Аннотация: Где будет лучше, привольней!
Пытка (Рассказ охотника) "От светлого детства до темной могилы..." Перевод Л. Н. Трефолева.
Л. H. ТРЕФОЛEВ
СТИХОТВОРЕНИЯ
Библиотека Поэта.
Л., "Советский Писатель", 1958
И.< Мажуранич
Где будет лучше, привольней!
Пытка (Рассказ охотника)
"От светлого детства до темной могилы..."
ГДЕ БУДЕТ ЛУЧШЕ, ПРИВОЛЬНЕЙ?
Старец, отец мой, рассказывал мне
Правду-преданье такое:
"Раз поселилась в Босняцкой стране
Чья-то старушка. В покое,
Смирно и честно старушка жила,
В церкви святой и в мечети
Богу молилась; что скажет мулла,
Верила слепо, как дети;
Верила также в ученье Христа
С чувством горячим, примерным;
Всем помогала, добра и проста,
Нашим и братьям-неверным.
Магометане и мы за "свою"
Эту старушку считали.
-- Кажется, баба играет "вничью"?
Совесть у бабы чиста ли?
Дороги ей все друзья-бедняки...
Верит старуха в кого же? --
Вот и пришли к ней толпой босняки...
Видят предсмертное ложе,
Видят, что старица очень слаба,
Требовать стали ответа:
-- Чья ты? Христа ли невеста-раба,
Или слуга Магомета?
Страшную тайну открой нам скорей!
Кто же твой прах похоронит:
Честный мулла или поп-иерей? --
Баба загадочно стонет:
-- Трудный вопрос, так и быть, разрешу...
Все одинаково милы.
Выбрать местечко у всех я прошу
Для одинокой могилы;
Там, на границе, назначьте черту,
Там, где мечеть с колокольней...
Право, не знаю: на том-то свету
Где будет лучше, привольней?"
ПЫТКА
(Рассказ охотника)
Si parvalicet componere magnis.
Uirgilius1
Есть закон: "Не убей!" Но лесных голубей
Убивать безнаказанно можно...
Что случилось с одной бедной птичкой лесной,
Расскажу задушевно-тревожно.
Раз, на счастье мое, подстрелил я ее,--
Мне голубка законно досталась.
"Вурдалак", умный пес, мне "добычу" поднес,
А "добыча" слегка трепеталась.
Я -- в душе не тиран, враг мучительных ран,--
Кончив пытку, свернул ей головку
И запрятал в ягдташ... Дело, значит, шабаш!
Значит, марш по домам на ночевку.
Возвращаюсь домой и смотрю... Боже мой!
Снова бьется добыча живая.
"Пустяки, не беда!" -- усмехнулся тогда
Мой товарищ, "перо вырывая".
Я добычу свою отправляю к бабью
С приказаньем: "Зажарить, да живо!"
Вдруг кухарка бежит, от испуга дрожит...
"Добрый барин! Случилося диво:
Ведь голубка жива... У меня голова
Закружилась... Мученье какое!
Добивать не могу... Вы убийцу-слугу
Отыщите -- состряпать жаркое..."
Вопли бабы простой, словно голос святой,
Просветили мне сердце и душу,--
И закон "Не убей" для лесных голубей,
Хоть казните меня, не нарушу.
Жертву я пощадил, аппетит победил...
(Сознаюсь, что ужасно я лаком.)
От ножа спасена, после пыток, она
Подружилась со злым "Вурдалаком".
В кабинете моем с бедной жертвой вдвоем
Забавляется пес, всем на диво:
То вильнет ей хвостом, то, в смиреньи простом,
Скалит зубы любезно, учтиво.
Если свистну опять, пес не бросится вспять:
Он задушит ее con amore 2
На забаву убийц, для лесных голубиц
Жизнь -- не правда ли? -- вечное горе!
1 Если малое позволительно уподобить великому. Виргилий.(лат.) -- Ред.
2 С любовью (итальянск.) -- Ред.
* * *
От светлого детства до темной могилы
Нам речи родные и сладки, и милы,
И каждый, готовясь на кладбище лечь,
Забудет чужую враждебную речь.
Поведаю вам о герое хорватском.
Служил он со славой, но в войске не братском;
Женился на немке, а немка жена
В венгерцев и швабов была влюблена.
Решила она, что язык наш хорватский --
Язык безобразный, мужицкий, солдатский;
Велела сурово жестокая мать,
Чтоб дети не смели отца понимать,
Внушила им речью немецко-венгерской:
"Славяне -- народ и безумный и дерзкий!"
...В семье генерал был и кроток, и слаб,
Смиренно жене покорился, как раб.
Почтенный служака заботился мало,
Чтоб "речи славянской" семейство внимало
Любовно и дружно...
...Старик генерал
На ложе страданий лежал, умирал,
К славянскому сердцу славянские руки
Прижал -- и забыл иноземные звуки.
Он мучился страшно; он помнил одно,
Что был славянин, что когда-то давно
От няни-старушки он слышал украдкой
Славянские песни над детской кроваткой...
Враждебные звуки не шли с языка...
Какое мученье! Какая тоска!
Ребята болтают, в слезах, по-венгерски...
Старик застонал по-славянски: "Вы дерзки,
Вы глупы! Не гнитесь пред венгром в дугу!
Ни венгров, ни швабов понять не могу.
С молитвой славянской в могилу рад лечь я,
Забыв пред кончиной чужие наречья..."
Не поняли дети родного отца.
Он тайну свою сохранил до конца
И умер со стоном, с мучительным криком,
И что-то шептал о "Славянстве" великом;
А что он шептал, разгадать мудрено...
Быть может, твердил завещанье одно:
"От светлого детства до темной могилы
Нам речи родные и сладки, и милы,
И каждый, готовясь на кладбище лечь,
Забудет чужую враждебную речь!"
ПРИМЕЧАНИЯ
Где будет лучше, привольней! Печ. по изд. 1894 г., стр. 317, где объединены с последующими двумя стихотворениями под общим заголовком "Хорватские рассказы". Мажуранич Иван (Франц) (1814--1890) -- хорватский поэт, активный деятель "иллирийского" национально-культурного и политического возрождения, ценитель и знаток сербско-хорватской литературы и народного творчества. Последнее оказало значительное воздействие на формирование литературных взглядов и на собственное поэтическое творчество Мажуранича. Во второй половине жизни -- либеральный общественный и государственный деятель, умеренный сторонник национальной автономии Хорватии в пределах и в государственной системе австро-венгерской монархии. К ст. 12 Трефолев сделал следующее примечание: "Известно, что в Боснии живет немало "потуреченных" славян-сербов, которым суждено, быть может, при современных политических условиях, обратиться в католиков". Здесь имеется в виду аннексия католической Австро-Венгерией Боснии и Герцеговины в 1878 г.
Пытка. Печ. по изд. 1894 г., стр. 319 (см. примечания к предыдущему стихотворению). Эпиграф -- из "Энеиды" Виргилия (песня II).
"От светлого детства до темной могилы...". Печ. по изд. 1894 г., стр. 321 (см. выше, примечание к стихотворению "Где будет лучше, привольней!").