Марков Евгений Львович
Город Святой Девы

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Из книги "Путешествие по Святой Земле. (Иерусалим и Палестина, Самария, Галилея и берега Малой Азии)".

ЕВГЕНИЙ ЛЬВОВИЧ МАРКОВ

ГОРОД СВЯТОЙ ДЕВЫ

Европейский вид Назарета. -- Колыбель христианства. -- Русский дом. -- Католический  храм на месте Благовещенья. -- Дом Богородицы и плотничья мастерская Иосифа. -- Храм-синагога. -- Колодезь Пресвятой Девы.

   Мы двигаемся в Назарету чудными местами, но прескверною дорогою. Везде кругом оживление и фиговые сады, везде под ногами камни и рытвины.
   Многолюдное селение Ер-Рейне на самой нашей дороге, недалеко от Назарета. Тут уже нет не только садов, ни одного дерева. Глиняные мазанки в бесчисленном множестве и с оригинальною живописностью сбегают по скатам холма.
   Еще несколько поворотов дороги, и перед нами наконец Назарет -- город Святой Девы.
   Вид Назарета один из самых радостных и живописных во всей Палестине. В нем нет того сурового и сухого характера, каким глядят обыкновенно древние Палестинские города, с своими точно сбитыми в кучу серыми каменными домами без крыш и окон, без оживляющей зелени. Тут вы не видите ничего средневекового, тем менее библейского. Не видите и ничего восточного, магометанского.
   Один скромный минарет разглядишь с трудом среди этих смело и свободно раскинутых по горе веселых белых домиков и христианских церквей, окруженных зелеными садами, гораздо более похожих на европейские городки Греции и южной Италии, чем на арабский город Азии.
   Но если это сообщает пейзажу современного Назарета много миловидности, то лишает его за то, как исторический город, всякой типической физиономии, совсем не напоминая теперь Галилейского городка Евангелия, смиренной родины Иосифа и Марии.
   Нужно думать, что Назарет изменил свою внешность и потерял свой Палестинский характер только в последнее время, под влиянием усилившегося значения здесь европейцев и их широкого распространения в нем. В описании Муравьева и на рисунке, приложенном к путешествию А.С. Норова, он еще смотрит совсем восточным городком.
   Но теперь дружный напор англичан, французов, итальянцев, и близкое соседство моря, на котором господство этих европейских народов особенно ощутительно для Турции, словно совсем отбили от нее христианский Назарет. Впрочем, население Назарета, как и Вифлеема, издревле оставалось в большинстве православным. И теперь из шести-семи тысяч его жителей главная масса жителей арабы греческой церкви, остальные марониты, католики, протестанты и только третья часть мусульман. Лет 50 тому назад, при Муравьеве, вследствие предприимчивой политики Франции, католики были главными хозяевами Назарета, и греческая церковь была отодвинута на задний план, но теперь греки заметно оправились, и православный митрополит Назаретский пользуется большим значением и влиянием в глазах турок.
   Кажется, изо всей Палестины в одном Назарете турки допускают христиан совершать публично на улице свои церковные процессии, во всем торжественном облачении, с крестами и хоругвями, что строго воспрещается в Иерусалиме и других городах.
   Назарет расположен амфитеатром по южному скату довольно крутого горного хребта, в широкой пазухе его. Через это он виден снизу весь словно с птичьего полета. Прекрасные громадные здания женского орфелината (приют для сирот), устроенного английской церковью, эффектно венчают наверху Назарет своими белыми корпусами, черными кипарисами, зелеными садами. Это бесспорно лучший уголок Назарета с самым чистым воздухом, с самою широкою панорамою окрестности. Греческий квартал, по-видимому, сохранил за собою место старинного города, выше всех других кварталов, сейчас же под английскими постройками. Середину теперешнего Назарета заняли магометане, как и подобает военному караулу победителей, а латинцы с маронитами заселяли западную и самую нижнюю часть города, так что ислам теперь со всех сторон окружен, как кольцом, ежедневно разрастающимся здесь христианством. Назарет, действительно, должен стать вполне христианским городом, ибо он по всей справедливости может считаться колыбелью христианства.
   Недаром презрительное прозвище назореев, данное евреями еще в Евангельские времена первым последователям Христа, стало на востоке обычным именем христиан. В Азии их до сих пор называют "Назар;".
   "Из Назарета может ли быть что доброе"? -- с полною искренностью вопрошал Нафанаил Филиппа, впервые поведавшего ему о чудесах Христа.
   Самого Христа евреи времен Евангелия почти всегда называли Назореем.
   "Оставь, что Тебе до нас, Иисус Назарянин!" -- говорили ему одержимые духом. Оттого даже надпись на Голгофском кресте гласила о Иисусе Назарянине, Царе Иудейском.
   Неудивительно поэтому, что европейские "Назара" стараются окончательно овладеть своим древним родовым гнездом, которое арабы величают "Ен-Назара".

*

   Мы проезжаем к своему "русскому дому" через густо населенный греческий квартал. Митрополит выходил в это время из своего дома, окруженный важными седыми старцами, в черных рясах и камилавках. Рядом с митрополией церковь и большое здание духовного училища, откуда бесчисленные детишки высыпали под благословение владыки.
   Мы раскланялись с владыкой с высоты своих седел и спросили у его спутников, куда ехать.
   -- Хотите к митрополиту, хотите в русский дом! -- отвечал  нам один из старцев. -- Митрополит охотно принимает богомольцев.
   Но нам казалось гораздо удобнее расположиться и отдохнуть на свободе, тем более, что митрополит, очевидно, отправлялся куда-нибудь по делу, а хозяйничать без него было не совсем приятно.
   Русский дом оказался на другом конце города, чуть не за городом, так что, прежде чем добраться до него, мы хорошо познакомились со всем Назаретом.
   Возмутительная грязь, неустройство и распущенность царствуют в этом доме. Если бы мы не были так бесконечно утомлены и уже не расседлали лошадей своих, то бежали бы из него, куда глаза глядят. Может быть, его еще не успели привести в порядок, потому что только недавно приобрели эту стоянку для богомольцев, только трудно описать наше негодование, когда в полной уверенности найти в городе Святой Девы мирный и удобный приют, подобный Иерихонскому или Иерусалимскому, мы вдруг очутились в каком-то цыганском логовище и оказались на попечении единственной старухи-арабки, нечистоплотной и непристойной донельзя. Кое-как мы заставили ее и людей наших водворить в комнатах некоторый порядок и с большим трудом могли до-биться самых обыкновенных и необходимых для нас вещей. Во всяком случае, нам было крайне необходимо отдохнуть порядком, напиться хорошенько чаю, поесть горячего супу, поспать подольше, а то после Фавора мы, строго говоря, почти не спали, почти не ели, как следует. С помощью нашего драгомана и молодца каваса, который совсем по-военному заставлял поворачиваться старую арабскую ведьму, мы добыли наконец все, что нам было нужно, наелись, напились и отдохнули, отложив до следующего дня посещение святынь Назаретских.
   Главные святыни Назарета до сих пор в руках католиков. Крестоносцы, отняв силой меча Палестину и Галилею у сарацын, в то же время отобрали у греческого духовенства почти все святые места. Галилея с Назаретом досталась тогда в удел знаменитому Танкреду, витязю, столь же храброму, сколько и богомольному.
   Крепости и города были потом отобраны от европейцев, а церкви и монастыри осталась в прежних руках. Даже место Благовещения и жилища Богоматери, где некогда возвышался великолепный греческий храм Юстиниана, принадлежат теперь французскому монастырю.
   Впрочем, надо отдать честь католикам, они поддерживают с великим рвением и большими жертвами Назаретские святыни. Их храм Благовещения богато убран и украшен редкою живописью. Храм этот в 3 яруса: из среднего яруса вы поднимаетесь двумя роскошными мраморными лестницами в верхний главный придел св. Гавриила-архангела; третья широкая лестница, такого же белого мрамора, спускается по середине в подземный ярус церкви. Там пещера, где жила в евангельские дни Святая Дева. Теперь она, конечно, обращена в церковь. Еврейские дома того времени были почти все на половину вделаны в толщу скалы... Эти-то несокрушимые природные стены жилища Богоматери и уцелели под сводами храма. Потолок его тоже камень скалы. Но мрамор, которым обделана нижняя церковь, мало оставил наружи этого священного исторического камня...
   Католические легенды повествуют, что после неудачи последнего крестового похода (в 1219 году), когда нечестивые мусульмане окончательно восторжествовали над усилиями христиан и отняли у них назад все Палестинские святыни, над теперешнею пещерою Богоматери стоял ее подлинный дом, который ангелы тогда же перенесли в благочестивую Италию, дабы избавить его от поношений неверующих. В итальянском городе Лоретто бесчисленные пилигримы изо всех стран Европы до сих пор стекаются на поклонение этому перенесенному ангелами "дому Богородицы". Весьма возможно, что добычливые венецианцы или генуэзцы, которые перевезли во время крестовых походов на свою родину не одну священную реликвию Палестины, перенесли туда же на своих всюду рыскавших галерах и все сколько-нибудь переносные части восстановленного византийцами дома Богородицына.
   Жилище Св. Девы разделено на несколько очень тесных помещений. Входная часть побольше других и называется пещерою Ангела. Направо и налево в ней стоят маленькие престолы, один в честь Гавриила-архангела, другой в честь Праведного Иоакима, Отца Св. Девы. Из нее входят в крошечную пещерку Благовещения, всю увешанную богатыми разноцветными лампадами. Они очень эффектно освещают прекрасную картину Благовещения какого-то старинного итальянского мастера.
   Место, где, по преданию, стоял благовеститель Архангел, обозначено древнею колонною. Обломок другой колонны красноватого гранита висит со свода в двух шагах от первой. На этом месте, по уверению нашего проводника, стояла Св. Дева в ту минуту, когда ей явился Ангел. Этот обломок издревле почитается чудотворным. Магометане поклоняются ему так же усердно, как и христиане. Впрочем, есть основание думать, что колонны эти просто остатки прежнего византийского храма, времен Елены или Юстиниана. К тому же русские паломники, как Муравьев и Норов, считают местом, где стояла Св. Дева в минуту Благовещения, мраморный круг под престолом часовни, а не висячую колонну, которую они называют колонной Архангела. И я думаю, что такое толкование гораздо правдоподобнее, ибо престол скорее всего должен был воздвигнуться над самым священным местом пещеры точно так, как в Вифлееме над самым местом рождения Спасителя, одинаково обозначенном подпрестольною звездою.
   На обложенной мрамором стене подземной часовеньки изображена буквами краткая и выразительная надпись из Евангелия Иоанна -- "Hic verbum caro factum est". (Здесь слово -- плоть бысть).
   За пещерой Благовещения -- еще пещера, где жил и учил ребенка-Иисуса Иосиф-Обручник. Ему тут и устроен маленький престол, а золотая латинская надпись на стене гласит: "Hic erat subditus illis", т.е. "Здесь Он был в повиновении у них" (из Евангелия Луки).
   Когда из пещеры Иосифа проходишь узкою лестницею во двор монастыря, то при повороте лестницы налево видна еще пещера, несколько глубже других, которую предание считает кухнею Св. Девы...
   Монах-немец, объяснявший нам все эти предания старины, старался, впрочем, показать, что сам не придает им особенной веры, а видит в них только благочестивое стремление верующих разыскать и сохранить малейшие следы Евангельских событий.
   Мы просили его проводить нас в другую католическую церковь, основанную на месте плотничьей мастерской Иосифа-Обручника.
   Сам патер не мог почему-то исполнить нашей просьбы, а отрядил с нами какую-то кругленькую и проворную, как шарик, монашескую фигуру, подпоясанную веревкой, но без башмаков на ногах и без шапки на седой голове... Старичок бежал впереди нас своими босыми ногами по каменистым крутым переулкам, так быстро, что мы не успевали следовать за ним. Он привел нас в другую латинскую церковь, зависящую от того же монастыря францисканцев... В сущности, мастерская Иосифа не оставила здесь никаких следов, кроме того только, что церковь воздвигнута на ее развалинах. В одной из двух комнат этой "мастерской" висит хорошая картина Христа-ребенка, погруженного в работу. Сама церковь внутри тихого дворика за каменною стеною, в которой пробита маленькая калитка...
   Чтобы добраться до 3-й церкви, хранящей в себе следы Евангельских событий, нужно было долго и терпеливо лезть наверх, на самый край Назарета... По дороге мы заглянули в древнюю синагогу, по преданию, ту самую, где Христос смутил своим неожиданным откровением мудрецов и книжников не признававшего Его родного города.
   "И пришел в Назарет, где был воспитан, и вошел по обыкновению своему в день субботный в синагогу, и встал читать".
   "Ему подали книгу пророка Исаии, и Он, раскрыв книгу, нашел место, где было написано: "Дух Господень на Мне, ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедывать лето Господне благоприятно".
   "И закрыв книгу и отдав служителю, сел; и глаза всех в синагоге были устремлены на Него".
   Синагога обращена теперь тоже в церковь и принадлежит маронитам.
   Маронитам же принадлежит дальняя церковь, где нам показали посредине храма большую каменную глыбу, или скорее известковую скалу с неправильными углублениями, служившую, по преданию, трапезою Христа и апостолов, когда они бывали в Назарете.
   Здесь еще обращает на себя внимание очень древняя и глубоко почитаемая икона Спаса-Нерукотворенного, списанная будто бы еще в Евангельские времена с подлинного образа Спасителя, который апостол Фаддей снял по просьбе Авгаря, Царя Армянского, и понес ему в Эдессу.
   Немного дальше и выше этой церкви, над городом, показали нам скалистый обрыв, над пропастью, откуда хотели свергнуть Христа разъяренные фарисеи за то, что Он укорял их в неверии. "Истинно говорю вам: никакой пророк не принимается в своем отечестве"...
   "Услышав сие, все в синагоге исполнились ярости. И, встав, выгнали Его вон из города и повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его"...
   На этом месте сооружена теперь часовня.

*

   От церкви маронитов нужно было повернуть назад и опять проходить насквозь весь город, чтобы через греческий квартал достигнуть далекой северо-восточной оконечности Назарета, где помещается греческая церковь над источником Богоматери.
   Когда мы проходили мимо палат митрополита и новой греческой церкви, на дворе его дома толпилось бесчисленное множество маленьких арабов с своими учителями, высыпавших из школы. Они отчаянно кричали хором на весь город православные молитвы, так что, наверное, все мирно спавшие полуденным сном Назаретские обитатели давно вскочили от этого живого набата.
   Греки отстояли в Назарете только одно, но, по-моему, самое характерное и самое несомненное из всех священных мест города Св. Девы, именно Ее колодезь. Это единственный источник, из которого Назарет черпал, и черпает свою воду. Стало быть, и Святая Дева ежедневно должна была спускаться к нему из своего горного убежища и наполнять в нем свои водоносы... Христос-младенец, Христос-отрок, Христос-юноша -- также должен был часто про-водить свои часы у этого обычного места свидания и беседы местного населения... К тому же источник этот у самой дороги в Кану и Тивериаду; миновать его нельзя ни одному путнику.
   Греческая церковь устроена в широких размерах и богато убрана. Особенно замечательна художественная узорная резьба иконостаса из какого-то темного драгоценного дерева. Алтарей тут несколько. Изнутри храма открывается спуск в нижнюю пещеру, роскошно обделанный мрамором и старинными изразцами. Пещера эта и есть главная святыня храма. Сюда приходила Святая Дева черпать воду из глубокой впадины ключа. Так как греки, из соревнования с католиками, переносят в свою церковь и легенду о Благовещении, то нижний престол, разумеется, посвящен этому Евангельскому событию и увешан вечно пылающими дорогими лампадами. Сквозь особое отверстие в мраморном полу, окруженное решеткой, опускается в незримую глубину чаша на цепочке и черпает там воду священного источника. Вода эта удивительно приятна и прохладна. Богомольцы не только пьют ее, но и омывают ею глаза и голову, в ограждение себя от болезней.
   Прежде спускались по крутой и темной каменной лестнице до самого ключа, но теперь эта лестница заперта. Другой спуск к ключу через решетку, проделанную среди пола пещерки.
   Все это отзывается обычаями и нравами глубокой древности и носит на себе неподдельный местный колорит.
   Странное дело! вот уже несколько раз при обзоре святых мест Палестины меня поражают везде, в Иерусалиме, в Вифлееме, в Назарете, одни и те же впечатления. Где только устроятся католики, там все чисто, прилично, прекрасно, все обдуманно и все богато, но за то, вместе с пылью и грязью, словно выметается навсегда и прах исторических воспоминаний.
   В благоустроенных и чинно содержимых католических церквах Назарета ничто не переносит вашего воображения в минувшие века, ничто не восстановляет перед вами наглядно и живо протекших Евангельских событий. У греков как раз наоборот: много неустройства, беспорядка, распущенности и запущенности; но в общем удивительно сохраняется на всем таинственная печать давно прошедших веков и потому греческие святыни производят на вас гораздо более глубокое и гораздо более характерное впечатление. Так и бросается в глаза, что эти пришлые с далекого запада латинцы -- всем внутренним существом своим, всею своею историею чужды простодушному восточному миру, что они никогда не в силах постигнуть и усвоить себе его скромных наивных вкусов, его излюбленного типа святыни; и что напротив православный грек, православный сирийский араб, законные вековечные наследники и туземцы востока, выросшие на том же старом корне, на котором стоял здешний древний мир, без всякого труда и усилия повторяют в своих созданиях и сохраняют на память будущим векам прирожденные типы и идеалы востока.
   По крайней мере, признаюсь искренно, ни одна из посещенных мною многочисленных католических святынь Назарета не произвела на меня всем своим золотом и всею своею живописью такого полного и живого впечатления, как один этот глубоко спрятанный в недрах скалы колодезь Пресвятой Девы с его неудобными темными лестницами и грубою железной кружкою на цепи.
   Так и нарисовалась передо мною вся мирная однообразная жизнь глухого Галилейского уголка с его интересами бедного трудового хозяйства, с его простыми, тихими радостями немудрствующей жизни.
   Смуглые черноглазые девы с высокими кувшинами на плечах сходят и всходят медленной чредою по вырубленным в скале ступенькам... Группы босоногих чернокудрых детишек играют у фонтана, созерцая в немом удивлении отдыхающий караван далеких чужестранных людей, в неведомых одеждах, с неведомыми товарами, прибывших неведомо откуда и уходящих неведомо куда. И среди этих дев, среди этих детей, выделяется тихо двигающаяся в своих белых покрывалах прекрасная Мариам, целомудренная невеста Иосифа, и загадочно устремленный в пространство взор младенца-Иисуса.

*

   Когда мы вышли из церкви Архангела Гавриила и прошли какую-нибудь сотню шагов до Фаворской дороги, где святой ключ, вытекающий из-под церкви, образует большой открытый для всех прохожих фонтан Св. Девы, то я вдруг увидел вокруг него воочию все свои олицетворенные мечты: и смуглых дев с водоносами, и черноволосых мальчуганов, и даже отдыхающий караван каких-то далеких путников.
   Сюда, к этому священному живительному ключу, и теперь, как в века глубокой старины, сходятся, как к естественному центру всей окрестной жизни, как к бьющемуся живому сердцу земли, все -- и туземцы, и странники, и люди, и звери.
   
   (Евгений Марков. Путешествие по Святой Земле. (Иерусалим и Палестина, Самария, Галилея и берега Малой Азии). СПб.: тип. М.М. Стасюлевича. 1891. С. 412 -- 423).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru