Мольер Жан-Батист
Мнимый больной

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

Мольер

Мнимый больной.

(Le malade imaginatre).

Комедія-балетъ въ трехъ дѣйствіяхъ.

Представлена въ первый разъ въ Парижѣ 10 февраля 1673

  

Собраніе сочиненій Мольера

Изданіе О. И. Бакста въ трехъ томахъ

Томъ третій

С.-Петербургъ

Книжный магазинъ О. И. Бакста, Невскій, 28

1884

Переводъ Петра Вейнберга.

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

  
   Актеры:
   Арганъ, мнимый больной.
   Мольеръ.
   Белина, вторая жена Аргана.
  
   Анжелика, дочь Аргана, возлюбленная Клеанта.
   Г-жа Мольеръ.
   Луиза, маленькая дочь Аргана.
   Ребенокъ Боваль.
   Беральдъ, братъ Аргана.
  
   Клеантъ, возлюбленный Анжелики.
   Ла-Гранжъ.
   Діафуарусъ, докторъ.
  
   Ѳома Діафуарусъ, его сынъ.
   Боваль.
   Г. Пургонъ, врачъ Аргана.
  
   Г. Флеранъ, аптекарь.
  
   Г. Бонфуа, нотаріусъ.
  
   Туанета, служанка.
   Г-жа Боваль.
  

ВЪ ИНТЕРМЕДІЯХЪ УЧАСТВУЮТЪ:

  
   1-я интермедія.
  
   Полишинель.
   Старуха.
   Скрипачи.
   Полицейскіе, поющіе и танцующіе.
  
   2-я интермедія.
  
   Цыгане и цыганки, поющіе и танцующіе.
  
   3-я интермедія.
  
   Обойщики, танцующіе.
   Президентъ медицинскаго факультета.
   Доктора.
   Арганъ, бакалавръ.
   Аптекарь, со ступками и другими инструментами.
   Хирургъ.
  

Дѣйствіе происходитъ въ Парижѣ.

  

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.-- АРГАНЪ (сидитъ предъ столомъ и повѣряетъ посредствомъ жетоновъ счета своего аптекаря).

  
   Три и два -- пять, и пять -- десять, и десять -- двадцать, три и два -- пять. "Еще, двадцать четвертаго, маленькій приготовительный, смягчающій клистиръ, для смягченія, увлажненія и освѣженія внутренностей Вашей Чести". Мнѣ во Флеранѣ, моемъ аптекарѣ, очень нравится то, что счеты его всегда весьма вѣжливы... "Внутренностей Вашей Чести -- тридцать су". Да, это прекрасно, но, г. Флеранъ, быть вѣжливымъ еще недостаточно, надо быть еще поумѣреннѣе и не сдирать кожи съ вашихъ больныхъ. Тридцать су за промывательное! Ужъ это извините; я вамъ это говорилъ; вы мнѣ прежде ставили въ счетахъ промывательное по двадцать су, а двадцать су на аптекарскомъ языкѣ значитъ десять. Ну, вотъ, кладемъ десять су. "Еще, того же числа, большой, очистительный клистиръ, составленный изъ ревеню, розоваго меду и другихъ спецій, согласно рецепту, для промывки, очистки и уборки нижней части живота Вашей Чести -- тридцать су". Съ вашего позволенія, десять су. "Еще, того же числа, усыпляющее, успокоительное, прохладительное питье, составленное для усыпленія Вашей Чести -- тридцать пять су". На это я не жалуюсь: спалъ я хорошо. Десять, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать су и шесть денье. "Еще, двадцать пятаго, хорошее чистительное и подкрѣпляющее лекарство, составленное изъ левантскаго сѣмени и другихъ спецій, согласно приказанію г. Пургона, для успокоенія и очищенія Вашей желчи -- четыре франка". А, г. Флеранъ, вы смѣетесь надо мною! Не надо ссориться съ больными. Г. Пургонъ не приказывалъ вамъ взять за лекарство четыре франка. Довольно съ васъ и трехъ! Двадцать и тридцать су. "Еще, въ тотъ же день, крѣпительное и вяжущее питье для успокоенія Вашего -- тридцать су". Хорошо. Десять и пятнадцать су. "Еще, двадцать шестаго, вѣтрогонительный клистиръ, для уничтоженія вѣтровъ Вашей Чести,-- тридцать су". Десять су, г. Флеранъ! "Еще, такой же клистиръ, повторенный вечеромъ,-- тридцать су". Г. Флеранъ -- десять су. "Еще, двадцать седьмаго, хорошее составное лекарство для поспѣшнаго изгнанія дурнаго расположенія Вашей Чести,-- три ливра". Хорошо, двадцать и тридцать су; я очень радъ, что вы стали разсудительнѣе. "Еще, двадцать восьмаго, порція очищеннаго и подслащеннаго молока, для смягченія, очищенія, утишенія и освѣженія крови Вашей Чести -- двадцать су". Довольно и десяти. "Еще, предохранительное и сердцекрѣпительное питье, составленное изъ двѣнадцати зеренъ безоара, лимоннаго и гранатоваго сиропа и другихъ спецій, согласно приказанію,-- пять ливровъ". Ну, нѣтъ, г. Флеранъ, нельзя ли потише! Съ вами потеряешь всякую охоту быть больнымъ; довольно съ васъ и четырехъ франковъ: двадцать и сорокъ су. Три и два пять, и пять -- десять, и десять -- двадцать. Шестьдесятъ три ливра, четыре су, шесть денье. Стадо быть, въ этомъ мѣсяцѣ я принялъ одно, два, три, четыре, пять, шесть, семь и восемь -- лекарствъ, и одно, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать и двѣнадцать -- промывательныхъ; а въ прошломъ мѣсяцѣ было двѣнадцать лекарствъ и двадцать промывательныхъ. Не удивительно, послѣ этого, что я въ нынѣшнемъ мѣсяцѣ чувствую себя хуже, чѣмъ въ прошедшемъ. Надо поговорить объ этомъ съ г. Пургономъ, пусть онъ поправитъ. Ну, убрать все это! (Оглядывается и видитъ, что никого нѣтъ въ комнатѣ). Никого! Сколько ни приказываю, а меня всегда оставляютъ одного. Никакимъ средствомъ не удержишь ихъ здѣсь. (Звонить). Никто не слышитъ, даже колокольчикъ плохой. Динь, динь, динь! Никого! Динь, динь, динь! Оглохли! Туанета! Динь, динь, динь! Точно я и не думалъ звонить. Собака, мошенница! Динь, динь, динь! Я, кажется, взбѣшусь. (Перестаетъ звонить и кричитъ): Динь, динь, динь! Стерва, черти бы тебя взяли! Ну можно ли оставлять бѣднаго больнаго? Динь, динь, динь! Что за несчастье! Динь, динь, динь! Они уморятъ меня! Динь, динь, динь!
  

ЯВЛЕНІЕ II.-- АРГАНЪ, ТУАНЕТА.

  

Туанета (входя).

   Иду, иду!
  

Арганъ.

   А, собака! а, стерва!
  

Туанета (показывая видъ, что ушибла голову).

   О, чтобъ васъ съ вашимъ нетерпѣніемъ! Вы такъ торопите людей, что я чуть не расшибла лобъ о ставень.
  

Арганъ.

   А, разбойница!
  

Туанета (перебивая его, плачетъ).

   А!...
  

Арганъ.

   Вотъ уже...
  

Туанета.

   А!...
  

Арганъ.

   Вотъ уже часъ...
  

Туанета.

   А!...
  

Арганъ.

   Какъ ты меня оставила...
  

Туанета.

   А!...
  

Арганъ.

   Да замолчи ты, не мѣшай ругать тебя.
  

Туанета.

   Оно и слѣдуетъ, послѣ того, что я себѣ надѣлала.
  

Арганъ.

   Я изъ-за тебя, стерва, совсѣмъ надорвалъ себѣ горло!
  

Туанета.

   А я изъ-за васъ чуть не разбила головы; одно стоить другого -- значитъ, мы квиты.
  

Арганъ.

   Какъ! мошенница!...
  

Туанета.

   Если вы будете браниться, я заплачу.
  

Арганъ.

   Оставлять меня, разбойница...

Туанета (опять перебивая).

   А!...
  

Арганъ.

   Собака, ты хочешь...
  

Туанета.

   А!..
  

Арганъ.

   Какъ! Опять надо лишить себя удовольствія ругать ее!
  

Туанета.

   Ругайтесь въ волю, кто вамъ мѣшаетъ?
  

Арганъ.

   Ты мѣшаешь, собака, перебиваешь каждую минуту.
  

Туанета.

   Вамъ пріятно браниться, а мнѣ плакать! Всякому свое! А!... (плачетъ).
  

Арганъ.

   Ну, чертъ съ нею, ничего не подѣлаешь... Убери все это, дрянь! (Встаетъ). Мой сегодняшній клистиръ хорошо подѣйствовалъ?
  

Туанета.

   Вашъ клистиръ?
  

Арганъ.

   Ну да! Хорошо ли я сходилъ желчью?
  

Туанета.

   Ну, ужъ я въ эти дѣла не вмѣшиваюсь! Пусть г. Флеранъ суетъ тутъ свой носъ, коли эта ему прибыльно.
  

Арганъ.

   Смотри тамъ, чтобъ былъ готовъ бульонъ для слѣдующаго клистира.
  

Туанета.

   Этотъ господинъ Флеранъ и господинъ Пургонъ славно потѣшаются на счетъ вашего тѣла, нашли себѣ дойную корову... Хотѣла бы я ихъ спросить, какая это у васъ болѣзнь, что такая куча лекарствъ требуется?
  

Арганъ.

   Молчи, невѣжда! Не тебѣ судить о медицинѣ. Позови дочь мою Анжелику; мнѣ надо съ ней поговорить.
  

Туанета.

   Вотъ она и безъ того идетъ; угадала, должно быть, ваше желаніе.
  

ЯВЛЕНІЕ Ш.-- АРГАНЪ, АНЖЕЛИКА, ТУАНЕТА.

  

Арганъ.

   Подойди, Анжелика, ты пришла кстати; мнѣ нужно съ тобой поговорить.
  

Анжелика.

   Я готова слушать васъ.
  

Арганъ.

   Погоди. (Туанетѣ) Дай мнѣ палку, я на минуту выйду.
  

Туанета.

   Скорѣе идите, скорѣе! Г. Флеранъ задастъ таки намъ работу.
  

ЯВЛЕНІЕ ІѴ.-- АНЖЕЛИКА, ТУАНЕТА.

  

Анжелика.

   Туанета!
  

Туанета.

   Что прикажете?
  

Анжелика.

   Погляди-ка на меня.
  

Туанета.

   Гляжу.
  

Анжелика.

   Туанета!
  

Туанета.

   Ну, что же, Туанета?
  

Анжелика.

   Ты не догадываешься, о чемъ я хочу говорить?
  

Туанета.

   Да это должно быть о нашемъ молодомъ обожателѣ: вѣдь только о немъ у насъ и рѣчи вотъ уже шестой день; вамъ какъ-то не по себѣ, коли вы хоть на одинъ часъ перестанете говорить про него...
  

Анжелика.

   Но если ты это знаешь, то почему же не заговариваешь первая? Отчего не избавляешь меня отъ непріятнаго труда наводить тебя на этотъ разговоръ?
  

Туанета.

   Вы же сами не даете времени; у васъ на этотъ счетъ такое усердіе, что его не предупредишь.
  

Анжелика.

   Признаюсь тебѣ, что я готова вѣчно и безпрерывно говорить о немъ и что сердце мое горячо пользуется каждою минутою, чтобъ открываться тебѣ. Но скажи, неужели ты осуждаешь мою любовь къ нему?
  

Туанета.

   Нисколько.
  

Анжелика.

   Развѣ я поступаю дурно, отдаваясь этимъ сладкимъ ощущеніямъ?
  

Туанета.

   Я этого не говорю.
  

Анжелика.

   И неужели ты бы хотѣла, чтобы я оставалась нечувствительною къ нѣжнымъ вліяніямъ его пламенной страсти ко мнѣ?
  

Туанета.

   Избави Боже!
  

Анжелика.

   Скажи, не находишь ли ты, какъ и я, что въ неожиданномъ случаѣ, который свелъ меня съ нимъ, сказывается вмѣшательство неба, рука судьбы?
  

Туанета.

   Конечно.
  

Анжелика.

   Не правда ли, что, взявшись защищать меня, совсѣмъ еще меня не зная, онъ поступилъ какъ истинно благородный человѣкъ?
  

Туанета.

   Правда.
  

Анжелика.

   Что невозможно было въ этомъ случаѣ поступить великодушнѣе?
  

Туанета.

   Согласна.
  

Анжелика.

   И что все это онъ дѣлаетъ такъ мило, такъ прелестно?
  

Туанета.

   О, да!
  

Анжелика.

   А не правда ли, Туанета, онъ очень хорошъ собою?
  

Туанета.

   Разумѣется.
  

Анжелика.

   И необыкновенно изященъ?
  

Туанета.

   Само собою.
  

Анжелика.

   И что въ его поступкахъ и словахъ есть что-то особенно благородное?
  

Туанета.

   Безъ сомнѣнія.
  

Анжелика.

   Что страстнѣе рѣчей, которыя онъ говоритъ мнѣ, невозможно ничего услышать?
  

Туанета.

   Правда.
  

Анжелика.

   И что нѣтъ ничего непріятнѣе надзора, подъ которымъ меня держатъ и который мѣшаетъ всѣмъ сладкимъ проявленіямъ взаимной страсти, внушенной намъ самимъ небомъ?
  

Туанета.

   Вы правы.
  

Анжелика.

   Но, милая Туанета, какъ ты думаешь, любитъ-ли онъ меня на самомъ дѣлѣ такъ, какъ говоритъ?
  

Туанета.

   Гм, гм! Эти вещи иногда спорныя. Въ любви притворство часто похоже на правду, и я видѣла въ этихъ дѣлахъ отличныхъ актеровъ.
  

Анжелика.

   Ахъ, Туанета, что ты говоришь? Неужели возможно, что и въ его словахъ нѣтъ правды?
  

Туанета.

   Во всякомъ случаѣ, скоро вамъ все откроется; вчера онъ писалъ вамъ, что хочетъ просить вашей руки, а это самый короткій путь, чтобы узнать -- лжетъ онъ или говоритъ правду. Это будетъ вѣрнѣйшее доказательство его любви.
  

Анжелика.

   Ахъ, Туанета, если онъ меня обманетъ, я не повѣрю больше ни одному мужчинѣ.
  

Туанета.

   Вотъ вашъ отецъ.
  

ЯВЛЕНІЕ V.-- АРГАНЪ, АНЖЕЛИКА, ТУАНЕТА.

  

Арганъ.

   Ну, дочь моя, я скажу тебѣ новость, которой ты, быть можетъ, не ожидаешь. Просятъ твоей руки. Что это? Ты смѣешься? Да, правда, свадьба -- слово веселое. Для дѣвушекъ нѣтъ ничего забавнѣе... О, природа, природа! Судя по тому, что я вижу, дочь моя, мнѣ незачѣмъ спрашивать тебя, желаешь ли ты выйти замужъ.
  

Анжелика.

   Я должна, батюшка, дѣлать все вамъ угодное.
  

Арганъ.

   Очень радъ имѣть такую послушную дочь. Значитъ, дѣло кончено, такъ какъ я обѣщалъ твою руку.
  

Анжелика.

   Я обязана слѣпо повиноваться вашей волѣ.
  

Арганъ.

   Моя жена, твоя мачиха, желала, чтобъ я тебя и маленькую сестру твою Луизу отдалъ въ монастырь -- и постоянно очень настаивала на этомъ.
  

Туанета (въ сторону).

   Еще бы ей этого не желать!
  

Арганъ.

   Она ни за что не хотѣла согласиться на этотъ бракъ, но я ее переспорилъ и далъ слово.
  

Анжелика.

   Ахъ, батюшка, какъ мнѣ благодарить васъ за вашу доброту!
  

Туанета (Аргану).

   Право, я вамъ тоже очень благодарна, это самая умная вещь, какую вы сдѣлали за всю свою жизнь.
  

Арганъ.

   Я еще не видѣлъ твоего жениха, но мнѣ говорили, что онъ понравится и мнѣ, и тебѣ.
  

Анжелика.

   Я въ этомъ увѣрена.
  

Арганъ.

   Какъ? ты уже его видѣла?
  

Анжелика.

   Ваше согласіе позволяетъ мнѣ открыть вамъ мое сердце, и потому я не скрою отъ васъ, что мы случайно познакомились шесть дней назадъ и что сдѣланное вамъ предложеніе есть слѣдствіе склонности, которую съ этой первой встрѣчи мы почувствовали другъ къ другу.
  

Арганъ.

   Мнѣ этого не говорили; но я очень доволенъ, что дѣло приняло такой оборотъ. Говорятъ, что онъ статенъ и хорошо сложенъ.
  

Анжелика.

   Да, батюшка.
  

Арганъ.

   Хорошаго роста.
  

Анжелика.

   Безъ сомнѣнія.
  

Арганъ.

   Пріятной наружности.
  

Анжелика.

   Правда.
  

Арганъ.

   Человѣкъ благородный и хорошаго происхожденія.
  

Анжелика.

   Совершенно такъ.
  

Арганъ.

   Очень благороденъ.
  

Анжелика.

   Какъ никто въ мірѣ.
  

Арганъ.

   Хорошо говоритъ по-гречески и по-латыни.
  

Анжелика.

   Этого ужъ я не знаю.
  

Арганъ.

   И черезъ три дня будетъ докторомъ.
  

Анжелика.

   Онъ?
  

Арганъ.

   Да! Развѣ онъ тебѣ не говорилъ?
  

Анжелика.

   Нѣтъ; а вамъ кто сказалъ?
  

Арганъ.

   Г. Пургонъ.
  

Анжелика.

   Развѣ г. Пургонъ его знаетъ?
  

Арганъ.

   Хорошій вопросъ! Не можетъ же онъ не знать своего племянника?
  

Анжелика.

   Клеантъ -- племянникъ г. Пургона?
  

Арганъ.

   Какой Клеантъ? Мы вѣдь говоримъ съ тобой о томъ, для котораго просили твоей руки.

Анжелика.

   Ну, да.
  

Арганъ.

   Ну, такъ это племянникъ Пургона; сынъ его двоюроднаго брата, доктора Діафуаруса, и имя его Ѳома, а не Клеантъ; мы сегодня порѣшали на счетъ этого брака втроемъ: Пургонъ, Флеранъ и я; а завтра отецъ моего будущаго зятя привезетъ его ко мнѣ. Но что съ тобой? Ты совсѣмъ озадачена?
  

Анжелика.

   Я вижу, что думала объ одномъ человѣкѣ, а вы мнѣ говорите совершенно о другомъ.
  

Туанета.

   Какъ? Неужели, въ самомъ дѣлѣ, вы рѣшитесь сдѣлать такую нелѣпость? Неужели при вашемъ богатствѣ отдадите свою дочь за лекаря?
  

Арганъ.

   Да, разумѣется! Ты что вмѣшиваешься не въ свое дѣло, негодяйка, нахалка?
  

Туанета.

   Потише, потише, пожалуйста. Вы всегда начинаете съ брани. Развѣ нельзя намъ разсуждать безъ этого? Поговоримъ хладнокровно. Скажите, что побуждаетъ васъ устроить такой бракъ?
  

Арганъ.

   Побуждаетъ то, что я чувствую себя хилымъ и больнымъ, я хочу имѣть зятя доктора, родственника -- доктора, чтобы у меня всегда была подъ рукой помощь отъ болѣзни, чтобы у себя въ семьѣ находилъ я источники необходимыхъ для меня лекарствъ, а равно всѣхъ консультацій и указаній.
  

Туанета.

   Ну, вотъ и объяснили! Какъ пріятно разговаривать такъ спокойно! Но, сударь, скажите, положа руку на сердцѣ: будто вы въ самомъ дѣлѣ больны?
  

Арганъ.

   Какъ, мерзкая! Болѣнъ ли я? Болѣнъ ли я, безстыдная?
  

Туанета.

   Ну, хорошо, хорошо, вы больны,-- не будемъ спорить объ этомъ. Да, вы очень больны, согласна, больше даже, чѣмъ думаете. Но вѣдь ваша дочь должна выйти замужъ для себя, а такъ какъ она здорова, то для чего ей мужъ -- докторъ?
  

Арганъ.

   Я даю ей этого доктора для себя, и хорошая дочь должна быть въ восторгѣ, выходя на человѣка, полезнаго для здоровья ея отца.
  

Туанета.

   Хотите, сударь, чтобы я вамъ дала дружескій совѣтъ?
  

Арганъ.

   Какой такой совѣтъ?
  

Туанета.

   Выбросьте изъ головы мысль объ этой свадьбѣ.
  

Арганъ.

   Почему?
  

Туанета.

   Потому что ваша дочь никогда на нее не согласится.
  

Арганъ.

   Она не согласится?
  

Туанета.

   Нѣтъ.
  

Арганъ.

   Моя дочь?
  

Туанета.

   Ваша дочь! Она скажетъ вамъ, что ей нѣтъ никакого дѣла ни до доктора Діафуаруса, ни до его сына Ѳомы Діафуаруса, ни до всѣхъ Діафуарусовъ въ мірѣ.
  

Арганъ.

   Такъ мнѣ есть до нихъ дѣло,-- не говоря ужъ о томъ, что эта партія выгоднѣе, чѣмъ думаютъ. У доктора Діафуаруса этотъ сынъ единственный наслѣдникъ, и сверхъ того Пургонъ, у котораго нѣтъ ни жены, ни дѣтей, отдаетъ ему по случаю этого брака все свое состояніе, а у Пургона восемь тысячъ ливровъ ежегоднаго дохода.
  

Туанета.

   Много же онъ уморилъ народу, коли нажилъ такое состояніе!
  

Арганъ.

   Восемь тысячъ доходу -- не дурно, не считая отцовскаго состоянія.
  

Туанета.

   Все это прекрасно, но я стою на своемъ, и, между нами, совѣтую вамъ пріискать ей другого мужа. Не такая она дѣвушка, чтобы сдѣлать изъ нея мадамъ Діафуарусъ.
  

Арганъ.

   А я хочу, чтобы это сдѣлалось.
  

Туанета.

   Фи, перестаньте говорить такія вещи.
  

Арганъ.

   Какъ? Мнѣ перестать говорить?
  

Туанета.

   Разумѣется.
  

Арганъ.

   А почему бы такъ?
  

Туанета.

   Скажутъ, что вы не думаете о томъ, что говорите.
  

Арганъ.

   Пусть говорятъ, что хотятъ, а я повторяю, что требую, чтобы она сдержала данное мною слово.
  

Туанета.

   Нѣтъ, я увѣрена, что она этого не сдѣлаетъ.
  

Арганъ.

   Я ее заставлю.
  

Туанета.

   Не сдѣлаетъ, говорятъ вамъ.
  

Арганъ.

   Сдѣлаетъ, или я ее отдамъ въ монастырь.
  

Туанета.

   Вы?
  

Арганъ.

   Я.
  

Туанета.

   Хорошо!
  

Арганъ.

   Какъ, хорошо?
  

Туанета.

   Вы не отдадите ее въ монастырь.
  

Арганъ.

   Я не отдамъ ее въ монастырь?
  

Туанета.

   Нѣтъ.
  

Арганъ.

   Нѣтъ?
  

Туанета.

   Нѣтъ.
  

Арганъ.

   Вотъ это, ей Богу, забавно! Я, если захочу, не отдамъ дочь мою въ монастырь?
  

Туанета.

   Нѣтъ, повторяю вамъ.
  

Арганъ.

   Кто же мнѣ помѣшаетъ?
  

Туанета.

   Вы сами.
  

Арганъ.

   Я?
  

Туанета.

   Да. У васъ не хватитъ на это духа.
  

Арганъ.

   Хватитъ.
  

Туанета.

   Вы шутите.
  

Арганъ.

   Нисколько не шучу.
  

Туанета.

   Отеческая нѣжность заговоритъ въ васъ.
  

Арганъ.

   Не заговоритъ.
  

Туанета.

   Парочка -- другая слезинокъ, нѣжное объятье, милый папашечка, сказанное нѣжнымъ голоскомъ -- вотъ и растрогались.
  

Арганъ.

   Все это нисколько не подѣйствуетъ.
  

Туанета.

   Подѣйствуетъ, подѣйствуетъ.
  

Арганъ.

   Говорятъ тебѣ, что я не отступлюсь.
  

Туанета.

   Пустяки.
  

Арганъ.

   Не смѣй говорить пустяки!
  

Туанета.

   Боже мой, будто я не знаю, что вы добрый человѣкъ.
  

Арганъ (вспыхнувъ).

   Я вовсе не добръ, и когда захочу, такъ очень золъ.
  

Туанета.

   Успокойтесь, сударь, вы забыли, что вы больны.
  

Арганъ.

   Я ей безусловно приказываю приготовиться къ этой свадьбѣ.
  

Туанета.

   А я ей безусловно запрещаю.
  

Арганъ.

   Да гдѣ это мы живемъ? Какова дерзость! Негодная служанка смѣетъ такъ разговаривать съ своимъ бариномъ!
  

Туанета.

   Когда баринъ самъ не знаетъ, что дѣлаетъ, то благоразумная служанка должна его образумливать.
  

Арганъ (бѣгая за нею).

   А, негодная! Я тебя убью!
  

Туанета (беретъ стулъ и ставитъ его предъ собой).

   Мой долгъ -- не допускать васъ до поступковъ, которые могутъ васъ обезчестить.
  

Арганъ (бѣгаетъ вокругъ стула съ палкой).

  
   Вотъ я тебя выучу разговаривать!
  

Туанета (бѣгаетъ отъ него).

   Я обязана не позволять вамъ дѣлать безумныя вещи.
  

Арганъ.

   Собака!
  

Туанета.

   Нѣтъ, я никогда не соглашусь на этотъ бракъ.
  

Арганъ.

   Разбойница!
  

Туанета.

   Я не хочу, чтобы она вышла за вашего Ѳому Діафуаруса.
  

Арганъ.

   Стерва!
  

Туанета.

   Она меня послушаетъ скорѣе, чѣмъ васъ.
  

Арганъ.

   Анжелика, да поймай ты мнѣ эту каналью.
  

Анжелика.

   Успокойтесь, батюшка, вамъ вредно волноваться.
  

Арганъ.

   Если ты ее не поймаешь, я тебя прокляну.
  

Туалета.

   Я ее лишу наслѣдства, если она васъ послушаетъ. (Уходитъ съ Анжеликой).
  

Арганъ (падая въ кресло).

   О, о, нѣтъ силъ больше; умираю!
  

ЯВЛЕНІЕ ѴІ.-- БЕЛИНА, АРГАНЪ.

  

Арганъ.

   А, жена моя, подойди ко мнѣ.
  

Белина.

   Что съ тобою, бѣдный мужъ мой?
  

Арганъ.

   Иди ко мнѣ на помощь.
  

Белина.

   Но что случилось, дитя мое?
  

Арганъ.

   Другъ мой!
  

Белина.

   Мой другъ!
  

Арганъ.

   Меня разсердили.
  

Белина.

   О, бѣдняжка! Какимъ образомъ, другъ мой?
  

Арганъ.

   Ваша негодная Туанета сдѣлалась до невозможности дерзка.
  

Белина.

   Не волнуйся.
  

Арганъ.

   Она меня взбѣсила, моя милая.
  

Белина.

   Успокойся, дитя мое.
  

Арганъ.

   Цѣлый часъ, она все говорила мнѣ на перекоръ.
  

Белина.

   Тише, тише.
  

Арганъ.

   И имѣла нахальство сказать, что я не болѣнъ.
  

Белина.

   Вотъ такъ дерзость!
  

Арганъ.

   Ты знаешь, душа моя, какая это ложь.
  

Белина.

   Да, мой другъ, она лжетъ.
  

Арганъ.

   Мой ангелъ, эта негодяйка уморитъ меня.
  

Белина.

   Успокойся, успокойся.
  

Арганъ.

   Она виною всей моей желчи.
  

Белина.

   Не сердись такъ сильно.
  

Арганъ.

   Ужъ сколько времени я прошу васъ прогнать ее.
  

Белина.

   Но, дитя мое, что же дѣлать, когда нѣтъ слуги безъ недостатковъ. Часто приходится переносить эти недостатки ради достоинствъ того же человѣка. Туанета ловка, заботлива, прилежна, и, главное, вѣрна, а ты знаешь, что въ настоящее время съ прислугой нужна большая осторожность. Эй, Туанета!
  

ЯВЛЕНІЕ VI.-- АРГАНЪ, БЕЛИНА, ТУАНЕТА.

  

Туанета.

   Что прикажете?
  

Белина.

   Какъ же это ты позволяешь себѣ сердить моего мужа?
  

Туанета (смиренно).

   Я, сударыня? Право, я васъ не понимаю! Потому что всячески стараюсь угодить барину.
  

Арганъ.

   А, разбойница!
  

Туанета.

   Онъ говорилъ, что хочетъ выдать дочь за г. Діафуаруса; я отвѣчала, что это прекрасная партія, но что лучше бы было отдать ее въ монастырь.
  

Белина.

   Въ этомъ нѣтъ ничего дурного, и я нахожу, что она права.
  

Арганъ.

   И ты ей вѣришь, милая? Это сущая разбойница: она наговорила мнѣ кучу дерзостей.
  

Белина.

   Ну, хорошо, я вѣрю тебѣ, другъ мой. Успокойся! Послушай, Туанета, если ты еще когда нибудь разсердишь моего мужа, я тебя прогоню. Дай сюда его мѣховой халатъ и подушки, я устрою его въ креслѣ. Ты совсѣмъ не въ порядкѣ, другъ мой, надвинь колпакъ поглубже на уши. Скорѣе всего можно простудиться, когда уши открыты.
  

Арганъ.

   Ахъ, другъ мой, какъ я тебѣ благодаренъ за всѣ твои заботы обо мнѣ!
  

Белина (обкладывая его подушками).

   Встань, милый другъ, я эту подложу подъ тебя, на эту ты обопрешься, эту за спину, а эту подъ голову.
  

Туанета (надвигая ему подушку на голову).

   А эта предохранитъ васъ отъ простуды.
  

Арганъ (вскакивая и бросая подушкою въ Туанету, которая убѣгаетъ).

   Ахъ, ты, негодная, ты задушить меня хочешь!
  

ЯВЛЕНІЕ VIII.-- АРГАНЪ, БЕЛИНА.

  

Белина.

   Что, что ты это?
  

Арганъ (падая на кресло).

   Охъ, не могу больше!
  
  

Белина.

   Какъ можно такъ сердиться? Она хотѣла услужить тебѣ.
  

Арганъ.

   Ангелъ мой! Ты не знаешь какъ лукава эта разбойница! Она меня вывела изъ себя и мнѣ навѣрное придется принять восемь лекарствъ и поставить двѣнадцать клистировъ, чтобы оправиться.
  

Белина.

   Ну, ну, дружокъ мой, полно, успокойся.
  

Арганъ.

   Милая, ты единственное мое утѣшеніе.
  

Белина.

   Бѣдное дитятко мое!
  

Арганъ.

   Чтобы отблагодарить тебя на любовь твою ко мнѣ, я хочу, мой ангелъ, какъ уже говорилъ тебѣ, сдѣлать мое завѣщаніе.
  

Белина.

   О, другъ мой, не будемъ говорить объ этомъ, прошу тебя; эта мысль для меня невыносима; одно слово: "завѣщаніе" уже заставляетъ меня вздрагивать отъ боли.
  

Арганъ.

   Я просилъ тебя поговорить объ этомъ съ нотаріусомъ.
  

Белина.

   Я привела его -- онъ въ той комнатѣ.
  

Арганъ.

   Такъ попроси его войти.
  

Белина.

   Увы, другъ мой, когда любишь мужа, то весьма тяжело думать о такихъ вещахъ.
  

ЯВЛЕНІЕ IX.-- БОНФУА, БЕЛИНА, АРГАНЪ.

  

Арганъ.

   Пожалуйте, г. Бонфуа, пожалуйте, садитесь. Жена моя говорила мнѣ, что вы очень честный человѣкъ и вполнѣ другъ ея; я поручилъ ей переговорить съ вами о завѣщаніи, которое намѣренъ сдѣлать.
  

Белина.

   Ахъ, я не въ силахъ говорить о такихъ вещахъ!
  

Бонфуа.

   Она объяснила мнѣ ваши намѣренія и какъ вы хотите распорядиться въ ея пользу; я же долженъ вамъ сказать, что путемъ завѣщанія вы ничего не можете дать вашей женѣ.
  

Арганъ.

   Это почему?
  

Бонфуа.

   Обычай не позволяетъ. Если бы вы жили въ странѣ писанныхъ законовъ, это можно было бы сдѣлать; но въ Парижѣ и городахъ, управляемыхъ обычаемъ, по крайней мѣрѣ въ большей части ихъ, сдѣлать этого нельзя и такое завѣщаніе было бы признано недѣйствительнымъ. Все, что мужчина и женщина, соединенные бракомъ, могутъ сдѣлать другъ другу -- это даръ при жизни, и то если нѣтъ дѣтей у обоихъ супруговъ въ моментъ смерти мужа или жены.
  

Арганъ.

   Нелѣпый обычай, не позволяющій мужу наградить жену, которая нѣжно любитъ его и такъ заботится о немъ! Надо мнѣ посовѣтоваться съ адвокатомъ, какъ бы это устроить.
  

Бонфуа.

   Тутъ незачѣмъ спрашивать адвокатовъ; они обыкновенно строги на этотъ счетъ и воображаютъ, что обойти законъ -- великое преступленіе; это -- люди затрудненій, не понимающіе, что значатъ извороты совѣсти. Надо совѣтоваться съ другими людьми, гораздо болѣе покладистыми въ такихъ дѣлахъ, знающими способъ незамѣтно переступать законъ и черное сдѣлать бѣлымъ; умѣющими сглаживать всѣ неровности дѣла и обходить обычай какимъ-нибудь косвеннымъ путемъ. Безъ этого въ какое положеніе попадали бы мы каждый день? Нужно всегда облегчить ходъ дѣла; иначе нашъ братъ нотаріусъ сидѣлъ бы сложа руки, и ремесло наше не стоило бы ни гроша.
  

Арганъ.

   Жена мнѣ недаромъ говорила, что вы очень честный и знающій человѣкъ. Скажите же, какъ сдѣлать, чтобы отдать все состояніе ей и лишить его моихъ дѣтей?
  

Вонфуа.

   Какъ сдѣлать? Потихоньку изберите одного изъ близкихъ друзей вашей жены, и отдайте ему формально по завѣщанію все, что можете, а другъ этотъ потомъ передастъ все вашей женѣ. Можно тоже выдать разнымъ лицамъ недвусмысленные документы, которые эти лица переведутъ на вашу жену. Наконецъ, можете передать ей при жизни наличныя деньги или билеты на предъявителя.
  

Белина.

   Боже мой! Перестаньте, пожалуйста, безпокоиться объ этомъ! Если ты меня оставишь, дорогое дитя мое, я не хочу больше жить на свѣтѣ!
  

Арганъ.

   Другъ мой!
  

Белина.

   Да, мой ангелъ, если я буду имѣть несчастье потерять тебя....
  

Арганъ.

   Милая жена!
  

Белина.

   Для меня ничего не останется въ жизни.
  

Арганъ.

   Мой ангелъ!
  

Белина.

   И я послѣдую за тобой, чтобы доказать тебѣ всю мою любовь.
  

Арганъ.

   Мой другъ, ты разрываешь мнѣ сердце. Успокойся, Бога ради!
  

Бонфуа.

   Ваши слезы совсѣмъ неумѣстны: дѣло еще далеко не такъ плохо.
  

Белина.

   Ахъ, вы не знаете, что значитъ нѣжно любимый мужъ!
  

Арганъ.

   Умирая, я буду жалѣть объ одномъ, другъ мой, что не имѣлъ отъ тебя ребенка. Впрочемъ, Пургонъ обѣщалъ доставить мнѣ возможность добиться этого.
  

Бонфуа.

   Конечно, это еще можетъ случиться.
  

Арганъ.

   Надо, моя дорогая, сдѣлать завѣщаніе такъ, какъ указываетъ г. Нотаріусъ; но изъ предосторожности я отдамъ тебѣ въ руки двадцать тысячъ франковъ золотомъ, лежащихъ въ альковѣ моей спальни, и два билета на предъявителя, которые мнѣ должны Дамонъ и Жерантъ.
  

Белина.

   О, нѣтъ, нѣтъ, ничего этого мнѣ не нужно. Ахъ!... Сколько, говоришь ты, у тебя въ альковѣ?
  

Арганъ.

   Двадцать тысячъ франковъ, мой ангелъ.
  

Белина.

   Пожалуйста, не говорите мнѣ о деньгахъ! Ахъ!... Эти два билета на какую сумму?
  

Арганъ.

   Одинъ, мой ангелъ, въ четыре, а другой въ шесть тысячъ франковъ.
  

Белина.

   Всѣ блага земныя, мой другъ, ничто въ сравненіи съ тобой.
  

Бонфуа.

   Угодно вамъ приступить къ составленію завѣщанія?
  

Арганъ.

   Да, но намъ будетъ удобнѣе въ моемъ маленькомъ кабинетѣ. Ангелъ мой, проводи меня, пожалуйста.
  

Белина.

   Пойдемъ, бѣдное дитя мое. (Уходятъ).
  

ЯВЛЕНІЕ X.-- АНЖЕЛИКА, ТУАНЕТА.

  

Туанета.

   Вотъ и нотаріусъ тутъ, и я слышала, какъ говорили о завѣщаніи. Ваша мачиха не дремлетъ; и навѣрное она затѣваетъ что-то противъ вашихъ интересовъ.
  

Анжелика.

   Пусть мой отецъ распоряжается какъ угодно своимъ состояніемъ, лишь бы онъ не насиловалъ моего сердца. Ты видишь, какъ сильно злоупотребляютъ его слабостью. Не оставь же ты меня въ этой крайности.
  

Туанета.

   Мнѣ васъ оставить! Я скорѣе умру! Хоть ваша мачиха и дѣлаетъ меня своею повѣренною и старается склонить на свою сторону, я не могу имѣть къ ней расположенія. Предоставьте мнѣ дѣйствовать: я сдѣлаю все возможное, чтобъ услужить вамъ; но для лучшаго успѣха мнѣ надо перемѣнить оружіе, скрыть мою любовь къ вамъ и притвориться, что я раздѣляю мысли и чувства вашего отца и вашей мачихи.
  

Анжелика.

   Постарайся, Бога ради, увѣдомить Клеанта, что меня порѣшили выдать за другого.
  

Туанета.

   Я могу поручить это только одному человѣку -- старому ростовщику Полишинелю, моему любовнику; для этого придется немного понѣжничать съ нимъ,-- но ужъ нечего дѣлать, для васъ рѣшусь. Сегодня уже поздно. Но завтра чуть свѣтъ пошлю за нимъ, и онъ будетъ въ восторгѣ, что....
  

ЯВЛЕНІЕ ХІ.-- БЕЛИНА (за сценой), АНЖЕЛИКА, ТУАНЕТА.

Белина.

   Туанета!
  

Туанета.

   Меня зовутъ. Прощайте, положитесь на меня.
  

ПЕРВАЯ ИНТЕРМЕДІЯ.

  

Декорація измѣняется и представляетъ городъ.

Полишинель приходитъ ночью, чтобы дать серенаду своей возлюбленной. Ему мѣшаютъ сперва скрипачи, на которыхъ онъ злится, потомъ патруль, состоящій изъ музыкнотовъ и танцоровъ.

ЯВЛЕНІЕ I.-- ПОЛИШИНЕЛЬ.

   О, любовь, любовь, любовь, любовь! Бѣдный Полишинель! Какую чертовскую фантазію вбилъ ты себѣ въ голову! Въ чемъ проводишь ты время, несчастный безумецъ! Ты пренебрегаешь своимъ ремесломъ и кидаешь свои дѣла; ты пересталъ ѣсть, ты почти не пьешь, ты теряешь ночной сонъ -- и все это изъ-за кого? Изъ-за нахалки, отъявленной нахалки,-- бѣса, не женщины, которая тебя водитъ за носъ и издѣвается надо всѣмъ, что бы ты ей ни говорилъ. Но разсуждать тутъ нечего. Ты этого желаешь, любовь, надо быть такимъ же сумасшедшимъ, какъ и столько другихъ людей! Не очень кто кстати человѣку въ моихъ лѣтахъ; но что подѣлаешь? По приказу благоразумнымъ не будешь, и старый мозгъ развинчивается не хуже молодого. Теперь я явился сюда посмотрѣть -- не смягчу ли мою тигрицу серенадой. Иногда ничто такъ не трогаетъ, какъ обожатель, распѣвающій свои сѣтованія подъ окнами и дверьми своей возлюбленной. (Беретъ свою лютню). Вотъ чѣмъ буду я акомпанировать себѣ. О ночь, о дорогая ночь! Донеси мои любовные, вздохи и стоны на ложе моей неумолимой.
  
                       Notte e dì, v'amo e v'adoro;
                       Cerco un si, per raio ristoro:
                          Ma se voi dite di nò,
                          Bell' ingrata, io morirò.
                                 Frà la speranza
                                 S'afflige il cuore,
                                 In lontananza
                                 Consuma l'hore;
                                 Si dolce inganno
                                 Che mi figura
                                 Breve l'affanno,
                                 Ahi! troppo dura!
   Cosi per troppo amar languisco e muoro.
                       Notte e dl, v'amo e v'adoro;
                       Cerco un si, per mio ristoro:
                          Ma se voi dite di nò,
                          Bell' ingrata, io morirò.
                                 Se non dormite,
                                 Almen pensate
                                 Aile ferrite
                                 Ch' al cuor mi fate:
                                 Deh! almen fingete,
                                 Per mio conforto,
                                 Se m'uccidete,
                                 D'hiaver il torto;
   Vostra pietà mi scemerà il martoro.
                       Notte e dì, v'amo e v'adoro;
                       Cerco on sì, per mio ristoro:
                          Ma se voi dite di nò,
                          Beir ingrata, io morirò 1).
  
   *) Переводъ. Ночью и днемъ люблю и обожаю тебя; жажду "да", которое возвратитъ мнѣ бодрость. Но если ты скажешь "нѣтъ", о неблагодарная красавица, я умру. Лелѣемое надеждой, сердце грустить; вдали отъ милой, оно сокращаетъ свои дни. Сладостное заблужденіе, заставляющее меня мечтать, что близокъ конецъ моему мученію, увы! длится слишкомъ долго. И вотъ, за сильную любовь мою я томлюсь и умираю.
   Ночью и днемъ, и т. д.
   Если ты не спишь, думай по крайней мѣрѣ о ранахъ, что ты наносишь моему сердцу. Для моего утѣшенія притворись по крайней мѣрѣ, что если ты убиваешь меня, то это не хорошо съ твоей стороны. Твое состраданіе утишитъ мою муку.
   Ночью и днемъ, и т. д.
  
  

ЯВЛЕНІЕ II.-- ПОЛИШИНЕЛЬ, СТАРУХА (появляется въ окн 23; и отвѣчаетъ Полишинелю, чтобы посмѣяться надъ нимъ).

Старуха (поетъ).

  
   Zerbinetti, ch' ogn' hor, con finti sguardi,
                       Mentiti desiri,
                       Fallaci sospiri,
                       Accenti buggiardi,
                       Di fede vi preggiate;
                       Ah! che non m'ingannate;
                       Che già so per prova,
                       Ch' in voi non si trova
                       Costanza ne fede.
   Oh! quanto è pazza colei che vi crede!
                       Quei sguardi languidi
                       Non m'innamorano.
                       Quei sospiri fervidi
                       Più non m'infiammano,
                          Vel' giuro a fe,
                       Zerbino misero,
                       Del vostro piangere
                       Il mio cuor libero
                       Vuol sempre ridere;
                          Credete a me;
                       Che già so per prova,
                       Ch'in voi non si trova
                       Costanza ne fede.
   Oh! quanto è pazza colei che vi crede! 1)
  
   1) Волокиты, вы, что каждую минуту фальшивыми взглядами, лживыми желаніями, притворными вздохами, коварными словами стараетесь увѣрить въ вашемъ постоянствѣ -- не проведете вы меня больше! Я по опыту знаю, что нѣтъ въ васъ ни постоянства, ни вѣрности. О, какая сумасшедшая та, которая вѣритъ вамъ!
   Эти томные взгляды не заставятъ меня полюбить; эти жаркіе вздохи не воспламенятъ меня -- въ этомъ клянусь вамъ честью, жалкій волокита! Мое сердце, нетронутое вашими сѣтованіями, будетъ -- вѣрьте мнѣ -- всегда смѣяться.
   Я по опыту знаю и т. д.
  

ЯВЛЕНІЕ III.-- ПОЛИШИНЕЛЬ, СКРИПАЧИ за сценой.

(Скрипани нанинаютъ арію).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Что это за дерзкая музыка прерываетъ мой голосъ?

(Скрипки продолжаютъ играть).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Эй, вы, скрипки, замолчите! Не мѣшайте мнѣ скорбѣть о жестокостяхъ моей неумолимой.

(Скрипки продолжаютъ).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Замолчите, повторяю вамъ. Я хочу пѣть.

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Цыцъ-же!

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЪ.

   Смирнѣе, пожалуста!

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Охъ!

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Да что вы, смѣетесь надо мной?

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Воть-то шумъ!

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Чортъ бн васъ побралъ!

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Я въ бѣшенствѣ!

(Скрипки).

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Вы не замолчите?.. Ну, слава тебѣ, Господи!

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Опять?

(Скрипки).

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Провались вы!

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Экая дурацкая музыка!

(Скрипки).

ПОЛИШИНЕЛЬ (поеть, чтобы разсердить скрипачей).

   Ла, ла, ла, ла...

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Ла, да, ла, да...

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Ла, ла, ла, да...

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Ла, ла, ла, ла...

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Ла, ла, ла, да...

(Скрипки).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   А право, это забавно! Продолжайте, г. скрипачи! Вы мнѣ доставляете удовольствіе. (Не слыша ничего). Продолжайте, пожалуста.
  

ЯВЛЕНІЕ IV. -- ПОЛИШИНЕЛЬ.

  
   Вотъ средство заставить ихъ замолчать. Музыка привыкла дѣлать не то, чего желаютъ отъ нея. Ну, вернемся ко мнѣ. Прежде чѣмъ запѣть, попрелюдирую немножко и сыграю что нибудь, чтобы напасть на настоящій тонъ. (Беретъ лютню и будто бы играетъ на ней, подражая губами и языкомъ ея звуку). Планъ, планъ, планъ, плинъ, плинъ, плинъ. Вотъ-то отвратительная погода для настройки лютни! Плинъ, плинъ, плинъ! Плинъ, плинъ. Совсѣмъ струны распускаются въ такую погоду. Планъ, планъ. Я слышу шумъ. Приставлю лютню къ двери.
  

ЯВЛЕНІЕ V. -- ПОЛИШИНЕЛЬ, ПОЛИЦЕЙСКІЕ (проходятъ улицею и прибѣгаютъ на шумъ).

  

ПОЛИЦЕЙСКІЙ (поетъ).

   Кто идетъ? Кто идетъ?
  

ПОЛИШИНЕЛЬ (тихо).

   Это что за чертовщина? Мода, чтоли, теперь говорить подъ музыку?
  

ПОЛИЦЕЙСКІЙ.

   Кто идетъ? Кто идетъ? Кто идетъ?
  

ПОЛИШИНЕЛЬ (испуганный).

   Я, я, я.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЙ.

   Кто идетъ? Кто идетъ? -- спрашиваю.
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Я, я, отвѣчаю.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЙ.

   Кто-же ты? Кто-же ты?
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Я, я, я, я, я, я.
  

ПОЛИЦЕИСКІЙ.

   Но какъ зовутъ? Но какъ зовутъ? Сейчасъ скажи ты намъ.
  

ПОЛИШИНЕЛЬ (притворяясь очень смѣлымъ).

   Меня зовутъ -- "Ступай ко всѣмъ чертямъ!"
  

ПОЛИЦЕЙСКІЙ.

             Сюда, товарищи, хватайте поскорѣй
             Того, кто дерзокъ такъ съ особою моей!
  

ПЕРВЫЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОДЪ.

Появляется весь патруль и ищетъ Полишинеля въ темнотѣ.

(Музыка и пляска).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

             Стой! кто идетъ?

(Музыка и пляска).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

                                 Какихъ негодныхъ слышу здѣсь?

(Музыка и пляска).

             Ну, что-же?

(Музыка и пляска).

                                 Эй, мои лакеи! Штатъ мой весь!

(Музыка и пляска).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

             Сюда, ко мнѣ!

(Музыка и пляска).

ПОЛИШИНЕЛЬ.

                                 Клянусь и тѣломъ, и душою!
             Я всѣхъ здѣсь уложу -- не совладать со мною!

(Музыка и пляска).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

             Эй, Баскъ, Пуатевенъ, Шампань, Пикаръ, Бретонъ!

(Музыка и пляска).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

                                 Подайте мнѣ мой мушкетонъ!

(Музыка и пляска).

  

ПОЛИШИНЕЛЬ (подражая звуку выстрѣла).

             Пу!..

(Всѣ убѣгаютъ).

  

ЯВЛЕНІЕ VI.-- ПОЛИШИНЕЛЬ.

  
   Ха, ха, ха! Какъ я напугалъ ихъ! Вотъ-то дураки: боятся меня, когда я самъ также боюсь другихъ!.. Право, только ловкостью и пробьешься на свѣтѣ! Не разыграй я знатнаго барина и не притворись храбрецомъ -- они бы меня непремѣнно сцапали. Ха, ха, ха! (Полицейскіе приблизились и, услышавъ его слова, хватаютъ ею за воротъ).
  

ЯВЛЕНІЕ VII.-- ПОЛИШИНЕЛЬ, ПОЛИЦЕЙСКІЕ (поющіе).

  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ (хватая Полишинеля).

   Вотъ онъ! Сюда! Огонь, товарищи, скорѣй!

(Весь патруль сбѣгается съ фонарями).

  

ЯВЛЕНІЕ VIII. -- ПОЛИШИНЕЛЬ, ПОЛИЦЕЙСКІЕ (поющіе и танцующіе).

  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

             Ага! Мошенникъ, плутъ, злодѣй!
             Негодный, висѣльникъ, каналья, дрянь, воришка,
             Бездѣльникъ, негодяй, лгунишка,--
             Ты смѣешь насъ вводить въ обманъ?
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

             Ахъ, господа, вѣдь былъ я пьянъ!..
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

             Нѣтъ, нѣтъ, не вѣрьте вы ему!
             Въ тюрьму его! Скорѣй въ тюрьму!
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Господа, я не воръ.
  

ПОЛИЦИЙСКІЕ.

   Въ тюрьму.
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Я здѣшній гражданинъ.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   Въ тюрьму.
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Да что же я сдѣлалъ?
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   Въ тюрьму, сейчасъ въ тюрьму.
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Господа, отпустите меня.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   Нѣтъ.
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Прошу васъ.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   Нѣтъ.
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Ну!..
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   Нѣтъ!
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Пожалуста.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   Нѣтъ, нѣтъ!
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Господа!
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ!
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Будьте такъ добры!
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   Нѣтъ, нѣтъ!
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Сжальтесь!
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   Нѣтъ, нѣтъ!
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Ради Бога!
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   Нѣтъ, нѣтъ!
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Пощадите!
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

             Нѣтъ, нѣтъ! Не вѣрьте вы ему!
             Безъ отговорокъ! Маршъ въ тюрьму!
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Неужели же ничто не можетъ растрогать ваши сердца?
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

  
             Не трудно тронуть насъ:
             Мы люди добрые: коль дорожите волей,
             Вы только дайте намъ на водку шесть пистолей --
             И можете идти себѣ сейчасъ.
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Увы, господа, клянусь вамъ, что при мнѣ нѣтъ ни гроша.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

             А денегъ нѣтъ -- безъ дальнихъ словъ
             Ты выбирай себѣ -- какъ это намъ ни жалко --
             Иль три десяточка щелчковъ,
             Иль дюжину ударовъ палкой!
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Если ужъ это такъ необходимо и безъ этого нельзя обойтись, а выбираю щелчки.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

                       Ну, готовься, получай,
                       И внимательно считай.
  

ВТОРОЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОДЪ.

Танцующіе полицейскіе даютъ ему въ тактъ щелчки.

ПОЛИШИНЕЛЬ (въ это время считаетъ).

   Одинъ и два, три и четыре, пять и шесть, семь и восемь, девять и десять, одиннадцать и двѣнадцать, тринадцать и четырнадцать, пятнадцать.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   А, ты хочешь пропускать! Ну, съ начала мы опять.
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Ахъ, господа, моя бѣдная голова не въ силахъ больше выдержать, вы сдѣлали изъ нея печеное яблоко. Ужъ по мнѣ лучше давайте палку, чѣмъ начинать съ изнова.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

                       Коль палка для тебя милѣй --
                       Изволь, тебѣ мы не откажемъ въ ней!
  

ТРЕТІЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОДЪ.

Пляшущіе полицейскіе бьютъ его съ тактъ палкой.

ПОЛИШИНЕЛЬ (считая удары).

   Одинъ, два, три, четыре, пять, шесть... Ай, ай, не могу больше выдержать... Вотъ вамъ, господа, шесть пистолей.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

             Щедрѣе человѣкъ найдется на землѣ-ль?
             Прощайте, добрый нашъ синьоръ Полишинель!
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Добрый вечеръ, господа.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   Прощайте, добрый нашъ синьоръ Полишинель.
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Вашъ слуга.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   Прощайте, добрый нашъ синьоръ Полишинель.
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   Вашъ покорный слуга.
  

ПОЛИЦЕЙСКІЕ.

   Прощайте, добрый нашъ синьоръ Полишинель.
  

ПОЛИШИНЕЛЬ.

   До свиданья.
  

ЧЕТВЕРТЫЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОДЪ.

Всѣ танцуютъ, радуясь полученнымъ деньгамъ.

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.-- КЛЕАНТЪ, ТАУАНЕТА.

  

Туанета (не узнавая Клеанта).

   Что вамъ угодно, сударь?
  

Клеантъ.

   Что мнѣ угодно?
  

Туанета.

   Ахъ, это вы, вотъ неожиданность! Зачѣмъ же вы пришли сюда?
  

Клеантъ.

   Уанать мою судьбу, поговорить съ прекрасной Анжеликой, увѣриться въ ея чувствахъ и спросить, каково ея рѣшеніе насчетъ того ужаснаго брака, о которомъ меня увѣдомили.
  

Туанета.

   Прекрасно; но съ Анжеликой не такъ-то легко говорить; вы знаете, что ее держатъ подъ надзоромъ, не позволяютъ ни выходить изъ дому, ни говорить съ кѣмъ нибудь; вамъ вѣдь извѣстно, что только благодаря любопытству старой тетки намъ удалось побывать въ театрѣ, гдѣ и началась ваша любовь; и, конечно, мы никому объ этомъ не сказали ни слова
  

Клеантъ.

   Да я не явился сюда какъ Клеантъ и влюбленный въ Анжелику,-- а пришелъ подъ видомъ друга ея учителя музыки, котораго я упросилъ позволить мнѣ сказать здѣсь, что онъ послалъ меня вмѣсто себя.
  

Туанета.

   Вотъ ея отецъ. Уйдите на минуту, я скажу ему, что вы здѣсь.
  

ЯВЛЕНІЕ II.-- АРГАНЪ, ТУАНЕТА.

  

Арганъ (не видя Туанеты).

   Пургонъ приказалъ мнѣ прохаживаться каждое утро по комнатѣ,-- пройти двѣнадцать разъ взадъ и впередъ. Вотъ только я забылъ спросить его, какъ надо ходить: вдоль комнаты или поперегъ...
  

Туанета.

   Сударь, здѣсь...
  

Арганъ.

   Говори тихо, негодная! Ты растрясла мнѣ весь мозгъ, точно не знаешь, что съ больными надо говорить тихо.
  

Туанета.

   Я хотѣлъ вамъ сказать...
  

Арганъ.

   Тише, говорятъ тебѣ.
  

Туанета.

   Здѣсь... (дѣлаетъ движеніе губами).
  

Арганъ.

   Что?
  

Туанета.

   Я говорю, что (дѣлаетъ тоже движеніе).
  

Арганъ.

   Что ты говоришь?
  

Туанета.

   Я говорю, что пришелъ человѣкъ, которому надо васъ видѣть.
  

Арганъ.

   Пусть войдетъ. (Туанета знаками зоветъ Клеанта).
  

ЯВЛЕНІЕ III.-- АРГАНЪ, КЛЕАНТЪ, ТУАНЕТА.

  

Клеантъ.

   Милостивый Государь...
  

Туанета (Клеанту).

   Говорите тише, не то растрясете мозгъ у барина.
  

Клеантъ.

   Я очень радъ, что вы на ногахъ и что вамъ лучше.
  

Туанета (съ притворнымъ гнѣвомъ).

   Какъ, ему лучше? Неправда! Барину всегда худо!
  

Клеантъ.

   Я слышалъ, что г. Аргану лучше, и нахожу, что у него здоровый видъ.
  

Туанета.

   Что вы называете здоровымъ видомъ? Совсѣмъ онъ не здоровый, и это нахалы наговорили вамъ, что барину лучше. Никогда ему не было такъ худо, какъ теперь.
  

Арганъ.

   Она права.
  

Туанета.

   Онъ ходитъ, спитъ, ѣстъ и пьетъ, какъ и всякій другой, но это не мѣшаетъ ему быть очень больнымъ.
  

Арганъ.

   Правда.
  

Клеантъ.

   Мнѣ это весьма прискорбно слышать. Я пришелъ къ вамъ отъ учителя пѣнія вашей дочери; онъ на нѣсколько дней долженъ былъ уѣхать загородъ, и такъ какъ я самый близкій его другъ, то онъ и поручилъ мнѣ продолжать его уроки, боясь, что иначе она забудетъ все, что уже выучила.
  

Арганъ.

   Хорошо. (Туанетѣ) Позови Анжелику.
  

Туанета.

   Я думаю, что не лучше ли имъ пойти въ ея комнату.

Арганъ.

   Нѣтъ, позови ее сюда.
  

Туанета.

   Но при комъ нибудь постороннемъ нельзя дать урока какъ слѣдуетъ.
  

Арганъ.

   Пустяки, пустяки!
  

Туанета.

   Право, это васъ разстроитъ,-- а надо избѣгать всего, что можетъ взволновать васъ и растрясти вамъ мозгъ.
  

Арганъ.

   Нѣтъ, нѣтъ, я люблю музыку и буду очень радъ... А, да вотъ и она. (Туанетѣ) Пойди, узнай, одѣлась ли моя жена.
  

ЯВЛЕНІЕ IV.-- АРГАНЪ, АНЖЕЛИКА, КЛЕАНТЪ.

  

Арганъ.

   Подойди сюда, дочь моя. Твой учитель музыки уѣхалъ въ деревню и просилъ этого господина заняться съ тобой.
  

Анжелика (узнавъ Клеанта).

   Боже!
  

Арганъ.

   Что съ тобой? Чему ты изумилась?
  

Анжелика.

   Я...
  

Арганъ.

   Что? Что тебя смутило?
  

Анжелика.

   Необыкновенный случай!.. Батюшка...
  

Арганъ.

   Что такое?
  

Анжелика.

   Мнѣ сегодня снилось, что я почему-то очутилась въ очень затруднительномъ положеній, и что одинъ молодой человѣкъ, удивительно похожій на этого господина, по моей просьбѣ, выручилъ меня. Судите же о моемъ удивленіи, когда, прійдя сюда, я увидала того, который грезился мнѣ цѣлую ночь.
  

Клеантъ.

   Счастливъ тотъ, кто занимаетъ ваши мысли, на яву ли, или во снѣ; я былъ бы, конечно, очень счастливъ, если бы, нуждаясь въ помощи, вы сочли меня достойнымъ быть вамъ полезнымъ. Нѣтъ ничего въ мірѣ, чего бы я не сдѣлалъ, чтобы...
  

ЯВЛЕНІЕ Ѵ.-- АРГАНЪ, АНЖЕЛИКА, КЛЕАНТЪ, ТУАНЕТА.

  

Туанета (Аргану).

   Ну, сударь, теперь я рѣшительно на вашей сторонѣ и отказываюсь отъ всѣхъ моихъ вчерашнихъ словъ. Къ вамъ сейчасъ пріѣхали докторъ Діафуарусъ съ сыномъ. Вотъ такъ зять у васъ будетъ! Вы увидите сейчасъ красавца и умнѣйшаго человѣка. Онъ сказалъ всего два слова, а я уже въ восхищеніи; ваша дочь съума сойдетъ отъ него.
  

Арганъ (Клеанту, который дѣлаетъ видъ, что хочетъ уйти),

   Не уходите, пожалуйста. Дѣло въ томъ, что я выдаю дочь свою замужъ, и сюда идетъ ея женихъ, котораго она еще не видала.
  

Клеантъ.

   Много чести для меня быть свидѣтелемъ такого пріятнаго свиданія.
  

Арганъ.

   Онъ сынъ отличнаго доктора; свадьба будетъ черезъ четыре дня.
  

Клеантъ.

   Прекрасно.
  

Арганъ.

   Пожалуйста, дайте знать объ этомъ ея учителю музыки, чтобы онъ пріѣхалъ на свадьбу.
  

Клеантъ.

   Непремѣнно.
  

Арганъ.

   И васъ я тоже приглашаю.
  

Клеантъ.

   Очень благодаренъ и польщенъ.
  

Туанета.

   Дорогу, дорогу! Идутъ!
  

ЯВЛЕНІЕ ѴІ.-- ДОКТОРЪ ДІАФУАРУСЪ, ѲОМА ДІАФУАРУСЪ, АРГАНЪ, АНЖЕЛИКА, КЛЕАНТЪ, ТУАНЕТА, ЛАКЕИ.

  

Арганъ (прикасаясь рукой къ колпаку).

   Г. Пургонъ запретилъ мнѣ обнажать голову. Вы, г. Діафуарусъ, сами докторъ и знаете, что изъ этого можетъ выйти.
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Мы посѣщаемъ больныхъ, чтобы приносить имъ помощь, а не причинять безпокойство. (Арганъ и докторъ Діафуарусъ начинаютъ говорить вмѣстѣ).
  

Арганъ.

   Я принимаю...
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Мы пришли сюда...
  

Арганъ.

   Съ большою радостью...
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Я и сынъ мой...
  

Арганъ.

   Честь, которую вы мнѣ дѣлаете...
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Засвидѣтельствовать вамъ...
  

Арганъ.

   И я бы желалъ...
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Что мы въ восхищеніи...
  

Арганъ.

   Лично явиться къ вамъ...
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Отъ высокой чести, которой вы насъ удостоиваете.
  

Арганъ.

   Чтобы убѣдить васъ въ этомъ.
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Давая намъ возможность...
  

Арганъ.

   Но вы знаете...
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Вступить въ вашъ...
  

Арганъ.

   Что значитъ больной...
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Семейный союзъ...
  

Арганъ.

   И потому я могу только...
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Смѣемъ увѣрить васъ...
  

Арганъ.

   Оказать вамъ здѣсь...
  

Докторъ Діафуарусь.

   Что во всемъ, зависящемъ отъ нашихъ познаній..
  

Арганъ.

   Что буду искать случая...
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Какъ и во всемъ другомъ...
  

Арганъ.

   Дать вамъ убѣдиться...
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Мы будемъ всегда готовы...
  

Арганъ.

   Что я всегда къ вашимъ услугамъ.
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Доказать вамъ наше усердіе. (Сыну) Ѳома, подойди к скажи свое привѣтствіе.
  

Ѳома (отцу).

   Съ отца начинать?
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Да.
  

Ѳома (Аргану).

   Милостивый Государь! Я являюсь привѣтствовать, признать, возлюбить и восчествовать въ васъ второго отца, но такого второго, которому, смѣю доложить, я обязанъ больше, чѣмъ первому. Первый меня произвелъ на свѣтъ, но вы меня избрали; онъ принялъ меня по необходимости, вы изволили принять по милостивому вниманію; все, что я имѣю отъ него, есть произведеніе его тѣла, то, что получаю отъ васъ, есть произведеніе вашего духа. И насколько духовная сторона въ человѣкѣ выше стороны тѣлесной, настолько же я считаю драгоцѣннымъ благомъ это будущее породненіе мое съ вами, за которое я нынѣ явился заранѣе засвидѣтельствовать вамъ мою почтительнѣйшую признательность и высокопочитаніе.
  

Туанета.

   Да здравствуетъ школа, изъ которой выходятъ такіе умные люди.
  

Ѳома (отцу).

   Хорошо было сказано, отецъ мой?
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Optime.
  

Арганъ (дочери).

   Привѣтствуй жениха!
  

Ѳома (отцу).

   Лобызать буду?
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Да, да.
  

Ѳома (Анжеликѣ).

   Сударыня, само небо избрало васъ въ матери, ибо...
  

Арганъ.

   Это не жена моя, это дочь.
  

Ѳома.

   А гдѣ же находится супруга?
  

Арганъ.

   Она сейчасъ прійдетъ.
  

Ѳома (отцу).

   Подождать ее?
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Говори покамѣсть привѣтствіе невѣстѣ.
  

Ѳома.

   Сударыня! Совершенно подобно тому, какъ статуя Мемнона издавала гармоническіе звуки при озареніи ея лучами солнца, оживляюсь я сладостнымъ восторгомъ, когда появляется солнце вашей красоты. И какъ, по замѣчанію натуралистовъ, цвѣтокъ, именуемый геліотропомъ, постоянно обращаетъ свое лицо къ солнцу, точно также мое сердце отнынѣ постоянно будетъ обращаться къ лучезарнымъ свѣтиламъ очей вашихъ, какъ къ своему единственному полюсу. Позвольте же мнѣ, сударыня, возложить въ сей день на алтарь прелестей вашихъ, въ видѣ жертвеннаго приношенія, мое сердце, исполненное единственнаго желанія имѣть высокую честь быть всю жизнь вашимъ, милостивая государыня, почтительнѣйшимъ, послушнѣйшимъ и вѣрнѣйшимъ слугою и супругомъ.
  

Туанета.

   Вотъ, что значитъ наука! Какія славныя вещи выучиваешься говорить!
  

Арганъ (Клеанту).

   Ну, что вы скажете объ этомъ?
  

Клевнтъ.

   Скажу, что этотъ господинъ дѣлаетъ чудеса и что если онъ такой же докторъ, какъ и ораторъ, то пріятно быть его паціентомъ.
  

Туанета.

   Разумѣется. Если онъ такъ же лечитъ, какъ говоритъ, то это нѣчто совершенно изумительное.
  

Арганъ.

   Эй, люди, кресло мнѣ и стульевъ гостямъ! (Лакеи приносятъ стулья). Садись тутъ, дочь моя. (Діафуарусу) Вы видите, что всѣ удивляются вашему сыну; и я нахожу, что вы очень счастливы, имѣя такого необыкновеннаго молодого человѣка.
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Да, не потому, что я его отецъ, но смѣло могу сказать, что онъ доставляетъ мнѣ много удовольствія и что всѣ, знающіе его, очень его хвалятъ. Правда, у него никогда не было большой живости воображенія и того быстраго ума, который мы видимъ у нѣкоторыхъ молодыхъ людей, но изъ этого-то я и вывелъ заключеніе о присутствіи въ немъ свойствъ, необходимыхъ для нашей профессіи. Маленькимъ онъ никогда не былъ, что называютъ, юркимъ, живымъ, всегда оставался тихимъ, спокойнымъ, молчаливымъ, никогда рта не раскрывалъ, никогда не игралъ въ игры, называемыя дѣтскими. Большого труда стоило выучить его читать; въ девять лѣтъ онъ не зналъ еще буквъ. Ничего, думалъ я, позднія деревья приносятъ лучшіе плоды. На мраморѣ писать труднѣе, чѣмъ на пескѣ, но разъ вырѣзанное на немъ остается долго, и это тугое пониманіе, эта неповоротливость воображенія -- доказательство будущей разсудительности. Когда я его отдалъ въ училище, ему было трудно работать, но онъ преодолѣвалъ трудности, и учителя всегда хвалили его прилежаніе и усидчивость. Наконецъ, онъ таки достигъ своего, получилъ степень, и я могу сказать безъ тщеславія, что за послѣдніе два года его практическихъ занятій ни одинъ кандидатъ не отличался на диспутахъ такъ, какъ онъ. Тутъ онъ сдѣлался просто опасенъ, и не проходитъ ни одного научнаго случая, въ которомъ онъ не выступалъ бы съ непремѣннымъ опроверженіемъ. Онъ очень твердъ въ спорѣ, непоколебимъ въ своихъ принципахъ и всякое свое разсужденіе проводитъ сквозь всѣ, самые сокровенные, изгибы логики. Но особенно нравится мнѣ въ немъ то, что онъ, слѣдуя моему примѣру, слѣпо вѣритъ нашимъ древнимъ учителямъ и не придаетъ никакой цѣны такъ называемымъ открытіямъ нашего вѣка насчетъ кровообращенія и другимъ возрѣніямъ и ученіямъ такого же сорта.
  

Ѳома (вынимаетъ изъ кармана толстый свертокъ и подаетъ Анжеликѣ).

   Противъ послѣдователей этой системы я написалъ и защищалъ сочиненіе, которое, съ вашего позволенія (кланяется Аргану), смѣю представить вашей дочери, какъ почтительное приношеніе первыхъ плодовъ моей умственной дѣятельности.
  

Анжелика.

   Для меня это совершенно лишнее, я ничего въ этихъ вещахъ не понимаю.
  

Туанета (беретъ свертокъ).

   Дайте, дайте, пригодится,-- мы его повѣсимъ на стѣну вмѣсто картины.
  

Ѳома (снова кланяясь Аргану).

   Сверхъ того, тоже съ вашего позволенія, я имѣю честь пригласить вашу дочь пожаловать на дняхъ, для развлеченія, на вскрытіе женскаго трупа, по поводу чего я буду тутъ же диспутировать.
  

Туанета.

   Прекрасное развлеченіе. Другіе водятъ невѣстъ въ театръ, но дать возможность полюбоваться вскрытіемъ трупа гораздо любезнѣе.
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Что касается до качествъ, необходимыхъ для брака и произведенія потомства, то увѣряю васъ, что, согласно ученію медицины, онъ ими обладаетъ вполнѣ: что у него въ похвальной степени развита способность дѣторожденія и что темпераментъ у него такой, какой нуженъ для производства надлежаще здоровыхъ дѣтей.
  

Арганъ.

   Не намѣреваетесь ли вы представить его ко двору, достать ему тамъ мѣсто врача?
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Откровенно вамъ сказать, наша служба при высокопоставленныхъ лицахъ никогда мнѣ не нравилась; и я всегда находилъ, что гораздо выгоднѣе для нашего брата работать для обыкновенной публики. Публика покладиста; съ нею ладитъ легко. Вы ни предъ кѣмъ не отвѣчаете за ваши дѣйствія и что бы ни случилось, вамъ дѣла нѣтъ, если вы слѣдовали правиламъ науки. Съ знатными же бѣда та, что когда они заболѣваютъ, то непремѣнно требуютъ, чтобы доктора ихъ вылечивали.
  

Туанета.

   Забавно въ самомъ дѣлѣ! Этакая дерзость, требоватъ, чтобы вы ихъ непремѣнно вылечивали! Да развѣ они васъ держатъ для этого? Ваше дѣло только брать деньги за визиты и прописывать лекарства, а ужъ вылечиваются пусть сами, коли могутъ.
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Это правда. Мы должны только лечить по правиламъ.
  

Арганъ (Клеанту).

   Заставьте, пожалуйста, мою дочь спѣть что нибудь предъ почтенными гостями.
  

Клеантъ.

   Я ожидалъ только вашего приказанія, и мнѣ пришло на мысль предложить вашей дочери спѣть сцену изъ одной новой оперы. (Даетъ Анжеликѣ бумагу). Вотъ ваша партія.
  

Анжелика.

   Моя?
  

Клеантъ (тихо Анжеликѣ).

   Не отказывайтесь и не мѣшайте дать вамъ понять, какую сцену мы споемъ. (Громко) У меня плохой голосъ, но въ этой сценѣ достаточно ясной фразировки, и я надѣюсь, что меня извинятъ необходимостью вторить мадмуазель Анжеликѣ.
  

Арганъ.

   Хороши ли стихи?
  

Клеантъ.

   Это, собственно говоря, маленькая импровизація, и вы слышите только размѣренную прозу или нѣчто въ родѣ вольныхъ стиховъ, такихъ, какіе любовь и необходимость влагаютъ въ уста людей, говорящихъ по собственному внушенію и безъ всякаго приготовленія.
  

Арганъ.

   Прекрасно. Послушаемъ.
  

Клеантъ.

   Вотъ содержаніе сцены: одинъ пастухъ наслаждался пріятнымъ зрѣлищемъ; какъ вдругъ вниманіе его привлекъ шумъ въ нѣсколькихъ шагахъ: онъ обернулся и увидѣлъ, что какой-то грубый нахалъ оскорбляетъ дерзкими словами пастушку. Прежде всего онъ вступился за тотъ полъ, къ которому должны относиться съ почтеніемъ всѣ мужчины, и, наказавъ дерзкаго, подошелъ къ пастушкѣ; она была очень хороша собою и изъ ея прекрасныхъ глазъ струились прелестнѣйшія слезы, какія ему когда либо случалось видѣть. Увы! -- сказалъ онъ про себя. Какъ можно оскорблять такое прекрасное существо! И какой безчеловѣчный варваръ не тронется такими слезами! Нашъ пастухъ старается остановить эти слезы, которыя такъ плѣняютъ его; а пастушка въ то же время старается поблагодарить его за услугу; но дѣлаетъ это такъ нѣжно, такъ мило и такъ страстно, что онъ не въ силахъ сопротивляться, и каждое ея слово, каждый взглядъ -- огненная струя, проникающая въ его сердце. Что можетъ быть достойно такихъ словъ? думалъ онъ. И чего бы не сдѣлалъ человѣкъ, какимъ бы трудамъ и опасностямъ не подвергался онъ съ восхищеніемъ, чтобы хоть на минуту доставить себѣ трогательныя и сладостныя изліянія столь признательной души! Зрѣлище, на которомъ онъ присутствовалъ, перестало привлекать его вниманіе; но онъ жалуется, что оно слишкомъ коротко, потому что, окончиваясь, оно разлучаетъ его съ очаровательною пастушкою. Съ этой первой встрѣчи, съ этого перваго мгновенія, въ его сердцѣ поселяются такія ощущенія, какія можетъ вызвать сильнѣйшая любовь многихъ лѣтъ. И вотъ онъ начинаетъ мучиться всѣми муками разлуки, терзается, не видя того, что видѣлъ такъ недолго. Всѣми силами стремится онъ къ новой встрѣчѣ, но пастушку охраняютъ такъ, что это оказывается невозможнымъ. Наконецъ, будучи не въ силахъ противиться своей страсти, онъ рѣшается просить руки очаровательной красавицы и получаетъ на то ея позволеніе. Но въ тоже время ему даютъ знать, что отецъ пастушки далъ за нее слово другому и что все готово къ свадьбѣ. Судите же, какой страшный ударъ для сердца бѣднаго пастуха! Онъ пораженъ смертельнымъ горемъ; для него невыносима страшная мысль -- увидѣть ту, которую онъ любитъ, въ объятіяхъ другого, и вотъ его любовь въ отчаяніи внушаетъ ему средство войти въ домъ своей пастушки, чтобы узнать ея чувства и услышать отъ нея рѣшеніе своей судьбы. Тутъ онъ встрѣчаетъ приготовленія ко всему тому, чего онъ страшится: является недостойный соперникъ, котораго прихоть отца ставитъ преградою его любви; онъ видитъ его, этого смѣшного соперника, торжествующимъ подлѣ прекрасной пастушки, какъ подлѣ обезпеченной побѣды; и это зрѣлище едва позволяетъ несчастному владѣть собою отъ гнѣва; онъ кидаетъ печальные взгляды на предметъ своего обожанія; уваженіе къ ней и присутствіе ея отца позволяютъ ему говорить съ нею только глазами; но наконецъ онъ не въ силахъ выдерживать, и сила любви заставляетъ его говорить такъ: (поетъ)
  
             Прекрасная Филисъ, жестоко я страдаю!
             Откройся предо мной,-- молчаніе прервемъ...
             Рѣшенія судьбы теперь я ожидаю,
             Скажи: мнѣ умереть иль жить съ тобою вдвоемъ?
  

Анжелика (поетъ).

             Тирсисъ, убита я, томитъ всю душу горе --
             Бракъ, предстоящій мнѣ, нѣтъ силы перенесть!
             Въ моихъ стенаніяхъ, въ моемъ печальномъ взорѣ
             Ты можешь мой отвѣтъ, о милый другъ, прочесть!
  

Арганъ.

   Ого! Не думалъ я, что моя дочь такая искусница пѣть прямо, à livre ouvert.
  

Клеантъ (поетъ)

             Ужель мнѣ судьба сулила
             Блаженства столько, чтобы ты
             Мнѣ въ сердцѣ у себя мѣстечко удѣлила?
             И это правда,-- не мечты?
  

Анжелика.

             Да, дорогой Тирсисъ, страдая безконечно,
             Я говорю: люблю тебя сердечно!
  

Клеантъ.

             О, чудныя слова! Ихъ повтори, молю,
             Чтобъ я увѣровалъ!
  

Анжелика.

                                           Да, я тебя люблю!
  

Клеантъ.

             Еще, еще! Мнѣ это такъ пріятно!
  

Анжелика.

             Люблю тебя!
  

Клеантъ.

                                 О, повторяй стократно --
             Не уставай!
  

Анжелика.

                                 Люблю тебя, люблю,
             Да, дорогой Тирсисъ, люблю!
  

Клеантъ.

             О, боги, о, цари,-- предъ коими все въ прахѣ,
             Блаженству вашему сравниться-ли съ моимъ?
             Но средь восторговъ всѣхъ въ тревогѣ я и страхѣ.
             Соперникъ злой... Что дѣлать съ нимъ?
  

Анжелика.

             Онъ ненавистенъ мнѣ! Вблизи его страдаетъ,
             Какъ въ пыткѣ, вся душа моя!
  

Клеантъ.

             Твой отецъ ему отдать тебя желаетъ.
  

Анжелика.

             Нѣтъ, смерть предпочитаю я!
             Скорѣе съ жизнью разлучиться,
             Чѣмъ съ ненавистнымъ соединиться!
  

Арганъ.

   Что же говоритъ на это отецъ?
  

Клеантъ.

   Ничего.
  

Арганъ.

   Дуракъ же отецъ, который слушаетъ такія глупости, и не говоритъ ни слова!
  

Клеантъ (продолжаеть пѣніе).

             Любовь моя...
  

Арганъ.

   Нѣтъ, нѣтъ! Довольно! Эта пьеса подаетъ весьма дурной примѣръ. Пастухъ Тирсисъ -- дерзкій мальчишка, а Филисъ -- наглая безстыдница, коли говоритъ такія вещи въ присутствіи отца. (Анжеликѣ) Покажи-ка мнѣ эти ноты. Что же это! Гдѣ тутъ слова, которыя ты пѣла? Здѣсь только ноты!
  

Клеантъ.

   Развѣ вы не знаете, что въ послѣднее время выдумали писать и слова нотными знаками?
  

Арганъ.

   Прекрасно! Честь имѣю кланяться. До свиданья. Мы легко могли бы обойтись безъ вашей нахальной оперы.
  

Клеантъ.

   Я думалъ развлечь васъ. .
  

Арганъ.

   Глупости не развлекаютъ. А вотъ и моя жена.
  

ЯВЛЕНІЕ VII.-- БЕЛИНА, АРГАНЪ, АНЖЕЛИКА, ДОКТОРЪ ДІАФУАРУСЪ, ѲОМА ДІАФУАРУСЪ, ТУАНЕТА.

  

Арганъ.

   Милая моя, вотъ сынъ доктора Діафуаруса.
  

Ѳома.

   Сударыня! Небо поступило совершенно справедливо, избравъ васъ тещею, ибо на вашемъ лицѣ видно...
  

Белина.

   Очень рада васъ видѣть здѣсь и съ вами познакомиться.
  

Ѳома.

   Ибо на вашемъ лицѣ видно... ибо на вашемъ лицѣ видно... Сударыня, вы перебили меня на срединѣ фразы, и я забылъ остальное.

Докторъ Діафуарусъ.

   Ѳома, ты доскажешь въ другой разъ.
  

Арганъ.

   Другъ мой, жаль, что ты не пришла раньше.
  

Туанета.

   Ахъ, сударыня! Вы много потеряли, пропустивъ второго отца, статую Мемнона и цвѣтокъ геліотропъ!
  

Арганъ.

   Ну, дочь моя, дай руку этому господину и поклянись ему въ вѣрности, какъ будущему мужу.
  

Анжелика.

   Батюшка!
  

Арганъ.

   Ну, что, батюшка! Чего еще?
  

Анжелика.

   Бога ради, не торопитесь! Дайте намъ по крайней мѣрѣ время узнать другъ друга,-- пусть зародится въ насъ та взаимная склонность, которая такъ необходима для счастливаго брака.
  

Ѳома.

   О, сударыня, что касается меня, то во мнѣ она уже совсѣмъ родилась; мнѣ ожидать нечего.
  

Анжелика.

   Но я не такъ тороплива, какъ вы, и признаюсь вамъ, что ваши достоинства еще не произвели на меня достаточнаго впечатлѣнія.
  

Арганъ.

   Ну, ладно, ладно. Это все успѣетъ сдѣлаться, когда вы будете женаты.
  

Анжелика.

   Батюшка, прошу васъ не торопите меня. Бракъ -- это оковы, которыя никогда не слѣдуетъ надѣвать на сердце насильно, и если этотъ господинъ благородный человѣкъ, онъ самъ конечно не захочетъ жениться на дѣвушкѣ, которая пошла бы за него по принужденію.
  

Ѳома.

   Nego consequentum, сударыня: я могу быть благороднымъ человѣкомъ, и все таки принять вашу руку изъ рукъ вашего батюшки.
  

Анжелика.

   Дурное средство заставить себя любить посредствомъ насилія.
  

Ѳома.

   У древнихъ мы читаемъ, сударыня, что они похищали для браковъ дѣвушекъ изъ родительскихъ домовъ насильно, для того, чтобы не казалось, что онѣ отдаютъ себя мужчинамъ по добровольному согласію.
  

Анжелика.

   Древніе -- древніе, а мы живемъ теперь. Жеманныя уловки -- вещь лишняя въ нашъ вѣкъ, и если намъ кто нравится, мы умѣемъ очень хорошо выходить за него замужъ и безъ принужденія. Потерпите немного; если вы меня любите, то должны желать всего того, чего я желаю.
  

Ѳома.

   Точно такъ, на исключеніемъ интересовъ моей любви.
  

Анжелика.

   Но первый знакъ любви -- это подчиненіе волѣ любимаго человѣка.
  

Ѳома.

   Distinguo, сударыня! Что до обладанія любимымъ человѣкомъ не касается -- concedo; но что касается -- nego.
  

Туанета (Анжеликѣ).

   Напрасно спорите. Этотъ господинъ только что со школьной скамьи и онъ васъ всегда одолѣетъ. Къ чему столько сопротивленія? Къ чему отказываться отъ славы сдѣлаться членомъ медицинскаго факультета?
  

Белина.

   Нѣтъ ли у нея склонности къ кому нибудь?
  

Анжелика.

   Если бы она и была, то повѣрьте, что ее вполнѣ могли бы допустить разсудокъ и честность.
  

Арганъ.

   Ну, хорошую роль я здѣсь играю,-- нечего сказать!
  

Анжелика.

   Если бы я была на твоемъ мѣстѣ, другъ мой, я бы не принуждала ее, а знаю, что сдѣлала бы.
  

Анжелика.

   Я знаю, что вы хотите сказать, знаю также и всю доброту вашу ко мнѣ, но, быть можетъ, совѣты ваши не окажутся настолько удачными, что ихъ послушаются.
  

Белина.

   Я хочу сказать, что такія хорошія дочери, какъ ты, считаютъ совсѣмъ лишнимъ повиноваться своимъ родителямъ. Это было хорошо въ старое время.
  

Анжелика.

   Долгъ дочери имѣетъ свои границы, сударыня; и законъ и разсудокъ не подчиняютъ ему всего безъ исключенія.
  

Белина.

   Значитъ, ты только и думаешь, что о бракѣ, но хочешь выбрать мужа по своему вкусу.
  

Анжелика.

   Если отецъ мой не выдастъ меня за того, кто мнѣ нравится, я буду умолять его не выдавать меня по крайней мѣрѣ за того, кого я не могу любить.
  

Арганъ.

   Простите, господа, за всю эту сцену.
  

Анжелика.

   У всякаго вступающаго въ бракъ своя цѣль. Что касается до меня, то я желаю выйти замужъ только для того, чтобы любить мужа искренно и сохранить эту привязанность до гроба; поэтому сознаюсь вамъ, что нахожу нужнымъ поступать въ этомъ случаѣ осмотрительно. Многія выходятъ замужъ для того только, чтобы перестать бояться своихъ родителей и получить возможность дѣлать все, что захотятъ. Есть и такія, что видятъ въ бракѣ единственно коммерческій разсчетъ и выходятъ замужъ только въ надеждѣ на наслѣдство мужа, только, чтобы обогатиться его смертью, и безъ стѣсненія переходятъ отъ одного мужа къ другому для присвоенія себѣ ихъ наслѣдства. Эти то разумѣется не много разбираютъ, и имъ все равно, кого даютъ имъ въ мужья.
  

Белина.

   Славно ты сегодня разсуждаешь! Хотѣла бы я только знать, что ты хочешь сказать всѣмъ этимъ?
  

Анжелика.

   Я? Только то, что сказала.
  

Белина.

   Ты такъ глупа, милая моя, что становишься невыносимою.
  

Анжелика.

   Вы, вѣроятно, желаете, чтобы я отвѣтила вамъ какою нибудь дерзостью, но знайте, что я вамъ не доставлю этого удовольствія.
  

Белина.

   Ничто не можетъ сравняться съ твоею невѣжливостью.
  

Анжелика.

   Какъ вамъ угодно.
  

Белина.

   У тебя какая-то смѣшная гордость, дерзкая самоувѣренность, заставляющая всѣхъ только пожимать плечами.
  

Анжелика.

   Всѣми вашими словами вы ничего не выиграете; вопреки вамъ, я останусь благоразумной, а чтобы вы перестали надѣяться, что добьетесь того, чего желаете, я ухожу.
  

ЯВЛЕНІЕ ѴШ.-- АРГАНЪ, БЕЛИНА, ДОКТОРЪ ДІАФУАРУСЪ, ѲОМА ДІАФУАРУСЪ, ТУАНЕТА.

  

Арганъ (вслѣдъ Анжеликѣ).

   Послушай, ты,-- выбирай одно изъ двухъ: или замужество чрезъ четыре дня, или монастырь. (Белинѣ) Не безпокойся, я ее осажу какъ слѣдуетъ.
  

Белина.

   Мнѣ очень жаль, что я тебя оставляю, но у меня въ городѣ необходимое дѣло. Я скоро вернусь.
  

Арганъ.

   Иди, мой другъ, да зайди къ нотаріусу, пусть приготовитъ то, о чемъ мы говорили.
  

Белина.

   Прощай, мой милый.
  

Арганъ.

   До свиданья, мой ангелъ.
  

ЯВЛЕНІЕ ІХ.-- АРГАНЪ, ДОКТОРЪ ДІАФУАРУСЪ, ѲОМА ДІАФУАРУСЪ, ТУАНЕТА.

  

Арганъ.

   Ахъ, какъ эта женщина меня любитъ! Просто невѣроятно!
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Теперь мы желаемъ проститься съ вами.
  

Арганъ.

   Скажите, прошу васъ, какъ вы меня находите?
  

Докторъ Діафуарусъ (щупая его пульсъ).

   Ѳома, возьми другую руку, я посмотрю, хорошо ли-ты судишь о пульсѣ? Quid dicis?
  

Ѳома.

   Dico, что пульсъ этотъ такой, какой бываетъ у человѣка больного.
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Хорошо.
  

Ѳома.

   Что онъ твердоватъ, чтобы не сказать твердъ.
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Очень хорошо.
  

Ѳома.

   Непостоянный.
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Bene.
  

Ѳома.

   И даже немного скачущій.
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Optime.
  

Ѳома.

   А все это доказываетъ сильное разстройство parenchyme splenique, т. е. селезенки.
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Отлично.
  

Арганъ.

   Нѣтъ, г. Пургонъ говоритъ, что у меня больна печень.
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Ну, да! кто говоритъ parenchyme -- подразумѣваетъ и селезенку и печень, такъ какъ между ними тѣсное сродство чрезъ посредство vas breve въ pylore, или, что часто бываетъ, meats cholidoques. Вѣроятно онъ приказываетъ вамъ ѣсть много жаренаго?
  

Арганъ.

   Нѣтъ, только вареное.
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Ну, да! жареное, вареное -- это все одно! Онъ васъ лечитъ прекрасно, и вы не найдете себѣ лучшаго доктора.
  

Арганъ.

   Окажите, пожалуйста, сколько крупинокъ соли надо класть въ яйцо?
  

Докторъ Діафуарусъ.

   Шесть, восемь, десять -- четныя числа, какъ въ лекарствахъ -- нечетныя.
  

Арганъ.

   До свиданья.
  

ЯВЛЕНІЕ Х.-- БЕЛИНА, АРГАНЪ.

  

Белина.

   Передъ уходомъ изъ дома я зашла еще къ тебѣ, мой сынъ, сообщить о дѣлѣ, за которымъ тебѣ слѣдуетъ присмотрѣть. Проходя мимо комнаты Анжелики, я видѣла тамъ молодого человѣка и онъ убѣжалъ, какъ только замѣтилъ меня.
  

Арганъ.

   Молодой человѣкъ въ комнатѣ у моей дочери!
  

Белина.

   Да. Твоя маленькая Луиза была съ ними, и можетъ разсказать тебѣ объ этомъ.
  

Арганъ.

   Пошли ее ко мнѣ, другъ мой. Пошли ее ко мнѣ. А, безстыдница! (Одинъ) Теперь я не удивляюсь ея упорству.
  

ЯВЛЕНІЕ ХІ.-- АРГАНЪ, ЛУИЗА.

  

Луиза.

   Что вамъ угодно, папенька? Мамаша сказала мнѣ, что вы меня звали?
  

Арганъ.

   Да, пойди сюда. Поближе. Повернись. Подыми глаза. Гляди на меня. Ну?
  

Луиза.

   Что, папенька?
  

Арганъ.

   Ну же?
  

Луиза.

   Что?
  

Арганъ.

   Ты ничего мнѣ не имѣешь сказать?
  

Луиза.

   Пожалуй, если хотите позабавиться, я разскажу вамъ сказку про ослиную кожу, или басню про ворону и лисицу, которую я недавно выучила.
  

Арганъ.

   Я не это у тебя спрашиваю.
  

Луиза.

   Что же?
  

Арганъ.

   Ахъ, ты хитрая дѣвчонка, вѣдь хорошо знаешь, что я хочу сказать.
  

Луиза.

   Право, не знаю.
  

Арганъ.

   Такъ-то ты меня слушаешься?
  

Луиза.

   Въ чемъ же?
  

Арганъ.

   Не наказывалъ ли я тебѣ приходить разсказывать мнѣ все, что увидишь?
  

Луиза.

   Да, наказывали.
  

Арганъ.

   И ты исполняла это?
  

Луиза.

   Да, папаша. Я всегда разсказываю все, что видѣла.
  

Арганъ.

   Ну, а сегодня что ты видѣла?

Луиза.

   Ничего.
  

Арганъ.

   Ничего?
  

Луиза.

   Ничего.
  

Арганъ.

   Навѣрное?
  

Луиза.

   Навѣрное.
  

Арганъ.

   Ну, такъ я тебѣ кое-что покажу.
  

Луиза (увидя, что Арганъ взялъ пучокъ розогъ).

  
   Ахъ, папенька!
  

Арганъ.

   А, лгунья, ты не хочешь сказать мнѣ, что видѣла мужчину въ комнатѣ твоей сестры!
  

Луиза (плачевно).

   Папенька!
  

Арганъ (беретъ ее за руку).

   Вотъ я тебя выучу лгать.
  

Луиза (становясь на колѣни).

   Простите, папенька! Сестрица запретила мнѣ разсказывать объ этомъ, но я вамъ скажу все.
  

Арганъ.

   Сперва я тебя высѣку за то, что ты солгала. А потомъ мы посмотримъ.
  

Луиза.

   Простите, папенька!
  

Арганъ.

   Нѣтъ, нѣтъ.
  

Луиза.

   Милый папаша, не сѣките меня!
  

Арганъ.

   Высѣку.
  

Луиза.

   Бога ради, простите!
  

Арганъ (замахивается).

   Ничего, ничего.
  

Луиза.

   Ай, вы меня ранили! Погодите! Умираю (притворяется мертвою).
  

Арганъ.

   Что съ тобой? Луиза, Луиза! О, Боже мой! Луиза! Дочь моя! О, я несчастный! Дочь моя умерла! Что я надѣлалъ! О, проклятыя розги! Бѣдная дочь моя, о, бѣдная Луивочка!
  

Луиза.

   Ну, ну, не плачьте такъ, я не совсѣмъ еще умерла.
  

Арганъ.

   Какова хитрячка! А? Ну, такъ и быть, прощаю тебя на этотъ разъ, но только, чтобы ты сказала мнѣ всю правду.
  

Луиза.

   О, да, папенька!
  

Арганъ.

   Смотри, говори правду, не то мой мизинецъ знаетъ все и скажетъ мнѣ, чуть ты солжешь.
  

Луиза.

   Но вы не выдадите меня сестрицѣ?
  

Арганъ.

   Нѣтъ, нѣтъ.
  

Луиза (оглядываясь, не подслушиваетъ ли кто).

  
   Видите, папенька, я была въ комнатѣ у сестрицы, и туда пришелъ какой то господинъ.
  

Арганъ.

   Ну?
  

Луиза.

   Я спросила его, что ему угодно, и онъ сказалъ, что пришелъ дать урокъ пѣнія.
  

Арганъ (въ сторону).

   Гмъ, гмъ! Вотъ оно что. (Луизѣ) Дальше.
  

Луиза.

   Потомъ пришла сестра.
  

Арганъ.

   Ну?
  

Луиза.

   Она сказала ему: уйдите, уйдите, уйдите, Боже мой, вы меня приводите въ отчаяніе!
  

Арганъ.

   Что же онъ?
  

Луиза.

   А онъ все не хотѣлъ уходить.
  

Арганъ.

   Что же онъ ей говорилъ?
  

Луиза.

   Я всего и не припомню.
  

Арганъ.

   Напримѣръ?
  

Луиза.

   Онъ говорилъ и то, и се, что очень ее любитъ и что она краше всѣхъ на свѣтѣ.
  

Арганъ.

   А потомъ?
  

Луиза.

   Потомъ онъ сталъ на колѣни передъ нею.
  

Арганъ.

   А потомъ?
  

Луиза.

   Потомъ, онъ цѣловалъ у нея руки.
  

Арганъ.

   А потомъ?
  

Луиза.

   Потомъ, маменька подошла къ двери, и онъ убѣжалъ.
  

Арганъ.

   Больше ничего не было?
  

Луиза.

   Ничего, папенька.
  

Аргань.

   Мой мизинецъ однако что-то шепчетъ (подноситъ его къ уху) Погоди. Что? Ого! Да? Вотъ мой мизинецъ говоритъ, что ты еще что-то видѣла и утаила отъ меня.
  

Луиза.

   Ну, вашъ мизинецъ лгунъ, послѣ этого.
  

Арганъ.

   Смотри ты у меня!
  

Луиза.

   Нѣтъ, папаша, не вѣрьте ему, онъ лжетъ, увѣряю васъ.
  

Арганъ.

   Ну, хорошо, хорошо, мы увидимъ. Теперь ступай да сторожи хорошенько: ступай! (Одинъ) О, нѣтъ больше на свѣтѣ дѣтей! Ахъ, сколько дѣлъ! Мнѣ некогда даже думать о моей болѣзни! Совсѣмъ, право, изнемогу! (падаетъ въ кресло).
  

ЯВЛЕНІЕ XII.-- БЕРАЛЬДЪ, АРГАНЪ.

  

Беральдъ.

   Ну, что, братъ, какъ ты себя чувствуешь?
  

Арганъ.

   Ахъ, очень худо!
  

Беральдъ.

   Какъ, очень худо?
  

Арганъ.

   Да, я невѣроятно ослабѣлъ.
  

Беральдъ.

   Это непріятно.
  

Арганъ.

   Я едва въ силахъ говорить.
  

Беральдъ.

   А я пришелъ предложить тебѣ партію для племянницы моей, Анжелики.
  

Арганъ (вскакиваетъ съ мѣста и говоритъ съ жаромъ.)

   Братъ, не говори ты мнѣ объ этой негодницѣ! Это -- гадкая, дерзкая, безстыдная дѣвчонка! Я ее не дальше какъ завтра, послѣ завтра отдамъ въ монастырь!
  

Беральдъ.

   Вотъ это хорошо! Я очень радъ, что силы твои немного возвращаются и что посѣщеніе мое принесло тебѣ пользу. Ну, мы поговоримъ о дѣлахъ послѣ. Теперь же я тебѣ устроилъ забаву, которая разгонитъ твою печаль и лучше настроитъ тебя для того, о чемъ намъ съ тобою надо поговорить. По дорогѣ я встрѣтилъ и привелъ сюда труппу цыганъ, переодѣтыхъ маврами, которые пляшутъ и поютъ; я увѣренъ, что это доставитъ тебѣ удовольствіе и принесетъ больше пользы, чѣмъ рецепты Пургона. Идемъ.
  

ВТОРАЯ ИНТЕРМЕДІЯ.

  

Брать мнимаго больнаго, чтобы позабавитъ его, приводитъ къ нему нѣсколько цыганъ и цыганокъ, одѣтыхъ маврами; они поютъ и танцуютъ.

  

1-Я МАВРИТАНКА.

                       О, юность милая, лови
                       Часы весны прекрасной
                       И молодости ясной!
                       О, юность милая, лови
                       И отдавайся вся любви!
  
             Какое бъ ни было на свѣтѣ наслажденье,
             Но коль любовный пылъ намъ не согрѣлъ его,--
  
                       Оно -- пустое развлеченье
             И не даетъ душѣ благаго ничего.
                       О, юность милая, лови
                       Часы весны прекрасной
                       И молодости ясной!
                       О, юность милая, лови
                       И отдавайся вся любви!
  
   Проходитъ красота, ее стираетъ время,
   На смѣну къ ней идетъ зимы жестокій хладъ --
   И жизнь для насъ тогда лишь тягостное бремя,
   Пора, лишенная плѣнительныхъ усладъ.
  
             О, юность милая, лови
                       и т. д.
  

ПЕРВЫЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОДЪ.

Танецъ цыганъ и цыганокъ.

2-Я МАВРИТАНКА.

             Когда охватитъ насъ любовь,
             На помощь разумъ звать напрасно;
             Однажды полюбивъ, мы не разлюбимъ вновь --
             И жаждемъ сладостныхъ мученій ежечасно.
             Разсудкомъ прочь отъ нихъ бѣжимъ,
             Но сердцемъ все стремимся къ нимъ!
  

3-Я МАВРИТАНКА.

             Ахъ, въ наши годы такъ отрадно
             Любить, любить душою всей,
             Коль нашъ возлюбленный поклялся
             Быть вѣрнымъ до скончанья дней!
             Но если вдругъ измѣнитъ онъ --
             Весь свѣтъ въ могилу обращенъ!
  

4-Я МАВРИТАНКА.

             Не въ томъ несчастіе, что клятву нарушаетъ
                       Коварный человѣкъ;
             Нѣтъ, душу горе намъ и злоба наполняетъ
             Лишь потому, что страсть жечь сердце продолжаетъ
                       И послѣ, цѣлый вѣкъ!
  

2-Я МАВРИТАНКА.

             На что же, на что же рѣшиться
             Душа молодая должна?
  

4-Я МАВРИТАНКА.

             Безъ спора-ль любви покориться,
             Хотя такъ жестока она?
  

ВМѢСТѢ.

             Да, мы должны отдаться ей --
             Ея капризамъ, наслажденьямъ,
             Ея плѣнительнымъ томленьямъ!
             Хоть горькихъ слезъ не мало въ ней,--
             Но что мученья даже ада,
             Коль такъ сильна ея отрада!
  

ВТОРОЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОДЪ.

Всѣ мавры танцуютъ вмѣстѣ, и заставляютъ плясать обезьянъ, которыхъ они привели съ собой.

  

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.-- БЕРАЛЬДЪ, АРГАНЪ, ТУАНЕТА.

  

Беральдъ.

   Ну, что скажешь? Это получше порціи ревеню?
  

Туанета.

   Но, хорошій ревень -- штука хорошая!
  

Беральдъ.

   Что же, поговоримъ теперь о дѣлѣ?
  

Арганъ.

   Повремени немного, я сейчасъ возвращусь.
  

Туанета.

   Возьмите-же вашу палку; вы забыли, что безъ нея не можете ходить.
  

Арганъ.

   Твоя правда.
  

ЯВЛЕНІЕ II.-- БЕРАЛЬДЪ, ТУАНЕТА.

  

Туанета.

   Пожалуйста, похлопочите о вашей племянницѣ.
  

Беральдъ.

   Я сдѣлаю все возможное, чтобы устроить дѣло по ея желанію.
  

Туанета.

   Надо во что бы ни стало разстроить этотъ безумный бракъ, который онъ забралъ себѣ въ голову,-- и мнѣ пришло на мысль, что не дурно бы было добыть намъ доктора, который былъ бы на нашей сторонѣ и очернилъ бы въ его глазахъ Пургона. Но такъ какъ у насъ нѣтъ никого такого, то я рѣшилась сдѣлать одну штуку.
  

Беральдъ.

   Какую?
  

Туанета.

   Выдумка забавная. Она окажется, быть можетъ, болѣе удачной, чѣмъ благоразумной. Не мѣшайте мнѣ и дѣйствуйте съ своей стороны. Ботъ и онъ.
  

ЯВЛЕНІЕ III.-- АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ.

  

Беральдъ.

   Прежде всего я попрошу тебя не горячиться и разговаривать хладнокровно.
  

Арганъ.

   Хорошо.
  

Беральдъ.

   Отвѣчай спокойно на все, что я буду говорить.
  

Арганъ.

   Да.
  

Беральдъ.

   Будемъ разсуждать о дѣлахъ съ полнымъ безпристрастіемъ.
  

Арганъ.

   Ну, хорошо, хорошо! Что за длинное предисловіе!
  

Беральдъ.

   Скажи мнѣ, какая причина, что ты, имѣя такое порядочное состояніе и только одну дочь, задумалъ отдать ее въ монастырь?
  

Арганъ.

   А какая причина, позвольте узнать, что я хозяинъ въ своей семьѣ и могу дѣлать все, что мнѣ вздумается?
  

Беральдъ.

   Жена твоя, конечно, совѣтуетъ тебѣ отдѣлаться такимъ образомъ отъ дѣтей, и я увѣренъ, что она, по чувству милосердія, была бы очень рада увидѣть ихъ добрыми монахинями.
  

Арганъ.

   А, вотъ оно что! За жену мою принялись! Она, вишь, во всемъ виновата! Всѣ противъ нея!
  

Беральдъ.

   Нѣтъ, нисколько. Оставимъ ее: это -- женщина, какъ нельзя больше расположенная къ твоему семейству, не имѣющая никакихъ личныхъ интересовъ, къ тебѣ она питаетъ безграничную нѣжность, а къ твоимъ дѣтямъ такъ добра и такъ любитъ ихъ, что просто непостижимо. Все это совершенно вѣрно. Не будемъ говорить о ней и возвратимся къ твоей дочери. По какому соображенію ты непремѣнно хочешь ее выдать за сына доктора?
  

Арганъ.

   По такому соображенію, что хочу пріобрѣсть себѣ такого зятя, какой мнѣ нуженъ.
  

Беральдъ.

   Но онъ не нуженъ твоей дочери,-- и для нея представляется партія, гораздо болѣе подходящая.
  

Арганъ.

   Можетъ быть; но моя партія болѣе подходящая для меня.
  

Беральдъ.

   Однако, кому же долженъ годиться человѣкъ, за котораго она выйдетъ,-- тебѣ или ей?
  

Арганъ.

   Онъ долженъ годиться и ей и мнѣ, и я хочу принимать въ мое семейство тѣхъ, которые мнѣ надобны.
  

Беральдъ.

   Значитъ, если бы меньшая дочь твоя была взрослая, ты бы ее отдалъ за аптекаря?
  

Арганъ.

   Почему же нѣтъ?
  

Беральдъ.

   Но неужели ты всегда будешь облѣпленъ докторами и аптекарями, и не перестанешь считать себя больнымъ наперекоръ людямъ и природѣ?
  

Арганъ.

   Что ты хочешь этимъ сказать?
  

Беральдъ.

   Я хочу сказать, что не знаю человѣка менѣе больного чѣмъ ты и былъ бы очень радъ имѣть твое здоровье. Что ты совсѣмъ здоровъ и что въ твоемъ организмѣ все въ полномъ порядкѣ, доказывается тѣмъ, что, не смотря на всѣ усилія и хлопоты, ты все еще не добился разстройства своей натуры и не околѣлъ отъ всѣхъ лекарствъ, которыми тебя пичкали.
  

Арганъ.

   Но ты знаешь-ли, что только это меня и поддерживаетъ и Пургонъ говоритъ, что безъ его заботъ я не проживу и трехъ дней.
  

Беральдъ.

   Смотри,-- его заботы, наконецъ, отправятъ тебя на тотъ свѣтъ.
  

Арганъ.

   Нѣтъ, послушай, поговоримъ серьезно. Ты, стало быть, совсѣмъ не вѣришь въ медицину?
  

Беральдъ.

   Нѣтъ! И не вижу надобности вѣрить, чтобы быть здоровымъ и невредимымъ.
  

Арганъ.

   Какъ, ты сомнѣваешься въ истинѣ вещей, утвержденныхъ вѣками, и которыя всегда почитались всѣмъ міромъ?
  

Беральдъ.

   Не только сомнѣваюсь въ истинѣ, но, между нами, признаю ихъ величайшимъ людскимъ безуміемъ, я смотрю на медицину какъ философъ, нахожу, что нѣтъ на свѣтѣ болѣе забавнаго шутовства, нѣтъ ничего смѣшнѣе человѣка, имѣющаго претензію лечить другого.
  

Арганъ.

   Но почему же ты не допускаешь, что одинъ человѣкъ можетъ лечить другого?
  

Беральдъ.

   Потому что пружины нашего тѣла покамѣстъ составляютъ тайну, въ которой люди ровно ничего не понимаютъ; природа положила на глаза наши слишкомъ густыя повязки, для того, чтобы мы могли видѣть сквозь нихъ.
  

Арганъ.

   Значитъ, по твоему, доктора ничего не знаютъ?
  

Беральдъ.

   Напротивъ! Они знаютъ большую часть прекрасныхъ гуманистическихъ наукъ; они умѣютъ прекрасно говорить по латыни; умѣютъ называть по гречески всѣ болѣзни, опредѣлять и раздѣлять ихъ; но лечить ихъ -- вотъ этого-то они не умѣютъ.
  

Арганъ.

   Но во всякомъ случаѣ надо же согласиться, что въ этомъ дѣлѣ доктора знаютъ все-таки больше другихъ.
  

Беральдъ.

   Они знаютъ только то, что я сказалъ, а этимъ немного излечишь; все превосходство ихъ науки заключается въ велерѣчивой галиматьѣ, въ ученой болтовнѣ, которая выдаетъ намъ слова за дѣло и обѣщанія за дѣйствительные результаты.
  

Арганъ.

   Но, наконецъ, есть же на свѣтѣ люди и не глупѣе тебя,-- а между тѣмъ, мы видимъ, что въ болѣзни всѣ прибѣгаютъ къ докторамъ.
  

Беральдъ.

   Это только доказываетъ человѣческую слабость, а отнюдь не серьезное значеніе медицины.
  

Арганъ.

   Но вѣдь не можетъ быть, чтобы доктора сами не вѣрили въ свою науку, если они пользуются ею для самихъ себя.
  

Беральдъ.

   Да, это потому, что многіе изъ нихъ сами раздѣляютъ общее заблужденіе, которымъ они пользуются, а другіе тоже пользуются, но уже не заблуждаясь сами. Напримѣръ, твой Пургонъ дѣйствуетъ совсѣмъ чистосердечно; это докторъ съ головы до ногъ; онъ вѣритъ правиламъ медицины больше, чѣмъ всѣмъ математическимъ выводамъ, и счелъ бы преступленіемъ всякую попытку изслѣдовать ихъ; онъ не видитъ въ медицинѣ ничего темнаго, ничего сомнительнаго, ничего труднаго. Онъ, съ жаромъ предвзятаго убѣжденія, съ жесткою непоколебимостью твердой вѣры, съ грубою прямотою здраваго смысла и разсудка, ломится впередъ со своими слабительными и кровопусканіями и не взвѣшиваетъ ничего. На него нельзя сердиться за все, что онъ можетъ сдѣлать съ человѣкомъ: онъ отправитъ тебя на тотъ свѣтъ самымъ искреннимъ образомъ и убьетъ тебя точно такъ-же, какъ убилъ бы свою жену, дѣтей, даже, въ случаѣ надобности, самого себя.
  

Арганъ.

   Нѣтъ, у тебя просто зубъ противъ него. Но, къ дѣлу. Что-же предпринимать, когда человѣкъ болѣнъ?
  

Беральдъ.

   Ничего.
  

Арганъ.

   Ничего?
  

Беральдъ.

   Ничего. Надо только быть спокойнымъ. Наша натура, когда мы предоставляемъ ей самой дѣйствовать, постепенно исправляетъ происшедшій въ ней безпорядокъ. Все портятъ наше безпокойство, наше нетерпѣніе, и большая часть людей умираетъ отъ лекарствъ, а не отъ болѣзней.
  

Арганъ.

   Но согласись, что натурѣ можно и помогать извѣстными средствами.
  

Беральдъ.

   Боже мой! Все это чистыя фантазія, которыми намъ пріятно тѣшить себя; во всѣ времена между людьми возникали заманчивые вымыслы, въ которые мы вѣримъ, потому что они пріятны намъ и мы желаемъ, чтобы все, въ нихъ заключающееся, было правда. Когда докторъ говоритъ вамъ, что онъ хочетъ помочь натурѣ, облегчить ей работу, отнять у нея все вредное и дать все недостающее ей, возстановить ее, возвратить ей полное пользованіе всѣми отправленіями,-- когда онъ толкуетъ объ очищеніи крови, облегченіи внутренностей и мозга, уменьшеніи селезенки, исправленіи груди, починкѣ печени, укрѣпленіи сердца, возстановленіи и поддержкѣ естественной теплоты, наконецъ, о томъ, что у него есть секреты, какъ продлить жизнь на многіе годы,-- знайте, что онъ именно читаетъ вамъ романъ медицины. Но когда вы обращаетесь къ дѣйствительности и опыту, то ничего этого не находите, и повторяется исторія съ тѣми прекрасными снами, которые, послѣ пробужденія, оставляютъ вамъ только чувство досады, что вы вѣрили въ нихъ.
  

Арганъ.

   Значитъ, вся мудрость міра заключается только въ твоей головѣ; ты, стало быть, знаешь больше, чѣмъ всѣ великіе врачи нашего вѣка.
  

Беральдъ.

   На словахъ и на дѣлѣ ваши великіе врачи различные люди. Послушаешь ихъ рѣчи -- это большіе разумники и знатоки; посмотришь въ дѣлѣ -- круглѣйшіе невѣжды.
  

Арганъ.

   Да, ты великій докторъ, какъ я вижу; жаль мнѣ, что нѣтъ здѣсь никого изъ этихъ господъ, чтобы сбить твои мудрствованія и осадить твою болтовню.
  

Беральдъ.

   Я вовсе не беру на себя сражаться съ медициной; всякій на свой страхъ можетъ вѣрить во все, что ему угодно. Все, что я высказываю -- нашъ частный разговоръ; мнѣ бы хотѣлось только вывести тебя изъ заблужденія; и, чтобы позабавить тебя, свести на двѣ-три комедіи Мольера, написанныя на эту тему.
  

Арганъ.

   Наглецъ вашъ Мольеръ со своими комедіями! Стыдно ему выводить на посмѣшище такихъ порядочныхъ людей, какъ доктора!
  

Беральдъ.

   Онъ осмѣиваетъ не докторовъ, а смѣшную сторону медицины.
  

Арганъ.

   Точно его дѣло контролировать ее! Этакій олухъ, этакій нахалъ! Смѣяться надъ консультаціями и рецептами, нападать на сословіе докторовъ, вытаскивать на свои подмостки такихъ почтенныхъ людей!
  

Беральдъ.

   Что же ему и выводить на сцену, какъ не различныя профессіи? Вѣдь появляются же тамъ каждый день принцы и короли, а они родомъ не ниже вашихъ докторовъ.
  

Арганъ.

   О, чертъ возьми, будь я докторъ, я бы отплатилъ ему за дерзость, и заболѣй онъ,-- предоставилъ бы ему умереть безъ помощи. Чтобы онъ тамъ ни дѣлалъ и ни говорилъ, я бы не прописалъ ему ни малѣйшаго кровопусканія, ни малѣйшаго клистира, а сказалъ бы ему: околѣвай, околѣвай, не станешь другой разъ издѣваться надъ факультетомъ.
  

Беральдъ.

   Однако ты порядочно золъ на него.
  

Арганъ.

   Да, онъ злонамѣренный человѣкъ и, если доктора умные люди, они сдѣлаютъ то, что я совѣтую.
  

Беральдъ.

   Онъ будетъ еще умнѣе твоихъ докторовъ, потому что не попроситъ у нихъ помощи.
  

Арганъ.

   Тѣмъ хуже для него, если онъ не прибѣгнетъ къ лекарствамъ.
  

Беральдъ.

   Онъ имѣетъ на это свои причины и утверждаетъ, что лекарства могутъ быть допускаемы только для людей крѣпкихъ и здоровыхъ, которые имѣютъ силы переносить и болѣзнь и леченіе, а у Мольера хватаетъ силы только на перенесеніе болѣзни.
  

Арганъ.

   Глупое разсужденіе! Но, знаешь что, братъ, перестанемъ говорить объ этомъ человѣкѣ; онъ только возбуждаетъ мою желчь и мнѣ опять станетъ скверно.
  

Беральдъ.

   Перестанемъ, пожалуй; и чтобы перемѣнить разговоръ, я скажу тебѣ, что изъ-за маленькаго упорства твоей дочери тебѣ не слѣдуетъ принимать такія насильственныя мѣры, какъ заключеніе ея въ монастырь, что въ выборѣ зятя тебѣ нельзя руководствоваться своею слѣпою страстью, что въ такихъ случаяхъ надо приноравливаться немного къ склонности дѣвушки, такъ какъ это шагъ на всю жизнь и отъ этого зависитъ счастіе брака.
  

ЯВЛЕНІЕ IV.-- Г. ФЛЕРАНЪ (съ клистиромъ въ рукѣ), АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ.

  

Арганъ.

   Съ твоего позволенья, братецъ.
  

Беральдъ.

   Какъ! Что ты хочешь дѣлать?
  

Арганъ.

   Принять этотъ маленькій клистиръ. Нѣсколько минуть всего.
  

Беральдъ.

   Ты смѣешься. Неужели ты не можешь пробыть пять минутъ безъ клистировъ и лекарствъ? Сдѣлаешь это въ другой разъ, а теперь посиди спокойно.
  

Арганъ.

   Мосье Флеранъ, такъ до вечера или завтрашняго утра.
  

Флеранъ (Беральду).

   Какъ вы можете вмѣшиваться и перечить предписаніямъ медицины? Не мѣшайте мнѣ поставить этотъ клистиръ. Просто смѣшная смѣлость!
  

Беральдъ.

   Сейчасъ видно, что вы не привыкли имѣть дѣло съ человѣческими лицами.
  

Флеранъ.

   Нельзя такъ смѣяться надъ лекарствами и заставлять меня даромъ терять время; я вѣдь пришелъ сюда по приказанію доктора и сейчасъ же разскажу г. Пургону, какъ мнѣ помѣшали исполнить его предписаніе. Вы увидите, вы увидите....
  

ЯВЛЕНІЕ Ѵ.-- АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ.

  

Арганъ.

   Братъ, ты будешь причиною какого-нибудь несчастья.
  

Беральдъ.

   Большое несчастіе не поставить клистира, предписывабмаго г. Пургономъ! Еще разъ спрашиваю, неужели нѣтъ средствъ вылечить тебя отъ страсти къ докторамъ? И неужели ты всю жизнь будешь пичкать себя ихъ лекарствами?
  

Арганъ.

   Ахъ, Боже мой, ты говоришь, какъ человѣкъ здоровый; во будь ты на моемъ мѣстѣ, заговорилъ бы иначе. Легко нападать на медицину тому, кто самъ здоровъ.
  

Беральдъ.

   Да чѣмъ же ты болѣнъ?
  

Арганъ.

   Ты меня совсѣмъ взбѣсишь! Хотѣлъ бы я, чтобы у тебя были мои недуги,-- тогда бы мы посмотрѣли, продолжалъ ли бы ты свои разглагольствованія! А, вотъ и г. Пургонъ.
  

ЯВЛЕНІЕ ѴІ.-- ПУРГОНЪ, АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ, ТУАНЕТА.

  

Пургонъ.

   Хорошія новости узналъ я тамъ внизу: здѣсь смѣются надъ моими рецептами, отказываются принимать мои лекарства!
  

Арганъ.

   Повѣрьте, это не я...
  

Пургонъ.

   Какая страшная дерзость! Какое странное возмущеніе больнаго противъ своего доктора!.
  

Туанета.

   Это ужасно!
  

Пургомъ.

   Клистиръ, который я имѣлъ удовольствіе составить самъ.
  

Арганъ.

   Это не я...
  

Пургонъ.

   Который я придумалъ и приготовилъ по всѣмъ правиламъ науки.
  

Туанета.

   Это не хорошо съ его стороны.
  

Пургонъ.

   Который долженъ былъ произвестъ въ кишкахъ необыкновенно великое дѣйствіе.
  

Арганъ.

   Братъ, видишь!..
  

Пургонъ.

   И къ нему-то отнеслись съ презрѣніемъ!
  

Арганъ.

   Это онъ...
  

Пургонъ.

   Это возмутительно!
  

Туанета.

   Правда.
  

Пургонъ.

   Это ужасное покушеніе на медицину.
  

Арганъ.

   Онъ причиною...
  

Пургонъ.

   Это преступленіе противъ факультета, которому нѣтъ достаточнаго наказанія.
  

Туанета.

   Вы правы.
  

Пургонъ.

   Объявляю вамъ, что прекращаю съ вами всякія сношенія.
  

Арганъ.

   Это мой братъ...
  

Пургонъ.

   Что у насъ не будетъ больше ничего общаго...
  

Туанета.

   И прекрасно сдѣлаете.
  

Пургонъ.

   И чтобъ окончательно разорвать съ вами всѣ связи, вотъ дарственная запись, которую я хотѣлъ дать моему племяннику при вступленіи его въ бракъ. (Разрываетъ бумагу и съ гнѣвомъ бросаетъ клочки).
  

Арганъ.

   Все это надѣлалъ мой братъ!
  

Пургонъ.

   Пренебречь моимъ клистиромъ?
  

Арганъ.

   Велите его принести, я его сейчасъ поставлю.
  

Пургонъ.

   Еще немного -- и я вылѣчилъ бы васъ совсѣмъ.
  

Туанета.

   Онъ этого не стоитъ.
  

Пургонъ.

   Я бы вычистилъ вашу внутренность и изгналъ бы изъ нея всѣ вредные соки.
  

Арганъ.

   О, братъ!..
  

Пургонъ.

   И мнѣ оставалось дать вамъ какую нибудь дюжину лекарствъ, чтобы покончить все.
  

Туанета.

   Онъ не стоитъ вашихъ заботъ.
  

Пургонъ.

   Но такъ какъ вы не хотѣли быть вылеченнымъ мною...
  

Арганъ.

   Я не виноватъ.
  

Пургонъ.

   Такъ какъ вы вышли изъ повиновенія, которымъ больной обязанъ своему врачу...
  

Туанета.

   Это требуетъ мщенья!
  

Пургонъ.

   Такъ какъ вы возмутились противъ моихъ предписаній..
  

Арганъ.

   Да совсѣмъ нѣтъ.
  

Пургонъ.

   То объявляю вамъ, что я васъ оставляю на жертву вашего дурнаго организма, разстройствъ вашихъ внутренностей, испорченности вашей крови, горечи вашей желчи и зловредности вашихъ соковъ.
  

Туанета.

   И прекрасно!
  

Арганъ.

   Боже мой!
  

Пургонъ.

   И желаю, чтобы не дальше какъ черезъ четыре дня вы пришли въ неизлѣчимое состояніе.
  

Арганъ.

   Помилосердуйте!
  

Пургонъ.

   Чтобы вы получили брадипепсію.
  

Арганъ.

   Докторъ!
  

Пургонъ.

   А потомъ диспепсію,
  

Арганъ.

   Докторъ!
  

Пургонъ.

   Потомъ апепсію,
  

Арганъ.

   Докторъ!
  

Пургонъ.

   Потомъ ліентерію,
  

Арганъ.

   Докторъ!
  

Пургонъ.

   Потомъ диссентерію,
  

Арганъ.

   Докторъ!
  

Пургомъ.

   Потомъ водяную,
  

Арганъ.

   Докторъ!
  

Пургонъ.

   Потомъ смерть, къ которой васъ приведетъ ваше безуміе.
  

ЯВЛЕНІЕ ѴІІ.-- АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ.

  

Арганъ.

   Боже мой, я умеръ! Братъ мой, ты погубилъ меня!
  

Беральдъ.

   Что же случилось?
  

Арганъ.

   Нѣтъ больше силъ у меня! Я уже чувствую, какъ медицина мститъ за себя.
  

Беральдъ.

   Право, ты съ ума сошелъ! И я очень не хотѣлъ бы, чтобы кто-нибудь увидѣлъ тебя въ этомъ положеніи. Да прійди въ себя, пощупай себя, не давай такого простора своей мнительности.
  

Арганъ.

   Но ты слышалъ, какими странными болѣзнями онъ пригрозилъ мнѣ!
  

Беральдъ.

   Ахъ какой ты простакъ!
  

Арганъ.

   Онъ говоритъ, что не дольше какъ черезъ четыре дня я сдѣлаюсь неизлѣчимымъ.
  

Беральдъ.

   Ну, что же изъ того, что онъ говоритъ? Оракулъ онъ, что-ли, какой? Слушая тебя, подумаешь, что Пургонъ держитъ въ рукахъ нить твоей жизни и въ силу высшей власти можетъ удлинить или укоротить ее по своему усмотрѣнію. Пойми же, что суть жизни твоей въ тебѣ самомъ и что гнѣвъ Пургона такъ же не способенъ умертвить тебя. какъ его лекарства воскресить. Вотъ тебѣ удобный случай отдѣлаться отъ докторовъ, а ужъ если ты такимъ родился, что безъ нихъ обойтись не можешь, то легко найти другого, съ которымъ ты могъ бы рисковать собою не такъ сильно.
  

Арганъ.

   Ахъ, онъ такъ хорошо знаетъ мою натуру и средства управленія мною.
  

Беральдъ.

   Надо сознаться, что ты ужасно упрямъ и смотришь на вещи странными глазами.
  

ЯВЛЕНІЕ VIII.-- АРГАНЪ, БЕРАЛЪДЪ, ТУАНЕТА.

  

Туанета (Аргану).

   Сударь, какой-то докторъ желаетъ васъ видѣть.
  

Арганъ.

   Какой докторъ?
  

Туанета.

   Докторъ какъ докторъ.
  

Арганъ.

   Я тебя спрашиваю, кто онъ такой?
  

Туанета.

   Я его не знаю, но онъ похожъ на меня, какъ двѣ капли воды; не будь я увѣрена, что моя маменька была честная женщина, я бы подумала, что это какой нибудь братецъ, которымъ она наградила меня послѣ смерти моего отца.
  

Арганъ.

   Проси его.
  

ЯВЛЕНІЕ XI.-- АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ.

  

Беральдъ.

   Тебѣ везетъ: одинъ докторъ оставилъ, другой явился.
  

Арганъ.

   Я все боюсь, чтобы ты не сдѣлался здѣсь причиною несчастья.
  

Беральдъ.

   Опять! Ты все о своемъ.
  

Арганъ.

   Да видишь ли, у меня лежатъ на сердцѣ всѣ эти неизвѣстныя мнѣ болѣзни, эти...
  

ЯВЛЕНІЕ X.-- АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ, ТУАНЕТА (въ костюмѣ доктора).

  

Туанета.

   Милостивый Государь, позвольте мнѣ представиться вамъ и предложить мои услуги по всѣмъ слабительнымъ и кровопусканіямъ, какія вамъ понадобятся.
  

Арганъ.

   Очень вамъ обязанъ. (Беральду). А дѣйствительно, точь въ точь Туанета.
  

Туанета.

   Извините меня, потому что я забылъ приказать кое-что моему человѣку; я сейчасъ возвращусь.
  

ЯВЛЕНІЕ ХІ.-- АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ.

  

Арганъ.

   Ну, не правда ли, что это дѣйствительно Туанета?
  

Беральдъ.

   Согласенъ, что сходство большое, но вѣдь это случается не впервые и исторія наполнена примѣрами такой игры природы.
  

Арганъ.

   Меня это удивляетъ и...
  

ЯВЛЕНІЕ ХІІ.-- АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ, ТУАНЕТА.

  

Туанета.

   Что вамъ угодно?
  

Арганъ.

   Какъ, что угодно?
  

Туанета.

   Развѣ вы меня не звали?
  

Арганъ.

   Совсѣмъ нѣтъ.
  

Туанета.

   Значитъ, мнѣ послышалось.
  

Арганъ.

   Погоди-ка здѣсь, посмотришь, какъ этотъ докторъ на тебя похожъ.
  

Туанета.

   Какъ-же? Мало работы у меня! Видѣла я его довольно.
  

ЯВЛЕНІЕ XIII.-- АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ.

  

Арганъ.

   Если бы я не видѣлъ ихъ обоихъ, то подумалъ бы, что это одно и тоже лицо.
  

Беральдъ.

   Я читалъ много удивительнаго о такомъ сходствѣ, и даже на своемъ вѣку помню случай, гдѣ оно всѣхъ обмануло.
  

Арганъ.

   Я бы навѣрное ошибся теперь, и поклялся-бы, что это одинъ и тотъ же человѣкъ.
  

ЯВЛЕНІЕ ХІѴ.-- АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ, ТУАНЕТА (въ костюмѣ доктора).

  

Туанета.

   Убѣдительно прошу васъ простить меня.
  

Арганъ (Беральду).

   Это удивительно.
  

Туанета.

   Вы, надѣюсь, не сочтете неумѣстнымъ любопытства, заставившаго меня посѣтить такого знаменитаго больного, какъ вы; ваша извѣстность, всюду распространенная, можетъ оправдать мою смѣлость.
  

Арганъ.

   Я весь къ вашимъ услугамъ.
  

Туанета.

   Я вижу, что вы глядите на меня пристально. Какъ вы думаете, сколько мнѣ лѣтъ?
  

Арганъ.

   Думаю, самое большее, двадцать шесть, двадцать семь лѣтъ.
  

Туанета.

   Ха, ха, ха! Мнѣ девяносто.
  

Арганъ.

   Девяносто!
  

Туанета.

   Да! Передъ вами одна изъ тайнъ моего искусства поддерживать. себя свѣжимъ и здоровымъ.
  

Арганъ.

   Ну, нечего сказать,-- славный молодой старикъ для девяностолѣтняго возраста!
  

Туанета.

   Я кочующій докторъ, переѣзжаю изъ города въ городъ, изъ провинціи въ провинцію, изъ королевства въ королевство, ища блистательнаго матеріала для моихъ способностей, отыскивая больныхъ, которые были бы достойны занять меня, которые были бы способны показать на себѣ примѣненіе прекрасныхъ и великихъ тайнъ, открытыхъ мною въ медицинѣ. Я пренебрегаю этою ничтожною кучей обыкновенныхъ болѣзней -- этими вздорными ревматизмами и опухолями, этими лихорадочками, головокруженіями, мигренями. Я хочу болѣзней серьёзныхъ, настоящихъ горячекъ съ воспаленіемъ мозга, настоящей чумы, настоящихъ водянокъ, настоящихъ плевритовъ съ воспаленіемъ груди; тутъ я на своемъ мѣстѣ, тутъ я торжествую; и мнѣ бы хотѣлось, чтобы на васъ обрушились всѣ эти болѣзни, чтобы васъ бросили всѣ доктора, чтобы вы дошли до агоніи,-- вотъ тогда я показалъ бы вамъ превосходство моихъ лекарствъ и мое желаніе быть вамъ полезнымъ.
  

Арганъ.

   Я крайне обязанъ вамъ за вашу доброту.
  

Туанета.

   Дайте вашъ пульсъ. Ну, ну, бейся хорошенько. Я тебя заставлю биться, какъ слѣдуетъ. О, да этотъ пульсъ дерзкій малый, видно, что ты еще незнакомъ со мной. Кто вашъ докторъ?
  

Арганъ.

   Г. Пургонъ.
  

Туанета.

   Его имени нѣтъ въ моей записной книжкѣ въ числѣ знаменитыхъ докторовъ. Чѣмъ вы больны, по его мнѣнію?
  

Арганъ.

   Онъ говоритъ, что печенью, а другіе утверждаютъ, что селезенкою.
  

Туанета.

   Они всѣ невѣжды. У васъ больны легкія.
  

Арганъ.

   Легкія?
  

Туанета.

   Да. Что вы чувствуете?
  

Арганъ.

   По временамъ у меня болитъ голова.
  

Туанета.

   Ну такъ,-- легкія.
  

Арганъ.

   Иногда, у меня какъ будто покрывало предъ глазами.
  

Туанета.

   Легкія.
  

Арганъ.

   Иногда боль въ сердцѣ.
  

Туанета.

   Легкія.
  

Арганъ.

   Иногда я чувствую усталость во всѣхъ членахъ.
  

Туанета.

   Легкія.
  

Арганъ.

   А по временамъ схватываетъ животъ, точно колика.
  

Туанета.

   Легкія. Вы ѣдите съ апетитомъ?
  

Арганъ.

   Да.
  

Туанета.

   Легкія. Вы любите вино?
  

Арганъ.

   Да.
  

Туанета.

   Легкія. Послѣ обѣда на васъ нападаетъ дремота и вамъ пріятно поспать?
  

Арганъ.

   Да.
  

Туанета.

   Легкія, легкія, говорятъ вамъ. Что велитъ вамъ вашъ докторъ ѣсть?
  

Арганъ.

   Супъ.
  

Туанета.

   Невѣжда!
  

Арганъ.

   Курицу.
  

Туанета.

   Невѣжда!
  

Арганъ.

   Телятину.
  

Туанета.

   Невѣжда!
  

Арганъ.

   Разные бульоны.
  

Туанета.

   Невѣжда!
  

Арганъ.

   Свѣжія яйца.
  

Туанета.

   Невѣжда!
  

Арганъ.

   А вечеромъ, компотъ изъ чернослива для очищенія желудка.
  

Туанета.

   Невѣжда!
  

Арганъ.

   И главное, вино, сильно разбавленное водою.
  

Туанета.

   Ignorantus, ignoranta, ignorantum. Надо пить вино совсѣмъ чистое, а чтобы сгустить вашу жидкую кровь, надо ѣсть хорошій ростбифъ, добрую ветчину, добрый голландскій сыръ, кашу, рисъ и каштаны, чтобы склеивать и крѣпить. Вашъ докторъ болванъ. Я пришлю вамъ своего и время отъ времени, пока я здѣсь въ городѣ, буду навѣдываться самъ.
  

Арганъ.

   Вы крайне меня обяжете.
  

Туанета.

   Для чего вамъ эта рука?
  

Арганъ.

   Какъ?
  

Туанета.

   Вотъ рука, которую я бы сейчасъ отрѣзалъ, будь я на вашемъ мѣстѣ.
  

Арганъ.

   Зачѣмъ же?
  

Туанета.

   Да развѣ вы не видите, что она оттягиваетъ къ себѣ всю пищу и мѣшаетъ пользоваться тѣмъ же другой рукѣ?
  

Арганъ.

   Да, но она мнѣ нужна.
  

Туанета.

   Тоже вотъ у васъ правый глазъ, который я выкололъ бы себѣ, будь я вы.
  

Арганъ.

   Выколоть глазъ?
  

Туанета.

   Да развѣ вы не видите, что онъ мѣшаетъ другому и похищаетъ у него его пищу? Право, выколите поскорѣе, вы станете лучше видѣть лѣвымъ глазомъ.
  

Арганъ.

   Но время еще терпитъ.
  

Туанета.

   Прощайте. Мнѣ жаль, что я оставляю васъ такъ скоро, но я долженъ быть на важной консультаціи о больномъ, который вчера умеръ.
  

Арганъ.

   Который вчера умеръ?
  

Туанета.

   Да, чтобы сообразить, что слѣдовало сдѣлать для его излѣченія. До свиданья.
  

Арганъ.

   Вы знаете, что больные никогда не провожаютъ.
  

ЯВЛЕНІЕ ХѴ.-- АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ,

  

Беральдъ.

   Вотъ, кажется, очень хорошій докторъ.
  

Арганъ.

   Да, но онъ немного торопливъ.
  

Беральдъ.

   Всѣ великіе доктора таковы.
  

Арганъ.

   Отрѣзать руку и выколоть одинъ глазъ, чтобы другой поздоровѣлъ! Я предпочитаю, чтобъ онъ не чувствовалъ себя такъ хорошо. Славная операція, отъ которой дѣлаешься кривымъ и лѣвшой!
  

ЯВЛЕНІЕ ХѴІ.-- АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ, ТУАНЕТА.

  

Туанета (говоритъ за сценой).

   Хорошо, хорошо, проваливайте. Мнѣ вовсе не до смѣха.
  

Арганъ.

   Что тамъ такое?
  

Туанета.

   Да вотъ вашъ докторъ хотѣлъ пощупать у меня пульсъ.
  

Арганъ.

   Каково! Въ девяносто-то лѣтъ!
  

Беральдъ.

   Послушай однако, братъ! Теперь, когда Пургонъ съ тобой поссорился, не позволишь ли ты поговорить съ тобою о партіи, которая представляется для Анжелики?
  

Арганъ.

   Нѣтъ, нѣтъ, я отправлю ее въ монастырь за то, что она противилась моей волѣ. Я хорошо вижу, что тутъ есть какая-то любовишка и я открылъ нѣкое тайное свиданіе, чего, впрочемъ, никто не знаетъ.
  

Беральдъ.

   Но если она любить кого-нибудь, такъ что-же тутъ преступнаго? Что можетъ оскорблять тебя, если все тутъ клонится къ такому честному дѣлу, какъ бракъ?
  

Арганъ.

   Какъ бы то ни было, она будетъ монахиней. Это дѣло рѣшенное.
  

Беральдъ.

   Ты этимъ хочешь услужить кому-нибудь.
  

Арганъ.

   Понимаю, что ты хочешь сказать. Это опять прежняя пѣсня, и моя жена не даетъ тебѣ покоя.
  

Беральдъ.

   Ну, да, если дѣло пошло на откровенность! Я говорю именно о твоей женѣ, и не менѣе твоей упрямой страсти къ лѣченію, невыносима мнѣ упрямая привязанность твоя къ ней; видѣть я не могу, какъ ты слѣпо лѣзешь во всѣ ловушки, которыя она тебѣ ставитъ.
  

Туанета.

   Ахъ, нѣтъ, сударь, не говорите такъ о барынѣ; это женщина, о которой нельзя сказать ничего дурного; женщина безъ всякой хитрости, а ужъ какъ она любитъ, какъ любитъ барина... И не выскажешь словами!
  

Арганъ.

   Спроси-ка у нея, какъ она меня ласкаетъ.
  

Туанета.

   Правда.
  

Арганъ.

   Какъ безпокоится о моей болѣзни.
  

Туанета.

   Вѣрно.
  

Арганъ.

   Какими заботами и попеченіями окружаетъ меня.
  

Туанета.

   Дѣйствительно. (Беральду) Хотите, я сейчасъ же за ставлю васъ убѣдиться, какъ она любитъ его? (Аргану). Позвольте мнѣ доказать имъ, какъ они ошибаются и вывести ихъ изъ заблужденія.
  

Арганъ.

   Какимъ образомъ?
  

Туанета.

   Барыня сейчасъ вернется. Лягте въ это время и прикиньтесь мертвымъ. Увидите ея горесть, когда я сообщу ей объ этомъ.
  

Арганъ.

   Прекрасно.
  

Туанета.

   Да, но не заставляйте ее отчаяваться слишкомъ долго; она пожалуй умретъ съ горя.
  

Арганъ.

   Знаю, знаю.
  

Туанета (Беральду).

   А вы спрячтесь вотъ въ этотъ уголъ.
  

ЯВЛЕНІЕ XVII.-- АРГАНЪ, ТУАНЕТА.

  

Арганъ.

   А не опасно представляться мертвымъ?
  

Туанета.

   Нѣтъ, нѣтъ, какая же опасность? Укладывайтесь скорѣе. (Тихо) Пріятно будетъ сконфузить вашего брата. Вотъ и барыня. Лежите смирно.
  

ЯВЛЕНІЕ XVIII.-- БЕЛИНА, АРГАНЪ (лежитъ съ креслахъ), ТУАНЕТА.

  

Туанета (будто не видя Белины).

   О, Боже мой! Какое несчастье! Какой странный случай!
  

Белина.

   Что такое?

Туанета.

   Ахъ, сударыня!
  

Белина.

   Что случилось?
  

Туанета.

   Вашъ мужъ умеръ!
  

Белина.

   Мой мужъ умеръ?
  

Туанета.

   Увы, да! бѣдный покойникъ почилъ!
  

Белина.

   Навѣрное?
  

Туанета.

   Навѣрное. Никто еще ничего не знаетъ. Я одна была при немъ и на моихъ рукахъ онъ скончался. Вотъ онъ лежитъ бездыханный на этомъ креслѣ.
  

Белина.

   Слава Богу! Наконецъ-то я освободилась отъ тяжелой ноши! Какъ ты глупа, Туанета, что такъ огорчаешься!
  

Туанета.

   Я думаю, сударыня, что надо плакать.
  

Белина.

   Полно, не стоитъ! Ну, что это за потеря? На что онъ былъ годенъ на землѣ? Человѣкъ, всѣхъ стѣснявшій, грязный, противный, вѣчно съ клистиромъ или лекарствомъ въ желудкѣ, вѣчно сморкающійся, кашляющій, харкающій, глупый, надоѣдливый, брюзгливый, день и ночь съ руганью на прислугу.
  

Туаната.

   Славное надгробное слово.
  

Белина.

   Ты должна, Туанета, помочь мнѣ исполнить мой планъ. Повѣрь, что безъ награды не останешься. Такъ какъ, къ счастью, никто еще не знаетъ о его смерти, то мы перенесемъ его на кровать и будемъ скрывать все, покуда я не покончу своихъ дѣлъ. У него есть бумаги, деньги, которыя я должна взять; было бы несправедливо не вознаградить себя за лучшіе мои годы, проведенные съ нимъ. Пойдемъ, Туанета, возьмемъ всѣ ключи.
  

Арганъ (вскакивая).

   Потише!

Белина.

   Ай!
  

Арганъ.

   А, сударыня! Такъ-то вы меня любите?
  

Туанета.

   Ай, ай, ай! Покойникъ не умеръ!
  

Арганъ (вслѣдъ Белинѣ).

   Очень радъ, что узналъ вашу дружбу и услышалъ прекрасное похвальное слово себѣ. Это меня образумитъ на будущее время и воздержитъ отъ многаго.
  

ЯВЛЕНІЕ XIX.-- БЕРАЛЬДЪ (выходитъ изъ угла), АРГАНЪ, ТУАНЕТА.

  

Беральдъ.

   Ну, братъ, ты теперь видишь?.
  

Туанета.

   Право, я ни за что бы этому не повѣрила. Но, кажется, идетъ ваша дочь; лягте опять и посмотримъ, какъ она приметъ извѣстіе о вашей смерти. Такъ всегда полезно испытывать, и такъ какъ вы уже начали, то узнаете, какія чувства питаетъ къ вамъ семейство ваше..
  

ЯВЛЕНІЕ XX.-- АРГАНЪ, АНЖЕЛИКА, ТУАНЕТА, БЕРАЛЬДЪ (спрятанный).

  

Туанета (будто не видя Анжелики).

   О небо! Какое горе! Какой несчастный день!
  

Анжелика.

   Что съ тобой, Туанета, о чемъ ты плачешь?
  

Туанета.

   О, я должна сказать вамъ печальную новость!
  

Анжелика.

   Что такое?
  

Туанета.

   Вашъ отецъ умеръ!
  

Анжелика.

   Мой отецъ умеръ?
  

Туанета.

   Да. Вотъ онъ лежитъ, онъ умеръ только что отъ внезапной слабости!
  

Анжелика.

   Боже мой! Какое несчастіе! Какой жестокій ударъ! Увы! я теряю отца, единственнаго человѣка, который мнѣ оставался въ мірѣ, и вдобавокъ теряю его въ то время, когда онъ былъ сердитъ на меня. Что будетъ со мною несчастною? Въ чемъ найду утѣшеніе послѣ такой великой потери?
  

ЯВЛЕНІЕ XXI.-- АРГАНЪ, АНЖЕЛИКА, КЛЕАНТЬ, ТУАНЕТА.

  

Клеантъ.

   Что съ вами, прекрасная Анжелика? О чемъ вы такъ плачете?
  

Анжелика.

   Увы, я оплакиваю потерю самаго дорогого и любимаго существа! Я оплакиваю смерть моего отца.
  

Клеантъ.

   Боже мой! какой случай! какое неожиданное несчастье. Увы! А я, послѣ того какъ умолилъ вашего дядю похлопотать за меня, явился именно теперь сюда съ тѣмъ, чтобы своими мольбами склонить его отдать васъ мнѣ.
  

Анжелика.

   Ахъ, Клеантъ, перестаньте говорить объ этомъ, бросимъ мысль о бракѣ. Послѣ этой потери мнѣ въ земномъ мірѣ ничего не осталось и я навсегда отрекаюсь отъ него. Да, отецъ мой, если я прежде противилась вашей волѣ, то теперь исполню хоть одно изъ вашихъ желаній и тѣмъ заглажу огорченіе, которое я вамъ причинила (бросается къ ногамъ Аргана). Примите же здѣсь мой обѣтъ исполнить это и дайте мнѣ поцѣловать васъ въ знакъ всей моей любви.
  

Арганъ (цѣлуя Анжелику).

   О, дочь моя!
  

Анжелика.

   Ай!
  

Арганъ.

   Не бойся, я не умеръ. Да, ты моя кровь, моя истинная дочь; я въ восхищеніи, что увидѣлъ твою доброту.
  

ЯВЛЕНІЕ XXII.-- АРГАНЪ, БЕРАЛЬДЪ, АНЖЕЛИКА, КЛЕАНТЪ, ТУАНЕТА.

  

Анжелика.

   Ахъ, какая отрадная неожиданность! Батюшка! Такъ какъ небо, къ великому нашему счастью, возвратило мнѣ васъ, то позвольте мнѣ броситься къ ногамъ вашимъ и молить объ одномъ: если вы противъ моей сердечной склонности и не согласны на бракъ мой съ Клеантомъ, умоляю васъ, не заставляйте меня по крайней мѣрѣ выйти за другого. Вотъ вся милость, какой я прошу у васъ.
  

Клеантъ (падая на кол 123;ни).

   О, троньтесь нашими мольбами, не противьтесь долѣе взаимнымъ стремленіямъ такой прекрасной привязанности.
  

Беральдъ.

   Неужели, братъ, ты устоишь противъ этихъ просьбъ?
  

Туанета.

   Неужели вы останетесь нечувствительны къ такой любви?
  

Арганъ.

   Пусть сдѣлается докторомъ,-- я соглашусь. (Клеанту). Да, сдѣлайтесь докторомъ, и я отдамъ вамъ мою дочь.
  

Клеантъ.

   Съ удовольствіемъ! Если только отъ этого зависитъ породниться съ вами, я сдѣлаюсь докторомъ, даже аптекаремъ, если желаете. Это бездѣлица, а для того, чтобы получить Анжелику, я и не на такія вещи рѣшусь.
  

Беральдъ.

   Мнѣ, однако, вотъ какая пришла мысль. Сдѣлайся, братъ, самъ докторомъ, тогда тебѣ будетъ удобнѣе, такъ какъ ты въ самомъ себѣ будешь имѣть все, что тебѣ надо.
  

Туанета.

   Правда! Вотъ вѣрнѣйшее средство вамъ поскорѣе вылечиться; нѣтъ болѣзни настолько смѣлой, чтобы мучить самаго доктора.
  

Арганъ.

   Мнѣ кажется, братъ, что ты смѣешься надо мною. Развѣ въ мои года начинаютъ учиться?
  

Беральдъ.

   Для чего же учиться? Ты довольно ученъ и безъ того, и я знаю многихъ врачей, которые знаютъ не больше твоего.
  

Арганъ.

   Но надо хорошо говорить по латыни, умѣть распознавать болѣзни и знать противъ нихъ средства.
  

Беральдъ.

   Чуть ты надѣнешь докторскую мантію и шляпу, какъ уже узнаешь все это, а потомъ будешь знать больше, чѣмъ самъ захочешь.
  

Арганъ.

   Какъ! Надѣвши этотъ костюмъ, выучиваешься обсуждать болѣзни?
  

Беральдъ.

   Разумѣется. Говори, что хочешь, когда ты въ мантіи и въ шляпѣ, и всякая галиматья покажется ученостью, всякая глупость сойдетъ за умныя рѣчи.
  

Туанета.

   Да, ужъ одной вашей бороды слишкомъ довольно; борода дѣлаетъ половину врача.
  

Клеантъ.

   Во всякомъ случаѣ, я готовъ на все.
  

Беральдъ (Аргану).

   Хочешь устроить всю эту штуку сейчасъ же?
  

Арганъ.

   Какъ сейчасъ?
  

Беральдъ.

   Да, и у тебя въ домѣ.
  

Арганъ.

   У меня въ домѣ?
  

Беральдъ.

   Да, у меня цѣлый факультетъ знакомыхъ врачей, которые сейчасъ же явятся сюда для этой церемоніи. И тебѣ это не будетъ ничего стоить.
  

Арганъ.

   Но что я буду говорить? Что отвѣчу?
  

Беральдъ.

   Въ двухъ словахъ тебѣ объяснятъ все, и все, что тебѣ надо говорить, напишутъ на бумагѣ. Ступай, одѣнься по приличнѣе, я сейчасъ пошлю за ними.
  

Арганъ.

   Пожалуй, посмотримъ, что изъ этого выйдетъ.
  

ЯВЛЕНІЕ XXIII.-- БЕРАЛЬДЪ, АНЖЕЛИКА, КЛЕАНТЪ, ТУАНЕТА.

  

Клеантъ.

   Что вы хотите дѣлать? Какой это факультетъ вашихъ друзей?
  

Туанета.

   Какая ваша цѣль?
  

Беральдъ.

   Позабавиться немного сегодня вечеромъ. Актеры сочинили маленькую интермедію, въ которой представляется принятіе въ доктора; она съ танцами и музыкой; и я хочу, чтобы мы всѣ въ ней участвовали и чтобы братъ мой игралъ главную роль.
  

Анжелика.

   Но дядюшка, кажется, вы слишкомъ уже потѣшаетесь надъ батюшкой!
  

Беральдъ.

   Нисколько не потѣшаюсь, а просто приноравливаюсь къ его фантазіямъ. Это все только между нами. Мы всѣ тоже можемъ взять себѣ роли, и такимъ образомъ будемъ играть одни предъ другими. Теперь масляница, слѣдовательно это дозволено. Пойдемъ скорѣе приготовить все.
  

Клеантъ (Анжеликѣ).

   Вы согласны?
  

Анжелика.

   Да, если нами руководитъ дядюшка.

ТРЕТЬЯ ИНТЕРМЕДІЯ.

ПЕРВЫЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОДЪ.

ПРЕЗИДЕНТЪ.

  
                       Savantissimi doctores,
                       Medicinte professores,
                       Кои здѣсь собраны estis,
                       Et vos aitri messiores
                       Sententianim facnltatis
                       Fideles executores
                       Chirurgiani et apothicari
                       Atque tota compania также,
                       Salos, bonor et argentnm,
                       Atque bonum appetitum.
                       Non possam, docti confreri,
                       Bo мнѣ satie admirari,
                       Qualis bona inventio
                       Est medici professio;
                       Сколько благь несетъ великихъ
                       Medicina illa benedicta,
                       Quae, suo nomme solo,
                       Surprenanti miraculo,
                       Столь уже longo tempore
                       Чашей полной даетъ vivere
                       Столькибусъ людибусъ omni genere.
                       Per totam ubi sumus
                       Шумусъ веліусъ terram videmus
                       И что старъ и младъ -- смотрите --
                       Sunt de nobis infatiti.
             Totus mondus, currens ad nostros remedios,
                       Насъ считаетъ аки deos,
                       Et nostris ordonnancus
                       Principes et reges sumissos ridetis.
  
                       Посему-то nostra sapientiae,
                       Boni sensus atque prudential
                       Пoдoбaетъ, работаре
                       И всѣхъ насъ conservare
                       In tali credito, славѣ и honore;
                       И блюдаре, чтобъ не впускаре
                       Въ nostro docto согроге
                       Quas personas capabiles
                       Et totas dignas занимаре
                       Has постосъ honorabiles.
  
                       Того ради здѣсь convocati estis
                       Et credo quod trovabitis
                       Dignam materiam medici
                       In ученомъ этомъ homine,
                       Каковой, въ предметисъ omnibus
                       Dono ad interrogandum
                       Et досконально examinandum
                       Vostris capacitatibus.
  

ПЕРВЫЙ ДОКТОРЪ.

  
                       Si mibi licentiam dat dominus Prases,
                       Et tanti docti doctores
                       Et assistantes illustros,
                       Весьма мудраго Баккалавра,
                       Quum estimo et honoro,
                       Вопрошу causam et rationem quare
                       Opium tacit dormire.
  

БАККАЛАВРЪ.

  
                       Mihi a docto doctore
             Вопрошается causam et rationem quare
                       Opium facit dormire.
                       Ha cie respondeo,
                       Quia est in eo
                       Virtus dormitiva,
                       Cujus est natura
                       Sensus усыпура.
  

ХОРЪ.

  
                       Bene, bene, bene, bene respondere.
                       Dignus, dignu мнимый больной.
                       In nuetru docto output?
                       Bene, bene respondere.
  

ВТОРОЙ ДОКТОРЪ.

  
                       Съ позволенье domini Praesidio,
                       Doctissinue facultatis
                       Et totius bis nostris actis
                       Companie assistantis,
                       Вопрошаю tibi, docte Баккалавре,
                                 Quap sunt remedia
                                 Quae in maladia,
                                 Что bydropisia
                                 Мы нарекаемъ,
                                 Convenit facere?
  

БАККАЛАВРЪ.

  
                                 Clysterium вставляре,
                                 Poetea кровь пускаре,
                                 Вслѣдъ за симъ purgare.
  

ХОРЪ

  
             Bene, bene, bene, bene respondere.
             Dignus, dignus est intrare
             In noetro docto corpore.
             Bene, bene respondere.
  

ТРЕТІЙ ДОКТОРЪ.

  
             Si bonum признается domino Prsesidii,
                       Doctissimae iacultati,
                       Et companise presenti,
             Вопрошаю tibi, docte Баккалавре,
             Quae remedia eticis,
             Pulmonicis atque asmaticis
             Умѣстнымъ находишь facere?
  

БАККАЛАВРЪ.

  
                       Clysterium вставляре,
                       Postea кровь пускаре,
                       Вслѣдъ за симъ purgare.
  

ХОРЪ.

  
             Bene, bene, bene, bene respondere.
             Dignus, dignus est intrare
             In nostro docto corpore.
             Bene, bene respondere.
  

ЧЕТВЕРТЫЙ ДОКТОРЪ.

  
                       Super illas maladias
             Doctus Bachelierus dixit maravillas;
             Ho, коль не прискучу dominum Presidium,
                       Doctissimam facultatem
                       Et totam honorabilem
                       Companiam слушантемъ,
                       Faciam illi unam questionem.
                       Co вчера maladus unus
                       Упадавитъ in meas manus;
             Habet веліамъ горячкамъ cam припадкисъ,
                       Grandam doiorem capitis
                       Et grandum malum in боко,
                       Cum granda ditficultate
                       Et трудомъ a respirare.
                       Благоволи мнѣ сказаре,
                       Docte Баквалавре,
                       Quid illi facere?
  

БАККАЛАВРЪ.

  
                       Clysterium вставляре,
                       Postea кровь пускаре,
                       Вслѣдъ за симъ purgare.
  

ПЯТЫЙ ДОКТОРЪ.

  
                                 Но, коліь maladia
                                 Opiniatre,
                                 Non vult проходиче;
                                 Quid illi facere?
  

БАККАЛАВРЪ.

  
                       Clysteirum вставляре,
                       Postea кровь пускаре,
                       За симъ вслѣдъ purgare,
             Вновь кровь пускаре, вновь пургаре и вновь клистиръ вставляре.
  

ХОРЪ.

  
                       Bene, bene, bene, bene respondere.
                       Dignus, dignus est intrare
                       In nostro docto corpore.
                       Bene, bene respondere.
  

ПРЕЗИДЕНТЪ.

  
                       Juras хранире statuta
                       Per facultatem prescripta
                       Cum sensu et разсудко?
  

БАККАЛАВРЪ.

  
                       Juro.
  

ПРЕЗИДЕНТЪ.

  
                       Essere in omnibus
                       Consultationibus
                       Древняго мнѣнія.
                       Aut bono
                       Aut скверно?
  

БАККАЛАВРЪ.

  
                       Juro.
  

ПРЕЗИДЕНТЪ.

  
                       Никогда te servire
                       De remediis никоихъ,
                       Quam лишь doctae facultatis,
                       Хотя бы больному предстояло
                       Издыхаре отъ suo malo?
  

БАККАЛАВРЪ.

  
                       Juro.
  

ПРЕЗИДЕНТЪ.

  
                       Ego, ego cum isto берето,
                       Venerabili et doctor
                       Dono tibi et concedo
                       Virtutem et potentiam,
                                 Medicandi,
                                 Purgandi,
                                 Кровопусканди.
                                 Колонди,
                                 Рѣзанди,
                                 Et occidendi
                       Impune per tot am tеrram.
  

ВТОРОЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОДЪ.

Вс 123; хирурги и аптекари въ такть раскланиваются передъ нимъ.

  

БАККАЛАВРЪ.

  
                       Славные doctores doctrinae
                       Ревенисъ и солисъ англійске,
                       Поступилъ бы я съ безуміо,
                       Смѣхотворнэ и безсмысленнэ,
                       Еслибъ вздумалъ я дерзаре
                       Вамъ хваленіасъ даваре
                       И принялся бъ прибавляре
                       Яркихъ лучей къ Фебусу,
                       Или звѣздъ бъ небусу,
                       Или волнъ ad океано,
                       Или розъ ad printano.
                       Agreate, дабы corpori tam docto,
                       Я въ рѣчахъ не знатокъ-то,--
                       Rendam gratiam не длиннымъ
                       Изреченіо, а словусомъ едннымъ.
                       Vobis, vobis debeo,
                       Больше чѣмъ naturae et patre meo.
                       Natura et pater meus
                       Hominem me habent factum;
                       Но vos me, что гораздо больше есть,
                       Factum medicum оказали честь.
                       Honor, gratia et favor
                       Въ этомъ corde съ этихъ поръ
                       Bo вѣки вѣковъ въ семъ мірѣ
                       Неизмѣнно буду хранире.
  

ХОРЪ.

  
             Vivat, vivat, vivat, vivat, стократно vivat
             Novus doctor qui tam bene parlat!
             Mille, mille annis дай небо ему попиваре,
             Кушаре, кровь пускаре, убиваре!
  

ТРЕТІЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОДЪ.

Всѣ хирурги и аптекари танцуютъ подъ тоны и звуки инструментовъ, при чемь еще аптекари хлопаютъ въ ладоши и стучатъ въ ступки.

  

ХИРУРГИ.

  
                       Да онъ узритъ doctae
                       Suas ordonnancias
                       Omnium chirurgorum
                       Et apothicorum
                       Шкапы наполняющи!
  

ХОРЪ.

  
             Vivat, vivat, vivat, vivat, стократно vivat
             Novus doctor qui tam bene parlat!
             Mille, mille annis дай небо ему попиваре,
             Кушаре, кровь пускаре, убиваре!
  

ХИРУРГЪ.

  
                                 Да грядущи anni
                                 Будутъ ему boni
                                 И благопріятственны,
                                 Пусть онъ въ жизни вѣдаеть
                                 Лишь verolas, peeto,
                                 Лихорадсасъ, pleoresias,
                                 Sangue истеченіасъ
                                 И диссентеріасъ!
  

ХОРЪ.

  
             Vivat, vivat, vivat, vivat, стократно vivat
             Novas doctor qui tam bene parlat!
             Mille, mille annis дай небо ему попиваре,
             Кушаре, кровь пускаре, убиваре!
  

ЧЕТВЕРТЫЙ БАЛЕТНЫЙ ВЫХОДЪ.

Врачи, хирурги и аптекари уходятъ поочередно, сообразно своему сану, въ такомъ порядкѣ, какъ вошли.

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru