Ла-Порт Жозеф
Всемирный путешествователь, или Познание Стараго и Новаго света... Том восемнадцатый

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Le voyageur françois, ou la connoissance de l`ancien et du nouveau monde.
    Перевод Якова Булгакова.
    Письма 221--230: Англія.
    Письма 231--234: Голландія.

   

ВСЕМИРНЫЙ
ПУТЕШЕСТВОВАТЕЛЬ,
или
ПОЗНАНІЕ
СТАРАГО и НОВАГО СВѢТА,
то есть:

ОПИСАНІЕ
всѣхъ по сіе время извѣстныхъ земель въ четырехъ частяхъ свѣта,
содержащее:
каждыя страны краткую исторію, положеніе, города, рѣки, горы, правленіе, законы, военную силу, доходы вѣру, ея жителей, нравы, обычаи, обряды, науки, художествы, рукодѣлія, торговлю, одежду, обхожденіе, народныя увеселенія, доможитіе, произрастенія, отмѣнныхъ животныхъ, звѣрей, птицъ, и рыбъ, древности, знатныя зданіи, всякія особливости примѣчанія достойныя, и проч.

изданное
Господиномъ Аббатомъ де да Портъ,

а
на Россійскій языкъ
переведенное съ Французскаго.

Печатано иждивеніемъ Ивана Глазунова.

ТОМЪ ОСЬМЫЙНАДЕСЯТЬ.

Изданіе третіе.
Въ Санктпетербургъ,
Съ дозволенія Ценсуры печатано у I. К. Шнора
1801 года.

   

ВЪ САНКТПЕТЕРБУРГѢ,
печатано въ Типографіи Ивана Глазунова,
1808 года.

   

ВСЕМІРНЫЙ ПУТЕШЕСТВОВАТЕЛЬ.

   

ПИСЬМО ССХХІ.

Продолженіе Англіи.

   До сего времени письма мои объ Англіи, государыня моя, почти не имѣли инаго предмета, какъ городъ Лондонъ и нѣкоторыя провинціи, лежащія между Дувромъ и столицею. Я потомъ ѣздилъ много по Королевству, и отдамъ вамъ теперь отчетъ въ моихъ странствованіяхъ.
   Сей наивеличайшій въ Европѣ и наицвѣтущій въ свѣтѣ островъ раздѣленъ на два Королевства, Англію и Шотландію, а первое на пятьдесятъ двѣ провинціи или графства, въ разстояніи пяти сотъ сорока верстъ отъ запада на востокъ, и пяти сотъ восьмидесяти пяти съ сѣвера на полдень. Земля сія напояется тремя главными рѣками, Темзою, Саверною и Гумберомъ. Первая составляется изъ двухъ рѣкъ Тама и Изиса, соединяющихся въ нѣкоторомъ разстояніи отъ Оксфорда.
   Городъ Оксфордъ, престолъ Епископа и столица провинціи тогожъ имени, славенъ Университетомъ, которой повелѣваетъ Меромъ и градоначальниками. Оной есть наидревнѣйшій и славнѣйшій изо всѣхъ Протестантскихъ университетовъ. Каждая коллегія имѣетъ въ немъ свою собственную библіотеку и особыя палаты, въ коихъ содержится больше тысячи студентовъ. Пользуется онъ правомъ посылать Депутатовъ въ Парламентъ, управляетъ своими законами, самъ выбираетъ себѣ Канцлера, которой всегда почти бываетъ изъ знатныхъ людей, и имѣетъ подъ собою Вице-Канцлера, отправляющаго его должность.
   Много похваляютъ Оксфордскую залу, гдѣ производятся, классическія прѣнія, кабинетъ естественной исторіи и древностей, химическая кухня и садъ съ чужестранными произрастеніями. Но наиболѣе отличается сія провинція старинными побѣдами славнаго Графа Варенсса, извѣстнымъ лабиринтомъ прекрасной Роземонды., великолѣпнымъ замкомъ Герцога Малборуга, и особливо столь славными мраморами острова Пароса, о коихъ уже я доносилъ въ предъидущихъ моихъ письмахъ. Я видѣлъ въ нихъ исторію Греціи, вырѣзанную крупными литерами больше двухъ сотъ шестидесяти лѣтъ до Рождества Христова: а какъ нѣкоторыя мѣста испорчены, то показывали мнѣ копіи, въ коихъ оныя возстановлены учеными людьми, къ тому прилежавшими.
   Поворота на право, на пути въ Камбриджь, ѣхалъ я черезъ Бедфортъ, пріятное положеніе имѣющій, раздѣленной на двое рѣкою Узою, но малой и худо построенной городъ. Было у меня письмо къ одному изъ жителей, собравшему Кабинетъ возбуждающій любопытство путешествователей. Составленъ оной изо всѣхъ Аглинскихъ законовъ, въ дѣйствіе произведенныхъ и представленныхъ живописью, коею украсилъ онъ одну галлерею. Въ оныхъ видѣнъ мальчикъ восьми лѣтъ, осужденной на смерть за то, что зажегъ житницу. Судьи открыли въ немъ злость на разсудкѣ основанную, и нашли что злодѣянію его было причиною мщеніе. Какъ сіе возбудило во мнѣ нѣкоторое удивленіе, то мнѣ отвѣтствовано:
   "Агличане думаютъ, что можно быть объявлену виноватымъ въ учиненномъ; преступленіи, сколь скоро окажется склонность оное исполнить. Правда, что дѣти у нихъ не отвѣчаютъ за свои проступки прежде десяти лѣтъ, и они стараются даже смягчать наказаніе во уваженіе возраста; но въ"5 лѣтъ судятъ ихъ безъ пощады какъ совершенныхъ людей. Въ уголовныхъ преступленіяхъ законъ освобождаетъ отъ наказанія однѣхъ только дѣтей ниже осьми лѣтъ."
   "Ежели человѣкъ, въ здравомъ разсудкѣ учинитъ преступленіе, и прежде суда лишится разума, законы наши повелѣваютъ судъ прервать, потому что онъ уже не въ состояніи себя защитить. Равное снизхожденіе оказываютъ они къ такимъ, коихъ злодѣяніе доказано, но исполненія по приговору еще не учинено. Казнь преступника не столько нужна для его наказанія, сколь для примѣра другимъ, а казнить безумнаго было бы противно разуму закона. Есть другой родъ сумасшествія, причиняемой пьянствомъ, которое совершенно бываетъ добровольное, и къ сему Аглинскіе законы никакаго уваженія не имѣютъ, почитая его могущимъ увеличить, а не извинить преступленіе. Безразсудно извинять порокъ порокомъ.
   Подлѣ первой картины, стоитъ другая, представляющая женщину привязанную къ столбу, за то, что въ домѣ своемъ завела непотребное сборище. "Вы ее видите, говорили мнѣ, ожидающую исполненія надъ собою приговора. Ни попущеніе, ни повелѣніе мужа извинить ее не могли; ибо все то, что относится до внутренняго домашняго устройства, лежитъ единственно на ней, и предполагая, что дѣйствуетъ она не по чьему либо повелѣнію, должна отвѣтствовать за поведеніе свое, какъ бы была вдова. Въ другихъ обстоятельствахъ жена въ Англіи столь много зависитъ отъ мужа, что гражданскія оскорбленія, кои чинитъ она по его приказу, подущенію, или при его глазахъ, не дѣлаютъ ее преступницею прошивъ закона. Позволеніе, или примѣръ мужа почитается за приказъ, коего не должна она ослушиваться. Въ разсужденіи преступленій противъ естественныхъ правилъ, дѣло совсѣмъ инаково: въ состояніи природы никто не находится въ подчиненности у другова, и слѣдовательно никто не можетъ пользоваться преимуществомъ общественнаго права...
   Кто это таковъ сей сильной человѣкъ, которой стоя на площадкѣ схватилъ другова поперегъ и хочетъ бросить на улицу, спросилъ я? "Это, отвѣчали мнѣ, одинъ архитекторъ, выдумавшій сіе страшное средство для принужденія Герцога Букингама заплатить должныя ему деньги. Вамъ извѣстно, что наши господа, будучи члены Верхней Палаты, могутъ дѣлать долги и смѣяться надъ заимодавцами; ибо ни сыщикамъ, ни разсыльщикамъ не позволено касаться до ихъ особъ. Однажды Герцогъ Букингамъ принялъ не малое число денегъ, и архитекторъ узнавъ о томъ приступилъ къ нему прося о заплатѣ ему должныхъ. Герцогъ отвѣчалъ, что къ сожалѣнію своему не въ состояніи его удовольствовать въ тотъ день; а дабы отказъ усладить, началъ возвышать его искуство и всѣ работы его въ своемъ домѣ, а особливо выхваляя одну статую, которую можно было лучше видѣть съ площадки, по чему и повелъ его туда. Архитекторъ пользуясь симъ временемъ, и будучи сильнѣе Герцога, схватилъ его въ охапку, принесъ къ стѣнѣ, и грозилъ какъ его сбросить, танъ и самому съ нимъ сброситься на улицу, ежели онъ тотчасъ не удовольствуетъ, или станетъ кричать. Выбирайте, говорилъ онъ, или умереть въ минуту, или дашь мнѣ повелъ. ніе къ банкиру вашему, чтобъ онъ тотчасъ деньги заплатилъ. Вотъ бумага и чернила; пишите или прощайтесь съ жизнію. Герцогъ почувствовалъ опасность и все исполнилъ по желанію архитектора, а сей оставя его на площадкѣ, отъ которой ключъ съ собою унесъ, вышелъ изъ дома, гдѣ у воротѣ сѣлъ на лошадь, и поскакалъ къ банкиру для полученія денегъ...
   Вамъ конечно покажется удивительно, что по то пору Аглинской народъ не возсталъ противъ сего преимущества членовъ Парламента, равно какъ и противъ того, которое ограждаетъ домы ихъ отъ всякаго таможеннаго обыска. Ежели подобныя права покажутся вамъ приносящими честь малому числу гражданъ; то согласитесь вы и въ томъ, что онѣ крайне вредны всѣмъ другимъ, и особливо предосудительны торговлѣ; ибо прикрываютъ воровскую продажу заповѣдныхъ товаровъ, скрываемыхъ въ таковыхъ отличенныхъ домахъ.
   Показали мнѣ, на той же картинѣ, двухъ человѣкъ, изъ коихъ одинъ готовитъ ядъ, а другой его даетъ. Они оба приговорены къ смерти: ибо Агличане за одно поставляютъ, учинить преступленіе и помочь учиненію онаго. Законы ихъ полагаютъ однако разность между воромъ, и тѣмъ кто ему совѣтуетъ воровать, или принимаетъ покражу; но не чинится разности между измѣнникомъ и способствовавшими его побѣгу, или возпрепятствовавшими схватить его. Они осуждаютъ даже отца, пособившаго побѣгу сына, и сына помогшаго въ томъ отцу; но пользуются они правомъ духовенства, коего самъ преступникъ лишенъ.
   Сія картина подала поводъ къ толкованію о преступленіи измѣны. Человѣкъ чинится; въ ономъ виноватымъ, ежели отрекшись отъ господствующей вѣры, появится опять въ Государствѣ, и станетъ отправлять Католицкую вѣру. Запрещеніе Нонконформистамъ крестить и вѣнчать своихъ дѣтей чрезъ другихъ священниковъ кромѣ Англиканской церкви. Замужняя жена, слѣдующая другой вѣрѣ, по закону не должна пользоваться, какъ только третью своего завѣщанія, и не можетъ быть опекункою дѣтей своихъ, ни исполнительницею духовной мужа. Сія строгость еще далѣе простирается на поповъ Римской церкви. Ежели застанутъ ихъ въ отправленіи должности. выключая только въ домахъ Посольскихъ, законъ осуждаетъ ихъ на вѣчную тюрьму. Католицкой попъ, родившейся подъ Аглинскимъ правленіемъ, и которой возвращается въ отечество, ежели не учинитъ должной присяги, почитается за измѣнника, равно какъ и всѣ тѣ, кои ему дали пристанище.
   Агличанинъ вывезшій изъ Королевства малолѣтнаго робенка, дабы внѣ Государства воспитать его въ Католицкой вѣрѣ, платитъ сто фунтовъ стерлинговъ пени доносчику; а робенокъ и проводникъ его объявляются лишенными права начать въ судѣ тяжбу, быть исполнителями духовныхъ или душеприкащиками, опекунами, и отправлять какую либо должность. Описанное его имѣніе отдается въ казну, и наслѣдникамъ возвращается не прежде его смерти.
   "Такова учреждена у насъ законами строгость, говорили мнѣ, на нехотящихъ принять вѣру здѣшней земли; но рѣдко оные исполняются: и въ извиненіе суровости ихъ должно сказать, что во время установленія своего можетъ быть были они весьма нужны. Безпокойные Като лаковъ головы при началѣ введенія Реформатской вѣры, привязанность ихъ къ Шотландской Королевѣ, заговоръ называемой пороховымъ, заговоръ убить Вильгельма III, предпріятія Претендента, принудили Парламентъ сдѣлать противъ нихъ весьма строгія учрежденія. Онъ постановилъ, чтобъ Католики, дошедъ до осьмнадцати лѣтъ, признаваемы были неспособными владѣть земскимъ имѣніемъ; чтобъ сія неспособность продолжалась до тѣхъ поръ, пока они не отрекутся отъ своихъ мнѣній и не примутъ исповѣдуемой народомъ вѣры: чтобъ на двадцать второмъ году были обязаны подавать вѣдомость своего имѣнія и всѣхъ уступокъ, кои могли получить до сего возраста. Законы наши отнимаютъ у нихъ власть раздавать духовныя мѣста, подъ страхомъ вѣчной тюрьмы. Не могутъ они ни обучать, ни содержать училищъ; платятъ двойныя подати; а ежели доведется, что слушали Римскую обѣдню, законъ осуждаетъ ихъ на немалую пеню. Запрещаетъ такожъ имѣть оружіе въ домѣ; судья мира имѣетъ право забрать оное, ежели узнаетъ. Ежели за десять миль отъ Лондона кто изъ нихъ появится, платитъ сто фунтовъ стерлинговъ пени, и Католикъ не можетъ позвать никого и ни въ какой судъ...
   Не сводя глазъ со стѣнъ галлереи, спросилъ я, что значитъ человѣкъ написанной съ ружьемъ посреди поля, и другой ему грозящей? "Сіе представляетъ, отвѣчали мнѣ, законъ, осуждающій на пеню сорока копеекъ солдата, матроса, мастероваго, всякаго на конецъ простолюдима, которой произнесетъ брань съ вѣрою связанною, и на рубль всякаго дворянина въ ту же погрѣшность впадшаго. Сіи пени удвояются при каждомъ повтореніи преступленія; а въ случаѣ неплатежа, виноватой сажается въ усмирительной домъ. Человѣкъ, котораго вы видите, будучи осужденъ заплатишь пять фунтовъ стерлинговъ за то, что найденъ съ ружьемъ на землѣ своего челобитчика, сказалъ судьѣ: "Вы со мною поступили по закону, и я не имѣю причины жаловаться; но я доношу на моего соперника, и утверждаю клятвою, что онъ, когда меня схватилъ, произнесъ по меньшей мѣрѣ пятьдесятъ богохуленій." Въ слѣдствіе чего, виноватой, будучи дворянинъ, принужденъ былъ заплатить вдвое больше своего соперника; изъ чего половина отдается доносчику, а другая дѣлится на бѣдныхъ."
   Есть неблагочестія, за кои повелѣно наказывать Аглинскими законами, церковными и гражданскими. Отвергать бытіе Бога, Его промыслъ, съ презрѣніемъ отзываться о Спасителѣ, насмѣхаться Священному Писанію, есть дѣло заслуживающее суровость опредѣленную на богохульниковъ, какъ то пеня, тюрьма и иногда тѣлесное наказаніе. Судья мира, предъ коимъ учинится преступленіе, тотчасъ дѣлаетъ приговоръ, и для обличенія виноватаго довольно одного простаго свидѣтеля. Ежели судья пренебрежетъ наказать, самъ осуждается на сильную пеню, равно какъ и служитель правосудія, которой отговорится взять подъ караулъ преступника. Сей законъ на брань и богохуленіе велѣно въ каждомъ приходѣ читать всякіе четыре мѣсяца. Попъ, сего неисполнившій, платитъ пять фунтовъ стерлинговъ пени.
   Преступленіе святокупства почитается за клятвопреступленіе. Виноватой платитъ, что мѣсто приноситъ годоваго дохода. Обыкновенная пеня тѣхъ, кои продаютъ посвященія, простирается до двухъ сотъ рублей, и они, въ силу закона, лишаются на семь лѣтъ способности имѣть какое либо достоинство, или церковную должность. Всякое назначеніе за деньги учиненное въ коллегіяхъ, въ больницахъ, въ сиропитательныхъ заведеніяхъ, признается за несостоявшееся, и принадлежащее на сей только случай Коронѣ, а назначившій платитъ пеню вдвое противъ того, что взялъ.
   Ежели кто нарушитъ святость Воскресенія, единой почти праздникъ въ Англіи наблюдаемой, чинится преступникомъ противъ Бога и вѣры. Первые Христіанскіе Короли Великобританіи, запретили подъ строгимъ наказаніемъ производишь какой бы то ни было торгъ въ сей день. Другіе заказали игру, пляску, зрѣлища, музыку даже въ домахъ обывателей. Играть, пѣть, свистать, всѣ увеселенія, изключая гулянье, кофейные, питейные и непотребные домы равномѣрно Агличанамъ не позволены. Даже вѣдомости, сія любезная народнаго любопытства пища, прерываются. Лодки, въ коихъ перевозяшъ чрезъ Темзу, стоятъ тогда безъ гребцовъ, и всѣ поборы въ окружностяхъ столицы удвояются. Исповѣдь преступниковъ на смерть осужденныхъ, начинается всегда симъ грѣхомъ. Хотя бы наивеличайшія учинилъ кто злодѣянія, говорятъ объ нихъ не прежде, какъ признавшись, что нарушилъ день Господень. Недавно парикмахеры въ нѣкоторыхъ городахъ не хотѣли и брить въ Воскресенье, и нашли себѣ потакальщиковъ.
   Сіе строгое наблюденіе имѣетъ свое основаніе въ многочисленныхъ законахъ, вынужденныхъ Пуританами при Королевѣ Елисаветѣ. Тщетно предпринималъ Карлъ I. смягчить оное, позволяя честныя увеселенія послѣ церковной службы, указы его составили частію жалобы принесенныя на него отъ набожныхъ, и Парламентъ сожегъ оные чрезъ палача. Въ Корнуальскомъ Графствѣ на полѣ видны дикіе каменья, врытые въ землю и составляющіе кругъ. Попы говорятъ, а народъ вѣритъ, что то были люди игравшіе въ шары въ Воскресенье, и превращенные въ каменья за сей грѣхъ посреди самой игры.
   По окончаніи службы увидите вы всякаго обывателя поджавшаго руки и ожидающаго у своихъ дверей другой службы, или конца дня, и утѣшающагося однимъ только смотрѣньемъ на прохожихъ. Воскресенье есть день скуки для всѣхъ тѣхъ, у кого нѣтъ нужныхъ дѣлъ, и которые не привыкли ходить по кабакамъ и непотребнымъ домамъ.
   Изъ сего не должно заключить, чтобъ развратность прелюбодѣянія была позволена законами, и чтобъ не можно было позвать въ судъ держащихъ таковыя мѣста. Двое судей мира могутъ назначить наказаніе отцу и матери незаконнорожденнаго робенка, особливо ежели они допустятъ его жить подаяніемъ прихода. Въ Англіи обязательство дать пропитаніе незаконнымъ дѣтямъ всегда почиталося яко наказаніе для тѣхъ, отъ кого они получили бытіе.
   Вы бы не могли удержаться отъ смѣха, увидявъ углу сего кабинета странную живопись, представляющую старыхъ бабъ, кои барахтаются въ озерѣ. "Одна изъ нихъ, сказали мнѣ, вздумала сосѣдку свою назвать колдуньею. Сама ты колдунья, отвѣчала ей сія и дабы въ томъ тебя уличить, я требую опыта воды. Вызовъ принятъ, и обѣ героини твердо вознамѣрились лезть въ озеро, раздѣлись до рубашекъ, велѣли себѣ связать руки и ноги, и просили зрителей бросить ихъ въ воду на веревкѣ. Одна изъ нихъ пошла какъ ключь ко дну, и послѣ вытащена. Другая одержалась нѣкоторое время поверьхъ воды; что признается за ясное доказательство колдовства. Спрашиваютъ у нее, нѣтъ ли товарищей, и сія вѣдьма называетъ одну деревню, увѣряя, что тамъ найдутъ многихъ ворожей. Чернь бѣжитъ туда толпою, приступаетъ къ дому одной старухи, почитаемой подозрительною, выламываетъ дверь, тащитъ ее вонъ до рва наполненнаго водою и купаетъ въ ономъ. Другія бабы подвергаются тому же опыту. Зачинщиковъ сего возмущенія черни хватаютъ и осуждаютъ на разныя пени."
   "Не давно почти подобное произшествіе случилось въ Графствѣ Гершфордъ; но судьи, возпользуясь обстоятельствомъ, дали примѣръ. Чернь также взволновалась, и хотѣла предать опыту воды мужа и жену, имѣющихъ больше шестидесяти лѣтъ отъ рода. Жена умерла на рукахъ тѣхъ самыхъ людей, кои вытащили ее изъ воды, а мужъ за нею послѣдовалъ чрезъ нѣсколько часовъ. Судъ опредѣлилъ на смерть одного по имени Томаса Коллея, яко уличеннаго въ умышленномъ смертоубивствѣ, и тѣло его, положенное въ желѣзную клѣтку, отнесено на большую дорогу."
   Прежде казни, призналъ онъ заблужденіе свое о колдовствѣ, и подписалъ объявленіе состоящее въ слѣдующихъ словахъ, которое было читано предъ народомъ громогласно чрезъ священника:, "Друзья мои! я васъ увѣщаваю употребить въ пользу мое несчастіе; не давайте себя ослѣплять мнѣніемъ столь опаснымъ, чтобъ вѣрить колдунамъ. Сія безумная и пустая мысль заставила меня учинить убивство, ведущее меня на смерть. Я совершенно удостовѣренъ о моемъ прошедшемъ заблужденіи; и съ чистосердечіемъ человѣка, готовящагося предстать предъ наипервѣйшимъ изо всѣхъ судей, объявляю, что не вѣрю колдунамъ. Прошу у Бога, чтобъ ни съ однимъ изъ васъ не случилось впасть въ подобную погрѣшность, ни чтобъ вы вооружились на изкорененіе себѣ подобныхъ."
   "Примѣчанія достойно, что три вѣка назадъ, Герцогъ Бедфортъ казнилъ, яко колдунью, славную Іоанну д'Аркъ. Въ то время Англія утверждала, что есть колдуны, и что оная дѣвица дѣйствовала по внушеніямъ и съ помощію дьявола."
   "Въ старинныя времена законы полагали сіе преступленіе на ровнѣ съ измѣною, и осуждали на сожженіе въ немъ уличенныхъ. Сіи законы не давно уничтожены, и нынѣ выдающіе себя пророками отдѣлываются нѣсколько мѣсячною тюрьмою, а много что привязываютъ ихъ къ столбу. Въ тѣ страшныя времена, когда вся Англія вооружалась прошивъ Епископства и своего Короля, наполнена она была звѣздословами, волшебниками и колдунами. Парламентъ имѣлъ на своемъ содержаніи нѣкоего Лиллія, которой ежегодно выдавалъ календарь, предсказывалъ въ немъ побѣды надъ Королевскою партіею. Сей самой Парламентъ, всѣхъ своихъ непріятелей почитая колдунами, назначилъ комиссію для очищенія отъ нихъ провинцій. Одинъ изъ таковыхъ Комиссаровъ, по имени Гобкинсъ, не будучи въ довольныхъ силахъ, самъ взятъ и осужденъ какъ колдунъ. Провели его чрезъ опытъ воды, окунувъ въ озерѣ съ связанными руками и ногами; и какъ по несчастію не пошелъ онъ вдругъ ко дну, то и осужденъ на висѣлицу, яко уличенной онымъ опытомъ въ ворожбѣ."
   "Три деревенскія бабы, подозрѣваемыя въ сообщеніи съ чортомъ, призваны предъ судью и одна изъ нихъ обнесена, что держитъ у себя духовъ. Горница, въ коей дѣлала она заклинанія, часто была наполнена смраднымъ дымомъ. Нѣкоторыми заколдованными травами привлекала она къ себѣ множество людей, кои выходя отъ нее бросались въ грязь какъ свиньи, и повсюду разносили вонь. Другая рубила трупы для употребленія въ ворожбѣ. Третья дѣлала куколъ изъ тѣста, и кто по несчастію ихъ съѣстъ, тотчасъ почувствуетъ злыя оныхъ слѣдствія. Приходской священникъ, зная сихъ трехъ женщинъ, за нихъ вступился, но и его обнесли въ неблагочестіи предъ Епископомъ. Наконецъ когда разсмотрѣли доносы, все тѣмъ рѣшилось, что у первой, яко торгующей пивомъ, табакомъ и водкою собиралось множество пьяницъ; что у другой мужъ былъ мясникъ, и она ему помогала рубить мясо. Третья пекла пряники, и дѣлала на нихъ разныя изображенія."
   Склонность въ Агличанахъ къ задумчивости всегда чинила ихъ склонными ко всему тому, что выходитъ изъ общаго порядка вещей. Она была причиною всеобщаго почтенія къ волшебнику Мерлину и къ мытарствамъ Св. Патрикія. Всѣ старинные Великобританскіе стихотворцы, исторіописатели, наполнены чудесами, явленіями и мертвецами. Вольность мыслишь, введенная потомъ въ Королевствѣ, не изцѣлила и лучшихъ головъ отъ сего легковѣрія. Мелвилевы записки наполнены колдовствомъ и чертями, и онъ ихъ представляетъ яко произшествія, доказанныя народу и безъ того уже готовому всему подобному подавать вѣру. Гоббесъ отвергалъ бытіе Божіе, а духовъ боялся. Почему ни мало не удивительно, что сіе старинное предразсужденіе о колдовствѣ, чрезъ столь долгое время подкрѣпляемое мирскою и духовною властію, зрѣлищемъ костровъ, на коихъ сожигались кучами мнимые колдуны, проповѣдями и сочиненіями богослововъ, существуетъ еще и понынѣ въ Англинскихъ деревняхъ.
   Продолжая разсматривать живописи Бедфортова кабинета, увидѣлъ я господина съ слугою, спорящихся предъ судьею. Слуга показывалъ рану имъ полученную, а господинъ утверждалъ, что онъ его оставилъ не выслужа срока. На вопросъ мой, что заключаетъ сія картина, отвѣчали: "Слуги наши дѣлаютъ съ нами договоръ на одинъ или на многіе годы, и законъ запрещаетъ разрывать оной прежде срока. Они не могутъ отстать отъ службы, ни господинъ ихъ выгнать. Ежели онъ на сіе поступитъ, долженъ дать слугѣ свидѣтельство на письмѣ и заплатить жалованье за три мѣсяца напередъ. Имѣетъ онъ право ево исправлять, но исправленіе должно быть умѣренно, и въ противномъ случаѣ, не обязаны они додержать условія. Равномѣрно имѣетъ онъ сіе право, когда жена господина его ударитъ; но ежели докажется, что онъ зачалъ, законъ осуждаетъ его на годъ въ тюрьму, и онъ не можетъ уже требовать ни жалованья, ни награжденія. "
   "Ежели одинъ у другаго переманитъ слугу, платитъ протори и убытки, развѣ докажетъ невѣденіе свое, что сей слуга былъ въ службѣ; и въ семъ случаѣ обязанъ его только отдать. Сей законъ основанъ на правѣ собственности, которое первой господинъ, по условію сдѣланному съ слугою, имѣетъ на его службу."
   "Какъ предполагается, что слуги поступаютъ въ силу приказанія господъ своихъ, то послѣдніе и отвѣтствуютъ за ихъ поведеніе; и ежели они учинятъ какой проступокъ, наказывается господинъ, но они не перестаютъ однакожъ быть виноватыми. Ежели слуга трактира украдетъ, трактирщикъ обязанъ возвратить покражу, потому что долженъ держать, у себя людей только надежныхъ. По той же причинѣ наказывается здѣсь шинкарь, ежели работникъ его подастъ питье здравію вредное, хотя бы то и безъ его было вѣдома."
   "Ежели кто имѣетъ обыкновеніе самъ ходить за съѣстными припасами и платить за все наличныя деньги, не меньше бываетъ обязанъ заплатить купцу, ежели слуга его возметъ у онаго что цнесть именемъ господина. Онъ не только отвѣчаетъ за его вѣрность, но даже и за проворство. Ежели работникъ у кузнеца подковывая изувѣчитъ лошадь, заплатить за нее долженъ хозяинъ. Тоже наблюдалось въ старину и въ разсужденіи пожаровъ. Сосѣдъ требовалъ съ сосѣда за погорѣлой домъ, когда его слуга былъ причиною сего несчастія въ домѣ, гдѣ начался пожаръ: но сей законъ нѣсколько перемѣненъ, потому что тотъ, у кого загорѣлось, довольно уже наказанъ своею собственною потерею: по чему и учреждено осуждать только самыхъ слугъ на пеню ста фунтовъ стерлинговъ, или на заключеніе въ смирительной домъ на полтора года."
   "Есть случаи, въ коихъ господинъ ни мало не обязанъ отвѣтствовать за проступки своихъ слугъ. Напримѣръ ежели вы отдали деньги прикащику какого банкира, и даже его слугѣ; то банкиръ и отвѣчаетъ, ибо всѣ его люди предполагаются быть употребленными въ его торгу; но ежели деньги ваши принялъ слуга попа, доктора или стряпчаго, они за него не отвѣтствуютъ, потому что не торгуютъ и банка не держатъ. Контрактъ на землю или деревню заключенной повѣреннымъ, или управителемъ помѣщика, столько же имѣетъ силы, какъ бы заключенъ былъ имъ самимъ; и хотя. онъ его не подтвердилъ, но сдержать долженъ".
   "Второй родъ слугъ въ Англіи есть тѣхъ людей, кои нанимаются работать въ деревнѣ, и составляютъ часть семьи хлѣбопашца. Законы позволяютъ брать для сихъ работъ всякаго человѣка безъ разбора, кто бы онъ ни былъ, и предписываютъ срокъ договорамъ, повелѣваютъ наказывать бѣглецовъ, и даютъ власть судьямъ опредѣлять наемъ."
   Границы письма принуждаютъ меня отложить до слѣдующей почты продолженіе разговора нашего о живописяхъ сего кабинета, представляющаго законы здѣшняго Королевства какъ образецъ точности и ясности, столь же понятной самому простому невѣжѣ,.какъ просвѣщенному человѣку. Будучи постановлены для человѣчества, всѣ они его представляютъ; будучи постановлены для вольности, служатъ ей покровителями; будучи постановлены для сохраненія народнаго порядка, всѣваютъ въ сей надменной народъ наивеличайшее къ себѣ почтеніе... Сколь скоро они зачинаютъ говорить, возмутительныя роптанія престанутъ, самыя горячія головы смягчаются. Сіе почтеніе столь же почти древне, какъ Монархія. Приводится на память приключеніе одного старшаго сына Англинскаго Короля, Генриха IV. Сей вспыльчивой и разпутной. Князь хотѣлъ отнять силою изъ рукъ правосудія одного своего въ роскоши товарища, и пришелъ въ приказъ, въ коемъ предсѣдалъ Вилліамъ Гаскоань, человѣкъ твердой и ревнительной о чести властителей. Присутствіе и гнѣвъ Князя ни мало его не устрашили: онъ выслушалъ съ холодною кровію повелѣніе сына своего Государя выдать ему любимца, и отвѣчалъ безъ робости: "ежели вы желаете спасти преступника, просите о томъ Короля вашего Государя и отца: одинъ онъ можетъ его простить." Сіи слова наиболѣе еще возпалили молодаго Князя, которой обнажа шпагу угрожалъ прибѣгнуть къ насилію. Гаскоань и въ семъ случаѣ не обробѣлъ, велѣлъ ему изъ приказа итти прямо въ тюрьму для заглажденія презрѣнія оказаннаго имъ къ закону. Къ великому удивленію всѣхъ зрителей, Князь вложилъ шпагу въ ножны, поклонился съ почтеніемъ судьѣ, и пошелъ въ тюрьму. Король, узнавъ о произшедшемъ, поднимаетъ руки къ небу, и въ восторгѣ радости произноситъ: "о Боже! какимъ благодареніемъ я Тебѣ не долженъ ты мнѣ послалъ судію, которому ничто не можетъ воспрепятствовать быть справедливымъ, и сына, которой имѣетъ твердость жертвовать своимъ сердцемъ повиновенію требуемому отъ него законами".
   Я семь и проч.
   

ПИСЬМО CCXXII.

Продолженіе Англія.

   Сынъ просящій пропитанія отцу своему, соотвѣтствуетъ послѣдней картинѣ, которой изъясненіе читали вы въ предъидущемъ письмѣ. Законы Аглинскіе весьма ясны по, сему столь нужному для человѣчества предмѣту. Не терпятъ они, чтобъ родители могли совсемъ лишать дѣтей своихъ наслѣдства, и повелѣваютъ немощныхъ содержать тѣмъ, отъ кого они происходятъ, то есть отцамъ, матерямъ, дѣдамъ и проч., а въ небытіи, оныхъ ихъ потомкамъ. Предписываютъ, чтобъ сіе содержаніе было довольное и приличное состоянію, положенію и имуществу родителей; въ случаѣ, ежели послѣдніе не удовлетворятъ закону, строители церьковные имѣютъ право взять ихъ имѣніе, скотъ и проч., и разпорядить онымъ для вспоможенія таковыхъ брошенныхъ дѣтей. Ежели мать или бабушка выдетъ за мужъ, женящейся на ней входитъ въ тѣ же обязательства, но оныя кончатся съ смертію жены. Отецъ Католикъ, которой, дабы принудить сына Протестанта перемѣнить вѣру, не даетъ ему довольнаго содержанія, принуждается къ тому Лордомъ Канцлеромъ. Сіе касается только до Римскихъ Католиковъ.
   Въ случаѣ обиды или нападенія на сына, отецъ можетъ его защитить, не подвергаясь за то строгости закона; но ежели отецъ, котораго сынъ былъ обиженъ разстояніемъ отъ него на милю, пойдетъ искать обидчика, ударитъ его или убьетъ, поступается съ нимъ яко съ убійцею, въ сердцахъ на таковой поступокъ попустившимся. Законы не позволяютъ, чтобъ худое поведеніе родителей повторило дѣтямъ и освобождало ихъ отъ должностей природою предписываемыхъ. Каковъ бы ни былъ отецъ, доброй или злой, они обязаны ему помогать, защищать въ случаѣ на него нападенія, довольствовать его во всѣхъ нуждахъ, ежели способности ихъ то позволятъ.
   Аглинское правознаніе почитаетъ незаконными дѣтей рожденныхъ прежде свадьбы, и повелѣваетъ препровождать вѣнчаніе всѣми закономъ предписанными обрядами. Младенецъ, родившейся спустя больше сорока недѣль по смерти отца, признается незаконнымъ. Правда, что дается нѣсколько дней сверьхъ девяти мѣсяцевъ, но сіе происходитъ отъ того удостовѣренія, что есть матери, кои носятъ робенка больше сего времени.
   Когда вдова посягаетъ во второй бракъ, спустя нѣсколько дней по смерти своего мужа, и родитъ въ такой срокъ, по которому можно заключить, что робенокъ былъ отъ перваго мужа; то сей робенокъ, пришедъ въ совершенной возрастъ, имѣетъ право выбрать изъ двухъ отцовъ, котораго хочетъ. Ежели мущина ѣдетъ за море, и находится больше года въ отсутствіи, дѣти нажитые женою его по истеченіи сего срока, не признаются ему принадлежащими. Но ежели онъ пребываетъ на острову, то для доказанія незаконности, долженъ неоспоримо довести, что не имѣлъ сообщенія съ матерью.
   Когда при жизни отца и матери, дѣти оставляютъ наслѣдство; отецъ по праву бываетъ онаго опекуномъ до тѣхъ поръ, пока недоросль не достигнетъ шестнадцати лѣтъ. Право опеки надъ наслѣдствомъ дочери принадлежитъ ея матери, ежели отецъ отъ того отречется. Король и владѣльцы большихъ Ленъ суть урожденные опекуны всѣхъ недорослей, коимъ достается какое недвижимое имѣніе въ ихъ расправѣ. Оное переходитъ въ ихъ руки; они пользуются съ него доходомъ до совершеннаго ихъ возраста, то есть пока дѣвица не дойдетъ до четырнадцати, а мальчикъ до двадцать одного года; обязаны они только изъ дохода давать имъ пищу и содержаніе. Сіи опеки составляютъ часть богатствъ Короны и прибыльныхъ правъ великихъ Ленъ. Они продаются, и Король наичаще раздаетъ ихъ своимъ любимцамъ. Въ старину сіе право даже до того простиралось, что земли находящихся подъ опекою, и богатыя наслѣдницы продавались такъ сказать съ публичнаго торга.
   Агличане имѣютъ такожъ Опекуновъ, коимъ ввѣряется только попеченіе о прокормленіи и воспитаніи робенка до четырнадцати лѣтъ. Недоросль можетъ тогда женишься, выбрать себѣ опекуна, дѣлать завѣщанія, и разпоряжать имѣніемъ въ духовной. Въ семнадцать лѣтъ почитается онъ самъ способнымъ быть душеприкащикомъ, или исполнителемъ завѣщаній другова; а въ двадцать одинъ годъ, можетъ дѣлать употребленіе изъ своего имѣнія, продавать оное, дарить, и закладывать.
   Недоросли не могутъ призываемы быть въ судъ подъ своимъ именемъ, а позывается ихъ опекунъ, и съ его стороны судъ производится. Но сіи самые недоросли могутъ сами позвать кого нужно безъ соучастія своего опекуна, и тогда судъ производятъ подъ именемъ друга, которой за нихъ вступается. Часто случалось, что сіи друзья позывали опекуновъ пользующихся имѣніемъ недорослей имъ порученнымъ.
   Хотя недоросль не можетъ вступить ни въ какое обязательство, законъ даетъ ему однако свободу быть ученикомъ, и обязаться на семь лѣтъ съ мастеромъ, къ которому идетъ для обученія ремесла. Всѣ обязательства, сдѣланныя прежде совершеннаго возраста, какъ для одежды и пищи, такъ для полученія помощи въ случаѣ болѣзни, или для какаго полезнаго обученія, равномѣрно суть дѣйствительны. Наконецъ недоросль, ежели женатъ, можетъ предъ смертію своею, назначить опекуна своимъ дѣтямъ.
   Наслѣдства, дворянскія и разночинскія, дѣлятся здѣсь, разумѣется движимыя, между всѣми дѣтьми обоего пола. Старшій, всегда дочерямъ предпочитаемой, получаетъ все недвижимое, выключая только случай, ежели отецъ, лита его наслѣдства, не назначилъ наслѣдникомъ одного изъ меншихъ братьевъ.
   Подставленія, или назначенія до безконечности отъ одного другому чинимыя, долго существовали въ Англіи: но нынѣ изключая земли, имѣющія право Перства, всякое подставленіе ограничивается двумя степенями. Дѣлается оно силою особой записи, а наичаще брачною. Мужъ предоставляетъ свое имѣніе старшему, а жена свое приданое, обыкновенно движимое, меншимъ сыновьямъ.
   Между разными живописями украшающими Бедфортовъ кабинетъ, наивиднѣйшая есть та, которая представляетъ законъ собственности. Видѣнъ на ней межевщикъ, назначающій большую дорогу чрезъ поле, съ позволенія помѣщика; и сей послѣдней получаетъ за уступленную землю двойную цѣну. Вотъ: объясненіе, кое мнѣ сдѣлали о сей картинѣ.
   "Всякой частной человѣкъ имѣетъ у насъ право пользоваться, какъ ему за благо разсудится, всѣмъ своимъ добромъ; и ежели иногда случается, что законъ полагаетъ тому кажется препону; то сіе чинится по той причинѣ, что сохраненіе самаго имѣнія онаго требуетъ. Великая наша хартія точно объявляетъ, что вольной человѣкъ не можетъ быть лишенъ своей собственности, безъ своего согласія, или безъ суда своихъ равныхъ. Надлежитъ сверхъ того, чтобъ сей судъ былъ по закону, и чтобъ хозяинъ собственности былъ судебнымъ порядкомъ позванъ предъ судъ для защищенія своего права. Сей, чрезъ землю котораго видите вы проложенную дорогу, могъ тому возпротивиться, или приневоленъ быть одною только законодательною властію, которая въ семъ случаѣ даетъ ему награжденіе, всегда по меньшей мѣрѣ равное его уступкѣ; и сіе награжденіе должно быть чинимо на щетъ тѣхъ, кои дѣлаютъ дорогу."
   "Симъ образомъ, по законамъ нашимъ, наложишь поборъ, пошлину, платежъ, есть коснуться собственности гражданина. Ежели онъ долженъ сопомоществовать разходамъ Правительства, то чинитъ сіе потому, что того требуетъ самое сохраненіе его собственности; слѣдовательно оная помощь дается отъ него по его собственному согласію, или по согласію итого, кто его представляетъ въ Парламентѣ; и тогда, какъ сіе есть самопроизвольной даръ, даемой имъ Государству въ надеждѣ личной себѣ пользы, все понятіе насилія или похищенія упадаетъ, и собственность его не оскорбляется."
   "При правленіи Вильгельма и Маріи, Парламентъ выдалъ актъ объявляющій незаконнымъ всякой денежной поборъ на Корону, ежели Парламентъ предварительно онаго не повелѣлъ. Власть послѣдняго столь соразчислена съ народною вольностію, что онъ пребываетъ въ блаженномъ немогуществѣ выдать закона, ей противнаго. Впрочемъ конституція наша, предвидя что оба могущества могутъ употребить во зло свое право, дала право всякому гражданину прибѣгать къ судебнымъ разправамъ, такъ что сіи приказы суть нѣкоторымъ образомъ покровители нашихъ преимуществъ, и сберегатели собственности, вольности и особъ каждаго частнаго человѣка. Требуемое имъ правосудіе должно тотчасъ быть учинено. Ниже самъ Король не можетъ онаго отложить. Никакое повелѣніе не можетъ принято быть судьею, которой, не уважая его ни мало, долженъ чинить требуемой отъ него справедливости. Въ случаѣ отказа, гражданинъ прибѣгаетъ къ Королю, или къ которой ннесть палашѣ Парламента."
   "Ежели Агличанинъ за поданіе челобитной посадится въ тюрьму, и станетъ просить о своемъ освобожденіи, тотчасъ оное получаетъ съ награжденіемъ убытковъ, хотя бы то было на щетъ самаго Короля. Дабы заключеніе было законно, надлежитъ чтобъ оно было учинено въ силу опредѣленія судебной какой расправы, и исполнено чиновникомъ правосудія, имѣющимъ сіе право."
   "Еще и того меньше можно принудить насъ оставишь Государство. Одинъ Парламентъ могъ бы насъ къ тому приневолить; но какъ въ силу одного частнаго закона, изгнаніе почитается наказаніемъ, то и долженствуетъ имѣть мѣсто въ разсужденіи только преступниковъ. Судія повелѣвшій насильно кого перевести съ мѣста на мѣсто или за море, прежде нежели преступникъ прошелъ черезъ судъ, объявится тотчасъ недостойнымъ отправлять какую либо должность, и не можетъ даже получишь прощенія отъ Государя. Тотъ, противъ котораго поступится столь незаконно, можетъ позвать его въ судъ, и взыскать съ него всѣ протори и убытки, равно какъ и съ тѣхъ, кои исполняли его повелѣніе. Выключая солдатъ и матросовъ, коихъ, Король Аглинской имѣетъ власть высылать внѣ Королевства, не можетъ онъ.принудить ни одного изъ своихъ подданныхъ выѣхать за море, даже и посломъ. "
   "Но наиважнѣйшее изъ преимуществъ наs тихъ есть то, которое позволяетъ намъ приняться за оружіе, когда сохраненіе нашего имѣнія, вольности и жизни, перестаетъ быть довольно защищаемо закономъ. Сіе право дано намъ не только природою, но и конституціею нашею, а употребленіе его обезпечено самымъ закономъ: ибо уложеніе Вильгельма и Маріи точно о томъ говоритъ. До тѣхъ поръ, пока подобныя права стоять будутъ между нами, можно намъ льститься, что мы народъ вольной, и все могущее лишить насъ оныхъ, почтено должно быть За оскорбленіе и мучительство. Ни одинъ разсудительной человѣкъ не долженъ желать, чтобъ сіи права распространились далѣе, по тому что даютъ уже онѣ намъ власть дѣлать все то, чего мы здраво желать должны, и связываютъ насъ только въ такихъ вещахъ, кои могутъ самимъ намъ вредить."
   Слѣдующая картина представляетъ съ одной стороны Вильгельма III въ Королевской одеждѣ, съ другой многочисленное собраніе людей, кои обѣщаются подкрѣплять его всемъ своимъ могуществомъ, открывать всѣ заговоры, и ни въ чемъ не уважать никакихъ требованій Претендента. Сія клятва вошла въ употребленіе, и чинится предъ двумя судіями мира, отъ всѣхъ тѣхъ, кои назначены въ какой чинъ, должность или мѣсто. Безъ оной не могутъ они начать службы. Вѣрность, моею подданной своему Государю обязанъ, предшествуетъ и тому кто въ ней чинитъ присягу, и Государю, которой оную принимаетъ, такъ что тотъ, кто ее не учинилъ, столь же связанъ, какъ и тотъ, отъ кого оная требуется въ нѣкоторыхъ особливыхъ случаяхъ. Но ежели чиненіе присяги ничего не прибавляетъ къ обязательству подданнаго, чинитъ его виноватымъ въ двойномъ преступленіи клятвопреступленія и измѣны, ежели онъ дерзнетъ ее нарушить, такъ что виноватъ онъ и предъ гражданскимъ обществомъ и предъ вѣрою,
   Вѣрность, коею чужестранецъ обязанъ Аглинскому Королю, продолжается только во время бытности его во владѣніяхъ сего Монарха. Онъ не можетъ въ нихъ ни купить, ни имѣть собственности земской; и всякая таковая ему продажа чинится недѣйствительною даже до того, что продавецъ не обязанъ и къ возвращенію полученныхъ за нее денегъ. Законъ позволяетъ чужестранцамъ имѣть домы, жить въ нихъ; онъ почелъ сіе снизхожденіе нужнымъ для разпространенія торговли. Могутъ они такожъ торговать наровнѣ съ истинными Агличанами, съ тою только разностію, что платятъ больше пошлины, уложеніемъ Генриха VIII. запрещено было чужестраннымъ рукомесленникамъ работать на свой собственной счетъ, и они работали подъ именемъ какого Агличанина. Елисавета поправила суровость сего закона, которой нынѣ силы уже не имѣетъ.
   Всякой робенокъ, рожденной въ чужой землѣ, но коего отецъ есть подданной его Британскаго Величества, признается за Агличанина, и имѣетъ тѣ же права, какъ и отецъ. Законъ изключаетъ только тѣхъ, коихъ отцы были изгнаны за море, или находились въ службѣ какой непріятельской державы, или, кои будучи обвинены въ преступленіи, сбѣжали. Дѣти чужестранца, рожденныя въ Англіи, почитаются Агличанами, и яко таковыя пользуются всѣми преимуществами. Чужестранецъ, признанной отъ Государя за подданнаго, можетъ покупать и владѣть землею, получать отказанное духовною, но не можетъ избранъ быть Членомъ въ Парламентъ, ни въ тайной совѣтъ, ни имѣть чина или должности требующей довѣренности; не можетъ такожъ получать милостей Коронныхъ, дѣлать завѣщаній въ пользу своихъ сродниковъ, ежели они сами не признаны Агличанами еще прежде его. Дабы сіе признаніе имѣло все дѣйствіе, надлежитъ подать челобитную Парламенту, доказать что за мѣсяцъ напередъ причащался, и учинишь присягу вѣрности. Всякой чужестранной матросъ, прослужившій двенадцать мѣсяцевъ на кораблѣ; всякой Жидъ, всякой Протестантъ, которой жилъ семь лѣтъ въ селеніяхъ, или служилъ два года въ Британскомъ войскѣ, признается по праву Агличаниномъ и пользуется преимуществами родившихся въ трехъ Королевствахъ.
   Обрядъ судопроизводства въ гражданскихъ приказахъ въ Англіи доведенъ кажется до такой простоты, что правосудіе должно быть и скоро и неубыточно: однакожъ суды здѣсь столь же продолжительны и столь же разорительны, какъ во Франціи, но сему виною не Судьи и не законы, а Стряпчіе iï Прокуроры. Сіи люди находятъ здѣсь, какъ и вездѣ, способъ запутывать самыя простыя приказныя дѣла; тянутъ чрезъ многіе годы тяжбы, могущія окончиться въ три мѣсяца, и оставлять ее даже въ духовныхъ своимъ наслѣдникамъ, какъ богатыя деревни. Сверьхъ того, какъ въ здѣшнемъ Королевствѣ есть разные приказы, и какъ каждой имѣетъ свои дѣла, то выходятъ изъ того споры расправъ, отъ коихъ судъ продолжается: а какъ переносъ дѣда будучи позволенъ въ нѣкоторыхъ случаяхъ; то сіе и подаетъ новой способъ Стряпчимъ и Прокурорамъ набогащаться на счетъ сотяжателей; ибо всякой приказъ есть горнъ, въ которомъ плавится золото сихъ несчастныхъ.
   Вообще однакожъ дѣла здѣсь судятся въ мѣстахъ первой расправы: Лондонскія въ Вестминстерскихъ собраніяхъ; провинціальныя великими судіями, которые между Парламентскими засѣданіями ѣздятъ туда держать свои засѣданія. Во Франціи надлежитъ далеко ѣздить искать правосудія; а здѣсь напротивъ того правосудіе ѣздитъ искать челобитчиковъ. Служители его отправляются изъ Лондона по два раза въ годъ, и ѣздятъ до самыхъ краевъ Государства судить гражданскія и уголовныя тяжбы. Житель, не выходя изъ дома, ожидаетъ спокойно дня въ которой ему дадутъ управу, и не разточаетъ части наслѣдства ни на путевыя издержки, ни на приказные расходы, въ коихъ погибаетъ иногда и самой предмѣтъ тяжбы. Судьи мира, опредѣленные по Графствамъ и въ городахъ, разбираютъ только дѣло, а рѣшатъ его великіе судьи; и ихъ опредѣленія могутъ перенесены быть въ Парламентъ. Тяжбы первой прозьбы судятся въ засѣданіи, а не чрезъ доношенія Прокурора. Требуется, чтобъ судьи разсматривали все сами и слушали сутяжатаевъ; чтобъ изпроверженія были разбираны при ихъ глазахъ, не полагаясь на Секретаря, часто незнающаго, а и того чаще недостовѣрнаго. Стряпчій представляетъ имъ только единственной членъ права или дѣла, причиняющаго тяжбу. Весь почти вопросъ замыкается въ. томъ, чтобъ узнать, рѣшится или нѣтъ предмѣтъ тяжбы такимъ-то закономъ? Что принадлежитъ до самаго дѣла, ежели сутяжатаи не соглашаются, рѣшатъ его присяжные, даже "и въ гражданскомъ вопросѣ. Судьѣ не позволено слѣдовать своей собственной справедливости; онъ долженъ всегда рѣшишься по разуму таковаго закона. Разсудокъ его, совѣешь, правосудіе заключены въ словахъ акта, выданнаго Государемъ или Парламентомъ; и хотя не рѣдко частные люди бываютъ тому жертвою, но пародоная вольность изъ сихъ злоупотребленіи получаешь пользу для сея самыя вольности. Здѣсь совѣсть судей не зависитъ отъ совѣсти Государей, и правило справедливости не есть, какъ въ другихъ земляхъ, невѣрная мѣра, которую страсть, корыстолюбіе или предразсужденіе могутъ перемѣнить.
   Дѣла производятся въ Парламентѣ по выпискамъ, въ которыхъ каждая сторона изъявляетъ свое притязаніе, доводы, и опровергаетъ соперника. Ожидается потомъ рѣшеніе, кое но послѣднемъ выслушаніи, должно вышній чрезъ три слѣдующіе дни. Переносы рѣшатся въ верхней палатѣ чрезъ засѣдателей, Канцлера и великихъ судей. Всѣ Церы имѣютъ засѣданіе и голосъ на сихъ судопроизводствахъ; но присутствія троихъ изъ нихъ довольно для учиненія его законнымъ.
   Въ Англіи считается четыре главныхъ Приказа, гдѣ судятся всѣ гражданскія дѣла Королевства: Канцелярія, Королевская лавка, Казначейство и тяжебная Канцелярія. Всѣ засѣдаютъ въ мѣстѣ, имѣющемъ сообщеніе съ большою Вестминстерскою залою, отъ которой отдѣлены только шерстяною завѣсою, служащею вмѣсто дверей. Канцлеръ проходя останавливается противъ каждаго приказа; завѣса отнимается; онъ кланяется судьямъ, кои встаютъ и ему откланиваются; и сторожъ завѣсу задергиваетъ.
   Первой приказъ, котораго власть наиболѣе обширна, есть Канцелярія, изъ коей дѣла переносятся въ палату Перовъ. Канцлеръ одинъ въ немъ засѣдаетъ, или приглашаетъ другихъ судей, когда дѣло покажется ему важно, и онъ не хочетъ положиться на свое просвѣщеніе. Какъ законъ не могъ всего предвидѣть, то надлежало установить приказъ съ полною мочію рѣшить нѣкоторые случаи, кои бы законодатель конечно рѣшилъ, ежелибъ ихъ предусмотрѣлъ. Таковъ есть приказъ Канцлера, называемой такожъ совѣстнымъ и справедливымъ, по причинѣ права, которое даетъ его мѣсто толковать законъ во многихъ обстоятельствахъ. Канцлеръ въ Англіи почитается равномѣрно хранителемъ совѣсти Короля; къ нему прибѣгаютъ, когда привиллегіи, данныя Государемъ, вредны частнымъ людямъ, или когда Его Величество пользуется имѣніемъ, коихъ собственность ему оспоривается, или наконецъ когда учрежденія его тягостны кому изъ подданныхъ. Все относящееся до мирскаго подаянія, зависитъ отъ сего приказа; до него также надлежать дѣла касающіяся до глупыхъ и сумасшедшихъ.
   Можно понять, сколь сей властелинъ въ состояніи дѣлать злоупотребленія изъ своего могущества, ежелибъ допустилъ себя подкупишь. Вамъ извѣстно, что въ семъ преступленіи обличенъ былъ славной Канцлеръ Баконъ; знаете вы также некорыстолюбіе оказанное на семъ мѣстѣ знаменитымъ Томасомъ Моромъ. Вы читали, что одинъ вельможа, имѣя тяжбу въ его приказѣ, отослалъ къ нему два серебреные штофа удивительной работы. Моръ призвавъ своего ключника, сказалъ ему: "Поведи сего человѣка въ мой погребъ, и налей ему оба штофа самымъ лучшимъ виномъ, а слугѣ приказалъ кланяться господину, и сказать, чтобъ онъ не жалѣлъ вина, ежели оно ему полюбится. Какъ жена его, будучи меньше совѣстна, жаловалась на столь суровую честность: оставь меня, отвѣчалъ онъ; дѣло идетъ о твоей славѣ и о моемъ спасеніи. Ты найдешь сокровища въ Божіемъ благословеніи и въ людскомъ доброжеланіи. Жена судьи, желающая подарковъ, достойна поношенія, и хотя не скоро, но раздѣлитъ его наконецъ съ своимъ мужемъ."
   Уклонившейся отъ сихъ правилъ несчастной Баконъ осужденъ заплатить пени сорокъ тысячъ фунтовъ стерлинговъ, заключенъ въ башню, объявленъ навсегда неспособнымъ въ должностямъ и ко всѣмъ въ Государствѣ чинамъ. Часть злополучій его приписывается великой отъ него потачкѣ слугамъ. Расточая больше, нежели то позволено человѣку радящему о сохраненіи безкорыстнаго имени, терпѣлъ онъ самые безумные расходы въ домѣ, и попускалъ людямъ своимъ брать со всего, что проходило чрезъ его канцелярію; а они, ибо ихъ не унималъ, пользуясь потачкою господина, на все покушались для удовлетворенія сребролюбія и утѣхъ. Разсказываютъ, что въ продолженіе его суда, шелъ онъ чрезъ свою переднюю, и какъ они встали его увидя, Баконъ имъ сказалъ: "садитесь, мои господа: ваше возвышеніе причинитъ мое паденіе." Три года спустя-послѣ осужденія выходилъ онъ уничтоженіе приговора; и потомство, которое онъ просилъ перевершить судъ своего вѣка, не хотѣло вспомнить о его погрѣшеніи.
   Мѣсто Канцлера Англіи дается почти всегда достоинству. Обыкновенно избирается онъ изъ числа людей наиболѣе имѣющихъ свѣденіе о законахъ, и упражнявшихся во всѣхъ трудахъ правительства. Оно требуетъ отъ удостоеннаго симъ чиномъ безпрерывнаго упражненія: народныя и частныя аудіенціи, разсмотръ челобиьенѣ, держаніе печати, предсѣдательство на всѣхъ собраніяхъ верхней палаты, присутствіе въ Королевскихъ совѣтахъ, разбирательство и рѣшеніе переносныхъ въ Парламентъ дѣлъ, суть должности занимающія всѣ минуты жизни сего властелина. Въ тяжбахъ судимыхъ въ его приказѣ, слушаетъ онъ стряпчихъ обѣихъ сторонъ, прерываетъ ихъ, вопрошаетъ о главныхъ членахъ. дѣла, доводитъ ихъ до противорѣчія и записываетъ содержаніе. Наконецъ, употребя на разбирательство всё нужное вниманіе и терпѣніе, кончитъ онъ дѣло давая свое рѣшеніе. Симъ образомъ Канцлеръ отправляетъ свое судопроизводство.
   Сей властелинъ рѣдко оставляетъ свое мѣсто безъ того, чтобъ не былъ сдѣланъ Перомъ. Мѣсто его приноситъ вѣрнаго дохода въ годъ больше 10 тысячъ рублей, не считая пошлинъ получаемыхъ отъ печати. Имѣетъ онъ подъ собою Регистратора, то есть Секретаря, которому поручена стража реэстровъ или протоколовъ. Онъ принимаетъ присяги отъ свидѣтелей, разсматриваетъ ихъ, беретъ съ нихъ сказки, мѣтитъ или отвергаетъ челобитныя о допущеній судиться въ Канцлерскомъ приказѣ; а въ отсутствіи Канцлера и предсѣдаеьъ въ ономъ. Шесть писарей отъ его повелѣній зависящіе, вписываютъ въ реэстры челобитныя, суды, прошенія, данныя коммисіи, опредѣленія и проч.
   Глава правосудія, или Великой Правосудникъ Аглинской, предсѣдательствуетъ въ приказѣ Королевскаго стола, такъ названнаго по той причинѣ, что въ старину Короли сами въ немъ судили своихъ подданныхъ. Держался оной въ ихъ дворцѣ и всегда за ними ѣздилъ, а въ Вестминстерѣ утвержденъ только со времени Короля Іоанна; но ежелибъ случилось Государю имѣть пребываніе въ другомъ какомъ Аглинскомъ городѣ, оной приказъ обязанъ бы былъ тамъ поселиться. Расправа его распространяется на все Королевство, и приносятся въ него всѣ гражданскія и уголовныя дѣла, кои производятся отъ имени Монарха.
   Королевской столъ составленъ только изъ четырехъ судей, включая предсѣдателя, коего жалованье простирается за 16 тысячъ рублей. Прочіе трое, равно какъ и онъ самъ, выбираются отъ двора, и каждой не имѣетъ больше восьми тысячъ рублей жалованья. Дѣла отправляются тридцатью стряпчими, коихъ Агличане называютъ сержантами законовъ. Они назначаются или одобряются Королемъ. Тяжбы выводятся Прокурорами, кои не носятъ епанчей, и судъ говорятъ въ обыкновенномъ платьѣ. Все могущее нарушить народное спокойствіе, всякое насильствіе, относится къ суду сего приказа. Онъ имѣетъ право исправишь и даже уничтожить опредѣленія выданныя судьями мира, или другими расправами, имѣющими отношеніе къ безопасности гражданина. Нарушители общаго спокойствія преслѣдуются отъ имени Королевскаго. Къ нѣкоторыхъ случаяхъ чинится переносъ изъ сего приказа въ палату Перовъ, въ иныхъ же въ приказъ казначейства. Сей послѣдней, о которомъ имѣлъ я уже случай говорить, отправляетъ здѣсь всѣ должности раздѣленныя ко Франціи между приказами Деэ-Едъ, монетными и щетными палатами.
   Дабы понять касающееся до приказа простаго челобитья, надлежитъ знать что Агличане разумѣютъ чрезъ простой или общей законъ. Оной есть собранія разныхъ обыкновеній, существующихъ въ нѣкоторыхъ только областяхъ, и кои не были при своемъ началѣ писаны. Въ слѣдствіе сего устава судятся споры частныхъ людей о собственности имѣнія, о безчестьѣ, о духовныхъ, о родѣ контрактовъ и проч. Глава приказа и трое судей, кои всѣ назначаются отъ Короля, имѣютъ первой десять, а прочіе по восьми тысячъ рублей дохода. Стряпчіе суть тѣже что и въ приказѣ Королевскаго стола; а засѣданія держатся по четыре раза на день.
   Залы, въ коихъ помѣщены сіи четыре расправы похожи одна на другую, имѣютъ мѣсто могущее вмѣстить человѣкъ до шести, столъ для подьячихъ, катедру на которой становится разсыльщикъ, и четыре лавки амфитеатровъ, гдѣ могутъ сидѣть до пятидесяти человѣкъ, и сіи послѣдніе отстоятъ, только въ пяти шагахъ отъ судейскаго мѣста. Надъ каждымъ таковымъ судейскимъ мѣстомъ поставлены три статуи человѣческаго роста, представляющія трехъ Аглинскихъ Королей, наиболѣе правосудіемъ отличившихся. Коверъ, служащій вмѣсто спины, есть синей съ золотыми лилеями, посреди коихъ изображенъ гербъ Великобританіи. Предъ судьями стоитъ столъ, такимъ же ковромъ покрытой;, на немъ лежитъ книга законовъ, кои суть, собственно говоря, настоящіе судьи народа: ибо по доказаніи дѣла, рѣшитъ его законъ чрезъ уста судьи. Здѣшняя земля не знаетъ помѣщичьихъ расправъ, въ коихъ разсматриваются споры деревенскихъ жителей, и гдѣ преступленія судятся въ первой инстанціи. Король есть единстверной правосудный въ своемъ Королевствѣ.
   Агличане похваляются уничтоженіемъ трехъ частныхъ расправъ, почитая оное за врем$ усовершенствованія ихъ вольности: щр есцщ Звѣздной палаты, приказа Высокаго суда и Военнаго или Марсоваго, Первую уподобить можно Инквизиціи. Она имѣла право самовластное налагать пени, сажали, въ тюрьму, наказывать тѣлесно, такъ что осуждаемые не могли защищаться, а часто и не знали, за что ихъ наказываютъ. Второй, столь небеззаконной и еще больше мучительной, установленъ былъ для мщенія за престолы Божіи, Вѣру и ея служителей; и подъ видомъ наказанія еретиковъ за ихъ упрямство, удовлетворялась ненависть поповъ, наполнялись Королевскіе сундуки добычею сдираемою съ невинныхъ. Третій отправлялъ власть свою не только надъ солдатами, но и надъ всѣйи гражданами, и чинилъ Превота-Маршала и Губернаторовъ властителями надъ вольностію, жизнію и имѣніемъ всѣхъ несчастныхъ, коихъ подозрѣвали они въ измѣнѣ или бунтѣ. Сіе давало имъ способъ удовлетворять свои личныя, Короля и министровъ злобы. Дѣйствіе сей расправы не ограничивалось только на времена бунтовъ, возмущеній и войны; но разпростирали его на всѣ случаи и на всѣ преступленія.
   Сверхъ двенадцати властелиновъ, засѣдающихъ въ четырехъ приказахъ правосудія, и моихъ называютъ Великими судіями Англіи, есть другіе чиновники, которые подъ именемъ Шерифовъ, Коронеровъ, судей мира, Коннетаблемъ и надзирателей большихъ дорогъ и нищихъ, бдятъ о наблюденіи порядка и благочинія въ провинціяхъ.
   Шерифъ составлено изъ двухъ Саксонскихъ словъ, значущихъ Баиллифа Графскаго. При правленіи Алфреда держались во всякой провинціи ежегодно два собранія подъ начальствомъ Графа или Епископа; и всѣ п'омѣщики вольнымъ леновъ имѣли право присутствовать на оныхъ вооруженные. Какъ власть гражданская и воинская, соединена будучи въ особѣ начальника, могла учинить его съ лишкомъ сильна; то Алфредъ предусмотрѣлъ слѣдствія, могущія изъ того произойти, и дабы неудобство отвратить, сдѣлалъ гражданскаго чиновника, коего должность состояла въ томъ, чтобы помотать должностямъ Графа. Таково было начало Шерифовъ. Короли, желая ихъ къ себѣ привязать, распространили ихъ расправу; ввѣрили имъ не только попеченіе собирать Коронные доходы, но и дали право предсѣдательствовать въ нижнихъ приказахъ судебной расправы.
   При Генрихѣ III собранные въ Оксфортѣ для поправленія Государства Бароны, отняли у Короля право назначать Шерифовъ, и ограничили продолженіе власти сихъ властелиновъ только на одинъ годъ. Оное право назначенія возвращено Едуарду I. Двенадцашь избирателей, наименованные провинціальнымъ собраніемъ, избирали трехъ человѣкъ, а изъ сихъ Король одного назначалъ Шерифомъ. Сіе избраніе отнято у народа при Едуардѣ II и законъ присвоящій оное Канцлеру и великимъ судіямъ, съ подтвержденіемъ Королевскимъ, подтверждено при Генрихѣ VIII. Сіе продолжается съ того времени во всемъ Государствѣ. Въ день Св. Мартына, собираются они въ залѣ казначейства, избираютъ трехъ особъ для каждаго Графства; Король изъ оныхъ назначаетъ одного, и патентъ ему дается именемъ Королевскимъ. Оной приписуется Епископамъ, Лордамъ, Кавалерамъ, вольнымъ людямъ и прочимъ съ повелѣніемъ помогать новому чиновнику во всемъ до его должности относящемся.
   Шерифъ дважды въ году объѣзжаетъ свою провинцію, во время Пасхи и въ день Св. Михаила, держитъ судъ во всякомъ мѣстѣ, куда приѣдешъ, и судитъ самодержавно всѣ тяжбы непревосходящія сорокъ шилинговъ (восемь рублей). При выборахъ членовъ въ Парламентъ, онъ судитъ о ихъ законности, но позволенъ переносъ въ нижнюю палату. Онъ беретъ первенство надъ всемъ дворянствомъ уѣзда, и можетъ сажать въ тюрьму нарушающихъ общее спокойствіе. Судить ихъ не имѣетъ онъ права; но когда судъ надъ ними проговоренъ, исполненіе онаго ему ввѣряется, и онъ обязанъ при томъ присутствовать.
   Шерифъ, яко Баиллифъ Королевской, имѣетъ долгъ бдѣть о наблюденіи правъ Короны, беретъ земли ей достающіяся, принимаетъ пени и конфискаціи чинимыя на Короля, собираетъ всѣ его доходы, и отдаетъ въ казначейство, которое его въ пріемѣ считаетъ. По сей причинѣ, дабы быть въ состояніи заступить сіе мѣсто, надлежитъ имѣть въ провинціи, во своемъ владѣніи нѣкоторое количество земли, которая бы отвѣчал, а за его вѣрность, и служила закладомъ для безопасности Королевской казны. Для исполненія повелѣній имѣетъ онъ подъ собою многихъ чиновниковъ, яко Подъ-Шерифовъ, Баиллифовъ, тюремныхъ надзирателей, кои не могутъ слагать своихъ должностей подъ пенею пяти сотъ фунтовъ стерлинговъ. Они отвѣчаютъ Шерифу за свое поведеніе, а онъ Королю за ушедшихъ колодниковъ, и сутяжатаямъ за должниковъ, коихъ упуститъ.
   Должность Коронера столь же древна какъ и Шерифы. Въ старину требовалось быть для отправленія ея дворяниномъ: нынѣ довольно и того, ежели имѣетъ онъ извѣстное недвижимое имѣніе, помощію котораго могъ бы поддерживать сей чинъ съ нѣкоторымъ достоинствомъ, и отвѣчать за пени, на кои Коронеръ осужденъ быть можетъ, ежелибъ незаконно въ должности своей поступилъ; ибо въ случаѣ его убожества, провинція должна за него платить. Главная его должность есть дѣлать нужныя розысканія для изслѣдованія подлинной причины погибающихъ насильственно или скоропостижно. Онъ идетъ тотчасъ на мѣсто, гдѣ смертоубивство произошло, и требуетъ пять или шесть присяжныхъ, съ коими сочиняетъ явку. Ежели найдетъ виноватаго, беретъ его подъ стражу и даетъ знать въ приказъ Королевскаго суда. Когда разбивается при Аглинскихъ берегахъ корабль, сей чиновникъ о томъ извѣщается, туда ѣдетъ, и сочиняетъ объявленіе о состояніи, въ каковомъ нашелъ корабль.
   Наставленія Судей мира, запечатанныя большею печатью, повелѣваютъ имъ бдѣть всѣмъ вообще и каждому особливо, о содержаніи народнаго спокойствія. Ежели человѣкъ, угрожаемой другимъ человѣкомъ, учинитъ клятву что почитаетъ жизнь свою въ опасности; то судія призываетъ угрожавшаго предъ свой судъ, и принуждаетъ его дать поруку, что съ его стороны не будетъ учинено никакого зла чрезъ одинъ годъ и одинъ день жалующейся сторонѣ, и въ случаѣ упорства отсылаетъ его въ тюрьму. По истеченіи срока, ежели жалобщикъ почитаетъ еще себя въ опасности и прежнюю учинитъ клятву, обносимой долженствуетъ возобновить поруку, или опять сидѣть въ тюрьмѣ.
   Судьи мира должны быть избираемы изъ Рыцарей, Шкваеровъ и знатнѣйшихъ въ каждомъ Графствѣ дворянъ, знать совершенно законы, и имѣть по меньшей мѣрѣ дохода съ недвижимаго имѣнія четыре, или пять тысячъ фунтовъ стерлинговъ. Сіи властелины составляютъ приказъ, которой ничего рѣшить не можетъ инако, какъ въ присутствіи одного изъ великихъ судей, назначенныхъ Королемъ. Въ старину составлялся оной только изъ двухъ или трехъ особъ въ каждомъ Графствѣ: но чирло ихъ послѣ умножено. Собираются они по четыре раза въ годъ, и ежели уличать ихъ станутъ въ неправотѣ, то можно ихъ въ судъ позвать. Издержки тяжбы, когда они присужены платитъ, суть вдвое больше противъ всякаго другаго гражданина; ибо предполагается, что они обязаны лучше знать законы щ точнѣе ихъ наблюдать.
   Въ Англіи есть два рода Коннетаблей, великіе, кои походятъ на нашихъ полицейскихъ Офицеровъ, и малые, кои первымъ подчинены. Власть ихъ обширна; особливо имѣютъ они право задерживать злочинцовъ и входить въ домы съ повелѣніемъ судьи мира. Актъ установленія ихъ повелѣваетъ имъ бдѣть днемъ и ночью, дабы не возпослѣдовало безпорядка и сумотохи, ловить воровъ и мошенниковъ; но pie не избавляетъ хозяевъ составляющихъ ихъ околотокъ, отъ отвѣта за покражу въ немъ случающуюся. Вороша городовъ окруженныхъ стѣною отворяются здѣсь при восходѣ, а запираются при заходѣ солнца. Стражи разставляемыя для народной безопасности, состоятъ въ повелѣніяхъ у Коннетаблей; а сами Коннетабли такъ сказать не что иное суть, какъ чиновники судей мира. Сія служба продолжается толькр одинъ годъ. Знакъ ихъ власти есть жезлъ, или толстая короткая палица, которую рачительно они прячутъ, когда дѣло идетъ схватить какого злочинца. Ежели встрѣтятъ сопротивленіе, могутъ призывать на помочь всѣхъ тѣхъ, кому сручно оную подать: къ чему всякой обязанъ. Ежели преступникъ спасется бѣгомъ, они могутъ принудить жителей сдѣлать за нимъ погоню до ближняго прихода, откуда даются другіе люди. Симъ образомъ, изъ прихода въ приходъ, погоня продолжается до тѣхъ поръ, пока поймаютъ виноватаго. Ежели по нерадѣнію котораго прихода воръ уйдетъ, осуждается оной на пеню Королю и на удовлетвореніе покраденной особы. Во время войны, Коннетабли имѣютъ власть брать, для сухопутной и морской службы, всѣхъ бродягъ, и получаютъ награжденія за каждаго десять шидинговъ изъ народной казны.
   Чиновники имѣющіе надзираніе надъ большими дорогами, должны имѣть жилище, приносящее имъ по меньшей мѣрѣ двѣсти фунтовъ дохода. Должность ихъ въ томъ состоитъ, чтобъ смотрѣть надъ починкою и содержаніемъ большихъ дорогъ, идущихъ отъ одного города къ другому. Ежели встрѣтится какое препятствіе свободному проѣзду, они должны отвратить чрезъ тѣхъ самихъ, кои его причиняютъ, а въ случаѣ упорства, осудить ихъ на пеню. Они собираютъ жителей прихода, или имѣющихъ въ немъ земли, и.заставляютъ ихъ работать шесть дней въ году. Никто отъ работы не изключается, начиная отъ осьмнадцати до пятидесяти пяти лѣтъ: но можно другова послать на свое мѣсто, или учредиться съ надзирателемъ, которой за уговоренное число денегъ, беретъ на себя исправить работу. Откупщикъ земли, приносящей двѣсти сорокъ рублей хозяину, обязанъ посылать двухъ лошадей для починки дороги, когда надзиратель того потребуетъ. Сіи дороги должны имѣть въ ширину ни меньше двадцати пяти, ни больше тридцати футовъ.
   Нищіе такожъ имѣютъ своихъ надзирателей, назначаемыхъ судьями мира, ближайшими отъ прихода. Берутся они изъ начальниковъ самыхъ зажиточныхъ семей. Должность ихъ состоитъ собирать, со всѣхъ отъ нихъ зависящихъ жителей. деньги нужныя для помочи несчастнымъ; препятствовать такимъ, кои работы не имѣютъ, быть въ праздности, и доставлять имъ способъ къ пропитанію.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО ССXXIII.

Продолженіе Англіи.

   Дорога изъ Оксфорда въ Кембриджъ и изъ Кембриджа въ Оксфордъ по большей части бываетъ наполнена Профессорами и Студентами сихъ двухъ Университетовъ. Изъ Бедфорда отправился я въ двумѣстной почтовой каретѣ, съ главнымъ надзирателемъ училищъ, которой дѣйствительно похожъ былъ на человѣка школы вѣдающаго. Разговоръ нашъ тотчасъ обратился на должности его мѣста, кои. показались мнѣ не много важны; потомъ дошли мы до Аглинскихъ университетовъ, коихъ исторію и похвалу описалъ онъ мнѣ слѣдующими словами:
   "Оксфордской университетъ имѣетъ то сходство съ знатными фамиліями, что начало его теряется въ темнотѣ временъ. Первые памятники, упоминающіе о бытіи его, едва извѣщаютъ насъ о его основаніи, которое почитаетъ онъ возпослѣдовавшимъ при правленіи Алфреда; и весь свѣтъ вмѣстѣ съ нимъ тому вѣритъ. Короли наши равномѣрно почитаютъ то неподверженнымъ сомнѣнію, и въ своихъ указахъ о семъ упоминаютъ. Но предполагая что сей университетъ, будучи принимаемъ за корпусъ имѣющій своего начальника, своихъ властелиновъ, свои законы, хотя бы и не доходилъ до временъ онаго Государя, но доходитъ по меньшей мѣрѣ, яко училище, безпрерывнымъ послѣдованіемъ учителей и учащихся. Алфредъ выписалъ столь многое число чужестранныхъ мудрецовъ... что вскорѣ Оксфордъ учинился новыми Аѳинами, столь же древніе превосходящими, сколь ученіе Іисуса Христа превосходитъ науки Платоновы. Всѣ ученіе относилося до вѣры, ихъ освящающей. Цѣль грамматики была та, чтобъ совершеннѣе понимать Святое Писаніе; цѣль реторики и діалектики, чтобъ разумѣть ситныхъ отцовъ и прѣть противъ ересей; цѣль музыки, чтобъ пѣть во храмахъ Божіихъ; ибо въ тогдашнія времена музыкантомъ назывался тотъ, кто умѣлъ пѣть столповое. Обучали въ немъ еще ариѳметикѣ, геометріи и астрономіи, и всѣ сіи науки составляли науки свободныя, кои называли trivium, (перекрестокъ) дабы означить, что всѣ сіи знанія суть только средства къ достиженію тончайшихъ знаній. Таковъ былъ разумъ великаго Алфреда, которой, яко и Карлъ великій, Далъ видъ страш: наго суда на изпытаніяхъ чинимыхъ учащимся въ его присутствіи. Добрыхъ ставилъ онъ на, правую, лѣнивыхъ на лѣвую руку; сіи псѣлѣдніе всегда почти бывали дѣти дворянскіе. Первымъ говорилъ онъ: "поелику были вы послушны мо"имъ повелѣніямъ, дамъ я вамъ Епископства и "Игуменства наилуйшія въ моемъ Царствѣ; а "вторымъ: ежели вы не обрящете трудомъ "что потеряли нерадѣніемъ, никогда вы не поручите ни малѣйшей милости... Сей Государь не старался во владѣніяхъ своихъ имѣть ни Цицероновъ, ни Виргиліевъ, но Іеронимовъ и Августиновъ: ибо тогда осуждали чтеніе языческихъ писателей, и особливо стихотворцовъ."
   "Алфредъ великій основалъ въ Оксфордѣ коллегію для семидесяти осыпи студентовъ, коихъ раздѣлилъ на три степени, грамматику, Богословію и науки. Сіи училища будучи всегда подкрѣпляемы нашими Королями, возросли до такой степени чрезъ ихъ щедрости, что въ тринадцатомъ вѣкѣ считалось въ нихъ уже больше трехъ тысячъ студентовъ. Въ послѣдующія времена число сіе, сказываютъ, дошло до тридцати тысячъ; и одна Христова коллегія имѣла больше трехъ сотъ тысячъ рублей дохода. Студенты носятъ черную епанчу и шапку. Надлежитъ имѣть семь лѣтъ ученія, дабы приняту быть въ Баккалавры, а по томъ одинадцать лѣтъ, дабы удостоиться Докторства: по милости уменшается иногда сіе числа лѣтъ ученія. Испытанія строги и часты. Пріемъ въ Докторскую степень стоитъ пять сотъ рублей, а въ учительскую половина."
   "Когда Канцлеръ университета или его намѣстникъ является во славѣ своей, то есть въ обществѣ, всегда ему предслѣдуютъ шесть придверниковъ, или сторожей. Ежегодно Меръ, Ешевины, даже Шерифъ провинціи предъ нимъ дѣлаютъ присягу о наблюденіи правъ корпуса. Главное изъ оныхъ есть принимать всякой годъ отъ Оксфордскихъ мѣщанъ денежную дань во знакъ ихъ послушанія."
   "Завелось въ семъ городѣ общество философіи и ученыхъ дѣлъ, составленное изъ Президента, Правителя опытовъ, Секретаря, Казначея и Магистровъ или учителей. Оно держитъ собранія каждую недѣлю, и порядочное имѣетъ сношеніе съ Лондонскимъ и Дублинскимъ обществами."
   "Камбриджской Университетъ, не меньше предъидущаго знаменитый, обязанъ началомъ своимъ ревности четырехъ монаховъ, кои въ двенадцатомъ вѣкѣ пришли въ сей городъ и народно обучали грамматикѣ, логикѣ и реторикѣ. По воскресеніямъ толковали Богословію; а полтораста лѣтъ спустя, сіи частныя училища воздвигнуты во университетъ. Гюгъ Балзгамъ Едиской Епископъ, первой основалъ въ немъ коллегію, богато оную снабдилъ, и далъ ей имя Св. Петра. Доходы его нарочито потомъ умножены щедростію Балзгамовыхъ преемниковъ. Слѣдуя его примѣру многіе господа основали другія коллегіи. Считается таковыхъ по меньшей мѣрѣ шестнадцать. Въ нихъ обучаютъ Греческому и Латинскому языкамъ бѣдныхъ дѣтей, моря ихъ съ скуки; ибо учатъ языку, которымъ говоришь они не будутъ, когда возмужаютъ. Жертвуютъ наидрагоцѣннѣйшими ихъ лѣтами безплодному ученію словъ, смѣшному набору фигуръ, безтолковымъ тонкостямъ науки разсужденія, или лучше спора, которая не сталъ наставляетъ защищать истинну, сколь ей противорѣчить. Тысячи пустословныхъ вопросовъ занимаетъ мѣсто логики; сумазбродныя разбирательства составляютъ метафизику; строятъ имъ по томъ систему міра, въ которой присвояютъ они къ стати и не къ стати, вдоль и поперегъ, начала и Аристотелевы и Невтоновы; и тогда признаютъ они себя со всею должною униженностію великими философами."
   "Вы видите, что Университеты наши пахнутъ еще древними временами, въ кои были основаны. Обучаютъ въ нихъ множеству знаній, кои ни мало ко блаженству жизни не служатъ; обучаютъ въ нихъ наукѣ словъ въ начальныхъ сочиненіяхъ, часто въ варварскихъ и почти всегда безтолковыхъ и непонимаемыхъ; увѣчатъ въ нихъ языкъ Аттика и Сципіона въ смѣшныхъ сочиненіяхъ, и безобразятъ на худомъ Аглинскомъ языкѣ наилучшихъ писателей Августова вѣка."
   "Камбриджской университетъ превозноситъ себя тѣмъ, что имѣлъ въ числѣ своихъ Профессоровъ, славнаго Еуазма, которой обучалъ въ немъ по Гречески. Прославлять вамъ станутъ особливо богатство коллегій, кои изобильно снабдѣны доходами, хорошо выстроены, порядочно содержатся, украшены великолѣпными библіотеками. Одна изъ главныхъ коллегій обязана двоимъ заведеніемъ супружеской любви Графини Пембуокъ, коей и имя носитъ. Въ самой день свадьбы ея, мужъ ея убитъ въ каруселѣ; она отреклась міра, и возхотѣла оставить памятникъ, доказывающій потомству привязанность ея къ супругу, и ревность ко успѣхамъ наукъ и знаній."
   "Камбриджской университетъ равно какъ и Оксфордской, управляется Канцлеромъ, ежегодно назначаемымъ, и которой продолженъ быть можетъ нѣсколько лѣтъ сряду. Сей властелинъ имѣетъ особую расправу, для разбирательства споровъ произходящихъ въ корпусѣ, которому онъ глава. Подъ нимъ находится Сенешаль, такожъ ежегодно выбираемой равномѣрно какъ и Вице-Канцлеръ, коего выборъ чинятъ главные изъ коллегій. Одно изъ достойнѣйшихъ примѣчанія правъ сего чиновника есть, принимать присягу Мера городскаго, обѣщающую соблюдать преимущества университета. Оныя суть почти тѣже, что и въ Оксфордѣ; число Профессоровъ и студентовъ равномѣрно почти тоже. Всякой годъ собираются они въ церквѣ Св. Маріи, гдѣ урядники и старшины обязуются изыскивать развратно живущихъ особъ обоего пола. Разные члены, составляющіе сей университетъ, имѣютъ каждой различное платье. Одни носятъ епанчи фіолетовыя, другіе красныя, а большая часть черныя съ горностаемъ."
   "Кромѣ сихъ двухъ, мы не имѣемъ болѣе Университетовъ въ Англіи. Въ Шотландіи есть оныхъ четыре, въ Ирландіи одинъ. Сей послѣдній обязанъ своимъ заведеніемъ одному Дублинскому Архіепископу, жившему въ четырнадцатомъ вѣкѣ. Едуардъ III завелъ въ немъ Профессора Богословіи, но успѣхи въ ней начали Оказываться только при Генрихѣ VII. Дублинское духовенство сложилось для составленія содержанія Профессорамъ, кои до того учили безъ платы. Елисавета и Іаковъ I снабдили въ немъ доходами новыя коллегіи, и обогатили прежнія, изъ коихъ вышло много великихъ людей. Славнѣйшій изъ нихъ есть ученой Уссерій, коего сочиненія дѣлаютъ честь пространству его учености и основательности его критики. Кардиналъ Ришелье прислалъ ему свою медаль, и препроводилъ сей даръ выгодными предложеніями, ежели согласится онъ приѣхать во Францію, гдѣ бы имѣлъ свободу слѣдовать своей вѣрѣ, Уссерій предпочелъ остаться въ Англіи, и былъ постоянно преданъ сторонѣ Карла I."
   "Первой и знатнѣйшій изъ Шотландскихъ университетовъ есть Университетъ Св. Андрея, основанной въ началѣ пятагонадесять вѣка. Аберденской и Главковской заведены почти въ тоже время. Четвертой есть Эдимбургской. Хотя они не столь огромны какъ Аглинскіе, произвели однако въ свѣтъ великихъ писателей, между которыми отличаются особливо Г. Гюмъ, Робертсонъ, Томсонъ, коихъ сочиненія переведены на всѣ языки."
   Камбриджъ, столица провинціи или Графства того же имени, кромѣ университета, примѣчательнаго ничего не имѣетъ. Во время Римлянъ сей городъ былъ однимъ изъ главнѣйшихъ ихъ селеній; въ немъ молодые люди обучались знаніямъ и наукамъ. Нападеніе Саксонцовъ и Датчанъ разогнало музъ, кои опять призваны туда были Елискимъ Епископомъ, въ Епархіи котораго лежитъ сей городъ.
   Я не останавливался ни въ Ипсвичѣ, столицѣ Графства Суффолкъ, гдѣ варятъ лучшее Аглинское пиво, ни въ Норвичѣ столицѣ Норфолка, коего жители, какъ во Франціи Нормандцы, почитаются за самыхъ сильныхъ ябедниковъ въ Королевствѣ. Считаютъ въ немъ до полуторы тысячи Прокуроровъ, кои судьямъ больше наносятъ хлопотъ во время держанія судовъ, нежели другія четыре провинціи вмѣстѣ.
   Я переѣхалъ Бостонской заливъ по дорогѣ въ Линколнширъ, страну знаменитую добротою лошадей, изобиліемъ рыбы и дичины, и славною Бостонскою башнею, которая почитается за наипрекраснѣйшую въ Англіи. Думаютъ, что Линколнъ столица сего Графства, построена изъ развалинъ Римскаго города Линдума. Дорчестерской Епископъ перенесъ въ него свой престолъ, и построилъ преизрядной соборъ. Кровландъ называютъ малою Венеціей), потому что домы въ немъ построены на сваяхъ. Сей городъ, лежащій въ болотахъ, во всѣхъ сторонъ неприступенъ, и въѣзжаютъ въ него только по двумъ насыпнымъ дорогамъ весьма узкимъ. Жители пропитаніе получаютъ отъ рыбной и птичьей ловли. Водяныхъ птицъ множество водится въ окружностяхъ. Они ихъ солятъ какъ рыбу, и отправляютъ въ бочкахъ въ Лондонъ и во всю Англію.
   Графство Іоркъ, лежащее на Сѣверъ Линколна, и почитаемое наивеличайшею въ Королевствѣ провинціею, производитъ превосходныхъ лошадей. Многіе знатные господа имѣютъ въ немъ загородные домы. Городъ того же имени, есть по Лондонѣ наивеличайшій на Британскихъ островахъ. Соборъ наипрекраснѣйшій въ Европѣ. Архіепископъ долгое время спорилъ о первенствѣ съ Канторберскимъ, и имѣетъ право короновать Аглинскихъ Королевъ, при коихъ онъ есть урожденнымъ великимъ милостинораздавателемъ, или первымъ домовымъ попомъ. Меръ носитъ названіе Лорда, какъ въ Лондонѣ. Городъ далъ имя Герцога сыновьямъ Королей Великобританскихъ. Имя Галифакса, небольшаго городка въ той же провинціи, значущее святые волосы, происходитъ, сказываютъ, отъ того, что долго въ немъ хранились волосы одной благочестивой дѣвицы, которая смерть приняла защищая свою непорочность.
   Оставя влѣвѣ полуночныя области, представляййція одно почти земляное уголье, которымъ, какъ я уже сказалъ, Невкастель, столица Нортумберланда, отправляетъ главной свой торгъ, приѣхали мы въ Герцогство Ланкастръ, гдѣ суть наипрекраснѣйшія въ Англіи женщины и большее число Католиковъ. Владѣли имъ Князья, составившіе заговоръ красной розы, и столь долго спорившіе о коронѣ съ Герцогомъ Іоркскимъ.
   Сія провинція лежитъ на сѣверъ Графства Честерскаго, извѣстнаго по великому изобилію сыра. Въ столицѣ его, Едгаръ одинъ изъ Саксонскихъ Королей, заставилъ везти себя въ лодкѣ отъ церкви до дворца, восьми Шотландскимъ и Бретонскимъ Королямъ, кои гребли по его повелѣнію.
   Я проѣхалъ въ Валлійское Княжество, которое, какъ вамъ извѣстно, составляетъ удѣлъ старшаго сына Великобританскихъ Королей. Сія область, хотя гориста, но не безплодна. Множество стадъ исправляетъ сухость грунта. Видны въ немъ плодоносныя долины, многія рѣки, и есть нѣкоторые пріятные виды. Природные водопады, разоренныя палаты, рощи, равнины, рѣки, горы,-- все способствуетъ къ составленію деревенскихъ предмѣтовъ, достойныхъ уваженія наилучшихъ живописцовъ. Крестьяне столь же независимы, какъ въ Англіи, сохранили только остатокъ зависимости, въ каковой были у старинныхъ Бароновъ. Вообще, богатые люди спѣсивѣе здѣсь даже и Агличанъ.
   Мужья, будучи самовластны въ своихъ домахъ, едва оставляютъ женамъ степень надзирательницъ. Къ чужестраннымъ весьма гостепріемны. Можно у нихъ поселиться на такое время какъ угодно, но не надлежитъ противорѣчить; ибо въ семъ случаѣ тотчасъ вытолкаютъ вонъ.
   Деревенскіе жители ходятъ босикомъ, и почли бы за несносное невольничество, ежелибъ принудили ихъ обуться; обувь, рабство, и Франція въ головѣ ихъ связаны неразлучимо. Сумасшествіе, почитать себя вольнымъ, есть верховное благо въ ихъ нищетѣ. Они удобно разгорячаются, и охотно ябедничаютъ. Память Претендента еще имъ драгоцѣнна, и часто пьютъ его здоровье.
   У Валлисцовъ есть обыкновеніе ободрять подарками женидьбу между слугами и чернію: посылаютъ крикуновъ по улицамъ въ праздничномъ платьѣ изъ дома въ домъ просить всѣхъ на свадьбу. Каждой гость даетъ нѣсколько денегъ новобрачнымъ, кои, чрезъ сей способъ, и скоро и безубыточно заводятся домомъ.
   Валлійсцы произходятъ отъ древнихъ Бретоновъ, кои собрались въ западную часть острова, избѣгая власти Англо-Саксоновъ, когда сіи ими завладѣли. Они жили тамъ въ независимости до конца третьягонадесять вѣка, и были покорены Едуардомъ I. Сохранили старинной свой языкъ, которой походитъ на Низко-Бретанской, то есть Цельтической.
   Князь Валлійской, сколь скоро достигнетъ совершенныхъ лѣтъ, чинится первымъ Перомъ Королевства, и не подверженъ больше родительской власти. Разсказываютъ, что помянутой Едуардъ, покоря провинцію, хотѣлъ поставить надъ нею Аглинснаго Губернатора; но видя, сколь сіе было непріятно новымъ его подданнымъ, велѣлъ онъ приѣхать Королевѣ, своей супругѣ, которая родила сына; потомъ созвавъ главныхъ обывателей, предложилъ имъ дать Губернаторомъ человѣка между ими родившагося, которой ни слова по Аглински не разумѣетъ, и жизни безпорочной. Сіе предложеніе принято съ совосклицаніемъ, и Король назначилъ Едуарда, своего новорожденнаго сына. Съ того времени наслѣдникъ Королевства носитъ имя Валлійскаго Князя, а провинція называется Княжествомъ. До сего произшествія именовали старшихъ сыновей Королей Аглинскихъ Нормандскими Герцогами.
   Странствующіе проѣзжаютъ съ поспѣшностію сію провинцію, непредставляющую ничего любопытнаго, кромѣ Мирфордскаго порта, наинадежнѣйшаго и прекраснѣйшаго въ Европѣ. Мы взяли въ немъ небольшое судно на парусахъ, на коемъ переплыли въ Корнуальское Графство, славное оловянными рудниками, превосходными сардинами, Фалмутскимъ портомъ, и особливо чудесными каменьями, разположенными вкругъ и соразмѣрно, въ двенадцати футахъ одинъ отъ другаго, съ превеликимъ камнемъ въ срединѣ, которой превышаетъ всѣ прочіе.
   Близъ Корнуальскаго берега, лежатъ небольшіе острова Сциллы, или Сорлинги, числомъ сто сорокъ, на коихъ не считаютъ больше тысячи жителей. Находятся на нихъ многія капища Друидовъ и гробницы мнимыхъ Великановъ, коихъ суевѣріе чтитъ даже и въ наши времена. Главнѣйшая изъ сихъ древностей есть такъ называемой Замокъ Великана, лежащій на мысѣ, которой со стороны моря представляетъ превеликую кучу камней, набросанныхъ одинъ на другой. Видны также на берегахъ Корнуальскихъ замки, кои кажется были построены морскими разбойниками, и суть столь же древни, какъ наѣзды на Англію Датчанъ, а можетъ быть и Саксонцовъ.
   Большая часть знатоковъ древностей увѣряютъ, что Сцильскіе острова, изъ коихъ главной называется Св. Марія и имѣетъ три мили въ длину, двѣ поперегъ, оторваны отъ берега наводненіемъ. Во время одной бури, при страшной молніи, при ужасномъ громѣ, побито сказываютъ больше тысячи человѣкъ. Въ тоже самое время море поднялось съ крайнимъ стремленіемъ, покрыло не малое пространство земли, и оторвало великіе куски, изъ коихъ составились оные острова. Башня съ фонаремъ, находящіяся на островѣ Св. Ангесы, наиболѣе выдавшимся въ море, есть главное его украшеніе. Построена она на высотѣ и составляетъ столбъ раздѣленной на три жилья, означенные тремя бабками. Фонарь вымощенъ кирпичемъ, а посреди сдѣлана желѣзная рѣшетка, на которой каждой вечеръ зажигаютъ земляные уголья, раздувая кузнечнымъ мѣхомъ. Около фонаря находятся переходы съ перилами, на кои содержащіе огонь ходятъ для перемѣны воздуха. Снаружи столбъ выбѣленъ такъ что и днемъ, равно какъ ночью, служитъ проводникомъ для идущихъ съ полудня кораблей.
   Съ Корнуаліею граничитъ Деонширъ. Столица его Екзетеръ, есть одинъ изъ главныхъ городовъ Королевства. Выхваляются въ немъ Плимутской портъ съ фонаремъ, Дармутской портъ и заливъ Торбенской, гдѣ Вильгельмъ Оранской Князь вышелъ на берегъ въ 1688, когда приѣхалъ свергнуть съ престола своего тестя. Вспомните такожъ, что въ Плимутѣ сѣлъ на корабль Кавалеръ Дракъ, отправляясь въ путь около свѣта.
   Дарсетиское Графство есть другая приморская провинція. Показывали мнѣ тамъ, въ приходѣ названномъ Пустыня, великую глыбу земли, которую подземельной вѣтеръ сказываютъ въ старину поднялъ и перенесъ четыре сажени далѣе, но такъ, что деревья и огорода на немъ остались цѣлы.
   На сѣверъ сей провинціи лежатъ Графства Соммерсетъ и Вилтъ. Въ послѣднемъ, гдѣ Салисбури столица, показывали мнѣ рядъ каменьевъ, приводящихъ въ удовленіе всѣхъ испытателей природы. Сіи каменья дики и ненравны, составляютъ два круга, лежатъ по три вмѣстѣ въ равномъ одинъ отъ другова разстояніи, и походятъ на двери. Внутренной кругъ содержитъ оные въ двадцать футовъ вышины, въ семь ширины и въ гири съ половиною толщины: сіи суть боковые. Лежащіе на верху, наподобіе перекладовъ, имѣютъ отъ 12 до 16 футовъ длины. Боковые въ верху имѣютъ петли, а поперечные долбежи, кои такъ сходятся, что кажется художникомъ дѣланы. Наружной кругъ составленъ изъ каменьевъ меньше вышепомянутыхъ, но кои примѣчаніе такожъ заслуживаютъ единообразнымъ своимъ положеніемъ. Они всѣ такъ огромны и тяжелы, что не можно подумать, чтобъ таковыя громады были откуда привезены на Салисбургскія поля. Откуда же они взялись, и кто ихъ такъ порядочно разложилъ? Никто сію задачу рѣшить не можетъ. За странность такожъ показываютъ, въ Салисбургскомъ соборѣ столько дверей, сколько мѣсяцевъ; столько оконъ, сколько недѣль; столько столбовъ, сколько дней въ году. Сіе зданіе есть хорошаго Готическаго вкуса, и главное украшеніе города. Шпицъ колокольни есть самой высокой въ Государствѣ.
   Въ Графство Сомерсетское проѣхали мы въ такое время, когда употребляютъ Батскія воды. Сей городъ извѣстной по теплымъ его банямъ, и даже по красотѣ своей, построенъ въ лощинѣ окруженной косогорами, изъ коихъ выходятъ минеральныя воды, кои даже Римлянами были знаемы. Великое стеченіе знатныхъ людей, а особливо женщинъ приѣзжающихъ туда весною и осенью, привлекаетъ множество другихъ по нуждѣ и для забавы. Батъ есть въ Англіи мѣсто наиболѣе нравящееся женскому полу, и гдѣ слѣдовательно наиболѣе старается онъ нравиться; гдѣ бываютъ здоровѣе, и гдѣ наилучше пользуются здоровьемъ; мѣсто, гдѣ мужья бываютъ наименьше ревнивы, а жены наибольше приступны. Въ послѣдній съѣздъ были двѣ подписки, одна для благочестивыхъ упражненій или молитвы, а другая для сборища игроковъ. Для первой представилось охотниковъ только двенадцать, а для второй четыреста. Сіе заставило сказать, что можно биться о закладъ четыреста противъ двенадцати за адъ противъ рая.
   Городъ Батъ, какъ Барежь, Пломбіеръ и многіе другіе, гдѣ употребляютъ воды, лежишь между горами, посреди коихъ находится ключь минеральной воды, и гдѣ странная толпа праздныхъ и больныхъ людей собирается дважды въ годъ смотрѣть другъ на друга два мѣсяца. Вы знаете, что такое значатъ академіи игоръ; вы бывали на балахъ; вы слыхали стукъ костей; вы видали мошенниковъ, бродягъ, женщинъ непотребныхъ и залы наполненные хорошими людьми и збродомъ. Вотъ вамъ Батъ. Онъ, какъ и всѣ народныя мѣста, есть больница немощныхъ и дураковъ, и росадникъ людей живущихъ на ихъ иждивеніи, то есть докторовъ, аптекарей, кормилицъ и игроковъ. Мущины приѣзжаютъ туда болтать пустошь, а женщины ихъ слушать. Одни желая лѣчиться отъ болѣзней своихъ водами, умножаютъ оныя игрою; другіе приѣзжаютъ съ здоровымъ тѣломъ, съ полнымъ кошелькомъ, а возвращаются больные и разоренные. Одни и другіе продаютъ свои деньги тѣмъ, кто можетъ ихъ выманить. Сей городъ поддерживается собирающимися въ него хорошими людьми, и бѣднѣетъ отъ того же самаго: жители привыкаютъ къ роскоши; любятъ утѣхи и бросать деньги по примѣру тѣхъ, отъ кого ихъ достали.
   Бристоль, большой и прекрасной городъ той же провинціи, есть послѣ Лондона, самой торговой и можетъ быть заживнѣйшій въ Англіи: онъ раздѣленъ на двѣ части рѣкою Леономъ, половина принадлежитъ къ Глочестерскому, а другая къ Сомерсетскому Графству; но не зависитъ ни отъ того ни отъ другаго, управляется самъ собою, подъ властію Короля и Парламента. Оныя двѣ части между собою соединены каменнымъ мостомъ, застроеннымъ домами, кои составляютъ улицу. Соборъ во имя Богородицы весьма хорошъ и колокольню имѣетъ высокую. До поправленія вѣры былъ онъ Игуменствомъ; Генрикъ VIII сдѣлалъ его Епископствомъ. Бристоль славенъ по своимъ ярмаркамъ, и жители его производятъ особливо торгъ съ Западною Индіею. Суда съ моря доходятъ до него рѣкою Авономъ; берега способны для выгрузки и нагрузки. Крупные корабли останавливаются при устьѣ рѣки.
   Глочестеръ, столица Графства сего имени, лежащей на Севернѣ, далъ титулъ Герцога многимъ Князьямъ Королевской крови. Выхваляютъ красоту его собора, гдѣ погребены Вильгельмъ завоеватель и Едуардъ II. Сія область изобильна всякимъ хлѣбомъ; паствы въ ней превосходны; стада безчисленны, а особливо овцы, коихъ шерсть весьма хороша.
   На фабрикахъ различаютъ, какъ вамъ извѣстно, три рода шерсти, кои всѣ различны добротою по различности земель. Шерсть латка называется ростущая на спинѣ и на шеѣ, и есть наилучшая. Шерсть съ хвоста и лядвей ея хуже, а меньше обѣихъ уважается та, которая находится на брюхѣ и на другихъ частяхъ тѣла. Есть шерсти всякихъ цвѣтовъ и овцы всякаго рода. Въ Еѳіопіи и въ древней Фригіи овцы имѣютъ шерсть стоячую; на мысѣ Доброй Надежды лежачую. Въ Индостанѣ есть округи, гдѣ онѣ имѣютъ хвосты невѣроятной тяжести. Въ Азіи находятся красныя, а въ Шотландіи рыжія овцы. Въ старину вся скотина, дающая Андалузскую шерсть, была черная. Во Франціи нѣтъ фабрики, гдѣ бы первое мѣсто не давали Гишпанской, второе Глочестерской, третье Лангедокской и Берриской шерсти. За сими почитаются лучшими Валонокая и Котентинская.
   Провинціи Герефордъ, Шропъ, Ворчестеръ, Барвикъ, ДерсГи, Монмутъ, лежащія на сѣверъ и западъ въ разсужденіи Глочестерсной, представляютъ зрѣлище многихъ прелестныхъ арендъ и загородныхъ домовъ. Всѣ части, всѣ предмѣты составляющіе Леазовскую въ Шропширѣ, приводятъ на память столь живо пастушьи мысли, начертанныя стихотворцами, что заставляютъ любить, и оправдываютъ славу Г. Шенстона, которой ее выработалъ и сдѣлалъ своимъ жилищемъ. Въ стихотвореніяхъ своихъ онъ учинилъ ее столь извѣстною, что и понынѣ сомнѣваются, прекрасное ли сіе мѣсто произвело безпримѣрные его стихи, или въ сихъ прелестныхъ пастушьихъ предмѣтахъ, произвелъ онъ въ дѣйствіе разсыпанныя въ сочиненіяхъ его картины.
   "Сія мыза, говоритъ стихотворецъ, есть дѣйствительно та, коей окружности опредѣлены для питанія стадъ. Будучи обозряема, вдругъ представляетъ она всѣ части между собою похожія: но ничего однакожъ нѣтъ пестряе ея подробностей, ничего различнѣе ея украшеній. Здѣсь дорога вдругъ спадшая въ темную и узкую рытвину, извивается по лѣсу, теряется въ немъ и вновь показывается на горѣ, покрываемая густою тѣнію. Тамъ ручей стремящейся водопадомъ между каменьевъ и корней. Сперва онъ быстръ и открытъ; потомъ скрывается въ кустарникѣ, гдѣ за теченіемъ его слѣдовать можно по журчанію, и впадаетъ въ прудъ, изкопанной на концѣ сего уединеннаго мѣста. Тысячи мѣлкаго ольховника ростутъ посреди его грунта, и изъ одного корня выходитъ множество отраслей, препятствующихъ его теченію и умножающихъ его колебаніе. Берега покрыты изрѣдка большими деревьями, коихъ вѣтьви пропуская солнечные лучи позволяютъ имъ играть на поверхности воды. Въ недалекомъ разстояній находится небольшой валежникъ, которой не причиняя темноты доволенъ для того, чтобъ возпрепятствовать взору простираться на дальніе предмѣты. При концѣ долины лежитъ на крутомъ косогорѣ роща, близъ двухъ засѣянныхъ полей, изъ коихъ одно ограничивается высотою, другое деревнею; а въ сей видна колокольня построенная на горѣ. Бугристая земля, совершенно выработанная, представляетъ въ подробности строеніи мызы, а не далеко отъ нее городъ Гале-Овенъ. Другой называемой Врекинъ, отстоящій въ тридцати миляхъ, довольно видѣнъ на концѣ горизонта. Во многихъ мѣстахъ посажены лѣски для сокрытія нѣкоторыхъ видовъ. Вниманіе разпространено на наималѣйшія околичности, могущія придать пестроту деревенскимъ видамъ: но никогда тутъ искуства не примѣтишь, и дѣйствіе всегда кажется природнымъ,.
   Надписи, другой родъ красотъ, также не забыты. Красноплетеніе стихотворства и точность присвоеній, заставляютъ забывать ихъ число и долготу: пороки столь обыкновенные въ Англіи въ подобныхъ украшеніяхъ, что часто зритель предпочитаетъ совсѣмъ ихъ не читать. Видны такожъ частыя присвоенія Митологіи, иногда Фей и Силфовъ, иногда Наядъ и Музъ. Агличане, будучи съ природы печальны, строятъ въ садахъ своихъ даже церкви и кладбищи. Они любятъ смотрѣть на предмѣты, могущіе породить размышленія важныя а часто и печальныя, кои иногда чинятся источникомъ высокихъ мыслей, каковы напримѣръ находятся въ Юнговыхъ ночахъ и въ Мильтоновомъ потерянномъ раѣ. По сей причинѣ сочиненія ихъ, какого бы рода ни были, всегда имѣютъ нѣкакую темную тушь, и походятъ, больше или меньше, на тѣ Египетскіе пиры, гдѣ лежащая на столѣ мертвая голова, напояла ядомъ печали посреди самаго веселія.
   Я не долженъ оставить Шропской провинціи, не поговоря о кипящемъ Базеленскомъ ручьѣ. Мало явленій столь удивительныхъ, наново есть повѣствованіе о семъ огневодномъ Волканѣ, которой въ первой разъ показался въ началѣ сего вѣка. За два предъ тѣмъ дни, поднялась ужасная буря, какой никто не запомнитъ: и едва оная утишилась, какъ новое явленіе въ новой страхъ ввергло жителей. Посреди глубокаго сна, разбужаются они, около двухъ часовъ полуночи, престрашнымъ звукомъ и трясеніемъ земли. Кто сохранилъ больше другихъ разсудокъ, или имѣлъ больше отваги для испытанія причины сему превращенію бытія, тотъ вышелъ изъ дома, и собравшися вмѣстѣ отправились въ ту сторону откуда произходилъ звукъ. Изъ двухъ сотъ человѣкъ едва нашлось семеро отважившихся приближиться къ небольшой горѣ, при подошвѣ которой находилась кузница. Вскорѣ примѣтили они, что весь звукъ оттуда выходилъ, и земля колебалась, поднимаясь и опускаясь нѣсколько разъ въ одну минуту. Одинъ изъ нихъ, отважнѣе прочихъ, взялъ ножъ и вырѣзалъ въ землѣ диру въ нѣсколько дюймовъ поперешника. Изъ оной вдругъ начала бить вода, поднимающаяся футовъ на семь на воздухъ. Стремленіе ея было столь сильно, что оною человѣка сшибло съ ногъ. Вскорѣ послѣ, когда мимо водобоя прошли со свѣчою, вода загорѣлась: повторя нѣсколько разъ, и увѣрясь въ семъ опытѣ хозяинъ земли, дабы сохранить сію странность, сдѣлалъ каменной колодезь, оставя въ немъ небольшое отверстіе. Съ того времени ручей имѣетъ всегда сію собственность. Сколь скоро поднесешь свѣчу къ скважинѣ колодезя, вода загорается какъ спиртъ, и горитъ до тѣхъ поръ, пока препятствуютъ внѣшнему воздуху имѣть силу: но едва крышку поднимутъ, пламень изчезаетъ. Горячесть сего огня столь сильна, что ежели на скважину колодезной крышки поставятъ горшокъ съ водою, она закипитъ столь скоро, какъ на поварнѣ. Наиболѣе удивляетъ то, что вода не имѣетъ ни малѣйшаго градуса теплоты и не меньше холодна другихъ ручьевъ.
   Но я возращаюсь къ деревенскимъ или загороднымъ домамъ. Не имѣю я намѣренія описывать всѣхъ, кои видѣлъ по дорогѣ; но буду говорить только о нѣкоторыхъ наиболѣе мнѣ поправившихся. Въ Мадлок-Батѣ, въ Графствѣ Дербискомъ, находится долина мили три длиною кончащаяся съ одной стороны болотомъ, съ другой превеликими каменными горами, въ коихъ высѣчены величественныя врата, соотвѣтствующія наивеликолѣпнѣйшему зрѣлищу, каковое только можетъ помѣститься въ воображеніи. Одинъ бокъ долины омывается рѣкою Дервентомъ, другой пресѣкается цѣпію холмовъ, деревьевъ, и іюлей совершенно обработанныхъ. Каменныя горы, почти всѣ въ утесъ, представляютъ съ самаго верха до низа престрашную пропасть, и кажется составлены изъ огромныхъ громадѣ, съ коихъ каменья набросаны одинъ на другой. Подобное зрѣлище столь сильно изумило Ѳессалонянъ, что они выдумали басню Великановъ, кладущихъ Пеліонъ на Оссу, коей видѣли они только одни раздавленные остатки. Здѣсь все велико. Вышина, ширина твердость, отвага въ отдѣлкѣ, ничего однако Великанскаго неимѣющей. Дервентъ есть рѣка стремительная, рвущаяся по каменьямъ. Теченіе ея, усиляемое частыми препонами, разбивается о каменья и покрываешь пѣною кучи оныхъ, влекомыя рѣкою.
   Рѣдко найти можно, чтобъ одинъ видъ соединялъ столько пестроты и различія, какъ мѣсто называемое Доведалъ, въ той же провинціи. Оное есть такожъ долина, съ обѣихъ сторонъ окруженная каменными горами, и гдѣ рѣка Довъ безпрестанно перемѣняетъ теченіе, движеніе и образъ. Нигдѣ не имѣетъ она ни больше шестидесяти, ни меньше тридцати футовъ ширины, а глубина ея повсюда только четыре фута: но вездѣ прозрачна до дна, выключая мѣстъ, гдѣ ея водопады, кои часты и разнообразны, покрываютъ ее пѣною. Иногда отворяютъ они себѣ дорогу сквозь скважины горъ; иногда сими отбиваются, и, возвращаяся назадъ, вертятся кружномъ. Долина въ нѣсколькихъ мѣстахъ столь съ уживается, что рѣка съ трудомъ проходитъ; и тогда стремленіе, ревъ, пѣна, все возвѣщаетъ великость препятствія, кое преодолѣть она принуждена.
   Каменныя горы, окружающія долину, не меньше различны составленіемъ, какъ рѣка своимъ движеніемъ. Здѣсь огромная громада, постепенно уменьшающаяся отъ основанія до вершины. Тамъ, широкая вершина на узкомъ основаніи, покрываетъ тѣнію своею предмѣты подъ нею находящіеся. Наконецъ все сіе составляетъ смѣшеніе странное, и неравностію высунувшихся каменьевъ производитъ разность въ свѣтѣ. Часто яркой свѣтъ находится возлѣ самой глубокой темноты. Въ узкихъ проходахъ, горы почти смыкаются вершинами, между коими едва видно небо; но вышедъ изъ подъ сего свода, долина представляется широкою, свѣтлою, зеленою и прелестною; многія изъ горъ прочищены на сквозь; другія составляютъ глубокія пещеры; иныя выдѣланы дугами и столбами. Шумъ водопадовъ простираясь по пещерамъ, составляетъ эхи, кои единые прерываютъ покой сей пустыни. Всѣ сіи соединенные предмѣты поразили мое воображеніе, и пренесли его въ тѣ чудесныя страны, кои бытіе свое имѣютъ только въ волшебныхъ повѣствованіяхъ.
   Домъ Галея, въ Ворчестерскомъ Графствѣ, представляетъ зрѣлища другаго рода. Одинъ холмъ раздѣляется на три высоты. Одна изъ нихъ покрыта лѣсомъ, другая служитъ для прохода стадамъ, и имѣетъ на вершинѣ обелиски;. на третьей возвышается величественно посреди двухъ пропастей и предъ сосновою рощею входъ Тезеева храма, построенной по образцу Аѳинскаго. Сверхъ сихъ холмовъ видѣнъ домъ, на весьма выгодномъ мѣстѣ стоящій, и со всѣхъ сторонъ окруженный прелестными видами. Стурбриджъ, весьма людной и торговой городъ, лежитъ у самой подошвы холма. Вдали представляются развалины замка Дудлея. Всѣ окружности украшаются земледѣланіемъ и населеніемъ: красота вида, умножается болотомъ, кончащимъ горизонтъ. Странность и достоинство сего дома замыкается во множествѣ и различности зеленыхъ лужковъ и рощъ, оныя раздѣляющихъ. Между ими нѣтъ двухъ похожихъ между собою размѣромъ, видомъ и состояніемъ. Земля нигдѣ не представляетъ равной плоскости. Вы видите то косогоры, то отлогости, то утесистые уступы. Осмиугольное зданіе, посвященное творцу поэмы четырехъ годичныхъ временъ, стоитъ на краю пропасти. Лужекъ извивается въ доль долины ниже онаго лежащей, и теряется за деревьями оную окружающими. Съ другой стороны представляется темная и старинная башня, коей средина украшена перистилемъ, названнымъ Поповъ храмъ. Не далеко оттуда находится прелестная роща, въ которой стоитъ погребальной сосудъ симъ Стихотворцемъ избранной, и поставленной въ одномъ уединенномъ мѣстѣ, памяти его потомъ посвященномъ.
   Стовской и Денбигтской сады въ Графствахъ Букингамѣ и Сюрри, заслуживаютъ особливое вниманіе. Стовъ принадлежитъ Ришарду Гренвилю, Лорду Нобгаму, которой его сдѣлалъ. Земля, обнесенная огородою, заключаетъ въ себѣ отъ трехъ до четырехъ сотъ десятинъ. Домъ, хотя и весьма хорошъ, не доходитъ ни до Бленгейма, ни до другихъ нѣкоторыхъ Аглинскихъ замковъ. Считаютъ отъ края одного флигеля до другаго девяносто футовъ. Всѣ покои убраны великолѣпно и украшены по Аглинскому обычаю, то есть множествомъ картинъ грудныхъ статуй, сосудовъ и статуй наиславнѣйшихъ мастеровъ. Галлерея есть наилучшая часть дома: золото и марморъ изтощены въ ней безъ пощады.
   Всѣ явленія природы собраны въ садахъ. Подражаніе ея неправильностямъ, безпорядкамъ, производитъ въ нихъ превеликое дѣйствіе, раждающееся отъ неравности грунта, отъ различія въ разсаживаніи и въ строеніяхъ. За порокъ ставятъ, что послѣднихъ съ лишкомъ много: и надлежитъ признаться, что они должны казаться многочисленны тому, кто пересмотрѣть хочетъ въ два или въ три часа двадцать или тридцать зданій первой степени, перемѣшанныхъ съ другими не столь важными: но деревья, кои ежедневно разросшаются, скрываютъ нечувствительно сей порокъ. Каждое строеніе служитъ ко украшенію мѣста собственно ему принадлежащаго, и когда смотришь на нихъ въ розницу, трудно сказать, которое изъ нихъ лишнее. Правда, что домы столь часто построенные.изтребляютъ мысль о молчаніи и уединеніи. Стовъ отличается только великолѣпіемъ и пышностію. Онъ походитъ на тѣ мѣста въ древности, посвященныя вѣрѣ, и наполненныя таинственными рощицами, священными водобоями, и храмами воздвигнутыми въ честь многихъ боговъ. Въ числѣ памятниковъ украшающихъ сей садъ, упомяну я только о храмѣ дружбы. Внутри онаго видны десять грудныхъ статуй изъ бѣлаго мрамора, представляющія Лорда Кобгама и лучшихъ его пріятелей. На потолкѣ написана сѣдящая Великобританія, и имѣющая подлѣ себя знаки правленій, кои почитаются за самые славнѣйшіе и за самые поноснѣйшіе въ ея лѣтописяхъ: какъ напримѣръ съ одной стороны правленіе Едуарда и Елисаветы, а съ другой Іакова II. которое она покрываетъ своимъ плащемъ, съ оказаніемъ отвращенія.
   Денбигскіе сады лежатъ на отлогости горы, покрытой лѣсомъ. Многія дороги прорѣзываютъ его и составляютъ лабиринтъ. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ оныя пріятны, гладки, въ другихъ круты, утесисты, неловки для хожденія. Сіе представляетъ жизнь человѣческую. Почти при каждомъ изворотѣ дороги, повѣшены на деревьяхъ полотна, на коихъ написаны многія мнѣнія, разныя нравоученія, могущія служить наставленіемъ. Дороги ведутъ къ желѣзнымъ воротамъ, а сіи отверзаютъ входъ въ долину тѣни смерти. Тамъ вмѣсто столповъ и входовъ, видны два каменные гроба, въ коихъ находятся истинныя кости двухъ человѣческихъ тѣлъ, однѣ разбойника, другія прелюбодѣйницы, кои такъ поставлены, что кажется ко входящимъ хотятъ говорить, и надписями возвѣщаютъ, что чести, богатства, милости, красота, любовь женскаго пола есть только суета и мечта. Въ концѣ долины показывается большая бесѣдка, раздѣленная, на двѣ части: въ одной представленъ безвѣрной, въ отчаяніи умирающій, и со ужасомъ вопіющій: куда иду я? Надъ нимъ видны книги Гоббезія, Толанда, Тиндаля, Коллена, Моргана, съ пути истинны его совратившія. Въ другой части бесѣдки находится вѣрющій Христіанинъ, спокойно и весело на смерть взимающій, и напередъ уже наслаждающійся въ мысляхъ блаженствомъ избранныхъ. Передъ нимъ отверсты библія, и казаньи Кларка, Тиллотсона и другихъ проповѣдниковъ. служившихъ предмѣтомъ его чтенія. Надлежало имѣть душу весьма погруженную въ крайней задумчивости, дабы выдумать подобной садъ, ежели можно дать сіе имя столь устрашающему зрѣлищу.
   Я возвращаюсь въ повѣствованію о моемъ путешествіи. Въ Ковентри, въ Варвинской провинціи, ежегодно отправляется праздникъ, коего обычай сохраненъ отъ нѣрколькихъ вѣковъ, установленъ онъ въ честь нѣкакой Годивы, которая въ правленіе Св. Едуарда, согласилась нагая пройти по всѣмъ улицамъ сего города для полученія прощенія жителямъ, на коихъ владѣлецъ имѣлъ право жаловаться. Одинъ хлѣбникъ, видно будучи любопытнѣе другихъ, высунулъ голову въ окошко, не Смотря на запрещеніе открывать двери и окна, и получилъ смерть за то въ воздаяніе. Съ того времени носятъ по Ковентрискимъ улицамъ статую Годивы. Всѣ до мы освѣщены, и образъ нещастнаго хлѣбника находится въ томъ же окнѣ и въ такомъ же положеніи, гдѣ онъ самъ былъ, когда взяли его подъ стражу. Хозяинъ дома обязанъ поновлять ежегодно статую, и надѣвать на нее парикъ и шляпу.
   Упомяну я щеперь только объ одной странности касающейся до города Сакгама, въ графствѣ Рутландскомъ. Увѣряютъ, что въ числѣ преимуществъ его есть одно такое, что всѣ въѣзжающіе верхомъ на лошади, должны давать подкову, или платить за нее деньгами. На ратушѣ видно множество прибитыхъ подковъ, а надъ сѣдалищемъ судей повѣшена одна длиною въ пять футовъ.
   Я есмь и проч.,
   

ПИСЬМО CCXXIV.

Продолженіе Англіи.

   Возвратясь въ Лондонъ упражнялся я въ приуготовленіяхъ пути моего въ Ирландію, и вскорѣ отправился въ Портсмутъ. Насъ было четверо въ каретѣ, и всякой говорилъ о томъ, что его трогало. Женевсній часовщикъ, человѣкъ знающій, искусный какъ въ теоріи такъ и въ практикѣ своего ремесла, разсказывалъ намъ о Французскихъ часахъ, предпочитая ихъ Аглинскимъ. "Слава во всей Европѣ объ часахъ Аглинской работы причиною была, что повсюду долго ихъ предпочитали часамъ всѣхъ другихъ земель. Самые Французы столь много, уважали ее, что Лондонскіе часы въ Парижѣ почитались за щегольство. Самолюбіе Французскихъ мастеровъ, оскорбленное таковымъ предпочтеніемъ, поострило ихъ прилежаніе. Они начали размышлять о работѣ, и съ удивленіемъ увидѣли, сколь далеки были Ачичане отъ того, чтобъ знать всѣ ея сокровенности. Часы Лёроевъ, Баиллоновъ, Лепотовъ и проч. привели въ забвеніе самыхъ лучшихъ Великобританскихъ мастеровъ; и изилючая Нѣмецкую землю и Голландію, гдѣ слава Аглинскихъ часовъ еще нѣсколько удерживается, повсюду оная помрачена Французскими. На Сѣверѣ, и дажѣ въ Лондонѣ Парижскіе часы предпочитаются Аглинскимъ; онѣ, будучи также прочны и хорошо выработаны, имѣютъ ту еще выгоду, что пріятнѣе на видъ. Во Франціи Аглинскіе часы теперь совсѣмъ не уважаются".
   Сія рѣчь нечувствительно довела насъ до разговора о часовомъ мастерствѣ, которое женевецъ нашъ, знающій обстоятельно онаго исторію, выводилъ съ начала четырнадцатаго вѣка. "Писатели, говорилъ, полагающіе сіе изобрѣтеніе въ дальнѣйшихъ временахъ, мѣшаютъ часы имѣющіе колеса, маятники и гири, съ солнечными и водяными часами, коихъ начало дѣйствительно весьма древне. Не находимъ мы однако ничего подобнаго прежде солнечныхъ часовъ Ахаза, по коимъ Исай произвелъ чудо требованное Езехіемъ. Въ Греціи начали имѣть солнечные часы спустя нѣсколько вѣковъ; а самые первые въ Римѣ показались пять сотъ лѣтъ спустя по основаніи сего города. но какъ солнечные часы никакой пользы приносить не могутъ ночью, и даже днемъ въ пасмурное время; то и почувствована нужда имѣть другіе часы. сдѣлали водяные, кои послужили потомъ образцомъ для часовъ съ колесами, изобрѣтенныхъ гораздо позже. Въ шестомъ вѣкѣ по Рождествѣ Христовѣ, извѣстны были Боеціевы и Кассіодоровы часы. Двѣсти лѣтъ спустя, Папа Павелъ I. послалъ въ подарокъ одни таковые Пепину короткому."
   "Но первые сдѣланные по нашимъ правиламъ были Ришарда Валингфорта, Игумна Св. Албанія въ Графствѣ Герфордѣ въ Англіи, жившаго въ 1326 году. Вторые сдѣланы въ Падуѣ около того же времени Іаковомъ Дондисомъ. Въ нихъ видно было теченіе солнца и планетъ. Сія прекрасная работа принесла ему имя Гомологія (часослова), которое фамилія его, существующая еще во Флоренціи, за честь ставитъ носить и Понынѣ. Третьи часы суть въ палатѣ въ Парнукѣ, для которыхъ-Карлъ V. выписалъ изъ Нѣмецкой земли Генриха Девика; а четвертые тѣ, кои Бургундской Герцогъ увезъ изъ Куртре, и поставилъ на Богородицыной колокольнѣ въ Дижонѣ. Генрихъ II. приказалъ сдѣлать Анетскіе часы, въ коихъ видна была свора собакъ скачущихъ и лающихъ, и олень біющій ногою часы. Всему свѣту извѣстны славные Стразбургскіе часы, а по крайней мѣрѣ всякъ объ нихъ слыхалъ. По народному преданію Коперникъ былъ ихъ мастеромъ, и. ему выкололи глаза, чтобы не могъ сдѣлать другихъ подобныхъ. Басня произходитъ отъ того, что въ низу часовъ видѣнъ портретъ сего астронома со многими другими философами. Конрадъ Азиподіусъ, которой оставилъ имъ описаніе, почитается истиннымъ мастеромъ. Ліонскіе такожъ славные часы сдѣланы въ i5q8 году Николаемъ Лилліусолъ изъ Баля, а починены и увеличены въ 1600 году Ліонскимъ обывателемъ Вильгельмомъ Нурриссономъ,.
   "Нынѣ уважается не сей родъ любопытства, но доброта работы, простота, совершенство, и особливо польза часовъ: по чему и мало дѣлается часовъ подобныхъ описаннымъ мною выше. Въ Версаліи видѣлъ я однако въ Королевскихъ покояхъ часы посредственной величины, сдѣланные въ і7об году Антоніемъ Морандолъ, уроженцемъ изъ Понтево въ Брессѣ, хотя и не былъ онъ часовой мастеръ. Когда бьетъ часъ, два пѣтуха поставленные на верху поютъ потри раза махая крыльями. Въ тоже время отворяются двери съ каждой стороны, выходятъ изъ нихъ двѣ куклы по щитамъ, по коимъ два купидона, придѣланные подлѣ часоваго круга, бьютъ четверти дубинами. Изображеніе Лудовика XIX, похожее на статую площади побѣдъ, является изъ средины, а сверху показывается облако, и изъ сего спускается побѣда имѣющая въ правой рукѣ корону, которую держитъ она надъ головою Короля около полуминуты, пока играютъ куранты. Король возвращается, побѣда поднимается, фигуры уходятъ, двери запираются, облака сжимаются, и часы бьютъ".
   "Я сказалъ, что Агличане въ началѣ сего вѣка брали верхъ надъ Французами въ часовой работѣ; но Агличанину однакожъ обязана Франція первенствомъ своимъ въ сей части Европейской торговли. Генрихъ Сюлли, ученикъ Грегатона, искуснаго Лондонскаго часовщика, былъ уважаемъ отъ Невтона по причинѣ изысканій о долготѣ. Онъ поѣхалъ въ Голландію, а оттуда въ Вѣну къ Князю Евгенію. Послѣ приѣхалъ съ Герцогомъ Арембергомъ въ Парижъ, гдѣ подружился съ славнымъ часовымъ мастеромъ Жюліень-ле-Руа".
   "Правитель, жившій тогда, поручилъ ему привезти изъ Лондона искусныхъ художниковъ, для заведенія въ Версаліи часовой фабрики. Его сдѣлали надъ нею начальникомъ, но мѣста сего лишился онъ своимъ худымъ поведеніемъ. Просилъ онъ потомъ Маршала Ноаля завести другую фабрику въ Сен-Жермень-аи-ле, и въ томъ предуспѣлъ. Перемѣны возпослѣдовавшія во Франціи изтребили сіи Заведенія, и Англія тѣмъ возпользуясь, обязала Сюллія возвратишься со всѣми мастерами, коихъ уговорить можетъ. Въ самомъ дѣлѣ приѣхалъ онъ назадъ въ свое отечество, но не найдя тамъ ожидаемой помочи, перебрался опять во Францію, и и прибылъ въ Версалію. Сдѣлавшись трудолюбивѣе и меньше прежняго разточивѣе приобрѣлъ онъ уваженіе отъ всего Двора; работамъ его удивлялись всѣ Академіи. Сей великой мастеръ оставилъ многія сочиненія, кои и понынѣ приносятъ пользу упражняющимся въ часовомъ художествѣ".
   "Хотя Версальская и Сен-Жерменская фабрики существовали только два года, вы не можете себѣ представить, какое произвели они соревнованіе между Парижскими часовщиками. Искусные люди вымѣщены были другими искусными въ большемъ числѣ, и нынѣ они пользуются немалою и справедливо заслуженною славою,.
   Разные предмѣты, представляющіеся въ путешествіи нашемъ, подавали поводъ къ разнымъ разговорамъ, часто никакой связи между собою неимѣющимъ: я ихъ въ томъ же самомъ безпорядкѣ и вамъ представлю. Первая деревенская колокольня обратила рѣчь на должности приходскихъ поповъ, и вообще на нижнее духовенство. Священникъ прихода называется Ректоръ. Главная его должность состоитъ въ защищеніи правъ его церкви. Викаріи тѣже обязательства должны исполнять; но когда въ одномъ приходѣ есть и Ректоръ и Викарій, первой не имѣетъ попеченія о душахъ: Викарій одинъ повиненъ служить и наставлять народъ. Доходъ его замыкается въ большой десятинѣ, которая въ нѣкоторыхъ околодкахъ приноситъ много, а въ другихъ очень мало: и ежели сія десятина принадлежитъ приходскому попу, то Викарій получаетъ свой доходъ съ помѣщика. Назначеніе сихъ двухъ священниковъ принадлежишь Королю, Епископу или свѣтскимъ помѣщикамъ земель, гдѣ лежатъ приходы. Никто допущенъ быть не можетъ ко вступленію въ должность, прежде нежели посвященъ. Кто незаконною дорогою оное достанетъ, подвергается сильной пенѣ и объявляется на семь лѣтъ неспособнымъ къ полученію всякаго церковнаго доходнаго мѣста.
   Простой дьячекъ можетъ назначенъ быть въ приходскіе попы, и отъ помѣщика представленъ Епископу: но Епископъ можетъ его не принять, ежели помѣщикъ отлученъ отъ церкви, или когда дьячекъ неспособенъ отправлять поповскую должность, ежели онъ напримѣръ незаконнорожденной, проклятой, чужестранной или не въ совершенныхъ лѣтахъ; ежели вѣра его подозрительна, поведеніе развращенно, нравоученіе оплошно. Играть въ заказанныя игры, ходить въ таверны, почитается въ Англіи за дѣло столь мало значущее, что дьячки не отлучаются для сей причины отъ священства. Ежели не смотря на Епископской отказъ, помѣщикъ настоитъ о его назначеніи, въ семъ случаѣ идетъ онъ въ судъ, которой производится предъ присяжными; а приказъ Королевскаго стола рѣшитъ и опредѣляетъ. Ежели представляемой отвергается только по причинѣ невѣжества, то отсылаетъ его къ Архіепископу на новое испытаніе; и когда сей Послѣдній рѣшитъ въ его пользу, то приходъ дается ему не смотря на сопротивленіе Епископа.
   Въ Англіи вступленіе въ должность дѣлается прикосновеніемъ до скобы двери, или звоня въ церковной колоколъ. Тогда Епископъ требовать можетъ присяги о присутствіи въ приходѣ, которое по закону должно быть всегдашнее. Закономъ Геприка VIII. опредѣлено, что всякой попъ, отлучившейся самоизвольно мѣсяцъ сряду, или въ разныя времемя два мѣсяца въ году, долженъ заплатить пени десять фунтовъ стерлинговъ, изъ коихъ принадлежитъ одна половина Королю, другая доносчику. Придворные попы увольнены отъ пребыванія во время ихъ службы. Тоже самое наблюдается въ разсужденіи судей, университетскихъ Профессоровъ и школьниковъ. Всякой попъ долженъ жить въ домѣ его прихода, дабы оной былъ сбереженъ и содержанъ для его преемниковъ. Здѣсь, какъ и во Франціи, можно уступить свое мѣсто: н'о сія уступка должна быть подтверждена Епископомъ. Проклятой, или за нѣкоторое преступленіе осужденной попъ, теряетъ доходы своего мѣста. Теряетъ онъ ихъ также, ежели получа ихъ отъ помѣщика Католика, отлучится на 60 дней отъ мѣста своего пребыванія.
   Строители церковные представляютъ цѣлой корпусъ прихода. Иногда назначающей они попомъ, иногда одними прихожанами, иногда и тѣмъ и другими вмѣстѣ. Законъ позволяетъ составлять нѣкоторой родъ общества, имѣть грунты и стада, кои могутъ они отдавать на аренду, а не сами управлять, для полученія отъ нихъ пользы. Они не имѣютъ ни малѣйшаго права на церкви и на кладбища. Одинъ Ректоръ или его Викарій оными разпоряжаетъ. Что касается до бѣдныхъ, строители съ попомъ прилагаютъ объ ихъ попеченія. Должны они такожъ содержать порядокъ въ церквѣ, заставлять наблюдатъ въ оныхъ благопристойность, снимать со входящихъ шляпы, и и требовать пени съ прихожанъ, кои не придутъ на службу Въ воскресной или праздничной день.
   Спросите вы, столь же ли непорочны нравы духовенства Англиканскаго, какъ Католицкаго. Англичане соблазняются видя Аббатовъ во всѣхъ нашихъ спектакляхъ. Но что заключить, когда кофейные домы и кабаки наполнены въ Англіи церковнослужителями? Попъ, нехотящій быть на представленіи Поліевкта, не боится провождать дней въ игрѣ, въ питьѣ, въ куреньѣ, въ мѣстахъ, гдѣ порокъ унижающій его, чинитъ его предмѣтомъ соблазна честнымъ людямъ и игралищемъ развращенныхъ. Супружество поповъ уменшаетъ еще больше почтеніе {Не надлежитъ забывать, что все сіе писано Католицкимъ попомъ, а имъ не позволено жениться.}, которое бы къ нимъ имѣли. Распутство жены ввергаетъ часто наидобродѣтельнѣйшаго попа въ презрѣніе, простирающееся даже на его санъ.
   Великолѣпные и богатые деревенскіе домы, занимаемые дворянствомъ въ провинціяхъ, подавали намъ частые поводы къ разговорамъ о щей первой степени гражданъ. Аглинской Король можетъ дать кому хочетъ, и когда хочетъ, чести и титулы. По сей причинѣ не всѣ они могутъ хвалиться одинокою древностію. Нынѣ употребляемые Суть: Маркизы, Графы, Виконты и Бароны. Герцогской титулъ не есть весьма древній, хотя носящіе его слѣдуютъ безпосредственно за Князьями крови. Едуардъ III. пожаловалъ сына своего Корнуальскимъ Герцогомъ, положа на его голову вѣнокъ изъ цвѣтковъ, надѣвъ кольцо на палецъ, и давъ въ руку трость. Нынѣ дипломы Герцоговъ замываются въ слѣдующихъ словахъ: "Мы вамъ даемъ и жалуемъ имя, титло, качество, состояніе, степень, предсѣдательство, и почести, власть и достоинство Герцога; дѣйствительно васъ опоясуемъ поясомъ и плащемъ, шапкою и золотымъ обручемъ, и даемъ вамъ золотой жезлъ, вложенной въ вашу руку".
   Послѣ Герцога, титло Маркиза есть наизнаменитѣйшее. Носившіе его въ первыя времена. Аглинской Монархіи, долженствовали охранять границы. Генрихъ VIII. отнялъ у нихъ же право повелѣвать. Маркизы чинятся поясомъ и плащемъ, налагаемымъ на ихъ плеча.
   Начало титла Графа весьма древне. Было оно въ употребленіи во время Саксонцовъ, и имѣло почти тоже знаменованіе, какъ Сенаторы въ Римѣ. Въ старину Графамъ поручалось правленіе провинцій: нынѣ никакой власти имъ не дается. Древнюю ихъ должность отправляетъ Шерифъ, или его намѣстникъ. Когда Аглинской Король упоминаетъ въ какомъ актѣ о вельможѣ Королевства, носящемъ имя Графа; онъ его называетъ нашъ вѣрной и любезной братъ.
   Послѣдній изо всѣхъ титловъ есть Баронъ, то есть вольной господинъ, долѣе прочихъ былъ уважаемъ, и принадлежалъ всѣмъ Перамъ. но какъ число ихъ весьма умножилось, то принуждены были при Королѣ Іоаннѣ, составить изъ нихъ двѣ степени, одну изъ тѣхъ, кои призывались въ народовой совѣтъ; а вторая сочиняетъ только нижнюю палату. Нечувствительно и постепенно качество великаго Барона давано только Баронамъ первой степени: Графамъ дается поясъ или портупея, вѣнецъ съ лучами, и одежда особаго рода. Бароны берутъ титулъ Лорда: жены ихъ именуются Леди, Миледи, а прочіе Мистриссъ, дочери же ихъ Миссъ.
   Имена Шкваеръ или конюшій, дворянинъ, не всегда означаютъ благороднаго человѣка. Онъ суть имена почетныя, уважительныя или больше учтивыя. За истинныхъ дворянъ признаются только старшіе сыновья Кавалеровъ и. ихъ дѣти; меншой сынъ Пера и старшій сынъ сего послѣдняго, патентованные Шкваеры, ихъ большіе сыновья. Всѣ чужестранные, даже Ирландскіе Перы признаются за Шкваеровъ. Въ разсужденіи тѣхъ, коихъ называютъ по Аглински, жентлеманъ, дѣлать ихъ не стоитъ большаго убытка; ибо кто обучался законамъ въ Королевскихъ университетахъ, кто отправляетъ свободныя науки, кто живетъ въ тунеядствѣ своимъ имѣніемъ, можетъ носить смѣло сіе наименованіе.
   Нынѣ наиобщій и наизаконнѣйшій титулъ называться благороднымъ, есть назначеніе отъ Короля въ какую либо приказную или военную должность, или въ какое ни есть особенное дѣло. Одна подпись письма отъ Короля къ такому-то Сиру даетъ уже ему право къ Кандидатству, по которому Герольдмейстеръ сочиняетъ ему гербъ. Въ употребленіи такожъ что Докторы, университетскіе Профессоры, и всѣ упражняющіеся съ отмѣнностію въ художествахъ, даютъ сами себѣ имя Шкваеровъ; берутъ оныя во всѣхъ записяхъ; величаются ими даже по смерти; ибо домъ ихъ употребляетъ цѣлой годъ спустя ихъ гербъ намалеванной на черномъ днѣ, и прибитой въ наилучшемъ мѣстѣ перваго покоя.
   Проѣзжая чрезъ разныя Аглинскія провинціи, сравнивалъ я нравы ихъ со нравами столицы. Странности ихъ не суть странности Лондона. То что увеселяетъ въ провинціи, придворнымъ кажется смертельною скукою. Для первыхъ нѣтъ большей утѣхи, кромѣ охоты и стола. Въ старину опивались они пивомъ: нынѣ надобно имъ Французское вино. Вообще они не весьма знающи; ученость ненавидятъ и Греческой языкъ съ Латинскимъ проклинаютъ; но совершенно знаютъ родословіе своихъ лошадей и породу собакъ. "Ни вы съ своимъ Гораціемъ, ни я съ моимъ Стаціемъ, писалъ попъ къ одному пріятелю, не доживемъ до той славы, чтобъ развеселить за столомъ дворянъ и деревенскихъ стряпчихъ. Это хорошо, говорятъ, они, для того, кто любитъ читать; а намъ надобны пѣсни со стаканомъ." Каждая провинція имѣетъ своего сочинителя пѣсенъ: господа и слуги всѣ умѣютъ его пѣсни; не знать ихъ никому не позволено. Женщины выключены изъ сихъ пьяныхъ концертовъ, и мущины пѣть начинаютъ, когда онѣ изъ за стола встанутъ.. Сіи самыя женщины весьма привязаны однакожъ къ сиримъ мужьямъ, и пекутся о внутреннихъ домашнихъ дѣлахъ, въ то время какъ мужья стараются о внѣшнихъ. Когда онѣ приѣзжаютъ въ Лондонъ, находятъ ихъ что онѣ не смѣлы, говорятъ по просту и одѣваются странно.
   Между Портсмутомъ и столицею, въ небольшемъ городкѣ Графства Суссекскаго, гдѣ остановились мы обѣдать, видѣлъ я человѣка, котораго велъ другой мимо оконъ въ тюрму за долги. Вотъ какимъ образомъ въ Англіи заимодавецъ обезпечивается въ должникѣ. Идетъ онъ къ судьѣ, объявляетъ долгъ, присягаетъ что оной есть законной, и, не доказывая бумагами, получаетъ позволеніе взять его подъ караулъ. Повелѣніе о томъ отдаетъ сержанту, а сей безъ караульныхъ и не имѣя иной подпоры кромѣ хлыстика, коимъ ударяетъ должника, беретъ его, ведетъ къ себѣ и держитъ до тѣхъ поръ, пока ему самому угодно. Въ тюрму его сажаетъ не прежде, какъ услыша отъ него объявленіе, что онъ не хочетъ или не можетъ удовольствовать заимодавца, ни дать за себя поруку. Порука долженъ быть житель города, признаваемой за добраго и достаточнаго человѣка. Онъ не отвѣчаетъ за долгъ, но за особу должника. Ежели должникъ скроется, порука долженъ за него платить, или итти въ тюрму. Ежели долгъ ложной и незаконной, колодникъ или его порука просятъ въ судѣ на требователя , и сей принуждается платить и тому и другому знатныя протори и убытки. Изъ дома никогда человѣка не берутъ, по тому что сержантъ долженъ коснуться до него хлыстикомъ; а ежели насильно войдетъ въ домъ, можно его убить не подвергаясь наказанію. Въ Лондонѣ есть мѣста привилегированныя, какъ Тампль въ Парижѣ, гдѣ никого подъ караулъ не берутъ. Главное изъ оныхъ называется также Тампль. Весь дворцовой околотокъ пользуется симъ правомъ. Заимодавецъ платитъ должнику, котораго посадитъ въ тюрму, по девяти или по десяти копѣекъ на день. Лишая его свободы, не отнимаетъ онъ у него способовъ стараться объ освобожденіи. Законъ, дающій ему власть посадить человѣка, не даетъ ему власти захватить его имѣніе. Онъ можетъ выбирать одно изъ двухъ, особу или имѣніе; но не можешь вдругъ имѣть въ своихъ рукахъ и ту и другое.
   Не имѣя ничего важнаго сказать, не оставлю я ни малѣйшаго приключенія пути нашего безъ описанія. Въ Кинстонѣ, въ провинціи Сюрреи, раздавали суконныя платья и холстину, цѣною гиней на сто, нищимъ неимѣющимъ участія въ приходскихъ милостыняхъ. Сіе подаяніе установлено Иваномъ Шмитомъ, коего ремесло было просить подаянія. Въ духовной своей оставилъ онъ годовыя подаянія на всѣ приходы, кромѣ двухъ деревень, гдѣ его высѣкли какъ бродягу и тунеядца.
   Одинъ дворянинъ, ѣдущей по дорогѣ верхомъ, встрѣтилъ близъ онаго же города женщину растянувшуюся на землѣ и просящую у него помочи. Она ему сказала, что ограбили и прибили ее воры, и просила чтобъ помогъ ей подняться, дабы могла дотащиться до ближней деревни. Путешествующій, тронутой сожалѣніемъ, слезаетъ съ лошади, подаетъ руку несчастной, которая ставитъ на него пистолетъ и требуетъ кошелька. Предложеніе приводитъ его въ замѣшательство: онъ не только отдаешь деньги, но не противится дать и часовъ. Тогда воръ, которой имѣлъ только женское платье, сбрасываетъ его, садится на лошадь, и скачетъ во весь опоръ, оставляя дорожнаго въ изумленіи, и дающаго обѣщаніе всѣмъ святымъ, что впредь никогда съ лошади не слезетъ для подниманія женщинъ требующихъ помочи.
   Множество воровъ есть единая вещь, чинящая путешествія по Англіи опасными: ибо въ прочемъ дороги хороши. Фурманщиковъ принуждаютъ имѣть ободы у колесъ въ двое шире нашихъ, дабы оныя земли не рѣзали и дабы легче было уравнивать дороги. Грузъ ихъ возовъ опредѣленъ закономъ; а чтобы не преступали оной безъ наказанія, обязаны они при въѣздѣ въ городъ ѣхать чрезъ мостъ нарочно сдѣланной, которой не поднимаетъ больше приписанной тяжести. Ежели поклажа превосходитъ десятью только фунтами, то возъ останавливается, фурманщикъ платитъ пеню, и продолжаетъ путь. Сіи деньги обращаются на содержаніе большихъ дорогъ, въ коихъ рѣдко видны бываютъ калеи: дороги не камнемъ намощены, но сдѣланы изъ голышей вмѣстѣ убитыхъ и покрытыхъ пескомъ или землею. Ѣдущей не подверженъ тряскѣ, а лошади ногъ не ломаютъ и не падаютъ, удивительно, по рѣдкости лѣсовъ, что въ Англіи дорогъ не обсаживаютъ деревьями.
   Въ одной деревнѣ показывали намъ особливой родъ козловъ, у коихъ бороды такъ долги и шерсть столь хороша, что изъ нее дѣлаютъ парики. Борода выростаетъ черезъ годъ; и козелъ продается не дешевле барана. Козы столъ плодущи, что носятъ часто по пяти козлятъ.
   Въ той же деревнѣ видѣлъ я странной способъ разкармливать гусей. Обертываютъ его въ тряпицу, оставляя только шею и голову на волѣ. Вѣшаютъ по томъ въ темномъ мѣстѣ, залепляютъ уши воскомъ, такъ что не видя и не слыша, не имѣетъ онъ нужды ни шевелиться ни кричать. Въ семъ положеніи облепляютъ его ячменнымъ тѣстомъ, и держатъ подлѣ него полной горшокъ воды съ пескомъ. Меня увѣряли, что гусь чрезъ двѣ недѣли жирѣетъ такъ, что одна его печенка вѣситъ больше четырехъ фунтовъ.
   Во всѣхъ мѣстахъ, гдѣ я ѣздилъ, крупной и мѣлкой скотъ по большей части пасется не сталомъ: земля, перерѣзанная и раздѣленная оградами, того не позволяетъ. Скотина, оставленная на собственное свое попеченіе, пасется день и ночь на лугахъ прилежащихъ въ арендамъ, и наслаждается на ровнѣ съ людьми воздухомъ вольности, покрывающимъ весь островъ. Она тѣмъ обязана Саксонцамъ, кои принудили волковъ удалиться въ Шотландскія горы.
   Агличане изтребляютъ теперь животныхъ не меньше вредныхъ въ другомъ родѣ, а именно воробьевъ. упражняющимся въ ономъ даются награжденія. Всякой воробей съѣдаетъ, сказываютъ, четверикъ хлѣба въ годъ.
   Сколь ни трудна забава охоты, женщины въ Англіи любятъ ее не меньше мущинъ. Я видалъ такихъ, кои за удальство поставляютъ перепрыгнуть чрезъ ровъ, не хуже охощника. Охота здѣсь позволена, на чьей бы то землѣ ни было, для всякаго имѣющаго тысячу двѣсти рублей дохода, кромѣ загороженныхъ звѣринцовъ и Королевскихъ рощей: но начинаютъ ѣздить не прежде Сентября. Въ предъидущихъ. четырехъ мѣсяцахъ дичина такъ спокойна, что при открытіи охоты куропатокъ того года ловятъ руками. Запрещеніе простирается и на самыхъ помѣщиковъ въ собственныхъ ихъ земляхъ. Запрещено такожъ въ Лондонѣ жарить и продавать дичину, кромѣ такой, которая бываетъ пролетомъ. Сіи законы, строго наблюдаемые, ограждаютъ поля отъ опустошеній столь частыхъ и столь разорительныхъ въ другихъ земляхъ.
   Хотя теперь зима, мало я чувствую стужи. Во Франціи трудно увѣрить, что тамъ холоднѣе нежели въ Англіи: правда однакожъ, что туманы, покрывающіе здѣшній островъ, защищаютъ его и отъ жаровъ и отъ чрезвычайныхъ морозовъ. Сіи жирные пары не меньше можетъ быть полезны землѣ, сколь вредны здоровью жителей. Доказательствомъ послужить можетъ, что чинятъ они здѣшній климатъ умѣреннѣе нашего, то, что здѣсь на свободномъ воздухѣ ростутъ разные деревья, кои у насъ въ оранжереяхъ только сберегаются. Многія Виргинскія деревья весьма удаются въ окружностяхъ Лондона.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXXV.

Конецъ Англіи.

   Прибывъ въ Портсмутъ, нашелъ я Аглинскую морскую силу, упражняющуюся въ военныхъ приготовленіяхъ противъ Франціи. Я не стану вамъ скучать описаніемъ причинъ, побудившихъ къ сей войнѣ: объ ней и безъ меня вы съ лишкомъ наслышитесь; но посреди сихъ угрожающихъ кровавыми токами вооруженій, Портсмутъ подалъ мнѣ великое мнѣніе о морскихъ Аглинскихъ силахъ. Все то, что священная и свѣтская древность обрѣтала въ гордомъ Тирѣ, казалось мнѣ совокупленнымъ въ семъ великолѣпномъ портѣ: оплотъ воздвиженной противъ ярости волнъ, пристанище для кораблей бурею носимыхъ, власть обуздывающая наинеукротимѣйшую стихію; мѣсто, въ которомъ совокупляются и изъ котораго разточаются сокровища всѣхъ странъ; складъ сего богатства, торговлею дѣлимаго между городами; средоточіе сношеній, переписокъ и обществъ, гдѣ разныхъ Государствъ капиталы мѣняются, сливаются, умножаются, изходятъ изъ источниковъ своихъ подъ однимъ, возвращаются подъ другимъ видомъ, всѣ части земли чинятъ данницами, и привлекаютъ въ одинъ свѣтъ богатства многихъ свѣтовъ.
   Сей портъ, окруженной песчаными холмами и горами, защищающими его отъ вѣтровъ, составленъ устьемъ небольшой рѣки, гдѣ на разстояніи четырехъ верстъ море изрыло себѣ обширной котелъ, съ коимъ оно сообщается. Входъ его защищенъ двойною песочною косою препятствующею входу большихъ кораблей, кои принуждены почти касаться до горы, осыпанной батереями. Главнѣйшая изъ оныхъ составлена изъ пятидесяти сороковосьми фунтовыхъ пушекъ, хотя желѣзныхъ, по добротою своею походящихъ на мѣдныя. Вылиты. оныя и поставлены на семъ мѣстѣ Королевою Елисаветою, для принятія славнаго флота Филиппа II.
   До правленія Карла II Портсмутъ для защиты своей имѣлъ и понынѣ еще стоящій старой замокъ, гдѣ сей Государь встрѣтилъ Португальскую Инфанту, при прибытіи ея въ Англію. Мысъ занимаемой городомъ на островѣ Портсей, обнесенъ потомъ порядочными укрѣпленіями, коимъ сей замокъ служитъ клюнемъ. Для управленія ходомъ кораблей между двумя прикрывающими его восами, мысъ сей оставленъ вѣхами, кои во время войны снимаются. Но Портсмутъ примѣчанія достоинъ не столь своимъ портомъ, сколь заливомъ могущимъ вмѣстить многіе флоты. Онъ есть великой каналъ составляемой островомъ Киппомъ, котораго тридцати-пяти верстная длина, прерываетъ силу волнъ и представляетъ защиту отъ морскихъ бурь, отъ вѣтровъ, и отъ непріятелей.
   Сей островъ Вигтъ, хотя малозначущъ самъ собою, есть однако весьма важенъ для Агличанъ. Было бы опасно, да можетъ быть и невозможно, покуситься на него взойти. Природа и искуство оградили его защитою: каменныя горы, названныя иглами по тому что вершатся спицами, окружаютъ его на Западъ: на Зюд-у-эсить другой рядъ каменьевъ прикрываютъ городъ Св. Елены; а сверхъ того ограждаетъ его противъ всякихъ покушеній возвышеніе утесистыхъ его береговъ. Въ случаѣ нужды можетъ онъ поставить подъ ружье до четырехъ тысячъ человѣкъ, а жители почитаются за храбрыхъ. Число ихъ состояло прежде въ тысячѣ двухъ стахъ семьяхъ; нынѣ считаютъ ихъ до пятнадцати тысячъ человѣкъ, поселенныхъ большею частію въ Невпортѣ, Ковесѣ и Ярмутѣ. Считается на островѣ тридцать шесть приходовъ, и шесть для защиты его укрѣпленныхъ замковъ. На всемъ островѣ находится одна только роща, но столь малая, что не доставляетъ нужнаго жителямъ количества лѣса и дровъ.. Они привозятъ оное изъ Графства Гампшира; но для пропитанія имѣютъ довольно хлѣба и плодовъ. Паствы на немъ превосходны, а шерсть мягче и тонѣе Аглинской. Близъ Невпорта видна крѣпость Влингаренсбугъ, гдѣ бунтовщики держали въ заключеніи несчастнаго Карла I. до тѣхъ поръ, какъ отвезли его на смерть въ Лондонъ.
   Вчерась отправлялся праздникъ Рождества Христова: день подарковъ у Агличанъ, какъ у насъ новой годъ. Въ сей день шинкари не берутъ денегъ за хлѣбъ и за сыръ, которой у нихъ ѣдятъ, но жаря его съ солью и съ пряными кореньями возбуждаютъ жажду въ піющихъ: разумѣется, что за вино и за пиво надлежитъ платить. Въ домахъ пекутся большіе пироги, начиненные языками и живностію, мѣлко изрубленною, съ яицами, сахаромъ, коринкою, лимонною коркою, и другими разными пряностями. На всѣхъ столахъ такожъ подаютъ въ сей день , смѣсь изюма и сливъ вмѣстѣ вареныхъ, изъ коихъ дѣлается ; питье весьма непріятное.
   У Агличанъ много праздниковъ, но боль шая оныхъ часть наблюдается только въ церквахъ, и лавки бываютъ отворены. Для приуготовленія къ празднованію Пасхи, тѣ кои желаютъ показать что умѣютъ жить, разумѣю я Англикаровъ., постятся весь постъ и пятницы? Есть другіе дни поста и покаянія, повелѣнные не церковію, но Парламентомъ; какъ напримѣръ тридцатое Генваря, въ память смерти Карла I.
   На канунѣ Богоявленія, въ Сенжамсѣ играютъ въ азартныя игры. Все выигранное Королемъ дѣлится между его Камергерами. Въ самой же праздникъ, Монархъ дѣлаетъ приношеніе церкви золотыми деньгами въ кошелькѣ, серебряными въ другомъ, и ладономъ въ третьемъ. До поправленія вѣры, мылъ онъ ноги двенадцати нищимъ въ Великой четвергъ. Сей обрядъ походилъ на введенной въ обыкновеніе во Франціи. Нынѣ его нѣтъ въ Англіи: но въ Великой четвергъ собираютъ въ одну залу въ Витгалѣ столько нищихъ, сколько Королю лѣтъ: предъ каждаго ставятъ блюдо съ рыбою, бутылку вина, бутылку пива, и кладутъ шесть хлѣбцовъ. Они ѣдятъ и съ собою уносятъ достальное. При чемъ дается имъ также сукна на кафтанъ, холста на двѣ рубашки, пара чулковъ и башмаковъ, и два кошелька изъ красной кожи, въ одномъ изъ коихъ кладется столько серебреныхъ мѣлкихъ денегъ, а въ другомъ столько шелинговъ (20 коп.), сколько Государю лѣтъ.
   Изо всѣхъ святыхъ Аглинскаго календаря съ наибольшею веселостію празднуется Аглинскою молодежью въ февралѣ мѣсяцѣ святой Валентинъ. На канунѣ собирается равное число холостыхъ мущинъ и дѣвокъ въ избранное ими мѣсто. На немъ пишетъ каждой изъ нихъ свое имя на лоскуткѣ бумаги; лоскутики со тщаніемъ свертываются, и вынимаются по жеребью:~дѣвки берутъ билеты мущинъ, а сіи билеты дѣвичьи, такъ что каждая дѣвка имѣетъ своего Валентина, а каждой мущина свою Валентину. Валентины даютъ балы, дарятъ своихъ подругъ, и носятъ на рукавѣ или на сердцѣ, доставшейся жребіемъ билетъ.
   Но я боюсь наскучить вамъ сими мѣлочами. Вамъ больше полюбятся общественныя образованія, коими сбираюсь (я кончить примѣчанія мои объ Ачичанахъ. Въ глазахъ политика и философа, нѣтъ зрѣлища наиболѣе трогающаго Англіи. Духъ величества и богатства, учинившейся господствующимъ по свойству ея жителей; нравы, отъ коихъ они должны многаго ожидать, и коихъ много должны опасаться; исторія изобилующая достопамятными примѣрами могущественнаго дѣйствія правилъ его надъ жребіемъ Государства, суть предмѣты, чинящіе Великобританію достойною вниманія Европы. Народъ, которой съ малыми силами дошелъ до великихъ пособій, которой природою стѣсненной умѣлъ расшириться своею отвагою; народъ самой нетерпѣливой когда въ чемъ либо угнѣтается, самой постоянной во всемъ что предпринимаетъ; народъ съ гордостію взирающій на наисильнѣйшія Государства и вознесшійся превыше ихъ; народъ, которой щамъ себѣ говорить: "мнѣ теперь принадлежитъ дѣлать великія дѣла". Симъ безпрерывнымъ стараніемъ, сею неутомимою отвагою и науками основанными на разметахъ, учинился онъ повелителемъ другихъ народовъ. Ему такожъ принадлежитъ слава перваго прилѣжанія къ наиобширнѣйшей отрасли вѣрныхъ знаній, то есть опытной физики, коей правила предписалъ законъ. Агличане, а не другіе народы изобрѣли большую часть мореплаванію полезныхъ инструментовъ.
   Въ трехъ Королевствахъ считается около десяти миліоновъ жителей, и увѣряютъ, что между ими находится, сверхъ большихъ господъ, почти шесть тысячъ такихъ дворянъ, кои имѣютъ, сравняя ихъ всѣхъ вмѣстѣ, по двѣ тысячи рублей дохода. Число земледѣлателей, у коихъ отъ 240 до тысячи руб--лей дохода, невѣроятно. Самая чернь въ довольствѣ: и невозможно почти найти во всемъ островѣ ни однаго босаго, или въ деревянныхъ башмакахъ.
   Попеченіе правленія объ искорененіи нищихъ и о воспитаніи дѣтей весьма благоразумно. Повсюду заведены подаятельныя школы, въ коихъ вскармливается и обучается болѣе тридцати шести тысячъ мальчиковъ и дѣвочекъ: по чему самая подлая чернь умѣетъ читать и писать. Всѣ сіи школы имѣютъ доходы, и дѣти отцовъ невѣдомыхъ или бѣдныхъ, въ нихъ кормятся, одѣваются и обучаются какому ни есть ремеслу.
   Нынѣшняя система Аглинской политики взяла начало свое при Королевѣ Елисаветѣ. Основаніе Протестантской вѣры долженствовало непремѣнно побудить здѣшній народъ искать союза съ Государями, туже вѣру исповѣдующими, и почитать непріятелями всѣ тѣ державы, кои признаютъ Римскую церковь.
   Въ начертанномъ мною образѣ Ачичанъ, старался я держаться средины между фанатизмомъ, которой съ грубостію вооружается прошивъ сего народа, и между. слѣпою страстію, которая заставляетъ удивляться даже его порокамъ. Я описалъ народъ съ его звѣрскостію, а. вельможъ съ ихъ благотвореніемъ. Аглинской Перъ есть ревностной защитникъ правъ своего отечества, по тому что онъ ихъ хранитель. Онъ также защищаетъ справедливыя притязанія Короны, по тому что изъ сего священнаго источника почерпаетъ свое достоинство, свою славу и почтеніе отъ своихъ подданныхъ. Имѣніе его столь велико, что чинитъ его независящимъ; но умѣетъ онъ полагать границы своей роскоши, дабы болѣе разпространить благодѣянія. Съ подчиненными себѣ дѣлается онъ равнымъ своею скромностію и простотою поведенія, и никогда столь великимъ себя не почитаетъ, чтобъ не быть въ зависимости отъ должностей природы и человѣколюбія, по несчастію столь сильно нынѣ уподленныхъ. Онъ не требуетъ возвращенія тѣхъ преимуществъ, кои породясь въ безпорядкѣ уничтоженнаго правленія, представляютъ своеволію убѣжище и самые законы устрашающее. Онъ ими владѣетъ, но не пользуется дабы показать согражданамъ, что нужды въ нихъ не имѣетъ. Благотвореніе его ищетъ добродѣтель въ, низкихъ состояніяхъ: порокъ не дерзаетъ просить у него помочи. Душа его права; она съ перваго взгляда проницаетъ хитростные происки Двора. Гордость не позволяетъ ему онымъ поработиться, а просвѣщеніе быть имъ жертвою. Душа его велика, всѣ ея добродѣтели превыспренни: никакія личныя выгоды ее не стѣсняютъ. Душа его не знаетъ иныхъ друзей, кромѣ друзей отечества, и носитъ въ нѣдрахъ своихъ ревность о блаженствѣ, пользахъ, обѣтахъ, нуждахъ и бѣдствіяхъ народа.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО ССXXVI.

Ирландія.

   Между тѣмъ, какъ корабль нашъ при благополучномъ вѣтрѣ продолжалъ плыть къ брегамъ Ирландіи, одинъ Дублинской Докторъ, въ семъ городѣ родившійся, и съ нами отправившійся изъ Портсмута, разсказывалъ намъ исторію своего отечества. Мы сидѣли около него въ капитанской каютѣ, и вниманіе наше къ словамъ его умножалось по мѣрѣ приближенія къ сему острову. То возходя до наиотдаленнѣйшихъ вѣковъ, выхвалялъ онъ въ землякахъ своихъ усердіе къ вѣрѣ, сколь скоро они ее познали, и вѣрность къ Государямъ, сколь скоро покорились повелителямъ; то приближаясь къ нашимъ временамъ, представлялъ онъ ихъ оставляющими владѣніе, родство, дружбу, чести, богатство, дабы слѣдовать по стопамъ убѣгающаго Короля, и раздѣлять съ нимъ безпокойства, опасности, нещастія.
   "Милезіане, говорилъ онъ, поселенные въ Ирландіи Египтяниномъ Милезіемъ, были первые жители сего Королевства. Они имѣли въ великомъ почтеніи Друидовъ, отправлявшихъ должность священниковъ, философовъ, законодателей и судей. Обожали они Юпитера, Марса, Меркурія, Аполлона, солнце, луну, вѣтръ и проч. Признавали главнѣйшія два божества, коихъ чтеніе было повсемственно, Беуля и златаго тельца. Беуль имѣлъ во всякой провинціи участокъ земли, составлявшей его помѣстье. Въ первый день Маія, въ общемъ собраніи Статовъ напрашивалось его покровительство на дары земныя, приношеніемъ ему жертвъ, закланіемъ животныхъ. Въ тотъ же день возжигалися огни въ каждомъ Округѣ петрова, и прогонялся чрезъ сей огонь скотъ для предохраненія его отъ заразительныхъ болѣзней. Древніе историки укоряютъ предковъ моихъ, что они питались человѣческимъ мясомъ. Въ писаніяхъ ихъ находится примѣръ одной кормилицы, которая дабы придать болѣе прелестей нѣкакой Княжнѣ, кормила ее мясомъ малолѣтныхъ дѣтей. Они прибавляютъ, что древніе Ирландцы имѣли обычай пить кровь тѣхъ, коихъ убивали, и марать себѣ ею лице."
   "Музыка составляла часть воспитанія у Милезіянъ: каждой старался хорошо пѣть; должность капельмейстера была въ числѣ первыхъ въ Государствѣ. Государь имѣлъ при себѣ одного дворянина, одного друида, одного судью, одного врача, одного стихотворца, одного исторіописателя, одного музыканта, и трехъ управителей, кои всегда при дворѣ находились. Арфа была у нихъ общій инструментъ. Каждой имѣлъ ее у себя въ домѣ, для своего употребленія, и для музыкантовъ, бывающихъ у него проѣздомъ".
   "Обряды похоронъ сохраняли еще варварство древнихъ временъ. Когда умиралъ знатной человѣкъ, дѣлался пиръ. Всѣ, присутствовавшіе при погребеніи, угощались столомъ. Приводили толпами плакуней, кои вступая въ залу, гдѣ трупъ лежалъ, выли, кричали, пѣли на стихахъ жалостнымъ голосомъ добродѣтели и подвиги покойника: ибо кажется, что люди, во всѣ времена и во всѣхъ странахъ, присвоили себѣ одинаковыя дурачества. По окончаніи сихъ плачевныхъ пѣсенъ или надгробной рѣчи, отводили бабъ въ другую залу, гдѣ приготовлялось для нихъ кушанье и питье. Когда все было готово къ обряду несли мертвеца въ могилу въ послѣдованіи тѣхъ же плакуней, наполняющихъ воздухъ воплемъ и вытьемъ."
   "Королевская власть не была ни совсѣмъ наслѣдственная, ни совершенно избирательная. Не всегда сынъ носилъ послѣ отца корону: иногда меньшой братъ надѣвалъ оную въ предосужденіе большому. Когда дѣти не были въ совершенныхъ лѣтахъ, призывался на престолъ братъ, дядя, двоюродный братъ, или ближній сродникъ способный къ правленію. Не ожидали смерти Монарха для назначенія ему наслѣдника. Избираемый долженствовалъ происходить отъ Милезія и быть рыцаремъ златой цѣпи. Сей орденъ былъ единое титло почести въ употребленіи у сего народа. Имена Герцоговъ. Маркизовъ, Графовъ, Бароновъ не были ему знаемы равно какъ Грекамъ, Римлянамъ и другимъ древнимъ народамъ. Законы постановлялись, Государственныя дѣла учреждались въ общемъ собраніи: каждой бралъ мѣсто по своему достоинсгиву. Для означенія степенности Церемонимейстеръ вѣщалъ на стѣнѣ гербы совѣтниковъ надъ мѣстами имъ опредѣленными. Законы обязывали вельможъ содержать одного судью и одного исторіографа. Послѣдній хранилъ на письмѣ родословіе, союзы, подвиги своего господина и ввякіе три года представлялъ свои записки. Оныя были разсматриваемы и потомъ вписываемы въ великую книгу, называемую Теаморовъ псалтырь. родъ протокола, сочиненнаго стихами и прозою. Каждый вельможа имѣлъ также врача, стихотворца и музыканта, коимъ давался небольшой участокъ земли. Сіе ихъ имѣніе равно какъ исторіографа и судьи, было священное, и отъ всякихъ податковъ освобожденное."
   "Былъ въ Ирландіи корпусъ зеленаго войска, въ которой допускались только отборныя люди. Для испытанія охотника, отводили его на чистое поле, вооруженнаго одною саблею и щитомъ. Въ разстояніи десяти шаговъ, девять человѣкъ бросали въ него всѣ вдругъ копья. Ежели удавалось ему всѣ удары отбить своимъ оружіемъ, почитался онъ достойнымъ принятія; но ежели допускалъ себя ранишь, навсегда былъ исключенъ".
   "Дворянство не вступало никогда въ союзы съ народомъ, которой не допускался ни въ какую должность, ни въ какое правленіе. Онъ стеналъ нѣсколько вѣковъ подъ бременемъ невольничества; но наконецъ удручать онымъ, учинилъ усиленіе для сверженія съ себя онаго. Онъ избралъ въ начальники одного по имени Кабра прозваннаго кошечья голова; ибо думаютъ, что имѣлъ уши сего животнаго. Онъ былъ человѣкъ пронырливый, готовый на великія предпріятія, неукротимый врагъ Королевской власти и дворянства. Дабы достигнуть до исполненія намѣренія своего, прибѣгнулъ онъ къ измѣнѣ. Позвалъ на пиръ Короля, вельможъ и главныхъ дворянъ, умертвилъ ихъ посреди пира, и былъ чернью избранъ въ Государи".
   "У древнихъ Ирландцевъ, подрясники, портки, сапожки и чулки вмѣстѣ были сшиты. Сверху носили они широкіе багряные плащи; имѣли долгіе волосы, усы, остроконечною шапку и туфли, уборъ головъ женскихъ состоялъ въ кускѣ тонкаго полотна, коимъ обертывали голову въ кружокъ. Дѣвицы плели косы, перевивая ихъ лентами. Состоянія различались числомъ цвѣтовъ на платьѣ. Чернь и художники имѣли только одинъ, воины два, офицеры три, гостепріимцы четыре, дворяне-пять, исторіографы и ученые шесть, Короли и Князья крови семь. Примѣтьте, что ученые безпосредственно слѣдовали за Князьями крови".
   "Вамъ безъ сомнѣнія хочется знать, что такое были Гостепріимцы? Государство назначало земли нѣкоторому числу людей, коимъ поручалось отправлять гостепріимство въ провинціяхъ. Дабы не застали ихъ не въ готовности, они принуждены были безпрестанно держать превеликіе котлы, наполненные разнымъ мясомъ,.
   "Положеніе Ирландіи чинитъ входъ въ нее труднымъ для завоевателей: по сей причинѣ чрезъ нѣсколько вѣковъ жители пребывали свободны отъ всякаго нападенія сосѣдей. Они упражнялись въ художествахъ, знаніяхъ и наукахъ, почерпнутыхъ ими у Египтянъ, уваженіе къ сему роду людей, покровительство отъ Государей, способствовали ко приращенію оныхъ. Государи основали училища, въ коихъ упражнялись въ философіи, и правознаніи. Въ нихъ ученіе законовъ и нравственной науки приобрѣло новой блескъ".
   "Не говоря о междуусобныхъ войнахъ, Милезіяне мѣрялись оружіемъ, съ Пиктами, съ Бретонами, своими сосѣдями, и съ Римлянами владѣвшими тогда міромъ. Сія военная склонность оказалась еще съ блескомъ въ ихъ сраженіяхъ съ Датчанами, на коихъ сіи послѣдніе совершенно были разбиты въ Клонтарфтѣ могущнымъ Бріевомъ Буаривомъ, Монархомъ острова. Конституція. Королевства столь сильно сего войною была потрясена, что не могла уже никогда притти въ прежнее состояніе. Ослабленіе вѣры, развращеніе нравовъ причиненное сообщеніемъ съ чужестранными, прерваніе законнаго наслѣдства трона, и разные заговоры, необходимыя похищенія слѣдствій, принесли непреоборимыя препятствія къ сему возстановленію, и послужили побужденіемъ высокомѣрію сосѣдняго народа. Вы догадаетесь, что я хочу говоришь объ Агличанахъ, положившихъ въ двенадцатомъ вѣкѣ конецъ сей Монархіи. Хотя часть Ирландіи тотчасъ покорилась ихъ господствованію, но достальная не приняла ига казавшагося ей ненавистнымъ, и всегда подъ оружіемъ была, для защищенія своего имѣнія, чести и жизни. Предлогъ Генриха II въ захваченіи Ирландіи основанъ былъ только на буллѣ Папы Адріана IV, Агличанина родомъ; а булла выдана въ слѣдствіе ложнаго изложенія, учиненнаго сему первосвященнику, о неблагочестіи и варварствѣ Ирландцевъ".
   "Съ пятаго вѣка приняли они Христіанскую вѣру. Святый Патрикій, покровитель Государства, обратилъ Князя Аонгуса. Въ доказательство твердости сего Монарха доводятъ, что при его крещеніи святый Епископъ хотя опереться на пастырскій костыль, у котораго на концѣ придѣлано было желѣзное острее, прокололъ ногу Королю, и сей снесъ боль не сказавъ ни слова. Епископъ самъ то примѣтилъ, и спросилъ у него. для чего онъ ему не сказалъ? "Я думалъ, отвѣчалъ Князь, "что сіе составляетъ часть обряда. Онъ, во дворцѣ своемъ всегда содержалъ двухъ Епископовъ, двухъ поповъ и шестьдесятъ монаховъ, служащихъ ему совѣтниками, вмѣсто гудошниковъ, стихотворцовъ и врачей, составлявшихъ дворъ при его предмѣстникахъ".
   Подумайте, сколько мы при имени св. Патрикія надѣлали ему вопросовъ о славномъ его чистцѣ или мытарствахъ. Докторъ отвѣтствовалъ намъ съ великимъ благоразуміемъ, и говорилъ о семъ извѣстномъ преданіи не яко объ истинной исторіи, которой бы онъ совсѣмъ вѣру подавалъ, и не яко о благочестивой баснѣ, выдуманной-суевѣріемъ, непринятой легковѣріемъ. "Сіе преданіе, сказалъ онъ, вкоренилось на всемъ островѣ. Ежегодно отправляется праздникъ съ народнымъ торжествомъ, и современные писатели стараются уничтожить всякое о немъ сомнѣніе. Они единогласно говорятъ, что на островѣ озера Ерма, въ Графствѣ Дунегалѣ, св. Патрикій молитвами своими испросилъ у Бога, чтобъ казни и мученія ада были явлены очамъ невѣрнымъ, для скорѣйшаго ихъ обращенія въ Христіанство. Въ семъ мѣстѣ находится пещера, подлѣ которой построили монастырь. Католики Ирландскіе въ нее ходятъ, исполняютъ свои набожности, и пребываютъ тамъ двадцать четыре часа безъ свѣта; а когда выходятъ вонъ, принимаютъ за откровеніе все то, что въ темнотѣ имъ мерещилось. Сіи простодушные люди увѣрены , что на томъ свѣтѣ будутъ освобождены отъ мытарствъ, ежели на семъ пройдутъ чрезъ мытарство св. Патрикія."
   "Генрихъ II. Аглинской Коооль, принявъ въ подданство нѣсколькихъ главныхъ Ирландскихъ вельможъ, завелъ тамъ Аглинское селеніе: но ни онъ, ни его наслѣдники до Іакова I. не пользовались преимуществами завоеванія всего острова. Двѣ трети его провинцій управлялись собственными ихъ владѣльцами, безъ всякой перемѣны въ законахъ и въ формѣ правленія. Хотя нѣкоторые изъ нихъ признали себя данниками Британскаго Монарха, но собственно не были его подданные. Онъ не имѣлъ ни права ни власти собирать съ нихъ подати; и изключая Аглинскую провинцію, раздѣленную на двенадцать Графствъ, самодержавіе его нигдѣ въ Ирландіи не признавалось. Слѣдовательно народъ Ирландской составляется съ двенадцатаго вѣка изъ двухъ народовъ, то есть древнихъ жителей и Аглинскихъ переселенцевъ, въ то время туда пришедшихъ."
   "Въ 1605 году Ирландія совсѣмъ покорена подъ Аглинское господствованіе. Завоеваніе его острова совершилось по войнахъ и сраженіяхъ, продолжавшихся съ лишкомъ четыре ста лѣтъ. Ирландцы защищали вольность свою до конца правленія Елисаветы. Нѣкоторые изъ начальниковъ ихъ имѣли готовыя войска, и оружіе положили подъ условіями весьма для себя выгодными. Въ сей-то толикое время продолжавшейся связи кровавыхъ браней надлежитъ искать причину ненавистинашей къ Ачичанамъ, и непріязни понынѣ существующей между двумя народами. Они насъ всегда почитали варварами; поступали съ нами яко съ дикими звѣрями, коихъ кромѣ силы нѣчѣмъ укротить. Чувствованіе наисильнѣйшей ненависти возросло по мѣрѣ усиленій употребленныхъ на покореніе наше; а желаніе мщенія и любовь вольности учинило насъ непримиримыми."
   "Вторая причина сей взаимной непріязни есть заведеніе Протестантской вѣры въ Великобританіи. Елисавета, по привязанности къ вѣрѣ отца своего возбудила замѣшательства въ Ирландіи, которая всегда была предана Римской церквѣ. Храброй О-неиль, произшедшій отъ одного изъ Князей давшихъ законы сему Государству, объявъ тяжбу отечества, оказалъ дарованія великаго воина. и побилъ высланныя противъ него Аглинскія войска. Католики, избѣгая гоненія, оставили отечество. Франція открыла имъ свои нѣдра и столица ея съ радостію ихъ приняла. Одинъ знаменитой судія далъ примѣръ своимъ согражданамъ. Жанъ Ескалопіеръ, Предсѣдатель Парламента, принялъ въ домъ свой. священниковъ, въ ожиданіи пока доставитъ имъ надежное состояніе, и опредѣлитъ нужное содержаніе. Сіе было началомъ Ирландской семинаріи въ Парижѣ. Въ Тулузѣ, въ Бурдо, въ Нантѣ подобныя же сдѣланы заведенія. Прочіе, народы не съ меньшею ревностію допомогали содержанію сихъ благочестивыхъ изгнанниковъ. Основаны семинаріи въ Римѣ, въ Севиллѣ, въ Саламанкѣ, въ Лиссабонѣ, въ Еворѣ для Ирландскихъ учениковъ: а сіи домы учинились россадниками ревностныхъ миссіонеровъ, кои по окончаніи ученія возвратились въ Ирландію утѣшать и утверждать въ вѣрѣ Католиковъ. Лондонской дворъ возъимѣлъ подозрѣніе, и выдалъ указъ запрещающей подобныхъ духовныхъ людей принимать, кормить, имѣть съ ними сообщеніе, скрывать ихъ, подъ наказаніемъ за измѣну предписаннымъ. Въ слѣдствіе чего великое число священниковъ, Іезуитовъ и другихъ монаховъ были преданы смерти въ Тибурнѣ."
   Докторъ отечеству своему присвоилъ славу рожденія Жана Дунса (кота, сего перваго ученаго болтуна, которой изъ Логики составилъ смѣсь глубокихъ глупостей и дѣтскихъ мѣлкостей. Сей человѣкъ заслужилъ въ своемъ вѣкѣ имя высокомысленнаго учителя: а сіе доказываетъ что вѣнъ его былъ еще и его самаго несмысленнѣе. Англія и Шотландія равномѣрно спорятъ о чести его рожденія, и можетъ быть съ большимъ основаніемъ, нежели Ирландія.
   Другой Скотъ безъ противорѣчія принадлежитъ сему Королевству, и по сей причинѣ названъ былъ Еригенъ. Онъ приѣхалъ во Францію при Карлѣ Лысомъ, первой писалъ противъ пресуществованія и дѣйствительнаго присутствія въ эвхаристіи; былъ потомъ выгнанъ, и удалился въ Англію, гдѣ ученики, сказываютъ, умертвили его перочинными ножами. Въ соборѣ держанномъ въ Римѣ при Папѣ Николаѣ II. ересинальникъ Беранжеръ принужденъ былъ бросить своими руками въ огонь книгу Скота Ерисена.
   Ирландія славится еще рожденіемъ святаго Малахія, изъ города Армаха, которой сидѣлъ на престолѣ сей Митрополіи; сложилъ пастырской санъ и умеръ въ Клерво на рукахъ друга своего св. Бернарда. Примѣчанія достойно въ исторіи здѣшняго острова великое число монастырей и игуменствъ. Многіе изъ его Государей, оскверненные кровію и преступленіями, надѣялись при смерти искупить жизнь отягченную злодѣйствами, обременяя землю подобными заведеніями.
   "Ирландія довольно была спокойна, продолжалъ докторъ, до 1641 года, когда всеобщимъ заговоромъ Католики возбужденные вступиться за Карла I, предпріяли изтребить въ назначенной часъ всѣхъ Агличанъ Протестантовъ, находившихся на островѣ. 23 Октября, въ день опредѣленной для сего ужаснаго исполненія, день похожій на св. Бартелемія во Франціи, имѣли они незапно завладѣть Дублинскимъ замкомъ. Столица извѣщена о томъ была на канунѣ: но не могла уже предупредишь ни грабежа, ни убивства, и ежели вѣрить нѣкоторымъ историкамъ, больше трехъ сотъ тысячъ человѣкъ учинились жертвою ярости своихъ непріятелей. Сперва захватили домы, стада, имѣніе; а когда, корыстолюбіе насытилось, то началось мучительство."
   "Не были уважаемы, пишетъ Г. Гюмъ, ни возрастъ, ни полъ, ни состояніе: жена рыдающая надъ зарѣзаннымъ мужемъ, и прижимающая къ грудямъ дѣтей своихъ, была пронзаема, и вмѣстѣ съ ними изпускала духъ. Молодые, престарѣлые, сильные, дряхлые единой имѣли жребій; не чинилось разбора въ сей всеобщей пагубѣ. Тщетно нѣкоторые спаслись бѣгомъ: духъ изтребленія повсюду царствовалъ, и касался до каждой жертвы. Тщетно прибѣгали къ родственникамъ, къ друзьямъ: всѣ узлы союзовъ были разорваны, и рука, которую умоляли, отъ которой надѣялись защиты, была та самая, отъ которой получалась смерть. Цѣлой народъ, живущей въ совершенной безпечности, безъ озлобленія, безъ сопротивленія, и защищающійся единымъ только изумленіемъ, былъ смерти преданъ тѣми самыми людьми, съ коими питалъ взаимственное сообщеніе дружбы и услугъ."
   "Сей заговоръ продолжался еще въ 1649 году, и учинился первымъ предметомъ попеченій Кромвеля, которой переправясь въ Ирландію съ войскомъ, основалъ тамъ свою. власть на развалинахъ Королевской партіи. Ничто ему не возпротивилось, и Ирландія, какъ имъ самимъ, такъ и наступившими по немъ военноначальниками, вновь покорена Аглинскому господствованію. Время было способное во искорененію всѣхъ природныхъ жителей; но удовольствовались раздѣленіемъ части ихъ земель солдатамъ служившимъ въ семь походѣ."
   "Карлъ II, вступила престолъ, оказалъ нѣкоторыя благотворенія Ирландцамъ, учредилъ приказъ правосудія для удовлетворенія такихъ, кои почитали себя обиженными: но совсѣмъ тѣмъ не оставили отнять у нихъ отеческихъ наслѣдствъ. Іаковъ II позволилъ имъ свободно отправлять ихъ вѣру, и опредѣлилъ надъ ними Вицероемъ Лорда Тирконеля, которой ревностно старался возвратишь отнятое имѣніе; но злополучіе сверженнаго Монарха учинило труды его безполезными: и сей народъ, привязанной Къ стариннымъ своимъ Государямъ, нещастной, принужденной оставлять домы, отъ Агличанъ былъ признаваемъ бунтовщиками: такова есть несправедливость побѣдителей; они не довольствуются тѣмъ, что безчеловѣчны, но къ силѣ хотятъ присовокупить и право."
   "Въ самыхъ отдаленныхъ, и въ самыхъ новѣйшихъ временахъ, Исторія представляетъ памятники той неукротимой ненависти, которая всегда владѣла сими двумя народами. Въ протоколахъ Лондонской башни находится запись четырнадцатаго вѣка, коею именно запрещено принимать въ Миллефордское игуменство въ Ирландіи, человѣка Аглинской природы. Въ наши дни случилось, что по молвѣ, яко бы одинъ обыватель изъ Дрогеды намѣрялся отправишь коровъ и быковъ въ Англію, народъ столпился, переловилъ его скотину, и не смотря ни на его прозьбы, ни на угрозы судей, всю перерѣзалъ. Коркская чернь разграбила возы, нагруженные сукнами и мундирами для войска, и всѣ передрала въ куски. Вы видите что народовой духъ преливается изъ поколѣнія въ поколѣніе; и ежели когда либо ослабѣваетъ или нѣсколько перемѣняется, то конечно сія перемѣна не въ нижней части жителей дѣйствуетъ".
   "Агличане не всѣ еще однакожъ отняли у насъ преимущество. Ирландія, управляющаяся своими собственными законами, имѣетъ Парламентъ отъ Аглинскаго независящій: продолженіе его неограничено; одинъ тянулся больше тридцати лѣтъ. Король пользуется исполнительною только властію. Мы не столь бы были счастливы, ежели бы были совсѣмъ соединены, какъ Шотландія съ Великобританіею, и подвержены ея законодательству. Пища была бы тогда въ Дублинѣ дороже, вино рѣже, а рѣже и того деньги; потому что все бы наше золото перелилось къ сосѣдямъ, какъ то видимъ въ Шотландіи. Въ одной только выгодѣ завидуемъ мы Агличанамъ, то есть въ пребываніи Королевскомъ. Съ огорченіемъ смотримъ, что Правитъ нами Вицерой не изъ нашего народа; и хотя пребываніе его на островѣ нашемъ умножаетъ обращеніе денегъ, но мы жалѣемъ о двухъ тысячахъ пяти стахъ фунтахъ стерлинговъ, кои обязаны давать ему въ жалованье. Онъ предсѣдаетъ во всѣхъ совѣтахъ, и пользовался бы великою властію, ежелибъ она не была перевѣшиваема, или Канцлеромъ Королевства такожъ отъ Короля назначаемымъ, или Парламентомъ, которой созывать имѣетъ право одинъ Король. Почти всѣ большіе чины занимаются Агличанами между нами не живущими; а пенсіи, отъ Его Величества имъ назначаемыя изъ нашихъ доходовъ, суть новое побужденіе къ неудовольствіямъ".
   "Остающіеся изъ древнихъ Ирландскихъ жителей мало разнятся съ тѣмъ, что они были при Генрихѣ II. Живутъ они во внутреннихъ и западныхъ частяхъ острова, не знаютъ ни торговли, ни. художествъ: едва умѣютъ обработывать землю. Они похожи на невольниковъ, неимѣющихъ другаго высокомѣрія, кромѣ желанія достать пищу. Правленіе всегда ихъ пренебрегало, и понынѣ лишаетъ правъ, коими пользуются всѣ Великобританскіе подданные. Неизвѣстно, по какой причинѣ оставляетъ оно ихъ въ семъ невѣжествѣ и варварствѣ. Сіи бѣдняки живутъ въ землянкахъ, покрытыхъ соломою. Въ первой половинѣ ѣдятъ и спятъ вмѣстѣ отцы, матери, дѣти. Посреди разведенъ огонь, жгутъ турфъ, вся семья около него садится. Вторая служитъ для коровъ и скотины". Дѣти ходятъ почти наги, и не стыдятся отрепья покрывающаго ихъ тѣло. Можно почти заключить, что не проницало никогда къ сіи мѣста ни наималѣйшее свѣденіе о нравахъ, о вкусахъ, объ обычаяхъ, и о языкѣ Агличанъ: видна тамъ природа во всей ея простотѣ".
   "Черты лицъ между собою похожихъ заставляютъ думать, что всѣ сіи мужики составляютъ одну семью. Вообще они малорослы но стройны, сносятъ голодъ, жажду, труды, имѣютъ хорошіе зубы, цвѣтъ лица пріятной и видъ мужественной. Питаются только произрастѣніями, земляными яблоками, молокомъ, а пьютъ одну воду: но совсѣмъ симъ трудно найти народъ ихъ здоровѣе, сильнѣе и склоннѣе къ любви".
   "Не льзя бы не признаться, чтобъ женщины не были пригожи, ежелибъ черты были нѣжнѣе. Вселяемая ими страсть во всякомъ случаѣ изъявляется звѣрскимъ волокитствомъ сихъ мужиковъ. По прошествіи работнаго времени молодежь собирается въ деревнѣ и пляшетъ около гудошника, играющаго на волынкѣ. Не малое удовольствіе быть на сихъ деревенскихъ праздникахъ, и видѣть природное привлеченіе одного пола къ другому, и искуство хотя въ прочемъ грубое, съ каковымъ они стараются взаимно другъ другу нравиться".
   "Корова и двѣ овцы составляютъ обыкновенное приданое дѣвки; женихово все богатство состоитъ въ огородѣ: жена сохраняетъ навсегда имя своей семьи. Сей обычай произходитъ отъ стариннаго закона. которой позволялъ жениться на одинъ только годъ.; и по прошествіи онаго супруги властны были учинить новой выборъ, ежели не хотятъ возобновить прежняго договора. Симъ образомъ женщина, могущая ежегодно перемѣнять мужа, сохраняла свое собственное имя, для избѣжанія замѣшательства въ семьяхъ. Въ день свадьбы дается большой пиръ, и можетъ быть въ сей одинъ день случается-имъ ѣсть мясо, и пить вино или пиво. Дабы достать онаго, продаютъ одну овцу, а другую убиваютъ для стола".
   "Сіи люди весьма привязаны къ гостепріимству; отъ чего по видимому произходитъ между ими общій обычай отворять двери въ домахъ во всякое время, когда они садятся за столъ, какъ бы для запрещенія прохожихъ обѣдать. Не смотря на бѣдность, на лицахъ ихъ изображается довольствіе, и веселіе, по коимъ должно бы почитать ихъ ба людей наисчастливѣйшихъ въ свѣтѣ. Самыя трудныя работы не отнимаютъ у. нихъ веселости: дѣлая землю, поютъ они исторію древнихъ своихъ Великановъ, и другія басни превращенныя въ пѣсни. Посреди сихъ деревенскихъ пѣній, посреди безпорядка царствующаго въ ихъ стихотвореніяхъ, попадаются иногда довольно острыя мысли. Какъ слова ими сложены, а они никакого понятія о наукахъ не имѣютъ, никакого другаго языка, изъ котораго бы могли занимать мысли, не слышатъ; то и встрѣчается часто въ ихъ мысляхъ и въ образѣ оныя изъявлять нѣчто страннаго и ни на что не похожаго".
   "Сей народъ исповѣдуетъ Католицкую вѣру, вмѣшивая въ нее тысячу суевѣрій. Они молятся между прочимъ волку и лунѣ. При новой лунѣ, бросаются передъ нею ницъ на землю, читаютъ ей Отче нашъ, а при концѣ просятъ оставить ихъ въ томъ же здоровьѣ, въ которомъ она ихъ застала. Говорятъ, что сынъ Божій любилъ волковъ и приказалъ за нихъ молишься. Имѣютъ самозванныхъ волшебницъ, и вопрошаютъ ихъ при всякомъ случаѣ. Сіи колдуньи въ очарованіяхъ своихъ не могутъ обойтиться, чтобъ не проговорииь Отче нашъ и Богородице дѣво радуйся. Ворожбы состоятъ въ прикладываніи нѣкоторыхъ травъ, могутъ цѣлитъ болѣзни, помогать въ родахъ, заставлять коровъ давать молоко и проч. Иногда смотря сквозь оглоданную баранью лопатку видятъ онѣ, по ихъ словамъ, того кто въ семьѣ прежде умретъ, и куда дѣвались души ихъ родни или пріятелей не давно умершихъ. Ежели падетъ лошадь, привѣшиваютъ въ потолку ея ногу, и почитаютъ ее за вещь священную. Попросите у нихъ огня въ Маіѣ мѣсяцѣ; они васъ осыплютъ проклятіями, думая что чрезъ, то ищете вы ихъ лишить коровьяго масла на все лѣто. На крышкѣ хижины привязываютъ на ниткѣ, шафраномъ выкрашенной, яичьи скофлупы для сбереженія цыплятъ. Ежели вы говорите о лошади, которая тутъ на мѣстѣ находится, надобно тотчасъ плюнуть на нее; а ежели она за глазами, сказать, Богъ ее сбереги: инакова она занеможетъ; и тогда надлежитъ прочитать ей въ правое ухо Отче нашъ, дабы ее вылѣчить".
   "Въ старину, когда больной просилъ о исповѣди, почитали его уже безъ надежды; выносили на большую дорогу или на площадь; призывали прохожихъ, кои отходящему чинили множество смѣха достойныхъ вопросовъ. Для чего онъ оставляетъ сей свѣтъ? что ему въ немъ не понравилось? не имѣетъ ли онъ добрую жену, добрыхъ дѣтей, добрыхъ родственниковъ, добрыхъ пріятелей, добрыхъ лошадей, добрыхъ воровъ? По томъ приступали къ душѣ его, называя ее неблагодарною, и укоряя что оставляетъ тѣло, въ которомъ такъ долго праздновала".
   "Невѣжество чинитъ ихъ весьма легковѣрными обо всѣхъ тѣхъ глупостяхъ, коими набиваютъ имъ головы о ихъ островъ, увѣряютъ, что тутъ есть ручей Минстерской провинціи, въ которой не льзя опустить руки безъ того, чтобъ тотчасъ дождь не пошелъ, и что сей дождь не перестанетъ, ежели непорочной священникъ не отслужитъ обѣдни въ близь лежащей церквѣ. Тамъ стоитъ мѣльница (близъ Оссбри), которую ни коимъ образомъ не принудишь молоть въ воскресенье, и которая никогда не мѣлитъ украденнаго хлѣба. Чиренки одного пруда Лейнстерской провинціи ходятъ станицею по тринадцати, и ѣдятъ изъ рукъ тѣхъ, кто ихъ кликнетъ, лишь бы сказано было: Богъ и Св. Коломбанъ васъ благословитъ. На островѣ Корцѣ говорятъ молитву, отъ которой родится всякое утро столько вина, сколько онаго надобно на обѣдню. Въ Мактавели колоколъ ходитъ всякую ночь въ церковь Св. Фирнака въ Клунарекѣ, когда въ вечеру забудутъ его привязать. Въ Фернигананѣ Св. Ивори изтребилъ всѣхъ мышей, за то что они дерзнули попуститься на святотатское беззаконіе, то есть изгрызть его книги; а въ Коногшѣ Св. Нененъ вывелъ блохъ зато, что отважились укусить ему ухо. Въ Минстерѣ есть три острова на одномъ озерѣ. На первомъ изъ нихъ женщины не могутъ разродиться; на второмъ ни женщина, и никакая самка не можетъ взойти безъ того, чтобъ не умереть: на третьемъ никто своего смертію не умираетъ".
   "По общему мнѣнію Ирландія не имѣетъ больше двухъ миліоновъ душъ. Въ старину была она люднѣе; но выходы начавшіеся лѣтъ со сто назадъ, то въ селенія, то въ Англію и другія Европейскія Королевства, убавили много изъ ея жителей. Число Католиковъ еще довольно велико, но живутъ они въ крайнемъ принужденіи, изключены изъ должностей правленія, и лишены свободнаго отправленія вѣры. Оная сохранялась въ всей своей непорочности до временъ Генрика VIII, введшаго поправленіе и уставившаго Англиканской обрядъ. Сей Государь и его наслѣдники приняли надежныя мѣры для искорененія Католиковъ, не говоря уже о строгихъ указахъ, кои принудили священниковъ скрыться въ горы или выѣхать изъ острова, и коими повелѣвается возводить на Епископства и другія мѣста однихъ только Протестантовъ. Переведено было сюда немалое число Французскихъ изгнанниковъ для намѣщенія Ирландцевъ, послѣдовавшихъ за жребіемъ Короля Іякова: а при концѣ жизни Вильгельма постановлены уставы, въ силу коихъ наслѣдство Католика велѣно дѣлить по равнымъ частямъ между его дѣтьми, ежели не случится между ими Протестанта; въ которомъ случаѣ, онъ одинъ получаетъ послѣ отца все наслѣдство."
   "Считается въ семъ Королевствѣ четыре Архіепископа, и двадцать Епископовъ Англиканскаго ученія; они имѣютъ еще нѣкоторые доходы, но не столь какъ въ Англіи. Сіи первосвященники засѣдаютъ съ вельможами въ верхней палатѣ Парламента. Есть нѣсколько Католицкихъ Епископовъ въ Ирландіи: но они принуждены скрываться и носить мирскую одежду. Послѣ перемѣны уже вѣры находилось нѣсколько монастырей; старцы носили мирское платье, когда ходили въ городъ, а дома употребляли монашеское."
   "До раскола Генрика VIII не было въ Христіанскомъ мирѣ Государства, гдѣ бы священнической и монашеской чинъ болѣе почитался и уважался, какъ въ Ирландіи, и вообще на всѣхъ Великобританскихъ островахъ. Немалое число соборныхъ церквей имѣли для службы Бенедиктиновъ, кои принуждены будучи оставишь сію землю, переѣхали во Францію, въ Германію и въ Нидерланды; гдѣ съ своими собратіями, составляютъ особливую конгрегацію Аглинскихъ Бенедиктиновъ. Іезуиты имѣли также провинцію или собраніе изъ трехъ или четырехъ сотъ человѣкъ, и, во Фландріи многія обители. Въ семъ числѣ замыкаются Аглинскіе, Шотландскіе и Ирландскіе Миссіонеры, разсѣянные по лицу трехъ Королевствъ. Много есть также мужскихъ и женскихъ изъ нихъ составленныхъ обителей во всѣхъ странахъ. Въ одной ЦІампаніи находится три или четыре Капуцинскихъ монастыря...
   "Протестанты называютъ Франк-Ирландцами Католиковъ и древнія породы острова, и къ обѣимъ питаютъ неукротимую ненависть и злостное презрѣніе. Въ прочемъ сіи древніе Иверніане суть горды, нетерпѣливо сносятъ обиды; желанія ихъ насильственны, ненависть беснующаяся. Живущіе въ городахъ имѣютъ довольно разума, учтивы съ чужестранными, неутомимы въ работѣ. Сіи качества еще примѣтнѣе въ тѣхъ Ирландцахъ, кои оставили свое отечество. Преходящіе въ службу другихъ Государей отличаются особливо своею неустрашимостію, вѣрностію и отвагою. Изъ нихъ многіе были Профессорами въ разныхъ Европейскихъ Университетахъ. Франція часто давала сему народу явные знаки своего уваженія."
   "Въ Западныхъ частяхъ Ирландіи примѣчается больше веселости, нежели въ прочихъ провинціяхъ Королевства. Агличане туда переселенные теряютъ со временемъ свою задумчивость, дѣлаются веселыми, ищущими утѣхъ и меньше вдающимися въ размышленія. Сія разность нрава почти не можешь быть приписана климату, которой есть тотъ же что и въ Англіи. Не можно ли приписать его правленію? Ирландцы живутъ въ странѣ плодоносной, отдѣленной отъ свѣта, защищаемой отъ всѣхъ постороннихъ насилій сильнымъ народомъ. Не помышляя о величествѣ своихъ сосѣдей, и не имѣя дома дѣлъ довольно важныхъ, ни о. чемъ они не безпокоятся, и не теряютъ веселости, потому что не имѣютъ гордости."
   "Ирландской языкъ есть совсемъ особливой и не походящій ни на Агдпиской, ни на Гальской. Кажется имѣетъ онъ больше сношенія съ Шотландскимъ, а по мнѣнію другихъ съ Баскимъ. Собственныя имена знатныхъ людей преслѣдуются буквою О или слогомъ макъ; О-нель, О-конноръ, Мак-магонъ, Мак-карти. Древней Ивернской языкъ, весьма различествующій съ употребляемымъ почти во всемъ Королевствѣ, не вывелся еще изъ отдаленныхъ провинціи. Въ оныхъ сохраняются понынѣ обыкновенія оставшіяся отъ варварства, какъ препровождать погребенія вышьемъ. Мертвецовъ кладутъ на столъ передъ домомъ; а подлѣ трупа ставятъ тазъ, въ которой прохожіе бросаютъ деньги."
   "Произходящіе отъ Агличанъ, и перешедшіе въ сію страну поселились въ Дублинѣ, въ Ватерфордѣ и въ Корнѣ. Въ сей части Ирландіи науки и торговля наиболѣе процвѣтаютъ; богатство и роскошь болѣе изобилуютъ. Большіе господа и зажиточнѣйшіе купцы произходятъ отъ сихъ старинныхъ Аглинскихъ поколѣній. Обитаемая ими земля не есть самая плодоноснѣйшая, но они стараніемъ и трудами преодолѣли ея безродіе. Шотландцы, перешедшіе при Іаковѣ I въ здѣшнее Королевство, населили Сѣверныя провинціи, и завели полотняныя фабрики, составляющія главное ихъ богатство."
   Слушая прилѣжно Докторовъ разговоръ, дабы ничего изъ него не позабыть, едва я примѣтилъ что были мы уже у Ирландскихъ береговъ. Мы вошли въ каналъ Св. Георгія, отдѣляющей сей островъ отъ Великобританіи; и въ четвертой день отъѣзда нашего изъ Портсмута прибыли къ Дублинскому заливу. Въ него впадаетъ рѣка Листъ, и составляетъ обширной портъ, ведущей къ сей столицѣ. Доѣхали мы въ нее на шлюбкахъ; ибо премыкающая заливъ песочная коса не позволяетъ къ ней приставать большимъ кораблямъ.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО ССXXVII.

Конецъ Ирландіи.

   Ирландія не была извѣстна ни Феникіанамѣ, ни Грекамъ. Орфей Кротонскій, которой жилъ съ лишкомъ за пять сотъ лѣтъ до Рождества Христова, упоминаетъ объ ней въ поемѣ своей Аргонавты, а Аристотель въ книгѣ о Мірѣ, подъ именемъ Іерны. Нѣкоторые Латинскіе писатели называютъ ее Іювеуна, другіе Іренъ, а нѣкоторые Ивернія, отъ имянъ Гевера или Геремона, двухъ сыновъ Милезія. Агличане наименовали ее Ирландъ отъ словъ Іренъ и Ландъ, кои значатъ земля Іренъ. Знаема была она такожъ подъ именемъ меньшей Шотландіи, (Scotia minor) для различенія съ другою Піотландіею, а жители ея носили названіе Скотовъ или Шотландцовъ. Наконецъ дали ей имя священнаго острова во время идолопоклонничества, а потомъ острова святыхъ, когда Христіанская вѣра на немъ поселилась.
   Ирландія имѣетъ видъ продолговато-округлой, и величиною будетъ съ половину Англіи. Длина ея съ Полудня на Сѣверъ около до миль, (450 верстъ); ширина съ Запада на Востокъ, въ самомъ обширномъ мѣстѣ, около 60 миль (300 верстъ): но точной окружности положить не можно по причинѣ великаго числа заливовъ, коими окружается. Разстояніе ея отъ Великой, Британіи различествуетъ по неравности береговъ обоихъ острововъ: среднее считается до 15 миль. Должайшій въ ней день въ Полуденной части есть 17 часовъ 12 минутъ. Климатъ мало разнствуеть съ Аглинскимъ; и даже превосходитъ его, ежели вѣрить Ирландцамъ, добротою и ясностію воздуха. Болѣзни въ ней рѣдки, и обыватели живутъ долго.
   Островъ пресѣкается множествомъ озеръ и рѣкъ, изъ коихъ главнѣйшая есть Шаннонъ. Лити протекаетъ извиваясь чрезъ Графство Килдарь, гдѣ впадаютъ въ нее многія рѣчки, а въ двухъ миляхъ отъ Дублина имѣетъ она порогъ, называемой Сомовъ скачокъ; ибо утверждаютъ, что сія рыба, хотя идти въ верхъ по рѣкѣ, принуждена бываетъ въ семъ мѣстѣ, взявъ хвостъ въ зубы, прыгать, дабы подняться на камень: но когда ей то не удастся, что случается часто по причинѣ быстроты теченія и высоты порога, упадаетъ въ корзины, кои рыбаки подставливаютъ въ низу.
   Озеро Ленъ, лежащее на Полуденномъ концѣ острова въ Графствѣ Керри, имѣетъ до трехъ тысячъ квадратныхъ десятинъ земли; окружено горами, съ подошвы до вершины обросшими дубомъ, тисомъ, терновникомъ, кои будучи въ различныхъ степеняхъ ростѣнія представляютъ пріятную пестроту зеленаго, желтаго, краснаго, бѣлаго и прочихъ цвѣтовъ. Мѣсто сіе подобно амфитеатру, на которомъ посреди самой зимы ощущаются прелести весны. Съ горъ текутъ воды, составляя многіе водопады, а журчаніе ихъ повторяемое эхомъ, умножаетъ цѣну пріятностей мѣста. На вершинѣ горы Манжертонъ есть озеро, котораго дна не могутъ, найти, и. по сей причинѣ называютъ его адскою отдушиною. На семъ островѣ находятся мраморные острова, драгоцѣнные каменья, а въ окружностяхъ серебреные и мѣдные рудники.
   Озеро Неагъ, на Сѣверъ Ирландіи, имѣетъ десять миль въ ширину. Въ водѣ его дерево превращается въ желѣзо и въ камень, и превращается дѣйствительно все, а не одною только скорлупою покрывается. Видны куски дерева, кои пролежавъ нѣкоторое время въ озерѣ, совсемъ или частію окаменѣли. Одна половина имѣетъ всѣ свойственности камня, тяжелину, твердость и связь: другая осталась деревомъ, которое можно жечь. Наконецъ на днѣ сей воды находятся камни, на коихъ насѣло прозрачное вещество разныхъ цвѣтовъ. Примѣчено, что окаменѣніе творится не только въ озерѣ, но и въ окружностяхъ, до трехъ миль разстояніемъ, и даже въ пригоркахъ и въ землѣ песчаной.
   Въ 1692 году найдена въ Алленскомъ болотѣ корона изъ кованнаго золота, на которой вырѣзаны начальныя буквы, значущія по мнѣнію многихъ имя Броена-Буарива, того Ирландскаго Монарха, которой выгнавъ Датчанъ овладѣлъ всемъ островомъ въ 1002 году. Сей Король есть одинъ изъ предковъ Милорда Томонда, Полковника Кларока полку, Инспектора и Генералъ-Порутчика Французской арміи, Кавалера ордена Св. Духа, ученые довольно старались объ изысканіи, кому принадлежалъ сей драгоцѣнной кусокъ древности; и доказали, сколь то возможно для подобныхъ вещей, что Князь Денисъ, сынъ и наслѣдникъ Бріена-Буарива, собралъ остатки послѣ отца своего въ топи, славной Клонтарфтской день, когда Датчане были побѣждены, но люди оные несущіе пали между мертвыми. Золотая корона, сдѣланная на подобіе высокой шапки по обычаю древнихъ Восточныхъ народовъ, найдена подъ землею въ 12 футовъ глубины, и съ лишкомъ шесть сотъ лѣтъ спустя послѣ баталіи. Никто не сомнѣвается, чтобъ она не была часть Королевскихъ остатковъ, брошенныхъ въ озеро, дабы не досталась непріятелю, тѣми самыми людьми, коимъ поручена была ихъ стража.
   Наиболѣе достойна вниманія любопытныхъ до юга Великановъ въ Графствѣ Аитримъ къ Сѣверной части сего острова. Неизвѣстно, природа ли ее сотворила или искуство. Сія дорога, или лучше плотина, подходящая подъ видъ треугольника, постирается отъ подошвы одной горы въ море на немалое разстояніе. Видимая ея длина во время отлива около шести сотъ футовъ. Работа составлена изъ великаго множества столбовъ пяти, шести и семиугольныхъ, но неправильныхъ; ибо мало такихъ, кои бы были равны шириною. Толщина ихъ такожъ не одинакова, будучи отъ 15 до 25 дюймовъ въ поперешникѣ: а вообще двадцати. Всѣ сіи стрлбы касаются между собою неравными Сторонами, и такъ стѣснены, что едва можно разглядѣть ихъ соединеніе. Равномѣрно и вышина ихъ различна, составляя то гладкую, то неравную плоскость. Ни одного нѣтъ изъ одного куска, всѣ сложены изъ многихъ, имѣющихъ отъ одного до двухъ футовъ вышины. Странно то, что оные куски не плоскостями своими соединены, а входятъ одинъ въ другой выпуклыми и впуклыми сторонами, гладко выполированными, равно какъ и бока столбовъ. Сей камень весьма твердъ, мѣлкозернистъ, тяжелѣе. всѣхъ другихъ каменьевъ; никакое желѣзное орудіе его не беретъ, тесать его не льзя, а на огнѣ разтапливается.
   Сверхъ сей плотины, видно на берегу нѣчто подобное колонадамъ, изъ коихъ самая большая составлена изъ пятидесяти столбовъ. Середней имѣетъ сорокъ футовъ вышины; прочіе направо и налѣво идутъ уменьшаясь, какъ трубы въ органахъ. Ихъ жители и называютъ симъ именемъ.
   Между прочими странами сего острова извѣстенъ былъ въ старину роковой камень, служащей въ коронованіе Королей, утверждаютъ, что принесенъ оной былъ переселенцами прибывшими изъ народа называемаго Данены, и почитавшимся искусными въ чернокнижіи; что сей камень производилъ великой звукъ во время обряда: но что рожденіе Мессіи отняло у него сію силу. Приводятъ одно пророчество предсказующее, что вездѣ, гдѣ сей чудесной камень сохранится, будетъ Государь изъ природы Скотовъ на Ирландскомъ престолѣ. Островяне увѣрены, что онъ насильно увезенъ Едуардомъ I. и вдѣланъ въ кресла служащія для коронаціи Аглинскимъ Королямъ, гдѣ будто и понынѣ находится.
   Ирландія, какъ островъ Критъ, не терпитъ сказываютъ никакого ядовитаго звѣря, и утверждаютъ, что растущее на немъ дерево не подвержено гнилости. Мѣдные рудники составляютъ часть его богатствъ. Лежатъ оные на Полдень Графства Виклова, на рѣкѣ Аркловѣ по обоимъ берегамъ. Главнѣйшіе суть въ Крон-Бавнѣ на Сѣверъ той же рѣки. Крон-Бавнъ есть гора имѣющая двѣ мили въ округѣ, и около тысячи футовъ высоты, ровно со всѣхъ сторонъ поднимающейся на подобіе опрокинутаго стакана. Главное отверстіе рудника на половинѣ горы, гдѣ видны многія жилы въ 50 и 60 саженяхъ глубины. Первой минералъ есть желѣзноватой камень, подъ коимъ находятъ свинецъ, перемѣшанной съ серебромъ и блестящими каменьями.
   Прорывъ нѣсколько саженъ, доходятъ наконецъ до мѣдной жилы, которая простирается до безконечности, употребляются въ сію работу пять сотъ человѣкъ, коимъ платятъ на день по іб копѣекъ. Для отлитія воды, дѣлаютъ они подземельные каналы, изъ коихъ вода течетъ наполненная металломъ. Открытіе вновь учиненное случайнымъ образомъ привело хозяевъ въ состояніе получать больше прибыли изъ сей воды, нежели изъ самой мины. Работники забыли желѣзную лопатку въ ручьѣ, и нашли ее столь облѣпленную мѣдью, что почли ее совсемъ въ мѣдь превратившуюся. Сіе подало мысль класть въ сіи ручьи желѣзо для привлеченія мѣди.
   Дѣлаются каналы въ десять футовъ въ длину и въ восемь глубины. Дно намощено большими, плоскими и гладкими каменьями; бока одѣты каменною стѣною на извести и песку: поперегъ положены переклады, въ коихъ утверждаются желѣзныя полосы. Сіи въ короткое время покрывается ржавчиною, снѣдающею мало по малу желѣзо. Мѣдь находящая ея ".ъ водѣ, будучи безпрестанно привлекаема и удерживаема полосою, опадаетъ на низъ и составляетъ илъ. Иногда для скорости разведенія мѣди отнимаютъ полосы; скоблятъ ржавчину, которая упадаетъ на дно, и черезъ годъ обыкновенно онѣ изтребляюшся. Тогда отиводяшъ ручей; работники лоцатою выбрасываютъ вонъ мѣдь собравшуюся въ каналѣ; кладутъ ее въ кучи дабы осохла, и она становится пылью, изъ которой при плавленіи получается чистая мѣдь. Для возпрепятствованія чтобы вода не снесла ила, выкапываютъ при спаденіи каждаго ручья, широкую и глубокую яму, въ которую онъ падаетъ между тѣмъ какъ стекаетъ съ верху ямы одна только чистая вода.
   Изъ сихъ подробностей выходитъ, что сіе удивительное дѣйствіе природы есть только простая осадка мѣди чрезъ посредство желѣза, и не льзя его никакъ назвать премѣненіемъ металла. Желѣзо разпущается въ водѣ и съ нею стекаетъ. Въ прочемъ сей ключь врачебною своею силою не меньше достоинъ примѣчанія. какъ и металлическими качествами. Хотя врачи признаютъ мѣдь внутрь принятую за ядъ, но работники сихъ рудниковъ и множество другихъ людей пьютъ ее, не чувствуя никакихъ вредныхъ припадковъ. Она чиститъ блевотою, а сіе у нихъ служитъ лѣкарствомъ на разныя болѣзни. Она есть также превосходное чистительное для цынготныхъ чирьевъ, и увѣряютъ что производитъ чудотворныя лѣченія въ семъ родѣ. утверждаютъ, что нѣтъ въ Европѣ земли способнѣйшей для льну, какъ Ирландія. Вамъ извѣстно, что изо всѣхъ первѣйшихъ произрастеній работа надъ льномъ наиболѣе умножаетъ его цѣну; а симъ онъ способствуетъ много къ размноженію налюдненія. На простыя Ирландскія полотна, отъ того что онѣ проходятъ чрезъ многія руки, прибываетъ цѣны по 6/7 всей суммы. Въ тонкихъ полотнахъ идетъ таковое возвышеніе до безконечности. Какъ они не платятъ пошлины въ Англіи и перевозятся безъ трудности, то потому бываютъ дешевле другихъ и скорѣе продаются. Ежели бы ткали полотна въ Англіи, не могло бы оно быть продаваемо дешевле, потому что работники стоютъ тамъ дороже. Англичане выписываютъ ихъ ежегодно на четыреста фунтовъ стерлинговъ. Корыстолюбіе ихъ требуетъ, чтобы Ирландцы не наскучили ткать полотны; ибо въ таковомъ случаѣ заступили бы мѣсто полотняныхъ шерстяныя фабрики, и учинились бы скоро соперницами Аглинскимъ, кои платя дороже работникамъ не могли бы удержать надъ оными поверхности.
   Въ 1731 составилось въ Дублинѣ общества изъ двухъ сотъ господъ, котораго главная цѣль есть прилагать раченіе о размноженіи льна. Они собираются всякой вторникъ и выдаютъ всякую недѣлю листокъ, содержащій ихъ разсужденія. Намѣреніе ихъ не въ томъ замыкается, чтобы увеселять людей вычетами и замыслами, ни обогащать ученой свѣтъ новыми и только любопытными наблюденіями. Они пекутся управлять самою прямою дорогою трудолюбіе ремесленниковъ и землепашцевъ; выбирать изъ библіотекъ полезныя и практическія свѣденія и выдавать ихъ на свѣтъ. Словомъ, единая ихъ цѣль есть дѣлать добро наибольшему числу. Нужды нѣтъ, произойдетъ ли то отъ новыхъ изобрѣтеній, или отъ обнародованія старыхъ; умножая количество нынѣшнихъ знаній, или разпущая ихъ по Государству, дабы всѣ объ нихъ знали. Общество раздаетъ ежегодно восемьдесятъ награжденій цѣною тысячи на четыре рублей, не такимъ кто сочинилъ поему, оду, похвальную рѣчь или доказалъ какое либо неосновательное правило, но такимъ, кто больше посадилъ деревьевъ, кто больше осушилъ и вспахалъ болотъ, кто взростилъ лучшій хмѣль, кто лучше выкрасилъ въ красной краскѣ, кто намалевалъ лучтіе рисунки для тканей, кто составилъ лучшую краску для живописи, лучшій фарфоръ, лучшую бумагу, кто лучше обучилъ подмастерьевъ, кто больше продалъ тряпицъ для бумажныхъ фабрикъ, кто нагналъ больше бочекъ смолы и проч.
   Какъ земныя произрастенія и торгъ фабрикъ суть природныя богатства Ирландіи; то и стараются принудить землю давать больше прежняго и внушать жителямъ разпространеніе работы ихъ на наибольшее число предмѣтовъ. Вѣрнѣйшее средство достигнуть до сего, есть уменьшеніе ввозимыхъ товаровъ. Островъ сей получаетъ изъ другихъ Государствъ даже самонужнѣйшія для жизни вещи, а во множествѣ таковыхъ нуждъ не бываетъ безъ того, чтобы трудолюбивые люди не находили чѣмъ заниматься цо своему вкусу и дарованію. Вино, водка, товары обѣихъ Индій и моды причиняютъ здѣшнему Королевству расхода около четырехъ сотъ тысячъ фунтовъ стерлинговъ, кои пожираютъ богатство народа за такія вещи, безъ которыхъ могъ бы онъ обойтиться. Природа дала ему грунтъ, могущей доставить съ изобиліемъ все нужное, и число людей довольное для разработыванія онаго.
   Видя стада, покрывающія равнины Ирландіи, можно заключить, что она пребываетъ въ великомъ изобиліи: но изчезаетъ сія мысль, когда разсмотрится бѣдное состояніе большей части народа; когда увидится что шерсть, мя"о и масло, долженствующія быть удѣломъ бѣднаго, вывозятся для заплаты роскоши богатаго. Доказано уже, что можно бы прокормить цѣлой годъ двадцать бѣдныхъ семей тѣмъ мясомъ и масломъ, которое вывозится для покупки кружевъ на голову одной только.знатной госпожи. Когда сія земля не выписывала ничего изъ другихъ, народъ жилъ отъ земли и отъ трудовъ рукъ своихъ. Тогда всѣ нужныя вещи были изобильны и дешевы. Не могло быть въ ней нищихъ, потому что милосердіе и гостепріимство были единые способы у богачей разпоряжать тѣмъ, что оставалось у нихъ излишняго. Я слышалъ сіи размышленія отъ одного знаменитаго члена Дублинскаго общества, занимающаго не послѣднее мѣсто въ столицѣ.
   Сей городъ великъ, богатъ, хорошо выстроенъ, весьма люденъ, торговъ, и ежедневно приобрѣтаетъ новыя украшенія. Онъ довольно уподобляется Лондону высотою домовъ, постройкою зданій, именами улицъ и проч. Соборная церковь Св. Патрикія есть старинная и воздвигнутая въ Архіепископство въ половинѣ двенадцатаго вѣка. Капитула ея составлена изъ одного настоятеля и двадцати четырехъ канониковъ. Считается тринадцать приходовъ съ изрядною коллегіатою, носящею имя Христопой церкви. Городъ имѣетъ семь воротъ и семь предмѣстій, замокъ, арсеналъ, многіе мосты, больницы, изъ которыхъ одна для инвалидовъ, другая для подкидышей и проч. Послѣдняя, въ которую принимаются дѣти, коихъ отцы не хотятъ признать или не могутъ воспитать, есть училище трудолюбія; въ немъ выработываютъ шерсть и ленъ, кому то позволяешь уже возрастъ. Я съ удовольствіемъ видѣлъ полтораста дѣвочекъ, прядущихъ обѣими руками, отъ 6 до 12 лѣтъ. Женщинѣ, обучающей ихъ, дается по тридцати фунтовъ стерлинговъ на годъ. Вы понимаете пользу сего воспитанія, коего цѣль есть умножить количество пряденой шерсти и уменьшить ея цѣну.
   Я уже упоминалъ вамъ о Дублинскомъ Университетѣ. Онъ держитъ свои засѣданія въ Троицкой коллегіи, основанной Королевою Елисаветою. Между прочими преимуществами имѣетъ право посылать Депутатовъ въ Ирландской Парламентъ. По прозьбѣ поданной отъ нижней палаты Вильгельму III, сей Государь пожаловалъ ему знатную сумму на разпространеніе училища. Властелины, въ знакъ благодарности, поставили въ немъ конную статую сего Монарха съ Латинскою надписью, въ коей сказано что Вильгельмъ сохранилъ вѣру, законы и вольность своего народа.
   Сверхъ Вицероя, главное дворянство живетъ въ Дублинѣ, гдѣ держатся также Парламентскія засѣданія. Что касается до правосудія, оное отправляется почти также какъ въ Лондонѣ. Мѣщане и мастеровые раздѣлены на двадцать четыре цѣха; и граждане выбираютъ ежегодно Мера и двухъ Шерифовъ.
   Ирландію раздѣляютъ на четыре провинціи: то есть Момонію или Мунстеръ, Лаженію или Лейнстеръ, Коннацію или Коннаугтъ, и Ултонію или Улстеръ. Я буду употреблять только Французскія имена. Слухъ вашъ удручится довольно и другими варварскими словами. Каждая изъ оныхъ провинцій раздѣлена на Графства, каждое Графство на Баронства, каждое Баронство на приходы.
   Момонія, лежащая въ Полуденной части острова, имѣетъ множество хорошихъ портовъ, заливовъ и нѣсколько богатыхъ городовъ, между коими отличаются Ватерфордъ, Лимерикъ, Ардартъ, Кингсалъ, Кашель. Коркъ и проч. Изъ послѣдняго получаемъ мы солонину для нашего флота. Сей торгъ столь великъ, что иногда одинъ купецъ бьетъ до двухъ сотъ быковъ въ недѣлю, удивительно, что Франція имѣющая лучшую соль и столь же хорошее мясо, какъ Ирландія, не ищетъ освободиться отъ сего рода зависимости. Кашель, котораго Епископство превращено въ Митрополію, выгорѣлъ въ половинѣ прошедшаго вѣка.
   Жители Лаженіи довольно похожи на Агличанъ, отъ коихъ большею частію произходятъ, и во титаны лучше прочихъ Ирландцевъ. Она есть также наибольшая провинція въ Государствѣ. Въ старину составляла Лаженія два Государства, завоеванныя Генрикомъ И, а нынѣ содержитъ двенадцать Графствъ, изъ коихъ главное Дублинъ, столица всего острова. Епископской городъ Килдиръ, лежащій посреди провинціи, обязанъ своимъ началомъ одному славному монастырю построенному тамъ отъ святой Бригиты. Сія Бригита не есть та Шведская Княжна извѣстная по молитвѣ, о всей откровеніяхъ донесено Бальскому собору, и которую Жерсонъ хотѣлъ осудить. Бригипіа или Бригида Ирландская, меньше Шведской знаемая, была изъ Килдара, и постриглась въ основанномъ отъ ея монастырѣ. Килкенни есть городъ очень богатой, людной и торговой. Вексфортъ былъ въ старину главнымъ городомъ всего острова. Агличане въ немъ завели первое свое селеніе.
   Коннація есть наималѣйшая изъ четырехъ провинцій. Галлвай въ ней-столица. Прочія мѣстечки суть Тримъ, Слего, Маіо, Тоамъ, Кларъ и Роскомондъ. Послѣднія два даютъ званіе Графа; одно Милорду Томонду, живущему во Франціи, а другое фамиліи Диллоновъ.
   Въ Ултоніи считаютъ девять Графствъ, пять по берегу, а четыре внутри. Главныя суть Дунгалъ или Гирконель, гдѣ находится чистецъ Св. Патрикія. Лондондари, коего столица того же имени выдержала осаду отъ арміи Короля Іякова, которую однако онъ былъ принужденъ снять. Армагъ, коего Архіепископъ есть Примасъ Королевства. Доенъ, въ старину славившейся мощами Св. Патрикія Св. Бригиты и Св. Коломбана. Графства Антримъ, Каванъ, Дуннегалъ, Ферманагъ, Аутъ, Монаганъ, и Тиронъ не представляютъ ничего достойнаго вашего вниманія.
   Четыре великія провинціи, составляющія всю Ирландію, управлялись въ старину мѣлкими Королями, кои такъ сказать, были только судьи въ ссорахъ случающихся между жителями. Сіи Княжества, превращенныя нынѣ въ Графства и въ Баронства, принадлежали долгое время однимъ фамиліямъ. Владѣніе ихъ въ первой разъ прервано Аглинскими выходцами, кои въ концѣ двенадцатаго вѣка похитили имѣніе старинныхъ помѣщиковъ, у другихъ многихъ отнято оное во время Елисаветы и Іякова I; но всеобщее похищеніе, какъ вы видѣли, совершилось при Кромвелѣ и Оранскомъ Князѣ. Не смотря однако на перемѣны, не смотря на сѣти многократно ставимыя истиннымъ помѣщикамъ, дабы принудить ихъ взбунтоваться и подать поводъ къ отнятію у нихъ имѣнія, многіе изъ нихъ владѣютъ еще наслѣдствомъ своихъ предковъ: чему рѣдко найти можно примѣры въ другихъ Европейскихъ народахъ, уважая долготу времени.
   Дворянство различается здѣсь на три степени. Первое есть рыцарство, коего начало теряется въ темнотѣ временъ. Вторая есть старинное уже дворянство, но коего произхожденіе извѣстно. Третье, новое дворянство, неимѣющее еще трехъ поколеній. Составленіе и первое поселеніе Ирландскаго народа было такого свойства, что могло произвести дворянъ первой степени. Дѣти Милезія составили колѣна, въ коихъ были главами, раздѣли весь островъ. По мѣрѣ размноженія народа, колѣна раздѣлились на многія отрасли и составили многія династіи или владѣнія. Каждая изъ нихъ имѣла своего начальника, которой былъ или старшій лѣтами изъ колѣна, или способнѣйшій къ правленію; а побочныя отрасли, имѣющія вотчины или лены, признавали власть его. Хотя раздѣлены они были на разные корпусы, но всѣ помнили общее свое начало и въ союзы вступали только между собою, дабы не мѣшаться съ другими фамиліями. Хотя большая часть старинныхъ владѣльцовъ лишены имѣнія въ послѣднемъ вѣкѣ какъ по причинѣ рвенія ихъ къ вѣрѣ, такъ и за вѣрность къ законнымъ своимъ Государямъ; хотя кажется потеряли они блескъ, поддерживаемой едиными только богатствами; но не меньше уважаются они въ землѣ: и лишь бы только доказали чистоту своей крови и породу, возходя до начальника фамиліи, то сохраняютъ всѣ преимущества первой степени дворянства.
   Чужестранецъ любящій книгу, можетъ легко себя удовольствовать въ Дублинѣ, гдѣ обо всемъ есть новыя сочиненія на Всѣхъ языкахъ. Я читаю одно не давно появившееся, о которомъ бы и не упомянулъ вамъ, ежелибъ оно само собою не входило въ планъ нашей переписки. Оно есть исторія острововъ Жерсея и Гернесея: выписка изъ нея можетъ быть помѣщена при концѣ наблюденій моихъ объ Англіи и Ирландіи.
   Сіи острова, лежащіе при берегахъ Нормандіи, составляли прежде часть сего Герцогства. Нынѣ принадлежатъ они Великобританской коронѣ и привязаны къ провинціи Гампширъ. Жерсей былъ извѣстенъ Римлянамъ, они ему дали имя Cæsarea, Цесарской, но мало упоминается объ немъ прежде прибытія Нормандцовъ. Переходилъ онъ подъ владѣніе Французовъ и Агличанъ, кои въ случающіяся войны отнимали его, одни у другихъ. Видъ его подобенъ параллелограму, котораго длинные боки суть на Сѣверъ и на Полдень. Ростутъ на немъ тѣже деревья, тѣже цвѣты, тѣже сѣмена и тѣже плоды, что въ Англіи. Большая часть грунта превращена въ сады, огороды, дороги осажденныя деревьями, а въ нужныхъ вещахъ терпится недостатокъ. Находится на немъ три рода дорогъ: Королевскія шириною въ шестнадцать футовъ, другія въ двенадцать, иныя только въ четыре, опредѣленныя по обычаю Римлянъ для вьючнаго скота. Ежегодно, властелины чинятъ осмотръ въ одномъ или въ нѣсколькихъ приходахъ, начинены ли онѣ. Начальникъ мѣста беретъ съ собою двенадцать старшихъ жителей деревни, и выступаетъ на встрѣчу судьѣ, съ которымъ также ѣдутъ верхами три или четыре присяжныхъ подъ предводительствомъ коммисара. Судья держитъ свой жезлъ въ верхъ поставя на луку сѣдла; въѣзжаетъ на середину дороги, а голова деревни и 12 его товарищей идутъ у него по бокамъ. И ежели по несчастію жезлъ зацѣпитъ за сукъ дерева висящій надъ его головою, хозяинъ тотчасъ осуждается на пеню; но ежели сіе случится на краю дороги, пеня платится надзирателями околодка.
   Сидръ есть обыкновенное питье острова Жерсея. Нѣтъ можетъ быть земли въ свѣтѣ, которая бы въ таковомъ же пространствѣ земли, приносила онаго въ столь великомъ количествѣ. удивленія достойно, что такъ малой островокъ, имѣющій видъ камня посреди моря, избыточествуетъ рудниками, на коихъ вертится больше ста мѣльницъ, кои снабжаютъ водою всѣ домы, иной раздѣляясь на тысячи ручьевъ впадаютъ въ море.
   На семъ самомъ островѣ находится славной Сорландской гусь, котораго баснословное прсизхожденіе и донынѣ отъ жителей почитается за правду. Говорятъ, что родится онъ изъ куска согнившаго дерева, долго въ морѣ лежащаго, и напоеннаго солью и селитрою. Есть люди увѣряющіе, что видѣли гусей неотставшихъ еще отъ доски, величиною съ слѣпня, другихъ больше, а иныхъ совсемъ выобразованныхъ и готовыхъ къ полету. Называются они Бернакли, и видимы бываютъ на морскомъ берегу только въ холодное время, жителей на островѣ полагается отъ 15 до 20 тысячъ. Городъ Сен-Геліе, лежащей на полдень, есть его столица.
   Языкъ есть Французской: на немъ говорятъ проповѣди и производятся суды: но мало дворянъ, купцовъ и людей нѣсколько значущихъ, кои бы не говорили по-Аглински. Служба церковная отправляется на томъ и на другомъ языкѣ.
   Жители пренебрегаютъ хлѣбопашество, предпочитая ему чулошныя фабрики, хотя въ прочемъ и не имѣютъ довольно хлѣба для своего пропитанія. Женщины и дѣти везутъ чулки. Всякую недѣлю привозится оныхъ на рынокъ въ Сен-Геліе отъ восьми до десяти тысячъ паръ. Ежегодно привозится изъ Англіи шестьдесятъ тысячъ фунтовъ шерсти для сихъ фабрикъ.
   Здѣшніе островяне никогда не были подъ управою Аглинскихъ приказовъ. Судимы они, по законамъ Нормандіи однимъ Баилйфомъ и двенадцатью присяжными, какъ въ гражданскихъ, такъ и въ уголовныхъ дѣлахъ, выключая преступленій измѣны, дѣланія денегъ и насилія учиненнаго правосудію, коихъ вѣденіе принадлежитъ двору.
   Двѣ роты конницы и пять полковъ пѣхоты составляютъ гарнизонъ сего острова. Пушки хранятся въ церквахъ, совсемъ въ готовности для стрѣлянія, ежели бы была нужда. Караулки разставлены по мѣстамъ неприступнымъ непріятелю и обезпечены батареями изъ шестидесяти пушекъ.
   Островъ Гернесей, меньше предъидущаго, разнится съ нимъ мало во всемъ касающемся до правленія воинскаго, гражданскаго, правъ, преимуществъ, обычаевъ, произрастеній, языка и проч. Содержитъ онъ десять приходовъ управляемыхъ десятью пасторами. Главной изъ оныхъ есть Св. Петра-Порта. Жители были сперва Калвинисты; нынѣ исповѣдуютъ Англиканскую вѣру. Большая изъ нихъ часть родомъ изъ Нормандіи, говорятъ они испорченнымъ Французскимъ языкомъ и Французовъ терпѣть не могутъ. Они перешли изъ Авраншской Епархіи въ Винчестерскую. На островѣ родится великое различіе цвѣтовъ. Извѣстно что Гернесейскія лилеи отличаются своею красотою. Замокъ Корнетъ, повелѣвающій городомъ и заливомъ, имѣлъ башню; но она разрушена громомъ.
   Всякой часъ, во всякое время отправляется изъ Дублина нѣсколько судовъ въ Шотландію, отстоящую только въ двадцати пяти верстахъ. Сіи переѣзды не требуютъ большихъ приготовленій. Вы садитесь на первое судно, а на другой день обрѣтаетесь въ Гласковъ. Вы скоро можете извѣститься о прибытіи моемъ въ сіе отечество древнихъ Пиктовъ, о коихъ приготовилъ я уже нѣкоторыя примѣчанія и въ первомъ письмѣ вамъ сообщу.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXXVIII.

Шотландія.

   Первыя времена Шотландской исторіи теряются въ темнотѣ баснословія. Невѣжество долговременно покрывавшее сѣверъ Европы, нахожденіе его народовъ, причиненныя имъ перемѣны: всѣ сіи причины не позволяютъ дать точнаго объясненія о началѣ сего Королевства. Вѣрныя его лѣтописи не давно начинаются, прочеежъ за тѣмъ все тьмою покрыто. Мы Римлянамъ одолжены первыми понятіями о сей части Бретаніи; но описанія ихъ несовершенны и ограничены. Въ послѣдующихъ вѣкахъ, темнота еще больше умножается; ибо памятники долженствовавшіе освятить времена, предслѣдовавшіе третьемунадесять вѣку, изтреблены ненавистною и варварскою полипгиною Аглинскаго Короля Едуарда I. Сей боролся съ независимостію Шотландіи и утверждалъ ее зависящею отъ своей короны. Для подкрѣпленія таковаго притязанія забралъ онъ въ свои руки народныя архивы, ограбилъ монастыри и церкви; а учинясь властителемъ всѣхъ доказательствъ доводящихъ древность и вольность похищаемой земли, отослалъ половину оныхъ въ Англію, другую сожегъ. Нѣкоторыя только недостаточныя лѣтописи спаслись отъ пламени.
   Римляне, покорившіе Англію, не могли покорить Каледонянъ. Такъ называли они сей военной и звѣрской народъ, обитающій на сѣверѣ острова. Страна грубая, гористая, защищамая своимъ положеніемъ и не страшимостію жителей, была для нихъ непреодолимою преградою. Сіи варвары не удовольствовались тѣмъ, чтобъ себя только защищать; но будучи подкрѣплены Британами, кои предпочли лучше оставишь отечество, нежели въ немъ жить подъ иностраннымъ господствованіемъ, дѣлали частыя на полуденную часть набѣги. Для предупрежденія ихъ разореній побѣдители построили стѣну между рѣками Фортомъ и Клидою, и оною положили предѣлы своему владѣнію. Сей способъ, безуспѣшно употребленной Китайскими Императорами, былъ разсудительнѣе и вѣрнѣе въ древней Британіи. Большая Китайская стѣна чинилась самою своею долготою неспособна къ защищенію, удобна къ нападенію. Римская напротивъ того, выведенная въ самой узкой части области, требовала малаго числа охранителей. Сіи войска, хорошо обученныя, лучше еще того послушныя, могли подъ защитою подобнаго оплота долго сопротивляться толпѣ свирѣпой, но не разумно предводимой. Китайцы не имѣя ни отваги, ни устройства, будучи принуждены разтагивать свои войска по пространству худо изчисленному, не могли его хорошо защитить. Сверхъ того Татары на нихъ наступающіе, направляя всѣ свои усиленія на одно мѣсто, имѣли еще надъ непріятелемъ поверхность храбрости.
   Я самъ видѣлъ сей Римской ретраншаментъ называемой стѣною Сѣвера, потому что сдѣланъ по его повелѣнію. Состроенъ онъ изъ камня, сильно известью связаннаго. Сколько можно судить по его развалинамъ, стѣна не была толще семи или осми футовъ, и двенадцати въ вышину. Сего было достаточно прошни людей неимѣющихъ никакихъ военныхъ машинъ. Приближеніе къ ней препятствовалось глубокимъ и широкомъ рвомъ. Окатъ составлялъ многіе углы, или лучше сказать входилъ и выходилъ, не для умноженія боковъ, о коихъ тогда понятія не имѣли, но для слѣдованія горамъ и камнямъ, коихъ искали занять и подошвы и вершины. Всѣ сіи излучины, по вѣрному изчисленію, умножали долготу ея до ста верстъ. На двухъ концахъ и вдоль по стѣнѣ, въ нѣкоторомъ разстояніи, построены крѣпости, въ коихъ всегда содержался довольной гарнизонъ. Между оными становились караулы для поданія вѣсти, когда непріятель приближался; и всѣ войска всегда были готовы вступить въ ружье при первой повѣсткѣ.
   Сія работа существующая въ развалинахъ своихъ тысячу шестъ сотъ лѣтъ между двумя народами, кои она раздѣляетъ, не имѣетъ ничего общаго съ землянымъ валомъ той же длины, сдѣланнымъ отъ Императора Адріана, которой тогда казался слабою оградою отъ непріятелей Имперіи. Въ окружностяхъ въ ходятся многіе памятники и надписи, могущія нѣсколько объяснишь исторію тогдашнихъ временъ; но сей родъ древности, сколько ни важенъ для любителей ея, для васъ не представитъ того же пріятства, не говоря уже о томъ, что требуетъ подробностей, кои трудно вмѣстить въ письмо.
   Римляне, будучи принуждены оставить Велико-британію, оставили сію часть острова подъ властію Пиктовъ, почитаемыхъ переселенцами изъ Галліи. Сіи послѣдніе, по общему мнѣнію, сперва помѣстились въ Ирландіи, и постепенно разширяясь, пристали къ противоположеннымъ берегамъ сего острова. Они совокупили въ одну Монархію всю страну, лежащую между стѣною и сѣвернымъ моремъ; и сіе Королевство приняло наконецъ имя Шотландіи,
   Датчане, Саксонцы, Нормандцы, послѣ пришедшіе, не счастливѣе были Римлянъ. Наконецъ Агличане учинили притязаніе на сію корону. По смерти Александра III. двое его сродниковъ Іоаннъ Баліолъ и Ро,ертъ Брюсъ о ней спорили. Едуардъ былъ призванъ въ мировщики между соперниками. Сей хитрой Государь вздумалъ обратить обстоятельства въ собственную свою пользу: но найдя сопротивленіе, предложилъ скипетръ Роберту, ежели онъ согласится учинить ему присягу въ подданствѣ. Сей столь былъ великодушенъ, что въ томъ отказалъ, но Баліоль согласился, и когда подданные его оказали неудовольствіе, отрекся отъ присяги. За симъ послѣдовала война, въ которой сперва онъ, а потомъ Аглинской Монархъ имѣли успѣхи. Послѣдній завладѣлъ Едимбургомъ, Штерлингомъ, и наконецъ захватилъ самаго Баліола и посадилъ въ тюрьму въ Лондонской башнѣ. Тогда все покорилось, и Шотландія, по крайней мѣрѣ на нѣкоторое время, учинилась провинціею Англіи.
   Явился потомъ человѣкъ искусной и храброй для возстановленія вольности своего народа, славной Іоаннъ Валласъ, непріятель Агличанъ и ревностной защитникъ отечества. Зависть помѣшала ему съ начала одержать побѣды, достойныя его отваги; но по отдаленіи изъ войска вельможъ имъ предводящихъ, объявленъ онъ правителемъ Государства подъ властію отсутствующаго и плѣннаго Баліола. Съ симъ новымъ названіемъ вышелъ онъ въ поле, отличился взятіемъ многихъ крѣпостей, побѣдилъ непріятелей во многихъ стычкахъ: но войско его умалилось отъ самыхъ побѣдъ, и онъ принужденъ былъ наконецъ уступить многолюдству. Валласъ дорого заплатилъ за услугу, оказанную своему отечеству; ибо попавшись въ руки Агличанамъ претерпѣлъ за военные свои успѣхи казнь, которой воспоминовеніе помрачаетъ славу ее повелѣвшаго.
   Аглинское правленіе установилось безъ препятствія. Въ сіе время перевезенъ въ Великую Британію тотъ таинственной камень, которой въ Шотландію перешелъ изъ Ирландіи. Хранимъ онъ былъ въ Сіонѣ, гдѣ короновались Короли; а Данайцы привезшіе его въ Ирландію утверждали, что сіе славное и древнее Шотландское Палладіумъ, служило изголовьемъ Патріарху Іякову во время его сновидѣнія.
   Едуардъ пребывалъ въ покоѣ, когда сынъ Роберта Брюса, зачалъ новое возмущеніе. Онъ учинился начальникомъ заговора, принудившаго Британскаго Монарха приняться за оружіе, но умеръ онъ прежде совершенія дѣла, и препоручилъ сыну своему продолжать предпріятіе: "Ступай смѣло, сказалъ ему, вели "нести передъ собою мои кости; бунтовщики "не вытерпятъ ихъ вида, Но сынъ Едуардовъ не удержалъ славы отца; и Агличане отвсюду выгнанные отстали отъ завоеваній.
   Отвага и побѣды Брюсовъ доставили имъ владѣніе сей Монархіи, когда одинъ Агличанинъ, поселившійся въ Шотландіи, былъ проклятъ за грѣхи свои отъ Гласковскаго Епископа и принужденъ выѣхать изъ Королевства. Въ Нормандіи нашелъ онъ Едуарда Баліола, которой довольствуясь отцовскимъ имѣніемъ не помышлялъ больше о потерянныхъ владѣніяхъ. Аглицанинъ возбудилъ въ немъ высокомѣріе, показывая ему удобность взять оныя назадъ, и увѣряя что въ томъ ему поможетъ Аглинской Король. Въ самомъ дѣлѣ Баліоль получилъ отъ него помощь, и съ оною пріѣхалъ въ Шотландію. Вскорѣ войско его увеличилось; побилъ онъ близъ Думблена сорокъ тысячъ человѣкъ, и короновался въ Сіонѣ, гдѣ присягали ему новые его подданные.
   Понять не можно, какимъ образомъ страна столь худо населенная, въ сравненіи съ Англіею, могла такъ долго защищаться противъ усиленій Королевства, которое со многочисленнымъ войскомъ имѣло всѣ способы къ произведенію войны. По чего не можетъ навѣстить презрѣніе жизни и любовь славы? Чего не учинило Шотландское дворянство? Имена Баліолевъ, Брюсовъ, Стуардовъ, Макензіевъ, Монтгомеріевъ, Гордоновъ, Гамильтоновъ, Дугласовъ, Дрюмондовъ, Вейловъ, Мандоналдовъ, Гразамовъ, Перовъ, Колбертовъ, Куммингрвъ, Лееліевъ, Гаевъ, и пр. повсюду представляются толпами,
   Вамъ извѣстно, какимъ образомъ Шотландія была присоединена къ Англіи при Іяковѣ I. Съ того времени исторія сей Монархіи составляетъ часть Великобританской: но правленіе обѣихъ Государствъ оставалось всегда раздѣленнымъ до Королевы Анны, покорившей оба народа подъ едину власть. Тогда для обѣихъ былъ одинъ совѣтъ и одинъ Парламентъ. Таковое повиновеніе единому Государю не столько ослабило, сколько прикрыло взаимную ненависть. Агличане, гордясь своею поверхностію, съ неудовольствіемъ смотрятъ, что Шотландцы участвуютъ въ милостяхъ Двора. Какія укоризны претерпѣвали Іяковъ I. и его наслѣдники, когда награждали они сихъ вѣрныхъ подданныхъ за ихъ усердіе! Агличанину въ милости завидуютъ, Шотландца проклинаютъ.
   Шотландія отдѣлена отъ Англіи, рѣками и горами. Въ длину она имѣетъ около двухъ сотъ пятидесяти, въ ширину около ста верстъ. Воздухъ чище нежели въ Англіи. Люди живутъ долговременнѣе. Есть множество озеръ никогда незамерзающихъ; множество рѣкъ наполненныхъ рыбою; множество долинъ плодоносныхъ. Лѣса и кустарники изобилуютъ звѣрями и дичиною; рогатой скотъ превосходитъ всѣ земли. Сія страна не уступаетъ Англіи ни климатомъ, ни добротою грунта: и ежели Агличане богатѣе, то обязаны они тому, что между ими пребываетъ Король, и что берега ихъ способнѣе для торговъ. Шотландцы имѣютъ однако сію послѣднюю выгоду, владѣя морскими заливами и рукавами такъ, что селенія ихъ не отдалены отъ воды на сто верстъ. Таковое положеніе позволяетъ имъ перевозить свои произрастѣнія, и сіе самое причиною, что пропитаніе у нихъ не дорого.
   Зима начинается въ Ноябрѣ, и перестаетъ быть жестока только въ концѣ Марта. Въ сіе время сѣверной или сѣверовосточной вѣтры дуютъ безпрерывно. Первой приноситъ морозъ,--второй снѣгъ. Самыя высокія горы покрыты онымъ круглой годъ. Въ полуночныхъ провинціяхъ большіе дни лѣтомъ продолжаются семнадцать часовъ, и чрезъ два мѣсяца сумерки такъ долги, столь свѣтлы, что можно читать во всю ночь. Хотя жары умѣренны, но достаточны для созрѣванія плодовъ. Осень есть самое непріятное время: безпрестанные дожди, густые туманы причиняютъ болѣзни. Агличане называютъ сію страну Королевствомъ вѣтровъ.
   Хлѣбъ приноситъ земледѣлателю шестнадцать на одинъ, и весьма хорошую муку, слѣдовательно и хорошей хлѣбъ. Изъ ячменя дѣлается превосходное пиво, которому Шотландцы предпочитаютъ однако сидръ или яблошной квасъ. Шелковица и смородина доставляютъ также напитокъ пріятной и прохладительной. Выключая виноградъ, прочіе всѣ плоды нашихъ климатовъ здѣсь ростутъ. Мясо нѣжно, но шерсть не такъ уважается, груба, толста, и меньше способна къ дѣланію тканей, нежели Аглинская.
   Дикія лошади, въ великомъ количествѣ находящіяся въ горахъ, мѣлки, но сильны и крѣпки. Ловить ихъ не трудно, и легко приучашь. Сказывали мнѣ объ одной породѣ собакъ, которыя гоняются за ворами; онѣ отъ нихъ не отстаютъ до тѣхъ поръ пока не найдутъ. Закономъ запрещено сворачивать собаку съ ея пути, когда она ищетъ злодѣя, и приказано отворять ей всѣ покои и кабинеты.
   Земляное уголье здѣсь несравненно превосходнѣе Невкастельскаго, и продается очень дорого въ Лондонѣ зажиточнымъ людямъ, кои одни его и употребляютъ. Лѣсу также здѣсь изобильнѣе нежели въ Англіи. Въ сѣверныхъ провинціяхъ есть рощи отъ семидесяти до восмидесяти верстъ въ окружности. Находятся въ нихъ ели чрезвычайно высокія и множество деревъ годныхъ къ строенію кораблей.
   Низкая часть Шотландіи походитъ на большой лугъ, гдѣ видны разбросанныя селенія. Дворянскіе домы почти всѣ имѣютъ небольшія рощи елей, служащихъ къ ихъ различенію: ибо вообще деревья и отгороды здѣсь рѣдки, особливо близь большимъ дорогъ.
   Тройная цѣпь горъ сообщающихся, между собою, занимаетъ почти всю полуденную часть Шотландіи до Едимбурга. Онѣ перемѣняютъ имена смотря по Графствамъ ими разграничиваемымъ, и часто имѣютъ разныя въ одномъ уѣздѣ. Кор-геадская гора чудна тѣмъ, что служитъ меридіаномъ наивысшимъ въ свѣтѣ. Перпендикулярная ея высота имѣетъ сказываютъ больше четырехъ сотъ саженъ. Сія гора раздвоена до самой вершины, и разщелина ея лежитъ противъ солнца въ полдень, а двѣ макушки составляютъ родъ часовъ показующихъ время тѣнію простирающеюся на противолежащія горы.
   Изъ Карлиля, куда мы прибыли пять часовъ спустя послѣ того какъ оставили море, отправились мы въ Едимбургъ. Дорогою проѣзжали чрезъ деревню Лочерби, гдѣ нѣтъ ни одной семьи, котораябъ не продавала водки на дорогѣ, и чрезъ Мофатъ, гдѣ находится мостъ крайне высокой и безъ перилъ, такъ что всякой путешествующій дрожитъ со страха.
   Въ милѣ отъ города Мофата, населеннаго чернью или пятидесятою бѣдными семьями, лежатъ теплицы наиболѣе посѣщаемыя въ Королевствѣ. Сіи минеральныя воды текутъ изъ двухъ ключей раздѣленныхъ горою, и выходящихъ изъ отлогости одного холма лежащаго надъ пропастью. Въ нѣкоторомъ разстояніи, и почти вездѣ кругомъ лежатъ высокія и каменистыя горы. Грунтъ въ окружности безплоденъ, и ростетъ только мохъ ниже ключей. Верхній имѣетъ около полутора фута глубины, а нижній больше четырехъ. Считая примѣрно, кажется что сіи два ручья не могутъ дать въ сутки больше сорока бочекъ воды. Первой почти весь употребляется для бань; ибо сѣрной и вонючей запахъ не позволяетъ пить его воду. но какъ нижній ручей дуетъ воды на питье больше нежели нужно, то берутъ ее также и для бань. Вкусъ ея уподобляютъ пороху, конѣ невычищеннаго ружья, или запаху гнилыхъ яицъ.
   Между чернію носится тысяча басней, какимъ образомъ обрѣтена цѣлительная сила, сихъ источниковъ. Повѣсть наиболѣе принятая есть та, что дочь одного Епископа, выданная за дворянина изъ сей окрути, находя нѣкоторое сходство между Мофатскою водою и тою, которую даютъ въ Англіи больнымъ, сдѣлала опытъ, сперва пьючи ее, а потомъ купаясь въ ней; и какъ получила великое облегченіе, то совѣтовала употреблять ихъ и другимъ. Она наняла поденщиковъ для разчищенія мѣста около ключей, которые составляли небольшое болото: она ободрила бѣдныхъ и уговорила прочихъ пользоваться лѣкарствомъ, отъ природы въ толикомъ изобиліи даруемымъ. Думаютъ, что сія вода извѣстна не больше полутора вѣка, употребляютъ ее съ Апрѣля до Сентября. Но ежелгі болѣзни упорны, остаются тамъ на всю зиму; да и тогда, ежели время хорошо йили дожди не аедики, пьютъ ее съ такимъ же успѣхомъ какъ и лѣтомъ. Способъ употребленія воды въ томъ состоитъ, чтобъ купаться въ ней всемъ тѣломъ или мыть только больную часть, по два и по три раза на недѣлю. Въ первыя времена доктора предписывали, чтобъ была оная такъ горяча, сколько стерпѣть можно; нынѣ употребляютъ ее только тепловатую и больные не потѣютъ. Для питья обыкновенное время есть поутру отъ шести до одиннадцати часовъ: послѣ обѣда никто больше не пьетъ. Болѣзни цѣлимыя ею суть: колотье, боль желудка, песокъ, параличъ, простуды, цынгота и жабы.
   Прибывъ въ Едимбургъ первымъ моимъ попеченіемъ было осмотрѣть всѣ его части. Сей городъ, столица Шотландіи, сѣдалище ея Королей по самую смерть Елисаветы Аглинской Королевы, и до соединенія двухъ коронъ, ея Парламента, лежитъ частію на высотѣ и тянется отъ запада на востокъ, отъ замка до дворца. Длиною онъ въ милю, а шириною въ нѣкоторыхъ мѣстахъ около полумили. Вершина холма занята большею и красивою улицею: посреди оной зданіе съ воротами: и сіе собственно называется верхней городъ.
   Улицы идущія въ середнюю, особливо съ сѣверной стороны, круты и узки: полуденныя отложе и шире. Сіи послѣднія кончатся въ части Ковгатской, гдѣ много источниковъ: послѣ сильныхъ дождей выходитъ оттуда великое количество воды въ разныхъ высотахъ. Стѣны города, построенныя на возвышенной землѣ и почти на ровнѣ съ большею улицею, замыкаютъ внутри себя сады, кладбища и простираются до одного озера, надъ коимъ живутъ сыромятники, мясники, кожевники и проч. Пивоварни помѣщены въ Ковгатской части по причинѣ способности воды. Часть Канонгатъ, самая нижняя города, и коей половина къ нему и не причисляется, имѣетъ улицы узкія кончащіяся садами.
   Домы Едимбургскіе, построенные изъ тесанаго камня и покрытые аспидомъ, не могутъ имѣть больше пяти жильевъ на улицу; но вообще сзади они выше и имѣютъ даже до восьми и десяти. Они крайне стѣснены; часто одна лѣсница служитъ двумъ домамъ: и въ каждомъ жильѣ помѣщается цѣлая семья. Вышина строенія, узкость улицъ, множество людей принужденныхъ ходить по одной горѣ, доказываютъ нечистоту города. Оной изобильно снабженъ хорошею ключевою водою, проведенною чрезъ свинцовыя трубы чрезъ пять верстъ. Рынки наполнены мясомъ, рыбою, плодами и огородною зеленью. Обыкновенное питье есть полпиво безъ хмѣля, продаемое по двѣ копѣйки бутылка. Зажиточные пьютъ разныя вина, Всѣ, кромѣ бѣдныхъ кои питаются почти одною ячменною кашею, ѣдятъ пшеничной хлѣбъ; а жгутъ только земляное уголье. Число жителей простирается до тридцати пяти тысячъ душъ.
   Едимбургской замокъ, лежащій на западъ на вершинѣ каменной утесистой горы, неприступенъ кромѣ одной стороны, то есть отъ города. Входъ въ него защищается батереею и наружными укрѣпленіями. Хранятся въ немъ архивы и древніе коронные алмазы. Римляне называли его крылатымъ замкомъ, alata castra: послѣ дали ему имя дѣвичьяго замка, ибо Короли Пикты воспитывали въ немъ своихъ дочерей, кои выходили изъ него на канунѣ своей свадьбы. Водою снабжается замокъ изъ колодезей, высѣченныхъ въ камнѣ. Видъ въ немъ прелестной: открываются изъ него море, озера, горы, долины, города, села, замки, кои кажется спорятъ между собою, кому изъ нихъ обратить на себя вашъ взоръ. Крѣпость можетъ быть никогда бы никто не взялъ, ежелибъ потрясенія земли, причиняемыя пушечною пальбою, не изсякали воды въ ея колодезяхъ. Славится она многими выдержанными осадами, и особливо отъ Кромвеля и отъ Вильгельма III. кои взяли ее по тому, что недоставало въ ней пропитанія и воды.
   Королевской дворецъ съ садами есть старинное зданіе, состоящее изъ четырехъ башенъ. Входъ украшенъ столбами и куполомъ на подобіе короны. Дворъ окруженъ крытыми переходами, ведущими въ покои. Въ одномъ изъ сихъ сберегаются портреты Шотландскихъ Государей. Видна также старая церковь, принадлежавшая монахамъ, гдѣ погребались Короли и Королевы.
   Другое примѣтное зданіе есть домъ, гдѣ держался въ старину Парламентъ и гдѣ понынѣ еще собираются чины правосудія, городской совѣтъ, казначейство и биржа. Онъ имѣетъ большой четвероугольной дворъ съ статуею Карла II. При входѣ поставленъ гербъ Шотландіи, окруженной изобраніеніями истинны и милосердія, съ надписью именующею ихъ основаніемъ народнаго благоденствія: Stant his felicia regna.
   Университетъ по просту Коллегіею называемой, есть пространное зданіе, раздѣленное на три двора съ садами, и все сіе обнесено высокими стѣнами, Въ немъ находятся начальникъ, около двадцати Профессоровъ, типографія и библіотека. Книги благотворителей имѣютъ особое мѣсто, и на нихъ имена ихъ напечатаны золотомъ. Надъ ними стоятъ портреты многихъ Государей и поправителей нравовъ. Показывали мнѣ черепъ славнаго Бушанана, Шотландскаго историка, столь же извѣстнаго красотою Латинскаго языка, сколь достойнаго наказанія за пристрастіе оказанное противъ его Государыни Маріи Стуардъ. Видѣлъ я тутъ же подлинникъ протеста Богемцовъ противъ Константскаго собора, сожегшаго Іоанна Гусса и Іеронима Прагскаго. Одинъ Шотландской дворянинъ купилъ его въ своемъ путешествіи и подарилъ сей библіотеку. Не знаю говорить ли мнѣ объ рогѣ длиною въ нѣсколько дюймовъ, срѣзанномъ съ головы одной женщины, и показываемомъ за вещь любопытную.
   Въ городѣ находится общество ученыхъ и особливо Медиковъ, кои выдаютъ ежегодно собраніе опытовъ и наблюденій во всѣхъ частяхъ ихъ науки. Предмѣтъ сего общества есть тотъ же, что и многихъ другихъ Академій, заведенныхъ для умноженія успѣховъ въ физикѣ и въ словесныхъ наукахъ. Изъ упражненій его исключены богословія, нравственная наука и политика, кои почитаетъ оно довольно объясненными, трудными и опасными въ разсмотрѣніи. Оно обнародываетъ не только сочиненія своихъ членовъ, но даже и присылаемыя отъ чужестранныхъ, и не отвергаетъ ниже такихъ, кои противорѣчатъ сочиненіямъ ея товарищей? Доктора причисленные къ Едимбургсной коллегіи суть главные члены сего общества, которое составлено также и изъ лѣкарей. Согласіе, продолжающееся межъ сими двумя науками, отдаляетъ изъ него споры о ихъ преимуществѣ. Они ищутъ быть полезны отечеству, а не смѣшить его сатирическими письмами, какъ то чинится во Франціи. Г. Гамъ, Едимбургской докторъ, обязанъ отчасти славою своею опыту о раздробленіи и силѣ Дунскихъ водъ, кои не давно найдены и не могли еще хорошо быть разсмотрѣны, для какихъ болѣзней могутъ быть полезны. Извѣстно только, что здоровымъ людямъ онѣ не вредны; приводятъ кровь въ движеніе, усиляютъ жизненные соки, и производятъ надъ ними тоже дѣйствіе что вино, не причиняя боли въ головѣ. Когда пьютъ ихъ нѣсколько много, становятся пьяны, и видали людей, кои съ трудомъ могли держаться на лошади.
   Другой докторъ, Г. Томсонъ также выдалъ изысканія о разныхъ минеральныхъ Шотландскихъ водахъ. Сіи желѣзнистые ключи главъ часты въ нѣкоторыхъ округахъ здѣшняго Королевства, что предполагать тамъ надлежитъ желѣзные рудники простирающіеся по всей области; ибо столько же считаютъ сихъ ключей, сколько приходовъ. Грунты, изъ котораго они бьютъ, не вездѣ одинаковы. Одни покрыты голышемъ и пескомъ, другіе мохомъ, глиною и проч. Одинъ изъ сихъ минеральныхъ родниковъ выходитъ изъ подъ горы, и не далеко отъ него находятся каменья, кои, будучи разбиты, свѣтятся какъ маркаситы.
   Разсмотря свойство земель, Г. Томсонъ вступаетъ въ раздробленіе самыхъ водъ, и ищетъ въ нихъ цѣлительныхъ свойствъ. Абербротокскія кажутся ему способными для очищенія почекъ, изгнанія изъ нихъ песку, иногда каменьевъ, и вообще полезными во всѣхъ болѣзняхъ зависящихъ отъ кислоты соковъ. Симъ водамъ даютъ преимущество надъ всѣми прочими той же стороны, по причинѣ великаго числа ими изцѣленныхъ.
   Сверхъ Медицинской коллегіи есть въ Едимбургѣ другая приказныхъ людей, садъ Ботанической, кабинетъ естественной исторіи, и домъ для дѣтей оставшихся сиротами послѣ обанкрутѣвшихъ купцовъ. Ихъ въ немъ обучаютъ торговлѣ, и при выпускѣ даютъ имъ на заведеніе отъ двухъ до трехъ тысячъ рублей.
   При входѣ въ одну больницу встрѣтилъ я человѣка, которой предложилъ выводить меня по всѣмъ покоямъ. Выходя хотѣлъ я ему датъ за труды денегъ, и онъ не принялъ, говоря: "вы видите въ построеніи и содержаніи сего обширнаго и выгоднаго дома, чудо человѣколюбія и благотворенія. Самое милосердіе начертало его планъ, положило основаніе, построило его, украсило, какъ вы тому сами свидѣтель. Архитекторъ, каменщики, работники не хотѣли имѣть иной платы кромѣ того удовольствія, что участвовали въ заведеніи полезномъ себѣ равнымъ. Великое число больныхъ содержится и лѣчится въ немъ докторами, лѣкарями, аптекарями, служителями безъ всякой награды и жалованья: даже приворотникъ служитъ безденежно, и ничего не беретъ отъ чужестранныхъ, привлекаемыхъ. любопытствомъ въ сей храмъ милосердія. Но что это за убѣжище, въ которомъ всѣ жертвуютъ своимъ усердіемъ и щедростію? Вы его видѣли; въ немъ собраны всѣ немощи; онъ есть театръ всякаго рода бѣдности. Страшныя пугалища, изувѣченные члены, тѣла покрытыя единою раною, сборище всѣхъ болѣзней, приуготовленіе операцій больше окрововляемыхъ нежели самыя казни, печальной образъ смерти, представляющійся подъ разными видами, самая смерть часто торжествующая надъ усиленіями науки; жалобы часто несправедливыя, всегда горькія слезы, страданіемъ изсякаемыя, и часто самое страданіе умножающія;усердіе платимое неблагодарностію; промыслъ Божій обвиняемый отчаяніемъ: вотъ всегдашніе предмѣты, кои здѣсь занимаютъ взоръ и кои не могутъ однако утрудить милосердія. Да пребудутъ навсегда между благотворителями свѣта тѣ, кои умѣютъ представлять позорище столь пріятное человѣчеству! Да соорудитъ добродѣтель престолъ ихъ памяти; да обожаются они всѣми несчастными; и созерцая сіи черты да усомнятся смертные, человѣка ли или божества образъ они видятъ."
   Есть также другія больницы въ Едимбургѣ для бѣдныхъ гражданъ, для содержанія и воспитанія нѣкотораго числа учениковъ. Въ университетъ отсылаютъ тѣхъ, кои оказываютъ разумъ или склонность къ наукамъ; прочихъ отдаютъ учиться рукомесламъ. Есть равномѣрно смирительной домъ, въ которой сажаютъ людей худой жизни, заставляютъ ихъ работать въ шерстяныхъ, полотняныхъ и шелковыхъ фабрикахъ. Наконецъ считается въ сей столицѣ двенадцать церквей и двадцать три пастора. Соборъ во имя Св. Жилла есть пространное зданіе. Служба въ немъ отправляется въ трехъ мѣстахъ, кои почесть можно за разные приходы.
   Городъ правится начальникомъ имѣющимъ титулъ Лорда, и коего должность почти одинакова съ Лондонскимъ Лорд-Меромъ. Помощниками у него четыре Байлафа, отправляющіе услугу Шерифовъ. Онъ долженъ быть купецъ, и не можетъ занимать сего мѣста больше одного или двухъ лѣтъ; а прежде того надлежало ему быть членомъ Совѣта, составленнаго изъ двадцати пяти особъ подъ предводительствомъ своего начальника и четырехъ Балльифовъ для правленія городовыми дѣлами. Для выбора сихъ послѣднихъ, предлагаются двенадцать Кандидатовъ, изъ коихъ четверо, одержавшіе большинство голосовъ, избираются.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО ССХХІХ.

Продолженіе Шотландіи.

   Стужа меня не удерживаетъ отъ частыхъ изъ Едимбурга поѣздокъ. Только теперь возвратился я изъ Глазкова. Ѣдучи туда и обратно осмотрѣлъ я многія провинціи, но упомяну только о главныхъ ихъ городахъ, ибо въ нихъ однихъ останавлялся.
   Глазковъ, въ Клидсдалѣ, есть лучшей въ семъ Графствѣ и наибольше торговой въ Шотландіи городъ; лежитъ на клидѣ близь впаденія ея въ Ирландское море; въ заливъ входить могутъ самые большіе корабли. Сію рѣку, дающую имя провинціи, переѣзжаютъ по каменному мосту. Рыбная ловля и способность ея для торговли съ фракціею, Гишпаніею и Америкою привлекаетъ туда много людей. Глазковъ летитъ частію на высотѣ, частію на ровнинѣ, и раздѣленъ на четыре главныя улицы, ведущія къ одному народному зданію. Старой соборъ лежитъ въ верхнемъ городѣ. Безпримѣрная его величина и архитектура приводятъ въ удивленіе. Онъ раздѣленъ на двѣ церкви, одна надъ другою. Епископство, переименованное послѣ въ Архіепископство, уничтожено Презбитеріанами. Подлѣ стоитъ замокъ, служившій жилищемъ Епископамъ: но главное украшеніе его есть университетъ, зданіе прекрасное имѣющее фасаду изъ тесанаго камня.
   Изъ сей Академіи, равно какъ и изъ другихъ университетовъ Королевства, вышли многіе ученые отличившіеся въ разныхъ родахъ. Робертъ Moрисонъ, родился въ Абердеепѣ, учился въ Глазковѣ и обучалъ тамъ философіи: потомъ прилѣпился къ Медицинѣ и Ботаникѣ, но междуусобныя войны прервали его ученіе, и онъ оказалъ свою храбрость и усердіе къ Карлу I, дрался отважно на сраженіи произходившемъ на Абердеенсномъ мостѣ между жителями и Презбитеріанскимъ войскомъ, и былъ опасно раненъ. Гастонъ, Герцогъ Орлеанскій, призвалъ его въ Блоа и поручилъ ему присмотръ за Королевскимъ садомъ въ семъ городѣ. По смерти сего Князя возвратился онъ въ Англію, гдѣ Карлъ II. которому представленъ былъ въ Блоа отъ Гастона, сдѣлала, его своимъ докторомъ и Королевскимъ Профессоромъ Ботаники. Сочиненія его о сей наукѣ и особливо исторія растеній, принесли ему славу.
   Гилбертъ Бурнетъ, Епископъ Салисбурскій, учился въ Едимбургѣ, своемъ отечествѣ; ѣздилъ во Францію и Голландію, гдѣ видѣлъ ученыхъ и славныхъ людей, взялся по томъ править однимъ приходомъ, и былъ сдѣланъ крестовымъ священникомъ Карла II. Бурнетъ, пришедъ въ подозрѣніе у двора, оставилъ Англію, объѣхала. Италію, Швейцарію, Нѣмецкую землю, и въ Голландіи прилѣпился къ Оранскому Князю, которой вывелъ его въ Епископы. Агличане почитаютъ его Велико-Британскимъ Боссюетомъ; но не имѣлъ онѣ столько разума, и ненависть противъ Римской церкви обезславила его сочиненія. Учеными людьми читаются еще его записки относительно до Аглинской исторіи, путешествіе въ Италію, исторія перемѣны Англиканской церкви, въ которой богословія и споры часто засушиваютъ философа и историка.
   Вильгельмъ Барклай, обучась въ Абердеенскихъ школахъ, гдѣ родился, ѣздилъ учиться праву въ Буржъ, и произведенъ Профессоромъ сей науки въ Университетѣ въ Понт-а-Муссонѣ, по томъ въ Анжерсѣ. Сочиненія его о могуществѣ Папы и Короля учинили имя его славнымъ. Сынъ его Іоаннъ Барклай, родившійся въ Понт-а-Муссонѣ, былъ въ Англіи, въ Римѣ, имѣлъ соперникомъ Кардинала Бедлармшга въ богословскихъ спорахъ, напечаталъ свой славной романъ Аргениду, писанной стихами и прозою, и переведенной на нашъ языкъ Аббатомъ Жоссомъ. Оной есть картина пороковъ и перемѣнъ придворныхъ, въ которой сочинитель, ища подражать Петронію, часто оказывается надутымъ. Третій Барклай, по имени Робертъ, родомъ изъ Едимбурга, воспитанной въ Парижѣ подъ надзираніемъ дяди своего, начальника Шотландской коллегіи, розвратился въ отечество, и давъ себя обольстить Квакерамъ выдалъ многія сочиненія на ихъ защищеніе. Онъ ѣздилъ въ Голландію и въ Нѣмецкую землю другихъ обольщать и воротился умереть въ своемъ отечествѣ, гдѣ отличился порядочными нравами, великимъ ученіемъ, разными сочиненіями въ пользу своей секты, и умѣренностію, сколько можетъ только имѣть оную человѣкъ въ заблужденіи находящійся.
   Шотландскіе Университеты славятся разными ученіями: Абердеенской Правомъ; Сен-Андреевской Богословіею; Едимбурской Медициною, физикою, Математикою; Глазковской словесными науками. Ежели художества не имѣютъ-Большихъ успѣховъ, не льзя сказать, чтобъ и совсемъ не были онѣ знаемы въ Королевствѣ: но Шотландцы почитая ихъ за вещь излишнюю, не много ихъ уважаютъ.
   Близъ Рознеата, загороднаго дома не далеко супъ Глазкова, лежитъ озеро окруженное торами, гдѣ слышно чудное ехо. Человѣкъ съ трубою становится на одномъ мысу и обратясь къ Сѣверу играетъ штуку и останавливается. Ехо тотчасъ ее повторяетъ весьма чисто, но гораздо ниже нежели труба. Сколь скоро сіе окончило свою музыку, другое, голосомъ еще его ниже, повторяетъ опять со всею точностію туже штуку: аза симъ вторымъ слѣдуетъ третье, но уже такъ тихо что едва слышно.
   Проѣзжая мимо Дугласа, небольшаго города той же провинціи, привело мнѣ сіе имя на память славнаго Гиплолита, котораго Г. Олноа столь хорошо описалъ похожденія. Я съ удовольствіемъ смотрѣлъ на мѣста, украшенныя въ старину прелестями Юліи. Кавалеръ Кингтонъ, изъ Едимбургской Академіи, мой сопутникъ съ коимъ разговаривалъ я о трогающей повѣсти сихъ двухъ любовниковъ, слѣдующее учинилъ мнѣ объясненіе., я съ моей стороны хочу вамъ сообщить объ одномъ произшествіи, случившемся въ фамиліи Дугласовъ: оно по меньшей мѣрѣ столько вѣрно, какъ ваша исторія. Я вамъ плачу тѣми же деньгами".
   "Во всѣхъ земскихъ владѣніяхъ благородной и старинной фамиліи Дугласовъ, есть обыкновеніе, что въ церквахъ моля за души умершихъ господъ, читаютъ тѣ же молитвы и за живыхъ, и объ отсутствующихъ изъ ихъ замка. Сіе обыкновеніе основано на множествѣ печальныхъ приключеній, кои похитили неожидаемо многихъ наслѣдниковъ сего дома. Симъ образомъ перемерло ихъ столько, что въ сомнѣніи о состояніи отъѣхавшихъ, изъ предосторожности препоручали души ихъ Богу. Сіе примѣчаніе заставила меня вамъ сдѣлать слѣдующая исторія".
   "При владѣніи Іякова II. Шотландскаго Короля, Графъ Вильгельмъ Дугласъ такъ овладѣлъ Монархомъ, что сей ввѣрилъ ему совсемъ правленіе Государства и попеченіе о своей славѣ. Дугласъ употребилъ, во зло довѣренность, и причинилъ многія насилія и несправедливости, отворившія наконецъ глаза Королю, которой отдалилъ его отъ своего лица и отдалъ его мѣсто непріятелю его Графу Оркадскому. Ссора ихъ была двоякою причиною недружбы между большими господами, то есть высокомѣріе и любовь: но Графъ Оркадской одержалъ только половину, чрезъ угнетеніе своего соперника. Дугласъ, любимый своею любовницею, имѣлъ удовольствіе найти ее склонною къ побѣгу. Страхъ, получить наказаніе за поведеніе свое въ министерствѣ, принудилъ его удалиться къ Агличанамъ, и онъ увезя свою добычу, почиталъ награжденнымъ себя за все теряемое въ отечествѣ. Графъ Оркадской тоже самое думалъ, ибо не находилъ спокойствія въ своемъ счастіи, пока не будетъ имѣть въ рукахъ двухъ любовниковъ. Скаредная измѣна ему послужила и въ томъ и другомъ. Получилъ онъ и желаемое сокровище и удовольствіе оказать свое мщеніе".
   "Въ слѣдствіе слуха о воинѣ, допущеннаго Дугласомъ до Аглинскаго Короля, Оркадской Графъ увѣрилъ его, что для избѣжанія угрожающей опасности, не остается ему инаго средства, кромѣ хитрости: и склонилъ его обѣщать тайно Дугласу не только свободу возвратиться въ Шотландію, но и возстановленіе его при дворѣ со умноженіемъ и милостни имѣнія. Іяковъ II. съ природы не былъ вѣроломнымъ, но податливость или слабость все изъ него могла сдѣлать. Онъ велѣлъ учинить сіе предложеніе Графу, которой оное и принялъ, получивъ пашпортъ подписанной рукою самаго Монарха. Съ симъ залогомъ покровительства своего Короля, онъ отправился; но едва появился въ Шотландіи, какъ любовница его похищена у него вооруженными людьми. Онъ и сомнѣваться не могъ, чтобъ таковое насильствіе не было учинено Орнадскимъ Графомъ, и не имѣя силъ за оную мстить, положилъ всю свою надежду на Короля, которому тотчасъ по приѣздѣ принесъ жалобу. Сей Государь принялъ его съ великими доказательствами дружбы, и никто не сомнѣвался, чтобы онъ не пришелъ у него въ большую еще прежней милость. Онъ позвалъ Дугласа въ свой кабинетъ, и тамъ, продолжая его льстить, поразилъ его кинжаломъ,.
   "Между тѣмъ Графъ Оркадскій далъ повелѣніе, отвезти любовницу свою на одинъ изъ острововъ, коихъ носилъ имя. Намѣреніе его было не только держать ее въ заперши для своихъ утѣхъ, въ піаномъ мѣстѣ гдѣ онъ былъ господиномъ; но и не допустить ее въ таковомъ заключеніи узнать о смерти Дугласа, или по меньшей мѣрѣ о участіи, которое онъ въ ней имѣлъ своимъ совѣтомъ. Въ самомъ дѣлѣ она того не вѣдала до самаго его посѣщенія: но приѣздъ его вывелъ ее изъ сомнѣнія о его намѣреніяхъ. Она укоряла ему измѣну его съ такимъ, презрѣніемъ, имя Дугласа столь часто было ею упоминаемо въ разговорѣ и столь оскорбительнымъ образомъ для соперника, что сей гордой тиранъ объявилъ ей смерть ея любовника".
   "Хотя надлежало было ему ожидать ее во всей отчаянности, каковую горесть и любовь производятъ; но онъ увидѣлъ, что дѣйствіе превзошло его страхъ. Сперва отрекалась она съ нимъ говорить съ такою упорностію, что онъ принужденъ былъ поѣхать не получающи одного слова въ отвѣтъ. Приказалъ въ отсутствіе, свое стеречь съ уваженіемъ сію несчастную любовницу, но она узнала отъ самихъ стражей подробности смерти Графа, и отчаяніе въ ней до того умножилось, что она зажгла ночью замокъ, не опасаясь и того что сама учинится первою жертвою пламени. По счастію она спаслась между тѣмъ какъ старались угасить пожаръ, и изъ сосѣдства имѣла удовольствіе видѣть истребленнымъ наилучшее въ Шотландіи зданіе,.
   "Оттуда переѣхала она въ Графства Лохабарское и Атолское, гдѣ непріятель ея имѣлъ равномѣрно знатныя маетности, и нашла такожъ способъ обратить чаешь оныхъ въ пепелъ. Наконецъ отвага ея умножилась отъ самыхъ успѣховъ, и она прибыла въ Едимбургъ въ надеждѣ употребить удачу свою въ дѣйствованіи огнемъ, дабы и самаго Графа Оркадскаго изтребить вмѣстѣ съ его домомъ, учинила сіе покушеніе, но будучи поймана въ исполненіи его, не ждала уже, чтобы употребили съ нею насиліе для вывѣданія причины ея поведенія."
   "Король свѣдавъ о семъ странномъ произшествіи, хотѣлъ ее видѣть. Она предстала не только унылою послѣ своихъ преступленій, но требовала еще правосудія на Графа. Худо конечно избрала она судью, ибо онъ первой былъ всему виновникомъ; но простилъ однако сумасшествію огорченной любовницы, и предоставляя себѣ опредѣлить наказаніе, ограничилъ оное заключеніемъ ея до смерти въ монастырь".
   Графство Киль, сосѣднее съ Клиздальскимъ, получило имя свое отъ рѣки его орошающей. Оно плодородно и людно, хотя покрыто болотами и горами. Главной его городъ Аиръ лежитъ на Ирландскомъ берегу. Жители, не довольны будучи безпорядками, кои у нихъ ввело употребленіе водки, сдѣлали приговоръ, которымъ взаимно обязуются никогда не пить водки дѣлаемой у нихъ изъ хлѣба, и не ходить ни въ кабаки ни въ шинки, гдѣ ее продаютъ. Они пригласили всѣхъ своихъ земляковъ съ ними Соединиться, и обнародовали чрезъ газеты сей актъ во всѣхъ трехъ Королевствахъ.
   Галловай есть одна изъ большихъ Шотландскихъ провинцій: вывозятъ изъ нее много хлѣба, шерсти и лошадей, коими отправляютъ немалой торгъ. Вообще жители Королевства продаютъ за границу нарочитое количество шерсти, соленой свинины, масла, сыра, конченой рыбы, рыбьяго жира, желѣза, свинца, досокъ, строеваго лѣса и проч. Равномѣрно торгуютъ они сукнами, полотнами, кружевами своихъ фабрикъ. Недостаетъ у нихъ только вина и соли, кои получаютъ они изъ другихъ земель. Великое число морскихъ портовъ по берегамъ Шотландіи, трудолюбіе и проворство жителей способствуютъ къ содержанію торговли въ цвѣтущемъ состояніи. Портъ Витернъ, въ столицѣ сей провинціи, почитается за лучшій въ Королевствѣ.
   Большая часть Графствъ въ полуденной части Шотландіи, получаютъ имена свои отъ рѣкъ чрезъ нихъ текущихъ: Нитдаль отъ Ниты; Аннандаль отъ Аннаны; Лиддездаль отъ Лиды; Тивіотдаль отъ Тивіота; Тведаль отъ Тведы; Лаудердаль отъ Лаудера; Ескъдаль, отъ Еска; Стратгеркъ отъ Герка; Мактейтъ отъ Тейта и проч. Прочія провинцій называются Леноксъ, Стерлинъ, Фифъ, Кунингамъ, Мерсъ, Лотіанъ, Каррикъ, Лорнъ, Арендъ и столбцами имѣютъ Думбеутонъ, Стерлинъ, Сент-Андре, Реимфровъ, Ирвинъ, Колдингамъ, Думбафъ, Барженію, Дунстафалъ и Иннерару. Думаютъ, что Стерлинъ далъ имя Аглинской монетѣ. Сент-Андре, старинная столица Королевства, имѣетъ сказываютъ наивеличайшую церковь въ свѣтѣ, увѣряютъ, что она семью футами длиннѣе и двумя шире Св. Петра въ Римѣ. Въ самомъ дѣлѣ есть она наилучшее Готическое зданіе изо всѣхъ, кои я видѣлъ. Городъ лежитъ на морскомъ берегу на мѣстѣ ровномъ, былъ сѣдалищемъ Архіепископа и Примата Королевства до самаго уничтоженія Епископства.
   Трактатомъ соединенія двухъ коронъ положено, чтобъ Презбитріянская вѣра была господствующею въ Шотландіи. Епископяне въ ней терпимы, какъ Презбитеріане въ Англіи? Есть даже Архіепископы и Епископы, но они не пользуются ни тою силою ни тѣмъ уваженіемъ, какъ Аглинскіе. Викарныя Енископства Гласковскаго Архіепископа суть: Аргиль, Галловай, Оркады и Вестерны; Сент-Андреевскаго Россъ, Едимбургъ, Абердеенъ, Брешинь, Міоре, Летнесъ, Думбленъ и Дунбеллъ. Одна Католицкая вѣра совсемъ запрещена въ сей странѣ; горные Сѣверные жители отправляютъ ее однако съ немалою вольностію, ибо донынѣ не предуспѣли еще ихъ покорить."
   Съ начала, заведенія Христіанской, вѣры въ семъ Королевствѣ до владѣнія Іякова V. когда Калвинская въ него, проникала, никогда не было слышно о ереси. Сей Государь объявилъ себя явнымъ противникомъ новой секты; но супружество дочернее, Маріи Стуардъ съ Графомъ Ботвелемъ, нанесло первой ударъ православной вѣрѣ. Причиною тому не то было, чтобъ Королевна не прилѣплялась къ своей вѣрѣ, но была сговорчива, податлива и нерѣшима; Графъ напротивъ того, человѣкъ женскаго и противорѣчущаго нрава, держался твердо Калвинова ученія. Когда правленіе Щотландіи досталось ему въ руки, не можно было уже надѣяться добра для Католиковъ. Въ самомъ дѣлѣ ересь не умедлила распространиться по всему Королевству. Хотѣли принудить Королеву перемѣнить вѣру, и даже отречись отъ короны: что заставило ее искать, убѣжища въ Англіи. Отъѣздъ ея способствовалъ новому ученію, и Королева Елисавета, помогающая подъ рукою недовольнымъ, оказывала имъ всѣ возможныя услуги. Іяковъ VI. сынъ Маріи объявилъ себя сперва Презбитеріаниномъ, потомъ Епископяниномъ, но никогда не защищалъ Католиковъ. Обѣ оныя секты поперемѣнно господствовали до 1661 года, когда Парламентъ рѣшилъ совершенное уничтоженіе первой: но тридцать лѣтъ спустя опять она взяла верьхъ, и Епископяне были уже только терпимы.
   Шотландской Парламентъ до соединенія своего съ Аглинскимъ долженствовалъ быть многолюденъ, ибо всѣ Перы Королевства входъ въ него имѣли. Составленъ онъ былъ изъ духовенства, дворянства и третьяго стана, раздѣленнаго на Графства и города, и пользовался вмѣстѣ съ Государемъ правомъ заключать миръ и объявлять войну, жаловать въ чины, давать судебныя мѣста и проч. Онъ самъ назначалъ время своему засѣданію, а расходясь избиралъ Комитетъ, долженствующій служить Королю вмѣсто Совѣта. Сей Парламентъ существовалъ до 1706 года, въ которомъ соединенъ съ Аглинскимъ. Трактатъ гласитъ, что Шотландія имѣетъ посылать шестнадцать Перовъ въ верхнюю палату и сорокъ пять Депутатовъ въ нижнюю. Сіи шестнадцать Перовъ пользуются въ Парламентѣ тѣми же преимуществами какъ и Аглинскіе, берутъ мѣсто тотчасъ за ними въ томъ порядкѣ, какъ находились во время соединенія и предшествуютъ всѣмъ Великобританскимъ Порамъ; послѣ пожалованнымъ.
   Тѣмъ же трактатомъ, жители обѣихъ Королевствъ имѣютъ взаимно другъ у друга одинаковыя права и выгоды, каковыми пользуются сами подданные той и другой короны; подчинены тѣмъ же учрежденіямъ торговли, тѣмъ же податямъ, имѣютъ тѣже деньги, вѣсъ, мѣры: но не льзя сдѣлать-ни малѣйшей перемѣны въ законахъ принятыхъ въ Шотландіи въ разсужденіи частнаго права, ежели изъ того не выдетъ видимой пользы для всего народа.
   Наконецъ постановленіе было, чтобъ судныя расправы сей земли оставались въ томъ положеніи, какъ были во время трактата, но что подвергаются онѣ учрежденіямъ, какія Парламентъ за благо разсудитъ для учиненія правосудія легчайшимъ или совершеннѣйшимъ; что не позволяется отсылать судныя Шотландскія дѣла, въ канцелярію, въ Королевной судъ или въ какой другой приказъ Вестмивстерской; что всѣ Шотландцы имѣющіе должности или наслѣдную расправу, дохранятъ свои права; что всѣ Шотландскіе Перы равномѣрно признаваться будутъ Перами Великобританіи и имѣть тѣже преимущества, выключая входъ въ Парламентъ, въ которомъ они отдѣляются по выбору, что законы и постановленія обѣихъ Королевствъ, во всемъ гдѣ могутъ быть противны статьямъ соединенія, будутъ совсѣмъ уничтожены.
   Изъ сихъ разныхъ постановленій выходитъ, что Шотландія превращена въ простую провинцію Великобританіи, и что жители ея управляются Аглинскими законами. По сей причинѣ сколь они ни любяшъ отечество свое, многіе его оставляютъ, переселяются во Францію и въ другія Государства. Иные находятъ причину сихъ частыхъ выѣздовъ въ законѣ, дающемъ старшимъ сыновьямъ большую часть отцовскаго наслѣдства. Государство для меньшихъ не представляетъ впрочемъ способовъ въ службѣ, и они обязаны искать оныхъ внѣ своей земли, гдѣ исполняютъ съ отличностію и вручаемыя себѣ, должности и хорошо принимаются. Училище ихъ въ Парижѣ, мудростію своего управленія, наблюденіемъ устройства, дарованіями учителей, сохраняетъ съ самаго своего заведенія не малое къ себѣ почтеніе.
   Шотландцы легко перенимаютъ нравы, обычаи и языкъ земли, въ которую переселяются. Со времени; Карла великаго всегда они были нашими союзниками, и пользуются у насъ немалыми преимуществами. Франція никогда не забудетъ баталій производившихъ въ Rpeси, въ Поатіерѣ, въ Азинкурѣ, въ Верніолѣ, гдѣ Шотландцы служили подъ нашими знаменами и не щадили за насъ своей крови. Разкройте лѣтописи обѣихъ Монархій, сколько договоровъ и союзныхъ трактатовъ найдете вы между сими двумя народами? Но они не однѣхъ сихъ политическихъ конфедерацій держались; а искали утвердить соединеніе частыми супружествами. Бальоль женился въ Іоаннѣ де Валоа; Лудовикъ XI. на Маргеритѣ Шотландской; Іяковъ V. на дочери Франциска I; Францискъ II на Маріи Стуардъ. Привязанность столь постоянная со стороны народа всегда намъ пріязненнаго, побудила нашихъ Королей дать ему доводы своего почтенія и довѣренности. Оттуда произошла та отличность, присвоенная Шотландцамъ, быть признаваемыми за нашихъ согражданъ; тѣ многія благодѣянія, столь много ихъ привлекшія во Францію; та Шотландская гвардія, которой начало многіе полагаютъ еще при Св. Лудовикѣ. Другіе думаютъ, что составлена она при Карлѣ V, но въ томъ соглашаются однако, что Карлъ VII привелъ ее въ тотъ порядокъ, въ которомъ видимъ мы ее и понынѣ. Вы знаете ея преимущества, особливо двадцати четырехъ первыхъ человѣкъ, кои, съ прибавкою перваго Французскаго жандарма, составляютъ число двадцати пяти носящихъ имя гвардіи рукава. Они имѣютъ особливыя отличности и должности при особѣ Королевской. Двое изъ нихъ бываютъ при обѣднѣ, при лазаньѣ, при вечернѣ, при обыкновенномъ столѣ, и при всѣхъ церковныхъ обрядахъ. Въ большіе праздники, при пожалованіи Кавалеровъ, при пріемѣ Пословъ, должно шестерымъ изъ нихъ стоять при Королѣ. Они отправляютъ караулъ въ церквѣ, въ шлюбкахъ, когда Король переѣзжаетъ рѣки, ввечеру стерегутъ ключи отъ дворцовъ и отъ городовъ, въ которые Монархъ въѣзжаетъ. Однимъ словомъ, они находятся при коронаціи, свадьбахъ, погребеніяхъ Королей и ихъ дѣтей. Въ Старину сія роша составлена была изъ однихъ Шотландцовъ; дай нынѣ хотя она наполнена Французами, всякой Шотландецъ хорошаго порожденія принимается вы нее безъ затрудненія; и отвѣтъ при окличкѣ y am here (вотъ я) сохранился до нынѣ.
   Шотландская гордость вошла въ пословицу: но народъ сей имѣетъ доброе сердце, человѣколюбивъ, любитъ общество, и не зараженъ какъ Агличане, тою угрюмостію, которая сихъ послѣднихъ удаляетъ отъ связи съ другими. Правда, что не знаетъ онъ ни вечеринокъ ни праздниковъ, столь частыхъ въ Великобританіи; но слѣдуя обычаю для разлюдненія полезнѣйшему, складывается охотно, чтобъ свадьбу простолюдима учинить огромнѣйшею. Знатные на оной бываютъ, ѣдятъ и пляшутъ съ чернію. Каждой гость платитъ по своему достатку, и сей родъ Сатурналовъ, не смотря на веселость и вольность, проходитъ съ великою пристіойностію, Господа обыкновенно берутъ на себя, дать способъ жить своимъ слугамъ; и сіи нѣкоторымъ образомъ составляютъ чаешь ихъ семьи.
   Нѣтъ прихода въ Шотландіи, гдѣ бы не было школы, въ которой обучаютъ читать и писать по Аглински и по Шотландски, Арифметикѣ, и иногда Латинскому языку. Всѣ тѣ, коимъ поручается воспитаніе молодежи, должны присягнуть въ вѣрности, подписать исповѣданіе вѣры и быть испытаны въ знаніи прежде нежели получатъ мѣсто. Молодые люди, оказывающіе способность быть полезными церквѣ, посылаются въ университеты на иждивеніи приходскаго священника. Они не могутъ тамъ пробыть болѣе четырехъ лѣтъ и священникъ имѣетъ право требовать свидѣтельствъ о ихъ жизни и нравахъ, и принудить ихъ явиться въ Синодъ для отданія отчета въ своихъ успѣхахъ, и для разсмотрѣнія, позволяетъ ли надежда, въ слѣдствіе которой посланы они въ университетъ, продолжать имъ, или ихъ лишить благотвореній церкви.
   Симъ образомъ въ Шотландскомъ Королевствѣ составляется во всякое время семинарія людей наученіяхъ, просвѣщенныхъ и годныхъ къ отправленію пастырскихъ должностей. У сердце Презбитерянъ возпалило усердіе въ дворянствѣ и въ нѣкоторыхъ частныхъ, кои наперерывъ основали и содержаніемъ снабдили мѣста для безплоднаго ученія. Число сихъ учениковъ нынѣ весьма велико. Вильгельмъ IV хотѣлъ обратить часть Епископскихъ доходовъ на содержаніе студентовъ, кои бы посылались за море въ чужестранные Университеты для обученія. Какъ сіи учрежденія, подлинно полезныя успѣхомъ наукъ и вѣры, встрѣчали въ бѣдности горныхъ и островскихъ жителей, препятствіе къ Своему тамъ введенію; то нѣкоторые особы вздумали открыть подписку, которая бы привела въ состояніе завести тамъ школы. Королева Анна дала имъ привилегію, чрезъ которую оныя преобразились въ общественныя и имѣющія права другихъ подобныхъ заведеній.
   Шотландцы имѣютъ разумъ острой, понятіе легкое, и превосходятъ равномѣрно въ наукахъ и въ тѣлесныхъ упражненіяхъ. Они хорошіе солдаты, сильны, неутомимы, трезвы, любящи славу, тверды и непоколебимы въ своихъ намѣреніяхъ. Господствующая вѣра у нихъ Калвинская. Есть также Католики и Протестанты Англиканской секты, но не въ большемъ числѣ. Чернь такъ склонна къ чрезвычайному въ вѣрѣ, что иногда самое преступное дѣло кажется ей похвальнымъ. Въ Шотландіи особливо необузданные Презбитеряне ищутъ воспалять междуусобныя войны, дабы доставить вновь мечемъ торжество славной и опасной ихъ конфедераціи. Сіи мнимые проповѣдатели Евангелія распалены еще тѣмъ же духомъ, какъ Кноксы, которой огнемъ и мечемъ утвердилъ секту свою въ семъ КЬролёвствѣ. Недавно, въ одной долинѣ близъ Едимбурга, сіи фанатики собрали великое множество черни, произвели возмущеніе, и старались слушателей своихъ сдѣлать бунтовщиками. По счастію благоразумные и осторожные властелины потушили завременно пламень возпаляемой поджигателями.
   Въ Шотландіи считается жителей до двухъ миліонов трехъ сотъ тысячъ душъ. Сіе изчисленіе покажется вамъ вѣроподобнымъ, ежели вы уважите число солдатъ набранныхъ въ одну прошлую войну. Государство вооружило больше шестидесяти тысячъ человѣкъ взятыхъ изъ однѣхъ горъ, то есть изъ части наименѣе людной во всей землѣ.
   Я есмь и проч.,
   

ПИСЬМО CCXXX.

Конецъ Шотландіи.

   Во время столь суровое, какова есть зима, я не отважился предпріять пути въ полуночную часть здѣшняго Королевства; а по сей причинѣ и буду объ ней говорить только по словамъ одного Шотландскаго дворянина, которой послѣ неудачнаго Куллоденскаго, столь пагубнаго Претенденту сраженія, слѣдовалъ за симъ Княземъ въ горы, когда Едуардъ искалъ тамъ убѣжища.
   "Весьма не давно сія страна, говоритъ онъ, была вертепомъ разбойниковъ самаго страннаго рода. Наитончайшая политика управляла ихъ набѣгами и грабежемъ: искуство воровать составляло у нихъ правильную науку. Не только не почитали они сіе ремесло за нарушеніе законовъ, но признавали напротивъ того за подвигъ, которой положеніе ихъ чинило нужнымъ; и когда готовились къ походу противъ своихъ сосѣдей, просили помощи съ неба съ такимъ же усердіемъ, какъ бы отправлялись на дѣло богоугодное. "Господи, молили они, "преврати землю въ верьхъ дномъ, дабы Христіане твои могли ѣсть хлѣбъ... Клятвы свои вѣрно они наблюдали: но какъ въ шайкѣ воровъ, суевѣріе превосходить благочестіе, каждой имѣлъ для обоженія свой собственной предмѣтъ. Одинъ клялся библіею, другой распятіемъ, третій споимъ Господомъ, и надлежало знать сей предмѣтъ каждаго, чтобъ вѣрить или нѣтъ его клятвѣ. Самые отважнѣйшіе воры свято наблюдали гостепріимство. Походя на странствующіе народы Аравіи, угощали они прихожихъ съ нѣкоторою священною почестію и не измѣняли ихъ довѣренности. Двое изъ сихъ славныхъ разбойниковъ, по имени Кеннегдіи, взявъ подъ свое покровительство Претендента, хранили ему ненарушимую вѣрность, хотя обѣщана была великая цѣна за его голову. Часто ходили они красть, для составленія ему пропитанія; и въ одномъ случаѣ, когда сей Князь имѣлъ нужду въ бѣльѣ, они отняли обозъ у одного Генерала. Видали ихъ приходящихъ въ чужомъ платьѣ въ городъ Инвернесъ для покупки ему съѣстныхъ припасовъ. Одинъ изъ нихъ, котораго уговаривали сдѣлать измѣну могущую ему принести тридцать тысячъ гвиней, имѣлъ великость духа на то не согласиться, а нѣсколько дней спустя былъ повѣшенъ за покражу коровы."
   "За самое величайшее преступленіе почитается у нихъ не устоять въ словѣ. Преступника тотчасъ судятъ и онъ отдѣлывается головою. Начальникъ имѣлъ своихъ чиновныхъ раздѣленныхъ на отряды, назначалъ судей, но себѣ самому предоставлялъ право судить окончательно. Человѣкъ чинящій притязаніе, ежели не былъ въ силахъ онаго доказать, могъ украсть у своего должника столько скотины, сколько стоилъ домъ: но долженъ былъ его о томъ предупредить, и быть въ состояніи отдашь ее назадъ, ежели въ положенной день былъ удовольствованъ."
   "Когда чинили они нападеніе на отдаленныя стада, хозяева вооружались и слѣдовали за ворами по слѣдамъ скотины. Ничего нѣтъ удивительнѣе искуства ихъ, различать слѣды скотины покраденной съ заблудившеюся. Прибывъ въ жилище, гдѣ слѣдъ терялся, нападали они на хозяевъ и принуждали ихъ или украденное возвратить, или убытокъ наградить."
   "Не было ни одного начальника воровъ, которой бы не имѣлъ своихъ шаекъ въ отдаленныхъ мѣстахъ, всегда въ готовности напасть на сосѣдей. Наиславнѣйшій герой сего рода назывался Евинъ, и процвѣталъ въ Кромвелёво время. Онъ долго противился могуществу Протектора, но принужденъ былъ наконецъ покориться. Подчиненные его продолжали грабить до тѣхъ поръ пока не было послано повелѣніе къ одному ближнему гарнизону схватить Евина при первомъ воровствѣ въ сосѣдствѣ, и повѣсишь, ежели онъ черезъ сутки не представитъ къ суду виноватаго. Нѣсколько дней спурта украдена корова: начальнику дано повелѣніе привести вора, но онъ не заботясь исканіемъ его, схватилъ перваго человѣка, которой ему на встрѣчу попался и отослалъ въ гарнизонъ, а сей его тотчасъ повѣсилъ."
   "Мак-Грегоръ, прозванной Королемъ воровъ, отличался въ тоже время искуствомъ научать людей своему ремеслу, и особливо полиціею введенною въ разбойничествѣ. Онъ ходилъ ко всѣмъ откупщикамъ сосѣднихъ помѣщиковъ, собралъ доходы съ земли и давалъ имъ квитанціи. Никогда ни одинъ изъ ограбленныхъ отъ него симъ образомъ, не могъ его поймать. Онъ былъ покровительствуемъ знатными господами, коимъ оказывалъ услуги; ибо имѣлъ и добрыя качества, Щедро разточалъ свое имѣніе, и былъ другъ и явной покровитель вдовъ и сиротъ."
   "Послѣдній, отличившійся между сими ворами, былъ славной Барнздаль. Онъ привелъ въ совершенство свое искуство, и обогатилъ его новыми выдумками. Одна между другими была оброкъ мукою на всѣ сосѣднія деревни, которую принудилъ онъ себѣ дать за принятіе подъ свое покровительство ихъ стадъ. Онъ употреблялъ оной оброкъ на удовлетвореніе пріятелей своихъ, когда у нихъ крали скотъ. Будучи весьма вѣренъ своей шайкѣ, отдавалъ онъ въ судъ бродягъ мѣшающихся въ сіе ремесло. Былъ человѣкъ учтивой, хорошо одѣвался и видъ имѣлъ пригожей. Почиталъ себя благотворителемъ рода человѣческаго, и сохранителемъ народнаго покоя и безопасности."
   "За симъ разбойничествомъ послѣдовало нѣкоторое устройство: но горные жители такъ еще мало похожи на другихъ обывателей; Королевства въ разсужденіи нравовъ, одежды; языка, что не можно ихъ почесть за одинъ народъ. Область ихъ занимаетъ большую половину Шотландіи, и простирается отъ Думбартона до устья Клиды въ полуночной части острова. Горы, лежащія одна на другой, оставляютъ между собою страшныя ущелины, и всегда покрыты снѣгомъ, особливо ихъ вершины. Цѣпи ихъ, тянущіяся съ Востока на Западъ, составляютъ устрашительное позорище, и чѣмъ больше ихъ разсматриваешь, тѣмъ больше удивляешься ихъ величинѣ, неправильности, темнотѣ, причиняеемой одною другой, и блѣдному между ими свѣту. Вершина ихъ обыкновенно голой камень, коего видъ перемѣняется по временамъ. Когда жители, прилѣжно привѣчающіе таковую перемѣну, видятъ по горѣ бѣлую полосу, вотъ, говорятъ, "ростетъ хвостѣ сѣрой кобылы." Тогда боятся они отлучаться далеко отъ домовъ, дабы не пропасть въ ручьяхъ или не быть занесеннымъ въ какое неприступное мѣсто."
   "Одна изъ сихъ горъ въ Лохабаръ имѣетъ въ вышину семь миль, я не говорю до вершины, но только до того мѣста, пока на нее взойти можно. Однажды вздумалось мнѣ туда лезть; но окончивъ двѣ трети дороги почувствовалъ великую разность въ воздухѣ, и нашелъ другія горы столь утесистыя, что принужденъ былъ отложить намѣреніе, употребя на сіе цѣлой большой лѣтній день воротился я крайне уставши, да и счастливъ еще былъ, ибо мнѣ сказывали, чтобъ ежели захватили меня тамъ нѣкоторыя облака, часто покрывающія ту сторону, то бы я умеръ съ голода и съ холода. Я видѣлъ нѣсколько ровныхъ мѣстъ, гдѣ бы можно было сѣятъ хлѣбъ, но положеніе чинитъ ихъ безплодными; ибо солнце едва три часа во весь день бываетъ на горизонтѣ."
   "Ѣздя по Шотландскимѣ горамъ не надлежитъ забывать запастись пищею для себя и кормомъ для лошади. Часто встрѣчаются быстрыя и глубокія рѣки, чрезъ кои переправляются иногда на суднѣ; но сіи суда такъ малы, что лошадь должно пустить вплавь. Ежели не случится барки, нѣтъ инаго способа какъ дать волю лошади и пристально смотрѣть на какой нибудь предмѣтъ на крутомъ берегу; ибо глядя на теченіе, голова тотчасъ закружится. Для избѣжанія сего можно также свѣсишь ноги въ воду, но не взирая на всѣ сіи предосторожности, часто переправляющійся сносится водою стремящеюся съ горъ; чего ни ускорить ни предвидѣть не можно. Дороги впрочемъ такъ неровны отъ коренья деревьевъ, что ранятъ ноги у лошадей; такъ перерыты калеями, что въ часъ двѣ версты уѣхать трудно. Часто надобно слезать съ лошади, и руками карабкаться по тропинкѣ лежащей на краю пропасти. Ежели случится сильная погода, снѣгъ несетъ съ такою мятелью, что оная ѣздоку часто препятствуетъ видѣть голову своей лошади, которая совсемъ можетъ съ могъ быть сбита. Впрочемъ сіе великое количество снѣга такъ перемѣняетъ дорогу, что трудно узнать, гдѣ находишься."
   "По двудневномъ подобномъ пути, появляется ровнина въ полверсты обширностію, съ. семью или восмью хижинами; и сіе есть Шотландская деревня. Оныя хижины деревянныя; и переклады кровли имѣютъ чрезвычайно толстые. Неможно ихъ сдѣлать довольно крѣпкими, дабы устояли противъ воды, которая легко сноситъ домы построенные безъ фундамента. Отъ важности сихъ кровель произходитъ привѣтствіе, употребляемое при питьѣ. Жители говорятъ: "здоровье перекладины твоей кровли; вмѣсто того что Агличане пьютъ здоровье камина." Стѣны толщиною въ четыре фута сдѣланы изъ бревенъ и одѣты дерномъ. Часто видно бываетъ, что скотина ѣстъ домъ. Въ дерну кроется множество червей, которые въ сухую погоду падаютъ на столъ: что весьма омерзительно для чужестранныхъ, а жители того не уважаютъ. Есть конюшни съ такими низкими дверьми, что лошадь войти не можетъ, и въ семъ случаѣ платить надлежитъ, чтобъ разломали кровлю. Сіе со мною случилось два раза, въ одну дорогу. Положили меня спать въ ящикѣ, гдѣ я скоро прокоптѣлъ; ибо развели огонь изъ мокраго шурфа, а изба не имѣетъ, больше пяти футовъ въ вышину. Полъ былъ земляной, и на немъ вырыта яма вмѣсто уринальника. По несчастію попалъ я въ нее ногою, вылезая изъ моего гроба."
   "Хозяева сихъ жилищъ, садятся безъ всякой учтивости за столъ съ проѣзжими, и приводятъ еще съ собою брата, друга. Они хвалятся, что никогда не мѣшались ни съ какимъ народамъ и почитаютъ Агличанъ за развращенныхъ, за смѣсь разныхъ отродій. Сіи горскіе жители раздѣлены на семьи, а семьи на шесть отраслей. Каждая семья имѣетъ своего начальника, а каждая отрасль, своего капитана. Послѣдняя дѣлится еще на разныя шайки по сороку и по пятидесяти человѣкъ, кои всѣ повинуются начальнику, соразмѣрно его добродѣтели и достоинству. Они привязаны особливо къ своему отдѣленію и за долгъ почитаютъ любить свои горы и всѣхъ членовъ своего поколѣнія, Напротивъ того, оказываютъ наивеличайшее презрѣніе къ. полевымъ Шотландцамъ, почитая ихъ ниже себя и силою и отвагою, и признавая почти правомъ для себя грабишь оныхъ, слѣдуя одному древнему преданію, которое говоритъ, что въ старину поля принадлежали ихъ предкамъ."
   "Начальникъ имѣетъ самопроизвольную класть надъ своими подчиненными и судитъ ихъ ссоры. Когда нужда ему дашь приданое дочери или построить домъ, онъ налагаетъ.подать по своей волѣ. Кто отречется оную заплатить, выгоняется изъ поколѣнія общимъ голосомъ. Сіе слѣпое повиновеніе есть цѣна явнаго покровительства, обѣщаваемаго отъ него своимъ подданнымъ. Онъ ихъ подкрѣпляетъ во всѣхъ ихъ предпріятіяхъ, и ежели дойдетъ до войны, ведетъ свой отрядъ и съ нимъ сражается,.
   "Не смотря на попеченіе прилагаемое имъ, чтобъ каждой имѣлъ свое жилище, бываютъ всегда бродяги неимѣющіе покрова. Таковые не теряютъ времени, прося милостыни у дверей; но входятъ безъ призыва въ избу, садятся подлѣ огня и требуютъ своей части каши. Въ вечеру кушаются въ свои рубища и спятъ въ углу. Никто имъ не отказываетъ гостепріимства; ибо всѣмъ извѣстно, что они не имѣютъ ничего собственнаго въ свѣтѣ, и ниже способа достать хлѣба работою."
   "Не трудно отгадать, что нѣтъ у нихъ богачей, и что откупы приносятъ мало. Въ самомъ дѣлѣ почти ни одинъ не дастъ ста рублей, да и тѣ получаются натурою; то есть хлѣбомъ, масломъ, птицами, и въ уваженіе бѣдности помѣщикъ уступаетъ еще имъ часть всего онаго. Ему принадлежатъ и паствы, куда гоняютъ они свою скотину. Ячменная крупа есть ихъ обыкновенная пища, да и сей не имѣютъ во весь круглой годъ, и рѣдко становится ее до конца зимы. Въ недостаткѣ оной пускаютъ они кровь скотинѣ; варятъ, и, прибавя нѣсколько молока, ѣдятъ съ остальною крупою. Сіе кровопущаніе чинитъ стада столь слабыми, что по утру, когда надлежитъ гнать ее на паству, едва можетъ она подняться. Тогда собираются многіе и становятъ быка или корову на ноги."
   "Лѣтомъ, дабы быть ближе отъ луговъ для скотины, пережившей весеннее кровопущаніе, живутъ они въ хижинахъ еще хуже мною упомянутыхъ. Строятъ ихъ какъ можно выше на горѣ, и дѣлаютъ тамъ сыръ и масло. Привыкнувъ съ робячества всегда быть въ мокротѣ, когда должно спать въ сухомъ и холодномъ мѣстѣ, мочатъ они свой плащь, обертываются въ него, ложатся на травѣ, и проводятъ ночь подъ защитою какого бугра. Они думаютъ, что жаръ находящій изъ тѣла сквозь одежду составляетъ паръ препятствующій вѣтру оную проникнуть. Мнѣ кажется напротивъ того, что оной причиняетъ простуды, лишающія ихъ здоровья и силы. Походка ихъ однако легка и пріятнѣе нежели у Французскихъ или Аглинскихъ мужиковъ. Роста они ниже средняго: женщины особливо чрезмѣрно мѣлки."
   "Приближеніе зимы гонитъ ихъ назадъ въ первыя жилища. Запершись въ сихъ скучныхъ и темныхъ избахъ живутъ они безъ всякаго увеселенія, сидятъ надъ огнемъ, жгутъ себѣ ноги, коптятъ лице, и освящаются лучиною. Иногда съ горъ наносится снѣгъ въ ихъ хижины и прерывается сообщеніе съ другими домами. Тогда надлежитъ руками прочищать дорогу, и для сей работы соединяются многіе вмѣстѣ".
   "Сколь ни бѣдны сіи Горали, дворяне между ими пользуются нѣкоторымъ могуществомъ награждающимъ выгоды, каковыя вельможи имѣютъ въ счастливѣйшихъ климатахъ. Ежели родится у нихъ сынъ, мужики спорятъ между собою о чести, кому отнять его отъ кормилицы. Тотъ, на котораго таковая часть упадетъ, называется отецъ, а дѣти его братья, сестры молочныя новорожденнаго господина. Дворянинъ ѣдущій въ дорогу или къ своему сосѣду въ гости, имѣетъ всегда при себѣ многочисленную свиту, состоящую изъ секретаря, попа, вишіи меченосца и разныхъ другихъ чиновъ, кои всѣ отправляютъ какую нибудь должность около его особы".
   "Сіи секретари имѣютъ ту разность съ нашими, что должны быть всегда готовы, во всякомъ случаѣ жертвовать своею жизнію для сохраненія жизни господина. Въ распустѣ садятся они подлѣ него, и должны примѣчать небдѣнно, чтобъ кто его не обидѣлъ. Должность стихотворца есть знать наизусть родословіе господина, коего поетъ онъ высокіе подвиги, и тѣмъ увеселяетъ общество. Другая изъ его должностей, въ которой думаю удались бы многіе и изъ вашихъ стихотворцовъ, есть засыпить его лирическими стихами. Витія говоритъ за господина. Ежели случится переправляться вплавь черезъ рѣку, другой чиновникъ беретъ его на плеча, и сія служба не меньше другихъ важна. Конюшій ведетъ подъ устцы лошадь его въ опасныхъ мѣстахъ. Иному поручено смотрѣть за обозомъ; иной играетъ на волынкѣ подъ окномъ, пока господинъ одѣвается: что не бываетъ ни трудно ни продолжительно. Музыкантъ въ великомъ уваженіи у черни; ибо при звукѣ сего инструмента жнутъ хлѣбъ, и безъ него не отправляется никакой трудной и тягостной работы".
   "Не смотря на все сіе распредѣленіе должностей, господа ѣдятъ очень дурно. Ячменная каша, разнообразно приготовленная, соленыя сельди и другія дешевыя блюды, часто составляютъ весь обѣдъ. Домы ихъ каменные, не велики, но покойны, и лежатъ близь луга и не далеко отъ моря. Они присвояютъ себѣ право жизни и смерти надъ своими крестьянами, но судить ихъ не могутъ въ своихъ собственныхъ тяжбахъ; Королевской Баилифъ выдаетъ приговоръ: но онъ самъ подданной помѣщика и часто уважаетъ больше свою прибыль или злобу; а въ допросахъ, когда виноватой отвѣчаетъ не по его мысли, не щадитъ онъ ни брани ни побоевъ, дабы принудить его перемѣнить отвѣты. Когда сей Баилифъ идетъ изъ одной деревни въ другую, жители провожаютъ его для почести и для помочи въ пути."
   "Сверхъ скота, коего кровь и молоко, какъ я сказалъ, служатъ пищею Горалямъ, есть въ землѣ ихъ также олени и дикія козы, за которыми гоняются они даже по ущелинамъ горъ, служащимъ имъ убѣжищемъ. Имѣютъ они также родъ малорослыхъ и дикихъ лошадей бѣгающихъ по горамъ, и за коими гоняются равно какъ за козами. Заманиваютъ ихъ въ утѣсистыя мѣста, и стараются схватишь за заднія ноги, или до того преслѣдуютъ, что они падаютъ отъ усталости. Когда сіи лошади приучены, и когда хотятъ ихъ навьючить, привязываютъ на нихъ два лукошка, а въ сіи накладываютъ ношу. Ежели раздѣлить ее не льзя, то другое лукошко наполняютъ каменьемъ, такъ что лошадь принуждена везти двойную тягость".
   "Что карается до земли, гдѣ можно хлѣбъ сѣять, мужики пашутъ сими же самыми лошадьми, впрягая по четыре вдругъ, ведя первыхъ двухъ и пятясь задомъ, дабы соха не ударила о камень попадающейся на поверхности. употребляютъ они ихъ также подъ бороны, привязывая оныя немилосердно къ хвосту; а ежели хвостъ коротокъ, то навязываютъ его лыкомъ. Всякой годъ послѣ пожина, Шерифъ съ присяжными, постановляетъ цѣну Хлѣбу: цѣна прочихъ произрастеній установляется сама собою".
   "Когда въ округѣ отправляется свадьба, гости занимаютъ избы жениха и невѣсты, и выгоняютъ ихъ на дворъ въ первую ночь. Изгнани я изъ убѣжища своего чета идетъ спать на сѣнѣ въ какомъ сараѣ, и предается любви своей, между тѣмъ какъ званые пляшутъ и веселятся другимъ образомъ. Нѣсколько дней спустя послѣ свадьбы, молодая начинаетъ прясть себѣ на саванъ, и мужъ не можетъ его ни продать ни заложить, себя не обезчести".
   "Когда умретъ мужикъ, друзья его, сродники, сосѣди собираются и веселятся какъ на свадьбѣ. Ежели былъ женатъ, вдова его начинаетъ пляску. Ежели умерла жена, мужъ всѣхъ угощаетъ. Когда покойникъ человѣкъ нѣсколько знатной, фамилія его нанимаетъ плакушъ, наполняющихъ воздухъ рыданіемъ: и обрядъ тѣмъ кончится, что покрываютъ себѣ голову небольшимъ зеленымъ лоскутомъ въ знакъ траура. Ежели тѣло отвозится на лодкѣ, вычисляютъ чего она можетъ стоить; кладутъ и обнародываютъ ея цѣну, безъ чего почли бы Себя угрожаемыми какимъ несчастіемъ: ибо сіи горные жители такъ суевѣрны, что когда два мужика торгуются, слюнятъ оба себѣ большой палецъ и складываютъ ихъ вмѣстѣ; тогда уговоръ признается. за ненарушимой. Въ случаяхъ тревоги и напасти, начальникъ посылаетъ въ свое поколѣніе такъ называемой огненной крестъ, то есть двѣ палки накрестъ связанныя и по концамъ обожженныя. Къ онымъ присовокупляетъ онъ письменное повелѣніе, гдѣ кому надлежитъ собираться. Тогда всѣ вооружаются и спѣшатъ итти на сходбище. Съѣстные припасы скоро заготовляются. Ячменная крупа и вода, смѣшанная на ладонѣ, составляетъ весь ихъ обѣдъ."
   "Слыша всѣ сіи подробности, говорилъ Шотландской дворянинъ, не думаете ли вы, что находитесь въ какой нибудь области новаго свѣта? Сіи народы намъ сосѣди, а нравы ихъ не меньше странны какъ у Алгонквиновъ и Ескимайцовъ. Сія страна никогда лучше не была устроена, но есть въ ней однако города, села, деревни, и вся сія часть Королевства раздѣлена на пятнадцать Графствъ,.
   "Инвер-лохи, лежащій между двумя озерами въ Лохабарѣ, есть главное мѣсто сей провинціи, примѣтное предвѣщаніемъ одного Банко, пророчествовавшаго сказываютъ, что потомки его носить будутъ корону. Тиранъ Макбетъ, тогдашній Король, велѣлъ его убить, дабы предсказаніе учинить ложнымъ; но оное Однако исполнилось. Сынъ его, спасшися въ Англію, женился на Валлійской Княжнѣ, имѣлъ отъ нее сына, которой принялъ имя Страуда и былъ корнемъ сего дома."
   "Сіе имя, подъ коимъ больше трехъ сотъ лѣтъ были знаемы. Короли и Королевы Шотландскіе, было только названіе одного короннаго уряда. Они изъ него сдѣлали свое прозванье, а сіе перешло во многія знатныя фамиліи, произшедшія отъ крови сихъ Монарховъ".
   "Государи здѣшняго Королевства принимали тѣже качества какъ Аглинскіе Короли, и назывались милость, высочество, величество. Вильгельмъ I. получилъ отъ Папы названіе защитника церкви, а Іяковъ IV. покровителя вѣры. Наслѣдники ихъ удовольствовались писаться: милостію Божіею Короли Шотландіи, Англіи, Франціи и Ирландіи: что ведется въ обычаѣ и послѣ уже соединенія двухъ коронъ,.
   "Жители Албаніи, лежащей на полдень отъ Лохабара, хвалятся произшествіемъ своимъ отъ древнихъ Скотовъ, которыхъ сохранили языкъ, одежду и образъ жизни. Сія область носитъ наименованіе Герцогства, присвоеннаго въ старину старшимъ сыновьямъ Королевскаго дома. Какъ Шотландія управлялася всегда Королями, то въ обыкновеніе вошло, что въ случаѣ смерти, отреченія или не. способности Государя, собирались три стана, кои принимали на себя правительство во время междуцарствія, и отъ коихъ зависѣло провозгласить новаго Монарха. Сей прежде корованія своего назначалъ всѣхъ судей и распредѣлялъ гражданскіе и военные чины,.
   "Великой Канцлеръ по мѣсту своему былъ предсѣдатель всѣхъ судныхъ приказовъ, кромѣ приказа остаточной суммы, гдѣ не могъ находиться въ бытность великаго Казначея. Сей послѣдній приказъ имѣетъ туже власть, силу, расправу и преимущества во всемъ касающемся до доходовъ Шотландіи, какъ Лондонской въ разсужденіи доходовъ Англіи. Великой Казначей былъ вторая особа въ Государствѣ, подъ соединенными названіями казначея, контролера, зборщика и пріемщика, и имѣлъ предсѣданіе надъ всемъ дворянствомъ".
   "Вельможа приватной печати шелъ и засѣдалъ въ совѣтѣ тотчасъ за предсѣдателемъ, и печаталъ малою печатью все то, что имѣло итти подъ большую. Лордъ Секретарь начальствовалъ надъ нижними чиновниками, и бралъ мѣсто у всѣхъ равныхъ себѣ породою. Лордъ Грефіе, или писарь, давалъ многія должности, кои отъ него зависѣло оставлять по смерть, и хранилъ народовыя архивы. Лордъ Стряпчій подавалъ Монарху мнѣнія свои во всемъ относящемся до исполненія прежнихъ и установленія новыхъ законовъ. Мѣсто Великаго Камергера учинено наслѣдственнымъ въ фамиліи Герцоговъ Леноксъ. Одна изъ его должностей была смотрѣть, чтобъ городскіе властелины прилежали за добромъ ихъ общества. Послѣдній, исправлявшій сію должность, былъ Герцогъ Монтмутъ. Великой Стуардъ, или Сенешаль Королевскаго дома, значилъ чрезъ нѣсколько вѣковъ самую почтеннѣйшую въ Монархіи должность. Князь Шотландской носилъ имя урожденнаго Стуарда Королевства. Былъ такъ же Королевской разсыльщикъ, приводящій ко двору чужестранныхъ министровъ, и служащій при особѣ Его Величества и при Парламентѣ, Крестовой попъ имѣлъ стараніе о Королевскихъ нищихъ, коихъ число долженствовало быть тоже, сколько было Королю лѣтъ отъ рода. Онъ подъ своимъ начальствомъ имѣлъ Капелановъ, изъ коихъ двое всегда были въ должности, когда Государь находился въ Шотландіи,.
   "Страт-Навернъ и Кетнассъ суть двѣ провинціи, наиболѣе полуночныя въ Королевствѣ. Жители въ нихъ великіе охотники, и безпрестанную ведутъ войну съ волками. Графство Сутерландское лежитъ больше на полдень, и принадлежитъ дому Гурдоновъ, у котораго все тамошнее дворянство-въ подданствѣ. Росское простирается отъ одного моря до другаго. По берегамъ его ловится много сельдей. Графство Мюуре называется садомъ полуночной Шотландіи, по причинѣ доброты климата и плодоносія земли. Короли въ старину живали въ провинціи Инвернессъ, гдѣ еще и понынѣ видны развалины ихъ замковъ. Выхваляется тонкая шерсть Графства Буханскаго, паствы его и янтарь собираемой на берегахъ. Въ одномъ изъ портовъ его въ Петергеатѣ, присталъ въ 1715 Претендентъ съ Графомъ Марромъ. Въ старину короновали Шотландскихъ Государей въ городѣ Сен-Іонстанѣ, столицѣ Графства Пертскаго. Оная понынѣ есть еще мѣсто нарочитое, гдѣ переѣзжаютъ по каменному мосту рѣку Таи. Приливъ морской доводитъ тамъ корабли до самаго города. Не далеко оттуда лежитъ древнее Сіонское Игуменство, гдѣ короновались наши Короли. Аберденнъ раздѣленной на два города, старой и новой, въ верстѣ одинъ отъ другаго, въ Маррскомъ Графствѣ, есть столица всей полуночной Шотландіи. Старой лежитъ на берегу при устьѣ Деи, былъ Епископскимъ, и имѣетъ наипрекраснѣйшую въ Королевствѣ церковь. Есть въ немъ также университетъ: По со всѣми сими выгодами уступаетъ онъ однако новому, котораго портъ славится лучшею торговлею и рыбною ловлею".
   "Каждое Шотландское Графство издревлѣ имѣло главнаго властелина, подъ именемъ Шерифа, судью всѣхъ обыкновенныхъ, гражданскихъ и уголовныхъ, тяжебъ. До учрежденія суднаго приказа, рѣшенія его подвержены были только великому судьѣ. Оной приказъ намѣстилъ сего послѣдняго, въ слѣдствіе споровъ произшедшихъ между имъ и Шерифами. Парламентъ уничтожилъ его расправу, и составилъ новую изъ великаго судьи, перемѣняемаго Королемъ, свѣтскаго судьи, и пяти властелиновъ Лордовъ, кои ѣздитъ по провинціямъ для окончанія дѣлъ на мѣстѣ. Сей объѣздъ чинился одинажды въ годъ, но по уничтоженіи наслѣдныхъ расправъ велѣно его чинить всякіе полгода; и для удовлетворенія издержекъ судей дано имъ двойное жалованье. Въ семъ приказѣ тяжбы рѣшатся пятнадцатью присяжными, изъ которыхъ первой приноситъ рѣшеніе на письмѣ и въ ясныхъ словахъ, и судьѣ остается только сказать свой приговоръ,.
   "Шерифы вѣдаютъ всѣ дѣла выборовъ, похищеній, причиненія убытковъ и мѣлкихъ долговъ. Судятъ они такожъ въ случаѣ смертоубивства или уголовнаго преступленія, ежели виноватаго приведутъ къ нимъ прежде сутокъ послѣ злодѣйства. По прошествіи сего срока, преступленіе принадлежитъ уже великому судьѣ, или отряженнымъ для того особамъ. Приговоры Шерифовъ могутъ быть смягчены, поправлены, уничтожены суднымъ приказомъ я которой всегда имѣетъ право приказать взнести къ себѣ тяжбы, въ кои они мѣшались. Сіи должности, какъ я сказалъ, были наслѣдныя: во Іяковъ первой и Карлъ, сынъ его, выкупили оныхъ большую часть; а наконецъ Парламентъ присоединилъ всѣхъ ихъ къ коронѣ, повелѣвъ, чтобъ впредь всѣ онѣ были назначаемы Королемъ".
   "Въ Шотландіи было множество помѣстьевъ имѣющихъ право высокаго правосудія, но все оное уничтожено актомъ Великобританскаго Парламента. Всякой Шотландецъ, получившій отъ Короля Баронію, имѣетъ право отправлять судъ для тяжебъ не весьма важныхъ. Въ гражданскихъ дѣдахъ можетъ оной простираться до долговыхъ и убыльныхъ дѣлъ, кои не превосходятъ сороки шилинговъ (около восьми рублей): а въ уголовныхъ вѣдаетъ только онъ побои и другія, легкія преступленія, для удовлетворенія которыхъ не можетъ наложить штрафа больше двадцати шилинговъ, ни держать больше мѣсяца въ тюрьмѣ того, кто оному не удовлетворитъ. Трактатъ соединенія отнялъ у всѣхъ сихъ приказовъ право на жизнь и смерть, и завелъ въ Королевствѣ судей мира со всѣми правами, почестьми и привиллегіями, каковыми пользуются они въ Англіи,.
   "Приказъ Королевскихъ пригородковъ есть особая расправа, составленная изъ мѣщанъ соединенныхъ въ одинъ корпусъ чрезъ Королевской указъ, для сужденія дѣлъ торговыхъ, судовыхъ, водяныхъ протоновъ, препятствій причиняемыхъ въ проѣздѣ и проч. Старшина сего общества созываетъ его когда хочетъ и собираетъ штрафы имъ налагаемые. Королевскіе пригородки составляютъ каждой особой и отъ другаго независящій корпусъ, но всѣ они подчинены одному общему приказу, коему ввѣрено надъ ними смотрѣніе. Въ старину называли его приказомъ четырехъ пригородковъ, по тому что одни депутаты Едимбурга, Стерлина, Роксбурга и Теркина ежегодно соединялись для разбиранія дѣлъ всѣхъ прочихъ. Какою бы древностію ни хвастали сіи купецкія сборища, думаютъ однако, что первые ихъ протоколы не идутъ далѣе шестнадцатаго вѣка. Сей судъ можетъ лишить преимуществъ пригородокъ или гражданина, неповиновавшагося его повелѣніямъ, осудить на штрафъ противящихся законамъ, судишь преступленія повѣренныхъ и прикащиковъ, коихъ держатъ они въ другихъ земляхъ, назначать коммисаровъ для осмотрѣнія портовъ, валовъ, тюремъ, народныхъ работъ, строеній и требовать отъ нихъ отчета. Иногда посылаетъ онъ Депутатовъ къ Европейскимъ державамъ для дѣлъ интерессующихъ торговлю, или для принесенія жалобъ. Главное собраніе держится обыкновенно въ Едимбургѣ, откуда не можетъ быть перенесено въ другое мѣсто безъ согласія большаго числа присудствующихъ".
   "Адвокаты, или Стряпчіе, по порядку наблюдаемому въ семъ состояніи гражданъ, заслуживаютъ не малое уваженіе. Начались они при Іяковѣ V. то есть въ началѣ шестнадцатаго вѣка. Сей Государь выбралъ нѣкоторое число людей почтенныхъ, знающихъ законы, и назвалъ ихъ стряпчими совѣта. По томъ умноженіе дѣлъ принудило умножить ихъ число. Нынѣ оное простирается до ста восьмидесяти, изъ коихъ по меньшей мѣрѣ сто сорокъ всегда бываютъ въ присутствіи. Прочіе суть дворяне, помышляющіе только быть когда нибудь членами суднаго приказа. Оной доживаетъ общее собраніе въ первой вторникъ всякаго года, для выбора начальника, казначея, секретарей, испытателей и надзирателя библіотеки. Хотя начальникъ бываетъ только годовой, рѣдко однако его перемѣняютъ, равно какъ и казначея, обыкновенно остающагося на своемъ мѣстѣ нѣсколько лѣтъ. Секретари обязаны бывать на всѣхъ частныхъ засѣданіяхъ для записки разсужденій, кои въ случаѣ нужды выдаютъ они за своею подписью. Сіе общество для употребленія членовъ своихъ имѣетъ библіотеку, въ коей первое намѣреніе было собрать только книги о гражданскомъ законѣ: но когда нашлось ихъ въ ней уже довольное число, то прибавили книги всѣхъ наукъ и знаній. Стража ея ввѣрена тремъ стряпчимъ, изъ коихъ одинъ долженъ быть всегда въ ней въ назначенные часы. Сверхъ оныхъ есть еще три надзирателя, разсматривающіе состояніе книгъ и дающіе нужныя повелѣнія о ихъ умноженіи".
   "Король не можетъ жаловать на порожнія мѣста суднаго приказа, кромѣ членовъ сего общества, въ которое допускаются они по долгомъ разсмотрѣніи. Сперва надлежитъ подать прошеніе начальникамъ его. Старшина получая оное, отдаетъ просителя въ руки девяти испытателямъ, обязавшимся присягою наблюдать вѣрно свою должность. Сіи между собою по ровну раздѣляютъ право гражданское и назначаютъ Кандидату день для отвѣта на ихъ вопросы. Семеро по меньшей мѣрѣ должны быть въ присудствіи для данія голосовъ, и по онымъ объявляютъ Кандидату свое удовольствіе подписывая его прошеніе, или совѣтуютъ ему продолжать ученіе съ новою ревностію. Въ первомъ случаѣ начальникъ назначаетъ предмѣтъ, о которомъ долженъ онъ споришь; что чинится предъ собраніемъ, и сіе должно состоять по меньшей мѣрѣ изъ пятьнадцати членовъ, кои всѣ спорятъ съ Кандидатомъ, и даютъ голоса равно какъ въ первомъ разсмотрѣніи. Ежели онъ принятъ, начальникъ назначаетъ ему матерію, о которой онъ долженъ сочинишь рѣчь; и послѣ обыкновенной присяги, принимается онъ въ сіе почтенное общество, которое старо какъ судейство, благородно какъ добродѣтель, нужно какъ правосудіе, вольно по своему состоянію, справедливо по должности, полезно обществу, обязано достоинствомъ своему просвѣщенію, соединяетъ философа съ гражданиномъ, и за ничто поставляетъ краснорѣчіе; ежели оное не есть бичемъ порока, щитомъ невинности, и орудіемъ правосудія".
   "Таковое мнѣніе имѣемъ мы въ Шотландіи о сихъ приказныхъ людяхъ. Единственно упражняясь въ ученіи и въ своихъ должностями, перемѣняютъ они, такъ сказать, бытіе свое, жизнь, чувствованія и мысли. Правосудіе ихъ чинитъ хранителями общаго блага; человѣчество представляетъ имъ слезы угнѣтенныхъ; справедливость отворяетъ имъ святилище законовъ; знаніе позволяетъ имъ разбирать трудности; честь затыкаетъ ихъ уши отъ взятковъ; а благоденствіе людей есть награда, наиболѣе ими чувствуемая. Сіе усердіе къ правосудію, сія любовь ко истиннѣ, сія привязанность къ законамъ, служатъ ихъ правомъ къ нашей благодарности. Понять споръ; найти средство для извлеченія правды изъ темноты; описать живыми красками должность человѣка, права его, несчастія; отворить слухъ судей правдѣ, сердце правосудію, учинить искусно внушенія; возбудить, возтревожить, умягчить разумы: вотъ дарованія, кои мы въ нихъ предполагаемъ; а сіе дарованіе требуетъ воображеніе, чувствительность и разумъ".
   "Сколь ни согласны интересы сутяжатаевъ, сколь стряпчіе ни оказываютъ жара для ихъ защищенія, рѣдко наши употребляютъ желчь и поношеніе для очерненія соперника. Чувствуютъ они, сколь бы было безчеловѣчно наступать на бѣдность и на несчастіе. Знаютъ они, что святилище правосудія не есть театръ, на которомъ шуты могутъ увеселять чернь, не по тому чтобъ чернь не можно было иногда смѣшить, но чтобъ не позабыть уваженія къ себѣ, къ судіямъ и къ слушателямъ,.
   "Старинные Шотландцы не имѣли ни стряпчихъ, ни судей, ни властелиновъ, ни непремѣнныхъ приказовъ. Для чиненія справедливости въ Королевствѣ парламентъ назначалъ коммисаровъ изъ разныхъ чиновъ Государства, кои не имѣли инаго дохода, кромѣ штрафовъ налагаемыхъ ихъ приговорами для Короля. Сія должность была тѣмъ меньше тягостна, что присутствовали они только сорокъ дней, и что очередь доходила имъ однажды въ семь лѣтъ. Способъ сей былъ тѣмъ полезнѣе, что обязывалъ всѣхъ подданныхъ учиться законамъ, но вредилъ тяжбамъ, кои требуютъ долгаго разсмотрѣнія. Когда первые судьи не могли въ свой срокъ кончить дѣла, надлежало его перенести къ новымъ комисарамъ, которые о немъ и понятія не имѣли. Примѣчено сверхъ того, что таковые частые переносы были для сихъ ежегодныхъ судей поводомъ ко взяткамъ, и послужили ко уничтоженію старой расправы и ко сближенію къ обычаямъ другихъ народовъ, чрезъ установленіе судныхъ приказовъ".
   "Коллегія правосудія, инако приказомъ засѣданія называемая, учреждена Парламентомъ, которой при Іяковѣ V. назначилъ членовъ, опредѣлилъ время и мѣсто засѣданіямъ, и установилъ образъ производства. Королъ не можетъ инаго требовать отъ судей, какъ только предписываемаго правосудіемъ. За образецъ сего Парламента взятъ Парижской. Сдѣланы Предсѣдатель, четырнадцать Сенаторовъ, къ коимъ присовокуплены потомъ четыре члена тайнаго совѣта, и шесть секретарей для держанія протоколовъ. Всѣ тяжбы гражданскія и уголовныя взносятся въ сей приказъ въ уреченное время, то ц.шь отъ перваго Ноября до послѣдняго февраля, и отъ перваго Іюня до послѣдняго Іюля. Приговоры его обыкновенно основаны на актахъ Парламента и обычаяхъ народа; а ежели сихъ не достаетъ, на гражданскомъ законѣ. Онъ держитъ присудствія всякой день въ предписанное время, кромѣ воскресенья и понедѣльника. Пятницы опредѣлены для коронныхъ дѣлъ по списку поданному Канцлеру отъ стряпчаго,.
   "Въ одинъ только Парламентъ позволяется переносить рѣшенія сего приказа, которыя въ прочемъ не бываютъ инако важны, ежели не утверждены седмью членами. Сперва слушаютъ стряпчихъ обѣихъ сторонъ. Писари записываютъ каждаго доказательства, потомъ судьи даютъ свое мнѣніе, и рѣшатъ множествомъ голосовъ. Сей приказъ имѣетъ двѣ палаты, внѣшнюю и внутреннюю. Въ послѣдней присутствуетъ одинъ только судья понедѣльно. Вносятся въ нее всѣ дѣла, и ежели не найдется трудности, недѣльной Лордъ даетъ приговоръ. Ежели встрѣтятся затрудненія, представляетъ онъ прочимъ судьямъ. Внѣшняя палата всякой день назначаетъ двухъ чиновниковъ для слушанія свидѣтелей и приниманія присягъ. Одна статья соединенія двухъ Королевствъ гласитъ., что приказъ засѣданія или правосудія сохранитъ свои права, должности, преимущества. Какъ судной приказъ, и всѣ прочія нижнія Шотландскія расправы, называемыя коммиссоріальными, вѣдаютъ духовными, церковными мѣстами, десятинами, развода мы, и другими дѣлами сего рода. Главная, въ которую переносятся дѣла изъ всѣхъ прочихъ, засѣдаетъ въ Едимбургѣ, и составлена изъ четырехъ судёй и многихъ писарей съ достаточнымъ жалованьемъ".
   "Въ прочемъ долженъ я вамъ примѣтить, что по великому числу людей имѣющихъ право питаться на иждивеніи просителей, по великимъ харчамъ превосходящимъ и капиталъ тяжбы, обѣ стороны обыкновенно разоряются. Правосудіе не произноситъ даромъ своихъ оракуловъ. При входѣ въ храмъ ея, на каждомъ шагу встрѣчаете вы тысячу бездѣльниковъ подъ именемъ контролеровъ, разсыльщиковъ, сержантовъ, прокуроровъ, коимъ должно платить подъ тысячью разныхъ званій, Здѣсь, какъ и у васъ, тяжебной покупаетъ довѣренность стряпчаго имѣвшаго оную прежде, и сіе приносишь иногда до тысячи фунтовъ стерлинговъ. Онъ самъ долженъ заплатить за свое мѣсто. Надобно жить, кормиться, содержать своихъ писарей, слугъ, имѣть спокойной домъ, снабдить жену алмазами и пр. Кто все сіе платитъ? Челобитчики".
   "Подкупленіе судей однако не совсемъ обще, какъ бы то предполагать надлежало въ родѣ людей питающихся только отъ ссоръ между обывателями. Я бы могъ поимянно назвать многихъ, кои почитая служеніе закономъ имъ ввѣренное, не употребляютъ его во зло, заводя просителей въ ябеды и тяжбы медлительныя и разточительныя; кои отправляютъ должность свою съ честностію достойною той славы) которую они приобрѣли. Усердіе, съ каковымъ защищаютъ они челобитчиковъ, не ослѣпляешь ихъ ни въ побужденіяхъ ихъ притязаній, ни въ правахъ ихъ соперниковъ. Они защищаютъ имъ дѣла а не прихоти, и отказываются стараться за тѣхъ, кои ищутъ обязать ихъ къ лжѣ или двоесловію. Бѣдные, несчастные всегда находятъ ихъ готовыми къ своему защищенію. Они почитаютъ наилучшимъ употребленіемъ своихъ дарованій посвящать оныя симъ жертвамъ злополучія, и за счастливые ставятъ тѣ дни, въ кои безъ всякой мзды предуспѣли возвратить стараніями своими согражданамъ ихъ состояніе, имѣніе, славу и честь".
   "Было въ Шотландіи время, когда Короли сидя на пригоркѣ, откуда могли слушать сутяжатаевъ и отъ нихъ быть слышимы, сами чинили правосудіе своему народу. Но въ неважныхъ случаяхъ тяжбы подчинялись рѣшенію пятнадцати сосѣдей, извѣстныхъ честностію. Приговоръ ихъ, заключаемой большинствомъ голосовъ, быль окончателенъ. Первое уложеніе, знаемое здѣсь, предпринято по повелѣнію Короля Давыда I. и составлено изъ древнихъ законовъ, взятыхъ по большей части изъ гражданскаго, которой весьма сходенъ съ Аглинскимъ".
   "Есть здѣсь два рода хранилищъ, въ коихъ записываются всѣ крѣпости на земли и имѣніе переводящее отъ одного къ другому обывателю. Однѣ суть повсемственныя и находятся въ Едимбургѣ; другія, присвоенныя каждому Графству, берегутся въ его уѣздѣ. Сіи заведены актомъ Парламента при Іяковѣ II. и съ того времени нѣтъ протокола вѣрнѣе и надежнѣе для защищенія правъ подданнаго отъ всякой привязки. Въ самомъ дѣлѣ никто не, можетъ завесть притязанія на землю, ежели черезъ шестьдесятъ дней не внесъ въ книгу своего владѣнія. Не можетъ быть тайныхъ уступокъ имѣнія; а ежели и случатся, то невписаніе въ протоколъ чинитъ его совсемъ незначущимъ. Всякому вольно справляться въ сей народовой архивѣ."
   "Шотландія, какъ прочія Государства, полагаетъ измѣну въ числѣ первыхъ главныхъ преступленій. Наказуютъ за оную таща на мѣсто казни, вѣшая и разсѣкая на четыре части мущину, и сожигая женщину. Дворянамъ однако рубятъ головы, но свойственнымъ одной сей странѣ образомъ. Орудіе къ тому употребляемое есть четвероугольное желѣзо, шириною въ одинъ футъ, у котораго острее весьма тонко. Съ противной стороны придѣланъ кусокъ свинца столь тяжелой, что надобно имѣть немалую силу дабы его поворотить. Во время казни поднимаютъ его на верхъ деревянной рамы вышиною въ десять футовъ, и такъ сдѣланной, что желѣзо можетъ опуститься безъ всякой остановки. Сколь скоро данъ знакъ, и преступникъ положилъ голову на плаху, палачь опускаетъ желѣзо, которое отсѣкаетъ голову съ перваго раза. Сказываютъ, что изобрѣтатель сего орудія самъ учинилъ первой ему опытъ. Со времени соединенія, пытка здѣсь уничтожена".
   "Тоже раздѣленіе, каково находится въ Шотландіи, равномѣрно существуетъ и на островахъ, отличающихся своимъ обложеніемъ."
   "Главные суть Гебридскіе, Оркадскіе и Шетландскіе, лежащіе на Сѣверъ сего Королевства. Первые довольно плодородны, изобилуютъ рыбою и паствами. Жители имѣютъ почти тѣже нравы, какъ Ирландцы. Норвежскіе Короли ими владѣли и продали ихъ Шотландцамъ. Оркадскіе претерпѣли тотъ же жребій; но они меньше плодородны, ибо стужа въ нихъ сильнѣе. Шетландскіе, лежащіе больше на Сѣверъ, имѣютъ между собою и Ирландіею острова Феро или Ферое въ числѣ двадцати трехъ или четырехъ. Въ старину зависѣли они отъ Шотландіи, нынѣ принадлежатъ Датскому Королю. Не знаютъ на нихъ ни лихорадки, ни заразительной болѣзни, ниже воспы, ежели не навезутъ ее изъ другихъ мѣстъ. Жители не употребляютъ ни хлѣба, ни соли, пьютъ только воду; а обыкновенная пища состоитъ въ мясѣ, рыбѣ, молокѣ. Они предпочтительно ѣдятъ мясо протухлое, особливо жиръ, которой зарываютъ въ болотную землю, и не прежде вынимаютъ какъ давъ ему состарѣться и получить вкусъ согнившаго сыра. Примѣчено, что всѣ, Сѣверные народы сіе кушанье любятъ страстно. Лапландцы, Гренландцы, Исландцы, Ирокойцы и всѣ дикіе Сѣверной Америки объѣдаются жиромъ и саломъ. Кажется пища сія не должна бы быть здорова, но Форенцы живутъ по сту лѣтъ и больше".
   "Между хищными птицами; сихъ острововъ находится одна величиною съ ворона, которую называютъ Скуенъ. Когда она имѣетъ дѣтей или только яйца, опасно проходишь мимо ея гнѣзда. Она бросается на всѣхъ, кого видитъ, и царапаетъ имъ носомъ и когтями лице. Жители, зная ея дикость, привязываютъ изъ предосторожности себѣ на головѣ ножъ, концемъ въ верхъ. Бѣшеная птица, бросаясь на нихъ, пропарываетъ сама себя насквозь".
   "Лунда, другая птица не много побольше голубя, съ крѣпкимъ и кривымъ носомъ, всегда въ войнѣ съ ворономъ; ибо сей любитъ ея дѣтей. Сраженіе ихъ увеселительное. Сколъ скоро воронъ приближается, Лунда съ крайнею поворотливостію хватаетъ его носомъ за горло, и жметъ ему грудь когтями. Онъ тщетно усиляется высвободиться: она его держитъ крѣпко до тѣхъ поръ, пока не прилетятъ на море: тогда падаетъ, тащитъ его съ собою, и въ водѣ давитъ".
   Симъ образомъ, Государыня моя, разговаривая обо всѣхъ предмѣтахъ, которые случай или обстоятельства приводили въ нашу бесѣду, не оставляя, такъ сказать, камина моего, учился я познать народы, законы, провинціи, острова, произрастѣнія сего Королевства. Теперь занимаетъ меня другое попеченіе, а именно отъѣздъ мой въ Голландію: но вотъ еще нѣкоторыя подробности о Едимбургѣ, нарочно мною оставленныя для конца сего письма.
   Сей городъ, величиною своихъ церквей, красотою зданій, своимъ пространствомъ, богатствомъ жителей, превосходитъ всѣ прочіе города полуночной Британіи. Есть въ немъ однако то неудобство, что во всѣхъ старыхъ домахъ лѣстницы сдѣланы на улицу для выгоды жильцовъ, но не для выгоды взора и прохожихъ. Въ старину были пруды съ обѣихъ сторонъ горы, на которой воздвигнута сія столица. Полуденной осушенъ и на его мѣстѣ построены хорошіе домы, составляющіе нынѣ улицу Кав-гатъ. Всѣ военные корабли бросающіе якорь на Лейтской рейдѣ, которая собственно есть Едимбургской портъ, наиболѣе въ Шотландіи посѣщаемой, должны салютовать крылатую крѣпость, такъ названную безъ сомнѣнія по причинѣ положенія своего на камнѣ между двумя горами, кои кажется обставляютъ ей крылья. Вѣроятно, что положеніе сего замка обязало околичные народы поселиться подъ ея защищеніемъ, и что сія выгода была причиною построенія города. Ограда его кажется есть Римская работа, но оная не охватываетъ полуночной части, ибо вода озера составляетъ тамъ ея безопасность.
   Трудно нынѣ опредѣлить права и привиллегіи, коими въ старину пользовалась сія столица; ибо большая часть прежнихъ хартій, на коихъ оныя основываются, погибла вовремя замѣшательствъ Королевства. Генрихъ VI. Аглинской Король, прельщенной пребываніемъ своимъ въ Едимбургѣ, далъ жителямъ его одну привиллегію, которою позволяетъ имъ пользоваться во всемъ своемъ Королевствѣ преимуществами, именно привязанными къ качеству Лондонскихъ гражданъ.
   Заведеніе, особо принадлежащее столицѣ Шотландіи, есть Геральдическая Коллегія. Герольдмейстеръ, называемой здѣсь Лордъ Ліонъ, въ ней первымъ чиновникомъ, и подъ повелѣніями своими имѣетъ шесть герольдовъ, шесть засѣдателей и великое число сержантовъ. Онъ долженъ держать ежегодно по два засѣданія, предъ которыя имѣетъ право позвать чиновниковъ гербовыхъ и особъ за нихъ поручившихся; первыхъ для отвѣта на принесенныя на нихъ жалобы, а другихъ для наложенія на нихъ штрафовъ. Члены Герольдической коллегіи могутъ во всякое время чинить разсмотрѣнія дворянскихъ гербовъ, вводить въ нихъ перемѣны, запрещать ихъ употребленіе тѣмъ, коимъ законы того не позволяютъ, и наказывать неповинующихся, конфискаціею въ пользу Королю всего того, на чемъ найдутся запрещенные гербы. Сія справедливая строгость въ дѣлѣ, на которое мы безъ уваженія смотримъ, полагаетъ препону присвоенію титуловъ, наполняющему наше Государство мнимыми Баронами, Графами и Маркизами, и обузданному въ Шотландіи, яко похищенію власти Государя, которой одинъ можетъ давать сіи достоинства. Симъ образомъ принуждаютъ всѣхъ оныхъ ложно украшающихся чужими перьями, входишь въ званіе простаго дворянина или обыкновеннаго мѣщанина.
   Я семь и проч.
   

ПИСЬМО CCXXXI.

Голландія.

   Часто укоряютъ путешествующихъ, что они въ описаніи весьма любопытномъ вмѣшиваютъ иногда подробности ни мало и ни для кого ничего незначущія о сбоемъ здоровьѣ, болѣзняхъ, упражненіяхъ, забавахъ, одеждѣ, пищѣ; до чего читателю совсемъ нѣтъ нужды. Для избѣжанія сей укоризны воздерживался я понынѣ отъ подобныхъ мѣлочей; и ежели теперь упомяну, что былъ весьма болѣнъ по приѣздѣ моемъ въ Амстердамъ, то чиню сіе единственно для извиненія себя въ долгомъ моемъ молчаніи.
   По счастію жилъ я подлѣ Г. Фан-Клефта, искуснаго доктора, которой стараніями своими возвратилъ мнѣ здоровье, а своею семьею доставилъ всѣ нужныя въ состояніи моемъ вспоможенія. Г. Фан-Клефтъ имѣетъ добродѣтельную супругу и прелестную дочь, кои приходятъ ко мнѣ читать, разговаривать, работать. Дочь особливо любитъ книги, сочиняетъ выписки изо всего того, что мы читаемъ вмѣстѣ, и приноситъ ихъ ко мнѣ для поправленія. Симъ образомъ прошли мы и сократили всю исторію соединенныхъ провинцій, и я къ вамъ посылаю, Государыня моя, ея собственную работу, ежели только изключить нѣкоторыя погрѣшности въ языкѣ мною поправленныя, нѣкоторыя примѣчанія и разсужденія мною прибавленныя, и превращеніе сихъ выписокъ въ письма, такъ же мною учиненное. Она льститъ себя, что вы, уважая ея полъ; будете читать оное терпѣливо и проситъ васъ, ежели найдете какія ошибки, не ей а самому сочинителю оныя приписать.
   "Лѣтописи Батавовъ, говоритъ молодая совратительница, представляютъ картину народа ревностнаго о своей независимости, и завоевателей надмѣнныхъ, стремящихся на его пзтребленіе. Сперва приходятъ Римляне, налагаютъ иго на сей вольной народъ и поднимаютъ его противъ себя своими налогами. Вся Германія мѣшается въ идъ ссоры: любовь вольности, храбрость безъ устройства, берутъ верхъ надъ воинскимъ искуствомъ: побѣдители свѣта принуждены возвратить ему его права и преимущества. Потомъ Франки покоряютъ оружіемъ одну часть сихъ провинціи, подчиняютъ другую сладостію Евангелія. Вольность вновь воскресаетъ подъ первыми Графами, духъ ея не изчезаетъ, но ослабѣваетъ постепенно, почти совсемъ уничтожается подъ властію домовъ Бургундскаго и Австрійскаго, возраждается при смертельномъ ударѣ, которой дать ему хотятъ Гишпанцы, призываетъ свою отвагу, собираетъ силы, чинитъ отпоръ насиліямъ прикрываемымъ завѣсою вѣры, принуждаетъ непріятеля признать свою независимость. Такимъ образомъ исторія наша можетъ почитаться исторіею вольности оспориваемой, угнѣтаемой, возраждающейся и побѣдоносной."
   "Басни покрываютъ начала Голландской исторіи, какъ и всѣхъ другихъ народовъ. Возходя больше или меньше, въ дѣяніяхъ каждой страны, встрѣчается всегда такое время, далѣе котораго преданія престаютъ представлять произшествія того рода, каковаго мы ихъ видимъ. Жители земли тогда не суть больше люди, но боги, духи, чудовища, исполины, наконецъ существа на насъ совсѣмъ непохожія. Низходя отъ сей епохи, преданія становятся историческія, и сіи однѣ заслуживаютъ быть знаемы".
   "Въ семъ единомъ смыслѣ разсматриваю я древнюю исторію Батавовъ. Всѣ писатели согласно даютъ имъ предками Баттовъ. Сіи послѣдніе вышли изъ Гессенской области, завладѣли однимъ островомъ, составляемымъ проливомъ Рейна. Неизвѣстно кто были обыватели онаго острова, когда Батты имъ завладѣли. Думаютъ, что могли то быть Целты, коихъ Цимбры и Тевтоны съ собою завели сражаться съ Римлянами".
   "Сіи, по взятіи Карѳагены, перенесли войну въ Галлію, побѣдили народы живущіе по берегамъ Рейна, приняли въ дружбу покорившіеся, и въ семъ числѣ были Батавы. Цесарь далъ имъ область ими завоеванную между Вааломъ и Маакою, и съ того времени учинились они союзниками Республики, которая поступала съ ними какъ съ братьями и друзьями. Они сражались съ Помпеемъ въ Фарсаліи. Цесарь, съ коимъ находились они во всѣхъ походахъ, убитъ былъ Брутомъ; Августъ, того же опасающейся жребія, хотѣлъ имѣть тѣлохранителей для безопасности своей жизни, и составилъ сію гвардію изъ вѣрныхъ своихъ Башавовъ. Оная при пріемникахъ его изтребила убійцовъ Каллигулы. Сіе усердіе въ преступленіе ей поставлено. Правда, говорилъ ихъ начальникъ, сей Государь былъ чудовище, но онъ намъ въ руки отдалъ попеченіе о его сохраненіи: намъ было должно его стеречь, а не о поведеніи его судить".
   "Римляне много уважали Батавское войско и особливо конницу. Лошади приучены были переправляться чрезъ рѣки вплавь, не разрывая рядовъ. Часто отвага и твердость таковыхъ переправъ доставляли побѣду. Баталіоны строились на подобіе тупаго конуса. Они бросали копья и стрѣлы при начатіи боя, и тотчасъ пускались со всемъ стремленіемъ на непріятеля. Оружіе ихъ разкрашено было живыми цвѣтами: звукъ ихъ трубъ уподоблялся реву быковъ. Вмѣсто знаменъ носили на шестѣ кожи жертвъ, закланныхъ своимъ богамъ. Боевой ихъ строй замыкался великимъ числомъ телѣгъ съ ихъ женами и дѣтьми, кои во время стычки не преставали ихъ ободрять своимъ крикомъ и вытьемъ. Относились къ нимъ уязвленные, у коихъ сосали онѣ раны; давали ѣсть и пить изтощившимъ силы, и возбуждали ихъ возвратиться на сраженіе,.
   "При паденіи Римской Имперіи, земля ихъ, освободясь отъ сего господствованія, долженствовала защищаться противъ народовъ Германіи. Но смерти Карла Великаго, одинъ изъ сыновей его получилъ въ наслѣдство большую часть Батавіи, владѣлъ Герцогствомъ Фризскимъ по самую Маассу, и Графствами Гамеландскимъ, Ветувскимъ, Гейстербандскимъ. При его правленіи случилась буря наиужаснѣйшая и которой не находится подобной въ вашихъ лѣтописяхъ. Волны, Поднимаемыя вѣтромъ, перешли песочныя горы и совсемъ почти потопили Фризію. Начтено больше двухъ тысячъ домовъ, снесенныхъ водою. Рейнъ обратился вспять, и взялъ свое теченіе по Леку и Эйсеелю. Къ сему времени большая часть историковъ относитъ перемѣну одного протока сей рѣки, которой сохранялъ имя ея до самаго моря".
   "Установленіе Графства Гейзденскаго, смѣшиваемаго многими съ Голландскимъ, произошло въ семъ же самомъ вѣкѣ. Начало его показалось бы баснословнымъ, ежелибъ не было свидѣтельствуемо Аглинскими и Нѣмецкими лѣтописями. Робертъ Гейвденъ отличился въ разныхъ бояхъ противъ Нормандцовъ. Сынъ его Бадуинъ переѣхалъ въ Великобританію, похитилъ послѣднюю дочь Едлонда столь тайно, что Король, ея отецъ, со всемъ стараніемъ не могъ скоро узнать о ея участи. Посыльные его нашли наконецъ сію Княжну прядущую въ одной Голландской деревнѣ. Она была уже вдова и имѣла многихъ дѣтей. Престарѣлой Монархъ, тронутый жребіемъ внучатъ, выпросилъ у Императора титулъ Графства для деревни имъ принадлежащей и умножилъ оную другими приобрѣтеніями. Для сохраненія памяти столь страннаго произшествія Императоръ далъ имъ красную пряслицу вмѣсто герба, которой сія фамилія и донынѣ сохранила".
   "Франки принесли къ Батавамъ Евангеліе. самими ими отъ Римлянъ полученное. Фризоны были упрямѣе прочихъ въ своихъ заблужденіяхъ. Завладѣвъ Утрехтомъ разломали они церковь, тамъ отъ Дагаберта построенную. Фризія, которой часть водою была покрыта, а другая присовокуплена къ Голландіи, занимала область между Ельбою и Шелдою, обитаемую Фризонами, но имя и понынѣ сохраненной ей давшими. Покоряясь сперва Королямъ, потомъ Герцогамъ, приняли они наконецъ Христіанскую вѣру по повелѣнію Пепина имъ проповѣданную: но вскорѣ взволновались, и въ прежнее впали идолослуженіе. Карлъ Мартель принудилъ ихъ просить мира, и оной имъ далъ съ договоромъ, чтобъ Король ихъ Радбодъ окрестился. Сей на то согласился; но когда все было готово для обряда, спросилъ онъ у попа, въ раю ли находящся Короли, его предки? На сіе безразсудно попъ отвѣчалъ, что не имѣвъ счастія познать Іисуса Христа, не имѣютъ они никакого участія въ его славѣ. Тогда Радбодъ отошелъ говоря, что предпочитаетъ быть нѣсколько хуже въ такомъ мѣстѣ, гдѣ найдетъ своихъ друзей, нежели жить съ незнакомыми. Сему Князю домъ Егмонтовъ обязанъ своимъ началомъ, умеръ онъ въ половинѣ осмаго вѣка, гоня Христіанъ и особливо монаховъ, описующихъ его слѣдующимъ образомъ: "Имѣлъ онъ ростъ великана, лице гораздо ширѣ нежели длиннѣе, острые глаза, зубы высунувшіеся изо рта, чело лысое, волосы на затылкѣ склоченные. Сынъ его вступилъ въ монашеской чинъ, проповѣдывалъ Евангеліе въ Абиссиніи, и основалъ сказываютъ славное Царство Попа Ивана. Другой былъ Фризскимъ Королемъ, и столько благопріятствовалъ Христіанамъ, сколько отецъ его ихъ гналъ."
   "Батавія, которую слѣдуя принятому мнѣнію буду называть я Голландіею, управляемая до нападенія Римлянъ собственными своими законами; больше ихъ союзница, нежели подданная при владѣніи Императоровъ; покоренная чрезъ нѣкоторое время скипетру Франковъ и Князей Нѣмецкой отрасли, претерпѣла всѣ перемѣны, коимъ подвержены бываютъ малосильныя области. По смерти Карла великаго, побѣдоносной мечъ сего Монарха не удерживалъ больше опустошеній полуночныхъ народовъ, и они разлились какъ рѣка по лицу всей Германіи, и слѣдовательно Голландіи, бывшей тогда ея провинціею. Потомки его нерадѣніемъ своимъ потеряли сіе Государство; и народъ со всѣхъ сторонъ угнѣтаемой набѣгами Сѣверныхъ народовъ, оставленной отъ своихъ Государей, избралъ себѣ въ защитники Тіеболда и Жерлафа, отъ коихъ, сказываютъ, произходятъ первые его Графы. Сіи были часто обезпокоиваны Французскими Королями, старающимися приобрѣсть назадъ землю, похищенную у нихъ силою и нуждою обстоятельствъ. Теодоринъ пользовался первой въ покоѣ самодержавіемъ надъ нею въ силу диплома Карла простаго; и сей Графъ, владѣвшій въ 925 году, почитается корнемъ Голландскихъ Графовъ, кончившихся во время Минстерскаго мира въ особѣ Филиппа IV, Гишпанскаго Короля. Сей послѣдней отрекся тогда отъ всѣхъ своихъ притязаній на соединенныя провинціи."
   "Кажется, что Голландскіе Графы, какъ и всѣ Государи тогдашняго времени, имѣли Вассаловъ непослушныхъ и власть ихъ мало почитающихъ, Флорентій I. шестой Графъ, встрѣтя охоту Галама, одного Фризскаго помѣщика, велѣлъ перебить его собакъ, отнять всю дичину. Галама о томъ узнавъ, клялся, что престанетъ быть Фризономъ, или отомститъ подобную обиду. Онъ разослалъ лазутчиковъ стеречь, когда Графъ возвратится на сіе мѣсто, и приѣхалъ на оное требовать удовлетворенія. Флорентій представлялъ ему, что онъ забываетъ почтеніе, но Фризонъ обнажа палашъ напалъ на своего Государя и его ранилъ. Дѣло отдано было на судъ Брабантскаго Герцога: другіе утверждаютъ, что Галана изрубленъ гвардіею Графа."
   "Филиппъ I, Герцогъ Бургундской, учинилъ сію землю больше независимою отъ своенравія вельможъ и отъ роптанія городовъ. Съ давняго времени будучи Губернаторомъ Голландіи и Зеландіи, подъ названіемъ покровителя, вступилъ онъ во владѣніе ихъ не прежде какъ получивъ на нихъ уступку отъ Графини Жакелины, но изкупленіе жизни ея мужа. Сія Княгиня, дочь Филиппа, была за тремя мужьями и ни съ однимъ счастія не знала, ни съ однимъ дѣтей не имѣла."
   "Она дядю своего назначила правителемъ и наслѣдникомъ своихъ владѣній; и вскорѣ сама нашлась безъ всякой власти: наиболѣе огорчилъ ее Бургундской Герцогъ тѣмъ, что не давалъ ей даже и нужнаго содержанія. Совѣтовали ей прибѣгнуть къ Статгудеру Борселену, нажившему великія богатства, и которой почелъ за милость представляемой ею самою случай ей служить. Жакелина приняла услуги его съ благодарностію, преобразившеюся вскорѣ въ нѣжнѣйшія чувствованія. Разточеніе Борселена было новымъ случаемъ для него представить ей нѣчто важнѣйшее нежели его имѣніе. Наконецъ Графиня, неимѣющая еще тридцати лѣтъ отъ рода, сказала ему, что одинъ только знаетъ способъ къ выплаченію, то есть дать ему свою руку. Тогда Борселенъ осмѣлился открыть свою страсть, и не выходя изо дворца обвѣнчанъ былъ тайно крестовымъ попомъ Княгини въ присутствіи наивѣрнѣйшихъ ея служителей. Изъ четырехъ ея мужей, онъ одинъ, собственно говоря, приобрѣлъ сіе имя. Съ Еслфиномъ, Княземъ слабымъ и умирающимъ, жила она нѣсколько дней. Съ Брабантскимъ Герцогомъ обвѣнчалась противъ своей воли, Глочестерской Герцогъ ее оставилъ."
   "Сколь ни старались сохранить тайну, Бургундской Герцогъ былъ извѣщенъ о бракѣ. Онъ велѣлъ взять Статгудера изъ объятій своей племянницы, посадилъ въ тюрьму въ Рупелмондѣ, оказывалъ притворной гнѣвъ о такомъ произшествіи, которое давало ему поводъ отнять все у Княгини, и принудишь ее спасти своего мужа уступкою всѣхъ своихъ владѣній. Филиппъ подписалъ приговоръ смерти и отправилъ повелѣніе къ Губернатору замка привести оной во исполненіе. Борселенъ съ симъ офицеромъ подружился, и они сидѣли вмѣстѣ, когда повелѣніе привезёно куріеромъ. Губернаторъ, читая его про себя, задрожалъ; Статгудеръ подозрѣвая о несчастій, просилъ открыться своего друга, которой не отвѣтствуя отдалъ ему приговоръ: Борселонъ прочелъ его съ спокойнымъ духомъ, и сказалъ: "сіе повелѣніе безъ сомнѣнія изторгнуто моими врагами. Герцогъ Бургундской справедливъ; я не сдѣлалъ ничего достойнаго смерти: можетъ быть онъ уже и раскаивается объ отправленіи повелѣнія." Они долго разсуждали о средствахъ, какъ бы его уничтожить. Наконецъ офицеръ рѣшась, садится на лошадь, предстаетъ предъ Филиппа, и доноситъ что приказаніе его исполнено. Герцогъ оказываетъ свое сожалѣніе; тогда Губернаторъ падаетъ къ его ногамъ, признается что Борселенъ еще живъ, и что прежде казненія его хотѣлъ онъ удостовѣриться самъ о истинномъ Герцога намѣреніи. Князь съ видомъ удовольствія его обнимаетъ, приказываетъ стеречь тюремнаго, и отпускаетъ его назадъ, повелѣвая хранить тайну."
   "Жакелина узнавъ, что повелѣніе о смерти мужа ея дано, собираетъ друзей въ намѣреніи его освободить. Герцогъ ее предупредилъ проѣздомъ въ Рупельмондъ съ войскомъ. Находясь въ отчаяніи о неудачѣ, удовольствовалась она прошеніемъ у дяди своего позволенія войти въ темницу дабы увѣриться, живъ ли еще ея мужъ Филиппъ не давъ онаго, обѣщаетъ ей показать его на другой день, и назначаетъ ей свиданіе на берегу Шельды. Княгиня приѣзжаетъ туда въ назначенной часъ, а Герцогъ выходитъ съ Статгудеромъ на дорогу замка. Тогда сія женщина слѣдуя только своей любви, слезаетъ съ лошади, и, не уважая что отдается въ руки побѣдителя, бросается къ нимъ. Филиппъ предлагаетъ ихъ совокупить, но приводитъ на память племянницѣ постановленіе, что ежели она выдетъ за мужъ безъ его согласія, подданные ея освобождаютъ ея отъ присяги вѣрности. "Что мнѣ нужды "во владѣніи, говоритъ Жакелина, гдѣ пошу я только пустое званіе!" Филиппу инаго и не надобно было. Княгиня отреклась отъ всѣхъ своихъ правъ и еще счастливою себя почитала что могла выручить супруга. Герцогъ далъ Остервантское Графство и орденъ Златаго Рука Борселену, и бракъ племянницы его былъ утвержденъ. Жакелина находила себя благополучнѣйшею въ простой жизни съ любовникомъ, нежели на престолѣ въ разлукѣ съ супругомъ."
   "Владѣніе Бургундскихъ Князей можетъ почтено быть первоначаліемъ потери вольности въ Голландіи. Она испытала разность правленій природнаго и чужестраннаго Государя. Филиппъ, будучи довольно сильнымъ, чтобъ безпокоить Французской дворъ, не щадилъ своихъ новыхъ подданныхъ. Едва вступилъ въ правленіе, уничтожилъ онъ милости и преимущества, данныя имъ во время его покровительства. Велѣлъ взносить въ свой судъ дѣла, кои города имѣли право сами рѣшишь окончательно, умноженныя подати совсемъ возмутили народъ: но дворянство оставалось ему преданнымъ; и Герцогъ между вельможами новаго своего двора нашелъ человѣка могущаго говорить Лудовику XI. съ твердостію достойною посла Капитоліи,.
   "Лудовикъ хотѣлъ наложить подать въ Бургундіи, яко зависящей отъ Французской короны. Герцогъ отрядилъ стараго Шиме возпротивиться сему предпріятію. Депутатъ не могши добиться аудіенціи, рѣшился приступъ сдѣлать къ Королевскому кабинету, и остановилъ его за рукавъ, когда сей Государь выходилъ изъ своихъ покоевъ. Лудовикъ XI. удивляясь смѣлости Фламандца, спросилъ у него съ суровостію, развѣ онъ думаетъ что его Государь сдѣланъ инаково, нежели другіе его Вассалы? "Такъ, Государь", отвѣчалъ Шиме, "и ваше величество знаете то лучше, нежели кто другой. Кто бы васъ принялъ у себя въ такое время, когда никто не смѣлъ на васъ смотрѣть"? Король отворотился не отвѣчавъ ни слова, и запретилъ ему являться передъ собою. Графъ Дюноа, которому было поручено объявить ему сіе повелѣніе, спросилъ у него, не раскаивается ли онъ о своей дерзости? "Нѣтъ, отвѣчалъ онъ, ежелибъ я находился во стѣ миляхъ и зналъ, что о государѣ моемъ говорятъ съ такимъ презрѣніемъ, я бы воротился и тотъ же бы далъ отвѣтъ."
   "Владѣніе Голландіи изъ дома Бургундскаго перешло въ Австрійской чрезъ бракъ Ерц-Герцога Максимиліана съ наслѣдницею Нидерландовъ. Сія епоха есть наиважнѣйшая въ исторіи ''Европы: она представляетъ начало стариннаго соперничества между Австрійскимъ и Французскимъ домами. Богатое наслѣдство полученное Максимиліаномъ, и оспориваемое Лудовикомъ XI. произвело тѣ кровавыя войны, продолжавшіяся отъ поколѣнія до поколѣнія, между двумя народами ссорящимися чрезъ многіе вѣки".
   "Король не будучи въ состояніи ни разрушить ни остановить брака Маріи Бургундской съ Максимиліаномъ, вздумалъ по меньшей мѣрѣ возмутить оной веселіе. Вступилъ онъ во Фландрію съ войскомъ, и безпокоилъ сію провинцію. Марія скончалась до заключенія мира. Будучи на охотѣ, лошадь помчала ее и сбросила на пень. Она была беременна: страхъ изпужать супруга, заставилъ ее скрыть опасность своего состоянія. Стыдъ не позволилъ ей сказать даже лѣкарямъ мѣсто, гдѣ она получила рану. Она выкинула и тѣмъ болѣзнь еще больше умножилась: захватилъ антоновъ огонь, и горячка похитила больную чрезъ шесть недѣль на двадцать пятомъ году. Оставила она сына по имени Филиппа, которой женился на наслѣдницѣ Карла пятаго, Отца, Филиппа II. подъ коимъ произошла большая перемѣна. Началась оная наилучшими провинціями на твердой землѣ, Брабанціею, Фландріею, Геномъ, кои остались однако въ подданствѣ; но уголокъ, почти утопленной въ болотахъ и питающейся ловлею сельдей, учинился державою пресильною и возпротививщеюся могуществу Гишпанскаго Монарха".
   "Сія область составлялась изъ множества помѣщинъ, принадлежащимъ по разнымъ причинамъ Гишпанскому Королю: каждая имѣла свои законы, свои обычаи. Ни къ которомъ городѣ не можно было налагать подати, держать чужестранныхъ войскъ заводить что либо новое, безъ согласія трехъ Штатовъ. Губернаторъ предсѣдалъ въ Штатахъ именемъ Государя, и сей Губернаторъ назывался Статгудеръ.
   "Филиппъ хотѣлъ конечно быть такимъ же самовластнымъ Государемъ въ Нидерландахъ, какъ былъ въ Гишпаніи. Онъ уничтожилъ всѣ законы, наложилъ самовольныя подати, сдѣлалъ новыхъ Епископовъ и завелъ Инквизицію. Маргарита Австрійская, сестра сего Монарха и побочная дочь Карла пятаго, назначенная Губернаторшею всѣхъ сихъ провинцій, съ грубостію отказала Голландскимъ Депутатамъ возстановленіе привилегій отнятыхъ Филиппомъ. Совѣты Кардинала Гранвеля обязали ее предпріять разныя перемѣны, кой тронули народъ приобыкшій къ покойному, тихому и простому правленію. Губернаторша гнала Лютеранской законъ, а сего и довольно было, чтобъ оной принятъ былъ въ Голландіи. Все возгорѣлось въ Нидерландахъ, указы, приговоры, костры Инквизиціи, умножили еще больше его слѣдователей".
   "Маргарита не будучи въ силахъ противостать разпространенію зла, уступила мѣсто человѣку наиболѣе способному довести дѣла до послѣдней крайности. Герцогъ Алба, великой мужъ въ войнѣ, гордой до несносности, свирѣпой и кровожаждущій, непріятель непримиримой, Губернаторъ льстивой и самовластной, вступилъ въ правленіе. Имѣя все полномочіе отъ своего Государя, не предусматривалъ онъ для успокоенія замѣшательствъ инаго средства, какъ топоръ палача. Онъ выступилъ противъ подданныхъ Гишпанскаго Короля, какъ выходятъ противъ непріятельскаго войска. Порядокъ и повиновеніе могло бы быть возстановлено поведеніемъ больше хитрымъ, больше снисходительнымъ; но новой Губернаторъ породилъ отчаяніе и войну. Измѣна предаетъ ему въ руки первыя двѣ жертвы. Онъ привлекаетъ въ домъ свои Графовъ Горна и Еглонда, обольщая что хочетъ требовать у нихъ совѣта о настоящихъ дѣлахъ, задерживаетъ ихъ подъ стражею, выводитъ на лобное мѣсто съ восемнадцатью дворянами имъ преданными. Кровь ихъ составила первую связь Республики соединенныхъ провинцій. Всеобщій страхъ и отчаяніе изгоняютъ двадцать тысячъ зажиточныхъ жителей, и слѣдующихъ примѣру другихъ ста тысячъ, кои оставляя и имѣніе и семьи толпами бѣжали за границу. Возстановленіе приказа замѣшательствъ, названнаго потомъ кровавымъ приказомъ, и учрежденнаго-отъ Герцога для изслѣдованія; бывшихъ безпорядковъ, и неслыханныя его безчеловѣчія, принудили наконецъ сей гонимой народъ приняться за оружіе".
   "Оранжской Князь не ожидая инаго спасенія какъ отъ одной своей храбрости, является съ мечемъ предводителемъ войска собраннанаго мщеніемъ и яростію. Бриль, наиважнѣйшое укрѣпленное въ Нидерландахъ мѣсто, схваченное сообщниками Сего полководца, чинится камнемъ основанія Республики и колыбелію вольности. Штаты Голландіи и Зеландіи, собравшіеся, въ Дордрехтѣ, и даже Амстердамъ, къ нему присоединяются, и признаютъ его Статгудеромъ. Народъ сей, съ давнаго времени неподозрѣваемой быть великими воинами, вдругъ оными чинится. Никогда съ большею храбростію, съ большею отчаянностію не бывало сраженій. Когда Гишпанцы, въ Гарлемской осадѣ, бросили въ городъ голову одного изъ своихъ военноплѣнныхъ; жители послали къ нимъ одиннадцать Гишпанскихъ головъ съ сею надписью: "десять головъ въ уплату долга, а одиннадцатая за процентъ, Гарлемъ сдался, и побѣдители перевѣшали Магистратъ, пасторовъ и больше полуторы тысячи гражданъ: словомъ, они поступили съ Нидерландами, какъ поступали въ новомъ свѣтѣ. При взятіи Зугафена, мучили одного мѣщанина почитая его богатымъ, и принуждая объявить свои сокровища. Тщетно клялся онъ, что не имѣетъ ни золота ни дорогихъ вещей, не хотѣли ему вѣрить; и дабы умножить терпѣнія его, изнасильствовали при немъ жену его. Когда боль и страданія мстились руганіями, ибо для мщенія не имѣлъ онъ другаго способа, закололи его при глазахъ жены, съ которою не человѣколюбивѣе такожъ поступили. Дабы вызнать отъ нее требуемую тайну, связали ей руки, повѣсили за одну ногу, головою въ низъ предъ сыномъ ея, свидѣтелемъ смерти отца и обруганія матери. Онъ былъ также связанъ и проводилъ нѣсколько дней безъ пищи, имѣя предъ глазами плачевное зѣлище убитаго отца и терпящей матери."
   "Безчеловѣчіе Герцога Албы заставляло трепетать его мучительства, но мерзская подлость навлекла на него всеобщее презрѣніе. Прежде выѣзда изъ Амстердама, имѣя тамъ немалые долги, обнародовалъ онъ чрезъ трубача, чтобъ всѣ имѣющіе до него требованія,, явились въ его домѣ на другой день; а ночью уѣхалъ въ Утрехтъ, и оттуда въ Брюссель."
   "Сей человѣкъ, котораго, безчеловѣчіе ли шило Государя его двухъ провинцій, былъ наконецъ отозванъ. Сказываютъ, будто бы при отъѣздѣ хвалился онъ, что изтребилъ чрезъ палача восмнадцать тысячъ человѣкъ. Вещь невѣроятная, что въ сихъ кровопролитіяхъ находилъ онъ требованіе на похвалу потомства, и хотѣлъ оныя безсмертію предашь чрезъ памятникъ, гордостію воздвигнутой безчеловѣчію. Изъ пушекъ взятыхъ у непріятеля вылилъ онъ свою статую и поставилъ на подножіи украшенномъ надписями посреди параднаго мѣста въ Антверпенѣ. Представленъ онъ былъ къ грозномъ видѣ, протянувъ руку на городъ, попирая ногами двѣ фигуры, изображающія дворянство и народъ. Въ низу начертано было Латинскимъ языкомъ, что чрезъ затушеніе бунта, изгнанія бунтовщиковъ, возстановленіе вѣры, правосудія и спокойствія провинцій, почитаетъ онъ себя счастливымъ слугою наилучшаго изъ Королей. Едва статуя была выставлена, появились на ней два стиха слѣдующаго содержанія: "Почто ты, самъ себѣ поставилъ статую? ужъли ты боялся, что по смерти твоей не найдется никого, кто бы на себя принялъ сіе попеченіе? ты имѣлъ однако причину: безчеловѣчія твой не столько заслуживаютъ похвалу, сколько висѣлицу."
   "Донъ Жуанъ, Пармской Князь, прибылъ испытать силы свои противъ Оранскаго, и не былъ счастливѣе Герцога Албы. Но убивство пресѣкло дни Вильгельма посреди его успѣховъ. Филиппъ II. положилъ цѣною головѣ его двадцать тысячъ талеровъ: злодѣйство исполнено однако не по желанію получить деньги, но одно ложное усердіе къ вѣрѣ вооружило Балтазара Герарда, прозваннаго Гіономъ, родомъ изъ Франш-конте, которой вошелъ къ Статгудеру, яко бѣглецъ, и приобрѣлъ его довѣренность до такой степени, что сей ввѣрилъ ему исполненіе одного важнаго дѣла. Гіонъ ему представилъ, что не имѣетъ ни башмаковъ, ни чулковъ, и на данныя ему деньги купилъ пистолеты. На другой день, Вильгельмъ, вставая изъ за стола увидѣлъ Гіона подающаго ему бумагу, и пока онъ ее читалъ, сей злодѣй выстрѣлилъ въ него изъ пистолета заряженнаго тремя пулями. "Боже мой! вскричалъ Князь шатаясь, имѣй сожалѣніе обо мнѣ и о Твоемъ народѣ. Одинъ изъ людей его посадилъ его на лѣстницѣ, гдѣ онъ и предавъ душу."
   "Читалъ я не помню гдѣ, что Филиппъ II. столь былъ доволенъ сею услугою, что наградилъ фамилію Герарда, давъ ей дворянской патентъ подобной данному отъ Карла VII. родителямъ Іоанны д'Аркъ, въ силу котораго и потомки сестры сего убійцы получаютъ дворянство. Они пользовались симъ страннымъ преимуществомъ до времянъ, когда Лудовикъ XIV. завладѣлъ Франш-конте. Тогда оспорили ихъ честь, каковой не имѣютъ и самые знаменитѣйшіе домы въ Европѣ: записаны они въ подушной окладъ; и когда осмѣлились подать дипломъ свой Интенданту, онъ его топталъ ногами. Симъ образомъ преступленіе престало быть въ чести, и сія фамилія по прежнему учинилась подлою".
   "Маврицій, старшій сынъ Статгудера, заступилъ его мѣсто, учинилъ еще больше отца, и былъ достоинъ сражаться съ Александромъ Фарнезомъ. Сіи оба герои сдѣлались безсмертными на тѣсномъ театрѣ, на которой дѣйствіе привлекло взоръ всѣхъ народовъ. Съ другой стороны Франція, бывъ во всегдашней ссорѣ съ Гишпаніею, готовилась дашь помощь Голландцамъ. Елисавета, завидуя могуществу Мадридскаго двора, отреклась принять Державу Нидерландовъ, но отправила туда войско и Генерала. Республика день отъ дня чинилась столь сильною на морѣ, что не мало послужила ко изтребленію Филиппова флота, прозваннаго непобѣдимымъ, и уподобляясь древней Спартѣ, противилась сорокъ лѣтъ усиленіямъ великаго Государя".
   "Наконецъ Гишпанія согласилась отправить пословъ для трактованія съ нею и съ другими державами. Президентъ Жанненъ, имѣющій повѣренность Франціи, получилъ точныя повелѣнія способствовать Голландцамъ. Соглашенось на двенадцатилѣтнее перемиріе; и трактатъ подписанной въ Антверпенѣ въ 1609, ратификованной въ томъ же году въ Мадридѣ, призналъ соединенныя провинціи Государствомъ независимымъ. Тогда свѣтъ увидѣлъ съ удивленіемъ, что небольшая область, лежащая въ мѣстѣ безплодномъ, въ странѣ водою почти потопленной, принудила наисильнѣйшаго Монарха признать себя вольною и уступить себѣ торговлю въ Индіи. Филиппъ II предъ кончиною своею имѣлъ уже соболѣзнованіе видѣть сію кучу бунтовщиковъ, помрачающею флагъ его на Восточныхъ моряхъ, и привлекающею къ себѣ, какъ то послѣ совершенно исполнилось, всѣ торги свѣта."
   "Миистерской трактатъ, успокоивая Европу, обезпечилъ навсегда Республикѣ ея независимости и самодержавіе. Симъ образомъ кончилась война, въ которой видѣла она себя принужденною отдаваться то Англіи, то Франціи, и отъ нихъ не была принята; война столь же бѣдственная для Голландіи, которою наполнила ужасомъ и напоила кровію, сколь Гишпаніи, коей изтощила сокровища; война, которая похитила у Кастиланскаго скипетра земли, безчеловѣчіемъ Филиппа II., мучительствомъ Герцога Албы и суровостями Инквизиціи, до отчаянія доведенныя".
   "Разсказываютъ, что Гишпанскіе послы, ѣдущіе въ Гагу для постановленія у самихъ Голландцевъ перваго перемирія, предвѣщающаго имъ вольность, увидѣли выходящихъ изъ небольшой лодки, семь или восемь человѣкъ, кои сѣли на траву обѣдать, не имѣя ничего кромѣ сыра, хлѣба и пива съ собою привезенныхъ. Гишпанцы спросили у одного мужика, что то были за люди? "Это, отвѣчалъ онъ, депутаты Штатовъ, нашихъ Государей и повелителей." Тогда вскричали послы: "вотъ люди, съ коими надобно миръ заключить; побѣдить ихъ никогда не льзя." Тоже самое случилось съ Лакедемонскими посланниками: одинаковыя обстоятельства производятъ почти всегда одинаковыя произшествія."
   "Таковая простота нравовъ не возпрепятствовала, чтобъ въ тогдашнее же время Сіамскіе послы не учинили сему народу той же чести, каковую послѣ оказали Лудовику XIV, и чтобъ Японскіе не приѣхали въ Гагу заключить съ нимъ трактата. Онъ не владѣлъ еще ни мысомъ Доброй Надежды, ни Котимомъ, ни Малакою; не торговалъ прямо съ Килгаемъ; но завоевалъ уже Молукскіе острова, начиналъ селиться въ Явѣ, и Индѣйская компанія приобрѣла уже прибыли вдвое больше своего капитала."
   "Самодержавіе соединенныхъ провинцій представляется Генеральными Штатами. Депутаты суть полномочные, снабженные наставленіями, въ силу которыхъ разсуждаютъ обо всемъ касающемся до конфедераціи, обнародываютъ опредѣленія, кои чрезъ общее принятіе становятся законами: и когда опредѣленіе однажды принято, никакая сила не можетъ въ немъ сдѣлатъ перемѣнъ. Сіи Депутаты назначаются всякіе три года; голоса считаются по провинціямъ, и какъ ихъ только семь, никогда не можетъ быть въ нихъ равенства: всегда большинство голосовъ беретъ верхъ. Сташгудеръ, Адмиралъ, и всѣ морскіе и сухо. путные офицеры изключены изъ совѣтовъ, и не должны ходишь въ Штаты, какъ только когда имѣютъ что либо предложить, когда призываются для отданія отчета въ своемъ поведеніи, для принятія повелѣніи, или для полученія отставки."
   "Тихость правленія и терпимость всѣхъ вѣръ вскорѣ населили Голландію множествомъ чужестранныхъ и особливо Валлоновъ, коихъ Инквизиція угнѣтала въ ихъ землѣ. Счастлива бы она была, ежелибъ всегда послѣдовала симъ правиламъ: жестокое за вѣру гоненіе не обагрило бы кровію первые годы ея правленія. Два Калвинскіе учителя Арминій и Тамаръ, Профессоръ! богословіи въ Лейденѣ, поссорили соединенныя провинціи спорами о вольности, о предопредѣленіи, о милости, коихъ большая часть совсемъ не разумѣла. Первой, приятствуя слабости человѣческой, отдавалъ человѣку всю заслугу добрыхъ дѣлъ. Второй, ревностной подражатель Калинніевыхъ мнѣній, возсталъ противъ такого мнѣнія, которое, казалось ему, совсемъ истребляло права милости."
   "Чернь, худо все сіе понимающая, слѣдовала тому изъ учителей, котораго знала, или котораго больше любила. Оранжскій Князь былъ начальникомъ Гомаристовъ; Пенсіонеръ Барневельтъ. Арминіянъ. Рожденіе, чины, услуги Князя, умножаемыя услугами его предковъ, приобрѣли ему довѣренность, которая можетъ быть не имѣла бы предѣловъ, ежелибъ искуство Пенсіонера не умѣло оныхъ ограничить. Подражаніе и зависть о власти между ими не могли быть въ большей, степени:.одинъ держалъ въ рукахъ дворянство и войско; второй распоряжалъ Бургомистрами и главною частію властелиновъ. Кто искалъ счастія своего въ войнѣ, преданъ былъ Князю; кто любилъ форму правленія установленную законами, оставался при Барневельтѣ. Каждой имѣлъ сообщниковъ въ довольномъ числѣ для перевѣшиванія могущества своего соперника."
   "Казалось невозможнымъ возстановить спокойствіе. Повсюду разсѣкались письма, сатиры, ругательства. Пастыри терзали одинъ другаго на катедрахъ; а овцы, за нихъ вступаясь, въ домахъ, на площадяхъ, на пирахъ, у Бургомистра, ни о чемъ другомъ не говорили кромѣ предопредѣленія, кромѣ благодати, какъ то происходило прежде между Скотистами и Томистами, а потомъ между Янанистами и Молинистами. Вскорѣ споры превратились въ брань, брань въ драку, драка въ народной бунтъ и поднятіе оружія. Каждой старался быть сильнѣе въ городахъ, держащихся больше старыхъ или новыхъ мнѣній: все казалось быть готовымъ къ воспаленію гражданской войны."
   "Республику находилась на краю своей гибели, ежелибъ не прервали споровъ собраніемъ Синода, составленнаго изо всѣхъ исправленныхъ церквей Европы. Держался оной въ Дордрехтѣ и открылъ свои засѣданія 13 Ноября 1618. Арминіяне были осуждены единогласно, и объявлены неспособными къ отправленію церковныхъ должностей, недостойными Академическихъ мѣстъ до тѣхъ поръ, пока чрезъ искреннее раскаяніе не удовлетворятъ церквѣ и въ нее не примутся. Генеральные Штаты утвердили правила написанныя Синодомъ, съ повелѣніемъ всѣмъ пасторамъ, Профессорамъ, учителямъ онымъ сообразоваться, и велѣли приговоръ свой исполнить съ такою суровостію, каковой еще не было примѣра въ Республикѣ."
   "Барневельтъ, первая жертва Арминіянизма, была такожъ жертвою и ненависти Оранжскаго Князя. Наиважнѣйшія услуги оказанныя отечеству, почтеніе при всѣхъ чужестранныхъ дворахъ, заступленіе Короля Французскаго, вѣкъ его и добродѣтели не могли спасти ему жизни. Лобное мѣсто было построено надворѣ Гагскаго дворца, прогнивъ оконъ Оранжскаго Князя. Все снизхожденіе оказанное Барневельту состояло въ томъ одномъ, что позволено ему написать утѣшительное письмо къ его женѣ и дѣтямъ. Маврицій искалъ склонить первую, просить о прощеніи мужа; но она съ отвагою отвѣчала, что прощеніе просятъ для однихъ только виноватыхъ. Въ самомъ дѣлѣ Пенсіонеру. не было въ чемъ себя укорять кромѣ того, что онъ не согласился на признаніе Оранжскому Князю самодержавія въ Нидерландахъ. Мать Статгудера старалась по поводу сего вывѣдать мысли Барневельта, которой ей представилъ, сколь таковыя желанія опасны для самаго ея сына; ибо конечно причинятъ собственную его пагубу. Но смерть его была рѣшена, и онъ при полученіи ея обратясь къ народу сказалъ: "Господа, не думайте чтобъ я былъ измѣнникъ; я велъ себя какъ доброму человѣку и доброму гражданину должно, и умру такимъ же образомъ." Становясь на песокъ, имѣющій принять кровь его, вскричалъ онъ: "Боже мой, прими мой духъ!, Онъ самъ себѣ надвинулъ колпакъ на глаза, и палачь отдѣлилъ ему голову однимъ ударомъ, увѣряютъ, что Оранжскій Князь смотрѣлъ въ трубку изъ окна своего на сію казнь; но видѣлъ также, не могши тому возпрепятствовать, народъ дѣлящій наперерывъ между собою песокъ обагренной кровію сего великаго человѣка, дабы сохранить его яко драгоцѣнные остатки. Барневельту было тогда семьдесятъ два года. Онъ оказалъ великія услуги Штатамъ, и особливо Нассавскому Князю, котораго обучилъ военнымъ дѣламъ. Засталъ онъ Республику въ слабомъ состояніи, оставилъ въ богатствѣ и цвѣтущу: и сей добродѣтельный гражданинъ, коему Голландія обязана была ставить статуи, погибъ чрезъ палача такъ, что она и вздохнуть о немъ не посмѣла."
   "Славной Греціи, много мѣшавшійся въ сію ссору, былъ впутанъ въ дѣлѣ Барневельта. Обвиняли его во многомъ, но ничего не доказали. Осужденъ онъ однако на вѣчную тюрьму. По веденіе съ нимъ и жестоко и несправедливо. Недопустили отца его и жену съ нимъ видѣться, и наконецъ едва согласились позволить послѣдней нѣсколько разъ его посѣтить. Она тѣмъ возпользовалась для доставленія свободы мужу, и вотъ какую хитрость изобрѣла ея горячность."
   "Позволено было заключенному брать книги у своихъ друзей, и когда не было ему больше нужды, отсылалъ онъ ихъ назадъ въ сундукѣ. Въ первой годъ тюремные сторожи прилѣжно сундукъ осматривали, но привыкнувъ не находить въ немъ ничего кромѣ книгъ и бѣлья отсылаемаго для мытья, перестали оной отворять. Жена Гроціева пользуясь ихъ нераченіемъ, уговорила его запереться въ сундукъ вмѣсто книгъ. За два дня до исполненія сего предпріятія, надѣла она на него колпакъ, посадила его при каминѣ, и притворилась печальною о его болѣзни. Въ тотъ день, когда пришли брать сундукъ, задернула она постелю завѣсами и просила, чтобъ не дѣлали шуму. Два солдата вынесли сундукъ, и одинъ изъ нихъ находя его тяжелѣ обыкновеннаго, сказалъ другому: "видно что тутъ запертъ какой нибудь Арминіянинъ." Жена Гроціева слыша то, отвѣчала съ холодностію: "въ самомъ дѣлѣ лежать въ немъ Арминіянскія книги." Она надѣла потомъ мужнино платье и колпакъ и сидѣла у огня, дабы лучше обмануть сторожей. Когда надѣялась уже что онъ добрался до безопаснаго мѣста, пошла сама имъ сказать, что Гроцій ушелъ, и что они худо стерегутъ своихъ колодниковъ. Слухъ о побѣгѣ его тотчасъ разнесся, и хотѣли оной поставить въ преступленіе женѣ. Предложено было задержать ее вмѣсто мужа: но устыдились наконецъ, и ее отпустили."
   "Гроцій одѣвшись каменщикомъ и взявъ лопатку и кирку, нанялъ барку въ Антверпенъ, а ощшуда поѣхалъ въ Парижъ полагаясь на совѣтъ Президента Жанненя, которой увѣрилъ его о покровительствѣ Короля, о почтеніи вельможъ, о дружбѣ ученыхъ, о своей собственной къ нему привязанности, и о тысячѣ талерахъ пенсіи. Сей побѣгъ не малое далъ упражненіе стихотворцамъ, кои изъявили радость свою выборными стихами, не забывъ въ оныхъ воспѣть и жену и сундукъ."
   "Гугъ Гроцій родился въ Делфтѣ въ Голландіи въ 1583, былъ сынъ одного изъ первыхъ властелиновъ сего города. Ему не было больше восьми лѣтъ, какъ появилось одно его сочиненіе стихами. Въ двенадцать посланъ онъ въ Лейденской университетъ, гдѣ славной Скалигеръ удостоилъ написать стихи въ его похвалу. Онъ со славою защищалъ тамъ въ ученыхъ спорахъ предложенія Математическія, философическія и Правныя. Слухъ объ немъ разнесся по всей Европѣ. Ученые говорили объ немъ, какъ о нѣкоемъ дивѣ. Мейрсій, Гейнсій, Барлей, Понтанъ весьма его выхваляли, а ему не было еще больше пятнадцати лѣтъ. Въ столь нѣжномъ возрастѣ отважился онъ приступить къ предпріятіямъ предполагающимъ наиглубочайшее ученіе. Онъ сдѣлалъ изданіе Марціана Капеллы, Африканскаго сочинителя, писавшаго о всѣхъ наукахъ. Президентъ де Ту, Вавзабонъ, Воссій, Юстъ-Липсій и Скалигеръ уважаютъ не мало сей трудъ,.
   "Сей молодой но ученой человѣкъ пожелалъ видѣть Францію, возпользовался ѣздою Голландскихъ Пословъ, и имѣлъ честь быть представленъ Генриху IV. которой пожаловалъ ему свой портретъ и золотую цѣпь. Возвратясь въ Делфтъ для отправленія стряпческой должности, говорилъ онъ въ первой разъ въ судѣ будучи шестнадцати лѣтъ, а въ слѣдующій годъ выдалъ переводъ одной Греческой книги объ Астрономіи. Всякой годъ ознаменованъ у него былъ какимъ нибудь новымъ произведеніемъ. Я умолчу о сихъ подробностяхъ какъ и о похвалахъ ученыхъ того вѣка; кои не могли удержать удивленія своего, видя толикое знаніе въ такой младости".
   "Мѣсто Генералъ-Адвоката Фиска Голландскаго, занимаемое имъ съ похвалою, доставило ему выгодную женидьбу съ Маріею Рейгесбергъ, изъ первыхъ Зеландскихъ фамилій. Скоро сдѣланъ онъ Пенсіонеромъ города Рогаердама, и съ сего времени былъ съ великимъ Пенсіонеромъ Барневельтомъ въ той тѣсной дружбѣ, которая учинилась источникомъ его несчастій."
   "Стараніе въ Парижѣ о полученіи платежа обѣщанной ему пенсіи, отнимало много времени у него отъ ученія. Сочинилъ онъ однако нѣсколько книгъ, принесшихъ ему не малую славу. Наиславнѣйшая есть о правѣ мира и воины. Онъ ее началъ въ Балани, близъ Санлиса, въ загородномъ домѣ Президента Мема. Извѣстно, что оная есть первая сочиненная для приведенія народнаго права въ систему, и что не было книги, которая бы столь всеобщее получила одобреніе. Переведена она на всѣ языки, и послужила образцомъ всѣмъ писателямъ трудившимся надъ сею матеріею."
   "Успѣхъ книги не перемѣнилъ ничего въ состояніи Гроція, которому всегда трудно было получать свою пенсію. По сей причинѣ вздумалъ онъ оставить Францію и отважился возвратиться въ Голландію, полагая, что смерть Ораннскаго Князя произвела какую нибудь благопріятную для него перемѣну: но не надѣясь быть въ безопасности, удалился въ Гамбургъ и оставался тамъ до тѣхъ поръ, какъ Шведская Королева назначила его своимъ Посломъ при Французскомѣ дворѣ. Она содержала тамъ Резидента, съ коимъ не могъ онъ поладить, потребовалъ своего отзыва, и безъ труда оной получилъ. Христина, любящая ученыхъ, приняла его отмѣнно въ Стокгольмѣ; но какъ услуги его награждала однѣми ласковыми словами, онъ попросилъ объ отпускѣ, и едва сѣлъ на корабль чтобъ ѣхать въ Любекъ? какъ поднялась прежестокая буря, бросившая его за нѣсколько миль отъ Гданска. Гроцій сѣлъ въ покрытую телѣгу, приѣхалъ больной въ Ростокъ, и тамъ умеръ".
   "Нѣтъ матеріи, о которой бы не писалъ сей славной человѣкъ. Богословія, политика, правознаніе, математика, исторія, критика, стихотворство, языки, ничто отъ него не убѣгало. Онъ оставилъ вѣрныя доказательства о способности своей и знаніяхъ во всѣхъ сихъ разныхъ родахъ. Но за наибольшую странность въ жизни его почесть можно проэктъ его соединить всѣхъ Христіанъ въ одну вѣру. Хотя былъ онъ Протестантѣ, но мыслилъ близко съ ученіемъ Католиковъ; и льстился что не трудно ему будетъ довести всѣхъ къ своимъ началамъ. удивляться надлежитъ, что у человѣка благоразумнаго могла помѣститься въ головѣ подобная мечта. Надлежало бы предположить, что всѣ люди искренно любятъ истинну; что готовы отстать отъ своихъ предразсужденій, и что наконецъ всѣ одарены праведнымъ сердцемъ и правымъ духомъ,.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО CCXXXII.

Продолженіе Голландіи.

   "Голландія учинившаяся богатою не имѣя капитала, сильною не имѣя земли, уважаемою въ Европѣ по своимъ подвигамъ въ Азіи, признанную за независимую и самодержавную отъ самихъ своихъ Государей, пожертвуй всемъ для освобожденія своего изъ подъ Гншпанскаго ига, нашлась въ опасности вновь потерять вольность, позволяя Оранжскому дому вознестись выше, нежели пристойно было подданному свободной области. Тѣже самыя жалобы, кои чинились подъ Гишпанскою монархіею, возродились въ самыхъ нѣдрахъ Республики; и ежелибъ сіе смутное время продолжилось, то вольные Голландцы £ыли бы несчастнѣе своихъ предковъ, невольниковъ Герцога Албы. Барневельту отрублена голова съ большимъ еще неправосудіамъ, нежели Графамъ Горну и Егмонту; а гоненіе Гомаристовъ не уступало ни гоненію Гишпаніи на Фламандцовъ, ни тѣмъ, въ коихъ Протестанты укоряли Католиковъ,.
   "Высокомѣріе и жестокосердіе Князя Maериціл оставили глубокую рану въ сердцѣ Голландцевъ. Самъ Князь, казалось, терзался угрызеніями о казнѣ Пенсіонера, уединенный въ Гагѣ, больной, въ отчаяніе приведенной что не предуспѣлъ снять осады Бреды, говорилъ онъ, что Богъ его оставляетъ; потомъ размышляя о состояніи Республики, вскричалъ: "Когда жилъ сей старой плутъ, никогда не "было не достатка ни въ деньгахъ ни въ совѣ"тѣ, а нынѣ у насъ ни того, ни другова нѣтъ, Однажды подали ему на столъ большую рыбу, Воображеніе его такъ страдало, что она представилась ему сѣдою головою Барневельта, и онъ тотчасъ велѣлъ ее снять. Болѣзнь его превратилась въ продолжительную лихорадку, отъ которой онъ и умеръ въ пятьдесятъ восемь лѣтъ. Братъ его Фредерикъ наслѣдствовалъ по немъ во всѣхъ его чинахъ".
   "Сей послѣдній съ Французскою помощію осадилъ и взялъ у Гишпанцовъ Болдукъ. Примѣчено яко вещь чрезвычайная, что первые пушечные выстрѣлы учинены Виконтомъ ТюреннолА, коему не было еще восмнадцати лѣтъ. Во время осады не проходило дня, въ которой бы онъ не отличился какимъ храбрымъ подвигомъ,.
   "Другое сей войны безсумнѣнно достопамятнѣйшее произшествіе есть осада и взятіе Тидлемонта, Соединенныя арміи Голландская и Французская требуютъ сдачи города; комендантъ отказываетъ и не принимаетъ предложеній самыхъ выгодныхъ. Городъ взятъ приступомъ, и все предано огню и. мечу. Все то, что можетъ изобрѣсти необузданное своеволіе солдата, когда ничто не остановляетъ его ярости; все то, что звѣрство внушаетъ людямъ когда безумное неистовство овладѣваетъ ихъ чувствами, было отъ Голландцевъ въ семъ несчастномъ мѣстѣ исполнено, Во; оружейные солдаты кучами по улицамъ бѣгали и убивали безъ всякаго различенія, престарѣлыхъ, малолѣтныхъ, женщинъ, и тѣхъ кои защищались, и тѣхъ кои совсѣмъ не противились. Домы были ограблены, разорены, улицы напоены кровію и покрыты мертвыми тѣлами. Плачевной вопль умерщвляемыхъ, неистовые крики убійцовъ въ воздухѣ смѣшивались: священники предавались смерти, монахини были насильствуемы; и въ семъ ужасномъ побоищѣ погибла большая часть гражданъ; больше ста дѣвицъ, Сказываютъ, перетопились для сохраненія своей непорочности: но сіе есть изъ числа басенъ, достойныхъ по меньшей мѣрѣ вѣка или исторіи Геродота".
   "Возвращеніе мира и долговременною войною причиненные безпорядки заставили помышлять о способахъ поправленія золъ Республики. Первой предложенной депутатами Штатовъ былъ распустишь войска. Князь Оранжской, подозрѣваемой въ намѣреніи объявить себя Королемъ, предложенію возпротивлся. Не уважая его, отпускъ войскъ положенъ на мѣрѣ; а онъ, почитая себя обиженнымъ, употребилъ всю свою силу для отмѣны рѣшенія и послалъ тайныя повелѣнія въ гарнизоны во всѣмъ офицерамъ, сбираться въ назначенной день со всѣми войсками въ окружностяхъ Амстердама. Мѣщане, видя себя съ удивленіемъ окруженными, вооружались для защиты. Къ Князю отправлена депутація съ увѣреніемъ, что его почитаютъ наслѣдственнымъ хранителемъ соединенія семи провинцій, и что ежели онъ имѣетъ въ виду какое намѣреніе для общаго блага, то найдетъ въ городѣ къ услугамъ своимъ шестьдесятъ тысячъ человѣкъ. "Я не имѣю иной цѣли, отрѣзалъ Князь Нассавской, кромѣ пользы отечества; а Амстердамъ замыкаетъ въ стѣнахъ своихъ бунтовщиковъ, тому противящихся. Я пришелъ ихъ наказать по законамъ земли, съ тѣми же самыми войсками, которыя чрезъ, двадцать лѣтъ приводили въ трепетъ Гишпанію, и не боятся вашихъ шестидесяти тысячъ на защиту бунтовщиковъ вооруженныхъ мѣщанъ." Собирались принять предосторожности противъ высокомѣрныхъ предпріятій сего Князя, когда онъ умеръ воспою, оставя супругу свою беременную сыномъ, столь знаемымъ подъ именемъ Вильгельма III, Аглинскаго Короля".
   "Вскорѣ Голландія не устрашилась разорвать миръ съ союзницею своею Великобританіею. Она столько имѣла кораблей, сколько и та; Адмиралъ ея Тромпъ уступилъ Адмиралу Блаку только тогда, какъ умеръ въ сраженіи. Оныхъ произошло нѣсколько между сими двумя соперниками: наиопаснѣйшее случилось на высотѣ Булоній, и начиналось три дня сряду; потеря была велика, но съ обѣихъ сторонъ равная. Наконецъ счастіе обратилось къ Агличанамъ, кои взяли въ сей войнѣ у непріятелей больше семи сотъ кораблей".
   "Тромпъ, раздраженной таковыми несчастіями, рѣшился побѣдить или умереть. Онъ пошелъ искать Аглинской флотъ, и отважился напасть, не уважая его поверхности надъ своимъ. Никогда не было на водахъ позорища столь страшнаго. Никогда не видано сраженій столь остервенелыхъ, столь преисполненныхъ чрезвычайными подвигами. Тромпъ неоднократно врывался въ непріятельской флотъ, и Голландцы ожидали только сигнала для сцѣпки, когда ружейная пуля повергла мертва ихъ Адмирала. Генеральные Штаты почтили память его сею простою на медалѣ надписью: умеръ за отечество, изо всѣхъ почетныхъ даваемыхъ ему названій принялъ онъ одно только отца матросовъ, и не хотѣлъ носить инаго, кромѣ мѣщанина".
   "Голландія заключаетъ миръ съ Великобританіею, пользуется онымъ для разпространенія своегр могущества на морѣ, и назначаетъ славнаго Рюйтера въ Вице-Адмиралы. Сей родился въ Флессингѣ Зеландскомъ городѣ, и началъ службу юнокомъ: отправлялъ разныя должности. Восемь путешествій въ Индію и два въ Брезилію, дост вили ему мѣсто Контрадмирала. Историки послѣ сихъ походовъ полагаютъ слѣдующее произшествіе".
   "Между тѣмъ какъ Рюйтеръ отбиралъ назадъ на зеленомъ мысѣ крѣпости взятыя Агличанами, и какъ флотъ его стоялъ на рейдѣ, нѣкоторые офицеры отправились посѣтишь Вицероя области. Онымъ былъ тогда Іоаннъ Компани, Негръ въ шестьдесятъ лѣтъ, разумѣющій Фламандской языкъ. Онъ спросилъ о имени Адмирала, и услыша Рюйтерово сказалъ, что зналъ онъ лѣтъ сорокъ назадъ въ Флесингѣ одного молодаго человѣка такъ называющагося. Отвѣчали ему, что Адмиралъ былъ тотъ самой молодой человѣкъ. Онъ желалъ его видѣть, ѣздилъ къ нему на корабль, и поздравлялъ, что дошелъ до сей степени своимъ достоинствомъ, разсказывая ему при томъ, какимъ образомъ самъ изъ простаго невольника достигъ до Вицеройства, чинящаго его столь же независимымъ, каковы суть самые Государи. Рюйтеръ спросилъ у него, пребываетъ ли онъ еще въ Христіанскомъ законѣ, и дѣлалъ ли попытки для приведенія въ оной своего народа? "Какъ доброй Христіанинъ, отвѣтствовалъ Негръ, я знаю Отче нашъ и Вѣрую; но видя что мои подданные и даже мои дѣти смѣялись надо мною, когда я имъ говорилъ о чужестранномъ богослуженіи, я предпочелъ лучше ихъ оставить спокойными въ ихъ заблужденіи, нежели силою приневоливать вѣрить истиннѣ." Рюйшеръ ему говорилъ, что ежели желаетъ возвратиться въ Голландію, промыслитъ ему выгодное мѣсто; но Негръ отвѣчалъ какъ Цесарь, что любитъ лучше быть послѣднимъ Королемъ въ Гвинеѣ, нежели первымъ подданнымъ въ какой бы то части свѣта ни было".
   "Чинъ Генералъ-Адмиралъ-Лейтенанта былъ наградою подвиговъ Рюйтера. Онъ заслужилъ сіе достоинство наивышшее, о коемъ могъ помышлять, побѣдою одержанною надъ флотами Французскимъ и Аглинскимъ. Обѣ короны, соединя свои силы, не могли вывесть въ море флота сильнѣе Республики. Агличане и Голландцы сражались какъ народы приобыкшіе спорить между собою о власти надъ Океаномъ".
   "Послѣ сего славнаго дня Рюйтеръ ввелъ купеческой Индѣйской флотъ въ Тексель, защищая симъ образомъ и обогащая отечество свое съ одной стороны, падающее съ другой подъ оружіемъ Лудовика XIV. Вице-Адмиралъ д'Етре писалъ къ Колберту: "Я бы жизнію моею желалъ заплатить славу пріобрѣтенную нынѣ Рюйтеромъ." Сей послѣдній не долго ею наслаждался: онъ окончилъ жизнь свою въ Сициліи та сраженіи съ Французами, гдѣ получилъ рану и чрезъ нѣсколько дней у^іеръ. Тѣло его привезено въ Амстердамъ. Генеральные Штаты соорудили ему памятникъ достойной сего великаго человѣка",.
   "Голландія управлялась тогда Іоанномъ Витомъ, которой въ двадцать пятъ лѣтъ отъ роду былъ избранъ въ великіе Пенсіонеры. Подражая скромности своей Республики, и любя больше вольность своего отечества, нежели собственное свое возвышеніе, имѣлъ онъ только одного слугу и одну служанку, и ходилъ пѣшкомъ по Гагѣ, въ то время когда въ Европейскихъ негоціаціяхъ имя его упоминалось между именами первыхъ Государей, онъ имѣлъ съ Аглинскимъ въ Голландіи посломъ, кавалеромъ Тампель, дружбу весьма рѣдко бывающую между министрами. Сіи два гражданина соединились съ Шведскимъ посланникомъ, и остановили успѣхи Лудовика XIV".
   "Лудовикъ, раздраженной замысломъ ограничивающимъ его завоеванія, началъ тогда помышлять и о самой Голландіи. Сія Республика владычествовала надъ морями, но на сухомъ пути никто слабѣе ея не былъ. Находясь въ союзѣ съ Англіею, въ мирѣ съ Франціею, съ лишкомъ она полагалась въ безопасности своей на выгоды своей торговли. Сколь морскія ея войска были устроены и непобѣдимы, столь сухопутныя находились въ худомъ состояніи и пренебреженіи. Конница составлялась изъ мѣщанъ, кои нанимали служить на своемъ мѣстѣ самую подлую чернь. Пѣхота была почти такова же. Офицеры, коменданты крѣпостей, дѣти или сродники бургомистровъ, утучняемые въ праздности и въ безопытности, почитали должности свои за доходныя только мѣста; и великой Пенсіонеръ пренебрегъ исправишь сіи злоупотребленія".
   "Прежде нападенія на сію малую землицу Лудовикъ предпріялъ разлучишь отъ нее Англію и въ томъ предуспѣлъ съ помощію денегъ. Франція укоряла соединенныя провинціи въ выбитіи медалей для нее поносныхъ, а Англія что она не салютовала флагамъ ея судовъ. На одной изъ сихъ медалей представленъ былъ Іисусъ Навинъ, остановляющій солнце, емблему Лудовика XIV, съ сими словами: Sia Sol, остановись солнце, разумѣя подъ симъ троякой союзъ, обуздывающей завоеванія сего Монарха. На другой Голландія опиралась на трофеѣ, съ надписью, что она возстановила законы, поправила вѣру, помогала, защищала, помирила Королей, дала вольность морямъ, миръ Европѣ. По случаю сего Президентъ Ламоаньонъ говорилъ Гроцію, что Римляне по разрушеніи Карѳагены не могли бы употребить словъ сего пышнѣе. Что касается до первой медали, Штаты сами нашли ее столь гордою, что велѣно уничтожить, и старались потомъ увѣрить, что она никогда не была сдѣлана и находилась только въ воображеніи ихъ непріятелей".
   "Голландцы прибѣгнувъ безполезно ко всѣмъ Европейскимъ дворамъ для прошенія помощи противъ предпріятій Французскаго Монарха, почувствовали нужду поставить надъ собою начальника. Обратили глаза на молодаго Оранжскаго Князя, которому тогда было 18 лѣтъ. Объявленъ онъ Генерал-капитаномъ и Адмираломъ, не смотря на сопротивленіе Пенсіонера Вита и брата его, которые почитали сіе назначеніе за противное вольности отечества. Сторона Оранжскаго Князя преодолѣла, и чернь двухъ братьевъ предала смерти. Надъ мертвыми ихъ тѣлами учинены всѣ ругательства неистовымъ народомъ. Одинъ управлялъ государствомъ девятнадцать лѣтъ, другой служилъ ему своею шпагою. Сіе было послѣднее кровавое позорище, причиненное въ Голландіи бороньемъ между вольности и высокомѣрія".
   "Депутаты Генеральныхъ Штатовъ дали подписать Оранжскому Князю трактатъ написанной на паргаментѣ, гласящій, что онъ не будетъ давать никакой должности, ни присвоятъ себѣ власти отрѣшать чиновниковъ; что не можетъ принимать ни чиновъ, ни пенсіи ни отъ какой чужестранной державы, не будетъ мѣшаться въ дѣла касающіяся до вѣры, правосудія, полиціи или доходовъ; и что наконецъ не присвоитъ себѣ никакой власти во всемъ пространствѣ земель принадлежащихъ соединеннымъ провинціямъ".
   "Между тѣмъ какъ читали сіи статьи, одинъ изъ депутатовъ упражнялся въ рѣзаніи бумаги перочиннымъ ножемъ, съ видомъ нерачительнымъ и печальнымъ. Спросили у него, о чемъ онъ размышляетъ и что дѣлаетъ? "Я думаю, отвѣчалъ онъ, что когда ножикъ рѣжетъ такъ легко бумагу, то сей паргаментъ не устоитъ почти противъ шпаги". Нѣсколько дней спустя, Князь далъ великолѣпной обѣдъ Генеральнымъ Штатамъ въ большой придворной залѣ. Спрашивали тогда: "Штаты ли обѣдали у Князя, или Князь у Штатовъ"?
   "Все, что усиленія высокомѣрія и благоразумія могутъ предуготовить для захваченія какого государства, Лудовикъ XIV исполнилъ то для завоеванія Голландіи. Больше пятидесяти миліоновъ издержано на сборы: тридцать кораблей соединились съ Аглинскимъ флотомъ, состоящимъ изо ста судовъ: Король съ братомъ своимъ выступилъ изъ границъ со сто двенадцатью тысячами человѣкъ: генералы его были Конде, Тюреннь, Луксембургъ. Вобанъ назначенъ къ веденію осадъ: Лувоа съ обыкновенною свою бдительностію повсюду находился; а Голландія къ сопротивленію имѣла только младаго Князя слабаго сложенія, и около двадцати пяти тысячъ солдатъ. Въ сей-то кампаніи Французы покусились учинить ту славную чрезъ Рейнъ переправу, наполнившую всѣ города страхомъ и трепетомъ. Король овладѣлъ Гелдріею, Утрехтскою провинціею и Овер-исселомъ. Все было въ тревогѣ кромѣ Нимега, противящагося съ отвагою всѣмъ непріятельскимъ усиліямъ. Амстердамъ призвалъ море къ себѣ на помощь: плотины были прорыты, шлюзы спущены, мосты разломаны, дороги перекопаны, улицы и окружности города потоплены водою. Король остановилъ свои предпріятія на Голландію, и увѣряютъ, что учинилъ то изъ жалости возбужденной таковою отвагою Амстердамскихъ жителей".
   "Читая исторію сего завоеванія, не знаете вы кому больше удивляться, побѣдителю или побѣжденнымъ? Великолѣпіе Лудовика въ семъ походѣ, скорость въ завладѣніи провинціями, безъ сомнѣнія даютъ высокое понятіе О его могуществѣ и величествѣ; но добродѣтели, оказанныя Голландцами въ самую жестокость ихъ бѣдствій, не уступаютъ ни оному могуществу, ни оному величеству".
   "Исторія сей самой войны представляетъ два случая, одинъ важной касающейся до Князя Конде, другой смѣшной до Князя Оранжскаго.
   Въ Сеневское сраженіе, Конде далъ повелѣніе Генерал-порутчику Фуриллю, ударить на непріятеля, занявшаго выгодной постъ. Оной офицеръ представлялъ, что потерять можно много людей: "Я не совѣта отъ васъ требую, возразилъ Князь, а повиновенія. Севодни не въ перовой разъ примѣчаю я, что вы любите больше разсуждать, нежели драться, Фурилль смотря на него гордо сказалъ, что онъ пойдетъ доказать противное; выступилъ противъ непріятеля, которой Французовъ уже ожидалъ, и былъ убитъ съ большею частью своихъ офицеровъ".
   "Графъ Старембергъ будучи за столомъ у Князя Оранжскаго, при открытіи кампаніи нашелъ, что вино было очень хорошо "я обѣщаю, сказалъ ему Вильгельмъ, поподчивать васъ наилучшимъ въ Шампаніи прежде конца нынѣшняго лѣта, Старембергъ будучи взятъ на Сеневскомъ сраженіи и отвезенъ военноплѣннымъ въ Реймсъ, нашелъ тамъ вино превосходнымъ, и сказалъ пія здоровье Оранжскаго Князя: "я всегда буду вѣрить его обѣщаніямъ, онъ устоялъ въ данномъ словѣ, напоить меня прежде конца лѣта самымъ лучшимъ Шампанскимъ виномъ въ самой Шампаніи".
   "Вильгельмъ давалъ во всѣхъ случаяхъ опыты великой храбрости. Онъ отличился при осадѣ Грава, взятаго назадъ Голландцами у Французовъ. Самъ носилъ фашины для загаченія рва. Неоднократно приводилъ назадъ солдатъ къ приступу, и принудилъ наконецъ Французовъ сдать сію крѣпость. Гелдрскіе Штаты любя его правленіе, предложили сдѣлать его Государемъ въ своей провинціи съ названіемъ Гелдрскаго Герцога и Зутфенскаго Графа. Князь, чувствуя слѣдствія, не смѣлъ того принять, не описавшись съ Штатами Голландіи, Зеландіи и Утрехта. Послѣдніе согласились безъ затрудненія; Голландскіе остались въ нерѣшимости, но Зеландскіе отвѣчали ему, что сіе самодержавіе кажется имъ несообразимо съ соединеніемъ семи провинцій; что качество Государя, не прибавляя ничего къ его могуществу, послужитъ только къ учиненію его ненавистнымъ въ народѣ; и что славнѣе для него будетъ отказать въ семъ названіи, нежели оное носить. Въ слѣдствіе того отписалъ онъ къ Гелдрскимъ Штатамъ, что отрекается и благодаритъ. Таковой отказъ дѣйствительно бы покрылъ его славою, ежелибъ онъ учинилъ его тотчасъ безъ всякаго размышленія, и ежелибъ не оказалъ потомъ неудовольствія своего противъ представленій Зеландіи. Шумъ, произведенной симъ произшествіемъ, нанесъ нѣкоторой вредъ его славѣ, и Голландскіе и Вест-Фризскіе Штаты для утушенія онаго принуждены были выдать указъ, которымъ запрещается подъ лишеніемъ жизни писать и говорить, что Князь хотѣлъ дѣлаться Государемъ".
   "Оранжской Князь помышляя жениться, обратилъ взоръ на Марію, дочь Герцога Іоркскаго, бывшаго потомъ Іяковомъ II. Королемъ Аглинскимъ. Онъ поѣхалъ въ Лондонъ, видѣлъ Княжну, влюбился и потребовалъ ее въ супружество. Карлъ II. пользуясь обстоятельствомъ хотѣлъ, чтобъ прежде всего соглашенось было о мирѣ. Князь извинялся, а Король и Іоркской Герцогъ настояли. Наконецъ, будучи угрожаемъ отказомъ ежели не рѣшится, отвѣчалъ онъ имъ, что въ томъ положеніи, въ которомъ находятся дѣла, сей миръ мало принесетъ пользы союзникамъ, и они думать будутъ, что онъ бракъ свой заключилъ съ ихъ ущербомъ; и что, коль онъ ни влюбленъ, никогда своей чести не продастъ за жену. Онъ поручилъ кавалеру Тамплю сказать Аглинскому Королю, что ежели сей Монархъ не отстаетъ отъ своихъ намѣреній относительно до мира, онъ тотчасъ поѣдетъ, и наконецъ прибавилъ: "пускай его величество избираетъ, какимъ образомъ хочетъ со мною жить впередъ. Намъ разстаться надлежитъ или добрыми друзьями, или непримиримыми непріятелями." Сія твердость такъ полюбилась Королю, что отвѣчалъ онъ чрезъ того же кавалера, что почитаетъ Оранжскаго Князя за самаго честнаго человѣка въ свѣтѣ; что хочетъ ему ввѣриться, и что онъ получитъ жену имъ желаемую. Бракъ заключенъ и празднованъ былъ нѣсколько дней спустя, и возвелъ его на Аглинской престолъ, столь худо занимаемой его тестемъ".
   "Несчастія, сокрушившія Францію при концѣ жизни Лудовика XIV, принудили сего Монарха просить о мирѣ. Голландія, которую онъ столько разъ приводилъ въ трепетъ, оказала въ семъ случаѣ гордость непристойную. Она столь была ослѣплена своими успѣхами, что великой Пенсіонеръ Гейнсій заставилъ ждать главнаго Лудовикова. Министра въ своей передней.. До того Гейнсіи былъ посылавъ во Францію отъ Короля Вильгельма, для разобранія правъ, кои имѣлъ онъ на городъ Оранжъ. Какъ онъ вступался горячо за дѣла своего Государя, Лувоа грозилъ посадить его въ бастилію. Онъ о семъ вспомнилъ, и въ свою очередь не упустилъ показать, что предписываетъ законъ и умѣетъ быть наглымъ".
   "Въ войнѣ 1741 года, коей цѣль была помочь Баварскому Герцогу въ притязаніяхъ его на Имперію, Голландія сперва не приняла никакого участія; но видя что мирныя предложенія отвергаются, объявила себя держащею сторону Венгерской Королевы, и лишилась всѣхъ своихъ владѣній въ Брабантѣ. Тогда возстановила она Статгудерство, ожидая больше счастія подъ знаменитымъ начальникомъ: но сіе не возпрепяшствовало Г. Левендалю взять Берг-он-цома, дотолѣ непреодолимымъ почитаннаго".
   "Голландцы, собственными потерями наставленные, больше прибыли получили отъ послѣдней войны, не мѣшаясь въ дѣла Европы. Прежде соединились они съ Австрійскимъ домомъ для отнятія у Франціи наслѣдства Гишпаніи: но сколъ скоро сей домъ предпріялъ завести въ Остендѣ торговую компанію, не знали они уже сего стариннаго союзника, и готовы были обратить противъ него свое оружіе. Они для него выдержали прежестокую войну; изтощили въ ней свои сокровища, пролили кровь своихъ подданныхъ,; но тоже самое противъ него учинятъ, ежели онъ поупрямится въ своемъ намѣреніи раздѣлять съ ними торговлю. Они не боятся давать ему провинціи и Королевства; но дрожатъ, сколь скоро хочетъ онъ выслать корабль въ море."
   "Таково есть понятіе сего купеческаго народа о морской торговлѣ, что жертвовалъ онъ, великими уступками, когда боялся чтобъ кто не перевѣсилъ поверхности имъ приобрѣтенной. Когда онъ поднялъ голову выше моря и тираніи, увидѣлъ что не можетъ заложить основанія своей вольности на грунтѣ, предоставляющемъ ему ниже пропитанія для жизни: онъ почувствовалъ что торговля была единая подпора ему представляющаяся. Не имѣя ни земли, ни произрастеній, рѣшился онъ торговать произрастеніями другихъ земель. Завелъ промѣнъ между Европейскими народами; вскорѣ всѣ моря покрылись его кораблями. Въ портахъ его свозилось все то, что могло служить товаромъ; изъ его портовъ отправлялось оное во всѣ стороны. Надмѣнность разширить свои предпріятія сдѣлала его народомъ воюющимъ. Господствованіе его разпространилось въ части Индіи, и въ безцѣнныхъ ее окружающихъ островахъ. Эскадрами и крѣпостями держалъ онъ въ обузданіи Африканскіе берега, и дошелъ до всеобщей торговой монархіи".
   "Нравственныя причины соединяются съ, политическими побужденіями для окорененія и ускоренія благополучія Голландіи. Трезвость ея послужила также не мало въ основаніи ея богатства. Ни одна земля не торгуетъ такъ много и не издерживаетъ такъ мало. Она невѣроятно много покупаетъ, но для того чтобы съ барышемъ продать, то приводя товаръ въ лучшее состояніе, то отвозя въ такія мѣста, гдѣ оной дороже продается. Богата она пряностьми Индіи и шелкомъ Персіи; но народъ ея, носитъ шерсть, питается рыбою и кореньями. Франціи продаетъ лучшія свои сукна, а на свою одежду покупаетъ простыя у Англіи. Посылаетъ повсюду лучшее свое масло, а для своего расхода выписываетъ дешевлѣ своего изъ Ирландіи. Наконецъ ставитъ она тысячу предмѣтовъ роскоши другимъ, сама ихъ не употребляя и не прельщаясь ихъ красотою".
   "Учинясь такъ сказать извощиками свѣта, сіи люди нажили несмѣтныя сокровища перевозомъ. Они вывѣдываютъ, гдѣ въ чемъ нужда, и лѣтятъ въ ту часть свѣта, куда призываетъ ихъ надежда большаго барыша. Они входятъ въ свои порты, выходятъ изъ нихъ со всею вольностію. Начальство не смотритъ на безплодные или изобильные годы. Сіе выработанное болото, которое не смотря на всѣ усиленія и труды жителей, не приноситъ двадцатой части нужнаго для нихъ пропитанія, имѣетъ магазейны наполненные припасами и товарами. Земля соединенныхъ провинцій въ самомъ дѣлѣ есть такъ мала, что одинъ Султанъ слыша, съ какою остервенѣлостію Голландцы и Гишпанцы за нее бились, н.е безъ причины сказалъ, что ежелибъ она ему принадлежала, то велѣлъ.; бы ее давно бросишь въ море".
   Младая совратительница Г. Фан-Клефшъ препроводила сію выписку начертаніемъ правленія духовнаго, гражданскаго, воинскаго, экономическаго и политическаго Голландской Республики. Сія мысль, соединили" настоящее состояніе народа съ произшествіями представляющими его исторію, заслуживаетъ быть подряжаема отъ всѣхъ писателей, упражняющихся въ семъ родѣ. Они вамъ все разсказываютъ кромѣ того, что наинужнѣе, а именно нравовъ, обычаевъ, правленія и перемѣнъ въ оныхъ временемъ или обстоятельствами произведенныхъ: вы найдете особливо въ трудѣ мною обѣщаемомъ, точныя свѣденія о правленіи Республики, о чемъ буду я говорить въслѣдующихъ письмахъ.
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО ССХХХIII.

Продолженіе Голландіи.

   "Католицкая вѣра не претерпѣла ни малѣйшаго прикосновенія въ Нидерландахъ до временъ Лютера и Калвина: но утрехтскіе мѣщане наскуча господствованіемъ своихъ Епископовъ, продолжавшимся около восьмисотъ лѣтъ, свергли ихъ иго. Чернь, всегда падкая къ новостямъ, приняла новой законъ съ такою скоропостижностію, что въ короткое время учинился онъ господствующимъ. Раздоръ Государей, отворяющій двери своевольству, произвелъ секту ревностниковъ подъ именемъ Анабаптистовъ, изъ начальниковъ коихъ одинъ называемой Иванъ Лейденской отъ мѣста гдѣ родился, знаемъ по единому только своему буйству. Онъ самъ былъ портной, въ товарищи прибралъ хлѣбника; и съ нимъ нахваталъ учениковъ, кои посвятили его въ Короли. Онъ хвасталъ, что посланъ отъ Бога-отца, для основанія новаго Іерусалима, въ надеждѣ основать могущество свое на развалинахъ Европейскихъ Государей. Завладѣвъ Минстеромъ, наполнилъ его безчеловѣчіемъ и мерзостію. Хотѣлъ также завладѣть и Амстердамомъ, въ которомъ посыльщики его имѣли много друзей: но смерть. его обезпечила Голландцевъ отъ сихъ сумазбродовъ".
   "Инаково дѣло шло съ Протестантами, вкрадывающимися во всѣ города, размножающимися вдоль моря. Не сыскивалось уже больше Католиковъ ни въ Зеландіи ни въ Фризіи, ни въ Утрехтской области. Нововѣрные, гонимые въ сосѣднихъ державахъ, стекались въ Нидерланды. Тогда-то Филиппъ II. вздумалъ ввести тамъ Инквизицію, которая и не могла инаго произвести дѣйствія, какъ только устрашить народъ, всегда обожавшій свою вольность. Сила, съ каковою хотѣли принудить его, принять сіе чудовище, ввергла его въ отчаяніе: вы уже видѣли слѣдствія всего онаго. Вѣра Католицкая уничтожена; духовенство выгнано; имѣніе у него отнято. Всякую другую вѣру вольно было всякому принять по его хотѣнію: но какъ я уже сказалъ, Калвинская учинилась господствующею. Одни Калвинисты допускались въ чины и достоинства. Для принятія въ оные надлежитъ признать учрежденія Дордрехтскаго синода, а для правилъ вѣры Гемдельберговъ катихизисъ".
   "Духовенство составлено изъ Профессоровъ Богослоіви, пасторовъ, старшинъ и діяконовъ. Первые обучаютъ въ университетахъ Лейденскомъ, Утрехтскомъ, Гардевикскомъ, Франекерскомъ и Гронингеномъ. Пасторамъ не запрещено быть Профессорами, и многіе отправляютъ сіи двѣ должности. Послѣдніе, коимъ жалованье дается отъ провинцій, ограничиваютъ упражненія свои въ обученіи молодаго духовенства и въ защищеніи вѣры противъ новозаводителей. Пасторы начальствуютъ при служеніи церквей городскихъ и деревенскихъ. Сіи мѣста приносятъ больше труда, нежели прибытка. Они должны сказывать поученія по два и по три фаза на недѣлю, находиться въ собраніяхъ, въ синодахъ; навѣщать тюремныхъ, больныхъ, прихожанъ, особливо во время вечери (причастія) отправляемой два, четыре, шесть разъ въ году; быть при казнѣ преступниковъ, и почти ежедневно обучать катихизису. Запрещено имъ именно говорить на катедрѣ обо всемъ могущемъ относиться до полиціи или до правленія. Въ случаѣ злоупотребленія обязаны они посылать свои извиненія къ великому Пенсіонеру, а. сей ихъ сообщаетъ Генеральнымъ Штатамъ."
   "Въ Амстердамѣ, гдѣ жалованья пасторамъ гораздо больше, имѣютъ они двѣ тысячи двѣсти гульденовъ дохода, и нѣкоторые маловажные подарки отъ Индѣйскихъ компаній. По. деревнямъ даютъ имъ только шесть сони" и семь сотъ гульденовъ. Многіе довольствуются Одною десятиною съ грунтовъ, правительствомъ на то назначенныхъ; и когда ихъ посылаютъ съ арміею, прибавляется имъ, но весьма слабая дача. Всѣ они одѣты въ черномъ, съ епанечкою и галстукомъ. Позволено имъ имѣть помощниковъ; и сіи послѣдніе обыкновенно заступаютъ по смерти ихъ мѣста. Дордрехтской синодъ ничего не пощадилъ для уничтоженія правя, по нѣкоторые помѣщики имѣютъ назначать сами поповъ; и хотя онъ не могъ изтребить оныхъ правъ, но положилъ по меньшей мѣрѣ тотъ предѣлъ, что имѣютъ они только вольность принять или не принять предлагаемаго имъ кандидата."
   "Въ Амстердамской церквѣ не можно быть выбрану въ пасторы моложе тридцати двухъ лѣтъ; въ прочихъ городахъ прежде двадцати семи; въ деревняхъ прежде, двадцати двухъ. Предлагаемой, прежде всего, долженъ признать Дордрехтской синодъ и представить свидѣтельство о добрыхъ правахъ. Духовной совѣтъ предлагаетъ трехъ кандидатовъ правленію, которое избираетъ лучшаго. Выборъ его обнародывается въ три воскресенья съ ряду, и тогда прихожанамъ позволяется объявлять свои противъ него возраженія. По прошествіи срока, одинъ изъ старыхъ пасторовъ идетъ въ церковь, дѣлаетъ новому поученіе о важности его обязательствъ, и чинитъ наложеніе на него рукъ, кое одно даетъ ему власть священнослуженія."
   "Число пасторовъ находящихся въ соединенныхъ провинціяхъ, простирается до тысячи пяти сотъ семидесяти, сверхъ содержимыхъ двумя компаніями въ Индіяхъ, и кои принадлежатъ къ Европейскому духовенству. Каждой приходъ имѣетъ свой совѣтъ, составленной изъ пастора, старшинъ и діяконовъ. Собирается оной разъ въ недѣлю, разсуждаетъ о духовномъ и мирскомъ правленіи церкви, имѣетъ право позвать явныхъ грѣшниковъ, когда они не исправляются, запретить имъ причастіе, и даже выгнать изъ церкви. Но прежде приступленія къ сей крайности, препоручаетъ ихъ троекратно молитвамъ вѣрныхъ, въ первой разъ не именуя ихъ, во второй называя по имени, а въ третій лишая причастія. Грѣхи тако наказуемые суть: упорная ересь, явная недружба, богохуленіе, клятвопреступленіе, прелюбодѣйство и соблазнительная роспуста. Совѣтъ имѣетъ власть уничтожать діяконовъ уличенныхъ въ сихъ грѣхахъ, и заказать служить самому пастору: но для низложенія его нужно имѣть приговоръ провинціальнаго собранія,.
   "Голландская Гіерархія, какъ и Презбитеріянская въ Англіи {См. Всемірный Путешеств, томъ XVI, стр. 60.} слѣдуетъ уставу Женевской церкви. Имѣетъ она совѣты, классы, синоды, въ коихъ разсматривается все касающееся до догматовъ и устройства. Штаты провинціи, гдѣ синодъ собирается, имѣютъ право посылать въ него двухъ коммисаровъ свѣтскихъ, для подписанія приговоровъ, когда вопросъ касается до полиціи или правленія. Мы не принимаемъ различія сихъ двухъ властей, имѣющихъ каждая свою независимую расправу, коимъ не льзя почти опредѣлить предѣловъ. Мы вѣримъ, что ихъ высокомочія, въ качествѣ членовъ церкви и главъ Республики, должны способствовать доброму порядку, спокойствію и безопасности гражданъ; что служеніе слова Бояня и наставленіе суть наидѣйствительнѣйшій способъ оные сохранить или нарушить, и что потомъ долгомъ есть Государя надзирать надъ тѣми, нему ввѣряется сіе служеніе; что стараніе о сохраненіи устройства принадлежитъ только властелинамъ; что духъ господствованія въ попахъ противенъ Божію закону; и что повиновеніе законамъ Государства есть, послѣ любви Бога, первое обязательство каждаго подданнаго и каждаго Христіанина,.
   "Церкви соединеннымъ провинцій раздѣлены на девять синодовъ, кои держатся всякой годъ, одни всегда въ тѣхъ же мѣстахъ, а другіе въ городахъ, кои позволяется предсѣдателю назначать. Зеландія предоставила себѣ право созывать свое духовенство, и оное не можетъ собираться безъ повелѣнія Штатовъ. Созваніе народнаго синода зависитъ единственно отъ Генеральныхъ Штатовъ семи провинцій, и не чинится инако какъ въ случаяхъ нужныхъ и важныхъ. Таковъ былъ синодъ Дордрехтской, едва незадушившей Республику при самомъ ея началѣ. Онъ выдалъ множество правилъ объ устройствѣ. Пятидесятая статья гласитъ, что съ позволенія Штатовъ, всеобщій синодъ имѣетъ держаться всякіе три года; но или не случилось важныхъ дѣлъ, или Генеральные Штаты опасались слѣдствій столь многочисленнаго духовнаго собранія, сіе опредѣленіе не было произведено въ дѣйствіе,.
   "Всѣ акты сего синода писменные сохраняются въ архивахъ Республики, которая всякіе три года назначаетъ Депутатовъ для осмотрѣнія оныхъ, и сочиненія о томъ писменнаго доказательства. Изъ Гаги Депутація ѣдетъ въ Лейденъ, гдѣ предсѣдатель говоритъ короткую рѣчь и кончитъ требованіемъ позволенія осмотрѣть оныя рукописи. Когда всѣ сѣли около стола, приносится сундукъ запертой восмью ключами, изъ котораго вынимаются семнадцать томовъ изрядно переплетенные. Два коммисара, назначенные ихъ высокомочіями, подносятъ ихъ предсѣдателю, а сей пускаетъ ихъ далѣе по рукамъ всѣхъ Депутатовъ. По окончаніи смотра, одинъ пасторъ начинаетъ молитву для принесенія благодаренія Богу за законы, кои угодно ему было внушить ихъ церкви: благодаритъ ихъ высокомочій за попеченіе о сохраненіи сего драгоцѣннаго залога, и день кончится великолѣпнымъ столомъ. Депутація возвратясь въ Гагу, сочиняетъ протоколъ своей коммиссіи, получаетъ отпускную аудіенцію, и каждой возвращается въ свою церковь".
   "Вы видите, что во всемъ свѣтская власть господствуетъ надъ духовною, но правленіе не рѣшается ни во что касающееся до Совѣсти... Терпимость въ сей статьѣ не имѣетъ предѣловъ. Въ старину/духовенство вздумало нѣсколько разпространить свои права: но властелины обуздали его предпріятіе и обѣщались никого не безпокоить, прибавляя, что какъ отцы ихъ пожертвовали своимъ имѣніемъ и жизнію для приобрѣтенія вольности столь драгоцѣнной, то ихъ должность есть бдѣть о о сохраненіи наслѣдства столь дорого купленнаго, опасаясь отчуждить сердца гражданъ, кои не могутъ рѣшишься на возпріятіе сверженнаго духовнаго ига. Мы въ Голландіи думаемъ, что какъ всякой человѣкъ чистосердечно желаетъ своего спасенія, то власти столь же мало обязаны о томъ пещись какъ требовать отъ матросовъ обѣщанія, чтобъ они не топились. Особливо не помышляютъ онѣ, чтобъ разность во мнѣніяхъ могла, причинить насильствіе и гоненіе. Онѣ оставляютъ Богу попеченіе просвѣщать сердца; желаніе разпространить Его служеніе не заставляетъ ихъ презирать крови своихъ братьевъ, и подъ предлогомъ вѣры не приводятъ онѣ ко стыду человѣчество. Довольствуясь слѣдовать вѣрѣ, которая имъ кажется наивѣроподобнѣйшею, онѣ также мало заботятся о вѣрѣ своихъ сосѣдей, сколько о домашнихъ дѣлахъ, и никогда объ нихъ не навѣдываются".
   "Съ таковыми правилами не льзя дивиться множеству сектъ, находящихся въ Голландіи. Правленіе наше постановило, чтобъ вся, кой оставался при своемъ, образѣ мысленія, чтобъ не были употребляемы ни приневоливаніе, ни сила противъ такихъ, коихъ мнѣнія не причиняютъ никакого замѣшательства въ обществѣ. Всякой человѣкъ имѣетъ право говорить, разсуждать, не опасаясь ничего ни для своего имѣнія, ни для своей вольности, ни для своей жизни: всякая гонимая вѣра находитъ убѣжище въ сей землѣ, какъ всякое несчастливое достоинство или знаніе помочь противъ бѣдности. Даже Жиды, сей презрѣнной народъ, которой и терпятъ въ нѣкоторыхъ мѣстахъ только почти для того чтобъ его презирать, гнать, ругать, здѣсь пользуются всѣми преимуществами гражданъ. Имѣютъ они явно синагоги и ничѣмъ отъ другихъ жителей не отличаются, кромѣ того, что изключены изъ цѣховъ."
   "На Католиковъ не такъ снизходительно смотрятъ. Прочія секты оказываютъ къ нимъ общую ненависть, которая служитъ связью между ими и знакомъ къ ихъ соединенію противъ вѣры, всѣхъ ихъ проклятію предающей. Она требуетъ, чтобъ ея одной слушались, чтобъ ей одной повиновались; чтобъ ея дѣти почитали за зараженныхъ всѣхъ тѣхъ, кто ее не исповѣдуетъ: а сіе совершенно противно духу терпимости, которой Голландцы всему предпочитаютъ. По сей самой причинѣ" оставили они Католикамъ больше трехъ сотъ церквей въ городахъ и деревняхъ и толикое же число поповъ для ихъ служенія. Но оныя не имѣютъ съ наружи никакой отличности. Во внѣшней части живетъ попъ, а служитель находится всегда во внутренней. Новыхъ строить не льзя безъ позволенія власти, и попы не могутъ отправлять никакого народнаго дѣйствія еврей вѣры, и даже обязаны не показываться на улицѣ въ своей одеждѣ. Католики изключены изъ должностей и чиновъ, выключая военныхъ, въ коихъ могутъ доходить до всѣхъ кромѣ фельдмаршальскаго. Протестанты, перемѣняющіе вѣру, теряютъ свои мѣста. Но сколь Штаты ни стараются возпрепятствовать размноженію Католицкой вѣры, исповѣдуетъ ее треть подданныхъ Республики".
   "Лютеране имѣютъ церкви украшенныя съ наружи и пользуются полною свободою, но изключены изъ должностей. Приводятъ много примѣровъ въ доказательство, что Байлифы приневолены были отдать свои мѣста Реформатамъ единственно потому, что были Лютеране. Они имѣютъ только сорокъ церквей въ семи провинціяхъ, и около пятидесяти пасторовъ. Амстердамская есть наилучшая. Вы въ сихъ храмахъ не видите ни престоловъ, ни образовъ. Проповѣдники отправляютъ должность въ собственныхъ своихъ кафтанахъ, поучаютъ и исповѣдуютъ безъ священнической одежды".
   "Секта Ремонтранцовъ знаема только въ соединенныхъ провинціяхъ; она получила начало и имя отъ представленій учиненныхъ Генеральнымъ Штатамъ Арлиніанами, когда сіи составили секту противную Гомарисшамъ, хотя впрочемъ различаются отъ нихъ только мнѣніями о предопредѣленіи и благодати. Послѣ вдались они въ заблужденія Социніанизма. Нынѣ они утверждаютъ, что для спасенія не нужно вѣрить ипостасамъ Троицы, Божеству сына Божія и поклоненію Св. Духу. Не признаютъ инаго судьи кромѣ Священнаго Писанія относительно до вѣры, и почитаютъ позволеннымъ каждому толковать по своей волѣ смыслъ его. установляютъ совершенную терпимость и не осуждаютъ ни одной секты себѣ противной. Лучшая ихъ церьковь есть въ Ротердамѣ. Содержатъ двухъ Профессоровъ для богословіи и философіи, и имѣютъ многія школы для языковъ. Духовной ихъ совѣтъ собирается ежегодно около Пятидесятницы то въ Ротердамѣ, то въ Амстердамѣ".
   "Въ Фризской провинціи родился попъ Менно, глава Анабаптистовъ, такъ называемыхъ потому, что осуждаютъ крещеніе дѣтей и не хотятъ оное чинить прежде совершеннаго возраста. Сія секта, возпріявшая начало въ концѣ пятагонадесять вѣка, разпространилась въ Англіи, въ Нѣмецкой землѣ, въ Швейцаріи и въ Нидерландахъ, и произвела кровопролитныя войны: начальники ея погибли отъ рукъ палача. Не всѣ Анабаптисты имѣли одинаковыя правила. Одни хотѣли, чтобъ имѣніе и женщины были общія, а мущины равны и независимы; внушали ненависть противъ властелиновъ, дворянъ, и ласкали себя надеждою счастливаго владѣнія, въ которомъ думали царствовать, одни по истребленіи всѣхъ нечестивыхъ. Другіе, сверху сихъ крайностей не давали Іисусу Христу человѣческаго естества и проч. утверждали, что онъ не сошелъ въ адъ; что души умершихъ спятъ до послѣдняго суда; что мученіе грѣшниковъ не будешь вѣчное".
   "Сіи еретики сперва составляли одну церьковь: но различіе въ одеждѣ, въ домашней жизни, въ пищѣ, ихъ раздѣлило. Согласны они только въ томъ, что не надлежитъ крестить до совершеннаго возраста; что присяга запрещается для какого бы ни была предлога, и никакая власть требовать её не можешь; что тоже разумѣется о ношеніи оружія; и что надъ равными себѣ никто и никакой власти имѣть не можетъ. Сіи послѣднія статьи чинятъ ихъ совсемъ безполезными и въ мирѣ и въ войнѣ: почему и названы они въ насмѣшку беззащитными Христіанами; а они въ отвѣтъ на сіе именовали себя немстительными Христіанами. Сверхъ того, одни налагаютъ на себя обязательство всякое утро мышь себѣ ноги; другіе молиться въ молчаніи; иные поютъ всѣ вдругъ въ церьквахъ, и почти всѣ въ суевѣрія свои мѣшаютъ нѣкоторые догматы Реформатовъ. Они имѣютъ сто восемьдесятъ шесть храмовъ во всей Голландіи, и триста пасторовъ. Собранія ихъ держатся въ Іюлѣ. Выбирается самой ученой для предложенія матеріи совѣта. Мало или почти совсемъ не имѣютъ жалованья; а сіе принуждаетъ ихъ или кормиться какимъ ремесломъ, или отправлять купечество, дабы не. умереть съ голода. Прежде посылали они учениковъ въ Арминіянскія семинаріи; нынѣ имѣютъ коллегію, въ которой содержатъ Профессоровъ богословіи, философіи и учителей языковъ съ двумя тысячами гульденовъ жалованья. Діяконы взятые изъ сихъ Студентовъ выбираютъ учителей, а собраніе оныхъ подтверждаетъ. Въ нѣкоторыхъ церьквахъ достоинства даются по смерть, въ другихъ на время. Иные допущаютъ діаконицъ, тѣмъ же способомъ избираемыхъ и имѣющихъ должность раздавать милостивы. Есть у нихъ сиротскіе домы и богатыя больницы для немощныхъ".
   Правленіе благопріятствуетъ сей сектѣ. Деньги ея не меньше принесли помощи къ доставленію вольности соединеннымъ провинціямъ, сколько и храбрость другихъ гражданъ: по сей причинѣ освобождены они отъ чиновъ и должностей, и имѣютъ право употреблять въ судѣ слѣдующія слова; "По истинѣ человѣческой, или, я утверждаю сіи истинныя слова". Занимаютъ они иногда въ больницахъ мѣсто правителя, не изъ чести по по милосердію. Обязаны наровнѣ съ жидами сообразоваться учрежденіямъ полиціи въ своихъ свадьбахъ".
   "Рейнсбургцы, такъ названные по деревнѣ Рейнсбургу близъ Лейдена, гдѣ ежегодно собираются на другой день Пятидесятницы, меньше извѣстны, нежели Анабаптисты. Называютъ ихъ также Коллегіальными, по причинѣ коллегій заведенныхъ ими для ученія и для молитвы. Сія секта появилась тотчасъ послѣ Дордрехтскаго синода, когда Арминіяне, или Ремонтранцы были выгнаны; она заводителями имѣла двухъ братовъ Кодде, пахаря и кожевника. Обучали, что всякому Христіанину дана власть отправлять поповскую должность, и что попы оную себѣ присвояютъ по злоупотребленію. Собрали всѣ мѣста Священнаго Писанія, могущія подкрѣпить сію систему, не заботясь о томъ, что криво смыслъ толкуютъ, лишь бы служилъ оной въ ихъ пользу. Терпимость была главной ихъ догматъ. Не имѣли они ни символа, ни исповѣданія вѣры: каждой толковалъ Евангеліе по своей мысли".
   "Таковыя новости прельстили народъ и умножили число ихъ послѣдователей. Но нынѣ мало имѣютъ они храмовъ. Оставшіеся собираются по субботамъ дли приуготовленія себя къ вечерѣ. Послѣ молитвы старшій вопрошаетъ, желаетъ ли кто учить предстоящихъ? Первой представившійся беретъ текстъ и говорить что ему придетъ на умъ; всякому позволяется къ поученію его прибавлять что за благо разсудитъ. Обрядъ кончится пѣніемъ Псалмовъ. Воскресная служба начинается краткимъ увѣщаніемъ о величествѣ торжествуемаго таинства. Одинъ изъ старшихъ подходитъ къ столу, раздаетъ хлѣбъ и вино, и увѣряетъ что изъ сей должности не выводитъ для себя никакой заслуги. Наутріе опять собираются для взаимнаго увѣщанія къ пребыванію въ добрыхъ дѣлахъ, и каждой идетъ на свою работу."
   "Крестятъ они купаніемъ. Въ Рейнсбургѣ есть у нихъ коллегія, чрезъ садъ которой и протекаетъ каналъ. На берегу онаго сдѣланъ бассейнъ, и въ оной можно провести теплую воду. Имѣющіе креститься туда сбираются: толкуютъ имъ побужденіе и начало сего обряда; вопрошаютъ ихъ о вѣрѣ, и лишь бы признавали они Іисуса Христа и Священное Писаніе, отводятъ мущинъ въ одинъ, а женщинъ въ другой покой; одѣваютъ приличнымъ образомъ, и опять приводятъ къ водѣ. Тутъ, становятся они на колѣни; одинъ изъ старшинъ беретъ ихъ за ноги и произнося таинственныя слова, бросаетъ въ бассейнъ. Послѣ отдаютъ имъ ихъ платье, и вводятъ въ церковь, гдѣ толкуются имъ принятыя ими на себя обязательства. Но со всемъ симъ не принадлежатъ они еще къ Рейнсбургской церквѣ, а могутъ выбрать вѣру какую хотятъ. Главное собраніе держалось ежегодно въ Роьердамѣ въ Арминіянскомъ храмѣ: но какъ завели они потомъ свой собственной, то и сбираются въ немъ по три раза на годъ. Сія секта считаетъ семнадцать или двадцать коллегій, и вообще можно ее почесть за вмѣстилище всѣхъ другихъ."
   "Армяне Христіане привлекаемые торговлею въ Амстердамъ, имѣютъ тамъ свою церковь. Они не зависятъ отъ Рима, причащаются подъ двумя видами, и не принимаютъ образовъ. Противо-Тройцкіе, или новые Аріане, возобновили мнѣнія славнаго Ересіарха, побѣжденнаго Св. Афанасіемъ. Невтонъ сказываютъ имъ благопріятствовалъ, а Кларкъ ихъ защищалъ. Мнѣніямъ ихъ послѣдуютъ нѣкоторые Голландскіе учители, и нѣкоторыя ученыя духовныя особы."
   "Другая секта, говорящая ты и Королямъ и угольникамъ, никому некланяющаяся, къ людямъ имѣющая только милосердіе, а къ законамъ почтеніе; носящая одежду различную съ другими какъ бы для повѣщенія чтобъ никто на нее не походилъ; Квакеры наконецъ, кои убѣгаютъ утѣхъ, сборищъ, театровъ и модъ; кои не чинятъ присягъ, никогда не клянутся, не ходятъ на войну, не имѣютъ ни церьковнаго служенія, ни поповъ, ни тяжебъ, и не предстаютъ предъ судъ какъ только по дѣламъ другихъ, Квакеры, повторяю я, уменьшаются нарочито въ Голландіи. Едва наберется ихъ двадцать человѣкъ въ Амстердамѣ, и двѣсти во всей Республикѣ. Сомнѣнія нѣтъ, что совсемъ они изтребятся. Новая вѣра заступаетъ ихъ мѣсто подъ именемъ Гернгутовъ или Моравскихъ братьевъ, больше еще извѣстныхъ въ Нѣмецкой землѣ и въ Гренландіи."
   "Конца бы не было, ежелибъ предпринять описывать всѣ секты, наполняющія соединенныя провинціи. Многія пришли туда съ огнемъ въ рукахъ, съ богохульствомъ на языкѣ, неся съ собою татьбу и бунтъ, презрѣніе къ законамъ Неба и земныхъ державъ; проникли въ здѣшнія страны, развратили вѣру въ разумахъ, опровергли древніе олтари, и поставили видъ престола подлѣ престола Государей...
   "Одна Католицкая вѣра предписуетъ служителямъ своимъ холостую жизнь и почитаетъ ее героическою добродѣтелію, которая стремится вознести душу превыше чувствъ, учинишь человѣка способнѣйшимъ къ отправленію высокихъ должностей, избавить его отъ узъ плотскихъ, влекущихъ его всегда ко твари. Принимая холостую жизнь въ состояніи духовномъ и въ состояніи гражданскомъ, прочія секты осуждаютъ ее яко противную обществу, и предосудительную государству, въ коемъ она терпима. Онѣ впрочемъ думаютъ, что холостая жизнь поповъ началась послѣ перваго вѣка Христіанской вѣры. Книга Апостольскихъ учрежденій запрещаетъ, по истинѣ, посвящать въ священническій чинъ двоеженца; но тѣмъ, кого церковь возводитъ въ сей почтенной санъ, позволяетъ сберегать женъ и даетъ равномѣрно согласіе на женидьбу под-діяконовъ. Запрещеніе возпослѣдовало не прежде, какъ на Елвирскомъ соборѣ въ четвертомъ вѣкѣ: да и тогда не повсюду наблюдалось; и нижніе церковники продолжали весьма долгое время наслаждаться сладостьми супружескаго союза."
   Не смотря на таковую различность вѣръ, поселившихся въ Голландіи, всѣ онѣ имѣютъ нѣкоторыя черты сходства, коихъ ни одна изъ нихъ не признать не можетъ. Всѣ сохраняютъ главное обличіе своего перваго начала, жертвуютъ человѣкомъ славѣ Творца, подчиняютъ разумъ его истиннамъ непостижимымъ, сердце власти правилъ, дѣянія общему благочинію. Всѣ учатъ суровой нравственности и заставляютъ оную на дѣлѣ исполнять, служатъ обузданіемъ страстей, утѣшеніемъ въ несчастіяхъ, основаніемъ законамъ, связію правленію, правиломъ нравамъ, защитою имѣнію, вольности, славѣ, жизни; наитвердѣйшето подпорою правамъ Государей, наитвердѣйшею порукою въ повиновеніи подданныхъ, душою порядка, подчиненности, благопристойности. Истинная вѣра Христіанская имѣетъ тотъ верхъ надъ другими, что распространяется до земель самыхъ отдаленныхъ, до народовъ самыхъ дикихъ; что была предусмотрѣна Патріархами, предсказана Пророками, основана Мессіею, утверждена Его чудесами, проповѣдована Апостолами, запечатлѣна ихъ кровію, принята вселенною; что она есть наидостойнѣйшая Вышняго Существа по высокости своихъ догматовъ, полезнѣйшая міру по мудрости своего нравоученія, наиутѣшительнѣйшая по величеству своихъ побужденій, наиспасительнѣйшая по дѣйствію своихъ средствъ; что она просвѣщаетъ разумъ и вселяетъ въ него самое великое и истинное понятіе о Божествѣ; разпаляетъ сердце и наполняетъ его чувствованіями великодушными, возвышенными, управляетъ нашими мыслями, нашими желаніями; ограничиваетъ всѣ Должности, освящаетъ всѣ состоянія, предписываетъ любовь порядка, стѣсняетъ узлы подчиненности, повелѣваетъ униженіе вельможамъ, отлѣпленіе богачамъ, скромность счастливымъ, предаяніе бѣднымъ, терпѣніе скорбящимъ, и приноситъ роду человѣческому ученій наисходнѣйшее съ благимъ имперій, и съ желаніемъ всѣхъ людей блаженства и безсмертія...
   Я есмь и проч.
   

ПИСЬМО ССXXXIV.

Продолженіе Голландіи.

   Прежде нежели соединенныя провинціи возстановлены были въ Республику, имѣли онѣ каждая особаго Губернатора, назначаемаго Государемъ для чиненія правосудія народу по законамъ, для защищенія вдовъ и сиротъ, для наказанія преступниковъ и воровъ, для собиранія доходовъ, для покровительства церквей и духовенства, и для надзиранія надъ нижними чиновниками. Когда приходило судить какое важное дѣло, сіи самые Губернаторы приглашали по меньшей мѣрѣ семь засѣдателей или мѣщанъ, и держали засѣданіе подъ деревомъ на открытомъ полѣ. Въ военное время созывали они и вели, на сборное мѣсто вооруженныхъ людей своей провинціи, чинили имъ смотръ, наказывали тѣхъ коихъ не находили въ порядкѣ, начальствовали надъ симъ ополченіемъ во время дѣйствія лѣтомъ, и приводили его на зиму назадъ въ свою область,.
   "По слабости дѣтей Карла Великаго, сіи Губернаторы похитили наслѣдство государскихъ помѣстій ввѣренныхъ имъ только по смерть; а дабы въ нихъ удержаться, раздѣлили власть съ дворянствомъ, вопрошали его о государственномъ интересѣ, и. призывали къ подписанію трактатовъ. Городскіе мѣщане, обогатившіеся купечествомъ, умѣли возпользоваться нуждами сихъ новыхъ господъ, я дабы достать какую привилегію, просили всегда о какой ни есть льготѣ въ замѣнъ за даемыя ими деньги. Между главными была одна та, чтобъ посылать въ собранія депутатовъ изъ своего чина. Начали употреблять ихъ въ негоціаціяхъ, въ посольствахъ; а вскорѣ дошли они и до того, что вмѣстѣ съ дворянами участвовали и въ самыхъ важнѣйшихъ должностяхъ,.
   "Города возпользовались тѣми же обстоятельствами для одержанія права составить Приказъ, и учинить властелиновъ своихъ выше государскихъ. Они назначали бургомистровъ и совѣтниковъ. Дордрехтъ, Лейденъ, Ротердамъ, Делфтъ, Гарлемъ имѣли городской Совѣтъ, а Амстердамъ родъ Сената. Выборъ сихъ чиновниковъ дѣлался ежегодно; взносились къ нимъ дѣла не великой важности. Неизвѣстно время, въ которое учрежденъ Совѣтъ Голландіи, коего сѣдалище не было постоянно до Графини Жанелины, и которой Филиппъ I. Герцогъ Бургундской перенесъ въ Гагу. Власть его простиралась на Графствы Гено, Голландію, Зеландію и владѣніе Фризское. Называли его безъ разбора Голландскимъ Совѣтомъ, Приказомъ провинцій, великимъ Совѣтомъ. Великой казначей былъ выбранъ предсѣдателемъ-сего Суда, которому дали также и имя счетной Палаты. Онъ велъ дѣла-правительства обще съ Государемъ, но поднялся вверхъ уже послѣ перемѣны,.
   "Что касается до имени Штатовъ, которое нынѣ изобразуетъ титулъ Республики, начало оно быть знаемо гораздо послѣ составленія оной. Когда собрались по призыву Оранжскаго Князя, дабы освободиться отъ Гишпанскаго господствованія, постановлено было, чтобъ провинціи Гелдрія, Зутфенъ, Голландія, Зеландія, Утрехтъ и Фризія соединились на вѣки, равно какъ ихъ города и народъ, помогали себѣ взаимно имѣніемъ и жизнію, и защищались противъ всякаго, кто на которую изъ нихъ нападетъ; чтобъ укрѣпили для общей безопасности пограничныя мѣста, половину на иждивеніи провинцій въ которой оныя лежали, а половину на щетъ всей генеральности; чтобъ сіи города, и даже внутри земли лежащіе, были обязаны принимать во всякое время гарнизоны, каковые Генеральные Штаты почтутъ нужными; чтобъ сіи послѣдніе съ своей стороны должны были посылать помощь, каковая имъ будетъ надобна; чтобъ офицеры и солдаты, сверьхъ обыкновенной присяги, чинили частную городу и провинціи, въ которыя пошлются; чтобъ ни одна провинція не могла заключать трактатовъ, объявлять войны, налагать податей. безъ согласія генеральности; и чтобъ во всемъ касающемся до соединенія, рѣшенія были чинены по большинству голосовъ, кои имѣютъ считаться по провинціямъ. Ежели случится какое особенное несогласіе, споръ представится провинціямъ въ ономъ участія неимѣющимъ, и рѣшится Комисарами, нарочно для того назначенными. Ежели оной касается до генеральности, разсудятъ его Статгудеры. Сконфедерованныя провинціи рачительно убѣгать будутъ отъ поданія причины къ войнѣ своимъ сосѣдямъ; и въ семъ видѣ чужестраннымъ правосудіе отдаваться будетъ съ такою же точностію, какъ и подданнымъ Республики. Ежели случится дѣло требующее скорости, стороны могутъ прибѣгнуть къ Комисарамъ, коимъ поручено созывать Штаты, и требовать чрезвычайнаго собранія. Статгудеры, ихъ намѣстники и прочіе городовые чиновники присягнуть о исполненіи всѣхъ сихъ статей: мѣщанскія общества, коллегіи, братства учинятъ туже присягу".
   "Сей актъ товарищества, послужившій основаніемъ конституціи Республиканской, былъ подписанъ Сшатгудерами и. депутатами провинцій, и привелъ Князя Оранжскаго въ состояніе изировергнуть старинное правленіе. Онъ раздѣлилъ власть такъ, что всякой частной человѣкъ могъ льстишь себя, что имѣетъ участіе въ правленіи, и всякой городъ былъ объявленъ самодержавнымъ въ его уѣздѣ. Должность депутатовъ на провинціальныхъ собраніяхъ ограничивается, въ томъ, чтобъ предлагать желанія ввѣрившихся имъ, не могши ничего въ томъ перемѣнить. Провинціи, по естественному слѣдствію, не могутъ прибавишь власти депутатамъ посылаемымъ отъ нихъ въ Генеральные Штаты; изъ чего слѣдуетъ, что верховная власть замыкается во всѣхъ частяхъ, и что опредѣленія дѣлаемыя въ семъ собраніи чинятся исполнительными потому, что оное соединяетъ согласіе генеральности".
   "Республика соединенныхъ провинцій есть государство составленное изъ многихъ Республикъ, коихъ конфедерація походитъ на союзъ Между Государями соединяющимися для общей пользы, но не подчиняющими свои короны. По чему можно назвать Генеральныхъ Штатовъ собраніемъ депутатовъ самодержавныхъ провинцій, связанныхъ тѣснымъ и почтеннымъ союзомъ для надзиранія надъ наблюденіемъ и подкрѣпленіемъ правъ конфедераціи. Пребываніе ихъ въ Гагѣ установлено въ концѣ шестагонадесять вѣка; они тамъ занимаютъ большую залу Графскаго дворца, которая сообщается съ другою великолѣпною залою называемою перемирія; ибо въ ней подписано было славное двенадцатилѣтнее перемиріе, заключенное съ Гишпанцами. Въ ней стоятъ портреты Статгудеровь, а на каминѣ женщина представляющая Республику. Въ семъ-то мѣстѣ Комисары адмиралтейства держатъ конференціи съ штатскими Министрами и чужестранные Министры трактуютъ дѣла своихъ державъ".
   "Депутаты Генеральныхъ Штатовъ держатъ засѣданія за долгимъ столомъ, покрытымъ зеленымъ сукномъ. Кресла предсѣдателя бархатныя, того же цвѣта: на нихъ вышитъ золотомъ левъ, а около онаго гербы семи провинцій. Ежели число депутатовъ превосходитъ число стульевъ, лишній принужденъ стоять; что. часто случается, ибо каждая провинція можетъ на своемъ иждивеніи посылать столько депутатовъ, сколько за благо разсудитъ,.
   "Генеральные Штаты собираются всякой день даже по воскресеньямъ, въ одиннадцать часовъ по утру, ежели предсѣдатель не назначитъ другаго часа. Каждая провинція предсѣдательствуетъ по очереди понедѣльно. Предсѣдателю подаются письма, доношенія, челобитныя и меморіалы Министровъ, какъ чужестранныхъ такъ и Республики. Секретарь ихъ читаетъ: Великой Пенсіонеръ излагаетъ причины утверждающія и опровергающія; предсѣдатель отворяетъ мнѣнія, и опредѣленіе заключается по большинству голосовъ. Ежели недѣльной предсѣдатель разнаго мнѣнія съ собраніемъ, или отрекается сдѣлать заключеніе; то долженъ уступить кресла тому, кто ихъ занималъ прежде него: но въ дѣлахъ требующихъ единогласія, разсужденіе остановляется; дается повелѣніе депутатамъ противящихся городовъ ѣхать въ оные и возвратишься съ ихъ заключеніями, или съ довольною полною мочью. Нужда прибѣгать къ симъ средствамъ, наноситъ предосужденіе и остановку дѣламъ тѣмъ паче, что Число городовъ дающихъ голосы простирается до пятидесяти двухъ, не считая стана дворянства. Таковая медлительность можетъ неисправимой вредъ причинишь въ наилучшихъ предпріятіяхъ и дать чужестраннымъ державамъ время и способъ остановить наиважнѣйшія рѣшенія".
   "Дабы помочь сему неудобству, Штаты принимали на себя иногда не уважать сопротивленія; но депутаты подвергаютъ свои головы, ежели дѣло не удастся. Когда рѣчь идетъ о войнѣ или о мирѣ, о набраніи войска или денегъ, о заключеніи союза и заговора: всѣ сіи случаи требуютъ единогласія. Отъ Генеральныхъ Штатовъ зависитъ уничтожить, обнародовать, толковать законы; но рѣшенія ихъ обязываютъ только города, оныя принявшіе".
   "Провинціи предоставили себѣ право избирать и уничтожать своего Статгудера, хранить ключи своихъ городовъ, отправлять полицію, подписывать патенты офицеровъ, кои на ихъ содержаніи, требовать особливую присягу отъ комендантовъ. Наконецъ каждая изъ семи провинцій, и даже каждой городъ составляетъ отдѣленную Республику, управляющуюся своими властьми, своими законами, своими обыкновеніями,.
   "Генеральные Штаты, инако Ихъ Высокомочіями называемые, пользуются всѣми почестьми самодержавія: ихъ именемъ объявляется война, заключаются мирные трактаты: Генералы, Офицеры, имъ чинятъ присягу. Они выдаютъ охранительные листы, прощеніе бѣглымъ, тарифы ввозимыхъ и вывозимыхъ товаровъ; имѣютъ смотрѣніе надъ дѣланіемъ денегъ, опредѣляютъ важность каждой монеты, назначаютъ казначеевъ, сборщиковъ государственной казны,-- правятъ самодержавно завоеванными областями, составляютъ канцеляріи чужестранныхъ приходныхъ, морскихъ, торговыхъ дѣлъ: имъ поручено исполнять опредѣленія, принимать пословъ, и отправлять оныхъ къ чужестраннымъ дворамъ. Республика содержитъ пословъ во Франціи, въ Гишпаніи, въ Константинополѣ; чрезвычайныхъ посланниковъ въ Петербургѣ, въ Вѣнѣ, въ Лондонѣ, въ Стокгольмѣ, въ Неаполѣ; министровъ въ Пруссіи, въ Польшѣ, въ Португаліи, въ Ратизбонѣ; а въ прочихъ земляхъ резидентовъ, комисаровъ, агентовъ и консуловъ".
   "Министры и послы разныхъ державъ принимаются въ Голландіи съ почестьми соразмѣрными ихъ званію и двора. Приѣзжаютъ оные въ Гагу инкогнито, и представляютъ свои кредитивныя грамоты Штатамъ, а, сіи посылаютъ ихъ поздравить. Отъ нихъ зависитъ выбрать день для своего въѣзда, или ежели хотятъ избѣжать сего безполезнаго убытка, требуютъ только комисаровъ. Ежели же предпочитаютъ почести, ѣдутъ въ Дельфтъ, куда ихъ высокомочія посылаютъ своего метрдотеля, которой привозитъ ихъ въ яхтѣ Штатовъ за полмили отъ Гаги. Тамъ принимаютъ ихъ два депутата въ церемоніальную карету. Посолъ садится въ первомъ мѣстѣ, а депутаты насупротивъ его. Оная послѣдуется множествомъ другихъ каретъ, кои высылаютъ разныя знатныя особы для учиненія ему чести. Въ семъ порядкѣ призжаетъ онъ въ посольской домъ, гдѣ привѣтствуется еще восмью членами государства, которыхъ принимаетъ и провожаетъ до самыхъ дверецъ ихъ каретъ. Двое изъ нихъ остаются при немъ для общества и для вспоможенія ему въ приниманіи посѣщающихъ. На третій день двое другихъ проѣзжаютъ за нимъ съ каретою, запряженною четырьмя или шестью лошадьми, смотря по достоинству Государя имъ представляемаго; и въ семъ обрядѣ препровождаютъ его, тѣже кареты, кои были при въѣздѣ. Ихъ высокомочія принимаютъ его чрезъ двухъ членовъ при выходѣ изъ кареты. Онъ дворомъ идетъ между карауломъ поставленнымъ въ двѣ шеренги, подъ ружьемъ. Вводятъ его въ залу, и садятъ въ кресла стоящія напротивъ креселъ предсѣдателя. Они накрываются оба, и снимаютъ шляпы только тогда, когда въ рѣчи или въ отвѣтѣ упоминается имя послова Государя, или ихъ высокомочій. Предсѣдатель даетъ ему названіе господина, хотя всѣ прочіе, внѣ собранія, величаютъ его Ваше Превосходительство. Отвозятъ его въ домъ посольской какъ привезли, а въ вечеру переѣзжаетъ онъ въ собственной, которой нанялъ".
   "Гербъ Республики есть поднявшійся золотой левъ, на синемъ полѣ, вооруженной серебренымъ ножемъ съ золотымъ черепомъ, держащій въ правой ногѣ семь серебреныхъ стрѣлъ вмѣстѣ связанныхъ, съ сею Латинскою надписью: Concordia res parvae crеscunt: "отъ согласія и малыя вещи возрастаютъ". Графъ Егмонтъ присвоилъ сію емблему въ 1564 году и ввелъ ее на мѣсто того смѣшнаго изображенія, которое конфедераты избрали во время, когда еще назывались нищими. Съ Минстерскаго мира, шляпа накрывающая гербъ въ знакъ вольности, перемѣнена въ корону, знакъ самодержавія Республики".
   "Штатской Совѣтъ, коему поручено въ исполненіе приводить опредѣленія ихъ высокомочій, составленъ изъ двенадцати депутатовъ назначенныхъ провинціями соразмѣрно съ частію, которую песетъ она въ податяхъ. Генеральные Штаты принимаютъ присягу отъ его членовъ, а предсѣдатель перемѣняется по очереди всякую недѣлю. Собирается оной въ одной изъ залъ Графскаго дворца въ Гагѣ, а канцеляріи расположены въ покояхъ къ оной прилежащихъ, управленіе войны и доходовъ есть обыкновенной предмѣтъ его работы. Онъ разсуждаетъ съ депутатами Штатовъ, и во всѣхъ дѣлахъ опредѣленіе сего Приказа взносится къ ихъ высокомочіямъ для полученія подтвержденія. Всѣ военные офицеры передъ нимъ чинятъ присягу, независимо отъ той, коею обязаны своимъ провинціямъ. Отъ него зависятъ наборъ солдатъ, рекрутованіе войскъ, военные и съѣстные припасы, смотръ гарнизоновъ и наказаніе за неисполненіе учрежденій. Надзираніе его простирается также до крѣпостей, магазейновъ, арсеналовъ, пороховыхъ мѣльницъ, пограничныхъ мѣстъ и пр".
   "Республика содержитъ во всякое время больше цорона двухъ тысячъ человѣкъ регулярнаго войска, изъ котораго уступаетъ по одному солдату въ ротѣ Суринамскому обществу. Индѣйская компанія употребляетъ оныхъ до двухъ сотъ; и каждой офицеръ беретъ по. одному и по два для своей услуги: такимъ образомъ не можно считать больше сорока тысячъ наличныхъ, тридцать пѣхоты своей и чужестранной, и шесть конницы и драгунъ. Инженерной корпусъ составленъ изъ тридцати пяти офицеровъ, разпредѣленныхъ по крѣпостямъ внутри и по границѣ. Можно нѣкоторыя изъ сихъ крѣпостей наводишь и учинишь неприступными. Государство содержитъ корпусъ артиллеріи; и Голландія имѣетъ также домъ инвалидовъ".
   "Во время войны всѣ сіи войска въ старину командовались Генералъ-капитаномъ и его Лейтенантомъ, кои оба носили званіе фельдмаршала. Нынѣ старшій Генералъ кавалерія беретъ команду, но онъ подчиненъ военному Совѣту, и имѣетъ подъ собою трехъ Генералъ-порутчиковъ отъ кавалеріи, и четырехъ отъ пѣхоты. Потомъ слѣдуютъ Генералъ-маіоры, Бригадиры, Генералъ-квартермистры, Полковники и проч. Капитаны имѣютъ около тысячи талеровъ (600 рублей) жалованья, Порутчики половину, Прапорщики трешь, а чужестранные нѣсколько больше,.
   "Въ мирное время сіи корпусы разположены гарнизонами въ городахъ подъ повелѣніями губернаторовъ или коммендантовъ. За правило принято всѣми Республиками, бдѣть о сохраненіи границъ, не помышляя о ихъ разширеніи. Соединенныя провинціи всегда признавали оное основаніемъ своей политики. Сія Республика содержитъ во время мира не малое число войскъ: границы ея унизаны крѣпостями для остановленія нападеній отъ непріятеля, содержитъ она также нужное число военныхъ кораблей для защищенія купеческихъ своихъ флотовъ отъ разбойниковъ, и первое ея правило есть убѣгать отъ всего того, что можетъ раздражить прочія державы. Она старается свято наблюдать трактаты, и всегда славу свою полагала въ исполненіи взятыхъ на себя обязательствъ".
   "Второй департаментъ Штатскаго Совѣта не меньше перваго, вѣдаетъ доходами. Нужда держаться противъ Гишпанской монархіи принудила народъ сперва согласиться добровольно на наложеніе чрезмѣрныхъ податей. Войны за тѣмъ послѣдовавшія не дозволили Штатамъ оплатишь старинные долги; и подданные Республики привыкли давать безъ роптанія всѣ прибавки, требуемыя обстоятельствами. Наисильнѣйщіе налоги берутся съ вы_воза и ввоза товаровъ, съ продажъ и наслѣдствъ, съ домовъ, земель, особъ, слугъ, каретъ, лошадей, съѣстныхъ припасовъ, и сборъ чинится съ великою строгостію. Пошлина съ товаровъ опредѣлена на адмиралтейство, и оное само ее сбираетъ".
   "Вычисляется что всякая земля, всякой домъ долженъ платишь, по цѣнѣ найма; и когда сіе единожды внесено въ реэстръ, не уважаютъ больше ни уменьшеній, ни упадка, такъ что часто хозяинъ принужденъ бываетъ отступаться отъ своей собственности. Недвижимое платитъ сороковую часть цѣны продажи, побочныя наслѣдства двадцатую: въ ихъ числѣ полагаютъ доходы съ денегъ, обязательства и корабли. Пошлина на съѣстное составляетъ трешь цѣны, за которую оное покупается. Акціи торговыхъ компаній платятъ десятую долю. Введена также гербовая бумага для всѣхъ судебныхъ актовъ. Цѣна листа есть отъ трехъ штиверовъ до ста пятидесяти; гульденовъ, смотря по важности записей. Встарину всѣ сіи подати отдавались на откупъ; и недавно заведены особые сборщики, которые отдаютъ деньги въ главную казенную".
   "Хотя доходы Республики простираются до чрезвычайныхъ суммъ въ разсужденіи малости государства, не выкупилась однако она еще отъ долговъ надѣланныхъ во время войны съ Гишпаніею, и платитъ на оные проценты по полтретья на сто. Иногда провинціямъ не достаетъ денегъ и на настоящіе расходы, и нѣкоторыя нашлись принужденными лишить процентовъ своихъ заимодавцевъ. Отъ сихъ неудобствъ уменьшается цѣна бумагъ; но торговля приноситъ столько денегъ, что кредитъ скоро поправляется отъ самой невозможности найти способъ вѣрной и выгодной для сбытія ихъ съ рукъ. Генеральные Штаты прилагаютъ стараніе о сохраненіи довѣренности чрезъ платежи, о коихъ впередъ обнародываютъ, но кои производятъ помощію новыхъ займовъ".
   "Штатской Совѣтъ судитъ окончательно всѣ споры, касающіеся до доходовъ. Встарину можно было переносить рѣшенія его предъ ихъ высокомочій: но обыкновеніе, просить пересмотра дѣла, взяло верьхъ. Иногда онѣ входитъ всемъ корпусомъ въ собраніе Генеральныхъ Штатовъ; но обыкновенно конференціи съ нимъ держатся чрезъ взаимныя съ обѣихъ сторонъ депутаціи. Недѣльной предсѣдатель въ оныхъ всегда начальствуетъ, предлагаетъ предмѣтъ, для коего собрались: первой депутатъ Совѣта объявляетъ свое мнѣніе и собираетъ голоса. Въ слѣдствіе наставленій данныхъ сему второму корпусу Республики, не принимается въ него никто, кто не исповѣдуетъ Реформатской вѣры, кто находится въ службѣ другой какой державы, кто имѣетъ въ семъ совѣтѣ сродниковъ даже въ четвертомъ коленѣ. Совѣтъ долженъ собираться два раза на день, въ девять часовъ по утру и въ три послѣ полудня. Каждой членъ обязанъ сказать вольно свое мнѣніе, и ежели идетъ дѣло, въ которомъ онъ самъ или кто изъ родни его участвуетъ, онъ принужденъ вышній вонъ, пока собираютъ голоса. Опредѣленіе пишется въ присутствіи всѣхъ тѣхъ, кои находятся въ мѣстѣ собранія".
   "Совѣтъ производитъ всенародно торги для поставокъ отъ него зависящихъ, отдаетъ откупы тому кто проситъ дешевле, и посылаетъ повелѣнія къ провинціальнымъ сборщикамъ. Запрещено членамъ его принимать подарки, прямо или стороною, въ сихъ торгахъ; а ежели оные получатъ не зная отъ кого, обязаны они увѣдомишь о томъ совѣтъ, которой подарокъ раздаетъ нищимъ. Они обязаны въ томъ присягать при вступленіи въ совѣтъ, и возобновлять присягу всякой годъ въ Маіѣ мѣсяцѣ. Даритель, ежели его откроютъ, осуждается на денежную пеню по разсужденію совѣта. Сія статья такъ строго имъ приказана, что должна быть прибита на Голландскомъ, Французскомъ, Аглинскомъ, Шотландскомъ языкахъ, и приказывается прокурорамъ и другимъ подчиненнымъ чиновникамъ, увѣдомлять о содержаніи ея ихъ знакомцевъ".
   "Жалованье членамъ Штатскаго совѣта платится отъ провинцій ихъ назначившихъ, а Казначею и Секретарю изъ общей казны. Дѣла въ немъ отправляются подъ слѣдующимъ заглавіемъ: "по повелѣнію господъ нашихъ, "Генеральныхъ Штатовъ, въ слѣдствіе предоставленія совѣта, Чиновникъ, которому поручено храненіе печати, долженъ держать протоколъ отправленій и денегъ имъ принятыхъ".
   "Всѣ доходы государства идутъ чрезъ руки Генеральнаго сборщика, которой употребленія имъ инако не дѣлаетъ, какъ по приказаніямъ совѣта, изключая только, тѣ разходы, кои провинціи сами назначаютъ. Сей чиновникъ обязанъ исполнять всѣ опредѣленія касающіяся до казначейства, отвѣчаетъ и отдаетъ отчетъ въ займахъ дѣлаемыхъ для Республики. Точно ему запрещено перекупать или съ убавкою покупать денежныя государственныя бумаги; и ежели'въ томъ погрѣшитъ, лишается должности и не можетъ требовать платежа по выкупленной съ уступкою бумагѣ. Онъ клятвою утверждаетъ истинну своихъ щетовъ; и ежели найдется какая ошибка, платитъ вдвое опущенную сумму. Когда государство имѣетъ.нужду въ денгахъ, онъ долженъ помочь ему своимъ кредитомъ для способствованія займа, какъ можно съ меньшими процентами, а ему въ награжденіе дается за то полгульдена на сто".
   "Надзираніе казначея разпространяется на всѣ доходы Республики, хотя деньги не идутъ чрезъ его руки. Онъ смотритъ за поведеніемъ сборщиковъ и частныхъ комисаровъ употребляемыхъ для сбора податей; представляетъ Штатскому совѣту о злоупотребленіяхъ вкрадывающихся въ распоряженіе деньгами, и предлагаетъ какъ оное можно поправить; скрѣпляетъ повелѣнія о платежахъ, объ нихъ доноситъ, подтвердаетъ и подписываетъ; долженъ находиться при всѣхъ засѣданіяхъ, хотя и имѣетъ въ нихъ голосъ только для разсужденія; входитъ въ оныя первой, выходитъ послѣдней, и не можетъ ночевать внѣ Гаги, безъ позволенія Ихъ Высокомочій".
   Здѣсь кончится трудъ дѣвицы Фан-Клефтъ, которой я только переписалъ. Онъ можетъ вамъ дашь понятіе о конституціи и правленіи сей Республики, въ коей, какъ вы видите, общая польза есть почти единая личная польза. Изключая мало несчастныхъ, достойныхъ сожалѣнія по нужныхъ жертвъ бѣдности и государствъ, всѣ граждане почитаются въ числѣ человѣковъ. Они родятся и живутъ въ равенствѣ; одинаковая вольность даетъ имъ одинаковую силу и одинаковыя права. Будучи въ одно время и подданные и Государи, повинуются они властямъ и ихъ судятъ; или лучше сказать судятъ властей, повинуются только законамъ, не признаютъ другаго Государя кромѣ добродѣтели и своихъ должностей, другаго ига кромѣ всеобщаго благополучія и равенства. Ежели и назначены степени, заведены приказы и почти троны, то по меньшей мѣрѣ всякой можетъ льститься на оные взойти; но никто не входитъ инако, какъ будучи ведомъ рукою всѣхъ прочихъ. Землепашецъ, ремесленникъ, солдатъ, дворянинъ, Сенаторъ, всѣ сіи. званія теряются въ званіи гражданина, первомъ наипочтеннѣйшемъ изо всѣхъ. Здѣсь неизвѣстно то великое разстояніе, которое ко стыду человѣчества, раздѣляетъ сферу вельможъ отъ сферы народа. Послѣдній здѣсь не есть невольникъ, первые не суть тираны. Правленіе не осуждаетъ однихъ на гордость, на нѣгу; другихъ на скорбь, на уподленіе. Первые не почитаются за боговъ корыстолюбныхъ и злотворящихъ, коихъ жертвенники должно покрыть приношеніями; а вторые за дикихъ звѣрей, коихъ инаво не льзя укротить, какъ оковывая въ цѣпи. И народъ и вельможи, будучи просвѣщены о своихъ истинныхъ пользахъ, знаютъ, что взаимное ихъ блаженство зависитъ отъ взаимныхъ ихъ силъ.
   Республика ничего не рѣшитъ не потребовавъ совѣта у своихъ дѣтей, а дабы изгнать всѣ роды зависти, постановила между ими совершенное равенство. Она не опасается чтобъ сильные города притѣснили слабыхъ; она предвидѣла всѣ неудобства, могущія родиться отъ высокомѣрія, и на сей совершенной равности основала блаженство своихъ народовъ. Какъ ни одинъ городъ другому не подчиненъ; то не можно ничего рѣшить по общимъ дѣламъ въ провинціи, какъ по единодушному согласію всѣхъ городовъ ее составляющихъ; а въ Генеральныхъ Штатахъ, по согласію семи провинцій.
   Правленіе здѣшнее съ перваго взгляда кажется подвержено предосудительной медлительности, но сіи неудобства составляютъ безопасность государства, узелъ держащій его въ соединеніи, связь сохраняющую устройства во всѣхъ частяхъ. Обязательство требовать совѣтовъ въ важныхъ дѣлахъ, содержитъ Генеральныхъ Штатовъ, представляющихъ народной корпусъ, въ нѣкоторой зависимости; и хотя кажутся они быть душею Республики, но суть только ея орудіемъ. Они не инако дѣйствуютъ, какъ съ согласія всѣхъ провинцій, а сіи ничего не предпринимаютъ безъ дозволенія своихъ городовъ.
   Правда, что сіе равенство столь нужное въ Республикѣ, дѣлаетъ иногда народъ грубымъ и несноснымъ. Вельможа изъ генеральныхъ штатовъ, коего карета встрѣтится на дорогѣ съ телѣгою мужика, долженъ уступить на сторону столько же какъ и мужикъ; и оба должны поровну раздѣлить трудъ. Слуги его не отважутся бранить, а еще меньше бить крестьянина. Сей есть такой же гражданинъ какъ и тотъ, и не признаетъ властелина въ другомъ мѣстѣ, какъ въ исполненіи его должности. Сія есть причина, для которой терпятъ, и иногда поводъ даютъ наглости черни. Вольность влечетъ за собою родъ гордости, которая у людей неимѣющихъ столько разума, чтобъ не употреблять во зло своего благополучія, прераждается въ грубость.
   Можно раздѣлить Голландцевъ на пять или шесть классовъ, кои суть: крестьяне пашущіе землю, морскіе люди служащіе въ мореходствѣ, купцы коими всѣ города населены, живущіе процентами своихъ денегъ или доходомъ своихъ деревень, дворяне и армейскіе офицеры.
   Первые имѣютъ грубой и подлой духъ по терпѣть не могутъ, чтобъ съ ними поступаемо было сурово. Дабы получить отъ нихъ какую услугу, надлежитъ ихъ ласкать. Питаются они молокомъ, огородными овощами, соленымъ мясомъ и сыромъ; всемъ просты и весьма некорыстолюбивы.
   Матросы, всегда отдаленные отъ людей, всегда живущіе на корабляхъ, всегда занятые морскою работою, не упражняются почти въ другихъ добродѣтеляхъ, кромѣ такихъ, къ коимъ подаютъ поводъ вѣтры и бури. Когда твердь, вода и земля смѣшиваются, они не принимаютъ участія въ семъ разстройствѣ; въ самыхъ опаснѣйшихъ случаяхъ отправляютъ работу съ спокойствіемъ духа, съ неробостію, какъ бы имѣли въ своемъ повелѣніи всѣ стихіи.
   Купцы и ремесленники живущіе по городамъ, торгуясь, говоря, разсуждая съ людьми, находясь всегда въ толпѣ, въ движеніи, въ дѣйствіи имѣютъ проворство приобрѣтаемое торговлею, не забываютъ однако доброй вѣры, служащей ей основаніемъ.
   Семьи, ограниченныя въ своихъ доходахъ, ведутъ жизнь простую, скромную, уединенную, и въ бережливости, въ воздержности своей находятъ вспоможеніе, награждающее имъ то, чтобы они трудолюбіемъ могли приобрѣсти. Онѣ посылаютъ своихъ дѣтей въ университеты, обучаютъ ихъ праву, чрезъ кое доходятъ до чиновъ въ правленіи. Нѣкоторые удерживаются въ сихъ должностяхъ отъ нѣсколькихъ вѣковъ. Прочіе, не отрекаясь отъ народныхъ дѣлъ, принимаютъ участіе и въ торговлѣ; входятъ въ общество съ купцами, имѣютъ прикащиковъ, магазейны, и къ доходамъ земель своихъ, своего тщанія, присовокупляютъ жалованье своихъ мѣстъ и проценты своихъ денегъ. Но большихъ богатствъ не надлежитъ искать, какъ только у купцовъ, кои занимаясь единственно своими дѣлами, не прерываютъ упражненій попеченіями правленія.
   Дворянство Голландское имѣло не малыя привиллегіи, великую власть, и многое участіе въ правленіи. Оно любитъ науки, политику и военное ремесло, и употребляетъ все "оное для блага и пользы Республики.
   Слово отечество, слово столь милое, столь значущее, столь драгоцѣнное въ сей свободной землѣ, начертано здѣсь на всѣхъ сердцахъ, произносится всѣми языками, повторяетъ во всѣхъ мѣстахъ, изображается всѣми писателями. Оно предсѣдательствуетъ равно на пирахъ, какъ на сраженіяхъ, въ играхъ, какъ въ дѣлахъ. На народныхъ площадяхъ оно собираетъ, возхищаетъ толпу; въ домахъ производитъ радость, утѣху семей. Нѣтъ въ государствѣ слова почтеннѣе и знаемѣе; нѣтъ чувствія пріятнѣе, нѣжнѣе, живѣе въ сердцахъ Республиканцевъ. Будучи воспаляемъ тѣмъ же жаромъ къ мѣсту своего рожденія, какъ Греки и Римляне, каждой гражданинъ поздравляетъ себя, что въ немъ получилъ жизнь, почитаетъ его законы, мнѣнія, обычаи; посвящаетъ свои труды, бдѣнія, работу, дарованія на услугу народа; радуется его успѣхамъ, чувствуетъ живо его несчастія, пособляетъ безъ роптанія въ его нуждахъ, не хулитъ ни властелиновъ своихъ ни генераловъ, ни министровъ; предпочитаетъ добродѣтельствы его добродѣтелямъ другихъ странъ, содѣйствуетъ отъ всего сердца благу, славѣ своихъ согражданъ. Вы не видите здѣсь ни презрѣнныхъ хулителей, ни ненависти достойныхъ недовольныхъ, кои всегда готовы раздирать свое отечество, основывая свои надежды на замѣшательствахъ, свое обогащеніе на его паденіи. Здѣсь всѣ довольствуясь тѣмъ, что наслаждаются вольностію, отъ него даемою, стремятся возблагодарить за таковое благодѣяніе вспоможеніями, коихъ для него не щадятъ. Сіе благородное чувствованіе отнимаетъ у податей всю горечь, заставляетъ потѣть надъ плугомъ спокойнаго земледѣльца, дѣлаетъ солдата неустрашимымъ, Сенатора бдящимъ, купца проворнымъ, ремесленника трудолюбивымъ. Оное не есть временной жаръ оказывающій себя заблужденіями, но цѣломудрая страсть, умѣряющая всякой свой шагъ по правиламъ разума;, умѣренная въ своихъ требованіяхъ, вѣрная въ своихъ обязательствахъ, неполагающая своей славы ни въ нападеніи на сосѣда, ни въ обезчещеніи непріятеля, ни въ завоеваніяхъ, и управляющаяся не столь побужденіями высокомѣрія сколь законными выгодами.
   Ежели Голландцамъ вѣрить, они присвоили себѣ все то, что ознаменуетъ древнія и новыя Республики; согласіе Швейцаровъ въ подкрѣпленіи правъ каждаго гражданина, искуство Генуезцовъ въ произведеніи морскихъ сраженій, стараніе Венеціянъ о сохраненіи славы ихъ правленія, тайну Римскаго сената, склонность Карѳагены къ торговлѣ, привязанность Грековъ къ отечеству. Сколько побужденій къ его обоженію! Земля, на которой живутъ: они сами ее сотворили, сдѣлали плодоносною и украсили. Море угрожавшее ихъ поля: они заставили его разбиваться о плотины, кои противоположили его свирѣпству. Воздухъ, которой гніющія воды заражали смертоносными парами: они его очистили. Ихъ трудами великолѣпные города заступили илъ покрываемой Океаномъ; порты, каналы, доставляютъ имъ всѣ произрастенія свѣта. Наслѣдство оставляемое дѣтямъ, отняли они у стихій, и пепелъ ихъ покоиться будетъ на самыхъ тѣхъ мѣстахъ. на которыхъ ихъ отцы видѣли бури. Свобода совѣсти, сладость законовъ привлекаютъ къ нимъ людей изо всѣхъ странъ, гдѣ только оные угнѣтаются нетерпимостію и суровостію Правленія. Кто хочетъ поселиться и работать, находитъ тамъ убѣжище и способы къ пропитанію, и Голландія, съ обнищеніемъ всей Европы не престаетъ умножать число своихъ подданныхъ. Она сохраняетъ въ нѣдрахъ своихъ множество гражданъ, употребляетъ оныхъ весьма малое число въ отдаленныхъ заведеніяхъ, и сохраняетъ согласіе между ими справедливымъ правленіемъ, свободнымъ пропитаніемъ, полезнымъ трудомъ, и удивленія достойными учрежденіями для торговли. Наконецъ ни одинъ народъ не вычислилъ и не сообразилъ такъ хорошо свое положеніе, силы, налюдненіе и способъ оное умножить. Ежели природа не одарила его прозорливостію Агличанъ, живостію Италіянцовъ, учтивостію Французовъ; то щедро за то наградила разумомъ основательнымъ, предвидящимъ, справедливымъ, которой имъ управляетъ во всѣхъ его дѣйствіяхъ. Будучи освобождены отъ ига, коимъ народъ порабощается въ другихъ земляхъ одни Голландцы могутъ чинить изъ него употребленіе, какое хотятъ: земля ихъ есть истинное отечество философовъ. Сей самой разумъ препровождаетъ ихъ въ наиотдаленнѣйшіе края: самые дикіе, самые Варварскіе народы, между коими завели они селенія, чувствуютъ пользу отъ трудовъ, тихости, человѣколюбія сего трудолюбиваго, бережливаго и мудраго народа.
   Я есмь и проч.

Конецъ осмагонадесять тома.

   

РЕЭCTPЪ

Собственныхъ именъ и вещей примѣчанія достойныхъ, содержащихся въ семъ Осмомъ-надесять Томѣ.

   Абердеенъ, городѣ
             Университетъ
   Авонъ, рѣка
   Австр. домъ
   Агличане
             Легковѣріе
             Нравы
             Обычаи
             Похвала
             Праздники
   Агнесы св. островъ
   Адріанъ, Импер.
   Аиръ, городъ
   Алба. Герцогъ
             Статуя
   Албанія, провинція
   Александрѣ III.
   Алленъ, болото
             Корона
   Алфредъ, Король
   Анабаптисты
             Начало
             Правленіе
             Привиллегіи
             Ученіе
             Храмы
   Англія
             Бароны
             Вдовы
             Великіе судьи
             Война
             Воровство
             Воскресенье
             Высокой судъ
             Герцоги
             Графствы
             Графы
             Дворянство
             Долги
             Домы загородные
             Дороги
             Духовенство нижнее
             Дѣти
             Заговоръ
             Законы
             Звѣздная палата
             Канцелярія
             Канцлеръ
             Католики
             Климатъ
             Колдуньи
             Коллегіи
             Коннетабли
             Королевской столъ
             Коронеръ
             Маркизы
             Марсовой судъ
             Наказанія
             Налюдненіе
             Наслѣдство
             Недоросли
             Нищіе
             Опекуны
             Охоты
             Парламентъ
             Пени
             Перы
             Политика
             Правосудникъ
             Приказы
             Провинціи
             Раздѣленіе
             Рѣки
             Сады
             Священники
             Слуги
             Собственность
             Судопроизводство
             Суды
             Судьи мира
             Титулы университеты
             Часы
             Шерифы
             Шкваеры
             Ѣзда
   Андрея св. универс.
   Антримъ, Графст.
             Дороги великановъ
             Столбы
   Аонгусъ, Князь
   Аргонавты, поема
   Ардартъ, городъ
   Арклловъ, рѣка
   Армагъ, Графство
   Арминій, Еретикъ
   Арминіяне
   Армяне
   Бадуинъ, Графъ
   Баконъ, Канцлеръ
   Балзгамъ ученіи
   Баліоль, Графъ
   Банко, пророкъ
   Барженія, городъ
   Бариздаль, разбойн.
   Барклай, ученіе
             Вильгельмъ
             Іоаннъ
             Робертъ
   Барневельтъ, пенсіонерѣ
             Смерть
   Батавы
             Вѣра
             Гвардія
             Исторія
             Конница
             Пѣхота
   Батъ, городъ
             Бани
             Жизнь
   Баты, народъ
   Бедфортъ, городъ
   Бетувское Графство
   Блакъ, Адмиралъ
   Бозелейской ручей
   Болдукъ, городъ
   Борселенъ, Графъ
   Бостонской заливъ
             Башня
   Бригита св.
   Бридль, Графъ
   Бристоль, городѣ
             Ярмонка
   Бріенъ-Боаривъ, Князь
   Брюсъ Робертъ
   Бургундской домъ
   Бурнетъ, Епископъ
   Буря чрезвычайная
   Буханъ, провинц.
   Бушананъ, ученіе
   Валингсфортъ, Игум.
   Валласъ Іоаннъ
   Валлійской Княжест.
             Князь
             Начало
             Нравы
   Варвикъ, Графъ
             Провинція
   Ватерсфордъ, гор.
   Веймъ, герой
   Великаны
             Замокъ
   Вигтъ, островъ
   Вильгельмъ, Статг.
             Смерть
   Вильгел.III. Статгудер.
             Бракъ
             Храбрость
   Вилтъ, Графство
   Витъ, Пенсіонеръ
   Влингаренсбургѣ, кр.
   Воробьи
   Ворчестеръ, пров.
   Воскресенье
   Гай, Шотландецъ
   Галея домъ
   Галифаксъ, городъ
   Галловай, провинція.
   Гаммеландъ, Графство
   Гаммилтонъ, Шот.
   Гарлемъ, городъ
   Гебриды, острова
   Гейзденское Графство
             Начало
   Гейзденъ, Графъ
   Гейнсій, Пенсіонеръ
   Генеральные Штаты
             Зала
             Пребываніе
             Самодержавіе
             Собранія
   Генрихъ VI.
   Гернесей, островъ
             Лилеи
   Геригуты
   Гернъ, рѣка
   Гишпанцы
   Гіонъ, убійца
   Глазковъ, городъ
             Университетѣ
   Глочестеръ, городъ
             Графъ
             Шерсть
             Фабрики
   Годива, женщина
   Голландія
             Адмиралы
             Богатство
             Буря
             Вельможи
             Власть городовъ
             Воины
             Войски
             Вольность
             Вѣры
             Гарнизоны
             Генеральн. Штаты
             Гербъ
             Гіерархія
             Гордость
             Граждане
             Графы
             Дворянство
             Депутаты
             Долги
             Доходы
             Завоеваніе
             Исторія
             Любовь отечества
             Магазейны
             Медали
             Многолюдіе
             Независимость
             Офицеры
             Перемиріе
             Перемѣны
             Подати
             Политика
             Послы
             Послы чужестранные
             Правленіе
                       Воинское
                       Духовное
                       Новое
                       Старое
             Провинціи
             Секты
             Синоды
             Сложеніе Республ.
             Совѣтъ Голландіи
             Соединеніе
             Статгудеры
             Степени
             Терпимость
             Торговля
             Штатской совѣтъ
             Штаты
   Голландцы
             Вельможи
             Гордость
             Грубость
             Дворянство
             Добродѣтели
             Крестьяне
             Купцы
             Любовь отечества
             Матросы
             Обязанности
             Простолюдимы
             Равенство
             Ремесленники
             Свойство
             Средніе
             Степени
             Трезвость
   Гомаръ, Еретикъ
   Гомъ, ученой
   Гордонъ, Шотл.
   Горнъ, Графъ
   Грагамъ, Шотл.
   Гранвель, Кардин.
   Графы Голландскіе
             Вассалы
             Начало
   Гроцій, ученый
             Жена
             Жизнь
             Исторія
             Побѣгъ
             Похвала
             Сочиненія
   Гумберъ, рѣка
   Гуси
   Гуссъ Іоаннъ
   Гюмъ, писатель
   Дагобертъ, Король
   Дармутѣ, портъ
   Девинъ, часовщ.
   Деонширъ, Графство
   Денбигтъ, садъ
   Дерби, провинція
   Доведаль, долина
   Довъ, рѣка
             Горы
   Донъ Жуанъ
   Дордрехтской синодъ
             Акты
   Дорога великановъ
   Дорсетъ, Графство
             Пустыня
   Дракъ, морех.
   Дублинъ, городъ
             Заливъ
             Общество
             Описаніе
             Университетъ
   Дугласъ, городъ
             Графство
             Графъ
   Думбаръ, Графство
   Думбертонъ, городъ
   Дунгаль, Графство
   Дунненгаль
   Дунстафалъ, городъ
   Дѣвичей замокъ
   Евинъ, разбойникъ
   Егмонты, Графы
   Едгардъ, Король
   Едимбургъ, городъ
             Библіотека
             Больницы
             Герольдія
             Дворецъ
             Домы
             Заведенія
             Замокъ
             Зданія
             Описаніе
             Правленіе
             Привиллегіи
             Рынки
             Улицы
             Университетъ
             Ученое общество
   Едмондъ, Аглич.
   Едуардъ I.
   Екшетеръ, городъ
   Елисавета, Корол.
   Еразмъ Ротердамскій
   Ескдаль, провинц.
   Ескъ, рѣка
   Ехо чудное
   Жакелина, Графиня
             Исторія
             Супругъ
   Жаннень Презид.
   Жерлавъ, Графъ
   Жерсей, островъ
             Войско
             Дороги
             Жители
             Правленіе
             Сидръ
             Языкъ
   Жиды
   Заговоръ пороховой
   Иванъ Лейденской
   Ивернія, имя
   Изисъ, рѣка
   Инверлохѣ, пров.
   Инвернесъ
   Ирвикъ, городъ
   Иренъ, имя
   Ирландія, Королев.
             Величина
             Вицерои
             Войны
             Войско
             Вѣра
             Города
             Гостепріимцы
             Дворъ
             Дворянство
             Духовенство
             Завоеваніе
             Заговоръ
             Имена
             Климатъ
             Короли
             Монастыри
             Монахи
             Налюдненіе
             Науки
             Парламентъ
             Побоище
             Положеніе
             Полотны
             Правленіе
             Провинціи
             Раздѣленіе
             Рудники
             Рудокопіе
             Рѣки
             Столица
             Торговля
             Языкъ
   Ирландцы
             Браки
             Бѣдность
             Вѣра
             Гостепріимство
             Женщины
             Забавы
             Короли
             Музыка
             Начало
             Невѣжество
             Ненависть
             Нравы
             Образъ
             Обычаи
             Одежда
             Переселеніе
             Похвала
             Похороны
             Суевѣріе
   Іерна, имя
   Іеронимъ Прагской
   Іоанна д'Аркъ
   Іоркъ, городъ
   Іюверна, имя
   Іяковѣ I.
   -- -- II.
   Кабинетъ законовъ
   Каванъ, Графство
   Каледоняне, народъ
   Камбриджъ, городъ
   Карсъ великій
   Карлъ Мартель
   Кэррикъ, провинц.
   Католики
   Квакеры
   Кенегды, разбойн.
   Керри, Графство
   Киль
   Китайская стѣна
   Куида, рѣка
   Клидздаль, Графс.
   Козлы
   Колбертъ, Шотл.
   Колдунь
   Компани, Вицер.
   Крылатой замокъ
   Куммингѣ, Шотл.
   Куннингамъ, пров.
   Лаженія, --
   Ланкастеръ, Граф.
   Лаудердаль, пров.
   Лаудеръ, рѣка
   Леазовская мыза
             Надписи
   Левендаль, Генер.
   Леноксъ, пров.
   Ленъ, озеро
   Леслей, шотл.
   Лида, рѣка
   Лидсдаль, пров.
   Лиллій, учен.
   Лимеринъ, городѣ
   Линколнъ --
   Липпіусѣ, часовщ.
   Листъ, рѣка
   Лондодери, Граф.
   Лоркъ, провинція
   Лотіанѣ, --
   Лохобарѣ, --
   Лочерби, деревня
   Лудовикѣ XIV.
   Лунда, птица
   Лутъ, Графство
   Лютеране Маврицій, Статг.
             Смерть
   Мадлок-ботъ
   Маіо, городъ
   Макбетъ, тиранъ
   Мак-Грегоръ, разб.
   Мак-Доналдъ, Шотландецъ
   Макензи, --
   Малахій св.
   Мамонія, провинц.
   Манжертонъ, гор.
   Маргерита Австр.
   Марія Бургундская
   Марія, Королева
   Марціанъ Капелла
   Менно, попъ
   Мерлинъ, учен.
   Милдфортск. портъ
   Милезіане
   Милезій
             Потомки
   Минстерской трактатъ
   Монагакъ, Граф.
   Монмутъ, пров.
   Монтгомери, Шот.
   Моравскіе братья
   Морандъ, часовщ.
   Мориссонъ, учен.
   Моръ, Канцлеръ
   Мофатъ, городъ
             Теплицы
   Мюрре, Графство
   Невкастель, городъ
   Неркъ Шотл.
   Норвичь, городъ
   Норфолкъ, --
   Нита, рѣка
   Нитздаль, пров.
   Нортумберлендъ, провинція
   Оангамъ, городъ
   Оксфордъ, --
             Исторія
             Канцлеръ
             Общество
             Основаніе
             Университетъ
             Ученіе
   Онеиль, Князь
   Оркады, острова
   Остендъ, портъ
   Патрикій св.
             Чистецѣ
             Пещера
   Пемброкъ, Граф.
   Пепинъ, Король
   Пертъ, Графство
   Пиво
   Пикты, народъ
   Плимутъ
   Портъ
   Попъ Иванъ
   Портсмутъ, городъ
   Портъ
   Претендентъ
   Раібодъ, Король
   Реймфровъ, городъ
   Рейнсбургцы
             Крещеніе
             Правленіе
             Ученіе
   Ремонтранцы
   Римляне
   Римская стѣна
   Робертсонъ, писат.
   Роземонда
   Рознеатъ, домъ
   Роковой камень
   Роскомондѣ, гор.
   Россъ, Графство
   Рудокопіе
   Рутландъ, Граф.
   Рюйтеръ, Адмир.
             Исторія
             Смерть
   Саверна, рѣка
   Салисбури, городъ
             Каменья
             Соборъ
   Священной остр.
   Сен-геліе, городъ
   Сент-Андре --
             Церковь
   Сен-Іонстонъ, город.
   Сіамскіе послы
   Сіонское Игум.
   Скотъ, учен.
   Скоты, народъ
   Скуенъ, птица
   Слеіо, городъ
   Совѣтъ Голландск.
   Сомерсетъ, Граф.
   Сомовъ скачекъ
   Сорландской гусь
   Статгудеры
             Обязательствы
   Стерлинъ, городъ
             Провинція
   Сиговъ, садъ
   Стратгернъ, пров.
   Стратнавернъ,--
   Стуардъ
             Чинъ
   Стурбриджъ, городъ
   Стѣна Северова
   Сутерландъ, Граф.
   Сциллійскіе острова
   Сюлли, часовщикъ
   Сюррей, провинція
   Тай, рѣка
   Тамъ --
   Татары
   Тведа, рѣка
   Тведаль, пров.
   Тейстербандъ, Граф.
   Тектъ, рѣка
   Темза --
   Теодоринъ, Графъ
   Тивіонгдаль, пров.
   Тивіотъ, рѣка
   Тиллемонтъ, гор.
   Тирконель, Графст.
   Тиронъ, Графство
   Тіеболдъ,--
   Тоамъ, городъ
   Томсонѣ, учен.
   Торбейской заливъ
   Тримъ, городъ
   Тромпъ, Адмиралъ
             Медаль
             Смерть
   Тюреннъ, Генер.
   Уза, рѣка
   Ултонія, пров.
   Уссерій, ученіе
   Фарнезъ Александръ
   Ферманагъ, Граф.
   Ферое, острова
             ЖЭители
             Пища
             Птицы
   Филиппъ I.
   Фифъ, пров.
   Флорентій I.
   Фортъ, рѣка
   Франки, нар.
   Фридерикъ, Статг.
             Смерть
   Фризія, Герц.
             Вѣра
   Холостая жизнь
   Христина, Королева
   Христіанская вѣра
   Цезареа, островъ
   Часы
             Боеціевы
             Версальскіе
             Водяные
             Исторія
             Кассіодоровы
             Солнечные
             Стразбургскіе
   Честерѣ, Граф.
   Шанонъ, рѣка
   Шенстонѣ, стихотн.
   Шерифы
   Шетланды, остр.
   Шотландія, Королевв.
             Величина
             Воды минеральныя
             Войны
             Вѣра
             Герои
             Города
             Горскіе жители
             Горы
             Графствы
             Епископы
             Жители
             Горскіе Законы
             Исторія
             Казни
             Камень
             Климатъ
             Короли
             Лошади
             Острова
             Памятники
             Парламентъ
             Положеніе
             Правленіе
             Приказы
             Провинціи
             Рѣки
             Собаки
             Соединеніе
             Столица
             Стряпчіе
             Стѣна
             Уголье
             Университеты
             Хранилище закон.
             Чины
             Школы
   Шотландія малая
   Шотландск. гвард.
   Шотландцы
             Гвардія
             Горскіе жители
             Дружба съ Франц.
             Нравы
             Питье
             Пища
             Свойство
   Шотландцы горскіе
             Бродяги
             Бѣдность
             Горы
             Дворяне
             Домы
             Законы
             Звѣри
             Земледѣліе
             Лошади
             Начальники
             Нравы
             Пища
             Погребеніе
             Разбойники
             Свадьбы
             Семьи
             Скотина
             Суевѣріе
             Хозяева
   Шропъ, провинція
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru