Лесков Николай Семенович
Гора, роман из египетской жизни, сочинение Н. С. Лескова, 1890 г

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Гора. Романъ изъ египетской жизни. Сочиненіе Н. С. Лѣскова. Спб., 1890 г. Этотъ романъ принадлежитъ къ одному типу съ напечатанными въ нашемъ журналѣ произведеніями того же автора: Сказаніе о Ѳедорѣ-христіанинѣ и Абрамѣ-жидовинѣ (1886 г., кн. XII) и Аскалонскій злодѣй, романъ "изъ сирійскихъ преданій" (1889 г., кн. XI). Блестящія художественныя картины, изображающія жизнь первыхъ вѣковъ христіанства, полны глубокаго смысла, одухотворены идеями справедливости, добра и любви къ ближнимъ, безъ раздѣленія этихъ ближнихъ на "своихъ" и "чужихъ", по вѣрованіямъ, національностямъ, общественнымъ положеніямъ и занятіямъ. Событіе, разсказанное въ романѣ Гора, происходило очень давно,"въ то время, когда въ Александріи египетской, въ тѣсномъ другъ съ другомъ сосѣдствѣ и въ близкомъ общеніи по дѣламъ, жило много людей разныхъ вѣръ, и всякій дочиталъ свою вѣру за самую правильную и за самую лучшую, а чужую вѣру не уважалъ и порицалъ. Были также и такіе, которые, чтобы жить въ мирѣ и тишинѣ, не оказывали свою вѣру, а держали ее въ себѣ тайно и ни въ какіе споры не вступали". Къ числу такихъ принадлежалъ Ѳовелъ-златокузнецъ, "потаенный христіанинъ, но община александрійскихъ христіанъ его своимъ не считала, и самъ онъ держался отъ нея въ отдаленіи". Знаменитый художникъ Ѳовелъ "не о всемъ мыслилъ совершенно такъ, какъ принято было безъ разсужденія другими христіанами въ Александріи. Поэтому и тѣ немногіе изъ открытыхъ христіанъ, которые знали Ѳовела, почитали его на ложномъ пути", т.-е. почитали за еретика. Романтическая часть повѣствованія описываетъ любовь къ Ѳовелу богатой и знатной вдовы-красавицы Аттоссы. На ея страстныя объясненія и пламенные призывы къ любви художникъ отвѣчаетъ, что онъ "христіанинъ". Сознавая же, что ему не устоять передъ обольщеніями очаровательницы, онъ выкалываетъ себѣ ножомъ глазъ и восклицаетъ, обращаясь къ Тому, ради Кого онъ это сдѣлалъ: "Благодарю Тебя, что Ты не погнушался мною и власть Свою явилъ надъ страстною природой. Мой глазъ едва не соблазнилъ меня, но я сдѣлалъ то, что Ты повелѣлъ и... теперь нѣтъ этого глаза". За. такое пренебреженіе къ ея красотѣ юная вдова-эллинка хочетъ во что бы ни стало отомстить оскорбившему ее христіанину. Удобный къ тому случай представляется во время народнаго волненія, вызваннаго въ. Александріи тѣмъ, что Нилъ не наполнился водою въ урочные дни и не разлился, что грозило страшнымъ голодомъ всему Египту. Какъ то обыкновенно бывало въ ту далекую эпоху, языческіе жрецы, мудрецы, и гадатели постарались всю вину въ томъ приписать христіанамъ, якобы разгнѣвавшимъ языческихъ боговъ. Простому, темному народу было, собственно, мало дѣла до религіозныхъ распрей; но тутъ замѣшалась чисто-экономическая причина, вызывавшая ненависть языческаго населенія къ согражданамъ христіанамъ. Вотъ какъ говоритъ объ этомъ, старая египтянка, старающаяся раздувать смуту: "Я ѣмъ хлѣбъ, который зарабатываю себѣ моими руками, и мои сыновья, и сыновья мовхъ дочерей тоже трудятся; изъ нихъ есть ткачи и канатчики, и кожевенники, и всѣ они едва питаются своими трудами, а христіане теперь завели у себя мастерскія въ особыхъ огражденныхъ мѣстахъ, гдѣ они молятся, а другіе ихъ за это кормятъ, и они на даровомъ хлѣбѣ берутъ за работу дешевле нашего. Наши руки не могутъ болѣе доставать работою столько, сколько нужно на пропитаніе... Проклятіе имъ!" Такъ думала и вся языческая чернь и приходила къ заключенію, что "этога терпѣть нельзя, это надо остановить, а для того, чтобы остановить, самое простое дѣло -- избить христіанъ, отнять ихъ имущество, поломать ихъ станки и бросить ихъ въ воду". Но для того, чтобы сдѣлать это, нужно было выдумать предлогъ, для всѣхъ видимый и понятный. И вотъ знахари и жрецы рѣшили "уловить" христіанъ на словахъ ихъ же Учителя: "Онъ говорилъ,-- объясняетъ языческій ученый,-- что кто будетъ вѣрить, какъ Онъ училъ, то такой человѣкъ, если скажетъ горѣ "сдвинуться", то будто гора тронется съ мѣста и бросится въ воду... пусть же христіане для спасенія всѣхъ умолятъ своего бога, чтобы гора Адеръ сошла съ своего мѣста и, погрузившись въ Нилъ, стала плотиной... Если христіане не сдѣлаютъ такъ,-- это имъ будетъ вина. Тогда всякому видно станетъ, что или вѣра ихъ -- ложь, или они не хотятъ отвратить общаго бѣдствія, и тогда пусть пронесутся въ Александріи римскіе крики: Christianos ad leones!" Правитель Александріи согласился поставить христіанамъ такую задачу, отчасти по своимъ политическимъ соображеніямъ, отчасти для того, чтобы посрамить ихъ вѣру. А потому онъ немедленно потребовалъ чуда отъ патріарха. Но, пока шли объ этомъ переговоры, патріархъ, а за нимъ знатные и богатые христіане тайно скрылись изъ города. Посланная правителемъ стража успѣла, однако же, захватить епископа и нѣсколько пресвитеровъ, не знавшихъ о томъ, что имъ приготовила хитрость вожаковъ языческихъ. Тутъ только узнала Аттосса, принимавшая во всемъ этомъ самое дѣятельное участіе, что епископъ и вся христіанская община не признаютъ. Ѳовела своимъ. Такимъ образомъ разрушились всѣ ея планы мести, посрамленія вѣры художника и затѣмъ похищенія его въ критическую минуту, дабы наслаждаться его любовью. Узнавши о предстоящемъ христіанамъ испытаніи и о возможности мученичества за истинную вѣру, художникъ-златокузнецъ явился добровольно въ общину, объятую смятеніемъ, и своимъ словомъ и примѣромъ постарался ободрить и поддержать слабыхъ духомъ и вѣрой. Вмѣстѣ съ тѣми немногими, которые не захотѣли посрамить вѣры Христовой постыднымъ бѣгствомъ и рѣшились предать себя волѣ Божіей, и впереди ихъ, Ѳовелъ пошелъ на гору въ сопровожденіи Аттоссы, не терявшей надежды спасти своего возлюбленнаго. Однако же, и въ самую послѣднюю минуту Ѳовелъ остался вѣренъ и отказался отъ бѣгства. Онъ сказалъ Аттоссѣ: "Я не дамъ унизить насмѣшкой Его... Того, Кого я зову моимъ Учителемъ и моимъ Господиномъ. Если я даже останусь одинъ,-- что, быть можетъ, случится,-- я одинъ взойду на гребень горы: пусть видятъ, что кто Его любитъ, тотъ Ему вѣритъ".-- "Но для чего это нужно?" -- недоумѣваетъ эллинка.-- "Это нужно для счастья людей, потому, что въ ученіи Его сокрытъ путь ко всеобщему счастью; но, чтобы идти этимъ путемъ, надо вѣрить, Аттосса, -- надо сдвинуть въ жизни, что тяжелѣе и крѣпче горы, и для того надо быть готовымъ на все, не считая, сколько насъ: одинъ или много". Онъ не остался одинъ, съ нимъ осталась Аттосса. Тѣмъ временемъ народъ окружилъ епископа и трехъ оставшихся при немъ пресвитеровъ и "въ смятеніи требовалъ, чтобы они молились при всѣхъ и научили бы всѣхъ, какъ лучше молиться, чтобы быть вѣрнѣе услышанными"... "Люди стали думать разно", и между ними "воспылалъ споръ" о томъ, какому положенію тѣла и какому напѣву должно быть отдано предпочтеніе при молитвѣ... А небо все болѣе и болѣе заволакивалось тучами и скоро разразилась одна изъ тѣхъ грозъ съ ливнемъ, о которой говоритъ Страбонъ. Нилъ, вылился изъ береговъ, затопилъ поля; страшные потоки воды подмыли гору, и она двинулась, унося съ собою довела и Аттоссу къ ожидавшей ихъ баркѣ, приготовленной молодою эллинкой. Пораженный и испуганный необычайнымъ явленіемъ правитель потребовалъ отъ христіанъ, чтобы они остановили сдвигающуюся съ мѣста гору. Тутъ уже сами враги христіанства вынуждены были сознаться передъ правителемъ, что "въ ихъ ученіи сказано, какъ "сдвинуть гору", но ничего не сказано, какъ ее остановить". За то, что возбудители смутъ объ этомъ не предупредили ранѣе, они погибли злою смертью, побитые обманутымъ ими народомъ. Торжество христіанства было полное, и множество людей приходило къ пресвитерамъ, прося ихъ крестить. Ѳовелъ и Аттосса стали супругами и жили долго, помогая нуждающимся людямъ. Однажды патріархъ, благо временно вернувшійся на свое мѣсто, призвалъ къ себѣ довела и, дѣлая ему заказы, сказалъ: "Мнѣ на тебя доносятъ, довелъ, что Ты еретикъ. Я желаю знать, въ чемъ твоя ересь?" -- "Не знаю", -- отвѣтилъ довелъ. Въ концѣ этой бесѣды патріархъ спросилъ: "Но, однако, ты вѣришь Тому, Кто воскрешалъ словомъ мертвыхъ и претворялъ воду въ вино?" -- "Его я люблю и Ему а во всемъ покоряюсь,-- отвѣтилъ довелъ,-- но люблю Его и Ему покоряюсь потому, что Онъ претворилъ себялюбіе въ добро, что Онъ жалѣлъ другихъ больше себя, что Онъ не мстилъ никому за обиды и предпочелъ остаться униженнымъ и нищимъ, когда могъ быть богатымъ и знатнымъ", "довелъ и Аттосса безслѣдно исчезли, и воспоминаніемъ о нихъ остался одинъ лишь утесъ, названный съ тѣхъ поръ шагомъ довела",-- такъ авторъ заканчиваетъ свой романъ, возстановляющій передъ читателемъ съ поразительною ясностью жизнь Александріи египетской семнадцать вѣковъ назадъ. Необходимо имѣть не только очень большія знанія относительно описываемыхъ событій, обычаевъ и мелкихъ житейскихъ подробностей, но еще изъ ряда выдающійся, совершенно особенный и своеобразный талантъ для того, чтобы представлять въ беллетристическихъ произведеніяхъ такія цѣльныя, захватывающія своею реальностью картины, какія даетъ намъ H. С. Лѣсковъ въ своихъ повѣствованіяхъ изъ быта древней Византіи, Сиріи и Египта.

"Русская мысль", кн.VI, 1890

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru