Томас Гуд Песня о рубашке ---------------------------------------------------------------------------- Перевод Д. Д. Минаева Библиотека поэта. Большая серия. Поэты "Искры". В двух томах Том второй. Д. Минаев, В. Богданов, Н. Курочкин, П. Вейнберг, Г. Жулев, В. Буренин, Н. Ломан, А. Сниткин Издание третье Л., "Советский писатель", 1987 ---------------------------------------------------------------------------- 333. ПЕСНЯ О РУБАШКЕ В лохмотьях нищенских, измучена работой, С глазами красными, опухшими без сна, Склонясь сидит швея, и всё поет она, И песня та звучит болезненною нотой. Поет и шьет, поет и шьет, Поет и шьет она, спины не разгибая, Рукой усталою едва держа иглу, В грязи и холоде, в сыром своем углу Поет и шьет она, спины не разгибая: "Сиди и шей, шей день и ночь, Пока петух вдали кричать не станет; Сиди и шей, шей день и ночь, Пока хор звезд сквозь крышу не проглянет. О, лучше б быть рабой у турков мне И от работы тяжкой задохнуться: Ведь в их нехристианской стороне Язычники о душах не пекутся!.. Сиди и шей, шей день и ночь, Пока твой мозг больной не станет расплываться; Сиди и шей, шей день и ночь, Пока глаза твои совсем не помутятся. Переходи от ластовицы к шву... Швы, складки, пуговки и строчки... Работу сон сменил, но словно наяву Я и в тревожном сне всё вижу шов сорочки. О вы, которых жизнь тепла так и легка, Вы, грязной нищеты не ведавшие люди, - Вы не бельем прикрыли ваши груди, Нет, не бельем, но жизнью бедняка. Во тьме и холоде, чужая людям, свету, Сиди и шей с склоненной головой... Когда-нибудь, как и рубашку эту, Сошью сама себе я саван гробовой. Но для чего теперь я вспомнила о смерти? Она ли устрашит рассудок бедный мой? Ведь я сама похожа так - поверьте - На этот призрак страшный и немой. Да, я сама на эту смерть похожа. Всегда голодная, ведь я едва жива... Зачем же хлеб так дорог, правый боже, А кровь людей повсюду дешева? Работай, нищая, не ведая истомы, Работай без конца! Твой труд всегда с тобой, Твой труд вознагражден: кровать есть из соломы, Лохмотья грязные да черствый хлеб с водой, Прогнивший ветхий пол и потолок с дырою, Разбитый стул, подобие стола Да стены голые; казалось мне порою - С них даже тень моя свалиться бы могла... Сиди и шей и спину гни, С работы не своди взор тусклый, утомленный Сиди и шей и спину гни, Как спину гнет в тюрьме преступник заключенный. Сиди и шей - работа нелегка, - Работай - день, работай - ночь настанет, Пока разбитый мозг бесчувственным не станет, Как и моя усталая рука. Работай в зимний день без солнечного света, Не покидай иглы, когда настанут дни, Дни благовонного, ликующего лета... Сиди и шей и спину гни, Когда на зелени появятся росинки, И гнезда ласточки свивают у окна, И блещут при лучах их радужные спинки, И в угол твой врывается весна. О, если б я могла вон там, над головою, Увидеть небеса без темных облаков, Увидеть пышный луг с зеленою травою, Могла упиться запахом цветов - И белой буквицы и розы белоснежной, - То этот краткий час я помнила б всегда, Узнала бы вполне я цену скорби прежней, Узнала б, как горька бессменная нужда. За час один, за отдых самый краткий Неблагодарною остаться я могла ль? Ведь мне, истерзанной холодной лихорадкой, Понятна лишь одна безмолвная печаль. Рыданье, говорят, нам сердце облегчает, Но будьте сухи вы, усталые глаза, Не проливайте слез: работе помешает Мной каждая пролитая слеза..." В лохмотьях нищенских, измучена работой, С глазами красными, опухшими без сна, Склонясь сидит швея, и всё поет она, И песня та звучит болезненною нотой. Поет и шьет, поет и шьет, Поет и шьет она, спины не разгибая, Рукой усталою едва держа иглу, В грязи и холоде, в сыром своем углу Поет и шьет она, спины не разгибая. <1865> Томас Гуд 333. Б. 1865, No 64. Перевод стих. "The song of the shirt". В сб. "Песни и поэмы" посвящен И. И. Дмитриеву.