Лавен Фердинанд
В Португалии

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Текст издания: журнал "Вѣстникъ Иностранной Литературы", No 1, 1915.

   

Въ Португаліи.

Разсказъ Фердинанда Лавенъ.

I.

   -- Что такое?
   -- Въ чемъ дѣло?
   -- Что случилось?
   -- Пропустите меня!..
   Поѣздъ прибылъ на вокзалъ. Густая, волнующаяся толпа народа рванулась впередъ, громко крича:
   -- Нѣтъ ли новостей!.. Новостей!..
   -- Ей вы, пріѣхавшіе изъ столицы!.. Какіе вѣсти?.. Что новаго?..
   Многочисленные пассажиры выходятъ изъ вагоновъ и спѣшатъ оставить вокзалъ, а запыхавшаяся, полная угрозъ, толпа все громче и громче реветъ:
   -- Нѣтъ ли новостей!.. новостей!..
   -- Лиссабонъ въ огнѣ!
   -- Арестовали короля!
   -- Провозглашена республика!
   -- Этого не можетъ быть!
   -- Нѣтъ, это вѣрно!
   -- Вы лжете!
   -- Негодяй!
   -- Да здравствуетъ республика!
   -- Да здравствуетъ король!
   --Долой монаховъ!
   -- Монастырь Куэлхасъ разграбленъ!
   -- Солдаты нарядились въ священническія облаченія и, издѣваясь, служили мессу.
   -- Ужасъ!.. Святотатство!..
   -- Они изорвали картины!.. Разбили статуи!.. Уничтожили всѣ рѣзныя дерева!
   -- Негодяи!
   -- Давно пора избавиться отъ этого отродія!..
   -- О! Негодяи!.. Разбойники!.. Воры!
   -- Воры-то іезуиты и монахи!
   -- Молчите, негодяи!..
   -- Если ихъ не сжечь съ ихъ монастырями, они опять вернутся.
   -- Діаволы!.. Какъ вы смѣете такъ говорить!
   -- Да здравствуетъ республика!..
   -- Да здравствуетъ король!..
   -- Долой монаховъ!..
   -- Вѣдь мы христіане...
   -- Ну, теперь съ церквами покончено...
   -- Да здравствуетъ папа!
   -- Да здравствуетъ свобода!
   -- Долой революцію!
   -- Да здравствуетъ республика!
   Толпа раздѣлилась на двѣ партіи. Обѣ партіи начали осыпать другъ друга ругательствами, потомъ бросились другъ на друга и завязалась ужасная, грубая, отвратительная драка. Это возстаніе.
   

II.

   Въ числѣ другихъ пассажировъ, прибывшихъ изъ Лиссабона находилась сборщица оливокъ въ традиціонномъ живописномъ костюмѣ, сохранившемся до настоящаго времени. Костюмъ этотъ состоялъ изъ грубой обуви, мужскихъ панталонъ изъ рубчатаго бархата, и юбки, подобранной на бедрахъ. Бюстъ скрывался въ складкахъ шали, волосы были закрыты платкомъ, которымъ была повязана голова и который спускался до самыхъ глазъ, а поверхъ платка была надѣта широкая панама, отогнутыя поля которой доходили до плечъ, оставляя въ тѣни лицо.
   Она, повидимому, хорошо знала этотъ красивый городъ Эльвасъ, расположенный близъ испанской границы, окруженный укрѣпленіями и питаемый такой большой цистерной, что она, при нуждѣ, могла въ теченіе шести мѣсяцевъ снабжать водой всѣхъ своихъ десять тысячъ жителей.
   Сборщица оливокъ, видимо, напуганная шумомъ, царившимъ у вокзала, криками ярости и боли, видомъ драки и крови, шла все ускоряя шаги и выбирая улицы, удаленныя отъ мѣста боя.
   Дойдя до узкаго перекрестка, она быстро стукнула нѣсколько разъ молоткомъ въ дверь, не замѣчая въ своемъ волненіи женщины въ траурѣ, которая высунулась изъ окна сосѣдняго дома и злымъ взглядомъ смотрѣла на нее.
   Но вотъ, дверь открылась.
   -- Клеменція! -- вскричала сборщица оливокъ, поспѣшно устремляясь въ домъ.
   -- Ты!.. Это ты, мой братъ Рикардо!.. И въ такомъ костюмѣ!..-- вскричала женщина среднихъ лѣтъ, раскрывая свои объятія.

III.

   Клара, женщина въ траурѣ, съ злымъ взглядомъ, была раньше невѣстой Рикардо. Она измѣнила ему, прельщенная богатствомъ одного старика, который, умирая, оставилъ ей все свое состояніе.
   Отвергнутый Рикардо съ горя ушелъ въ монастырь, а Клеменція, его сестра, замѣнявшая ему мать, никогда не могла простить Кларѣ эту разлуку съ любимымъ братомъ и съ этого времени всегда относилась къ ней съ самымъ оскорбительнымъ презрѣніемъ. Это и было причиной непримиримой ненависти, царившей между обѣими сосѣдками.
   Клара не была введена въ заблужденіе. Несмотря на костюмъ сборщицы оливокъ, она сразу же узнала Рикардо. Пылая жаждою мести, она тотчасъ же побѣжала къ мѣсту сборища и крикнула бунтовщикамъ:
   -- Рикардо Болао, капуцинъ, сейчасъ пришелъ къ своей сестрѣ въ костюмѣ сборщицы оливокъ.
   -- Долой монаховъ!
   -- Да здравствуетъ республика!
   -- Да здравствуютъ монахи!
   Этого было достаточно, чтобы начинавшія было утихать народныя страсти снова разгорѣлись. Революціонеры бросились къ дому, Клеменціи, начали неистово колотить въ дверь, выбили камнями всѣ стекла и, не умолкая, кричали:
   -- Подавай монаха!.. монаха!..
   Тщетно многіе голоса раздавались въ защиту капуцина. Буниовщики уже готовились выбить дверь, какъ вдругъ она сама открылась, и на порогѣ появилась сборщица оливокъ...
   -- Чертовскій монахъ!-- заревѣлъ одинъ изъ бунтовщиковъ, грубо толкнувъ существо, добровольно отдавшееся во власть бѣшеной толпы.-- Развѣ тебѣ не довольно своего собственнаго платья? Ну, живо!.. Маршъ съ нами!..
   -- Какъ онъ красивъ въ этомъ живописномъ костюмѣ!-- со смѣхомъ вскричалъ какой-то оборванецъ.
   -- Посмотрите! Что за походка! Можно подумать, что это дѣвушка, которая не находитъ себѣ жениха и не имѣетъ Достаточно денегъ чтобы составить себѣ приданое!
   И только что яростно рычавшая свора громко смѣялась теперь, осыпая оскорбленіями свою жертву.
   Кортежъ медленно подвигался впередъ, все увеличиваясь по пути. Каждый старался заставить говорить сборщицу оливокъ, но та хранила абсолютное молчаніе.
   Когда толпа проходила мимо школы, дверь которой была отмѣчена крестомъ, какой-то парень сорвалъ святой символъ, плюнулъ на него и, положивъ его на плечо Рикардо, сказалъ:
   -- Какой ты трусъ, монахъ! Тебя можно сколько угодно оскорблять, а ты и не подумаешь лягаться!.. Такъ на же, неси этотъ крестъ, разъ ты хочешь подражать Іисусу Христу, который молча позволялъ осыпать себя оскорбленіями.
   Монахъ взялъ довольно тяжелый крестъ и попрежнему молча продолжалъ свой скорбный путь.
   -- Однако мы не можемъ его распять!-- сказалъ одинъ изъ толпы.
   -- Да, крестъ слишкомъ малъ для него,-- замѣтилъ другой.
   -- Такъ бросимъ его съ его крестомъ въ цистерну,-- предложилъ третій.
   -- Да здравствуетъ республика!
   -- Въ воду! Въ воду!
   -- Въ воду! -- повторили всѣ безумцы, заглушая отчаянныё протесты вѣрующихъ.
   Когда подошли къ цистернѣ, сразу воцарилась глубокая тишина. Минута была торжественная, и всякій это чувствовалъ.
   -- Покайся и самъ отпусти себѣ свои грѣхи,-- сказалъ наконецъ одинъ здоровенный рабочій.
   Онъ уже готовился схватить свою жертву и бросить ее въ глубокій бассейнъ.
   -- Постой! Надѣнемъ ему его шаль наизнанку, заставимъ его обойти вокругъ цистерны. Это продлитъ удовольствіе, а онъ ничего не потеряетъ отъ того, что подождетъ...
   -- Да, да, это правда! Мы пропоемъ одинъ куплетъ Марсельезы и одинъ стихъ "Dies irae"... Это будетъ очень забавно...
   Громъ апплодисментовъ былъ отвѣтомъ на это предложеніе. Шаль тотчасъ же была вывернута наизнанку. Раздалось пѣніе и процессія тронулась въ путь. У Рикардо не вырвалось ни одного слова, ни одного жеста протеста.
   Вдругъ со стороны границы раздался пронзительный, протяжный свистъ.
   Сборщица оливокъ тотчасъ же остановилась, сбросила одежду, сорвала шляпу и косынку, покрывавшую голову, и счастливая и гордая, окинула окружающихъ смѣлымъ взглядомъ...
   -- Убейте меня, если желаете!-- гордо сказала она,-- Этотъ свистъ даетъ мнѣ знать, что мой братъ спасенъ.
   Дрожь пробѣжала по толпѣ и она ошеломленная долго стояла молча и неподвижно.
   -- Да здравствуетъ донна Клеменція -- рѣшилась наконецъ нарушить молчаніе одна изъ женщинъ.
   -- Да здравствуетъ донна Клеменція!-- повторила тысяча взволнованныхъ голосовъ.
   -- Да здравствуетъ республика!
   -- Да здравствуетъ король!
   И снова между обѣими партіями возрождался острый антагонизмъ.
   -- Да здравствуетъ донна Клеменція!-- пропѣлъ чей-то чистый дѣтскій голосокъ, и страсти снова улеглись.
   Толпа единодушно преклонилась передъ душевной силой и самоотверженіемъ женщины.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

   Толпа съ тріумфомъ отвела домой мужественную пожилую дѣвушку, доказавшую материнское сердце и мужескую энергію.-- Клеменція бодро шла среди шумной толпы, торжественно провожавшей ее. Но проходя мимо дома своей сосѣдки, она не удержалась и громко крикнула:
   -- Долой Клару!..
   Толпа разсмѣялась, и этимъ все кончилось.

"Вѣстникъ Иностранной Литературы", No 1, 1915

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru