Грей Эдуард
Речь сэра Эдуарда Грея

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Текст издания: журнал "Вестник иностранной литературы", No 1, 1912.

Речь сэра Эдуарда Грея

   Внимание всего политического мира привлечено было за последнее время интересною речью, произнесенною английским министром иностранных дел, сэром Эдуардом Греем в Палате Общин по поводу тех переговоров, которые велись между Великобританией и Германией вслед за возникновением летом этого года известного франко-германского конфликта на почве мароккского вопроса. Речь Эдуарда Грея явилась ответом на объяснения, данные перед тем в бюджетной комиссии Рейхстага германским министром иностранных дел Кидерлен-Вехтером. Из слов руководителя германского дипломатического ведомства можно было заключить, что в момент, когда был поставлен мароккский вопрос, отношения Германии и Англии, ввиду агрессивного положения, занятого последней державой, обострились настолько, что угрожали разрывом между обоими государствами. Объяснения Эдуарда Грея проливают свет на этот интересный политический момент; в то же время они весьма ценны для характеристики новой английской политики соглашений, успеху которой так много содействовал покойный король Эдуард VII, поставивший себе целью вывести свою страну из положения "блестящей изолированности" предшествующей эпохи.
   Речь сэра Грея самым оживленным образом обсуждалась всей европейской печатью. Отчет о ней содержится, между прочим, в одной из передовых статей "Journal des Débats", весьма авторитетного органа парижской прессы по вопросам внешней политики.
   По словам этой газеты, "глава великобританского министерства иностранных дел не мог оставить без ответа объяснений Кидерлен-Вехтера, данных последним в комиссии Рейхстага без предварительного соглашения с его английским коллегою и получивших затем широкую огласку. Французская печать признала эти объяснения тенденциозными. Сэр Эдуард Грей назвал их неполными, что в переводе с дипломатического языка на обыкновенную речь означает, в сущности, то же самое. Из сообщений британского министра оказывается, что уже 4 июля, т. е. всего несколько дней после демонстративного шага Германии, выразившегося в посылке ею военного судна в лучший мароккский порт Агадир, сэр Эдуард Грей уведомил германского посла в Лондоне, что в мароккском вопросе Англия считает себя связанной с интересами Франции и потому не может признать никакого соглашения по этому вопросу, которое было-бы заключено без участия английского правительства. Граф Вольф Меттерних ничем не отозвался на такое сообщение и хранил упорное молчание до 21 июля. В этот день сэр Эдуард Грей пригласил его к себе и, высказав свои опасения по поводу положения, которое принял вопрос о Марокко, снова выразил желание получить уверенность в том, что Англия не будет устранена от участия в его разрешении. Германский посол уклонился от прямого ответа, заявив, что он не может дать министру желательных последнему заверений. Было очевидно, что германское правительство задалось целью обеспечить себе возможность вести переговоры о Марокко с глазу на глаз с одной Францией, терроризировать ее и затем, заручившись с этой стороны всеми возможными гарантиями, поставить Европу пред лицом совершившегося факта.
   Тогда канцлер казначейства, Ллойд Джордж, произносивший в тот же самый день, 21 июля, официальную речь на банкете в Манчестере, по соглашению с первым министром и главой иностранного ведомства, вставил в свою речь несколько слов, посвященных внешнему политическому положению, которые про-извели необыкновенно сильное впечатление за границей. Цель этих слов, по замечанию сэра Эдуард Грея в его настоящей речи, заключалась в том, чтобы показать, что "пи в одном случае, раз только в деле затронуты британские интересы, к ним нельзя относиться, как к ничтожной величине. Если бы когда-нибудь настал день, в который английский министр, находясь в таких же условиях, как ныне канцлер казначейства, не мог бы сделать подобное заявление, то, очевидно, это значило бы, что мы перестали существовать, как великая нация".
   Через три дня после речи Ллойд-Джорджа германский посол прибыл в Министерство Иностранных Дел и, не стараясь скрыть дурное расположение духа, заявил, что Германия никогда не помышляла о том, чтобы утвердиться в Марокко. На следующий день поступило письменное сообщение от посольства, где в чрезвычайно сухом топе было изложено, что германское правительство с удивлением осведомилось о речи канцлера казначейства и неприятно поражено теми комментариями, которые она вызвала со стороны прессы; при таких условиях правительство Германии не находит для себя уместным давать объяснения по поводу Агадирского инцидента. На это последовал ответ сэра Эдуарда Грея в том смысле, что ввиду такого тона сообщения германского посла английское правительство в свою очередь считает несогласным со своим достоинством входить в какие-либо объяснения относительно речи Ллойд-Джорджа. В Берлине ничего больше не оставалось, как признать, что выходка, затеянная в духе Бисмарка, окончилась полной неудачей. Графу Вольф Меттерниху пришлось снова появиться в салонах английского министерства иностранных дел и чуть не с улыбкой на устах выразить надежду, что желание Англии видеть доброе согласие между Германией и Францией в результате их переговоров по мароккскому вопросу -- окажет существенное содействие успеху этих переговоров. Натянутому положению пришел конец.
   Свой отчет о речи британского министра автор статьи "Journal des Débats" сопровождает замечанием, что из этой речи можно вывести следующее заключение: ,,Сердечное соглашение" Франции с Англией далеко не является бесплодным или даже опасным, как это любят утверждать сторонники так называемого блока континентальных держав. Напротив того, наряду с франко-русским союзом, это соглашение служит наилучшим оплотом для защиты национальных интересов Франции и поддержания мира п политического равновесия государств. Германия прилагает все усилия к тому, чтобы всякий раз, когда она приходит на какой-нибудь почве к столкновению с Францией, им можно было сводить счеты только в обществе друг друга, помимо чьего-либо постороннего участия.
   С этою целью германская дипломатия не останавливается ни перед каким средством, чтобы внести охлаждение в отношения Франции то к той, то к другой из дружественных ей держав. По заявлению немцев, такие попытки всегда свидетельствуют только об их добрых чувствах по отношению к Франции.
   Однако, замечает французский журналист, как бы ни казалось приятным общество Германии, выражения ее симпатии всегда безопаснее принимать в присутствии третьего лица. Надо опасаться увлечения ее горячего сердца! Ни прошлое, ни настоящее не дает французам никаких оснований изменять своим друзьям в пользу Германии. Всякое отступление от этого принципа навлекло бы на Францию один позор и несчастие, как выразился Эдуард Грей в своей речи: "нельзя приобрести себе новых друзей, предавая прежних". Этими словами честного человека и следует, по мнению автора статьи, руководствоваться вдохновителям французской политики.

("Journal des Débats'" 29 Novembre, 1911).

----------------------------------------------------------------------------------------------

   Источник текста: журнал "Вестник иностранной литературы", No 1, 1912.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru