Потоцкий Станислав-Костка
Китайцы, их хронология, религия, язык, науки, многолюдство, правление, торговля, нравы, обычаи, искусства, памятники и важнейшие изобретения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Китайцы,
ихъ хронологія, религія, языкъ, науки, многолюдство, правленіе, торговли, нравы, обычаи, искусства, памятники и важнѣйшія изобрѣтенія.

(Продолженіе.)

   Хотя подати въ Китаѣ не слишкомъ обременительны; однакожъ доходы бываютъ достаточны для содержанія столь многочисленнаго войска, тѣмъ болѣе что расходѣ на жалованье чиновникамъ весьма невеликъ въ сравненіи съ обширностію государства: онъ непростирается свыше двухъ милліоновъ фунтовъ стерлинговъ. Государственные доходы состоятъ изъ сбора десятой части земныхъ произведеній, изъ пошлины на соль, также на привозимые изъ за границы товары и еще изъ нѣкоторыхъ взносовъ, почти никакого вліянія неимѣющихъ на всю массу народа. Казна ежегодно получаетъ шестьдесятъ шесть милліоновъ фунтовъ стерлинговъ {Слѣдственно около 330 милліоновъ рублей; серебряныхъ.}, кромѣ того что собирается земными произведеніями. Вся сумма, сколь впрочемъ она ни велика, и вдвое не превосходитъ доходовъ Англіи 1803 года, -- съ котораго времени они знатно умножились. Если раздѣлить ее на числа жителей, то на каждаго человѣка придется не болѣе четырехъ шиллинговъ, между тѣмъ какъ въ Англіи подать обходится въ пятнадцать разъ болѣе; и то однакожъ правда, что въ Китаѣ одинъ шиллингъ втрое, можетъ бытъ, дороже стоитъ, нежели въ Великобританніи. Суммы, остающіяся отъ государственныхъ расходовъ, причисляются къ казнѣ Императорской. Такой остатокъ простирался въ 1792 году 36 милліоновъ унцій серебра, т. е. 24 милліоновъ червонцевъ, и ета сумма назначается на содержаніе пышнаго Двора Императора и его фамиліи. Всѣ Монархи Европы вмѣстѣ едва составили бы такую огромную сумму изъ остатковъ отъ издержекъ государственныхъ; но для Китайскаго Императора она бываетъ недостаточною, хотя часто сверхъ того еще и увеличивается взятіемъ въ казну имуществъ и подарками. Нынѣшній Императорѣ Кіа-Кингъ, во время вспыхнувшаго мятежу въ одной изъ южныхъ провинцій, принужденъ, былъ послать въ Кантонъ большое количества жемчугу и драгоцѣнныхъ камней, въ надеждѣ получить нужное пособіе посредствомъ продажи ихъ купцамъ чужестраннымъ.
   Ученый Дюгальдъ всѣхъ жителей Китая раздѣляетъ только на два класса. Въ первомъ полагаетъ онъ Принцевъ крови, девять разрядовъ Мандариновъ и учащихся; во второмъ земледѣльцевъ, купцовъ и ремесленниковъ. Дворянство въ Китаѣ не есть наслѣдственное. Сынъ получаетъ имѣніе отца, но къ достоинству послѣдняго онъ долженъ достигать не иначе какъ тѣми же степенями, по коnорымъ восходилъ оnецъ его: отъ того и произсходитъ, что въ Китаѣ надѣются единственно на ученіе, ибо только оно есть та дорога, которая ведетъ къ почестямъ. Китаецъ, въ какомъ бы ни родился состояніи, несомнѣвается достигнуть оныхъ, ежели счастливыя способности и приобрѣтенныя познанія даютъ ему на нихъ право. Наслѣдственное достоинство принадлежитъ только царствующей фамиліи; равное право на оное имѣютъ тѣ, кои вступаютъ въ брачный союзъ со дщерями Императора, и ихъ потомства, Монархъ назначаетъ имъ доходы по мѣрѣ ихъ достоинства, которое однакожъ недаетъ имъ никакого вліянія. Впрочемъ есть въ Китаѣ Князья неимѣющіе никакой связи съ царствующимъ Домомъ: ето потомки прежней династіи. Они раздѣляются на разные классы. Желтый поясъ служитъ отличительнымъ признакомъ для всѣхъ Принцевъ крови. Хотя нынѣшній родъ Китайскихъ Императоровъ считаетъ въ себѣ только пять поколѣній, начиная отъ перваго, бывшаго на престолѣ родоначальника; однакожъ число Принцевъ крови въ половинѣ истекшаго вѣка доходило уже до двухъ тысячь. Отъ того нѣкоторые изъ нихъ впали въ убожество, которое подвергаетъ ихъ презрѣнію. Въ концѣ царствованія династіи Мингъ, въ одномъ только, городѣ Кіангъ-Щеу находилось болѣе трехъ тысячь фамилій сего рода, и даже нѣкоторыя изъ нихъ питались милостынею. Разбойники и Татаре почти совсѣмъ ихъ истребили; остальные же Принцы скинули свой желтый поясъ, и скрываются въ толпѣ народа. На чредѣ дворянства помѣщаются не только Мандарины, но и тѣ которые прежде носили ето званіе; потомъ всѣ учащіеся, выдержавшіе установленные екзамены; на конецъ тѣ проворные люди, которые ловкостію, или подарками, безъ заслугъ, приобрѣли достоинства, открывающія имъ доступѣ-къ Мандаринамъ, и потому доставляющіе имъ уваженіе простаго народа.
   Благороднѣйшая въ Китаѣ фамилія есть Конфуціева: она древнѣе всѣхъ въ мірѣ, ибо процвѣтаетъ уже болѣе двадцати столѣтій. Она происходитъ отъ племянника онаго великаго мужа. Императоры даютъ ей титулъ Конгъ, соотвѣтствующій княжескому. Область Шанъ-тонгъ, въ которой Конфуцій родился, обыкновенно имѣетъ губернаторомъ своимъ Мандарина, происшедшаго отъ его крови.
   Классъ земледѣльцевъ почитается въ Китаѣ высшимъ класса купцовъ и художниковъ. потому что ихъ ремесло нужнѣе для государства. Чрезвычайное многолюдство Китайской Имперіи заставляетъ обращать особливое вниманіе на землепашество, чтобы не имѣть недостатка въ пропитаніи. Столь обширное государство и тогда не могло бы полагаться на внѣшнюю помощь касательно первыхъ потребностей въ жизни, когда бы даже лучше установлены были связи его съ чужестранными Державами. Кингъ-оангъ, въ царствованіе коего родился Конфуцій, возобновилъ всѣ узаконенія своихъ предшественниковъ, клонящіяся къ ободренію землепашества; ихъ умножилъ Императорѣ Вен-ти, жившій послѣ него спустя три съ половиною вѣка. Сему Государю Китай обязанъ благодарностію за тотъ прекрасной примѣръ, которой ежегодно Императоръ представляетъ своимъ подданнымъ, идучи за плугомъ. Отъ него получилъ начало торжественный обрядъ, макетъ быть первый въ мірѣ, до сего времени ежегодно совершаемый въ Китаѣ. Въ уреченный день, слѣдуя примѣру Императора, начальникъ области или города, выходило изъ своихъ чертоговъ съ блестящею свитою, и при звукахъ музыки, увѣнчанный цвѣтами, идетъ къ восточной части города, какъ будто бы веснѣ на встрѣчу; за нимъ слѣдуютъ богато убранныя носилки съ изображеніями тѣхъ благотворителей человѣчества, которые изобрѣтеніями двоими обогатили земледѣліе. Въ такомъ случаѣ улицы бываютъ украшены обоями; возвышаются тріумфальныя врата; повсюду блистаютъ свѣтильники. Въ числѣ фигуръ, служащихъ къ украшенію саго шествія, во многихъ областяхъ. бываетъ употребляема корова столь огромной величины, что пятьдесятъ человѣкъ едва могутъ, ее двигать. За коровою идетъ младенецъ, Геній трудолюбія и промышленности, и безпрестанно бьетъ ее остріемъ, будто бы желая ускорить ходѣ ея. За нимъ шествуютъ земледѣльцы съ своими орудіями, а напослѣдокъ скоморохи и комедіанты, показывающіе приличныя празднеству зрѣлища. По окончаніи обряда оранія и по возвращеніи всей процессіи въ храмину правительства, съ большой коровы срываютъ уборѣ ея, достаютъ у нее изъ брюха множество, другихъ малыхъ коровокъ, подобно ей изъ земли сдѣланныхъ, и толкутъ ихъ на кусочки, которые народъ съ почтительностію разноситъ по домамъ своимъ. Въ заключеніе всего, правитель въ краткомъ словѣ изображаетъ пользу и важность земледѣлія, и совѣтуетъ упражняться въ немъ, какъ въ ремеслѣ необходимомъ для человѣческаго рода. Послѣ сего описанія можно себѣ представить, съ какою пышностію самъ Императоръ и Дворъ его торжествуюсь сіе празднество.
   Между многими полезными узаконеніями Императора Іонгъ-Гинга, Дюгальдъ упоминаетъ объ одномъ, показывающемъ отличное вниманіе къ землепашеству и служащемъ къ великому его ободренію. Упомянутый государь повелѣлъ, чтобы градоправители ежегодно доносили ему объ имени землепашца, отличившагося какъ прилѣжаніемъ въ обработываніи земли, такъ и другими качествами хорошаго домостроителя. Такого селянина Императоръ жаловалъ въ Мандарины осьмаго класса. При жизни ему оказывали уваженіе; смерть его сопровождаема была торжественными похоронами, а заслуга его передавалась потомству надписями близь надгробныхъ памятниковъ, въ честь его предшественникамъ воздвигнутыхъ. Сіи прекрасныя узаконенія, въ пользу земледѣлія изданныя, исполняемы были въ такое время, когда у насъ или вовсе неимѣли о немъ понятія, или ни во что его вмѣняли, какъ ремесло подлое! И въ самомъ Китаѣ однакожъ, сколь ни тщательно занимаются земледѣліемъ, оно не достигло той степени, на которой могло бы находиться; причиною тому: недостатокъ въ рабочемъ скотѣ и въ усовершенствованныхъ орудіяхъ, замѣняемыхъ руками человѣческими; далѣе -- укоренившіяся привычки; напослѣдокъ, быть можетъ, и убожество noceлянъ, недозволяющее имъ распространять своихъ успѣховъ. Вообще у нихъ скота мало; никакого старанія неупотребляется объ улучшеніи лошадей, которыхъ порода у нихъ самая худая; короче сказать, Китайцы неимѣютъ большей части тѣхъ пособій, которыя въ разныхъ частяхъ Европы доведи земледѣліе до высокой степени совершенства. И хотя въ нѣкоторыхъ провинціяхъ Китая даже круглыя скалы бываютъ воздѣлываемы съ помощію приставляемыхъ стѣнъ и земляной насыпи; со всѣмъ тѣмъ, думаетъ Барровъ, въ цѣлой Китайской Имперіи болота, озера и пустоши отнимаютъ четвертую часть земли у хлѣбопашцевъ.
   Внутренняя торговля въ Китаѣ производится съ неслыханною дѣятельностію. Пятьнадцать областей сего великаго Государства можно почесть особыми Королевствами, коихъ жители сближаются между собою взаимнымъ другъ другу сообщеніемъ своихъ избытковъ. Города изобилуютъ земными произведеніями всѣхъ областей. Удобность перевозить оныя съ одного мѣста на другое посредствомъ рѣкъ и каналовъ издавна привела внутреннюю торговлю въ самое цвѣтущее состояніе. Можетъ быть внѣшняя торговля потому и уступаетъ ей въ живой дѣятельности, что Китайцы мало о ней заботятся, находя внутри Государства почти все нужное не только для необходимыхъ потребностей въ жизни, но и для самой роскоши. Не мало также содѣйствуетъ тому и отвращеніе ихъ отъ связей съ чужестранцами, съ непамятныхъ временъ поддерживаемое политикою ихъ правительства. Пока управляли Китайцами свои собственные Императоры, дотолѣ порты ихъ были крѣпко заперты для всѣхъ чужестранцевъ; уже при Татарскихъ Императорахъ открыты оные для восточныхъ народовъ всѣ, а касательно западныхъ, къ которымъ правительство не имѣетъ довѣренности, торговля ограничена предѣлами Кантона. Торговыя дѣла въ Китаѣ прекращаются только на первые два дни новаго года, которые посвящены забавамъ и взаимнымъ посѣщеніямъ; во все же прочее время какъ города, такъ и села бываютъ оживлены безпрерывнымъ движеніемъ. Даже Мандарины занимаются торговлею, и можно сказать, что нѣтъ семейства изъ числа самыхъ бѣдныхъ, которое не могло бы ею доставать себѣ пропитаніе, если только умѣешь находить въ ней свои выгоды. Обширность торговли особей не доказывается свидѣтельствомъ Баррова, которой увѣряетъ, что грузъ перевозныхъ судовъ Китайскихъ далеко превышаетъ количествомъ своимъ грузъ такихъ же судовъ, принадлежащихъ всѣмъ государствамъ Европы взятыхъ вмѣстѣ. Совсѣмъ иначе идетъ внѣшняя торговля: мореходство Китайское робко и недѣятельно; никогда непростирается оно далѣе пролива Сонда, и самыя дальнія къ сей сторонѣ путешествія оканчиваются въ Батавіи. Въ сторону Малаки онѣ непереходятъ за Атью, а границы ихъ путешествій на сѣверъ суть острова Японскіе. Къ симъ островамъ Китайцы ѣздятъ весьма охотно, потому что получаютъ большую прибыль, а именно сто на сто. Тамъ закупаютъ они жемчугъ, красную мѣдь, разцвѣченную для опахалъ бумагу, фарфоръ -- которой менѣе проченъ, но гораздо красивѣй Китайскаго -- Японской лакъ, которой также превосходнѣе Китайскаго, но за то уже и дорогъ такъ, что даже рѣдко его и покупаютъ, наконецъ Китайцы получаютъ тамъ весьма чистое золото и необъятное множество того металла, которой называется у насъ томбакомъ. Они ѣздять и на Манильскіе острова; Шелкъ, атласы, шитье, ковры, чай, фарфоръ, лаки, суть товаръ, на которомъ получаютъ они по пятидесяти процентовъ. Неоставляютъ безъ вниманія и Батавіи, гдѣ сбываютъ товары свои съ барышемъ весьма знатнымъ. Тутъ продаютъ они превосходнѣйшій зеленый чай, фарфоровую посуду не свыше цѣнъ Кантонскихъ, золотыя нитки въ позолоченной бумагѣ, мѣдь, томбакъ и ревень; а берутъ въ замѣнъ серебро или піастры, всякаго рода коренья, черепаху, разные роды дерева, янтарь и Европейскія сукна.
   Таковы предметы Китайской торговли по ту сторону ихъ Имперіи. Чтожъ касается до сношеній съ Европейцами, то портъ Кантонскій есть единственныя врата, открытыя для нихъ въ извѣстныя времена года; сверхъ того имъ даже не позволяется входить въ городъ. Надобно бросать якорь въ Вангъ-Пу -- мѣстѣ, отстоящемъ отъ Кантона въ четырехъ миляхъ, гдѣ всегда находится кораблей великое множество. Общество Китайскихъ купцовъ, называемое Гонгъ, имѣетъ исключительное право торговать съ Европейцами, и за то щедро платитъ какъ Двору, такъ и городскимъ начальникамъ" Автоматы, всякія, диковинки Коксова музея, инструменты музыкальные и математическіе, часы, машины и драгоцѣнныя бездѣлки Европейскія, нынѣ украшающія дворецъ Императорскій и оцѣненныя почти въ два милліона фунтовъ стерлинговъ, по словамъ Баррова, суть Кантонскіе подарки. Старшіе чиновники сего города, присылаемые обыкновенно прямо изъ Пекина, приѣзжаютъ бѣдными, и черезъ три года возвращаются богатыми. Ихъ высокомѣріе, ихъ грабительство, ихъ плутни всякаго рода въ обращеніи съ чужестранцами могутъ сравниться развѣ только съ терпѣніемъ Европейскихъ народовъ, между тѣмъ какъ воздѣлываніе чая, продаваемаго одной только Англо-Индійской компаніи, кромѣ отпускаемаго купцамъ разныхъ народовъ Европы, доставляетъ пропитаніе по крайней мѣрѣ одному милліону Китайцевъ. Прибавимъ къ тому лакъ, шелки, матеріи и вообще все, получаемое Европейцами изъ Китая, за что Европа ниже вполовину не отдаетъ своими произведеніями, тогда увидимъ отчасти куда дѣваются сокровища, привозимыя изъ Америки въ Европу.
   Сухопутная торговля Китая съ Россіею производится на границѣ обѣихъ Имперій, она бываетъ довольно значительною, но теперь на нѣкоторое время пришла въ упадокъ по причинѣ возникшихъ недоразумѣній касательно распредѣленія границъ между сими неизмѣримыми государствами. Впрочемъ нѣтъ сомнѣнія, что извѣстная попечительность нынѣшняго правительства Россійскаго въ скоромъ времени приведетъ торговлю сію въ прежнее состояніе.
   Можно утвердительно сказать, что старинное мореходство Китая донынѣ остается въ своемъ младенчествѣ. Корабли строятся тамъ большіе, но плоскодонные, неудобные къ плаванію, и такъ дурно оснащенные, что въ нѣкоторомъ разстояніи отъ берега даже и при малой бурѣ они подвергаются неминуемой погибели. Паруса ихъ сдѣланы изъ бамбусовыхъ рогожекъ. Замѣтить должно, что натура не отказала Китайцамъ ни въ чемъ томъ, что можетъ служить къ строенію кораблей; но сила привычки такъ велика, что когда одинъ Кантонскій купецъ вздумалъ было построить корабль на образецъ Европейскихъ, то правительство сдѣлало ему выговорѣ и строго запретило продолжать работу. Оттуда происходитъ, что вся морская сила Имперіи неимѣетъ возможности устоять противъ разъѣзжающихъ по ея морямъ разбойниковъ, которыхъ однакожъ побѣждали Китайцы прежде съ помощію Португальцевъ, а потомъ съ помощію Англичанъ, и сіи-то услуги доставили первымъ дозволеніе завести контору въ Макао, а вторымъ нѣкоторое уваженіе правительства.
   Кромѣ множества каналовъ, болѣе 1470 рѣкъ и озеръ служатъ къ облегченію торговыхъ сношеній въ Китаѣ. Прежде вообще думали о Китайцахъ, что они искуснѣе плаваютъ на сихъ водахъ нежели на морѣ; но въ запискахъ послѣдняго Англійскаго посольства сказано, что при опасныхъ переправахъ они обыкновенію прибѣгаютъ къ жертвоприношеніямъ, музыкѣ и молитвамъ. Другія средства избавиться отъ опасности имъ неизвѣстны. Весьма великимъ также облегченіемъ для путешественниковъ служатъ ихъ искусственныя дороги и множество людей, всегда готовыхъ носить тяжести, которыхъ при великомъ населеніи государства легче можно находить, нежели подъемную скотину, и надъ которыми правительство надзираешь неусыпнымъ окомъ. Безопасность дорогъ охраняется военными постами, недалеко одинъ отъ другаго разставленными, также и множествомъ путешествующихъ, при безпрестанномъ движеніи коихъ дороги кажутся многолюдными улицами города. Впрочемъ и того не льзя сказать, будто бы въ Китаѣ не было разбойническихъ шаекъ.
   Законный процентъ къ Китаѣ двѣнадцать; но лихоимство умѣетъ умножать его вдвое, втрое и избѣгать строгости законовъ тѣми же способами, какіе употребляются въ Европѣ.
   Битая мѣлкая монета, притомъ изъ самой плохой мѣди, одна только и употребляется Я Китаѣ. Деньги сіи называются Теалъ: онѣ обыкновенно бываютъ съ дырками, чтобы можно было нанизывать ихъ на снурокъ. Теалы служатъ единственно для мѣлкихъ расходовъ; но большіе расчеты дѣлаются унціями серебра. Китайцы расплачиваются серебромъ на вѣсъ, и носятъ металлъ сей въ кускахъ съ клеймами. Такой неудобной способъ денежныхъ оборотовъ въ Государствѣ, имѣющемъ столь дѣятельную торговлю, принятъ Китайцами для предотвращенія хода фальшивой монеты, въ дѣланіи которой корыстолюбивые мошенники отличались удивительнымъ искусствомъ каждой разъ, когда правительство вводило въ обращеніе чеканную монету. Золото въ Китаѣ есть не иное что какъ товарѣ, и Европейцы получали отъ наго большую прибыль, пока цѣнность золота относительно къ серебру была третьею частію ниже достоинства онаго же металла противъ существующаго у насъ обыкновенія. Исторія упоминаетъ о времени, въ которое Китайцы не имѣли другихъ денегъ кромѣ бумажныхъ. Имъ приписать можно изобрѣтеніе сей монеты, коея ненадлежащее употребленіе принесло столько вреда въ Китаѣ, сколько послѣ у насъ въ Европѣ. Кублай-Ханъ, Императоръ Монгольской династіи, всю металлическую монету втянулъ въ свою казну, и подъ видомъ прекращенія способовъ дѣлать фальшивыя деньги, выпустилъ вмѣсто прежнихъ бумажныя, строжайше запретивъ напередъ принимать и отдавать всякія другія. Такимъ средствомъ онъ чрезвычайно обогатилъ казну Императорскую, но ввергнулъ въ нищету все государство. Дѣла въ этомъ состояніи были во время путешествія Марка Паоло, передъ симъ почти за пять столѣтій. Перемѣна наступила уже по возстановленіи Китайской династіи; но съ тѣхъ поръ въ Китаѣ незнаютъ другихъ Денегъ кромѣ самой дурной мѣдной монеты; а при большихъ уплатахъ, какъ мы уже выше сказали, отдается серебро на вѣсъ, и считается унціями.
   Сколь ни казался бы народъ образованнымъ по другимъ признакамъ; но состояніе женщинѣ служитъ истинною мѣрою просвѣщенія.
   Мы видимъ, что народы, которые умѣли отдавать справедливость женщинамъ, и которые цѣнили не только ихъ наружныя прелести, но и нравственный характеръ, видимъ, говорю, что народы, у которыхъ женщины почитаются подругами своихъ мужей, а не рабынями ихъ, превосходили и превосходятъ тѣхъ, посреди коихъ неволя и притѣсненіе достаются въ удѣлъ прекрасному полу. Такими суть нынѣ, и во всѣ времена были подъ деспотическимъ правительствомъ восточные народы; таковы суть, хотя инымъ образомъ, дикіе люди, у которыхъ самые тяжкіе труды достаются, на чаешь слабѣйшему полу; таковы же сушь и Китайцы, коихъ древняя образованность по многимъ отношеніямъ справедливо насъ удивляетъ. Но не ето ли есть одна изъ причинъ, которыми объясняется, по чему сія образованность не имѣла въ Китаѣ тѣхъ счастливыхъ послѣдствій, коихъ ждать бы отъ нее надлежало? Ни одинъ народъ такъ далеко не простеръ униженія и рабства прекраснаго пола какъ Китайцы. Они не только держатъ своихъ женщинѣ въ заключеніи, не только вкореняютъ въ нихъ съ младенчества то мнѣніе, что будто бы непростительно для женщины казаться внѣ своего дома; нѣтъ, надобно еще было даже отнять у нихъ возможность выходить на улицу! Съ малолѣтства крѣпко сжимаютъ имъ ноги, чтобы недать имъ вырости; и сами женщины стараются уродовать себя, уменшая ноги свои отчасу болѣе и почитая ето особливою красотою: отъ того онѣ почти вовсе ходить не могутъ. Китайцы ничего не знаютъ о началѣ сего смѣшнаго обыкновенія: одни почитаютъ его не слишкомъ старымъ, другіе относятъ къ отдаленнѣйшей древности. Какъ бы то ни, было, ни ревность, ни сумазбродство не могли выдумать лучшаго способа содержать женщинъ въ цѣпяхъ рабства. Крестьянки и другія низшаго класса женщины пользуются большею свободою, но за то уже и несутъ труды болѣе тягостные. Ничего нѣтъ удивительнаго, говоритъ Барровъ, видѣть въ провинціи Кіенгъ-си женщину запряденную въ плугъ, между тѣмъ какъ мужъ ея одною рукою держитъ за рукоятку, а другою сѣеть зерна. Самаго высшаго состоянія женщины не ѣдятъ съ мужьями своими, и даже не смѣютъ сѣсть въ ихъ присутствіи.

(Будетъ продолженіе.)

-----

   [Потоцкий С.К.] Китайцы, их хронология, религия, язык, науки, многолюдство, правление, торговля, нравы, обычаи, искусства, памятники и важнейшия изобретения: (Продолжение) // Вестн. Европы. -- 1816. -- Ч.89, N 19/20. -- С.263-280.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru