Lib.ru/Классика: Лебрен Пьер-Антуан. Мария Стюарт

<Пьер-Антуан Лебрен>

МАРІЯ СТУАРТЪ.

ТРАГЕДІЯ ВЪ ПЯТИ ДѢЙСТВІЯХЪ, ВЪ СТИХАХЪ.

Переведена съ Французскаго
Н. ПАВЛОВЫМЪ.

Представлена въ первой разъ на ИМПЕРАТОРСКОМЪ Московскомъ Театрѣ 27 Ноября 1825 года.

МОСКВА.
ВЪ ТИПОГРАФІИ АВГУСТА СЕМЕНА,
ПРИ ИМПЕРАТОРСКОЙ МЕДИКО-ХИРУРГИЧЕСКОЙ АКАДЕМІИ.
1825.

Печатать позволяется съ обязанностію доставить въ Особенную Канцелярію Министерства Внутреннихъ дѣлъ узаконенное число екземпляровъ. Спб. 21 февраля 1824 года.

Секретарь, Надв. Совѣт. и Кавалеръ И. СОЦЪ.

Къ ***

Laissez moi peu de gloire et beaucoup de bonheur.

Pаrny.

Когда мой переводъ, не славѣ обреченный, (*)

Возмешь досуга въ часъ къ себѣ на строгой судъ,

Быть можешь, кинувъ взоръ на сей листокъ забвенный,

Съ улыбкой примешь ты мой первый, скромный трудъ.

Вотъ всё, чего хочу. Я лавровъ не достоинъ,

Мнѣ взора твоего они не замѣнятъ;

И въ неизвѣстности остануся спокоенъ:

Я не отъ свѣта жду, но отъ тебя наградъ.

Пускай другой, свой вѣкъ кончая надъ стихами,

Идетъ съ поклонами невѣждѣ ихъ дарить

И, оскверняя даръ, врученный небесами,

Отъ гордой знатности улыбку испросить.

Нѣтъ, нѣтъ, я не пойду къ надменному вельможѣ

Я не люблю ласкать спѣсивыхъ богачей;

Наемникъ и Поетъ у многихъ значитъ тоже,

Но цѣль Поезіи возвышеннѣй, святѣй!

И такъ, сей малый даръ тебѣ, о другъ прелестной!

Что счастье въ мірѣ есть, мнѣ взоръ твой доказалъ

Пусть имя здѣсь твое осталось не извѣстно,

Но угадала ты, о комъ я умолчалъ.

Переводчикъ.

(*) Ето посвященіе написано давно и было уже напечатано въ прошедшемъ году.

МАРІЯ CTУAPTЪ.

ТРАГЕДІЯ.

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Елисавета, Королева Англіи. Гжа. Борисова.

Марія, Королева Шотландіи. Гжа. Львова-Синецкая.

Лейчестеръ, верховный конюшій Англіи Г. Мочаловъ.

Бурлей, государственный казначей. Г. Максинъ.

Мелвиль, бывшій придворный Маріи. Г. Лавровъ.

Паулетъ, начальствующій въ замкѣ, въ которомъ заключена Марія Г. Третьяковъ.

Мортимеръ, племянникъ Паулета. Г. Козловскій.

Емма, воспитательница Маріи Гжа. Баранчеева.

Сеймуръ, начальникъ тѣлохранителей Елисаветы Г. Усачевъ.

Придворные Елисаветы.

Шерифъ, Воины, Пажи, конюшіе и проч.

Дѣйствіе происходитъ въ Англіи (1587), въ замкѣ Фотериней; первое и пятое дѣйствія въ покояхъ Маріи, а прочія въ залѣ, открытой со всѣхъ сторонъ въ сады замка.

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

(Два служителя Паулета, проходя въ глубинѣ театра, несутъ ящикъ и бумаги).

EMMA.

Для Бога, Паулетъ, тронись моей мольбой!

Маріи бѣдствія умножатся ль тобой?

Иль тщетною себя надеждой мы ласкали,

Какъ прежнюю свою темницу (*) оставляли,

Что злополучная, лишенная вѣнца,

Въ отраду здѣсь найдетъ чувствительны сердца?

Иль, жертва скорбная Елисаветы гнѣва,

Не трогаетъ тебя несчастна Королева,

Воскормленная мной... паду къ твоимъ ногамъ...

(*) Въ замкѣ Тальботѣ.

ПАУЛЕТЪ.

Чего ты требуешь?

EMMA.

Отдай обратно намъ

Тѣ письма тайныя, священны выраженья

Всей горести ея и долгаго мученья,

Тотъ царственный вѣнецъ подъ сѣнію лилѣй,

Которымъ франція чело вѣнчала ей.

Увы! прошедшаго величья знакъ державный

Напоминаетъ ей дни радостны и славны.

Почто же похищать, жестокій Паулетъ,

Послѣдній памятникъ ея счастливыхъ лѣтъ?

ПАУЛЕТЪ.

Я исполняю долгъ и данны повелѣнья.

EMMA.

О верхъ злощастія, неправды, преступленья!

Какъ въ гробь, въ замкѣ семъ живетъ погребена

Еще и въ пеленахъ вѣнчанная жена,

Величьемъ, красотой сіявшая небесной;

Чья молодость, увы! какъ день весны прелестной,

Подъ кровомъ Медицисъ въ забавахъ протекла;

Кто, трехъ надежда царствъ, единая могла

Иные съединишь съ Шотландіею троны,

Нося и Франціи и Англіи короны.

ПАУЛЕТЪ.

И Англіи!

EMMA.

Прости, что забываюсь я.

Вотъ, вотъ виновна въ чемъ несчастная сія.

О, лучше бъ не дали владычицѣ Шотландской

Во вѣкъ названія наслѣдницы Британской:

Оно счастливымъ днямъ содѣлало конецъ.

ПАУЛЕТЪ.

Но гдѣ жь ея права на Англійской вѣнецъ?

Не бывъ преступницей, наслѣдія роднаго

Могла ль она лишить дочь Генриха Осьмаго?

И, сѣя пагубный въ народѣ заговоръ,

Кровавый между насъ возобновить раздоръ?

Въ какую бездну золъ Британія бъ склонилась,

Когда бъ вторая здѣсь Марія воцарилась!

Такъ, еслибы сей тронъ похитила она,

Вся Англія была бъ французамъ предана;

Здѣсь водворился бъ вновь безумный, самовластный

Законъ, которымъ Римъ гнѣтетъ страны злощастны;

Узрѣли бъ мы костры, лжеревностныхъ судей,

Всѣ казни прежнія, весь ужасъ прежнихъ дней.

За чѣмъ, упорствуя въ желаніяхъ надменныхъ,

Не признаетъ она условій заключенныхъ? (*)

За чѣмъ не свободить себя изъ мрачныхъ стѣнъ,

Оставивъ чуждый санъ и блескъ пустыхъ именъ?

Иль думала она, внушивъ участье свѣту,

Что изъ темницы сей сразитъ Елисавету?

(*) Договоръ Едимбургскій предписанъ въ 1560 году Англичанами Французскому Правительству въ Шотландіи.

ЕММА.

Безъ власти, безъ друзей и бывъ заключена,

Обманывать себя не мыслила она.

Чего страшитесь вы?

ПАУЛЕТЪ.

Изъ мрака заточенья,

Преступныя въ душѣ скрывая помышленья,

Она звала убійцъ сражаться за законъ.

Не ею ль посланы Парри и Бабингтонъ

Вѣнчанную разить рукой неумолимой?

И что же! нашъ Герой, Норфолькъ боготворимой,

Который, измѣнивъ, оплаканъ нами былъ,

Не за нее ль главу на плахѣ положилъ?

Но что я говорю? его примѣръ ужасной

Кого могъ отвратишь отъ плѣнницы опасной?

Ахъ! обольщенные ничтожной красотой,

Притворной кротостью, притворной правотой,

Британцы многіе, пылая къ ней любовью,

Здѣсь плаху каждый день багрятъ преступной кровью;

Въ-восторгѣ жизнь свою вручаютъ палачамъ

И честь позорную оспориваютъ тамъ,

Кто первый долженъ пасть за свой кумиръ презрѣнной

Передъ лицомъ своей отчизны оскорбленной.

Кляну тотъ день, когда, смущая нашъ покой,

Шотландка въ Англіи побѣгъ сокрыла свой.

EMMA.

О злополучная!

ЯВЛЕНІЕ II.

EMMA, МАРІЯ, ПАУЛЕТЪ.

EMMA.

Насъ болѣ угнѣтаютъ,

День каждый болѣе обидъ изобрѣтаютъ.

Сей часъ похитили они въ глазахъ моихъ

Всѣ письма тайныя, плодъ горестей твоихъ;

Вѣнецъ, сей брачный даръ, знакъ пышности бывалой

Блескъ отнятъ, -- памяти о немъ теперь не стало.

Увы! погибло все.

МАРІЯ.

О другъ мой, слезъ не лей.

Не въ пышности земной величіе царей,

убранства гордыя не стоятъ сожалѣнья

И сапъ, священный санъ даютъ не украшенья:

Возводитъ смертнаго единый Богъ на тронъ.

Пусть человѣкъ разитъ, насъ не унизитъ онъ.

Твой уважая санъ, твои почтенны лѣта.

Жалѣю, что сей долгъ взложенъ на Паулета.

Конечно у сестры приказъ исторгнутъ былъ,

Чтобъ даже писемъ ты моихъ не пощадилъ.

Но я могу ли ждать, что вѣрною рукою

Ей отдадутъ одно, къ ней писанное мною.

Ты обѣщаешь ли?

ПАУЛЕТЪ.

Я долгъ исполню свой.

МАРІЯ.

Что въ немъ начертано, открою предъ тобой:

Вновь о свиданіи сестру я умоляю,

Сестру, которую досель еще не знаю.

Меня неправедно дерзалъ судить народъ.

Ей власть сію даютъ и полъ и санъ и родъ.

Судьею можно быть единой ей, мнѣ равной

Надъ женщиной, сестрой и надъ главой державной.

ПАУЛЕТЪ.

Все ль повелѣла мнѣ?

МАРІЯ.

Что вижу, Паулетъ?

Ты о концѣ моихъ не возвѣщаешь бѣдъ,

Идетъ и -- не сказавъ ни слова несчастливой,

Забывшей гласъ людей въ темницѣ молчаливой.

Вотъ мѣсяцъ горестный протекъ, какъ въ замокъ сей

Предстала грозная толпа моихъ судей.

Марію вопрошать посланные сестрою

Внезапно притекли, страхъ принося съ собою,

Внезапно требуютъ отвѣта отъ меня;

Одна, безъ помощи предъ нихъ явилась я;

Невинность мнѣ была опорой и защитой;

Но все безмолвіемъ со дня того покрыто.

Скажи, чего теперь Марія ждать должна?

ПАУЛЕТЪ.

Всевышнему молись.

МАРІЯ.

Надежды я полна,

Что правыхъ защищать Рука Его готова;

Но ждать ли отъ людей невинности покрова?

ПАУЛЕТЪ.

Жди правосудія, не сомнѣвайся въ немъ.

МАРІЯ.

Извѣстій не имѣлъ ты о судѣ моемъ?

ПАУЛЕТЪ.

Нѣтъ.

МАРІЯ.

Мнѣ положено ль Венстминстеромъ рѣшенье?

ПАУЛЕТЪ.

Не знаю.

МАРІЯ.

Изрѣкли ль Маріи осужденье?

ПАУЛЕТЪ.

Не знаю.

МАРІЯ.

О, ни что меня не удивитъ.

Елисавета все спокойно совершитъ.

ЯВЛЕНІЕ III.

EMMA, МАРІЯ, МОРТИМЕРЪ, ПАУЛЕТЪ.

МОРТИМЕРЪ.

Прибывшій хочетъ Лордъ бесѣдовать съ тобою.

ПАУЛЕТЪ.

Иду я, Мортимеръ.

(Мортимеръ входитъ и уходитъ, будто не примѣчая присутствія Маріи).

МАРІЯ.

Быть можетъ предо мною

Онъ долженъ нѣкое почтенье сохранять:

Все Королева я, хоть суждена страдать.

Ахъ! вновь да не узрю сего мнѣ оскорбленья.

Къ чему сей новый стражъ, знакъ новаго гоненья?

ПАУЛЕТЪ.

Со мною Мортимеръ родствомъ соединёнъ.

Сестры любимой сынъ и мнѣ сталъ сыномъ онъ.

Рожденный въ замкѣ семъ, здѣсь поселился снова,

Но отъ него не жди гоненья никакого.

И если, возвратясь изъ франціи, опять

Онъ свой суровый нравъ не хочетъ премѣнять,

Тѣмъ болѣ чту его: хранитель правилъ строгихъ,

Со мною бремя онъ заботъ раздѣлитъ многихъ.

Всѣ ваши хитрости его не обольстятъ,

Ни плачь, ни красота въ немъ сердца не смягчатъ.

EMMA.

Жестокой!

ЯВЛЕНІЕ IV.

МАРІЯ, EMMA.

МАРІЯ.

Радостно во дни мои счастливы

Внимала я льстецовъ хвалы несправедливы.

Въ дни бѣдствія -- мой долгъ: покорствуя судьбамъ,

О Емма, привыкать къ симъ тягостнымъ рѣчамъ.

EMMA.

Марія!

МАРІЯ.

Я страшусь и предъ тобой не скрою,

Что въ письмахъ, дерзкою похищенныхъ рукою,

Найдутъ названіе Лейчестера, -- тогда

Постигнетъ и его сестры моей вражда.

EMMA.

О ужасъ! трепещу!

МАРІЯ.

Быть можетъ и напрасной

Терзаюсь мыслію... но сердца гласъ ужасной

На новыя бѣды изрекъ мнѣ приговоръ.

EMMA.

Здѣсь Мортимера зрю, -- прерви сей разговоръ.

ЯВЛЕНІЕ V.

EMMA, МАРІЯ, МОРТИМЕРЪ, (приближаясь болтливо).

МОРТИМЕРЪ.

О Емма, удались...

МАРІЯ.

Останься!... ты дерзаешь?

МОРТИМЕРЪ.

Смотри, читай письмо и ты меня познаешь.

(подаетъ ей письмо)/

МАРІЯ
(взглядываетъ на письмо и отступаетъ отъ изумленія).

Что вижу! небеса!

МОРТИМЕРЪ.

Оставь же, Емма, насъ.

Иди, на стражѣ будь.

(Емма не знаетъ,что дѣлать и смотритъ на Марію, желая угадать ея волю.-- Марія дѣлаетъ ей знакъ, чтобъ она удалилась.-- Емма удаляется, показывая большое удивленіе).

ЯВЛЕНІЕ VI.

МАРІЯ, МОРТИМЕРЪ.

МАРІЯ.

Внезапный, сладкій часъ!

О, вѣрить ли очамъ? верхъ благости небесной!

Изъ всѣхъ родныхъ моихъ всѣхъ болѣ мнѣ любезной,

Гизъ-Кардиналъ письмо къ Маріи начерталъ!...

О изумленіе! что взоръ мой прочиталъ?...

Какъ, ты!... надежды сей не сонъ ли воскреситель?

Въ темницѣ предстоитъ мой Ангелъ-избавитель.

МОРТИМЕРЪ.

Прости, что я дерзнулъ, усердіемъ вѣдомъ,

Явиться предъ тебя презрительнымъ врагомъ.

Притворству одолженъ я случаемъ блаженнымъ

Марію зрѣть и пасть къ стопамъ ея священнымъ.

МАРІЯ.

Возстань, о Мортимеръ, и возвѣстить спѣши,

Напрасенъ или нѣтъ восторгъ моей дути?

Скажи, я ль обрѣту забытый путь ко счастью?

Дай мнѣ увѣриться, испытанной напастью.

МОРТИМЕРЪ.

Симъ дѣломъ, мыслю я, единый правилъ Богъ.

МАРІЯ.

Какъ до несчастливой достигнуть ты возмогъ!

МОРТИМЕРЪ.

Я, полный юности прелестными мечтами

И не довольствуясь отчизны красотами,

Изъ родины моей летѣлъ къ странамъ чужимъ,

Летѣлъ зрѣть Францію и знаменитый Римъ,

Къ которымъ ненависть въ меня вселяли тщетно.

Екатерины братъ и духъ ея совѣтной,

Отмститель церкви, Гизъ, сей мудрый Кардиналъ

Мнѣ въ Луврѣ сердце, умъ и взоръ очаровалъ.

Я, имъ ущедренный, -- въ немъ зрѣлъ отца втораго

И голоса его могущество святаго

Призвало на меня свѣтъ истины съ небесъ;

Ученій ложныхъ мракъ въ душъ моей исчезъ.

О! сколь владѣетъ Гизъ сердцами не понятно!

Я принялъ съ клятвою законъ твой благодатной.

МАРІЯ.

Счастливъ, что освященъ бесѣдой Гиза ты!

МОРТИМЕРЪ.

Въ единый день его чертоговъ красоты

Мой взоръ блуждающій со всѣхъ сторонъ плѣнили;

Вдругъ женщины черты мнѣ очи поразили;

Прикованъ я къ сему изображенью былъ

И, мнѣ смятенному, нашъ пастырь возгласилъ:

"О, духъ твой возмущенъ, мой сынъ, не безъ причины.

"За свой законъ неся гоненіе судьбины,

"Въ твоемъ отечествѣ презрѣнною рабой

"Страдаетъ та, чей зришь ты образъ предъ собой."

Потомъ повѣдалъ мнѣ сей мужъ краснорѣчивой

Бѣды, грозящія Маріи несчастливой,

Всѣ горести ея, всю власть наслѣдныхъ правъ;

Что, скиптръ похищенный Елисавета взявъ,

За санъ твой и за родъ сразить тебя желала

И презирать въ тебѣ Тудоровъ кровь дерзала;

Что, беззаконный плодъ отвергнувъ наконецъ,

Права даютъ тебѣ Британіи вѣнецъ.

Но радостью была душа моя согрѣта,

Какъ я узналъ, что ты подъ стражей Паулета --

И въ замкѣ томъ, гдѣ онъ воспитывалъ меня.

Марію свободить назначенъ Богомъ я:

Вотъ мысль, блеснувшая въ душѣ моей мгновенно.

Лечу я, пастыремъ святымъ благословенной,

И путь свободный былъ къ тебѣ проложенъ мной.

О, я узрѣлъ тебя, не образъ болѣ твой,

Узрѣлъ и красотѣ небесной удивлялся,

Которой блескъ въ плѣну отъ скорби умножался.

Признаюсь, -- справедливъ Елисаветы страхъ,

Который скрылъ тебя отъ міра въ сихъ стѣнахъ.

Сограждане мои возстали бы толпами

Марію защищать предъ злобными врагами,

Когда бъ могли они въ темницѣ сей узрѣть

Ту, коей должно бы Британіей владѣть.

МАРІЯ.

Но всѣ ль, о Мортимеръ, какъ ты великодушны?

МОРТИМЕРЪ.

Всѣ были бы твоимъ велѣніямъ послушны,

Когда бы Небо всѣхъ со мною привело

Въ семъ униженьи зрѣть спокойное чело.

Познай теперь своихъ защитниковъ сокрытыхъ:

Двенадцать Англичанъ отъ предковъ знаменитыхъ

Со мною поклялись Всевышнему Творцу

Марію возвратить вселенной и вѣнцу.

Мы о намѣреньяхъ Филиппа извѣстили

И франціи послу сей заговоръ открыли.

Всѣ завтра притечемъ въ чертоги мы его.

МАРІЯ.

Что предпріемлете для счастья моего?

О страхъ! влекомые мечтою безнадежной,

Иль позабыли вы о казни неизбѣжной?

МОРТИМЕРЪ.

Или не знаешь ты, -- (скрывать не долженъ я,)

Мы отъ какой судьбы хотимъ спасти тебя?

МАРІЯ.

Уже ль успѣли мнѣ произнести рѣшенье?

МОРТИМЕРЪ.

О приговорѣ семъ здѣсь будетъ возвѣщенье.

Тебѣ погибель онъ и Англичанамъ стыдъ)

Но хитрая сестра, пріемля кроткій видъ,

Законы въ строгости чрезмѣрной укоряетъ

И намъ не милостей, коварства верхъ являетъ.

МАРІЯ.

Я всё предвидѣла: въ темницѣ вѣрно сей

Пребудетъ погребенъ остатокъ скорбныхъ дней.

МОРТИМЕРЪ.

Нѣтъ, мало и сего...

МАРІЯ.

О Мортимеръ!... уже ли!..

МОРТИМЕРЪ.

Такъ..!

МАРІЯ.

Что бъ народы всѣ злодѣйства верьхъ узрѣли!

Чтобъ палачамъ была, (о ужасъ!) предана

Трехъ Королевствъ вѣнцы носившая жена!

МОРТИМЕРЪ.

Да будетъ то обманъ!

МАРІЯ.

О нѣтъ, не вѣрь боязни.

Пускай Парламентъ вашъ моей желаетъ казни,

Но повелѣнья ждетъ Елисаветы онъ --

И такъ мой приговоръ не будетъ совершенъ.

Нѣтъ -- и враги хотятъ, (теперь я вижу ясно),

Чтобъ надъ главой моей законовъ мечь ужасной

Свершеніемъ суда мнѣ вѣчно угрожалъ!

И трепетомъ моихъ защитниковъ сковалъ.

Сестра горитъ ко мнѣ враждою чрезвычайной

И смерть моя была бъ утѣхою ей тайной;

Но за Маріи кровь отниметъ славу свѣтъ,

А слава Богъ ея -- и такъ мнѣ страха нѣтъ.

МОРТИМЕРЪ.

Марія!

МАРІЯ.

Мортимеръ! ей опасаться должно,

Что бы не пасть самой отъ казни сей безбожной.

МОРТИМЕРЪ.

Чего надѣешься?

МАРІЯ.

Какъ! Франціи сыны

Уже ль не поразятъ отмщеньемъ сей страны?

МОРТИМЕРЪ.

Марія! но къ чему мечтать о мести поздной?

Страдалицу спасти отъ Королевы грозной

Взложили на меня священный, сладкій долгъ

И Лотарингія, и Франція, и Богъ.

Не силою моей, пославшими горжуся

И быть рабомъ твоимъ -- вотъ все, къ чему стремлюся.

Пылаютъ чувствомъ симъ мнѣ тайные друзья,

Защиту нашу...

МАРІЯ.

Нѣтъ, не принимаю я --

И не хочу, что бъ ты съ толпою легковѣрной

Безъ пользы жертвой былъ погибели столь вѣрной;

Бѣги, забудь меня. О, сколь мой страхъ великъ!

Быть можетъ, что Бурлей вашъ замыселъ проникъ.

Бѣги, иль здѣсь съ тобой несчастья не разлучны.

Ахъ, мнѣ служившіе всѣ были злополучны!

МОРТИМЕРЪ.

О! кто тебѣ явить свое усердье смѣлъ,

Тому безсмертіе назначено въ удѣлъ.

Судьбы завидной сей алкаю въ награжденье!

Какъ! за Марію смерть не есть ли наслажденье?

МАРІЯ.

Надъ мной извѣстенъ мнѣ враговъ моихъ надзоръ;

Кто можетъ обмануть ихъ осторожный взоръ?

МОРТИМЕРЪ.

Кто? я, Марія, я, надежду въ томъ имѣю,

МАРІЯ.

Меня бъ единый спасъ защитою своею.

МОРТИМЕРЪ.

Единый! кто же онъ?

МАРІЯ.

Лейчестеръ!

МОРТИМЕРЪ.

Самый тотъ,

Кто и поднесь тебя губить не престаетъ?

Онъ Королевы другъ, онъ бѣдъ твоихъ причиной.

МАРІЯ.

Мнѣ избавителемъ онъ можетъ быть единой!

Любезный Мортимеръ! иди, не трать часовъ

И, если мнѣ служить ты съ вѣрностью готовъ,

Открой Лейчестеру друзей своихъ обѣты

И, я молю тебя, прими его совѣты.

Но, что бъ во всемъ на васъ онъ положиться могъ,

Согласья моего вручи ему залогъ (даетъ ему перстень).

МОРТИМЕРЪ.

Марія!... изъяснись... меня ты изумляешь!...

МАРІЯ.

Все непонятное ты отъ него познаешь.

Ахъ! вспомни, Мортимеръ, -- тебя несчастья ждутъ.

МОРТИМЕРЪ.

Престань мечтать о нихъ.

МАРІЯ.

И такъ спѣши... идутъ!

EMMA. (приходитъ быстро.)

Бурлей.

МОРТИМЕРЪ.

Вооружись спокойствіемъ обычнымъ.

МАРІЯ.

Нѣтъ -- чувствомъ гордости, невинности приличнымъ.

ЯВЛЕНІЕ VII.

БУРЛЕЙ, МАРІЯ, ПАУЛЕТЪ.

БУРЛЕЙ.

Велѣніемъ суда въ сей замокъ приведенъ,

Я возмутишь покой Марія принужденъ.

Привыкши исполнять законовъ власть святую,

Признаюсь, что теперь на долгъ мой негодую

Но, трона выгоды поставленный хранить,

Имъ волю я свою обязанъ покорить

И долженъ наконецъ сказать тебѣ рѣшенье.

МАРІЯ.

Я слышать не хочу судей опредѣленье;

Не измѣню правамъ я сана моего

И отвергаю власть судилища сего.

Вы Королеву, здѣсь прибѣгшую къ защитѣ,

Законамъ Англіи поработить хотите.

Но слабый вашими законами хранимъ,

Послѣдній гражданинъ здѣсь равными судимъ.

Такъ вѣнчанной главѣ кто судіи прямые?

Кто равны мнѣ, Бурлей? властители земные.

БУРЛЕЙ.

Отъ спора тщетнаго не ожидай плода

И будь судилищу покорна.

МАРІЯ.

Никогда.

И если бы могла ему я покориться:

Какимъ правдивымъ мнѣ сужденьемъ можно льститься!

Не сей ли Парламентъ при Генрихѣ Осьмомъ,

При многихъ Короляхъ презрѣннымъ былъ рабомъ?

Но онъ ли, лѣтопись Британцевъ оскверняя,

Могущимъ угождалъ, имъ волю продавая;

Судилъ, оправдывалъ, не чести гласъ внемля,

Но тайнымъ слѣдуя велѣньямъ Короля

И,-- Бога Самаго склонивъ подъ сласть земную,

Съ другимъ властителемъ и вѣру чтилъ другую.

Но пусть, согласна я, вашъ доблестный совѣтъ

Несильнаго права, отечество блюдетъ; --

Ы мыслишь я хочу, внушенная молвою,

Что славой Англіи ты предводимъ одною;

Ты -- вѣрный трону сынъ и твердый щитъ ему:

Такъ говорятъ, Бурлей, и вѣрю я сему.

Ко не страшитесь ли, свершая судъ высокой,

Чтобъ васъ усердіе не увлекло далеко?

Я дамъ и вѣрою и племенемъ чужда

И въ васъ наслѣдная посѣяна вражда

Къ народу, гдѣ Стуартъ была на тронѣ зрима:

Такъ вами ль буду я съ правдивостью судима?

Шотландкѣ приговоръ готовя роковой,

Вы ль позабудете о злобѣ вѣковой?

Увы! въ дни счастія Марія помышляла,

Что ей васъ примирить судьба опредѣляла.

Какъ нѣкогда Ричьмондъ миръ Англіи принесъ,

Въ себѣ соединивъ права враждебныхъ розъ,

11 кончивъ царственныхъ раздоровъ вашихъ бѣдства:

Такъ я соединишь два мнила Королевства,

Подъ скипетромъ однимъ, средь вѣчной тишины

Надѣялась узрѣть блаженство сей страны.

БУРЛЕЙ.

И такъ, чтобы достичь сей цѣли благородной,

Ты гонишь нашъ законъ; смущая духъ народной,

Ко трону ищешь путь...

МАРІЯ.

Бурлей! остановись

И Бога оскорблять неправдою страшись.

Когда имѣла я такое помышленье?

БУРЛЕЙ.

Какъ! Бабингтона ты отвергнешь преступленье?

Мы знаемъ, что сама изъ нѣдръ своихъ темницъ

Ты тайно правила рукой цареубійцъ;

Твои служители всё это подтверждаютъ.

МАРІЯ.

Какъ! симъ свидѣтельствомъ Марію осуждаютъ?

Возможно ль вѣрить имъ? они винятъ меня,

Закону, долгу ихъ и чести измѣня.

Но, если сражена я дерзкой клеветою,

Почто не явите свидѣтелей предъ мною?

Они еще живутъ. Пускай же голосъ ихъ

Мнѣ повторитъ самой о замыслахъ моихъ.

Увы! законнаго я права не имѣю,

Которое у васъ дается и злодѣю.

Такъ, -- если слухъ ко мнѣ дошедшій справедливъ,

То, строгость лишнюю законовъ умягчивъ,

Парламентъ повелѣлъ уставомъ неизмѣннымъ,

Что бъ обвинители являлись обвиненнымъ.

(Пayлету)

Ты мною былъ всегда за правоту почтёнъ:

Не существуетъ ли межъ вами сей законъ?

ПАУЛЕТЪ.

Когда ты хочешь знать, скрыть Наулетъ не смѣетъ;

Марія, сей законъ Британія имѣетъ.

МАРІЯ.

И такъ, Бурлей, когда, и долгъ мой позабывъ,

И сана моего величье оскорбивъ,

На ваше мнѣніе должна я согласиться;

Должна передъ судомъ Британцевъ преклониться:--

Почто дерзаете законы исполнять,

Могущіе меня разить, не защищать?

БУРЛЕЙ.

Теперь открылося, что ухищренья новы....

МАРІЯ.

Ты не отвѣтствуешь?

БУРЛЕЙ.

Что Римскія оковы

Готовилъ намъ Филиппъ, безуміемъ влекомъ;

Что ты, надѣяся владѣть чужимъ вѣнцомъ,

Весь міръ на Англію вооружить грозила.

МАРІЯ.

И если бъ я весь міръ на васъ вооружила!--

Мнѣ здѣсь неправедно плѣнъ горестный суждёнъ,

Пришла ль я у сестры ея похитить тронъ?

Ахъ! я, въ объятья къ ней съ моленьемъ притекая,

И кровью общей намъ и небомъ заклиная,

Искала помощи и цѣпи обрѣла;

Какимъ же связана обѣтомъ я была?

Когда бъ противъ нее, ища моей свободы,

Подвигнуть я могла вселенной всѣ народы

И всѣ Цари на васъ мной были бъ созваны:

То угнѣтаемымъ права сіи даны.

Ахъ! что священнѣе сей брани правосудной?

БУРЛЕЙ.

Страшись быть жертвою надежды безразсудной,

МАРІЯ.

Ты правъ: безсильна я, сестра же можетъ всё.

Пусть истощитъ надъ мной могущество свое;

Пусть обвинитъ меня, предастъ на умерщвленье,

Но да не смѣетъ звать правдивостью -- гоненье;

Желая гласъ страстей однѣхъ она внимать,

Да не дерзнетъ ни въ чемъ законы обвинять;

Да не дерзнетъ таить подъ святостью притворной

Духъ гордый, дерзостный, во мщеніи упорной

И да сознается, что можетъ погубить

Меня Британцевъ судъ, но ни когда судить.

ЯВЛЕНІЕ VIII.

БУРЛЕЙ, ПАУЛЕТЪ.

БУРЛЕЙ.

Мы ей презрительны! она навѣрно знаетъ,

Что Королева все рѣшенье отклоняетъ.

Вотъ гордость дерзкую что поселило въ ней.

Угрозы даже зрѣлъ я изъ ея очей,

Но подвигъ совершимъ; избавимъ отъ надменной

Вѣнецъ, отечество и нашъ законъ священной'

Меня Британія и Богъ на месть зовутъ.

ПАУЛЕТЪ.

Такъ, -- исполняйте вы свой справедливой судъ;

Но безъ притворства мнѣ вѣщать съ тобою должно:

Хотя преступница, -- всё сѣтовать ей можно

И два свидѣтеля...

БУРЛЕЙ.

Забудемъ мы о томъ.

Власть прелестей ея страшна и надъ врагомъ.

Повѣрь: Маріи видъ, внушивъ имъ состраданье

Заставилъ бы предъ ней отвергнуть ихъ признанье.

ПАУЛЕТЪ.

И такъ ея друзья молвой наполнятъ свѣтъ,

Что судъ нашъ былъ не правъ, жестокъ...

БУРЛЕЙ.

Ахъ, Паулетъ!

Почто Маріи дней судьбы не прекратили

Предъ тѣмъ, какъ мы ее къ несчастію плѣнили?

ПАУЛЕТЪ.

Всевышній не хотѣлъ...

БУРЛЕЙ.

Когда бъ природы власть

Въ темницѣ ея теперь опредѣлила пасть,

Избавивъ нашъ законъ отъ смертнаго рѣшенья-

ПАУЛЕТЪ.

Не знала бъ Англія ни бѣдствій, ни гоненья

БУРЛЕЙ.

Но, если бъ грозный рокъ прервалъ Марія вѣкъ,

Тебя бъ народа гласъ убійцею нарѣкъ.

ПАУЛЕТЪ.

Я совѣсти страшусь, а не рѣчей ничтожныхъ.

БУРЛЕЙ.

Но что я говорю? сихъ подозрѣніи ложныхъ

Кто бъ доказательство могъ объявишь? никто.

Безъ шуму явнаго все бъ кончилось...

ПАУЛЕТЪ.

Почто

Страшиться шуму вамъ при наказаньи правомъ?

БУРЛЕЙ.

Какъ худо ты знакомъ безумной черни съ нравомъ!

Пра вдиво что иль нѣтъ, народъ не хочетъ знать;

Га строгость онъ властей всегда готовъ роптать;

Всегда могущаго безсильный порицаетъ

Нежели Царю суровость онъ прощаетъ,

Отъ пола нѣжнаго ждетъ милосердыхъ дѣлъ.

Повѣдай, кто бъ теперь, бывъ Королевой, смѣлъ

Законамъ волю дать?

ПАУЛЕТЪ.

Такъ жить Марія станетъ!

БУРЛЕЙ.

Нѣтъ, нѣтъ, ей жить нельзя и смерть надъ нею грянетъ;

Елисавета пасть или разить должна.

Вотъ отъ чего скорбитъ, терзается она;

Вотъ что, невѣденьемъ ей душу поражая,

Гнѣтетъ ее, и въ день и въ ночь не оставляя,

Страданье разлилось на всѣхъ ея чертахъ,

Страшится говорить, мертвѣетъ рѣчь въ устахъ;

Но, кажется, гласитъ намъ взоръ ея прискорбный:

"Уже ль изъ всѣхъ моихъ не встрѣтится способный,

"Отъ равнаго меня мученія спасти:

"Иль новымъ васъ бѣдамъ на жертву принести,

"Иль палачамъ предать мнѣ кровь родную въ руки?

ПАУЛНЬЪ.

Ахъ, отъ нее никто не отвратитъ сей муки

И премѣнить никто не властенъ...

БУРЛЕЙ.

Но она

Иною мыслію теперь обольщена...

Когда бы подданный нашелся столь усердной,

Чтобъ тайну угадалъ сей горести безмѣрной,

И столь внимательный....

ПАУЛЕТЪ.

Внимательный!...

БУРЛЕЙ.

Что бъ въ мигъ

Велѣнье скрытое съ отважностью постигъ.

ПАУЛЕТЪ (въ сторону),

О небо!

БУРЛЕЙ.

Что бы онъ, подъ стражею имѣя,

Какъ бы сокровище не сохранялъ злодѣя.

ПАУЛЕТЪ.

О, славу чистую владычицы моей,

Спокойствіе и блескъ ея счастливыхъ дней,

Не помрачаемыхъ дѣяніемъ бесчестнымъ,

Вотъ что сокровищемъ считаю я небеснымъ.

БУРЛЕЙ.

Когда она тебѣ вручила сей залогъ,

То думали...

ПАУЛЕТЪ.

Бурлей! то думать всякій могъ,

Что я довѣренность престола оправдаю

И чести ни на что своей не промѣняю.

Нѣтъ, отъ сѣдыхъ волосъ, хочу такъ мыслить я,

Не низости ждала владычица моя.

БУРЛЕЙ.

Но честью истинной дастся намъ свобода

Все въ жертву приносить для цѣлаго народа.

Обыкновенный умъ гдѣ преступленье зритъ,

Тамъ умъ великаго, необходимость чтитъ.

Кто служитъ обществу, у тѣхъ и честь иная.

Такъ, безопасности невольно уступая,

Намъ будетъ надобно...

ПАУЛЕТЪ.

Вѣрь, замокъ сей священъ,

Убійца никогда не осквернитъ сихъ стѣнъ.

Доколь Стуартъ въ моемъ жилищѣ остается,

Убійца до нее дотолѣ не коснется.

Вы постановлены рѣшенье ей изрѣчь:

Такъ, осудивъ ее, на казнь велите влечь.

Тогда, велѣнію законному покорной,

Зря приговоръ, отдамъ Марію я безспорно;

Но, стражъ преступницы, до дня того, повѣрь,

Я вамъ не отворю ея темницы дверь.

Сугубый долгъ свершить равно воспламеняюсь

И за нее тебѣ, ей за тебя ручаюсь.

КОНЕЦЪ ПЕРВАГО ДѢЙСТВІЯ.

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЬ, НА) ЛЕТЪ, МОРТИМЕРЪ, СЕЙМУРЪ,

(Многіе вельможи, прибившіе съ Елисаветою, со глубинѣ Tеampa.)

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Такъ, въ замокъ вашъ она предстанетъ сей же часъ.

Случайно привела сюда ловитва насъ

И Королева здѣсь найдетъ отдохновенье.

Къ ея принятію яви свое ты рвенье;

Какъ вѣрный подданный усердьемъ отличись

И въ лѣсъ сосѣдственный навстрѣчу ей стремись.

Паулетъ и вельможи уходятъ. Сеймуру.

Зришь, торжествую я, мнѣ льстить успѣхъ желанный,

Но все, Сеймуръ, обѣтъ исполню ль много данный?

Увидѣть плѣнницу преклонится ль она?

Да будетъ стража здѣсь межъ тѣмъ учреждена.

Иди Храня всегда и скромность и вниманье,

Вблизи готовымъ будь на первое призванье.

СЕЙМУРЪ.

Ты сана моего и счастія творецъ:

Вѣрь ревности моей.

ЯВЛЕНІЕ II.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ, МОРТИМЕРЪ.

МОРТИМЕРЪ.

Одинъ онъ наконецъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Марія! можетъ быть сей день -- твое спасенье.

Лейчестеръ здѣсь. (Увидя Мортимера) Что зрю?

МОРТИМЕРЪ.

Правдиво изумленье.

Пять лѣтъ въ отсутствіи... тебѣ мои черты...

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Возможно ль, въ Англіи опять явился ты!

МОРТИМЕРЪ.

Уже семь дней.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Почто съ смущеніемъ взираешь?

МОРТИМЕРЪ.

Мы здѣсь одни?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Почто таинственно вѣщаешь?

МОРТИМЕРЪ.

Такъ должно мнѣ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Но что желаешь ты открыть?

МОРТИМЕРЪ.

Здѣсь плѣнница живетъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Что хочешь возвѣстить?

МОРТИМЕРЪ.

Я ввѣриться тебѣ могу ли безопасно?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Но ты страшишь меня сей рѣчію не ясной.

МОРТИМЕРЪ.

Смотри и тщетную боязнь свою разсѣй.

(подастъ ему перстень)

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Будь осторожнѣе. Возможноль! перстень сей...

Марія!..

МОРТИМЕРЪ.

Я пришелъ ея повѣдать волю.

Мы избраны съ тобой рѣшить плѣненной долю.

Единый я могу допущеннымъ къ ней быть,

Твои намѣренья могу ей возвѣстить;

Но въ изумленіи постигнуть не умѣю,

Что Лейчестеръ, кѣмъ смерть готовилась надъ нею,

Столь трону преданный, столь грозный ей судья,

Маріею избравъ защитникомъ!...

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Такъ, я...

Но прежде мысль твою повѣдай мнѣ сокрыту, --

Какимъ участьемъ ты ведомъ къ ней на защиту?

МОРТИМЕРЪ.

Какимъ участіемъ? которымъ къ ней горятъ

Всѣ Франціи сыны, ея державный братъ

И Лотарингіи родные ей владыки,

Пославшіе и ни на подвигъ сей неликій.

Какимъ участіемъ? съ которымъ мой законъ

Назначилъ ей возсѣсть Британіи на тронъ,

Велѣлъ исторгнуть скиптръ у женщины безвѣрной

И укрипилъ меня надеждой безпримѣрной.

Какимъ участіемъ? которое беретъ

Подъ игомъ низкимъ здѣсь страдающій народъ;

Которое друзей Маріи сокровенныхъ

Зоветъ къ отмщенію обидъ ей нанесенныхъ.

Защитники ея не требуютъ наградъ;

Жить, умереть для ней: вотъ все, чего хотятъ.

Найдется ль человѣкъ столь слабый и безчестный,

Что бъ не почувствовалъ, зря видъ ея небесный,

Неизъяснимое почтенье и любовь;

Что бъ за ей закинь свою но пролилъ кровь?

Вотъ, вотъ участіе, которымъ я пылаю.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Дай руку, Мортимеръ, давно уже я знаю,

Что вѣрой Римскою ты замѣнилъ свою.

Мнѣ недовѣрчивость прощаешь ли мою?

Коварный дворъ, враговъ душа моя познала,

Такъ подозрѣніемъ смущался я сначала.

Теперь отъ всякаго притворства удалюсь,

Маріи другу я безъ страха предаюсь.

Ты думалъ: я ея гонитель постоянной,

Ты изумленъ моей премѣною нежданной.

Нѣтъ, нѣтъ, не чти меня страдалицы врагомъ,

Нѣтъ, съ ненавистью къ ней Лейчестеръ незнакомъ.

Ты самъ, ты вѣдалъ самъ, что въ сладостной надеждѣ

Маріей обладать готовился я прежде.

Ахъ! я любилъ ее и, съ нею разлучась,

Здѣсь долго чувствовалъ, что пламень мой не гасъ.

Но кто бы за себя изъ смертныхъ поручился!

Противною судьбой я къ бѣдствіямъ влачился:

Елисаветы блескъ и милости и власть

Предъ честолюбіемъ любви велѣли пасть.

Не знаешь, -- и тебѣ да будетъ неизвѣстно,

Сколь обольщеніе вблизи Царей прелестно.

Не знаешь, Мортимеръ, сколь ослѣпленъ сей дворъ

И сколь могущъ одинъ Елисаветы взоръ.

Любовь, почтеніе, являемые въ страхѣ,

И данники ея, предъ ней Цари во прахѣ

И окружающихъ безмолвный, робкій рой...

Сей славой, почетными, сей пышною толпой

Всегда надменная предъ мною украшалась,

Всегда лишь на меня сей блескъ разлить старалась;

Ея льстецовъ хвалы неслися мнѣ отъ ней;

Глава двора ея, начальникъ рати всей,

Младый и можетъ быть честолюбивый, -- я ли

Могъ устоять въ бою, гдѣ чувства измѣняли?

Былъ со вселенною Лейчестеръ покоренъ.

Вотще Марія мнѣ вдали сулила тронъ:

Я зрѣлъ тогда, я зрѣлъ съ холодною душою

Ея величіе и младость съ красотою;

Надеждой суетной себя обворожилъ

И взоръ свой Англіи къ престолу устремилъ.

Но даже помышлялъ я до сего мгновенья,

Что достигаешь ты до цѣли возвышенья;

Казалось, каждый шагъ ко трону-велъ тебя

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Я долго обольщалъ наружностью себя;

Во что же зрю теперь? какъ десять лѣтъ ужасныхъ

Погибло, Мортимеръ, въ стараніяхъ напрасныхъ,

Въ притворствѣ тягостномъ, въ неволѣ.. Ахъ, внимая

И сердца моего страданія познай.

Отраду обрѣту я, скорбью удрученный,

Повѣдавъ бѣдствія ни съ кѣмъ не разделѣнны.

Всѣ мнили, я счастливъ, дворъ завистью пылалъ.

О, если бы судьбу Лейчестера онъ зналъ

Со времяни, какъ я, обманутый мечтою,

Столь очарованъ былъ величія тщетою!

На счастье мнимое всѣхъ злобою гнѣтомъ,

Я гордой женщины сталъ жалостнымъ рабомъ

И, прихотей ея боготворя велѣнья,

Игралищемъ любви, игралищемъ презрѣнья.

Всѣ подозрѣнія, обиды проносилъ,

Гонимъ суровостью и нѣжностію былъ.

Мое терпѣніе бѣды преодолѣли.

Касаясь наконецъ обѣщанной мнѣ цѣли,

Уже стремясь сорвать столь тяжкіе плоды,

Десятилѣтніе теряю я труды.

Побѣду совершилъ иной. Екатерина

Возводитъ третьяго на тронъ Британской сына.

МОРТИМЕРЪ.

И такъ, когда ты здѣсь безжалостно презрѣнъ

И при дворѣ уже надежды всей лишенъ:

Къ величью проложишь стремясь пути другіе,

Себя приносишь въ даръ, всѣмъ жертвуешь Маріѣ.

Одинъ потерянъ тронъ, инаго алчешь вновь.

О, постигаю я Лейчестера любовь.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Такъ, если бъ я расторгъ Маріи заключенье,

Тогда бы правъ ея возсталъ на защищенье.

У трона слабымъ я, презрѣннымъ чтусь рабомъ,

Но силенъ быть могу въ безсиліи самомъ.

М что бы ни было виной моей премѣны,

Знай, мнѣ Маріи дни, какъ прежде, драгоцѣнны.

Она въ вѣнцѣ была, я презрѣлъ мой обѣтъ;

Но образъ женщины, которой равныхъ нѣтъ,

Сей образъ, съ коимъ я въ душѣ не раставался,

Изъ плѣна мрачнаго прекраснѣй мнѣ являлся.

Жалѣлъ я прелести, сокрытыя въ стѣнахъ,

Лѣта цвѣтущіе, убитые въ слезахъ;

Маріи бѣдствіемъ къ ней возвращенный снова,

Позналъ, лишился я сокровища какого;

Со взоромъ ужаса пучину ту узрѣлъ,

Гдѣ нѣжной жертвѣ сей назначенъ былъ предѣлъ.

Тогда возжглось во мнѣ, спасти Стуартъ, желанье.

Разрушить я могу враговъ ея мечтанье.

Уже передана ей вѣрною рукой

Надежда сладкая, питаемая мной.

И помощь отъ меня Марія принимаетъ

И, мной спасенная, моею быть желаетъ.

МОРТИМЕРЪ.

Твоей? твоимъ рукамъ свои повѣритъ дни?

Но драгоцѣнны ли Лейчестеру они?

Не ты ли ускорять надъ нею судъ стремился

И утвердить его согласьемъ не стыдился?

Несправедливость всѣхъ тобой освящена'.

Ввѣрялся тебѣ, на казнь идетъ она.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Не обвиняй меня за должное притворство:

Непольно я хранилъ къ судилищу покорство.

Когда бы за нее возсталъ одинъ мой гласъ,

Она бъ отъ гибели грозящей не спаслась

И, знай, простился бъ я съ той властію надежной,

Которой дѣйствую и тайно и прилѣжно.

Страшился я тогда Бурлея злобныхъ думъ,

Но тайно преклонялъ Елисаветы умъ.

Уже ли мыслишь ты, что случая велѣнье

Влекло стопы ея въ такое отдаленье?

Нѣтъ, здѣсь намѣренье Лейчестера познай;

Я путь ея умѣлъ направить въ здѣшній край,

Я самъ избралъ для ней въ сопутники придворныхъ,

Моимъ желаніямъ давно уже покорныхъ.

Ей слѣдуютъ: Сеймуръ мнѣ преданный, Мурей,

Маріи другъ Мелвиль, Шотландецъ твердый сей,

Который, лѣтами и доблестью почтенный,

Всегда былъ за нее заступникъ неизмѣнный;

Хотя намъ родомъ врагъ и древней вѣры онъ,

Но Королевою предъ всѣми отличенъ,

Для коей временемъ его совѣты святы,

Тѣмъ бодѣ, что спасалъ онъ жизнь ея трикраты.

МОРТИМЕРЪ.

Чего жь надѣешься?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Моя понятна рѣчь.

Елисавету могъ въ сей замокъ я привлечь,

Могу склонишь ее съ Маріей на свиданье.

Такъ, и надменной льститъ напрасное мечтанье

Господствовать надъ мной: я вождь ея ума;

Она противъ себя поможетъ намъ сама

МОРТИМЕРЪ.

Какъ!

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Дѣйствуетъ она предъ мной безъ подозрѣнья

И я въ ней тайныя читаю помышленья;

Къ Маріѣ завистью пылая и поднесь,

Соперницу узрѣть она желала бъ здѣсь;

Принявъ коварный видъ, Елисавета знаетъ,

За чѣмъ ее сюда Лейчестеръ привлекаетъ;

Но все колеблется и женщинъ робкій духъ

Съ самовластительствомъ въ себѣ являетъ вдругъ;

Мое моленіе притворно совершая,

Даруетъ милость мнѣ, сама того желая.

МОРТИМЕРЪ.

Сіе свиданіе что обѣщаетъ намъ?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Хотя не склонится къ Маріинымъ мольбамъ,

Безъ посрамленія не будетъ ей возможно

Законовъ строгости предать Стуартъ безбожно.

И какъ отнынѣ ей свою насытить месть?

Низшедъ къ виновнымъ Царь, прощенье долженъ несть.

МОРТИМЕРЪ.

Но если же въ нее вселится сей бесѣдой

Лишь зависть злобная, -- что ты начнешь? повѣдай.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Тогда иной мы путь къ защитѣ обретемъ

И вмѣстѣ дѣйствовать противъ враговъ начнемъ;

Тогда, что бъ отразишь грозящее намъ бѣдство,

Откроемъ къ подвигу сильнѣйшее мы средство.

МОРТИМЕРЪ.

Но средство найдено. Ты долженъ мнѣ помочь.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Что слышу я! Стуартъ.

МОРТИМЕРѢ.

Въ сію спасаю ночь.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

О небо! трепещу! ты...

МОРТИМЕРЪ.

Клятвы далъ я Богу

Къ ней проложить себѣ кровавую дорогу.

Друзья мои...

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

О страхъ! имѣешь и друзей,

Которыхъ извѣстилъ о тайнѣ ты своей?

МОРТИМЕРЪ.

И кои умереть клялись за жизнь любезну.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Несчастный! и меня влечешь съ собою въ бездну.

Такъ знаютъ мой обѣтъ сообщники твои?

МОРТИМЕРЪ.

Я ввѣрилъ безъ тебя надежды имъ свои;

Все безъ тебя бъ свершилъ съ безстрашною толпою;

Но избрала тебя Марія намъ главою.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

И такъ Лейчестера ты имя умолчалъ,

Когда на заговоръ сподвижниковъ сзывалъ?

МОРТИМЕРЪ.

Ты правъ, но что за рѣчь? какъ! ты Маріей страстенъ,

Спасешь ее и съ ней престолъ тебѣ подвластенъ...

И что жь? когда друзья, не требуя наградъ,

На подвигъ сей летѣть съ Лейчестеромъ горятъ,

Зрю на челѣ твоемъ смущеніе, не радость.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Довѣрчива къ мечтамъ неопытная младость.

Поспѣшность мнѣ страшна.

МОРТИМЕРЪ.

Но медленность страшнѣй.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Не ввѣримъ случаю побѣды мы своей.

МОРТИМЕРЪ.

Тебя плѣняетъ тронъ и такъ твой страхъ возможенъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Безъ мѣръ отваженъ ты.

МОРТИМЕРЪ.

Безъ мѣръ ты остороженъ

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Я зрю опасности.

МОРТИМЕРЪ.

Я презираю все.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Погибнуть можешь ты..

МОРТИМЕРЪ.

Спасти могу ее.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Норфолкъ не спасъ ея отъ пылкаго усердья.

МОРТИМЕРЪ.

Но онъ достоинъ былъ Маріи и безсмертья

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Не смертью можно ей спасеніе подать.

МОРТИМЕРЪ.

Но можно ль за нее мнѣ смерти трепетать?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Куда влечетъ тебя безуміе слѣпое?

О юноша! оставь мечтаніе пустое.

Что смѣешь помышлять? гдѣ ты? отвсюду насъ

Страшитъ здѣсь множество стрегущихъ тайно глазъ.

Ахъ! Королевы власть противниковъ не знаетъ;

Единый видъ ея почтенье, страхъ вселяетъ.

Вѣрь, кто ни сокрывалъ подъ мракомъ заговоръ,

Его угадывалъ Елисаветы взоръ.--

Но идутъ,-- укроти отважности стремленье,

Свой образъ премѣни, сокрой души движенье,

Что бъ тайны моея невольно не рекло

Внимательнымъ очамъ нескромное чело.

ЯВЛЕНІЕ III.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ, МЕЛВИЛЬ, ЕЛИСАВЕТА, БУРЛЕЙ, ПАУЛЕТЪ, МОРТИМЕРЪ. (Придворные Вельможи, Дамы, Пажа и проч.)

БУРЛЕЙ.

Прости, что я тебѣ противиться дерзаю:

Въ какихъ мѣстахъ мою владычицу встрѣчаю

Почто ты здѣсь? и кто столь вѣроломнымъ былъ,

Что пагубный совѣтъ въ сей день тебѣ внушилъ?

Елисаветѣ ли бесѣдовать съ виновной,

Которой приговоръ назначилъ судъ верховной?--

Нѣтъ, нѣтъ, сему не быть, не соглашаюсь я.

Пусть состраданіемъ тѣснится грудь твоя,

Но обвиненная принадлежитъ законамъ;

Ихъ правосудіе ея не внемлетъ стонамъ.

Повѣрь служившему усердно тридцать лѣтъ,

Что польза Англіи внушаетъ мой совѣтъ,

Что, гдѣ законъ гласитъ, никто не властенъ болѣ.

ЕЛИСАВЕТА.

Не думай, что сюда приведена я волей;

Что не могу, какъ ты, быть строгою сама;

Что внять мольбѣ хочу Маріина письма.

Но жалобы ея, признаюсь, и несчастья

Заставили меня лишь слезы соучастья.

Такъ вотъ печальныя мѣста жилища той,

Которая была взлелѣяна судьбой,

Которая давно ль на тронахъ возсѣдала

И гордо съединить три скипетра мечтала?

Куда съ сей высоты низвергнута она?

Какою скорбію душа моя полна!

Увы, что человѣкъ! что блескъ его величья!

Проходитъ въ мірѣ все, все гибнетъ безъ различья.

Ахъ! для свершенія правдивыхъ неба каръ

На домъ мой, близь меня низринулся ударъ.

МЕЛВИЛЬ.

Внемли, владычица, Всевышняго внушенью,

Послѣдуй тайному ты сердца побужденью,

Влей утѣшеніе страдалицы во грудь

И свѣтлымъ Ангеломъ въ темницѣ мрачной будь.

Вотще къ ней преградить желаютъ путь сей близкой,

Вотще, какъ приговоръ ты отвергаешь низкой,

Лесть хитрая съ челомъ преданности речетъ

И требуетъ съ тебя за Англію отчетъ.

Повѣдай всѣмъ, что кровь очамъ твоимъ ужасна,

Что будетъ спасена тобой сестра несчастна;

Величіемъ сіи ознаменуй мѣста

И гнѣвомъ загради всѣ злобныя уста.

Тогда умолкнетъ въ мигъ совѣтникъ твой неправой,

Необходимости исчезнетъ долгъ кровавой,

Въ мигъ правосудіе свой голосъ измѣнитъ.

Сама собою правь. Сей подвигъ знаменитъ,

Иди свершить его. Увы! отъ колыбели

Съ несчастной никогда другъ друга вы не зрѣли.

Уже къ невѣдомой участьемъ ты горишь,

Но съ ней бесѣдуя и зря ее простишь.

Душѣ великой Богъ Марію поручаетъ

И милосердіемъ твой полъ онъ надѣляетъ.

Достигнувъ Англія до счастливой чреды,

Пусть вспомнитъ, въ чьей рукѣ правленія бразды.

Какъ предки славные Британцевъ основали,

Что бъ Королевамъ скиптръ наслѣдственный вручали

Ихъ цѣль высокая, я мыслю, въ томъ была

Что бъ милость на престолъ съ могуществомъ взошла

ЕЛИСАВЕТА.

Довольно. Оправдать надежды всѣхъ желаю

И тяжесть своего я долга понимаю;

Хочу соединить, ждя помощи Творца,

Права и милости и моего вѣнца.

Законы истины мной свято сохранятся.

Останься Лейчестеръ, но всѣ да удалятся.

ЯВЛЕНІЕ IV.

ЕЛИСАВЕТА, ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

ЕЛИСАВЕТА.

Почто задумчивъ ты?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Я?

ЕЛИСАВЕТА.

Ты.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Но, можетъ быть,

На вѣки должно мнѣ веселость позабыть.

ЕЛИСАВЕТА.

Что слышу я?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Увы!

ЕЛИСАВЕТА.

Лейчестеръ! ты вздыхаешь,

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

О, ты ли у меня о скорби вопрошаешь,

Когда предстанетъ здѣсь толь скоро твой супругъ;

Когда не помнишь ты любви моей и мукъ;

Когда счастливый Галлъ, тебя достойный

Владыкъ Британіи возсядетъ на престолѣ?

ЕЛИСАВЕТА.

Внимая рѣчи сей, какъ другъ твой, я могла бъ

Скорбить, что выгодамъ страны властитель рабъ.

Но, сердца заглушавъ пріятнѣй гласъ невольно,

Я, какъ владычица, тобою недовольна.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Мной!

ЕЛИСАВЕТА.

Оправдать могу ль намѣренья твои,

Съ которыми ты влекъ меня въ мѣста сіи?

Какая цѣль твоя? чего ты ожидаешь?

Спасительный совѣтъ Бурлея понимаешь?

Проникнетъ тайну дворъ, враждающіе мнѣ

Разсѣятъ въ скорости молву по всей странѣ,

Что въ замкѣ семъ, куда бъ не должно мнѣ являться,

Я бѣдствіемъ сестры осмѣлилась ругаться.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Позволь вѣщать тебѣ открытою душой.

Я влекъ твои стопы, я путь направилъ твой,

Я все свершилъ одинъ и въ томъ не защищаюсь.

Меня виновнымъ чтишь и гнѣву покоряюсь.

Но если цѣль моя полезна иль нужна

И выгодой твоей оправдана она,

То укроти свой гнѣвъ, сверши мое начало.

Европы на тебя въ сей часъ вниманье пало.

Какъ плѣнница стоитъ законовъ подъ мечемъ,

Отъ ихъ жестокости ты оградись щитомъ;

Яви, что ты винить Марію не желала,

Что тайной жалостью душа твоя страдала,

Что Королевой бывъ, была ты и сестрой.

ЕЛИСАВЕТА.

И такъ нести мнѣ къ ней прощеніе съ собой!

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Ахъ, нѣтъ, и кто тебя къ прощенію склоняетъ?

Марію пощадить ничто не воспрещаетъ,

Но будетъ жизнь ея всегда въ твоихъ рукахъ;

И тайно ль, явно ли, въ столицѣ, въ сихъ стѣнахъ,

Ты приговоръ свершить останешься свободной,

Тѣмъ болѣе, что сей поступокъ благородной

Возложитъ на законъ жестокости лицу.

Но что я говорю? когда ее въ плѣну

Изъ состраданія вѣкъ обрѣчешь томиться,

Иль менѣ должно ей рукъ палача страшиться?

За чѣмъ разить ее? она поражена.

Судьба Маріи здѣсь во мракъ погребена.

Ей истиная смерть -- единое забвенье.

Страшися возбудить къ ней снова сожалѣнье

Страшись, да казни шумъ ея не воскреситъ.

Народъ знакомъ тебѣ; зря угнетенья видъ,

Онъ возставать привыкъ безумно на гнетущихъ;

Онъ любитъ въ торжествѣ уничижать могущихъ.

Несчастье кажется невинностью ему

И наконецъ, -- прости признанью моему,

Пріятно ль женщину зрѣть строгой, непреклонной?

Всѣ нарекутъ ее въ то время беззаконной,

Какъ женщина жь падетъ ей равной подъ судомъ.

ЕЛИСАВЕТА.

Неправедный народъ! о безразсудныхъ сонмъ,

Дерзающій судить властителей дѣянья!

Такъ обрекаю я Марію на страданья

Изъ зависти! я ей завидовать могу!

Но если зрю въ тебѣ защитника врагу,

Но если изъ цѣпей, добычей бывъ несчастью,

Мнѣ плѣнница страшна и дерзостью и властью,

Имѣетъ подданныхъ средь моего двора,

То столь счастливая и хитрая сестра

Льетъ ревность въ сердце мнѣ, быть можетъ, и по праву.

Я выше всѣхъ Царей взнесла мою державу;

Марія женщиной осталась подъ вѣнцемъ;

Пренебрегая все, не знала мѣрь ни въ чемъ,

Священный долгъ владыкъ и понимать не смѣла,

Но заслужить любовь вселенныя умѣла)

Маріѣ отдаютъ всѣ Божескую честь;

Предъ мною, -- о стыжусь признанье произнесть!

Мои придворные хвалы ей расточаютъ,

Предъ мною торжествомъ столь гордую вѣнчаютъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Но случай предстоитъ въ ней гордость истребить.

И любопытное желаніе насыть,

Которымъ тайно ты влеклась къ Фотерингею,

И въ блескѣ появись предъ плѣнницей своею.

Ея киченію предѣлъ положишь ты.

Чело высокое небесной красоты,

И добродѣтелью и славой озаренной, --

Вотъ казнь жестокая соперницѣ надменной.

Мы смертію самой не столь ее сразимъ,

Сколь ты присутствіемъ и взоромъ лишь однимъ.

Когда не презришь ты Лейчестера моленьемъ,

Какимъ исполнюся въ то время восхищеньемъ,

Какъ въ цвѣтѣ прелестей узритъ тебя мой взоръ

Съ отцвѣтшей красотой рѣшающую споръ;

Ты торжествомъ своимъ украсишь съ ней бесѣду

И я въ очахъ ея прочту твою побѣду.

Свиданіе, мольбы Маріиной предмѣтъ,

Не утѣшеніе, но казнь ей принесетъ.

ЕЛИСАВЕТА.

Сколь власти надо мной Лейчестера дивлюся!...

Но... правъ Бурлей... Я зрѣть ее не соглашуся.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Бурлей!.. не спорю я, онъ вѣрный трона сынъ;

Но славою твоей внушенъ ли онъ одинъ?

Ты не властна ль сама и чувство сожалѣнья

Ему ли заглушишь законами правленья?

Долгъ милосердія, гдѣ онъ погибель зритъ,

Тебя со мнѣніемъ народнымъ примиритъ;

Но если бъ и была ты мнѣньемъ обвиненной,

Кто будетъ вѣрить намъ, что въ замокъ отдаленной

Таинственно прибывъ обратно потекла

Ты, плѣнной не явивъ здѣсь своего чела.

ЕЛИСАВЕТА.

Но какъ мнѣ зрѣть ее, Лейчестеръ, не прощая?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Сей подвигъ соверши, у сердца вопрошая.

ЕЛИСАВЕТА.

Не знаю, что хочу, не знаю, что начну, --

Да сохраню себя, да сохраню страну.

Прилично ль мнѣ въ стѣнахъ темницы сей печальной

Мои родъ покрытымъ зрѣть одеждой погребальной?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Великодушіе свое ты довершай,

Жилища мрачнаго Маріи не познай;

Пусть замокъ растворятъ и садъ его окружной

Возрадуетъ ее свободою наружной.

Тамъ съ нею свидѣться; никто не будетъ знать,

Что плѣнницу свою приходишь ты искать --

И съ нею встрѣтишься какъ будтобы случайно.

Единый буду я при сей бѣседѣ тайной...

Я на челѣ твоемъ согласье прочиталъ,

Чувствительной души желанье угадалъ,

Стуартъ у ногъ твоихъ, единаго жду слова.

ЕЛИСАВЕТА.

Ты хочешь... твой совѣтъ исполнить я готова.

КОНЕЦЪ ВТОРАГО ДѢЙСТВІЯ.

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТ IE.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

МАРІЯ, EMMA.

EMMA.

Марію ль вижу я? приди въ себя, постой:

Уже я слѣдовать не въ силахъ за тобой;

Куда стремишься ты?

МАРІЯ.

Ахъ, дай мнѣ насладиться

Блаженствомъ, съ коимъ я страшуся разлучиться.

Не прерывай меня въ мечтаніяхъ моихъ.

Природу всю обнять хочу въ единый мигъ.

Сколь сладко здѣсь дышать! сколь небеса прозрачны!

Не сновидѣнье ли расторгло стѣны мрачны?

Не тщетною ль мечтой свобода мнѣ дана?

Изъ гроба моего я къ жизни ль воззвана?

Ахъ, дай мнѣ воздухомъ отраднымъ упиваться!

EMMA.

Почто обманомъ ты желаешь обольщаться?

Увы! неволя съ насъ, Марія, не снята;

Въ оковахъ тѣхъ же мы, темница лишь не та.

МАРІЯ.

Такъ не печаль меня. Я истиной терзаюсь

И, если ето сонъ, пускай не пробуждаюсь.

Дай мнѣ, единый мигъ цѣпь тяжкую сложивъ,

Мечтать, что жребій мой свободенъ и счастливъ.

Не вновь ли я стою небесъ подъ сводомъ вѣчнымъ?

Вновь окруженъ мой взоръ пространствомъ бесконечнымъ.

О Емма! зришь ли ты безбрежный небосклонъ?

Тамъ, тамъ Шотландія, отцевъ Маріи тронъ

И облака сіи, скитаясь въ поднебесной,

Быть можетъ пронеслись надъ родиной прелестной,

Быть можетъ зрѣли тамъ недавно мой чертогъ....

Они ко Франціи направили свой токъ...

Пловцы воздушные! быстрѣй, быстрѣй летитѣ

И кровнымъ и друзьямъ отъ плѣнной вѣсть несите:

Иныхъ посланниковъ здѣсь у Маріи нѣтъ.

Привѣтствуйтѣ мѣста моихъ беспечныхъ лѣтъ,

Привѣтствуйте брега, гдѣ я была блаженной....

Ахъ! вы свободные течете надъ вселенной.

EMMA.

Марія!

МАРІЯ.

О мой другъ! небесный кровъ узрѣвъ,

Мечтаю, что ко мнѣ судьбы смягчился гнѣвъ.

EMMA.

Иль очи болѣе твои не примѣчаютъ,

Что тайно изъ дали надъ нами наблюдаютъ?

МАРІЯ.

Нѣтъ, нѣтъ и не вотще, -- такъ сердце мнѣ гласитъ,

Возвеселилъ меня моей свободы видъ.

О Емма! радуйся, сей милостью мгновенной

Къ блаженству высшему ведусь я постепенно;

Здѣсь мощная видна Лейчестера рука;

Темница болѣе не будетъ столь крѣпка

И онъ предстанетъ самъ въ день близкой и счастливой

Расторгнуть наконецъ мой плѣнъ несправедливой.

EMMA.

Могу ль надѣяться, хотя бъ желала я,

Что бъ ты, когда судьба назначена твоя,

Свободной...

МАРІЯ.

Внемлешь ли тамъ гулъ ловцевъ шумящихъ,

Быть можетъ въ сей же мигъ за ланію летящихъ!

О Емма, внемлешь ли? почто не можно мнѣ

Помчаться по полямъ на пламенномъ конѣ?

Знакомыхъ звуковъ гулъ! воспоминанья сладость!

Гдѣ дна протекшіе? гдѣ радостная младость?

Тогда внимала я трубы веселый зовъ

Средь горъ Шотландіи, средь родины лѣсовъ!

ЯВЛЕНІЕ II.

МАРІЯ, EMMA, ПАУЛЕТЪ.

ПАУЛЕТЪ.

Я наконецъ предсталъ сердечно восхищенной,

Какъ вѣстникъ милости тебѣ неизрѣченной.

МАРІЯ.

Что слышу!

ПАУЛЕТЪ.

Внемлешь ли ты звуки въ сихъ лѣсахъ

Здѣсь Королева.

МАРІЯ.

Какъ!

ПАУЛЕТЪ.

Она сама.

МАРІЯ.

О страхъ!

ПАУЛЕТЪ.

Исполнится твое столь долгое желанье.

ЕММА.

Я на челѣ твоемъ зрю блѣдность и страданье.

ПАУЛЕТЪ.

О семъ свиданіи молила ты не разъ,

Теперь къ моленію приуготовь свой гласъ;

Смиренье призови: оно необходимо.

МАРІЯ.

Ахъ, ужасъ оковалъ меня неодолимой!

Въ какомъ убѣжищѣ сокрыть стопы мои?

Пойдемъ.

ПАУЛЕТЪ.

Нѣтъ ожидай здѣсь твоего судьи.

ЯВЛЕНІЕ III.

ПАУЛЕТЪ, МЕЛВИЛЬ, МАРІЯ, EMMA.

МЕЛВИЛЬ.

Марія!

МАРІЯ.

Ты, Мелвиль! о сколь я изумленна!

МЕЛВИЛЬ.

Позволь обнять твои священныя колѣна.

МАРІЯ.

Смятенье и восторгъ ты мнѣ принесъ съ собой.

МЕЛВИЛЬ.

Въ какое время, гдѣ встрѣчаюсь я съ тобой!

МАРІЯ.

Такъ сжалилась она чрезъ двадцать лѣтъ надъ мною?

МЕЛВИЛЬ.

Я мыслю...

МАРІЯ.

Давній другъ, мнѣ преданный душою,

Пребывшій вѣрнымъ мнѣ среди двора сего,

Для защищенья здѣсь живущій моего,

Повѣдай, съ чѣмъ предсталъ?

МЕЛВИЛЬ.

Надежду возвѣщаю.

МАРІЯ.

Какъ!

МЕЛВИЛЬ.

Королеву здѣсь увидѣть...

МАРІЯ.

Не желаю.

МЕЛВИЛЬ.

Ты на нее должна спокойный взоръ возвесть;

За тѣмъ я принести къ тебѣ стремился вѣсть.

МАРІЯ.

Сколь часто я о сей бесѣдѣ помышляла!

Сколь часто въ горестномъ жилищѣ повторяла

Ту рѣчь, съ которою къ сестрѣ явлюсь. Въ сей часъ

Покоренъ, нѣженъ былъ, чувствителенъ мои гласъ)

Казалось мнѣ, что я въ ней жалость пробуждаю,

Но предстаетъ она и все позабываю.

Я местію полна и злобою одной,

Лишь память носится о бѣдствіяхъ предъ мной;

Вся кротость прежняя въ единый мигъ сокрылась.

МЕЛВИЛЬ.

О небеса!

МАРІЯ.

Вотще темница растворилась!

Свиданья часъ, увы! и смерти часъ притекъ.

Такъ, такъ, не должно бъ намъ другъ друга зрѣть во вѣкѣ --

И насъ соединить, Мелвиль, нѣтъ въ мірѣ власти:

Всю мѣру перешли Маріины напасти,

Страдала слишкомъ я.

МЕДВИЛЬ,

Ахъ! мысль оставь сію,

Забудь всѣ бѣдствія, забудь судьбу свою.

Съ Елисаветою всевластною вѣщая,

Моли о милости, права позабывая.

Сей близкій часъ рѣшитъ твой жребій навсегда.

Унизься... рокъ велитъ.

МАРІЯ.

Предъ нею! никогда.

МЕЛВИЛЬ.

Вступая въ замокъ сей душа ея смутилась,

Горячею слезой ланита оросилась.

МАРІЯ.

Навѣрно съ ней узрѣть Бурлея я должна?

МЕЛВИЛЬ.

Одинъ Лейчестеръ...

Ахъ, Лейчестеръ!

МЕЛВИЛЬ.

Вотъ она.

ЯВЛЕНІЕ IV.

ПАУЛЕТЪ, МЕЛВИЛЬ, ЕЛИСАВЕТА, ЛЕЙЧЕСТЕРЪ, МАРІЯ, EMMA, провожатые Елисаветы.

ЕЛИСАВЕТА. (одному изъ чиновниковъ.)

Такъ, мой обратный путь я это всѣхъ сокрою,

Да не преслѣдуюсь восторженной толпою.

Возвратъ мой упредишь повелѣваю вамъ.

(Обращается къ Мелвилю и устремляетъ взоры на Mapiю.)

Безмѣрно пламененъ народъ въ любови къ намъ.

Властитель для него кумиръ боготворенья;

Не смертный -- Богъ единъ достоитъ поклоненья.

МАРІЯ,
(поддерживаемая Еммою приподнимается при сихъ словахъ; встрѣчая неподвижный взоръ Елисаветы содрогается и снова бросается съ ужасомъ въ объятія Еммы.)

Сей хладной взоръ сказалъ, что вотъ сестра моя.

EMMA. (тихо)

Скрѣпись.

МЕЛВИЛЬ. (въ сторону)

О небеса!

ЕЛИСАВЕТА.

Кто женщина сія?

Но вы безмолвны всѣ?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Сіи мѣста являютъ

Гдѣ ты и вмѣсто насъ вопросъ твой разрѣшаютъ.

ЕЛИСАВЕТА.

Что слышу? можно ли?.. кто смѣлъ?.. кѣмъ страхъ забытъ?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Престань жестокости хранить притворный видъ,

И, если рокъ привелъ сюда Елисавету,

Ты сердца своего послушна будь совѣту.

МЕЛВИЛЬ.

Всевышній велъ тебя, онъ управлялъ тобой;

Ахъ, на несчастную воззрѣть ты удостой,

У коей при тебѣ всѣ чувства въ онемѣньи.

(Марія собираетъ силы, чтобъ приближаться къ Елисаветѣ, но съ трепетомъ останавливается на половинѣ дороги; ея черты показываютъ сильное бореніе души.)

ЕЛИСАВЕТА.

Кто о раскаяньи вѣщалъ мнѣ, о смиреньи?

Предъ мною женщина надменная стоитъ

И униженіе лишь гордость въ ней родитъ.

МАРІЯ.

Марія! покорись, стерпи уничиженье,

Стерпи послѣднее спокойно оскорбленье.

О гордость тщетная! престань меня терзать,

Иду, ей равная, у ногъ ея стенать;

Иду, забывъ бѣды, забывъ мой плѣнъ суровый,

Склонить чело предъ той, кѣмъ ввергнута въ оковы.

Сестра! такъ Богъ хотѣлъ и вѣрить я должна,

Что правая тебѣ побѣда имъ дана;

Судебъ Всевышняго премудрость намъ незрима

(становится на колѣни)

И длань, которой ты вознесена, мной чтима.

Но гласу покорись ты сердца своего

И мѣры не умножь страданья моего,

Не дай у ногъ твоихъ сестрѣ твоей злосчастной

Молишь тебя и ждать привѣтныхъ словъ напрасно.

ЕЛИСАВЕТА.

На мѣстѣ, должномъ ей, теперь Марію зрю --

И правосуднаго Творца благодарю.

Онъ не далъ, что бы я подъ власть твою склонялась,

У ногъ твоихъ, какъ ты предъ мною, пресмыкалась.

МАРІЯ.

Воспомни: на землѣ нѣтъ постоянныхъ благъ

И съ трона до цѣпей единый только шагъ.

Несчастна ты была, какъ я въ плѣну томилась;

Страшись, что бъ мстящая судьба не возвратилась:

Есть Всемогущій Богъ, земной гордыни страхъ.

О, трепещи Того, Кто при твоихъ стопахъ,

Предъ сими Лордами вѣнчанную смиряетъ.

Почти во мнѣ себя; да слава пребываетъ

Непосрамленною двухъ Королевъ тобой,

Да кровь Тудоровъ въ насъ останется святой.

Надежда мнѣ одна и дней моихъ спасенья

Отъ сей бѣседы жду, отъ моего моленья.

Не будь въ душѣ своей, какъ неприступный брегъ,

Къ которому въ день бурь вотще пловецъ притекъ.

Доколь въ очахъ сестры, ко мнѣ неумолимой,

Зрѣть буду я сей взоръ холодной, недвижимой,

Къ мольбѣ не обрѣту и слова однаго.

О, не лишай меня хоть мужества сего.

ЕЛИСАВЕТА.

Что хочешь мнѣ сказать? я зрѣть тебя рѣшилась,

Долгъ снисхожденія исполнить согласилась.

Забыто мной, что я была оскорблена,

Одною жалостью душа моя полна.

Пусть изречетъ мнѣ свѣтъ правдивые укоры,

Что ваши не хочу я помнить заговоры.

(Елисавета подходитъ къ Маріѣ, оба Лорда остаются въ отдаленіи).

МАРІЯ.

Съ чего начну я рѣчь и какъ моимъ устамъ

Слова всесильныя, плѣнительныя дамъ?

О Боже! притупи въ нихъ оскорбленья стрѣлы,

Даруй мнѣ сохранить смиренія предѣлы!

Но пусть отъ словъ моихъ зависитъ жребій мой,

Безъ жалобъ не могу вѣщать я предъ тобой j

Неправосудна ты была ко мнѣ, жестока.

Одна, съ надеждою я, жертва злаго рока,

Пришла тебя молить о помощи -- и вдругъ

Въ тебѣ предсталъ мой врагъ, а не защитный другъ.

Ругался во мнѣ священною порфирой,

Въ гостепріимствѣ здѣсь отказывая сирой

И презря всѣ права закона и людей,

Повергла ты меня по мракъ темницы сей.

Внезапно съ пышностью, съ друзьями разлученна,

Почти служителя послѣдняго лишенна,

Въ презрѣнной нищетѣ а дои мои вела

И на судилищѣ рабовъ твоихъ была....

Но -- умолкаю я, пускай мои страданья

Не будутъ по себѣ имѣть воспоминанья.

Единый рокъ хочу я обвинять во всемъ.

Н' ольно ты была Маріинымъ врагомъ,

Нѣтъ, не виновна ты и я осталась правой.

Такъ, ненавистью насъ воспламенилъ кровавой

Духъ, адомъ посланный покой нашъ возмутить,

А человѣкъ умѣлъ все прочее свершить.

Безуміе кинжалъ на жизнь твою вручило

Тѣмъ, у которыхъ я защиты не просила.

Вотъ жребій всѣхъ владыкъ. Враждѣ своей во слѣдъ

Они влекутъ мятежъ и раздираютъ свѣтъ.

Все мною сказано, межь нами нѣтъ чужова,

Теперь я отъ тебя сужденье внять готова.

Другъ къ другу наконецъ судьба насъ привела,

Повѣдай же мои преступныя дѣла;

Хочу загладить ихъ. Почто не даровала

Ты на мольбу мою бесѣды сей сначала?

Вѣрь, не имѣли бъ мы въ рѣшительный сей часъ

Столь скорбнаго и здѣсь свиданія для насъ.

ЕЛИСАВЕТА.

Вотще въ жестокости меня ты укоряешь,

Вотще судьбу свою въ несчастьяхъ обвиняешь.

Во всемъ вини себя и свой тщеславный духъ,

Но болѣ Францію и Лотарингцевъ двухъ.

Ты знаешь, были мы съ тобою обѣ въ мірѣ,

Какъ устремить свой взоръ дерзнулъ къ моей порфирѣ

Сей Гизъ дряхлѣющій, сей гордый Кардиналъ,

Несытый, что подъ власть всю Галлію стяжалъ.

Оно первый -- пламенникъ войны возжегъ межъ нами,

Вооружилъ тебя опасными правами

И трономъ льстя моимъ, легко могъ наконецъ

На безразсудную мой возложить вѣнецъ;

Чего не сдѣлалъ онъ, мнѣ бездну изрывая!

Имъ брань противъ меня готовилась святая,

Возстали пастыри, народы, Короли,

Но всѣ поколебать престолъ мой не могли,

Моими предками законно мнѣ врученный

И подданныхъ моихъ любовью утвержденный.

Недавно, вашими обычьями влекомъ,

Сикстъ устремилъ въ меня немѣющій свой громъ;

Филиппъ мнѣ угрожалъ вѣрнѣйшими бѣдами!

Расхитивъ подданныхъ, собранными судами

Онъ берега мои въ мечтаніи стеснялъ, --

Но бурю мстящую въ расчетахъ забывалъ.

Торжествовала я и небеса явили,

Что вы неправедно за нихъ сражаться мнили.

Здѣсь царствуетъ покой и весь народъ счастливъ.

Зрю жатвы пышныя средь плодоносныхъ нивъ,

Зрю грады полные обилія драми

И станы воями и пристани судами.

Повелѣваю я на сѣверныхъ моряхъ.

Конечно, сознаюсь, что въ Сикстовыхъ очахъ

Безумнымъ кажется подобное правленье.

Онъ сладкаго при мнѣ не узритъ возвращенья

Тѣхъ дней, въ которые презрѣнный Іоаннъ

Въ подданство Папѣ далъ корону Англичанъ;

Не узритъ, что бы я прахъ ногъ его лобзала,

Съ Филиппомъ, съ Валуа бесчестье раздѣляла.

Дщерь Генриха, отцу дерзаю подражать.

Римъ на Марію сталъ надежды возлагать

И что жь? твои права святыми объявились;

Война не помогла? къ убійству устремились.

И подданныхъ отъ клятвъ освобождали вы,

И требовали съ нихъ во храмахъ сей главы,

Убійцы, мятежи грозятъ мнѣ отовсюду,

Но торжествомъ не Гизъ, я наслаждаться буду.

Стремился къ цѣли онъ, достигнулъ до иной,

Надъ мною громъ сбиралъ и грянетъ надъ тобой.

МАРІЯ.

Покорна Богу я, но никогда не мнила,

Что бъ власть подобную во зло ты обратила.

ЕЛИСАВЕТА.

Кѣмъ удержусь я и кто мнѣ воспретитъ?

Не исполняю ли, что Папа самъ велитъ?

И Карлъ и Гизъ давноль, насытивъ кровью взоры,

Учили, какъ съ врагомъ намъ прекращать раздоры?

Свободная, что дашь мнѣ вѣрности въ залогъ?

Гдѣ клятвы, коихъ Римъ уничтожать не могъ?

Нѣтъ, вы не знаете святаго договора.

МАРІЯ.

Когда бъ хотѣла ты, не знали бъ мы раздора.

Почто, въ Британіи власть прежнюю храня,

Не признавала ты наслѣдницей меня?

ЕЛИСАВЕТА.

О, я должна бъ сама кинжалъ мнѣ въ грудь направить,

Должна бы подданнымъ сама тебя представить,

Что бъ всѣ, привѣтствуя правленья новый свѣтъ,

Какъ я еще живу, какъ царствую...

МАРІЯ.

Ахъ, нѣтъ.

Живи ты, царствуй, правь Маріи достояньемъ;

Престолъ забыла твой убитая страданьемъ.

Слезами съ юныхъ лѣтъ встрѣчаю каждый день;

Во мнѣ осталася, увы! Маріи тѣнь.

Ты сокрушила все, надъ всѣми торжествуешь;

Теперь я жду, что мнѣ прощеніе даруешь:

Такъ, такъ, хотѣла здѣсь великая предстать

Конечно не за тѣмъ, чтобъ жертву оскорблять;

Избавь, избавь меня отъ цѣпи мнѣ не сродной

И путь въ Шотландію открой сестрѣ свободной.

Ахъ! встрѣтивши конецъ плѣненью моему

И жизнь свою, какъ даръ я отъ тебя приму.

Вѣщай, вѣщай скорѣй: о, пребывая строгой,

Ты не заставь меня ждать милости сей долго.

Но горе, если ты не тронешься мольбой

И не спасетъ меня гласъ милосердый твой;

Когда не прекратишь всѣ бѣдствія прощеньемъ,

Когда съ инымъ ко мнѣ приходишь помышленьемъ,

Такъ знай: я не хочу не твой великій тронъ,

На злато всей земли, на славу всѣхъ коронъ

Мѣняйся моей плачевною судьбою,

Быть тѣмъ передъ тобой, чѣмъ будешь ты предъ мною.

ЕЛИСАВЕТА.

Но если покорюсь я жалости своей

И умиленная теперь мольбой твоей,

Я милосердіемъ покрою всѣ законы, --

Ты обѣщаешь ли, что прежней обороны

Тобой прельщенные тебѣ не подадутъ,

Что, не спросивъ тебя, оружья не возмутъ?

Быть можетъ кроется мнѣ заговоръ грозящій,

Быть можетъ есть Норфолькъ любовію горящій....

МАРІЯ.

О верхъ страданія!

ЕЛИСАВЕТА.

Но все примѣръ его

Защитника страшить возможетъ твоего.

Онъ отъ безумія Норфолька удалится

И отъ любви твоей: за нею смерть стремится.

МАРІЯ.

Сестра!

ЕЛИСАВЕТА.

Лейчестсръ! зри сей изступленный видъ.

Почто спокойствія Марія не хранитъ?

Смотри, спокойна я и миловать желаю.

Иль именемъ тебя Норфолька возмущаю?

(Показывая на Лейстера)

Страшишься ли, что онъ узнаетъ обо всемъ?

Но ты тщеславная сама рекла о томъ;

И тайны многія, открытыя вселенной,

Явили всѣмъ давно, что было сокровенно.

МАРІЯ.

Такъ, міру жизнь моя безъ страха предстоитъ;

Марію судитъ онъ и можетъ быть винитъ.

Не призывала я на помощь ухищренья,

Что бы наружностью прикрыть всѣ заблужденья;

Такъ, на челѣ моемъ личины свѣтъ незрѣлъ.

Но горе, если вдругъ Елисаветы съ дѣлъ,

Срывая истина покровъ благочестивый,

Свѣтъ на нее прольетъ и грозный и правдивый!--

МЕЛЬВИЛЪ (становится между Королевъ.)

О небо! сихъ рѣчей возможно ль было ждать?

Сію ль бесѣду здѣсь мы думали внимать?

МАРІЯ.

Ахъ! не довольно ль я сносила отъ жестокой

Обидной гордости, холодности глубокой?

Терпѣнье тяжкое! оставь, оставь меня.

Единой яростью пускай наполнюсь я;

Пусть вопль исторгнется, столь долго здѣсь сокрытой

И будетъ для нее стрѣлою ядовитой.

ЕЛИСАВЕТА (Лордамъ.)

Послѣдуйте за мной.

МЕЛЬВИЛЪ.

Паду къ твоимъ ногамъ;

Она въ беспамятствѣ, прости ея словамъ,

Прости, молю тебя.--

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

О небо! что внимаю!

(Елисаветѣ) спѣши мѣста сіи оставить, заклинаю.

МАРІЯ.

Съ какою дерзостью сей незаконный плодъ

Безчестишь Англіи корону и народъ!

Британцамъ доблестнымъ, коварствомъ ослѣпленнымъ,

Уже ль еще стонать подъ скиптромъ похищеннымъ?

Будь судъ небесъ правдивъ, будь милостивъ мнѣ Богъ,

Ты бъ, недостойная, у сихъ простерлась ногъ.

ЕЛИСАВЕТА.

Безумная! сей день, клянусь моею славой,

Узритъ, кому изъ насъ повелѣвать державой.

Прости.

(Елисавета удаляется быстро, Лесчестеръ и Мельвиль слѣдуютъ да нею въ величайшемъ смущеніи.)

ЯВЛЕНІЕ V.

МАРІЯ, EMMA.

EMMA.

Что сдѣлала, несчастная? повѣрь,

Спасенья болѣ нѣтъ, надежды нѣтъ теперь.

МАРІЯ.

Бѣгущая въ груди несетъ стрѣлу отмщенья.

Ахъ, торжествую я! чрезъ двадцать лѣтъ мученья

И плѣна рабскаго блеснулъ мнѣ, Емма, часъ,

Въ который наконецъ я местью упилась!

Сколь оскорбленная Марія насладилась!

Душа отъ бремени внезапно облегчилась!

Вонзила въ сердце я соперницы кинжалъ.

EMMA.

Сколь пагубный восторгъ несчастную объялъ!

Увы! не будетъ мѣръ Елисаветы гнѣву:

Ты предъ возлюбленнымъ разила Королеву.

МАРІЯ.

Предъ нимъ низвергла я соперницу свою.

Онъ мужество мнѣ влилъ, побѣду зрѣлъ мою.

Когда я прелести надменной унижала...

Такъ, Лейчестеръ тутъ былъ и я торжествовала.

EMMA.

Но идутъ. Ахъ, Бурлей! сокроемся скорѣй.

ЯВЛЕНІЕ VI.

ПАУЛЕТЪ, БУРЛЕЙ, ДВА СЛУЖИТЕЛЯ ПАУЛЕТА.

БУРЛЕЙ.

Что я внималъ! презрѣть владычицей моей!

О дерзновеніе! о верхъ ожесточенья!

Да бременятъ ее всей мукой заточенья,

Да будетъ сей же мигъ въ темницу введена.

Мнѣ подозрѣніе вливаетъ въ умъ она.

Моимъ велѣніемъ всѣ письма похищенны

Симъ утромъ у нее, да будутъ мнѣ врученны.

Пусть взоромъ бдительнымъ вновь Мортимеръ съ тобой

Осмотритъ плѣнницы внимательно покой.

Бумагъ не пропусти, брегись обмана злаго;

Я въ нихъ могу обресть приготовленье кова.

Отъ долга отклонить Елисавету мнятъ!

Я мыслю, тайные ей замыслы грозятъ.

О горе, горе тѣмъ, кого подозрѣваю

И кто въ сей день успѣлъ, но какъ, не понимаю,

Въ сѣть вѣроломную привлечь ее сюда.

Сообщникъ можетъ быть Шотландки онъ... тогда

Злодѣю смерть. Пойдемъ, проникнемъ умышленье,

Избавимъ Англію, накажемъ преступленье.

КОНЕЦЪ ТРЕТЬЯГО ДѢЙСТВІЯ.

ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ, БУРЛЕЙ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Ахъ, что ты дѣлаешь? въ сей часъ, когда она,

Дыша отмщеніемъ, лишь яростью полна,

Уже ли поднесешь ей приговоръ столь важный?

Иль не страшитъ тебя поступокъ сей отважный?

Или забылъ, Бурлей, что въ гнѣвѣ человѣкъ

Врагу правдиваго сужденья не изрѣкъ?

БУРЛЕЙ.

Ты долженъ такъ вѣщать, а я мной начатое

Свершу и не склонюсь на мнѣніе чужое.

Мой знаю долгъ. Счастливъ, кто внемлетъ своему;

Упреки совѣсти невѣдомы тому.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Я хитрыхъ словъ твоихъ, Бурлей, не понимаю.

Полезнымъ трону быть: вотъ все чего желаю.

БУРЛЕЙ.

И такъ позволь, что бъ я въ чреду свою и самъ

Слугою вѣрнымъ былъ владычицы правамъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Хранить ея покой и славу устремляюсь.

БУРЛЕЙ.

Такъ думаетъ она, такъ думалъ я.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Признаюсь,

Бурлея мрачный видъ, невнятный разговоръ

И озабоченный, таинственный сей взоръ

Вливаютъ мысль въ меня, что умъ твой прозорливый,

Служить отечеству сверлъ мѣры торопливый,

Открылъ здѣсь важный ковъ, котораго бъ успѣхъ

Британцевъ поразилъ невозвратимо всѣхъ.

БУРЛЕЙ.

Быть можетъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Какъ, Бурлей! что въ сердцѣ сокрываешь?

БУРЛЕЙ.

О Королева! ты коварнаго не знаешь.

Почто, несчастная, онъ влекъ тебя сюда?

И какъ дерзнулъ тобой ругаться безъ стыда!

Теперь понятно мнѣ, за чѣмъ языкъ твой лживой

О милосердіи вѣщалъ краснорѣчиво;

За чѣмъ совѣтовалъ Марію ты презрѣть

И дерзкаго врага въ безсиліи жалѣть:

Тѣмъ славу новую готовилъ ты коронѣ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Злодѣй! за клевету готовься къ оборонѣ,

Предъ Королевою или со мной предстать.

БУРЛЕЙ.

Я, упредивъ тебя, стремлюсь ей вѣсть подать.

Повѣрь, о Лейчестеръ могущественный, гордый,

Что власть твоя въ сей разъ тебѣ оплотъ не твердый.

ЯВЛЕНІЕ II.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Уже ли я открытъ!... о бѣдствіе! о страхъ!.

Какъ средство онъ обрелъ? когда въ его рукахъ

Есть доказательства о данномъ мной обѣтѣ,

Когда онъ возвѣститъ самой Елисаветѣ,

Что страстный къ плѣнницѣ измѣнникъ Лейчестеръ,--

Ея отмщенію тогда не будетъ мѣръ;

И если онъ, горя ко мнѣ враждою крайней,

О Мортимеровой узнать успѣетъ тайнѣ...

Все рушится на мнѣ, какъ на его вождѣ.

Какими безднами я окруженъ вездѣ!

Но идутъ.

ЯВЛЕНІЕ III.

МОРТИМЕРЪ, ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

МОРТИМЕРЪ.

Я искалъ тебя.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ

Ахъ, удались скорѣй.

За чѣмъ явился?

МОРТИМЕРЪ.

Нашъ заговоръ открылся.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Онъ неизвѣстенъ мнѣ.

МОРТИМЕРЪ.

Бурлей узналъ о томъ,

Что сонмъ друзей клялся Маріи быть щитомъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Какая нужда мнѣ?

МОРТИМЕРЪ.

Но онъ...

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Тебя не знаю.

За чемъ пришелъ ко мнѣ? что хочешь?

МОРТИМЕРЪ.

Я желаю

Лейчестера спасти. Гоненья ожидай:

Твой замыселъ открытъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

О небо! какъ?

МОРТИМЕРЪ.

Познай,

Что въ письмахъ, у Стуартъ симъ утромъ похищенныхъ

Велѣньемъ гибельнымъ враговъ ожесточенныхъ..

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Докончи.

МОРТИМЕРЪ.

И къ тебѣ письмо обрѣтено.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Письмо!

МОРТИМЕРЪ.

О таинствѣ повѣдало оно.

Твою защиту въ немъ Марія принимаетъ

И съ нею раздѣлить корону предлагаетъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Что слышу! небеса!

МОРТИМЕРЪ.

Мой беспримѣренъ страхъ:

Письмо ужасное въ Бурлеевыхъ рукахъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Несчастная Стуартъ!

МОРТИМЕРЪ.

Минуты драгоцѣнны.

Рѣшимость будетъ намъ вожатый неизмѣнный.

Бурлея злобу, месть предупредишь стремись;

У трона властію своей вооружись;

Предъ Королевою отвергни обвиненье,

Отъ мѣстъ сихъ отвлеки ея ты подозрѣнье;

Подъ бурей грозною пребудь неколебимъ;

Дай намъ единый день, -- мы подвигъ совершимъ.

Я тотчасъ, съединясь съ отважною толпою,

Исполню въ вечеръ сей обѣщанное мною.

Воспитанъ въ замкѣ семъ, въ немъ знаю всѣ тропы

И тайно поведу сподвижниковъ стопы

При мракѣ полночи путемъ безвѣстнымъ къ башнѣ.

Притворствуй, умоляй, будь со врагомъ безстрашнѣй,

Да явишь, гибнущій, могущество свое.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ. (въ сторону.)

Симъ средствомъ отвращу паденіе мое,

Симъ средствомъ власти я своей не потеряю.

МОРТИМЕРЪ.

И такъ....

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ. (такъ же.)

Съ собой ее быть можетъ я спасаю.

О стражи!

ЯВЛЕНІЕ IV.

МОРТИМЕРЪ, СЕЙМУРЪ, ЛЕЙЧЕСТЕРЪ, СТРАЖИ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Сей злодѣй да будетъ вами взятъ.

МОРТИМЕРЪ.

Кто? я?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Такъ, самый онъ. Отечеству грозятъ.

Я страшное открылъ сей насъ злоумышленье.

Брѣгите вы его въ надежномъ заключеньѣ.

Въ дѣяньи семъ отчетъ я Королевѣ дамъ.

МОРТИМЕРЪ.

Какъ, вѣроломный!... ты... но я виновенъ самъ.

О, ввѣрившись тебѣ, достоинъ я измѣны.

Не сѣтую на рокъ. Иди, бѣглецъ презрѣнный,

Купить прощеніе предательства цѣной --

И если дорожишь ты жизнію одной,

Живи: молчу о всемъ, готовъ я къ приговору j

Отмщенья не страшись, будь жертвою позору...

Съ тобою умереть не хочетъ Мортимеръ.

Столь низкой ты явилъ бесчестія примѣръ,

Что смерти равной мнѣ, сей чести недостоинъ.

Уже ты въ совѣсти, я вижу, неспокоенъ...

Такъ предаю тебя на казнь ея суду

И лестныхъ лавровъ ждать въ мученіяхъ иду.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Да увлекутъ его. (Сеймуру) Быть скромнымъ поклянися

И тайно дай сему несчастному спастися.

Сеймуръ! поступокъ мой наружностью своей

Защитой будетъ мнѣ отъ мстительныхъ судей.

Дай обмануть ему побѣгомъ стражей очи;

Пусть онъ сберетъ друзей... я жду ихъ въ часъ полночи....

Лети, избавь его, сверши мою мольбу,

ЯВЛЕНІЕ V.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ (одинъ.)

Отважностью смиримъ жестокую судьбу.

Такъ, къ королевѣ я предстану не робѣя,

Но вотъ она и съ ней зрю моего злодѣя.

ЯВЛЕНІЕ VI.

БУРЛЕЙ, ЕЛИСАВЕТА, ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Елисавета (Лейчестеру.)

Приближься. Вновь грозитъ убійства мнѣ кинжалъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Все зная, возвѣстить тебѣ я поспѣшалъ.

ЕЛИСАВЕТА.

Какъ! ты, Лейчестеръ?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Я.

ЕЛИСАВЕТА.

Кто жь измѣнилъ?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Открою

И заговора вождь коварный...

ЕЛИСАВЕТА.

Предо мною.

Читай и содрогнись: здѣсь казнь свою найдешь.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Рука Маріи.

ЕЛИСАВЕТА.

Такъ. Что отвѣчать дерзнешь?

Читай. Отвергнешь ли? для своего спасенья

Не отъ тебя ль ждала Марія защищенья?

Не ты ль назначенъ былъ измѣны сей вождемъ?

Не ты ли возмечталъ о скипетрѣ моемъ?

Не ты ли къ плѣнницѣ горишь взаимной страстью?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Когда бъ душа моя смутилася напастью,

Когда бъ я оскорбилъ столь жестоко твой санъ.

То могъ бы доказать письма сего обманъ;.

Я назвалъ бы его враговъ орудьемъ злобнымъ,

Губить Лейчестера, не обвинять способнымъ.

Но истина въ письмѣ, не обману тебя; ~

Такъ думаетъ Стуартъ -- такъ думаю ли я?

Я былъ ли ослѣпленъ безумною мечтою?

Пускай Марія мнѣ сулитъ вѣнецъ съ рукою,

Я тщетныхъ не желалъ даровъ сихъ никогда.

Не мною ль презрѣна надменная тогда,

Какъ блескомъ прелестей корону украшала

И сердце и престолъ Лейчестеру вручала?

Но защищаться я не долженъ предъ письмомъ:

Я возвѣстилъ бы самъ, что познаешь ты въ немъ.

ЕЛИСАВЕТА.

Ты вѣдалъ о письмѣ?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Имъ заговоръ открылся,

Который, много лѣтъ питаемый, таился;

Который я проникъ средь сихъ счастливыхъ стѣнъ,

Бывъ возмутителей довѣріемъ почтенъ.

БУРЛЕЙ.

Но я недавно зрѣлъ Лейчестера смущеннымъ,

Какъ онъ внималъ словамъ здѣсь мною изрѣченнымъ.

Ты вѣдалъ заговоръ, -- почто о немъ молчалъ

И таинствомъ его глубокимъ прикрывалъ?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Сколь дерзостенъ Бурлей! меня ли вопрошаешь?

И ты ль мои судишь дѣянія желаешь?

Предъ трономъ я однимъ отвѣтъ давать привыкъ.

БУРЛЕЙ.

Тебя не защититъ надменный твой языкъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Не я, надмененъ ты, тебѣ не подражаю.

Я дѣйствую, Бурлей, не рѣчи расточаю.

БУРЛЕЙ.

Ты возвѣстилъ о всемъ, бывъ ясно обличенъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Но ты, въ колъ съ вѣрностью духъ мудрый съединенъ,

Повѣдай, что открылъ? проникъ ли ухищренье?

Готовность дерзкаго ты зналъ ли покушенья?

Злодѣйства зналъ ли часъ, сообщниковъ самихъ?

Ругаяся тобой, здѣсь, при очахъ твоихъ,

Усердный Мортимеръ, Маріи стражъ суровый,

До цѣли-достигалъ, на все дерзать готовый;

За вѣру новую отмщеньемъ увлеченъ,

Отъ Гиза посланный, орудье Папыонъ-

Скажи: ты вѣдалъ ли, что, плѣнницею страстный,

Чрезъ день бы онъ свершилъ свой заговоръ ужасный?

ЕЛИСАВЕТА.

Бурлей!

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Кто болѣе преданности явилъ?

Кто первый замыселъ неистовый открылъ?

Кѣмъ отраженъ ударъ злодѣя надъ тобою?

Кѣмъ былъ испытанъ онъ? кѣмъ стражамъ преданъ? мною.

ЕЛИСАВЕТА

Какъ! что внимаю я!

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Познай все наконецъ.

Въ сей мигъ Марія мнѣ сулила здѣсь вѣнецъ;

Въ сей мигъ, на мѣстѣ семъ, прельстить меня желая,

Предсталъ посолъ ея, мнѣ скипетръ предлагая;

Младъ, пылокъ, вѣры полнъ, онъ, волю давъ рѣпамъ,

Неопытность явилъ приличную лѣтамъ,

И взоръ проникнулъ мой, что заговоръ презрѣнной

По знаку первому свершился бъ непремѣнно.--

Притворству моему внезапному хвала!

Всю тайну съ быстротой душа моя прочла.

Позналъ злодѣями я средства принятыя

И безразсуднаго намѣренія злыя.

Я въ немъ довѣріе слѣпое возбуждалъ,

Я откровенности личину принималъ;

На твой верховный санъ излилъ негодованье

И обѣщалъ свершить Маріи ожиданье.

Когда же предо мной во всемъ признался онъ,

По гласу моему былъ стражей увлеченъ.

О Королева! вотъ Лейчестера дѣянья.

Я завтра обману завистниковъ желанья:

Оправданъ буду я собраніемъ судей,

Когда не вѣришь ты невинности моей.

ЕЛИСАВЕТА.

Непостижимый мракъ, которымъ все покрыто!

Сомнѣнье тяжкое!

БУРЛЕЙ.

Да будетъ позабыто.

Невиненъ Лейчестеръ; онъ въ рѣчи сей явилъ,

Сколъ ревностно тебѣ, бесхитростно служилъ.

Пускай же довертитъ свой подвигъ беспримѣрной

И будетъ плѣнницу судить нелицемѣрно.--

Лейчестеръ удержалъ, ты вѣдаешь о томъ,

Ей данный приговоръ Вестминстера судомъ;

И первый утвердилъ, да вновь открыты ковы

Велѣньемъ будутъ намъ свершить законъ суровый.--

Насталъ рѣшенья часъ; (показывая на Лейчестера) онъ вѣрно ускоритъ

Долгъ правосудія, который намъ гласитъ.

(Лейчестеру) Не угадалъ ли я?

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Такъ ... я не отвергаю...

БУРЛЕЙ (Елисаветѣ.)

Согласья твоего я требовать дерзаю.

Смерть повелѣть сію совѣтуетъ онъ самъ:

Склонись къ моимъ, къ его спасительнымъ словамъ....

И вотъ сей приговоръ.

ЕЛИСАВЕТА.

Ахъ, что мнѣ предлагаешь?

Ты хочешь...

ЯВЛЕНІЕ VII

БУРЛЕЙ, ЕЛИСАВЕТА, МЕЛВИЛЬ, ЛЕЙЧЕСТЕРЪ

МЕЛВИЛЬ.

Что я зрю и что предпринимаешь?

БУРЛЕЙ.

Препятство новое!

МЕЛВИЛЬ.

Страхъ не напрасенъ мой!--

ЕЛИСАВЕТА.

Мелвиль! всѣ требуютъ...

МЕЛЬВИЛЬ.

Кто властенъ надъ тобой?

ЕЛИСАВЕТА.

Хотятъ, что бъ приговоръ я утвердить рѣшилась.

МЕЛВИЛЬ.

Уже ль покорствовать рабамъ ты согласилась?

Но ты въ смятеніи, но ты оскорблена,

Ты помнишь тотъ ударъ, которымъ сражена --

И избрала сей часъ для важнаго рѣшенья.--

Ахъ! Жди въ спокойныя минуты размышленья.

БУРЛЕЙ.

Такъ жди, что бъ плѣнница, насытивъ мести жаръ,

Смертельный на тебя обрушила ударъ.

МЕЛВИЛЬ.

Стократъ спасенная Всевышняго десницей,

Въ немъ обрѣтетъ всегда защиту предъ убійцей.

Твои совѣтники неправедно рѣкутъ,

Когда Маріи жизнь опасною зовутъ:

Опасна смерть ея. Живетъ -- отъ всѣхъ забвенна;

Умретъ -- и мстителей исполнится вселенна;

И въ памяти тогда исчезнетъ Англичанъ,

Что ихъ законъ едва Маріей не попранъ;

Но правъ ея святыхъ воспомнятъ оскорбленье

И крови Генриха позорное плѣненье.

Тамъ, тамъ, гдѣ нынѣ ты среди народа волнъ

Текла и онъ шумѣлъ окрестъ, восторга полнъ,

Гдѣ клики радости твой слухъ увеселяли,

Гдѣ взоры свѣтлые очей твоихъ искали:

Тамъ завтра обрѣтешь повсюду страхъ нѣмой,

О чувствахъ подданныхъ сей голосъ роковой,

Сіе безмолвіе, въ народахъ знакъ спокойный,

Что ихъ властители любови недостойны.

Нѣтъ, не захочешь ты дѣяніемъ такимъ

На вѣкъ позоръ нанесть безсмертнымъ днямъ своимъ

Нѣтъ, устрашишься ты, что міра гласъ правдивой,

Царей въ могилахъ ихъ судя небоязливо,

Между несчастныхъ жертвъ Марію нарѣчетъ,

Что смерть ея въ ряду злодѣйствъ познаетъ свѣтъ;

Что обвинители твои, пылая местью,

Но заглушенные теперь шумящей лестью"

Бытописаніямъ безжалостнымъ на судъ

Елисаветы дни изъ гроба воззовутъ.

Содроглась ты къ стопамъ священнымъ упадаю

И за тебя въ сей часъ тебя же умоляю.

ЕЛИСАВЕТА.

Къ какимъ страданьямъ я, Мельвиль, обрѣчена!

За чѣмъ отъ рукъ убійцъ мнѣ жизнь сохранена?

Зачѣмъ усердныхъ длань ихъ подвигъ удержала?

Тогда бы кончилъ все одинъ ударъ кинжала,

Тогда бъ я не была столь жалкою въ сей часъ.

Виновныхъ позабывъ, упрековъ не страшась,

Тяжелый свергнувъ санъ съ души моей безсильной,

Почила бъ мирно я со мрачности могильной.

Я жизнью и вѣнцемъ, Мелвидь, утомлена.

Когда Маріи смерть спасти меня должна,

Когда одной изъ насъ назначено судьбою

Не вмѣстѣ на землѣ существовать съ другою --

Зачѣмъ Маріи пасть? за чѣмъ, душей уставъ,

Я ей не уступлю моихъ наслѣдныхъ правъ?

Пусть ей державу дастъ народное избранье --

И завтра же теку въ то древнее изгнанье,

Гдѣ я, далекая отъ скорбной суеты,

Безбурной юности вкусила вѣкъ златый;

Гдѣ я, далекая отъ блеска и разврата,

Была въ самой себѣ величіемъ богата.

Мелвиль! умѣла я народомъ управлять,

Доколь могла однѣ щедроты изливать;

Но должно ихъ пресѣчь и я цѣною, сею

Короны не куплю: казнишь я не умѣю.

БУРЛЕЙ.

Безмолвенъ буду ль я, внимая сими словамъ?

Британцамъ гибнущимъ я ль помощи не дамъ?

Елисавета ли вѣщала здѣсь предъ нами?

Ты ль, свой народъ любя, грозишь ему бѣдами?

Тебѣ ль спокойной быть, какъ подданныхъ покои

Еще не утвержденъ незыблемо тобой?

Ты намъ принадлежишь; мы счастливы дотолѣ,

Доколь, надежда всѣхъ, ты будешь на престолѣ.

Иль при Маріи здѣсь воскреснутъ предковъ дни,

Когда подъ властью Папъ не знали благъ они?

Иль придутъ вновь рабы, законовъ Римомъ данныхъ,

Здѣсь храмы затворять, развѣнчивать вѣнчанныхъ?

Помысли о числѣ грядущихъ нашихъ бѣдъ;

Воспомни, дашь за нихъ всей Англіи отвѣтъ

И Богу. На чредѣ священной, многотрудной,

Будь менѣ слабою, но болѣ правосудной;

Будь сострадательна къ народу, не къ врагамъ,

Не робкимъ женщинамъ, подобна будь царямъ.

Прерви теченіе бесчисленныхь раздоровъ,

Прерви всѣ ужасы о вѣрѣ давнихъ споровъ,

И ковы тайные, и древнюю борьбу,

Которую Стуартъ лишь прекратитъ въ гробу.

Всесильной дланію ты удержи надъ бездной

Законы, вѣру, тронъ и свои народъ любезной.

ЕЛИСАВЕТА.

Да удалятся всѣ. Хочу на единѣ

Всесильнаго судью призвать на помощь мнѣ.

Невѣденье людей Его не омрачаетъ

И Онъ, Единый Онъ путь правды освѣщаетъ.

(Лорды удаляются въ глубину театра, Лейчестеръ и Мелвилъ, отходя, смотрятъ на Королеву, кажется, безъ надежды.)

ЯВЛЕНІЕ VIII.

ЕЛИСАВЕТА.

О всенародный гласъ! ты, властелинъ людей!

Тиранъ неистовый, стѣсняющій царей!

Давно скучаю я, влекомая всѣмъ міромъ

Смиряться передъ симъ презрѣннымъ мнѣ кумиромъ.

Иль рабствовать Цари народу рождены?

Иль черни угождать на тронахъ мы должны?

Иль, скованная вѣкъ боязнію своею,

Желанья не свершу, которымъ пламенѣю?

Я воцарила миръ среди подвластныхъ мѣстъ,

Но буря и досѣль свирѣпствуетъ окрестъ;

Приязнь коварную ко мнѣ питаютъ Галлы;

Воскресъ среди морей Испанецъ неусталый;

Бросаетъ громы Сикстъ, мятежниковъ союзъ

На вѣки разорвать напрасно я стремлюсь;

Стуартъ, не скрытая своей темницы мракомъ,

Вездѣ мнѣ предстаетъ губительнымъ призракомъ.

Не время ли ей пасть законовъ подъ мечемъ?

Мой страхъ окончится преступницы концемъ,

Я царствовать начну спокойно, безопасно....

Жить болѣ не могу, терзаясь ежечасно...

Мнѣ ль трепетать вѣковъ за мщеніе врагу?--

Когда же славы я моей не собрегу?...

Уже мой видитъ взоръ намъ грозное потомство....

Уже мой внемлетъ слухъ судящихъ вѣроломство:

Марія женщина, несчастлива и въ ней

Течетъ святая кровь родныхъ мнѣ Королей;

Въ темницѣ двадцать лѣтъ мнѣ равная страдала,

Довольно скорбь ее за всѣ вины карала....

Вотъ зависть нѣкогда что въ мірѣ повторитъ.

Но какъ! мнѣ смертію преступница грозитъ,

Мой обольстила дворъ и, сѣя заговоры,

Отъ подданныхъ моихъ неправдѣ ждетъ опоры!...

Кто бъ думалъ? Лейчестеръ... но трепещи, злодѣй,

Испытанъ будешь ты, спокойнымъ быть умѣй.

А я помилую! Нѣтъ, смерть.... прочь нерѣшимость.

(Приближается, къ столу, на которомъ приговоръ, хочетъ подписать, но вдругъ останавливается.)

Одна черта.... по ахъ! моя неколебимость

Меня покинула.... Въ рѣшительный сей мигъ

Трепещетъ длань моя... сколь ужасъ мой великъ...

Мнѣ кажется, что міръ стоитъ передо мною,

Что я ражу ее сей самою рукою.

Могу ли довершить? могу ль.... (молчаніе) она предъ нимъ

Дерзнула пренебречь величіемъ моимъ!

Съ какой мнѣ гордостью обиды расточала!...

Ему казалося -- она торжествовала.

Напрасенъ гнѣвъ ея, ея безсильна месть;

Мой, мой ударъ вѣрнѣй: онъ долженъ смерть нанесть.

(Хватаетъ съ жадностію перо.)

Я беззаконный плодъ, корону посрамляю,

Я тронъ похитила, Британцевъ угнѣтаю --

Несчастная! умрешь и оправдаюсь я;

Избранье между насъ разрушитъ смерть твоя.

Такъ, да не будетъ вѣкъ сомнѣнья никакого, --

(Подписываетъ быстро и рѣшительно.)

Законная ли дочь я Генриха осьмаго.

(Перо выпадаетъ изъ рукъ ея и она, какъ испуганная, бросается въ кресло. Тотчасъ приходитъ въ себя и дѣлаетъ знакъ пажамъ, что бъ впустили Лордовъ, которые находятся внѣ залы, но все въ виду зрителей.)

ЯВЛЕНІЕ IX.

БУРЛЕЙ, ЕЛИСАВЕТА, ЛЕЙЧЕСТЕРЪ, МЕЛВИЛЬ.

ЕЛИСАВЕТА.

Приближьтесь.

МЕЛВИЛЬ.

Небеса! страхъ беспредѣленъ мой.

ЕЛИСАВЕТА.

Прими сей приговоръ, врученный мнѣ тобой,

Бурлей. Читайте въ немъ мое опредѣленье.

Онъ Королевы вамъ откроетъ помышленье.

БУРЛЕЙ. (взглядывая на приговоръ.)

Всему конецъ.

МЕЛВИЛЬ.

Увы!

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ (въ сторону.)

О Боже!

ЕЛИСАВЕТА, (смотря пристально на Лейчестера.)

На тебя,

О Лейчестеръ, въ сей часъ взоръ обращаю я...

Давно извѣстенъ сталъ къ Маріѣ ты враждою

И преданъ былъ всегда мнѣ ревностной душею;

Сей приговоръ съ твоихъ совѣтовъ утвержденъ;

Сколь вѣренъ трону ты -- свидѣтель новый онъ;

И такъ, да праведно свершатъ мое велѣнье,

Ты, Лейчестеръ, устрой здѣсь казни исполненье.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Я!

ЕЛИСАВЕТА.

Ты.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Но близь тебя мнѣ данный санъ бы могъ

Сложить съ Лейчестера бесчеловѣчный долгъ.

Бурлей достойнѣй быть на семъ жестокомъ мѣстѣ.

ЕЛИСАВЕТА (Сурово.)

Онъ исполнителемъ съ тобою будетъ вмѣстѣ.

МЕЛВИЛЬ (Елисаветѣ.)

Въ Мелвилѣ нужды нѣтъ; все кончилъ приговоръ.

Позволь оставить мнѣ твой, Королева, дворъ.

Елисавету мнилъ обрѣсть я милосердой

И съ сей надеждою стоялъ у трона твердо.

Я чтилъ въ тебѣ не власть, но благости однѣ.

Знай, милости твои теперь обидны мнѣ.

Прости, внимай рабовъ совѣты ухищренны;

Вѣрь, оправдаетъ все ласкатель развращенный.

Здѣсь надобны льстецы, и такъ я удалюсь.

Отъ блеска твоего къ Маріѣ возвращусь.

Защитою, мольбой не могъ принесть спасенье,

Иду опорой быть, принесть ей утѣшенье.

ЯВЛЕНІЕ X.

БУРЛЕЙ, ЕЛИСАВЕТА, ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

ЕЛИСАВЕТА.

Не стану порицать суровыхъ сихъ рѣчей:

Онъ добродѣтелью любезенъ мнѣ своей.

Ахъ! признаюсь, что я когда ему внимала,

Во глубинѣ души невольно трепетала.

Вы зрите, что вняла совѣтнымъ я словамъ;

Теперь жду мудрости отъ васъ, приличной вамъ.

Да оправдаете довѣрье беспредѣльно.

Ударъ назначенный не есть ударъ смертельной.

Молю, размыслите, что должно совершить;

Иль медлишь казнію, иль казнью ускорить.

Вы жребій плѣнницы по волѣ назначайте;

Но болѣе о ней предъ мною не вѣщайте.

Падетъ ли подъ судомъ виновная, иль нѣтъ,

За все дадите вы единые отвѣтъ.

Исполните свой долгъ. Теку я въ путь возвратной.

Простите... Вамъ мое желаніе понятно.

ЯВЛЕНІЕ XI.

БУРЛЕЙ, ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

БУРЛЕЙ.

Покорствовать ея велѣньямъ поспѣшимъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Она колеблется и какъ мы объяснимъ

Ея желаніе?

БУРЛЕЙ.

Его я проникаю.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Я нерѣшимости ея не понимаю.

БУРЛЕЙ.

Но ясенъ приговоръ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ,

Ахъ! не моимъ очамъ.

БУРЛЕЙ.

Пусть обвинятъ меня. Сей часъ велѣнье дамъ,

Да возвѣстятъ конецъ Маріѣ. Ночью сею...

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Сей ночью!

БУРЛЕЙ.

Такъ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Бурлей!

БУРЛЕЙ.

Я о тебѣ жалѣю,

И такъ совѣтую: напрасно словъ не трать,

Сокрой смущеніе... иль... долженъ трепетать.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ (Одинъ.)

О, если Мортимеръ теперь уже свободенъ,

Да будетъ небесамъ нашъ замыселъ угоденъ!

Онъ можетъ предварить съ отважною толпой.

Лечу замедлить часъ.... но скоро... Боже мой!..

КОНЕЦЪ ЧЕТВЕРТАГО ДѢЙСТВІЯ.

ДѢЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

МЕЛВИЛЬ (весь въ черномъ) EMMA (также.)

МЕЛВИЛЬ.

Такъ, ето я, Мелвиль.

EMMA.

Мелвиль здѣсь? не мечта ли?

МЕЛВИЛЬ.

Щедроту скорбную враги мнѣ даровали.

Друзьямъ Маріинымъ позволено въ сеи часъ

Давно незримую узрѣть въ послѣдній разъ.

EMMA.

Увы!

МЕЛВИЛЬ.

Когда могу къ Маріѣ быть введеннымъ,

Усердному рабу дай пасть къ стопамъ священнымъ.

ЕММА.

Къ ней никому еще не дозволяю входъ.

Всю ночь смятенная отъ горестныхъ заботъ,

Она теперь одна и, разставаясь съ нами,

Бесѣдой занялась съ благими Небесами.

Готовясь черезъ мигъ покинуть здѣшній міръ,

Желаетъ заключить съ Судьею Вышнимъ миръ.

О, какъ я дожила до сей минуты слезной!

МЕЛВИЛЬ.

Не время намъ скорбѣть о жизни столь любезной.

Что бъ свой послѣдній долгъ достойно исполнять,

Отчаянье хочу изъ сердца я изгнать.--

И въ часъ у когда толпой рыдающихъ стѣсненны,

Ихъ грустью, воплемъ ихъ мы будемъ поражениы,

Ко гробу должно намъ страдалицу вести,

Быть ей опорою, отрадой въ семъ пугай.

EMMA.

Мелвиль!

МЕЛВИЛЬ.

Повѣдай мнѣ, уже ль была спокойной

Несчастная Стуартъ при вѣсти недостойной?

Сколь неожиданный ударъ ее постигъ!

EMMA.

О горе! къ смерти ль мы готовились за мигъ?

Мелвидь! почто теперь скрываться предъ тобою?

Свободы ждали мы вечернею порою,

При мракѣ Мортимеръ спасти насъ обѣщалъ.--

Вниманье нате шумъ малѣйшій привлекалъ.

Надежды лучь давно у плѣнниковъ погасшей

И къ бытію любовь, душей владѣя нашей,

При слабомъ шорохѣ врывались въ сердце къ намъ,

Вновь предавали насъ плѣнительнымъ мечтамъ.

Помысли же, Мелвидь, о семъ оцѣпененьи,

Въ какомъ мы пребыли при страшномъ возвѣщеньи.

Намъ льстило счастіе, пресѣклись токи слезъ....

Вдругъ Паулетъ предсталъ и смерть съ собой принесъ.

МЕЛВИЛЬ.

О Боже!

EMMA.

Чудно мнѣ Маріино геройство!

Въ ней самый приговоръ не истребилъ спокойства.

Ни вздоха, ни слезы. Покорная судьбамъ,

Казалася чужимъ внимающей бѣдамъ;

Но внявъ, что Лейчссшеръ ужасную измѣну

Свершилъ столь пламенной любви ея въ замѣну,

Она содроглася при новой вѣсти сей

И слезы полились мгновенно изъ очей.

МЕЛВИЛЬ.

Виновный Лейчестеръ!

EMMA.

Злодѣй!

МЕЛВИЛЬ.

О преступленье!

EMMA.

И Мортимеръ погибъ, бывъ жертвой ухищренья.

МЕЛВИЛЬ.

Отъ рукъ предателя умѣлъ укрыться онъ.

EMMA.

Какъ?

МЕЛВИЛЬ.

Бѣгствомъ.

EMMA.

Небеса! защитникъ нашъ спасенъ.

МЕЛВИЛЬ.

Такъ.

EMMA.

Не погибло все, надежды...

МЕЛВИЛЬ.

Не теряю

На то, о чемъ молить Всевышняго дерзаю:

На благо вѣчное.

ЯВЛЕНІЕ II.

МЕЛВИЛЬ, EMMA, СЛУЖИТЕЛИ МАРІИ (всѣ съ черномъ.)

МЕЛВИЛЬ.

Но внемлю плачь, и вотъ

Толпа предвѣстникомъ Маріинымъ идетъ.

У вы! при видѣ семъ трепещешь ты отъ страха.

EMMA.

Уже ли часъ насталъ? уже ль готова плаха?

Нисходитъ ли она къ плачевнымъ тѣмъ мѣстамъ,

Гдѣ палача рукой...

МЕЛВИЛЬ.

Спокойся.

ЕММА.

Встрѣчусь тамъ

Жестокихъ воиновъ я хладными рядами.

Вотъ дверь къ погибели раскрылася предъ нами.

Сей часъ хочу я... ахъ!

МЕЛВИЛЬ.

Сколь вопль ужасенъ твой!

EMMA.

Завѣсой черною покрыли весь покой.

Взоръ дикой палача, и плаха, и сѣкира,

Приготовленія для вражескаго пира,

Мелькнувъ въ очахъ моихъ, мнѣ влили въ душу хладъ;

Вкругъ плахи зрители толпами предстоятъ;

Въ сердцахъ неистовыхъ злодѣйство ускоряя,

Ждутъ жертвы, жадный взоръ къ темницѣ простирая.

МЕЛВИЛЬ.

Умолкни, вотъ она.

ЕММА.

Правдивы небеса!

МЕЛВИЛЬ.

Я дожилъ до сего ужаснаго часа!

(многія женщины сходятъ въ траурѣ.)

ЯВЛЕНІЕ III.

ТѢ ЖЕ, МАРІЯ
(въ бѣломъ платьѣ; ея служители становятся на двѣ стороны въ величайшей горести.)

МАРІЯ.

Друзья! почто сей плачь и тяжкія рыданья?

Насталъ свободы часъ, Маріины страданья

До цѣли наконецъ достигнули своей --

И льете слезы вы объ участи моей?

Какъ! васъ не радуетъ, что свергну я оковы,

Что небеса принять страдалицу готовы?

Когда надменная средь сихъ ужасныхъ стѣнъ

Презрѣньемъ, нищетой мои отягчала плѣнъ

И смерть отрадная ко мнѣ не представала,

Тогда я вашу скорбь и слезы понимала.

Теперь приближился спасительный конецъ,

Онъ въ небесахъ судитъ прощенья мнѣ вѣнецъ,

Слагаетъ съ дней моихъ все бремя преступленій:

Я человѣкъ и шла путями заблужденій.

Созданье слабое, игра судьбы, людей,

Изъ праха возстаетъ кончиною своей;

Надежда гордостью мнѣ сердце наполняетъ

И снова на меня корону возлагаетъ.

(дѣлаетъ нѣсколько шаговъ и примѣчаетъ Мелвиля.)

Какъ! здѣсь Мелвиль! тобой долгъ дружбы сохраненъ,

Ты скорбію о мнѣ еще не утомленъ.

Возстань. Сколь сладостно, что ревностный служитель

Въ великій жизни часъ мой будетъ утѣшитель!

Благодарю Творца! послѣдняго мнѣ дня

Свидѣтель предстоитъ неложный близь меня;

Спокойствіемъ полна во глубинѣ я сердца,

Что умираю здѣсь въ очахъ единовѣрца.

МЕЛВИЛЬ.

Мое усердіе Всевышній наградилъ,

Позволилъ, что бъ тебѣ при смерти я служилъ,

Что бъ былъ опорою среди враговъ виновныхъ.

МАРІЯ.

Мнѣ должно умереть въ странѣ чужой, безъ кровныхъ.

Ахъ! отнеси роднымъ любви моей залогъ:

Послѣднее прости, и мой послѣдній вздохъ.

Желаніе мое исполни, умоляю.

Я Карла домъ, его, народъ благословляю,

Священныхъ Гизовъ мнѣ и многихъ тамъ друзей,

Которыхъ болѣе не встрѣчу въ жизни сей: --

Всѣ, всѣ наречены Маріи въ завѣщаньѣ.

Они, надѣюся, въ мое воспоминанье

Не презрятъ скуднаго имъ дара моего.

(обращаясь къ служителямъ.)

За васъ молю письмомъ я брата своего,

Молю, да будетъ онъ всесильнымъ вамъ покровомъ.

Идите дни скончать въ отечествѣ семъ новомъ,

Въ счастливой Франціи, о други, и на вѣкъ

Оставьте Англію, оставьте страшный брегъ.

Я не хочу, что бъ здѣсь вы жизнью несчастливой

Возвеселили взоръ Британца горделивой;

Что бъ праху моему онъ міра не давалъ

И вамъ, служившимъ мнѣ, обиды расточалъ.

Въ послѣдній преклонясь на голосъ мой молебной,

Клянитесь безъ меня не быть въ странѣ враждебной.

МЕЛВИЛЬ.

Клянемся.

(Всѣ протягиваютъ руки въ знакъ клятвы).

МАРІЯ.

Нищету вы знаете мою;

Но, что не отнято, я все вамъ отдаю;

Что у расхищенной осталося во власти,

Все раздѣлила я на равныя вамъ части.

(Еммѣ.) О, не захочешь, другъ, ты злата моего;

Ты память обо мнѣ дороже чтишь всего;

Тебя въ залогъ любви я награждаю тканью;

Она украшена твоей Маріи дланью.

Прими сей даръ, надъ нимъ скорбѣла въ тайнѣ я

И часто на него текла слеза моя;

Закрой имъ очи мнѣ, когда наступитъ время.

Взлагаю на тебя я горестное бремя,

Такъ, многаго хочу; но Емма, вѣрный другъ,

Могу ль не отъ тебя послѣднихъ ждать услугъ?

EMMA.

Марія!.. (въ сторону) Небеса! вы Емму подкрѣпите.

МАРІЯ.

Приближьтесь всѣ, меня въ послѣдній обнимите.

Прощайте.... но безъ слезъ, безъ жалобъ на устахъ:

Другъ друга встрѣтимъ мы въ счастливѣйшихъ странахъ.

Теперь надеждой сей прельщаюся единой.

Я въ преступленіи осуждена невинно,.

Я въ вѣрь истиной предъ Бога предстаю;

Но все молитеся, да Вѣчный жизнь мою

Не будетъ нѣкогда судить по заблужденьямъ.

(Къ Мелиплю.) О, разрѣши отъ нихъ, Мелвиль, благословеньемъ.

Права священныя сѣдинамъ Богъ даетъ;

Такъ, Онъ прощенье намъ устами старца шлетъ;

Онъ мнѣ послалъ тебя съ сей властію чудесной.

Служитель прежде мой, -- служитель будь небесной,

Будь, будь посредникомъ межъ небомъ и землей.

Предъ мною нѣкогда склонялся ты главой;

Теперь смиренная, въ раскаяньи, со страхѣ,

Я простираюся у ногъ твоихъ во прахѣ.

(Становятся предъ нимъ на колѣни, всѣ удаляются)

МЕЛВИЛЬ.

Марія! отъ вѣнца ты къ мукамъ ведена

И всѣхъ міровъ царемъ отъ жизни воззвана.

Гряди безъ страха въ путь: испытано здѣсь злато.

Тамъ наградишься ты за скорби мздой богатой!

И, въ заблужденіяхъ виновная однихъ,

Предстанетъ въ небеса душа твоя безъ нихъ.

Съ любовью кто летитъ къ обители верховной,

За тѣмъ не слѣдуетъ изъ міра тлѣнъ грѣховной.

Прости, пребудь крѣпка надеждою святой,

Благословеніе да будетъ надъ тобой.

Гряди. Самъ Богъ тебѣ во срѣтенье нисходитъ

И на тебя съ небесъ прощеніе низводитъ.

(Паулетъ является у двѣрей, Мелвилъ идетъ къ нему, Марія остается на колѣняхъ, погруженная въ размышленіе.)

ЕММА.

Но шумъ... о Мортимеръ!...

МЕЛВИЛЬ, (возвращаясь къ Маріѣ.)

Марія! ты должна

Все мужество призвать.

МАРІЯ.

Всевышнимъ я полна.

Что ненавидѣла, что въ мірѣ я любила,

Все, къ Богу возносясь, все для Него забыла.

МЕЛВИЛЬ.

И такъ, готова будь съ бестрепетной душой

Узрѣть Лейчестера съ Бурлеемъ предъ собой.

ЯВЛЕНІЕ IV.

МАРІЯ, МЕЛВИЛЬ, EMMA, БУРЛЕЙ, ЛЕЙЧЕСТЕРЪ, ПАУЛЕТЪ, СЛУЖИТЕЛИ МАРІИ.

(Бурлей и Лейчестеръ останавливаются на мигъ въ отдаленіи, Лейчестеръ остается въ дали съ опущенными взорами, а Бурлей подходитъ къ Королевѣ.)

БУРЛЕЙ.

Марія! волю я престола исполняю

И выслушать твои велѣнія желаю.

МАРІЯ.

Благодарю, Бурлей.

БУРЛЕЙ.

Вѣрь не отрину я

Желаній праведныхъ: мнѣ власть дана сія.

МАРІЯ.

Я начертала вамъ завѣтъ мой неизмѣнный.

Что жъ до меня, Бурлей, мои останки тлѣнны

Не могутъ съ миромъ лечь Британца въ областяхъ.

И такъ пусть отнесетъ Мелвиль Маріи прахъ

Въ страну любезную, къ семьѣ мнѣ драгоцѣнной.

Прости, о край родной и лучшій во вселенной!

О Франція, гдѣ я счастливою была Î

Увы! страдая здѣсь, тамъ сердцемъ я жила,

БУРЛЕЙ.

Все будешь свершено: вѣрь моему обѣту.

МАРІЯ.

Привѣтствуй отъ меня, Бурлей, Елисавету.

Безъ ненависти къ ней на плахѣ я умру,

Прощаю отъ души во всемъ мою сестру.

Да Богъ даруетъ ей спокойствіе и славу,

Да выше вознесетъ она свою державу.

Ты плачешь, Паулетъ! о старецъ, жребій мой,

Я знаю, отравилъ конецъ на свѣтѣ твой;

Но спасся Мортимеръ отъ участи плачевной,

Куда онъ вверженъ былъ ко мнѣ судьбою гнѣвной.

О Боже! сохрани отъ гибели его;

Быть можетъ жаждетъ онъ спасенья моего,

Быть можетъ сѣетъ вновь онъ замыслы опасны;

Ты награди его! они теперь напрасны.

ЯВЛЕНІЕ V.

МАРІЯ, МЕKВИЛЬ, EMMA, БEРЛЕЙ, ЛЕЙЧЕСТЕРЪ, СЛУЖИТЕЛИ МАРІИ, ШЕРИФЪ.

(Дверь отворена, чрезъ нее видны вооруженные люди.)

МАРІЯ.

Почто же, Емма, вновь лить слезы и стонать?

Пусть мигъ ужасенъ сей, но ахъ! престань рыдать,

Не сокрушай меня печалію своею,

У мѣи взирать на то, что я сносить умѣю.

Въ твоихъ объятіяхъ и смерть мнѣ не страшна.

(къ Бурлею.) Еще о милости я васъ молить должна.

Пусть съ ней не разлучусь до вѣчной я разлуки.

Увы! Марію въ міръ ея прияли руки,

На сей груди мой взоръ былъ свѣтомъ озаренъ, --

И такъ на сей груди пусть и померкнетъ онъ.

БУРЛЕЙ.

Ты хочешь и на все я долженъ согласиться.

МАРІЯ.

Все рѣшено и я готова въ путь стремиться.

Безмѣрный въ благостяхъ! о, если человѣкъ,

Съ живымъ раскаяньемъ кончающій свой вѣкъ,

Имѣетъ право ждать, что тамъ къ невиннымъ чадамъ

Тобой причтется онъ и станетъ съ ними рядомъ....

Воззри съ прощеніемъ на мигъ послѣдній мой

И лона отчаго преступной не закрой.

Надежды полная, жизнь не считаю тратой.

(Обращается, чтобъ идти и встрѣчается съ Лейчестеромъ, трепещетъ, колѣна ея подгибаются. Лейчестеръ поддерживаетъ ее, но отворачиваетъ глаза и не можетъ сносить ея виду. Королева смотритъ на него нѣсколько времени значительно, не говоря ни слова, наконецъ продолжаетъ.)

Лейчестеръ! свой обѣтъ ты исполняешь свято,*

Сулилъ, что длань твоя прерветъ мой долгій плѣнъ --

И нынѣ ты меня изъ сихъ изводишь стѣнъ.

(Лейчестеръ недвижимъ. Королева продолжаетъ съ кротостію.)

Такъ, такъ, о Лейчестеръ! страдая средь темницы,

Дней счастія ждала я отъ твоей десницы;

Прельщалась болѣе свободою самой,

Мечтая лишь о томъ, кто избавитель мой;

Сія мечта была дороже мнѣ вселенной.

Теперь, какъ разстаюсь я съ жизнію мгновенной,

Когда уже гряду стезею къ небесамъ,

Готовлюся предстать бесплотныхъ въ сонмѣ тамъ,

Съ душею ко всему земному безпристрастной

Я сердца въ слабости признаюся несчастной;

Могу безъ робости предъ смертными вѣщать,

Суда ихъ не должна я болѣ трепетать;

Такъ, не краснѣя, въ часъ, какъ ждетъ меня могила,

Скажу еще, сколь я Лейчестера любила.

Прости. Желаніямъ предѣла не имѣвъ,

Напрасно ты хотѣлъ прельстить двухъ Королевъ;

Напрасно, почестей сіяньемъ увлеченной,

Столь сердце страстное ты презрѣлъ для надмѣнной.

Живи, предъ трономъ здѣсь колѣна преклоня;

Сестры любовь къ тебѣ да не отмститъ меня.

Будь счастливъ. Возвратись отсель къ Елисаветѣ....

Нѣтъ болѣ ничего мнѣ милаго на свѣтѣ.

(Королева уходитъ. Видно, какъ она спускается къ мѣсту казни, освѣщенному пламенниками, Шерифъ предъ нею; Емма и Мелвиль по сторонамъ; Бурлей, Паулетъ и служители слѣдуютъ за нею.)

ЯВЛЕНІЕ VI.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ, СЕЙМУРЪ.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

А я живу еще!... молчитъ неправый громъ!...

Гдѣ ты, о Мортимеръ?... безмолвіе кругомъ ...

Лети, единый мигъ, иль поздно...

СЕЙМУРЪ.

Подъ стѣнами

Сей башни Мортимеръ сраженный палъ съ друзьями.

ЛЕЙЧЕСТЕРЪ.

Онъ мертвъ!

СЕЙМУРЪ.

Погибли всѣ, погибъ Маріи щитъ

И тайный къ башнѣ путь ихъ трупами покрытъ;

Съ толпою преданныхъ оставь сей брегъ опасной,

Стремись во Францію иль жди судьбы ужасной.

ДЕЙЧЕСТЕРЪ, (не слушая его.)

Сестра жестокая! бесчеловѣчный судъ!

И это мудростью на свѣтѣ назовутъ....

Для безопасности нѣтъ жертвы запрещенной!....

А я! куда достигъ, честями обольщенной?

Марія! о почто предъ смертію стеня,

Всей властію любви сковала ты меня!

Несчастный! конечно... ты въ мірѣ, какъ въ пустынѣ;

Нѣтъ для тебя любви, блаженства нѣтъ отнынѣ.

За чѣмъ какъ женщина ты жалостью смущенъ?

Ты ль мукамъ совѣсти покорствовать рожденъ?

Къ чему теперь онѣ? къ чему твое страданье?

Теперь ты доверши примѣрное дѣянье,

(Въ изступленіи.) Теперь ты заслужи награду и позоръ;

Спѣши, единый шагъ, исполни приговоръ,

Узри безжизненной главы ея паденье...

Будь разъ еще жестокъ... иду... прочь сожалѣнье.

(Идетъ быстро къ двери, въ которую вышла Марія; вдругъ останавливается.)

Но ахъ! напрасно я мечтаю твердынь быть,

Нѣтъ, роковую дверь не въ силахъ преступить;

Нѣтъ, ужасъ на меня послала ада сила.

Сокроемся... Сеймуръ! что слухъ мой поразило?

Казнь, казнь готовится тамъ, подъ стопой моей...

О, зрѣлище сіе не для моихъ очей.

Спасемся... смерти здѣсь неправедной обитель.

(Хочетъ выдти въ другую дверь, но она заперта.)

Иль заграждаетъ путь мнѣ нѣкій Ангелъ -- мститель?

Иль долженъ слухъ внимать, когда не видитъ взоръ,

Какъ совершается кровавый приговоръ?

Гдѣ скрыться?... но... уже о казни возвѣщаютъ...

Марія говоритъ... въ молчаньи всѣ внимаютъ...

Вотъ молится она и можетъ быть съ небесъ

Прощенье на меня зоветъ потокомъ слезъ.

О нѣтъ, я благости Всевышняго не стою....

Какой -- то шумъ глухой во слѣдъ за сей мольбою...

Такъ, стоны раздались рыдающихъ людей...

Но ахъ... умолкло все... я слѣдую за ней,

(Онъ произноситъ послѣднія слова съ возрастающимъ отчаяніемъ; останавливается на минуту; вдругъ терзаемый скорбію испускаетъ ужасный крикъ и падаетъ безъ чувствъ въ объятія Сеймура.)

КОНЕЦЪ.

Оставить комментарий Лебрен Пьер-Антуан (перевод: Николай Павлов) (yes@lib.ru) Год: 1820 Обновлено: 13/02/2020. 339k. Статистика. Пьеса: Драматургия, Переводы Сочинения	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: (Marie Stuart). Трагедия в пяти действиях, в стихах. Переведена Н. Павловым.

Лебрен Пьер-Антуан Мария Стюарт

<Пьер-Антуан Лебрен>

МАРІЯ СТУАРТЪ.

МАРІЯ CTУAPTЪ.

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТ IE.

ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ДѢЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

Лебрен Пьер-Антуан
Мария Стюарт