Ядринцев Николай Михайлович
На Урале

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Из путевого дневника странствующего корреспондента).

   

НА УРАЛѢ.

(Изъ путеваго дневника странствующаго корреспондента).

Старая екатеринбургско-пермская дорога.-- Ея исторія.-- Эрановой желѣзной дороги.-- Преодолѣнныя трудности при постройкѣ.-- Особыя условія желѣзныхъ дорогъ на окраинахъ.-- Осторожность и робость поѣздовъ.-- Контрастъ горныхъ европейскихъ дорогъ.-- Уральскій патріотъ.-- Виды Урала.-- Его красота.-- Восходъ солнца на Уралѣ.-- Добрыя пожеланія сосѣду.

   Въ былое время съ Перми начиналась убійственная дорога къ Екатеринбургу и вольныя почты. Здѣсь же проѣзжающаго охватывали заботы и всякіе страхи за будущій путь, онъ знакомился съ тарантасомъ и открывалъ эмпирически значеніе слова: "ухабъ". Длинные обозы встрѣчали путника, путешественникъ бывалъ свидѣтелемъ битвы между почтовыми ямщиками и обозными, но еще болѣе испытывалъ отъ невыносимой избы; жалобныя книги екатеринбургско-пермской дороги достойны храненія въ мѣстномъ архивѣ, какъ историческое свидѣтельство мукъ проѣзжающихъ. Онѣ пестрѣли начиная съ энергическихъ междометій, кончая латинскимъ "quonsque tandem".
   Теперь не то, все это отошло въ исторію -- и трактъ, и вольныя почты, и г. Михайловъ. Вояжёръ съ пароходной пристани быстро переносится въ находящійся на берегу вокзалъ желѣзной дороги. Онъ не заботится болѣе объ экипажѣ. Въ большомъ залѣ среди накрытыхъ столовъ прогуливается пассажиръ и ожидаетъ поѣзда. Подкатили большіе, удобные вагоны; вагоны уральской дороги особенно славятся, и дѣйствительно мы видѣли вагоны 1-го и 2-го класса весьма удобные и роскошные: особенно отличаются они высотою; въ 3-мъ классѣ, конечно, пѣть рѣчи о комфортѣ. Уральская дорога представляетъ особый интересъ какъ одна изъ горныхъ русскихъ дорогъ. Судьба этой дороги замѣчательна, много было когда-то поломано копій за направленіе, и, все-таки, дорога отъ Перми на Екатеринбургъ не прошла прямо, а свернула по заводамъ, и потому дѣлаетъ крюкъ. Если бы разсчитать кратчайшее пространство отъ Перми до Екатеринбурга, дорога прошла бы прямѣе и движеніе было бы скорѣе. Теперь поѣздъ идетъ около сутокъ (21 часъ) до Екатеринбурга и 15 часовъ до Тюмени. Сухимъ путемъ было здѣсь всего 600 верстъ, а по желѣзной дорогѣ на 100 верстъ болѣе, къ этимъ 1 1/2 суткамъ пути нужно присоединить ожиданіе поѣзда въ Перми около сутокъ и нѣсколько часовъ въ Екатеринбургѣ. Говорятъ, что такая потеря времени, сравнительно съ географическимъ пространствомъ, весьма значительна.
   Мы далеко не противники паровыхъ и желѣзнодорожныхъ путей, но, разсматривая ихъ въ различныхъ условіяхъ и особенно на Востокѣ, приходимъ къ заключенію, что для нихъ должно быть много подготовлено предшествовавшей жизнью. Въ странахъ культурныхъ и густонаселенныхъ они играютъ одну роль, способствуютъ быстротѣ обмѣна, скорости сообщеній. Но то бываетъ, когда они создаются въ мѣстахъ малонаселенныхъ, гдѣ производительность слаба, грузы не велики; желѣзная дорога при быстротѣ движеній требуетъ громадное количество грузовъ и массу пассажировъ, -- иначе ей нечего будетъ дѣлать. Мало того, что она будетъ работать въ убытокъ, какъ уральская горная дорога, но она еще будетъ совершать рѣдкія движенія. Сами поѣзда будутъ двигаться вяло, медленно. Такая судьба выпала на дальнюю уральскую, а теперь и екатеринбургско-тюменскую дорогу. Даже пароходное движеніе за недостаткомъ пассажировъ, какъ доказываетъ движеніе по Иртышу и Оби, Страдаетъ медленностью и при массѣ пароходовъ (ихъ до 53 теперь) не можетъ совершать въ обыкновенное время чаще отправки, какъ только разъ въ недѣлю и непремѣнно съ баржею. Путь длится 9 дней, тогда какъ пассажирскій пароходъ могъ бы совершать рейсъ въ 5 или 6 дней, но для такого движенія не достаетъ пассажировъ. О желѣзной же дорогѣ, гдѣ движеніе должно быть еще чаще, нечего и говорить.
   И такъ уральская и тюменская дорога въ особыхъ условіяхъ, и вы выносите здѣсь особыя впечатлѣнія. Послѣ европейскихъ дорогъ и желѣзныхъ дорогъ внутренней Россіи вы встрѣчаетесь съ особымъ мѣстнымъ движеніемъ.
   Вамъ говорятъ, прежде всего, о тѣхъ трудностяхъ, которыя предстояло преодолѣть, и эта горная дорога черезъ Уралъ составляетъ гордость инженернаго дѣла. Желѣзно! дорогѣ предстояло перевалить черезъ хребетъ, хотя и весьма пологій, но нужно было кое-гдѣ пробить камень и утесы динамитомъ. Когда дорога поднимается въ гору и идетъ на перевалъ, вагоны приходится тянуть большимъ товарнымъ локомотивомъ, дорога идетъ извилинами, и вы иногда видите, какъ поѣздъ извивается кольцомъ, такъ что задній вагонъ и локомотивъ находятся на дугѣ; наклонъ дороги иногда такъ великъ, что вагонъ накреняется на одну сторону; такими наклонами славится уральская желѣзная дорога. Въ опасныхъ и крутыхъ мѣстахъ поѣздъ идетъ медленно. Остановки на станціяхъ долгія, по 20 минуть и получасу на маленькихъ станціяхъ; видно, что поѣзди совершаютъ путь съ большими предосторожностями и, если можно такъ выразиться, съ робостью. Конечно, когда вы видите не бойкаго и не крѣпкаго на ноги человѣка, пусть ужъ онъ лучше двигается благоразумно-медленно, чѣмъ сломитъ себѣ шею. Это приложимо и къ уральской дорогѣ. Но при всѣхъ объясненіяхъ трудности пути и дани удивленія, отдаваемой уральскимъ строителямъ дороги, мы не могли невольно не вспомнить такихъ же горныхъ дорогъ -- рейнскихъ, швейцарскихъ и итальянскихъ, которыя намъ удавалось видѣть. Швейцарскія Альпы не чета Уралу и санъ-готардскій путь будетъ почище уральскаго, тѣмъ не менѣе искусство европейскихъ инженеровъ здѣсь надѣлало чудесъ. Дорога взбѣгаетъ на хребты, идетъ надъ безднами, по склонамъ и высямъ, вездѣ продѣланы не только амбразуры въ стѣнахъ, но и цѣлые туннели, идущіе иногда спиралью, и при всемъ этомъ поѣзда несутся съ замѣчательной быстротой и смѣлостью, замедленій нѣтъ, остановки мгновенны и пассажиръ, любуясь прелестнѣйшими видами, не испытываетъ ни малѣйшаго страха. Видно, что инженерное искусство Европы здѣсь вышло во всеоружіи, надѣлало чудесъ, побѣдило природу и достигло совершенства въ движеніи, вполнѣ приравнявъ горное движеніе къ обычному движенію другихъ обыкновенныхъ дорогъ.
   Мы ѣхали, однако, въ компаніи съ уральскимъ, или, скорѣе, екатеринбургскимъ патріотомъ, который безпрерывно восхищался и дорогою и вагонами, и не переставалъ указывать намъ на прелести Урала. Припоминая адскую сухопутную пермскую дорогу, когда-то испытанную нами, конечно, мы не могли не отдать предпочтенія настоящему комфортабельному пути и купе 2-го класса, не смотря на то, что здѣсь вторгся какой-то екатеринбургскій не то кабатчикъ, не то Деруновъ, который приставалъ къ пассажирамъ и залѣзъ въ компанію съ татарами и торговкой, везшей цѣлую галантерею. Екатеринбуржецъ намъ предложилъ, чтобы избавиться отъ непріятнаго сосѣдства, перейдти къ нему въ 1-й классъ. Благодаря только этому, мы провели ночь спокойно. Такъ какъ поѣздъ выходитъ около 9 1/2 часовъ вечера, то ночью любоваться Ураломъ не совсѣмъ удобно; расположеніе поѣздовъ и на этотъ разъ отняло у пассажировъ удовольствіе, хотя при проѣздѣ въ 21 часъ какая нибудь часть пути непремѣнно бы выпала на ночь. Эта ночь кокетливо скрыла предъ нами часть Урала, но, все-таки, съ нѣкоторымъ упрямствомъ желая видѣть часть пути, мы проборолись со сномъ до 3 часовъ и были свидѣтелями восхода солнца.
   -- Какъ хорошъ Уралъ,-- говорилъ намъ уральскій патріотъ, не скрывая любви своей къ роднымъ мѣстамъ, а Уралъ съ своими мохнатыми склонами бѣжалъ да бѣжалъ предъ нашими глазами. Вотъ мы поднимаемся къ станціи "Чусовой", стоящей на перевалѣ, горы здѣсь сходятся, мы проходимъ какъ бы ущелье, подъемъ крутой до того, что отпущенные и неудерживаемые вагоны могли бы скатиться назадъ съ неимовѣрною быстротою. Мы видимъ, какъ постоянно заворачиваетъ дорога, ища путей среди горныхъ проходовъ. Видны горные ручьи, скачущіе по камнямъ, потянуло знакомой свѣжестью и холодкомъ горнаго воздуха, а вонъ за синими сопками, среди бѣлой лѣтней ночи заалѣла красная полоса, зарумянились облака, подернулись пурпуромъ и показался златокудрый, сверкающій лучами Фебъ изъ-за уральскихъ сопокъ.
   -- Какъ хорошъ восходъ солнца на Уралѣ!-- повторялъ уралецъ, а наши глаза все болѣе слипались подъ качкою вагона.
   Несомнѣнно, Уралъ полонъ своеобразной поэзіи, не мудрено полюбить его и хорошо чувствуется на немъ уральцу, сумѣвшему изучить, узнать его и видѣть его прелести. Мы вспомнили яркія картины Урала, накиданныя Д. Н. Маминымъ въ его очеркахъ Урала, это приволье лѣсовъ, эти сопки съ ихъ таинственными богатствами, эти золотоносныя рѣчки, рудники и заводы, пріютившіеся въ долинахъ около свѣтлыхъ прудовъ, темныя зданія съ своими куполообразными крышами, большими трубами и горнами, около которыхъ копошатся тысячи гномовъ -- горнозаводскихъ рабочихъ, красавицу Чусовую съ ея расшивами и барками, пристали, кипучую жизнь промышленнаго люда, его варницы, наконецъ лѣсную жизнь его, съ отважными охотниками и смѣлымъ бодрымъ населеніемъ. Мы понимаемъ этотъ патріотизмъ, эту любовь къ своей мѣстности, понимаемъ и любовь уральца къ Уралу. Ему невольно видится и воскресаетъ передъ нимъ цѣлая исторія его окраины. Но исторія Урала сцѣпляется близко, родственна и нашей исторіи. Первые шаги на Уралѣ были первыми шагами и въ Сибирь. Промышленные люди Строгановы, забравшіеся въ эти лѣса и поставившіе свои заводы и варницы, напоминаютъ Демидова. Рудныя богатства Урала -- первая эпопея Зауралья. Колонизація Урала и сборища на немъ бѣглыхъ и гулящихъ людей -- прототипъ той же колонизаціи Сибири, финскія племена, встрѣченныя на Уралѣ и въ Пермской губерніи, тѣ же что и въ Сибири. Ермакъ, красующійся въ бронзовой статуѣ на пермскомъ вокзалѣ, первый геркулесовскій подвига" совершаетъ на Уралѣ и при переходѣ по Уралу. Ермаковъ камень, Ермачки, Ермакова дорога -- все напоминаетъ намъ героическую эпоху, близкую и намъ. Здѣсь столкнулись Европа и Азія, здѣсь европейскій витязь, закованный въ конуру, увидѣлъ впервые Азію, задернутую дотолѣ фатой, заглянулъ въ лице ея и пошелъ за Уралъ, чтобы сдѣлать ее "полоняночкой". Мы припомнили этотъ моментъ и картину покойнаго художника иркутянина Пескова съ его Ермакомъ. Эта исторія Урала, его преданія, героическая эпоха и историческія лица когда нибудь вызовутъ и уральца, и сибиряка на вдохновеніе.
   -- Кто бы думалъ,-- говорилъ намъ уралецъ-патріотъ:-- кто бы думалъ нѣсколько лѣтъ назадъ, что и здѣсь пройдетъ желѣзная дорога, что и здѣсь засвиститъ локомотивъ! Уралецъ припоминалъ, когда его пустынные дѣвственные лѣса и не грезили объ этомъ гостѣ и желѣзная дорога была отдаленнымъ предсказаніемъ и мечтою. Однако, эта мечта сбылась,-- такъ бываетъ со всякой мечтою. И я понималъ чувства уральца, его гордость, его самодовольство, когда онъ, развалясь на мягкомъ диванѣ, любовался картиной своего края изъ окна вагона. Дай Богъ, чтобы это орудіе цивилизаціи послужило только въ пользу Урала, чтобы рядомъ съ роскошью и комфортомъ оно не пришлось дорого и горько бѣдному рабочему люду, захолустному жителю, заводскому гному; дай Богъ, чтобы получилъ тѣ же блага и удобства и тотъ, кто ковалъ рельсъ на эту дорогу, чтобы и ему пришлось спокойно и тепло сидѣть въ вагонѣ, какъ сидимъ теперь мы. Пусть восходящее изъ-за горизонта солнце яркимъ свѣтомъ освѣтить и обогрѣетъ прекрасный и заглохшій Уралъ. Привѣтъ тебѣ, счастье, довольство, добрый сосѣдъ нашъ!

Н. Я.

"Восточное Обозрѣніе", No 28, 1886

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru