Он не думал о "червонце", воспевал "любовь" и "солнце",
Леденел он, чуть дыша;
Не имел он ассигнаций, воспевал каких-то граций...
Жаль поэта-голыша!
В Меддельбурге это было. Над покойником уныло
В церкви плакало дитя.
Не совсем дитя: невеста, целомудренно, как Веста,
На меня взор обратя.
Службу патер кончил скоро, но не кончилося горе
В тайнике души больной:
На рассвете и в потемки чудный образ незнакомки
Всё сверкал передо мной.
Я писал к ней: "Умираю... Где найти дорогу к раю?
Мне без Пери рая нет!
(Адрес там-то.) Не отсрочьте и доставьте мне по почте --
Жизнь иль смерть -- один ответ!"
В Меддельбурге это было. Поэтически уныло
В небе плавала луна,
И мелькала предо мною, озаренная луною,
Дева чудная -- она.
"Пери, дивное созданье! Ты явилась на свиданье
С нежно-пламенным лицом;
А давно ли ты страдала и отчаянно рыдала
Над поэтом-мертвецом?"
-- "Он любил меня, как нищий; он меня телесной пищей
Никогда б не напитал...
Не создаст червонцев лира! Дочь богатого банкира --
Я имею капитал..."
В Меддельбурге это было. Друг спросил меня уныло:
"Не сошел ли ты с ума,
Или сделался поэтом?" -- "Я -- жених, и... под секретом...
У невесты денег тьма".
-- "Кто она, кто эта Пери?" -- "Обольстительная Мери,
Дочь банкира Фандерфлот.
Он богат, как Крез". -- "Едва ли! Мне на бирже толковали,
Тесть твой будущий -- банкрот".
Как в светильнике без масла, вдруг любовь моя угасла:
Без червонцев счастья! нет.
И ответил я по почте: "Наше счастие отсрочьте, --
Вы бедны, а я -- поэт".
ПРИМЕЧАНИЯ
Любовь и биржа. Печ. по изд. 1894 г., стр. 138. Трефолев сделал следующее примечание к стихотворению: "Каатс, один из даровитейших голландских поэтов, написал автобиографию в оригинальной форме -- в стихах".