Крусанов А.
Суммизм

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В сокращении.

   Подгаевский С. А. Эдем: Шесть книг.
   Б.м.: Salamandra P.V.V., 2017.-- (Библиотека авангарда, вып. XX).
   

А. Крусанов

Суммизм

   Уроженец Полтавской губернии Сергей Подгаевский, получивший известность выступлениями в Петербурге и Москве, участник выставок "Союз молодежи" (1913--1914) и "No 4" (1914)? автор заумных книг "Шип", "Эдем", "Бисер" и "Писанка футуриста", выступавший на выставке "синтезостатических композиций" Татлина (май 1914) c "динамо-декламацией" своих "постзаумных рекордов", после отъезда из Москвы (лето 1914) перенес свою деятельность на Украину. Весной 1915 года он организовал две гастроли в Харькове (театр Сарматова). Согласно анонсам, футуристы братья Сергей и Василий Подгаевские выступали 10 и 11 апреля 1915 с "Динамо-декламацией"358.
   Один из сотрудников местной газеты откликнулся на эти выступления любопытным воспоминанием:
   
   Те, кто часто бывал в прошлом году в лучших книжных магазинах, наверное, видели на витринах тоненькую и пестренькую брошюрку с названием "Кваква". Ни рисунки, ни стихи даже не напоминали футуризм и были донельзя плохой имитацией бездарных творений Крученых. Самым оригинальным в этой книжонке Сергея Подгаевского была цена... 5 рублей. Были еще "творческие" опыты выступающих в театре Сарматова "футуристов", но в них не было ни капли футуризма359.
   
   Автор этой заметки -- харьковский поэт Сергей Богомолов, безусловно, был знаком с творчеством эго- и кубофутуристов, поскольку публиковал рецензии на их книги. Но, очевидно, его представления об "истинном" футуризме склонялись к воззрениям Северянина, незадолго до этого гастролировавшего в Харькове. С таких позиций, заумь, конечно, не только не футуризм, но и вовсе не искусство. Впрочем, заметка интересна не этим. Она содержит единственное упоминание о существовании книги С. Подгаевского "Кваква". Ни самой книги (по-видимому, самодельной, малотиражной), ни других свидетельств, подтверждающих ее существование, разыскать пока не удалось.
   В том же 1915 году С. Подгаевский основал новое направление -- суммизм, воплощавшийся сначала в "живописном суммистском барельефе", "живописной суммистской скульптуре" и чуть позже в "живописной суммистской поэзии". Согласно Подгаевскому, "все живописные стили, выступавшие ранее порознь, сливаются, суммируются в живописном суммистском барельефе", в этих произведениях -- "многосложная сумма предыдущих стилей, живописи и барельефа". "Живописный суммистский барельеф, постепенно развиваясь, преображается в живописную суммистскую скульптуру. <...> В архитектурных построениях живописной суммистской скульптуры суммируются в одно целое с особенной силой и экспрессией все предшествовавшие школы в современном искусстве; они лишь элементы для достижения глубокой выразительности индивидуальных суммистских задач. <...> Дерево, железо, вата, материя, уголь, кости, камни, перья, стекло и проч. и проч. бесчисленные технические материалы суммизма раскрепощаются, выводятся из своего "безжизненного плена" и в общей красочной конструкции суммистского произведения, постигаются интуитивно, как таинственные символы потустороннего, неведомого нам мира"360. Проповедуя самоценность каждого материала в суммистском произведении, Подгаевский в то же время подчеркивал, что сущность суммизма в едином впечатлении от этого самоценного материала и красочной формы, красочной гармонии картины. Это не беспредметность и не "предметность, как таковая", лишенная какой-либо утилитарности, функциональности, логичности, разумности. Подгаевский придавал своим живописно-предметным композициям символическое или идейное значение, апеллируя не к "материалу как таковому", а к идее или концепции, реализованной на языке живописно-предметной композиции. Последовательно включив заумное слово в число материалов живописного суммизма, Подгаевский получил "живописную суммистскую поэзию". Он считал, что "соединение в одно целое заумной поэзии и живописного суммизма", конструирование общей гармонии из заумного слова, красочного жеста и "сумм-материала" повышает экспрессию слова, силу его выражения и приводит "к ярким неожиданным эффектам"361.
   Провозглашение суммизма состоялось в Полтаве 25 января 1916 в павильоне сада Дворянского дома. В этот день прошел "суммистский вернисаж", открытие выставки картин С. Подгаевского "Суммизм". Для пущей важности объявление о выставке было дано от имени "дирекции суммистского движения". Экспонировались работы 1907-1916 годов, разбитые на группы: импрессионизм (63 работы 1907-1909 гг.), пуантилизм (11 работ 1910 г.), плоскостной стиль (13 работ 1911 г.), романтическая фаза стиля (33 работы 1912 г.), кубизм (34 работы 1912-1913 гг.), рунд (27 работ 1913-1914 гг.), кубо-рунд (i8 работ 1913-1914 гг.), футуризм (140 работ 1914-1915 гг.), кубо-футуризм (6 работ 1914-1915 гг.), лучизм (4 работы 1914-1915 гг.), живописный суммистский барельеф (11 работ 1915-1916 гг.), живописная суммистская скульптура (7 работ 1915-1916 гг.), живописная суммистская поэзия (3 работы 1916 г.). В каталоге к каждой группе произведений было предпослано авторское предисловие.
   Кому скучно, тот найдет для себя много веселящего на выставке "суммиста" -- Подгаевского. Смеяться можно откровенно. Можно автора выставки обозвать сумасшедшим -- и также не будет обидно: ведь на манифесте итальянского футуриста Kappa начертано -- "Нужно считать почетным титулом кличку "сумасшедшие"". Да и сам Подгаевский говорит, что художник должен быть "головокружительным вихрем всех ощущений", должен находиться в состоянии почти безумия. <...> Не ищите "заумных" мотивов в произведениях Сергея Подгаевского. Не ищите смысла. Вы видите, как запуталась вон там, ближе к правому углу, одна дама. Веселыми глазами она разглядывает картину "поэт, его любовница и "попка"". И, разливая вокруг себя веселый смех, жалуется, что любовницы поэта она никак не может найти. <...>
   -- На то вам и футуризм, чтоб непонятно было.
   Впрочем, если вы уж очень любопытны, обратитесь к самому художнику: он любезно вам даст объяснения. Вот, например, последний крик искусства -- суммистский барельеф "Автопортрет". Здесь вы видите распятого Христа. Но распятый Христос -- это он, Подгаевский, это они, носители новых форм, нового света (и новой тьмы?) и сверхиндустриальной культуры, они, -- "распинаемые толпою"... Трагично, не правда ли?
   А вот на другом барельефе -- Смерть моего отца -- собрано несколько предметов: разбитая чаша, сделанная покойным; гнездо ос, свидетельствущее о его любви к пчеловодству. Дата 23 марта -- день его кончины. Одинокая острая оса, покидающая свое гнездо -- это, надо уразуметь, Подгаевский, собирающийся бросить миру свои откровения.
   Как видите, ряд предметов в сумме дают одно изображение. В этом сущность нового течения в искусстве, открытого самим Подгаевским. Суммистское произведение состоит из многих материалов -- слагаемых, которые выражают мысль, будучи связаны в одно целое, в сумму.
   На выставке есть еще много других "жемчужин" новаторского искусства. Укажу на наиболее интересные, на мой взгляд. "Злой выпад" представляет собою сорванный с конфетной коробки ангелочек на синей бумаге. Внизу надпись:

проклятиѣ нормальн.
ыww ъутьвержд. дайю.

   В живописной суммистской поэзии найдете такие строки: "Вирши сопя ковыряют нос", "сургуч, пли, вонюч, ачхи, бей, алкоголей". Поэзия? Чтоб понять такую поэзию, -- говорит тот же Подгаевский, -- нужно углубиться, нужно, ее почувствовать, а его -- авторские -- объяснения будут протокольны, невыразительны, как невыразительна, например, словесная передача похоронного марша Шопена.
   Заканчивая настоящую заметку, я должен все же прибавить, что у автора отчетной выставки есть несомненно искра Господня. За это говорят его импрессионистские произведения. <...> Они вызывают строй мыслей и настроений, в них виден мятущийся дух, видна тревога. Эти картины относятся к тому времени, когда художник находился только в преддверии исканий345.
   В другой заметке с характерным названием "Выставка работ дома для умалишенных" более подробно описывались некоторые из произведений: No 53 "Мое разрушенное царство" -- "нарисованы: сломанный стул, обрывки одежды, мантии, обувь, части и куски обстановки и т.д., все это густо перемешано" (работа была помешена в импрессионистском разделе); No 13 "В саду" -- "сад ему, несчастному, представляется в виде размалеванного яркими красками пятна" (работа была помешена в импрессионистском разделе); No 349 "Лучистая ночь" -- ночь "представляется в виде бесконечного числа восклицательных знаков, направленных в разные стороны" [работа из раздела лучистских произведений, в каталоге значится как "Лучистая ночь (пневмо-лучизм)"]; "на своей "скульптурной" работе -- "здравомыслящий остановись!" No 370 -- вывел русскими буквами: "Трели кобылу луне извержение противно скрючил не пели скот нюхнул идиот выпучил пылу". "Оыдв свернись бубликом вши шут и хи ликом вопись"" (раздел живописной суммистской поэзии, в каталоге названа "Здравомыслящий, опомнись!"); "На "скульптуре" долженствующей изобразить "Денатурат" -- No 369 -- пишет: "Сургуч или вонюч бел пей лучи ачи бельмо тли удави куч болотн спич алкоголей"" (раздел живописной суммистской поэзии); "Изваял "Моим последователям -- мое страдание и радость" -- No 371, сделал такое к работе нравоучение: "Вирши сопя ковыряют носы козы лопну зрим Герострат кукиш козы рели хлопну фат я""564 (раздел живописной суммистской поэзии); No 368 "Воспоминания копченой воблы" -- "на куске картона приклеена "натуральная" копченая вобла из мелочной лавки, а кругом расположена непонятная и безвкусная неразбериха, о коей, несмотря на свое копченое состояние, якобы вспоминает бедная вобла" (раздел живописной суммистской скульптуры); и снова No 369 "Денатурат" -- "на этой последней "картине-скульптуре" мы видим <...> чучело птицы, окруженное надписями: "Сургуч... пли, вонюч... бель... Пей... мри... Ач... Бельмо" и т.д. Тут же отчасти замазанное краской печатное объявление, на котором остались части надписи: "...я жидкость заключает в себе вещества, от которых не ... ить нельзя...""565.
   
   Еще одна саркастическая заметка гласила:
   
   Картины г-на Подгаевского -- вне конкуренции: замысел их до того глубок и исполнение их до того талантливо, что полтавской публике их не понять.
   Да разве может какая-нибудь ветреная малоросска вообразить, что велосипедное колесо, будучи прилажено к разбитой миске, есть не что иное как -- "Последняя любовь"544? Понять ли ей, что безобразные тени туманного полотна должны изображать "Три грации"367 или в лучшем случае "шум электрического вентилятора"368?369
   
   В общем, все происходило как обычно. Начиналось привычное зубоскальство. Но неожиданно череда стандартных ругательных откликов была нарушена, и началось нечто необычное. Сначала появилась статья в защиту творчества Подгаевского.
   
   Художник -- пророк; он призван открывать толпе глаза на прекрасный Божий мир и средством для этого может избрать все, что кажется ему наиболее подходящим. Условные формы живописных произведений не должны связывать его, -- рисунок ему не нужен,-- он имеет дело с идеей, настроением, впечатлениями. Внутренний мир человека настолько богат, что нельзя его запечатлеть в шаблонных формах, -- для выражения его нужны особые условные знаки. <...>
   Для большей наглядности я позволю себе остановить внимание читателя на одном из номеров выставки (No 336), в котором художник Подгаевский в скульптурном произведении представил себя и отношение к нему публики, почему и No этот в каталоге его обозначен: "Моя суммистская биография".
   На небольшой четырехугольной доске наклеены: небольшая рамка, окрашенная в три символических цвета (красный, зеленый и желтый); сквозь стекло рамки видна визитная карточка художника; над рамкой распростерлось какое-то чудовище, с острой хищнической головой и змеиным хвостом, вырезанное из кордона. Под рамкой кусок ржавой пилы и зубчатое колесо; еще ниже кусок зеркала, обвитый зеленью. Все эти предметы охвачены деревянной рамой, неправильной формы, сделанной из куска старого багета, обломка тротуарной доски и еще какой-то завали.
   По словам художника Подгаевского, все это означает следующее: его, художника, отделяет от публики непроницаемая стена (стекло); толпа издали видит его, читает его имя (визит, карточка); возмущается им, негодует на него (хищное чудовище). Его жизненный путь, -- от коварства и злобы людской, -- тернист и мучителен (пила); страдания бесконечны (зубчатое колесо). Люди смотрят на меня, говорит он, и на мои произведения, смеются, бранят; но смеются они и бранят самих себя (зеркало), и это венчает меня только славой победителя (гирлянда вокруг зеркала). Уродливая рама -- это символ разрушения старой художественной школы с ее отжившей рутиной. Жалкий кусок старого багета, который когда-то горделиво украшал художественное произведение, теперь приравнен к обломку тротуарной доски, потоптанной, грязной, -- они вместе оплакивают прошлый свой блеск и былое величие.
   Художник Подгаевский, бесспорно, человек убежденный, горячо преданный исканию нового пути в искусстве; но по многим из его произведений видно, что у него нет твердой, определенной художественной школы; этим, по-нашему мнению, и объясняется, что многие из выставленных им вещей далеко не художественны; в иных из них слишком грубая комбинация тонов, -- мало в них художественного вкуса. Многие произведения, особенно суммистские, уж слишком наивны по своему замыслу и выраженной в них идее; а иные вещи даже грубы и оскорбительны, напр. No 261-й -- "Сенсационная рогожа" -- "на посмеяние обезьянам", т. е. -- публике370.
   
   После такого пролога началось настоящее театральное действо. Ежедневно с 7 по 20 февраля 1916 С. Подгаевский стал устраивать на выставке публичные объяснения своих суммистских произведений, опубликовав программу, в какой день какие произведения он объясняет371. В ответ со стороны противников он получил рассерженный отклик: "Наглость ли безграничная, глупость ли непроходимая?" 372 и панегирик со стороны приверженцев. Последний рисует Подгаевского в позе пророка. Именно эту роль художник исполнял перед полтавской публикой. И его проповедь имела успех.
   
   Я несколько раз был на выставке "Суммизм", на объяснениях художника и теперь смело и открыто заявляю, что в лице С. Подгаевского мы должны видеть богато одаренного художника-новатора, горячо преданного искусству.
   И больно становилось за полтавское общество, за его злобное отношение к выставке "Суммизм", больно и стыдно было за тех "критиков", которые не перестают слать по адресу С. Подгаевского свою, ни на чем не основанную, грубую, иногда даже неприличную брань. "Суммизм -- мое святая святых. Суммизм -- мое божество -- лик обновленной живописи. Суммизм -- мое искание, верование, тоскование по грядущему синтезу всей жизни. Суммизм пустил свой росток, стал органически-гармоническим. Близок светлый, радостный и лучезарный суммизм, близок суммизм -- эпос -- стихия. Быть может мне не суждено жить в период его ярчайшего расцвета, но я глубоко чувствую его приход. Огненная заря надо мною! Я тоскую еще больше, чем раньше, но в моей тоске есть Вера!", пламенно говорил художник-фанатик. И в каждом его слове чувствовалась большая мощь и убежденность. <...> О смехе и брани публики и недалеких критиков С. Подгаевский говорит: "Ко всему этому я привык. Так привыкает слепой к своей слепоте -- мраку, но желание -- жажда увидеть свет -- солнце никогда не покидает его". В этих простых словах -- большая правда и трагедия автора! Художник в своих объяснениях говорит ярким "импрессионистским" языком, обобщая детали, и неумолимо ведет мысль слушателей к своей основной цели -- к идее произведения. Невольно отдаешься ему, идешь за ним и прощаешь ему все. Прощаешь ему все его крайности и подчас слишком грубые образы. Постепенно суммистское произведение оживает, "предметность" его, даже самая грубая, приобретает, как говорит художник, "душу" и "живое тело". Символы -- предметы сливаются в нечто общее и в результате перед нами пышно расцветает особое, никогда никем не виданное творение. Забываешь и холод и неудобное для выставки помещение, весь погружаешься в экзотические, фантастические грезы художника, удивляешься ему, бранишь и благодаришь его в душе. <...>
   Но возникает вопрос, почему С. Подгаевский открыл и провозгласил свой суммизм не в Москве, не в Петербурге, а в Полтаве, этом небольшом, далеко "не художественном" городе? На это С. Подгаевский отвечает так: "Я родился в Полтавской губернии. И поэтому хочу, чтобы из Полтавы, из моей дорогой Украины впервые зазвучал мой суммизм, отсюда пустил бы свой росток". Быть может и в самом деле на долю Полтавы выпадает такая большая честь, как зарождение в ней нового искусства, новых идей в живописи, а мы, полтавцы, не умеем оценить этого, не умеем по достоинству вознаградить художника-новатора.
   Перед нами человек железной воли и бесстрашной энергии!
   "Так было -- так будет", говорит художник по поводу нападков. -- "Такова участь новаторов, -- это старо, как наш мир". <...>
   Для того чтобы воспринять суммизм, воспринять не только техническую сторону его и примириться с его новыми сочетаниями красок, форм и материала, чтобы понять сущность его, его содержание, идеи, нужно быть не только современником, но и ранним предтечей суммизма. Нужно отыскать в себе тоску по будущей красоте литургического искусства. В вашей разобщенной многогранности (обращается он к слушателям) должны быть грани, обращенные в грядущее, должны быть моменты ожидания. Должны вы зажечь светильники и ждать Жениха и готовиться. Мне уже открылось пророчески то, что примирит противоречия и сольет раздробленные грани в единый лик. Синтез и примирение всех сил, мятущихся ныне, органическое и гармоническое слияние всех стилей и направлений в искусстве -- суммизм. В самой глубине и стихийности грядущего суммизма родится новый художник -- Мировой Суммист. Я верю! И ничто не может поколебать моих глубоких новаторских убеждений. Они -- "соль" обновленного чуда -- искусства, они -- терновый венок мой".
   И нельзя не верить тому, о чем с таким энтузиазмом и страстностью говорит художник-пророк. Можно не соглашаться, можно спорить, наконец, но нельзя не поверить искренности художника, искренности его творчества и исканий. Нельзя, говорю, не увидеть в лице С. Подгаевского мученика идеи. "Если можете, если есть у вас хоть немного чуткости и много тоскующей влюбленности в каждый кусочек красоты (обращается он к слушателям) -- с открытой душой подходите к каждому творению моего изумительного детища -- суммизма, в котором столько достойной привета красоты. Привет ей долгожданной!".
   С такими словами обращается художник к публике, а публика в большинстве своем... заплевала его! -- Не поняла его373.
   
   Концепция произведения, данная художником, становилась одним из существенных компонентов суммистского произведения, поскольку раскрывала символику предметов и устанавливала взаимосвязи между отдельными частями произведения. Именно концепция сливала "раздробленные грани в единый лик", играя роль ключа к зашифрованному посланию. Но все ключи Подгаевский хранил у себя, выдавая их лишь во время публичных объяснений. На закрытии выставки 20 февраля 1916 он объяснял свою работу "Моим последователям мое страдание и радость", завершив этим выступлением первую проповедь суммизма в Полтаве. Действо закончилось весьма торжественным финалом, возможно, инспирированным самим С. Подгаевским. В полтавской газете от имени "группы, посетивших выставку "Суммизм"" было опубликовано "Открытое письмо художнику-новатору Сергею Подгаевскому":
   

Дорогой гость!

   С глубоким прискорбием прочли мы вчера <...>, что Вы со своей выставкой оставляете наш город. Не остаться мы вас просим. Нет, слишком много незаслуженных плевков и брани выпало на Вашу долю. Цель этого письма выразить Вам глубокую признательность и горячую благодарность за новые пути, указанные Вами, и светлые горизонты, Вами открытые. Творите, дорогой учитель!
   Покуда живо искание, покуда появляются новаторы, подобные Вам,-- до тех пор будет процветать искусство, всем нам близкое и дорогое!
   Шлем Вам искренние пожелания успеха в Вашем тяжелом, но славном пути374.
   
   Противники Подгаевского не могли позволить, чтобы суммистская акция завершилась на торжественной ноте, и опубликовали напоследок ряд резко отрицательных статей о выставке.
   После удачного дебюта длительное время С. А. Подгаевский не устраивал выступлений. Только почти через полтора года, ю июня 1917 он устроил в Москве (Большая аудитория Политехнического музея) вечер о грядущей красоте с лекцией "Суммизм" (интернациональное искусство зрительного восприятия -- последнее достижение) и с динамо-декламацией375. Отчета о вечере в прессе не появилось.
   Еще через год, 18 (5) июня 1918 С. Подгаевский вновь устроил в Полтаве (Городской театр) "Суммистский вечер", рекламируя его как "колоссальную сенсацию", как "спектакль нового искусства"376. Никаких подробностей о нем не найдено.
   Не располагая информацией о том, в какие формы развился суммизм более чем за два года существования, можно все-таки с уверенностью сказать, что он, будучи в идейном родстве со всечеством и "оркестровой живописью", представлял собой боковую ветвь в развитии живописного авангарда и не имел сколько-нибудь значительного числа последователей.
   

Примечания

   358 <Объявление> // Утро. Харьков, 1915, No 2628. 10 апреля. С. 1; <Объявление> // Утро. Харьков, 1915, No 2629. 11 апреля. С. 1.
   359 СБ. <С. Богомолов> Театр Сарматова // Утро. Харьков, 1915. No 2628. 10 апреля. С. 7.
   340 Суммизм. Каталог выставки картин новейших течений в живописи художника-новатора Сергея Подгаевского. Полтава, 1916.
   341 Там же.
   342 <Объявление> // Полтавский день. 1916. No 839. 24 января. С. 1.
   343 Краснов П. На выставке Сергея Подгаевского // Полтавский день. 1916. No 844. 3 февраля. С. 2.
   364 Л-ов Б. Выставка работ дома для умалишенных // Полтавский вестник. 1916. No 4000. 30 января. С. 2.
   365 W. Суммистские ребусы // Полтавский день. 1916. No 865. 25 февраля. С. 2-3.
   344 Очевидно, имеется в виду живописная суммистская скульптура No 363 "Моя последняя любовь".
   347 Вероятно, имеется в виду работа No 71 "Аполлон и три грации в масках", помещенная в разделе "Пуантилизм".
   348 Работа под этим названием No 291 была помещена в разделе футуристических произведений.
   349 Круро. Еще о картинах г-на Подгаевского // Полтавский вестник. 1916. No 4002. 2 февраля. С. 3-
   370 Ал. П-ий. Новое в искусстве // Полтавский вестник. 1916. No 4004. 5 февраля. С. 2-3.
   371 <Объявление> // Полтавский вестник. 1916. No 4007. 9 февраля. С. 1.
   372 Ющевский С. Наглость ли безграничная, глупость ли непроходимая? // Полтавский вестник. 1916. No 4009. 11 февраля. С. 3. См. также: Благовещенский Н. Мои впечатления // Полтавский вестник. 1916. No 4019-23 февраля. С. 3.
   373 Лебединский В. Мученик идеи // Полтавский день. 1916. No 860. 19 февраля. С. 2.
   374 Открытое письмо художнику-новатору Сергею Подгаевскому // Полтавский день. 1916. No 861. 20 февраля. С. 4.
   375 <Объявление> // Русское слово. 1917. No 130. 10 июня. С. 1, 4.
   

КОММЕНТАРИЙ

   Впервые: Крусанов А. Русский авангард 1907-1932. Исторический обзор: В трех томах. Том 2. Футуристическая революция 1917-1921. Кн. 2. М., 2003. Публикуется по этому изд.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru