Муди Роберт
Очерки характера Англичан, Шотландцев и Ирландцев

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Attic fragments of characters, customs, opinions, and scenes, by M. Mudie. London, 1825.
    Текст издания: "Сѣверная Пчела", No 94, 1827.

   

Очерки характера Англичанъ, Шотландцевъ и Ирландцевъ (*).

(*) Англійскій журналъ (Litterary Gazette), изъ коего почерпнуто сіе живое и быстрое изображеніе нравственныхъ свойствъ народовъ, населяющихъ Великобританію, самъ занялъ оное изъ слѣдующаго сочиненія: Attic fragments of characters, customs, opinions, and scenes, by M. Mudie. London, 1825.

   Если бы надлежало въ короткихъ словахъ дать объясненіе характера трехъ разныхъ народовъ, составляющихъ собою населеніе трехъ соединенныхъ Королевствъ, по причинамъ, кои имѣютъ, кажется, непосредственное вліяніе на ихъ дѣйствія; то можно бъ было сказать, что Англичанинъ руководствуется навыкомъ, Шотландецъ размышленіемъ и первымъ движеніемъ, Ирландецъ же всегда увлекается только однимъ первымъ движеніемъ.
   Въ сравненіи съ двумя прочими, Англичанинъ холоденъ, молчаливъ и крайне непредупредителенъ въ обращеніи; дорога къ его сердцу долга и трудна; рѣдко кто успѣетъ пріобрѣсть его дружбу. Если вамъ удастся быть у него принятымъ, -- а это такая милость, которую оказываютъ вамъ со всѣми возможными предосторожностями, -- то вы найдете вѣжливость, никогда истиннаго радушія; лице его, скорѣе нежели сердце, скажетъ, что вамъ рады. Гостепріимство у него -- обычай, которому онъ охотно подчиняется; а со всѣмъ тѣмъ, вы замѣтите, что онъ и не желалъ вашего посѣщенія, и не чувствуетъ отъ него ни малѣйшаго удовольствія; никогда не попроситъ онъ васъ посидѣть подолѣе, и не будетъ васъ упрашивать, съѣсть чего и и будь, хотя бы кушанья и при васъ подавались. Разговоръ будетъ онъ вести о дѣлахъ, либо о предметахъ общихъ и, какъ говорится, битыхъ и перебитыхъ, напр. о своемъ правленіи, о городскихъ вѣстяхъ, о погодѣ; но не ждите, чтобъ онъ хоть мало позаботился искать той струны, которая бы пріятно отказывалась въ вашемъ слухѣ; правда, что онъ не укажетъ вамъ и той, которой звонъ приноситъ ему удовольствіе. Наконецъ, если ему случится угощать васъ по образу героевъ Гомеровыхъ, то можно подумать, что у него въ виду только одно: а именно, та минута, въ которую онъ отпуститъ своего гостя и будетъ напутствовать желаніями благополучный его уходъ.
   Англичанинъ любитъ хвалиться своимъ отечествомъ, и тутъ же ропщетъ на законы, которыми оно нравится. Безпрестанный его напѣвъ есть тотъ, что онъ, Государство и сограждане его скорыми шагами идутъ къ своей гибели, а со всѣмъ тѣмъ онъ съ довольнымъ видомъ вычисляетъ несмѣшныя ихъ богатства. Слушайте его жалобы: онъ скоро пойдетъ по миру, умретъ съ голоду, по взгляните на его домъ: это царскія палаты, а самъ онъ, кажется, скоро лопнетъ отъ толстоты. Если онъ выполняетъ всѣ свои обязанности къ своему семейству, если онъ тихъ съ своими служителями, -- элю не столько по любви и по добротѣ сердца, какъ потому, что они его служители и его семья. Во всѣхъ дѣлахъ и безпрерывно находишь у него эгоизмъ, всегдашнее я, хотя и нельзя его упрекнуть въ шои смѣшной суетности, столь часто встрѣчаемой у другихъ, которая состоитъ въ хвастовствѣ своими талантами, богатствомъ и роднею. Англичанинъ гордится не родомъ, не дарованіями, и не избытками счастія; въ этой странѣ, люди гордятся сами собою, тѣмъ, что рождены въ Англіи, что могутъ итти по своей стезѣ безъ чужой помощи. Послѣ сего, они равнодушны ко всѣмъ познаніямъ, или свѣдѣніямъ, которыхъ главною цѣлію не есть накопленіе богатствъ; и если достигнутъ до того, что могутъ благополучно плыть въ житейскомъ морѣ, то очень мало заботятся, плаваетъ ли остальной міръ на поверхности, или тонетъ въ волнахъ.
   Но хотя эгоизмъ и личная независимость, въ силу которыхъ человѣкъ все относитъ къ самому себѣ, и разливаютъ холодъ въ обращеніи о Англичаниномъ, -- сей жалкій недостатокъ вознаграждается однако жъ съ другой стороны. Никогда Англичанинъ не будетъ стараться проникнуть въ ваши тайны; по сему, въ счастливомъ состояніи, вы не почувствуете съ нимъ того сладкаго удовольствія, по которому сердце требуетъ содѣлать друга свидѣтелемъ нашего благополучія; равномѣрно, когда счастіе васъ покинетъ, вамъ не для чего будетъ плакаться на то, что онъ васъ позабылъ, и сѣтовать, что вы были обмануты въ вашихъ ожиданіяхъ. Онъ не умѣетъ любить горячо, посему и ненависть его не растворена желчью. То же свойство, которое дѣлаетъ его равнодушнымъ къ вашему доброму мнъпію, представляетъ ему мало удовольствія въ мщеніи. Онъ не въ состояніи снести ни малѣйшаго оскорбленія себѣ, въ качествѣ человѣка, но никто въ мірѣ не можетъ столь хладнокровно снести лишенія богатства, и столь мало чувствовать злобы къ людямъ, бывшимъ тому причиною, съумысломъ или невольно.
   Праводушіе и честность, оказываемыя имъ въ ссорахъ, суть естественныя послѣдствія его характера. Если противникъ одолѣваетъ его, ню онъ не станетъ отдѣлываться игрою словъ, какъ Шотландецъ, или пугать его угрозами, какъ Ирландецъ. Если же, напротивъ, самъ онъ беретъ верхъ, а противникъ его даетъ промахъ, то онъ почтетъ за низость тѣмъ воспользоваться. Онъ требуетъ поля равнаго, является на немъ смѣло, грудью идетъ на своего соперника и дерется, какъ левъ; собьютъ его -- онъ сдается доброю волею и не вмѣняетъ себѣ въ стыдъ славно выдержаннаго пораженія, равно какъ не показываетъ ни малѣйшей наглости, одержавъ побѣду.
   Вотъ на чемъ основывается это совершенное чистосердечіе, которое, дѣлая безпрестанно Англичанъ игрушкою обмановъ, съ перваго взгляда явныхъ для чужеземца, превращаетъ ихъ отчизну въ настоящую Потозу для шарлатановъ всякаго разбора, между тѣмъ какъ сами Англичане -- люди надежнѣйшіе и честнѣйшіе въ дѣлахъ и сношеніяхъ торговыхъ. Безспорно, что руководствуясь всегда личными своими выгодами, они покажутся круты и настойчивы при заключеніи торга; но когда уже однажды дали слово, то никто столь свято его не сдерживаетъ, какъ они, и никакія причины не властны ихъ ввести въ искушеніе -- не сдержать сего слова.

(Окончаніе впредь.)

"Сѣверная Пчела", No 94, 1827

   

Очерки характера Англичанъ, Шотландцевъ и Ирландцевъ.

(Окончаніе.)

   Успѣха ихъ въ торговлѣ и дознанное ихъ превосходство въ искуствахъ механическихъ, легко могутъ быть объяснены тою глубокою внимательностію, съ каковою они вникаютъ, какъ въ дѣда и ремесла свои, такъ и въ самихъ себѣ. Что бы ни предпринялъ Англичанинъ, онъ ставитъ себѣ въ непремѣнную обязанность узнать это дѣло совершенно, не столько для того, чтобы, получить отъ него большую прибыль, сколько для того, чтобы выполнить его самымъ лучшимъ образомъ. Посему-то слово купца и работа ремесленника сей націи, служатъ лучшею порукою вѣрности и прочности, нежели слова и Дѣла людей того же званія во всѣхъ другихъ краяхъ свѣта.
   Таковъ же Англичанинъ и въ удовольствіяхъ своихъ: всегда подчиненъ силѣ привычки. Онъ безсмѣнно посѣщаетъ одинъ и тотъ же кофейный домъ, садится на томъ же мѣстѣ, пьетъ тотъ же напитокъ, читаетъ тѣ же журналы; не потому, чтобы всѣ сіи предметы были лучшіе въ своемъ родѣ, но потому, что онъ къ нимъ привыкъ. Сія странность еще разительнѣе замѣчается въ политическихъ его мнѣніяхъ. Не справедливо было бы думать, что онъ привязанъ къ нимъ по конечному убѣжденію въ ихъ справедливости, или, что они суть непремѣнное послѣдствіе его правилъ: нѣтъ! они были ему внушены съ дѣтства, по сей-то причинѣ онъ соблюдаетъ ихъ во всю жизнь. Подобно тому человѣку, который, когда ему впервые подали спаржу, началъ ее кусать съ толстаго конца, и даже послѣ никогда не хотѣлъ иначе ѣсть ея, -- и Англичанинъ, если бы впалъ въ какую либо ошибку въ этомъ родѣ, никакъ бы отъ нея не отсталъ, и до конца своего вѣка продолжалъ бы ѣсть спаржу Съ толстаго конца, чтобы не показаться вѣтренымъ и перемѣнчивымъ.
   Наконецъ, Англичанинъ, во всѣхъ обстоятельствахъ жизни, есть существо, подчиненое привычкамъ и формамъ, страдательно-покорное установленнымъ законамъ и обычаямъ; ученикъ болѣе времени, нежели разума; исполненъ чистосердечія, честности, по упрямъ въ своихъ мнѣніяхъ, и болѣе всего замѣчателенъ по хладнокровному своему сложенію.
   Шотландецъ во всемъ отличается отъ Англичанина: трудно было бы рѣшить, который изъ нихъ Лучше. Вмѣсто того, чтобы, подобно Англичанину, чуждаться людей, вишь независимо отъ другихъ и стѣснять свой міръ въ самомъ себѣ, -- Шотландецъ, по безпокойному своему любопытству, всматривается въ каждое лице, въ каждую вещь, кои попадаются ему на глаза; увлекаясь потомъ своею страстью, онъ чувствуетъ къ нимъ или любовь, или ненависть.
   Чужестранецъ бываетъ у него принятъ по самой незначащей рекомендаціи; и если столъ его не такъ роскошенъ, какъ у Англичанина, за то на вѣрное можно полагать, что пріемъ его будетъ гораздо ласковѣе. Но онъ станетъ спорить съ своимъ гостемъ, противорѣчить ему, расказывать ему о себѣ и о дѣлахъ своихъ со всѣми мелочными подробностями, мучить его самого распросами; и въ это же время оказывать ему столько вниманія, столько заботливости, что невольно прощаешь ему это докучливое любопытство за его привѣтливость.
   Наблюдательный и страстный характеръ, каковымъ отличается сѣверный житель Великобританніи, даетъ бесѣдѣ его такую пріятность, какой не находишь обыкновенно въ бесѣдѣ южныхъ его согражданъ; но въ ней нѣтъ уже той благонадежности. Не довольно того, что Шотландецъ будетъ при васъ критиковать ваши мнѣнія; онъ подвергаетъ такой же критикѣ вашъ характеръ, коль скоро вы успѣли выйти за дверь; и, какъ размышленіе дѣлаетъ его столь же осторожнымъ въ дальнѣйшихъ съ вами сношеніяхъ, сколько онъ былъ радушенъ и искрененъ при первомъ свиданіи; то можно на вѣрное положить, что малѣйше невыгодное замѣчаніе на счетъ вашего характера или достатка, не уйдетъ отъ его глазъ и не выйдетъ изъ его памяти. Пока счастье къ вамъ благосклонно, вы не сыщете человѣка, столь охотно желающаго бытъ вамъ полезнымъ, столь готоваго на услуги; но приключись вамъ несчастье -- онъ распростится съ вами и оставитъ насъ безъ дальнихъ церемоній.
   Если его нельзя упрекнуть въ равнодушіи, свойственномъ почти всѣмъ Англичанамъ; то съ другой стороны не найдешь въ немъ чистосердечія, похвальнаго свойства души у сихъ послѣднихъ. Въ политическихъ понятіяхъ Англичанъ нѣтъ той ясности, нѣтъ тѣхъ глубокихъ соображеній, какъ у Шотландца; за то онъ не умѣетъ, подобно имъ, возвыситься на дѣлѣ до той благородной независимости отъ обстоятельствъ.
   Сколь ни странны такія особенности нравовъ, отдѣляющія сіи два народа; но тѣ, которыя замѣчаются у Ирландцевъ, еще разительнѣе. Англичанъ принимали иногда за Шотландцевъ, а Шотландцевъ за Англичанъ, но Шотландецъ никогда не введетъ васъ въ такую ошибку: онъ ни на кого не похожъ, кромѣ самого себя. Если бы случайно съ нимъ встрѣтились -- мигомъ онъ другъ вашъ, онъ удивляется вамъ во всемъ, и въ пламенныхъ выраженіяхъ изъясняетъ вамъ сіе удивленіе, приправляя оное всѣми преувеличеніями страстнаго, иперболическаго языка своего. Но пусть другая, какая бы ни была мысль, проскользнетъ въ умѣ его -- вдругъ все перемѣнилось: онъ станетъ вашимъ злѣйшимъ врагомъ. Онъ подѣлится съ вами послѣднимъ кускомъ картофелю -- и прежде, чѣмъ вы съѣдите сей кусокъ, можетъ быть, онъ вамъ перерѣжетъ горло нѣмъ же ножемъ, которымъ разрѣзалъ картофель.
   Хотите ли вы его употребить? Онъ способенъ на все: все знаетъ, все умѣетъ дѣлать; душа его, жизнь, имущество -- все къ вашимъ услугамъ. Если же бы въ самомъ дѣлѣ рѣшитесь испытать его, то онъ едва въ половину сдѣлаетъ противъ того, что обѣщалъ. Со всѣмъ тѣмъ, онъ такъ, можно сказать, невинно берется за дѣло, что, не смотря на горькій опытъ, вы съ трудомъ удержитесь отъ новыхъ ему порученій.
   Какъ другіе, и онъ имѣетъ свой особаго рода эгоизмъ, который тѣмъ замѣчательнѣе, что дружба и преданность бываютъ темою всѣхъ его рѣчей. Здѣсь еще новая раздѣльная черта между имъ. Англичанами и Шотландцами. Дружба его не такъ искренна и открыта, какъ у первыхъ, не такъ тиха и размѣрена, какъ у вторыхъ: это, если можно такъ выразиться, эгоизмъ страсти, нужда непосредственнаго доброжелательства, безъ всякой оглядки на минувшее, безъ всякаго расчета на будущее; онъ жертва, онъ рабъ своихъ первыхъ движеніи. Вотъ единственное правило, которымъ руководствуется Ирландецъ; и ему-то онъ жертвуетъ дружбою, честью, отечествомъ, свѣтскими успѣхами, короче -- всѣмъ.
   Когда онъ клянется вамъ въ вѣчной приверженности, то вы не должны сомнѣваться въ его искренности; ибо, еслибъ вы имѣли способъ сдѣлать долговременными причины, которыя въ ту минуту управляютъ его волею, то никогда бы онъ не измѣнялъ своему слову; но тирана его души даютъ ей новое направленіе; и волею-неволею, онъ долженъ имъ повиноваться.
   Веселъ, блистателенъ, пріятенъ своими поступками, не будучи, подобно Англичанину, связанъ формами, соблюденіе коихъ со дня на день становится строже, ни сдерживаемъ, подобно Шотландцу, правилами, къ которымъ сей прилѣпляется болѣе и болѣе. Ирландецъ, кажется, имѣетъ въ своемъ распоряженіи болѣе способовъ нравиться и успѣвать въ обществѣ, нежели оба его соотечественника; однако жъ, выходитъ напротивъ. Не имѣя степенной искренности перваго и расчетливой осторожности втораго, сверхъ того, посягая въ видахъ своихъ на такія высоты, которыхъ не можетъ достигнуть, -- онъ подверженъ безпрестаннымъ паденіямъ. Къ тому же, честолюбіе не на долго занимаетъ его умъ: оно скоро испаряется изъ онаго и даетъ мѣсто другимъ страстямъ.
   Англичанинъ прямо идетъ къ своей цѣли; Шотландецъ иногда отклоняется туда и сюда съ дороги, когда признаетъ, что сими окольными тропинками сократитъ свои путь или облегчитъ себѣ всходъ на высоту; Ирландецъ бросается то въ гну, то въ другую сторону, падаетъ съ шумомъ и часто кончитъ свой бѣгъ тамъ же, гдѣ началъ. Что касается до умственныхъ способностей, первый изъ нихъ постояненъ, но медлителенъ, второй разнообразнѣе, понятливѣе, но не можетъ столь упорно привязаться къ одному предмету. Третій -- легокъ, какъ вѣтеръ, и также пустъ. Англичанинъ, получивъ какую-либо власть, вообще надмененъ, холоденъ и молчаливъ; довѣренность его къ самому себѣ, препятствуетъ ему полагаться на покровительство или помощь другихъ людей. Шотландецъ, въ столь же выгодномъ положеніи, тѣмъ болѣе склоненъ къ интригамъ; и часто, имѣя въ виду только удовлетворить своей суетности возвышеніемъ своихъ родственниковъ, прибѣгаетъ къ такимъ средствамъ, которыя Англичанинъ почелъ бы недостойными себя. Ирландецъ позабудетъ свои выгоды для угожденія своему тщеславію; тотъ, кто умѣетъ льстить его страстямъ, можетъ навѣрное сдѣлать его своею игрушкой.
   Въ Шотландіи, человѣкъ изгоняется нлъ общества только за важное преступленіе; въ Англіи, за но столь важное; въ Ирландіи, говоря въ нравственномъ смыслѣ, за малѣйшій проступокъ. Изъ сего слѣдуетъ, что въ Южномъ Новомъ Валлисѣ, Ирландецъ можетъ сдѣлаться отлично-хорошимъ человѣкомъ, Англичанинъ человѣкомъ порядочнымъ, тогда какъ Шотландецъ всегда останется ужаснымъ злодѣемъ.
   Вотъ быстрые очерки характера трехъ народовъ, составляющихъ собою населеніе Великобританніи.

"Сѣверная Пчела", No 94, 1827

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru