Мольер Блистательные любовники ---------------------------------------------------------------------------- Мольер. Полное собрание сочинений в одном томе. М.: "Издательство АЛЬФА-КНИГА", 2009. (Полное собрание в одном томе). Перевод В. Лихачева ---------------------------------------------------------------------------- Действующие лица Аристиона - принцесса, мать Эрифилы. Эрифила - дочь принцессы. Клеониса - наперсница Эрифилы Xореб - из свиты принцессы. Ификрат | } блистательные любовники Тимокл | Сострат - командующий армией, влюбленный в Эрифилу. Клитидас - придворный шут из свиты Эрифилы. Анаксарк - астролог. Клеонт - сын Анаксарка. Ложная Венера - сообщница Анаксарка. Действие происходит в Фессалии, в прелестной Темпейской долине. Действующие лица пасторали Нимфа Темпейской долины, Тирсис, Ликаст, Менандр, Калиста, два сатира. Король, не допускающий в своих затеях ничего заурядного, вздумал устроить при дворе такой дивертисмент, в состав которого входило бы все, что может дать театр; и вот для того, чтобы связать в одно целое столько разнообразных вещей, он выбрал сюжетом похождения двух принцев-союзников, которые, ведя сельский образ жизни в Темпейской долине, где готовится празднество пифических игр, наперерыв осыпают некую юную принцессу и ее мать всеми любезностями, какие они только в состоянии придумать. ПЕРВАЯ ИНТЕРМЕДИЯ Сцена открывается под приятные звуки инструментальной музыки и представляет взору широкое море, ограниченное восемью большими скалами - по четыре с каждой стороны; на вершинах скал, в виде божеств, при соответственных атрибутах, восемь рек. У подножия каждой скалы - по двенадцати тритонов, посреди моря - четыре амура на дельфинах, а за ними бог Эол, поднимающийся над волнами на маленьком облаке. Эол приказывает ветрам удалиться, и, пока амуры, тритоны и реки отвечают ему, из воды поднимается остров. Восемь искателей жемчуга и кораллов выходят с добычей из морской глубины и после красивого танца располагаются на скалах, ниже рек. Музыка возвещает появление Нептуна; искатели, тритоны и реки аккомпанируют танцу бога и его свиты соответственными телодвижениями и постукиванием жемчужных раковин. Весь этот спектакль устроен на море одним из принцев для прогуливающейся принцессы и ее матери. Нептун - король. Шесть морских богов: граф д'Арманьяк, маркиз де-Вильруа, маркиз де-Рассан, гг. Бошан, Фавье и ла-Пьер. Восемь рек: гг. Бомэн, Фернон-Старший, Нобле, Сериньяк, Давид, Ора, Девелуа и Жилле. Двенадцать тритонов: гг. ле-Гро, Эдуэн, дон, Женган-Старший, Женган-Младший, Фернон-Младший, Ребель, Лангез, Детан, Морель и два пажа из придворного оркестра. Четыре амура: четыре пажа из придворного оркестра. Эол: г. Эстиваль. Восемь искателей: гг. Жуан, Шинуано, Пезан-Старший, Маньи, Жубер, Майэ, Ла-Монтань и Лестанг. Эол (говорит) Вы, от которых становятся хмуры Солнечным блеском сверкавшие дни, - Ветры, вернитесь в пещеры свои: Здесь пусть зефиры царят и амуры! Один из тритонов Чьи очи дивные нам светят над водою? Все нереиды, прочь! Тритоны все, за мною! Все тритоны Перед богинями мы резво поплывем И чудную красу их громко воспоем!.. Первый амур Все взоры вид принцесс пленяет! Второй амур Какие, ах, сердца здесь могут устоять! Третий амур Прекраснее всех смертных наша мать, Но и она им в чарах уступает!.. Хор Перед богинями мы резво поплывем И чудную красу их громко воспоем! Один из тритонов Что за картина перед нами! Нептун, великий бог, с подвластными богами, Почтить нас пожелал присутствием своим! Хор Так возликуем же сердцами И над волнами Хвалой пространство огласим! За короля (представляющего Нептуна) Волей Неба меж богов важнейших Важное дано мне назначенье - Властвовать над морем, - и внушает Миру страх мое лишь приближенье! Нет страны, чтоб в грозный час прилива Трепета не знала предо мною! Царства нет, чтоб я его не залил В миг один стремительной волною! Гордому разливу нет препоны, Не сдержать его тройной плотине: Бурный, все снесет он - и широкой Гладью разольется по равнине... Но волна мятежная покорна Моему правдивому веленью - И цветущий мир могу я морем Всюду насадить по мановенью! Иногда в моих пределах судно, Наскочив на камень, погибает, - Но никто на власть мою не ропщет И за правду гибели не знает! За графа д'Арманьяка Наш край - сокровищница благ, И к берегам ее стремится всяк. А в ней легко создать фортуну - Лишь в милость бы суметь попасть к Нептуну! За маркиза де Вильруа Смело несись, легкокрылая стая Резво кренящихся шкун: Непостоянна стихия морская, Но постоянен Нептун! За маркиза де Рассана Доверчиво вручай свою судьбу нам - И будешь жить всегда в ладу с Нептуном! ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ СЦЕНА ПЕРВАЯ Сострат, Клитидас. Клитидас. Задумался, кажись? Сострат. Нет, Сострат, не вижу я для тебя никакого просвета: попал ты в такую беду, из которой нечего тебе и надеяться выйти! Клитидас. Сам с собой рассуждает!.. Сострат. Увы! Клитидас. Вздох красноречивый! - и моя догадка оправдывается... Сострат. На каких химерах, скажи мне, мог бы ты построить хоть маленькую надежду? И что тебе может предстоять, кроме ужасной вереницы злосчастных дней прерывной кручины вплоть до самой смерти?!. Клитидас. Заботы-то у него, пожалуй, побольше, чем у меня! Сострат. Сердце мое, сердце! В какую пучину ты меня ввергло! Клитидас. Ваш слуга, господин Сострат... Сострат. Куда ты, Клитидас? Клитидас. А вы-то что здесь делаете? Какая такая черная меланхолия, скажите на милость, удерживает вас в этих лесах, когда все убежало на великолепное празднество, устроенное влюбленным принцем Ификратом на морской прогулке принцессе? Что за музыка! что за танцы! что за божества на скалах в честь обеих очаровательниц! Сострат. Я и не видя достаточно ясно представляю себе это великолепие... А так как, вероятно, там происходит обычная в подобных случаях толчея, то я и заблагорассудил не увеличивать ее своей особой... Клитидас. Вы знаете, что ваше присутствие никогда ничего не портит и что вы нигде не бываете лишним. Ваше лицо везде лицо желанное - не из тех лиц, на которые косо посматривают наши владыки. Вы одинаково приятны обеим принцессам; и мать и дочь относятся к вам с уважением настолько ясным, что вам нечего бояться намозолить им глаза, - ив конце концов, не это опасение вас тут удерживает... Сострат. Уверяю тебя, что такие зрелища мало меня привлекают... Клитидас. Боже мой! Если не привлекают зрелища, привлекают зрители, и, что бы вы ни говорили, нельзя во время празднества оставаться одному и мечтать среди деревьев, как вы делаете, если нет в голове какой-нибудь заботы... Сострат. Какая же у меня, по-твоему, может быть забота? Клитидас. Ах, не знаю уже откуда, но здесь пахнет любовью: не от меня, ей-богу! Значит, от вас... Сострат. С ума ты сошел, любезный! Клитидас. Не я с ума сошел, а вы влюбились! Обоняние у меня такое, - я уж давно носом чую... Сострат. С чего это тебе в голову взбрело? Клитидас. С чего?.. Вы бы еще более удивились, если бы я сказал, в кого вы влюблены... Сострат. Я?!. Клитидас. Да! Бьюсь об заклад, что сейчас угадаю... По части всяких тайн я ведь не хуже нашего астролога, от которого без ума принцесса Аристиона. Как он в созвездиях читает судьбу людей, так я читаю в глазах имя любимой особы. Ну- ка откройте глаза пошире! _Э_ оборотное - отдельное; _эр, и - ри_: Эри; _эф, и фи_: Эрифи; _эл, а - ла_: Эрифила. Вы влюблены в принцессу Эрифилу... Сострат. Сознаюсь тебе, Клитидас, что не в силах скрыть свое волнение: ты словно ударом грома поразил меня! Клитидас. Не ученый я, скажете?.. Сострат. Ах! если уж тебе удалось каким-то случаем обнаружить тайну моего сердца, заклинаю тебя не открывать ее ни одной душе в мире, в особенности же сохранить ее от красавицы принцессы, которую ты только что назвал... Клитидас. Однако же, говоря серьезно, если я, по некотором наблюдении за вашими поступками, все-таки проник в вашу тайну, то неужели вы думаете, что у принцессы Эрифилы не оказалось для этого достаточной зоркости? Прелестные создания, поверьте мне, отлично видят, где они зажигают сердца: язык взоров и вздохов скорее всех понимается теми, кого он имеет своим предметом... Сострат. Так пусть же, Клитидас, пусть она насколько может судит о моей любви к ней по моим вздохам и взорам, но не надо допускать, чтобы она узнала о ней каким-нибудь иным путем... Клитидас. Да чего вы опасаетесь? Мыслимо ли, чтобы тот самый Сострат, которому не только Бренн, но и все галлы, вместе взятые, не страшны и которого меч с такой славой избавил нас от вторжения варваров, опустошавших Грецию, мыслимо ли, говорю, чтобы человек, столь уверенный на войне, был до такой степени робок в любви и весь дрожал бы, признаваясь в ней?!. Сострат. Ах, Клитидас! мне есть от чего дрожать - и все галлы, сколько их ни найдется на свете, не так страшат меня, как пара прекрасных, полных очарования глаз... Клитидас. Я в этих делах мало смыслю... Знаю только, что один-единственный галл с мечом в руке заставил бы меня дрожать куда сильнее, чем полсотни глаз самых что ни на есть прекрасных в целом мире. Скажите же, какие у вас намерения? Сострат. Умереть, не обнаружив страсти! Клитидас. Чудное намерение! Полноте, не смешите: немного смелости - это всегда выручает влюбленных... Проигрывают только застенчивые влюбленные - и, влюбись я в богиню, я бы и ей признался... Сострат. Много причин - увы! - осуждают мою любовь на безмолвие... Клитидас. А именно? Сострат. Ничтожество моего положения, посредством которого Небу угодно указывать моей любви надлежащее место; сан принцессы, целой бездной отделяющий ее от моих желаний; соперничество с двумя принцами, у которых титулов более, чем нужно для поддержки их права, с двумя принцами, которые тысячью тысяч великолепных затей оспаривают друг у друга славу победы и ждут каждый день, на ком из них остановится наконец ее выбор; пуще же всего, Клитидас, непоколебимое уважение, обессиливающее весь пыл моей любви... Клитидас. Между тем любовь зачастую оказывается сильнее всякого уважения... Либо я жестоко ошибаюсь, либо юная принцесса сведала про вашу любовь и к ней небесчувственна... Сострат. Ах, не пытайся утешать несчастного из жалости!.. Клитидас. Я говорю не зря... Уж больно долго она не выбирает себе мужа - и мне хочется пролить свет на это дельце... Вы знаете, что я у нее в милости, имею к ней открытый доступ и всякими правдами и неправдами отвоевал себе право вмешиваться в разговор и болтать все, что на язык взбредет. Бывает, что из этого ничего не выходит, но бывает, что и выходит. Предоставь же мне действовать: я из ваших друзей, люди с заслугами всегда мне близки - и вот я хочу повидаться с принцессой, чтоб... Сострат. О, умоляю тебя, какое бы ты ни принимал участие в моей беде, остерегись проронить перед ней хотя бы одно слово о моей любви... Мне лучше умереть, чем заслужить упрек в малейшей против нее дерзости, - и то глубокое уверение, которое ее божественная красота... Клитидас. Молчите - все сюда идут!.. СЦЕНА ВТОРАЯ Сострат, Клитидас, Аристиона, Ификрат, Тимокл, Анаксарк, Клеон. Аристиона. Должна вам сказать, принц, что не бывало еще в мире зрелища великолепнее того, которое вы нам дали... По убранству этот праздник превосходит все раньше виденное; нашим взорам представилось нечто до такой степени благородное, великое и возвышенное, что и само небо могло бы позавидовать: ничего подобного в целой вселенной не найдется - смело утверждаю это... Тимокл. Не всякий праздник можно так обставить - и мне остается только трепетать, сударыня, за простоту того маленького дивертисмента, который я для вас готовлю в лесах Дианы... Аристиона. Я уверена, что, кроме большого удовольствия, мы ничего там не получим. Здесь вообще живется прекрасно; нам прямо некогда скучать в этой чудной, прославленной поэтами долине: не говоря уже о непрерывных охотничьих удовольствиях и предстоящих торжествах Пифических игр, - вы друг перед другом старались угощать нас такими дивертисментами, которые способны рассеять самую мрачную печаль... Отчего это, Сострат, вас не было видно на нашей прогулке? Сострат. Я не совсем хорошо себя чувствовал, сударыня... Ификрат. Сострат из тех людей, сударыня, по мнению которых не следует проявлять любопытства там, где его проявляют другие, а, напротив, следует показывать, что отнюдь не спешишь туда, куда все спешат... Сострат. Показывать что-нибудь не в моих правилах, сударь; без лести скажу, что на вашем празднестве нашлось бы мне что посмотреть, если бы меня не удержала другая причина... Аристиона. А ты, Клитидас, видел? Клитидас. Да, сударыня, но только с берега. Аристиона. Почему с берега? Клитидас. Боюсь я, сударыня, несчастных случаев, какие обыкновенно бывают на воде при такой сутолоке. Нынешней ночью мне снились разбитые яйца и дохлая рыба, а от г-на Анаксарка я узнал, что дохлая рыба и разбитые яйца во сне предвещают несчастье... Анаксарк. Я заметил одну вещь: о чем бы Клитидас ни говорил, непременно меня помянет. Клитидас. Это потому, что, сколько вас ни поминай, всего о вас не перескажешь. Анаксарк. Могли бы вы избирать и другие предметы для разговора, о чем я вас уже просил. Клитидас. А как это сделать? Не вы ли сами говорите, что влияние сильнее всего прочего? И если в созвездиях написано, что я обладаю наклонностью говорить о вас, то как же вы хотите, чтобы я противоборствовал своей судьбе? Анаксарк. При всем моем уважении к вам, принцесса, я не могу не отметить одного неприятного обычая в вашем придворном этикете: здесь полная свобода говорить о чем угодно, вследствие чего наиболее порядочные люди не избавлены от нападок первого попавшегося зубоскала... Клитидас. Я только отдаю вам должное... Аристиона. Не безумство ли обижаться на его слова?!. Клитидас. При всем моем уважении к вам, принцесса, я не могу не отметить одной удивительной черты в астрологе: пристойно ли человеку, постигшему все тайны богов и способному по своим знаниям вознестись над всеми смертными, заботиться об устроении своей судьбы и постоянно что-нибудь выпрашивать? Анаксарк. Вам бы следовало получше отрабатывать свое жалованье и веселить свою повелительницу лучшими шутками! Клитидас. О боже мой, каждый шутит как может... Вам болтать нипочем, а ведь ремесло шута не то что ремесло астролога... Хорошо лгать и хорошо шутить - две вещи разные, и гораздо легче обманывать людей, чем заставлять их смеяться... Аристиона. Это что значит? Клитидас (про себя). Тише, грубиян ты этакий! Не знаешь ты разве, что астрология - государственное дело и что этой струны касаться не подобает?.. Сколько раз я тебе говорил, что больно уж ты становишься развязен и разрешаешь себе такие вольности, которые до добра тебя не доведут! Предупреждал я тебя: получишь ты когда-нибудь под задницу так, что кубарем отсюда вылетишь! Молчи, коли хочешь быть умницей!.. Артистиона. А где моя дочь? Тимокл. Она отстала, принцесса; я предложил ей руку, но мое предложение было отвергнуто... Аристиона. Принцы! Так как вы изъявили готовность подчинить свою любовь к Эрифиле сделанным мною ограничениям, так как мне удалось добиться от вас обещания быть соперниками, но не врагами и так как вы, покорные чувствам моей дочери, ожидаете ее выбора, в котором она единственная госпожа, то откройте мне ваши души и скажите искренно, чего добился каждый из вас... Тимокл. Принцесса, я отнюдь не хвастун. Я сделал все возможное для того, чтобы тронуть сердце принцессы Эрифилы, и придал своему обхождению всю нежность, на какую только может быть способен влюбленный; я выбивался из сил, на каждом шагу выказывал почтение и внимание, я старался выразить мою страсть в самых трогательных песнях и в самых изящных стихах, я изливал перед принцессой свои муки в страстных жалобах, говорил ей не только словами, но и взорами о безнадежности моей любви, посылал ей томные вздохи, проливал Даже слезы - все было напрасно... Я окончательно убедился только в одном - в том, что на ее душу моя любовь не произвела ни малейшего впечатления... Аристиона. А вы, принц, что скажете?.. Ификрат. Что касается меня, принцесса, то, видя, как равнодушно и даже пренебрежительно относится ваша дочь к тому поклонению, которое ее окружает, я воздержался от всяких перед ней жалоб, вздохов и слез. Я знаю, что она вполне подчинена вашей воле и примет мужа только из ваших рук. Вот почему, желая получить ее, я обращаюсь к вам и скорее вам, чем ей, выражаю свое внимание и почтение... И дай бог, принцесса, чтобы вы не отказывались и впредь быть ее представительницей, пользуясь теми победами, какие вы для нее готовили, и принимая те признания, какие вы ей уже от себя передаете... Аристиона. Со стороны влюбленного, принц, это очень ловкая любезность; вы, без сомнения, слышали, что, кто желает преуспеть у дочери, должен заискивать у матери; но в настоящем случае, к сожалению, этот прием бесполезен, так как выбор мужа я вполне предоставила сердцу дочери... Ификрат. Какую бы власть в выборе вы вашей дочери ни предоставили, но в моих словах, принцесса, вы не должны видеть обычную любезность: я домогаюсь руки принцессы Эрифилы лишь потому, что в ней течет ваша кровь, я нахожу ее прекрасной во всем, что она от вас унаследовала, и в ней я обожаю вас! Аристиона. Вот хорошо, так хорошо!.. Ификрат. Да, принцесса, весь свет видит в вас те прелести и чары, которые я... Аристиона. Оставимте прелести и чары, принц, прошу вас; вы знаете, что я выбрасываю эти слова из тех любезностей, которые мне преподносятся... Пусть хвалят мою искренность, пусть говорят, что я добрая принцесса, что я верна своему слову, тепло отношусь к друзьям, уважаю заслуги и доблести: все это я могу выслушать; но от чар и прелестей я хотела бы быть вовсе избавленной даже в том случае, если бы что-нибудь подобное и оказалось в действительности, - этого требует достоинство матери, у которой такая дочь, как моя... Ификрат. Ах, принцесса, вы хотите быть матерью вопреки мнению целого света... Не найдется глаз, которые бы не возражали против этого, - и уж если вам угодно, пусть принцесса Эрифила будет вашей младшей сестрой... Аристиона. Боже мой, принц, я так далека от всех тех глупостей, к которым питают слабость большинство женщин; я хочу быть не кем иным, как только матерью, потому что я действительно мать, напрасно стала бы я от этого отрекаться... В этом звании нет ничего для меня обидного, так как я отважилась принять его без малейшего насилия и усилия. От свойственной нашему полу слабости я благодаря Небу свободна - и не утруждаю себя вечными спорами о возрасте, на что женщины вообще так безумно-падки... Вернемся, однако, к нашему разговору. Возможно ли, чтобы до сих пор вам не удалось узнать, куда склоняется сердце Эрифилы?.. Ификрат. Для меня это потемки! Тимокл. Для меня это непроницаемая тайна! Аристиона. Может быть, открыться вам и мне мешает ей стыдливость: воспользуемся услугами постороннего лица, чтобы обнаружить тайну ее сердца... Сострат, поручаю вам оказать услугу принцам - узнать прямо от моей дочери, к кому из них более тяготеет ее чувство... Сострат. Принцесса, при вашем дворе найдется сотня лиц, гораздо более меня пригодных для этого дела, - а себя я считаю неспособным исполнить столь лестные поручения... Аристиона. Ваши достоинства, Сострат, не исчерпываются воинскими качествами: вы человек умный, ловкий, обходительный, и моя дочь расположена к вам... Сострат. Кто-нибудь другой лучше бы, принцесса... Аристиона. Нет-нет! Вы напрасно отговариваетесь!.. Сострат. Раз вы этого желаете, принцесса, я обязан повиноваться; но клянусь вам, что каждый без исключения из ваших придворных оказался бы в настоящем случае гораздо более на месте, чем я... Аристиона. Излишняя скромность: что вам ни поручить - вы все исполните прекрасно! Узнайте осторожно чувства Эрифилы и напомните ей, что в лесу Дианы надо быть заблаговременно... СЦЕНА ТРЕТЬЯ Сострат, Клитидас, Ификрат, Тимокл. Ификрат. Вы можете быть уверены, что я разделяю то уважение, которое вам оказывает принцесса... Тимокл. Вы можете быть уверены, что я в восторге от выбора, сделанного ею в вашем лице... Ификрат. Вам открыт путь для того, чтобы вы могли прийти на помощь вашим друзьям... Тимокл. Вы располагаете возможностью услужить тем, кому вы хотели бы услужить от чистого сердца... Ификрат. Я ведь отнюдь не уполномочиваю вас защищать мои интересы... Тимокл. Я ведь отнюдь не прошу вас быть ходатаем за меня... Сострат. Господа, это было бы бесполезно: я нарушил бы пределы данного мне поручения; с вашего позволения, я не буду говорить ни в пользу одного, ни в пользу другого... Ификрат. Предоставляю вам действовать, как вы найдете лучшим... Тимокл. Поступайте как вам угодно... СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ Клитидас, Ификрат, Тимокл. Ификрат (тихо, Клитидасу). Клитидас, конечно, не забыл, что он из моих друзей: я ему советую всегда защищать мои интересы перед его госпожой против моего соперника... Клитидас. Положитесь на меня; ну где ему выдержать сравнение с вами?!. Ификрат. Я не останусь неблагодарным за эту услугу! Тимокл (Клитидасу). Мой соперник обхаживает Клитидаса; но Клитидас, надеюсь, не забыл, что обещал поддерживать притязания моей любви против него... Клитидас. Непременно!.. На смех только разве рассчитывает он восторжествовать над вами: поглядеть на вас да на него - сопляк, а не принц!.. Тимокл. Для Клитидаса ничего не пожалею! Клитидас. Хорошо поют оба! Вот и принцесса... Соберемся с силами для нападения... СЦЕНА ПЯТАЯ Эрифила, Клеониса. Клеониса. Находят странным, принцесса, что вы от всех отстали... Эрифила. Ах, как приятно иногда уединение для тех, кто по своему сану обречен на многолюдство, и как сладко после бесчисленных докучных бесед побеседовать со своими мыслями! Я хочу погулять здесь одна... Клеониса. Не пожелаете ли, принцесса, взглянуть на удивительных искусников, желающих дать перед вами представление? Разными телодвижениями и изменениями лица они выражают все что нужно и зовутся пантомимами. Я со страхом произношу это слово: при дворе многие не простили бы мне его!.. Эрифила. У вас такой вид, Клеониса, как будто вы хотите угостить меня плохим дивертисментом: вы с одинаковой охотой берете все, что вам предлагают, и никогда не отваживаетесь от чего-нибудь отказаться. Только у вас одной и находят приют всякие непризнанные музы; вы великая покровительница неоцененных заслуг, и нет на свете такой убогой добродетели, которая не нашла бы убежища под вашими крылышками! Клеониса. Если вы не желаете их видеть, принцесса, то надо их отослать... Эрифила. Нет-нет! Пусть явятся... Клеониса. Но может быть, принцесса, их танцы окажутся действительно плохими?!. Эрифила. Плохими или нет, но посмотреть их надо: не нынче завтра вы меня к этому все равно принудите - так уж лучше сразу отделаться! Клеониса. Это самые обыкновенные танцы, принцесса: всегда успеется... Эрифила. Не прекословьте, Клеониса! Пусть пляшут... ВТОРАЯ ИНТЕРМЕДИЯ Наперсница одной принцессы выводит перед ней трех танцоров под именем пантомимов, то есть все что надо выражающих жестикуляцией и мимикой. Принцесса, посмотрев на представления пантомимов, принимает их к себе на службу. ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ СЦЕНА ПЕРВАЯ Эрифила, Клеониса, Клитидас. Эрифила. Изумительно! Не думаю, чтобы можно было танцевать лучше, и очень рада иметь этих господу себя... Клеониса. А я, принцесса, очень рада, что у меня оказался не такой уж дурной вкус, как вы полагали... Эрифила. Не торжествуйте раньше времени: вы не замедлите доставить мне случай отыграться! Оставьте меня здесь! Клеониса. Заявляю вам, Клитидас, что принцесса желает остаться одна... Клитидас. А вы оставьте меня: я знаю, как себя вести!.. СЦЕНА ВТОРАЯ Эрифила, Клитидас. Клитидас (как будто напевая). Ла-ла-ла-ла-ла! Эрифила. Клитидас! Клитидас. А я вас и не видал, принцесса! Эрифила. Подойди! Откуда ты? Клитидас. Я только что оставил принцессу, вашу матушку, которая направилась к храму Аполлона с большой свитой... Эрифила. Не находишь ли ты, что эти места прелестнейшие в мире? Клитидас. Вне всяких сомнений! Там были и влюбленные в вас принцы... Эрифила. Какие красивые повороты делает здесь река Пеней! Клитидас. Очень красивые! И Сострат был там... Эрифила. А отчего он не был на прогулке? Клитидас. Он чем-то озабочен - и это мешает ему находить удовольствие в здешних прекрасных развлечениях. Он хотел поговорить со мной; но вы так выразительно запретили мне принимать какие бы то ни было касающиеся вас поручения, что я от разговора уклонился: сказал ему наотрез, что мне некогда его слушать... Эрифила. И напрасно сказал: тебе надо было его выслушать! Клитидас. Это я сначала сказал, а потом удостоил его. Эрифила. И хорошо сделал! Клитидас. Вот человек, который мне нравится, - такой именно человек, каким человек должен быть! Без резких манер, не крикун; всегда благоразумен и осмотрителен; что ни скажет - все у него кстати; не опрометчив в решениях; не делает из мухи слона; выслушивая поэтов, никогда не говорит им - по крайней мере мне не доводилось слышать - "это лучше всякого Гомера"... Одним словом, человек, к которому я питаю склонность, и, будь я принцессой, несчастным его уж конечно не сделал бы... Эрифила. Это человек несомненно с большими достоинствами; но о чем же он с тобой разговаривал? Клитидас. Он спрашивал меня, большое ли удовольствие доставил вам данный в честь вашу праздник, говорил мне о вашей особе с беспримерным восторгом, превозносил вас превыше Небес, осыпал вас такими похвалами, какие только может стяжать самая совершенная из земных принцесс, и все это перемешивал с многочисленными вздохами, которые говорили больше, чем он сам хотел сказать. В конце концов я его прижал к стене, стал допытываться о причине обуявшей его черной меланхолии, которую весь двор видит, и заставил сознаться, что он влюблен... Эрифила. Как "влюблен"?!. Что за дерзость! Ничего подобного в жизнь свою не встречала!.. Клитидас. Чем вызвано ваше неудовольствие, принцесса? Эрифила. Осмелиться меня любить и, еще более, осмелиться признаваться в этом!.. Клитидас. Да он не в вас влюблен, принцесса... Эрифила. Не в меня?.. Клитидас. Нет, принцесса: он слишком вас уважает и слишком благоразумен, чтобы возыметь такую мысль!.. Эрифила. В кого же, Клитидас? Клитидас. В одну из ваших девиц - в некую Арсиною... Эрифила. Разве она так привлекательна, что он нашел ее достойною своей любви? Клитидас. Влюблен без памяти и заклинает вас почтить его страсть своим покровительством... Эрифила. Меня?.. Клитидас. Нет-нет, принцесса!.. Я вижу, что это вам не нравится... Ваш гнев принудил меня к этой уловке; а если сказать правду, то он без памяти любит вас... Эрифила. Я считаю с вашей стороны дерзостью так обращаться с моими чувствами! Уйдите прочь! Вы пытаетесь читать в чужих душах, пытаетесь проникать в сердечные тайны принцессы! Долой с глаз моих - и чтобы я вас больше никогда не видала, Клитидас! Клитидас. Принцесса! Эрифила. Ну бог с вами! На этот раз я вас прощаю... Клитидас. Вы слишком добры, принцесса! Эрифила. Но с условием: никому ни слова, ни намека, под страхом смерти, - не забудьте! Клитидас. Мудрено забыть! Эрифила. Так Сострат сказал тебе, что меня любит? Клитидас. Нет, принцесса, лгать не стану. Я нечаянно вытянул из его сердца тайну, которую он намерен скрыть от всего света и с которою, по его же словам, решился умереть; он пришел в отчаяние от моей удавшейся хитрости, и мало того что не просил открыть вам его тайну, но всячески, как только возможно, заклинал скрыть ее от вас: сказавши вам об этом, я совершил против него вероломство... Эрифила. Тем лучше, только относясь ко мне почтительно, он и может сохранить мое расположение; а если бы он посмел признаться мне в любви, то потерял бы мое уважение и уже более меня не увидел бы... Клитидас. Не опасайтесь ничего, принцесса... Эрифила. Вот он... Будьте же благоразумны, - помните мое запрещение... Клитидас. Не беспокойтесь, принцесса, нескромность при дворе нетерпима... СЦЕНА ТРЕТЬЯ Эрифила, Сострат. Сострат. У меня есть извинение, принцесса, в том, что я дерзаю прервать ваше уединение: принцесса, ваша матушка возложила на меня поручение, оправдывающее мою смелость... Эрифила. Какое поручение, Сострат? Сострат. Попытаться узнать от вас, принцесса, к которому из двух прин- цев склоняется ваше сердце... Эрифила. Принцесса, моя матушка, сделала очень удачный выбор, возложив это поручение на вас... Без сомнения, Сострат, оно приятно вам и принято вами с удовольствием... Сострат. Оно принято мною, принцесса, из долга повиновения; если бы принцесса пожелала снизойти к моим объяснениям, она почтила бы своим доверием кого-нибудь другого... Эрифила. А что заставляло вас, Сострат, отказываться? Сострат. Боязнь, принцесса, оказаться плохим исполнителем... Эрифила. Разве я, по вашему мнению, недостаточно уважаю вас, для того чтобы открыть вам свое сердце и сказать вам все, что вы желали бы знать относительно обоих принцев?.. Сострат. После сказанного вами, принцесса, я больше ничего лично для себя не желаю; прошу вас только прибавить к этому то, что вы признаёте необходимым в пределах лежащего на мне поручения... Эрифила. До сих пор мне удавалось отмалчиваться - и матушка была настолько добра, что позволила мне со дня на день откладывать выбор; но я была бы рада засвидетельствовать перед всеми свою готовность сделать что-нибудь для их расположения к вам: если вы меня принудите, я объявлю наконец свое так долго ожидаемое решение... Сострат. Вот уж этим, принцесса, я вам докучать не стану - и никогда бы я не решился принуждать к чему-нибудь принцессу, которая сама прекрасно знает, что она делает... Эрифила. Но матушка именно этого и ожидает от вас!.. Сострат. А разве я ей не сказал, что плохо исполню ее поручение?.. Эрифила. Ну, Сострат, у таких людей, как вы, очень зоркие глаза, от которых едва ли что-нибудь укроется... И ваши глаза разве не подсмотрели того, что так всех беспокоит, и не посвятили вас хоть немного в тайну моего сердца?.. За мною явно ухаживают, окружают меня всевозможными заботами: на котором же из двух принцев, думаете вы, мой взор останавливается с большею благосклонностью?.. Сострат. В таких делах догадки строятся сообразно тому, какой для кого существует в данном деле интерес... Эрифила. Кого выбрали бы вы, Сострат? Которого из принцев вы пожелали бы мне в мужья? Сострат. Ах, принцесса! не за моими желаниями, а за вашей склонностью решающее слово... Эрифила. А если бы я попросила вашего слова? Сострат. Если бы вы попросили моего совета, я очутился бы в большом затруднении... Эрифила. Вы не могли бы сказать, который из двух кажется вам более достойным моего выбора?.. Сострат. На мой взгляд, нет никого, кто был бы достоин этой чести. Все принцы в мире оказались бы слишком мелки для того, чтобы вас домогаться, одни боги имеют право на это, а от людей вам подобает принимать только фимиам и жертвоприношения... Эрифила. Это очень любезно - и я беру вас в число своих друзей... Но все-таки я хочу, чтобы вы мне сказали, к которому из двух вы более расположены и которого скорее бы назвали своим другом... СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ Эрифила, Сострат, Хореб. Хореб. Принцесса, мать ваша спешит сюда, чтобы вместе с вами отправиться в лес Дианы... Сострат (в сторону). Вот кстати ты явился, милый мальчик!.. СЦЕНА ПЯТАЯ Эрифила, Сострат, Аристиона, Ификрат, Тимокл, Анаксарк, Клитидас. Аристиона. О вас уже спрашивали, дочь моя! Есть люди, которым ваше отсутствие причиняет большое огорчение... Эрифила. Я думаю, что обо мне спрашивали из вежливости и моим отсутствием не так уж интересуются, как вы говорите... Аристиона. Здесь так развлекают нас зрелищами, что все время на это уходит: если мы хотим все видеть и слышать - нам нельзя терять ни минуты... Войдем скорее в лес и посмотрим, что нас там ожидает; это прелестнейший уголок в мире... Займем скорее наши места! ТРЕТЬЯ ИНТЕРМЕДИЯ Сцена представляет лес, куда приглашена принцесса; при входе ее приветствует нимфа, а потом для ее развлечения исполняется следующего содержания маленькая комедия (все под музыку): Пастушок жалуется двум своим товарищам и друзьям на холодность той, которую он любит; друзья его утешают; приходит пастушка - и все трое удаляются, чтобы наблюдать за ней. После нескольких слов любовной жалобы пастушка ложится на траву и сладко засыпает. Влюбленный зовет друзей полюбоваться пастушкой и обращается ко всему, что окружает спящую, с просьбой охранять ее сон. Пастушка, проснувшись и видя пастушка у своих ног, выражает неудовольствие на его преследование; но, тронутая таким постоянством, склоняется на его мольбы и в присутствии друзей соглашается любить его. Явившиеся к этому времени два сатира жалуются на измену пастушки и, опечаленные ее немилостью, ищут утешения в вине. ПАСТОРАЛЬ ПРОЛОГ Нимфа Принцесса светлая! Пожалуйте, взгляните, Как под защитою ветвей Мы веселимся без затей: Здесь блеска праздников придворных не ищите: Одной любовью где живут, Там про любовь одну поют! СЦЕНА ПЕРВАЯ Тирсис О соловьи! В тени листвы Все о любви Поете вы; Но эхо бы в лесу будить вы перестали, Когда б я рассказал вам о своей печали!.. СЦЕНА ВТОРАЯ Тирсис, Ликаст, Менандр. Ликаст Сильна все так же скорбь твоя? Менандр Все так же с грустью ты своею неразлучен?.. Тирсис Да, так же все люблю Калисту я, Все так же злополучен!.. Ликаст Скорей, пастух, скорей долой Из сердца эту боль! Тирсис А где ж на это сила? Менандр В тебе самом... Тирсис Неравен будет бой! Ликаст Для боли есть лекарство... Тирсис Да, могила: Она одна меня бы исцелила! Ликаст и Менандр Тирсис! Тирсис Что, пастухи? Ликаст и Менандр Будь властен над собой! Тирсис Все кончено - нет более надежды! Ликаст и Менандр Так падать духом!.. Тирсис Так страдать!.. Ликаст и Менандр О малодушие! Тирсис О мука!.. Ликаст и Менандр Не стонать - Мужаться надобно!.. Тирсис Навек сомкнуть бы вежды! Ликаст Как ни кажись пастушка Строга и холодна, Но против страсти пылкой Настойчивого сердца Не устоит она... Менандр В делах любовных часто Бывает поворот, Когда влюбленный в сердце Заносчивой красотки Вдруг нежность обретет... Тирсис Сюда, сюда, жестокая, Идет как раз! Друзья, скорее спрячемся: Увидит, своенравная, - И прочь от нас!.. СЦЕНА ТРЕТЬЯ Калиста (одна) О, законы чести! Сердцу Мочи нет от ваших тяжких И безжалостных цепей! Я Тирсиса только мучу, А в душе одно желанье - Приласкать его нежней... Умоляю вас, деревья, Тайну свято сохраните В гущине своих ветвей! Небеса не защитили Наше сердце от амура: Не жестоко ль было склонность К красоте нам воспретить?.. И природе не противно ль, Что любить мы не дерзаем То, что хочется любить?.. Я завидую вам, звери, Что, не ведая запретов, Отдаетесь вы влеченью Ваших любящих сердец! Я завидую вам, птицы, Что, не ведая запретов, Отдаетесь вы влеченью Ваших любящих сердец! На мои, однако, вежды Сыплет маком сладкий сон; Отдаюсь тебе, могучий, Никаким законом в мире Отдых нам не воспрещен!.. СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ Калиста (спящая), Тирсис, Ликаст, Менандр. Тирсис Как сладко спит - взгляните! - Прелестный недруг мой. Неслышными шагами, Друзья, за мной! Все трое Спите, прекрасные очи, - победам вы счета не знаете, - Спите в желанном покое, какого других вы лишаете! Спите, прекрасные очи!.. Тирсис Молчите, птицы! Ветрам Запрет со всех сторон! Ручьи, не потревожьте Калисты сон!.. Все трое Спите, прекрасные очи, - победам вы счета не знаете, - Спите в желанном покое, какого других вы лишаете! Калиста (проснувшись, Тирсису) О, что за кара! что за мука! За мною всюду по пятам!.. Тирсис Увы, за чем же и гоняться, Как не за тем, что любо нам?!. Калиста Пастух, скажите же, что нужно Вам от меня?.. Тирсис О, если б мог, Моя прекрасная пастушка, Я умереть у ваших ног! Вздыхал напрасно я доныне: Последний вздох - вам дань моя!.. Калиста Ах, я боюсь, Тирсис, - уйдите, Чтоб вас жалеть не стала я!.. Ликаст и Менандр (один после другого) Любовь ли это или жалость, Но нежность очень вам идет. Не защищайтесь же напрасно: От вас давным-давно, пастушка, Он хоть ничтожной ласки ждет... Любовь ли это или жалость, Но нежность очень вам идет... Калиста Да, слишком я была сурова; Над вами явно насмехаясь, Я обожала вас тайком; Возьмите ж любящее сердце И отомстите мне на нем! Тирсис Калиста! Божество! О дивная отрада!.. Друзья, скажите мне: живу иль умер я?.. Ликаст Вот за любовь тебе награда! Менандр Завидна участь мне твоя!.. СЦЕНА ПЯТАЯ Калиста, Тирсис, Ликаст, Менандр, два сатира. Первый сатир Вот как! От ласк моих, резвунья, убегаешь И пастуху меня предпочитаешь ты?.. Второй сатир Вот как! Мне за любовь одно презренье, Вздыхателю ж - все чары красоты?.. Калиста Не я, судьба так пожелала: Оставьте тщетные мечты!.. Первый сатир В любви понесший неудачу Неудержимо слезы льет... Нам эта чаша не по вкусу: Мы в обольстительной бутылке Найдем забвение невзгод!.. Второй сатир Любовь не все добро - нередко Она для нас бывает злом... Но есть у нас от зла защита: Любовь осмеяна - так сами ж Мы посмеемся за вином!.. Все Боги, богини, Фавны, дриады, К нам из убежищ своих выходите: Все, что мы будем Петь, вы на травке Образно в пляске живой начертите!.. Шесть дриад и шесть фавнов выходят из своих жилищ и образуют красивую танцующую группу, которая вдруг разрывается и открывает пастуха и пастушку, разыгрывающих затем небольшую сцену любовной размолвки. Любовная размолвка Климена, Филинт. Филинт Я полной жизнью жил, когда Приятен был твоим глазам; На короля я не смотрел И не завидовал богам... Климена Когда сердечный выбор твой Предпочитал меня другим, Корону сбросила бы я, Чтоб сердцем властвовать твоим. Филинт Нашлась другая, что меня От страсти пагубной спасла... Климена Я, вероломному на зло, Другому сердце отдала... Филинт Кларису хвалят все: она Подруга верная моя; Скажи мне взгляд ее: "Умри!" - За этот взгляд бы умер я... Климена Миртиль, дружок, на зависть всем, Как в ясный день в меня влюблен: Ему я в жертву принесу Хоть жизнь - потребуй только он!.. Филинт А если б старая любовь Кларису властно возмогла Изгнать из сердца моего, Чтоб ты опять в него вошла?.. Климена Пускай Миртиль и день и ночь В глаза способен мне смотреть: С тобой одним я, признаюсь, Хотела б жить и умереть!.. Оба вместе Доныне друг к другу любви мы нежней не питали... Отныне нас узы блаженства навек сочетали!.. Все действующие лица комедии (поют) О влюбленные, как сладки Ваши маленькие ссоры! То угрозой, то призывом Блещут пламенные взоры... Ссорьтесь, ссорьтесь - и лобзаньем Заглушайте все укоры! О влюбленные, как сладки Ваши маленькие ссоры! Фавны и дриады возобновляют танцы под пение пастухов и пастушек; в то же время три маленькие дриады и три маленьких фавна в глубине сцены воспроизводят происходящее на авансцене. Пастухи и пастушки Предадимся же забавам без искусства - Пусть любовь чарует ими наши чувства! Кто кичлив и важен, тот, Хоть и зависть возбуждает, Вечный мученик забот! Предадимся же забавам без искусства - Пусть любовь чарует ими наши чувства! Для влюбленных ярким светом Вся земля озарена; Жизнь их - праздник непрерывный, Неизменная весна!.. Предадимся же забавам без искусства - Пусть любовь чарует ими наши чувства! ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ СЦЕНА ЕДИНСТВЕННАЯ Аристиона, Ификрат, Тимокл, Анаксарк, Клитидас, Эрифила, Сострат, свита. Аристиона. На язык просятся одни и те же слова: на каждом шагу хочется кричать: "Просто изумительно! Нельзя ничего прекраснее придумать! Это превосходит все, до сих пор виденное!.." Тимокл. Слишком громкие слова, принцесса, для таких маленьких безделок! Аристиона. Эти безделки, однако, могут служить приятным развлечением для лиц вполне серьезных... В самом деле, Эрифила, вы очень обязаны принцам и едва ли в силах достойным образом отблагодарить их за все заботы, какие они проявляют относительно вас... Эрифила. Я благодарна им, матушка, как только могу... Аристиона. А между тем вы так долго томите их ожиданием... Я обещала не насиловать вашей воли; но их любовь принуждает вас высказаться, не откладывая больше воздаяния за оказанные вам услуги. Я поручила Сострату выведать тайну вашего сердца и не знаю, сделано ли им уже что-нибудь в этом направлении... Эрифила. Да, матушка... Но мне кажется, что рано еще приступать к выбору, на котором так все настаивают и который непременно бы навлек на меня порицание... Я чувствую себя одинаково обязанною перед обоими принцами за их любезную внимательность и услужливость и думаю, что совершила бы большую несправедливость, явившись неблагодарной либо перед одним, либо перед другим, так как мне пришлось бы одного предпочесть, а другому отказать... Ификрат. Это называется, принцесса, очень вежливым отказом обоим... Аристиона. Подобные опасения отнюдь не должны вас тревожить, Эрифила: оба принца заранее подчинились тому предпочтению, какое будет выражено вашей склонностью... Эрифила. Склонность, матушка, легко поддается самообману; беспристрастный взгляд гораздо более способен сделать справедливый выбор... Аристиона. Вы знаете, что я связана словом не вмешиваться в это дело; но здесь ваша склонность не может обмануться, и выбор ваш не может быть дурен, на ком бы из принцев он ни остановился... Эрифила. Чтобы не насиловать ни вашего слова, ни моей боязни, согласитесь, матушка, прибегнуть к тому средству, которое я осмелюсь предложить... Аристиона. Какое же это средство, дитя мое? Эрифила. Пусть все решит Сострат! Вы обратились к его... помощи, для того чтобы обнаружить мои чувства: разрешите, чтобы он же помог мне выйти из того затруднения, в котором я нахожусь... Аристиона. Я настолько уважаю Сострата, настолько ценю его правдивость и беспристрастие, что, о чем бы ни шла речь - о том ли, чтобы он выяснил ваши чувства, или о том, чтобы вы подчинились его приговору, - я от всего сердца принимаю ваше предложение... Ификрат. Стало быть, принцесса, мы теперь должны ухаживать за Состратом?!. Сострат. Нет, ваше высочество, ухаживать за мною вам не придется, так как при всем уважении моем к принцессам я уклоняюсь от той чести, какую они мне оказывают... Аристиона. Это что же значит, Сострат?!. Сострат. У меня есть причины, принцесса, на то, чтобы устраниться от всякого участия в этом деле... Ификрат. Вы боитесь, Сострат, нажить себе врага? Сострат. Исполняя приказание моих повелительниц, ваше высочество, я о врагах не забочусь... Тимокл. По какой же причине, однако, вы отказываетесь снискать дружбу того из принцев, кого вы были бы властны навеки осчастливить?!. Сострат. По той причине, что я не в состоянии дать этому принцу то, что он хотел бы от меня получить... Ификрат. Отчего же вы не в состоянии? Сострат. Как вы настойчивы! Может быть, ваше высочество, я тайно заинтересован в том, чтобы воспрепятствовать вашим любовным притязаниям?! Может быть, у меня есть друг, который не смел признаться, но весь сгорает от охватившей его пламенем страсти; может быть, этот друг ежедневно изливает передо мной свои муки, постоянно жалуется мне на жестокость своей судьбы и в браке принцессы видит для себя беспощадный смертный приговор... И если так оно на самом деле, ваше высочество, то мне ли быть палачом несчастного?!. Ификрат. Похоже на то, Сострат, что вы сами этот друг и есть!.. Сострат. Не выставляйте меня, пожалуйста, в дурном свете перед лицами, которые вас слушают: я знаю себе цену, ваше высочество, и таким беднягам, как я, прекрасно известно, до чего они могут простирать свои упования!.. Аристиона. Оставим это: мы найдем иное средство покончить с нерешительностью моей дочери... Анаксарк. Чтобы прийти к такому концу, принцесса, который бы всех удовлетворил, не самое ли лучшее - спросить небо насчет предположенного брака?.. Я начал, как говорил уж вам, составлять по поводу этого таинственные фигуры, следуя правилам нашей науки, и надеюсь скоро наглядно убедить вас в том, что желанный союз находится под охраной грядущего. После этого возможно ли будет какое-нибудь колебание? Если небесная благодать снизойдет на тот либо иной выбор, то не достаточно ли окажется этого для его освящения и останется ли у отвергнутого хоть малейшее право считать себя обиженным, если предпочтение будет решено Небом? Ификрат. Что касается меня, то я вполне подчиняюсь этому и считаю указанное средство наиболее разумным... Тимокл. Я того же мнения и готов с закрытыми глазами подписаться под всяким приговором, раз он будет исходить от Неба! Эрифила. Но, достопочтенный Анаксарк, достаточно ли ясно прозреваете вы наши судьбы, для того чтобы никогда не ошибиться, и где, скажите, пожалуйста, порука в той небесной благодати, которая, по-вашему, должна на нас снизойти?.. Аристиона. Вы не свободны от маловерия, дитя мое, и нет-нет да и обнаружите его... Анаксарк. Непогрешимость моих предсказаний, сударыня, доказана вполне, и в этом моя порука. Наконец, когда я вам объясню указания Неба, за вами останется свобода выбора того или другого жребия... Эрифила. Так Небо, Анаксарк, укажет мне два жребия? Анаксарк. Да, принцесса, оно укажет блага, какие ожидают вас, если вы выйдете за одного, и беды, какие вам предстоят, если вы выйдете за другого... Эрифила. Но так как за обоих сразу выйти нельзя, то в Небесах должно быть начертано не только то, чему надлежит случиться, но и то, чему случиться не надлежит? Клитидас. Попался мой астролог!.. Анаксарк. Для того чтобы вы это поняли, принцесса, потребовалось бы продолжительное изложение перед вами основных начал астрологии. Клитидас. Ловко вывернулся!.. Принцесса, я ничего дурного про астрологию не говорю: астрология - прекрасная вещь, а господин Анаксарк - великий человек! Ификрат. Правдивость астрологии вне сомнений, и никто не может оспаривать верность ее предсказаний!.. Клитидас. Конечно! Тимокл. Я во многое не верю; но против астрологии, против ее гороскопов ничего уже не скажешь... Клитидас. Ясно как божий день! Ификрат. Сотни предсказанных случаев осуществляются изо дня в день и убеждают самых упорных... Клитидас. Правда! Тимокл. Возможно ли опровергать по крайней мере те предсказания относительно известных всему миру событий, которые удостоверены историей?!. Клитидас. Для этого надо не иметь царя в голове! Как опровергнуть то, что написано?!. Аристиона. Сострат не проронил до сих пор ни слова: каково его мнение?.. Сострат. Принцесса, не все люди одарены теми тонкими свойствами, которые необходимы для усвоения так называемых тайных наук; существуют материальные натуры, лишенные всякой способности понимать то, что другими понимается без малейшего усилия. Высшие знания сулят нам все, что есть в мире наиболее приятного. Превращать любые предметы в золото, обеспечивать вечную жизнь, излечивать словом, привораживать любовь, читать, как в книге, в будущем, низводить по желанию с Неба на металлы чудодейственные отпечатки, повелевать злыми духами, создавать незримые полчища и неуязвимых воинов все это, без сомнения, очаровательно, и представить себе возможность этого для многих ничего не стоящее дело. Но мой ум слишком груб для того, чтобы понимать такие вещи и в них верить: так уж хорошо, изволите ли видеть, что даже совсем неправдоподобно... Все эти прекрасные рассуждения о симпатии, о магнетической силе, о сокровенных свойствах настолько тонки и хрупки, что они ускользают от моего простого разумения; не говоря уже об остальном, для меня всегда казалось непостижимым, как это ухитряются находить в Небе судьбу ничтожнейшего из смертных, да еще записанную до мельчайших подробностей. Что общего, какое соотношение, какая связь может быть между нами и светилами, удаленными от нас на ужасающие расстояния? И откуда эта прекрасная наука могла прийти к людям?.. Какое божество ее открыло и какой опыт мог создать ее из наблюдений над столькими звездами, взаимное расположение которых к тому же никогда не повторяется?!. Анаксарк. Нетрудно будет посвятить вас во все это... Сострат. Вам, значит, и книги в руки! Клитидас. Все объяснят, только пожелайте! Ификрат. Если вы не верите тому, чего не понимаете, то, может быть, поверите тому, что увидите! Сострат. Чего не мог понять, того никогда и не видел - такое уж мое счастье! Ификрат. А я видел, и видел вещи вполне убедительные! Тимокл. Я тоже... Сострат. Раз вы видели, так отчего же вам и не верить! Надо полагать, ваши глаза иначе устроены, чем мои! Ификрат. Наконец, принцесса верит в астрологию: этого, кажется, достаточно, чтобы поверить и другим. Или, по-вашему, Сострат, принцесса недостаточно умна и понятлива? Сострат. Вопросы, ваше высочество, не из милостивых... Ум принцессы не мерило для моего, и она может легко понимать то, что выше моего понимания... Аристиона. Нет, Сострат! Многому я придаю почти столько же мало веры, сколько и вы; но не об этом речь... Что касается астрологии, то здесь я своими ушами слышала и своими глазами видела такие вещи, которым не верить нельзя! Сострат. На это, принцесса, мне возразить нечего... Аристиона. Довольно, однако, спорить; оставьте нас на минуту! Пойдем, дитя мое, к этому красивому гроту, где я обещала быть. Приятные неожиданности на каждом шагу! ЧЕТВЕРТАЯ ИНТЕРМЕДИЯ Сцена представляет грот, в котором принцессы прогуливаются; как только они входят, восемь статуй, каждая с факелом в руке, начинают танец, перемежая его красивыми позами. ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ СЦЕНА ПЕРВАЯ Аристиона, Эрифила. Аристиона. Чья бы затея это ни была, но трудно вообразить что-нибудь красивее и изящнее... Дитя мое, я хочу поговорить с вами с глазу на глаз и вполне откровенно. Нет ли у вас в глубине души какой-нибудь такой склонности, в которой вы не хотели бы мне признаться? Эрифила. У меня?!. Аристиона. Ответьте мне чистосердечно, дитя мое: надеюсь, я заслужила это тем, что для вас делаю... Думаю только о вас, всем и всему вас предпочитаю, отвращаю свой слух от всех предложений, какие на моем месте сотни принцесс выслушали бы с должным вниманием: разве всего этого мало для того, чтобы называться доброй матерью и чтобы, открывая мне свое сердце, вы не боялись выслушать с моей стороны излишне строгое? Эрифила. Если бы я дурно следовала вашему примеру и допустила бы себя до такого чувства, которое пришлось бы скрывать, то у меня оказалось бы достаточно власти над собой, чтобы заставить эту страсть умолкнуть и не обнаружить ничего такого, что было бы недостойно вашей дочери. Аристиона. Нет-нет, дитя мое: вы можете без малейшего опасения признаться мне в своих чувствах. Я и не думала ограничивать ваш выбор двумя принцами; вы можете расширить его как хотите: личные заслуги имеют в моих глазах такую же ценность, как и все другое, и если вы будете со мной откровенны, то увидите, что я одобрю выбор вашего сердца без всякого упорства. Эрифила. Вы так добры ко мне, матушка, что я не знаю, как мне и гордиться этим; но вашей добротой я не злоупотреблю, и все, о чем я пока буду просить вас, это не настаивать на браке, к которому я не чувствую еще себя готовой. Аристиона. До сих пор я предоставляла вам во всем полную свободу; и только нетерпение влюбленных в вас принцев... Но что это за шум? Ах боже мой, какое зрелище является нашим глазам! К нам нисходит какое-то божество... Да это богиня Венера - и она, по-видимому, хочет вещать нам. СЦЕНА ВТОРАЯ Аристиона, Эрифила, Венера (спускается на машине в сопровождении четырех амуров). Венера Рвенье примерное блещет в заботах твоих, о принцесса! Ныне его увенчать у Бессмертных явилось желанье - B на достойного зятя укажет тебе их десница... Через меня возвещаны они, что величье и славу В дом твой, как свадебный дар, принесет их избранник навеки... Пусть же возлюбленной дочери участь тебя не тревожит: Жди терпеливо событий и с верой в грядущее счастье Зятем того назови, кем избавлена будешь от смерти!.. Аристиона. Дитя мое, боги кладут конец всем нашим рассуждениям... После этого нам ничего другого не остается, как принять то, что они готовы дать нам: воля их выражена ясно! Пойдем в ближайший храм изъявить им покорность и возблагодарить их за благодеяния... СЦЕНА ТРЕТЬЯ Анаксарк, Клеон. Клеон. Вот принцесса уходит... Вы не поговорите с ней?.. Анаксарк. Подождем, когда с нею не будет дочери: я опасаюсь этой умницы - она не дает себя провести, как ее мать... Наконец, милый мой, мы только что имели случай убедиться в том, что выдумка удалась... Наша Венера сотворила чудо; приглашенный мною же молодчина механик так хорошо все устроил, так искусно пробуравил грот, так ловко припрятал все проволоки и пружины, так умело распорядился освещением и людьми, что немногим бы удалось открыть обман... А так как принцесса Аристиона очень суеверна, то нельзя сомневаться в том, что она слепо всему поверила. Я долго возился с этой механикой - и вот мы, кажется, у цели... Клеон. Для которого же принца вы все это устраивали? Анаксарк. Оба они домогались моего содействия, и обоих я насчет этого обнадежил; но принц Ификрат своими подарками и обещаниями оставил другого далеко позади себя. Стало быть, на его долю и придутся все благоприятные указания тех пружин, какие я пускаю в ход; а так как самолюбие сделает его моим должником, то вот, сынок, наша судьба и обеспечена! Мне надо успеть еще укрепить принцессу в ее заблуждении, подготовить ее к тому, чтобы она усмотрела связь между словами Венеры и предсказаниями моих фигурок... Пойди докончи что нам осталось сделать: пусть шесть человек спрячутся в барку за скалой, дождутся, когда принцесса Аристиона отправится под вечер в свою обычную одинокую прогулку по берегу, бросятся на нее в удобный момент, будто корсары, и убегут от принца Ификрата, который явится к ней на помощь, чем и заслужит, по указанию Неба, руку принцессы Эрифилы... Принц уже предупрежден мною и, согласно с моим предсказанием, должен находиться в том леску, что окаймляет берег... Уйдем, однако, отсюда: я на ходу скажу тебе, за чем еще надо присмотреть... Вот принцесса Эрифила... Она не должна нас видеть!.. СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ Эрифила, Клеониса, Сострат. Эрифила. Увы! Как чудна судьба моя и что я сделала богам, чтобы заслужить от них такую обо мне заботливость!.. Клеониса. Вот, принцесса, я его нашла - и он, как только услышал ваше приказание, немедленно пошел за мной... Эрифила. Пусть он подойдет, Клеониса, а ты ненадолго оставь нас!.. Сострат, вы меня любите?.. Сострат. Я, принцесса?!. Эрифила. Полно, Сострат! Я это знаю, я это допускаю - и вы можете мне об этом говорить... Ваша страсть предстала предо мною в сопровождении таких заслуг, которых вполне достаточно, чтобы сделать ее для меня приятною! Если разница в нашем происхождении и остается прежнею, то все-таки я должна вам сказать, что постоянно ждала такого случая, который дал бы мне возможность свободно открыть все свои чувства... Не думайте, Сострат, что я ничего, кроме ваших заслуг, в вас не ценю и что моему сердцу ваши личные качества не дороже всех отличий, какими вы удостоены со стороны других... Не думайте также, чтобы матушка стала противиться моим желаниям: я не сомневаюсь, что мне удалось бы склонить ее согласие куда бы я ни захотела... Но есть положения, Сострат, в которых непозволительно желать всего того, что возможно; есть огорчения, стоящие выше всего остального, потому что дурная молва не может быть искуплена удовольствием, приобретенным по сердечной склонности... Вот на что, Сострат, я бы никогда не решилась: довольно и того, по-моему, что я уклоняюсь от других предложений... Наконец, боги сами пожелали дать мне супруга - и о тех отсрочках, которыми я до сих пор по доброте матушки пользовалась, теперь уже не может быть и речи: я обязана подчиниться велению Неба!.. Будьте уверены, Сострат, что этот брак для меня ненавистен как ничто в мире и что, если бы только моя воля, я была бы или ваша, или ничья! Вот, Сострат, что я хотела вам сказать, вот в чем я считала себя в долгу перед вашими достоинствами, и вот то сердечное утешение, которое я в состоянии дать вашему чувству!.. Сострат. Ах, принцесса, это слишком много для бедняги: я не чаял умереть с такой славой - и с этой минуты никто не услышит от меня жалобы на мою судьбу! Если рождением я поставлен гораздо ниже моих мечтаний, то им же я сделан настолько счастливым, что мог возбудить жалость в сердце великой принцессы... И эта благодетельная жалость стоит скипетров и корон, стоит благоденствия величайших государей в мире! Да, принцесса, с той поры как я осмелился вас любить, вы разрешили мне произносить это дерзкое слово, - с той поры, говорю, как я осмелился вас любить, я беспощадно осудил заносчивость моих мечтаний и сам решил свою участь... Смерть, принцесса, не будет для меня неожиданностью: я к ней готов! Но ваша доброта окружает ее таким почетом, на какой моя любовь никогда не смела надеяться, и после этого я умру, как самый счастливый и наиболее прославленный из людей! Если я могу еще чего-нибудь пожелать, то это двух милостей, принцесса, о которых и позволяю себе просить вас на коленях: разрешить мне оставаться возле вас до выхода замуж, - и пусть этим и закончится моя жизнь, - а потом, среди славы и всех благ, какие сулит Небо вашему союзу, вспоминать иногда влюбленного Сострата. Могу ли я, божественная принцесса, рассчитывать на эту драгоценную милость?.. Эрифила. Уходите, Сострат! Просить, чтобы я вас вспоминала, это значит не беречь моего покоя!.. Сострат. О принцесса! Если ваш покой... Эрифила. Уходите же, Сострат, говорю вам! Пощадите мою слабость и не принуждайте меня сделать больше, чем я решилась сделать... СЦЕНА ПЯТАЯ Эрифила, Клеониса. Клеониса. Я вижу, принцесса, что вы опечалены: не прикажете ли, чтобы наши танцоры, так хорошо выражающие всякие страсти, показали перед вами свое искусство? Эрифила. Да, Клеониса, пусть делают, что хотят, лишь бы не отвлекали меня от моих мыслей!.. ПЯТАЯ ИНТЕРМЕДИЯ Четыре пантомима, показывая свое искусство, изображают в танцах и жестах тревожное настроение юной принцессы. ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ СЦЕНА ПЕРВАЯ Клитидас, Эрифила. Клитидас. Куда направить шаги? Какую дорогу должен я выбрать и в каком месте могу найти теперь принцессу Эрифилу?.. Ведь это немалое преимущество - первому принести новость... А, вот она... Принцесса, объявляю вам, что Небо дало вам назначенного супруга! Эрифила. Ах, оставь меня в моей мрачной печали, Клитидас! Клитидас. Прошу извинения, принцесса, но я думал, что поступлю хорошо, поспешив сказать: "Небо дало вам в супруги Сострата!"; но так как вы этим недовольны, то я беру свою новость назад и ухожу откуда пришел! Эрифила. Клитидас! Эй, Клитидас!.. Клитидас. Я оставляю вас, принцесса, в вашей мрачной печали... Эрифила. Остановись, говорю тебе, подойди! Что ты мне сказал?.. Клитидас. Ничего, принцесса!.. Иногда по усердию приходится говорить великим особам вещи, до которых им нет дела... Прошу извинить меня! Эрифила. Как это жестоко! Клитидас. В следующий раз я воздержусь от такой стремительности! Эрифила. Не волнуй меня!.. Какую ты мне новость принес? Клитидас. Это вздор, касающийся Сострата, принцесса, - и я вам скажу о нем, когда вы будете не так заняты своими мыслями... Эрифила. Перестань меня мучить, говорю тебе! Какая у тебя новость? Клитидас. Вы хотите знать, принцесса? Эрифила. Да, скорей! Что ты начал говорить о Сострате? Клитидас. Чудесное приключение, которого никто не ожидал. Эрифила. Что такое?.. Клитидас. А это не потревожит, принцесса, вашей мрачной скорби?.. Эрифила. Скажешь ли ты наконец?!. Клитидас. Коли так, я должен сказать вам, что, когда принцесса, ваша матушка, с немногими провожатыми, гуляла в лесу по этим прелестным маленьким тропинкам, свирепый кабан (эти гнусные кабаны постоянно бесчинствуют, и от них следовало бы очистить все благоустроенные леса), свирепый, говорю, кабан, за которым, вероятно, гнались охотники, перерезал нам путь... Может быть, для украшения моего рассказа мне надлежало бы сделать пространное описание кабана, о котором идет речь; но вы, позволяю себе надеяться, этого от меня не потребуете и удовольствуетесь утверждением, что это было отвратительнейшее животное! Кабан бежал своей дорогой - и лучше было бы его не трогать, не затевать с ним ссоры... Но принцесса пожелала скрасить его бег некоторым развлечением и своим дротиком, не совсем удачно, хотя и без злого умысла брошенным, нанесла ему небольшую рану над ухом... Невежа яростно кинулся на нас... Мы, бедняги, побледнели от ужаса... Каждый укрылся за дерево, и принцесса осталась беззащитной от нападения чудовища, - как вдруг, словно посланный богами, появился Сострат... Эрифила. Ну, Клитидас?.. Клитидас. Если вам, принцесса, скучно слушать меня, то я окончу в другой раз! Эрифила. Кончай скорей! Клитидас. Ей-богу, скоро кончу - поневоле!.. Дело в том, что я немножко испугался и всех подробностей схватки не видал; могу только сказать, что, когда мы вышли из-за наших прикрытий, мертвый кабан плавал уже в своей крови, а сияющая от радости принцесса называла Сострата своим спасителем, на которого боги указали как на достойного быть вашим счастливым супругом. Этих слов показалось мне достаточно - и я поспешил первый принести вам новость!.. Эрифила. Ах, Клитидас! может ли какая-нибудь иная новость быть для меня приятнее этой!.. Клитидас. Вот вас ищут... СЦЕНА ВТОРАЯ Клитидас, Эрифила, Аристиона, Сострат. Аристиона. Вижу, дитя мое, что вам уже известно все... Боги изъявили свою волю раньше, чем мы предполагали; угрожавшая нам опасность ускорила событие - и то, что произошло, было несомненным вмешательством богов в предстоявший нам выбор, так как здесь отдано должное исключительным заслугам... Воспротивится ли ваше сердце тому, чтобы отблагодарить человека, которому я обязана жизнью, и отвергнете ли вы Сострата как супруга? Эрифила. Как из рук богов, так и из ваших рук, матушка, я не могла бы получить супруга, более приятного своему сердцу!.. Сострат. Небо! Не чудесный ли это сон, которым боги захотели прельстить меня, и не ждет ли меня пробуждение, которым я снова буду низвергнут в низменную действительность?.. СЦЕНА ТРЕТЬЯ Клитидас, Эрифила, Аристиона, Сострат, Клеонт. Клеонт. Ах, что случилось, принцесса! Анаксарк до сих пор поддерживал в обоих принцах ложную надежду на выбор, которого они давно домогались, и, как только дошел до них слух о приключении с вами, они злобно накинулись на него: слово за слово, жарче да жарче... и кончилось тем, что Анаксарк получил несколько тяжких ран, и неизвестно еще, выживет ли он... Идут сюда!.. СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ Клитидас, Эрифила, Аристиона, Сострат, Клеонт, Ификрат, Тимокл. Аристиона. Принцы, вы позволили себе непозволительное насилие!.. Если Анаксарк перед вами провинился, на то я, чтобы рассудить вас по справедливости!.. Ификрат. А как бы вы могли, принцесса, рассудить нас по справедливости, когда вы так мало оказали ее нашему сану в сделанном вами же выборе?!. Аристиона. Разве оба вы не подчинились заранее тому, что решит воля Неба или склонность моей дочери?!. Тимокл. Да, принцесса, мы подчинились, но подчинились выбору между принцем Ификратом и мною, а отнюдь не обоюдному для нас отказу! Аристиона. Но если каждый из вас решил перенести предпочтение другому, то отчего же он не может перенести предпочтения третьему?.. Ведь вы в участи друг друга взаимно не заинтересованы... Ификрат. Не может, принцесса!.. Видеть, что тебя предпочли человеку равному, - все-таки некоторое утешение; но ваше ослепление - это нечто ужасное!.. Аристиона. Принц, я не хочу спорить с человеком, который любезно говорит мне столь приятные вещи, и убедительно прошу вас, со всею вежливостью, на какую только способна, не забывать, что Сострат имеет заслуги, которые известны всей Греции, и что сан, в который Небо сегодня возводит его, уничтожает всякое расстояние между ним и вами... Ификрат. Нет-нет, принцесса, мы этого не забудем!.. Но может быть, не забудете и вы, что два оскорбленных принца не такие два врага, которых не надо было бы опасаться!.. Тимокл. Может быть, принцесса, недолго придется вам радоваться тому пренебрежению, какое нам оказано! Аристиона. Я прощаю вам эти угрозы как вспышки оскорбленной любви и спокойно отправляюсь на праздник Пифических игр. Пойдем увенчаем великолепным зрелищем этот чудесный день! ШЕСТАЯ ИНТЕРМЕДИЯ, изображающая ПРАЗДНИК ПИФИЧЕСКИХ ИГР Сцена представляет большую залу вроде амфитеатра с открытой аркадой в глубине; над аркадой за занавесом хоры, а вдали жертвенники. Шесть человек, почти обнаженных, каждый с секирой на плече, как исполнители жертвоприношения, входят через портик под звуки скрипок; за ними два поющих жреца и одна поющая жрица. Жрица Воспевайте во вселенной все народы Бога нашего чудесные деянья! Землю всю исследуйте, все небо, - Не найдете ничего, чтоб вашим песням Столько придавало обаянья! Гречанка Полный силы и красы, Всех он одолеет!.. Другая гречанка Из кошницы благ своих Всюду жизнь он сеет!.. Третья гречанка Без него земля в немой Скорби цепенеет!.. Все вместе Звуками сладкими, звуками нежными Память его мы почтим, Чтобы они вознеслись до обителей Горних, как жертвенный дым! ПЕРВЫЙ ВЫХОД БАЛЕТА Шесть секироносцев танцуют, принимая позы людей, упражняющих свою силу; потом они, по трое, становятся по обе стороны сцены и уступают место шести наездникам. ВТОРОЙ ВЫХОД БАЛЕТА Шесть наездников размеренными движениями показывают свою ловкость на деревянных лошадях, приносимых рабами. ТРЕТИЙ ВЫХОД БАЛЕТА Четыре вожака рабов приводят двенадцать рабов, которые танцуют, выражая радость по поводу того, что их отпускают на волю. ЧЕТВЕРТЫЙ ВЫХОД БАЛЕТА Четыре женщины и четыре мужчины, вооруженных по-гречески, показывают особый род военной игры. Глашатаи, шесть труб и литавры, покрывая звуки других инструментов, возвещают появление Аполлона. Хор О дивный блеск! Во все глаза Мы созерцать его должны! Что за краса И что за стать! Где божества, Что были б нашему равны?!. Аполлон под звуки труб и скрипок входит через портик в предшествии шести юношей, несущих лавры, обвитые вокруг древка, и сверх этого солнце - с королевским девизом в виде трофея. Юноши передают трофей шести секироносцам и начинают, с Аполлоном во главе, героический танец, к которому присоединяются, каждая группа по-своему, шесть трофееносцев, четверо вооруженных мужчин с барабанами, в то время как шесть трубачей, литаврист, жрецы, жрицы, хор и оркестр аккомпанируют всему этому то порознь, то вместе. Этим и кончается праздник Пифических игр и вообще весь дивертисмент. За короля (представляющего солнце) Я света всякого источник! Как ни блестят во тьме ночей Весь мир чарующие звезды, Их блеск не в них: то блеск могучий Моих немеркнущих лучей! С огнеподобной колесницы Ко мне я вечно вижу всей Природы страшные стремленья: Земля ждет благ лишь от пригрева Моих желательных лучей... Земные пажити и нивы Тем плодоносней, тем тучней, Чем чаще я дарю их с неба Улыбкой ласковых лучей... За графа д'Арманьяка В сиянье солнечном хоть всякий светоч меркнет, Но от него ничто не хочет жить вдали - И, не боясь сгореть, живое все стремится Поближе к небесам, подальше от земли... За маркиза де Вильруа Куда наш бог, хозяин наш бесценный, Туда и я - всегда уж на виду, - И за него, зажмурив очи, В огонь и в воду я пойду!.. За маркиза де Рассана Я ближе всех к нему - здесь места нет сомненью... Отрекшись от себя, за ним брожу я тенью...