Кауппис-Хейкки
Счет землекопа Давида

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Каупис-Хейкки.
Счет землекопа Давида

Перевод М. П. Благовещенской

   Давид Хюнюнен был известен среди своих односельчан под прозвищем Землекопа Давида, хотя он вовсе не исключительно рыл только канавы, -- он колол также дрова, городил изгороди и расчищал луга. Во всех этих работах Давид был настоящим мастером. При рытье канав он не употреблял досок для выравнивания краев, а рыл по глазомеру, и канава выходила ровная и прямая. С таким же совершенством он складывал поленницы дров и городил изгороди. Да и луга он расчищал безукоризненно.
   Что касается оценки своего труда, то Давид был чрезвычайно скромен. Конечно, и речи быть не могло о том, чтобы ему платили за его работу деньгами, -- ему всегда платили только зерном. Полторы каппы [мера сыпучих тел -- 30-я часть куля] ржи за день работы на своих харчах, -- такова была обычная такса Давида. И стоило ему только раз пройти по полю, которое надо было выкорчевать, как он мог уже с точностью определить, сколько именно капп ржи он заработает на этом поле. По окончании работы всегда оказывалось, что предварительный подсчет Давида был совершенно верен.
   Многие крестьяне настолько доверяли Давиду, что сами не измеряли поля, а безусловно полагались на слова Давида. И никогда в этих случаях не происходило каких-нибудь недоразумений.
   С некоторых пор Давида стала все больше и больше одолевать старческая немощь. Уже несколько зим он был так слаб, что не мог ходить в лес и должен был лежать дома. Когда он был помоложе, то обычно лечил себя от маленьких `болезней дегтярной настойкой, однако, на этот раз старое средство не помогло, ему становилось все хуже.
   Многие из соседей Давида думали уже, что дни его сочтены, да и сам он так думал.
   В это время в соседней усадьбе было назначено домашнее испытание [В Финляндии, как и в Швеции, деревенские священники устраивают раз в год нечто в роде экзамена для всех своих прихожан, чтобы проверить познания их в грамоте и, главным образом, в священной истории и катехизисе]. По старому обычаю, священника попросили навестить больного. Так как Давид был человек искренний, то он и не прикинулся более слабым, чем был на самом деле. Он встал, вежливо поздоровался со священником и затем снова уселся и начал постукивать своей трубкой.
   -- Ты хотел поговорить со мной, Хюнюнен? -- спросил священник, обрадованный тем, что состояние больного не внушает серьёзных опасений.
   -- Да, так у нас тут решили, -- ответил Давид, отвертывая чубук трубки.
   "Уж не послали ли за мной другие?" -- подумал священник и спросил:
   -- Пожалуй, грехи начали очень мучить твою совесть?
   -- Нет, не особенно, -- ответил Давид так же просто, как если бы дело шло о ломоте в ногах.
   Священник чуть не расхохотался, но он сохранил на лице серьёзное выражение и заметил:
   -- Ну, да у тебя, чего доброго, и грехов-то никаких нет?
   -- Нельзя сказать, чтобы их было особенно много, -- ответил старик, как бы припоминая что-то.
   -- Вот как! Так, значит, у тебя найдутся-таки кое-какие грехи?
   -- Да, кое-какие найдутся, -- согласился Давид, опуская глаза, но сейчас же поднял голову и прибавил: -- Да и хорошие дела найдутся также.
   -- Ну, раз это так, -- ответил священник со смехом, -- то беда еще не велика. Пожалуй, добрых-то дел окажется больше грехов, если произвести подсчет?
   На лице Давида появилась маленькая усмешка, и он сказал:
   -- Это не так-то легко узнать.
   -- Да и не так уж трудно, -- ответил священник, стараясь сохранит серьёзность. -- Сосчитай сперва грехи, а потом добрые дела, и тогда мы посмотрим.
   Давид задумался и стал припоминать.
   -- Что-то не припомнить мне никакого другого греха, кроме одного, -- сказал он, -- который я совершил, когда был еще совсем молодым. Я раз как-то украл у купца из бочонка водки.
   -- Вот как! -- заме тиль священник. -- Так во сколько же ты оцениваешь этот грех?
   -- Что же, этот грех стоит около двух капп ржи, потому-что за такую цену купец продал бы водку.
   -- А проценты за все это время? -- напомнил священник.
   -- Стоит ли еще говорить о процентах, -- возразил Давид. -- Ведь, купец не понес никакого убытка, потому что я влил в бочонок воды. Ну, да уж пусть идет за две каппы.
   -- Хорошо, пусть будет так. А разве не грех было напиться?
   -- Какой же тут грех, раз я не безобразничал и не ругался.
   -- Ладно. Так, значит, две каппы. Есть еще и другие грехи?
   -- Да, раз я обманул покойного хозяина Алапиха на восемьдесят саженей изгороди.
   -- Сколько же это составляет капп?
   -- Да не так уж много... В то время цена на рожь стояла высокая ... Ну, скажем, четыре каппы.
   -- Вот у нас набралось грехов уже на шесть капп. Есть еще что-нибудь?
   --Нет, больше ничего нет, -- решительно ответил Давид. -- Да и на этот обман я никогда не пошел бы, если бы мне тогда до смерти не были нужны деньги для уплаты казенных податей.
   -- Так, значит, все? -- спросил священник.
   -- Да, больше ничего не припомню... если только не считать за грех, что я раз как-то дал по уху пьяному, да еще выругался?
   -- А что ты сам думаешь на этот счет?
   Давид с минуту подумал и потом сказал:
   -- Пожалуй, прибавить еще одну каппу за ругань, так, для верного, хотя пьяный-то первый начал.
   -- Итак, у тебя набралось грехов уже на семь капп... Но, скажи, ты никогда не грешил против седьмой заповеди?
   -- Да, раз как-то моим товарищам удалось заманить меня с собой, да по дороге я свалился в ручей и вернулся назад.
   -- Догадался ли ты возблагодарить Господа за то, что Он спас тебя от зла?
   -- Да я думаю, что это мои товарищи в шутку столкнули меня в ручей, -- ответил невозмутимо Давид.
   Священник пришел в некоторое смущение, увидя, что все его поучения пропадают даром. Он прервал перечень грехов и спросил:
   -- Ну, а как обстоит дело с добрыми поступками?
   -- Да, да, добрые поступки... Когда я служил еще батраком, я подарил пару сапог одному нищему. А в другой раз я нарубил даром три сажени дров для одной бедной вдовы.
   -- В самом деле? -- удивился священник. -- Пожалуй, у тебя наберется столько добрых дел, что их и не пересчитать?
   -- Ну, их не так уж много. Да и сапоги-то были уже в заплатах... А дрова я рубил не в лесу, а на дворе.
   -- Во сколько же капп ты оцениваешь эти добрые дела?
   -- Что же, пожалуй, пару-то капп придется сосчитать за сапоги: ведь я проносил бы их еще ползимы ... Да и за рубку дров тоже надо поставить пару капп.
   -- Вот видишь, ты уже и расквитался с половиной грехов, -- сказал священник. -- Сколько же за тобой числится еще добрых дел?
   --- Да штуки две найдется еще, -- припомнил Давид. -- Раз как-то, когда я расчищал луг, я вытащил из трясины барана, который без меня, наверное, околел бы. А в другой раз я спас старую цыганку, которая весною провалилась на льду.
   -- Сколько же капп ты считаешь за эти добрые дела? -- спросил священник с улыбкой.
   -- Баран-то стоил добрых пять капп. Ну, а старая цыганка ничего не стоила, только я все-таки считаю одну каппу за то, что я промочил сапоги и потерял полдня, пока просушивал их.
   -- Хорошо, будем считать за это одну каппу. Теперь все?
   -- Да, должно быть, все.
   -- Итак, добрых дел всего на десять капп, -- начал подводить итог священник. -- Из этого надо вычесть семь капп, падающих на грехи. Таким образом, Господу Богу остается три каппы.
   -- Это не так-то много, -- заметил Давид таким тоном, точно просил снисхождения.
   -- Да, не так много, -- согласился священник, раздумывая, как ему закончить свою беседу.
   -- А что сказал бы ты, -- начал он после некоторого молчания, серьёзно посмотрев на Давида, -- если бы Господь Бог пренебрег твоими тремя каппами и бросил бы тебя в геенну огненную?
   Давид поднял на священника испуганные глаза и спросил взволнованно:
   -- Неужели Он и вправду это сделает?
   Серьёзное выражение вдруг исчезло с лица священника, и он ответил с улыбкой:
   -- Ты так прост душой, бедный старик, что не мне тебя судить. Я советую тебе только не предъявлять никаких требований за эти три каппы, а смотреть на себя, как на бедного грешника, тогда, быть может, Бог и смилостивится над тобой.
   Давид обещал священнику последовать его совету, и они расстались, дружески попрощавшись друг с другом.

-----------------------------------------------------------------------------

   Источник текста: Сборник финляндской литературы / Под ред. В. Брюсова и М. Горького. -- Петроград: Парус, 1917. -- 490 с.; 21 см. -- С. 377--381.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru