Лагерлёф Сельма
Среди вьющихся роз

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Bland klängrosorna.
    Перевод П. Куколь.
    Текст издания: журнал "Современный Міръ", No 7, 1907.

Сельма Лагерлёфъ.

Переводъ со шведскаго П. Куколь.

Среди вьющихся розъ.

   Мнѣ хотѣлось бы, чтобы тѣ люди, съ которыми я провела это лѣто, прочли эти строки. Теперь, когда настали холодныя и темныя ночи, мнѣ хотѣлось бы, чтобы они мысленно возвратились къ свѣтлому теплому лѣту.
   Прежде всего я хочу напомнить имъ о вьющихся вокругъ балкона бенгальскихъ розахъ, о ихъ тонкой прозрачной листвѣ, которая при солнечномъ свѣтѣ, а также и при свѣтѣ луны выступала темносѣрою тѣнью на свѣтлосѣрыхъ каменныхъ плитахъ балкона, простираясь легкимъ кружевнымъ покрываломъ на все окружающее, о растрепанныхъ по краямъ лепесткахъ гигантскихъ цвѣтовъ.
   Вспоминая о лѣтѣ, я въ прежніе годы часто представляла себѣ клеверный лугъ или березовый лѣсъ или кустъ съ ягодами, но для этого лѣта особенно характерны вьющіяся розы. Свѣтлые, нѣжные бутоны, не выносящіе ни вѣтра, ни дождя, свѣтло-зеленые, покачивающіеся молодые побѣги, гнущіеся стебли, пышные цвѣты, веселое жужжаніе насѣкомыхъ,-- все это я унесла съ собою, все это возрождается передо мною, когда я вспоминаю это ясное, нѣжное, прекрасное лѣто.
   Теперь, когда настала рабочая пора, меня часто спрашиваютъ, чѣмъ я занималась лѣтомъ. Все остальное исчезло изъ моей памяти, и мнѣ кажется, что я цѣлыми днями сидѣла на балконѣ среди вьющихся розъ, впитывая ихъ ароматъ и солнечный свѣтъ. Чѣмъ я занималась? Я смотрѣла, какъ работаютъ другіе.
   Тамъ была маленькая пчелка, которая работала съ утра до вечера и съ вечера до утра. Своею острою челюстью она вытачивала изъ мягкихъ зеленыхъ листьевъ маленькіе правильные кружки. Свернувъ каждый изъ этихъ кружочковъ такъ, какъ сворачиваютъ кусокъ обоевъ, и плотно прижавъ драгоцѣнную ношу къ своему тѣльцу, она улетала въ паркъ и садилась на старый пень. Тамъ она блуждала по темнымъ проходамъ и таинственнымъ галлереямъ, пока, наконецъ, не достигала до дна отвѣсной шахты. Въ этой невѣдомой глубинѣ, до которой ни сороконожки ни муравьи никогда не отваживались проникать, она развертывала свой зеленый свертокъ и застилала этимъ прекраснымъ ковромъ неровную поверхность пола. Затѣмъ она возвращалась къ зеленымъ листьямъ и снова вытачивала изъ нихъ кружки, предназначавшіеся для стѣнъ шахты. Пчелка работала такъ быстро и такъ усердно, что вскорѣ на всемъ балконѣ нельзя было найти ни одного листа, не продырявленнаго ею. Правильныя круглыя дырочки свидѣтельствовали о томъ, что каждый листъ долженъ былъ способствовать украшенію стараго пня.
   Въ одинъ прекрасный день пчелка перемѣнила свое занятіе. Зарывшись глубоко между растрепанными лепестками гигантской розы, она высосала все, что могла найти въ этой прекрасной кладовой, и съ наполненнымъ ртомъ тотчасъ же полетѣла обратно къ старому пню. Такимъ образомъ пчелка наполняла прозрачнымъ медомъ разукрашенное ею же жилище.
   Кромѣ этой пчелки, на живой изгороди вьющихся розъ работалъ также безподобный паукъ. Я никогда не видала такого большого паука. Онъ былъ ярко-оранжеваго цвѣта, а на его спинѣ ясно обрисовывался крестъ изъ темныхъ точекъ. Онъ имѣлъ восемь лапокъ, симметрично разукрашенныхъ красными и бѣлыми полосками. Если бы вы могли видѣть этого паука. Каждую нить своей паутины онъ протягивалъ съ величайшею аккуратностью, не только первыя нити, служащія для укрѣпленія паутины, но и послѣднія самыя тонкія, образующія ея середину. Мнѣ хотѣлось бы вамъ показать, какъ онъ раскачивался на длинной нити, чтобы поймать муху, или какъ онъ по нѣсколько часовъ подрядъ возсѣдалъ на своемъ тронѣ посерединѣ паутины въ неподвижномъ терпѣливомъ ожиданіи.
   Терпѣнье и мудрость этого огромнаго оранжеваго паука покорили мое сердце. Между паукомъ и пчелкою ежедневно происходило столкновеніе, и каждый разъ онъ съ никогда не измѣнявшимъ ему тактомъ выходилъ изъ непріятнаго положенія. Пролетая мимо него, пчелка неизбѣжно попадалась въ паутину. Тогда она начинала жужжать и биться, какъ бѣшеная, вслѣдствіе чего она разумѣется запутывалась все хуже и хуже, до тѣхъ поръ, пока оба ея крыла и лапки не оказывались совершенно окутанными липкою паутиною. Какъ только пчелка выбивалась изъ силъ и окончательно лишалась возможности сопротивляться, паукъ начиналъ къ ней подползать. Оставаясь всегда на почтительномъ разстояніи отъ нея, онъ концомъ одной изъ своихъ нарядныхъ, украшенныхъ красными полосками лапъ слегка подталкивалъ пчелу, такъ что она переворачивалась. Послѣ этого пчела снова начинала жужжать и бѣсноваться, а когда она опять доходила до полнаго изнеможенія, онъ снова начиналъ ее осторожно подталкивать и такъ продолжалъ до тѣхъ поръ, пока пчела, не помня себя отъ бѣшенства, начинала неистово кружиться, какъ волчекъ. Вмѣстѣ съ нею закручивались и нити паутины, натягиваясь все сильнѣе. Наконецъ, паутина разрывалась, и пчела падала на землю. Этого-то, конечно, и добивался паукъ.
   Этотъ фокусъ повторялся каждый день, пока пчела работала на вьющихся розахъ. Пчелка никакъ не могла научиться остерегаться паутины, а паукъ никогда не проявлялъ ни злобы ни нетерпѣнія. Я одинаково полюбила обоихъ, и маленькую усердную мохнатую работницу и большого хитраго стараго охотника.
   Въ томъ саду, въ которомъ росли вьющіяся розы, крупныя событія случались не часто. Сквозь живую изгородь, окружавшую балконъ, виднѣлось маленькое, блестѣвшее на солнцѣ озеро. Это озеро такъ хорошо защищено, что настоящія волны не могутъ на немъ появляться, но при самой незначительной ряби его сѣрая поверхность начинаетъ искриться тысячами блестящихъ, играющихъ въ водѣ точекъ. Тогда кажется, что вся глубь наполнена огнемъ, и что этотъ огонь не можетъ пробиться наружу. Деревенская жизнь похожа на это озеро. Она спокойна, какъ оно, но малѣйшая рябь -- и она начинаетъ искриться и блестѣть.
   Мы радовались каждому пустяку. Цвѣтокъ или птица забавляли насъ въ продолженіе нѣсколькихъ часовъ. А о пчелѣ я ужъ и не говорю. Я никогда не забуду, какъ однажды я порадовалась за нея.
   Какъ всегда, пчела попала въ паутину, и какъ всегда, паукъ освободилъ ее. Но она застряла крѣпче обыкновеннаго, такъ что ей пришлось гораздо дольше жужжать и биться. Въ этотъ день она, улетая, имѣла особенно смиренный и покорный видъ. Я нагнулась впередъ, чтобы посмотрѣть, сильно ли повреждена паутина. Къ счастью, она не очень пострадала, но въ ней висѣла маленькая желтая личинка. Это чудовище было не толще нитки, и въ немъ ничего нельзя было различить, кромѣ челюстей и клешни. Но я была испугана, потрясена этимъ зрѣлищемъ.
   Я хорошо знаю эти личинки майскихъ жуковъ, которыя тысячами заползаютъ въ цвѣты и прячутся въ ихъ вѣнчикахъ. Я часто любовалась ими. Эти неутомимые паразиты прячутся въ цвѣтокъ и тамъ просиживаютъ по цѣлымъ недѣлямъ, поджидая свою жертву. Когда же наконецъ на цвѣтокъ садится пчела, они тотчасъ вползаютъ на нее и прячутся въ ея нарядной, украшенной черными и желтыми полосками шубкѣ. Я удивлялась той ловкости, съ которой эти хитрыя и жестокія насѣкомыя, выждавъ того момента, когда маленькая строительница кладетъ на медовую поверхность только что наполненной ею клѣточки яичко, изъ котораго должна вылупиться будущая обладательница этой клѣточки и меда, сползаютъ на яичко и старательно балансируютъ на немъ, точно на лодкѣ, чтобы не упасть въ медъ и не утонуть въ немъ. Пока пчела тщательно прикрываетъ наперсткообразное жилище своего дѣтеныша зеленою крышею, желтая личинка прокусываетъ своею острою челюстью яичко и высасываетъ его, а скорлупка служитъ ей лодкою для опаснаго плаванья по медовому морю.
   Маленькое чудовище начинаетъ постепенно расти и расширяться. Вскорѣ оно уже можетъ само плавать въ медѣ и питаться имъ, и въ заключеніе изъ клѣточки выползаетъ толстый черный жукъ. Но бѣдная пчелка работала не для жука, и несмотря на всю хитрость и ловкость, онъ все же не что иное, какъ лѣнивый паразитъ, не заслуживающій никакой жалости.
   Итакъ, моя пчелка, моя собственная трудолюбивая маленькая пчелка, летала съ такимъ желтымъ тунеядцемъ на спинѣ. Но пока паукъ кружился съ нею, личинка свалилась въ паутину. Теперь же она попалась большому оранжевому пауку, онъ подползъ къ ней и однимъ ударомъ своихъ ядовитыхъ зубовъ превратилъ личинку въ безжизненный скелетъ.
   Когда пчелка снова прилетѣла, ея жужжаніе звучало, какъ славословіе жизни.
   "О, прекрасная жизнь",-- говорила она.-- "Благодарю тебя за то, что мой удѣлъ работа среди розъ и солнечнаго свѣта! Благодарю тебя за то, что я могу наслаждаться тобою безъ заботъ и безъ страха! Я знаю, что паукъ сидитъ въ засадѣ, и что жукъ воруетъ, но мнѣ даны радость труда и отвага беззаботности. О, прекрасная жизнь! о чудное бытіе!"

"Современный Міръ", No 7, 1907

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru