Мало Гектор
Дедушка и внучек

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Передѣлано съ французскаго С. Брагинской. С.-Петербургъ. 1901.

  

ДѢДУШКА И ВНУЧЕКЪ.

ПЕРЕДѢЛАНО СЪ ФРАНЦУЗСКАГО
С. БРАГИНСКОЙ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Дома Призр. Малол. Бѣдныхъ. Лиговская ул., 26.
1901.

  

I.

   Катерина встала сегодня позже, чѣмъ всегда. Это была молодая, красивая женщина, лѣтъ двадцати девяти, со свѣжимъ цвѣтомъ лица. Наскоро одѣвшись и увидѣвъ, что кромѣ нея еще никто не вставалъ, она подошла къ лѣстницѣ, которая вела на верхъ и крикнула:
   -- Эй, вы! Не стыдно ли вамъ спать до сихъ поръ? Поднимайтесь-ка живѣе, а то, если я приду васъ будить, то вамъ плохо придется.
   Эти шутливыя слова относились къ отцу, мужу и маленькому сыну, которые спали въ верхней комнатѣ.
   Минутъ черезъ десять крутая, некрашенная деревянная лѣстница заскрипѣла подъ ногами спускавшихся: старый Власъ сходилъ внизъ, ведя за руку маленькаго Власа. Старикъ былъ отецъ, а мальчикъ -- сынъ Катерины. Дѣдъ и внукъ спускались держась за руки.
   Старикъ, которому было лѣтъ семьдесятъ, имѣлъ широкое, изборожденное морщинами лицо, обрамленное бѣлой, жесткой бородой. Маленькіе глазки его щурились, будто отъ сильнаго свѣта и голова немного дрожала. Но онъ былъ еще настолько крѣпокъ, что ходилъ безъ палки и не хотѣлъ имѣть другой опоры, кромѣ своего внука, котораго очень любилъ. Только память ослабѣла немного: онъ забывалъ часто то, о чемъ говорили наканунѣ и не узнавалъ товарищей, съ которыми въ былое время осушилъ не одинъ стаканъ вина.
   Мальчикъ съ виду обѣщалъ сдѣлаться здоровымъ и крѣпкимъ работникомъ. Румяное и веселое лицо его, съ нависшими на лобъ черными кудрями, освѣщалось ясными голубыми глазками. Дѣдъ и внукъ были очень дружны и любили другъ друга. Самымъ большимъ удовольствіемъ для нихъ было уходить вмѣстѣ въ желѣзнодорожную будку, гдѣ дѣдъ служилъ сторожемъ.
   Сзади нихъ, по лѣстницѣ шелъ мужъ Катерины, Антонъ. Ему было лѣтъ тридцать. Онъ шелъ спокойно, неторопливымъ шагомъ работящаго человѣка.
   Всѣ вошли въ низенькую комнатку и молча усѣлись вокругъ стола. Утренній завтракъ не время для разговоровъ; нужно поскорѣе приниматься за работу и не терять времени по-пусту. Вотъ вечеромъ другое дѣло: можно и отдохнуть и посмѣяться.
   Съѣвъ свой завтракъ, старый Власъ обтеръ бороду, бумажнымъ платкомъ и сказалъ:
   -- Не отпустишь-ли ты, Катерина, внучка со мной къ мосту. И мнѣ съ нимъ веселѣе, да и ему тамъ просторно, поиграть можетъ. Тамъ очень хорошо у рѣки, на вольномъ воздухѣ.
   -- И во дворѣ мѣста много, отвѣчала Катерина,-- посидитъ сегодня и дома. Надо ужъ пріучать его понемногу къ работѣ. Да я и боюсь пускать его къ желѣзной дорогѣ и къ рѣчкѣ: берегъ такой крутой, легко поскользнуться и долго-ли до бѣды?
   Мальчикъ молча слушалъ, что говорила мать, и когда выпилъ свою чашку молока, то принялся всхлипывать и тереть кулаками глаза.
   -- Ну, нечего плакать! сказала Катерина.-- Какъ я сказала, такъ и будетъ. Тебя дѣдъ балуетъ, вотъ ты и не слушаешься. Хорошъ ты приходить домой, нечего сказать: весь въ поту, рубашка въ лохмотьяхъ, въ головѣ колючки, и я иногда больше часа тебя чищу и мою.
   Ребенокъ и вовсе расплакался, да и лицо дѣда было печально.
   Тутъ вмѣшался Антонъ и сказалъ:
   -- Ну, такъ и быть, Катерина, пусти ихъ сегодня вмѣстѣ, пусть идутъ съ Богомъ!
   Катерина поворчала немного, но въ концѣ концовъ согласилась, прибавивъ:
   -- Я позволяю это въ послѣдній разъ.
   Дѣдушка и внучекъ оба ушли очень довольные.
   Пока ихъ можно было видѣть со двора, они старались идти чинно и тихо. Но какъ только очутились за воротами, въ полѣ, такъ мальчикъ отпустилъ руку дѣда и сталъ бѣгать, прыгать черезъ канавы и изорвалъ тотчасъ же рубашку. Старикъ тихо шелъ вслѣдъ за нимъ съ радостной улыбкой на лицѣ, говоря потихоньку:
   -- Играй себѣ на здоровье, мой милый. Мать посердится и перестанетъ:
   Такъ дошли они до моста. Рѣка текла между песчаннымъ и каменистымъ берегомъ, которые соединялись небольшимъ подъемнымъ мостомъ. Старикъ осмотрѣлъ его хорошенько, не испортила ли ночная сырость и роса винты и хорошо ли двигались цѣпи. Мальчикъ въ это время рылся въ своемъ маленькомъ садикѣ, который дѣдъ нарочно для него развелъ вокругъ сторожевой будки. Въ немъ были насажены различные цвѣты, а по срединѣ, какъ великанъ, возвышался подсолнечникъ съ золотисто-зеленымъ стеблемъ.
   На мосту было все исправно и дѣдушка на цыпочкахъ подошелъ къ внуку и взялъ его головку въ свои большія руки. Ребенокъ, смѣясь, обернулся.
   -- Вотъ я тебя поймалъ и теперь не выпущу, сказалъ старикъ, цѣлуя его.
   Маленькій Власъ сталъ рвать цвѣты и бросать ими въ дѣда. Цвѣты запутывались въ бородѣ и висѣли на ней. Старый Власъ посадилъ внука къ себѣ на колѣни и старался поймать его руки. Мальчикъ громко и весело смѣялся.
   Потомъ онъ вдругъ затихъ и сказалъ:
   -- Ну, будетъ играть! Раскажи мнѣ теперь сказку.
   Дѣдъ только этого и ждалъ: послѣ каждой сказки внукъ цѣловалъ его. Особенно онъ былъ доволенъ; если сказка была о какой нибудь феѣ или о великанѣ.
   Но давно ужъ всѣ дѣдушкины сказки были разсказаны. Старикъ купилъ даже книгу, въ которой, какъ увѣрялъ продавецъ, было много интересныхъ исторій. Но книга оказалась какая-то дѣловая. Тогда старикъ принужденъ былъ выдумывать разсказы и никогда не засыпалъ, пока не выдумывалъ какой нибудь волшебной сказки, которую разсказывалъ на слѣдующее утро внуку.
   -- Сегодня, сказалъ дѣдъ, я разскажу тебѣ такую хорошую сказку, какую никто еще никогда не слыхалъ.
   -- А какъ она называется?
   -- О маленькомъ мальчикѣ, у котораго не было ушей, и о черной собакѣ, которая курила трубку.
   -- Вотъ прелесть! воскликнулъ мальчикъ.
   -- Послушай прежде, отвѣчалъ дѣдъ.
   Ребенокъ усѣлся на крупный песокъ и старикъ медленно началъ свой разсказъ.
  

О маленькомъ мальчикѣ, у котораго не было ушей и о собакѣ, которая курила трубку.

   "Жили были въ одномъ городѣ мужъ съ женою. Они были очень бѣдны и имъ никогда ничего не удавалось въ ихъ дѣлахъ, а главная бѣда была въ томъ, что ихъ единственный сынъ не имѣлъ ушей.
   Однажды безъухій мальчикъ услыхалъ, какъ его отецъ разсказывалъ матери, что въ горахъ той страны, гдѣ они живутъ, есть пещера, въ которой волшебникъ спряталъ много золота и серебра. Сокровищами завладѣетъ тотъ, кто будетъ такъ храбръ и проберется въ пещеру, не смотря ни на какія опасности. Гиньонъ, такъ звали мальчика, рѣшилъ: пойду я на эту гору, отыщу пещеру и заберу сокровища волшебника. Если мы будемъ богаты, то мои родители не должны будутъ такъ много работать и не будутъ голодать. У Гиньона было очень доброе сердце. Онъ рѣшилъ идти одинъ, не сказавъ никому ни слова. Его немного пугало только то, что ему никогда ничего не удавалось, и когда бывало онъ хотѣлъ сдѣлать что нибудь хорошее, то выходило такъ, будто онъ дѣлаетъ дурное. Его за это никто не любилъ. Такъ однажды, увидавъ на дорогѣ нищаго, онъ захотѣлъ подать ему милостыню. У него былъ только одинъ грошъ, онъ его и отдалъ. Вдругъ нищій какъ закричитъ на него: "гадкій мальчишка! какъ тебѣ не стыдно обманывать бѣдняковъ! Богъ тебя накажетъ за это"! Оказалось, что грошъ былъ фальшивый. Но Гиньонъ и самъ не зналъ объ этомъ. Онъ и уши-то потерялъ, потому что хотѣлъ услужить. Дѣло было такъ: однажды въ лѣсу, когда Ганьону было восемь лѣтъ, онъ увидѣлъ огромную черную собаку, которая сидѣла на заднихъ лапахъ съ трубкою въ зубахъ. Гиньонъ подошелъ поближе и ему показалось, что собака чего-то ждетъ. Онъ обратился къ ней и сказалъ: "госпожа собака, если вы хотите, то я сбѣгаю домой и принесу вамъ спичекъ"? Но собака вдругъ вскочила, страшно залаяла и бросившись на Гиньона, оторвала ему оба уха и изчезла.
   Всѣ эти неудачи сдѣлали Гиньона робкимъ. Но желаніе, чтобы родители его сдѣлались богаты, было въ немъ такъ сильно, что онъ рѣшилъ во что-бы то ни стало отыскать пещеру. Однажды ночью, когда всѣ спали, онъ потихоньку всталъ и босикомъ неся башмаки въ рукахъ, вышелъ на улицу. Была глубокая ночь; вдали, чернѣя, возвышались горы. Онъ пошелъ къ нимъ. Мальчикъ не зналъ въ какой сторонѣ лежала пещера и потому въ раздумьѣ остановился. Вдругъ надъ головой, онъ услыхалъ карканье. Взглянувъ вверхъ, онъ увидѣлъ чернаго ворона, который держалъ въ клювѣ какую-то вѣтку. Птица спустилась къ ногамъ Гиньона и сказала: "не теряй присутствія духа. Теперь тебя преслѣдуютъ неудачи; но рано или поздно тебѣ воздастся за добро, которое ты дѣлаешь другимъ. Не бойся ничего. Садись на мои крылья, и я отнесу тебя въ пещеру, куда волшебникъ спряталъ свои сокровища". Воронъ распустилъ крылья, которыя были такъ велики, что мальчикъ могъ очень удобно на нихъ усѣсться -- и полетѣлъ.
   Черезъ нѣсколько времени онъ спустился въ какое-то ущелье. Въ темнотѣ сверкали только глаза ночныхъ птицъ.
   Гиньонъ сошелъ на землю и сказалъ: "Благодарю васъ, господинъ воронъ; скажите мнѣ теперь какъ пройти въ пещеру"? Но воронъ вдругъ исчезъ, а на его мѣстѣ сидѣлъ черный старый карликъ, съ трубкой во рту и съ злымъ смѣхомъ смотрѣлъ на Гиньона. Мальчикъ не потерялся и сказалъ: "господинъ карликъ, покажите мнѣ дорогу въ пещеру волшебника". Тогда карликъ вдругъ поднялся и сталъ палкой бить Гиньона. Съ другой стороны налетѣли совы и начали клювами рвать ему тѣло. "Убирайся отсюда! кричали они всѣ. Какъ ты смѣешь приходить за чужими деньгами? И на что они тебѣ? Ты навѣрно истратишь на пустяки"! "Нѣтъ, нѣтъ, кричалъ бѣдный Гиньонъ, я хочу этимъ помочь своимъ родителямъ, чтобы они не голодали и могли-бы иногда помогать бѣднымъ"! Но его никто не слушалъ и продолжали бить. Наконецъ, измученный, онъ скатился по камнямъ внизъ и очутился на днѣ огромной и глубокой пещеры. Оглядѣвшись немного, онъ увидѣлъ какое-то животное, вродѣ волка, который держалъ въ зубахъ огромную бѣлую кость.
   Лишь только волкъ увидѣлъ Гиньона, какъ крикнулъ: "вонъ отсюда бродяга! Я ни за что не позволю тебѣ взять сокровища, на которыхъ сижу"! Тогда Гиньонъ храбро бросился на звѣря, стащилъ его съ мѣста и поднялъ камень. Вмѣсто золота и серебра, онъ увидѣлъ цѣлый ящикъ драгоцѣнныхъ камней, которые сверкали какъ звѣзды. Волкъ между тѣмъ оправился и кусалъ Гиньона изо всѣхъ силъ. Мальчикъ не обращалъ вниманія на боль и взявъ въ руки ящикъ, сталъ отыскивать выходъ изъ пещеры. Вскорѣ онъ увидѣлъ маленькую тропинку очень узкую, которая круто спускалась внизъ. Онъ выбрался въ долину и думалъ, что избавился ужъ это всѣхъ опасностей. Въ умѣ онъ ужъ себѣ представлялъ, какъ придетъ домой и скажетъ своему отцу и матери: "Вотъ сокровища, которыя могъ достать только самый храбрый. Я досталъ ихъ и принесъ вамъ. Живите теперь, счастливо и дѣлите съ другими богатства, которыя я добылъ съ опасностью жизни".
   Но на дѣлѣ, къ несчастію, оказалось не такъ хорошо, какъ онъ воображалъ. Едва онъ вышелъ на дорогу, какъ увидѣлъ подходившихъ къ нему троихъ людей съ лицами, похожими на собачьи морды. Всѣ они курили трубки"...
   Въ этомъ мѣстѣ разсказа старый Власъ былъ прерванъ звукомъ электрическаго звонка, который давалъ знать о приближеніи поѣзда. Нужно было идти опускать мостъ.
   Старикъ приподнялся, но маленькій Власъ удержалъ его.
   -- Подожди немного, вѣдь еще не скоро.
   Такъ какъ до прохода поѣзда оставалось еще четверть часа, а чтобы опустить мостъ нужно было всего нѣсколько минутъ, то старикъ и продолжалъ:
   -- "Замѣтивъ Гиньона, эти люди быстро подбѣжали къ нему, выхватили у него изъ рукъ ящикъ съ драгоцѣнностями и вскричали: такъ это ты ограбилъ путешественниковъ у опушки лѣса"! "Вы ошибаетесь, отвѣчалъ мальчикъ. Я несу эти сокровища съ горы, и несу ихъ своимъ родителямъ, которые очень бѣдны". Но тѣ не хотѣли его слушать: связали ему руки и отвели въ городъ, въ тюрьму. Весь городъ собрался смотрѣть на него. "Кто-бы могъ подумать, говорили въ толпѣ, что такой смирный мальчикъ, способенъ сдѣлать такое злодѣйство". Гиньонъ-же, зная, что ничего дурнаго не сдѣлалъ, плакалъ и не могъ оправдаться".
   Старикъ всталъ. Раздались два свистка и внизу ужъ можно было видѣть черный дымъ локомотива. Подбѣжавъ къ мосту, онъ сталъ опускать его, а мальчикъ остался играть на пескѣ. Уже слышны были пыхтеніе и скрипъ тяжелаго паровоза, за которымъ тянулся длинный хвостъ вагоновъ. Изъ оконъ видны были высунувшіяся головы поссажировъ.
   Мостъ былъ уже почти опущенъ, какъ вдругъ раздался страшный крикъ.
   Старикъ вздрогнулъ; онъ сразу узналъ этотъ голосъ: это кричалъ маленькій Власъ.
   Играя на берегу рѣки, мальчикъ сталъ бѣгать, но поскользнулся и скатился въ воду.
   Что дѣлать? Старикъ видѣлъ, какъ его дорогаго и любимаго внука уносило волнами.
   Первою мыслью стараго Власа было бросить неопущенный мостъ и кинуться въ воду, чтобы спасти ребенка. Но поѣздъ былъ совсѣмъ близко; если старикъ не поторопится опустить мостъ, то паровозъ стукнется объ него и произойдетъ страшное несчастіе: вагоны разобьются и пассажиры могутъ погибнуть.
   Вдали еще видно было, какъ ребенокъ боролся съ теченіемъ, кричалъ и поднималъ руки.
   Что же сдѣлалъ дѣдъ?
   Онъ схватилъ рукоятку моста и опустилъ его. Длинный поѣздъ съ тяжелымъ шумомъ переѣхалъ на другой берегъ и вскорѣ исчезъ за горой. Отдаленный грохотъ огласилъ окрестность.
   Поѣздъ прошелъ, ребенокъ утонулъ...
   Старый Власъ безумными глазами смотрѣлъ на рѣку, унесшую маленькаго Власа.
   Долго простоялъ онъ на одномъ мѣстѣ; потомъ кое-какъ добрался до будки, вошелъ въ маленькій садикъ и съ отчаяньемъ и слезами бросился на землю, гдѣ часъ тому назадъ сидѣлъ ребенокъ и слушалъ сказку дѣда. Въ бородѣ старика еще торчали брошенныя въ него цвѣты. Онъ схватилъ ихъ и сталъ безумно цѣловать. Все тѣло его вздрагивало отъ рыданій.
  

II.

   Солнце садилось и послѣдніе лучи его отражались въ рѣкѣ. Наступалъ вечеръ и часъ возвращенія домой. Но какъ вернуться теперь одному? Что сказать матери, когда она спроситъ, гдѣ ребенокъ?
   Онъ всталъ и пошелъ медленно, будто не хотя. Нѣсколько разъ онъ останавливался, не имѣя храбрости рѣшиться идти дальше. Онъ не переставалъ рыдать попрежнему.
   Въ умѣ ему ясно видѣлось все, что будетъ послѣ того, какъ онъ скажетъ Катеринѣ, что мальчикъ утонулъ. Онъ слышалъ ужъ какъ будто ея отчаянный крикъ и упреки, которыми она осыплетъ старика. Конечно ей и Антону трудно будетъ понять, что если-бы старикъ бросилъ мостъ и спасъ бы ребенка, то погибло бы болѣе сотни взрослыхъ людей. "Надо было спасти его, скажетъ Катерина. Пусть пропадаютъ тѣ люди, вѣдь мы ихъ даже и не знаемъ"! И старикъ, котораго несчастіе совсѣмъ оглушило, думалъ, что дочь можетъ быть и права, говоря это.
   Онъ шелъ все тише и тише. Ему хотѣлось, чтобъ дорога никогда не кончалась и чтобъ между имъ и домомъ образовались пропасти и горы, которыхъ нельзя было бы перейти.
   Но какъ тихо онъ ни шелъ, онъ наконецъ добрался до воротъ. Уже совсѣмъ стемнѣло. Старикъ вошелъ согнувшись, стараясь не быть замѣченнымъ. Дверь дома была широко открыта и можно было видѣть освѣщенный лампою столъ, на которомъ стоялъ уже ужинъ.
   На дорогѣ показалась Катерина.
   -- Эй, отецъ! вскричала она, куда вы тамъ дѣвались со своимъ баловникомъ. Антонъ ужъ дома, идите и вы оба, а то капуста простынетъ.
   Старикъ подошелъ къ двери съ робкимъ и боязливымъ видомъ. Въ комнатѣ за столомъ сидѣлъ Антонъ и собирался ужинать.
   -- Ну, идите-ка поскорѣй, сказалъ онъ весело, ѣсть до смерти хочется!
   -- А гдѣ-же мальчикъ? спросила мать.
   Страшная минута наступила. Нужно было сказать правду.
   Старикъ поднялъ голову и раскрылъ было ротъ. Но взглянувъ на свѣжія и веселыя лица дочери и зятя, онъ опять опустилъ голову и пробормоталъ только:
   -- Онъ сейчасъ идетъ... онъ тамъ за воротами... запоздалъ, потому что несетъ въ рукахъ гнѣздо съ птичками, что мы сегодня нашли. Это правда... истинная правда. Подождите минуту, я пойду приведу его.
   -- Власъ! крикнула мать съ порога комнаты.
   -- Нѣтъ, нѣтъ! вскричалъ старикъ, трясясь всѣмъ тѣломъ, онъ не... не послушается. Онъ подумаетъ, что ты будешь бранить его, что онъ такъ опоздалъ. Я самъ пойду за нимъ, подожди.
   Старый Власъ вышелъ изъ комнаты, а потомъ и изъ воротъ.
   -- Никогда не хватитъ у меня силъ открыть имъ правду, сказалъ онъ про себя.
   И не думая ни о чемъ, кромѣ того, чтобы скрыть и самому не сообщить родителямъ о несчастій, чтобы не видѣть ихъ отчаянія, онъ какъ сумашедшій бросился бѣжать по полю, какъ будто кто-нибудь гнался за нимъ.
   Долго бѣжалъ онъ, и наконецъ свалившись подъ какимъ-то камнемъ, уснулъ тревожнымъ и тяжелымъ сномъ. Рано утромъ онъ проснулся и опять пустился бѣжать, самъ не зная куда. Дорогой въ какой-то деревнѣ онъ купилъ кусокъ хлѣба и поѣлъ немного. Люди съ удивленіемъ смотрѣли на этого старика, который былъ страшно блѣденъ и все оглядывался, будто боясь чего-то.
   На другой день онъ ужъ былъ далеко отъ своей деревни и очутился въ совершенно незнакомомъ селѣ. Денегъ у него было всего десять копѣекъ, поэтому онъ и спросилъ одного крестьянина:
   -- Нельзя-ли здѣсь гдѣ-нибудь достать какую-нибудь работу.
   -- Трудно, отвѣчалъ крестьянинъ. Попробуй на всякій случай сходить на мельницу, вонъ, видишь, налѣво у рѣки. Можетъ хозяинъ и возьметъ тебя.
   Старикъ пошелъ къ мельницѣ и сговорившись съ хозяиномъ, поступилъ въ работники. Работа его состояла въ томъ, что онъ долженъ былъ соскабливать ножемъ лопаточки мельничнаго колеса, чтобы на нихъ не накапливались песокъ и камни. Для Власа же эта работа была очень мучительна: онъ цѣлый день долженъ былъ слышать шумъ рѣки, который наводилъ на него ужасъ. Но старикъ безропотно покорился этому.
   Цѣлый день онъ работалъ, ни на минуту не отрываясь. Онъ ни о чемъ не думалъ, кромѣ того, что маленькаго Власа ужъ нѣтъ больше на свѣтѣ, и что дочь и зять узнали ужъ объ этомъ и теперь плачутъ и проклинаютъ его.
   Вѣчно занятый одними и тѣми же мыслями, онъ не замѣчалъ, какъ другіе работники подозрительно на него поглядывали. Во время обѣда никто не разговаривалъ съ нимъ, да онъ и слыхалъ бы навѣрно, еслибы его и спросили о чемъ-нибудь.
   Стали поговаривать, что старикъ не спроста всѣхъ сторонится. Можетъ онъ и убилъ кого-нибудь, потому что разъ подслушали, какъ онъ, сидя у рѣки, прошепталъ тихо нѣсколько разъ:
   -- Боже мой, Боже мой! Бѣдный Власъ, я убилъ его.
   Наконецъ однажды хозяинъ мельницы призвалъ его и сказалъ:
   -- Я долженъ расчитать тебя, старикъ.
   -- Почему?
   -- Да работники мои не хотятъ жить съ тобой: грозятъ, что всѣ уйдутъ, если я тебя не уволю, потому что у тебя, видно, на душѣ какой-то тяжкій грѣхъ. Да ты поговори-ка лучше съ ними самъ: они не скроютъ отъ тебя, что думаютъ.
   Работники, которые слышали все это, заговорили вдругъ всѣ въ одинъ голосъ:
   -- Уходи, уходи откуда пришелъ. Мы не хотимъ тебя знать. Кто знаетъ, что у тебя на душѣ. По лицу видно, что ты за птица. Убирайся лучше по добру по здорову, и чтобъ мы тебя и близко не видали.
   Старикъ не сказалъ ни слова, только еще ниже опустилъ свою сѣдую голову и ушелъ.
   Когда, выйдя изъ воротъ, онъ оглянулся на мельницу, то увидѣлъ, какъ работники издали грозили и что-то кричали ему.
  

ІIІ.

   Онъ спустился въ оврагъ. Острые камни рѣзали ему ноги и скользили подъ его тяжелыми шагами. Но старикъ не обращалъ на это вниманія и не останавливаясь, все шелъ впередъ.
   Неужели его считали преступникомъ, думалъ онъ. Никто не вѣрилъ, когда онъ разсказывалъ о случившемся съ нимъ несчастіи. Если все такъ было, какъ онъ говоритъ, зачѣмъ же онъ убѣжалъ и скрылся отъ родителей мальчика?
   Куда теперь дѣваться? О возвращеніи домой нечего было и думать: у него никогда не хватитъ духу сдѣлать это. Что скажутъ Катерина и Антонъ? Они пожалуй и видѣть его не захотятъ.
   Оставалось только уйти и какъ можно дальше. Но куда-же? Онъ такъ старъ и слабъ, что можетъ умереть гдѣ-нибудь на дорогѣ.
   Онъ былъ похожъ теперь на Гиньона изъ его сказки: онъ также ничего не сдѣлалъ дурнаго, а его гнали и всѣ отъ него сторонились.
   День тянулся для старика безконечно. Его старыя ноги ныли. Наконецъ наступилъ вечеръ. Власъ такъ усталъ, что опустился на колѣни и остался лежать неподвижно. Цѣлый день онъ ничего не ѣлъ и ослабѣлъ совершенно.
   Кругомъ торчали огромныя глыбы камней; на небѣ плыли тяжелыя дождевыя облака. Поднялся вѣтеръ и началась буря. Деревья страшно шумѣли и трещали, казалось, что ихъ вырывало изъ земли.
   Старикъ обезсиленный долгой ходьбой не могъ подняться на ноги. Кое-какъ онъ всетаки всталъ, но сильный порывъ вѣтра снова свалилъ его и онъ головою ударился о камни. Ударъ былъ такъ силенъ, что Власъ потерялъ сознаніе. Когда онъ очнулся, то ему показалось, что онъ сидитъ у моста на берегу рѣки и играетъ съ своимъ внукомъ въ его маленькомъ садикѣ. Только маленькій Власъ теперь не такой, какъ прежде: онъ весь такой свѣтлый, почти прозрачный, а на спинѣ у него два бѣлыхъ крыла. Маленькій Власъ сказалъ дѣду:
   -- Я теперь знаю и самъ много сказокъ. Если хочешь я тебѣ разскажу конецъ твоей сказки о маленькомъ мальчикѣ, у котораго не было ушей и о черной собакѣ, которая курила трубку. Вотъ слушай: "Гиньону было очень грустно, когда его посадили въ тюрьму и онъ сталъ уже терять надежду, что когда-нибудь освободится. Вдругъ вошла та-же самая страшная черная собака, съ трубкою въ зубахъ и сказала: "Гиньонъ! твои испытанія кончены и ты получишь теперь награду за все, что перенесъ до сихъ поръ. Посмотри на меня". И она вдругъ превратилась въ прекрасную фею, съ золотыми волосами и съ блестящей палочкой въ рукѣ. "За то что ты не жаловался, Гиньонъ, продолжала она, ты теперь вѣчно будешь играть въ цвѣтущемъ саду, съ такими же дѣтьми, какъ и ты самъ". Послѣ этого фея исчезла. Стѣны тюрьмы раздвинулись и превратились въ прекрасный зеленый садъ, и Гиньонъ увидѣлъ, что къ нему подходитъ цѣлая толпа дѣтей такихъ прелестныхъ, какихъ онъ въ жизни никогда не видалъ. Онъ весело сталъ играть съ ними. Ахъ, дѣдушка, еслибъ ты только зналъ какъ хорошо и весело въ этомъ чудномъ саду!
   Такъ разсказывалъ маленькій Власъ дѣду, безсильно лежавшему на грудѣ камней. Бѣдный старикъ понялъ, что наступаютъ послѣднія минуты его жизни, и что своими страданіями онъ искупилъ свой невольный грѣхъ. Тихо и спокойно лежалъ онъ на днѣ каменистаго оврага и когда на другое утро взошло солнце и освѣтило деревья и скалы, то стараго Власа уже не было въ живыхъ.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru