Гольцев Виктор Александрович
Иностранное обозрение

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРѢНІЕ.

   Въ прошломъ мѣсяцѣ сошли въ могилу два историческія лица, игравшія важную роль въ политической жизни Великобританіи и Франціи: Парнель и Буланже.
   Рѣдко на чью-либо долю выпадаетъ такое вліяніе на судьбы своей страны, какимъ пользовался Парнель, благодаря своему удивительному уму и не менѣе удивительной энергіи, и рѣдко кто подвергался такимъ несправедливымъ преслѣдованіямъ, такой недостойной и ожесточенной ненависти, какія испыталъ въ послѣдній годъ своей жизни "невѣнчанный король Ирландіи". Какъ извѣстно, поводомъ къ отчасти лицемѣрной, отчасти тупо-фанатической влобѣ противъ Парнеля послужила несчастная семейная исторія Парнеля. Нельзя не пожалѣть, что въ этой исторіи рѣшительнымъ обвинителемъ Парнеля выступилъ и Гладстонъ. Всѣ враги знаменитаго политическаго вождя Ирландіи требовали, чтобы онъ сложилъ съ себя руководительство ирландскою національною партіей. Въ средѣ этой партіи образовался расколъ, большая частъ ирландскихъ депутатовъ въ парламентѣ отпал отъ Парнеля; католическое духовенство Ирландія повело съ нимъ озлобленную борьбу. Парнель не уступалъ, не падалъ духомъ. Покинутый недавними друзьями, онъ продолжалъ защиту ирландскаго самоуправленія, оставался крупною политическою величиной, съ которою приходилось считаться и консервативному правительству, и либеральной партіи, приближающейся, по всему вѣроятію, къ торжеству надъ консерваторами. Въ эти послѣдніе дни своей жизни Парнель съумѣлъ одержать нѣсколько побѣдъ въ парламентскихъ преніяхъ, оказать новыя услуги дѣлу свободы и благополучія родной страны. Даже по отзывамъ враговъ, никто не подвинулъ такъ ирландскаго дѣла, какъ Парнель. Умеръ онъ, можно сказать, наканунѣ торжества тѣхъ идей, служенію которымъ отдана была жизнь этого веикаго политическаго дѣятели. Послѣ его смерти расколъ среди ирландскихъ автономистовъ, надо думать, прекратится. Мысль о необходимости дать Ирландіи отдѣльный парламентъ и обезпечить безземельную массу ея населенія уже проникла въ англійское общественное сознаніе. Она входитъ главною составною частью въ программу англійской либеральной партіи. Самая тяжелая и трудная задача исполнена, эта ведшая побѣда политической справедливости неразрывно сказала съ именемъ Парнеля.
   Въ рѣчи, которую произнесъ 20 сентября Гладстонъ на съѣздѣ національной либеральной ассоціаціи въ Ньюкестлѣ, ирландскій вопросъ былъ поставленъ на первое мѣсто. Осторожный практическій вождь англійской либеральной партіи признаетъ пряно опаснымъ для государства неудовлетвореніе требованій ирландскихъ автономистовъ. Дальнѣйшій отказъ въ этомъ удовлетвореніи,-- отказъ со стороны англійскаго общественнаго мнѣнія поведетъ къ пагубной враждѣ ирландскаго народа уже не къ консервативному правительству, а къ самому англійскому народу. Если,-- сказалъ Гладстонъ,-- Ирландія не получитъ самоуправленія послѣ близкихъ въ настоящее время общихъ выборовъ въ парламентъ, то это означало бы именно рѣшимость англійскаго народа подавлять ирландцевъ, а, по справедливому замѣчанію Гладстона, нѣтъ зрѣлища болѣе печальнаго, болѣе возмутительнаго и болѣе ужаснаго, чѣмъ угнетеніе одного народа другимъ. Престарѣлый вождь либераловъ не вѣритъ, чтобы въ подобной роли пожелала остаться такая просвѣщенная и великая нація, какъ англійская.
   Нынѣшній глава великобританскаго правительства въ одной изъ своихъ рѣчей, допуская возможность побѣды либеральной партіи, намекнулъ на то, что ирландское самоуправленіе встрѣтитъ тогда рѣшительное противодѣйствіе со стороны верхней палаты парламента. Ньюкестльская рѣчь Гладстона содержитъ по этому поводу многознаменательное предостереженіе этому устарѣвшему учрежденію. Лордамъ придется первымъ пожалѣть о такомъ упрямствѣ, по мнѣнію Гладстона: на сцену тогда будетъ поставленъ вопросъ, не слѣдуетъ ли устранить промежуточную между народомъ и трономъ власть, которая мѣшаетъ правильному ходу представительнаго образа правленія? По всей вѣроятности, благородные лорды верхней палаты, въ виду такой угрозы, не рѣшатся выступить противъ закона, которымъ либеральная партія, въ случаѣ ея побѣды, дастъ самоуправленіе ирландскому народу.
   Другая смерть, о которой мы выше упомянули, наноситъ тяжелый ударъ буланжизму, и безъ того не представлявшему въ послѣднее время опасности для парламентарной республики. Генералъ Буланже застрѣлился на могилѣ любимой женщины. Съ политической точки зрѣнія это самоубійство заслуживаетъ осужденія; но трагическая развязка этой полной превратностей жмени многихъ примирила съ Буланже. Разсчитываютъ теперь на усиленіе радикальной партіи, къ которой могутъ примкнуть и нѣкоторые изъ бывшихъ буланжистовъ. Радикалы говорятъ, что до настоящаго времени они отказывались отъ многихъ требованій своей программы въ виду опасности, грозившей республикѣ со стороны бонапартистовъ, орлеанистовъ и буланжистовъ. Опасность миновала, и радикалы желаютъ дѣятельно выступить на парламентскую борьбу.
   Въ программѣ радикальной партіи стоитъ, между прочимъ, измѣненіе податной системы въ смыслѣ рѣшительнаго приближенія къ подоходному налогу. Такой реформѣ противится, естественнымъ образомъ, богатая и сильная политически французская буржуазія. ïïo не подлежитъ сомнѣнію, въ этомъ отношеніи справедливыя требованія радикаловъ могутъ разсчитывать если не на полный, то, во всякомъ случаѣ, на значительный успѣхъ. Нынѣшнее правительство признаетъ необходимымъ принять широкія мѣры къ обезпеченію благосостоянія рабочихъ классовъ. Проектъ рабочей пенсіонной кассы, выработанный министромъ внутреннихъ дѣлъ Констаномъ, и заявленія министра-президента Фрейсине не оставляютъ никакихъ сомнѣній въ томъ, что правительство переходитъ отъ словъ къ дѣлу, что многія требованія, бывшія прежде въ программѣ только радикальной партіи, теперь вошли въ министерскую программу. Можно предполагать, что радикалы палаты депутатовъ, предводимые Клемансо и Пельтаномъ, выступятъ теперь съ возобновленіемъ предложенія о пересмотрѣ конституціи, объ уничтоженіи сената и съ другими политическими преобразованіями. Въ такомъ случаѣ, и нынѣшній кабинетъ, и большая часть республиканцевъ, по всей вѣроятности, выскажутся % противъ этихъ преобразованій, и тогда можетъ случиться, что нынѣшнее правительственное большинство распадется. Бонапартисты, орлеанисты и другіе недовольные республикою элементы посмѣшатъ соединиться съ радикалами, чтобъ опрокинуть министерство ФрейсинеКонстана Рибо, и такимъ образомъ откроется возможность для разнообразныхъ усложненій. Но покуда говорить объ этомъ преждевременно.
   Радикалы требуютъ отдѣленія церкви отъ государства. Это теоретически вполнѣ правильное требованіе можетъ встрѣтить практическія затрудненія; правительству республики не безопасно возстановлять противъ себя папу и все еще могущественное французское духовенство. Съ другой стороны, неудовольствіе папскаго престола имѣло бы слѣдствіемъ сближеніе французскаго и итальянскаго общественнаго мнѣнія, такъ какъ одною изъ причинъ враждебнаго отношенія Италіи къ Французской республикѣ является именно предположеніе, что Франція поддерживаетъ стремленіе къ возстановленію свѣтской власти римскаго первосвященника, что, разумѣется, немыслимо для объединенной Италіи.
   Само собою разумѣется, что о возстановленіи свѣтской власти папы мечтаютъ во Франціи одни клерикалы, и, хотя ихъ не мало, на общій ходъ иностранной и внутренней политики они никакого вліянія не имѣютъ. Убѣдительнымъ для итальянцевъ доказательствомъ въ этомъ отношеніи служитъ торжественное открытіе памятника, воздвигнутаго въ Ниццѣ Гарибальди, одному изъ ожесточеннѣйшихъ враговъ папства и одному изъ величайшихъ дѣятелей освобожденія Италіи отъ свѣтской власти папы, отъ тираніи разныхъ королей и герцоговъ и отъ австрійскаго ига. Франція поставила памятникъ Гарибальди, явившемуся во время франко-германской войны, послѣ провозглашенія республики, на помощь братскому народу, но Франція чествовала, въ то же время, и героя итальянскаго освобожденія, убѣжденнаго демократа, явнаго и непримиримаго врага клерикализма.
   Justice отмѣтила, что итальянскіе галлофобы и французскіе клерикалы въ одинаковой степени враждебно отнесись къ республикѣ ея постановку статуи Гарибальди въ Ниццѣ и не щадили самыхъ рѣзкихъ выходокъ по этому поводу. Justice съ глубокою благодарностью вспоминаетъ, кто Гарибальди пришелъ на помощь побѣжденной, полураздавленной Франціи, когда ее всѣ покидали, когда всѣ старались воспользоваться въ своихъ выгодахъ ея поразительными несчастіями, которыми она обязана второй имперіи. Шестидесяти-четырехъ лѣтъ, среди снѣга, подъ градомъ пуль, Гарибальди защищалъ право и республику. Около него сражались другіе итальянцы, шедшіе за героемъ, который обнажалъ шпагу только на защиту справедливости {La Justice, 6 septembre.}.
   Другая вліятельная республиканская газета Paris говоритъ о Гарибальди въ такихъ же восторженныхъ выраженіяхъ и также горячо проповѣдуетъ сближеніе между французскимъ и итальянскимъ народами, которыхъ раздѣляютъ теперь отчасти шовинизмъ, отчасти вліяніе Германія, отчасти ослѣпленіе самихъ итальянцевъ и нѣкоторыя ошибки со стороны французовъ. Имя Гарибальди звучитъ историческою эпопеей, говоритъ Paris. Памятникъ въ Ниццѣ является выраженіемъ благодарности герою и дружескою манифестаціей въ честь Италія, которую король Гуибертъ и его окружающіе пытаются возстановятъ противъ Франціи {Parte, 25 septembre.}.
   На открытіе памятника Гарибальди, 4 октября, въ Ниццу пріѣхали многочисленныя депутаціи изъ Италіи. Итальянское правительство не было представлено на этомъ торжествѣ. Отъ имени французскаго правительства сказалъ рѣчь министръ финансовъ Рувье, отъ имени республиканской печати -- сенаторъ Раякъ. Всѣ рѣчи прославляли Гарибальди и подчеркивали естественность я необходимость искренней дружбы между французскимъ и итальянскимъ народами.

-----

   Въ высшей степени интересна корреспонденція Русскихъ Вѣдомостей изъ Берлина отъ 20 сентября ст. ст. {Русскія Вѣдомости, No 263.}. Въ этотъ день минулъ годъ съ отмѣны того исключительнаго закона, которымъ князь Бисмаркъ думалъ бороться съ развитіемъ соціалъ-демократической партія. Какъ извѣстно читателямъ, партія эта, несмотря на этотъ законъ и скорѣе благодаря ему, продолжала рости въ числѣ и значеніи. Несогласія и раздоры внутри ея сглаживались, устранялись и исчезали въ виду тѣхъ стѣсненій и преслѣдованій, которымъ подвергались всѣ вообще соціалъ-демократы. Эти раздоры обнаружились послѣ отмѣны императоромъ Вильгельмомъ II бисмарковскаго исключительнаго закона. Корреспондентъ Русскихъ Вѣдомостей всюду слышалъ выраженіе радости по случаю этой отмѣны: "Радикальнаго рабочаго движенія злосчастный законъ не остановилъ,-- объ этомъ съ полною убѣдительностью свидѣтельствуютъ цифры голосовъ, поданныхъ за соціалъ-демократію, и, въ то же время, онъ создалъ рознь между правительствомъ и интеллигентнымъ обществомъ. Все, что есть въ Германіи образованнаго и дорожащаго культурой, не могло не видѣть, что усиленіе административной власти вело къ упадку общественной морали и къ уничтоженію гражданской энергіи, т.-е. элементарныхъ факторовъ всякой культурной работы и всякаго развитія. Либералы утверждали, что произволъ является самымъ дѣйствительнымъ средствомъ въ пропагандѣ соціалъ демократіи, такъ какъ административныя высылки, суровыя наказанія и запрещеніе собраній вызываютъ въ массахъ ропотъ и состраданіе къ угнетеннымъ. Не имѣя права выступать публично,-- говорили они,-- рабочіе тѣмъ тѣснѣе примыкаютъ къ тайнымъ организаціямъ, мы же, интеллигентное бюргерство, должны молчать, потому что простая порядочность не позволяетъ бороться съ людьми, у которыхъ связаны руки. Болѣе прозорливые изъ консерваторовъ подчеркивали другой, не менѣе существенный моментъ: деморализацію, которую исключительный законъ внесъ въ среду самой администраціи. Германія, и въ частности Пруссія, издавна гордилась своимъ добросовѣстнымъ, неподкупнымъ чиновничествомъ, воспитаннымъ въ традиціяхъ строгой законности и точнаго исполненія долга. Законъ 1878 года, ослабивъ понятіе закона вообще, возвелъ административный приказъ въ норму и ввелъ путаницу во всѣ понятія о правѣ и обязанности".
   За нѣсколько дней до открытія памятника Гарибальди въ Ниццѣ, происходили сильныя галлофобскія демонстраціи въ Римѣ и во многихъ другихъ городахъ Италіи. Русскихъ читателей могла поразить ничтожность случая, давшаго поводъ къ этимъ демонстраціямъ: три глупца изъ числа французскихъ богомольцевъ написали въ книгѣ для посѣтителей Пантеона нѣсколько оскорбительныхъ для памяти короля Виктора-Эммануила выраженій. Когда эта пошлая фанатическая выходка стала извѣстна, французскимъ папистамъ пришлось плохо,-- полиція не безъ труда спасла ихъ отъ жестокой расправы толпы. Казалось бы, изъ-за чего устраивать шествія, волноваться, разыгрываться страстямъ? Въ дѣйствительности кое-какія основанія были. Иностранные католики (французы во главѣ) совершаютъ часто паломничество въ Римъ, чтобъ поклониться папѣ и протестовать противъ безбожныхъ объединителей Италіи, лишившихъ папу свѣтской власти. Французскіе епископы и аристократы, устраивающіе эти поѣздки, обставляютъ ихъ довольно торжественно; фанатизированные паломники держатъ себя вызывающимъ образомъ по отношенію къ итальянскому правительству и къ итальянскимъ врагамъ папскаго престола. Немудрено, что населеніе Рима было возбуждено, и при такомъ настроеніи каждый пустякъ могъ вызвать взрывъ народнаго негодованія. Конечно, манифестантами сгоряча были произведены нѣкоторыя оскорбленія Франціи, и клерикальныя, и бонапартистскія газеты забили по этому поводу тревогу, обрушиваясь съ одинаковою злобой и на Италію, и на республику. До республиканскія газеты сохраняютъ достойное спокойствіе и повторяютъ свое рѣшительное отвращеніе къ клерикальнымъ замысламъ. Намекая на дерзкую и нелѣпую выходку французскихъ богомольцевъ, Рангъ сказалъ при открытіи памятника Гарибальди: "Итальянцы, которые меня слушаете, отвѣтьте напоминаніемъ о событіяхъ 1849 года тѣмъ, кто осмѣливается утверждать, что республика заботятся,-- не о возстановленія свѣтской власти папы,-- это утвержденіе было бы поистинѣ черезъ-чуръ глупо,-- а о томъ, чтобы создать съ этой стороны какими-то маневрами затрудненія для Италія; скажите, что мысля, которыя тогда высказывались побѣжденными республиканцами, раздѣляетъ теперь свободная республиканская Франція, властительница своихъ судебъ. Нѣтъ ни одного человѣка среди нынѣшнихъ французскихъ республиканцевъ,-- продолжалъ Рангъ,-- который не пожалъ бы плечами при подобномъ обвиненіи. Бе обращайте вниманія на пустыя и шумныя манифестаціи; онѣ имѣютъ для насъ не болѣе значенія, чѣмъ увеселительныя поѣздки къ монмартрскому храму или къ гробу Маріи Алякокъ. Здѣсь, вокругъ этой статуи -- вотъ гдѣ истинное французское пилигримство!" {Paris, 5 octombre.}.
   Итальянскіе депутаты, съ генераломъ Канціо и знаменитымъ депутатомъ Кавалотти во главѣ, съ восторгомъ выслушали это заявленіе одного изъ вліятельнѣйшихъ республиканскихъ вождей во Франціи. Съ неменьшимъ сочувствіемъ были приняты слова оффиціальнаго представителя французскаго правительства, министра финансовъ Рувье, упомянувшаго объ окончательномъ объединеніи Италіи съ Римомъ, какъ столицею. Нѣтъ сомнѣнія, что клерикальные происки, что религіозный фанатизмъ, искусно направляемый вождями римско-католической церкви, доставятъ еще не надо хлопотъ и серьезныхъ затрудненій и итальянскому правительству, и правительству Французской республики. Папскій престолъ упорно не желаетъ отречься отъ государственной роли; онъ продолжаетъ заявлять притязанія и на руководящую по отношенію къ свѣтской власти роль, и на многообразныя права и преимущества въ государствахъ, населеніе которыхъ исповѣдываетъ католическую вѣру. Въ сознаніи многихъ милліоновъ французовъ, нѣмцевъ и итальянцевъ, благодѣтельный принципъ свободной церкви въ свободномъ государствѣ еще остается принципомъ безбожнымъ, революціоннымъ, хотя каждый успѣхъ просвѣщенія въ Европѣ приближаетъ окончательное торжество этого начала. "Современное государство,-- говорилъ знаменитый германскій юристъ Блунчли, -- согнало свою силу и свои границы. Оно разсматриваетъ себя какъ юридическое и политическое общеніе. Современное государство отрекается поэтому отъ всякой власти надъ религіей и культомъ, предоставляя то и другое церквамъ и отдѣльнымъ лицамъ. Государство не изъявляетъ притязанія ни на какой авторитетъ въ вопросахъ науки и искусства. Оно уважаетъ и охраняетъ научную свободу изслѣдованія и свободу обмѣна взглядовъ" {Bluntschli: "Allgemeine Staatslehre", I, 62 (пятое изданіе).}.
   Именно этой-то свободы и не хочетъ допустить римско-католическая церковь, до сихъ поръ гадающая списки запрещенныхъ сочившій, въ которыхъ повѣщаются лучшія произведенія научной я философской нысмм. Ультранонтаны представляютъ большую силу въ Германіи, Франціи, Австро-Венгріи, Бельгіи, Италіи, Испаніи и Португаліи. Они составляютъ значительную партію въ нѣкоторыхъ кантонахъ Швейцаріи, пользуются немаловажнымъ вліяніемъ въ Ирландіи (католическое ирландское духовенство съ ожесточеніемъ боролось противъ Парнеля въ послѣдній годъ его жмени). Въ нѣкоторыхъ областяхъ Германія клерикализмъ усиливается. Такъ, на выборахъ въ баденскій ландтагъ (въ икнувшемъ сентябрѣ) ультрамонтане пріобрѣли одиннадцать мѣсть, а прежде владѣли только тремя. Пораженіе потерпѣла націоналъ-либеральная партія (у ней осталось четырнадцать ѣстъ тѣ двадцати восьми). Демократическая партія, пѣвшая только одного представителя въ баденскомъ ландтагѣ, теперь будетъ представлена четырьмя депутатами. Несмотря на то, что выборы въ ландтагъ не прямые, въ немъ теперь появятся прежде совсѣмъ отсутствовавшіе депутата -- соціалъ-демократы (два). Баденскій ландтагъ возобновляется по частямъ, и теперешній его составъ опредѣлится такимъ образомъ: націоналъ-либераловъ 32 (вмѣсто 46), ультрамонтанъ 21, демократовъ 6, соціалъ-демократовъ 2, консерваторовъ 2.

-----

   Въ началѣ ноября въ Римѣ соберется конгрессъ мира. Эти конгрессы поставили своею цѣлью дѣятельную пропаганду третейскихъ судовъ при столкновеніяхъ между государствами и выработку практическихъ мѣръ, которыя устраняли бы возможность бѣдствій и безобразій войны. ея конгрессѣ принимаютъ участіе многіе депутаты парламентовъ, и это, конечно, возвышаетъ значеніе собраній, гдѣ раздаются краснорѣчивыя воззванія къ справедливости и гуманности. Въ Германіи выражено было опасеніе, что на римскомъ конгрессѣ можетъ подняться рѣчь объ Эльзасѣ и Лотарингіи. Сильное волненіе вызвало среди германскаго общества письмо президента конгресса Бонги къ редактору газеты Berliner Tagenblatt. По уставу этихъ международныхъ конгрессовъ, на ихъ обсужденіе не вносится вопросовъ, которые имѣютъ острый характеръ политической злобы дня. Ее Бонги заявилъ, что Германія въ двадцать одинъ годъ не могла завоевать себѣ симпатій населенія отторгнутыхъ у Франціи провинцій. Это заявленіе вызвало кротости со стороны приглашенныхъ на конгрессъ депутатовъ нѣмецкаго парламента и со стороны нѣмецкой печати. Рикертъ (членъ партіи свободомыслящихъ или прогрессистовъ) возразилъ Бонги, что въ Германіи не знаютъ эльзасскаго вопроса: существуетъ франкфуртскій мирный договоръ, установившій нынѣшнія границы между Франціей и Германіей, съ согласія обѣихъ странъ. Хорошо было согласіе несчастной Франціи, подавленной пораженіями, наводненной нѣмецкими войсками, ввергнутой во всевозможныя бѣдствія безумною политикой второй имперіи! Такое согласіе обѣихъ сторонъ происходитъ и на большой дорогѣ, "если одинъ изъ заключающихъ договоръ" вооруженъ ножомъ или дубиной и, при помощи этихъ средствъ убѣжденія, пріобрѣтаетъ кошелекъ "другой договаривающейся стороны"! Основнымъ принципомъ современнаго международнаго права является положеніе, что присоединять жителей одного государства къ другому государству дозволяется только съ ихъ согласія. Даже Наполеонъ III только такимъ образомъ оформилъ присоединеніе къ Франціи Ниццы и Савойи.
   Мы повторяемъ, что захватъ Германіей Меца и Страсбурга былъ несправедливымъ и неразумнымъ дѣломъ. Если бы не произошло этого печальнаго событія, германскій народъ не томился бы подъ гнетомъ милитаризма, надъ Европой не висѣла бы мрачная опасность жестокой, опустошительной войны. Шовинизмъ, ложно понимаемое величіе отечества мѣшаютъ нѣмцамъ сознаться въ роковой ошибкѣ и попытаться исправить ее. Франція и Германія, въ международномъ отношеніи, парализируютъ другъ друга и тратятъ безумныя деньги на вооруженія, и въ этомъ состязаніи средства Франціи оказываются болѣе значительными. Правительство республики приняло много мѣръ для развитія просвѣщенія и благосостоянія въ странѣ. Несмотря на то, что государство дѣлаетъ теперь во Франціи неизмѣримо болѣе, чѣмъ при Наполеонѣ III, издержки управленія значительно сократились. Такъ, напримѣръ, бюджетъ министерства внутреннихъ дѣлъ въ послѣдній годъ имперіи (1870) равнялся 57.002,880 франковъ; въ нынѣшнемъ году эта сумма понизилась до 49.195,124 {Извлеченіе изъ доклада Эмманюэля Арена (Paris, 9 octobre).}. Намъ приходилось неоднократно указывать, какъ много уже сдѣлано законодательствомъ республики на пользу рабочихъ классовъ, какъ быстро подвинулось во Франціи фабричное законодательство. Правительство обратило серьезное вниманіе и на положеніе сельскаго населенія. Министерство внутреннихъ дѣлъ имѣетъ въ виду внести въ палату депутатовъ проектъ устройства земледѣльческаго кредита. Несправедливъ,-- говорилъ въ одной изъ своихъ рѣчей Констанъ, -- такой порядокъ вещей, при которомъ банкиръ можетъ занимать изъ трехъ процентовъ, а земледѣлецъ находитъ деньги лишь за пять процентовъ и болѣе, не получая съ земли болѣе 2 1/2%. Законопроектъ, о которомъ говорилъ министръ внутреннихъ дѣлъ въ Люшонѣ, еще не внесенъ въ парламентъ. На ближайшей очереди стоитъ другой проектъ исключительной важности: учрежденіе пенсіонной кассы для всѣхъ рабочихъ. Упомянутая нами рѣчь Констана свидѣтельствуетъ о мудрой предусмотрительности нынѣшняго французскаго правительства, благодаря которой народъ не застигнетъ врасплохъ какое-либо стихійное бѣдствіе и производительныя силы страны ни въ какомъ случаѣ не будутъ поражены въ самомъ корнѣ. И еще разъ нельзя не пожалѣть о тѣхъ громадныхъ средствахъ, которыя Франція вынуждена жертвовать на армію и флотъ: не будь этой печальной необходимости, благосостояніе французскаго народа достигло бы необычайной высоты.

В. Г.

"Русская Мысль", кн.X, 1891

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru