25-го іюня скончался въ Гейдельбергѣ одинъ изъ замѣтныхъ дѣятелей русской журналистики, Валентинъ Ѳедоровичъ Коршъ.
Журнальную дѣятельность свою покойный началъ въ "Московскихъ Вѣдомостяхъ-, сперва помощникомъ редактора, а потомъ, съ выходомъ изъ редакціи г. Каткова -- редакторомъ. Онъ не ограничивался одною редакторской работой, трудности которой и сами по себѣ велики, хотя и мало замѣтны для посторонняго глаза; онъ велъ, кромѣ того, лично иностранный отдѣлъ и писалъ исторію "Московскихъ Вѣдомостей", которую и печаталъ въ своей газетѣ. Въ 1862 году Коршъ взялъ въ аренду "С.-Петербургскія Вѣдомости", и издавалъ ихъ до 1874 года. Это самый выпуклый моментъ дѣятельности покойнаго. За это время обнаружились всѣ сильныя и всѣ слабыя стороны какъ его нравственнаго, такъ и умственнаго склада. Трудолюбивый, добросовѣстный, европейски образованный, онъ поставилъ газету такъ широко, какъ до тѣхъ поръ у насъ еще не было видано. Большое количество русскихъ и заграничныхъ корреспондентовъ и постоянныхъ сотрудниковъ, между которыми не мало было людей талантливыхъ и знающихъ, обезпечивали газетѣ полноту и разнообразіе. Не мудрено, что газета имѣла успѣхъ и къ концу редакторства Корша имѣла, если не ошибаемся, около десяти тысячъ подписчиковъ, цифра, по тогдашнему времени, очень большая. Къ сожалѣнію, при всѣхъ своихъ прекрасныхъ личныхъ качествахъ, В. Ѳ. Коршъ, подобно многимъ либераламъ сороковыхъ годовъ, по выраженію Достоевскаго, относившемуся впрочемъ не къ Коршу, былъ немножко слишкомъ "блондинъ". Мягкій и блѣдный, онъ не совсѣмъ годился для такого терпкаго дѣла, какъ редакторство. Оттого въ "С.-Петербургскихъ Вѣдомостяхъ" того времени попадалось не мало противорѣчій, особенно ярко выступавшихъ въ бурныя времена, въ родѣ времени польскаго возстанія или франко прусской войны. Оттого и излагались въ газетѣ многочисленныя варіаціи на тэмы: "наше время не время широкихъ задачъ" и "можно не соглашаться, но должно признаться". Оттого, наконецъ, и въ доктринѣ либерализма, составлявшей все таки самую замѣтную струю въ "С.-Петербургскихъ Вѣдомостяхъ" (и выше которой покойный никогда не поднимался), было столько прорѣхъ и заплатъ.
Несмотря, однако, на умѣренность и, такъ сказать, кротость своего либерализма, В. Ѳ. Коршъ оказался неудобнымъ и въ 1875 году долженъ былъ передать "С.-Петербургскія Вѣдомости" въ болѣе благонадежныя руки г. Баймакова. Получивъ за газету около 100 тысячъ, покойный долженъ былъ уплатить изъ этой суммы нѣсколько десятковъ тысячъ долга, числившагося на газетѣ -- хозяинъ онъ былъ плохой. Тѣмъ не менѣе, тремъ главнымъ сотрудникамъ, гг. Ватсону, Суворину и Буренину онъ выдѣлилъ изъ остатка около 10 тысячъ, случай довольно рѣдкій въ нашей журналистикѣ. Самъ же Коршъ кончилъ жизнь почти въ нищетѣ и долженъ былъ даже принять помощь отъ литературнаго фонда, членомъ комитета котораго и, если не ошибаемся, вице-предсѣдателемъ онъ не разъ бывалъ. Однако, онъ сдался не съ разу и не съ разу попалъ въ столь тяжелыя условія: пробовалъ издавать газету "Сѣверный Вѣстникъ" и журналъ "Заграничный Вѣстникъ". Оба изданія не имѣли успѣха. Кромѣ того, онъ много работалъ надъ всемірной исторіей литературы, издававшейся подъ его редакціей книгопродавцемъ Рикеромъ. Независимо отъ общей редакціи этого обширнаго изданія, самому покойному принадлежитъ въ немъ введеніе и значительная часть текста.
Конецъ жизни В. Ѳ. Корша былъ омраченъ, кромѣ матеріальныхъ бѣдствій, еще многими нравственными потрясеніями и болѣзнью. Совокупность всѣхъ этихъ условій была столь тяжела, что заграничный корреспондентъ "Недѣли" (No 27), еще не зная о смерти В. Ѳ. Корша, взялъ на себя смѣлость выразиться такъ: "Будь я въ теперешнемъ положеніи Корша, я, вѣроятно, нетолько не сталъ бы лечиться, но сдѣлалъ бы съ собой нѣчто совсѣмъ обратное". Эта можетъ быть и очень молодцоватая, но вмѣстѣ съ тѣмъ крайне грубая и безтактная выходка хорошо оттѣняетъ характеръ самого В. Ѳ. Корша: по свидѣтельству всѣхъ, знавшихъ его, покойный былъ образцомъ деликатности и гуманности... Миръ его праху!