Оду Маргарита
Барка королевы

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перевод Н. Тасина.
    Текст издания: журнал "Современникъ". Кн. VII. 1911.

   

Новые разсказы Маргариты Оду*).

*) Авторъ "Мари Клэръ".

(Переводъ разрѣшенъ авторомъ).

   

БАРКА КОРОЛЕВЫ.

   Утромъ тетка Марія била его, чтобы онъ не ходилъ на берегъ рѣки.
   -- Вотъ увидите, этотъ скверный мальчишка кончитъ тѣмъ, что утонетъ, какъ утонулъ его отецъ!-- гнѣвно приговаривала она.
   Когда она не видѣла передъ собой мальчика, она громко звала:
   -- Мишель, Мишель!
   Все утро Мишель дулся и плакалъ позади дома, но подъ вечеръ всегда какъ-то случалось такъ, что его находили на берегу рѣки, гдѣ на бичевѣ, вверхъ и внизъ по теченію, тянулись барки.
   Онъ не уставалъ наблюдать за ними. Глядя на эти, такія тяжелыя, наглухо закрытыя сверху, барки, онъ старался угадать, чѣмъ онѣ были нагружены. Эта вотъ, старая, угрюмая, навѣрное до самаго верху наполнена камнемъ; та, рядомъ, совсѣмъ черная, по всей вѣроятности, несетъ на себѣ желѣзо, а барки, безшумно плывшія по одной опредѣленной линіи внизъ по теченію, казались ему такими важными, знающими никому невѣдомыя тайны.
   Онъ шелъ за ними по берегу и провожалъ ихъ глазами до тѣхъ поръ, пока онѣ совсѣмъ не исчезали изъ виду. Находившіеся на нихъ люди часто разговаривали съ нимъ съ середины рѣки. Они видѣли, что онъ совсѣмъ не похожъ на другихъ мальчиковъ этой мѣстности, и говорили, что онъ изъ Парижа, и что домъ его стоялъ на берегу канала св. Мартина.
   И мальчикъ непрестанно думалъ объ этомъ каналѣ, на берегу котораго онъ былъ такъ счастливъ, со своимъ отцомъ, служившимъ при разгрузкѣ барокъ. Онъ вспоминалъ, какъ славно игралъ онъ со своими сверстниками на кучахъ песку, который барки выбрасывали на крутой берегъ.
   Иногда какая-нибудь барка приходила съ кирпичемъ, и это было для него настоящимъ праздникомъ: онъ тогда одинъ за другимъ строилъ дома, которые рушились каждый разъ, когда мимо съ грохотомъ проѣзжали ломовыя дроги.
   Но больше всего онъ любилъ, когда у берега останавливалась барка съ глиняной посудой, которую выгружали съ большими предосторожностями. Въ эти дни Митель совершенно забывалъ свои игры и не могъ оторвать глазъ отъ красивыхъ кувшиновъ съ двумя ручками, отъ маленькихъ голубыхъ горшечковъ и разрисованныхъ цвѣтами чашекъ, которыя были такъ хороши, что являлось сильное искушеніе унести одну изъ нихъ.
   Вечеромъ, когда отецъ кончалъ работу, оба они возвращались въ свою комнату въ шестомъ этажѣ, откуда открывался широкій видъ на каналъ, и садились ужинать за маленькій, стоявшій у самаго окна, столикъ; при этомъ Мишель разсказывалъ отцу, что онъ дѣлалъ въ школѣ, а отецъ хвалилъ его и ласково гладилъ по головѣ.
   Онъ бывало не могъ заснуть ночью безъ того, чтобы отецъ не разсказалъ ему какой-нибудь сказки. Сказки свои отецъ всегда бралъ изъ жизни моряковъ. Особенно любилъ Мишель одну изъ нихъ, которая начиналась такъ: "Однажды жилъ-былъ морякъ, у котораго была такая красивая барка, что всѣ дамы и барышни приходили къ шлюзамъ взглянуть на нее".
   Какъ онъ тосковалъ по шлюзамъ канала св. Мартина! Онъ какъ бы и теперь еще видѣлъ легкій, перекинутый черезъ нихъ мостикъ, по которому то и дѣло проходили люди; вспоминался ему и огромный резервуаръ, въ которомъ барки имѣли такой скучающій видъ, точно онѣ здѣсь отбывали наказаніе, и стоявшіе на берегу дома, которые такъ ясно, сверху до низу, отражались въ водѣ канала.
   Большой заводъ, стоявшій на противоположномъ берегу, извергалъ изъ себя въ каналъ столько горячей воды, что резервуаръ все время дымился, какъ будто бы на днѣ его бушевалъ пожаръ. Но все же онъ любилъ его, этотъ гигантскій заводъ съ девятью высокими, высокими трубами, и никогда не могъ пройти мимо, чтобы не сосчитать ихъ.
   Бывало, что дымъ выходилъ одновременно изъ всѣхъ девяти трубъ, тогда надъ заводомъ и каналомъ нависало большое облако, которое образовывало какъ бы воздушный мостъ надъ резервуаромъ.
   Потомъ случилось это большое несчастье.
   Разъ вечеромъ, вернувшись изъ школы, онъ не нашелъ своего отца на берегу канала. Хозяинъ барки сказалъ ему: "Иди домой, мальчикъ, отецъ твой ужъ не вернется"! Два дня спустя явилась за нимъ тетка Марія и увезла его съ собой въ Арденны.
   Онъ не любилъ тетку Марію: она то и дѣло за всякій пустякъ била его и не позволяла ему ходить на берегъ смотрѣть, какъ проходятъ барки, которыя онъ такъ любилъ. Барки эти были похожи на тѣ. которыя онъ видѣлъ на каналѣ св. Мартина, но здѣсь ихъ тащили ходившія по берегу лошади, между тѣмъ, какъ въ Парижѣ черезъ шлюзы ихъ проводили на бечевѣ люди. Онъ помнилъ ихъ, этихъ хмурыхъ людей, медленно шедшихъ въ упряжкѣ одинъ за другимъ; плечи ихъ были перехвачены широкой лямкой, и они шли совсѣмъ, какъ лошади, вытягивая шеи и тяжело выступая мелкими шагами.
   Здѣсь рѣка текла между двумя горами, гораздо болѣе высокими, чѣмъ дома въ Парижѣ; вода была такъ прозрачна, что горы отражались въ ней до самаго неба. На противоположномъ берегу гора оканчивалась тремя массивными скалами, которыя мѣстные жители называли "рѣчными дамами",-- вѣроятно, потому, что каменныя складки ихъ длинныхъ платьевъ спадали до самаго прибрежнаго луга.
   Мишель сидѣлъ на берегу и смотрѣлъ на скалы, когда онъ услышалъ въ отдаленіи веселый звонъ колокольчиковъ. Они прозвучали для него, какъ пѣсня. Колокольчики такъ радостно и бодро звенѣли, что онъ невольно началъ подражать имъ, напѣвая:
   "Тинъ, тигелинъ... клинъ, клинъ, клинъ... тигелинъ, клинъ"!..
   Мимо, по извивавшейся вдоль берега дорогѣ, проходили два человѣка и, услыхавъ колокольчики, остановились. Мишель слышалъ, какъ одинъ изъ нихъ сказалъ:
   -- Это, должно быть,-- барка королевы!
   Почти въ ту же минуту мальчикъ увидѣлъ двухъ прекрасныхъ лошадей, тащившихъ бечеву; онѣ были, покрыты сѣткой, длинныя кисти которой доходили почти до земли; головы ихъ были украшены красивыми бубенчиками, наполненными кусочками золота и серебра; онѣ выступали легко, и, казалось, ничего, кромѣ удовольствія, не испытывали, таща огромную барку подъ веселый звонъ колокольчиковъ.
   Человѣкъ, который велъ ихъ подъ уздцы, тоже казалось, былъ доволенъ и не чувствовалъ никакой усталости. Одной рукой онъ опирался на крупъ передней лошади, а въ другой держалъ кнутъ, весь обмотанный разноцвѣтными лентами, концы которыхъ развѣвались по вѣтру.
   Барка подошла совсѣмъ близко, и Мишель подумалъ, что отъ никогда еще не видѣлъ ничего подобнаго. Со своимъ бѣлоснѣжнымъ корпусомъ и широкими свѣтлыми бортами, она казалась совершенно повои. На ней красовалась выведенная огромными буквами надпись "КОРОЛЕВА", и гордыя буквы дрожа отражались въ зыбкой водѣ. На самомъ носу барки пѣла въ подвѣшенной клѣткѣ какая-то птичка, а въ центрѣ, на четвероугольной площадкѣ, обсаженной зелеными растеніями и цвѣточными горшками,-- Мишель увидѣлъ королеву барки.
   Она сидѣла въ изящномъ креслѣ, положивъ одну ногу на другую, и ея бѣлое платье было слегка приподнято; собачка, лежавшая у ея ногъ, была такого же свѣтло-желтаго цвѣта, какъ и ея чулки. Развѣвающіеся волосы ея ниспадали до самаго пояса и длинными прядями, которыя красиво перевязаны были лентами, спускались по щекамъ.
   Она совсѣмъ не была похожа на другихъ дѣвушекъ, дочерей моряковъ, и, глядя на нее, становилось понятно, почему ей нужно было имѣть прекраснѣйшую въ мірѣ барку.
   Мишелю тотчасъ же вспомнилось продолженіе сказки, которую разсказывалъ ему, бывало, отецъ: "У этого моряка была прекраснѣйшая въ мірѣ барка и такая красивая дочь, что короли всего земного шара добивались ея руки".
   Когда барка проходила совсѣмъ близко отъ него, Мишель всталъ. Собачка, лежавшая у ногъ королевы, проснулась и, вскочивъ, сердито залаяла; но дочь моряка однимъ движеніемъ руки успокоила ее, и улыбнулась Мишелю.
   Солнце уже заходило, и въ эту минуту освѣщало лишь вершину горы; рѣка стала прозрачна, какъ зеркало, и гора такъ ясно отражалась въ ней, что ее трудно было отличить отъ ея отраженія. Прибрежный лугъ тоже, казалось, отодвинулся до самой середины рѣки, и видно было, какъ качается трава подъ водой. Звонъ колокольчиковъ становился все тише, и барка медленно, но все больше и больше удалялась. Рѣка казалась такой же узкой, какъ каналъ св. Мартина, и можно было поклясться, что барка касается обоихъ береговъ ея.
   Мишель вдругъ замѣтилъ, что барка вотъ-вотъ совсѣмъ исчезнетъ на поворотѣ рѣки. Ему стало жаль, что онъ не слѣдовалъ за ней по берегу, какъ онъ это обыкновенно дѣлалъ для другихъ барокъ. Чтобы не такъ скоро потерять ее изъ виду, онъ подошелъ ближе къ водѣ; черезъ минуту онъ ступилъ на лугъ, виднѣвшійся подъ водой,-- но какъ только онъ сдѣлалъ первый шагъ, лугъ исчезъ,-- и передъ нимъ до самаго дна раскрылась рѣка.
   Нѣсколько минутъ спустя воздухъ огласился рѣзкимъ крикомъ тетки Маріи:
   -- Мишель, Мишель!
   Отвѣта не было. Она стала прислушиваться къ звукамъ ночи, и скоро услышала звонъ колокольчиковъ. Они звенѣли такъ, точно были гдѣ-то подъ водой. И, несмотря на охватившую ее тревогу, тетка Марія невольно вполголоса стала подражать этому звону:
   "Тинъ, тинъ... тигелинъ... тинъ, тинъ"!..

Съ французскаго Н. Тасинъ.

"Современникъ", Кн. VII, 1911

   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru