Lib.ru/Классика: Пешехонов Алексей Васильевич. Юбилей, который не нужен

Юбилей, который не нуженъ.

(Замѣтка).

"Которыя письма не нужно, чтобъ доходили, тѣ всегда у насъ пропадаютъ"... Съ письмами это хорошо налажено. Да и вообще на счетъ ненужныхъ вещей правила у насъ хорошія. Если, напримѣръ, собраніе ненужное, то оно не состоится; газета ненужная долго не просуществуетъ; ненужное общество даже не возникнетъ. Ежели ненужный человѣкъ окажется, то и онъ какъ разъ исчезнетъ: укромное мѣстечко для него всегда найдется... Главное же, тѣмъ эти правила хороши, что "никакихъ тутъ разъясненій не требуется". "А ежели и существуютъ особыя соображенія, въ силу которыхъ адресуемое является равносильнымъ неадресованному, то тайность сію, мой другъ, вы лѣтъ черезъ тридцать изъ "Русской Старины" узнаете" {Щедринъ, "Письма къ тетенькѣ". Письмо III.}. Пока же довольно и того: не доставила почта письма,-- ну, стало быть, не нужное.

Но вотъ еще ненужные юбилеи бываютъ. Съ ними, казалось бы, ничего не подѣлаешь: они вѣдь сами собой приходятъ... Однако, и на этотъ счетъ хотя одно правило у насъ имѣется. Съ нѣкоторыхъ поръ въ Россіи, какъ извѣстно, разрѣшается справлять юбилеи не менѣе, чѣмъ пятидесятилѣтніе. Само собой понятно, что тѣмъ юбилеямъ, которые нужны, это нисколько не мѣшаетъ наступать черезъ какіе угодно сроки. Генералъ Толмачевъ, напримѣръ, недавно справилъ даже трехлѣтній юбилей своего управленія Одессой. Между тѣмъ ненужныхъ юбилеевъ это правила предупредило не мало. Можно даже сказать, что его одного до сихъ поръ было вполнѣ достаточно, чтобы непріятныхъ юбилеевъ совсѣмъ не было.

На сколько могу припомнить, былъ лишь одинъ случай, когда правительству пришлось поступить внѣ этого правила. Приближался 1903 годъ и вмѣстѣ съ нимъ двухсотлѣтіе періодической печати. Юбилей былъ явно ненужный, между тѣмъ по правилу его можно было справить. Но Плеве не сталъ, конечно, церемониться: онъ вызвалъ къ себѣ нѣсколькихъ писателей, вошедшихъ въ составъ "самочиннаго комитета", и объявилъ имъ, что желающіе справлять, юбилей должны будутъ отправиться въ Якутскую область: ближе этого никакихъ юбилейныхъ оказательствъ правительство не потерпитъ. Двухсотлѣтняго юбилея такъ и не было.

Теперь приблизился другой "ненужный юбилей", который по правилу слѣдуетъ справить. Прежде, однако, чѣмъ говорить о немъ, не лишне будетъ напомнить, когда и почему появилось самое правило.

Это было въ срединѣ 80-хъ годовъ,-- въ глухую пору русской общественности, въ родѣ той, какую мы теперь переживаемъ. Приближался день 25-лѣтія отмѣны крѣпостного права, и въ обществѣ начались уже разговоры, что необходимо это событіе вспомнить и такъ или иначе ознаменовать. Само собой понятно, что достойно ознаменовать можно было только однимъ: нужно опять взяться за дѣло, которое когда-то начали, испортили и бросили. Иначе вѣдь и вспоминать объ этомъ дѣлѣ не зачѣмъ. Общественная мысль не успѣла, однако, на этомъ вопросѣ даже сосредоточиться. Воспользовавшись первымъ подвернувшимся предлогомъ, правительство объявило, что юбилеи могутъ быть только пятидесятилѣтніе, столѣтніе и т. д.

Распоряженіе было вполнѣ резонное, и возражать противъ него, если бы даже имѣлась возможность, было трудно. Въ самомъ дѣлѣ, у Моисея вѣдь совершенно ясно сказано:

"И насчитай себѣ семь субботнихъ лѣтъ, семь разъ по семи лѣтъ, чтобы было у тебя въ семи субботнихъ годахъ сорокъ девять лѣтъ... И освятите пятидесятый годъ и объявите свободу на землѣ... Да будетъ это у васъ юбилей".

Какъ бы то ни было, правительственнаго распоряженія по тѣмъ временамъ было совершенно достаточно, и ненужный юбилей былъ на двадцать пять лѣтъ отсроченъ. Разсчетъ былъ, конечно, ясенъ: за это время много воды утечетъ, а тамъ видно будетъ...

Воды, дѣйствительно, утекло не мало: пережили мы послѣ того рядъ голодныхъ лѣтъ, пережили великую смуту, переживаемъ "успокоеніе"... И за "реформы" давно уже взялись: тогда же, въ 80-хъ еще годахъ, вернули народу "близкую власть" въ лицѣ земскихъ начальниковъ, а теперь, подъ предлогомъ "землеустройства", отбираемъ у него землю. Еще немного и отъ "великихъ реформъ" слѣда не останется...

Между тѣмъ времена какъ разъ исполнились: и насчитали мы семь субботнихъ лѣтъ, семь разъ по семи лѣтъ. Наступилъ юбилейный годъ, пришло время "объявить свободу на землѣ"... Больше того: нужно вѣдь черный передѣлъ устроить, чтобы заповѣдь, данную Моисею на горѣ Синаѣ, до конца выполнить... Нѣтъ! Лучше ужъ отъ заповѣди отказаться... Конечно, въ серьезъ дѣлить землю или освобождать кого-либо сейчасъ не придется. Но даже напоминаніе о такихъ вещахъ, какъ земля и воля, донельзя непріятно. Юбилей, хотя и правильный, но явно ненужный. Теперь это лучше, чѣмъ когда либо, видно...

-----

Единственное юбилейное правило оказалось такимъ образомъ неспособнымъ вмѣстить "особыя соображенія, въ силу которыхъ адресуемое должно явиться равносильнымъ неадресованному". Благодаря этому, не черезъ тридцать лѣтъ, не изъ "Русской-Старины", а уже теперь мы можемъ ознакомиться съ этими соображеніями.

Изложить ихъ взялась "Россія". Это и понятно: ея прямой вѣдь задачей является -- какъ она сообщаетъ въ своихъ объявленіяхъ -- "выяснять взгляды и намѣренія правительства по вопросамъ текущей государственной жизни". И вотъ что съ мѣсяцъ тому назадъ мы узнали изъ нея относительно этихъ "взглядовъ и намѣреній", по скольку они касаются юбилея крестьянской реформы.

"Не велика -- говорилось въ газетѣ -- цѣна соціальной реформы, которой едва хватило на полъ-столѣтія. Да и хватило ли,"?.. "Передо мною -- писалъ какой-то г. Рцы,-- замѣчательная записка двухъ министровъ по крестьянскому и землеустроительному дѣлу. Въ сущности все приходится начинать сызнова" {"Россія", 16 декабря.}.

До сихъ поръ намъ усиленно внушалось, что г. Столыпинъ продолжаетъ дѣло, начатое въ 1861 году. Самъ онъ неоднократно заявлялъ, что его миссія окончательно "раскрѣпостить крестьянство", "писанную свободу превратить и претворить въ свободу настоящую". Когда указъ 9 ноября проводился черезъ Думу, то сторонники правительства усердно подчеркивали, что онъ "является естественнымъ продолженіемъ и развитіемъ началъ, заложенныхъ въ положеніе 1861 г." -- въ этотъ "законъ, который по своему значенію и по размѣрамъ не имѣетъ, можетъ быть, себѣ равнаго въ исторіи нашего государства". Теперь оказывается, что этотъ великій законъ ровно ничего не стоилъ съ самаго начала, и теперь г. Столыпинъ не продолжаетъ начатое въ 1861 г., а все сызнова началъ. Да и нельзя было не начать сызнова.

Главная бѣда, по мнѣнію газеты, выясняющей взгляды и намѣренія правительства, въ томъ, что крестьяне были освобождены съ землею. Благодаря этому, "экономія" оказалась отдѣленной отъ "благотворительности", и такимъ путемъ была совершена "болѣе, чѣмъ теоретическая ошибка; это едва ли не преступленіе противъ религіи, нравственности и соціальнаго мира". "На основахъ чистой экономіи -- поясняетъ г. Рцы -- легко поднять зависть, раздѣленіе, классовую борьбу". Нужно было "экономію" не разлучать съ "благотворительностью",-- тогда бы все хорошо вышло. И сдѣлать это было не трудно. Въ писаніи говорится:

"Когда обѣднѣетъ у тебя братъ твой и проданъ будетъ тебѣ, то не налагай на него работы рабской (какая утонченная психологія!-- вставляетъ г. Рцы). Онъ долженъ быть у тебя, какъ наемникъ, какъ поселенецъ, до юбилейнаго года пусть работаетъ у тебя, а тогда пусть отойдетъ онъ отъ тебя, самъ и дѣти его въ зимъ"...

А земля пусть при тебѣ останется... Вотъ если бы такъ было сдѣлано, то для благотворительности осталось бы широкое поле и можно было бы поступать, какъ учитъ библія. "Попадавшихъ ягодъ въ виноградникѣ -- сказано въ ней -- не подбирай: оставь это бѣдному и пришельцу". "Аналогичный обычай -- пишетъ г. Рцы -- существуетъ и у насъ, не далѣе Петербурга: добрый хозяинъ, когда строитъ домъ изъ дерева, не запрещаетъ бѣднымъ людямъ кое-что подбирать изъ строительныхъ матеріаловъ... Это прекрасный обычай! Онъ роднитъ насъ съ психологіей глубочайшей древности, приближаетъ къ намъ правила Моисея боговидца". И въ деревнѣ нужно было бы такъ же устроиться: добрый помѣщикъ собиралъ бы со всей земли. Жатву, а бѣдные крестьяне подбирали бы колосья... Тогда было бы "все орошено обильными слезами, но и обвѣяно духомъ милосердія, смягчено участіемъ человѣчности, укрѣплено вѣрою въ Бога, который всегда жилъ въ сердцахъ добрыхъ людей".

А то что-же получилось! "Разорванная 19 февраля цѣпь -- пишетъ г. Рцы -- ударила, по словамъ Некрасова, однимъ концомъ по барину, другимъ по мужику... Именно съ мужицкой точки зрѣнія, былъ ли хоть одинъ годъ отдыха, чувства благосостоянія за истекшія 50 лѣтъ? Чего же было торжествовать? Чему радоваться?"

"Именно съ мужицкой точки зрѣнія" реформа ничего не стоила... Еще хуже вышло дѣло, если посмотрѣть съ точки зрѣнія барина. "Гдѣ же онъ? Баринъ?-- патетически восклицаетъ г. Рцы.-- Русской культуры какъ бы и не бывало, ибо если со счетовъ скинуть все то, что дали дворянскія гнѣзда, то много ли останется?" Именно дворянскія-то гнѣзда и приходится строить "сызнова".

Ясно, что юбилея устраивать незачѣмъ... Конечно, безъ юбилеевъ прожить трудно -- чѣмъ же будетъ питаться народная гордость? Но "Россія" имѣетъ вѣдь возможность предложить компенсацію,-- и еще какую! "Сравните теперь -- пишетъ она -- другую эпоху, эпоху Отечественной войны, столѣтній юбилей которой тоже близится. Какіе люди, какая сила, какой героизмъ, какой подъемъ духа, при томъ въ полной слитности всѣхъ классовъ русскаго общества, безъ малѣйшей возможности провести точно грань между бариномъ и мужикомъ". Вотъ тутъ есть что вспомнить и чему порадоваться!

О еще большей радости, какая предстоитъ русскому народу въ 1913 году, газета не упоминаетъ. И безъ того "взгляды и намѣренія", которыя она должна выяснять, могутъ быть всѣми поняты.

Но... оказалось, что не всѣ поняли,-- быть можетъ, потому, что не обратили достаточнаго вниманія. Даже въ Одессѣ,-- ужъ на что смышленные люди живутъ,-- и тамъ, оказывается, не поняли. И тамъ юбилей крестьянской реформы задумали устраивать. Между прочимъ, намѣрены устроить народныя чтенія, посвященныя 19 февраля, и раздавать брошюры... А это вѣдь что значитъ? И безъ того, по оплошности начальства ("слѣва, очевидно, подсказали"), "ежегодно въ этотъ день умные агитаторы и глупые батюшки въ церквахъ толкуютъ о крѣпостныхъ ужасахъ, о небываломъ рабствѣ" и въ самомъ дѣлѣ внушаютъ впечатлѣніе, "будто помѣщики были что-то вродѣ лютыхъ татаръ". Теперь, по случаю юбилея, такихъ разъясненій преподнесутъ, пожалуй, утроенную порцію. "Въ народныхъ аудиторіяхъ, въ копѣечныхъ брошюрахъ, въ газетахъ-копѣйкахъ будутъ переворачивать старый пятидесятилѣтній хламъ: вотъ, молъ, православный народъ,-- полюбуйся, какъ издѣвались надъ твоими отцами и дѣдами, погляди, какое это было чудовищное униженіе, какой сплошной грабежъ. Вотъ почему ты до сихъ поръ нищъ и убогъ,-- обобрали тебя еще пятьдесятъ лѣтъ назадъ и пустили по міру" {"Новое Время", 11 января.}. И все это будутъ переворачивать будто бы съ разрѣшенія и даже одобренія начальства...

Ужъ если одесситы не поняли, то очевидно, что казенная газета не сумѣла выяснить "взглядовъ и намѣреній", какъ слѣдуетъ. Къ счастію, теперь за это "вольный" писатель взялся, г. Меньшиковъ (кстати онъ и что такое "воля" объяснилъ: если не солдатъ и не чиновникъ,-- ну стало быть, вольный человѣкъ).

Цѣпляться за Некрасова, какъ сотрудникъ изъ "Россіи", г. Меньшиковъ, конечно, не сталъ, -- этого "радикальнаго поэта" онъ просто-на-просто "Дубинушкой" огрѣлъ: веселая пѣсня, говоритъ, а Некрасовъ за стонъ принялъ. Да и вообще къ вопросу г. Меньшиковъ проще, безъ всякихъ такихъ выкрутасовъ, подошелъ. Тѣ же мысли, что и казенному сотруднику, ему въ голову пришли, даже тѣ же слова въ нѣкоторыхъ случаяхъ онъ употребилъ, но только все это инымъ стилемъ изложилъ. И статью свою прямо -- "Ненужный юбилей" -- озаглавилъ. Самую же ненужность его на-двое доказалъ.

Съ одной стороны, говоритъ, никакого рабства у насъ никогда не было и мною, Меньшиковымъ, это уже доказано. Было лишь нормальное и даже идеальное состояніе, къ которому очень хорошо было бы вернуться. Было не рабство, а "бытовое, т. е. никѣмъ не навязанное, а органически возникшее явленіе". Было не рабство, а "слишкомъ великое по замыслу учрежденіе". И "отмѣнено было не рабство, а дисциплинарная власть образованнаго общества надъ необразованной массой" (Какая утонченная психологія!-- могъ бы тутъ г. Рцы вставить). "Для революціонеровъ и анархистовъ отмѣна столь древней дисциплины, какова была феодальная, составляло торжество -- родъ блистательной побѣды. Ну и пусть себѣ празднуютъ они". Намъ же -- говоритъ г. Меньшиковъ -- присоединяться къ этому тріумфу нѣтъ никакого основанія.

Съ другой стороны, "если крѣпостное право было рабствомъ, то что же пріятнаго и что почетнаго вспоминать объ этомъ?" Для крестьянъ нѣтъ ничего почетнаго въ томъ, что они были рабами. "Можно ли считать заслугой, что человѣкъ когда-то былъ въ услуженіи у помѣщика?" Для дворянъ же нѣтъ ничего пріятнаго въ томъ, что они лишились "дисциплинарной власти". "Прошлаго -- пишетъ г. Меньшиковъ -- не вернешь, но будто ужъ есть основаніе дворянамъ и потомству дворянъ праздновать отнятіе у нихъ владѣтельныхъ привилегій. Едва ли возможенъ искренній восторгъ по поводу экспропріаціи, облегчившей ваши карманы, при томъ столь существенно". Въ этомъ, конечно, главное...

Впрочемъ, еще болѣе важный доводъ имѣется. Обѣ аргументаціи можно вѣдь слить. Было ли рабство, или его не было, но вражда у крестьянъ къ помѣщикамъ имѣется. Достаточно впомнить объ "аграрной анархіи и разгромѣ и безъ того оскудѣвшей помѣщичьей культуры". "61-й годъ,-- пишетъ г. Меньшиковъ, -- не сумѣлъ предупредить девятьсотъ пятаго,-- стало быть, что же кричать о величіи реформы, столь жалко провалившейся?". Напоминаніями можно вѣдь раздуть огонь, который едва удалось потушить имѣющимися силами.

Крестьянство, это -- костеръ, способный всякую минуту вспыхнуть. Прежде всего его нужно раскидать и свои огнетушительныя силы увеличить. "Развѣ не теперь, въ юбилейный годъ,-- восклицаетъ г. Меньшиковъ,-- приходится разрушать то, что составляло фундаментъ освобожденія -- общину?" Развѣ не теперь -- пояснимъ отъ себя -- приходиться спѣшно создавать "новыхъ помѣщиковъ"?

Какой тутъ юбилей, когда разрушаютъ самый фундаментъ, когда почти всю помѣщичью культуру приходится начинать "сызнова!.." Впрочемъ, и г. Меньшиковъ обѣщаетъ компенсацію. "Пусть прирожденные хамы, способные смѣяться надъ недостатками отечества, -- пишетъ въ заключеніе онъ, -- вытаскиваютъ сданные въ архивъ обвинительные документы, слишкомъ преувеличенные и поддѣльные. Долгъ истинныхъ гражданъ Россіи предать благородному забвенію то, что раздѣляло ихъ предковъ, и съ чувствомъ глубокой благодарности вспомнить то, что ихъ соединяло".

Прирожденные господа такъ, конечно, и. поступятъ... Что именно съ чувствомъ глубокой благодарности они должны вспомнить, г. Меньшиковъ на этотъ разъ не сказалъ, ограничившись однимъ намекомъ. Развернуть послѣдній онъ еще успѣетъ. Судя же по тому, что имъ уже сказано, на 12-мъ годѣ, какъ сотрудникъ "Россіи", онъ не остановится, а пойдетъ дальше и сразу предложитъ компенсацію въ ея полномъ видѣ. "Народъ,-- пишетъ онъ,-- умнѣе радикаловъ: онъ давно и начисто позабылъ о татарскомъ игѣ". Судя по этому, можно забыть, хотя бы не начисто, и о нашествіи двунадесяти языковъ. Только въ 13-мъ году и найдется что вспомнить.

Теперь, когда самъ г. Меньшиковъ "взгляды и намѣренія" выяснилъ, одесситы, конечно, поймутъ всю ненужность затѣваемыхъ ими народныхъ чтеній и всего прочаго въ память 19 февраля. Впрочемъ, не только одесситы... Всѣ имѣющіе уши слышать, нужно думать, услышатъ.

-----

Судя по приведеннымъ авторитетнымъ разъясненіямъ, въ кругахъ, близкихъ къ правительству, имѣется склонность пойти на этотъ разъ по стопамъ не Моисея, а римскаго папы. Послѣдній, какъ извѣстно, постановилъ считать весь 1911 годъ, въ которомъ исполнится 50-лѣтіе объединенія Италіи, годомъ траура для всѣхъ вѣрныхъ католиковъ. Въ видѣ компенсаціи папа обѣщалъ, по словамъ газетъ, признать 1912-й годъ годомъ радости {См. "Рѣчь", 19 декабря.}.

Планъ, какъ видите, очень схожій, почти тождественный съ планомъ "Россіи" и г. Меньшикова. По словамъ поэта, "мысля съ вѣтромъ носятся,-- ихъ и вѣтру не догнать". Трудно поэтому даже сказать, гдѣ этотъ планъ первоначально возникъ, въ Римѣ или Петербургѣ. Возможно, что тамъ и здѣсь онъ самостоятельно сложился. Но папа уже осуществилъ свою мысль, соотвѣтствующее постановленіе издалъ, а русское правительство все медлитъ...

Можно, однако, думать, что это -- не случайность. Оно, конечно, выжидаетъ, пока "ненужный юбилей" хоть сколько-нибудь опредѣлится. Во-первыхъ, неизвѣстно еще, какого онъ окажется размѣра. Возможно,-- при подавленномъ состояніи общественности даже очень вѣроятно, -- что онъ окажется совсѣмъ незначительнымъ. Во-вторыхъ, неизвѣстно, какова будетъ въ немъ пропорція нужнаго и ненужнаго. Напримѣръ, одинъ изъ московскихъ театровъ составилъ такую программу юбилейнаго спектакля: "Будутъ поставлены: Жизнь за Царя, а затѣмъ апофеозъ, въ которомъ на заднемъ планѣ будетъ изображена картина Кремля съ бюстомъ Царя-Освободителя на пьедесталѣ. Вокругъ пьедестала расположатся былинные богатыри: Илья Муромецъ, Добрыня Никитичъ, Минула Селяниновичъ и Алеша Поповичъ, какъ аллегорическое изображеніе силы и мощи Россіи. По сторонамъ богатырей расположатся въ красивыхъ пестрыхъ группахъ всѣ народности, населяющія Россійское государство" {"Новое Время", 15 января.}. Правда, къ освобожденію крестьянъ все это имѣетъ очень малое отношеніе, но за то явно, ничего ненужнаго не будетъ, -- не будетъ и крѣпостного права даже "на заднемъ планѣ". Не будетъ ненужнаго и въ Перми. "Состоявшееся подъ предсѣдательствомъ губернатора совѣщаніе, высказавшись исключительно за церковный характеръ празднества, по предположенію губернатора, рѣшило раздать народу брошюры, выпускаемыя національнымъ клубомъ, отвергнувъ брошюры Князькова, Тулупова, Шестакова и другихъ" {"Рѣчь", 16 января.}. Если принять во вниманіе, что иниціаторомъ національнаго союза былъ г. Меньшиковъ, онъ же, быть можетъ, редактируетъ и брошюры, выпускаемыя національнымъ клубомъ, то можно думать, что юбилей сведется въ Перми къ апофеозу крѣпостного права...

Если же гдѣ ненужное и окажется, то таковое не трудно будетъ устранить при помощи всякихъ иныхъ правилъ, до ненужныхъ вещей относящихся. Мѣстныя власти, въ особенности когда "взгляды и намѣренія" имъ извѣстны, конечно, сумѣютъ это сдѣлать.

Если такъ, то пусть юбилей будетъ...

Пусть почта ходитъ... "Которыя письма не нужно чтобъ доходили, тѣ всегда у насъ пропадаютъ"...

А. Пѣшехоновъ.

"Русское Богатство", No 1, 1911

Оставить комментарий Пешехонов Алексей Васильевич (bmn@lib.ru) Год: 1911 Обновлено: 19/12/2023. 21k. Статистика. Статья: Публицистика Критика и публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:

Пешехонов Алексей Васильевич Юбилей, который не нужен

Юбилей, который не нуженъ.

Пешехонов Алексей Васильевич
Юбилей, который не нужен