Герштеккер Фридрих
Пираты на Миссисипи

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Die Flußpiraten des Mississippi.
    Текст издания: "Библіотека для Чтенія", NoNo 3-6, 1858.

   

ПИРАТЫ НА МИССИСИПИ

(Романъ Герштеккера.)

I.
Старый фермеръ.

   Въ томъ мѣстѣ, гдѣ рѣка Уэбшъ раздѣляетъ штаты Иллинойсъ и Индіану, ея свѣтлыя воды теряются въ Огіо и протекаютъ между крутыми, скалистыми берегами, смѣющимися лугами и цвѣтущими степями, или подъ непроницаемою тѣнью, среди торжественнаго безмолвья первобытныхъ лѣсовъ. Тысячью протоками бѣгутъ онѣ, играя и журча, между тростниками и обвиваютъ корни ивовыхъ кустовъ; здѣсь тихо, спокойно текутъ онѣ по гладкимъ каменьямъ, тамъ стремительно врываются въ самую средину Огіо; иногда попадаются имъ на встрѣчу противные потоки, и тогда онѣ кипятъ, волнуются и сверкаютъ пѣною.
   Весною 18** года, недалеко отъ этого мѣста, на краю холма, поросшаго лѣсомъ, отдыхали два человѣка; возлѣ нихъ на травѣ лежали винтовки. Младшему было около двадцати трехъ или четырехъ лѣтъ; по одеждѣ, его можно было принять скорѣе за моряка, чѣмъ охотника. Небольшая низкая глянцовитая шляпа съ широкой лентой красиво лежала на кудрявой головѣ; голубая матросская куртка покрывала его геркулесовскія плечи; бѣлыя шаровары придерживались узкимъ поясомъ, на которомъ висѣлъ обыкновенный ножъ въ кожаной оправѣ. Красная фланелевая куртка и черный шелковый галстухъ дополняли его костюмъ. Что онъ былъ на своемъ мѣстѣ и въ лѣсу, это доказывала пара прекрасно вышитыхъ мокассиновъ. Вблизи лежалъ, растянувшись на залитой кровью муравѣ, молодой медвѣдь, подлѣ котораго сидѣла большая черносѣрая собака, ищейка, устремивъ свои умные глаза на добычу. Высунутый языкъ и прерывистое дыханіе собаки, вмѣстѣ съ большою раною на плечъ, изъ которой медленно крупными каплями падала кровь, свидѣтельствовали о трудности охоты и о томъ, какихъ усилій стоила побѣда надъ свирѣпымъ врагомъ.
   Другому охотнику было подъ шестьдесятъ лѣтъ. Хотя онъ и уступалъ своему товарищу въ размѣрахъ и силѣ, однакожъ въ его движеніяхъ нельзя было замѣтить ничего старческаго. Его глаза горѣли почти юношескимъ огнемъ, и щеки были покрыты здоровымъ румянцемъ. На немъ была одежда лѣсныхъ охотниковъ: бумажная рубашка, обшитая бахрамой, кожаные штиблеты и толстые башмаки. На поясѣ висѣлъ широкій, тяжелый круглый ножъ; толстое одѣяло, прикрѣпленное широкими полосами изъ древесной коры, покрывало его плечи. Оба охотника, очевидно, отдыхали послѣ недавней охоты.
   Опершись на правый локоть и устремивъ глаза на заходящее солнце, старикъ прервалъ молчаніе слѣдующими словами:
   -- Томъ; намъ не слѣдуетъ долго оставаться здѣсь, солнце садится, а мы, можетъ быть, ужь далеко ушли отъ рѣки!
   -- Не безпокойтесь объ этомъ, Эджвортъ, отвѣчалъ младшій, растянувшись и смотря сквозь тѣнистыя вѣтви на голубое небо. Вонъ тамъ, гдѣ видна свѣтлая полоса, течетъ Уэбшъ; она почти на тысячу ярдовъ отъ насъ. Наши люди не приведутъ судна сегодня, какъ бы они ни старались. Какъ только смеркнется, имъ нужно будетъ выйти на берегъ или бросить якорь, потому что рѣка наполнена сучьями и корнями; кромѣ того, имъ нужно переплыть добрыхъ пятнадцать миль, если они не захотятъ вертѣться по изгибамъ рѣки.
   -- Кажется, ты хорошо знаешь эту мѣстность?
   -- Я думаю такъ, задумчиво отвѣчалъ другой:-- я два года охотился здѣсь; знаю каждое дерево, каждый ручеекъ. То было еще до моего знакомства съ Диксономъ, потомъ я поѣхалъ на его шкунѣ въ Бразилію. Бѣднякъ! Онъ и не думалъ тогда, какой печальный конецъ его ожидаетъ.
   -- Ты никогда не разсказывалъ мнѣ подробностей этого печальнаго происшествія.
   -- Пожалуй, разскажу сегодня вечеромъ; теперь, я думаю, не худо бы нарубить деревьевъ и расположиться на ночь; какъ разсвѣтетъ, мы пойдемъ на берегъ ждать флатъ-бота.
   -- А какъ мы перенесемъ добычу? Хотя и недалеко, но намъ трудненько будетъ дотащить ее.
   -- О, оставьте ее здѣсь, сказалъ Томъ, вскочивъ на ноги и затягивая покрѣпче поясъ:-- если мальчуганамъ захочется поѣсть медвѣдя, они сами унесутъ его.
   -- А если они оставятъ насъ назади?
   -- Объ этомъ не безпокойтесь. Билль знаетъ, гдѣ ожидать васъ, въ случаѣ, если мы не сойдемся; а шлюбка не пойдетъ безъ капитана.
   -- Тѣмъ лучше, сказалъ старикъ, слѣдуя примѣру товарища:-- только я отрѣжу нѣсколько хорошихъ кусковъ, а остальное повѣшу здѣсь. Теперь пойдемъ налѣво; тамъ, судя по деревьямъ, долженъ быть ручей; напиться воды прежде, чѣмъ лягу спать.
   Окончивъ операцію съ медвѣдемъ, они поспѣшно ушли, чтобъ еще за-свѣтло найти источникъ. Вскорѣ они подошли къ берегу ручья и увидѣли огромную кучу листьевъ и вѣтокъ; большая часть изъ нихъ уже почти сгнила. Охотники развели огонь и, улегшись подлѣ костра, стали жарить сочные куски медвѣжьяго мяса, любуясь переливами пламени.
   Эти люди, какъ читатель узналъ уже изъ ихъ разговоровъ, принадлежали къ экипажу судна, которое отправлялось въ Новый Орлеанъ. Оно было нагружено виски, лукомъ, яблоками, копченой дичью, окороками, сухими персиками и индѣйскимъ зерномъ,-- произведеніями Эджвортовой фермы, лежавшей на берегу Уэбша. Они надѣялись выгодно продать свой грузъ, если не въ Новомъ Орлеанѣ, то въ какомъ нибудь другомъ южномъ городѣ сосѣднихъ штатовъ.
   Эджвортъ, владѣлецъ груза, былъ богатый фермеръ изъ Индіаны. Онъ везъ съ собой значительную сумму денегъ, на которую разсчитывалъ пріобрѣсти вещи, которыя было не легко достать въ его отдаленной колоніи. На Уэбшѣ поселился онъ не болѣе, какъ за два года до того времени, къ которому относится начало нашего разсказа; прежде онъ жилъ въ Міами, въ штатъ Огіо, и удалился оттуда въ слѣдствіе того, что увеличивающееся народонаселеніе уничтожало и разгоняло дичь; а онъ говорилъ, что имъ овладѣетъ тоска, если отъ времени до времени онъ не будетъ находить свѣжихъ слѣдовъ въ лѣсу.
   Томъ былъ сирота и дальній родственникъ Эджворта; за нѣсколько лѣтъ передъ тѣмъ у него было сильное желаніе поселяться на Уэбшѣ; но встрѣтившись съ Диксономъ, морякомъ, стариннымъ другомъ своего отца, онъ перемѣнилъ свое намѣреніе. Въ это время Диксонъ готовился къ путешествію, и Томъ отправился съ нимъ.
   Они уѣхали въ Цинциннати, гдѣ ихъ ожидала шкуна, купленная Диксономъ, который везъ съ собой грузъ сѣверныхъ произведеній въ Новый Орлеанъ. Тамъ они взяли грузъ изъ Гаванны, потомъ объѣхали берегъ южной Америки и прибыли въ Бразилію, гдѣ, какъ сказалъ Томъ, Диксона постигла преждевременная смерть.
   Возвратившись на родину, Томъ не нашелъ ничего привлекательнаго въ своемъ домѣ, и потому охотно согласился сопровождать Эджворта. Вообще, онъ такъ мало заботился о своей будущности, что старый фермеръ только качалъ головой, думая, что Тому давно уже пора сдѣлаться хорошимъ фермеромъ, иначе эта скитальческая жизнь и беззаботные товарищи-моряки совершенно испортятъ его. Чтобы нѣсколько оживить однообразіе путешествія на флатъ-ботѣ, они, добравшись до того мѣста, гдѣ рѣка образуетъ значительный изгибъ, вышли на берегъ поохотиться съ своими винтовками. Счастье благопріятствовало имъ; они убили медвѣдя. Судно, принужденное слѣдовать по извилинамъ рѣки, медленно подвигалось впередъ, хотя пять сильныхъ гребцовъ помогали ему веслами.
   -- Какъ хорошо здѣсь въ лѣсу, сказалъ Томъ послѣ продолжительнаго молчанія, бросаясь на свое одѣяло и глядя на вѣтви деревьевъ, озаряемыя волнующимся пламенемъ. Съ медвѣжьимъ окорокомъ въ сухую погоду хорошо жить на свѣтѣ; немножко бы меду еще, но такое молодое мясо хорошо и такъ. Какъ часто, лежа на палубѣ, какъ теперь, подъ этими деревьями, я смотрѣлъ на свѣтлыя звѣзды и тосковалъ о родинѣ. Я не боюсь говорить это при васъ, Эджвортъ. Испытали ли вы когда нибудь тоску по родинѣ?
   -- Тоску по родинѣ? Нѣтъ, отвѣчалъ старикъ, заряжавшій въ то время свою винтовку. Нѣтъ, повторилъ онъ, укладывая ее подлѣ себя и закрывая замокъ галстухомъ. Я испыталъ не совсѣмъ это чувство. У меня было много горя, но ne будемъ говорить объ этомъ; мнѣ было бы жаль испортить такой славный вечеръ. Разскажи мнѣ, что случилось съ Диксономъ въ Бразиліи?
   -- Ну, если вы полагаете, что этотъ разсказъ можетъ васъ развеселить, то у васъ, должно быть, странный вкусъ. Впрочемъ, поди всегда охотнѣе слушаютъ что нибудь печальное о другихъ, чѣмъ пріятное и отрадное о себѣ. Моя исторія коротка. Мы вошли въ устье небольшой рѣчки Санхозе, располагая продать нашъ грузъ виски, зерна, луку и разныхъ оловянныхъ товаровъ плантаторамъ и туземцамъ; но такъ какъ до ночи мы не успѣли дойти ни до какой плантаціи, то привязали толстымъ кабельтовомъ наше маленькое судно къ пальмѣ, растущей на берегу, сварили супъ, растянули надъ собой сѣтку отъ москитосовъ и легли спать. Намъ и въ голову не пришло поставить сторожей или принять какія нибудь предосторожности. Дерево, упавшее съ берега, незамѣтно отдаляло насъ отъ берега, и мы вовсе не подозрѣвали несчастія, воображая, что мѣсто, гдѣ мы остановились, совершенно безопасно. Не знаю, какъ было поздно, когда Диксонъ, лежавшій подлѣ меня, дотронулся до меня и спросилъ, не слышу ли я чего нибудь? Полусонный, я оказалъ въ сердцахъ, чтобы онъ оставилъ меня въ покоѣ. Тогда отъ крѣпко потрясъ меня за плечи и прошепталъ:
   -- Просыпайся, Томъ, просыпайся; на берегу дѣлается что-то недоброе.
   -- Галло! вскричалъ я, вскочивъ на ноги, и тутъ только вспомнилъ объ этихъ красныхъ дьяволахъ, которые могли имѣть такія же наклонности, какъ и наши дикари. Мы сидѣли подъ своими сѣтками и прислушивались. Вдругъ Диксонъ вскочилъ на ноги и закричалъ: сюда, молодцы! негодяи здѣсь! Я искалъ ножа, но въ торопяхъ никакъ не могъ найти. Диксонъ, вѣроятно, въ эту минуту запутался въ сѣткѣ, потому что я услышалъ, какъ что-то тяжелое шлепнулось на палубу. Я быстро обернулся и увидѣлъ двѣ черныя фигуры, вскочившія на борть. Мнѣ попалась подъ руку вышбовка, лучшее оружіе въ такомъ случаѣ. Я поднялъ ее и, закричавъ своимъ (у насъ было три матроса и одинъ мальчикъ), чтобы перерѣзали кабельтовъ, ударилъ тяжелымъ деревомъ по головамъ двухъ черныхъ негодяевъ; они соскочили или, вѣроятнѣе, упали за борть, потому что на слѣдующее утро я увидѣлъ, что вышбовка была обрызгана кровью и мозгомъ. Матросы наши не скоро продрали себѣ глаза; но мальчикъ имѣлъ столько присутствія духа, что схватилъ топоръ, лежавшій подлѣ него, и перерубилъ веревку; шкуна поплыла по теченію; къ счастью, тогда было время отлива. Мейерсъ и Генеттъ, двое изъ матросовъ, увѣряли меня въ послѣдствіи, что они ударили по головѣ пятерыхъ разбойниковъ, когда тѣ взбирались на судно; не знаю, въ какой мѣрѣ это справедливо. Нашъ бѣдный капитанъ умеръ; онъ получилъ ударъ копьемъ въ грудь и ударъ дубиной по головѣ. Мы нашли его мертвымъ на палубѣ.
   -- А что сдѣлалось съ грузомъ?
   -- Я продалъ его на той же недѣлѣ, и потомъ нагрузилъ Шарлотту, -- наша шкуна называлась Шарлоттой -- разными вещами, которыя можно было выгодно продать дома. Черезъ нѣсколько мѣсяцевъ мы прибыли цѣлы и невредимы въ Чаризтоунъ, гдѣ жила вдова Диксона. Бѣдная, погорѣвала нѣсколько времени о мужѣ; но деньги, которыя я ей привезъ, утѣшили ее и чрезъ одиннадцать недѣль она опять вышла за-мужъ за одного изъ сосѣднихъ плантаторовъ. Такъ все на свѣтѣ!
   -- Она по-крайней-мѣрѣ знала, гдѣ умеръ ея мужъ, проговорилъ старикъ, почти про себя; знала, что онъ умеръ и какъ онъ умеръ, тогда какъ многимъ родителямъ приходится ждать мѣсяцы, долгіе годы, прежде, чѣмъ узнаютъ они объ участи своихъ дѣтей; въ каждомъ незнакомцѣ, проходящемъ по дорогъ, въ каждомъ странникѣ, который ночью стучится въ двери изъ дома, они надѣятся узнать любимое лице, а внутреннее чувство говоритъ, что акула или волкъ разорвали ихъ, изгрызли ихъ кости.
   -- Да, сказалъ Томъ, бросая свѣжую вѣтку въ огонь, это точно очень старая исторія. Многіе оканчиваютъ жизнь въ этихъ лѣсахъ, не говоря уже о тѣхъ, которые пропадаютъ на рѣкъ и о которыхъ родственники рѣдко или никогда ничего не узнаютъ. Сколько тысячъ погибали на морѣ! но этого нельзя измѣнить! Я часто бывалъ въ опасности, но никогда не думалъ объ этомъ.
   -- Впрочемъ, иногда они возвращаются къ роднымъ, замѣтилъ старикъ болѣе веселымъ тономъ. Они на долго скрываются безъ вѣсти, ихъ считаютъ погибшими. Но вдругъ неожиданный стукъ въ дверь, родители съ радостными слезами сжимаютъ въ объятіяхъ свое, хоть непокорное, но все-таки горячо любимое дитя.
   -- Да, отвѣчалъ Томъ безпечно, случается и это, но рѣдко. Пароходы губятъ много жизни и силы; они дѣлаютъ это гуртомъ, за разъ убиваютъ десятки людей, такъ что... Но зачѣмъ вы сошли съ вашего одѣяла? Хотя и не холодно, но едва ли будетъ благоразумно лечь на сырую землю.
   -- Я привыкъ къ этому, возразилъ старикъ, занятый своими печальными мыслями.
   -- Хоть вы и привыкли къ этому, но вѣдь одѣяло тутъ, отчего же не лечь на него?
   -- Тутъ, гдѣ я лежалъ, должны быть камни или корни; что-то жесткое давитъ въ плечо, потому я и отодвинулся.
   -- Ну, этому легко помочь, сказалъ добродушно Томъ; лучше сдѣлать постель изъ сухихъ листьевъ, чѣмъ лежать на землѣ. Встаньте на нѣсколько минутъ, въ четверть часа мы все уладимъ.
   Эджвортъ всталъ и подошелъ къ огню, а Томъ поднялъ одѣяло и началъ искать рукою скрытыхъ корней.
   -- Галло! неудивительно, что вы по могли улечься спокойно! здѣсь цѣлая куча оленьихъ костей. Какъ этого мы не замѣтили раньше? Сказавши это, онъ бросилъ кости къ костру, потомъ собралъ кучу сухихъ листьевъ, тщательно растянулъ на нихъ одѣяло, положилъ еще нѣсколько полѣнъ въ огонь, чтобъ поддержать его на всю ночь, снялъ мокассины и куртку, покрылъ ею плечи, и опять легъ на свое одѣяло, чтобъ заснуть часа два до прихода судна.
   Эджвортъ, поднявъ въ это время кость, началъ разсматривать ее съ несравненно большимъ вниманіемъ, чѣмъ стоила повидимому такая незначительная вещь.
   -- Томъ! сказалъ старикъ, наклонившись къ огню съ костью въ рукѣ, чтобъ лучше разсмотрѣть ее:-- это не оленья кость.
   -- Такъ можетъ быть медвѣжья, либо волчья, пробормоталъ Томъ, начинавшій уже засыпать.
   -- Медвѣдя? да, можетъ быть; только не знаю, почему, мнѣ кажется, что это человѣчья кость.
   -- Ударь собаку, пусть она не трогаетъ ихъ. Такъ, это человѣчья кость, я думаю, что это такъ!
   Сказавъ это, Томъ проворно вскочилъ съ своей постели и съ безпокойствомъ посмотрѣлъ на окружавшія ихъ деревья.
   -- Что съ тобой? спросилъ встревоженный Эджвортъ. Что ты смотришь?
   -- Увѣрены ли вы, что это точно человѣческая кость? продолжалъ Томъ, надѣвая мокассины.
   -- Кажется мнѣ, что это спинная кость человѣка, она слишкомъ широка для оленя, и слишкомъ длинна для медвѣдя, да что съ тобой?
   -- Если это человѣчья кость, то я знаю человѣка, которому она принадлежала. Я покрылъ его трупъ сучьями и вѣтками; такъ мы и нашли его теперь. Потому-то здѣсь и лежало кучей столько полузасохшаго лѣсу. Да, такъ и есть, здѣсь подъ этимъ самымъ дубомъ. Это возвышеніе вѣрно на томъ мѣстѣ, гдѣ я поставилъ крестъ, который срубилъ своимъ томагаукомъ.
   -- Какъ онъ умеръ, кто онъ былъ?
   -- Кто онъ былъ, не знаю, его убилъ лодочникъ самымъ позорнымъ образомъ; лодка стояла именно тамъ, гдѣ мы расчитываемъ утромъ найти свою. Онъ былъ убитъ какъ волкъ, за нѣсколько ничтожныхъ долларовъ.
   -- Ужасно, произнесъ старикъ, облокотившись на одѣяло, и положивши подлѣ себя кости. Томъ сидѣлъ на прежнемъ мѣстѣ, поддерживая рукой голову.
   -- Мы охотились за пчелами, началъ Томъ, устремивъ глаза на одну точку, какъ человѣкъ, погруженный въ воспоминанія давно прошедшаго:-- и Билль...
   -- Лодочникъ!
   -- Нѣтъ, этотъ бѣднякъ.
   -- А какъ его фамилія?
   -- Онъ никогда не открывалъ ея. Мы были вмѣстѣ только четыре дня. Онъ былъ, сколько я могъ замѣтить, изъ Огіо. Билль какъ-то случайно показалъ негодяю, что у него есть деньги, и тотъ всячески старался вовлечь его въ игру, но напрасно. Отказъ Билля раздосадовалъ бездѣльника. Два дня спустя, онъ уговорилъ Билля оставить нашу партію и провести съ нимъ ночь. Мы расположились въ томъ оврагѣ, гдѣ увидѣли сегодня медвѣдя; тогда мы согнали въ него нѣсколько пчелъ съ небольшаго луга. На слѣдующій день ни тотъ, ни другой не приходили. На закатѣ солнца, когда мы пришли на берегъ рѣки, лодки уже не было. Мы провели ночь у рѣки, на томъ мѣстѣ, гдѣ мы разводили огонь, и теперь еще стоитъ старая смоковница, она была стиснута между двумя скалами, которыя не могли сдвинуть ее. На слѣдующее утро мы взобрались на холмъ, и увидѣли множество коршуновъ, летѣвшихъ въ одномъ направленіи. Посмотрите, сказалъ мой товарищъ, охотникъ изъ Кентукки; пойдемъ поищемъ, вѣдь подлецъ лодочникъ покончилъ хромоногаго.
   -- Хромоногаго! вскрикнулъ съ ужасомъ старикъ:-- отчего вы его назвали хромоногимъ?
   -- Правая нога у него была нѣсколько короче лѣвой, и онъ хромалъ, но не очень. Когда мы поднялись на верхушку холма, я не забуду этого зрѣлища, хоть бы тысячу лѣтъ пришлось прожить, мы увидѣли тѣло и коршуновъ... Да что съ вами, Эджвортъ? Вы...
   -- У этого хромоногаго или Билля... какъ ты называешь его... былъ шрамъ на лбу?
   -- Да, широкій красный рубецъ... развѣ вы знали его?
   Старикъ схватился руками за голову и въ изнеможеніи опрокинулся на приготовленную Томомъ постель.
   -- Что съ вами, Эджвортъ? ради Бога, скажите! вскричалъ встревоженный Томъ, вскочивъ. Успокойтесь немножко. Кто быль этотъ несчастный!
   -- Мое дитя, мой сынъ! произнесъ, задыхаясь, старикъ, сжимая свои сухіе глаза холодными какъ лёдъ пальцами.
   -- Помоги вамъ Богъ! бѣдный... бѣдный отецъ!
   -- И вы не похоронили его! спросилъ отецъ, послѣ продолжительнаго молчанія, во время котораго онъ тщетно силился овладѣть собою.
   -- Мы сдѣлали, что могли, устроили для него могилу охотника, медленно и сострадательно отвѣчалъ молодой человѣкъ. У насъ были только индѣйскіе томагауки, а почва была суха и тверда; но я терзаю васъ своими словами.
   -- Продолжай, прошу тебя, сказалъ умоляющимъ голосомъ Эджвортъ.
   -- Мы положили его подъ этотъ дубъ и покрыли его такой кучей вѣтвей и сучьевъ, что ни одинъ дикій звѣрь не могъ бы добраться до него. Медвѣди, вы знаете, не трогаютъ труповъ. Потомъ я сдѣлалъ изъ этого пня простой крестъ своимъ томагаукомъ.
   Эджвортъ, блѣдный, какъ смерть, сидѣлъ неподвижно, устремивъ глаза въ землю. Послѣ тягостнаго молчанія онъ всталъ, печально посмотрѣлъ вокругъ себя и сказалъ дрожащимъ голосомъ;
   -- И мы лежали на его могилѣ... въ его могилѣ... Мой бѣдный, бѣдный Вилліамъ... умеръ такой смертью, но его кости но должны валяться, открытые дождямъ, и солнцу. Не поможешь ли мнѣ похоронить его, Томъ? поможешь?
   -- Очень, охотно, но намъ нечѣмъ копать землю.
   -- Въ лодкѣ есть заступы и лопаты; матросы помогутъ намъ. Я хочу отдать послѣднюю почесть моему сыну. Это все, что я могу сдѣлать. Не перейти ли намъ на другую сторону костра?.. Не думай, что я избѣгаю мѣста, гдѣ истлѣли кости моего бѣднаго сына; нѣтъ, для меня это послѣднее свиданіе съ нимъ, очень грустное свиданіе; я всегда надѣялся прижать его еще разъ къ сердцу, и вотъ нахожу его кости, разсѣянныя въ пустынѣ. Доброй ночи, Томъ, ложись, ты усталъ, ты долженъ былъ устать послѣ сегодняшнихъ трудовъ; засни немножко, чтобъ на разсвѣтѣ встать и приняться за дѣло.
   Чтобы дать отдохнуть своему товарищу, старикъ бросился на одѣяло и закрылъ глаза; но сонъ не смежалъ его вѣкъ, отягченныхъ слезами. Когда холодный утренній вѣтеръ зашелеститъ листьями деревьевъ, онъ всталъ, снова развелъ, почти совсѣмъ погаснувшій, огонь и принялся ври блескѣ яркаго пламени собирать разбросанныя кости. Томъ, разбуженный движеніями старика, безмолвно помогалъ ему. Занятый отъискиваніемъ костей, Томъ незамѣтно подошелъ къ большому вязу, стоявшему шагать въ тридцати отъ огня. Подъ нимъ лежала старая собака Эджворта, вѣрный Вольфъ, встрѣтившій приближающагося Тома ворчаньемъ.
   -- Вольфъ, не стыдно ли тебѣ, старикъ? ты спишь, что ля, лѣнивецъ? какъ? и зубы скалишь!-- Это восклицаніе не усмирило однакожъ собаки; она продолжала ворчать, но въ тоже время повиливала хвостомъ, будто желая сказать: я очень хорошо знаю, кто ты, и что ты другъ, но все-таки тебѣ но слѣдуетъ идти сюда. Томъ остановился.
   -- Посмотрите, сказалъ онъ Эджворту, Вольфъ что-то нашелъ подъ деревомъ и не подпускаетъ меня къ себѣ; чтобы это могло быть?
   Эджвортъ подошелъ къ собакѣ, наклонился къ ней и увидѣлъ въ лапахъ вѣрнаго животнаго черепъ своего сына. Со вздохомъ взялъ онъ остатки дорогой головы, а Вольфъ съ визгомъ вскочилъ, и жалобно завылъ.
   -- Умное животное, понимаетъ, что это человѣческая кость, замѣтилъ Томъ.
   -- Я думаю, онъ знаетъ кости. Вольфъ, поди сюда, поди сюда, моя добрая собака, помнишь ли ты своего добраго господина?
   Вольфъ легъ, посмотрѣлъ въ глаза своему хозяину, и снова завылъ, но такъ жалобно, что старикъ не могъ долѣе удерживать свое чувство; онъ всталъ на колѣни подлѣ собаки, обнялъ ея шею и залился слезами. Собака лизала щеки и лобъ своего бѣднаго хозяина и старалась положить лапу на его плечо.
   -- Не возможно! сказалъ Томъ, на котораго поведеніе животнаго произвело странное впечатлѣніе.
   -- Не разувѣряй меня, Томъ, сказалъ вставая старикъ грустнымъ и умоляющимъ голосомъ; мнѣ отрадно видѣть, что даже животныя сохраняютъ память о другѣ; у насъ всегда довольно горя, зачѣмъ своевольно уничтожать собственной рукой даже слабое утѣшеніе?
   Выстрѣлъ, раздавшійся по направленію къ рѣкѣ, прервалъ разговоръ.
   -- Галло, молодцы ужь тамъ съ лодкой! они бѣжали ночью, теперь еще очень рано.
   -- Будь такъ добръ, позови ихъ сюда.
   -- Лучше бы и вамъ идти со мной, для васъ будетъ слишкомъ тяжело оставаться здѣсь одному.
   -- Я приготовлюсь пока, Томъ; поди одинъ.
   Томъ поспѣшно бросилъ на плечо винтовку и скорымъ шагомъ направился къ рѣкв. Эджвортъ всталъ на кольни у подножія стараго дуба, столько лѣтъ простиравшаго свою тѣнь надъ прахомъ его сына; онъ безмолвно молился, пока не услышалъ шаговъ приближающихся лодочниковъ; тогда онъ всталъ и твердыми шагами пошелъ къ нимъ на встрѣчу.
   Придя къ лодкѣ, Томъ увѣдомилъ матросовъ о случившемся. Они, не говоря ни слова, начали копать узкую могилу, потомъ уложили туда остатки несчастнаго юноши и насыпали надъ ними небольшой курганъ.
   Окончивъ эту печальную работу, они молча воротились къ рѣкъ, унося на плечахъ добычу.
   -- Галло, закричалъ рулевой, остававшійся въ лодкѣ, грубый, съ дикой наружностью, человѣкъ, съ рябымъ лицомъ и короткими черными волосами, спускавшимися на виски. А, медвѣдь! Лучшаго ничего не могъ сдѣлать нашъ капитанъ.
   -- Проворнѣе, ребята, идите на бортъ; мы теряемъ время, а вода убываетъ каждую минуту.
   -- Мы опять пойдемъ туда, сказалъ одинъ изъ нихъ.
   -- Что вы тамъ забыли?
   -- Ничего; мы вотъ возьмемъ кирпичи изъ кухни и сложимъ изъ нихъ памятникъ на могилѣ.
   -- Какіе дураки! какъ же мы будемъ варить?
   -- Мы можемъ запастись ими въ Винсеннѣ, сказалъ Томъ:-- Если бы и вы помогли, то это было бы не обидно для васъ.
   -- Я нанялся править судномъ, а не носить кирпичи, проворчалъ рулевой, спокойно улегшись на палубѣ. Довольно глупо ужь и то, что растревожили старыя кости; онѣ изгнили бы и безъ вашей помощи.
   Матросы не отвѣчали на грубую рѣчь рулеваго, взяли кирпичи и начали взбираться на крутой берегъ. Они сложили изъ нихъ простую плиту на могилѣ убитаго охотника и счисили мохъ съ дубоваго креста. Эджвортъ неподвижно стоялъ, погруженный въ размышленіе, потомъ внезапно поднялъ голову, какъ человѣкъ, пробудившійся отъ сна, пожалъ руки лодочникамъ, поблагодарилъ ихъ за помощь, и набросивъ на плечо винтовку, съ спокойнымъ видомъ пошелъ съ ними къ судну.
   Полчаса спустя, тяжелыя весла неуклюжаго судна заскрипѣли и запѣнили воду; теченье начало повертывать судно изъ стороны въ сторону, пока не принесло его на средину рѣки. Тогда гребцы подняли "рыбьи перья", такъ они называли свои длинныя весла, и очень комфортабельно улеглись на палубѣ. Между тѣмъ, недавно поднявшееся солнце, разсыпало свои жгучіе, золотистые лучи надъ волнующимися гребнями лѣса. Эджвортъ сидѣлъ на кормѣ, держа между колѣнами свою собаку, и уныло смотрѣлъ, какъ исчезали въ отдаленіи деревья, осѣнявшія могилу его сына.
   

II.
Драка.-- Смартъ и Дэйтонъ.

   Въ городѣ Еленѣ, въ Арканзасѣ, берегъ Миссисипи былъ шумнѣе и оживленнѣе обыкновеннаго. Казалось, тамъ собрались жители со всѣхъ окрестностей; многочисленныя группы людей очень живо о чемъ-то говорили. Одни были въ цвѣтныхъ, обшитыхъ бахрамой, охотничьихъ рубашкахъ, въ обыкновенной одеждѣ лѣсныхъ обитателей; другіе въ голубыхъ камзолахъ, принадлежащихъ болѣе цивилизованнымъ городскимъ жителямъ. Громкіе голоса и одушевленные жесты показывали, что что-то необычайное занимало вниманіе толпы.
   Передъ "отелемъ союза", лучшимъ зданіемъ въ городѣ, стояла наиболѣе многочисленная группа, и хозяинъ, высокій худощавый мужчина съ желтоватыми волосами, выдающимися скулами, острымъ длиннымъ носомъ и добродушными голубыми глазами, съ очевиднымъ удовольствіемъ наблюдалъ шумную толпу, убравшуюся у порога его заведенія. И внутри дома была не меньшая суета. Дѣятельная хозяйка, съ помощію своихъ служанокъ и негра, едва успѣвала удовлетворять требованіямъ многочисленныхъ посѣтителей, приготовляла комнаты и постели. Одушевленные, отчасти ревностными преніями, отчасти виномъ, ораторы дѣлались все буйнѣе. Громкія угрозы и проклятія раздавались со мѣхъ сторонъ. Наконецъ внезапный крикъ и движеніе въ толпѣ, показали, что слова перешли въ дѣло, какъ предвидѣлъ прозорливый хозяинъ.
   Опершись правымъ плечомъ на косякъ двери, засунувъ руки въ карманы, онъ видимо наслаждался сценой, послѣдствія которой наконецъ приняли оборотъ, вполнѣ согласный съ его желаніями.
   Первый ударъ быль нанесенъ дюжимъ, приземистымъ ирландцемъ съ рыжими волосами и еще болѣе рыжей бородой. Рукава его рубашки были засучены, галстухъ развязанъ, и вообще онъ представлялъ довольно смѣшную фигуру, хотя въ другихъ отношеніяхъ Патрикъ О'Шуль вовсе не былъ склоненъ къ шуткамъ и нимало не казался забавнымъ. Но лишь только онъ выпивалъ нѣсколько глотковъ водки, всякое вздорное слово становилось въ его глазахъ достаточнымъ основаніемъ къ тому, что онъ называлъ разумной ссорой; онъ не былъ сварливаго характера, но мирныя его наклонности мгновенно исчезали, какъ только являлся ничтожный поводъ къ дракѣ.
   Какова бы въ настоящемъ случаѣ ни была причина къ дракѣ, Патрикъ или Патъ, какъ его обыкновенно называли въ городѣ, съумѣлъ ею воспользоваться. Но лишь только его противникъ упалъ на землю, какъ большая часть зрителей, сначала не вмѣшивавшихся въ ссору, обратилась противъ него, намѣреваясь отмстить за пораженіе его соперника.
   -- Прочь, негодяи, волчьи дѣти! кричалъ ирландецъ, разбрасывая на право и на лѣво ловкіе удары, не разбирая, на кого они падали. Давайте на честную игру, кричалъ онъ, поправляя рукава рубашки, между тѣмъ какъ нападающіе отступали и падали: -- на честную игру, одинъ на одинъ, или двое, трое на одного, а не десять и двадцать на одного, не то я размозжу ваши головы!
   -- На честную игру! закричалъ кто-то въ толпѣ, расталкивая въ тоже время стоявшихъ передъ нимъ. Человѣкъ, котораго Патъ повалилъ, всталъ и, приложивши лѣвую руку къ разбитому черному глазу, правой вытащилъ изъ-подъ камзола ножъ, и обратился съ яростнымъ крикомъ на ирландца.
   О'Туль, спокойно ожидавшій его приближенія, отбилъ вѣрно направленный ударъ, схватилъ противника одной рукой за воротъ, а другой опрокинулъ его на землю. Тогда онъ опять воззвалъ къ чувствамъ чести окружавшей толпы, надѣясь получить защиту отъ подобныхъ нападеній; но чернь, какъ видно, вовсе не была расположена въ его пользу; человѣка съ разбитымъ глазомъ унесли и съ удвоенной яростью напали на О'Туля.
   -- Долой ирландскую собаку! долой его! онъ смѣлъ наложить руку на гражданина Соединенныхъ Штатовъ. Чего нужно здѣсь иноземцу? Зачѣмъ онъ пришелъ сюда? прочь его!
   -- Бросьте его въ воду! кричалъ широкоплечій, блѣдный мужчина, лицо котораго отъ лѣваго угла рта до праваго виска было прорѣзано широкимъ рубцомъ, придававшимъ ему отталкивающее выраженіе. Киньте его въ рѣку! эти негодяи, ирландцы и нѣмцы, сбиваютъ цѣны на работу! Въ Миссисипи его! пусть тамъ онъ пляшетъ съ морскими пауками. Послѣ этого воззванія онъ какъ-то особенно свиснулъ и такъ внезапно кинулся на ирландца, что тотъ отступилъ; но О'Туль не поддался бы, если бы другіе не бросились на помощь къ его противнику. Борьба была неравная, и О'Туль повалился на землю.
   -- Въ Миссисипи бездѣльника! свяжите ему руки, пусть плыветъ въ Ирландію! можетъ быть, на дорогъ встрѣтитъ своихъ, такъ довезутъ! кричалъ одинъ.
   Голоса людей миролюбивыхъ, желавшихъ предупредить трагическую развязку сцены, начавшейся пустою ссорою, замирали среди буйныхъ восклицаній. Съ громкими криками чернь потащила свою жертву къ берегу рѣки.
   Положеніе О'Туля было очень опасно. Зная, какъ дурно расположена къ нему большая часть жителей Елены, онъ не могъ ожидать ничего лучшаго. Близость рѣки очень благопріятствовала исполненію жестокаго намѣренія.
   Въ эту минуту одинъ человѣкъ кинулся въ разъяренную толпу, схватилъ О'Шуля за руку и внезапно привелъ въ смущены чернь. Это былъ никто другой, какъ трактирщикъ Іонатанъ Смартъ. Онъ повелительнымъ голосомъ закричалъ:
   -- Перестаньте, довольно!
   Чернь, однакожъ, казалось, вовсе не была расположена повиноваться такому неожиданному приказу.
   -- Назадъ, Смартъ! пусти ирландца! раздалось въ толпѣ; эти слова смѣшивались съ бранью и проклятіями. Не смотря на то, Смартъ продолжалъ держать за руку О'Туля и клялся, что они не тронутъ и волоса на головѣ его.
   -- Такъ вотъ же тебѣ, когда такъ! вскричилъ одинъ изъ толпы, выхватилъ изъ кармана пистолетъ и, намѣтивъ прямо въ Смарта, опустилъ курокъ; къ счастью для человѣколюбиваго янки, пистолетъ осѣкся. Іонатанъ Смартъ былъ не такой человѣкъ, чтобъ пропустить подобную обиду; онъ вытащилъ изъ-подъ камзола кухонный ножъ, по-крайней-мѣръ въ футъ длиною, и ударилъ противника съ такой силой, что могъ бы раздробить его черепъ; но тотъ избѣжалъ удара въ голову; ножъ попалъ въ плечо и разрѣзалъ рукавъ до локтя.
   Ударъ былъ слишкомъ силенъ, и потому нельзя сомнѣваться, что Смартъ имѣлъ истинное намѣреніе поразить противника. Выраженіе его глазъ было таково, что толпа невольно отстала отъ ирландца, который, почувствовавъ себя на свободѣ, быстро вскочилъ на ноги и, казалось, былъ вовсе не прочь возобновить битву, но Смартъ схватилъ его за руку и прежде, чѣмъ смущенная толпа могла рѣшиться на новыя мѣры, втащилъ въ свой домъ и заперъ дверь.
   Блѣдный мужчина со шрамомъ первый прервалъ молчаніе.
   -- Развѣ мы покоримся этому длинноногому янки? откуда онъ взялся въ Арканзасѣ! какъ онъ смѣетъ предписывать законы почтеннымъ людямъ?
   -- Сжечь его домъ и съ нимъ вмѣстѣ!
   -- Мы это и сдѣлаемъ, закричало хоромъ множество голосовъ:-- пойдемъ, молодцы, возьмемъ огня изъ его же собственной кухни... Долой этотъ кабакъ!
   Толпа, готовая на всякое преступленіе, направилась къ дому и, можетъ быть, дошла бы до крайностей, еслибы не была предупреждена человѣкомъ, который подошелъ къ нимъ съ самымъ дружелюбнымъ и почти умоляющимъ видомъ. Поднявъ руки, онъ звучнымъ голосомъ попросилъ ихъ остановиться на минуту и выслушать его. Это былъ высокій, стройный человѣкъ съ прекраснымъ открытымъ лицомъ, черными глазами, такими же волосами и съ правильно, тонко очерченными губами. Въ его осанкѣ было что-то повелѣвающее и убѣдительное.
   Богатая его одежда и тонкое бѣлье показывали, что онъ не принадлежалъ къ классу тѣхъ людей, которые его окружали.
   Онъ былъ юристъ и врачъ. За годъ до начала нашей исторіи, онъ прибылъ сюда изъ какого-то сѣвернаго штата. Обширныя познанія и благородство манеръ доставили ему значительную практику и должность судьи въ городъ и въ окрестностяхъ.
   -- Джентльмены, произнесъ онъ, обращаясь къ толпѣ: -- джентльмены, подумайте, что вы дѣлаете. Мы живемъ подъ покровомъ законовъ Соединенныхъ Штатовъ; но если судъ всегда готовъ защищать насъ противъ насилія другихъ, то вмѣстѣ съ тѣмъ онъ обязанъ принять подъ свое покровительство и тѣхъ, на кого вы нападаете. Мистеръ Смартъ не обидѣлъ васъ. Напротивъ, онъ оказалъ вамъ великую услугу, помѣшавъ нанести обиду, которая могла бы повести за собою бѣдственныя послѣдствія. Вы должны быть благодарны ему. Мистеръ Смартъ, во всѣхъ отношеніяхъ, почтенный человѣкъ.
   -- Почтенный человѣкъ! благодарны ему! онъ негодяй и чуть не разрѣзалъ меня на-двое, какъ яблоко. Зажечь его гнѣздо! вотъ мой совѣтъ! закричалъ человѣкъ, пытавшійся застрѣлить трактирщика.
   -- Джентельмены, началъ снова судья, если мистеръ Смартъ оскорбилъ васъ, я совершенно увѣренъ, что онъ сдѣлаетъ все, что отъ него зависитъ, чтобъ вознаградить васъ. Пойдемте къ нему тихо, спокойно, наложимъ на него добровольную контрибуцію виски, и покончивъ дѣло. Согласны вы на это?
   -- Да, сказалъ мужчина съ рубцомъ. Пусть онъ угоститъ насъ, но если онъ еще разъ попадется мнѣ, то ему придется попробовать пяти дюймовъ холодной стали.
   -- Пойдемъ, молодцы, въ трактиръ... въ трактиръ; если онъ не захочетъ угостить насъ, то мы разломаемъ его домъ.
   Своевольная толпа съ громкими криками побѣжала къ отелю и можно было опасаться, чтобъ благонамѣренныя усилія судьи окончить ссору не повели еще къ худшимъ послѣдствіямъ; но Смартъ зналъ, съ кѣмъ имѣетъ дѣло. Еслибъ онъ впустилъ ихъ къ себѣ въ такомъ возбужденномъ состояніи, то былъ бы совершенно въ ихъ волѣ и долженъ былъ бы согласиться на всѣ ихъ требованія. Увидѣвъ, что зачинщики приближаются къ его дому, онъ вышелъ на порогъ съ заряженной винтовкой и поклялся, что выстрѣлитъ въ перваго, кто ступитъ на первую ступень крыльца.
   Смартъ пользовался репутаціею первокласснаго стрѣлка и потому это была не пустая угроза. Судья опять принялъ роль посредника жажду спорящими сторонами и, сказавъ Смарту, что эти господа уже не имѣютъ противъ него дурныхъ намѣреній, просилъ Смарта оставить винтовку, чтобъ уничтожить малѣйшій поводъ къ ссорѣ.
   -- Дайте имъ кварту или двѣ виски; они выпьютъ за ваше здоровье. Лучше жить въ мирѣ и согласіи съ сосѣдями, чѣмъ вѣчно воевать.
   -- Съ вашей стороны очень хорошо, мистеръ Дэйтонъ, что вы стараетесь предупредить кровопролитіе, сказалъ Смартъ, спустивъ курокъ; немногіе изъ вашихъ сослуживцевъ поступили бы такъ. Чтобъ эти добрые люди увидѣли, что я вовсе не расположенъ къ нимъ дурно и не имѣю ни малѣйшей причины отказываться отъ мировой, я очень охотно готовъ угостить ихъ цѣлымъ галлономъ водки. Но я вышлю его сюда. Въ отелѣ есть леди и я увѣренъ, что джентльмены предпочтутъ пить на открытомъ воздухѣ, гдѣ ихъ не будетъ стѣснять присутствіе дамъ.
   -- Ге! бранди, воскликнулъ человѣкъ съ шрамомъ, точно ли ты согласенъ дать намъ галлонъ бранди и объявить, что ты сожалѣешь о томъ, что случилось?
   -- Точно, отвѣчалъ Іонатанъ Смартъ, и чуть замѣтная насмѣшливая улыбка заиграла на его губахъ. Я пришлю лучшей персиковой водки, какая у меня есть.
   -- Удовольствовались ли этимъ, джентльмены?
   -- Да, да, послышалось со всѣхъ сторонъ. Принесите бранди. Ни одинъ порядочный человѣкъ не можетъ съ комфортомъ пить, когда въ домѣ есть юбки. Проворнѣе, Смартъ! ты можешь поздравить себя съ тѣмъ, что нашёлъ насъ сегодня въ хорошемъ расположеніи духа.
   Пять минутъ спустя, дюжій широкоплечій негръ, съ курчавыми волосами и рѣзкими африканскими чертами, появился въ дверяхъ съ каменнымъ кувшиномъ значительнаго объема въ одной рукѣ и съ множествомъ оловянныхъ стакановъ въ другой. Онъ недовѣрчиво смотрѣлъ на собраніе, которое встрѣтило его громкими восклицаніями; нѣкоторые бросились посмотрѣть напитокъ и, удовлетворившись на этотъ счетъ, побѣжали съ криками и гуканьемъ къ ровному, низменному берегу, увлекая за собой толпу. Началась шумная попойка, продолжавшаяся до поздней ночи. Дэйтонъ нѣсколько времени стоялъ и смотрѣлъ на удалявшуюся толпу, погруженный въ глубокія размышленія; Смартъ вывелъ его изъ задумчивости.
   -- Благодарю васъ, сэръ, оказалъ онъ, подойдя къ судьѣ, который такъ кстати пришелъ къ нему на помощь; благодарю за ваше вмѣшательство, избрать лучшей минуты вы не....
   -- Я исполнилъ только обязанность гражданина. Рѣшительному человѣку легко управлять толпой, если онъ съумѣетъ выбрать время и образъ поведенія; одно серьезное слово можетъ много сдѣлать.
   -- Ну, не знаю, замѣтилъ Смартъ, покачавъ головой и бросивъ подозрительный взглядъ по направленію рѣки; подобныхъ людей не легко тронуть ни дружескими словами, ни враждебными орудіями. Большей части изъ нихъ нечего терять, кромѣ жизни; но они не очень дорого ее цѣнятъ, и потому готовы на все. Во всякомъ случаѣ, я очень радъ, что отдѣлался отъ нихъ такими пустяками. Кровопролитіе всегда ужасно; зайдите въ гостиную, я тотчасъ приду къ вамъ. Мнѣ надо помочь моей старухѣ въ кухнѣ, сдѣлать нѣсколько необходимыхъ распоряженій.
   -- Благодарю васъ; мнѣ нужно идти домой, я получилъ много писемъ съ послѣднимъ пароходомъ и ожидаю посѣщеній по дѣламъ. Не зайдете ли вы ко мнѣ съ вашей старой леди? мнѣ нужно о многомъ переговорить съ вами.
   -- Моя старая леди должна сегодня оставаться дома; домъ полонъ гостей, а я... Правда, я давно не видѣлъ мистриссъ Дэйтонъ. Однакожъ, если эти люди опять придутъ?
   -- Не безпокойтесь, они скоры и дики, или лучше грубы; но я не думаю, чтобъ они были способны на обдуманное злодѣйство. Можетъ быть, въ первую минуту бѣшенства они бы и сожгли вашъ домъ, не пощадили бы васъ самихъ; но когда ярость ихъ прошла, они не посмѣютъ нанести вамъ вредъ.
   -- Вы думаете?... Тѣмъ лучше. Мой Сципіонъ будетъ сторожить въ мое отсутстіе; а звукъ трубы изъ моего окна достигнетъ до меня, хотя бы я былъ въ другомъ концѣ города. Хорошо, чрезъ полчаса я буду у васъ.
   Они разошлись. Мистеръ Смартъ пошелъ къ своей "лучшей половинѣ", какъ она обыкновенно называла себя. Эта почтенная дама, отчасти по причинѣ большихъ хлопотъ, отчасти въ слѣдствіе недавняго происшествія, была въ самомъ дурномъ расположеніи духа.
   Мистриссъ Смартъ не была изъ тѣхъ женщинъ, которыя способны таить свою злобу; все, что она чувствовала, должно было найти себѣ исходъ. Услышавъ, что приближается ея властелинъ, она отбросила назадъ оборки своего чепца, которымъ защищалась отъ жара печки, уперлась руками въ бока и встрѣтила своего супруга рѣзкимъ восклицаніемъ:
   -- Какую удивительно-умную штуку съигралъ сегодня джентльменъ? стоитъ только отвернуться, какъ ужь непремѣнно случится какая нибудь непріятность; никому нельзя состряпать пирога, чтобъ мистеръ Смартъ не сунулъ туда своего носа и пальца.
   -- Мистриссъ Смартъ, спокойно сказалъ Іонатанъ (онъ былъ въ слишкомъ хорошемъ расположеніи духа и потому замѣчаніе жены не могло его огорчить) я спасъ сегодня жизнь человѣка и, мнѣ кажется, что...
   -- Спасъ жизнь человѣка!... Что тебѣ до жизни другихъ людей? ты долженъ думать о своей женѣ. Она можетъ до смерти заработаться и захлопотаться, этому господину все равно, онъ бросаетъ на улицу цѣлые галлоны хорошей персиковой водки, какъ будто можно ихъ тамъ поднять, между тѣмъ какъ я должна работать до поту лица, чтобъ достать насущный хлѣбъ!
   -- Несмотря на все безпокойство, я еще не очень дорого заплатилъ за нее, продолжалъ мистеръ Смартъ такимъ же спокойнымъ тономъ, не обращая никакого вниманія на возгласы, которыми мистриссъ Смартъ прерывала его рѣчь.
   -- Я вотъ что скажу тебѣ, закричала она, еще болѣе раздраженная хладнокровіемъ мужа:-- я вотъ что скажу тебѣ: было бы гораздо лучше, если бы у тебя были какія нибудь чувства къ твоей собственной плоти и крови. Филиппъ сдѣлался ужь порядочнымъ мальчуганомъ, а ты вовсе не заботишься о немъ. Ты всѣхъ насъ разоришь, а какъ бѣдный мальчикъ выростетъ, ему некуда будетъ приклонить голову! Ты безчеловѣчный отецъ, да!
   -- Безчеловѣчному отцу тоже некуда было приклонить голову, когда онъ выросъ, сказалъ Смартъ, улыбаясь и потирая руки. Мистеръ Смартъ старшій далъ ему хорошее воспитаніе, которое принесло такіе плоды, что мистеръ Смартъ младшій, послѣ нѣсколькихъ жатвъ, былъ въ состояніи купить лучшій отель во всей Еленѣ. Смартъ старшій умеръ и Смартъ младшій сдѣлался Смартомъ старшимъ и когда, по обыкновенному ходу вещей, Смартъ младшій....
   -- Перестань толковать вздоръ! Ступай, дѣлай свое дѣло, посмотри за лошадьми, пошли мнѣ негра и вели ему принести съ поля бобовъ и сахаръ изъ кладовой. Твоя безпечность помешать меня до могилы.
   -- ...Послѣдуетъ совѣту Смарта старшаго, какъ послѣдній Смартъ младшій послѣдовалъ совѣту своего отца, продолжалъ тѣмъ же тономъ невозмутимый янки:-- тогда можно надѣяться, что Смартъ такимъ же почтеннымъ образомъ будетъ добывать свой насущный хлѣбъ...
   -- Пошлите мнѣ Сципіона, визжала мистриссъ Смартъ, въ бѣшенствѣ топая ногой и стуча по столу большой ложкой. Слышишь, Іонатанъ! Пошли мнѣ Сципіона и убирайся вонъ отсюда! Ты хочешь уморить меня. Если ты не уйдешь, я употреблю въ дѣло мою "Rüchen Right" {Rüchen Right состоитъ въ томъ, что выливаютъ полную ложку кипятку на голову тому, кого хотятъ выгнать изъ кухни: это особенно часто дѣлаютъ въ кухняхъ на пароходахъ.}.
   Говоря это, она схватила огромную мѣдную ложку и опустила ее въ горшокъ съ кипяченой водой.
   Смарту было извѣстно, что гнѣвныя слова его жены никогда не сопровождались дѣлами, и она слишкомъ хорошо понимала характеръ своего мужа, чтобъ отважиться на это. Но чтобы покончить ссору и утишить свою сожительницу, которая во многихъ отношеніяхъ была доброй женой, онъ отошелъ къ двери, остановился на порогѣ и, взявшись за ручку, спросилъ, не желаетъ ли мистриссъ Смартъ отдать еще какихъ нибудь приказаній, прежде чѣмъ онъ уйдетъ изъ дому по одному дѣлу.
   Мистриссъ Смартъ приняла его отступленіе какъ признаніе надъ собою ея власти, успокоилась, опустила ложку въ горшокъ, отерла лице концомъ передника и сказала полусердитымъ голосомъ:
   -- Нѣтъ, мистеръ Смартъ, если ваше дѣло вызываетъ васъ изъ дому, тѣмъ меньше у васъ причинъ безпокоиться о моемъ дѣлѣ. Но я должна сказать вотъ о чемъ: лошади....
   -- Всѣ вычищены и накормлены.
   -- А ящикъ съ сахаромъ?...
   -- Вынесенъ въ буфетъ.
   -- А бобы?...
   -- Сципіонъ уже давно нарвалъ.
   -- А двѣ комнаты для посѣтителей?
   -- Могутъ быть заняты каждую минуту. Мистеръ Смартъ и Сципіонъ все приготовили. Что еще, мистриссъ Смартъ?
   Мистриссъ Смартъ, раздосадованная такой неожиданной развязкой, принялась такъ энергически мѣшать огонь, что ея лицо побагровело. Потомъ сдѣлала тщетную попытку поднять тяжелый желѣзный котелъ; въ это время Іонатанъ подошелъ къ ней и, поставивъ котелъ на мѣсто, съ улыбкой повернулся къ своей, все еще негодующей сожительницѣ и влѣпилъ два тяжеловесные поцѣлуя. Вслѣдъ за тѣмъ вышелъ изъ дверей, заложивъ руки въ карманы и напѣвая во все горло "Jankee Doodle".
   

III.
Отель союза и его посѣтители.

   Читатель, бывали ли вы когда нибудь въ американскомъ отелѣ?
   Нѣтъ! Очень жаль, это избавило бы меня отъ описанія его. Какъ станціи нашихъ желѣзныхъ дорогъ, такъ и отели американскаго союза имѣютъ фамильное сходство, которое замѣтно во всѣхъ штатахъ на сѣверѣ и на югѣ. Есть что-то общее между великолѣпными залами, въ которыхъ подаются и устрицы изъ восточныхъ городовъ, и простой лавочкой въ лѣсу, гдѣ продается грогъ. Буфетъ, покрытъ ли онъ мраморомъ, или обнесенъ рѣшеткой изъ простаго дерева -- непремѣнно снабженъ маленькими скляночками, съ пепперментами и стантоновой настойкой, чтобъ придать ароматъ напиткамъ, приготовляемымъ для посѣтителей; на полкахъ разставлены бутылки съ различными винами и водками, груды апельсиновъ и лимоновъ, разноцвѣтные ликеры и пробки отъ бутылокъ съ шампанскимъ, тщательно залитыя свинцомъ.
   Путешественникъ никогда не можетъ чувствовать себя какъ дома, ни въ какомъ общественномъ домъ соединенныхъ штатовъ, будетъ ли то отель, гостинница, таверна или домъ, гдѣ принимаютъ на хлѣбы. Какъ и все другое въ Америки (исключая частныхъ домовъ), они устроены только для временнаго употребленія и потому въ нихъ нѣтъ истиннаго комфорта.
   Внутренность ихъ поразительно доказываетъ истину этого факта. Стулья стоятъ только у камина, даже лѣтомъ, когда не бываетъ огня; посѣтители, просто, по привычкѣ собираются вокругъ камина, и стряхиваютъ табачный пепелъ туда, гдѣ должна быть зола. Никто не вздумаетъ посидѣть у стола со стаканомъ вина, толкуя съ пріятелемъ, никому не вздумается спокойно отдохнуть въ креслѣ, наблюдая приходящихъ и уходящихь. Посѣтители стоять группами, стаканы опоражниваются также скоро, какъ наполняются, кто нибудь мелькомъ пробѣжитъ газету и всѣ спѣшатъ къ своимъ дѣламъ или удовольствіямъ.
   Отель союза не былъ исключеніемъ изъ общаго правила. Прямо противъ двери стоялъ буфетъ, за которымъ дѣятельно хлопоталъ молодой человѣкъ. Вообще говоря, у него было немного дѣла; но сегодня стеченіе посѣтителей было такъ велико, что онъ едва могъ удовлетворять ихъ требованіямъ. На право былъ каминъ, а окна выходили на главную улицу, за которой виднѣлась рѣка и мѣсто выгрузки пароходовъ и лодокъ. По среди комнаты стоялъ четвероугольный столъ, на которомъ лежали: "Чэрокозскій адвокатъ", "Газета штатовъ", "Новоорлеанскій бюллетень". Небольшое нюрембергское зеркало и американскіе часы украшали каминную полку, дюжина стульевъ составляла всю мебель этой, довольно большой, комнаты.
   Группы людей, собравшихся тамъ, представляли болѣе интереса. Только двое сидѣли, облокотившись на спинку стульевъ, спиной къ остальному обществу, положивъ ноги на каминныя рѣшетки; въ этомъ положеніи они имѣли видъ каминныхъ украшеній.
   Главная группа состояла изъ молодаго юриста Елены, по имени Робинсъ, фермера изъ Литтль-Рока, и широкоплечаго человѣка, въ которомъ, несмотря на его легкій голубой камзолъ изъ шерстяной ткани и поношенную войлочную шляпу, легко можно было узнать моряка-почтальона, перевозившаго почтовые пакеты изъ Елень къ почтовой конторѣ Стронгъ, лежавшей на берегу рѣки св. Франциска.
   Ихъ разговоръ вертѣлся на происшествіяхъ, только что разсказанныхъ. Нѣкоторые изъ нихъ видѣли все это изъ окна, я почтальонъ, худой маленькой человѣкъ 25 лѣтъ, особенно удивлялся тому, что такое множество сильныхъ, смѣлыхъ людей, позволило сначала восторжествовать надъ собою одному человѣку, а потомъ другому удержать ихъ отъ справедливой мести.
   -- Джентльмены, сказалъ онъ, между прочимъ въ своей жаркой рѣчи (онъ безпрестанно употреблялъ это слово, какъ бы желая тѣмъ убѣдить своихъ слушателей, что онъ самъ принадлежитъ къ этому классу). Джентльмены, прежнее поколѣніе Арканзаса начинаетъ выводиться; демократическое начало исчезаетъ, монархическое начало восточныхъ странъ дѣлается день ото дня опаснѣе. Джентльмены, я боюсь, что мы доживаемъ до дня, когда король... будетъ короноваться въ Вашингтонѣ этотъ король... будетъ... Генри... клэ {Klay, значитъ глина, земля.}.
   -- Развѣ Генри Nonsense {Nonsense -- вздоръ.}, сказалъ презрительно фермеръ; или это будетъ такъ, то пусть они держатъ своего короля на востокѣ, я ручаюсь, что онъ не перейдетъ черезъ Миссисипи. Наши отцы, которые погибли, защищая свою свободу, встали бы изъ могилъ, если бы ихъ потомки, умножившіеся до милліоновъ, не могли поддержать то, что они пріобрѣли, когда были малочислены. Эти нелѣпыя мысли ввозятъ къ намъ иностранцы. Я недавно прочиталъ въ одной книгѣ, что за моремъ царедворцы ползаютъ, виляютъ хвостами, хитрятъ. Если бы кто нибудь изъ нихъ осмѣлился явиться въ Арканзасъ, мы бы затравили его собаками.
   -- Говиттъ вообразилъ, что онъ ужь на охотѣ, сказалъ юристъ. Тише, храбрый гражданинъ, успокойся, наша конституція предохраняетъ насъ отъ подобной опасности.
   -- О, конституція! если мы не будемъ сами себя защищать, то ни конституція, ни всѣ юристы въ свѣтѣ, не помогутъ намъ; конституцію уничтожать, а юристы перейдутъ на сторону правительства. Это бывало и прежде. Нѣтъ, нѣтъ, фермеръ -- главная подпора государства! его свободная земля первая попадетъ подъ власть самостоятельнаго правительства. А фермеръ воздѣлываетъ землю, помогаетъ мануфактуристу; отъ его трудовъ ежегодно увеличивается доходъ,-- а между тѣмъ онъ не смѣетъ говорить о томъ, отъ чего зависитъ его счастіе или не счастіе. Нѣтъ, фермеры, или лучше сказать народъ, а не конституція поддерживаютъ государство. Никакая въ мірѣ конституція не приноситъ пользы странѣ, если въ ней нѣтъ свободы мыслей и самостоятельныхъ людей.
   -- Ну, вотъ и я тоже говорю, замѣтилъ почтальонъ своимъ тоненькимъ пискливымъ голоскомъ, не совсѣмъ понимаю мысль фермера; потому-то я и удивляюсь, что народъ позволилъ одному человѣку управлять собою. Если бы я быль тамъ,-- и онъ посмотрѣлъ вокругъ себя, не идетъ ли хозяинъ,-- если бы я былъ тамъ, то показалъ бы этому янки, что значить мѣшать свободному гражданину Америки.
   -- Напротивъ, холодно отвѣчалъ фермеръ, мнѣ было пріятно, что народъ повиновался разсудку. То, что я прежде слыхалъ объ Еленѣ, заставляло меня думать, что весь городъ наполненъ негодяями. Я радъ, что ухожу домой бъ другими понятіями. Если толпа злоумышленныхъ людей расположена къ буйству, то вовсе не прискорбно, а напротивъ, очень пріятно видѣть, что ихъ заставили показать уваженіе къ законамъ.
   -- Очень немногіе изъ нихъ заботятся о порядкѣ, замѣтилъ человѣкъ въ свѣтлоголубомъ камзолѣ. Они начали галлономъ водки, и меня не удивитъ, если они кончатъ боченкомъ. Ихъ крики слышны даже здѣсь.
   -- Да что же тутъ дѣлается сегодня! спросилъ фермеръ.-- Я только что пріѣхалъ, и вносилъ въ комнату свой чемоданъ, когда въ ихъ руки попался ирландецъ. Присутственный день что ли, сего дня?
   -- Присутственный день? сказалъ человѣкъ въ голубомъ камзолъ. Совсѣмъ другое, продавали съ аукціона домъ и землю Голька.
   -- Голька! домъ Голька! вскричалъ съ удивленіемъ Говиттъ. Не можетъ быть! Когда я былъ здѣсь, недѣлю тому назадъ, объ этомъ и не думали.
   -- Да, но дѣла перемѣняются очень скоро. Голькъ, вы знаете, отправился въ флатботѣ въ новый Орлеанъ, и должно, быть, они нашли на сучья деревьевъ, или другое какое нибудь несчастіе съ ними случилось, только вся партія пропала безъ вѣсти. Пять дней тому назадъ прибылъ сюда сынъ Голька и...
   -- Какъ, развѣ у Голька есть сынъ? Вѣдь онъ не женатъ.
   -- Отъ перваго брака. Молодой Голькъ охотно остался сначала здѣсь, но заболѣлъ лихорадкой, и получилъ такое обращеніе къ низменной странѣ, что на третій день несла прибытія рѣшился продать свою собственность. Сегодня утромъ происходилъ аукціонъ и молодой Голькъ въ 12 часовъ отправился на пароходѣ.
   -- Громъ и молнія! Онъ скоро устроиваетъ дѣла! Неужели этотъ прекрасный домъ былъ проданъ за бездѣлицу! спросилъ почтальонъ.
   -- Вовсе нѣтъ, отвѣчалъ юристъ, это лучшій домъ въ Еленѣ и было много желающихъ. Я пробовалъ счастія, судья Дэйтонъ также, кажется, имѣлъ большее желаніе овладѣть имъ; но нашъ хозяинъ давалъ больше всѣхъ и по условію заплатилъ наличными. Смартъ вѣроятно хорошо устроилъ свои дѣла въ Еленѣ.
   -- Странно, очень странно! пробормоталъ фермеръ, Голькъ говорилъ мнѣ когда-то, что у него нѣтъ ни дѣтей, ни родныхъ, а что онъ намѣренъ продать все свое имущество и воротиться въ Германію.
   -- О, да, сказалъ человѣкъ въ голубомъ жилетѣ, это была одна изъ его слабостей; онъ хотѣлъ прослыть молодымъ человѣкомъ, и всегда отпирался, что былъ женатъ. Вы знаете молодую вдову, которая живетъ подлѣ Дэйтона?
   Сказавъ эти слова, говорившій показалъ большимъ пальцемъ черезъ плечо и искривилъ свое, вовсе не красивое, лицо саркастической усмѣшкой.
   -- Бѣдная женщина, сказалъ, подходя къ группѣ, молодой купецъ, слышавшій послѣднія слова:-- блѣдна, какъ смерть. Она была очень привязана къ Гольку.
   -- Они были обручены, оказалъ юристъ, и свадьба была назачена по его возвращеніи изъ Орлеана, но человѣкъ предполагаетъ, а Богъ располагаетъ. Теперь его брачнымъ ложемъ сдѣлалась Миссисипи, а его собственный флатботъ гробомъ!
   -- Въ послѣднее время пропадало много флатботовъ, задумчиво сказалъ фермеръ:-- Я знаю три судна, которыя ушли изъ Литтль-Рока, и не достигли своего назначенія. Страна должна бы сдѣлать что нибудь, чтобы очистить по-крайней-мѣрѣ прямой фарватеръ отъ пней и деревьевъ. Сколько людей лишились жизни подобнымъ образомъ, и сколько богатства поглотила ненасытная Миссисипи.
   -- Ге! это главнымъ образомъ вина самихъ людей, заговорилъ съ жаромъ человѣкъ въ голубомъ: человѣкъ, который никогда не двигался съ твердой земли, чтобъ продать что-нибудь, покупаетъ новый или старый флатботъ, кладетъ на него свои вещи, берется за руль, и воображаетъ, что само теченье непремѣнно принесетъ его туда, куда нужно, и идетъ по теченью, пока не наткнется на пень, все и пропало! Съ Миссисипи нельзя шутить! Сберегая сорокъ или пятьдесятъ долларовъ, которые пришлось бы заплатить опытному лоцману, они жертвуютъ жизнью и богатствомъ.
   -- Прошу извинить, сказалъ фермеръ, на всѣхъ судахъ, которыя ушли изъ Литль-Рока, были лоцманы, люди, которые клялись честью, что провели на рѣкѣ десять и пятнадцать лѣтъ, а все-таки многіе пропали. Вѣдь въ душу не заглянешь. Многіе выдаютъ себя за лоцмановъ, надѣясь, что счастіе поможетъ благополучно переплыть рѣку; если счастіе благопріятствуетъ ему, онъ знакомится съ мѣстностью и получаетъ большую плату; если оно противъ него, онъ вѣроятно умѣетъ плавать, и такимъ образомъ безопасно причаливаетъ къ берегу свою собственную, дорогую для него, особу.
   -- Можетъ быть, они дѣйствительно провели на рѣкъ столько времени, сколько говорятъ, но кочегарами на пароходахъ, отвѣчалъ мужчина въ голубомъ, презрительно улыбаясь. Но навигаціи учатся не на пароходахъ. Сверхъ того, пароходный лоцманъ никогда не согласится править флатботомъ за малую плату и плохую пищу.
   -- Джентльмены говорятъ о лоцманѣ, который былъ недавно выброшенъ на берегъ? спросилъ худощавый, маленькій человѣкъ, съ бѣлыми какъ снѣгъ волосами, морщиноватымъ лицомъ и проницательными сѣрыми глазами, который только-что покинулъ другую группу, чтобы присоединиться къ этой. Этотъ лоцманъ представлялъ удивительный примѣръ перелома: четыре ребра на лѣвомъ боку и кость правой руки были переломлены, задняя часть головы значительно повреждена, и однакожъ онъ былъ живъ; и непремѣнно хотѣлъ поддержать въ немъ жизнь еще съ часъ, но это было совершенно невозможно, онъ испускалъ такіе ужасные вопли...
   Фермеръ, содрогаясь отъ ужаса, замѣтилъ, что было бы милосерднѣе тотчасъ же убить этого бѣдняка, и потомъ вдругъ спросилъ:
   -- Какъ же это случилось?
   -- Паровикъ парохода "Генералъ Броунъ", лопнулъ, сказалъ юристъ, и я думаю, человѣкъ пятнадцать погибло при этомъ.
   -- Да, ничто такъ не замѣчательно, какъ нѣкоторыя раны, замѣтилъ маленькій докторъ: у двухъ негровъ оторваны головы; одна висѣла на сухой жилѣ и кусочкѣ кожи, а женщина...
   -- Зачѣмъ разсказывать эти подробности, закричалъ фермеръ, съ отвращеніемъ отворачиваясь, вы отнимаете аппетитъ у другихъ, докторъ.
   -- Прошу извиненія, но подобные случаи очень важны для науки, и, по моему мнѣнію, ни одно мѣсто въ свѣтѣ не можетъ представить наблюдателю такого множества разнообразныхъ ранъ труповъ, какъ берега Миссисипи. Прежде этого, очень интереснаго случая въ Faurche la Fove, я жилъ три недѣли въ Викторіи, противъ соединенія Бѣлой рѣки и Монгомери. Тамъ каждую недѣлю, а иногда и черезъ день выбрасывались тѣла на берегъ... У одного труппа правая кость...
   -- Удержите свой отвратительный языкъ, съ гнѣвомъ закричалъ человѣкъ въ голубомъ; я многое могу сносить и видѣлъ много пролитой крови, но слышать, какъ до малѣйшихъ подробностей описываютъ съ такимъ безчеловѣчнымъ спокойствіемъ страданія -- это не выносимо.
   Съ людьми, которые не имѣютъ уваженія къ наукѣ, завизжалъ раздраженный докторъ, крѣпче натягивая на голову свою сѣрую шелковую шляпу:-- съ людьми, которые знаютъ своихъ собратьевъ только по кожѣ, не заботясь о томъ, что подъ ней находятся кости или вата, съ подобными людьми, для которыхъ совершенно напрасно всякое ученое слово, которое благоразумный человѣкъ имѣетъ глупость произносить передъ ними, я не вижу необходимости терять время.
   Не ожидая дальнѣйшихъ замѣчаній, и не удостоивая взглядомъ общество, онъ схватилъ свой старый красный бумажный зонтикъ, и поспѣшно вышелъ изъ дому.
   -- Я радъ, что онъ ушелъ, я не могъ бы долѣе сносить его разсказовъ, сказалъ человѣкъ въ голубомъ.
   -- Этотъ докторъ практикуетъ здѣсь? спросилъ фермеръ съ изумленіемъ, ярко выражавшимся на его лицѣ.
   -- Онъ не докторъ, сказалъ улыбаясь человѣкъ въ голубомъ:-- народъ называетъ его докторомъ, потому что онъ только, и толкуетъ что о ранахъ, трупахъ и хирургическихъ операціяхъ. Иногда ему удается провести какого нибудь иностранца; тотъ и прибѣгнетъ къ его помощи, но всегда бѣдному обманутому паціенту становится хуже.
   -- Никто не пойдетъ къ нему въ другой разъ, замѣтилъ фермеръ.
   Человѣкъ въ голубомъ громко захохоталъ и вскричалъ:
   -- Нѣтъ, конечно, нѣтъ! Ни одно человѣческое существо не похвалится, что ему помогъ докторъ Мунро.
   -- У него было немного паціентовъ, и то все иностранцы или эмигранты; всѣ они очень скоро умерли, теперь хранятся въ спиртѣ и украшаютъ его ученый кабинетъ, какъ онъ называетъ свою комнату; благодаря этимъ украшеніямъ, у него, не можетъ ужиться ни одинъ слуга. Послѣдній, который жилъ у него, убѣжалъ въ отчаяніи, потому что Мунро принесъ къ себѣ ночью человѣческую голову; онъ говорилъ, что укралъ ее изъ могилы какого-то путешественника; бѣднякъ принадлежалъ къ партіи эмигрантовъ, переходившихъ черезъ нашъ край, онъ умеръ отъ горячки, товарищи похоронили его и ушли на слѣдующее утро.
   -- Ужасно! какъ можетъ человѣкъ находить удовольствіе въ подобныхъ вещахъ, сказалъ фермеръ.
   -- Да, и это сдѣлалось его страстью, сказалъ юристъ. Недавно въ Fourche la Fove, въ слѣдствіе закона Линча, былъ созженъ пасторъ секты методистовъ. Узнавъ объ этомъ, онъ чуть не уморилъ свою лошадь, чтобъ поспѣть во-время собрать обозженные останки убитаго человѣка. Онъ живетъ въ лѣсу недалеко отъ Елены и ни одно живое существо не приближается къ его жилищу, кромѣ развѣ волковъ и коршуновъ. Я откровенно сознаюсь, что не знаю, что заставило бы меня перейти черезъ порогъ этого ужаснаго дома.
   -- Я былъ разъ въ его домъ, сказалъ человѣкъ въ голубомъ, и то, что я видѣлъ, можетъ оледенить кровь въ жилахъ.
   -- А скажите, ничего не слышно о тѣхъ разбойникахъ, которые ушли отъ регуляторовъ? спросилъ фермеръ. Въ Литль-Рокѣ говорили, что они убѣжали.
   -- Это правда, отвѣчалъ юристъ, въ Forche la Fove не побезпокоились преслѣдовать ихъ; имъ только хотѣлось самимъ избавиться отъ негодяевъ. Черезъ недѣлю ихъ видѣли въ графствѣ Готъ-Спрингъ, а такъ какъ Гэткотъ, начальникъ регуляторовъ, котораго убили, прежде жилъ тамъ, то они преслѣдовали ихъ усердно; сомнѣваться нельзя въ ихъ добрыхъ намѣреніяхъ. Но вѣдь Коттонъ хитрая лисица, теперь онъ вѣрно за Миссисипи.
   -- Гм, да, замѣтилъ человѣкъ въ голубомъ, говорятъ, что его видѣли въ Викторіи; не скоро онъ опять осмѣлится показаться въ Арканзасѣ.
   -- Точно ли правда, что они сожгли проповѣдника? недовѣрчиво спросилъ купецъ. Конечно, объ этомъ разсказывали во всѣхъ газетахъ, но мнѣ не вѣрилось. Законы не допустили бы подобнаго оскорбленія.
   -- Законы!... ба! вскричалъ мужчина въ голубомъ, что можетъ сдѣлать законъ тамъ, гдѣ народъ дѣйствуетъ самъ за себя? Законы только для бабъ и для дѣтей, только они позволяютъ надувать себя разнымъ бумагомарателямъ. Кто не въ состояніи самъ себѣ помочь, тому здѣсь законъ немного поможетъ.
   -- Я совершенно другаго мнѣнія, сказалъ фермеръ; только съ помощью закона нашъ союзъ достигнулъ своего настоящаго положенія, я долгъ каждаго честнаго гражданина поддерживать признанную власть. Я сознаю, что есть еще такія дикія мѣста, куда не можетъ достигнуть благодѣтельное дѣйствіе закона и жестокія обиды требуютъ жестокихъ мѣръ къ обузданію своеволія; но для гражданина союза ничего нѣтъ священнѣе закона, потому что онъ намъ служитъ порукой за независимость... Однако, ужь поздно, джентльмены, а я желалъ бы пріѣхать за-свѣтло въ Кольби. Доброй ночи. Черезъ нѣсколько дней, мистеръ Брадли, я думаю опять пріѣхать сюда, сказалъ онъ, обращаюсь къ купцу, и тогда мы, можетъ быть, окончимъ торгъ, о которомъ говорила. Мнѣ надо будетъ заплатить здѣсь нѣкоторые долги; но я думаю, у меня достанетъ денегъ. Прощайте.
   Чемоданъ фермера былъ вынесенъ и привязанъ къ сѣдлу; фермеръ вскочилъ на своего нетерпѣливаго коня и поѣхалъ рысью по Эльмъ-Стриту; проѣзжая мимо оконъ, онъ поклонился и направился къ лѣсу, окружавшему городъ.
   

IV.
Общество Сквайра Дэйтона.

   Разставшись съ Іонатаномъ Смартомъ, сквайръ, или докторъ Дэйтонъ, его называли обоими этими именами въ г. Еленѣ, направился къ крайнему концу города, и скоро подошелъ къ маленькому, красивому домику, окруженному гигантскими деревьями первобытныхъ лѣсовъ, между которыми была разчищена только небольшая дорожка, приводившая къ коттэджу. Свѣтлозеленыя шторы на окнахъ небольшаго дома составляли пріятный контрастъ съ чисто выбѣленными стѣнами. Восходящая луна блестѣла на зеркальномъ стеклѣ открытаго окна въ первомъ этажѣ, и освѣщала внутри дома роскошь, какую рѣдко можно встрѣтить на дальнемъ западѣ.
   Внутренность жилища вполнѣ соотвѣтствовала пріятной и прочной его наружности: масивная мебель краснаго дерева, бѣлоснѣжныя занавѣсы, эластическіе диваны и кресла, обитые темной камкой, обличали въ хозяинъ, если не богача, то достаточнаго человѣка. Маленькія фигуры на изящныхъ консоляхъ, рабочій столикъ и корзинка съ дамскими работами, придавали комнатѣ особый видъ комфорта, который можетъ быть только слѣдствіемъ присутствія женщины.
   Веселая группа окружала чайный столъ въ гостинной красиваго коттэджа. Звонкій хохотъ несся изъ открытаго окна, когда докторъ Дэйтонъ приблизился къ дому и постучался у двери, при чемъ онъ серьезно, почти грустно посмотрѣлъ на открытое окно.
   Смѣхъ внезапно былъ заглушенъ звуками нѣмецкаго вальса, искусно разъигрываемаго на большомъ фортепіано, и мистеръ Дэйтонъ принужденъ былъ прибѣгнуть къ колокольчику, чтобы обратить на себя вниманіе слугъ, которые собрались на ступеняхъ крыльца послушать музыку:
   Но только онъ вступилъ въ домъ, какъ его прежняя веселость воротилась къ нему, глаза заблистали живѣе; онъ быстро поднялся по лѣстницѣ, шагая черезъ ступеньку, и скоро остановился посреди шумной, веселой группы.
   -- А, наконецъ! вскричала дѣвица, игравшая на фортепьяно, вскочивъ со стула и подбѣгая къ нему:-- джентельменъ, пользующійся славой точнаго и пунктуальнаго человѣка, заставилъ себя ждать непростительно долго.
   -- Право! будто моя маленькая рѣзвушка Адель соскучилась безъ меня?
   -- Только разъ, сказала дѣвушка, покачавъ головой и отбрасывая назадъ свои локоны, разъ только; вы, господинъ городской судья, предполагаете очень дурной вкусъ въ вашей покорнѣйшей слугѣ, если думаете, что безъ васъ она можетъ быть счастлива хоть одну минуту. Но сегодня въ особенности я могла быть совершенно довольна и спокойна -- здѣсь мистеръ Ливели; онъ ждетъ васъ цѣлый часъ и, вѣроятно, намѣренъ сообщить вамъ какую нибудь великую и ужасную тайну, потому что до сихъ поръ не произнесъ ни одного слова, а мистриссъ Брэдфордъ...
   -- Извините, моя милая, сказала мистриссъ Брэдфордъ, выжидавшая минуты, когда ей удастся вставить свое слово и обличавшая въ слѣдствіе того крайнее нетерпѣніе во всей своей фигурѣ, какъ будто бы она сидѣла на угольяхъ:-- никакъ нѣтъ, моя милая, хоть я и убѣждена, что никто не можетъ обвинить меня въ молчаливости, однако моя слабость мнѣ хорошо извѣстна; а вы знаете, моя милая, достопочтенный мистеръ Логорнъ такъ прекрасно сказалъ: "если человѣкъ узналъ свою собственную слабость -- это значитъ онъ сдѣлалъ первый шагъ къ исправленію." Мой дорогой покойникъ, ангелъ терпѣнія и кротости, всегда говорилъ противное: "Брэдфордъ, говорила я, Брэдфордъ, не будь излишне снисходителенъ -- это большой грѣхъ, я знаю себя; да, Брэдфордъ, я знаю мою слабость, и если я много говорю тебѣ, за то совѣсть говоритъ мнѣ, что это одна изъ моихъ слабостей, и потому, разъ на всегда, когда я знаю это, то и постараюсь освободиться отъ этого...
   -- Еще чашку чаю, милая мистриссъ Брэдфордъ, сказала мистриссъ Дэйтонъ, надѣясь остановить потокъ словъ. Пожалуйста, сядьте поближе.
   Адель, воспользовавшись минутной паузой, возвратилась къ фортепіано, и прекратила автобіографію мистриссъ Брэдфордъ самой живой, веселой мелодіей.
   -- Былъ почтальонъ? спросилъ мистеръ Дэйтонъ.
   -- Почтальонъ? нѣтъ, не былъ; но вотъ мистеръ Ливели, кажется, готовъ исполнить его дѣло, сказала Адель, лукаво взглянувъ на молодаго человѣка, которому, казалось, было очень неловко.
   Дѣйствительно, Джемсъ Ливели сидѣлъ какъ на иголкахъ; его ноги вѣчно мѣшали ему, принимали самое не комфортабельное наложеніе. Сначала онъ положилъ правую ногу на лѣвое колѣно, потомъ обѣ ноги протянулъ до самой средины комнаты, складывая руки, неистово вертѣлъ большіе пальцы и хватался за нижнюю перекладинку стула, натиралъ политуру,-- однимъ словомъ, Джемсъ Ливели, казалось, былъ такъ же счастливъ, какъ щука на песчаномъ берегу, или быкъ на льду. Отъ времени до времени онъ останавливался однакожъ поднять свои глаза прекрасное лицо Адели; но они постоянно встрѣчались съ ея плутовскимъ взглядомъ, и онъ поспешно опускалъ ихъ. Замышляя отчаянное бѣгство, онъ ощупью отъискивалъ подъ стуломъ свою шляпу. Онъ точно положилъ ее туда, но по знаку мистриссъ Дэйтонъ, служанка мулатка пересла ее на фортепіано.
   Въ другихъ отношеніяхъ Джемсъ Ливели не былъ ни робокъ, ни глупъ. Воспитанный въ лѣсу онъ былъ однимъ изъ лучшихъ охотниковъ и фермеровъ этой провинціи.
   Въ лѣсу онъ и могъ выказать свои познанія, но въ обществѣ дамъ онъ боялся раскрыть ротъ, и хотя, подобно мистриссъ Брэдфордъ, онъ хорошо зналъ свою слабость, но не въ силахъ былъ преодолѣть застѣнчивость, которая парализировала его ноги и языкъ. Эта застѣнчивость никогда не доходила до такой степени, какъ въ настоящемъ случаѣ, и рѣзвость Адели, казалось, еще болѣе увеличивала его смущеніе.
   Мистеръ Дэйтонъ, замѣтивъ въ чемъ дѣло, ласково обратился къ нему и началъ распрашивать объ отцѣ и матери, о фермѣ, о собакахъ и такимъ образомъ ободрилъ его и внушилъ къ себѣ довѣріе.
   Слова, обращеніе и вопросы о домѣ, о сосѣдяхъ, произвела магическое дѣйствіе на обитателя лѣсовъ. Онъ всталъ со стула, вздохнулъ, пожалъ протянутую руку и отвѣчалъ, какъ будто съ него сняли большую тяжесть:
   -- Благодарю васъ, сквайръ, все хорошо,-- довольно хорошо, бурая корова заболѣла третьяго дня, потому-то я и пришелъ въ городъ... по-крайней-мѣръ, это одна изъ причинъ... Тутъ онъ остановился и бросилъ взглядъ по направленію къ дамамъ, между тѣмъ какъ яркая краска покрыла его щеки:-- Только.... я не знаю... я...
   -- Это вѣрно что нибудь, что касается меня одного? спросилъ сквайръ.
   -- Пожалуйста, мистеръ Ливели, не стѣсняйтесь нашимъ присутствіемъ, неожиданно вмѣшалась мистриссъ Брэдфордъ; не воображайте, что мы, дамы, не умѣемъ хранить тайны, напротивъ, совершенно напротивъ, молодой человѣкъ; я, напримѣръ, знаю, что иногда говорю немножко больше, чѣмъ слѣдуетъ; это моя слабость; но зачѣмъ же намъ ротъ и языкъ, если не для того, чтобъ говорить? что касается до тайны, то мой незабвенный покойникъ всегда говорилъ: "Луиза, милая, ты слишкомъ молчалива... ты истинно слишкомъ молчалива... не думаю, чтобъ десять инквизицій могли принудить твой языкъ сказать что нибудь, что ты желала бы скрыть, ты искусала бы его, но...
   Аллегро Адели опять остановило рѣчь мистриссъ Брэдфордъ и позволило Джемсу перевести духъ, чтобъ отвѣчать мистеру Дэйтону.
   -- Нѣтъ, сквайръ, проговорилъ онъ и, не зная что дѣлать съ руками, съ отчаяніемъ сунулъ ихъ въ карманы; но почувствовавъ все неприличіе подобнаго поступка, такъ быстро выхватилъ ихъ, какъ будто онъ пришли въ соприкосновеніе съ горячими угольяки. Нѣтъ, сквайръ, но матушка думаетъ, то-есть батюшка говоритъ, что если бы вамъ и леди было не непріятно, или лучше сказать, если вы были бы такъ добры, чтобы когда нибудь утромъ, пришли къ намъ на короткое время... или... насколько вамъ угодно, то-есть сколько вамъ захочется побыть... матушка говоритъ...
   Адель внимательно слушала, а мистриссъ Брэдфордъ, къ которой это приглашеніе не относилось ни мало, взяла на себя трудъ немедленно отвѣчать.
   -- О! мистриссъ Ливели очень внимательна, сэръ; очень внимательна! Хотя теперь рѣка начинаетъ прибывать и всевозможные товары будутъ перевозиться и торговля оживится, но вѣроятно я буду въ состояніи удѣлить отъ своего времени недѣлю или двѣ, чтобъ посѣтить своихъ сосѣдей. Мистеръ Брэдфордъ былъ совершенно правъ, когда говорилъ: "Луиза, едвали ты можешь понять, какъ пріятно жить въ мирѣ и дружбѣ съ сосѣдями." На слѣдующей недѣлѣ, и не дальше, какъ въ понедѣльникъ, я надѣюсь имѣть это удовольствіе, мистеръ Ливели. Передайте мой поклонъ вашей матушкѣ.
   Проговоривъ это, мистриссъ Брэдфордъ сѣла и принялась пить чай, какъ будто послѣ такого усилія ей было необходимо отдохнуть и освѣжиться.
   Адель въ изумленіи совершенно забыла о музыкѣ, а Джемсъ, знавшій, какой репутаціею пользовалась мистриссъ Брэдфордъ въ Еленѣ, стоялъ сконфуженный, и едвали въ состояніи былъ сказать, точно ли онъ пригласилъ ее, или нѣтъ;-- если пригласилъ, то ужь нечего дѣлать. Въ эту самую минуту ему пришло въ голову мнѣніе, которое въ это же утро выразила его мать о мистриссъ Брэдфордъ, и онъ съ ужасомъ подумалъ, что скажутъ дома, если она дѣйствительно явится туда.
   При этомъ несчастіи, такъ внезапно поразившемъ его, онъ обратился къ мистриссъ Дэйтонъ, потому что на рѣзвую дѣвушку онъ не смѣлъ взглянуть.
   -- Передайте мое искреннее почтеніе вашей матушкѣ, сказала мистриссъ Дэйтонъ; и скажите, что мы подумаемъ, какъ это устроить, и она, надѣюсь, тоже заглянетъ въ нашъ городъ. Придвиньте ближе свой стулъ, кушайте чай и разскажите, какъ поживаетъ вашъ батюшка.
   -- Благодарю васъ, отвѣчалъ Джемсъ, который теперь, сидя спиной къ фортепіано, и не видя Адели, чувствовалъ себя смѣлѣе. Отецъ живетъ очень хорошо; мы на дняхъ застрѣлили медвѣдя, и поэтому вы можете судить, что онъ не очень болѣнъ.
   -- Что, онъ все еще босикомъ ходитъ въ лѣсъ? спросила Адель, садясь въ кресло подлѣ софы, прямо противъ молодаго человѣка.
   Джемсъ опять завертѣлся на стулъ и принялся разстегивать пуговицы своего сюртука, между тѣмъ какъ мистриссъ Брэдфордъ отвѣчала.
   -- Да, да, миссъ Адель, что касается до того, чтобъ ходить босикомъ...
   Дэйтонъ, движимый состраданіемъ, прервалъ ея замѣчаніе, начавъ съ ней разговоръ. Джемсъ успѣлъ оправиться; рѣчь пошла о домашнихъ дѣлахъ, и онъ мало-по-малу успокоился и смѣло отвѣчалъ на всѣ вопросы:
   -- Лихорадка, видно, сдѣлалась отъ дурной привычки выходить безъ башмаковъ и чулокъ, сказала мистриссъ Дэйтонъ; мистриссъ Ливели не должна бы допускать этого.
   -- О, вмѣшательство матушки было бы безполезно; отецъ мой очень упрямъ, и ужь если онъ что нибудь рѣшилъ, никто этого не перемѣнитъ.
   -- Ахъ, мистеръ Ливели точь-въ-точь, какъ мой незабвенный покойникъ, возгласила неотразимая мистриссъ Брэдфордъ, несмотря на разговоръ съ мистеромъ Дэйтономъ:-- я часто и часто повторяла: "Брэдфордъ, берегись, ты разстроишь себя, надѣнь шерстяные чулки." Вы думаете, онъ послушалъ моего совѣта? Нисколько. "Луиза! говорилъ онъ, ты не понимаешь этого; сложеніе мужчины есть..."
   Но семейство Дэйтоновъ не узнало, что такое сложеніе мужчины, потому что, въ ту самую минуту, когда Адель приготовлялась сѣсть за фортепіано, раздался такой рѣзкій звонокъ, что мистриссъ Брэдфордъ вскочила и вскрикнула: охъ! Боже мой! Адель и мистриссъ Дэйтонъ съ безмолвнымъ удивленіемъ посмотрѣли на дверь; одинъ мистеръ Дэйтонъ сидѣлъ спокойно.
   -- Это вѣрно мистеръ Смартъ, сказалъ онъ, улыбаясь, я пригласилъ его сегодня вечеромъ; да, это его походка.
   -- Это мистеръ Смартъ -- хозяинъ отеля Союза? спросила Адель, ставя чашку для новаго гостя.
   -- Тотъ самый. Вотъ и онъ самъ. Въ комнату вошелъ Іонатанъ Смартъ, съ шляпой на головѣ, которую онъ впрочемъ тотчасъ снялъ и сунулъ подъ мышку; онъ пожалъ руки всему обществу, исключая мистриссъ Брэдфордъ, которая удостоилась только легкаго поклона.
   -- Ну, леди и джентельмены, сказалъ Смартъ садясь, мнѣ очень пріятно видѣть всѣхъ васъ веселыми и здоровыми. Благодарю васъ, миссъ, благодарю васъ; но я не пью чаю со сливками, я предпочитаю нѣсколько капель рому.
   Разговоръ пріостановился; замѣтивъ это, мистеръ Смартъ обратился къ мистриссъ Дэйтонъ и сказалъ:
   -- Пожалуйста, мистриссъ Дэйтонъ, не прерывайте изъ-за меня вашего разговора; мнѣ будетъ очень жаль, если я помѣшалъ вамъ; я, конечно, пришелъ нѣсколько поздно; но мистеръ Дэйтонъ...
   -- Вовсе нѣтъ, мистеръ Смартъ, вовсе нѣтъ, прервала мистриссъ Брэдфортъ, я только что говорила... что же такое говорила?... О! моя несчастная память, мистеръ Смартъ! Мой незабвенный покойникъ всегда говорилъ: "Луиза, ты вѣроятно въ дѣтствѣ слишкомъ много напрягала свой умъ, слишкомъ много занималась ариѳметикой, и слишкомъ много училась; лукъ, который постоянно натянутъ, наконецъ ослабѣваетъ." Это были его собственныя слова, мистеръ Смартъ; я отвѣчала: "Брэдфордъ, ты правъ, я знаю это, я знаю мою слабость, хорошая память, природный даръ, и у кого ея нѣтъ, тотъ не долженъ жаловаться, это было бы глупо, Брэдфордъ" и я говорила....
   Не обращая вниманія на вмѣшательство мистриссъ Брэдфордъ, Смартъ продолжалъ свою рѣчь, обращенную къ мистриссъ Дэйтонъ:
   ...такъ дружески пригласилъ меня, что я не могъ отказаться, особенно послѣ того, что произошло сегодня.
   -- Что же произошло сегодня? съ живостью спросила Адель. Развѣ опять была драка? мы слышали шумъ, но не узнали причины.
   Мистриссъ Брэдфордъ, подносившая къ губамъ чашку, остановила ее на половинѣ дороги и приготовилась слушать съ величайшимъ вниманіемъ ожидаемый разсказъ.
   -- Развѣ сквайръ Дэйтонъ ничего не говорилъ вамъ!
   -- Ровно ничего, вскричали всѣ три дамы.
   -- Онъ оказалъ мнѣ такую услугу, какую только можетъ сосѣдъ...
   -- Любезный Смартъ, я только исполнилъ свою обязанность, какъ городской судья, и...
   -- Онъ спасъ мою жизнь, рискуя своей...
   -- Эти негодяи не дошли бы до такой крайности. Вы дѣлаете мнѣ слишкомъ много чести, Смартъ.
   -- Тутъ была шайка лодочниковъ, готовыхъ на всякое злодѣйство; онъ всталъ противъ нихъ и помѣшалъ, имъ убить меня и сжечь мой домъ -- вотъ вся исторія!
   Судья ясно видѣлъ, что мистеръ Смартъ поставитъ на своемъ и, улыбаясь, покорился судьбѣ; когда Смартъ кончилъ, мистеръ Дэйтонъ замѣтилъ:
   -- Но вы не сказали, что спасли жизнь бѣднаго ирландца, рисковали собственной жизнью, потому что одинъ изъ негодяевъ хотѣлъ было выстрѣлить въ васъ.
   -- Страшныя же вещи дѣлаются въ Еленѣ! замѣтила встревоженная мистриссъ Дэйтонъ.
   -- Сегодня они вели себя не хуже, чѣмъ всегда, замѣтилъ Смартъ, пожимая плечами:-- Елена прославилась въ этомъ отношеніи, или лучше сказать, обезславилась.
   -- Тоже самое говорилъ всегда мой незабвенный покойникъ, тоже самое, мистеръ Смартъ... "Луиза, говорилъ онъ, не оставайся въ Еленѣ, когда я умру. Ты слишкомъ слаба и кротка для такой дикой жизни, это грубое сосѣдство не для тебя," и правда, когда онъ лежалъ на смертномъ одрѣ, я обѣщала ему оставить это мѣсто. "Брэдфордъ, говорила я, ты можешь умереть спокойно, я поѣду дальше къ сѣверу, когда тебя не будетъ со мной"; но бѣдная, одинокая женщина не можетъ всегда поступать по желанію. Вѣдь надо чѣмъ-нибудь жить, и если здѣсь я могу доставать скудный насущный хлѣбъ, то нечего дѣлать, надо оставаться, потому что, Богъ знаетъ, какъ бы пришлось жить въ другомъ мѣстѣ. Что я трудолюбива, съ этимъ должны согласиться мои величайшіе враги; мой драгоцѣнный покойникъ всегда говорилъ: "Луиза, говорилъ онъ, ты заработаешься до смерти, ты забываешь, что принадлежишь къ нѣжному полу, вспомнишь объ этомъ, когда разстроишь здоровье, а меня не будетъ съ тобой." Вы едва ли повѣрите, мистриссъ Дэйтонъ, какъ этотъ человѣкъ все предвидѣлъ и предсказалъ; у него по истинѣ былъ даръ пророчества; просто, это удивительно, какъ подумаешь!
   -- Надѣюсь, мадамъ, прервалъ мистеръ Смартъ, вы оставили кого нибудь дома!
   -- Въ моемъ домѣ! вскричала мистриссъ Брэдфордъ, вскакивая со стула, встревоженная тономъ, какимъ былъ произнесенъ вопросъ. Въ моемъ домъ -- мистеръ Смартъ? Ни одной души, потому что нѣмецъ, который помогалъ мнѣ въ тяжелой работѣ, сдѣлался такъ грубъ, что я должна была отказать ему сегодня. Да что съ вами, мистеръ Смартъ? У васъ такое унылое лицо? Не случилось ли чего, мистеръ Смартъ! умоляю васъ, сэръ, какъ джентельмена...
   Джемсъ Ливели и сквайръ Дэйтонъ принуждены были отодвинуть стулья, чтобъ дать мѣсто мцстриссъ Брэдфордъ, пробѣжавшей мимо ихъ; мистеръ Смартъ сидѣлъ совершенно спокойно)
   -- Не тревожьтесь напрасно, мистриссъ Брэдфорть, можетъ бытъ, то, что я видѣлъ, было...
   -- Что вы видѣли?
   -- Вовсе не такъ важно, какъ вы воображаете.
   -- Сэръ! вы приводите меня въ отчаяніе! кричала мистриссъ Брэдфордъ, схвативъ шляпу и надѣвая ее въ торопяхъ на голову, а другой рукой стараясь схватить мистера Смарта за петлю сюртука; но онъ отразилъ ея нападеніе, взявъ ея руку.
   -- Что вы видѣли? говорите ради...
   -- Въ самомъ дѣлѣ, ничего важнаго, отвѣчалъ Смартъ, все еще держа правую руку разгоряченной леди. Четверть часа тому назадъ я проходилъ мимо вашего дома, и видѣлъ, кто-то стучался въ ставни у заднихъ оконъ, и, какъ часто дѣлаютъ люди, когда имъ нечѣмъ больше...
   -- Что же дѣлалъ этотъ человѣкъ?
   -- ..Заниматься, я остановился на минуту, чтобъ посмотрѣть, что эта особа... да, я не сказалъ, что это былъ мужчина, напротивъ, это была женщина.
   -- Женщина, вскричала съ удивленіемъ мистриссъ Брэдфордъ.
   -- Ставни были закрыты, продолжалъ мистеръ Смартъ, она пошла къ другой сторонѣ дома и постучала два или три раза въ дверь, ей не отворяли, тогда она попробовала отворить ее двумя различными ключами.
   -- Негодница! А отворила она дверь?
   -- Очень жаль, что не могу сказать вамъ объ этомъ. Въ эту минуту я взглянулъ на часы и увидѣлъ, что опоздалъ ровно на полчаса; я принужденъ былъ оставить даму, занятую, надѣюсь, безуспѣшными усиліями, и поспѣшить сюда.
   -- И вы не схватили ее и не отдали въ полицію! вскричала съ внезапнымъ гнѣвомъ мистриссъ Брэдафрдъ и, набросивъ на плечи салопъ, она схватила свою рабочую корзинку, и стала глазами искать чего-то по комнатѣ.-- Вы не позвали на помощь, не поколотили воровку, которая хотѣла войти ночью въ домъ миролюбивыхъ жителей. Вы не старались...
   -- Чего вы ищите, милая мистриссъ Брэдфордъ? спросила Адель; не могу ли я помочь вамъ!
   -- Шляпы ищу, дитя мое, шляпы! отвѣчала она, смотря вокругъ.
   -- Да шляпа у васъ на головѣ, сказалъ Смартъ дружески улыбаясь.
   -- Доброй ночи, мистриссъ Дэйтонъ, доброй ночи, мистеръ Ливели! О, сквайръ, если бъ вы были такъ добры, пошли бы со мною: вы мирный судья... если, воры и убійцы...
   Судья всталъ, казалось, съ намѣреніемъ исполнить ея желаніе, но Смартъ, стоявшій за спиной мистриссъ Брэдфордъ, такъ выразительно закачалъ головой, что Дэйтонъ въ то же мгновеніе оставилъ свое намѣреніе и, чтобъ успокоить леди, сказалъ:
   -- Я охотно пошелъ бы съ вами, милая мистриссъ, но у меня есть нужное дѣло къ мистеру Ливели, которое нельзя отложить. Мой слуга проводитъ васъ, и если нужно, вы можете моимъ именемъ позвать констэбля или послать кого нибудь за мной, и я немедленно приду.
   Мистриссъ Брэдфордъ, не дожидаясь окончанія рѣчи, схватила за руку слугу мулата. Бѣднякъ со страхомъ посмотрѣлъ на хозяина. Мистеръ Дэйтонъ сдѣлалъ ему знакъ и они скрылись за дверьми дома.
   -- Но, мой милый мистеръ Смартъ, сказала мистриссъ Дэйтонъ, подходя къ окну и съ безпокойствомъ глядя въ слѣдъ за уходящей дамой:-- отчего же вы не заговорили съ этой женщиной, которая хотѣла отворить дверь мистриссъ Брэдфордъ?
   -- Это было нѣсколько мудрено сдѣлать, сказалъ янки, смѣясь и потирая руки. Мистриссъ Брэдфордъ отправилась, въ погоню за дикимъ гусемъ, то-есть ей будетъ очень трудно найти особу, которая не существуетъ.
   -- Не существуетъ! вскричала, съ удивленіемъ, Адель, между тѣмъ, какъ Джемсъ, давно знакомый со Смартомъ, хохоталъ отъ всей души.
   -- Я никого не видѣлъ, сказалъ Іонатанъ, садясь на свое мѣсто и подавая свою пустую чашку мистрисъ Дэйтонъ, прося налить ему чаю; вообще онъ былъ такъ спокоенъ, какъ будто ничего не случилось.
   -- Такъ женщина съ ключомъ?... спросилъ смѣясь сквайръ.
   -- Есть одна изъ лучшихъ идей, когда либо приходившихъ мнѣ въ голову, замѣтилъ янки, при чемъ на его лицѣ не тронулся ни одинъ мускулъ:-- иначе мистриссъ Брэдфордъ разсказала бы намъ всю свою автобіографію и милліонъ анекдотовъ о своемъ незабвенномъ покойникѣ.
   Еслибъ встревоженная мистриссъ Брэдфордъ могла слышать громкій хохотъ, которымъ общество Дэйтона привѣтствовало это признаніе, ея гнѣвъ, безъ сомнѣнія, не зналъ бы границъ. Но въ это время она быстрыми шагами приближалась къ своему жилищу, таща за собой злополучнаго мулата, и нашептывала слова, исполненныя таинственнаго и ужасающаго смысла.
   Общество въ домѣ Дэйтона, избавленное отъ ея присутствія, придвинулось къ столу въ самомъ лучшемъ расположеніи духа; общая веселость ободряла даже Джемса; онъ сидѣлъ гораздо спокойнѣе и глаза Адели уже не казались ему такими страшными.
   Онъ простосердечно сознался, что былъ смертельно напуганъ, когда мистриссъ Брэдфордъ такъ безцеремонно приняла приглашеніе, относившееся только къ хозяевамъ.
   -- Дома всѣ удивятся, сказалъ онъ:-- если она вздумаетъ исполнить свою угрозу. Довольно странныя исторіи разсказываютъ объ этой леди.
   -- Не могу понять, чѣмъ мы должны объяснить честь ея посѣщеній, сказала мистриссъ Дэйтонъ;-- она уже у насъ третій разъ, и всякій разъ остается до поздней ночи, хотя ее и не просятъ остаться; не знаю, что мнѣ дѣлать? Она приходитъ, садится, и мучитъ насъ цѣлые часы своими несносными разсказами, а уходя, всякій разъ беретъ въ займы разныя мелочи: иголки, кусочки шелковой матеріи, полотна или кухонную посуду, и всегда забываетъ отослать это назадъ.
   -- Я долженъ сказать, замѣтилъ Смартъ: -- что удивился, увидѣвъ ее здѣсь, въ вашемъ обществѣ, потому что она не пользуется въ Еленѣ даже сомнительной репутаціей. Немногіе почтенные люди, которые живутъ въ этомъ городѣ, не только перестали посѣщать ее, но даже запретили ей входъ въ свой домъ. У мистриссъ Смартъ, въ одно прекрасное утро, былъ очень одушевленный разговоръ съ этой леди очень нелестный для нея. Я долженъ признаться, что мистриссъ Брэдфордъ, поддерживаемая многочисленною и очень оборванной молодежью, защищала свою позицію со сжатыми кулаками и съ разгорѣвшимся лицомъ, пока я не схватилъ сзади мистриссъ Смартъ, и не смотря на сопротивленіе, не втащилъ ее въ домъ. Съ этихъ поръ, какъ вы можете догадаться, мистриссъ Брэдфордъ не переступала за порогъ нашего дома. Но она, кажется, не питаетъ ко мнѣ враждебнаго чувства, потому что сегодня вечеромъ была необыкновенно дружелюбна и снисходительна ко мнѣ.
   -- Хотя я и самъ не очень ее жалую, замѣтилъ сквайръ: но мнѣ кажется, что къ ней несправедливы; я знаю слухи, которые ходятъ объ ней, и самъ наблюдалъ и заставлялъ другихъ строго присматривать за нею, но только я узналъ, что она тайно продаетъ виски неграмъ. Если это будетъ доказано, я исполню мою обязанность судьи, и накажу ее безъ всякаго пристрастія; конечно, было бы пріятнѣе, если бы она избавила насъ отъ своихъ посѣщеній; но вы знаете, какъ бываетъ въ Арканзасъ; если я попытаюсь прекратить ихъ, цѣлый городъ начнетъ кричать о гордости и высокомѣріи, ужь лучше сносить меньшее зло, чѣмъ, избѣгая его, подвергаться большему.
   -- Да, сквайръ, замѣтилъ Джемсъ, краснѣя; онъ все еще не мѣлъ смѣлости высказать свое мнѣніе въ присутствіи двухъ леди:-- можетъ быть здѣсь это и такъ, но жатели лѣсовъ могутъ удаляться отъ общества людей съ подозрительными репутаціями, не опасаясь упрековъ за это.
   -- По моему мнѣнію, мистеръ Ливели правъ, сказала съ живостью Адель: -- я не буду больше церемониться съ мистриссъ Брэдфордъ. Что же она можетъ сдѣлать? если мы затворимъ передъ нею дверь нашего дома мы только избавимся отъ заразы. А то мистеръ Ливели пожалѣетъ, что пригласилъ насъ.
   -- Миссъ Адель, залепеталъ Джемсъ, схватившись за спинку стула, какъ будто готовился подставить больной зубъ подъ щипцы врача:-- матушка желаетъ... вы не можете представить... я хочу сказать... только попробуйте, приходите.... хотя у насъ нѣтъ такихъ прекрасныхъ цвѣтовъ, какъ.... Онъ хотѣлъ прибавить вы, но это слово завязло у него въ горлѣ.
   -- Какъ здѣсь, мистеръ Ливели? о! здѣшніе цвѣты бѣдные и жалкіе! Вся окрестная земля затоптана и задавлена, и самыя деревья смотрятъ такъ, какъ будто имъ опротивѣлъ паръ, дымъ и вѣчная суета. Около города все кажется жалкимъ и болѣзненнымъ, и чѣмъ дальше вы уходите, тѣмъ свѣжѣе и душистѣе зелень!
   -- Ахъ, миссъ, вы увидите, какъ прекрасно, какъ хорошо у насъ, воскликнулъ Ливели, у котораго не нашлось столько мужества, чтобъ сказать, что онъ подразумѣвалъ подъ словомъ "у насъ". Ничто въ мірѣ не можетъ быть прекраснѣе жизни въ лѣсу; одно утро, одинъ восходъ солнца, на который смотришь, лежа подъ свѣжими, покрытыми росою листьями, стоитъ цѣлаго года въ ненавистномъ вихрь городской жизни. Птицы и дикія животныя уходятъ въ самую таинственную чащу, куда не проникаетъ человѣческій взоръ. Тамъ по высотамъ рѣзвятся молодые олени и лани, птицы поютъ такъ весело, такъ прекрасно, что самые листья, кажется, одушевляются и начинаютъ трепетать отъ радости.
   -- Галло! мистеръ Ливели, сказалъ улыбаясь сквайръ: -- вы становитесь поэтомъ! Писали ли вы когда нибудь стихи?
   -- Я! вскричалъ Джемсъ, съ ужасомъ замѣтивъ, что глаза всего общества устремлены на него. Я? нѣтъ.... никогда въ жизни.
   И его руки искали прежней опоры, о которой онъ совсѣмъ забылъ, увлекшись картиной природы.
   -- Я увѣрена, что мистеръ Смартъ писалъ стихи, сказала мистриссъ Дэйтонъ, съ намѣреніемъ отвратить общее вниманіе отъ Джемса и вывести его изъ замѣшательства.
   Іонатанъ искоса взглянулъ на мистриссъ Дэйтонъ и послѣ короткой паузы, сказалъ улыбаясь:
   -- Янки писать стихи! Вотъ великолѣпная идея! Нѣтъ, нѣтъ, мистриссъ Дэйтонъ, я не вожусь съ риѳмами, не мое дѣло! А впрочемъ, знаете ли что? вотъ вы засмѣетесь, какъ я вамъ смажу, что я писалъ стихи. А я дѣйствительно одинъ разъ написалъ поэму и посвятилъ ее женѣ. Это было послѣ нашего обрученія.
   -- Пожалуйста, покажите ее намъ, пожалуйста, мистеръ Смартъ! вскричала Адель умоляющимъ голосомъ: -- я такъ люблю стихи!
   -- Особенно такіе, отъ которыхъ вы можете хохотать такъ, что бока заболятъ? Э, миссъ, еслибъ они были у меня теперь пожалуй, пригодились бы. Я самъ послѣ хохоталъ надъ ними...
   -- Такъ вы уничтожили ихъ?
   -- О, нѣтъ! они въ рукахъ моего идеала.
   -- Въ рукахъ мистриссъ Смартъ?
   -- Да; и теперь ихъ употребляютъ, какъ индѣйцы дурно брошенное копье, -- именно, какъ оружіе противъ перваго метателя.
   -- Вы говорите загадками, сказала мистриссъ Дэйтонъ.
   -- Ихъ легко разрѣшить. Въ минуту больше, чѣмъ обыкновеннаго энтузіазма, я написалъ одной миссъ.... миссъ Розаліи Грендоръ, поэму, въ которой не только восхвалялъ, какъ всегда дѣлается въ подобныхъ поэмахъ, ея несравненную красоту и любезность, сравнивая ея различныя прелести съ обыкновеннымъ алебастромъ, жемчугомъ, слоновой костью, звѣздами, бархатомъ, розами, фіалками и прочее, и прочее, но и еще съ смиренною скромностью -- и это было очень неосторожно, -- сознавалъ свое собственное недостоинство владѣть подобнымъ сокровищемъ, но въ тоже время умолялъ ее вручить мнѣ свою руку. Хорошо-съ! миссъ Розалія была не изъ стали, а Іонатанъ Смартъ былъ молодымъ человѣкомъ въ шесть футовъ въ длину безъ каблуковъ. Много лѣтъ мы жили счастливо и мирно, и забыли и поэму, и ея содержаніе, когда...
   -- Письмо сквайру Дэйтону, сказала Нанси, подавая письмо.
   -- Кто его принесъ?
   -- Почтальонъ; онъ сказалъ, что очень нужное.
   Сквайръ развернулъ письмо и подошелъ къ огню читать. Іонатанъ помолчалъ немного и сталъ продолжать свой разсказъ, понизивъ голосъ:
   -- Случилось однажды, что у мистера и мистриссъ Смартъ, какъ это бываетъ съ женатыми людьми, произошла ссора; джентльменъ сдѣлалъ нѣсколько не очень лестныхъ замѣчаній, къ которымъ леди, казалось, была приготовлена. Вдругъ, безъ всякихъ предварительныхъ объясненій, она принесла поэму, и не смотря на всѣ убѣжденія, громко прочла ее, усиливая голосъ на тихъ мѣстахъ, которыя противорѣчили только что высказаннымъ замѣчаніямъ. Эта сцена повторялась разъ или два, и если, послѣ печальнаго опыта, человѣку позволительно учить и остерегать другихъ, то я очень серьезно совѣтую молодому человѣку, Джемсу Ливели, присутствующему здѣсь, никогда не писать подобнаго рода поэмъ въ восхваленіе леди, которая намѣревается быть его женою. А что, вы ужь избрали ее?
   Этотъ вопросъ былъ такъ внезапенъ, что мистеръ Ливели совсѣмъ сконфузился и отчаянно опрокинулся на спинку стула. Но мистеръ Дэйтонъ воспѣлъ къ нему на помощь.
   -- Милая моя, я получилъ письмо, въ которомъ просятъ меня посѣтить сегодня вечеромъ опасно больнаго,
   -- Здѣсь, въ Еленѣ? съ безпокойствомъ спросила мистриссъ Дэйтонъ.
   -- Къ сожалѣнію, нѣтъ; за десять миль отсюда, поэтому раньше утра я не буду дома. Нанси, прикажи Цесарю осѣдлать лошадь.
   Мистриссъ Дэйтонъ вздрогнула и сказала:
   -- Ахъ, Джорджъ, можетъ быть, для тебя и полезно, что такъ часто требуютъ твоей помощи, но я желала бы, чтобъ ты былъ чаще дома. Эти частыя, ночныя поѣздки могутъ быть вредны для твоего здоровья.
   -- Не тревожься, сказалъ Дэйтонъ улыбаясь и надѣвая широкое дорожное пальто: -- это вѣрно не повредитъ мнѣ; разумѣется, я съ радостью остался бы дома съ вами, но чтожъ дѣлать? Развѣ я могу оставить бѣдныхъ больныхъ, которые довѣряются мнѣ, потому только, что мнѣ не хочется безпокоить себя? Я не могу равнодушно видѣть, какъ они страдаютъ, особенно когда въ штатахъ такое множество шарлатановъ.
   -- Сквайръ правъ, замѣтилъ Іонатанъ: -- пользоваться у настоящаго врача -- это такое благодѣяніе, за которое нельзя достаточно быть благодарнымъ. Но что касается до меня, то я вовсе не желалъ бы принадлежать къ той категоріи людей, которые вечеромъ не знаютъ, придется ли имъ ночью заснуть покойно въ своей постели; а плата такъ ничтожна. Кто боленъ?
   -- Нѣмецъ, который недавно поселился здѣсь, кажется, его фамилія Брандеръ.
   -- Я полагаю, у него лихорадка; это еще не очень опасно. Лошадь, кажется, готова. Леди, позвольте проститься. Мистеръ Ливели, вы идете, или остаетесь съ дамами?
   -- Никакъ нѣтъ, съ живостью отвѣчалъ Джемсъ и опять сконфузился: -- я... я хотѣлъ сказать, что я долженъ отправляться домой, уже поздно. Мы не по одной ли дорогѣ, мистеръ Дэйтонъ?
   -- Кажется, что нѣтъ. Я поѣду черезъ Болей,-- это ближе.
   -- Но эта дорога идетъ черезъ болото, сказалъ Джемсъ:-- и едва ли она безопасна даже днемъ.
   -- Мнѣ хорошо извѣстенъ каждый дюймъ этой дороги; я не давно срѣзалъ нѣсколько вѣтокъ тростника, которыя покрывали дорогу. Доброй ночи, мои милыя, доброй ночи; я надѣюсь воротиться къ завтраку.
   -- Леди, сказалъ Ливели съ низкимъ поклономъ мистриссъ Дэйтонъ и не смѣя даже искоса взглянуть на Адель:-- могу я сказать, что вы придете завтра?
   -- Конечно; передайте мой привѣтъ вашей матушкѣ, начала мистриссъ Дэйтонъ, протягивая руку, которую Джемъ горячо пожалъ, и въ замѣшательствѣ удерживая ее въ своей, думалъ о томъ, какъ бы передать приглашеніе Адели. Мистриссъ Дэйтонъ догадалась, что происходило въ его головѣ, и спросила:
   -- А Адель привезти?
   Джемсъ такъ сильно сжалъ руку мистриссъ Дэйтонъ, что та чуть не вскрикнула; но потомъ онъ внезапно отступилъ и спросилъ, покраснѣвъ до ушей:
   -- Можетъ быть, миссъ Адель думаетъ, что тамъ очень скучно?
   -- Можетъ быть, вы думаете, что мнѣ лучше остаться съ мистриссъ Брэдфордъ?
   -- Миссъ, заикаясь началъ Джемсъ.
   -- Что же, Ливели, идете ли вы, прервалъ его Смартъ, стоявшій въ низу:-- ваша лошадь готова.
   -- Мы непремѣнно придемъ обѣ, мистеръ Ливели, сказала улыбаясь мистриссъ Дэйтонъ, и Джемсъ, поискавши глазами своей шляпы, которую вскорѣ подала ему Нанси, сбѣжалъ съ лѣстницы и вскочилъ въ сѣдло.
   Нѣсколько минутъ спустя Дэйтонъ и Ливели разъѣхались въ разныя стороны и Смартъ плотнѣе надвинулъ шляпу, засунулъ руки въ карманы и пошелъ, посвистывая, но не домой, а на берегъ рѣки, гдѣ качались, привязанныя къ берегу, двѣнадцать или тринадцать длинныхъ, тяжелыхъ, неуклюжихъ судовъ, называемыхъ флатботами.
   

V.
Ночное путешествіе.-- Островъ.

   Луна бросала свѣтлые лучи на быстрый, но мутный протокъ, между тѣмъ какъ летучія облака время отъ времени закрывали ее и бросали тѣнь на обширную равнину. Вода журчала подъ огромными судами; подмытыя водой, столѣтнія деревья простирали исполинскія руки къ своимъ шепчущимъ собратьямъ на берегу, какъ бы прося помощи. Слышно было рыканье льва, сливавшагося съ криками пирующихъ, раздававшимися на лодкахъ и въ пивной лавочкѣ на берегу. Тяжелые якоря поднимались со дна рѣки, ихъ лапы мгновенно озарялись луннымъ свѣтомъ, когда они съ плескомъ опускались въ воду. Глубокое молчаніе царствовало на быстрой рѣкѣ, которая представляла странную противоположность съ дикой и шумной веселостью лодочниковъ.
   Смартъ медленно шелъ по берегу и, проходя мимо разбитаго ствола смоковницы, къ которой лодочники привязали свое судно, замѣтилъ фигуру человѣка, въ которой тотчасъ же узналъ ирландца, спасеннаго имъ поутру. Онъ бродилъ тоже около рѣки и отъ времени до времени бросалъ подозрительные взоры по направленію къ ботамъ.
   -- Галло! О'Тулъ, развѣ у тебя опять чешется кожа, или ты такъ любишь холодную воду, что самъ навязываешься людямъ, которые хотѣли утопить тебя? Едва ли мнѣ во второй разъ удастся освободить тебя отъ нихъ.
   Ирландецъ не узналъ сначала Смарта и быстро схватился за бокъ рукой, какъ бы отъискивая скрытое оружіе; но узнавъ своего спасителя, онъ отвѣчалъ съ подавленной яростью:
   -- Они соединились... это настоящая правильная шайка негодяевъ. Смартъ, вы можете вѣрить мнѣ или нѣтъ, -- но пусть св. Патрикъ оставитъ меня въ послѣдній часъ жизни, если въ этихъ людяхъ нѣтъ чего-то худшаго, чѣмъ мы полагаемъ.
   -- Въ этихъ лодочникахъ? презрительно спросилъ Смартъ. Вы дѣлаете имъ слишкомъ много чести! это просто, дикая, грубая, своевольная толпа, которая живетъ безъ мысли и нравственности, тратитъ свои трудовыя деньги въ игрѣ и развратѣ.
   -- Это не все, сказалъ Патъ, покачавъ головой: -- они держатся вмѣстѣ, какъ мѣшокъ гвоздей; у нихъ какіе-то тайные сигналы. Когда этотъ подлецъ свиснулъ,-- совершенно особенный свистъ,-- всѣ они набросилась на меня, какъ свора собакъ при звукахъ рога. Подождите, подлецы, я напалъ на вашъ слѣдъ, беретесь!
   -- Вотъ лодка, которая плыветъ дальше другихъ, оказалъ Смартъ, показывая на маленькое остроконечное судно, которое въ эту минуту скользило по рѣкѣ. Въ ней сидѣлъ только одинъ человѣкъ, но они не могли узнать, кто это былъ.
   -- Куда же онъ можетъ теперь плыть? сказалъ О'Туль.
   -- Можетъ быть, это лодочникъ, отвѣчалъ Смартъ: -- проигралъ деньги и теперь хочетъ догнать судно, которое ушло дальше.
   -- А вотъ и остатокъ шайки, сказалъ О'Туль, когда большая парусная лодка отплыла отъ берега. Это судно пошло не потому направленію, какъ первое; оно слѣдовало по теченію рѣки и въ тоже время направлялось къ противоположному берегу.
   -- Уэльторпъ скоро приметъ гостей къ своему великому удовольствію, замѣтилъ Смартъ.
   -- Вы думаете, они плывутъ къ Уэльторпу! спросилъ ирландецъ.
   -- Если нѣтъ, то приведется пройти по-крайней-мѣрѣ пятнадцать миль прежде, чѣмъ они найдутъ другой домъ, и при томъ пять миль по болоту, да еще ночью. Что касается до меня, то я охотнѣе остался бы на берегу рѣки. Тамъ москитосы еще оставили бы что нибудь отъ меня, тогда какъ на болотѣ они съѣдятъ съ костьми.
   -- Не большая потеря была бы, еслибъ это и случилось съ ними. Доброй ночи, Смартъ, поздно; я иду домой. Съ этихъ поръ я вашъ должникъ, потому что, безъ вашей помощи, я лежалъ бы теперь на днѣ этой грязной рѣки. Я надѣюсь, что когда нибудь буду въ состояніи заплатить вамъ мой долгъ.
   -- О'Туль, сказалъ Смартъ, смѣясь и протягивая руку:-- это былъ себялюбивый поступокъ съ моей стороны; я лишился бы одного изъ своихъ лучшихъ покупателей; но безъ шутокъ, впередъ старайтесь имѣть меньше дѣла съ подобными людьми; немного чести, если и одержишь побѣду надъ ними.
   Они разстались и медленно пошли каждый къ своему дому. О'Туль прислушался еще и потомъ проговорилъ:
   -- Сегодня ночью ужь ничего не сдѣлаешь, нужды нѣтъ; завтра пойду къ Уэльторпу и отъищу слѣдъ.
   Между тѣмъ, сидѣвшіе въ лодкѣ вовсе не старались доплыть до противоположнаго берега, какъ предполагалъ ирландецъ.
   Лодка стояла прямо посреди рѣки; когда она стала приближаться къ какому-то темному предмету, съ кормы раздался грубый крикъ "весла" и четыре человѣка вдругъ подняли весла. Съ рулевымъ, отдавшимъ это приказаніе, читатель уже знакомъ; это былъ никто другой, какъ человѣкъ съ царапиной, игравшій главную роль сцены, происходившей утромъ; его девять спутниковъ, изъ которыхъ четверо гребли, а пятеро лежали между ними, также всѣ присутствовали при этомъ.
   -- Я думаю, лучше плыть ближе къ противоположному берегу, сказалъ одинъ изъ шайки, поднявъ голову и указывая вдаль.
   -- Отъ чего такъ? спросилъ человѣкъ со шрамомъ; во первыхъ, мы можемъ попасть на мель, а во вторыхъ, привлечь вниманіе изъ дома. Того и другаго мы должны избѣгать.
   -- А островъ Круглой ивы мы оставимъ вправо или влѣво?
   -- Влѣво.
   -- По этой сторонѣ самое глубкое мѣсто, но... не по этой причинѣ; нашъ Кенгуру прошелъ бы и по мелководью, къ тому же теперь не такъ мелко, съ обѣихъ сторонъ острова воды на шесть футовъ...
   -- Ну, рѣка мнѣ не очень знакома. Долго ли мы будемъ плыть?
   -- Наша пристань въ четырнадцати миляхъ отъ Елены. Черезъ милю опять нужно начать грести; черезъ полтора часа будемъ на мѣстѣ, даже скорѣе. Теперь лежите спокойно, на берегу есть дома, и чѣмъ меньше мы будемъ шумѣть, тѣмъ лучше.
   На остроконечномъ суднѣ, тихо скользившемъ по водѣ, не было слышно ни одного звука; такъ прошло нѣсколько времени; потомъ по знаку рулеваго, люди опять принялись грести къ восточному берегу. Огни на берегу остались позади, и лодка подошла такъ близко къ берегу, что бывшіе на ней могли вцдѣть свѣтляковъ и слышать крикъ ночныхъ птицъ.
   Немного далѣе на берегу находилось поселеніе; чтобы какъ можно тише пройти мимо него, весла были обвернуты. На лодкѣ, почти касавшейся берега, не было слышно ни одного звука. Вдругъ одно весло зацѣпилось за дерево, и выскользнуло изъ рукъ гребца; хотя рулевой во-время замѣтилъ это, но все-таки не могъ предупредить шума. Это случилось противъ какого-то жилья; собаки залаяли и побѣжали къ берегу, съ котораго лодка была ясно видна.
   -- Лодка ало! вскричалъ громкій голосъ, и человѣкъ безъ сюртука проворно вскочилъ на выдававшійся стволъ смоковницы; онъ махалъ носовымъ платкомъ въ знакъ, что намѣренъ говорить съ лодочниками. Они поняли, что ихъ замѣтили. Рулевой, не теряя ни минуты, спокойно отвѣчалъ:
   -- Что вамъ нужно?
   И въ тоже время онъ повернулъ лодку носомъ внизъ по рѣкѣ и закричалъ носовому гребцу, чтобъ онъ схватился за кусокъ дерева и остановилъ лодку.
   -- Подумай, что ты дѣлаешь, Недъ? съ безпокойствамъ шепнулъ ему человѣкъ, стоявшій подлѣ него; ты прямо бросился въ паоть.
   -- Молчи, дай мнѣ кончить это дѣло. Мы не должны возбуждать подозрѣнія.
   -- Куда вы идете? спросилъ съ берега голосъ.
   -- Вдоль по рѣкѣ къ мысу Монгомери.
   -- Есть у васъ мѣсто на лодкѣ?
   Рулевой подумалъ и пробормоталъ: что же ему нужно?
   -- Есть у васъ на лодкѣ мѣсто для пассажира? повторилъ голосъ.
   -- Здѣсь можно чѣмъ нибудь попользоваться, сказалъ одинъ изъ шайки; скажи: да, Недъ; безъ сомнѣнія, онъ пріобрѣлъ ящикъ, отъ котораго хочетъ избавиться.
   -- Нѣтъ мѣста, крикнулъ рулевой, не обращая вниманія на шопотъ; у насъ и безъ того слишкомъ много народу; если мы встрѣтимся съ пароходомъ, то можемъ надѣлать много хлопотъ! Онъ велѣлъ носовому пустить лодку; съ берега прокричали еще что-то, но этотъ крикъ потерялся въ ночныхъ звукахъ и въ плескѣ воды. Носъ лодки пришелъ въ прежнее положеніе и по слову: впередъ! Кенгуру сталъ продолжать свой путь.
   -- Что ты дѣлаешь, Недъ? проворчалъ первый изъ разговаривавшихъ съ рулевымъ. Ты не принимаешь людей, которые сами отдаются въ наши руки; отнимаешь у насъ прибыль. Капитанъ какъ узнаетъ, покажетъ тебѣ.
   -- Молчи и говори о томъ, что понимаешь! Мы и то чуть не попали въ бѣду изъ-за ничтожнаго ящика въ Еленѣ. Тебѣ хочется, чтобъ открыли нашу пристань? Стоитъ только чѣмъ нибудь возбудить подозрѣніе въ окрестностяхъ -- бѣда! Ужь дѣло въ Еленѣ было очень дурно, и ты былъ причиной. Ну, да оставимъ это; къ несчастію, этотъ человѣкъ на берегу смотритъ, куда мы плывемъ. Однако, подавайтесь впередъ, братцы, капитанъ ждетъ насъ; мнѣ любопытно знать, какая будетъ наша слѣдующая компанія; можетъ быть, мы рѣшимъ это сегодня ночью.
   Лодка, побуждаемая сильными руками дюжихъ гребцовъ, быстро скользила по гладкой поверхности и скоро очутилась въ виду темнаго острова, густо обросшаго огромными деревьями.
   Этотъ островъ, берега котораго, подобно всѣмъ островамъ на Миссисипи, былъ покрытъ тростникомъ, ивами и высокими хлопчатобумажными деревьями, ничѣмъ не отличался отъ другихъ. On былъ извѣстенъ лодочникамъ и замѣченъ на картѣ No 61 {Еслибы каждый изъ многочисленныхъ острововъ на Миссисипи, начиная отъ ея верховья до устья Огіо и оттуда до Новаго Орлеана, имѣлъ собственное имя, то это сбивало бы только лодочниковъ, а потому они сосчитаны. Въ этомъ мѣстѣ счетъ идетъ на 1000 миль и содержитъ 125 острововъ.}.
   Подобно всѣмъ другимъ, онъ былъ рѣдко посѣщаемъ судами, которыя спускаются по рѣкѣ. Слухи носятся, что ураганъ опустошилъ большую часть его. И точно, онъ былъ неприступенъ для большихъ судовъ. Спутанныя верхушки деревьевъ и широкія вѣтви ее позволяли приближаться къ нему. Одно мѣсто, на лѣвой сторонѣ острова, казалось, служило прежде пристанью, но въ то время, къ которому относится нашъ разсказъ, оно было окружено сучьями и обломками деревьевъ, и лоцмана избѣгали его.
   Рулевые, облокотясь на свой руль, далеко выдававшійся съ кормы въ воду, часто произносили довольно энергическія замѣчанія, проѣзжая это мѣсто, потому что штаты не позаботились очистить дно, и клялись, что впередъ точнѣе будутъ слѣдовать совѣтамъ "Плавателя" (книга) и держаться другаго берега, вмѣсто того, чтобы рисковать лодкой, людьми и грузомъ. Безъ сомнѣнія, они не замѣчали двухъ гнѣвныхъ глазъ, наблюдавшихъ за ними въ густой чащѣ лѣса, и не слышали, какъ чей-то грубый голосъ ворчалъ: Счастье твое, что ты не попробовалъ пристать къ берегу, а то пришлось бы тебѣ провести подлиннѣе ночь, чѣмъ ты ожидалъ.
   Какъ мало подозрѣвали лодочники, плывя мимо мрачнаго острова и бросая сердитые взгляды на сучья и обломки, которыя не позволяли имъ подойти къ берегу и что это были не настоящія сучья и обломки, но подобіе ихъ, въ отдаленіи довольно обманчивое. Очень естественно, что лодочникамъ никогда не приходило въ голову внимательно разсмотрѣть что тамъ было. Они довольствовались тѣмъ, что видѣли огромные пни, вѣтви, выдающіяся изъ воды, и дѣлали широкій кругъ, чтобы бѣжать этихъ "разрушителей судовъ", какъ ихъ называли.
   Самый островъ простирался въ длину на три мили; верхній конецъ его былъ широкъ и обнесенъ невысокими деревьями, имѣвшими видъ правильной изгороди; другая сторона оканчивалась мысомъ, который тянулся отлогой песчаной мелью на цѣлую милю и соединялся съ другимъ островомъ. Этотъ островъ на картъ присоединялся къ No 61, потому что между ними было слишкомъ мелко, и флатботы не могли тутъ проходить. Однакожъ, когда вода прибывала, то маленькій островъ всегда отдѣлялся отъ большаго, а въ іюлѣ, когда таялъ снѣгъ на скалистыхъ горахъ, онъ бывалъ почти затопленъ. Островитяне называли его "прибѣжище", потому что, когда открывали ихъ притонъ, онъ служилъ имъ мѣстомъ спасенія.
   На западной или правой сторонѣ No 61, въ разстояніи двухъ сотъ ярдовъ отъ острова, находилась довольно высокая мель, оканчивающаяся узкой полосой земли, густопокрытой кустами ивняка и хлопчатника.
   Такимъ образомъ, къ острову можно было приблизиться только съ лѣвой или западной стороны противъ штата Миссисипи, а устроенныя тутъ препятствія, были достаточны, чтобъ уничтожить всякое поползновеніе пристать къ этому берегу.
   Главное русло рѣки проходило по правой или западной сторонѣ острова и разстояніе между узкой полосой и штатомъ Арканзасъ простиралось почти на милю; разстояніе же между штатомъ Миссисипи и другой стороной не превышало полмили.
   На каждомъ берегу рѣки, прямо противъ острова, стояли два низкіе блокгауза, подобные тѣмъ, которые строятся дровосѣками, продающими дрова мимопроходящимъ пароходамъ. Но въ нихъ почти никогда никого не было, или лучше сказать, они сдѣлались необитаемы. Крыша блокгауза, стоявшаго со стороны Арканзаса, обвалилась, а стѣны, казалось, при первой сильной бурѣ повалятся въ рѣку, на краю которой онѣ стояли. Хижина со стороны Миссисипи лучше сохранилась, но больше походила на конюшню, чѣмъ на жилище человѣка. Слѣды лошадей показывали, что она часто служила имъ стойломъ. Еслибы, не смотря на всѣ принятыя предосторожности, кто нибудь вздумалъ пристать къ берегу, и открылъ бы единственную тропу, ведущую къ внутренности острова, то ему пришлось бы на нѣсколько сотенъ ярдовъ пробиваться сквозь непроглядную чащу. Деревья, не срубленныя топоромъ, но вырванныя съ корнями, были набросаны кучами по всѣмъ направленіямъ, такъ что не было никакой возможности пробраться между ними. Тотъ, кому вздумалось бы изслѣдовать эти лѣса, долженъ былъ съ великими усиліями пролагать себѣ дорогу, и конечно, никому не приходило въ голову убивать время на такое безполезное дѣло. Еслибъ кто нибудь изъ любопытства или отъ нечего дѣлать взялся за это, то скоро бы бросилъ работу и возвратился бы оттуда въ изорванномъ платьѣ съ исцарапанными руками.
   Тѣмъ не менѣе, здѣсь находилась цѣлая колонія, искусно скрытая даже отъ зоркаго взгляда охотниковъ; она состояла изъ девяти блокгаузовъ, довольно обширнаго магазина и пяти конюшенъ; послѣднія были соединены между собою. Онѣ были выстроены по плану индѣйскихъ крѣпостей, и окружены дворомъ, такъ что ихъ легко можно было защищать отъ неожиданнаго нападенія, даже превосходной силы. Магазинъ и одинъ изъ блокгаузовъ стоялъ въ срединѣ, къ западу, противъ штата Миссисипи; конюшни составляли прочную стѣну, снабженную бойницами. На восточной, болѣе безопасной сторонѣ, двойные высокіе заборы соединяли блокгаузы и большой мѣдный фальконетъ, утвержденный на подставкѣ, стоялъ на плоской кровлѣ магазина, я считался островитянами однимъ изъ лучшихъ средствъ къ защитѣ, съ помощью котораго они могли привести въ смятеніе осаждающихъ.
   Мѣсто, лежавшее напротивъ магазина и сосѣдняго съ нимъ блокгауза, отведенное начальнику, было очищено отъ деревьевъ, и теперь, въ лѣтнее время, было покрыто палатками изъ полосатаго холста. Женатые члены общества жили въ другихъ блокгаузахъ. Одинъ изъ нихъ, самый просторный, называвшійся залой холостяковъ, былъ мѣстомъ общихъ собраній. Начальники имѣли тайныя совѣщанія въ маленькой комнатѣ, устроенной съ этой цѣлью въ магазинѣ; ихъ рѣшенія представлялись на одобреніе общаго собранія. Однакоже начальникъ имѣлъ удивительное, почти непостижимое вліяніе надъ этими дикими изгнанниками; онъ пріобрѣлъ эту власть превосходствомъ ума и многими доказательствами личной храбрости. Онъ часто показывалъ полное презрѣніе къ смерти и опасности. Поэтому они боялись столько же, сколько и уважали: имя капитана Келли никогда не произносилось въ шуткѣ.
   Къ вертепу разбойниковъ вели только двѣ тропы. Одна шла отъ берега чрезъ искусственные сучья къ самому центру острова. Она была, по-видимому, очень сглажена. Не вдалекѣ отъ берега она заворачивала влѣво, и была сдѣлана собственно для того, чтобъ обмануть незваннаго гостя. Еслибъ кто нибудь открылъ ее и вздумалъ идти по ней, она привела бы его въ болото, въ которомъ онъ нашелъ бы неминуемую гибель. Настоящая дорога поворачивалась угломъ направо и была накрыта сучьями. Она вводила въ крѣпостцу, подъ пятой конюшней; другая, всегда содержавшаяся въ порядкѣ, шла отъ юговосточной стороны крѣпости, мимо восточной стороны болота къ южной оконечности острова, гдѣ тщательно скрывались лодки, какъ единственное средство къ спасенію въ послѣдней крайности.
   Тутъ нечего было бояться нападенія, потому что дерево, срубленное по прямому направленію, пресѣкало дорогу. Защита крѣпости считалась нужною только для того, чтобъ дать время приготовитъ лодки. Безопасность разбойниковъ главнымъ образомъ заключалась въ тайнѣ, покрывавшей ихъ существованіе, и которую они тщательно хранили.
   Эта шайка была связана ужасными клятвами. Ея тайные агенты были разсѣяны повсюду, такъ что, если бы кто нибудь изъ ея членовъ намѣревался измѣнить, то онъ не зналъ бы кому довѣриться.
   Онъ не могъ быть увѣренъ, что судья или членъ правительства, не принадлежитъ къ братству; въ подобномъ случаѣ измѣнникъ былъ бы подверженъ жесточайшему наказанію.
   Островъ этотъ давалъ безопасное убѣжище преступникамъ, укрывшимся отъ правосудія; какъ скоро они попадали туда, всѣ дальнѣйшія изслѣдованія были тщетны. Обыкновенно говорили, что бѣглецъ скрылся въ Техасъ, между тѣмъ какъ онъ безопасно пребывалъ во владѣніяхъ Соединенныхъ Штатовъ. Начальникъ ихъ назначилъ значительную премію тому, кто предупредитъ измѣну и убьетъ измѣнника. Эта премія состояла въ тысячѣ долларовъ наличными деньгами, а этой награды было очень достаточно, чтобъ всѣ члены общества постоянно были на стражѣ, если бы даже этого не требовала ихъ собственная безопасность.
   Первая суббота каждаго мѣсяца назначалась для общаго собранія, на которомъ предсѣдательствовалъ капитанъ Келли. Но гораздо чаще имѣли сношенія съ миссисипійскимъ берегомъ, чемъ съ Арканзасомъ. Надъ первымъ былъ установленъ постоянный присмотръ: здѣсь, на верхушкѣ дерева, всегда сидѣлъ человѣкъ, какъ морякъ на главной мачтѣ, и наблюдалъ за обоими берегами рѣки. Его обязанность была слѣдить за сигналами, или спѣшить на помощь къ тому изъ товарищей, кто попалъ въ бѣду; для чего всегда стояла на готовѣ четырехъ-весельная лодка на сѣверо-восточной оконечности острова, прямо подлѣ песчаной ямы. Дорога къ ней была извѣстна только посвящемымъ во всѣ тайны. Лодка стояла на виду, но мелководье не позволяло большимъ судамъ приближаться къ ней, и потому нечего было бояться открытія въ этой сторонѣ.
   Мы довольно сказали о внутреннемъ устройствѣ острова, а какъ дальнѣйшія свѣдѣнія найдутся еще въ разсказъ, то теперь мы скажемъ нѣсколько словъ объ его обитателяхъ.
   

VI.
Островитяне.

   Шумно и весело было въ "залѣ холостяковъ". Вокругъ огня, не потухавшаго въ каминѣ ни лѣтомъ, ни зимою, въ разныхъ позахъ лежало около дюжины сильныхъ, здоровыхъ мужчинъ. Подлѣ нихъ стояли дымящіяся кружки. На нихъ была одежда моряковъ Миссисипи, но ни на одномъ не было видно оружія; на стѣнахъ висѣли длинные американскіе рифли, короткіе нѣмецкіе карабины, французскія охотничьи ружья, пистолеты, круглые ножи, испанскіе стилеты, гарпуны, топоры и прочее; койки, спускавшіяся съ потолка, показывали, что обитатели этой разбойничьей крѣпости новѣйшихъ временъ, придерживались морскихъ обычаевъ даже на твердой землѣ.
   Нѣкоторые пѣли разгульныя или любовныя пѣсни, другіе жарили на вертелахъ куски мяса и дикихъ индѣекъ; третьи выбивали ногою тактъ пѣсни, которую наигрывалъ привычной рукой широкоплечій негръ на визгливой скрипкѣ: дверь отворилась, высокій, сильный, проворный мужчина въ лоцманской курткѣ, черной шляпѣ съ широкими полями, плотно надвинутой на лобъ, вошелъ въ комнату, и обвелъ проницательнымъ взоромъ собравшіеся общество.
   Это былъ Ричардъ Келли, начальникъ шайки. Какъ ни грубы и наглы были эти необузданные люди, но съ какимъ-то почтеніемъ, если не съ боязнью или по-крайней-мѣръ съ робостью, они оставили занятія, при входѣ его, и молча приняли легкій поклонъ, которымъ онъ отвѣчалъ на ихъ привѣтствіе. Они безмолвно слѣдили за нимъ глазами, когда онъ приближался къ камину и стоялъ нѣсколько минутъ, устремивъ глаза на огонь. Потомъ онъ принялся ходить скорыми шагами взадъ и впередъ, заложи руки за спину.
   -- Изъ Елены лодка еще не воротилась? спросилъ онъ только-что вошедшаго человѣка.
   -- Нѣтъ еще, сэръ, но мнѣ слышался шумъ веселъ, когда я смотрѣлъ на сучья; я пришелъ спросить, не будетъ ли какихъ приказаній въ Миссисипи прежде, чѣмъ мы уберемъ лодку?
   -- Пусть она остается на сучьяхъ, сказалъ Келли, бросаясь на стулъ, поставленный для него передъ огнемъ. Сегодня ночью должны придти лошади изъ Арканзаса. Джонсъ обѣщалъ ихъ непремѣнно привести, и мы не должны держать ихъ здѣсь; трое изъ васъ должны увезти ихъ въ Виксбургъ, а что съ ними сдѣлать, узнаете тамъ отъ констэбля Брукса.
   -- Мы чудесно обдѣлываемъ дѣла съ почтенными членами правительства, сказалъ одинъ изъ мужчинъ смѣясь: -- едва ли есть хоть одинъ городъ на цѣломъ западѣ, гдѣ нѣтъ нашего товарища или сообщника между констэблями, тюремщиками, членами магистрата, судьями или почтмейстерами. Посадить за преступленіе человѣка въ тюрьму въ Арканзасѣ или Миссисипи, если онъ изъ нашихъ, это все равно, что отпустить его. Вообразите, капитанъ, недѣлю тому назадъ, въ Синквилѣ сдѣлали одноглазаго Тоби государственнымъ адвокатомъ. Хотѣлось бы мнѣ послушать спичи.
   Легкая улыбка блеснула въ глазахъ капитана.
   -- Пойдемъ со мной, Блакфутъ, сказалъ онъ, обернувшись и говорившему, мнѣ надо поговорить съ тобой. И, не дожидаясь отвѣта, онъ вышелъ изъ комнаты на открытое мѣсто между строеніями, теперь освѣщенное луной.
   -- Блакфутъ, наши дѣла идутъ хорошо, но мы еще не приняли достаточно мѣръ противъ всѣхъ случайностей. Наша тайна извѣстна многимъ, и хотя измѣна опасна, но все-таки возможна.
   -- Ну чтожъ? что они могутъ намъ сдѣлать! если они откроютъ наше гнѣздо, я посмотрѣлъ бы, кто возьметъ насъ живыми.
   -- Развѣ это все, что угрожаетъ намъ! Это было бы дурно почти неисправимо; если бъ открыли наше мѣстечко, другаго такого не найти во всѣхъ штатахъ... Нѣтъ, нѣтъ, Блакфутъ, мы не должны быть слишкомъ самонадѣянны; подобный случай былъ бы хуже ареста. Мы можемъ убѣжать изъ тюрьмы; но если наши сосѣди узнаютъ объ устройствѣ этого острова, то мы никогда не будемъ въ состояніи отвлечь отъ него ихъ вниманіе. Пусть будетъ, что будетъ, мы должны стараться предупредить худшее, что можетъ съ нами случиться, и взять нужныя предосторожности.
   -- Развѣ у насъ нѣтъ лодокъ, низменнаго островка, и хижинъ на болотѣ? Тутъ не дойдетъ никто, кто не знаетъ дороги, а она всегда подъ водою...
   -- Этого мало, сказалъ Келли, снимая шляпу и, проводя рукой по своимъ длиннымъ волосамъ, влажнымъ отъ росы.
   Начальникъ пиратовъ отличался благородной наружностью. Черныя кудри въ безпорядкѣ вились вокругъ его прекраснаго, высокаго лба: его темные глаза, въ которыхъ выражалась отвага, были ясны и блестящи. Верхняя губа слегка изгибалась и придавала его физіономіи выраженіе презрѣнія и вызова.
   -- Они вытаращатъ глаза отъ удивленія! проговорилъ онъ почти про себя. Они будутъ воображать, что схватили насъ, между тѣмъ... ха! ха! ха! мнѣ кажется, я вижу ихъ глупыя лица. Вотъ они будутъ стоять тамъ на берегу, уставя на насъ глаза и разсуждать... Да и это могло бы быть, еслибъ не были такъ близоруки, или еслибъ они были немножко проницательнѣе.
   -- Какой же у васъ планъ, если могу спросить? сказалъ Блакфутъ, который былъ весь преданъ своему начальнику. Не могу себѣ представить, что пришло вамъ въ голову?
   -- Что такое! сказалъ Келли, послѣ короткой паузы; ты долженъ знать, что я начинаю сомнѣваться въ нашей безопасности.
   -- Какъ! развѣ между нами есть измѣнникъ! Вы подозрѣваете кого нибудь? прочь его! кто этотъ негодяй?
   -- Не то, не то, сказалъ Келли, засмѣявшись при видѣ грубаго, но полнаго безпокойства и тревоги лица, обращеннаго къ нему съ вопросительнымъ выраженіемъ. Опасность прошла, но если мы встрѣтили ее въ одномъ мѣстѣ, то она можетъ, при такихъ же обстоятельствахъ, угрожать намъ и въ другомъ. Ты знаешь, что Гоузонъ, боясь смерти, хотѣлъ открыть нашу тайну. Хорошо, что, благодаря безпечности регуляторовъ и ловкости Индѣйца, онъ не успѣлъ. Но у него было желаніе это сдѣлать и только случайныя обстоятельства помѣшали исполнить его. Не будь этого, нашъ островъ превратился бы въ кучу пепла; конечно, мы спаслись бы сами и только; нашъ тяжкій трехгодичный трудъ пропалъ бы навсегда. Теперь мы должны лучше приготовиться встрѣтить подобную опасность.
   -- Но какъ?
   -- Въ вашихъ рукахъ много, очень много средствъ. Отынѣ всю добычу, какую только удастся намъ пріобрѣсти въ Новомъ Орлеанѣ, мы не будемъ привозить сюда;-- это было бы собирать добро для своры собакъ, которую напустятъ на наше гнѣздо. Мы имѣемъ, слава Богу, союзниковъ въ Гостонѣ, въ Техасѣ: отправимъ ее туда; если съ нами случится несчастіе, у насъ по крайней мѣръ останется капиталъ, чтобъ возобновить операціи. Предпріимчивые люди всегда найдутъ дѣло! это еще не все. Если непріятель отрѣжетъ намъ путь въ лодкамъ, или откроетъ ихъ, то наша жизнь въ опасности, потому что, хотя мы и могли бы держаться нѣсколько времени въ крѣпости, но сила превосходнѣе нашей одолѣла бы насъ.
   -- Да чтожъ намъ дѣлать? мы жили здѣсь три года и во всемъ Арканзасѣ и въ Миссисипи никому и во снѣ не снилось, что мы живемъ здѣсь, у нихъ подъ носомъ.
   -- Именно это обстоятельство, что въ три года ничего не открылось, и должно заставить насъ быть осторожнѣе. Мы видѣли, чѣмъ кончились подобныя предпріятія. Кромѣ того, въ послѣдній годъ наше общество такъ распространилось, что едва ли можно будетъ сохранить тайну еще на три года. У насъ есть агенты во всѣхъ прирѣчныхъ городахъ всѣхъ штатовъ; конечно, многіе изъ нихъ, подобно этому Гоузону, въ послѣдней крайности рѣшатся на все, чтобъ спасти жизнь. Эту опасность мы должны предупредить. Есть средства избѣжать погони; мы можемъ даже посмѣяться надъ ихъ попытками захватить васъ.
   -- А какія средства? спросилъ Блакфутъ, слушавшій нѣсколько недовѣрчиво, но внимательно.
   -- Пароходъ, шепнулъ начальникъ, посмотрѣвъ пристально на лицо собесѣдника, чтобы видѣть какое впечатлѣніе произведетъ на него это предложеніе.
   -- Пароходъ! Э! это не дурно, мы можемъ тогда отправиться прямо по рѣкъ, или въ Мексиканскій заливъ. Да, еслибъ намъ пароходъ! это капитальная идея. Но намѣрены ли вы купить его, или мы должны пріобрѣсти его другимъ способомъ? Когда мы пріобрѣтемъ его и какъ держать его всегда подлѣ себя? Планъ этотъ, конечно, превосходенъ, но какъ его исполнить?
   -- Исполнить можно; Блакфутъ, ты будешь на немъ капитаномъ. Онъ будетъ ходить какъ пакетботъ между Мемфисомъ и Наполеономъ. Это доставитъ людямъ постоянную работу, а намъ возможность поддерживать безпрерывныя сношенія съ нашими агентами въ разныхъ мѣстахъ. Пароходъ обыкновенно будетъ вблизи; сверхъ того, мы можемъ оставлять его цѣлые дни и недѣли на якорѣ; проходящія лодки могутъ предполагать, что мы пытались переплыть восточный проливъ и сѣли на мель.-- А что, тѣ, которые пріѣхали изъ Елены, спрятали свою лодку подъ ивами?
   -- Да, Боливаръ съ ними, они привезутъ паромъ, чтобъ перевезти коней.
   -- Я бы желалъ, чтобъ Петеръ былъ осторожнѣе, онъ храбръ и дѣятеленъ; но онъ долженъ же подумать, что своимъ сумасбродствомъ подвергаетъ опасности свою голову и головы другихъ.
   -- Ну, послѣдній шрамъ не соломенкой провели по его лицу. Но возвратимся къ нашему пароходу; гдѣ бы всего лучше купить его? сверхъ того, не произведетъ ли это пустоты въ нашей кассѣ?
   -- Въ Новомъ Орлеанѣ, или не лучше ли въ Цинциннати; денегъ у насъ довольно. По извѣстіямъ, которыя я недавно получилъ, Дикарь Билль, какъ вы его называете, ведетъ къ намъ съ Уэбша ботъ съ богатымъ грузомъ, да кромѣ того большую сумму наличныхъ денегъ; изъ Питтсбурга, Цинциннати, Шаунтоуна, Гадуца, С. Луи и изъ Мемфиса увѣдомляютъ, что скоро придетъ большая добыча. Присмотры должны быть удвоены, чтобъ не пропустить сигналовъ. Ночи коротки, а намъ надо стараться до разсвѣта спрятать подъ деревья призы, иначе проходящіе лодочники могутъ насъ заподозрить.
   -- А кто будетъ покупать пароходъ? вы сами намѣреваетесь оправиться, или поручите кому нибудь изъ нашихъ коммисіонеровъ въ Сѣверныхъ Штатахъ?
   -- Я поѣхалъ бы самъ, еслибы не одно важное дѣло. Вѣроятно, мнѣ понадобится совершить небольшое путешествіе во внутренность страны; отъ Сампсона не получали отвѣта?
   -- Нѣтъ, странно... и мы не слыхали ни одного слова отъ него. Онъ все еще въ Георгіи; послѣднія извѣстія о немъ были благопріятны, но болѣе никто ничего не знаетъ.
   -- Онъ, кажется, былъ очень дѣятеленъ въ Георгіи; воображаетъ, что трудится для себя и пользуется нашей помощью, только пока она нужна ему. Но есть средства предотвратить это; онъ не знакомъ съ нашимъ адвокатомъ, маленькимъ Брумомъ?
   -- Кажется, нѣтъ, онъ пришелъ четыре недѣли спустя послѣ его отъѣзда.
   -- Хорошо, мы его пошлемъ; онъ можетъ взять одну лошадь и потомъ продать ее. Завтра рано утромъ я дамъ тебѣ письмо, которое онъ долженъ увезти съ собой. Да, чтобъ не забыть, пошли кого нибудь къ болоту прежде, чѣмъ лошади пойдутъ. У Ватерфорда есть другое дѣло, ему не надо пріѣзжать домой. А доски положены къ мѣсту выгрузки?
   -- Какъ вы приказали -- все готово; но я хотѣлъ спросить, каково кончилась продажа имѣнія въ Елена? Признали ли законнымъ подставнаго наслѣдника?
   -- Отлично, сказалъ, смѣясь, Келли, мы можемъ опятъ сыграть подобную штуку. Планъ былъ хорошо составленъ и принесъ огромную сумму.
   -- И ничего они не подозрѣвали? неужели они и повѣрили, что Голькъ и всѣ его люди пошли ко дну? его смерть, вѣроятно, приписали нашимъ "очистительнымъ" сучьямъ.
   -- Конечно, я могъ бы увѣрить этихъ людей, что небо сдѣлано изъ голубой клеенки, а земля ничто другое, какъ ящикъ сухихъ костей.
   -- Ха! ха! Хотѣлъ бы я знать, какъ продали эти три лодки въ Новомъ Орлеанѣ? Намъ надо было раскрасить ихъ.
   -- Да, впередъ такъ и будетъ, я велѣлъ третьяго дня привезти краску. Первую лодку, которая намъ попадетъ, съ порядочнымъ грузомъ, мы пошлемъ въ Новый Орлеанъ. Вотъ адресъ купца, которому слѣдуетъ передать товары.
   -- А кому это поручить?
   -- Кому хочешь, кромѣ негра, ему лучше дать работу дома. Но постой, вотъ еще что. Вчера въ Елену прибылъ человѣкъ, который отправляется въ Литтльрокъ купить землю, противъ насъ, въ Арканзасѣ. Онъ завтра рано утромъ уѣзжаетъ изъ Елены на сѣрой лошади верхомъ.
   -- Одинъ онъ?
   -- Нѣтъ, съ нимъ почтальонъ; онъ проводитъ его до мѣста отдыха, немного подальше Стронговой почтовой конторы. Это иностранецъ; онъ не будетъ ночевать тамъ,-- покажется очень дорого, и остановится въ домѣ, три мили за Стронгомъ; можетъ быть, мили за двѣ, онъ можетъ увидѣть свѣтъ вправо отъ дороги.... понимаешь?
   -- Превосходно! Не думаю, чтобъ тутъ было много хлопотъ, а что дѣлать съ дѣвушкой, которую привезли вчера? Кажется, она помѣшана.
   -- Какъ же вы оставили ее здѣсь! сказалъ Келли, топнувъ ногою. Я сказалъ этому кентуккійцу, чтобъ онъ рѣшительно увезъ ее.... онъ слишкомъ своенравенъ... я боюсь.
   -- Я не очень довѣряю ему. Въ послѣднее время Боливаръ говорилъ мнѣ о двухъ или трехъ случаяхъ, которыми я былъ не совсѣмъ доволенъ.
   -- У негра зоркіе глаза, пусть онъ хорошенько присматриваетъ за нимъ. А потопили ли два бота, на которыхъ не было груза?
   -- Да, я послалъ ихъ мили за двѣ по теченію, они были бы очень близко къ намъ.
   -- Такъ и слѣдуетъ; хорошо еще было бы, еслибъ на маленькомъ островѣ были видны обломки; это заставило бы другихъ удаляться отъ него.
   -- А говорить здѣсь о пароходѣ?
   -- Мы не можемъ держать это въ тайнѣ, сказалъ Келли послѣ минутнаго молчанія; за него надо будетъ заплатить изъ общей суммы и потому мы представимъ это дѣло собранію. А гдѣ теперь дѣвушка?
   -- Она была во 2 No на верху; но мистриссъ Келли сжалилась надъ бѣдняжкой и взяла къ себѣ въ домъ.
   -- Какъ! развѣ Джорджіана взяла ее въ домъ? она знаетъ, что я не люблю этого; она должна отослать ее; Блакфутъ, она должна теперь же отослать ее. Пошли мнѣ Боливара... и то ужь словомъ много женщинъ на островѣ, это и заставляетъ меня бояться за нашу безопасность. По нашимъ правиламъ только 12 женщинъ могутъ быть на островѣ, а эта ужь восемнадцатая.
   Капитанъ принялся ходить взадъ и впередъ передъ залой, сложивъ руки и сжавъ губы, между тѣмъ какъ внутри залы опять раздался звукъ скрипки; но скоро его вниманіе привлечено было лодочниками изъ Елены, которые только-что прибыли, и одинъ за другимъ прошли по узкой тропѣ и поклонились своему начальнику. Онъ не отвѣчалъ на поклоны, но только спросилъ серьезно, почти грубо:
   -- Гдѣ письма?
   -- Здѣсь, капитанъ, сказалъ Петеръ или человѣкъ съ шрамомъ слишкомъ извѣстный читателямъ подъ этими именами. Это письмо отдалъ мнѣ почтмейстеръ за двѣ минуты до отъѣзда.
   Келли взялъ письмо и пошелъ къ своему дому, стоявшему подлѣ крѣпости. Вдругъ онъ остановился послѣ небольшого молчанія сказалъ Блакфуту.-- пошли мнѣ негра, и если ночью придутъ лошади изъ Арканзаса, пусть дадутъ имъ отдохнуть нѣсколько часовъ. Завтра, рано утромъ, какъ только они отдохнуть, двое изъ васъ должны отправиться во внутрь страны. Сандерсъ воротился?
   Стройный молодой человѣкъ, съ длинными бѣлокурыми волосами и голубыми глазами, которые могли бы назваться прекрасными, еслибъ не были отуманены пьянствомъ, шатаясь, выступилъ впередъ и залепеталъ:
   -- Capitaine Kelly.... j'ai l'honneur, я... я... имѣю честь...
   -- Довольно, довольно, Сандерсъ, ложитесь спать. Завтра рано утромъ вы понадобитесь мнѣ... Доброй ночи. И не ожидая отвѣта, капитанъ отворилъ дверь дома и исчезъ.
   Прочіе стояли еще нѣсколько времени на дворѣ, между тѣмъ, какъ Сандерсъ, засунувъ руки въ карманы и шатаясь, побрѣлъ къ залѣ, бормоча:
   -- Холодно... Этотъ Келли... завтра рано утромъ вы мнѣ понадобитесь; э! капитанъ, точно? и онъ направилъ свой мутный взглядъ на окно, гдѣ изъ-за занавѣски чуть виднѣлся свѣтъ лампы.
   -- Такъ, сэръ, а вамъ нуженъ завтра рано, да? О, очень хорошо, опять кружить голову и сокрушать сердце какой избудь несчастной дѣвушки. Э! славное занятіе, очень хорошее занятіе, но я желалъ бы быть представленнымъ леди. Джентльмены, есть минуты, джентльмены, когда...
   -- Пойдемте, Сандерсъ, вскричалъ Блакфутъ, безъ церемоніи взявъ его подъ руку:-- мы оба устали и намъ всего лучше идти спать. У васъ будутъ тусклые, сонные глаза завтра, и леди могутъ заподозрить, что вы сидѣли слишкомъ долго ночью.
   -- Certainement, mon cher Blackfutt, certainement, лепеталъ молодой денди. Прежде въ постель надо идти намъ, сокрушителямъ сердецъ, намъ... да здравствуетъ купидонъ и всѣ хорошенькія.... личики! всѣ ангельскія физіономія! Ты не сердишься на меня, Блакфутъ? Къ чорту такія лица, какъ твое и Петера! я не хотѣлъ бы имѣть такое лицо, какъ ты или Петеръ, еслибъ даже могъ издерживать два милліона на сапоги.
   -- Нужды нѣтъ, проворчалъ Блакфутъ, и сардоническая усмѣшка появилась на углахъ его рта: мы не можемъ всѣ походить на васъ. Пойдемъ, я усталъ; пойдемъ спать; завтра, можетъ, будетъ много дѣла.
   И, безъ дальнѣйшихъ разговоровъ, онъ крѣпко взялъ подъ руку своего, все еще разсуждающаго жестикулирующаго спутника, увелъ его въ спальню, подождалъ, пока тотъ заснулъ, опасаясь, чтобъ онъ опять не прибѣгъ къ бутылкѣ и не лишился способностей, необходимыхъ для завтрашняго дѣла.
   

VII.
Джорджина.

   Теперь мы введемъ читателя въ странную комнатку.
   Если бы кто нибудь, послѣ долгаго лихорадочнаго сна, открылъ глаза въ этой комнатѣ и его удивительному взору представилось бы множество вещей, страшнѣе и удивительнѣе тѣхъ, которыя являлись во снѣ, онъ естественно подумалъ бы, что все еще спитъ; а что все видѣнное имъ на яву -- созданіе болѣзненно возбужденнаго воображенія, которое перенесло его въ какіе-то невѣдомыя страны, лежащія вовсе не между штатами Миссисипи и Арканзаса. Всѣ страны и всѣ искусства, казалось, удѣлили что нибудь для украшенія этой комнаты, хотя и десятой доли находящихся тамъ предметовъ было бы достаточно для этого. Она была такъ завалена рѣдкими и дорогими предметами, что больше походила на отдѣленіе магазина въ восточномъ городѣ, чѣмъ на мирный пріютъ домашней жизни. Три стѣны были покрыты пышными шелковыми обоями, съ голубыми арабесками, вышитыми серебромъ; но они были почти закрыты большими зеркалами, картинами, фигурами изъ бронзы и слоновой кости, дорогими подсвѣчниками и оружіемъ съ разными украшеніями. Также необыкновенна и также завалена украшеніями была 4-я сторона комнаты, отдѣланная на подобіе корабельной каюты. По-крайней-мѣрѣ маленькія, квадратныя окна, съ мѣдными рамами и рѣшетками изъ краснаго дерева, оправдывали это сравненіе. Всевозможныя индѣйскія вещи, оружіе, одежды, тропическія растенія покрывали простѣнки и оттѣняли окна, подъ которыя опускались съ потолка богатые занавѣсы и набрасывала тѣнь на всю комнату.
   Такое излишество великолѣпія и богатства оскорбляло глазъ, который напрасно старался отъискать мѣсто, гдѣ бы могъ отдохнуть.
   Посреди всей этой пышности, на роскошномъ диванѣ, покрытомъ мягкими подушками, занимавшемъ всю стѣну, лежала женщина въ бѣломъ пеньюарѣ. Подлѣ нея, на низкомъ стулѣ, сидѣла другая женщина, закрывши лице руками, она, казалось, была подавлена горемъ.
   -- Онъ возвратится, дитя мое, оказала женщина, лежавшая на диванѣ, положивъ свою бѣлую руку на голову плачущей дѣвушки. Онъ непремѣнно возвратится, только успокойтесь; можетъ быть, даже и теперь онъ ищетъ васъ, и увы! эхо напрасно повторяетъ ему ваше имя.
   -- Возвратится! вскричала дѣвушка, задрожавъ и поднимая на свою покровительницу глаза, наполненные слезами. Возвратится! никогда... никогда! онъ теперь лежитъ глубоко подъ водою... его застрѣлили. Я видѣла, какъ онъ упалъ. Я слышала плескъ воды... потомъ лишилась чувствъ. Я сойду съума, если все правда, что я видѣла во снѣ, -- это ужасно, мой мозгъ не выдержитъ! Мое сердце должно бы разорваться отъ ужасу, стыда и горя!
   Она опять спрятала свою прекрасную головку въ подушку и все ея тѣло трепетало отъ страданія и скорби.
   Джорджина встала и, немного приподнявъ ее, произнесла голосомъ, въ которомъ слышно было состраданіе и вмѣстѣ нетерпѣніе.
   -- Полноте, разскажите мнѣ, что съ вами случилось. До сихъ поръ я знаю только, какъ васъ зовутъ. Съ тѣхъ поръ, какъ я освободила васъ изъ рукъ этого разбойника, вы только и дѣлали, что плакали. Я принимаю въ васъ самое дружеское участіе и если вы желаете, чтобъ я вамъ помогла, вы должны быть со мной откровеннѣе. Какъ вы попали въ ихъ руки?
   -- Разсказать, что случилось! произнесла чуть слышно несчастная дѣвушка, повторить мое горе! Пусть будетъ такъ; вы защитили меня отъ ихъ насилія... я въ нѣсколькихъ словахъ разскажу что случилось.
   -- Но я все еще не знаю, гдѣ я, прошептала она, послѣ короткаго молчанія, обводя смутнымъ взоромъ окружающіе предметы: -- мнѣ кажется, что я жертва чародѣйства или какой-то ужасный сонъ тяготѣетъ надо мною. Но я знаю, что живу и не сплю, я вижу свѣтъ лампы, чувствую ваше дыханіе на моей щекѣ, я бодрствую, но это бодрствованіе ужасно. Я владѣла всѣмъ, что можетъ дать жизнь, и вдругъ лишилась всего, всего, какъ отъ удара молніи... это терзаетъ мое сердце... Я боюсь, продолжала она, послѣ минутнаго молчанія, и какъ будто немного успокоившись:-- я боюсь, что вамъ наскучить ждать, пока я соберусь съ духомъ, чтобы начать разсказъ... но мои страданія невыносимы... Впрочемъ вы правы, я точно глупое дитя. Я жалуюсь только на мои собственныя страданія, и не думаю, что онъ... онъ, для котораго только я и хотѣла жить, умеръ за меня.
   "Теперь прошло около шести мѣсяцевъ, какъ онъ въ первый разъ пришелъ въ домъ моего отца. Разсказать вамъ, какъ мы узнали и полюбили другъ друга? нѣтъ, вы не поймете меня. Вы такъ серьезно и гордо смотрите на меня, вы, можетъ быть, будете смѣяться надо мной. Довольно того, что мы любили другъ друга. Онъ открылъ передо мною свое сердце, а я, я любила его прежде, чѣмъ узнала, что онъ думаетъ обо мнѣ. Мои родители тоже уважали его, онъ былъ такъ добръ, такъ благороденъ, они благословили насъ, и я сдѣлалась его женой. Онъ говорилъ моему отцу о югѣ, о жизни плантатора въ Луизіанѣ, и онъ отправились посмотрѣть на нее. Эдвардъ купилъ на аукціонѣ плантацію въ Атафалайя у стараго креола, который хотѣть переселиться въ Филадельфію и провести тамъ остатокъ жизни, среди родныхъ и друзей; нѣсколько недѣль тому назадъ они воротились изъ Луизіаны. Продали прежнюю ферму и скотъ за наличныя деньги; потомъ Эдвардъ убѣдилъ моего отца купить флатботъ, нагрузили на него все остальное имѣніе и поплыли по Миссисипи, въ надеждѣ, что скоро достигнемъ до нашего новаго жилища. Отецъ хотѣлъ было взять лоцмана, но Эдвардъ говорилъ, что можно обойтись и безъ него, что ему знакомы каждый сукъ и каждая мель, и точно, онъ счастливо провелъ насъ по всему Вэбшу и Огіо въ Миссисипи. Миссисипи гораздо глубже, и плавать здѣсь безопаснѣе; можетъ быть, потому Эдвардъ сдѣлался безпечнѣе. Вчера наше судно сѣло на мель, близъ самаго острова и здѣсь... Нѣтъ! я не могу и подумать объ этомъ!
   -- А что сдѣлалось съ Эдвардомъ? спросила слушавшая женщина, вставая и принимаясь ходить торопливыми шагами взадъ и впередъ по комнатѣ; что сдѣлалось съ вашимъ отцемъ? съ вашей матерью?
   -- Они умерли, всѣ умерли.
   -- А вы?
   -- Пощадите, пощадите, не спрашивайте больше! оставьте меня! оставьте мнѣ эти кровавыя тѣни, которыя отнимаютъ у меня память, лишаютъ меня чувствъ, уничтожаютъ... оставьте ихъ, хоть бы даже онѣ предвѣщали безуміе, лучше это... лучше смерть, чѣмъ думать, что... ха! ха! ха! Вотъ, вотъ опять! вотъ эта голова похожая на моего Эдварда... Она опять поднялась изъ воды и я... я протянула къ нему свои руки, я схватила его одежду... она вся мокрая! онъ долженъ спасти меня, долженъ освободить меня изъ рукъ злодѣевъ; онъ... Охъ, какъ горитъ голова! О, зачѣмъ ты умеръ, Эдвардъ! почему ты не можешь отомстить за свою жену, и защитить ее отъ ея собственныхъ мыслей!
   Руки ея упали на колѣна, голова опустилась на грудь. На большихъ черныхъ глазахъ надменной красавицы, стоявшей передъ нею, появились слезы.
   -- Вы останетесь со мной, Мери, ласково шепнула она бѣдной дѣвушкѣ. Они не отнимутъ васъ у меня... Онъ не смѣетъ, продолжала она, какъ будто про себя, онъ не посмѣетъ отказать мнѣ въ моей просьбѣ, если онъ... если онъ точно забылъ, что обѣщалъ мнѣ прежде... По-крайней-мѣрѣ, сдѣлаемъ попытку.
   -- Я хочу спать, сказала Мери, отдвигая со лба свои мокрыя кудри; голова болитъ, мнѣ очень тяжело. Покойной ночи, Джорджина.
   Мери встала и не твердымъ шагомъ пошла къ двери; но Джорджина поддержала ее и ввела въ маленькую внутреннюю комнату. Только что успѣла она положить ее на постель и покрыть сѣткой отъ москитосовъ, какъ дверь комнаты отворилась и Келли вошелъ въ шляпѣ, надвинутой почти до бровей.
   Джорджина оставила Мери и пошла на встрѣчу мужу.
   -- Гдѣ та женщина, которую привезли? произнесъ онъ гнѣвно, оглядываясь вокругъ.
   -- Развѣ у Ричарда не осталось другаго привѣтствія Джорджины? спросила она шутливо; но въ ея голосѣ нельзя было не слышать упрека и глаза моего Ричарда ищутъ незнакомку и избѣгаютъ взоровъ жены!
   -- Нѣтъ, Джорджина, сказалъ Келли, и его серьезное лицо смягчилось легкой улыбкой. Мои глаза всегда принадлежать тебѣ; только вопросъ касался незнакомки.-- Говоря это, онъ взялъ жену за руку и привлекъ ее къ себѣ.
   -- Добрый вечеръ, моя Джорджина, шепнулъ онъ, цѣлуя ее въ губы. Гдѣ эта женщина! ты не хорошо сдѣлала, что взяла ее къ себѣ.
   -- Ричардъ, оставь мнѣ это бѣдное, несчастное созданіе, сказала Джорджина, обвивая своими бѣлыми руками его шею. Пусть она останется здѣсь. Ты знаешь, что на острову всѣ женщины не для меня; они очень грубы, дурно воспитаны и ненавидятъ меня, потому что я не участвую въ ихъ грубыхъ удовольствіяхъ; а поведеніе и рѣчи Мери показываютъ, что она лучше образована, чѣмъ можно ожидать отъ дочери простого фермера. Она останется со мной. Я могу немного утѣшить ее, она перенесла такую ужасную потерю!
   -- Милое дитя, возразилъ Келли, бросаясь на оттоманъ. Это вѣдь серьезное дѣло; ты знаешь наши правила. Какъ бы я ни уважалъ женщинъ, но обязанъ протестовать противъ ихъ вмѣшательства тамъ, гдѣ дѣло идемъ о головахъ нѣсколькихъ людей.
   -- Ричардъ, сказала красавица, ты ничего не дѣлаешь изъ любви ко мнѣ. О чѣмъ бы я ни попросила тебя, всегда у тебя найдется отговорка. Ты ни разу не бралъ меня въ Елену.
   -- Я уже сказалъ тебѣ, что самъ боюсь показываться тамъ.
   -- Хорошо, по-крайней-мѣрѣ, позволь мнѣ пользоваться обществомъ единственнаго человѣческаго существа, на которое я мету смотрѣть безъ отвращенія.
   -- Просьба не очень лестная для меня, замѣтилъ Келли.
   -- Ты невыносимъ сегодня, возразила Джорджина.
   -- Ты сердишься, Джорджина, сказалъ ласково Келли: -- но будь разсудительна. Она не должна оставаться здѣсь, потому что Сандерсу нельзя вѣчно прятаться отъ ней.
   -- Такъ этотъ негодяй... это онъ, который?...
   -- Тише! ты будешь снисходительнѣе къ нему, когда узнаешь, что онъ-то и будетъ способствовать исполненію нашихъ плановъ. Послѣднее судно, попавшееся въ наши руки, принесло такъ много наличныхъ денегъ, что я рѣшился уступить твоимъ желаніямъ. Я вижу, что наше положеніе здѣсь дѣлается опаснѣе съ каждымъ днемъ; тайна наша -- ужь болѣе не тайна, и мнѣ самому непонятно, какъ она такъ долго сохранялась. Мы убѣжимъ въ Густонъ, а потомъ въ Мексику. Такъ приготовляйся къ скорому отъѣзду.
   -- А что сдѣлается съ островомъ?
   -- А полагаю, онъ можетъ существовать подъ руководствомъ другаго начальника.
   -- Но позволять и они тебѣ отказаться?
   -- Можетъ быть они захотятъ отправиться вмѣстѣ съ нами, сказалъ Келли, очевидно встревоженный. Но пусть будетъ, что будетъ, а съ дѣвушкой этой нельзя здѣсь оставаться. Преждевременная измѣна можетъ все испортить.
   -- А что будетъ съ нею? печально спросила Джорджина.
   -- Боливаръ проводитъ ее до Натчеза. Довольно этого?
   -- Ты всегда поставишь на своемъ, проговорила Джорджина, нахмуривъ брови. Прежде твоя любовь была не такова, безъ меня ты не бывалъ счастливъ. Я боялась выразить какое нибудь желаніе, потому что ты пренебрегалъ собственной жизнью, чтобъ исполнить его, а теперь...
   -- Джорджина, будь разсудительна, мой другъ, заговорилъ Келли, взявъ ея руку и притягивая ее къ себѣ. Ты должна видѣть и помнить, что нельзя рисковать нашей жизнью, нашеі безопасностью изъ-за какой нибудь полупомѣшаной дѣвчонки. Еслибъ я могъ постоянно жить здѣсь, я охотно согласился бы оставить ее. Я самъ бы заботился о нашей безопасности, но такъ какъ...
   -- Развѣ ты опять поѣдешь?
   -- Важныя дѣла требуютъ, чтобъ я завтра рано утромъ былъ въ Монгомери; можетъ быть, придется еще съѣздить и въ Виксбургъ.
   Джорджина положила свою руку на плечо мужа и пристально посмотрѣла въ его спокойные, веселые глаза.
   -- Отчего ты вѣчно долженъ уѣзжать отъ меня? Ричардъ, Ричардъ, еслибъ я узнала, что ты невѣренъ мнѣ...
   -- Дитя, дитя! ты сошла съума; эта сумасшедшая заразила тебя.
   -- Сумасшедшая! мрачно произнесла Джорджина. Она обманута; Ричардъ, если я только подумаю, что ты можешь мнѣ измѣнить... что я принесла въ жертву тебѣ свою жизнь и жизнь моихъ родителей.... если я буду убѣждена, что ты невѣренъ, клянусь всѣмъ, что есть на свѣтѣ, месть, такая месть, какой ни одна женщина еще не знала, будетъ тебѣ наказаніемъ за преступленіе, которому я не могу найти названія!...
   -- Джорджина, прошепталъ Келли, обвивъ рукой ея талію:-- ты сумасбродное и ревнивое дитя. Изъ любви къ тебѣ, я тружусь и постоянно составляю новые планы. Для кого я пренебрегъ законами? для кого я пролилъ кровь? Видишь, я прощаю тебѣ твою ревность, она знакъ любви... но ты несправедлива ко мнѣ, Джорджина. Ты не должна сравнивать меня съ тѣми людьми, которыхъ ты здѣсь каждый день встрѣчаешь... Ты знаешь, что я не похожъ на нихъ, иначе ты не послѣдовала бы за мной. Ты должна довѣряться мнѣ и вѣрить, потому что я говорю тебѣ правду.
   -- Хорошо, вскрикнула Джорджина, быстро вставъ съ своего мѣста:-- я буду вѣрить тебѣ, только позволь мнѣ еще разъ явиться въ свѣтъ, еще разъ дай сойтись съ людьми, побывать въ въ обществѣ. Потомъ куда бы ты ни захотѣлъ, я пойду съ тобой, какъ вѣрная жена. Согласись на это, только на это!
   -- Требованіе это труднѣе исполнить, чѣмъ ты думаешь.
   -- Такъ ты не хочешь!
   -- Кто сказалъ это! спросилъ Келли, вопросительно смотря на нее. Джорджина, ты сдѣлалась недовѣрчива ко мнѣ. Кто нибудь сталъ между нами.
   -- Ричардъ!
   -- И даже, если это только тѣнь подозрѣнія, ты не та, что была прежде. Что дѣлалъ Местицо на берегу? Я встрѣтилъ его, когда присталъ къ берегу, и отослалъ назадъ: онъ былъ посланъ наблюдать за мной?
   -- А еслибъ и такъ?
   -- Я такъ и думалъ! бѣдное дитя, значитъ ты въ самомъ дѣлѣ перестала вѣрить своему Ричарду. У тебя будутъ всѣ доказательства, которыхъ ты требуешь. Посылай этого мальчугана, когда захочешь, онъ будетъ имѣть полную свободу приходить и уходить и можетъ разсказывать тебѣ все, что увидитъ... довольно тебѣ этого?
   -- А эта бѣдная дѣвушка?
   -- Сандерсъ поѣдетъ со мной. Она можетъ оставаться, пока не возвратится Блакфутъ. Тогда ты не должна противиться распоряженію, сдѣланному для твоей пользы и для пользы другихъ. Что же, Джорджина? ты все еще сердишься на своего Ричарда?
   -- Ты злой, упрямый человѣкъ, сказала она, обвивая руками его шею:-- кто можетъ сердиться на тебя, когда ты такъ добръ?
   -- Ну, моя радость, пусть всякая дурная, недобрая мысль исчезнетъ съ этимъ поцѣлуемъ. У насъ и безъ того довольно опасностей. Не будемъ же спорить, поживемъ здѣсь въ мирѣ и счастіи, пока не соберемся съ силами для рѣшительнаго шага, который принесетъ всѣмъ намъ покой и безопасность.
   Во время этой сцены, передъ домомъ капитана стояли два человѣка и вели тихій разговоръ, то были -- Блакфутъ и негръ Боливаръ.
   -- Я хотѣлъ бы знать, масса, говорилъ послѣдній, есть да еще у массы Келли какое-нибудь дѣло сегодня вечеромъ.
   -- Терпѣніе. Ты можешь подождать. У капитана есть дѣла съ женой, а ты знаешь, что съ женщиной нельзя такъ скоро кончать дѣла, какъ съ нашимъ братомъ. Въ самомъ дѣлѣ, онъ что-то долго. Еслибъ можно было узнать, что ему нужно...
   -- Да, да, вы такъ сейчасъ и узнаете, что хочетъ капитанъ Келли. Боливаръ лучше понимаетъ его. Когда онъ говоритъ, что отправляется вверхъ по рѣкѣ, я ручаюсь головой, что онъ ѣдетъ внизъ; если онъ говорить -- въ Арканзасъ, тогда ужь, конечно, не въ Арканзасѣ будетъ искать его Боливаръ.
   Блакфутъ украдкой взглянулъ на негра, заложилъ руки въ карманы и принялся ходить взадъ и впередъ.
   -- Бывалъ ли ты когда нибудь съ капитаномъ въ Еленѣ? спросилъ, помолчавъ, Блакфутъ.
   Боливаръ уставилъ глаза на своего товарища и кинулъ головой.
   -- И ты знаешь, сказалъ морякъ, сдѣлавъ шагъ впередъ, ты знаешь...
   -- Полно, масса, прошепталъ негръ, съ безпокойствомъ протянувъ руку и бросая косвенный взглядъ по направленію къ двери. Боливаръ скорѣе станетъ закованный въ цѣпи передъ судьей, съ массою Блакфутомъ, и будетъ свидѣтелемъ противъ него, чѣмъ начнетъ говорить о вещахъ, касающихся капитана.
   -- Какъ онъ расквитался съ этимъ испанцемъ: носъ прочь, уши прочь, руки прочь, и потомъ сунулъ его въ болото.
   -- Бррръ! Бѣлый человѣкъ, а злѣе негра.
   Съ вершины дерева, подъ которымъ они стояли, раздался пронзительный свистъ, подобный тому, какой испускаетъ ночной ястребъ, когда не достигаетъ цѣли и возвращается къ своему высокому гнѣзду.
   -- Вотъ! вскричалъ африканецъ, какъ будто у насъ еще мало было дѣла! Сего дня же придутъ лошади изъ Арканзаса. Теперь дѣла на всю ночь. Я лучше бы желалъ...
   -- Капитанъ давно ужь ждетъ ихъ.
   -- И ихъ надо прямо везти въ Миссисипи?
   -- Нѣтъ, это было бы слишкомъ рискованно; регуляторы на сторожѣ, и пронюхиваютъ наши слѣды. Нѣтъ, нѣтъ, двѣ лошади, которыхъ нужно провести, перейдутъ черезъ болото. Это поручено Боусу. Онъ столько же извѣстенъ въ Кельвинѣ, какъ какая нибудь собака, и не возбудить подозрѣнія. Другихъ переправятъ водой въ Виксбургъ.
   -- Хотѣлъ бы я знать, что сдѣлаютъ съ той женщиной, что привезли?
   -- Это все пока темно, мы не понадобимся до завтрашняго утра. Пойдемъ-ка къ сучьямъ, и какъ лошади безопасно выйдутъ на берегъ, мы соснемъ нѣсколько часовъ. Завтра, я думаю, у насъ будетъ много работы.
   -- Га, га, га, произнесъ Боливаръ, усмѣхаясь и кивая головой:-- взгляните на массу, который правутъ этимъ ботомъ. Онъ всегда хочетъ быть умнѣе другихъ, и плыветъ себѣ прямо; ему придется плыть вдоль мели.
   -- А я думаю, они прямо подойдутъ къ мысу.
   -- Да, но съ какимъ трудомъ! Ну, вотъ они приближаются и, кажется, имъ очень тяжело грести.
   Блакфутъ между тѣмъ отворилъ залу холостяковъ и разбудилъ людей, которые лежали на одѣялахъ и на кожахъ. Они сердито поднялись, раздосадованные тѣмъ, что ихъ потревожили въ ночное время; однакожъ всѣ повиновались, и пошли къ берегу выводить лошадей изъ бота. Это было сдѣлано скорѣе, чѣмъ можно было ожидать, судя по неровной почвѣ и очень слабому свѣту. Островитяне привыкли къ этому дѣлу; менѣе чѣмъ въ часъ пустое судно было спрятано вмѣстѣ съ другими. Лошади уведены въ конюшни подъ присмотромъ молодаго местицо, который положилъ передъ ними душистое сѣно, Боливаръ приготовилъ имъ постель изъ мягкихъ листьевъ. Но они были такъ истомлены, что даже не прикоснулись къ пищѣ. Онѣ бросилъ на землю и вся ихъ наружность явно показывала, что онѣ принуждены были бѣжать слишкомъ долго и что дальнѣйшія усилія убили бы ихъ.
   -- Кажется, Джонсъ, сказалъ Блакфутъ, подходя къ дверямъ конюшни и смотря на истомленныхъ коней: -- кажется, ты до смерти загонялъ ихъ, они всѣ въ поту, а холодный рѣчной вѣтеръ докончитъ остальное.
   -- Имъ легче, чѣмъ мнѣ, проворчалъ Джонсъ:-- это послѣднія, которыхъ я привелъ изъ Арканзаса. Я позволю повѣсить себя за уши, если меня тамъ еще разъ увидятъ.
   -- Я слышалъ, что двѣ недѣли тому назадъ они порядочно запылили твою куртку.
   -- Да, и тотъ, кто сдѣлалъ это, лежитъ теперь съ разбитой головой въ рѣкѣ одиннадцати концовъ, а его лошади, въ конюшнѣ.
   -- Его лошади! значитъ, ты отважнѣе, чѣмъ я полагалъ; кто же гнался за тобой?
   -- Кто! Да весь штатъ поднялся. Я ужь думалъ, что пришелъ послѣдній часъ; не понимаю, какъ я могъ спастись отъ нихъ. Разъ ужь они были въ виду, да, къ счастью, я доскакалъ до болота, тамъ всѣ тропинки мнѣ знакомы, я и сбилъ ихъ съ пути. Еслибъ лодка не была готова на мѣстѣ, то мнѣ для собственнаго спасенія пришлось бы оставить лошадей. Постараюсь не попадать больше въ ихъ руки.
   -- Жаль, что Роусонъ такимъ постыднымъ образомъ попался въ плѣнъ, онъ былъ такой славный парень, я не знаю во всей Америкѣ человѣка, съ кѣмъ бы мнѣ было пріятнѣе обдѣлать какое нибудь ловкое дѣльцо, кромѣ, развѣ...
   -- Будь онъ, подлецъ, повѣшенъ! Еслибъ капитанъ не поспѣлъ во-время, онъ продалъ бы всѣхъ насъ. Я всегда считалъ Роусона мужчиной, а онъ, какъ баба. Еслибъ это случилось со мной, я скорѣе вырвалъ бы себѣ языкъ, чѣмъ сознался, что...
   -- Вѣдь Келли назвался другимъ именемъ -- Уартономъ. Еслибъ ты видѣлъ, какъ ловко онъ повернулъ дѣло, такъ что клятвопреступному негодяю нечего было сказать. Кто-то идетъ сюда?
   Къ нимъ приблизилась фигура, завернутая въ черный плащъ. Это былъ капитанъ, который, не удостоивши Джона ни словомъ, ни взглядомъ, взялъ подъ руку Блакфута и отвелъ его въ сторону, потомъ, посмотрѣвъ вокругъ и убѣдившись, что никто не слушаетъ, шепнулъ:
   -- Джорджина настоятельно требуетъ, чтобъ я позволялъ послать Местиццо на берегъ. Пусть Боливаръ загребетъ его. Онъ не долженъ никогда болѣе появляться здѣсь... ты понимаешь?
   -- Местиццо?
   Капитанъ кивнулъ головой и продолжалъ:
   -- Приказанія Сандерсу въ этомъ письмѣ. Остальное ты знаешь.
   -- Когда дикарь Билль пріѣдетъ?
   -- На дняхъ. Судя по его расчету, они вчера подошли къ Еленѣ.
   -- Ты, разумѣется, знаешь его сигналъ?
   -- Да, онъ проплыветъ островъ, выстрѣлитъ, когда будетъ подлѣ сучьевъ и тутъ подведетъ лодку къ берегу.
   -- Хорошо! привели ли мою лошадь и накормили ли ее?
   -- Разумѣется; она отдохнула дня два и вѣроятно теперь въ хорошемъ состояніи. Что дѣлать съ дѣвушкой?
   -- Ее надо передать подъ присмотръ негру, пробормоталъ Келли; я самъ завтра отдамъ ему необходимыя приказанія, теперь доброй ночи, подите спать, и хорошенько присматривайте за этимъ молодцомъ.
   -- За какимъ? за Джонсомъ?
   -- Да, онъ не долженъ теперь уѣзжать съ острова.
   -- Онъ вѣренъ.
   -- Тѣмъ лучше для него, пробормоталъ капитанъ, уходя въ дверь своего дома.
   

VIII.
Путешествіе тайныхъ агентовъ.

   Черезъ часъ по восходѣ солнца, на неровной и во многихъ мѣстахъ покрытой водою равнинѣ, которая на нѣсколько миль тянется вдоль Миссисипи, ѣхали на прекрасныхъ сильныхъ лошадяхъ два человѣка; дороги не было. На деревьяхъ и кустарникахъ не было ни малѣйшаго знака, доказывавшаго, что тутъ трудилась дѣятельная рука человѣка. Тростники и хворостъ росли вездѣ, гдѣ только позволяли густолиственныя деревья; даже ползучія растенія достигали здѣсь необыкновенной величины. Тамъ и сямъ, сквозь густой лабиринтъ листьевъ и вѣтвей, пробивались солнечные лучи, и въ свѣтѣ ликовали рои москитосовъ. Разбитыя деревья валялись въ разныхъ мѣстахъ; нигдѣ не было видно ни клочка травы.
   Всадники, казалось, привыкли къ этой пустынѣ; они не смотрѣли ни на право, ни на лѣво. Съ сѣделъ своихъ они могли обводить взоромъ всю окрестность, и выбирать лучшую, или лучше сказать, менѣе трудную тропинку.
   Старшій и сильнѣйшій изъ нихъ, казалось, въ этой пустынѣ былъ на своемъ мѣстѣ, но младшій представлялъ поразительный контрастъ съ окружающей природой. Всякій, незнакомый съ его истиннымъ характеромъ, былъ бы очень изумленъ, встрѣтивъ этого легко и изящно одѣтаго юношу, на великолѣпномъ конѣ, въ такомъ мѣстѣ, гдѣ нельзя разсчитывать на встрѣчу съ человѣческимъ существомъ; развѣ только какой нибудь заблудившійся охотникъ, преслѣдуя медвѣдя, забредетъ въ эту трущобу. На немъ былъ свѣтло-коричневый плащъ, послѣдняго парижскаго покроя, бѣлый шелковый жилетъ, и панталоны съ большими клѣтками, покрытые ниже колѣнъ красной фланелью, для предохраненія ихъ отъ грязи; прекрасная черная шляпа дополнила костюмъ. Еслибъ не пухъ, пробивающійся на его верхней губѣ, то по роскошнымъ бѣлокурымъ кудрямъ и большимъ голубымъ глазамъ, его можно было бы принять за хорошенькую дѣвушку въ мужской одеждѣ. Но никогда, быть можетъ, въ такомъ прекрасномъ тѣлѣ не обитала болѣе развратная и злая душа; никогда взоры и наружность не были такъ обманчивы, какъ въ этомъ молодомъ человѣкѣ. Благодаря своей привлекательной наружности, онъ проникалъ не только въ дома, но и въ сердца тѣхъ, кого намѣревался погубить и потомъ радовался ихъ несчастію.
   На островъ онъ былъ извѣстенъ подъ именемъ Эдварда Сандерса; изъ его лицемѣрія и демонской злобы шайка извлекала безчисленныя выгоды. Что касается его прежней жизни, то о ней никто ничего не зналъ; большая часть его товарищей не могла хвалиться своимъ прошедшимъ, и никогда его не распрашивали о другихъ, а самъ онъ не былъ расположенъ къ подобнымъ разсказамъ. Онъ выдавалъ себя за сына плантатора изъ Георгіи и этого было достаточно, чтобъ удовлетворить любопытству своихъ товарищей.
   Въ ты непродолжительные промежутки времени, которые онъ проводилъ на островѣ, Сандерсъ велъ себя скромно и не сближался ни съ кѣмъ изъ своихъ товарищей, кромѣ капитана и его жены. Это естественно происходило отъ того, что онъ получилъ сравнительно лучшее воспитаніе, чѣмъ остальные жители острова. Единственный изъ нихъ, съ которымъ онъ разговаривалъ, даже чувствовалъ нѣкоторую привязанность, былъ Блакфутъ, его теперешній товарищъ, который смотрѣлъ на разбой, какъ на правильное занятіе, и утверждалъ, что въ немъ это сдѣлалось такой же страстью, какъ охота за медвѣдемъ въ какомъ нибудь лѣсномъ жителѣ. Блакфутъ былъ преданъ своему начальнику, открытъ, правдивъ съ товарищами, и чувствовалъ особенное уваженіе къ Сандерсу. Послѣдній скоро проникъ характеръ своего товарища и притворялся, что питаетъ къ нему восторженное удивленіе; однако, не повѣрялъ ему ничего важнаго о себѣ.
   Блакфутъ быль въ одеждѣ лѣснаго обитатели, съ рифлемъ и круглымъ ножемъ; онъ выдавалъ себя за колониста, недавно купившаго ферму на берегахъ Миссисипи и ищущаго случая употребить часть своего капитала на какую нибудь выгодную спекуляцію.
   Оба пирата ѣхали въ Елену, куда Сандерсъ имѣлъ особенныя тайныя порученія.
   -- Чортъ бы побралъ подобныя поѣздки, сказалъ онъ наконецъ, прерывая молчаніе, потому что до сихъ порѣ они были слишкомъ заняты трудностями дороги, и не могли вести разговоръ.-- Этого достаточно, чтобъ переломать всѣ кости; а грязью такъ и брызгаетъ. Хорошъ я буду, когда мы пріѣдемъ въ Елену. Не потеряли ли мы дороги? Въ этомъ проклятомъ лѣсу, да въ болотѣ не мудрено заблудиться. Мы, пожалуй, ѣдемъ на западъ къ какой нибудь прекрасной, еще неизвѣстной странѣ?
   -- Не безпокойтесь. До Елены осталась только одна миля; вспомните, что мы должны были ѣхать шагъ за шагомъ, и часто дѣлали значительные обходы, чтобъ не попасть въ непроходимую трущобу. Но теперь успокойтесь, тутъ пойдетъ поглаже дорога, самую худшую часть уже миновали; во всякомъ случаѣ, мы живемъ ѣхать рядомъ и потолковать на досугѣ.
   Сандерсу, казалось, не очень понравилась мысль объ этой бесѣдѣ съ глазу на глазъ; онъ угрюмо пробормоталъ нѣсколько словъ; но потомъ рѣшился помириться съ обстоятельствами, пришпорилъ коня, и поравнялся съ своимъ спутникомъ, который посмотрѣлъ на него, насмѣшливо улыбаясь.
   -- Вы хорошенькій парень, сказалъ онъ, съ широкой улыбкой, это для васъ полезно; зачѣмъ вы не послушались моего совѣта, не взяли одѣяла?
   -- Потому что я въ цѣлую недѣлю... не обобрался бы отъ пуху. Нѣтъ, нѣтъ, лучше счистить грязь, когда высохнетъ. Теперь разскажи мнѣ о пароходѣ, который мы должны купить.
   -- Я уже сказалъ вамъ, что это умнѣйшая идея, которая когда либо приходила въ голову Келли. Вотъ будетъ штука, когда наши сосѣди вдругъ выпустятъ насъ изъ рукъ и увидятъ, что все дѣло испарилось, исчезло. Умъ лучше золота.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, мы рискуемъ за него головой. Съ пароходомъ мы можемъ значительно расширить дѣло. Прежде чѣмъ достигнемъ мексиканскаго берега, мы можемъ немножко заняться дѣломъ. Именно теперь, лѣтомъ, когда въ заливѣ тихо, это будетъ славно. Всѣ шкуны и маленькія суда, которыя встрѣтятся намъ, будутъ, разумѣется, наши; а кто знаетъ, можетъ быть мы можемъ захватить и пароходикъ дяди Сама и пріобрѣсть богатую добычу.
   -- Но прежде надо пріобрѣсть пароходъ?
   -- Послѣ завтра дѣло это обсудятъ на общей сходкѣ, и не далѣе, какъ черезъ недѣлю, у насъ будетъ пароходъ, а черезъ два дня мы можемъ оснастить его и отвести куда надо.
   -- Конечно, на немъ будутъ наши?
   -- Разумѣется; нужно, будетъ назначить всѣмъ должности, иначе тутъ начнутся ссоры и убійства. Каждый захочетъ быть капитаномъ; кому охота быть кочегаромъ или пожарнымъ.
   -- У капитана Келли, должно быть, есть большія деньги, сказалъ Сандерсъ, задумчиво; въ послѣднее время было много богатой добычи. Сколько въ кассѣ?
   -- Не знаю; вѣроятно, счеты сведутся передъ субботней сходкой. Онъ послалъ большія суммы въ Мексику и, какъ говорилъ мнѣ, купилъ порядочную землицу.
   -- А общество разрѣшило ему покупать земли? спросилъ Сандерсъ, быстро оборачиваясь къ своему спутнику.
   -- Я думаю нѣтъ; да и къ чему? если это ему кажется нужнымъ, то другіе должны быть довольны. Что до меня касается, то я сознаюсь, что послѣ дѣла въ fourche la fave и послѣ другихъ неблагопріятныхъ извѣстій, оставаться здѣсь, на Миссисипи, не совсѣмъ пріятно. Я думаю и всегда такъ думалъ, что рано или поздно, что нибудь случится; можетъ быть и капитанъ тоже думаетъ; въ такомъ случаѣ, планъ парохода и покупка земли отличная идея.
   -- Да, конечно, если только они куплены на деньги, которыя въ рукахъ капитана; иначе мы истратимъ свои фонды и будемъ въ полной зависимости отъ общества или отъ капитана, который и то ужь слишкомъ держитъ насъ въ рукахъ. Что касается до меня, то у меня нѣтъ ни рода, ни племени и мою собственность очень удобно перевезти и безъ парохода; поэтому я отъ себя не дамъ на издержки и одной сотни.-- Вы всѣ, конечно, можете дѣлать, что хотите.
   -- Что вы подъ этимъ разумѣете? вы еще не говорили мнѣ, что намѣрены дѣлать въ Еленѣ.
   -- Что я намѣренъ дѣлать? спросите лучше, что я долженъ дѣлать. Я хотѣлъ остаться нѣсколько дней на островѣ, отдохнуть послѣ столькихъ тревогъ. Не бездѣлица править судномъ отъ Уэбша вдоль по Огіо, по Миссисипи до самаго острова; а потомъ всѣ эти сцены... Но мнѣ не дали отдыха, а послали по такой дорогѣ, гдѣ уже никто другой разъ меня не увидитъ.
   -- Зачѣмъ же вы ѣдете въ Елену?
   -- Сманить изъ дому хорошенькую молоденькую дѣвушку.
   -- Хорошенькую молоденькую дѣвушку! не можетъ быть, чтобъ Келли дѣлалъ это изъ одной любви къ приключеніямъ.
   -- Едва ли. Во первыхъ, плата за мои труды очень велика. Вѣроятно, наслѣдство.
   -- Наслѣдство! какое наслѣдство?
   -- А! вы спрашиваете ужь слишкомъ много. Я самъ напрасно ломалъ голову, передумывая объ этомъ. Куда ѣздилъ капитанъ, что такъ долго былъ въ отсутствіи?
   -- Въ Георгію. Развѣ вы думаете, что это путешествіе имѣетъ какую нибудь связь съ наслѣдствомъ?
   -- Почему же нѣтъ? Развѣ Симпсонъ не въ Георгіи? и развѣ Келли не ведетъ съ нимъ постоянной переписки?
   -- Точно! онъ мнѣ ничего не говорилъ объ этомъ, сказалъ Блэкфутъ, какъ бы про себя, пристально глядя на луку сѣдла. А знакомы вы съ леди, которую должны посѣтить въ Еленѣ?
   -- Я былъ прежде въ Индіанѣ, отвѣчалъ Сандерсъ, занятый своими мыслями.
   -- Такъ, такъ; старая знакомая. Въ такомъ случаѣ не нужно и рекомендаціи; добыча наша. Какъ ее зовутъ?
   -- У меня есть рекомендательное письмо къ ея родственнику, къ какому-то Дэйтону; она живетъ у него въ домѣ.
   -- Мистеръ Дэйтонъ ея родственникъ? вскричалъ изумленный Блакфутъ и такъ внезапно дернулъ поводья, что лошадь поднялась на дыбы.
   -- Да| письмо къ нему. Леди-то немножко похожа на гусенка, но со смысломъ. Она уже знакома со мной, большихъ затрудненій не предвидится.
   -- Но какая же можетъ быть цѣль?
   -- Э! мнѣ какое дѣло. Мнѣ дано порученіе представить ее въ извѣстное мѣсто въ субботу вечеромъ... спокойно, если можно... а остальное предоставить капитану. За эту услугу я долженъ получить тысячу долларовъ изъ его собственнаго кошелька. Но зачѣмъ вы ѣдете въ Елену? тоже небольшое частное дѣльцо? Я вижу, Блакфутъ, ты очень нарядился сегодня. Можетъ быть...
   -- Что можетъ быть? Вздоръ! смѣшно! У васъ только въ головѣ все такой вздоръ. Однакожъ, продолжалъ онъ послѣ короткой паузы, улыбаясь, и мое порученіе касается дамы.
   -- Развѣ я не угадалъ? съ торжествомъ вскричалъ Сандерсъ, наклоняясь съ громкимъ хохотомъ къ лукѣ своего сѣдла. Блакфутъ съ визитомъ къ дамѣ? Блакфутъ къ дамѣ! Славно!
   -- Ну, я не вижу причины смѣяться. Вы успокоитесь, когда узнаете, что леди, за которой, по вашимъ словамъ, я долженъ ухаживать,-- Луиза Брэдфордъ.
   -- Какъ! вскричалъ съ ужасомъ Сандерсъ, неужели эта баба-драгунъ все еще существуетъ, да и въ Еленѣ? она замучить меня, если я попадусь ей на глаза. Правда, въ Виксбургѣ она помогла мнѣ съиграть штуку. Я вовсе не желалъ бы, чтобъ объ этомъ случаѣ вспомнилъ кто нибудь, пока я въ Еленѣ. Все это время я жилъ подъ вымышленнымъ именемъ и...
   -- Не бойтесь, она не произнесетъ слова; она тоже кое по какимъ причинамъ должна помалчивать о прошломъ. Во всякомъ случаѣ, если она будетъ грозить вамъ,-- потому что, кто знаетъ,-- можетъ быть, она захочетъ вынудить отъ васъ что нибудь, вы только спросите по дружески, нѣтъ ли у нея еще небольшаго запаса длинныхъ гвоздей, которые привозилъ ей мистеръ Долингъ нѣсколько лѣтъ тому назадъ. Слышите? не забудьте имени: Долингъ.
   Сандерсъ вынулъ изъ кармана книжку и записалъ имя.
   -- Долингъ, произнесъ онъ задумчиво, я гдѣ-то слышалъ это имя. Что общаго между этимъ именемъ и гвоздями?
   -- Для васъ это рѣшительно все равно; я вамъ даю лекарство, не разспрашивайте откуда оно, употребляйте, когда понадобится. Вотъ и дорога, здѣсь надо намъ пришпорить лошадей, иначе поздно пріѣдемъ въ Елену.
   По этой ли причинѣ, или чтобъ избѣжать дальнѣйшихъ разспросовъ, Блакфутъ пришпорилъ лошадь и пустился по дорогѣ, которая вела въ Елену. Сандерсъ поскакалъ за нимъ, стараясь сколько возможно счистить съ себя карманной щеткой брызги грязи и привести въ порядокъ растрепавшіеся волосы.
   

IX.
Встрѣча съ старыми знакомыми.

   Приготовляясь исполнить обѣщаніе, данное наканунѣ, мистриссъ Дэйтонъ занялась необходимыми приготовленіями къ поѣздкѣ въ деревню на нѣсколько дней.
   Мистеръ Дэйтонъ, возвратившійся поздно утромъ и утомленный продолжительной ѣздой, рѣшилъ, что они отправятся послѣ обѣда въ гости къ Ливелямъ, которые были старинными и дорогими друзьями мистриссъ Дэйтонъ.
   Семья только успѣла отобѣдать, какъ у подъѣзда остановилась лошадь. Адель подскочила къ окну и съ удивленіемъ вскричала: мистеръ Гаусъ!
   -- А кто такой мистеръ Гаусъ? смѣясь спросилъ сквайръ Дэйтонъ. Онъ никогда у насъ не бывалъ. Если вы такъ хорошо его знаете, то можетъ быть онъ для васъ и пріѣхалъ сюда?
   -- Это очень вѣроятно, сказала Адель, не смущаясь: -- его жена была моимъ лучшимъ другомъ. Вы должны были знать ее прежде Люси, Мери Моррисъ, дочь стараго богача Морриса.-- Хотѣла бы я знать, что его привело въ Арканзасъ, я полагала, онъ живетъ на своей плантаціи въ Луизіанѣ.
   -- Ну, вотъ онъ идетъ, самъ разрѣшить загадку, сказалъ сквайръ, когда легкіе шаги послышались но лѣстницѣ. Черезъ минуту вошелъ въ комнату молодой человѣкѣ, который былъ уже представленъ читателю подъ другимъ именемъ, на берегу Миссисипи.
   -- Миссъ Адель! вскричалъ онъ, подходя къ ней и протягивая руку.-- я очень радъ, что вижу васъ въ совершенномъ здоровьи. Вѣроятію. я имѣю честь видѣть мистера и мистриссъ Дэйтонъ.
   Достойная чета поклонилась. Мистеръ Дэйтонъ учтиво сказалъ:
   -- Нашъ прекрасный другъ уже сказалъ намъ ваше имя, мистеръ Гаусъ, и если я не ошибаюсь, въ васъ она узнала стараго знакомаго.
   -- Въ такомъ случаѣ холодная рекомендація этого письма едвали нужна. Оно отъ мистера Порсля, теперь государственнаго адвоката въ Синквиллѣ; онъ посылаетъ вамъ дружескій поклонъ. Мистеръ Порсль былъ такъ добръ, что взялъ на себя трудъ увѣдомить васъ о существованіи такого незначительнаго человѣка, какъ я.
   -- Письмо отъ Порсля! давно вы его видѣли? я ужь нѣсколько лѣтъ не видѣлся съ.нимъ.
   -- Онъ всегда, говоритъ о васъ съ большимъ почтеніемъ. Онъ сдѣлался недавно государственнымъ адвокатомъ; вы знаете, это почетная и очень выгодная должность.
   -- А какъ поживаетъ мистриссъ Гаусъ? что дѣлаетъ Мери и гдѣ она теперь? вмѣшалась Адель, вы не сказали ни слова ни о ней, ни объ ея родителяхъ. Я думала, вы живете на своей плантаціи въ Луизіанѣ?
   -- Въ такомъ случаѣ какъ бы я могъ быть здѣсь? Нѣтъ, мы не купили плантаціи въ Луизіанѣ, потому что въ Мемфисѣ, гдѣ мы, по счастью, остановились на сутки, мы слышали такія неблагопріятныя вѣсти о сосѣдяхъ, что рѣшились пожертвовать лучше задаткомъ, чѣмъ издержать такой большой капиталъ на имѣніе, которое, можетъ быть, не стоитъ того. Услышавъ, что близь Синквилля въ Миссисипи продается ферма, мы высадились тамъ, нашли, что условія довольно умѣренны,-- земля и строенія въ отличномъ порядкѣ, и на той же недѣлѣ условились въ покупкѣ.
   -- Мери въ Синквиллѣ! радостно вскричала Адель:-- о! какъ это чудесно! вѣдь это только шесть миль отъ Елены; я очень скоро пріѣду повидаться съ ней.
   -- Я за тѣмъ и пріѣхалъ, чтобъ попросить васъ объ этомъ. Вы должны приготовиться къ продолжительному отсутствію; Мери, я увѣренъ, не скоро васъ отпуститъ. Она просила меня еще попытаться убѣдить васъ ѣхать къ ней со мной, если это возможно. Мой кабріолетъ ждетъ меня на той сторонѣ, а я переѣхалъ верхомъ только потому, что не зналъ, въ городѣ ли вы, или нѣтъ.
   -- Какъ же въ такомъ случаѣ вы сдѣлаете съ своимъ визитомъ къ Ливели? спросилъ мистеръ Дэйтонъ, вы должны отложить его.
   Адель взглянула на мистриссъ Дэйтонъ и покраснѣла.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, сказала мистриссъ Дэйтонъ, это не возможно, вчера вечеромъ мы обѣщали Ливели, что пріѣдемъ сегодня, и, разумѣется, мистриссъ Ливели приготовилась и будетъ очень недовольна, если мы не сдержимъ слова. Быть можетъ, мистеръ Гаусъ можетъ ѣхать съ нами? въ такомъ случаѣ Адель завтра можетъ съ нимъ ѣхать и онъ не напрасно проѣздитъ.
   -- И прекрасно! меня на день или на два можетъ замѣнить батюшка; онъ еще здоровъ и силенъ. Къ тому же я давно желалъ познакомиться съ сквайромъ Дэйтономъ, о которомъ я слышалъ въ Синквиллѣ такъ много хорошаго.
   -- Мнѣ тѣмъ болѣе жаль, что я лишенъ сегодня удовольствія быть въ вашемъ обществъ. Мои занятія не позволяютъ мнѣ теперь ѣхать изъ Елены. Но надѣюсь, что мы скоро опять увидимся и что вы останетесь у насъ долѣе. Но вотъ и лошади. Теперь, мистеръ Гаусъ, вы можете сейчасъ же принять обязанность кавалера и покровителя; мой старый Цезарь не очень годится для этой должности.
   -- Я горжусь вашей довѣренностью, послѣ такого короткаго знакомства, и постараюсь оправдать ее. Но, продолжалъ мистеръ Гаусъ, я не знаю дороги...
   -- Я могу указывать вамъ дорогу, живо перебила Адель.
   -- За такимъ прекраснымъ проводникомъ я послѣдовалъ бы и на смерть.
   -- Э, э, сэръ! сказалъ мистеръ Дэйтонъ, это опасныя выраженія въ устахъ молодаго и притомъ женатаго человѣка; если ваша жена...
   -- И я и Мери знаемъ, что это значитъ, сказала безъ всякаго замѣшательства Адель. Мистеръ Гаусъ иногда пишетъ стихи, а поэтамъ позволяется преувеличивать. Но лошади ждутъ насъ; и такъ, сэръ рыцарь, я буду вашимъ провожатымъ.
   Сказавъ это, Адель сошла съ лѣстницы вмѣстѣ съ мистриссъ Дэйтонъ и вспрыгнула на сѣдло прежде, чѣмъ Сандерсъ, прощавшійся съ сквайромъ, успѣлъ ей помочь, такъ что ему осталось только поставить въ стремя ея маленькую ножку, обутую въ красную бархатную туфельку. Потомъ онъ вскочилъ на своего нетерпѣливаго коня и всѣ трое отправились галономъ къ фермѣ Ливели.
   Въ то время, какъ двѣ леди и ихъ спутникъ выѣзжали въ лѣсную чащу, къ берегу подплывалъ большой флатботъ. На бортѣ, кромѣ пяти лодочниковъ, которые со всею силою работали своими тяжелыми длинными веслами, стараясь какъ можно скорѣе прибиться къ мѣсту высадки, стояли два человѣка,-- наши старинные знакомцы: Эджевортъ и его достойный спутникъ Томъ Борнвелль. Подлѣ нихъ сидѣла старая собака, съ видимымъ участіемъ слѣдившая за движеніями матросовъ; умное животное понимало, что послѣ долгаго заключенія на суднѣ она скоро опять выйдетъ на берегъ.
   Былъ однакожъ на суднѣ одинъ человѣкъ, совершенно не довольный этими распоряженіями, именно -- рулевой. Онъ представлялъ много аргументовъ противъ высадки, но принужденъ былъ повиноваться и сердито замолчалъ; но черезъ нѣсколько времени его гнѣвъ опять выразился такими словами:
   -- Это чистая глупость плыть въ такое мѣсто! Придется какъ быкамъ работать, чтобъ выбраться изъ водоворота, а между тѣмъ здѣсь вовсе нельзя сбыть такъ выгодно грузъ, какъ въ Виксбургѣ или на мысѣ Монгомери.
   -- Хотѣлъ бы я знать, что вы нашли тамъ, на мысѣ Монгомери, сказалъ Эджевортъ, -- это по вашему удивительнѣйшее торговое мѣсто.
   -- Гдѣ же онъ? спросилъ Томъ, я прежде бывалъ часто на рѣкѣ, но ничего не слыхивалъ о немъ.
   -- Есть здѣсь много мѣстъ, которыхъ вы не знаете, проворчалъ лоцманъ, много перемѣнъ можетъ случиться въ годъ; вотъ, посмотрите, Елена;-- когда я въ первый разъ плылъ по Миссисипи, тутъ было нѣсколько домовъ, а теперь это правильный городъ. Четыре года тому назадъ Монгомери первый выстроилъ тамъ хижину, а теперь это ключъ къ западу, потому что всѣ пароходы идутъ кратчайшей дорогой, чрезъ Бѣлую рѣку въ Арканзасъ, и всѣ останавливаются тамъ. Одинъ купецъ, жившій тамъ, купилъ флатботъ съ крупичатой мукой, а онъ быль не изъ самыхъ богатыхъ.
   -- Ну, хорошо, сказалъ старый Эджевортъ, такъ какъ у тебя такое странное расположеніе къ этому мѣсту, я не мѣшаю высадиться тамъ; но сначала мы попробуемъ поторговать здѣсь. Я чувствую расположеніе къ Еленѣ и не вижу причины, почему не попытаться распродать здѣсь нашъ грузъ. Гребите, ребята, гребите, вскрикнулъ онъ:-- чрезъ нѣсколько минутъ мы будемъ у берега, тогда вечеръ вашъ, гуляйте, какъ знаете.
   Матросы усердно работали своими тяжелыми "перьями" Томъ стоялъ на носу лодки съ веревкой въ рукѣ и когда судно прошло мимо другихъ флатботовъ, прикрѣпленныхъ къ берегу, онъ первый вскочилъ на бортъ, потомъ на берегъ и прикрѣпилъ веревку къ желѣзному кольцу. Въ нѣсколько секундъ тяжелое, неуклюжее судно причалило къ мягкому глинистому берегу и весла были положены. Оставивъ двухъ человѣкъ на лодкѣ, Эджевортъ, Томъ, всѣ матросы и старая собака вышли на берегъ посмотрѣть на городъ, справиться о цѣнахъ на сѣверные продукты и посмотрѣть, нельзя ли начать дѣла.
   Лоцманъ Билль, вмѣсто того, чтобъ идти съ другими, медлилъ на берегу, по-видимому, безъ всякой цѣли, пока его товарищи не скрылись изъ виду. Тогда онъ быстрыми шагами повернулъ въ улицу Вальнутъ и остановился тамъ у небольшаго домика, стоявшаго одиноко. Онъ постучался и въ верхнемъ окнѣ показалось знакомое читателю лице, мистриссъ Брэдфордъ. Едва она увидѣла посѣтителя, какъ отскочила назадъ съ крикомъ удивленія, а можетъ быть, радости, и немедленно на лѣстницѣ раздались ея скорые шаги. Она почти съ юношеской поспѣшностью отворила дверь и ввела желаннаго гостя.
   -- Ну, Билль, вашъ приходъ для меня великое утѣшеніе! былъ ея привѣтъ, показывающій, что они были если не дружны, то по-крайней-мѣрѣ коротко знакомы. Послѣдніе три дня я нетерпѣливо ожидала васъ. Мой дорогой покойникъ былъ совершенно правъ, когда говорилъ: Луиза, говорилъ онъ...
   -- О! полно объ этомъ, проворчалъ Билль, видимо забывая, что говоритъ съ женщиной. Скажите лучше, какія вѣсти съ острова и есть ли теперь кто нибудь изъ нашихъ въ Еленѣ?
   -- Вотъ какъ, господинъ медвѣдь, вскричала раздосадованная леди, я думала, что вы еще не совсѣмъ забыли на сѣверъ хорошее обращеніе и что вы можете сказать по-крайней-мѣръ "здравствуйте", входя въ чужой домъ. Я пріобрѣла-таки кое-какой опытъ въ жизни и ужь не такой цыпленокъ, чтобъ каждый могъ обмануть меня, но я знаю, что мой дорогой покойникъ былъ правъ. Луиза, говорилъ онъ, ты...
   -- Добрая, почтенная женщина, прервалъ Билль, подавая хозяйкѣ руку. Онъ слишкомъ хорошо зналъ мистриссъ Брэдфордъ, и понималъ, что иначе легко поссориться съ ней. Я полагалъ, что въ это время вы сколько нибудь поняли грубаго Билля, онъ не очень хорошо воспитанъ, но съ добрыми намѣреніями, а теперь, моя прекрасная мистриссъ Брэдфордъ, скажите каково идутъ дѣла на нашей территоріи? Что подѣлываетъ капитанъ и его труппа? И могу ли я найти кого нибудь изъ нашихъ въ Еленѣ, если мнѣ понадобится ихъ помощь?
   -- Билль найдетъ здѣсь болѣе десятка своихъ, крикнулъ кто-то на верху лѣстницы:-- каково поживаешь, старый пріятель? добылъ призъ? Онъ во-время придетъ, особенно если онъ стоитъ того, чтобъ за нимъ ходить.
   -- Блакфутъ! это также вѣрно, какъ то, что я живъ, закричалъ лоцманъ Черепахи, радостно вбѣжавъ на лѣстницу. Здорово... хорошо, что мы встрѣтились, ты можешь помочь мнѣ увезти изъ Елены стараго дурака, который забралъ себѣ въ голову торговать здѣсь. Грузъ незначителенъ, но у него покрайней-мѣрѣ десять тысячь долларовъ въ кассѣ, а если онъ здѣсь все продастъ, то уѣдетъ на первомъ пароходъ и избѣжитъ нашихъ сѣтей.
   -- Это надо предупредить; мы потолкуемъ объ этомъ.
   -- Да, только я не знаю, можемъ ли мы довѣриться нашей любезной хозяйкѣ.
   -- Подите вы! Блакфутъ здѣсь какъ дома, онъ можетъ дать все, что вамъ нужно, у меня есть дѣло. Съ этими словами хозяйка выюркнула изъ комнаты.
   -- Скажи мнѣ прежде всего, хорошо ли идутъ дѣла на островѣ? спросилъ Билль, когда они усѣлись передъ бутылкой рома и маленькой корзинкой сухарей. Все какъ слѣдуетъ?
   -- Какъ нельзя лучше; но хорошо, что ты пріѣхалъ сегодня. Завтра вечеромъ, ты знаешь, у насъ будетъ обыкновенное общее собраніе, и будутъ обсуживаться два-три важные предметы. Келли боится, что рано или поздно, а намъ измѣнятъ, и чтобъ обезпечить насъ отъ этого, предлагаетъ купить пароходъ; также будутъ рѣшаться и другія интересныя дѣла. Ты долженъ подождать здѣсь по крайней мѣрѣ съ часъ, иначе пріѣдемъ слишкомъ рано. Теперь такъ поздно, смеркается.
   -- Я это знаю, только боюсь, что не удастся уговорить стараго глупца ѣхать. Онъ думаетъ, что здѣсь его дѣла чудесно пойдутъ.
   -- Гм! какъ бы это сдѣлать, произнесъ Блакфутъ: -- купить его хламъ?
   -- Ты купишь? Нѣтъ, это негодится. Ему вовсе не нужно покупщика. Надо только убѣдить его, что дальше внизъ по рѣкѣ онъ найдетъ болѣе выгодный сбытъ. А дальше ужь извѣстно, что...
   -- Билль, ужели ты думаешь, что я такъ глупъ, что не съумѣю отличить сассафрасъ отъ сассапарели? Если я куплю судно и грузъ, то само собой разумѣется, что я живу не здѣсь и что его слѣдуетъ привезти на мысъ Монгомери или куда нибудь въ другое мѣсто.
   -- Чудесная мысль! крикнулъ Билль, стукнувши кулакомъ по столу такъ, что всѣ стаканы задрожали. Такъ и сдѣлаемъ. Ты разъиграешь роль купца; поѣдешь со мной, и тогда мы можемъ очень удобно посадить судно на мель подъ островомъ... Постой, мнѣ пришла въ голову мысль, съиграемъ шутку. Ты долженъ сказать, что ты изъ Викторіи, это дастъ мнѣ предлогъ обойти No 61 не съ лѣвой стороны, какъ написано въ мореплавателѣ, а съ правой; потомъ ты начни бранить мысъ Монгомери, тамошнюю торговлю, это будетъ пріятно старику, онъ подумаетъ, что я ошибался, и скорѣе попадется въ ловушку. Онъ не любитъ меня, безъ особенной причины, я думаю, по инстинкту; и я не порицаю его, у него ужь есть на это причина и скоро будетъ другая.
   -- А какая же можетъ быть причина теперь?
   -- Теперь нечего толковать объ этомъ, сказалъ Билль, однимъ глоткомъ опорожнивая свой стаканъ; есть вещи, о которыхъ старый опытный человѣкъ неохотно говоритъ. Молчаніе никого не оскорбляетъ, а болтовня погубила ужь много хорошихъ людей. Но вотъ идетъ мистриссъ Брэдфордъ. Ну, моя милая леди, вы все еще сердитесь. Я былъ въ страшномъ затрудненіи, когда пришелъ сюда; Блакфутъ, спасибо, все устроилъ.
   Мистриссъ Брэдфордъ была не изъ числа людей, которые могутъ долго сердиться на того, кто по ихъ разсчету можетъ быть имъ полезенъ, а потому она подала руку и сказала довольно ласково:
   -- Ничего, Билль, я знаю, у тебя были хорошія намѣренія, хотя ты и велъ себя неучтиво. Но какую ты отпустилъ бороду, страшно смотрѣть. Всѣ дѣти побѣгутъ отъ тебя. Подите сбрейте эти щетины. Вы и въ самомъ лучшемъ своемъ нарядъ не такъ красивы, чтобъ отъ васъ пришлось палкою отгонять дѣвушекъ. Это напоминаетъ мнѣ слова моего дорогаго покойника: Луиза, говорилъ онъ, на свѣтѣ есть лица...
   -- Милая мистриссъ Брэдфордъ, вмѣшался Блакфутъ, нѣжно взявъ ее за руку; вы помните, о чемъ я васъ просилъ, а вотъ я жду здѣсь цѣлый часъ и все напрасно. Право мнѣ пора идти, потому что, во-первыхъ, Келли будетъ сердиться, а во-вторыхъ, намъ надо кончить важное дѣло, нетерпящее отлагательства, и такъ, если можно...
   -- Какъ этотъ человѣкъ спѣшитъ, сказала дама, отъискивая что-то тщательно спрятанное въ узлѣ съ платьемъ и бѣльемъ. Мистриссъ Брэдфордъ встревожилась, видя, что усилія ея безплодны и принялась дѣятельнѣе рыться, приговаривая, "этого только недоставало."
   Когда же она наконецъ отыскала, что было нужно, физіономія ея просіяла на мгновеніе, но потомъ, вынимая изъ кучи бѣлья кожаный мѣшокъ, она глубоко вздохнула. Мѣшокъ былъ отдѣланъ сталью и отпирался ключомъ, привязаннымъ къ нему же. Она взяла изъ него нѣсколько банковыхъ билетовъ И нѣсколько монетъ, завернутыхъ въ бумагу.
   -- Вотъ вамъ, вампиры! высасывайте изъ бѣдной, одинокой вдовы послѣднія ея деньги; вотъ ненасытные сборщики податей! каждый мѣсяцъ, какъ новая полная луна, являетесь и еще ворчите, чтобъ больше награбить...
   -- Да, да, сказалъ Блакфутъ смѣясь, нѣтъ сомнѣнія, вамъ было бы пріятнѣе, еслибъ мы небезпокоились узнавать, что вы получаете за вещи, которыя продаете, но я не знаю, на что вамъ жаловаться, вы прекрасно устроили дѣла, вы можете сидѣть здѣсь, въ Еленѣ, въ теплѣ и безопасности, между тѣмъ какъ мы должны заработывать себѣ пропитаніе ночью, съ опасностью жизни.
   -- Тепло и безопасно! рѣзко вскричала мистриссъ Брэдфордъ. Что вы толкуете о томъ, чего не понимаете! Безопасно! хороша безопасность! еще вчера ввечеру, какая-то негодница пыталась отворить дверь въ мой домъ поддѣльными ключами, когда я пошла навѣстить своихъ друзей.
   -- Какъ, сюда? вскричалъ Блакфутъ, можетъ быть только для того, чтобъ украсть что нибудь.
   -- Только украсть что нибудь! Мистеръ Блакфутъ, мнѣ кажется, слово -- только, здѣсь вовсе нейдетъ! Только украсть! Чего бы вы захотѣли еще отъ разбойника и вора, сэръ? Но мой дорогой покойникъ всегда говорилъ: "Луиза, говорилъ онъ, ты слишкомъ добра, ты слишкомъ довѣряешь другимъ, и дорого заплатишь за свою неопытность, ты будешь обманута и обижена", вотъ что говорила эта прекрасная душа. Но я знаю эту негодницу, которая отворяетъ чужія двери поддѣльными ключами! Если она еще разъ попадется мнѣ съ своимъ невиннымъ робкимъ лицомъ и своими лукавыми словами: "Доброе утро, мистриссъ Брэдфордъ", я...
   -- А кто она? кого вы подозрѣваете? спросилъ Блакфутъ.
   -- Вамъ нѣтъ дѣла, знаю кто. А это я еще лучше знаю,-- никто не имѣетъ права рыться въ моемъ коммодѣ. Я честная женщина, и чистыми деньгами плачу за то, что покупаю. Откуда взято то, что я покупаю, я не могу знать и мнѣ, какъ дамѣ, нѣтъ дѣла. Мой дорогой покойникъ всегда говорилъ: "Луиза, занимайся только своими, а не чужими дѣлами. Женщина должна жить въ уединеніи и заниматься хозяйствомъ; это и составляетъ украшеніе прекраснаго пола; и еслибъ у тебя не было одной слабости..." я знаю, что она есть и не отстаю отъ нея, потому что въ ней нѣтъ большаго преступленія... "Я назвалъ бы тебя образцовой женщиной." Я думаю, что если мужъ говоритъ это своей женѣ, когда они одни, то это истинная, а не пустая лесть.
   Блакфутъ между тѣмъ спокойно считалъ поданныя ему деньги, не обращая ни малѣйшаго вниманія на монологи сердобольной вдовы. Билль всталъ и подошелъ къ окну, откуда могъ видѣть часть рѣки, и вдругъ закричалъ:
   -- Блакфутъ, пойдемъ на лодку и примемся за дѣло, а то упустимъ время. Если оканчивать дѣла, то сегодня ввечеру.
   -- Можетъ быть, лучше будетъ, если мы подождемъ до завтрашняго утра?
   -- Никто не помѣшаетъ намъ между лѣвымъ берегомъ и островомъ. Сверхъ того, я не люблю сигнальныхъ выстрѣловъ по ночамъ. Днемъ никто не обратитъ на него вниманія, а ночью каждый спрашиваетъ, что это такое? Положимъ, что ты пойдешь теперь же и посмотришь, что можно сдѣлать съ старикомъ? Очень досадно будетъ, если онъ найдетъ здѣсь покупщика. Тогда призъ уйдетъ изъ-подъ носу.
   -- Пойдемъ, сказалъ Блакфутъ вставая. Что касается до нашего дѣла, мистриссъ Брэдфордъ, то на лодкѣ, о которой я говорилъ, будетъ красно зеленый флагъ. Остальное вы знаете. Прощайте.
   Не обращая вниманія на возраженія леди, которая видимо была недовольна уходомъ гостей, не сообщившихъ ей своихъ плановъ, два товарища вышли изъ дому и направились къ рѣкѣ.
   Между тѣмъ жители Уэбша бродили по городу, пока лодочники отдыхали и освѣжались послѣ трудовъ. Эджевортъ разспрашивалъ о цѣнахъ на сѣверные продукты, и нашелъ, что ему здѣсь не такъ легко продать свой грузъ, какъ онъ воображалъ. Купцы, по-видимому, не были расположены покупать; у нихъ было мало сообщеній внѣ города, а что нужно было въ городѣ, они получали за умѣренную цѣну отъ мистриссъ Брэдфордъ, къ которой ему совѣтовали обратиться, говоря, что она вѣрно купитъ его грузъ.
   -- Послушай, Томъ, сказалъ старикъ, когда они пошли къ лодкѣ. Я полагалъ, что Елена вовсе не такова, здѣсь мы ничего не сдѣлаемъ. Я не могу довѣрять этому Биллю; не знаю почему, я не могу равнодушно смотрѣть на него, и однакожъ чувствую, что несправедливъ къ нему, потому что онъ очень хорошо довезъ насъ сюда. Онъ такъ много толкуетъ о мысѣ Монгомери, что я думаю, у него есть тамъ какой нибудь пріятель или родственникъ, или какія нибудь свои дѣла. Хотѣлъ бы я узнать, что все это значитъ. До Монгомери отсюда, кажется, небольше пятидесяти миль и не много больше до устья Бѣлой рѣки. Если можно, я охотно бы продалъ тамъ свой грузъ. Не сядешь ли ты въ небольшую лодочку и не поплывешь ли впередъ тихонько вдоль берега впереди насъ? По берегамъ много маленькихъ городковъ, и если ты до мыса Монгомери не встрѣтишь покупщика, то по-крайней-мѣрѣ будешь имѣть случай узнать о цѣнахъ до моего прибытія съ судномъ. А я останусь здѣсь до завтра, нужно поправить рифль. Не знаю, какъ могъ сломаться курокъ; здѣсь на Миссисипи всегда нужно оружіе, къ тому же я не желаю таскать съ собой безполезный грузъ.
   -- Сломанъ курокъ! вскричалъ удивленный Томъ, я очень бы желалъ знать, какъ это случилось. На желѣзномъ берегу вы еще Застрѣлили индѣйку.
   -- Да, и полагаю, что тогда я и сломалъ, больше негдѣ. Но здѣсь есть ружейный мастеръ и онъ можетъ сдѣлать новый курокъ. Теперь, мой другъ, принимайся за дѣло. Но не возьмешь ли ты съ собой на помощь двоихъ людей, или хоть одного?
   -- Мнѣ не надо помогать, спѣшить не для чего. Пошлите мнѣ послѣ Боба изъ Теннеса помочь выгрузить ботъ. Не забудьте боченокъ виски. Вотъ еще что: когда вы будете близь No 67, около мыса Монгомери, дайте сигналъ, что вы приближаетесь. Вы можете выстрѣлить изъ ружья или вывѣсить красную фланелевую рубашку, чтобъ мнѣ не уйти цѣлыя двѣ мили напрасно.
   Легкими шагами спустился онъ съ берега, и скоро приготовилъ себѣ лодку. Онъ растянулъ тентъ надъ головой, дружески махнулъ рукой въ знакъ прощанія старику и поплылъ внизъ по рѣкѣ.
   Эджевортъ стоялъ нѣсколько времени на берегу, задумчиво смотря на удалявшуюся лодку. Внезапно онъ услышалъ за собой шаги и обернувшись увидѣлъ подлѣ себя рулеваго.
   -- Это Томъ? спросилъ послѣдній, устремивъ глаза на маленькую лодку. Мнѣ кажется, это онъ?
   -- Да, это Томъ; отвѣчалъ Эджевортъ, направляясь къ городу.
   -- За чѣмъ онъ поплылъ раньше насъ? Или наше общество для него не хорошо? Онъ взялъ нашу лодку, а если она понадобится намъ?
   -- Въ такомъ случаѣ намъ придется обойтись безъ нея, сказалъ спокойно Эджевортъ. Если вы непремѣнно хотите знать, то онъ отправился къ Монгомери справиться о цѣнахъ, и завтра рано поутру мы послѣдуемъ за нимъ.
   Насмѣшливая улыбка исказила дикое лицо рулеваго, когда онъ услышалъ благопріятную вѣсть.
   -- Въ отелѣ Союза находится купецъ изъ Викторіи, который слышалъ о вашемъ грузѣ. Онъ спрашивалъ меня, на суднѣ ли вы; кажется, онъ намѣренъ купить его.
   -- А гдѣ Викторія? спросилъ Эджевортъ, повернувшись къ лоцману.
   -- Викторія? немного выше Монгомери, на противоположномъ берегу, вы можете увидѣть се съ мыса Монгомери.
   -- Какъ его зовутъ?
   -- Не знаю, я не спрашивалъ. Онъ не похожъ на настоящаго купца, но вы можете сами переговорить съ нимъ.
   Эджевортъ медленно пошелъ къ отелю Союза, а Билль, шатаясь по берегу, ворчалъ, злобно улыбаясь:
   -- Поди, старый дуракъ, а потомъ посмотришь, сохранятся ли твои кости въ Миссисипи, какъ кости твоего сына близъ Уэбша. Поди, поторгуйся еще разъ, послѣдній разъ въ этомъ міръ.
   

X.
Фирма Ливелей.

   Въ густомъ зеленомъ лѣсу трудолюбивая рука человѣка очистила значительное пространство между огромными стволами гигантскихъ деревьевъ; здѣсь уютно притаился красивый, прочный домикъ, окруженный высокимъ заборомъ и снабженный всѣмъ необходимымъ для полнаго комфорта.
   Прямо противъ дома, на срубленномъ деревѣ, сидѣлъ съ серебристыми волосами, но все еще свѣжій и сильный старикъ; его свѣтлые глаза смотрѣли на свѣтъ Божій болѣе 60 лѣтъ, но все еще были веселы и смѣлы.
   Голова его была обнажена, и бѣлые какъ снѣгъ волосы падали на загорѣлую шею. На немъ былъ сѣрый суконный сюртукъ, такіе же панталоны, голубой жилетъ и бѣлая какъ снѣгъ рубашка. Ноги были голы и, казалось, его безпокоили москитосы, потому что время отъ времени онъ билъ ихъ краснымъ шелковымъ платкомъ, который держалъ въ рукѣ, и обмахивался имъ, какъ опахаломъ. Недалеко отъ него стоялъ мужчина, гораздо моложе его, и снималъ кожу съ годовалаго оленя.
   Огромная черная ньюфаундлендская собака, съ бѣлой грудью и такими же лапами, съ темными пятнышками на губахъ и подъ глазами, признакъ чистокровныхъ американскихъ собакъ,-- внимательно смотрѣла, какъ будто это дѣло лично до нея касалось.
   Возлѣ молодаго человѣка, одѣтаго въ костюмъ западныхъ охотниковъ, лежала кожаная охотничья рубашка.
   Бѣлокурые, вьющіеся волосы и голубые глаза придавали ему сходство съ германскимъ типомъ; но пѣсня, которую онъ напѣвалъ, ручалась за его американское происхожденіе и воспитаніе. Это былъ Вилліамъ Кукъ, зять Ливеля, пріѣхавшій съ дѣтьми и женой изъ Fourche la fave, съ намѣреніемъ основать въ окрестностяхъ ферму. Пока строился его домъ, онъ жилъ у своего тестя и занималъ лѣвую половину дома.
   Черезъ нѣсколько минутъ явилась его жена, хорошенькая, молодая женщина съ ребенкомъ на рукахъ. Между пнями деревьевъ бѣгали еще другіе бѣлокурые, краснощекіе дѣти ловили бабочекъ или дразнили стараго, степеннаго пѣтуха, который съ гнѣвнымъ кудахтаньемъ, большими шагами спасался отъ преслѣдованія своихъ неумолимыхъ мучителей. Потерпѣвъ неудачу при отступленіи и уставши отъ этой игры, онъ перелетѣлъ наконецъ заборъ и, къ великой радости дѣтей, захлопалъ крыльями, закрылъ глаза и закукарекалъ во все горло.
   Ребенокъ, увидѣвъ своихъ веселыхъ братьевъ, протянулъ маленькія ручки и принялся бить своими, еще слабыми, ногами, какъ бы желая погнаться за ними.
   -- Пусти этого крикуна, Бетси, сказалъ смѣясь ея мужъ; развѣ не видишь, что и онъ хочетъ побѣгать?
   -- Онъ ушибется.
   -- О, вздоръ, онъ долженъ узнать, что такое земля!
   Мать наклонилась съ высокаго порога, поставила маленькаго человѣчка на землю, и онъ съ громкимъ крикомъ восторга поползъ на четверенькахъ къ отцу, манившему его къ себѣ.
   Огромная ньюфаундлендская собака, однимъ прыжкомъ подскочила къ ребенку, поднявъ свой прекрасный густой хвостъ, и потряхивая своими кудрявыми ушами.
   Она бережливо хотѣла поднять его за полу рубашки и донести до господина; но онъ крикнулъ ей: пусти его, красавецъ, пусти его. Отойди, старикъ, онъ и самъ дойдетъ! ложись, песъ. Посмотрите на этого неуклюжаго скота, онъ опрокинулъ ребенка!
   Собака, которой запретили взять ребенка, попрыгала нѣсколько времени около него, отворотивши въ сторону свою голову и махая хвостомъ; потомъ попыталась притянуть къ себѣ ребенка, но повалила его. Мальчикъ не заплакалъ, а напротивъ, издавалъ самые веселые восклицанія, продолжая свои путь къ отцу, который подошелъ къ нему и смѣясь поднялъ на руки.
   -- Вилліямъ, сказалъ его тесть, улыбаясь и потирая съ удовольствіемъ руки: Вилліямъ, это будетъ славный парень; смотри, какой онъ здоровый, толстенькій, какъ слѣдуетъ мальчику. А вѣдь оленьи окорока будутъ вкусны; хорошо, если бы ты послѣ обѣда пошелъ къ камышу; я думаю, ты найдешь тамъ кое-что
   -- Ожиданія эти часто бываютъ обманчивы, сказалъ Кукъ. Я люблю охотиться; въ міръ для меня нѣтъ лучшаго удовольствія. Мнѣ кажется, я сдѣлался бы индѣйцемъ, еслибъ за меня...
   -- Еслибъ за тебя кто нибудь сталъ ростить маисъ и картофель, такъ? сказалъ старикъ.
   -- Да, да, продолжалъ онъ, удовольствіе бродить цѣлые дни по лѣсу, только для того, чтобъ принести домой хорошую дичь, я вѣрю вамъ, это понравилось бы и мнѣ тоже. Но это не годится; напримѣръ, на что были бы похожи теперь мои ребята, еслибъ ихъ отецъ только и дѣлалъ всю жизнь, что пачкалъ свое одноствольное ружье. Нѣтъ, нѣтъ, мы посланы не для того, чтобъ... Москитосы какъ бѣшеные кусаютъ сего дня, и онъ потеръ пяткой ноги другую ногу. Мы посланы въ міръ для того, чтобъ въ потѣ лица добывать себѣ хлѣбъ, то есть, мы должны много трудиться, чтобъ выростить побольше маису и картофелю.
   Кукъ посмотрѣлъ съ нѣкоторымъ удивленіемъ на него и сказалъ:
   -- Вы сегодня говорите длинныя рѣчи, у васъ не было этого обыкновенія.
   -- Нѣтъ, но не худо порой поговорить резонно съ вами, молодыми людьми. И мнѣ самому полезно высказать, что я думаю.
   -- О! о! вы хотите прочитать проповѣдь противъ охоты, это отлично.
   -- Да, и не только противъ охоты, но и противъ... Галло! красавецъ, посмотри-ка, кажется, ѣдутъ наши гости.
   Красавецъ вскочилъ, съ секунду обнюхивалъ воздухъ и громко залаялъ, на что немедленно отвѣчали другія собаки, лежавшія въ тѣни.
   Веселые возгласы Джемса раздались въ отвѣтъ собакамъ, которыя радостно бросились навстрѣчу своему молодому господину, потомъ привѣтствовали маленькую кавалькаду, появившуюся на опушкѣ лѣса и быстро приближавшуюся къ простой рѣшетчатой калиткѣ, которая вела во дворъ, лежавшій передъ домомъ.
   Кукъ пошелъ отворить калитку, но Джемсъ предупредилъ его, перескочивъ черезъ 4-хъ футовой заборъ. Сандерсъ, тоже смѣлый наѣздникъ, конечно послѣдовалъ примѣру лѣснаго обитателя; оба соскочили съ лошадей и поспѣшили къ калиткѣ.
   -- Берегитесь, джентльмены! закричала Адель. И прежде, чѣмъ мистриссъ Дэйтонъ успѣла вскрикнуть: Адель! она перескочила заборъ и выпрыгнула изъ сѣдла безъ всякой помощи. Старая мистриссъ Ливели и мистриссъ Кукъ встрѣтили се сердечными привѣтствіями и дружескими упреками за излишнюю смѣлость.
   Кукъ отворилъ калитку для мистриссъ Дэйтонъ, и все общество собралось вокругъ широколиственнаго орѣховаго дерева; одни усѣлись на пни деревьевъ, другіе на стульяхъ, на ящикахъ,-- короче, на томъ, что было подъ рукой. Мистриссъ Ливели, не смотря на свои года, не позволяла никому распоряжаться кофеемъ. Она принесла огромный кофейникъ, и скоро чашки были наполнены и поданы всѣмъ.
   -- Кофе послѣ обѣда! Это новая мода, мистриссъ Ливели, кто же пьетъ кофе въ это время?
   -- Я научилась этому отъ Нѣмцевъ, отъ нашихъ прежнихъ сосѣдей, сказала старушка, потрепавъ Адель по шеѣ. Я не считаю это большою роскошью, кофе никогда не бываетъ такъ вкусенъ, какъ послѣ обѣда, а такихъ добрыхъ дорогихъ гостей мы должны угостить, какъ умѣемъ.
   -- Кто этотъ красивый молодой человѣкъ, пріѣхавшій съ тобой? Шепнулъ Кукъ молодому Ливели, кажется, я его видалъ гдѣ-то прежде.
   -- Я ничего не знаю о немъ, сказалъ Джемсъ, бросивши на Сандерса вовсе недружескій взоръ, я не приглашалъ его, и онъ обращается съ миссъ Адель какъ будто быль воспитанъ вмѣстѣ съ нею или какъ братъ, между тѣмъ я знаю, что у нея нѣтъ брата.
   -- У него прекрасные волосы! замѣтилъ Кукъ.
   -- Прекрасные волосы! презрительно пробормоталъ Джемсъ, они похожи на связку льну; достаточно одной такой сырой физіономіи какъ у него, чтобъ испортить аппетитъ.
   Кукъ засмѣялся. Не трудно было угадать причину неудовольствія Джемса, которое не ускользнуло отъ вниманія Адели; пока ея сосѣдъ старался занять ее, она полусмѣясь, полусердясь посматривала на Джемса и наконецъ подозвала его къ себѣ. Мистриссъ Дэйтонъ занята была оживленнымъ разговоромъ съ двумя деревенскими дамами, о маслѣ, сырѣ, старыхъ коровахъ и прочее.
   -- Ну, сэръ, сказала она, смотря на Джемса, своими большими, ясными, проницательными глазами, и привела его въ величайшее смущеніе, хотя онъ намѣревался быть любезнымъ до нельзя и забыть свою отчаянную робость. Джемсъ снялъ свою широкополую соломенную шляпу и вертѣлъ ее въ рукахъ, между тѣмъ какъ Адель продолжала: дорогой вы обѣщали разсказать мнѣ о недавнемъ приключеніи вашемъ съ пантерой; я слышала, что шкура ея виситъ на этомъ деревѣ. Мистеръ Гаусъ утверждаетъ, что невозможно человѣку побѣдить пантеру, имѣя въ рукѣ одинъ ножъ.
   -- Ну, я не знаю.... началъ заикаясь Джемсъ, которому говорить о своихъ дѣлахъ молодой леди казалось безстыднымъ хвастовствомъ, не знаю.... мистеръ Гаусъ.... можетъ быть....
   -- Легче напасть на пантеру, чѣмъ говорить объ этомъ послѣ, вмѣшался Сандерсъ съ насмѣшливой улыбкой; въ подобныхъ исторіяхъ обыкновенно забываютъ собакъ, которыя подвергаются опасности; а звѣря убиваютъ, стоя въ безопасномъ разстояніи, изъ рифля, а потомъ ужь трупъ колютъ ножемъ раза два въ грудь или въ желудокъ, такъ чтобы разрѣзы въ шкурѣ показывали трудность борьбы. Я видалъ такіе примѣры.
   Джемсъ смотрѣлъ на молодаго человѣка, въ небрежной позѣ стоявшаго подлѣ молодой дѣвушки, передъ которой онъ, Ливели, былъ такъ робокъ и застѣнчивъ. Когда онъ понялъ смыслъ словъ, сначала темныхъ для лѣснаго жителя, кровь бросилась ему въ лице, его застѣнчивость и смущеніе начало исчезать и онъ сказалъ рѣшительнымъ тономъ.
   -- Когда я убилъ пантеру однимъ ножемъ, то это значитъ, что тутъ не участвовали ни собаки, ни порохъ, ни свинецъ. Не знаю, чужестранецъ, гдѣ вы набрались такихъ идей... Ни одинъ человѣкъ, называющій Джемса Ливели другомъ, не можетъ обличить его во лжи.
   -- Мой милый мистеръ Ливели, сказалъ Сандерсъ, вовсе не желавшій затѣять ссору, которая могла разстроить его планы. Вы должны знать, что такъ называемыя охотничьи приключенія не могутъ назваться ложью. Охотникъ имѣетъ привиллегію поэта, и ему позволяется, отчасти даже нужно прикрасить своя охотничьи похожденія, а если ихъ нѣтъ, то и выдумать.
   -- Я не совсѣмъ ясно понимаю, что вы хотите сказать, не знаю также, что называется создавать охотничьи приключенія; но то вѣрно, что я употребляю ножъ противъ звѣря только въ крайности. Что касается до пантеры, то Кукъ былъ свидѣтелемъ всей исторіи и видѣлъ, какъ я добылъ ея шкуру.
   -- Что касается до охоты съ ножемъ, сказалъ старый Ливели, во-время прерывая разговоръ, принимавшій слишкомъ серьезный оборотъ: я помню славное приключеніе, которое однажды случилось съ моимъ отцомъ.
   -- Садитесь, мистеръ Ливели, сказала Адель, отодвинувъ свой стулъ, чтобъ дать ему мѣсто на пнѣ дерева, стоявшемъ подлѣ нея.
   Джемсъ воспользовался позволеніемъ, но въ тщетномъ опасеніи обезпокоить свою прекрасную сосѣдку, держался такъ далеко отъ нея, какъ позволяло занятое имъ мѣсто, а потому ему пришлось сѣсть на неровную и острую часть пня. Тѣмъ не мѣнѣе онъ бы не промѣнялъ въ эту минуту своего мѣста на самое покойное кресло во всѣхъ Соединенныхъ Штатахъ.
   -- Ну.... когда мой отецъ... началъ опять Ливели старшій.
   -- Полно, старикъ, прервала его жена, ты можешь разсказать исторію въ комнатѣ; уже стемнѣло, дѣти, солнце зашло, городскія дамы могутъ простудиться. Было бы не очень пріятно, если бы наши дорогія гостьи простудились.
   -- Но, моя милая мистриссъ Ливели, сказала мистриссъ Дэйтонъ: -- здѣсь такъ хорошо. Посмотрите, какія великолѣпные цвѣта этихъ облаковъ; они постепенно измѣняются въ сѣрый, и придаютъ такой прекрасный видъ всему лѣсу.
   -- Это можетъ быть, сказала достойная дама:-- ваши слова очень хороши, но фактъ остается тотъ же: теперь лучше быть въ комнатѣ; и если мистриссъ Дэйтонъ хочетъ наблюдать за облаками, то она можетъ дѣлать это очень удобно, сидя подлѣ камина и глядя на нихъ въ окно. Джемсъ, помоги мнѣ отнести эти вещи въ домъ. А ты, Ливели, унеси пустую посуду. Пойдемте, дѣти, пойдемте; черезъ десять минутъ, мы будемъ очень комфортабельно сидѣть въ комнатѣ; для такой старухи, какъ я, пріятно видѣть около себя столько дружескихъ лицъ.
   И безъ дальнихъ отлагательствъ, она понесла въ домъ нѣкоторыя вещи; молодые люди принуждены послѣдовать ея примѣру. Скоро вокругъ стола, выдвинутаго на средину комнаты, собралась дружеская и веселая компанія. Старикъ Ливели, казалось, былъ совершенно въ своей стихіи; онъ разсказывалъ охотничьи приключенія и анекдоты, между тѣмъ какъ его жена ходила взадъ и впередъ, принося съ собой все лучшее, что можно было найти въ кухнѣ и въ погребахъ. Отъ времени до времени она прерывала свои дѣятельныя занятія, чтобы пожать руку мистриссъ Дэйтонъ и Адели, и выразить свое удовольствіе. Она на отрѣзъ объявила, что онѣ не должны и думать объ отъѣздѣ раньше шести или восьми дней; а что касается до визита, который Адель намѣревалась сдѣлать на другой день своей пріятельницѣ на Миссисипи, то объ этомъ и толковать нечего. Мистриссъ Ливели рѣшительно сказала, что какъ они ни рады видѣть у себя мистера Гауса, но если онъ захочетъ увезти ея милую Адель, то ей придется вовсе недружески вмѣшаться въ это.
   Сердце Джемса сильно забилось. Такъ вотъ съ какой цѣлью явился сладкорѣчивый чужестранецъ. Онъ увезетъ завтра утромъ Адель. Какія же отношенія у него къ Адели? Не женихъ ли онъ ей, въ самомъ дѣлѣ? мысль эта вызвала краску на его щеки.
   -- Миссъ Адель, сказалъ онъ, и его голосъ дрожалъ отъ волненія, развѣ вы точно намѣрены оставить насъ завтра?
   -- Да, мистеръ Ливели, отвѣчала Адель съ лукавой улыбкой. Мистеръ Гаусъ везетъ меня на свою новую плантацію погостить у его сестры.
   Еслибъ молнія ударила въ двухъ футахъ отъ него, Джемсъ Ливели не могъ бы выразить большаго безпокойства и унынія въ своихъ взорахъ. Она отправлялась на плантацію мистера Гауса посѣтить его сестру. Тутъ мало было шансовъ для Джемса. Чтобы скрыть свое волненіе, онъ вскочилъ съ своего мѣста, и хотѣлъ уйти, но отецъ позвалъ его.
   -- Галло! Джемсъ, куда ты идешь?
   -- Я хочу повѣсить мясо оленя, его тамъ собаки съѣдятъ.
   -- Правда, я забылъ. Кстати, мистеръ Гаусъ, я долженъ разсказать вамъ довольно смѣшной анекдотъ, случившійся здѣсь, недѣли двѣ тому назадъ.
   Мнимый мистеръ Гаусъ, замѣтившій съ самодовольной улыбкой, истинную причину внезапнаго бѣгства Джемса, показывалъ видъ, что съ величайшимъ терпѣніемъ слушаетъ анекдотъ объ охотѣ за оленемъ, тогда какъ на самомъ дѣлѣ онъ слушалъ разговоръ, происходившій между двумя леди, mesdames Дэйтонъ и Ливели о семействѣ въ Георгіи, съ которымъ мистриссъ Дэйтонъ и Адель были въ родствѣ и въ которомъ послѣдняя была воспитана.
   -- Вы можете быть увѣрены, мистриссъ Дэйтонъ, Ливели получилъ письмо четвертаго дня. Онъ жилъ тамъ шестнадцать лѣтъ и знаетъ всѣхъ. Старый Бенвикъ только тремя днями пережилъ свою жену и, судя но письму, его завѣщаніе будетъ прочитано въ пятницу; вы можете каждую минуту ожидать извѣстія.
   -- Мистеръ Дэйтонъ получилъ сегодня утромъ два письма, но я полагаю, они касались другихъ дѣлъ, иначе онъ сообщилъ бы ихъ содержаніе.
   -- Э! э! законъ медленно дѣйствуетъ, моя добрая мистриссъ Дэйтонъ. Адвокаты не любятъ очень скоро посылать увѣдомленія, особенно когда дѣло идетъ о высылкѣ денегъ изъ казны.
   -- Ну, какъ вы думаете, что лучше? спросилъ старикъ Левели у своего слушателя.
   -- Первое, первое, отвѣчалъ тотъ небрежно.
   -- Вашъ отвѣтъ мнѣ нравится! и мое мнѣніе такое же. Джемсъ, говорилъ я, ты рѣшительно долженъ взять первое, и видите, онъ выигралъ!
   -- Удивительно! воскликнулъ Сандерсъ, не имѣвшій ни малѣйшаго понятія о томъ, что было первое и послѣднее и что было выиграно.
   Между тѣмъ Адель, оставленная обоими спутниками, сѣла подлѣ мистриссъ Кукъ, которая только что уложила дѣтей. Она заговорила о занятіяхъ этой достойной женщины съ такимъ ребяческимъ, но добродушнымъ участіемъ, что совершенно покорила сердце мистриссъ Кукъ, которая дружески пожавъ ей руку, вскричала:
   -- Ахъ, миссъ Адель, какъ бы я была рада, еслибъ вы поселились здѣсь, сдѣлавшись женой какого нибудь честнаго арендатора. Здѣсь очень пріятно жить, особенно лѣтомъ и весной; въ городахъ въ это время жаръ и пыль.
   -- Я очень люблю деревню. Я очень люблю,-- произнося это, она слегка краснѣла, -- я очень люблю сидѣть подъ зелеными деревьями, но мы бѣдныя дѣвушки должны идти, куда посылаетъ насъ судьба, и счастливы, если можемъ слѣдовать влеченію сердца.
   -- Да, миссъ Адель, это счастіе. Вы не можете представить, какъ легко и охотно отказываешься отъ всякихъ излишествъ, когда любишь; все идетъ такъ хорошо, и трудъ, который при другихъ обстоятельствахъ казался бы невозможнымъ, кажется простымъ и даже пріятнымъ препровожденіемъ времени. А дѣти? съ этими малютками сама молодѣешь!
   -- Жаль вамъ было оставить прежнюю ферму? спросила Адель, желая дать другой оборотъ разговору.
   -- Не могу сказать, въ Fourche la fave земля была отличная, но мои родители и Джемсъ живутъ здѣсь; они такъ добры и ласковы, что мы сочли лучше жить здѣсь въ сосѣдствѣ съ ними. А Джемсъ со временемъ можетъ встрѣтить дѣвушку, которая полюбитъ его, и тогда мы составимъ свою маленькую колонію. О, миссъ Адель, еслибъ вы поселились здѣсь, въ окрестностяхъ!
   -- Пойдемте, дѣти, время ложиться спать, сказалъ старый Ливели, который, кончивъ свой разсказъ, почувствовалъ утомленіе. Старикъ жилъ по часамъ. Такъ какъ жилище было не велико, то дамы были помѣщены въ домѣ Ливели, а мужчины въ домѣ Кука.
   Адель встала съ своего мѣста и, оглянувшись, увидѣла подлѣ себя Джемса, устремившаго на нее глаза. Но онъ поспѣшно отвелъ ихъ въ сторону, какъ будто пойманный на мѣстѣ преступленія. Адель, думая, что можетъ быть обидѣла его, сказала тихимъ голосомъ:
   -- Мистеръ Ливели, я... вы сердитесь на меня, потому что я, по-видимому, слишкомъ мало цѣню дружескимъ приглашеніемъ вашихъ родителей. Я хочу посѣтить одну изъ моихъ подругъ, которую не видѣла со времени ея замужества; и если это не причинитъ безпокойства для мистриссъ Ливели, то я пріѣду очень скоро и на долго. Я нахожу, что здѣсь гораздо веселѣе, чѣмъ въ Еленѣ.
   -- Вы слишкомъ добры, миссъ Адель, отвѣчалъ Джемсъ съ величайшимъ замѣшательствомъ, какъ я могу сердиться на васъ? Ахъ, вы не знаете...
   -- Доброй ночи, mesdames, сказалъ Сандерсъ, становясь безъ церемоніи между ними:-- доброй ночи миссъ, спите хорошенько, потому что намъ предстоитъ тяжелый путь.
   Онъ взялъ руку молодой леди, прижалъ не къ губамъ и удалился изъ дома. Джемсъ, съ ужасомъ замѣтивъ, что онъ одинъ остался и что дамы очевидно ожидаютъ только его ухода, чтобъ успокоиться, побѣжалъ за Сандерсомъ, едва успѣвъ захватить свою винтовку и сумку съ порохомъ, висѣвшую на дверяхъ. Онъ говорилъ, что не можетъ спокойно спать безъ этой винтовки. Прійдя въ свою комнату, онъ повѣсилъ сумку и спинку стула, а ружье поставилъ въ уголъ подлѣ своей постели.
   

XI.
Коттонъ и Данъ.

   Чтобы происшествія, которыя мы станемъ разсказывать въ этой главѣ, были понятнѣе читателю, мы познакомимъ его съ окрестностями фермъ Ливели и Кука.
   Правый берегъ Миссисипи, или лучше вся долина, лежащая къ западу отъ этой могущественной рѣки, болотиста и изрѣдка пересѣкается небольшими возвышенностями, оканчивающимися непроходимыми болотами и озерами. Здѣсь почва чрезвычайно плодородна, но такъ низменна, что не только воды Миссисипи съ ея притоками потопляютъ ее, но даже дожди оставляютъ огромныя лужи, которыя высыхаютъ только подъ знойными лучами августовскаго и сентябрьскаго солнца. Сотни и тысячи квадратныхъ миль, въ теченіе восьми и девяти мѣсяцевъ въ годѣ лежатъ подѣ водой, а въ остальные три мѣсяца издаютъ заразительныя испаренія, порождающія лихорадки и другія болѣзни. Жители обработываютъ только незначительную часть земли, и больше занимаются скотоводствомъ. Только необыкновенное плодородіе земли заставляетъ тамошнихъ поселянъ вдыхать жаркій, нездоровой воздухъ этихъ болотъ. Они выбираютъ для своихъ жилищъ самыя высокія мѣста и притомъ какъ можно далѣе отъ гибельной воды. Этимъ только и объясняется фактъ, что окрестности Елены очень населены и вся сосѣдняя земля покрыта обработанными полями.
   Это единственное возвышенное мѣсто между С. Луи и Мексиканскимъ заливомъ на пространствѣ 1,300 миль.
   На этомъ пространствѣ раскинулось нѣсколько небольшихъ городковъ, а неутомимо-дѣятельный человѣкъ, не смотря на дикость страны, селился гдѣ могъ и сдѣлался близкимъ сосѣдокъ орды дикихъ буйволовъ, которые часто посѣщаютъ мирныя пастбища.
   Между двумя рѣками находится такія непроходимыя болота, что охотникъ рѣдко отваживается проникать туда; теперь это единственное мѣсто въ Соединенныхъ Штатахъ, гдѣ буйволы ходятъ многочисленными стадами, хотя они окружены поселеніями, но не смотря на усилія охотниковъ, эти животныя еще не всѣ перебиты.
   Ферма Ливели лежала на сѣверномъ склонѣ этой мѣстности: строенія находились на юговостокъ отъ полей, а на востокъ открытое мѣсто отдѣляло ихъ отъ густаго лѣса. Небольшая рѣчка, вытекающая изъ холмовъ, извиваясь вдоль сѣверной стороны, впадаетъ въ Миссисипи на одну милю выше Елены.
   На другой сторонѣ рѣчки, прямо противъ строеній, въ двухстахъ ярдахъ отъ нихъ, возвышалось старинное индѣйское кладбище, откуда видно было все поселеніе. Ливели хотѣлъ выстроить тутъ блокгаузъ, въ родѣ лѣтняго павильона. Поэтому всѣ кустарники и вѣтви, мѣшавшія виду, были счищены и лѣсъ для этой постройки былъ уже нарубленъ и привезенъ на мѣсто.
   Луна теперь бросала на листья, покрытые росой, волшебный блескъ, который, пробиваясь сквозь нихъ, освѣщалъ шелковичную траву; но съ другой стороны гдѣ сплелись вѣтвями густые остролистники и тутовыя деревья, лежала непроницаемая тѣнь.
   Мѣсто это, однако, было вовсе не такъ уединенно, какъ полагало веселое общество на фермѣ Ливели, которое но вечерамъ прохаживалось передъ строеніями, любуясь окрестными видами. Миріады свѣтляковъ на опушкѣ лѣса, какъ искрящіеся алмазы, представляли невыразимо пріятный контрастъ съ темной зеленью лѣса.
   Между тѣмъ въ тѣни кустарниковъ скрывались двѣ черныя фигуры, внимательно наблюдавшія общество.
   -- Чортъ бы побралъ этихъ болтуновъ! произнесла одна изъ нихъ. Стрекочутъ какъ сороки. Подумаешь, что забрели къ Французамъ или къ Индѣйцамъ. Слышишь, Данъ! мнѣ не нравится это мѣсто. Напрасно мы пришли сюда, здѣсь собрались, кажется, всѣ окрестные жители и привели съ собой собакъ. Если они откроютъ насъ, все кончено. Мнѣ кажется, мы напрасно подвергается слишкомъ большой опасности.
   -- Мы вовсе не въ такомъ дурномъ положеніи, какъ ты полагаешь, сказалъ другой, и свирѣпая улыбка мелькнула на его мрачномъ лицѣ. Рѣка тутъ же; въ одинъ прыжокъ мы будемъ въ ней; кромѣ того, при этомъ вѣтрѣ едвали они насъ пронюхаютъ.
   -- За меня не бойтесь, я никогда не попадался въ подобныхъ штукахъ. Нѣтъ, нѣтъ, я сдержу свое слово, принесу винтовку. Можете положиться. Но я страшно голоденъ.
   -- Голоденъ! ты вѣчно охотишься за пищей. Еслибъ у меня было ружье, я бы и не думалъ о голодѣ.
   -- Пища, голодъ! вскричалъ мулатъ и посмотрѣлъ въ лицо своего спутника. Когда я ѣлъ въ послѣдній разъ? и что я ѣлъ? маисъ, да и тотъ укралъ съ чердака, и за то получилъ двѣ дробинки въ ногу; онѣ и теперь тамъ. Послѣднія двѣ недѣли за нами гоняются, какъ за дикими звѣрьми! а все вы виноваты, насъ бы ужь давно забыли и мы могли бы спокойно идти своей дорогой, такъ нѣтъ, вамъ понадобилось смотрѣть на этого путешественника, а теперь насъ преслѣдуетъ народонаселеніе трехъ графствъ, цѣлый штатъ всполохнулся. Вамъ ничего, вы бѣлый, можете, невозбуждая подозрѣнія, войти во всякій домъ, и поѣсть порядкомъ, а покажи я куда нибудь свою чорную рожу, сейчасъ -- паспортъ, а потомъ констэбль! Нѣтъ, нѣтъ, мнѣ ужь наскучила такая жизнь; я буду очень радъ, когда выберусь изъ этого проклятаго невольничьяго штата и добреду до Канады.
   -- Тебѣ придется пройти много миль, Данъ. Ты не знаешь, какъ въ Миссури и Иллинойсъ строго на счеть бѣжавшихъ невольниковъ. Трудно бѣжать.
   -- Да, сказалъ задумчиво мулатъ, я часто думалъ объ этомъ, лучше идти на островъ, вѣдь собаки лучше живутъ, чѣмъ мы здѣсь. Не удивительно, что человѣкъ становится все хуже и хуже, и что жизнь человѣческая для него не дороже жизни волка или пантеры..
   -- Нѣтъ, на островъ я не пойду, по-крайней-мѣрѣ до тѣхъ поръ, пока останется какая нибудь надежда на побѣгъ. Правда, хорошо, быть въ безопасности и отдохнуть немного послѣ всего, что мы перенесли, но клятва... тамъ вѣчно будешь окруженъ шпіонами; они будутъ наблюдать за тобой, будутъ ловить всякое случайное слово, сказанное и безъ дурнаго намѣренія, и доносить на тебя, и за эту услугу ихъ еще награждаютъ... Нѣтъ, нѣтъ, такая жизнь не для меня. Да кромѣ того, рано или поздно островъ будетъ открытъ, и я по опыту могу сказать, что эти люди всегда мстятъ за свои неудачи тѣмъ, кто наименѣе виноватъ.
   -- Если намъ не удастся добыть лодку, чтобъ убѣжать отъ нашихъ преслѣдователей, тогда ужь нечего дѣлать. Мы попробуемъ бѣжать на востокъ; имъ и въ голову не придетъ, что мы поворотили туда. Поищи только добрую винтовку; намъ нужны деньги для путешествія, а денегъ, ты знаешь, нельзя достать безъ оружія. Тебѣ нечего бояться въ обществѣ бѣлаго, никто у тебя не посмѣетъ спросить паспортъ. Мы скоро будемъ за двѣсти или триста миль отъ этого проклятаго мѣста.
   -- Ну, если этого довольно, я надѣюсь это сдѣлать сегодня ночью; конечно, если въ этомъ или въ томъ домѣ, есть хоть одно ружье, а я ручаюсь головой, что тамъ три. Если мнѣ удастся добыть ихъ до разсвѣта, тогда прощай Арканзасъ.
   -- Но не забудь порохъ, иначе это будетъ никуда негодный кусокъ желѣза.
   -- Вы, кажется, считаете меня круглымъ дуракомъ; но надо подождать еще нѣсколько часовъ, потому что, кажется, они еще вовсе не расположены ложиться спать.
   -- Странно, что собаки молчатъ, сказалъ бѣлый, послѣ довольно длинной паузы. Ни одна не шевельнется, а ихъ здѣсь одиннадцать или двѣнадцать.
   -- Это очень легко объяснить, сказалъ хитрый мулатъ, указывая на домъ; за этимъ домомъ виситъ на деревѣ олень, котораго повѣсилъ одинъ изъ нихъ, какъ мы видѣли, недавно; собаки хорошо выдержаны и не дотронутся до него, но они не довѣряютъ другъ другу и не позволяютъ одна другой коснуться мяса. Они всѣ лежатъ тутъ и стерегутъ его. Я прозакладую шею, если не вкрадусь въ домъ, не привлекши ихъ вниманія.
   -- Если я не ошибаюсь, въ этой фермѣ живетъ Кукъ, а онъ не любитъ шутокъ. Если онъ схватитъ тебя, то едва ли ты уйдешь отъ него цѣлъ. Ты вооруженъ?
   -- Странный вопросъ, сказалъ мулатъ, вынимая скрытый подъ платьемъ ножъ и махая имъ въ темнотѣ. Негръ между бѣлыми безъ оружія! Нѣтъ, это было бы не только опрометчиво, но глупо, безумно. Рано надо встать тому, кто хочетъ меня схватить, кромѣ того со мной пистолеты и они заряжены.
   -- А если собаки залаютъ и разбудятъ! сказалъ съ безпокойствомъ Коттонъ.
   -- Тогда мы спрячемся въ рѣкѣ, и потомъ опять сойдемся подъ тремя кипарисами, какъ условились прежде.
   -- А если это мѣсто будетъ занято?
   -- Ну, это не совсѣмъ вѣроятно, однакожь все можетъ быть. Въ такомъ случаѣ мы возвратимся къ дому, что третьяго дня ночью разломали, а оттуда легко добраться до Миссисипи. Если бъ вы не пролили напрасно крови, намъ не пришлось бы бѣжать такъ далеко на югъ, и мы давно уже были бы въ Канадѣ.
   -- Полно проповѣдывать. Принеси только ружье, остальное предоставь мнѣ. Вѣроятно, они уже легли.
   -- Давно пора; но мы должны дать имъ время покрѣпче заснуть.
   Коттонъ былъ правъ, мужчины удалились въ домъ Кука и расположились какъ могли удобнѣе. Въ домѣ они нашли двѣ кровати, изъ которыхъ одна была представлена старому Ливели, а другая Сандерсу и Куку. Джемсъ и старшій сынъ Кука, десятилѣтній мальчикъ, легли на медвѣжьей шкурѣ по срединѣ комнаты.
   Сынъ Кука легъ послѣдній; когда онъ погасилъ огонь и бросился на медвѣжью шкуру, отецъ спросилъ, заперъ ли онъ дверь на задвижку?
   -- Нѣтъ, батюшка, собаки на дворѣ.
   -- Собаки всѣ за домомъ возлѣ мяса.
   -- Нечего бояться воровъ, сказалъ Сандерсъ смѣясь, насъ здѣсь довольно, да вотъ и винтовка.
   -- Этимъ шутить нельзя, сказалъ старикъ Ливели, спокойно растянувшись на постели; на прошлой недѣлѣ было много покражъ и разбоевъ; еще третьяго дня напали на одного человѣка въ его собственномъ домѣ и недалеко отсюда. Неправда ли, Джемсъ? ты, кажется, разсказывалъ объ этомъ?
   -- Они, кажется, хотѣли украсть ружье у Боуса, но онъ пришелъ во время и прогналъ ихъ. Въ туже ночь они вломились въ домъ стараго Гасвеля, тяжело ранили его въ голову и взяли все, что могли, но успѣли взять только старое платье и пистолетъ.
   -- И бумажникъ, замѣтилъ Кукъ, да, правда, тамъ не было денегъ, но были очень важныя бумаги. Такъ разсказывалъ Драперъ.
   -- Гдѣ ты видѣлъ Драпера, спросилъ Джемсъ?
   -- Въ лѣсу, онъ услышалъ мой выстрѣлъ и пришелъ помочь мнѣ взвалить на лошадь оленя.
   -- А они никого не подозрѣваютъ? кто эти негодяи? спросилъ Сандерсъ.
   -- Подозрѣваютъ Коттона и мулата, который былъ невольникомъ у Аткинса, сказалъ Кукъ. Говорятъ также, что Коттонъ убилъ человѣка въ графствѣ Гуанэстъ; во всякомъ случаѣ шерифы и констэбли его ищутъ.
   -- А никто не знаетъ, въ какую сторону онъ убѣжалъ? спросилъ Сандерсъ.
   -- Нѣтъ еще; они пытались убѣжать къ морю, потому что выйдя изъ Fourche la fave, они перешли Арканзасъ и дошли до болота С. Франциско, что между Мемфисомъ и Батше-Аллемъ. Тутъ они еще кого-то убили, за ними погналось все поселеніе. Всѣ жители тамъ отличные охотники; имъ пришлось возвратиться на болото. Ну, а теперь я не могу сказать, перемѣнили ли они свои планы, переплывутъ ли Миссисипи, или, можетъ быть, убійцы принадлежатъ къ другой шайкѣ, не знаю. Они, вѣроятно, гдѣ нибудь въ окрестностяхъ, и мы условились, какъ только попадемъ на ихъ слѣдъ, поднять все народонаселеніе, и поохотиться за этими подлецами.
   -- Что-то утащили на дняхъ у Гейнца, сказалъ почти засыпая старый Ливели, пару башмаковъ... и старый Гейнцъ...
   -- Его обокрали? спросилъ Кукъ.
   -- А, что? спросилъ старикъ, и совершенно уснулъ.
   Другіе послѣдовали его примѣру. Кукъ сдѣлалъ еще два замѣчанія и закрылъ глаза. Скоро его храненье доказало, что и онъ отдался Морфею.
   Въ маленькой колоніи воцарилась глубочайшая тишина, нарушаемая только однообразнымъ кваканьемъ лягушки, да еще изрѣдка крикомъ ночной птицы, гонявшейся за добычей. Мѣсяцъ, скрывавшійся отъ времени до времени, за мимо идущими облаками, обливать все пространство своимъ слабымъ свѣтомъ.
   Внезапно черная фигура безмолвно и осторожно проскользнула черезъ площадку, отдѣлявшую строенія отъ чащи лѣса и остановилась на нѣсколько минутъ подлѣ незапертой двери. Незванный гость съ минуту тревожно прислушивался, потомъ твердой рукой отворилъ дверь и тихо вошелъ въ домъ.
   

XII.
Мулатъ.

   Мулатъ держался за ручку двери и все еще слушалъ; онъ хотѣлъ удостовѣриться, точно ли спятъ обитатели дома, не бодрствуетъ ли кто нибудь изъ нихъ, сторожа ночнаго врага и готовясь неожиданно напасть на него. Мулатъ такъ долго стоялъ въ одной позѣ, что скорѣе походилъ на черную мраморную статую, чѣмъ на живое, дышащее, человѣческое существо.
   Непроницаемая темнота царствовала въ маленькомъ жилищѣ. Обитатели его спали глубокимъ сномъ послѣ дневнаго труда и жара. Огонь былъ погашенъ и лунный свѣтъ пробивался только въ щели кровли, такъ слабо, что при немъ нельзя было различать предметы. Ничто не шевелилось. Неслышно было другаго звука, кромѣ правильнаго дыханія спящихъ, и мулатъ могъ почти разслушать біеніе собственнаго сердца. Онъ прижалъ къ нему руку, какъ бы желая утишить его и оправиться отъ мгновенной слабости.
   Черезъ нѣсколько времени онъ убѣдился, что ему не угрожаетъ никакая опасность. Тихо и осторожно протянулъ онъ руку надъ дверью, куда фермеръ всегда вѣшалъ свою длинную винтовку и радостная улыбка озарила его черное лицо, когда его пальцы схватились за холодный стволъ желаннаго оружія. Онъ проворно опустилъ его; ему оставалось найти пороховую сумку; а охотники имѣютъ обыкновеніе вѣшать ее на томъ же гвоздѣ, гдѣ винтовка.
   Но пороховой сумки не было. Гдѣжъ онъ будетъ искать ея? Вѣдь малѣйшій шумъ -- и все погибло. Найдетъ ли онъ по крайней мѣрѣ возможность убѣжать, если его откроютъ и станутъ преслѣдовать эти смѣлые лѣсные жители, искусные въ отъискиваніи слѣдовъ? Эти размышленія были скоро оставлены. Онъ зналъ, что его бѣлому спутнику нельзя пройти невольничьи штаты безъ оружія, тѣмъ болѣе, что онъ находился теперь среди своихъ враговъ. Крѣпко стиснувъ зубы и схвативъ правой рукой свой вѣрный ножъ, онъ началъ пробираться дальше, ощупывая лѣвой рукой стѣну, въ надеждѣ найти пороховую сумку подлѣ камина или на спинкѣ стула.
   Онъ дошелъ до шкафа съ кухонной и всякой другой посудой. Онъ задѣлъ за него ногой и нашелъ ключъ. Здѣсь должна быть какая нибудь провизія, подумалъ онъ. Голодъ такъ его мучилъ, что онъ забылъ все, даже опасность, которой подвергался, и отворилъ дверцу, стараясь произвести какъ можно менѣе шуму.
   Съ какимъ восторгомъ схватилъ онъ большую чашку молока и поднесъ ее къ своимъ загорѣлымъ губамъ! Потомъ онъ началъ искать, нѣтъ ли чего нибудь болѣе существеннаго, чтобъ унести съ собой. Онъ нашелъ нѣсколько ломтей черстваго хлѣба, спряталъ ихъ за рубашку, и опять принялся пить молоко.
   -- Оставьте мнѣ немного, неожиданно произнесъ голосъ подлѣ него; это такъ поразило мулата, что тяжелая чашка чуть невыпала изъ его рукъ; колѣни его дрожали онъ молча стоялъ, едва смѣя переводить дыханіе.
   -- Мистеръ Кукъ, произнесъ тотъ же голосъ, мистеръ Кукъ.
   -- Что такое, отвѣчалъ тотъ, сквозь сонъ, прогоните его, онъ перескочилъ черезъ заборъ.
   -- Кто? спросилъ съ удивленіемъ Сандерсъ.
   -- Вороной конь.
   -- Какой вздоръ, онъ толкуетъ о лошадяхъ и заборахъ! мнѣ показалось, что вы встали и пьете.
   -- Да... да, что это такое! сказалъ Кукъ, просыпаясь, вы звали меня?
   -- Я страшно хочу пить, и мнѣ показалось, что вы пьете, гдѣ вода?
   -- За дверью, налѣво въ тыквахъ, что висятъ на гвоздѣ. Но не хотите ли лучше молока? въ шкафу, въ чашкѣ есть молоко; къ утру оно скиснетъ.
   Мулатъ немедленно поставилъ чашку, какъ можно тише и вынулъ свой ножъ. Казалось, ему не миновать бѣды. Въ потьмахъ онъ не смѣлъ двинуться, потому что не могъ сказать на что и іи на кого наступитъ.
   -- Нѣтъ, благодарствуйте, сказалъ Сандерсъ, я предпочитаю воду, но такъ темно, что рискуешь сломать ноги или шею.
   -- Раздуйте золу на очагъ, направо въ углу есть уголья.
   Мулатъ крѣпко держалъ свой ножъ, и готовился бѣжать, какъ только комнаты освѣтятся, пользуясь первой минутой изумленія обитателей дома.
   Сандерсъ принялся дуть изо всей силы на золу, но безуспѣшно, только пыль засыпала ему глаза; наконецъ онъ всталъ, сказавши, что ничего не могъ найти.
   -- Да вы и такъ найдете, и даже не нужно идти за дверь, боченоки съ водой стоитъ налѣво подлъ васъ на порогѣ, сказалъ Кукъ.
   -- Который часъ? спросилъ Джемсъ, просыпаясь.
   -- Еще не поздно, кажется, замѣтилъ Сандерсъ. Ну! я разбилъ подбородокъ ружьемъ, что это такое? дверь отворена, вѣрно собака была здѣсь. Кто поставилъ тутъ ружье!
   -- Это не мое, сказалъ Кукъ, я самъ повѣсилъ вчера вечеромъ свое ружье на мѣсто.
   -- Оно само пришло сюда, проворчалъ Сандерсъ; оно стоитъ и доказательство на моемъ подбородкѣ.
   -- Вѣроятно его бралъ мальчикъ -- эй, Билль!
   -- О! не безпокойте его, онъ такъ славно храпитъ. Произнося эти слова, Сандерсъ положилъ винтовку на мѣсто, подошелъ къ двери и, найдя воду, съ очевиднымъ наслажденіемъ принялся пить.
   -- А! произнесъ онъ, повѣсивъ тыкву на мѣсто, это хорошо; когда мучитъ жажда, нѣтъ ничего лучше воды.
   -- Особенно, когда она смѣшана съ виски, сказалъ Кукъ, подходя къ двери, чтобы тоже утолить жажду. Гдѣ же собаки... Ге! Дикъ... Недъ... красавецъ, сторожъ! Галло, сюда!
   Собаки, лежавшія за домомъ, съ визгомъ подбѣжали къ нему, прыгая около двери и стараясь приласкаться къ хозяину.
   -- Прочь, ложитесь, что вы дѣлаете? всѣ за домомъ?.. довольно тамъ одной... ты, сторожъ, ступай туда, красавецъ -- ступайте всѣ!
   -- Что съ ними? спроси ть Джемсъ.
   -- Всѣ они просятся въ домъ и обнюхиваются, какъ будто слышатъ дикую кошку на деревѣ.
   И онъ съ великими усиліями затворилъ дверь, потому что собаки рвались въ домъ. Кукъ улегся, браня собакъ, которыя визжали за дверью. Сандерсъ скоро уснулъ, но Кукъ безпокойно ворочался на постели. Собаки все больше и больше шумѣли, скребясь на той сторонѣ строенія, гдѣ стоялъ шкафъ. Одинъ, именно красавецъ, лучше знакомый съ домомъ -- пытался пройти сквозь широкую щель въ стѣнѣ и страшно вылъ.
   -- Ну, вскричалъ Кукъ, вскакивая съ постели; это можетъ свести съ ума человѣка! если вы не замолчите, я васъ перебью. Они вѣроятно что нибудь пронюхали, иначе по бѣсились бы такъ!
   -- Пронюхали! проворчалъ Сандерсъ, пробужденный шумомъ, что они могли здѣсь пронюхать? Когда я стоялъ около дверей, у меня въ рукахъ была винтовка, они вѣроятно подумали, что мы идемъ на медвѣдя.
   Кукъ опять подошелъ къ двери и привѣтствовалъ запрыгавшую вокругъ него стаю потокомъ брани, бросая въ нихъ все что попалось подъ руку.
   -- Вотъ вамъ скоты, вотъ вамъ, и теперь смѣйте еще раскрыть рты. А ты, красавецъ; ступай, сэръ, къ оленю!
   Собаки повиновались, хотя неохотно, и Кукъ вторично затворилъ дверь.
   -- Какъ темно, сказалъ онъ, пробираясь къ кровати, гдѣ я теперь? Вотъ шкафъ, надо повернуть налѣво.
   -- Здѣсь прямо, сказалъ Сандерсъ, лежавшій на его постели.
   -- Сейчасъ приду, отвѣчалъ Кукъ, стоявшій въ десяти дюймахъ отъ поднятаго ножа мулата, который плотно прижался къ стѣнѣ.
   Стоило сдѣлать ему одинъ шагъ, протянуть руку и онъ бы столкнулся съ незваннымъ гостемъ, который не задумался бы убить его.
   Ангелъ хранитель велъ Кука, когда онъ повернулся прямо къ черной фигуръ, прошелъ мимо и достигъ своей постели. Скоро онъ погрузился въ глубокій сонъ.
   Гробовое молчаніе воцарилось въ маленькой комнатѣ, нарушаемое только правильнымъ дыханіемъ спящихъ. Мулатъ опять взялъ чашку съ молокомъ, выпилъ все, что оставалось и потомъ тихо прокрался къ двери. Его нога зацѣпила за стулъ, поставленный на дорогъ Кукомъ. Двое изъ спящихъ перестали глубоко дышать; онъ понялъ, что они проснулись или по-крайней-мѣрѣ близки къ пробужденію. Онъ постоялъ совершенно недвижно, но скоро успокоился, когда они присоединились къ общему хору, и опять отправился къ дверямъ.
   Стараясь осторожнѣе отодвинуть стулъ, онъ ощупалъ что-то -- это была давно желанная пороховая сумка. Повѣсивъ ее на шею, онъ готовился пройти мимо стула; но въ эту минуту на подушкѣ его нашелъ другую. Въ которой изъ нихъ находился порохъ? Съ секунду онъ стоялъ въ нерѣшимости, но только съ секунду. Подобныя бездѣлицы не могли заставить его забыть опасность своего положенія. Чтобъ не ошибиться, онъ взялъ обѣ, прокрался къ двери, ощупью нашелъ ружье, которое Сандерсъ повѣсилъ на прежнее мѣсто, тихонько снялъ его и отодвинулъ задвижку двери.
   Сторожатъ ли еще собаки? если такъ, онъ погибъ. Свора, которая, нѣсколько недѣль тому назадъ, довела до крайности и задушила стараго медвѣдя, въ одну минуту разорвала бы его. Его сердце стучало какъ молотокъ, когда онъ приблизился къ двери. Къ счастью ни одной собаки не было у входа, всѣ онѣ ушли за домъ, и если онъ успѣетъ пройти пятьдесятъ шаговъ впередъ, онъ спасенъ. Мулатъ осторожно отворилъ дверь.
   -- Это вы, мистеръ Гаусъ? спросилъ Джемсъ, проснувшійся, отъ холоднаго вѣтра, пахнувшаго на него изъ отворенной двери.
   -- А, кто у дверей!
   На этотъ вопросъ не послѣдовало отвѣта, не раздалось никакого звука, и спрашивающій подумалъ, что ему все это показалось. Воръ постоялъ на порогѣ и вышелъ на открытый воздухъ. Холодный ночной вѣтеръ освѣжилъ его горящія щеки, когда онъ прокрадывался въ темнотѣ къ ближайшей чащѣ. Если бъ ему удалось убѣжать, непотревоживъ собакъ! Дойдя до забора, онъ перелѣзъ черезъ него: лѣвая нога его наткнулась на заступъ, прислоненный къ забору, и тотъ упалъ на землю.
   Красавецъ залаялъ, сторожъ отвѣчалъ ему, и въ одну минуту всѣ собаки окружили домъ.
   Крѣпко ухвативши ружье, онъ побѣжалъ изъ всѣхъ силъ къ лѣсу, и собаки только тогда нашли его слѣдъ, когда онъ вбѣжалъ въ лѣсъ. Въ темнотѣ онъ не могъ увидѣть своего спутника, а потому крикнулъ:
   -- Въ воду! въ воду! и самъ прыгнулъ туда, не теряя времени и пошелъ какъ можно скорѣе. Едва отошелъ онъ шаговъ пятнадцать отъ берега, какъ собаки съ громкимъ лаемъ, опустя носы къ землѣ, побѣжали за нимъ и переплыли рѣку. Они старались опять найти тотъ запахъ, который велъ ихъ. Одна изъ собакъ, которая была помоложе, подала голосъ; она вѣроятно напала на слѣдъ медвѣдя или оппосума, и хотя красавецъ и сторожъ сначала не обращали на это вниманія, но потомъ присоединились къ сворѣ и побѣжали впередъ.
   -- Га, га, произнесъ мулатъ, какъ онѣ стараются, да напрасно. Коттонъ! Коттонъ! гдѣ ты?..
   -- Здѣсь, отвѣчалъ тотъ, подходя къ нему, это дѣло могло бы худо кончиться. Ну что, принесъ винтовку?
   -- Право, вы такъ думаете? вотъ она, возьмите скорѣе. А вотъ двѣ пороховыя сумки, въ которой нибудь долженъ быть порохъ. Ну, сейчасъ же отправимся. Если до сихъ поръ вѣтеръ былъ благопріятенъ для насъ, то тѣмъ хуже будетъ теперь.
   -- Мы пойдемъ къ холму, такимъ образомъ избавимся отъ ихъ погони.
   -- Да, но намъ все-таки еще не слѣдуетъ уходить отъ рѣки. Кукъ мастеръ находить слѣды, да и другіе тоже.
   -- Ну, такъ ступай впередъ, прошепталъ его спутникъ, пробуя шомполомъ, заряжено ли ружье. Каждую секунду опасность увеличивается; но когда я держу въ рукѣ это желѣзо, у меня на сто процентовъ легче на сердцѣ.
   Оба они повернулись и скорыми шагами пошли вверхъ по теченію рѣки, которая въ этомъ мѣстѣ протекало между Низкими деревьями, растущими вдоль крутаго берега; они оставили ее, когда она начала склоняться къ западу, такъ какъ главная цѣль ихъ состояла въ томъ, чтобы попасть въ Арканзасъ. Берега съ обѣихъ сторонъ были круты и скалисты; направо берегъ оканчивался каменистой равниной, а другой, налѣво -- восходилъ къ самой высокой точкѣ въ цѣпи горъ, окружающихъ его.
   Они направились по послѣднему, зная, что онъ ведетъ въ Елену. Тамъ ихъ не знали и они надѣялись, что оттуда имъ легко будетъ переправиться черезъ Миссисипи.
   -- Что за адской шумъ былъ всю ночь! вскричалъ Джемсъ, вспрыгнувъ съ постели. Нельзя уснуть ни на минуту. Слушайте, опять!
   -- Галло! въ чемъ дѣло? кто тутъ? крикнулъ Кукъ, просыпаясь. Съ кѣмъ ты говорилъ, Джеймсъ! кто былъ въ дверяхъ?
   -- Что сдѣлалось съ собаками? спросилъ Сандерсъ.
   -- Съ кѣмъ я говорилъ! повторилъ Джемсъ, протирая глаза. Почему я знаю, дверь была открыта, могу присягнуть! Я думалъ, что тамъ былъ кто нибудь изъ васъ, но мнѣ такъ хотѣлось спать, что я опять легъ. Потомъ собаки залаяли. И теперь...
   -- Дверь отворена и моя винтовка исчезла! вскричалъ Кукъ, подходя къ порогу.
   -- А можно было отворить дверь снаружи? спросилъ Сандерсъ.
   -- Конечно нѣтъ, отвѣчалъ, топнувъ ногою, Кукъ, всѣ щели тщательно забиты. Кто нибудь изъ внутри отодвинулъ задвижку.
   -- Никто не выходилъ, сказалъ Джемсъ.
   -- Ну, такъ вѣроятно кто нибудь былъ въ комнатѣ.
   -- Теперь я знаю отчего собаки такъ шумѣли и рвались сюда, а я, какъ оселъ, помогъ выйти бездѣльнику.
   -- Развѣ у васъ ничего нѣтъ въ домъ, чтобъ достать огня, спросилъ Сандерсъ; такъ темно, что можно сломать шею.
   -- Подождите, я пойду, сказалъ Джемсъ, достану огня; я знаю гдѣ лежитъ огниво, вамъ не найти.
   Между тѣмъ Кукъ ощупью искалъ свою пороховую сумку.
   -- Билль! Билль! Какъ крѣпко мальчуганъ спитъ! Билль, я спрашиваю, куда ты повѣсилъ мою сумку съ порохомъ?
   Билль проснулся, услышавъ свое имя, но не понялъ, о чѣмъ его спрашивали. За него отвѣчалъ Джемсъ, хлопотавшій около огня:
   -- Одна виситъ на стулѣ, налѣво отъ двери, а другая... какъ отъ золы больно глазамъ! на стулѣ, это моя.
   -- На какомъ стулѣ? спросилъ Кукъ, ощупывая сверху до низу первый попавшійся ему стулъ.
   -- На томъ, что подлѣ двери.
   -- Ихъ нѣтъ! вскричалъ Кукъ, стиснувъ зубы и бросая отъ себя стулъ, который упалъ на Билля, и заставилъ его вскочить съ постели.
   -- А? спросилъ встревоженный Джемсъ, держа въ рукъ зазженную сосновую лучину, и моя тоже!... я самъ положилъ ихъ на стулъ. Винтовка исчезла и дверь отворена. Теперь нельзя сомнѣваться, что въ домѣ былъ воръ и теперь смѣется надъ нами.
   Всѣ принялись одѣваться какъ можно поспѣшнѣе, а Билль сталъ разводить огонь. Досада и гнѣвъ Кука еще усилились, когда онъ увидѣлъ, что чашка съ молокомъ была пуста.
   Что же было дѣлать! Судя по звѣздамъ, было немного позже часу; начать преслѣдованіе въ такую темную ночь безъ собакъ, было бы безумно. Если отложить преслѣдованіе до разсвѣта, то воры успѣютъ уйти такъ далеко, что преслѣдованіе будетъ безполезно.
   -- А собакъ не слышно! сказалъ Джемсъ, прислушиваясь за дверями, не лучше ли мнѣ осѣдлать лошадь и поѣхать въ лѣсъ, можетъ быть, они напали на слѣдъ и заставили негодяя взлѣзть на дерево, а сами стоятъ кругомъ и лаютъ.
   -- Какіе пустяки! сказалъ старый Ливели, только что одѣвшійся, если воръ вышелъ въ дверь, когда ты кликалъ,-- я это слышалъ, то онъ могъ пробѣжать небольше двухъ-сотъ шаговъ, прежде чѣмъ собаки бросились за нимъ. Они поймали бы его, еслибъ попали на прямой слѣдъ. Нѣтъ, нѣтъ, собаки ошиблись, Богъ знаетъ, когда возвратятся домой.
   -- Что если я затрублю въ рогъ, батюшка? спросилъ Билль:-- можетъ быть, они недалеко.
   -- Едва ли это будетъ полезно; попробовать можно. Славно было бы, еслибъ собаки поймали парня.
   -- Ну, еще непоздно, проворчалъ Джемсъ.-- Мое ружье заряжено пулей... Гдѣ мой башмакъ? я оба поставилъ подлѣ себя.
   -- Мои сапоги тоже исчезли, оказалъ Сандерсъ: -- этотъ бездѣльникъ унесъ наши сапоги и башмаки.
   -- Ваши сапоги за дверью, проворчалъ Кукъ, кажется, я побросалъ ихъ въ собакъ.
   -- Очень забавно, сказалъ Сандерсъ, пробираясь босой между лучинами и щепой за сапогами. Кажется я занозилъ палецъ на ногѣ.
   Джемсъ подошелъ къ нему съ зазженной лучиной и помогъ собрать разбросанную обувь. Между тѣмъ Кукъ, протрубилъ еще разъ и уже готовъ былъ бросить рогъ, когда послышался тихій визгъ и вскорѣ явился красавецъ. Опустивъ хвостъ, смиренно подползъ онъ къ своему господину, стараясь показать всѣми возможными способами, какъ былъ онъ огорченъ поведеніемъ своихъ товарищей, недостойнымъ порядочной собаки.
   Кукъ однако же былъ слишкомъ обрадованъ возвращеніемъ своего вѣрнаго друга и потому не могъ упрекать его; онъ просто привѣтствовалъ его нѣсколькими суровыми словами. Красавецъ не обратилъ на нихъ вниманія, но одобренный легкимъ ударомъ, положилъ свою морду на руку господина.
   -- Хорошо, старикъ, хорошо. Пусть другіе бѣгаютъ, мы скоро попадемъ на слѣдъ этого молодца; мы найдемъ его, вѣдь не по воздуху же перелетѣлъ онъ.
   -- Но гдѣ же мы станемъ искать его? спросилъ Джемсъ, я не могу понять, какъ собаки не нашли его.
   -- Онъ вѣроятно вскочилъ въ воду, сказалъ старикъ Ливели; вѣтеръ дуетъ въ ту сторону и онѣ не могли обнюхать, а если онъ повернулся назадъ, то собаки обогнали его.
   -- Тогда онъ пойдетъ внизъ по рѣкѣ къ Миссисипи, замѣтилъ Джемсъ. Можетъ быть, онъ спряталъ лодку къ томъ мѣстѣ, гдѣ рѣка судоходна, и пока мы будемъ искать его слѣдовъ между холмами, онъ переправится черезъ Миссисипи.
   -- Вчера вечеромъ тамъ не было лодки, это я знаю навѣрно, сказалъ Кукъ младшій. Я былъ тамъ съ Турнеромъ до сумерекъ, мы ловили рыбу и подъ каждымъ кустомъ побывали.
   -- А слѣдовъ не было? спросилъ старикъ.
   -- Никакихъ. Мы искали выдръ и вѣроятно замѣтили бы человѣческій слѣдъ.
   -- Ну, такъ они прячутся между холмами, сказалъ Кукъ, и если бѣглый мулатъ участвуетъ здѣсь, что очень вѣроятно, то намъ надо сѣсть на лошадей, не теряя ни минуты.
   -- Я думаю, что преслѣдовать его ночью совершенно безполезно, замѣтилъ Сандерсъ, задумчиво стоявшій подлѣ огня. Не лучше ли подождать до разсвѣта, объявить о происшествіи ближайшему судьѣ.
   -- Чтожь пользы? презрительно спросилъ старый Ливели; стараясь надѣть свой сюртукъ, рукава котораго были вывернуты: -- Нѣтъ, Джемсъ, надо тотчасъ же ѣхать за нимъ; пусть Билль приведетъ лошадей; къ счастью, они на томъ берегу рѣки, въ тростникахъ; мулатъ не можетъ укрыться, иначе собаки нашли бы его.
   -- Батюшка правъ, сказалъ Кукъ:-- пока темно, мы должны привести лошадей и ѣхать на берегъ; если красавецъ пойметъ; что намъ надо, то все пойдетъ хорошо.
   -- Съ одной собакой это не такъ легко, замѣтилъ Джемсъ, красавецъ станетъ искать на одномъ берегу, а воръ можетъ быть на другомъ, если только онъ вошелъ туда; это тоже очень сомнительно.
   -- Онъ пошелъ туда, иначе собаки нашли бы его, сказалъ Кукъ:-- но куда бы онъ ни пошелъ, все-таки надо попытаться. Если мы будемъ сидѣть дома, то едва ли онъ возвратится къ намъ. Я полагаю, съ этимъ всѣ согласны. Ступай Билль, приведи лошадей, не забудь сѣдла въ углу. Вы ѣдете съ нами, мистеръ Гаусъ!...
   -- О, конечно, хотя я также умѣю отъискивать слѣды, какъ строить мосты; можетъ быть, гдѣ-нибудь и я буду вамъ полезенъ. Но мнѣ все кажется, что было бы лучше сначала дать знать судьѣ, мы еще успѣли бы...
   -- Мы никого не будемъ тревожить этимъ дѣломъ, поспѣшно замѣтилъ Джемсъ; да кромѣ того, намъ нельзя терять ни минуты. Воръ отлично вооруженъ, потому что у Кука была превосходная винтовка; если мы не поймаемъ его, то все-таки обязаны гнаться за нимъ, чтобъ онъ не успѣлъ сдѣлать еще какого-нибудь вреда кому-нибудь изъ сосѣдей.
   -- Да, онъ хорошо вооруженъ, замѣтилъ сквозь зубы Кукъ, застегивая свой широкій поясъ и висѣвшій на немъ ножъ. Если я его поймаю, то вобью ему между реберъ этотъ ножъ по самую рукоять.
   Сказавъ это, онъ вышелъ помочь своему сыну сѣдлать лошадей.
   Собаки одна за другой стали возвращаться домой; но ихъ послѣдній поступокъ не могъ внушить большаго довѣрія къ нимъ, а потому хозяева дали имъ приказаніе, подкрѣпивъ его хлыстомъ, оставаться дома. Вообще охотники думаютъ, и не безъ причины, что гдѣ слишкомъ много носовъ, тамъ легко сбиться съ толку. Красавецъ оставался единственной надежной спорой своего хозяина, хотя и эта опора была очень слаба, потому что на успѣхъ было слишкомъ мало шансовъ.
   Старикъ Ливели принесъ изъ другаго дома свою винтовку и отдалъ ее Куку, а самъ взялъ ружье меньшаго калибра, съ которымъ обыкновенно охотился за бѣлками. Сандерса снабдили охотничьимъ ружьемъ, принадлежавшимъ Куку, вымѣняннымъ у нѣмецкаго разнощика.
   Вооруженные такимъ образомъ, герои наши отправились въ погоню.
   Единственный планъ, обѣщавшій какой-нибудь успѣхъ, состоялъ въ томъ, чтобъ навести собаку на слѣды подлѣ дома; умное животное скоро поняло, чего отъ него требуютъ. Всѣ слѣды кончались у рѣчки, хотя они неутомимо искали ихъ, до тѣхъ поръ, пока сѣрый свѣтъ утра не началъ показываться надъ волнующимся гребнемъ лѣсовъ.
   Они попытались идти внизъ по рѣкъ, но не найдя ни малѣйшихъ признаковъ лодки, убѣдились, что имъ остается идти вверхъ по рѣкѣ.
   -- Больше нечего дѣлать, сказалъ Кукъ уныло; надобно поискать въ холмахъ. Теперь довольно свѣтло, а кто знаетъ, можетъ, въ темнотѣ онъ оставилъ тамъ слѣды, тогда легко будетъ слѣдить за мимъ. Ты, Билль, веди лошадей по другой дорогъ, черезъ холмъ, и подожди насъ у дерева, которое мы третьяго дня срубили для пчелъ. Если они намъ понадобятся раньше, я затрублю въ рогъ. А если не увидимъ никакихъ слѣдовъ, то поѣдемъ оттуда по разнымъ направленіямъ, увѣдомимъ всѣхъ сосѣдей, поднимемъ всѣхъ. Его необходимо поймать и поймаемъ непремѣнно, потому что вломиться въ собственное жилище лѣсника и украсть его оружіе, это неслыханное безстыдство! Надо молодца проучить порядкомъ!
   Ревностное преслѣдованіе охотниковъ сердило Сандерса, которому было бы несравненно пріятнѣе остаться дома, такъ какъ его костюмъ вовсе не годился для охоты. Но онъ боялся, что воръ, который, можетъ быть принадлежитъ къ числу островитянъ, увидѣвъ себя въ рукахъ непріятеля, откроетъ тайны пиратовъ, и тогда все погибло. Въ такомъ случаѣ, его присутствіе могло или предупредить признаніе, или сдѣлать его безвреднымъ; онъ даже надѣялся помочь вору бѣжать. Съ этою цѣлью онъ предложилъ обратиться къ судьѣ, зная, что такая мѣра была бы для вора самой безвредной и безопасной для его товарищей.
   

XIII.
Погоня.

   Охотники осторожно пошли вверхъ но рѣкѣ; старый Ливели. и Кукъ съ красавцемъ направились но западному или лѣвому берегу, а Джемсъ и Сандерсъ по правому, вдоль холмовъ; красавецъ, казалось, потерялъ всякую надежду на охоту, хотя его понуждали искать даже тамъ, гдѣ не было ни малѣйшаго признака человѣческаго существа.
   -- На собаку нечего разсчитывать, замѣтилъ Сандерсъ, пройдя нѣсколько сотъ ярдовъ по неровной каменистой тропѣ:-- она почти спитъ.-- Пусть только найдетъ что нибудь подозрительное, отвѣчалъ Джемсъ: -- она опять проснется. Такъ и съ нами, когда мы на охотѣ долго гоняемся и не находимъ дичи, утомляемся и падаемъ духомъ; но зашелестятъ гдѣ нибудь листья и усталости какъ не бывало. Это тысячу разъ случалось со мной.
   -- Я не могу постичь, какъ можно открыть здѣсь что нибудь подозрительное: по этимъ скаламъ и камнямъ можетъ пройти цѣлая армія, не оставивъ никакихъ слѣдовъ.
   -- Вы такъ думаете? произнесъ Джемсъ, и на лицѣ его промелькнула торжествующая улыбка. Городскіе джентльмены, прибавилъ онъ: -- въ лѣсу также не въ своей сферѣ, какъ...
   -- Какъ лѣсные джентльмены въ городѣ, замѣтилъ Сандерсъ, съ насмѣшливой улыбкой посмотрѣвъ на Джемса.
   Джемсъ вѣроятно почувствовалъ справедливость этого замѣчанія, потому что лицо его вспыхнуло. Но онъ овладѣлъ собою и, показавъ на камни, лежавшіе невдалекѣ, спросилъ своего спутника: Видите вы тамъ что нибудь?
   -- Гдѣ? спросилъ Сандіосъ, наклонившись, чтобъ разсмотрѣть мѣсто:-- здѣсь? ничего не вижу, кромѣ нѣсколькихъ листьевъ, множества камней, да нѣсколькихъ былинокъ.
   -- А по этимъ камнямъ, съ четверть часа тому назадъ, ходилъ олень.
   -- Почему вы такъ думаете? Я не вижу ничего, чтобы оправдывало ваше предположеніе.
   -- Какъ! Въ самомъ дѣлѣ, ничего? сказалъ Джемсъ, остановившись, чтобъ лучше разсмотрѣть мѣсто. Я вамъ докажу сейчасъ, что мы предприняли погоню, не безъ надежды на успѣхъ. Развѣ вы не видите, что этотъ небольшой камень сдвинутъ въ сторону, очень немного сдвинутъ; но этой узкой полосѣ на влажной почвѣ ясно, что копыто слегка коснулось моху, и слѣды этого копыта очень замѣтны... но что это?.. клянусь жизнью!...
   -- Что? вскричалъ съ удивленіемъ Сандерсъ: -- что вы увидѣли на этомъ гладкомъ камнѣ? Быть не можетъ, чтобъ бѣглецъ оставилъ на немъ слѣды, если только подъ его ногой не было рѣзца.
   -- Ты нашелъ что нибудь, Джемсъ? спросилъ Кукъ, съ противоположной стороны.
   -- Ступайте сюда, это мѣсто нужно разсмотрѣть внимательно.
   Въ скоромъ времени пришли остальные и съ напряженнымъ вниманіемъ принялись разсматривать землю.
   -- Когда шелъ дождь? спросилъ Джемсъ.
   -- Третьяго дня вечеромъ, отвѣчалъ его отецъ.
   -- Думаете ли вы, что въ теченіе двухъ дней могла остаться эта влага? спросилъ Джемсъ, указывая на влажное мѣсто на плоскомъ камнѣ. Развѣ вѣтеръ не высушилъ бы его давно?
   -- Можетъ быть вѣтеръ и высушилъ, а эта все-таки осталась.
   -- Нѣтъ, это невозможно, сказалъ старикъ Ливели:-- въ этомъ мѣстѣ камень наклоненъ и вода стекала бы и собиралась внизу, здѣсь однакожь совершенно сухо. Ура! мы нашли настоящій слѣдъ.
   -- Нашли! радостно вскричалъ Кукъ. Здѣсь онъ вышелъ изъ рѣчки, и вода отъ его ногъ еще не успѣла высохнуть.
   -- Эта мысль тотчасъ пришла мнѣ въ голову, замѣтилъ Джемсъ. Теперь мы посмотримъ, Кукъ, стоитъ ли чего нибудь твой красавецъ. Мы проходили всю ночь, и онъ долженъ понять, что мы ищемъ чего нибудь; приведя его сюда, послушаемъ, что онъ скажетъ.
   -- Красавецъ, поди сюда, старикъ. Что ты думаешь объ этихъ слѣдахъ? Посмотри сюда, старый товарищъ, скажи намъ, что ты думаешь объ этомъ? Красавецъ повиновался, но казалось, былъ въ дурномъ расположеніи духа. Его мнѣнія такъ часто спрашивали въ продолженіе этой ночи, что ему ужь это надоѣло, и онъ медленно подползъ къ камню, даже не дотрогиваясь до земли носомъ.
   -- Посмотрите, какое лѣнивое животное! сказалъ съ досадой Джемсъ: я удивляюсь, онъ едва передвигаетъ лапы, я бы лучше... Галло!.. Онъ отъискалъ что-то!
   Красавецъ внезапно измѣнился, принялъ рѣшительный видъ, поднялъ уши, съ одушевленіемъ посмотрѣлъ направо и налѣво, потомъ обнюхалъ камень, на которомъ стоялъ ощетинясь и, глухо завизжавъ, посмотрѣлъ въ лицо хозяину и замахалъ хвостомъ.
   -- Вѣроятно здѣсь былъ волкъ, сказалъ Джемсъ, все еще съ досадой.
   -- Волкъ или негръ, отвѣчалъ Кукъ:-- онъ объ обоихъ одинаково дастъ знать.
   -- Негръ! это должно быть мулатъ Аткинба, и ужь ему не убѣжать теперь. Пора окончить его занятія.
   -- А что собака скажетъ?
   Въ умныхъ глазахъ красавца, направленныхъ на Кука, выразилось недоумѣніе. Погладивъ его широкую спину, Кукъ ободрялъ его идти впередъ и онъ замахалъ хвостомъ, что означало готовность исполнить желанія господина, и медленно поднялся по холму, опустивъ носъ къ землѣ.
   Кукъ затрубилъ въ рогъ и сынъ его вскорѣ явился съ лошадьми.
   Всѣ они сѣли на лошадей и послѣдовали за своимъ проводникомъ, который останавливался нѣсколько разъ, чтобъ дать охотникамъ время взобраться на холмъ, и потомъ издавалъ радостный, полуподавленный лай, весело прыгалъ и продолжалъ свой путь по слѣдамъ бѣжавшаго человѣка.
   Лѣсъ въ этомъ мѣстѣ былъ не слишкомъ густъ, и всадники могли ѣхать слѣдомъ за нимъ. Красавецъ бѣжалъ сперва по прямой линіи, а потомъ пустился вдоль берега, по направленію къ Миссисипи.
   Здѣсь Сандерсъ опять представилъ нѣсколько возраженій, утверждая, что собака должно быть ошиблась и бѣглецъ скорѣе станетъ искать убѣжища въ лѣсу, чѣмъ на населенномъ берегу рѣки; на что Кукъ съ улыбкой отвѣчалъ, что собака знаетъ, чего они ищутъ и не наведетъ на ложный слѣдъ.
   Опытный глазъ охотниковъ замѣтилъ между тѣмъ нѣсколько слѣдовъ, оставленныхъ бѣглецомъ на мягкой почвѣ. Теперь нельзя было сомнѣваться, что онъ направился именно въ эту сторону.
   Внезапно красавецъ остановился, посмотрѣлъ вокругъ себя. Охотники, отыскивавшіе мулата въ лѣсу, скоро подошли къ собакѣ, и увидѣли, что на этомъ мѣстѣ онъ отдыхалъ и недавно его покинулъ. Здѣсь лежали обгорѣлыя вѣтви, вокругъ были разбросаны перья и кости, которыя ясно доказывали, что тутъ была убита и съѣдена индѣйка.
   -- Хорошо! воскликнулъ Кукъ, улыбаясь:-- онъ очень покойно отдыхалъ здѣсь, удивительно какъ мы не слышали выстрѣла.
   -- Кто знаетъ, какъ далеко онъ ушелъ отсюда, замѣтилъ Джемсъ:-- но жаркое вѣроятно задержало его немного. Кажется, онъ не думаетъ, что за нимъ кто нибудь гонится. Теперь не слѣдуетъ терять времени, и посмотрите, красавецъ становится нетерпѣливъ.
   Джемсъ былъ правъ. Красавецъ стоялъ подлѣ полуобожженныхъ полѣньевъ и глядя на своего хозяина, скребъ сначала одной, потомъ другой лапой землю, какъ бы желая сказать: чего вы глазѣете на кости и пепелъ? Ступайте дальше.
   Кукъ сошелъ съ лошади и внимательно началъ разсматривать землю.
   -- Я вижу здѣсь свѣжіе слѣды и готовъ биться объ закладъ, что ихъ было двое; здѣсь видны отпечатки башмаковъ и легкій круглый слѣдъ мокасиновъ (башмаки съ высокими каблуками). Если они оба на берегу, а я думаю, что они всего скорѣе пошли туда; намъ не нужно больше собаки, я самъ могу идти по слѣдамъ.
   Кукъ сказалъ правду. Вскочивъ на лошадь, онъ поскакалъ впередъ, наклонясь и разсматривая почву, между тѣмъ, красавецъ, одушевленный быстрымъ движеніемъ хозяина, бѣжалъ передъ нимъ, и погоня очевидно обѣщала самые счастливые результаты.
   Несмотря на остановку, бѣглецы потеряли очень мало времени; всадники ѣхали съ часъ самой скорой рысью, не встрѣтивъ никакого признака доказывающаго, что цѣль ихъ близка,-- какъ вдругъ красавецъ остановился, поднялъ уши и хвостъ, и тмхонько завылъ. Очевидно было, что онъ замѣтилъ что-то очень подозрительное.
   Всадники пріостановились и осмотрѣлись кругомъ.
   -- Вотъ они бѣгутъ! впередъ, и возьмемъ ихъ живыми или мертвыми! вскричалъ Кукъ, пришпорилъ коня и поскакалъ за ними.
   -- Ура! кричалъ Джемсъ:-- теперь посмотримъ, чего стоять пороховыя сумки. Галло! какъ они бѣгутъ! Ну, красавецъ, эта добыча лучше всякихъ мѣдвѣдсй!
   Лошади быстро мчались по неровной каменистой землѣ.
   Сандерсъ не привыкъ къ подобному препровожденію времени; но лошадь, на которой онъ сидѣлъ, не давала ему времени думать о томъ, что вокругъ него происходило. Всѣ они мчались впередъ и только камни летѣли за ними, и каждую секунду они все болѣе и болѣе приближались къ бѣгущимъ.
   На томъ мѣстѣ, гдѣ преслѣдователи нашли остатки огня, Коттонъ, которому и въ голову не приходило, что ихъ слѣды легко могутъ быть найдены, убилъ дикую индѣйку и изжарилъ ее, думая такимъ образомъ подкрѣпить себя для дальнѣйшаго бѣгства. Обладая хорошей винтовкой, онъ считалъ себя достаточно безопаснымъ и пробылъ бы тамъ и дольше; но Данъ такъ настойчиво торопилъ его и такъ много говорилъ объ опасности, что Коттонъ наконецъ убѣдился, что имъ не должно медлить на этой сторонѣ Миссисини.
   У подножія возвышенности, по которой они проходили, лежала ферма Ливелей; они были не совсѣмъ знакомы съ мѣстностью, и потому приняли лѣвый склонъ горы за спускъ къ сторонѣ Елены. Эта ошибка заставила ихъ пройти значительное пространство къ сѣверу. Дорога оканчивалась склономъ, сливающимся съ болотомъ, которое тянулось далеко къ западу. Крутыя покатости горы были покрыты густыми кустарниками сассафрасу. Еслибъ за ними гнались, то переходъ черезъ болото не представлялъ бы большихъ трудностей, и еслибъ они направились къ востоку, то пришли бы на берегъ Миссисипи, котовая въ этомъ мѣстѣ поворачивала къ западу. Но Коттонъ полагалъ, что они идутъ прямо къ Еленѣ и, завернувъ въ свое одѣяло большую часть индѣйки, спокойно раздѣлилъ остальное съ Даномъ. Потомъ онъ взялъ на плечо винтовку и быстрыми шагами пошелъ впередъ. Мулатъ былъ вовсе не такъ беззаботенъ и съ безпокойствомъ озирался во всѣ стороны, стараясь угадать, откуда можетъ грозить опасность.
   -- Было бы лучше, сказалъ Данъ, еслибъ вы послѣдовали моему совѣту, взяли лошадей; мы давно уже были бы на Миссисипи.
   -- И оставили бы за собою слѣдъ, по которому можно было бы идти за нами. Нѣтъ, нѣтъ, лучше такъ; да кромѣ того, мы на рѣкѣ можемъ захватить пару хорошихъ лошадей. Да что съ тобой сдѣлалось! ты, словно старая баба, каждую минуту останавливаешься и прислушиваешься. Твое лицо похоже на испортившееся пиво. Да что такое съ тобой! вскричалъ Коттонъ, встревоженнный выраженіемъ ужаса, появившимся на лицѣ его спутника.
   -- Развѣ ты ничего не слышишь, масса Коттонъ?
   -- Слышать нечего. Да говори же, что ты слышишь?
   -- Лошадиный топотъ! отвѣчалъ Данъ порывисто.
   -- Лошадиный топотъ? пустяки! сердито возразилъ Коттонъ и поблѣднѣлъ. Въ которой сторонѣ?
   Не отвѣчая на вопросъ, мулатъ приложилъ ухо къ землѣ и черезъ нѣсколько мгновеній вскочилъ съ крикомъ:
   -- Бѣгите, бѣгите, клянусь, за нами гонятся.
   Неожидая своего товарища, онъ прыгнулъ съ холма; Коттонъ послѣдовалъ за нимъ. Слова Дана вскорѣ подтвердились; шумъ, происходившій отъ треска деревьевъ въ лѣсу, становился все слышнѣе, и Коттонъ скоро узналъ своихъ преслѣдователей.
   Онъ понялъ, что остается единственное спасеніе отвлечь отъ себя ихъ вниманіе.
   Ни мало не думая о судьбѣ несчастнаго негра, заботясь только о своемъ спасеніи, Коттонъ, находившійся въ нѣсколькихъ шагахъ впереди его, внезапно повернулся и, сдѣлавши смѣлый скачекъ внизъ, бросился въ чащу каштановыхъ деревьевъ, въ надеждѣ обмануть своихъ непріятелей. Можетъ быть, это и удалось бы ему, потому что лошадь, конечно, не могла бы пробраться къ тому мѣсту, гдѣ онъ спустился съ горнаго кряжа; но зоркій глазъ Кука, замѣтилъ уже на плечѣ бѣглеца свою собственную винтовку, а въ бѣглецѣ узналъ знаменитаго Коттона. Отлично знакомый съ каждымъ деревомъ и камнемъ въ окрестностяхъ, онъ повернулъ свою лошадь и поѣхалъ вокругъ холма, чтобы перерѣзать ему отступленіе; а Сандерсъ, заинтересованный болѣе судьбою бѣлаго, чѣмъ негра, послѣдовалъ за нимъ съ возможной поспѣшностью.
   Дорога, которой бѣжалъ Коттонъ, была неровная, каменистая и казалась почти непроходимой для всадника; но Кукъ, съ ранней юности привыкшій къ охотъ за медвѣдями,-- къ охотѣ, въ которой такъ много заманчиваго и возбуждающаго для охотника, считалъ это ничѣмъ и продолжалъ преслѣдованіе съ полнымъ презрѣніемъ къ опасности, заставившей Сандерса крѣпко натянуть поводья. Это было безполезно: сами лошади, казалось, такъ увлеклись погоней, что ему оставалось только покрѣпче держаться въ сѣдлѣ.
   Коттонъ убѣжалъ недалеко; но когда дорога сдѣлалась ровнѣе, лошади пустились вскачь. Плѣнъ Коттона, казалось, былъ неминуемъ. Поравнявшись съ нимъ, Кукъ закричалъ, чтобъ онъ сдался, не доводя ихъ до крайности, и съ великимъ трудомъ удержалъ красавца, готоваго броситься къ преступнику, который выхватилъ ножъ, и вѣрная собака Кука была бы убита, если бы бросилась къ бѣглецу. Коттонъ не боялся винтовки своего непріятеля, потому чти некогда было останавливаться и прицѣлиться, а стрѣлять на скаку значило бросить на вѣтеръ зарядъ.
   Съ каждымъ шагомъ впередъ Коттонъ болѣе и 6олѣе убѣждался, что черезъ нѣсколько секундъ будетъ въ рукахъ своего непріятеля, если чѣмъ-нибудь не остановитъ его.
   Внезапно повернувшись, онъ поднялъ свою винтовку. Коттонъ считался знаменитымъ стрѣлкомъ, но продолжительное и безостановочное бѣгство потрясло его нервы, а крупныя капли нота, падавшія со лба на вѣки, мѣшали ему прицѣлиться. Ружье было направлено вѣрно, но онъ не могъ держать его прямо и твердо. Курокъ былъ спущенъ, пуля слегка коснулась праваго виска Кука и пробила шляпу Сандерса.
   Дикій крикъ радости Кука показалъ, что выстрѣлъ не попалъ въ цѣль, и разбойникъ опять пустился бѣжать.
   Наступила рѣшительная минута. Кукъ пытался было выстрѣлить, но убѣдился, что это было бы совершенно безполезно при настоящихъ обстоятельствахъ. Онъ взялъ ружье за дуло и держалъ его наготовѣ, чтобы ударить прикладомъ своего врага.
   Въ эту минуту лошадь Кука запуталась въ вѣтвяхъ дикаго винограда, оступилась и бросила его къ ногамъ Коттона, который ужь отскочилъ въ сторону, чтобъ избѣжать ожидаемаго удара.
   Теперь дѣло приняло печальный оборотъ для Кука. Преступникъ, у ногъ котораго онъ лежалъ, не зналъ чувства состраданія.
   Коттонъ, не смотря на ярость собаки, готовъ былъ возобновить нападеніе, но въ эту минуту приблизился Сандерсъ, конечно, не съ тѣмъ намѣреніемъ, какое предполагалъ Коттонъ, видѣвшій въ немъ свѣжаго противника. Его крѣпость и сила были почти истощены усиленнымъ бѣгствомъ, и инстинктъ самосохраненія пробудилъ почти погасшую энергію и рѣшимость. Онѣ съ такой силой бросилъ своей незаряженной винтовкой въ собаку, что та, съ воемъ отскочила, потомъ схватилъ винтовку упавшаго всадника и соскочилъ съ крутаго склона горы. Посмотрѣвъ вверхъ, онъ увидѣлъ, что другой всадникъ не слѣдуетъ за нимъ; надежда на спасеніе оживила его. Онъ сбѣжалъ съ другаго холма и спустился въ находившуюся у его подножія болотистую почву.
   Боковое движеніе отвлекло двоихъ изъ партіи преслѣдователей Дана, который одну минуту оставался, въ нерѣшимости: бѣжать ли ему одному, или слѣдовать за товарищемъ, съ которымъ онъ не условился о мѣстѣ встрѣчи, въ случаѣ ихъ разъединенія; впрочемъ, ему оставалось мало времени для размышленія. Скоро онъ услышалъ стукъ копытъ Джемсовой лошади, скакавшей по каменьямъ и въ ту же минуту Джемсъ приблизился къ нему съ громкимъ крикомъ:
   -- Ну, теперь ты мой, собака!
   Мулатъ снова бросился бѣжать; упавшія деревья пресѣкали его путь, и онъ перепрыгивалъ черезъ нихъ съ необыкновенной легкостью; но они не мѣшали лошади, и когда мулатъ обернулся, чтобъ посмотрѣть, осталась ли еще надежда на спасеніе, его преслѣдователи отстояли отъ него только на 20 шаговъ.
   Въ эту минуту раздался выстрѣлъ, мулатъ думалъ, что выстрѣлъ этотъ рѣшилъ побѣду въ пользу его товарища; это была его послѣдняя надежда. За нимъ гнались только двое, и, можетъ быть, ихъ возможно будетъ держать въ отдаленіи. Онъ забѣжалъ за огромную сосну и, выхвативъ пистолетъ, закричалъ, почти задыхаясь отъ истощенія:
   -- Назадъ! я застрѣлю перваго, кто двинется съ мѣста!
   Оба Ливели, отецъ и сынъ, слишкомъ долго жили въ лѣсу, потому не были напуганы этой угрозой; они знали, что охота кончена и что бѣглецу ужь не ускользнуть отъ ихъ рукъ, но они не хотѣли безъ нужды подвергаться опасности. Пріученные къ войнѣ съ Индѣйцами, они заимствовали ихъ тактику. Какъ только непріятель забѣжалъ за дерево, они соскочили съ лошадей и забѣжали за другое, чтобъ скрыться отъ его выстрѣла, между тѣмъ изъ своей засады они могли слѣдить за всѣми его движеніями.
   Данъ сначала думалъ, что можетъ продолжать бѣгство, и, оглянувшись вокругъ себя, увидѣлъ, что ружье стараго Ливели направлено прямо въ него. Онъ инстинктивно пригнулся къ землѣ, чтобъ уклониться отъ роковой пули.
   -- Джемсъ, вскричалъ старикъ, стоя за деревомъ; онъ прячется, и я вижу только дуло его пистолета; если можешь выстрѣлить въ ногу ему, то стрѣляй, только береги себя.
   -- Не безпокойтесь, батюшка, онъ не осмѣлится прицѣлиться въ меня, я готовъ, и если онъ выдвинется изъ-за дерева хоть на дюймъ, я выстрѣлю въ него.
   Въ теченіе нѣсколькихъ минутъ всѣ трое не двигались съ мѣста. Ливели, услышавъ выстрѣлъ, желали узнать, каковъ былъ результатъ усилій Кука.
   Они были убѣждены, что мулатъ не убѣжитъ отъ нихъ.
   Джемсъ затрубилъ въ охотничій рогъ, и Сандерсъ вскорѣ явился къ нимъ на своей лошади, покрытой пѣною.
   Данъ тоже слышалъ шумъ и наклонился немного впередъ, чтобъ разсмотрѣть новаго непріятеля. Въ ту же минуту старикъ Ливели спустилъ курокъ, и выстрѣлъ громкимъ эхомъ прокатился по лѣсу. Фермеръ цѣлился не въ самого Мулата, а въ кусокъ выдавшейся древесной коры. Это было сдѣлано съ тою цѣлью, чтобы испугать его и принудить сдаться. Данъ невольно двинулся впередъ, забывъ о другомъ врагѣ. Въ ту же минуту опять раздался выстрѣлъ, и злополучный мулатъ упалъ на землю. Пуля Джемса попала ему въ ногу.
   Джемсъ не имѣлъ намѣренія убить мулата; онъ хотѣлъ обезоружить его.
   Сандерсъ, только что явившійся на мѣсто дѣйствія, съ растрепанными волосами, въ изорванномъ платьѣ, съ дикимъ крикомъ соскочилъ съ лошади, поднялъ ружье, намѣреваясь разбить прикладомъ черепъ мулату; но тотъ защитился рукою и частью отразилъ ударъ, который почти оглушилъ его. Сандерсъ опять размахнулся, но Джемсъ бросился впередъ, и воскликнулъ;
   -- Остановитесь, сэръ! Остановитесь, говорю вамъ! За чѣмъ вы бьете раненнаго человѣка, лежащаго на землѣ?
   -- Я разобью ему черепъ, хриплымъ голосомъ закричалъ Сандерсъ, стараясь освободиться отъ Джемса. Вы хотите выпустить этого негодяя, когда вашъ собственный другъ лежитъ въ оврагъ, пронзенный въ сердце.
   -- Кукъ убитъ! съ ужасомъ покричалъ Джемсъ, выпустивъ руку Сандерса.
   Сандерсъ въ третій разъ поднялъ ружье, намѣреваясь нанести окончательный ударъ мулату. Въ эту минуту подошелъ къ нимъ старый Ливели, котораго ноги были уже не такъ проворны, какъ его сына. Онъ безъ церемоніи вырвалъ ружье изъ рукъ раздраженнаго Сандерса и бросилъ его въ сторону. Потомъ, становясь между нимъ и безчувственнымъ негромъ, гнѣвно вскричалъ:
   -- Сэръ, когда вы ѣздите съ джентльменами, то и ведите себя, какъ джентльменъ. Этотъ человѣкъ нашъ плѣнникъ.
   -- Онъ убилъ вашего товарища.
   -- Вотъ онъ идетъ, смотрите, спокойно отвѣчалъ старикъ, указывая на Кука, который, услышавши выстрѣлъ, пошелъ къ нимъ на помощь. Его лобъ все еще былъ покрытъ кровью, сочившейся изъ мелкой раны, нанесенной пулей Коттона. Въ рукѣ у него была его собственная винтовка.
   Кука весьма интересовало, почему Сандерсъ не поддержалъ его въ борьбѣ съ Коттономъ и не попытался обезоружить или хоть застрѣлить бѣглеца. Сандерсъ утверждалъ, что онъ былъ слишкомъ далеко и что считалъ Кука смертельно раненымъ.
   -- Въ такомъ случаѣ вы поступили истинно по дружески, оставивъ меня между камнями. А что, мулатъ умеръ?
   Въ немногихъ словахъ Кукъ разсказалъ свои похожденія, и о томъ, какъ лошадь сбросила его въ самую критическую минуту. Дальнѣйшее преслѣдованіе было безполезно. Красавецъ не пошелъ бы по слѣдамъ бѣлаго. Сверхъ того ударъ, нанесенный собакѣ Коттономъ, въ то время, когда та бросалась на него, повредилъ ей шею и спину и хотя кости не были переломаны, но она съ трудомъ двигалась.
   Поэтому они рѣшили сперва унести мулата на ферму, поближе къ Еленѣ, а потомъ ужь посовѣтоваться о дальнѣйшихъ предпріятіяхъ.
   Джемсъ попалъ въ лѣвое бедро негра и кровь лилась оттуда; но ударъ, нанесенный ему Сандерсомъ, былъ гораздо опаснѣе; сверхъ того прикладъ перебилъ ему руку выше кисти. Кровь текла крупными черными копіями. Старый Ливели перевязать рану, какъ умѣлъ, но все еще мулатъ не показывалъ никакихъ признаковъ жизни, только тихое біеніе сердца говорило, что онъ еще живъ.
   На лошадей стараго Ливели и Кука растянули два чепрака, положили на нихъ мулата, и такимъ образомъ очень медленно поѣхали домой по неровной, каменистой дорогѣ.
   Джемсъ объявилъ, что бѣлый воръ не отдѣлается отъ него такъ дешево, что онъ поѣдетъ по его слѣдамъ пока возможно. Попросивъ отца извинить его передъ дамами такъ какъ медлить было не возможно онъ взбросилъ на плечо свою винтовку, вскочилъ на коня и поѣхалъ по слѣдамъ Коттона съ такой быстротой какую допускали проницательные, опытные глаза и инстинктъ охотника.
   Замѣчая на пути капли крови, Джемсъ естественно заключилъ, что Коттонъ былъ раненъ; эти кровавые слѣды кончались у камня, гдѣ онъ, вѣроятно, почитая себя безопаснымъ, остановился перевязать рану.
   Теперь, чтобы открыть слѣды бѣглеца, Джемсъ долженъ былъ употребить все свое искусство и опытность.
   

XIV.
Боливаръ.-- Бѣгство Мери.

   Около того времени, когда Томъ Баринелль удалился изъ Елены, чтобъ разузнать о мысѣ Монгомери, изъ-подъ выдавшихся изъ острова выплыла небольшая лодочка, и направилась къ берегамъ Арканзаса. Въ ней сидѣли двое: негръ Боливаръ и мальчикъ местицо Оліо. Первый работалъ веслами изъ всѣхъ силъ, второй сидѣлъ въ небрежной позѣ у руля. На немъ была простая сѣрая ливрейная куртка и штиблеты съ красными полосами по швамъ, такая же фуражка лежала подлѣ него, а голова была защищена отъ палящихъ лучей солнца широкополой соломенной шляпой. Боливаръ, казалось, мало заботился о зноѣ, или вѣрнѣе наслаждался имъ. Онъ сбросилъ шляпу куртку и рубашку, чтобъ солнечные лучи могли прямо падать на его мускулистыя черныя плечи. На днѣ лодки лежало нѣсколько свинокъ свинцу, покрытыхъ какой-то парусиной въ родѣ мѣшка.
   Казалось, между сидящими въ лодкѣ не существовало особенной дружбы. Негръ угрюмо смотрѣлъ внизъ, не произнося ни слова, между тѣмъ, какъ Оліо насвистывалъ пѣсню, какъ бы желая показать невниманіе къ своему товарищу.
   Мальчикъ Оліо былъ, какъ мы уже сказали местицо, т. е. происходилъ отъ Испанца и Индіанки, или наоборотъ. Въ сѣверной Америкѣ, общественное мнѣніе поставило местицо выше негра. Его прекрасная госпожа обращалась съ нимъ какъ съ балованнымъ ребенкомъ, и потому онъ велъ себя на островѣ въ отношеніи даже къ бѣлымъ надменно, если не повелительно. Его не любили, и если онъ избѣгалъ побоевъ, то только потому, что всѣ островитяне питали къ своему капитану неодолимое чувство страха. Боливаръ, единственный негръ на островъ, занималъ тамъ низшую должность, чѣмъ этотъ мальчикъ. Онъ часто долженъ былъ сносить его дерзкій деспотизмъ; капитанъ Келли не удовлетворялъ жалобъ негра, а жена его вовсе не обращала на нихъ вниманія. Естественно, что Боливаръ питалъ тайную вражду къ мальчику. Глаза негра предвѣщали что-то недоброе, когда онъ время отъ времени обращалъ ихъ на красивое лицо черноволосаго мальчика, въ эти минуты лицо его искажалось злою, торжествующею улыбкою.
   Боливаръ первый прервалъ молчаніе.
   -- Правь прямо или оставь, произнесъ онъ, опершись на весла, ты заставляешь меня работать больше, чѣмъ нужно. Попробуй грести въ такой жаръ.
   -- Во всякомъ случаѣ, это не повредитъ твоему здоровью; больше или меньше нѣсколькими ударами весла для тебя ничего не значитъ, вынимай штирбордное весло. Слышишь, Боливаръ! Перестань грести правымъ весломъ, болванъ; ты не понимаешь самыхъ обыкновенныхъ морскихъ выраженій.
   -- Мы должны высадиться вовсе не такъ далеко вверхъ по рѣкѣ, отвѣчалъ негръ. Видишь эту свѣтло-зеленую полосу? въ этомъ самомъ мѣстѣ тростники выдаются въ рѣку; тутъ есть небольшая бухта, гдѣ мы можемъ оставить лодку, а потому правь порядкомъ, или вовсе оставь.
   -- Гу, гу, гу, старый медвѣдь! пусть будетъ по-твоему. Я тѣмъ скорѣе избавлюсь отъ тебя. Тамъ можно найти коня?
   -- Я покажу тебѣ, когда пристанемъ къ берегу.
   -- А дорога?
   -- Найдешь ее въ пяти стахъ шагахъ оттуда, но дальше къ западу.
   -- А тамъ одна дорога или двѣ, направо или налѣво!
   -- Нѣтъ, мрачно произнесъ Боливаръ; найдешь дорогу:
   Удовольствовавшись этимъ отвѣтомъ, Оліо сталъ внимательнѣе править рулемъ, а Боливаръ началъ посматривать на три или четыре флатбота, тихо спускавшіеся по теченію. Ихъ маленькая лодка попала въ весьма быстрый протокъ, Боливаръ принужденъ былъ грести изъ всей силы.
   -- Держи больше вверхъ по теченію! кричалъ онъ мальчику, еще больше, а не то теченіе унесетъ насъ подъ это дерево.
   -- Рѣка поднимается, замѣтилъ Оліо, слѣдя за желтой пѣной, которую проносило мимо. Давно пора. Миссури заставила насъ долго ждать. Но постой, Боливаръ, постой, а говорю, ты негріецъ, ты идешь прямо въ мокрые кусты, вскричалъ Оліо, когда негръ вошелъ въ узкое устье бухты, покрытое дикимъ виноградомъ и ползучими растеніями.
   -- Ты сейчасъ самъ промокнешь порядкомъ, бормоталъ Боливаръ, и въ туже минуту быстро поднялъ весла; лодка ворвалась въ зеленые кусты и исчезла.
   Что значитъ этотъ пронзительный, дикій, прерывистый крикъ? Эта короткая, отчаянная борьба! Кусты шевелятся, и вода въ маленькой бухтъ волнуется, какъ будто огромная рыба била по ней хвостомъ. Шумъ внезапно прервался, вѣтви мало-по-малу успокоились, вода перестала волноваться. Въ теченіе нѣсколькихъ минуть господствовало глубокое молчаніе; наконецъ, кустарники раздвинулись и изъ-подъ нихъ выскользнула лодка. Въ ней стоялъ негръ; лице его было дико, выражало волненіе и имѣло пепельный цвѣтъ. Онъ утиралъ лобъ и тяжело дышалъ; между тѣмъ какъ лодка плыла, уносимая волною. Вскорѣ онъ взялся за весла и сталь грести къ Арканзаскому берегу.
   Достигнувъ изломаннаго дерева, негръ крѣпко привязалъ лодку къ вѣтвямъ, надѣлъ рубашку и куртку.
   Когда онъ взялъ послѣднюю, два письма, позабытыя имъ, упали на дно лодки. Хотя Боливаръ не умѣлъ читать, но посмотрѣлъ на нихъ съ большимъ вниманіемъ. На одномъ изъ нихъ было кровавое пятно, онъ попробовалъ было стереть его своимъ широкимъ, мокрымъ пальцемъ, но сдѣлалъ хуже: пятно стало больше и замѣтнѣе. Онъ опустилъ его въ воду, подержалъ нѣсколько времени, какъ бы раздумывая, бросить ли за борть, или положить опять въ карманъ, и рѣшился на послѣднее.
   Боливаръ готовился плыть дальше, когда взглядъ его упалъ на то мѣсто, гдѣ за нѣсколько времени передъ тѣмъ сидѣлъ Оліо, и на оставшуюся тамъ его фуражку. Онъ взялъ ее и посмотрѣлъ на дно лодки, какъ бы ища чего-то. Мѣшокъ со свинцомъ исчезъ; въ лодкѣ ничего не было, кромѣ двухъ веселъ и его собственной соломенной шляпы.
   -- Неужели ничего нѣтъ? пробормоталъ онъ про себя, ощупывая свою одежду и вытащивъ свой широкій большой ножъ -- тяжелый, массивный клинокъ съ простой деревянной рукояткой.
   -- Ну, продолжалъ онъ, тамъ у многихъ найдутся еще получше этого; пусть онъ мнѣ сослужитъ послѣднюю службу.
   И онъ прокололъ имъ фуражку Оліо и опустилъ ее въ воду.
   Негръ медленно началъ грести назадъ къ острову, жители котораго пировали въ это время. Наканунѣ была пріобрѣтена богатая добыча и на дняхъ ожидали еще богатѣйшей; оба начальника были въ отсутствіи. Очень естественно, что шайка пиратовъ предавалась самому буйному разгулу, и Петеръ, почти единственный воздержный человѣкъ, едва въ состояніи былъ останавливать ихъ. Онъ безпрестанно напоминалъ имъ о гибельныхъ послѣдствіяхъ, могущихъ произойти, если на лодкахъ, проходившихъ мимо острова, услышать шумъ. Но эти увѣщанія были недостаточны, чтобъ водворить порядокъ между разбойниками. Они утверждали, что это случалось и прежде, и что ни одинъ изъ проходящихъ лодочниковъ не найдетъ ничего особеннаго, если услышитъ шумъ на незнакомомъ островѣ; сверхъ того, говорили они, къ берегу никто не можетъ пристать, противъ этого приняты надежныя мѣры.
   Петеръ, не зная что дѣлать, нѣсколько разъ пытался убѣдить жену капитана явиться къ пирующимъ и водворить порядокъ; но она всякій разъ отсылала его, увѣряя, что скоро возвратится самъ Келли.
   Боливаръ присталъ къ берегу, спряталъ лодку и пошелъ въ залу холостяковъ, гдѣ его привѣтствовали громкими возгласами. Боливаръ былъ угрюмаго, скрытнаго характера, держался нѣсколько въ отдаленіи отъ бѣлыхъ, презиравшихъ его за цвѣтъ кожи. Но при настоящемъ, тревожномъ состояніи духа, шумная веселость его товарищей сообщилась и ему. Его глаза засверкали дикимъ огнемъ и онъ, испустивъ нѣчто въ родъ браннаго крика, какъ будто находился на полѣ сраженія въ Конго или Гвинеѣ, схватилъ предложенную ему чашу и осушилъ ее почти до дна.
   -- Галло! закричалъ высокій мужчина изъ Иллинойса, Галло! мой индѣйскій пѣтухъ! Ты, кажется, хочешь осушить заразъ чуть не цѣлый колодезь! оставь его, подснѣжникъ, оставь его и переведи духъ, а потомъ немножко позабавимся.
   -- Мнѣ больше нравится вашъ бранди, проворчалъ негръ: -- дайте мнѣ бутылку, это вкусно. Гдѣ вы подцѣпили? вѣроятно гдѣ нибудь въ сѣверныхъ штатахъ?
   -- Ха, ха, ха! у шоколаднаго джентльмена, тонкое чутье, сказалъ Иллиносцъ. Онъ слышитъ запахъ жаркого съ другаго конца стола, знаетъ, что мы завладѣли большимъ сѣвернымъ судномъ; онъ даже угадалъ, что это превосходная персиковая бранди, и что она тоже была на суднѣ. Но, мой почтенный, если ты хочешь его пить, то долженъ исполнить условіе...
   -- Никакихъ условій, все глупости! Дай мнѣ бутылку, Корни, я хочу пить. Нѣтъ! ну и не надо, я пойду къ кому нибудь другому.
   Онъ отвернулся и пошелъ къ своему маленькому жилищу, находившемуся возлѣ капитанскаго дома; но Корни остановилъ его, протягивая одной рукой бутылку, а другою схвативъ руку негра.
   -- Постой, закричалъ онъ, моя алебастровая голова, ты не уйдешь отъ меня сегодня. Я разсказалъ этимъ парнямъ, этимъ новичкамъ изъ штата Букей, Боливаръ, о способностяхъ твоего черепа, то есть какъ ты работаешь головой, не мозгомъ, а именно черепомъ. Помнишь, старый пріятель, какъ на дняхъ ты лбомъ раскололъ сыръ. Представь себѣ, эти олухи не вѣрятъ! Я побился объ закладъ на двадцать долларовъ, что ты сдѣлаешь это, помоги же мнѣ выиграть! Половина твоя, мой серебряный фазанъ.
   -- Я въ прекрасномъ расположеніи духа! мнѣ не до твоихъ глупостей! двадцать долларовъ,-- я пріобрѣлъ сегодня но больше долларовъ, чѣмъ у тебя когда либо было. Двадцать долларовъ! и Боливаръ щелкнулъ пальцами, произнеся эти слова и пытаясь высвободить свою руку. Но Корни еще крѣпче сжалъ се и, оглянувшись вокругъ себя, неожиданно выхватилъ ножъ.
   -- Вотъ, Боливаръ, проговорилъ онъ:-- вотъ, мой возлюбленнѣйшій, моя прелестная бѣлая роза, взгляни сюда, что ты скажешь объ этомъ ножѣ, а? стоитъ ли онъ того, чтобъ изъ-за него сдѣлать удовольствіе другу?
   Разбойники собрались вокругъ Боливара; одни стали упрашивать его, другіе смѣяться надъ нимъ, говоря, что онъ ничего не можетъ сдѣлать, что все пустое хвастовство.
   Боливаръ, не обращая вниманія ни на ихъ просьбы? ни на насмѣшки, схватилъ ножъ и устремилъ свои пылающіе глаза на великолѣпно украшенную сталь. Это былъ турецкій ятаганъ: черный кривой клинокъ, съ дорогимъ эфесомъ, сдѣланнымъ изъ серебра и золота, покрытымъ эмалью; этимъ оружіемъ могъ бы гордиться самъ султанъ. Еслибъ негръ былъ трезвъ, то вѣрно заподозрѣлъ бы какой нибудь умыселъ въ предложеніи такой цѣнной вещи за такую глупость. Возбужденный виномъ и нуждаясь въ оружіи, онъ вдругъ перемѣнилъ свое намѣреніе. Выкативъ глаза, онъ быстро оглянулся во всѣ стороны и съ громкимъ крикомъ бросилъ вверхъ свою старую соломенную шляпу.
   -- Ура! молодцы! рѣзакъ чудесный! Боливаръ покажетъ вамъ, какъ идти на запасный сыръ. Ура! кто хочетъ держать больше?
   За этими словами послѣдовало смятеніе. Боливаръ запрыгалъ среди разбойниковъ, махая обнаженнымъ ножомъ.
   Его черное лицо представляло странный контрастъ съ бѣлыми зубами, когда онъ усмѣхался и плясалъ "Jim Crow", выдѣлывая дикіе фантастическіе прыжки, напѣвая рѣзкимъ пронзительнымъ голосомъ:
   
   Turn about, you niggers, turn about in ring,
   Turnt about and twirl about, and listen while Ising,
   Jwill sing a song about brawn Bill and Ioc
   And every time Jend a verse Jpemp Jim Crow!
   
   Протянувъ послѣдній слогъ пронзительнымъ голосомъ, ощь продолжалъ плясать съ удивительной легкостью знаменитую пляску негровъ, посреди рукоплесканій столпившихся вокругъ лодочниковъ.
   -- Не шумите такъ, вскричалъ Петеръ, вбѣгая и схвативъ Боливара за плеча. Этимъ можно хоть кого свести съ ума. Своими криками ты созовешь сюда всѣхъ окрестныхъ жителей.
   -- Былъ одинъ нигріецъ, кричалъ Боливаръ, который тѣмъ выше прыгалъ, чѣмъ больше Петеръ старался его удержать;
   
   There was once a nigger, and he was very tall,
   And he wore yellow trowsers, yellow buts and all,
   And then he had a had, whiche he wore some how so
   And on ending every verse, be jumped about Jim Crow.
   
   -- Ура! ура! молодцы!
   -- Браво, чудесно! кричали разбойники. Петеръ тоже долженъ плясать. Ура, Петеръ!
   -- Тише, я говорю, тише! гремѣлъ Петеръ, и производилъ шуму болѣе чѣмъ другіе.
   -- Сыру сюда, закричалъ Иллиноецъ. Боливаръ хочетъ раскланяться съ нимъ по-китайски. Принесите сыръ.
   Человѣка два-три удалились поспѣшно и немедленно принесли одинъ, такъ называемый "западный несокрушимый сыръ", который въ большомъ количествѣ приготовляется въ сѣверныхъ штатахъ, особенно въ Огіо и Псисильваніи. Это большіе круглые сыры, около двухъ футовъ въ діаметрѣ и отъ 4 до 5 дюймовъ толщины, съ толстой темножелтой корой, очень эластической. Если ударить съ значительной силой, они могутъ расколоться по срединѣ. Боливару часто приходилось повторять этотъ подвигъ, потому онъ былъ совершенно увѣренъ въ успѣхѣ. Племя негровъ замѣчательно особенно крѣпкимъ и твердымъ черепомъ, не чувствующимъ удара, который навѣрное раздробилъ бы голову бѣлаго человѣка, какъ яичную скорлупу. Въ дракахъ они употребляютъ вмѣсто оружія голову и кулаки и стукаются лбами, какъ бараны; самый звукъ этихъ ударовъ причинилъ бы головную боль бѣлому. Иллиноецъ, ненавидѣвшій негра, рѣшился съиграть съ нимъ жестокую шутку.
   Одинъ изъ шайки положилъ сыръ на бочку съ сахаромъ, и Боливаръ, прибѣгнувшій сначала къ бутылкѣ, сдѣлалъ два прыжка, прицѣпилъ къ поясу обѣщанный ножъ и схватилъ сыръ своими коричневыми руками. Онъ забросилъ сколько могъ назадъ свою голову, стукнулъ лбомъ въ сыръ съ такой силой, что твердая кора раскололась и его курчавые волосы прошли насквозь.
   Громовый взрывъ рукоплесканій встрѣтилъ торжество негра, который снялъ съ головы сыръ и бросилъ его къ ногамъ товарищей.
   -- Вотъ вамъ, вашъ творогъ! Боливаръ такую мягкую штуку раздробилъ бы и носомъ!
   -- Это просто творогъ, вскричалъ приземистый человѣкъ изъ штата Индіаны, пробираясь сквозь толпу; тебѣ не сдѣлать этой штуки съ настоящимъ индіанскимъ сыромъ.
   -- Что! вскричалъ Иллиноецъ, онъ не сдѣлаетъ этого? Боливаръ не сдѣлаетъ этого! что тамъ у васъ есть, въ вашихъ лѣсныхъ трущобахъ? Давайте индіанскій сыръ; вотъ вамъ за него пять долларовъ, выберите самый крѣпкій; вы можете биться на что хотите; я утверждаю, что ледорѣзъ Боливара раздробитъ его также легко, какъ ньюіоркскій ящикъ съ колпаками. Ура, Боливаръ! мы покажемъ имъ что мы!
   -- Ура! повторить заикаясь Боливаръ, глаза котораго сдѣлались безсмысленны и тусклы. Ура! принесите мнѣ вашъ сыръ. Гдѣ онъ!
   -- Здѣсь, голубчикъ, сказалъ приземистый человѣкъ, положа сыръ на сундукъ, стоявшій подлѣ стѣны. Если ты проломишь этотъ сыръ, то можешь назвать меня Голландцемъ.
   -- Ура! вотъ идетъ Боливаръ, закричалъ онъ, когда послѣдній приготовился бѣжать къ новой добычѣ. Корни остановилъ его и закричалъ:
   -- Стой, стой, мой снѣговой царь, я дорого заплатилъ за этитъ сыръ и вовсе не желаю, чтобъ часть твоего пушистаго парика осталась въ немъ и потомъ попала въ мои зубы, потому что я увѣренъ, ты его пробьешь. Я сначала растяну надъ нимъ свой носовой платокъ, а потомъ ты можешь удивлять своими штуками.
   -- Растягивайте что хотите, кричалъ негръ, между тѣмъ какъ все общество, собравшись вокругъ него, отвлекло его вниманіе отъ Корни, который быстро снялъ сыръ, положилъ на его мѣсто такой же величины жерновой камень и закрылъ носовымъ платкомъ.
   -- Покройте хоть платьемъ, если вамъ не нужно африканскаго пуху.
   -- Онъ не долженъ трогать его руками, кричалъ маленькій человѣкъ, а то онъ сожметъ бока и сыръ лопнетъ въ срединѣ.
   -- Го! го! го! шумѣлъ негръ, сынъ моей матери покажетъ вамъ, какъ прорѣзывать западный сыръ, прочь, посторонись.
   
   When upon a Sunday, I to my Dinah ho
   Hake hen tea and coffee and coloured covio
   I kis her jolly lips and when I'n doing so
   Every time, by every kiss Jjamp about Jim Crow.
   
   -- Ура! старой Виргиніи! вскричалъ Боливаръ, сдвинувъ локти, закинувъ голову и закрывъ глаза, приготовляясь сдѣлать прыжокъ, между тѣмъ какъ всѣ присутствующіе стояли въ безмолвномъ ожиданіи. Черезъ минуту онъ съ ужасной силой бросился головой на покрытый камень.
   Этотъ ударъ свалилъ бы быка. Боливаръ упалъ, какъ пораженный пулей. Онъ лежалъ нѣсколько минутъ навзничь, совершенно оглушенный; наконецъ онъ медленно поднялся среди рукоплесканій и криковъ вѣроломныхъ товарищей. Онъ по-видимому не понималъ, что все это значитъ, чему смѣются и что съ нимъ случилось. Голова у него должно быть сильно болѣла, потому что онъ прижалъ къ вискамъ свои могучіе кулаки и закрылъ глаза. Когда онъ опять открылъ ихъ, взоръ его упалъ прямо на жерновъ, съ котораго платокъ былъ ужь снятъ. Негръ съ удивленіемъ осмотрѣлся вокругъ, это движеніе еще больше одушевило шумное общество; въ залѣ раздался оглушительный хохотъ. Боливаръ, сдѣлавшійся предметомъ презрѣнія и осмѣянія, скоро понялъ, что съ нимъ съиграли слишкомъ жестокую шутку.
   Въ эту минуту Корни, проходившій мимо его, насмѣшливо спросилъ, не показалось ли ему, что сыръ слишкомъ долго сушился на солнцѣ?
   Боливаръ угадалъ, кто затѣялъ эту проказу, и прежде, чѣмъ кто нибудь могъ подумать объ опасности, бросился на Корни, повалилъ его на землю и вонзилъ зубы въ его шею. Всѣ кинулись освобождать Корни, но Боливаръ крѣпко держалъ его. Черезъ нѣсколько времени имъ удалось вырвать изъ зубовъ негра окровавленнаго Корни, который упалъ на руки своихъ пріятелей.
   Негръ защищался съ отчаянной яростью отъ своихъ многочисленныхъ противниковъ, и силился выхватить изъ-за пояса свой ножъ. Но пираты предупредили это намѣреніе, повалили его на землю и связали ему руки и ноги. Нѣкоторые изъ нихъ, особенно близкіе пріятели Корни, хотѣли тутъ же на мѣстѣ отомстить негру, за то, что онъ осмѣлился наложить руки на бѣлаго.
   Петеръ, стараясь прекратить безпорядокъ, выбился изъ силъ и наконецъ увидѣлъ, что его усилія напрасны. Еще разъ онъ обратился къ Джорджинѣ, умолялъ ее вмѣшаться въ дѣло, объявивъ, что не беретъ на себя отвѣтственности за послѣдствія. Нѣтъ сомнѣнія, что ихъ не услышатъ проходящіе флатботы, но на противоположномъ берегу могли быть охотники, а вѣтеръ дулъ прямо къ Арканзасу. Петеръ увѣрялъ, что Келли далъ различныя приказанія, что они были уже близки къ достиженію своихъ желаній, и потому слѣдуетъ сохранять тишину и избѣгать безполезныхъ опасностей; въ заключеніе онъ утверждалъ, что она одна только можетъ усмирить буйную ватагу.
   -- А Мери здѣсь! съ безпокойствомъ сказала Джоржина, что будетъ съ ней!
   Бѣдная дѣвушка лежала въ углу; она не плакала, но была блѣдна. Она нѣсколько разъ пыталась бѣжать изъ дома, но всякій разъ эти попытки, благодаря Джоржинѣ, кончались ничѣмъ; съ самаго утра она находилась подъ хорошимъ присмотромъ, не двигалась съ мѣста, не обращала вниманія на окружающихъ и, казалось, вовсе ихъ не замѣчала.
   -- Она спокойно останется тамъ, гдѣ теперь, отвѣчалъ Петеръ, бросивъ сердитый взглядъ на несчастную дѣвушку.
   Въ эту минуту послышался страшный крикъ изъ залы холостяковъ. Джоржина надѣла шаль, вышла изъ дому и строго обратилась къ толпѣ.
   Самые грубые и дерзкіе разбойники почтительно отступили передъ ней; все смолкло, какъ бы по мановенію волшебницы. И точно, только эта благородная фигура прекрасной женщины могла водворить такую благоговѣйную тишину. Ея черные, шелковистые волосы падали густыми косами вокругъ полуоткрытой шеи; глаза, оттѣненные длинными рѣсницами, гнѣвно смотрѣли на опьянѣлыхъ лодочниковъ и, казалось, искали дерзновеннаго, который осмѣлился бы противиться ея волѣ.
   Негръ старался освободиться отъ своихъ притѣснителей и они принуждены были употребить всѣ силы для того, чтобы воспротивиться его бѣшенымъ усиліямъ.
   -- Что онъ сдѣлалъ? спросила Джоржина тихо, но внятно, зачѣмъ вы здѣсь кричите?
   Всѣ наперерывъ спѣшили отвѣчать, отчего произошло яростное смятеніе. Но Петеръ выступилъ впередъ и въ немногихъ словахъ разсказалъ все. Когда онъ разсказалъ о нападеніи Боливара, въ толпѣ послышались восклицанія:
   -- Прочь этого негодяя, который какъ пантера бросается на человѣка.
   -- Развѣ вы люди! вскричала Джоржина, устремивъ гнѣвные глаза на зачинщиковъ, ссоритесь между собою въ то время, когда враги со всѣхъ сторонъ окружаютъ насъ. Развѣ не вы сами раздражили негра, и удивляетесь, что змѣя, на которую вы наступили, кидается на васъ! Ступайте по своимъ мѣстамъ, вашъ начальникъ можетъ возвратиться сію же минуту, а вы знаете, что бы онъ сдѣлалъ еслибъ былъ на моемъ мѣстѣ; ступайте, проспитесь, и не смѣйте шумѣть. Первый, кто нарушитъ наши законы, будетъ наказанъ, это также вѣрно, какъ то, что надъ нами небесный сводъ. Если Африканецъ виноватъ, то онъ будетъ наказанъ, и я первая не стану защищать его. Какъ скоро возвратится капитанъ, ему все будетъ разсказано; до того времени я приказываю вамъ отпустить его.
   Пираты повиновались, хотя съ неудовольствіемъ. Петеръ хотѣлъ было увести его, когда передъ нимъ мелькнуло блѣдное лице бѣдной дѣвушки, выбѣжавшей изъ дома Келли. Она откинула съ своего мраморнаго лба распустившіеся волосы, посмотрѣла на толпу, стоявшую передъ залой "холостяковъ", и потомъ съ звонкимъ, почти дѣтскимъ смѣхомъ пробѣжала открытое мѣсто, и исчезла между пятой и шестой хижиной.
   Это произошло такъ неожиданно, что Петеръ едва могъ повѣрить своимъ глазамъ. Джоржина, замѣтившая испуганный взоръ Петера, увидѣла мелькнувшее и исчезнувшее за хижиной платье, и тотчасъ поняла причину тревоги Петера.
   -- Бѣгите за ней, закричала она, указывая по тому направленію, бѣгите за ней. Петеръ, Боливаръ, Вестли, бѣгите, приведите ее, если дорожите жизнью.
   Петеръ немедленно повиновался ея приказанію; всѣ, кто еще чувствовалъ себя крѣпкимъ на ногахъ, послѣдовали его примѣру. Остальные, радуясь случаю, доставившему возможность убраться незамѣченными, разошлись по домамъ, кромѣ Боливара, у котораго ноги все еще были связаны. Джоржина проворно освободила его; теперь онъ былъ ей крайне нуженъ, чтобъ отъискать бѣглянку. Обезсиленный значительнымъ пріемомъ бранди, ударомъ въ голову и отчаянной борьбою, негръ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ, зашатался и тяжело упалъ на землю.
   Джоржина закусила нижнюю губу, топнула своей маленькой ножкой и поспѣшила къ тому мѣсту, гдѣ Мери должна была перелѣзть черезъ заборъ, и тамъ нетерпѣливо ожидала, когда ее приведутъ. Она не могла и представить себѣ, чтобъ безумный ребенокъ, убѣжавшій впередъ только на нѣсколько шаговъ и при томъ въ незнакомомъ лѣсу, могъ уйти отъ людей, отлично знающихъ каждое дерево, каждый выходъ. Полупьяные лодочники едва понимали, что дѣлали. Полагая, что она побѣжитъ по той же дорогѣ, на которой ее увидѣли, Петръ ошибся. Слѣдствіемъ этого было, что, избѣгавши весь окружающій лѣсъ но всѣмъ направленіямъ, они не нашли ни малѣйшаго слѣда бѣглянки. Петеръ утверждалъ, что она не могла скрыться въ кустахъ, иначе онъ увидѣлъ бы ее, а всего вѣроятнѣе, что она бросилась въ рѣку и утонула. Джоржина, однако же неудовлетворилась этимъ; она опять послала искать, и посланные возвратились только тогда, когда наступившая ночь сдѣлала дальнѣйшія поиски безполезными. Нечего было дѣлать. Джоржина должна была утѣшиться мыслію, что бѣглянка не могла уйти съ острова и что завтра ее найдутъ безъ труда.
   

XV.
Новая встрѣча.

   Миссисипи, исполинская рѣка! причудливо и величественно текутъ къ морю твои могучія воды! ты получаешь свои силы въ самомъ сердцѣ Скалистыхъ горъ, въ таинственныхъ расщелинахъ крутыхъ Аллегановъ, въ покрытыхъ льдомъ озерахъ, пробиваешься сквозь валы и плотины и уносишь все въ своихъ кипучихъ струяхъ. Тысячи деревьевъ, вырванныхъ изъ родимой почвы, сброшенныхъ на твое лоно, ты употребляешь, какъ орудіе противъ безсильной работы людей; твои воды изливаютъ гибель на плодоносныя поля и веселыя равнины, оставляя за собой разрушеніе и уничтожая всякій слѣдъ безостановочной, кропотливой человѣческой дѣятельности...
   Томъ Барнвелль продолжалъ свой путь, то отдыхая, то снова принимаясь грести, и, спустившись внизъ миль на десять достигъ небольшаго острова, лежащаго на самой срединѣ рѣки. Тутъ онъ пустилъ свою лодку на произволъ теченья, которое и принесло его къ западному берегу острова. Въ томъ мѣстѣ камышъ росъ такъ близко къ берегу, что ближайшіе стебли лежали почти на водѣ. Вѣтви, корни деревьевъ и пни были такъ сбиты и перепутаны, что Томъ подумалъ, что даже медвѣдь не въ состояніи былъ бы пробраться черезъ нихъ. Но вдругъ онъ совершенно неожиданно услышалъ веселые звуки скрипки, извлекаемые искусной рукой. Пораженный этой неожиданностью, Томъ съ изумленіемъ осмотрѣлся вокругъ, точно ли онъ на Миссисипи, въ дикой странѣ и подлѣ камышей, или не достигъ ли случайно какого-нибудь неизвѣстнаго ему города.
   Однакожъ нельзя было сомнѣваться ни въ томъ, что онъ на Миссисипи, ни въ томъ, что онъ слышитъ звуки музыки. Онъ рѣшился узнать, кому въ Арканзаскомъ лѣсу пришло въ голову дать концертъ, и принялся грести къ берегу. Привязавъ лодку къ молодой смоковницѣ, онъ взобрался на берегъ. Тутъ не было ни дорогъ, ни даже тропинокъ. Съ помощью ножа, онъ прочистилъ себѣ дорогу между деревьями къ тому мѣсту, гдѣ слышалась музыка, съ большими усиліями достигъ средины тростниковъ, окруженныхъ ползучими растеніями, и тутъ увидѣлъ уединеннаго музыканта.
   Это былъ человѣкъ двадцати-четырехъ или пяти лѣтъ, съ темными, вьющимися волосами и загорѣлой шеей.
   На немъ была голубая рубашка и такіе же шальвары, подлъ него лежали широкая соломенная шляпа и топоръ, которымъ онъ не задолго до того работалъ.
   Онъ сидѣлъ спиной къ Тому, очень спокойно прислонясь къ дереву, и съ такимъ усердіемъ наигрывалъ на своей плохенькой скрыпкѣ, какъ будто его слушало многочисленное общество и онъ старался поддержать репутацію отличнаго маэстро музыки.
   Человѣческій смѣхъ, раздавшійся за нимъ, заставилъ его обернуться.
   -- Какъ поживаете, сэръ! сказалъ онъ такимъ тономъ, какъ будто онъ ждалъ Тома все утро.
   -- Галло, сэръ! отвѣчалъ Томъ, выходя изъ-за дерева и приближаясь къ скрипачу: отъ вашей игры ноги сами собой двигаются.-- Какъ вы попали со скрипкой въ эту трущобу?
   -- Я играю "Jankee Doodle", "Lord Howe's Harnpipe", "Washingtons March" и "Such a getting Up-stairs", сказалъ артистъ, наигрывая то ту, то другую піэсу и не замѣчая по-видимому удивленія Тома.
   -- Да, но неужели, вскричалъ Томъ, вы очистили четырехъ футовое пространство для того, чтобъ сидѣть тутъ и играть Jankee Doodle? Развѣ у васъ нѣтъ дома?
   -- Конечно, отвѣчалъ тотъ, положивши свою скрипку и открыто посмотрѣвъ большими черными глазами въ лицо Тому.-- Конечно, здѣсь есть домъ, или по-крайней-мѣрѣ нѣчто похожее на домъ; развѣ вы не видите тропинки? Она ведетъ къ бухтѣ на Миссисипи, гдѣ находится мой деревянный домъ. У меня есть дѣла съ проходящими пароходами, то-есть съ тѣми, которые не проходятъ никогда. Но пойдемте, я покажу вамъ мой дворецъ. А откуда вы явились? Я воображалъ сначала, что вы упали съ облаковъ. Но на самомъ дѣлѣ вы вѣрно пришли изъ какого-нибудь другаго мѣста!
   -- Моя лодка на Миссисипи подлѣ этого берега.
   -- Гдѣ! у моего дома?
   -- Я не видѣлъ никакого дома, я прошелъ черезъ кустарникъ.
   -- Ха! ха! ха! не удивляюсь теперь, что вы изумились, услыша здѣсь мою игру, если пробирались между такими кустарниками. Пойдемте, у меня очень комфортабельный маленькій домикъ, навѣрно найдется что нибудь поѣсть, такъ, чтобъ вамъ не уйдти съ пустымъ желудкомъ. Вотъ посмотрите, я срубилъ это дерево на дрова потомъ сплавляю ихъ по рѣкѣ. Рубить деревья очень скучно, а потому я обыкновенно беру съ собой скрипку, и когда устану рубить, поиграю, чтобы пальцы сдѣлались гибкими. Но вотъ мой домъ. Съ этими словами онъ раздвинулъ тростникъ и они очутились передъ маленькимъ домомъ, выстроеннымъ изъ пней. Они принуждены были наклониться, чтобы пройти въ низкую дверь, которая выходила на рѣку. Хижина стояла на такъ называемомъ второмъ берегу. Около пятидесяти саженей ясеневыхъ и хлопчатниковыхъ дровъ было собрано въ кучу и кромѣ ихъ ничто не показывало, что тутъ трудилась рука человѣка, или что человѣческое существо воздвигло себѣ жилище въ этомъ дикомъ и пустынномъ мѣстѣ.
   Репейникъ, окружавшій жилище, былъ нетронутъ; ни заступъ, ни лопата не прикасались къ землѣ и плугъ былъ ей также незнакомъ, какъ этому дому стругъ или лопатка каменьщика. Одинъ топоръ помогалъ человѣку построить жилище въ пустынѣ и изгнать пантеръ и медвѣдей изъ ихъ обычныхъ логовищъ. Нашъ музыкальный пріятель былъ сынъ старой, отважной Кентукки.
   Двѣ большія, сильныя желтоватыя собаки, покрытыя царапинами, его единственные товарищи, лежали передъ домомъ, и хотя они замѣтили чужаго, но рѣшили, что нечего и поднимать головы, потому что онъ пришелъ съ ихъ хозяиномъ. Единственное ихъ привѣтствіе заключалось въ томъ, что они немножко пошевелили своими необыкновенно длинными хвостами.
   Что касается до пищи, которая требовалась Кентуккійцу, то ее доставлялъ ему лѣсъ: небольшое количество хлѣба онъ получалъ съ пароходовъ, которые запасались здѣсь дровами. а Миссисипи снабжала его водой и рыбой. Съ немощью своего топора, онъ пріобрѣлъ порядочную сумму денегъ -- больше чѣмъ могъ издержать; и онъ увѣрялъ молодаго лодочника, что надѣется нажить небольшой капиталъ, который позволитъ ему поселиться въ болѣе здоровомъ мѣстѣ и поближе къ людямъ, впрочемъ съ условіемъ, чтобъ на разстояніи пяти миль сосѣдей не было.
   Они вошли въ домъ. Ничто не могло быть проще мебели, которую увидѣлъ Томъ. Пустая мучная бочка служила вмѣсто стола и два обрубка дерева стояли за тѣмъ, чтобы, какъ говорилъ хозяинъ, ему не пришлось сѣсть на полъ, когда къ нему придетъ гость. Его кухонная посуда состояла изъ желѣзнаго горшка, безъ ручки и крышки, такого же оловяннаго горшка, двухъ вилокъ, сдѣланныхъ изъ камыша, ложки, сдѣланной изъ дерева; послѣдняя вѣроятно употреблялась только въ особенныхъ случаяхъ, потому что висѣла надъ каминомъ и была покрыта пылью. Его оружіе было въ несравненно лучшемъ состояніи: хорошая винтовка съ пороховой сумкой висѣло надъ дверью, а широкій охотничій ножъ помѣщался въ другомъ углу.
   На землѣ лежало нѣсколько различныхъ шкурь и шерстяныхъ одѣялъ; сѣтка отъ москитовъ показывала мѣсто, гдѣ онъ спалъ. Безъ этой сѣтки никто не могъ бы жить тамъ, или заснуть хоть на минуту. Кладовая была также въ порядкѣ. Надъ каминомъ висѣло множество копченыхъ кусковъ дичины. Этотъ запасъ былъ необходимъ, чтобы въ случаѣ нужной работы или несчастной охоты не остаться безъ обѣда.
   -- Теперь, любезный незнакомецъ, сказалъ Кентуккіецъ, взявъ изъ-подъ сѣтки деревянное блюдо съ холодными, но нѣжными и жирными кусками дичи и жирной индѣйки;-- вотъ мой незнакомецъ, располагайся какъ дома, тутъ есть нѣсколько маисныхъ пироговъ; ими также не слѣдуетъ пренебрегать. Дичь недурна, а индѣйка отличная, разумѣется, чтобъ залить все это, необходима капля виски, да ея-то и нѣтъ.
   -- Нѣтъ? Если у васъ нѣтъ виски, то я могу снабдить васъ ею. Я привезъ ее столько изъ Елены, что мнѣ хватить на цѣлую недѣлю, а я пропутешествую, небольше какъ одну ночь. Но какъ достать ее? она въ лодкѣ, и мнѣ придется опять пробираться на кочкамъ.
   -- Вовсе нѣтъ, если виски такъ близко, то мы найдемъ средства достать ее, не ползая по терновнику. Я возьму свою байдару и приведу съ собой вашу лодку. Знаете ли, до вашего прихода мнѣ казалось, что пахнетъ виски, или у меня уже слишкомъ тонкое обоняніе, или, можетъ быть, это было предчувствіе.
   Произнеся эти слова, онъ сбѣжалъ съ берега, вскочилъ въ свою байдару и исчезъ за маленькой полосой земли, выдававшейся въ рѣку. Чрезъ нѣсколько минутъ онъ возвратился съ лодкой Тома и прикрѣпилъ ее тамъ же, гдѣ стояла его собственная. Томъ подошелъ къ нему, чтобы помочь вынести боченокъ съ виски на берегъ.
   -- Скажите мнѣ, куда вы ѣдете съ цѣлымъ боченкомъ виски? Спросилъ Кентуккіецъ, когда они утолили голодъ и вторично приготовили грогъ въ оловянной чашкѣ. Вы вѣроятно не намѣрены плыть до Новаго Орлеана, это ужасно скучно и трудно.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, я ѣду только разузнать о цѣнахъ на мысѣ Монгомери. У насъ есть флатботъ въ Еленѣ, нашъ лоцманъ такъ много толкуетъ о Монгомери, что я отправился впередъ узнать, правду ли онъ говоритъ.
   -- Едва ли стоитъ посылать впередъ лодку къ такому мѣсту. Еслибъ былъ Наполеонъ на устьѣ Арканзаса, другое дѣло, но даже и тамъ немного сдѣлаешь. Жители покупаютъ только то, что имъ нужно, и ихъ легко удовлетворить. Нѣтъ, можно лучше поторговать въ Мемфисѣ; но можетъ быть, вы захотите побывать въ Виксбургѣ или въ Начезѣ. Приставали вы къ Мемфису?
   -- Нѣтъ, нашъ лоцманъ сказалъ, что тамъ ничего не сдѣлаешь, и что Мемфискіе купцы получаютъ всѣ товары изъ Кентукки, чрезъ Огіо.
   -- Какой вздорь! онъ можетъ быть очень хорошій лоцманъ, но ничего не знаетъ о торговлѣ въ прирѣчныхъ городахъ.
   -- Или, можетъ быть, знаетъ слишкомъ много. Я подозрѣваю, что у него есть какой нибудь пріятель на Монгомери, и онъ желаетъ, чтобъ мы продали ему свой грузъ. Въ такомъ случаѣ онъ ошибся въ разсчетъ, потому что, пока я буду что нибудь значить въ этомъ дѣлѣ, никогда тотъ, кого онъ рекомендуетъ, не купитъ нашего товара.
   -- О! это очень возможно. Въ Кентукки я много слышалъ о лодочникахъ на Миссисипи, и многое не въ ихъ пользу. Здѣсь, разумѣется, объ этомъ ничего не говорятъ. Я часто съ удивленіемъ слышу ночью, что лодки проходятъ не внизъ по рѣкѣ, это было бы не удивительно, а вверхъ, и обыкновенно подъ утро. Странно, что они такъ спѣшатъ и не могутъ подождать разсвѣта. Можетъ быть, въ Еленѣ или на мысѣ Монгомери находятся тайные игорные дома, и эти глупые люди спѣшатъ туда подъ прикрытіемъ темноты и тумана, чтобъ растратить свои денежки. Прошлую ночь я окликнулъ одну лодку, которая проходила у самого мыса, съ перевязанными веслами. У меня былъ тогда сосѣдъ, которому нужно было плыть въ Викторію, но они не взяли, извиняясь, что лодка и такъ тяжело нагружена. Мнѣ пришлось самому его проводить. Да мнѣ что до того? продолжалъ лѣсной скрипачъ, пусть они бросаютъ свои деньги, если хотятъ, я знаю, что мнѣ дѣлать съ моими, и когда этимъ дикимъ людямъ некуда будетъ приклонить голову, я буду покойно жить на моей славной фермѣ съ денежками, которыхъ достанетъ на остатокъ дней.
   -- Вы здѣсь храните деньги, которыя пріобрѣтаете? мнѣ кажется, этого не слѣдуетъ дѣлать; о Миссисипи идетъ дурная слава.
   -- О, они очень хорошо спрятаны, ихъ трудно отъискать, а довѣрь я ихъ кому нибудь на берегахъ Миссисипи или въ Арканзасѣ, они скорѣе пропадутъ.
   -- Не знаю. Мнѣ кажется, что опасно жить въ лѣсу одному съ деньгами. Въ этой водѣ много труповъ плаваетъ, какъ кусочки хлѣба въ мискѣ супа, я бы не хотѣлъ быть однимъ изъ этихъ кусочковъ.
   -- Да, это правда, особенно около Викторіи; но вспомните, сколько потонуло пароходовъ. Не мудрено, что тѣла выплыли наверхъ... Развѣ вы ужь уходите? Если вы хотите доѣхать только до Монгомери, то еще успѣете.
   -- Нѣтъ, пора ѣхать, сказалъ Томъ, допивая грогъ, оставшійся въ оловянномъ стаканѣ, мнѣ нужно встрѣтить моего старика. Куда же мнѣ налить виски? Я охотно оставлю ее вамъ, если у васъ нѣтъ.
   -- Вы очень добры, я съ удовольствіемъ принимаю. Тутъ есть нѣсколько пустыхъ камышей...
   -- О! они не годятся. Постойте, какъ далеко Монгомери и сколько нужно времени, чтобъ добраться туда?..
   -- Около сорока пяти миль; если вы будете грести до ночи и потомъ пустите лодку по водѣ, то къ утру поспѣете туда.
   -- Ну, такъ возьмите боченокъ. Для меня довольно будетъ въ камышѣ, а тамъ я могу взять еще.
   -- Какъ! цѣлый боченокъ? Ай, вы очень щедры.
   -- Я знаю, что значитъ быть безъ виски и жалѣю тѣхъ, кто находится въ такомъ положеніи. Сверхъ того половина нашего груза состоитъ изъ виски, и потому однимъ галлономъ больше или меньше, ничего не значитъ.
   -- Прощайте, ужь поздно, а мнѣ хотѣлось бы завтра пораньше кончить дѣла.
   -- Да, какъ ваше имя?
   -- Робертъ Брадшо, а ваше?
   -- Томъ Барнвелль.
   И лодка отчалила отъ берега.
   Томъ пробылъ дольше съ своимъ новымъ пріятелемъ, чѣмъ предполагалъ сначала. Онъ совершилъ только малую часть своего путешествія, потому что скромное жилище Брадшо находилось въ семи или шести миляхъ отъ Елены. Онъ полагалъ, что быстрое теченіе принесетъ его къ Монгомери, не потребовавъ отъ него большихъ усилій. Солнце освѣщало верхушки деревьевъ, когда онъ выплылъ изъ небольшой бухты. Такъ какъ сумерки въ этихъ странахъ очень непродолжительны, то Томъ сталъ прилежно работать веслами, спѣша воспользоваться остатками дневнаго свѣта. Налѣво отъ него лежалъ низменной и необитаемый островъ круглой ивы, крайній конецъ котораго былъ уже подъ водой, такъ какъ рѣка прибывала. Середина густо поросла ивнякомъ, вокругъ котораго росли, въ видѣ террасъ, молодые хлопчатники. Подъ этимъ мѣстомъ потокъ нѣсколько миль идетъ посрединѣ рѣки и потомъ другой островъ No 61, раздѣляетъ теченіе и отбрасываетъ массу воды къ западному берегу. Всѣ лодки, плывущія но теченію, оставляютъ этотъ островъ влѣво, и потомъ плывутъ на востокъ между 62 и 63 No и штатомъ Миссисипи, и только во время самой высокой воды имъ удается уменьшить разстояніе, пройдя мимо восточнаго берега номера 61.
   Томъ, которому фарватеръ былъ вовсе неизвѣстенъ, управлялъ лодкой, полагаясь только на свои глаза, и, видя, что протокъ дѣлалъ значительный изгибъ къ сѣверу, держался восточнаго берега, надѣясь уменьшить разстояніе. Съ наступленіемъ ночи, надъ поверхностью воды разостлался прозрачный туманъ.
   Стаи бѣлыхъ и голубыхъ цаплей садились на высокія тополи и смоковницы; дрозды, чирикая, перелетали черезъ рѣку и вороны спускались на свои обыкновенныя мѣста для отдыха. Длинныя вереницы дикихъ утокъ сгоняли робкаго "coot" съ его убѣжища на плавающемъ стволѣ дерева, но какъ скоро они исчезали, онъ опять прилеталъ на свое мѣсто, и принимался тянуть свою унылую пѣсню. Кваканье лягушекъ въ лѣсу становилось громче и громче. Множество ночныхъ ястребовъ летало около прирѣчныхъ песковъ и на западномъ берегу.
   Томъ употреблялъ всѣ усилія, чтобы теченіе не унесло лодки на верхній конецъ острова. Миновавъ островъ, онъ замѣтилъ, что струя понесла его впередъ; въ его легкомъ челнокѣ нечего было бояться сучьевъ. Онъ опустилъ весла и прилегъ въ лодкѣ, устремивъ глаза на звѣзды: темноголубое небо сверкало но всемъ своемъ великолѣпіи. Вблизи шумѣлъ лѣсъ, а волны журчали и плескались о борты лодки. Какой глубокій вздохъ вырвался изъ груди молодаго моряка! Или дикій лодочникъ Миссисипи способенъ къ такой глубокой тайной скорби? И что за слезы увлажили его рѣсницы и потекли по щекамъ?
   Онъ вскочилъ и провелъ рукою по лбу.
   -- Ба! эти сумерки наводятъ грусть. Въ лѣсу тоже есть звѣзды и тысячи тысячъ свѣтляковъ, которые очень разсудительно летаютъ вокругъ, а не смотрятъ на тебя такъ пристально и уныло.
   Онъ взялъ весла, намѣреваясь подвинуться къ берегу, гдѣ миріады свѣтляковъ придавали волшебный свѣтъ темному фону Лѣса.
   -- Что за рай былъ бы въ этомъ славномъ климатѣ, пробормоталъ онъ про себя: -- при этой чудесной растительности, еслибъ не было...
   Тутъ онъ остановился, призадумался на минуту и мрачно продолжалъ: Еслибъ не было москитосовъ и песчаныхъ мухъ. Чортъ возьми этихъ насѣкомыхъ, они обращаютъ рай въ.... Недалеко отъ него, въ густомъ дикомъ лабиринтѣ опрокинутыхъ деревьевъ, раздался звонкій, веселый дѣвичій смѣхъ.
   -- Странно! Неужели здѣсь поселилась отшельница и живетъ также, какъ этотъ дровосѣкъ? И Томъ почти невольно поверну гь лодку въ ту сторону, откуда слышался смѣхъ.
   -- Ха, ха, ха! какъ они пробираются чрезъ кустарники, чтобъ поймать улетѣвшую птичку и засадить ее опять въ золотую клетку. Греби, греби, лодочникъ, становится темно, а сырой воздухъ проникаетъ сквозь мое платье.
   Томъ съ удивленіемъ посмотрѣлъ на сбитую массу стеблей и вѣтвей, которые весьма затрудняли путь къ берегу. Теперь онъ стоялъ у южнаго конца 61 No, у того самаго мѣста, гдѣ островитяне прятали свои лодки. Только посвященные могли бы открыть узкій каналъ, который велъ къ нимъ. Томъ никакъ не ожидалъ встрѣтить человѣческое существо тамъ, гдѣ съ трудомъ прошла бы бѣлка. Но его взглядъ встрѣтилъ живое созданье; на небольшой бѣлой вѣткѣ смоковницы, надъ цѣнящеюся струей воды, почти на крайнемъ концѣ острова, въ тонкомъ бѣломъ платья сидѣла женщина; ея веселый смѣхъ при грозящей опасности заледенилъ кровь въ жилахъ испуганнаго лодочника. Сначала онъ подумалъ, что это сверхъестественное существо.
   -- Ха, ха, ха! лодочникъ! причаль къ берегу свою лодку, а не то луна будетъ свѣтить мнѣ въ лицо, и у меня сдѣлаются веснушки. Немного поближе, ну, теперь, смотри, берегись!
   И прежде, чѣмъ озадаченный Томъ успѣлъ подать ей руку или прикрѣпить лодку, она спрыгнула въ нее. Лодка поплыла по теченью и скоро оставила за собой островъ. Было довольно темно, потому что въ небѣ свѣтили только однѣ звѣзды.
   Дѣвушка, поддерживаемая Томомъ, нѣсколько минутъ безмолвно смотрѣла на островъ, исчезавшій въ отдаленіи. Потомъ, обернувшись къ своему избавителю, и съ секунду посмотрѣвъ ему въ лицо, уныло прошептала:
   -- Томъ Барнвелль, перевези меня на другой берегъ. Тѣло Эдварда давно слѣдовало обмыть.
   -- Мери! вскричалъ трепещущій Томъ:-- вы здѣсь и въ такомъ положеніи!
   -- Мой добрый Томъ, я знаю, вы любили меня, но это не могло быть. Эдвардъ... что это плыветъ по рѣкъ? Поѣдомъ туда, мнѣ кажется, я узнаю блѣдное лицо, когда звѣзды блеснутъ на него. Это вѣроятно лицо моего отца.
   -- Мери, что съ вами случилось, спросилъ Томъ, бережно усадивъ ее на кормѣ лодки:-- что съ вами случилось? Гдѣ ваши родители... вашъ мужъ?
   -- Родители, мужъ. Очевидно было, что сначала она не поняла значенія этихъ словъ, но потомъ все, что она испытала въ эту ужасную ночь, пришло ей на память, и она громко застонала, закрывъ лицо руками и дрожа всѣмъ тѣломъ.
   -- Всѣ умерли! всѣ! всѣ! они покоятся въ кровавыхъ могилахъ. Нѣтъ, не кровавыхъ, вода ихъ чисто обмыла. Когда Эдвардъ всталъ опять, онъ былъ бѣлъ и прекрасенъ и у него не было ранъ на головѣ. Онъ смѣялся!.. да, этотъ смѣхъ и свелъ меня съ ума.
   По лицу ея полились горькія слезы. Теперь ея печаль хотя и глубокая, была не такъ опасна для ея разстроенныхъ нервовъ. Томъ не мѣшалъ этому взрыву долго сдерживаемой тоски. Судорожно сжавъ руки, онъ стоялъ передъ плачущей дѣвушкой, и все случившееся казалось ему ужаснымъ сномъ. Мери, которой было предано его вѣрное сердце, была здѣсь, безумная, разлученная или оставленная всѣми родными, и попеченіе объ этомъ существѣ, за которое онъ охотно бы отдалъ свою жизнь, судьба возложила теперь на него. Онъ понималъ, что надобно какъ нибудь открыть причину ея несчастія. Онъ терялся въ предположеніяхъ, наконецъ остановился на томъ, что казалось ему самымъ правдоподобнымъ, что ихъ лодка разбилась гдѣ нибудь у береговъ острова и она одна спаслась.
   Нѣсколько несвязныхъ словъ, произнесенныхъ ею, подтвердили эту догадку. Онъ рѣшился плыть съ нею внизъ по рѣкѣ, пока не встрѣтитъ парохода, идущаго въ Елену, куда такимъ образомъ надѣялся прибыть до отъѣзда старика Эджеворта, который давно былъ знакомъ съ Мери и лучше зналъ, чѣмъ ей помочь. Голова Мери покоилась на плечѣ Тома и они безмолвно проплыли нѣсколько часовъ, пока, наконецъ, Томъ встрѣтилъ пароходъ, остановившійся у восточнаго берега, чтобъ запастись дровами. Тихонько сложивъ свою ношу, онъ началъ грести къ пароходу, надѣясь достичь его прежде, чѣмъ онъ отправится въ путь. Только что успѣлъ онъ положить Мери на палубу и привязать позади свою лодку, какъ колеса повернулись, и "Vanburen", такъ назывался пароходъ, двинулся вверхъ по теченью, оставляя за собой взволнованную поверхность.
   

XVI.
Планы Сандерса.-- Старый Ливели.

   Лѣсники съ своей несчастной ношей медленно приближались къ фермъ Ливели, отъ которой въ то время, когда мы оставили ихъ, они находились на разстояніи нѣсколькихъ миль. Мулатъ лежалъ почти неподвижно, и только изрѣдка, когда лошадь спотыкалась на неровной почвѣ, издавалъ слабый стонъ. Подъѣзжая къ фермѣ, они разсуждали о томъ, какъ бы внести туда раненаго, не потревоживъ дамъ. Сандерсъ предлагалъ ѣхать впередъ и разсказать имъ все. Кукъ думалъ, что лучше это сдѣлать кому нибудь изъ членовъ семейства, и именно старику Ливели, который остался доволенъ этимъ выборомъ, забросилъ на плечо винтовку и приготовился идти пѣшкомъ; но Сандерсъ предложилъ ему свою лошадь. Онъ охотно и поѣхалъ къ фермѣ.
   Дорогою Джемсъ Ливели старшій, придумывалъ способъ сообщить своимъ дамамъ о ночномъ приключеніи, не встревоживъ ихъ. Онѣ прежде слышали, что воры были хорошо вооружены, и это убѣждало ихъ, что они не сдадутся безъ отчаяннаго сопротивленія. Какъ ни ловокъ и искусенъ былъ старикъ въ лѣсу, или во всѣхъ другихъ случаяхъ, гдѣ требовалась отвага и хладнокровіе, но это дѣло было вовсе не по немъ. Не малаго труда стоило ему сочинить приличное объясненіе. Наконецъ онъ рѣшилъ сказать сначала, что его спутники здравы и невредимы, слѣдуютъ за нимъ по пятамъ и везутъ одного вора плѣнникомъ. Довольный этимъ рѣшеніемъ, онъ пріударилъ коня своими голыми пятками,-- онъ, какъ всегда, былъ безъ башмаковъ и чулокъ -- и галопомъ поѣхалъ съ холма къ своему дому, кровля котораго ужь стала показываться изъ-за деревьевъ.
   Дамы, однакожъ, ожидали прибытія своихъ кавалеровъ съ большимъ безпокойствомъ, чѣмъ предполагалъ старикъ. Онѣ боялись, что дѣло дойдетъ до драки, потому что всѣ уѣхали вооруженные, и естественно воображали, что такая усердная погоня кончится жаркой битвой. Ихъ безпокойство увеличилось, когда они увидѣли, что старикъ возвращается одинъ, и побѣжали къ нему навстрѣчу.
   -- Ливели, что случилось? спросила его жена, прислонясь къ калиткѣ, чтобъ не упасть. Гдѣ, Джемсъ? Джемсъ?
   -- Гдѣ Кукъ? Батюшка, гдѣ мой мужъ, кричала дочь, подбѣгая къ лошади, и схвативъ его руку.
   -- Что случилось? на вашей ногѣ кровь, и на колѣнѣ, и на рукѣ. Гдѣ Вилльямъ?
   -- Гдѣ Джемсъ и иностранецъ? что сдѣлалось съ воромъ, кричали Адель и мистриссъ Дэйтонъ.
   Старый Ливели, осаждаемый со всѣхъ сторонъ, не могъ произнести ни слова; онъ забылъ всю рѣчь, которою намѣревался успокоить своихъ дамъ, и его молчаніе еще болѣе увеличило ихъ испугъ. Наконецъ онъ собрался съ мыслями и, заикаясь, произнесъ, бросая кругомъ успокоительные взоры и качая головой:
   -- Онъ еще не умеръ. Они везутъ его домой.
   -- Кого? вскричали разомъ всѣ дамы, а Адель поблѣднѣла какъ полотно и судорожно схватила руку своей пріятельницы. Кого? кого они везутъ? Гдѣ Джемсъ? Гдѣ Вилльямъ?
   -- Съ другими -- онъ идетъ съ тѣмъ, кому выстрѣлили въ ногу.
   -- Джемсу? вскричала мистриссъ Ливели.
   -- Вилльяму? вскричала мистриссъ Кукъ.
   -- Что за дрянь! проворчалъ старикъ, наконецъ, разсердившись:-- мулату, да не сводите меня съ ума. Кукъ и Джемсъ оба также цѣлы и невредимы, какъ я самъ, только у Кука царапина на носу. Мулата застрѣлили, другой убѣжалъ, но Джемсъ погнался за нимъ. Вы такъ шумите, что можете свести съ ума.
   -- Успокойтесь, милый другъ, сказала мистриссъ Дэйтонъ, поддерживая старую мистриссъ Ливели. Никто изъ вашихъ не раненъ, они поймали одного вора и везутъ его сюда.
   -- Зачѣмъ же ты такъ напугалъ насъ? спросила съ упрекомъ старушка.
   -- Ахъ! батюшка, сказала мистриссъ Кукъ, мнѣ недѣли четыре не оправиться отъ испугу.
   -- Это славная исторія. Меня послали впередъ увѣдомить васъ, что все благополучно, а я словно въ кипятокъ окунулся. Всѣ они здоровы, Кукъ и Гаусъ сейчасъ будутъ здѣсь, а Красавецъ съ Куковымъ Джемсомъ, нѣтъ, Джемсъ съ Куковымъ Красавцемъ,-- нѣтъ, не такъ: собака не хотѣла слѣдовать за бѣлымъ воромъ, и онъ не воротится, пока не поймаетъ его или не узнаетъ, куда онъ ушелъ.
   Старикъ долженъ былъ подробно разсказать обо всемъ, что происходило, потому что, уѣзжая, онъ успѣлъ сказалъ только то, что у нихъ что-то украли и что они ѣдутъ отъискивать вора. Разсказъ его слушалъ еще одинъ человѣкъ, котораго онъ сначала не замѣтилъ, и который пріѣхалъ утромъ и сидѣлъ за позднимъ завтракомъ, когда хозяйка, а за ней и всѣ остальныя дамы выбѣжали на встрѣчу къ старику Ливели. Это былъ никто другой, какъ докторъ Мунро или труповый лекарь, какъ называли его лѣсники. Послѣ нѣкотораго колебанія, онъ наконецъ предпочелъ любопытный разсказъ завтраку и пошелъ къ калиткѣ съ полуоглоданной костью индѣйки въ одной рукѣ и кускомъ маисоваго хлѣба въ другой. Его очень заинтересовало извѣстіе, что какой-то человѣкъ опасно раненъ, и скоро будетъ здѣсь.
   -- Милый мистеръ Ливели, сказалъ онъ.
   -- Ахъ! тру... Докторъ Мунро, прервалъ его старикъ съ удивленіемъ и почти съ ужасомъ, увидѣвъ человѣка, котораго всѣ взбѣгали въ такихъ обстоятельствахъ, въ какихъ находился Ливели, и о которомъ сельскіе жители говорили, что онъ также можетъ чутьемъ слышать запахъ трупа, какъ запахъ жареной индѣйки.
   -- Вы пріѣхали кстати; вамъ представляется случай показать свое искусство, и сверхъ того помочь бѣдняку, у котораго дневной свѣтъ пробирается въ черепъ черезъ нѣсколько отверзтій. Вотъ они ѣдуть, и вы сейчасъ же можете приняться за дѣло. Куда положить его, жена?
   -- Я думаю, что лучше всего отнести мулата въ домъ Кука, а семья его поживетъ здѣсь, пока онъ не будетъ въ состояніи встать. Ахъ, моя дорогая мистриссъ Дэйтонъ, какъ жаль, что вы попали въ такое несчастное время.
   Мистриссъ Дэйтонъ собралась отвѣчать, но кавалькада, медленно двигавшаяся по дорогѣ, прервала ее своимъ появленіемъ.
   Кукъ и Сандерсъ шли съ одной стороны, а старый Ливели и докторъ Мунро съ другой, и везли раненаго какъ могли тише и осторожнѣе. Остановившись передъ домомъ, они бережно сняли его съ чепраковъ и внесли въ туже дверь, изъ которой наканунѣ онъ такъ ловко выскользнулъ.
   Мулатъ застоналъ, когда раскрылъ глаза и узналъ мѣсто.
   На вопросы мистера Ливели докторъ Мунро отвѣчалъ длинными, но непонятными для старика, разсужденіями о изломахъ, контузіяхъ, надрѣзахъ и ранахъ, и прибавлялъ, что будетъ имѣть удовольствіе подробно объяснить ихъ послѣдствія, когда разсмотритъ раны несчастнаго, при чемъ неоднократно повторялъ, что счастливѣйшій случай такъ кстати привелъ его на ферму. На вопросъ Сандерса, придетъ ли мулатъ въ чувства, онъ отвѣчалъ, весело потирая руки:
   -- О! конечно, конечно. Я надѣюсь, что могу продлить его жизнь на два или на три дня. Между тѣмъ я могу препарировать его, и сдѣлать ампутацію правой рукѣ и ногѣ.
   -- Что это такое? спросилъ съ изумленіемъ старикъ Ливели.
   -- Предоставьте это мнѣ, добрый сэръ, отвѣчалъ маленькій человѣкъ съ великой важностью, предоставьте все мнѣ. Вотъ здѣсь около камина, всего лучше положить его, джентльмены. Нѣсколько одѣялъ и довольно. За труды мнѣ, джентльмены, ничего не надо, кромѣ трупа. Разумѣется, вы дадите мнѣ лошадь довезти его до Елены, да старый мѣшокъ положить его послѣ анатомированія.
   Въ это время старикъ Ливели тихонько вышелъ изъ дому; а Сандерсъ, стоявшій нѣсколько времени въ безмолвномъ размышленіи подлѣ постели больнаго, объявилъ, когда мулатъ открылъ глаза, что онъ останется при немъ. Въ другихъ обстоятельствахъ Кукъ не допустилъ бы этого, но теперь, однакожъ, онъ согласился, и на короткое время ушелъ изъ дома, объявивъ, что скоро придетъ назадъ, чтобъ выслушать признаніе мулата.
   Главная цѣль Сандерса состояла въ томъ, чтобы предупредить это признаніе. Оставшись съ докторомъ и раненымъ, онъ нѣсколько разъ прошелся по комнатѣ, размышляя, какія принять мѣры.
   Онъ находился въ критическомъ положеній. Замѣчаніе старой мистриссъ Ливели очень измѣнило, если не совершенно уничтожило цѣль его пріѣзда. Онъ понялъ изъ ея разговора съ мистриссъ Дэйтонъ, что старые Бенвики въ Георгіи умерли, а онъ зналъ очень хорошо, что они воспитывали Адель и любили ее какъ свою дочь. Ему казалось, что теперь онъ проникъ въ намѣренія Келли. Вѣроятно, она получитъ значительное наслѣдство; Блакфутъ говорилъ, что Келли часто переписывался съ Симсономъ въ Георгіи. Сумма, которою Келли платилъ ему за помощь, теперь казалась ему весьма недостаточной, въ сравненіи съ пріобрѣтаемымъ призомъ. По этому онъ рѣшился переговорить прежде съ капитаномъ, и дать ему понять, что онъ знакомъ съ истиннымъ положеніемъ дѣлъ. Если же тотъ будетъ упорствовать, тогда возможно будетъ найти средство самому завладѣть прекраснымъ призомъ. Онъ самъ еще не зналъ, какъ это сдѣлается; но какъ скоро затрогивались его интересы, онъ считалъ все позволительнымъ и возможнымъ.
   Теперь онъ разсчиталъ, что для него будетъ выгоднѣе отложить исполненіе плановъ Келли, и продолжать дальнѣйшія изслѣдованія собственно для себя. Плѣнъ мулата служилъ ему очень хорошимъ оправданіемъ замедленія исполненія полученныхъ имъ приказаній. Болѣзненное состояніе мулата еще усиливало причины такаго поведенія, потому что нельзя же было оставить его, не удостовѣрившись, въ какой мѣрѣ извѣстны ему дѣла островитянъ и можетъ ли онъ раскрыть какія нибудь тайны. Если мулатъ опасенъ, то клятва обязывала его -- хотя едва ли Сандерсъ думалъ о клятвѣ -- лишить мулата всякой возможности дѣлать зло. Въ настоящую минуту онъ думалъ о томъ, чтобъ избавиться отъ свидѣтелей, и потомъ нанести смертельный ударъ мулату, возможно быстрѣе и незамѣтнѣе. Этотъ планъ былъ разрушенъ страстью доктора къ серьёзнымъ ранамъ. Его ничѣмъ нельзя было выжить изъ комнаты. Онъ началъ разсматривать мулата, отъискивать раны, не обращая вниманія на чрезвычайную боль, которую ощущалъ больной при каждомъ его прикосновеніи.
   Напрасно Сандерсъ старался отвлечь его, напоминая ему, что необходимо сломанные члены заключить въ лубки. Докторъ ничего не хотѣлъ слушать, и настаивалъ, что немедленно должно сдѣлать ампутацію; съ этой цѣлью онъ вытащилъ изъ своего дорожнаго сака множество маленькихъ склянокъ и коробочекъ. Ножи, пялы, трепаны и другіе ужасные инструменты были тоже вынуты, вычищены и разложены въ надлежащемъ порядкѣ.
   Дѣятельный маленькій человѣкъ, боясь, чтобъ не случилось что нибудь съ склянками и коробками, бережливо разставилъ ихъ на каминной полкѣ; пилы и другіе инструменты разложилъ на единственный столъ въ комнатъ.
   Между тѣмъ въ домѣ Ливели происходило совѣщаніе, какъ лучше поймать Коттона. Кукъ сказалъ, что, судя по словамъ доктора, едва ли можно ожидать, что мулатъ поправится.
   Пока они разсуждали объ этомъ предметѣ, Джемсъ воротился и увѣдомилъ, что Коттонъ убѣжалъ къ рѣкѣ, и что нѣтъ болѣе сомнѣнія, что онъ отправится къ югу, а иначе онъ не переплылъ бы рѣку. Слѣдовало немедленно отрѣзать ему отступленіе, потому что онъ совершилъ убійство въ Арканзасѣ, за которое оцѣнили его голову; сверхъ того, въ настоящемъ его положеніи, разбой и убійство были для него единственными средствами къ жизни. Отчасти для того, чтобъ защитить отъ него сосѣдній штатъ, отчасти для того, чтобъ обезопасить себя отъ замысловъ этого преступника, они рѣшили поднять всѣхъ сосѣдей и искать его на дорогѣ къ Миссисипи. Такъ какъ Кукъ былъ еще не со всѣми знакомъ, то рѣшили, что Джемсъ поѣдетъ въ Елену, или лучше сказать, ко всѣмъ лѣсникамъ въ окрестностяхъ Елены, между тѣмъ какъ старый Ливели отправится прямо къ рѣкѣ и распространитъ тревогу въ этой странѣ. Къ вечеру они должны были вернуться, чтобъ узнать, нѣтъ ли чего новаго. Имъ казалось невозможнымъ, чтобъ убійца вздумалъ убѣжать вверхъ по рѣкѣ, или въ Елену, потому что имъ не были извѣстны тайныя сношенія, существовавшія между этимъ городомъ и сосѣдними штатами. Кукъ, между тѣмъ, долженъ былъ, съ помощію доктора, попытаться спасти жизнь негру, такъ какъ всѣ согласились, что онъ довольно пострадалъ за свои преступленія. Они хотѣли обѣщать ему полную свободу, если только онъ откроетъ, гдѣ скрыты цѣнныя вещи, украденныя имъ въ Литтильрокѣ и назоветъ своихъ сообщниковъ.
   Дамы приготовились ѣхать домой. Джемсъ естественно полагалъ, что мистеръ Гаусъ поѣдетъ съ ними, такъ какъ онъ собственно для того и пріѣхалъ, чтобъ проводить Адель на свою плантацію. Прежде чѣмъ сѣсть на лошадь, онъ подошелъ къ леди, прося ихъ извинить его, что не можетъ проводить ихъ хотя недалеко, такъ какъ дѣло не терпѣло даже самой кратковременной отсрочки. Наслѣдующей недѣлѣ, однако, онъ надѣялся, что все будетъ кончено, тогда онъ пріѣдетъ въ Елену, если дамамъ будетъ угодно...
   Если бы Джемсъ зналъ, какую великую услугу оказывало ему его смущеніе, онъ сконфузился бы еще больше... Если дамамъ будетъ угодно, продолжалъ онъ заикаясь: онъ опять попроситъ ихъ погостить на фермѣ.
   Пожавъ имъ руки и простившись съ ними, онъ вскочилъ на лошадь и исчезъ. Старый Ливели взбросилъ на плечо свою винтовку, положилъ нѣсколько припасовъ въ пороховую сумку и съ торопливымъ "прощайте", тоже хотѣлъ было пуститься въ путь.
   -- Мистеръ Ливели, сказала мистриссъ Дэйтонъ, становясь предъ нимъ, вы опять босикомъ, вы были больны, и знаете, что это вредно для васъ. Что, если вы сильно простудитесь, и придется мѣсяцъ пролежать въ постели?
   Старикъ засмѣялся. Эта мысль показалась ему весьма смѣшной; онъ никакъ не воображалъ, что это дѣйствительно можетъ случиться.
   -- Мѣсяцъ въ постели! нѣтъ, нѣтъ, день или два, можетъ быть, если сдѣлается лихорадка, но не больше. Это вовсе не нужно, мистриссъ, я привыкъ и не могу носить башмаковъ.
   -- Вы не исправите его, сказала мистриссъ Ливели, качая головой. Я часто умоляла его, но это ни къ чему не ведетъ. Онъ надѣваетъ башмаки только развѣ по воскресеньямъ, когда ѣздить со мной въ церковь.
   Старику сдѣлалось нѣсколько неловко и онъ готовъ былъ уже спастись бѣгствомъ, когда Адель стала передъ нимъ и, взявъ его за руку, сказала:
   -- Полноте, мистеръ Ливели, докажите, что ваша жена ошибается и что вы можете уступить. Вы надѣнете башмаки, не правда ли? Будетъ дождь, и если вы пойдете далеко въ лѣсъ и босикомъ, вы промочите ноги и захвораете. Ливели бросилъ отчаянный взглядъ на дверь, но отъ хорошенькой миссъ нельзя было такъ скоро отдѣлаться. Она такъ открыто и очаровательно смотрѣла ему въ глаза, что онъ началъ тереть пятки о полъ въ доказательство, что тотчасъ сунетъ ихъ въ башмаки. Замѣтивъ это, жена его побѣжала въ чуланъ, гдѣ находились такъ рѣдко употребляемые тиски для ногъ, какъ называлъ ихъ старикъ. Черезъ нѣсколько минутъ башмаки, вычищенные отъ пыли, съ развязанными шнурками, стояли передъ старикомъ, и такъ какъ мистриссъ Дэйтонъ и Адель умоляли его только сегодня послѣдовать ихъ совѣту, онъ ощупалъ ногой сначала правый башмакъ, потомъ лѣвый, съ такой осторожностью, какъ будто бы опасался, что тамъ расположились двѣ змѣи, покачалъ головой, вздохнулъ и съ принужденной улыбкой сталъ обуваться, между тѣмъ какъ жена его держала винтовку. Простившись еще разъ съ гостьми, онъ вышелъ изъ дому и, встрѣтивъ Кука, тотчасъ забѣжалъ за колодезь, чтобы тотъ не замѣтилъ, что онъ сдѣлалъ; такъ неловко ему было въ башмакахъ, и такъ стыдился онъ своего поступка.
   -- Я такъ рада, сказала смѣясь Адель, когда старикъ исчезъ въ лѣсу, я такъ рада, что мы уговорили его. Въ его лѣта опасно подвергать себя простудѣ.
   -- Я удивляюсь, что онъ уступилъ, сказала мистриссъ Ливсли; этимъ мы обязаны только вамъ, моя добрая Адель. Какъ онъ ни любитъ меня, но никогда по моей просьбѣ не надѣвалъ башмаковъ; теперь я постараюсь пріучить его къ нимъ, а потомъ мы упросимъ его надѣть шерстяные чулки.
   Еслибъ добрая мистриссъ Ливели, замышлявшая такіе смѣлые планы, могла видѣть своего мужа въ эту минуту, ея надежды разлетѣлись бы въ прахъ.
   Старый Ливели въ своихъ ненавистныхъ башмакахъ тихо и осторожно шелъ по лѣсу. Войдя въ чащу, остановился и осмотрѣлся круговъ; убѣждавшись, что за нимъ никто не слѣдитъ, онъ поставилъ къ дереву ружье, снялъ башмаки и бережно повѣсилъ ихъ на вѣтку; потомъ вымылъ ноги, взбросилъ на плечо винтовку и весело пошелъ по лѣсу самодовольно, улыбаясь. Съ этого дня старикъ Ливели никогда не отказывался надѣвать башмаки, когда бы ни пожелала его жена. Странно было только то, что постоянно онъ выходилъ изъ лѣсу тѣмъ же путемъ, которымъ входилъ.
   

XVII.
Докторъ Мунро и Сандерсъ.

   Обѣ леди приготовились ѣхать домой. Лошади ихъ были приведены къ воротамъ, и онѣ ожидали только Сандерса, который долженъ былъ проводить ихъ. Хотя онъ очень хорошо зналъ, что онѣ его ждутъ и что именно ему слѣдовало проводить ихъ назадъ, но по вышеприведеннымъ причинамъ не могъ и не хотѣлъ ѣхать. Надо было найти достаточный предлогъ. Сослаться на разорванное платье -- ни къ чему не послужило бы: Кукъ охотно далъ бы свое. А потому онъ попросилъ мистриссъ Дэйтонъ поговорить съ имъ на-единѣ, и объявилъ ей, что докторъ Мунро невѣжда и шарлатанъ, единственное желаніе котораго рѣзать своихъ согражданъ; что онъ, Сандерсъ, изучалъ медицину, и былъ вполнѣ убѣжденъ, что если теперь онъ оставить раненаго, то тотъ непремѣнно погибнетъ.
   Мистриссъ Дэйтонъ просила его не оставлять раненаго, благодарила за участіе къ несчастному, хотя и преступному человѣку, и въ заключеніе прибавила, что часто ѣздила по этой дорогѣ одна и что надѣется скоро опять увидѣть Сандерса и услышать отъ него хорошія вѣсти. Сандерсъ обѣщалъ посѣтить ихъ въ скоромъ времени и просилъ миссъ Адель, которой мистриссъ Дэйтонъ въ короткихъ словахъ объяснила настоящее положеніе дѣлъ, извинить что онъ ихъ оставляетъ. Но онъ считаетъ себя обязаннымъ позаботиться о раненомъ и надѣется, что тотъ скоро поправится и тогда онъ немедленно пріѣдетъ въ Елену и проводить молодую леди къ ея подругѣ.
   Адель, разумѣется, не могла возражать на эти человѣколюбивыя предложенія своего кавалера. Она очень хорошо знала, какіе слухи ходили о докторѣ Мунро, и сама боялась этого ужаснаго человѣка. Она сѣла на лошадь въ весьма непріятномъ расположеніи духа, дружески простилась съ хозяйками, обѣщавъ имъ скоро воротиться, и поѣхала съ другомъ своимъ, мистриссъ Дэйтонъ. Она была положительно не въ духѣ и выместила свою досаду на невинной лошади, которая, получивъ вовсе незаслуженный и неожиданный ударъ хлыстомъ, понеслась въ галопъ по узкой дорогѣ. Мистриссъ Дэйтонъ едва могла успѣвать за своей спутницей. Между тѣмъ докторъ Мунро сидѣлъ у постѣли мулата наблюдая, можно сказать, съ удовольствіемъ, страданія, выражавшіяся на лицѣ бѣдняка. Сандерсъ стоялъ опершись на каминъ и нетерпѣливо кусалъ ногти. Наконецъ, докторъ всталъ, весьма рѣшительно подошелъ къ столу и началъ точить на напилкѣ маленькую пилу.
   Сандерсъ такъ былъ углубленъ въ свои размышленія, что не замѣчалъ, что происходитъ вокругъ него. Бѣдный мулатъ, только что пришедшій въ чувства, съ ужасомъ посмотрѣлъ на доктора и потомъ со стономъ опрокинулся на постель. Сандерсъ обернулся къ нему, но онъ опять закрылъ глаза и лежалъ безчувственный и неподвижный.
   -- Я говорю, мистеръ Гаусъ, сказалъ докторъ, посмотрѣвъ на Сандерса поверхъ очковъ, и улыбаясь, какъ будто во время его занятія пришло ему въ голову что нибудь очень смѣшное. Я говорю, что какъ ни старъ и опытенъ человѣкъ, а въ практикѣ часто дѣлаетъ пресмѣшныя ошибки. Я вспомнилъ объ этомъ, пока точилъ вотъ эту пилу. Выше... да вы меня не слушаете.
   -- Нѣтъ, слушаю, сказавъ Сандерсъ, съ отчаяніемъ оборачиваясь къ камину: въ эту минуту его взглядъ упалъ на рядъ маленькихъ скляночекъ и футлярчиковъ съ ярлычками, на которыхъ названія были написаны по-латыни или означались цыфрами; онъ ихъ не понималъ, хотя и сказалъ, что изучалъ медицину.
   -- Ну, такъ слушайте, сказалъ докторъ усмѣхаясь. Въ Литтльрокѣ, кажется въ 39 году, медики издали объявленіе, по которому опредѣлялась извѣстная сумма за медицинское пособіе. Это было очень хорошо, потому что въ то время мало заботились о наукѣ, не было ни усердія, ни самопожертвованія и всѣ жаждали только золота, одного золота. Они позволяли хоронить самые прекрасные трупы, не анатомируя ихъ; они самымъ недостойнымъ образомъ пренебрегали тѣлами казненныхъ преступниковъ. Но цѣны, положенныя этими практикантами за свое искусство, были такъ высоки, что только богатые люди могли платить имъ. Напримѣръ, вывихъ или переломъ кости стоилъ 125 долларовъ. Около этого времени я пріѣхалъ въ Литтльрокъ и началъ брать дешевле; я держался своего правила, не смотря на то, что мнѣ много разъ угрожали смертью. Я имѣлъ невѣроятный успѣхъ. Завистливые доктора, воспользовавшись одной очень простой ошибкой, возбудили противъ меня народъ и заставили меня уѣхать. Я нажилъ нѣсколько сотенъ долларовъ; но благодаря этимъ шарлатанамъ, лишился всего. Они уморили всѣхъ моихъ паціентовъ и потомъ имѣли безстыдство утверждать, что это было слѣдствіемъ моей методы леченія.
   -- Докторъ, что въ этой скляночкѣ? спросилъ Сандерсъ, который очевидно не слышалъ ни одного слова изъ автобіографіи доктора.
   -- Будьте осторожнѣе, не вынимайте пробокъ. Это мышьякъ, въ желтой стекляной бутылочкѣ азотная кислота, а въ этой, которая побольше, каломель.
   -- А здѣсь?
   -- Это синильная кислота, самый опасный изъ всѣхъ ядовъ на свѣтъ. Будьте осторожны, у меня только и есть его... Что я говорилъ! Да, объ ошибкѣ!
   Послѣ каждой сентенціи, онъ дѣлалъ два взмаха пилой, какъ-бы аккомпанируя себѣ.
   -- Случилось, что въ Литтльрокѣ одному молодому купцу, который съ кѣмъ-то поссорился, прострѣлили бедро. Пуля прошла сквозь мясистую часть праваго бедра и остановилась между мускулами и костью лѣвой ноги, надъ колѣномъ. Не смотря на всѣ усилія, я не могъ вынуть ее; молодой человѣкъ переносилъ все съ образцовымъ терпѣніемъ, и во время операцій, жевалъ большой кусокъ каучука. Я тщательно перевязалъ рану на правой ногѣ, тоже сдѣлалъ и съ другой, въ которой остановилась пуля, и скоро дошелъ до убѣжденія, что ампутація была необходима; нужно было предупредить внутреннее нагноеніе и разрушеніе кости. Молодой человѣкъ согласился на все, только бы сохранить жизнь; онъ недавно женился и надѣялся прожить счастливо и съ одной ногой. Я принялся за дѣло не медля ни минуты; онъ спокойно лежалъ на постели и смотрѣлъ въ потолокъ; замѣтьте, что онъ рѣшительно не позволилъ себя связать.
   Докторъ снялъ очки и положилъ на столъ пилу.
   -- Когда я началъ рѣзать, молодой человѣкъ внезапно закричалъ,-- мнѣ кажется, я теперь вижу, какъ онъ схватилъ мою руку,-- докторъ, закричалъ онъ, вы рѣжете не ту ногу! И вообразите, онъ былъ правъ. Мною овладѣлъ ужасъ, потому что я прорѣзалъ мускулы и готовъ былъ уже отпиливать кость. Въ подобныхъ случаяхъ всего важнѣе присутствіе духа и быстрая рѣшимость; еслибъ я сознался въ своей ошибкѣ, то погибъ бы безвозвратно; они закидали бы меня камнями на мѣстѣ, а потому я рѣшился отдѣлаться безстыдствомъ. Хотя я сдѣлалъ его на всю жизнь хромымъ, но, засмѣявшись ему въ лице, я доказалъ, что судя по тому, какъ онъ стоялъ, когда получилъ рану, пуля должна была попасть въ правую ногу. Онъ лишился чувствъ и я отпилилъ кость.
   -- Какъ? сказалъ съ удивленіемъ Сандерсъ, здоровую ногу?
   -- Дѣло приняло очень хорошій оборотъ, продолжалъ докторъ, не отвѣчая на вопросъ; можетъ быть, въ слѣдствіе судорожнаго движенія мускуловъ, пуля выпала изъ другой ноги. Паціентъ самъ никогда не узналъ бы разницы, но нѣкоторые завистливые доктора вмѣшались, такъ какъ я не принадлежалъ къ ихъ сектѣ; въ противномъ случаѣ они, разумѣется, ничего бы не сказали. Сверхъ того, всѣ они хотѣли, чтобъ я выѣхалъ изъ Литтльрока; они напали на меня и доказали, что я отнялъ не ту ногу, которую слѣдовало. Я принужденъ былъ ночью уѣхать изъ города, оставивъ хорошую практику и множество паціентовъ, которые очень сожалѣли обо мнѣ.
   -- Синильная кислота самый сильный изъ всѣхъ ядовъ? спросилъ Сандерсъ, занятый своими мыслями, держа въ рукахъ склянку.
   -- Конечно, это самое страшное средство уничтожить жизненную силу, отвѣчалъ докторъ, принимаясь точить пилу; это препаратъ, который производитъ смерть внезапной общей парализаціей всей нервной системы. Это очень опасное лекарство; если доза несоразмѣрна -- все погибло!
   При этихъ словахъ маленькій человѣчекъ посмотрѣлъ на Сандерса поверхъ очковъ и опустилъ руку, какъ бы желая представить внезапную смерть.
   -- Я могъ бы кое-что разсказать вамъ на этотъ счетъ. Я былъ несчастливъ съ этой кислотой.... да, два раза. Первою жертвой былъ одинъ изъ моихъ лучшихъ друзей и его смерть очень опечалила меня; другой былъ просто нѣмецъ. О подобныхъ вещахъ лучше молчать, ничего не выиграешь, говоря о нихъ, а люди представляютъ ихъ въ гораздо худшемъ свѣтѣ, чѣмъ они на самомъ дѣлѣ.
   -- А этотъ ядъ точно немедленно убиваетъ? спросилъ Сандерсъ.
   -- Поставьте, пожалуйста, пузырекъ на мѣсто, вскричалъ съ безпокойствомъ докторъ, подскочивъ къ нему:-- это странный ядъ!
   Сандерсъ былъ принужденъ поставить пузырекъ на каминную полку.
   -- Ну, сказалъ Мунро, разсматривая въ очки свою пилу: -- мнѣ давно хотѣлось имѣть ногу мулата.. Я хотѣлъ отрѣзать ногу у мальчика-негра, который принадлежалъ мистеру Дэйтону, но сквайръ не позволилъ и онъ былъ правъ, потому что мальчикъ выздоровѣлъ, т. е. его натура взяла верхъ.
   Онъ подошелъ къ Дану, положилъ подлѣ постели на стулъ инструменты и принялся внимательно наблюдать его.
   -- Да, сказалъ онъ, щупая пульсъ раненаго и положа руку на лобъ:-- ему лучше, мы можемъ начать ампутацію.
   -- И вы точно думаете, что онъ поправится?
   -- Вѣроятно; его дыханіе стало правильнѣе и пульсъ ровнѣе. Если бы онъ умеръ, у меня былъ бы цѣлый трупъ; но такъ какъ онъ будетъ живъ, то я попрошу только ногу и за то вправлю ему руку. Онъ будетъ не менѣе полезенъ своему будущему господину. Иногда хорошо, если у негра двѣ руки -- онъ можетъ работать, и одна нога -- не такъ легко бѣжать. Галло, я забылъ лубки! нельзя ли ихъ замѣнить чѣмъ нибудь, надо поискать въ лису досчечекъ или чего нибудь въ этомъ родѣ. Да теперь лупится кожа съ hickory -- сбѣгаю и принесу нѣсколько полосокъ. Могу я попросить васъ, сэръ, присмотрѣть за паціентомъ; я сейчасъ приду. Но мнѣ нечѣмъ содрать кору.
   Онъ началъ искать какого нибудь инструмента, между тѣмъ какъ Сандерсъ схватилъ пузырекъ съ ядомъ и спряталъ его.
   -- Этотъ томогаукъ годится, сказалъ докторъ, найдя его въ углу подходя къ двери,-- тамъ мистеръ Кукъ, я попрошу его проводить меня.
   Сандерсъ сорвалъ со склянки бумагу и вынулъ свой ножикъ, чтобъ разрѣзать пузырь. Нельзя было терять ни минуты.
   -- Воды, громко простоналъ мулатъ. Сандерсъ вздрогнулъ и съ безпокойствомъ оглянулся. Докторъ, услышавшій также требованіе больнаго, поспѣшно вошелъ въ комнату вмѣстѣ съ Кукомъ.
   -- Ну, что? вскричалъ докторъ, бросивъ торопливый взглядъ на паціента. Полное сознаніе, свѣтлые глаза, свободное дыханіе и возвращающаяся сила; ну, у меня ничего не будетъ, кромѣ ноги. Мистеръ Гаусъ, мы должны сейчасъ же начать операцію.
   -- Воды, простоналъ бѣднякъ; я... признаюсь во всемъ, только воды... воды... Не смотря на все желаніе доктора употребить въ дѣло свое искусство, онъ понялъ, что признанія мулата могутъ быть очень важны для арендатора. Онъ приподнялъ голову больнаго, но такъ, что тотъ вскричалъ отъ боли, и протянулъ къ его изсохшимъ губамъ оловянный стаканъ съ водою, стоявшій подлѣ кровати.
   Сандерсъ съ яростью заскрежеталъ зубами. Онъ поспѣшно завернулъ склянку въ бумагу, но такъ какъ пузырь былъ прорѣзанъ то сильный запахъ горькаго миндаля наполнилъ комнату.
   -- Синильная кислота! вскричалъ докторъ, обращаясь къ Сандерсу; оставить раненаго онъ не могъ, потому что поддерживалъ его.-- Клянусь жизнью, это синильная кислота! Вы такъ долго играли этой склянкой, что наконецъ разбили ее! Хорошо, что вы пришли, мистеръ Кукъ. Этотъ человѣкъ, кажется, имѣетъ что-то на совѣсти; пусть онъ скажетъ, что ему надобно, а потомъ посмотримъ, что можетъ сдѣлать для него наука.
   -- Онъ живъ? Что онъ говорилъ? спросилъ Кукъ, приближаясь къ постели,-- каково ему?
   -- Плохо, сэръ, простоналъ бѣднякъ, очень плохо... моя голова... охъ, моя голова.
   -- Да, это прескверная рана, сказалъ докторъ,-- черепъ очень поврежденъ и мозгъ тоже. Мулаты, правда, обладаютъ удивительно крѣпкими черепами; ему нанесли этотъ ударъ вѣрно очень тяжелымъ орудіемъ. Будьте такъ добры, сэръ, спрашивайте его, если вамъ угодно, а я между тѣмъ приготовлю инструменты. Ученые еще нерѣшили, какъ долго можетъ переносить трепанацію человѣкъ въ полномъ сознаніи.
   -- Масса Кукъ, сказалъ мулатъ, протянувъ руку арендатору. Я давно васъ знаю... вы очень добры, если я сознаюсь во всемъ, сдѣлаете ли вы мнѣ одну милость?
   -- Говори, Данъ, сказалъ Кукъ, подавая ему еще пить, потому что глаза мулата становились мутными. Если ты сознаешься во всемъ, тебѣ ничего больше не сдѣлаютъ, даю тебѣ слово. Ты довольно пострадалъ отъ своей раны.
   -- Труповый лекарь не будетъ меня рѣзать, сказалъ Данъ, который давно зналъ доктора, хорошо извѣстнаго во всемъ Арканзасѣ, и страшно боялся его.
   -- Глупости; труповый лекарь -- рѣзать! вскричалъ съ яростью докторъ,-- разумѣется, не завернуть же его въ хлопчатую бумагу.
   -- Онъ не будетъ тебя рѣзать, Данъ, я ужь далъ тебѣ слово. Онъ не прикоснется къ тебѣ ни ножемъ, ни пилой, только ты сознайся во всемъ, что ты знаешь.
   -- Мистеръ Кукъ, сказалъ Мунро, быстро повернувшись къ нему:-- вы сейчасъ сдѣлали очень неосновательное обѣщаніе, которое вы не сможете сдержать; я не думаю, чтобъ онъ могъ поправиться, если я не употреблю въ дѣло пилу.
   -- Такъ лучше умереть, сказалъ мулатъ, опять впадая въ безпамятство.
   -- Докторъ, сказалъ Кукъ, смотря на бѣдняка, которому видимо нуженъ былъ покой: -- я пойду къ женѣ и спрошу, что сдѣлать для него, за нимъ надо присмотрѣть, и прошу васъ, сдѣлайте милость, если онъ придетъ въ себя, не говорите ему объ этихъ ужасныхъ вещахъ.
   Кукъ вышелъ изъ комнаты; между тѣмъ докторъ нетерпѣливо игралъ своей золотой печатью и смотрѣлъ очень сердито.
   -- Гмъ... произнесъ онъ, взявши большую щепоть табаку изъ своей серебряной табакерки. Всякій глупецъ смѣетъ вмѣшиваться въ дѣло науки! Не прикасайся къ нему ни ножемъ, ни пилой... хотѣлъ бы я знать, на что еще годенъ этотъ черный остовъ?
   Сандерсъ наблюдалъ за всѣмъ, что вокругъ него происходило, съ самымъ тяжелымъ чувствомъ. Что ему оставалось дѣлать? Убивши мулата, онъ возбудилъ бы подозрѣніе; бѣгствомъ онъ не можетъ спастись: не дальше какъ утромъ онъ видѣлъ, какъ лѣсники отъискиваютъ слѣдъ. Сверхъ того, онъ вовсе не зналъ, въ какой мѣрѣ мулату извѣстно существованіе пиратовъ, и подвергать себя напрасно опасности было бы очень глупо. Послѣднія слова Кука и досада доктора внушили ему новую идею. Можно какъ нибудь настроить послѣдняго такимъ образомъ, что онъ поможетъ ему въ трудномъ дѣлѣ. Сандерсъ рѣшился дѣйствовать посредствомъ его страсти къ трупамъ, и потому онъ обратился къ доктору, ходившему съ весьма недовольнымъ видомъ взадъ и впередъ по комнатѣ.
   -- Докторъ Мунро, зачѣмъ вы сердитесь на человѣка, который ничего не смыслитъ ни въ медицинѣ, ни въ наукѣ. Кто мѣшаетъ вамъ сдѣлать все, что угодно?
   -- Кто мѣшаетъ сердато вскричалъ докторъ, смотря въ лицо Сандерсу, кто мѣшаетъ? А видѣли вы, какіе кулаки у этого человѣка? Что же было бы, еслибъ мы употребили насиліе?
   -- Нѣтъ, сказалъ Сандерсъ, смѣясь; но хитрость иногда побѣждаетъ силу.
   -- Какой же у васъ планъ? спросилъ лекарь, бросивъ косвенный взглядъ на раненаго.
   -- Онъ запрещаетъ вамъ наложить руку или, лучше сказать, инструментъ на живаго человѣка.
   -- Да.
   -- Очень хорошо; положимъ, что онъ мертвъ.
   -- Но онъ не умретъ, сказалъ докторъ съ сожалѣніемъ, эти мулаты живучи какъ кошки, и я не думаю, чтобъ кто нибудь изъ нихъ моіъ умереть отъ пролома черепа. У нихъ крѣпкая натура и еслибъ только желудокъ...
   -- Ну, кто мѣшаетъ вамъ сдѣлать эту попытку?
   -- Что мѣшаетъ мнѣ? что вы хотите сказать?
   -- То, что я хочу сказать -- очень просто, зачѣмъ вы возите съ собой всѣ эти яды?
   -- Конечно не за тѣмъ, чтобъ отравлять людей, сэръ! воскликнулъ маленькій докторъ.
   У него была страсть анатомировать тѣла; но онъ никогда не заходилъ такъ далеко, чтобъ совершить убійство для удовлетворенія своей страсти. Эта мысль никогда не пришла бы ему въ голову. Сандерсъ замѣтилъ, что сдѣлалъ слишкомъ смѣлое предложеніе, и тотчасъ поспѣшилъ дать другой оборотъ своимъ словамъ.
   -- Но вы поймите меня, сэръ; я говорилъ не о смертельномъ, но о безвредномъ пріемѣ, который бы произвелъ на нѣсколько времени безчувственность. Кукъ подумаетъ, что онъ умеръ, и вы тогда можете увезти его, сдѣлать какую угодно операцію и потомъ вылечить его.
   -- Гмъ! вотъ что вы хотѣли сказать, гмъ! это можно было бы. Можно, напримѣръ....
   Его рѣчь была прервана приходомъ Кука, принесшаго какое-то питье, приготовленное мистриссъ Ливели.
   -- Данъ, Данъ, сказалъ Кукъ, каково тебѣ?
   -- Лучше, прошепталъ тотъ и поблагодарилъ Кука, подавшаго ему освѣжающій напитокъ.
   -- Масса Кукъ, вы очень добры, прибавилъ онъ, глубоко вздохнувъ и опускаясь на постель, очень добры, только... пусть эти два человѣка уйдутъ изъ комнаты, мнѣ надо... что-то... очень важное... сказать вамъ.
   -- Эти два джентльмена, Данъ? они могутъ остаться, тугъ не можетъ быть тайнъ, которыя бы касались меня одного.
   -- Нѣтъ, простоналъ Данъ, нѣтъ, не только до васъ, это касается до всего Арканзаса, я это скажу только вамъ однимъ.
   Кукъ попросилъ обоихъ джентльменовъ выйти изъ комнаты, хотя Сандерсъ не хотѣлъ удалиться; но Кукъ настоялъ, чтобъ онъ ушелъ, потому что иначе мулатъ не хотѣлъ произнести ни одного слова.
   Кукъ съ Даномъ долго бесѣдовали на единъ, заперши дверь изъ внутри, чтобы никто не могъ помѣшать имъ. Потомъ, когда Данъ ослабѣлъ и впалъ въ безчувствіе, Кукъ позвалъ къ нему жену и тещу, которыя перевязали ему раны, докторъ не удостоилъ ихъ своимъ содѣйствіемъ. Кукъ заговорилъ съ мнимыми мистромъ Гаусомъ, о слышанномъ отъ мулата. Данъ указалъ, что хотя онъ зналъ о существованіи пиратовъ на какомъ-то островѣ, потому что Аткинсъ посылалъ туда много лошадей; онъ не могъ въ точности описать его положенія и сказать навѣрное, гдѣ онъ, однакожъ положительно зналъ, что онъ недалеко отъ Елены и что жители его совершаютъ самыя ужасныя преступленія. Кукъ объявилъ, что онъ подождетъ возвращенія своихъ родственниковъ и тогда приметъ мѣры, чтобы разрушить гнѣздо разбойниковъ. Потомъ онъ прибавилъ, что слышалъ, что мистеръ Гаусъ хорошо знакомъ съ Миссисипи, и потому просилъ его совѣта.
   Во время этого разговора Сандерсъ стоялъ, не поднимая глазъ. Самыя худшія опасенія подтвердились; жизнь всѣхъ ихъ была въ опасности, ихъ убѣжище открыто и онъ даже не имѣлъ возможности наказать измѣнника. Не успѣвъ составить никакого плана, онъ старался представить показанія мулата невѣроятными, неправдоподобными и заключилъ тѣмъ, что мулатъ выдумалъ нелѣпую исторію, чтобъ спасти свою жизнь. Кукъ ничему этому не хотѣлъ вѣрить. Эта стратагема не удалась, и Сандеръ придумалъ другую.
   Тайна была извѣстна только одному Куку, и будь они въ лѣсу, Сандерсъ не поколебался бы убить его; но при настоящихъ обстоятельствахъ подобная попытка была бы гибельна. Кромѣ того для него было бы совершенно достаточно, еслибъ онъ могъ хоть на два дня отсрочить открытіе острова. Въ субботу вечеромъ имъ выдадутъ долю добычи, а Сандерсъ имѣлъ значительную сумму денегъ, которая оставалась въ рукахъ Келли. Онъ рѣшился отказаться отъ прежняго образа жизни и ѣхать въ Мексику или въ Калифорнію. Въ воскресенье утромъ, онъ можетъ ужъ быть въ безопасности, и въ настоящую минуту единственной его цѣлью было отложить поиски на день или да два.
   -- Если вы полагаете, сэръ, что этотъ человѣкъ сказалъ правду, заговорилъ онъ послѣ непродолжительнаго молчанія, и рѣшилась захватить эту шайку, то должны помнить, что это будетъ не такъ легко, какъ поймать почти безоружнаго мулата. Если точно существуютъ подобные молодцы, то они вѣроятно подняли всѣ дары для своей безопасности и будутъ отчаянно защищаться. Если вы не нападете на нихъ съ достаточной силой, то этимъ только предостережете ихъ, и гнѣздо опустѣетъ; я на столько знаю берега Миссисипи, да вы, полагаю, также, чтобъ понять, что о погонѣ нечего толковать. Если вы желаете, чтобъ ваше предпріятіе было успѣшно, то сегодня ночью посовѣтуйтесь съ своими друзьями, завтра утромъ увѣдомьте сосѣдей, а вечеромъ или въ воскресенье пораньше поѣзжайте въ Елену; я также возвращусь въ Елену, разскажу все дѣло судьѣ; а теперь отправляюсь въ Fourche la fave, соберу всѣхъ, кто можетъ носить оружіе. Въ воскресенье послѣ обѣда, это самый поздній срокъ, я буду въ Еленѣ, и тогда мы можемъ не откладывая дальше, нанести ударъ.
   Все это казалось очень основательнымъ молодому арендатору, который не могъ подозрѣвать Сандерса въ участіи въ грабежахъ и разбояхъ. И можно ли было заподозрѣть его въ этомъ? онъ обѣщалъ быть въ Еленѣ въ воскресенье утромъ и привезти хорошо вооруженныхъ сосѣдей. Сандерсъ, которому нужно было какъ можно скорѣе увѣдомить своихъ друзей объ угрожающей опасности, объявилъ, что не хочетъ терять ни минуты, сѣлъ на коня и помчался въ Елену.
   

XVIII.
Отъѣздъ.-- Вмѣшательство мистриссъ Брэдфордъ.-- Встрѣча.

   Въ пятницу утромъ, лоцманъ Эджеворта настойчиво совѣтовалъ пораньше отправиться въ путь, предсказывая непогоду и туманъ. Эджевортъ однако, не видя никакихъ признаковъ непогоды и не имѣя понятія о туманахъ на Миссисипи, не обращалъ вниманія на эти предостереженія. Въ Еленѣ встрѣтился онъ со старымъ пріятелемъ, прежнимъ своимъ сосѣдомъ изъ Индіаны, и болталъ съ нимъ въ отелѣ Смарта, который, скрестивъ ноги, сидѣлъ на концѣ стола и прислушивался къ ихъ разговору. Они говорили объ охотѣ и лѣсной жизни, о войнѣ съ дикими Индѣйцами, о полевыхъ битвахъ и ночныхъ засадахъ.
   Разговоръ ихъ былъ прерванъ приходомъ Блакфута, который объявилъ Эджеворту, что необходимо тотчасъ же отправиться, такъ какъ до свѣту нужно доставить грузъ къ мѣсту назначенія.
   Эти слова подкрѣпилъ житель Индіаны, который увѣрялъ Эджеворта, что онъ не долженъ терять времени, если хочетъ ѣхать въ Викторію. Черезъ нѣсколько минутъ послѣ Блакфута, въ комнату вошелъ лоцманъ Билль, подошелъ къ Эджеворту, не обращая на другихъ вниманія, и спросилъ старика, намѣренъ ли онъ теперь же отправиться; если же нѣтъ, то онъ сходитъ къ старому товарищу, который живетъ недалеко отъ города.
   -- Нѣтъ, мой любезный, съ живостью вскричалъ Блакфутъ, нельзя! У тебя была для этого цѣлая ночь, мы ѣдемъ, и то грузъ не принесетъ мнѣ прибыли.
   -- Очень хорошо, и не нужно, проворчалъ рулевой, выпивъ стаканъ, и выходя изъ комнаты, какъ будто разсердясь.
   -- Какой непріятный человѣкъ, сказалъ мнимый купецъ, смотря ему вслѣдъ. Давно онъ на вашемъ суднѣ?
   -- Съ тѣхъ поръ, какъ я вышелъ изъ Индіаны; не могу сказать, почему онъ мнѣ не нравится, но скоро мы разстанемся. Онъ хорошій лоцманъ, знаетъ рѣку, какъ я мою ферму, и благополучно провелъ насъ вотъ до самой Елены. Все-таки я буду радъ, когда избавлюсь отъ него; въ его лицѣ есть что-то отталкивающее и я не могу побѣдить этого чувства. Хозяинъ, прибавилъ Эджевортъ, внезапно обратясь къ Смарту, который между тѣмъ пристально всматривался въ Блакфута,-- исправилъ ли ружейный мастеръ мою винтовку?
   -- Винтовка принесена, отвѣчалъ Смартъ, не измѣняя своей позы. Послушай, прибавилъ онъ, обращаясь къ слугѣ, принеси то длинное ружье, что поправлялъ Тоби.
   -- Заплатили ли вы за работу?
   -- Да, отвѣчалъ конторщикъ, это стоило полдоллара, пружина была сломана и гайки не было, вы вѣрно разбирали его и потеряли гайку.
   -- Вовсе нѣтъ, я не трогалъ его съ тѣхъ поръ, какъ выстрѣлилъ въ послѣдній разъ, вычистилъ и опять зарядилъ, не могу понять, какъ могла выпасть гайка. Теперь вѣроятно опять можно стрѣлять: мнѣ хотѣлось бы попробовать. Гдѣ всего безопаснѣе выстрѣлить?
   -- Безопаснаго мѣста нѣтъ нигдѣ, въ городѣ запрещено стрѣлять, но здѣсь не очень строги на этотъ счетъ, только стрѣляйте повыше. Вонъ на этомъ деревѣ сидитъ дятелъ, вонъ на самомъ верху. Видите, вы можете прислонить ружье къ косяку двери.
   Эджевортъ вышелъ за дверь, держа ружье на готовъ и увидѣвъ птицу, вскричалъ со смѣхомъ:
   -- Прислонить ружье, чтобы выстрѣлить на разстояніи девяноста шаговъ! хорошо! Если замокъ въ хорошемъ состояніи, вы можете послать за дятломъ.
   Онъ быстро поднялъ винтовку, прицѣлился; раздался выстрѣлъ, маленькая птичка мелькнула въ воздухѣ и упала на корни дерева.
   -- Хорошо, сказалъ старикъ прочищая ружье, теперь намъ не приходится стрѣлять въ Индѣйцевъ, я стрѣляю въ дятловъ -- такъ все идетъ на свѣтѣ. Человѣкѣ, если не самый большой, то конечно самый опасный звѣрь, онъ убиваетъ просто для удовольствія убивать. Но мой купецъ ужь потерялъ терпѣніе. Подите къ судну, я сейчасъ заряжу винтовку, заплачу хозяину и приду къ вамъ.
   Блакфутъ, казалось, былъ доволенъ; попросилъ еще разъ не заставлять долго ждать себя, и вышелъ изъ комнаты. Какъ только онъ затворилъ за собою дверь, Смартъ сказалъ Эджеворту.
   -- Были вы раньше знакомы съ этимъ человѣкомъ?
   -- Нѣтъ, но къ чему вы спрашиваете объ этомъ?
   -- Какъ сошлись съ нимъ?
   -- Я встрѣтилъ его здѣсь, въ отелѣ Союза, вы присутствовали при этомъ. Билль подцѣпилъ его гдѣ-то въ городѣ.
   -- Билль? кто это Билль?
   -- Мой лоцманъ.
   -- Такъ, сказалъ хозяинъ, помолчавши. Билль рекомендовалъ его вамъ. Послушайте, мистеръ Эджевортъ, мнѣ не по сердцу этотъ молодецъ.
   -- Потому что не похожъ на купца? объ этомъ нечего безпокоиться, купцы въ Индіанѣ всегда больше похожи на охотниковъ и на солдатъ, также хорошо владѣютъ оружіемъ, какъ вѣсами и мѣрами.
   -- Оба они дѣйствуютъ за одно.
   -- Купецъ и Билль? Ну, едвали это такъ. Тотъ далъ хорошую цѣну за мой грузъ, и въ задатокъ заплатилъ часть денегъ.
   -- Я видѣлъ, какъ они обмѣнялись взглядами, сказалъ Смартъ вставая, и увѣренъ, что они хорошо знакомы. Вамъ надо остерегаться, на рѣкѣ находится очень дурная шайка. Можете ли вы довѣриться своимъ людямъ? здѣсь иностранцу нечего разсчитывать на чужую помощь.
   -- О, конечно могу, но еще больше Я полагаюсь на себя, не бойтесь, старикъ Эджевортъ довольно уменъ и не пойдетъ въ западню. Но я еще хотѣлъ спросить васъ, мистеръ Смартъ, какая-то молодая женщина изъ этого города, узнала, что я отправляюсь въ Викторію и просила меня взять ее на судно, какая-то мистриссъ Эверетъ. Кажется, мистриссъ Эверетъ; она намѣрена выѣхать изъ Елены и поселиться въ Викторіи. Что это, хорошая женщина?
   -- Да, ея женихъ недавно погибъ въ рѣкѣ и я купилъ ея землю. Я предложилъ ей помощь, но она упорно отказалась отъ всякаго вспомоществованія. Она ѣдетъ въ Викторію?
   -- Она такъ говорила. Прощайте мистеръ Смартъ, если я не встрѣчусь съ Томомъ Барнвеллемъ, и вы увидите его здѣсь, скажите ему, чтобъ онъ немедленно ѣхалъ ко мнѣ. Если судно выгрузятъ до его пріѣзда, я подожду его.
   Онъ взбросилъ винтовку на плечо, пожалъ Смарту руку и отправился къ рѣкѣ, гдѣ его ожидала мистриссъ Эверетъ, съ свой поклажей
   Это была худощавая, молодая и хорошенькая женщина, одѣтая съ ногъ до головы въ черное. Въ ея блѣдномъ лицѣ, вдоль котораго спускались свѣтло-каштановыя волосы, выражались тоска и страданіе.
   Двухъ-колесная телега, на которой находилась поклажа мистриссъ Эверетъ, стояла на берегу. Кучеръ бросилъ на землю свою шляпу и хлыстъ и приготовился снести вещи на судно, когда Билль подошелъ къ нему и грубо спросилъ, съ чего онъ вздумалъ привозить пассажировъ и поклажу на судно, потому что вѣдь это не паромъ, и имъ вовсе не нужно пассажировъ.
   -- Оставь его, Билль, сказалъ старикъ Эджевортъ, сходя съ берега. Мы довеземъ даму до Викторіи. Погода прекрасная, вещи ея можно оставить на палубѣ.
   Лоцманъ сердито проворчалъ что-то сквозь зубы и удалился. Онъ посмотрѣлъ на рѣку и вниманіе его остановилось на шести или семи судахъ, плывшихъ внизъ по рѣкѣ; опытный глазъ лодочника тотчасъ замѣтилъ, что эти суда строятся на Огіо. Люди, находившіеся на нихъ, казалось, вовсе не были расположены пристать къ берегу; большая часть изъ нихъ лежала на солнышкѣ, а рулевые безпечно опирались обѣими руками на руль и равнодушно смотрѣли на городъ.
   -- У насъ будутъ товарищи, сказалъ Эджевортъ; ну, молодцы, помогите-ка перевести поклажу на судно, и мы догонимъ ихъ.
   Это, казалось, не понравилось Биллю, который замѣтилъ, что не далеко отъ Елены имъ придется плыть мимо острова, гдѣ фарватеръ узокъ, и если много судовъ пойдутъ вмѣстѣ, то легко попасть на сучья.
   -- Пусть суда идутъ впередъ, продолжалъ онъ, ниже они найдутъ хорошихъ лоцмановъ, которые знаютъ всѣ кратчайшіе пути и мы достигнемъ Викторіи въ одно время съ ними. Блакфутъ согласился съ нимъ. Люди перенесли на судно всю поклажу и мистриссъ Эверетъ готовилась послѣдовать за ними, когда ее неожиданно задержали.
   Мистриссъ Брэдфордъ, проходя по главной улицѣ, узнала ее, и полагая, что она оставляетъ Елену со всемъ имѣніемъ, подобно богинѣ-злобы -- если можно вообразить богиню злобы въ очень старомодной поношенной шелковой шляпѣ, съ полинялыми искусственными цвѣтами, яркокраснымъ платкомъ на шеѣ, въ платьѣ съ желтыми и зелеными разводами изъ бумажной ткани, подлетѣла къ мистриссъ Эверетъ, схватила ее за лѣвую руку и начала такъ бранить ее, что бѣдная женщина съ ужасомъ задрожала и старалась высвободиться изъ когтей этого дракона въ женскомъ платьѣ. Но мистриссъ Брэдфордъ разъярилась еще больше, грозила ей кулакомъ и кричала, почти задыхаясь отъ гнѣва...
   -- Ты хочешь убѣжать, а? ты... ты... убѣжать, какъ воръ, вочью? Гдѣ вы были послѣднія два дня, мадамъ. Гдѣ скрываетесь весь день, обманщица! ночью пробуете ключи въ чужихъ дверяхъ.
   -- Пожалуйста, спасите меня отъ этой безумной женщины! вскричала мистриссъ Эверетъ, ища глазами вокругъ кого-нибудь, кто бы защитилъ и помогъ ей.
   Присутствующіе, полагая, что эта хорошенькая женщина совершила какое-нибудь необыкновенное преступленіе и видя, что на нее напали, такъ рѣшительно, на улицѣ, среди бѣлаго дня, не осмѣливались вступиться за нее.
   -- Безумная! въ самомъ-дѣлѣ? вскричала мистриссъ Брэдфордъ, оскорбленная этимъ выраженіемъ, откидывая назадъ шляпу, которая безпрестанно опускалась на лобъ и на глаза.
   -- А? Сударыня! я безумная, потому что стою за свои права и не хочу, чтобъ мой домъ посѣщали ночью чужіе; я, бѣдная, одинокая вдова,-- потому что я также одна въ свѣтѣ; потому что я веду себя скромно, живу уединенно, и не бѣгаю тихонько по ночамъ не обручаюсь со всякимъ лодочникомъ, который топится въ Миссисипи. "Луиза, говорилъ мой дорогой покойникъ, Лувза, ты..."
   -- Мистеръ Эджевротъ, умоляла въ отчаянія бѣдная леди: -- защитите меня отъ этой бѣшеной женщины, она убьетъ меня.
   -- Прочь, мистеръ Этфордъ, или какъ васъ тамъ зовутъ. Бѣгите кто нибудь за судьей -- Сквайръ Дэйтонъ, долженъ предти сюда -- бѣгите за констэблемъ, всѣ эти чемоданы надо раскрыть. Мнѣ надо посмотрѣть, зачѣмъ ей понадобилось отпирать ночью мои замки. Мнѣ надо посмотрѣть, зачѣмъ безпокоитъ и пугаютъ почтенныхъ женщинъ ночью, когда онѣ выходятъ изъ дому къ своимъ друзьямъ. Гдѣ констэбль?
   Но Эджевортъ и его дама вступили на судно, веревки опустили и Черепаха медленно отплыла отъ берега.
   Матросы принялись работать веслами и вскорѣ достигли правильнаго теченія, которое быстро понесло Черепаху къ острову Круглой Ивы.
   Бѣшенство мистриссъ Брэдфордъ, отъ которой такъ безцеремонно отняли ея беззащитную жертву, было не описанно. Въ ея умѣ возникло твердое, хотя совершенно безосновательное убѣжденіе, что мистриссъ Эверетъ и была именно та самая женщина, о которой говорилъ мистеръ Смартъ вечеромъ у Дэйтона. Мнимая потеря какихъ-то вещей, которыя она сама же засунула куда нибудь, и потомъ не могла найти, укрѣпляла ее въ этой мысли, и она думала, что ничего болѣе не оставалось дѣлать, какъ бѣжать къ сквайру Дэйтону требовать правосудія и настаивать, чтобъ задержать судно. Но Нанси объявила ей, что нк сквайра Дэйтона, ни дамъ нѣтъ дома.
   Одна ея надежда оставалась на констэбля, за которымъ надо было бѣжать на другой конецъ города. Ближайшій путь лежалъ по узкой дорогѣ, проложенной сквозь чащу деревьевъ, выросшихъ на нѣкогда очищенномъ мѣстѣ. Она побѣжала по этой дорогѣ; но на половинѣ пути остановилась передъ лежавшимъ поперегъ дороги стволомъ дерева, безотчетно повела вокругъ себя глазами и увидѣла человѣка, появленіе котораго поразило мистриссъ Брэдфордъ. Одежда этого человѣка была изорвана, волосы растрепаны, борода не брита по-крайней-мѣрѣ съ подѣлю. Лицо и руки его были покрыты потомъ, кровью и грязью. Черты его лица выражали злобу, которая искрилась въ его подозрительномъ взглядѣ. Мистриссъ Брэдфордъ взвизгнула отъ ннпуга, между тѣмъ какъ незнакомецъ остановился передъ ней и пытливо посмотрѣлъ ей въ лицо.
   -- Что вамъ нужно, сэръ? что вы такъ смотрите на меня? Я ищу констэбля, онъ живетъ недалеко отсюда и судья сейчасъ придетъ сюда.
   Сказавъ это, мистриссъ Брэдфордъ сдѣлала нѣсколько шаговъ и когда поравнялась съ незнакомцемъ, который стоялъ на одномъ мѣстѣ и слѣдилъ за нею глазами, тотъ тихонько шепнулъ:
   -- Мистриссъ Долингъ!
   Мистриссъ Брэдфордъ остановилась какъ пораженная молніей и вперила глаза на человѣка, который, нѣтъ сомнѣнія, владѣлъ очень опасной для нея тайной. Онъ однако же не обратилъ ни малѣйшаго вниманія на дѣйствіе, произведенное его словами, подошелъ къ ней и шепотомъ сказалъ:
   -- Точно ли судья идетъ за вами?
   -- Нѣтъ, сказала заикаясь мистриссъ Брэдфордъ, еще не совершенно овладѣвшая собою, нѣтъ... онъ не... не идетъ.
   -- Тѣмъ лучше, потому что вы должны спрятать меня; за мной гонятся; въ лѣсу я ужь не могу скрыться отъ нихъ, они преслѣдовали меня какъ Индѣйцы. Я наконецъ попалъ на дорогу, и вотъ прибѣжалъ сюда. Можетъ быть, они все еще ищутъ меня; ведите меня къ себѣ скорѣй, скорѣй, мистриссъ Долингъ.
   -- Клянусь жизнью, это Генри Коттонъ! тебя преслѣдуетъ весь Арканзасъ! и ты хочешь укрыться въ моемъ домѣ? Нѣтъ, это невозможно; ты долженъ уйти.
   -- Не могу. Они меня поймаютъ, если будутъ также гнаться, какъ до-сихъ-поръ. Мнѣ надо отдохнуть хоть одинъ день. Вѣдь послѣднія двѣ недѣли за мной охотились какъ за пантерой. Я опять нищій, за мной гонялись, окружали со всѣхъ сторонъ, я долженъ былъ грабить и убивать! Спрячьте меня въ своемъ домѣ, пока я не буду въ состояніи переплыть рѣку или достать лодку, чтобъ доплыть до острова. Я усталъ, мнѣ надоѣла эта проклятая охота.
   -- Вамъ нельзя войти въ мой домъ, сэръ, я одинокая женщина, и если...
   -- О, все это вздоръ. Полно толковать, и пустите меня къ себѣ.
   -- Это невозможно, вскричала дама, приведенная въ отчаяніе. Если вы пойдете по городу въ такомъ видѣ и вступите въ мой домъ, вы обратите общее вниманіе. Это лучшее средство навести на слѣдъ вашихъ преслѣдователей. А если станутъ объискивать мой домъ... нѣтъ, нѣтъ, это невозможно, останьтесь гдѣ нибудь здѣсь въ лѣсу, а вечеромъ я провожу васъ до острова. Больше я ничего не могу сдѣлать для васъ.
   -- Право! ничего больше, но я говорю вамъ, вы должны сдѣлать. Понимаете ли -- меня преслѣдуютъ, и если вы не спасете меня, я попаду въ руки враговъ! Подумайте какія могутъ быть послѣдствія. Вы можетъ быть воображаете, что я захочу разъиграть роль героя-мученика, что я одинъ за всѣхъ буду болтаться на висѣлицѣ, а вы между тѣмъ будете жить здѣсь спокойно и слыть почтенной дамой? Нѣтъ, я открою все и тогда что васъ ожидаетъ?
   -- Ты сошелъ съ ума? или ты хочешь погубить и меня и всѣхъ остальныхъ?
   -- Конечно нѣтъ, развѣ только вы принудите меня къ этому. Если я войду въ городъ такъ, какъ есть, то привлеку общее вниманіе, а потому ступайте и принесите мнѣ платье, вы знаете очень хорошо, гдѣ его можно найти. Между тѣмъ я спрячусь въ этой сассафрасовой чащѣ и подожду васъ. Только не мѣшкайте, если меня отъищутъ, вы тоже не уцѣлѣете.
   -- Да гдѣ же я найду платье? я не знаю ничего...
   -- Это ваше дѣло, прервалъ Коттонъ, равнодушно отвернувшись. Подумайте о Долингѣ... или можетъ быть вы хотите, чтобъ я напомнилъ другое имя? Но и этого кажется довольно.
   -- Ужасный человѣкъ, простонала мистриссъ Брэдфордъ; прочь поди, кто-то идетъ!
   Коттонъ прислушался; Дѣйствительно, слышны были чьи-то спокойные и твердые шаги; но онъ, казалось, успокоился и поспѣшно отошелъ къ кустамъ, грозя пальцемъ мистриссъ Брэдфордъ.
   Черезъ минуту явился Іонатанъ Смартъ, который шелъ совершенно спокойно, засунувъ руки въ карманы. Мистриссъ Бредфордъ едва успѣла собраться съ мыслями и оправиться отъ замѣшательства, въ которое повергли ее слова Коттона, когда Смартъ поравнялся съ нею. Но онъ едва успѣлъ пожелать ей добраго утра, какъ она побѣжала по направленію къ городу.
   -- О! вскричалъ Янки смѣясь, съ удивленіемъ смотря ей въ слѣдъ, ужасно спѣшите, мистриссъ Брэдфордъ -- ужасно спѣшите. Важное дѣло, полагаю; напримѣръ, посѣтить пріятеля, чтобъ сдѣлать его несчастнымъ на цѣлый вечеръ, или очернить чье нибудь доброе имя, или можетъ быть, для разнообразія, поссорить мужа съ женою. Но что она здѣсь дѣлала, хотѣлъ бы я знать? Свиданье что ли, или такъ, случайно? Отчего она была такъ встревожена?
   Смартъ внимательно осмотрѣлся, еще внимательнѣе взглянулъ на траву, и хотя увидѣлъ слѣды мужчины, но не вывелъ отсюда никакого удовлетворительнаго заключенія. Покачавъ головой, онъ опять положилъ руки въ карманы, медленно пошелъ впередъ, напѣвая пѣсню, которую прервало внезапное появленіе мистриссъ Брэдфордъ.
   Черезъ часъ послѣ этого, мистрисъ Брэдфордъ торопливо шла домой по той же дорогѣ, и противъ обыкновенія, не обращала ни малѣйшаго вниманія на то, что происходило вокругъ нея. Когда она вошла въ домъ, на концѣ улицы появился мужчина въ обыкновенной одеждѣ деревенскаго жителя, въ широкополой соломенной шляпѣ, надвинутой на лобъ. Онъ пошелъ за леди въ ея жилище и дверь быстро затворилась за нимъ.
   

XIX.
Ванъ-Бурень.-- Повиновеніе мистра Смарта приказаніямъ своей жены.

   Какъ мы сказали прежде, Томъ Барнвелль отправился на пароходѣ Ванъ-Бурень, и чтобъ избѣжать неумѣстныхъ разспросовъ, выдалъ Мери за больную сестру, которую, везъ къ родственникамъ въ Еленѣ. Мери была такъ истомлена, что безъ возраженій и замѣчаній покорилась своему мнимому брату. Служанку, правда, нѣсколько удивила ея одежда, а блуждающіе взоры ея могли бы дать нѣкоторое понятіе объ истинѣ; но какое дѣло мулаткѣ до бѣлой, она должна была содержать въ порядкѣ каюту и ей нѣкогда было думать о состояніи мозга пассажировъ, и потому она приготовила постель и предоставила Мери предаваться своимъ дикимъ фантазіямъ и снамъ; Ванъ-Бурень былъ одинъ изъ первоклассныхъ пароходовъ или клепперовъ, которые ходятъ въ Муневилль, Цинциннати и С. Луи. Быстрота, съ которою нѣкоторые изъ этихъ судовъ проходятъ большія растоянія противъ необыкновенно сильнаго теченія Миссисипи, почти невѣроятна. Ванъ-Бурень совершилъ свое послѣднее путешествіе изъ Новаго Орлеана въ Муневилль получасомъ дольше, чѣмъ пароходъ Діана, потому что такъ крѣпко сѣлъ на мель, что едва могла его сдвинуть. Такимъ образомъ, въ пять дней, двадцать три съ половиною часа, онъ прошелъ разстояніе 1350 миль противъ теченья. Ванъ-Бурень прорѣзывалъ потокъ, отбрасывая въ сторону кипучія волны и быстро мчался впередъ. Капитанъ надѣялся черезъ нѣсколько часовъ достигнуть Елены. Лоцманъ, хорошо знакомый съ Огіо, на Миссисипи былъ въ первый разъ и слѣдуя "Мореплавателю", направилъ судно слишкомъ близко къ берегу и, проходя мимо острова Круглой Ивы, сѣлъ на мель. Всѣ усилія экипажа были безплодны. Судно врѣзалось въ мель такъ глубоко, что стащить его собственными силами было невозможно. Но такъ какъ это случилось при наступленіи ночи, и рѣка прибывала, капитанъ рѣшился подождать до разсвѣта, въ надеждѣ, что тогда оно само сдвинется. Къ берегу была выслана шлюбка съ кабельтовымъ, которымъ прикрѣпили пароходъ, съ тою цѣлью, чтобы теченье не унесло его въ другую сторону. Матросы, посланные на берегъ, нашли, что привязать канатъ гораздо труднѣе, чѣмъ они ожидали. Цѣлый островъ былъ покрытъ хлопчатникомъ, который не могъ бы удержать даже флатъ-ботъ, а не только пароходъ. Затрудненіе увеличивалось еще и тамъ, что снаружи выдавался молодой кустарникъ, который мѣшалъ лодкѣ подойти къ берегу. Матросы принуждены были наконецъ влѣзть въ воду и вбродъ дойти до берега. Они растянули веревку по сухой землѣ и обвязали ею множество небольшихъ деревьевъ. Сдѣлавши это, они вернулись на пароходъ. Два матроса остались на палубѣ, чтобъ присматривать за пароходомъ и поддерживать огонь въ паровикѣ. Сначала они исправно исполняли свою обязанность и посматривали крѣпко ли натянутъ, не ослабѣлъ ли кабельтовъ. Въ полночь они усѣлись на кучу дровъ, противъ печи и, чтобъ не заснуть, начали разсказывать свои похожденія. Но скоро разскащикъ началъ засыпать, и глубокое безмолвіе воцарилось на пароходѣ.
   Тихо журча, волны разбивались о пароходъ и съ ропотомъ разбѣгались къ берегамъ. Деревья, сокрушенныя силой теченья, отъ времени до времени ударялись о него, какъ бы пытаясь пробить эту преграду. Непроницаемый мракъ окутывалъ лѣсъ и рѣку. Все было тихо. Два человѣка, бывшіе на сторожѣ, почти безсознательно подняли усталыя головы, посмотрѣли на звѣзды и на колебавшіяся ивы. Монотонный шумъ рѣки убаюкивалъ ихъ и жесткое ложе не помѣшало имъ заснуть крѣпкимъ сномъ.
   Прибывающая вода снесла судно съ песчанной мели. Сначала деревья держалась крѣпко; но когда веревка вытянулась, тонкіе кусты уступили и съ трескомъ переломились.
   Потрясеніе, освободившее пароходъ, было такъ сильно, что покачнуло его разбудило безпечно спавшихъ сторожей. Они съ удивленіемъ открыли глаза и посмотрѣли на небо: тѣ же звѣзды, на которыя они смотрѣли за нѣсколько часовъ передъ тѣмъ, сіяли надъ ними; они съ безпокойствомъ вскочили и увидѣли, что гребни хлопчатникъ деревьевъ лежали уже не съ боку, а назади. Вода ужь не плескалась о судно, и ивы исчезали въ разстояніи. Сонъ сторожей мгновенно исчезъ, они бросились къ веревкѣ, -- она висѣла въ водѣ. "Пароходъ поплылъ!" закричалъ одинъ изъ нихъ. Люди, спавшіе на палубѣ при тепломъ, ночномъ воздухѣ, проснулись и побѣжали одинъ за другимъ. Одни хватали веревку, другіе звали лоцмана, но никто не подумалъ о главномъ, что пароходъ не можетъ идти безъ пара. Надо было развести огонь прежде, чѣмъ думать о спасеніи.
   Капитанъ, не потерявшій присутствія духа, началъ раздавать приказанія. Одни должны были прикрѣпить кабельтовъ къ небольшому якорю и бросить въ воду, чтобъ остановить или замедлить движеніе парохода, кочегарамъ велѣно было разводить огни подъ каждымъ паровикомъ, другимъ накачивать туда воду, чтобъ отъ чрезмѣрнаго скопленія пара не лопнули паровики. Еслибъ эти предосторожности были приняты заранѣе, то они могли бы удержать пароходъ; но сильное теченіе увлекло его дальше, чѣмъ предполагали сначала, и теперь несло къ западному берегу.
   -- Вынимайте рейки, кричалъ помощникъ капитана, вынимайте рейки и старайтесь приставить ихъ къ деревьямъ. Ну, ребята, подавайтесь назадъ. Моряки поспѣшно повиновались, притащили длинные багры, поставили ихъ къ берегу, чтобъ предупредить ударъ. Якоря были спущены, но мягкая почва не держала ихъ и Ванъ-Бурень пошелъ бокомъ вдоль берега, между тѣмъ какъ корма его ударялась объ нанесенныя водою деревья. Судно получило жестокое потрясеніе, и крыша гребнаго колеса съ лѣвой стороны разбилась въ дребезги. Пассажиры въ смятеніи разбѣжались по всѣмъ направленіямъ; нѣкоторые держали чемоданы, готовясь воспользоваться первой возможностью и выскочить на берегъ или въ шлюбку. Команда тоже была нѣсколько встревожена.
   Послѣ внимательнаго осмотра, Тиммерманъ объявилъ, что пострадали только руль, оплоты, гребное колесо; все это конечно было въ худомъ состояніи, но еще исправимо. Первымъ дѣломъ было привести въ порядокъ руль; и солнце было уже высоко, прежде чѣмъ это кончили. Запасныя доски и цѣпи были превращены въ руль, съ помощью котораго судно могло доплыть до Елены. Уже солнце перешло свой зенитъ, когда Ванъ-Бурень достигъ Елены. Томъ Барнвелль въ сильнѣйшемъ нетерпѣніи ходилъ взадъ и впередъ по палубѣ, слѣдя за многочисленными флатботами; проносившимися мимо. Они всѣ такъ походили одинъ на другой, что онъ не могъ узнать флатботъ Эджеворта, и надѣялся, что, пріѣхавши въ городъ, застанетъ еще его тамъ.
   Одинъ разъ, по признакамъ, замѣтнымъ только глазу моряка, онъ подумалъ, что узналъ его; но на немъ находилась женщина и на палубѣ лежало нѣсколько незнакомыхъ чемодановъ, которыхъ не было на Черепахѣ, когда онъ выѣхалъ изъ Елены. Поэтому онъ все еще надѣялся поспѣть во-время.
   Но онъ ошибся въ ожиданіяхъ. Судно отправилось изъ Елены и какъ онъ узналъ послѣ, не задолго до его возвращенія. Дальнѣйшія разсужденія были безполезны. Онъ сначала повелъ бѣдную дѣвушку въ отель Союза, и чтобъ взбѣжать докучныхъ разспросовъ, выдалъ ее и здѣсь, какъ и на пароходѣ, за сестру, пріѣхавшую изъ Новаго-Орлеана. Здѣсь однакожъ встрѣтилось ему другое неожиданное затрудненіе. Мистеръ Смартъ, провожавшій Тома по лѣстницѣ въ отведенную ему комнату, замѣтилъ горестное положеніе дѣвушки и обѣщалъ заботиться о ней; но ей нужны попеченія женщины, а его жена завалена дѣломъ, и потому въ весьма невеселомъ расположеніи духа. Смартъ увѣрялъ молодаго человѣка, что если на нее взвалятъ еще новое бремя, то она не только будетъ протестовать противъ этого, но даже станетъ требовать немедленнаго удаленія паціентки.
   -- Куда же я пойду съ нею? сказалъ уныло Томъ, разсказавъ хозяину подробности своего приключенія. Лодка уплыла, и я долженъ плыть за нею, вѣдь на ней все мое имущество, даже платье. Эту несчастную женщину, въ ея теперешнемъ положеніи, я не могу оставить въ городѣ безъ надежнаго покровительства, и взять съ собой не могу. Позвольте ей остаться здѣсь, сэръ, будьте увѣрены, я возвращусь чрезъ нѣсколько дней и вознагражу васъ за безпокойство.
   Этотъ разговоръ былъ прерванъ шумомъ, раздавшимся внутри дома: слышно было, какъ мистриссъ Розалія Смартъ весьма сидъно выражалась о грязныхъ, оборванныхъ лодочникахъ, которые приводятъ въ домъ какихъ-то дѣвокъ.
   -- Сестра! вскричала она, вѣроятно отвѣчая на какое-то замѣчаніе Сципіона. Сестра, какъ же! они всѣ скоро привезутъ сюда своихъ сестеръ. Не совершенно въ здравомъ умѣ; какъ будто у меня и безъ того мало хлопотъ, я не знаю покою ни днемъ, ни ночью. Я должна мучиться для здоровыхъ посѣтителей; а теперь, когда убѣжала моя служанка, которую сманила эта мистриссъ Брэдфордъ, я должна няньчить больную. Не хочетъ ли мистеръ Смартъ заботиться о ней и няньчиться съ нею. Нѣтъ, нѣтъ, пусть она теперь же убирается вонъ отсюда. Хотѣла бы я знать, кто распоряжается комнатами, я или мистеръ Смартъ? Если онъ хочетъ взять это въ свои руки, станетъ бранить служанокъ, содержать въ порядкѣ постели, то мое присутствіе здѣсь лишнее. Я работаю какъ невольница, посмотримъ, кто...
   Далѣе нельзя было разслушать, потому что мадамъ Розалія Смартъ поднялась на лѣстницу; было однакожъ ясно, что шансы на мирное окончаніе дѣла ежеминутно уменьшались.
   -- Я пойду, попрошу ее самъ, сказалъ Томъ, взявши шляпу. Она мнѣ не откажетъ.
   Но Смартъ, нѣсколько минутъ безмолвно потиравшій правой рукой свой подбородокъ, схватилъ его руку и поспѣшно сказалъ:
   -- Постойте, вы испортите все дѣло, у моей жены доброе сердце, но мы сдѣлали большую ошибку, показавъ вамъ комнату безъ ея позволенія, этого она никогда не прощаетъ. Если вы намѣреваетесь идти къ ней и попросить о томъ, что мы уже рѣшили безъ нея, я попрошу васъ подождать, пока я отойду на двѣсти шаговъ на улицу; потому что вамъ придется многаго наслушаться и въ добавокъ получить отказъ.
   -- Такъ что же дѣлать? вскричалъ съ отчаяніемъ Томъ, вы единственный человѣкъ въ Еленѣ, которому я могъ бы поручить ее, а вы отказываетесь и принять ее. Я возвращусь и заплачу вамъ. Вы не знаете, какъ дорого мнѣ...
   -- Я слишкомъ хорошо знаю мою старуху, сказалъ Смартъ, но погодите, у меня есть одинъ планъ, попробуемъ.
   -- Какой же?
   -- Предоставьте это мнѣ, погодите немножко. Потомъ Смартъ посмотрѣлъ вокругъ себя, и прибавилъ серьезнымъ тономъ: да, это будетъ хорошо! Прыгайте изъ этого окна, сэръ!
   -- Мистеръ Смартъ! сказалъ съ удивленіемъ молодой морякъ.
   -- Иначе я не могу вамъ помочь, надо вамъ сдѣлать небольшое движеніе. Вы должны выскочить изъ этого окна, и не возвращаться до вечера.
   -- Невозможно! сказалъ Томъ, я не могу ее оставить, пока не буду увѣренъ, что она безопасна; притомъ я не понимаю вашей цѣли: мнѣ надо знать ваше намѣреніе.
   -- Въ такомъ случаѣ намъ надо оставить это, сказалъ Смартъ, равнодушно засунувъ руки въ карманы. Это единственное средство, которое я могъ придумать; мнѣ очень жаль, что оно вамъ не нравится... Можетъ быть, не возметъ ли ее Сквайръ Дэйтонъ?
   -- Кто это Сквайръ Дэйтонъ!
   -- Мирный судья, онъ женатъ, и въ его домѣ живетъ дальняя родственница его жены; можетъ быть, онъ возметъ эту Дѣвушку.
   -- Какъ вы думаете, я найду его дома?
   -- Нѣтъ, его нѣтъ въ городѣ и обѣ дамы также уѣхали. Томъ въ уныломъ раздумьи сталъ ходить по комнатѣ.
   -- А вы полагаете, спросилъ онъ, что можете убѣдить свою жену принять ее?
   -- Убѣдить! нѣтъ, ни одинъ человѣкъ въ свѣтѣ не можетъ сказать, что убѣдилъ мою жену въ чемъ нибудь; но я попробую убѣждать, только вы прежде должны выпрыгнуть въ окно. И такъ, если угодно, вотъ окно!
   -- Но зачѣмъ же это?
   -- Чтобъ вамъ не встрѣтиться съ женой. Это вамъ не трудно, прыгайте; здѣсь только пять футовъ вышины.
   Томъ хотѣлъ было возражать, но промолчалъ, открылъ окно, и обратившись къ хозяину, сказалъ:
   -- Сэръ, еслибъ вы могли вообразить...
   Въ корридорѣ раздались шаги.
   -- Моя жена! сказалъ Янки, кланяясь и указывая на окно.
   Томъ, не говоря ни слова, оперся на подоконникъ и выскочилъ на улицу.
   Меньше чѣмъ черезъ минуту дверь отворилась и мистриссъ Смартъ вошла въ комнату, съ такимъ же раскраснѣвшимся лицомъ, какъ въ то время, когда читатель познакомился съ нею; но въ настоящемъ случаѣ этотъ яркій румянецъ явился отъ другой причины. Смартъ немедленно принялся скорыми шагами ходить по комнатъ, сложа руки за спиной.
   -- Кто привелъ мамзель?.. были первыя слова, которыя произнесла мистриссъ Смартъ, опираясь руками въ бока; но увидя, что въ комнатъ не было никого кромѣ мужа, она остановилась, увѣренная, что слышала голосъ чужаго человѣка.
   -- Съ кѣмъ вы говорили? я слышала голоса.
   -- Очень можетъ быть, отвѣчалъ ея мужъ:-- я могъ говорить самъ съ собой, продолжалъ онъ, не смотря на жену. Да не въ этомъ сила, я не хочу имѣть никакого дѣля съ этими бродягами и попрошу васъ на будущее время, когда вы впустите въ домъ посѣтителей, то-есть такихъ, больныхъ посѣтителей, дать мнѣ знать объ этомъ заранѣе.
   Мистриссъ Смартъ онѣмѣла отъ изумленія.
   -- Конечно, очень хорошо быть сострадательной, продолжалъ ея мужъ, какъ бы не замѣчая дѣйствія своихъ словъ:-- но я не хочу имѣть дѣла съ этими лодочниками. Никто столько не хлопочетъ и не безпокоится о нихъ, и никто...
   -- Конечно! вскричала мистриссъ Смартъ, потому что Іонатанъ задѣлъ самую чувствительную струну:-- Конечно! джентльменъ много безпокоится и хлопочетъ о нихъ, вѣдь ему надо стряпать имъ, содержать въ чистотѣ постели и комнаты о смотрѣть за бѣльемъ! Слыхано ли это? Но откуда пришла эта женщина? Кто привелъ ее въ домъ? и что съ ней дѣлать?
   -- Никто не отвѣчаетъ за это, сказалъ Іонатанъ, смотря спокойно на жену.
   -- Кто привелъ ее сюда, я хочу знать? съ гнѣвомъ вскричала мистриссъ Смартъ.
   -- Все равно кто привелъ. Какой-то молодой фермеръ изъ Индіаны, она его сестра, чужая здѣсь. Онъ полагаетъ, что она умретъ, если какая-нибудь добрая женщина не сжалится и не станетъ присматривать за ней; онъ самъ не могъ остаться, потому что дѣла требуютъ его присутствія въ какомъ-то прирѣчномъ городѣ. Да намъ что до этого? Я не желаю имѣть въ своемъ домѣ больныхъ, чтобъ ухаживать за ними.
   -- Больныхъ... хлопоты... да! такъ вы отзываетесь о бѣдной, несчастной женщинѣ, потому что у нея нѣтъ шелковыхъ платьевъ и перьевъ на шляпѣ; вамъ нечего безпокоиться о больныхъ, славно вы ухаживали бы за ними. Но гдѣ тотъ человѣкъ, который привелъ свою сестру въ чужой домъ?
   -- Ушелъ, ушелъ! Вотъ это-то бѣситъ меня. Силой навязываетъ намъ больную, говоритъ, что ему до нея нѣтъ дѣла... что это дѣло хозяйки дома... что великодушіе мистриссъ Смартъ хорошо извѣстно и множество подобнаго вздору, самъ бѣжитъ въ лѣсъ, въ Литтльрокъ, словомъ -- исчезаетъ куда-то. Если онъ такъ мало заботится о своей больной сестрѣ, то я имѣю право заботиться о ней еще менѣе. Нѣтъ ни другаго платья, ни другой перемѣны бѣлья, ни...
   -- Мистеръ Смартъ! мистеръ Смартъ! Я попрожу васъ деликатнѣе выражаться въ моемъ присутствіи, я точно также дама, какъ если бы жила въ Нью-Іоркѣ, или въ Филадельфіи. Вамъ какое дѣло до того, гдѣ помѣстятъ больную?
   -- Помѣстятъ.... что мнѣ до того? Спиціонъ долженъ выпроводить ее за двери, она можетъ идти куда хочетъ, и дѣло кончено.
   -- Намъ нельзя выпроводить ее за дверь. Это было бы противно нашимъ обязанностямъ. Мы, надѣюсь, христіане, я не хочу, чтобъ объ насъ говорили, что мы выгнали изъ дома больную дѣвушку, потому что у нея не было ни денегъ, ни платья; притомъ вы правы, вамъ нечего дѣлать, это касается одной меня, и я охотно оставляю ее у насъ на нѣсколько дней. Если она поправится и будетъ вести себя, какъ слѣдуетъ, мы можемъ посмотрѣть, нельзя ли что-нибудь для нея сдѣлать. Мнѣ нужна помощница, потому что я не хочу работать какъ невольница. Но для васъ это ничего не значитъ. Вы уходите по дѣламъ, или для удовольствій, не заботясь о томъ, какъ ваша жена измучилась и устала. Я совершенно понимаю, что вы не можете взять въ толкъ, какъ бѣдной дѣвушкѣ, у которой нѣтъ родителей, приходится нуждаться въ чужой помощи. Вы всѣ мужчины эгоисты, жестокосердны и требуете, чтобы женщины покорялись вашимъ приказаніямъ. Такъ я вамъ скажу, сэръ, это женское дѣло, а потому вамъ, мужчинѣ, нечего сюда вмѣшиваться. Дѣвочка останется со мной, пока я не захочу отослать ее.
   И съ этими словами мадамъ вышла изъ комнаты, хлопнула дверью и пошла прямо въ комнату бѣдной дѣвушки, но уже далеко не съ тѣми намѣреніями, какія питала четверть часа тому назадъ.
   Іонатанъ засунулъ руки въ карманы и началъ ходить по комнатѣ, насвистывая изъ всей силы Janke Doudlee, что онъ дѣлалъ всегда, когда обдумывалъ что-нибудь важное или бывалъ очень доволенъ.
   

XX.
Ирландецъ открываетъ свои подозрѣнія мистру Смарту.-- Свидѣтельство Тома Барнвелля.

   Пѣсня Іонатана Смарта была прервана посѣщеніемъ, которое не только помѣшало его пріятнымъ размышленіемъ, но и на долго заняло его вниманіе.
   -- А, О'Туль! гдѣ вы пропадали? что вы странно смотрите?
   -- Пропадалъ! Нѣтъ, я не пропадалъ, я тайкомъ убѣжалъ. Слушайте, Смартъ, мнѣ надо кое-что сказать вамъ и откровенно скажу, я желалъ бы поговорить объ этомъ на открытомъ воздухѣ. Въ комнатѣ, мнѣ всегда кажется, что за стѣною какой нибудь сосѣдъ подслушиваетъ, что говорятъ; а я не хочу, чтобъ цѣлый городъ зналъ, что я вамъ скажу. Пойдемте на берегъ гулять.
   -- О! о! секретъ, пожалуй, пойдемъ, въ чемъ дѣло?
   -- Сначала выходите отсюда.
   И безъ дальнѣйшихъ разговоровъ, О'Туль вышелъ изъ дому и направился къ рѣкѣ, куда послѣдовалъ Смартъ.
   -- Зачѣмъ вы такъ скоро идете? спросилъ Смартъ, схвативъ Пата за воротъ и крѣпкою рукою остановилъ его; что такъ шагаете?
   -- Смартъ, сказалъ О'Туль, остановившись и обернувшись къ своему спутнику, вы помните, что нѣсколько вечеровъ тому назадъ къ противоположному берегу плыла отсюда лодка.
   -- Ну!
   -- Ну, эта лодка не приставала къ Уельторпу.
   -- Ужасно! Чтожъ дальше?
   -- Не знаю, сказалъ Ирландецъ, съ яростью топнувъ ногой.
   -- Едва ли нужно было говорить мнѣ это по секрету. Тѣмъ не менѣе, я увѣряю васъ, что не передамъ этого ни одному человѣческому существу, даже подъ страхомъ пытки.
   -- Смартъ, это дѣло серьезнѣе, чѣмъ вы предполагаете; и хотя я еще не узналъ ничего опредѣленнаго, но увѣренъ, что съ этой лодкой связывается какая-то тайна. Она не пристала къ берегу ни тутъ, ни выше, ни ниже, я далеко ходилъ и въ ту и въ другую сторону, но всѣ увѣряли меня, что они слышали бы, еслибъ прошла лодка, развѣ только весла были перевязаны. И зачѣмъ бы имъ плыть туда, гдѣ они не хотѣли пристать, просто для того, чтобъ заставить насъ подумать, что они плывутъ туда, когда истинная ихъ цѣль была плыть въ другое мѣсто. Я увѣренъ, и это-то я и хотѣлъ сказать вамъ, что у этихъ лодочниковъ находится гдѣ-нибудь на болотѣ, по ту сторону или даже около Арканзаса, игорный домъ, гдѣ они грабятъ честныхъ христіанъ, если только не хуже. Моего брата ограбили до рубашки въ одномъ изъ ихъ притоновъ и потомъ выпроводили за дверь. Еслибъ разрушили подобное гнѣздо и выгнали изъ окрестностей шайку, это было бы доброе дѣло. А выше находится другой такой же притонъ, который называется Страшный Медвѣдь, и который, надѣюсь, будетъ смыть первымъ приливомъ рѣки.
   -- Гм!... да, сказалъ Смартъ, потирая подбородокъ и пристально глядя на Пата, ему пришло на память то, что онъ слышалъ поутру отъ Тома Барнвелля. И вы увѣрены, что они не пристали ни къ тому берегу, ни къ Миллеру, тамъ также тропинка черезъ болото?
   -- Да я думалъ объ этомъ, ходилъ туда. Миллеръ-нигріецъ, вы знаете его, сказалъ мнѣ, что онъ никогда не уходитъ съ берега послѣ сумерекъ, и что даже кошка не проплыла мимо, не только лодка. Они не могли также плыть къ камышевому кустарнику, что тамъ еще ниже. Я былъ у Нѣмца Брандера, такъ кажется его зовутъ, вотъ тотъ, что сказался больнымъ и послалъ ночью за докторомъ. Вотъ идетъ одинъ изъ нихъ, не говорите теперь ничего, мы поговоримъ въ другой разъ объ этомъ.
   Смартъ быстро обернулся и увидѣлъ нашего пріятеля Тома, который, привязавши свою лодку, бродилъ по берегу. Увидѣвъ содержателя гостинницы, онъ поспѣшно пошелъ къ нему и закричалъ:
   -- Ну, что, сэръ? сжалились ли вы надъ бѣдной дѣвушкой. Или все еще хотите выгнать на улицу?
   -- Я сдѣлалъ бы это, но жена не позволила, она настоятельно потребовала, чтобъ эта сиротка осталась у нея и хочетъ няньчиться съ нею, пока она не выздоровѣетъ, а потомъ думаетъ оставить у себя помощницей.
   -- Неужели вы точно сдѣлали все это? вскричалъ радостно Томъ.
   -- Кто, я? спросите жену... Но, безъ шутокъ, не разскажете ли вы еще разъ... Мистеръ О'Туль почтенный человѣкъ и одинъ изъ моихъ друзей,-- какъ и гдѣ, важнѣе всего гдѣ, нашли вы ту женщину, которую привезли сюда и что она разсказала о себѣ?
   Томъ исполнилъ его желаніе и разсказалъ, гдѣ онъ нашелъ несчастную дѣвушку.
   -- А больше вы ничего не узнали? какъ она попала на островъ? и что сдѣлалось съ судномъ, потерпѣло ли оно крушеніе или попало на сучья, или наконецъ на него напали? спросилъ Смартъ, между тѣмъ какъ О'Туль слушалъ съ величайшимъ вниманіемъ.
   -- Нѣтъ, задумчиво отвѣчалъ Томъ; я не узналъ ничего вѣрнаго, и думаю, что при ея настоящемъ положеніи едва ли можно полагаться на ея слова. Но она произнесла нѣсколько словъ, которыя возбуждаютъ самыя ужасныя подозрѣнія: она говорила о расколотыхъ черепахъ, окровавленныхъ тѣлахъ, и своемъ мужѣ, который будто бы всталъ чистый и бѣлый изъ волнъ. Надѣюсь, что ко времени моего возвращенія, ей будетъ лучше и тогда можетъ быть она будетъ въ состояніи дать болѣе ясный отчетъ о своемъ несчастьи. Быть можетъ родственниковъ ея постигла какая-нибудь ужасная смерть и она отъ того помѣшалась. Я слышалъ, что около рѣки живутъ Индѣйцы?
   -- И болѣе ничего она не сказала? спросилъ Ирландецъ.
   -- О, говорила, что птицу хотятъ опять поймать и посадить въ золотую клѣтку и что ищутъ ее и ползаютъ между кустарниками. Но она видимо помѣшалась и какъ птица сидѣла на вѣткѣ.
   -- Еслибъ ее опять поймали, то ужь конечно не посадили бы въ золотую клѣтку, замѣтилъ Смартъ.
   -- На какомъ же это островѣ? спросилъ Патрикъ.
   -- Я не знаю, должно быть второй или третій отсюда, отвѣчалъ Томъ. Два рядомъ -- не далеко одинъ отъ другаго. Да, кажется такъ. Сначала маленькій круглый островъ, заросшій хлопчатниками; тутъ пароходъ стоялъ ночью.
   -- У этого нѣтъ числа и онъ необитаемъ, сказалъ Ирландецъ.
   -- Не далеко отъ него и тотъ, гдѣ я нашелъ Мери. Дальше внизъ по рѣкѣ еще два, одинъ подлѣ другаго; я плылъ между ними.
   -- Это 62 и 63, а тотъ вѣроятно 61, на которомъ ураганъ изломалъ деревья. Я пытался однажды пристать къ нему, но не могъ, деревья совсѣмъ сбиты и набросаны одно на другое.
   -- Да, вы правы, это тотъ островъ и есть. Какъ она попала въ такой лабиринтъ -- непостижимо.
   -- Смартъ, Смартъ, сказалъ Патрикъ, качая головой: -- эта лодка запутана въ дѣло.
   -- Едва ли, отвѣчалъ Смартъ:-- это возможное дѣло, но мнѣ не вѣрится.
   -- Какая лодка? спросилъ Томъ.
   Патрикъ разсказалъ ему свои подозрѣнія, какъ лодка отчалила отъ лѣваго берега и направилась къ противоположному, и какъ нигдѣ ея не было видно.
   -- Это было въ среду вечеромъ?
   -- Да, поздно вечеромъ!
   -- Фермеръ, по имени Брадшо, котораго я встрѣтилъ, когда ѣздилъ внизъ по рѣкѣ, сказывалъ мнѣ, что онъ въ тотъ вечеръ окликнулъ лодку, на которой находилось довольно много людей.
   -- Брадшо! онъ живетъ миль за шесть или за семь отсюда, на этомъ берегу?
   -- Именно. Онъ сказалъ мнѣ это вчера и прибавилъ, что часто ночью проходятъ лодки вверхъ и внизъ по рѣкѣ. Онъ полагаетъ, что вѣроятно въ Еленѣ или на мысѣ Монгомери находятся тайные игорные дома, и что они ѣздятъ туда ночью, чтобы ихъ не замѣтили.
   -- Странно! замѣтилъ Смартъ. Рѣчной народъ, не примите въ обиду моихъ словъ, вообще не очень уважаетъ законы.
   -- Смартъ, вскричалъ Патъ, я далъ вамъ слово, что буду слѣдить за этой лодкой и исполню это. Сначала я отправлюсь къ Брадшо и вывѣдаю отъ него все; потомъ объищу островъ Круглой Ивы и слѣдующіе, одинъ за другимъ. Если найду тамъ что-нибудь подозрительное, то вернусь за помощію, если нѣтъ, объищу болота.
   -- Когда вы ѣдете? спросилъ Томъ.
   -- Теперь же. Хотите вмѣстѣ со мной?
   -- Я, конечно, поѣду внизъ по рѣкѣ, ко не теперь еще; я не могу оставить сегодня Мери, я завтра еще во время пріѣду въ Викторію, прежде чѣмъ Эджевортъ выгрузитъ свой флатботъ.
   -- Ну, можетъ быть и лучше. На меня меньше обратятъ вниманія и не помѣшаютъ мнѣ. Надо взять съ собой какую нибудь провизію.
   -- Вы можете взять у меня. Подите къ женѣ и скажите, что вы....
   -- Что вы, Смартъ, помилуйте! Неужели вы такъ мало знаете свою жену, что полагаете, она обратитъ вниманіе на мое требованіе? Она, кажется, жалуетъ меня и знаетъ, что я сдѣлаю все, что могу, чтобъ доставить ей удовольствіе; но сегодня она въ такомъ расположеніи духа, что я не очень охотно пошелъ бы къ ней, хотя я и говорилъ съ ней съ полчаса.
   -- Скажите ей, что просили у меня и я съ бранью отказалъ.
   -- Это я могу сдѣлать и, кажется, это будетъ вѣрнѣе. Прощайте, джентльмены, прощайте. Я боюсь, что сегодня будетъ настоящій миссисипійскій туманъ; но дѣла нѣтъ, только бы не было хуже. Я недавно потерялъ свой компасъ надо пойдти къ судьѣ и взять у него на время. У него есть всегда въ запасѣ.
   -- Не пойдти ли мнѣ съ вами? спросилъ Томъ Смарта, когда О'Туль ушелъ. Мнѣ хотѣлось бы увидѣть Мери, а надолго оставить свою лодку мнѣ нельзя.
   -- Нѣтъ еще, не ходите; не показывайтесь моей женѣ. Она добрая, но любитъ поступать по-своему, и если это не противно моимъ намѣреніямъ, я не мѣшаю ей. Притомъ, спѣшить не для чего. Флатботъ сегодня не доплыветъ до Викторіи, вѣроятнѣе всего, что онъ гдѣ нибудь теперь стоитъ, привязанный къ смоковницѣ, потому что туманъ поднимается уже вверхъ по рѣкѣ, а внизу еще хуже. Самые лучшіе лоцманы не рѣшаются плыть въ такое время; судно можетъ попасть или на песчаную мель и тогда придется ждать, пока рѣка прибудетъ, или попадетъ на сучья, въ такомъ случаѣ и приливъ не поможетъ. Имѣйте терпѣніе до завтра, завтра рано утромъ мы потолкуемъ, что дѣлать.
   Томъ Барнвелль убѣдился, что слѣдовать совѣту добродушнаго Смарта необходимо, и медленно пошелъ вдоль берега, въ надеждѣ встрѣтить кого нибудь изъ знакомыхъ съ другихъ флатботовъ. Но никого не встрѣтилъ и повернулъ къ городу, когда неожиданно услышалъ за собой стукъ копытъ и увидѣлъ двухъ дамъ, ѣхавшихъ верхомъ по направленію къ рѣкѣ. Онѣ проѣхали около ста шаговъ, потомъ повернули направо, къ дому Сквайра Дэйтона.
   Томъ стоялъ неподвижно, пока онѣ проѣхали мимо него; онъ старался разсмотрѣть ихъ, но шляпы мѣшали ему. Когда же младшая изъ нихъ, поровнявшись съ нимъ, посмотрѣла на него, ему показалось, что онъ видѣлъ ее гдѣ-то. Но она исчезла прежде, чѣмъ онъ могъ вспомнить, гдѣ именно встрѣчался съ этой дѣвицей: и такъ какъ голова его была занята болѣе важными дѣлами, то онъ, молча, пошелъ къ городу и скоро забылъ о прекрасной незнакомкѣ.
   

XXI.
Томъ Барнвелль встрѣчается съ пріятельницей Мери.-- Его разговоръ съ Сквайромъ.

   Двѣ дамы, нагнавшія Тома, были мистриссъ Дэйтонъ и Адель. Онѣ возвращались отъ Ливели. Мальчикъ мулатъ встрѣтилъ ихъ у воротъ и взялъ ихъ лошадей. Мистриссъ Дэйтонъ спросила о мужѣ.
   -- Сквайръ уѣхалъ верхомъ; мистеръ О'Туль тоже приходилъ освѣдомляться о немъ, онъ должно быть въ Еленѣ; недавно матросъ съ парохода привелъ его лошадь и сказалъ, что господинъ скоро придетъ.
   Дамы взошли на лѣстницу, Адель сняла шляпу, откинула свои длинные шелковистые локоны и открыла фортепьяно.
   Между тѣмъ мистриссъ Дэйтонъ сняла, съ помощію Нанси, свою амазонку, сѣла въ кресло и задумчиво склонила голову на руку.
   -- Что съ тобой, Адель? спросила она тихимъ голосомъ и едва замѣтная улыбка заиграла на ея губахъ; что ты такая сердитая!
   -- Кто? я сердита? что со мною? вотъ странный вопросъ, Люси: да я никогда не чувствовала себя лучше и вѣсслѣе, какъ именно теперь. Что же можетъ быть со мною? Ахъ! можетъ быть, ты думаешь это потому, что я заиграла эту глупую пьесу "дни разлуки", ха! ха! ха! это попало мнѣ первое подъ-руку. Я именно теперь расположена танцовать. Кстати, Люси, молодой человѣкъ, который стоялъ на берегу недалеко отъ флатбота, смотрѣлъ на меня, какъ на старую знакомую; я это замѣтила, когда мы проѣзжали мимо. Онъ кажется живетъ не въ Еленѣ, я видала его лице гдѣ-то въ другомъ мѣстѣ, хотя можетъ быть въ другомъ костюмѣ.
   -- Я его вовсе не знаю. Судя по одеждѣ, онъ долженъ быть моряхъ. Гдѣ теперь Дэйтонъ? О! еслибъ онъ скорѣе уѣхалъ отсюда! Не знаю почему, но Арканзасъ не нравится мнѣ. Эта грубая жизнь и вѣчный шумъ не по мнѣ; народъ здѣсь вообще такъ грубъ и холоденъ, а Дэйтона такъ часто требуютъ со всѣхъ сторонъ, что ему некогда и отдохнуть. Я думаю, онъ хочетъ переселиться въ Нью-Іоркъ.
   -- Я поѣду съ вами, сказала Адель, вставъ изъ-за фортепьяно и подходя къ окну; мнѣ тоже не нравится здѣсь; я тоже уѣду. Этотъ Арканзасъ очень нездоровая страна, и я удивляюсь, что вы такъ долго здѣсь живете.
   -- Конечно, климатъ въ Еленѣ не очень хорошъ; но немного дальше, около холмовъ, воздухъ...
   -- Посмотрите, вотъ идетъ этотъ молодой человѣкъ. Мнѣ любопытно... А, Томъ Барнвелль! Томъ Барнвелль изъ Индіаны. Я полагала, что онъ въ Африкѣ или въ Европѣ.
   -- Кто это Томъ Барнвелль?
   -- Нашъ давнишній и короткій знакомый. Онъ былъ пламенный обожатель Мери Моррисъ, теперешней мистриссъ Гаусъ. Эта несчастная любовь и заставила его плыть изъ Америки. Скоро же онъ вернулся.
   -- Онъ идетъ сюда?
   -- Я заговорю съ нимъ. Томъ хорошій человѣкъ и его всѣ любили. Мери не понимала его, по-крайней-мѣрѣ, мнѣ кажется такъ, и когда онъ увидѣлъ, что его соперникъ предпочтенъ, то сейчасъ же уѣхалъ изъ штатовъ. Желала бы я знать, извѣстно ли ему, что она живетъ такъ близко. Онъ идетъ кажется мимо, и не взглянулъ сюда. Онъ, кажется, занятъ важными мыслями, а то нашъ домъ привлекъ бы его вниманіе. Эй, Нанси! бѣги скорѣе и скажи этому молодому человѣку, который повернулъ за уголъ, что старая знакомая желаетъ съ нимъ поговорите. Мулатка тотчасъ же исполнила приказаніе, и Томъ, хотя удивился неожиданному приглашенію, но немедленно повиновался.
   -- Добро пожаловать, сказала Адель, дружески протянувъ ему руку: вы опять въ Арканзасѣ, мистеръ Барнвелль. Это очень хорошо, что вы не совсѣмъ еще забыли владѣнія стараго дяди. Мистеръ Барнвелль изъ Индіаны, мистриссъ Дэйтонъ изъ Георгія.
   -- Миссъ Дунморъ! вскричалъ Томъ, машинально взявъ протянутую руку. Во снѣ, или наяву я вижу васъ здѣсь въ Еленѣ; а знаете ли вы... нѣтъ! нѣтъ! какъ вы можете знать! Мери...
   -- Въ чемъ дѣло, сэръ? вы блѣдны какъ смерть; вы видѣли Мери?
   -- Да, произнесъ Томъ нерѣшительно, но поспѣшно оправясь отъ волненія, прибавилъ: она здѣсь!
   -- Да, я знаю, сострадательно отвѣчала Адель, не въ Еленѣ, но все-таки очень близко -- въ Синквилѣ.
   -- Въ Синквилѣ! нѣтъ! здѣсь, здѣсь въ городѣ.
   -- Мерк здѣсь! А ея мужъ!
   -- О, миссъ Дуиморъ, сказалъ Томъ, но отвѣчая и можетъ быть не слышавъ послѣдняго вопроса, вы были всегда добрымъ другомъ Мери, не оставляйте ее въ ея ужаснѣйшемъ, величайшемъ несчастіи.
   -- Что съ нею? вскричала Адель, судорожно схвативъ руку молодаго человѣка. Томъ разсказалъ вчерашнее происшеотвіе.
   Мистриссъ Дэйтонъ, съ величайшимъ вниманіемъ слушавшая его разсказъ и замѣтившая, какое дѣйствіе произвелъ онъ на Адель, прервала Барнвелля увѣреніями, что другъ Адели найдетъ убѣжище въ ихъ домѣ.
   Адель могла только пожатіемъ руки выразить свою благодарность, говорить она не могла.
   -- Какъ раскажемъ мы эти ужасныя новости мистеру Гаусу? Но какъ Мери попала вечеромъ на рѣку, когда вчера утромъ онъ оставилъ ее на плантаціи.
   -- Кто? Гаусъ? Эдвардъ Гаусъ? Онъ должно быть былъ съ ней въ лодкѣ. Мери постоянно вспоминаетъ о мужѣ, и говорить, что онъ былъ убитъ вмѣстѣ съ ея родителями.
   -- Что же это! вскричала Адель: Мери помѣшана, ея родители умерли, а Гаусъ здѣсь, здоровый и невредимый! Какъ столько ужасовъ могло произойти въ нѣсколько часовъ! У меня голова кружится, когда я подумаю, что все это правда.
   -- Успокойся, милая Адель, оказала мистриссъ Дэйтонъ. Тутъ верно есть какое нибудь недоразумѣміе. Мери Гаусъ, которую мистеръ Гаусъ оставилъ вчера утромъ на своей плантаціи...
   -- Лежитъ больная и полусумасшедшая въ отелѣ мистера Смарта въ Еленѣ, прервалъ Томъ; я хотѣлъ бы, чтобъ это было не правда, но къ несчастью это такъ.
   -- Я пойду къ ней, я должна ее видѣть, вскричала Адель; пойдемъ, Люси, ты проводишь меня, да?
   -- Хорошо. Надѣюсь и мужъ скоро придетъ къ намъ, онъ вѣдь столько же докторъ, сколько мирный судья; а я боюсь, что бѣдняжкѣ понадобится помощь того и другаго.
   -- Пойдемъ, Люси, пойдемъ.
   Поспѣшно надѣвъ шляпку, Адель помогла мистриссъ Дэйтонъ надѣть шаль, и сбѣжала съ лѣстницы. Люси остановилась на минуту и сказала Нанси, чтобъ та передала ея мужу, что они пошли въ отель Союза навѣстить больную.
   Тамъ они нашли одного негра, который на всѣ ихъ вопросы отвѣчалъ, что мистриссъ Смартъ была на верху съ больной дамой, что мистеръ Смартъ вышелъ изъ дому, и что ему приказано не впускать никого, кромѣ доктора.
   -- Очень хорошо, Сципіонъ, очень хорошо, сказала Адель, положа ему въ руку полъ-доллара; но намъ надо поговорить съ больной дамой.
   -- Хорошо, миссисъ, если вамъ надо, это полагаю другое дѣло, сказалъ Сципіонъ съ широкой усмѣшкой; моя миссисъ именно сказала мнѣ, чтобъ я не впускалъ никого, даже массу, но если вамъ надо....
   Тутъ онъ робко поклонился дамамъ и далъ имъ дорогу. Томъ хотѣлъ послѣдовать за ними, но Сципіонъ схватилъ его за руку и объявилъ, что никакъ не можетъ позволить ему идти съ дамами. Томъ, приготовившій ему такой же подарокъ, шепнулъ еще, что больная -- его сестра, и разсѣялъ всѣ сомнѣнія негра золотой монетой. Сципіонъ положилъ въ карманъ обѣ монеты и пробормоталъ, усмѣхаясь:
   -- Какъ хорошо вздумала миссисъ, что поставила здѣсь часоваго, иначе могло бы случиться великое несчастіе.
   Скоро обѣ дамы и Томъ очутились у двери, ведущей въ комнату больной, и слегка постучались. Мистриссъ Смартъ отворила дверь, ровно на столько, чтобъ посмотрѣть, кто были непрошенные гости, между тѣмъ какъ на языкѣ у нея уже вертѣлся суровый отказъ; но какъ только она узнала мистриссъ Дэйтонъ и веселую миссъ Дунморъ, свою любимицу, лицо ея прояснилось и она впустила ихъ, стараясь жестами и знаками просить ихъ молчать. Мери, спавшая во время прихода дамъ, все еще была въ бѣломъ разорванномъ платьѣ. Ея длинные локоны въ безпорядкѣ спускались на бѣлые какъ мраморъ лобъ и виски, правая рука была прижата къ груди, а лѣвая поддерживала безкровную щеку, которая отъ черныхъ рѣсницъ казалась еще блѣднѣе. Ея дыханіе было неправильно и губы порой слегка шевелились, что доказывало, что и во снѣ ея умъ былъ непокоенъ.
   Адель, пораженная ужасомъ, долго и безмолвно смотрѣла на Мери. Крупныя слезы катились по ея щекамъ.
   -- Мери! о! бѣдная, несчастная Мери! прошептала она.
   Хотя эти слова были произнесены тихо, но тѣмъ не менѣе они достигли до слуха спящей, которая открыла большія голубыя глаза, и съ изумленіемъ посмотрѣла на окружающихъ. Потомъ она приподнялась на постели, откинула волосы, падавшіе на лобъ, и съ улыбкой протянула руку Адели.
   -- Мери! вскричала Адель, наклоняясь къ ея постели. Мери, милая Мери, гдѣ ты была? что съ тобой сдѣлалось?
   -- Какъ мило съ твоей стороны, что ты пришла навѣстить меня, отчала она, отбрасывая назадъ волосы Адели и цѣлуя ее въ лобъ; и Томъ Барнвелль здѣсь; бѣдный Томъ, съ этими словами она протянула ему руку, которую тотъ молча пожалъ.
   -- Мери, не отвѣтишь ли ты мнѣ на одинъ вопросъ, шепнула Адель, стараясь успокоиться, не объяснишь ли мнѣ одно обстоятельство, которое касается насъ обоихъ?
   -- Конечно, охотно отвѣчу -- отчего нѣтъ? отвѣчала Мери, засмѣявшись. Она была спокойна и хладнокровна, и только блуждающіе взоры показывали разстройство ея ума.
   -- Хорошо, сказала Адель, съ усиліемъ удерживая слезы; зачѣмъ ты оставила Синквилль!
   -- Синквилль! Синквилль! я никогда прежде не слыхала этого названія. Въ Индіанѣ нѣтъ такого города.
   -- Такъ называется твоя плантація на Миссисипи.
   -- Плантація на Миссисипи! сказала улыбаясь Мери; ты бредишь, мой другъ. Откуда у меня плантація на Миссисипи. Я вовсе не знаю этого штата. Я никогда тамъ не бывала.
   -- Развѣ Эдвардъ не купилъ плантацію близъ Синквилла? Мери была совершенно покойна, и по-видимому, забыла послѣднія ужасныя происшествія. Незнакомое мѣсто, въ которомъ она находилась, лица, съ которыми не было связано воспоминаніе объ этомъ происшествія, незнакомыя названія,-- все болѣе и болѣе удаляло ее отъ мысли объ ея несчастья.
   Имя Эдварда, неожиданно поразившее ея слухъ, было магическимъ словомъ, разорвавшимъ эту завѣсу. Она внезапно приподнялась, сжала виски руками, и пристально посмотрѣла на свою испуганную подругу. Потомъ, вскочивъ съ постели, она показала пальцемъ на окно и смотря туда мутными глазами, вскричала:
   -- Вотъ, вотъ онъ встаетъ; его волосы мокры, но его звонкій смѣхъ раздается на палубѣ. Эдвардъ! Эдвардъ! Защити свою жену; ха, ха, ха! молодцы, хорошо сдѣлали; бросьте трупъ за бортъ, только положите побольше камней. Эдвардъ, защити свою жену! Эдвардъ! ха, ха, ха!
   И съ судорожнымъ хохотомъ она безъ чувствъ упала на постель.
   Обѣ дамы съ ужасомъ слушали ея безумную рѣчь. Сердце Тома забилось, когда онъ услышалъ болѣзненный крикъ женщины, которую не только прежде, но и теперь любилъ всѣмъ сердцемъ.
   Мистриссъ Смартъ подала ей помощь. Мери скоро пришла въ себя; и дикій страхъ, который овладѣлъ ею, уступилъ мѣсто тихой горести. Она плакала, склонясь на плечо Адели, и спокойно слушала утѣшительныя слова своей подруги. Но всѣ усилія ея разрѣшить страшную загадку остались безплодны.
   Слѣдовало немедленно дать знать мистеру Гаусу о печальномъ состояніи его жены и Адель рѣшила написать ему и пригласить въ домъ своихъ родныхъ, чтобъ приготовить его къ ужасной вѣсти.
   Для этого отправили нарочнаго на ферму Ливелей, и пока Адель писала записку, мистриссъ Дэйтонъ и мистриссъ Смартъ совѣтовались, какъ всего удобнѣе перевезти Мери въ домъ мирнаго судья.
   Добрая мистриссъ Смартъ сначала не соглашалась на это, но когда ее убѣдили, что больная скорѣе поправится, если за ней будетъ ухаживать ея подруга, она согласилась и предложила свой кабріолетъ.
   Посланному на ферму приказано было остановиться у дома Дэйтона и сказать Нанси, чтобъ она приготовила маленькую комнату въ верхнемъ этажѣ. Едва Сципіонъ, которому дано было это порученіе, вышелъ изъ дома сквайра и поѣхалъ на ферму Ливели, какъ сквайръ возвратился домой и Нанси передала ему слова своей госпожи.
   -- Навѣстить больную пріятельницу? кто же это?
   -- Миссисъ не сказала ничего; но Сипъ былъ здѣсь, онъ только что уѣхалъ съ запиской къ Ливели, говорилъ, что она сестра лодочнику, которой привезъ ее на пароходѣ изъ Новаго Орлеана. Дэйтонъ вошелъ въ кабинетъ, заперъ свой ящикъ съ бумагамя, вынулъ ключъ и скорыми шагами пошелъ въ отель.
   Между тѣмъ Мери нѣсколько оправилась и Адель старалась увѣрить ее, что все случившеся съ нею было ужаснымъ сномъ, что Эдвардъ живъ и здоровъ и скоро пріѣдетъ въ Елену, и что все, что она толковала о высокихъ палатахъ, о чудно-прекрасной и надменной женщинѣ, о свирѣпомъ человѣкѣ, который грозилъ убить ее, было не больше, какъ бредъ больнаго воображенія.
   На лѣстницѣ послышались шаги, и вслѣдъ за тѣмъ раздался голосъ сквайра Дэйтона, спрашивавшаго, гдѣ комната больной. Когда Мери услышала его голосъ, ею опять овладѣлъ ужасъ.
   -- Мери, что съ тобой, милая Мери! вскричала Адель.
   -- Сюда, въ эту дверь? спросилъ Дэйтонъ.
   -- Это онъ, кричала Мери, это тотъ ужасный человѣкъ. Помогите мнѣ, онъ опять меня уведетъ!
   -- Успокойтесь милая Мери, это сквайръ Дэйтонъ, мужъ этой дамы; онъ добрый, прекрасный человѣкъ, онъ защититъ васъ.
   Въ эту минуту дверь отворилась и сквайръ вошелъ въ комнату. Мери устремила на него глаза, какъ бы желая проникнуть его мысли. Когда же онъ, обмѣнявшись нѣсколькими словами съ женой, взялъ руку Мери и заговорилъ съ ней, опасенія ея исчезли и она тихо опустилась на подушки.
   Когда подали карету, дамы свели Мери съ лѣстницы, а Томъ пошелъ позади съ Дэйтономъ, которому онъ обстоятельно объяснилъ свои отношенія къ бѣдной дѣвушкѣ, и разсказалъ какъ нашелъ ее. Онъ сообщилъ также свое подозрѣніе, что было совершено какое-то преднамѣренное преступленіе, хотя онъ не въ состояніи понять ничего. Прибытіе мистера Гауса должно было разъяснить это запутанное дѣло.
   -- Вы думаете, что нашли на островѣ эту дѣвушку? спросилъ сквайръ, слушавшій весьма внимательно разсказъ Тома.
   -- Думаю? я увѣренъ въ этомъ! Это второй островъ отсюда внизъ и, судя по словамъ Ирландца, долженъ быть 61 нумеръ.
   -- Какой Ирландецъ! Тотъ, что заходитъ въ отель?
   -- Не знаю; онъ говорилъ на берегу съ мистеромъ Смартомъ и теперь думаетъ ѣхать объискивать эти острова.
   -- Кто? Ирландецъ?
   -- Да, Ирландецъ; онъ говорилъ, что въ послѣднее время открылъ много подозрительнаго, и думаетъ, что гдѣ нибудь въ окрестностяхъ есть игорный домъ, гдѣ собираются люди низшаго класса. Онъ почти увѣренъ въ этомъ и ѣдетъ отъискать этотъ домъ; что касается до меня, то я хочу подождать, пока Мери будетъ лучше, а потомъ мнѣ надо спѣшить въ Викторію къ своему судну. Когда я поплыву мимо мѣста, гдѣ я нашелъ ее, мнѣ не трудно будетъ открыть всю тайну.
   -- Вы одни ѣдете?
   -- Къ сожалѣнію, одинъ, но это ничего, только бы туманъ разсѣялся.
   -- Я совѣтую вамъ подождать, пока разсѣется туманъ, можетъ быть тогда вы найдете товарищей. Много есть желающихъ ѣхать въ Викторію.
   -- Я лучше хотѣлъ бы одинъ ѣхать. Если туманъ будетъ очень густъ, я пущу лодку по теченью; сначала я могу держаться ближе къ берегу. Но мнѣ надо взглянуть на свою лодку; она не привязана, а я не слишкомъ довѣряю здѣшнему народу.
   -- Передъ отъѣздомъ вы повидайтесь со мною. Я дамъ вамъ записку къ мирному судьѣ въ Синквилль; если вы замѣтите что нибудь особенное, онъ поможетъ вамъ. А за Мери будутъ присматривать. Вы можете быть покойны.
   -- Я очень боюсь за нее, замѣтилъ Томъ, и пошелъ къ рѣкѣ. Судья нѣсколько времени стоялъ въ раздумьи. Черезъ нѣсколько минутъ къ нему подошелъ мальчикъ, и подалъ большое письмо со множествомъ печатей. Дэйтонъ, прочитавъ его, бережно положилъ въ карманъ, и медленно пошелъ по главной улицъ, и потомъ повернулъ на право.
   

XXII.
Ужасный медвѣдь.

   На сѣверномъ концѣ Елены стоялъ небольшой домъ, къ которому вела улица Фронд-Стритъ. Окрестная земля, раздѣленная на участки, была куплена спекулаторами и потомъ оставлена безъ употребленія, потому что поселенцы обыкновенно предпочитаютъ городъ Наполеонъ при устьѣ Арканзаса, который владѣетъ сообщеніемъ съ западными областями Соединенныхъ Штатовъ.
   Владѣлецъ одного изъ участковъ, казалось, вообразилъ, что это мѣсто будетъ населено. Онъ выстроилъ довольно просторный домъ, разчистилъ лѣсъ и началъ обработывать землю.
   Но это мѣсто скоро ему не понравилось. Елена не улучшалась такъ быстро, какъ онъ ожидалъ, и потому онъ продалъ свои владѣнія моряку, за сумму, которая едва ли покрыла всѣ его издержки. Новый поселенецъ выпросилъ у судьи позволеніе продавать спиртные напитки, но только не неграмъ, Индѣйцамъ и солдатамъ; такъ предписывалъ законъ, и кажется эта торговля обогатила его.
   Въ городѣ носились слухи, что въ этомъ мѣстѣ по ночамъ играли на большія деньги. Но судья, вмѣстѣ съ констэблемъ часто заходилъ туда и никогда не видѣлъ ничего подозрительнаго. Этотъ домъ находился въ нѣкоторомъ разстояніи отъ города, такъ что шумъ и пѣнье не безпокоили городскихъ жителей, и они мало по малу привыкли къ нему и не обращали на него особеннаго вниманія; хозяинъ дома имѣлъ дѣла преимущественно съ флатботами, очень рѣдко приходилъ въ городъ, и большая часть жителей вовсе не знали его.
   Начинало уже смеркаться, погода была сырая и пасмурная и туманъ, носившійся сначала надъ рѣкою въ видѣ разорванныхъ облаковъ, теперь сгущался въ одну массу.
   Если бы ночной вѣтеръ не разсѣявалъ густаго тумана, ночная роса и земныя испаренія сдѣлали бы его еще гуще и, разстилаясь во всѣ стороны, онъ скоро охватилъ бы лѣсъ и наполнилъ бы его молочно-бѣлой пѣной.
   Домъ, стоявшій на берегу, былъ уже окутанъ густымъ покровомъ тумана. Но веселые моряки, собравшіеся тамъ, мало думали о погодѣ; ихъ шумъ и крики были прерваны на минуту только тогда, когда вошелъ щеголевато одѣтый мужчина, который быстро прошелъ всю комнату, ни на кого не обративъ вниманія, и исчезъ за дверью, ведущею въ заднія комнаты.
   Когда онъ вошелъ въ низкую комнату, выходившую окнами на рѣку, другой человѣкъ, находившійся въ ней, попытался было незамѣтно проскользнуть въ противоположную дверь. Но проницательный взоръ вошедшаго остановилъ его.
   -- Ватерфордъ, вскричалъ онъ, останься, я не стану теперь разспрашивать почему ты оставилъ свой постъ. Мнѣ нужны твои уши, потомъ ты можешь дать отчетъ въ твоемъ поведеніи. Тоби пріѣхалъ?
   -- Нѣтъ, капитанъ, отвѣчалъ человѣкъ съ свирѣпой, почти дикой физіономіей, съ однимъ глазомъ (другаго онъ лишился въ дракѣ).
   -- Нѣтъ! Такъ пусть кто нибудь идетъ за нимъ; онъ вѣроятно на дорогѣ и ночью будетъ на островѣ. Пошли сейчасъ же Билли. Перевези его черезъ рѣку и скажи, чтобъ скакалъ во всю прыть. Когда увидишь ракеты, то не дожидайся дальнѣйшихъ приказаній; ты знаешь, что тебѣ дѣлать. Только проворнѣе. Пошли на островъ всѣхъ и пусть всѣ приготовятся къ бѣгству. Ватерфордъ вышелъ. Капитанъ молча ходилъ нѣсколько минутъ по комнатѣ, и потомъ остановился передъ Торсби, хозяиномъ этого притона воровъ, стоявшаго и слушавшаго слова капитана.
   -- Я надѣюсь скоро получить вѣсти съ озера. Онъ долженъ немедленно ѣхать за мною на островъ, если даже это Сандерсъ. Мнѣ надо поговорить съ нимъ. Переставьте въ домѣ все такъ, чтобъ въ случаѣ объиска ничто не возбудило подозрѣнія и внимательно присматривайте за всѣмъ.
   Келли замолчалъ и началъ прислушиваться; у воротъ раздался лошадиный топотъ. Торсби вышелъ принять посѣтителя, и черезъ минуту воротился съ Сандерсомъ.
   -- Пошлите нарочнаго къ Келли, были первыя слова, которыя онъ шепнулъ хозяину, входя въ домъ, только сейчасъ, какъ можно скорѣе!
   -- Капитанъ здѣсь; онъ спрашивалъ, нѣтъ ли посланнаго отъ васъ, отвѣчалъ Торсби.
   Сандерсъ не дослушалъ словъ хозяина и вошелъ въ комнату, наполненную моряками, которые встрѣтили его привѣтливыми восклицаніями и протянули ему свои стаканы. Онъ схватилъ стаканъ, выпилъ его залпомъ и, даже не кивнувъ никому головой, вышелъ въ ту комнату, гдѣ находился Келли, и заперъ за собою дверь. Хозяинъ удалился, а Келли строго посмотрѣлъ на Сандерса, который подошелъ къ нему очень близко и прошепталъ: Намъ измѣнили!
   Къ удивленію Сандерса, Келли очень хладнокровно выслушалъ это извѣстіе, и пристально смотря на него, спросилъ:
   -- Почему вы не исполнили порученія?
   Сандерсъ, озадаченный этимъ вопросомъ, не отвѣчалъ; а Келли, привыкшій читать на лицахъ людей, въ одну минуту понялъ его. Впрочемъ Сандерсъ, удивленный больше поведеніемъ, чѣмъ вопросомъ капитана, скоро оправился и разсказалъ коротко, но вѣрно все, что происходило на фермѣ Ливели. Признаніе мулата и причины, по которымъ онъ не могъ оставить его раньше, были слишкомъ важны, и онъ считалъ себя въ правѣ оставить всѣ другіе планы.
   Келли, не сдѣлавъ никакого замѣчанія, подошелъ къ открытому окну, и принялся смотрѣть на туманъ, все болѣе и болѣе сгущавшійся надъ рѣкой. Сандерсъ нетерпѣливо ходилъ по комнатѣ, пока молчаніе не сдѣлалось тягостнымъ для него и онъ прервалъ его, произнеся полубезпокойнымъ, полудерзскимъ тономъ:
   -- Ну, сэръ!
   -- Ну, сэръ! повторилъ капитанъ, медленно оборачиваясь къ нему; то, чего я давно опасался, случилось наконецъ; я только удивляюсь, что эти лѣсники давно уже не открыли нашей тайны. Даже теперь они даютъ намъ время бѣжать.
   -- Бѣжать! тѣмъ лучше, я разсчитывалъ на полученіе завтра своей доли изъ общественной кассы, которая въ вашихъ рукахъ. Я такъ обѣднѣлъ, что мнѣ нечѣмъ заплатить за переѣздъ въ Новый Орлеанъ. Вы принимаете это очень холодно; знаете ли вы, что насъ могутъ накрыть сію же минуту? Да, сэръ, мнѣ нужно получить деньги впередъ, никто не можетъ предвидѣть, что случится завтра. Притомъ не худо имѣть въ карманѣ хоть столько, чтобъ достало на недальнее путешествіе, въ случаѣ крайности. Дайте мнѣ пять-сотъ долларовъ, вычтите ихъ изъ моей доли завтра вечеромъ; мнѣ надо еще купить платье и другія вещи. Въ этомъ видѣ я похожъ на пугало, и не могу явиться къ дамямъ.
   -- Вы лучше сдѣлали бы, еслибъ вовсе не попадались имъ на глаза сегодня, потому что я слышалъ, что у нихъ гости.
   -- Гости! какіе гости! Развѣ Ливели ужь здѣсь?
   -- Нѣтъ, гостья дама. Мистриссъ Гаусъ изъ Синквилля.
   -- Вздоръ! перестаньте шутить. Намъ нужно спасать головы, а вы смѣетесь и шутите, какъ будто мы были уже за тысячу миль отъ Америки. Я не расположенъ шутить.
   -- Кто вамъ сказалъ, что я расположенъ? я не шучу, сэръ; мистриссъ Гаусъ теперь находится въ домѣ мистриссъ Дэйтонъ и миссъ Дунморъ, а сегодня, послѣ обѣда Ирландецъ О'Туль отправился къ No 61. Онъ рѣшился осмотрѣть со всѣхъ сторонъ этотъ невинный островокъ. Черезъ часъ отправится другая лодка съ тою же цѣлью. Вотъ мои новости. Неправда ли, у меня славные шпіоны?
   -- Но какимъ образомъ могла Мери...
   -- Погодите, сэръ; я начинаю понимать, какъ это случилось; но мы еще ничего не потеряли. Намъ только придется отказаться отъ острова. Я за тѣмъ и пріѣхалъ сюда, чтобы сдѣлать нужныя распоряженія. Пока свѣтло, вамъ не слѣдуетъ показываться въ городъ; и даже послѣ сумерекъ было бы не худо закрывать лицо. Я поѣду на островъ, чтобъ принять необходимыя мѣры: счастье еще, что мы во-время узнали!
   -- Вы говорили, что кто-то еще отправился осматривать островъ!
   -- Да, отвѣчалъ Келли и презрительная улыбка пробѣжала по его губамъ:-- таково по крайней мѣрѣ его намѣреніе, но это намѣреніе можно уничтожить. Его не выпустятъ изъ города; это впрочемъ не важно; нѣтъ ничего легче, какъ сдѣлать такого молодца безвреднымъ на нѣсколько дней. Для чего же и законы?
   -- Законы!
   -- Предоставьте мнѣ это дѣло, я ужь распорядился.
   -- А Ирландецъ!
   -- Онъ не уйдетъ съ острова до моего возвращенія, а если и уйдетъ, то пока законъ возьмется за дѣло, мы будемъ внѣ опасности.
   -- Законъ! неужели вы полагаете, что наши сосѣди подождутъ, что рѣшитъ законъ?
   -- Тѣмъ хуже для нихъ. Имъ никогда не взять насъ живыми, и они не въ состояніи преслѣдовать насъ въ нашихъ болотахъ. Мы успѣемъ убѣжать, и я думаю, что до завтрашняго дня можемъ быть спокойны. Во всякомъ случаѣ, мы приготовились къ худшему, ракетные сигналы увѣдомятъ насъ, съ которой стороны опасность, а всѣ мои планы приведены къ концу. Если они вздумаютъ бороться открытой силой, то мы имъ покажемъ, какъ мы сильны.
   Послѣднія слова онъ сказалъ болѣе для себя, чѣмъ для своего собесѣдника, который сидѣлъ въ раздумьи и рѣзалъ своимъ ножемъ деревянный столъ.
   -- Что же, дадите ли вы мнѣ денегъ? спросилъ онъ спустя нѣсколько времени.
   -- У меня нѣтъ съ собою столько, отвѣчалъ Келли, спокойно подходя къ двери; подождите здѣсь до 9 часовъ, я вамъ пришлю. Я полагаю, что мнѣ нѣтъ надобности совѣтовать вамъ, чтобъ вы были осторожнѣе.
   Келли вышелъ изъ комнаты. Сандерсъ молча и нахмуривъ брови смотрѣлъ нѣсколько минутъ на затворенную дверь.
   -- Да, сказалъ онъ наконевъ, вставъ съ мѣста и вонзивъ свой ножъ въ столъ на цѣлый дюймъ; ты хорошо устроиваешь свои дѣла; но и я тоже позабочусь о себѣ. Брэдфордъ вѣроятно еще ничего не знаетъ объ угрожающей опасности. При томъ же я знаю словечко, которое поможетъ мнѣ выжать изъ нея нѣсколько сотъ долларовъ; эта старая колдунья не мало получала денегъ чрезъ меня. Въ городѣ никто меня не знаетъ, кромѣ Дэйтоновъ, да и тѣ живутъ чортъ знаетъ гдѣ.
   Ободривъ себя такими мыслями, Сандерсъ вышелъ изъ дому и скоро исчезъ въ туманѣ, висѣвшемъ темными тучами на улицахъ Елены.
   

XXIII.
Неожиданный арестъ.

   Томъ нетерпѣливо ходилъ взадъ и впередъ по Фронтъ-стриту, ожидая судьи, который обѣщалъ дать ему письмо къ мирному судьѣ въ Викторіи. Лодка его тихо качалась, привязанная подлъ "Ванъ-Бурена", который исправилъ поврежденія и готовился въ путь.
   Томъ два раза прошелъ вдоль рѣки и по Вальнутъ-стриту, а Дэйтонъ все не являлся.
   -- Не идетъ, проворчалъ онъ наконецъ, остановившись и поглядѣвъ вокругъ себя. Да я и ждать его не стану; что толку въ его запискѣ? если мое дѣло правое, то въ Викторіи мнѣ поможетъ констэбль и безъ его рекомендаціи, а если дѣло не право, то рекомендація безполезна.
   Осмотрѣвшись еще разъ, Томъ пошелъ по Вальнутъ-стриту и повернувъ за уголъ Фронтъ-стрита, встрѣтился съ человѣкомъ, который, замѣтивъ Тома, поспѣшно закрылъ носовымъ платкомъ лице и быстро прошелъ мимо, наклонивъ голову.
   Тусклый свѣтъ, упавшій на него изъ окна сосѣдняго дома, далъ возможность Тому узнать прохожаго. Это былъ Эдвардъ Гаусъ, человѣкъ, ставшій на дорогѣ Тома, который, какъ уже извѣстно читателю, отъ всей души любилъ Мери Мориссъ. Эдвардъ Гаусъ обладалъ прекрасною наружностію, богатствомъ и даже своими нравственными качествами умѣлъ произвести впечатлѣніе на безхитростную, чистосердечную дѣвушку, и она предпочла его простому, но честному Тому Барнвеллю.
   Она отдала ему свою руку почти безсознательно. Когда Томъ пришелъ проститься съ нею, она замѣтила его печаль и, можетъ быть, раскаялась въ своемъ выборѣ; но было поздно. На слѣдующій день старый судья Моррисъ, дядя невѣсты, любившій Тома, какъ сына, подписалъ контрактъ и съ горестнымъ чувствомъ простился съ молодой мистриссъ Гаусъ.
   И этотъ Гаусъ, черты котораго глубоко врѣзались въ памяти Тома, внезапно очутился передъ нимъ и, по всему было видно, но желалъ быть узнаннымъ. Ужасное подозрѣніе возникло въ умѣ Тома...
   И такъ, Гаусъ въ городѣ; между тѣмъ ему послали письмо на ферму. Томъ былъ пораженъ удивленіемъ. Онъ остановился посмотрѣлъ ему вслѣдъ и пошелъ за нимъ.
   -- Если ему, думалъ Томъ, неизвѣстно положеніе его жены, то надо сказать объ этомъ; если же онъ знаетъ, то... Томъ ускорилъ шаги и увидѣлъ, что Гаусъ повернулъ за уголъ налѣво. Когда Томъ дошелъ до угла, Гаусъ стоялъ у дверей какого-то дома и стучался въ нихъ, не подозрѣвая, что его преслѣдуютъ.
   Улица въ этомъ мѣстѣ расширялась и составляла площадь; но лѣвой сторонѣ ея стоялъ рядъ домовъ, между которыми были присутственныя мѣста и тюрьма; на правой -- находился домъ, у котораго стоялъ мнимый мистеръ Гаусъ. Постучавъ нѣсколько разъ довольно сильно, Гаусъ наклонился къ замочной скважинѣ и сталъ сердито звать мистриссъ Брэдфортъ, между тамъ онъ не зналъ, какъ Томъ быстрыми шагами приближался къ нему.
   -- Мистриссъ Брэдфордъ, кричалъ Гаусъ. Это я, Сандерсъ; у меня есть важныя... но услышавъ за собою чьи-то шаги, онъ быстро обернулся и увидѣлъ спокойное, серьезное лицо Тома. Занятый исключительно несчастнымъ положеніемъ Мери, Томъ не обратилъ большаго вниманія на послѣднія слова. Онъ нисколько не сомнѣвался, что человѣкъ, стоявшій передъ нимъ, былъ Гаусъ; но этотъ Гаусъ отшатнулся отъ него и взглянулъ вдоль улицы, какъ бы собираясь бѣжать; Томъ не понялъ этого взгляда и спокойно сказалъ:
   -- Будьте покойны, сэръ, я шелъ за вами не съ дурными намѣреніями. Право, я не питаю къ вамъ никакой вражды; это, можетъ быть, когда нибудь и было, но теперь все кончено. Знаете ли вы, что мистриссъ Гаусъ здѣсь, въ городѣ?
   -- Я... да... я... я знаю, я иду теперь къ ней, заикаясь сказалъ Сандерсъ, котораго, казалось, оставила обыкновенныя наглость и дерзость.
   -- Какъ, вы это знаете и идете туда? я не понимаю васъ, Мистеръ Гаусъ. Кто живетъ въ этомъ домѣ?
   -- Разумѣется, сквайръ Дэйтонъ, вскричалъ Сандерсъ, который хотя успѣлъ нѣсколько оправиться, но все еще не могъ выдержать пристальнаго взгляда Тома.
   -- Сквайръ Дэйтонъ, медленно и подозрительно повторилъ Томъ; вы назвали другое имя. Вы кликнули такую-то даму, и хотите сообщить ей что-то важное. Развѣ это не какъ?
   -- Я говорю вамъ, что иду къ сквайру Дэйтону, сказалъ Сандерсъ, ужо совершенно овладѣвшій собой. Мнѣ нужна женщина, которая живетъ здѣсь; я хочу нанять ое въ сидѣлки къ женѣ, но, кажется, ея нѣтъ дома.
   -- Нѣтъ, кажется, холодно замѣтилъ Томъ, рѣшившійся не выпускать изъ своихъ рукъ мистера Гауса, пока не объяснится его странное поведеніе: вы знаете домъ сквайра Дэйтона?
   -- Разумѣется знаю; онъ тамъ на верхнемъ концѣ города; скажите имъ, что я сейчасъ приду, надѣюсь, я буду имѣть удовольствіе встрѣтить васъ тамъ?
   Онъ приподнялъ шляпу и готовился отойти, по Томъ схватилъ его руку со словами:
   -- Постойте, сэръ; я не позволю вамъ уйти. Мери... мистриссъ Гаусъ лежитъ безъ памяти, полупомѣшанная, вы это знаете и ходите по городу, въ этой одеждѣ, которая очевидно не ваша.
   -- Вы смѣшиваете дѣло и причины, сэръ, отвѣчалъ Сандерсъ съ нетерпѣніемъ. Нельзя же мнѣ разсказывать среди улицы, почему я пріѣхалъ въ этой одеждѣ, или что заставило меня надѣть ее, но если это васъ интересуетъ, то можете узнать завтра поутру отъ мистера Ливели. Но мнѣ необходимо купить новое платье: иначе я не могу явиться къ дамамъ. Я очень обязанъ вамъ за вниманіе къ мистриссъ Гаусъ, но теперь я самъ могу заботиться о своей женѣ, и потому освобождаю васъ отъ этой обязанности или удовольствія. Спокойный тонъ Сандерса и самоувѣренность могли бы совершенно смутить Тома, но замѣшательство, котораго не могъ скрыть Сандерсъ въ началѣ разговора, странная одежда и восклицаніе, обращенное къ мистриссъ Брэдфордъ, возбудили въ Томѣ слишкомъ сильное подозрѣніе. Томъ, однакожъ, выпустилъ руку Сандерса, потому что въ окнахъ показались головы сосѣдей, видимо желавшихъ узнать причину спора. Изъ верхняго окна жилища мистриссъ Брэдфордъ, виднѣлся кружевной край чепца, изъ-подъ котораго выглядывалъ красный лобъ и пара сѣрыхъ глазъ; но все это исчезало, какъ скоро кто нибудь изъ спорившихъ оборачивался въ ту сторону.
   -- Вы правы, сэръ, сказалъ Томъ, на улицѣ не совсѣмъ удобно начинать длинный разговоръ, а потому я пойду съ вами къ сквайру Дэйтону, и тамъ мы будемъ продолжать нашъ разговоръ, въ присутствіи дамъ и вашей жены, не возбуждая ни чьего вниманія.
   -- Я не вижу, какое вы имѣете право останавливать меня на улицѣ, сказалъ Сандерсъ гнѣвнымъ, но подавленнымъ голосомъ; ваше общество для меня вовсе не пріятно, и я не желаю идти съ вами; я уже сказалъ, что хочу перемѣнить платье, и пока не переодѣнусь, вамъ не увести меня въ домъ. Я думаю вы понимаете меня?
   -- Совершенно, сказалъ Томъ, черты котораго вдругъ приняли мрачное выраженіе. Вы не хотите идти со мной, проговорилъ онъ почти шепотомъ: клянусь вамъ, что я заставлю васъ пойдти.
   -- Сэръ!
   -- А, вотъ и сквайръ Дэйтонъ! теперь сопротивленіе безполезно; надѣюсь, вы для собственной пользы постараетесь взбѣжать шуму и повинуетесь немедленно.
   Сандерсъ находился въ крайнемъ затрудненіи объяснить происшествія, которыя были причиною несчастія Мери и которыя, думалъ онъ, уже вѣроятно были извѣстны судьѣ изъ разсказа самой Мери. Что оставалось дѣлать, -- бѣжать въ лѣсъ? Но вѣдь это значило поставить все на карту и проиграть. Нѣтъ, можно найти другія средства, бѣгство будетъ послѣднимъ. Онъ зналъ очень хорошо, что тюрьма Елены не помѣшаетъ ему достичь острова.
   -- Пойдемте, сэръ, отвѣчалъ онъ, подумавъ нѣсколько секундъ; я соглашаюсь на ваше странное требованіе. Позже, надѣюсь, вы не откажетесь дать отчетъ въ вашемъ поведеніи, которое теперь я могу объяснить только вашей чудовищной наглостью.
   -- Довольно, сердито отвѣчалъ Томъ. Сквайръ Дэйтонъ, имѣю удовольствіе представить вамъ мистера Гауса...
   -- О, сэръ, я очень радъ, что вижу васъ; полагаю, что письмо застало васъ на дорогѣ. Мистеръ Барнвелль, я васъ искалъ въ лодкѣ, и на пароходѣ; но мнѣ сказали, что вы и не приходили туда.
   -- Меня задержала встрѣча съ мистеромъ Гаусомъ.
   -- Я не искалъ вашего общества...
   -- Джентльмены, сказалъ Дэйтонъ, и не могу понять.
   -- Это онъ, мистеръ Никельстонъ, вскричалъ незнакомый голосъ на улицѣ, и два человѣка подошли къ судьѣ и его спутникамъ.
   -- На комъ здѣсь вощанная шляпа? спросилъ человѣкъ, названный Никельстономъ.
   -- Да, онъ и есть: держите его, мистеръ Голдфастъ; засадите его за замокъ.
   -- Сэръ, вы мой плѣнникъ, сказалъ констэбль Никельстонъ, положа руку на плечо Тома, во имя закона.
   -- Томъ съ изумленіемъ оглянулся. Арестъ былъ такъ неожиданъ, и онъ самъ былъ такъ занятъ мужемъ Мери, что тогда только замѣтилъ присутствіе этихъ людей, когда они заговорили съ нимъ.
   -- Это ошибка, сказалъ онъ смѣясь.
   -- Развѣ вы не отправились въ лодкѣ вчера и не вернулись назадъ на пароходѣ? спросилъ незнакомый ему человѣкъ.
   -- Да, я уѣхалъ на лодкѣ и воротился на пароходѣ, чтожъ изъ этого слѣдуетъ?
   -- Я это зналъ. Исполняйте вашу обязанность, конотэбль, не выпускайте его.
   -- Тутъ должна быть какая нибудь ошибка, сэръ, вмѣшался судья, положа свою руку на руку констэбля. Это мистеръ Барнвелль изъ Индіаны, Старый знакомый моего семейства, и конечно не...
   -- Очень жаль, сквайръ, но здѣсь нѣтъ мѣста дружбѣ; вы сами подписали бумагу...
   -- Да, чтобъ арестовать человѣка, который вломился въ вашъ домъ и разломалъ вашу шкатулку съ деньгами, но не...
   -- Это онъ, сказалъ обвинитель, свирѣпо посмотрѣвъ на Тома. Это онъ забирается въ чужіе дома и воруетъ деньги я увѣренъ, онъ признается, куда дѣвалъ мои серебрянные часы, если только они не въ карманѣ у него.
   Было уже очень поздно; около судьи и констэбля собралось множество любопытныхъ, привлеченныхъ громкимъ разговоромъ.
   Сандерсъ хотѣлъ было воспользоваться этимъ случаемъ и бѣжать, но несмотря на неожиданное обвиненіе, Томъ сохранилъ присутствіе духа и не спускалъ съ него глазъ, такъ что Сандерсъ понялъ, что для него всего лучше остаться. Томъ, зная, что не совершилъ ничего дурнаго, съ улыбкой обратился къ судьѣ и оказалъ:
   -- Вѣроятно у этого человѣка что нибудь пропало и онъ по ошибкѣ подозрѣваетъ меня въ покражѣ, а потому я и не могу оскорбляться его словами, хотя они можетъ быть и неумѣстны; но это не должно мѣшать мистеру Гаусу открыть тайну, которая должна быть ему извѣстна. Если эти люди боятся, что я убѣгу, они могутъ идти съ нами. Ваше присутствіе, сквайръ, будетъ достаточной порукой, потомъ можно будетъ разобрать жалобу на меня.
   -- Что случилось? спросилъ констэбль.
   -- Ничего не случилось, торопливо закричалъ обвинитель Тома. Я вовсе нерасположенъ бѣгать за нимъ по городу, пока онъ не найдетъ случая бѣжать. Констэбль, исполняйте вашу обязанность. Судья Дэйтонъ, я призываю васъ на помощь; если, онъ убѣжитъ, вы будете отвѣчать.
   -- Но какъ вы можете доказать, что это точно тотъ человѣкъ, котораго вы ищите?
   -- Пойдемте на берегъ, тамъ два человѣка видѣли его и готовы присягою подтвердить, что это онъ.
   Томъ Барнвелль увидѣлъ, что нелѣпая ошибка принимаетъ очень серьезный оборотъ и угрожаетъ его свободѣ. Онъ обратился къ судьѣ съ просьбой помочь ему, но судья пожалъ плечами и объявилъ, что не можетъ дѣйствовать противъ закона. Мистеръ Никельстонъ зналъ, что ему надо дѣлать и что всякое вмѣшательство будетъ безполезно. Томъ видѣлъ, что надо уступить обстоятельствамъ, но не теряя изъ виду Сандерса, просилъ Дэйтона увести мистера Гауса къ себѣ и разспросить его о Мери. Судья обѣщалъ и вмѣстѣ съ Сандерсомъ прошелъ посреди толпы, разступившейся передъ нимъ, между тѣмъ какъ констэбль увелъ Тома въ тюрьму.
   

XXIV.
Черепаха приближается къ опасному острову.-- Планъ Блакфута.

   -- Гребите хорошенько отъ берега! налегай на весла, робята! вскричалъ старый Эджевортъ, смѣривъ глазами разстояніе, отдѣлявшее его судно отъ ближайшаго флатбота, стоявшаго у пристани.-- Гребите, надо войти въ теченіе. Эти суда, кажется, идутъ очень близко къ тому берегу.
   -- Это такъ кажется, потому что туманно, сказалъ Блакфутъ, подходя къ старику, и смотря на берегъ, гдѣ мистриссъ Брэдфордъ въ бѣшенствѣ ходила взадъ и впередъ.-- Эти суда идутъ также близко къ серединѣ рѣки, какъ и мы. Рулевой, который оглядывалъ рѣку, стараясь разсмотрѣть сквозь туманъ, не плывутъ ли еще какія-нибудь суда внизъ по теченію, казалось, былъ доволенъ приказаніями старика: покрайней мѣрѣ онъ охотно повиновался и перерѣзалъ потокъ. Гребцы прижались плечами къ длиннымъ весламъ и, быстро поднявъ ихъ изъ воды, толкнули лодку.
   Флатботы, неуклюжія, тяжелыя и громоздкія суда, имѣютъ весла только для того, чтобъ пробираться съ помощью ихъ черезъ какія-нибудь опасныя мѣста и сучья, или чтобъ скорѣе достичь пристани, а потому гребцы ни за что такъ неохотно не принимаются, какъ за весла, хотя ихъ собственно для этого и нанимаютъ. Нѣкоторые изъ гребцовъ Черепахи уже начали было ворчать, что ихъ заставляютъ грести поперегъ теченія; но Билль безъ церемоніи назвалъ ихъ лѣнивыми собаками и сказалъ, что ихъ дѣло не жариться на солнцѣ, а работать веслами. На эти любезности никто не отвѣчалъ Биллю, вѣроятно потому, что никто не чувствовалъ желанія ссориться съ рулевымъ, отличавшимся атлетическими формами.
   -- Довольно! легче, ребята, легче! вскричалъ Эджевортъ, замѣтивъ, что судно вошло въ кильватеръ:-- потише, а то пожалуй наскочимъ на мель; въ Мореплавателѣ сказано, что она здѣсь недалеко.
   -- Не бойтесь, проворчалъ Билль, -- эта мель почти смыта; къ тому же мы давно ее прошли, она гораздо выше, вотъ тамъ, гдѣ туманъ такъ сгустился. Я скажу, когда перестать грести; тамъ будетъ легче.
   -- Далеко еще до другой мели? спросилъ Эджевортъ, показывая на карту, которую онъ держалъ въ рукѣ.
   -- Еще довольно далеко, сказалъ Блакфутъ.-- Рулевой правъ, если мы еще немного пройдемъ на веслахъ, то минуемъ ее. Туманъ становится все гуще и гуще. Однакожъ еще можно видѣть всю рѣку, и различать деревья на обоихъ берегахъ. Вечерній вѣтеръ разгонитъ туманъ.
   -- Дай-то Богъ, отвѣчалъ мнимый купецъ, медленно подходя къ кормъ, гдѣ Билль, заложивъ руки въ карманы, прислонился къ рулю, по-видимому углубленный въ размышленія.
   -- Довольно, сказалъ одинъ изъ гребцовъ, втаскивая свое весло, я другіе немедленно послѣдовали его примѣру.
   -- Галло! это что? вскричалъ рулевой.-- Бобъ... Джонсоны, зачѣмъ положили весла; надо идти еще противъ теченья.
   -- Капитанъ сказалъ довольно, смѣло отвѣчалъ первый гребецъ, высокій мужчина изъ Индіаны, съ широкими костями и мускулистыми руками;-- если капитанъ думаетъ, что надо идти далѣе, то онъ самъ скажетъ.
   Билль быстро подошелъ къ матросу, который, стоя въ спокойной позѣ, ожидалъ его приближенія.
   -- Ну, сэръ! сказалъ онъ и всталъ въ позицію боксера:-- не церемонься, будь какъ дома; я тебѣ покажу, что могу заплатить тою же монетой.
   -- Стойте, сказалъ Блакфутъ, становясь между ними:-- стойте. Стыдитесь, живете на одномъ суднѣ и ссоритесь, ступайте къ весламъ, гребцы, и дѣлайте свое дѣло.
   -- Я не буду грести, сказалъ непокорный лодочникъ:-- если капитанъ Эджевортъ не прикажетъ; довольно ему приказывать Отчего онъ велъ себя такъ тихо, когда на суднѣ былъ мастеръ Борнвелль? онъ хочетъ насъ запугать, но онъ ошибается, ему это не удастся!
   Билль свирѣпо и лукаво посмотрилъ на неустрашимаго матроса, съ видимымъ намѣреніемъ продолжать ссору, но Блакфутъ остановилъ его взглядомъ и онъ угрюмо сѣлъ на свое мѣсто. Эджевортъ не произнесъ ни одного слова во время спора; онъ вспомнилъ предостереженіе Смарта, и внимательно сталъ наблюдать за своими опутниками. Взглядъ, которымъ обмѣнялись его покупатель и рулевой, не ускользнулъ отъ него и утвердилъ его въ убѣжденіи, что проницательный Янки былъ правъ, утверждая, что они были за одно.
   Судно медленно плыло по теченью; гребцы спокойно расположились одни на носу судна, другіе въ серединѣ. На задней палубѣ стояли Билль и Блакфутъ. Послѣдній шепотомъ выговаривалъ Биллю за его неосторожное поведеніе, указывая въ то же время рукой на противоположный берегъ, какъ будто рѣчь шла о немъ.
   -- Ты съ ума сошелъ, Билль! что ты ссоришься съ ними? ты испортишь все. Было бы лучше привлечь нѣкоторыхъ изъ нихъ на свою сторону, они помогли бы намъ.
   -- Нѣтъ, привлечь нельзя ни одного, всѣ они ненавидятъ меня, даже собака ворчитъ на меня; на дняхъ, я хотѣлъ ударить ее, она чуть было не схватила меня за горло. Я бы давно бросилъ эту скотину за бортъ, да она не отходитъ отъ хозяина.
   -- Такъ намъ нельзя ожидать отъ нихъ помощи?
   -- Нѣтъ, рѣшительно отвѣчалъ Билль.-- Да это не важно. Постарайся какъ-нибудь взять винтовку Эджеворта, да заложи гвоздемъ затравку, я не вижу надобности рисковать своимъ черепомъ.
   -- Дай пару гвоздей мнѣ, попробую; да едвали старикъ дастъ мнѣ свое ружье; но попытаться можно.
   -- Предложи ему перемѣниться винтовками. Твоя богато отдѣлана серебромъ и очень красива, притомъ она очень хорошо бьетъ. А у него старая, онъ легко поддастся, только не забудь засунуть гвоздикъ и въ свою.
   -- Гм! объ этомъ стоить подумать. Эти люди всегда готовы мѣняться, и если я попрошу еще сверхъ нея денегъ около...
   -- Только побольше, иначе онъ будетъ подозрѣвать.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, я буду просить настоящую цѣну. Какой у тебя сигналъ? Тотъ же, что и прежде, или другой? я не люблю выстрѣловъ.
   -- Выстрѣлъ самый вѣрный сигналъ, замѣтилъ Билль: -- врагомъ ничего другаго нельзя придумать въ такой туманъ. А ночью туманъ будетъ очень густой, въ этомъ можемъ быть увѣрены.
   -- Надѣюсь, что наши молодцы будутъ готовы прежде, чѣмъ здѣсь что нибудь заподозрятъ.
   -- Будутъ, времени много; если мы попадемъ въ туманѣ на несокъ, то нельзя будетъ тронуться до утра.
   -- Увѣренъ ли ты, что мы не пропустимъ острова, спросилъ Блакфутъ, съ безпокойствомъ посматривая на сгущавшійся паръ. Я право думаю, что лучше привязать куда-нибудь судно, а то мы можемъ уплыть слишкомъ далеко.
   -- Не безпокойся. Въ послѣдній разъ, когда я плылъ внизъ по рѣкѣ, ты былъ тогда въ Виксбургѣ; туманъ былъ такой густой, что можно было проткнуть его ножемъ, а я все-таки попалъ на мѣсто, какъ при солнечномъ свѣтѣ. Если я не попаду на песокъ выше острова, теченье принесетъ насъ на средину, но это не бѣда, только долѣе придется работать. Ты знаешь кучу сучьевъ, что набросана выше острова Ивы? нашу искусственную запруду можно обойти только на веслахъ. Въ послѣднемъ изданіи Мореплавателя она названа новой наносной песчаной мелью.
   -- Очень хорошо. Въ такомъ случаѣ мы подойдемъ къ острову какъ только смеркнется, дѣло кончится скоро. Но вотъ что, Билль, не помѣшаетъ ли намъ этотъ простакъ, что отправился впередъ на лодкѣ: если онъ не найдетъ судна, вѣрно сдѣлаетъ исторію.
   -- Объ этомъ ужь позаботились, сказалъ смѣясь Билль, я сдѣлалъ всѣ нужныя распоряженія.... Тише, старикъ, кажется, наблюдаетъ за нами, поди немножко впередъ, и послушай, что онъ говоритъ съ этой женщиной. Мы потомъ поговоримъ.
   Сказавъ это, онъ отвернулся и направилъ судно нѣсколько сильнѣе противъ теченья. По серединѣ бота сидѣла между своей поклажей миссъ Эверетъ, съ содроганіемъ помышлявшая о недавно видѣнной сценѣ. Вѣрная собака Эджеворта, Вольфъ, расположилась между чемоданами, положивъ голову на ея нога.
   Вскорѣ подошелъ къ ней Эджевортъ и, присѣвъ на ящикъ, ласково сказалъ:
   -- Не бойтесь, сударыня, лодочники вообще грубый народъ, а особенно мой рулевой. Слава Богу, наше путешествіе не слишкомъ далекое. Еслибъ не туманъ, мы могли бы пріѣхать въ Викторію сегодня вечеромъ. Какъ стемнѣетъ, я сдѣлаю вамъ небольшую палатку изъ моего одѣяла и вы можете покойно спать, пока не пріѣдемъ.
   -- У васъ есть знакомые въ Викторіи, сэръ?
   -- Нѣтъ, сударыня, отвѣчалъ Эджевортъ, я никогда не былъ въ Викторіи.
   -- Такъ вы не здѣшній и не знаете рѣки? Вы развѣ не боитесь въ туманѣ попасть на мель?
   -- Опасность не такъ велика, какъ вы полагаете, у насъ отличный лоцманъ, онъ хорошо знаетъ рѣку. При томъ же купецъ, который купилъ мой грузъ, съ нами, и тоже знаетъ рѣку; я думаю, что намъ нечего безпокоиться.
   -- Вы знаете, что здѣсь уже многіе погибли, сказала вздыхая миссъ Эверетъ.
   -- Да, точно такъ, это правда, сказалъ старикъ, качая голавой: -- на Миссисипи и другихъ западныхъ рѣкахъ погибала тысячи, но не рѣки однѣ виноваты; виноваты злые люди.
   -- Какъ, вы слышали объ этихъ страшныхъ людяхъ, которые живутъ здѣсь на Миссисипи? шопотомъ и тревожно спросила миссъ Эверетъ. Можетъ быть вы знаете что нибудь объ нихъ?
   -- Я не совсѣмъ понимаю васъ, сударыня.
   -- Вы слышали, что мой женихъ утонулъ не очень давно.
   -- Да, объ этомъ говорилъ мистеръ Смартъ.
   -- Говорили, что судно разбилось на сучьяхъ.
   -- Это всего вѣроятнѣе; множество судовщиковъ погибли такимъ образомъ.
   -- Я не вѣрю этому, шепнула миссъ Эверетъ еще тише.
   -- Чему вы не вѣрите? спросилъ съ удивленіемъ Эджевортъ.
   -- Что судно погибло на сучьяхъ. Я имѣю, кажется, довольно основательныя подозрѣнія. Я ѣду въ Викторію, къ брату, -- онъ хочетъ попытаться, нельзя ли открыть виновниковъ смерти моего жениха.
   -- Не лучше ли обратиться за этимъ къ сыну Голька, который, какъ я слышалъ, уже продалъ землю отца? Едвали женщина въ состояніи дѣйствовать противъ такихъ людей, если они точно существуютъ?
   -- У Голька не было сына, я ручаюсь жизнью, что человѣкъ, называвшій себя сыномъ Голька, игралъ фальшивую роль. Я часто говорила съ Голькомъ о его семействѣ; онъ всегда увѣрялъ меня, что остался одинъ на свѣтѣ. Еслибъ у него былъ сынъ, для чего бы онъ сталъ отказываться отъ него? посудите сами.
   -- Гм! пробормоталъ Эджевортъ, задумчиво смотря внизъ. Потомъ его глаза мютипктивью обратились на лоцмана и попутчика, занятыхъ по-видимому откровенной бесѣдой.
   -- Жаль, что Тома нѣтъ; самъ не знаю, зачѣмъ я отправилъ его впередъ? Поди сюда, Бобъ Рой, прибавилъ онъ, обращаясь къ ближайшему матросу (это былъ тотъ самый матросъ, который началъ ссору съ Биллемъ).-- Что ты думать объ этомъ туманѣ? вѣдь ты не въ первый разъ на Миссисипи?
   -- Я думаю, рѣзко отвѣчать матросъ, что мы должны сейчасъ же пристать къ берегу, или бросить якорь. Надо быть сумасшедшимъ, чтобъ въ такое время идти впередъ. Если намъ навстрѣчу попадется пароходъ, мы погибли, а если и нѣтъ, то мы гдѣ-нибудь стукнемся или сядемъ на мель.
   -- Такъ ты думаешь, что лучше пристать куда-нибудь?
   -- Разумѣется не очень пріятно идти, не зная, куда идешь, особенно когда приходится довѣряться, тутъ онъ показалъ большимъ пальцемъ черезъ плечо:-- такому молодцу, какъ этотъ.
   Эджевортъ послѣдовалъ глазами за его жестомъ, но прервалъ разговоръ, когда подошелъ къ нимъ Блакфутъ и сѣлъ подлѣ Эджеворта.
   -- Туманъ становится все гуще, замѣтилъ Блакфутъ, показывая на рѣку, гдѣ туманъ, казалось, поднимался все выше и выше. Мы счастливы еще, что у насъ хорошій лоцманъ.
   -- Да это правда, отвѣчалъ Эджевортъ, безпокойно оглядываясь вокругъ, это плохо. А долго продолжаются эти туманы на Миссисипи?
   -- Нельзя сказать опредѣлительно. Иногда легкій вечерній вѣтерокъ разгоняетъ его, а иногда онъ такъ плотенъ, какъ будто сдѣланъ изъ каучука. Всего вѣроятнѣе, онъ уменьшится, когда мѣсяцъ взойдетъ; какъ бы то ни было, мы можемъ часа два идти впередъ, до 63 номера, тутъ обыкновенно останавливаются суда, ложась въ дрейфъ.
   -- Такъ вы полагаете, что не слѣдуетъ задрейфовать раньше. Я намѣренъ остановиться раньше.
   -- Нѣтъ еще, сказалъ Блакфутъ, зачѣмъ терять безъ нужды время? Небезпокойтесь, сэръ, безопасность судна также важна для меня, какъ и для васъ; и я также какъ вы, не захочу рисковать. Хорошенькая винтовка у васъ... Кентукская или Пенсильванская?
   И Блакфутъ взялъ винтовку Эджеворта, стоявшую между двумя боченками.
   -- Да, сказалъ онъ, положа ее поперегъ колѣна, осторожно направя дуло къ рѣкѣ. Едва ли во всѣхъ штатахъ найдется оружіе лучше этой простенькой винтовки. Много оленей ужь пало отъ нея. Она также хорошо послужила въ войнѣ съ краснокожими.
   -- Не захотите ли вы промѣнять ее? взять ружье красивѣе и богаче, сказалъ Блакфутъ, показывая свою винтовку, стволъ которой лоснился и былъ богато украшенъ серебромъ, и съ такимъ вѣрнымъ и безопаснымъ замкомъ, какого старый охотникъ не видалъ.
   -- Гмъ! оказалъ онъ, взявъ ружье, и взбрасывая его на плечо: это великолѣпная работа, и ловко держится, именно какъ я люблю. Это капитальная вещь и вѣроятно очень дорого стоитъ; хорошо ли стрѣляетъ?
   -- Я готовъ держать пари, что девять разъ изъ десяти попаду въ четверть-доллара, на 60 шаговъ.
   -- Въ самомъ дѣлѣ? ну, она стоитъ всякой почести; зачѣмъ же вы хотите мѣняться?
   -- Сказать правду, мнѣ тяжело растаться съ нею, но я почти рѣшился на это. Она досталась мнѣ отъ человѣка, котораго я очень любилъ и она слишкомъ часто возбуждаетъ горькія воспоминанія и наводитъ печальныя мысли. Поэтому я рѣшился разстаться съ нею, и если ей суждено перейти въ чужія руки, то вы именно тотъ человѣкъ, которому я желалъ бы передать ее. Ну, вы видите меня въ хорошемъ расположеніи духа и можете сдѣлать выгодную покупку.
   -- Я вовсе не желаю воспользоваться вашимъ хорошимъ расположеніемъ; но оставя это въ сторонѣ, мнѣ кажется, у васъ совсѣмъ другія мнѣнія, чѣмъ у меня. Если бы она могла возбуждать во мнѣ тяжелыя воспоминанія, она тѣмъ дороже была бы для меня, и я ни за что не разстался бы съ нею. Мою винтовку носилъ мой сынъ, я привезъ ее изъ Кентукки, и несчастный юноша -- да что говорить объ этомъ: это единственное воспоминаніе, оставшееся мнѣ послѣ него, и я не разстанусь съ нею ни въ радости, ни въ горѣ.
   -- Такъ вы не расположены мѣняться?
   -- Ни сколько, еслибъ даже на вашемъ ружьѣ было столько же золота, сколько серебра.
   -- Ахъ! мистеръ Эджевортъ, серебро вовсе не важно въ хорошей винтовкѣ, вы сами знаете это лучше меня, и знаете, что ея цѣнность не въ серебрѣ. Позвольте посмотрѣть вашу винтовку? есть на ней имя мастера?
   -- Право не знаю... я никогда не смотрѣлъ. Рѣшительно все равно какъ его зовутъ, лишь бы работа была хороша.
   -- Да, это правда, но я знакомъ со многими ружейными мастерами въ Кентукки, и мнѣ пріятно было бы встрѣтить знакомое имя. При этомъ Блакфутъ началъ разсматривать винтовку, ворочалъ ее на всѣ стороны, обращая особенное вниманіе на стволъ ружья, на которомъ виднѣлись чуть замѣтные значки, и наконецъ открылъ полку.
   -- Осторожнѣе, вскричалъ Эджевортъ, вы просыплете порохъ.,
   -- Да онъ, кажется, отсырѣлъ отъ тумана, я насыплю свѣжаго.
   Онъ держалъ винтовку въ лѣвой рукѣ, а въ правой гвоздикъ, взятый у Билля. Эджевортъ внимательно смотрѣлъ на него.
   -- Какой у васъ порохъ? спросилъ Эджевортъ.
   -- Конечно Дюмонтовской. Дайте руку, я насыплю,-- отличной порохъ. Эджевортъ принялся разсматривать порохъ и растирать его пальцемъ; въ эту минуту Блакфутъ воткнулъ гвоздь въ затравку его ружья, потомъ насыпалъ пороху и закрылъ полку.
   -- Порохъ хорошъ, и на вкусъ тоже, сказалъ Эджевортъ, пробуя его кончикомъ языка. Намъ рѣдко попадается такой въ Индіанѣ, я возьму боченокъ.
   И взявъ винтовку изъ рукъ Блакфута, положилъ ее подлѣ себя; мистриссъ Эверетъ сидѣла подлѣ ихъ, и отъ времени до времени посматривала на собесѣдниковъ.
   -- Галло, сэръ, вскричалъ вдругъ Блакфутъ, показывая на нее, съ дамой что-то случилось. Она поблѣднѣла какъ смерть!
   -- Мистриссъ Эверетъ, сказалъ Эджевортъ, вскочивъ съ мѣста: что съ вами? вы въ самомъ дѣлѣ очень блѣдны.
   -- Это скоро пройдетъ, тихимъ голосомъ отвѣчала она, закрывая глаза платкомъ: это просто внезапная дурнота, можетъ быть отъ перемѣны воздуха, отъ сырости.
   -- Да, да, сказалъ Эджевортъ, это отъ перемѣны воздуха, я долженъ былъ раньше подумать объ этомъ, подождите немного, я растяну вамъ палатку.
   Старикъ взялъ свою винтовку и, не обращая вниманія на просьбы мистриссъ Эверетъ, отправился въ трюмъ и скоро воротился съ большимъ одѣяломъ въ рукахъ, и съ помощію Блакфута сдѣлалъ нѣчто въ родѣ палатки, подъ которою мистриссъ Эверетъ могла лечь совершенно покойно. Подобная вѣжливость и вниманіе къ прекрасному полу инстинктивно соблюдается самыми грубыми Лѣсниками, и потому всякая женщина можетъ проѣхать чрезъ всѣ Соединенные Штаты, не рискуя подвергнуться ни малѣйшей непріятности, и нашла бы покровителя и защитника въ каждомъ мужчинѣ.
   Мистриссъ, Эверетъ, дружески поблагодаривъ старика, казалось, вовсе не была расположена воспользоваться его услугой; она осталась на палубѣ и съ большимъ вниманіемъ, чѣмъ прежде, смотрѣла на матросовъ, безпечно лежавшихъ кругомъ. Одинъ балъ занятъ внизу, варилъ ужинъ для гребцовъ, и отъ времени до времени высовывалъ до половины свою фигуру изъ-подъ палубы, чтобъ подышать холоднымъ воздухомъ или взять дровъ.
   -- Галло! что это за земля? спросилъ неожиданно Эджевортъ, когда слива сквозь туманъ появилась какая-то черная масса; неужели это берегъ рѣки?
   -- Не думаю, безпечно отвѣчалъ Блакфутъ, рулевой знаетъ.
   -- Это островъ Круглой Ивы, лаконически отвѣчалъ Билль, поворачивая носъ судна отъ него, опасаясь попасть на выдающуюся песчаную мель, подобную той, на которую сѣлъ Ванъ-Буренъ.
   -- Не бросить ли намъ якорь? сказалъ Эджевортъ, подождать по крайней мѣрѣ, пока туманъ разсѣется.
   -- Нельзя, сказалъ Билль, мы не можемъ подойти къ острову ближе, чѣмъ на сто ярдовъ,-- песокъ далеко выдастся въ воду, попробуйте бросить лотъ.
   Эджевортъ взялъ лотъ и опустилъ его за бортъ. Билль былъ правъ: въ этомъ мѣстѣ было только на девять фунтовъ и ближе нельзя было подойти, по крайней мѣрѣ такъ было сказано въ Мореплавателѣ; потокъ бѣжалъ на разстояніи пяти или четырехъ миль къ Арканзаскому берегу, и потомъ опять входилъ въ средину рѣки; No 61 лежалъ, какъ мы уже говорили, въ тринадцати миляхъ отъ острова Круглой Ивы.
   Старый фермеръ сомнительно качалъ головой, когда неясныя очертанія деревьевъ стали блѣднѣть по мѣрѣ того., какъ дневной свѣтъ исчезалъ, а туманъ сгущался. Они плыли почти наудачу, потому что безполезно было управлять лодкой. Онъ стоялъ на носу и прислушивался къ малѣйшему звуку; вездѣ царствовала мертвая тишина, вѣтеръ стихнулъ, туманъ лежалъ на поверхности рѣки, и тяжелое судно тихо спускалось по мутной водѣ.
   Прошло съ полчаса такимъ образомъ, Эджевортъ, казалось, потерялъ терпѣніе и пошелъ къ рулевому спросить, какъ онъ намѣренъ избѣжать опасности; потомъ онъ началъ быстро ходить взадъ и впередъ по палубѣ, не зная слѣдовать ли совѣту лоцмана, или дѣйствовать самостоятельно -- грести къ ближайшему берегу, и стоять тамъ, пока не разсѣется туманъ. Блакфутъ, между тѣмъ, старался не упускать изъ гаду старика увѣрялъ его, что нѣтъ никакой опасности. Наконецъ онъ обратился къ своему сообщнику и громко спросилъ его объ опасности. Потомъ началъ говорить почти шопотомъ. Между тѣмъ мистриссъ Эверетъ ушла въ свою палатку; но она не оставалась тамъ слишкомъ долго; она поминутно посматривала въ ту сторону, гдѣ стоялъ Эджевортъ, и, увидѣвъ, что онъ одинъ, вышла изъ-подъ палатки, торопливо посмотрѣла вокругъ и подошла къ нему.
   -- А! мистриссъ, произнесъ онъ, увидѣвъ ее, вы все еще не спите? Впрочемъ едва ли возможно заснуть, когда не знаешь, гдѣ находишься и опасность можетъ явиться такъ неожиданно, что некогда будетъ защищаться.
   -- Я боюсь не тѣхъ опасностей, которыми грозитъ рѣка, торопливо прошептала мистриссъ Эверетъ, намъ угрожаетъ большая опасность: вамъ и всѣмъ намъ; надо предупредить ее.
   -- Что такое, мистриссъ Эверетъ? вы очень встревожены! чего вы боитесь?
   -- Всего, всего, можете ли вы положиться на вашихъ людей?
   -- Но я не могу понять...
   -- Гдѣ ваша винтовка?
   -- Тамъ, подлѣ моей постели.
   -- Подите, посмотрите замокъ.
   -- Замокъ?
   -- Не теряйте ни минуты.
   -- Но что съ вами?
   -- Вы недавно давали ее этому человѣку. Я жила въ лѣсу, и часто имѣла дѣло съ ружьемъ; я взглянула на него въ ту минуту, когда онъ сыпалъ на полку порохъ изъ своей пороховницы. Если бы я не знала употребленія ружей, то и не нашла бы ничего особеннаго въ томъ, что онъ дѣлалъ; я замѣтила, что въ рукѣ у него было что-то острое, но всего подозрительнѣе быль его взглядъ, который онъ украдкой бросалъ на васъ; я закрыла платкомъ лице, чтобы онъ не замѣтилъ, какъ я внимательно смотрю на него. Когда вы разсматривали порохъ, онъ отвернулся отъ васъ, и я видѣла, что онъ сунулъ что-то въ затравку ружья, но не могу сказать, что именно; потомъ, когда онъ сыпалъ порохъ, рука его такъ дрожала, что онъ большую часть просыпалъ. Мною овладѣлъ такой ужасъ, что я готова была упасть. Думаю, что еще не слишкомъ поздно; торопитесь разрушить ихъ замыслы.
   Эджевортъ стоялъ насколько минутъ въ глубокой задумчивости, устремивъ глаза на непроницаемый туманъ.
   -- Ступайте въ свою палатку, сказалъ онъ, мистриссъ Эверетъ. Очень благодарю васъ за ваше извѣстіе, не нужно давать этимъ людямъ замѣтить, что мы подозрѣваемъ что либо, я теперь вижу ихъ на сквозь. О! еслибъ Томъ былъ здѣсь. Но мы справимся и безъ него, я пойду посмотрю винтовку и приведу ее въ порядокъ. Не безпокойтесь, мои иидіанцы вѣрны, какъ деньги. И онъ медленно пошелъ въ нижнюю палубу, гдѣ спали матросы. Это отверстіе, или люкъ, было шириною почти въ три съ половиною фута и отъ него спускалась небольшая лѣстница.
   

XXV.
Пираты перехитрили.

   Туманъ становился гуще и гуще; плавучія деревья виднѣлись только вблизи судна. Блакфутъ, менѣе знакомый съ рѣкой, чѣмъ его сообщникъ, съ безпокойствомъ посмотрѣлъ вокругъ и обернувшись къ рулевому, сказалъ:
   -- Слышалъ, -- Билль? дѣла начинаютъ принимать худой оборотъ. Увѣренъ ли ты, что попадешь на островъ? вода прибываетъ и теченье сильнѣе обыкновеннаго; вмѣсто того, чтобы попасть на нашу песчаную мель, оно пронесетъ насъ гораздо дальше.
   -- Не бойся, сказалъ Билль, кивнувъ головой; ты знаешь, что нашъ островъ тянется на три мили и мы услышимъ, какъ волны разбиваются о набросанныя деревья. Когда этотъ шумъ дойдетъ до нашихъ ушей, то можно будетъ убѣдить ихъ задрейфовать тутъ, потому что они начинаютъ уже тревожиться.
   -- Гмъ! это можно сдѣлать. Далеко еще до острова?
   -- По моему разсчету не больше полумили. Пойди впередъ, прислушивайся къ шуму; постой, увѣренъ ли ты, что винтовка безвредна?
   -- Ха, ха, ха! Онъ можетъ щелкать сколько ему угодно. Смотри, онъ унесъ свое ружье внизъ, чтобы порохъ не отсырѣлъ, оно будетъ тамъ, когда ему понадобится здѣсь, на палубѣ.
   Пиратъ съ презрительной улыбкой пошелъ къ мистриссъ Эверетъ, сидѣвшей сложа руки и опустивъ голову на свой ящикъ. Она не могла рѣшиться войти въ палатку и дрожала при мысли о хитрости мнимаго купца.
   -- Оправились ли вы, миледи, послѣ сцены съ этой женщиной? Мистриссъ Брэдфордъ нѣсколько упряма, когда считаетъ себя обиженной; желалъ бы я знать, съ чего она вздумала подозрѣвать васъ?
   -- Право, не знаю, отвѣчала мистриссъ Эверетъ, стараясь казаться покойной; вѣроятно, по какой нибудь ошибкѣ. Я никогда не говорила съ ней ни одного слова и не переступала за порогъ ея дома.
   -- Странное существо эта мистриссъ Брэдфордъ, очень странное; но она добра, если этимъ можно что нибудь выиграть. Она пожертвуетъ собою для друзей -- тамъ, гдѣ это полезно для нея самой. Она даже способна къ самопожертвованію и вы не можете представить себѣ, мистриссъ Эверетъ, какъ она полезна; въ самомъ, дѣлѣ эта мистриссъ Брэдфордъ превосходная женщина.
   Онъ по-видимому былъ еще въ лучшемъ расположеніи духа: подойдя къ носу судна и опершись на весло, онъ сталъ прислушиваться съ величайшимъ вниманіемъ, такъ что не слышалъ, какъ Эджевортъ поднялся по лѣстницѣ, въ сопровожденіи высокаго матроса. Прочіе были еще внизу.
   -- Галло, сэръ, вскричалъ Блакфутъ, случайно обернувшись и увидя подлѣ себя старика Эджеворта съ винтовкой въ рукѣ.-- Что? вы, кажется, намѣрены стрѣлять воронъ въ туманѣ? Я только что хотѣлъ снести внизъ свою винтовку, чтобъ она не отсырѣла, а вы вынесли свою на палубу.
   -- Привычка, я не могу быть покоенъ, когда возлѣ меня нѣтъ винтовки, а такъ какъ я намѣренъ спать на палубѣ, то она будетъ лежать подлѣ меня; полка плотно закрывается, порохъ не отсырѣетъ.
   -- Я не совѣтовалъ бы вамъ спать на палубѣ, сэръ, а въ ваши годы....
   -- Это мнѣ не повредить, я привыкъ, мнѣ часто приходилось спать подъ дождемъ и вовремя бури. Бобъ Рой; позови другихъ; я думаю, лучше задрейфовать, чѣмъ плыть въ такой туманъ.
   -- Задрейфовать теперь? спросилъ съ живостью Блакфутъ,-- еще слишкомъ рано; Билль говоритъ, что опасности нѣтъ.
   -- Я не стану ждать, пока Билль, скажетъ, что опасность есть. Здѣсь ли остановиться или проплыть двѣ, три мили дальше, я думаю, рѣшительно все равно. Слышите ли стукъ топора? земля недалеко и намъ вовсе нѣтъ надобности ждать, пока теченіе унесетъ насъ на средину рѣки. Я не двинусь съ мѣста, пока не взойдетъ солнце и разсѣется туманъ.
   Матросы вышли на палубу, взялись за весла и, уже готовы были начать грести, какъ Билль, который, стоя у руля, вовсе недружелюбно смотрѣлъ на всю эту сцену, грубо закричалъ:
   -- Кто велѣлъ гресть? или вы хотите посадить судно на сучья?
   -- Нѣтъ, Билль, сказалъ Эджевортъ, ставя свою винтовку къ палаткѣ, куда усѣлся Вольфъ.-- Нѣтъ, мы хотимъ пристать къ берегу, я слышу стукъ топора; подождемъ, пока разсѣется туманъ. Направьте немного судно въ ту сторону.
   -- Какой вздоръ! проворчалъ Билль:-- здѣсь весь берегъ запруженъ сучьями и пнями. Если мы не подойдемъ прямо къ берегу, то разобьемся на пняхъ. Оставьте весла, подождите часъ или два, на 62 No есть чудесная пристань и я полагаю, что мы найдемъ на 61 удобное мѣсто привязать веревки.
   -- Нужды нѣтъ, Билль, спокойно отвѣчалъ Эджевортъ,-- правь лодку выше къ Арканзасу; лучше быть слишкомъ осторожнымъ, чѣмъ рисковать лишиться судна и груза.
   -- Но я говорю вамъ, сэръ, сердито вступился Блакфутъ, что мы не должны даромъ терять времени. Мнѣ нужно, чтобъ завтра чѣмъ свѣтъ грузъ былъ въ Викторіи, иначе онъ безполезенъ для меня.
   -- Погодите, сэръ, сказалъ серьезно Эджевортъ,-- нечего говорить "мнѣ нужно". Еслибъ дѣло касалось только груза, я могъ бы допустить это; я могъ бы сказать: "рискнемъ и если случится несчастіе, ничто не погибнетъ, кромѣ денегъ". Но здѣсь дѣло идетъ о жизни; у насъ нѣтъ даже маленькой лодки, намъ не на чемъ спастись; эта дама довѣрила намъ все, что имѣетъ, а потому мы должны быть осторожны, осторожнѣе, чѣмъ....
   -- Но грузъ не принесетъ мнѣ никакой выгоды, если...
   -- Предоставьте это мнѣ. Если кладь не будетъ въ Викторія въ назначенное время, вы имѣете право отказаться отъ него. Правь выше, Билль, иначе мы уплывемъ слишкомъ далеко. Блакфутъ въ бѣшенствѣ топнулъ ногой, Билль нѣсколько времени колебался, но потомъ, казалось, счелъ за лучшее повиноваться и повернулъ судно къ тому мѣсту, откуда слышались удары топора. Гребцы, понимая опасность, напрягали всѣ силы. Когда тяжелое судно начало перерѣзывать теченіе, волны разбивались, принося множество обломковъ деревьевъ. Чтобъ освободиться отъ нихъ, необходимо было направить носъ судна нѣсколько вверхъ по рѣкѣ.
   -- Билль, Билль! ты не будешь повиноваться, шепнулъ торопливо Блакфутъ, подойдя къ своему сообщнику, между тѣмъ какъ матросы усердно работали веслами. Если мы задрейфуемъ до разсвѣта, можно почти навѣрно сказать, что все погибнетъ. Туманъ пройдетъ, явятся флатботы, пароходы и мы ничего не успѣемъ сдѣлать.
   -- Кончилъ? сердито проворчалъ Билль, все еще направляя судно вверхъ по теченію. Держи штирбардъ! довольно! Теперь гребите! Послѣднія восклицанія относились къ матросамъ.
   -- А ты бы сталъ сопротивляться? продолжалъ Билль, понижая голосъ, мы двое ничего не могли бы сдѣлать и напрасно подверглись бы опасности.
   -- Хорошо, но какъ же?...
   -- Будь на сторожѣ, а теперь пусть они дѣлаютъ по своему. Ты и такъ уже встревожилъ старика. Часа черезъ два мы будемъ на мѣстѣ; когда они привяжутъ судно и увидятъ, что мы этимъ довольны, разумѣется, улягутся спать, и тогда нѣтъ ничего легче, какъ распустить или перерѣзать веревку. Если они не замѣтятъ этого, тогда мы выиграли; если же замѣтятъ, то придется рѣшить дѣло оружіемъ, но помѣшать этому они уже не могутъ: у старика нѣтъ компаса: имъ придется въ туманѣ плыть по теченію.
   -- Это опасная попытка, сказалъ сердито Блакфутъ. И какой чортъ тамъ рубитъ въ такое время? старый дуракъ!
   -- Приготовляйте веревку, произнесъ Билль, когда деревья начали обрисовываться въ туманѣ.
   Эджевортъ, стоя на носу, внимательно всматривался въ берегъ, опасаясь, чтобъ судно не попало на сучья. Вдругъ показался стволъ смоковницы, отъ котораго теченіе опять поворачивало на средину рѣки.
   -- Ура! произнесъ въ полголоса Блакфутъ; дѣла принимаютъ лучшій оборотъ, чѣмъ я ожидалъ, я и не воображалъ, что мы такъ близко къ острову. Имъ не удастся пристать къ берегу, а когда они потеряютъ его изъ виду, тебѣ стоитъ только напранить судно немного внизъ, и мы будемъ на западной мели у нашего острова.
   Билль согласился, что этому плану благопріятствовало самое положеніе берега и теченіе, и хотѣлъ было поворотить руль, чтобъ проплыть мимо смоковницы, но Бобъ Рой, стоявшій наготовѣ съ веревкой, замѣтилъ его движеніе и закричалъ:
   -- Влѣво, сэръ, прижмите слѣва. Развѣ вы хотите пустить насъ внизъ.
   -- Замолчи! вскричалъ Билль, двигая рулемъ въ протовоположную сторону. Въ эту минуту Эджевортъ бросился къ кормѣ и изъ всей силы потянулъ ее къ берегу. Билль, казалось, хотѣлъ сопротивляться, но Блакфутъ выдвинулся впередъ, вѣроятно, желая посмотрѣть, что дѣлаетъ Бобъ Рой.-- Гребцы подняли весла, готовясь погрузить ихъ опять. Теперь всѣ шансы были на сторонѣ стараго фермера и Билль долженъ былъ уступить. Вниманіе его обратилось теперь къ носу судна, гдѣ стоялъ Бобъ Рой.
   -- Помогайте, ребята, помогайте! держите веревку! закричалъ онъ и прежде, чѣмъ кто нибудь могъ понять, что онъ хочетъ сдѣлать, потому что онъ кричалъ такъ, какъ будто на берегу точно находился кто нибудь, забросилъ веревку со всею силой за стволъ смоковницы и выскочилъ вслѣдъ за ней.
   Всѣ столпились напереди, чтобъ видѣть результатъ этой опасной попытки. Было очень ясно, что если онъ въ три, четыре секунды не успѣетъ прикрѣпить веревку, его унесетъ въ воду. Бобъ однако рѣшился на этотъ подвигъ съ довольно большой увѣренностью въ своихъ силахъ. Схватившись за вѣтку, онъ прикрѣпилъ веревку и притянулъ судно, которое съ такимъ потрясеніемъ остановилось, что качнуло дерево и почти вырвало его изъ земли; однакожь смоковница удержалась, хотя Бобъ Рой былъ унесенъ въ воду и на палубѣ раздался крикъ ужаса.
   Но черезъ минуту матросы успокоились. Изъ кипящихъ струй стали подниматься вѣтви нагнутаго дерева и лицо моряка, почти закрытое мокрыми волосами, появилось на поверхности воды. Ухватившись за веревку, онъ подплылъ къ судну, откуда товарищи протягивали ему руки.
   Все это произошло такъ быстро, что мы употребили больше времени на описаніе этого маневра. Экипажъ все еще апплодировалъ отважному Бобу, когда онъ опять появился на палубѣ въ сухой одеждѣ и спокойно улегли на одѣялѣ.
   Ужинъ, прерванный призывомъ къ весламъ, снова занялъ матросовъ. Чарка виски быстро ходила кругомъ; судно спокойно и безопасно стояло на канатѣ, и казалось, всякая опасность миновалась. Экипажъ съ безпечностью, составляющею характеристическую черту моряковъ, предавался веселости. Только бы туманъ прочистился, думали они, утромъ опять можно плыть и черезъ десять, двѣнадцать часовъ, путешествіе кончено.
   Блакфудъ угрюмо ходилъ по палубѣ, между тѣмъ какъ Билль присоединился къ пирующимъ, и казалось, былъ въ самомъ веселомъ расположеніи духа и совершенно доволенъ настоящимъ положеніемъ дѣлъ. Эджевортъ стоялъ въ сторонѣ, изрѣдка обмѣниваясь короткими замѣчаніями съ Бобомъ. Мистриссъ Эверетъ ушла въ свою палатку и пламенно молилась Богу, чтобы Онъ избавилъ ихъ отъ угрожающей, но никому неизвѣстной опасности.
   Постепенно шумъ на палубѣ затихъ. Матросы улеглись по своимъ койкамъ. Билль легъ на кормѣ, а Блакфутъ на носу судна, у того мѣста, гдѣ была прикрѣплена веревка, и положилъ голову на свернутый конецъ веревки. Эджевортъ расположился между поклажей, а Вольфъ уснулъ подлѣ него.
   Эджевортъ лежалъ тихо, неподвижно, но не спалъ. Все, что видѣлъ онъ въ теченіе дня, приводило его къ убѣжденію, что незнакомый купецъ и лоцманъ понимали другъ друга, и можетъ быть, рѣшатся прибѣгнуть къ силѣ. Онъ не боялся ихъ, но для него всего важнѣе было открыть ихъ замыслы, чтобъ схватить преступниковъ и предать ихъ въ руки правосудія.
   Медленно шли часы за часами. Кругомъ воцарился непроницаемый мракъ, слышенъ былъ только плескъ воды о судно и о берегъ. Прямо надъ ихъ головами, сквозь туманъ, виднѣлось нѣсколько, звѣздочекъ, и отъ времени до времени съ берега раздавалось кваканье лягушекъ и слышались голоса ночныхъ птицъ. Нездоровыя испаренія поднимались съ болотъ густой массой и смѣшивались съ миссисипійскимъ туманомъ.
   Время отъ времени Билль поднималъ голову и прислушивался къ ночному плеску волнъ; наконецъ сбросилъ одѣяло и всталъ какъ можно тише. На палубѣ ничто не шевелилось, и онъ могъ различить только фигуры Эджеворта и Блакфута. Осторожно подползъ онъ къ носу лодки и внимательно сталъ прислушиваться. По шуму воды онъ могъ узнать, въ какомъ положеніи находится судно въ отношеніи къ теченію, и заключилъ, что если отвязать веревку, то потокъ унесетъ его прямо на искусственную запруду у 61 No и они непремѣнно сядутъ на мель. Главная опасность состояла въ томъ, что внезапное потрясеніе можетъ пробудить спящихъ матросовъ, которые во время продолжительнаго путешествія, казалось, такъ привыкли къ лодкѣ, что чувствовали малѣйшій толчекъ и замѣчали всякое неправильное движеніе. Если они увидятъ, что веревка перерѣзана, подозрѣніе падетъ на нихъ и послѣдствія будутъ гибельны для пиратовъ. Было также очень вѣроятно, что гребцы будутъ работать веслами до тѣхъ поръ, пока съ которой нибудь стороны не покажется земля и такимъ образомъ избѣгнутъ крушенія у 61 No.
   -- Пора? спросилъ Блакфутъ, лежавшій подлѣ Билля, осторожно поднимая голову.
   -- Да, шепотомъ отвѣчалъ Билль. Но я не знаю... и онъ посмотрѣлъ на своего товарища, опустившаго руку на туго натянутую веревку. Черезъ мгновеніе до чуткаго слуха рулеваго достигъ легкій трескъ волоконъ пеньковой веревки.
   -- Хорошо, очень хорошо, пробормоталъ онъ, улыбаясь:-- но если ты...
   Блакфутъ нетерпѣливымъ движеніемъ руки далъ понять Биллю, что онъ долженъ уйти на свое мѣсто, чтобъ не привлечь вниманія тѣхъ, которые могутъ случайно проснуться. Билль посмотрѣлъ вокругъ и пошелъ къ своему прежнему мѣсту также тихо, какъ прежде. Завернувшись въ одѣяло, онъ легъ такимъ образомъ, что могъ взяться за руль, и направить его къ острову, какъ скоро судно будетъ свободно.
   Когда рулевой выступилъ впередъ, Эджевортъ взялъ винтовку и поднялъ голову. Въ тишинѣ ночи онъ слышалъ шепотъ, но не могъ различить словъ. Но увидѣвъ, что лоцманъ воротился на прежнее мѣсто и легъ спать, Эджевортъ опустилъ голову на жесткую подушку, и тусклое мерцанье звѣздъ, и однообразный меланхоличный плескъ воды сомкнулъ его глаза. Вскорѣ окружавшія его мѣста и происходившія сцены слились въ мысляхъ и перенесли его къ берегамъ Уэбша, къ могилѣ сына, гдѣ дубъ и ива уныло шептали молитву за упокой его души. Крѣпкая веревка дрожала подъ острымъ лезвіемъ разбойничьяго ножа. Волокно за волокномъ распускалось и наконецъ остался одинъ обрѣзокъ и еще сдерживалъ судно. Блакфутъ лежалъ совершенно неподвижно, терпѣливо ожидалъ результата своихъ трудовъ. Еще разъ, быстро и осторожно, острое лезвіе скользнуло по волокнамъ веревки. Блакфутъ прислушался: веревка перервалась, судно покачнулось и поплыло мимо старой смоковницы, которая быстро закачалась надъ кипучимъ потокомъ, какъ бы радуясь своей, вновь пріобрѣтенной свободѣ.
   

XXVI.
Кризисъ.-- Сигналъ и его послѣдствія.

   Рѣшительный шагъ былъ сдѣланъ; судно поплыло къ острову. Матросы и хозяинъ его, надъ которыми на волоскѣ висѣлъ мечъ, спокойно спали забывъ все, что тревожило ихъ наканунѣ.
   Билль всталъ и тихонько подошелъ къ своему сообщнику, который, услышавъ его шаги, поднялся на ноги.
   -- Мы недалеко отъ острова, шепнулъ Билль: -- я слышу плескъ воды о нашъ берегъ.
   -- Я тоже слышу, отвѣчалъ чуть слышно Блакфутъ, но мнѣ кажется, судно идетъ не туда, куда надо; можетъ сдаться, теченье унесло насъ вправо, лучше было бы, еслибъ ты немножко повернулъ лодку, тогда нечего будетъ опасаться, мы очень уйдемъ вправо.
   -- Нельзя, руль заскрипитъ, они пожалуй проснутся. Тс! собака ворчитъ; выбросить бы за бортъ эту скотину.
   -- Я слышу что мы приближаемся къ землѣ, торопливо шепнулъ Блакфутъ, это вѣроятно островъ. Какъ далеко унесло насъ теченье!
   -- Какъ ты думаешь, не позвать ли матросовъ къ весламъ? Они всѣ одурѣли отъ сна, и пожалуй сами наткнутся на мель.
   -- Можетъ быть они такъ и сдѣлаютъ, сказалъ Биль, покачавъ головой; еслибъ мы знали это навѣрно, то нашъ планъ удался бы отлично. А если они не согласятся? они могутъ убить насъ, особенно какъ увидятъ, что веревка перерѣзана. Нѣтъ, нѣтъ, спустимся еще на милю, мой выстрѣлъ разбудитъ ихъ. Прежде всего этотъ ящикъ надо поставить на люкъ, и я постараюсь, чтобъ никто не вышелъ на палубу. Между тѣмъ ты долженъ покончить старика и этотъ выстрѣлъ послужитъ сигналомъ. Тебѣ нечего бояться винтовки, и мы однимъ камнемъ убьемъ двухъ воробьевъ. Ты долженъ держать на готовъ прикладъ, и наблюдать, чтобъ никто не пробрался на палубу, черезъ кухонное окно. Они всѣ попадутъ въ мышеловку, и мы можемъ покончить ихъ по одному, по мѣрѣ того, какъ они будутъ подниматься на верхъ. Наши молодцы будутъ тамъ на сторожѣ.
   -- О, разумѣется, они приготовили судно, какъ только получили письмо, и отчалятъ отъ берега, лишь только услышать твой выстрѣлъ. Не велика бѣда, если мы спустимся немного ниже; если на палубѣ будутъ наши молодцы, то привести судно къ острову будетъ не трудно.
   -- Не будемъ же терять времени, сказалъ Билль. Этотъ ящикъ тяжелъ, берегись, чтобъ онъ не заскрипѣлъ.
   -- Ну, довольно, шепнулъ Блакфутъ, это маленькое отверстіе.
   -- Не надо оставлять и крошечной дырочки, подвинемъ еще немножко, торопливо произнесъ Билль, когда они налегли плечами на тяжелый ящикъ. Эджевортъ, уступившій не надолго усталости, спалъ не такъ крѣпко, какъ предполагали пираты. Шаги рулеваго и ворчанье собаки разбудили его, и хотя онъ оставался въ лежачемъ положеніи, но внимательно прислушивался къ шепоту, полагая, что судно все еще прикрѣплено къ дереву. Его вниманіе было привлечено черной линіей, которая неясно, но близко обрисовывалась въ туманѣ. Удивленный неожиданнымъ появленіемъ земли въ противоположной сторонѣ, онъ въ тоже мгновеніе почувствовалъ, что Черепаха плыветъ.
   Быстро охвативши свою винтовку, онъ посмотрѣлъ на двухъ подозрительныхъ людей, которые торопливо подвигали ящикъ.
   -- Галло! вскричалъ онъ, топнувъ ногою въ палубу, это былъ условный знакъ, по которому долженъ былъ явиться Бобъ Рой, мы плывемъ!..
   -- Теперь пора, проворчалъ Билль, скорѣе покончи съ нимъ!
   -- Что вы не отвѣчаете? Судно плыветъ! что вы дѣлаете съ этимъ сундукомъ?
   -- Я сейчасъ объясню, сказалъ Блакфутъ, взявъ винтовку.
   Эджевортъ стоялъ полуприкрытый большими чемоданами, стоявшими одинъ на другомъ. Разбойникъ схватилъ свою винтовку, и выступилъ впередъ, чтобъ хорошенько прицѣпиться въ грудь старика.
   -- Галло! кричалъ внизу Бобъ Рой, кто задѣлалъ люкъ. Пустите, негодяи, или...
   Конецъ его фразы былъ заглушенъ могучимъ, но безплоднымъ усиліемъ поднять тяжесть.
   -- Стрѣляй, намъ понадобится помощь, сказалъ своему товарищу Билль, взглянувъ на старика Эджеворта.
   Едва успѣлъ онъ проговорить послѣднее слово, какъ выстрѣлъ въ винтовки нарушилъ ночную тишину...
   Въ ту же минуту Билль съ удивленіемъ увидѣлъ, что его товарищъ, поднявъ верхъ винтовку, шатаясь ступилъ нѣсколько шаговъ впередъ и тяжело упалъ на палубу. Какъ скоро Эджевортъ увидѣлъ, что его непріятель снялъ маску и началъ взводить курокъ, онъ быстро взвелъ курокъ своей винтовки, и твердой, ни разу не промахнувшейся рукой, послалъ пулю въ голову пирата.
   Не удовольствовавшись этимъ, потому что теперь онъ не сомнѣвался болѣе, что рулевой участвовалъ въ заговорѣ, старый фермеръ бросился, чтобъ схватить заряженное ружье Блакфута. Но Билль не потерялъ присутствія духа и также схватился за ружье.
   -- Погоди, старый негодяй, закричалъ онъ бѣшено, я отправилъ твоего сына къ чорту, теперь и тебя пошлю туда же!
   Изъ всей силы онъ вырвалъ ружье изъ рукъ старика, выстрѣлилъ, но пуля пронзила сгустившійся воздухъ и упала въ воду. Борьба могла быть весьма опасной для Эджеворта, потому что прикладъ американской винтовки въ сильныхъ рукахъ, такое же смертоносное орудіе, какъ и ея стволъ; но слова разбойника произвели на него страшное дѣйствіе.
   -- А! убійца! вскричалъ онъ и схватилъ своего противника за шею. Но Билль крѣпко сжалъ руку старика и замахнулся винтовкой, готовясь опустить ее на голову фермера; въ эту минуту на мѣсто битвы явился новый боецъ.
   Вольфъ, услышавъ выстрѣлъ, побѣжалъ сначала на одну сторону судна, потомъ на другую, воображая, что хозяинъ его, какъ это часто случалось, стрѣлялъ дикихъ утокъ съ палубы, и искалъ глазами дичи; но лишь только услышалъ онъ гнѣвный голосъ своего господина, какъ подбѣжалъ къ рулевому и заставилъ его выпустить винтовку. Всѣ трое повалились на палубу.
   Матросы, заключенные внизу, не оставались безъ дѣла: они прикатили боченокъ на мѣсто лѣстницы, оборвавшейся подъ ногами Боба и взобравшись на него, стали сдвигать ящикъ. Послѣ нѣсколькихъ отчаянныхъ усилій, они на столько подвинули его, что одному человѣку можно было пройти. Этого-то и боялся Билль, и еслибъ онъ оставался тутъ, то безъ всякой опасности могъ бы защищать проходъ. Но его хитрость не удалась, и въ Эджевортъ онъ встрѣтилъ слишкомъ сильнаго противника.
   Бобъ Рой первый пролѣзъ въ узкое отверстіе и поспѣшилъ на помощь капитану, какъ обыкновенно матросы называли Эджеворта. Скоро борьба была рѣшена, и хотя измѣнника сдѣлали безопаснымъ, отнявъ у него ножъ, но матросъ никакъ не могъ убѣдить старика выпустить его. Глаза фермера почти выступали изъ орбитъ, и лицо его дышало злобой; одной рукой онъ судорожно ухватился за одежду убійцы своего сына, а другой напрасно искалъ ножъ, который упалъ на палубу во время схватки. Вольфъ также послѣдовалъ примѣру хозяина: онъ не выпускалъ рулеваго и схватилъ зубами за воротъ Билля, какъ бы намѣреваясь задушить его по первому знаку.
   Выбравшись на палубу, матросы связали Билля, не смотря на его сопротивленіе и пытались убѣдить Эджеворта поручить его имъ.-- Тише! вскричалъ Бобъ Рой, я слышу шумъ веселъ съ этой стороны.
   -- Сюда лодку! закричалъ Билль, дѣлая послѣднее отчаянное усиліе, чтобъ свиснуть. Но въ тоже мгновеніе Бобъ закрылъ ему рукою ротъ.
   -- Постойте, тише! произнесъ торопливо Бобъ, я начинаю понимать въ чемъ дѣло; принесите сюда распорку проворнѣе; но только какъ можно тише, ради вашей жизни.
   Короткій, пронзительный крикъ, подобный крику ястреба, оправдалъ опасенія матроса.
   -- Не шевелитесь! этотъ негодяй принадлежитъ къ шайкѣ разбойниковъ; они приближаются къ намъ; молчите, не трогайтесь съ мѣста, можетъ быть въ туманѣ намъ еще удастся спастись.
   -- Держите его, онъ какъ нибудь нашумитъ. Мистеръ Эджевортъ, смотрите за собакой; если она залаетъ, мы пропали.
   -- Эгой! и!.. кричалъ голосъ на лодкѣ. Билль! эгой! и!.. чтожъ ты не отвѣчаешь?
   Эджевортъ сталъ прислушиваться, пораженный ужасомъ и удивленіемъ и въ первый разъ выпустилъ свою жертву, между тѣмъ какъ матросы держали рулеваго, доходившаго почти до бѣшенства.
   Вдругъ руль заскрипѣлъ; Бобъ Рой побѣжалъ къ кормѣ и началъ вынимать его изъ воды. Но руль былъ тяжелѣе обыкновеннаго и, казалось, что-то висѣло на немъ.
   Бобъ наклонился надъ кормой, стараясь разсмотрѣть, что тамъ такое, но ночь была такъ темна, и длинное весло опускалось такъ далеко въ воду, что онъ могъ только различить, что что-то лежало на лопаткѣ весла; и Бобъ прижалъ его изъ всей силы, чтобъ онъ не скрипѣлъ.
   -- Эгой! и!.. кричали люди на лодкѣ, которая, казалось, была отнесена теченьемъ въ другую сторону, но все еще держалась очень близко къ Черепахѣ.
   -- Эгой! и!.. Билль! Билль! гдѣ ты?
   Биллѣ сдѣлалъ отчаянное движеніе, чтобъ дать знать о себѣ; но четыре сильные человѣка крѣпко держали его и онъ не могъ даже стукнуть головою о палубу.
   Судя по шуму веселъ, лодка какъ будто опять стала приближаться къ нимъ; въ ужасной, тягостной неизвѣстности весь экипажъ, казалось, удерживалъ дыханіе. Пираты находились отъ нихъ не дальше, какъ на двадцать шаговъ, и они ожидали, что черезъ нѣсколько минутъ услышатъ радостныя восклицанія, которыми тѣ будутъ привѣтствовать свое открытіе. Потомъ шумъ веселъ затихъ. Пираты разсуждали куда ѣхать; оба судна плыли такъ близко другъ къ другу, что можно было разслышать неясныя фразы и проклятія.
   Черезъ нѣсколько времени пираты опять взялись за весла, но боясь, чтобъ теченье не унесло ихъ слишкомъ далеко, перерѣзали за кормою "Черепахи" въ томъ направленіи, гдѣ по мнѣнію старика Эджеворта, лежала земля. Опять ихъ пронзительный свистъ пронесся надъ рѣкою, и флатботъ тихо поплылъ, между тѣмъ какъ шумъ веселъ постепенно замиралъ вдали.
   

XXVII.
Подозрѣнія Джорджины.-- Келли освобождаетъ своего негра.

   Спустя нѣсколько часовъ послѣ того, какъ Келли въ Ужасномъ Медвѣдѣ сдѣлалъ всѣ распоряженія, необходимыя для того, чтобы отклонить ударъ, готовый обрушиться на ихъ головы, или по-крайней-мѣрѣ, отсрочить его и сдѣлать безвреднымъ, Джорджина, царица государства, основаннаго злодѣями, нетерпѣливо ходила взадъ и впередъ по своей роскошной комнатѣ. По временамъ она останавливалась у окна и прислушивалась къ неяснымъ звукамъ наступавшей ночи.
   Ея глаза пылали гнѣвомъ, губы были крѣпко сжаты, ноздри расширились, лобъ нахмурился, и нѣсколько разъ она топала о коверъ своей маленькой ножкой.
   Келли, уѣхавшій съ острова въ четвергъ, почти до восхода солнца, не возвращался; посланный, ея местиццо, мальчикъ, котораго она воспитала и который одинъ совершенно былъ ей преданъ, тоже не являлся, плѣнница бѣжала;-- всего этого было достаточно, чтобъ раздражить и взволновать женщину съ ея пылкимъ характеромъ.
   Она многихъ уже посылала за местиццо, но никто не видѣлъ его, ничего не могъ сказать о немъ. Петеръ, послѣдній изъ отправленныхъ ею, еще не возвращался; Джорджина въ бѣшеномъ нетерпѣніи ожидала его возвращенія, надѣясь услышать отъ него благопріятныя вѣсти.
   Наконецъ, не будучи въ состояніи дольше переносить своего мучительнаго положенія, она рѣшительными шагами подошла къ двери и готова была отправиться въ "залу холостяковъ", но фигура Петера, обрисовавшаяся въ туманѣ, остановила ее.
   Она движеніемъ головы позвала его въ домъ; серьезное и унылое лицо Петера предвѣщало что-то недоброе. Сначала онъ недоумѣвалъ, говорить ли ему или нѣтъ, но Джорджина, внимательно посмотрѣвъ ему въ глаза, взяла его за руки и приведя къ лампѣ, которая разливала въ комнатѣ матовый и нѣжный свѣтъ, спросила тихимъ голосомъ:
   -- Гдѣ Оліо?
   -- Не знаю, коротко и угрюмо отвѣчалъ Петеръ.
   -- Гдѣ Оліо? повторила она рѣзче и настойчивѣе. Смотри на меня и отвѣчай на мой вопросъ: гдѣ Оліо?
   -- Я ужь сказалъ вамъ, что не знаю, проворчалъ лодочникъ, я прошелъ весь лѣсъ и не нашелъ никакихъ слѣдовъ его.
   -- Въ лѣсу? Отчего же въ лѣсу? онъ долженъ быть въ городѣ, а не въ лѣсу. Почему ты искалъ его въ лѣсу?
   -- Потому что его не было въ городѣ, онъ не могъ же улетѣть, а потому я полагалъ, что онъ или въ городѣ, или въ лѣсу. Гдѣ же ему быть больше? Онъ и долженъ гдѣ нибудь быть, только ни въ городѣ, ни въ лѣсу его нѣтъ...
   -- А въ водѣ, Петеръ... въ водѣ?... прошептала сдавленнымъ голосомъ Джорджина.
   -- Въ водѣ? спросилъ Петеръ, смотря тревожно кругомъ.-- Почему вы это думаете?
   Джорджина съ ужасомъ встрѣтила взглядъ пирата и вскричала:
   -- Да, въ водѣ! ты нашелъ его въ водѣ? Говори!
   -- Нѣтъ, нѣтъ, не въ водѣ, сказалъ Петеръ, откусивъ большую порцію табаку.
   -- Но ты искалъ его въ водѣ. Ты вѣрно подозрѣвалъ... ты думалъ, что найдешь его тамъ. Говори же, говори!
   -- Искалъ его въ водѣ?-- я! какой вздоръ! Зачѣмъ бы я сталъ искать его въ водѣ? Гаррисъ думаетъ...
   -- Что же думаетъ Гаррисъ, Петеръ? спросила Джорджина, стараясь подавить волненіе.
   -- Ну, да, онъ полагаетъ, что местиццо вовсе не приставалъ къ берегу, продолжалъ лодочникъ, кашлянувъ раза два, какъ будто слова его останавливались въ горлѣ. Гаррисъ увидѣлъ, что лодка плыветъ, и хотѣлъ было поговорить съ Оліо; но одна дорога, по которой онъ могъ пройдти къ лодкѣ, идетъ чрезъ просѣку, а тамъ никакихъ слѣдовъ не было; потомъ онъ кликнулъ, но ему не отвѣчали.
   -- Быть можетъ Оліо спрятался; не повѣрилъ голосу и хотѣлъ, чтобъ его не замѣтили?
   -- Гаррисъ тоже думаетъ, продолжалъ Петеръ смѣлѣе, замѣчая, что Джорджина хотя наружнымъ образомъ становится покойнѣе;-- но все-таки его удивляло то, что негръ тотчасъ отчалилъ; по настоящему ему слѣдовало бы немножко проводить Оліо, чтобъ тотъ не заблудился. Боливаръ нѣсколько времени плылъ по теченію и потомъ началъ грести; онъ что-то дѣлалъ, но Гаррисъ не могъ разглядѣть, потомъ Гаррисъ пошелъ взглянуть, куда приставала лодка, что входила въ заливъ, но не нашелъ слѣдовъ, а тамъ земля мягкая.
   -- Ну, что еще? спросила Джорджина, когда Петеръ остановился и нерѣшительно посмотрѣлъ на нее. Онъ не замѣтилъ слабаго дрожанія губъ, подавленнаго волненія руки, судорожно сжимавшей спинку стула, за которую держалась Джорджина, чтобъ не упасть. Онъ видѣлъ только блѣдныя щеки, холодный и пристальный взглядъ, устремленный на него, и продолжалъ:
   -- На берегу не было слѣдовъ, но въ водѣ...
   -- Въ водѣ? повторила Джорджина.
   -- Быть можетъ онъ ошибся, сказалъ Петеръ, прерывая свое донесеніе, потому что зналъ, какъ Джорджина была привязана къ мальчику. Тогда же поразила его мысль, что онъ не могъ дать полнаго отчета въ своихъ поискахъ и подозрѣніяхъ: а было бы очень непріятно, еслибъ вынудиди у него исторію, которая могла сдѣлаться для него пагубной.
   Джорджина не была расположена разстаться съ нимъ, не узнавъ ничего положительнаго. Она убѣдилась, что онъ зналъ больше, чѣмъ хотѣлъ сказать.
   -- Онъ видѣлъ, что что-то плавало на рѣкѣ, Петеръ, сказала она тѣмъ же тономъ. Что онъ видѣлъ? Не скрывай ничего отъ меня, если это даже одно подозрѣніе.
   -- Гмъ, вздоръ! проворчалъ Петеръ, устремивъ глаза на дверь; пристальный взглядъ ея не давалъ ему покою и, кажется, проникалъ ему въ душу. Петеръ чувствовалъ, что пустяками не отдѣлается.
   -- Ну, если вамъ надо знать, вскричалъ онъ наконецъ съ досадой, мнѣ вѣдь все равно -- онъ видѣлъ кровь, маслянистыя капли крови на поверхности воды; волны бились о берегъ, всплывали пузыри, желтѣе чѣмъ обыкновенно бываютъ отъ дождя. Все это мѣсто было подозрительно.
   -- Нашелъ онъ трупъ? спросила Джорджина такъ тихо, что Петеръ не разслышалъ вопроса.-- Нашелъ онъ трупъ? повторила она спокойнымъ, но сдавленнымъ голосомъ.
   -- Трупъ?-- нѣтъ, конечно; онъ только подозрѣваетъ, больше ничего. Можетъ быть, Оліо вернется сегодня или завтра и вы только напрасно безпокоитесь.
   -- Петеръ, сказала Джорджина, помолчавъ съ минуту и опершись обѣими руками на спинку стула:-- не постараешься ли ты для меня... узнать навѣрное... да?
   -- Негръ, можетъ быть, это сдѣлаетъ, угрюмо отвѣчалъ Петеръ,-- сказать правду, я не желаю вмѣшиваться въ это дѣло... ка... капитану, можетъ быть, это не понравится.
   -- Ты полагаешь...
   -- Онъ не очень любилъ мальчика и узналъ, что онъ присматривалъ за нимъ.
   -- Онъ зналъ это! Такъ, можетъ быть, ты думаешь, что ему было бы пріятно избавиться отъ мальчика,-- что, можетъ быть, по его приказанію....
   -- Прошу извинить, поспѣшно сказалъ встревоженный Петеръ. Пока въ моей головѣ останется хоть капля здраваго смысла, я ничего такого не скажу. Притомъ эти дѣла нисколько до меня не касаются, я исполняю свою обязанность и не трогаю другихъ, пока не затронутъ меня.
   -- Очень хорошо, Петеръ, ты совершенно правъ. Окажешь ли мы услугу? Я усердно прошу тебя и щедро награжу. Ты не откажешься?
   -- Оказать вамъ услугу?-- откажусь? конечно, нѣтъ, это больше, чѣмъ мой долгъ, особенно въ отношеніи къ дамѣ.
   -- Хорошо, такъ ты обѣщаешь исполнить мою просьбу?
   -- Если могу,-- съ радостью.
   -- Дай руку.
   Петеръ колебался. Дѣло принимало слишкомъ серьезный оборотъ, и онъ почти жалѣлъ, что такъ рѣшительно далъ слово; но Джорджина съ умоляющимъ видомъ протянула свои руки, холодныя какъ мраморъ. Онъ не могъ сказать -- нѣтъ, и его жесткая ладонь машинально сжала ея нѣжную руку.
   -- Ты далъ свое слово и я думаю, не захочешь нарушить его. Возьми веревки и крючья... этотъ заливецъ, о которомъ ты говорилъ, не очень глубокъ... принеси мнѣ трупъ...
   Она замолчала и закрыла лицо, руками.
   -- Если найдешь, принеси мнѣ трупъ; по-крайней-мѣрѣ у Оліо будетъ могила на сухой землѣ... Сдѣлаешь это для меня?
   -- А если пріѣдетъ капитанъ и спроситъ меня?
   -- Я отвѣчу ему.
   -- На сколько возможно исполню. Заливъ точно не глубже десяти футовъ, даже, можетъ быть, меньше. Но куда принести трупъ?
   -- Сюда, въ мой домъ, въ этотъ кабинетъ: остальное я беру на себя. Еще одно -- гдѣ запертъ негръ?
   -- Онъ лежитъ въ конюшнѣ. Корни умеръ сегодня отъ укушенія. Должно быть жилу перекусилъ. Мы ждемъ капитана, пусть рѣшитъ, что съ нимъ дѣлать. Еслибъ это былъ не негръ, мы бы оставили его въ покоѣ, потому что Корни слишкомъ раздражилъ его, но негру нельзя позволять нападать на бѣлаго, это былъ бы худой примѣръ; пускай капитанъ Келли рѣшитъ, что съ нимъ дѣлать. Онъ не можетъ выпустить его, потому что весь народъ противъ этого чернаго звѣря.
   -- Приведите его сюда, сказала Джорджина, подумавъ.
   -- Кого? негра?
   -- Боливара, связаннаго, какъ онъ есть, и двухъ друзей Корни.
   Петеръ подумалъ, что это свиданіе не предвѣщаетъ для чернаго ничего хорошаго.
   -- Если вы хотите заставить его сознаться, то очень ошибаетесь; онъ упрямъ какъ волъ. Я готовъ взять назадъ свое слово. Сдѣлайте мнѣ и себѣ милость, не говорите ничего объ этомъ капитану, когда онъ придетъ.
   Съ этими словами онъ вышелъ изъ комнаты. Джорджина бросилась на оттоманъ и залилась слезами. Но слезы не могли утолить горесть этой страстной женщины; не въ ея характерѣ было страдать терпѣливо; она жаждала мести, которая должна была обратиться на того человѣка, который давилъ ее и оскорблялъ. Способная къ безграничной любови, она въ то же время была способна и къ безграничной ненависти. Она такъ предалась Ричарду Келли, что сама трепетала за свою преданность. Всѣмъ, всѣмъ она пожертвовала для него. Она раздѣляла всѣ его опасности, переносила лишенія и преслѣдованія, послѣдовала за нимъ въ его послѣднее убѣжище, жила съ нимъ и для него, оставленная всѣми на свѣтѣ. Возвращеніе къ обществу для нея было невозможно; единственной надеждой ея въ этомъ свѣтѣ былъ Келли; единственное существо, на которое она могла смотрѣть съ любовью и довѣренностью; но теперь страшное подозрѣніе возникло въ ея умѣ, подозрѣніе, восходящее почти до дѣйствительности, что онъ обманывалъ ее. Онъ виновенъ, иначе отчего онъ сталъ бы бояться ея посланнаго? онъ долженъ быть виновенъ, иначе зачѣмъ -- страшная мысль! ему нужна была смерть мальчика, котораго она такъ любила?
   -- Только бы узнать навѣрное, простонала она, судорожно сжимая руки,-- я знаю, что мнѣ дѣлать. Ричардъ! Ричардъ! если ты вздумалъ играть мною....
   За дверью послышались голоса и когда она отворилась, передъ Джорджиной явилось около полдюжины пиратовъ. Одни несли факелы, другіе держали связаннаго негра. Безоружный Боливаръ молча и спокойно стоялъ, окруженный своими врагами. Голова его была перевязана, одинъ глазъ сильно опухъ отъ удара, полученнаго во время драки.
   Джорджина сдѣлала нѣсколько шаговъ впередъ и двѣ, три минуты смотрѣла на негра сурово и рѣшительно; тотъ отвѣчалъ ей робкимъ, но въ то же время наглымъ взглядомъ. Потомъ она взяла пистолетъ и, взводя курокъ, сказала:
   -- Боливаръ, тебѣ измѣнили, ты въ моей власти и ничто не спасетъ тебя отъ заслуженнаго наказанія, но кто-то другой замѣшанъ въ преступленіи и мнѣ нужно открыть твоего сообщника. Гнусный рабъ! ты убилъ мальчика и бросилъ его трупъ въ залпъ. Ты видишь, я знаю все. Если дорожишь своей жизнью, то скажи, кто заставилъ тебя это сдѣлать. Мальчикъ не сдѣлалъ тебѣ никакого зла. Чьимъ приказаніямъ ты повиновался? Говори! хотя я знаю все, но хочу слышать это отъ тебя. Говори!
   -- Не знаю, кто могъ разсказать вамъ весь этотъ вздоръ. Я знаю только то, что со мной обращаются самымъ постыднымъ образомъ безъ воякой причины.... Еслибъ масса Келли былъ здѣсь....
   -- Онъ взялъ бы твою сторону.... это я знаю, но ты не уклоняйся отъ дѣла, это безполезно. Признавайся, или я всажу тебѣ въ лобъ пулю. Ты знаешь, если я обѣщаю, то и могу исполнить...
   -- Я знаю, что вы можете, я знаю это очень хорошо, но я смѣюсь надъ вашими угрозами. Я живу здѣсь хуже чѣмъ собака. Стрѣляйте! вы думаете, что испугаете меня этой дѣтской шуткой? Было бы слишкомъ глупо, еслябо я испугался.
   -- Привяжите его къ этому дереву! вскричала Джорджина, приходя въ совершенное изступленіе, такъ что кровь выступила у нея на губахъ.-- Принесите плети! мы заставимъ его говорить!
   -- Эта мысль мнѣ первому пришла въ голову, сказалъ одинъ изъ пиратовъ, по имени Туски, отличавшійся необыкновенно звѣрскимъ выраженіемъ лица. Я очень радъ похлестать его; посмотримъ, какая кровь течетъ подъ черною кожей; ну, мой черный принцъ, снимай рубашку!
   Боливаръ угрюмо и безстрастно смотрѣлъ на всѣ приготовленія, не произнеся ни одного звука. Терпѣливо и молча переносилъ онъ жестокіе удары бичей. Подавленная ярость и глубокая ненависть отражались въ его искрившихся глазахъ и въ судорожномъ напряженіи всѣхъ мускуловъ въ лицѣ.
   Въ глазахъ Джорджины, смотрѣвшей на эти истязаніи, не проглядывало ничего похожаго на состраданіе. Но Боливаръ не поколебался, онъ терпѣлъ страшную пытку и страданія его выражались только тѣмъ, что онъ слабѣлъ все болѣе и болѣе.
   -- Какое неумолимое животное! вскричалъ Туски: -- каналья молчитъ столько времени! это его чорные боги помогаютъ ему, или еще можетъ быть слишкомъ рано? И онъ опять принялся хлестать несчастнаго по истерзаннымъ плечамъ.
   -- Остановитесь! неожиданно вскричалъ позади ихъ такой спокойный и серьезный голосъ, что изумленные палачи невольно прекратили свою кровавую работу. Джорджина обернулась въ ту сторону, откуда раздалисъ хорошо знакомые звуки. Келли стоялъ въ пестромъ мехиканскомъ плащѣ, наброшенномъ на плечи, и широкополой шляпѣ, надвинутой на глаза.
   -- Кто приказалъ наказывать безъ моего разрѣшенія? спросилъ онъ.
   -- Я приказала, сказала Джорджина, схвативъ его притянутую руку: -- я приговорила его, онъ убилъ мальчика, ребенка, котораго я воспитала и любила, и вы не смѣете запретить мнѣ наказать его.... вы не осмѣлитесь.... послѣднія слова она прошипѣла голосомъ, задыхающимся отъ волненія.-- Развѣ только... вы участвовали въ его преступленіи.
   -- Отвяжите его, холодно сказалъ начальникъ. Дало будете изслѣдовано.
   -- Дѣло было изслѣдовано, вскричала Джорджина, я.... я протестую противъ него, и призываю Бога въ свидѣтели, что онъ совершилъ убійство. Вы и послѣ этого станете защищать его?
   -- Отвяжите его, я говорю, грозно повторялъ Келли.-- Джорджина, уйди отсюда, здѣсь не твое мѣсто... Или вы всѣ не слушаете моихъ приказаній?
   Джорджина удалилась, блѣдная какъ мертвецъ; но Туски, однакожъ, дерзко обратясь къ капитану, закричалъ:
   -- Онъ перегрызъ горло бѣлому, а потому его слѣдуетъ повѣсить. Мы, свободные американскіе граждане, большинствомъ голосовъ приговорили его къ наказанію. Что касается до меня, я не оставлю нигрійца!
   Быстро, какъ молнія изъ грозной тучи, сверкнуло въ воздухѣ стальное лезвіе тяжелаго ножа Келли и вонзилось въ грудь мятежника, который, постоявъ нѣсколько мгновеній, яростно глядя на своего убійцу, опустилъ руки и какъ снопъ повалился на землю. Свидѣтели этой сцены подняли крикъ вызова, и готовились броситься на своего начальника, но Келли закричалъ:
   -- Безумцы! или вы хотите броситься на свою гибель? Намъ измѣнили. Наше убѣжище открыто, шпіоны изъ Елены перерѣзываютъ рѣку по всѣмъ направленіямъ, наша жизнь и добыча въ опасности, а вы слушаете разгнѣванной женщины и бунтуете противъ единственнаго человѣка, который можетъ опасти васъ. Глупцы, негодяи! Ступайте по своимъ мѣстамъ! Чужая лодка пристала къ острову, и хозяинъ ея, можетъ быть, въ нѣсколькихъ шагахъ отсюда наблюдаетъ за нами. Не пускать его съ острова. Прочь! Ждите дальнѣйшихъ приказаній, я приду сейчасъ въ залу холостяковъ. Отвяжите Негра. А вы отнесите этотъ трупъ за заборъ и схороните его. Онъ счастливъ, что его такъ скоро отправили, онъ заслуживалъ гораздо худшей смерти. Онъ уже обязался въ Еленѣ выдать насъ, но медлилъ только потому, что надѣялся получить большую награду. Унесите его. Боливаръ, подожди меня здѣсь, я скоро приду.
   Пираты безмолвно повиновались. Келли послѣдовалъ за Джорджиной въ домъ.
   -- Гдѣ больная дѣвушка? спросилъ онъ, стоя въ дверяхъ и обводя глазами комнату, -- гдѣ дѣвушка, которую ты хотѣла оставить у себя?
   -- Гдѣ мальчикъ? вскричала Джорджина, раздраженная сознаніемъ своей вины: -- гдѣ мальчикъ, котораго этотъ африканецъ убилъ по вашему приказанію? Гдѣ ребенокъ, котораго я воспитала, единственное существо на свѣтѣ, которое смотрѣло на меня съ любовью? Келли, ты съигралъ со мной ужасную шутку, и боюсь, что я жертва твоей злобы.
   -- Пустое воображеніе, спокойно сказалъ Келли, снимая свою широкополую шляпу и бросая ее на столъ. Могу ли я знать, гдѣ мальчикъ? Зачѣмъ ты его отослала съ острова? я всегда уговаривалъ тебя не дѣлать этого. Притомъ онъ можетъ воротиться сегодня или завтра. Гдѣ та дѣвушка? пусть она прядетъ сюда!
   -- Воротиться! Да, его трупъ воротится; Петеръ нашелъ его въ заливѣ, негръ бросилъ его туда!
   Ея долго сдержанная тоска нашла себѣ исходъ въ горячемъ потокѣ слезъ; она закрыла лицо руками и громко зарыдала.
   Келли въ изумленіи смотрѣлъ на нее.
   -- Что былъ для тебя этотъ мальчикъ? Я думаю, ты могла быть привязана къ нему только какъ къ слугѣ. Джорджина, я никогда не спрашивалъ тебя о происхожденіи этого мальчика; я желалъ бы знать объ этомъ.
   -- Онъ происходитъ отъ благороднѣйшей крови вождей Семиновъ, сказала она: имя его отца безсмертно въ исторіи его народа.
   -- А его мать?
   Ироническая улыбка задрожала на губахъ Келли.
   -- Гдѣ больная? спросилъ онъ равнодушнымъ голосомъ, обернувшись къ комнаткѣ, назначенной для Мери; въ своей комнатъ?
   -- Она спитъ, не будите ее, ей нуженъ покой.
   -- Мнѣ необходимо видѣть ее, отвѣчалъ капитанъ, приближаясь къ занавѣси, отдѣлявшей комнатку отъ гостиной.
   -- Вы разбудите ее, оставьте ее въ покоѣ.
   Келли пристально взглянулъ на Джорджину, какъ бы желая прочесть ея мысли. Не измѣнившись въ лицѣ, она твердо вынесла его испытующій взглядъ; не сказавъ ни олова, онъ отвернулся и поднялъ занавѣсъ. Кровать стояла прямо противъ двери и на ней спиной къ нему, такъ что видны были только вьющіеся волосы, часть шеи и правая рука, лежавшая на одѣялѣ, покоилась больная, ноги ея были покрыты одѣяломъ. Ея правильное дыханіе показывало, что сладкій, освѣжающій сонъ успокоилъ ее.
   Сначала Келли, казалось, былъ чрезмѣрно удивленъ и сдѣлалъ движеніе, какъ бы желая посмотрѣть ближе. Но онъ удержался, бросилъ еще одинъ взглядъ на лежавшую женщину, потомъ на блѣдное лицо Джорджины и вышелъ, не произнеся ни слова. Онъ прошелъ мимо Боливара, лежавшаго у подножія дерева, у котораго его такъ мучили, и направился къ залѣ холостяковъ. Нельзя было терять ни одной минуты, когда погибель была надъ ихъ головами. Въ немногихъ, короткихъ и ясныхъ словахъ, онъ роздалъ приказанія шайкѣ, однихъ онъ послалъ отъискать чужую лодку и спрятаться возлѣ нея, такъ чтобъ Ирландецъ не могъ избѣжать засады, между тѣмъ какъ другіе были разосланы но разнымъ направленіямъ въ лѣсъ.
   Во всѣхъ мѣстахъ, гдѣ можно было пристать къ берегу, разставлены были часовые, чтобъ предупредить опасность, и всѣмъ велѣно было быть готову оставить островъ. Число сторожей у лодокъ было удвоено, и приняты всѣ возможныя мѣры, чтобъ отвратить, на сколько возможно, угрожающую бурю. Все еще небыло навѣрное извѣстно, что ихъ убѣжище открыто, а двоихъ смѣльчаковъ, рѣшившихся отъискивать его, можно было сдѣлать безвредными. Если возможно уничтожить подозрѣнія жителей Елены и ея окрестностей, то было бы глупо тотчасъ же оставить островъ, потому что подобнаго не найти во всѣхъ Соединенныхъ Штатахъ. Во всякомъ случаѣ, необходимо держаться въ немъ, пока не перевезутъ всю добычу въ Техасъ или въ Мексику. Тогда, если и отыщутъ гнѣздо, то увидятъ, что оно пусто и коршуны улетѣли. Келли рѣшился немедленно отправиться въ Елену, намѣреваясь тотчасъ же возвратиться въ случаѣ, если, но его соображенію, не останется другаго средства къ спасенію, какъ быстрый побѣгъ. Если дѣла примутъ еще худшій оборотъ, они могутъ пробиться сквозь непріятелей, прежде чѣмъ тѣ узнаютъ о силѣ и числѣ пиратовъ.
   Всѣ эти распоряженія были такъ благоразумны и пираты такъ мало понимали какъ велика угрожающая имъ опасность, что, казалось, приняли все это очень легко и безусловно положились на превосходство своихъ силъ. Продолжительное бездѣйствіе закона внушило имъ самонадѣянность и нѣкоторые изъ нихъ говорили, что они нисколько не безпокоятся о томъ, откроютъ ли ихъ, или нѣтъ.-- Они посмотрятъ, кто захочетъ атаковать ихъ въ крѣпости.
   Но Келли думалъ совершенно иначе, потому что видѣлъ всю опасность и средства спасенія. Его безпокоило и то, что такъ долго не являлось индіанское судно, потому что если оно вышло изъ Елены, то ужь давно должно было достигнуть острова.
   Ненавистный туманъ нѣсколько объяснялъ это замедленіе. Вѣроятно старикъ Эджевортъ не хотѣлъ рисковать своимъ судномъ, а можетъ быть и самъ Билль боялся, что придетъ слишкомъ рано, и если туманъ скроетъ мель, на которую должно было посадить судно, то дорогой призъ подвергнется слишкомъ большой опасности. Но туманъ началъ расчищаться; повѣялъ легкій вѣтерокъ -- хорошій знакъ -- и съ нимъ явилась надежда, что судно, можетъ быть, придетъ на разсвѣтѣ, или немного позже.
   Пока пираты, разсѣянные по всѣмъ направленіямъ острова, исполняли приказанія, Келли возвратился къ негру и легонько положилъ ему на плечо руку; африканецъ вздрогнулъ отъ его прикосновенія; Кедди дотронулся до ранъ; но узнавъ хозяина, Боливаръ безмолвно всталъ.
   -- Боливаръ, шепотомъ произнесъ Келли, смотря на унылое лицо своего вѣрнаго негра; они обидѣли тебя за то, что ты былъ мнѣ вѣренъ.... да!
   Негръ стиснулъ зубы и бросилъ гнѣвный взглядъ на яркоосвѣщенныя окна Джорджины.
   -- Я знаю все, сказалъ Келли, поднявъ руку, чтобъ успокоить его; но можетъ быть даже лучше, что такъ случилось, во всякомъ случаѣ, отъ этого тебѣ не будетъ хуже. Однакожъ, продолжалъ онъ, послѣ короткаго молчанія; здѣсь тебѣ нельзя оставаться. Джорджина знаетъ, что ты сдѣлалъ, и будетъ тебя мучить; мы оба должны быть на сторожѣ. Собери все, что тебѣ нужно увезти съ собой, и поди за мной.
   Боливаръ посмотрѣлъ въ безмолвномъ изумленіи на капитана; въ этихъ словахъ заключалось что-то странное. Неужели онъ хочетъ оставить Джорджину и островъ на волю судьбы! Капитанъ хотѣлъ было отойдти, но негръ остановилъ его вопросомъ:
   -- Мы не возвратимся сюда?
   -- Ты -- нѣтъ, по крайней мѣрѣ на нѣсколько времени. Я вернусь завтра. Но поторопись -- и намъ много придется грести противъ воды.
   -- Я не могу грести, у меня всѣ руки изрублены.
   -- Ты будешь править. Ты часто работалъ веслами для меня, сегодня твои руки могутъ отдохнуть. Отнынѣ на всегда ты, Боливаръ, одинъ будешь со мною. Хочешь быть совершенно преданнымъ и вѣрнымъ мнѣ? Будешь повиноваться моимъ приказаніямъ, каковы бы они ни были?
   -- Вы отомстили за меня, капитанъ, сказалъ негръ. Вы думаете, что я могу когда нибудь забыть это?
   Келли устремилъ на него проницательный взоръ и сказалъ:
   -- Довольно, я вѣрю тебѣ. Ступай, отдохни въ лодкѣ, она на своемъ обыкновенномъ мѣстѣ. И онъ хотѣлъ-было уйти, но Негръ опять остановилъ его:
   -- Масса, вотъ два письма. Они были у краснокожаго.
   -- Очень хорошо, сказалъ Келли, принимая ихъ, благодарю.
   Взявъ письма, онъ вышелъ въ сѣверо-западную калитку. Боливаръ пошелъ въ свою хижину, собралъ нѣсколько вещей и, не сказавъ никому ни слова, направился къ лѣсу по давно знакомой дорогѣ, которая вела къ тому мѣсту, гдѣ онъ долженъ былъ сойтись съ капитаномъ.
   

XXVIII.
Похожденія О'Туля.

   Переговоривъ съ мистеромъ Смартомъ и взявъ у мистриссъ Смартъ провизіи дня на два, Ирландецъ рѣшился тотчасъ же отправиться на поиски; но такъ какъ туманъ становился все гуще и гуще, О'Туль нашелъ необходимымъ взять у судьи ишіасъ, и съ этою цѣлью пошелъ къ нему въ домъ. Но сквайра не было дома и никто не могъ ему сказать, когда онъ вернется; а потому О'Туль рѣшился отправиться безъ компаса. Онъ немедленно пошелъ къ своей лодкѣ, отчалилъ отъ берега и началъ тихонько грести на западъ къ жилищу Брэдшо. Пока онъ держался берега, такъ что могъ по крайней мѣрѣ разсмотрѣть черныя тѣни деревьевъ, все шло хорошо. Сучьевъ сну нечего было бояться; судно, на которомъ онъ плылъ, было слишкомъ легко, и потому не могло пострадать, хотя бы теченье и бросило его на нихъ. Весело работалъ онъ веслами, маленькій челнокъ скользилъ по водѣ и скоро достигъ бухты противъ хижины Брэдшо; остановившись здѣсь, онъ узналъ отъ дровосѣка тоже самое, что разсказывалъ Томъ Барнвелль, только подробнѣе и точнѣе. О'Туль теперь убѣдился не только въ томъ, что его подозрѣнія совершенно основательны, но и въ томъ, что онъ попалъ на слѣдъ негодяевъ, къ которымъ питалъ такую непобѣдимую ненависть.
   Брэдшо пытался было уговорить его выждать, пока разсѣется туманъ или взять кого нибудь въ товарищи, но О'Туль рѣшился отправиться и увѣрялъ, довольно основательно, что если островъ былъ точно убѣжищемъ этихъ злодѣевъ, то туманная погода всего больше должна способствовать его планамъ, потому что вѣроятно тогда островъ меньше оберегается, чѣмъ въ ясную погоду. Не желая терять драгоцѣннаго времени, онъ не долго оставался у Брэдшо. Этотъ добрякъ, силой заставилъ О'Туля взять шерстяное одѣяло. О'Туль въ своей маленькой лодочкѣ отправился на поиски, увѣряя дровосѣка, что онъ отплатитъ подлецамъ лодочникамъ за нанесенную ему обиду. Брэдшо, стоя на берегу, слѣдилъ за нимъ, пока лодка не скрылась изъ виду.
   О'Туль безпечно плылъ дальше и дальше, вовсе не думая объ опасности, которой подвергался.
   Правда, въ Арканзасѣ никто не повѣрилъ бы, что среди цивилизованнаго государства, на открытой рѣкѣ, сдѣлавшейся средоточіемъ всей западной торговли, могла скрываться правильно организованная шайка разбойниковъ. О'Туль взялъ съ собой только обыкновенный ножъ, который былъ спрятанъ подъ сюртукомъ и больше годился для домашней и полосой работы, чѣмъ для защиты или нападенія.
   Приближался вечеръ.
   Пока нашъ смѣльчакъ держался береговъ, все шло хорошо, но рѣка дѣлала широкій изгибъ къ западу и онъ долженъ былъ удалиться отъ берега. О'Туль никогда не бывалъ на рѣкѣ время настоящаго миссисипійскаго тумана; иначе онъ не отважился бы пуститься въ путь безъ компаса.
   Онъ отправился съ убѣжденіемъ, что теченье рѣки и деревья, плывущія мимо, покажутъ ему дорогу, что 61 No былъ длиненъ и широкъ, и ему нужно только держаться середины рѣки. На въ этомъ, вообще хорошо составленномъ планѣ забыто была одно обстоятельство: именно, что невозможно сказать, гдѣ теченье рѣки, если нѣтъ какого нибудь предмета, по которому можно бы было слѣдить за нимъ.
   О'Туль, потерявши изъ виду берегъ, нѣсколько времени спокойно работалъ веолами, держась направленія, которое, по его понятіямъ, должно было привести его къ острову. Нѣсколько кусковъ плавающихъ деревьевъ привлекли его вниманіе и онъ поднялъ весла, чтобъ разсмотрѣть, куда они плывутъ, стараясь опредѣлить направленіе теченья, но напрасно. Начавъ опять грести, онъ не могъ понять, куда плыветъ его лодка; рѣка была гладка какъ зеркало, а туманъ становился все гуще.
   Наступала ночь, и онъ началъ отчаиваться, что не только не найдетъ острова, но даже не найдетъ никакого берега.
   Послѣ тяжелой часовой работы, въ продолженіи которой онъ бросался изъ стороны въ сторону, не видя земли ни впереди, ни назади, О'Тулъ заключилъ, что онъ сбился съ настоящаго пути. Отдохнувъ нѣсколько минуть и отерши крупный потъ на лбу, онъ усиленно принялся работать, но очень скоро убѣдился, что всѣ его усилія будутъ безполезны, и что всего лучше грести назадъ къ Арканзаскому берегу, и отложить свои поиски.
   Но грести къ Арканзасу было также трудно, какъ и къ Миссисипи. Тьма и туманъ окружали его и ни одинъ звукъ, даже кваканье лягушекъ не достигало до его слуха. Это привело его къ мысли, что онъ находится посрединѣ рѣки.
   Наконецъ, утомленный продолжительнымъ трудомъ, онъ поднялъ весла и улегся въ кормѣ, зная, что рано или поздно пристанетъ куда нибудь или услышитъ шумъ плывущаго судна, или плескъ волнъ, разбивающихся о берегъ.
   Онъ лежалъ довольно долго, смотря на сѣрую массу тумана, который, казалось, давилъ его своей тяжестью, какъ вдругъ ему послышалось кваканье лягушки; онъ привсталъ и началъ прислушиваться: до его ушей достигъ слабый шумъ воды, и прежде чѣмъ онъ могъ понять, въ которой сторонѣ слышенъ шумъ, лодка его наткнулась на твердую верхушку дуба.
   Наконецъ онъ встрѣтилъ землю, или по крайней мѣрѣ дерево, но рѣшительно не могъ сказать, гдѣ онъ находится: въ Арканзасѣ, Миссисипи, или у какого нибудь острова. Въ одномъ только, казалось, онъ былъ увѣренъ, что находится, по самой меньшей мѣрѣ, въ пятидесяти или шестидесяти миляхъ отъ Елены. Неизвѣстность эта тяготила его. Сначала онъ хотѣлъ было закричать, можетъ быть, кто нибудь въ окрестностяхъ услышитъ его. Но въ тоже время ему представлялась мысль: не наткнулся ли онъ на гнѣздо отыскиваемыхъ имъ разбойниковъ? Какого пріема могъ онъ ожидать отъ людей, которые еще такъ недавно доказали ему свою непріязнь?
   И въ надеждѣ, что утренній вѣтеръ разсѣетъ туманъ, онъ рѣшился прикрѣпить свою лодку къ какому нибудь безопасному мѣсту и отдохнуть до разсвѣта.
   Но это было не такъ легко. Масса деревьевъ, потопленныхъ у берега, мѣшала ему вступить на землю. Наконецъ, послѣ упорнаго труда, онъ достигъ мыса, о который волны разбивались съ значительной силой и потомъ, пѣнясь, разбѣгались въ разныя стороны.
   Дерево, смытое потокомъ, составило нѣчто въ родѣ бухты, куда немедленно онъ направилъ лодку, и утомленный, завернулся въ одѣяло и скоро уснулъ. Онъ спалъ недолго; сквозь сонъ ему показалось, что онъ слышитъ голоса людей, занятыхъ оживленнымъ разговоромъ. Сначала онъ почти безсознательно прислушивался къ неяснымъ звукамъ. Но наконецъ онъ проснулся и очень удивился, увидѣвъ себя въ такомъ пустынномъ мѣстѣ.
   О'Туль былъ вовсе не такой восторженный лѣсной житель, чтобъ предпочитать теплой постели жесткое ложе, которымъ ему пришлось довольствоваться въ туманѣ; но онъ не могъ обратиться къ разговаривавшимъ, потому что цѣль его поѣздки состояла въ томъ, чтобы разузнать только, что это за люди. Онъ выбрался изъ своей лодки и сталъ пробираться вдоль берега какъ можно тише и осторожнѣе.
   Шумъ, казалось, слышался только въ одномъ мѣстѣ; О'Туль естественно предположилъ, что тутъ жилище фермера, и началъ отъискивать къ нему дорогу. Съ большимъ трудомъ прошелъ онъ значительную часть лѣсной чащи, когда голоса вдругъ замолкли и ничего не стало слышно, кромѣ кваканья лягушекъ. Но это не остановило его; онъ все шелъ въ ту сторону, откуда слышались голоса и скоро добрался до небольшой плошадки. Вдругъ въ туманѣ передъ нимъ обрисовались двѣ фигуры; О'Туль поспѣшилъ лечь за низкій, но густой кустъ.
   -- Говорю тебѣ, Джонсъ, что тебѣ нельзя ѣхать съ острова, пока ты не дашь клятвы, сказалъ одинъ изъ говорившихъ своему спутнику: -- на этотъ счетъ мы имѣемъ отъ капитана строжайшія предписанія.
   -- Я охотно даю клятву, сердито отвѣчалъ Джонсъ:-- я говорю тебѣ, что поклянусь въ чемъ хотите. Стыдно же вамъ держать меня здѣсь, противъ воли; я могу вести хорошія дѣла въ Миссисипи.
   -- Ты знаешь, почему это еще невозможно. Подобнаго рода клятвы должно давать по порядку, какъ слѣдуетъ, при свидѣтеляхъ, чтобъ потомъ не было разныхъ непріятностей. Сходка будетъ, кажется, завтра утромъ; потерпи немного.
   -- Да, а когда будетъ раздѣлъ? что сказалъ капитанъ? Да и какая мнѣ отъ этого польза? За мою кожу назначено столько же, сколько я могу получить, и если насъ захватятъ, я буду повѣшень вмѣстѣ со всѣми, хотя я невиненъ.
   -- Невиненъ?
   -- Да, невиненъ, по крайней мѣръ въ этихъ дѣлахъ. Нѣтъ, нѣтъ, Бенъ, достань мнѣ лодку; я дамъ тебѣ клятву, ты долженъ удовольствоваться этимъ.
   -- Вовсе нѣтъ. Я не намѣренъ сунуться въ петлю для тебя, сказалъ Бенъ, обернувшись въ ту сторону, гдѣ лежалъ О'Туль. Какъ скоро ты обѣщалъ дать клятву, ты.... Галло! вскричалъ онъ, отступая отъ неподвижной фигуры О'Тулля, котораго онъ задѣлъ ногой.
   -- Что такое? спросилъ Джонсъ, оглядываясь съ безпокойствомъ.
   О'Туль не двигался. Ужасъ парализовалъ его члены; изъ слышаннаго разговора онъ понялъ, что достигъ своей цѣли, и рѣшительно не зналъ, что дѣлать. Если онъ попытается бѣжать, они, хорошо знакомые съ мѣстомъ, сейчасъ поймаютъ его; сопротивляться онъ не могъ, потому что онъ былъ безоруженъ, а они вѣроятно снабжены ножами и пистолетами; развѣ притвориться ему спящимъ; по крайней мѣрѣ тогда они подумаютъ, что онъ не слыхалъ ни одного слова изъ ихъ разговора, и можетъ быть его выпустятъ живаго. Эти мысли быстро пробѣгали въ его умѣ, между тѣмъ какъ онъ недвижно лежалъ на землѣ. Но черезъ минуту планъ его рушился.
   -- Негодные лѣнтяи, вскричалъ Бепъ, схвативъ руку Пата:-- они не могли отнести Туски до забора. Да и здѣсь можно зарыть его; до забора довольно далеко, и ему, я думаю, все равно, гдѣ бы ни лежать.
   Съ этими словами онъ бросилъ разныя орудія подлѣ мнимаго трупа и принялся рыть заступомъ землю.
   -- Я пойду посмотрю, нѣтъ ли гдѣ чужой лодки, сказалъ Джонсъ.
   -- И сѣсть въ нее и спокойно отправиться въ ней внизъ по рѣкъ, сказалъ Бенъ въ тонъ Джонсу. Ты, вѣроятно, принимаешь насъ за большихъ дураковъ, если полагаешь, что насъ можно такъ легко провести. Оставайся здѣсь. Тебя послали со мной для того, чтобъ помочь мнѣ выкопать могилу, а потомъ пойдемъ искать лодку Ирландца; велено захватить его, если онъ попадется. Ну, любезный, поворачивайся и не воображай, что обманешь меня своими увертками и хитростями. О'Туль задрожалъ всѣмъ тѣломъ; подлѣ него копали могилу и готовились за-живо похоронить его; но онъ не шевелился. Для него было ясно, что ему измѣнили; но кто измѣнилъ? какимъ образомъ вѣсть объ его отлучкѣ могла придти сюда такъ скоро? Онъ изъ всей силы работалъ веслами и сверхъ того открылъ свое намѣреніе только пріятелямъ, и то не задолго до отъѣзда? Онъ впрочемъ не старался разрѣшить этотъ вопросъ; его занимала предстоявшая и притомъ неминуемая смерть. Ему пришло въ голову, что рѣшимость можетъ быть спасетъ его. Если онъ вдругъ вскочитъ, эти люди, принявшіе его за трупъ, можетъ быть, испугаются и онъ успѣетъ добѣжать до лодки, прежде чѣмъ они придутъ въ себя. Сколько онъ могъ разсмотрѣть, одинъ изъ нихъ былъ малаго роста и по-видимому довольно слабъ; другаго однимъ ударомъ ножа можно сдѣлать безвреднымъ. Осторожно, чтобъ не обратить на себя ихъ вниманія, онъ вытащилъ ножъ, вынулъ его изъ ноженъ, и медленно повернулся на лѣвый бокъ. Онъ зналъ, гдѣ его лодка, и воображалъ, что скорое преслѣдованіе почти невозможно по той дорогѣ, которою онъ шелъ. А какъ скоро онъ будетъ на рѣкѣ, то въ такой густой туманъ развѣ только случайно его поймаютъ.
   Когда Ирландецъ былъ занятъ этими мыслями, въ той сторонѣ, гдѣ находилась его лодка, послышался крикъ: -- Бенъ! и вслѣдъ за тѣмъ затрещали вѣтви кустарника.
   -- Здѣсь, откликнулся Бенъ, оставляя свое дѣло.-- Что такое? кто зоветъ?
   -- Чужая лодка. Брось свою могилу и ступай сюда, можетъ быть еще придется другаго уложить туда же.
   Вся кровь остановилась въ жилахъ О'Туля, лодка открыта, отступленіе было перерѣзано. Все еще оставалась надежда, что копавшій могилу пойдетъ на зовъ и оставитъ его одного.
   -- Гдѣ она?
   -- Здѣсь, на сѣверномъ мысѣ, подъ старой смоковницей.
   -- Ну, такъ, дѣлай что приказалъ Келли и молчи. Этотъ человѣкъ можетъ быть спрятался гдѣ нибудь близко. Стань на свое мѣсто, и когда онъ вернется, убей его, но не стрѣляй.
   -- А если дикарь Билль придетъ съ флатботомъ и дастъ сигналъ? спросилъ другой тихимъ голосомъ.
   -- Это до тебя не касается: стой на своемъ мѣстѣ; покончивъ съ судномъ, тогда объищемъ островъ, начиная съ противоположной стороны; и если не найдемъ его, то онъ вѣрно попадетъ въ твои руки. И онъ опять принялся копать могилу, которая, вѣроятно, была уже довольно глубока, потому что подлѣ нея лежала довольно большая куча земли. Сердце О'Туля сильно билось. Одинъ изъ голосовъ ему былъ знакомъ; онъ принадлежалъ тому негодяю, котораго онъ бросилъ на землю въ Еленѣ, и потому никакъ не могъ ожидать пощады. Ему пришло въ голову, что, пока разбойники занимаются работой, онъ можетъ былъ успѣетъ проползти въ кусты и спрятаться въ болотѣ или чащѣ, а потомъ добраться до рѣки и уплыть въ туманѣ; на рѣкѣ встрѣчается такъ много древесныхъ пней, что ему нечего бояться утонуть. И конечно, бѣжать гораздо лучше, чѣмъ ждать пока убьютъ какъ собаку.
   Онъ медленно приподнялъ лѣвую руку, чтобъ опереться на нее, но шорохъ листьевъ остановилъ его.
   Пираты усердно работали, между тѣмъ О'Туль тихонько проползъ шага два и придвинулся къ густому кустарнику; какъ вдругъ, именно въ ту минуту, когда онъ приподнялся, желая пробраться за большую вѣтвь, рука его прижала сухую вѣтку, которая съ громкимъ трескомъ переломилась.
   О'Туль содрогнулся и остался неподвиженъ. Бенъ проворно выскочилъ изъ могилы и вставши на груду земля, съ безпокойствомъ посмотрѣлъ вокругъ.
   -- Ты ничего не слыхалъ, Джонсъ, спросилъ онъ: -- Мнѣ показалась, что кто-то наступилъ на сухую вѣтку.
   -- Ничего я не слыхалъ, проворчалъ другой, карабкаясь изъ могилы. Яма кажется довольно глубока. Терпѣть не могу эту работу. Прегадкая работа копать могилы ночью, еще въ туманъ. Много у васъ такой работы?
   -- Перестѣнь болтать глупости! Говорю тебѣ, я слышалъ, что кто-то ступилъ на сухую вѣтку. Галло! гдѣ трупъ? вотъ онъ; мнѣ казалось, что онъ былъ ближе. Ступай сюда, Джонсъ, онъ тяжелъ. Втащи его на холмъ. Да не бойся, вѣдь это не первый трупъ, который ты запряталъ подъ землю.
   -- Онъ все еще теплый, замѣтилъ Джонсъ, повинуясь приказанію:-- онъ еще живъ.
   -- Вздоръ! кто разъ попробовалъ ножа Келли, тому ужь не понадобятся никакія лекарства. Да отчего же ему я не быть теплымъ, еще нѣтъ я часу, какъ онъ убитъ.
   Они подняли мнимый трупъ, и понесли его къ могилъ. Джонсъ, державшій его за плечо, споткнулся, входя на холмъ и выпустилъ О'Туля, такъ что онъ, безъ его помощи, спустился въ могилу.
   Для него наступила рѣшительная минута, когда Джонсъ выронилъ его, онъ пошевелился и невольно протянулъ руки, чтобъ поддержать себя. Бенъ замѣтилъ это движеніе и приписалъ его потрясенью, произведенному тѣмъ, что Джонсъ уронилъ его. Потомъ онъ взялъ лопату, чтобъ засыпать могилу. И вотъ, первая лопата земли уже брошена на О'Туля. Если онъ вскочитъ и пустится бѣжать, гибель неминуема, они никогда его не выпустятъ; если же будетъ лежать смирно, то черезъ нѣсколько минутъ будетъ за-живо похороненъ. Оставалась еще одна слабая надежда на спасеніе; послѣднія слова Джонса внушили ему новую мысль -- если они увидятъ, что онъ не умеръ, то не закопаютъ его, а темнота, можетъ быть, помѣшаетъ имъ узнать кто онъ. Во всякомъ случаѣ онъ выиграетъ время, а это что нибудь значитъ, когда впереди вѣрная смерть. На него бросили вторую лопату земля и онъ громко застоналъ.
   -- Вотъ! вскричалъ, Джонсъ отступая:-- я говорю, что онъ не умеръ? Мы чуть не похоронили его живаго.
   -- Гм... проворчалъ Бенъ, -- что теперь дѣлать?
   Рѣчь его была прервана далекимъ выстрѣломъ, а за нимъ послѣдовалъ пронзительный свистъ,-- хорошо знакомый сигналъ разбойниковъ.
   -- Это дикарь Билль, закричалъ Бенъ, махая шляпой.-- Ура! новая добыча! Ну, теперь... Галло! я и забылъ о Туски. Джонсъ, вытащи его изъ ямы и посмотри, что съ нимъ сдѣлать. Я скоро вернусь, только посмотрю, какъ наши молодцы отчалятъ.
   -- Но, вскричалъ съ отчаяніемъ Джонсъ: -- я не могу...
   -- Дѣлай что тебѣ велѣно, и не двигайся съ мѣста, съ угрозой сказалъ Бенъ: -- я сейчасъ возвращусь.
   И, не ожидая отвѣта, онъ бросилъ лопату и побѣжалъ къ тому мѣсту, гдѣ находилась лодка О'Туля.
   Патъ понялъ, что наступила послѣдняя минута, когда еще возможно было думать о средствахъ къ спасенію и дѣйствовать рѣшительно.
   -- Помогите, простоналъ онъ тихимъ голосомъ.-- Помогите, я задыхаюсь!
   Джонсъ спрыгнулъ въ могилу и схватилъ подъ руки Ирландца.
   -- Какой онъ тяжелый, пробормоталъ Джонсъ: -- Галло, да ты порядочно силенъ на ногахъ, что это...
   Между тѣмъ человѣкъ, котораго онъ считалъ смертельно раненымъ, очень легко поднялся на ноги... Прежде чѣмъ испуганный пиратъ успѣлъ кликнуть на помощь, О'Туль сильно схватилъ его лѣвою рукою за плечо и ударилъ его кулакомъ между глазъ со всего размаху. У Джонса заблистали искры въ глазахъ и онъ безъ чувствъ повалился на землю.
   О'Туль тотчасъ же пустился бѣжать гь рѣкѣ и достигъ берега именно въ ту минуту, когда Бенъ возвратился къ могилѣ.
   -- Джонсъ, закричалъ Бенъ вслѣдъ бѣжавшему: -- Джонсъ, куда ты? Негодяй, продолжалъ онъ уже про себя, побѣжалъ! Недалеко уйдешь, любезный! плавать не смыслишъ, а лодки всѣ привязаны, воротится.
   -- Точно умеръ! сказалъ онъ, толкнувши ногою недвижно лежавшее тѣло.-- Нечего съ нимъ церемониться. Пойдемъ-ка, Туски, тебѣ есть за что поблагодарить капитана, онъ спасъ тебя отъ веревки. Съ этими словами онъ толкнулъ тѣло въ могилу, отъискалъ лопату и принялся за-живо хоронить своего оглушеннаго товарища.
   

XXIX.
Мирный Соколъ.

   Черепаха поплыла внизъ по рѣкѣ, оставляя за собой опасный островъ. Бобъ Рой взялся за руль, а остальной экипажъ, собравшись вокругъ лоцмана, не позволялъ ему и шевелиться, боясь, чтобы шумъ не послужилъ сигналомъ его сообщникамъ. Въ тяжелой неизвѣстности прошелъ почти часъ, наконецъ шумъ веселъ совершенно замеръ вдали; но никто изъ людей, бывшихъ на кораблѣ, не зналъ, гдѣ находится ихъ судію и не грозитъ ли имъ другая опасность.
   Между тѣмъ Эджевортъ, зарядивъ какъ можно тише, обѣ винтовки, наблюдалъ за убійцей своего единственнаго сына, который лежалъ связанный на палубѣ и свирѣпо смотрѣлъ на всѣхъ, не обнаруживая ни малѣйшаго сопротивленія, въ настоящихъ обстоятельствахъ совершенно безполезнаго. Бобъ Рой также внимательно и недовѣрчиво наблюдалъ за рулемъ; онъ не сомнѣвался, что что-то такое, довольно тяжелое, висѣло на немъ, хотя невозможно было разсмотрѣть, что именно; и онъ нетерпѣливо ждалъ разсвѣта. Однако ему суждено было раньше разсвѣста рѣшить эту загадку. Онъ нѣсколько разъ нагибался черезъ корму, стараясь разсмотрѣть что мѣшало ему управлять рулемъ; какъ вдругъ до его остраго слуха долетѣлъ подавленный стонъ. Теперь Рой былъ увѣренъ, что тамъ былъ человѣкъ, хотя еще оставалось неизвѣстно, другъ ли онъ или врагъ.
   Бобъ Рой очень естественно заключилъ, что если это точно непріятель, то онъ непремѣнно далъ бы сигналъ своимъ товарищамъ, бывшимъ на сторожѣ; но если это другъ, то но зачѣмъ цѣпляться за судно и скрывать свое присутствіе. Желая наконецъ разрѣшить свое недоумѣніе, онъ поманилъ Эджеворта, но тотъ въ потьмахъ не увидѣлъ его жеста. Остальной экипажъ былъ такъ занятъ, что Рой рѣшился самъ разъяснить это дѣло.
   -- Лодку вверхъ! сказалъ онъ тихимъ голосомъ и наклонился какъ могъ дальше надъ кормою. Отвѣта не послѣдовало; было ясно, что рулевой пассажиръ желалъ совершить путешествіе инкогнито.
   -- Лодку вверхъ! повторилъ Бобъ нѣсколько громче, сильно тряхнувъ рулемъ, вѣроятно для того, чтобъ увѣдомить сидящаго на нижнемъ концѣ, что онъ обращается къ нему. Это были первыя слова, произнесенныя на бортѣ Черепахи съ той минуты, какъ экипажъ ея избѣгъ опасности и потому они привлекли вниманіе матросовъ; всѣ обернулись къ Рою, а Эджевортъ, съ винтовкой въ рукахъ, подошелъ къ кормѣ.
   -- Гмъ! пробормоталъ рулевой, видя, что на его дружеское обращеніе не отвѣчаютъ; упрямый парень... очень молчаливъ... надо смочить его немного...
   Съ этими словами онъ поднялъ валекъ весла, и погрузилъ другой конецъ въ воду, потомъ опять пролегъ на весло и кликнулъ, какъ будто ничего особеннаго не случилось: лодку вверхъ!
   Послѣ этого опыта онъ услышалъ громкое храпѣніе и дыханіе, но отвѣта все не было. Бобъ опять опустилъ весло въ воду.
   -- Ну, мой сердечный, оказалъ онъ, опять прижимая валекъ руля, если ты и теперь не заговоришь, я тебя совсѣмъ столкну въ воду.
   -- Возьмите меня... возьмите меня... на бортъ,-- простоналъ человѣческій голосъ.
   Эджевортъ, водя, что человѣкъ, говорящій такимъ голосомъ, не можетъ быть опасенъ, положилъ ружье на палубу.
   -- Да, возьмите меня на бортъ, повторилъ Бобъ:-- легко сказать, но какъ сдѣлать. Лодки у насъ нѣтъ; можешь ли ты взобраться по веслу?
   -- Нѣтъ, не могу. Голосъ, какимъ были произнесены эти слова, показывалъ, что странный пассажиръ былъ слишкомъ утомленъ и дѣйствительно не въ состояніи былъ проползти по скользкому веслу въ промокшемъ платьи.
   -- Не бросить ли ему веревку, шепнулъ Эджевортъ.
   -- Это немного принесетъ пользы, отвѣчалъ Бобъ. Онъ, кажется, умираетъ. Я самъ пойду къ нему.
   -- А если это разбойникъ? сказалъ Бобъ, снимая платье: -- во всякомъ случаѣ, онъ теперь безвреденъ, и я не позволю ему умереть такимъ образомъ. Держите кто-нибудь веревку, я спущусь и обвяжу его, тогда можно будетъ втащить его на борть. Съ этими словами онъ проворно спустился по веслу, съ веревкой въ рукахъ, обвилъ ею незнакомца, и держа его за правую руку, приказалъ тащить веревку.
   Минуты черезъ двѣ незнакомецъ лежалъ на палубѣ. Прошло довольно много времени, прежде чѣмъ онъ оправился и могъ отвѣчать на вопросы. Члены его окоченѣли отъ холоду; его завернули въ одѣяло и долго растирали.
   Первое слово произнесенное ямъ послѣ этихъ операцій, было -- виски! и такъ какъ матросы сами имѣли очень высокое мнѣніе объ этомъ лекарствѣ, то охотно подали больному добрую кружку цѣлительной влаги. Потомъ онъ разсказалъ Эджеворту, кто онъ и что съ нимъ случилось.
   Это былъ, какъ читатель уже догадался, никто другой, какъ О'Туль. Добѣжавши до рѣки, онъ вскочилъ въ воду; преслѣдованіе было невозможно, густой туманъ скрывалъ всѣ предметы.
   Такъ какъ рѣка прибывала, то онъ зналъ, что стоитъ ему попастъ въ теченье, и тогда онъ встрѣтитъ много древесныхъ обломковъ; какъ вдругъ онъ увидѣлъ передъ собою флатботъ и схватился за руль. Услышавъ на бортѣ шумъ, онъ хотѣлъ было выпустить руль и искать плавающихъ деревьевъ. Но черезъ нѣсколько времени за нимъ послышался шумъ веселъ; полагая, что эта новая лодка ищетъ его, онъ схватился крѣпче И весло, которое было теперь, быть можетъ, послѣднимъ средствомъ къ спасенію; отъ этого-то и заскрипѣлъ руль, когда къ Черепахѣ приближались пираты.
   О'Туль, все еще опасался попасть въ руки непріятелей, а потому не смѣлъ обнаружить свое присутствіе; только угроза Бобъ Роя заставила его говорить, къ тому же онъ совершенію обезсилилъ и не могъ дольше держаться. Всѣ слушали разсказъ О'Туля съ величайшимъ вниманіемъ. Эджевортъ содрогнулся при мысли объ опасностяхъ, отъ которыхъ онъ такъ счастливо избавился. Какъ далеко распространены были операціи этой шайки, когда онъ, пріѣхавшій изъ сѣвера Индіаны, долженъ былъ попасть въ ихъ руки посредствомъ одного изъ ихъ сообщниковъ. Что теперь дѣлать? Дать знать объ этомъ въ ближайшемъ городѣ и созвать жителей, чтобъ раззорить поселеніе! Но соберется ли достаточно людей, чтобъ напасть на островъ, который, безъ сомнѣнія, былъ хорошо укрѣпленъ? Съ другой стороны хищники, вѣроятно, будутъ предупреждены и спасутся бѣгствомъ; и сколько горя и несчастій произойдетъ, когда подобные преступники разсѣются по всей странѣ. Толкуя обо всемъ этомъ, они проплыли десять или двѣнадцать миль; въ это время матросъ, стоявшій на носу, далъ знать, что видитъ съ правой стороны свѣтъ, этотъ свѣтъ происходилъ отъ огня въ раскрытыхъ печахъ парохода, стоявшаго у берега. Черепаха прошла такъ близко, что экипажъ ея могъ различить двухъ или трехъ негровъ, лежавшихъ противъ огней.
   -- Гребите, ребята, кричалъ Эджевортъ:-- земля не далеко!
   Послѣ нѣсколькихъ могучихъ взмаховъ веселъ, тяжелое судно приблизилось къ землѣ; потомъ быстро забросили веревку за ближайшее дерево и прикрѣпили флатботъ въ двухъ стахъ ярдахъ отъ парохода. О'Туль, совершенно оправившійся, соскочилъ на берегъ вмѣстѣ со старикомъ Эджсвортомъ и пошелъ къ пароходу, чтобъ увѣдомить капитана обо всемъ случившемся ночью.
   Оказалось, что пароходъ былъ Черный Соколъ, изъ Форта Джонсбэро, шедшій въ С. Луи; на немъ находились войска, собранныя на границахъ Индіаны, и отправлявшіяся къ гарнизону въ Миссури. Туманъ принудилъ ихъ бросить якорь; сверхъ того они должны были пдтя очень осторожно, потому что пароходъ былъ очень старъ и всякое столкновеніе могло подвергнуть пассажировъ большой опасности.
   Услышавъ разсказъ О'Туля о колоніи разбойниковъ, капитанъ Колбурнъ, который служилъ въ арміи и въ послѣднее время командовалъ инсургентами въ Техасѣ, изъявилъ желаніе пристать къ острову и произвести обыскъ. Если слухи окажутся неосновательны, то поселенцы все-таки будутъ благодарны за его готовность помочь имъ, если же разсказъ справедливъ, то поспѣшность необходима.
   О'Туль замѣтилъ, что не знаетъ настоящаго положенія острова, въ которомъ находилась главная квартира разбойниковъ, потому что въ туманѣ онъ сбился съ пути. Эджевортъ увѣрялъ, что мѣсто, куда они приставали вечеромъ, было недалеко отъ No 61; не оставалось сомнѣнія, что этотъ мнимо необитаемый островъ, былъ точно убѣжищемъ пиратовъ.
   Сначала послали партію моряковъ на флатботъ, чтобъ перевести Билля на пароходѣ. Несмотря на всѣ обѣщанія и угрозы, онъ упорно молчалъ, внимательно разсматривая незнакомыя лица, собравшіяся около него, какъ будто желая отьискать дружескую физіономію; но встрѣчалъ со всѣхъ сторонъ сердитые взгляды. Капитанъ видѣлъ, что пока не разсѣется туманъ, нечего и двигаться съ мѣста; идя противъ теченія, онъ легко могъ бы пропустить островъ или попасть на мель. Въ такомъ случаѣ разбойники спасутся въ лодкахъ.
   Эджевортъ хотѣлъ было воротиться на свой флатботъ, сколько потому, что желалъ распорядиться своимъ грузомъ, столько и для того, чтобъ исполнить обѣщаніе, данное мистриссъ Эверетъ. Но капитанъ Кольбурнъ, рѣшившійся напасть на пиратовъ, безусловно требовалъ его присутствія, потому что оно служило достаточнымъ объясненіемъ его поведенія; притомъ всѣ матросы, находившіеся на Черепахѣ, объявили, что готовы пожертвовать своимъ жалованьемъ, лишь бы только присутствовать при нападеніи на разбойничье гнѣздо. Наконецъ капитанъ Кольбурнъ разрѣшилъ сомнѣнія Эджеворта, объявивъ, что купитъ грузъ на счетъ правительства для гарнизона въ Миссури. Капитанъ подвелъ пароходъ рядомъ къ флатботу и матросы обоихъ судовъ, съ помощью солдатъ, стали переносить грузъ весьма поспѣшно. Старикъ Эджевортъ и капитанъ условились въ цѣнѣ. Обѣщаніе мистриссъ Эверетъ не могло уже служить помѣхой, потому что эта дама изъявила готовность воротиться на Черномъ Соколѣ въ Елену, а оттуда отправиться на другомъ пароходѣ.
   Теперь имъ оставалось ждать только, пока разсѣется туманъ: легкій утренній вѣтеръ, повѣявшій при восходѣ солнца; обѣщалъ ясное утро. Между тамъ они не теряли праздно времени. Сдѣланы были всѣ необходимыя приготовленія для встрѣчи съ опаснымъ непріятелемъ; капиталъ вызвалъ желающихъ идти на рекогносцировку острова; но ему пришлось самому выбирать отрядъ, потому что всѣ выступили впередъ и хотѣли быть первыми. Кромѣ обыкновеннаго оружія, находившагося у солдатъ, всѣ топоры и ножи, какіе нашлись на пароходѣ, были розданы солдатамъ, которымъ предстояло расчищать путь среди перепутанныхъ деревъ и кустарниковъ. Рѣшено было высадиться въ томъ мѣстѣ, о которомъ говорили видѣнные Ирландцемъ разбойники; тамъ по всей вѣроятности, находились ихъ лодки. Если имъ удастся завладѣть послѣдними, то пути къ спасенію пиратамъ будутъ уничтожены и тогда побѣда несомнѣнна.

XXX.
Мистриссъ Брэдфордъ и ея гости.

   Читатель не забылъ, что Томъ Барнвелль былъ неожиданно арестованъ и посаженъ въ городскую тюрьму, а Дейтонъ вернулся домой, въ сопровожденіи Сандерса. Тюрьма, какъ мы уже сказали, находилась на той же улицѣ, гдѣ былъ донъ мистриссъ Брэдфордъ, только на противоположной сторожѣ. Сквайръ и Сандерсъ повернули въ первую улицу на лѣво, и отдѣлились отъ толпы, слѣдовавшей за Томомъ, котораго ввели въ тюрьму и заперли въ крошечное отдѣленіе, выходившее на улицу. Оставшись одинъ, онъ нетерпѣливо принялся ходить взадъ и впередъ по узкой, темной комнатѣ, стараясь какъ нибудь объяснить загадочныя происшествія вечера. Поведеніе судьи казалось ему очень страннымъ; одно было для него ясно какъ день, что Гаусъ былъ негодяй первой руки. Не засадили ли его для: того, чтобъ предупредить открытіе какого нибудь преступленія. Пораженный этой мыслью, онъ остановился посреди комнаты и опустилъ глаза въ землю. Возможно ли это? Его арестовалъ настоящій констэбль; самъ судья присутствовалъ при арестѣ, нѣтъ, это невозможно! Однакожъ его обвинитель совершенно незнакомъ ему, онъ не видалъ его иногда, въ этомъ онъ былъ увѣренъ. Вѣроятно это ошибка, и она скоро объяснится. Не ужели онъ до тѣхъ поръ долженъ оставаться здѣсь? Эджевортъ не можетъ такъ долго ждать его. А Мери.... что будетъ съ нею? И онъ опять началъ быстрыми шагами ходить по узкой комнаткѣ. Во время этой ходьбы, онъ машинально подошелъ къ маленькому рѣшетчатому одну, и началъ смотрѣть сквозь туманъ на улицу, гдѣ до временамъ мелькалъ тусклый свѣтъ. Толпа, стоявшая передъ тюрьмой, разсевалась. Она послѣдовала за Томомъ и когда тяжелая дверь затворилась за нимъ, поглазѣла съ минуту и разошлась по домамъ.
   По улицъ прошелъ кто-то и остановился у тѣхъ дверей, гдѣ Томъ увидмь Гауса. Было темно, и Томъ не могъ разсмотрѣть кто это; но услышалъ сильный и продолжительный стукъ въ дверь. Наконецъ, въ домѣ мелькнулъ свѣтъ, потомъ онъ показался въ нижнемъ окнѣ и дверь отворилась, но крайней мѣрѣ потокъ свѣта пролился на улицу; вслѣдъ за тѣмъ фигура исчезла и опять воцарилась тишина. Во всѣхъ домахъ постепенно исчезалъ свѣтъ; только въ домѣ мистриссъ Брэдфордъ все еще горѣла свѣча.
   Долго стоялъ Томъ Барнвелль у узенькаго окна, вглядываясь въ темную, сырую ночь, и прислушиваясь къ звукамъ ночи -- къ далекому, монотонному кваканью лягушки и дикимъ отрывочнымъ крикамъ ночныхъ птицъ. Его глаза безсознательно были устремлены на домъ, стоявшій передъ окнами; онъ думалъ о давно минувшихъ дняхъ, о своей первой любви, и горячія слезы покатились до его загорѣлымъ щекамъ; онъ не вытиралъ ихъ, можетъ быть потому, что и не замѣчалъ. Мысли и грезы быстро мѣнялись въ его головѣ и онъ совершенно предался печальнымъ картинамъ, которыя рисовало его воображеніе. Въ такомъ положеніи провелъ онъ довольно много времени.
   Вдругъ онъ встрепенулся; ему послышался слабый звукъ на противоположной сторонѣ улицы и его глаза остановились на слабомъ свѣтѣ, мелькавшемъ въ таинственномъ домѣ. Но опять все затихло, ни одинъ звукъ не нарушалъ тишину ночи. Утомленный и физически и нравственно, онъ бросился на жесткую постель.
   Совершенно другая сцена происходила въ домѣ, находившемся на противоположной сторонъ улицы. Догадка Тома Барнвелля была справедлива; человѣкъ, остановившійся подлѣ дома мистриссъ Брэдфердъ, былъ точно мнимый мистеръ Гаусъ, которому долго пришлось стучать, прежде чѣмъ его впустили.
   Но отъ Сандерса не легко было отдѣлаться; онъ былъ слишкомъ хитеръ и обитатели дома были убѣждены, что своимъ безмолвіемъ они не увѣрятъ его, что въ домѣ никого нѣтъ. Притомъ Сандерсъ зналъ, съ кѣмъ имѣлъ дѣло, и что въ замочную скважину наблюдаютъ всѣ его движенія. Видя, что стукъ не производитъ желаемаго дѣйствія, онъ наклонился къ замочной скважинѣ и прошепталъ:
   -- Милая мистриссъ Брэдфордъ, мнѣ очень грустно, что вы избѣгаете моего общества и не желаете впустить меня. Но я все-таки долженъ войти, и если вы не отворите дверь, я буду стучать такъ, что сбѣгутся всѣ сосѣди. Я слышу, кто-то идетъ.
   Съ этими словами онъ принялся страшно стучать; меньше чѣмъ черезъ минуту, тяжелый засовъ былъ отодвинутъ, но опять все утихло и Гаусъ напрасно пытался отворить дверь, -- она была заперта на замокъ. Онъ опять принялся барабанить въ дверь; и вскорѣ за дверью раздался гнѣвный визгливый голосъ мистриссъ Брэдфордъ, которая повернула ключъ и пріотворила немного дверь:
   -- Желала бы я знать...
   Сандерсъ воспользовался этой минутой, изъ всей силы уперся въ дверь и вошелъ въ домъ; потомъ, не обращая вниманія на восклицанія мистриссъ Брэдфордъ, онъ опять заперъ дверь на ключь и задвинулъ засовъ.
   -- Могу я спросить! вскричала удивленная дама.
   -- Успокойтесь, моя милая лэди! со смѣхомъ умолялъ Сандерсъ; потише, моя нѣжная Луиза. Ваша невинность будетъ въ совершенной безопасности, только закройте вашъ прекрасный ротикъ.
   -- Будь ты проклятъ! прервала вовсе недружелюбно мистриссъ Брэдфордъ. Зачѣмъ вы такъ шумите у дверей бѣдной, одинокой вдовы? Ты съ ума сошелъ! Или ты хочешь погубить меня и себя?
   -- Ни себя, ни васъ, благороднѣйшая Аріадна, сказалъ Сандерсъ, протянувъ руку, чтобъ обнять ее за талію; она проворно и съ негодованіемъ отклонила его. Ни себя, ни васъ я не желаю погубить; но мнѣ надо поговорить съ вами объ одномъ очень важномъ дѣлѣ, а время дорого; вы, кажется, намѣрены были продержать меня всю ночь на улицѣ. Мнѣ холодно, я голоденъ, хочу пить, моя одежда сыра, меня обокрали, я влюбленъ, я въ опасности; и всѣмъ этимъ несчастіямъ, такое любезное и нѣжное существо какъ вы, моя прелестнѣйшая торговка, будетъ вѣрно глубоко сочувствовать. Прежде всего я попрошу васъ удовлетворить моимъ нуждамъ: обогрѣть, высушить, накормить и напоить, а объ остальномъ мы потолкуемъ послѣ.. Имя мое Сандерсъ; и я прежде имѣлъ удовольствіе...
   -- О! Боже милостивый! у этого человѣка языкъ какъ вѣтреная мельница. Что вамъ нужно отъ меня, сэръ? Зачѣмъ вы ворвались въ мой домъ ночью? въ домъ одинокой бѣдной вдовы? Зачѣмъ вы шумѣли такъ, что чуть было не разбудили всѣхъ сосѣдей? Развѣ я содержу квартиры для бродягъ? Я вовсе не намѣрена принимать всякаго бѣглаго лодочника, который спасается отъ справедливаго наказанія. Это ужь мнѣ не мало стоило! Еслибъ мой дорогой покойникъ могъ слышать меня теперь, онъ согласился бы, что я говорю правду! Мой дорогой покойникъ тысячу разъ говорилъ мнѣ, да, и болѣе тысячи разъ: Луиза, говорилъ онъ... Гей! что вы дѣлаете? эта дверь заперта, что вамъ тамъ надо?
   -- Мнѣ надо только войти въ нее, сказалъ, смѣясь, Сандерсъ. А если не сюда, то я пойду на верхъ. Я очень люблю слушать нравственныя наставленія покойнаго мистера Брэдфорда; но мнѣ нужно имѣть передъ собою стаканъ горячаго грога, а подъ собою мягкое, покойное кресло, а потому, если вы будете такъ добры...
   -- Эта дверь заперта, говорю вамъ, гнѣвно воскликнула мистриссъ Брэдфордъ. Желала бы я, чтобъ васъ повѣсили! Что вамъ надо? Зачѣмъ вы пришли сюда?
   -- Я ищу убѣжища, дражайшая Луиза, отвѣчалъ съ невозмутимымъ хладнокровіемъ Сандерсъ. Мнѣ нужно мѣсто для ночлега, достопочтенная вдова, и доброе блюдо горячаго, а потомъ ужь мы поговоримъ о дѣлѣ.
   -- Это невозможно; я не принимаю постояльцевъ. Если вамъ нужно говорить о дѣлахъ, приходите днемъ.
   -- Мистриссъ Брэдфордъ...
   -- Полно, молчите... я не хочу слушать ваши глупости. Если вы не уйдете, я позову констэбля.
   -- Мистриссъ Брэдфордъ, произнесъ мягкимъ, вкрадчивымъ голосомъ Сандерсъ: милая мистриссъ Брэдфордъ, неужели вы прогоните несчастнаго отъ порога вашего дома... неужели вы будете такъ жестоки, что выпустите его въ сырой туманъ, чтобъ онъ получилъ вѣрную простуду.
   -- Ступайте, добровольно, сэръ, а не то я позову констэбля, сказала дана, вынимая засовы.
   Сандерсъ, видя, что завелъ свою шутку довольно далеко, прошепталъ серьезнымъ и угрожающимъ голосомъ:
   -- Стойте, сударыня, довольно. Если вы не хотите добровольно оставить меня здѣсь, то, я надѣюсь, страхъ принудятъ васъ исполнить мое требованіе.
   -- Страхъ, сэръ? спросила она надменно.
   -- Напомнить ли вамъ имя, которое, даже произнесенное слабымъ шопотомъ, предастъ васъ палачу? Сказать о гвоздѣ, который можетъ быть гвоздемъ въ вашемъ гробѣ? Сказать? Нѣтъ, я этого не хочу, я только прошу ночлега и пищи, объ остальномъ мы поговоримъ въ домѣ. Я другъ, вы понимаете, что я хочу этимъ сказать. Могу я остаться здѣсь?
   Мистриссъ Брэдфордъ съ ужасомъ смотрѣла на Сандерса; на губахъ его играла улыбка, а глаза, казалось, довольно ясно говорили: я знаю болѣе, чѣмъ говорю, а потому подумай что дѣлать.
   Сердце мистриссъ Брэдфордъ забило тревогу, дыханіе сперлось у нея въ груди.
   -- Это странныя, непонятныя слова, сэръ, проговорила она подавленнымъ шопотомъ; но вы можете взойти на верхъ. Ночь холодна, и тамъ есть гость; вы можетъ быть его знаете. Въ самомъ дѣлѣ, мнѣ непріятно было оставаться одной съ джентльменомъ; вотъ сюда, лѣстница здѣсь. Мой дорогой покойникѣ совершенно справедливо говорилъ: Луиза, есть нѣкоторыя слова...
   -- Если смѣю спросить, мадамъ, кого я встрѣчу на верху? Вы понимаете, что въ обществѣ всякаго...
   Мистриссъ Брэдфордъ оглянулась и прошептала:
   -- Генри Коттонъ. Вы понимаете теперь, что мнѣ необходимо было быть осторожной.
   -- Гмъ! проговорилъ Сандерсъ, отступивъ шагъ назадъ, съ, минуту онъ стоялъ въ размышленіи, держась за неуклюжіе лѣстничныя перилы... гм... очень странно!... Генри Коттонъ здѣсь теперь! Впрочемъ, ха! ха! ха!... Что мнѣ до того? Можетъ быть и лучше что я встрѣтилъ его здѣсь.
   И онъ торопливо послѣдовалъ за хозяйкой, которая отворила боковую дверь и ввела другаго, ужь вовсе не желаннаго гостя, въ маленькую темную комнатку, съ окнами на улицу, но они были покрыты занавѣсями; стѣны были хотя не оклеены, но выбѣлены и щели задѣланы, полъ довольно чистъ, мебель хотя и простая, но удобная, яркій огонь на очагѣ, гдѣ кипѣлъ большой мѣдный чайникъ, дѣлалъ ее уютной и веселой. Генри Коттонъ, казалось, былъ совершенно счастливъ, сидя въ большомъ, покрытомъ подушками, креслѣ, обыкновенномъ мѣстѣ хозяйки; его руки были сложены на колѣняхъ, и онъ былъ такъ погруженъ въ созерцаніе недопитаго стакана, стоившаго поъередъ нимъ, что не обратилъ вниманія на вошедшаго гостя, и велъ себя какъ хозяинъ дома, а вовсе но какъ бѣглецъ, голова котораго оцѣнена. Онъ очень хорошо зналъ, что его хозяйка не введетъ никого, кто бы могъ измѣнить ему; онъ даже желалъ какого-нибудь общества, потому что опасался, и не безъ основанія, что наединѣ съ мистриссъ Брэдфордъ онъ проведетъ очень скучный вечеръ. Служанку свою мистриссъ Брэдфордъ, еще до прихода Коттона, отослала къ роднымъ съ приказаніемъ не возвращаться до другаго утра.
   Сандерсъ подошелъ къ столу, за которымъ сидѣлъ Коттонъ и со смѣхомъ сказалъ:
   -- Какъ поживаете, сэръ! Полезно ли было для васъ движеніе?
   Коттонъ съ изумленіемъ посмотрѣлъ на него и съ минуту не могъ узнать своего прежняго товарища и сообщника. Потомъ, поспѣшно протянувъ ему руку, онъ радостно воскликнулъ:
   -- А! Сандерсъ, это чудесно! я радъ, что вижу тебя здѣсь; мы давно не видались.
   -- Не такъ-то давно, замѣтилъ Сандерсъ, пожимая протянутую руку: -- или ты имѣешь такое преувеличенное понятіе о продолжительности десяти или двѣнадцати часовъ.
   -- Десять или двѣнадцать часовъ? спросилъ съ удивленіемъ Коттонъ, и Сандерсъ разсказалъ ему смѣясь, что онъ былъ въ числѣ охотниковъ, преслѣдовавшихъ его утромъ, и по всей вѣроятности, невольной причиной спасенія жизни Кука, когда тотъ упалъ съ лошади.
   -- Знай я это, вскричалъ Коттонъ, стукнувъ кулакомъ по столу:-- я раздѣлался бы съ нимъ иначе. Но можетъ быть все къ лучшему. Это еще больше взволновало бы всѣхъ окрестныхъ жителей, а я и то пріобрѣлъ ужь довольно много враговъ, они и теперь гоняются за мной. Товарищи начали разсуждать объ утреннихъ происшествіяхъ на фермѣ Ливели, между тѣмъ какъ Брэдфордъ накрывала столъ и приготовляла ужинъ для своихъ дорогихъ гостей, которые тотчасъ приступили къ нему. Хотя Коттонъ и пообѣдалъ днемъ довольно плотно, однакожъ принялся ѣсть, какъ будто цѣлую недѣлю не видѣлъ ничего съѣстнаго, и Сандерсъ, который съ утра постился, помогалъ ему такъ усердно, что гостепріимная вдова начала безпокоиться за безопасность своихъ кладовыхъ. Ужинъ былъ въ полномъ смыслѣ американскій: никто не произнесъ ни слова. Гости, казалось, были слишкомъ заняты своимъ дѣломъ, чтобъ думать о чемъ-нибудь другомъ, и только когда со стола убрали и принесена была чашка съ дымящимся напиткомъ, разговоръ снова завязался. Коттонъ заговорилъ о предметѣ, котораго до сихъ поръ оба они избѣгали, именно объ островѣ.
   -- Я вижу, сказалъ Коттонъ, что мнѣ не миновать его, за мной охотятся какъ за волкомъ, и отнимаютъ у меня всѣ средства къ спасенію; ну, пусть будетъ такъ. Сандерсъ, я вашъ, возьми меня на островъ завтра, пожалуй сегодня, нѣтъ... сегодня и завтра я буду отдыхать. Меня загоняли чуть не до смерти, и мнѣ не хотѣлось бы явиться въ такомъ положеніи. Теперь разскажи мнѣ объ островѣ. Какъ принимаютъ туда человѣка? и что ему должно дѣлать? Я спрашиваю не ради совѣсти, но прежде чѣмъ сунешься въ подобную западню, надо знать, что тамъ требуется. Чтожъ ты молчишь -- или думаешь, что я измѣню?
   Сандерсъ покачалъ головой и нѣсколько времени молча сидѣлъ, устремивъ глаза на полъ. Сказать ли этому человѣку, что имъ грозитъ опасность, что ихъ жизнь и свобода висятъ на волоскѣ? Нѣтъ, мистриссъ Брэдфордъ была все еще въ комнатѣ, и если она услышитъ это, то, разумѣется, не дастъ ни полушки.
   -- Гм.... а.... да.... произнесъ онъ послѣ продолжительнаго молчанія, такъ ты хочешь присоединиться къ намъ? А имѣешь ли ты какое-нибудь понятіе объ островѣ?
   -- Раусонъ разсказывалъ мнѣ кое-что. У васъ есть особенный сигналъ.
   -- Разумѣется. А знаешь ли клятву, которую тебѣ придется дать.
   -- По крайней мѣрѣ я могу составить о ней довольно ясную идею; но вамъ нечего бояться меня. Если въ цѣломъ мірѣ есть человѣкъ, для котораго необходимо тайное убѣжище, то это я.
   Въ эту минуту мистриссъ Брэдфордъ унесла какія-то вещи изъ комнаты, и Сандерсъ, наклонясь къ Коттону, шепнулъ:
   -- Пусть старуха уйдетъ спать, мнѣ нужно тебѣ сообщить нѣчто очень важное, но ей не для чего знать объ этомъ.
   -- Право, объ островѣ?
   -- Тише, она опять идетъ, будемъ говорить о чемъ-нибудь другомъ.
   Когда мистриссъ Брэдфордъ возвратилась, Сандерсъ, смѣясь, разсказывалъ своему товарищу, какъ они задержали и арестовали невиннаго человѣка, который могъ быть опасенъ для нихъ.
   -- Ну, что, сказала мистриссъ Брэдфордъ, подходя къ столу, какъ вы рѣшили, Коттонъ ѣдетъ съ вами? Это лучшее, что вы можете сдѣлать, и еслибъ я была на вашемъ мѣстѣ, то сейчасъ же и отправилась бы. Луиза! говорилъ мой дорогой покойникъ, никогда не медли, рѣшайся смѣло; никогда ничего не бойся, хотя ты и женщина... замѣчательный человѣкъ былъ мистеръ Брэдфордъ, джентльмены, и...
   -- Кончилъ очень несчастливо, прервалъ Сандерсъ, взглянувъ искоса на Коттона.
   -- Кончилъ несчастливо, сэръ! вскричала дама: -- несчастливо! О! я знаю, что вы хотите сказать, сэръ; вы должны стыдиться самого себя, мистеръ Сандерсъ, если вы повторяете такія подлыя сплетни и вѣрите безчестной клеветѣ. Я вижу, отчего это; мой дорогой покойникъ всегда говорилъ: Луиза, говорилъ онъ...
   -- Не сердитесь, моя добрая мистриссъ Брэдфордъ, съ живостью сказалъ Сандерсъ, стараясь схватить ея руку, я не хотѣлъ сказать ничего дурнаго. Вамъ не слѣдуетъ всегда принимать въ дурную сторону все, что вамъ говорятъ. Не увѣряли ли вы васъ, что вашъ дорогой покойникъ говорилъ: Луиза, говорилъ добрый человѣкъ, лежащій теперь въ могилѣ: -- не думай всегда дурно о каждомъ, свѣтъ на самомъ дѣлѣ лучше, чѣмъ кажется.
   -- Да, мистеръ Сандерсъ, да, онъ говорилъ это больше чѣмъ тысячу разъ, отвѣчала мистриссъ Брэдфордъ, и въ этомъ отношеніи я всегда слѣдовала его совѣту. Брэдфордъ, говорила я, я знаю мою собственную слабость, и хотя у меня есть свои заблужденія и недостатки, но я всегда уважала и почитала своихъ ближнихъ, и скорѣе готова откусить языкъ, чѣмъ произнести о нихъ недоброе слово.
   -- Теперь вы видите, замѣтилъ Коттонъ, съ саркастической улыбкой:-- что многіе не такъ дурны, какъ кажутся. Я хотѣлъ сказать, что три недѣли у меня не бывало порядочной сигары въ зубахъ, а мнѣ смертельно хочется курить, а потому будьте такъ добры, принесите мнѣ сигару, да?
   -- Чтобъ наполнить мою лучшую комнату дымомъ, отъ котораго я закашляюсь до смерти. Запахъ табачный входитъ въ простыни и одѣяла и десяти фунтовъ мыла не достанетъ, чтобъ промыть ихъ.
   -- Мы выкуримъ только по одной, сказалъ Сандерсъ: -- не будьте такъ жестокосердны, вы знаете, у меня есть тамъ цѣлый ящикъ лентъ и парижскихъ цвѣтовъ.
   -- Какъ учтивы и внимательны джентльмены, когда вамъ надобно что-нибудь отъ бѣдной женщины. Парижскіе ленты и цвѣты! А что дѣлать такой старой женщинѣ, какъ я, съ цвѣтами и лентами? Во всякомъ случаѣ, я могла бы.... дѣйствительно, это можно было бы...
   -- Старая женщина! съ притворнымъ удивленіемъ вскричалъ Сандерсъ.-- Старая женщина! мистриссъ Брэдфордъ, и не люблю спорить съ дамами, но знаю, что во многихъ отношеніяхъ вы очень авантажны, даже въ сравненіи съ тѣми, которые моложе...
   -- Охъ, вы, льстецъ, сказала дама: -- вижу, что придется принести сигары.
   -- Ты не можешь отправиться на островъ, поспѣшно шепнулъ Сандерсъ Коттону, когда мистриссъ Брэдфордъ затворила дверь, мулатъ пойманъ и признался во всемъ. Намъ измѣнили и мы должны какъ можно скорѣе бѣжать.
   -- Какъ! объ островѣ знаютъ? Послѣднее убѣжище уничтожено! Чтожь ты намѣренъ дѣлать?
   -- Мистриссъ Брэдфордъ должна дать мнѣ денегъ, она ничего не знаетъ объ опасности, которая грозитъ намъ, и ей незачѣмъ говорить объ этомъ.
   -- А есть у ней деньги?
   -- Она вѣчно говоритъ, что нѣтъ. Но я твердо убѣжденъ, что у нея гдѣ-нибудь хранятся тысячи. Она слишкомъ хитра, и я думаю пользуется своею долей, принимая товары.
   -- И ты думаешь, что она тебѣ ихъ отдастъ?
   -- Тсъ! говори тише, я надѣюсь достать малую толику. Это единственное средство къ спасенію. Мы должны бѣжать: если за границей разнесется слухъ, что нашли подобное гнѣздо, а шайка разсѣялась, бѣда тому у кого нѣтъ денегъ. Всякій ничтожный фермеръ сдѣлается шпіономъ, и каждый сколько нибудь подозрительный человѣкъ будетъ преданъ суду.
   -- Когда ты отправляешься?
   -- Я иду теперь же; но есть надежда, что до завтрашняго вечера насъ не потревожатъ. Завтра вечеромъ будетъ у насъ общая сходка и раздѣлъ добычи; во всякомъ случаѣ слѣдуетъ приготовиться, шкатулка съ деньгами нашей хозяйки поможетъ мнѣ.
   -- Но если, сказалъ Коттонъ, размышляя и уставивъ глаза на полъ:-- еслибъ... теперь... положимъ въ эту же самую ночь, намъ понадобилось болѣе безопасное убѣжище, можно ли найти его въ Еленѣ? Сандерсъ вопросительно посмотрѣлъ на него и отвѣчалъ съ полунасмѣшливой улыбкой:
   -- Самое безопасное -- напротивъ насъ. Одинъ изъ моихъ старыхъ знакомыхъ квартируетъ теперь тамъ.
   -- Глупости! не знаешь ли какого нибудь мѣста?
   -- Тише! кажется она идетъ.
   -- Не знаешь ли какого нибудь мѣста, продолжалъ Коттонъ скороговоркой и понизивъ голосъ, гдѣ бы можно было укрыться на завтрашній день?
   -- Немного выше города, отъищи "Ужаснаго Медвѣдя", шепнулъ Сандерсъ. Та! кажется наша миссисъ подслушиваетъ.
   Они замолчали и просидѣли нѣсколько минутъ, не говоря ни слова; когда дверь отворилась, мистриссъ Брэдфордъ явилась съ сигарами. Сандерсъ попросилъ ее присѣсть къ столу и выпить стаканъ вкуснаго напитка, стоявшаго передъ ними; между тѣмъ Коттонъ, погруженный въ размышленія, машинально подошелъ къ свѣчкѣ и зажегъ сигару. Мистриссъ Брэдфордъ поблагодарила, налила очень немного пива и удалилась съ нимъ въ самый темный дальный уголъ комнаты, и казалось не обращала вниманія на разговоры своихъ гостей, хотя это было совершенно противъ ея обыкновенія. Черезъ часъ они замѣтили, что мадамъ по-видимому заснула, и не принимала участія въ вечернемъ угощеніи.
   Но на дѣлѣ было совсѣмъ не то. Мадамъ была на сторожѣ, также какъ они сами. Тихій шопотъ, долетѣвшій до ея слуха въ то время, когда она была за дверью, возбудилъ въ ней подозрѣнія; но какъ внимательно ни подслушивала, она не могла уловить-ни одного слова изъ разговора, а потому рѣшилась прибѣгнуть къ хитрости.
   Она такъ искусно притворилась спящей, что Коттонъ, прислушавшись нѣсколько времени къ ея дыханію, началъ опять разговаривать въ полголоса съ своимъ товарищемъ, воображая, что мистриссъ Брэдфордъ дѣйствительно спить. Сандерсъ шопотомъ разсказалъ ему происшествія на фермѣ Ливели, разумѣется пропустивши причину, которая привела его туда. Онъ совѣтовалъ Коттону обратиться къ Келли и попросить его помощи, при чемъ выражалъ надежду, что Келли не откажетъ ему.
   -- А найду ли я капитана? Если меня поймаютъ, ты можешь быть увѣренъ, что со мной не станутъ церемониться, а повѣсятъ на ближайшемъ деревѣ. Еслибъ у меня не было надежды на островъ, я не рѣшился бы вооружать противъ себя все населеніе. А теперь я лишаюсь и этого послѣдняго убѣжища и рѣшительно не знаю, какъ спастись. Положимъ, что мы теперь же отправимся къ Ужасному Медвѣдю. На улицахъ тихо, и нечего бояться встрѣчи съ кѣмъ-нибудь.
   -- Нѣтъ, мнѣ надо еще немножко потолковать съ мистриссъ Брэдфордъ.
   -- Ты думаешь, что она дастъ тебѣ денегъ?
   -- Да; я знаю одно словцо, которое вѣроятно принудить ее это сдѣлать.
   -- Гм... можетъ быть то самое, которому я обязанъ, что меня впустили сюда. Но... она должна согласиться... у ней есть деньги... а мы...
   Сказавъ это, Коттонъ заслонилъ лѣвой рукой глаза отъ свѣтя и взглянувъ на мистриссъ Брэдфордъ, вскочилъ, при чемъ вся его фигура и восклицаніе выразили крайнее удивленіе. Онъ увидѣлъ, что большіе сѣрые глаза мнимой спящей были устремлены не него.
   -- Она не спитъ!
   -- Ну, сэръ, сказала вдова, которая, не смотря на испугъ, умѣла сохранить присутствіе духа: -- вы разсказываете такія длинныя, утомительныя исторіи, и хотите, чтобъ я не спала. Но лампа почти погасла. Который часъ? Оба собесѣдника подозрительно переглянулись.
   -- Должно быть ужь больше десяти, отвѣчалъ Сандерсъ, я слышалъ какъ проходилъ часовой.
   -- Я принесу масла для лампы, сказала она вставая и направляясь къ двери, а потомъ покажу вамъ постели. Вамъ обоимъ надо отправиться въ путь до разсвѣта, и лучше если вы уснете нѣсколько часовъ.
   Она держалась за ручку двери и готовилась отворить ее, между тѣмъ какъ сердце ея сильно билось отъ ужаса: изъ всего, что она слышала, ей не трудно было вывести заключеніе, какъ велика была угрожающая ей опасность. Двѣ секунды и она очутилась бы за дверью, заперла бы ее извнѣ и вышла бы на улицу. Съ этой мыслью она вступила на порогъ. Сандерсъ, не имѣвшій намѣренія употребить насиліе, стоялъ въ нерѣшимости, но Коттонъ, отгадавшій ея намѣренія и знавшій, какія могли быть послѣдствія, прыгнулъ впередъ и схватилъ ее за руку въ ту самую минуту, когда она отворяла дверь.
   -- Убійца! закричала она пронзительнымъ голосомъ:-- убій...
   Это было ея послѣднее слово. Коттонъ однимъ ударомъ кулака повергнулъ ее на землю. Сандерсъ быстро прыгнулъ къ ней. Минуты двѣ никакой звукъ не нарушалъ тишины.
   -- Коттонъ, прошепталъ Сандерсъ, съ безпокойствомъ глядя вокругъ: -- что ты сдѣлалъ? Умерла она?
   -- Не знаю, проворчалъ убійца, отворачиваясь отъ тѣла.-- Поскорѣе ищи что тебѣ надо. Гдѣ она прячетъ свои деньги? Да не стой тутъ, какъ прикованный, теперь некогда зѣвать. Дѣло сдѣлано, надо воспользоваться имъ.
   -- Я не знаю, куда она прячетъ свои деньги? Вѣроятно въ спальнѣ.
   -- Ну, такъ пойдемъ туда. Кажется, сюда дверь была отворена, когда я вошолъ. Что! Ты боишься переступить черезъ тѣло? Развѣ ты прежде не видалъ труповъ?
   Коттонъ взялъ лампу, Сандерсъ послѣдовалъ за нимъ. Но дверь спальня была заперта, и убійца еще разъ обратился къ своей жертвѣ.
   -- Ахъ, моя милая мистриссъ Брэдфордъ, сказалъ ou усмѣхаясь, могу я побезпокоить васъ и взять ваши ключи?
   Наклонившись къ ней, онъ отвязалъ отъ пояса большую связку ключей, пока Сандерсъ свѣтилъ ему. Потомъ они оба вошли въ спальню вдовы, обшарили всѣ углы, всѣ ящики, переворотили нѣсколько разъ постель, перерыли всѣ коммоды и не нашли ничего, кромѣ нѣсколькихъ дорогихъ вещицъ, которыя они тотчасъ же забрали.
   -- Славная исторія! кричалъ Сандерсъ, собирая разныя вещи съ полу.-- Это все потому, что ты слишкомъ поторопился съ своимъ кулакомъ. Еслибъ ты предоставилъ это мнѣ...
   -- Мадамъ была бы уже на улицѣ и кричала бы: воры и убійцы! Она слышала нашъ разговоръ и думала бѣжать.
   -- А теперь!
   -- По крайней мѣрѣ она не выдастъ своихъ гостей. Я думаю надо спѣшить, еслибъ только намъ найти деньги этой старой вѣдьмы! Я начинаю безпокоиться, скорѣе бы на Миссисипи и...
   Громкій стукъ въ уличную дверь прервалъ его, Коттонъ вздрогнулъ и въ ужасѣ схватилъ руку товарища.
   -- Мы погибли, если нельзя убѣжать задними дверями!
   -- Я не знаю мѣста, прошепталъ Сандерсъ: -- если мы выскочимъ на незнакомое мѣсто и на насъ бросятся собаки, то все кончено.
   -- Галло! что тамъ? прокричалъ грубый голосъ за дверью и вслѣдъ за тѣмъ опять послѣдовалъ тяжелый ударъ.-- Мистриссъ Брэдфордъ? что сдѣлалось у васъ, вы не спите?
   Коттонъ стоялъ неподвижный отъ ужаса. Близкая опасность возвратила Сандерсу его обычное наглое хладнокровіе, онъ поднялъ чепецъ убитой хозяйки, надѣлъ его на голову и подошелъ къ окну.
   -- Что ты дѣлаешь! спросилъ Коттонъ. Сандерсъ не отвѣчалъ, отдернувъ занавѣси, онъ отворилъ немножко окно, такъ что съ улицы видна была только его голова, и визгливымъ голосомъ, точь-въ-точь какъ мистриссъ Брэдфордъ, торопливо и по-видимому гнѣвно спросилъ:
   -- Ну, что тутъ опять за шумъ? Ужели въ эту несчастную мочь мнѣ не будетъ покоя, и бѣдная одинокая вдова...
   -- Галло! ничего дурнаго, надѣюсь, не случилось, закричалъ внизу тотъ же грубый голосъ:-- только мнѣ показалось, я слышалъ крикъ, и такъ какъ видѣлъ огонь сквозь занавѣси...
   -- Крикъ?... занавѣси?... Гдѣ были твои глаза и уши? Ступай, оставь въ покоѣ бѣдную одинокую вдову...
   Остальное сторожъ не слыхалъ, потому что окно захлопнулось.
   -- О, очень хорошо, сказалъ сторожъ со смѣхомъ, услышавъ какъ захлопнулось окно. Не совсѣмъ хорошо на чердакѣ. Должно быть сегодня пиво было крѣпче обыкновеннаго. Мой бѣдный дорогой покойникъ говаривалъ тысячу разъ.... Луиза, я знаю, ты не любишь спиртуозныхъ напитковъ, и онъ былъ совершенно правъ, они неприличны для прекраснаго пола; но тебѣ не слѣдуетъ доходить до крайностей, говорилъ онъ. Ахъ, я вижу его какъ передъ собой. Милая, добрая душа, теперь въ могилѣ. Порой каплю рома можно принять какъ лекарство, а ты чувствительная женщина, Луиза. Вотъ его собственныя слова, лэди; а вы сами знаете, когда капля можетъ быть полезна или вредна.
   Сторожъ провелъ вдоль улицы, повторяя хорошо знакомыя рѣчи достойной дамы; дойдя до угла, онъ стукнулъ о камень своей тяжелой палкой; этотъ сигналъ повторился во всѣхъ концахъ города, въ знакъ того, что всѣ сторожа бодрствуютъ и готовы въ случаѣ нужды, поддержать другъ друга.
   Звукъ шаговъ часоваго замеръ вдали, два преступника все еще было безмолвны неподвижны. Сандерсъ сбросилъ чепчикъ и первый прервалъ молчаніе.
   -- Мы спасены. Сторожъ не сочтетъ нужнымъ приходить еще разъ, и у насъ впереди цѣлая ночь, надо искать деньги. Не зарыла же она ихъ.
   -- Не лучше ли тотчасъ же бѣжать, пока еще есть время? Мнѣ не хочется оставаться здѣсь?
   -- У тебя видно душа ушла въ пятки отъ стука часоваго, смѣясь сказалъ Сандерсъ, которому страхъ Коттона и удачный маскерадъ возвратилъ все мужество и наглость. Нѣтъ, нѣтъ! Нужно сначала поискать денегъ. Деньги есть въ домѣ, въ этомъ я увѣренъ, все дѣло въ томъ, гдѣ найти ихъ.
   Поставивъ лампу на столъ, онъ принялся искать, при чемъ ему дѣятельно помогалъ Коттонъ. Но напрасно они отворяли каждую дворъ, рылись во всѣхъ ящикахъ, обшарили каждый уголъ, -- они не нашли и слѣдя денегъ.
   Сѣроватый разсвѣтъ принудилъ ихъ прекратить безполезные поиски и подумать о собственной безопасности. Если ихъ найдутъ въ домѣ, то самъ Дэйтонъ не въ состояніи будетъ ихъ спасти; они положили на постель трупъ несчастной женщины, тщательно осмотрѣли улицу, чтобъ удостовѣриться, что вблизи нѣтъ сторожей, потомъ сбѣжали съ лѣстницы и вышли на открытый воздухъ. Выйдя изъ города, они поспѣшно пошли къ "Ужасному медвѣдю", гдѣ надѣялись встрѣтить капитана, и найти у него помощь и защиту.
   

XXXI.
Кукъ въ Еленѣ.

   Начинало разсвѣтать. Мгла ночная уступила мѣсто сѣроватому, мутному свѣту утра. Рѣзкій сѣверный вѣтеръ разгонялъ густыя массы тумана, которыя носились какъ тучи надъ кустами, покрывающими берега рѣки.
   Адель стояла подлѣ угловаго окна въ комнатѣ Люси и задумчиво смотрѣла на восходящую зарю.
   Черезъ нѣсколько времени мистриссъ Дэйтонъ подошла къ окну и подняла свои большіе, открытые глаза на свѣтлое и безоблачное небо. Двѣ слезы повисли на ея рѣсницахъ, и она отвернулась, чтобы скрыть ихъ.
   -- Люси, сказала тихо Адель, взявъ руку своей подруги: -- что съ тобою? Со вчерашняго дня ты сдѣлалась очень серьезна. Тебя безпокоитъ положеніе Мери?
   Мистриссъ Дэйтонъ покачала головой и со вздохомъ замѣтила:
   -- Не умѣю оказать, что именно; но мнѣ тяжело. Со вчерашняго дня,-- съ тѣхъ поръ, какъ мы воротились отъ Ливслей, у меня такъ тяжело на сердцѣ, что я готова плакать безъ всякой причины.
   -- Это несчастіе Мери такъ огорчаетъ тебя.
   -- Нѣтъ, не это одно, возразила мистриссъ Дэйтонъ:-- здѣсь, вокругъ насъ, въ Еленѣ, все становится невыносимѣе; Дэйтонъ почти не живетъ дома; онъ такъ измѣнился въ послѣднее время.
   -- Да, это правда. Прежде онъ былъ веселъ, даже слишкомъ веселъ. Теперь онъ серьезенъ какъ методистъ, рѣдко говорить, много курить и вскакиваетъ съ мѣста, когда кто нибудь проходитъ по улицѣ.
   -- Онъ говорилъ объ отъѣздѣ изъ Елены; какъ бы я желала уѣхать отсюда! Съ каждымъ днемъ мнѣ больше и больше не нравится этотъ городъ, жители, кажется, становятся все грубѣе и грубѣе.
   -- Не жители, отвѣчала Адель, они еще довольно покойны; но лодочники, которые постоянно пріѣзжаютъ и уѣзжаютъ, Да, я и сама была бы очень рада выѣхать изъ Елены. Дэйтонъ возвратился домой ночью. Мнѣ показалось, что отворяли дверь.
   -- Да, онъ возвратился въ третьемъ часу, усталый до смерти. Постоянная ѣзда верхомъ, ночью и въ туманъ, этотъ болотистый воздухъ окончательно разстроятъ его. Онъ хотѣлъ встать въ девять часовъ; надо будетъ послать разбудить его.
   -- Что это за негръ, котораго я встрѣтила на лѣстницѣ утромъ? У него такая дикая наружность -- я почти испугалась, когда онъ посмотрѣлъ на меня.
   -- Дэйтонъ сказалъ мнѣ, что купилъ его дешево у какихъ-то эмигрантовъ. Онъ вѣроятно заболѣлъ въ дорогѣ. Завтра или послѣ завтра Дэйтонъ намѣренъ послать его на плантацію за Миссисипи. А каково Мери? Я надѣюсь, что ей лучше. Утромъ я заглядывала къ ней; она спала очень покойно. Нанси позоветъ меня, когда она проснется. Но надо сходить на минуту къ мистриссъ Смартъ, она просила увѣдомить ее о здоровьѣ Мери.
   -- Потомъ тебѣ слѣдуетъ лечь и отдохнуть немножко, это будетъ полезно для тебя, ты почти не спала всю ночь.
   -- Я не устала, я охотно сидѣла бы цѣлыя ночи, еслибъ могла этимъ облегчить ее.
   -- Но куда исчезъ мистеръ Гаусъ? Мистриссъ Ливели сказала Цезарю, что онъ уѣхалъ отъ нихъ вчера послѣ обѣда. Неужели онъ переѣхалъ за рѣку, не повидавшись съ нами?
   -- Можетъ быть онъ услышалъ о болѣзни своей жены и, не зная, гдѣ она, поспѣшилъ домой. Да вотъ онъ во всю прыть скачетъ по улицѣ къ нашему дому, бѣдный!
   -- Это не мистеръ Гаусъ, вскричала Адель, посмотрѣвъ въ окно.-- Кажется, мистеръ Кукъ. Что ему надо?
   Черезъ минуту всадникъ остановилъ своего храпѣвшаго коня противъ ихъ дома, соскочивъ съ сѣдла и не привязывая лошади, побѣжалъ къ воротамъ; лошадь между тѣмъ отряжала шею и голову, сбрасывая съ себя пѣну, и топала о землю правой передней ногой, какъ будто бы торопила своего господина.
   Скоро на лѣстницѣ раздался голосъ Кука, который спрашивалъ сквайра Дэйтона. Мистриссъ Дэйтонъ встала и, отворивъ дверь, попросила фермера войдти. Исполнивъ это, онъ извинился, что является неприглашенный и въ такомъ костюмѣ; но онъ не имѣлъ времени думать о костюмѣ, потому что у него очень важное дѣло.
   -- Мнѣ надо поговорить со сквайромъ, леди; дѣло чрезвычайно важное.
   -- Я сейчасъ позову его, сэръ, сказала мистриссъ Дэйтонъ, онъ еще спитъ; вчера онъ очень усталъ и возвратился поздно.
   -- Мнѣ очень жаль, что я принужденъ встревожатъ его, но отъ дѣла, которое привело меня сюда, зависятъ, можетъ быть, жизнь и состояніе тысячи людей; оно требуетъ величайшей энергіи и большихъ усилій. Вѣроятно, мистеръ Гаусъ далъ уже сквайру нѣкоторое понятіе о сдѣланномъ нами открытіи.
   -- Мистеръ Гаусъі вскричали съ удивленіемъ обѣ дамы.
   -- Мистеръ Гаусъ еще не былъ здѣсь; мы ожидаемъ его каждый часъ, каждую минуту, сказала Адель. Негръ принесъ назадъ записку.
   -- Да, это правда; только... это очень странно. Не могъ же онъ сбиться съ дороги. Онъ вчера послѣ обѣда отправился сюда, чтобъ поговорить съ сквайромъ Дэйтономъ.
   -- Его не было здѣсь.
   Кукъ нѣсколько времени смотрѣлъ внизъ, потомъ съ такой силой топнулъ своей тяжелой пяткой о коверъ, что вся мебель въ комнатѣ покачнулась. Онъ вздрогнулъ, вспыхнулъ и въ смущеніи пробормоталъ:
   -- Такъ мистера Гауса не было здѣсь. Пожалуйста, мистриссъ Дэйтонъ, позовите сквайра, мнѣ надо поговорить съ нимъ, и я почти боюсь, что....
   -- Чего вы боитесь? Что случилось? Это касается моего мужа?
   -- Нѣтъ, вовсе нѣтъ, я даже не имѣю удовольствія его знать.
   -- Я позову его. Подождите здѣсь, я сію минуту вернусь.
   Когда она вышла изъ комнаты, Кукъ скрестилъ руки и принялся быстрыми шагами ходить по комнатѣ, не обращая ни малѣйшаго вниманія на молодую дѣвушку.
   -- Вы, кажется, находите страннымъ поведеніе мистера Гауса? спросила наконецъ Адель.
   Кукъ остановился передъ нею и, задумчиво посмотрѣвъ ей въ лицо нѣсколько секупдъ, оказалъ, покачавъ головой:
   -- Да, миссъ, да.... его поведеніе очень странно... и подозрительно... подозрительно съ самаго начала. Но объ этомъ я лучше бы поговорилъ съ сквайромъ, и я надѣюсь, что все кончится хорошо.
   -- А каково раненному? Помогло ли ему лекарство мистера Гауса?
   -- Лекарство мистера Гауса? Да вѣдь мистеръ Гаусъ не докторъ.
   -- Онъ сказалъ намъ, что знаетъ медицину, и по этому остался у васъ, послѣ нашего отъѣзда.
   -- Гмъ! только по этому. Да, раненому лучше; его сильная натура, мажетъ быть, поможетъ ему преодолѣть болѣзнь. Такъ мистеръ Гаусъ хотѣлъ его вылечить, а однакожъ, еслибъ я не вступился, онъ бы убилъ мулата. Ахъ, кажется, судья...
   Сквайръ вошелъ въ комнату и, прямо подойдя къ Куку, протянулъ ему обѣ руки.
   -- Добро пожаловать, сэръ. Вѣроятно что нибудь очень важное доставало мнѣ удовольствіе такъ рано васъ видѣть.
   У него было истомленное и блидное лице, волосы въ безпорядкѣ спускались на бѣлый и гладкій, какъ мраморъ, лобъ, а глаза были мутны и впалы. Казалось, онъ страдалъ горячкой.
   -- Сквайръ Дэйтонъ! произнесъ Кукъ, устремивъ на судью взглядъ, въ которомъ выражалось величайшее удивленіе; ему казалось, что онъ видѣлъ его гдѣ-то прежде, но по могъ припомнить, гдѣ именно. Сквайръ Дэйтонъ!... не знаю... я... я видалъ васъ гдѣ-то раньш.е Да, не были вы, назадъ тому двѣ недѣли, въ судѣ регуляторовъ?
   -- Я? нѣтъ, конечно нѣтъ, отвѣчалъ сквайръ, улыбаясь и безъ малѣйшаго смущенія смотря прямо въ лицо Куку.-- Судъ регуляторовъ вовсе не мѣсто для мирнаго судьи. А что вамъ вздумалось это?
   -- Значитъ, у васъ есть двойникъ; онъ называлъ себя Уартономъ изъ Литтль-рока, сказалъ Кукъ, пристально смотря на сквайра; -- такого сходства въ чертахъ лица я не видалъ никогда.
   -- Уартонъ... Уартонъ... повторялъ судья, стараясь припомнить,-- что-то я недавно слышалъ это имя... Уартонъ... Уартонъ... кто говорилъ мнѣ объ Уартонѣ... адвокатѣ, точно... я это припомню послѣ. Какъ бы то ни было, разувѣрьтесь, меня часто принимали за другихъ, должно быть у меня очень обыкновенное лицо.
   -- Я не думаю этого, отвѣчалъ Кукъ, такъ же пристально смотря на сквайра;-- я почти увѣренъ, что вы и есть Уартонъ, черты его лица слишкомъ сильно врѣзались мнѣ въ памяти, я не могъ забыть ихъ.
   -- Мистеръ Кукъ, сказалъ со смѣхомъ судья: -- имѣю удовольствіе представить васъ мистриссъ Дэйтонъ, моей женѣ. По-крайней-мѣрѣ вы повѣрите ей, что я не мистеръ Уартонъ, но Джоржъ Дэйтонъ, мирный судья Елены и всего графства.
   Кукъ съ смущеніемъ поклонился леди, которая отчала улыбкой на его поклонъ. Кукъ сказалъ, все еще съ видомъ сомнѣнія:
   -- Ну, такъ это самое изумительное и замѣчательное сходство! такого сходства я никогда не видѣлъ, даже маленькій рубецъ на лбу у Уартона такой же.
   -- Чему я долженъ приписать ваше посѣщеніе?
   -- Я хотѣлъ бы сказать вамъ нѣсколько-словъ наединѣ, отвѣчалъ Кукъ; то, что я хочу сообщить вамъ, очень важно, и касается не только безопасности Елены, но цѣлаго штата Миссисипи.
   Дэйтонъ повернулся, какъ бы намѣреваясь выйдти изъ комнаты съ своимъ посѣтителемъ, когда Нанси показалась въ дверяхъ и мистриссъ Дэйтонъ съ живостію сказала: Мы уйдемъ. Мери проснулась. Мистеръ Кукъ, надѣюсь, вы останетесь обѣдать съ нами.
   -- Право еще не знаю, сударыня, могу ли я принять ваше приглашеніе; это завитъ отъ того, какой оборотъ примутъ дѣла.
   -- Какъ вамъ угодно. Если вы останетесь въ Еленѣ, мы обѣдаемъ въ часъ.
   И не ожидая отвѣта, она вышла изъ комнаты съ Аделью.
   

XXXII.
Вызовъ.-- Открытіе убійства.

   -- Сквайръ Дэйтонъ, началъ Кукъ, когда вышли дамы; мистеръ Гаусъ, вчера послѣ обѣда, уѣхалъ съ нашей фермы съ цѣлью или лучше съ порученіемъ отъ насъ повидаться съ вами по очень важному дѣлу. Но я сейчасъ слышалъ, онъ не пріѣзжалъ въ Елену...
   -- Вы ошибаетесь, спокойно возразилъ Дэйтонъ; онъ былъ здѣсь, и если вы пришли по тому же дѣлу, то я соглашаюсь, что ваша поспѣшность и торопливость совершенно основательны.
   -- Вы говорите, что онъ былъ здѣсь! Но мистриссъ Дэйтонъ сказала...
   -- Я видѣлся съ нимъ въ городѣ, и такъ какъ дѣло показалось мнѣ очень важнымъ, то я немедленно отправилъ его въ Синквилль. Онъ сказалъ мнѣ, что вы собираете въ окрестностяхъ всѣхъ людей, способныхъ явиться на вызовъ, чтобы мы могли нанести рѣшительный ударъ, какъ скоро онъ вернется. Такъ ли?
   -- Такъ. Я даже думаю, что старикъ и Билль и кое-кто изъ Дрейеровъ уже идутъ съ значительной силой.
   -- Очень хорошо, но мы должны оставаться покойны, пока не получимъ извѣстій изъ Синквилля. Мастеръ Гаусъ совершенно справедливо представлялъ вамъ, что необходимо скрывать отъ преступниковъ наши намѣренія. Во всякомъ случаѣ, будетъ очень хорошо, если фермеры не будутъ являться на Еленѣ, пока мы не приготовимся къ аттакѣ.
   -- Мистеръ Гаусъ, можетъ быть, былъ правъ тогда, но теперь дѣло нѣсколько измѣнилось. Сначала мы были того мнѣнія, что не должно входить въ городъ, потому что навѣрно можно сказать, что у разбойниковъ разсѣяны шпіоны въ Еленѣ. Джемсъ и я явились сюда, а остальные расположились за двѣ мили отсюда, въ домѣ Черепа; вы знаете это мѣсто, Сквайръ, гдѣ, назадъ тому два года, двухъ человѣкъ обокрали и скальпировали Рѣшительный ударъ надо отсрочить, пока не соберемъ достаточной силы. Необходимо сдѣлать также нѣкоторыя приготовленія въ городѣ.
   -- Здѣсь, въ Еленѣ? спросилъ Дэйтонъ.
   -- Разумѣется! Гаусъ сказалъ вамъ, что Коттонъ убѣжалъ.
   Сквайръ кивнулъ головой.
   -- Очень хорошо!.. сначала мы думали, что онъ спрячется въ болотахъ, или переплыветъ черезъ рѣку, но это ему не удалось; теперь онъ въ Еленѣ навѣрное. Мой тесть и Дэрси пошли по его слѣдамъ. Я съ Джемсомъ выѣхалъ вчера вечеромъ, чтобъ приняться за поиски рано утромъ. Дорогой мы хотѣли дать лошадямъ часъ или два отдохнуть, но, пораздумавъ, рѣшились ѣхать и захватить негодяя въ отелѣ "Союза." Передъ самымъ разсвѣтомъ мы подъѣхали къ "Ужасному медвѣдю". Тамъ было очень свѣтло и шумно. Джемсъ хотѣлъ было выпить чашку кофе; мы постучались у дверей. Еслибъ этотъ стукъ былъ ударомъ грома, не могъ бы произвести большаго дѣйствія. Шумъ мгновенно утихъ и Джэмсъ, стоявшій въ нѣсколькихъ шагахъ позади меня, могъ видѣть освѣщенное окно. Онъ замѣтилъ, что оно вдругъ потемнѣло, прежде чѣмъ онъ успѣлъ бы произнести слова: Джонъ Робинзонъ.
   -- А отвѣчалъ кто нибудь на стукъ? съ любопытствомъ спросилъ Сквайръ.
   -- О, разумѣется! Я толкнулъ двери ногой и къ намъ вышелъ какой-то старикъ и спросилъ, чего намъ нужно. Джемсъ попросилъ кофе, старикъ прервалъ его, объявивши, что у нихъ нѣтъ ни маису, ни кофе, пожелалъ намъ добраго вечера и захлопнулъ дверь передъ носомъ.
   -- Чтожь тутъ подозрительнаго? спросилъ судья.
   -- Мнѣ кажется, это одно уже довольно подозрительно; но это еще не все. Мы опять сѣли на лошадей и отправились въ Елену. Лишь только мы достигли открытаго мѣста, гдѣ стоитъ старое каучуковое дерево, близь чащи папаевыхъ кустовъ, какъ увидали нѣсколько ракетъ, пущенныхъ съ противоположнаго берега; имъ отвѣчали со стороны "Ужаснаго медвѣдя". Само собою разумѣется, мы остановили лошадей, чтобъ посмотрѣть, что будетъ дальше, и скорѣе, чѣмъ чрезъ полчаса, услышали правильные удары веселъ; съ противоположной стороны, именно оттуда, гдѣ были пущены ракеты, приплыла лодка.
   -- Гдѣжь она пристала, у "Ужаснаго медвѣдя?"
   -- Разумѣется тамъ, то есть она подошла къ флатботу, который стоитъ у этого дома. Вотъ все, что мы покуда могли узнать.
   Сквайръ стоялъ, потупивъ глаза въ землю, погруженный въ глубокія размышленія. Наконецъ онъ съ живостію обернулся къ фермеру и спросилъ:
   -- Сколько было ракетъ? и какого роду былъ блескъ?
   -- Какого роду блескъ? спросилъ съ удивленіемъ фермеръ, который слыхалъ и видалъ ракеты, но не зналъ, что есть различіе въ свѣтѣ. Сколько? Развѣ вы знаете сигналъ?
   -- Я? нѣтъ, но. если это одна только обыкновенная ракета, она могла быть пущена для забавы; сверхъ того на флатботахъ часто пускаютъ ракеты; когда люди приплываютъ къ берегу, это служитъ сигналомъ для флатбота, которому они принадлежатъ.
   -- Да -- да, я знаю это, и мы полагали, что это могло быть такъ, какъ вы говорите; но какъ вы объясните, что во всемъ домѣ вдругъ погасли всѣ огни? И почему они не хотѣли впустить насъ, когда отворяли двери тѣмъ, кто пришелъ позже насъ?
   -- Не знаю... можетъ быть вы... ошиблись.
   -- Да, Сквайръ, оказалъ Кукъ, все болѣе и болѣе волнуясь; мы могли ошибиться, но теперь не время принимать все такъ легко. Мы знаемъ, что очень опасная шайка существуетъ на Миссисипи, и больше, чѣмъ вѣроятно, что у нихъ есть сообщники въ Еленѣ. Джемсъ увѣряетъ, что этотъ "Ужасный медвѣдь" давно уже пользуется больше, чѣмъ сомнительной репутаціей, и въ окрестностяхъ совершаются безчисленныя преступленія. Фермера Гонитта, выѣхавшаго изъ Елены верхомъ, въ пятницу вечеромъ, вчера нашли убитымъ въ лѣсу недалеко отъ насъ, и еще другой человѣкъ былъ убитъ и обокраденъ недалеко отъ Стронговой почтовой конторы. Коттонъ также убѣжалъ въ Елену; намъ должно принять рѣшительныя міры и покончить все это.
   -- Гдѣ Джемсъ Ливели? спросилъ судья, устремивъ глаза въ волъ.-- Онъ съ вами въ Еленѣ?
   Дверь отворилась и Адель заглянула въ комнату.
   -- Можно мнѣ войдти взять шляпу? спросила она со смѣхомъ. Я ее оставила здѣсь, а мнѣ надо сходить къ мистриссъ Смартъ. Я скоро уйду и не помѣшаю вашимъ секретамъ.
   Судья, казалось, о чемъ-то размышлялъ:
   -- Вы можете войдти, миссъ, отвѣчалъ Кукъ. Джемсъ Ливели, сэръ, сказалъ онъ, обращаясь къ судье; при этомъ имени Адель, уже взявшая свою шляпу и намѣревавшаяся уйти, остановилась. Не желая привлечь вниманія собесѣдниковъ и зная, что выходя изъ комнаты, ей придется проходить мимо ихъ, она подошла къ рабочему столу и начала рыться въ ящикѣ, какъ бы ища чего-то.
   -- Джемсъ Ливели, продолжалъ Кукъ, нашелъ все это очень подозрительнымъ и полагаетъ, что тутъ заключается какая нибудь важная тайна; потому онъ послалъ меня къ вамъ, а самъ рѣшился, привязавъ лошадь въ папаіевой чащѣ, прокрасться къ дому и попытаться открыть, что тамъ происходитъ. Онъ сказалъ, что если мы пойдемъ или пошлемъ къ нему, то онъ будетъ въ сосновой чащѣ, которая находится повыше дома.
   Между тѣмъ Адель надѣла шляпу и, сказавъ чуть слышно.
   -- Добрый вечеръ, джентльмены, выскользнула изъ комнаты.
   -- Я совѣтую, продолжалъ Кукъ, не отвѣчая даже Адели, сначала окружить этотъ вертепъ, отрѣзать отступленіе водой и сухимъ путемъ и обънскать его. Кто знаетъ, можетъ быть, такимъ образомъ мы уничтожимъ шайку.
   -- Любезный люстеръ Кукъ, сказалъ Сквайръ серьезнымъ голосомъ,-- я не могу ко простому подозрѣнію напасть на частное жилище гражданина Соединенныхъ Штатовъ; если у васъ есть хотя какое нибудь доказательство...
   -- Къ чорту доказательства, сэръ, презрительно вскрикнулъ лѣсникъ,-- еслибъ у насъ были доказательства, то нечего было бы и церемониться, тутъ-то и долженъ помочь намъ законъ!.. Еслибъ у насъ были доказательства, намъ не нужна была бы его помощь.
   -- Но мистеръ Кукъ, произнесъ судья, пожимая плечами, -- вы, кажется, думаете, что живете въ Fourche la finie, гдѣ стоитъ только кликнуть и всѣ сосѣдніе жители готовы приводить въ исполненіе законъ Линча. Вы принадлежите къ регуляторамъ, да {Регуляторами назывались въ Америкѣ лѣсные жители, составившіе союзъ для уничтоженія грабежей и разбоевъ, безъ участія законныхъ властей. Дѣйствія этого союза составляютъ содержаніе другаго романа Герштеккера: die Regulatoren in Arcansas.}?
   -- Конечно, угрюмо отвѣчалъ Кукъ.
   -- Вы должны понять, что вашъ планъ негодится, мы живемъ здѣсь въ цивилизованномъ городѣ, и какъ бы я ни желалъ предать въ руки правосудія этихъ преступниковъ, но я принужденъ строго противиться всякимъ незаконнымъ дѣйствіямъ.
   -- Значитъ, сэръ, рѣзко оказалъ Кукъ, мы не можемъ разсчитывать на вашу помощь?
   -- Конечно, можете, я считаю своей обязанностью помогать вамъ во всякомъ законномъ дѣйствіи, но вмѣстѣ съ тѣмъ противиться всякому незаконному. При томъ, сказать правду, я думаю, прибавилъ онъ, смѣясь, что вы видите это дѣло болѣе въ черномъ цвѣтѣ, чѣмъ оно есть; я самъ давно подозрѣвалъ этотъ домъ, но почти убѣжденъ, что это не что иное, какъ игорный домъ, и если это справедливо, то его закроютъ. Теперь у меня нѣтъ доказательствъ; а если доказательства будутъ, то законъ употребитъ всевозможную строгость.
   -- Да, мы уже видѣли это въ Винсбури, сказалъ сердито Кукъ. Что сдѣлали тамъ судьи? Ничего! Городскимъ жителямъ пришлось дѣйствовать самимъ для себя, и еслибы они не повѣсили преступниковъ, то ихъ освободили бы, къ стыду человѣческой природы и несчастно всего штата. Но мы теряемъ напрасно время; обратимся лучше къ дѣлу. Мнѣ поручено, Сквайръ Дэйтонъ, просить васъ отъ имени всѣхъ моихъ сосѣдей, вопервыхъ, немедленно помочь намъ окружить и объискать этотъ кабакъ, называемый "Ужасный медвѣдь", и обѣщаю вамъ, что мы, фермеры, составимъ только стражу около васъ, но не будемъ болѣе дѣйствовать. Дальнѣйшія мѣры зависятъ отъ того, что мы тамъ найдемъ.
   -- Подумайте, что вы дѣлаете, торжественно сказалъ судья. Вы желаете наказать людей, преступившихъ законы, а сами становитесь нарушителями закона. Вы желаете... На этомъ словѣ онъ внезапно остановился и началъ прислушиваться. Кукъ безмолвно повернулся къ окну. На улицѣ слышался странный шумъ, подобный глухому реву моря; слышны были грозные крики, прерываемые рѣзкими возгласами разгнѣваннаго человѣка; этотъ голосъ возвышался надъ криками толпы. Изъ окна, у котораго они стояли, можно было видѣть всю улицу, по которой дикая чернь приближалась къ дому; впереди шелъ констэбль я всѣ звали судью.
   -- Галло! радостно вскричалъ Кукъ: -- посмотримъ, каковы жители въ Еленѣ и, открывъ окно, весело закричалъ стоявшимъ внизу:
   -- Что тамъ такое, джентльмены? Куда они ворвались? Гдѣ огонь?
   Дикіе крики были отвѣтомъ на этотъ вопросъ; съ разныхъ сторонъ слышны были слова: Брэдфордъ, убійство, разбой.
   Повернувшись къ судьѣ, Кукъ увидѣлъ, что тотъ поблѣднѣлъ какъ смерть и отошелъ отъ окна.
   -- Эй, сэръ, оказалъ фермеръ, съ удивленіемъ смотря на судью:-- вы побѣлѣли кокъ сыръ. Вы больны?
   -- Я? нездоровъ.... нѣтъ, нѣтъ, съ живостью отвѣчалъ сквайръ: -- это извѣстіе поразило меня, я не знаю, такъ ли я разслышалъ. Это ужасно!
   -- Все, что я могу понять изъ шума, отвѣчалъ Кукъ, взявши шляпу: -- то это то, что они убили какого-то Брэдфорда, кто бы онъ ни былъ, это все равно!
   Торопливо сбѣжавъ съ лѣстницы, онъ чуть не опрокинулъ констэбля, которому Цезарь отворялъ дверь, и присоединился къ толпѣ.
   -- Галло! джентльмены! кричалъ онъ, увидѣвъ въ толпѣ множество знакомыхъ лицъ:-- вы пришли искать правосудія? Найдены какіе нибудь слѣды убійцъ?
   -- Нѣтъ еще, Кукъ, закричалъ высокій Виргиніецъ, который пробился сквозь толпу и подалъ ему руку: -- рѣшили сначала позвать судью, до меня это не касается, но давно пора сдѣлать поиски въ Еленѣ.
   -- Стыдъ и позоръ! воскликнулъ одинъ изъ толпы:-- нападать на бѣдную одинокую вдову! Домъ надо запереть, пока не пріѣдутъ ея родственники: это была добрая, достойная душа!
   -- Что касается до ея доброты, то объ этомъ я не могу ничего оказать, возразилъ другой,-- въ послѣднее время она имѣла дѣла съ очень подозрительными людьми. Но все-таки въ Еленѣ жизнь небезопасна, и надо открыть убійцъ.
   -- Галло! судья, кричалъ четвертый: -- чтожъ вы не идете къ намъ, время проходить и съ каждой минутой убійцы убѣгаютъ все дальше.
   -- Джентльмены, началъ судья, остановившись въ дверяхъ съ констэблемъ и оглядывая толпу острымъ, испытующимъ взоромъ:-- джентльмены, я сейчасъ слышалъ, что совершено самое гнусное убійство и необходимыя миры немедленно будутъ...
   -- Были уже приняты, безъ церемоніи прервалъ Виргиніецъ, констэбль сдѣлалъ все, что было нужно, во первыхъ мы поставили часовыхъ на берегъ, чтобъ ни одно судно не могло отчалить. Теперь главное, нужно объискать домы; можетъ статься, мы найдемъ слѣдъ и откроемъ убійцъ, за этимъ мы и пришли къ вамъ, сэръ, мы хотимъ дѣйствовать по закону, чтобъ послѣ не пришлось отвѣчать.
   Судья молча и безпокойно смотрѣлъ вдоль улицы. Лицо его было покрыто смертельной блѣдностью, а глаза неподвижны и тусклы. За толпой не видать было никого, казалось всѣ ушли къ тому мѣсту, гдѣ было совершено убійство. Вдругъ до его слуха долетѣлъ шумъ веселъ, и онъ увидѣлъ на рѣкѣ одно изъ тѣхъ огромныхъ килевыхъ судовъ, которыя можно встрѣтить на западныхъ рѣкахъ Америки; они употребляются иногда и на Миссисипи вмѣсто флатботовъ. Оно, по-видимому, приближалось къ городу, четыре человѣка усердно гребли своими тяжелыми веслами, а улыбка торжества пробѣжала по губамъ Дэйтона, когда онъ увидѣлъ красный и зеленый флаги, волновавшіеся надъ длиннымъ рулемъ.
   -- Собрали ли вы присяжныхъ, констэбль, спросилъ онъ, обращаясь къ констэблю.
   -- Да, сэръ, они уже тамъ.
   -- Пойдемте, джентльмены, сказалъ Сквайръ и въ сопровожденіи толпы пошелъ къ дому Брэдфордъ.
   Кукъ прошелъ немного впередъ и Виргиніецъ готовился послѣдовать за нимъ, когда очень молодой юноша застѣнчиво и чуть слышно обратился къ нему, проговоривъ:
   -- Сэръ!
   Говорившій былъ въ обыкновенной одеждѣ лѣсниковъ, которая, казалось, не очень пристала къ нему. Грубая, голубая куртка висѣла на его плечахъ, рукава совсѣмъ закрывали руки, а старая черная шляпа была надвинута на лобъ. Виргиніецъ не могъ удержаться отъ смѣху, глядя на него.
   -- Сэръ, сказалъ юноша, смотря на тѣхъ, которые шли въ передо:-- этотъ... я хочу сказать, этотъ джентльменъ, въ бѣлой шляпѣ, точно мирный судья здѣсь въ Еленѣ?
   -- Да, мой милый, а зачѣмъ тебѣ?
   -- А его зовутъ... какъ его имя?
   -- Дэйтонъ, обыкновенно его называютъ Сквайръ Дэйтонъ; а другой человѣкъ констэбль.
   -- Онъ живетъ въ городѣ?
   -- Кто? констэбль?
   -- Нѣтъ, судья?
   -- Разумѣется; гдѣ же ему жить? Но мнѣ надо идти. Вы знакомы съ нимъ, сказалъ Виргиніецъ, освобождаясь отъ мальчика, который держалъ его за руку:-- мнѣ надо теперь идти, я не люблю оставаться такъ далеко позади всѣхъ. Если тебѣ хочется еще что-нибудь узнать о немъ, то вотъ у окна стоитъ его жена, она можетъ отвѣтить тебѣ.
   Торопливо пройдя нѣсколько шаговъ, Виргинецъ обернулся посмотрѣть на страннаго юношу. Мальчикъ тотчасъ же отошелъ отъ него и началъ смотрѣть въ окно, у котораго мистриссъ Дэйтонъ стояла, наблюдая удалявшуюся толпу.
   -- Галло! Мильсъ, вскричалъ Кукъ, ступай сюда, намъ не слѣдуетъ быть послѣдними.
   -- Да, да, отвѣчалъ тотъ:-- я сейчасъ иду. Странный мальчикъ! и съ этими словами онъ побѣжалъ впередъ. Надо послѣ мимоходомъ посмотрѣть на него.
   Мальчикъ стоялъ одинъ передъ домомъ Дэйтона, устремивъ глаза на лэди, смотрѣвшую изъ окна. Нѣсколько минутъ, казалось, въ немъ происходила борьба, онъ подходилъ къ дому, останавливался, отворачивался, какъ бы желая уйдти оттуда, потомъ, будто движимый внезапнымъ побужденіемъ, вбѣжалъ въ домъ и затворилъ за собою дверь.
   Въ домѣ мистриссъ Брэдфордъ, прежде такъ чисто и опрятно убранномъ, теперь все было въ страшномъ безпорядкѣ: двери, которыя всегда были плотно заперты, отворены настежь, и толпы любопытныхъ входили и выходили въ нихъ, хотя въ дѣйствительности они могли войти только въ одну комнату, такъ какъ всѣ другіе были заперты констэблемъ, и любопытные могли только смотрѣть въ замочную скважину, и разумѣется ничего не видѣли.
   Въ комнатѣ, гдѣ найденъ былъ трупъ, стояли присяжные въ торжественномъ молчаніи, смотря на блѣдное, искаженное лицо умершей. На головѣ виднѣлась рана, и кожа была съ легка сорвана, нѣсколько капель запекшей крови обозначили это мѣсто. Судья подошелъ къ нимъ, держа въ рукахъ бумаги, нѣсколько ключей и маленькій денежный кошелекъ, найденный на покойницѣ.
   Констэбль донесъ, какимъ образомъ открыли убійство. Сторожа разказали, что они слышали ночью, но всѣ подозрѣнія были, уничтожены появленіемъ самой вдовы. Они не обращали болѣе вниманія на ея домъ, когда, на разсвѣтѣ, увидѣли, что два человѣка проходили по этой улицѣ по направленію къ рѣкѣ. Они вспомнили слышанный ими крикъ и послѣдовали за этими людьми, но въ туманѣ потеряли ихъ изъ виду. Вскорѣ послѣ восхода солнца служанка, которую мистриссъ Брэдфордъ отправила на канунѣ ввечеру къ роднымъ, пришла домой и къ своему великому изумленію, нашла не только уличную дверь отворенною, но и все въ величайшемъ безпорядкѣ внизу. Поднявшись вверхъ и увидѣвъ трупъ, она сбѣжала съ лѣстницы и закричала о помощи. Собрались сосѣди; знаки насилія и разбросанныя вещи не оставляли ни малѣйшаго сомнѣнія, что тутъ было совершено убійство и кража.
   Общее вниманіе было теперь направлено на самую комнату. всѣ старались отыскать что-нибудь, что могло бы новости къ открытію убійцѣ. Нѣкоторыя вещи, лежавшія на столѣ подлѣ пустой пуншевой чаши и лампы, были очень важны для слѣдствія. Тутъ были маленькая кожаная сафьянная книжка, обыкновенный, но совершенно новый охотничій ножъ, съ простой деревянной рукояткой и два окурка сигаръ. Въ этомъ не заключалось еще ничего особеннаго для западныхъ штатовъ Америки, но было извѣстно, что мистриссъ Брэдфордъ не имѣла обыкновенія курить. Значитъ, въ домѣ были мужчины и довольно долго, и согласно показанію сторожей, съ согласія хозяйки. Вопросъ былъ въ томъ: кто были эти люди?
   Кукъ вышелъ съ Виргинійцемъ на улицу, между тѣмъ названыя вещи переходили изъ рукъ въ руки.
   Одинъ Нѣмецъ, продавецъ оружій, увидѣвъ ножъ, схватилъ его и принялся внимательно осматривать, ворочая на всѣ стороны.
   Взоры всѣхъ были устремлены на ружейника. Поднявъ ножъ и положивъ правую руку на сердце, онъ воскликнулъ:
   -- Я знаю, чей это ножъ.
   -- Чей же онъ, Бамбергеръ? спросилъ констэбль, ударивъ его по плечу, говори скорѣе, хотя она убита не ножемъ, но можетъ быть убійца забылъ его.
   -- Позволю назвать себя негодяемъ, нѣмецкимъ жидомъ, сказалъ онъ, обращаясь къ судьѣ, внимательно смотрѣвшему на него, если этотъ ножъ по принадлежитъ молодому человѣку, Джемсу Ливели. Въ прошлую пятницу онъ далъ мнѣ за него совершенію новый, свѣтлый серебряный долларѣ.
   -- Джемсъ Ливели, пробормоталъ констэбль: -- не онъ же убилъ женщину, хотя его ножъ я попалъ сюда.
   -- Джемсъ Ливели, сказалъ съ живостью судья, это странно. Гдѣ мистеръ Кукъ? Онъ говоритъ, что пріѣхалъ въ Елену съ Джемсомъ Ливели сегодня по-утру, передъ разсвѣтомъ. Сторожъ, ты видѣлъ что два человѣка шли къ рѣкѣ въ это утро?
   -- Да видѣлъ, отвѣчалъ тотъ: -- но разумѣется я не могу сказать навѣрно, что это были убійцы.
   -- Джентльмены, произнесъ торжественнымъ голосомъ Дэйтонъ:-- дѣло требуетъ больше вниманія, чѣмъ вы, можетъ быть, полагаете. Кукъ пріѣхалъ сюда немедленно послѣ суда регуляторовъ.
   -- Это не говорятъ въ пользу Кука, отвѣчалъ констэбль: -- но Джэксъ Ливели слыветъ за честнаго, хорошаго, человѣка.
   -- Его ножъ найденъ здѣсь, спокойно отвѣчалъ судья.
   -- Да, намъ надо поговорить съ нимъ, замѣтилъ одинъ изъ предстоявшихъ: -- во всякомъ случаѣ этотъ ножъ очень сильно возбуждаетъ подозрѣнія противъ него. При томъ же я долженъ сказать, что третьяго дня, не дальше какъ за милю отъ дому Ливели, найденъ убитый человѣкъ, и если Ливели даже пріятель констэбля...
   -- Остановитесь, сэръ, прервалъ констэбль: -- ни одинъ человѣкъ въ Еленѣ не скажетъ, что я пристрастенъ къ своимъ друзьямъ. Я готовъ сейчасъ же арестовать Джэмса Ливели, онъ самъ лучше всѣхъ докажетъ свою невинность и....
   -- Кто говоритъ противъ Джэмса Ливели, или Билля Кука? спросилъ Кукъ, подбѣжавъ къ двери (одинъ изъ друзей позвалъ его, чтобы онъ разсѣялъ подозрѣнія).-- Здѣсь Кукъ, а Ливели не далеко отсюда. Кто имѣетъ смѣлость или безстыдство обвинять въ убійствѣ Джэмса Ливели.
   -- Остановитесь, сэръ, строго прервалъ судья: -- здѣсь не мѣсто подобнымъ словамъ. Вотъ этотъ ножъ найденъ на столѣ, возлѣ убитой женщины.
   Толпа поспѣшно очистила мѣсто для Кука, когда онъ пробирался сквозь нее къ столу, увидѣвъ ножъ, онъ стукнулъ по столу своимъ тяжелымъ кулакомъ и закричалъ:
   -- Неужели и здѣсь участвовалъ этотъ негодяй о десяти головахъ? онъ всюду поспѣваетъ! Но онъ не будетъ дольше смѣяться надъ нами, скоро онъ будетъ въ нашихъ рукахъ и тогда...
   -- Сэръ? сказалъ съ нетерпѣніемъ судья.
   -- Этотъ ножъ, отвѣчалъ Кукъ, обращаясь къ нему: -- принесъ сюда никто другой, какъ Коттонъ. Въ предпослѣднюю ночь онъ укралъ у насъ двѣ пороховыя сумки. Если вы хотите поймать этого негодяя, то не должны терять ни минуты. Пойдемте, джентльмены, надо избавить Штатъ отъ этого бича.
   По знаку судьи, констэбль перегородилъ ему дорогу и спросилъ, не обращая, вниманія на гнѣвъ Кука:
   -- Когда вы пріѣхали въ Елену, сэръ?
   -- Я! зачѣмъ вы спрашиваете?
   -- Я требую отвита на мой вопросъ.
   -- Сегодня утромъ.
   -- Въ какое время?
   -- Я не смотрѣлъ на часы. Передъ разсвѣтомъ. Довольно вамъ?
   -- Гдѣ молодой человѣкъ, который пріѣхалъ съ вами и которому принадлежитъ этотъ ножъ?
   -- Сквайръ Дэйтонъ, сегодня по утру, я уже...
   -- Я долженъ попросить васъ отвѣчать на мой вопросъ, сэръ. Гдѣ теперь Джемсъ Ливели.
   -- Сквайръ, сказалъ Кукъ, устрѣмивъ глаза на судью:-- мнѣ кажется, вы хотите съиграть со мной какую-то штуку, но вѣдь я не ребенокъ. Что значатъ всѣ эти вопросы?
   -- На вопросъ должно отвѣчать, сказалъ рѣзкій пронзительный голосъ, и высокій худощавый мужчина, сопровождаемый четырьмя или пятью человѣками, вошелъ въ комнату. Всѣ съ удивленіемъ посмотрѣли на новопришедшихъ, лицо судьи озарила радостная улыбка.
   -- Вы, мистеръ Норрелль изъ Синквилля, сказалъ онъ, протянувъ руку: -- вы пришли очень кстати, вы можете помочь своими совѣтами въ весьма важномъ дѣлѣ.
   -- Доброе утро, сквайръ, я слышалъ, что было совершено убійство.
   -- Подождите болѣе удобнаго времени для разговоровъ, поспѣшно замѣтилъ Кукъ и обернувшись къ дверямъ, прибавилъ:-- Теперь некогда заниматься долгими разсказами и пустыми формами, если вы не хотите чтобъ преступники бѣжали, ступайте за мной! Джентльмены, кто пойдетъ со мной?
   -- Да, я думаю многіе изъ насъ, сказалъ Виргиніецъ, смотря вокругъ:-- сначала надо объискать тотъ кабакъ.
   -- Остановитесь, сэръ, произнесъ констэбль, положа руку на плечо Кука:-- вы мой плѣнникъ, во имя закона.
   -- Къ чорту законъ! воскликнулъ лѣсникъ, который, казалось, вовсе не былъ расположенъ спокойно уступить подобной прихоти. Прочь, пріятель, здѣсь Виргинійцы, это притѣсненіе.
   -- Защищайте законъ, закричали другіе, и хотя сильный лѣсникъ, оттолкнувъ констэбля, успѣлъ съ помощью Виргинійца достигнуть двери, но не смотря на отчаянное сопротивленіе, его пересилили и связали нѣсколькими веревками.
   -- Это вы называете закономъ? кричалъ Кукъ, напрасно пытаясь освободиться. Развѣ это законъ связывать честныхъ людей для того, чтобъ негодяи могли бѣжать. За это ты бумагомаратель, Дэйтонъ или Уартонъ, или какъ ты ни называйся, будешь отвѣчать. Галло! Виргиніецъ, развѣ между вами нѣтъ порядочныхъ людей!
   -- Пустите, кричалъ Виргиніецъ, бросаясь на тѣхъ, которые вязали Кука.
   -- Защищайте законъ, закричало множество голосовъ, и Виргиніецъ встрѣтилъ сильное сопротивленіе тамъ, гдѣ ожидалъ найти помощи.
   Нѣсколько времени продолжалась борьба, но вскорѣ партія, защищавшая законъ, пересилила. Дэйтонъ, съ холодной улыбкой смотрѣвшій на это смятеніе, далъ приказъ вести арестанта въ тюрьму.
   -- Виргиніецъ, кричалъ Кукъ, остановившись въ дверяхъ: -- сдѣлаешь мнѣ милость...
   -- Молчите, сэръ, воскликнулъ констэбль: -- ни слова болѣе, или...
   -- Да, да, отвѣчалъ Виргиніецъ.
   -- Безъ разговоровъ. Не позволяйте говорить, констэбль, закричалъ мистеръ Поррель, бросаясь въ передъ.-- Держите ихъ дальше другъ отъ друга.
   -- Предупреди Джемса Ливели, сказалъ Кукъ какъ можно громче, но его схватилъ полицейскій и повелъ.
   -- Да, но гдѣ я найду его? спросилъ Виргиніецъ.
   -- Прочь! Долой его! Берегись!
   Со всѣхъ сторонъ раздались подобныя восклицанія. Одни уводили Кука, другіе препятствовали Мильсу слѣдовать за нимъ, и прежде чѣмъ арендаторъ разслушалъ его слова, дверь провинціальной тюрьмы затворилась за намъ.
   -- Гмъ! произнесъ Виргиніецъ, идя вдоль улицы опечаленный и убѣжденный, что всѣ усилія предупредить Джемса Ливели будутъ напрасны;-- надо ѣхать на ферму, а гдѣ я найду лошадь?
   -- Галло! Бобъ, вскричалъ онъ, обращаясь къ одному изъ своихъ знакомыхъ, который проходилъ по улицѣ;-- можно здѣсь достать лошадь? Кто дастъ?
   -- Смартъ, лаконически отвѣчалъ Бобъ, торопливо проходя впередъ.
   -- Смартъ, э! проворчалъ Виргиніецъ, смотри вслѣдъ своему пріятелю.-- Что онъ такъ торопится! Смартъ? Ну, надо пойти къ Смарту, посмотримъ, что онъ скажетъ. Я, правда, не очень люблю ѣздить верхомъ; я только разъ садился на лошадь, да и то она меня сбросила прежде, чѣмъ я успѣлъ сѣсть порядкомъ. И продолжая ворчать, онъ поспѣшилъ въ отель попытать счастья.
   

XXXIII.
Дэйтонъ рѣшается выѣхать изъ Елены съ своей женой.

   Когда толпа разсѣялась, Дэйтонъ, Порелль и еще нѣсколько человѣкъ изъ ихъ партіи осталась на площадкѣ, отдѣлявшей домъ вдовы Брэдфордъ отъ тюрьмы. Дэйтонъ очень хорошо зналъ, что теперь должна рѣшиться не только его собственная участь, но и всѣхъ его сообщниковъ, и много отчаянныхъ плановъ мелькало въ его головѣ. Первая мысль, которая пришла ему въ голову, было остаться и встрѣтить опасность лицомъ къ лицу, но быть можетъ ему измѣнятъ и захватятъ въ расплохъ. Онъ взглянулъ на стоявшихъ около него людей. А не лучше ли положиться на силу, которую онъ уже собралъ. Тогда онъ успѣетъ еще положить въ безопасное мѣсто собранныя имъ деньги. Слѣдующая минута можетъ уничтожить всѣ его надежды и планы. Порелль, его сообщникъ, только что пріѣхавшій изъ Синквиля, казалось, зналъ, что происходитъ въ его умѣ; онъ подошелъ къ судьѣ и, постоявъ нѣсколько минутъ, легонько дотронулся до его плеча и шепнулъ:
   -- Ну, сэръ, рѣшайте скорѣе; наши минуты сочтены.
   -- Вы это знаете? спросилъ Дэйтонъ, вопросительно глядя на него.
   -- Я знаю все; Сандерсъ ожидаетъ васъ у "Ужаснаго медвѣдя"; онъ разсказалъ мнѣ все.
   -- Гдѣ Симпсонъ? не слыхали ль вы чего объ немъ?
   -- Я думаю, что ему довѣряться не слѣдуетъ.
   Дэйтонъ бросилъ удивленный взглядъ; но Порелль, не обращая на него вниманія, продолжалъ:
   -- Я подозрѣваю, что онъ обманывалъ насъ. Я знаю навѣрное, что едва успѣли похоронить стараго Бенвика, какъ онъ, противъ условія, завладѣлъ значительной суммой и убѣжалъ. Нѣсколько Георгіянцевъ отправились за нимъ въ погоню и застрѣлили его.
   -- А завѣщаніе? спросилъ, стиснувъ зубы, Дэйтонъ.
   -- Объ этомъ ходятъ разные толки, проворчалъ Порелль.-- Лучше я полагаю оставить это дѣло.
   -- Кажется весь адъ вооружился противъ насъ, вскричалъ судья, топнувъ ногой;-- мы должны ждать послѣдняго рѣшительнаго удара.
   -- Постарайтесь сколько возможно отсрочить его, если это не удастся, то мы, разумѣется, погибли.
   -- Не безпокойтесь, я приготовилъ планъ, который не только доставитъ намъ свободу, но и дастъ возможность отмстить. Вопервыхъ, мы должны позаботиться о тѣхъ изъ нашихъ товарищей, которые находятся теперь въ "Ужасномъ медвѣдѣ"; не могу себѣ представить, кто изъ нихъ былъ такъ глупъ, что убилъ эту старую бабу; это убійство еще увеличиваетъ опасность. Намъ слѣдуетъ защитить нашихъ сообщниковъ, а мщеніе народа, съ такимъ трудомъ сдерживаемое, направится прямо противъ этой квартиры. Отправляйтесь какъ можно скорѣе къ "Медвѣдю", пришлите ко мнѣ всѣхъ, кого не знаютъ въ Еленѣ, и пусть Сандерсъ, Торнлей и другіе, кого вы тамъ встрѣтите, отправатся какъ можно скорѣе внизъ по рѣкѣ въ экстренномъ суднѣ.
   -- Мнѣ хотѣлось бы сначала узнать что нибудь о вашемъ планѣ, сказалъ нѣсколько сердито Порелль;-- иначе я буду въ затрудненіи какъ дѣйствовать.
   -- Это скоро не будетъ тайной ни для кого изъ васъ. Еслибъ намъ удалось овладѣть пароходомъ, который стоитъ теперь у пристани, все народонаселеніе Елены не могло бы помѣшать намъ бѣжать. Я отлично умѣю управлять пароходомъ, а Ванъ-Бурень достаточно скоръ, опасаться погони нечего.
   -- Зачѣмъ же не исполнить этого теперь же? Когда можете вы ожидать болѣе удобнаго случая?
   -- Мы конечно могли бы спастись, сказалъ Дэйтонъ, не обращая вниманія на замѣчаніе своего собесѣдника; но мы не могли бы пристать къ острову. Вся страна возстала бы на насъ, а вы знаете, что теперь, по рѣкѣ постоянно ходятъ пароходы, они немедленно станутъ преслѣдовать. И не только наша добыча, пріобрѣтенная такимъ долгимъ трудомъ, но и самая жизнь подвергалась бы безполезной опасности. Надо дѣйствовать вѣрнѣе.
   -- Какъ же?
   -- Довольно просто. Существованіе нашего острова открыто. Теперь повсюду разсказываютъ чудесныя сказки. Намъ открыто средство не только защитить свои собственныя головы отъ удара, но и обратить его съ удвоенной силой на нашихъ непріятелей. Черезъ нѣсколько часовъ сюда соберутся сотни лѣсниковъ, Коттонъ взволновалъ всю страну. Они предложатъ немедленно атаковать островъ, и если мы останемся позади, то не только возбудимъ подозрѣніе, но и раздѣлимъ свои силы; а потому мы должны наружнымъ образомъ присоединиться къ союзу и поддерживать его. Съ четверть часа тому назадъ, я послалъ нарочнаго на островъ, чтобъ увѣдомить о моемъ планѣ. Мы отправимся на островъ въ пакетботѣ Соединеныхъ-Штатовъ, который пристанетъ сюда черезъ два часа; онъ идетъ изъ Мемфиса въ Наполеонъ, а такъ какъ дѣло касается безопасности города, пакетботъ будетъ переданъ въ мое распоряженіе, то-есть въ распоряженіе мирнаго судьи. Если капитанъ судна окажетъ какое нибудь сопротивленіе, что не очень вѣроятно, мы сами лѣсники, силой принудимъ его къ повиновенію.
   Порелль, улыбаясь, покачалъ головой.
   -- Потомъ, продолжалъ Дэйтонъ, увлеченный мыслью о бѣгствѣ, потомъ мы высадимся на островъ, я составлю планъ битвы и, раздѣлившись на двѣ партіи, приблизимся къ крѣпости, за которой будутъ скрываться наши удальцы; фермеры, разумѣется, кинутся на нее. По данному знаку на нихъ нападутъ со всѣхъ сторонъ даже тѣ, которыхъ они считали своими. Смятенные, разсѣянные, незнакомые съ мѣстностью, не зная на кого напасть, или отъ кого защищаться, они будутъ перерѣзаны всѣ до одного. Мы можемъ тогда перевезти всѣ наши сокровища и всѣхъ людей на пароходѣ, и прежде чѣмъ настанетъ ночь, прежде чѣмъ они успѣютъ подумать о погонѣ, мы поплывемъ съ развѣвающимися флагами прямо въ Мексиканскій заливъ.
   -- Превосходный планъ; лѣсники навѣрно попадутъ въ эту ловушку. Но зачѣмъ вы держите Кука и этого моряка въ тюрьмѣ. Это раздражитъ только народъ.
   -- Они испортили бы весь нашъ планъ своей горячностью. Теперь спѣшите къ "Ужасному медвѣдю", чтобы наши молодцы успѣли убраться оттуда. Можетъ быть, мы успѣемъ устроить все до прибытія фермеровъ, въ такомъ случаѣ хлопотъ было бы меньше. Главное, необходимо взять Джемса Ливели, онъ можетъ напустить на насъ весь штатъ. Онъ спрятался въ сосновой чащѣ, близъ "Ужаснаго медвѣдя", чтобъ наблюдать за домомъ. Приведите его сюда, если можно, спокойно, если нѣтъ -- силой. Его ножъ найденъ былъ въ домѣ убитой женщины.
   -- Хорошо, хорошо, сказалъ Порелль, весело потирая руки; превосходно, я радъ, что мы дошли до этого, теперь не нужно быть кроткимъ и дружелюбнымъ. Меня утомилъ этотъ родъ жизни, вѣчно быть въ страхѣ и безпокойствѣ, теперь мы знаемъ, что насъ ожидаетъ. Прощайте, мое дѣло будетъ исполнено. Позаботьтесь, чтобъ всѣ наши люди были собраны къ тому времени, какъ придетъ пароходъ.
   Сказавъ это, онъ поспѣшно пошелъ къ рѣкѣ; на дорогѣ къ нему присоединилось нѣсколько изъ его товарищей, ожидавшихъ его на углу, и вскорѣ всѣ они исчезли за домами.
   Сквайръ медленно и въ глубокой задумчивости направился къ своему дому.
   -- Кто этотъ мальчикъ, который только что вышелъ изъ дома? спросилъ Сквайръ Дэйтонъ, остановясь на дорогѣ и смотря вслѣдъ мальчику, спускавшемуся поспѣшными шагами.-- Откуда онъ? Что ему нужно?
   -- Но знаю, Масса, отвѣчала Нанси, подавая своему господину только что полученное письмо; -- онъ недавно приходилъ сюда и поднялся вверхъ къ миссъ, оставался тамъ только нѣсколько минутъ и потомъ выскочилъ оттуда, чуть не скатился съ лѣстницы, сѣлъ на ступени и страшно заплакалъ. Я испугалась и послала къ нему негра, котораго масса привелъ сюда вчера. Но мальчикъ ничего не сказалъ ему, а только закрылъ лицо, какъ будто ему стыдно было, а когда Боливаръ ушелъ, онъ всталъ, надвинулъ шляпу на лобъ и выбѣжалъ изъ дому вотъ сейчасъ, не больше какъ за двѣ минуты до прихода массы.
   -- Дамы на верху? спросилъ Сквайръ, не думая больше объ неизвѣстномъ мальчикѣ.
   -- Миссъ Адель ушла къ Смартамъ, миссисъ на верху. Сходить мнѣ?...
   -- Нѣтъ, нѣтъ, сказалъ Дэйтонъ, медленно поднимаясь по лѣстницѣ; -- если кто нибудь придетъ ко мнѣ, то пусть подождетъ въ комнатѣ внизу, я скоро сойду туда.
   Мирный судья въ Еленѣ, начальникъ пиратовъ на Миссисипи, вошелъ въ комнату своей доброй, невинной жены. Она не имѣла ни малѣйшаго подозрѣнія объ ужасныхъ преступленіяхъ, тяготившихъ ея мужа.
   Комната была пуста; Люси сидѣла у постели бѣдной Мери. Дэйтонъ остановился въ дверяхъ, его глаза блуждали по спокойной, опрятной комнатѣ, въ которой онъ могъ найти все, что могло бы сдѣлать его счастливѣйшимъ изъ людей, все, что могло бы удовлетворить честнаго человѣка. Но его жизнь была запятнана преступленіемъ. Всѣ его поступки были результатомъ холоднаго разсчета; всѣмъ, что ость священнаго въ человѣческой жизни, онъ пожертвовалъ своимъ себялюбивымъ страстямъ безъ малѣйшаго угрызенія совѣсти. Могутъ найтись тысячи ему подобныхъ людей, людей съ желѣзными сердцами, которые проходятъ жизнь и топчутъ своими ногами все, что мѣшаетъ ихъ удовольствіямъ или даже удовлетворенно самыхъ пустыхъ желаній; но немного найдется такихъ, которые были бы способны идти къ своей цѣли съ такимъ холоднымъ презрѣніемъ къ людямъ, связаннымъ съ ними. Люди вообще рѣдко выказываются вполнѣ. Дэйтонъ покончилъ свои разсчеты съ этимъ міромъ; онъ не боялся смерти, не дорожилъ жизнью и потому былъ совершенно спокоенъ. Ни человѣческіе, ни божескіе законы не имѣли для него ни какого значенія. Безстрашно и рѣшительно онъ шелъ по избранному пути, играя людьми, какъ шашками.
   Когда онъ стоялъ въ этомъ мирномъ жилищѣ любви, дикія сцены кровопролитія и грабежа мелькали въ его воображеніи, между тѣмъ какъ глаза безсознательно останавливались на спокойной домашней сценѣ, окружавшей его. Въ эту минуту нѣчто въ родѣ упрека совѣсти зашевелилось въ его груди, и въ первый разъ его поразила мысль, что онъ былъ и чѣмъ могъ бы быть. Передъ нимъ сидѣла женщина, горячо ему преданная, которая радостно послѣдовала бы за нимъ вездѣ и всегда, въ горѣ и нищетѣ, все счастье которой заключалось въ немъ,-- а онъ?..
   Солнце озолотило комнату своими лучами, пробившимися сквозь облака и туманъ. Въ этомъ пріютѣ семейнаго мира и счастія стояла мрачная фигура человѣка, замышляющаго страшные планы. Наконецъ его взоръ остановился на портретѣ его жены, висѣвшемъ рядомъ съ его портретомъ; кроткіе, тихіе глаза съ улыбкой смотрѣли на него; эти губы, которыя у алтаря произносили клятву въ вѣрности -- клятву, которая никогда даже мысленно не была нарушена, дышали невинностью и любовью къ нему,-- а онъ?
   Сурово и неподвижно стоялъ онъ; его руки были судорожно сжаты; всѣ предметы, казалось, плясали передъ нимъ и выдѣлывали дикіе прыжки. Но внезапнымъ усиліемъ онъ освободился отъ того тяжелаго ощущенія; на минуту сталъ выше порока и преступленія, и воображеніе перенесло его къ тому времени, когда онъ впервые увидѣлъ передъ собой прелестную дѣвушку, и связалъ ея судьбу съ своею судьбою; и что сталось съ обѣтами, которые онъ, нѣкогда пламенный, любящій юноша, нашептывалъ стыдливой красавицѣ! Теперь онъ пришелъ за тамъ, чтобы навсегда оставить ту, которая знала счастье только подлѣ него и въ его любви, чтобъ навсегда разорвать узы, связывавшія его съ женой. Мысль о томъ, что для него была его Люси, мысль, которую до сихъ поръ онъ старался подавлять въ себѣ, охватила весь его мозгъ и преодолѣла его.
   -- Люси! Люси! воскликнулъ онъ, задыхаясь, и съ отчаяніемъ закрылъ руками свое блѣдное, суровое лицо.
   На лѣстницѣ раздались легкіе шаги. Это была Люси. Дэйтонъ сдѣлалъ отчаянное усиліе, чтобъ побѣдить минутную слабость; въ чертахъ его лица появилась прежняя непреклонная суровость; но глаза были мутны и впалы, а щеки блѣдны и покрыты морщинами.
   -- Ахъ, Джоржъ! вскричала Люси, входя въ комнату и увидѣвъ мужа, который, какъ она полагала, находился далеко отъ дому. Джоржъ, я такъ рада, что ты здѣсь. Ты не можешь себѣ представить, какъ мнѣ дѣлается тяжело на сердцѣ, когда ты уходишь.
   -- Глупенькая! тебѣ не слѣдуетъ напрасно безпокоиться обо мнѣ; въ свѣтѣ и такъ слишкомъ много горя, а ты еще выдумываешь его для себя.
   -- Я не выдумываю, умоляющимъ голосомъ прошептала Люси. Ты такъ блѣденъ, утомленъ... развѣ я не имѣю причинъ тревожиться?
   И она тихонько притянула его къ зеркалу, отъ котораго Дэйтонъ быстро отвернулся; его лицо составляло слишкомъ разительный контрастъ съ лицомъ его жены. На улицѣ послышался лошадиный топотъ и оба они инстинктивно обернулись къ окну и съ изумленіемъ вскрикнули въ одно время.
   И они имѣли достаточную причину удивляться. На сильной вороной лошади, наклонивъ голову, чтобъ закрыться отъ рѣзкаго вѣтра, держа въ правой рукѣ хлыстъ, а лѣвой поводья, Адель мчалась галопомъ вдоль улицы. Едва успѣли они произнести одно слово, какъ безстрашная наѣздница исчезла за угломъ.
   -- Что за сумасшедшая дѣвушка? вскричала мистриссъ Дэйтонъ, между тѣмъ какъ сквайръ подошелъ къ двери, какъ бы желая остановить Адель.
   -- И взяла самую дикую и непослушную лошадь, продолжала мистриссъ Дэйтонъ. Она ушибется.
   Судья оперся рукой на подоконникъ и пристально смотрѣлъ но тому направленію, куда поскакала Адель. Что ей тамъ нужно?
   -- Дэйтонъ, вскричала его жена, повернувшись къ нему:-- ты блѣденъ, какъ смерть, что случилось съ тобой?
   -- Со мной? сказалъ онъ, наклоняясь къ ней съ принужденной улыбкой. Что же можетъ случиться со мной? какой ты странный ребенокъ! У меня въ головѣ шумитъ отъ этой суеты. Меня начинаетъ утомлять эта дикая, безпокойная жизнь.
   -- Ахъ, Джоржъ! прошептала его жена, прижимаясь къ нему:-- какъ часто, во время длинныхъ, скучныхъ ночей, когда ты былъ далеко отъ меня, я пламенно желала, чтобъ ты отказался отъ этой жизни. Тебя уважаютъ и почитаютъ, ты первый человѣкъ въ городѣ, и я понимаю, что честолюбіе должно имѣть мѣсто въ душѣ каждаго человѣка; но твое здоровье страдаетъ и твои силы падаютъ; заботы, обязанности и тяжелый трудъ лишаютъ тебя сна! О! еслибъ ты удалился отъ всего этого шумя и безпокойства. Еслибъ ты могъ удовольствоваться тѣмъ, что находишь дома, еслибъ ты могъ найдти здѣсь свое счастье!
   Она припала лицомъ къ его груди и нѣсколько секундъ онъ крѣпко сжималъ ее въ своихъ объятіяхъ. Его охватило странное чувство; мрачное и суровое выраженіе исчезло съ лица, глаза задумчиво, но одушевленнѣе смотрѣли на жену; его рука слегка дрожала. Въ эту минуту много свѣтлыхъ картинъ представлялось его воображенію. Тамъ, вдали, виднѣлся островъ, озаряемый солнцемъ, омываемый свѣтлыми прозрачными волнами океана, съ коттэджемъ, осененнымъ пальмами и эраніями. Тихіе вѣтки освѣжали ихъ щеки, своенравное море отдѣляло его отъ мѣста, гдѣ онъ совершилъ столько преступленій и могучій потокъ его уносить воспоминаніе и безпокойную мысль о прошедшемъ.
   Еще есть время, рѣшительный шагъ еще не сдѣланъ, еще онъ не погибъ. И склонясь къ ней, онъ прижалъ свои губы къ ея чистому челу, и неужели эта слеза, увлажившая его, упала изъ его глаза? Была ли то слеза раскаянія?
   -- Люси, произнесъ онъ, прижимая ее къ себѣ. Въ эту минуту по улицамъ пронесся звукъ колокола, первый призывъ пассажировъ на пароходъ Ваи-Буренъ. Черезъ четверть часа онъ отчалитъ, и Дэйтонъ въ нѣсколько дней можетъ попасть въ Луизвилль, если оттуда ему удастся бѣжать подъ ложнымъ именемъ въ какую нибудь восточную гавань, то погоня за нимъ была бы невозможна, а черезъ мѣсяцъ онъ могъ бы быть на океанѣ свободный и безопасный, оставя за собой свою погибель.
   -- Люси, шепталъ онъ, и такъ сильно было его волненіе, что грозило почти задушить его:-- Люси, голосъ его дрожалъ и прерывался: я недостоинъ тебя, я грѣшникъ, котораго ты, чистый ангелъ, должна возвысить до себя. Уѣдемъ отсюда, я долженъ оставить этотъ городъ, или я погибъ... погибъ навсегда. Еще есть время; спасеніе еще возможно. Слышишь этотъ колоколъ? Чрежь нѣсколько минутъ пароходъ понесется къ сѣверу. Еще есть возможность вырваться отсюда, черезъ часъ, быть можетъ, будетъ слишкомъ поздно. Хочешь спасти меня, Люси? Спаси меня отъ меня самого и отъ этой ужасной судьбы, которая грозитъ сокрушить меня!
   -- Тебѣ нужно ѣхать, Джоржъ, вскричала его жена, съ удивленіемъ посмотрѣвъ на мужа. Оставить все, не простясь съ друзьями?
   -- Все, ты должна оставить все немедленно, если любятъ, если желаешь спасти меня. Моя судьба въ твоей воля, жизнь и смерть зависитъ отъ твоего рѣшенія. Люси, ты не можешь вообразить, какимъ счастливымъ или несчастнымъ могутъ меня сдѣлать нѣсколько словъ.
   -- А Адель?
   -- Она останется, она можетъ взять домъ и все что мы оставляемъ. У меня достанетъ для насъ обоихъ.
   -- Но, какъ же сейчасъ, Джоржъ? Какъ я могу приготовиться въ минуту? Это невозможно, мнѣ нужно для этого покрайнѣй мѣрѣ недѣлю.
   -- Люси, хочешь ли ѣхать со мной? вскричалъ Дэйтонъ; онъ весь дрожалъ отъ волненія. Ты еще можешь сохранить мою любовь, мою жизнь; да, Люси, мое и твое счастье, моя жизнь зависитъ отъ твоего слова. Поѣдемъ!
   -- Джоржъ, вскричала съ ужасомъ мистриссъ Дэйтонъ, смотря на мужа, что это значитъ. Если ты меня любишь, скажи мнѣ, что случилось?
   -- Я долженъ ѣхать, прошепталъ судья, отвернувши свое лице, самая страшная опасность виситъ надъ моей головой; ты одна можешь спасти меня, Люси. Поѣдемъ?
   -- Я пойду съ тобою на смерть, Джоржъ; и куда бы ты не захотѣлъ, отвѣчала она, бросаясь въ его объятія, я перенесу бѣдность, горе, лишенія, лишь бы только не разлучаться съ тобой.
   Нѣсколько мгновеній онъ держалъ ее въ своихъ объятіяхъ, потомъ медленно вставъ, прошепталъ:
   -- Благодарю тебя, благодарю, поспѣши собрать что необходимо, я пошлю Боливара къ капитану Ванъ-Бурена, чтобъ онъ подождалъ, пока Цезарь и Нанси перенесутъ твои вещи. Черезъ часъ мы будемъ на свободѣ!
   Онъ подошелъ къ своей конторкѣ и, вынувъ изъ нея нѣсколько запечатанныхъ писемъ и бумагъ, бросилъ ихъ въ огонь.
   -- Вотъ, сказалъ онъ, я разстаюсь съ прошлымъ, спрячь этотъ бумажникъ, то что въ немъ заключается, я могу честно назвать своимъ. Теперь я долженъ оставить тебя на нѣсколько минуть, чтобъ сдѣлать кое какія необходимыя распоряженія. Между тѣмъ будь готова, какъ можно скорѣе, я скоро приду.
   Онъ еще разъ поцѣловалъ ее и вышелъ изъ комнаты, между тѣмъ Люси, которая едва могла убѣдить себя, что все это происходило на яву, принялась собирать все необходимое для довольно долгаго путешествія и потомъ, со слезами сѣла нависать нѣсколько прощальныхъ словъ своему другу. Сердце ея билось отъ безпокойства и тоски; она ожидала возвращенія своего мужа, и готовилась оставить на всегда Елену и все, къ чему такъ привязалась.
   Незнакомый человѣкъ вышелъ изъ дома, унося съ собой маленькую, запертую шкатулку, торопливо направляясь къ пароходу, на которомъ уже во второй разъ прозвонилъ колоколъ.
   

XXXIV.
Адель предостерегаетъ Джемса Ливели.

   Передъ отелемъ Союза, въ мирномъ городѣ Еленѣ, все было тихо какъ въ могилѣ. Нѣсколько лошадей стояли у рѣшетокъ конюшенъ, повѣсивъ головы и наскучивъ однообразіемъ, сонными глазами смотрѣли на воробьевъ, гонявшихся за москитами и другими насѣкомыми. Наконецъ Сципіонъ вышелъ изъ конюшни, гдѣ содержались лошади мистера Смарта и его посѣтителей, и вывелъ воронаго коня. На порогѣ появились мистеръ Смартъ и нашъ пріятель Виргиніецъ.
   -- Проворнѣе, Сципіонъ, неси сѣдло, ты такъ двигаешься какъ будто у тебя на ногахъ, были десяти-пудовыя гири. А! миссъ Адель, доброе утро! Вы можете взять съ собой мою старуху, сегодня немного дѣла; всѣ посѣтители у мистриссъ Брэдфордъ.
   -- Фи! какъ тебѣ не стыдно! какъ ты можешь говорить такъ? вскричала мистриссъ Смартъ, выходя въ крытую галлерею, на встрѣчу Адели. Хотя я и сама не очень любила ее, но такой ужасный конецъ.
   -- Мистеръ Смартъ не хотѣлъ сказать ничего дурнаго, сказала Адель примирительнымъ голосомъ; кто бы подумалъ, сэръ, когда назадъ тому нѣсколько вечеровъ вы съиграли съ мой эту забавную шутку, что со ожидаетъ подобная участь. Вѣрно на нее вдругъ напали.
   -- Нѣтъ, миссъ, замѣтилъ Виргиніецъ, ступивъ нѣсколько шаговъ къ лошади. Я былъ въ домѣ. Негодяи, которые убили ее, сидѣли тамъ очень комфортабельно; кажется, это были ея друзья, хорошо знакомые съ устройствомъ дома. Смартъ, мнѣ надо спѣшить, иначе опоздаю. Далеко-ли до фермы Ливели и въ которую сторону надо ѣхать?
   -- Если поспѣшите, то часа въ два пріѣдете, отвѣчалъ Янки; надо ѣхать къ сѣверо-западу.
   -- Кого вамъ нужно видѣть на фермѣ? спросила Адель, обращаясь къ Виргинійцу, вспоминая недавно слышанный разговоръ Сквайра съ Кукомъ. Едва ли вы найдете кого нибудь изъ нихъ дома.
   -- Ну, это было бы очень непріятно, сказалъ Миллсъ, вопервыхъ ѣхать верхомъ, да еще и напрасно, мнѣ нужно видѣть Джемса Ливсли,-- дѣло очень важное, онъ въ опасности.
   -- Въ опасности? съ живостію спросили Адель и Смартъ, что съ нимъ?
   -- Кукъ въ тюрьмѣ.
   -- Кукъ въ тюрьмѣ! закричалъ Янки, и въ порывѣ сильнѣйшаго удивленія, вынулъ руки изъ кармановъ.
   -- Вилльямъ Кукъ!
   -- Они вѣроятно хотятъ схватить и Джемса Ливели. Джемсовъ ножъ нашли въ домѣ убитой женщины.
   -- Это невозможно, вскричала Адель, подобное подозрѣніе не можетъ... Да вѣдь Дэйтонъ знаетъ, что онъ только сегодня утромъ пріѣхалъ въ городъ, ему извѣстна и цѣль его пріѣзда.
   -- Сквайръ! Гмъ... Это странно, онъ больше всѣхъ настаивалъ, чтобъ арестовали Джемса Ливели. Еслибъ я только зналъ, гдѣ онъ.
   -- На берегу рѣки, не много выше города, произнесла съ живостью Адель, но дальше какъ за милю отсюда; противъ этого маленькаго дома, гдѣ сосновая чаща...
   -- Такъ близко! Гмъ... ну, такъ всего вѣроятнѣе, что я опоздаю, сказалъ Виргиніецъ, и обѣими руками надвинулъ шляпу; если онъ не дальше, то они ужь давно его взяли.
   -- Да что онъ дѣлаетъ въ сосновой чащѣ? спросилъ Смартъ.
   Не обращая вниманія на этотъ вопросъ, Адель съ лихорадочнымъ безпокойствомъ наблюдала дѣйствія Виргинійца, который, подойдя къ лошади, осторожно поднялъ правую ногу и поставилъ ее въ стремя; негръ съ забавной усмѣшкой напомнилъ ему, что сначала надо поднять лѣвую ногу, чтобъ попасть въ сѣдло.
   -- Развѣ вы не умѣете ѣздить верхомъ, сэръ? спросила Адель, въ крайнемъ безпокойствѣ, стараясь обратить вниманіе мистера Смарта на безплодныя усилія Виргинійца вскарабкаться на сѣдло.
   -- Для меня такъ было бы удобнѣе, отвѣчалъ Миллсъ; какъ-то очень страшно, когда ноги висятъ по обоимъ сторонамъ. Это стремя очень коротко, и я не могу найдти другаго.
   Лошадь, нѣсколько удивленная поведеніемъ своего всадника, тихонько повернула голову.
   -- Тише, старикъ! сказалъ Миллсъ, не могу найдти, продолжалъ онъ, болтая правой ногой, при чемъ ударилъ стременемъ въ бокъ лошади, что заставило животное отскочить въ сторону и всбросить свои заднія ноги.
   -- Держи! стой! вскричалъ мистеръ Миллсъ и полетѣлъ черезъ голову лошади.
   -- Галло! закричалъ Смартъ, славно будетъ...
   -- Дай сѣдло мистриссъ Смартъ, Сципіонъ, сказала Адель, дрожа отъ безпокойства и нетерпѣнія, проворнѣе сѣдло мистриссъ Смартъ.
   -- Мое сѣдло, милая! вскричала съ удивленіемъ мистриссъ Смартъ, когда Сципіонъ поспѣшно повиновался приказанію. Мое сѣдло, вѣдь я никуда не ѣду.
   -- Но, вѣдь вы позволите мнѣ ѣхать на вашей лошади, да? спросила Адель, взявъ коня за уздечку. Мистеръ Смартъ, прошу васъ, другое сѣдло.
   -- Но, моя милая миссъ Адель...
   -- Мистеръ Смартъ, произнесла Адель такимъ ласковымъ и умоляющимъ голосомъ, что Іонатанъ Смартъ не былъ бы Янки, еслибъ противился долѣе. Онъ тотчасъ же развязалъ подпруги и снялъ сѣдло. Сципіонъ держалъ на готовъ другое, которое скоро укрѣпили и прежде чѣмъ мистриссъ Смартъ, нѣсколько смущенная внезапностью этой перемѣны, успѣла спросить, зачѣмъ все это дѣлается, Адель прыгнула въ сѣдло.
   Смартъ вставилъ ея маленькую ножку въ стремя, а Сципіонъ подалъ небольшой хлыстикъ, и спустя минуту прежде, чѣмъ Милльсъ успѣлъ оправиться отъ удара, она исчезла въ облакѣ пыли, къ безграничному изумленію зрителей и въ особенности мистриссъ Смартъ.
   Джемсъ Ливели, разставшись съ Кукомъ, перемѣнилъ свой планъ, и какъ красный Индѣецъ, подкрался къ самому дому; но послѣдній былъ слишкомъ тщательно защищенъ со всѣхъ сторонъ и Джэмсъ не могъ узнать, что тамъ происходитъ. Онъ могъ разслышать только невнятный, смѣшанный звукъ голосовъ, къ которому отъ времени до времени присоединялся стукъ отворяемой и затворяемой двери. Потомъ онъ услышалъ шумъ веселъ" который раздавался ближе и ближе и какъ могъ проворнѣе и тише подползъ къ тому мѣсту, откуда можно было видѣть пространство между домомъ и пристанью. Онъ спрятался за выброшеннымъ на берегъ кипарисомъ и нетерпѣливо поджидалъ приближавшагося судна.
   Наконецъ онъ сквозь туманъ увидѣлъ его. Оно пристало и на берегъ вышло восемь человѣкъ, одни въ одеждѣ лодочниковъ, другіе въ костюмѣ городскихъ жителей.
   -- Ну, Торсби, закричалъ высокій человѣкъ, грубой наружности, когда хозяинъ кабака подошелъ къ нимъ: -- былъ здѣсь Келли? Каковы дѣла? Мы ничего не могли узнать отъ Вантерфорда.
   -- Навѣрно не могу сказать; но вы скоро узнаете. Весь городъ въ смятеніи. Поррель съ вами?
   -- Нѣтъ, онъ плыветъ на килевомъ суднѣ и скоро будетъ здѣсь. Келли собираетъ всѣхъ своихъ. Гдѣ нибудь угрожаетъ опасность; каково идутъ дѣла на островѣ?
   -- Все хорошо, отвѣчалъ Торсби: -- сейчасъ пришла оттуда лодка. Войдите, мы дома поговоримъ обо всемъ, ѣдетъ еще кто нибудь? Да, Ватерфордъ привезетъ всѣхъ съ болотъ, онъ сказалъ, что мы соберемся сегодня вечеромъ на общую сходку на No 61.
   Съ этими словами оба собесѣдника послѣдовали за другими въ домъ и затворили дверь.
   Джемсъ оставался въ своей засадѣ, пока не убѣдился, что никто изъ новоприбывшихъ не остался на берегу, тогда онъ также тихо и осторожно прокрался назадъ къ дому. Хотя онъ слышалъ столько, что могъ понять, что обитатели этого дома были заняты одушевленнымъ и серьезнымъ разговоромъ, но ничего, нельзя было разслушать. Онъ былъ вполнѣ убѣжденъ, что "Ужасный медвѣдь" имѣетъ тѣсную связь съ островомъ -- убѣжищемъ пиратовъ и съ нетерпѣніемъ ожидалъ возвращенія своего зятя, чтобъ вмѣстѣ навести рѣшительный ударъ.
   Наконецъ начало разсвѣтать и легкій вѣтерокъ, шелестившій въ густыхъ вѣтвяхъ, раздвигалъ окутывавшій ихъ туманъ. Джемсъ счелъ необходимымъ удалиться немного отъ дома, чтобъ не быть замѣченнымъ. Онъ какъ можно тише прокрался вдоль стѣны и достигъ дороги, которую не рѣшился перейти въ этомъ мѣстѣ, потому что она была видна изъ окна. У самой дороги стояла небольшая группа деревьевъ, за которую онъ хотѣлъ-было спрятаться. Едва успѣлъ онъ пройти десять шаговъ, какъ на дорогѣ появилось два человѣка. Сначала онъ думалъ, что они пройдутъ мимо его и припалъ къ землѣ, но они остановились подойдя къ дому и Джемсъ ясно услышалъ, какъ одинъ изъ нихъ постучался раза четыре.
   Извнутри кто-то предложилъ какой-то вопросъ.
   -- Сандерсъ; отворите! былъ отвѣтъ.
   Джемсъ съ удивленіемъ узналъ голосъ Гауса и напрягалъ свое зрѣніе, чтобъ узнать другаго; но было еще довольно томно, и прежде чѣмъ онъ могъ разсмотрѣть его, они вошли въ домъ.
   -- Что же теперь дѣлать? думалъ Джемсъ. Идти ли къ Куку и разсказать ему все видѣнное и слышанное? Въ этомъ было бы мало пользы, потому что Кукъ отправился уже увѣдомить судью и потребовать, чтобъ объискали этотъ подозрительный домъ. А потому онъ рѣшился остаться и продолжать свои наблюденія, пока не вернется его зять. Но для этого необходимо было найдти болѣе удобное мѣсто и Джемсъ, продолжая пробираться между кустарникомъ, скоро достигъ сосновой чащи, о которой упоминалъ Кукъ; она начиналась шагахъ въ шестидесяти отъ "Ужаснаго медвѣдя" и тянулась до устья ручья, протекавшаго мимо ихъ фермы. Здѣсь Ливели перешелъ дорогу и, притаясь въ рощѣ, просидѣлъ нѣсколько часовъ, наблюдая, что кругомъ его происходило.
   Много всадниковъ проѣхало по дорогѣ въ Елену, большая часть изъ нихъ останавливались у таинственнаго дома, сходили съ лошадей, но останавливались не долго и продолжали свой путь. Даже, когда совершенно разсвѣло, у дома останавливалось много людей, и потомъ уѣзжали. Только двое шли изъ города; одинъ былъ торговецъ изъ Пронтъ-стрита, другой -- фермеръ изъ окрестностей; они не заходили въ домъ, но прошли до того мѣста, гдѣ скрывался Джемсъ, потомъ одинъ повернулъ къ холмамъ, другой прошелъ по узкой тропинкѣ, къ рѣкѣ.
   Было уже около девяти часовъ утра, и въ Еленѣ происходили важныя происшествія, описанныя нами. Джемсу, наконецъ, наскучило ждать, и онъ уже раздумывалъ, не лучше ли, несмотря на условія съ Кукомъ, идти къ нему разсказать обо всемъ случившемся и посовѣтоваться о мѣрахъ, какія слѣдуетъ принять, когда увидѣлъ четырехъ человѣкъ, идущихъ изъ города; они, казалось, искали какихъ-то слѣдовъ и внимательно разсматривали кустарники, которые росли по сторонамъ дороги. Скоро они увидѣли Джемсова коня.
   -- Галло! подумалъ Джемсъ, выглянувъ изъ своей засады и увидѣвъ, что его лошадь взялъ одинъ изъ пришедшихъ. Что нужно этимъ людямъ? Что они хотятъ дѣлать съ моей лошадью? Кто они такіе?
   Приподнявшись немножко, онъ ясно увидѣлъ, что они объискиваютъ рощу, потомъ, послѣ недолгаго совѣщанія, начальникъ или по крайней мѣрѣ тотъ, котораго Джемсъ принималъ за начальника, показалъ на то мѣсто, гдѣ онъ скрывался, и всѣ направились къ его убѣжищу.
   Въ эту минуту до слуха Джемса долетѣлъ топотъ быстро приближающейся лошади; незнакомые люди, посмотрѣвъ кругомъ, немедленно отошли въ сторону, и онъ увидѣлъ покрытаго пѣной воронаго коня, на которомъ сидѣла (онъ не вѣрилъ своимъ глазамъ) миссъ Адель Дунморъ. Волосы ея развѣвались; щеки пылали; она не смотрѣла ни на право, ни на лѣво и только хлестала свою лошадь.
   Джемсу хотѣлось поговорить съ ней и спросить о причинѣ такой поспѣшности, но какое-то тайное, безотчетное чувство побуждало его не показываться. Онъ зашелъ за низкій сосновый кустарникъ, думая, что она промчится мимо. Но внезапно дернувъ узду, она остановила лошадь и, къ безграничному удивленію Джемса, кликнула его по имени, голосомъ, въ которомъ выражалось крайнее безпокойство.
   -- Мистеръ Ливели.... мистеръ Джемсъ Ливели! Да гдѣ же вы, сэръ?
   Джемсъ повинуясь этому голосу, охотно опустился бы въ пропасть, глубиною въ двадцать футовъ; чтожь мудренаго, что онъ такъ внезапно появился изъ лѣса, что лошадь отшатнулась назадъ. Джемсъ бросилъ свою винтовку на землю и охватилъ за узду лошадь, между тѣмъ какъ Адель, опираясь на его руку, спрыгнула на землю. Взглянувши на людей, которые быстро подходили къ нимъ, она закричала, почти задыхаясь отъ тревоги и волненія:
   -- Поѣзжайте, сэръ, поѣзжайте! Возьмите мою лошадь и бѣгите!
   -- Миссъ Адель! вскричалъ Джемсъ.
   -- Поѣзжайте, если вы.... если вы дорожите моимъ спокойствіемъ -- поѣзжайте. Мистеръ Кукъ въ тюрьмѣ... Весь городъ въ смятеніи... Эти люди пришли арестовать васъ.
   -- Арестовать меня! За что?
   -- Вотъ моя лошадь, сэръ!... Спѣшите или будетъ поздно.
   Хотя въ эту минуту Джемсъ едва ли сознавалъ, во снѣ, или на яву онъ видитъ это, но понималъ, что произошло что-то очень странное; онъ зналъ, что не виновенъ ни въ какомъ преступленіи, но арестъ Кука встревожилъ его. Мрачныя подозрѣнія толпились въ его умѣ, и видя, что незнакомцы торопливо и очевидно, съ враждебными намѣреніями приближались, онъ понялъ, что точно тутъ должна быть опасность. Между тѣмъ Адель не оставалась праздною: она распустила подпруги и снимала сѣдло, между тѣмъ преслѣдователи находились уже недальше какъ въ пятидесяти шагахъ.
   -- А вы, миссъ Адель? или я долженъ оставить васъ одну? Я не могу этого сдѣлать.
   -- Опасности нѣтъ. Мнѣ нечего... рѣшительно нечего бояться... но вы... Право, будетъ слишкомъ поздно...
   -- Нѣтъ, нѣтъ еще, смѣясь сказалъ Джемсъ и поднялъ, свой рифль, замѣтивъ, что люди, искавшіе его, были безоружны. Я скоро увижу это...
   -- Если вы сколько нибудь дорожите моимъ спокойствіемъ, умоляла Адель, почти въ отчаяніи: -- если вы любите меня, Джемсъ, бѣгите!
   Еслибъ подобными рѣчами она хотѣла заставить его противиться непріятелямъ, онъ радостно кинулся бы на вѣрную смерть, но бѣжать... и крѣпко держа свой рифль, онъ повиснулъ на спинѣ лошади, которая поднялась на дыбы, и охватилъ поводья.
   -- Остановитесь, сэръ, сказалъ приближаясь Поррель:-- остановитесь; мы друзья, вамъ нечего бояться.
   -- Я и не боюсь ничего, отвѣчалъ Джемсъ, держась за узду: -- если я только...
   -- Не вѣрьте имъ, кричала Адель, блѣдная какъ смерть:-- поѣзжайте скорѣе!
   -- Сквайръ Дэйтонъ послалъ меня къ вамъ, вскричалъ Поррель, бросившись впередъ, чтобы схватить повода лошади.
   -- Джемсъ, произнесла Адель задыхаясь, и прислонилась къ дереву, чтобъ не упасть.
   -- Я повинуюсь, вскричалъ Джемсъ, отталкивая прикладомъ ружья руку Пореля. Назадъ, сэръ, закричалъ онъ громко незнакомцу: -- другомъ или недругомъ, но черезъ часъ я буду гь Еленѣ! И онъ дотронулся пятками до боковъ коня, который прыгнулъ впередъ, и управляемый сильной рукою всадника, скоро исчезъ въ лѣсу.
   -- Миссъ Дунморъ, сказалъ Поррель, обращаясь къ дрожавшей и изнемогавшей дѣвушкѣ:-- я истинно не могу представить, что заставило васъ отослать этого молодаго человѣка. Ему не угрожала никакая опасность.
   -- Вы хотѣли арестовать его, сэръ, вскричала Адель: -- его обвинили въ убійствѣ.
   -- Убѣжать отъ правосудія, не очень хорошее доказательство невинности, замѣтилъ съ язвительной улыбкой Поррель.
   Адель не отвѣчала.
   -- Но пусть будетъ такъ, продолжалъ онъ: -- сквайръ увѣрялъ меня, что попалъ уже на слѣдъ истинныхъ убійцъ, и меня послали сюда увѣдомить объ этомъ молодаго человѣка, чтобъ избавить его отъ всякаго безпокойства на этотъ счетъ. Вы можете сами разсудить, миссъ, точно ли вы оказали ему услугу, убѣдивъ его бѣжать.
   -- Мистеръ Поррель, сказала Адель, вся вспыхнувъ:-- я слышала положительно, что Джемса Ливели хотѣли арестовать.
   -- Не могу убѣдить васъ въ истинѣ моихъ словъ, возразилъ Поррель. Спросите самого сквайра Дэйтона. Кукъ, котораго, какъ я слышалъ, посадили въ тюрьму сегодня утромъ за нарушеніе спокойствія въ городѣ, теперь вѣроятно на свободѣ; во всякомъ случаѣ онъ свободенъ отъ подозрѣнія. Джимъ, возьми дамское сѣдло и осѣдлай эту лошадь для дамы; она, безъ сомнѣнія, охотно поѣдетъ въ городъ, чѣмъ пойдетъ въ нашемъ обществѣ.
   Одинъ изъ лодочниковъ проворно исполнилъ это приказаніе, и подвелъ лошадь Джемса Ливели, которая повернулась къ Поррелю, какъ бы желая отказаться; но подумавъ, приняла предложеніе; вставъ на упавшее дерево, она вскочила въ сѣдло и отправилась галопомъ въ городъ.
   Поррель не очень благосклонно посмотрѣлъ ей вслѣдъ я, пославши своихъ спутниковъ привести экстренную лодку къ мѣсту выгрузки, самъ пошелъ туда же.
   

XXXV.
Бѣгство изъ "Ужаснаго медвѣдя".

   Если мистеръ и мистриссъ Дэйтонъ удивились, увидѣвъ Адель, такъ быстро промчавшуюся, то обитатели "Ужаснаго медвѣдя" съ изумленіемъ смотрѣли на то, что происходило въ сосѣднемъ лѣсу. Имѣли ли эти люди, которые очевидно искали и преслѣдовали кого-то (но кого именно, они изъ-за кустовъ не могли разсмотрѣть), что нибудь общее съ ихъ дѣломъ или только случайно сошлись на большой дорогѣ? Виновная совѣсть пиратовъ заставляла ихъ трепетать. Безпокойнѣе всѣхъ былъ Сандерсъ, увидѣвшій въ группѣ этихъ людей Адель. Онъ стоялъ у маленькаго окна во второмъ этажѣ, откуда можно было видѣть все, что происходило на дорогѣ и сверхъ того, спастись скорѣе другихъ, въ случаѣ опасности. Онъ внимательно наблюдалъ за всѣми движеніями Адели и окружавшихъ ее людей, между тѣмъ какъ щеки его покрылись блѣдностью, а сердце сильно стучало въ груди. Черезъ нѣсколько минутъ вниманіе его было отвлечено отъ дороги однимъ человѣкомъ, подходившимъ къ дому; но онъ не могъ узнать его, потому что у него какъ у другихъ, были соломенныя шляпы, и широкія поля скрывали ихъ лица. Онъ постучался, и черезъ нѣсколько мгновеній отворили дверь. У Сандерса отлегло; значитъ, это былъ свой, иначе Тернби ни за что не впустилъ бы его. Сандерсъ сбѣжалъ съ лѣстницы, чтобъ узнать, какія вѣсти принесъ вошедшій.
   Это былъ Поррель, явившійся по приказанію Келли увѣдомить шайку обо всемъ случившемся въ Еленѣ, объ опасности, угрожавшей пиратамъ, о мѣрахъ, принятыхъ для предупрежденія ея и особенно о планѣ Келли не только обезпечить ихъ бѣгство, но отмстить врагамъ.
   -- Но, сердито вскричалъ Сандерсъ: -- почему капитанъ не пришелъ самъ? Онъ знаетъ, что обѣщалъ мнѣ, я почему я не могу показаться въ городѣ. Если весь планъ не удастся, что очень вѣроятно, насъ поставятъ въ тупикъ, между тѣмъ какъ онъ отдѣлывается отъ затрудненія и бережетъ свою кожу.
   -- Не безпокойтесь, отвѣчалъ Поррель или Тоби, какъ его для краткости называли товарищи. Не бойтесь, васъ не оставятъ, когда дѣло дойдетъ до крайности. Теперь вы не должны показываться, садитесь въ экстренную лодку и гребите какъ можно скорѣе къ пристани въ Елену. Если нашъ планъ удастся, и мы отправимся съ вооруженными жителями Елены, вы должны поднять паруса и грести, и если не поспѣете во время къ сраженію, то будете тамъ прежде, чѣмъ увезутъ наше имущество. Если планъ не удастся, то намъ придется сражаться въ Еленѣ, и сигналомъ будутъ четыре выстрѣла. Если это случится, то все откроется и только сила можетъ спасти насъ.... Вамъ не слѣдуетъ медлить, если не хотите, чтобъ отрѣзали намъ путь къ отступленію; мы сбросимъ тогда маску и намъ не нужно будетъ бояться показывать свои лица.
   -- Что касается до меня, я желалъ бы, чтобъ это скорѣе было, проворчалъ Сандерсъ:-- мнѣ невозможно оставаться здѣсь. Счастье еще, что вы посадили въ тюрьму этого Луизіанца; онъ могъ бы очень повредить. Что вамъ нужно было отъ этого молодца, который такъ поспѣшно промчался по лѣсу.
   -- Это Джемсъ Ливели; онъ былъ въ чащѣ, и присматривалъ за домомъ.
   -- Ну, мы попались, вскричалъ встревоженный Сандерсъ: -- вотъ и слѣдствія всего этого замедленія. Мы для общественнаго блага дали поводъ подозрѣвать наши физіономіи, первыя и попадемся, между тѣмъ, какъ вы выпутаетесь. О! еслибъ я не былъ въ рукахъ этого Келли.
   -- Ну, довольно, сказалъ Поррель, желая усмирить Сандерса: -- вотъ лодка, ступайте скорѣе, ребята, потому что если Джемсъ Ливели также скоро вернется, какъ уѣхалъ, то лѣсники сейчасъ явятся сюда. Они найдутъ пустое гнѣздо, между тѣмъ мы всѣ соберемся въ Еленѣ. Ты вчера вечеромъ послалъ на островъ свое имѣніе, Торнби?
   -- Нѣтъ, не вчера вечеромъ, развѣ можно было плыть въ такой туманъ? Я отправилъ свои вещи сегодня утромъ и вѣрно пріѣхавши найдемъ ихъ тамъ.
   -- А что, намъ открыто садиться на лодку? спросилъ Сандерсъ.-- Можетъ быть здѣсь гдѣ-нибудь спрятались какіе-нибудь негодяи, которые потомъ выдадутъ насъ въ Еленѣ?
   -- Развѣсьте надъ собой одѣяла, они примутъ васъ за Индіянцевъ. Ну, отправляйтесь, мнѣ кажется я слышу лошадиный топотъ.
   И безъ дальнѣйшихъ разговоровъ они усѣлись въ лодку, а Поррель и всѣ остальные пошли по дорогѣ въ городъ.
   Узнавъ отъ Виргинійца подробности ареста Кука, Смартъ отправился съ нимъ къ судьѣ, чтобъ переговорить объ этомъ. Но судью нигдѣ не могли найдти, а констэбль объявилъ, что безъ его согласія не можетъ освободить Кука даже на поруки, какъ предлагалъ Смартъ.
   Смартъ очень хорошо зналъ, что противъ этого нечего было сказать, и хотя Виргиніецъ, въ высшей степени негодованія объявилъ, что съ величайшимъ удовольствіемъ переломалъ бы руки и ноги всѣмъ служителямъ закона въ Еленѣ, но такъ какъ онъ самъ видѣлъ по утру, что на его сторонѣ было очень немного людей, то просто облегчилъ свое сердце потокомъ словъ, которыхъ мы не имѣемъ надобности повторять.
   Оба они медленно пошли по направленію къ тюрьмѣ. Противъ дома покойной мистриссъ Брэдфордъ играли дѣти; вдругъ они услышали, что изъ верхняго окна тюрьмы кто-то привѣтстуетъ ихъ словами: Эгой, лодка!
   Смартъ, полагавшій, что это восклицаніе принадлежитъ Куку, былъ не мало изумленъ, увидѣвъ своего вчерашняго пріятеля, молодаго Ивдіанца, который, по его мнѣнію, долженъ былъ находиться въ Виргиніи.
   -- Галло! сэръ, скажите на милость, что вы дѣлаете за желѣзной рѣшоткой? Что сдѣлалось съ нашимъ судьей? Онъ никогда не имѣлъ обыкновенія такъ скоро запирать людей?
   -- Какой-то негодяй принесъ на меня жалобу и послѣ того не являлся. Кажется, никто не думаетъ здѣсь объ насъ. Развѣ это свободная земля, гдѣ гражданина можно бросить въ подобную яму и потомъ безъ церемоніи оставить его тамъ?
   -- Но васъ-то за что тутъ посадили? спросилъ Смартъ.
   -- Джентльмены, сказалъ какой-то незнакомецъ, отдѣлившись отъ группы людей, стоявшей у входа въ домъ Брэдфордъ, (этого человѣка Смартъ впервый разъ видѣлъ въ Еленѣ), подобные разговоры не допускаются. Одинъ изъ моихъ друзей принесъ жалобу на этого господина, и констэблю приказано никого не допускать къ нему?
   -- Стукните ему въ голову, Смартъ, закричалъ Томъ, и я еще больше буду вамъ обязанъ.
   -- Мой добрый сэръ, сказалъ спокойно Янки, не сдѣлавъ впрочемъ одолженія, о которомъ просилъ Томъ:-- я думаю было бы гораздо лучше, если-бъ вы занимались своими дѣлами. Что касается до меня, то я вовсе не...
   -- Ну, это мое дѣло, сэръ, подхватилъ другой, и къ нимъ присоединилось нѣсколько человѣкъ. Меня поставили здѣсь за тѣмъ, чтобъ предупреждать подобные разговоры и запретить ихъ однажды навсегда и для всѣхъ.
   -- Что касается до меня, то я не расположенъ слушать предписаній всякого встрѣчнаго, продолжалъ Смартъ, между тѣмъ какъ Виргиніецъ, кипѣвшій гнѣвомъ, выступилъ впередъ, и безъ дальнѣйшихъ церемоній, сбросилъ куртку, засучилъ рукава рубашки и просилъ Смарта продолжать разговоръ съ Томомъ, обѣщая затворить рогъ всякому, кто попытается вмѣшаться.
   -- Тише, джентльмены! крикнулъ одинъ изъ незнакомцевъ:-- здѣсь лежитъ трупъ, стыдитесь! Кто захочетъ драться или ссориться передъ домомъ умершей?
   -- Я! если вамъ угодно знать, смѣло отвѣчалъ Виргинецъ -- буде есть причина. Не за что очень чтить память покойной мистриссъ Брэдфордъ -- она заслужила то, что получила, еще во-сто-кратъ больше. Она часто меня надувала.
   -- Надо свернуть шею этому негодному лгуну! закричалъ кто-то изъ толпы.
   Виргинецъ повернулъ голову въ ту сторону, откуда слышался голосъ, и встрѣтилъ со всѣхъ сторонъ сердитые взгляды.
   -- О, еслибъ я могъ выйдти! крикнулъ Томъ изъ окна, между тѣмъ какъ Смартъ, негодованіе котораго достигло высшей степени, при видѣ этого трусливаго нападенія многихъ на одного, обернулся къ толпѣ и, показавъ ей огромный кулакъ, закричалъ:
   -- Люди, потому что нельзя назвать джентльменами подобную шайку негодяевъ, трусливыхъ, жалкихъ негодяевъ, нападающихъ всѣ на одного! Вы называетесь Американцами? вы просто грязные выродки, которыхъ въ Новой Англіи...
   -- Ура! Смартъ! заревѣла толпа въ восторгѣ, что раздражило человѣка, обладавшаго невозмутимымъ хладнокровіемъ. Ура! Янки! Принесите стулъ, столъ, становись на столъ и говори спичъ. Смартъ хочетъ говорить спичъ! Ура Смарту!
   -- Слѣдовало бы повѣсить за ноги, проревѣлъ Смартъ, заглушая своимъ голосомъ ирики толпы.-- Всѣ вы бандиты, пираты прѣсной воды! Ваши отцы пролили кровь за независимость своей страны, а вы подлецы занимаетесь разбоями, приносите стыдъ и позоръ на могилы своихъ предковъ, на ваше отечество. Но у васъ нѣтъ отечества...вы изгнанники, водяная сволочь, которую надо уничтожить, и избавить страну отъ такой чумы.
   -- Браво, Смартъ, браво! ревѣла чернь, между тѣмъ какъ Виргиніецъ стоялъ, держа на готовѣ кулаки, и, какъ будто отъискивалъ до толпѣ человѣка, съ которымъ можно было бы сразиться.
   Дѣла начинали, по-видимому, принимать такой оборотъ, что дошло бы до ударовъ, и неизвѣстно, какъ далеко могла бы зайти чернь, еслибъ не явился констэбль и не сталъ уговаривать ихъ не нарушать спокойствія въ городѣ. Смартъ вовсе не былъ расположенъ повиноваться, и такъ смотрѣлъ, какъ будто готовился напасть на окружавшую его толпу; но раздумалъ и бросивъ презрительный взглядъ на грубую толпу, заложилъ объ руки въ карманы и пошелъ вдоль улицы, насвистывая свою любимую пѣсню. Всѣ разступились передъ нимъ, не желая заводить ссоры, быть можетъ потому, что Смартъ былъ хорошо извѣстенъ своею рѣшимостью.
   Констэбль старался усмирить толпу серьезными, но дружескими словами, и увѣдомилъ Виргинійца, что онъ говорилъ съ купцомъ, который готовъ поручиться за Кука и Ливели. Миллсъ объявилъ, что онъ единственный, благоразумный человѣкъ во всей Еленѣ, и что отнынѣ онъ не будетъ ни у кого покупать табаку, какъ только у него.
   Поррель, вернувшись въ городъ, встрѣтилъ судью, который, казалось, нетерпѣливо ждалъ его на пароходной пристани.
   -- Все хорошо! вскричалъ Поррель, показывая на рѣку, по которой, при свѣжемъ восточномъ вѣтрѣ, неслась на всѣхъ парусахъ экстренная лодка. На этой лодкѣ наши отборные смѣльчаки, и Арканзасъ бы дорого заплатилъ, чтобъ только взглянуть на нихъ. Теперь мы можемъ приняться за дѣло.
   -- Да, отвѣчалъ судья, мрачно смотря внизъ: -- одни внѣ опасности, другимъ еще угрожаетъ бѣда, мы еще не можемъ ѣхать.
   -- Славная будетъ штука, вскричалъ Поррель: -- молодой Ливели, предостереженный вашей родственницей, убѣжалъ, и черезъ часъ на насъ нападутъ всѣ лѣсники. Дальнѣйшее замедленіе невозможно.
   -- Я только что получилъ письмо изъ Мемфиса, его привезъ нарочный черезъ болота верхомъ: трое изъ нашихъ товарищей въ величайшей опасности, и только мое присутствіе можетъ спасти ихъ.
   -- Цѣлое общество не должно гибнуть изъ-за трехъ, убѣдительно проговорилъ Поррель.
   -- Нѣтъ, но нашъ долгъ попытаться спасти ихъ.
   -- Какъ же это сдѣлать?
   -- Поррель, ты знаешь мой планъ, и что его успѣхъ совершенно въ нашихъ рукахъ въ этомъ ты убѣжденъ. Могу я положиться на тебя? Согласенъ ли ты вести нашихъ людей къ этой легкой побѣдѣ и потомъ къ свободѣ? Распорядись, чтобы перенести добычу на пароходъ, золото, которое Джоржина выдастъ тебѣ, -- ты ей покажи это кольцо, -- приберегите пока мы не сойдемся на условленномъ мѣстѣ, въ Техасѣ? Если я погибну, вы раздѣлите его.
   -- Что вы задумали? Развѣ вы не хотите идти съ нами?
   -- Я одинъ только могу спасти тѣхъ, кого мой долгъ заставляетъ избавить отъ бѣды, сказалъ Дэйтонъ, уклоняясь отъ прямаго отвѣта.-- Никто еще не подозрѣваетъ, кто я такой и какія веду дѣла; этотъ пароходъ черезъ нѣсколько минутъ отправится вверхъ по рѣкѣ, сегодня ввечеру я буду въ Мемфисѣ, завтра всѣ принадлежащіе къ нашему острову могутъ быть на пути къ Техасу.
   -- Какая же польза изъ этого? Ихъ еще сотни въ другихъ рѣкахъ и при рѣчныхъ городахъ. Всѣ они должны остаться. Вѣдь они имѣютъ такія же права, какъ тѣ, которые къ Мемфисѣ?
   -- Видѣлъ ты, что старое дерево на берегу, упало сегодня утромъ.
   -- Да, но что общаго оно имѣетъ съ моимъ вопросомъ?
   -- Оно было символомъ могущества нашего острова. Если они не увидятъ его, то поймутъ, что не возможно пристать къ нему и проплывутъ мимо.
   -- Гмъ... очень благоразумно... проворчалъ Поррель, съ полуубѣжденнымъ, полунедовѣрчивымъ видомъ смотря на своего товарища, и начиная догадываться, что начальникъ хочетъ оставить ихъ. Наружность Сквайра, по-видимому, подтвердила эту догадку, и онъ сказалъ:
   -- Послушайте, Сквайръ, сказать мнѣ нашимъ, когда они будутъ о васъ спрашивать, то что вы мнѣ теперь сказали? Объясните ли вы открыто свои намѣренія, или эта исторія выдумана для меня?
   Сквайръ нерѣшительно смотрѣлъ на него нѣсколько минутъ и потомъ съ живостію, протянувъ ему руку, сказалъ:
   -- Нѣтъ, не для тебя, Поррель, ты узнаешь всю истину, я желаю оставить этотъ родъ жизни и этихъ людей. Ты исполнишь мой планъ и будешь моимъ наслѣдникомъ.
   -- И вы берете съ собой свою жену?
   Сквайръ молча кивнулъ головой.
   -- А Джоржина?
   -- Прочитай это письмо, глухимъ голосомъ произнесъ Сквайръ. Поррель взялъ и пробѣжалъ письмо.
   -- Ревность, сказалъ онъ, улыбаясь: -- слѣпая ревность. И онъ обернулъ бумагу, чтобъ прочитать адресъ.
   -- Э! здѣсь кровавое пятно, стертое пальцемъ; кто такъ запечаталъ письмо?
   -- Тотъ, кто несъ его, мрачно сказалъ Дэйтонъ: -- но пусть будетъ, что будетъ, я больше не увижу ее. Она не должна терпѣть нужду, передай ей отъ меня этотъ пакетъ.
   -- И вы совсѣмъ рѣшились?
   -- Совсѣмъ, Поррель, совсѣмъ, и когда ты вѣрно исполнишь мое требованіе, безопасно перевезешь товарищей и раздѣлишь между ними добычу, возьми мою долю.... удовлетворитъ это тебя?
   -- Всю вашу долю? Да знаете ли, какія огромныя богатства мы пріобрѣли въ послѣднее время?
   -- Знаю очень хорошо, прошепталъ судья, отвернувшись: -- она вся твоя. Если кто-нибудь изъ нашихъ спроситъ обо мнѣ, скажи, зачѣмъ и съ какой цѣлью я уѣхалъ. Но теперь успокой ихъ, они вѣчно ссорятся и возмущаются. Они неисправимы, и трудно ихъ унимать, если даже у нихъ передъ глазами смерть или палачъ. Прощай, Поррель, я пойду за женой, лучшее что я могу пожелать тебѣ, это Техасъ и счастливая переправа черезъ заливъ. Будь счастливъ.
   Адель между тѣмъ воротилась въ отель Союза, чтобъ возвратить мистриссъ Смартъ сѣдло, но домъ былъ пустъ. Одинъ конторщикъ сидѣлъ въ крытой галлереѣ и качался на стулѣ. Сципіонъ объявилъ, что мистриссъ Смартъ пошла къ Сквайру Дэйтону, мистеръ Смартъ ушелъ съ Виргинійцемъ, а онъ, Сципіонъ, не знаетъ, заниматься ли ему своимъ дѣломъ или ждать ихъ.
   -- Давно ушла мистриссъ Смартъ? спросила Адель, Сципіона, снимавшаго сѣдло.
   -- Нѣтъ, миссисъ, не очень. Э! миссисъ перемѣнила лошадь? Нанси была здѣсь... Э! да это лошадь мистеръ Ливели, странно. Миссисъ очень больна.
   -- Мери! вскричала Адель: -- Сципіонъ, незнаешь, дома ли Сквайръ? Мнѣ надо тотчасъ же поговорить съ нимъ.
   -- Онъ тамъ, внизу, возлѣ рѣки, внизу; если вы спуститесь внизъ по улицѣ, то увидите, если только онъ не ушелъ.
   -- Сципіонъ, сдѣлай мнѣ милость, сходи и спроси его, нельзя ли ему.... да нѣтъ, я сама пойду; Сципіонъ, пойди со мною? По городу ходитъ такъ мною этихъ страшныхъ лодочниковъ, я боюсь итти одна.
   Сципіонъ покачалъ своей курчавой головой:
   -- Въ Еленѣ сегодня происходятъ дикія дѣла. Вотъ это дитя (Сципіонъ всегда называлъ себя такъ), никогда не видало ничего подобнаго; странно, что здѣсь нѣтъ труповаго лѣкаря.
   -- Пойдемъ со мной, Сципіонъ?
   -- Конечно, миссъ; конечно, Сципіонъ пойдетъ. И, говоря это, онъ натянулъ свою оборванную соломенную шляпу на голову, затянулъ поясъ, похожій на матросскій, протянулъ сначала правую, потомъ лѣвую ногу, и кончилъ поклономъ молодой дѣвушкѣ, означавшимъ, что его туалетъ конченъ и что онъ совершенно готовъ послѣдовать за ней, куда бы она ни пожелала.
   

XXXVI.
Пираты, доведенные до крайности и Ванъ-Бурень, преслѣдуемый Чернымъ Соколомъ.

   Адель торопливо шла впереди своего чернаго провожатаго и достигла Фронтъ-стрита именно въ ту минуту, когда судья, простившись съ Поррелемъ, повернулъ въ Ельмъ-стритъ, и спѣшилъ къ своему дому. Увидѣвъ молодую дѣвушку, онъ охотно бѣжалъ бы отъ нея; но этого нельзя было сдѣлать, она тоже увидѣла его и ускорила шаги.
   Вдругъ она остановилась и посмотрѣла по направленію къ рѣкѣ. Сципіонъ тоже пристально смотрѣлъ туда и съ удивленіемъ всплеснулъ руками; Сквайръ спокойно обернулся и увидѣлъ, что лошадь упала замертво подъ всадникомъ и сбросила его черезъ голову. Народъ со всѣхъ сторонъ бросился къ нему на помощь; во всадникъ, нѣсколько оглушенный паденьемъ, скоро оправился и робко посмотрѣлъ вокругъ себя; встрѣтивъ знакомыя лицы, онъ пожалъ руку одному изъ толпы, который показалъ ему туда, гдѣ стоялъ Дэйтонъ. Дэйтонъ встревожился, было что-то зловѣщее въ поведеніи всадника, который и не посмотрѣлъ на павшую лошадь, но поспѣшно пошелъ впередъ; судья выступилъ навстрѣчу ему нѣсколько шаговъ и потомъ остановился, какъ прикованный къ землѣ.
   Это былъ Петеръ, блѣдный, покрытый кровью; его платье было въ грязи и разорвано; шляпы небыло, волосы въ безпорядкѣ висѣли вокругъ головы, его едва можно было узнать.
   -- Капитанъ Келли, простоналъ онъ, когда они сошлись, спасайтесь, островъ взять.
   -- Ты помѣшался, что ли? вскричалъ судья; помѣшался или пьянъ?
   -- Я желалъ бы, чтобъ это было такъ, сказалъ сквозь зубы Петеръ,-- утромъ туда присталъ пароходъ, который обошелъ его вокругъ мыса. Я до смерти загналъ вашу лучшую лошадь; они сейчасъ явятся сюда.
   -- Значитъ, все пропало, вскричалъ Дэйтонъ, устремивъ глаза на Петера.
   -- Все пропало, повторилъ Петеръ.
   -- А Джоржина?
   -- Она до разсвѣту уѣхала съ острова въ вашемъ челнокѣ. Присутствовавшіе не поняли этого разговора.
   -- Боже милостивый, Дэйтонъ, что съ вами? вы страшно блѣдны, вскричала Адель, подбѣжавъ къ нему. Весь городъ въ смятеніи. Говорятъ, что мистеръ Кукъ и Томъ Барнвелль въ тюрьмѣ, констэбля разъѣзжаютъ по всѣмъ направленіямъ, множество незнакомыхъ и подозрительныхъ людей толпятся на улицахъ, всѣ съ оружіемъ...
   -- Ступайте отсюда, Адель, сказалъ судья, стараясь казаться спокойнымъ; -- ступайте, здѣсь не мѣсто для васъ. Сципіонъ проводитъ васъ домой. Галло! что это такое?
   Казалось, земля потряслась отъ громоваго топота множества коней, которые съ дикой быстротой разсѣялись по улицамъ; всадникъ за всадникомъ мчались по Эльмъ, Франтъ и Валлутъ-стритамъ, къ открытому пространству передъ тюрьмой. Это были лѣсники въ охотничьихъ рубашкахъ и мокассинахъ, съ ножами и рифлями. Они неслись какъ буря и ихъ охотничьи крики раздавались громче, чѣмъ военные вопли Индѣйцевъ.
   Адель прижалась къ судьѣ. Впереди всѣхъ скакалъ Джемсъ и разсылалъ всадниковъ по улицамъ.
   Сквайръ стоялъ какъ пораженный громомъ. Пароходъ, на которомъ онъ могъ спастись, былъ не далеко. Удары колокола давали знать о немедленномъ отплытіи. Въ эту минуту Боливаръ пробился сквозь толпу и шепнулъ ему:
   -- Масса, капитанъ парохода велѣлъ сказать вамъ, что ему нельзя дольше ждать и онъ отправится.
   -- А! Сквайръ Дэйтонъ! закричалъ Джемсъ Ливели, узнавшій судью. Онъ сидѣлъ на лошади, которую привела ему Адель, и въ одну секунду очутился подлѣ Дэйтона.
   -- Сквайръ, сказалъ онъ, соскочивъ съ лошади и кланяясь Адель: -- Сквайръ, очень странныя вещи происходятъ сегодня въ Еленѣ. Мы созвали всѣхъ сосѣдей, чтобы, въ случаѣ нужды, поддержать законъ. Кукъ уѣхалъ впередъ съ этой цѣлью и я слышалъ, его посадили въ тюрьму.
   -- Мистеръ Ливели, отвѣчалъ Сквайръ, сердце котораго билось такъ сильно, какъ будто хотѣло выпрыгнуть.
   -- Я принужденъ былъ арестовать его, но теперь все это прошло и нѣтъ причины дольше удерживать его, а потому пойду и выпущу его на свободу.
   -- Едва ли это нужно, сэръ, улыбаясь сказалъ Джемсъ: -- отецъ выломалъ дверь и ведетъ его съ собой. Да вотъ они, кажется, идутъ. И къ нимъ приближалась толпа всадниковъ, среди которыхъ находились Кукъ и Томъ Барнвелль. Дэйтонъ подошелъ къ Боливару.
   -- Боливаръ, прошепталъ онъ: -- уведи мистриссъ Дэйтонъ на судно. Жизнь и свобода зависятъ отъ твоей быстроты.
   -- Сквайръ, продолжалъ Джемсъ,-- мы разгромили и "Ужаснаго медвѣдя", но гнѣздо ужь было пусто, намъ измѣнили и шайка....
   Его прервалъ крикѣ ужаса, изумленія и страха, вырвавшійся изъ груди Боливара. Негръ готовился повиноваться приказаніямъ господина, какъ вдругъ увидѣлъ предъ собой мальчика. съ мраморно-блѣднымъ лицомъ, оттѣненнымъ черными волосами, съ пристальнымъ, почти помѣшаннымъ взглядомъ, съ красными пятнами на щекахъ, съ полуоткрытыми и дрожащими губами; онъ стоялъ безъ шляпы и медленію поднялъ руку по направленію къ судьѣ.
   -- Джорджина, простоналъ начальникъ, и кровь опять отхлынула отъ его щекъ.
   -- Дэйтонъ! вскричала Адель, что это все значитъ?
   -- Ха, ха, ха, ха! презрительно засмѣялась Джорджина, выпрямившись во весь ростъ; (она приняла Адель, сначала незамѣченную ею, за жену Дэйтона).-- Ричардъ Келли, убійца ребенка, боится поздороваться съ своею женою, потому что другая стоитъ подлѣ него. Ступай сюда, ступай сюда!
   -- Безумная! вскричалъ Дэйтонъ, стараясь схватить ее за руку.
   -- Назадъ, сэръ, отвѣчала раздраженная женщина.-- Безумная! я безумна или буду безумна... а ты... это твое дѣло! Сюда, фермеры, сюда! Жители Елены... сюда! Этотъ человѣкъ, который стоитъ передъ вами, вашъ судья и Сквайръ... жилъ три года среди васъ... какъ змѣя...
   -- Джорджина! дико вскричалъ Дэйтонъ.
   -- Это Келли, капитанъ пиратовъ, начальникъ разбойничьяго острова... а я... я... я его жена!
   Она не могла вынести долѣе волненія, страданія, бѣшенства, жажды мщенія, которыя поддерживали ее до сихъ поръ; напряженныя нервы уступили и она упала бы на землю, еслибъ Джемсъ не подхватилъ ее.
   Дэйтонъ стоялъ неподвижно и походилъ на каменную статую. Казалось, онъ не имѣлъ силы двигаться, пока глаза Джорджины были устремлены на него. Когда она упала, крикъ ужаса вырвался изъ груди Адели; со всѣхъ сторонъ раздались крики мщенія и Дэйтонъ ясно понялъ всю опасность своего положенія. Притворство сдѣлалось безполезно, настала послѣдняя рѣшительная минута, маска упала.
   -- Держите разбойника! не выпускайте его! кричали со всѣхъ сторонъ, и Адель инстинктивно отошла отъ него. Джемсу, стоявшему ближе всѣхъ къ Келли, мѣшало подойти къ нему безжизненное тѣло Джорджины; но другіе фермеры и моряки поспѣшно выступили впередъ.
   Келли вытащилъ пару двухствольныхъ пистолетовъ.
   -- Погибъ! закричалъ онъ хриплымъ голосомъ; погибъ и осужденъ! Сюда, пираты! собирайтесь вокругъ вашего начальника. Свобода и мщеніе! И первые подскочившіе къ нему пали мертвые отъ его выстрѣловъ. Другіе отступили, увидѣвъ враговъ справа и слѣва; раздались выстрѣлы и засверкали ножи со всѣхъ сторонъ; въ первыя минуты точно трудно было отличить друзей отъ враговъ, какъ и разсчитывалъ пиратъ.
   На данный сигналъ отвѣчали съ различныхъ частей города; грубыя звѣрскія лица внезапно наполнили улицы. Они выскакивали изъ лодокъ, вооруженные рифлями, ножами и топорами. Коттонъ и Сандерсъ, сопровождаемые шумной ватагой, выбрались изъ экстренной лодки.
   Капитанъ Ванъ-Бурена съ удивленіемъ смотрѣлъ на фигуры, которыя какъ будто выскакивали изъ земли и изъ воды, и началъ опасаться за безопасность своего судна, когда нѣкоторые изъ нихъ уже появились на палубѣ. Онъ немедленно приказалъ перерѣзать кабельтовы и втащить доски на судно; матросы кинулись исполнять эти распоряженія, но было уже поздно.
   -- На бортъ, ребята, на бортъ, кричалъ Келли громовымъ голосомъ:-- абордируйте пароходъ!
   Матросы, наклонившіеся собрать доски, были оттолкнуты. Дикія лица толпились на оплотахъ парохода, и пока другіе удерживали натискъ фермеровъ, они открыли огонь съ палубы. Джорджина, изнемогшая подъ тяжестью разнообразныхъ ощущеній и чувствъ, скоро пришла въ себя. Почувствовавъ себя свободнымъ, Джемсъ подбѣжалъ къ Адели и вывелъ ее изъ толпы, гдѣ ея жизнь была въ опасности. Къ счастью, онъ встрѣтилъ Цезаря и Нанси, которые торопливо несли поклажу на Ванъ-Буренъ, и онъ поручилъ имъ бѣдную дѣвушку, которая, послѣ всего видѣннаго, не была въ состояніи дѣйствовать сознательно, а потому машинально пошла куда ее вели.
   Джемсъ закричалъ хорошо извѣстнымъ охотничьимъ крикомъ и вмѣстѣ съ Кукомъ, Смартомъ и Милльсомъ бросился впередъ на непріятелей, которые не успѣли зарядить ружья и защищались ножами и прикладами. Большая часть фермеровъ были переранены; Келли своимъ широкимъ, круглымъ ножемъ въ лѣвой рукѣ и изломаннымъ стволомъ рифля въ правой, наносилъ смерть или опасныя раны всѣмъ, кого могъ достигнуть.
   Сандерсъ замѣтнѣе другихъ выдавался на палубѣ и кричалъ, стрѣляя въ толпу изъ своего рифлд:
   -- Ура, ребята! Ступайте на бортъ! Сюда!
   Съ другой стороны Ванъ-Бурена кто-то быстро выскочилъ изъ лодки.
   -- На бортъ! кричалъ Келли:-- на бортъ всѣ! перерѣжьте веревки!
   -- Сюда, мстители, сюда! вскричалъ женскій голосъ, и Джорджина, махая томагаукомъ, взятымъ ею у кого-то изъ убитыхъ, протѣснилась въ самую середину сражавшихся.
   Между тѣмъ Джемсъ старался достигнуть пароходной доски, чтобъ перерѣзать отступленіе оставшимся на берегу, и если можно, взять капитана живымъ. Для этого онъ вскочилъ въ воду, но пораженный двумя пулями, упалъ.
   Кукъ, вмѣстѣ съ Милльсомъ и Смартомъ, побѣжалъ впередъ, гдѣ была самая жаркая битва и гдѣ Келли призывалъ своихъ людей на пароходъ, пока онъ защищаетъ аррьергардъ.
   Виргиніецъ направилъ свои нападенія преимущественно на капитана. Выбравъ удобную минуту, онъ подскочилъ къ нему съ крикомъ:
   -- Ты погибъ! и замахнулся на него ножемъ; но Боливаръ схватилъ его за руку и ударилъ своей курчавой головой въ голову своего противника съ такой силой, что тотъ упалъ безъ чувствъ. Келли вскочилъ на доску, веревки перерѣзали, судно освободилось, колеса принялись работать; однимъ ударомъ Іонафанъ Смартъ былъ сброшенъ въ воду, еще минута -- и Келли спасенъ.
   -- Ты мой! вскричалъ пронзительный голосъ подъ самымъ его ухомъ: -- я тебѣ отмстила!
   И Джорджина, въ ярости забывая все, съ пламенѣющими глазами и крикомъ радости бросилась на него. Келли инстинктивно поднялъ руку и погрузилъ свой ножъ въ плечо прекрасной женщины. Смертельно раненая, она ухватилась за колѣна измѣнника и пока онъ старался освободиться, Кукъ, прыгнувъ впередъ, опрокинулъ Негра на землю и, обхвативъ начальника пиратовъ лѣвой рукой, глубоко вонзилъ свой ножъ въ его грудь. Пуля зацѣпила его плечо, голову его поразилъ ударъ, но онъ не выпускалъ Дэйтона, и когда доска при движеніи судна опустилась, всѣ они упали въ воду, но Кукъ судорожно держался за платье павшаго вождя, и вмѣстѣ съ трупомъ былъ вытащенъ изъ воды.
   Когда судно двинулось, на бортѣ раздался крикъ. Всѣ взоры направились къ тому мѣсту, гдѣ слышались звуки, и старикъ Ливели, истекавшій кровью отъ двухъ глубокихъ ранъ, и только что вытащившій на берегъ сына, съ удивленіемъ вскричалъ:
   -- Гаусъ!
   Въ ту же минуту два человѣка крѣпко обнявшись, упали съ палубы парохода въ рѣку. Множество лодокъ отчалило отъ берега, чтобъ поднять ихъ. Ванъ-Буренъ едва успѣлъ на двѣсти ярдовъ отойти отъ берега, какъ прибылъ Черный Соколъ, палуба котораго была покрыта солдатами. Матросы приготовились уже бросить веревку на берегъ, но капитанъ Кальбурнъ, слышавшій стрѣльбу и видѣвшій въ подзорную трубу смятеніе, спросилъ въ рупоръ:
   -- Что случилось?
   Нѣсколько невѣрныхъ выстрѣловъ съ удаляющагося парохода, крики и бѣготня на берегу, мертвыя тѣла, лежавшія тамъ и сямъ, отвѣчали на этотъ вопросъ.
   -- Пустить всѣ пары! закричалъ онъ, надо догнать этихъ людей.-- Ура старой Кентукки!
   Быстрый какъ птица, имя которой ему присвоили, полетелъ Черный Соколъ въ погоню и за пиратами. Кочегары усиливали огонь, солдаты и матросы носили уголья и дрова и всѣ силы машины были употреблены въ дѣйствіе. Черный Соколъ былъ старъ, Ванъ-Буренъ еще новъ и принадлежалъ къ числу самыхъ быстрыхъ пароходовъ на Миссисипѣ. Быстрота, съ которой онъ прорѣзывалъ волны, была поразительна; пираты бросали въ горнило жиръ и масло, между тѣмъ, какъ двое изъ нихъ держались за рычагъ предохранительнаго клапана, потому что было необходимо не только спастись отъ этого непріятеля, но и настолько уйти впередъ, чтобъ совершенно быть внѣ опасности.
   Но гдѣ былъ человѣкъ, который могъ удерживать буйные порывы своевольной толпы?
   Кто могъ управлять машиной при такихъ чрезмѣрныхъ усиліяхъ? Мысли пиратовъ заняты были только бѣгствомъ; какъ вдругъ судно потряслось до самаго киля; паръ, перешедшя границы упругости, бросился вонъ во всѣ отверстія и разорвалъ паровикъ. Изувѣченныя тѣла и остатки крушенія покрыли потокъ по всѣмъ направленіямъ, половина судна исчезла, немногіе отчаянно боролись съ волнами и чрезъ нѣсколько минутъ Черный Соколъ прошелъ по тому самому мѣсту, гдѣ погибъ пароходъ и его пассажиры.
   Когда въ Еленѣ увидѣли взрывъ, крикъ радости вырвался изъ тысячи устъ.
   Врагъ былъ уничтоженъ, Черный Соколъ штурмомъ взялъ островъ и всѣ, которые не пали защищая его, были взяты въ плѣнъ.
   Берегъ былъ покрытъ женщинами, искавшими родственниковъ, изъ которыхъ большая часть были ранены или убиты, между тѣмъ какъ мужчины переносили послѣднихъ въ сосѣднія дома.
   Два человѣка все еще боролись въ водѣ; около ихъ собрался народъ, и многіе хотѣли разнять ихъ. Но Томъ Барнвель, крѣпко держалъ свою жертву, хотя тотъ сопротивлялся и въ яростномъ отчаяніи вонзалъ и зубы и ногти въ тѣло своего побѣдителя,
   -- Назадъ, кричалъ Барнвелль тѣмъ, которые хотѣли помочь ему. Идетъ честная игра одинъ на одинъ. Этотъ человѣкъ по праву принадлежитъ мнѣ. Я поклялся, что заставлю его слѣдовать за мной, и моя правая рука поможетъ мнѣ сдержать клятву; если даже онъ до самой кости прокуситъ ее.
   -- Галло! Томъ! закричалъ ему знакомый голосъ позволь мнѣ приподнять его за ногу, тебѣ будетъ легче.
   -- Назадъ, Брэдшо, назадъ! вскричалъ Томъ, я потащу это животное, если онъ не въ состояніи идти! никто не долженъ помогать мнѣ, никто не долженъ дотрогиваться до него!
   Съ дикими криками, въ безумной яростью тащилъ Томъ свою жертву къ дому судьи, сопровождаемый толпою любопытныхъ, на которыхъ онъ не обращалъ вниманія.
   -- Мери! Мери! были единственныя слова, которыя онъ произносилъ сквозь зубы. Мери, я веду его къ тебѣ.
   Они достигли дома, зала была пуста, всѣ двери настежь. Адель, возвратясь домой, проводила дрожавшую отъ испуга Люси, въ комнату, откуда она но могла ни видѣть, ни слышать что происходило на улицѣ, но сама Адель была такъ потрясена, что едва держалась на ногахъ.
   Въ комнатѣ, подлѣ постели, на которой неподвижно лежала больная Мери, стояли двѣ женщины, мистриссъ Смартъ и Нанси. Первая сложила руки и плакала, а Нанси, стоя на колѣняхъ подлѣ постели, своими большими черными глазами пристально смотрѣла на трупъ.
   -- Онъ здѣсь, Мери, онъ здѣсь! закричалъ съ дикой радостью Томъ въ сосѣдней комнатѣ, вотъ здѣсь, на колѣни передъ тобой.
   И сдѣлавъ еще одно отчаянное усилье, передъ которымъ не могъ бы устоять человѣкъ и сильнѣе Сандерса, онъ втащилъ его въ комнату Мери.
   Мистриссъ Смартъ и Нанси вскрикнули отъ испуга и удавленія; Томъ, таща къ постели свою жертву, съ изумленіемъ посмотрѣлъ вокругъ, потомъ его взоры перешли на двухъ женщинъ, со страхомъ смотрѣвшихъ на него, и остановились на постели, гдѣ лучь свѣта, прокравшись изъ-за занавѣси, игралъ на блѣдномъ и спокойномъ лицѣ умершей.
   Томъ вздрогнулъ, какъ пораженный выстрѣломъ; онъ не видѣлъ ничего, кромѣ этого блѣднаго, спокойнаго лица, его желѣзная рука, такъ крѣпко державшая плѣнника, внезапно обезсилѣла. Сандерсъ, воспользовавшись послѣднимъ средствомъ къ спасенію, незамѣтно выскользнулъ изъ комнаты и побѣжалъ на улицу.
   Томъ не видѣлъ его больше. Какъ бы боясь разбудить спавшую, онъ тихонько наклонился къ постели и, сложа руки, молча смотрѣлъ ей въ лицо. Долго не произносилъ онъ ни одного звука, ни одного вздоха, и обѣ женщины въ испугѣ смотрѣли на его нѣмую тоску. Наконецъ онъ наклонилъ голову къ покойницѣ, слово: Мери, со стономъ вырвалось изъ его груди, и рыдая, онъ упалъ на колѣни и закрылъ лице руками.
   

XXXIII.
Заключеніе.

   Когда бури равноденствія, потрясши до основанія лѣса, и прогнавъ къ югу знойные лѣтніе вѣтры, миловались; когда деревья покрылись своей разноцвѣтной осенней одеждой, когда пролетныя птицы стали показываться все рѣже и рѣже, словомъ, когда наступаетъ осень, тогда въ Сѣверной Америкѣ начинается то славное, чудное время года, которое называется "Индійское лѣто"; тогда на голубомъ небѣ, по цѣлымъ мѣсяцамъ не бываетъ ни облачка.
   Въ одинъ изъ тѣхъ тихихъ солнечныхъ дней, кагае бываютъ къ концѣ октября, два всадника ѣхали рысью по широкой рои ой дорога, которая вела изъ маленькаго городка Чероки, на берегахъ Апалачиколы, къ прекрасной, большой, хорошо устроенной плантація. Подъѣхавъ къ садовой калиткѣ дома, близъ котораго изъ-за рощи померанцевъ виднѣлись свѣтлыя кровли хижинъ негровъ, они остановились посмотрѣть на чудный ландшафтъ, растилавшійся передъ ними.
   Аллея высокихъ апельсиновыхъ деревьевъ, на широкихъ вѣтвяхъ которыхъ порхали рои маленькихъ птичекъ и клевали зрѣлые плоды, вела къ одно-этажному дому, обнесенному крытой галлереей; изъ нея спускались въ садъ ступеньки, окруженныя дикими миртами, смѣшанными съ померанцами и гранатовыми деревьями, на которыхъ красовались золотые сочные плоды.
   На каждомъ углу дома стояли пеоновыя деревья; на ихъ вѣтвяхъ волновались длинныя полосы сѣраго моху, между тѣмъ высокій кустарникъ магнолій съ сѣрымъ стеблемъ представлялъ еще болѣе странный видъ. Онъ былъ перемѣшанъ съ ползучими растеніями, покрытыми бѣлыми и красными цвѣтами и темнозелеными листьями; гибкіе сучья переплелись съ душистыми вѣтвями и полными сочными листьями магнолій, составляя такимъ образомъ живую гирлянду вокругъ кустарника. Здѣсь по вечерамъ громко и радостно раздавались переливные звуки пересмѣшника, а тысячи свѣтляковъ освѣщали все пространство.
   -- Надо правду сказать, Билль, сказалъ, одинъ изъ всадниковъ, потирая свою босую ногу, укушенную москитосомъ. У Джемми славное мѣстечко здѣсь.
   -- Вѣдь онъ уговаривалъ и васъ и матушку переѣхать къ нему жить, отчегожъ вы не хотите согласиться.
   -- Нѣтъ, я не буду такъ глупъ Кукъ, отвѣчалъ старикъ, смѣясь и приподнимаясь на стременахъ, чтобъ заглянуть за заборъ. Сегодня утромъ мы проѣхали добрыхъ семь миль и невидали слѣдовъ ни одного оленя, и въ цѣломъ лѣсу нѣтъ и признаковъ индѣйки, не говоря ужь о медвѣдяхъ. Нѣтъ, нѣтъ, Билль, Арканзасъ для насъ лучше, развѣ только мы вздумаемъ перебраться въ Калифорнію? но я уже слишкомъ старъ для такого путешествія. Отперта ли калитка?
   Онъ подъѣхалъ къ калиткѣ, ногою отодвинулъ защелку и она медленно повернулась на петляхъ.
   -- Галло! впустите въ домъ! громовымъ голосомъ закричалъ старикъ, и изъ-за колонны, поддерживавшей галлерею, явился мулатъ подбѣжалъ къ всадникамъ.
   -- Дома твой господинъ, Данъ! спросилъ Кукъ.
   -- Нѣтъ, господинъ, отвѣчалъ Данъ, вытаращивъ глаза на пріѣзжихъ съ такимъ явнымъ видомъ удивленія, какъ будто они упали съ луны. Но убѣдившись, что это точно были люди, знакомые ему, чему онъ едва могъ вѣрить, Данъ высоко подпрыгнулъ отъ радости.
   -- Масса Ливели... Масса Кукъ... закричалъ онъ въ восторгѣ:-- о, Боже мой, Боже мой, какъ миссисъ будетъ рада!
   И подбѣжавъ къ нимъ, онъ хваталъ ихъ руки, осыпалъ ихъ поцѣлуями, сжимая въ своихъ рукахъ и забывая о лошадяхъ, которые ржали отъ нетерпѣнія.
   -- Ну, Данъ, довольно, сказалъ Кукъ, подавая ему уздечку: -- каково поживаютъ здѣсь? все хорошо?
   -- Все хорошо, масса, отвѣчалъ Данъ, взявъ уздечки: -- и всѣ живутъ очень хорошо, всѣ вмѣстѣ. И Данъ тоже здѣсь, нога у него здорова. Труповой лѣкарь можетъ искать въ другомъ мѣстѣ мулатовой ноги.
   -- А твой господинъ? спросилъ старикъ.
   -- Ему лучше, но онъ все еще немножко хвораетъ. Вотъ Нанси, проводи этихъ джентльменовъ къ массѣ и миссисъ. О! какъ миссисъ будетъ рада!
   Данъ продолжалъ разсуждать самъ съ собой, между темъ какъ оба джентльмена послидовали за дѣвушкой. Вдругъ старый Ливели остановился и сказалъ:
   -- Чуть не забылъ. Данъ! эй, Данъ!... мою лошадь, приведи мою лошадь!
   -- Въ чемъ дѣло? спросилъ Кукъ, оглянувшись.-- Данъ увелъ нашихъ лошадей въ конюшню, и потомъ принесетъ наши вещи.
   -- Здравствуйте! Добро пожаловать! закричалъ радостный голосъ и Адель, уже не миссъ Дунморъ, но счастливая жена Джемса Ливели, выбѣжала къ нимъ навстрѣчу.
   -- Милый, дорогой батюшка, Кукъ, какъ я рада! Милости просимъ! Наконецъ-то вы исполнили свое обѣщаніе.
   Она бросилась на шею старика, протянувъ правую руку младшему гостю. Хотя свекоръ могъ бы удовольствоваться ея поцѣлуемъ, но все-таки казался нѣсколько смущеннымъ и тоскливо слѣдилъ глазами за мулатомъ, уводившимъ лошадей и опять громко крикнулъ ему, чтобъ привелъ лошадь.
   -- Да войдите въ домъ, батюшка, упрашивала Адель, Джемсъ скоро возвратится и Нанси принесетъ вамъ все, что нужно.
   Старый Ливели стоялъ на одной ногѣ и пряталъ другую. Адель взглянула случайно внизъ и громко расхохоталась.
   -- Безъ башмаковъ, безъ башмаковъ! Старый человѣкъ все тотъ же. О, мистеръ Ливели, мистеръ Ливели!
   -- Въ самомъ дѣлѣ, они въ сѣдельныхъ мѣшкахъ, сказалъ смущенный старикъ, печально смотря въ слѣдъ Дану, исчезнувшему за угломъ.
   -- Шерстяные чулки онъ потерялъ дорогой, сказалъ смѣясь Кукъ. Когда мы выѣхали изъ Чероки, онъ положилъ ихъ въ шляпу и потерялъ. Старикъ Ливели погрозилъ кулакомъ своему негодному зятю; Адель обѣщала хранить это въ величайшей тайнѣ и повела своихъ дорогихъ гостей въ домъ. Данъ вѣроятно всѣхъ извѣстилъ объ ихъ пріѣздѣ, потому что Джемсъ Ливели выбѣжалъ изъ саду и, сдѣлавъ нѣсколько прыжковъ, очутился передъ ними. Его лѣвая рука была перевязана, но во всѣхъ другихъ отношеніяхъ онъ былъ здоровъ и крѣпокъ. Въ гостиной они нашли мистриссъ Дэйтонъ, которая дружески привѣтствовала ихъ. Она была въ глубокомъ траурѣ; на ея правильно очерченныхъ губахъ виднѣлось выраженіе печаля, и это предавало трогательный видъ пріятнымъ, мягкимъ чертамъ ея лица. Чувство удовольствія при пріѣздѣ давно-жданныхъ гостей слегка окрасило ея щеки и придало немного блеску глазамъ.
   Кукъ и Ливели должны были разсказать какъ идутъ домашнія дѣла, что дѣлаютъ мать и дѣти, каково живетъ Красавецъ и другія собаки, которая корова даетъ больше молока, и тому подобныя подробности.
   Если по временамъ которому нибудь изъ нихъ случалось упоминать о происшествіяхъ въ Еленѣ, Адель тотчасъ обращала разговоръ на другіе предметы и дѣлала столько необходимыхъ замѣчаній, и находила такое множество различныхъ вещей, которыя нужно было показать имъ, что Кукъ наконецъ понялъ, что она не желала, чтобъ упоминали объ этомъ предметѣ.
   Черезъ нѣсколько времени мистриссъ Дэйтонъ встала, прошептала нѣсколько словъ Адели и они вмѣстѣ вышли изъ комнаты.
   -- Ну, теперь говорите, сказалъ Кукъ старику, который съ удивленіемъ посмотрѣлъ на него. Въ жизнь мою не видалъ такого человѣка!
   -- Но, Кукъ, я готовъ покляться, что вою мою жизнь буду носить чулки и башмаки, если понимаю о чемъ ты говоришь.
   -- Дорогой батюшка, сказалъ Джемсъ, подходя къ отцу я взявъ его за руку, не говорите объ Еленѣ при мистриссъ Дэйтонъ. Мы всегда избѣгаемъ такого разговора...
   -- Но... развѣ она не знаетъ?
   -- Ничего не знаетъ. Еслибъ она имѣла хоть малѣйшее понятіе о томъ, что тамъ произошло, это убило бы ее.
   -- Какъ! вскричалъ Кукъ, она не знаетъ, что Дэйтонъ былъ начальникомъ этихъ негодяевъ, что онъ былъ такой преступникъ?
   -- Нѣтъ, она ничего не знаетъ и никогда не узнаетъ этого, отвѣчалъ Джемсъ. Вы помните, что въ этотъ день ее отправили на нашу ферму, и что, по полученіи извѣстія о смерти своего мужа, она думала, что онъ сражался противъ пиратовъ, и былъ убитъ ими; она была больна нѣсколько недѣль.
   -- Да, отвѣчалъ Кукъ, и вы оба были такъ больны, что докторъ сказалъ, что васъ надо выслать изъ Арканзаса; но мы думали, что по крайней мѣрѣ она знаетъ истину.
   -- Она никогда не пережила бы этого. Адель боится, что кто нибудь заговоритъ объ этомъ; по этой же причинѣ къ намъ не носятъ и газетъ; я самъ ничего не знаю, чѣмъ кончилось это дѣло, хотя самъ участвовалъ въ битвѣ. Мнѣ придется нѣсколько времени носить на память о ней эту перевязку, но я очень радъ, что не позволилъ доктору Монро отрѣзать руку; онъ умолялъ чтобъ я позволилъ, чуть не становился на колѣни.
   -- Труповой лѣкарь игралъ значительную роль въ это время, замѣтилъ Кукъ; а что тѣло Дэйтона, которое онъ долженъ былъ набальзамировать, благополучно прибыло сюда?
   -- Да, отвѣчалъ Джемсъ; мы схоронили его въ саду; мистриссъ Дэйтонъ ходитъ къ нему каждое утро въ тѣ часы, когда онъ простился съ нею въ Еленѣ. Она отправилась туда теперь.
   -- Дэйтои погибъ въ самомъ пылу сраженія, сражаясь противъ одного, сказалъ онъ; и съ оружіемъ въ рукахъ; но его сообщники...
   -- Такъ слухи справедливы? спросилъ Джемсъ.
   Кукъ молча кивнулъ головой; старый Ливели прошепталъ:
   -- Да, Джемми, это былъ ужасный день; ты можешь радоваться, что лежалъ въ постели въ это время и ничего не знаешь. Съ тѣхъ поръ я не могу пить воду изъ Миссисипи, кажется будто она окрашена кровью. Только подумай, шестьдесятъ четыре человѣка были взяты отъ констэбля, и...
   -- Пожалуйста, батюшка, умоляющимъ голосомъ произнесъ Кукъ; перестаете! Нѣтъ, нѣтъ, для меня лучше открытая битва! Томъ Барнвелль, сидѣвшій со мною въ тюрьмѣ, сдѣлалъ самую отчаянную штуку. Онъ увидѣлъ своего врага на палубѣ Ван-Бурена, вскарабкался по бокамъ парохода, вскочилъ въ самую толпу пиратовъ, которые вѣроятно приняли его за одного изъ своихъ, потомъ схватилъ своего врага, перекинулъ его за борть и самъ соскочилъ въ воду.
   -- Но, сказалъ старый Ливели, онъ опять вырвался у него, его видѣли въ городѣ совершенно одного и онъ пытался убѣжать въ лѣсъ.
   -- Однако это ему не удалось, отвѣчалъ Кукъ; я самъ видѣлъ какъ Брэдшо тащилъ его къ рѣкѣ и тамъ онъ смѣшался съ остальными.
   -- А что сдѣлалось съ Томомъ Барнвеллемъ? спросилъ Джемсъ, кажется, онъ славный человѣкъ?
   -- Не знаю, отвѣчалъ Ливели. Эджевортъ, индіанскій фермеръ, который и просилъ Кольбурна напасть на островъ, оставался на нѣсколько дней въ Еленѣ, а потомъ на пароходѣ отправился вверхъ по рѣкѣ. Томъ остался и потомъ уѣхалъ въ Новый Орлеанъ. Я думаю, онъ отправится въ Техасъ. Но я говорю, Джонни, что Данъ, кажется, хорошо живетъ у насъ. Что, онъ совершенно отказался отъ своихъ прежнихъ занятій?
   -- Кажется, тотъ урокъ, который мы ему дали, послужилъ въ пользу; вообще онъ очень скромный и порядочный парень, Адель написала Аткинсу, въ Техасъ, что его негръ здѣсь, и что мы желаемъ оставить его у себя. Я отослалъ письмо Смарту, который безъ сомнѣнія переслалъ его по назначенію.
   -- Смарту! вскричалъ старикъ Ливели.-- Гдѣ онъ? Двѣ недѣли тому назадъ, онъ выѣхалъ изъ Елены, продавъ все свое имущество. Мистриссъ Смартъ сказала, что онъ отправился въ Новый Орлеанъ съ О'Тулемъ и хотѣлъ купить новое помѣстье гдѣ-нибудь въ Георгіи, правда это?
   -- Совершенная правда, улыбаясь отвѣчалъ Джемсъ:-- я купилъ для него Отель Бункерса здѣсь, въ Чероки, и жду его каждую минуту, чтобъ кончить дѣло.
   -- И дѣйствительно, онъ ѣдетъ сюда, замѣтилъ Кукъ.
   -- Джентльмены дома? спросилъ въ эту минуту хорошо знакомый голосъ, и Кукъ, открывъ окно, радостно кркмулъ:
   -- Смартъ, Галло! Каково идутъ дѣла въ Георгіи?
   -- Хорошо! необыкновенно хорошо, сказалъ Смартъ, соскочивъ съ своего воронаго коня, и отъ удовольствія потирая руки.-- Славное здѣсь мѣсто, чрезвычайно хорошее мѣсто. И взбѣжавъ на лѣстницу, шагая черезъ двѣ ступени, онъ опять очутился среди своихъ друзей, и принялся такъ пожимать имъ руки, какъ будто пріѣхалъ въ Георгію для того, чтобъ при первой возможности покинуть ихъ.
   -- Ну, Смартъ, спросилъ Джемсъ, когда окончились первыя привѣтствія: -- видѣли ли вы свое новое пріобрѣтеніе? Понравилось ли оно вамъ? Довольны ли вы покупкой?
   -- Безмѣрно доволенъ, отвѣчалъ Смартъ, и принялся за ту же операцію съ здоровой рукой Джемса:-- безмѣрно доволенъ, черезъ три или четыре недѣли я окончательно переберусь сюда съ женой и съ семействомъ. Я оставилъ тамъ О'Туля, не вечеромъ онъ будетъ здѣсь. А гдѣ маленькая леди? прибавилъ онъ, смотря кругомъ, -- мистриссъ Джемсъ Ливели? я преимущественно желалъ бы видѣть ее.
   -- Она сейчасъ будетъ здѣсь, отвѣчалъ Джемсы,-- да что такое въ вашихъ карманахъ? Что вы такъ хлопочете около нихъ? Они, по-видимому, чѣмъ-то набиты.
   -- Не знаю, пробормоталъ Смартъ, стираясь вытащить изъ лѣваго кармана своего пальто большой пакетъ.-- Я что-то нашелъ на дорогѣ.
   Кукъ поспѣшилъ на помощь къ Янки.
   -- Какой нибудь путешественникъ, кто-нибудь изъ Чероки потерялъ его.
   -- Ура, батюшка, вотъ счастливый случай, вскричалъ Кукъ, когда Смартъ вытащилъ на свѣтъ пару шерстяныхъ чулокъ, -- вотъ они!
   -- Не было бы большой бѣды, еслибъ они и пропали, Билль, но эти вещи никогда не теряются.
   Онъ поспѣшно сунулъ ихъ въ карманъ, когда дверь отворилась и дамы вошли въ комнату.
   -- Ахъ, мистеръ Смартъ! вскричала Адель, торопливо подходя къ нему и протягивая руку: -- добро пожаловать. Теперь вы будете опять нашимъ сосѣдомъ, какъ прежде въ Еленѣ.
   -- Я оставляю отель Союза, переселяюсь въ Бункэръ-Гилль, жаль, что мистриссъ Брэдфордъ...
   -- И ваша жена тоже пріѣдетъ сюда, да? спросила Адель, поспѣшно прерывая его, чтобъ прекратить разговоръ объ этомъ предметѣ; но Іонатана Смарта, вѣрнаго своему старому обычаю, ничто не могло отвлечь отъ окончанія начатой сентенція.
   -- ...Мистриссъ Брэдфордъ не можетъ, то-есть не въ состояніи устроить здѣсь свое смиренное жилище; мы могли всѣ вмѣстѣ выпить чашку чаю. Видите, мистриссъ Ливели, я былъ правъ тогда, эта женщина, у которой вѣчно на языкѣ былъ дорогой покойникъ, принадлежала также...
   -- Ахъ, мистеръ Смартъ, еслибъ только могли убѣдить батюшку Ливели и Кука также переѣхать сюда, это было бы такое счастье, мы стали бы жить всѣ вмѣстѣ.
   -- ..Принадлежала къ шайкѣ этихъ разбойниковъ, продолжалъ Іонатанъ, не обращая вниманія на слова Адели. Въ ей домѣ нашли множество имущества и много писемъ, которыя уяснили дѣло. Одно обстоятельство показало, до чего простирались хитрость и дѣятельность этихъ ужасныхъ преступниковъ. Это -- открытіе нѣсколькихъ вещей Голька, которыя сдѣлали очевиднымъ, что Голькъ убитъ, а не потонулъ, какъ полагали сначала. Негодяй, назвавшійся сыномъ Голька, былъ одинъ изъ преступниковъ. Также открылось, что мистриссъ Брэдфордъ была прежде извѣстна подъ другимъ именемъ: Долингъ, и что своего перваго мужа она умертвила съ помощью втораго, вколотивши ему въ високъ гвоздь, пока тотъ спалъ, и за это Брэдфордъ былъ повѣшенъ регуляторами въ Миссури, между тѣмъ какъ мистриссъ Брэдфордъ съ величайшимъ трудомъ убѣжала въ Арканзасъ.
   -- Любезный мистеръ Смартъ, сдѣлайте мнѣ милость, сказала Адель: -- не говорите больше объ этомъ ужасномъ дѣлѣ, но разскажите что-нибудь болѣе пріятное.
   -- Гмъ! это я также могу сдѣлать. Мистриссъ Эверетъ, по общему согласію и рѣшенію, получила вознагражденіе: имѣніе Голька, миръ и покой въ Еленѣ. Но возвратимся къ вашему первому замѣчанію, мистриссъ Ливели, я тоже убѣдительно присоединяю мою просьбу, чтобы фирма Ливели и Кука какъ можно скорѣе сдѣлала распоряженіе оставить жалкій штатъ Арканзасскій, пріѣхать сюда и жить среди апельсиновъ и кокосовъ. Какъ джентльмены, ужели вы не хотите оставить свои фермы пріѣхать сюда? Здѣсь благородная страна, и мы такимъ образомъ соединимся въ небольшомъ мѣстечкѣ...
   -- Гм! замѣтилъ Кукъ: -- не знаю.... я бы охотно жилъ здѣсь... и моя жена...
   -- Мои милые дѣти, отвѣчалъ старый Ливели, значительно покачавъ головой: -- я очень люблю васъ всѣхъ, также какъ и моя жена, и охотно бы жилъ со всѣми вами, но на востокъ я не могу ѣхать... Здѣсь нѣтъ лѣса... нѣтъ ничего кромѣ плантаціи и негровъ.... Самыя дикія животныя у васъ кролики, а самыя огромныя птицы домашніе гуси, слѣдъ медвѣдя вашимъ собакамъ столько же знакомъ, какъ Смарту, который, я полагаю, никогда и невидѣлъ ихъ, и нельзя пройти десять шаговъ отъ большой дороги, чтобъ не пришлось перелѣзть около дюжины заборовъ. Джемми ужь привыкъ, но для меня эти мѣста негодятся, и такъ какъ мы теперь освободились отъ рѣчныхъ пиратовъ...
   -- Мистеръ Ливели, Данъ принесъ вамъ башмаки, сказала Адель, показывая на улыбавшагося мулата.
   -- Дѣти, произнесъ Ливели съ комическимъ безпокойствомъ и отчаяніемъ, смотря на свою невѣстку: -- завтра я, право, надѣну башмаки и чулки, и обѣщаю носить ихъ все время, пока я здѣсь, но сегодня... сегодня, будемте всѣ счастливы!

"Библіотека для Чтенія", NoNo 3--6, 1858

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru