Наполеон
Письмо о нынешних обстоятельствах наших в России

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    [Патриотическая статья о том, что Наполеон нашел народ России на высшей ступени нравственности].

   

ПИСЬМО
о нынѣшнихъ обстоятельствахъ нашихъ въ Россіи.

   Такъ, мой другъ, бѣдствіе есть великая школа, а опытъ великая наука. По мѣрѣ того какъ жизнь богатѣетъ опытами, умный человѣкъ откладываетъ въ уголъ памяти и копитъ сіи нравственныя сокровища, чтобы пользоваться богатымъ запасомъ на всякій случай жизни. Такъ изъ великихъ произшествій времени почерпаютъ народы драгоцѣнные уроки мудрости. Не всякій вѣритъ совѣтамъ опытныхъ, но кто не вѣритъ дѣйствительнымъ случаямъ? А кого обстоятельства не научаютъ размышленію и мудрости, тотъ не можетъ, или не хочетъ быть никогда мыслящимъ человѣкомъ.
   Нынѣ одно легкое вниманіе къ произшествіямъ открываетъ ихъ тайную связь. Вникая въ тайну великой силы, которая недавно поработила Европейскія Государства и тою же участію грозила Россіи, мы отнесемъ ее можетъ быть ко слабости народовъ, приготовившихъ успѣхи завоевателя. Во всѣ времена безразсудная страсть въ завоеваніямъ сражалась на поляхъ міра съ любовію къ отечеству; но рѣдко побѣждала ее, ибо сила уступаетъ добродѣтели. Пока Греки были мудрыми Греками, они стояли крѣпко противъ Дарія и Ксеркса; но когда сыны Греціи не внимали уже Священному гласу свободы, Демосѳенъ оплакалъ славу отечества. Римляне, величавые Римляне, царствовали, ибо любили героическіе нравы; но за преклонностію сихъ нравовъ слѣдовало паденіе великаго народа. Въ наше время Голландцы, Швейцары, Италіанцы и Нѣмцы не были бы удержаны на обширной полосѣ земли протянутою цѣпью тиранства, естьли бы сохранили народный свои характеръ. Такъ Испанцы разорвали желѣзную цѣпь, и мимо ея двинулись къ свободѣ. Такъ великій народъ Россійскій, когда врагъ шагнулъ ко гробамъ отцовъ нашихъ, быстро оковалъ шаги его, стремительно изгналъ за предѣлы отеческаго наслѣдства,
   Будемъ благодарны Богу и Отечеству, но утвердимся въ тѣхъ добродѣтеляхъ, которыя доставили намъ побѣды. Зло не разлучно съ войною, мы терпѣли бѣдствія, но мы дышемъ еще вольнымъ воздухомъ, стоимъ на свободной землѣ, гордимся именемъ Рускаго, котораго ни мечь, ни пламя, ни сила поколебать не могутъ. Какой сынъ Отечества можетъ быть равнодушенъ къ симъ благамъ къ сему достоинству гражданина? Спросимъ стоящаго предъ лицемъ смерти воина, предпочтетъ ли онъ пріятную жизнь удару, ей грозящему; онъ отвѣтствуетъ намъ съ улыбкою: блаженъ тотъ часъ, въ который пострадаю за Отечество! Воины жертвуютъ благомъ жизни, а мы непожертвуемъ охотно собственностію и нѣкоторыми удовольствіями, которыхъ стоила намъ общая побѣда? Нѣтъ, я пылаю излишнею ревностію; ты конечно убѣжденъ въ той великой истинѣ, что потеря имущества ничего предъ спасеніемъ Отечества. И такъ остается разсмотрѣть, на могутъ ли подкрѣпить насъ новою силою бѣдствія, нанесенныя войною, подобно какъ чувствительныя раны и болѣзни возвращаютъ намъ гораздо чистѣйшіе соки.
   Государственное благосостояніе заключается не въ тѣсномъ соединеніи людей на одномъ мѣстѣ, но въ народѣ, равна разселенномъ на всѣхъ пунктахъ обширнаго владѣнія, при равныхъ способахъ участвовать въ общей промышленности и наслаждаться общими выгодами гражданскаго порядка. Великіе города, поглощаютъ мѣлкія селенія, какъ рѣки поглощаютъ источники и потоки; къ нимъ текутъ богатства плодородія, чтобы питать ненасытную роскошь; текутъ жители изъ отдаленнѣйшихъ странъ государства, чтобы научаться праздности и пороку. Не столько, любовь къ изящнымъ искусствамъ, украшающимъ столицы, сколько влеченіе къ суетнымъ забавамъ приводитъ людей, въ городскія общества, которыхъ блескъ ослѣпляетъ взоры неопытныхъ; и естьли новыя обстоятельства удалятъ праздныя семейства, то сія перемѣна спасительна для государства. Да красуется наша древняя Столита; да цвѣтутъ и торжествуютъ въ ней изящныя искусства для тѣхъ просвѣщенныхъ умовъ, которые умѣютъ наслаждаться ими въ чистотѣ вкуса и нравовъ; да заключаются въ стѣнахъ ея и тѣ испорченные сибариты, которые на могутъ съ пользою заниматься ни сельскою природою, ни домашнею жизнію. Но, пускай возвратятся подъ кровъ мирныхъ селъ, трудолюбивые помѣщики и добрые отцы, семейства, увлеченные только стремленіемъ общаго потока. Сколько помѣщичьихъ владѣній, ожидающихъ ока хозяина, чтобы процвѣсть подъ его попеченіямъ! да возвратятся особливо работники, отъ земли и плуга похищенные духомъ городской корысти и видами обманчивыхъ прибытковъ. Кому не извѣстно, что крестьяне переходятъ изъ состоянія земледѣльцевъ въ сословіе городскихъ мѣщанъ. Мнѣ случилось видѣть въ сосѣдствѣ моемъ одного экономическаго крестьянина, который разбогатѣвъ отъ пашни, скучилъ жизнію и трудами земледѣльца; сколько я ни убѣждалъ его остаться благодарнымъ питомцемъ той земли, которая съ избыткомъ надѣляла его всѣми благами жизни, онѣ оставилъ кровъ отеческій, чтобы записаться въ Московскіе мѣщане и торговать нажитымъ капиталомъ. По крайней мѣрѣ, такіе примѣры рѣдки; но гораздо чаще переселяется дворянинъ изъ деревни въ Столицу въ угожденіе женѣ, для просвѣщенія сына или дочери, особливо для удовольствія сказать другимъ съ гордостію: обширныя знакомства мои простираются до безконечности! Карты и люди похищаютъ у него имѣніе отцовское, жена разточаетъ права его на собственность другаго рода, а дѣти скоро надѣются перещеголять родителей въ искусствѣ двоякой игры ихъ. Спрашиваю, мой другъ, какую существенную пользу приносятъ они себѣ и Отечеству? И великаль потеря для нихъ и для государства, естьли новыя обстоятельства закроютъ имъ путь къ Столицѣ. Можетъ быть невольнымъ образомъ новый хозяинѣ приступитъ къ трудамъ земледѣлія, а мать семейства къ обязанностямъ своего пола, и разоренное состояніе обратится для нихъ въ побужденіе къ дѣламъ, по крайней мѣрѣ полезнымъ.
   Ограниченные доходы могутъ и въ Moсквѣ поставить преграду роскоши. Для богатыхъ не перестанетъ литься источникъ ихъ удовольствій. Не для нихъ важно прекратить его теченіе, но для тѣхъ, которые терпя великія нужды, но имѣя слабыя правила, изъ любви къ подражанію изчерпываютъ до послѣдняго дна собственность, принятую ими въ наслѣдство. И сколько преступленій родится отъ сей общей роскоши и произтекающаго изъ нее корыстолюбія! Кто не позволилъ бы себѣ никогда по чувству добраго сердца измѣнить истинѣ, нарушить правосудіе, преступить законы честности, тотъ преступаетъ ихъ сначала украдкою отъ своей совѣсти, для того чтобы имѣть лишнія деньги для наслажденія, а потомъ по скользскому и обманчивому пути низходитъ къ послѣдней степени слабости и разврата. Судѣ общаго мнѣнія можетъ въ семъ случаѣ замѣнить бездѣйствіе законовъ; можетъ начать и довершить перемѣну въ сей части нашихъ нравовъ. Обстоятельства подаютъ къ тому случай и способѣ. Когда согласимся изъявлять глубокое презрѣніе въ расточительной пышности, несоотвѣтственной мѣрѣ достатка, тогда введется вкусъ благородной простоты и мудрой бережливости, тогда отсутствіе излишнихъ потребностей жизни произведетъ безкорыстіе, а безкорыстіе ту честность, которую пересиливаетъ только искушеніе богатства и перетягиваетъ вѣсъ золота. Для многихъ добродѣтель имѣетъ нужду въ силѣ великаго побужденія. Есть люди до того слабые умомъ и дутою, что не имѣютъ они ни мыслей, ни характера; не могутъ быть ни разсудительными по собственнымъ правиламъ. ни добрыми по сердечному движенію; имъ надобны для подкрѣпленія себя въ добрѣ опора и мнѣніе другихъ. людей, а особливо чиновныхъ и знатныхъ. Такая слабость ума не рѣдко бываетъ примѣтна въ наше время. Но вообще шотѣ благонамѣренный человѣкѣ, который желаетъ въ кругу свѣта передвинуть такъ сказать душу свою на мѣсто и привести жизнь въ порядокъ, отвсюду встрѣчаетъ препятствія, которыя не допускаютъ его до исполненія своего намѣренія. Повторяю, что одно общее мнѣніе можетъ удалить преграды и приближить насъ къ нравственному порядку.
   Сей порядокъ предполагаетъ въ началѣ исполненіе семейственныхъ обязанностей. Не говорю, чтобы должно было заключиться въ уединеніе домашней жизни и отказаться отъ удовольствій свѣтскаго обращенія, которое имѣетъ свою хорошую сторону; дѣло состоитъ въ томъ, чтобы умѣть согласить пользу свѣта съ пользою нравовъ, для чего не возпользоваться опытами, которые научаютъ насъ великой наукѣ жизни? Они доказываютъ намъ, что вѣчная разсѣянность не питаетъ ни ума, ни сердца; что съ нею протекаютъ дни нечувствительно, не оставляя по себѣ пріятныхъ воспоминаніи и ведя впереди горестныя сожалѣнія; что ея неминуемымъ слѣдствіемъ бываютъ домашнія непріятности, безщастныя супружества и неблагодарныя склонности дѣтскія. Для чего не повѣрить, сердцу, которое влечетъ насъ къ Природѣ, а не къ шуму свѣта? Оно любитъ, вопреки вѣтренымъ нравамъ, тѣ спокойные часы, въ которые можемъ отдохнуть отъ принужденной роли свѣта. Есть ли положишь на вѣсы тайную скуку, съ которою многіе посѣщаютъ шумныя собранія, и то слѣпое предубѣжденіе, съ которымъ по чудному противорѣчію любятъ предметы тоскливой забавы, то едва ли тоска не перевѣситъ любви къ ней. Отъ чего же стремятся къ симъ удовольствіями, которыхъ быстрый вихрь уноситъ дни человѣческія, и, вмѣсто ожидаемой радости оставляетъ мертвую пустоту въ сердцѣ? Стремятся отъ привычки, примѣра, и, осмѣлюсь ли сказать?-- отъ недостатка просвѣщенія. Но такъ сильна любовь къ свѣту, что многіе отцы и матери семейства, обманывая себя и другихъ, предаются имъ подѣ видомъ дѣтской пользы, Тотъ имѣетъ долгъ, ввести сыновей въ общество, та хочетъ остречь дочерей отъ заблужденія; тѣ и другія желаютъ выбрать для нихъ достойныхъ жениховъ и невѣстъ. Но между тѣмъ сыновья и дочери, увольняя ихъ отъ заботы, составляютъ свои знакомства, играютъ пороками, отдаются не по выбору родителей, но по собственному мнѣнію. Это приводитъ насъ ко вліянію порядочныхъ нравовъ на юный возрастъ и зрѣющую душу человѣка.
   Какъ желательно, чтобъ перемѣна обстоятельствѣ убѣдила насъ и въ пользѣ хорошаго воспитанія, безъ котораго нѣтъ и не можетъ быть нравственности. Сколько ни будемъ твердить дѣтямъ о нравственыхъ качествахъ, о чести народной, о домашнихъ обязанностяхъ, естьли не подкрѣпимъ наставленіе примѣрами, то священный гласъ добродѣтели замретъ въ безчувственномъ сердцѣ ихъ, какъ плодотворное зерно, въ нѣдрахъ почвы неблагодарной. Какъ молодый человѣкъ повѣритъ пользѣ добрыхъ нравовъ, когда опыты противорѣчатъ нравоученію, когда не правила ума и сердца, но успѣхи другаго рода выводятъ его на путь блестящей извѣстности? Положимъ, что иная добродѣтельная красавица съ довѣренностію внимаетъ совѣтамъ нѣжной матери; но естьли окружаетъ ее толпа безстыдныхъ вѣтренниковъ, которыми такъ богато общество, и порочныхъ сверстницъ, которыхъ сообщеніе есть для нее зараза: то сколько бы умѣ и сердце ни влекли ее въ добру, она устремится на другой путь по общему примѣру подругѣ, отца и матери, преданныхъ свѣшу и его нравамъ вопреки домашнимъ нравоученіямъ. Отсюда происходятъ безславіе женскаго пола, наглое торжество нашего, одиноческое состояніе однимъ, слабые союзы другихъ, и тѣ безпорядки, которыми только обогащается собраніе городскихъ анекдотовъ. Я увѣренъ, что нѣтъ ни одной матери, привязанной къ дочерямъ своимъ, которая бы сѣтовала о сихъ безпорядкахъ, не сожалѣла о нынѣшнемъ состояніи благородныхъ дѣвицъ; но сожалѣніе безплодно, а раскаяніе виновной матери слабо, или поздно. Возвратись мать къ своему долгу; окружи дочь отборными знакомствами и добродѣтельными примѣрами, предпочтя для ея замужства извѣстнаго по своей нравственности человѣка всѣмъ другимъ выгодамъ свѣтской жизни: и мы увидимъ тотчасъ, какъ женщина добродѣтельная всегда отъ природы, но порочная отъ воспитанія, возвратитъ своему полу добрую славу. А кто изъ родителей можетъ остановиться на пути добра отъ насмѣшекъ злаго или порочнаго, тотъ недостоинъ священнаго имени отца или матери.
   Мы двинулись такъ далеко на пути Гражданскаго просвѣщенія, что не можемъ конечно отступить въ обычаямъ вѣковъ грубыхъ и варварскихъ; но можемъ, не оскорбляя благороднаго вкуса, возвратиться въ простотѣ древнихъ нравовъ, украшенныхъ выгодами просвѣщенія и удовольствіями науки. Сколько новыхъ преимуществъ, пріятныхъ искусствѣ, любопытныхъ знаній имѣемъ нынѣ для занятія себя дома и въ деревнѣ, которая всего скорѣе можетъ примирить насъ съ добрыми нравами. Чтобы полюбишь сельскую жизнь, надобно только умѣть ею пользоваться. Ахъ, другъ мой! домашняя бесѣда спокойная безъ этикета и злословія; семейственныя прогулки на свободѣ ума и сердца неозабоченнаго тягостанымъ пріемомъ гостей, нѣсколько добрыхъ сосѣдей, готовыхъ на услугу, всегда благодарныхъ за ласку, не высматривающихъ лукаво слабости и недостатки хозяина въ чтобы на другой день отдарить за гостепріимство колкою эпиграммою; игры, забавы и таланты дѣтей; утѣщающихъ насъ пріятною музыкою, или домашнимъ спектаклемъ, не подверженнымъ суду ареопага, со всѣхъ концовъ Москвы собраннаго; чтеніе хорошей книги, и естьли угодно хорошаго романа, не для того чтобы имѣть случай привести слово или мѣсто изъ моднаго автора, но для того чтобы наслаждаться кроткими движеніями души; сколько другихъ нечувствительныхъ бездѣлокъ, приносящихъ истинную радость и вѣрныя утѣшенія для добрыхъ сердецъ! Правда, не всѣ чувствительны къ симъ удовольствіямъ, немногіе повѣрятъ ихъ истинѣ, ибо не знаютъ ее. Но кто одинъ разѣ испытаетъ сей родъ жизни и вкуситъ рѣдкое блаженство быть добрымъ отцемъ семейства, благодарнаго ему за щастіе; тотъ, скажу смѣло, не пожалѣетъ и потерѣ доходовъ, принудившихъ его поселиться въ деревнѣ. Вотъ выгоды нынѣшнихъ обстоятельствъ, которыя могутъ нечаянно возвратишь неасъ въ разсудку и къ самимъ себѣ.
   Изъ того слѣдуетъ другое размышленій. Щастливые дни въ правленіе АЛЕКСАНДРА I, общее спокойствіе духа, мирная гражданская жизнь, блестящая картина Столицы и ея жителей, осыпанныхъ дарами фортуны, самыя Іереміады нѣкоторыхъ безразсудныхъ головъ, никогда недовольныхъ и на зло себѣ самимъ всегда покойныхъ, такъ обезпечили многихъ въ отношеніи въ ихъ жребію, что они почитали себя укрытыми отъ ударовъ рока и перемѣнъ фортуны, которымъ человѣкѣ и народы равно подвержены. Едва ли не казалось имъ, въ усыпленіи нѣги, роскоши и покоя, что они невредимы, подобно баснословному полубогу, укрѣпленному водами Стикса. Но, Провидѣніе искушаетъ народы. Внезапно достигла насъ буря. Лишаясь тѣхъ благѣ, которыми наслаждались, мы научались цѣнить ихъ справедливѣе; теряя излишества, и можетъ быть пороки, мы пріобрѣтали важные опыты мудрости. Теперь видимъ необходимость стоять не подъ колесомъ фортуны, естьли можемъ такъ изъясниться, но подъ защитою ума и сердца, чтобы умѣть опереться на самихъ себя въ превратныхъ дняхъ жизни; видимъ, что игра случая и мятежѣ вещей человѣческихъ могутъ, какъ бурная волна, поглотить наши пристани, сокровища, забавы, и оставить насъ съ одними природными благами, -- съ умомъ, сердцемъ и совѣстію. Знаю, что такая философія далека отъ обыкновеннаго мнѣнія; но мое намѣреніе разсуждать съ тобою, а не обращать къ мудрости людей, не имѣющихъ къ ней довѣренности.
   Другъ мой! легкомысленность доводила насъ до послѣдняго забвенія всѣхъ правилъ нравственныхъ, и можетъ быть обнадежила дерзскаго врага, покушавшагося на свободу нашу. Но изверженіе огненной лавы плодотворитъ землю, на часъ опустошенную. Опыты просвѣтятъ умы, бѣдствія загладятся рукою времени, а память ихъ останется урокомъ народа въ теченіе вѣковъ. По крайней мѣрѣ заключаю письмо мое къ тебѣ не черною мыслію, но утѣшительною надеждою.

П.

-----

   Письмо о нынешних обстоятельствах наших в России: [Патриот. ст. о том, что Наполеон нашел народ России на высш. ступени нравственности] / П. // Вестн. Европы. -- 1814. -- Ч.73, N 1. -- С.51-64.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru