Аннотация: Лаура ("Белой розы глазок нераскрытый, ты белая роза, Лаура...")
Нива ("Вся жизнь наша -- нива. Блажен благодатно...") Перевод Константина Бальмонта.
Емануил Попдимитров. Два стихотворения
Лаура
Белой розы глазок нераскрытый, ты белая роза, Лаура...
Роза зимних ночей, тех, где вьюги метелятся хмуро,
Тех, когда расцветают цветы по стеклу,
И, безлиственна ветка дрожит, как теперь.
Вот я белою розой коснулся, сквозь мглу,
О хрустальную дверь.
-- Пробудись, о невеста небесная сонная!
Я коснулся преддверья слегка... Ты слегка поднимаешь вуаль,
Говоришь: Как я долго ждала тебя!
Задремала под бурей, что спенилась хмуро,
Убеляя всю даль.
-- Твой голос кремонская скрипка, Лаура,
Когда расцветают цветы по стеклу
И ветка, безлиственно зыбясь, велит моему суеверью
Качнуться во мглу,
На скрипке кремонской глухой я играю пред светлою дверью,
Кличет даль,
Снежная мчится метель, убеленная...
Ты без слов опускаешь вуаль.
-- Пробудись, о невеста небесная сонная!
Нива
Вся жизнь наша -- нива. Блажен благодатно,
Кто, рано проснувшись, могучей десницей
Исторгнет и выполет плевел негодный
И светом лезвийным широко растворит
Ее плодородные, влажные недра,
Златую посеет в то лоно пшеницу,
С любовью, с надеждой и с верой уронит
Ядреные зерна, под зимние бури,
Под летние вихри, домыслит, дождется,
Увидит, как медленным сочным наливом
Зерно всколосится и в снежном покрове
Зеленый возникнет узорчатый колос,
Как стебли окрепнут и станут упруги,
И жито цветет, разлелеялось море,
Пьет нежные росы, июльское жженье
В него наливает медвяное злато,
Качается, клонится колос тяжелый,
И зреет, и ждет, чтобы серп его срезал.
Блажен, кто и отдыха даже не знает,
Ярмо на волов надевает с зарею,
Тугие снопы громоздит на телегу
И после, довольный, к гумну подъезжая,
Скирды воздымает до неба высоко.
Придет молотьба, и тяжелым копытом
Идут вороные, ступают по току
И топчут солому. А под вечер, глянь-ка,
Вознесся омет, -- не отвеяно жито.
И ветер подует ли с запада тихо,
Лопата взметнет полновесные зерна,
Плева от него отлетает мгновенно,
Червонная стелется долу пшеница.
Отмерит хозяин глубокою мерой,
Возьмет четверик, умолота начатки,
На старую мельницу близко дорога,
Там нежные брызги, хрустенье и гулы,
Тугое зерно стало мягкой мукою.
Хозяйка заботливо тесто замесит
И квасу прибавит, чтоб было что выпить,
Чтоб слаще куснуть испеченного хлеба.
Частицу в квашне отделит она теста
И крест из него над воротами ставит,
Под тенью креста чтобы дом возносился..
Доволен хозяин, что полны амбары,
Готовы запасы на год полносчетный,
А после берет он от чистого жита,
Отбор просевает для будущей пашни.
И сеет, и жнет он, молотит, и веет,
И снова он жнет, чтобы жать и чтоб сеять.
Как в жизни, и здесь неизменность закона:
Посевы и жатва, за жатвой посевы,
И так до предела, до самого края.
И вечны в просторах земли и бессмертны
И труд, и любовь, и горение жизни.
------------------------------------------
Источник текста: Бальмонт К. Д. Золотая россыпь: Избр. переводы / Сост. и вступ. ст. А. Романенко. -- Москва: "Советская Россия", 1990.