Lib.ru/Классика: Коцебу Август. О жизни и писаниях господина Коцебу

О жизни и писаніяхъ господина Коцебу (*).

(*) Изъ Journ. des Débats.

Нынѣ время опредѣлить истинное достоинство господина Коцебу, оцѣнить его съ тѣмъ безпристрастіемъ, котораго при жизни сего знаменитаго писателя немогли имѣть ни слѣпые обожатели, ни бѣшеные клеветники его.

Г. Коцебу съ самаго начала сдѣлался извѣстенъ, какъ политическій авторъ, превосходнымъ своимъ Защищеніемъ Дворянства, которое издано имъ было 1792 года; здѣсь, показавъ себя чуждымъ всѣхъ предразсудковъ феодальныхъ, онъ весьма сильными чертами изобразилъ необходимость наслѣдственнаго дворянства въ правленіи Монархическомъ. Симъ подвигомъ онъ имѣлъ честь нажить себѣ многихъ неприятелей, которые еще больше озлились, когда Коцебу въ колкихъ сатирахъ своихъ, а особливо въ небольшой драмѣ {Якобинской Клубъ) выставилъ сумазбродство и злодѣянія тѣхъ, которые пагубнымъ ученіемъ своимъ и звѣрскими поступками безчестили имя свободы, и благороднѣйшія надежды человѣка отдаляли отъ ихъ цѣли.

Всегда вѣрно преданный законносвободнымъ правиламъ умѣренной Монархіи, г. Коцебу писалъ множество краткихъ историческихъ сочиненій, которыя помѣщаемы были въ Чистосердечномъ, въ Кошнице Музы Кліо, и въ которыхъ онъ показывалъ отвращеніе свое отъ военнаго деспотизма Буонапартова. Безпрерыыные выстрѣлы его, поражая хищника епиграммами и колкими насмѣшками, поддерживали въ публикѣ тотъ духъ оппозиціи, которымъ наконецъ повержено въ прахъ колоссальное могущество ненасытнаго честолюбца. Весьма естественно, что и блестящіе рабы утѣснителя Европы вмѣстѣ съ господиномъ своимъ подвергались ненависти оскорбленнаго человѣчества, и слѣдственно не чему удивляться, если смѣшные выскочки тогдашняго времени привлекли на себя вниманіе комическаго Писателя, столь остроумнаго, какимъ былъ Коцебу, и если мѣткія стрѣлы его направляемы были на ихъ нравы и обычаи: вотъ обстоятельства, побудившія его въ своихъ Воспоминаніяхъ о Парижѣ помѣстить нѣсколько замѣчаній весьма справедливыхъ, хотя и язвительныхъ въ отношеніи тѣмъ лицамъ да которыхъ они касались.

Впрочемъ не льзя не замѣтить, что призма политики Европейской, представлявшая Французовъ орудіями общественныхъ и частныхъ злоключеній, не позволяла ему съ надлежащимъ безпристрастіемъ разсматривать и хорошую сторону характера ихъ и нравовъ. Путешествіе же въ Парижъ навсегда ожесточило его противъ новыхъ перемѣнъ государственныхъ: всѣ мудрецы наши казались ему хитрыми пролазами; въ республиканцахъ нашихъ онъ видѣлъ только фигляровъ.

Несмотря на то, онъ зналъ и чувствовалъ потребность преобразованія во многихъ Монархіяхъ Европы. Въ Запискахъ своего путешествія по Италіи гласно изъявляетъ онъ ужасъ, чувствуемый имъ при всякомъ злоупотребленіи власти; гласно изъявляетъ желаніе, чтобы всѣ народы могли наслаждаться свободою по мѣрѣ благихъ нравовъ своихъ и просвѣщенія.

Такая отличнаго ума независимость отъ всякой неумѣренности, отъ всѣхъ призраковъ, которыми ослѣпляются приверженцы партій, навлекла на г-на Коцебу несправедливыя и самыя нелѣпыя нарѣканія. Въ Biographie des hommes vivans называютъ его "приверженцомъ революціонныхъ мнѣній" за то единственно, что онъ благоприятствовалъ законной свободѣ. Напротивъ того Journal du commerce порицаетъ его "за противныя свободѣ мнѣнія," и вѣроятно потому что въ литтературныхъ Листкахъ г-на Коцебу находятся слѣдующія и подобныя имъ фразы: "Нынѣшніе защитники свободы были прежде учеными лакеями: Буонапарта... Сіи великіе правовѣдцы занимались глубокимъ изученіемъ конституцій въ переднихъ... Приятнѣе видѣть неограниченную власть въ рукахъ просвѣщеннаго Государя, нежели представительныя конституціи, искаженныя мятежными софистами." Въ такомъ духѣ писаны послѣдніе листки сего Автора.

Г. Коцебу имѣлъ отъ Двора своего литтературныя препорученія, какіе нѣкогда возложены были на Барона Гримма и на Лагарпа. Вольнодумные софисты, подозрѣвая что нибудь большее, достали посредствомъ домашней кражи одно изъ его донесеній и напечатали. Оно заключало въ себѣ строгой, но справедливой разборъ нѣкотораго политическаго сочиненія.

Г. Коцебу умѣлъ приобрѣсть великую славу между соотечественниками своими въ качествѣ драматическаго писателя, и умѣлъ сохранишь ее тщетно приверженцы Гете и Шиллера, издатели критическихъ журналовъ, въ продолженіе тридцати лѣтъ употребляли всѣ средства своихъ дарованій, тщетно старались унижать Комедіи, Драмы и Трагедіи, производимыя неистощимою Музой господина Коцебу. Нѣмецкая публика и вообще жители сѣвера, употребляющіе языкъ Нѣмецкій, съ постоянной привязанностію смотрѣли драмы Коцебу, нерѣдко забывая о мастерскихъ (въ романическомъ родѣ) твореніяхъ Шиллера и Гете. Легко можно понять причину успѣха столь повсемѣстнаго, прочитавши безпристрастный судъ, который произнесла о семъ Авторѣ одна славная женщина, впрочемъ не любившая его таланта.

"Не льзя не признаться," говоритъ Стиль "что господину Коцебу совершенно извѣстно искусство производить желаемое дѣйствіе на театрѣ. Его Два брата, Ненависть въ людямъ и раскаяніе, Гусситы, Крестовые рыцари, Гугонъ Гроцій, Жанна Монфононъ, Смерть Ролфы возбудили живѣйшее участіе вездѣ, гдѣ ни были играны. Надобно однакожъ признаться и въ томъ, что Коцебу не умѣетъ представлять лицъ своихъ ни съ отличительными признаками вѣка, въ которомъ они жили, ни съ національными ихъ чертами, ни съ тѣмъ характеромъ, которой назначила для нихъ исторія. Сіи лица, къ какой бы странѣ, къ какому бы вѣку ни принадлежали, всегда являются современными и соотечественными, имѣютъ одинакія мнѣнія, одинакіе обычаи, и притомъ совсѣмъ не древніе; идетъ ли дѣло о человѣкѣ нашего времени, или о Дѣвѣ солнца, вездѣ видите картину нынѣшняго вѣка, впрочемъ натуральную, исполненную страсти. Если бы драматическій талантъ господина Коцебу, единственный въ Германіи, соединенъ былъ съ даромъ изображать характеры такими, какъ ихъ представляетъ намъ Исторія, и еслибъ піитическій слогъ его возносился до высоты положеній, весьма остроумно имъ изобрѣтаемыхъ; то успѣхи драмъ его, нынѣ блистательные, были бы еще и прочными..." (Г-жа Сталь, разобравъ нѣкоторыя піесы Коцебу, продолжаетъ:) "Многіе писатели Нѣмецкіе, по моему мнѣнію, были несправедливы къ драматическому таланту сего Автора; но не льзя не видѣть и благородныхъ къ тому побужденій. Коцебу невсегда уважалъ строгую нравственность и благочестіе въ драматическихъ своихъ піесахъ, и, я думаю, онъ отваживался на такія излишества безъ всякаго сомнѣнія не по принятой системѣ или правиламъ, а единственно чтобы при удобномъ случаѣ произвести болѣе дѣйствія на театрѣ; вотъ чѣмъ заслуживалъ онъ порицанія строгихъ критиковъ, которые въ семъ отношеніи исполняли свою обязанность. Но съ нѣкотораго времени, какъ видно, онъ соображается уже съ правилами благонравія и вкуса, и талантъ его не только ничего нетеряетъ чрезъ ето, но даже много выигралъ: выспренность и сила мыслей несуществуютъ безъ чистой нравственности, съ которой онѣ сопряжены таинственнымъ союзомъ."

Разумѣется, что къ сему портрету господина Коцебу, разсматриваемаго въ качествѣ драматическаго Автора, можно прибавить еще нѣсколько критическихъ замѣчаній. Почти во всѣхъ его піесахъ ходъ дѣйствія, ничѣмъ неуправляемыя, предоставленъ случайности; происшествія смѣняются одни другими по той причинѣ только, что Автору нужно дойти до развязки. Вкусъ безпрестанно оскорбляется смѣсью подробностей комическихъ съ трагическими. Слогъ г-на Коцебу рѣдко бываетъ силенъ краткостію, рѣдко возвышенъ; въ трагедіяхъ онъ далекъ отъ слога истинно піитическаго.

Г. Коцебу занимался прилѣжно исторіей сначала единственно съ тѣмъ намѣреніемъ, чтобы обогатить свое воображеніе и запастись картинами для историческихъ своихъ романовъ, которыхъ написалъ, какъ извѣстно, довольное количество; но послѣ захотѣлъ онъ украситься титломъ Историка, и чтобы заслужить сіе тилтло, началъ перечитывать и собирать матеріалы,лежавшіе погребенными въ пыли тайныхъ архивъ Тевтоническаго Ордена -- терпѣніе, удивительное въ человѣкѣ, посвятившемъ себя Музамъ остроумія. Исторія Пруссіи, обогащенная его открытіями, можетъ почесться весьма хорошимъ произведеніемъ критики и учености; она же сверхъ того написана съ огнемъ, съ остроуміемъ, хотя и не со всею важностію, приличною твореніямъ сего рода!

Частныя приключенія жизни г-на Коцебу довольно разнообразны и не совсѣмъ обыкновенны; мы однакожъ упоминаемъ объ нихъ сокращенно. Отецъ его имѣлъ званіе Совѣтника Посольства въ Герцогствѣ Веймарскомъ. Молодой Коцебу въ двадцать лѣтъ былъ домашнимъ Секретаремъ Россійскаго Генерала Бауера. Живучи въ Петербургѣ, умѣлъ снискать благоволеніе императрицы Екатерины, которая поручала ему сочинятъ піесы для ермитажнаго своего театра. Романическая: любовь соединила его съ одною благородной дѣвицей, природною Россіянкой: ето была первая его супруга. Въ непродолжительномъ времени достигъ онъ до степени Президента въ Ревелѣ; но въ 1796 году испросилъ увольненіе отъ сей должности, и заступилъ мѣсто Директора при Вѣнскомъ театрѣ (1796), которое однакожъ показалось ему хлопотнымъ и неприятнымъ. Возвращаясь въ Россію (1800), онъ былъ задержанъ на границѣ и отвезенъ въ Курганъ, Сибирскій городъ. Признанный невиннымъ, онъ скоро возвращенъ, и осыпанъ благодѣяніями императора Павла I. Въ первые годы царствованія АЛЕКСАНДРА, Коцебу предпринялъ путешествіе во Францію, Италію, потомъ обратно въ Германію; остановившись въ Берлинѣ, издавалъ журналъ, непонравился Буонапарту и разсудилъ удалиться въ Естляндскую свою деревню, гдѣ прожилъ многіе годы. Съ одной стороны удивленіе, съ другой ненависть. искали его даже въ сельскомъ убѣжищѣ; между тѣмъ какъ Монитеръ пускалъ на Коцебу свои громовыя стрѣлы, Лондонское общество земледѣлія послало къ нему полевыя орудія, и Англійскій Адмиралъ, начальствовавшій на Балтійскомъ морѣ, приказалъ дать свободной пропускъ сему мирному дару.

Г. Коцебу употребляемъ былъ по дипломатической части въ 1811 и 1812 годахъ; награжденъ за это званіемъ Генеральнаго Консула въ Кенигсбергѣ (1815), а послѣ (1816) чиномъ Статскаго Совѣтника. Слабое здоровье его имѣло нужду въ кроткомъ климатѣ, и г. Коцебу отпущенъ былъ въ Германію на безсрочное время съ почтеннымъ для него препорученіемъ наблюдать страну сію въ отношеніяхъ литтературномъ, нравственномъ и политическомъ. Коцебу зналъ, до какой степени возрасла фанатическая противъ него злоба въ Университетахъ, и готовился было возвратиться въ Россію. Злодѣйство почти безпримѣрное пресѣкло жизнь его на пятьдесятъ восьмомъ году отъ рожденія. Публика почитала его гораздо старѣе, отъ того что онъ въ самой нѣжной молодости началъ авторское свое поприще и что сорокъ лѣтъ сряду не переставалъ говорить о многочисленныхъ его твореніяхъ.

Dum numerat palmas, credidit esse senem.

Старшій сынъ покойнаго Коцебу служитъ Капитаномъ въ Австрійкомъ войскѣ; Отто Коцебу, другой сынъ его, флота Лейтенантъ Россійской службы, прославился путешествіемъ своимъ вокругъ земнаго шара, на иждивеніи знаменитаго Канцлера Его Сіятельства Графа Николая Петровича Румянцева; еще другой, Маврицій Коцебу, офицеръ Россійскій, издалъ любопытное описаніе Россійскаго Посольства въ Персію, при которомъ и самъ находился. Такимъ образомъ собственныя дарованія дѣтей озаряютъ новымъ блескомъ славное имя, оставленное имъ отъ славнаго родителя.

Перев. Д.

-----

О жизни и писаниях господина Коцебу: Из Journ. des Debats / Пер. Д. // Вестн. Европы. -- 1819. -- Ч.105, N 9. -- С.44-53.

Оставить комментарий Коцебу Август (yes@lib.ru) Год: 1819 Обновлено: 17/04/2023. 13k. Статистика. Статья: Переводы, Публицистика Об авторе	Скачать FB2 Ваша оценка:

Коцебу Август О жизни и писаниях господина Коцебу

Коцебу Август
О жизни и писаниях господина Коцебу