Миллен О. Л.
О празднике дураков

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

О празднике дураков

   Славный французский праздник дураков кратко описан в Примечаниях Болтина на Леклеркову Историю и в одной из книжек Вестника Европы, г-м Карамзиным изданных. Ученый антикварий г. Миллен недавно напечатал служебный обряд упомянутого праздника, отысканный им в книгохранилище города Сана (Sens). Сообщаем нашим читателям некоторые, достойные внимания подробности, не касаясь однако тех, кои возбуждают в душе непреодолимое отвращение, и которые только французским пером описаны быть могут.
   Служебный обряд, о котором здесь говорится, сочинен Петром Корбелем, Санским епископом, жившим в первой половине тринадцатого столетия. При заглавии книги помещено четырехстишие на варваро-латинском языке, на каком тогда вообще писали:
   
   Festum stuliorum, de consvetudine morum,
   Omnibus ubs Senonis festivat nobilis annis,
   Quo gaudet praecentor; tarnen omnis honor
   Sit Christo circumcifo auac femper et almo.
   
   То есть: "Славный город. Сан, по старинному обыкновению, ежегодно торжествует праздник дураков, веселящий уставщика; однако да будет честь обрезанному Христу, благому ныне и присно".
   Надобно знать, что во Франции было много подобных праздников набожности и вместе нечестия. Французы во все времена отличались от других народов необыкновенным сумасбродством. Возникает ли в умах гонение на еретиков -- французы жгут и убивают вдруг целые тысячи их, а между тем поют Маратовы псалмы, следуя, как говорит Вольтер {В Essai sur les moeurs et l'Иsprit des nations. Chap CXXXVIII. Вольтер по скромности не мог всего сказать о земляках своих, и сей отзыв его можно почесть похвалою.}, уму своему всегда легкомысленному, и сердцу иногда весьма жестокому; разгоняется ли тьма невежества -- французы, освободившись от пагубных предрассудков, падают в другие, еще пагубнейшие; обращаются ли умы и сердца к набожности кроткой, благодетельной -- французы тотчас вводят шутовские обряды, похожие на древние римские Сатурналии; словом, Франция почти всегда была позорищем или нелепостей, или неистовства, почти всегда или смешила, или терзала себя и Европу.
   Нелепые праздники французские во многом походили на Сатурналии, в продолжение коих изнеженные римляне предавались ужасному распутству. Известно, что во времена невежества обыкновенно смешивали набожные обряды со зрелищами и народными праздниками. Странствующие поклонники после вечерни у самой церкви на подмостках представляли благочестивые драмы. Даже и у нас в России природная склонность ко зрелищам, вопреки благочестию, до того простиралась, что в храмах были совершаемы особливые обряды, напоминавшие какое либо происшествие, в священных книгах описанное. В архиерейских престольных городах, а особливо в Москве и Новгороде, в неделю пред Рождеством Христовым отравляемо было пещное действие в память бывших в пещи трех отроков Анания, Азария и Мисаила. Описание сего обряда любопытные найдут в шестой части Древней российской вивлиофики. К чести старинных обычаев русских должно сказать, что в сем обряде, после уничтоженном по ненадобности, ничего нет неблагопристойного, противного святости храма и чистоты нравов. Обряд пещного действия служит новым доказательством, что господствующие мнения и обычаи времени простирали власть свою от одного края Европы до другого, невзирая на бывшие неудобства в сообщении между народами.
   В Рождественские святки народ предавался веселым и разным забавам. Люди, представлявший Святого Иосифа, волхвов и пастырей, всячески старались изъявить радость свою по грубому тогдашнему обыкновению; бык и осел присутствовали в яслях; раздавались торжественные песни в честь таинственного воплощения. Древний обычай переряжаться был еще не совсем потерян; да и как обойтись без него, когда надлежало представлять исторические лица? Обряды сии наконец уничтожились; осталось только в народе обыкновение переряжаться во время святок и масленицы. Известные в Малороссии, так называемые, вертепы, или кукольные театры, в святки показываемые, относить должно к тому же старинному обыкновению, которое пришло туда из Польши.
   Во Франции праздник дураков совершаем был при весьма странных обрядах. На сей случай выбирали епископа, а в некоторых церквах папу дураков. Священники вымарывали себе лица дрожжами, и одевались как можно смешнее; плясали идучи на клирос, и пели соблазнительные песни; дьяконы и поддьяконы ели колбасы на алтаре при служащем священнике, играли в карты и в кости, и вместо ладану клали в кадильницу кожаные лоскутки из старых башмаков. Потом весь причет садился на запачканные телеги и разъезжал по улицам, делая непристойнейшие телодвижения. Г. Миллен велел вырезать изображения церковных столиков, на которых видны монахи с ослиными ушами и шутовским жезлом: надобно думать, что так наряжались лица, которые участвовали в обряде.
   Сей праздник совершался различным образом; в разных местах имел разные наименования, по причине прибавлений, с которыми был отравляем. Вот главные названия: праздник пьяных диаконов (diaconorum saturorum), праздник рогоносцев, праздник невинных и проч.
   Пение стихов в честь осла в день Обрезания составляло один из главных обрядов праздника дураков; в сем пении заключалась похвала кроткому и полезному животному, бывшему свидетелем рождения Иисуса Христа, и несшему его на хребте своем при вшествии в Иерусалим. Санская церковь отравляла торжество сие с великою пышностью. Перед вечернею духовенство совершало шествие соборне к главным вратам храма. Два певца толстыми и протяжными голосами пели следующие стихи (перед которыми в красной строке стояли слова: Circumcifio Domini in januis ecclesiae, т. e. Обрезание Господне при дверях церкви):
   
   Lux hodie, lux laetitiae me judice, triftis
   Quisquis erit, removendus erit solemnibus istis.
   
   "Свет днесь, свет веселия! по моему мнению всяк печальный да удалится от сего торжества".
   Также следующие:
   
   Sicut hodie, procul invidiae! procul omnia moesta?
   Laeta volunt, quicunque colunt asinaria festa.
   
   "Сегодня прочь ненависть! прочь все печали! торжествующие ослиный праздник желают веселиться".
   Два каноника должны были привести осла к столику, при котором уставщик читал чин обряда, и провозглашал имена особ, коим назначено в нем участвовать. В городе Бове на осле ехала до дверей храма молодая девушка с ребенком на руках, Кроткое животное под нарядною мантиею ведено было к столику; между тем пели стихи:
   
   Orientis; partibus,
   Adventavit asinus
   Pulcher et fortissimus,
   Sarcinis aptissimus.
   Hez, sire ane hez!
   Нiс in collibus Sichen,
   Enutritus sub Ruben,
   Transiit per Jordanen,
   Saliit in Bethleem,
   Hez, sire ane hez!
   Saltu vincit hinnulos,
   Dagmas et capreolos,
   Super dromedarios
   Velox Madianeos.
   Hez, sire ane hez!
   Aurum de Arabia,
   Thus et mirrham de Saba
   Tulit in ecclesia
   Virtus asinaria,
   Hez, sire ane hez!
   Dum trahit vИhicula
   Multa cum farcinula,
   Illius mandibula
   Dura terit pabula.
   Hez, sire ane hez!
   Cum aristis hordeum
   Comedit et carduum,
   Triticum et palea
   Segregat in area.
   Hez, sire ane hez!
   Amen dicas, asine,
   Jam fatus eix gramine,
   Amen, amen, itera,
   Aspernate vetera.
   Hez, sire ane hez!
   Следует перевод:
   
   "От стран восточных притек осел благообразный, пресильный и преспособный носить тягости. Ге, господин осел, ге!
   Он воскормлен Рувимом на холмах Сихекских; перешел Иордан, и вскочил в Вифлеем. Ге, господин осел, ге!
   Он бегом побеждает лошаков, диких коз и козленков; он быстрее дромадеров мадианитских. Ге, господин осел, ге!
   Доблесть ослова принесла в церковь злато аравийское и мирру савскую. Ге, господин осел, ге!
   Когда везет телегу с тяжким грузом, тогда челюстями своими трет жесткий корм. Ге, господин осел, ге!
   Он ест ячмень со стеблями и чертополох, и на току отделяет солому от пшеницы. Ге, господин осел, ге!
   Наевшись травы, скажи, о осел! аминь, и повтори: аминь, аминь, забудь то старое. Ге, господин осел, ге!
   В некоторых списках после первой строфы сего гимна следует:
   
   Lentus erat pedibus,
   Nisi foret baculus,
   Et eum in clunibus
   Pungeret.
   Hez, sire ane, hez!
   
   То есть: "Медленно было бы его шествие, когда бы палка острием своим не колола его ягодиц. Ге, господин осел, ге!"
   В тех же списках за второю строкою помещено:
   
   Ессе magnis auribus
   Subjugalis filius,
   Asinus egregius,
   Asinormu dominus.
   Hez, sire ane, hez!
   
   "Се благолепный сын подъяремнич с великими ушами, господин ослов. Ге, господин осел, ге!"
   Множество было разных списков, и каждая церковь имела свой гимн, который чем-нибудь отличался от прочих. После гимна пели антифоны с восклицанием эвоэ, и начиналась вечерня. По правилу, в чине обряда предписанному, некоторые стихи надлежало петь нескладно, разноголосицею. Заутреня продолжалась всю ночь, с тремя отдыхами. Тут пели стихи постовые и воскресные, печальные и радостные, также отрывки псалмов, словом, понемногу изо всего обиходу церковного. Певцы и молящиеся принимались петь по нескольку раз, и при каждом отдыхе, по силе правила, кормили и поили господина осла. По окончании заутрени приводили его перед жертвенник, где весь народ и духовенство плясали вокруг его, и пением своим подражали ржанию. После сего обряда отводили осла к клиросу с приличным песнопением.
   В городе Сано после вечерни уставщик выходил с толпою на улицу; перед ним несли огромный фонарь; близ церкви на подмостках представляли драматические нелепости, самые непристойные. В заключение пения и пляски выливали уставщику на голову несколько ведер воды и уходили начинать заутреню в церковь, где некоторые затейники, раздевшись донага, окачивались водою. Обедня и вечерня совершались обыкновенным образом, как накануне Рождества Христова.
   В пятнадцатом столетии (около 1485) на соборах было постановлено уничтожить некоторые злоупотребления; велено духовенству приходить в храм в приличном одеянии, и петь складнее, не разноголосицею; также запрещено обливать водою уставщика дураков и в церкви раздеватъся. Впрочем все обряды, вне церкви совершаемые, дозволены.
   Французский праздник дураков продолжался до конца шестнадцатого столетия.

-----

   Миллен О.Л. О празднике дураков: [Описание обряда, найденное учен. антикваром г. Милленом в книгохранилище г. Сана (Sens)] // Вестн. Европы. -- 1807. -- Ч.33, N 12. -- C.260-271.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru