Гольцев Виктор Александрович
Библиография

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Французские финансы". Леона Сэ ("Les finances de la France", une année de discussion. Léon Say. 1883).- "Красный крест, его прошедшее и будущее". Густава Муанье ("La Croix-Rouge, son passé et son avenir". Gustave Moynier. 1882).- "Французская женщина в новое время". Клариссы Бадер ("La femme française dans les temps modernes". Clarisse Bader. 1883).- "Новые критические этюды по истории французской литературы". Фердинанда Брюнетьера ("Nouvelles études critiques sur l"histoire delà littérature française". Ferdinand Brunetière. 1882).- "Материализм и монизм". Бергмана ("Materialismus und Monismus". Bergmann. 1882).

   

БИБЛІОГРАФІЯ.

Французскіе финансы. Леона Сэ (Les finances de la France, une année de discussion. Léon 1883).

   Бывшій министръ Французской республики, извѣстный финансистъ, сенаторъ и членъ института, Леонъ Се, собралъ въ одномъ томѣ рѣчи, произнесенныя имъ отъ 15 декабря. 1881 г. по 20 декабря прошлаго года. Книга интересна и для русскаго читателя, потому что въ ней обсуждаются вопросы, стоящіе на очереди и у насъ. Леонъ Сэ принадлежитъ къ сторонникамъ того направленія въ экономической политикѣ, которое прежде было извѣстно подъ именемъ манчестерской шкоды, а теперь чаще называется буржуазнымъ направленіемъ. Главная ошибка Леона Сэ и его единомышленниковъ заключается въ преувеличенномъ значеніи, придаваемомъ свободному соперничеству, и въ преувеличенномъ также страхѣ передъ государственнымъ вмѣшательствомъ въ народно-хозяйственную жизнь. Намъ приходилось уже возставать противъ крайне односторонняго взгляда писателей, предоставляющихъ промышленную жизнь игрѣ случайностей, борьбѣ исключительно частныхъ интересовъ, гармонію которыхъ, при нынѣшнихъ условіяхъ, могутъ возвѣщать лишь мало проницательные и очень сентиментальные экономисты.
   Леонъ Сэ говоритъ въ предисловіи: я собралъ въ одной книгѣ рѣчи и статьи, въ которыхъ, въ теченіе года, усиливался противодѣйствовать потоку, увлекающему къ погибели наши финансы. Леонъ Сэ борется противъ увеличенія расходовъ, въ особенности противъ величественнаго плана общественныхъ работъ, выработаннаго Фрейсине. Онъ возстаетъ также противъ выкупа государствомъ у частныхъ компаній желѣзныхъ дорогъ, противъ превращенія пятипроцентной ренты въ билеты государственнаго займа съ меньшимъ процентомъ, и т. п. Знаменитый финансистъ рѣшительно отвергаетъ вмѣстѣ съ тѣмъ и цѣлесообразность новаго займа.
   Леонъ Се говоритъ, что участь будущихъ французскихъ бюджетовъ зависитъ отъ того или иного рѣшенія вопроса о желѣзныхъ дорогахъ. Въ четыре года государственные рельсовые пути упали въ доходности на 20 слишкомъ процентовъ. Отношеніе расходовъ къ поступленіямъ растетъ изъ году въ годъ: въ 1878 году оно равнялось отношенію 78,76 къ 100, въ 1881 году -- 84,63 въ 100. Разница ложится на плательщиковъ податей. Прежде утверждали, что государственныя желѣзныя дороги должны служить образцомъ. Леонъ Сэ замѣчаетъ, что онѣ дѣйствительно служатъ образцомъ того, какъ не слѣдуетъ дѣлать. Теперь,-- продолжаетъ онъ,-- заявляютъ, что рельсовые пути въ рукахъ государства составляютъ орудіе. Леонъ Сэ считаетъ нелѣпостью одинаковый желѣзнодорожный тарифъ, разсчитанный по средней величинѣ пробѣга товаровъ, какъ будто,-- говоритъ авторъ,-- платежъ за провозъ этого товара составляетъ налогъ, передъ которымъ всѣ должны быть уравнены. Несправедливо, чтобы государство приплачивало за издержки провоза на принадлежащихъ ему желѣзныхъ дорогахъ, потому что это было бы льготою лишь нѣкоторымъ отраслямъ промышленности, Въ такомъ случаѣ слѣдовало бы распространить эту систему на всѣ пути сообщенія.
   И это было бы вполнѣ цѣлесообразно, замѣтимъ мы. Въ доброе старое время пути сообщенія сплошь и рядомъ находились въ распоряженіи частныхъ лицъ, которыя могли воздвигать заставы и брать пошлины и съ проѣзжавшихъ людей, и съ провозившихся товаровъ. Такой порядокъ вещей былъ покинутъ, какъ несовмѣстный съ новымъ понятіемъ о государствѣ. Подобная же участь должна постигнуть въ будущемъ, болѣе или менѣе отдаленномъ, и рельсовые пути сообщенія. Конечно, это превращеніе весьма трудное, ибо желѣзныя дороги стоютъ громадныхъ издержекъ и эксплоатація ихъ отличается большою сложностью. Въ этомъ заключается причина, требующая отсрочки рѣшенія вопроса, тогда какъ почта и телеграфъ давно уже, къ общественной выгодѣ, перешли въ государственное управленіе.
   Леонъ Сэ, руководясь иными соображеніями, вооружается не только противъ эксплоатаціи, но и противъ постройки желѣзныхъ дорогъ государствомъ. Намъ приходилось уже въ библіографическихъ замѣткахъ указывать и на другихъ французскихъ писателей, которые раздѣляютъ подобныя мнѣнія.
   Опасенія Леона Сэ, преувеличенныя, какъ мы уже замѣтили, объясняются отчасти тѣмъ чрезмѣрнымъ гнетомъ, который оказывала, во Франціи правительственная централизація. Воспоминанія изъ недавняго, какъ и изъ отдаленнаго прошлаго, когда деспотическое полицейское государство предписывало и способъ выдѣлки товаровъ, ширину и цвѣтъ сукна, напримѣръ, и способъ выраженія мнѣній, а также и содержаніе убѣжденій,-- должны держать на-сторожѣ людей, преданныхъ личной свободѣ человѣка въ общежитіи. Леонъ Сэ,-- надо отдать ему справедливость,-- принадлежитъ къ той группѣ французскихъ либераловъ, которая считаетъ необходимымъ развитіе мѣстнаго самоуправленія. На банкетѣ въ бордоской городской думѣ, 20 іюня 1882 года, Леонъ Сэ поставилъ въ особенную заслугу республикѣ, что она дастъ е широкое удовлетвореніе частнымъ интересамъ путемъ развитія мѣстныхъ свободъ".
   

Красный крестъ, его прошедшее и будущее. Густава (La Croix-Rouge, son passé et son avenir. Gustave Moynier. 1882).

   Красный Крестъ,-- говоритъ Муанье,-- провидѣніе раненаго солдата. Достаточно произнести это названіе, чтобы вызвать идею о благороднѣйшихъ добродѣтеляхъ: самоотреченіи, мужествѣ, благотворительности, въ связи съ наиболѣе частымъ и наиболѣе прискорбнымъ бѣдствіемъ человѣчества -- съ войною.
   Быть можетъ,-- замѣчаетъ Муанье,-- ничто въ такой степени не обнаруживаетъ превосходства современнаго общества надъ обществомъ древнимъ, какъ борьба, начатая противъ того, что до нашего времени называлось рокомъ, судьбою.
   Историческія изслѣдованія, вызванныя учрежденіемъ Краснаго Креста, выяснили, что въ былое время частная благотворительность нерѣдко приходила на помощь страждущемъ на войнѣ. Итальянская кампанія 1859 г. косвенно произвела благодѣтельный переворотъ. Анри Дюнанъ (Henri Dunant) напечаталъ воспоминаніе о Сольферянской битвѣ, гдѣ убѣдительно доказывалъ недостаточность оффиціальной помощи раненымъ и больнымъ, необходимость упорядоченія частной помощи. Автора назвали утопистомъ. Но черезъ три мѣсяца послѣ появленія книги поднятый ею вопросъ обсуждался въ Женевскомъ обществѣ публичной пользы (Société genevoise d'utilité publique). Это было Э февраля 1863 года. Предсѣдателемъ общества былъ Густавъ Муанье. Великодушному почину этихъ людей человѣчество обязано прекраснѣйшимъ учрежденіемъ.
   Женевское общество созвало конференцію, обратившись съ приглашеніемъ и къ правительствамъ европейскихъ государствъ. Эта конференція открылась 26 октября 1863 года, и на ней участвовали представители Франціи, Великобританіи, Пруссіи, Австріи, Испаніи, Голландіи, Швеціи и Швейцаріи. Отъ нѣкоторыхъ другихъ государствъ были получены сочувственные отзывы. Основныя положенія, выработанныя на совѣщаніяхъ конференціи 1863 года, и до сихъ поръ служатъ руководствомъ для дѣятельности Краснаго Креста. Каждое государство должно было имѣть самостоятельное общество Краснаго Креста, по эти національныя общества обязаны оказывать другъ другу возможную поддержку. До этого гуманнаго постановленія на положеніе нейтральныхъ державъ смотрѣли съ узкой точки зрѣнія, буквально понимая невмѣшательство въ распрю воюющихъ сторонъ. Конференція провозгласила, что всѣ общества Краснаго Креста могутъ оказывать помощь раненымъ и больнымъ каждаго изъ вступившихъ въ кровавую борьбу народа. И эта гуманная мысль не встрѣтила протестовъ, вошла въ европейскіе нравы и принесла уже самые утѣшительные результаты. Наконецъ, національныя общества Краснаго Креста приглашались, въ своихъ взаимныхъ интересахъ, вступить въ обмѣнъ свѣдѣній и соображеній на международныхъ конгрессахъ. Одинаковый знакъ и одинаковое внамя должны были отличать служащихъ великому дѣлу помощи страждущимъ и ограждать ихъ и занимаемые ими пункты отъ всяческихъ нападеній. Первое подобное общество было учреждено въ Вюртенбергѣ, еще въ томъ же 1863 году, Ганомъ (Hahn), однимъ изъ участниковъ женевской конференціи. Теперь ихъ двадцать восемь, и охватываютъ они всю Европу, Перу и Буеносъ-Айресъ (не говоря объ отдѣленіяхъ русскаго общества въ Азіи, французскаго въ Алжирѣ и Тунисѣ, голландскаго на Явѣ, Суматрѣ, Борнео, Целебесѣ и Молукскихъ островахъ).
   Муанье считаетъ участіе женщинъ въ Красномъ Крестѣ {Эту эмблему и названіе въ первый разъ ввело въ 1867 году нидерландское общество.} однимъ изъ наиболѣе характерныхъ признаковъ дѣла и однимъ изъ важнѣйшихъ условій его успѣха.
   Женевская конвенція 1864 года и благодѣтельный ростъ обществъ Краснаго Креста, подвиги русскаго общества этого названія въ войну съ Турціей -- извѣстны, конечно, читателямъ. Извѣстно также, что на поляхъ Болгаріи русскія женщины-врачи заслужили восторженную благодарность своимъ знаніемъ и своимъ самоотверженіемъ.
   Муанье заключаетъ интересную, богатую свѣдѣніями и согрѣтую высокою гуманною мыслью, книгу указаніемъ на то, что Красный Крестъ является выраженіемъ любви къ врагу, блистательнымъ обнаруженіемъ духа братства, который долженъ возродить человѣчество. Красный Крестъ,-- говоритъ благородный авторъ сочиненія,-- нанесъ непоправимый ударъ національному эгоизму, и Женева можетъ справедливо гордиться результатами своего почина.
   

Французская женщина въ новое время. Клариссы Бадеръ (La femme franèaise dans les temps modernes. Clarisse Bader. 1883).

   Кларисса Бадеръ уже напечатала нѣсколько сочиненій, посвященныхъ положенію женщины въ разныя историческія эпохи и у разныхъ народовъ {La femme romaine (два изданія), La femme grecque (два изданія), La femme biblique (два изданія), La femme dans l'Inde antique (увѣнчано французскою академіей); Печатается: La femme franèaise au moyen âge.}. Ея двадцатилѣтняя работа во всякомъ случаѣ заслуживаетъ уваженія, хотя со многими взглядами писательницы, находящейся подъ сильнымъ вліяніемъ идей покойнаго знаменитаго епископа Дюпанлу, не представляется никакой возможности согласиться.
   Современной жизни недостаетъ принциповъ,-- говоритъ г-жа Бадеръ.-- Въ прежнее время женщина владѣла здравымъ смысломъ (exquis bon sens, по выраженію Фенелона); но теперь этотъ здравый смыслъ не управляетъ потовомъ идей, и надо возродить образованіемъ столь драгоцѣнное качество. Дюпанлу справедливо указывалъ на поразительные недостатки въ обученіи и воспитаніи дѣвочекъ, которымъ преподаютъ букву, а не смыслъ вещей, звуки вмѣсто музыки, хронологическія свѣдѣнія вмѣсто исторіи, слова вмѣсто идей. Вслѣдствіе этого умственный горизонтъ женщины узокъ, и такъ какъ она не видитъ ничего дальше, продолжаетъ Бадеръ, то и думаетъ, что все знаетъ, въ дѣйствительности ничего не зная и ничѣмъ не интересуясь. Къ этому вѣрному разсужденію авторъ разбираемой книги прибавляетъ соотвѣтствующія выдержки изъ "Нравственной исторіи женщинъ" Легувэ. Какое женщинѣ дѣло,-- говоритъ этотъ писатель,-- что Тиберій наслѣдовалъ Августу, что Александръ Македонскій родился за три вѣка до Рождества Христова? Развѣ все это затрогиваетъ ея жизнь? Знаніе тогда только становится привлекательномъ и является опорою, когда оно превращается въ идеи или осуществляется въ дѣйствіяхъ, потому что знать значитъ жить,-- другими словами, мыслить и дѣйствовать. Женщина бываетъ матерью, супругою. Случайность лишаетъ ее мужа или дѣтей; но выше всѣхъ случайностей стоитъ ея достоинство, какъ человѣка.
   Приведя эти прекрасныя слова Легувэ безъ всякихъ возраженій, съ полнѣйшимъ сочувствіемъ, Бадеръ тѣмъ не менѣе соглашается съ Дюпанлу, что въ образованіи дѣвушекъ науки должны занимать совершенно второстепенное мѣсто. Только ихъ практическія приложенія полезны,-- утверждаетъ она,-- въ женскомъ воспитаніи. И задач^Ь этого воспитанія, вопреки Легувэ, провозглашается исключительно подготовленіе къ исполненію материнскихъ обязанностей. Между тѣмъ самъ Дюпанлу приводитъ евангельскую параболу о пріумноженныхъ и зарытыхъ въ землю талантахъ, въ одинаковой степени распространяя ее на мужчинъ и на женщинъ.
   Подобныя противорѣчія неизбѣжны при защитѣ женскаго образованія врагомъ свободной науки, независимаго изслѣдованія. Дюпанлу утверждаетъ, что женщина болѣе "духъ", чѣмъ мужчина (а средневѣковые богословы полагали, что у нея совсѣмъ нѣтъ души), и однако съуживаетъ область воспитанія этого духа естественно-историческими и земледѣльческими свѣдѣніями. Одна молодая женщина говорила Дюпанлу на исповѣди, что она страдаетъ, будучи замужемъ за хорошимъ человѣкомъ, потому что многія изъ ея способностей задушены, не развиваются, пропадаютъ безъ пользы для нея самой и для другихъ. Этотъ вырвавшійся изъ глубины души крикъ побудилъ епископа горячо выступить за преобразованіе женскаго воспитанія, и однако онъ заявляетъ, что наука дѣлаетъ человѣка черствымъ. Вѣдь еслибы повѣрить знаменитому епископу, то пришлось бы считать его невѣждою, потому что въ черствости его ни въ какомъ случаѣ нельзя упрекать.
   Г-жа Бадеръ впадаетъ въ тѣ же противорѣчія, какъ и ея руководитель. Она желаетъ, чтобы мужъ и жена были въ полномъ умственномъ общеніи (en pleine communauté intellectuelle), и запрещаетъ дѣвушкѣ читать даже "Провинціальныя письма" Паскаля. Не мудрено поэтому, что г-жа Бадеръ возстаетъ не только противъ политическихъ правъ женщины, но и противъ ея уравненія съ мужемъ въ семьѣ: авторитетъ главы семейства есть первобытное право, и поколебать его -- значитъ поколебать все общество. Внѣсемейная миссія женщины заключается, по мнѣнію автора, въ дѣлахъ благотворительности, въ широкомъ смыслѣ слова.
   Историческія свѣдѣнія, собранныя въ книгѣ Бадеръ, небезъинтересны, хотя, въ большинствѣ случаевъ, авторъ пользуется широко распространенными сочиненіями.
   

Новые критическіе этюды по исторіи французской литературы. Фердинанда Брюнетьера (Nouvelles études critiques sur l'histoire de la littérature franèaise. Ferdinand Brunetiиre. 1882).

   Статьи автора, вошедшія въ этотъ сборникъ, были первоначально напечатаны въ Revue des Deux Mondes и нѣсколько исправлены и пополнены въ изданіи подъ вышеприведеннымъ заглавіемъ. Содержаніе сборника слѣдующее: les précieuses въ XVII вѣкѣ; Боссюэтъ и Фенедонъ; Массильонъ; Мариво; управленіе книжнымъ дѣломъ при Мальзербѣ; Галліани; Дидро; театръ революціи. Остановимся на положеніи печати во Франціи не задолго до великой революціи.
   Мальзербъ управлялъ печатью съ 1750 по 1763 годъ, и его управленіе составляетъ знаменитую эпоху, причемъ самъ Мальзербъ, разумѣется, игралъ далеко не первенствующую роль. Можно сказать,-- замѣчаетъ Брюнетьеръ,-- что при вступленіи Мальзерба въ должность борьба философовъ съ предразсудками и злоупотребленіями еще не начиналась, а при выходѣ его въ отставку философское движеніе уже одержало побѣду.
   Управленіе старой Франціи представляло смѣсь патріархальности съ инквизиторскими стремленіями и способами дѣйствія. Такой же характеръ носило въ частности и управленіе печатью, которая жила подъ системою привилегій и цензуры. Привилегія первоначально (она явилась ранѣе установленія постоянной цензуры) имѣла цѣлью оградить права сочинителей отъ контрафакціи ихъ произведеній. Привилегія угрожала нарушителямъ большими денежными взысканіями, а на авторовъ возлагала, взамѣнъ этой охраны, различныя условія: книга, напримѣръ, должна была печататься на хорошей бумагѣ, хорошимъ шрифтомъ, и т. п. Эдиктъ 1649 года (и позднѣе выходили подобные) подвергаетъ осужденію издателей, которые дурно печатаютъ книги, на дурной бумагѣ, съ плохою корректурою.
   Учрежденіе цензуры относятъ ко времени великихъ религіозныхъ распрей. Булла папы Льва X (1515 года) была направлена противъ гуманизма и реформаціонныхъ церковныхъ стремленій. Францискъ I, въ 1521 году, основываясь на этой буллѣ, предписалъ въ первый разъ во Франціи, чтобы каждая книга получала предварительное разрѣшеніе. Цензура была поручена университету, организація котораго, какъ извѣстно, мало походила на современную. Преемники Франциска издавали указъ за указомъ, все болѣе и болѣе стѣсняя независимое изслѣдованіе, свободную мысль. Съ теченіемъ времени цензура была отдѣлена отъ Сорбонны и поручена королевскимъ цензорамъ (1653 г.). Сочиненія католическихъ епископовъ были освобождены, благодаря Боссюэту, отъ этой предварительной цензуры.
   Въ 1751 году число французскихъ цензоровъ равнялось 82, а въ 1763 году -- 121. Это возрастаніе показываетъ и увеличеніе книгъ, и умноженіе наблюдательности (тщетной) за ними. Если сочиненіе затрогивало предметы-вѣдомства какого-либо министра, то оно посылалось (Мальзербомъ на просмотръ этому послѣднему. Военной министръ, маршалъ де-Белль-Иль, разрѣшалъ всѣ подобные вопросы быстро и точно: онъ отвѣчалъ обыкновенно, что все военное искусство, въ существенныхъ чертахъ, заключается въ королевскихъ ордонансахъ, а книги только затемняютъ дѣло. Маршалъ вообще имѣлъ на печать взглядъ здравый и твердый: онъ предлагалъ въ совѣтѣ министровъ, чтобы прекратить злоупотребленія, предавать смертной казни авторовъ и разнощиковъ неугодныхъ правительству сочиненій.
   Конечно, независимая мысль боролась противъ цензуры, прибѣгала къ разнообразнымъ хитростямъ, не исключая обмана, чтобъ обойти суровый, а иногда вмѣстѣ съ тѣмъ и безсмысленный законъ. Книги и брошюры печатались тайно и на нихъ выставлялось: Женева, Амстердамъ. Правительство часто узнавало правду, но принуждено было по временамъ смотрѣть на дѣло сквозь пальцы. Такъ, въ письмѣ къ ліонскому интенданту по поводу протестантскаго сочиненія, заключавшаго въ себѣ нападки на католицизмъ, Мальзербъ говоритъ: "мы обыкновенно молчаливо допускаемъ подобныя произведенія или, скорѣе, терпимъ ихъ, потому что въ противномъ случаѣ явятся тѣ же книги, напечатанныя за границею. Все же лучше, если прибыль получатъ французскіе рабочіе и книгопродавцы". Поэтому-то и нельзя говорить о положеніи печати во Франціи, о цензурѣ, на основаніи однихъ жестокихъ или стѣснительныхъ предписаній закона.
   Неутомимая борьба писателей, среди которыхъ было нѣсколько геніальныхъ и не мало съ большими дарованіями, все болѣе и болѣе развивала сочувствіе общества къ гуманнымъ и освободительнымъ идеямъ. Къ мысли и знанію стали относиться съ уваженіемъ и въ высшихъ сферахъ, вслѣдствіе чего гоненія противъ печати фактически ослабли. Тѣмъ не менѣе, въ 1762 году, рукою палача былъ сожженъ въ Парижѣ "Эмиль". Эта книга -- одно изъ геніальнѣйшихъ произведеній всѣхъ вѣсовъ -- получила, разумѣется, быстрое распространеніе и имѣла глубокое вліяніе не только на французское общество, но и въ Европѣ вообще. Нельзя, конечно, согласиться съ Галіани, который, въ письмѣ въ г-жѣ д'Епинэ, возставалъ противъ свободы печати: "Знаете вы,-- писалъ онъ,-- мое опредѣленіе ораторскаго? Это -- искусство все сказать, не попавши въ Бастилію, въ той странѣ, гдѣ запрещено говорить обо всемъ". Публицисты охотно отреклись бы отъ такихъ достоинствъ слога изъ-за права устно и открыто высказывать свою мысль. Брюнетьеръ справедливо замѣчаетъ, что свобода мышленія есть непобѣдимая потребность, а ея нѣтъ, когда нѣтъ свободы печати.
   

Матеріализмъ и монизмъ. Бергмана, (Materialismus und Monismus. Bergmann. 1882).

   Въ послѣднее время у насъ какъ будто оживаетъ интересъ къ философской мысли. Ясность и простота грубо-матеріалистическаго міровоззрѣнія, обусловленныя его односторонностью и поверхностью, пріобрѣли этому ученію широкое распространеніе. Но теперь у однихъ возникаетъ раздумье, а другіе спасаются отъ сомнѣній въ спиритизмъ, то-есть изъ огня да въ полымя. Подобное, только гораздо болѣе важное, движеніе происходитъ въ Германіи. Неудовлетворительность диллетантской философской системы, каковою былъ матеріализмъ, провозглашавшій, что мысль вырабатывается изъ фосфора столь же понятнымъ образомъ, какъ вырабатывается въ организмѣ желчь, вполнѣ сознана лучшими сторонниками анти-спиритуалистическаго направленія. Подъ вліяніемъ старыхъ и великихъ философовъ Германіи, матеріализмъ превращается въ монизмъ. Авторъ публичной лекціи, о которой мы говоримъ, Бергманъ, профессоръ философіи въ Марбургскомъ университетѣ, указываетъ въ этомъ отношеніи даже на извѣстнаго нѣмецкаго вождя дарвинистовъ, Геккеля, испытавшаго вліяніе Шедлинсовой натуръ-философіи. Бергманъ заявляетъ себя рѣшительнымъ врагомъ матеріализма и видитъ успѣхъ въ возникновеніи монизма только потому, что послѣдній является крупнымъ шагомъ на пути признанія несостоятельности перваго. Отъ ученія де-Ламеттри ("Человѣкъ-машина") до ученія Давида Штрауса, напримѣръ, прошло не мало времени, было употреблено не мало усилій. Штраусъ отстаиваетъ матеріалистическій монизмъ не прежними наивными аргументами,-- онъ говоритъ, напримѣръ: "Если, при извѣстныхъ условіяхъ, движеніе превращается въ теплоту, почему же нельзя допустить, что при другихъ условіяхъ оно преобразуется въ ощущеніе? Условія, аппаратъ для этого, мы имѣемъ въ головномъ мозгу и нервной системѣ высшихъ животныхъ и въ органахъ замѣняющихъ мозгъ и нервы у животныхъ низшихъ".
   Мы сильно отстаемъ отъ движенія философской мысли на Западѣ, благодаря, главнымъ образомъ, тому, что у насъ немногія выдающіяся по дарованіямъ лица, какъ г. Козловъ, посвящаютъ себя философіи. Но труды этихъ немногихъ мыслителей, мало цѣнимые въ настоящее время, уже теперь, незамѣтнымъ, правда, образомъ, оказываютъ вліяніе на ростъ нашего просвѣщенія. И не далеко, думается намъ, то время, когда въ обществѣ пробудится серьезная потребность въ цѣльномъ міровоззрѣніи, устраняющемъ грубый матеріализмъ и узкій утилитаризмъ. Брошюра Бергмана представляетъ интересъ для людей, въ которыхъ проснулась эта потребность. Написана лекція общедоступно, для обширнаго круга читателей, не подготовленныхъ къ самостоятельному мышленію въ философскихъ вопросахъ.

В. Гольцевъ.

"Русская Мысль", No 4, 1883

   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru