Крылов Иван Андреевич
Басни, приписываемые Крылову

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 4.36*13  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Олень и Заяц
    Новопожалованный Осел
    Картина
    Род_и_ны
    Червонец и Полушка
    Обед у Медведя
    Конь

  

Басни, приписываемые Крылову

  
   Воспроизводится по изданию: И.А. Крылов. Полное собрание сочинений в 3 т. М.: ГИХЛ, 1946. Т. 3.
   Электронная публикация -- РВБ, 2007 .
  

СОДЕРЖАНИЕ

   I. Олень и Заяц
   II. Новопожалованный Осел
   III. Картина
   IV. Родины
   V. Червонец и Полушка
   VI. Обед у Медведя
   VII. Конь
  
  
   I
   ОЛЕНЬ И ЗАЯЦ
   Людские завсегда нам видимы пороки.
   Своих не примечать,
   Других ценить и на других ворчать
   Мы ужасть как жестоки!
   Олень со Зайцем дружбу свел
   И с Зайцем разговор придворный он имел.
   Друг друга взапуски они превозносили,
   Своих знакомых поносили
   И так гласили:
   "Ты", Заяц говорил Оленю, "всем красив:
   И станом и рогами,
   Глазами, выступкой, проворностью, ногами.
   Одно лишь только есть, я слышал,-- ты пужлив".--
   "Какой ужасный вздор!",
   Сказал ему Олень:
   "О мне и Лев, и даже весь известен двор;
   Тебе соврал какой-то пень.
   То правда, что всегда,
   Когда
   Услышу я собак, хоть их и не терплю,
   Привык давать скачки сразмаху;
   Но это не от страху,
   А с ними взапуски я бегаться люблю:
   И впрочем, ежели моей угодно воле,
   Я часто здесь на этом поле
   Лишь только захочу,
   Ужасно как собак щечу.
   Ты знаешь, я с тобой не стану лицемерить;
   А мне, равно, велишь ли верить?
   Сказали точно мне: когда собачий лай
   Раздастся в здешний край,
   Тогда возьмет тебя труслива суета".--
   "Какая", Заяц рек, "несносна клевета!
   Кто?.. Я!.. Чтоб я собак боялся!
   Клеветнику б тому в глаза ты насмеялся;
   Скажи ему, что он дурак:
   Не только я никак
   Не бегаю собак,
   Но с ними часто здесь играю на лугу.
   Приятель твой судил меня немножко строго:
   Знакомых и родни собак мне ужасть много;
   А в нужде я и сам с собакою смогу".--
   "Но чу!", сказал Олень, "их голос раздается,
   А мне из них в родне никто не доведется.
   Так верно то родня твоя,
   А не моя.
   Мое почтенье им, останься ты с друзьями:
   Мне быть неловко с вами.
   Так я отсель к своим знакомым побегу".
   Лай близок, храбрецы мои чуть-чуть умчались,
   Однако ж храбростью и после величались.
  
   II
   НОВОПОЖАЛОВАННЫЙ ОСЕЛ
  
   Когда чины невежа ловит,
   Не счастье он себе, погибель тем готовит.
   Осел добился в знатный чин.
   В то время во зверином роде
   Чин царска спальника был <и> в знати и в моде:
   И стал Осел великий господин.
   Осел мой всех пренебрегает,
   Вертит хвостом,
   Копытами и лбом
   Придворных всех толкает.
   Достоинством его ослиный полон ум,
   Осел о должности не тратит много дум:
   Не мыслит, сколь она опасна.
   Ослу достоинства даны!
   На знатность мой Осел с той смотрит стороны,
   С какой она прекрасна;
   Он знает: ежели в чинах хотя дурак,
   Ему почтеньем должен всяк.
   Знать должно: ночью Лев любил ужасно сказки,
   И спальник у него точил побаски.
   Настала ночь, Осла ведут ко Льву в берлог;
   Осел мой чует,
   Что он со Львом ночует,
   И сказок сказывать хотя Осел не мог,
   Однако в слабости Ослу признаться стыдно.
   Ложится Лев. Осел
   В берлоге сел:
   Ослу и то уж кажется обидно;
   Однако ж терпит он.
   "Скажи-тка", Лев сказал Ослу, "ты мне побаску".
   Тут начал проповедь, не сказку,
   Мой новый Аполлон.
   "Скажи", сказал он Льву, "за что царями вы?
   За то ли только, что вы -- Львы?
   Мне кажется, Ослы ничем других не хуже.
   Кричать я мастер дюже;
   Что ж до рождения, Ослы не хуже Львов:
   Ослов
   Гораздо род не нов;
   Отец мой там-то был; мой дед был там и тамо".
   И родословную свою Осел вел прямо.
   Мой Лев не спал:
   И родословную, и брань Осла внимал,
   Осла прилежно слушал,
   Потом,
   Наскуча дураком,
   Он встал и спальника сиятельного скушал.
  
  
   III
   КАРТИНА
  
   Невеже пастуху, безмозглому детине,
   Попался на картине
   Изображенный мир.
   Тут славный виден был Природы щедрой пир:
   Зеленые луга, текущи чисты воды,
   При них гуляющи зверей различных роды,
   Которы, позабыв вражды свои,
   Играли, прыгали, гуляли, пили, ели
   И без коварности друг на друга глядели:
   Как будто б были все они одной семьи.
   Меж прочим, тут пастух увидел близко речки
   Вкруг волка ластились две смирные овечки,
   А он в знак дружества овечек сих лизал.
   Собаки вдалеке от них спокойно спали.
   Пастух, приметя то, сказал:
   "Конечно, на волков всклепали.
   Что будто бы они
   Охотники кратить овечьи дни,
   И будто бы еще про них вещает слава,
   Овец в леса таскать
   И тамо их гладать
   В том волчья вся забава;
   А мне так кажется, противно то уму,
   Чтоб слуху веровать сему;
   Вот волк и вот овца; они, резвясь, играют,
   Здесь их не в ссоре вижу я.
   Они, как будто бы друзья,
   Друг к другу ластятся, друг друга обнимают.
   Нет! слухам верить я не буду никогда;
   Что волки бешены, пустые то лишь враки;
   Коль ссорятся они с овцами иногда,
   Так верно их мутят коварные собаки.
   Сошлю собак из стада вон".
   Как соврал мой пастух, так сделал после он.
   Собак оставил,
   И стадо без собак в леса гулять отправил;
   За ними вслед
   Сам издали идет
   И видит волка с три бегущих к стаду прямо;
   Но мой пастух не оробел
   И подозрения нимало не имел;
   Он мыслит: волки те резвиться будут тамо,
   И что они идут к овечкам для игры;
   Но волки те овец изрядно потазали
   И доказали,
   Что на картинах лишь к овцам они добры.
   А мой совет: к словам пустым не прилепляйся,
   Ни описаниям пристрастным не вверяйся,
   Старайся боле сам людей ты примечать,
   И истинну хвалу от ложной различать.
  
  
   IV
   РОДИНЫ
  
   Вчерась приятеля в кручине я застал,
   По комнате, вспотев, он бегал и страдал.
   Мял руки, пальцы грыз, таращил кверху взоры.
   Я мыслил, что его покрали воры,
   Спросил: в каких он хлопотах?
   А он с досадою сказал, что он в родах,
   Немало удивлен таким ответом,
   Я о приятеле тужил
   И заключил,
   Что час уже пришел ему расстаться с светом,
   И в простодушии там поднял я содом.
   Собрался вкруг его весь дом.
   Со страхом на его страданье все смотрели,
   Помочь ему хотели,
   Да не умели.
   И наконец настал родов опасный час.
   Ко удивленью наших глаз,
   Мы думали, что он родит сынка иль дочку;
   Но мой шалун родил негодной прозы строчку.
  
  
   V
   ЧЕРВОНЕЦ И ПОЛУШКА
  
   Не ведаю, какой судьбой
   Червонец золотой
   С Полушкою на мостовой
   Столкнулся.
   Металл сиятельный раздулся,
   Суровый на свою соседку бросил взор
   И так с ней начал разговор:
   "Как ты отважилась, со скаредною рожей,
   Казать себя моим очам?
   Ты ведь презренная от князей и вельможей,
   Ты, коей суждено валяться по сумам!
   Ужель ты равной быть со мною возмечтала?" --
   "Никак", с покорностью Полушка отвечала,
   "Я пред тобой мала: однако не тужу
   И столько ж, как и ты, на свете сем служу
   Я рубищем покрыту нищу
   И дряхлой старостью поверженну во прах
   Даю хоть грубую, ему полезну пищу,
   И прохлаждаю жар в запекшихся устах;
   Лишенна помощи, младенца я питаю
   И жребий страждущих в темнице облегчаю.
   Причиною убийств, коварств, измен и зла
   Вовек я не была.
   Я более горжусь служить всегда убогим:
   Вдовицам, сиротам и воинам безногим,
   Чем быть погребена во мраке сундуков
   И умножать собой казну ростовщиков,
   Заводчиков, скупяг и знатных шалунов.
   А ты!.." Прохожий, их вдали еще увидя,
   Тотчас к ним подлетел.
   Приметя же их спор и споров ненавидя,
   Он положил ему предел:
   А попросту он их развел,
   Отдав одну вдове, идущей с сиротою,
   Другого ж подаря торгующей красою.
  
  
   VI
   ОБЕД У МЕДВЕДЯ
  
   Медведь обед давал:
   И созвал не одну родню свою, Медведей,
   Но и других зверей-соседей,
   Кто только на глаза и в мысль ему попал.
   Поминки ль были то, рожденье ль, именины,
   Но только праздник тот принес Медведю честь,
   И было у него попить что и поесть.
   Какое кушанье! Какой десерт и вины!
   Медведь приметил сам,
   Что гости веселы, пирушкою довольны;
   А чтобы угодить и более друзьям,
   Он тосты затевал и песни пел застольны;
   Потом, как со стола уж начали сбирать,
   Пустился танцовать.
   Лиса в ладоши хлоп: "Ай, Миша, как приятен!
   Как ловок в танцах он! как легок, мил и статен!"
   Но Волк, сидевший рядом с ней,
   Ворчал ей на ухо: "Ты врешь, кума, ей-ей!
   Откуда у тебя такая блажь берется?
   Ну, что тут ловкого? как ступа он толчется".--
   "Вздор сам ты мелешь, кум!" Лиса на то в ответ"
   "Не видишь, что хвалю танцора за обед?
   А если похвала в нем гордости прибавит,
   То, может быть, он нас и ужинать оставит".
  
  
   VII
   КОНЬ
  
   У ездока, наездника лихого,
   Был Конь,
   Какого
   И в табунах степных на редкость поискать:
   Какая стать!
   И рост, и красота, и сила!
   Так щедро всем его природа наградила...
   Как он прекрасен был с наездником в боях!
   Как смело в пропасть шел и выносил в горах.
   Но, с смертью ездока, достался Конь другому
   Наезднику, да на беду -- плохому.
   Тот приказал его в конюшню свесть
   И там, на привязи, давать и пить, и есть;
   А за усердие и службу удалую
   Век не снимать с него уздечку золотую...
   Вот годы целые без дела Конь стоит,
   (Хозяин на него любуется, глядит,
   А сесть боится,
   Чтоб не свалиться.
   И стал наш Конь в летах,
   Потух огонь в глазах,
   И спал он с тела:
   И как вскормленному в боях
   Не похудеть без дела!
   Коня всем жаль: и конюхи плохие,
   Да и наездники лихие
   Между собою говорят:
   "Ну, кто б Коню такому был не рад,
   Кабы другому он достался?"
   В том и хозяин сознавался,
   Да для него ведь та беда.
   Что Конь в возу не ходит никогда.
   И вправду: есть Кони, уж от природы
   Такой породы,
   Скорей его убьешь,
   Чем запряжешь.
  
  
   ПРИМЕЧАНИЯ
  
   I
   ОЛЕНЬ И ЗАЯЦ
   Напечатана без подписи в "Утренних часах", 1788 г., ч III, стр. 62--64. Приписана Крылову Л. Н. Майковым ("Историко-литературные очерки", стр. 48--49), см. вступительную заметку к разделу басен, не вошедших в девять книг.
  
   II
   НОВОПОЖАЛОВАННЫЙ ОСЕЛ
   Напечатана без подписи в "Утренних часах", 1789 г.,ч. IV, стр. 110--112. Приписано Крылову Л. Н. Майковым "Историко-литературные очерки", СПБ., 1895 г., стр. 47--48). Басня "Новопожалованный Осел" настолько близка по замыслу и отдельным выражениям к басне "Осел" (1815 г.), что принадлежность ее Крылову особенно вероятна.
  
   III
   КАРТИНА
   Напечатана без подписи в "Утренних часах", 1789 г., ч. IV, стр. 110--112, она связана с предыдущей басней "Новопожалованный Осел" общей нумерацией.
  
   IV
   РОД_И_НЫ
   Напечатана без подписи в "Утренних часах", 1788 г., ч. III, стр. 143--144.
  
   V
   ЧЕРВОНЕЦ И ПОЛУШКА
   Напечатана без подписи в "Утренних часах", 1788 г., ч. III, стр. 170--181.
  
   VI
   ОБЕДУ МЕДВЕДЯ
   Напечатана без подписи в "Духе журналов", 1816 г., ч. XV и XVI, No 46, стр. 443--444. В 1870 г. напечатана в "Русской старине" (июль, стр. 82) по тексту, найденному А. Петровым в рукописном сборнике первой четверти XIX в., принадлежавшем Шувчинскому, где она была приписана Крылову. В. Кеневич высказал сомнение в принадлежности этой басни Крылову (см. "Русская старина", 1870 г., июль, стр. 83--85). С возражением Кеневичу выступили М. Семевский и Я. Грот ("Читатель"), считая басню бесспорно принадлежащей Крылову. Доводы Я. Грота основаны на убедительном стилистическом анализе басни: "Трудно указать,-- писал Грот,-- кого-нибудь, кто бы в первые годы настоящего столетия был в состоянии писать басни таким языком". Грот указал также сходство ее с басней "Пир", несомненно принадлежащей Крылову ("Русская старина", 1870 г., сентябрь, стр. 414--416). Возможно, что "Обед у Медведя" не был включен Крыловым в очередной сборник басен по каким-либо личным или цензурным причинам, а впоследствии оказался забытым.
  
   VII
   КОНЬ
  
   Напечатана в сборнике "Утро" М. Погодина, М., 1859 г., стр. 213--214, со следующим примечанием издателя: "Эта басня, как многим известно, давно ходит по рукам, приписываемая Крылову". Однако опубликование этой басни встретило возражение со стороны Плетнева, писавшего тогда же Я. Гроту о том, что, по его мнению, басня Крылову не принадлежит. Позднее, в 1881 г., в пользу принадлежности этой басни Крылову выступил Крузе. Крузе указывал, что басня "Конь" была написана И. А. Крыловым по случаю удаления генерала Ермолова с Кавказа и увольнения его от действительной службы в России: "В "Коне" изображен знаменитый, неустрашимый полководец...". При этом Крузе добавлял, что он якобы видел экземпляр басни, "писанный рукою Крылова", у Ермолова, "получившего его от самого Крылова" ("Русская старина", 1881, август, стр. 623--631). Свидетельство Крузе представляется нам малоубедительным, так как, помимо художественного несовершенства этой басни, весьма сомнительно, чтобы Крылов, посвятивший отставке Ермолова басню "Булат", вторично обратился к этой же теме. Скорее всего Крузе спутал, и его показание относится к басне "Булат". Уже в 1878 г. автором басни "Конь" указан был малоизвестный пермский поэт С. Маслов (см. "Русский архив", 1878 г., т. VI, стр. 25). Среди бумаг Бартенева была обнаружена рукопись с текстом басни (несколько отличающимся от печатного), подписанным именем Степана Mаслова и с его же примечанием: "написана басня в 1835 году и оставлена почитаемому П. И. Бартеневу на память в 1871 году августа, накануне дня Бородинской битвы" (см. Сочинения И. А. Крылова, т. IV, приложение, стр. 462). Списки этой басни сохранились в ряде рукописных сборников, в которых она приписывалась Крылову (вероятно, в связи с тем, что в обществе было известно о какой-то его басне, относящейся к А. Ермолову). В Центр. гос. литературном архиве имеется рукопись этой басни под названием "Конь и наездник", дающая ряд разночтений. Однако эта рукопись так же написана неизвестной рукой, являясь, очевидно, одним из списков, свидетельствующих о широком распространении этой басни.
  
Оценка: 4.36*13  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru