Ла-Порт Жозеф
Всемирный путешествователь, или Познание Стараго и Новаго света... Том девятнадцатый

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Le voyageur françois, ou la connoissance de l`ancien et du nouveau monde.
    Перевод Якова Булгакова.
    Письма 235--244: Голландія.
    Письма 245--247: Окружности Голландіи.

   

ВСЕМИРНЫЙ
ПУТЕШЕСТВОВАТЕЛЬ,
или
ПОЗНАНІЕ
СТАРАГО и НОВАГО СВѢТА,
то есть:

ОПИСАНІЕ
всѣхъ по сіе время извѣстныхъ земель въ четырехъ частяхъ свѣта,
содержащее:
каждыя страны краткую исторію, положеніе, города, рѣки, горы, правленіе, законы, военную силу, доходы вѣру, ея жителей, нравы, обычаи, обряды, науки, художествы, рукодѣлія, торговлю, одежду, обхожденіе, народныя увеселенія, доможитіе, произрастенія, отмѣнныхъ животныхъ, звѣрей, птицъ, и рыбъ, древности, знатныя зданіи, всякія особливости примѣчанія достойныя, и проч.

изданное
Господиномъ Аббатомъ де да Портъ,

а
на Россійскій языкъ
переведенное съ Французскаго.

ТОМЪ ДЕВЯТЫЙНАДЕСЯТЬ.

Изданіе третіе.
Въ Санктпетербургъ,
ВЪ САНКТПЕТЕРБУРГѢ,
печатано въ Типографіи Ивана Глазунова,
1809 года.

   

ОГЛАВЛЕНІЕ.

Писемъ Содержащихся въ семъ
Девятомънадесять Томѣ.

   235. Продолженіе Голландіи
   236. Продолженіе.
   237. Продолженіе.
   238. Продолженіе.
   239. Подолженіе.
   240. Продолженіе.
   241. Продолженіе.
   242. Продолженіе.
   243. Продолженіе.
   244. Конецъ.
   245. Окружности Голландіи.
   246. Продолженіе.
   247. Конецъ.
   

ВСЕМІРНЫЙ ПУТЕШЕСТВОВАТЕЛЬ.

ПИСЬМО CCXXXV.

Продолженіе Голландіи.

   По выздоровленіи моемъ при первомъ, выходѣ любопытство привлекло меня въ Амстердамскую ратушу, зданіе преогромное и великолѣпное, построенію котораго способствовали, тотчасъ по заключеніи Вестфальскаго мира въ 1648 году, обѣ Индійскія компаніи, посвятивъ на оное часть своихъ сокровищъ. Открытіе учинено было съ великимъ торжествомъ; всѣ художества вспомоществовали его украшенію, увѣряютъ, что сіи палаты, въ красотѣ и въ богатствѣ неимѣющія можетъ быть равныхъ себѣ въ Европѣ, приносятъ въ день больше шестидесяти гульденовъ дохода, и стоили больше тридцати миліоновъ, когда ихъ созидали.
   Сей домъ построенъ почти посреди города на площади называемой Дамъ близь новой церкви и биржи, по рисункамъ славнаго Ван-Камлена, и занимаетъ часть мѣста старой ратуши, которая была еще въ четырнадцатомъ вѣкѣ. Длина его двѣсти двадцать пять или тридцать, ширина около двухъ сотъ, а вышина отъ земли до карниза втораго жилья близь восьмидесяти Французскихъ футовъ. Сто Королевскихъ футовъ дѣлаютъ около ста четырнадцати Амстердамскихъ.
   Фасада сего огромнаго зданія есть въ хорошемъ вкусѣ новой архитектуры, но нѣсколько низка въ разсужденіи своей ширины. Поземное жилье просто, невозвышенно, служитъ основаніемъ всему зданію и двумъ великолѣпнымъ жильямъ Коринѳскаго ордена: подъ фундаментомъ построеннымъ изъ камня и кирпича находится больше тринадцати тысячъ пяти сотъ свай. На фронтонахъ видны прекрасныя аллегорическія рѣзьбы; статуи, изображающія разныя добродѣтели, украшаютъ ихъ углы. Представлена ими торговля со всѣми ея присвоеніями. Атласъ несетъ на плечахъ земной шаръ, имѣющій въ діаметрѣ десять футовъ; и какъ сія статуя пуста, то можно чрезъ нутръ ея войти въ шаръ и пользоваться прелестнымъ видомъ. Пять небольшихъ дверей узкихъ и низкихъ, кои, сказываютъ представляютъ семь провинцій, на взглядъ не очень пріятны; но употребя ихъ вмѣсто однихъ большихъ воротъ, кои бы можно было сдѣлать, избѣжали замѣшательства и затора, каковыя бы входящіе и выходящіе могли причинить.
   Нутръ, нѣсколько теменъ и украшенъ превосходными живописями и рѣдкою яшмою. Съ самаго начала показали мнѣ въ поземельномъ жильѣ тюрьмы и палату уголовнаго суда, въ которую ведетъ галерея, гдѣ читаютъ осужденнымъ приговоръ. Сія палата украшена рѣзьбою и картинами соотвѣтствующими произходящему въ ней. Зелевкъ, законодатель Локрянъ, даетъ выколоть себѣ глазъ, дабы сохранить глазъ своему сыну. Брутъ осуждаетъ на смерть своихъ дѣтей за участіе принятое ими въ заговорѣ Тарквиновъ. Юпитеръ присутствуетъ при исполненіи приговора осуждающаго на смерть. Видны тамъ: Соломоновъ судъ; голова Медузы на щитѣ Паллады; сестры ея, Горгоны, страшно изображенныя; молчаніе подъ видомъ женщины держащей палецъ на устахъ; грѣхъ Адама, правосудіе и пр; и все сіе сдѣлано наиславнѣйшими художниками.
   Въ первомъ жильѣ находите вы галереи и большую залу, имѣющую около ста футовъ въ длину и около пятидесяти въ ширину, одѣтую мраморомъ и необычайной вышины. Посреди на полу видите вы Планисферу въ двадцать футовъ въ поперечникѣ, представляющую сѣверную часть неба, взятую чрезъ полюсъ Еклиптики. По одну и по другую сторону находятся два равной величины полушара земной карты. Планисфера небесная полуденная начертана на потолкѣ надъ самрю сѣверною Планисферою. Сей потолокъ, равно какъ и стѣны, убранъ фестонами, птицами, разными баснями и фигурами емблематическими политическихъ и нравственныхъ добродѣтелей.
   Зала имѣетъ сообщеніе съ другими покоями украшенными живописью, выпуклыми изображеніями, статуями, позолотою: повсюду изтощено искуство художника. Находится въ нихъ множество хорошихъ портретовъ бургомистровъ; одинъ между прочими есть работы Вандека, другой Вандергела, и сіи заслуживаютъ особое вниманіе. Амстердамской живописецъ Витъ, славной выпуклою рѣзбою, сдѣлалъ обманывающее глаза, то есть, подражаніе мраморной фризы, украшающей каминъ въ одной залѣ, и продолжалъ оную надъ дверями такъ что можно ошибиться. Надлежитъ видѣть какъ въ первомъ такъ и во второмъ жильѣ, Залу называемую семнадцати, Залу Бургомистровъ, Залу правосудія и Залу общаго совѣта.
   Въ сей послѣдней, Сенатъ, отправляющій правосудіе въ Амстердамѣ, держитъ свои засѣданія. Онъ составленъ изъ двадцати четырехъ Сенаторовъ и двадцати Бургомистровъ, имѣющихъ сію должность по смерть. Въ немъ замыкается все политическое и законодательное правленіе во всемъ касающемся до сей столицы. Изъ двенадцати Бургомистровъ, четверо безпрерывно отправляютъ должность, и изъ нихъ трое перемѣняются ежегодно. На мѣста ихъ, равно какъ и въ другихъ городахъ Республики, назначаетъ Статгудеръ. Сверхъ того выбираетъ онъ девять градоначальниковъ для гражданскихъ и уголовныхъ дѣлъ. Приговоры ихъ переносятся въ Провинціальной Приказъ. Сенаторы, избираемые народомъ, посылаютъ Депутатовъ въ Штаты Провинціи, а сіи въ Генеральные Штаты. Баилифъ или Полиціймейстеръ имѣетъ должность брать злочинниковъ: правосудіе воздается съ мудростію, скоростію и безпристрастіемъ. Неизвѣстны ни происки, ни ходатайствъ, ни проволочка.
   Невинность выходитъ оттуда съ торжествомъ; злодѣяніе наказуется съ строгостію. Сіи судьи живутъ столь просто, что не могутъ возбуждать зависти въ согражданахъ. Довольствуясь быть отъ нихъ уважаемы за приносимую ими отечеству пользу, стараются они приобрѣтать почтеніе къ себѣ не щедростями, а точнымъ исполненіемъ должностей и прилѣжаніемъ о содержаніи добраго порядка.
   Видѣлъ я также Ружейную Палату, не столь рѣдкую сколь странную великимъ числомъ Каталонскихъ палашей и Гишпанскихъ военныхъ сбруй. Съ наибольшимъ удовольствіемъ смотрѣлъ я на сбрую и на саблю Адмирала Рюйтера, на которыхъ нѣтъ ни рѣзбы, ни украшеній, а первая покрыта только чернымъ лакомъ.. Все сіе служитъ для показа, а не для употребленія. Годное къ послѣднему сберегается въ. особой Палатѣ, и есть чѣмъ вооружить все мѣщанство. Между старинными сбруями показывали мнѣ нѣкоторые инструменты довольно хитро выдуманные, кои сказываютъ служили одной славной шайкѣ воровъ.
   Взойдя на башню, вершащую одинъ изъ фронтоновъ зданія, видѣлъ я Гарлемское озеро, Зюйдерзей, или Полуденное море, Амстердамъ и его окружности. Сей городъ, имѣющей пятое только мѣсто между городами провинціи, но почитаемой безъ затрудненія за столицу всей Республики, простирается полукругомъ по полуденному берегу залива Зюйдерзейскаго, при стеченіи Эи и Амстеля, отъ котораго и имя получилъ: Амстердамъ значитъ плотину на Амстелѣ; сія показалась мнѣ ниже воды ее окружающей, и въ которой кажется онъ плаваетъ. Великое множество башенъ, флаговъ, судовъ, мачтъ, соединяясь съ зданіями и видимъ моря, составляютъ преобширное и превеликолѣпное зрѣлище.
   Считаютъ въ городѣ тридцать тысячъ домовъ, триста тысячъ жителей, и множество каналовъ, въ коихъ вода не вездѣ чиста, а во многихъ мѣстахъ гадка и воняетъ. Домы по большей части кирпичные, иные построены изъ тесанаго камня: всѣ покрыты красною или черною черепицею; самые высокіе не имѣютъ больше трехъ жильевъ, не считая поземнаго. Въ каждомъ есть блокъ для втаскиванія тяжестей чрезъ окны, и флюгеръ служащій для двухъ употребленій: первое, дабы знать откуда вѣетъ вѣтеръ; а другое, чтобъ оградиться отъ дыма. Надъ трубою возвышается небольшая покатая кровелька изъ парусины или желѣзнаго листа: отъ оной дѣлается въ бокъ горизонтально долгой листъ желѣзной стоймя, оборачивающейся по вѣтру. Слѣдовательно кровелька всегда находится со стороны откуда поднимается вѣтеръ, препятствуетъ ему дуть въ трубу, и дымомъ коптишь жилые покои.
   Амстердамъ есть не старинной городъ, онъ въ первой разъ обнесенъ полисадникомъ въ тринадцатомъ вѣкѣ. Сперва былъ онъ только замокъ одного простаго помѣщика, около котораго поселились рыбаки. Выгодное для торговли положеніе, со временемъ его разширило, (составило село, а потомъ и городъ, которой обнесли стѣнами. Послѣ чего онъ весьма размножился, а особливо когда изъ Антверпена торги въ него перенесены, и когда Голландія преобразилась въ Республику. Видъ имѣетъ онъ почти полукруга, и въ окружности около пятнадцати верстъ, и защищается съ полуденной стороны двадцатью шестью бастіонами. Нѣтъ оныхъ съ сѣвера, гдѣ Эйя, составляющая его Портъ, служитъ ему защитою. Рѣка Амстель, раздѣли городъ на двѣ части, впадаетъ въ тотъ же портъ.
   Сей городъ, какъ Венеція, построенъ на сваяхъ, и имѣетъ также каналы посреди улицъ, но оные осажены деревьями, составляющими пріятныя аллеи. Не видно въ немъ пышности, украшающей внутри наши домы: простая чистота служишь имъ убранствомъ. Они не велики, но выгодны. Главной предмѣтъ роскоши ихъ есть употребленіе въ оконницахъ прекрасныхъ зеркальныхъ Венеціанскихъ стеколъ, дающихъ не малой свѣтъ покоямъ. Повсюду вдоль стѣнъ и въ сѣняхъ видны полированной мраморъ, глиняные изразцы, фарфоръ, а вмѣсто золота и шитья обои тканыя руками Фламандцовъ, Персидскіе ковры, богатые Кабинеты картинъ: что все представляетъ, внутри семейства, мудрую и благородную демократическую простоту. Присовокупите къ нему Голландскую опрятность, во всемъ оказывающуюся, какъ то: отирать ноги входя въ горницу; ходишь по рогожкамъ или по коврамъ; плевать по очереди въ посуду или въ песокъ; имѣть особой покой, мѣсто священное, въ коемъ собраны прекрасныя куклы, рѣдкой фарфоръ, и въ которой служанка не дерзаетъ Иваново войти какъ босикомъ; наконецъ имѣть по нѣскольку всего и дабы чего не испортить, ничѣмъ не пользоваться: быть въ изобиліи и жить съ бережностію и почти съ скупостію.
   Въ Голландіи есть улицы намощенныя кирпичемъ, кои чище всякой столовой посуды. Въ нѣкоторыхъ домахъ жены носятъ мужей на плечахъ, когда не могутъ найти скоро ихъ туфлей, дабы ногами не замарать пола. Моютъ даже клевы коровьи; привязываютъ имъ хвосты на спину, дабы не испортились. Служанка оставитъ господина, ежели онъ не позволитъ ей въ субботу перетаскать меблей на чердакъ, дабы домъ вымыть и выполоскать, начиная съ кровли до самыхъ погребовъ. Велвой день чиститъ она стекла, стѣны, панели, двери и ставни. Часто оные перекрашиваются, дабы имѣли видъ новыхъ. Низъ дома обыкновенно намощенъ мраморомъ. Въ покояхъ и по лѣстницамъ ходятъ по коврамъ.
   Въ окружностяхъ Амстердама находятся прелестные загородные домы, одинъ другаго прекраснѣе. Непонятно, какимъ образомъ можно на кускѣ земли, которой снаружи кажется такъ малымъ, помѣстить цвѣтники, бассейны, лужайки, садъ съ плодородными деревьями, огородъ съ зеленью, оранжереи, крытыя дороги, рощи и лабиринты. Берега Амстеля представляютъ другое зрѣлище. Рѣка величественно течетъ по широкому каналу, которой кажется нарочно сдѣланъ, сквозь свѣтлую ея воду видно дно. По правую и по лѣвую сторону взоръ, заблуждается во множествѣ домовъ, рощъ, цвѣтниковъ, рѣшетокъ и статуй. Городъ окруженъ высокими стѣнами, широкимъ, глубокимъ и водою наполненнымъ рвомъ, равно какъ и каналы, кои раздѣляются и текутъ подъ мостами, и по коимъ плыветъ безчисленное количество барокъ, такъ что столько же видно людей по водѣ какъ и на сухомъ пути. Прибавьте къ сему великое число вѣтреныхъ мѣльницъ по валу городскому и около города, безпрестанно упражненныхъ въ молотьѣ хлѣба или въ пиленіи дерева. Амстельской мостъ имѣетъ шесть сотъ шестьдесятъ футовъ въ длину и семьдесятъ въ ширину.
   Башня, съ которой видѣлъ я все сіе, есть Коринѳскаго ордена, какъ и все зданіе. На стропилахъ поставлены шесть статуй, а фонарь свершенъ куполомъ, въ коемъ задѣланы часы съ курантами, походящіе но только въ большемъ видѣ на органы для птичекъ. Мѣдной цилиндръ, набитой желѣзными клавишами, приводится въ движеніе колесами. Сіи клавиши обращайся задѣваютъ другія, разположенныя какъ въ клавикордахъ, изъ коихъ каждой дергаетъ проволоку привязанную къ колоколу. Въ цилиндрѣ премножество дыръ, служащихъ для перемѣны желѣзныхъ кольевъ, коими онъ вооруженъ. Сіи перемѣнные колья поднимаютъ другія клавиши, а сіи приводятъ въ движеніе другде колокола, и тѣмъ производятъ различную музыку. Всѣ колокола вмѣстѣ вѣсятъ около семисотъ пудъ, а четыре гири у часовъ больше четырехъ сотъ пятидесяти пудъ.
   По той же самой лѣстницѣ сошелъ я въ низъ въ погреба, въ коихъ находится славной Амстердамской банкъ. Оной содержитъ сокровища столь великія, что оныя сравниваются съ кредитомъ народа, всегда соразмѣрнымъ съ цѣною сего заклада. Сей кредитъ обращается въ торговлѣ, и имѣетъ больше довѣренности, нежели самыя деньги. Ибо всякъ знаетъ, что деньги сохраняемыя не пускаются въ обращеніе, и что банкъ не даетъ ни росписокъ ни: билетовъ. Простая квитанція въ полученіи хранителя составляетъ безпечность отдающаго деньги. Сія квитанція служащая только на полгода, производитъ тоже дѣйствіе что наличныя деньги, и не обращаясь дѣйствительно приноситъ въ торговлѣ движеніе несравненно удобнѣйшее, чрезъ вексели даваемые на банкъ, почитаемой за общую народную казну. Ежели бы по какому ни есть случаю банкъ выпустилъ свою казну въ обращеніе, повредилъ бы тотчасъ свой кредитъ, равно какъ унизилъ бы деньги, ежелибъ выдалъ знаки представляющіе его казну или деньги положенныя на сбереженіе; а сіе униженіе ослабило бы его торговлю.
   Кредитъ сего банка основывается еще на разности около пяти на сто, установленной между цѣною ходячихъ денегъ и банковыми деньгами. Червонные, стоющіе пять гульденовъ и пять штиверовъ, въ банкъ принимаются только за пять гульденовъ. Не берутъ въ него ни золотыхъ, ни серебреныхъ слитковъ: отъ чего происходитъ, что наличность банка превосходитъ пятью на сто кредитъ отверзстой между хозяевами оной количности. Банкъ не получаетъ иной прибыли кромѣ накладокъ на сберегаемое и на переводы между хозяевами; а какъ оное часто повторяется, то и прибыль отъ того не мала.
   Вамъ извѣстно, что Шотланецъ Лавъ хотѣлъ ввести сей торгъ во Франціи. Онъ голову сломилъ потому, что суммы и довѣренности недоставало въ его проэктѣ. Сперва выдалъ онъ его подъ видомъ частнаго заведенія, но слѣдуя стремленію народа, непостижимой Французской живости, опрокинулъ почти во мгновеніе ока всю Монархію. Стремительной вихрь, ежеминутно перемѣняющійся и дующій по волѣ единаго человѣка, развѣялъ наивѣрнѣйшія имуществы. Толпа жадныхъ людей, подобная стаду хищныхъ птицъ, стеклась со всѣхъ концовъ Европы; подлость, невольничество, вооруженныя мошенническимъ промысломъ, возторжествовали безстыдно надъ развалинами скромнаго изобилія. Лавъ построилъ зданіе можетъ быть полезное и до такой высоты, каковую оно могло удержать; но вздумали прибавить надъ онымъ еще одно жилье, и тогда зданіе обрушилось и покрыло его своими развалинами. Сей человѣкъ, имѣвшій въ рукахъ своихъ всѣ сокровища Королевства, видѣлъ себя принужденнымъ питаться въ другой землѣ подаяніемъ своихъ друзей.
   Амстердамской банкъ почитается наибогатѣйшимъ въ Европѣ, и можетъ быть во всемъ свѣтѣ. Въ немъ не считаютъ инано, какъ золотыми бочками. Сумма обыкновенная есть три тысячи бочекъ, а бочка стоитъ сто тысячъ гульденовъ; что составляетъ сто восемьдесятъ миліоновъ рублей, до коихъ не касаются инако, какъ въ самыхъ крайнихъ нуждахъ Республики. Денегъ здѣсь больше всякаго другаго купеческаго мѣста въ Европѣ, потому что нигдѣ банковыя дѣла не суть столь пространны. Купцы имѣютъ вексельной торгъ со всѣми торговыми городами въ свѣтѣ: чего также не вездѣ въ столицахъ найти можно. Они заказываютъ бить червонные для себя собственно; и сія монета, имѣющая обращеніе во всей Нѣмецкой землѣ, гдѣ предпочитается даже монетѣ Имперскихъ Князей, въ Голландіи есть только товаръ. Сими деньгами не заплатите вы векселя, и имѣя десять тысячъ червонныхъ въ сундукѣ, не въ состояніи вы выкупить векселя въ тысячу гульденовъ на васъ присланнаго, которой протестуютъ, ежели не захотятъ податься на мировую, а оная всегда вредна тому, кто не имѣетъ иныхъ денегъ кромѣ червонныхъ.
   Голландцы имѣютъ Ломбарды, носящіе иногда имя банкировъ. Называются они такъ потому, что въ старину во Франціи дающіе на ростъ деньги, были по большей части Жиды или Ломбардцы. Сіи ростовыя ссуды на закладъ и по стольку на мѣсяцъ, по многихъ распряхъ, признаны наконецъ во многихъ Государствахъ Правленіемъ. Сами духовные отдаютъ въ нихъ свои деньги. Голландскіе Ломбарды ссужаютъ за положенные проценты, бер.и подъ закладъ вещи обезпечивающія ихъ суммы. Находятся они во всѣхъ городахъ Республики, яко средства всегда готовыя на нечаянные случаи. Они предупреждаютъ банкрутствы, снабжаютъ вспоможеніемъ трудолюбіе, и сохраняютъ кредитъ купцовъ. По законамъ, ихъ установившимъ, должны они отворены быть днемъ и ночью, не спрашивать о имени занимающаго, не признавать хозяиномъ заложенной вещи кромѣ того самаго, кто принесетъ билетъ выданной при пріемѣ заклада, и особливо хранить ненарушимую тайну о имени того, кто выкупаетъ закладъ.
   Заслуживаетъ укоризну сей родъ банковъ тѣмъ, что беретъ несносные проценты въ такой землѣ, гдѣ они ограничены на два съ половиною, и много ежели на три на сто; что удерживаетъ девять на сто отъ цѣны, за каковую закладъ проданъ бываетъ, и четыре на сто подъ именемъ издержекъ. Никакая вещь не принимается безъ оцѣнки, и берется только за четвертую, а иногда за пятую часть оцѣнки. Много людей о томъ ропщутъ, будучи увѣрены, что умѣренность процентовъ есть вѣрной знакъ цвѣтущаго состоянія Государства; что изо всѣхъ причинъ могущихъ ослабить торговлю, наивѣрнѣйшая есть высокая цѣна денегъ; что процентъ есть подать налагаемая трудолюбіемъ надъ лѣнію; что она препятствуетъ подражанію, вредитъ стеченію единоремесленныхъ, удерживаетъ обращеніе денегъ, нищитъ Государство; что по мѣрѣ распространенія ростовщиковъ влечется за ихъ умноженіемъ бѣдность, и что ростъ и нищета взаимно одинъ другую подкрѣпляетъ своими опустошеніями.
   Такъ говорятъ тѣ, у коихъ нѣтъ денегъ для отданія въ ростъ, или кои ищутъ занять оныхъ для произведенія торгу. Тѣ напротивъ того, кои бережливостію умножаютъ свое имущество, дабы быть покойными при старости, отдавая да'ньги на большіе проценты, думаютъ, что уменьшеніе процентовъ можетъ принести вредъ торговлѣ,. по той причинѣ, что всякой предпочтетъ беречь свои деньги, нежели подвергать ихъ За небольшой прибытокъ: и когда купцы не найдутъ гдѣ занимать, торговля слѣдовательно отъ того потерпитъ. Отдающіе деньги свои приобрѣли ихъ обыкновенно трудомъ и тщаніемъ; и жили бы можетъ быть въ праздности и нерадѣніи, ежелибъ не подкрѣпляла ихъ надежда доставить себѣ состояніе спокойное и пріятное въ такое время, когда не найдутся они въ силахъ болѣе трудиться. Ежели отнять у гражданъ сіе лестное ожиданіе, пребудутъ они въ недѣйствіи; ибо въ настоящемъ трудѣ не станутъ находить кромѣ весьма слабой помощи для переду.
   Изъ ратуши былъ я на биржѣ, вблизи лежащей. Оная есть зданіе четвероугольное продолговатое, построенное изъ камня и кирпича, и внутри котораго идутъ кругомъ переходы поддерживаемые сорока-шестью столбами. Всѣ оные перенумерены, для означенія мѣстъ купцовъ, кои всѣ имѣютъ свои нумера, и показанія ихъ тѣмъ, кто имѣетъ до нихъ дѣло. Сіе зданіе лежитъ на трехъ дугахъ, подъ коими течетъ Амстель, и вмѣщаетъ больше шести тысячъ человѣкъ всякаго народа: дѣлъ на немъ дѣлается больше нежели во всей Европѣ. Посреди есть дворъ, и въ галереяхъ его окружающихъ собираются всѣ. Каждой торговой, или кто нибудь изъ его конторы, находится ежедневно при своемъ столбѣ, или на дворѣ на мѣстѣ равномѣрно нумерованномъ; въ субботу бываетъ меньше людей, по причинѣ отсутствія Жидовъ. Ни одинъ купецъ не можетъ три или четыре дни съ ряду не притти на биржу, или не прислать кого, на свое мѣсто: тотчасъ подастъ подозрѣніе что вскорѣ обанкрутѣетъ. Сіе мѣсто такъ всегда наполнено, что съ нуждою можно поворотиться. Бываютъ на немъ съ полуденъ до двухъ часовъ; и какъ учреждаютъ всякія дѣла, то и говорятъ всякаго рода языками.
   Въ семъ превеликомъ стеченіи людей не можетъ не случаться, чтобъ не было и мошенниковъ, кои обкрадываютъ добрыхъ Голландцевъ. "Руки часто здѣсь работаютъ, говорилъ мнѣ одинъ банкиръ, но жребій больше падаетъ на чужестранныхъ. Пойманной мошенникъ берется тотчасъ подъ караулъ, выродятъ его изъ биржи, бросаютъ въ каналъ, и корабельнымь крюкомъ не допускаютъ его вылезти изъ воды. Спустя нѣкоторое время вытаскиваютъ его, кладутъ на берегу, сушатъ ему платье палками и опять бросаютъ въ воду, повторяя сіе до тѣхъ поръ, пока придетъ коммисаръ, которой освобождаетъ преступника изъ рукъ черни и сажаетъ его въ тюрму на сутки. Ежели случится, что онъ отъ побоевъ умретъ, никто не взыскиваетъ его смерти, дабы сей примѣръ приводилъ въ страхъ тѣхъ, кому вздумается итти тою же дорогою."
   На биржѣ, какъ и въ другихъ людныхъ мѣстахъ, есть родъ людей, по большей части изъ Жидовъ, кои промышляютъ позволительнѣйшимъ способомъ. Они прохаживаются съ двумя табакерками; имѣя въ одной обыкновенной, а въ другой Гишпанской табакъ. Купецъ, позабывшій можетъ быть и умышленно по опасности мошенниковъ свою табакерку, къ нимъ подходитъ и они подчиваютъ весьма учтиво своимъ табакомъ. При концѣ мѣсяца даютъ имъ изъ благодарности Ескалень, то есть копѣекъ пятнадцать; а въ новой годъ также что нибудь имъ дарятъ. Есть между ими такіе, коимъ сей промыселъ приноситъ въ годъ до пятисотъ рублей.
   Не далеко отъ биржи и отъ ратуши находится новая цеуковъ, посвященная Св. Екатеринѣ. Она велика, высока, прекрасна, но безъ сводовъ. Длина ея простирается за триста футовъ, а ширина больше двухъ сотъ. Пятьдесятъ четыре столба составляютъ два уступа, а хоръ обнесенъ мѣдною рѣшеткою въ тридцать футовъ вышины. Мѣстъ для сидѣнія въ ней нѣтъ; но два ряда лавокъ одинъ выше другаго, могли бы намѣстить сей недостатокъ. Выхваляются органы сей церкви, и катедра вырѣзанная въ Готическомъ вкусѣ. Въ концѣ хора, вмѣсто престола, стоитъ великолѣпная гробница Адмирала Рюйтера. Онъ представленъ обыкновенной величины, держащій въ рукѣ жезлъ, и склонившій голову на пушку. Сей памятникъ имѣетъ около тридцати футовъ въ вышину и тринадцать въ ширину; сдѣланъ изъ мрамора, и фигуры довольно хорошей работы.
   Въ той же церквѣ есть гробница Адмирала Ван-Галена, умершаго въ 1653 году отъ раны полученной на морскомъ сраженіи, на коемъ онъ разбилъ Аглинской флотъ близь Ливорнскаго порта. Хотѣли его уговорить, чтобъ онъ оставилъ мѣсто, но онъ отвѣчалъ: "Повторять жизнь посреди сраженія выиграннаго въ пользу своего отечества, есть умереть со славою". Тѣло его привезено въ Амстердамъ, и отъ Штатовъ поставленъ ему сей памятникъ.
   Увѣряютъ, что употреблено шесть тысячъ триста тридцать четыре бревна на сваи подъ фундаментъ башни или колокольни, которую-хотѣли строить противъ сей церкви. Какой же великой долженъ быть лѣсъ, на воемъ построенъ сей обширной родъ? Стѣны башни были выведены изъ тесанаго камня уже на тридцать футовъ въ вышину и не имѣютъ больше ста въ четвероугольникѣ; но разсудивъ, что грунтъ не выдержитъ зданія на мѣрѣ положеннаго, колокольня осталась несовершена.
   Наибольшей порокъ въ Амстердамѣ есть тотъ, что не имѣетъ онъ главнаго въ городахъ украшенія, то есть народныхъ площадей. Я ни одной примѣчанія достойной не видалъ. Есть въ прочемъ изрядныя больницы, башни, мосты, вороты и пр. Онъ окружается и пресѣкается широкими каналами осаженными деревьями, кои оставляютъ довольно мѣста для улицы и вдоль домовъ для пѣшихъ. Но для осмотрѣнія всѣхъ красотъ, нужно посвятить больше одного дня, а для описанія ихъ больше одного писма.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО ССXXXVI.

Продолженіе Голландіи.

   Приведите себѣ на память удивленіе младаго Телемака при видѣ древняго Тира, и тогда будете вы имѣть образъ представляющагося въ Амстердамѣ. "Сей великой городъ, кажется, плаваетъ поверьхъ воды и царствуетъ надъ моремъ. Купцы пристаютъ въ немъ изо всѣхъ частей свѣта; жители его сами суть наиславнѣйшіе купцы по вселенной. Когда входишь въ сей городъ, тотчасъ представляется уму, что онъ Принадлежитъ не одному какому частному народу, но есть общій всѣхъ народовъ и средоточіе ихъ торговли. Въ портѣ его видны мачты кораблей, похожія на дремучій лѣсъ: сіи корабли столь многочисленны, что едва видно море ихъ поднимающее. Всѣ граждане прилежатъ къ торговлѣ; богатствы ихъ не приводятъ у нихъ въ омерзѣніе трудъ требуемой для умноженія оныхъ.... Глаза мои не могли насытиться великолѣпнымъ зрѣлищемъ сего города, въ коемъ все было въ движеніи. Я не видалъ въ немъ, какъ въ Греческихъ городахъ, людей праздныхъ и любопытныхъ, стекающихся на народныя площади для собранія новизнъ, или для зрѣнія прибывающихъ въ портъ чужестранцевъ. Люди занимаются выгружаніемъ своихъ кораблей, переношеніемъ или продажею товаровъ, убираніемъ магазейновъ, и держаніемъ вѣрныхъ счетовъ всему, что имъ должны купцы другихъ земель... Они тщательны, терпѣливы, трудолюбивы, опрятны, воздержны и бережливы. Имѣютъ порядочную полицію, и между собою совершенно согласны. Не было никогда, народа постояннѣе, чистосердечнѣе, надежнѣе, пріемливѣе для всѣхъ чужестранныхъ. Вотъ что имъ обезпечиваетъ, царство надъ морями, заставляющее процвѣтать въ ихъ портѣ торговлю столь полезную. Ежели бы раздоръ и зависть между ими водворилась; ежели бы начали они нѣжиться въ утѣхахъ и праздности; ежелибъ старшины народа гнушалися трудомъ и бережливостію; ежелибъ не соблюдали они доброй вѣры въ разсужденіи чужестранцевъ; ежелибъ нарушили хоть нѣсколько правила вольной торговли: вскорѣ увидѣли бы вы падущею сію державу, моей удивляетесь.... Здѣсь принимаются съ почестьми всѣ тѣ, кои предуспѣли въ художествахъ изъ наукахъ полезныхъ для мореплаванія; уважается искусной Геометръ, одаряется кормчій, другихъ въ своей должности превосходящій; не презирается доброй плотникъ, а напротивъ хорошую получаетъ плату и хорошо принимается. Проворнымъ гребцамъ даютъ вѣрныя и соразмѣрныя со службою ихъ награжденія: кормятъ ихъ здравою пищею, имѣютъ о, бь нихъ попеченіе, когда они больны. Въ отсутствіе ихъ равномѣрно прилагаютъ стараніе о ихъ женахъ и дѣтяхъ. Ежели погибнутъ они въ кораблекрушеніи, награждаютъ ихъ семьи... Отецъ восхищается воспитывая дѣтей въ семъ полезномъ ремеслѣ,-- а съ самыхъ младыхъ лѣтъ спѣшитъ обучать сына держанію весла, вытягиванію веревокъ и презиранію бурь."
   Я повторяю, Государыня моя, что читая сію картину, кажется видите вы предъ глазами Амстердамской портъ, которой въ самомъ дѣлѣ есть одинъ изъ наивеличайшихъ и наиболѣе посѣщаемыхъ портовъ въ свѣтѣ. Корабли всякой величины и всякой земли привозятъ въ него изобиліе, и даютъ понятіе объ обширности его торговли: произведенія природы, дѣла искуства, товары всѣхъ странъ, пряности всякаго рода, чрезвычайности физическія и химическія, рѣдкости, даже бездѣлицы, все можно найти въ его магазейнахъ. Сей портъ лежитъ на заливѣ исходящемъ изъ Зюйдерзея, и отдѣляется отъ города сваями, кои на поверхности воды связаны перекладами горизонтально, утвержденными. Въ нѣкоторыхъ разстояніяхъ подѣланы отверстія для свободнаго хода судовъ, и оныя каждой вечеръ запираются по звону колокола. Около средины порта проходитъ въ городъ довольно широкой каналъ, простирающійся до самой биржи. Онъ покрытъ множествомъ яхтъ и кораблей, и составляетъ почти особой портъ для выгоды жителей. Другой подобной находится въ Восточной части, принадлежащій Индѣйской компаніи. Главное и почти одно неудобство Амстердамскаго порта есть то, что онъ не довольно глубокъ, и не можетъ поднимать крупныхъ кораблей; по чему принуждены употреблять машины для выведенія ихъ въ море: но въ семъ находятъ ту выгоду, что непріятельской флотъ не можетъ къ нему приближиться. Корабли, строимые въ самомъ портѣ, берутъ баластъ и снадобьи въ Текселѣ: тамъ по меньшей мѣрѣ оканчиваютъ ихъ нагружать. Все походитъ на безпрерывной приливъ и отливъ; вдали видѣнъ лѣсъ мачтъ и судовъ, препятствующій обозрѣть воду ихъ поднимающую. Вообразите себѣ великолѣпное зрѣлище двухъ тысячъ кораблей заключенныхъ или плывущихъ на одномъ мѣстѣ; вообразите обширной городъ, созданной посреди водъ: и тогда вы не будете еще имѣть яснаго понятія о всей красотѣ, производимой симъ множествомъ судовъ, коихъ мачты, флаги и вымпелы представляютъ взору безподобное зрѣлище.
   Утверждаютъ, будто сей городъ одинъ имѣетъ больше судовъ, нежели весь свѣтъ вмѣстѣ,: сіе могло походить на правду въ старину; но нынѣ ни мало на оную не походитъ. Все въ немъ возобновляетъ мысль того древняго величества Фениціанъ, о коихъ Римляне и Греки оставили намъ столь пышныя описанія. Входя въ него почтете вы его за общую столицу всѣхъ народовъ; потому что чужестранные купцы приѣзжаютъ въ него изо всѣхъ частей свѣта, и потому что Голландцы сами суть первѣйшіе купцы всей земли.
   На Норд-Есть отъ Амстердама находится великая загорода, принадлежащая частію Адмиралтейству, частію Индѣйской компаніи,, славнѣйшей и наиболѣе процвѣтающей изо всѣхъ торговыхъ обществъ. Корабли ея не уступаютъ ни въ величинѣ, ни въ красотѣ, ни въ числѣ кораблямъ Республики. Видны тамъ верфи для ихъ строенія, работники нужные мореходству, кузница, заладля шитья парусовъ, канатная фабрика длиною въ тысячу восемьсотъ футовъ, и преогромной магазейнъ, гдѣ насыпаны горы перцу, гвоздики, корицы, мушкатныхъ орѣховъ и пр. Освѣщается онъ множествомъ окошенъ, но столь малыхъ, что тѣмъ обезображена его фасада. Показывали мнѣ модель перваго Голландскаго корабля, бывшаго въ Восточной Индіи. Она имѣешь въ длину около двухъ саженъ, и оснащена, какъ надлежитъ быть настоящему кораблю, по размѣщу съ длиною.
   Адмиралтейство есть предолгое строеніе, выходящее кажется изъ воды; впускаютъ. въ него по билетамъ, да и тѣ съ трудностію даютъ, особливо чужестраннымъ. Средину занимаетъ большой четвероугольной дворъ, окруженной переходами и зданіемъ по новому вкусу. Я удивился увидя только два пятидесятипушечные корабля на штапеляхъ, и магазейны довольно красивые, но посредственно снабженные, и вообще работу не столь живу, какъ въ другихъ арсеналахъ. Сказано мнѣ за причину, что самой городъ служитъ магазейномъ для государства; и что въ случаѣ вооруженія, тысяча частныхъ людей представляются для поставки всего нужнаго, даже пушекъ.
   Адмиралтейскія Коллегіи, коихъ трудно доискаться начала въ Голландіи, были уже въ въ шестнадцатомъ вѣкѣ. Какъ торговля начала процвѣтать день отъ дня больше, то принуждены были умножить корабли для ея покровительства, и наложить подати на ввозные и вывозные товары, для расходовъ столь обширнаго мореплаванія. Сборъ чинился сперва торгующими городами; ибо морское правленіе не имѣло еще ни правилъ, ни законовъ постоянныхъ. Сдѣланъ былъ Адмиралъ, дана ему власть выбирать себѣ помощника, назначать засѣдателей и составить приказъ, которой бы вѣдалъ всѣ ссоры случающіяся на берегахъ, въ портахъ и на открытомъ морѣ.
   Сей приказъ былъ раздѣленъ на разныя коллегіи: первая, которой отдѣленіе простиралось на Міо, пребываетъ въ Ротердамѣ; вторая, управляющая Зюйдерзеемъ, въ Амстердамѣ. Прочія три, то есть Зееландская, Норд-Голландская и Фризская, находятся въ Миддельбургѣ, въ Гоорнѣ и въ Гарлингтонѣ. Каждая коллегія имѣетъ своего Адмирала, Вице-Адмирала, Капитановъ, Офицеровъ и Совѣтниковъ назначаемыхъ городами ея отдѣленія. Разправа ихъ охватываетъ все то, что относится до мореходства, безопасности портовъ и кораблей. Они должны держать подъ парусами извѣстное число военныхъ кораблей для провожденія купеческихъ; и имъ же поручаются всѣ вооруженія наряженныя Генеральными Штатами.
   Когда ихъ Высокомочія вознамѣрились вооружиться на морѣ, Государственной Совѣтъ посылаетъ требованія въ провинціи; и сколь скоро на оныя согласятся, Адмиралтействы собираютъ обѣщанныя деньги, и обязаны подавать въ Счетную Палату точную вѣдомость прихода и расхода. Они рѣшительныя даютъ опредѣленія на тѣхъ, вой пошлины крадутъ: но ежели сумма превосходитъ шесть сотъ гульденовъ, можно требовать о пересмотрѣніи ихъ опредѣленія. Тогда назначаютъ Коммисаровъ, кои заводятъ особую Канцелярію. Жалующійся долженъ внести двѣсти гульденовъ, кои потомъ служатъ вмѣсто пени, путевыхъ издержекъ и проч. Даютъ ему два мѣсяца сроку для представленія своего дѣла, и Канцелярія должна рѣшить оное въ другіе два мѣсяца.
   Предписывается Городамъ и Провинціямъ, когда они назначаютъ Адмиралтейскихъ Офицеровъ, разсматривать, не имѣетъ ли избираемой ими сродниковъ въ Коллегіи, и ему самому точно запрещается просить объ увольненіи отъ сего правила. Заставляютъ его присягать, что ничего не далъ для полученія мѣста; что будетъ вѣрно наблюдать свои наставленія и повелѣнія Генеральныхъ Штатовъ; что не будетъ покупать конфискованныхъ или въ добычу взятыхъ товаровъ; не станетъ принимать участія въ вооруженіяхъ, брать подарковъ, мѣшаться въ поставки и въ переторги. Жалованья ему производится тысяча гульденовъ на его особу, четыреста на домъ и около трехъ рублей на день, когда принужденъ онъ ѣздить.
   Мѣсто великаго или Генерал-Адмирала соединено въ фамиліи Нассау, съ мѣстомъ Статгудера. Сей чиновникъ предсѣдательствуетъ во всѣхъ Коллегіяхъ, назначаетъ флотамъ пути и даетъ повелѣнія: но большая часть морскихъ Експедицій чинится подъ командою Адмираловъ-Лейтенантовъ и Вице-Адмираловъ рѣки Міо, Зюйдерзейскаго, Норд-Голландскаго и Зееландскаго. Адмиралъ-Лейтенантъ Рюйтеръ предсѣдалъ во всѣхъ Трибуналахъ. Генеральные Штаты даютъ патентъ и наставленіе тому, кто командовать долженъ, а Коллегіи повелѣнія тѣмъ, кои провожаютъ купеческіе корабли. Ихъ Высокомочіи присовокупляли иногда къ коммандующему Совѣтъ выбранной изъ ихъ компаніи, которой во флотѣ исполняетъ туже должность, что и назначенной для сухопутнаго войска.
   Бережливость, свойственная Голландцамъ, примѣчается и въ умѣренномъ жалованьѣ Офицеровъ. Адмиралъ имѣетъ только двѣ тысячи рублей; Вице-Адмиралъ меньше тысячи, а прочіе по сравненію. Они вымѣщаютъ оное на снабженіи кораблей; но часто заставляютъ ихъ ждать долго платы, а впередъ даютъ пропитанія только на два мѣсяца. Капитанъ долженъ брать количество припасовъ, каковое ему предписано, подъ наказаніемъ или быть выключену изъ службы, или кормить нѣкоторое время экипажъ на своемъ иждивеніи.
   Адмиралъ не имѣетъ другихъ выгодъ кромѣ своего жалованья и части въ корабляхъ, взятыхъ въ добычу. Онъ созываетъ на своемъ кораблѣ Генеральной Совѣтъ, даетъ повелѣнія о сраженіи, учреждаетъ сигналы; и ежели въ дѣйствіи убитъ, корабль его не оставляетъ ни знаковъ ни цвѣтовъ его отличающихъ, дабы не произвести во флотѣ робости. Онъ всегда имѣетъ при себѣ фискала и Секретаря: послѣдней держитъ записку всему произходящему, а фискалъ преслѣдуетъ по его требованію преступившихъ. Когда дѣло приведено въ въ порядокъ, Адмиралъ выкидываетъ красной флагъ для собранія Генеральнаго Совѣта, и опредѣленіе заключается по большинству голосовъ. Простые проступки наказываются удержаніемъ мѣсяцовъ и тюрмою. Ежели преступникъ заслуживаетъ смерть, вѣшаютъ его на реинѣ, гоняютъ сквозь строй или бросаютъ въ море. Ежели преступленіе не такъ важно, осуждается преступникъ быть протащенъ нѣсколько разъ подъ килемъ корабля, высѣченъ екипажемъ, привязанъ къ мачтѣ, или посаженъ въ желѣза на хлѣбъ и на воду. Къ смертной казни приговорену можно быть только Совѣтомъ флота, на которой сбираются всѣ Офицеры. Что касается до прочихъ наказаній, оныя назначаются Совѣтомъ корабля, составленнымъ изъ Капитановъ, Порутчиковъ, Прапорщиковъ и Сержантовъ. Всему произходящему въ сихъ судахъ держится записка; и Адмиралъ по возвращеніи отдаетъ въ томъ отчетъ ихъ Высокомочіямъ.
   Уложеніе, сочиненное для Адмиралтействъ, входитъ въ самыя мѣлкія подробности. Начинается оно всеобщею молитвою, на которой точно предписано быть по угару и въ вечеру, подъ пенею четырехъ копѣекъ за первой разъ, восьми за второй, окованія въ желѣза, на хлѣбѣ и на водѣ на недѣлю, за третій разъ. Кто произнесетъ бранное слово,-- платить ескалень и получаетъ удары. Всякой пьяной Офицеръ, солдатъ и матросъ, сажается на хлѣбъ и на воду на недѣлю: а дабы они тому не подвергались, запрещено имъ угощать другъ друга, и имѣть на суднѣ карты или кости. Ежели кто вызоветъ товарища своего на поединокъ, бросается съ рейны и наказуетСя тѣлесно. Ежели его ранитъ, протаскивается трижды подъ килемъ, а. когда раненой умретъ, привязываютъ его къ спинѣ трупа и вмѣстѣ съ нимъ, бросаютъ въ море. Воръ обязанъ возвратить въ четверо украденное, и наказуется по произволенію, ежели приличать его въ другомъ воровствѣ. Солдаты присягаютъ въ повиновеніи и вѣрности ихъ Высокомочіямъ, командирамъ, Инспекторамъ, и обѣщаются не оставлять своей роты безъ отпуска. Они обязуются приходить на корабль по первому барабанному бою, спустя четыре дня послѣ вступленія въ службу, употреблять всю свою силу, все проворство для оснащенія корабля, избѣгать всякія возмущенія, объявлять зачинщиковъ оныхъ, подъ наказаніемъ, одни брошены быть съ рейны, другіе денежнаго штрафа, сажанія на хлѣбъ и на воду, а иногда и смертной казни.
   Къ сей послѣдней присуждаются командиры, Адмиралы презирающіе ихъ повелѣнія, или пренебрегающіе чинить непріятелю вредъ въ сраженіи; Капитаны удаляющіеся безъ нужды и безъ приказа отъ Адмиральскаго флага, неповинующіеся сигналу, гоняющіеся за непріятелемъ безъ повелѣнія командира, оставляющіе линію не будучи къ тому принуждены какимъ обстоятельствомъ подвергающимъ ихъ опасности. Когда караулъ поставленъ, запрещается говорить иностраннымъ языкомъ, дѣлать знаки, стоять на ногахъ, сходишь на берегъ безъ позволенія, пробыть тамъ ночь, носить огонь въ кораблѣ, курить табакъ кромѣ означенныхъ мѣстъ, давать пищу находящимся подъ наказаніемъ, роптать о роздачѣ пропитанія, продавать табакъ, водку, оставить свою каюту и ѣсть въ другой, уносить или прятать пропитаніе, и особливо брать оное насильно; приводить или позволять приходить на военной корабль женщинамъ. Штрафы, цѣпи, голодъ, плеть, суть обыкновенныя наказанія за таковые проступки.
   Въ Голландіи, гдѣ всякой гражданинъ родится Государемъ и солдатомъ Республики больше торговой нежели военной, все начислено; каждая капля крови пролитой за спасеніе отечества оцѣнена, и въ семъ уложеньѣ видѣнъ тарифъ цѣнѣ всякой раны. Получающіе оныя въ сраженіи или въ отправленіи должности, лѣчатся на иждивеніи Республики. Ежели изувѣченіе не позволяетъ имъ промышлять хлѣба, дается имъ по ихъ выбору или денежная сумма, или по двадцати копѣекъ на день. За потерянные члены платится: за оба глаза, или за обѣ руки до плеча тысяча пять сотъ гульденовъ; за одинъ глазъ гари ста пятьдесятъ; за правую руку до плеча четыре ста пятьдесятъ; за лѣвую триста пятьдесятъ; за двѣ руки тысяча двѣсти; за правую три ста пятьдесятъ; за лѣвую триста; за обѣ ноги по лядвеи семьсотъ; за одну триста пятьдесятъ; за обѣ ноги четыреста пятьдесятъ; за одну двѣсти; а за малыя раны по сравненію.
   Военные корабли употребляются на разореніе непріятельскихъ силъ, на разъѣзды для безопасности кораблей возвращающихся изъ Индіи, на обезпеченіе ловли сельдей и китовъ, на изтребленіе морскихъ разбойниковъ и на принужденіе Тунисскихъ и Алжирскихъ ко исполненію условій заключенныхъ о выкупѣ взятыхъ ими подъ Голландскимъ флагомъ. Выкупъ Капитана положенъ въ три тысячи гульденовъ; лѣкаря и лоцмана въ тысячу восемьсотъ; матроса въ семьсотъ; плотника въ четыреста. Ихъ Высокомочія посылаютъ подарки Африканскимъ Кантонамъ, для сохраненія мира и вольности держатъ, нѣсколько военныхъ кораблей въ Средиземномъ морѣ, для безопасности торгующихъ въ Левантѣ.
   Въ старину капиталъ морской Голландской силы состоялъ только въ добычахъ беремыхъ арматорами у непріятеля. Всѣ суда были вооружены по военному порядку, и народъ зналъ только ремесло разбойниковъ; но по обрѣтеніи новаго пути въ Индію, безчисленной барышь испытавшихъ сію торговлю, преобразилъ разбойниковъ въ купцовъ, и пошлины входящаго и изходящаго составляютъ нынѣ главную сумму Адмиралтействъ. Оныхъ не много сбирается съ вывоза товаровъ дѣлаемыхъ въ Голландіи, но ввозъ чрезвычайно великъ. Китовой жиръ и сельди ничего за выпускъ, а Индѣйскіе товары за выпускъ, не платятъ. Компанія Восточной Индіи условилась съ Адмиралтействами, платить имъ по триста шестидесяти четыре тысячи гульденовъ ежегодно, то есть почти по тысячи гульденовъ на день. Половина сей суммы принадлежитъ Амстердамской Коллегіи, другая дѣлится между четырьмя прочими. Адмиралтейство въ замѣну уступило ей пошлины на все возимое ею въ другія Государства. Въ военное время, ежели обыкновеннаго капитала недостаточно на всѣ издержки, провинціи подмогаютъ чрезвычайными дачами, назначенными отъ Штатскаго Совѣта. Амстердамъ несетъ всегда третью часть всѣхъ вооруженій. Коллегія его богата и сильна; доходы ея превышаютъ доходы всѣхъ прочихъ вмѣстѣ. Она содержитъ всегда даже и въ мирное время достаточное число кораблей подъ парусами для безопасности торговли.
   Офицеры зависящіе отъ Адмиралтейства суть: Фискалъ, коему поручено охранять привилегіи корпуса и смотрѣть, чтобъ частные доходы были вносимы въ общую казну; Секретарь, которой хранитъ протоколы и выдаетъ отправленія; Коммисаръ принимающій объявленія о товарахъ, доносы, и дающій позволеніе нагружать или разгружать суда въ дни и часы непозволенные; Надзиратель продажъ, имѣющій смотрѣніе надъ всѣми конфискованными товарами, держащій ихъ въ магазейнахъ, и присутствующій при продажѣ, которая чинится всенародно на основаніи аукціоновъ; Надзиратель екипажей,-- которой въ вѣдомствѣ имѣетъ построеніе и оснащеніе кораблей, крѣпитъ счеты мастеровыхъ, продаетъ старыя суда и проч.
   Легкость, скорость и удобность маневровъ на корабляхъ, позволяютъ Голландцамъ обходишься съ малочисленнымъ екипажемъ; а сіи составляются съ малымъ иждивеніемъ по причинѣ изобилія въ матросахъ, коими наполнена земля, гдѣ все есть или море или берегъ. Въ мирное время, ссужаютъ они ими и сосѣдей, какъ то дали Агличанамъ до двадцати пяти тысячъ въ одну изъ прошедшихъ войнъ.
   Другая выгода сего народа есть та, что ввели они между матросами великое воздержаніе. Всякое утро даютъ имъ нѣсколько крупы, всякую недѣлю по фунту сыра и по полуфунту масла на человѣка; въ Воскресенье на обѣдъ полфунта свинины, говядины или баранины конченой, и сколько угодно гороху; въ слѣдующіе три дни горохъ и штокфишъ или сушеную рыбу; въ четвергъ фунтъ говядины или три четверти свинины свѣжей; въ пятницу и субботу штокфишъ и горохъ. Пиво даютъ безъ мѣры до Финистерскаго мыса, а проѣхавъ оной одну только воду; въ Западныхъ моряхъ матросы получаютъ съ крупою рюмку вина.
   Офицеры, даже и на военныхъ корабляхъ, питаются соленымъ мясомъ, и пьютъ только пиво. Рѣдко увидите вы, чтобъ они запасались свѣжимъ мясомъ и винами всѣхъ земель, какъ у насъ. Столъ Французскаго Капитана столь же почти хорошъ, какъ у самыхъ богатыхъ городскихъ обывателей. Вы безъ труда заключите, сколь сіи припасы занимаютъ мѣста въ кораблѣ; сколько множество безполезныхъ людей требуемыхъ сею роскошью, чинитъ препятствія, когда надлежитъ драться съ непріятелемъ или бороться съ бурею, не считая уже того, что часто надлежитъ приставать къ. берегамъ для доставанія свѣжихъ припасовъ.
   Голландцы не довольствуясь тѣмъ, что имѣютъ малолюдные екипажи, что мало на нихъ держатъ, избѣгаютъ также всемѣрно долго стоять въ портахъ; отъ чего теряется большая часть барыша. Они никогда не ѣздятъ съ однимъ баластомъ, а отъ сего произходитъ, что чаешь расходовъ на вооруженіе платится всегда фрахтомъ. Какъ получаютъ они лѣсъ и другіе матеріалы изъ первой руки, то корабли и обходятся имъ дешевле нашихъ, ибо мы все покупаемъ изъ другой руки. Ко стыду Полуденныхъ Государствъ, они почти всѣ берутъ у Голландцевъ канаты нужные для ихъ судовъ. Мнѣніе, что наша пенька хуже Сѣверной, есть только одно заблужденіе. Предполагая, что Франція не имѣетъ оной довольно для своихъ кораблей, не можетъ ли она доставать изъ первой руки тѣже самыя веревки, которыя намъ продаютъ Голландцы, покупая сами въ Ригѣ, въ Петербургѣ и въ Кенигсбергѣ?
   Какъ Голландія верхомъ славы своей обязана морской силѣ, то ею и старается удерживаться. успѣвающіе.въ искуствѣ мореплаванія, почти всегда, хотя бы были и подлаго произхожденія, достигаютъ до вышнихъ чиновъ. Сіи награжденія, сіи достоинства поощряютъ сильно жаръ, которымъ жители и безъ того уже съ природы возпаляются къ сему ремеслу. Можно увѣрить, что ни одна земля, не произвела искуснѣйшихъ мореходцовъ. Ихъ слава, простирающаяся до концовъ земли, дойдетъ до будущихъ вѣковъ, а съ нею пребудетъ вѣчною и слава ихъ отечества. Живучи на бурной стихіи, сперва они, яко простые арматоры сражались сами за себя и предавались съ большею отвагою стремленію своей храбрости; потомъ учинясь морскими предводителями, сберегали они съ нужнымъ благоразуміемъ славу и силы Государства. Первые урывками дѣлали набѣги, и больше имѣли нужды въ дерзости; вторые выдумывали предпріятія, сочиняли планы, и имъ нужнѣе. былъ разумъ. И тѣ и другіе, сообразуясь природѣ, различали теченіе вѣтровъ, по своему хотѣнію уменьшали или умножали ихъ стремленіе; и обращая взоръ то на небеса, то на воду, измѣряли разстоянія, начисляли глубины, одерживали власть надъ движеніемъ волнъ и обращали ихъ на свою побѣду.
   Было уже поздо, когда оставилъ я портъ, по чему и отложилъ до слѣдующаго дня осмотръ. прочихъ предмѣтовъ. Началъ я оной съ Португальской Синагоги, зданія великолѣпнаго, въ которомъ со всѣхъ сторонъ столбами поддерживаются хоры. По срединѣ находится возвышеніе, гдѣ становится Рабинъ съ нѣсколькими жидами. Въ концѣ, противъ онаго, повѣшены Моисеевы скрижали, и надъ ними написано по Еврейски: "Богъ да благословитъ тебя при твоемъ входѣ и да сохранитъ тебя при твоемъ выходѣ." Жиды стоятъ на ногахъ, на головахъ имѣютъ шляпы, а въ рукахъ Еврейскую книгу, кричатъ меньше, меньше кривляются, нежели въ Нѣмецкой Синагогѣ, больше сохраняютъ благопристойности и чистоты. Нѣмецкіе похожи на нищихъ и неряхъ, Португальскіе лучше одѣты, богатѣе, и больше имѣютъ дорогихъ убранствъ. У Нѣмецкихъ слышалъ я однако одно тріо, привлекшее красавицъ изо всего сосѣдства. Множество народа и свѣчъ производили тамъ сильной жаръ, но для музыки мы оной перенесли. Одни пѣли очень долго, другіе отвѣтствовали только нѣсколькими стихами. Потомъ одинъ Жидъ взошедъ къ Рабину, бормоталъ нѣчто, да такъ что Еврейскимъ ушамъ то было понятно. По окончаніи слова, взяли книгу, записали въ ней имя говоруна, и предлагали дать денегъ, кому въ нихъ нужда. Сіе обыкновеніе, заслуживающее удивленіе отъ всѣхъ вѣръ, часто наблюдается между Амстердамскими Жидами, въ ихъ субботній день.
   Оставя Синагогу шли мы чрезъ околотокъ жидовской, которой очень великъ, и домы были освѣщены лампадами. Школьные ихъ мастера походятъ на докторовъ въ Моліеровыхъ комедіяхъ, съ бородами и странными харями. Прочіе отличаются только рядомъ волосовъ необритыхъ крутомъ всего подбородка. Португальскіе выбриты и считается ихъ до двадцати тысячъ. Близь Синагоги имѣютъ они воспитательной домъ, гдѣ возрастаются сироты Гишпанскихъ и Португальскихъ Жидовъ, учитель, на содержаніи общества не выпускаетъ ихъ изъ глазъ, и водитъ въ классы и въ Синагогу. Обучаютъ ихъ вѣрѣ и Еврейскому языку; а по окончаніи воспитанія каждой изъ нихъ принимается по своей склонности за художества, науки, или торговлю.
   Не слѣдуя точно порядку моихъ прогуливаній, помѣщаю я здѣсь первые предмѣты, кои мнѣ попадаются. Былъ я въ Лѣкарскомъ Училищѣ, гдѣ находится Рембрантова картина, коей содержаніе приличное мѣсту, тѣмъ страшнѣе, что природа обнажается въ ней во всей истиннѣ. Представляетъ она лѣкарей разсуждающихъ надъ вскрытіемъ руки трупа, около котораго они собрались. Сія картина великую дѣлаетъ отличность кабинета, въ которомъ находится однакожъ множество любопытныхъ до хирургіи и естественной исторіи касающихся вещей. Показывали мнѣ въ стклянкѣ многихъ червей, кои сильно устрашали нѣсколько лѣтъ назадъ Голландію. Они имѣютъ отъ пяти до шести дюймовъ въ длину, а толщиною будутъ съ обыкновеннаго землянаго червя. Тѣло ихъ отъ головы до хвоста покрыто иглами по двѣ рядомъ, выходящими изъ кожи на полторы линеи. Показали мнѣ вмѣстѣ кусокъ плотины, ими източенной. Оной такъ просверленъ вдоль и поперегъ, и такъ много потерялъ своей вещественности, что не вѣситъ четвертой доли противъ цѣлаго. Въ немъ совершенно видно, какъ черви бродили, и не безъ причины опасаются вреда причиняемаго симъ страшнымъ животнымъ.
   Кабинетъ картинъ, наиболѣе славной въ Амстердамѣ принадлежитъ Г. Бранкаму, и есть наиполнѣйшій Фламандскихъ живописей. Святая фамилія, баталія, взятіе города, Св. Іеронимъ, животные, морскіе порты, деревенскіе виды, и особливо картина цвѣтовъ Ван-Гуизума, наиболѣе привлекли мое вниманіе. Кабинетъ Г. Невиля, не столь многочисленной какъ первой, но не уступаетъ ему въ выборѣ мастеровъ и картинъ. Кабинетъ Г. Петра Ивера представляетъ прекрасные рисунки и великое число Рамбрантовыхъ естамповъ. На одномъ изъ оныхъ видѣнъ сидящій человѣкъ, за которой по его увѣренію заплатилъ онъ восемьдесятъ рублей. Другой, знаемой подъ именемъ стогульденоваго, изображаетъ Іисуса Христа приведеннаго предъ Пилата.
   Фарфоровой магазейнъ Г. Дюлонга показался мнѣ любопытенъ по множеству рѣдкихъ вещей и по ихъ разположенію. Въ немъ видѣлъ я вазъ вышиною съ лишкомъ въ два фута, въ восмнадцать дюймовъ въ поперечникѣ, съ выпуклыми цвѣтами, и имѣющій ту странность, что внутри онъ видимо спаенъ а снаружи совсѣмъ гладокъ. Думаютъ что онъ починенъ въ самой Японіи прежде положенія на него глазуры, и что нутръ нарочно оставленъ для показанія рѣдкости. Видѣлъ я также два бѣлые съ голубымъ ваза, о коихъ увѣряла меня госпожа Дюлонгъ, что сохраняютъ они плоды, груши или яблоки, кои, ежели ихъ въ него положить въ Октябрѣ, не портятся до самаго Маія.
   Я помнится говорилъ уже, что нѣтъ въ Европѣ мѣста, гдѣ бы расходилось больше фарфора какъ въ Голландіи. удивительно, что тщаніе людей умедляло такъ долго приняться за дѣланіе посуды столь обще уважаемой во всей землѣ. Самой простой мѣщанинъ старается имѣть фарфоровой приборъ. Даже крестьяне бѣгаютъ за сею роскошью, которая наиболѣе льститъ Голландца. Они получаютъ его отъ Индѣйской компаніи, презираютъ наши Европейскія фабрики, но намѣреваются завести свою въ Веспѣ, не далеко отъ Амстердама, и надѣются поспорить въ добротѣ съ наилучшимъ фарфоромъ другихъ земель. Они думаютъ, что ихъ фарфоръ превзойдетъ всѣ другіе бѣлизною и малымъ числомъ пороковъ; что онъ выдерживать будетъ огонь, не портясь какъ прочіе фарфоры. Сіе можетъ отнесено быть къ искуству мастеровъ и совершенству ихъ печей.
   Гульбищи и кофейные домы суть обыкновенныя въ Амстердамѣ увеселенія. Голландская комедія (ибо иныхъ никакихъ нѣтъ) можетъ довольствовать только вкусъ природныхъ жителей. Театра, довольно хорошъ, а декораціи великолѣпны. Деньги, собираемыя за входъ, всѣ принадлежатъ бѣднымъ. Комедіантовъ содержитъ городъ, давая имъ извѣстное жалованье. Въ окружностяхъ есть и Французскія комедіи, но актеры оныхъ суть изверги шатающихся по нашимъ провинціямъ.
   Ботанической садъ безъ противорѣчія есть наиполнѣйшій въ Европѣ чужестранными произрастѣніями. Сохраняются въ немъ такожъ въ превеликихъ сосудахъ наполненныхъ пескомъ и водою морскія, озерныя и рѣчныя произрастанія. Все въ немъ содержится съ великимъ попеченіемъ и порядкомъ, и едва примѣтить можно перемѣны годичныхъ временъ. При видѣ толикаго числа произведеній, казалось мнѣ что нахожусь въ тѣхъ земляхъ, гдѣ ихъ видѣлъ, и я удивлялся, съ какимъ искуствомъ сблизили здѣсь всѣ климаты. Перецъ изъ Суматры, корица изъ Цейлана, кофе изъ Аравіи, гвоздика изъ Молукскихъ острововъ, пальма изъ Малабара, мушкатъ изъ Банды, табакъ изъ Виргиніи, ванилія изъ Мексики, чай изъ Китая, сахаръ изъ Америки, подружены и сопряжены, такъ сказать, съ нашею земляницею, вишнею, малиною; питаются на одной землѣ, цвѣтутъ подъ однимъ небомъ. Подлѣ сего лежитъ народное гульбище называемое Плантажъ, которое есть мѣсто довольно: низкое, за Астердамскимъ мостомъ, раздѣленное на разныя дороги.
   Прежде были въ Амстердамѣ многіе мужескіе и женскіе монастыри, кои превращены въ смирительные домы, и въ больницы. Первые не представляютъ ничего любопытнаго: содержатъ въ нихъ непокорныхъ дѣтей, съ коими родители не могутъ управиться. Сажаютъ туда также злодѣевъ на разные сроки смотря по ихъ преступленіямъ. Заставляютъ ихъ пилить и терѣть Брезильское дерево, и ежели не смотря на наказанья, работать и исправляться не хотятъ, сажаютъ ихъ въ погребъ, которой мало по малу наполняется водою; и въ которомъ бы они потонули, ежелибъ воды не выливали насосомъ. По нуждѣ должно тогда работать или погибнуть.
   Между больницами наиболѣе больницы стариковъ мнѣ полюбилась своею красотою и чистотою и выгодностію. Всякой имѣетъ свою кровать, а иногда и особую горницу. Порядокъ въ ней приводитъ въ удивленіе. Для управленія домами сего рода въ Голландіи, Магистратъ избираетъ между мѣщанами каждаго города самыхъ честныхъ людей-обоего пола, кои обязаны проводить въ оныхъ нѣсколько дней, дабы узнать обыкновеніе домоводства. Кто ищетъ избѣжать сего труда, почитается недоброхотствующимъ общему благу, и мужчины должны лишиться надежды быть опредѣлены, къ какой либо народной должности. Многіе дошедшіе до великихъ чиновъ начали симъ служеніемъ. Въ ней дали они опыты своей способности, благоразумія, честности и добраго поведенія. Ежели для какого нечаяннаго дѣла, увеселенія, небольшой болѣзни, отлучатся они отъ собранія, осуждаются на денежную пеню, обращаемую въ пользу больницы.
   Одинъ пріятель Г. Ван-Клефта взялся сводить меня въ увеселительныя мѣста или шинки, и оттуда въ садъ жида Пинто. Повсюду видѣлъ я великія зборища, доказывающія чрезмѣрную въ городѣ многолюдность. Каждой человѣкъ съ своею бутылкою, трубкою и подругою, пилъ пиво, ѣлъ сыръ и масло, не говоря ни слова. Все произходитъ безъ шуму, безъ крику даже до танцовъ, въ которыхъ кажется и скрипачъ и плясуны согласились дремать вмѣстѣ. Въ семъ не походятъ пни на нашихъ Прованскихъ мужиковъ, кои любятъ столь вертѣться. Хозяинъ одного таковаго мѣста, для привлеченія людей, вздумалъ завести скотной дворъ, въ которомъ число различныхъ животныхъ превосходитъ сказываютъ Версальской.
   Не мало я удивлялся великолѣпнымъ окружностямъ ведущимъ въ славной садъ жида Пинто. Множество предмѣтовъ, въ кои упирается взоръ, пріятныя саженыя дороги, чистота городскихъ стѣнъ, красота воды окружающая бастіоны, приборство мѣльницъ покрытыхъ соломою съ такимъ искуствомъ, что кровля походитъ на сукно: все пособляетъ чинить сіе мѣсто прелестнымъ. Домъ Г. Пинто есть наипрекраснѣйшій въ околодкѣ. Видно въ немъ великое число статуй, бассейнъ; водопадъ прошивъ палатъ, стремящейся по каменью и раковинамъ, и представляющій охоту Діаны съ Нимфами; олень поставленъ на вершинѣ водопада; охотницы и собаки стараются взобраться на гору составленную изъ хрусталей, раковинъ и минераловъ. Жидъ нашъ сказывалъ намъ, что отецъ его купилъ случайно всѣ оные матеріалы за пять тысячъ рублей и употребилъ ихъ на сооруженіе сего мѣста: Видѣли мы такожъ множество водометовъ, бесѣдокъ, и всего того что можетъ украсить большой садъ. Король Прусской "будучи въ Голландіи подъ чужимъ именемъ видѣлъ его и не хотѣлъ видѣть другихъ садовъ; но какъ онъ выдалъ себя за музыканта, то и не видѣлъ водъ біющихъ, кои Г. Пинто приказалъ для насъ пустить,
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXXXVII.

Продолженіе Голландіи.

   Въ такомъ городѣ, которой почесть можно средоточіемъ торговли, сія есть предмѣтомъ покровительства и наисильнѣйшихъ стараніи правленія. Республика видя въ ней причины своего начала, приращенія и благополучія даетъ каждой отрасли нужныя ободренія какъ для разширенія, такъ для содержанія въ славѣ Государства основаннаго и возвышеннаго единственно торговлею. Голландская торговля вся состоитъ въ бережливости, и нѣтъ народа которой не принималъ участія въ какой нибудь ея отрасли. Купецъ слѣдовательно разбираетъ оныя со вниманіемъ и прилѣпляется къ той, отъ которой надѣется получить наиболѣе прибыли; ибо сіе Государство не имѣетъ инаго прочнаго основанія какъ только на искуствѣ, тщаніи и знаніяхъ своихъ жителей. Ежели разсмотрѣть его прежде нежели жители возстали прошивъ самовластія, зрѣлище нынѣ имъ представляемое приводитъ въ удивленіе, принимая его и за державу въ равновѣсіи Европы и разсуждая объ обширности его торговли.
   Изъ семи провинцій составляющихъ сію Республику, главнѣйшая, то есть та, которая вскорѣ была и по нынѣ есть главное сѣдалище власти и богатствъ, была во время перемѣны только болото, коего жители питались прибытками посредственной рыбной ловли, ограниченной торговли и своими паствами, почти всегда наполняемыми морскою водою. Бѣдности не позволяла разуму употребить всѣхъ помочей искуства для содержанія оной въ предѣлахъ плотинами, для стѣсненія съ каналами, для поднятія ея даже выше грунта шлюзами, и для доставленія себѣ двоякой выгоды осушенія земли и водянаго внутренняго сообщенія.
   Для возведенія сего народа до той степени могущества, котораго политика не дерзала и предвидѣть, надлежало учинить его народомъ торговымъ и военнымъ. Оранжскіе Князья приучили его къ войнѣ, а нужда сдѣлала купцами. Подъ сими великими предводителями сталъ онъ опасенъ; и рыбная ловля, получившая отъ вольности новыя приращенія, была первая вѣтвь мореходства. Принявшись сперва за торговлю перевоза не выходя изъ Европейскихъ морей, Голландцы перевозили товары съ Полудня въ Сѣверъ, съ Сѣвера на Полдень; но сколь скоро свергли иго и увидѣли, что заведенія Португальскія, тогда подъ властію Гишпанскаго Короля находящіяся, представляютъ имъ законныя завоеванія, употребили они всѣ средства разума и отваги для приведенія себя въ состояніе плавать по морямъ незнакомымъ, брать крѣпости, сражаться, побѣждать, и составить двѣ первыя торговыя компаніи, привлекшія на себя вниманіе Европы.
   "Правда, говорилъ мнѣ одинъ Голланецъ, что не оказали мы въ сію войну той блестящей дерзости, той непоколебимой неустрашимисти, каковыми прославились предпріятія Португальцевъ; но въ намѣреніяхъ нашихъ всегда примѣчались безпримѣрная твердость и терпѣніе. Часто мы были биты, не всегда ободрены, но возвращались чинить новыя попытки съ новыми силами и съ мѣрами благоразумнѣйшими прежнихъ. Мы никогда не подвергались совершенному разбитію: сколь скоро видѣли, что нѣсколько кораблей нашихъ были повреждены, мы ретировались, и какъ никогда не теряли изъ вида нашу торговлю, флотъ, исправивъ починки у котораго ни есть изъ Индѣйскихъ Владѣльцовъ, покупалъ тамъ товары и возвращался въ Голландію съ новыми капиталами, которые употреблялись на новыя предпріятія; хотя мы не дѣлали великихъ дѣлъ, но не дѣлали никогда безполезныхъ."
   Восточная Индійская Компанія, принесшая Республикѣ безчисленныя сокровища, уже ее обогатила, когда Англія и Франція чинили усиленія ей подражать. Сіи общества содѣйствовали особливо къ заведенію Голландской морской силы, и дали ей на долгое время власть надъ морями. Съ сею же самою помощію, Голландцы вели чрезъ толико лѣтъ войну въ Европѣ, наступали на врага ихъ вольности въ Индіяхъ, продолжали даже съ богатствами самыхъ Гишпанцовъ отнимать у нихъ ихъ заведенія, и изъ получаемаго изъ Америка и изъ Азіи, приобрѣли силу въ торговлѣ, превосходящую и ту поверхность, каковую въ ней имѣли Венеція, Брюжъ, Антверпенъ и Ансеатическіе города. Сверхъ выгоды составлять грузы свои изъ товаровъ обѣихъ Индій, чего оные города не были въ состояніи дѣлать, имѣли еще они способность получать больше другихъ народовъ изъ Сѣвера матеріалы годные въ построенію кораблей и къ содержанію мореходства.
   Голландія симъ образомъ учинясь всеобщимъ складомъ и безмѣрнымъ магазейномъ товаровъ свѣта, сама оные перевозила въ другія Государства и стѣсняла ихъ торговлю. Жители ея учинились и банкирами Европы и законодателями вексельнаго курса. Ни одинъ народъ не оказалъ еще толикаго искуства, толикаго тщанія, толикой бережливости въ мореходствѣ и въ торговлѣ: и что наиболѣе примѣчательно, сіе тщаніе, сія бережливость соединилась въ ней съ роскошію, которую ввели богатства.
   Основаніе Восточной Индѣйской компаніи, наисильнѣйшаго государства въ Азіи, скорое и непонятное оной возвышеніе было, какъ я уже въ другомъ мѣстѣ сказалъ {См. томъ IV. Всемірнаго Путешествователя, стр. 46, 59.} дѣло небольшаго числа купцовъ, предуспѣвшихъ согласить разумъ торга съ разумомъ завоеванія. Сіе общество, которое видитъ пюлико Азіатскихъ Королей предъ нимъ унижающихся, владѣетъ на Востокѣ пространнѣйшими землями, нежели Голландія въ Европѣ. Съ одной стороны подданная, съ другой пользующаяся всѣми правами Королей, компанія есть независимая Республика, которой исторія не представляетъ образца. Она назначаетъ военныхъ своихъ Офицеровъ, приказныхъ, набираетъ сухопутныя и морскія войска, опредѣляетъ число солдатъ, налагаетъ подати, учреждаетъ продажу товаровъ и разпредѣляетъ денежные расходы. Имѣетъ право заводить селенія, строить города, крѣпости, дѣйствовать войсками, содержать военныхъ людей и бишь деньги. Директоры намѣщаются выборомъ. Они рѣшатъ отправленія и возвраты кораблей, время продажъ и политику, каковую должно наблюдать съ Азіатскими Государями; но трактаты заключаются именемъ Республики, и ей чиновники присягаютъ.
   Управленіе дѣлъ въ Европѣ зависитъ отъ шестидесяти семи Директоровъ, раздѣленныхъ на шесть Палатъ по разнымъ городамъ. Сіи палаты находятся въ Амстердамѣ, въ Миделбургѣ, въ Делфгаѣ, въ Ротердамѣ, въ Горнѣ и въ Енкуйзенѣ. Амстердамская Палата есть первая и главнѣйшая; она одна имѣетъ около семи двенадцати всего капитала Компаніи, составлена изъ двадцати четырехъ Директоровъ, содержитъ великое множество Секретарей и прикащиковъ, и больше тысячи двухъ сотъ мастеровыхъ въ своихъ магазейнахъ и верфяхъ. Дабы быть избрану въ меньшихъ палатахъ, не надлежитъ имѣть больше трехъ тысячъ гульденовъ капитала въ Компаніи; но требуется вдвое въ Амстердамской и въ Миделбургской. Каждая Палата имѣетъ полное правленіе дѣлами до нея касающимися. Когда опорожнится Директорское мѣсто, назначаетъ онъ трехъ особъ по большинству голосовъ, а изъ сихъ городской Магистратъ избираетъ одного для заступленія онаго. Онъ долженъ быть по меньшей мѣрѣ двадцати пяти лѣтъ отъ. роду, и не имѣть въ оной палатѣ сродника ближе четвертой степени.
   Главной Приказъ компаніи есть Совѣтъ составленной изъ семнадцати Депутатовъ всѣхъ Палатъ. Онъ держится обыкновенно три раза въ годъ, въ Амстердамѣ шесть лѣтъ съ ряду, а слѣдующіе два года въ Миделбургѣ. Первое изъ сихъ собраній учреждаетъ продажу пряностей и раздѣлъ между акціонерами; второе разсуждаетъ о писмахъ полученныхъ изъ Индіи и объ отвѣтахъ; третье опредѣляетъ число кораблей, кои послать надлежитъ въ Губерніи и въ конторы. Въ нихъ назначается Генералъ-Губернаторъ, пребывающій въ Батавіи, верховной. Совѣтъ сего города, и главные чиновники компаніи. Сей Губернаторъ, представляющій компанію въ Индіи, живетъ точно какъ наивеличайшій Азіатской Государь. Въ нѣдрахъ Республики не различается онъ отъ прочихъ подданныхъ; и власть его столь зависитъ отъ Государства, что компанія пользуется ею только въ силу привилегіи, которую должно возобновлять, дабы продолжать ею пользоваться. Она платитъ въ подмогу, при каждомъ возобновленіи привилегіи три или четыре миліона, не считая другихъ помочей даемыхъ ею въ случаѣ крайней народной нужды. Директоры подаютъ на разсмотрѣніе и подтвержденіе счеты свои всякіе три года Генеральнымъ Штатамъ; и сіе правленіе есть наиважнѣйшая отрасль Генеральнаго правленія Республики.
   Сіи Директоры раздѣляютъ между собою разныя должности своего служенія; одни имѣютъ надзираніе надъ магазейнами, дѣлаютъ покупки для Индіи, раздѣляютъ товары, и смотрятъ за сбереженіемъ остающихся въ магазейнахъ. Другіе хранятъ протоколы, счеты, записки, журналы, управляютъ приходомъ и расходомъ, занимаются нагрузкою и выгрузкою кораблей, набираніемъ солдатъ, матросовъ, мастеровыхъ, военными и съѣстными припасами и-проч. Директоры Амстердамской Палаты имѣютъ по три тысячи гульденовъ жалованья; прочіе только по тысячи во двѣсти или по двѣ тысячи. Они не могутъ ничего продавать компаніи, не получа позволенія отъ Провинціальныхъ Штатовъ, или согласія отъ городскаго Магистрата. Они отвѣчаютъ за своего казначея; но Амстердамской обязанъ положить въ закладъ пятьдесятъ тысячъ гульденовъ, за которые компанія платитъ ему проценты. Всякая особа домомъ живущая въ соединенныхъ провинціяхъ, или земляхъ ея владѣнія, можетъ брать участіе въ компаніи, но не превосходя суммы пятидесяти тысячъ гульденовъ на одну голову; и меньше сего имѣть не льзя, дабы пользоваться правомъ назначенія Агента, которой бы принятъ былъ въ магазейнахъ и могъ потребовать смотрѣть протоколы и счеты Палаты.
   Расходы компаніи чрезвычайны, а прибыли неизчислимы. Духъ бережливости могъ бы найтпи въ чемъ сдѣлать уменьшеніе въ издержкахъ, и учинишь полезнѣйшею для Государства отрасль торговли ему принадлежащую. Въ старину съ меньшимъ капиталомъ строила она города, заводила Губерніи, сооружала крѣпости, магазейны, конторы, народныя зданія, вооружала военные корабли, снабжала товарами купеческіе, сражалась и побѣждала Гишпанцовъ, Португальцевъ въ Индѣйскихъ моряхъ, защищала торговлю свою военною рукою; и не смотря на толикія заведенія, на толикія убыточныя предпріятія, прибыль въ обыкновенной годъ была по тридцати на сто, а нынѣ не поднимается больше двадцати пяти на сто раздѣлъ торговли спокойной и не требующей кромѣ умѣренныхъ издержекъ простаго содержанія. Причина сей разности не можетъ найдена быть какъ въ расходахъ правленія, чрезмѣрно умноженныхъ съ того времени. Правда, что соперничество другихъ Европейскихъ компаній принесло можетъ быть нѣкоторое предосужденіе Голландской: но вредъ отъ того въ Индіи малозначащъ, ибо не можетъ касаться до самыхъ богатыхъ товаровъ, какъ гвоздика, корица, мушкатъ, коими Голландцы торгуютъ одни изключительно. Годовыя отправленія ихъ въ Индіи полагаются въ два и три миліона, а возвратъ въ шестнадцать и семнадцать миліоновъ: чего сообразить не льзя съ раздѣломъ столь умѣреннымъ, какъ предполагая безконечныя злоупотребленія въ управленіи.
   Другое злоупотребленіе есть нерадѣніе компаніи привести свои Азіатскія владѣнія въ обронительное состояніе. Хотя она и знаетъ что опасаться надлежитъ отъ высокомѣрія Агличанъ, оставляетъ однако лучшія свои крѣпости безъ покрытыхъ дорогъ, безъ гласисовъ, безъ наружныхъ укрѣпленій. Батавія едва укрѣплена, а мысъ Добрей Надежды можетъ скоро учиниться добычею Великобританіи; ежели она вздумаетъ, сдѣлать на него покушеніе, никакого нѣтъ тамъ препятствія для высадки войска, никакой трудности для атаки. Оной помогутъ даже сами жители, коихъ мучительство начальниковъ употребляемыхъ Голландскою компаніею, съ давняго времени угнѣтаетъ. Тернатъ, главнѣйшій Молукской островъ, подчинится вскорѣ той же державѣ; ему послѣдуетъ Амбоань, а Банда, лежащей отъ него въ тридцати только миляхъ, не займетъ храбрости Агличанъ больше сутокъ.
   Западная Индійская Компанія составилась какъ и предъидущая, изъ купеческихъ обществъ и обязана своимъ началомъ тѣмъ же обстоятельствамъ. Надлежало чтобы часть народа была военная и торговая, дабы дать Республикѣ въ одно время крѣпости на Африканскомъ берегу и превеликія владѣнія въ Америкѣ, какъ имѣла она подобныя въ большой Индіи. Славной Пенсіонеръ Барневельтъ, столь извѣстной по своимъ нещастіямъ, вздумалъ соединишь сокровища Запада съ сокровищами Востока, въ пользу своихъ земляковъ. Онъ собралъ въ Гагѣ наиискуснѣйшихъ купцовъ изъ всѣхъ городовъ Голландіи, и предложилъ имъ составить другую компанію по образцу первой: но плачевная смерть сего великаго Республиканца не позволила ему совершить своего предпріятія.
   Штаты Генеральные, тѣмъ же усердіемъ возбуждаемые, обнародовали позволеніе ѣздить въ Западную Индію, съ изключительною привилегіею торговать четыре года въ странахъ, кои всякой обрѣтетъ. Потомъ нѣсколько купцовъ соединясь одержали привилегію торговать въ Африкѣ отъ тропика Рака до мыса Доброй Надежды, и въ Америкѣ отъ Полуденнаго конца отъ мѣли новой земли до пролива Леагелланова и Мерова. Позволялось имъ завести союзы съ природными жителями, дѣлать миръ и производить войну, строить крѣпости и города, набирать, собирать и держать въ готовности солдатъ, вооружать флоты, отправлять гражданскую и уголовную управу, и проч. Но все сіе подъ именемъ и властію ихъ Высокомочій. Капиталъ былъ постановленъ въ семь миліоновъ двѣсти тысячъ гульденовъ; описано право голоса разсуждающаго, для коего надлежало имѣть въ казнѣ по меньшей мѣрѣ тысячу двѣсти гульденовъ, учреждены пять Палатъ, и Совѣтъ изъ девятнадцати Директоровъ, коихъ обязали принимать въ свое собраніе одного или многихъ Депутатовъ отъ Генеральныхъ Штатовъ. Вмѣстѣ не можно быть Директоромъ обѣихъ, компаній. Сія послѣдняя претерпѣла перемѣны и потери, кои не перемѣнили одного ея установленія. Она имѣетъ еще нѣкоторыя мѣста въ Америкѣ и въ Африкѣ, гдѣ содержитъ Губернаторовъ, Комендантовъ и Директоровъ, и управленіе въ нихъ почти тоже что и въ Восточной Индіи. Раздѣленіе прибытковъ не постановлено; акціонеры дожидаются онаго иногда два и три года, и барышъ не превосходитъ почти въ общей годъ полтретья на сто: что не даетъ великаго кредита акціямъ.
   Западная Индѣйская компанія была нѣсколько лѣтъ богатѣе Восточной, добычами взятыми у Гишпанцовъ: но потеря Брезиліи нанесла ей сильной ударъ. Вторая причина ея упадка есть актъ мореплаванія, запрещающій входъ въ Аглинскіе порты всѣмъ чужестраннымъ кораблямъ, нагруженнымъ не такими товарами, кои дѣлаются или родятся не въ ихъ владѣніяхъ. Ясно видно, что подобной актъ не оставляетъ никакой торговли Голландцамъ съ Великобританіею: ихъ Государство не можетъ быть земною державою, потому что земля ихъ едва произрастаетъ чѣмъ прокормить четвертую часть жителей. Оно есть держава морская, которая родилась отъ торговли и меньше помышляетъ продавать свои собственныя произрастенія, нежели получать прибыль отъ произрастеній другихъ народовъ. Въ семъ намѣреніи, Голландцы старались завести у себя первой рынокъ въ Европѣ, и тѣмъ достали, сверхъ выгоды безпрестанной покупки и продажи, выгоду коммисіи, которая чрезвычайна, особливо, въ Амстердамѣ.
   Сія вольность торговать со всѣми народами привязываетъ ихъ предпочтительнѣе къ тѣмъ, кои своими произрастеніями, тщаніемъ или употребленіемъ, наиболѣе способствуютъ ихъ торговлѣ. Чѣмъ въ лучшемъ состояніи будетъ во Франціи земледѣліе, тѣмъ болѣе будутъ они имѣть товаровъ для перевоза. Чѣмъ больше разпространимъ мы нашу морскую силу, тѣмъ больше продавать они намъ станутъ матеріаловъ нужныхъ для ея содержанія.
   Я говорилъ въ другомъ мѣстѣ о Суринамской Компаніи {См. томъ X. Всемірн. Путешеств. стр. 243.}. Сѣверная или Китовой ловли пользовалась изключительною привилегіею на берегахъ новой земли до Дависова пролива, и на берегахъ Шпицберга, Медвѣжьяго острова и Гренландіи. Сія компанія продолжалась только до 1695 года: ибо расходы правленія ея поглотили прибыль торговли, которая потомъ учинилась свободною, и Голландцы продолжаютъ ее съ большимъ успѣхомъ. Запрещено было всѣмъ обывателямъ Соединенныхъ Провинцій нанимать корабли чужестраннымъ, продавать имъ шлюбки, кадки, паруса, крючьи, и другія снадобьи сей ловли, дабы не способствовать ихъ соперничеству. Суда опредѣленныя для оной поднимаютъ ютъ двухъ до трехъ сотъ бочекъ, и не употребляются для нее больше двухъ сотъ пятидесяти кораблей; ибо сверхъ того, что опасности на морѣ суть крайне велики, бываетъ множество припадковъ отъ коихъ ловля часто дѣлается безплодною для большаго числа кораблей. Каждой имѣетъ пять или шесть шлюбокъ о шести или семи человѣкахъ. Искуство дало ободреніе съ нѣкотораго времени сему промыслу, науча употреблять бѣлой китовой жиръ для свѣчъ. Сія часть животнаго, расходившаяся до. того въ маломъ количествѣ въ аптекахъ, нынѣ гораздо болѣе сходитъ съ рукъ.
   Во время сей ловли, бьются о закладъ въ Амстердамской биржѣ о числѣ китовъ, какое привезетъ флотъ. Даются также награжденія тѣмъ, кои продаютъ за извѣстную цѣну китятъ и жиръ въ мѣсяцахъ Октябрѣ, Ноябрѣ и Декабрѣ, и кто по счастію ихъ имѣетъ, получаетъ немалую прибыль: ибо сіи два рода товара учинились столь нужны, а успѣхи ловли столь сумнительны, что бываетъ иногда наддачи въ цѣнѣ по пятидесяти на сто.
   Ловля сельдей, могущая назваться колыбелью Голландскаго мореплаванія, есть первой источникъ богатства ихъ торговли. Называютъ ее по превосходству большею ловлею, школою матросовъ, пропитаніемъ государства, золотымъ заводомъ Республики. Голландцы будучи рождены на водахъ, пашутъ море, получаютъ изъ него пропитаніе, и продаютъ ежегодно триста тысячъ бочекъ сего товара, которой приноситъ барыніа шестьдесятъ миліоновъ гульденовъ, не только построеніемъ судовъ и работою употребляемыхъ на оные мастеровъ, приуготовленіемъ снадобья, съѣстны мы припасами, питьемъ, солью; но также работами по возвращеніи съ ловли, платежемъ за магазейны, коммисіи, грузами посылаемыми въ другія земли и фрахтомъ. Все оное служитъ великимъ побужденіемъ къ произведенію вниманія въ Генеральныхъ Штатахъ, кои даютъ сему торгу и трудолюбію всѣ нужныя поощренія, могущія содержать его въ цвѣтущемъ состояніи. Соленая рыба, изловленная подданными Республики, не платитъ ввозной пошлины въ порть; а вывозная также очень умѣренна.
   Сельди разбираются здѣсь на три рода, мѣлкосольныя, крупносольныя и пустыя. Первыя лучше и дороже, вторыя продаются четвертью дешевле; третьи, ловимыя въ Ноябрѣ, запрещены, но терпимы однако, яко пища бѣднаго. Называютъ braillé сельди, ной съ верху посыпаны солью а не выпотрошены, дабы сохранить ихъ только пока судно рыболова дойдетъ до порта, гдѣ онѣ продаются за свѣжія сельди. Солятъ ихъ въ другорядь, и въ тѣже кладутъ бочки, изъ которыхъ выняли. Голландскіе рыболовы не могутъ продавать на морѣ рыбы своей чужестраннымъ, а принуждены привозишь ее въ портъ, изъ котораго поѣхали; и въ силу законовъ ни они, ни работники употребляемые на ловлю, не должны оставлять владѣній Республики, ни наниматься у чужестранныхъ державъ, ни продавать имъ свои неводы, рыбачьи лодки и другія снадобьи.
   Во всѣхъ Портахъ учреждены Коммисары для смотрѣнія за приуготовленіемъ и соленіемъ сельдей. Ни одно рыбачье судно не можетъ итти въ море безъ ихъ позволенія, и военные корабли отряжаемые для покровительства ловли имѣютъ также надъ рыбачьими надзираніе во все время пока оная продолжается. Соль употребляемая для соленія должна быть добраго качества, въ достаточномъ количествѣ, и рыба складена въ здоровыя бочки, кои бы не могли ее повредить.
   По симъ подробностямъ можете вы судишь, съ какимъ раченіемъ стараются Голландцы о всемъ относящемся до сей торговли. Они почитаютъ море полемъ, приносящимъ наиизобильнѣйшую жатву. Самые драгоцѣнные рудники не могутъ съ нею сравниться, когда они стремятся дать своимъ ловлямъ все возможное разширеніе. Способность, которую мы имъ уступаемъ, возить къ намъ товары Сѣвера и Балтійскаго моря, получаемые большею частію за продаемую ими рыбу, служитъ къ тому сильнымъ средствомъ. Ежелибъ привозили они въ наши порты только родящееся у нихъ, наши рыболовныя суда давно бы умножились; и арматоры наши, распространяя торгъ съ Даніею, Швеціею и Россіею, доставляли бы онымъ соленую рыбу, и вывозили къ намъ ихъ произрастенія.
   Присоедините къ сей первой выгодѣ пользу, которую получила бы Франція отъ умноженія рыболововъ, кои суть для морской силы тоже, что земскія войска для сухопутной. Суда опредѣленныя на ловлю могутъ почитаемы быть колыбелью народовъ живущихъ около Океана, хозяева приучаютъ ихъ познавать снасти и движенія, а трехъ походовъ на рыбную ловлю довольно для наставленія ученика. Ежели онъ въ пятнадцать лѣтъ сядетъ на корабль, въ восмнадцать учинится совершеннымъ рыбачьимъ матросомъ имѣющимъ свою чаешь въ ловлѣ. Сіе заставитъ его любишь и воду и ремесло. Они въ свою очередь служатъ на военныхъ корабляхъ; въ первыя компаній обыкновенно опредѣляютъ ихъ къ подлымъ должностямъ. Рыболовы между морскими наибольше распложаются. Всегдашнее ихъ пребываніе на мѣстѣ ихъ родины, и свойство ловли, заставляетъ ихъ жениться. Не подвержены они распутству и развратности, какъ матросы употребляемые въ долговременныхъ путешествіяхъ; а по тому бываютъ сильны и здоровы. Доказать можно что сей родъ людей столько же достоинъ уваженія какъ и земледѣлатели. Послѣдніе ограничиваютъ работу свою въ паханіи земли, въ собраніи ея произрастѣній, и въ продажѣ оныхъ. Они бываютъ праздны часть года, а рыболовы заняты безпрестанно и поперемѣнно то на сухомъ пути то на водѣ; землю пашутъ въ февралѣ, сѣютъ конопли въ Мартѣ и Апрѣлѣ, а слѣдующіе три мѣсяца гоняются за веретеницею. Между сею ловлею и сельдяною жены ихъ и дѣти собираютъ конопли, мнутъ, чистятъ, чешутъ и прядутъ зимою для дѣланія неводовъ. Сія работа приноситъ имъ достатокъ совсемъ незнакомой нашимъ мужикамъ, и питаетъ ихъ въ тоже время, какъ Государству доставляетъ доходъ соравнительной съ успѣхомъ ловли. Сіи драгоцѣнные люди суть поперемѣнно хлѣбопашцы, рыбаки, матросы, солдаты, какъ того потребуетъ служба отечества.
   Ежели ловля сельдей есть колыбель мореходца, то ловля трески есть школа, въ которой приучаетъ онъ тѣло свое въ трудной и тяжелой работѣ; подвергается вихрямъ и морскимъ валамъ, приводящимъ жизнь его въ опасность, и чинящимъ его послушнымъ нарядамъ Капитана. Спасясь отъ кораблекрушенія оные остаются впечатлѣны въ памяти матроса, которой имъ обязанъ своимъ спасеніемъ. Въ сихъ частыхъ опасностяхъ онъ научается и вскорѣ чинится мореходцомъ превосходнымъ, больше вообще уважаемымъ и предпочитаемымъ матросу воспитанному въ дальнихъ путешествіяхъ.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО ССXXXVIII.

Продолженіе Голландіи.

   Мануфактуры суть такожъ предметъ довольно обширной Голландской торговли. Терпѣніе вѣръ и вѣрное убѣжище, обогатили сію землю трудолюбіемъ другихъ народовъ. Торги ихъ, сопряженные съ знаніемъ и бережливостію, дали симъ вышедшимъ фабрикамъ славу обезпечивающую продажу ихъ работъ. Штофы ихъ чрезъ долгое время не уступали Ліонскимъ, кои по истиннѣ красотою вкуса и различностію рисунковъ одерживаютъ верьхъ надъ всѣми другими. Послѣ, дороговизна работниковъ, причиняемая изобиліемъ денегъ, подати на домы, цѣна чрезвычайно высокая найма жилищъ и съѣстныхъ припасовъ, изтребили почти совсѣмъ въ Голландіи оныя мануфактуры. Остаются только небольшія шелковыя фабрики особливо въ Гарлемѣ, гдѣ однако съ великимъ трудомъ удерживаются.
   Сукна, дѣлаемыя въ Утрехтѣ и Лейденѣ сохранили свою славу. Тонкія столь же видны и хороши, какъ и въ другихъ земляхъ; черныя превосходны въ Утрехтѣ. Лейденскіе камлоты не уступаютъ Брюссельскимъ; но дороговизна причиною, что принуждены ихъ употреблять для внутренняго расхода, не вывозя за границу. Въ цѣнахъ разность простирается отъ восьми до десяти на сто: что производитъ не малой вредъ, которой терпятъ также и Аглинскія фабрики сего рода.
   Полотны въ провинціяхъ Гронингсной, Фризской и Овериссельской всегда удерживались. Во Фландріи, Нѣмецкой землѣ и Франціи могли только къ онымъ подойти. Голландскія полотны отличаются отъ другихъ какъ бѣлизною, тонкостію, крутизною, добротою и гладкостію, такъ мѣрою и складкою штукъ. Блескъ и удивительная бѣлизна дается имъ въ Гарлемѣ, мѣстѣ славномъ въ Европѣ для бѣленія полотенъ. Покупаютъ сѣрыя полотны въ Вестфаліи, въ Юлихѣ, во Фландріи и. въ Брабантѣ; бѣлятъ ихъ въ Гарлемѣ, и продаютъ подъ именемъ Голландскихъ. Не стараются ихъ вытягивать станками для умноженія мѣры, какъ въ другихъ мѣстахъ: хитрость довольно прибыльная, но портящая доброту товара; а тянутъ только руками, и золу употребляютъ наилучщаго качества.
   Бумажныя фабрики были въ цвѣтущемъ состояніи, но заведенныя во Франціи и въ Нѣмецкой землѣ причиняютъ имъ подрывъ: но какъ тамъ тонкія полотны рѣже толстыхъ, то и дѣлается хорошая бумага безъ примѣса въ одной только Голландіи. Мы могли бы дѣлать ей равную, ежели бъ приложили такое же стараніе, и не отчаиваюсь, что во Франціи, когда захотимъ, имѣть мы будемъ бумагу неуступающую Голландской. Сія послѣдняя весьма драгоцѣнна Республикѣ по причинѣ какъ внутренняго расхода, такъ и вывоза въ другія Государства.
   Но самая важная, обширная, нужная фабрика есть строеніе кораблей. Верфи Адмиралтейская и Индѣйской компаніи не могутъ равняться съ верфями славной деревни Сардама, которую ПЕТРЪ Великій избралъ яко первую въ Европѣ школу для всякихъ морскихъ судовъ. Увѣряютъ, что мастера обяжутся ставить всякой день по военному кораблю, ежели дадутъ имъ напередъ три мѣсяца сроку. Республика платитъ за границею всѣ матеріалы сего обширнаго строенія: но торговля возвращаетъ вскорѣ сію сумму чрезъ фрахтъ, которой учинился главною причиною богатствъ Государства.
   Амстердамъ имѣетъ въ своихъ рукахъ въ наивысшей можетъ быть степени искустиво гранитъ алмазы, а купцы его держатъ торгъ неграненыхъ и продавать ихъ почти изъ первой руки, получая ихъ прямо изъ Восточной Индіи и Брезиліи, или изъ Лиссабона и Лондона. Ежели кто. купитъ оныхъ не въ Голландіи, то всегда надлежитъ туда посылать для граненія. Симъ образомъ торгъ и искустиво взаимно поддерживаютъ одинъ другое, не опасаясь чтобъ мастера выбили; ибо нигдѣ въ другомъ мѣстѣ не найдутъ работы, которая приноситъ имъ больше шести гульденовъ за крату.
   Книжной промыселъ былъ также долго въ цвѣтущемъ состояніи. Извѣстны еще великіе богачи, кои не имѣли другаго торга, а великолѣпныя изданія Елзевировъ доказываютъ, до какого совершенства доведено было печатаніе книгъ въ Голландіи. Въ самомъ дѣлѣ нѣтъ почти въ свѣтѣ мѣста, гдѣ бы было столько книгопродавцовъ и типографій, какъ въ Амстердамѣ. Они ставятъ во весь свѣтъ хорошія и худыя книги, но многое служитъ къ подрыву сего ежедневно упадающаго торга. Превосходство нашихъ типографій безмѣрно сократило Голландскія, гдѣ бумага дороже нежели во Франціи, и гдѣ меньше есть случаевъ доставать рукописные подлинники. Впрочемъ въ землѣ книгъ разходится мало. Книгопродавцы принуждены продолжать свои торгъ по большей частію мѣною, и почти никогда не удается имъ сбыть всего изданія за наличныя деньги. Вся ихъ надежда основывается на Франкфорктской и Лейпцигской ярмонкахъ, коихъ главное богатство составляютъ книги.
   Я читалъ, не помню гдѣ, что одинъ Французъ, человѣкъ ученой, путешествуя по Имперіи наѣхалъ на одного Нѣмецкаго Барона, которой показывалъ ему свою библіотеку, наилучше выбранную и многочисленнѣйшую въ его землѣ. Повѣрите ли вы, что оная вся почти составлена была. изъ сочиненій писанныхъ на нашемъ языкѣ, коихъ путешествователь не зналъ ниже именъ. Онъ весьма тому удивлялся и хозяинъ толикихъ сокровищъ принялъ его за невѣжу. Сей Французъ не, зналъ, что сіи книги печатаются въ Голландіи, и что ихъ кипами посылаютъ на ярмонки въ Лейпцигъ и въ Франкфортъ. Книгопродавцы, неуступающіе нашимъ въ проворствѣ, увѣряютъ, что оныя сочиненія въ великой у насъ славѣ, и на ихъ слово вся Нѣмецкая земля наперерывъ ихъ покупаетъ. Они печатаютъ все что къ нимъ ни принесутъ, безъ разсмотрѣнія, безъ выбора, безъ вкуса; и желаніе скорѣе сбыть съ рукъ, производитъ то, что изданія ихъ наполнены погрѣшностями, коихъ избѣжать бы могли, ежелибъ не торопились печатаніемъ, или не жалѣли расходовъ, требуемыхъ для разсмотрѣнія ихъ людьми знающими и просвѣщенными.
   Мало здѣсь находится хорошихъ сочинителей. Оные не суть ни изъ тѣхъ людей, кои по долгомъ разсмотрѣніи природы, научаютъ своихъ земляковъ; ни изъ тѣхъ законодателей, кои чинятъ примѣчанія о движеніяхъ Государства, и въ состояніи предвидѣть или предупредить ихъ паденіе; ни изъ тѣхъ философовъ, поставленныхъ разумомъ и добродѣтелію, чтобъ заставишь почитать законы, чтобъ стремленію ложнаго нравоученія противуположить непреодолимыя препоны, чтобъ изливать въ наши жилища, на народныхъ площадяхъ, при дворахъ Государей, источники истинны, красоты, честности, и напоять оными ихъ вѣкъ и потомство.
   Голландія представляетъ совсемъ тому противное: одинъ, на подобіе комедіанта всходитъ на театръ для усмѣшенія зрителей, другой какъ наемной ремесленникъ силится умножить число своихъ сочиненій для умноженія своего прибытка. Иной пускаетъ въ народъ ядъ вмѣсто лѣкарства; иной, подражая разбойнику, становится на пути разума для мзтребленія прохожихъ. По большей части монахи, сбросившіе клобукъ и отрѣкшись отъ вѣры, не находя чѣмъ жить, дѣлаютъ книги такъ какъ пѣвали въ монастыряхъ, повторяя мысли другаго, часто ихъ не разумѣя, и почитаютъ себя великими людьми, потому что переписали сказанное учеными мужами. Другіе становятся сочинителями чрезъ заразу: охота писать сообщается въ нихъ какъ фанатизмъ, и производитъ почти тѣже дѣйствія. Книгопродавцы мало заботятся о достоинствѣ сочиненія; лишь бы было оно новое, а они уже найдутъ способъ сбыть его съ рукъ. Обнародываютъ его въ газетахъ подъ именемъ возбуждающимъ любопытство; сочиняютъ ему пышную похвалу; и ежели оно такъ дурно, что мало продается, то въ слѣдующій годъ выдаютъ его подъ другимъ именемъ, прибавя предисловіе, и съ помощію сего типографическаго обмана, сбываютъ все изданіе худой книги.
   Вотъ что портитъ разумъ не только здѣшнихъ жителей, но и тѣхъ большею частію, кои прилѣпляются ко чтенію. Сіи лавки походятъ на аптеки, гдѣ составляютъ опасныя лѣкарства, портящія вкусъ, помрачающія разсудокъ, заблуждающія разумъ и ядомъ наполняющія пищу, которую можно достать изъ добраго сочиненія. Единой страхъ ввести приневоливаніе, которое со временемъ могло бы вредить вольности, препятствуетъ Голландцамъ остановишь подобныя сочиненія столь противныя успѣхамъ-наукъ и знаній.
   Сѣверная торговля перешла отъ Ансеантическихъ городовъ въ руки Голландцевъ, когда Англія, столь знающая свои прибытки, выдала актъ мореплаванія. Сей славной актъ есть эпоха уменьшенія торга двояко драгоцѣннаго для Республики, какъ потому, что оной есть источникъ, изъ котораго беретъ она всѣ нужные матеріалы для содержанія своего мореходства, такъ и по тому, что получаемыми изъ Сѣверныхъ государствъ произрастѣніями торгуетъ она у Полуденныхъ народовъ, Въ семъ торгѣ замыкаются Россійской, Норвежской, Шведской и вообще всѣхъ портовъ Балтійскаго моря, увѣряютъ, что занимаетъ онъ до тысячи двухъ сотъ кораблей, изъ коихъ больше половины принадлежитъ нынѣ Англіи. Сія держава завела конторы въ Россіи, которыя и въ большемъ числѣ и богатѣе Голландскихъ. Въ прочихъ Сѣверныхъ странахъ равномѣрно торговля Соединенныхъ Провинцій уступаетъ Великобританской. Датчане привели свою въ немалое движеніе; они сами прямо ѣздятъ повсюду. Швеція старается имъ подражать. Что касается до Ансеатическихъ городовъ, они умѣютъ учреждать сами свои склады для Нѣмецкой земли и не идутъ чрезъ руки Голландцевъ, какъ только когда настоитъ нужда въ пряностяхъ. Торговля Норвегіи есть отрасль весьма важная для Республики: Лифляндская производится въ Ригѣ, въ Ревелѣ, въ Нарвѣ, въ Перновѣ; Польская въ Гдаискѣ, Голштинская въ Либертѣ, а Померанская въ Штетинѣ.
   Товары посылаемые въ Сѣверъ суть: золото, серебро, шелковые штофы, сукна, пряности, пшено, сахаръ, индиго, красильное дерево, щепетинной товаръ, діоды, стекло, алмазныя вещи, полотно, шерсть, масло, вино, сухіе плоды, кофе, сыръ, бумага, водка. Изъ онаго вывозятся: пенька, смола, мачты, мѣхи, кожи, сало, рыбій клей, воскъ, медъ, доски, быки, коровы, проволока, котлы, желѣзо, сталь, огнестрѣльное оружіе, свинецъ, селитра, пухъ, и Польской хлѣбъ. Нынѣ нѣтъ почти порта на Балтійскомъ морѣ, которой бы не старался завести прямое плаваніе, стѣсняющее день отъ дня больше для Голландіи Сѣверную торговлю. Какъ сія торговля производится частію Французскими товарами; то я думаю, что ежелибъ мы сами принялись за вывозъ, тогда продавая наши произрастенія по той же, цѣнѣ, выиграли бы надъ нашими соперниками, издержки на магазейны, двойной фрахтъ, коммисіт, расходы выгруза и прибыль на курсѣ. Прибавьте къ сему еще и то что наши корабли привезутъ въ промѣнъ, какъ для нашего употребленія, такъ и для перепродажи въ Полуденные край.
   Голландцы почти одни отправляютъ торговлю на Реннѣ, и почитаются едиными хозяевами плаванія по сей рѣкѣ до самаго Баля. Мозель, Мейнъ и Нетеръ, въ него впадающіе, даютъ имъ свободное сообщеніе съ Кобленцомъ, Триромъ, Лотарингіею, Майнцомъ, Франкфортомъ, Мангейяомъ и Швабіею, кои снабжаютъ они всѣми Сѣверными и Южными товарами. На большую часть оныхъ чинится чрезвычайной расходъ во всѣхъ сихъ странахъ. Они поддерживаютъ Франкфортскую торговлю, которая не что иное есть какъ складъ подчиненной Голландскому, такъ что сіе сообщеніе, простирающееся далеко въ Нѣмецкую землю, есть только переторговываніе второй руки, а Голландія всегда остается первою. Лѣсъ, ренскія и Мозельскія вина, табакъ и желѣзо изъ Швабіи, изъ Фальца и изъ Спирбаха, суть главные товары вывозимые въ семь торгѣ, которой въ обыкновенной годъ доходитъ до ста миліоновъ, и отправляется чрезъ коммисіи. Торгъ Мааса, не имѣетъ большаго предмѣта и заключаетъ только внутреннее плаваніе въ Лютихскую область, гдѣ расходится много сахару, пряностей, рыбы, кожъ и Индѣйскихъ произрастеній. Голландія оттуда получаетъ ружья, земляное уголье, желѣзные инструменты и проч. а сама снабжаетъ шерстью, масломъ и мыломъ, фабрики разсѣянныя въ.-великомъ числѣ, въ окружностяхъ Люттиха, Авена и Юлиха. Сія статья приноситъ такой барышъ, что одинъ складъ товаровъ въ Нимегѣ, отправляемыхъ оттуда въ свои мѣста сухимъ путемъ, чрезвычайно обогащаетъ коммисіонеровъ.
   Наиважнѣйшая отрасль торговли Голландской есть Австрійскіе Нидерланды, Придетъ безъ сомнѣнія время, когда сія прекрасная и изобильная страна освободится отъ ига, хотя частію, и перестанетъ давать дань трудолюбію своихъ сосѣдей. Портъ ея пришедъ въ прежнее состояніе, фабрики наидревнѣйшія въ Европѣ могутъ приобрѣсть прежнюю славу, и жители ея быть вдругъ хлѣбопашцами, мастеровыми и. купцами. Въ старину получали они бумагу изъ Голландіи, нынѣ у себя оную дѣлаютъ. Набойчатыя Антверпенскія фабрики отняли такожъ часть прибытковъ у Голландіи. Бѣлыя бумажныя полотны продаются Фламандцамъ. Стыдно для сихъ послѣднихъ, что они сами не ловятъ на пищу свѣжей рыбы, и обязаны покупать все у Голландцовъ. Еще того стыднѣе не покупать прямо у насъ масла, соли, водки, шелку, пряденой бумаги, Прованскихъ плодовъ и Левантскихъ товаровъ. Больше радѣнія о плаваніи изъ портовъ Остендскаго и Фурнскаго освободило бы ихъ отъ налога тѣмъ паче тяжкаго, что Голландцы у нихъ берутъ только колзатъ, полотны, кружева, камень и кирпичъ. Остендъ учинился бы, предпочтительно Ротердаму, складомъ Гишпанской шерсти, употребляемой въ работу въ Лимбургѣ, въ Юлихѣ, въ женѣ; и Нидерландскіе купцы не были бы обязаны нанимать Голландскія суда, кои весьма уменьшаютъ ихъ прибытокъ.
   Торговля Голландіи съ Англіею, столь знатная до выданія славнаго акта мореплаванія, нынѣ состоитъ только въ табакѣ, въ оловѣ, въ шерстяныхъ штофахъ, въ хлѣбѣ, въ алмазныхъ вещгіхъ, въ соленомъ мясѣ и рыбѣ, въ кожѣ, въ земляномъ угольѣ, кои Соединенныя Провинціи вывозятъ изъ Британскихъ острововъ. Сей торгъ почти совсемъ обращается въ пользу Великобританіи, и выключа изъ онаго то, что разходится между подданными Республики, остальной товаръ высылаемой за границу не приноситъ можетъ быть милліона прибыли. Пошлины и запрещенія на чужестранныя фабрики не позволяютъ Голландцамъ ничего возить въ Англію, кромѣ небольшаго количества полотенъ; да и сіе чрезвычайно ограничено, ибо прилежатъ тамъ къ разведенію льна, и особливо въ Ирландіи: слѣдовательно отправленія изъ Голландіи заключаются только въ пряностяхъ, а Агличане выигрываютъ даже фрахтъ и коммисію со всего ими ставимаго.
   Между Франціею и Соединенными Провинціями производится торгъ преобширной, обѣимъ полезной, и коего ни которая сторона пригнѣтать не можетъ безъ причиненія другой и самой себѣ вреда. Можно раздѣлить его на сухопутной и морской. Первой имѣетъ предмѣтомъ вещи на фабрикахъ дѣлаемыя, щепетинной товаръ и моды, вывозимыя Голландцами чрезъ Нидерланды. Второй отправляется во всѣхъ портахъ Королевства, и не въ однихъ нашихъ произрастаніяхъ ограничивается. Входятъ въ него товары нашихъ селеній, присылаемые нашею Индѣйскою компаніею, и получаемые чрезъ Марсёлію изъ Леванта. Половина сихъ отправленій идетъ изъ Франціи въ Амстердамъ или Ротердамъ, какъ на счетъ тамошнихъ жителей, такъ и для продажи на счетъ нашихъ собственныхъ купцовъ. Всѣ отправленія чинятся единственно на корабляхъ Республики, кои привозятъ къ намъ строевой лѣсъ, мачты, доски, веревки и всѣ Сѣверные товары нужные для мореходства. Наша ловля сельдей будучи слаба не можетъ произвести соперничества Голландцамъ въ другихъ земляхъ; но довольно она обширна, чтобъ вредить во внутреннемъ ими снабженіи Королевства.
   Голландцы возятъ въ Гишпанію полотны всякаго рода и всякой цѣны, но оныя не у нихъ дѣлаются, а берутся въ Брабантѣ, Фландріи, Пикардіи, Нормандіи, Бретаніи, Вестфаліи, Шлезіи, и Гишпанцы платятъ за нихъ дороже, нежели бы покупали изъ первой, руки. Индѣйскія полотны также дешевлѣ могли бы быть продаваемы нашими купцами, торгующими въ Китаѣ, нежели Голландцами, кои принуждены накладывать на чужестранные товары чрезвычайные расходы своихъ правительствъ. Ставятъ они такожъ въ Гишпанію пряности, сухую рыбу, карты игорныя, воскъ, а вмѣсто того получаютъ изъ Сен-Себастіана шерсть, каштаны, и орѣхи; изъ Билбао, желѣзо, шафранъ, померанцы; изъ Сениліи масло, оливки, сафьянъ; изъ Малаги, Аликанта, Валенціи, Барцелоны, вины, изюмъ, винныя ягоды, миндаль, анисъ, соду, или мыльную золу, шелкъ, мыло, водку, соль; изъ Кадикса индиго, кампешское дерево, кошениль, какао, табакъ, хинхину и піастры, безъ коихъ не могутъ обойтиться для платежей въ Восточной Индіи и въ Левантѣ. Въ Португаліи берутъ они золото, неграненые алмазы, сѣрую амвру и проч. но сія торговля въ ничто обращается съ того времени, какъ Агличане завладѣли почти всѣми торгами сего Королевства.
   Въ Италіи разходится много товаровъ, получаемыхъ Голландіей) изъ Индіи, изъ Америки, и рыба; вывозимое ею сходно ей бываетъ, особливо для торговли съ Нѣмецкою землею и Сѣверными областями. Генуя, Ливорна, Венеція, Неаполь и Мессина, суть мѣста, откуда вывозятся Италіянскіе товары въ чужія земли, и привозятся чужестранные. Голландцы ставятъ въ нихъ произрастенія Индѣйскія и Сѣверныя и всѣ работы Европейскія: въ обмѣнъ имъ даютъ шелковые штофы, масло, тѣсто, мраморъ и всякіе Левантскіе товары.
   Генеральные Штаты учредили Палату Правленія въ Амстердамѣ для всего того, что касается до торговли Средиземнаго моря. Сія Палата назначаетъ Консуловъ пребывающихъ въ Турецкой землѣ, а Республика содержитъ Посла при Портѣ для покровительства оной торговли. Къ нимъ посылаются подарки для Султанскихъ Министровъ. Для таковыхъ издержекъ государство позволяетъ Директорамъ брать разныя пошлины съ кораблей приѣзжающихъ и отъѣзжающихъ, и два на сто съ товаровъ вывозимыхъ изъ Смирны и Алепѣ. Для обезпеченія плаванія и дабы быть въ состояніи защищаться противъ варварскихъ разбойниковъ, корабли входящіе въ оное море должны быть ни два вмѣстѣ, имѣть по меньшей мѣрѣ по двадцати четыре пушки и по пятидесяти человѣкъ-экипажа, подъ пенію ста гульденовъ и лишенія франта судна. Возвращающіеся изъ Венеціанскаго залива обязаны подъ тѣмъ же наказаніемъ остановляться въ Вантѣ, и не могутъ изъ онаго выходить, какъ собравшись три или четыре вмѣстѣ и вооружась надлежащимъ образомъ. Оттуда должны они итти въ Ливорну и дожидаться большаго числа кораблей, а потомъ уже итти въ возвратной путь въ Голландію.
   Смирна будучи главной Левантской портъ и складъ большей части торга Европы съ Персіею, Голландцы возятъ туда сукно, желѣзо, сахаръ и деньги, а получаютъ шелкъ, бумажныя полотны,. шерсть Ангорскихъ козъ и верблюдовъ, ревень, сафьяны, кофе, Хіотскую мастику, опіумъ, ковры и проч. Ливорна и Марселія суть такожъ склады, куда посылаются тѣже товары, и особливо великое количество суконъ разныхъ цвѣтовъ. Оныя возятся въ Алепъ, въ Константинополь, въ Каиръ, и прибыль отъ сихъ отправленій главнѣйше замыкается въ возвратныхъ товарахъ, особливо для земель, кои не могутъ посылать туда суконъ своихъ фабрикъ. Сія наилучшая часть торга Левантскаго, совсѣмъ почти потеряна для Голландцевъ, по причинѣ дороговизны работниковъ на ихъ фабрикахъ. Франція, обязана дешевизнѣ своихъ суконъ и добрымъ учрежденіямъ, успѣхами въ семъ торгу. Въ старину ни Голландія, ни Англія не могли проходить во владѣнія Султана инако, какъ подъ нашимъ флагомъ; но нынѣ торгуютъ тамъ сами, и можно сказать, что чѣмъ больше торговля ихъ возрастала, тѣмъ наша приходила въ слабость потерями и банкрутствами.
   Но дабы прервать сей нѣсколько важной разговоръ, за которой опять я примусь въ слѣдующемъ письмѣ, сіе окончу славною деревнею Сардамомъ, гдѣ ПЕТРЪ Великій, преображенной въ плотника, обучился строенію кораблей. Лежитъ она за рѣкою Іею въ десяти Верстахъ отъ Амстердама. Близъ устья рѣки Саена, простирается вдоль по ея берегамъ и соединяется съ одною или двумя другими деревнями, кои могутъ почесться за продолженіе первой. Все сіе вмѣстѣ показалось мнѣ длиною верстъ на семь. Я нанялъ для ѣзды туда изъ Амстердама барку на парусахъ, и какъ вѣтръ былъ попутной, употребилъ только, часъ на ѣзду.
   При приѣздѣ туда двѣ вещи привели меня въ удивленіе: одна великое множество вѣтряныхъ мельницъ въ такомъ мѣстѣ, гдѣ ничего нѣтъ кромѣ воды; а вторая, крайняя чистота жителей. Мельницы, коихъ число переходитъ за тысячу сто, служатъ къ разнымъ употребленіямъ, какъ: молоть хлѣбъ, пилишь доски, толочь Индѣйское дерево, горчицу, пшено, рѣпу, дѣлать бумагу, терѣть табакъ и пр. Хотя онѣ весьма разнятся съ нашими, дѣйствіе ихъ почти тоже. Брусъ длиною въ сорокъ футовъ, толщиною въ восмнадцать дюймовъ, пилится на восемь досокъ часа въ два или въ три, смотря по силѣ вѣтра.
   Но что болѣе разности чинитъ у сихъ мельницъ съ нашими есть чистота здѣшнихъ, которую сравнишь только можно съ наблюдаемою въ домахъ и баркахъ. Даже масленыя мельницы вылощены, натерты воскомъ, и не имѣютъ непріятнаго запаха. Здѣсь наиглавнѣйше носятъ чужестранныхъ на рукахъ; дабы не замарать упокоенъ и лѣстницы. Каждой домъ имѣетъ двои двери: однѣ всегда заперты и отворяются только для похоронъ, крестинъ и свадебъ. Мѣлкіе фаянсовые изразцы, коими убраны стѣны трактира гдѣ я присталъ, пріятны виду; пескари, угри вареные въ водѣ, кои тамъ ѣдятъ, весьма на вкусъ хороши. Сіе называется ватер-фишь, водяная рыба. Я видѣлъ лавки не хуже Амстердамскихъ наполненныя. Все здѣсь предвѣщаетъ богатство. Странная чистота простирается до того, что красятъ пни деревьевъ, дабы они лучше соотвѣтствовали прочимъ украшеніямъ садовъ. Вся сія.страна представляетъ воды, небольшіе мосты, домы, правда деревянные, но всѣ различнаго вида и цвѣта, составляющіе пріятное зрѣлище. Женщины особливо мнѣ полюбились: одежда служитъ къ ихъ украшенію; золотые уборы покрываютъ голову сихъ пригожихъ крестьянокъ. Что принадлежитъ до чистоты тѣла, упрекаютъ ихъ, что объ оной не столько онѣ пекутся какъ о чистотѣ своихъ меблей."
   Водили меня въ храмъ, называемой церковь быка, коего начало представлено на картинѣ. Свирѣпой быкъ подхватилъ и бросилъ на воздухъ одну беременную женщину: въ сіе самое время женщина родила, и назадъ упала вмѣстѣ съ своимъ ребенкомъ, которой жилъ цѣлой мѣсяцъ, а мать умерла чрезъ полторы сутки. Храмъ и картина сохраняютъ память сего страннаго произшествія.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО ССХХХІХ.

Продолженіе Голландіи.

   Фрактъ, коммисія и страхованіе суть три источника богатствъ для Республики. Помощію общаго склада, Голландцы всегда увѣрены въ своемъ фрактѣ отвоза и привоза, у нихъ никогда вы не увидите, какъ между другими народами, чтобъ корабли ходили съ однимъ только баластомъ. Они не издерживаются почти останавливаясь для ожиданія грузовъ, а отъ себя выправляются и скоро и безъ расходовъ. Образъ ихъ строенія и легкость маневровъ требуютъ меньше экипажа, и все служащее къ плаванію освобождено отъ пошлинъ. Во всѣхъ портахъ Соединенныхъ Провинцій строятъ суда всякой величины; а сіе строеніе должно быть безпредѣльно для удержанія мореходства столь обширнаго. Трудно вообразить себѣ безконечное множество мастеровыхъ безпрестанно занимаемыхъ по верфямъ и по разнымъ фабрикамъ, въ коихъ, часть матеріаловъ приуготовляется для употребленія; множество купцовъ и ремесленниковъ требуемыхъ торговлею; множество людей упражняющихся въ вооруженіяхъ и разснасткахъ, въ нагруженіи и разгруженіи кораблей. Прибавьте къ сему работы въ магазейнахъ, коммисіи, прибыль хозяевъ отъ найма ихъ кораблей; и тогда вы будете имѣть понятіе о чрезвычайныхъ выигрышахъ франта для Республики. Оной тѣмъ выгоднѣе, что всегда вѣренъ, что всегда привилегированной въ товарахъ, что платится чужестранными, дѣлится между множествомъ рукъ, и питаетъ великое число народа.
   Не должно думать, чтобъ мореплаваніе Голландское отправлялось все на счетъ народа, и чтобъ торговля его состояла только въ покупкѣ произрастеній одной земли для перевоза оныхъ въ другую. Правда, что съ начала симъ образомъ заведенъ былъ складъ; но когда оной единожды установился, Голландія начала почитаться первымъ рынкомъ Европы. Сія торговля произвела другую. отрасль тѣмъ драгоцѣннѣйшую, что доставляетъ способы къ пропитанію народа, и разширяетъ прибытки фракта: я говорю о коммисіи, которою чаешь товаровъ привозится въ Голландію на счетъ чужестранныхъ, и отвозится также на ея корабляхъ. Сей торгъ, употребляющій нарочитые капиталы, приноситъ вѣрной барышъ, и не отваживаетъ ничего съ того времени какъ заведены многія страховыя конторы, кои, какъ я сказалъ, составляютъ новой источникъ богатствъ для Государства.
   Страховщикъ беретъ на себя заплату соравнительную опасностямъ, потери и поврежденіе могущее случиться на морѣ кораблю или его грузу во время пути, или отъ бури, отъ кораблекрушенія, отъ саженія на мѣль, отъ морскаго разбоя, отъ перемѣны пути, отъ валовъ морскихъ, или отъ огня, отъ грабежа, отъ объявленія воины, отъ непріятельскихъ дѣйствій, отъ взаимныхъ мщеній, и вообще отъ всякаго рода несчастій. Таковые контракты бываютъ обыкновенно предмѣтомъ премногихъ споровъ, особливо когда кто уклоняется отъ правилъ доброй вѣры; да и со взаимною доброю вѣрою часто случаются запросы трудные рѣшить, однако важные для торговли. Страховщики въ судѣ защищаются какъ сироты; ибо не имѣютъ никакого средства обманывать, а отдавшіе на страхъ имѣютъ тысячи способовъ обмануть ихъ довѣренность, какъ то отдавая на страхъ суда и грузы или подложные, или кои положено и приготовлено потопить; включая въ контракты вещи уже потерянныя, умножая потери и увеличивая убытки. Съ стороны страховщиковъ не можетъ быть недоброй вѣры.
   Сказывали мнѣ объ одномъ обществѣ обманщиковъ, которыхъ изтребить правленіе пренебрегаетъ, увѣряютъ, что они составили страховой капиталъ въ самой столицѣ, и что когда одинъ изъ товарищей дастъ себя поймать, капиталъ платишь преступившему сумму, каковою законъ наказываетъ за преступленіе. Подъ симъ страннымъ и злодѣйскимъ покровительствомъ, обманщикъ сохраняетъ и свое состояніе и свою невинность. Судите по сему, съ какою безпечностію и до какой степени обманъ чинится, разпространяется и продолжается. Князь Оранжскій, бывшій Статгудеръ, надѣялся изтребить сіе страшное злоупотребленіе, принуждая купцовъ къ исполненію естественныхъ должностей святостію клятвы; но корыстолюбіе присоединило второе преступленіе къ первому, и виноватые учинились въ одно время и обманщиками и клятвопреступниками.
   Какъ сія земля есть первымъ рынкомъ Европы, и въ тоже время нѣкоторымъ родомъ денежной кладовой купцовъ всѣхъ Государствъ; то и нѣтъ мѣста, гдѣ бы было столь сильное обращеніе векселей и торговыхъ бумагъ, какъ въ Амстердамѣ. Большая часть векселей даемыхъ или принимаемыхъ Голландіею основана на цѣнѣ товаровъ четырехъ частей свѣта. Италія, Гишпанія, Португалія тянетъ векселя на здѣшнюю столицу съ срокомъ на два мѣсяца отъ числа векселя; Гданскъ, Кенигсбергъ, Рига на одинъ мѣсяцъ; Вѣна, Аугсбургъ, Нирембергъ, Кельнъ, Лейпцигъ, на пятнадцать дней.
   Въ Голландіи, и особливо въ Амстердамѣ, есть не малое число купцовъ одаренныхъ всемъ нужнымъ для торговли просвѣщеніемъ, когда они сами на себя оную отправляютъ, или когда производятъ на счетъ чужестранныхъ. Они получаютъ заказы изо всѣхъ частей свѣта о покупкѣ или продажѣ, и въ состояніи тотчасъ оные исполнять. Къ симъ знаніямъ присовокупляютъ великую честность, и дѣла ввѣрившихся имъ отправляютъ съ тою же рачительностію, какъ свои собственныя; а ежели отличаютъ ихъ отъ своихъ, то только тѣмъ, что въ чужихъ наблюдаютъ еще больше точности. Будучи граждане, политики, члены общества, могутъ они помышлять о всѣхъ мѣстахъ, для коихъ нужны дарованія. Между тѣмъ какъ корабли ихъ, отягченные произрастеніями и работами ихъ фабрикъ, отправляются искать произрастеній въ климатахъ наиотдаленнѣйшихъ, имѣютъ они повсюду Министровъ, кои имъ служатъ, кои ихъ обо всемъ извѣщаютъ, кои желанія ихъ исполняютъ. Курьеры возятъ ихъ повелѣнія во всю Европу; а имена ихъ, начертанныя на бумагѣ, приводятъ въ движеніе и умножаютъ капиталы, кои они хотятъ пустить въ обращеніе или изъ одного мѣста перевести въ другое. Они повелѣваютъ, поручаютъ, покровительствуютъ. Самые знатные путешествователи не могутъ обойтиться безъ ихъ кредита, къ нимъ прибѣгаютъ въ своихъ нуждахъ. Они одобряютъ тѣхъ, кто хочетъ трудиться; помогаютъ тѣмъ, кніо желаетъ просвѣтиться. Состояніе ихъ не изключаетъ благородства, дворянства и мыслей: превосходя прочихъ своими видами, разумомъ, предпріятіями, умножаютъ они своимъ имѣніемъ богатства Республики.
   Тщаніе Голландскаго купца и въ томъ состоитъ, чтобъ дать цѣну трудолюбію другихъ народовъ, когда они имѣютъ нужду въ его существованіи. Свойство его торговли постановляетъ у всѣхъ народовъ счастливое соперничество въ покупкахъ и продажахъ; они полезнѣе и удобнѣе сбываютъ свои излишки, и достаютъ дешевле, чего у нихъ нѣтъ. Скорое движеніе, которое Голландцы даютъ торгу и трудолюбію всей Европы своимъ мореплаваніемъ, такожъ возбуждается и весьма умножается великою суммою кредита, пущеннаго ими во всѣхъ торговыхъ городахъ. Сіе обращеніе столь важно, что ежелибъ подумали только, что оно остановлено, все бы обрушилось; плоды земледѣлія и художествъ были бы къ тягость самимъ хозяевамъ, и доходы въ большей части Европейскихъ Государствъ много бы отъ того претерпѣли.
   Говоря о Голландіи только, сія Республика, богатствамъ, доставляемымъ ей таковыми способностями къ торговлѣ, обязана пространствомъ своей силы; но дабы довести оную до сей высокой степени, нужно было стеченіе многихъ обстоятельствъ, коимъ исторія свѣта представляетъ одинъ только сей примѣръ. Надлежало, чтобъ Португальцы отняли у Beнеціанъ торговлю Восточной Индіи, открывъ новой путь чрезъ мысъ Доброй Надежды; чтобъ сіи самые Португальцы завоевали Западные берега Африки, и чтобъ въ тоже время Христофъ Коломбо, обрѣлъ для Гишпанскихъ Королей Америку; чтобъ Филиппъ II. соединилъ всѣ сіи владѣнія; чтобъ сей Государь худымъ правленіемъ принудилъ Соединенныя Провинціи свергнуть его иго; и чтобъ онымъ порочнымъ правленіемъ угнѣлъ торгъ Нидерландскихъ своихъ провинцій. Надлежало, чтобъ сія рождающаяся Республика нашлась принужденною отъ самой своей колыбели, положеніемъ и свойствомъ земли своей, жить отъ труда и работы; чтобъ три человѣка дали ей царство надъ морями, и чтобъ три Князя изъ Оранжскаго дома утвердили власть ея на сухомъ пути. Надлежало, чтобъ она получила подкрѣпленіе отъ Протестантовъ изгнанныхъ изъ Франціи, и прибѣгшихъ толпами искать-у ней убѣжища; чтобъ война производимая ею для сохраненія вольности, привела ее въ состояніе отнять у Португальцевъ всѣ ихъ Индѣйскія и Африканскія заведенія; чтобъ А.гличане и Французы не знали цѣны морской торговли, и чтобъ вся Европейская была въ слабыхъ рукахъ Гшппанцовъ и Португальцевъ. Надлежало, чтобъ Англія и Франція, находясь почти всегда въ войнѣ, имѣли равномѣрно нужды въ союзѣ Голландцевъ, и чтобъ каждая изъ нихъ, во умноженіи ихъ торговли, видя только уменьшеніе торговли своей соперницы, разположена была больше оной помогать, нежели вредить. Надлежало, чтобъ Республика разпространила свою ловлю сельдей такъ, дабы оная могла снабдить всю Европу, и чтобъ сія ловля, способствуя заведенію морской силы, открыла ей сообщеніе съ Сѣверомъ, которой одинъ могъ доставлять ей матеріалы нужные къ строенію кораблей.
   Голландцы удерживали нѣсколько времени торговлю свою и силу въ семъ завидномъ состояніи; но Англія отворила тогда глаза на свои собственные способы, и почитая ихъ соперниками мыслила, что не можетъ имъ спорить въ богатствахъ инако, какъ великою морскою силою. Таковы были побужденія ея акта мореходства; сей законъ, которой въ наружности казалось относился до всѣхъ народовъ, дѣйствительно угнѣталъ только Соединенныя Провинціи; ибо были онѣ однѣ, кои не. могли привозишь своихъ произрастеній въ Великобританію.
   Все послѣ сего случившееся въ Европѣ учинило еще чувствительнѣйшимъ упадокъ Голландской торговли. Войны окончанныя трактатами Нимегскимъ, Ризвикскимъ, Утрехтскимъ, Акенскимъ изтощили ея казну: она была принуждена прибѣгнуть къ своему кредиту; набрала долговъ, кои отягчили Государство разорительными процентами; принуждена была наложишь несносныя подати, платимыя почти всѣ трудами жителей. Цѣна работъ учинилась дороже, фабрики упали сколь скоро матеріалы вздорожали и чужестранныя вступили съ ними въ соперничество. Прочіе народы получа просвѣщеніе о своихъ собственныхъ пользахъ, завели компаніи, отъ коихъ Голландскія потеряли часть выгодъ, и духъ торговли нечувствительно разширяясь по Европѣ, каждая земля усматривала, сколь важно для нее производить самой торговлю, имѣть купеческіе флоты и морское войско, которое бы въ силахъ было защищаться отъ предпріятій другихъ державъ.
   Обратите взоръ, Государыня моя, на исторію торговли, вы въ ней увидите тѣже перемѣны, какъ и въ Государствахъ. Вы найдете что она занимала Азію, Европу, Африку, рождалась отъ тѣхъ же причинъ, возрастала тѣми же средствами, подвергалась тѣмъ же несчастьямъ. Вы усмотрите сперва, что началомъ своимъ обязана она земледѣлію, которое дало людямъ излишество приведшее ихъ въ состояніе дѣлать промѣны. Тѣ, кои собирали много хлѣба, давали его своимъ сосѣдямъ въ промѣнъ на стада отъ нихъ получаемые. Сей обычаи отъ семей перешелъ до деревень, отъ деревень до городовъ, отъ городовъ до сосѣднихъ странъ.. Но сіе было еще только сухопутной торгъ, ограничивавшейся во внутреннемъ обращеніи: вскорѣ получаемыя прибыли отъ промѣнъ, побудили разпросгиранить оныя даже за границу. Построили плоты, потомъ барки, и наконецъ полные корабли, съ помощію которыхъ переплывали рѣки и моря. Народы, берега населяющіе, вдались въ мореходсрво. Одни Египтяне, хотя и владѣли плодоносною землею, не знали сперва сей внѣшней торговли; вѣра ихъ тому сопротивлялась, а политика покрывала даже нѣкоторымъ безчестіемъ ремесло мореходца.
   Народы, у коихъ мореплаваніе наиболѣе возросло, были тѣ, кои совершенную во всемъ терпѣли нужду: таковы были Феникіане, первые состроившіе экономическую торговлю, состоящую въ тбмъ, чтобъ развозить въ каждую страну свѣта излишества прочихъ странъ. Они плавали по Средиземному морю, объѣзжали Гишпанскіе берега, и проникли даже во внутрь сего Государства. Они проходили уже проливъ и приставали къ Британическимъ островамъ, когда другіе народы не смѣли еще терять изъ виду своихъ береговъ. Главные города ихъ были Тиръ и Сидонъ, столь богатствомъ своимъ извѣстные. Сидонъ подвергся платить дань Ассирянамъ; Тиръ, учинясь складомъ произрастеній вселенной, возгордился, и дерзнулъ противусташь Царямъ Вавилонскимъ. Навуходоносоръ предпріялъ его изтребить. и предуспѣлъ въ томъ по тринадцати лѣтней осадѣ; но онъ только разорилъ зданія и стѣны: Тиряне спасли свои сокровища и построили на сосѣднемъ островѣ другое жилище, которое опустошилъ Александръ, и соорудилъ на его мѣстѣ городъ Александрію.
   Древніе говорили о семъ славномъ городѣ, какъ о мѣстѣ, коего торговля наиболѣе имѣла довѣренности въ свѣтѣ. Ничто не могло упо добиться красотѣ его и великолѣпію; ничто не сравнивалось съ выгодами его порта, изяществомъ его домовъ, числомъ его жителей.
   Всѣ богатства Азіи и Африки-ввозились въ него Чермнымъ моремъ и Ниломъ. Чужестранцы стекались со всѣхъ странъ. Прокровительствуемы будучи законами, имѣли тамъ свои привиллегіи, преимущества, свободное отправленіе вѣръ. Чрезъ сіи счастливыя пособіи Александрія престала быть частнымъ городомъ, учинилась общимъ всѣхъ народовъ, отечествомъ всѣхъ людей. Но богатства Египтянъ ихъ ослабили. Они превратились въ купцовъ, и сражались одними только чужестранными войсками, вывозимыми изъ Греціи и Македоніи. Сіи двѣ страны покорились Римлянамъ, и Египтъ послѣдовалъ ихъ примѣру. Тогда не пришло еще время, въ которое торговля должна была чинить главную силу Государствъ: она не содѣйствовала, какъ нынѣ, могуществу народовъ въ ней упражняющихся. "Хотите ли вы, говорилъ Крезъ Царю Персидскому, подчинить законамъ вашимъ жителей Сардскихъ? велите дѣтей ихъ наставлять и воспитать въ торговлѣ."
   Карѳагена, колонія древняго Тира, лежащая посреди Средиземнаго моря, захватила обширностію своей торговли почти всѣ извѣстныя страны: успѣхи ея были невѣроятно скоры. Въ короткое время учинясь Царицею морей, отправила она поселянъ въ Гишпанію, въ Сицилію, въ Сардинію, и въ мореходствѣ была то что нынѣ, есть Великобританія. Но то самое, что произвело величество сей гордой Республики, было наконецъ причиною ея гибели. "Могущество, говорилъ одинъ Римлянинъ Карѳагенянамъ, которое приобрѣли вы вашею морскою силою; сокровища, которыя отъ нее вы получаете, спѣшатъ васъ погубить. Она-то побуждаешь васъ нарушать всѣ мирные трактаты, грабить наши купеческія суда; она-то наполняете васъ смѣлостію ничего въ свѣтѣ не почитать: ибо нѣтъ въ свѣтѣ ничего горделивѣе и дерзостнѣе морской поверхности." Карѳагена отважилась бороться съ непобѣдимыми народами, кои предписывали законы вселенной, и кои захватили ее въ своихъ завоеваніяхъ. Таже причина, которая навлекла гибель Фенекіанъ и предъуготовила оную Египтянамъ, причинила паденіе Карѳагенянъ покоренныхъ оружіемъ Римлянъ.
   Сіи послѣдніе, не отправляя торговли сами, приобрѣли частыми побѣдами всѣ богатства торговыхъ народовъ, подражали имъ въ ихъ злоупотребленіяхъ, и учинились въ свою очередь добычею варваровъ. Нападеніе на Европу Сѣверныхъ народовъ и Сарацынъ изтребило въ ней торговлю. Появилась Однако оная въ одномъ углу Италіи, и Ломбарды содержали ее въ цвѣтущемъ состояніи. Имъ мы обязаны введеніемъ банка, купеческими счетными книгами, и множествомъ другихъ полезныхъ и разумныхъ употребленій, кои облегчаютъ и обезпечиваютъ торговой промыслъ.
   Фландрія учинясь въ свою очередь складомъ Западныхъ народовъ, прославилась своими ярмонками, на которыя съѣзжались купцы изо всѣхъ частей свѣта. Съ десятаго вѣка многія фабрики въ ней были заведены, и дѣлались сукна и полотна. Два вѣка спустя составилась оная славная конфедерація Ансеатическихъ городовъ, которая захватила въ короткое время весь внутренней торгъ Европы. Семьдесятъ два города, начиная отъ Нарвы въ Лифляндіи до Рейна, вошли въ сей торговой союзъ, и изъ ихъ общества вышли новые законы, составляющіе понынѣ чаешь уложеній купеческаго мореходства разныхъ земель. Сила сихъ соединенныхъ купцовъ до того возрасла, что они отважились предпринимать войны и содержать нарочитыя войски. Европейскіе Государи взяли наконецъ подозрѣніе, каждой вызвалъ своихъ подданныхъ, и число Ансеатическихъ городовъ нашлось сокращеннымъ въ шести только первыхъ, кои положили основаніе конфедераціи, то есть: Гамбургѣ, Любекѣ, Бременѣ, Ростокѣ, Кельнѣ и Гданскъ
   Венеціане торговали въ Каирѣ со временъ Египетскихъ Калифовъ. Тамерланъ разорилъ Астрахань, главной ихъ складъ на востокѣ; они принуждены были искать другова, и перемѣнить дорогу; но Португальцы проложили для себя новую съ помощію компаса. Венеціане чувствовали, сколь для нихъ важно учинить. безполезнымъ сіе обрѣтеніе; предложили Египетскому Судану прорѣзать Свецкой перешеекъ и прокопать каналъ сообщенія между Ниломъ и Чермнымъ моремъ. Ежелибъ сія мысль произведена была удачно въ дѣйствіе, Венеція сохранила бы верхъ въ Индѣйской торговлѣ, и надежду возвыситься до первой степени Европейскихъ державъ.
   Не употребя пятидесяти лѣтъ, Португальцы овладѣли всемъ, что могло споспѣшествовать торгу ихъ на востокѣ. Лиссабонъ учинился общимъ магазейномъ наирѣдчайшихъ и наидрагоцѣннѣйшихъ произведеній оныхъ странъ. Обратили они потомъ вниманіе на Африку, и отвергли предложеніе Христофа Коломба, которой выдумалъ смѣлое предпріятіе искать другаго полушара. Гишпанія возпользовалась ихъ отказомъ и обрѣтеніями новаго Аргонавта. Всѣ сокровища новаго свѣта достались въ ея руки и привели ее въ состояніе торговать вольностію Европы. Сіи мнимыя богатства обнищили однако землю ими владѣющую и изтребили трудолюбіе раждающееся отъ недостатка. Гишпанія, принужденная прибѣгать къ своимъ сосѣдямъ для полученія нужнаго требуемаго природою, учинилась нѣкоторымъ образомъ ихъ данницею.
   При Филиппѣ II. которой былъ и богатѣе и самовластнѣе всѣхъ Монарховъ, бѣдные рыбаки отважились свергнуть его иго. Какія имѣли они средства вести восемьдесятъ лѣтъ войну? торговлю и рыболовлю. Ловля сельдей особливо упражняла между ими пятьдесятъ тысячъ человѣкъ и три тысячи судовъ. Морское ихъ могущество такъ возрасло, что чрезъ тринадцать лѣтъ западная ихъ компанія оснастила до восьми сотъ кораблей, и отняла оныхъ больше шести сотъ у Гишпанцовъ. Наконецъ, семь малыхъ провинцій, больше наполняемыя нежели орошаемыя великими рѣками, часто потопляемыя моремъ, которое едва удерживать плотинами могли, не владѣя инымъ имѣніемъ кромѣ прибытка отъ нѣсколькихъ паствъ, основали самую богатую, самую сильную Республику, можетъ быть образецъ всѣмъ торговымъ Государствамъ.
   Агличане начали обращать виды свои въ туже сторону только при Елисаветѣ. Послѣ уже почувствовали, что море есть подлинная ихъ стихія; и поверхность приобрѣтенная ими удерживалась одною поверхностію торговли. Съ помощію сильнаго флота и безчисленныхъ фабрикъ, могутъ они ставить во всѣ Государства все то что оныя получали прежде изъ другихъ земель, и въ семъ они не уступаютъ Голландцамъ, ибо плаваютъ сами по всѣмъ морямъ. Послѣдніе, учинясь купцами по неволѣ, и научась изъ опытности, имѣютъ все терпѣніе и всю нужную для успѣха прозорливость. Торгъ ихъ вѣренъ, и когда они не получаютъ всего чтобъ онъ могъ принести, то по меньтей мѣрѣ не подвергаются великимъ потерямъ. Но ища все предвидѣть, бываютъ они иногда медлительны; бережливость ихъ простирается часто до скаредной скупости, а страхъ претерпѣть убытокъ не позволяетъ имъ пускаться въ отважныя предпріятія. Агличанинъ совокупляя всѣ сіи выгоды, ни одной не ослабляетъ. Будучи богатѣе первыхъ изобиліемъ своей земли и пространствомъ своей страны, онъ больше въ состояніи вынести уменшеніе своего прибытка и даже свои нещастія. Будучи отваженъ да дерзости въ своихъ предпріятіяхъ, вѣрной изчислитель, меньше своихъ соперниковъ входящій въ мѣлочи, искусенъ по состоянію своему въ наукѣ торговли, онъ со временемъ можетъ, захватить всѣ моря и изключить прочіе народы, ежели въ сѣверѣ не найдетъ тому препятствія.
   Карлъ Великій и Францискъ I. возстановили въ свои времена Французскую торговлю, разоренную нападеніями варваровъ и всѣми войнами опустошавшими Королевство. Генрихъ IV. завелъ многія фабрики и учредилъ палату купеческую; но истинною эпохою истинной народной торговли должно почесть правленіе Лудовика XIV. Колбертъ, Министръ просвѣщенной, ободрилъ трудолюбіе, помогъ ему своими благодѣяніями, населилъ колоніи, оживилъ мореплаваніе, завелъ компаніи и учредилъ Совѣтъ, въ которомъ засѣдаютъ Депутаты всѣхъ нашихъ торговыхъ городовъ. Сими вспоможеніями, кои самъ сотворилъ, Лудовикъ XIV устоялъ противъ всей Европы, могъ вооружить восемьдесятъ линейныхъ кораблей, набрать больше четырехъ сотъ тысячъ войска, и содержать ихъ во время двухъ войнъ, продолжавшихся двадцать три года.
   Сѣверныя Государства были послѣднія почувствовавшія пользу торговли. Съ нѣкотораго времени Данія оную ободряетъ, и сіе Королевство, въ шестнадцатомъ вѣкѣ невходившее почти въ политическую систему Европы, нынѣ въ состояніи содержать тридцать три линейныхъ корабля, и сорокъ тысячъ войска. Швеція бывъ всегда военною до Карла XII. увѣрена теперь, что войны не производятся съ однимъ только желѣзомъ, и что нужно для нее золото, которое инано не приобрѣтается какъ торговлею. Вамъ извѣстно, что ПЕТРЪ Великій учинилъ для пользы Россіи. Поляки, ограничиваясь всегда въ хлѣбномъ промыслѣ, начали заводить у себя фабрики. Нѣмецкая земля имѣетъ весьма мало портовъ, но много серебреныхъ рудниковъ. Даже Лапонцы или Лапландцы торгуютъ по зимамъ съ Шведами, а лѣтомъ съ Норвежцами.
   Между Европейскими народами царствуетъ общее стараніе сдѣлать земли плодоносными, жителей трудолюбивыми, торговлю цвѣтущею. Сіе подражаніе проникло до концевъ вселенной; но какъ торгъ производимой только промѣною не можетъ не быть стѣсненъ, ввели къ него наличныя деньги, коимъ первыми изобрѣтателями полагаютъ Фенекіанъ. Сперва давались оныя вѣсомъ: потомъ для избѣжанія затрудненія въ перевѣшиваніи, начеканили на всякой монетѣ знакъ, показующій ея цѣну. Къ сему новому способу присовокупили векселя, кои избавляютъ отъ неудобствъ перевоза, издержекъ, крадежей и проч. учинили еще больше: для сокращенія сихъ переводовъ и большей удобности выдумали мнимыя деньги, коихъ цѣна никогда не перемѣняется, но всегда соотвѣтствуетъ точно настоящимъ деньгамъ каждой земли. Оныя мнимыя монеты не суть иное какъ только имена, подъ коими разумѣется нѣкоторое число битыхъ денегъ. Напримѣръ, ливръ, которой въ употребленіи со временъ Карла великаго, есть не истинная монета: онъ означаетъ только количество разныхъ монетъ. Сей числительной ливръ никогда цѣны не перемѣнялъ; дѣлился всегда на двадцать соловъ или копѣекъ, а солъ на двенадцать денье. Сіи роды монетъ и вексели учинились душею и пружиною всей торговли, которой выгоды состоятъ въ томъ, чтобъ ободрять земледѣліе, способствовать трудолюбію, умножать народную льготу, разпространять налюдненіе, и увеличивать силу Государствъ. Когда вы смотрите на нее въ отдаленіи, представляется она философическому разуму въ образѣ не меньше удовольствительномъ. Вы видите, что она насадила въ Америкѣ сахаръ, индиго, пшено и табакъ;оживляетъ сей полушаръ бывшій столь долгое время безполезнымъ для человѣчества; одобряетъ земли неприносившія нималой помочи своимъ дикимъ хозяевамъ; и дабы подать имъ способъ получать отъ. нихъ корысть, вывозитъ изъ Европы излишней хлѣбъ и вино; покупаетъ въ Африкѣ Негровъ, и съ помощію народа невольниковъ, творитъ, населяетъ, обогащаетъ новой свѣтъ.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXXXX.

Продолженіе Голландіи.

   Я странствую уже цѣлой мѣсяцъ изъ города въ городъ, слѣдуя моимъ мыслямъ, или обстоятельствамъ. Не держась прямой и ближайшей дороги, объѣхалъ я семь провинцій, останавливаясь въ каждомъ мѣстѣ, проводя нѣсколько дней въ каждомъ городѣ, записывая все что видѣлъ, что слышалъ, что читалъ. Изо всего онаго составилъ я нѣсколько писемъ, въ коихъ найдете мы конечно тотъ же безпорядокъ, какъ и въ моемъ путешествіи.
   Въ землѣ перекопанной тысячью каналами повсюду находятся барки, ежечасно отправляющіяся. изъ города въ городъ, неожидающія и незаставляющія ждать ѣздоковъ. Взявъ съ собою одного молодаго стряпчаго, сродника Г. Ван-Клефту, отправился я въ Норд-Голландію или Вест-Фризію, которая присоединяется къ Полуденной Голландіи небо          льшимъ перешейкомъ. Въ старину покрыта она была озерами и болотами, преображенными отъ трудолюбивыхъ жителей въ плодоносныя и пріятныя луга. Море окружаетъ ее со всѣхъ сторонъ; а какъ она семью или восмью футами ниже Океана, то обыватели защищаются отъ наводненій однимъ только посредствомъ плотинъ, коихъ содержаніе стоитъ безчисленныхъ денегъ. Воды стремясь изъ Сѣвернаго моря въ Тексельской каналъ тѣмъ сильнѣе умножаютъ свое теченіе, что стѣсняются островами и отмѣнами, наполняющими сей берегъ. Для избѣжанія опасности принуждены были сдѣлать вдоль по берегу великое число засѣкъ, кои переламываютъ упорство валовъ. На морскомъ берегу вколочены въ песокъ сваи, одѣтыя досками, или переплетенныя вѣтвями деревьевъ, и составляющія родъ ящиковъ, наполненныхъ каменьями привезенными изъ Норвегіи. Всякой Голландской корабль, ѣдущій для торговаго промысла въ Сѣверъ, обязанъ при возвращеніи своемъ взять положенное число каменья вмѣсто ласта. Вдоль оныхъ за прудъ, со стороны земли, идетъ парапетъ вышиною въ пятнадцать или осмнадцать футовъ, шириною въ семь или восемь, изъ одной только морской травы составленной безъ всякой другой прибавки. Трава отъ собственной своей тяжести осядается, превращается въ землю, и составляетъ валъ довольно твердой, позади котораго находится настоящая плотина, возвышенная двумя саженями надъ моремъ, когда оное наивыше поднимается, но четырьмя или пятью футами ниже парапета.. Перенумеренные столбы, разстояніемъ въ пятидесяти саженяхъ одинъ отъ другаго, означаютъ для тѣхъ, коимъ поручено содержаніе плотинъ, часть каждому ввѣренную. Плотина сдѣлана только изъ песку, и вѣтръ могъ бы ее удобно повредить: но для предупрежденія сего неудобства, вырощенъ по ней тростникъ, которой ее и укрѣпляетъ и поддерживаетъ. Сія часть, устланная дерномъ съ земляной стороны, представляетъ отлогой скатъ идущій до самаго поля, которое парапетъ превышаетъ по меньшей мѣрѣ двадцатью футами.
   О сей работѣ говорили мнѣ какъ о великомъ чудѣ въ Голландіи; меня же удивила только длина ея: ибо впрочемъ, хотя вѣтеръ былъ и силенъ, море видѣлъ я спокойное, волны его не лѣнились и едва доходили-до первыхъ камней. Валъ въ Сен-Малѣ, насыпь въ Гаврѣ и въ Дункеркѣ съ давныхъ временъ противустоятъ морю, которое несравненно сердитѣе Зюйдерзейскаго. Однимъ словомъ, видѣлъ я не малую, но довольно простую работу. Расходы и содержаніе плотины раздѣлены на весь народъ, и каждой уѣздъ обложенъ по мѣрѣ получаемой имъ отъ нея пользы и пространства земли защищенной отъ наводненій.
   Въ Амстердамѣ наняли мы первую барку, на которой переѣхали подъ парусами морской рукавъ; тамъ нашли мы другія въ готовности, кои насъ довезли въ городъ Едамъ. Каналы, въ него ведущіе и поля ими проходимыя, обстроены съ обѣихъ сторонъ небольшими разврашеными домиками, представляющими деревенскіе Китайскіе виды. Сіи каналы узки, но прямы, глубоки и наполнены водою наровнѣ съ землею.
   Приѣзжаютъ сперва въ Моникедумъ, посредственной городокъ на Зюйдерзеѣ, съ небольшимъ портомъ, гдѣ мы остановились для перемѣненія барки. Разсказывали намъ, что въ старину хороводъ дѣвокъ нашли въ тростникѣ на берегу моря морскую женщину, научили ее прясть и кланяться; но не смотря на ихъ болтливость и старанія, она была всегда нѣма, какъ рыба.
   Въ Едамѣ дѣлается лучшій Голландской сыръ: я отвѣдывалъ его мимоходомъ, и мнѣ показалось, что онъ достоинъ своей славы. По нещастію не имѣли мы вина въ нашемъ суднѣ, а вода въ каналѣ затхла и непріятна. Жажда наша возбудила сожалѣніе въ барошникѣ, которой съ немалою учтивостію далъ намъ по стакану пива изъ своей бутылки.
   Горнъ лежитъ отъ Едама въ десяти верстахъ, и есть городъ довольно великой, кра.сивой, съ прямыми улицами, каналами и алеями. Наружность его также пріятна: съ одной стороны видно море, съ другой пространныя луга наполненныя скотиною и повсюду крашеные домы, каковые видите вы на Китайскихъ бумажныхъ обояхъ. Ѣдятъ тамъ не соотвѣтственно ни красотѣ, ни богатству, ни плодородію земли. Все жертвуется чистотѣ кухни, которая не терпитъ ни котловъ, ни кастрюлекъ, и боятся замарать даже нутръ очага. Насилу согласились сварить намъ яицъ, и мы не могли ни коимъ образомъ выпросить яичницы. Масло, сыръ и вино довольно крѣпкое: въ чемъ состоялъ нашъ обѣдъ. Городъ Горнъ имѣетъ лучшій заливъ на Зюйдерзеѣ: что и чинитъ его торговымъ. Сверхъ Адмиралтейской коллегіи находится въ немъ Падата Индѣйской компаніи, и въ немъ собираются Вест-Фризскіе Штаты. Есть также Латинское училище вводномъ изъ семи монастырей, бывшихъ тамъ прежде Реформаціи.
   Для ѣзды въ Енкунзенъ берутъ здѣсь покрытую фуру на шесть человѣкъ. Сперва ѣдутъ по дорогѣ осаженной подстриженными липами. По лѣвой рукѣ видны прелестныя аллеи, по правой луга съ разсѣянными деревьями, коихъ пни выкрашены бѣлою красною на маслѣ. Оставя сію дорогу приѣзжаютъ въ деревню чрезъ улицу шириною въ три сажени, намощенную кирпичемъ, застроенную съ обѣихъ сторонъ домами и продолжающуюся пятнадцать верстъ до города. На сей дорогѣ попадается множество раззолоченныхъ колясокъ, похожихъ на наши кабріолеты, съ двумя въ нихъ мужиками, изрядно одѣтыми, сытными и по взгляду въ добромъ здоровьѣ находящимися. Мы видѣли въ городѣ Горнѣ до двухъ сотъ таковыхъ колясокъ въ день сырнаго рынка. Площадь завалена была сырами, которой вѣсятъ на публичныхъ вѣсахъ. Самые большіе будутъ около двадцати шести фунтовъ, а фунтъ не стоитъ больше пяти копѣекъ.
   Двѣ трети Енкуйзена окружены моремъ, которое чинитъ его полуостровомъ. Большая, чистая и прямая улица есть главное его украшеніе. Прочія на право и на лѣво имѣютъ каналы и аллеи, приносящія тѣнь и охладу. Сей городъ былъ первой въНордъ-Голландіи, свергшій Гишпанское иго. Чрезъ долгое время славился онъ мореплаваніемъ: но нынѣ портъ егозанесло пескомъ, и торгъ рыбою также умалился. Похваляютъ его ратушу: прочіе домы построены изъ камня. Онъ ставитъ много плотниковъ и матросовъ Республикѣ. Мы обошли стѣны его кругомъ по славной плотинѣ, о которой столь много разсказываютъ дивнаго, и которая продолжается до Медемблика и далѣе.
   Медембликъ есть небольшая, но надежная крѣпостца защищаемая изряднымъ замкомъ. Въ старину былъ онъ пребываніе Вестфризскихъ Королей. Имѣетъ портъ, гдѣ Голландцы сгружаютъ лѣсъ привозимой изъ Швеціи и Норвегіи. Плотины, его почитаются за лучшія въ околодкѣ. Когда найдетъ чрезвычайная буря, и когда вода угрожаетъ ихъ прорвать; то выставляютъ большіе паруса, кои останавливаютъ ея стремленіе и препятствуютъ ей прорваться. Симъ образомъ простой холстъ, разтянутой во время и съ раченіемъ, спасаетъ страну отъ наводненій, и жизнь множества гражданъ старающихся избѣгнуть отъ смерти. Сіи Батавцы, создавшіе землю, которую пашутъ, умножаютъ ее съ ущербомъ Нептуна, и умѣютъ сохранять ее противъ его воли.
   Иногда слѣдуя по симъ плотинамъ, иногда оставляя ихъ приѣзжаютъ въ Алкмаръ, одинъ изъ главныхъ и старинныхъ городовъ Норд-Голландіи. Онъ получилъ имя отъ болотъ, на коихъ лежитъ и коихъ большая часть осушена трудолюбивыми жителями. Въѣздъ въ него пріятной, и есть даже рощи довольно густыя: вещь рѣдкая въ землѣ, гдѣ почти нѣтъ другихъ деревьевъ, кромѣ липъ насаженныхъ по дорогамъ, улицамъ и каналамъ. Внѣ города находится народной садъ, больше нашего Тюйлльери, составленной изъ рощицъ, лужковъ и небольшаго лѣску. Не далеко оттуда видѣнъ мостъ съ лавками, съ которыхъ прельщаются зрѣлищемъ на воду, луга, стада и домы разнообразно выкрашенные. Я имѣлъ любопытство видѣть ихъ внутри: но кромѣ чистоты, которая какъ и въ городскихъ, чрезвычайна, не нашелъ ничего страннаго. Служанки насъ водившія оставили свои башмаки въ низу лѣстницы, и насъ къ тому же хотѣли принудить. Два или три покоя довольно просторные составляютъ все жилище. Видно въ нихъ фарфоръ, правда простой но искусно разставленной, шкапъ съ мѣдною посудою, которая свѣтится больше золота, другой съ серебромъ; завѣсы кисейныя шитыя, и повсюду прекрасныя крестьянки. Онѣ намъ показывали свою скотину, которая росла и жирна, и толковали намъ какъ дѣлаютъ сыръ съ красною коркою, столь же славящейся какъ и пармезанъ.
   Алкмаръ имѣетъ только двенадцатое мѣсто въ собраніяхъ Голландской провинціи; но занимаетъ отличное въ исторіи Астрономіи. Въ семъ городѣ изобрѣтены телескопы или зрительныя трубки Іяковомъ Меціемъ около 1609 года, употребляли съ давняго времени трубки изъ разныхъ колѣнъ, наводя на отдаленные предметы: но сіи трубки не имѣли стеколъ. Обрѣтеніе ихъ было, какъ бываетъ и большая оныхъ чаешь, случайное. Мецій увидѣлъ школьниковъ, кои играя зимою по льду, смотрѣли сквозь дно своихъ чернильницъ какъ въ трубку. Положа въ нихъ кусокъ льду удивлялись они, что предмѣты казались ближе. Искусной художникъ возпользовался симъ наблюденіемъ, и съ помощію его изобрѣлъ телескопъ.
   Городъ Алкмаръ довольно великъ, чистъ, хорошо выстроенъ; улицы въ немъ широки, каналы прекрасны. Ратуша была бы довольно видна, естьлибъ стояла на площади: но она заперта въ улицѣ, кончащейся главною церковью, гдѣ есть нехудые органы. Сей храмъ, ратуша и арсеналъ сушь три зданія довольно примѣтныя и однѣ того заслуживающія съ укрѣпленіями и валомъ осаженнымъ деревьями. Жители любятъ и разводятъ цвѣты, на кои природа въ сихъ климатахъ скупа: Разсказываютъ что однажды продали они сто двадцать луковицъ тюльпановыхъ за невѣроятную сумму.
   Егмондъ лежитъ въ пяти верстахъ отъ Алкмара, и получилъ имя отъ одного протока Рейна называемаго Егъ, впадающаго въ море подъ горою, на которой построенъ былъ монастырь. Другіе говорятъ, что когда См, Адалбертъ сокрушилъ идоловъ сей округи, то закричалъ по Латынѣ: слава Богу! сіи мѣста чисты: sunt loca hœc munda, и что послѣднія слова дали имя городу. Теодоринъ, первой Графъ Голландіи, изъ почтенія къ мощамъ святаго, построилъ дѣвичей монастырь, Знаменитой домъ Егмондовъ также придалъ ему славы. Онъ кончился въ 1707 году въ особѣ Прокопа, Графа Егмондскаго. Осталась по немъ одна только дочь по имени Клара-Евгенія, которая вышедъ за Графа Бизаша, перенесла свое имя и гербъ въ фамилію Пигнателліевъ.
   Желая посмотрѣть Гельдерскихъ плотинъ, на сѣверномъ концѣ Нордъ-Голландіи, поѣхали мы по каналу вдоль Зипу, гдѣ не видно почти ничего кромѣ крестьянскихъ избъ. Зипъ есть великая округа, покрытая въ старину водою, а нынѣ противъ моря обезпеченная сильными плотинами, прерѣзанная рвами и насыпьми весьма порядочно, длиною на двенадцать а шириною на одну версту. Мы пристали въ шинкѣ, гдѣ берутъ почтовыя телѣги, и прибыли въ Гельдеръ въ три часа. Свой есть простая-деревня на морскомъ берегу, лежащая посреди мыса простирающагося къ острову Тенселю, и коей половина построена на самой плотинѣ, и слѣдовательно на песку. Приняты конечно предосторожности, чтобъ домы могли устоять отъ сильныхъ вѣтровъ. Въ трехъ верстахъ оттуда находится другая деревня, не меньше первой, но въ которой большая часть домовъ покрыты соломою, или Справедливѣе тростникомъ. Не смотря на сіе они кажутся несравенно чище нашихъ деревенскихъ домовъ. Въ обѣихъ деревняхъ считаютъ около полуторы тысячи жителей, Католиковъ, Реформатовъ и Анабаптистовъ, Послѣдніе богатѣе, а первые многочисленнѣе. Одинъ священникъ служитъ по перемѣнкамъ обѣдни въ обѣихъ деревняхъ, и дохода не имѣетъ кромѣ случайнаго, котораго можетъ набраться отъ семи до восьми сотъ гульденовъ. Я тѣмъ довольнѣе былъ Гельдерскими плотинами, что оныя можетъ быть суть однѣ, кои по трудности, длинѣ и прочности работы, соотвѣтствуютъ мыслямъ, вселяемымъ о плотинахъ путешествователями. Здѣсь-то свирѣпой и, необузданной Океанъ угрожаетъ поглотить землю: рука человѣка удерживаетъ пѣнящуюся его ярость, и противуставитъ ему оплотъ, о которой раздраженные его валы со стономъ разбиваются.
   Въ Голландіи долго не извѣстно было искуство строить плотины, и берега единовременно покрывались водою, соравнительно съ высотою приливовъ и разлитія рѣкъ. Первыя сдѣланы были, сказываютъ, въ одиннадцатомъ вѣкѣ; но твердость давать имъ научились только въ двенадцатомъ. Какъ сохраненіе всей земли зависитъ отъ ихъ прочности, то составили совѣтъ, которой переносится съ мѣста на мѣсто, и собирается то въ Лейденѣ, то въ Дельфтѣ; иногда въ Ротердамѣ. Поручено ему осматривать плотины, стараться о ихъ содержаніи. Онъ держится на полѣ и на самыхъ плотинахъ.
   Земли близь оныхъ лежащія покрыты паствами, а море наполнено рыбою. Всякое утро, кромѣ воскресенья, рыбаки приносятъ оную на плотину и разкладываютъ по травѣ. Всякой выбираетъ и торгуется о цѣнѣ; или лучше продавецъ оную назначаетъ и потомъ сбавляетъ до тѣхъ поръ пока найдетъ, купца. Выше второй деревни на первыхъ пескахъ всякую ночь зажигается фонарь для знака кораблямъ ищущимъ входа въ Тексель. Оной есть рѣшетка или большой четвероугольной таганъ, вышиною въ два фута, наполненной турфою, которая даетъ огонь весьма яркой.
   Близь сего маяка къ морю представляется глазамъ Голландскихъ матросовъ страшной примѣръ правосудія. Екипажъ одного ихъ корабля взбунтовался противъ начальниковъ, завладѣлъ судномъ и отвелъ его въ Лиссабонъ. Республика потребовала корабля и преступниковъ, кои были отданы, привезены, осуждены и казнены на Текселѣ. На тѣла ихъ положили желѣзные обручи, дабы сохраняясь долѣе, научали онѣ помышляющихъ слѣдовать ихъ примѣру, что Республика столь же строга въ наказаніи преступленій, сколь щедра въ награжденіи добродѣтелей.
   Островъ Тексель отдѣляется отъ мыса Норд-Голландіи каналомъ шириною въ пять верстъ; чрезъ него проходятъ всѣ корабли плывущіе изъ Океана въ Зюйдерзейской заливъ. Островъ имѣетъ пятнадцать, верстъ въ длину и десять въ ширину. Грунтъ на немъ хорошъ, паствы превосходны и дѣлается изрядной сыръ; Окруженъ онъ крѣпкими плотинами, спасающими его отъ морскихъ валовъ, возвышающихся выше земли. Довольно пространной портъ, защищаемой крѣпостью, есть сборище всѣхъ флотовъ выходящихъ изъ Зюйдерзея какъ въ Индію, такъ и въ разныя Европейскія Государства.
   Разсказываютъ, что при владѣніи Римскаго Короля и Голландскаго Графа Вильгельма II. все разстояніе покрываемое симъ моремъ, наполнено было изобильными паствами. Гатманъ Галама, Фризской дворянинъ, имѣлъ земли въ семъ околодкѣ. Однажды прогуливаясь по своимъ лугамъ увидѣлъ онъ сельдь въ одной ямѣ, неимѣющей никакого наружнаго сообщенія съ моремъ. Онъ догадался, что оное было подъ землею, и что мѣсто, по которому ходятъ должно быть пусто, и заключилъ, что будучи безпрестанно подъѣдаемо стихіею, изтребляющею и самыя прочнѣйшія основанія, не можетъ стоять долго. Онъ поспѣшилъ продать свое имѣніе, и на сіи деньги купилъ деревню, которою владѣютъ еще его потомки. Предусмотрѣніе послужило ему съ пользою, ибо земля провалилась, и корабли бросаютъ якори на самомъ томъ мѣстѣ, гдѣ прежде паслись многочисленныя стада. Сія черта исторіи могла бы устрашить Голландцевъ, ежелибъ меньше они привыкли къ зрѣлищу водъ. Въ прочемъ тщаніе ихъ и труды принудили море отдашь назадъ земли имъ поглощенныя; да и понынѣ продолжаютъ отнимать у него что могутъ посредствомъ плотинъ и мельницъ.
   Возвратились мы къ Алкмару на той же фурѣ, которая везла насъ на сіи берега, и взяли другую для пути нашего въ Гарлемъ, городъ большой, богатой, красивой, и почитающейся вторымъ въ провинціи. Мимоѣздомъ видѣли мы прекрасную деревню Бевервикъ, и множество загородныхъ домовъ. Гарлемъ, лежащій въ нѣсколькихъ миляхъ отъ Амстердама, орошается разными каналами и пресѣкается рѣкою Спаррою, которая въ небольшомъ отъ города разстояніи впадаетъ въ Но. Церковь Св. Закона, наилучшая и можетъ быть огромнѣйшая въ провинціи, превращена въ соборъ отъ Павла IV; но жители принявъ Калвинской законъ, выгнали Епископа и разграбили церкви. Не давно старались возстановить сіе Епископство, и сказываютъ что Прелатъ, знаемой одними только Католиками, имѣетъ пребываніе свое въ Амстердамѣ.
   Рѣшетка на хорахъ въ сей церквѣ мѣдная и хорошей работы. Зданіе есть Готическое и весьма пространное. Органы почитаются за наилучшіе въ Европѣ. Игра его, чрезвычайно звучная, приводитъ въ восхищеніе и наполняетъ всю церковь. Поддерживаются они четырьмя мраморными столбами и рѣзбою представляющею вѣру, музыку и стихотворство, подъ образомъ разныхъ статуй: и все сіе выработано изъ бѣлаго мрамора Италіянскимъ художникомъ Ксаверіемъ. По лѣвую руку органиста видно изображеніе Царя Давыда играющаго на арфѣ, а съ другой стороны фигура играющая на скрипицѣ. Выше оныхъ и больше наружу выдаются двѣ славы съ трубами. Малые органы, кои впередъ выдались, повсюду бы почлись за большіе, ежелибъ главные ихъ не уменьшали. Съ одной стороны видна человѣческая голова, съ другой пушечное ядро вмазанное въ стѣну. Тотъ кто намъ разсказывалъ, что сія голова есть Герцога Албы, свернутая и поставленная въ семъ мѣстѣ діаволомъ, видно самъ не больше насъ подавалъ вѣры преданію, увѣряютъ, что ядро, пущенное изъ Гишпанской арміи, когда она осаждала сей городъ, влетѣло въ окно, прошло Мимо Министра тогда проповѣдавшаго, и впилось въ мѣсто, гдѣ показываютъ его какъ вещь любопытную.
   Въ Гарлемѣ находится одиннадцать малыхъ церквей или часовенъ, принадлежащихъ Католикамъ, кои надъ входомъ или на дверяхъ написали букву С. для увѣдомленія пасторовъ, чтобъ они туда не ходили для сбиранія милостивы. Римскіе попы должны такожъ безъ сомнѣнія имѣть какой нибудь знакъ, которой не позволялъ бы имъ обмануться, когда носятъ причастіе къ больнымъ. По деревнямъ крестъ часто отличаетъ Католицкіе домы.
   Ратуша, хотя изрядно построена, не имѣетъ ничего завиднаго. Я желалъ въ оной видѣть одну книгу напечатанную Лаврентіемъ Кастеромъ, почитаемымъ здѣсь за изобрѣтателя типографіи. Вы знаете, что Майнцъ и Стразбургъ оспориваютъ у него сію Честь, и кажется что изобрѣтеніе Кастера, ежели оно подлинно его, ибо было уже извѣстно въ Китаѣ тысячу лѣтъ назадъ, есть не что иное какъ развѣ на деревѣ: изобрѣтеніе конечно полезное, но гораздо маловажнѣе подвижныхъ буквъ, выдуманныхъ въ Майнцѣ; Костерова книга speculum humanae salvationis (зерцало человѣческаго спасенія) хранится въ серебреномъ ящикѣ, а подлѣ онаго поставлена его статуя. Показываютъ также домъ его и въ ономъ пышную надпись, вырѣзанную золотыми буквами, которая гласитъ, что притворяться не знать сего художника, есть не признавать Бога.
   Славныя бѣлильны полотенъ въ окружностяхъ Гарлема суть предмѣтъ больше достойной вниманія странствующихъ; но не охотно оныя показываютъ, боясь чтобъ чужестранные не переняли искуства въ предосужденіе Голландцамъ. Изтолковали однако намъ довольно снизходительно разныя части сей работы. Оная начинается 10 Апрѣля, а кочится 1 Августа; ибо прежде и послѣ сего времени не можно полотнамъ дать хорошей бѣлизны. Цѣна бѣленію назначена Штатами по двѣ копѣйки за аршинъ; время работѣ также ими предписано. Штука полотна или кисеи разстилается на лугу, по скошеніи травы: оные будучи прокопаны частыми каналами, даютъ способность бросать съ той и другой стороны воду на полотно большими узкими и лотковатыми деревянными лопатами: симъ образомъ кропятъ ихъ по двенадцати и по пятнадцати разъ на день. Потомъ кладущъ каждую штуку. въ щелокъ, сдѣланной изъ золы привозимой изъ Россіи, потомъ въ коровье молоко или сыворотку, которой часто разходится въ одной только бѣлильнѣ на двѣ тысячи талеровъ. Кладутъ до ста штукъ полотна вдругъ въ большія кадки, потомъ парятъ въ сывороткѣ, выносятъ опять на лугъ; и сіе повторяется нѣсколько разъ. Служанки моютъ ихъ въ теплой водѣ мыломъ. Я насчиталъ двадцать двѣ кадки употребляемыя на сіе мытье, перенумеренныя на днѣ, равно какъ и всѣ снадобьи каждой работницы. По бѣлизнѣ можно узнать ту, контора к рукъ не жалѣла и ту которая лѣнилась, и которая симъ способомъ не можетъ сложить вины на другую. Посреди сей горницы сдѣлано мѣсто, гдѣ хозяинъ и семья его проводитъ день смотря за работницами и не позволяя имъ забавляться. Наконецъ просушиваютъ полотны на землѣ болѣе возвышенной нежели лугъ; свертываютъ ихъ съ великимъ искуствомъ и раченіемъ и отсылаютъ въ тѣхъ же сундукахъ, въ коихъ оные привезены изъ Камбре, Брабанта, Падерборна, Англіи, даже Индіи и всѣхъ земель.
   Прежде отправлялся другой славной торгъ въ Гарлемѣ, а именно цвѣтами. Увѣряютъ, что одна тюльпановая луковица продана тамъ была за десять тысячъ рублей. Сіе безуміе, сія зараза ослѣпляла людей всякаго состоянія. Тюльпаны продавались на аукціонѣ какъ алмазныя вещи, и хвастали ими какъ великимъ какимъ капиталомъ. Сказываютъ, что въ 1637 году продано на нѣсколько миліоновъ сихъ цвѣтовъ. Былъ одинъ обладатель тюльпана, пораженной его красотою, которой изтребилъ всѣ отростки его, дабы имѣть только одинъ, и возпрепятствовать другимъ любителямъ его достать. Сія ревность имѣла не только цвѣтокъ предмѣтомъ, но даже способъ его ростить, и научила огородниковъ языку алхимистовъ. Всякой слѣпо и безумно ударился въ сей опасной и глупой торгъ: и Государство нашлось принужденнымъ остановить разстройство. Система банковыхъ билетовъ не произвела столько сумотохи въ разумахъ, столько превратовъ въ имѣніяхъ. Завидливой художникъ посвящалъ плоды своихъ трудовъ, жертвовалъ накопленнымъ чрезъ нѣсколько лѣтъ пропитаніемъ своей земли, продавалъ все чтобъ купить маленькой садикъ, дабы въ немъ посгдить нѣсколько тюльпановъ, на коихъ основывалъ наивеличайшую надежду. Богачь покупалъ сіи драгоцѣнныя луковицы, дабы дороже ихъ продать. Можно было тюльпаны уподобить акціямъ, которыя поднявшись въ цѣнѣ у нѣсколькихъ хозяевъ, теряли совсемъ свою цѣну у послѣдняго ихъ купившаго.
   Сей вкусъ продолжается и понынѣ, но не съ такимъ уже жаромъ. Покупаютъ тюльпаны на самомъ мѣстѣ, замѣчаютъ отобранные, и луковицы произрастившія оные отдаются къ назначенное купившимъ или его повѣреннымъ время. Сей торгъ производится, сказываютъ, съ великою честностію; но не худо однако прилѣжно смотрѣть. Проѣзжающіе весною чрезъ сей городъ не упускаютъ смотрѣть Вооргельмскихъ садовъ, покрытыхъ тогда прекрасными цвѣтами. Осенью показываютъ вамъ великое множество луковицъ тюльпановыхъ, гіацинтовыхъ, отростки ренонкуловъ, анемоновъ и проч. разкладенныхъ по рядамъ и перенумеренныхъ. Есть между луковицами такія, кои продаются отъ одного до полутораста гульде новъ. Земля подъ нихъ употребляемая есть сѣрой песокъ, довольно сухой, перемѣшанной съ коровьимъ каломъ; а зимою загребаютъ оставшейся въ землѣ стебель на полфута толчею, которая его совершенно сохраняетъ. Видя гвоздики желтыя съ красною каймою, спро104 Письмо ССХХХХ.
   силъ я у садовника, есть ли у него черныя? Онъ началъ смѣяться, и сказалъ мнѣ, что сіе дурачество вышло отъ Нѣмцевъ, кои думаютъ что гвоздики могутъ быть сего цвѣта, что дастъ тысячу гульденовъ, не для того чтобъ ихъ имѣть, но только чтобъ посмотрѣть.
   Сказывали мнѣ объ одномъ странномъ и можетъ быть одинакомъ заведеніи, кое возбудило мое любопытство. Около одного большаго сада, окруженнаго четырьмя аллеями, коихъ средина покрывается цвѣтами, плодоносными деревьями и огородными овощами, простирается рядъ небольшихъ весьма чистыхъ и только поземныхъ жилищъ. Каждой домъ имѣетъ три горницы, чердакъ и небольшой дворикъ съ выходомъ наружу. Когда одинъ изъ таковыхъ домиковъ опорожнится, то мужъ съ женою, или два брата, или два друга, и даже одна особа покупаетъ его на всю свою жизнь, дорого или дешево, смотря на число или на лѣта тѣхъ, кои желаютъ его купить. Тогда всякому остается только запастись меблями, одеждою, виномъ, ежели любитъ пить; а прочее все изобильно ему дается отъ надзирателей сего мѣста, и пища ихъ, какъ мнѣ разсказывали, нѣжна, здорова и достаточна.
   Здѣсь какъ и во всѣхъ Голландскихъ городахъ, можно гулять вдоль по берегамъ, по улицамъ усаженнымъ деревьями и имѣющимъ каналы. Близъ города, со стороны Лейдена, есть небольшой лѣсокъ, вычищенной такъ что доставляешь пріятное гульбище, но все въ Голландскомъ вкусѣ. Нѣкоторыя дороги очень узки и оставлены своемъ на попеченіе самой природы. Другія гораздо шире. острижены на подобіе крытыхъ дорогъ; иныя больше сихъ послѣднихъ и отдѣланы какъ улицы. Дернъ по середкѣ представляетъ мостовую, а края усыпанные пескомъ вдоль деревьевъ подражаютъ возвышеніямъ для пѣшихъ дѣлаемымъ; липы остриженныя въ утесъ съ верху до низу значатъ домы, а вершина ихъ треугольникомъ крышку. За симъ лѣсомъ близъ рѣки простирается рядъ загородныхъ домовъ, называемой рай Анабаптистовъ по тому что большая оныхъ часть имъ принадлежитъ.
   Какъ грунтъ въ Голландіи очень низокъ, то внутри земель составилось множество озеръ прѣсной воды. Самое большое, которое въ старину было населено многими деревнями, лежитъ между городами Гарлемомъ, Амстердамомъ и Лейденомъ; имѣетъ около тридцати верстъ въ длину, десять въ ширину, и очень мѣлко. Посреди его находятся два небольшіе острова, гдѣ кормятъ скотину. Между Гарлемомъ и Амстердамомъ оно съуживается, и сія его часть простирается до плотины, отдѣляющей его отъ Іи, съ которою можно бы его соединитъ помощію трехъ шлюзовъ сдѣланныхъ въ самой плотинѣ. Между разными рыбами, коими снабжаетъ сіе море новаго творенія, находятся раковины чрезвычайной величины. Плаваніе по немъ полезно для торговли, но невыгодно и даже опасно для проѣзжихъ. Примѣры потонувшихъ тамъ не рѣдки, и еще понынѣ, не забыли печальное приключеніе, въ которомъ Король Богемской Фридерикъ видѣлъ сына своего въ глазахъ утопающаго, не могши подать ему помощи,
   Но когда бы плаваніе было и полезнѣе и безопаснѣе, сія выгода не намѣщаетъ вреда нанесеннаго наводненіемъ. Сіе море покрываетъ теперь тридцать тысяча, десятинъ земли и день отъ дня прибываетъ. Сколько потеряннаго грунта въ такой странѣ, гдѣ знаютъ столь хорошо его цѣну! Старики говорятъ часто, что озеро прибыло больше нежели на милю. Города и общества живущія въ берегахъ, видя приращеніе его и потерю земли, которую онъ подмываетъ, принуждены стараться тому помочь. Сочинены многія карты имѣющія служить вмѣсто наставленія для его осушенія; но сіе стало бы въ миліоны. Многіе частные люди чинили предложеніе за оное приняться и не требовали иной награды, какъ собственность грунта: но имъ отказано. Кажется однако, что Голландія дѣйствительно помышляетъ о семъ проектѣ. По предложенному плану имѣютъ отворишь песчаные холмы противъ Лейдена, для выкопанія канала, для впущенія Рейна до самаго моря, и съ помощію пяти или шести сотъ мельницъ вылить озеро, частію въ сію рѣку, а частію въ По со стороны Амстердама.
   Мельницы, опредѣляемыя для поднятія воды, составлены изъ четырехъ колеса, вертящихся вмѣстѣ, и имѣющихъ внутри разные винтовые каналы соединяющіеся въ срединѣ колеса. Вода черпаемая отверстіями на наружномъ кругѣ ихъ сдѣланными, течетъ по онымъ винтамъ, выливается въ нарочной жолобъ и проходитъ въ чанъ, изъ котораго поднимается другою машиною, потомъ третьею, и проч. Работа ихъ надежна, скора и сберегаетъ множество работниковъ въ такой землѣ, гдѣ машины дѣйствуютъ какъ люди, а люди какъ машины.
   Нѣкоторые ученые составили въ Гарлемѣ особливое общество для чиненія опытовъ и разсужденій о дѣйствіи оныхъ. Сіи собранія подали мысль завести подобныя же собранія въ другихъ Европейскихъ Академіяхъ. Всѣ члены согласились соединишь свои труды для содѣйствованія благу, славѣ отечества и ободренію наукъ и художествъ, учреждено было, что сочинять будутъ записки, что установятъ награжденія для такихъ, кои наилучше опишутъ предложенныя матеріи. Семь судей открыли первое собраніе въ 1752 году. Въ томъ же году число сообщниковъ умножено, и сіе общество, составленное нынѣ изъ самыхъ ученнѣйшихъ Голландцевъ, избрало Сшатгудера въ свои покровители. Ежегодно даетъ оно награжденіе состоящее въ золотой медалѣ, кругомъ которой видно имя ее получившаго, и Академія издаетъ томами свои записки, преисполненныя полезными изысканіями. Она изключаетъ изъ трудовъ своихъ предмѣты простыхъ созерцаній, а трудится для потомства равно какъ и для своего вѣка, упражняется особливо въ способахъ сдѣлать машины, изобрѣтенія выгоднѣе и меньше убыточнѣе. Наблюденія, откровенія въ Ботаникѣ, Химіи, Анатоміи, Медицинѣ, Хирургіи, словомъ все что можетъ соспоспѣшествовать усовершенію художествъ, входитъ въ ея планъ. Не изключаетъ она даже Богословіи, но отвергаетъ частные споры, и занимается только главными началами сей науки. Наконецъ трудится она надъ всѣми предмѣтами учености, исторіи, метафизики, политики, физики, естественной исторіи, нравоученія, географіи, кои только могутъ принести какую пользу.
   Въ сихъ запискахъ находится много гравированныхъ Плановъ. Одни изъ нихъ приводятъ на память изобрѣтеніе довольно любопытное одного Гарлемскаго столяра. Онъ пилилъ ноги у стула, которой былъ съ лишкомъ высокъ: между отпиленными кусками примѣтилъ онъ одинъ, показавшейся ему дивнымъ. Онъ хотѣлъ сперва слѣдовать въ деревѣ (кое было яблонное) рисунокъ представляющейся на поверхности, и отпилилъ десять штукъ онаго въ нѣсколько линей толщины. Всѣ оныя представляютъ виды городовъ и кораблей; а на иныхъ примѣтны въ отдаленіи церкви, колокольни, городскіе укрѣпленные валы столь ясно, какъ бы были нарисованы. Передъ картины, совершенно соразмѣрной съ оными отдаленными предмѣтами, изображаетъ то террасы, то рѣку. Передъ однимъ изъ сихъ городовъ находится вода, на которой небольшое черное пятно походитъ на барку; а на одной колокольнѣ видны часы, на которыхъ стрѣлка увазуетъ часъ съ половиною. Сквозь увеличивательное стекло тоже самое представляется. Надъ городами повсюду видно небо, другаго цвѣта, нежели картина; а въ нѣкоторыхъ зорница поднимающаяся позади города. Всѣ сіи виды суть темнаго цвѣта; свѣтъ и тѣни разположены такъ порядочно, что смотря въ близи скорѣе почтешь ихъ за дѣло мастера, нежели за игру естества. Низъ стула, отъ котораго отпиленъ былъ кусокъ, имѣетъ коническую форму, а потому и сіи десять картинъ не всѣ одного поперечника. Оной мастеръ, по имени Шутъ, продавалъ ихъ Академіи за тысячу гульденовъ: но какъ она не имѣла еще тогда намѣренія собирать кабинета рѣдкостей, то и удовольствовалась только тѣмъ, чтобъ вырѣзать ихъ на мѣди для обнародованія въ своихъ запискахъ.
   Я есть и проч.
   

ПИСЬМО CCXLI.

Продолженіе Голландіи.

   Мы взяли обратной путь нашъ въ Амстердамъ; и въ одной милѣ отъ Гарлема вылезли изъ фуры, чтобъ пѣшкомъ пройти плотину раздѣляющую два моря. На правой рукѣ видѣнъ замокъ Шванембургъ, гдѣ собираются Штаты Рейнлакда, небольшой округи, замыкающей въ себѣ Лейденъ, Гарлемъ и нѣсколько окружныхъ деревень. Сей замокъ посредственной величины, впрочемъ красивой, и Іоническаго ордена. Далѣе плотины находится второй каналъ, по которому ѣздятъ въ Амстердамъ. Я поблагодари простился съ моимъ докторомъ, и отправился въ Лейденъ, наидревнѣйшей Батавской городъ, кромѣ Утрехта. Птоломей называетъ его Lugdunum Ваtavoruni; а Римляне давали ему имя столицы Германцевъ, Caput Gerrnanorum.
   Сей городъ, по Амстердамѣ есть наилюднѣйшій въ Голландіи: считаютъ въ немъ шестьдесятъ тысячъ жителей, улицы широки, чисты, прямы, домы хорошо построены; а каналы протекающіе чрезъ городъ составляютъ больше пятидесяти острововъ, на которые ведутъ около ста шестидесяти мостовъ. Одна изъ сихъ улицъ лежитъ на сводѣ длиною въ четверть мили, подъ которымъ течетъ ручей сносящей всю нечистоту. По сему подземному каналу плаваютъ по нѣскольку разъ на годъ для его осмотрѣнія и чищенія.
   Берега дѣланные вдоль Рейна, улицы и нѣкоторые каналы осаженные деревьями, составляютъ повсюду пріятныя гульбища: но какъ окна затѣнены вѣтвями, коихъ дерево стоитъ въ двухъ или трехъ шагахъ отъ стѣнъ, то сіе должно несомнѣнно безпокоить жителей. Два изъ помянутыхъ каналовъ носятъ имя Реина, соединяются потомъ вмѣстѣ, и теряютъ имя свое и воду въ Катвикскомъ пескѣ близъ моря. Не подумайте, чтобъ сіе была еще та славная рѣка напояющая и плодородящая Алзацію, Нѣмецкую землю и часть Нидерландовъ: нѣтъ, она есть только тѣнь или подобіе ея. Бури наносятъ столько песку на устье ея, что вода принуждена будучи возвратиться вспять, прорываетъ себѣ новые проходы.
   Городъ Лейденъ можешь имѣть около семи верстъ въ окружности. Воротъ въ немъ восемь. Прежде Реформаціи было здѣсь семнадцать монастырей. Замокъ; называемой ле Бургъ, кажется Римскою работою. Онъ построенъ на одномъ островѣ составляемомъ Рейномъ посреди города, и на горѣ насыпанной руками человѣческими. Есть на ней колодезь страшной глубины; кода въ немъ прѣсная, но въ маломъ количествѣ. Ограда крѣпостцы, которая понынѣ сбережена, есть кругловидная; а стѣны, съ коихъ видны городъ и окружности, съ зубцами. Внутри насадили виноградъ и деревья, такъ что горка не иное что теперь какъ огородъ, въ которомъ въ старину держали оленей, дикихъ козъ и павлиновъ. Видны также остатки стараго замка, въ коемъ каменья широкіе, толстые и связанные желѣзомъ. Сіе былъ, сказываютъ, домъ Претора, или лучше мѣсто, гдѣ Датчане собирали налагаемую на Фризію подать. Развалины древнихъ зданій въ окружностяхъ Лейдена, и находимыя ежедневно при рытіи земли кажется доказываютъ, что Римляне имѣли долгое пребываніе въ сей части Голландіи.
   Между церквами сего города, пространнѣйшая и можетъ быть прекраснѣйшая во всѣхъ семи провинціяхъ есть Святаго Петра: зданіе готическое, превеликое и высокое, но потолокъ въ немъ деревянной. Прежде была тутъ башня, обвалившаяся въ началѣ прошлаго вѣка: основаніе ея еще видно. Я мало видалъ церквей, кои бы столько были наполнены надгробными надписями, по большей части Докторовъ, Сенаторовъ и Министровъ Св. Евангелія. Читаютъ между прочими надпись Бургава на мавзолеѣ, которой городъ Лейденъ воздвигнулъ цѣлительному духу сего славнаго Медика: falutifero Boerhaavii sacrum. Онъ есть урна изъ бѣлаго мрамора, украшенная цвѣтами на подножіи изъ чернаго мрамора. Шесть головъ, изъ коихъ четыре представляютъ четыре вѣка жизни, а двѣ Медицину и Химію,. вырѣзаны между урною и подножіемъ. На одномъ бону изображенъ въ медаліонѣ поясной портретъ доктора съ надписью: sigilium veri simplex, "простая печать истинны." Съ одной стороны вырѣзанъ день его рожденія, а съ другой его смерти.
   Германъ Бургавъ (Боертавъ) родился въ 1668 году въ Вооргутѣ, близъ Лейдена. Отецъ его пасторъ сего города, обучилъ его ученымъ языкамъ, и собилъ на свое мѣсто: но смерть его возвратила сему молодому человѣку свободу слѣдовать своей склонности, влекущей его къ Медицинѣ. Онъ былъ принята" докторомъ сей науки въ 169З году, и внорѣ Лейденсквй университетъ далъ ему наилестнѣйшія доказательства своего почтенія. Онъ обучалъ въ немъ Медицинѣ, Химіи и Ботаникѣ, и приобрѣлъ толикую славу, что иностранные стекались толпами слушать его ученія. Городъ Лейденъ былъ тогда школою Европы для всѣхъ сихъ наукъ, и всѣ державы присылали въ него учениковъ, кои нашли въ искусномъ наставникѣ не только учителя просвѣщеннаго, попечительнаго, трудолюбиваго; но такожъ нѣжнаго отца, ободряющаго ихъ въ трудахъ, утѣшающаго въ прискорбія хъ, помогающаго въ нуждахъ. Академія наукъ Парижская и Лондонская причли его въ товарищи, и онъ и той и другой сообщилъ обрѣтенія свои въ Химіи. Когда ПЕТРЪ Великій приѣхалъ въ Голландію обучаться мореходству, онъ слушалъ также наставленія сею знаменитаго доктора, коего слава пронеслась даже до Китая. Одинъ Мандаринъ прислалъ къ нему письмо съ сею только надписью: славному Бургаву, доктору въ Европѣ, и письмо дошло прямо и вѣрно. Сей знатной мужъ умеръ въ 1738 году оставя единую дочь съ четырьмя миліонами, хотя съ начала принужденъ былъ давать математическіе уроки для своего пропитанія.
   Отъ самаго Иппократа ни одинъ Медикъ не заслужилъ больше его почтенія отъ своихъ современниковъ и благодарности отъ потомства. Къ просвѣщенію и высокимъ дарованіямъ разума присовокуплялъ онъ качества сердца, чинящія человѣка обществу драгоцѣннымъ. Мы имѣемъ отъ него наставленія Медицины, сочиненныя имъ для его учениковъ; Афоризмы о познаніи и лѣченіи болѣзней, и начала Химіи, кои почитаются наилучшимъ его твореніемъ. Всѣ оныя на Латинскомъ языкѣ, равно какъ и описаніе о Венерическихъ болѣзняхъ, переведенное на Французской. Нѣкоторыя особы, прилѣпляющіеся больше къ благопристойности нежели ко всеобщей пользѣ, желаютъ чтобъ подобныя книги писаны были на мертвыхъ языкахъ. Они видятъ опасность пустить по рукамъ всего свѣта сочиненія могущія возбудить любопытство молодыхъ людей. По видимому послѣдовалъ сему цѣломудренному намѣренію ученой Аструкъ, сочиня по Латинѣ свои удивительныя книги о венерическихъ припадкахъ; и. станется что и славной Бургавъ по тому же побужденію написалъ Симъ языкомъ описаніе того же содержанія. Другіе, напротивъ того, думаютъ, что ничто не въ состояніи вселить въ младыхъ людей больше воздержности и осторожности, какъ таковыя чтенія. Въ самомъ дѣлѣ какой молодой человѣкъ, наинеобузданнѣйшій въ страстяхъ, прочтя повѣствованіе о ужасныхъ слѣдствіяхъ сей жестокой болѣзни и о несносныхъ лѣкарствахъ ею требуемыхъ, покусится оной подвергнуться?
   Церковь Богородицы, которая нынѣ есть главнымъ храмомъ Французовъ и Валлоновъ Реформатскаго исповѣданія въ семъ городѣ, примѣчанія достойнаго имѣетъ только хвастовскую надпись Іозефа Скалигера. Онъ родился въ Ахенѣ въ 1549 году, принялъ Калвинской законъ въ 22 года, и пришелъ окончить ученіе свое въ Парижскомъ университетѣ. Призванъ будучи въ Лейденской, обучалъ тамъ шестнадцать лѣтъ, и умеръ въ 1609 году. Былъ онъ безпрекословно наиразумнѣйшій ученой послѣдняго вѣка: но ослѣпленъ чрезвычайными похвалами, кои привлекали ему знаніе его, воображалъ что натура совсемъ для него изтощилась, и что прочіе люди получили отъ нея на свою часть одно глубокое невѣжество. По собственной своей власти сдѣлалъ онъ себя правителемъ Республики ученыхъ, и члены тогда ее составляющіе въ глазахъ его представлялись подлыми невольниками. Голова его особливо набита была мнимымъ дворянствомъ, которое выводилъ онъ отъ старинныхъ Веронскихъ Князей, и выдалъ книгу для возстановленія древности и блеска своего дома. Страшной Сціоппіусъ, которой самъ домогался о первомъ мѣстѣ въ ученомъ свѣтѣ, возпользовался симъ случаемъ для удовольствованія своей зависти и ненависти. Онъ нашелъ въ сочиненіи соперника своего около пяти сотъ погрѣшностей, и наполнилъ критику свою наигрубѣйщею бранью. Сіе преисполнило грустію и печалію душу бѣднаго Веронскаго Князя, которой чрезъ два года умеръ, пораженной стрѣлами, моихъ пагубному употребленію научилъ своихъ враговъ.
   Наиболѣе славы приноситъ городу Лейдену университетъ его. Вильгельмъ I. Оранжской Князь основалъ оной въ въ 1575 году, яко Губернаторъ Голландіи, именемъ Филиппа II Короля Гшппанскаго. Красота мѣста, скромность жителей, пріятныя гульбища, коими украшены окружности, близость моря, положеніе почти въ срединѣ провинцій, все призывало избрать сей городъ для подобнаго Заведенія. 8 февраля начали въ немъ народныя чтенія, и всякой годъ въ тотъ же день принимаютъ Ректора назначаемаго Статгудеромъ, и котораго сей Князѣ выбираетъ изъ трехъ докторовъ ему представляемыхъ. Сія Академія, учинившаяся весьма цвѣтущею, хвалится Профессорами перваго достоинства, и особливо прославили ее Гроцій, Гейнсій, Россій, Гроновій, Бурманъ, Сомезъ, Картезій, Гравезандъ и проч.
   Даніилъ Геннсій родился въ Гандѣ, отъ родителей отличныхъ, былъ ученикъ Скалигера, и заступилъ его мѣсто Профессора исторіи и политики. Оставилъ онъ переводы довольно вѣрные: Максима Тирскаго и Аристотелевой политики, къ которой присовокупилъ трактатъ о трагедіи Гесіода, которую препроводилъ примѣчаніями; Теокрита. Мосхуса, Біона; многія сочиненія ученыя и философическія, собраніе словъ, и другое Латинскихъ и Греческихъ стиховъ. Имѣлъ онъ сына трудившагося надъ тѣмъ же ученіемъ какъ и отецъ, употребленнаго въ негоціаціяхъ, и умершаго въ Гагѣ въ 1681 году на сорокъ первомъ году отъ роду.
   Воссіи занимали мѣсто отличное между учеными Голландцами седмагонадесять вѣка. Герардъ-Іоганъ, отецъ четырехъ славныхъ сыновъ, былъ искусенъ въ словесныхъ наукахъ и въ исторіи, и получилъ управленіе надъ Дордрехтскою коллегіею: потомъ былъ Профессоромъ хронологіи и краснорѣчія въ Лейденскомъ университетѣ. Будучи призванъ въ Амтсердамъ Профессоромъ исторіи, выдалъ въ печать многія книги о Греческихъ и Латинскихъ писателяхъ, о математикѣ, идолопоклонствѣ, хронологіи, пелагіанизмѣ, этимологіяхъ, порокахъ языка и о другихъ матеріяхъ наполненныхъ глубокимъ знаніемъ и основательными примѣчаніями. Послѣдній его сынъ Исаакъ Боеciй уѣхалъ въ Англію и сдѣлался тамъ каноникомъ въ Виндсорѣ. Сочиненія его о ученыхъ дѣлахъ, по вкусу тогдашняго времени, прославили имя его по всей Европѣ. Лудовикъ XIV. приказалъ Колберту послать къ нему вексель, въ знакъ своего уваженія и покровительства. Въ писмѣ, оной препровождающемъ, сказано было что когда сей Монархъ не есть его Государь, то по меньшей мѣрѣ хочетъ быть его благодѣтелемъ, во уваженіе имени, которое отецъ его учинилъ извѣстнымъ, и котораго онъ удерживаетъ славу.
   Туоновіи, Профессоръ словесныхъ наукъ въ Девентерѣ, а потомъ въ Лейденѣ, гдѣ и умеръ въ 1672 году, родился въ Гамбургѣ въ 1611 году. Онъ трудился надъ изданіями немало уважаемыми разныхъ Латинскихъ авторовъ, какъ Плавта, Саллуспйя, Тита Ливія, Сенеки, Плинія, Квинтиліана, Авлагеллія, и исправилъ многія мѣста съ великимъ успѣхомъ. Онъ имѣлъ сына, столь же-ученаго какъ и самъ былъ, которой ѣздилъ въ.Англію, во Францію, въ Италію. Великой Герцогъ Тосканской опредѣлилъ его Профессоромъ въ Пизѣ, но онъ сіе мѣсто оставилъ для занятія отцовскаго въ Лейденѣ, и умеръ въ 1716 году на 71 году отъ роду, съ названіемъ географа сего города, и со славою ученаго, по грубаго человѣка: свойство его навлекло болѣе ему ненависти, нежели сочиненія почтенія. Главныя изъ оныхъ суть изданія Греческихъ и Латинскихъ авторовъ, и многія полемическія наполнены горечью, которая его съѣдала.
   Францискъ Бурманъ, родился въ Лейденѣ въ 1626, училъ Богословіи въ Утрехтѣ, и многія, о ней издалъ книги. Сынъ его вступилъ на его мѣсто и писалъ о тѣхъ же матеріяхъ. Третій Бурманъ былъ Профессоръ исторіи, краснорѣчія, политики и Греческаго языка, и умеръ 1741 года, оставя память ученаго, трудолюбиваго и неутомимаго коментатора. Сочиненія его оказываютъ больше знанія, нежели остроты; больше учености, нежели вкуса.
   Большая часть сихъ ученыхъ тѣломъ были сильнѣе древнихъ бойцовъ, имѣли невѣроятную память, и еще того невѣроятнѣе трудились. учености въ нихъ столько было, что невозможно болѣе того помѣститься въ головѣ: но не употребляли они ни часа на размышленіе, а все время занимали чтеніемъ. Ежели бы вы имъ предложили какой вопросъ, они бы васъ закидали толкованіями, что всякое слово вопроса вашего могло имъ привести на память: и ежелибъ что пропустили, тобъ конечно не иное что какъ вами желаемое.
   Клавдій Сомезъ произошелъ отъ благородныхъ родителей въ Семюрѣ въ Бургундіи, гдѣ отецъ его былъ первымъ его учителемъ въ ученыхъ языкахъ. Онъ принялъ Калвивской законъ и удалился въ Лейденъ, гдѣ заступилъ Профессорское мѣсто послѣ Скалигера, наслѣдуя его порокамъ и дарованіямъ. Гордость его не могла терпѣть противорѣчія; и сколь скоро то не соглашался на его мнѣніе, то былъ невѣжа, скотъ или мошенникъ. Ученой подобнаго нрава не могъ жить долго въ мирѣ; и въ самомъ дѣлѣ Сомезъ безпрестанно принужденъ былъ вооружаться. Онъ нашелъ въ отцѣ Пето. опаснаго соперника, которой за грубости его тотчасъ грубостьми платилъ. Пето былъ нрава угрюмаго и сердитаго, а будучи Іезуитомъ и имѣя дѣло съ еретикомъ, имѣлъ и причину ни мало его не щадишь. Сомезъ испыталъ жребій Юлія Скалигера, и не перенесъ насмѣшекъ славнаго Милтона. Нападеніе было столь сильно, что поспѣшило его смертію, равно какъ и несносной нравъ жены его. Сія женщина, истиннная вѣдьма, водила его какъ робенка, хвастая однако что выбрала мужемъ самаго ученаго между благородными, и самаго благороднаго между учеными.
   Перипатетическая философія была тогда во Франціи въ великой чести. Каутезій удалился въ Голландію, дабы не быть въ зависимости принуждающей его оную терпѣть. Въ двадцтипятилѣтнее пребываніе по разнымъ мѣстамъ Соединенныхъ Провинціи, имѣлъ онъ и непріятелей и ревностныхъ послѣдователей, Утрехтской университетъ отъ основанія своего былъ Картезіанскимъ; Лейденской въ наружности слѣдовалъ его примѣру: но нѣсколько педантовъ, упоенные схоластическими бреднями, запретили новую философію, яко опасную; и заводитель ея переѣхалъ въ Англію, гдѣ его мнѣнія не меньше Голландіи нашли препятствій..
   Ко всѣмъ славнымъ именамъ, коими хвалится Лейденской университетъ, прибавлю я имена физика Мушенброка, извѣстнаго по своимъ обрѣтеніямъ въ електрической силѣ, и ученаго Аламана, родомъ Швейцара, знаёмаго въ томъ же родѣ по ревности, Дарованіямъ, и по пріему чужестранныхъ. Я самъ однажды ходилъ слушать его ученія, и удивился, съ какимъ искуствомъ, пріятностію и точностію толковалъ онъ матеріи. Но еще больше удивило меня вниманіе, молчаніе многочисленнаго собранія, простодушной видъ Профессора, стараніе съ каковымъ отдалялъ онъ все то, что могло уменьшить достоинство полезнаго и важнаго наставленія. Сверхъ физическаго кабинета, принадлежащаго университету, Г. Аламанъ имѣетъ другой у себя, изрядно снабженной для даванія частныхъ уроковъ. Въ немъ-то сей великой физикъ представляетъ глазамъ и обнажаетъ разуму наиудивительнѣйшія явленія природы. Сіе ученое и пріятное мѣсто часто удостоивается и украшается присутствіемъ знатныхъ и любезныхъ женщинъ, которыя съ прилѣжаніемъ слушаютъ даемые въ немъ уроки, и иногда оказываютъ не только свойственное имъ любопытство, но даже и не малыя способности.
   Въ Лейденѣ не дѣлаютъ затрудненія давать университетскія степени Католикамъ, кромѣ Богословскихъ: но родители опасающіеся ввѣришь дѣтей своихъ Протестантамъ, предпочитаютъ посылать ихъ въ Лувенъ, или другія Нидерландскія Академіи: а сіе чинитъ городу Лейдену предосужденіе, которому бы легко помочь, опредѣли въ каждомъ факультетѣ по одному Католицкому Профессору.
   Фабриканты и студенты составляютъ здѣсь больше трехъ частей жителей: по чему въ Іюлѣ и въ Августѣ, то есть во время ваканцій, улицы кажутся пусты, упражняющіеся въ фабрикахъ выходятъ только по воскресеньямъ. Главныя изъ оныхъ суть суконныя и штофныя.
   Первыя были первою причиною разцространенія сего города. Многіе мѣщане изъ Ипра, Агатиха, Ганда и другихъ войнѣ подверженныхъ мѣстъ, перешли въ Лейденъ, котораго положеніе казалось имъ способнѣйшимъ для сей работы: они поселились между старымъ и новымъ Рейномъ, осушили сіе мѣсто, построили домы, прокопали каналъ, одѣли ихъ кирпичемъ, и построили на нихъ подъемные мосты, дабы суда могли проходить съ ихъ мачтами и парусами. Начиная терпѣть тѣсноту по причинѣ вновь прибывающихъ пересельцовъ, принуждены они были присоединить новую къ старой землѣ: что нынѣ составляетъ Гарлемскую улицу. Сіи приращенія часто были повторяемы даже до времени, какъ городъ обнесенъ стѣною и широкимъ валомъ внутри стѣнъ, составляющихъ снаружи пріятное гульбище.
   Голландцы уподобляютъ Лейденъ Аѳинамъ, и почитаютъ его столицею ученыхъ своей земли. Имѣютъ они въ немъ кабинеты физической, естественной исторіи, ботанической садъ, обсерваторію, народную библіотеку, анатомической театръ, и все то что можетъ принести способность и блескъ ученому городу. Факультеты права и медицины всегда въ немъ имѣли наивеличайшую славу, ибо всегда старались привлекать въ оные наизнатнѣйшихъ учителей въ Европѣ. Есть въ немъ также хорошіе учители для тѣлесныхъ упражненій, для языковъ, музыки, математики. Сочиняется въ немъ Французская газета, коей предметъ есть двоякой: довольствовать любопытство новыми изобрѣтеніями, и составлять собраніе меморіаловъ и подробностей могущихъ служить къ сочиненію исторіи. Пространная, безпрерывная и вѣрная переписка, внѣ и внутри земли, доставляетъ ей бумаги и доводы, обнажающіе политику и интересы державъ.
   При входѣ въ ботанической садъ, читается Латинская надпись, позволяющая все видѣть, но ни до чего не прикасаться. Профессоръ, имѣющій надъ нимъ надзираніе, толкуетъ студентамъ природу, собственности, силу травъ, а иногда водитъ ихъ за городъ для собиранія по берегамъ, гдѣ сами собою респіушъ многія лѣкарственныя травы. Съ великимъ прилѣжаніемъ и расходами содержатъ произрастенія привозимыя изъ обѣихъ Индій, коими сей садъ всегда изобильно наполненъ.
   Въ одной изъ галерей его окружающихъ находится кабинетъ естественной исторіи. Въ немъ собраны рѣдкости всѣхъ временъ, всѣхъ земель: идолопоклонническіе идолы, кожи змѣевъ, иностранныя одежды, Египетскія муміи, животныя со многими головами, гусь Магеланскаго пролива, Индѣйская летучая мышь, птицы съ рогами, рыбы съ крыльями, Лапландской календарь, Финляндскія лыжи, Японская труба, кожа Сирены, сапоги Карла V. и пр. Подлѣ построена нарочная зала для древностей найденныхъ въ Римѣ, и подаренныхъ охотниками университету. Въ числѣ окыхъ видѣлъ я хорошихъ только одного Геркулеса, опершагося на палицу, одного Аполлона и одного юношу, у котораго тѣло только старое, а руки и ноги придѣланы послѣ.
   Кабинетъ анатоміи не столько своею отдѣлкою, сколько содержащимися въ немъ кещьми отличёнъ. Построенъ онъ амфитеатромъ, дабы зрителямъ удобнѣе было видѣть всѣ части человѣка или животнаго разсѣкаемаго. Сіе мѣсто установлено вокругъ человѣческими скелетами всякаго роста, пола, возраста..Въ другомъ покоѣ показываютъ скелеты животныхъ вмѣстѣ съ такими же нѣкоторыхъ казненыхъ за злодѣйства; пузырь человѣчей вмѣщающій больше шестнадцати бутылокъ воды; кожу человѣчью выдѣланную пергаминомъ; кишки, изъ коихъ сдѣлана рубашка; одного Египетскаго владѣльца балсамированнаго двѣ тысячи лѣтъ назадъ; скелетъ молодаго кита длиною въ двадцать футовъ; китовую голову, Индѣйскую обезьяну съ крыльями, руку морской Нимфы, и скелетъ молодаго человѣка, которой проглотилъ ножъ, хотя вынять рыбью кость остановившуюся въ горлѣ. Ему вскрыли желудокъ, и онъ послѣ того жилъ еще три года.
   Выходя изъ сей залы, и поворотя на лѣво представляется лѣстница ведущая въ библіотеку. Библіотекарь избранной изъ университетскихъ Профессоровъ есть ея Директоръ и имѣетъ двухъ помощниковъ, кои отворяютъ залу по два раза на недѣлю, въ середу и въ субботу, отъ двухъ до четырехъ часовъ. Главное основаніе оной состоитъ изъ рѣдкихъ книгъ подаренныхъ Скалигеромъ, купленныхъ попечителями Академіи у наслѣдниковъ Воссіевыхъ, и особливо изъ рукописей Еврейскихъ, Самаритянскихъ, Арабскихъ, Персидскихъ, Еѳіопскихъ, отказанныхъ духовною городу отъ Голіуса. Сей Голіусъ родился въ Гагѣ въ 1596, заступилъ мѣсто ученаго Ерпеніуса, Профессора Арабскаго языка въ Лейденскомъ университетѣ. Онъ странствовалъ по Африкѣ и по Азіи для свего усовершенія въ Восточныхъ языкахъ. Турки допустили его рыться въ Константинопольскихъ библіотекахъ и предлагали для удержанія его у себя разныя ему выгоды. Онъ предпочелъ Лейденъ, гдѣ перевелъ нѣсколько Арабскихъ книгъ.
   Многіе жители сего города имѣютъ также богатые кабинеты книгъ и картинъ, не для украшенія домовъ своихъ, но для украшенія разума и наставленія души. Здѣсь нѣтъ какъ во Франціи, такихъ людей, коихъ воспитаніе лишило выгодъ ученія, кои собираютъ кучи книгъ всякаго рода, и составляютъ библіотеки. Голландцы смѣются надъ такими, кои не зная первыхъ началъ словесныхъ наукъ, полагаютъ въ число меблей то что опредѣлено украшать память, просвѣщать разсудокъ, и собираютъ сочиненія Греческихъ и Латинскихъ писателей, не зная ни ихъ язычковъ ни содержанія ихъ книгъ.
   Университетъ или Академія Лейденская занимаетъ мѣсто одного стариннаго женскаго монастыря, гдѣ еще видно основаніе небольшой церкви. Считается въ немъ пятнадцать Профессоровъ, изъ коихъ трое богословіи, трое правознанія, пять медицины, а прочіе исторіи, философіи, краснорѣчія, словесныхъ паукъ и языковъ. Попечители, избираемые по смерть Голландскими и Вестфризскими Штатами, обязаны вмѣстѣ съ бургомистрами, снабжать содержаніемъ ихъ и всѣхъ служителей университета. Студенты пользуются тѣмъ правомъ, что не платятъ пошлины на вино и на пиво, расходящееся за ихъ столомъ; и ежели погрѣшатъ противъ законовъ общества, даже въ уголовныхъ дѣлахъ, судятся только Ректоромъ, Засѣдателями, Бургомистрами и Градоначальниками, лишь бы только внесены были въ списокъ Академіи, въ которомъ наизнатнѣйшія особы за честь почитаютъ видѣть свои имена. Въ сихъ спискахъ читается, что когда Французы подступили подъ Лейденъ съ намѣреніемъ осадить его, студенты подъ предводительствомъ своихъ Профессоровъ предложили начальникамъ города свои услуги противъ непріятеля въ случаѣ атаки: но какъ наступившая оттепель прогнала Французское войско, то удовольствовались выбить медаль для преданія вѣчности сіе отважное намѣреніе. Генрихъ IV изъявилъ свою благодарность за помощь полученную отъ Голландскихъ Штатовъ, повелѣвъ уважать въ своемъ Королевствѣ свидѣтельства объ ученіи и понятности: данныя университетомъ сего города, и признавать въ чинахъ и почестяхъ удостоенныхъ тому симъ училищемъ.
   На одномъ дворѣ сей Академіи была прежде славная Елзевирова типографія, изъ коей вышли тѣ прекрасныя изданія Греческія, Латинскія, Еврейскія и Арабскія, украшающія донынѣ кабинеты ученыхъ мужей. Изъ сей фамиліи нѣтъ больше книгопродавцевъ послѣ смерти послѣдняго, случившейся въ Амстердамѣ въ 16'80 году. Славнѣйшіе изъ нихъ были Лудовикъ, Бонавептура, Абрагамъ и Даніилъ Елзевиры. Не сравнивались они ученіемъ съ нашими Етіенами: но не уступали имъ ни въ выборѣ книгъ, ни въ знаніяхъ нужныхъ для сего ремесла, и превзошли ихъ красотою и чистотою мѣлкихъ буквъ. Ихъ Виргилій, Теренцій, новой завѣтъ Греческой и другія книги съ красною печатью, истинныя сокровища типографій, удовлетворяютъ и разумъ и глаза своею пріятностію, чистотою и исправностію.
   Оранжской Князь основалъ Лейденской университетъ въ награжденіе жителей за ихъ къ себѣ преданность. Они и послѣ дали тому доводъ, затворя вороты войскамъ Филлиппа II. Осада, которую выдержали они, предпочитая ужасы войны, моровую язву и голодъ Гишпанскому господствованію, есть можетъ быть наидостопамятнѣйшая въ исторіи. Не было солдата, ни матроса, котораго бы не покрывали раны. На одномъ приступѣ, одинъ Зеландецъ вынялъ сердце-у Гишпанца, укусилъ оное и бросилъ съ негодованіемъ, говоря:, оно очень горько, Съѣстные припасы были, издержаны, осаждающіе предлагали наилучшіе договоры: умирающій народъ просилъ хлѣба. Бургомистръ видя его собравшагося, вышелъ на крыльцо и говорилъ: "пріятели мои! я присягалъ быть вѣренъ по смерть Князю и Штатамъ. Я никогда не былъ клятвопреступникомъ; бѣдствія ваши меня печалятъ; ежели мое тѣло можетъ утолить вашъ голодъ, я вамъ его отдаю; раздѣлите его между собою: я предпочитаю лучше, чтобъ оно послужило вамъ въ пищу, нежели въ добычу безчеловѣчію непріятеля." Съ сей минуты молва утихла, и тотъ же самой народъ кричалъ съ валовъ осаждающимъ: "мы съѣдимъ наши лѣвыя руки, но сбережемъ правыя для нашего защищенія; а ежели будемъ побѣждены, то для сожженія нашихъ домовъ, женъ, дѣтей и насъ самихъ."
   Князь Оранжской приказалъ прорвать плотины и отправить флотъ съ съѣстными припасами. Оной долго задержанъ былъ противнымъ вѣтромъ; но буря споспѣшествуя наводненію, способствовала такожъ и входу сей помощи. Осаждающіе ушли, а флотъ прибылъ въ Лейденъ, въ коемъ моровая язва, содружница голода, изтребила треть жителей. Въ кабинетѣ одного обывателя сохраняется представленіе сихъ двухъ золъ, нещастнаго слѣдствія осады навсегда памятной. Въ одномъ видны мущины, женщины, дѣти бросающіяся съ яростію на трупъ издохшаго животнаго; варящіе старую кожу, кожи сушеной рыбы, кости лошадиныя, коровьи, собачьи, собранныя изъ навозныхъ кучъ; кормящіе дѣтей кишками до половины сгнившими животныхъ, коихъ прежде уже пожрали; ѣдящими виноградныя листья, коренья деревьевъ, мышей, не дожидаясь чтобъ оныя и сварены были; люди изнемогающіе въ ожиданіи конца; младенцы погибающіе на изсохшихъ грудяхъ своихъ издыхающихъ матерей.
   Вторая картина представляетъ предмѣты еще страшнѣе, то есть язву довершающую бѣдствія несчастнаго города. Сіе зло, разпространяетъ повсюду, гдѣ дѣйствуетъ, ужасъ и смерть; а тамъ, гдѣ еще не проникло, уныніе и печаль. Все становится врагомъ или производитъ подозрѣніе: всякой основываетъ свое спасеніе на нарушеніи спасенія другаго. Наижесточайшая война не причиняетъ подобныхъ непріятельскихъ дѣйствій: предосторожности наистрожайшія, наисуровѣйшія кажутся благоразумны и нужны: жертвуютъ имъ обязательствами человѣчества самыми священными, иногда союзами самыми нѣжными и близкими и крови и природы, улицы устланы умершими и умирающими: повсюду видны только трупы, рубища, телеги вывозящія мертвыя тѣла. Двери, окны домовъ, отдушины погребовъ, выходы на кровлю, однимъ словомъ всякое отверстіе заперто, закладено, завалено. Чѣмъ язва больше разпространяетъ свои опустошенія, тѣмъ лѣкари, ходатаи за больными, гробокопатели становятся рѣже. Трупы накопляются, воздухъ заражается; живые нѣкоторымъ образомъ становятся достойнѣе сожалѣнія, нежели погибающіе. Ежедневноумираетъ больше двухъ сотъ обывателей, и число зараженныхъ становится столь велико, что главнымъ попеченіемъ чинится сыскивать свободныя мѣста для учрежденія новыхъ больницъ. Сами управляющіе оными ей подвергаются, и занимаютъ постели, кои имъ тѣмъ ужаснѣе представляются, что не видали они на нихъ ни одного больнаго, кого бы пощадила смерть.
   Въ сихъ жестокихъ обстоятельствахъ приходитъ флотъ нагруженной припасами. Не можно изобразить радости оживляющей больной и оголоженной городъ: воскресшія тѣни находятъ силу стекаться на берега; глазами пожираютъ шлюбки наполненныя хлѣбомъ, сыромъ, сельдями. Старики, дѣти, женщины, мущины простираютъ руки для ловленія, что бросаютъ имъ солдаты. Иные кидаются сами въ воду и взлезаютъ на барки. Схватившіе нѣсколько кусковъ бѣгутъ домой, несутъ ихъ своимъ семьямъ, и всѣ кричатъ: "слава Богу, "Лейденъ спасенъ: да будетъ благословенъ Князь жизнь намъ возвращающій... Начальники собираются въ церковь, велятъ начинать благодарныя молитвы, которыя тысячекратно прерываются радостными восклицаніями предстоящихъ. Восхищенія удвояются въ приѣздъ самаго Князя,-- которой нарочно прибылъ для изъявленія своего удовольствія сему благодарному народу, и Сенатъ повелѣваетъ отправлять ежегодно въ подобной день, торжественной праздникъ въ воспоминовеніе благодѣянія. Сіе произшествіе составляетъ содержаніе третьей картины, въ томъ же кабинетѣ находящейся.
   Во время осады сдѣланы были бумажныя деньги, изъ которыхъ донынѣ нѣсколькія сохраняются, съ сею надписью: hase lebertatis origo: pugno pro patria., Сіе есть начало вольности: я сраяіаюсь за отечество, Сберегается такожъ хлѣбъ, которой чудесно превратился, говорятъ, въ камень, въ наказаніе одной младой дѣвицы, отказавшей дать его своей сестрѣ во время голода.
   Въ осмотрѣніи города показывали мнѣ домъ, гдѣ собираются присяжные портные для дѣлъ ихъ цѣха. Въ немъ находится столъ, на которомъ шилъ славной Лейденской Іоаннъ, этотъ Патріархъ Анабаптистовъ, которой дерзнулъ провозгласить себя Сіонскимъ Царемъ. Хранится тамъ равномѣрно портретъ его и его жены съ картиною представляющею торжественной его входъ въ Минстеръ. Когда онъ принужденъ былъ сдаться, приводятъ его предъ Епископа, которой укоряетъ ему несчастія причиненныя отъ него своимъ сообывателямъ. "Мой другъ Валденъ, отвѣчаетъ обманщикъ, несчастіе на которое ты жалуешься не такъ велико, какъ ты хочешь его показать. Я могу тебѣ достать въ сотеро всѣ деньги, коихъ оно тебѣ стоило. Запри меня въ клѣтку и вели возить по всѣмъ провинціямъ Европы. Не бери съ любопытныхъ больше одного гульдена за смотрѣніе Сіонскаго Царя; и я тебя обнадеживаю, что ты наберешь, чѣмъ твои долги заплатить и доходы умножить. Я тебя удовольствую, отвѣчалъ Епископъ; запру тебя въ клѣтку, но другимъ образомъ нежели ты думаешь." Возили его изъ города въ городъ для показанія народу и устрашенія бунтующихъ, рвали разваленными клещами его тѣло, и заключивъ въ желѣзную клѣтку, поставили ее на самомъ верху одной башни.
   Между Лейденскими улицами примѣтна по величинѣ и красотѣ такъ называемая Рапембургскаго. Посреди ея течетъ широкой каналъ осаженной деревьями, а по сторонамъ построены красивые домы. Большая и торговая улица начинается отъ Гагскихъ а кончится у утрехтскихъ воротъ, близъ которыхъ старой Рейнъ входитъ въ городъ и теряется въ пяти верстахъ въ Кашвикскихъ пескахъ. По немъ сдѣланы многіе деревянные и каменные мосты: одинъ называемой хлѣбнымъ есть рынокъ для сего товара; другой для той же причины носитъ имя рыбнаго. Послѣ сихъ двухъ улицъ Гарлемская есть наилучшая: но главнымъ порокомъ въ городѣ почесть можно вонь, изходящую изъ каналовъ, коихъ стоящая вода никогда почти не возобновляется. Мѣльницы построенныя для охлажденія его стоютъ мною труда и денегъ, а не производятъ довольнаго дѣйствія особливо въ большіе жары.
   Каждая часть Лейдена представляетъ какое ни есть полезное заведеніе. Въ одномъ мѣстѣ больница для стариковъ, проѣзжихъ, бѣдныхъ и сумасшедшихъ; въ другомъ домъ для сиротъ, гдѣ пятьсотъ малолѣтныхъ дѣтей обучаются читать, писать, работать. Стараніе вообще прилагаемое въ Голландіи о вспоможеніи неимущимъ семьямъ, достойно похвалы и подражанія. Мало земель, гдѣ бы давали больше милостивы и съ толикимъ порядкомъ. Зимою раздаютъ одѣялы, турфу, а въ другія времена бѣлье, простыни, рубашки, и всегда хлѣбъ. Всякіе три мѣсяца городскіе правители сами ходятъ собирать подаянія съ кошелькомъ,--въ которой каждой кладетъ что за благо разсудитъ, и сей сборъ употребляется на нужды бѣдныхъ Реформатовъ. Послѣ сего, я не надѣялся найти здѣсь нищихъ; но есть однако оные, хотя и въ маломъ числѣ.
   Суконныя Лейденскія Фабрики кормятъ премножество чужестранныхъ. Тонкая на нихъ употребляемая шерсть привозится изъ Гишпаніи, а грубая изъ Англіи и Помераніи. Ряды суконные буранановые и пр. суть магазейныя гдѣ разсматриваютъ, по предписанію ли оные сдѣланы, и ежели таковыми ихъ найдутъ, клеймятъ городскимъ гербомъ. Люди искусные въ ремеслѣ приставлены отъ городскихъ начальниковъ за симъ смотрѣть, и вѣрно доносить.
   Какъ съ одной стороны Лейденъ далъ пропитаніе множеству изгнанниковъ, такъ съ другой они изъ благодарности принесли съ собою художества своихъ земель, и тѣмъ способствовали къ обогащенію и усовершенію фабрикъ. Всякой годъ держатся двѣ большія ярморки, во время которыхъ не берутъ никого за долги.
   Полиція наблюдается съ порядкомъ, стараніемъ, недреманностію, доставляющими безопасность и выгоду жителямъ. Въ чистотѣ улицъ не уступаютъ здѣсь ни одному Голландскому городу, кои столь щекотливы, когда объ ней идетъ рѣчь. Люди приставленные смотрѣть за народными работами извѣщаютъ начальниковъ, сколь скоро оныя потребуютъ поправки. Всякой годъ въ назначенной день, мѣщане выставляютъ передъ домами своими ведры, пожарныя трубы и лѣстницы; и Бургомистръ проходя по всѣмъ улицамъ примѣчаетъ, всѣ ли въ готовности исполнять должность свою въ случаѣ несчастія. По ночамъ нарочные отъ города платимые люди ходятъ, кричатъ часы и получасы, отводятъ по домамъ бродягъ пьяныхъ, потерявшихъ дорогу, примѣчаютъ за огнемъ, приказываютъ запирать домы, ловятъ воровъ, и смотрятъ за содержаніемъ добраго порядка. Сей караулъ производится во всѣхъ городахъ Голландіи, и даже въ деревняхъ, но съ перемѣнными обстоятельствами, смотря по полиціи каждаго мѣста.
   Другое весьма разумное учрежденіе есть приказъ подъ опекою находящихся. Женщина или мущина вдовые, когда въ другой разъ посягаютъ въ супружество, должны въ немъ учинишь клятву, что сочинили вѣрную роспись, не утаили, не скрыли ничего изъ своего имѣнія. Предписывается имъ порядокъ, которой они наблюдать должны въ воспитаніи дѣтей, въ сохраненіи ихъ наслѣдства; и часто совѣтъ беретъ на себя капиталъ, и платитъ проценты, ежели видитъ опасность, что родители не въ состояніи онаго выплатитъ.
   Лейденъ управляется совѣтомъ сорока Сенаторовъ, между коими Статгудеръ назначаетъ четырехъ Бургомистровъ. Великой Байлифъ чинитъ гражданское и уголовное правосудіе съ восмью градоначальниками. Ратуша есть огромное зданіе. Въ залахъ его находится нѣсколько отмѣнныхъ картинъ; одна между прочими Луки Лейденскаго, представляющая страшной судъ.
   Всякой день отъ четырехъ часовъ утра до шести вечера отправляется изъ сего города десять барокъ въ Гарлемъ, и по восми въ Утрехтъ, въ Делфтъ, въ Гагу; такъ что почти всякой часъ можно ѣхать и воротиться изъ одного мѣста въ другое, и проѣхать точно въ желаемое время. Я нанялъ одну таковую барку для отъѣзда моего въ Гагу.
   Окружности и поля Лейдена почитаются нѣкоторымъ образомъ за садъ Голландіи. Плоды, коренья, овощи растутъ изобильно и весьма хорошаго качества. Деревни кажутся пригородками, и жители въ нихъ зажиточны. Дѣлается лучшее коровье масло; пьютъ лучшее пиво, ѣдятъ лучшій хлѣбъ изо всей области: а сіе, соединяясь съ красотою видовъ, приклепаетъ туда много дворянства и богатыхъ людей. Показывали мнѣ домъ, которой носитъ понынѣ имя Картезіева, по тому что жилъ въ немъ сей философъ, и написалъ сказываютъ первое свое сочиненіе, уединеніе сего мѣста совершенно отъ другихъ отдаленнаго, и тѣмъ способнѣйшаго къ размышленіямъ, было по видимому причиною, что онъ его предпочелъ другимъ. На которую сторону ни обратить глаза, повсюду представляются удивительные виды. Видѣнъ особливо Лейденъ, которой по множеству деревьевъ на берегахъ, на улицахъ и площадяхъ, больше походитъ на рощу нежели на городъ. По сему и называютъ его лѣсъ въ городѣ, и городъ въ лѣсу.
   Деревня Рейнебургъ была въ старину богатая обитель благородныхъ дѣвицъ ордена Св. Венедикта, въ коей погребались Голландскіе Графы. Нынѣ она есть главное жилище одной секты, о которой я говорилъ. Славной Поаретъ въ ней жилъ и умеръ въ 1715 году. Онъ родился въ Мецѣ, обучался ученымъ языкамъ и Богословіи, и перешелъ въ Голландію, гдѣ таинственныя книги и особливо Буринвонины, такъ возпалили заблужденное его воображеніе, что онъ вознамѣрился жить и писать въ томъ же родѣ. Онъ возъимѣлъ столь великое почтеніе къ сей женщинѣ, что не могъ говорить объ ней безъ фанатическаго восхищенія. Гіонъ, другая сумасбродййца, дѣлила также его уваженіе. Оставилъ онъ многія сочиненія о своихъ привидѣніяхъ, какъ: божественная экономія, миръ добрыхъ душъ и изданіе въ девятнадцати томахъ сочиненій Буринвовы съ ея жизнію.
   Въ пяти верстахъ, отъ Рейнсбурга лежитъ деревня Ноортивукъ, съ хорошими загородными домами. Валкенбургъ славится конною ярмонкою, держащеюся въ Сентябрѣ. Положеніе ея пріятно равно какъ и Катвика близъ моря, гдѣ Римляне построили крѣпостцу подъ именемъ Arx Britannica Британская крѣпость, которая поглощена водою. Въ началѣ была она укрѣпленной лагерь, изъ котораго сдѣлали магазейнъ для хлѣба привозимаго изъ Великой Британіи. Основанія сего замка обнажаются иногда, когда море упадаетъ, и когда дуетъ сильно нѣкоторой вѣтеръ. Копая для исканія древностей, совсемъ почти ихъ разрушили. Видъ его былъ четвероугольникъ равносторонней, окруженной двойною стѣною съ башнями по угламъ. Посреди стояло великое зданіе, служащее магазейномъ; а около по видимому стояли казармы для гарнизона. Мѣсто оное отъ часу далѣе уходитъ въ море; а сіе доказываетъ что Океанъ безпрестанно подмываетъ землю. Волны снесли уже не малое число домовъ, и не случается почти на семъ берегу бури безъ того, чтобъ оная не оторвала нѣсколько земли. Рыболовы не могутъ бросить невода не вытаща обломковъ потопленныхъ домовъ.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXLII.

Продолженіе Голландіи.

   Отъ самаго Лейдена до Гаги, которая отстоитъ отъ него въ нѣсколькихъ миляхъ, безпрестанно имѣли мы на правой рукѣ красивые загородные домы съ садами, коихъ деревья подстриженные со вкусомъ, алеи, гроты, лужки, бассейны, статуи, солнечные часы сдѣланные сферами, бесѣдки надъ каналомъ, составляютъ зрѣлище пріятно занимающее странствующаго.
   Въ семи верстахъ отъ Гаги проѣхали мы чрезъ деревню Лейдсендамъ, или Лейденская плотина. Воды, своимъ естественнымъ теченіемъ наводнили бы весь околодокъ, ежелибъ не были удерживаемы шлюзомъ. Для избѣжанія разходовъ и остановки, которую шлюзъ могъ бы причинить, барки подъ нимъ останавливаются; проѣзжіе выходятъ на берегъ, и садятся въ другіе выше онаго, кои всегда готовы къ отъѣзду. Въ семъ мѣстѣ вода весьма рыбна. Лѣтомъ шинки наполнены хорошими обществами изъ Делфта, Гаги и Лейдена приѣзжающими нарочно ѣсть ватерфиша.
   Гага, по латинѣ Haga comiturn, по Голландски Gravenhague, или жилище Графовъ называемая, съ начала была только охотничей домъ Голландскихъ Государей. Они въ ней построили замокъ, учинившейся обыкновеннымъ ихъ жилищемъ въ тринадцатомъ вѣкѣ. Она и понынѣ есть деревня, или по меньшей мѣрѣ продолжаютъ давать ей сіе наименованіе: но можно сказать что есть первая, прекраснѣйшая и наивеличайшая деревня во всей Европѣ. и можетъ быть въ свѣтѣ; ибо сія мнимая деревня въ состояніи поспорить въ томъ съ лучшими городами. Имѣетъ она около десяти верстъ въ окружности: улицы ея длинны, широки, чисты; а домы построенные изъ кирпича, по большей части, не выключая и Статгудерова, дѣлаютъ хорошей видъ; но вообще мало примѣчается въ нихъ архитектуры. Есть и изъ тесанаго камня, и сіи не безъ вкуса. Въ числѣ послѣднихъ находится домъ Французскаго Посла, построенной на землѣ купленной Королемъ. Церковь, куды собираются Католики, пространна и убрана. Прочіе Министры домы нанимаютъ. Городъ окруженъ каналомъ служащимъ ему вмѣсто стѣны: другіе каналы сквозь его протекаютъ, какъ во всей Голландіи. Наилучшій, называемой каналъ Принцессы, кончитъ его на востокъ; и домъ Французскаго Посла надъ нимъ стоитъ. Города пользующіеся правомъ посылать Депутатовъ къ Генеральнымъ Штатамъ, имѣютъ также свои собственные домы, между коими отличаются великолѣпіемъ Ротердамской и Амстердамской.
   Сборное мѣсто, называемое Плейнъ, есть великой четвероугольникъ окруженной деревьями и домами. На немъ бываетъ парадъ и всякой день слышна музыка пріятная больше, нежели военной маршъ. Фооргоутъ скорѣе назваться можетъ гульбищемъ нежели площадью; или лучше сказать, площади, улицы, берега, каналы, домы съ ихъ садами и рощицами, дѣлаютъ весь сей пріятной городъ пространнымъ гульбищемъ.
   Генеральные Штаты занимаютъ часть дворца, гдѣ живетъ Статгудеръ. Большая зала, построенная Вильгельмомъ, стариннымъ Голландскимъ Графомъ, походитъ на сѣни тѣхъ залъ, гдѣ они сбираются. Любопытнаго тамъ только знамена, штандарты и флаги взятые у непріятеля. На право и на лѣво видны книжныя лавки, въ коихъ сказываютъ продаются съ аукціона библіотеки и тянется лотерея. Залы Штатовъ пространны, убраны живописью и картинами. Наиболѣе меня удивили древніе обои съ человѣческими фигурами, въ коихъ искуство шить иглою не уступаетъ почти нѣжности кисши. Посольская, въ которой находятся портреты Оранжскихъ Князей, имѣетъ окна надъ немалымъ прудомъ, посреди котораго пріятной островъ. Проводникъ нашъ, немалой говорунъ, показывая портреты описалъ свойства каждаго Князя, которые безъ сомнѣнія читалъ онъ въ какой нибудь книгѣ: "видите ли вы, говорилъ онъ, сего перваго Статгудера Республики, сего Князя прозваннаго молчаливымъ, сего Вильгельма перваго". Онъ былъ столь смѣлъ, что возъимѣлъ великія намѣренія; столь великодушенъ, что за оныя принялся; столь счастливъ, Что оныя совершилъ. Не имѣя убѣжища, подвергался гнѣву подозрительнаго и горячаго Государя; не имѣя силъ, отважился учинить на него нападеніе; не имѣя опытности, торжествовалъ надъ самыми великими Генералами; не имѣя совѣта, обманулъ народъ въ политикѣ обращавшійся; не имѣя казны, лучше платилъ своихъ солдатъ, нежели обладатели новаго свѣта; не имѣя власти, владѣлъ самодержавно сердцами, нещадящими крови для изкорененія тирановъ".
   "Слѣдующій портретъ представляетъ Князя Мавриція. Будучи во всемъ посредственъ, зналъ онъ совершенно военное искусство я велъ войну какъ герой. Подобно Монтекукуллію, разумѣлъ науку маршей и лагерей. Подобно, Евгенію, умѣлъ питать войски въ землѣ разоренной или безплодной; подобно Кондею, имѣлъ дарованіе обозрѣнія, рѣшащаго успѣхи сраженій; подобно Тюренну, зналъ сберегать жизнь людей. Маврицій имѣлъ обыкновеніе уподоблять четыремъ родамъ несѣкомыхъ довольно гадкихъ, четыре главные народа Европы: Французовъ блохамъ, которыя не могши сидѣть безпрестанно прыгаютъ съ одного мѣста на другое; Гишпанцовъ площицамъ, которыя никогда не отстаютъ отъ мѣста, гдѣ впились; Италіянцовъ клопамъ, кои нигдѣ не бываютъ безъ того, чтобъ не оставить хоть немного вони убійства или измѣны; Нѣмцевъ вшамъ, кои лопаются за столомъ."
   "Подлѣ сего Князя вы видите портретъ брата его Фридерика Генриха, третьяго Статгудера, родившагося безъ большихъ склонностей ни къ пороку ни съ добродѣтели. Онъ имѣлъ больше правоты нежели жара въ разумѣ, больше нѣжности нежели надмѣнности во мнѣніи, больше спокойности нежели поворотливости во нравѣ, больше умѣренности нежели высокомѣрія въ сердцѣ. Онъ желалъ какъ и братъ его царствовать надъ Голландіею, но не жертвуя своимъ спокойствіемъ. Лѣнь или станется благоразуміе не допустило его посвятить неизвѣстному самодержавію, вѣрное имущество коимъ онъ владѣлъ".
   "Вильгельмъ II. имѣвшій тѣ же чины что и отецъ его, соединялъ въ особѣ своей все то, что надлежало имѣть для сохраненія славы въ его домѣ: черты пріятныя, правильныя и величественныя: тѣло крѣпкое, поворотливое, неутомимое; пріемы вольные, прельщающіе, народолюбимые; знанія въ языкахъ, стихотворствѣ, исторіи, математикѣ; опытность больше разумомъ и размышленіями, нежели лѣтами разпространенную. Счастливъ бы онъ былъ, ежели бы не помышлялъ искать въ угнѣтеніи своего отечества, того величества, которое бы безъ сумнѣнія нашелъ въ его защитѣ, естьли бы миръ не отнялъ у него къ тому способа".
   "Посмотрите на лице сына его Вильгельма III. Оно привлекало къ нему людей, но пріемы его измѣняли. Онъ былъ гордъ, строгъ, отвратителенъ, и совсемъ тѣмъ тонокъ. Говорилъ мало и непріятно. Сіе было слѣдствіемъ его воспитанія, нерачивости, надмѣнности. Притворство, въ коему приучили его съ малолѣтства, было столько же ему иногда пагубно, сколько полезно; Онъ бы больше имѣлъ прозорливости для познанія людей, нежели дарованія для привязанія ихъ къ себѣ: но непоколебимость его нрава не позволяла ему сообразоваться ихъ склонностямъ, видамъ, разуму; и дарованія во время его владѣнія не давали никакого права къ честямъ".
   Кабинетъ естественной исторіи принадлежащій Статгудеру наполненъ всемъ, что природа и искуства произвели наидивнѣйшаго. Въ великомъ собраніи пресмыкающихся, несѣкомыхъ, пернатыхъ, показывали мнѣ овцу о двухъ головахъ; а между разными произведеніями художества, пушку украшенную золотомъ и серебромъ страннаго составленія на голубомъ лафетѣ. Найдена она въ Цейланѣ у Кандійскаго Короля, когда Голландцы принудили его укрыться въ средину острова. Сей Государь по возстановленіи своемъ, въ знакъ чистосердечнаго примиренія и постоянной дружбы, подарилъ ее Статгудеру. Съ оною вмѣстѣ прислалъ онъ ножъ и саблю съ ножнами. И тотъ и другая, выключая лезвее, изъ кованаго золота и съ драгоцѣнными каменьями. Сей кабинетъ занимаетъ семь покоевъ, и въ нѣкоторыхъ родахъ сказываютъ полнѣе, нежели находящійся въ Королевскомъ саду въ Парижѣ.
   Государь имѣющій сіи сокровища, пользуется въ качествѣ Статгудера, посреди вольной земли, всѣми преимуществами самодержавія. Какъ Генералъ-Капитанъ и Генералъ-Адмиралъ, не только имѣетъ въ рукахъ всѣ сухопутныя и морскія силы, съ назначеніемъ во всѣ должности, но назначаетъ такожъ властей по городамъ, которые представляютъ ему нѣкоторое число особъ. Предсѣдательствуетъ въ Трибуналахъ, коихъ рѣшенія выдаются подъ его именемъ; судитъ безъ переноса ссоры городовъ и провинцій, приказываетъ исполнять ихъ опредѣленія, можетъ прощать преступниковъ, даетъ аудіенціи чужестраннымъ Министрамъ, и пользуется правомъ держать при дворахъ Агентовъ, кои имѣя повѣренность въ дѣлахъ работаютъ по его собственнымъ интересамъ. Подобной начальникъ не далеко отъ Королевства.
   Сей самой чинъ, но со властію больше ограниченною, былъ уже знаемъ при старинныхъ Голландскихъ Графахъ. Каждая провинція имѣла своего Статгудера, которой представлялъ Государя и управлялъ землею по наставленіямъ отъ него получаемымъ. Филиппъ Доброй, Герцогъ Бургундской, первой учредилъ Генералъ-Губернаторшу, которой подчинилъ всѣхъ прочихъ Губернаторовъ или Статгудеровъ: ибо сіи два имя одно значатъ. Наслѣдники его, коихъ отдаленіе владѣній принуждало къ частымъ переѣздами, послѣдовали его примѣру, и ввѣряли, въ свое отсутствіе, правленіе частнымъ вельможамъ. Вильгельмъ Нассавской, воспитанной и любимой при дворѣ Карла V. былъ пожалованъ Статгудеромъ Голландіи, Зеландіи и Утрехта. Сіи провинціи свергнувъ Гишпанское иго, и чувствуя нужду къ начальникѣ, призвали сего самаго Вильгельма, удалившагося въ Нѣмецкую землю; сдѣлали его Верховнымъ Властелиномъ и Генералъ-Капитаномъ войскъ. Подъ симъ именемъ раздавалъ онъ должности, правилъ Государствомъ, велъ войну по своей волѣ; а благоразуміемъ, твердостію и отвагою, обезпечилъ вольность Республики.
   Таковые успѣхи могли произвести безпокойствіе: по счастію Оранжекіе Князья Вильгельмъ, Маврицій его сынъ, и Фридерикъ Генрикъ, брать Мавриція, отправляли Статгудерство яко граждане; по меньшей мѣрѣ высокомѣріе ихъ имѣло границы. Можетъ быть столько почитали они вольность и для того, что надлежало побѣждать непріятелей; ибо. сколь скоро Вестфальской миръ укрѣпилъ побѣдоносную Республику, то Вильгельмъ II. сынъ и преемникъ Фридерика Генрика, не безъ основанія ее потревожилъ. Смерть пресѣкла намѣренія сего Князя, и народное негодованіе послѣдовало за нимъ даже во гробъ. Достоинство Статгудера уничтожено; но вскорѣ принуждены были оное возстановить, дабы возпротивиться Лудовику XIV. Голландская чернь, не умѣющая ни тиранства сносить, ни вольности своей сохранять, ни безъ господина обходиться, ни ему повиноваться, оказала столько склонности къ сыну, сколько имѣла отвращенія къ отцу; и Вильгельмъ III. возвысилъ власть свою надъ Соединенными провинціями наровнѣ сбитою, которую похитилъ надъ Великобританіею. Смерть его тѣмъ пагубнѣе была Статгудерству, что не оставилъ онъ потомства; я Голландцы опять учинились вольнымъ народомъ.
   Оставалась другая отрасль Нассавскаго дома, которая наслѣдовала часть имѣнія и силы Оранжскаго. Статгудерствы Фризское, кое она всегда имѣла, и Гронингской, коимъ повремянно владѣла, доставляли ей до того времени слабое только уваженіе: она соединила наконецъ послѣдователей обѣихъ отраслей. Гелдрскіе Штаты, кои всегда дѣлали-первой шагъ къ невольничеству, какъ Голландія къ вольности, наименовали Карла-Генрика Фризона, Князя Нассавскаго, Статгудеромъ и Капитаномъ своей провинціи: но сей Князь мало имѣлъ силы по общимъ дѣламъ, когда раздѣляющія Европу ссоры привлекли Французское войско въ Нидерланды.
   Лудовикъ XIV. будучи побѣдителемъ, не преставалъ предлагать мира и ласкать Голландцовъ въ надеждѣ привлечь ихъ къ своему миролюбивому намѣренію: но единственнымъ способомъ рѣшить ихъ къ тому, оставалось заставить ихъ дрожать о своей собственной землѣ. Король не имѣлъ намѣренія съ ними разорвать, а хотѣлъ только удержать за собою ихъ города яко залогъ, для отдачи, когда Соединенныя Провинціи не станутъ больше противопологать препонъ его видамъ. Стоило имъ часть ихъ вольности, что они послѣдовали противному: народъ, города, провинціи потребовали Статгудера, когда увидѣли Государство въ опасности. Сіе достоинство почли они нужнымъ для стѣсненія связи соединяющей различныя части конфедераціи, для поспѣшенія разсужденіями въ настоящихъ опасностяхъ, для направленія къ одной цѣли всѣхъ усиленій, для составленія однимъ словомъ единственнаго Государства изъ многихъ. Въ прочемъ Статгудеръ, отличной рожденіемъ, дѣлаетъ честь Республикѣ, имъ представляемой. Вооруженныя державы надѣются имѣть больше вѣрности въ союзѣ заключаемомъ съ народомъ, когда узломъ онаго бываешь знаменитый начальникъ. Чужестраннымъ Министрамъ спокойнѣе съ нимъ однимъ трактовать въ теченіе ихъ негоціацій; а военной любитъ лучше зависѣть отъ Генерала знающаго и ведущаго войну, нежели отъ городскаго властелина миролюбиваго, которой не знаетъ и не видитъ ничего кромѣ законовъ.
   Едва доказано было, что Статгудерство полезно Республикѣ, пріятели Нассавскаго дома начали утверждать, что не для чего заботиться о выборѣ. Подвиги, служба, могущество, желаніе народа, кринъ людей военныхъ, все назначало къ тому кровь Оранжскаго дома, и герои его кажется воскресли въ наслѣдникѣ своемъ Князѣ Карлѣ Генрикѣ-Фризонѣ. Союзъ его съ Королевскою Англинскою Принцессою давалъ ему блескъ, а война положила вѣнецъ его счастію. Народъ предписалъ законъ Властелинамъ; Голландскіе, потомъ другихъ провинцій Штаты наименовали его Генералъ-Капитаномъ и Адмираломъ соединенія; и сей Князь счастливѣйшій предпріемниковъ своихъ соединилъ всю Республику подъ своимъ правленіемъ. Не только сдѣлали его Спіатгудеромъ, но учинили сіе достоинство наслѣднымъ даже для женскаго пола, когда въ домѣ Оранжскомъ не останется мужескаго. Обязаны онѣ однако вытти, съ согласіемъ Штатовъ, за мужъ за Князя Протестантской вѣры, которой бы не былъ ни Король, ни Курфирстъ. Наслѣдная Княгиня будетъ носить имя Губернаторши въ случаѣ войны; предположитъ Генерала принятаго народу; а въ малолѣтствѣ, Княгиня мать, подъ условіемъ однако, что болѣе за мужъ не выдетъ, имѣть будетъ ту же власть и подъ тѣмъ же названіемъ. Симъ закономъ, Голландія превратилась въ нѣкоторой родъ Монархіи, въ которой Государь, въ нѣкоторыхъ частяхъ, пользуется большею властію нежели Англинской Король.
   Генеральной Адвокатъ есть всегдашній присматриватель за Статгудерами, и Депутатъ нужной Генеральнымъ Штатомъ. Онъ берешь названіе Великаго Пенсіонера; должность наи труднѣйшая и наиопаснѣйшая въ Республикѣ. Выбираютъ его обыкновенно изъ Пенсіонеровъ городовъ, а сіи изъ корпуса приказныхъ. Поручено ему разсматривать и предлагать всѣ дѣла идущія въ совѣтъ. Онъ объ нихъ доноситъ, собираетъ мнѣнія, считаетъ голоса, сочиняетъ опредѣленія, отправляетъ ихъ, обнародываетъ и настоитъ о исполненіи. Онъ присудствуетъ во всѣхъ совѣтахъ, садится между дворянствомъ, и не можетъ сложить чина безъ позволенія Ихъ Высокомочій. Къ нему адресуются чужестранные Министры съ своими требованіями. Чрезвычайная обширность его должностей требуетъ человѣка честнаго, трудолюбиваго, просвѣщеннаго и крайне твердаго. Штаты ничего не пренебрегаютъ, когда идетъ дѣло о его намѣщеніи. Кандидатъ разсматривается дворянствомъ, совѣтомъ каждаго города, и долженъ быть принятъ всѣми провинціями.
   Дворецъ, гдѣ живетъ Статгудеръ, принадлежитъ Генеральнымъ Штатамъ, и какъ онъ не можетъ безъ ихъ позволенія разпространиться, то кабинеты его помѣщены въ сосѣднемъ домѣ, доставшемся ему отъ предковъ. Но обыкновенное его жилище есть замокъ не весьма отдаленной отъ города, называютъ его лѣснымъ домомъ по положенію его въ великомъ лѣсу, гдѣ выѣзжжая изъ Гаги находятся разнообразныя гульбища. Архитектура не удивительна; но сады прекрасны и хорошо разположены. Въ покояхъ множество великолѣпныхъ картинъ. Потолки, хотя изъ простаго алебастра, такъ хорошо выработаны, что можно почесть ихъ за мраморные. Между живописью легко узнаются отмѣнные мастера. Зала заслуживаетъ особое вниманіе. Іорданова работа занимаетъ въ ней цѣлую стѣну. Представляетъ онъ тріумфъ, въ коемъ художникъ изобразилъ (аллегорія трудная для понятія) скелетъ посреди многихъ нагихъ женщинъ. Ван-Тулденъ, Рубенсовъ ученикъ написалъ другія картины, похожія на работу его мастера.
   Въ трехъ верстахъ отъ сего дома находится малой Лоо, или звѣринецъ Статгудера, наполненной рѣдкими и любопытными животными. Видѣлъ я въ немъ жебра съ мыса Доброй Надежды, еленицу Бенгальскую, фазановъ Японскихъ, козъ Суринамскихъ, вороновъ Индѣйскихъ, газелей или маленькихъ козъ Гвинейскихъ, струкофамела Бандскаго, кота Астраханскаго, сову Барбарескую и пр. Нѣтъ почшй земли въ свѣтѣ, которая бы не принесла въ оной такъ сказать своей дани. Но Князь не любитъ вредительныхъ звѣрей, могущихъ устрашать сосѣдство.
   Изъ Лоо возвратился я въ Гагу и былъ въ деревнѣ Скевелингъ на берегу моря, которой въ семъ мѣстѣ всегда покрытъ рыбаками, есть любимое гульбище, и лучшая можетъ быть дорога въ Голландіи. Вильгельмъ III прорубилъ и прочистилъ ее сквозь пески. Вымостили ее послѣ кирпичемъ, по правую И по лѣвую руку посажены деревья въ нѣсколько рядовъ, которыя изъ нее дѣлаютъ предолгую и принятую алею. Взоръ упирается въ деревню стоящую на концѣ.
   Съ сей дороги сворачиваютъ въ Сорфлитъ, Аглинской садъ, тѣмъ приятнѣйшій, что всѣ Голландскіе подчинены самому исправному соразмѣренію. Замокъ простъ, но чистъ и спокоенъ; подлѣ него оранжерея, гдѣ кадкц и ящики разставлены съ великимъ вкусомъ. Всякой входящій въ звѣринецъ прельщается" Оной есть предмѣтъ совсемъ новой, все занимающій отъ искуства, и ничего отъ природы; или лучше, отъ природы украшенной руками искуства и вкуса. Грунтъ въ немъ неровной; а сіе производитъ въ концѣ парка видъ прелестной. Дороги не равно проведенныя обманываютъ, такъ, что кажется находится въ глухомъ лѣсу. Деревья не подстрижены, но вершины ихъ сплетаясь дѣлаютъ тѣнь непроницаемую солнцу. Зелень изъ самой мѣлкой травы: ходитъ по ней какъ по ковру: но не вездѣ оная изобилуетъ; отъ чего еще больше произходитъ пестроты.
   Оставя сіе мѣсто были мы въ Скевелингѣ, гдѣ ѣдятъ превкусную рыбу. Тамъ продаются чужестранныя раковины, остатки отъ привозимыхъ изъ Индіи на корабляхъ компаніи, когда хозяева выбрали самыя лучшія и рѣдкія. Хранится въ сей деревнѣ телега сдѣланная Стевиномъ во время Князя Мавриція, и могущая помѣстить двадцать восемь человѣкъ. Она была оснащена мачтами и парусами какъ корабль, и вѣтеръ каталъ ее по песку. Ежели вѣрить разсказамъ, могла переѣхать восемдесять пять верстъ скорѣе двухъ часовъ. Симонъ Стевинъ былъ математикъ изъ Брюжа, и надзиратель Голландскихъ плотинъ. Онъ оставилъ многія сочиненія Фламандскія о своемъ искуствѣ.
   Возвратясь въ Гагу рано, осталось мнѣ довольно, времени по ней ходить. Жиды въ ней имѣютъ двѣ Синагоги, въ Амстердамѣ, одну для Португальскихъ, другую для Нѣмецкихъ. Первая больше послѣдней. Всѣ секты имѣютъ также свои храмы, какъ и во всей Голландіи. Двѣ главныя церкви принадлежатъ господствующей Реформатской вѣрѣ. Одна называемая большая церковь, была въ старину приходская въ Гагѣ подъ именемъ Св. Іакова. Въ ней видны многія гробницы, и между прочими Адмирала Вассенара, или лучше только памятникъ: ибо тѣла его въ ней нѣтъ. Въ одномъ сраженіи съ Англичанами ядро прилетѣвшее изъ неприятельснаго флота зажгло порохъ на кораблѣ Адмирала и весь экипажъ. Штаты въ благодарность соорудили сей памятникъ съ выпуклыми изображеніями онаго произшествія. Похвала и подвиги Генерала вырѣзаны на мраморѣ. Онъ представленъ стоящій, окруженъ аллегорическими фигурами, между коими младенецъ опершійся на обращенной факелъ оплакиваетъ смерть героя. Все сіе стоитъ подъ балдахиномъ поддерживаемымъ четырьмя мраморными столбами.
   Въ Гагѣ считаютъ четыре тысячи домовъ и около сорока тысячъ душъ; торговли въ ней мало. Она можетъ почесться больше дворянскимъ нежели купеческимъ городомъ, есть средина правленія соединенныхъ провинцій, и мѣсто гдѣ сбираются Генеральные Штаты, Штатской Совѣтъ, провинціальные Штаты и прочія Палаты правленія Республики. Дворянство и богатые жители говорятъ Французскимъ языкомъ: играютъ въ ней Французскія комедіи; даютъ Италіянскія концерты; ѣдятъ хорошо; пьютъ настоящее Капское вино; ибо къ намъ присылаемое бываетъ поддѣланое. Гербъ Гаги есть Аистъ; и сія птица, во всей землѣ почитается за священную. Мы видѣли четырехъ, которымъ городъ даетъ пенсію. Нанимаютъ нарочнаго человѣка, за ними ходить и кормишь ихъ. Онѣ довольно ручны и къ себѣ попускаютъ.
   Въ сосѣдствѣ Гаги, по Делфтской дорогѣ лежитъ деревня Развикъ. Замокъ въ немъ хотя старинной, но довольно видной. Нынѣ совсемъ мебели изъ него выбраны; но надлежитъ видѣть залу, гдѣ заключенъ въ, 6,7 году тотъ славной трактатъ, къ которому Пудовикъ XIV принудилъ толико неприятелей соединившихся противъ него въ Аугсбургѣ. Сей миръ казался мало чести приносящимъ Франціи; ибо не уважали, что Монархъ жертвовалъ частію своихъ правъ только для того, дабы быть больше въ состояніи защищать тѣ, кои долженствовало ему принести скорое наслѣдство Гишпяніи. Въ семъ уваженіи не уставалъ онъ предлагать мира послѣ каждой побѣды. Наконецъ предложеніе успѣховъ его принудило къ тому неприятелей, и трактатъ заключился на основаніи Вестфальскаго и Нимегскаго. условія состояли въ томъ, что Голландцы отдадутъ Франціи Пондишери, а Пудовикъ XIV признаетъ Вильгельма III Великобританскимъ Королемъ; что онъ отдаетъ Гишпаніи все завоеванное въ Каталоніи и въ Нидерландахъ, а Императору всѣ города. потерянные имъ вдоль Рейна и въ Бразгавѣ. Его. Императорское Величество съ своей стороны согласился, чтобъ Король оставилъ за собою навсегда Сгиразбургъ и его зависимости. Герцогъ Нотарингской возстановленъ въ своемъ Герцогствѣ съ договоромъ, что не станетъ дочинивать укрѣпленій въ Нанеи, и позволитъ Французскимъ войскамъ проходъ чрезъ свои владѣнія. Таково было разпоряженіе Ризвик, скаго трактата, заключеннаго подъ посредствомъ Карла XI Шведскаго Короля, и потомъ Карла XII его наслѣдника.
   Я едва былъ въ двухъ стахъ шагахъ отъ города Дельфта. какъ услышалъ звукъ восмисотъ колоколовъ, составляющихъ наилучшіе куранты въ Европѣ. Они поставлены на верьху колокольни большей церкви, гдѣ погребаются Оранжскіе Князья съ того времени какъ Вильгельмъ I. убитой въ семъ городѣ тутъ положенъ. Четыре мѣдныя статуи: Вѣра, Правосудіе, Миръ и Вольность украшаютъ углы гробницы, а на ней лежитъ мраморная статуя Князя. За нею поставлена слава, а въ ногахъ собака, которая издохла сказываютъ съ печали о смерти господина. Надъ гробницею два духа мѣдные же съ факеломъ. Положеніе ихъ и изображеніе лицъ хорошо выработаны, кажется, что они плачутъ. Сія работа заслуживаетъ вниманіе знатоковъ.
   Въ другой церкви называемой Новая церковь, показываютъ гробы Адмираловъ Тромпа и Гейна. Послѣдній былъ сынъ рыболова и изъ простаго матроса дошелъ до перваго морскаго чина. Встрѣтясь съ тремя военными Гишпанскими кораблями, выходящими изъ Остендскаго порта, на нихъ напалъ и былъ убитъ пушечнымъ выстрѣломъ. Порутчикъ его, заключая, что солдаты потеряютъ отвагу, ежели узнаютъ о его смерти, покрылъ его тѣло, давалъ повелѣнія именемъ Адмирала и завладѣлъ всѣми тремя кораблями. Тѣло Гейново отвезено въ Дельфтъ съ великимъ обрядомъ: всѣ чины провинціи, всѣ общества присудствовали на погребеніи, въ силу опредѣленія Генеральныхъ Штатовъ, кои туда прислали также своихъ Депутатовъ. Поставленъ ему Мавзолей, на которомъ посвящены славныя его дѣла. Прибавляютъ, что Штаты посылали торжественную депутацію къ его матери съ изъявленіемъ печали своей о смерти ея сына. Сія женщина не перемѣнила, прежняго своего состоянія. "Я напередъ видѣла, отвѣчала она, что Петръ пропадетъ какъ нищій. Онъ любилъ съ лишкомъ таскаться, я ему сто разъ говорила; онъ меня не хотѣлъ слушать; ему досталось, что онъ заслужилъ".
   Наивеличественнѣйшій гробъ въ Новой церквѣ есть славнаго Адмирала Тромпа, которой, какъ-то говоритъ надпись, пересталъ житъ и побѣждать. Оной сдѣланъ изъ бѣлаго мрамора, и пробнаго камня вдѣланнаго въ мраморѣ. Статуя положена на рулѣ корабля, а голова на пушкѣ: подушка достойная Адмирала. Трофеи всякаго рода украшаютъ сію гробницу воздвигнутую на иждивеніи Республики; но прахъ въ ней заключенный, дѣлаетъ ее еще больше примѣчательною. Тромпъ родился въ Бриллѣ въ концѣ шестнадцатаго вѣка, отправился въ Индію осми лѣтъ, былъ взятъ разбойниками, у нихъ научился всѣмъ хитростямъ морскихъ сраженій; достоинствомъ своимъ дошедъ въ Голландіи до Адмиральскаго чина, выигралъ тридцать двѣ морскихъ баталіи. Ежелибъ Голландцы могли забыть цѣну вольности и любовь отечества, то бы народные монументы возобновили въ нихъ объ оныхъ память. Картины, статуи, гробницы, надписи содержатъ похвалу и тѣхъ, вой за нее сражались, и той, которая умѣетъ воздавать симъ образомъ честь добродѣтели.
   Четвертая гробница только любопытная есть двухъ супруговъ умершихъ во сто лѣтъ, въ одномъ мѣсяцѣ, проживя семьдесятъ пять вмѣстѣ и въ согласіи. Подлѣ стоиьъ гробъ одной госпожи Алдегонды, убитой громомъ въ восемьдесятъ три года. Думаютъ, что она была жена Филиппа Марникса, столь успѣшно краснорѣчіемъ своимъ подкрѣпившаго соединеніе провинцій, конституціи Республики и союзы для ея защищенія. Онъ умеръ въ Лейденѣ трудяся надъ Фламандскимъ переводомъ библіи, и оставя многія сочиненія о Богословскихъ спорахъ. Наконецъ въ сей же церквѣ показываютъ мраморъ рѣзной вдѣланной въ одинъ столбъ, представляющій голову славнаго Левенгука, физика знаемаго по его опытамъ и обрѣтеніямъ, и по превозходному искуству точить стеклы для микроскоповъ и очковъ.
   Городъ Дельфтъ, лежащій на рѣчкѣ Шій, чистъ, красивъ, но средней величины. Онъ составляетъ долгой четвероугольникъ, протекаемой разными каналами, вдоль коихъ подѣланы хорошіе берега. Въ срединѣ большая площадь, гдѣ съ одной стороны видна ратуша готическаго вкуса съ надписью Латинскаго стиха значущаго: "что сей домъ ненавидитъ преступленій, любитъ миръ, наказуетъ злыхъ, бдитъ о сохраненіи законовъ, и почитаетъ добрыхъ людей." Противная сторона застроена Новою церковью, которая въ похвалѣ. Старинной дворецъ Вильгельма I. есть домъ самой простой. Показываютъ въ стѣнѣ близъ дверей диру, сдѣланную, говорятъ, пистолетною пулею, которая его убила. Въ арсеналѣ, служащемъ для всей провинціи, хранится пятьдесятъ тысячъ ружей и многіе другіе роды оружія. Примѣтилъ я особливо двѣ сорокавосмифунтовыя пушки, съ немалыми украшеніями. Въ Дельфтѣ дѣлаютъ фаянсъ, не уступающій красотою настоящему фарфору.
   Торговля производится помощію одного большаго канала идущаго въ Маасъ, гдѣ портъ и окружности его осаженные деревьями служатъ гульбищемъ: ибо Голландцы всегда мѣшаютъ деревенщину въ городахъ и всѣ ихъ города между собою похожи; широкія улицы, по большой части прямыя, каналы съ берегами и липами; корабли мѣшающіеся съ деревьями и домами, домы кирпичные, но изукрашенные: все сіе на видъ прекрасно, и доставляетъ не только приятное, но и здоровое жилище.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXLIII.

Продолженіе Голландіи.

   Изъ Дельфта въ Ротердамъ барочной путь украшенъ загородными пріютными и чистыми домами, но во вкусѣ Голландскомъ, то есть похожими на игрушку. Ведетъ въ него широкой и глубокой каналъ, гдѣ самые большіе корабли, стоящіе по одну и другую сторону и обращенные такъ, что теченіе воды бьетъ въ ихъ бока, оставляютъ еще безпрепятственной проходъ двумъ судамъ подъ парусами. Смѣшеніе мачтъ, деревьевъ, колоколенъ, бесѣдокъ произвели во мнѣ приятное удивленіе при въѣздѣ въ Ротердамъ.
   Не древность, возходящая только до третьягонадесять вѣка, не мѣсто занимаемое между Голландскими городами, гдѣ онъ считается седмымъ въ провинціи: но величина его, красота положенія, число жителей, приятность домовъ, богатство торговли, въ коихъ уступаетъ онъ только одной столицѣ, дѣлаютъ его отличнымъ; онъ еще и превозходитъ оную прозрачностію воды, выгодою порта, чистотою улицъ, шириною каналовъ. Берега сихъ послѣднихъ, отѣненные липами, представляютъ видъ пріютнѣйшій, и превращаютъ ихъ въ гульбища; средина, намощена камнемъ для каретъ, а стороны кирпичемъ для пѣшихъ. Тяжести обыкновенно возятся лошадьми не на фурахъ, а на саняхъ. Бочка наполненная водою, просверленая въ двухъ мѣстахъ и поставленная на переди саней, охоложиваетъ мостовую и не допускаетъ полозамъ загорѣться отъ тренія о камни.
   Разныя части города раздѣленныя глубокими и довольно широкими для прохода большихъ кораблей, каналами, имѣютъ сообщенія чрезъ мосты, которые для пропуска судовъ тотчасъ и удобно поднимаются. Одинъ человѣкъ или одна женщина, дернувъ за цѣпа или за веревку поднимаетъ половину моста безъ всякаго труда. Другой то же чинитъ съ другаго берега: и когда корабль прошелъ, обѣ половины моста опускаются собственною своею тягостію. Сверьхъ купеческихъ кораблей видно по каналамъ великое множество Яхтъ, кои суть суда легкія, внутри спокойныя и хорошо разположенныя. Онѣ немного требуютъ воды, и плаваютъ съ помощію двухъ парусовъ, кои вмѣстѣ нѣкоторымъ образомъ составляютъ только одинъ. Когда нужно поворотить, то переносится на другую сторону конецъ райны, къ которой парусъ привязанъ въ низу. Сія одна работа, съ помощію руля, управляетъ парусомъ и тотчасъ поворачиваетъ судно. Яхта Штатовъ есть наипрекраснѣйшее и наилучше внутри разположенное судно въ Ротердамѣ. Статгудерова также чиста и украшена, но не столь покойна. На обѣихъ изъ нихъ по шести или по осми пушекъ четверть-фунтовыхъ, или много, ежели полуфунтовыхъ. Мало такихъ частныхъ жителей нѣсколько зажиточныхъ жителей, которые бы не имѣли своей собственной яхты. Употребляютъ ихъ не только для гулянья по каналамъ и рѣкѣ, но и для перевоза товаровъ съ кораблей до магазейновъ.
   Городъ Ротердамъ, построенной частію на сваяхъ, занимаетъ правой и Сѣверной берегъ Мааса, при устьѣ рѣчки Роты, составляющей портъ. Оная даетъ свое имя городу: ибо Рошердамъ на Голландскомъ языкѣ значитъ, плотина или насыпь на Ротѣ. Улицы, какъ я уже сказалъ, крайне чисты и на нихъ всегда съ удивленіемъ находитъ домы, деревья и корабли. Средина намощенная каменьями возвышена нарочно для колесъ. Обѣ стороны, какъ и на берегахъ, высланы кирпичемъ стоймя, и иногда такъ укладены, что оные представляютъ узоръ. Вдоль мостовой идутъ два канальца высѣченные въ камнѣ для спуска воды и держанія улицъ въ чистотѣ. Возвышеніе одѣтое мраморомъ и обнесенное перилами отдѣляетъ ихъ отъ домовъ: часто служитъ оное крыльцомъ дому.
   Сіи домы почти всѣ построены изъ кирпича, кои будучи разнообразно выкрашены, представляютъ разные рисунки: но мало видно вкуса доброй архитектуры. Кровля на подобіе щита сдѣланная, походитъ иногда на лестницу; стѣны примѣтнымъ образомъ нависли на улицу. Побужденіе такъ строить есть то, чтобъ дождь ихъ не портилъ. Окны широки и высоки, стекла содержатся въ непонятной чистотѣ. Во многихъ домахъ въ нижнемъ или въ первомъ жильѣ, поставлены по обѣимъ сторонамъ оконъ, зеркала различно наклоненныя, дабы видѣть, что на улицѣ произходитъ. Двери по большей части выкрашены зеленою краскою, и набиты мѣдными гвоздями или шишками. Впрочемъ чистотою Ротердамъ походитъ на всѣ другіе Голландскіе города.
   Большую площадь частію составляетъ мостъ, на которомъ видна мѣдная Еразмова статуя больше обыкновеннаго роста. Сей ученой мужъ представленъ стоящимъ на подножіи, въ докторскомъ одѣяніи, имѣя на головѣ четвероутольную шапку и держа въ рукѣ разкрытую книгу. Руки и лице сдѣланы хорошо, но одѣжда казалась мнѣ тяжела и груба" Боки подножія наполнены надписями и Латинскими стихами, золотыми буквами, въ честь сего славнаго человѣка, которой заслужилъ имя лучшаго стихотворца. Показываютъ еще домъ, гдѣ онъ родился въ 1463 году близъ церкви Св. Лаврентія. Статуя его перемѣняла видъ и вещество, по мѣрѣ какъ Республика приходила въ лучшее состояніе. Въ 1540 году была она деревянная; потомъ сдѣлали каменную, и наконецъ мѣдную, нынѣ существующую и поставленную въ 1622 году, удивительно, что городъ Дельфшъ, столь близкой сосѣдъ РошерДаму не воздвигъ памятника своему Грецію., принесшему не меньше ему славы.
   Можетъ быть сочиненія Еразма, писанныя Латинскимъ языкомъ и главныя приключенія жизни его не дошли до вашего свѣденія. Я надѣюсь, что не противно вамъ будетъ, ежели о пюмь здѣсь упомяну. Въ исторіи народа наиглавнѣиніее есть знать великихъ его мужей. Еразмъ былъ счастливой плодъ несчастливой любви Герарда и Маргариты. Одинъ произошелъ отъ честной фамиліи въ Тергавѣ, а другая была дочь Зевенбекскаго доктора Маргарита вскорѣ примѣтила слѣдствія своей слабости. Отецъ Герардовъ искалъ отвратить сына отъ привязанности къ сей дѣвицѣ, введя его въ церковной чинъ; но сей молодой человѣкъ, убѣгая докукъ своей родни, уѣхалъ въ Римъ, надѣясь тамъ найпіить пропитаніе чистымъ своимъ письмомъ. Искуство печатанія книгъ тогда только заводилось, печатныя книги были еще рѣдки и дороги.
   Маргарита, для скрытія своего состоянія поѣхала въ Ротердамъ,-- гдѣ ее не знали, и родила сына, коего потомъ Тергавскіе жители тщетно старались признать своимъ согражданиномъ. Имя Ротердамскаго, всегда Еразмомъ носимое, преданіе Ротердама и народное мнѣніе утвердили сему послѣднему городу честь, которую Тергавъ хотѣлъ у него похитить. Сверьхъ статуи властелинами поставленной, приказали они украсить домъ, въ которомъ какъ думаютъ родился сей знаменитой писатель, слѣдующею надписью: "сей есть малый домъ, гдѣ родился великій Еразмъ".

Hæc est parva domus, Magnus quâ natus Erasmus.

   Маргарита учинясь матерію возвратилась въ Тергавъ съ своимъ сыномъ. Герардова мать взялась воспитать младенца, и къ любовнику написала, что любезная его умерла. Сіе извѣстіе произвело то дѣйствіе, котораго его фамилія ожидала. Герардъ отрицается мира, посвящается въ попы, и возвращается въ свое отечество Но судите о его изумленіи, когда приѣхавъ въ Тергавъ, видитъ предъ собою Маргариту! она занимала еще его сердце; но онъ исполняя вѣрно свои обязательства, жилъ съ нею только въ наинепорочнѣйше и дружбѣ; всѣ старанія изтощалъ, дабы воспитать хорошо своего сына, въ чемъ и Маргарита ему вспомоществовала. Сперьва назвали, его Герардомъ по имени отца; а какъ сіе слово на Голландскомъ языкѣ имѣешь нѣкоторое сходство съ словомъ désiré желаемой, онъ принялъ имя Дезидерія, къ коему потомъ прибавилъ Еразмусъ, по Гречески то же знаменованіе имѣющее. Когда онъ учинился славнымъ, много претерпѣлъ руганій по причинѣ своего рожденія. Великое число писателей утѣшались насмѣшками, и дабы епиграммамъ своимъ придать больше яда, укоряли его, что онъ бытіемъ своимъ обязанъ священнику и блудницѣ, а другіе приходскому попу и его работницѣ.
   На девятомъ году отданъ онъ учиться въ Девентерскую коллегію. Преданіе тамошнее говоритъ, что по тупости разума его, надлежало употребить многіе годы для обученія его первѣйшимъ наукъ началамъ. Симъ примѣромъ до нынѣ утѣшаютъ родителей, когда дѣти ихъ не оказываютъ успѣховъ: но сіе мало согласуется съ тѣмъ, что самъ Еразмъ говоритъ, что въ одиннадцать лѣтъ зналъ уже онъ всѣ части философіи. Въ тринадцать лишился онъ матери, а вскорѣ и отца, опечаленнаго ея потерею. Опекуны хотя возпользоваться малымъ имѣніемъ младаго Еразма, преслѣдовали его, принуждая вступить въ священнической чинъ, и онъ дѣйствительно, въ угодность имъ, уединился въ Штейнской монастырь близъ Тергава. Неприятели его разглашали, что тамъ велъ онъ жизнь разпутную: правда и то, что не жилъ онъ во всѣхъ правилахъ воздержанія, и что ученіе его о непорочности весьма было далеко отъ крайней суровости. Онъ самъ прознается, что подвергался иногда покушеніямъ, но изпровергаетъ, что былъ когда нибудь рабомъ похоти.
   Для разогнанія монастырской скуки, Еразмъ написалъ многія сочиненія: но совсемъ тѣмъ упражненія его не уменшали разкаянія о вступленіи въ чинъ, отъ котораго чувствовалъ великое отвращеніе. Въ самомъ дѣлѣ возпользовался онъ первымъ случаемъ свергнуть монашеское иго. Камбрейской Епископъ потребовалъ его у начальниковъ себѣ въ секретари, и посвятя въ попы отправилъ его въ Парижъ въ Монтегюйскую коллегію для усовершенія себя въ наукахъ. Тамъ онъ перевелъ многихъ Греческихъ писателей, коихъ едва имена были извѣстны прежде преложенія ихъ на Латинской языкъ. Слава его разпространилась по всей Европѣ; призывавъ онъ былъ многими Государями, учинившимися ему покровителями. Въ одну свою поѣздку въ Англію подружился съ славнымъ Канцлеромъ Томасомъ Морусомъ. Повѣствуютъ, что знакомство ихъ началось страннымъ образомъ. Морусъ встрѣтилъ человѣка, которой говорилъ весьма приятно. Послушавъ его нѣсколько времени, вскричалъ онъ наконецъ: "или ты дьяволъ, или "Еразмъ".
   Сему знаменитому Агличанину приписалъ онъ славную свою книгу Похвалу дурачества. Въ ономъ приписаніи изъяснены причины и содержаніе сочиненія. Еразмъ возвращаясь изъ Италіи старался дорогое время занять чѣмъ ниесть приятнымъ, и не могъ конечно найти предмѣта къ тому способнѣйшаго. Имя Морусъ, которое на Греческомъ языкѣ значитъ почти то же что дурачество, произвело въ немъ первую о томъ мысль. Впрочемъ думалъ онъ друга своего, похожаго на Демокрита, развеселить подобнымъ сочиненіемъ. Вольность, съ каковою въ немъ осмѣиваются всѣ состоянія жизни, и особливо Богословы съ монахами, не могла не навлечь творцу премножество неприятелей. Сорбона рѣшила, что Еразмъ трудясь надъ симъ сочиненіемъ объявилъ себя дуракомъ, безумнымъ, язвителемъ Іисуса Христа, Св. Дѣвы, святыхъ, церковныхъ приказаній и обрядовъ, кои поноситъ нечистымъ и богохульнымъ языкомъ. Не смотря на опредѣленіе, книга была читана съ великимъ удовольствіемъ Епископами, Кардиналами и Королями.-- Леонъ X. забавляясь оною сказалъ шутя: "нашъ Еразмъ занимаетъ также уголокъ въ дурачествѣ". Но ни сей Папа, ни его преемники никогда тѣмъ его не упрекали.
   Жизнь сего ученаго проходила въ путешествіяхъ до самаго 1521 года, когда онъ поселился въ Балѣ. Не было почти Государя, которой бы не желалъ его имѣть въ своихъ владѣніяхъ; но онъ боялся невольничества привязаннаго ко вступающимъ въ службу большихъ господъ. Между прочими сочиненіями во время уединенія своего выдалъ онъ одно о способѣ проповѣдыванія въ такое время, въ которое великая настояла нужда въ просвѣщеніи о искуствѣ обезславляемомъ тогда невѣжествомъ и худымъ вкусомъ.
   Дабы дать понятіе о злоупотребленіяхъ вкравшихся въ проповѣданіе, Еразмъ приводитъ слѣдующіе два примѣра, коимъ самъ былъ свидѣтелемъ. "Одинъ Францисканъ, видя многихъ слушателей спящихъ на его казаньѣ, закричалъ имъ: пробудитесь пожалуйте; я вамъ разскажу смѣшную сказку. Одинъ женатой человѣкъ, сбираясь въ дорогу, просилъ жену свою имѣть попеченіе о домѣ въ его отсудствіе. Особливо объ одной милости я тебя прошу, прибавилъ онъ, то есть не мыть лица вонючею водою, которую ты видишь въ семъ корытѣ. Сіи слова были послѣднія и онъ отправился въ путь. Всякой разъ, какъ жена шла мимо корыта, разсуждала о томъ, что мужъ ей сказаль, и воображала, что подъ симъ запрещеніемъ скрывается какая нибудь тайна ею не понимаемая. Покушеніе ею обладало; не могла она воздержаться и наконецъ вымыла лице водою, но такъ его испортила, что нѣсколько дней гадко было на нее смотрѣть, и вонь отъ нее была несносная. Мужъ возвратясь нашелъ ее въ печали и въ сердцахъ; хотѣлъ знать тому причину, которую она ему открыла, прибавя, что безъ его запрещенія не подумала бы никогда пачкаться въ сей грязи." Вотъ конечно източникъ, изъ котораго отецъ Серсо почерпнулъ свою сказку о новой Еввѣ!
   Одинъ Доминиканецъ разбудилъ также своихъ слушателей сею другою повѣстью. "Одна монахиня не сохранившая своего обѣщанія чистоты, носила видимые знаки нарушенія. Собрана была копитула, и игуменья учинила ей строгой выговоръ, что она обезславила святой монастырь. Преступница извинялась, что одинъ молодой человѣкъ, гораздо ее сильнѣе, вошелъ къ ней въ келью; что безполезно бы было ему противиться, и что быть изнасиленной не есть грѣхъ. Извиненіе твое могло бы быть хорошо, отвѣчала игуменья, ежелибъ ты старалась защищаться, хоть только крикомъ. Боже меня сохрани, сказала монахиня: въ нашемъ уставѣ строже всего приказывается не прерывать молчанія въ спальнѣ". Епиграмма Г. Руссо есть того же содержанія, что и сія повѣсть, но лучше кончится. Монахиня его не кричала, по тому что боялась, говорить онъ, разбудить святую мать игуменью, которая всякую ночь спала съ попечителемъ.
   Еразмъ будучи рожденъ съ миролюбивымъ нравомъ, довольствовался однимъ сожалѣніемъ о неистовствахъ Лютера, не возставая противъ него: молчаніе его не полюбилось; почли оное за скрытное преступленіе къ заблужденіямъ начинающимъ тогда разпространяться. Богословы и монахи подтверждали сіи злобныя подозрѣнія, и наконецъ Еразмъ вышелъ изъ предписанныхъ себѣ предѣловъ. Вольность человѣка, противъ которой возставалъ Лютеръ, былъ перечень, имъ выбранной для оспориванія. Сочиненіе его учено и скромно, но раздражило Лютера писателя горячаго и мѣры незнающаго. Отвѣтъ его наполненъ гордостію, желчію и огорчительными личностями. Еразмъ возразилъ на оное письмомъ, не щадя сего ересіарха, какъ онъ того былъ достоинъ. Онъ просилъ даже правосудія у Фредерика, Саксонскаго Курфирста, одного изъ явныхъ его покровителей; но сей послѣдній учинилъ поступокъ его безполезнымъ.
   Не смотря на всѣ сіи доказательства ревности, Еразмъ никогда не могъ успокоить богослововъ и монаховъ, почитающихъ себя презрѣнными. Они воспользовались его неосторожностями для огорченія его, яко худаго Католика, и опаснѣйшаго, говорили, нежели упрямой еретикъ. Таковыя ненавистныя обвиненія явно изпровергаемы были наивеличайшими людьми его времени и даже одобреніемъ Папъ. Онъ получалъ отъ нихъ лестныя грамоты, и не однажды хотѣли его сдѣлать Кардиналомъ.
   Лютеранскія дѣла принудили его оставить городъ Балъ; но какъ здоровье не позволяло ему искать отдаленнаго убѣжища, предпочелъ онъ Фрибургъ въ Бризгавѣ. Тамъ проводилъ нѣкоторое время довольно приятно, упражняясь своими книгами и, здоровьемъ, которое еще было въ худомъ состояніи.-- Въ одну поѣздку въ Баль, какъ для свиданія съ друзьями, такъ и для напечатанія нѣкоторыхъ сочиненій, получилъ онъ кровавой поносъ, отъ котораго и жизнь кончилъ. Смерть его возпослѣдовавшая въ 153б году произвела общую печаль. Весь городъ стекся на его погребеніе: несли гробъ его студенты до соборной церкви, гдѣ онъ положенъ. Читаны были многія надгробныя казаньи, сочинены многія надписи, больше доказывающія славу сего писателя, нежели искуство и краснорѣчіе его хвалителей. Предъ смертію сдѣлалъ онъ духовную. По разпоряженіямъ его видно, что домашніе дѣла велъ онъ порядочно, увѣряютъ, что оставленное имъ наслѣдство превозходило семь тысячь червонныхъ. Сіе богатство составилъ онъ изъ знатныхъ подарковъ, со всѣхъ сторонъ къ нему присылаемыхъ. Никогда человѣкъ не имѣлъ столь много и столь высокой степени людей, его уважающихъ. Съѣзжалися къ нему со всѣхъ сторонъ самыя великія въ свѣтѣ особы. Часто получалъ онъ привѣтствія отъ Папъ, Императоровъ, Королей, Князей, Кардиналовъ, Епископовъ и ученыхъ въ Европѣ: всѣ, кромѣ сихъ послѣднихъ, препровождали свои похвалы какимъ ни есть подаркомъ.
   Еразмъ былъ ростомъ очень малъ, но пригожъ, строенъ, сложенія нѣжнаго. Что касается до его нрава, вотъ какъ онъ самъ себя описывалъ въ одномъ письмѣ: "Вы найдете во мнѣ человѣка невысокомѣрнаго, и весьма склоннаго къ дружбѣ; посредственно знающаго словесныя науки, но страстнаго ихъ обожателя; ночи"тающаго чесищость въ другихъ, не хвастаясь "своею собственною; уступающаго всякому въ церковномъ ученіи, но никому въ доброй вѣрѣ; простаго, открытаго, вольнаго, не умѣющаго притворяться, мало говорящаго, и отъ котораго кромѣ сердца ожидать вамъ нечего. Ежели вы думаете, что человѣкъ сего свойства въ состояніи быть привязанъ, то можете положиться на Еразма".
   Выключая нѣкоторыя черты, прибавленныя въ семъ обличіи скромностію, Еразмъ описываетъ себя точно таковымъ, каковымъ показуютъ его сочиненія. Онъ любилъ насмѣхаться, признается, что насмѣшку любилъ съ лишкомъ, и говорилъ иногда съ большею вольностію, нежели благоразуміемъ. Шутки были врождены въ его разумѣ; острыя изрѣченія представлялись воображенію его съ великою удобностію, и онъ не имѣлъ силы ими жертвовать. Они привлекли ему множество неприятелей и великія несчастіи. Не осторожнѣе того былъ онъ и въ сочиненіяхъ; а по сей причинѣ обносили его, что по многимъ частямъ вѣры не слѣдуетъ онъ православію. Въ сочиненіяхъ его находится не мало предложеній смѣлыхъ, дерзостныхъ и заблужденныхъ; онъ въ томъ самъ признавался, но сіе еще не доказываетъ, что должно принимать его за еретика: ибо ересь предполагаетъ упорство, а въ немъ онаго никогда не бывало. Похвалы данныя имъ мудрецамъ идолослуженія, также раздражили богослововъ. "Я бы желалъ лучше, говорилъ онъ, чтобъ погибъ скотъ со всѣми ему подобными, нежели была потеряна одна книга Цыцеронова, или одинъ трактатъ Плутарховъ. Я примѣчаю, что сочиненія сихъ древнихъ философовъ меня исправляютъ и дѣлаютъ лучшимъ; а схоластическія напротивъ того уменшаютъ только любовь мою къ добродѣтели, и умножаютъ охоту къ спорамъ. Когда читаю я прекрасныя изрѣченія сихъ людей, cъ трудомъ удерживаюсь, чтобъ не сказать: святый Сократе, молися о мнѣ! Я имѣю предчувствованія, что души Горація и Виргилія суть блаженны." Сія послѣдняя была осуждена Сорбоною.
   Дабы сказать короткихъ словахъ, какъ должно думать о вѣрѣ Еразма, надлежитъ избѣгать двухъ крайностей. Было бы оклеветаніемъ почитать его за еретика, но не надлежить и возпаляться до такой степени, чтобъ утверждать его такимъ учителемъ тогдашняго времени, которому церковь наибольше обязана. Истинна есть та, что онъ имѣлъ много разума и знанія, но не всегда изъяснялся цѣломудренно и скромно. Число сочиненій оставшимся послѣ сего великаго писателя, привело бы васъ въ удивленіе, ежелибъ вы не знали, какой получается плодъ отъ сбереженія и употребленія времени.
   Употребленное мною на осмотрѣніе его статуи и на прочтеніе надписей, не возпрепятствовало мнѣ посѣтить въ тотъ же день славной кабинетъ Г. Бишова, купца торгующаго въ розницу нитками, кои самъ онъ продаетъ, въ шлафоркѣ въ претѣсной и худой лавкѣ. Сія мѣлочная торговля не подала мнѣ высокихъ мыслей о его богатствѣ, которыя столь превозносятся; но вскорѣ принужденъ былъ я согласиться, что цѣлой свѣтъ не представляетъ можетъ быть собранія рѣдчайшаго и драгоцѣннѣйшаго. Для удовольствованія любопытства моего, сей старикъ повелъ меня съ довольною грубостію по узинькой и темной лѣсникѣ въ одинъ покой уставленной по стѣнамъ старыми шкапами, изъ коихъ вынималъ онъ сокровища. Были то сто коробокъ наполненныхъ миніатурами, золотыми съ финифтью древними сосудами, Японскимъ фарфоромъ, стеклами съ великимъ искуствомъ рѣзанными, цѣлыми слоновыми зубами совершенно выработанными, Китайскими самыми старинными лаковыми работами, рѣдкими раковинами, разложенными со вкусомъ и знаніемъ. Между сими примѣтилъ я прекрасную скалату, Естъ и Уестъ, и еще одну не имѣющую имени, и которую Г. Бишофъ, почитаетъ единственною во всѣхъ кабинетахъ. Потомъ смотрѣлъ я великолѣпные естампы, подлинные рисунки наивеличайшихъ мастеровъ, и особливо собраніе картинъ, коихъ красота, число и выборъ приводитъ въ удивленіе.
   Въ тотъ же самой день видѣлъ я фабрику фаянсовыхъ плитокъ, на кои здѣсь бываетъ такъ великой расходъ. Ихъ дѣлаютъ почти также намъ черепицу. Что касается до приуготовленія глины, привозимой изъ Турне, до разрѣзанія и обжиганія: онѣ въ огнѣ лежатъ сорокъ часовъ. Дѣлаютъ ихъ ровными въ толщинѣ, положа двѣнадцать вмѣстѣ и катая толстой мѣдной выполированной цилиндръ, лежащій на двухъ перекладинахъ, вышиною въ толщину плитки, то есть около трехъ линій. Величина плитокъ есть въ четыре и пять дюймовъ во всѣ стороны: дѣлаются оныя и крупнѣе по заказу, и тогда перемѣняютъ цѣну, смотря по цвѣту и рисунку. Бѣлыя продаются по три гульдена сто; голубыя съ различными фигурами по десяти, а съ берегами по двадцати гульденовъ. Когда плитка выпеклась, работникъ беретъ ее въ одну руку, а другою опрыскиваетъ ее деревянною ложкою, черпая сѣрую коду, составленную изъ глета и пр. которая тотчасъ сохнетъ, и производитъ бѣлой глянецъ, на коемъ стелетъ потомъ краски.
   Ратуша Ротердамская недостойна вниманія; но биржа, хотя и не столь людная какъ въ столицѣ, превозходитъ сію красотою сданія: архитектура ничего не пощадила для учиненія чести торговлѣ. Сданіе сооружено изъ тесанаго камня, по новому вкусу, составляетъ долгой четвероугольникъ, не имѣетъ инаго украшенія, кромѣ благородной простоты. Дуги окружающія дворъ въ числѣ тридцати раздѣлены столбами, кои показались мнѣ изъ одного камня и довольно тяжелы. Я уже сказалъ что Адмиралтейство Мааское имѣетъ свое сѣдалище въ семъ городѣ, и есть первое въ провинціи. Голландской Адмиралъ занимаетъ всегда одинъ изъ его кораблей. Находятся такожъ большія площади и хорошія церкви, а именно: четыре Голландскія, одна Шотландская, одна Французская, двѣ Аглинскихъ и одна синагога. Католики имѣютъ многія часовни. Правительство города составлено изъ двадцати четырехъ Совѣтниковъ, изъ коихъ четверо Бургомистры. Разправа чинится однимъ великимъ Баилифомъ и семью градоначальниками.
   Неоднократно прерывалъ я пребываніе мое въ Ротердамѣ, поѣздками въ окружности. Гоуда, Брилль, Дордрехтъ, Горкумъ, Мордекъ, Болдюкъ, Бреда, Гертруйдембергъ; Бергоизомъ, могутъ почесться за гульбища, въ такой землѣ, гдѣ дороги представляютъ повсюду какой ниесть приятной видъ. Даже въ деревняхъ не увидите вы избъ соломою крытыхъ, оборванныхъ жителей, грязи, бѣдности: всѣ они намощены камнемъ, чисты, приятны. Сколько есть во Франціи городовъ, кои не суть ни такъ велики ни такъ богаты, ни такъ людны, ни такъ красивы?
   Гоуда или Тергавъ лежитъ на стеченіи Гава и Эйселя, и есть городъ посредственной величины, но красивой, хорошо укрѣпленной, и примѣтной большею площадью, росписанными стеклами въ церквѣ, наилучшими сказываютъ въ Европѣ, и шлюзами, кои въ короткое время могутъ наводнить окружности.
   Въ Бриллѣ Нидерландскіе Конфедераты положили въ 1572 году первыя основанія своей Республики. Вильгельмъ де Люме, Графъ Маркской, отнялъ его у Гишпанцовъ. Герцогъ Алба, услышавъ о томъ, не оказалъ ни малаго безпокойствія; но потеря семи прекрасныхъ провинцій доказала, что оное было началомъ великаго произшествія. Сей городъ, лежащій на островѣ Воорнѣ, близъ устья Мааса, довольно великъ, но худо населенъ; огороды занимаютъ часть его земли. Мраморной памятникъ, поставленной въ церквѣ во славу Адмирала Ван-Алмонда, есть почти единая въ Бриллѣ диковинка.
   Небольшое судно, по счастію случившееся, отвезло меня изъ сего города назадъ въ Ротердамъ. Ничего нѣтъ покойнѣе и дешевле сего способа странствовать. Въ сихъ судахъ находится небольшой кабинетецъ, чистой, свѣтлой, имѣющій всѣ выгоды и отдаленной отъ общей каюты. Ежелибъ у шлюзовъ не были принуждены переходишь изъ одной барки въ другую, можно бы проѣхать на сквозь всѣ семь провинцій въ совершенномъ покоѣ.
   Со въѣзда по Маассу, Голландія представляется прелестною-страною. Земля столь же низкая какъ ввода видна съ судна. Чистыя деревни, загородные домы, сады во всѣхъ частяхъ соразмѣрные, большія отѣненныя дороги, пространные луга, на коихъ пасутся безчисленныя стада, тысячи другихъ приятныхъ и разнообразныхъ предмѣтовъ, приводятъ въ затрудненіе, чѣмъ прежде любоваться. Но подъѣзжая къ Ротердаму представляется видъ все оное превозходящій. Оной съ одной стороны кончится городомъ, а съ другой теряется въ полевыхъ наипрекраснѣйшихъ положеніяхъ. На рѣкѣ корабли, барки, яхты и каналы одинъ за другимъ слѣдующіе, представляютъ его городомъ плавающимъ, которой совершенно соотвѣтствуетъ симъ разнымъ предмѣтамъ, особливо когда чистое небо придаетъ новой блескъ всѣмъ частямъ сего прелестнаго зрѣлища: правда и то, что сіе рѣдко случается въ землѣ покрытой водою, гдѣ зима холодна, весна коротка, лѣто жарко и бурно, осень дождлива, и воздухъ нездоровъ во всѣ времена.
   Дордрехтъ или Дортъ, построенъ не на сваяхъ, панъ Ротердамъ, но на твердомъ и надежномъ грунтѣ на острову Мааса, и имъ ешъ портъ, оживляющій его торговлю. Привозятъ въ него много ренскаго вина, которое отпускается потомъ во всѣ провинціи. Какъ Голландскіе Графы обыкновенно въ немъ живали, то и сохранилъ онъ первое мѣсто между городами сей провинціи. Но больше еще онъ славенъ Синодомъ осудившимъ ученіе Арминія. Большая церковь примѣтна своею красотою: хоръ обращенной въ школу, по нынѣ сохранилъ мѣста для сидѣнія; средина заставлена лавками для дѣтей, окружена часовнями, коихъ престолы разломаны. Катедра изъ бѣлаго мрамора съ черными жилами и рѣзбою. Четыре добродѣтели ее поддерживаютъ и чинятъ изъ нее совершенную работу. Городъ великъ, красивъ, богатъ, и пресѣкается тремя каналами, изъ коихъ одинъ служитъ ему вмѣсто рва. Я не говорю ни о видахъ, ни о гульбищахъ: вся Голландія есть пространной садъ, въ которомъ мало полезныхъ деревьевъ; а довольствуются тѣми, кои чинятъ украшеніе городовъ и деревень. Стада, обогащающія Республику, не родятся въ землѣ, а привозятся изъ Сѣвера, имѣя одни кости, и на здѣшнихъ лугахъ жирѣютъ. Въ 1421 Маасъ разорвалъ плотины близъ Дордрехта и наводнилъ семьдесятъ двѣ деревни. Сто тысячъ душъ погибло въ семъ потопѣ. Рѣки изобилуютъ рыбою, особливо семгою. Сказываютъ, что ежегодно продается оныхъ до десяти тысячъ. Сіе по видимому подало поводъ къ шуткѣ, будто служанки вносятъ въ свой договоръ съ хозяевами, чтобъ ихъ больше двухъ разъ въ недѣлю не кормили сею рыбою.
   Горкумъ и Воркумъ суть двѣ крѣпости раздѣленныя рѣкою. Замокъ Лувестинъ, изъ котораго Гроцгій, будучи колодникомъ ушелъ, есть съ сей стороны такожъ защитою провинціи. Деревня Аккуа, близъ Лердама, учинилась славною рожденіемъ Янсенгл бывшаго потомъ Ипрскимъ Епископомъ. Онъ приѣхалъ съ начала въ Парижъ, и Аббатъ Сен-Странской сыскалъ ему учительское мѣсто. Потомъ призвалъ онъ его въ Баіону, гдѣ одинаковыя благочестіе, склонности, рвеніе къ Богословскимъ матеріямъ тѣсно соединили сихъ двухъ славныхъ людей, кои мыслили находить въ Св. Августинѣ, нѣкоторыя церковію осужденныя мнѣнія. Книга содержащая оныя называется Augustinus, учинясь потомъ докторомъ въ Лувенѣ и наконецъ Епископомъ, Янсеній трудился надъ симъ сочиненіемъ двадцать лѣтъ, но напечатано оно уже по его смерти. Сочинитель отдалъ его на разсмотрѣніе и рѣшеніе Св. престола, и въ духовной своей завѣщалъ, что жилъ и умираетъ послушнымъ сыномъ Римской церкви. Былъ онъ слѣдовательно, не ища того и можетъ быть и не подозрѣвая, начальникомъ секты, возбудившей по счастію только письменную войну и Богословскія ссоры. Вся его система замыкается въ семъ главномъ началѣ: "Что со времени паденія Адама, утѣха есть единственная пружина движущая человѣческимъ сердцемъ; Что ежели сія утѣха есть небесная, ведетъ къ добродѣтели; ежели земная, клонитъ къ пороку, и воля слѣдовательно влечется одною изъ двухъ, которая сильнѣе. Такимъ образомъ человѣкъ дѣлаетъ непобѣдимо, хотя и охотно, зло или добро, слѣдуя тому, какъ управляется желаніемъ или милостію. Оттуда слѣдуетъ, что есть нѣкоторыя невозможныя заповѣди не только для невѣрныхъ, слѣпыхъ и окоренѣлыхъ, но даже и для праведныхъ, не смотря на ихъ желаніе и на ихъ усиленія о наблюденіи оныхъ."
   Сколь скоро появилась сія книга, война возгорѣлась въ Лувенскомъ университетѣ, и вышло множество сочиненій въ ея защищеніе, или опроверженіе. Сей раздоръ перешелъ изъ Фландріи въ Парижъ, гдѣ Сен-Сиранской Аббатъ былъ наиревностнѣйшимъ послѣдователемъ новаго ученія, и Іезуиты потребовали осужденія онаго отъ Св. престола, и оное одержали. Урбанъ VIII; запретилъ сію книгу, яко содержащую мнѣнія осужденныя своими предшественниками. Сорбона съ своей стороны, опорочила пять предложеній взятыхъ изъ-сей книги; а Папа Иннокентій X. выдалъ наконецъ славную буллу, отъ которой Яксенисты думали увернуться, различая еретической и православной смыслъ. Они утверждали, что тѣ пять предложеній не находятся въ сочиненіи Фламандскаго Епископа, или что, ежели и находятся, даютъ имъ худой смыслъ. Александръ VII. поразилъ сіе различіе объявя, что оныя пять предложеній взяты изъ Янсенія, и. что осуждены въ томъ самомъ смыслѣ, каковой далъ имъ сочинитель. Французскіе Епископы, согласно съ Папою, составили образецъ, и принудили подписывать его въ своихъ епархіяхъ всѣмъ тѣмъ, кои искали мѣстъ и посвященія. Сею присягою осуждается, словесно и сердечно ученіе пяти предложеній, содержащихся въ книгѣ Янсенія, которое ученіе, говорятъ, не есть Св. Августина, худо изтолкованное Ипрскимъ Епископомъ.
   Отъ Воркума вверьхъ по рѣкѣ до Болдука находятся въ сосѣдствѣ Гелдріи многія укрѣпленныя мѣста, служащія защитою Голландіи. Воздухъ тамъ лучше, воды чище и здоровѣе, нежели въ срединѣ провинцій: но какъ меньше отправляется торговли то меньше и богатства. Болдукъ или Боа-ле-дюкъ, на стеченіи Ай и Доммеля есть столица Голландскаго Брабанта. Сіи двѣ рѣки наполняютъ его рвы и раздѣляются въ разные каналы, чрезъ него идущіе. Она равно надежна и положеніемъ своимъ и укрѣпленіями; можетъ во всякое время наводниться на пять верстъ кругомъ, и покрыть околичности и неприятеля водою. Основалъ ее одинъ Брабантской Герцогъ въ концѣ двѣнадцатаго вѣка, въ лѣсу, куда ѣздилъ на охоту, и отъ того она получила сіе имя. Папа опредѣлилъ въ нее Епископа, которой принужденъ былъ оставить мѣсто, когда Голландцы завладѣли землею. Они выгнали оттуда поповъ и монаховъ, коихъ весьма много накопилось, и обратили на свѣтское употребленіе многія церкви. Прежняя соборная Св. Іоанна есть наикрасивѣйшая. Отправленіе Католицкой запрещено въ Боаледюкѣ: но какъ большая часть жителей сохранили вѣру своихъ отцовъ, позволяютъ имъ собираться въ домовыхъ часовняхъ и отправлять тамъ Божію службу.
   Между симъ городомъ и Мордикомъ лежитъ Гертруидембергъ на Біесбозскомъ заливѣ, составившемся въ 1421 году отъ наводненія, о коемъ я говорилъ. Думаютъ что сіе мѣсто основано Гертрудою, дочерью Пепина, отца Карла великаго, и что сія Княжна жила въ немъ, упражняясь въ безпрерывной молитвѣ и покаянія. Сіе мѣсто славно также конференціями держанными въ началѣ сего вѣка.
   Оныя были весьма оскорбительны для Лудовика XIV, которой во всѣхъ своихъ войнахъ предписывалъ договоры мира, и до того дошелъ, что мира униженно просилъ у тѣхъ самыхъ Голландцевъ, коихъ видалъ столь часто у своихъ ногъ.
   Въ предъидущемъ, то есть, въ 1709 году, сей Монархъ послалъ Президента Рулье просить о мирѣ; а Маркизъ Торси, хотя Министръ чужестранныхъ дѣлъ, и по должности своей обязанной быть при особѣ Государя, отправился помогать негоціаціямъ Президента. Штаты Генеральные, не уважая сего поступка, не преставали оказывать себя несклонными, но негоціаціи продолжались тихимъ образомъ, и они наконецъ согласились зимою 1710 открыть новыя Конференціи. Полномочные Французскіе были Маршалъ Уксель и Аббатъ Полиньякъ. Всѣ Министры неприятелей Франціи находились въ Гагѣ: сіе мѣсто было бы наиспособнѣйшее, но выбрали Гертруйдембергъ, дабы Французскіе не могли волновать духовъ. Возпрепятствовали имъ даже съ кѣмъ либо видѣться, и они принуждены были наконецъ дѣло вести съ Посланниками Штатовъ.
   Главной пунктъ былъ тотъ, чтобъ Король отрекся отъ всякаго рода притязаній на Гишпанскую Монархію, и для обезпеченія сего отрицанія не только бы призналъ Ерц-Герцога Карла за Короля Гишпаніи и Индіи, но и обязался бы выгнать изъ Гишпаніи своего внука своими войсками и на своемъ иждивеніи. Сконфедерованныя державы не изъяснились въ начала съ таковою точностію; но вскорѣ примѣчено, что таково было ихъ намѣреніе. Французской Король ограничился уже только требованіемъ для Филипа V. Неаполитанскаго и Сицилійскаго Королевствъ; потомъ не просилъ больше какъ одной Сициліи, Сардиніи и Гишпанскихъ въ Тосканіи городовъ, а наконецъ и отъ того отступился. Голландцы казалось великую милость дѣлали нашимъ Полномочнымъ, что слушали ихъ предложенія, и заставляли ихъ просить, какъ бы о какомъ снизхожденіи, о держаніи новой Конференціи. Франція такъ была изтощена, что Лудовикъ XIV. обязался дашь нужныя деньги для низверженія своего внука. Сіе предложеніе было отвергнуто, и на отрѣзъ объявлено намѣреніе Конфедератовъ, чтобъ сей Государь послалъ собственныя свои войска для сей войны.
   Толикая суровость разорвала наконецъ Конференціи; онѣ произвели по меньшей мѣрѣ то дѣйствіе, что ненависть за войну не пала на Францію; и Голландцы, кои по усердію къ своимъ союзникамъ, отвергли выгоды имъ предлагаемыя, имѣли причину разкаяться, когда Англія перемѣни свои виды, согласилась трактовать съ большею равностію и справедливостію.
   Бреда и Берг-оп-зоомъ, недалеко отъ Гертруйдемберга лежащіе, суть два города, таможе славные въ исторіи, одинъ трактатомъ возстановившимъ миръ между тремя державами, а другой претерпѣніемъ осадъ. Агличане и Голландцы были въ войнѣ, когда Лудовикъ XIV, изтоща всѣ средства приятельскія рѣшился поднять оружіе для подкрѣпленія правъ, кои Королева, мать его, имѣла на Брабантъ. Прежде выступленія въ походъ, предложилъ онъ свое посредство Голландіи и Великобританіи, кои обѣ оное отвергли, не уставъ еще драться. Но когда увидѣли они великіе успѣхи Фландрской-кампаніи въ 1667 году, прибѣгнули къ посреднику, которому сперва отказали, и мщенія котораго боялись. Полномочные собралися въ Бредѣ, и какъ война производилась почти съ равными на обѣихъ сторонахъ выигрышами, то Лудовикъ предложилъ имъ, или отдать назадъ что которая взяла, или оставить за собою, какъ взаимное удовлетвореніе. Послѣднее было принято; Агличане требовали только, чтобъ подданнымъ ихъ поселившимся въ Суринамѣ вольно было выѣхать оттуда съ ихъ имѣніемъ, куда захотятъ: что имъ и обѣщано. Что касается до Франціи, она отдала Агличанамъ острова Св. Христофа, Антигою и Монсератъ: они же во взаимство возвратили ей Акадію, которая потомъ учинилась поводомъ къ плачевной и долговременной войнѣ.
   Бреда есть городъ крѣпкой и защищенной хорошею цитаделью. Считается въ немъ отъ десяти до двѣнадцати тысячъ душъ, кромѣ гарнизона, и находится четыре площади. Валъ его имѣетъ больше пяти верстъ, и почти окруженъ водою и болотами. Католики, составляющіе три части жителей подчинены Антверпенскому Епископу, и отправляютъ службу въ трехъ часовняхъ, чрезъ бѣлыхъ поповъ, Реколетовъ и Іезуитовъ. Протестанты имѣютъ четыре церкви, двѣ для Голландскихъ Реформатовъ, а двѣ для изгнанниковъ Французскихъ и Лютеранъ. Вильгельмъ Нассавскій, владѣлецъ Бреды и потомъ Аглинской Король, построилъ новой замокъ, котораго выхваляютъ и сданіе и сады.
   Выѣхавъ по утру, можно приѣхать въ вечеру въ Берг-оп-зоомъ. Сей городъ, владѣнія Курфирста Фальценаго, подъ самодержавіемъ Генеральныхъ Штатовъ, окруженъ болотами и защищенъ разными крѣпостцами: имѣетъ сообщеніе съ Океаномъ рѣкою, его прохлаждающею, и позади города составляющею морской рукавъ. Не однократно въ ничто онъ обращалъ усиленія наиславнѣйшихъ полководцевъ, предприявшихъ его осаду. Въ 1588 году Герцогъ Пармской, раздраженной сопротивленіемъ, искалъ его побѣдить измѣною, которую одни только законы войны могутъ извинить. Онъ подкупилъ двухъ Англинскихъ солдатъ и склонилъ ихъ ввести войско свое въ городъ. Губернаторъ узнавъ о заговорѣ хотѣлъ, чтобъ оные два солдата притворились, что обѣщанное исполняютъ; но мѣры свои такъ принялъ хорошо, что самъ невзначай напалъ на Гиш панцовъ; и сія хитрость стоила имъ хорошей части арміи.
   Въ 1622 Маркизъ Спинола его окружилъ. Князь Оранжской провелъ въ него свѣжія войска, и построилъ новыя укрѣпленія. Ничто не остановило неприятельскаго Генерала; два мѣсяца изтощевали съ одной и съ другой стороны все то, что искуство и отвага произвести въ состояніи. Наконецъ Гишпанское войско ослабѣло и все знаніе Генерала не было въ силахъ исправишь сіе несчастіе. Десять или двѣнадцать тысячь человѣкъ нашли смерть въ сей осадѣ; и когда Князь Оранжской усмотрѣлъ, что, обстоятельства благопріятствуютъ, соединилъ всѣ свои силы и выступилъ противъ неприятеля. Спинола его не ожидалъ, но получа небольшую подмогу, хотѣлъ отомститься предлагая сраженіе. Князь получа желаемое, не разсудилъ за благо вступить въ бой; а между тѣмъ городъ освободился.
   Такимъ образомъ сія ограда Голландской вольности не бывъ тогда раззорена, съ того времени почитается непреодолимою. Слава завладѣть ею предоставлена была Французамъ въ такое время, когда, искуство укрѣплять города доведено до совершенства. Сія осада, на вѣки памяти достойная, была такъ разпоряжена Графомъ Лебендалемъ, что послѣ шестидесятипятидневной открытой траншеи, взялъ онъ городъ приступомъ 16 Сентября 1747 года. Ни въ чемъ не было недостатка для защиты, ни въ людяхъ, ни въ припасахъ; и что страннѣе, никогда не могли возпрепятствовать въ него подвозовъ. Въ портѣ найдено семнадцать судовъ со съѣстными припасами съ сею надписью: непобѣдимому Берголзомскому гарнизону. Сей подвигъ былъ послѣдній Левендаля. Франція сожалѣла, что его узнала такъ поздо, и лишилась такъ скоро.
   Въ тотъ же самой вечеръ видѣлъ я часть города, которой не великъ и состоитъ только изъ семи тысячъ жителей Лютеранъ, Реформатовъ и Католиковъ. На другой день былъ я у Коменданта; онъ велѣлъ меня выводить по всѣмъ укрѣпленіямъ и даже по подкопу. Я разсматривалъ проломы и атаки Французовъ: все починено и въ лучшемъ состояніи, нежели прежде. Большая часть кровель передѣлана вновь; главная церковь, старинная коллегія Св. Гертруды, имѣетъ небольшую колокольню надъ одногромною башнею, которая видно служила основаніемъ большой колокольнѣ, потребленной пушками во время осады.
   Дорога отъ Берг-оп-зоома до Мордика показалась мнѣ долга и скучна; пески, дикая трава и проклятая телега, называемая здѣсь почтовою коляскою, крайне меня измучили. Оставя сію колесницу, я взялъ барку для переѣзда чрезъ морской рукавъ. Нѣсколько лѣтъ назадъ видны еще были изъ подъ воды деревенскія колокольни, но изтреблены уже моремъ. Вѣтеръ былъ сильной, барка качалась, и для моего ободренія разсказывали мнѣ приключеніе одного Оранжскаго Князя, которой возвращаясь изъ союзной арміи въ 1711 году тутъ потонулъ. Онъ сидѣлъ въ каретѣ; лошади изпугавшись бросились на одну сторону, наклонили барку, упали въ море и стащили карету, увѣряютъ, что сіе движеніе выбросило Князя вонъ; но объ немъ одномъ не было никакого слуха. Другіе говорятъ, что все было нарочно приготовлено, дабы его погубить. Какъ бы то ни было, съ того времени чрезъ столько лѣтъ ничего подобнаго не случалось. Что касается до меня, мнѣ гораздо было лучше на сей баркѣ, нежели въ проклятой почтовой коляскѣ, которая кости мнѣ ломала до-самой воды.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXLIV.

Конецъ Голландіи,

   По возвращеніи въ Ротердамъ остановился и только для нанятія барки, которая бы отвезла меня въ Утрехтъ. Провинція, въ коей сей городъ столицею, дана была въ самодержавное правленіе Епископамъ ея отъ Карла Великаго, дабы тѣмъ обязать ихъ стараться объ обращеніи невѣрныхъ, остающихся въ семъ краю. Сіи Епископы, сравнены были потомъ съ Князьями Имперіи, имѣли обширныя владѣнія,--считали двадцать восемь Графовъ и Князей въ числѣ своихъ Ленныхъ, а Герцоговъ Брабашискихъ, Клевскихъ, Гелдрскихъ и Графовъ Голландскихъ между своими чиновниками. Войны, въ кои они вмѣщались, лишили ихъ части владѣній, и наконецъ уступили они совсемъ самодержавіе надъ оными Карлу пятому, коего сынъ и наслѣдникъ видѣлъ ихъ преобразившимися въ Республику.
   При владѣніи сего самаго Государя (Филиппа II.) Утрехтское Епископство переименовано Архіепископствомъ и раздѣлено на шесть Епархій, то есть Гарлемскую, Девентерскую, Лейворденскую, Гронингскую, Мидделбургскую и Митрополію. Девентеръ, столица Овериссельской провинціи, великъ, красивъ, люденъ, торговой и укрѣпленной по старинному обычаю. Былъ онъ уже славенъ въ концѣ десятаго вѣка, имѣетъ знатное училище, или родъ Академіи, которую можно сравнить съ университетомъ. Дѣлаютъ въ въ немъ деньги, и Верьховной Совѣтъ провинціи пребываетъ.
   Лейворденъ есть главной городъ Фризіи и не уступаетъ предъидущему ни въ красотѣ, ни въ укрѣпленіяхъ, ни въ величинѣ, ни во многолюдствѣ, ни въ торговлѣ. Ратуша и дворецъ Статгудера изрядные. Гронин123; есть одинъ изъ большихъ городовъ въ соединенныхъ провинціяхъ. Онъ сообщеніе имѣетъ съ моремъ чрезъ посредство одного большаго канала, могущаго поднимать самые крупные корабли. Провинція его заключалась сперьва въ одной только землѣ сего города; послѣ присоединена къ ней вся округа называемая Оммеланды, коей все изобиліе состоитъ въ превозходныхъ паствахъ.
   Мидделбургъ есть складъ всѣхъ Французскихъ, Гишпанскихъ и Португальскихъ въ Голландію привозимыхъ винъ: что чинитъ его люднымъ, богатымъ и торговымъ, Дидны въ немъ хорошія площади и народныя сданія. Главное есть монастырь Св. Николая, коего строенія составляютъ небольшой городокъ. Когда принадлежалъ онъ монахамъ, игуменъ его имѣлъ первое мѣсто въ Зеланскихъ Штатахъ; нынѣ въ немъ держится совѣтъ провинціи, коей Мидделбургъ есть столица, учреждены въ немъ счетная Палата восточной Индѣйской компаніи, Адмиралтейство, монетной дворъ. Ратуша есть сданіе примѣтное, а; особливо башнею съ часами.
   Зеландія на Голландскомъ языкѣ значитъ приморская земля. Сіе имя тѣмъ болѣе прилично сей провинціи, что составлена она изъ множества мѣлкихъ острововъ на устьѣ Маасса и Шелды. Какъ грунтъ оныхъ всегда былъ подверженъ наводненіямъ, то великихъ стоило трудовъ осушить его и сдѣлать годнымъ къ работѣ. По нынѣ подвергался бы онъ часто потопленію, ежелибъ противъ волнъ не былъ защищенъ сильными и хорошо содержанными плотинами. Хлѣба мало приноситъ, и жители обогащаются торговлею, рыбною ловлею, и въ военное время разбойническими поисками надъ неприятелемъ: по чему они и почитаются за отважныхъ, добрыхъ матросовъ, превозходныхъ лоцмановъ.
   Флессингъ, отечество Ркінтера, лежитъ какъ и Мидделбургъ, на островѣ Валхеренѣ, и есть второй городъ Зеландіи. Корабли приѣзжаютъ въ него со всемъ грузомъ по его каналамъ. Берега застроены росписанными домами; улицы почти всѣ прямы и намощены кирпичемъ. Наблюдается здѣсь обыкновеніе, котораго нигдѣ я не примѣтилъ. Когда въ домѣ кто умретъ, выставляютъ передъ дверями снопъ соломы. Ежели умеръ мущина, колосья оборочены на улицу; ежели женщина, въ стѣнѣ.
   Пять Епископовъ городовъ, о коихъ я говорилъ, были Викаріи утрехтскаго Архіепископа. Отъ Св. Вилброда перваго Архіепископа до времени Реформаціи, считаютъ около пятидесяти управлявшихъ здѣшнею церковно. По смерти послѣдняго Титулярнаго въ 1580 году Сасболдъ былъ сдѣланъ Генеральнымъ Викаріемъ, и Папа посвятилъ его подъ именемъ Филипскаго Архіепископа. Сасболдъ принялъ наименованіе Утрехтскаго и отправлялъ, должность противъ воли Генеральныхъ Штатовъ, кои выгнали его изъ соединенныхъ провинцій и описали все его имѣніе. Преемникъ его носилъ только имя Филипскаго, и тотъ же испыталъ жребій. Будучи старъ, дряхлъ, принужденъ укрываться, просилъ онъ у Папы Урбана VIII. себѣ въ Коадъюторы Іякова де ля Торре, которой посвященъ былъ подъ названіемъ Ефесскаго Архіепископа, и выгнанъ наконецъ изъ владѣніи Республики за то, что давалъ въ ней подтвержденіе. Нееракассель, Епископъ Касторійской, правилъ послѣ него Утрехтскою церковію. Онъ есть тотъ самой, котораго Боссюетъ въ письмахъ своихъ называетъ Голландскимъ Епископомъ, а Николь сильно выхваляетъ, умеръ онъ въ 1686 шестидесяти лѣтъ, оставя многіе Латинскія благочестивыя сочиненія, въ коихъ держится кажется Янсеніевыхъ мнѣній.
   Капитулы Утрехтская и Гарлемская выбрала Гейссена, священника Ораторіи, назначеннаго отъ Касторійскаго Епископа себѣ въ преемники. Онъ называлъ его своимъ Тимоѳеемъ, любезнымъ помощникомъ въ трудахъ; но Римъ не подтвердилъ выбора, и тогда предложены были другіе. Папа избралъ Петра Кодде, утрехтскаго каноника и великаго Викарія Метрополіи, и наименовалъ его Себастскимъ Архіепископомъ. Посвященъ онъ былъ въ Брюсселѣ Малинскимъ Архіепископомъ. Какъ споръ между Римскимъ дворомъ и Голландскимъ духовенствомъ начался при семь Петрѣ Кодде, не худо изъяснить онаго начало.
   Наканунѣ посвященія новаго Архіепископа, Брюссельской Нунцій предложилъ ему подписать извѣстной формуляръ. Кодде отвѣчалъ, что онъ то учинилъ прежде, но съ различеніемъ права и дѣла; что совѣсть не позволяетъ ему сдѣлать больше, и что онъ готовъ отрещись отъ сана, котораго не искалъ и не желалъ, ежели требуютъ другой подписки. Нунцій, не могши его преодолѣть, и видя что къ посвященію все готово, не почелъ за долгъ препятствовать обряду. Себастской Архіепископъ правилъ своею Епархіею довольно мирно до 1700 года, въ которомъ предприялъ путъ въ Римъ, по случаю великаго Юбилея. По прибытіи его дана ему записка содержащая обвиненія его ученія и поведенія, на которую онъ принужденъ былъ отвѣчать. Клементій XI. запретилъ ему отправлять должность, не будучи доволенъ его оправданіемъ. Кодде возвратясь въ Голландію рѣшился исполнить Папской приговоръ, и препроводилъ остатокъ жизни въ молчаніи и въ уединеніи. При смерти вновь ему предложили подписать формуляръ, но онъ того не исполнилъ.
   Конгрегація о размноженіи вѣры выдала многіе опредѣленія, запрещающія Утрехтской и Гарлемской Капитуламъ, чинить церковныя разправы. Сіи перенесли дѣло къ Папѣ лучше знающему, но онъ вмѣсто отвѣта наслалъ грамоту къ Католикамъ соединенныхъ провинцій, въ которой объявляетъ, что сіи мнимыя Капитулы не имѣютъ никакой духовной власти, и запрещаетъ имъ подъ проклятіемъ отправлять какую бы то ни было должность въ правленіи сихъ церквей.
   Съ того времени прибѣгали они къ Римскому двору, подавали челобитныя, сочиняли записки, возбуждали Кардиналовъ; все было безполезно; не удостоили ихъ даже отвѣтомъ. Они вопрошали Богослововъ и правознателей Парижскихъ и Лувенскихъ, изъ коихъ многіе рѣшили, что соборная Капитула имѣетъ полное право чинить церковную разправу, когда престолъ празденъ, такъ, что и долгое небытіе Епископа не можетъ тому вредитъ. Другіе совѣтовали повиновеніе и послушаніе. Послѣднее не взяло верьха; Капитула вздумала взнести дѣло на судъ общей церкви; что и исполнила въ 1719 актомъ, къ которому присоединилась и часть Голландскаго духовенства, и въ слѣдствіе того чинить духовную разправу, въ ожиданіи рѣшенія будущаго собора.
   Но не доставалъ Утрехтской церкви Епископъ на мѣсто Себастскаго, умершаго въ 1710 году. Требовали онаго у Папы; а, какъ онъ не отвѣчалъ, то выбрали каноника Карнелія Стсенове.на, которой не могши склонить сосѣднихъ Епископовъ себя посвятить, прибѣгнулъ къ Вавилонскому, Доминику Варлету. Сей послѣдній родился въ Парижѣ въ 1678, дошелъ до докторства Сорбоны, и посвятилъ себя на иностранныя Миссіи, въ коихъ ревностію заслужилъ санъ Епископской: но Римской дворъ, негодуя, что онъ далъ подтвержденіе Голландскимъ Янсенистамъ, заказалъ ему отправленіе должности. Варлетъ уѣхалъ вы Утрехтъ, гдѣ посвятилъ новаго Архіепископа и трехъ его премниковъ. Сіе поведеніе было изпровергнуто, онъ оправдывался своими защищеніями, и умеръ въ 1742 почитаемой отъ Молинистовъ за бунтовщика, а отъ Янсенистовъ за Златоуста.
   Стееновенъ тотчасъ писалъ къ Папѣ, сообщая ему о своемъ посвященіи, и прося у него знаковъ своего исповѣданія. Почелъ онъ также за долгъ отдать свѣту отчетъ о состояніи его церкви; и отослалъ до будущаго собора разсмотрѣніе притѣсненіи, терпимыхъ его отъ 25 лѣтъ. Онъ умеръ четыре дни спустя и имѣлъ преемникомъ Бархмана, члена той же Капитулы, и уже назначеннаго Викаріемъ Епархіи. Сей препроводилъ многіе годы въ Сен-Маглоарѣ, и посвященъ былъ Сенецкимъ Епископомъ. Отецъ Кенель, говоря объ немъ, предвидѣлъ, что дойдетъ онъ до сего сана. Онъ умеръ апоплексіею въ Ринвикѣ, загородномъ домѣ, и намѣщенъ былъ Ван-дер-Крооцомъ, а сей шестъ лѣтъ спустя, Мейндаерцомъ, которой Викаріемъ имѣлъ Ван-Стипонтпа, Гарлемскаго Епископа, живущаго въ Амстердамѣ. Можно сію страну почесть столицею и престоломъ церкви Янсенистовъ.
   Городъ Утрехтъ славенъ такожъ трактатомъ, по поводу котораго держано столько безполезныхъ конференцій въ Гертруйдембергѣ. Заключеніе мира, которой несчастія Франціи представлялъ столь отдаленнымъ, которой гордость неприятелей чинила столь труднымъ, которой вдругъ сдѣлался слѣдствіемъ случайности и не большой интриги при Лондонскомъ дворѣ. Королева Анна, обладанная Герцогинею Малборугъ, наскучила сю и прилѣпилась къ ея противникамъ. Какъ польза Герцога ея мужа зависѣла отъ продолженія войны, то неприятели его и искали своихъ выгодъ въ возстановленіи покоя. Одинъ Аббатъ, по имени Готіе, которой прежде быль въ Лондонѣ домовымъ попомъ у Французскаго посла, выбранъ для отворенія негоціаціи. Онъ нѣсколько разъ ѣздилъ скрытно въ Версалію, и довелъ дѣло до совершеннаго согласія между двумя дворами.
   Королева желала, чтобъ держанъ былъ конгрессъ въ Утрехтѣ, и Европа удивилась, когда увидѣла, что Голландія была на немъ первымъ лицемъ. Всѣ державы были допущены, кромѣ Гишланскаго Короля, котораго упрямились признать. Французскіе Послы были тѣ же, что и въ Тертруйдембергѣ: Маршалъ Укселъ и Аббатъ Полиньякъ. Двѣ вещи способствовали къ возвращенію намъ выгодъ, коихъ несчастіе насъ лишило. 1. Имперія и Гишпанія имѣли быть совокуплены въ одномъ Государѣ противъ интерессовъ Европы, ежели сей трактатъ не предуспѣетъ ихъ разлучитъ. 2. Негоціаціи начались въ 1712 году, а съ того времени Французское оружіе было счастливо.
   Сіи два уваженія привели миръ по долгихъ сяорахъ. Оной заключенъ посредствомъ трактатовъ въ толикомъ же числѣ, сколько было различныхъ интерессовъ. Франція обязалась признать наслѣдство Аглинской короны въ Протестантской мисіи, возвратить или уступить ей Гудсоновъ заливъ, островъ Св. Христофа, Акадію, островъ Новой земли, предоставляя себѣ только право ловить и сушить треску въ нѣкоторыхъ мѣстахъ сего острова, соглашеносъ, что она раззоритъ до основанія укрѣпленія и засыплетъ портъ въ Дунйеркѣ; что отдастъ Герцогу Савойскому Графство Нисъ, и что вершины Алпійскихъ горъ имѣютъ служить границею между обѣими Государствами; уступка Сициліи съ име-немъ Короля, учиненная сему Князю отъ Императора, была ратификована; и что еще славнѣе для него было, предохранено ему право Французскаго дома на Гишпанію, въ случаѣ ежели Филиппъ V. умретъ безъ потомства. Бранденбургской Курфирстъ получилъ названіе Прускаго Короля, владѣніе Верьхней Гелдры, Нетателя и Валанженя. Сіе стоило ему только отрѣченія отъ правъ своихъ на Оранжское Княжество. Гишпанія оставила Гибралтаръ и островъ Минорку во владѣніи Великобританіи. Филиппъ V отрекся отъ притязаній своихъ на Французскую корону. Голландцамъ дали не малую барріеру или границу всегда ими желаемую. Іаковъ III. извѣстной подъ именемъ кавалера Св. Георгія, не могши ничего лучше сдѣлать, протестовалъ противъ всѣхъ сихъ трактатовъ; Императоръ отрекся къ онымъ приступить, и Франція предложили ему условія, на коихъ соглашалась съ нимъ примириться. Сіе дѣло затянулось, и было кончено уже въ Растадѣ.
   Городъ Утрехтъ, театръ сей великой неі гоціаціи, быль во власти Лудовико XIV. во время войны 1672 года. Сей Государь приказалъ въ его соборѣ пѣть благодарной молебенъ, и Кардиналъ де Бульонъ, великой милостинораздаватель Французской, церьковъ окропилъ, и освятилъ: но когда завоеваніе было оставлено, Протестанты вновь перекропили и пересвятили ее по своему обычаю. Она была чрезвычайно велика, до изтребленія бурею нѣкоторой ея части: оставшаяся заслуживаетъ еще удивленіе. Колокольня почитается за самую высокую и хорошую во всѣхъ семи провинціяхъ. Въ храмѣ, вмѣсто престола, стоишь гробница Адмирала Гендта, убитаго въ одномъ сраженіи съ Агличанами. Оная сдѣлана изъ бѣлаго мрамора; Адмиралъ на ней лежитъ; рѣзьба представляетъ его подвиги, а надпись содержитъ его похвалу. Въ семъ же мѣстѣ показываютъ гробь изъ одного камня, длиною въ 14, шириною въ 8 футовъ. Оной есть изъ числа, тѣхъ, кои встрѣчаются повсюду и привозятся изъ Нѣмецкой земли по Рейну. Есть еще тамъ одна гробница, стоящая тысячу сто лѣтъ, весьма великая, и сдѣланная изъ пробнаго камня, какъ, то доказываютъ разный черты золота или мѣди, проведенныя любопытными. Поносятъ солдатъ нашихъ, будто они отбили головы у святыхъ, служащихъ украшеніемъ около гробницы, дабы имѣть куски камня.
   Штаты провинціи, въ которой Утрехть столицею, собираются въ ратушѣ, больше примѣтной по величинѣ, нежели по красотѣ. Игра шарами, (le mail) предметъ наибольше заслуживающій вниманіе, есть гульбище внѣ города, засаженное четырьмя рядами деревъ съ каждой стороны, съ возвышеніемъ для пѣшихъ, и мостовою для каретъ. Сказываютъ, Лудовикъ XIV. нашелъ сіе мѣсто столь приятнымъ, что точно запретилъ войску своему не дѣлать въ немъ никакого поврежденія. Онъ сожалѣлъ, что не имѣетъ подобнаго въ Версаліи, и не можетъ его туда перенесть. Сей Государь жилъ въ замкѣ Зейстъ, принадлежащемъ Нассавскому дому, когда приходилъ самъ предписывать законы Республикѣ. Голландцы видѣли тамъ у себя послѣ съ большимъ удовольствіемъ Фридерика I. Короля Прускаго: ибо онъ приводъ съ собою миръ, обнажа сперьва мечь на ихъ защиту.
   Домъ Ван-Молена, купца шелковаго, есть другой предметъ любопытства. Пространной грунтъ обведенной широкимъ каналомъ и пресѣкаемой рощицами, кои не хуже содержаны и гуще нежели въ Марли, представляетъ повсюду тріумфальныя вороты, гроты, мраморныя статуи, вазы, пещеры, украшенія, виды, урны, каскады, водобои, бассейны, колонады, роги изобилія съ цвѣтами, плодами, весьма живо представленными изъ жемчужныхъ раковинъ, рѣдкихъ каменьевъ, корольковъ: словомъ все, что природа, искуство, вкусъ и работа могутъ наилучшаго произвести, находится собрано въ семь саду, гдѣ партеры усыпанныя толченымъ фарфоромъ, умножаютъ его красоты. Недалеко въ сторону находится фабрика, гдѣ прядутъ шелкъ, принадлежащая тому же хозяину. Одна водяная мельница приводитъ въ движеніе вдругъ тысячу пятьсотъ мотовилъ, и наполняетъ водою всѣ бассейны великолѣпнаго сада.
   Утрехтъ споритъ съ Лейденомъ въ наукахъ., Въ Академіи его преподается все могущее направишь разсудокъ и вкусъ. Въ одной залѣ показываютъ планъ внѣшней и наружной Соломонова храма и модель, какъ его описываетъ библія. Въ анатомическомъ театрѣ хранится лодка изъ коры дерева, долгая и остроконечная, съ маленькимъ есквиманцомъ въ томъ положеніи, какъ онъ взятъ былъ въ Дависовомъ проливѣ. Онъ привязанъ въ двери посреди лодки, и кажется изъ нее выросъ, ибо лодка покрыта и можетъ перевернуться, но вода въ нее не войдетъ. Повѣсть говоритъ, что когда гребецъ увидѣлъ себя въ рукахъ чужестранцовъ, не могъ ѣсть и умеръ съ печали.
   Въ семъ городѣ нѣтъ примѣтнаго дома, нѣтъ такаго, которой бы можно было назвать палатами. Есть много однако людей обогатѣвшихъ отъ торговли, кои поселяются въ немъ какъ въ Гагѣ, дабы пользоваться своимъ имѣніемъ. Утрехтъ построенъ по образцу другихъ Голландскихъ городовъ, но на грунтѣ, которой выше и тверже, улицы его широки и прямы, а въ окружности имѣетъ около шести верстъ; орошается двумя каналами текущими изъ Рейна, которые наполняютъ такожъ и рвы его. Онъ не такъ люденъ какъ Амстердамъ. Жителей въ немъ считаютъ около сорока тысячъ.
   Такъ называемой Папской домъ не имѣетъ ничего примѣтнаго кромѣ имени полученнаго отъ Адріана VI. сына одного ткача, которой въ немъ родился. Онъ воспитанъ былъ школьникомъ въ Лувенскомъ университетѣ, гдѣ отличился разумомъ и прилѣжаніемъ, и занималъ тамъ постепенно мѣста Профессора Богословіи, старшины церкви и Вицеканцлера. Императоръ Максимиліанъ выбралъ его въ учители своему внуку, Ерц-Герцогу Карлу, употребленъ онъ былъ въ посольствахъ, въ министерствѣ, произведенъ въ Кардиналы, и наконецъ избранъ въ Папы и преемники Леона X. Карлъ пятый, стараніемъ котораго обязанъ онъ симъ саномъ, имѣлъ въ Римѣ самодержавную власть. Адріанъ довольствовался только исправленіемъ духовенства. Суровость его и качество иностранца, привели его въ ненависть у Римлянъ, кои при смерти его написали на дверяхъ его доктора: освободителю отечества. Онъ оставилъ толкованіе на четвертую книгу Притчей, въ коемъ примѣчается сіе предложеніе: что Папа можетъ погрѣшить, или заблуждаться даже въ томъ, что принадлежитъ до вѣры.
   Утрехтъ не равняется съ другими Голландскими городами красотою своихъ сданій, но окружности его прелестны. Есть множество садовъ, загородныхъ домовъ и гульбищъ на цѣлую милю. Проѣзжая туда но Амстердамскому; каналу, видите вы, оставя деревню Маерсенъ, домъ Перейры, Португальскаго Жида, примѣтной садами, и особливо гротами изъ раковинъ, минераловъ и пр. Съ другой стороны находится монастырь съ восмью Картузіанцами выгнанными за Янсенизмъ. Увѣряютъ, что сіи попы долгое время трудились надъ сочиненіемъ Періодическимъ, знаемымъ во Франція подъ именемъ Церковныя Новости.
   Близость Гелдріи доставляла мнѣ частые случаи ѣздить въ сію провинцію, раздѣленную между тремя державами, Голландіею, Королемъ Прусскимъ и Австрійскимъ домомъ. Голландская Гелдрія, въ качествѣ Герцогства занимающая первую степень между семи провинціями, раздѣляется на три части, носящія имя главныхъ городовъ. Каждая изъ нихъ составляетъ особую область, которыхъ разправа и правы раздѣлены. Нимегъ, главной городъ всей округи, въ старину былъ замокъ, гдѣ Карлъ Великій и его наслѣдники часто живали: находятъ еще въ немъ многіе остатки древности. Нынѣ онъ важная крѣпость, лежащая на утесистомъ холмѣ, и служащая цитаделью городу. Многолюдіе, нарочитая торговля, великолѣпная ратуша, право дѣлать деньги, добрыя укрѣпленія, и особливо негоціаціи, коихъ Нимегъ былъ театромъ, чинятъ сей городъ славнымъ въ соединенныхъ провинціяхъ.
   По долгихъ спорахъ и по немалыхъ въ войнѣ успѣхахъ Лудовика XIV. Министры разныхъ державъ положили на мѣрѣ три разные трактата: одинъ между Франціею и Голландіею, коимъ отдается послѣдній городъ Мастрихъ и все у Республики завоеванное. Второй съ Гишпаніею, которая принуждена была оставить намъ Франш-Контё, Валансіеннь, Конде, Бушеньеръ, Камбре, Мобежъ и пр. Третій съ Императоромъ, которой уступилъ Фрибургъ и Гунинигъ, а въ замѣну получилъ Филипсбургъ. Швеція, Данія, Курфирстъ Бранденбургскій и нѣкоторые другіе Нѣмецкіе Государи отреклись принять участіе въ общемъ примиреніи: но вскорѣ оружіе Франціи къ тому ихъ принудило, Король имѣлъ удовольствіе предписать условія мира почти всѣмъ Европейскимъ Государямъ, и тогда онъ названъ Великимъ.
   Въ нѣсколькихъ миляхъ отъ Нимега находится славная деревня Толгунсъ, гдѣ видно было позорище устрашительное и новое: войско въ виду неприятеля переправившееся въ плавь чрезъ рѣку стремительную. Король самъ хотѣлъ за нимъ слѣдовать, ежелибъ величество не удержало его на берегу. Князь Конде его остановилъ, или для того, дабы не подвергнуть опасности главу столь драгоцѣнную, или чтобъ не быть принуждену самому за нимъ слѣдовать. Онъ страдалъ тогда подагрою; болѣзнь не дозволяла ему мочить ногъ, и онъ переѣхалъ съ Герцогами Лонгевилемъ и Ангіномъ въ мѣдной баркѣ.
   Чувствованіе удивленія объяло меня при видѣ сей страшной рѣки; берега ея приводятъ мнѣ на память всѣ обстоятельства произшествія. Здѣсь Французы строятъ батереи для отдаленія войскъ Князя Оранжскаго; тамъ эскадроны прерываютъ стремленіе воды и теченіемъ внизъ совлекаются. Королевской домъ (гвардія) и лучшая конница переправляется въ числѣ пятнадцати тысячъ человѣкъ. Голландцы, устрашенные толикою отвагою, не смѣютъ пристать для защищенія, и кладутъ ружье по предложенію Князя Конде. Герцогъ Лонгевиль, имѣя голову наполненную винными, парами, не хочетъ никого щадить, и стрѣляетъ изъ пистолета въ просящихъ у него жизни на колѣнкахъ. Отчаянной неприятель принимается опять за оружіе, и издыхающій Герцогъ есть первою ихъ жертвою. Ранеыной Конде думаетъ, что наступаютъ на него измѣннически, ударяетъ съ великимъ жаромъ, захватываетъ четыре тысячи плѣнныхъ, и остановляется, когда все было уже изтреблено и разсыпано. Лудовикъ переправляется съ достальнымъ войскомъ по мосту наведенному на судахъ, и видитъ, что осталось ему пройти только землю побѣдителемъ; препятствія уничтожаются при его приближеніи; городъ и провинція Утрехтская покоряются; вся Республика проситъ мира на лестныхъ побѣдителю договорахъ. Ежели бы оные были приняты, никогда бы соединенныя провинціи не были столь унижены; но Франція, не умѣряя своего мщенія, разбудила другія державы и навлекла на себя неприятелей, спасшихъ Голландію отъ послѣдняго несчастія.
   Боммель, городокъ лежащій на лѣвомъ берегу рѣки Вагеля, есть самой Западной Нимегской округи. Сей край чинитъ примѣтнымъ то обстоятельство, что оной городъ былъ такъ сказать первою школою Европейскихъ инженеровъ. Во время долговременной войны между Голландцами и Гишпанцамй, и тѣмъ и другимъ равномѣрно было нужно его за собою удержать; первымъ по тому что онъ служилъ, имъ пограничною защитою; другимъ по тому, что отворялъ путъ во владѣнія Штатовъ. При семъ-то случаѣ Оранжской Князь, Маврицій Нассавской, извѣстной уже своими воинскими дарованіями, проложилъ для защиты крѣпостей дорогу дотолѣ незнаемую, послѣ въ больше совершенство приведенную, но все еще не столько какъ она быть можетъ. Онъ окружилъ городъ Бомель множествомъ наружныхъ работъ, подѣлалъ рвы, оградилъ ихъ парапетомъ съ выходящими и входящими углами, называемымъ крытою дорогою, предъ которою сдѣлалъ гласисъ, чинящій приближеніе къ нему труднымъ. Всѣ сіи способы были незнакомы; а единой шагъ учиненной къ усовершенію, произвелъ многіе другіе въ послѣдствіи времени. Князь Маврицій заслуживаетъ слѣдовательно пользоваться наибольшею славою; ибо онъ первой изобрѣлъ, а прочіе ознаменили себя только ему подражая.
   Начавъ уже говоришь о войнѣ кончу я сіе письмо и въ то же самое время все касающееся до Голландіи, осадою и городомъ Мастрихтомъ. Лудовикъ XIV. атаковалъ его самъ въ 1673 году. Городъ имѣлъ людной гарнизонъ, и припасами былъ снабженъ. Не смотря на скорость побѣдъ сего Государя,Европа сомнѣвалась, не претерпитъ ли онъ тутъ ущерба въ своей славѣ: но не возпротивилось ничто жару вселенному отъ него въ войска. Присудствіе его при всѣхъ работахъ и удивительная неутомимость заставили думать, что крѣпость стѣнъ и отвага осажденныхъ будутъ равно безполезны. Вобанъ, которой тогда закладывалъ основаніе своей славы изтощилъ всѣ средства разума, и въ первой разъ употребилъ паралельныя линеи и пласы д'армъ. Толико усиленій вмѣстѣ совокупленныхъ, довели въ двѣ недѣли городъ до послѣдней крайности; и онъ принялъ законы побѣдителя.
   Оранжской Князь чувствуя важность владѣнія симъ городомъ, не пощадилъ ничего для отобранія его назадъ. Онъ осадилъ его въ 1679 году, не жалѣлъ трудовъ, не зналъ покоя, и не давалъ онаго войскамъ: всякой день былъ чиненъ новой приступъ. Самое жаркое дѣйствіе произошло близъ одного наружнаго укрѣпленія; осаждающіе бросились туда съ отчаянностію, но. потеря ихъ была такъ велика, что принуждены оставить мѣсто. Приступъ возобновился ночью съ тѣмъ же жаромъ; осаждающіе были опять такъ приняты, что наконецъ побѣжали. Потеря Голландцевъ простиралась уже до двѣнадцати тысячъ человѣкъ. Князь собралъ совѣтъ, и единогласно приговорено снять осаду, дабы сберечь по меньшей мѣрѣ остатокъ арміи.
   Мастрихтъ выдержалъ еще атаку при владѣніи Лудовика XV., но Голландцы, видя что оная болѣе продолжаться не можетъ, просили мира для всѣхъ нужнымъ учинившагося. Сей городъ у нихъ есть одинъ изъ надежнѣйшихъ, и ключъ Республики на Маасѣ. Король Гишпанской, которому принадлежалъ онъ въ качествѣ Брабантскаго Герцога, уступилъ его соединеннымъ провинціямъ Мюнстерскимъ трактатомъ, съ тѣмъ договоромъ, чтобъ Католицкой законъ въ немъ былъ сохраненъ. Лютихской Епископъ имѣетъ въ немъ владѣніе и часть правосудія. Городъ довольно, великъ., люденъ, хорошо вымощенъ, улицы широкія. Считается въ немъ три тысячи домовъ, и четырнадцать тысячъ жителей, кромѣ гарнизона, которой обыкновенно многочисленъ. Хотя и отдаленъ онъ отъ средины Голландіи, площади, домы, чистота, все тамъ пахнетъ Голландскимъ духомъ. Ратуша, лежащая на площади Большаго рынка, есть наилучшая въ тѣхъ мѣстахъ; а наиболѣе отличаетъ ее хорошая библіотека,.отворенная для наставленія гражданъ. Въ; нѣкоторыхъ залахъ видны изрядныя картины; но странно, вамъ покажется, что видѣлъ уже я и въ Голландіи, какъ тамъ усыпаютъ пескомъ полу. Водятъ по немъ щетку имѣющую только два ряда щетины, изъ которыхъ одинъ другова длиннѣе,-- и слѣдовательно мягче. Оная производитъ мозаическіе и другіе разные узоры. Мы не смѣли почти ступить дабы не изпортить рисунка; но служанка показала намъ, какъ скоро исправляется сей безпорядокъ, и тѣмъ вселила въ насъ отвагу....
   Валы Мастрихта имѣютъ пять верстъ кругомъ, и укрѣпленія содержатся въ добромъ порядкѣ. Съ крѣпостцы Св. Петра, построенной на горѣ того же имени, видно великое пространство по рѣкѣ; а ниже находятся престрашные подземельные ходы простирающіеся сказываютъ до самаго Лютиха. Мы сошли въ нихъ съ факалами, подъ предводительствомъ одного весьма веселаго горбуна, которой насъ смѣшилъ своими баснями. Онъ намъ разсказывалъ, что ПЕТРЪ Великій, которому онъ ту же услугу оказалъ, пожаловалъ ему небольшую пенсію, и онъ ее получалъ по самую смерть сего Государя. Мы шли десять минутъ до мѣста называемаго фонтанъ, по тому что тамъ изъ свода капаетъ вода. Впрочемъ во всякомъ другомъ мѣстѣ стѣнъ не примѣтно ниже слѣдовъ сырости: напротивъ того повсюду видны имена и годы, писанные чернымъ камнемъ, и по нынѣ ни мало не перемѣнились, улицы оставленные вами въ ту и другую сторону казались также высоки какъ и та, по которой мы шли, то есть около двадцати футовъ на двухъ саженяхъ ширины. Въ старину была тутъ камнеломня, изъ которой вынято непонятное множество прехорошихъ каменьевъ.
   Возвратясь въ Мастрихтъ, смотрѣли Мы нѣкоторыя церкви незаслуживающія описанія. Какъ Генеральные Штаты и Лютихскіе Епископы суть совладѣльцы сего города, управляется она двумя властями. Магистратъ половина Католицкаго, а другая Протестантскаго закона. Первыхъ назначаетъ Епископъ, вторыхъ Республика. Обѣ вѣры спокойно отправляются; но Католики не имѣютъ вольности носишь явно причастія къ больнымъ. Имѣютъ они двѣ коллегіальныя церкви, коихъ пребенды или мѣста съ доходами даются по очереди Генеральными Штатами и начальникомъ Капитулы. Реформаты имѣли только двухъ пасторовъ до уничтоженія Нантскаго указа; но послѣ надлежало умножить ихъ число, и сія прибавка, которая даетъ верьхъ Протестантамъ, не нарушила гражданскаго согласія. Разность вѣръ не производитъ ни малаго безпокойствія. Католикъ, Лютеранинъ, Калвинистъ живутъ въ тѣсномъ союзѣ и дружбѣ во владѣніяхъ Республики, почитаютъ себя за гражданъ свѣта, разумно соединенныхъ нуждами и должностями человѣчества. Они не находятъ болѣе надобности нарушать покой Государства для вкорененія оспориваемыхъ мнѣній: они удостовѣрены, что всѣ вѣры чинятъ подданныхъ послушными, кои они не гонятся господствующею.
   Сіе драгоцѣнное спокойствіе приписывается мудрому правленію, которое не ввѣряетъ ни одной части политической власти духовнымъ. Служители вѣры, подчиненные этѣмъ же обязательствамъ, что и прочіе граждане, уваженіе здѣсь пріобрѣтаютъ своею добродѣтелію, ревностію и ученіемъ. По поводу сего разказываютъ: "что одинъ изъ нихъ будучи милостинораздавателемъ Штатовъ и читая въ семъ качествѣ молитву предъ собранными членами, вздумалъ въ казаньѣ своемъ говорить о политическихъ разсужденіяхъ; и подъ предлогомъ прошенія у неба низпосланія свѣта на членовъ правленія, старался вселить въ нихъ свое мнѣніе. Благоразумная Республика не умедлила сбыть сего попа, и ввела порядокъ до нынѣ продолжающійся. Предсѣдатель собранія читаетъ по бумагѣ молитву, которая всегда лежитъ на столѣ. Она можетъ быть не такъ краснорѣчива, не такъ долга какъ попова; но не хуже той, и Государству отъ нее лучше."
   Здѣсь кончится путешествіе мое по Голландіи, землѣ крайне любопытство возбуждающей по тому что она не походитъ на другія извѣстныя земли. Не произрастаетъ она ничего того, что природа даетъ другимъ со излишествомъ; но имѣешь однако изобильно, и даже къ другимъ возитъ то, чего отъ земли своей не получаетъ. Не имѣетъ она ни одного предмета роскоши и нужды, коимъ бы торговать могла съ сосѣдями; а учинилась однако магазейномъ Европы для всего того, что служить можетъ предмѣтомъ роскоши и нужды. Не имѣетъ она хлѣба, а ставитъ тому, шло его имѣетъ. Не имѣетъ винограда; а пьетъ и продаетъ вины всѣхъ странъ. Не имѣешь ни льна ни полотняныхъ фабрикъ, а полотны суть великой предметъ ея торговли. Мало въ ней сочиняютъ книгъ, а продажа книжная въ цвѣтущемъ состояніи. Не имѣетъ ничего нужнаго и необходимаго къ строенію и къ оснасткѣ кораблей, а моря покрываетъ своими флотами. Порты ея, и особливо Амстердамской, такъ худы, что мѣлкіе суда не могутъ въ нихъ входишь безъ опасности, а большіе безъ разгрузки; а нѣтъ въ свѣтѣ порта, которой бы былъ посѣщаемъ больше Амстердамскаго. Народъ здѣшній употребляетъ много кораблей, и чѣмъ можно меньше, людей; даетъ въ займы всему свѣту, а ни у кого не занимаешь; печется только о прибыли, а деньгами ссужаетъ за самые умѣренные проценты; доводитъ нужные художества до послѣдняго совершенства, а едва знаетъ искуство роскоши, никогда его не награждаетъ и ничемъ не ободряетъ. Море есть и питалище и врагъ жителей. Оно похитило у нихъ часть собственности, а они помощію плотимъ отняли у него часть его владѣнія. Они прилагаютъ столько же попеченія о огражденіи себя противъ его свирѣпости, сколько употребили отваги, для сверженія Гишпанскаго ига; а стихію, долженствовавшую ихъ. изтребить, обратили на свою пользу чрезъ многочисленные каналы, кои представляютъ всякой часъ способъ покойной и дешевой для переѣзда странствующихъ и для перевоза товаровъ.
   Мудрецы, философы, возходящіе до източника сихъ чудесъ, обрѣтаютъ, что когда въ другихъ народахъ трудолюбіе задушалось несовмѣстными налогами, Голландія ободряла свои мануфактуры награжденіями, и обращала даже налоги и подати свои на оживленіе и поощреніе трудолюбія. Когда въ другихъ земляхъ купецъ не различался отъ самаго подлаго поденщика, здѣсь возвышался онъ на степень законодавца. Сильныя Монархіи сотворяли солдатъ, сіе малое Государство привлекало купцовъ; и хотя страсть къ прибытку вредила страсти ко славѣ, хотя народъ сдѣлался не столь военнымъ сколь торговымъ, Голландія тѣмъ паче учинилась трудолюбивѣйшею прочихъ.
   Хотя въ ней всѣ вообще заняты торговлею, не пренебрегается совсемъ однако, ничто могущее способствовать другимъ знаніямъ. Есть славное училище въ столицѣ, гдѣ преподаются Богословія, словесныя науки, философія и медицина. Независимо отъ онаго провинціи имѣютъ многія Академіи, многія университеты. Въ Лейденѣ, въ Утрехтѣ, въ Франкерѣ, въ Гардервикѣ, въ Гронипгѣ, наполненные оные людьми, и между коими считаютъ ученыхъ первой степени.
   Голландцы есть народъ въ Европѣ, ежели изключите Швейцаровъ, у котораго великолѣпіе мебелей, богатство платья, щегольство еки пажей, роскошь столовъ, наименѣе примѣтны. Блюдо рыбы, мяса, много зелени, вотъ что вы всегда увидите на лучшихъ столахъ. Жена Амстердамскаго купца не имѣетъ въ своей конторѣ инаго украшенія кромѣ чистоты, а сама украшена природными прелестями, тою скромностію, того трогающею несмѣлостію, которыя красотѣ придаютъ новой блескъ, порождаютъ чувствованіе, вселяютъ почтеніе, и обуздываютъ похоть. Здѣшніе жители холодны и сильно затруднены дѣдами, дабы имѣть время внушать утѣхи любви. Въ сей холодности берутъ участіе и самыя женщины, и наслѣдная въ семьяхъ цѣломудренность есть не столько усиленіе добродѣтели, сколько дѣйствіе работы и сложенія. Праздность не принуждаетъ мужей искать забавъ внѣ дома: они жалѣютъ времени употребленнаго не на дѣла. По сему театры у нихъ рѣдки, увеселеній мало. Вообще говоря, здѣшній народъ мыслитъ больше съ здравымъ разсудкомъ, нежели съ нѣжностію, говоритъ съ большею основательностію, нежели прпятствомъ, рѣшится не скоро, но твердо, и столь же удаленъ отъ щедрости сколько отъ неправосудія.
   Не знаю, для чего повсюду говорятъ, что въ Голландіи нѣтъ нищихъ. Я кажется уже упоминалъ: здѣсь они попадаются какъ и вездѣ; правда, что меньше они докучливы и не въ такъ великомъ числѣ какъ въ нашихъ городахъ. Меньше также здѣсь разбойниковъ, воровъ по тому что меньше бѣдности. Иногда цѣлые годы проходятъ безъ казни, убійцовъ колесятъ; за другіе преступленія вѣшаютъ, головы рубятъ; а въ нѣкоторыхъ случаяхъ преступниковъ пытаютъ. Разпутныя дѣти не имѣющіе отцовъ, ежели мать на нихъ въ судѣ пожалуется, сѣкутся отъ палачей въ присудствіи судей, и сіе поправленіе не наноситъ имъ безчестія: но таковые примѣры рѣдки; и вообще, когда дѣти возрастаютъ. честны и благонравны, они тѣмъ больше обязаны примѣру родителей, нежели строгости воспитанія. Здѣсь ихъ не бранятъ и не наказываютъ: кажется воспитываютъ ихъ для того только, чтобъ они были вольны. Знатные люди, дворяне больше о томъ прилагаютъ попеченія, но кто учители, коимъ ихъ ввѣряютъ? Разстриженые монахи или попы Янсенисты.
   Дворянство здѣшнее заразилось болѣзнію разпространившеюся по всей Европѣ, подражать безъ разбора модамъ, приемамъ, глупостямъ и даже роспустѣ Французовъ: но какъ оно не можетъ быть уважаемо въ вольномъ Государствѣ инако какъ по мѣрѣ добра, которое дѣлаетъ, или дѣлать хочетъ; то воспитаніе и политика предохранили его отъ дворянской спеси. Оно мыслитъ, какъ Вильгельмъ I. основатель Республики, что человѣкъ стоитъ очень мало, когда стоитъ только поклона.
   Ежели Голландцы не могли еще чего перенять изъ нашихъ обычаевъ, но почтенію кое имѣютъ къ своимъ законамъ; есть то заблужденіе о поединкахъ, родившихся отъ подложной отваги, и продолжающихся по ложной чести. Многіе изъ нашихъ Королей выдали указы для изтребленія сего кровопролитнаго обычая; Лудовикъ XIV. особливо подвергъ его наижесточайшимъ наказаніямъ, и при видѣ сихъ строгихъ повелѣній Франція почитала ихъ навсегда изкорененными. Радость была всеобщая въ Государствѣ, и разные чины ее составляющіе изъявили Монарху свою благодарность. уничтоженіе поединка бѣгло торжествуемо въ стихахъ и въ прозѣ, въ народныхъ рѣчахъ, въ дружескихъ разговорахъ: исторія вмѣстила его въ число наидостопамятнѣйшихъ подвиговъ сего Короля, удивлялись только тому, что обычай столь звѣрской, которой описывали подъ самыми ненавистными наименованіями, могъ такъ долго существовать, т и въ Общемъ жару всякой на перерывъ старался изтребить чудовище, которое однако не издохло. Съ меньшимъ шумомъ Голландія нанесла ему удары и сильнѣе и вѣрнѣе. Офицеръ поединщикъ выгоняется изъ полку, объявляется безчестнымъ и неспособнымъ къ служба. Ежели чужестранецъ вызоветъ Голландца, сей притворяется, что принимаетъ поединокъ: но какъ должно вытти изъ города для драки, сколь скоро приходитъ къ воротамъ, гдѣ стоитъ караулъ, чужестранецъ задерживается у и сіе стоитъ ему пяти сотъ гульденовъ.
   Плеть и народныя работы суть обыкновенное наказаніе бѣглыхъ солдатъ или матросовъ. Смертная казнь есть безчеловѣчіе свойственное Франціи прочія Государства, не столь строго поступаютъ. По чему наши бѣглецы оставляютъ на вѣки свое отечество, а въ другихъ земляхъ возвращаются подъ свои знамена, вытерпѣвъ наказаніе соравнительное съ прошибкою.
   Странствуя по Голландіи не должно быть съ лишкомъ щедру и разточительному. Простая одѣжда, воздержная жизнь въ ней нужна. Чужестранецъ никогда одинъ не ходитъ; не зная ни языка, ни обычаевъ долженъ онъ имѣть всегда товарища. Всему цѣна положена, кромѣ прихотей и коммисіи, о которыхъ должно уговариваться: инаково въ четверо заплатить: безполезно о томъ и жаловаться. Надлежитъ ѣздить въ купеческомъ видѣ и ѣсть за хозяйскимъ столомъ: симъ способомъ можно вызнать нравы и обычаи. Но что сберегается съ одной стороны, издерживается въ наемныхъ слугъ и предметы любопытства. Вы входите въ домъ для ожиданія отъѣзда барки: подносятъ вамъ водки, вы откажете, но платите за нее какъ бы выпили.
   Соединенныя провинціи суть сконфедерованная Республика, коей правленіе не есть, какъ думаютъ, совершенно Демократическое. Находится оно, правда, въ рукахъ мѣщанства, но первые мѣщане составляютъ въ каждомъ городѣ родъ Аристократіи. Не голоса народа выбираютъ властей; власти сами наполняютъ свое число, нежели уважить участіе, кое Статгудеръ имѣетъ въ дѣлахъ, пространство его могущества, продолженіе его власти; то найдется, что въ самомъ дѣлѣ Голландское правленіе столько же Монархическое какъ и въ Великобританіи. Хотя Статгудеръ не есть самодержавной Государь, но по меньшей мѣрѣ имѣетъ всѣ онаго почести. Говоря о его домѣ въ обычаѣ называть его дворомъ, а собранія бывающіе тамъ по два раза въ недѣлѣ куртагами. Сверьхъ обыкновеннаго гарнизона, то есть двухъ полковъ, пѣхотнаго и коннаго, имѣетъ онъ свою Лейбгвардію и всю свиту Монарха. Хотя не имѣетъ голоса въ Штатахъ, но имѣетъ во всѣхъ залахъ назначенное себѣ мѣсто, и почитается Предсѣдателемъ. Онъ есть хранитель законовъ, източникъ милостей, раздаватель должностей. Мѣсто его пребыванія есть средоточіе правленія, жилище дворянства, пословъ: одного преимущества ему не достаешь, ежели можно оному дать сіе имя; а именно: безчеловѣчной власти объявлять войну и налагать подати. Ежели когда нибудь желаніе царствовать заставитъ его искать и того и другаго, ежели личные его виды вовлекутъ Штатовъ въ поступокъ противной интерессамъ Республики, ежели въ раздѣлѣ милостей предпочтетъ онъ придворныхъ гражданамъ; ежели ослабить въ народѣ любовь къ отечеству своимъ, мучительствомъ или ласкою; тогда сей духъ господствованія развратитъ дворянство; тяжесть рабства, уподлитъ народъ, великодушныя чувствованія, кои вселяетъ равенство, совсемъ изчезнутъ.
   Естественная исторія соединенныхъ провинцій можетъ представить нѣкоторые изъисканіемъ путешествующихъ любопытные предметы. Земля пустая, мягкая и болотистая мало способна къ паханію; начиная отъ песочныхъ береговъ до Брабанта, видны только луга, кои покрываются водою въ концѣ осени. Земля ею такъ наполнена ко время зимы, что въ тысячи мѣстахъ видны плотины, домы, колокольни, кои кажется выходятъ изъ подъ воды. Сіе наводненіе не только невредно, способствуетъ напротивъ плодоносію земли и изтребляетъ насѣкомыхъ. Въ февралѣ стараются сбыть воду помощію мельницъ, кои поднимая ее впускаютъ въ большіе каналы. Таково есть дѣйствіе сихъ удивительныхъ машинъ, что лугъ лежащій ниже воды его окружающей, содержится совершенно сухъ и питаетъ великое число скота.
   Что касается до огородничества, Голланецъ добываетъ изъ земли все, что только принести она можетъ. Искуство укрощаетъ здѣсь природу; плоды всѣхъ климатовъ созрѣваютъ; въ Іюнѣ ѣдятъ превозходныя дыни, ананасы, виноградъ, крупные персики, созрѣвшіе въ теплыхъ парникахъ. Не рѣдко случается видѣть сады, коихъ содержаніе стоитъ до трехъ тысячъ рублей. Работники выигрываютъ до восми гривенъ на день. Они часть времени употребляютъ на куренье табаку, на питье чаю, кофею. Господа обязаны все сіе давать слугамъ. Сіи питья продаются на площадяхъ. Худой вкусъ воды принуждаетъ жителей выписывать оную изъ Бристоля, и она продается почти также дорого какъ вино.
   Природа снабдила сію страну землею, которая рѣжется на куски, сушится на солнцѣ, крѣпчаетъ и употребляется вмѣсто дровъ: называютъ ее турфомъ, кладутъ на чердакахъ, и жгутъ, гдѣ только нуженъ бываетъ огонь, употребляемой для печенія хлѣба, для варенія пива и для разкаленія печей на фабрикахъ, получается изъ Фризіи: куски его не столь долги и тверды, какъ тѣ, кои обыкновенно жгутся. Сіе горючее вещество есть великою подмогою для бѣдныхъ, защищая ихъ отъ стужи, когда они работаютъ. Не меньше приятна и богатымъ, у коихъ складывается на подобіе замковъ съ окнами. Пламя выходящее въ отверстіи, бываетъ разноцвѣтно, и представляетъ взору увеселяющее позорище.
   Голландія была, сказываютъ, въ старину странолѣсная: но буря завалила устье Рейна пескомъ, и сія рѣка потопила всѣ провинціи. Воды раззорили деревни, изкоренили лѣса; и какъ нуженъ былъ имъ стекъ, смѣшались онѣ съ водою Мааса и прошли чрезъ ея каналъ. Рейнъ совсемъ засыпанъ пескомъ: остался только небольшой каналъ, сохранившій имя сей рѣки: онъ походитъ на ручей при впаденіи, своемъ въ Океанъ. Находятъ еще пни деревьевъ и цѣлые дубы, зарытые въ турфѣ, кои не могутъ быть иное, какъ остатки оныхъ лѣсовъ.
   Всего здѣсь несноснѣе непостоянство временъ: бываютъ лѣтомъ дни такъ холодны какъ въ Декабрѣ, а зима иногда такъ тепла., что можетъ почесться за весну. Робята купаются въ рѣкахъ, гдѣ нѣсколько дней назадъ играли по льду. Идутъ въ церковь запыхавшись отъ жара, а возвращаясь домой получаютъ насморкъ. Когда каналы и озера замерзли, катаются на конькахъ по льду. Искусные въ семъ ремеслѣ піанъ скоро бѣгаютъ, чтоедва глазъ за ними слѣдовать можетъ. Женщины также въ ихъ увеселеніи участвуютъ, и тѣ кои удалѣе своихъ подругъ, любятъ показывать мастерство свое при множествѣ зрителей ихъ выхваляющихъ. Когда ледъ довольно гладокъ, мужики ходятъ изъ Лейденда въ Амстердамъ въ пять четвершей часа. Есть также сани запряженные одною лошадью, или толкаемыя съ зади человѣкомъ катящимся на конькахъ. Здѣсь весьма любятъ сіе увеселеніе: когда выпадетъ снѣгъ, мужчины возятъ по улицамъ женщинъ въ сихъ санахъ, правя сами лошадь, которая чрезвычайно убрана парчевыми попонами, перьями и пр. Голландія и особливо Амстердамъ представляетъ тогда предметы, кои своею красотою и великолѣпіемъ сравниваются со всемъ тѣмъ, что къ семъ родѣ выхваляется въ другихъ земляхъ.
   Попадается еще другой родъ возковъ, бывшій въ старину въ великомъ употребленіи, да и по нынѣ не совсемъ еще забытой. Представьте себѣ каретной ящикъ поставленной на дровни, на коихъ въ купеческихъ городахъ возятъ товары. Покупаютъ у правленія позволеніе имѣть колеса; но сани всегда остаются. Рослая лошадь, которую ведетъ шагомъ человѣкъ, тащитъ васъ, ломая улицу до мѣста, куда вамъ угодно ѣхать.
   Я говорилъ уже о ученыхъ здѣшней земли; но ничего еще не сказалъ о стихотворцахъ. Воздухъ, которымъ здѣсь дышутъ, даетъ больше дарованія къ размышленіямъ, нежели живость нужную воображенію. Со времени Вонделя, коему Голландское стихотворство обязано наилучшими своими стихами, едва считаютъ пять или тесть посредственныхъ стихотворцовъ. Пользуясь выборомъ хорошаго изъ его сочиненій, не трудно бы было острымъ головамъ, и не танъ разумнымъ какова его, уподобиться, и даже превзойти его: но мало нашлось охотниковъ. Они предпочли Латинскіе стихи, кои не будучи заперты въ границахъ семи провинцій, могутъ награждать ихъ за труды обширнѣйшею славою.
   Вторая причина малаго, успѣха Голландскаго стихотворенія выводится яко слѣдствіе изъ первой. Вондель одинъ установилъ правила сей науки, но и сіи въ толь маломъ числѣ, что не можно получать отъ нихъ большаго плода. Доказательствомъ служитъ, что не дошелъ онъ до совершенства то, что стихотворцы, самые выхваляемые, не помышляютъ о наблюденіи остановки въ полустишіяхъ ни о избѣжаніи, чтобъ одинъ стихъ не входилъ въ другой. Въ семъ они грѣшатъ такъ видимо, что часто стихъ кончится частицею ибо или прилагательнымъ, котораго существительное находится въ началѣ слѣдующаго стиха.
   Единый Катсъ, великой Пенсіонеръ Голландіи избѣжалъ сей погрѣшности: стихи его свободны, льются какъ рѣка, изрѣченіе чисто и естественно, мысли тонки и нѣжны, описанія мочны и приятны. Родъ, въ которомъ онъ наиболѣе отличился, есть повѣсти или небольшіе романы въ стихахъ, коихъ содержаніе взялъ онъ изъ исторіи или баснословія. Хорошо бы онъ сдѣлалъ, ежелибъ выбиралъ только свѣтскіе, а не портилъ, стихотворными вымыслами произшествія посвященныя въ библіи.
   Антонидъ пѣлъ славу Амстердама въ весьма разумномъ вымыслѣ, а Ротгансъ написалъ жизнь Короля Вильгельма со всѣми украшеніями Эпическаго стихотворенія. Они дали лицы добродѣтелямъ и порокамъ, и ввели ихъ въ свои стихи благороднымъ и величественнымъ образомъ. Нѣкто Фокемброгъ сочинилъ подражаніе Тифона и передѣтаго Виргилія, взявъ планъ Французскаго стихотворца, и слѣдуя въ израженіяхъ своему собственному разуму и вкусу читателей. Другой называемой Рустингъ имѣлъ всѣ возможныя дарованія для шутливаго стихотворства: но вмѣшалъ. въ оное такъ много словъ непристойныхъ, что превзошелъ вольность древнихъ наиболѣе въ томъ укоряемыхъ.
   Сей развращенной вкусъ испортилъ особливо театръ. Голландскія комедіи походятъ на игрище, довольно смѣшныя, но коихъ женщины слушать съ благопристойностію не могутъ. Никто еще не пытался взять Моліера за образецъ. Правда, что перевели нѣсколько изъ его комедій, но переводы сдѣланы слово въ слово и представляя пороки Французовъ на чужестранномъ театрѣ, не могутъ зрителямъ нравиться портретами, коихъ оригиналы имъ незнакомы.
   Театръ Голландской обязанъ своимъ началомъ обществу людей остроумныхъ, подобному Прованскимъ Трубадурамъ. Зеркало любви, есть сказываютъ наидревнѣйшая изъ ихъ драматическихъ сочиненій. Она напечатана въ Гарлемѣ въ 1561. Въ одномъ изъ оныхъ Амана вѣшаютъ на театрѣ, а Мардохей ѣздитъ около его на лошачихѣ. Въ другой приводится Князь осужденной на смерть съ двумя попами для его исповѣди: одинъ въ Епископскомъ, а другой въ Кардинальскомъ одѣяній. Голландскіе стихотворцы, сообразуясь вкусу зрителей любящихъ чрезвычайное и чудесное, наполняли иногда театръ великими сумазбродствами. Въ трагедіи Цирцея одинъ Улиссовъ сопутникъ приводится предъ судъ сей чародѣйницы. Левъ въ ономъ предсѣдатель, обезьяна секретарь,-- а медвѣдь палачь. Осужденнаго ими бѣдняка вѣшаютъ, и члены его одинъ послѣ другаго на даютъ въ колодезѣ, находящійся подъ висѣлицею. Наконецъ по прозьбѣ улисса Цирцея возкрешаетъ висѣльника, и выводитъ его цѣла и жива изъ колодезя.
   Въ 1620 одинъ Петръ Корнелій Гостъ ввелъ больше порядка на Голландскомъ театрѣ, въ то самое время, когда во Франціи другой Петръ Корнелій трудился также, но съ большимъ успѣхомъ о славѣ Французскаго театра. Актеры здѣсь почти всѣ мѣщане и мѣщанки; и, что покажется страннымъ во Франціи, актриса обязана стараться о своей чести: ибо въ противномъ случаѣ прочіе комедіанты". не захотятъ больше съ него играть.
   Голландцы не столь о себѣ предубѣждены, чтобъ сравнивали свои комедіи съ нашими: но однако помышляютъ они о трагедіяхъ, и думаютъ что Вонделя могутъ противоположить Корнелію и Растіу. Говорятъ объ немъ, какъ о Гомерѣ, что въ которомъ бы вѣкѣ онъ ни жилъ, былъ бы всегда великимъ стихотворцемъ; что ежелибъ съ малолѣтства ученіемъ усовершилъ свои дарованія, ежелибъ почерпнулъ хорошій вкусъ въ источникахъ древности; ежелибъ жилъ въ такое время и въ такомъ народѣ, гдѣ стихотворство уважается, онъ бы сравнился, и даже превзошелъ и древнихъ и новыхъ; но взошелъ онъ на Парнасъ безъ помощи ученія, и имѣлъ уже около тридцати лѣтъ, когда началъ обучаться Латинскому и Французскому языкамъ. Плоды музы его представляютъ въ нѣкоторыхъ мѣстахъ воображеніе столь благородное и столь стихотворное, то съ сожалѣніемъ видишь его потомъ упадающаго столь часто въ подлыя и надутыя мысли. Стихотворенія его напечатаны были въ девяти томахъ; наиболѣе украшающіе сіе собраніе суть двѣ трагедіи: раззореніе Іерусалима и взятіе Амстердама. Вы можетъ быть пожелаете имѣть о нихъ понятіе.
   Императоръ Титъ и Генералъ Либраріусъ являются въ первомъ актѣ, и хвалятъ побѣдителя Іудеи. Не подумайте, чтобъ одинъ Генералъ взялъ на себя трудъ пѣть похвалу своего Государя; Титъ самъ возноситъ себя до небесъ. Либраріусъ прибавляетъ нѣсколько чертъ къ намалеванному Императоромъ портрету своего собственнаго достоинства. Все дѣйствіе есть споръ между двумя лицами, кто лучше превознесетъ Титовы геройскія дѣянія. Между Жидами, моихъ слышенъ плачь, отличается дочь Сіона, Княжна окруженная придворными госпожами. Сколь она ни вздыхаетъ, сколь ни стонетъ, сколь ни разрывается, не можетъ смягчить варварскаго и каменнаго сердца побѣдителя. Она хочетъ скрыться въ развалинахъ; тамъ ее находятъ, и принуждаютъ слѣдовать за Монархомъ, дабы служить украшеніемъ его тріумфу. Симеонъ, Епископъ Іерусалимской, которой было ушелъ, возвращается посмотрѣть мѣсто своего жилища. Принимаютъ его за шпіона, но онъ изпровергаетъ подозрѣніе, объявляя о себѣ, что онъ изъ миролюбивой секты Христіанъ, и потомъ порицаетъ варварство Римлянъ. Архангелъ Гавріилъ является и его утѣшаетъ; показываешь, что раззореніе Іерусалима, столь Жидами заслуженное, предсказано было пророками, и препровождаетъ сіе всѣми размышленіями, кои должно изъ сего пагубнаго произшествія.
   Содержаніе второй трагедіи есть взятье Амстердама Партизанами Флоренція V. Голландскаго Графа, убитаго Герардомъ Амсшельскимъ, владѣльцемъ сего несчастнаго города, а онъ рѣшился на убійство по тому, что Графъ изнасильствовалъ его жену. По сей причинѣ Амстердамъ учинился предмѣтомъ мщенія, которое касалось только до убійцы. Сей городъ взятъ почти тѣмъ же образомъ какъ Троя. Неприятели притворились, что отступаютъ, оставили одинъ большой корабль, въ которомъ подъ пуками хвороста скрыли лучшихъ своихъ солдатъ. Осаждающіе ввели корабль въ городъ: остальное вы сами отгадаете. Сіе произшествіе случившееся ночью на рождество Христово, даетъ сочинителю случаи прикрасить его духовнымъ. Выводитъ онъ Епископовъ, игумновъ, игуменей, монаховъ, монахинь, всѣ кои говорятъ какъ кто разумѣетъ. Жена Гилберта Амсшельскаго надѣваетъ праздничное платье, чтобъ итти въ церковь; поютъ стихи приличные торжеству праздника, а утрехтской Епископъ затягиваетъ, съ набожностію пѣснь Св. Симеона, передѣланную въ самые лучшіе Голландскіе стихи. Городъ переходитъ въ руки неприятеля, которой подражаетъ варварству оказанному Пиррусомъ въ Пріамовомъ дворцѣ. Гилбертъ запирается въ одну крѣпость, и хочетъ для спасенія отъ грубіянства побѣдителей выслать водою жену свою и дѣтей. Сія вѣрная супруга не можетъ рѣшиться оставить мужа; желаетъ дѣлить съ нимъ жребій, и никакія доказательства не могутъ перемѣнить въ ней сего намѣренія. Дѣти въ томъ такожъ участвуютъ, и сей нѣжной споръ никогда бы не кончился, ежелибъ не пришелъ всего рѣшить Архангелъ Гавріилъ. Онъ увѣщеваетъ отчаянную фамилію покоришься провидѣнію, и оставя городъ искать убѣжища въ Пруссіи, гдѣ обѣщаетъ ей спокойное счдстіе. Предвѣщаетъ также будущее величество Амстердама и перемѣну Богослуженія, когда свергнетъ Гишпанское иго.
   Вондель, родился Анабаптистомъ, и потомъ сдѣлался Арминіеномъ; но на старости приступилъ къ Римской церкви. Сіе поведеніе соблазнило даже удивляющихся ему, а особливо когда онъ сочинилъ трагедію о Шотландской Королевѣ Маріи, изъ которой сдѣлалъ святую. Во время, когда муза его была еще Арминіанскою, Князь Маврицій подалъ ему поводъ къ трагедіи, казня великаго Пенсіонера Барневельта. Сочинитель написалъ аллегорическую піесу подъ именемъ смерти Паламеда ложно обвиненнаго улиссомъ. Вмѣсто Греческихъ жрецовъ ввелъ въ нее Голландскихъ пасторовъ, а младаго Паламеда, дабы больше уподобить Пенсіонеру представилъ старикомъ. Сперьва вычисляетъ всѣ доносы отъ Грековъ на него ложно возводимыя, и доказываетъ невинность его самымъ пространнымъ образомъ. Мегера вызываетъ изъ ада Сизифа: одинъ изъ Улиссовыхъ повѣренныхъ ведетъ онаго въ станъ Грековъ, и возбуждаетъ ко умноженію злости и хитрости въ сердцѣ его внука. Хотя Сизифъ не учтиво поступаетъ съ богинею, называя ее старою вѣдьмою и колдуньею, но повинуется. Входитъ въ Улиссовъ намѣть и вдохновляетъ въ нею ложь, имѣющую погубить Паламеда. Конецъ перваго акта и слѣдующіе три занимаются произведеніемъ суда: осуждаютъ обвиненнаго по подложному письму отъ Пріяма и по шлему наполненному золотомъ, которой зарылъ Улиссъ въ шатрѣ сего невиннаго Князя. Напослѣдокъ гонецъ привозитъ извѣстіе о его смерти; описываются всѣ оной обстоятельства; просятъ о мщеніи Нептуна. Сей богъ является и предсказываетъ несчастія имѣющія возпослѣдовать на всѣхъ участвовавшихъ въ пагубѣ Паламеда. Трагедія раздражила Князя Мавриція, побудителя казни: хотѣли судить сочинителя, Но онъ отдѣлался денежнымъ штрафомъ. Всѣ его трагедіи грѣшатъ въ правилахъ и въ разположеніи.
   Сатиры видѣлъ на священнослужителей господствующей вѣры, наполнены грубыми и подлыми ругательствами. Барлей, говоря о его переводѣ Енеиды, сказалъ: "что Виргилій "Представленъ въ немъ безъ жизни, безъ мозгу и съ переломленнымъ крестцемъ". Сей стихотворецъ умеръ въ 1679, имѣя отъ роду 91 годъ. Онъ презиралъ нажитокъ для музъ, кои принесли ему больше печали, нежели славы.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXLV.

Окружности Голландіи.

   Область Лютихская граничащая съ уѣздомъ Мастрихта, представляется совсемъ въ другомъ видѣ, нежели Голландія. Не видно тутъ больше того множества прекрасныхъ деревень, того изобилія, тѣхъ выгодъ, коимъ сто разъ удивлялся я ѣздя по Голландіи. Переѣздъ изъ одной въ другое есть безконечной кустарникъ, въ которомъ не примѣтно ни людей, ни жилья, ни стадѣ, выключая нѣсколькихъ козъ или овецъ. Бѣдность оказуется въ немъ тѣмъ больше, что вдругъ занимаетъ мѣсто богатаго и приятнаго зрѣлища.
   Сія земля, долгое время обитанная Тонгріанами, носила ихъ имя чрезъ многіе вѣки. Отъ семи "сотъ лѣтъ Епископы ея имѣютъ, названіе Князей, а въ своихъ владѣніяхъ немалое число городовъ, селъ, замковъ, деревень и земель, кои съ Полудня на Сѣверъ занимаютъ разстояніе около двухъ сотъ верстъ на пятидесяти или шестидесяти ширины. Находятся въ ней городъ Тонгръ, древняя столица Сен-Тронъ, обязанной своимъ началомъ монаху сего имени; замокъ Гермсталъ, давшій прозваніе одному старинному Меру; деревня Спа, славная своими водами; игуменство Горнъ, въ которомъ настоятельница Княжна Имперіи, а монахини дѣвицы изъ самаго высокаго дворянства. Дикантцъ, другой. городъ и Лютихъ (Ліежь) столица, были театромъ наиплачевнѣйшихъ произшествій.
   Впрочемъ сія страна славна также сраженіемъ, кое выигралъ Бургундской Герцогъ надъ жителями Люшиха, изгнавшими своего Епископа Іоанна Баварскаго, за то что онъ не хотѣлъ посвятиться въ попы: Герцога назвали Іоанномъ безстрашнымъ по причинѣ отважности оказанной имъ посреди опасностей, а Епископа Іоанномъ немилосерднымъ: названіе огорчительное для Епископа, но заслуженное побитіемъ плѣнныхъ, коихъ велѣлъ онъ смерти предать во время сраженія, и безчеловѣчіемъ съ каковою казнилъ въ своемъ присудствіи всѣхъ тѣхъ, коихъ почиталъ заводчиками бунта: но возвратимся къ онымъ городамъ.
   Между тѣмъ какъ Графъ Шароле, сынъ Герцога Бургундскаго, вошедшій въ союзъ общаго блага, усилился завладѣть Парижемъ, Динантъ и Лютихь взбунтовались по проискамъ Лудовика XI. Для произведенія полезной диверсіи сему Монарху. Динантъ особливо пустился на такія крайности, коихъ оной Государь конечно не предвидѣлъ, и коихъ конечно бы не позволилъ. Сдѣлали статую Графа Шароле, и повѣсили у Бувинскихъ воротъ, крича подданнымъ Герцога Бургундскаго: "Смотрите на измѣнника, сына вашего Герцога, котораго Французской Король повѣсилъ, или повѣситъ". Къ сему прибавили они огорчительныя хулы о рожденіи Графа, называя его побочнымъ сыномъ послѣдняго Лютихскаго Епископа. Карлъ, занятой осадою Парижа, рвался съ досады, что видитъ себя принужденнымъ отложить мщеніе за таковыя ругательства: но сколь скоро миръ заключенъ, не умедлилъ онъ исполнить своего намѣренія. Сперва Динантъ сильно возпротивился, и дабы еще болѣе раздражать, выставилъ въ одномъ болотномъ рву на деревянныхъ подмосткахъ статую Герцога, крича Бургундцамъ: "вотъ тронъ великой лягушки, вашего Государя." Нѣкоторые сосѣдніе города, ища отвратить несчастія угрожающія симъ сумашедшимъ жителямъ, отправили къ нимъ одного посланнаго, котораго они повѣсили, а послѣ малолѣтнаго робенка съ письмомъ думая, что уважатъ его невинность: но сей изрубленъ былъ на куски.
   Графъ Шароле, горя нетерпѣніемъ дать почувствовать свой гнѣвъ, собралъ всю свою артиллерію. Стрѣльба была столь сильна, что ни одинъ домъ не могъ спастись. Въ три дни стѣны пробиты со всѣхъ сторонъ, и башни угрожали паденіемъ. Гарнизонъ спасся бѣгомъ, и страхъ занялъ мѣсто ругательствъ. Тщетная надежда на Французскаго Короля изчезла; предложили сдаться, лишь бы жизнь имъ была сохранена: предложеніе отвергнуто и побѣдитель вошелъ въ городъ. Солдаты начали побоище; ничто не было пощажено кромѣ женщинъ и дѣтей, которыя вытащены изъ домовъ и отведены на Лютихскую дорогу. Преданы смерти восемь сотъ человѣкъ, кои были связаны по два вмѣстѣ и брошены въ рѣку. Послѣ сего страшнаго наказанія городъ зажженъ, и дабы не остался камень на камнѣ, согнаны крестьяне, кои до основанія его раззорили. Ежели можетъ что нибудь загладить варварство злыхъ жителей Динанта, то уподобляя ему только хладнокровное звѣрство Бургундскаго Герцога и его сына, противъ сихъ несчастныхъ гражданъ, коихъ все преступленіе въ томъ состояло, что не могли обуздать сумашествія своихъ земляковъ.
   Сіе неограниченное безчеловѣчіе было возобновлено, противъ Лютихскихъ жителей, Лудовикъ XI. склонилъ ихъ взбунтоваться противъ того же Герцога. Бургундскаго, съ которымъ переговоры о примиреніи велъ въ Неронѣ. Герцогъ раздраженной измѣною, схватилъ Монарха его обманывающаго, и хотѣлъ конечно учинить его самовидцемъ наказанія приуготовляемаго для бунтующихъ. Можно ли быть чему унизительнѣе и несноснѣе для Государя въ его плѣну. Лудовикъ слѣдовалъ за своимъ Вассаломъ смотрѣть казни за злодѣйство, котораго самъ былъ побудителемъ и участникомъ.
   Лютихъ не былъ казалось въ состояніи защищаться; раззоренной городъ обнесенъ только палисадникомъ наскоро сдѣланнымъ и едва имѣлъ шесть сотъ человѣкъ гарнизона. Въ сей крайности жители выпустили на волю Своего Епископа, котораго держали въ заперти съ нѣкотораго времени, и просили его быть посредникомъ: но не могъ онъ ничего одержать отъ раздраженнаго побѣдителя. Тогда возпаляемые отчаяніемъ приутотовились дорого продать жизнь. Въ первой день, какъ Бургундской Маршалъ поселился въ предмѣстіи, учинили они вылазку и убили у него двѣсти человѣкъ. Сіе извѣстіе поспѣшила прибытіемъ Герцога, которой тотчасъ рѣшился на приступъ.
   Въ предъ идущую ночь осажденные выдумали послѣднее средство, которое едва имъ не удалось; а именно схватить Бургундскаго Герцога и Французскаго Короля. Они бы конечно ихъ обоихъ взяли, ежелибъ вмѣсто того, чтобъ итти прямо въ ихъ покои не остановились брать одной женщины. Тревога повсюду разпространилась; Герцогъ едва успѣлъ надѣть панцырь и схватить шпагу для своего защищенія: Король учинилъ то же. Лютихскіе жители усилились ворваться, караульные ихъ отбивали, и Герцогъ, все не довѣряя поведенію Лудовика, взялъ бы подозрѣніе, что онъ зачинщикомъ сего заговора, ежелибъ не видалъ его вооруженна.
   По неудачѣ предпріятія, всѣ городскіе жители могущіе носить оружіе, забравъ лучшее свое имущество побѣжали въ Ардены, и тамъ почти всѣ изчезли отъ голода и бѣдности. Герцогъ сдѣлалъ приступъ и не нашелъ ни малѣйшаго сопротивленія: ибо въ городѣ остались только старики, женщины и дѣти. Сіе плачевное состояніе не возпрепятствовало солдатамъ чинить наиужаснѣйшія крайности, грабить все что ни попадалось, сквернить церкви, предавать смерти всѣхъ жителей, муча ихъ безъ всякаго милосердія. Король принужденъ былъ все оное видѣть и притворно тому радоваться. Герцогъ дѣлалъ ему въ насмѣшку извиненія, что привезъ его на подобное позорище. Лудовикъ, уставъ смотрѣть на безчеловѣчія, коимъ единственною причиною самаго себя признавалъ, просилъ и получилъ позволеніе возвратиться въ свое Государство.
   Герцогъ, предаваясь гнѣву своему велѣлъ бросить въ рѣку тысяча двѣсти сихъ несчастныхъ, зажегъ городъ и послалъ четыре тысячи работниковъ докончить. чего огонь, не могъ изтребить. Потомъ, дабы ничто безъ наказанія не осталось, вступилъ въ Франтимонтскую область, снабжавшую солдатами, все тамъ предалъ огню и мечу, раззорилъ домы, мельницы, опустошилъ поля побилъ скотъ и гонялся за людьми даже въ убѣжищахъ опредѣленныхъ дикимъ звѣрямъ.
   Замокъ Геристаль, полумилею ниже Лготиха, былъ старинной дворецъ нашихъ Королей. Карлъ великій держалъ въ немъ собраніе Епископовъ, и сочинилъ на ономъ капитулярникъ изъ двадцати трехъ статей, изъ коихъ нѣкоторые касаются до поправленія монастырей, пребываніе игуменей, убѣжища въ церквахъ и пр. На ономъ приказано рубить руку по кисть клятвопреступникамъ, а ежели случай сомнителенъ, представать имъ предъ крестъ: сіе служило испытаніемъ для познанія истинны. Обѣ стороны стояли предъ Распятіемъ, и первой которой упалъ, терялъ свое дѣло. Сочинено такожъ въ Геристалѣ учрежденіе о народныхъ молитвахъ и милостиняхъ, но причинѣ засухи и голода того 779 года. Епископы обязаны были отслужить каждой три обѣдни и прочесть трижды псалтырь, всѣ правовѣрные поститься два дни, а богатые сверьхъ того кормить четырехъ бѣдныхъ до самой жатвы.
   Слава водъ привлекаетъ ежегодно въ Спа, великое множество чужестранныхъ. Дороги ведущія въ сію деревню не вездѣ покойны: надлежитъ проѣзжать чрезъ необработанныя степи. Дожди и погоды часто тамъ случающіеся, дѣлаютъ ихъ иногда непроѣздными по причинѣ камней и земли на нихъ наносимой. Тамошніе проводники часто сами ошибаются особливо послѣ зимы: ибо сіи дороги портятся; на какъ все служитъ по украшенію природы, то сіи перешейки, горы, холмы составляютъ издали различные приятные взору виды.
   Спа занимаетъ долину весьма стѣсненную горами, и съ нѣкоторыхъ сторонъ, опасно съѣзжать въ каретѣ. Первые предметы, кои представляются, суть пребѣдныя хижины не подающія хорошихъ мыслей о семъ убѣжищѣ здравія и утѣхъ; но оная куча избъ, называемая старая Спа, есть только предмѣстіе, обитаемое бѣдными, кои высылаютъ на васъ цѣлые рои робятъ, чтобъ крикомъ и. докукою вытеребить какую небольшую, монету. Бѣдность сихъ домовъ не предвѣщаетъ строеній новаго Спа, гдѣ есть хоть небольшіе, но великолѣпные. Церковь Капуциновъ и приходская, построенныя на пригоркахъ дѣлаютъ не малую красу. Лучшій трактиръ, гдѣ ѣдятъ за общимъ столомъ, называется Лондонской дворъ. Кормятъ въ немъ во вкусѣ Англинскомъ, Французскомъ и Голландскомъ, и не рѣдко случается видать столы по тридцати особъ. Для предупрежденія припадковъ неизбѣжныхъ въ такомъ мѣстѣ, гдѣ вольности, волокитству и веселію не положено мѣръ между людьми всѣхь земель, введено въ обычай не носить шпагъ. Императоръ ПЕТРЪ Великій, будучи тамъ въ 1717 году, самъ сему учрежденію сообразовался.
   Сколь скоро настанетъ день, будитъ васъ глухой шумъ со всѣхъ сторонъ произходящій. Отворяютъ, запираютъ окны, двери; смѣются, говорятъ, ходятъ по улицѣ какъ середи дня. Мущины, женщины въ дезабильѣ, пьютъ воду, гуляютъ. Первые носятъ на пуговицѣ, вторыя на поясѣ родъ медали, которую бы вы почли за кавалерской орденъ. Онѣ сдѣланы изъ кости для замѣчанія сколько кто выпилъ стакановъ передвигая стрѣлку. Улица, служитъ гульбищемъ для больныхъ, и такъ худо намощена что причиняемая его усталость составляетъ часть движенія предписаннаго докторомъ. Положеніе ея таково, что не можно ее сдѣлать шире. Домы построены около горы полумѣсяцомъ, и улица имѣетъ тотъ же видъ.
   Главной источникъ, изъ котораго пьютъ больные, есть Пугонъ, къ углу весьма малой площади почти посреди деревни, одѣтой дикимъ мраморомъ, которой въ окружностяхъ находятъ. Сданіе покрывающее его походитъ на часовню, каковыя попадаются по большимъ дорогамъ, и обнесено стѣнкою, гдѣ становятся піющіе. Изъ сего неоцѣненнаго източника. развозится вода во весь свѣтъ, не перемѣняясь ни мало ниже подъ экваторомъ. Вкусъ ея не имѣетъ ничего неприятнаго; она кипеніемъ своимъ походитъ на Шампанское вино. Разходится ее чрезвычайно много; ежегодно вывозятъ больше ста тысячъ бутылокъ. Жители ею торгующіе примѣчаютъ прилѣжно, чтобъ наливали бутылки въ сухое время, ибо вода не столько бываешь сильна послѣ дождей. Сохраненіе ея зависитъ такъ же отъ предосторожности, чтобъ бутылки были полны. Къ сему приставлены бабы назначенныя властелинами. Онѣ полощутъ ихъ чисто и ставятъ по пяти рядомъ на стѣнкѣ окружающей фонтанъ. Сперва наполняютъ ихъ до половины, дабы дать водѣ время выкипѣться, что она тотчасъ чинитъ будучи почерпнута изъ източника. Для сей же причины должны онѣ оставлять бутылки на нѣкоторое время не закупаривая, дабы не перелопались. Вы можете понять разность сей воды выпитой на мѣстѣ съ тою, которая отвозится въ отдаленныя страны. Изъ уваженія къ чужестраннымъ піющимъ въ Спа не позволяется пали вашъ бутылки прежде десяти часовъ утра; а дабы източникъ не былъ пустъ когда придутъ піющіе, запрещено черпать изъ него ночью. Имя его Пугонъ произходитъ сказываютъ отъ слова Пугеръ значущее на языкѣ жителей черпать. Вода кажется течетъ изъ самаго камня, къ которому придѣланъ фонтанъ, чиста, пѣнится въ стаканѣ и имѣетъ вкусъ обыкновенной воды, въ которой разпущенъ купоросъ. Сперва бываетъ она нѣсколько противна, но вскорѣ къ ней привыкаютъ.
   Подлѣ фонтана находится зала, гдѣ видна Латинская надпись, вырѣзанная золотыми буквами, на черномъ мраморѣ въ честь Петра Великаго. Говорится въ ней, что сей Государь, выхваляемой по достоинству, получилъ прежнія силы, что исправилъ совершенно свое здоровье дѣйствіемъ сей цѣлительной воды, и что возвратясь въ свою Имперію чрезъ Голландію, приказалъ поставить сей вѣчной памятникъ своей благодарности. Сія надпись, ея подножіе, карнизъ составляютъ кусокъ архитектуры, надъ коимъ въ большемъ кругу вырѣзанъ гербъ Его Царскаго Величества. Возвратясь въ Россію ПЕТРЪ Великій вселилъ вкусъ и къ своихъ подданныхъ къ минеральнымъ водамъ. Найдены оныя близъ Олонецкихъ заводовъ. Приказавъ ихъ испытать, сей Государь самъ туда ѣздилъ, дабы привести воду въ употребленіе. Онъ тамъ завелъ мастеровыхъ всякаго рода, и лавки на подобіе Спа, и превратилъ пустое и безплодное въ торговое и увеселительное мѣсто.
   На главныхъ домахъ и большихъ, трактирахъ въ Спа поставлены гербы Государей или знатныхъ господъ которые въ нихъ жили. Между, прочими видны, гербы Французскаго Короля Генрика III. Пармскаго Герцога Александра Фарнеза, славной Маргериты де Валоа, супруги Генрика IV, Агди яснаго Короли Карла II. Датскаго Короля, великаго Герцога Тосканскаго, Князей и Княгинь Оранжскихъ, и многихъ наизнатнѣйшихъ въ Европѣ господъ.
   Въ Спа, содержится ненарушимымъ правиломъ ужинать и,ъ шесть часовъ съ половиною, и потомъ, ежели время позволяетъ, прохаживаться. Въ десять часовъ не слышно больше людей, по улицамъ, кромѣ дней баловъ, изъ коихъ самой продолжительной не тянется до полуночи. Въ четыре часа по утру, всѣ уже у Пугона, а въ пять, имѣющіе пить изъ другихъ фонтановъ верьхами или въ каретахъ. Въ девять завтракаютъ въ ваксалѣ, прекрасномъ трактирѣ на выѣздѣ деревни, а въ десять всякой возвращается домой одѣваться: въ десять же часовъ звонятъ къ обѣднѣ; обѣдаютъ въ полдень, въ два часа дѣлаютъ посѣщенія, потомъ ходятъ на гульбища, на ассамблею собирающуюся въ общей великолѣпной залѣ, гдѣ играютъ въ карты, иногда танцуютъ, или въ театръ, на которомъ представляются Французскія комедіи и оперы.
   Считаютъ здѣсь главныхъ три гульбища: Лугъ четырехъ часовъ, названной по тому, что въ сіе время начинается тамъ тѣнь отъ горы; семи часовъ по тому, что оное приятно только въ сію пору, и садъ Капуциновъ, украшенной алеями. Сей монастырь есть одинъ, въ которой позволено входишь женщинамъ. Другая его рѣдкость большой бассейнъ, посреди котораго поставленъ Христосъ и изъ пяти его ранъ бьетъ вода. Церковь самая простая, какъ почти и всѣ храмы Св. Франциска, но образъ надъ главнымъ престоломъ показался мнѣ прекрасной. Іисусъ Христосъ, изтекающій кровію, весьма живо изображенъ члены его безъ движенія походятъ на живые. Головы всѣхъ стариковъ совершенны. Почитаютъ его работою Крагера или Рубенса. По горѣ, дающей тѣнь въ четыре часа, одинъ Агличанинъ прочистилъ на своемъ иждивеніи тропинки, а на другой лежащей надъ гульбищемъ семи часовъ другой Агличанинъ также сдѣлалъ дорожки и на вершинѣ построилъ домикъ, женилъ одного молодаго бѣднаго. Спаскаго жителя на дѣвкѣ еще его бѣднѣе, поселилъ ихъ въ ономъ, и назвалъ жилище Аннета и Любинъ. Ходятъ туда ѣсть молоко и проч.
   Сверѣхъ Пугона находятся внѣ Спа другіе минеральные ключи, изъ которыхъ славнѣйшіе суть Жеронстеръ, Совеніеръ, Ватроцъ, Нивезъ, Баризаръ и Тоннелетъ. Послѣдніе четыре почти совсемъ оставлены. Всѣмъ имъ приписываются общія силы, и каждому особенная собственность. Часто повторенными опытами признали, что Пугонская вода есть смертельной ядъ для червей и глистъ, по чему и заключаютъ, что можетъ она быть полезна въ подобныхъ болѣзняхъ. Жеронстеръ лежитъ въ полумилѣ отъ сего ключа, но дорога такъ дурна, что въ каретѣ надобно употребить часъ ѣзды. Едва выѣдете вы изъ Спа, не видно ниже слѣдовъ обиталища; кажется, что вдругъ вы перенесены въ пустое и дикое мѣсто: повсюду кустарникъ, камень, деревья и отломки горъ. Кучеръ идетъ пѣшкомъ, ведетъ лошадей подъ устцы въ опасныхъ проѣздахъ для избѣжанія камней, о кои опрокинуть можно карету, или лучше сказать коляску, весьма легкую покрытую кожею или клеенкою, и имѣющую такіе же завѣсы вмѣсто дверецъ и стеколъ: нынѣ сіи коляски переводятся, и самые дряхлые употребляютъ свои собственныя кареты или коляски: а прочіе всѣ ѣздятъ верьхомъ на мужицкихъ лошадяхъ.
   Жеронстерская вода рознится съ Пугонскою тѣмъ, что пахнетъ желѣзомъ и сѣрою. Ключь бьетъ изъ мраморной постройки подъ кровлею поддерживаемою четырьмя столбами. Симъ сданіемъ обязаны одному Нѣмецкому. Господину, которой изъ благодарности употребилъ на него свои деньги. ПЕТРУ Великому такожъ сей ключь много помогъ, какъ то доказываетъ надпись и свидѣтельство доктора; въ послѣднемъ сказано, что Его Величество принялъ на себя трудъ туда ѣздить, и нигдѣ не нашелъ воды, которая бы принесла ему больше облегченія въ его болѣзни.
   Для доставленія піющимъ мѣста для хожденія, выкопана въ камнѣ гладкая площадка, а на случай дождя построенъ родъ залы, похожій на сарай, гдѣ всякой можетъ укрыться. Тамъ найдете вы сидящихъ на одной скамьѣ Князей, Герцоговъ, мѣщанъ, поповъ, монахинь, старицъ, разговаривающихъ такъ дружески, какъ бы всѣ были одного состоянія. Оттуда когда время позволяетъ, идутъ на терассу, которая не иное что есть какъ мѣсто вычищенное и сравненное, составляющее положеніемъ своимъ родъ амфитеатра, гдѣ наслаждаются вдругъ тѣнію, видомъ и ходьбою.
   Выгоды другаго ключа Совеніеръ, отлежащаго въ полумили, больше пренебрежены; бассейнъ его не такъ великъ, вода не такъ изобильна какъ въ Жеронстерѣ. По сей причинѣ просятъ больныхъ пить по тише, дабы дать время източнику наполниться. Онъ лежитъ на каменной горѣ, покрытъ полукуполомъ и окружена, стѣнкою. Возвышеніе онаго защищаетъ его отъ наводненій; вода его рѣдко портится дождевою. Спаскіе начальники не однажды пытались учинить сіе мѣсто почище и поуютнѣе; но воры шатающіеся зимою жгутъ двери, окны и все, что тамъ ни оставитъ. Раззоренія причиняемыя ими принудили отложить украшеніе сего фонтана. Какъ вода его цѣлительна для каменной болѣзни, и для боли крестца, то и стеченіе бываетъ многолюдно, и часто случаются удивительные лѣченія; но свойство болѣзни получающей отъ нее вспоможеніе, не чинитъ приятнымъ собраніе стекающихся туда немощныхъ. Плиній упоминаетъ о родникѣ Тонгрскомъ, коего вода чрезмѣрно чиста, возвышается съ низу на верьхъ пузырьками весьма прозрачными. Прибавляешь онъ, что сія вода кисловата, желѣзновагоа, охладительна и мутящаяся въ жару; что она изцѣляетъ отъ лихорадокъ, водяной и каменной болѣзни. Всѣ сіи качества, ежели вѣрить жителямъ, не могутъ приписываться какъ только Совеніеру.
   Частыми опытами доказано, сколь важны всѣ Спаскіе ключи. Вѣрное свидѣтельство ученыхъ, большая продажа воды въ чужія земли, жадность оную поддѣлывать, обманывая довѣренность людей, похвала учиненная ей Бургавомъ, число больныхъ изо всѣхъ странъ приѣзжающихъ, суть доказательства цѣлительной ея силы и дѣйствія. Почитаютъ ихъ первымъ лѣкарствомъ на неплодородность, но думаютъ также, что отдаленныя прогулки въ Совеніерѣ столько же тому помогаютъ, какъ и воды. Подобное свойство приписывается Швалбахскимъ водамъ, когда ихъ пьютъ на мѣстѣ и говорятъ, что Франкфортскіе мѣщане выговариваютъ въ своихъ вѣнечныхъ записяхъ что жены ихъ. больше двухъ разъ въ жизнь свою не поѣдутъ къ водамъ, дабы не учиниться съ лишкомъ плодородными.
   Замокъ Франшимонтъ, лежащій въ милѣ отъ Спа въ Княжествѣ Лютихскомъ имѣетъ имя Маркизатсгива, и есть предѣломъ гулянья для піющихъ воду. Построенъ онъ на горѣ на Старинной вкусъ съ толстыми стѣнами и зубцами. Окружности его обширны и граничатъ съ Лимбургскимъ и Луксенбургскимъ Герцогствами. До нынѣ выхваляются подвиги его жителей, когда подали они. помочь Лютихскимъ противъ Бургундскаго Герцога. Двѣсти лѣтъ прежде-того поднимали они такожъ оружіе противъ своего Епископа, учинившагося ихъ мучителемъ, и показываютъ еще мѣсто, гдѣ. сей. Епископъ былъ убитъ въ 1285. Сіе повѣствованіе заставляетъ васъ заключать, что народъ былъ неспокойной и склонной къ бунтамъ; по чему и не удивительно, ежели города, ихъ была, такъ раззоренъ, что не видно его слѣдовъ. Самой замокъ, средина Маркизатства и главное судилище, не имѣетъ ничего примѣтнаго. Сказываютъ однако, что Епископъ держалъ въ немъ свой дворъ и угощалъ въ старину Пармскаго Герцога со всею его свитою.
   Городъ Люттихъ (Ліежъ) столица всей области о которой я говорилъ, лежитъ въ лощинѣ посреди обширныхъ луговъ. Маасъ дѣлящій его на двѣ части, по концамъ имѣетъ дѣланные берега, служащіе притиными гульбищаіми. Считаютъ въ немъ десять предмѣстій и сто тысячъ жителей,, но нѣтъ ни площадей, ни фонтановъ, ни другихъ украшеній достойныхъ большаго города. Епископской домъ, ратуша, соборъ, арсеналъ, театръ и церковь Св. Іакова, отличающаяся живописью купола и чудною лестницею, стоятъ однако быть осмотрѣны. Церковь Св. Павла есть въ томъ же родѣ, а въ святомъ Петрѣ достойна примѣчанія картина Коррежіева, Сорокъ шесть монастырей, семь коллегіатъ и тридцать два прихода, доказываютъ, что жители богомольны и городъ наполненъ попами и монахами.
   Епископъ, избирается Капишулою, составленною изъ шестидесяти канониковъ, дворянъ или докторовъ (учителей церкви) знаемыхъ здѣсь подъ именемъ Tréfonciers. По утру бываютъ они на службѣ въ каноническихъ одѣяніяхъ, а въ вечеру рыщутъ по городу петиметрами. Давая народу Государя, они почитаютъ себя отъ него независимыми, и любятъ лучше повиноваться безпосредственно Риму. Въ случаѣ разчета въ выборѣ, рѣшитъ оной Папа. Съ ужасомъ возпоминаютъ о произшедшемъ въ Лютихѣ въ началѣ пятагонадесять вѣка, по поводу двухъ Епископовъ Іоанна Баварскаго и Теодорика Первизскаго, подтвержденныхъ двумя Панами, раздѣляющими тогда Римскую церковь. Оба выбранные были равно недостойные люди, и каждой имѣлъ своихъ сообщниковъ, кои составили двѣ сильныя арміи и рѣзались съ невѣроятнымъ безчеловѣчіемъ. Въ одномъ только сраженіи Погибло больше тридцати тысячъ человѣкъ. Теодорика съ отцомъ его нашли между мертвыми, пробіенныхъ копіями и схватившихся за руки. Чрезъ палачей казнено шестьдесятъ главныхъ начинщиковъ; брошенъ въ рѣку Папской Легатъ, подтвердившій покойнаго Князя. Таковъ былъ конецъ. Лютихскаго разкола, произведеннаго разколомъ раздѣляющимъ тогда всю церковь.
   Хотя сей городъ подчиненъ въ мирскомъ и въ духовномъ своему Епископу, управляется однако собственными властелинами, и пользуется столь великими преимуществами, что можно почесть его за Республику. Магистратъ его составленъ изъ двухъ Бургомистровъ и двадцати Совѣтниковъ, изъ коихъ половина назначается Епископомъ, а другая городомъ. Даже цѣхи, въ числѣ тридцати двухъ, раздѣляютъ власть, ибо не можно обнародовать указа безъ ихъ согласія. Большая часть оныхъ работаетъ желѣзо и сталь, составляющіе главную отрасль здѣшней торговли. Они продаютъ огнестрѣльнаго оружія на великую сумму. Земля изобильная хлѣбомъ, плодами, видомъ; имѣетъ нѣсколько свинцовыхъ рудниковъ и каменнаго уголья, увѣряютъ, что городъ снабдись оными, продаетъ еще ежегодно на двѣсти тысячъ талеровъ. Торгуетъ онъ также пивомъ, кожами и гвоздями.
   Лютихское Епископство замыкаетъ въ себѣ двадцать шесть городовъ и больше четырехъ сотъ деревень. Почти всѣ земли принадлежатъ дворянству или духовенству. Мужики питаются трудами рукъ своихъ. Провинціальные Штаты составлены изъ высокой капитулы, дворянъ и городскихъ Бургомистровъ. Всякіе три года сіи три стана выбираютъ каждой четырехъ Депутатовъ, собирающихся въ Епископскомъ дворцѣ. Тайной совѣтъ, составленной изъ поповъ и мирянъ, вѣдаетъ все относящееся до земскаго правленія и обыкновенныхъ судныхъ дѣлъ. Счетная палаша учреждаетъ касающееся до доходовъ Князя, а Правосудной Приказъ упражняется въ уголовныхъ дѣлахъ.
   Сверьхъ сихъ разныхъ разправъ находится въ Лютихѣ еще одна называемая двадцать два, разправа страшная по скорости, съ каковою дѣла въ ней принимаются и рѣшатся. Издержки въ ней чрезвычайны и всегда на счетъ одной изъ двухъ сторонъ. Судьи собравшись однажды не выходятъ безъ того, чтобъ не рѣшишь дѣла. Платятъ имъ по стольку то на часъ днемъ, и вдвое ночью. Бывали засѣданія продолжавшіяся нѣсколько дней съ ряду безпрерывно. Впрочемъ сей приказъ, установленной наиглавнѣйше для наказанія употребляемыхъ въ Государственную службу, и во зло употребляющихъ свою власть, служитъ охраненіемъ для тѣхъ, коибы могли быть притѣснены въ имѣніи, вольности, нести, или подвержены насильствіямъ папъ отъ частныхъ, такъ отъ чиновныхъ людей. и даже отъ самихъ судей.
   Не можно быть въ Лютихъ, не видавъ балкона, которой тамъ есть то же, что было Палладіумъ въ Троѣ, бъ начала былъ онѣ только столбъ, предъ которомъ чинилось правосудіе. Цѣхи намалѣвали его въ своихъ знаменахъ въ знакъ союза и вольности, а городъ внесъ въ свой гербъ. Было обыкновеніе созывать предъ него народъ, объявлять законы, опредѣленія, мнѣнія. Никто не дерзалъ нарушать оныхъ. когда они были препровождены таковымъ обнародованіемъ. Жители думаютъ, что спасеніе ихъ зависитъ отъ сего столба. Когда Бургундской Герцогъ взялъ городъ приступомъ, то не нашелъ наказанія для него чувствительнѣе, какъ перевезши сей балконъ въ Брюжь. Онъ его поставилъ на биржѣ, яко знакъ своей побѣды и предметъ смѣха для Фламандцовъ. Въ семъ безславіи балконъ пребывалъ десять лѣтъ, и, оное тяжелѣе казалось Лютихскимъ гражданамъ, нежели условія, подъ которыми они поддались. По смерти сего владѣльца возъимѣли они надежду получить его назадъ, и сильно о томъ просили Марію Бургундскую, которая наконецъ позволила его взять. Для сего обряда отправили они избранное мѣщанство, которое съ пышностію шествовало верьхомъ и съ торжествомъ привезло любезной свой Палладій. Жители вышли на встрѣчу, приняли его съ великими обрядами, и поставили на площади, гдѣ оно и по нынѣ въ великомъ почтеніи. Властелины не могутъ дать большаго знака уваженія пригородкамъ и деревнямъ, какъ даруя имъ право балкона; что походитъ нѣкоторымъ образомъ на право гражданина въ древнемъ Римѣ. Онымъ правомъ пользуется, Спа, Франшимонтъ и Шофонтенъ, небольшая деревушка близъ сей столицы, куда ѣздятъ пользоваться банями.
   Доктора приказываютъ употребленіе сихъ водъ, какъ полезное предуготовленіе къ питію Спаскихъ. Чужестранцамъ не весьма много онѣ извѣстны по тому, что не такъ давно найдены, и что ни малаго старанія не приложено ко введенію ихъ въ моду: Въ началѣ сего вѣка-примѣтили въ одной лощинѣ, въ десяти верстахъ отъ города, лугъ изпаряющій теплую воду. Одинъ частной человѣкъ выпросилъ позволеніе построить тамъ хижину съ двумя кадками врытыми въ землю для соединенія разныхъ ручейковъ оной воды. Тогда начали окольные жители приходить туда мыться. Многіе избавились оными отъ недуговъ; а что бы не было какого обмана, счетная палата, съ согласія капитулы отрядила туда Депутацію для учиненія нужныхъ изысканій. Тогда найденъ новой ключъ теплой воды столь изобильной, что въ шесть минутъ наполнялъ онъ бассейнъ восмнадцати футовой во всѣ четыре стороны. Вскорѣ послѣ сего откровенія появилось на лугу и въ окружности премножество палатокъ для убѣжища не только больныхъ, приѣзжающихъ искать вспоможенія, но и любопытныхъ, кои стекались смотрѣть сего новаго дара благотворительной природы. Въ сихъ обстоятельствахъ Медицинская коллегія назначила коммисаровъ для изслѣдованія ключа и свойства воды, и чрезъ опыты найдено, что онѣ наполнены алкалическою смягчающею солю, и хороши для питья во многихъ болѣзняхъ.
   Когда сила воды была доказана, Магистратъ украсилъ долину фонтаномъ, а Штаты приказали прорѣзать съ немалымъ иждивеніемъ въ горахъ дорогу отъ Лютиха до Шофоншеня, гдѣ не можно было прежде проѣхать на колесахъ. Сіи разныя выгоды побудили частныхъ людей построить тамъ изрядные постоялые дворы; другіе завели загородные домы, такъ, что искуство и природа производятъ тамъ приятное зрѣлище.
   Недалеко отъ площади балкона показывали мнѣ домъ стариннаго Бурмистра ла Руелля, о которомъ разсказываютъ печальную повѣсть. Графъ Варфуцей, осужденной на смерть Малинскимъ совѣтомъ, ушолъ въ Лютихъ, дабы защититься отъ происковъ Министровъ Гишпанскаго Короля. Ларуелль больше всѣхъ старался принять его дружески; но въ возмездіе заплаченъ наибезсовѣстнѣйшею неблагодарностно. Графъ Варфуцей въ надеждѣ получить прощеніе и возвратиться въ Брюссель, помышлялъ объ отнятіи у Лютиха вольности и о покореніи его подъ власть Австрійскую. Онъ позвалъ обѣдать Бургомистровъ, другихъ начальниковъ, канониковъ, дворянъ, Аббата Музона и адвоката называемаго Маршандъ, котораго за столомъ посадилъ подлѣ себя.
   Начало пира было очень весело; но какъ скоро поставили другія блюды, то одинъ разстрига по имени Гранмонтъ, послѣдуемой солдатами съ ножами и карабинами, вошелъ въ залу. Аббатъ Музонъ и Бургомистръ, первые его увидя пришли въ удивленіе, но думали что было то только маскерадъ выдуманной Графомъ для увеселенія гостей. Варфуцей обнажась тогда сказалъ, что имѣетъ повелѣніе отъ Императора и отъ Короля Гишпанскаго, давно уже сносящихъ измѣны противъ себя, и обратясь къ Ларуеллю: "измѣнникъ, сказалъ ему, севодни я буду держать твое сердце въ моихъ рукахъ.-- Чѣмъ я васъ огорчилъ, спросилъ у него Бурмистръ? развѣ для того вы меня позвали, чтобъ подобнымъ образомъ обмануть"? Графъ велѣлъ подать веревокъ и его связать, говоря: "поручай душу; твою Богу; тебѣ должно тотчасъ умереть." Призвали двухъ монаховъ исповѣдать его; но они отказались не имѣніемъ позволенія отъ начальниковъ. "Хорошо, сказалъ Графъ, такъ я слагаю грѣхъ на васъ; я хотѣлъ спасти душу сего бездѣльника; онъ умретъ безъ покаянія; и тотчасъ велѣлъ его умертвить. Одинъ изъ монаховъ упалъ къ его ногамъ, просилъ пощады властелину, говоря что онъ предпочтетъ лучше самъ умереть, нежели видѣть сіе позорище. Варфуцей повторилъ свое повелѣніе. Солдатъ вошедъ въ покой, гдѣ находился Бургомистръ, сказалъ, чтобъ онъ помышлялъ о совѣсти. "Какъ, отвѣчалъ Ларуелль, ты можешь меня спасти, а имѣетъ столь немилосердное сердце, чтобъ убить человѣка, которой никогда тебѣ зла не сдѣлалъ? мы, солдаты, сказалъ онъ, и должны повиноваться нашимъ начальникамъ." Варфуцей ходя по двору и слыша сей разговоръ, закричалъ грознымъ голосомъ: "не теряй времени, отправь его. Дѣти мои, спасите меня, говорилъ Бургомистръ, я заплачу вамъ за сію важную услугу", но видя, что прозьба его безполезна, велѣлъ кликнуть попа и исповѣдался. Тогда трое солдатъ бросились на него и изранили его кинжалами, такъ, что онъ тутъ же умеръ, Варфуцей торжествуя симъ безчеловѣчіемъ говорилъ: "Теперь я освободился отъ страха, которой могли произвести учиненныя противъ меня оклеветанія, и войду опять въ милость у моего государя."
   Крикъ умирающаго Бургомистра слышенъ былъ даже въ залѣ, гдѣ задерживали прочихъ, гостей. Попы бывшіе при его концѣ объявили имъ, что и они должны готовиться къ смерти. Иные исповѣдались, а, между тѣмъ Графъ подошедъ къ дверямъ кричалъ: "Ларуелль умеръ, я могу и съ вашею жизнію также поступить, но въ сіе самое время одинъ сродникъ покойника, въ препровожденіи нѣсколькихъ гражданъ, готовыхъ смерть его отмстить или погибнуть, тутъ появился". Варфуцей вопрошаешь у нихъ: "чѣмъ они хотятъ быть, Гишпанцами или Французами? Мы истинные Лютихскіе граждане. -- И я также, отвѣчалъ Графъ; но что бы вы сказали, ежелибъ Бургомистръ вашъ Ларуелль продалъ вашъ городъ, и отдалъ его Французамъ? Я имѣлъ повелѣніе отъ Императора и отъ моего Государя, Гишпанскаго Короля, лишитъ его жизни."
   Между тѣмъ какъ онъ говоритъ, другіе граждане стучатся у дверей дома. Тогда страхъ начинаетъ обуять бездѣльника; онъ приказываетъ кричатъ, что Ларуелль измѣнялъ отечеству, и что смерть его была праведнымъ наказаніемъ за его преступленія. Но его не слушаютъ, двери выбиваютъ и одинъ изъ гостей кричитъ гражданамъ: "насъ Графъ держитъ подъ карауломъ, и мы погибли, ежели вы насъ не спасете." Слыша сіи слова Лютихскіе жители бросаются въ. залу, опрокидываютъ солдатъ, и грозятъ ихъ побить, ежели они не выдадутъ Графа Варфуцея. Сей человѣкъ, у котораго страхъ отнялъ всѣ силы, бросился на постелю; тащатъ его; онъ просить двоюроднаго брата Ларуеллева о жизни и обѣщаетъ тысячу пистолей. Ничто не помогаетъ. Между тѣмъ тащатъ его къ дверямъ, гдѣ получаетъ онъ ударъ шпагою, падаетъ, и тутъ тысяча новыхъ ударовъ лишаютъ его жизни. Прокалываютъ у него ноги, тащатъ до висѣлицы стоящей на рынкѣ, вѣшаютъ, и два дни спустя, когда трупъ его укротилъ гнѣвъ жителей, сожигаютъ и пепелъ бросаютъ въ рѣку. Монахъ разстрига претерпѣлъ такую же почти участь, равно, какъ и солдаты имъ употребленные. Тѣло Ларуелля отнесено въ его домъ самими гражданами, орошено слезами. Народъ и главные городскіе жители препровождаютъ его въ могилу, и въ самое то время, какъ его въ оную опускаютъ, клянутся имъ отмстить его смерть и умереть за вольность отечества.
   Я не знаю народа, которой бы своимъ началомъ столько гордился, какъ жители сей столицы. Они выводятъ дворянство свое прежде владѣнія Карла великаго, и всѣ называютъ себя господами и Баронами пожалованными отъ сего Императора. Даже мужики разсказываютъ подвиги своихъ предковъ. Участіе, кое они принимаютъ въ правленіи, легкость, съ каковою могутъ вмѣщать своихъ дѣтей въ число духовныхъ пользующихся доходами, надежда достигнуть когда нибудь до верьховнаго достоинства въ области, стеченіе знатныхъ людей приѣзжающихъ въ Спа всякой годъ, свободное обхожденіе съ симъ чужестраннымъ дворянствомъ, вотъ безсомнѣнно что питаетъ ихъ тщеславіе.
   Не смотря на сіе, они довольно великодушны и честны въ разсужденіи чужестранныхъ съ коими знакомы, или которые привозятъ къ нимъ рекомендаціи. Но позволяя имъ безъ всякаго затрудненія селиться въ своемъ городѣ повредили они кажется свои нравы: ибо всѣ сіи выходцы бываютъ обыкновенно или преступники или одолжавшіе, кои были принуждены оставить свое отечество и искать убѣжища, въ которомъ здѣсь никому не отказываютъ. Слѣдовательно, можно укорить жителей, что они не разборчивы въ приниманіи своихъ новыхъ согражданъ.
   Не дошли еще до того, чтобъ узнать причину чахотки жителей. Можетъ оная быть или изпаренія турфа, вообще употребляемаго, или. пища сушимая огнемъ сего минерала, или ихъ пиво. Въ семъ, равно какъ и въ законахъ можно ихъ сравнить съ Англичанами, ибо конституція земли есть ша же въ маломъ видѣ, что и Великобританская. Собранные Штаты рѣшатъ все съ Княземъ; городское соединеніе назначаешь властелиновъ.
   Въ Лютихѣ познакомился я съ однимъ ученымъ Французомъ Г. Руссо, которой завелъ наилучшій журналъ въ Европѣ, какъ то доказываютъ его польза, всеобщее одобреніе, и продолженіе до сего времени и съ толикимъ успѣхомъ. Оной началъ выходишь 2 Генвйря 175б года; выдается всякіе пятнадцать дней небольшой томъ: въ немъ вы находите изобиліе, основательность большихъ журналовъ, различность и приятность ежедневныхъ листовъ. Онъ одинъ въ свѣтѣ замыкаешь въ себѣ содержаніе всѣхъ книгъ печатаемыхъ въ Европѣ, о какой бы наукѣ и на какомъ бы языкѣ оныя ни были. Наименованіе Енциклоледическаго журнала соотвѣтствуетъ всеобщимъ знаніямъ и перепискамъ учрежденнымъ въ главнѣйшихъ городахъ ученаго свѣта, и приводятъ сочинителя въ состояніе наполнять съ успѣхомъ все пространство сего имени.
   Сколь ни занимаетъ и ни озабочиваетъ сей великой трудъ Г. Руссо, ни съ нѣмъ онъ его не раздѣлялъ. Одинъ онъ приводитъ его въ порядокъ и исправляетъ слогъ. Наибольше приноситъ ему чести то, что онъ безпристрастенъ и честенъ; отдаетъ справедливость великимъ дарованіямъ, не уподляя посредственные; а когда приходитъ обнаружить погрѣшности, чинитъ сіе съ такою умѣренностію, съ такимъ снисхожденіемъ, что даже охуленія его смягчаются.
   Намѣреніе сего сочинителя прежде было поселиться въ Нѣмецкой землѣ, куда былъ онъ приглашаемъ, и сочинять тамъ свой журналъ; но нѣкоторые жители Лютиха, знавшіе его. Въ Парижѣ, упросили его сдѣлать сіе заведеніе въ ихъ городѣ, какъ средоточій ученаго свѣта, Епископъ, или больше Министръ его Графъ Горіонъ къ тому его склонилъ. Власти признали его мѣщаниномъ и дали ему пенсію. Всѣ устремились споспѣшествовать успѣху его предпріятія: ибо таково есть качество сего гостеприимнаго и благотворительнаго народа, чтобъ обольщать всѣхъ тѣхъ, кто къ нему приноситъ полезныя заведенія, подавать имъ помощь, ободрять ихъ награжденіями.
   Жители здѣшніе родятся по большей части съ великою способностію для наукъ и знаній; но не имѣя предъ глазами предметовъ подражанія, и область ихъ не будучи театромъ довольно обширнымъ для человѣка великаго разума, несутъ они дарованія полученныя отъ природы въ другія земли. Меня увѣрили, что мы обязаны Марлискою машиною жителю Лютиха. Варенъ, славной рѣзчикъ во Франціи на мѣди, родился въ семъ городѣ. Изобрѣтеніе многихъ машинъ для медалей, побудило Пудовика XIII. дашь ему чинъ Государственнаго хранителя монеты. Въ сіе время сей художникъ вырѣзалъ печать Французской Академіи, въ которой представилъ онъ Кардинала Ришелье такъ хорошо, что работа его почитается безсмертною. Деньги битыя во время малолѣтства Лудовика XIV. суть такожъ его труда. Похваленъ онъ равномѣрно и за рѣзьбы на-мраморѣ. Онъ сдѣлалъ поясныя статуи Короля и его Министра, достойныя быть сравнены со всемъ тѣмъ, что древность представляетъ наисовершеннѣйшаго въ семъ родѣ.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXLVI.

Продолженіе окружностей Голландіи.

   Лютихская епархія несравненно пространнѣе нежели маетности или владѣніе Епископа. Она заключаетъ въ себѣ Герцогство Лимбургское, часть Люксенбургскаго, Юлихскаго, Буабантскаго, нѣкоторые Имперскіе города и осо" бливо Акенъ или Ахенъ славящійся своими водами, соборами, трактатами и Карломъ Великимъ. Сей городъ, которой при владѣніи сего Государя былъ столицею Франціи и театромъ его великолѣпія, лежитъ при подошвѣ горъ его окружающихъ, коихъ отлогости плодоносныя и выработываемыя, служатъ ему украшеніемъ. Отягченныя жнитвами и плодами ведутъ онѣ взоръ постепенно до вершины своей покрытой лѣсами, и окружая городъ, безъ причиненія ему однако стѣсненія, составляютъ ограду его округи. Лощина, въ которой онъ построенъ, есть довольно обширная долина со многими изобильными паствами. По несчастію не протекаетъ по ней ни одной рѣки, ибо пресѣкающая ее есть только ручеекъ, не могущій ни охладить ее, ни служить для перевоза товаровъ; но по множеству ручьевъ жители не терпятъ недостатка въ водѣ.
   Акенъ раздѣляется на два города, старой и новой. Первой, обнесенной стѣнами отъ Карла Великаго, сохраняешь еще свои рвы, ворота и имя основателя, то есть Каролинскаго города. Онъ совершенно круглой, и лежитъ по срединѣ новаго, которому и видъ свой сообщилъ. Оба они больше пространны, нежели людны. Видны въ нихъ великіе сады и пустыри, новыя строенія чинятъ городъ въ два раза больше, нежели былъ онъ съ начала. Едва въ два часа можно его обойтить кругомъ.
   О времени основанія его не соглашаются. Одни утверждаютъ, что Градусъ или Граніусъ, Римской Сенаторъ, прибывъ въ Белгическую Галлію въ началѣ нашего перваго вѣка, нашелъ теплыя воды, и удивлясь имъ, построилъ замокъ, около котораго поселились жители, Нечувствительно составился тутъ городъ. которой раззорили и сожгли Гунны. Показываютъ еще одну старинную башню, именуемую Гранова башня, яко остатокъ сей древней крѣпости. Другіе нейдутъ далѣе Карла Великаго, и основываютъ на слѣдующемъ преданіи.
   "Сей Государь приѣзжалъ всякой годъ въ здѣшнюю страну, для провожденія осени и упражненія въ охотѣ. Случилось однажды, что предался онъ ей больше обыкновеннаго, разтерявъ своихъ людей и заблудился. Не зная куда ѣхать, пустилъ лошадь свою на волю, но видя только лѣса и горы безъ жилищъ, остановился на пригоркѣ, дабы осмотрѣться, увидѣлъ онъ дымъ въ ближней лощинѣ, и надѣясь тамъ найти какое жилище, поскакалъ къ сему мѣсту. Въ бѣгу его лошадь утопилась въ ручьѣ воды теплой и дымящейся. Императоръ испужавшись слезъ съ нее и ее высвободилъ; потомъ слѣдуя по ручью,--нашелъ развалины древняго дворца, остатки великолѣпной бани, сквозь кустовъ оказывающейся. Открытіе столь нечаянное почтено имъ было за знакъ промысла Божія, его покровительствующаго. Теплица въ такомъ глухомъ мѣстѣ показалась ему способною для отдохновенія. Онъ въ ней купался, почувствовалъ облегченіе, и сѣвъ на лошадь соединился, заблуждавшись нѣкоторое время, съ своею свитою."
   "Мѣсто ознаменованное столь славнымъ приключеніемъ, не могло оставаться незнаемымъ. Государь почелъ за обязательство благодарности, славы и народной пользы, разчистить теплицы и дворецъ. Красота мѣста, приятное его положеніе, доброта воздуха рѣшили его основать тутъ свое пребываніе. Онъ началъ тѣмъ, что построилъ, но имя Пресв. Богородицы часовню, которой богатству и красотѣ тогда не было подобной. Лучшій мрамора. изъ Рима и Равенны употребленъ на ея украшеніе; двери и перилы сдѣланы изъ мѣди, на куполѣ поставленъ шаръ изъ чистаго золота. Дворецъ воздвигнутой имъ для своего жилища не уступалъ оной величиною и видомъ. Всѣ коронные чины помѣщены въ немъ были выгодно; сдѣланы большія залы для собраній народныхъ и для соборовъ. Строенія такъ разположены, что Король изъ своихъ покоевъ мотъ легко видѣть всѣхъ входящихъ и выходящихъ изо дворца. Преогромной и великолѣпной портикъ велъ въ часовню. Работа еще болѣе примѣтная, по тому что соединяла дары природы и приятство искуства, была построенная имъ баня, столь пространная и въ такомъ довольствѣ имѣющая воду, что двѣсти человѣкъ могли вдругъ въ ней плавать. Карлъ любилъ сіе упражненіе и часто имъ забавлялся съ своими сыновьями и придворными господами."
   Ежели основаніе сей повѣсти не представляетъ всей истинны, требуемой подобнымъ произшествіемъ, причислить ее должно къ прочимъ сказкамъ, коими наполнены повѣствованія путешествующихъ. Доказано то, что сей городъ существовалъ и даже подъ именемъ Авена, прежде рожденія Карла Великаго, что сей Государь былъ только его возобновителемъ. Кто бы ни былъ основателемъ его, городъ обязанъ онымъ своимъ ключамъ; они были причиною, что первые жители въ немъ поселились: имя его оставшееся на всѣхъ языкахъ, то доказываетъ. Правда, что онъ Императору долженъ своимъ блескомъ. Дворецъ имъ построенной, великолѣпная теплица, и по нынѣ находящаяся, пышность двора, которой тогда былъ наизнатнѣйшимъ въ Европѣ, набожество къ мощамъ, коими сей Монархъ одарилъ свою церковь, составили тамъ въ короткое время многолюдное селеніе. Карлъ не пощадилъ, ни стараній, ни издержекъ, ни привилегій, дабы сдѣлать его славнымъ городомъ, столицею Галліи, сѣдалищемъ владѣній своихъ по сю сторону Алпійснихъ горъ, Метрополіею Имперіи, городомъ Королевскимъ, главнымъ изъ всѣхъ прочихъ городовъ средоточіемъ. Не смотря на сіи пышныя имена, ежели судишь по старой его стѣнѣ, ежели измѣришь древнее его величество нынѣшними нашими мыслями о великолѣпіи; то дивиться должно, что сей великой Король могъ въ немъ умѣстишься съ своимъ и съ Папскимъ дворомъ; что держались въ немъ многочисленные соборы; что при посвященіи церкви его находилось на лице и въ службѣ триста шестьдесятъ пять Епископовъ.
   Всѣ оныя выгоды не возпрепятствовали частыхъ его раззореній, то неприятельскою рукою, то пожарами. Онъ бы и остался можетъ быть навсегда подъ пепломъ, ежелибъ благодѣянія Императоровъ, изъ почтенія къ памяти Карла Великаго, не пособили его возстановленію. Новыя привиллегіи привлекли въ него множество чужестранцевъ, и можно сказать, что научаясь собственными своими несчастіями, дѣлался онъ и больше и люднѣе, нежели былъ прежде.
   Карлъ Великой собралъ въ немъ соборъ въ 810 году, дабы рѣшить, какъ себя вести относительно до прибавки учиненной въ Никейскомъ символѣ слова и сына. Всеообщая вѣра тогда принятая гласила, что Святый Духъ произходитъ отъ Отца и сына, но надлежало, чтобъ церковь властію своею посвятила изреченіе догмата. Папа будучи вопрошенъ не согласился на сію новость. Съ другой стороны ученіе сіе не почиталось за заблужденіе, и опасно казалось хотѣть его отвергнуть. Большая часть церквей сохранила свое древнее употребленіе. Флорентинской Совѣтъ окончилъ всѣ трудности относящіяся до сего важнаго спора.
   Держаны въ семъ городѣ многіе другіе соборы, созванные тѣмъ же Государемъ. Феликсъ, Епископъ ургельскій утверждающій, что Іисусъ Христосъ былъ только сынъ признанной или приемышь Божій, отрекся здѣсь отъ своего заблужденія; но бывъ однако разстриженъ за вторичное въ оное впаденіе, и сосланъ въ Ліонъ, гдѣ проводилъ остатокъ своей жизни. Было также постановлено, что Кор-Епископы не могутъ отправлять Епископскихъ должностей, и причтутся въ степень простыхъ поповъ. Должность ихъ состояла въ надзираніи надъ деревенскими приходами, уничтожены они совсемъ за присвоеніе, себѣ власти Епископской. Деревенскіе старшины заступили ихъ мѣсто.
   Спустя нѣсколько лѣтъ Франція лишилась Карла Великаго. Всѣ произшествія предслѣдующія смерти его, почтены были за предвѣщаніе оной. Погребли его въ великолѣпной часовнѣ имъ самимъ построенной, съ знаками кающагося Короля, въ погребу, сидящаго на золотомъ престолѣ, въ Королевскомъ одѣяніи и въ монашеской скиміи, держащаго Евангеліе на колѣнѣ. Надъ гробомъ его воздвигнуты тріумфальныя вороты съ надгробною надписью. Печаль подданныхъ была стольже чистосердечна, сколь жизнь ѣго славна. Онъ любилъ женщинъ, но не давалъ имъ надъ собою воли. Онъ имѣлъ, сказываютъ, вдругъ по девяти, но сіе невозпрепятствовало включить его въ число святыхъ. Послѣ тѣло его перенесено подъ главной престолъ, а золото съ креселъ употреблено на украшеніе олтаря и катедры.
   Показываютъ также прекрасной гробъ изъ бѣлаго мрамора, на которомъ представлено рѣзьбою похищеніе Прозерпины. Онъ стоитъ въ самомъ томъ мѣстѣ, гдѣ поясная статуя Карла Великаго. Сія рѣзьба хорошаго вкуса. Видѣнъ въ ней Харонъ управляющій своею лодкою; ближе лодки колесница везомая четырьмя свирѣпыми конями. Позади Плутона Купидонъ, а позади Нимфы вооруженной человѣкъ, не допускающій ее бѣжать. Потомъ слѣдуетъ колесница Фуріи, везомая двумя крылатыми змѣями, кои похищаютъ служительницъ Прозерпины съ ихъ корзинками наполненными цвѣтами и плодами.
   Другой славной соборъ выдалъ учрежденіе о каноникахъ и исправилъ роскошь Епископовъ. Золото, серебро, драгоцѣнные каменья блисталина ихъ особахъ и на ихъ одеждѣ. Оное намѣщено простотою ре'рвостатнаго ихъ состоянія. Они скоро отомстилися надъ Лудовикомъ Добрымъ, виновникомъ сего поправленія. Въ семъ самомъ собраніи, Государь учинилъ раздѣлъ своимъ владѣніямъ между дѣтей, объявилъ сына своего Лотарія соучастникомъ Имперіи и единственнымъ наслѣдникомъ, а другихъ сыновей Лудовика Баварскимъ, а Пепина Аквитанскимъ Королями. Всѣ присутствующіе, даже и самъ Императоръ, учинили присягу о удержаніи сихъ разпоряженіи.
   Мирные трактаты заключенные въ женѣ не меньше чинятъ сей городъ славнымъ въ политической исторіи Европы, сколь его соборы въ дѣяніяхъ церкви. Англичане и Голландцы, завидуя побѣдамъ Лудовика XIV. составили съ ІІІвеціею тройной союзъ, дабы принудить сего Государя къ миру. Сіе соединеніе не перевѣсило бы можетъ быть силъ Франціи; но Лувоа вселилъ сей страхъ въ Монарха, дабы службу Тюренна учинить меньше нужною, ибо во время войны милость къ нему умножалась и могла учиниться пагубною для его собственной. Лудовикъ согласился вступить въ переговоры о мирѣ, и въ Авенѣ составленъ Конгрессъ въ 1668 году. Франція предложила или удержать Франш-Комте, прибавя къ нему Камбре, Еръ и Сен-Омеръ, или отдашь его и сберечь для себя завоеванія учиненйые въ Нидерландахъ. Гишпанія долго колебалась, но судя наконецъ, что больше имѣть будетъ способовъ возвратить потерянное въ Фландріи, ибо легче ей завести тамъ союзы, потребовала она Франш-Комте, и уступила Франціи прочія завоеванія.
   Европа поднявъ оружіе въ 17ці по случаю смерти Императора Карла VI. каждой Государь слѣдовалъ своимъ интерессамъ и притязаніямъ. Король Прусской возпользовался первымъ временемъ и захватилъ Шлезію; Баварской Курфирстъ думалъ имѣть право на Австрійское наслѣдство, и приводилъ на память во Франціи и въ Гишпаніи услуги оказанныя отцемъ его симъ двумъ державамъ. Сіи двѣ короны предприяли не только датъ ему наслѣдныя владѣнія Карла VI, но и самую Имперію. Короли Пруской, Польской и Сардинской вошли въ ихъ виды; и младая Ерц-Герцогиня, Марія Терезія боролась со всѣми сими соединенными силами.
   Вамъ извѣстно все произшедшее въ сію войну; и сколь она была славна для Франціи, по меньшей мѣрѣ на сухомъ пути. Лудовикъ XV. не желалъ получишь отъ нея иной пользы, кромѣ той, чтобъ дать моръ своему народу. По чему главныя условія Акенскаго трактата были, что всѣ его завоеванія отдадутся назадъ, Герцогства Парма и Піяченца уступятся Венгерскою Королевою Инфанту Дону Филиппу, съ договоромъ возвращенія назадъ, въ случаѣ ежели не будетъ мужескаго потомства, или когда сей Князь вступитъ на Гишпанской или Сицилійской престолъ; что Герцогъ Моденской возстановится въ своихъ владѣніяхъ, Сардинской Король удержится въ своихъ, а Генуезской Республикѣ возвратятся ея правы; что укрѣпленія Дункерна останутся въ томъ состояніи, какъ находились; что всѣ короны подкрѣпятъ установленной порядокъ наслѣдства на Англинской престолъ; что онѣ будутъ ручательницами Прагматическаго завѣта Карла VI. и признаютъ великаго Герцога Тосканскаго Императоромъ. Симъ образомъ весь плодъ сей войны былъ тотъ, что Шлезію обезпечили Прусному Королю, и небольшое владѣніе Дону Филиппу: что могло сдѣлаться и безъ пролитія толикой крови.
   Акенъ, занимающій первое мѣсто между Имперскими городами, находится подъ покровительствомъ Императора, Имперіи и сосѣднихъ Государей. Правленіе его совершенно вольное, ввѣрено его жителямъ. Правительство раздѣлено на двѣ коллегіи, называемыя большой и малой Сенатъ. Первой составленъ изо ста двадцати девяти особъ, вѣдаетъ уголовными дѣлами и тяжбами частныхъ; два Консула правителя въ немъ предсѣдаютъ и собираютъ голоса. Сорокъ и одинъ членъ сочиняютъ малой Сенатъ и судятъ полицейскія, купеческій и цѣховыя дѣла. Онъ же разпоряжаетъ городскими доходами. Фальцской Курфирстъ въ качествѣ Юлихскаго Герцога, назначаетъ Бургомистра, которой есть почти безсмѣнной Меръ мѣщанства. Мастеровые выбираютъ ежегодно своихъ Консуловъ, Сенаторовъ и прочихъ властей.
   Правительство есть Католицкое и не позволяетъ явнаго отправленія никакой другой вѣры. Главная церковь есть Пресвятыя Богородицы основанная Карломъ Великимъ, раззоренная Нормандцами и возстановленная въ концѣ десятаго вѣка Императоромъ Отономъ и Люгаихскимъ Епископомъ. Сперьва служба въ ней отправляема была обществомъ поповъ живущихъ подъ началомъ одного Игумна. Потомъ изъ нее сдѣлали. Коллегіальную составленную изъ тридцати двухъ канониковъ. Сказываютъ, что Карлъ великій съ охотою мѣшался между дьячками сей церкви, бралъ мѣсто на хорахъ, читалъ службу и пѣлъ псалмы, въ чемъ, былъ весьма искусенъ. То же преданіе прибавляешь, что онъ приказалъ Римскихъ Королей и наслѣдниковъ своихъ въ Имперіи вписывать въ ея книгу діяконами, и въ семъ качествѣ Капитулѣ присягать. Слѣдовательно Императоръ есть Акенской каноникъ, и присягою чинимою послѣ своей коронаціи, которая въ силу золотой Буллы должна бы отправляться въ семъ городѣ, обязывается онъ покровительствовать Капитулу, сохранять ея права, и посылать ей подарокъ. Въ старину, состоялъ оной въ мебеляхъ, обояхъ и другихъ вещахъ употребленныхъ при коронаціи; потомъ сократили его въ пятьдесятъ шесть золотыхъ талеровъ и двѣ бочки лучшаго вина.
   Сколь скоро день коронаціи отъ Императора назначенъ, Курфирстъ Майнцской даетъ о томъ знать Акенскому магистрату, для полученія Императорскихъ уборовъ хранимыхъ въ семъ городѣ. Ящикъ осыпанной алмазами заключаешь мечь Карла великаго, перевязь и Евангеліе, положенное въ его гробѣ. Одинъ каноникъ ихъ препровождаетъ для настоянія о правахъ своей Капитулы и подписанія Его Величествомъ и Курфирстами; что хотя коронація отправляется и не въ Авенѣ, но чинится то безъ предосужденія правъ его церкви. Сей самой Депутатъ принимаетъ присягу Императора въ качествѣ каноника съ тѣми же обрядами, какъ бы сей Государь тамъ былъ коронованъ.
   Сей славной храмъ, почтенной именемъ Базилики, снаружи ничего почтеннаго не имѣетъ кромѣ своей древности, и представляетъ смѣсь древней и тяжелой архитектуры, и стариннаго хорошаго Готическаго вкуса. Хоръ въ семъ послѣднемъ родѣ, а средина въ первомъ. Говоря однако о сей церквѣ заставляютъ Карла Великаго сказать, что она красотою своего построенія превозходитъ всѣ духовныя сданія въ его Имперіи. Мощи, драгоцѣнныя древностію привлекаютъ всякія семь лѣтъ караваны богомольцевъ изъ Венгріи, кои двѣ недѣли угощаются на иждивеніи города.
   Нѣкоторые полагаютъ начало сему богомольству въ четырнадцатому, вѣкѣ, когда одна Венгерская Королева приходила, какъ думаютъ въ препровожденіи семи сотъ рыцарей, отдать свои владѣнія подъ покровительство Пресв. Богородицы. Другіе приписуютъ сію набожность одному Венгерскому Князю, которой будучи помазанъ въ семъ храмѣ одарилъ его многими мощами. Сказывали намъ, что въ старину стеченіе такъ было велико, что насчитывали иногда до пятидесяти тысячъ народа обоего пола въ одномъ году: нынѣ едва наберется ли четыреста или пять сотъ человѣкъ. Они собираются въ окружностяхъ города, и чинятъ вшествіе на подобіе хода, съ крестомъ и ховугвіею, поютъ стихи, и идутъ прямо въ соборъ, неся свѣчу въ даръ Пресвятой Богородицѣ.
   Въ верьху церкви видѣнъ камень похожій на весьма низкую дверь, гдѣ чернь изъ набожности ходитъ босыми ногами на четверенькахъ для предохраненія себя отъ разныхъ болѣзней и особливо отъ простуды. Рака съ мощами, украшенная каменьями отворяется однажды въ семь лѣтъ. Она содержишь бѣлую одежду, которую сказываютъ Пресвятая Дѣва носила въ Виѳлеемѣ, когда породила Спасителя. Показываютъ также связку пеленокъ Христовыхъ; полотно, на которомъ Іоанну Предтечѣ отсѣчена глава, остатокъ чулковъ Св. Іосифа, и большее полотенце, коимъ окрыта была поясница Іисуса Христа на крестѣ. Всѣ сіи предметы почитанія завязаны въ тафтяныхъ платкахъ разныхъ цвѣтовъ, которые перемѣняютъ каждыя семь лѣтъ. Старые дѣлятъ между молельщиками, сберегающими ихъ съ благочестіемъ. Между прочими мощами видны: зубъ Св. Екатерины, конецъ веревки, которою Жиды вязали Спасителя нашего во время страсти, игла изъ терноваго вѣнца, кольцо оковъ Св. Петра, кусокъ земли омоченной кровію Св. Стефана, образъ Богородицы писанной Св. Лукою, рука Карла Великаго, часть истиннаго креста, и пр. и пр.
   Ратуша есть такожъ изъ числа Акенскихъ диковинокъ. Лежитъ она на большой, но неправильной площади, кончащейся ея фасадою въ новомъ вкусѣ съ большими окнами. На крыльцѣ взходятъ по нѣсколькимъ ступенькамъ, и зданіе по бокамъ имѣетъ двѣ башни, изъ которыхъ лежащая съ Восточной стороны носишь еще имя Грановой. Подлѣ находится большой мѣдной фонтанъ съ четырьмя трубками, найденной при строеніи сего зданія. Бассейнъ имѣетъ около десяти футовъ въ поперешникѣ, и поднимается изъ него подножіе, на которомъ стоитъ мѣдной Карлъ Великой непростительной малости для человѣка представляемаго всегда во образѣ Исполина. Съ большимъ величествомъ написанъ онъ въ сѣняхъ ратуши. Тамъ сей Государь сидящій на престолѣ принимаетъ присягу отъ Бургомистровъ, между коими есть превозходнаго письма головы во вкусѣ Рубенса и Вандека. Главная фигура сей картины даетъ о Монархѣ понятіе согласное съ повѣствуемымъ объ немъ историками. Оттуда идутъ въ разныя залы, украшенныя Симболическими живописьми относящимися къ должностямъ властелиновъ. Повсюду видѣнъ гербъ города, а именно орелъ.
   Послѣ фонтана показывали мнѣ Латинскую надпись, на вѣки посрамляющую одного чиновника, коего видѣнъ также и портретъ. Онъ представленъ нагой на лобномъ мѣстѣ, лежащій на лавкѣ, голова у него отрублена и брошена на землю. Вотъ смыслъ надписи: "тако да погибнутъ всѣ тѣ, кои, въ презрѣніе указовъ Его Императорскаго Величества, задумаютъ соплетать интриги для изтребленія сей Республики и сего Королевскаго сѣдалища. Сей столбъ поставленъ по опредѣленію коммисаровъ Его Священнаго Величества 3 Декабря 1616 года на позоръ памяти Іоанна Калкбернера, начальника бунтовщиковъ послѣдняго возмущенія случившагося въ 1611 году."
   Сей человѣкъ, изъ золотарей дошедъ до чина Бургомисгара, способствовалъ введенію въ акенъ Протестантскаго закона, въ противность Императорскихъ декретовъ. Посланы были туда коммиссары, кои ознаменили себя кровавыми казнями: но Калкбернеръ скрывшись къ Юлихскому Герцогу избѣжалъ жребія, коимъ пострадали его товарищи и умеръ съ печали слыша утѣсненіе своихъ согражданъ. Судъ произведенъ надъ мертвымъ, и дабы очернить память его, поставленъ на площади столбъ съ надписью, которую вы читали. Духовенство отобрало храмы, служившіе Лютеранамъ; церкви вновь освящены. Католицкіе Властелины возстановлены; изъ правленія Протестанты навсегда изключены; и въ память сего произшествія, отправляется ежегодно ходъ, въ которомъ, городъ носитъ при пушечной пальбѣ, статую, или справедливѣе страшилище Карла Великаго, своего идола.
   Изо всѣхъ мѣстъ въ Европѣ славящихся стеченіемъ больныхъ, нѣтъ можетъ другаго во время употребленія водъ, гдѣ бы столько бывало увеселеній какъ въ женѣ, прежде нежели переселились оные въ Спа. Чистота воздуха, великолѣпіе теплицъ, рѣдкіе качества ключей, чудеса ими дѣйствуемые, привлекаютъ и по нынѣ со всѣхъ сторонъ чужестранныхъ, Не меньше забавъ, какъ здоровья здѣсь ищущихъ. Немощные проводятъ дни въ веселостяхъ, повсюду слышна музыка. Игра, столы, разговоръ, гулянье, все то, что можетъ доставить приятности, соединено тутъ для удовольствія общества; а различность предметовъ подаетъ поводъ къ безпрерывнымъ разговорамъ. Правда, что не всякому нравятся пары изъ бань изходящіе, когда ихъ наполняютъ или выливаютъ. Вонь сѣры повсюду васъ препровождаетъ, разпространяется по всѣмъ улицамъ, наполняетъ всѣ домы, и тошнитъ въ нихъ живущихъ. Слышна она сколь скоро въѣдете вы въ городъ, и-причиняетъ боль головы, когда кто къ ней не привыкъ; но привыкаютъ нечувствительно и въ короткое время о ней не помнятъ.
   Бани осматривать началъ я такъ называемою Императоровою, которая славнѣе, древнѣе и цѣлительнѣе прочихъ. Находится она въ срединѣ стараго города, близъ церкви и ратуши почитаемой за построенную на развалинахъ древняго дворца Карла великаго. Теплицы гдѣ купаются, имѣютъ своды и всѣ лежатъ рядомъ. Числомъ ихъ пять и всѣ онѣ четвероугольны. При всякой находится покой съ каминомъ и постелею для выгоды больныхъ: вотъ здѣсь-то, разсказывали мнѣ, на семъ мѣстѣ: "въ сей водѣ, великой Карлъ, нашъ Императоръ, обыкновенно мывался съ своими дѣтьми и приближенными. Онъ умѣлъ хорошо плавать и такъ полюбилъ сіе упражненіе, что основалъ жилище свое въ Авенѣ, дабы чаще пользоваться сего утѣхою. Онъ ходилъ въ баню съ своими офицерами, и удостоилъ допускать въ нихъ даже своихъ караульныхъ." Вода такъ горяча когда ее пускаютъ, что никто не можетъ ее выдержать, и прохлаживаютъ ее даже по цѣлымъ суткамъ. Надобно, чтобъ източники были весьма изобильны, ибо помощію трубъ, ведущихъ воду въ бассейны, тотчасъ ихъ наполняютъ.
   Малая теплица, подлѣ Императоровой, отдѣлена отъ нее только стѣною, и въ ней находятся тѣ же выгоды. Господская, лежащая на концѣ площади, служитъ ей наилучшимъ украшеніемъ. Строеніе великолѣпно въ новомъ вкусѣ изъ тесанаго камня, простой и правильной архитектуры: словомъ сія теплица походитъ больше на дворецъ нежели на больницу. Внутренность не уступаетъ красотѣ фасады: покои свѣтлы, велики и выгодны. Всѣ сіи бани принадлежатъ городу, которой отдаетъ ихъ въ наемъ частными людямъ. Повсюду видны на нихъ гербы Имперіи, то есть двуглавой орелъ.
   Для большаго удовольствія многіе предпочитаютъ купаться въ баняхъ цѣлыми обществами. Всякому позволяется выбрать баню по своей волѣ платя за всю вообще, лишь бы благопристойность наблюдена была въ разсужденіи обоего пола. Хозяева и хозяйки въ семъ не сговорчивы, и для избѣжанія наималѣйшаго соблазна, съ трудомъ впускаютъ мужа съ женою: да и тутъ нужно дать неоспоримыя доказательства о своемъ супружествѣ.
   Въ Акенѣ введено въ употребленіе заставлять нырять въ теплицѣ такихъ, кто купается въ первой разъ. Сія шутка между купающимися есть то же, что морское крещеніе между матросами: но особы благоразумные нанимають всегда баню для себя однихъ, какъ для наблюденія благопристойности и выгоды, такъ и чтобъ не быть съ людьми незнакомыми. Входятъ въ нихъ по лестницѣ имѣющей восемь и десять ступенекъ, моются просто, или принимаютъ душъ. Потолокъ сдѣланъ куполомъ и довольно высокъ, чтобъ сильной и неприятной запахъ и жаръ могъ подниматься. Имѣющіе нужду въ душѣ употребляютъ ее въ самой той же банѣ. Больной обернутой въ простыню, садится въ деревянныя креслы подъ трубу, изъ которой, помощію насоса качаемаго съ наружи бани слугою, льется вода на подобіе дождя, на больное мѣсто. Докторъ долженъ опредѣлить теплоту, количество воды, разстояніе и время сего дѣйствія.
   Въ сихъ же мѣстахъ находятся сухія бани: надъ клюнемъ горячей воды сдѣланъ деревянной ящикъ, которой наполняется паромъ. Больной въ него запирается нагой, выставя только голову, и потѣетъ. Сидитъ онъ тамъ около получаса, потомъ продолжаетъ потѣшь, завернувшись въ нагрѣтыя простыни. На отверстіе, чрезъ которое идетъ паръ, накладываютъ оловянную покрышку, которой середина вертится и впускаетъ больше или меньше паровъ, какъ кому надобно. Ежели ее совсемъ открыть, то можно сгорѣть или задохнуться въ ящикѣ.
   Славной фонтанъ Корнелія, куда всякое утро ходятъ пить теплую воду, есть мебольшее четвероугольное сданіе, въ Италіянскомъ вкусѣ, съ площадною обнесенною перилами на четырехъ столбахъ. Онъ имѣетъ четыре бока, и изо всякаго течетъ вода чрезъ трубки въ превеликія раковины. Подлѣ сдѣлана длинная галерея, гдѣ піющіе прохаживаются, а по концамъ мѣста нужные и требуемые дѣйствіемъ сей воды. Для женщинъ отдѣлена особая часть, откуда одна старуха гоняетъ мущинъ, нежели кто, не послушавь ее, войдетъ туда отъ незнанія или съ умысла, платитъ денежной штрафъ. Строгость ея часто подаетъ случаи зрителямъ къ смѣху.
   Число піющихъ такъ велико, что съ трудомъ доходятъ до фонтана. Сборище поповъ, монаховъ, старицъ, знатныхъ госпожъ, мѣщанокъ, старыхъ офицеровъ, молодыхъ щеголей, изпещренныхъ платьемъ всякаго цвѣта, всякаго покроя, всякой земли, возраста, состоянія, чинитъ сіе зрѣлище страннымъ и смѣшнымъ. Что я вамъ писалъ объ Амстердамской биржѣ во время собранія купцовъ, можетъ вамъ дашь понятіе о странномъ шумѣ, причиняемомъ въ семъ прогуливаніи смѣсію разныхъ языковъ. Хотя природной въ городѣ есть Нѣмецкой, но отличные люди говорятъ Французскимъ, особливо въ собраніяхъ и посѣщеніяхъ, у фонтана всякой слѣдуетъ своей склонности, и всякой говоритъ своимъ языкомъ. Отъ чего произходитъ странной шумъ которой еще больше невразумительнымъ чинитъ музыка, обыкновенно на площади играющая.
   Любовь вольности кажется есть спорое дѣйствіе перваго стакана воды, которую тутъ пьютъ, и которая всѣхъ ровняетъ. Не знаютъ здѣсь ни сіятельствъ, ни превосходительствъ. Надлежитъ отрещись отъ всѣхъ отличеній природы, достоинствъ, богатства, повсюду людей раздѣляющихъ. Однѣ болѣзни здѣсь уважаются, и какъ всякой почитаетъ себя больнымъ, учтивость соразмѣряется съ степенью немощи. "Хорошо ли проходитъ вода? чиститъ ли васъ? скоро ли вы ее выпоражниваете? часто ли она дѣйствуетъ? какую беретъ она дорогу"? Вотъ образецъ первыхъ привѣтствій безъ различенія возраста, чина, пола. Разстаются, сходятся безъ всякаго извиненія, а напротивъ того поздравляютъ еще другъ друга взаимно; и сошедшись опять начинаютъ тѣ же вопросы. Наконецъ сіи піющіе составляютъ внутри вольнаго города, внутри Республики, общество еще вольнѣе и больше Республиканское, нежели самой городъ.
   Обыкновенныя Акенскія гульбища суть городской валъ и деревня Воршетъ, гдѣ также есть теплые ключи. Каждой домъ имѣетъ свою баню и колодезь, въ одинаковой во всѣхъ теплотѣ и силѣ. Посреди улицы видѣнъ оширытой горячій ключь обнесенной стѣною въ поясъ. Вода кипитъ въ немъ съ такою силою, какъ въ котлѣ у пивовара, чиста, прозрачна, и безъ неприятнаго запаха, но паръ такъ густъ, что часто воды не видать. Съ низу поднимается великое множество воздушныхъ шариковъ, кои взбѣжавъ на поверхность изчезаютъ. Руки не можно въ нее опустить не обжегши: яйца въ ней варятся въ полчаса; свиньи теряютъ въ ней всю щетину, птицы всѣ перья и пр. Но удивительнѣе всего, въ той же самой улицѣ и почти прошивъ сего ключа, вертится мельница на ручьѣ холодной воды, которой составляетъ потомъ рѣчку текущую наровнѣ съ теплымъ клюнемъ съ другой стороны пригорка. Раздѣляетъ ихъ только лужекъ не шире десяти саженъ.
   Боршетъ построенъ на двухъ пригоркахъ: главная улица идущая сверхъ на низъ горы, довольно широка, но такъ крута, что кажется сходишь въ пропасть. Сія долгая, улица. ведетъ въ лощину составляющую двумя горами; и тамъ то лежатъ бани, кои приятнѣе и сноснѣе Акенскихъ. употребляютъ ихъ для тѣхъ же болѣзней. Есть другія особаго рода. Большія жестяныя трубы, вкопанныя въ полъ горницы, прямо надъ каналомъ, коимъ течетъ вода изъ ключей въ бассейны. Паръ сей воды, не находя проходя вмѣщается въ сіи трубы, и выходитъ въ воронки къ нимъ придѣланныя. Больные немогущіе вытерпѣть воды въ теплицахъ, или которымъ парныя бани были бы вредны, прикладываютъ больную чаешь тѣла къ симъ отверстіямъ, кой могутъ отворять и запирать по своей волѣ, и симъ образомъ пользуются теплотою, какая имъ сходна.
   Съ давняго времени хозяева Боршетскихъ бань не почитаются за людей весьма строгихъ. увѣряютъ, что у нихъ бываютъ сходбища для ищущихъ утѣхъ скрытныхъ; и разсказываютъ для увеселенія чужестранныхъ тысячу подобныхъ повѣстей. Справедливо то, что въ праздничные дни Акенскіе жители ходятъ туда съ своими женами и приятелями, моются тамъ, какъ въ другихъ мѣстахъ, собираются для игры или увеселенія, подчиваются, ѣдятъ, пьютъ: но люди нѣсколько отмѣнные воздерживаются бывать тамъ въ тотъ и на другой день.
   Боршетской лугъ есть уединенное, но принятое гульбище. На немъ находятся все могущее заставить любить деревенскую жизнь: журчаніе множества ручейковъ; безпрестанное пѣніе птицъ; тѣнь деревьевъ растущихъ безъ всякаго порядка; скотина пасущаяся спокойно: все тамъ преисполнено простотою и невинностію. На горѣ видна церковь, служащая украшеніемъ мѣсту. Принадлежитъ она одному игуменству канониченъ, изъ лучшихъ фамилій въ области. Позволеніе даемое игуменьею принимать гостей служитъ великою помощію для употребляющихъ тамошнія воды. Въ деревнѣ множество суконныхъ фабрикъ, которыя тѣмъ больше удаются, что одна совершенная вольность и въ выборѣ рода шерстяныхъ тканей, и работники оною пользуются безъ всякаго притѣсненія.
   Ручьи Боршетскіе составляютъ прудъ, отличающійся диковинкою, единственною сказываютъ въ Европѣ. Хотя вода въ немъ тепловата и даже горяча, наполненъ онъ однако рыбою, и увѣряютъ, что рыба въ немъ ростеть скорѣе нежели въ обыкновенной водѣ. Ловятъ тамъ много форелей, и иногда чрезмѣрно великихъ.
   Въ окружностяхъ жена находится ломня Каламинарнаго камня, обще Каламиною называемаго. Собственно говоря оная есть матка, или жила земленистая Цинка. Мѣсто гдѣ лежитъ сіе копаемое, дикое, сухое, на которомъ трава почти изжарена, какъ кислостію минераловъ, такъ металическими парами. Видно только нѣсколько хижинъ, служащихъ покровомъ для ночи несчастнымъ трудящимся днемъ въ выниманіи сего камня изъ нѣдръ земныхъ. Иногда попадается онъ тотчасъ подъ первымъ рядомъ песка, и сей есть наилучшій, но не столько изобильной, какъ лежащій въ камнѣ, на двадцати или тридцати футахъ глубины. Роютъ колодези, какъ и во всѣхъ рудникахъ, и вытаскиваютъ камень помощію цилиндра и колеса пятьдесятъ футовъ имѣющаго въ поперешникѣ, и движимаго водою. Работники опускаются по веревкѣ, разходятся по разнымъ вырытымъ дорогамъ, наполняютъ симъ камнемъ лукошки, которыя вытягиваются наверьхъ онымъ колесомъ. Каламина не имѣетъ ни вида ни цвѣта ей свойственнаго. Красная содержитъ много желѣза, сѣрая Пинка и есть лучшая для превращенія красной мѣди въ зеленую. Будучи вынята изъ земли, требуетъ она выварки для очищенія сѣрныхъ частицъ. Стелятъ рядъ дровъ, рядъ уголья, рядъ камня, и покрываютъ все дерномъ или шурфомъ: Мастеръ знаетъ силу и продолженіе огня: что весьма нужно; ибо подобная обжога въ двадцать саженъ длины, становится въ пять и шесть тысячъ рублей, и все бы пропало, ежелибъ камень былъ пережженъ. Каламина. превратясь въ известь, относится въ магазейны, а оттуда брать ее проѣзжаютъ фуры изъ Люттиха или Намура. Сей рудникъ принадлежитъ Венгерской Королевѣ, находится подъ смотрѣніемъ одного директора и приноситъ семдесятъ на сто прибыли. Наибольшей въ Намурѣ ее выработываютъ съ помощію машинъ и печей нарочно сдѣланныхъ, для извлеченія изъ нее цинка, и сліянія съ красною мѣдью. Цинкъ есть полуметаллъ, блестящаго бѣлаго цвѣта, нѣсколько къ голубому подходящаго. Онъ сливается скоро съ нѣкоторыми металлическими веществами, особливо съ мѣдью, которую перемѣняетъ въ желтую золотистую, по мѣрѣ количества своего. Изъ ломкой становится она столь гибкою, что можно лить ее въ листы, а потомъ дѣлать всякія изъ нее работы, и для всякаго употребленія.
   Въ милѣ отъ Авена находится глина землянаго уголья, изъ которой довольствуется и городъ и окружности. Послѣ построена мельница для наперстковъ: на которой одинъ человѣкъ можетъ ихъ сдѣлать въ день до четырехъ тысячъ. Выхваляются также здѣшнія иголки, коихъ работа довольно любопытна. Мастера не тая своего искуства какъ другіе, водятъ къ себѣ всѣхъ любопытныхъ и отвѣчаютъ охотно на всѣ вопросы. Представить себѣ не можно, чрезъ сколько рукъ проходитъ иголка прежде, нежели совсемъ сдѣлана. Непонятно такожъ, какъ могутъ ихъ продавать такъ дешево, употребляются для дѣланія ихъ по большей части робята, между коими есть по восьми и по девяти лѣтъ. Они сидятъ за долгимъ столомъ съ двухъ сторонъ, и имѣютъ передъ собою всѣ нужныя снадобьи. Всякая игла идетъ чрезъ ихъ руки. Мастеръ только рѣжетъ оныя, что чинится во мгновеніе ока. Беретъ связку проволоки, связанную какъ обыкновенно вяжутъ розги: раздѣляетъ ее, рѣшитъ по разной мѣрѣ, смотря какія надобны иглы. Однимъ разомъ перерѣзываетъ онъ своими ножницами сто проводокъ, и кладетъ въ ящики раздѣленныя по разнымъ длинамъ иголъ. Сидящій на концѣ стола беретъ ихъ рукою, пилитъ для округленія и передаетъ сосѣду. Сей востритъ, третій сплащиваетъ головку, четвертой пробиваетъ ушки, пятой сравниваетъ головку пилою съ обѣихъ сторонъ, послѣдній ихъ выбираетъ и бросаетъ всѣ одинакаго сорта въ свое мѣсто. Все сіе дѣлается съ разторопностію, порядкомъ и скоростію, которую едва понятъ можно. Я не обо всемъ упоминаю, но скажу вообще, что каждая игла прежде нежели учинится способною къ употребленію проходитъ сквозь шестьдесятъ рукъ.
   Иглы здѣшнія, не смотря на все сіе, не дошли еще тѣмъ до своего совершенства; надобно ихъ калить, кладя въ огонь и бросая потомъ въ воду нарочно для того приуготовленную. Изъ оной ихъ вынимаютъ. Онѣ не такъ тогда чисты, какъ были прежде; часто ушки ихъ засориваются. Полируютъ ихъ снова, то есть стелятъ рядами на толстомъ холстѣ; посыпаютъ особливымъ родомъ песка, обвертываютъ въ холстъ, и складки наполняютъ другими иглами и пескомъ, дабы сдѣлать круглой изо всего мѣшокъ, которой крѣпко называютъ. Множество сихъ мешковъ несутъ на мельницу, гдѣ они будучи мяты и толчены, иглы получаютъ наконецъ блескъ, которой мы на нихъ видимъ. Сія работа не имѣетъ ничего чрезвычайнаго для крупныхъ иголъ; но въ удивленіе приводятъ тонкія, употребляемыя для шитья кисеи, кои тоне даже самой нитки, или справедливѣе волоса. Идутъ онѣ однако чрезъ тѣ же самыя руки и снадобьи. Когда я любовался сею работою, мальчики для доказанія своего искуства, прокалывали волосы и низали ихъ вмѣстѣ съ иглами.
   Трактиръ госпожи Бужи всему свѣту извѣстенъ. Дочери ея служили тогда лучшимъ украшеніемъ дома, и всѣ вышли за мужъ за знатныхъ господъ. Сей трактиръ занимаетъ три дома, наполненные наилучшимъ обществомъ. Въ большой залѣ ежедневно бываетъ собраніе, и два раза въ недѣлю балъ. Я видѣлъ до двадцати женщинъ вдругъ танцующихъ. Прочіе играютъ, говорятъ, ѣдятъ. Вы не повѣрите, чтобъ сіи особы были тѣ же, которыхъ вы видѣли у фонтана: и всѣ сіи чужестранцы въ одинъ день составляютъ два разные народа. По утру они больны, слабы, немощны, чающи движенія воды. Видъ ихъ умирающій представляетъ кажется всѣ болѣзни природы. Одинъ жалуется на доктора, другой на способъ лѣченія, третій на вонь воды, четвертой на ихъ тяжесть. Всѣ почти имѣютъ лице усталое, блѣдное, не обѣщающее мѣсяца жизни. Въ вечеру на балѣ вы ихъ не узнаете, радость, веселіе, волокитство, все дышешъ забавою. Деньги платимыя у дверей всѣхъ чинятъ равными, выключая только нѣкоторыхъ Нѣмецкихъ Бароновъ, кои будучи порабощены великими своими титулами, любятъ лучше скучать одни, нежели веселиться съ людьми, коихъ ниже себя ставятъ, и кои должны впрочемъ благодарить ихъ, что они надутостію своею не тревожатъ общей веселости.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXLVII.

Конецъ окружностей Голландіи.

   Я не обѣщаю вамъ, Государыня моя, пространныхъ подробностей объ областяхъ, чрезъ кои только проѣхалъ. Я писать буду точно такъ какъ видѣлъ, то есть, на скорую руку, дабы не утрудить ни вашего, ни моего вниманія.
   Изъ жена былъ я въ Юлихѣ, ѣдучи въ Дюссельдорфъ. Герцогство Юлихское принадлежитъ Фальцскому Курфирсту: вѣры Католическая. Лютеранская, Реформатская отправляются въ немъ свободно. Столица, коей Герцогство носитъ имя, укрѣплена порядочно и защищается исправною цитаделью. Окружности ея весьма приятны: мосты выкрашены бѣлымъ и голубымъ, желѣзная рѣшетка служитъ на нихъ вмѣсто перилъ. Городъ малостію своею худо всему сему соотвѣтствуетъ.
   Въ сей области произходила славная баталія Толбіакская, въ которой Кловисъ вспомни слышанное^ о Христіанскомъ Богѣ, обѣщалъ принять его законъ, ежели побѣдитъ неприятеля. Тотчасъ побѣда обратилась на его сторону, и онъ покрылся славою. Исполняя вѣрно обѣщаніе, обучился онъ закону и крещенъ въ день Рождества Христова, святымъ Реміемъ, Реймскимъ Архіепископомъ. Во всѣхъ своихъ предприятіяхъ сильно былъ онъ вспомоществуемъ духовенствомъ принятой имъ вѣры: но печально слышать, что покоряясь догматамъ, не довольно онъ возпользовался ея нравоученіемъ, и не остерегся отъ безчеловѣчіи, коими помрачилъ свою славу, возставая противъ всѣхъ своихъ сродниковъ.
   Сіи мѣста послужили въ другой разъ театромъ Французской храбрости, когда Тіери, Король Бургундской и Теодебертъ, Король Австразійской, спорили о нѣкоторой части Алзаціи и Шампаніи, почитая ихъ своими. Кловисъ сражался съ Нѣмцами, но внучата его искали сами себя взаимно изкоренить. Побоище такъ было страшно, что одинъ историкъ написалъ, будто цѣлые баталіоны убитыхъ стояли на ногахъ, будучи стѣснены воинами еще недобитыми. Сія картина прикрашена, подаетъ читателю понятіе о битвѣ. Теодебертъ будучи, побѣжденъ хотѣлъ ретироваться, и столько людей потерялъ въ бѣгствѣ, сколько въ сраженіи. Поля отъ Толбіана до Кельна, были покрыты мертвыми и умирающими. Послѣ сего плачевнаго дня жребій Теодеберта учинился историческою"' загадкою. Одни писали, что ему отрублена голова; другіе, что онъ вступилъ въ духовной чинъ; третьи, что умерщвленъ по повелѣнію Брунегалты, его бабушки.
   Я выхвалялъ приятныя окружности Дюссельдорфа. Городъ покрытой красною черепицею кажется недавно построенными, и внутри столь же чистъ, какъ то наружность его обѣщаетъ. Домы хорошо построены, улицы прекрасны, но худо намощены и еще хуже содержатся.
   Первымъ попеченіемъ моимъ было видѣть галлерею, о которой такъ много я наслышался. Нашелъ я ее лучше, нежели о ней говорятъ. Триста картинъ составляютъ ея сокровище. Цѣлая зала наполнена трудами Рубенса. Въ другой весь нижній, рядъ составленъ изъ картинъ кавалера Вандерверфа Рембрантъ, Вандекъ занимаютъ также немалое мѣсто; а обманщикъ Герарда-Ду есть наирѣдчайшая и наилучшая работа и сей галлереи и сего живописца.
   Дюссельдорфъ есть столица Герцогства Бергскаго: принадлежавъ частнымъ владѣльцамъ, перешелъ онъ изъ дома де ла Маркъ въ домъ Клвской, и наконецъ къ Фальцскому Курфирсту. Сей городъ лежитъ на правомъ берегу Рейна, гдѣ впадаетъ въ оной, дающая ему имя рѣка Дюссель, и защищается изряднымъ замкомъ. Одинъ изъ послѣднихъ Курфирстовъ, живучи въ немъ во время, когда Французы разоряли Гейделбергъ и Мангеймъ, разпространилъ его и украсилъ. Курфирстской дворецъ великолѣпенъ, но картины составляютъ первое его украшеніе. На рынкѣ противъ ратуши поставлена мѣдная статуя Курфирста, а въ соборѣ разные памятники Герцоговъ Юлихскаго и Бергена го.
   Слѣдуя по теченію Рейна приѣзжаютъ въ Везель, столицу восточной части Клевскаго Герцогства, во владѣніи Прускаго Короля находящагося. Клевъ, Дуйсбургъ и Еммерикъ суть три города того же Герцогства и того же Государя. Католики, Лютеране, Калвинисшы и Жиды имѣютъ въ нихъ свои храмы и синагоги; Реформаты, университетъ; Іезуиты коллегіи; Государь загородные домы.
   Окружности Клева показались мнѣ довольно приятны: повсюду видны веселые пригорки, прекрасныя долины, плодоносныя поля и луга. Сіи природныя красоты умножены попеченіемъ Князя Мавриція Нассау-Сигенскаго, которой насадилъ тамъ множество алей во время своего правленія. Городъ есть столица всего Герцогства, пребываніе правительства, Палатъ военной и маетностей. Раздѣляется онъ на верхній и нижній; первой построенъ на трехъ холмахъ, второй на небольшей рѣчкѣ впадающей въ Рейнъ, въ полумилѣ отъ него... Съ башни Шваненбургскаго замка видно въ ясную погоду до двадцати четырехъ городовъ, увѣряютъ, что сія башня была уже за триста лѣтъ до Рождества Христова. Великое число надписей, медалей и другихъ древностей, находимыхъ въ здѣшней области, доказываютъ, что Римляне имѣли въ ней заведенія.
   Везель, самой большой городъ въ Клевскомъ Герцогствѣ, защищаемой изрядною крѣпостью, лежащей на Рейнѣ при устьѣ Липпы, получилъ имя свое, кажется, отъ множества векшъ, по Нѣмецки Віезель называемыхъ, находящихся въ ближнемъ лѣсу: по меньшей мѣрѣ въ гербѣ своемъ видны три векши. Лютеране, Католики и Реформаты имѣютъ въ немъ свои церкви. Есть также мужскіе монастыри и игуменства канониченъ, кои не обязаны всегда жить въ обители: многія изъ нихъ исповѣдуютъ Протестантской законъ.
   Въ Везелѣ ѣлъ я въ первой разъ славной Вестфальской хлѣбъ, по просту называемой Бомпурникль. Сіе имя, получилъ онъ, сказываютъ, отъ одного Французскаго офицера, котораго имъ подчивали, и которой отвѣчалъ, что онъ хорошъ только для его Никеля, Сей Никель была его лошадь. Жители думаютъ, что Бомпурникль не заслуживаетъ таковое презрѣніе; что онъ весьма хорошъ дли питанія и усиленія тѣла, что древніе знали его подъ именемъ parfis fiurfiuraceus отрубной хлѣбъ: что бойцы, кои были и сильны и здоровы, инымъ не питались, и что Римской народъ не ѣлъ другаго хлѣба въ первые триста лѣтъ Республики. Ежели вѣрить симъ простодушнымъ Вестфальцамъ, то Бомпурниклю обязаны они здравымъ разсудкомъ, равностію во нравахъ, твердымъ разсужденіемъ въ дѣлахъ, отличающимъ ихъ отъ другихъ народовъ. Изъ сего выводятъ они, что сія пища предпочтительна всякому другому хлѣбу, и что Французской офицеръ сильно погрѣшилъ, почитая его достойнымъ только своей лошади.
   На Норд-Есть лежитъ Минстерское Епископство, наиглавнѣйшее въ Вестфальской округѣ. Сій два имя приведутъ вамъ на память, Государыня моя, тотъ славной трактатъ, которой былъ плодомъ столь долговременной войны почти между всѣми державами; котораго одни приуготовленія составили предлинную исторію отца Бужана, которой служитъ основаніемъ всей Европейской политикѣ, и въ которомъ участвовали первѣйшіе Министры послѣдняго вѣка. Сей трактатъ заключенъ въ Минстерѣ и въ Оснабрюкѣ и кончилъ кровопролитную войну, которая по ненависти, высокомѣрію и другимъ противоположнымъ интерессамъ казалась быть безконечною. Возпалила ее вѣра, но вскорѣ надъ сею взяла верьхъ политика. Протестанты соединились съ Католиками, и Католики дрались подъ знаменами Протестантовъ.
   Швеція искала заведенія въ Нѣмецкой землѣ; Гишпанія требовала провинцій отдѣленныхъ отъ нея бунтомъ Нидерландовъ; Франція старалась ограничить предѣлы могущества Австрійскаго дома; Князья и области Нѣмецкія защищали Германическую вольность. Сколько препятствій надлежало преодолѣть, дабы все сіе согласить? Каждая сторона имѣла свои виды противные видамъ неприятеля; въ каждой сторонѣ каждой имѣлъ свои собственные виды, часто противные и самымъ его союзникамъ. Государи были слишкомъ сильны, чтобъ позволить предписывать себѣ законы, и слишкомъ слабы, что бы предписывать оные другимъ. Побѣдители не хотѣли ничего уступить изъ своихъ завоеваній. Высокомѣрные хотѣли, что нибудь выиграть трактатомъ. Самые умѣренные не хотѣли ничего потерять. Всѣ льстились, или обезпечитъ за собою плоды своихъ побѣдъ, или исправить вредъ нанесенной владѣніямъ ихъ войною.
   Таковыя трудности, всѣмъ негоціаціямъ впрочемъ свойственныя, казались въ Вестфальской непреодолимыми. Надлежало почти перемѣнить образъ всей Европы, разширить или стѣснить предѣлы Государствъ, и отдать не малыя провинціи въ чужестранное владѣніе. По чему и былъ сей трактатъ плодомъ труда безконечнаго, благоразумія безпримѣрнаго. Однихъ именъ Министровъ въ немъ упражнявшихся довольно для поданія высокаго мнѣнія о негоціаціяхъ. Кардиналь Мазаринъ, Донъ Лудовикъ Гаро, Оксенштирнъ, Силвіусъ, д' Аво, Сервіень, Пенаранда, и всѣ искусные Политики при Европейскихъ дворахъ въ немъ участвовали. Симъ образомъ, когда наиславнѣйшіе полководцы ознаменовали свою храбрость кровопролитными побѣдами и опустошеніемъ провинцій, предстали наилучшіе негоціаторы для успокоенія Европы. Собравшись, такъ сказать, въ храмѣ мира, употребили они все то, что искуство и благоразуміе можетъ изобрѣсти, и въ новомъ родѣ сраженія, спорили о побѣдѣ, изнуряя всѣ средства глубокой политики. но какъ истинные мирители суть тѣ, кои бьютъ неприятелей, то Европа и обязана была покоемъ наиглавнѣйше успѣхамъ Французскаго и Шведскаго оружія, и военному искуству Тюренна и Кенигсмарка.
   Между разными статьями Вестфальскихъ трактатовъ, было постановлено, что составятъ осмое Курфирство для Фальц-Баварской линіи, и что когда одна изъ двухъ пресѣчется, сіе осмое Курфирство будетъ уничтожено; что въ Имперіи ничего не предпринимется безъ совѣта и согласія Князей и Штатовъ его составляющихъ; что каждой изъ нихъ можетъ впредь заключать союзы съ чужестранными для своей безпечности и сохраненія, лишь бы не были оные противъ Имперіи, ни противъ его главы; что главная власть надъ Епископствами Метскимъ, Тульскимъ, Ивердунскимъ и надъ Моенвикомъ принадлежать имѣетъ Франціи; что Императоръ и Имперія уступятъ ей Алзацію, и что она имѣетъ право держать гарнизонъ въ Филипсбургѣ; что Архіепископство Магдебургское, Епископства Алберстатское и Минденское превратятся въ свѣтскіе и уступятся Бранденбургскому Курфирсту, въ награжденіе отнятаго у него для отдачи Шведамъ. Позволено было всякому слѣдовать по своей волѣ Аугсбургскому исповѣданію и владѣть имѣніями отобранными отъ Католицкихъ церквей. Наконецъ положено,.что Швейцары пользоваться будутъ вольностію въ разсужденіи Имперіи. Папа предоставившій себя посредникомъ, тѣмъ кончилъ, что протестовалъ противъ всего учиненнаго, недоволенъ будучи тѣмъ, что отняли столько церковныхъ имѣній и позволили Аугсбургское исповѣданіе: но Политика требовала всѣхъ сихъ жертвъ, и ему дали волю кричать сколько похочетъ.
   Городъ Манстеръ лежащій недалеко отъ Ембга, на берегу рѣчки Аа, въ долинѣ приятной и плодоносной, обязанъ своимъ заведеніемъ Карлу Великому, которой для споспѣшествованія обращенію идолопоклонниковъ, основалъ тутъ монастырь, давшій городу имя. Возмущенія причиненныя въ немъ Анабаптистами, столько же въ Европѣ принесли ему славы, сколько и трактатъ ее успокоившій.. Онъ былъ вольнымъ и Имперскимъ до 1661, когда жители взбунтовавшись противъ Епископа, были имъ осаждены, покорены и присоединены къ его владѣнію. Городъ великъ, люденъ и имѣетъ восемь приходовъ. Соборная капитула составлена изъ двадцати канониковъ, долженствующихъ доказать шестнадцать поколѣній дворянства. Всякой годъ при барабанномъ боѣ носятъ гербъ послѣдняго принятаго, намалеванной на знамѣ, дабы всякой могъ его разсматривать. Каноники Св. Ламберта тому же подвержены. На колокольнѣ сей церкви былъ повѣшенъ въ желѣзной клешнѣ славной Анабаптистской Царь.
   Сверьхъ дѣвичьяго монастыря, въ коемъ также доказывать должно дворянство, считаютъ въ Минсніерѣ многія мужескія и женскія обители, Тектоническихъ и Малтійскихъ кавалеровъ и пр.
   Епископъ пользующійся милліономъ дохода, есть Князь Имперіи, правитель Вестфальскаго округа, и имѣющій голосъ и засѣданіе на сеймѣ. Епархія его пространна, была еще пространнѣе прежде, замыкая большую часть Нидерландовъ: но и нынѣ составляется она изъ двѣнадцати городовъ призываемыхъ въ собраніи провинцій; двѣнадцати другихъ, и двѣнадцати пригородковъ не имѣющихъ градской разправы. Клементій Августъ, Баварской Герцогъ, Кельнской Курфирстъ былъ шестьдесятъ вторымъ Минстерскимъ Епископомъ.
   Сія Епархія граничитъ съ Оснабрикскою, которая равномѣрно началомъ своимъ должна Карлу Великому, которой побѣди Саксонскаго Герцога Виттиккинда, основалъ въ Оснабрикѣ Епископство и первую соборную церковь области. Городъ раздѣленной на старой и новой, и лежащій на рѣкѣ Газѣ, посредственной величины, худо населенной, въ старину защищаемъ былъ замкомъ Петербургомъ, гдѣ нынѣ живетъ Епископъ, его Государь. Магистратъ Лютеранскаго исповѣданія и ежегодно возобновляется въ Генварѣ мѣсяцѣ способомъ избранія. Городъ имѣетъ право дѣлать мѣдныя деньги, и въ послѣдній разъ пользовался онымъ въ 1740 году.
   Со времени Вестфальскаго мира Епископство занимается по очереди Католикомъ и Лютераниномъ. Первой избирается вольно капитулою, второй долженъ быть конечно изъ Брауншвейгскаго Люнебургскаго дома. Протестантской Епископъ имѣетъ только гражданское правленіе, а духовное принадлежитъ тогда Кельнскому Архіепископу, Митрополиту области, держащему обыкновенно въ ней Викарія. Епископской дворецъ принадлежитъ Брауншвейгъ-Люнебургскимъ Князьямъ, которые обыкновенно ссужаютъ имъ Католицкаго Епископа, принимающаго на себя его содержаніе.
   Обѣ вѣры имѣютъ здѣсь свободу, училище и изрядныя церкви. Соборъ посвященной Св. Петру малъ и простой работы. Изъ двадцати пяти Каноническихъ мѣстъ, три занимаются Протестантами.
   Въ залѣ ратуши, гдѣ заключенъ трактатъ 1648 года видны портреты большей части Министровъ участвовавшихъ въ примиреніи. Показываютъ также книгу въ листъ съ портретами Епископовъ Оснабрикскихъ, перомъ нарисованныхъ. Въ соборѣ хранятся въ серебреныхъ ракахъ мощи святыхъ Криспина и Криспиніана. Католики не могутъ отправлять ходовъ внѣ ограды своей церкви. Сей городъ былъ первой въ Вестфаліи, принявшій Лютеранской законъ, когда Германъ Гекеръ, Августинъ и Лютеровъ другъ оной съ другими проповѣдывалъ.
   Намѣреваясь ѣхать въ Гамбургъ, оставилъ я въ лѣвой рукѣ Сѣверную часть Вестфальскаго округа, куда ничто путешествующаго не привлекаетъ. Исключаю я однако городъ Емденъ, столицу Оосги-Фризіи, лежащей на устьѣ рѣки Ембеа, дающей ему имя. Оная составляетъ тутъ портъ довольно торговой; и Государь его, Король Прусской, завелъ въ немъ компанію день ото дня приходящую въ лучшее состояніе. Голландцы получаютъ оттуда быковъ, строевой лѣсъ, Минстернскія и Падерборнскія полотна, а посылаютъ сукна, шелковыя матеріи, вины и пряности. Сія область, составлявшая въ старину часть Фризскаго Королевства, изтребленнаго Карломъ Великимъ, принадлежала потомъ особымъ владѣльцамъ, коихъ поколѣніе кончилося въ 1744 году. Наслѣдство получилъ Прусской Король, и присоединилъ ее къ своимъ владѣніямъ. Емденъ есть городъ богатой, сильной и защищенной двумя крѣпостьми. Жители по большей части Калвинисты; есть также Лютеране, Анабаптисты и Жиды. Послѣдніе свободно отправляютъ свою вѣру. Аурихъ и Норденъ суть два города той же области. Первой былъ столицею, а второй гробницею прежнихъ владѣльцовъ.
   Изъ Оснабрика приѣзжаютъ въ Гамбургъ чрезъ Бремское Герцогство, получающее имя отъ своей столицы. Бремъ есть городъ торговой, большой, богатой, изрядно укрѣпленной, и не худымъ гарнизономъ снабженной. Протекающая чрезъ него рѣка Везеръ, которая въ шестидесяти верстахъ впадаетъ въ Нѣмецкое море, раздѣляетъ его на старой и новой городъ, а оные дѣлятся на четыре части, и каждая управляется Бургомистромъ и шестью Совѣтниками, всѣ Калвинской вѣры. Я пробылъ въ немъ только одинъ день, и то для смотрѣнія одной нескладной комедіи, въ которой тиранъ убиваетъ съ холодною кровію одного человѣка, а потомъ и самъ вѣшается на театрѣ. Одинъ старой беззаконникъ ошибкою выпиваетъ ядъ, которой приготовилъ для своего сына и умираетъ въ страданіяхъ, и чѣмъ кривлянья его были страмнѣе, тѣмъ больше заставляли смѣяться. Венера передѣлалась въ Цыгана, въ музыканта, въ прелюбодѣйницу, и таскала за собою пять или шесть Купидоновъ, которыхъ родила одного за другимъ. Оные прятались за престрашную Палладу, и между тѣмъ какъ увѣщевала она какого-то Князя быть цѣломудреннымъ, сіи лукавые дѣти тыкали Богиню стрѣлами похожими на ножи, отъ коихъ ударовъ она чихала и кривлялась; послѣ принималась опять за свое поученіе и продолжала пока не удвоили ударовъ стрѣлъ, принудившихъ ее влюбиться въ Князя.
   Сидѣлъ я подлѣ одного стараго Барона, которой былъ во Франціи, зналъ нашъ театръ и не могъ не роптать противъ худаго вкуса своей земли. "Правда, говорилъ онъ, что неприятности причиняемыя нашимъ комедіантамъ, должны вредить успѣхамъ ихъ искуства. Мало у насъ такихъ городовъ, гдѣ бы были театры: актеры приѣзжая должны сами на своемъ коштѣ построить сарай, лишь бы только получили позволеніе, за которое начальники городскіе не оставляютъ ихъ теребить. Мѣсто бываетъ обыкновенно мало и невыгодно, сборъ посредственной, и едва достаточной для содержанія шайки. По сей причинѣ сіи театральные Князья бываютъ почти всегда безъ кафтана, безъ рубашки, безъ декорацій и часто безъ хлѣба. Дѣйствіе Скаронова романа, когда комедіанты приѣхали въ городъ Манъ, ничего не значитъ въ сравненіи съ случающимся въ Нѣмецкой землѣ."
   "Надлежитъ признаться, что и они съ своей стороны, не лучше поступаютъ съ нашими театральными піесами, какъ зрители поступаютъ съ ними самими. Вообще суть они машины худо сдѣланныя, кои никогда не могутъ сообразить представленія, и понятія не имѣютъ о той прекрасной единственности, которою отличается Французской театръ. Когда рѣчь идетъ о новой піесѣ, читаютъ они ее у Директора и два дни спустя, не дѣлая репетицій играютъ на театрѣ, гдѣ безпрестанно нуждаютъ свою память и скучаютъ зрителямъ. Одинъ актеръ стоя въ кулиссахъ помогаетъ товарищу своему напамятываніемъ роли до тѣхъ поръ, какъ будучи принужденъ самъ выступить на театръ намѣститься другимъ. Разгнѣванной и яростію пылающій Ахиллесъ, возпротивясь принесенію на жертву любезной своей Ифигеніи, стоитъ преспокойно въ кулиссахъ и помогаетъ памяти тѣхъ, кои хотятъ ее закласть. Не знаютъ они ни того театральнаго очарованія, ни того величественнаго вида, которыми должны препровождаться сіи великія представленія. Таковой недостатокъ во вкусѣ и дарованіи, соединяясь съ ужасною бѣдностію комедіантовъ, отвращаетъ стихотворцевъ нашихъ, которые бы могли отличиться въ семъ родѣ, трудишься для театра."
   "Въ началѣ сего вѣка театръ Нѣмецкой находился въ великомъ невѣжествѣ. Въ самыхъ важныхъ піесахъ, всегда былъ Гачо-Вурстъ, то есть шутъ, коего свойство есть смѣсь грубости Арлекина и глупости Жиля или Піеррота. Я въ молодости моей помню, видѣлъ трагедію Едипа, которой сей Князь въ первомъ актѣ, былъ младенецъ, и несли его въ лѣсъ; во второмъ сражался героемъ противъ своего отца; въ третьемъ умиралъ отъ старости. Мы имѣемъ еще славную комедію доктора Фауста, знатнаго Нѣмецкаго колдуна, занимающую двадцать четыре года времени."
   "Въ большихъ Нѣмецкихъ городахъ, нѣкоторые цѣхи имѣютъ право играть комедіи во всѣхъ своихъ ходахъ. Называли мастерами-пѣвчими таковыя общества ремеслениковъ и стихотворцовъ. Въ половинѣ шесгнагонадесять вѣка, одинъ изъ нихъ, по имени Ганцъ Саксъ, мастеръ-пѣвчій и сапожникъ въ Ниримбергѣ имѣлъ разумъ столь плодовитой, что комедіи, его составляютъ дестевые темы, увѣряютъ, что написалъ онъ ихъ больше шести тысячь въ теченіи пятидесяти лѣтъ...
   "Изо всѣхъ родовъ стихотворенія Нѣмцы наименѣе прилѣжали къ Драматической наукѣ; но не льзя сказать, чтобъ разумъ ихъ совсемъ былъ къ ней неспособенъ. Раздѣлили театръ ихъ на три возраста. Первой начинается около половины пятнадцатаго вѣка, и въ сіе время у васъ представляли таинства, а у насъ игры карнавала, за коими послѣдовалъ Ниримбергской сапожникъ. Переведёны тогда были Теренціевы комедіи, но оныя не послужили образцемъ...
   "Второй возрастъ считается съ половины семнадцатаго вѣка. Опицы, Логенстемы, Грифіи, Галлеманы явилися въ немъ съ успѣхомъ. Первой перевелъ Софоклову Антигону и Сенекиныхъ Троянокъ. Прочіе издали комическія и трагическія піесы своего собственнаго сочиненія. Хотя не дошли они до Корнеліевъ, Расиновъ, Моліеровъ, есть однако въ ихъ твореніяхъ искры разума, удивительно, что поле открытое ими съ немалою удачею, было запущено цѣлыя шестьдесятъ лѣтъ. Нѣмецкая земля была потомъ забросана Французскими переводами безъ всякаго выбора и вкуса. Прадонъ находилъ также переводчиковъ какъ и Расинъ: и сочиненія сего послѣдняго, со всемъ обезображенныя, шли рядомъ съ сочиненіями слабаго его соперника."
   "Третій возрастъ начался не болѣе тому пятидесяти лѣтъ. Профессоръ Готшедъ почувствовалъ первой худое состояніе нашего театра, и предприялъ тому помочь. Казалось ему, что довольно будетъ очистишь его отъ площадныхъ вракъ, его безчестящихъ, и намѣстить ихъ піесами, по правиламъ науки сочиненными. Въ слѣдствіе чего согласился онъ съ начальникомъ комедіантской шайки, которая играла то въ Лейбцтгѣ, то въ Брауншвейгѣ, и перевелъ лучшія Французскія комедіи. Выдалъ онъ своего Умирающаго Катона, сочиненіе порядочно разположенное, но худыми стихами и неблагородно писанное. Наконецъ сдѣлалъ собраніе піесъ своихъ и другихъ авторовъ, которое и служило для комедіантовъ."
   "Одна изъ лучшихъ актрисъ нашего театра Г. Нейберъ отважилась выключить изъ своей шайки Гано-Вурста. Послѣ ее многіе Директоры хотѣли представлять однѣ только хорошія комедіи: но съ нѣкотораго времени шуточныя кажется опять верьхъ одержали, и ко стыду нашего народа, вы видите, что зрителей инако удовольствовать не могутъ, какъ играя сіи безтолковыя збредни. Ничего нѣтъ страшнѣе и ненавистнѣе содержанія нашихъ драмъ. Нравятся однакожъ и переводы Французскихъ, Италіанскихъ, Гишпанскихъ и Аглинскихъ піесъ. Комедіанты имѣютъ также переводныя основы, которыя играютъ наполняя вдругъ безъ всякаго приуготовленія по обычаю Италіянцовъ. Они обыкновенно сами сочиняютъ новыя представляемыя ими піесы. Ежелибъ посторонній сочинилъ, не получитъ никакого награжденія, и принужденнымъ найдется подарить свою піесу какой актрисѣ. Комедіантъ, сочинитель или хозяинъ піесы получаетъ самъ и наслѣдники его нѣкоторую сумму, всякой разъ когда ее представляютъ. Новыхъ піесъ не печатаютъ: ибо по Нѣмецкому праву, печать отнимаетъ свойственность у частнаго человѣка, выдавая ее въ народъ. Въ Нѣмецкой землѣ комедіантское ремесло не наноситъ безчестія, и не препятствуетъ отправлять должностей въ Государствѣ."
   Императоры учредили Епископство въ Бремъ подъ Метрополіею Кельнскаго, а потомъ Гамбургскаго, когда сей городъ учиненъ Архіепископствомъ. Когда Гамбургъ былъ раззоренъ Нормандцами, сія Метрополія перенесена была въ Бремъ, и духовные ею управляющіе имѣли мѣсто между Римскими Князьями. Они приняли Лютеранской законъ, и Архіепископство перешло въ Голштинской домъ, а сей уступилъ его Швеціи, которая уничтоживъ превратила его въ гражданское Княжество, зависящее отъ Императора. Она владѣла имъ до начала сего вѣка, въ коемъ отняли его Датчане и уступили Гановерскому Курфирсту, и по нынѣ имъ владѣющему, но безъ предосужденія правамъ города, которой пользуется Республиканскимъ правленіемъ. Лютеранская капитула собора Св. Петра уничтожена. Владѣніе старинныхъ Архіепископовъ, нынѣ составляющее Бременское Княжество, имѣетъ въ обширности сто верстъ вдоль и поперегъ. Страна показалась мнѣ хороша, плодородна, людна, и особливо къ берегамъ Бегора и Ельбы.
   Гамбургъ есть одинъ изъ самыхъ большихъ, хорошихъ, торговыхъ, богатыхъ и цвѣтущихъ Нѣмецкихъ городовъ. Торговля привлекаетъ въ него купцовъ изо всѣхъ странъ Европы. Рѣка Ельба его украшаетъ, и подаетъ способъ судамъ приходящимъ съ моря доплывать подъ самой валъ. Оная широкая и глубокая рѣка составляетъ портъ. Алстеръ, другая рѣка текущая изъ Голстиніи, проходитъ черезъ городъ и потомъ впадаетъ въ Ельбу.
   Гамбургъ есть также изъ городовъ обязанныхъ заведеніямъ своимъ Карлу Великому. Онъ построилъ замокъ на семъ важномъ мѣстѣ, для удержанія въ страхѣ покоренныхъ имъ народовъ, и коихъ желалъ привести въ Христіанскую вѣру. Со временемъ составился тутъ городъ, потомъ Архіепископство, имѣющее подъ своимъ началомъ всѣ Сѣверныя церкви. Лютеранской законъ произвелъ въ немъ тѣ же перемѣны, что въ Бремѣ, и народы прошли чрезъ тѣ же несчастія. Одинъ Голштинской Графъ продалъ Гамбуржанамъ право свое на городъ, и съ того времени сей учинился Республикою. Вольность его была однако потомъ оспориваема: но Имперская Спирская палата признала его наконецъ въ іб18 году вольнымъ городомъ. Думаютъ, что торговое его сотоварищество съ Любекомъ было началомъ Тевтонической Ансы. Сіе имя дается, какъ вамъ извѣстно обществу купцовъ изъ Нѣмецкой земли и Сѣвера, кои составили тѣсной союзъ и взаимно другъ другу сообщили свои привиллегіи. Анса есть Нѣмецкое слово, значущее въ древнее время общество, конфедерацію, собраніе. Ансеатическими городами называютъ щѣ, кои вступили въ сіе общество.
   Гамбургъ раздѣленъ на старой и новой, окруженъ двадцатью тремя баталіонами, и защищается крѣпостію Звѣзды, служащею ему вмѣсто цитадели. Стережется оная мѣщанами, росписанными въ рошы. улицы освѣщаются фонарями. Большая часть домовъ, особливо въ новомъ городѣ, всѣ почти новые на Голландской вкусъ и богато убраны, улицы стараго города имѣютъ каналы, кои приливъ моря ежедневно наполняетъ: что способствуетъ перевозу товаровъ. Число жителей полагаютъ до двухъ сотъ тысячъ. Множество чужестранныхъ въ немъ селится какъ по причинѣ торговли, такъ и по тому, что находятся въ немъ всѣ выгоды и приятности жизни, одной Лютеранской вѣрѣ позволяется здѣсь свободное отправленіе; но Англичане собираются въ одномъ домѣ. Католиковъ, Реформатовъ, Анабаптистовъ, Жидовъ только что терпятъ: имѣютъ они однако церкви, кирки, синагоги въ Алтонѣ, Дацкомъ городѣ отлежащемъ отъ Гамбурга на пушечной выстрѣлъ. Соборъ, изрядное зданіе, сохранилъ свою капитулу, изъ начальника, старшины и двѣнадцати Протестантскихъ канониковъ состоящую. Они имѣютъ въ окружности церкви свои, разправы и библіотеку. Выхваляютъ звонъ прихода Св. Петра, колокольню Св. Николая, прозрачную и поддерживаемую восьмью позолоченными шарами, и чрезвычайно великіе органы Св. Екатерины. Есть множество другихъ церквей, въ коихъ служба отправляется тридцатью пасторами.
   Между монастырями отнятыми у Католиковъ обращены доходы Св. Іоанна на заведеніе училища, составленнаго изъ восми классовъ для словесныхъ наукъ, и Аудиторіи изъ шести Профессоровъ для философіи. Достальное мѣсто занято обителію Протестантскихъ дѣвицъ подъ начальствомъ игуменьи. Прочія народныя сданія, коихъ красота соотвѣтствуетъ богатству обывателей, суть: биржа, три морскихъ арсенала, Адмиралтейской, монетной, сиротской, исправной, прядильной и воспитательной домы. Есть также прекрасные гульбища. Окружности наполнены садами и загородными дворами, кои чинятъ приятнымъ здѣшнее пребываніе.
   Сенатъ составленъ изъ четырехъ Бургомистровъ, четырехъ Синдиковъ, четырехъ Секретарей и двадцати четырехъ Совѣтниковъ, независимо отъ четырехъ или пяти коллегій, составляемыхъ изъ главныхъ мѣщанъ четырехъ или пяти главныхъ приходовъ. Властелины управляютъ политическими и гражданскими дѣлами и представляютъ Государя. Не изъ самыхъ малыхъ упражненій ихъ есть попеченіе о предвареніи безпокойствъ черни, готовой всегда къ возмущеніямъ и часто къ оскорбленію даже и тѣхъ, кого почитаетъ своими повелителями. Они стараются особливо о художествахъ могущихъ дать изобиліе гражданамъ и блескъ Республикѣ; и какъ большая часть изъ нихъ ѣздили по чужимъ землямъ, они ищутъ присвоить своему отечеству, что видѣли полезнаго въ другихъ Государствахъ.
   Данія думаетъ, что имѣетъ право на сей городъ, часто съ нею спорящей, и можетъ бытъ не могъ бы онъ устоять, ежелибъ Имперія отняла у него свое покровительство. Имѣетъ онъ разныя владѣнія,--какъ особо, такъ и вообще съ городомъ Любекомъ.
   Выхваляютъ учтивость Гамбургскихъ мѣщанъ, коимъ купечество не препятствуетъ упражняться въ наукахъ и знаніяхъ. Многіе изъ нихъ отдохновеніе свое полагаютъ въ читаніи хорошихъ книгъ. Бываютъ иногда у нихъ Французскія комедіи, часто Нѣмецкая опера, коей музыка въ Италіянскомъ вкусѣ. Ежели вѣрить Гамбуржанамъ, наивеличайшій Нѣмецкой стихотворецъ родился въ ихъ городѣ; и по ихъ мнѣнію Брокъ можетъ итти на ровнѣ съ первыми Французскими стихотворцами.
   Гамбургъ можетъ почесться соперникомъ Амстердама: дабы съ нимъ во всемъ сря внять, ея, не достаетъ только у него владѣній въ другихъ частяхъ свѣта. Онъ наполненъ товарами всѣхъ торговыхъ земель. Правда, что получаетъ онъ изъ Голландіи произрастѣнія Восточной Индіи и Леванта; но ѣздитъ во всѣ Европейскіе порты и снабжается изъ первой руки для наполненія своихъ магазейновъ. Онъ захватилъ торговлю большей части нижней Нѣмецкой земли, Магдебурга и Дрездена. Жители его, съ толикою же бережливостію какъ и Голландцы, перевозятъ всякіе товары изъ Сѣвера на Полдень, и тѣмъ отнимаютъ у нихъ способы распространять сію торговлю. Но Гамбургцы сами имѣютъ опасныхъ соперниковъ въ сосѣдяхъ своихъ, жителяхъ Алтоны, коихъ торговля сильно покровительствуемая Государемъ ихъ, Дацкимъ Королемъ приходитъ день еще дня въ лучшее состояніе. Между сими двумя городами произходитъ сильная зависть, которая и не уменшится, ежели Алтона продолжитъ увеличиваться. Шведы сожгли ее въ 17*3, но она вновь Датчанами возобновлена.
   Нѣсколько дней послѣ приѣзда моего въ Гамбургъ сказали мнѣ, что есть порожнее мѣсто въ почтовой каретѣ отъѣзжающей въ Любекъ. Я оному тѣмъ больше былъ радъ, что. больше. приближался къ Даніи, куда надлежало мнѣ спѣшить. Любекъ есть Имперской городъ, лежащій, въ Восточной части Голштинскаго Герцогства. Онъ претерпѣла многія перемѣны, принадлежалъ разнымъ Государямъ, объявленъ наконецъ вольнымъ, и по нынѣ сохраняетъ сію привиллегію. Пользовался онъ ею чрезъ многіе вѣки, но въ 1533 вошелъ въ союзъ съ другими Ансенійическими городами, дабы не только завладѣть всею торговлею, Балтійскаго моря въ предосужденіе другимъ народамъ, но и всемъ Сѣверомъ. Маркъ Меіеръ изъ самой подлости дошедшій до верховной власти, былъ побудителемъ сего заговора. Онъ испортилъ почти всю форму правленія и кредитомъ своимъ пользовался для возбужденія согражданъ къ таковымъ не основательнымъ и высокомѣрнымъ предпріятіямъ. Увѣряютъ, что онѣ продалъ Англинскому Королю Дацкое Королевство, и получилъ уже часть договорной цѣны. Союзники вооружили флотъ изъ двадцати четырехъ кораблей, надъ коимъ Меіеру поручена команда. Дабы къ силѣ присовокупить вѣроломство, отправилъ онъ. лазутчиковъ въ Швецію, и въ Данію, для возбужденія тамъ бунтовъ и убіенія обоихъ Государей. Онъ помышлялъ напасть на ихъ владѣнія и оные завоевать. Нѣкоторые Сѣверные владѣльцы и многіе недовольные Шведскіе и Дацкіе Губернаторы вошли въ заговоръ, и напали сперьва на Голштинское Герцогство, завладѣли многими городами подъ предлогомъ возстановленія Христіана II, но произшествіе не соотвѣтствовало ихъ надѣждѣ. Раздоръ поселился въ ихъ войскѣ, надъ которымъ Христіанъ III. одержалъ полную побѣду. Флотъ былъ разсыпанъ: Маркъ Меіеръ, возбудитель войны, или справедливѣе, бунта, пойманъ и осужденъ на разтерзаніе. Братъ его и другіе сообщники ту же казнь претерпѣли. Любекское правительство просило мира, которой и возстановленъ въ 153б, и все вошло въ свой порядокъ,
   Епископы сего города имѣли степень Имперскихъ Князей отъ начала двѣнадцатаго, вѣка. Одинъ изъ нихъ, съ Капитулою своею и большею частію жителей принялъ Аугсбургское исповѣданіе, и съ того времени Епископство всегда было Протестантское. Хотѣли его превратить въ морское, какъ и многіе другіе, при Вестфальскомъ мирѣ: но Капитула обязалась не брать своихъ Епископовъ какъ только изъ Голштинскаго дома, то и оставлено ей управленіе Адольфъ Фридерикъ, изъ Готторнской линіи, избранной въ 1727 году объявленъ наслѣдникомъ Шведской короны, и вступилъ на престолъ въ 1751. Братъ его Фридерикъ Августъ, заступилъ тогда мѣсто Любскаго Епископа. Онъ въ городѣ никакой власти не-имѣетъ. Соборная Капитула составлена изъ тридцати канониковъ, изъ коихъ 26 Лютеранъ и 4 Католика. Епископъ живетъ въ Ейтинѣ, небольшомъ городкѣ его владѣнія, гдѣ онъ имѣетъ изрядной замокъ.
   Любекъ лежитъ между двумя рѣками, на возвышенномъ мѣстѣ, видъ имѣетъ округлой, величиною мили три въ длину, и двѣ въ ширину. Считаютъ въ немъ больше восмидесяти улицъ, прямыхъ, красивыхъ, чистыхъ и осаженныхъ липами. Домы почти всѣ изъ камня и съ воротами; при каждомъ позади строенія есть садъ. Главныя сданія суть: ратуша, биржа, арсеналъ, соборъ, которой чрезвычайно дологъ. Въ немъ видны гробницы многихъ Любскихъ Еписжоповъ и Голштинскихъ Герцоговъ. Сія церковь, нынѣ приходская, услуживается, какъ и нѣкоторыя другія, Лютеранскими пасторами, коихъ начальникъ носитъ имя Суперинтендента. Монастырь Св. Іоанна превращенъ въ обитель Протестантскихъ дѣвицъ, подъ начальствомъ игуменьи; монастырь Св. Анны въ смирительной домъ; монастырь Св. Екатерины въ училище. Католики пользуются свободнымъ отправленіемъ вѣры, и имѣютъ свою церковь. Городъ правится четырьмя Бургомистрами и шестнадцатью Сенаторами, изъ которыхъ одни дворяне или патриціи, другіе купцы. Они властвуютъ надъ нѣсколькими мѣлкими городами и надъ сотнею деревень, и надъ Травемундскимъ портомъ на Балтійскомъ морѣ, откуда намѣреваюсь я плыть въ Данію.
   Съ Любекскихъ валовъ глаза мои обтекали съ удовольствіемъ сіи пространныя Сѣверныя страны, сію древнюю и благородную Скандинавію, изъ коей выходили тѣ частыя и многочисленныя толпы народа, разпростершія отрасли свои отъ Чернаго моря до краевъ Гишпаніи. Новые рои, безпрестанно выбывающіе изъ древняго и неизчерпаемаго своего отечества, слѣдовали по стезямъ своихъ предковъ и были слѣдуемы еще новыми толпами, попирали себя какъ волны морскія, возрастали и дѣлили между собою необработанныя степи. Вѣра простая и воинская, правленіе утвержденное на здравомъ разсудкѣ и вольности, отвага питаемая дикою и странствующею жизнію, заступали тогда мѣсто старинныхъ Европейскихъ обычаевъ: но приятность климата нечувствительно смягчила суровость народовъ поселившихся на Полудни. Египетскіе и Финикіанскіе переселенцы смѣшались съ ними на берегахъ Италіи и Греціи, и научили ихъ наукамъ, художествамъ и торговлѣ. Соединили съ ними свои обычаи и свой разумъ, и тѣмъ изтребились мало по малу ихъ прежнія склонности. Но въ Сѣверныхъ странахъ остались оныя непоколебимыми и безпрестанно возраждающимися. Не могши сносить долѣе Римскаго ига, они разторгли предѣлы сей обширной Имперіи, худо защищаемые народомъ, которой счастіе развратило. Съ начала разположеніи и правила столь не сходныя сражались, но наконецъ совокупились вмѣстѣ, и изъ ихъ смѣшенія произошло то свойство нравовъ, которое не уважая различности климата, вѣры и правленія, царствуютъ еще по нынѣ во всѣхъ Государствахъ. Европы.
   Я есмь и проч.

Конецъ девятагонадесять тома.

   

РЕЭСTРЪ.

Собственныхъ именъ и вещей примѣчанія достойныхъ, содержащихся въ семъ девятомънадесять томѣ.

   Аа, рѣка
   Адмиралъ Голл.
             Адмиралъ
             Верфи
             Генер. Адмиралъ
             Законы
             Зданія
             Капиталъ
             Коллегіи
             Корабли
             Матросы
             Награжденія
             Наказанія
             Офицеры
             Правленіе
             Строеніе кораблей
             Чины
   Адріанъ VI
   Акенъ, городъ
             Богомольцы
             Больные
             Вонь
             Дворецъ
             Жизнь
             Каноники
             Мощи
             Начало
             Описаніе
             Положеніе
             Правленіе
             Раззореніе
             Ратуша
             Соборы
             Столбъ
             Теплицы
             Трактаты
             Трактиры
             Фабрики
             Церкви
   Аккуа, деревня
   Аламанъ, Проф.
   Алдегонда
   Александрія, гор.
   Алкмаръ, городъ
   Алмазы
   Алтона, городъ
             Торговля
   Амстель, рѣка
   Амстердамѣ, гор.
             Адмиралтейство
             Баилифъ
             Банкъ
             Башня
             Биржа
             Больницы Бургомистры
             Верфь
             Гульбищи
             Домы
             Жиды
             Жители
             Зданія
             Исторія
             Кабинеты
             Кофейные домы
             Ломбарды
             Мошенники
             Окружности
             Описаніе
             Портъ
             Правленіе
             Ратуша
             Ружейная палата
             Сады
             Сенаторы
             Сенатъ
             Синагоги
             Смирительные домы
             Театръ
             Улицы
             Училище лѣкарское
             Церковь
             Часы
             Чистота
             Шинки
   Анна, Королева.
   Анса
   Ансеатаическ. городъ
   Антонидѣ, стих.
   Арминій, Еретикѣ
   Аіх Britannica
   Астрахань, городѣ
   Ай, рѣка
   Банкъ Амстердамск.
   Барневельтъ
   Бархманъ, ученой
   Бевервикъ, деревня
   Берг-он-зоомъ, гор..
             Описаніе
             Осады
   Біесбозской заливъ
   Бишовъ, купецъ
             Кабинетъ
   Боа-ле-дюкъ, гор.
   Болдукъ
   Больница стариковъ
   Боммель, городъ
   Бомпурникль, хлѣбъ
   Боршетъ, деревня
             Бани
             Лугъ
             Описаніе
             Прудъ
   Ботанической садъ
   Брабантъ
   Бреда, городъ
             Описаніе
             Трактатъ
   Бремъ, городъ
             Епископъ
   Брилль, городъ
   Бумажныя фабрики
   Бургавъ, докторѣ.
             Гробница
             Жизнь
             Похвала
             Сочиненіи
   Бургундск. Герцогъ
   Бургъ, Римск. зам.
   Бурманъ, учен.
   Бѣленіе полотенъ
   Вагаль, рѣка
   Валкенбургъ, дер.
   Валхеренъ, островъ
   Ван-Галенъ; Адмир.
   Вангунизумъ, живоп.
   Вандекъ, живопис.
   Вандерверфъ, живоп.
   Вандергель, живоп.
   Ван-Кампенъ, архит.
   Ванмоленѣ, купецъ
   Варенъ, рѣщикъ
   Варлетъ, Епископъ
   Варфуцей, Графъ
   Вассенаръ, Адмир.
   Везель, городъ
   Везеръ, рѣка
   Вексели
   Верфи
   Вест-Фризія
   Вилбродъ, Еписк.
   Вильгельмъ I.
             Гробница
             Дворецъ
   Вильгельмъ II
   Вильгельмѣ III
   Витъ, живопис.
   Вобанъ, Генералъ
   Вондель, стихотв.
             Исторія
             Сатиры
             Трагедіи
   Воркумъ, крѣпость
   Воссій, учен.
             Герардъ
             Исаакъ
   Гава, рѣка
   Гага, деревня
             Гербъ
             Дворецъ
             Домы
             Имена
             Кабинеты
             Комедіи
             Начало
             Описаніе
             Церкви
   Гамбургъ, гор.
             Вѣры
             Жители
             Исторія
             Крѣпость
             Монастыри
             Описаніе
             Правленіе
             Торговля
   Гарлемъ, городъ
             Академія
             Бѣлильны
             Гульбища
   Завед. для старыхъ
             Католики
             Органы
             Ратуша
             Цвѣты
             Церкви
   Гданскъ, городъ
   Гейнсій, учен.
   Гейнѣ, Адмиралъ
   Гейссенѣ, Еписк.
   Гелдеръ, городъ
   Гелдрія, проаинц.
             Описаніе
   Гендтъ, Адмир.
   Геристаль, замокъ
   Гертруда, Королева
   Гертруйдембергъ
             Конференціи
   Голіусъ, учен.
   Голландія
             Адмиралы
             Барки
             Бѣлильни
             Больницы
             Векселя
             Великой Пенсіонеръ
             Верфи
             Возвышеніе
             Возки
             Воспитаніе
             Газеты
             Гробницы
             Гульбищи
             Дворянство
             Дороги
             Экономія
             Кабинеты
             Казни
             Каналы
             Католики
             Климатъ
             Компаніи
             Коньки
             Красота
             Кредитъ
             Купцы
             Мануфактуры
             Маяки
             Мельницы
             Морская сила
             Наказанія
             Науки
             Нищіе
             Обманщики
             Огороды
             Озера
             Описаніе
             Плотины
             Поединки
             Полы
             Правленіе
             Рыба
             Сани
             Сила
             Сочинители
             Стада
             Статгудеры
             Стихотворцы
             Сыры
             Театръ
             Типографіи
             Торговля
             Университеты
             Ученые
             Фабрики
             Цвѣты
             Чистота
             Ѣзда
             Яхты
   Голландцы
             Воспитаніе
             Скупость
             Холодность
   Голодъ
   Горкумъ, крѣпость
   Горнъ, городъ
             Игуменство
   Гостъ, стихотв.
   Готіе, Франц.
   Гоуда
   Гранусъ, Римлян.
   Гронингъ, городъ
   Гроновій, ученой
   Девентеръ, городъ
   Делфтъ, городъ
             Арсеналъ
             Гробницы
             Куранты
             Ратуша
             Деньги
   Дикантъ, городъ
             Осада:
   Доммель, рѣка
   Дордрехтъ, городъ
   Дортъ, -- --
   Ду, живопис.
   Дуйсбургъ, городъ
   Дюссель, рѣка
   Дюссельдорфѣ, гор.
             Галлерея
   Егмондъ, городъ
   Едамъ, -- --
   Елба, рѣка
   Елзевиры
             Типографія
   Еммерикъ, городъ
   Ембея, -- --
   Емденѣ, -- --
             Торги
   Енкуйзенъ, городъ
   Еразмъ Ротердамской
             Богатство
             Воспитаніе
             Вѣра
             Гоненія
             Имя
             Исторія
             Нравъ
             Образъ
             Похвала дурачества
             Почтеніе
             Смерть
             Сочиненія
             Споръ съ Лютеромъ
             Статуя
   Ерпеніусъ, учен.
   Жеронстеръ, источ.
   Жиды
             Воспитат. домъ
             Нѣмецкіе
             Португальскіе
             Промыселъ
   Журналъ Енциклопедической
   Звѣзда, крѣпость
   Зеландія, пров.
             Имя
   Земляное уголье
   Зипа
   Зюйдерзей
             Начало
   Иголки
   Императорѣ
             Коронація
   Инженеры
   Іоаннъ безстрашной
   Іоаннъ Лейденской
             Смерть
   Іоаннъ немилосердной
   Каламина, камень
   Калкбернерѣ, Бургомистръ
   Каналы
   Карлъ великій
             Погребеніе
             Портретъ
             Статуя
   Карлъ Генрихъ
   Картезій
             Домъ
   Катвикѣ, деревня
   Католики
   Катсъ, стихотв.
   Кельнъ, городъ
   Китовая ловля
   Клевъ, городъ
             Описаніе
   Кловисъ, Король
   Кодде, Епископъ
   Колбертъ
   Компанія Восточная Индѣйская
             Генер. Губернаторъ
             Директоры
             Доходы
             Злоупотребленія
             Начало
             Нерадѣніе
             Правленіе
             Расходы
             Совѣтъ
             Участники
   Компанія Западная Индѣйская
             Правленіе
             Привиллегіи
             Упадокъ
   Компанія Левантская
             Товары
             Учрежденія
   Компанія Сѣверная.
             Товары
   Компанія Суринамская
   Корнелія Фонтанъ
   Костеръ, изобрѣт.
   Кроонъ, Епископъ
   Лавъ, Шотланецъ
   Ларуелль, Бургом.
   Левендаль, Ген.
   Лавенгукъ, учен.
   Лейворденъ, гор.
   Лейденъ, городъ
             Барки
             Библіотеки
             Больницы
             Ботанической садъ
             Газеты
             Голодъ
             Гробницы
             Жители
             Замокъ
             Имена
             Кабинеты
             Мосты
             Окружности
             Опека
             Описаніе
             Осады
             Полиція
             Правленіе
             Рынки
             Типографіи
             Улицы
             Университетъ
             Ученые
             Фабрики
             Церкви
             Язва
   Лейдсендамъ, дер.
   Лимбургъ, городъ
   Лиссабонъ, городъ
   Ловля китовъ
   Ловля сельдей
   Ломбарды
             Вредъ
             Начало
             Польза
   Лоо, замокъ
   Лугестинъ, зам.
   Лудовикъ XI.
   Лудовикъ XIV.
   Луксенбургъ, гор.
   Любекъ, гор.
             Вѣра
             Епископы
             Заговоръ
             Описаніе
             Правленіе
   Лютеръ
   Люттихъ, городъ
             Балконъ
             Болѣзнь
             Епископъ
             Жители
             Исторія
             Каноники
             Описаніе
             Правленіе
             Расколъ
   Люттихъ, Княж.
             Города
             Область
             Осада
   Лѣсной домъ
   Маасса, рѣка
   Мавриц. Князь
   Маерсенъ, деревня
   Мануфактуры
   Маркъ Меіеръ
   Марниксъ, учен.
   Мастрихтъ, гор.
             Исторія
             Описаніе
             Подземельные ходы
             Полы
             Правленіе
             Матросы
   Медембликъ, гор.
   Мейндаерцъ, Еписк.
   Мецій, изобрѣт.
   Мидделбургъ, гор.
             Провинція
   Минстеръ, городъ
             Епископъ
             Трактатъ
   Моникедумъ, гор.
   Мордико, деревня
   Моровая язва
   Мушенброкъ, учен.
   Наперстки
   Неер-кассель, Еписк.
   Нимегъ, городъ
             Трактатъ
   Ноортвикъ, дер.
   Норд-Голландія
   Обманщики
   Овериссель, пров.
   Олонецкія воды
   Оммеланды, обл.
   Оснабрикъ, городъ
             Трактатъ
   Папской домъ
   Петербургъ, зам.
   Петръ Великій
   Пинто, Жидъ
   Плиній
   Плотины
   Поаретъ, учен.
   Полотны
             Бѣленіе
   Пугонъ, ключъ
             Имя
   Рейнсбургъ, дер.
   Рейнъ, рѣка
   Рембрантъ, живоп.
   Ризвикъ, деревня
             Трактатъ
   Римляне
   Россія
   Ростокъ, городъ
   Ротгансъ, стихотв.
   Ротердамъ, городъ
             Адмиралтейство
             Биржа
             Домы
             Каналы
             Окружности
             Описаніе
             Ратуша
             Фабрики
   Рубенсъ, живоп.
   Руссо, писатель
   Рустингъ, стих.
   Рюйтеръ, Адм.
             Гробница
   Соломоновъ храмъ
   Сардамъ, деревня
             Домы
             Женщины
             Мельницы
             Церковь быка
             Чистота
   Сасболдъ, Еписк.
   Сѣверная торговля
             Товары
   Сѣверные народы
   Сельдяная ловля
             Законы
             Роды
   Сен-тропѣ, гор.
   Сидонъ, -- --
   Сіонской Царь
   Скалигеръ, учен.
             Жизнь
   Скевелингъ, дер.
   Смирна, городъ
   Совеніеръ, ключъ
   Сомезъ, учен.
   Сорфлидъ, садъ
   Спа, деревня
             Баризаръ
             Ватроцъ
             Воды
             Гербы
             Гульбища
             Жеронстеръ
             Жизнь
             Монастырь
             Нивезъ
             Описаніе
             Пугонъ
             Совеніеръ
             Тоннелетъ
             Трактиры
   Спинола, Генер.
   Статгудеры
             Гвардія
             Могущество
             Начало
             Преимущества
             Сила
   Стееновенъ, Еписк.
   Стипонтъ, -- --
   Страховыя канторы
   Строеніе кораблей
   Сукны
   Сціоппіусѣ, учен.
   Театръ Нѣмецкой
   Тевтоническ. Акса
   Тексель, островъ
   Телемакъ
   Телескопы
   Теплицы
             Господская
             Императорова
             Малая
             Сухія
   Тергавъ, городъ
   Типографіи
   Тиръ, городъ
   Тиряне, народъ
   Толгуйсъ, Дер.
             Переправа
   Толозанъ, дер.
   Томасъ Морусъ
   Тонгръ, городъ
   Тонгры, народъ
   Торговля
             Англинская
             Американская
             Ансеатическая
             Венеціянская.
             Гишпанская
             Египетская
             Итальянская
             Карѳагенская
             Лапландская
             Левантская
             Ломбардская
             Нѣмецкая
             Нидерландская
             Польская
             Португальская
             Россійская
             Сѣверная
             Фенскійская
             Фландрская
             Французская
             Шведская
   Торговля Голландск.
             Англинская
             Векселя
             Гишпанская
             Исторія
             Италіянская
             Кредитъ
             Купцы и Левантская
             Лютихская
             Начало
             Нидерландская
             Португальская
             Пейбыль
             Рейнская
             Свойство
             Сѣверная
             Страховщики
             Упадокъ
             Французская
             Цвѣты
   Универс. Лейденск.
             Начало
             Основаніе
             Профессоры
             Студенты
   Утрехтск. тракт.
             Исторія
   Утрехтъ, городъ
             Академіи
             Архіепископы
             Гробницы
             Гульбищи.
             Епархіи
             Епископы
             Жители
             Окружности
             Описаніе
             Папской домъ
             Провинція
             Распря духовная
             Ратуша
             Трактатъ
             Церковь
             Фарфоръ
             Магазейнъ
             Фабрика
   Флессингъ, городъ
             Обычай
   Фокемброгъ, стихотв.
   Франшимонтъ, засокъ
             Жители
   Фридер. статгуд.
   Цвѣты
   Цинкъ, полумет.
   Черви водяные
   Шароле, Графъ.
   Шванембургѣ, зам.
   Шелда, рѣка
   Шіа
   Шофонтень, ключъ
             Воды
   Эйсель, рѣка
   По, рѣка
   Юлихск. Герцогоство
             Городъ
   Янсеній, Еписк.
             Исторія
             Ученіе
   Яхты
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru