Lib.ru/Классика: Гольцев Виктор Александрович. Иностранная библиография

"Исторія реставраціи". Эрнеста Додэ ("Histoire de la restauration 1814--1830". Ernest Daudet. Paris. 1882).-- "О роли государства въ хозяйственномъ строѣ". Эдмунда Виллея ("Du role de l'état dans l'ordre économique". Edmond Villey. Paris. 1882).-- "Исторія пролетаріата древняго и современнаго". Вилляра ("Histoire du prolétariat ancien et moderne". Villard. Paris. 1882).-- "Размышленія о законѣ прогресса. Моральная статика и религіозная истина". Дюсэрта ("Méditations sur la loi du progrès. La statique morale et la vérité religieuse". Colonel E. Dusaert. Paris. 1882).-- "Письма и соціально-политическія статьи". Ягецова. Два тома ("Briefe und social politische Aufsaetze", herausgegeben von D-r Rudolph Meyer. Rodbertas-Jagetzow).

Иностранная библіографія.

Исторія реставраціи. Эрнеста Додэ (Histoire de la restauration 1814--1830 Ernest Daudet. Paris. 1882).

Поучительное время возстановленія Бурбоновъ на французскомъ престолѣ уже подвергалось изслѣдованіямъ писателей различныхъ направленій, отъ реакціоннаго до революціоннаго. Эрнестъ Додэ, братъ знаменитаго романиста, задумалъ написать безпристрастную исторію этой эпохи, достаточно полную для того, чтобы получить вѣрное понятіе о ходѣ событій съ 1814 года до іюльской революціи.

Восторгъ, съ которымъ роялисты встрѣчали иностранныя войска, побѣдившія Наполеона, свидѣтельствовалъ бы о паденіи патріотизма,-- говоритъ Эрнестъ Доде,-- еслибы страна не была подавлена несчастіями, навлеченными на нее неукротимымъ честолюбіемъ императора, еслибы Франція не была истомлена деспотизмомъ. Во всякомъ случаѣ невѣрно то, что Бурбоны были вновь посажены на тронъ иностранцами. Населеніе желало прекращенія войнъ, свободы я благосостоянія, и ждало всего этого отъ возстановленія древней династіи, которую долженъ былъ умудрить ужасающій историческій опытъ. Императоръ Александръ I, первоначально относившійся неблагосклонно къ мысли о реставраціи Бурбоновъ, употребилъ свое могущественное вліяніе на то, чтобы возвращеніе это сопровождалось конституціей, обезпечивавшей націи подобающую долю участія въ законодательствѣ и управленіи.

Сенатъ, руководимый Талейраномъ, предложилъ графу д'Артуа, впослѣдствіи Карлу X, условія, на которыхъ должна быть возстановлена королевская власть его старшаго брата. На эти условія пришлось по-неволѣ согласиться, съ оговорками. Сенатъ требовалъ двухъ палатъ, голосованія въ нихъ податей, свободы печати и совѣсти, несмѣняемости судей и т. п. Людовикъ XVIII подписалъ декларацію, въ которой, не признавая права сената обязывать его къ изданію конституціи, торжественно принималъ упомянутыя выше основанія будущаго государственнаго устройства Франціи.

Въ составъ перваго министерства реставраціи вошли: Талейранъ, Монтескью, Малуэ, Дамбрэ, баронъ Луи, генералъ Дюпонъ, Витролль, Блакасъ. Но возвращеніе Наполеона съ острова Эльбы, знаменитые сто дней прервали въ самомъ началѣ правильную работу палатъ и правительства. Наполеонъ однако высказался за сохраненіе и развитіе конституціи. Онъ призвалъ въ управленію страной Карно и знаменитаго либеральнаго публициста Бенжамена Констана. Но Россія, Австрія, Англія и Пруссія не захотѣли допустить вторичнаго царствованія Наполеона I, и ватерлооская битва рѣшила судьбу побѣдителя подъ Аустерлицемъ и Фридландомъ.

На Францію легло новое униженіе, новое бремя: въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ, разоренная и измученная страна должна была содержать на своей территоріи побѣдоносныя иностранныя войска. Страсти были возбуждены, ненависть партій достигла страшной силы. Крайняя роялистская группа депутатовъ требовала обширныхъ измѣненій въ составѣ администраціи и чуть ли не полнаго возвращенія къ дореволюціоннымъ порядкамъ. Но слышались и голоса благоразумія и справедливости. Въ палатѣ депутатовъ де-Серръ предостерегалъ отъ ослѣпленія ненавистью, отъ поощренія политическихъ доносовъ. "Берегитесь,-- восклицалъ онъ,-- все колеблется, все парализуется въ странѣ, и доносъ -- ужасающая язва -- начинаетъ разъѣдать Францію, искажать національный характеръ" (стр. 143). Къ счастію, Людовикъ XVIII не былъ расположенъ нарушать торжественно даннаго слова и уступать сторонникамъ крайней реакціи. Но система представительства, основанная на имущественномъ цензѣ, совершенно отстраняя отъ управленія страной громадное большинство населенія, лишала палату надлежащей устойчивости и авторитета, такъ какъ она являлась въ дѣйствительности представительницею только высшихъ классовъ французскаго народа.

При такихъ условіяхъ придворныя интриги, личные разсчеты и оскорбленное тщеславіе могли играть -- и на самомъ дѣлѣ играли -- очень большую роль во время реставраціи. По благодѣтельное вліяніе далеко неполнаго признанія нѣкоторыхъ изъ главныхъ принциповъ разумнаго государственнаго устройства уже давало себя чувствовать. Страна начала богатѣть и освободилась ранѣе срока отъ присутствія иностранныхъ войскъ, выплативши огромную контрибуцію. Вдругъ, въ февралѣ 1820 года, герцогъ Берріоскій падаетъ подъ кинжаломъ Лувеля. Убійство это произвело страшное впечатлѣніе и вызвало отставку либеральнаго министерства Деказа. Не въ первый разъ,-- говоритъ Додэ,-- и не въ послѣдній, отдѣльное преступленіе вызывало общія реакціонныя мѣры (стр. 213). Однимъ закономъ отмѣнялась личная свобода французскаго гражданина и предписывались чрезвычайныя мѣры для охраны короля и его семейства; другимъ -- любимѣйшая мѣра реакціонеровъ -- газеты подвергались на пять лѣтъ предварительной цензурѣ. Чтобы поддержать это направленіе внутренней политики, не остановились передъ гнуснымъ средствомъ: короля познакомили съ красивою и ловкою женщиной, которая пріобрѣла большое вліяніе на Людовика XVIII, служа реакціоннымъ стремленіямъ (madame de Cayla). Эта фаворитка существеннымъ образомъ отличалась отъ своихъ предшественницъ, но Эрнестъ Додэ приводитъ свѣдѣнія о ней въ доказательство старой и до сихъ поръ еще справедливой мысли о томъ, что ничтожныя, повидимому, явленія могутъ производить важные результаты. Само собою разумѣется, что для этого необходимы нѣкоторыя условія общественной жизни и строя.

Но реакціонеры все выше и выше подымали свои требованія и добились паденія весьма умѣреннаго министерства Ришелье, котораго замѣнилъ Виллель. Вмѣстѣ съ тѣмъ усиливалось и вліяніе клерикаловъ, стремившихся забрать въ свои руки низшія, среднія и высшія учебныя заведенія Франціи.

16 сентябри 1824 года Людовикъ XVIII скончался. Карлъ X просилъ Виллеля остаться во главѣ министерства. Недовольство реакціонными мѣрами правительства усиливалось въ странѣ, которая покрывалась развѣтвленіями политическихъ тайныхъ обществъ. Реакціонеры старались напугать короля, отождествляя оппозицію стѣснительнымъ для общества мѣрамъ правительства съ борьбой противъ монархической власти. Однако результаты новыхъ выборовъ въ палату депутатовъ побуждаютъ Карла X дать отставку Виллелю и поручить составленіе новаго кабинета Мартиньяку, человѣку либеральнаго образа мыслей. Но король не любилъ парламентскаго правленія. Придворныя интриги поэтому скоро ниспровергли министерство Мартиньяка, а реакціонныя мѣры смѣнившаго его министерства, съ Полиньякомъ во главѣ, повели въ іюльской революціи, къ изгнанію Карла X и воцаренію Людовика-Филиппа. Карлъ палъ жертвой заблужденія, въ которое его ввели, утверждая, что общество не нуждается въ либеральныхъ преобразованіяхъ и не желаетъ ихъ {Наканунѣ революціи палата депутатовъ обратилась въ королю съ деклараціей, направленною противъ министерства. Палата указывала на то недовѣріе правительства въ обществу, которое сквозило въ каждомъ актѣ административной власти, и добавляла: "Это недовѣріе не приблизится къ вашему благородному сердцу. Нѣтъ, государь, Франція не хочетъ анархіи, какъ вы не желаете деспотизма".}.

Эрнестъ Додэ указываетъ на заслуги реставраціи, во время которой униженная и разоренная Франція оправилась отъ печальныхъ послѣдствій наполеоновскихъ войнъ и заняла подобающее ей мѣсто среди европейскихъ державъ. Разцвѣтъ умственной и общественной жизни повелъ бы къ самымъ благодѣтельнымъ результатамъ, еслибы реакціонная политика не сѣяла недовѣрія и озлобленія, которыя чувствовались долгое время спустя послѣ паденія Карла X.

Книга Додэ не отличается выдающимися достоинствами, но съ интересомъ и пользою полетъ быть прочтена каждымъ, кто захочетъ познакомиться, не особенно подробно, съ событіями французской исторіи отъ 1814 до 1830 года.

О роли государства въ хозяйственномъ строѣ. Эдмунда Виллея (Du role do l'état dans Tordre économique. Edmond Villey. Paris. 1882).

Академія нравственныхъ и политическихъ наукъ увѣнчала названное сочиненіе профессора политической экономіи юридическаго факультета въ Канѣ, Эдмунда Виллей, преміей графа Росси. Эту награду раздѣлилъ съ нимъ профессоръ факультета въ Э, г. Журданъ.

У насъ принято относиться свысока къ преміямъ, которыя раздаются французскимъ институтомъ. Думаютъ нерѣдко, что награду получаетъ не сочиненіе, отмѣченное печатью высокаго ума и дарованія, а сочиненіе, духъ котораго отличается приличною умѣренностью. Нельзя отрицать, что очень смѣлыя теоріи не встрѣтятъ одобренія отъ французскихъ академиковъ; но за то и награды выдаются ими за дѣйствительныя заслуги, за серьозные труды.

Разборъ книги Виллея былъ порученъ извѣстному экономисту, Эмилю Лавассёру, который въ нѣкоторыхъ второстепенныхъ вопросахъ возражаетъ противъ положеній автора.

Виллей является горячимъ защитникомъ личной свободы, безъ которой не можетъ быть и свободы политической. Онъ опровергаетъ парадоксальныя мысли защитника централизаціи, Дюпонъ-Уайта, и видитъ въ личной свободѣ основное условіе историческаго развитія. Авторъ не изъявляетъ притязанія вывесть алгебраическую формулу, которая могла бы прилагаться ко всѣмъ народамъ безразлично. Различныя ступени цивилизаціи обусловливаютъ различія въ отношеніяхъ между государствомъ и личностью и не говорятъ, что одинаковыя правила управляютъ общественною жизнью французовъ, русскихъ и китайцевъ.

Изслѣдованію экономической роли государства у Виллея предшествуетъ философское введеніе -- о личности и государствѣ.

Авторъ находитъ въ человѣкѣ два существенныхъ свойства: свободу и общественность (par nature, l'homme est libre et sociable). Первая неразлучна съ равенствомъ, правильнѣе -- равенство и свобода суть два названія одного и того же предмета. Поэтому свобода и самоуправленіе (автономія) -- правило, подчиненность и авторитетъ -- исключенія.

Что такое государство?-- спрашиваетъ Виллей.-- Абстракція, форма, способъ существованія (une manière d'être). Въ этомъ -- источникъ обязанностей государства, но не правъ его. Однако черезъ страницу авторъ признаетъ, что изъ обязанностей государства, изъ его назначенія рождается право, которое должно различать отъ совокупности индивидуальныхъ правъ. Государство имѣетъ право самосохраненія и развитія, иногда въ ущербъ настоящему поколѣнію. Вслѣдствіе этого не должно смѣшивать никогда государство съ правительствомъ.

Виллей возстаетъ и противъ теоріи всеобщаго благополучія, по которой государство должно вмѣшиваться повсюду, и противъ теоріи крайняго индивидуализма, которая требуетъ отъ власти только охраненія права, административнаго нигилизма, по выраженію одного англійскаго писателя. Но,-- прибавляетъ авторъ,-- еслибъ ему пришлось выбирать лишь между этими двумя теоріями, онъ высказался бы за послѣднюю.

Въ свободной странѣ необходимо признать, какъ общее правило, что люди, стоящіе у власти, будутъ выше средняго уровня людей всего общества. Отсюда вытекаетъ возможность для государства содѣйствовать развитію цивилизаціи, имѣя въ виду общіе интересы гражданъ, что требуется справедливостью.

Въ экономическомъ отношеніи государство либо дѣйствуетъ, либо побуждаетъ, либо устанавливаетъ правила. Во всякомъ случаѣ должно быть доказано, что государственное вмѣшательство, въ той или другой изъ указанныхъ формъ, необходимо, что этого требуютъ интересы общежитія. Это приводитъ Виллея къ анализу не, естественныхъ и случайныхъ аттрибутовъ государства. Въ числу первыхъ относятся такія обязанности государства, имѣющія цѣлью достиженіе общаго блага, которыя не могутъ быть переданы на произволъ отдѣльныхъ лицъ. Сюда принадлежатъ внѣшняя и внутренняя безопасность государства, судъ, пути сообщенія {Обыкновенныя дороги: шоссе и т. п. Каналы, по мнѣнію Виллея, могутъ быть дѣломъ частнаго предпріятія, такъ какъ они служатъ не всему населенію.}, денежное обращеніе, общественная поддержка нуждающимся (assistance publique) и общественное, и т. д. Остановимся на двухъ послѣднихъ.

Въ исторіи мы не найдемъ государства, достойнаго этого имени, которое не оказывало бы помощи слабымъ и больнымъ, которое не имѣло бы благотворительныхъ учрежденій. Конечно, частная благотворительность имѣетъ за себя много преимуществъ, въ особенности когда ея сила въ стократъ увеличивается ассоціаціею. Но полагаться на нее исключительно невозможно, потому что помощь бѣдняку и страдающему должна быть оказана навѣрное, а обезпечить такую помощь можетъ только государство.

Въ дѣлѣ народнаго образованія, по мнѣнію Виллея, государство обязано содѣйствовать распространенію просвѣщенія. Но законъ былъ бы тиранническимъ, еслибъ онъ распространялъ обязательность обученія свыше опредѣленнаго mimmum'а, то-есть начальнаго образованія. Виллей возстаетъ противъ безплатности этого образованія, предлагая давать его даромъ только бѣднымъ дѣтямъ. Извѣстно, что Поль Бертъ, во имя равенства, требовалъ противоположнаго рѣшенія. Виллей высказывается за полную свободу средняго и высшаго образованія.

Виллей высказывается также и противъ безусловной свободы банковъ и горячо осуждаетъ злоупотребленіе выпускомъ бумажныхъ денегъ. "Tout papier-monnaie est une orgie du despotisme on délire" (слова Мирабо).

Подъ естественными аттрибутами государства авторъ разумѣетъ такія дѣйствія, которыя могутъ быть, при обыкновенныхъ условіяхъ, дѣломъ частнаго почина, но по обстоятельствамъ времени, при данномъ состояніи цивилизаціи, не будутъ произведены, безъ помощи государства, съ достаточною полнотою и удовлетворительностью. Сюда относятся: порты, каналы, желѣзныя дороги, страхованіе.

Вопросъ о желѣзныхъ дорогахъ отличается сложностью,-- говоритъ Виллей.-- Необходимо подвергнуть отдѣльному разсмотрѣнію постройку желѣзныхъ дорогъ, ихъ эксплуатацію и желѣзно-дорожный тарифъ.

Въ Европѣ въ настоящее время 140.000 километровъ рельсовыхъ путей, изъ которыхъ только V" эксплоатируется государствомъ (въ Бельгіи -- 2.300 кил., въ Германіи -- 17.000, въ Австро-Венгріи -- 2.274, и т. д.). Виллей высказывается противъ государственныхъ желѣзныхъ дорогъ и приводитъ цифры въ доказательство того, что повсюду, за исключеніемъ Швейцаріи, желѣзныя дороги въ рукахъ частныхъ обществъ приносятъ болѣе дохода, чѣмъ въ рукахъ правительства. Старый аргументъ, относительной важности котораго не отрицаетъ и сторонникъ государственныхъ желѣзныхъ дорогъ, но далеко не уравнивающій доводовъ въ пользу противоположнаго мнѣнія {Въ Голландіи желѣзныя дороги, принадлежащія государству, эксплуатируются частными обществами, которыя изготовляютъ весь подвижной составъ.}.

Виллей не хочетъ обезоруживать государство къ дѣлѣ регулированія желѣзнодорожнаго тарифа и допускаетъ необходимость, въ извѣстныхъ случаяхъ, постройки рельсовыхъ путей государствомъ. Что касается до страхованія, то заботливость французскаго экономиста о свободѣ личности достигаетъ въ этомъ отношеніи необычайной силы. Какъ,-- восклицаетъ онъ,-- установить обязательное страхованіе? "Предусмотрительность есть добродѣтель; можетъ ли добродѣтель быть предписана закономъ"? Это наивное соображеніе не имѣетъ, конечно, серьезнаго значенія, если даже и согласиться съ Виллеемъ, что предусмотрительность есть добродѣтель (vertu). Безъ обязательнаго страхованія часто бываетъ совершенною невозможностью правильно поставить дѣло, и пришлось бы добродѣтель однихъ принести въ жертву порочности другихъ. Самъ Виллей говоритъ, что государство должно просвѣщать общество относительно великаго значенія учрежденій страхованія и сбереженія, оказывать особыя льготы ассоціаціямъ съ подобною цѣлью и даже само учреждать, напримѣръ, сберегательныя кассы при почтовыхъ отдѣленіяхъ.

Въ послѣдней части своего труда Виллей разсуждаетъ о вліяніи цивилизаціи на роль государства въ экономическомъ строѣ. Цивилизація, по мнѣнію французскаго писателя, непрестанно развиваетъ духъ общенія, все болѣе и болѣе усиливаетъ число и значеніе ассоціацій. Государство нисколько не теряетъ отъ этого хода развитія человѣчества, потому что хотя сфера его дѣятельности съуживается, за то благодѣтельное значеніе необходимыхъ аттрибутовъ государственной власти постоянно возрастаетъ. Государство,-- говоритъ Виллей,-- и ни зло, и ни добро: это -- ребяческія опредѣленія. Государство есть организмъ націи, полный ея совокупною силою, которая необходима для удовлетворенія общественныхъ потребностей и можетъ быть полезна во многихъ случаяхъ, когда не хватаетъ личной иниціативы (стр. 470). Мы такимъ образомъ далеки отъ опредѣленія, первоначально даннаго авторомъ, гдѣ государство было отвлеченіемъ, формою, manière d'être. Все, что составляетъ общій интересъ и въ то же время не можетъ быть съ достаточною удовлетворительностью и съ несомнѣнною достовѣрностью сдѣлано отдѣльномъ лицомъ или частными обществами, все это составляетъ существенную обязанность государства.

Книга Виллея прочтется не безъ пользы людьми, которыхъ занимаетъ одинъ изъ величайшихъ вопросовъ нашего времени -- вопросъ объ отношеніи между государствомъ и личностю. Лавассёръ, въ разборѣ этой книги, дѣлаетъ слѣдующее признаніе, знаменательное въ устахъ одного изъ главнѣйшихъ современныхъ представителей экономической науки во Франціи: первое благодѣяніе, которое оказываетъ современное государство, заключается въ обезпеченіи личной свободы; второе -- въ удовлетвореніи общественныхъ нуждъ, которыя не по силамъ частнымъ лицамъ и ассоціаціямъ и число которыхъ увеличивается съ матеріальнымъ и духовнымъ развитіемъ общества.

Исторія пролетаріата древняго и современнаго. Вилляра (Histoire du prolétariat ancien et moderne, Villard. Paris. 1882.)

Авторъ этого сочиненія поставилъ себѣ цѣлью прослѣдить историческія судьбы рабочихъ, рабовъ, крѣпостныхъ и наемныхъ.

Современный пролетаріатъ, напоминая своимъ названіемъ,-- но только названіемъ,-- римскій пролетаріатъ, составляетъ новую и высшую ступень развитія, которую занялъ европейскій рабочій. Французская революція унесла всѣ феодальныя льготы, окончательно освободила и нравственно возвысила трудъ -- и умственный, и физическій. Пролетарій въ наши дни является труженикомъ, существованіе котораго не обезпечено капиталомъ или какимъ-либо опредѣленнымъ общественнымъ положеніемъ.

Въ первой части своего труда Вилляръ говоритъ о землѣ, о первобытномъ человѣкѣ, о семьѣ и племени въ доисторическую эпоху. Въ бѣглыхъ очеркахъ этихъ нѣтъ, конечно, ничего важнаго и новаго. Затѣмъ авторъ переходитъ къ азіатскимъ народамъ, къ Греціи, Риму, среднимъ вѣкамъ. Здѣсь собрано Вилляромъ довольно много интереснаго матеріала,-- интереснаго ее для историковъ, разумѣется, а для людей незнакомыхъ подробно съ развитіемъ рабства, колоната, крѣпостнаго права. Для русскаго читателя имѣютъ болѣе живое значеніе послѣднія части сочиненій Вилляра, посвященныя современному пролетаріату.

Французская революція,-- говоритъ авторъ,-- заставила массу невѣжественнаго населенія перейти сразу отъ вѣковаго подневольнаго состоянія къ полной свободѣ. Естественно, что этотъ быстрый переходъ сопровождался и многими неблагопріятными результатами. Нашлись люди, которые стремились къ тому, какъ Талліенъ, напримѣръ, чтобы свозмутить нищету противъ роскоши". Но насилія и жестокости, бывшія прямымъ послѣдствіемъ долгаго рабства и невѣжества, скоро прекратились. Положеніе французскихъ крестьянъ послѣ революціи улучшилось во всѣхъ отношеніяхъ. Не то было въ городахъ, гдѣ увеличивался бездомный и безпомощный пролетаріатъ. Республиканское правительство хорошо понимало, какъ страна нуждается въ просвѣщеніи, въ поддержкѣ оставшихся безъ работы, въ содѣйствіи къ упорядоченію экономическихъ отношеній. Но войны, возстанія, всеобщая смута не давали возможности перейти къ осуществленію справедливыхъ задачъ правительственной власти, а сума- сбродныя попытки насильственнаго введенія въ жизнь французскаго общества придуманныхъ системъ не могли принести никакой пользы бѣдствовавшей части населенія.

Возникла реакція, стала быстро расти деспотическая власть Наполеона. Съ воцареніемъ Бурбоновъ для Франціи наступило относительное спокойствіе. Общественные вопросы подвергаются въ это время горячему обсужденію; идеи экономистовъ школы Ж. Б. Сэ сталкиваются съ идеями соціалистовъ и коммунистовъ. Законодательство дѣлаетъ нѣсколько робкихъ шаговъ въ сторону удовлетворенія существенныхъ потребностей рабочаго населенія. Это вызываетъ протесты во имя свободы. Противодѣйствіе встрѣчаетъ стремленіе палаты депутатовъ, въ 1840 году, регулировать работу малолѣтнихъ на фабрикахъ. Всякія стачки рабочихъ строго преслѣдовались, и это вело только къ озлобленію, къ насиліямъ. Ошибки правительства, тяжелое положеніе рабочихъ и усиленная агитація между ними привели сначала къ февральской революціи, потомъ къ долгому царствованію Наполеона III, съ блескомъ военной славы въ первый его періодъ и съ позорнымъ пораженіемъ въ концѣ, съ развратомъ и хищничествомъ, которые принесли неисчислимый вредъ французскому обществу, печальныя послѣдствія которыхъ сказываются и до настоящаго времени.

Вилляръ за историческимъ очеркомъ движенія законодательства о рабочихъ во Франціи приступаетъ къ изложенію ученій соціалистовъ и коммунистовъ, начиная съ Ликурга и Платона и кончая Луи Бланомъ и Прудономъ. Ученія эти извѣстны, конечно, образованному русскому читателю. Вилляръ заявляетъ себя сторонникомъ экономическихъ теорій Ж. Б. Сэ и его послѣдователей.

Современный пролетаріатъ не удовлетворяется этими теоріями. Среди рабочихъ образовались общества, изъ которыхъ одни стремятся къ насильственному ниспроверхенію существующаго строя, другіе ищутъ выхода въ постепенныхъ преобразованіяхъ. Виллляръ сообщаетъ нѣкоторыя подробности о международномъ обществѣ рабочихъ, о конгрессахъ, на которые съѣзжались въ разное время представители пролетаріата и друзья рабочаго класса {Вилляръ говоритъ про интернаціональное общество: La France, l'Angleterre, la Rassie, l'Allemagne, etc, en sont également imprégnée à des dagrés divers. Mais tandis qne dans les pays libres le socialisme publie des journaux et organise publiquement des congrès et des banquets sans troubler la tranquilité publique, partout ailleurs, où on le persécute, il a recours & la conspiration, au poignard et à la dynamite" (стр. 533).}.

Вилляръ упоминаетъ о такъ-называемомъ катедеръ-соціализмѣ Германіи, о стремленіяхъ князя Бисмарка и архіепископа (покойнаго) Кеттлера, ит. д. Во Франціи однимъ изъ виднѣйшихъ представителей христіанскаго соціализма является депутатъ de-Mun.

Симпатія Вилляра на сторонѣ разнообразныхъ ассоціацій, имѣющихъ цѣлью сбереженіе, кредитъ, взаимную помощь, производство. Онъ даетъ историческій очеркъ развитія ассоціацій съ отдаленныхъ временъ и, наконецъ, приступаетъ къ изложенію своихъ взглядовъ на вопросъ, волнующій современное человѣчество. Для Вилляра вполнѣ ясно и достовѣрно, что соціальный вопросъ, такъ озабочивающій умы, разрѣшается ежедневно, самъ собою, единственно содѣйствіемъ времени, сбереженнаго капитала, распространенія образованности, благотворительности, свободы (стр. 692). Это необыкновенно идиллическое разрѣшеніе задачи, стоившей столькихъ мукъ человѣчеству, можетъ повергнуть въ недоумѣніе каждаго читателя, уклонившагося отъ кандидовскаго міровоззрѣнія, по которому все прекрасно въ этомъ лучшемъ изъ міровъ. Въ концѣ всѣхъ благодѣтельныхъ результатовъ дѣйствія времени должны явиться,-- говоритъ Вилляръ,-- производительныя товарищества, когда рабочій, сильный своими сбереженіями, своею опытностью, сочтетъ моментъ удобнымъ для успѣха подобнаго предпріятія. Французскій экономистъ спѣшитъ прибавить: тому, кто захочетъ пойти по этому пути, надо имѣть мѣдное сердце (un coeur d'airain), неустанный трудъ и, въ особенности, постоянную бережливость. Эти совѣты, конечно, вызвали бы улыбку, еслибы не вызывали раздраженія, ибо о глубокихъ и скорбныхъ вопросахъ нельзя говорить съ мѣднымъ сердцемъ. Въ жизненной борьбѣ,-- кончаетъ свою книгу Вилляръ,-- торжествуютъ добрые и мужественные, другіе остаются позади, третьи падаютъ и заслуживаютъ поддержки. Большая часть послѣднихъ не подымется: таковъ законъ природы и человѣчества (!),-- нечего поэтому и проклинать это явленіе.

А между тѣмъ человѣчество будетъ проклинать этотъ законъ природы, вѣчно будетъ бороться съ нимъ, во имя справедливости, любовью и знаніемъ. Напрасно Вилляръ старается увѣрить насъ, что въ борьбѣ за существованіе всегда побѣждаютъ лучшіе: мы знаемъ, что, когда нѣтъ великаго Патрокла, живъ презрительный Терситъ.

Размышленія о законѣ прогреса.-- Моральная статика и религіозная истина. Дюсэрта (Méditations sur la loi du progrès.-- La statique morale et la vérité religieuse. Colonel E. Dusaertю Paris. 1882.)

Полковникъ Дюсэртъ говоритъ въ предисловіи, что его привлекаетъ серьезное изученіе вопросовъ, интересующихъ человѣчество. Онъ не останавливается передъ трудностями этого изученія и любитъ истину, какъ любятъ солнце. Поэтому, года четыре или пять тому назадъ,-- авторъ не можетъ этого точно опредѣлить,-- онъ задумалъ большое сочиненіе и увѣренъ, что многіе важные вопросы получатъ въ новомъ трудѣ болѣе правильное освѣщеніе, чѣмъ до настоящаго времени. Полковникъ говоритъ, что его особенно безпокоило то обстоятельство, что современныя религія совсѣмъ не занимаются участью животныхъ, судьба которыхъ предусмотрѣна однако древними религіями и, между прочимъ, въ договорѣ Ноя (dans le pacte d'alliance, conclu par Dieu avec Noé). Этотъ важный пробѣлъ, по мнѣнію Дюсэрта, необходимо пополнить.

По сочиненіе принимало огромные размѣры, и авторъ рѣшился представить на судъ читающей публики покуда только сжатое изложеніе основныхъ выводовъ своего труда, угрожая напечатаніемъ полудюжины томовъ въ недалекомъ будущемъ.

Въ изученіе истинъ исторіи, религіи, философіи и науки,-- заявляетъ Дюсэртъ,-- слѣдуетъ ввести новые элементы, и поэтому онъ освобождаетъ себя отъ заботы слѣдовать избитыми тропинками, философовъ, богослововъ и ученыхъ (какъ будто этнологи -- не ученые). Естественно, что, освобождаясь отъ заботъ подобнаго рода. Дюсэртъ пріобрѣтаетъ быстроту движеній по-истинѣ удивительную.

Полковникъ сознается, что ему плохо удается слѣдовать примѣру Тацита и включать большое содержаніе въ малое число словъ (multa paucis). Дюсэртъ, подобно многимъ писателямъ, говоритъ немногое въ пространномъ изложеніи (pauca raultis). "Моею цѣлью было,-- замѣчаетъ онъ,-- выразить мои чувства и бросить истинный свѣтъ на важные вопросы, волнующіе и раздѣляющіе мыслящее человѣчество". Полковникъ Дюсэртъ,-- отмѣтимъ мимоходомъ,-- не признаетъ существованія православной греко-россійской церкви: главныя современныя религіи -- по его счету -- католическая, протестантская, еврейская и магометанская. Разсужденія въ exposé авторъ заканчиваетъ ссылкою на прежнее свое сочиненіе, въ которомъ онъ предлагалъ существенныя измѣненія въ устройствѣ пѣхоты и конницы. Военная выправка сказывается и въ терминологіи автора, называющаго основателей различныхъ религій божественными инструкторами (Dieu а dû pourvoir à l'éducation morale et religieuse des hommes et, à cet effet, choisir des instructeurs et les inspirer de son esprit).

Дюсэртъ нашелъ вѣрный способъ согласованія утвержденій вѣры съ требованіями разума: надо отвергать все, что явно возмущаетъ этотъ разумъ, и признавать все то, что приводитъ въ удивленіе или непонятно. Еслибъ это было вѣрнымъ положеніемъ, то авторъ "Размышленій о законѣ прогресса" имѣлъ бы полную возможность сдѣлаться основателемъ новой религіи.

Въ первой главѣ Дюсэртъ говоритъ о доказательствахъ бытія божія, о человѣкѣ, его судьбѣ и способностяхъ. Благодаря тому, что авторъ пренебрегъ тропинками, съ великими усиліями проложенными длиннымъ рядомъ ученыхъ мыслителей, и скользитъ по философскимъ системамъ и научнымъ даннымъ, разсужденія его не представляютъ никакого интереса и читаются не безъ труда, такъ какъ безполезность этого чтенія очевидна съ самаго начала. Дюсэртъ съ особенною подробностію останавливается на брошюрѣ аббата Брассёра, о древнѣйшемъ племени міра, имѣвшемъ одну изъ древнѣйшихъ, если не самую древнюю, религію,-- объ американскихъ карахъ (cares) {Брошюра носитъ оригинальное заглавіе: "Существуютъ ли источники первобытной мексиканской исторіи въ египетскихъ памятникахъ и первобытной исторіи Стараго Свѣта въ американскихъ памятникахъ".}.

Глава вторая "Размышленій" полковника Дюсэрта посвящена разбору Библіи и истинамъ еврейской и христіанской религій. Авторъ при этомъ приходитъ къ заключенію, что въ высокой степени плодотворна дѣятельность свободныхъ мыслителей, которая разрушаетъ массу суевѣрій и предразсудковъ. Повсюду, и въ наукѣ, и въ морали, существуетъ постепенное развитіе, повинующееся благодѣтельному закону. Прогрессъ, въ особенности нравственный, не непрерывенъ и правиленъ, какъ склонны это думать. Часто добро рождается,-- печально сказать,-- отъ избытка зла, отъ его чрезмѣрной продолжительности. Въ физическомъ отношеніи (ordre matériel ou physique) человѣчество все болѣе и болѣе слабѣетъ (L'espèco humaine est en progression décroissante, relativement à la force de sa constitution physiquee). Дюсэртъ не считаетъ нужнымъ приводить доказательства въ защиту этого мнѣнія. Въ умственномъ отношеніи индивидуальныя способности понижаются, но средній уровень массы увеличивается. Пониженіе умственныхъ качествъ личности обусловливается, по мнѣнію Дюсэрта, относительнымъ уменьшеніемъ физической силы. Средній уровень всего народа повышается потому, что достояніемъ массы становятся всѣ истины, открытія и изобрѣтенія, достигнутыя усиліями отдѣльныхъ лицъ. Въ нравственномъ отношенія,-- утверждаетъ авторъ "Размышленій",-- добро и зло, единовременно существующія въ мірѣ, полезны для развитія человѣчества. Зло даже, въ извѣстныхъ случаяхъ, способно болѣе ускорить прогрессъ, чѣмъ добро. Зло необходимо, чтобы можно было вполнѣ оцѣнить добро, по противоположности; зло служитъ для того, чтобы человѣчество развивалось, согласно божественному предопредѣленію, не слишкомъ скоро и не слишкомъ медленно; можетъ-быть оно необходимо и для того, чтобы, какъ думалъ Оригенъ, въ нашей жизни не было тоскливаго однообразія. Великія явленія въ мірѣ нравственномъ происходятъ, подобно движеніямъ въ мірѣ физическомъ, благодаря притяженію и отталкиванію, то-есть добру и злу. Если первое развиваетъ любовь къ справедливости, то второе пробуждаетъ ненависть къ несправедливости, и т. д. Такимъ образомъ, Дюсэртъ возвышается до кандидовскаго міровоззрѣнія. Онъ увѣряетъ даже, что пороки и бѣдствія человѣчества зависать отъ двухъ главныхъ причинъ: отъ упомянутаго уже міроваго зла и отъ свободной воли человѣка, столь же необходимой, какъ и зло. Надобно замѣтить, что къ свободной волѣ предусмотрительно присоединено влеченіе въ добру, медленное, но постоянное (attraction lente, mais constante vers le bien). Это влеченіе Дюсэртъ называетъ темпераментомъ, и оно, среди заблужденій свободной води, дозволяетъ человѣку держаться истиннаго направленія.

Личные интересы, руководящіе дѣйствіями людей, порождаютъ разладъ и распри, что приводитъ къ сознанію необходимости взаимныхъ уступокъ. Существованіе этихъ компромиссовъ ведетъ къ смягченію нравовъ, уменьшенію эгоизма, къ прогрессу человѣчества и къ сближенію мнѣній. Еслибъ это сближеніе состоялось, то развитіе человѣчества сдѣлалось бы непрерывнымъ.

Дюсэртъ выставляетъ, какъ очевидное положеніе, что цивилизація, съ точки зрѣнія нравственности, противополагается цивилизаціи съ матеріальной точки зрѣнія. Чѣмъ меньше потребностей имѣетъ народъ, тѣмъ чище его нравы, тѣмъ сходнѣе существующія въ странѣ мнѣнія, тѣмъ ближе они къ истинѣ, удаляясь отъ противоположныхъ крайностей {Говоря о правительствѣ, Дюсэртъ утверждаетъ (не имѣя достаточныхъ доказательствъ), что въ представительныхъ или народныхъ собраніяхъ справедливость почти всегда на сторонѣ меньшинства.}.

Много страницъ своего сочиненія Дюсэртъ посвящаетъ нравамъ и способностямъ животныхъ. Мы не будемъ останавливаться на этой главѣ, а замѣтимъ только, что авторъ вполнѣ признаетъ возможность существованія кентавровъ, сиренъ, фавновъ, и т. д. Въ защиту этого мнѣнія онъ. приводитъ неоспоримые факты появленія сиренъ въ океанѣ. Полковникъ утверждаетъ, что въ 1823 году доставили живую сирену въ Лондонъ. Королевское общество хотѣло выдать ее замужъ (это намѣреніе Дюсэртъ не признаетъ заслуживающимъ серьезнаго вниманія). Въ несчастій", сирена умерла... Опираясь на эти и подобныя соображенія, авторъ "Размышленій" строитъ систему, во главу угла которой кладетъ переселеніе душъ. Каждое существо, при вступленіи въ новую фазу жизни, занимаетъ такое положеніе, какое заслужило оно своею прежнею жизнью. Отсюда выводится возможность безконечнаго совершенствованія, и въ этомъ пунктѣ Дюсэртъ соприкасается съ ученіемъ знаменитаго Лорана, автора Étuden sur l'histoire de l'humanité.

Въ послѣдней главѣ своего сочиненія Дюсэртъ разсуждаетъ объ общественной статикѣ и поражаетъ читателя, какъ и прежде, горячею любовью къ справедливости, ненавистью ко лжи и странностью мысли. Онъ защищаетъ право рабочихъ на участіе въ выгодахъ предпріятія; онъ нападаетъ на недобросовѣстность въ торговыхъ сношеніяхъ и требуетъ, чтобъ общественныя должности, въ особенности высшія, занимались людьми испытанной честности и высокаго ума. Особенно важенъ въ этомъ отношеніи выборъ судей, и Дюсэртъ справедливо вооружается противъ близорукости тѣхъ республиканцевъ, которые хотятъ отмѣнить во Франціи несмѣняемость судей. ⁴

Конецъ книги Дюсэрта занимаютъ разсужденія о средствахъ поднятъ французскую армію.

Мы остановились на этомъ довольно странномъ сочиненіи болѣе, чѣмъ оно этого заслуживало по своимъ достоинствамъ, въ виду того, что, на нашему мнѣнію, такія книги являются довольно любопытнымъ признакомъ времени.

Письма и соціально-политическія статьи. Два тома (Briefe und social-politische Aufsaetze, herausgegeben, von D-r Rudolph Meyer. Rodbertus-Jagetzow).

Въ послѣднее время русскіе читатели, благодаря статьямъ въ Юридическомъ Вѣстникѣ, въ Отечественныхъ, благодаря переводамъ нѣкоторыхъ сочиненій Родбертуса-Ягецова, получили возможность нѣсколько познакомиться съ этимъ замѣчательнымъ ученымъ. Въ началѣ прошлаго года въ Берлинѣ напечатанъ первый томъ писемъ Родбертуса, а въ нынѣшнемъ году вышелъ второй томъ. Изданы эти любопытныя письма извѣстнымъ Рудольфомъ Мейеромъ. Само собою разумѣется, что о подобныхъ изданіяхъ трудно дать короткій отчетъ, въ виду отрывочности писемъ, въ виду разнообразія вопросовъ, затрогиваемыхъ Родбертусомъ. Мы остановимъ поэтому вниманіе читателей на нѣкоторыхъ только письмахъ, содержаніе которыхъ наиболѣе должно быть интересно для русскаго читателя.

Въ письмѣ отъ 25 января 1871 года Родбертусъ сообщаетъ, что онъ работаетъ, между прочимъ, надъ монографіей о капиталѣ. Монографія эта была направлена противъ Карла Маркса, но рукопись, вѣроятно, затерялась, и трудъ Родбертуса въ печати не появился. 8 сентября того же года Родбертусъ пишетъ, что точное понятіе о капиталѣ получится лишь тогда, когда изслѣдуютъ его истинное содержаніе въ трехъ различныхъ историческихъ состояніяхъ (Man wird den Capitalbegriff nicht eher präcis heraussteilen, als bis man seinen realen Inhalt an drei versebiedenen Weltzuständen prüft). Эти стадіи развитія Карлъ Марксъ называетъ общественными формаціями (Gesellschaftsformationen). Такихъ стадій три, по мнѣнію Родбертуса: въ античномъ мірѣ человѣкъ былъ собственностью, въ современномъ мірѣ господствуетъ земельная и движимая (Capitaleigenthum) собственность, а въ третьей, идеальной, эпохѣ будетъ существовать только подоходная собственность (Einkommenseigenthum). Карлъ Марксъ ошибается,-- говоритъ Родбертусъ,-- признавая рабочую стоимость (Arbeitswerth) за реализованную уже въ настоящее время, тогда какъ это происходитъ только вслѣдствіе вмѣшательства законодательства. Другая ошибка Маркса заключается въ томъ, что онъ считаетъ аномаліей неполученіе рабочимъ всей произведенной имъ цѣнности, ибо такой порядокъ вещей является нормальнымъ при нынѣшнемъ состояніи общества. Родбертусъ думаетъ, что коллективная собственность, къ которой стремятся теперь соціалъ-демократы, то-есть земельныя общины и производительныя товарищества, не только не принесетъ ожидаемыхъ отъ нея благъ, но будетъ худшимъ видомъ собственности и поведетъ къ болѣе несправедливымъ послѣдствіямъ, чѣмъ индивидуальная собственность на землю и капиталъ. Сочиненіе Карда Маркса вообще,-- говоритъ Родбертусъ (письма отъ 20 сентября 1871 года),-- не столько изслѣдованіе о капиталѣ, сколько полемика противъ существующей формы, которую онъ смѣшиваетъ съ самымъ капиталомъ. Рабочіе никогда не могутъ быть собственниками своихъ продуктовъ; они имѣютъ право только на доходъ съ произведенной ими цѣнности (Dann scheidet er (Marx) auch noch nicht genug den Arbeitstheilungorganismus und den Eigenthumsorganismus in der menschlichen Gesellschaft und weist nicht nach, dass sich in den Subjecten beide niemals decken können, m. а. W., das der Arbeiter (der Arbeitsgemeinschaft wegen) niemals Eigenthümer seines Products werden kann, sondern nur Einkommensberechtiger zu einem Theil seines Productwerths).

XIX столѣтіе,-- пишетъ Родбертусъ 29-го ноября 1871 года,-- произвело двухъ исполиновъ: Наполеона 1 и князя Бисмарка. Но первый былъ побѣжденъ въ снѣгахъ Россіи, и Родбертусъ опасается, что соціальный вопросъ будетъ имѣть значеніе этого несчастнаго похода для Бисмарка. Рудольфъ Мейеръ замѣчаетъ по этому поводу, что онъ имѣетъ слѣдующія опасенія: Франція какъ будто производитъ реформу въ положеніи фабрично-заводскихъ рабочихъ, а Россія играетъ въ земельный коммунизмъ, для того, чтобъ агитировать противъ Германіи. А князь Бисмаркъ,-- горько восклицаетъ Мейеръ,-- нашелъ только одно средство для разрѣшенія соціальнаго вопроса -- осадное положеніе. Напомнимъ читателю, что Рудольфъ Мейеръ не въ первый разъ высказываетъ подобное обвиненіе противъ Россіи: въ своей книгѣ объ освободительной борьбѣ четвертаго сословія онъ говоритъ, что извѣстный эмигрантъ Бакунинъ былъ агентомъ русскаго правительства для произведенія революціонной смуты на западѣ Европы. Нелѣпость обвиненія поразительна.

Родбертусъ не соглашается съ Лассалемъ, который думалъ произвести полный экономическій переворотъ при помощи всеобщей подачи голосовъ, и требуетъ совершеннаго отстраненія отъ политическихъ вопросовъ, ибо въ противномъ случаѣ пришлось бы имѣть противниками консервативныхъ соціалистовъ. Направленіе Гнейста, Шмоллера и другихъ катедеръ-соціалистовъ Родбертусъ называетъ (письмо отъ 17 октября 1872 года) соціализмомъ на сахарной водѣ (Zuckerwasser-Socialismus). Что касается до Родбертуса, то онъ соціальный вопросъ считаетъ менѣе опаснымъ, чѣмъ соціальную реакцію {Подъ реакціей вообще Родбертусъ понимаетъ возстановленіе прежняго учрежденія, несоотвѣтствующаго новой ступени развитія (письмо отъ 15 декабря 1872 г.).} (письмо отъ 3 декабря 1872 года). Для разрѣшенія этого вопроса, для его правильнаго освѣщенія, необходимо установленіе вполнѣ ясныхъ и точныхъ политико-экономическихъ терминовъ, и быть-можетъ къ этому великому дѣлу призванъ нѣмецкій народъ. Общественный переворотъ долженъ совершиться на почвѣ закона и подъ авторитетомъ монархической власти, и въ будущемъ монархія и соціализмъ соединятся естественно и неразрывно (письмо 23 декабря 1872 г.). Истинная собственность будущаго,-- повторяетъ Родбертусъ въ приложенія къ письму отъ 18 сентября 1873 года,-- есть подоходная собственность, собственность, основанная и соотвѣтствующая заслугѣ (Verdienstoder Einkommerseigenthum). Одна часть этого вознагражденія или этой собственности, слѣдующая за механическій трудъ, опредѣляется нормальнымъ рабочимъ днемъ {Въ его опредѣленіи Родбертусъ отчасти расходится съ Марксомъ.}; другая часть -- за квалифицированный трудъ, за трудъ по управленію, напримѣръ -- опредѣляется волею государственной власти. Поэтому Родбертусъ рѣшительно высказывается за сохраненіе заработной платы (Lohnform), какъ формы полученія дохода. И онъ, и Лассаль считаютъ столѣтіями время завершенія соціальнаго переворота. Въ программѣ Родбертуса, которая напечатана во второмъ томѣ Мейеровскаго изданія, сохраняется свобода земельной собственности, но ея необходимымъ спутникомъ является принципъ ренты (Rentenprincip). Въ библіографической замѣткѣ мы не имѣемъ, къ сожалѣнію, возможности остановиться на этомъ чрезвычайно важномъ вопросѣ.

Послѣднее письмо Родбертуса въ сборникѣ Мейера, написанное чужою рукой и только подписанное этимъ мыслителемъ было отъ 29 октября 1875 года. Переписка Родбертуса представляетъ важный матеріалъ для его характеристики, какъ ученаго и какъ человѣка.

В. Гольцевъ.

"Русская Мысль", No 11, 1892

Оставить комментарий Гольцев Виктор Александрович (bmn@lib.ru) Год: 1882 Обновлено: 08/01/2018. 45k. Статистика. Статья: Критика Критика и публицистика	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: "История реставрации". Эрнеста Додэ ("Histoire de la restauration 1814-1830". Ernest Daudet. Paris. 1882).- "О роли государства в хозяйственном строе". Эдмунда Виллея ("Du role de l"état dans l"ordre économique". Edmond Villey. Paris. 1882).- "История пролетариата древнего и современного". Вилляра ("Histoire du prolétariat ancien et moderne". Villard. Paris. 1882).- "Размышления о законе прогресса. Моральная статика и религиозная истина". Дюсэрта ("Méditations sur la loi du progrès. La statique morale et la vérité religieuse". Colonel E. Dusaert. Paris. 1882).- "Письма и социально-политические статьи". Ягецова. Два тома ("Briefe und social politische Aufsaetze", herausgegeben von D-r Rudolph Meyer. Rodbertas-Jagetzow).

Гольцев Виктор Александрович Иностранная библиография