На сихъ дняхъ выходитъ въ свѣтъ и шестая Часть всѣми съ любопытствомъ читаемыхъ Писемъ Русскаго Офицера. Сочинитель ихъ, Ѳедоръ Николаевичъ Глинка, путешествовалъ по Россіи и по чужимъ государствамъ не отъ скуки и не изъ любопытства, но по дѣламъ службы, отъ того-то и въ письмахъ своихъ онъ по большей части говоритъ о дѣлѣ. Г. Глинка не искалъ приключеній, и ѣздилъ не для того единственно, чтобы затѣйливымъ перомъ описывать всякую всячину, нѣтъ, онъ былъ невольнымъ зрителемъ великихъ историческихъ происшествій и писалъ о томѣ, что видѣлъ, что слышалъ, что непритворно чувствовалъ. Вотъ почему Письма военнаго нашего путешественника имѣютъ отличнѣйшее достоинство передъ всѣми другими сего рода. Слогъ его свободной, плавной и чистой. Многія страницы Дѣйствуютъ надъ читателемъ силою истиннаго краснорѣчія: радуютъ, утѣшаютъ, вознося то, погружаютъ въ размышленіе, исторгаютъ слезы. Отъ всего сердца желаемъ, чтобы почтенный и любезный Сочинитель доставилъ новое удовольствіе публикѣ, если не теперь, то со временемъ: чтобы изъ Писемъ своихъ сдѣлалъ книгу, книгу въ прямомъ смыслѣ -- вещь, изобиліемъ коихъ мы еще не можемъ похвалиться. Къ тому нужны были бы немногія поправки, выпуски, перемѣна въ расположеніи: и соединеніе разбросанныхъ матерій одного рода. Предлагая здѣсь отрывокъ о Костюшкѣ любопытной изъ шестой Части, назовемъ его: Первымъ подвигомъ Костюшки по прибытіи его въ Польшу изъ Америки.
"Отечество свое засталъ онъ (Костюшко) растлѣннымъ роскошью, слабодушіемъ и развратомъ вельможѣ. Всѣ состоянія роптали. Богатство было въ явной ссорѣ съ бѣдностью. Напрасно философъ Женевскій Руссо подавалъ вопрошавшей его Польшѣ благіе совѣты; напрасно одинъ изъ вельможъ ея, Графѣ Велегурскій, вопіялъ противъ растлѣнія нравовъ, разслабленія законовъ и духа лжи, коварства и себялюбія, возобладавшаго сердцами!... Польша, буйствомъ и гордостію упоенная Польша, шаталась на краю бездны своей!-- Извѣстные Лафаетъ, Рошамбо и прочіе,бывшіе въ одно время съ Костюшкою въ Америкѣ, почти въ такомъ же состояніи застали отечество свое -- Францію!-- Сѣмяна разрушенія уже давно посѣяны были въ обществахъ людей, называющихъ себя просвѣщенными. Все приближалось къ великому перелому, и прозорливой наблюдатель сквозь обманчивую тишину предвидѣлъ страшныя бури.-- Пожары домашнихъ раздоровъ пылали внутри Польши, темныя тучи ходили въ небесахъ ея: война со всѣми гибельными перунами грозно наступала извнѣ.-- Екатерина Великая наводила громъ свой на чело буйной Варшавы; великій Суворовъ извлекалъ мечь, Польша волновалась, какъ море, и высокое древо вольности ея трепетало отъ дуновенія Сѣвернаго вихря. Но подобно какъ нѣжной сынъ, возвратясь на родину и заставъ домъ родительской въ пламени, не смотря на та, что огонь уже проникъ въ самую внутренность зданія, что милые сердцу его погибли невозвратно, что буря разливаетъ. повсюду пламя и опасность, забывъ всѣ разсужденія, и слѣдуя только слѣпому влеченію сердца, бросается въ пламень, хочетъ быть спасителемъ -- и погибаетъ: такъ сдѣлалъ Костюшко, смѣло бросясь въ пожары своего отечества.-- Кто не знаетъ его имени? кому неизвѣстны подвиги и несчастія его? О томъ и другомъ скажемъ здѣсь только по нѣскольку словъ.
"Костюшко, возвратясь въ отечество, спѣшитъ пробудить духъ того состоянія людей, и которое подъ защитою горъ и лѣсовъ своихъ спаслось и уцѣлѣло еще отъ заразительнаго дыханія разврата. Такъ нѣкогда знаменитый изгнанникъ Густавъ Ваза вывелъ спасителей отечества изъ оледенѣлыхъ лѣсовъ Далекарлійскихъ! Костюшко бросился въ горы Краковскія. Его присутствіе оживотворило унылый народъ; его разумъ неистощимымъ былъ въ изобрѣтеніи средствъ и способовъ. Духъ его, устами проповѣдниковъ, гремѣлъ во храмахъ Божіихъ; сей самый духъ пылалъ въ распущенныхъ въ народѣ объявленіяхъ и дышалъ въ пѣсняхъ и стихотвореніяхъ того времени.
Вскорѣ горные Мазуры, оставя имущества, женъ и дѣтей, собрались вокругъ новаго вождя своего. Безъ пушекъ, безъ огнестрѣльнаго оружія, съ дрекольями, палицами и косами пошли они на бой. Съ сею кипящею гнѣвомъ толпою Костюшко ринулся съ горъ, какъ весенній потокъ. Непріятельское войско, состоявшее изъ пяти тысячъ лучшихъ солдатъ, съ двадцатью пушками, безпечно стояло въ тѣхъ мѣстахъ, не опасаясь простыхъ мужиковъ; но узнавъ однакожъ о приближеніи ихъ, устроилось въ боевой порядокъ. Костюшко выпустилъ впередъ людей, вооруженныхъ косами, на длинныхъ шестахъ навязанными. Ими машучи, подвигались они впередъ. Съ противной стороны загремѣли пушки, вскорѣ бой сдѣлался рукопашнымъ. Костюшко обхватилъ толпами своими оба крыла неприятельскихъ войскъ и сдѣлалъ на средину, жестокой ударъ. Отчаянные Мазуры, подстрѣкаемые примѣромъ и гласомъ вождя своего, бросались, какъ слѣпые, на путей и штыки. Сотни падали отъ пуль и картечь; другіе смѣялись надъ смертію и тѣснились впередъ. Сраженіе было непродолжительно; побѣда увѣнчала Костюшку; пушки схвачены и войска разсѣяны!-- Сей первый успѣхъ озарилъ блескомъ своимъ Польшу и поднялъ народъ. Вездѣ загремѣло оружіе; отвсюду двинулись воины.
----
Глинка Ф.Н. Отрывок из Писем русскаго офицера [о подвиге Т.Костюшко] / Федор Николаевич Глинка // Вестн. Европы. -- 1815. -- Ч.82, N 14. -- С.126-130.