Аннотация: и его товарищей по лондонским трущобам.
(Dick Temple). Текст издания: журнал "Отечественныя Записки", NoNo 5-7, 1878.
ПОХОЖДЕНІЯ ДИКА ТЕМПЛЯ и ЕГО ТОВАРИЩЕЙ ПО ЛОНДОНСКИМЪ ТРУЩОБАМЪ.
РОМАНЪ
Джемса Гринвуда.
Автора "Исторіи Найденыша".
I.
Утромъ, въ началѣ іюня, красивый молодой человѣкъ въ халатѣ и туфляхъ сидѣлъ одинъ за завтракомъ въ очень дурномъ настроеніи духа. Впрочемъ, строго говоря, нельзя сказать, чтобъ онъ сидѣлъ за завтракомъ, такъ какъ онъ не прикасался къ вкуснымъ, разнообразнымъ яствамъ, которыя могли бы удовлетворить самый утонченный вкусъ. Очевидная причина этого страннаго отсутствія аппетита въ здоровенномъ двадцати-шестилѣтнемъ юношѣ лежала передъ нимъ на столѣ въ видѣ письма, только что полученнаго по почтѣ.
Хотя письмо это было написано женщиной и состояло изъ четырехъ страницъ, въ немъ не говорилось о любви, а начиналось оно: "милый племянникъ", и оканчивалось: "твоя любящая тётка Тобита Сомерфильдъ". На конвертѣ же былъ адресъ: "Ричарду Темплю Эсквайру".
Онъ читалъ и перечитывалъ, повидимому, непріятное посланіе, бросалъ его на столъ, потомъ снова бралъ въ руки и, вставъ съ мѣста, подходилъ къ окну, какъ бы надѣясь, что, ближе къ свѣту, оно и по содержанію станетъ свѣтлѣе, но видя, что смыслъ мелко написанныхъ строчекъ все тотъ же, онъ сталъ нетерпѣливо ходить по комнатѣ, выражая свое неудовольствіе отрывочными фразами, далеко нелестными для того, къ кому онѣ относились.
-- Нечего сказать, пріятная перспектива! Чортъ возьми! Что скажетъ Джекъ? Весело быть нянькой девонширскаго болвана. Этотъ щенокъ, у котораго не успѣло еще высохнуть молоко на губахъ, конечно, въ русыхъ кудряхъ, съ коленкоровымъ зонтикомъ въ рукахъ и съ цѣлымъ букетомъ въ петлицѣ. Нѣтъ, благодарю, слуга покорный.
Въ эту минуту на лѣстницѣ послышались торопливые шаги.
-- А вотъ и Джекъ, промолвилъ Темпль, складывая письмо и пряча его въ карманъ:-- ему надо будетъ сказать эту пріятную вѣсть, а потомъ пора готовиться къ пыткѣ.
Кто то постучалъ въ дверь набалдашникомъ трости и черезъ секунду ожидаемый гость вошелъ въ комнату.
Нельзя было сказать, съ строго приличной точки зрѣнія, чтобъ мистеръ Джекъ Моллетъ имѣлъ почтенный, внушительный видъ. Почти одинаковыхъ лѣтъ съ Темплемъ, онъ казался гораздо старше и болѣе опытнымъ въ жизни. На немъ была сѣрая высокая шляпа, легко осѣнявшая коротко остриженную голову, въ галстухѣ красовалась булавка съ синей эмалевой подковой, снабженной рубинами вмѣсто гвоздей; его трость, слишкомъ короткая, чтобъ опираться на нее, торчала изъ кармана пальто; на ногахъ у него были патентованные башмаки и суконныя штиблеты. Въ то же время, онъ былъ далеко не уродъ и, несмотря на слишкомъ румяное лицо, излишнюю развязность и рѣзкія манеры, отличался такой веселой, добродушной и открытой наружностью, что не совсѣмъ привлекательныя черты его внѣшности легко стушевывались.
Замѣтивъ сразу вытянутое лицо своего друга и нетронутый завтракъ, мистеръ Моллетъ остановился въ дверяхъ. Сіяющее лицо его омрачилось и онъ огласилъ воздухъ продолжительнымъ, грустнымъ свистомъ.
-- Я не знаю, откуда дуетъ: въ дверь или изъ двери, отвѣчалъ Моллетъ, подходя къ столу:-- но отъ тебя несетъ холодомъ, Дикъ.
-- Прости, старина, произнесъ со смѣхомъ Темпль, протягивая руку: -- я въ такомъ скверномъ настроеніи. Ты еще не завтракалъ?
-- Нѣтъ, но и ты тоже.
-- У меня нѣтъ аппетита.
-- Быть можетъ, ты принялъ лекарство? замѣтилъ Моллетъ садясь за столъ и наваливая на тарелку ветчины и цыпленка.
-- Ты правъ, Джекъ, я принялъ лекарства и очень противнаго, и не скоро позабуду его.
Моллетъ сочувственно вздохнулъ и указывая на конвертъ, валявшійся на столѣ, прибавилъ:
-- Оно было въ этомъ завернуто?
Темпль молча кивнулъ головою.
-- Я такъ и думалъ, продолжалъ Моллетъ: -- но все же не отчего отчаяваться, мужественный британецъ. Сладки плоды испытанія. Если судьбѣ угодно, чтобъ мы не платили своихъ долговъ, то дадимъ же кредиторамъ примѣръ терпѣнія и покорности. Но въ чемъ дѣло, къ чему тебя приговорили?
-- Я никогда не видывалъ такого человѣка, какъ ты, Джекъ! воскликнулъ Темпль съ неудовольствіемъ: -- ты никогда не можешь быть серьёзнымъ. Прочти это письмо и оно тебя поразитъ, несмотря на всю твою напускную философію.
-- Благодарю, я лучше перенесу ударъ, слушая чтеніе этого страшнаго письма. Но неужели твоя тётка до того нечеловѣчна, что отвѣчала рѣшительнымъ отказомъ на твои пламенныя просьбы и краснорѣчивыя увѣренія въ раскаяніи?
-- Будь любезенъ, помолчи немного и выслушай...
-- Ты самъ виноватъ. Ты не хотѣлъ воспользоваться соломинкой. А это была блестящая мысль.
-- О какой соломинкѣ ты говоришь, чортъ возьми!
-- О символической. Я совѣтовалъ тебѣ написать тёткѣ, что ты прибѣгаешь къ ней, какъ утопающій хватается за соломинку; а ты сочинилъ обрубленную мачту и въ отчаяньи обхватывающаго ее матроса на погибающемъ кораблѣ. Конечно, и эта картина не дурна, но она слишкомъ энергична и не можетъ войти въ голову раскаивающемуся грѣшнику, преслѣдуемому кредиторами. Вотъ тётка тебѣ и отказала, а соломинка была бы и поэтичнѣе и дѣйствительнѣе.
-- Да погоди, болтунъ, кто тебѣ сказалъ, что она мнѣ отказала! воскликнулъ Темпль со смѣхомъ.
-- Кто мнѣ сказалъ, продолжалъ Моллетъ, широко открывая глаза отъ изумленія:-- да зачѣмъ мнѣ было объ этомъ и говорить. Я слышалъ отказъ тётки Тобиты въ воздухѣ, еще на лѣстницѣ, видѣлъ его въ нетронутомъ завтракѣ, въ твоихъ нахмуренныхъ бровяхъ.
Джекъ Моллетъ былъ такъ удивленъ, что кусокъ страсбургскаго паштета упалъ съ вилки, которую онъ несъ ко рту.
-- И презрѣнный металлъ... началъ онъ, но Темпль его перебилъ.
-- Будетъ, не безпокойся. Но дѣло совсѣмъ не въ деньгахъ; намъ обоимъ грозитъ большая непріятность...
Но Джекъ Моллетъ не слушалъ своего пріятеля, а, вскочивъ изъ-за стола, въ порывѣ радости перепрыгнулъ черезъ три стула, какъ бы играя въ чехарду и потомъ, схвативъ Дика за обѣ руки. воскликнулъ:
-- Другъ мой, ты меня воскресилъ, и такъ какъ я теперь новый человѣкъ, то меня надобно крестить. Въ чемъ прикажешь, въ шампанскомъ или въ бургонскомъ? Я думаю, лучше въ бургонскомъ. Это будетъ символъ той скромной добродѣтельной жизни, которую мы съ тобой поведемъ съ этого дня.
И. наполнивъ стаканъ краснымъ виномъ, онъ выпилъ его залпомъ.
-- Теперь я чувствую и аппетитъ, продолжалъ Джекъ, снова принимаясь за паштетъ: -- ахъ! Дикъ, человѣкъ никогда не знаетъ всей тяжести гнетущаго его бремени, пока милосердная судьба не освободитъ отъ него несчастнаго.
-- Но ты, Джекъ, забываешь, замѣтилъ Дикъ, снова принимая серьёзный видъ: -- что насъ ожидаетъ непріятность, о которой ты даже не подозрѣваешь.
-- Къ чорту ее! Потопимъ ее въ винѣ, отвѣчалъ Джекъ, наливая себѣ второй стаканъ вина.
-- Нѣтъ, другъ мой, намъ надо встрѣтить мужественно и лицомъ къ лицу грозящую опасность.
-- Ну, разсказывай. Но, вѣдь главное дѣло кончено. Она даетъ всѣ 500 фунтовъ, Дикъ, безъ скидки?
-- Да, она гораздо добрѣе ко мнѣ, чѣмъ я стою, произнесъ Темпль, съ чѣмъ-то въ родѣ раскаянья въ голосѣ.
-- Это не тётка, а золото! воскликнулъ Моллетъ, продолжая запивать виномъ куски паштета и цыпленка.
-- Если ты согласенъ вести себя, какъ разумное существо, хотя пять минутъ, то ты услышишь...
-- Что-нибудь очень непріятное. Хорошо, я слушаю. Но, пожалуйста, Дикъ, въ самомъ страшномъ мѣстѣ остановись, и дай мнѣ приготовиться къ грозному удару. Погоди, любезный другъ, ужасное подозрѣніе вкралось въ мое сердце. Неужели за пріятную сумму 500 фунтовъ, тебѣ придется перемѣнить жизнь и вмѣсто празднаго существованія, вырабатывать хлѣбъ въ потѣ лица? Нѣтъ, какъ это блюдо чечевицы ни соблазнительно, ты, Дикъ, не продавай своего первенства.
-- Вотъ въ чемъ дѣло. Если я соглашусь на предписываемыя тёткой условія, то я болѣе несвободный человѣкъ.
-- Какъ несвободный? воскликнулъ Джекъ Моллетъ съ искреннимъ безпокойствомъ:-- я не понимаю.
-- Да, я не буду воленъ дѣлать, что хочу. Я тебѣ говорилъ, Джекъ, что дѣло очень серьёзное. Начальство рѣшило, что въ послѣднее время колесо моей жизни вертѣлось слишкомъ быстро, и потому припасло для меня спасительный тормазъ. Оказывается, что мнѣ жить болѣе одному не подобаетъ и...
-- Прости, другъ, мою болтовню! воскликнулъ Джекъ, вскакивая со стула въ сильномъ волненіи: -- я и не помышлялъ, что имѣю дѣло съ несчастнымъ, стоящимъ на краю супружеской бездны.
-- Нѣтъ, нѣтъ, отвѣчалъ со смѣхомъ Дикъ: -- дѣло еще не такъ худо, какъ ты думаешь. Но, лучше всего, прочтемъ поскорѣе письмо:
"Милый племянникъ, я была очень рада получить твое письмо, такъ какъ я вижу, что ты, по крайней мѣрѣ, здоровъ, хотя и находишься въ затруднительномъ положеніи, то есть на столько здоровъ, на сколько можетъ быть дурной, легкомысленный мальчикъ, преданный куренію, пьянству, неприличному обществу и безсоннымъ ночамъ. Впрочемъ, ты единственный сынъ моей бѣдной сестры и я не могу поступить съ тобою такъ, какъ бы ты заслужилъ. Конечно, я не стану терять время и въ двадцатый разъ давать тебѣ совѣты, которыми ты презираешь, какъ происходящіе отъ глупой, по твоему, старухи. Да проститъ тебя небо, Дикъ, какъ я тебя прощаю, и да увидишь ты свое заблужденіе, когда еще не будетъ поздно исправиться. Я получила, согласно моему желанію, списокъ твоихъ долговъ и громадная ихъ сумма привела меня въ ужасъ; одно меня утѣшаетъ, что ты далъ мнѣ слово, какъ честный человѣкъ, что у тебя нѣтъ болѣе долговъ. Я надѣюсь, что ты исполнишь свое обѣщаніе воздерживаться впредь отъ всякихъ излишнихъ расходовъ, и прилагаю при семъ чекъ на моего банкира въ 560 фунтовъ стерлинговъ. По уплатѣ всѣхъ долговъ, у тебя останется 50 фунтовъ стерлинговъ, которыхъ тебѣ хватитъ до слѣдующей полугодовой получки.
"Скажу тебѣ откровенно, что одно мѣсто въ твоемъ письмѣ меня особенно безпокоитъ. Ты, конечно, не забылъ, что и въ прошедшемъ письмѣ я просила тебя бросить знакомство съ Джекомъ Моллетомъ. (Названная личность встаетъ и почтительно кланяется). Я знаю достовѣрно, что это гадкій, легкомысленный, неприличный и развратный молодой человѣкъ (милая, добрая, чистосердечная старуха! замѣчаетъ Моллетъ), недостойный быть товарищемъ моего племянника. Но ты не даешь мнѣ никакого удовлетворительнаго отвѣта по этому вопросу, а только увѣряешь, что твой другъ Моллетъ не такъ черенъ, какъ его малюютъ. Но довольно проповѣдей. Ты удивишься, племянникъ Дикъ, что я имѣю до тебя просьбу. Она касается до твоего двоюроднаго брата Софтлея. Мнѣ нечего тебѣ напоминать, что этотъ милый мальчикъ былъ съ дѣтства моимъ настоящимъ сыномъ и всегда довольствовался обществомъ своей старой тётки и двоюродной сестры Ады, не выражая ни малѣйшаго желанія предпринять путешествіе хотя бы на двадцать миль отъ дома. Послѣ такой мирной, спокойной жизни, вдругъ мой милый Самюэль захотѣлъ повидать свѣтъ, то есть провести сезонъ въ Лондонѣ. Я ни сколько не скрываю отъ тебя. Ричардъ, что хотя осуждаю безумную расточительность, но считаю полезнымъ для молодого человѣка жизненный опытъ, такъ какъ на семъ свѣтѣ слабые, незнающіе люди всегда терпятъ невзгоды. Но я боюсь отпустить бѣднаго Самюэля безпомощнымъ и безоружнымъ въ лондонскіе вертепы. Я не хочу этимъ сказать, чтобъ онъ не понималъ всей важности своего предпріятія; онъ даже, скажу тебѣ откровенно, придаетъ слишкомъ большое значеніе своей поѣздкѣ въ Лондонъ и смотритъ на себя, по выраженію Ады, какъ на Мунго Парка, отправляющагося въ дикія пустыни Африки.
"Итакъ, Самюэль рѣшился на этотъ шагъ; мало того, онъ уже вчера выѣхалъ изъ Девоншира въ вашу громадную столицу и ты вѣроятно увидишь его вскорѣ послѣ полученія этихъ строкъ. Прошу тебѣ, Дикъ, побереги его. Будь его постояннымъ товарищемъ, покажи ему все замѣчательное въ Лондонѣ и, если ты сохранилъ хоть каплю любви къ своей старой тёткѣ Тобитѣ и дорожишь ея добрымъ мнѣніемъ, прошу тебя, очень прошу, предохрани его отъ всякихъ напастей..
Любящая тебя тётка
Тобита Сомерфильдъ".
-- Ну. что ты на это скажешь, Джекъ? произнесъ Дикъ Темпль, пряча письмо въ карманъ.
-- Относительно любезныхъ выраженій старухи о твоемъ покорномъ слугѣ?
-- Нѣтъ, это пустяки, а что ты скажешь о моемъ прелестномъ братцѣ и о пріятной просьбѣ тётки?
-- Трудно выразить свое мнѣніе о такомъ деликатномъ вопросѣ. Что ты знаешь о мистерѣ Самюэлѣ Софтлеѣ?
-- Очень мало.
-- Онъ дѣйствительно такой прелестный недоросль, какимъ изображаетъ его твоя почтенная тётка?
-- Я не имѣлъ удовольствія его видѣть съ тѣхъ поръ, какъ еще юношей провелъ мѣсяцъ у тётки. Ему тогда была только семнадцать лѣтъ.
-- И, повидимому, вы не заключили тогда дружественнаго союза на всю жизнь?
-- Онъ тогда былъ -- помни, что съ тѣхъ поръ прошло шесть лѣтъ -- самый милый недоросль и примѣрный юноша, какого можно только себѣ представить. Однажды у него цѣлый день болѣла голова оттого, что я курилъ при немъ трубку.
-- А съ тѣхъ поръ онъ развился?
-- Я не имѣю о немъ никакихъ свѣдѣній, кромѣ этого письма. Конечно, я могу отказаться отъ чести, оказываемой мнѣ тёткой.
-- Нѣтъ, другъ мой, это невозможно! воскликнулъ поспѣшно Джекъ Моллетъ: -- неизбѣжнымъ результатомъ такого безумія была бы пріостановка всякихъ субсидій отъ твоей тётки, что было бы для насъ чрезвычайно непріятно, въ виду продолжающагося гнѣва моего родителя. Нѣтъ, Дикъ, мы должны принять это испытаніе, я говорю мы, потому что я тебя, конечно, не покину въ такую критическую минуту.
-- Я зналъ, что могу разсчитывать на твою дружбу, отвѣчалъ Дикъ Темпль, пожимая съ благодарностью руку своего пріятеля: -- я полагаю, что намъ отдѣлаться отъ этой каторги нельзя, не возстановивъ противъ себя начальство.
-- А я думаю, замѣтилъ Джекъ: -- что можно выйти изъ нашего затруднительнаго положенія.
-- Какъ?
-- Подожди. Ты увѣренъ, что твой двоюродный братецъ невинный младенецъ, незнакомый съ лондонскимъ нечестіемъ?
-- Да, кажется; а судя по письму тётки, онъ ожидаетъ здѣсь увидѣть нѣчто ужасное.
-- Не отпугать ли намъ его сразу и, увѣряя, что мы начинаемъ знакомить его съ лондонской жизнью въ самой невинной ея формѣ, повести его прямо въ развратную трущобу. Если подобное зрѣлище его не отвадитъ отъ насъ, то значитъ въ немъ болѣе толку, чѣмъ мы полагаемъ.
-- Это хорошая идея, мой другъ, но если онъ, испугавшись, уѣдетъ обратно въ Девонширъ и разскажетъ моей тёткѣ, что онъ видѣлъ и какія забавы мы считаемъ самыми невинными, то вѣдь я на вѣки погибъ въ ея глазахъ. Нѣтъ, Джекъ, твоя выдумка никуда не годится. Намъ лучше терпѣливо перенести посланное на насъ испытаніе.
-- Или не поступить ли намъ совершенно иначе, продолжалъ ловкій Джекъ:-- вѣдь нѣтъ никакихъ доказательствъ, что ты ведешь безумную жизнь, какъ увѣрена твоя тётка, несмотря на всѣ твои протесты. Ты невиноватъ, если мистръ Самюэль Софтлей упорно считаетъ тебя завсегдатаемъ тѣхъ увеселительныхъ лондонскихъ трущобъ, съ которыми онъ вдругъ захотѣлъ познамиться. Славная была бы шутка обморочить его.
-- Я тебя не понимаю.
-- Очень просто. Я не предлагаю представиться ему невинными агнцами; но хорошо было бы, еслибъ онъ, вмѣсто развратныхъ кутилъ, какими насъ рисовала твоя тётка, нашелъ бы двухъ скромныхъ юношей, единственнымъ развлеченіемъ которымъ служатъ прогулки по паркамъ и платоническое ухаживаніе за красавицами въ загородныхъ садахъ. Если черезъ недѣлю или двѣ подобнаго веселаго препровожденія времени, онъ попросилъ бы какой-нибудь болѣе пряной забавы, то мы могли бы взять съ него торжественную клятву не говорить ни слова тёткѣ Тобитѣ и потомъ повести его въ театръ или въ ресторанъ. Я тебя увѣряю, Дикъ... но что это стучатъ?
-- Войдите.
-- Извините, сэръ, сказала вошедшая служанка:-- васъ спрашиваетъ какой-то джентльмэнъ.
Заговорщики взглянули другъ на друга со страхомъ.
-- На что онъ похожъ? спросилъ шепотомъ Темпль.
-- На провинціала. Вотъ его карточка.
-- Я такъ и думалъ, сказалъ Дикъ, взглянувъ на карточку:-- это нашъ врагъ.
Но черезъ минуту, онъ весело произнесъ, обращаясь къ служанкѣ:
-- Конечно, просите мистера Софтлея.
II.
По внѣшности, мистеръ Самюэль Софтлей далеко не походилъ на врага; въ немъ не было ничего злого, или скрытнаго. Стоя въ дверяхъ, какъ бы въ рамкѣ, онъ казался полнѣйшимъ олицетвореніемъ молодого провинціальнаго англичанина. Значительно выше средняго роста, здоровенный, широкоплечій, съ короткими вьющимися, русыми волосами, голубыми глазами, нѣжнымъ цвѣтомъ лица, нѣсколько загорѣлымъ, онъ былъ совершеннымъ контрастомъ того изнѣженнаго, лѣниваго недоросля, которымъ его рисовалъ Темпль, а потому Джекъ Моллетъ былъ внѣ себя отъ изумленія. Кромѣ того, отъ мистера Софтлея несло свѣжимъ, здоровымъ воздухомъ, которымъ такъ славится Девонширъ съ своими знаменитыми лугами и фруктовыми садами. Но всего замѣчательнѣе въ немъ была удивительная живость и энергія, которыя нисколько не соотвѣтствовали его скромному, застѣнчивому обращенію.
Невозможно было не отвѣчать на его радушное привѣтствіе и дружеское пожатіе руки.
-- Это -- мой другъ, мистеръ Джекъ Моллетъ, о которомъ вы, вѣрно, слыхали, сказалъ Дикъ.
Софтлей отвѣчалъ, знаменательно сверкнувъ глазами, что слава этого джентльмэна достигла до Девоншира, и что онъ надѣялся имѣть удовольствіе поближе съ нимъ познакомиться.
-- А когда вы пріѣхали? спросилъ Дикъ.
-- Съ десяти-часовымъ поѣздомъ, и я голоденъ, какъ охотникъ, отвѣчалъ Софтлей, бросая умильные взгляды на столъ, изъ-за котораго только что всталъ Моллетъ.
-- Неудивительно, отвѣчалъ Дикъ:-- теперь уже часъ; гдѣ вы...
-- Я такъ и думалъ, что вы удивитесь. Меня самого крайне изумило то, что со много случилось. Я былъ бы здѣсь уже три часа тому назадъ, еслибъ не подвергся странному приключенію. Я вамъ все разскажу, утоливъ предварительно мой голодъ.
Говоря это, онъ снялъ польто и перчатки, пока Дикъ Темпль переглянулся съ Джекомъ Моллетомъ.
-- Должно быть, это приключеніе очень интересное, замѣтилъ послѣдній: -- такъ какъ оно такъ рѣзко запечатлѣлось въ вашей памяти, что его не могло изгладить зрѣлище Лондона.
-- Какъ, изгладить зрѣлище Лондона! повторилъ весело Софтлей, принимаясь за завтракъ: -- да оно случилось здѣсь. Въ Девонширѣ, любезный сэръ, о такихъ дѣлахъ и помину нѣтъ. Только въ вашемъ нечестивомъ Лондонѣ можно имѣть удовольствіе попасть въ среду воровъ. Ха, ха, ха! Простите мою грубую откровенность, но вы согласитесь со мною, когда услышите мою исторію.
Дикъ Темпль и мистеръ Моллетъ стали въ тупикъ. Согласно тому понятію, которое наши друзья составили себѣ о молодомъ провинціалѣ, онъ долженъ былъ отличаться застѣнчивостью, особливо въ присутствіи такихъ опытныхъ столичныхъ жителей, какъ они, но, вмѣсто того, онъ оказался развязнымъ, веселымъ и, судя по его намекамъ, вышелъ торжествующимъ героемъ изъ приключенія, случившагося съ нимъ въ теченіи первыхъ трехъ часовъ, проведенныхъ въ Лондонѣ.
-- Вамъ трудно было найти сюда дорогу отъ вокзала? спросилъ Дикъ.
-- Нѣтъ, я пріѣхалъ въ кэбѣ. А развѣ, любезный двоюродный братецъ, путешествіе изъ одного конца Лондона въ другой считается труднымъ подвигомъ?
-- Нѣтъ, для лондонцевъ это ничего, произнесъ Дикъ съ замѣтнымъ неудовольствіемъ:-- они привыкли держать ухо востро. Но провинціалы, пріѣзжающіе сюда впервые, часто подвергаются сильнымъ непріятностямъ. Я увѣренъ, что мой другъ Моллетъ поддержитъ меня въ этомъ.
-- Конечно, прибавилъ Джекъ:-- я видалъ не одного провинціала, котораго тотчасъ по пріѣздѣ въ Лондонъ такъ ощипывали, что нетолько у него пропадалъ кошелекъ, но и самый карманъ, въ которомъ находился кошелекъ.
-- Это случалось тотчасъ по прибытіи въ вокзалъ желѣзной дороги? спросилъ Софтлей, знаменательно подмигивая.
-- Да.
-- Напримѣръ, на Падингтонской станціи?
-- Я докажу съ газетами въ рукахъ, сказалъ Джекъ: -- что большую часть провинціаловъ обманываютъ именно на Падингтонской станціи.
Послѣднія слова, произнесенныя Джекомъ Моллетомъ совершенно серьёзно, возбудили почему то взрывъ смѣха въ мистерѣ Самюэлѣ Софтлеѣ, и онъ такъ сильно хохоталъ, что долженъ былъ бросить завтракъ.
-- Позвольте мнѣ васъ спросить, сэръ, воскликнулъ онъ, наконецъ, приходя въ себя и отирая платкомъ лицо, на которомъ выступилъ потъ:-- видали ли вы когда-нибудь, при вашей долголѣтней опытности, провинціала, который обошелъ разбойниковъ, хотѣвшихъ его обмануть?
-- Нѣтъ, отвѣчалъ Джекъ:-- конечно, всякое бываетъ, но подобный диковинный случай былъ бы опубликованъ въ газетахъ.
-- Въ такомъ случаѣ, воскликнулъ съ торжествомъ мистеръ Софтлей:-- вы видите передъ собой человѣка, который совершилъ такой неслыханный подвигъ.
-- Неужели? воскликнули въ одинъ голосъ наши друзья.
-- Это фактъ, увѣряю васъ, и я долженъ прибавить, что если мошенники, въ руки которыхъ я попалъ, представляютъ хорошій образецъ этого почтеннаго сословія, то, моему мнѣнію опасности, грозящія новичкамъ въ Лондонѣ, ужасно преувеличены. Вашъ лондонскій мошенникъ -- презрѣнный трусъ, готовый дать тягу, какъ только онъ видитъ, что имѣетъ дѣло съ энергичнымъ, рѣшительнымъ человѣкомъ, который не позволитъ себя дурачить.
-- Я долженъ вамъ откровенно сказать, любезный двоюродный братъ, произнесъ Темпль со смѣхомъ:-- что вы меня приводите въ изумленіе!
-- Ну, признаюсь, и я самъ былъ удивленъ своей прыти. Еслибъ наканунѣ моего отъѣзда изъ дома, меня кто нибудь спросилъ: "считаешь ли ты себя способнымъ обойти лондонскаго мошенника?" то я отвѣчалъ бы: "конечно, нѣтъ", а теперь я вызываю ихъ всѣхъ на борьбу и берусь побороть цѣлую дюжину этихъ презрѣнныхъ трусовъ. Ха! ха! ха! Я право не вѣрилъ своимъ глазамъ, когда два мошенника, напавшіе на меня, обратились въ бѣгство, забывъ даже свои деньги.
-- Такъ дѣло шло о деньгахъ? спросилъ Дикъ Темпль, который приходилъ въ большее и большее изумленіе.
-- Конечно, дѣло шло о моихъ дерьгахъ, которыми они хотѣли поживиться. Безъ всякаго сомнѣнія, это были записные мошенники. Но еслибъ вы только слышали, какъ они ловко говорили; естественно, что простяки попадаются въ ихъ сѣти. Я по опыту теперь знаю, что надо быть очень сметливымъ для борьбы съ такими ловкими обманщиками.
-- Ну, примите наше поздравленіе, произнесъ Дикъ, съ нѣкоторымъ недовѣріемъ:-- и разскажите намъ все по порядку.
-- Сейчасъ, отвѣтилъ Софтлей, послѣ минутнаго колебанія:-- но не забывайте, что я сначала не угадалъ обмана. Я въ этомъ откровенно сознаюсь. Но кто сталъ бы подозрѣвать почтеннаго, стараго джентльмэна въ черной шляпѣ, въ синемъ фракѣ, съ бронзовыми пуговицами, съ золотой, тяжелой цѣпью у часовъ и въ суконныхъ штиблетахъ? Я увѣренъ, что вы, Дикъ, и вы, мистеръ Моллетъ поддались бы ловкому обманщику.
-- Вы, вѣроятно, правы, любезный Софтлей, сказалъ Дикъ:-- но что-же сдѣлалъ джентльмэнъ въ суконныхъ штиблетахъ? Вы еще намъ не сказали, какъ вы съ нимъ познакомились.
-- Онъ подошелъ ко мнѣ. Я дожидался моихъ вещей, когда вдругъ онъ ударилъ меня по плечу съ такой невинной, добродушной улыбкой, которая шла бы къ векфильдскому пастору. Вы не можете себѣ представить, Дикъ, какъ я доволенъ, что поборолъ этого низкаго обманщика. Онъ держалъ въ рукахъ бумажникъ въ кожанномъ переплетѣ и сказалъ: "извините, молодой человѣкъ, это вѣрно вы потеряли"? Я отвѣчалъ: "нѣтъ, не я; почему вы полагаете, что я его потерялъ?" "Мнѣ казалось, что я видѣлъ, какъ вы его обронили, продолжалъ почтенный джентльмэнъ:-- какъ жаль, что онъ не вашъ. Куда я его теперь дѣну?" Я на это замѣтилъ: "А развѣ здѣсь нѣтъ отдѣленія для пропавшихъ вещей, какъ у насъ на станціяхъ въ Девонширѣ?" "Не знаю, отвѣчалъ онъ:-- я, подобно вамъ, провинціалъ и пріѣхалъ въ Лондонъ только по дѣлу о завѣщаніи одного стараго дяди. А грѣхъ отдать этотъ бумажникъ въ безчестныя руки, не правда ли? Мнѣ очень хочется раскрыть его и посмотрѣть, нѣтъ ли въ немъ визитной карточки или письма, по которымъ можно было бы узнать его собственника''. Конечно, не мое дѣло было раскрывать чужой бумажникъ, тѣмъ болѣе, что въ немъ были отдѣленія для денегъ, повидимому, туго набитыя, но какъ-то инстинктивно, я остался и присутствовалъ при осмотрѣ бумажника старымъ негодяемъ. "Боже милостивый!" воскликнулъ онъ съ испугомъ:-- да здѣсь банковые билеты на громадную сумму. Но не успѣлъ онъ произнести этихъ словъ, какъ къ намъ подбѣжалъ другой джентльмэнъ, страшно взволнованный и едва переводя духъ. "Извините, господа, это моя собственность! воскликнулъ онъ:-- я ее обронилъ пять минутъ тому назадъ, выходя изъ вагона перваго класса". "Ну, слава Богу, что нашелся собственникъ, сказалъ старый джентльмэнъ:-- но извините, сэръ, если этотъ бумажникъ вашъ, то скажите, что въ немъ находится". Другой джентльмэнъ тотчасъ отвѣчалъ: "тутъ банковыхъ билетовъ на 460 фун. стерл. и около 20 ф. золотомъ, а во внутреннемъ отдѣленіи, вы найдете мою карточку -- Брезіеръ. Старикъ заглянулъ во внутреннее отдѣленіе и вынулъ карточку. "Мистеръ Даніель Брезіеръ, солильщикъ рыбы въ Дормутѣ", прочелъ онъ. "Да, да, это я, произнесъ мистеръ Даніель Брезіеръ, пряча въ карманъ, найденное сокровище:-- вы не можете себѣ представить, господа, какъ я вамъ обязанъ. Еслибъ простой бѣднякъ нашелъ мой бумажникъ, то я далъ бы ему пять фунтовъ и тѣмъ дѣло было бы кончено". Вы извините меня, что я вхожу въ такія подробности, замѣтилъ Софтлей, вдругъ прерывая свой разсказъ:-- но я желаю дать вамъ понятіе о тѣхъ людяхъ, съ которыми я имѣлъ дѣло. Еслибъ они были простые воры, то мнѣ нельзя было бы хвалиться своей побѣдой надъ ними.
-- Я ни мало не сомнѣваюсь, что это первостепенные мошенники, отвѣчалъ Дикъ Темпль, подмигивая въ то же время Джеку Моллету: -- но, пожалуйста, продолжайте.
-- Собственникъ бумажника объяснилъ далѣе, что намъ онъ, какъ джентльмэнамъ, не можетъ заплатить деньгами, а потому предложилъ намъ стаканъ вина. Мы приняли его любезное предложеніе и всѣ втроемъ отправились въ ближайшую таверну.
-- Извините, что я васъ перебью, сказалъ Моллетъ:-- но вы до этой минуты ничего не подозрѣвали?
-- Ничего. Какъ только возникло въ моей головѣ подозрѣніе, такъ я тотчасъ сталъ держать ухо востро, какъ сдѣлалъ бы каждый разумный человѣкъ на моемъ мѣстѣ. Когда мы усѣлись за столикъ и намъ подали бутылку вина, то старикъ въ суконныхъ штиблетахъ замѣтилъ, что онъ можетъ остаться только нѣсколько минутъ, такъ какъ его ждетъ стряпчій по дѣлу о завѣщаніи дяди. "Странное стеченіе обстоятельствъ, замѣтилъ мистеръ Брезіеръ:-- у меня также дѣло по завѣщанію, но надѣюсь, что оно не столь непріятно". "Ну, судя по вашему бумажнику, ваши дѣла не могутъ быть очень непріятны", замѣтилъ старикъ, подмигивая мнѣ. "Однако, увѣряю васъ, что я нахожусь въ очень непріятномъ положеніи, отвѣчалъ мистеръ Брезіеръ: -- я вамъ скажу по секрету, между нами, господа, что моей теткѣ не слѣдовало позволять писать завѣщанія". Старикъ воскликнулъ съ глубокимъ интересомъ: "Отчего?" "Она была съумасшадшая, отвѣчалъ Брезіеръ:-- мнѣ, конечно, жаловаться не на что; за исключеніемъ нѣкоторыхъ мелочей, я получилъ все наслѣдство, но я говорю съ вами искренно и потому повторяю, что тётка была съумасшедшая". "Да вы почему это думаете? спросилъ старикъ, какъ бы въ разсѣянности, наливая мнѣ еще стаканъ вина. "Я вамъ сейчасъ объясню, продолжалъ Брезіеръ, понижая голосъ:-- во-первыхъ, я, какъ житель Ярмута, не могъ знать хорошо Лондона, а тётка вздумала дать мнѣ странное порученіе, предполагая, что мнѣ близко знакомъ классъ столичныхъ водовозовъ и фонарщиковъ". "Отчего же вы не объяснили ей, что она заблуждается", замѣтилъ старый джентльмэнъ въ суконныхъ штиблетахъ. "Но, вѣдь я не зналъ объ ея намѣреніяхъ и не подозрѣвалъ, что она оставитъ мнѣ что-нибудь. Это доказываетъ только, что она питала ко мнѣ большое довѣріе. Зная, что она любитъ соленую рыбу, я посылалъ ей иногда въ подарокъ корзину соленой рыбы -- это мнѣ ничего не стоило при моемъ ремеслѣ -- а старуха пришла къ тому убѣжденію, что я былъ человѣкъ надежный и оставила мнѣ всѣ свои деньги, подъ тѣмъ только условіемъ, чтобы, въ теченіи трехъ мѣсяцевъ послѣ ея смерти, я роздалъ собственноручно или черезъ довѣренныхъ лицъ 500 ф. ст. самымъ достойнымъ вдовамъ лондонскихъ водовозовъ и фонарщиковъ". "Странное условіе, замѣтилъ старикъ: -- и вы должны непремѣнно его исполнить?" "Непремѣнно, иначе наслѣдство перейдетъ не ко мнѣ, а къ отдаленному родственнику, отвѣчалъ ярмутскій солильщикъ рыбы:-- а дѣло въ томъ,-- я вамъ говорю, господа, по секрету,-- что срокъ приближается. Признаюсь, это дѣло мнѣ не улыбается и я его все откладывалъ; теперь же остается только одна недѣля, и если я не раздамъ эти деньги по назначенію до будущаго вторника до двѣнадцати часовъ, то я лишусь наслѣдства". "Я очень сожалѣю васъ", замѣтилъ старикъ и не желалъ бы быть на вашемъ мѣстѣ. "А вы?" прибавилъ онъ, обращаясь ко мнѣ. Я сказалъ, что не желалъ бы исполнять такое порученіе. "Какъ мнѣ жаль это слышать", воскликнулъ Брезіеръ:-- "у меня только что блеснула въ головѣ счастливая мысль".-- Какая? спросилъ я. Онъ поспѣшно отвѣчалъ:-- "Все дѣло легко бы устроилось, еслибъ два джентльмэна, подобные вамъ, взялись мнѣ помочь". "Это невозможно, отвѣчалъ наивно старикъ въ штиблетахъ:-- мы ничего не знаемъ здѣсь. Къ тому же мы вамъ совершенно незнакомы, и счастье ваше, что вы напали на честныхъ людей. Впрочемъ, если вы дѣйствительно довѣряете намъ, то я долженъ сказать -- конечно, за одного себя"...
Софтлей снова прервалъ свой разсказъ и, переводя дыханіе произнесъ:
-- Тутъ только я понялъ, что нахожусь въ рукакъ ловкихъ мошенниковъ, о продѣлкахъ которыхъ, основанныхъ на воображаемомъ довѣріи къ несчастнымъ жертвамъ, такъ часто пишутъ въ газетахъ. Первой моей мыслью было вытолкать ихъ въ шею изъ комнаты, но потомъ я рѣшился, и вы, конечно, согласитесь, что мой планъ былъ великолѣпный, довести дѣло до конца, притворившись, что пойманъ въ ихъ сѣти. Чтобъ быть краткимъ, я не стану описывать всѣхъ подробностей всѣмъ знакомой исторіи. Старикъ въ суконныхъ штиблетахъ отвелъ меня въ сторону и объяснилъ, что, несмотря на всѣ свои занятія, онъ согласенъ принять на себя порученіе солильщика рыбы, если я сдѣлаю тоже. "Конечно, прибавилъ онъ: -- онъ долженъ намъ дать, скажемъ, по 150 ф. ст. безъ всякихъ условій, вполнѣ надѣясь на нашу честность". Я изъявилъ свое согласіе съ видимымъ удовольствіемъ, такъ что у стараго мошенника засверкали глаза. Солильщикъ рыбы не представилъ никакихъ возраженій, и только замѣтилъ: "Мнѣ необходимо имѣть какое-нибудь доказательство вашей надежности, такъ какъ, по завѣщанію моей тётки, люди, которымъ я поручу исполненіе ея воли, должны быть вполнѣ надежными". Вотъ, прибавилъ онъ, вытаскивая кожанный кошель:-- здѣсь 45 золотыхъ, пересчитайте ихъ и убѣдитесь, что они не фальшивые. Ну, теперь я завяжу его узломъ. Сколько у васъ, господа, при себѣ денегъ?" Старикъ въ суконныхъ штиблетахъ отвѣчалъ, что у него 17 ф. ст. 15 шил., а у меня было немного менѣе, около 15 ф. ст. "Мы помѣняемся кошельками прибавилъ солильщикъ рыбы:-- я возьму самый тощій, вашъ, продолжалъ онъ, обращаясь ко мнѣ:-- а вы возьмите самый толстый, мой. Теперь я уйду отсюда на четверть часа, а, по моемъ возвращеніи, если все будетъ благополучно, то мы кончимъ наше дѣльце".
-- Но вы, конечно, не отдали ему своего кошелька? замѣтилъ Джакъ Моллетъ, едва удерживаясь отъ хохота.
-- Вы только послушайте, какъ я поступилъ, произнесъ торжественно Софтлей: -- вы не сдѣлали бы этого, какъ опытные, благоразумные лондонцы. Вы, по всей вѣроятности, не довели бы шутки до конца, а, расхохотавшись, позабавились бы на счетъ разочарованныхъ мошенниковъ. Но я сдѣлалъ лучше. Я передалъ мошеннику мой кошелекъ, а у него взялъ кожанный кошель съ 45 золотыми. Потомъ, всталъ и воскликнулъ: "Проклятые мошенники, вы ошиблись на этотъ разъ. Я не предамъ васъ полиціи, а накажу другимъ образомъ. Вы думали меня поймать, а я обойду васъ. Все, что тутъ есть лишняго противъ той суммы, которая находится въ моемъ кошелькѣ, я отдамъ бѣднымъ. А если вы тотчасъ не уйдете отсюда, то..." Мнѣ не пришлось повторить этого требованія, ибо пойманные мошенники въ ту же минуту спаслись бѣгствомъ. Оставшись одинъ, я заплатилъ за вино, взялъ кэбъ и пріѣхалъ сюда. Извините меня, мистеръ Моллетъ и вы, Дикъ, но я, какъ провинціалъ, попавшій въ Лондонъ, горжусь своимъ подвигомъ.
-- И вы дѣйствительно взяли деньги этого негодяя? спросилъ Джекъ Моллетъ съ такой саркастической улыбкой, что Софтлей воскликнулъ съ негодованіемъ:
-- Вы мнѣ не вѣрите! Вотъ посмотрите.
И онъ бросилъ на столъ кожанный кошель, который зазвенѣлъ такъ странно, что Джекъ Моллетъ быстро взглянулъ на Дика и громко расхохотался.
-- Чему вы смѣетесь? воскликнулъ Оофтлей, съ изумленіемъ смотря на обоихъ друзей.
-- Попался молодецъ! воскликнулъ Джекъ, не переставая хохотать.
-- Я дорого бы далъ, прибавилъ Дакъ, также смѣясь:-- чтобъ увидать, какъ эти пристыженные вами мошенники бѣжали съ позоромъ. Вы можете быть увѣрены, что они не скоро забудутъ этотъ урокъ. Ха! ха! ха! Старый джентльмэнъ въ суконныхъ штиблетахъ ловкій человѣкъ, но не тягаться ему съ девонширцемъ.
-- Я, право, не понимаю, что съ вами! воскликнулъ гнѣвно Софтлей, покраснѣвъ до корней волосъ: -- я не привыкъ, чтобъ надо мною издѣвались или мнѣ не вѣрили. Сдѣлайте одолженіе, объясните, чему вы смѣетесь.
-- Вы уморите меня со смѣха, произнесъ Джекъ, хватаясь за ручки креселъ.-- вы лучше пересчитайте деньги въ мѣшкѣ.
-- Я уже ихъ считалъ, сэръ, отвѣчалъ оскорбленный провинціалъ: -- но, если вамъ угодно...
Онъ развязалъ кошель и высыпалъ деньги въ тарелку. Въ туже минуту онъ увидалъ, что дѣйствительно мошенники съиграли съ нимъ злую шутку. Солильщикъ рыбы, отдавая ему кошель, ловко подмѣнилъ настоящіе золотые гановерскими медалями, которыя всѣ вмѣстѣ не стоили полуфунта стерлинговъ.
Около минуты Софтлей, въ какомъ-то оцѣпенѣніи, смотрѣлъ на груду фальшивыхъ золотыхъ, а мистеръ Моллетъ и Дикъ Темпль держались за бока. Потомъ онъ старательно собралъ всѣ медали, спряталъ ихъ обратно въ кошель, завязалъ его и произнесъ, нахмуря брови:
-- Подождите, господа, исторія еще не кончена. Вы теперь въ правѣ смѣяться и будьте увѣрены, этотъ урокъ будетъ мнѣ всегда памятенъ. Но вы видѣли только первый актъ комедіи, перейдемъ теперь ко второму.
Онъ вскочилъ со стула, нахлобучилъ на глаза шляпу и взялъ изъ угла свою толстую, тяжелую палку.
-- Эй! куда вы? воскликнулъ Дикъ Темпль: -- не сердитесь, любезный Софтлей, мы болѣе смѣяться не будемъ.
-- Не церемонтесь, отвѣчалъ Софтлей: -- смѣйтесь на свободѣ, пока я не вернусь, а это будетъ скоро.
-- Но куда вы идете? Что вы хотите сдѣлать?
-- Право не знаю, произнесъ Софтлей, гнѣвно сверкая глазами: -- если я немного успокоюсь, прежде чѣмъ найду этихъ мошенниковъ, то, пожалуй, только пересчитаю имъ ребра.
-- Неужели вы хотите гоняться за негодяями? Вѣдь это напрасный трудъ.
-- Я ихъ найду, во что бы то ни стало.
-- Пустяки. Конечно, это очень непріятно, но...
-- Но я отправлюсь на Падингтонскую станцію, рѣшительно отвѣчалъ Софтлей:-- вы, пожалуйста, и не пытайтесь меня остановить, а лучше укажите любезно, гдѣ стоятъ по сосѣдству кэбы.
-- Нѣтъ, если вы уже непремѣнно хотите отправиться, то мы насъ не отпустимъ одного, сказалъ Дикъ: -- вѣдь изъ этого не можетъ выдти ничего дурного, Джекъ?
-- Напротивъ, наша экскурсія можетъ привести къ хорошимъ результатамъ, если мистеръ Софтлей дастъ вѣрныя примѣты мошенниковъ. Во всякомъ случаѣ, мы можемъ заѣхать въ полицію и тамъ заявить о случившемся.
Но мистеръ Софтлей не хотѣлъ и слушать о вмѣшательствѣ полиціи.
-- Какая мнѣ польза, если ихъ арестуютъ? воскликнулъ онъ, размахивая своей палкой.
-- Однако, замѣтилъ Джекъ Моллетъ: -- мы все же, съ вашего позволенія, заѣдемъ прежде всего въ полицейскую контору. Я знакомъ съ дежурнымъ офицеромъ и онъ намъ укажетъ, гдѣ всего вѣроятнѣе найти вашего солильщика рыбы и его пріятеля. Но позвольте мнѣ еще вамъ замѣтить, что для нашихъ поисковъ было бы очень полезно, еслибъ вы перемѣнили вашу шляпу и рубашку, воротнички которой далеко не модные.
Софтлей послѣдовалъ этому дружескому совѣту, измѣнивъ нѣсколько свой костюмъ, благодаря гардеробу Дика Темпля, предоставленному въ его распоряженіе, и черезъ четверть часа наши друзья уже ѣхали по направленію къ Падингтонскому вокзалу.
По дорогѣ, Джекъ Моллетъ взошелъ одинъ въ полицейскую контору, а Дикъ и Софтлей дожидались его въ кэбѣ. Черезъ нѣсколько минутъ, Джекъ вернулся, но очень мрачный.
-- Дѣло труднѣе, чѣмъ я полагалъ, сказалъ онъ: -- вы, вѣроятно, не согласитесь прибѣгнуть къ помощи двухъ или трехъ сыщиковъ?
-- Конечно, нѣтъ, отвѣчалъ спокойно Софтлей.
-- Я такъ и объяснилъ моему пріятелю, полицейскому инспектору. Онъ хорошо знаетъ вашихъ мошенниковъ и далъ мнѣ адресъ полпивной, гдѣ ихъ можно найти. Она помѣщается въ улицѣ Малой Часовни и въ ней собираются исключительно мясники. Но трудность заключается въ томъ, что, по словамъ инспектора, всякій, приходящій не въ одеждѣ мясника, возбудитъ тамъ подозрѣніе и, конечно, при такихъ условіяхъ, намъ нечего туда и соваться.
-- Жаль, замѣтилъ Дикъ Темпль: -- а дѣлать нечего. Надо ѣхать домой.
-- Да, это тѣмъ болѣе непріятно, что мы уже напали на слѣдъ, прибавилъ Джекъ: -- но все же, мистеръ Софтлей, вы должны согласиться, что намъ напрасно продолжать наши поиски
-- Нѣтъ, я не согласенъ, отвѣчалъ Софтлей.
-- Но, какая же польза упорствовать?
-- Можетъ быть, мы что нибудь и сдѣлаемъ, замѣтилъ Софтлей чрезвычайно спокойно.
-- Вы слышали, произнесъ Дикъ: -- что никто, кромѣ настоящихъ мясниковъ, не можетъ переступить порога этого заведенія, а вѣдь мы трое нисколько не походимъ на мясниковъ, особенно въ эту минуту.
-- Что до меня касается, отвѣчалъ Софтлей, послѣ минутнаго молчанія:-- то я скорѣе превращусь въ мясника, чѣмъ снесу это оскорбленіе; я лучше пойду въ услуженіе къ мясникамъ и научусь ихъ ремеслу, чѣмъ проглочу эту пилюлю. Я готовъ заплатить сто фунтовъ, чтобъ только потягаться снова съ этимъ проклятымъ солильщикомъ рыбы.
Джекъ Моллетъ посмотрѣлъ съ восхищеніемъ на девонширскаго юношу.
-- Мистеръ Софтлей, произнесъ онъ: -- я уже однажды имѣлъ удовольствіе пожать вамъ сегодня руку, но позвольте мнѣ сдѣлать это еще разъ. Не примите моихъ словъ за пустой комплиментъ, но вы пришлись мнѣ по сердцу и, хотя вы еще слишкомъ мало меня знаете, чтобъ судить о томъ, какое у меня сердце, но...
-- Но, какъ я ни плохъ по части краснорѣчія, перебилъ его со смѣхомъ Дикъ:-- право, Джекъ, теперь не время болтать безъ удержу. Надо рѣшить, что намъ дѣлать?
-- Намъ надо превратиться въ мясниковъ, вотъ и все, замѣтилъ хладнокровно Джекъ.
-- Слѣдовательно, велите возницѣ вести насъ въ ближайшую лавку, гдѣ можно купить одежду мясниковъ.
Дикъ покачалъ головою.
-- Быть можетъ, для сцены были бы хороши костюмы мясниковъ новые, съ иголочки, замѣтилъ онъ: -- но, настоящіе мясники тотчасъ признали бы въ насъ замаскированныхъ франтовъ. Нѣтъ, надо придумать что-нибудь другое. Какой человѣкъ нашъ возница, Джекъ?
-- Старый воробей, себѣ на умѣ. Да, ты правъ, всего лучше посовѣтоваться съ нимъ.
Дѣйствительно, пяти-минутнаго объясненія и обѣщанія золотого было достаточно, чтобъ вполнѣ снискать сочувствіе возницы.
-- У меня есть пріятель, мясникъ въ Крофордской Улицѣ, сказалъ онъ: -- онъ такого же роста, какъ одинъ изъ васъ, а одежда его сподручнаго какъ разъ подойдетъ къ другому. Къ тому же, если куртка будетъ немного и широка, то грѣхъ не великъ, еще удобнѣе драться.
По счастью, мясникъ въ Крофордской Улицѣ былъ дома и радушно принялъ возницу, какъ стараго пріятеля. Въ двѣ минуты, послѣдній объяснилъ, въ чемъ дѣло, и мясникъ выразилъ такое сочувствіе, точно его собственный кошелекъ попалъ въ руки "низкихъ тварей", какъ онъ назвалъ въ порывѣ негодованія ярмутскаго солильщика рыбы и стараго джентльмэна въ суконныхъ штиблетахъ. Онъ нетолько согласился одолжить требуемые костюмы, но и просилъ позволенія принять участіе въ игрѣ; когда же ему въ этомъ было отказано въ любезныхъ выраженіяхъ, то онъ объявилъ, что все-таки пойдетъ посмотрѣть на такую веселую комедію.
Не болѣе четверти часа потребовалось на переодѣваніе и. замѣнивъ свои пальто и шляпы синими куртками и мягкими шапками, наши друзья снова сѣли въ кэбъ. Возница съ веселой улыбкой объявилъ, что они прекрасно замаскированы, особливо мистеръ Софтлей, который теперь держалъ въ рукахъ, вмѣсто камышевой трости съ золотымъ набалдашникомъ, толстую ясеневую палку.
Такимъ образомъ, они снова пустились въ путь и остановились въ пятнадцати шагахъ отъ небольшой невзрачной полпивной, адресъ которой былъ у Джека Моллета.
-- Вотъ и пріѣхали, сказалъ возница.-- Не безпокойтесь обо мнѣ. Я объѣду съ другой стороны по переулку, и, оставивъ лошадь съ торбой, загляну къ вамъ.
-- Пойдемъ! воскликнувъ Софтлей, выпрямляясь во весь ростъ и махая палкой: -- мы знатно накажемъ мошенниковъ.
-- Такъ не годится, любезный сэръ, произнесъ Джекъ Моллетъ смѣясь: -- мясники, заходящіе въ таверну выпить пива, не походятъ на разбойниковъ, грозящихъ смертью хозяину таверны и всему его семейству. Нѣтъ, ужь лучше я буду церемоніймейстеръ. Да кстати посмотримъ настоящее имя вашего солильщика рыбы, прибавилъ онъ, вынимая изъ кармана записку, данную ему полицейскимъ инспекторомъ: -- Лолиперъ, не надо этого забывать. Ну, идемте вольнымъ, неторопливымъ шагомъ. А о чемъ же мы будемъ говорить? Вы знаете, мы должны быть простыми, скромными мясниками.
-- Я думаю, что лучше всего намъ говорить о говядинѣ, замѣтилъ Софтлей.
-- Этотъ предметъ разговора былъ бы кстати, еслибы мы не были джентльмэнами, не отличающими грудинку отъ огузка, отвѣчалъ Джекъ:-- нѣтъ, я лучше буду разсказывать вамъ о письмѣ, полученномъ мною отъ брата изъ Австраліи. Ну, я войду первый и спрошу кружку пива.
И, тотчасъ перемѣнивъ предметъ разговора, онъ сталъ высчитывать, сколько у его брата въ Австраліи лошадей и свиней. Съ этими словами онъ толкнулъ плечемъ въ дверь и вошелъ въ таверну.
Это былъ грязный, тѣсный вертепъ съ деревяннымъ поломъ, посыпаннымъ отрубями, чернымъ закоптѣлымъ потолкомъ и сильнымъ запахомъ собачьей конуры. Въ буфетѣ торговля шла не очень бойко, но въ концѣ комнаты, виднѣлась дверь, которая часто отворялась и, очевидно, въ сосѣднемъ помѣщеніи пировало веселое общество.
-- У васъ тамъ знатно кутятъ, замѣтилъ Джекъ, любезно обращаясь къ хозяину.
-- А пусть ихъ, пока не дѣлаютъ скандала, отвѣчалъ содержатель таверны.
-- Конечно. Позвольте намъ кружку пива и трубку. Кстати давно ли вы видѣли Лолипера?
-- Лолипера, да онъ и теперь здѣсь. Развѣ вы его не слышите? Онъ вскорѣ напьется, какъ стелька, если будетъ такъ угощать всю компанію, какъ онъ дѣлаетъ съ двѣнадцати часовъ. Онъ ужасный дуракъ въ этомъ отношеніи. Когда у него заведутся деньги, то онъ не знаетъ имъ счета.
-- Да мы всѣ не умѣемъ быть разсчетливыми, замѣтилъ Джекъ Моллетъ, закуривая трубку, и въ теченіи пяти минутъ продолжалъ хладнокровно разсказывать о похожденіяхъ въ Австраліи своего брата.
-- Эй! хозяинъ, воскликнулъ онъ неожиданно: -- кружка пустая. Не наполнить ли ее? Да кстати ужь не усѣсться ли намъ, какъ слѣдуетъ?
-- Войдите въ комнату, тамъ мѣста довольно, сказалъ любезно хозяинъ: -- я намъ пришлю туда пива.
-- Пойдемте скорѣе, шепнулъ Софтлей своимъ товарищемъ, когда хозяинъ отвернулся:-- а то, пожалуй, мошенникъ улизнетъ.
Говоря это, онъ судорожно сжималъ свою палку.
-- Позвольте мнѣ замѣтить вамъ, двоюродный братецъ, сказалъ Дикъ Темпль, вспоминая, быть можетъ, просьбу тетки Тобиты охранять Самюэля отъ всякихъ опасностей: -- что ярмутскій солильщикъ рыбы не отличается большей живучестью, чѣмъ другіе люди, и что его убійство, хотя бы и въ обоюдной дракѣ, преслѣдуется закономъ.
Софтлей молча кивнулъ головой и, черезъ минуту, наши друзья очутились въ сосѣдней комнатѣ, чрезвычайно грязной, полутемной отъ облаковъ табачнаго дыма и очень душной отъ большого огня въ каминѣ, несмотря на іюнь мѣсяцъ.
Съ перваго взгляда было ясно, что тутъ происходила крупная попойка. На полудюжинѣ длинныхъ, узкихъ етоловъ красовалась почтенная батарея жестяныхъ кружекъ и стакановъ. Только на одномъ изъ нихъ, къ величайшему удовольствію всего общества, стоялъ пожилой джентльмэнъ и пѣлъ комическую пѣсню, сильно топая ногами и размахивая руками. Эта пѣсня такъ поглощала вниманіе всѣхъ присутствующихъ, что появленіе трехъ новыхъ мясниковъ не было никѣмъ замѣчено. Они усѣлись въ уголкѣ за пустымъ столомъ, но не успѣлъ Софтлей опуститься на стулъ, какъ онъ снова вскочилъ и едва Джекъ Моллетъ успѣлъ удержать его за рукавъ.
-- Оставьте меня! воскликнулъ онъ такъ громко, что его всѣ услышали бы, еслибъ припѣвъ пѣсни, подхваченной хоромъ, не заглушалъ его голоса:-- господинъ, который стоитъ на столѣ, и есть старый мошенникъ, въ суконныхъ штиблетахъ! Я его тотчасъ узналъ. Ради Бога, пустите меня, мистеръ Моллетъ. А вонъ тотъ молодецъ, сидящій въ кружкѣ съ длинной трубкой, его товарищъ, Лариперъ или какъ его тамъ зовутъ.
-- Хорошо, отвѣчалъ Моллетъ шопотомъ:-- если они оба здѣсь, то намъ надо вести себя очень осторожно и ловко воспользоваться удобнымъ случаемъ. Намъ нечего торопиться.
По окончаніи комической пѣсни, среди громкихъ криковъ браво и звона жестяной посуды, пѣвецъ быстро соскочилъ со стола, высоко закидывая ноги.
-- Дерзкій нахалъ, сказалъ на ухо Дику Софтлей:-- онъ даже не перемѣнилъ штиблетъ. Я хорошо замѣтилъ ихъ, когда онъ подпрыгнулъ на воздухъ.
-- Ужь не лучше ли ему ловить рыбу! воскликнулъ кто то: -- вѣдь ты, Джекъ, пошелъ теперь по рыбному ремеслу.
-- Какое вамъ дѣло, какимъ ремесломъ я занимаюсь, отвѣчалъ Лолиперъ, нахмуривъ брови:-- я плачу за ваше пиво -- вотъ и все. А, еще новые гости! милости просимъ! Какъ васъ звать? Пейте на здоровье. Въ кошелькѣ денегъ хватитъ на всѣхъ.
Наши друзья посмотрѣли въ ту сторону, куда указывалъ Лолиперъ, и въ туже минуту въ комнатѣ произошла общая суматоха.
-- Мерзавецъ! это мой кошелекъ! воскликнулъ Софтлей, бросаясь на мистера Лолипера и хватая его за горло.
По счастью, для почтеннаго солильщика рыбы, Софтлей въ порывѣ гнѣва забылъ взять свою палку, которую онъ поставилъ въ уголокъ. Впродолженіи двухъ или трехъ минутъ, изумленный и полузадушенный негодяй не могъ перевести дыханія. Но его товарищъ, джентльмэнъ въ суконныхъ штиблетахъ, который, между тѣмъ, отъ духоты снялъ свой сѣдой парикъ и обнаружилъ коротко обстриженные, рыжіе волоса, схватилъ у камина кочергу и замахнулся ею. Въ это самое мгновеніе Дикъ Темпль нанесъ ему ловкій ударъ въ переносицу и онъ такъ сильно ударился головою о стѣну, что кочерга выпала у него изъ рукъ.
Видя паденіе своего товарища, Лолиперъ собрался съ силами и хотя съ трудомъ, но довольно громко произнесъ:
-- Неужели вы это дозволите? Васъ дюжина, а ихъ только трое. Бейте ихъ. Смазните кружкой этого негодяя. Онъ меня душитъ.
-- Молчи, дерзкій мошенникъ! воскликнулъ Софтлей и съ такой силой встряхнулъ Лолипера, что глаза у него закатились:ты меня не узналъ? Ты обманомъ похитилъ у меня этотъ самый кошелекъ. Я говорю правду, господа! это воръ и мошенникъ, котораго надо упрятать въ тюрьму. Отдай мнѣ мои деньги, разбойникъ, или я тебя задушу.
Голосъ Софтлея, а главное его слова убѣдили Лолипера, что онъ имѣлъ дѣло съ своей несчастной жертвой. Онъ никогда не воображалъ, что простодушный, безпомощный провинціалъ, котораго онъ такъ легко обошелъ, нѣсколько часовъ передъ тѣмъ, былъ столь сильнымъ и рѣшительнымъ бойцомъ.
Дѣло приняло отчаянный оборотъ. По физической силѣ ярмутскій солильщикъ рыбы могъ потягаться съ своимъ неожиданнымъ противникомъ. Съ дикимъ ревомъ онъ откинулся назадъ и, разорвавъ свой галстухъ пополамъ, освободился изъ рукъ Софтлея.
-- Чортъ тебя возьми! воскликнулъ онъ, посинѣвъ отъ зло бы:-- если хочешь драться, то выходи честно на бой. Я справлюсь и съ полдюжинной такихъ молодцовъ.
Съ этими словами, онъ замахнулся и хотѣлъ нанести страшный ударъ Софтлею, который ловко увернулся. Несмотря на это, онъ выказалъ удивительное хладнокровіе.
-- Хорошо, быть по твоему, разбойникъ, произнесъ онъ опуская руки:-- слышите, господа, что говоритъ вашъ пріятель? Онъ хочетъ честнаго боя. Ну, дайте намъ мѣста и я готовъ съ нимъ помѣриться, хотя онъ этого и не достоинъ.
Не успѣлъ онъ произнести этихъ словъ, какъ Лолиперъ, вполнѣ полагаясь на свою силу и хитрость, бросился на него головой впередъ, какъ разъяренный баранъ, въ надеждѣ свалить его съ ногъ и спастись бѣгствомъ. На это ему не удалось. Софтлей быстро отскочилъ и сначала ударилъ въ бокъ Лолипера такъ, что тотъ поднялъ голову, а потомъ нанесъ ему такой сильный ударъ въ лицо, что онъ упалъ съ громкимъ стономъ.
Но все же онъ не потерялъ присутствія духа и, вытащивъ изъ кармана кошелекъ, который спряталъ въ ту минуту, какъ Софтлей пересталъ его душить, онъ бросилъ его близь стоявшему пріятелю.
-- Возьми, Боби, воскликнулъ онъ:-- и утекай.
Но Джекъ Моллетъ оказался проворнѣе Боби и, схвативъ на лету кошелекъ, спокойно сунулъ его въ карманъ.
-- Дѣло кончено, господа, сказалъ онъ:-- мы получили то, что искали, да и эти два молодца будутъ долго васъ помнить, мистеръ Софтлей. Намъ можно теперь и уходить.
Однако, дѣло далеко не было окончено. Лолиперъ, распростертый на полу, громогласно воскликнулъ:
-- Раздѣлите деньги между собою, друзья. Онѣ мои. Я ихъ честно у него выигралъ. Вздуйте его, молодцы, и возьмите себѣ деньги.
Затѣмъ наступила общая свалка.
За исключеніемъ товарища Лолипера, стараго джентльмэна въ штиблетахъ который притворялся доселѣ лежащимъ безъ чувствъ, не было, вѣроятно, ни одного человѣка въ комнатѣ, который признавалъ бы себя воромъ. Даже на мистера Лолипера и его товарища не смотрѣли въ этомъ свѣтѣ.
Замѣчательно, и слѣдуетъ обратить на это вниманіе руководителей народныхъ школъ, что поддонки общества имѣютъ особыя понятія о чужой собственности. Они готовы признать, что человѣкъ, похитившій часы изъ кармана, деньги изъ конторки или кусокъ говядины изъ мясной лавки, дѣйствительно воръ, но они никогда не назовутъ воровствомъ, если тѣже самые предметы пріобрѣтены хитростью и обманомъ. Теорія, что люди съ деньгами и безъ ума должны быть эксплуатированы людьми съ умомъ и безъ денегъ, распространена гораздо болѣе въ извѣстномъ классѣ, чѣмъ нѣкоторые полагаютъ. Смѣлость, хитрость и неразборчивость въ средствахъ считаются въ этомъ классѣ законнымъ, оборотнымъ капиталомъ бѣдняка и когда онъ пускаетъ его въ ходъ, то можетъ вполнѣ справедливо пользоваться прибылью, какъ бы отъ этого ни страдали другіе. Въ глазахъ этого класса нѣтъ ничего дурного въ томъ, чтобъ пользоваться глупостью сосѣда или его оплошностью.
Такимъ взглядомъ отличались и посѣтители таверны. Хотя, по всей вѣроятности, они знали, чѣмъ существуетъ Лолиперъ и его товарищъ, но въ этомъ ремеслѣ не находили ничего преступнаго и, слыша заявленіе Лолипера, что онъ отдаетъ деньги въ ихъ собственность, они бросились, какъ одинъ человѣкъ за Джека Моллета. Послѣдній достойно встрѣтилъ ихъ. Схвативъ толстую палку Софглея, онъ вскочилъ на столъ и началъ размахивать ею надъ головами осаждающей его толпы. Но многочисленность враговъ была ему не по силамъ, и къ тому же его товарищи не могли оказать ему никакой помощи. Лолиперъ, воспользовавшись удобной минутой, схватилъ за ноги Софтлея и повалилъ его на полъ; въ туже минуту старикъ въ штиблетахъ также очнулся и вдвоемъ они угрожали такой опасностью юному девонширцу, что Дикъ Темпль едва могъ охранить его отъ серьёзныхъ увѣчій. Наконецъ, и Джекъ Моллетъ былъ сбитъ толпою со стола и лежалъ во прахѣ.
Однако, судьба не дремала. Возница, выпивъ кружку пива, возвратился на свои козлы и терпѣливо ждалъ выхода своихъ сѣдоковъ. Вдругъ, онъ увидалъ быстро шедшаго по улицѣ своего пріятеля мясника, мистера Шартрибса и снова отправился съ нимъ въ таверну. Но не успѣли они выпить за здоровье другъ друга, какъ въ сосѣдней комнатѣ раздался шумъ упавшаго стола. Разумѣется они побѣжали на этотъ стукъ.
-- Не мѣшайте, господа, воскликнулъ хозяинъ: -- пусть ихъ деруться. Къ намъ пожаловали три шпіона, и я былъ бы очень доволенъ, еслибъ имъ выкололи глаза.
Вѣроятно, въ исполненіе этого желанія хозяина, слуга таверны держалъ дверь въ комнату, гдѣ происходила драка, но мясникъ и возница отбросили его и поспѣшили на помощь къ несчастнымъ.
Большинство участниковъ въ дракѣ бросилось къ дверямъ, но, конечно, къ этому числу не принадлежали старикъ въ штиблетахъ, съ большимъ фонаремъ подъ глазомъ и Лолиперъ, едва не проглотившій нѣсколькихъ зубовъ, благодаря сильному столкновенію съ могучимъ кулакомъ.
-- Я боялся, что опоздаю, сказалъ мистеръ Шартрибсъ, быстро снимая сюртукъ и обращаясь къ Лолиперу:-- ну, выходи! ты еще въ состояніи бороться со мною.
-- Я думалъ, что пришла полиція, промолвилъ мрачно Лолиперъ.
-- Мы успѣемъ съ тобою помѣриться, пока явится полиція, прибавилъ Шартрибсъ, подмигивая Дику Темплю: -- я ее обогналъ.
-- Она идетъ сюда!
-- Да, три полисмэна, отвѣчалъ Шартрибсъ съ удивительнымъ хладнокровіемъ.
Лолиперъ тотчасъ вскочилъ на ноги, озираясь съ ужасомъ по сторонамъ, а его товарищъ бросился къ двери, но, спотыкнувшись о подставленную ему мясникомъ ногу, снова растянулся на полу.
-- Мы васъ не будемъ держать, когда придетъ полиція, замѣтилъ саркастически Шартрибсъ.
-- Нѣтъ, отпустите сейчасъ. Какая вамъ польза, почтенные джентльмэны, запрятать насъ въ тюрьму? Вы уже и такъ насъ достаточно наказали.
Шартрибсъ, видя, по глазамъ нашихъ друзей, что они желали поскорѣе окончить дѣло, торжественно произнесъ:
-- Не мнѣ, совершенно чуждому человѣку, вмѣшиваться и давать совѣты, но, еслибъ спросили мое мнѣніе, то я сказалъ бы, что эти два мошенника не получили достойной кары. Можетъ быть, для перваго пріема этого и достаточно, но я предложилъ бы, прибавилъ онъ, грозно оглядывая оставшихся въ комнатѣ посѣтителей:-- тотчасъ дать паціентамъ и второй пріемъ!
-- Не болтайте попусту, вѣдь полиція можетъ нагрянуть каждую минуту, воскликнулъ жалобно Лолиперъ и продолжалъ смиренно, обращаясь къ Софтлею: -- Вы не можете себѣ представить, какъ я повредилъ себѣ всю внутренность, грохнувшись подъ столъ; положимъ, я этого заслужилъ, но отпустите насъ, сэръ, умоляю васъ. Чего ты, Шинеръ, валяешься и стонешь. Встань, и проси прощенья у джентльмэновъ также смиренно, какъ я.