Дудоров-Орловец Петр Петрович
Сказки муллы Ирамэ

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    1. Как начал писать свою книгу мулла Ирамэ.
    2. Осел и пчела.
    Текст издания: журнал "Мир приключений", 1926 г., No 8.

Сказки муллы Ирамэ

0x01 graphic

Рассказаны П. П. ДУДОРОВЫМ.
Иллюстрации для "Мира Приключений" В. В. ГЕЛЬМЕРСЕНА.

   Эти древне персидские сказки собраны в книге под заглавием "Меснавие", написанной известным в свое время духовным реформатором Персии, муллой Ирамэ.
   Мулла Ирамэ жил в первой половине XV века и книга его представляет собою не сказки, а скорее ряд поучений, притч, писанных в форме сказок. Ирамэ -- яркий протестант своего времени, восстающий против религиозных догматов, неправды, притеснения бедной части народа. Он зовет на упорную борьбу с притеснителями и нещадно бичует произвол сильных мира, он смеется над суевериями и как бы старается создать собственную религию разума.
   Его бог -- не пресловутый Аллах, а свет, истина. На познании истины строит он свой алтарь и зовет к нему угнетенный народ.
   Предание говорит, что мулла Ирамэ пользовался в свое время большим влиянием на великого визиря и даже на самого шаха, благодаря чему шах решил издать книгу Ирамэ. Книга была переписана в большом количестве экземпляров и среди мусульманского духовенства произвела большой переполох. Взбешенное духовенство отобрало книги Ирамэ у тех, кто их получил от шаха, и торжественно сожгло их на площади.
   В этом шах усмотрел оскорбление своей личности. По настоянию своего визиря, он снова издал книгу в количестве 500 экземпляров и роздал их сановникам и чиновникам с обязательством вернуть, под угрозой смерти, через десять лет. Мера оказалась действительной и духовенство не сумело уничтожить 2-ое издание. С течением времени книга Меснавие стала почитаться почти как священная, и персы встают, когда кто-нибудь вносит ее в дом. На новоперсидский язык, вероятно, из политически религиозных соображений последующих правителей, она не была переведена и представляет ценную библиографическую редкость. Часть этих сказок-поучений была в свое время напечатана мною на пяти языках.

П. Дудоров.

Как начал писать свою книгу мулла Ирамэ

   Я люблю тебя, мой бедный, забитый народ! Сердце рвалось при виде твоих страданий. Я хочу сказать тебе слово правды, хочу научить тебя и просветить, словом ласки и справедливости облегчить твои мучения.
   Но ноги мои не в состоянии пройти по всем городам и селениям, не в силах доставить меня во все ущелья и глухие уголки, где неправды всегда больше, а голос мой слишком слаб, чтобы его услышали те, кому надо слышать.
   И я решил написать книгу, честную, хорошую книгу, которая принесла бы пользу обездоленным и обличала бы обидчиков, которая внесла бы свет познания и утешения беднякам и научила бы их что делать.
   Куда не донесут меня слабые ноги, куда не донесется мой голос -- туда проникнет моя книга. Она лучше меня перекинется через горы и моря, проникнет в самые дальние ущелья и отдаленные хижины бедняков, принося людям познание и утешение.
   Я выбрал в конце города старую полуразрушенную мечеть с фонтаном посреди двора, и целых пять лет ежедневно уходил туда, чтобы без помехи писать мою книгу.
   Я ликовал, чувствуя, что моя долгая работа уже приближается к концу. Но когда, однажды, я сидел у фонтана, доканчивая последнюю страницу, за моей спиной раздался мужской голос:
   -- Что делаешь ты, мулла?
   Я с досадой обернулся.
   Предо мной стоял высокий стройный человек, с длинной седой бородой, с посохом в руках, одетый в пастушескую одежду. Глаза его светились каким-то необыкновенным огнем, манили и приковывали к себе.
   -- Я пишу книгу. Честную, хорошую книгу, шейх, -- ответил я. -- Не мешай же мне, я доканчиваю пятилетний упорный труд.
   -- Покажи мне твою книгу, -- сказал незнакомец.
   -- Посмотри и возврати мне ее скорей, -- ответил я, с досадой протягивая ему книгу.
   Каков же был мой ужас, когда незнакомец, едва взглянув на мой труд, взмахнул рукой и бросил книгу в бассейн.
   -- Что сделал ты, несчастный пастух?! Зачем одним взмахом руки погубил все, что я создавал пять долгих лет?! -- воскликнул я, вырывая клочья из моей бороды.
   -- Ты жалеешь? -- тихо спросил он. -- Хорошо, я возвращу тебе ее, но если ты хочешь писать действительно честную, хорошую книгу, ты бросишь сам свою книгу в воду и последуешь за мной. Я научу тебя, как надо писать честную книгу.
   С этими словами он погрузил посох в воду и, подцепив им книгу, подал ее мне.
   Ужас и удивление сковали меня: книга была совершенно суха. Я взглянул на незнакомца. Взгляд его сиял и проникал мне в душу, он манил, призывал, сулил. Вся моя воля исчезла.
   -- Идем, -- произнес он.
   Я вздрогнул. Теперь или никогда! Я еще раз взглянул на него и, сам не сознавая что и почему, швырнул в воду мою книгу.
   -- Я иду за тобой, шейх, -- покорно сказал я.
   И пошел за ним.
   Мы вышли за город, перешли через поле и очутились на берегу широкой реки, на которой не видно было ни паромов, ни лодок.
   Но незнакомец твердым шагом подошел к берегу, ступил на воду и пошел по поверхности реки, как по твердой земле.
   -- О, учитель, как же я?! -- воскликнул я пораженный.
   -- Иди за мной, -- раздался его голос.
   Я смело ступил на воду и пошел поверх воды. Мой мозг горел.
   -- Но кто же он, если имеет такую силу? -- подумал я, дойдя до середины реки. -- Почему даже с именем Аллаха на устах я не мог ходить по воде, а за ним иду? Уж не шайтан ли он?
   Но лишь только сомнение закралось в меня, как я стал тихо погружаться в воду.
   -- Учитель, учитель, спаси меня! -- закричал я в отчаянии.

0x01 graphic

   -- Встань и иди! -- ответил он.
   И тотчас же я твердо встал ногами на поверхности воды.
   -- Учитель, скажи мне кто ты и почему я иду за тобой по воде, тогда как даже с верой в Аллаха я не мог делать этого? -- крикнул я.
   И, обернувшись, он ответил:
   -- Я -- шамси (это слово по-древне-персидски означает -- свет, истину, солнце). Когда ты познаешь меня, ты будешь всемогущ, ты сможешь ходить по водам, подыматься за облака, спускаться на дно океана!
   -- О, Шамси, Шамси! -- шептал я в восторге.
   Мы перешли реку, миновали равнину и взошли на холм. Перед нами был город, где я часто бывал и где меня хорошо знали.
   -- Возьми эти две серебряные монеты, купи в городе бутылку вина и принеси ее мне, -- сказал Шамси.
   -- Аллах! -- воскликнул я пораженный. -- Но разве не знаешь ты, о, Шамси, что пророк запретил правоверным не только пить вино, но даже ходить по тем улицам, где оно продается!
   -- Иди и купи, -- повторил он.
   И снова взгляд его сверкал и горел неземным огнем, приказывал и манил. Я взял монеты и пошел. На краю города я встретил амбала (чернорабочего) и, подарив ему одну монету, попросил на другую купить мне вина.
   Он принес его и я, спрятав бутылку под абу (верхняя одежда), принес ее Шамси.
   Он встретил меня суровым, презрительным взглядом:
   -- Ты обманул меня, -- проговорил он. -- Трус, способный обманывать, не может писать честную книгу. Возьми эти две монеты и сам купи мне вино.
   Я колебался, но взгляд его снова покорил меня. Подойдя к городу, я дождался послеобеденного времени, когда все почтенные люди отдыхают у себя дома и улицы пустеют, быстро пробежал до погреба, купил бутылку вина, спрятал ее под абу и побежал назад.
   -- Что несешь ты, мулла? -- спросил меня встретившийся знакомый, заметив под абой горлышко бутылки.
   -- Уксус, -- соврал я.
   Но Шамси встретил меня еще суровее. -- Ты дважды обманул на этот раз, -- сказал он. -- Ты обманул меня, купив вино украдкой, и обманул ближнего, сказав, что несешь уксус. Иди, войди при всех в погреб, утверди незакупоренную бутылку с красным вином на своей белой чалме и, приплясывая, возвращайся ко мне. Или... возьми в бассейне свою фальшивую книгу. Ты не напишешь лучшую.
   Я страдал. Послушаться Шамси -- значило навсегда порвать с прошлым, с тем, во что я верил, потерять уважение людей, бросить вызов Аллаху.
   Но я взглянул на Шамси и... пошел.
   Я выбрал самое людное время, вошел в погреб, купил красного вина и, утвердив бутылку на белой чалме, вышел и, приплясывая, пошел по улице. И вино, плескаясь, заливало белую ткань, и все видели, что я несу вино. Надо мной издевались, меня ругали, в меня кидали камни, но я не чувствовал ни обиды, ни боли. Наоборот, чем больше оскорбляли и били меня, тем радостнее становилось у меня на душе.

0x01 graphic

   На холме стоял Шамси. Лицо его сияло, как солнце, на губах играла неведомая улыбка и сам он казался каким-то прозрачным, сотканным из неведомых, дивных нитей.
   И, словно шум ручья, прозвучал его голос:
   -- Теперь ты чужд предрассудков. Ты познал меня -- истину. Иди же и пиши свою книгу.
   -- О, Шамси, Шамси! -- воскликнул я со слезами на глазах.
   Но Шамси таял. Он становился светлее, прозрачнее, и, наконец, совсем растворился в солнечных лучах...

0x01 graphic

   
   

Осел и пчела

0x01 graphic

   В одно прекрасное утро пасся на лугу осел. Тут же, перелетая с цветка на цветок, маленькая пчела собирала душистый мед.
   Осел был в хорошем настроении, потому что был сыт, и даже удостоил пчелу своим приветствием.
   -- Благословен Аллах, доброго утра, козявка!
   -- Да благословит Аллах и тебя, -- ответила пчела.
   -- Что делаешь ты здесь? -- спросил осел.
   -- Я собираю мед.
   -- Мед? Никогда не слыхал про мед! -- удивился осел. -- Разве он лучше травы?
   -- Высунь, осел, язык и я дам тебе попробовать, -- предложила пчела.
   Высунул осел язык, а пчела положила на него кусочек меда. Почавкал осел:
   -- Вкусно. Как же ты делаешь этот мед?
   -- Моим хоботком я собираю из цветочных чашечек сладкие соки и превращаю их в мед, -- скромно ответила пчела.
   -- Бесстыжая врунья! -- рассердился осел. -- Разве ты не знаешь, что я каждый день пожираю пудами эти самые цветы? Почему же у меня выходит из них не мед, а только навоз?!
   -- Но пойми, о, великий осел, что я выбираю из цветков только сладкие соки, одну эссенцию сладости...
   -- Дура! -- закричал осел. -- А я разве не пожираю вместе с цветами и эту самую эссенцию?! Почему же у меня не выходит из пуда цветов, ну, скажем например, пять фунтов меда и тридцать пять фунтов навоза, а выходит лишь сплошной навоз?! Ты просто наглая обманщица и хочешь показать, что я ничего не понимаю!
   И сколько ни билась пчела, сколько ни объясняла, осел только больше злился.
   -- Врешь! -- кричал он. -- Если бы ты говорила правду, я понял бы. Но ты дуришь мне голову и зато кади (судья) пусть обдерет твои крылья. И он потащил пчелу к кади.
   В то время кади у зверей был верблюд. Он был животное добродушное, трепетал за свою поляну, которую получал в виде жалованья, и не любил, чтобы кто-нибудь замечал, что он чего-то не понимает. И поэтому он старался судить так, чтобы не обидеть ни того, ни другого.

0x01 graphic

   -- О, мудрый кади, накажи эту наглую врунью! -- воскликнул осел.
   И он рассказал кади свою историю.
   -- Что скажешь ты на это? -- спросил верблюд пчелу.
   И пчела рассказала, как она делает мед.
   -- О, кади! Разве ты не видишь, что она смеется надо мной и над тобой? Разве сам ты не жрешь по три пуда травы и цветов и разве у тебя выходит хоть фунт меда?
   -- Я не знаю, кто из вас прав, -- глубокомысленно решил кади. -- Правда, я тоже пожираю цветы и по виду у меня выходит похожее на сладкие финики, но... гм... на вкус они, кажется, не сладкие...
   -- Дурацкий суд! -- обозлился осел. -- И чтоб шайтан тебя взял с твоими финиками! Если ты не можешь судить...
   -- Ты можешь перенести дело в звериный совет, -- ответил обиженный кади.
   И осел потащил пчелу к заповедному лесу, где жил царь зверей, лев, окруженный тиграми, барсами, пантерами, волками и другими зверями, среди которых рыскали хитрые лисицы, трусливые зайцы, безответные бараны и всякие другие животные.
   -- Нельзя! -- рявкнул барс, стоявший на страже.

0x01 graphic

   И он объяснил причину. Из Аравийской пустыни в заповедный лес забежала красавица львица, и царь зверей, высуня язык, гоняется за ней, бросив все государственные дела. Если у осла дело, его можно передать в звериный совет.

0x01 graphic

   Собрался звериный совет.
   -- О, великие звери! -- закричал осел. -- Накажите достойно эту козявку!

0x01 graphic

   И он рассказал свою историю.
   Когда кончил осел, заговорила пчела. Но чем больше объясняла пчела, тем больший шум поднимался среди зверей.
   Некоторые из них были звери хищные и совсем не признавали травы и цветов, те же, которые ели траву, не могли понять, как делается мед, и считали пчелу обманщицей. У них из травы получался сплошной навоз. Пчела врет, чтобы выставить других дураками, а себя умной. Она где-нибудь ворует мед и, следовательно, этот мед опасен.
   Три дня шумели звери на поляне, три дня злились и даже ссорились между собой, пока, наконец, на поляне не появился царь зверей.
   Он был худ и изнурен своими личными делами. Но сегодня утром львица убежала в свою Аравийскую пустыню и тем освободила его.
   -- Что тут за шум?! -- рявкнул он.
   И осел, упав на колени, повторил свою жалобу.
   И все звери заволновались. Они ненавидели пчелу, но не находили статьи закона, чтобы ее судить.
   -- Говори, -- приказал лев пчеле.

0x01 graphic

   И маленькая пчелка стала рассказывать, как перелетает она с цветка на цветок, как инстинктивно выбирает из них сладкий сок, перерабатывает и наполняет им соты.
   -- Позвать медведя! -- сонно перебил ее лев.
   Медведь у зверей занимал должность палача.
   -- Топни! -- приказал ему царь зверей, указав на пчелу.
   Взмолилась пчела:
   -- О могущественный царь зверей, за что же казнишь ты меня? Что сделала я дурного? Неужели ты не понял того, о чем я говорила?
   И хотя царь зверей действительно не понял ничего, он презрительно сказал:
   -- Ну, конечно, я понял, мелкая мразь! Но как ты думаешь! мне с тобой жить или с ними? И кто нужнее мне из вас: вы, пчелы, или вон, осел?
   И, зевнув, повторил медведю:
   -- Топни!
   И, когда медведь топнул, от маленькой пчелки осталось лишь мокрое пятнышко на влажной земле.

0x01 graphic

---------------------------------------------------------------------

   Текст издания: журнал "Мир приключений", 1926 г., No 8.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru