Мольер Жан-Батист
Принцесса Элиды

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (La princesse d'Elide).
    Комедия-балет в пяти действиях.
    Перевод Марии Вейнберг.

   

ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ МОЛЬЕРА

РЕДАКЦІЯ П. И. ВЕЙНБЕРГА и П. В, БЫКОВА

СЪ КРИТИКО-БІОГРАФИЧЕСКИМЪ ОЧЕРКОМЪ Е. В. АНИЧКОВА. ПРЕДИСЛОВІЯМИ ВЪ ПЕРЕВОДѢ Ю. А. ВЕСЕЛОВСКАГО, ПРИМѢЧАНІЯМИ П. И. ВЕЙНБЕРГА И П. В. БЫКОВА И ПОРТРЕТОМЪ МОЛЬЕРА

ТОМЪ ВТОРОЙ

   

ПРИНЦЕССА ЭЛИДЫ.

(La princesse d'Elide).

Комедія-балетъ въ пяти дѣйствіяхъ.

Переводъ М. Е. Вейнбергъ.

   "Эта пьеса, -- говоритъ Бре: -- поставлена была въ первый разъ въ Версалѣ, 8-го мая 1664 года. Она входила въ составъ тѣхъ празднествъ, которыя Людовикъ XIV устроилъ въ честь королевы-матери и своей супруга Маріи-Терезы, подъ названіемъ: "Развлеченія волшебнаго острова" {Описаніе этихъ празднествъ, составленное по приказанію Людовика XIV, воспроизводилось цѣликомъ въ нѣкоторыхъ изданіяхъ Мольера. Мы устранили его, какъ ненужный балластъ, ограничиваясь тѣми его частями, которыя имѣютъ непосредственное отношеніе къ Мольеру.}. Эти знаменитыя празднества, въ которыхъ хотѣли видѣть также скрытое чествованіе m-lle де-ла-Вальеръ, предлагали вниманію собравшихся, въ теченіе семи дней, все, что великолѣпіе и тонкій вкусъ государя, геній и таланты тѣхъ, кто ему служилъ, могли создать самаго чудеснаго и разнообразнаго. Итальянецъ Вигарани, одинъ изъ самыхъ искусныхъ декораторовъ и изумительныхъ театральныхъ машинистовъ, какіе когда-либо были; знаменитый Люлли, услаждавшій слухъ во время этого праздника прелестью своихъ мелодій; президентъ Периньи, которому поручено было составить стихи, прославлявшіе королевъ; Бенсерадъ, извѣстный своимъ двоякимъ талантомъ -- умѣньемъ соединять прославленіе дѣйствующаго лица съ прославленіемъ актера; наконецъ Мольеръ, который чествовалъ гостей на второй день своею "Принцессою Элиды", а на шестой -- тремя первыми актами "Тартюфа", -- всѣ они сдѣлали этотъ праздникъ однимъ изъ самыхъ удивительныхъ, какіе только когда-либо видѣла Европа. Имѣя мало времени для работы, Мольеръ заимствовалъ сюжетъ своей пьесы изъ "Принцессы Элиды" Агостино Морето, весьма извѣстнаго испанскаго драматурга; со стороны Мольера было тонкою любезностью -- поднести обѣимъ королевамъ, испанкамъ по происхожденію, подражаніе одной изъ лучшихъ пьесъ ихъ національнаго репертуара. Пьеса Морето озаглавлена "El desdén con ei desdén",-- "Презрѣніе за презрѣніе".
   Большинство комментаторовъ, въ порывѣ чрезмѣрнаго энтузіазма, утверждали, будто Мольеръ въ своемъ подражаніи былъ неизмѣримо выше самого Морето. Віардо высказываетъ -- и не безъ основанія -- совершенно обратное этому сужденію. По его взгляду, серьезный и "галантный" жанръ совсѣмъ не подходилъ къ генію Мольера. "Этотъ родъ поэмъ,-- говоритъ онъ:-- не отличаясь ни веселостью комедіи ни сильными страстями трагедіи, естественно становится нелѣпымъ. "Принцесса Элиды" имѣла большой успѣхъ при дворѣ, который думалъ объ однихъ наслажденіяхъ и, посреди столькихъ развлеченій, не могъ строго критиковать пьесу, приготовленную второпяхъ, чтобы только украсить праздникъ. Но очень рѣдко пьесы, написанныя по случаю тѣхъ или другихъ празднествъ, имѣютъ успѣхъ на парижской сценѣ... Тѣ, въ честь кого Дается праздникъ, всегда бываютъ очень снисходительны; по настоящая публика всегда сурова". Крайняя поспѣшность, съ какою пьеса была составлена, можетъ однако послужить извиненіемъ для автора. Это была, скорѣе, только канва, а не настоящее драматическое произведеніе, это видно изъ того, что авторъ могъ написать въ стихахъ только первый актъ и первую сцену второго.
   "Принцесса Элиды" ничего не прибавила къ славѣ Мольера; но, если вѣрить большинству комментаторовъ, она составила извѣстную дату въ его жизни, такъ какъ была для его жены поводомъ къ первому нарушенію вѣрности, -- а извѣстно, какое вліяніе оказывали всегда на геній "поэта" несчастья "мужа"... Вотъ что мы читаемъ объ этомъ въ работѣ Ташеро:
   "Г-жа Мольеръ, игравшая до того времени только второстепепныя роли и не имѣвшая поэтому возможности обнаружить во всемъ блескѣ свою обаятельность и свое симпатичное дарованіе, играла на этотъ Разъ роль самой принцессы. Исполненіемъ этой роли она заслужила одобреніе всего, что Версаль заключалъ въ себѣ тогда самаго блестящаго,-- и молодые аристократы стали ухаживать за него. Гордясь такимъ поклоненіемъ, новый кумиръ былъ нѣсколько опьяненъ имъ. Г-жа Мольеръ Увлеклась графомъ де-Гишемъ, сыномъ герцога де-Граммона, самымъ пріятнымъ человѣкомъ при дворѣ, и въ теченіе нѣкотораго времени отвергала ухаживаніе графа де-Лозена. Но, подъ вліяніемъ ли природной холодности, какъ даетъ понять одинъ историкъ, или потому, сердце было уже занято, графъ де-Гишъ не отвѣтилъ на шаги, сдѣланные г-жою Мольеръ. Послѣдняя, когда ей наскучило напрасно вздыхать, согласилась выслушивать признанія Лозена,-- который тогда начиналъ съ артистокъ, чтобы вскорѣ подняться до королевскихъ дочерей... Эта связь продолжалась нѣсколько времени; но обязательные друзья, другіе говорятъ -- обманутый любовникъ, аббатъ де-Ришельё, сообщили объ этомъ Мольеру. Онъ потребовала объясненій у своей жены, которая вышла изъ этого затруднительнаго положенія со всѣмъ талантомъ и искусствомъ, съ какимъ она исполняла свои роли... Она искусно призналась въ своей склонности къ графу де-Гишу, о которой ея мужъ ничего не зналъ; утверждала, что между ними никогда не было никакихъ преступныхъ отношеній,-- не сказавъ, конечно, отъ кого это зависѣло; наконецъ увѣряла, что посмѣялась надъ Лозеномъ, и сопроводила эти объясненія такимъ количествомъ слезъ и клятвъ, что бѣдный Мольеръ былъ растроганъ и даль себя убѣдить".
   Этотъ анекдотъ, передававшійся безъ провѣрки многими біографами и историками литературы, въ первый разъ нашелъ критика въ лицѣ Базена,-- и намъ кажется несомнѣннымъ, что послѣдній былъ вполнѣ правъ, отверая его, какъ ложный. Пикантное разсужденіе, которому предается авторъ "Историческихъ замѣтокъ о жизни Мольера", настолько ясно показываетъ, съ какою прискорбною легкостью распространяютъ ложныя біографическія данныя и съ какимъ недовѣріемъ нужно относиться къ свѣдѣніямъ, полученнымъ изъ вторыхъ рукъ, что мы не можемъ не привести его здѣсь. Къ тому же книга, изъ которой Ташеро заимствовалъ приведенные выше факты, содержитъ въ себѣ недостойную клевету по адресу Мольера, которую нельзя оставить безъ отвѣта. По этимъ двумъ вопросамъ опроверженіе Базена слѣдуетъ признать блестящимъ. Приводимъ его дословно:
   "Разсказываютъ, будто роль принцессы Элиды, исполненная женою автора, стала роковою для него, какъ мужа; будто ея красота и изящество въ этой роли доставили ей многочисленныхъ поклонниковъ, причемъ среди нихъ было трое, далеко не самыхъ неизвѣстныхъ, которыхъ она осчастливила по очереди, одного -- изъ расчета, другого -- изъ любви, третьяго -- изъ досады. Не вдаваясь въ подробности этой интриги, нужно прежде всего посмотрѣть, откуда она была заимствована писателями, заслуживающими все же нѣкотораго довѣрія. Среди тысячъ памфлетовъ, вымышленныхъ исторій, глупыхъ романовъ, которые распространяла за границею протестантская эмиграція 1685 года, нашлась грязная книжка, составленная для увеселенія наименѣе разборчивой категоріи актеровъ и продиктованная ненавистью очень низкой пробы по отношенію къ вдовѣ Мольера, хотя бы, дѣйствительно, недостойной. Это сочиненіе, вышедшее въ 1688 году во Франкфуртѣ, озаглавлено было: "Знаменитая артистка, или Исторія г-жи Геренъ". Хотя оно и выдержало въ короткое время два или три изданія, можно сказать съ увѣренностью, что оно еще не распространилось далѣе того класса читателей, для котораго было предназначено, когда Генлю, который быль пепрочь отъ непристойныхъ сплетенъ, вздумалось извлечь оттуда нѣсколько цитатъ для своего словаря (1697); съ этихъ поръ біографы стали заимствовать изъ этой книги цѣлыя страницы. Принялись допытываться, кто былъ ея авторомъ,-- и въ нашемъ распоряженіи есть слѣдующій отрывокъ изъ сочиненія, пользующагося заслуженною извѣстностью: "Лансело и аббатъ Лебёфъ думали, что это произведете написано Бло или знаменитымъ Лафонтеномъ" (примѣчаніе, извлеченное изъ "Stromates" Жаме младшаго аббатомъ Сенъ-Леже). Такимъ образомъ мы находимъ здѣсь ссылку на четыре имени для поддержанія, по меньшей мѣрѣ, безсмыслицы, такъ какъ это сочиненіе появилось несомнѣнно послѣ 1685 года, а Бло умеръ въ 1655 году; то же касается Лафонтена, то мы предоставляемъ желающимъ отыскивать слѣды его стиля въ пошломъ и вульгарномъ пустословіи этого пасквиля, происходящаго изъ закулисной среды п призваннаго остаться тамъ,--въ чемъ можетъ легко убѣдиться всякій, кто сколько-нибудь знакомъ съ этимъ міромъ. Нужно сказать, что авторъ, все равно -- былъ ли это актеръ или актриса, могъ еще вывѣдать что-нибудь отъ привратника отеля Генего, но совершенно не зналъ, что дѣлается при французскомъ дворѣ, который является мѣстомъ дѣйствія этой вымышленной исторіи. Онъ утверждаетъ, что "Принцесса Элиды" разыграна была въ Шамборѣ, и называетъ любовниками г-жи Мольеръ аббата Ришелье, графа де-Гита п графа де-Лозена. Вставить эти имена было не трудно, такъ какъ они пользовались достаточною извѣстностью; но, помимо того, что мы нигдѣ не находимъ ни малѣйшихъ слѣдовъ подобной связи, особенно у двухъ послѣднихъ, какъ нарочно, оказывается еще, что первыхъ двухъ не было тогда ни въ Версалѣ, ни въ Парижѣ, ни вообще во Франціи, что аббатъ Ришелье находился въ Венгріи, а графъ де-Гишъ -- въ Польшѣ... Это избавляетъ насъ, конечно, отъ обязанности допытываться, нельзя ли доказать "alibi" третьяго лица...
   "Конечно, если бы рѣчь шла только о чести Арманды Бежаръ, для насъ не представило бы. особеннаго интереса--отмѣчать эти вымыслы, и мы охотно предоставили бы жену Герена болтовнѣ подобныхъ ей женщинъ; но здѣсь идетъ рѣчь также о Мольерѣ, и въ этой книгѣ, вышедшей черезъ 15 лѣтъ послѣ его смерти, его заставляютъ дѣйствовать и говорить, вслѣдствіе чего иные его біографы искали здѣсь его подлинныхъ разговоровъ, откровенныхъ признаній, и готовы были съ благоговѣніемъ воспринимать все это... Что было всего хуже въ этомъ заимствованіи, такъ это то, что рядомъ съ тѣми листками, которые переписывались съ любовью, были и другіе, которыхъ всѣ старались не замѣчать, такъ какъ они заключали въ себѣ обвиненія Мольера въ постыдномъ порокѣ... Между тѣмъ нужно было, наоборотъ, рѣшиться взглянуть н па эти листки, не болѣе правдивые, чѣмъ все остальное, провѣрить ихъ, какъ мы уже сдѣлали, съ помощью историческаго изслѣдованія; это сличеніе съ дѣйствительностью заставило бы ихъ отбросить съ такимъ же презрѣніемъ. Въ грязномъ и отвратительномъ разсказѣ, касающемся Мольера и Барона, фигурируетъ и третье лицо, названное "герцогомъ де-Бельгардомъ"; одного этого имени достаточно было бы, чтобы убѣдиться, что мы имѣемъ дѣло съ вымысломъ. Единственнымъ герцогомъ де-Бельгардомъ, какой былъ во Франціи, былъ Роже-де-Сенъ-Лари, умершій въ 1646 году. У него, правда, былъ племянникъ, сынъ его сестры и мужъ его племянницы, Жанъ-Аитуанъ-Арно де-Гоидренъ, маркизъ де-Монтеспанъ, безуспѣшно заставлявшій своихъ друзей называть его "герцогомъ де-Бельгардомъ"; но въ ту пору, къ какой относятъ эту отвратительную исторію, онъ былъ уже семидесятилѣтнимъ старикомъ и жилъ въ уединеніи; когда онъ умеръ, въ очень преклонномъ возрастѣ, онъ не оставилъ по себѣ никакой памяти. Знаменитыя имена, въ особенности тѣ, которыя блистали въ лѣтописяхъ галантнаго общества, повидимому, всегда находятся въ распоряженіи невѣжественныхъ романистовъ; не-подлежитъ сомнѣнію, что авторъ "Знаменитой артистки" вставилъ имя Бельгарда подъ вліяніемъ смутнаго воспоминанія о блестящемъ вельможѣ, носившемъ это имя при Генрихѣ IV и Людовикѣ XIII, не болѣе заботясь объ избѣжаніи анахронизмовъ, чѣмъ заботились -- увы!-- и наши ученые, приписывавшіе, какъ мы только-что видѣли, человѣку, умершему въ 1655 г., сочиненіе, относящееся къ 1688-му... Къ этому можно смѣло прибавить, что, помимо такого осязательнаго доказательства ложности этого разсказа, онъ опровергается и всею жизнью Мольера, даже тѣмъ, что въ ней было наименѣе славнаго. Его тройное сожительство съ Бежаръ, де-Ври и своею женою достаточно указываетъ на вкусы, противоположные тѣмъ, которые ему хочетъ навязать авторъ "Знаменитой артистки", правда, разсказывающій объ этомъ совершенно просто, какъ будто рѣчь шла о самыхъ обыкновенныхъ нравахъ. Мы знаемъ наконецъ, что, благодареніе Богу, этотъ родъ разврата всегда былъ неразлученъ съ позоромъ, -- между тѣмъ Мольеру никогда не приходилось склонять голову подъ обвиненіемъ, которое смѣшало бы его съ такими людьми, какъ Буароберъ или д'Ассуси".
   

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА ПРОЛОГА:

   Аврора.
   Лизискасъ, егерь.
   Трое поющихъ егерей.
   

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА КОМЕДІИ:

   Принцесса Элиды.
   Агланта, двоюродная сестра принцессы.
   Цинтія, двоюродная сестра принцессы.
   Филисъ, служанка принцессы.
   Ифитасъ, отецъ принцессы.
   Эвріалъ, принцъ Итаки.
   Аристоменъ, принцъ Мессены.
   Ѳеоклъ, принцъ Пилы.
   Арбатъ, воспитатель принца Итаки.
   Моронъ, шуть принцессы.
   Ликасъ, слуга Ифитаса.,
   

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА ИНТЕРМЕДІИ:

Первая интермедія.

   Моронъ.
   Танцующіе охотники.
   

Вторая интермедія.

   Филисъ.
   Моронъ.
   Поющій сатиръ.
   Танцующіе сатиры.
   

Третья интермедія.

   Филисъ.
   Тирсисъ, поющій пастухъ.
   Моровъ.
   

Четвертая интермедія.

   Принцесса.
   Филисъ.
   Климена.
   

Пятая интермедія.

   Поющіе пастухи и пастушки.
   Танцующіе пастухи и пастушки.

Дѣйствіе происходить въ Элидѣ.

   

ПРОЛОГЪ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Аврора, Лизискасъ и нѣсколько другихъ спящихъ и лежащихъ на травѣ егерей.

   Аврора (поетъ). Коль любовь предоставить вамъ случаи,
             Вы не ссорьтесь, красавицы, съ ней
             И отбросьте съ насмѣшкой летучей
             Неприступность и спесь поскорѣй.
                       Въ любви прекрасной, жгучей
                       Вся прелесть юныхъ дней.
             Вы по миломъ открыто вздыхайте
             И молвы презирайте упрекъ.
             Гордымъ нѣтъ уваженія, знайте,--
             Сердце грѣющій милъ огонекъ.
                       Любовь -- не забывайте --
                       Лишь юныхъ дней цвѣтокъ.
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Лизискасъ и другіе егеря (спящіе).

   Три егеря (разбуженные Авророю, поютъ).
             Лора, пора! Вставать, вставать, вставать!
             Скорѣй къ охотѣ все приготовлять.
             Лора! Вставать,живѣе же вставать!
   Первый. Всѣ темные углы объяты юнымъ днемъ.
   Второй. А на цвѣтахъ роса, какъ перлы, засверкала.
   Третій. И хоры соловьевъ сбираются кругомъ,
             Свой начали концертъ, ихъ пѣнье зазвучало.
   Всѣ трое вмѣстѣ. Ну, ну! Вставать, скорѣй, скорѣй вставать!

(Спящему Лизискасу)

             Какъ! До сихъ поръ ты, Лизискасъ, храпишь?
             Хвалился самъ, что ты зарю опередишь!
             Ну, ну, скорѣй, пора тебѣ вставать,
             Къ охотѣ надо все живѣй приготовлять.
             Вставать, скорѣй вставать, поторопись вставать.
   Лизискасъ (просыпаясь). Тьфу, пропасть! Что вы за крикуны! Дерете горло съ самаго ранняго утра.
   Всѣ трое вмѣстѣ. Не видишь развѣ ты? Все разсвѣло вокругъ.
             Вставай же, Лизискасъ, мой другъ.
   Лизискасъ. Но, я васъ заклинаю, дайте мнѣ поспать немного.
   Всѣ трое вмѣстѣ. Нѣтъ, нѣтъ, вставай, вставай!
   Лизискасъ. Я не прошу у васъ больше, только четверть часика.
   Всѣ трое вмѣстѣ. Минуты нѣтъ, вставай, скорѣй вставай!
   Лизискасъ. Ну, я прошу васъ!
   Всѣ трое вмѣстѣ. Вставай!
   Лизискасъ. Одну минуту!
   Всѣ трое вмѣстѣ. Вставай!
   Лизискасъ. Смилуйтесь!
   Всѣ трое вмѣстѣ. Вставай!
   Лизискасъ, Экіе вы!
   Всѣ трое вмѣстѣ. Вставай!
   Лизискасъ. Я...
   Всѣ трое вмѣстѣ. Вставай!
   Лизискасъ. Только крошечку полежу...
   Всѣ трое вмѣстѣ. Нѣтъ, нѣтъ же, Лизискасъ, вставать!
             Къ охотѣ надобно намъ все приготовлять.
             Скорѣй вставать, спѣшите же вставать.
   Лизискасъ. Хорошо, оставьте меня, я встану. Вы -- странные люди; зачѣмъ вы меня такъ мучите? По вашей винѣ я буду плохо себя чувствовать цѣлый день; потому что сонъ необходимъ, понимаете ли вы это, человѣку, и, когда не проспишь своей порціи, выходитъ... что... не... (Онъ засыпаетъ).
   Первый. Лизискасъ!
   Второй. Лизискасъ!
   Третій. Лизискасъ!
   Всѣ трое вмѣстѣ. Лизискасъ!
   Лизискасъ. Ахъ, черти-крикуны! Чтобъ вамъ глотки замазало горячей кашей!
   Всѣ трое вмѣстѣ. Вставать, вставать!
             Скорѣй спѣши вставать.
   Лизискасъ. Ахъ, какъ трудно не выспаться досыта!
   Первый. Ну, ну!
   Второй. Ну, ну?
   Третій. Ну, ну!
   Всѣ трое вмѣстѣ. Го-го-го-го-то!
   Лизискасъ. Го-го-го-го! Чортъ бы побралъ людей съ ихъ собачьимъ воемъ! Задави меня дьяволъ, коли я васъ не убью! Ну, посмотрите, пожалуйста, что за радость имъ приходить и пѣть мнѣ такъ подъ ухо... Я...
   Всѣ трое вмѣстѣ. Вставай!
   Лизискасъ. Опять?
   Всѣ трое вмѣстѣ. Вставай!
   Лизискасъ. Чортъ васъ побери!
   Всѣ трое вмѣстѣ. Вставай!
   Лизискасъ (подымаясь). Какъ! Все еще? Ну, была ли выдана когда-нибудь такая ярость къ пѣнію? Право, я бѣшусь. Ну, коли меня разбудили, надо и мнѣ будить другихъ и мучить ихъ, какъ мучатъ меня. Но, но, господа, вставайте, вставайте скорѣе; слишкомъ вы долго спите. Я буду дьявольски шумѣть повсюду. (Онъ кричитъ изо всѣхъ силъ) Вставайте, вставайте, вставайте! Ну, скорѣе, о-го-го-го-го! Вставайте, вставайте! Къ охотѣ надо приготовляться, вставайте, вставайте, вставайте. Лизискасъ, вставать! Но, но! Но, но, но! (Раздаются нѣсколько роговъ и охотничьихъ рожковъ. Егеря, которыхъ разбудилъ Лизискасъ, танцуютъ выходъ; они подхватываютъ звуки роговъ и трубъ на разные лады).
   

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Эвріалъ, Арбатъ.

   Арбатъ. Мечтать въ тиши стремитесь вы такъ жадно,
             Къ уединенью рветесь каждый часъ.
             А вздохи грудь волнуютъ безпощадно --
             И блещетъ взоръ загадкою у васъ.
             Довольно пожилъ я, чтобъ все понять тутъ депо,
             И тайну вашу я, быть-можетъ, угадалъ,
             Но рисковать къ чему напрасно?..
             Я безъ приказа докучать бы не желалъ.
   Эвріалъ. Толкуй, толкуй, Арбатъ, какъ хочешь, безъ стѣсненья
             И то, что я молчу, и то, что я смущенъ.
             Теперь изъ мести я любовью награжденъ,
             Презрѣньемъ за былое къ ней презрѣнье.
             За слабость сердца мнѣ бросай укоръ, какъ встарь,
             Ей покорился я... и самъ страдаю.
   Арбатъ. Какъ! Васъ мнѣ осуждать за нѣжность, государь,
             Коль вашъ теперь куда направленъ взоръ -- я знаю!?
             Печалямъ старческимъ не сдѣлать изъ меня
             Врага всѣхъ радостей и юности огня.
             Послѣдній лучъ любви, увы, мнѣ жизнь ласкаетъ,
             Но не позоръ, скажу, любить и равнымъ вамъ:
             Кто дань свою несетъ прелестнѣйшимъ чертамъ --
             Прекрасною душою обладаетъ,
             И тотъ, кто щедрою судьбою одаренъ,
             Бываетъ рѣдко не влюбленъ.
             Душевно радуюсь, что мой влюбленъ властитель --
             Залогъ святой въ томъ чувствѣ для меня.
             Всего прекраснаго вы будете хранитель,
             Когда не чуждъ валъ свѣтъ небеснаго огня.
             Любовь всѣ страсти превосходитъ --
             Ей добродѣтелей толпа вослѣдъ приходитъ.
             Къ великимъ подвигамъ живутъ призывы въ ной,
             И фиміамъ возжечь -- спѣшатъ герои ей.
             Все ваше дѣтство, принцъ, вы провели со мною;
             И я давно живу завѣтною мечтою:
             Задатки лучшіе когда я видѣлъ въ васъ,
             Кровь благородную я узнавалъ не разъ.
             Всегда въ васъ примѣчалъ ума большую ясность,
             И душу гордую, и царственную властность.
             Я -- сердце ваше, смѣлость видѣлъ каждый день --
             Любви лишь по было -- на яркомъ свѣтѣ тѣнь.
             По выраженію печали безконечной
             Я перемѣну въ васъ замѣтилъ,-- и, конечно,
             Въ восторгѣ я горю весь, какъ въ огнѣ,--
             Теперь вы, принцъ, для всѣхъ законченный -- вполнѣ.
   Эвріалъ. Бывало, я питалъ къ любви пренебреженье.
             Увы, мой другъ Арбатъ, и ей пришелъ часъ мщенья.
             Къ кому стремлюсь душой -- когда бъ ты только зналъ,
             Забыть скорѣй любовь -- мнѣ самъ бы пожелалъ.
             Взгляни, куда меня судьба моя толкаетъ.
             Элиды я принцессу полюбилъ,
             Но гордость въ ней красу ревниво охраняетъ --
             И пламенный огонь ей больше чѣмъ не милъ.
             На празднества она являться не желаетъ,
             Толпы влюбленныхъ избѣгаетъ.
             Неправду говорятъ, что мы любить должны
             По первому сердечному желанью,^
             При первомъ взглядѣ отдаемся обаянью
             Того, кому мы сужденьи
             Когда домой и изъ Аргоса возвращался,
             Принцессу я впервые увидалъ,
             Но лишь какъ статую ее я созерцалъ
             И холодно красою восхищался.
             На ней остановилъ безъ трепета я взглядъ,
             И въ сердце не проникъ любви тревожный ядъ.
             Къ себѣ въ Итаку я спокойно возвратился
             Принцессы образъ мнѣ ни разу не приснился.
             Минуло года два, и услыхалъ нашъ дворъ,
             Что смотритъ на любовь принцесса, какъ на вздоръ.
             Твердили всѣ: душа ея надменна --
             И ненависть живетъ въ ней къ браку неизмѣнно.
             Колчанъ взявъ на плечо и лукъ держа въ рукахъ,
             Діаною второю носится въ лѣсахъ,
             Любя охоту только; юноши Эллады,
             О ней вздыхая, ждутъ вотще себѣ награды.
             Не прихоти судьбы не чудны ль роковой?
             Чего не сдѣлалъ видъ красы ея такой,
             То слухамъ удалось о гордости надменной,
             И я узналъ восторгъ -- невѣдомый, священный.
             Въ ея презрѣніи таились колдовства,
             Я думать о принцессѣ сталъ едва --
             Весь образъ ожилъ, новыми взглянувъ глазами,
             Я очарованъ красоты ея чертами.
             И коль побѣда мнѣ представится надъ ней,
             Нѣтъ счастья для меня и выше и полнѣй,
             И счастья этого передъ блестящей славой
             Свобода кажется мнѣ дѣтскою забавой.
             Приманкѣ тщетно бы противиться я сталъ:
             Прелестный образъ такъ душой овладѣвалъ,
             Что изъ Итаки, полный жгучаго желанья,
             Примчался, страстью омраченный, я сюда.
             Все поглотила безъ слѣда
             Мечта летѣть на состязанья,
             Куда отецъ принцессы, славный Ифитасъ 9^
             Сзываетъ принцевъ Греціи сейчасъ.
   Арбатъ. Но для чего же, принцъ, вы этого хотите -- ч
             И тайну почему упорно такъ храните?
             Принцессу полюбивъ душою юной всей,
             Вы ловкость проявить желаете предъ ней,
             А не желаете ей дать понять ни словомъ
             О вашемъ чувствѣ, трепетномъ и новомъ?
             Такъ поступать зачѣмъ, я, право, не пойму.
             Признаній избѣгать вамъ надо почему?
             И ваша страсть чего же ждетъ и хочетъ,
             Коль лишь она о томъ, чтобъ скрыть себя, хлопочетъ?
   Эвріалъ. О мукахъ сердца ей зачѣмъ скажу, Арбатъ?
             Она лишь на меня надменный кинетъ взглядъ --
             Повергнутъ буду я въ рядъ принцевъ покоренныхъ.
             Врагомъ меня сочтетъ она, какъ всѣхъ влюбленныхъ.
             Властители Мессены, Пилы среди нихъ,
             И ихъ сердца предъ ней преклонены покорно:--
             Принцессѣ жъ не мила любовь и слава ихъ,
             Богъ вѣсть, зачѣмъ они настойчивы упорно.
             Тоска, терпѣніе, на просьбы ихъ отказъ --
             Велятъ мнѣ удержать признаніе сейчасъ.
             Мой ясенъ приговоръ: коль принцевъ ждетъ презрѣнье --
             Въ отказѣ томъ себѣ я вижу осужденье.
   Арбатъ. Въ ея пренебреженіи ко всѣмъ -- какъ разъ
             Вамъ Провидѣнье благость проявляетъ,
             То сердце побѣдить вамъ рокъ предоставляетъ,
             Что холодомъ пока способно встрѣтить васъ,
             Гдѣ нѣтъ соперника для вашей страсти
             Подъ видомъ нѣжной, но другого власти.
             Влюбленнымъ сердцемъ трудно завладѣть,
             Свободному же легче ставить сѣть.
             И равнодушіе ея къ другимъ влюбленнымъ
             Терпѣніемъ быть можетъ покореннымъ.
             Какъ властенъ взоръ, не надо вамъ скрывать,
             И славою любовь должны вы увѣнчать.
             Другихъ примѣръ пусть васъ не устрашаетъ,
             На неудачахъ ихъ надежда вырастаетъ,--
             Быть-можетъ, тайну, какъ принцессу покорить,
             Невѣдомую имъ,-- удастся вамъ открыть.
             Когда жъ капризъ красавицы надменной
             Вамъ дастъ отвѣтъ, такой же неизмѣнный,
             Какъ бы тогда была печаль ни велика,
             Утѣшитъ васъ -- другихъ отвергнутыхъ тоска.
   Эвріалъ. Я радъ, что по сердцу бесѣдую съ тобою,
             И доводы твои пріятны мнѣ, не скрою.
             Заговоривъ съ тобой, я лишь хотѣлъ узнать,
             Ты станешь ли меня за это одобрять.
             Теперь могу тебѣ признаться откровенно:
             Ей пояснятъ мое молчанье непремѣнно.
             И, можетъ-быть, пока ведемъ мы рѣчи здѣсь,
             Принцессѣ тайны смыслъ моей извѣстенъ весь.
             Съ зарею встать она сегодня поспѣшила,
             Влюбленныхъ избѣжать -- охотиться рѣшила,
             И вотъ ей тайну повѣряетъ тамъ Моронъ.
             Онъ взялъ...
   Арватъ.                     Какъ, принцъ, Моронъ?
   Эвріалъ.                                                             Ты этимъ изумленъ;
             Имъ всѣ, какъ дуракомъ, привыкли забавляться.
             Безуменъ онъ не такъ, какъ хочетъ показаться.
             Онъ шутъ, по разума найдется больше въ немъ,
             Чѣмъ въ тѣхъ, кто такъ надъ нимъ смѣется.
             Принцессу разсмѣшить онъ можетъ пустякомъ --
             Она къ нему добра, хоть онъ шутомъ зовется.
             При близости такой ей можетъ онъ сказать
             О томъ, о чемъ другой не смѣлъ бы и мечтать.
             И подходящимъ я его считаю къ цѣли;
             Онъ дружбою ко мнѣ пылаетъ въ самомъ дѣлѣ.
             Онъ родился въ моей странѣ:
             Желаетъ потому въ любви побѣды мнѣ;
             Горсть брошенныхъ монетъ прибавьте тутъ для рвенья...
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Эвріалъ, Арватъ, Моронъ.

   Моронъ (за сценой). Ко мнѣ! Тамъ страшный звѣрь... Мнѣ дороги мгновенья!
   Эвріалъ. Моронъ кричитъ никакъ?..
   Моронъ (за сценой).                               Ко мнѣ, скорѣй сюда!..
   Эвріалъ. Да, это онъ! Бѣжитъ отъ ужаса куда?
   Моронъ (входя и никого не видя).
             Гдѣ скрыться мнѣ теперь отъ вепря страшной пасти?
             О, божества, меня избавьте отъ напасти!
             Я дать готовъ обѣтъ -- коль жизнь свою спасу --
             Вамъ въ жертву двухъ телятъ и ладанъ принесу.

(Встрѣчая Эвріала, котораго въ ужасѣ принимаетъ за звѣря, отъ котораго бѣжитъ)

             Пропалъ я!
   Эвріалъ.                     Что съ тобой?
   Моронъ.                                         За звѣря васъ я счелъ,
             Онъ грозно на меня, оскаливъ зубы, шелъ.
             Я не опомнюсь, принцъ, отъ сильнаго волненья.
   Эвріалъ. Въ чѣмъ дѣло?
   Моронъ.                               О! Принцесса въ странномъ настроеньи!
             Охотимся и слѣдуемъ за ней
             Мы всѣ по глупости своей...
             И что за радость въ томъ охотники находятъ,
             Что дни свои среди опасностей проводить?
             Охотились когда бъ еще на нѣжныхъ козъ,
             На зайцевъ, кроликовъ -- другой бы былъ вопросъ.
             Всѣ тѣ животныя природы очень нѣжной,
             Отъ насъ вездѣ удрать стремятся неизбѣжно.,
             По гадкихъ, злыхъ звѣрей ловить итти,
             Что безъ почтенья вамъ отрѣжутъ Лисѣ пути,
             Что на людей бѣгутъ, устроившихъ облаву,
             Считаю это я за дикую забаву.
   Эвріалъ. Что значитъ это все, скажи?
   Моровъ.                                                   Нелегкій трудъ;
             Куда ея причуды заведутъ?
             Я могъ бы предсказать, что это все случится;
             День бѣга колесницъ уже назначенъ былъ:
             Принцессу охватилъ къ охотѣ страстный нылъ.
             Ну вотъ вамъ и предлогъ на игры не явиться,--
             И чтобы показать... но копченъ тутъ разсказъ...
             Продолжу то, о чемъ я говорилъ сейчасъ...
             Сказалъ я вамъ...
   Эвріалъ.                     О трудности сказалъ...
   Моронъ. Ахъ, да, не отстранилъ я трудъ невыполнимый,
             Вѣдь я охотникомъ заправскимъ былъ одѣть,
             Къ охотѣ былъ разбуженъ, какъ и всѣ -- чуть свѣтъ.
             Но тутъ я потихоньку удалился --
             Мѣстечко, чтобъ соснуть, я отыскать хотѣлъ.
             Нашелъ -- и позу выбрать лишь успѣлъ,
             Какъ тотчасъ въ сладкій сонъ я погрузился.
             Но вдругъ ужасный шумъ поднять заставилъ взоръ:
             Изъ лѣса стараго, сквозь частый боръ,
             Я вижу, вепрь идетъ громадный.
             Идетъ...
   Эвріалъ.           Ну!..
   Моронъ.                     Я нагналъ напрасный страхъ на васъ!
             Но посрединѣ мнѣ позвольте стать сейчасъ:--
             Такъ будетъ легче мнѣ вести разсказъ нескладный.
             Гонимый нашими -- бѣжалъ тотъ дикій звѣрь,
             Такъ ощетинившись, что страшно и теперь.
             Въ сверкающихъ глазахъ угроза мнѣ пылала,
             Вся въ пѣнѣ пасть его гримасою пугала,
             Клыками онъ готовъ былъ разорвать того,
             Кто имъ попался бы навстрѣчу -- каково?
             Оружье я собралъ въ одно мгновенье,
             Но звѣрь приблизился безъ страха и сомнѣнья
             Ко мнѣ -- молчавшему. Бѣда!
   Арватъ. Ты стойко встрѣчи ждалъ?
   Моронъ.                                         Еще бы! Да!
             Я, бросивъ все, за четверыхъ помчался.
   Арбатъ. Какъ, силъ не испытавъ, ты бѣгствомъ лишь спасался?
             Ты не герой...
   Моронъ.                     О, справедливы вы ко мнѣ.
             Поступокъ мой не храбръ, зато онъ здравъ вполнѣ.
   Арватъ. Но можно подвигомъ себя увѣковѣчить.
   Моронъ. Покорный вашъ слуга: ужъ лучше обезпечить
             Молву, что, убѣжавъ, не давъ себя просить,
             Моронъ отъ вепря жизнь сумѣлъ здѣсь сохранить, --
             Чѣмъ славу: это мѣсто тѣмъ извѣстно,
             Что здѣсь Моронъ, храбрецъ, исполнилъ долгъ свой честно.
             Въ борьбѣ неравной съ кабаномъ онъ палъ,
             Сразилъ ударъ клыковъ Морона наповалъ.
   Эвріалъ. Такъ!
   Моронъ. Славѣ не во гнѣвъ, два дня прожить на свѣтѣ
             Пріятнѣй, чѣмъ въ исторіи пять-шесть столѣтій!
   Эвріалъ. Твоею смертью были бъ мы огорчены.
             Но, коль отъ страха мысли ужъ отвлечены,
             Скажи, могу ль узнать судьбу моего чувства?..
   Моронъ. Всю правду, государь, скажу вамъ безъ искусства:
             Не сдѣлалъ ничего -- минуты не нашелъ,
             Когда бъ я, какъ хочу, съ ней разговоръ повелъ.
             Есть выгоды свои и въ скомороха званьи,
             Но подавлять должны нерѣдко мы желанье.
             О чувствѣ рѣчь вести вѣдь надо такъ умѣло.
             Любовь принцессы -- государственное дѣло.
             Вы сами знаете, чѣмъ славится она
             И голова какой премудростью полна;
             На узы брачныя идетъ она войною,
             И вовсе ей любовь не кажется святою.
             Дабы въ тигрицѣ гнѣвъ напрасно не будить
             И ждать успѣха, -- надо тонко говорить:
             Съ особой важной рѣчь вести умѣло надо --
             Разгнѣвается вдругъ изъ-за пустого взгляда...
             Позвольте жъ провести вы заговоръ весь мнѣ,
             Я преданъ вамъ, вы знаете, вполнѣ;
             Вы принцемъ рождены моимъ -- къ тому жъ, быть-можетъ,
             Иная съ вами связь мнѣ дѣйствовать поможетъ.
             Красива мать моя въ свои года была
             И ужъ спесивою, конечно, не слыла.
             Покойный вашъ отецъ, нашъ принцъ прекрасный,
             Тогда любезникъ былъ для женщинъ всѣхъ опасный,
             И, знаю я отлично, Эльпеноръ,
             Кого моимъ отцомъ въ деревнѣ называла
             Лишь потому, что съ давнихъ поръ
             Супругомъ матери моей его считали,
             Знакомымъ пастухамъ разсказывалъ не разъ,
             Съ великой гордостью, притомъ кичась немало, --
             О томъ, какъ часто насъ
             Принцъ добрый посѣщалъ, бывало.
             Въ тѣ дни и Эльпеноръ бывалъ превознесенъ,
             Крестьянинъ всякій отбивалъ ему поклонъ.
             Довольно... Хочется своими мнѣ трудами...
             Но вотъ принцесса и соперники предъ нами...
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Принцесса Агланта, Цинтія, Аристоменъ, Ѳеоклъ, Эвріалъ, Филисъ, Арбатъ, Моронъ.

   Аристоменъ. Принцесса, за тревогу вы корите насъ,
             За то, что мы отъ смерти васъ спасли сейчасъ;
             Я думалъ -- звѣря уложить умѣло,
             На васъ бѣжавшаго и яростно и смѣло --
             Удачей было (объ охотѣ я не зналъ);
             Я благодарность за нее судьбѣ воздалъ.
             Холодность ваша мнѣ показываетъ ясно,
             Что такъ я вещи понималъ напрасно;
             Бранить судьбу я долженъ за злосчастный часъ,
             Когда участіе мое такъ оскорбило васъ.
   Ѳеоклъ. А я, сударыня, такъ полонъ этимъ счастьемъ,
             Душа за васъ рвалась съ могучимъ своевластьемъ.
             И пусть раздразнены вы, гнѣва не тая,--
             А все же на судьбу роптать но стану я.
             Отъ нелюбимаго, я знаю, все не мило,
             Но гнѣва вашего пусть возрастаетъ сила:
             Любимую отъ смерти злой спасти --
             Возможно ль большее намъ счастье обрѣсти.
   Принцесса. Вы вѣрите, синьоръ, коль рѣчь зашла объ этомъ,
             Что случай былъ дѣйствительно опаснымъ,
             А лукъ мой и колчанъ въ рукахъ моихъ напраснымъ
             И безполезнымъ лишь являются предметомъ?..
             Я вижу, мало вамъ, что часто по часамъ
             Брожу я по горамъ, долинамъ и лѣсамъ;
             Одна охочусь, о защитѣ не мечтая,
             Къ отважной смѣлости себя тѣмъ пріучая,
             Но преданностью вашей я горжуся такъ,,
             Что къ ней рѣшилась бы, быть-можетъ, обратиться,
             Когда пришлось бы мнѣ при схваткѣ убѣдиться,
             Что звѣря жалкаго мнѣ не сразить никакъ.
             Конечно, говоря о крѣпости удара,
             Признаю я, что полъ нашъ вашему не пара;
             Но славу большую признайте вы за мной,
             Мнѣ дайте думать, -- милости прошу одной:
             Съ какимъ бы вепремъ нынче ни случилось дѣло,
             Я злѣйшаго, чѣмъ онъ, безъ васъ бы одолѣла.
   Ѳеоклъ. Сударыня...
   Принцесса.                     Пусть такъ, желанье вижу въ васъ
             Меня увѣрить, что вы жизнь мнѣ даровали, --
             Согласна: я безъ васъ жива была бъ едва ли
             И благодарна за услугу много разъ.
             Иду: вѣдь нужно, чтобъ я принцу сообщила,
             Какую доброту любовь въ васъ пробудила.
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Эвріалъ, Арватъ, Моронъ.

   Моронъ. Вы видите! Суровѣй можно быть едва ль...
             Смерть злого кабана въ ней вызвала печаль.
             О!.. Я того бы безъ награды не оставилъ,
             Кто часъ назадъ меня отъ звѣря бы избавилъ.
   Арватъ. Я вижу, принцъ, что вашъ раздумьемъ полонъ взоръ
             По поводу надменнаго презрѣнья,
             Но нѣтъ въ немъ ничего, что вашему рѣшенью
             Пойти могло бъ наперекоръ.
             Ея настанетъ часъ -- и, можетъ-быть, случится,
             Что къ вамъ въ концѣ концовъ въ ней чувство зародится.
   Моронъ. Необходимо ей скорѣе сообщить...
   Эвріалъ. О, нѣтъ, Моронъ! Прошу тебя не говорить, --
             Дай самому мнѣ дѣйствовать немного.
             Рѣшаюсь я теперь пойти иной дорогой.
             Противно поклоненіе душѣ ея --
             Теперь увидѣлъ это ясно я.
             Мой богъ, горячее вложившій въ сердце чувство,
             Внушаетъ испытать иное съ ней искусство.
             То свыше вдохновенье -- оттого
             Я жду счастливаго исхода отъ него.
   Арбатъ. Могу ли я узнать, въ чемъ ваше упованье?
   Эвріалъ. Увидишь скоро самъ. Пока храни молчанье.
   

ПЕРВАЯ ИНТЕРМЕДІЯ.

ЯВЛЕНІЕ I.

   Моронъ (одинъ). До свиданья; что касается до меня -- я остаюсь здѣсь и поговорю немного съ деревьями и скалами.
             Лѣса, поля, ручьи, цвѣты -- вы блѣдность видите ль мою?
             Когда не знали вы -- я самъ скажу вамъ: я люблю.
                       Филисъ предметъ прекрасный,
                       Я къ ней стремлюся страстно.
                       Она меня плѣнила,
                       Когда коровъ доила.
             Бѣлѣй и лучше молока всѣ пальчики ея!
             Въ работѣ грація -- прелестная для взора.
             Объ этомъ мысль одна меня.
             Въ отчаянье повергнетъ скоро.
             Ахъ! Филисъ! Филисъ! Филисъ!
   

ЯВЛЕНІЕ II.

   Моронъ, Эхо.
   Эхо. Филисъ.
   Моронъ. А!
   Эхо. А!
   Моронъ. Гм!
   Эхо. Гм!
   Моронъ. А! а!
   Эхо, А!
   Моронъ. Хи-хи!
   Эхо. Хи!
   Моронъ. О!
   Эхо. О!,
   Моронъ. О!
   Эхо. О!
   Моронъ. Эхо, ты дуракъ.
   Эхо. Дуракъ.
   Моронъ. Ракъ.
   Эхо. Ракъ.
   Моронъ. А!
   Эхо. А!
   Моронъ. Гу!
   Эхо. Гу!
   Моронъ. Эхо, ты дуракъ.
   

ЯВЛЕНІЕ III.

   Моронъ (одинъ, замѣчая приближающагося медвѣдя). А! Господинъ медвѣдь, я къ вашимъ услугамъ отъ всего сердца. Ради Бога, пощадите меня. Увѣряю васъ, меня не стоитъ ѣсть,--у меня одна кожа да кости,--а вонъ гамъ показалось нѣсколько человѣкъ--они были бы для васъ болѣе подходящими. Эге-ге, государь мои, потише, пожалуйста. Туда, (онъ ласкаетъ медвѣдя и дрожитъ отъ страха) туда, туда, туда. Ахъ, государь мой, какъ вы красивы, ваше сіятельство, и какъ хорошо сложены! У вашего сіятельства изящнѣйшій видъ и тончайшая талія на свѣтѣ. Ахъ, прекрасная шерсть, прелестная головка, прекрасные, блестящіе открытые глаза. Прекрасный маленькій носикъ! Прелестный ротикъ! Хорошенькіе молочные зубки! Ахъ, прелестная шея! Прелестныя лапки! Маленькіе хорошенькіе ноготки! (Медвѣдь поднимается на заднія лапы). На помощь, на помощь! Я умираю! Умилосердитесь! Бѣдный Моронъ! Ахъ, Боже мой, скорѣе ко мнѣ, я пропалъ! (Моронъ влѣзаетъ на дерево).
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Моронъ, охотники.

   Моронъ (съ дерева охотникамъ). О, господа, сжальтесь надо мною. (Охотники борются съ медвѣдемъ). Хорошо! Господа, убивайте это гадкое животное, ради меня! О, небо! помоги имъ! Онъ бѣжитъ. Вотъ онъ останавливается и бросается на нихъ. Хорошо! Вотъ нанесенъ ему ударъ въ пасть. Вотъ они окружили его. Мужайтесь! Смѣлѣе, друзья мои! Хорошо, стрѣляйте, стрѣляйте! Еще! Ахъ, онъ на землѣ. Онъ умеръ, конечно! Спустимся же и нанесемъ ему сто ударовъ. (Моронъ слѣзаетъ съ дерева). Вашъ покорный слуга, господа! Благодарю, что вы меня избавили отъ этого звѣря. Теперь, когда вы его убили, я покончу съ нимъ и буду праздновать съ вами побѣду.

(Моронъ наноситъ.мертвому медвѣдю тысячу ударовъ).

   

БАЛЕТНЫЙ ВЫХОДЪ.

Охотники танцуютъ, чтобы выразить радость по случаю побѣды.

   

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Принцесса, Агланта, Цинтіи, Филисъ.

   Принцесса. Люблю, люблю просторъ и тишину полей --
             Здѣсь все чаруетъ прелестью своей.
             Красу дворцовъ -- созданье мудрости народа --
             Всегда затмитъ красою вѣчная природа.
             Деревья, скалы, зелень и вода,
             На васъ глядѣть я не. устану никогда.
   Агалнта. Люблю, какъ вы, и я покой уединенья,
             Здѣсь послѣ города душѣ отдохновенье --
             Прелестныхъ много мѣстъ здѣсь можно отыскать,
             И видно, что Элиды у порога
             Стремленье съ глазъ людскихъ бѣжать
             Нашло себѣ простору много.
             Однако въ эти дни -- скажу я правду вамъ --
             Нельзя стремиться такъ къ укромнымъ уголкамъ.
             Вы не хотите принцамъ оказать вниманья
             При появленіи на празднествахъ у васъ,
             Достойно колесницъ блестящихъ состязанье
             Однако большей благосклонности отъ васъ.
   Принцесса. Тамъ ждать меня со стороны ихъ слишкомъ смѣло,
             До пышности ихъ -- мнѣ какое дѣло.
             Они хотятъ меня на торжествахъ плѣнить
             И мое сердце въ видѣ приза получить;
             Но пусть напрасною не тѣшатся мечтою,--
             Я ошибусь, коль планъ удастся тотъ со мною.
   Цинтія. Ну, долго ль ваше сердце будетъ такъ гнѣвить
             То, что мечтаютъ всѣ любовью васъ плѣнить?
             Когда жъ заботы нѣжныя и поклоненье
             Не станете считать за злое преступленье?
             Хвалить не долженъ никогда любви удѣлъ
             Тотъ, кто въ немилость впасть у васъ бы не хотѣлъ.
             Но, на правахъ родства, въ чемъ мнѣ такъ много чести,
             За сухость побранить рѣшаюсь васъ -- безъ лести.
             Притворныхъ не хочу поддерживать рѣчей
             О томъ, что въ жизни вы не будете ничьей;
             Что можетъ лучше быть, коль рядъ достоинствъ длинный
             Зажжетъ въ душѣ огонь любви невинной.
             Какъ радость жизни стали бъ мы вкушать,
             Когда бы вздумали съ любовью распрощаться?
             Мы жизнью при любви лишь можемъ наслаждаться;
             И жить и не любить -- не жить, а прозябать.
   Атланта. Я -- за то, что эта страсть -- самое пріятное въ жизни; чтобы жить счастливо -- необходимо любить; всѣ удовольствія безвкусны, если они не скрашены любовью.
   Принцесса. И вы обѣ, занимая такое положеніе, можете произносить подобныя слова? Вы не краснѣете, одобряя страсть, приставляющую собою не что иное, какъ заблужденіе, ошибку и увлеченія -- всѣ безчинства которой такъ отвратительны для чести нашего пола? Я рѣшила оберегать свою честь до послѣдней минуты жизни и вовсе не хочу ввѣряться людямъ, которые представляются нашими рабами для того, чтобы въ одинъ прекрасный день стать нашими тиранами. Всѣ слезы, вздохи, почести и уваженіе, все это -- сѣти, которыя разставлены дли нашего сердца и которыя часто соблазняютъ его совершить низости. Что же касается меня,--я смотрю на нѣкоторые примѣры и ужасающія униженія, въ какія втягиваетъ эта страсть .людей ей подвластныхъ, я чувствую, что все мое сердце возмущается, и я не могу видѣть, когда душа, въ которой есть гордость, не видитъ ужаснаго стыда подобныхъ слабостей.
   Цинтія. Но, сударыня, есть слабости, не постыдныя для людей. Даже на самой высокой степени славы -- похвально имѣть ихъ. Я надѣюсь, что когда-нибудь вы измѣните ваши мысли; и, если небу будетъ угодно, мы скоро увидимъ ваше сердце...
   Принцесса. Остановитесь. Не оканчивайте вашего страннаго пожеланія. Мои ужасъ передъ униженіями такого рода слишкомъ непобѣдимъ; и если когда-нибудь я стала бы способной опуститься до нея, -- это было бы непростительно съ моей стороны.
   Атланта. Берегитесь, сударыня, любовь умѣетъ мстить за оказываемое ей презрѣніе, и, можетъ-быть...
   Принцесса. Нѣтъ, нѣтъ, я презираю ея стрѣлы; и могущество, которое ей приписываютъ -- не что иное, какъ химера и отговорка слабыхъ сердецъ, представляющихъ ее непобѣдимою, чтобы оправдать свою слабость.
   Цинтія. Но наконецъ весь міръ признаётъ ея могущество, и вы видите, что сами боги подчинены ея владычеству. Намъ говорятъ, что Юпитеръ любилъ не одинъ разъ, и что даже Діана, которой вы подражаете, не краснѣла, вздыхая отъ любви.
   Принцесса. Народныя вѣрованія всегда перемѣшаны съ заблужденіями. Боги вовсе не таковы, какими ихъ представляетъ себѣ простонародье; и приписывать имъ человѣческія слабости -- значитъ не оказывать имъ должнаго почтенія.
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Принцесса, Агланта, Цинтія, Филисъ, Моронъ.

   Агланта. Подойди сюда, подойди, Моронъ, помоги намъ защищать любовь отъ нападковъ принцессы.
   Принцесса. Вотъ теперь вы получили въ подкрѣпленіе сильнаго защитника.
   Моронъ. Право, сударыня, я думаю, что послѣ моего примѣра нечего больше говорить и невозможно сомнѣваться въ силѣ любви. Я очень долго не признавалъ ея оружія и насмѣхался, какъдругіе; по наконецъ моя гордость сдалась, и у васъ (онъ показываетъ на Филисъ) есть измѣнница, сдѣлавшая меня болѣе кроткимъ, чѣмъ ягненокъ. Послѣ этого можно любить безъ заботъ; если я прошелъ черезъ все это, -- у другихъ можетъ случиться то же.
   Цинтія. Какъ! Моронъ впутался въ любовь?
   Моронъ. Очень просто.
   Цинтія. И хочетъ быть любимымъ?
   Моронъ. А почему же нѣтъ? Развѣ я недостаточно хорошъ для этого? Мнѣ кажется, что у меня довольно сносное лицо, и что видомъ, слава Богу, мы никому не уступимъ.
   Цинтія. Понятно, это было бы несправедливо.
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Принцесса, Агланта, Цинтія, Филисъ, Моронъ, Ликасъ.

   Ликасъ. Сударыня, принцъ, вашъ. батюшка, сейчасъ придетъ сюда, онъ ведетъ съ собою принцевъ Пилы и Итаки и принца Мессены.
   Принцесса. О, небо! Чего онъ хочетъ, приводя ихъ ко мнѣ? Неужели онъ рѣшилъ мою погибель и хочетъ заставить меня выбрать одного изъ нихъ?
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Ифитасъ, Эвріалъ, Аристоменъ, Ѳеоклъ, принцесса, Агланта, Цинтія, Филисъ, Моронъ.

   Принцесса (Ифитасу). Государь, я прошу у васъ позволенія предупредить въ двухъ словахъ мысли, съ которыми вы пришли ко мнѣ. Существуютъ двѣ истины, государь, одна столь же неизмѣнная, какъ и другая, и въ нихъ обѣихъ я могу васъ увѣрять одинаково: первая истина та, что вы имѣете надо мною полную власть, и что стъпть приказать мнѣ тго-нибудь -- и я тотчасъ же отвѣ.чу слѣпымъ повиновеніемъ, другая -- та, что я смотрю на бракъ такъ же, какъ на смерть, и что я не въ силахъ побѣдить въ себѣ это естественное отвращеніе. Дать мнѣ мужа я послать мнѣ смерть одно и то же. Но ваша воля прежде всего, и мое повиновеніе вамъ дороже жизни. Теперь говорите, государь, и высказывайте откровенно, чего вы хотите.
   Ифитасъ. Дочь моя, напрасно ты волнуешься; мнѣ жаль тебя, если ты можешь подумать, что я такой злой отецъ, что желаю насиловать твои чувства и тиранически пользоваться тою властью, которую дало мнѣ надъ тобою небо. Сказку по правдѣ, я желаю, чтобы твое сердце полюбило кого-нибудь. Всѣ мои желанія были бы исполнены, если бы это случилось; и я устроилъ празднества и игры только для того, чтобы была возможность привлечь сюда всѣхъ, кто знаменита въ Греціи, и чтобы среди этой благородной молодежи ты могла наконецъ на комъ нибудь остановить твой взоръ и опредѣлить свои мысли. Я не прошу у неба, говорю я, иного счастья, какъ видѣть тебя съ супругомъ. Для того, чтобы достигнуть такого блага, я принесъ еще сегодня утромъ жертву Венерѣ; и если я понимаю языкъ боговъ -- она мнѣ обѣщала чудо. Какъ бы то ни было, я буду дѣйствовать, какъ любящій отецъ, по отношенію къ тебѣ. Если же ты найдешь на комъ остановить свои желанія,-- твой выборъ будетъ моимъ, и я не посмотрю ни на интересы государства ни на выгоду брака; если твое сердце останется равнодушнымъ,-- я вовсе не стану тебя принуждать; по будь, по крайней мѣрѣ, снисходительна къ оказываемымъ тебѣ любезностямъ и не заставляй меня извиняться за твою холодность. Отнесись къ этимъ принцамъ съ тѣмъ уваженіемъ, какое ты обязана имъ оказывать, прими выраженія ихъ чувствъ съ благодарностью и приди посмотрѣть на состязаніи, въ которыхъ они проявятъ свою ловкость.
   Ѳеоклъ (принцессѣ). Всѣ стремятся получить призъ на этихъ бѣгахъ; по скажу вамъ но правдѣ: побѣда привлекаетъ меня мало, такъ какъ ваше сердце не будетъ наградою за нее.
   Аристоменъ. Для меня, сударыня, вы единственный призъ, который я представляю себѣ повсюду. Васъ надѣюсь я побѣдить въ этихъ состязаніяхъ ловкости, и теперь я стремлюсь выйти съ честью изъ этихъ состязаній только для того, чтобы добиться славы, которая приблизила бы меня къ вашему сердцу.
   Эвріалъ. Что касается меня, сударыня, я пришелъ сюда не съ такимъ намѣреніемъ. Такъ какъ я далъ обѣта ничего не любить всю жизнь, то я забочусь но о томъ, къ чему стремятся другіе. Я но претендую нисколько на ваше сердце и единственно, чего я желаю добиться, -- это побѣды на этихъ состязаніяхъ.
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Принцесса, Агланта, Цинтія, Филисъ, Моронъ.

   Принцессд. Откуда у него эта неожиданная гордость? Принцессы, что вы скажете объ этомъ молодомъ принцѣ? Замѣтили ли вы, какой тонъ у него?
   Агланта. Правда, нѣсколько черезчуръ высокомѣрный.
   Моронъ (въ сторону). Ахъ, какой смѣлый ударъ нанесъ онъ ей!
   Принцесса. Не находите ли вы, что было бы пріятно посбить его гордость и подчинить сердце, которое такъ смѣло рубить сплеча?
   Цинтія. Вы привыкли всегда видѣть только почести и обожаніе отъ всѣхъ, и подобное привѣтствіе должно дѣйствительно удивить васъ.
   Принцесса. Признаюсь вамъ, это меня взволновало, и я желаю найти средство, чтобы наказать такое высокомѣріе. У меня не было большой охоты присутствовать на этихъ бѣгахъ; но теперь я нарочно пойду туда, чтобы зажечь въ немъ любовь.
   Цинтія. Берегитесь, сударыня,-- это опасное предпріятіе; когда хотятъ заставить полюбить -- рискуютъ полюбить и сами.
   Принцесса. Ахъ, пожалуйста, не бойтесь ничего, я вамъ отвѣчаю за себя.
   

ВТОРАЯ ИНТЕРМЕДІЯ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Филисъ, Моронъ.

   Моронъ. Останься здѣсь, Филисъ.
   Филисъ. Нѣтъ, пусти меня нтги съ другими.
   Моронъ. Ахъ, жестокая, если бы тебя вопросилъ объ этомъ Тирсисъ -- ты охотно осталась бы.
   Филисъ. Можетъ-быть. Я согласна, что мои счеты идутъ однимъ лучше, чѣмъ съ другимъ; потому что онъ развлекаетъ меня своимъ голосомъ, а ты оглушаешь меня болтовней, когда ты будешь нѣтъ такъ же хорошо, какъ онъ, я обѣщаю послушать тебя.
   Моронъ. Ну, останься немного.
   Филисъ. Не хочу.
   Могонъ. Пожалуйста.
   Филисъ. Ни за что, я говорю.
   Моронъ (удерживая Филисъ). Я тебя не пущу...
   Филисъ. Это что за пріемъ!
   Могонъ. Прошу тебя минутку побыть со мною.
   Филисъ. Ну, хорошо, я останусь, если ты обѣщаешь мнѣ одну вещь.
   Моронъ. Какую?
   Филисъ. Не говорить мнѣ ни слова.
   Моронъ. Но, Филисъ...
   Филисъ. Только на этомъ условіи я останусь съ тобою.
   Моронъ. Хочешь ты мнѣ?..
   Филисъ. Пусти, я ухожу.
   Моронъ. Ну, хорошо! Останься, я не скажу тебѣ ни слова.
   Филисъ. Берегись, по крайней мѣрѣ: при первомъ же словѣ я убѣгу.
   Моронъ. Ну, будь по-твоему. (Послѣ сцены жестами) Ахъ, Филисъ!.. Ну...
   

ЯВЛЕНІЕ II.

   Моронъ (одинъ). Она убѣгаетъ, а я не могу ее поймать. Вотъ что это значитъ. Если бы я умѣлъ пѣть, мои дѣла шли бы лучше. Въ большинствѣ случаевъ женщинъ побѣждаютъ посредствомъ ушей; онѣ причина того, что всѣ занимаются музыкой, -- у нихъ можно имѣть успѣхъ только пѣсенками и стишками, которыя онѣ слушаютъ. Надо мнѣ научиться пѣть, чтобы быть не хуже другихъ. Хорошо, а вотъ и тотъ, кого мнѣ надо.
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Сатиръ, Моронъ.

   Сатиръ (поетъ). Ла, ла, ла.
   Моронъ. А, Сатиръ, другъ мой, помнишь, что ты обѣщалъ мнѣ давнымъ-давно? Научи меня, пожалуйста, пѣть.
   Сатиръ. Охотно, но сначала послушай, какую я сочинилъ пѣсенку.
   Моронъ (тихо въ сторону). Онъ такъ привыкъ пѣть, что иначе не умѣетъ говорить. (Громко) Идетъ! Ной, я слушаю.
   Сатиръ (поетъ). Воробьевъ я...
   Моронъ. Пѣсенку, говоришь ты?
   Сатиръ. Воро...
   Моронъ. Пѣсенку для пѣнія?
   Сатиръ. Во...
   Моронъ. Любовную пѣсенку? Чортъ возьми!
   Сатиръ. Воробьевъ я двухъ поймалъ
                       И понесъ ихъ въ клѣткѣ;
                       Вдругъ Флориду увидалъ
                       Въ рощѣ. Изъ-за вѣтки,
                       Въ изумленьи наблюдалъ
                       Я цвѣточекъ рѣдкій.
                       И сказалъ я воробьямъ,
                       Получая стрѣлы
                       Отъ ея побѣдныхъ глазъ:
                       Бѣдняки, утѣшу васъ:
                       Васъ плѣнившій -- плѣнникъ самъ
                       Здѣсь теперь всецѣло.

(Моронъ проситъ Сатира спѣть пѣсенку болѣе страстную, ту, которую онъ отъ него уже слышалъ нѣсколько дней назадъ).

   Сатинъ (поетъ). Пѣсню нѣжную запѣвъ,
                       Птички, пойте вы прекрасной.
                       Пойте, къ милой подлетѣвъ,
                       О моей тоскѣ ужасной.
                       Если жъ на лицѣ безстрастной
             Будетъ виденъ гнѣвъ,
             Бросьте вы разсказъ напрасный
             О моей тоскѣ всечасной,
             Птички, дальше улетѣвъ.
   Моронъ. Ахъ, какъ это прелестно! Научи меня этой пѣсенкѣ.
   Сатиръ. Ла, ла, ла, ла.
   Моронъ. Ла, ла, ла, ла.
   Сатиръ. Фа -- соль, фа -- соль!
   Моронъ. Самъ ты фасоль.
   

БАЛЕТНЫЙ ВЫХОДЪ.

   Сатиръ въ гнѣвѣ грозить Морону, и нѣсколько сатировъ танцуютъ забавный выходъ.
   

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Принцесса, Агланта, Цинтія, Филисъ.

   Цинтія. Не правда ли, сударыня, этотъ молодой принцъ выказалъ необыкновенную ловкость, и при его появленіи у него былъ удивительный видъ. Онъ вышелъ побѣдителемъ изъ этого состязанія. Но я сильно сомнѣваюсь въ томъ, что онъ вышелъ оттуда съ прежнимъ сердцемъ, потому что вы пустили въ него такія стрѣлы, противъ которыхъ трудно защититься, и и не говорю о другомъ, но грація ваша и нѣжность вашего полоса были сегодня такъ прелестны, что могли очаровать самаго безчувственнаго.
   Принцесса. Вонъ онъ разговариваетъ съ Морономъ; мы можемъ кое-что узнать изъ того, о чемъ они говорили. Не будемъ пока отнюдь ихъ прерывать -- пойдемъ этой дорогой и выйдемъ имъ навстрѣчу.
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Эвріалъ, Арбатъ, Моронъ.

   Эвріалъ. Ахъ, Моронъ, признаюсь тебѣ, я былъ очарованъ; никогда еще мои глаза и слухъ не испытывали одновременно столько очарованія. Правда, она восхитительна все время; но это мгновеніе вознесло ее выше всего, и новая грація усилила сіяніе ея красоты. Никогда на ея лицѣ не играли болѣе живыя краски, а въ глазахъ не сверкали болѣе пронизывающія и острыя стрѣлы. Нѣжность ея голоса звучала въ воздухѣ, очарованномъ тѣмъ, что онъ удостоился пѣнія; и чудесные звуки, вылетавшіе изъ ея устъ, проникали въ глубь моей души и наполняли мою душу такимъ восхищеніемъ, что я не могъ прійти въ себя. Она выказала наконецъ божественныя способности, а ея ножки, созданныя для любви, выдѣлывали на эмали нѣжной травы такія фигуры, что я былъ внѣ себя отъ восторга; онѣ притягивали невидимыми путами мои взоры къ прелестнымъ и мѣрнымъ движеніямъ, за которыми слѣдовало гармонически все тѣло. Въ концѣ концовъ душа человѣческая еще никогда не испытывала болѣе могучаго волненія, чѣмъ моя, и я разъ двадцать думалъ, что позабуду свое рѣшеніе, брошусь къ ея ногамъ и сдѣлаю ей чистосердечное признаніе въ пламенныхъ чувствахъ къ ней.
   Моронъ. Если вы мнѣ вѣрите, принцъ, остерегитесь этого. Вы напали на самую лучшую въ свѣтѣ мысль -- и я очень ошибусь, если она не влюбится въ васъ. Женщины -- животныя странной породы, мы ихъ портимъ своей нѣжностью; я думаю, что безъ всѣхъ проявленій имъ съ нашей стороны,-- уваженія, преданности, которыми мужчины ихъ стараются привлечь,-- мы, право, увидѣли бы ихъ бѣгущими къ намъ.
   Арбатъ. Государь, вотъ принцесса, нѣсколько вдали отъ своей свиты.
   Моронъ. Неуклонно держитесь той дороги, по которой вы пошли, по крайней мѣрѣ. Я посмотрю, что она мнѣ скажетъ. Однако погуляйте здѣсь по маленькимъ дорожкамъ, не дѣлая вида, что вы хотите ее встрѣтить, а если вы ее встрѣтите, оставайтесь съ нею какъ можно меньше.
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Принцесса, Моронъ.

   Принцесса. Моронъ, ты вѣдь на короткой ногѣ съ принцемъ Итаки?
   Моронъ. Ахъ, сударыня, мы давно знаемъ другъ друга.
   Принцесса. Почему это онъ не пошелъ сюда, а повернулъ на другой путь, когда увидѣлъ меня?
   Моронъ. Онъ странный человѣкъ и любитъ разговаривать только со своими мыслями.
   Принцесса. Слышалъ ты, какъ онъ меня привѣтствовалъ?
   Моронъ. Да, сударыня; я нашелъ его нѣсколько дерзкимъ, пусть не прогнѣвается его высочество.
   Принцесса. Скажу тебѣ откровенно, Моронъ, его бѣгство меня оскорбило; я больше всего на свѣтѣ хотѣла бы его плѣнить, чтобы сбить съ него спесь.
   Моронъ. Право, сударыня, вы сдѣлали бы недурно -- онъ этого заслуживаетъ; но, скажу вамъ по правдѣ, я сильно сомнѣваюсь въ успѣхѣ.
   Принцесса. Какъ!?
   Моронъ. Какъ? Да это самый большой гордецъ, какого вы когда-нибудь видѣли. Онъ воображаетъ, что на свѣтѣ нѣтъ никого, кто стоилъ бы его, и что, даже земля недостойна носить его.
   Принцесса. Но онъ еще ничего не говорилъ тебѣ обо мнѣ?
   Моронъ. Онъ? Нѣтъ.
   Принцесса. Онъ ничего не говорилъ тебѣ ни о моихъ танцахъ ни о моемъ голосѣ?
   Моронъ. Ни одного, ни единаго слова.
   Принцесса. Конечно, это презрѣніе обидно: я не могу стерпѣть такое ничего не уважающее высокомѣріе.
   Моронъ. Онъ уважаетъ и любитъ только себя.
   Принцесса. Чего бы я ни сдѣлала, чтобы покорять его какъ слѣдуетъ!
   Моронъ. Мраморъ нашихъ горъ не болѣе безчувствененъ, чѣмъ онъ.
   Принцесса. Вотъ онъ.
   Моронъ. Видите, какъ онъ проходитъ, не обращая на васъ вниманія?
   Принцесса. Пожалуйста, Моронъ, поди, покажи ему, что я здѣсь, и заставь его подойти ко мнѣ.
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Принцесса, Моронъ, Эвріалъ.

   Моронъ (идя за Эвріаломъ и говоря ему тихо). Говорю вамъ, сударь, что все идетъ хорошо. Принцесса желаетъ, чтобы вы къ ней подошли; но думайте о томъ, что надо продолжать роль, и изъ опасенія забыть объ этомъ -- не будьте съ нею долго.
   Принцесса. Вы такъ уединяетесь, сударь; у васъ странное настроеніе -- вы отказываетесь отъ общества нашего пола и избѣгаете въ ваши года ухаживанія, чѣмъ хвастаются всѣ подобные вамъ.
   Эвріалъ. Такое настроеніе, сударыня, не особенно удивительно: за примѣромъ не надо итти далеко; вы не можете осуждать принятаго мною рѣшенія -- никого никогда не любить, не осудивъ также и своихъ чувствъ.
   Принцесса. Тутъ большая разница; то, что прилично одному полу, неприлично другому. Прекрасно, когда безстрастна женщина и когда она оберегаетъ свое сердце отъ любви, по то, что въ ней является добродѣтелью -- преступленіе въ мужчинѣ; и такъ какъ красота -- удѣлъ нашего пола, то мы не могли бы вовсе васъ любить, если бы вы не оказывали намъ почестей, какія намъ слѣдуетъ, и тѣмъ самымъ наносили бы намъ оскорбленіе, которое мы всѣ почувствовали бы.
   Эвріалъ. Я не вижу, сударыня, почему стали бы обижаться на подобныя оскорбленія тѣ, кто не желаетъ вовсе любить.
   Принцесса. Это не доводъ, сударь; даже и не желающимъ любить -- всегда пріятно, когда ихъ любятъ.
   Эвріалъ. Я не такого мнѣніи; принявъ рѣшеніе никого не любить -- я бы разсердился, если бы меня кто-нибудь полюбилъ.
   Принцесса. Почему?
   Эвріалъ. По той причинѣ, что по отношенію къ любимому человѣку всегда есть извѣстныя обязательства, и я былъ бы недоволенъ собою за то, что я неблагодаренъ.
   Принцесса. Итакъ, чтобы не быть неблагодарнымъ, вы полюбили бы того, кто полюбилъ бы васъ?
   Эвріалъ. Я, сударыня?! Вовсе нѣтъ. Я говорю ясно, что я былъ бы сердитъ на себя за свою неблагодарность, но я рѣшусь скорѣе быть неблагодарнымъ, чѣмъ любить.
   Принцесса. Васъ полюбила бы, можетъ-быть, такая особа, что ваше сердце...
   Эвріалъ. Нѣтъ, сударыня. Ничто не способно тронуть мое сердце. Свобода -- единственная госпожа, которой я посвящаю всѣ желанія. И если бы небомъ была создана превосходнѣйшая красавица, если бы въ ней были собраны самые удивительные дары -- душевные и тѣлесные, если бы небо послало мнѣ чудо ума, граціи и красоты, и если-бы она полюбила меня со всею нѣжностью, какую можно только себѣ представить, то признаюсь вамъ откровенно -- я бы не полюбилъ ее.
   Принцесса (въ сторону). Ну, видѣли ли вы кого-нибудь подобнаго!
   Моронъ (принцессѣ). Тьфу, пропасть, грубіянишка! Я охотно бы его угостилъ кулакомъ.
   Принцесса (въ сторону). Эта гордость меня сбиваетъ съ толку, я чувствую такое отчаянье, что не владѣю собою.
   Моронъ (тихо принцу). Мужайтесь, сударь, хорошо! Все идетъ великолѣпно.
   Эвріалъ (тихо Морону). Ахъ, Моронъ, не могу больше! Я дѣлаю невѣроятныя усилія.
   Принцесса (Эвріалу). Надо быть совсѣмъ безчувственнымъ, чтобы говорить то, что вы говорите.
   Эвріалъ. Небо не создало меня инымъ. Но, сударыня, я прерываю вашу прогулку -- моя почтительность должна подсказать мнѣ, что вы любите уединеніе.
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Принцесса, Моронъ.

   Моронъ. Въ черствости сердца онъ нисколько не уступаетъ вамъ, сударыня.
   Принцесса. Я охотно бы отдала все, что у меня есть на свѣтѣ, чтобы имѣть счастье восторжествовать надъ нимъ.
   Моронъ, Я думаю.
   Принцесса. Не могъ ли бы ты, Моронъ, помочь мнѣ въ этомъ намѣреніи?
   Моронъ. Вы хорошо знаете, сударыня, что я весь къ вашимъ услугамъ.
   Принцесса. Поговори съ нимъ при случаѣ обо мнѣ; похитрѣе похвали ему меня и преимущества моего происхожденія и постарайся поколебать его чувства, давъ ему сладостную надежду. Я позволяю тебѣ сказать ему все, что ты захочешь, чтобы привлечь его ко мнѣ. .
   Моронъ. Предоставьте дѣло мнѣ.
   Принцесса. Это задѣло меня за сердце. Я страстно желаю, чтобы онъ полюбилъ меня.
   Моронъ. Онъ хорошъ -- этотъ повѣса; у него славный видъ, славное лицо; я думаю, что онъ могъ бы быть предметомъ молодой принцессы.
   Принцесса. Наконецъ ты можешь надѣяться на всякую милость отъ меня, если найдешь средство зажечь его сердце любовью ко мнѣ.
   Моронъ. Нѣтъ ничего такого, чего нельзя было бы сдѣлать; но, сударыня, если бы онъ васъ полюбилъ, что бы вы сдѣлали, скажите, пожалуйста?
   Принцесса. Ахъ! тогда я въ свое удовольствіе поторжествовала бы надъ его хвастливостью и наказала бы его пренебреженіе своею холодностью -- я бы упражнялась на немъ во всевозможныхъ жестокостяхъ, какія можно вообразить.
   Моронъ. Онъ не сдастся никогда.
   Принцесса. Ахъ, Моронъ, но вѣдь надо сдѣлать такъ, чтобы онъ сдался.
   Моронъ. Нѣтъ, изъ этого ничего не выйдетъ. Я его знаю, мой трудъ будетъ безполезенъ.
   Принцесса. Надо однако испробовать все и посмотрѣть, совершенно ли безчувственна его душа. Идемъ, я хочу поговорить съ нимъ и испробую средство, которое мнѣ пришло въ голову.
   

ТРЕТЬЯ ИНТЕРМЕДІЯ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Филисъ, Тирсисъ.

   Филисъ. Иди сюда, Тирсисъ. Пусть онѣ уходятъ; поговори со мною о твоихъ страданіяхъ, какъ ты умѣешь. Твои глаза говорятъ мнѣ объ этомъ уже давно, но я охотнѣе послушаю твой голосъ.
   Тирсисъ (поетъ). Ты слушаешь, красавица, мои печали,
             Но мнѣ не легче отъ того.
             Твоихъ ушей касаюсь, но едва ли
             Коснулся я и сердца твоего.
   Филисъ, Пошелъ, пошелъ... Коснуться ушей -- тоже кое-что, а со временемъ, приходитъ все. По спой мнѣ какую-нибудь новую жалобу, сочиненную тобою для меня.
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Моронъ, Филисъ, Тирсисъ.

   Моронъ. Ахъ, ахъ! Я васъ ловлю, жестокая! Вы уединяетесь отъ другихъ, чтобы слушать моего соперника!
   Филисъ. Да, я уединяюсь для этого. Я скажу тебѣ больше: мнѣ пріятно быть съ нимъ; съ удовольствіемъ слушаешь влюбленнаго, когда онъ выражаетъ свою печаль такъ красиво, какъ онъ умѣетъ. Отчего ты не поешь, какъ онъ? Мнѣ было бы пріятно тебя слушать.
   Моронъ. Если я не пою, то умѣю дѣлать кое-что другое; и когда...
   Филисъ. Молчи. Я хочу его слушать. Скажи же, Тирсисъ, что ты хотѣлъ.
   Моронъ. Ахъ, жестокая!
   Филисъ. Тише, говорю, а то я разсержусь.
   Тирсисъ (поетъ). Деревья пышныя, зеленые луга,
             Лишили всей красы зимою васъ снѣга.
             Красу вернула вновь волшебница-весна,
             Могучихъ чаръ полна природа вся опять,
             Но радости ужъ мнѣ -- увы!-- не испытать.
             Должно-быть, навсегда утрачена она...
   Моронъ. Чортъ возьми! Почему у меня нѣтъ голоса? Ахъ, природа-мачеха, почему не надѣлила ты меня способностью лѣтъ, какъ другого?
   Филисъ. Правда, Тирсисъ, не можетъ быть ничего пріятнѣе. Голосомъ ты побѣждаешь всѣхъ своихъ соперниковъ.
   Моронъ. Но почему же я не могу пѣть? Нѣтъ развѣ у меня желудка, глотки, языка, какъ у другого? Да, да, давайте! Я хочу тоже пѣть и показать, что любовь можетъ сдѣлать всякія вещи. Вотъ пѣсенка, которую я выдумалъ для тебя.
   Филисъ. Да, спой. Я очень хочу тебя послушать. Это рѣдко бываетъ.
   Моронъ. Мужайся, Моропъ! Надо только быть смѣлѣе.

(Онъ поетъ)

             Суровость крайняя твоя
             Ожесточилась на меня.
             Ахъ, Филисъ, я погибаю,
             Иди на помощь мнѣ скорѣй!
             Оттого, что умираю,
             Развѣ станешь ты жирнѣй?
   Да здравствуетъ Моронъ!
   Филисъ. Вотъ кто лучше всѣхъ на свѣтѣ. Но, Моронъ, бы очень хотѣла прославиться тѣмъ, что одинъ изъ поклонниковъ умеръ изъ-за меня. Такимъ успѣхомъ я еще не заждалась; и я думаю, что полюбила бы отъ всего мое о сердца того, кто умеръ бы отъ любви ко мнѣ.
   Моропъ. Ты полюбишь человѣка, который ради те кончитъ съ собою?
   Филисъ. Да.
   Моронъ. Только это надо, чтобы тебѣ понравиться?
   Филисъ. Да.
   Моронъ. Сказано, сдѣлано. Я хочу тебѣ показать, что сумѣю покончить съ собою, когда пожелаю.
   Тирсисъ (поетъ). Ахъ, умереть -- такая радость За то, въ чемъ иидишь жизни сладость.
   Моронъ (Тирсису). Это удовольствіе вы можете имѣть, когда захотите.
   Тирсисъ (поетъ). Храбрѣй, Моронъ, убей себя, Великодушно такъ любя!
   Мой онъ. Прошу васъ, занимайтесь своими дѣлами, мнѣ же предоставьте покончить съ собой по своему желанію. Хорошо, я пристыжу всѣхъ поклонниковъ. (Филисъ) Послушай, я не такой человѣкъ, съ которымъ можно шутки шутить. Видишь кинжалъ? Берегись, имъ хочу пронзить свое сердце. Покорный слуга. Нашли глупца!
   Филисъ. Пойдемъ, Тирсисъ, повтори для эхо то, что ты мнѣ пѣлъ.
   

ДѢЙСТВІИ ЧЕТВЕРТОЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Принцесса, Эвріалъ, Моронъ.

   Принцесса. Принцъ, до сихъ поръ въ нашихъ чувствахъ проявилось много сходства, какъ будто небо вселило въ насъ одинаковую привязанность къ свободѣ и одинаковое же отвращеніе къ любви,-- поэтому я очень рада, что могу открыться вамъ и сказать о перемѣнѣ, которая произошла во мнѣ и которая васъ удивитъ. Я всегда смотрѣла на бракъ, какъ на что-то ужасное, и давала клятвы лучше покончить съ собою, чѣмъ рѣшиться потерять любимую свободу. И вотъ въ концѣ концовъ разсѣялись всѣ мои намѣренія въ одинъ моментъ. Сегодня меня поразили доблести одного принца; и вдругъ совершилось словно чудо: моей душѣ понятна стала страсть, которую я всегда презирала. Сначала я искала причины этой перемѣны -- и теперь я могу оправдать ее желаніемъ исполнить завѣтныя мечты отца и волю всего государства, но, скажу по правдѣ, меня тревожитъ ваше мнѣніе обо мнѣ, мнѣ хотѣлось бы знать, осудите вы меня или нѣтъ за намѣреніе выйти замужъ.. Эвріалъ. Вы могли бы сдѣлать такой выборъ, сударыня, что я одобрилъ бы васъ безъ сомнѣнія.
   Принцесса. Какъ вы думаете, кого я имѣю въ виду?
   Эвріалъ. Если бы я находился у васъ въ сердцѣ -- я могъ бы вамъ сказать это; но такъ какъ я не тамъ, я не рѣшаюсь вамъ отвѣчать.
   Принцесса. Попробуйте отгадать, назовите кого-нибудь.
   Эвріалъ. Боюсь ошибиться.
   Принцесса. Ну, все-таки, кому бы хотѣли вы, чтобы я призналась въ любви?
   Эвріалъ. Скажу по правдѣ, я хорошо знаю, кому бы я желалъ этого; но -- прежде чѣмъ сказать -- я долженъ знать, о комъ вы думаете.
   Принцесса. Ну, хорошо, принцъ, я вамъ хкажу. Я увѣрена, что вы одобрите мой выборъ, и -- чтобы не держать васъ больше въ сомнѣніи -- скажу: меня плѣнили доблести принца Мессены.
   Эвріалъ (въ сторону). О, небо!
   Принцесса (тихо Морону). Моя выдумка увѣнчалась успѣхомъ, Моронъ: онъ смущается.
   Моронъ (принцессѣ). Хорошо, сударыня. (Принцу) Не падайте духомъ.
   Принцесса (Эвріалу). Находите вы, что я права, и что У принца есть всѣ достоинства, какими можетъ обладать человѣкъ?
   Моронъ (тихо принцу). Придите въ сеоя и подумайте, что отвѣтить.
   Принцесса. Что же, принцъ, вы молчите, и почему у васъ такой смущенный видъ?
   Эвріалъ. Сударыня, я смущенъ дѣйствительно тѣмъ, что небо могло создать двѣ души, подобныя во всемъ, какъ наши, въ которыхъ оказалось такое согласіе чувствъ, которыя въ одно и то же время рѣшили бы презирать любовь и которыя въ одинъ и тотъ же моментъ съ одинаковою легкостью отбросили бы свое равнодушіе. Потому что, по вашему примѣру, который для меня является оправданіемъ, я, сударыня, въ концѣ концовъ не скрою отъ васъ, что любовь завладѣла и моимъ сердцемъ сегодня; одна изъ принцессъ, вашихъ двоюродныхъ сестеръ -- любезная, прелестная Агланта однимъ взглядомъ опрокинула всѣ мои гордыя намѣренія. Сударыня, я въ восхищеніи отъ того, что мы, благодаря одинаковой перемѣнѣ, происшедшей въ насъ, ни въ чемъ не можемъ упрекнуть другъ друга, и я не сомнѣваюсь въ томъ, что, какъ я безконечно хвалю вашъ выборъ, такъ и вы одобрите мой. Но необходимо, чтобы объ этомъ чудѣ узнали всѣ; мы не медля должны всѣхъ осчастливить. Что касается меня, сударыня, я прошу вашей помощи, чтобы добиться согласія той, которую я желаю; вы, вѣроятно, найдете удобнымъ, чтобы я съ этою просьбою пошелъ къ вашему отцу.
   Моронъ. Ахъ, достойное, ахъ, смѣлое сердце!
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Принцесса, Моронъ.

   Принцесса. Ахъ, Моронъ, я больше не могу; такой неожиданный ударъ восторжествовалъ надъ всей моей стойкостью.
   Моронъ. Правда, ударъ удивительный, а я сначала думалъ, что ваша военная хитрость произвела свое дѣйствіе.
   Принцесса. Ахъ, мнѣ противно до отчаянія, что другой удалось плѣнить сердце, которое я хотѣла покорить.
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Принцесса, Агланта, Моронъ.

   Принцесса. Принцесса, я хочу васъ объ одномъ просить; необходимо, чтобы вы согласились на это. Принцъ Итаки васъ любитъ и хочетъ просить вашей руки у моего отца.
   Агланта. Принцъ Итаки, сударыня?
   Принцесса. Да, онъ только-что самъ сообщилъ мнѣ объ этомъ -- онъ просилъ моей помощи для полученія вашей руки, но я заклинаю васъ отклонить это предложеніе и не слушать того, что онъ можетъ вамъ сказать.
   Агланта. Но, сударыня, если правда, что принцъ горячо полюбилъ меня, почему, не имѣя никакого намѣренія связывать себя, вы не хотите терпѣть...
   Принцесса. Нѣтъ, Агланта, я васъ прошу. Сдѣлайте мнѣ такое удовольствіе, я умоляю васъ, и знайте, что, не будучи въ силахъ покорить его, я отнимаю у него радость завладѣть вами.
   Агланта. Сударыня, я не могу не повиноваться вамъ, по мнѣ казалось бы, что побѣда надъ такимъ сердцемъ -- не такая побѣда, которой можно пренебрегать.
   Принцесса. Нѣтъ, нѣтъ, пусть онъ не испытаетъ удовольствія и не сможетъ пренебречь мною всецѣло.
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Принцесса, Аристоменъ, Агланта, Моронъ.

   Аристоменъ. Сударыня, благодаря богамъ любви, къ ногамъ вашимъ я повергаю свою счастливую судьбу и въ восторгѣ выражаю признательность за удивительную доброту, какую вы оказали самому преданному изъ покоренныхъ вами.
   Принцесса. Какъ?
   Аристоменъ. Принцъ Итаки, сударыня, сообщилъ мнѣ сейчасъ, что ваше сердце великодушно склонилось въ мою сторону при рѣшеніи, котораго ожидаетъ вся Греція.
   Принцесса. Онъ вамъ сказалъ, что слышалъ объ этомъ отъ меня?
   Аристоменъ. Да, сударыня.
   Принцесса. Онъ вѣтреникъ, а вы излишне легковѣрны, принцъ, придавая сразу значеніе тому, что онъ вамъ сказалъ. Въ такой новости слѣдовало бы, кажется мнѣ, усомниться сначала. Вы могли бы повѣрить этому только въ томъ случаѣ, если бы я сама сказала вамъ объ этомъ.
   Аристоменъ. Сударыня, если я черезчуръ быстро повѣрилъ...
   Принцесса. Пожалуйста, принцъ, покончимъ итогъ разговоръ; если вы хотите мнѣ сдѣлать пріятное, оставьте меня одну на двѣ минуты.
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Принцесса, Агланта, Моронъ.

   Принцесса. Ахъ, съ какою странною жестокостью обошлось со мною небо въ этомъ приключеніи. Помните, по крайней мѣрѣ, мою просьбу, принцесса.
   Агланта. Я вамъ сказала, сударыня, что не могу не повиноваться вамъ.
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Принцесса, Моронъ.

   Моронъ. Но, сударыня, вѣдь если бы онъ полюбилъ васъ, вы бы наградили его презрѣніемъ,-- тѣмъ не менѣе вы не хотите, чтобы онъ принадлежалъ другой. Такъ поступать -- уподобляться собакѣ садовника 2).
   Принцесса. Нѣтъ, я не могу потерпѣть того, чтобы онъ былъ счастливъ съ другою, и, если бы это случилось, я бы умерла отъ досады.
   Моронъ. Ну, сударыня, разберемся, въ чемъ дѣло. Вы хотѣли бы, чтобы онъ былъ вашимъ; по всѣмъ поступкамъ вашимъ легко замѣтить, что вы немного любите этого молодого принца.
   Принцесса. Я его люблю! О, небо! Я его люблю. Какъ вы смѣете произносить такія слова? Уйдите прочь съ моихъ глазъ, дерзкій,-- и не показывайтесь мнѣ больше.
   Моронъ. Сударыня...
   Принцесса. Уйдите отсюда, говорятъ вамъ, или я васъ заставлю удалиться другимъ способомъ.
   Моронъ (тихо въ сторону). Право, его сердце можетъ... (Онъ встрѣчаетъ взглядъ принцессы, заставляющій его удалиться).
   

ЯВЛЕНІЕ VII

   Принцесса (одна). Какое незнакомое волненіе охватило мое сердце? И что за тайная тревога смутила разомъ спокойствіе моей души? Не то ли это, о чемъ мнѣ говорили? Не полюбила ли я этого молодого принца, ничего не подозрѣвая о томъ? Ахъ! Если бы это было такъ, я могла бы прійти въ отчаяніе! Но это невозможно, я хорошо знаю, что не могу любить. Какъ я могла бы быть способна на такую низость? Я видѣла весь міръ у своихъ ногъ и смотрѣла съ полнѣйшимъ равнодушіемъ: уваженіе, почести, преданность -- никогда не трогали моего сердца, и моя гордость и презрѣніе торжествовали! Я презирала всѣхъ, кто меня любилъ,-- и вдругъ я полюблю того, кто меня презираетъ! Нѣтъ, нѣтъ, я знаю хорошо, что не люблю его. Къ этому нѣтъ никакого основанія. Но если это не любовь -- то что же такое я чувствую? Откуда явился ядъ, бѣгущій по всѣмъ моимъ жиламъ и мнѣ не дающій покоя даже въ одиночествѣ? Кто бы ты ни былъ, скрытый врагъ, уйди изъ моего сердца. Предстань предъ моими взорами въ видѣ самаго страшнаго звѣря нашихъ лѣсовъ и напади на меня открыто, чтобы мой лукъ и стрѣлы помогли мнѣ избавиться отъ тебя.
   

ЧЕТВЕРТАЯ ИНТЕРМЕДІЯ.

ЯВЛЕНІЕ I.

   Принцесса (одна). О, вы, волшебницы, умѣющія нѣжнымъ пѣніемъ смягчать самыя неотвязныя тревоги, идите сюда, пожалуйста, и усыпите музыкою мою печаль.
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Принцесса, Климена, Филисъ.

   Климена (поетъ). О, милая Филисъ, что о любви ты знаешь?
   Филисъ. А ты что думаешь о ней, мой вѣрный другъ?
   Климена. Золъ коршунъ -- и любовь, слыхала я, такая жъ.
             Тотъ, кто полюбитъ, терпитъ много мукъ.
   Филисъ, А я слыхала, что прекраснѣй страсти нѣту,
             И не любя -- не видишь жизни свѣту,
   Климена. Кому жъ побѣдный мы вручимъ вѣнецъ?
   Филисъ. Назвать добромъ иль зломъ сердечный жаръ рѣшаемъ?
   Объ вмѣстѣ. Полюбимъ, и тогда ужъ, вѣрно, мы узнаемъ,
             За что жъ принять любовь намъ наконецъ.
   Филисъ. Любви Хлорида воспѣваетъ всюду грезы.
   Климена. А Амаранта проливаетъ только слезы...
   Филисъ. Коль столько мукъ несетъ страстей угаръ,
             Зачѣмъ любви намъ подчиняться?
   Климена. А если въ ней, Филисъ, таится столько чаръ.
             Утѣхами любви зачѣмъ не наслаждаться?
   Филисъ. Кому жъ побѣдный мы вручимъ вѣнецъ?
   Климена. Назвать добромъ иль зломъ сердечный жаръ рѣшаемъ?
   Онѣ вмѣстѣ. Полюбимъ, и тогда ужъ, вѣрно, мы узнаемъ,
             За что жъ принять любовь намъ наконецъ.
   Принцесса. Доканчивайте однѣ, если хотите; я не успокоюсь; нѣжность вашего пѣнія только усилила мою тревогу.
   

ДѢЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Ифитасъ, Эвріалъ, Агланта, Цинтія, Моронъ.

   Моронъ (Ифитасу). Да, государь, это вовсе не шутка; я, что называется, въ немилости. Я долженъ былъ уйти какъ можно поспѣшнѣе; вы никогда не видѣли еще ее въ такомъ сильномъ гнѣвѣ.
   Ифитасъ (Эвріалу). Ахъ, принцъ, какъ бы я былъ благодаренъ этимъ дипломатическимъ хитростямъ любви, если бы благодаря имъ заговорило ея сердце!
   Эвріалъ. То, что вамъ сообщили, государь, не даетъ еще мнѣ права льстить себя сладостной надеждой; если же съ моей стороны не будетъ слишкомъ дерзкимъ надѣяться на честь связи съ вами, если моя особа и мое государство...
   Ифитасъ. Принцъ, не будемъ распространяться въ любезностяхъ. Вы осуществите мои отцовскія мечты; и если вы завладѣли сердцемъ дочери -- у васъ для меня нѣтъ недостатковъ.
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Принцесса, Ифитасъ, Эвріалъ, Агллита, Цинтія, Моронъ.

   Принцесса. О, небо, что вижу я здѣсь?
   Ифитасъ (Эвріалу). Да, честь связи съ вами пріятна для меня, и я охотно присоединяю къ вашей просьбѣ свой голосъ.
   Принцесса (Ифитаеу). Государь, я у вашихъ ногъ, чтобы просить милости. Вы всегда выказывали ко мнѣ чрезвычайную нѣжность, и я считаю себя обязанной вамъ за вашу доброту ко мнѣ больше, чѣмъ за рожденіе. Но, во имя дружбы ко мнѣ, я прошу у васъ сегодня самаго большого доказательства этой дружбы, которое вамъ легко исполнить. Не слушайте, государь, просьбъ этого принца и не позволяйте принцессѣ Аглантѣ соединяться съ нимъ.
   Ифитасъ. А на какомъ основаніи, дочь моя, противишься; ты этому браку?
   Принцесса. На томъ основаніи, что я ненавижу этого принца и хочу, если возможно, помѣшать его намѣренію.
   Ифитасъ. Ты ненавидишь его, дочь моя?
   Принцесса. Да, отъ всего моего сердца, признаюсь вамъ.
   Ифитасъ. Что же онъ сдѣлалъ тебѣ?
   Принцесса. Онъ выказалъ мнѣ пренебреженіе.
   Ифитасъ. Какимъ образомъ?
   Принцесса. Онъ не нашелъ меня достаточно прекрасной для того, чтобы влюбиться въ меня.
   Ифитасъ. Въ чемъ же тутъ для тебя оскорбленіе? Ты вѣдь никому не хочешь принадлежать.
   Принцесса. Это ничего не значитъ. Онъ долженъ былъ полюбить меня, какъ другіе, и предоставить мнѣ честь, по крайней мѣрѣ, хоть отказать ему. Его признаніе меня обидѣло; и для меня большой позоръ, что на моихъ глазахъ, среди вашихъ придворныхъ -- онъ избралъ не меня, а другую.
   Ифитасъ. Но что тебѣ за интересъ до него?
   Принцесса. Мнѣ интересно, государь, отомстить за его презрѣніе; и такъ какъ я хорошо знаю, что онъ любитъ Агланту, я хочу помѣшать, если вамъ это будетъ угодно, его счастью съ ней.
   Ифитасъ. Это тебя такъ близко задѣло за сердце?
   Принцесса. Да. государь, безъ сомнѣнія; и если онъ добьется того, чего просить -- вы увидите меня умирающей у васъ на глазахъ.
   Ифитасъ. Ну, полно, дочь моя, признавайся откровенно. Доблестныя качества принца открыли тебѣ глаза, и ты любишь его, что бы ты ни говорила.
   Принцесса. Я, государь?
   Ифитасъ. Да, ты любишь его.
   Принцесса. Я его люблю, говорите вы? И вы приписываете мнѣ такую низость! О, небо, что я за несчастная! Могу ли я, будучи жива, слушать подобныя слова! И надо же, чтобы я пала до того, чтобы меня подозрѣвали въ любви! Ахъ, если бы не вы, государь, говорили такія рѣчи, не знаю, что бы я сдѣлала!
   Ифитасъ. Хорошо! Пусть ты его не любишь! Ты его ненавидишь, я согласенъ, и хочу, исполняя твою просьбу, чтобы онъ по женился на принцессѣ Атлантѣ.
   Принцесса. Государь, вы мнѣ даруете жизнь!
   Ифитасъ. Но, чтобы помѣшать тому, чтобы онъ когда-нибудь соединился съ нею, необходимо, чтобы онъ принадлежалъ тебѣ.
   Принцесса. Вы смѣетесь надо мною, государь; онъ вовсе не проситъ этого.
   Эвріалъ. Извините меня, сударыня, я настолько дерзокъ, что беру въ свидѣтели принца, вашего отца, что именно вашей руки я просилъ у него. Достаточно держать васъ въ заблужденіи, я снимаю маску и, хотя бы вы восторжествовали изъ-за этого надо мною, я долженъ открыть вамъ истинныя чувства моего сердца. Никого и никогда я не любилъ и не полюблю кромѣ васъ. Вы, сударыня, лишили меня безстрастія, которымъ я всегда гордился. Все, что я говорилъ вамъ -- было только хитростью, которую подсказалъ мнѣ тайный голосъ и которому я повиновался, дѣлая надъ собою невѣроятныя усилія. Необходимо было прекратить все скорѣе, конечно, и я удивляюсь только, какъ это могло продолжаться полъ-дня -- вѣдь я горѣлъ въ душѣ, когда таилъ отъ васъ свои чувства; никогда еще ни одно сердце не испытывало такой борьбы, какъ мое. Если въ этой хитрости, сударыня, есть что-нибудь оскорбительное для васъ -- я готовъ умереть, чтобы отомстить за васъ; скажите только -- и моя рука тотчасъ почтетъ за славу выполнить вашъ приговоръ.
   Принцесса. Нѣтъ, нѣтъ, принцъ, я не вижу у вахтъ дурного желанія въ томъ, что вы меня обманывали; послѣ всего, что вы мнѣ сказали -- знайте, что мнѣ пріятнѣе хитрость, чѣмъ неправда.
   Ифитасъ. Итакъ, дочь моя, ты соглашаешься на предложеніе принца -- быть твоимъ мужемъ? о
   Принцесса. Государь, я не знаю еще, чего хочу Дайте мнѣ время подумать объ этомъ, прошу васъ, и дайте мнѣ оправиться отъ смущенія, въ какомъ я нахожусь сейчасъ.
   Ифитасъ. Судите, принцъ, что это значитъ, и основывайтесь на этомъ.
   Эвріалъ. Я буду ждать сударыня, моего приговора столько, сколько вы пожелаете; и если я буду осужденъ на смерть -- безропотно приму ее.
   Ифитасъ. Иди сюда, Моропъ, въ этотъ день мира я и принцесса отпускаемъ тебя на волю.
   Могонъ. Государь, въ другой разъ я буду болѣе ловкимъ придворнымъ и остерегусь впередъ говорить то, что думаю.
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Аристоменъ, Ѳеоклъ, Ифитасъ, принцесса, Эвріалъ, Цинтія, Моронъ.

   Ифитасъ (принцамъ Мессены и Лилы). Я опасаюсь, принцы, что выборъ моей дочери не будетъ въ вашу пользу; по вотъ двѣ принцессы, которыя васъ могутъ утѣшить въ этомъ маленькомъ горѣ.
   Аристоменъ. Синьоръ, мы умѣемъ покоряться своей долѣ; если эти милыя принцессы не слишкомъ презираютъ наши отвергнутыя сердца -- мы можемъ, благодаря имъ, возстановить честь связи съ вами.
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Ифитасъ, принцесса, Агланта, Цинтія, Филисъ, Эвріалъ, Аристоменъ, Ѳеоклъ, Моронъ.

   Филисъ (Ифитасу). Синьоръ, богиня Венера извѣщаетъ повсюду о перемѣнѣ, происшедшей въ сердцѣ принцессы. Всѣ пастухи и пастушки выражаютъ свою радость танцами и пѣснями; если это зрѣлище вамъ не противно, вы пойдете взглянуть на всеобщее оживленіе повсюду.
   

ПЯТАЯ ИНТЕРМЕДІЯ.

ПАСТУХИ И ПАСТУШКИ.

Четыре пастуха и двѣ героическія пастушки поютъ слѣдующую пѣсню, подъ звуки которой танцуютъ другіе пастухи и пастушки:

             О, гордыя красавицы, спѣшите
             Использовать могущество плѣнять.
             Пастушки милыя, любите:
             Вѣдь сердце создано любовью трепетать.
             Какъ стойко ни старайтесь защищаться.
             Себя любви вы принесете въ даръ.
   
             Нѣтъ ничего, что не могло бы сдаться
             Любовныхъ обаянью чаръ.
             Вы бойтесь мигъ счастливый пропустить,
             Въ который чувство въ васъ воспламенилось,
             Въ насъ сердце жизнью полной начинаетъ жить --
             Съ минуты той, какъ страсти научилось.
             Какъ стойко ни старайтесь защищаться,
             Себя любви вы принесете въ даръ.
             Нѣтъ ничего, что не могло бы сдаться
             Любовныхъ обаянью чаръ.
   

Примѣчанія.

   1) Ифитасъ -- одинъ изъ древнѣйшихъ царей Элиды, современный Ликургу Спартанскому. По однимъ преданіямъ, знаменитъ тѣмъ, что учредилъ, вмѣстѣ съ послѣднимъ, олимпійскія игры, по другимъ, что возобновилъ ихъ, такъ какъ нѣкоторые ведутъ ихъ происхожденіе отъ незапамятныхъ временъ.
   2) Роль Морона, шута, лучшая въ пьесѣ, дала поводъ Вольтеру сдѣлать такое примѣчаніе: "Эти презрѣнные (придворные шуты) были тогда еще очень въ модѣ. Остатокъ варварства, онъ длился въ Германіи дольше, чѣмъ въ другихъ мѣстахъ. Потребность забавъ, неспособность обставить себя развлеченіями пріятными и честными, во времена невѣжества и дурного вкуса заставляли измыслить это прискорбное удовольствіе, унижавшее человѣческое достоинство. Шутъ, который былъ тогда у Людовика XIV, принадлежалъ принцу Конде; звали его Аижели. Герцогъ де-Граммонъ говорилъ, что изъ всѣхъ шутовъ, сопровождавшихъ принца, одному только Анжели улыбнулось счастье. Гаэръ этотъ не лишенъ былъ ума. И это онъ объяснялъ, что не ходитъ въ церковь слушать проповѣди, потому что по любитъ, когда горланятъ, и не терпитъ разглагольствованій".
   3) Намекъ на итальянскую пословицу: "Онъ -- какъ собака садовника: совсѣмъ не ѣстъ капусты и не желаетъ, чтобы ее ѣли другіе". По-русски это будетъ -- "Собака на сѣнѣ, сама не ѣстъ и другимъ не даетъ".
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru