Lib.ru/Классика: Херасков Михаил Матвеевич. Стихотворения

Прошедшее

Где прошедшее девалось?

Все как сон -- как сон прошло;

Только в памяти осталось

Прежнее добро и зло.

Будущего ожидаем;

Что сулит оно, не знаем

Будущее настает:

Где ж оно? -- его уж нет!

Все, что в жизни нам ласкает

Что сердца ни веселит,

Все как молния мелькает,

Будто на крылах летит, --

Ах! летит невозвратимо;

Как река проходит мимо,

И реке возврата нет, --

К вечности она течет.

Я не тот, кто дней во цвете

На земле существовал;

И не тот, кто жизни в лете

Время числить забывал;

Зимнему подобно хладу,

Старость наших дней отраду

И веселости мертвит;

Уж не тот мой нрав, ни вид.

Те, которы восхищали

Взор мой женски красоты,

Жизни вечером увяли!

Будто утренни цветы;

Те, со мною что родились,

Возрастали, веселились, --

Как трава тех век пожат,

И в земле они лежат.

В юности моей чинами

Мысли я мои прельщал;

Но покрытый сединами,

Суетность чинов познал.

Во цветущи дни приятства

Обещало мне богатство:

Вижу в зрелые лета,

Что на свете все тщета!

Все тщета в подлунном мире,

Исключенья смертным нет;

В лаврах, в рубище, в порфире

Всем оставить должно свет.

Жизнь как ветерок провеет;

Все разрушится, истлеет,

Что ни видим, бренно то;

А прошедшее -- ничто.

Солнце тоже надо мною,

Та же светит мне луна;

Те ж цветы цветут весною,

Но скучает мне весна.

Что меня ни утешало,

Время, время все умчало;

Жизни сей кратка стезя

И продлить ее нельзя.

Что такое есть -- родиться?

Что есть наше житие?

Шаг ступить -- и возвратиться

В прежнее небытие.

Нет! -- когда мы век скончаем,

Жизни будущей встречаем

Наши прежние дела

В книге и добра и зла.

М. X-в.

-----

[Херасков М.М.] Прошедшее ("Где прошедшее девалось?..") / М.Х-в // Вестн. Европы. -- 1806. -- Ч.26, N 6. -- С.104-106.

-----

Михайла Матвеевич Херасков

Сельская муза

О ты, во сладостях житейских утопленный,

От нег и красоты Природы удаленный!

Когда для глаз твоих не дик зеленый лес,

Приятна красота лазоревых небес,

Не скучен чистый луг, усыпанный цветами,

И хочешь сельскими прельщаться красотами;

Когда, укрыв себя из градских пышных стен,

Ты можешь целый день пробыть уединен:

Отважься, и прийди ко мне под тень древесну,

Взирать на красоту, земную и небесну;

Прийди со мной мое спокойство разделить,

Не пышностию дух -- Природой веселить.

Коль можешь ты прервать твоих пристрастий узы,

Прийди, и пения послушай сельской Музы.

Того не повторю, что сладкий пел Марон:

Открыл сокровища всея Природы он,

Любимца своего Природа просветила,

И в таинственный храм как друга допустила.

Не смею заиграть в Маронову свирель,

Для песни моея беру другую цель.

Не тайну скрытую Природы открываю,

Но то, что чувствую, когда в полях бываю.

Мне кажется тогда, что травка, что цветы

Не для одной лугов родятся красоты;

Встречаю на полях разсыпанную пищу

И птице, и скоту, богатому и нищу.

На пышном троне Царь, порфирою покрыт,

Страдает, коль земля плодов не подарит;

Богатый бы сребром и златом не гордился,

О пашне естьли бы крестянин не трудился;

Царя и нищего питает всех равно

Былинка тленная и тленное зерно.

Оставь гражданское свое увеселенье

И слушай, что меня приводит в удивленье!

В восторге я моем, Природы по стопам

Вступая на луга, вхожу как в некий храм;

Натура, мнится, там раскинула порфиру

И пиршество всему приготовляет мiру.

Не блеском занят я престолов и корон,

Зеленый холмик мне Природы зрится трон;

У ней небесный свод сияет над главою,

Цветками устлан пол и мягкою травою;

Церера там пришед на мягкую траву,

Имеет класами венчанную главу;

Держаща серп одной и сноп другой рукою,

Являет жатву мне картиною такою.

Сия сотрудница премудра Естества

Изображает мне щедроты Божества,

Которы Он лиет со отдаленна неба

Для размножения питательного хлеба.

К убранствам данный нам встречаю здесь пример:

Из былий и цветков там Флора вьет ковер;

Обширныя поля богиня покрывает,

Из разных свойства трав покров она свивает.

Премудрая везде мне зрится простота;

Но травка близь другой уж видами не та.

Не смертный, кажется, художник здесь трудится,

Который приманить едины очи льстится;

Но каждый былия трепещущий листок

Являет мне, что в нем течет отличный сок.

Толь свойствы разныя и виды их наружны

Вещают, что сии несходствы мiру нужны:

В растениях хотя Природа неравна,

Но действует равно во всех вещах она.

Трава, как человек, рождается на свете:

Бывает в юности, бывает в лутчем цвете;

Ко старости она, равно как мы, прийдет,

Лишится сил своих, увянет и умрет.

Всему творению закон сей дан Судьбою.

О бедный человек! все сходствует с тобою.

Но только на лугах покажется весна,

Былинкам прежня жизнь бывает отдана:

О тленности своей тужити мы ли станем?

Трава получит жизнь, так мы ль совсем увянем?

Страшится, человек, безбожной мысли сей!

Природу чти, ты сын возлюбленный у ней.

Мне травка из земли всходящая являет,

Что Бог другую жизнь и мне приготовляет;

А в круге сем, где я поставлен от Него,

Велит достойну быть творения Его,

Чтоб я, привыкнув здесь внимать Его уставы,

Свидетель после был Его небесной славы. --

Во храме что-нибудь разсмотрим Естества;

Но где внимание займется наше боле,

Как зренью нашему во предлежащем поле?

Там, кажется, куда мой взор ни поглядит --

Природа каждый шаг приемлет новый вид.

Протея хитраго она изображает,

Который каждый миг себя преображает;

И только я коснусь рукою до него,

Уже не в том лице почувствую его;

Так в таинствах своих сокрытая Природа

От проницания уходит смертных рода.

Во граде пышности -- Натуры здесь труды;

Там роскоши одне, Природы здесь следы.

Куда я ни пойду стопами сей Царицы,

Вниманья моего теряются границы,

И целая душа заемлется моя,

На что ни погляжу в хранилищах ея.

Художникам простым приписывая славу,

Дивимся их трудам, их вымыслам, составу;

Однако на цветок простый сперва воззри,

Внимательно в листке все члены разбери:

Перебегающи сквозь тонкость трубок соки

Питающи цветок, млечные в стебле токи,

Приятный вид его, и запах наконец,

Все скажет -- вещи сей художник Сам Творец!

Мне разширенное в полях Натуры царство

Являет во травах и пищу и лекарство;

"Врачуйте недуги! -- она вещает нам, --

Я всем помощница на свете племенам";

Не зданья для того поставлены высоки,

Но в корнях и листках сии хранятся соки.

Возможно ль нам на луг с презрением взирать,

И наше здравие ногами попирать!

О смертный! потеряв к былинке уваженье,

От смерти, может быть, твое попрал спасенье.

Не для того пишу, чтоб травку зря у ног,

Ты неким божеством ее поставить мог;

Но для того, чтоб ты внимателен казался:

Натуру разбирал, и Богу удивлялся. --

Взгляни, когда в полях пчела цветок сосет,

Узнаешь, где лежал твой сладкий спрятан мед:

Во травке и цветках его Природа скрыла,

И меда таинство пчелам лишь подарила;

Сосуды разны там с напитками стоят,

Которые хранит во гроздях виноград.

Там разны сладости она разсыпав в поле,

Животных множеству пожертвовала воле.

Помона там велит плоды рождать древам,

И с ветвей брать велит приятну пищу нам;

Как Флорины труды в цветах многообразны,

Помонины дары толико вкусом разны.

Заемлют зрение отверзты небеса:

Все чувства ловят здесь цветы и древеса.

Нельзя внимательным к Природе не явиться,

Нельзя ступить шага, и вновь не удивиться!

Там влага тонкая, когда в цветках течет,

Благоухание из недр ея влечет;

Куда ни кинется внимание вперенно,

Все жизни нашея к подпоре сотворенно.

Пчела, слепляюща из вязкой мазти сот,

Снимает со листков растущих в поле тот;

Чрез малое сие животное Природа

Дарует свет, питье и пищу для народа.

Натура, кажется, трудится каждый час

Питать и веселить, обогащати нас:

Одежду, яству нам в полях приготовляет,

Нам ризы тонкие из травок составляет.

О смертный! для твоих убранств и для пелен

Натура щедрая произращает лен;

Там, в поле, для твоей прекрасной багряницы

Рождаются листки у ног сея Царицы:

Чем в жизни красишься и чем гордишься ты,

Разсыпаны в полях даруют то цветы.

Одеждой светлою ты очи удивляешь;

Но ты забыл, что в ней Природе подражаешь.

Сей нищий, коего ты хочешь удивить,

И выше смертного пред ним себя явить,

Сей нищий зрел давно такие розы в поле,

Лежащия всегда Натуры на престоле.

О жены, пышностью прельщенныя одежд!

Познайте, что оне лишь дивны для невежд.

И травки и цветки на них изображенны

Искусством хитрых рук на шелк переложенны,

В очах у пастуха цвели уже давно;

Он ими убирал возлюбленну равно;

Но та, живущая среди лугов, в свободе,

Казалася в венках подобною Природе.

Природа вами та ж во град преселена:

В цветах, мне кажется, и в вас умерщвлена;

Притворство с мудрою Натурою не сходно,

А подражати ей всем смертным обще сродно.

Но я когда во храм Царицы сей явлюсь,

Я восхищаюся, пленяюсь и дивлюсь!

Там гласы слышу птиц; те гласы слаще лиры;

Благоухание разносят там зефиры;

Очам мечтаются различны красоты,

Составленны цветов из нежной пестроты,

Биющие ключи мой разум пробуждают;

Они уста и слух, и взор мой услаждают.

Там скрыв от глаз моих едину часть небес,

Приятну в зелени являет мрачность лес;

Там чудно кажется мне всякое растенье,

Сугубит все мое вниманье и почтенье;

Что я ни слушаю, куда ни кину взор,

Везде представится мне дивностей собор,

Непостижимыя и чудныя работы,

Неизчераемы источники щедроты!

О дщерь небесная! о матерь всех времен!

Для всех трудишься ты растений и племен;

Стезями равными в своем творенье ходишь,

Былинку или кедр высокий производишь.

Из недр земли всему во свет единый путь;

Питает всех равно ея отверзта грудь;

Что дышет, что цветет, что движется и зреет,

В объятиях своих равно она имеет,

И безпристрастная сия во свете мать

Печется всех детей с любовию питать.

Степень имеем ли от тварей мы далеку?

Равно ей червячку дать жизнь, иль человеку,

И равен наш в ея утробе оборот:

Истлеет червячок, разрушится и тот;

С ползущей тварию одну судьбу имеем:

Равно рождаемся, равно по смерти тлеем:

Так тлением своим гордиться можно ль нам?

Где будет червь, и мы конечно будем там.

Не вид от червяка нас тленный отличает;

Но то, что душу в нас безсмертие венчает.

Но чтоб венец такой Натура нам дала,

Едины добрыя потребны нам дела.

Не злато путь к тому, чем смертные прельщенны;

Бывают и враги у нас обогащенны.

Коль вечной жизни ты желаешь человек,

То благочестием укрась текущий век;

Ногами попирай обманчивыя сети,

И помни, что мы все одной утробы дети;

Будь кроток, милосерд, смирен, благочестив;

Разрушится весь мiр, но дух твой будет жив;

Увидишь Бога ты душевными очами,

И будешь озарен безсмертия лучами.

На разпещренныя взираючи поля,

Подумай, сколь щедра для тварей всех земля;

Она детей своих ни в чем не различает,

Но с пищей каждое животное встречает;

Как сына Крезова встречает со млеком,

Заемлется она подобно червяком,

Подобное о нем рачение имеет:

Того во пеленах, сего во травке греет.

Природа тысящи являет нам отрад,

Которых никогда не знает скучный град;

Там все приятности Природы усыпленны,

А здесь они ея присутством оживленны.

Что око Естества в хранилище ни зрит,

По свойству каждому творенью то дарит.

Источники ея щедрот неистощимы,

Но мы во прихотях своих ненасытимы;

Для многих что дано, считаем за свое,

Как будто в нас одних двойное бытие.

О смертный! естьли бы ты прихоти оставил,

И данных Естеством не убегал от правил:

Доволен был бы ты, других не обижал,

И матери твоей, Натуре, подражал:

Она пасущихся овец увеселяет,

Во стаде ни одной из них не оделяет,

Для всех, равно для всех, трава в лугу цветет,

Ни тяжбы у овец, ни ссор за паству нет.

А ты, премудростью и славой одаренный,

Для утешения Природы сотворенный,

Ея любезный сын -- о гордый человек!

О благе собственном печешься целый век;

Ты гласу матери и щедрости не внемлешь,

Последний шаг земли у ближнего отъемлешь;

Когда с избытками уже обогащен,

Еще ты чаешь быть, еще не насыщен!

Ты средства разныя к стяжанью вымышляешь,

С ущербом честности именье прибавляешь;

Ты мучишься в душе, зря брата твоего,

Что ты сокровищем не превзошел его;

И сердце у тебя страдает и томится,

Воображая то, что ближний богатится.

Оставя верные ко истинне пути,

Богатством хочешь ты другова превзойти.

Нещастный! превзойди других любленьем чести;

Не соблазняйся ты, не слушай гласа лести,

И сребролюбием души не отравляй;

Во мнениях пустой мечты не составляй;

Не буди роскошей приятностьми разстроен:

То будешь предпочтен и более спокоен.

Но гласа лирнаго не слушает дракон,

И стихословию уже смеется он:

Какой бы Гарпагон хотел внимать Парнассу,

Когда не слушает естественному гласу?

Ко злату он душой и сердцем пригвожден,

Моим ли пением быть может убежден?

Его ни сирых плачь, ни вопль вдовы не тронет;

Он спит на берегу, а друг у брега тонет!

Ко стону горькому людей нещастных тверд;

Кто слез не может лить, так тот немилосерд.

Закон, вещает он, быть слабу запрещает;

А Тот, Кто дал закон, всех любит и прощает.

Жестокий человек! помысли: естьли Бог

За каждый твой порок к отмщенью будет строг,

Куда от стрел Его ты можешь укрываться?

Иль добр будь, иль не смей ты Божьим чадом зваться.

Когда при злых делах твой щастлив в мiре путь,

То Бога мстящаго и смерти не забудь.

Не для сердечнаго пишу я оскорбленья;

Пишу для сельскаго в полях увеселенья.

Свобода каждому на свете жить дана,

И Муза никого печалить не должна;

Когда ты пение мое, мой друг, возлюбишь,

Спокойство ты мое и радость усугубишь.

Что нужды, прав ли кто, иль кто несправедлив?

Мiрския суеты среди полей забыв,

Неизреченныя веселости вкушаю,

И душу милою Натурой утешаю.

В зеленой ризе мне является земля,

Усыпав разными цветочками поля,

В убранстве таковом торжественно ликует;

Живущим всем она сокровища дарует;

Как будто призваны на общий пир туда,

Различных птичек к ней слетаются стада;

Там агнцы во траве питаемы играют,

Волы под тению древесной отдыхают;

Согреты солнечной животны теплотой,

Кишат на воздухе, насясь как пар густой;

От стебля, кажется, цветочек отделился,

Он ожил, встрепенул и в воздухе развился.

Дивлюсь, и ближе я на лилию гляжу,

Седящу бабочку на оной нахожу;

Мой взор обманут был сей твари пестротою,

И сходной в бабочках с цветочком красотою;

Пчела, несуща мед, весь воздух сквозь сечет;

Былинку муравей в гнездо свое влечет;

И, словом, кажется, что все животных роды

Сбираются на пир раскошныя Природы:

В веселье плавает там каждо бытие,

И возхищается внимание мое.

Вся тварь желает жить и все ликует в поле,

Единый человек во град бежит оттоле.

Пристрастия сего причиной быть должна

Безпечность, суета и пышность лишь одна.

Давно уже, давно Природой веселились;

Мы в наши дни от ней далеко удалились,

Заснули во тщете на лоне суеты.

Проснися, человек! Натуры чадо ты.

Когда же сам к себе ты стал безчеловечен,

Жизнь кончишь в суетах, и будет сон твой вечен.

Творения М. Хераскова, вновь исправленные и дополненные. Часть VII. М., в Университетской тип., 1801. С. 399-412.

Литература

Сиповский В.В. Херасков // Русский биографический словарь. Фабер-Павловский. СПб., 1901. - С. 309-318.

Кулакова Л.И. Херасков // История русской литературы. Том IV. Литература XVIII века / Часть вторая. М.-Л., 1947. - С.320-341

Давыдов Г.А. Поэзия М.М.Хераскова и религиозные изыскания русских масонов // Масонство и русская литература XVIII - начала XIX вв. Отв. Ред. В.И.Сахаров. М., УРСС, 2000. - С. 130-143.

Цевница. Усадебная лира. 1790 - 1820

-----

Михайла Матвеевич Херасков

(1733-1807)

Просвещение

Царям народ свой просвещать,

Науками обогащать --

Есть первое благотворенье.

Отсель спокойства, правый суд,

Как тихи воды изтекут,

Проникнет дале наше зренье.

Что ныне темно понимаем,

Мы то постигнем и познаем...

Невежество для смертных тма,

Учение -- корысть ума.

Коль хощет кто обогатиться,

Сыщи к Наукам верный путь,

И празден в юности не будь,

Старайся мыслить и учиться!

Бежа, как нищий, от врагов --

Сказал какой-то философ,

С одним жезлом, с пустой сумою:

Моё богатство -- всё со мною! --

Но к знаниям детей привесть

Две разные дороги есть:

Одна Прельщает блеском ложным,

Мелькающий являя свет;

Цветами юношей ведет --

Ведет ко мнениям безбожным;

Другая дружеской рукой

В храм Истины ведёт святой,

Где, став Отечеству полезны,

Цветут его сыны любезны.

Науки тщательно любя,

Познаете самих себя,

Течение светил небесных,

Закон и тайны естества,

Премудрость, славу Божества

В его творениях чудесных. --

Достигнут ваши имена

В позднейши самы времена; --

Имея мысли просвещенны,

Любимы будете, почтенны.

Но да не будут вам в пример

Сии противоборцы вер,

Которы святостью шутили.

Воздвигнул Александр для вас

В России не един Парнас!

Науки Север осветили.

Как Царь, как мудрый человек,

Он Августов восставил век;

Блаженство общее сугубит,

Учёность и таланты любит.

1804

Патриот. Журнал воспитания, издаваемый Владимиром Измайловым. Т. I (январь-март). М., в Университетской тип., у Любия, Гария и Попова, 1804. С. 138-141.

-----

Русская эпиграмма второй половины XVII -- начала XX в

М. М. Херасков

149. "Искусные врачи хвалимы должны быть..."

Искусные врачи хвалимы должны быть,

Что могут в крайностях они нам пособить.

Ты хочешь, и тебя чтоб также похвалили,

Что многим пользою твои рецепты были.

Хвалю. Кому ж явил ты пользу ону?

Себе, аптекарям, церковникам, Харону.

<1756>

150. "Искусный медик ты, мы все о том слыхали..."

Искусный медик ты, мы все о том слыхали.

Которые в твоих руках ни побывали,

Те после никогда в болезни не впадали

Затем, что уж они с постели не вставали.

<1760>

151. "Поветрие, война опустошают свет..."

Поветрие, война опустошают свет,

А более всего рецепты да ланцет.

<1760>

152. "Пив много, пьяница в велику немощь впал..."

Пив много, пьяница в велику немощь впал.

Чтоб боль свою прервать, он медика призвал

И говорит ему: "Я лихорадкой стражду,

Причем безмерную всегда имею жажду".

Чтоб медику болезнь по правилам лечить,

Хотел он наперед в нем жажду утолить.

Больной ему на то: "Лечи мое ты тело,

А жажду утолять мое то будет дело".

<1760>

153. "На что науки знать? -- невежда говорит..."

"На что науки знать? -- невежда говорит.--

Добьюсь хорошего и без наук я чина".

Но чин тебе, мой друг, ума не подарит:

Ты будешь и в чести скотина как скотина.

<1760>

154. "Украл мужик коня. Допрашивать в вине..."

Украл мужик коня. Допрашивать в вине

Судья приехал в суд на краденом коне.

Кому теперь решить челобитье и ссору --

Тому или другому вору?

<1760>

155. ЭПИТАФИЯ ПОДЬЯЧЕМУ

За взятки и грабеж подьячий здесь повис.

Вверх тело поднялось, душа спустилась вниз.

<1760>

156. ЭПИТАФИЯ ЛЕНИВЦУ

Под камнем сим лежит умерший человек:

Он здесь спокойно спит; то ж делал весь свой век.

<1760>

157. "Ты, муж, мне говоришь, винна я будто в этом..."

Ты, муж, мне говоришь, винна я будто в этом,

Со всем люблюсь что светом;

Покойся, мой дружок, вины моей в том нет:

Весь свет я чту тобой, в тебе я чту весь свет.

<1760>

ПРИМЕЧАНИЯ

Михаил Матвеевич Херасков -- видный представитель русского классицизма, автор монументальной поэмы "Россияда". Многие из эп-м поэта разбросаны в периодических изданиях XVIII в. Лучшие из них собраны здесь впервые. О Хераскове см.: А. В. Западов, Творчество Хераскова. -- В кн.: М. М. Херасков, Избр. произв., БП, 1961, с. 5--56. Авторство Хераскова в NoNo 153--157 установлено по Указателю Неустроева.

149. ЕС, 1756, с. 287, подпись: М. X. Харон (греч. миф.) -- перевозчик душ умерших в Аид через реки подземного царства.

150--151. ПУ, 1760, No 1, с. 64, подпись: М. X. 151. Поветрие -- здесь: эпидемия.

152. ПУ, 1760, No 5, с. 213, подпись: М. X. Перевод с французского. Этот пуант встречается у многих эпиграмматистов. Ср. анонимную эп-му "Un bon vieux Biberon, ayant un jour traité...", эп-му Антуана Бодрона де Сенесе (1643--1737) "De fièvre et de soif tourmenté..." и наиболее известную Жана-Батиста Руссо (1671--1741) "Certain ivrogne, après maint long repas...". Ср. др. перевод, No 895.

153--155. ПУ, 1760, No 11, с. 169 и 171, без подписи.

156. ПУ, 1760, No 11, с. 171, без подписи. Перевод анонимной французской эп-мы: "Ci-dessous Antoine repose; Il ne fit jamais autre chose". См. также ИКЭ, c. 131.

157. ПУ, 1760, No 11, c. 171, без подписи. Ср. сходную игру в эп-ме А. П. Сумарокова, в реплике неверной жены (ПСВС, ч. 9, с. 127).

Оставить комментарий Херасков Михаил Матвеевич (bmn@lib.ru) Год: 1806 Обновлено: 23/08/2023. 62k. Статистика. Стихотворение: Поэзия Поэзия	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Прошедшее ("Где прошедшее девалось?..") Сельская муза Просвещение "Искусные врачи хвалимы должны быть..." "Искусный медик ты, мы все о том слыхали..." "Поветрие, война опустошают свет..." "Пив много, пьяница в велику немощь впал..." "На что науки знать? - невежда говорит..." "Украл мужик коня. Допрашивать в вине..." Эпитафия подьячему Эпитафия ленивцу "Ты, муж, мне говоришь, винна я будто в этом..."

Херасков Михаил Матвеевич Стихотворения

Прошедшее

Михайла Матвеевич Херасков

Сельская муза

Михайла Матвеевич Херасков

Просвещение

Русская эпиграмма второй половины XVII -- начала XX в

М. М. Херасков

149. "Искусные врачи хвалимы должны быть..."

150. "Искусный медик ты, мы все о том слыхали..."

151. "Поветрие, война опустошают свет..."

152. "Пив много, пьяница в велику немощь впал..."

153. "На что науки знать? -- невежда говорит..."

154. "Украл мужик коня. Допрашивать в вине..."

155. ЭПИТАФИЯ ПОДЬЯЧЕМУ

156. ЭПИТАФИЯ ЛЕНИВЦУ

157. "Ты, муж, мне говоришь, винна я будто в этом..."

ПРИМЕЧАНИЯ

Херасков Михаил Матвеевич
Стихотворения