Герценштейн Григорий Маркович
Женщины-врачи на поприще практической деятельности в России

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Женщины-врачи на поприщѣ практической дѣятельности въ Россіи.

(Къ двадцатилѣтію ихъ перваго массового выпуска).

   Существуетъ не мало истинъ, которыя, при всей безспорности и очевидности, требуютъ, тѣмъ не менѣе, длиннаго ряда лѣтъ для своего всеобщаго признанія. Если бы отрицаніе лежало въ самой сущности явленій, то задача рѣшалась бы очень простъ: достаточно было бы не предубѣжденными глазами взглянуть на повседневные, выдвигаемые житейской практикой факты, чтобы признать то, на что жизнь даетъ категорическій отвѣтъ въ каждую данную минуту. Но сплошь и рядомъ мы къ элементарнымъ явленіямъ подходимъ съ предвзятыми чувствами и мыслями, строимъ рядъ неоснованныхъ на фактахъ предположеній, развиваемъ изъ нихъ цѣлую систему замысловатыхъ, finger-spitzige, какъ говорятъ нѣмцы, положеній и приходимъ къ выводамъ, поражающимъ своей, ничѣмъ не оправдываемой, произвольностью.
   Къ числу пережившихъ, отчасти переживающихъ и теперь подобную судьбу вопросовъ, безспорно, принадлежитъ и вопросъ о врачебной помощи женщинъ, а также и находящійся въ тѣсной связи съ нимъ вопросъ о женско-медицинскомъ образованіи. Мы видимъ, что для многихъ милліоновъ населенія онъ рѣшается очень просто: у всѣхъ народовъ въ извѣстные періоды ихъ развитія, въ Россіи по настоящее время, массы страдальцевъ обращаются къ признаннымъ и непризнаннымъ врачамъ, не дѣлая никакого различія ни для мужчинъ, ни для женщинъ. Больной ищетъ помощи и ему безразлично, отъ кого онъ ее получитъ. Болѣе того, по понятіямъ многихъ милліоновъ больныхъ, гораздо естественнѣе врачебная помощь со стороны женщинъ, нежели мужчинъ. Кто не знаетъ, что у насъ въ Россіи нѣтъ ни одного села, ни одной деревни, гдѣ бы благополучно не практиковала знахарка или бабка-заговорщица и причиталка. Всякая ласковая барыня, помѣщица, попадья, сельская учительница, которую судьба бросила въ деревню, скоро, противъ своей воли, обращается въ врача, такъ какъ крестьяне и крестьянки, старъ и малъ, обращаются къ нимъ, прося ту или другую помощь при частыхъ заболѣваніяхъ русскаго народа. Здѣсь не мѣсто распространяться подробно о причинахъ такого явленія, но гдѣ одинъ врачъ приходится на 50.000 жителей, на пространствѣ 2.000 квадр. километровъ, иначе и быть не можетъ. Но что представлялось вполнѣ естественнымъ для непросвѣщенныхъ народныхъ массъ, было чѣмъ-то вопіющимъ, дикимъ въ глазахъ многихъ представителей интеллигентныхъ классовъ. Для нихъ прошли безслѣдно факты, что еще въ XI столѣтіи женщины не только съ успѣхомъ занимались медициной, но даже читали лекціи на медицинскихъ факультетахъ Италіи. Отъ нихъ ускользнуло, что съ самыхъ глубокихъ временъ подача пособій беременнымъ и роженицамъ лежала на акушеркахъ, повивальныхъ бабкахъ, которыя въ предѣлахъ небольшихъ знаній, имъ преподававшихся, оказывали умѣлую помощь при родахъ, женскихъ болѣзняхъ, что исторія выдвинула такія имена, какъ Зигмундъ, Лашапель, произведенія которыхъ по настоящее время считаются классическими.
   Современныя поколѣнія русскихъ людей врядъ ли помнятъ страстную полемику о допущеніи женщинъ къ медицинскому образованію, которая господствовала въ русской литературѣ и русскомъ обществѣ лѣтъ 30 тому назадъ. Какихъ только ужасовъ не пророчили противники женщинъ-врачей: что семья должна рухнуть, въ томъ уже не было никакого сомнѣнія. Еще больше угрожало, что и другіе два столпа, на которыхъ зиждется наша родина, св. Русь, также не устояли бы противъ напора зла, представляемаго женскимъ медицинскимъ образованіемъ: погибель угрожала бы государству и религіи. Всего удивительнѣе, что такіе страхи расписывали не только болѣе или менѣе авторитетные врачи, которыхъ можно было бы заподозрить въ ревнивомъ обереганіи своей профессіи отъ вторженія чуждыхъ элементовъ, въ опасеніи конкурренціи и по другимъ невысокимъ мотивамъ, но и представители общей печати, публицисты и беллетристы, философы и драматурги. Но если, съ одной стороны, противники женщинъ-врачей угрожали нашей родинѣ всякими ужасами, страхами, египетскими казнями, хладомъ, гладомъ и повальнымъ моромъ, то защитники будущихъ работницъ на нивѣ народнаго здравія въ своихъ мечтахъ и предсказаніяхъ возносились въ самыя заоблачныя эмпиреи. Не было народнаго бѣствія, которое, по ихъ словамъ, нельзя было бы побѣдить плодотворной дѣятельностью женщинъ-врачей: онѣ бы устранили громадную болѣзненность русскаго народа, уничтожили бы въ корнѣ многочисленныя эпидеміи, ежегодно терзающія русскій народъ, низвели бы до минимума страшную дѣтскую смертность, равной которой не имѣется нигдѣ, въ Европѣ, повысили бы физическое благосостояніе народа, сдѣлали бы гигіену достояніемъ каждаго пейзана и пейзанки, пріобщили бы массы къ культурѣ, создали бы на прочныхъ основаніяхъ народное образованіе, потекли бы медвяныя рѣки въ кисельныхъ берегахъ.
   Въ ряду противниковъ женскаго медицинскаго образованія особенно выдавался въ шестидесятыхъ годахъ кіевскій профессоръ анатоміи Вальтеръ, который въ издававшемся имъ журналѣ "Современная Медицина" громилъ попытку привлеченія женщинъ къ медицинскому образованію всѣми доступными ему способами. Тутъ были анатомическія соображенія, доходившія до оцѣнки сравнительнаго вѣса мужскаго и женскаго мозга, до сравненія числа и глубины мозговыхъ извилинъ; были соображенія физіологическія: организмъ женщины имѣетъ свои спеціальныя функціи, препятствующія именно врачебной дѣятельности; были ссылки на "мудрую природу", категорически указавшую женщинамъ ихъ роль -- плодить и размножать потомство, а не изучать медицину; были соображенія этическія -- погибель нравственности цѣломудренныхъ дѣвицъ, передъ которыми раскрывалась завѣса таинственныхъ знаній; соображенія государственныя -- поруганіе семьи, свободная любовь, отрицаніе государства и религіи. Не обходилось безъ самыхъ злыхъ и язвительныхъ шутокъ и насмѣшекъ, остроумныхъ каррикатуръ, изображавшихъ мужей, укачивающихъ ребятъ, заваривающихъ кофе, готовящихъ обѣдъ, и женъ, непремѣнно стриженыхъ, непремѣнно въ синихъ очкахъ съ папиросками въ зубахъ, читающихъ, задравъ ноги на столъ, Бюхнера и Моллешота.
   Для противниковъ женскаго медицинскаго образованія изученіе женщинами медицины сводилось къ потрясенію государственныхъ основъ, какому-то зловредному духу, навѣянному извнѣ, Богъ вѣсть откуда, нигилистами, соціалистами, бланкистами, интернаціоналами и другими врагами порядка. Для защитниковъ оно служило выраженіемъ пріобщенія къ прогрессу, усвоенія европейскихъ идей, торжествомъ цивилизаціи, гуманности и справедливости. Никто только въ то время не хотѣлъ подумать, чѣмъ было женское медицинское образованіе для самихъ женщинъ, какая сила толкала ихъ ступить на новый путь, страстно отдаться новому теченію и пріобщиться къ новой трудовой, полной тяжелыхъ лишеній жизни.
   Мы не будемъ говорить о Западной Европѣ и Америкѣ; но фактъ, что стремленія русскихъ женщинъ къ высшему образованію вообще, къ медицинскому въ частности, совпалъ съ великимъ моментомъ освобожденія крестьянъ отъ крѣпостной зависимости, невольно наводилъ на мысль о генетической связи между этими двумя фактами. И дѣйствительно, связь эта безспорно существовала въ наиболѣе рѣзко выраженной формѣ, такъ какъ, по существу, стремленіе женщинъ къ высшему образованію вообще, спеціальному -- тѣмъ болѣе, была одна изъ тѣхъ многочисленныхъ экономическихъ эволюцій, которыя пришлось потерпѣть русскому обществу съ паденіемъ прежняго строя, основаннаго на полномъ обезпеченіи не трудящихся классовъ. Обширному кругу помѣщиковъ, почти цѣликомъ включавшихъ въ себѣ интеллигентные слои русскаго народа, не нужно было думать ни о завтрашнемъ днѣ, ни объ обезпеченіи участи сыновей и дочерей. Въ то старое, патріархальное время нашъ добрый русскій мужичекъ избавлялъ ихъ отъ всякихъ заботъ. Около помѣщиковъ сытно кормились чиновники, купцы и подрядчики, даже не представлявшіе себѣ возможности иного строя, при которомъ нѣсколько сотъ тысячъ человѣкъ, ничего не дѣлая, наслаждались жизнью во всю; болѣе 20 милліоновъ рабовъ, не разгибая спины, создавали возможность для первыхъ веселой, беззаботной жизни. Само собою разумѣется, что и русскимъ дѣвицамъ не приводилось задумываться о своей участи. Крѣпостной трудъ и имъ обезпечивалъ безпечальное житье. Но наступило 19-е февраля 1861 г. Узы, державшіяся столѣтіями, разомъ порвались! Наступила пора, когда каждый самъ долженъ былъ позаботиться о своей семьѣ. Выкупныя свидѣтельства скоро были проѣдены, лѣсъ срубленъ, все, что было возможно, заложено и перезаложено, а тутъ подростаютъ сыновья и дочери, которыхъ нужно такъ или иначе устроить и обезпечить. Сыновья еще не представляли особыхъ заботъ: имъ широко открывались всевозможныя служебныя дороги въ военномъ и гражданскомъ вѣдомствахъ. Но дочери, дочери... какъ быть съ ними? На такую благодарную почву пали первыя сѣмена проповѣди о женскомъ трудѣ, который обѣщалъ и дочерямъ промотавшихся помѣщиковъ и кормившихся около нихъ чиновниковъ, подрядчиковъ, купцовъ свободную, самостоятельную, почетную и независимую дѣятельность. При новыхъ условіяхъ жизнь требовала знаній и труда; удивительно ли, что русская женщина, съ ея правдивой душой, чуткой ко всему хорошему, быстро и прочно усвоила эту элементарную истину.
   Само собою разумѣется, что дѣйствительность не протекала такъ просто, гладко и шаблонно, какъ мы это изложили выше въ нѣсколькихъ строкахъ. Жизнь всегда гораздо сложнѣе, чѣмъ разнообразныя формулы, выражающія ее. Безспорно, ни одна изъ піонерокъ женскаго медицинскаго образованія никогда не допускала хотя бы на минуту мысль о томъ, что ея благородное стремленіе къ наукѣ, самостоятельному труду покоится не на какихъ-либо высокихъ идеалахъ, а на простомъ экономическомъ, общежитейскомъ факторѣ. Но именно потому, что прежніе идеалы не соотвѣтствовали новой жизни, и создались другія стремленія и потребности. Въ началѣ стремились заграницу, въ гостепріимные швейцарскіе университеты, лица изъ состоятельныхъ круговъ; ихъ ожидали житейскія треволненія и лишенія, тяжелыя напряженія, ради которыхъ онѣ отказывались отъ домашняго комфорта и любвеобильнаго ухода близкихъ. Имъ удавалось добиться своего путемъ упорной, тяжелой борьбы съ родными, окружающими, пренебрегать предразсудками, сплетнями и двусмысленными предположеніями. Мнѣ самому приходилось быть въ то время свидѣтелемъ подобной тяжелой борьбы въ чужихъ семьяхъ, пережить ее въ своей собственной, чтобы на всегда запечатлѣть въ своей памяти эти полныя высокаго трагизма страницы изъ русской исторіи. Наши бѣдныя матери никакъ не могли взять въ толкъ, что толкаетъ ихъ дочерей въ далекія, невѣдомыя страны, когда здѣсь, на родинѣ, можно недурно пристроиться, выйти замужъ за хорошаго человѣка, наплодить потомство и вести домашнее хозяйство. Много энергіи и громаднаго запаса душевныхъ и нравственныхъ силъ потребовалось отъ первыхъ піонерокъ, пролегавшихъ широкій, удобный путь для своихъ преемницъ. Прошло нѣсколько лѣтъ и даже въ умахъ родителей свершился крутой поворотъ. Первые цюрихскіе врачи-женщины со славой вернулись въ Россію. Ихъ здѣсь встрѣтили почетъ, независимое положеніе, обезпеченная практика, цифры которой стоустая молва преувеличивала до сказочнаго. Имена Сусловой и Боковой, этихъ славныхъ русскихъ женщинъ, были у всѣхъ на устахъ. Естественно, что послѣ нихъ возникло чуть ли не паломничество въ Цюрихъ, принявшее такіе размѣры, что сами правительственныя учрежденія нашли нужнымъ задуматься надъ вопросомъ, не удобнѣе ли дать русскимъ женщинамъ возможность на родинѣ удовлетворять своей потребности изучать медицину, лишь бы отклонить ихъ отъ путешествія въ Швейцарію, откуда, въ видѣ контрабанды, по выраженію Гейне, привозились въ головѣ идеи, не совсѣмъ симпатичныя для начальства.
   Случайное обстоятельство, а именно пожертвованіе г-жей Родственной (нынѣ Шанявской) 50.000 руб., добрыя желанія бывшаго тогда, главнымъ военно-медицинскимъ инспекторомъ Н. П. Козлова, энергичная пропаганда словомъ и дѣломъ нашего знаменитаго профессора В. М. Тарновскаго и его супруги (дочери Н. П. Козлова), одной изъ первыхъ студентокъ открытыхъ курсовъ, наконецъ, сочувствіе къ хорошему дѣлу незабвеннаго въ исторіи образованія въ Россіи военнаго министра Милютина, всѣ эти благопріятно сложившіяся случайныя обстоятельства позволили въ 1872 г. открыть курсы ученыхъ акушерокъ при медико-хирургической академіи, скоро развившіеся въ женскіе врачебные, съ пятилѣтнимъ курсомъ и съ объемомъ преподаванія, равнымъ преподаванію на медицинскихъ факультетахъ и въ медицинской академіи. Десять лѣтъ просуществовали курсы, пока опять случайное обстоятельство, нежеланіе военнаго министерства дольше содержать курсы въ своемъ вѣдѣніи, не послужили мотивомъ для ихъ упраздненія.
   Болѣе тысячи слушательницъ перебывали на курсахъ, свыше семисотъ женщинъ окончили ихъ и выступили на поприще практической дѣятельности.
   Здѣсь не лишне будетъ привести нѣкоторыя статистическія свѣдѣнія о дѣятельности этихъ курсовъ. За десятилѣтіе 1872--1881 гг. изъ 1.209 экзаменовавшихся были приняты на курсы 959 (почти 80%),-- обстоятельство, указывающее, что пріемъ въ слушательницы былъ обставленъ довольно строго и что поступающимъ предъявлялись довольно серьезныя требованія. Болѣе точныя свѣдѣнія мы имѣемъ о 796 слушательницахъ, принятыхъ за первыя 8 лѣтъ существованія курсовъ. При среднемъ возрастъ 21, 8 лѣтъ, было лицъ моложе 20 лѣтъ (самой молодой было 17 лѣтъ) 112; отъ 20 до 22 лѣтъ включительно -- 457; старше 22 лѣтъ -- 216 (самой старшей -- 40 лѣтъ, возрастъ ІЬти неизвѣстенъ). Большинство студентокъ кончили среднія учебныя заведенія: 417 -- гимназію, 76 -- институты, 87 -- другія среднія учебныя заведенія; 216 поступили по диплому домашней учительницы. Большое разнообразіе представляли поступившія по своему общественному положенію, хотя громадное большинство, именно 85%, принадлежало къ такъ называемымъ привилегированнымъ классамъ общества. Такъ, напр., женъ и дочерей чиновниковъ было 244, купцовъ и почетныхъ гражданъ -- 138, врачей и студентовъ -- 41, военныхъ (генераловъ и офицеровъ) -- 107, лицъ свободныхъ профессій -- 20, духовныхъ -- 59, дворянъ -- 47, солдатъ -- 13, мѣщанъ -- 105, иностранокъ -- 8. крестьянокъ -- 9, ремесленниковъ -- 4, неизвѣстна -- 1. Хотя число лицъ крестьянскаго происхожденія среди слушательницъ весьма незначительно, но зато русское крестьянство можетъ гордиться, что первая русская женщина-врачъ, первая піонерка, пробившая грань вѣковыхъ предразсудковъ, извѣстная Надежда Прокофьевна Суслова, была дочь русскаго крѣпостного крестьянина.
   По религіи слушательницы распредѣлялись на] 572 православныхъ, 169 евреекъ, 38 католичекъ и 17 лютеранокъ.
   Нечего и говорить, что такъ какъ курсы существовали въ Петербургѣ, то послѣдній и далъ наибольшій контингентъ студентокъ -- 131; но не было ни одной мѣстности, хотя бы самой отдаленной, которая не прислала бы нѣсколькихъ своихъ дщерей. Такъ, напр., изъ далекой Сибири прибыло 7 слушательницъ, изъ Архангельской окраины -- 5 и т. д.
   Наиболѣе любопытныя данныя представляютъ цифры, касающіяся семейнаго положенія студентокъ, такъ какъ враги женскаго медицинскаго образованія обрекали студентокъ и докториссъ на безбрачіе, свободную любовь, искусственные аборты, отдачу дѣтей въ воспитательные дома, такъ какъ беременность и роды, замужество и материнство налагаютъ обязанности, якобы поглощающія все время и всѣ силы женщины. Цифры въ этомъ отношеніи даютъ наилучшій отвѣтъ. Изъ 796 поступившихъ было 84 замужнихъ и вдовъ. Въ теченіе 8 лѣтъ изъ 712 дѣвушекъ 116 вышло замужъ; безспорно также, что многія, будучи невѣстами, отложили свадьбу до окончанія курса. Чѣмъ дольше продолжалось пребываніе на курсахъ, тѣмъ процентъ выходившихъ замужъ все болѣе и болѣе возрасталъ. Пробывшія одинъ годъ не дали ни одной вышедшей замужъ, изъ 97, пробывшихъ на курсахъ два года, сочеталось бракомъ -- 5; изъ 111 трехлѣтнихъ -- 12, изъ 118 четырехіѣтнихъ -- 20, изъ 315 пятилѣтнихъ -- 77, т.-е. почти четверть. Безспорно, что многія оставили курсы, чтобы выйдти замужъ, но и приведенныя данныя очень характерны.
   Какой выводъ напрашивается самъ собою изъ этихъ цифръ? Женщины, даже отдаваясь изученію медицины, тѣмъ не менѣе, остаются живыми людьми, которымъ не чужды человѣческія радости и потребности личнаго счастья. Но всего неожиданнѣе долженъ быть для противниковъ женскаго медицинскаго образованія фактъ, что замужество вліяло въ высшей степени благотворно на ходъ учебныхъ занятій. Намъ это кажется вполнѣ естественнымъ. Личное счастье, близость любящаго и любимаго существа, наконецъ, гордое сознаніе, что и на ея долю выпадаетъ обязанность быть опорой будущей семьи, на столько подымаетъ духъ и энергію человѣка, что занятія идутъ неизбѣжно успѣшнѣе и благотворнѣе. Быть можетъ, не безъ вліянія лучшая матеріальная обстановка, часто связанная съ супружествомъ, а въ связи съ этимъ лучшія гигіеническія и физіологическія условія жизни. Что касается цифръ, подтверждающихъ нашу мысль, то онѣ заключаются въ томъ, что кончило курсъ изъ 100 поступившихъ дѣвицъ -- 37,4%, замужнихъ -- 33,3%: вышедшихъ замужъ -- 54%. Выбыли съ курсовъ, не кончивъ образованія, дѣвицъ -- 26,6%, замужнихъ -- 33,3%; вышедшихъ замужъ во время студенчества -- 19,8%. Безспорно, на величину процента вліяло и то, что всего чаще выходили замужъ студентки старшихъ курсовъ, откуда вообще выбываетъ меньше слушательницъ и большій процентъ которыхъ приступаетъ къ выпускнымъ экзаменамъ, но эта возможная разница уравновѣшивается тѣмъ контингентомъ дѣвицъ, которыя отложили свадьбу до окончанія курса.
   Зимою 1877 года, въ тяжелую годину восточной кампаніи, сдала выпускные экзамены небольшая часть перваго пріема слушательницъ, поступившихъ на курсы въ 1872 г. Но главная часть слушательницъ была, какъ по своему, такъ и по желанію Н. И. Козлова, отправлена на театръ военныхъ дѣйствій въ роли ординаторовъ госпиталей и здѣсь ихъ дѣятельность, полная самоотверженія, горячей любви къ страждущимъ, сознанія своего долга, и, главное, прекрасно рекомендовавшая ихъ спеціальную подготовку, не могла не обратить на себя всеобщаго вниманія, привлечь симпатіи и убѣдить самыхъ закоренѣлыхъ скептиковъ въ способности женщинъ къ медицинскому образованію.
   Тутъ будетъ умѣстно сказать нѣсколько словъ вообще о слушательницахъ перваго пріема женскихъ врачебныхъ курсовъ. Какъ и слѣдовало ожидать, въ ряды его поступили наиболѣе выдающіяся личности изъ русскихъ женщинъ, которымъ тяжелой борьбой съ окружающими обстоятельствами, пришлось осуществить свои стремленія. Большинство изъ нихъ было уже въ болѣе или менѣе зрѣломъ возрастѣ, когда выборъ того или другого пути не могъ явиться плодомъ кратковременнаго увлеченія. Ни одинъ послѣдующій выпускъ не далъ такого процента усердныхъ труженицъ, неутомимыхъ работницъ, какъ именно студентки, принятыя въ 1872 г. Достаточно сказать, что изъ 89 студентокъ перваго пріема сдали экзаменъ на женщинъ-врачей -- 60; умерли во время студенчества 12 или почти 13%, цѣлая губительная эпидемія; только 17 изъ общаго числа слушательницъ по тѣмъ или другимъ причинамъ должны были отказаться отъ своей завѣтной мечты и оставить ученіе, не сдавъ выпускныхъ экзаменовъ.
   Уже въ своей первой статьѣ, посвященной женскому медицинскому образованію ("Врачъ", 1880 г.), я, руководствуясь сухими цифрами, не могъ не высказать подобнаго впечатлѣнія. Блестящее подтвержденіе моимъ словамъ я встрѣтилъ въ автобіографіи извѣстнаго петербургскаго врача В. П. Чемезова {"Двадцатипятилѣтіе дѣятельности врачей, окончившихъ курсъ въ Императорской медико-хирургической академіи". С.-Петербургъ, 1893 г., стр. 122.}: "въ учебные годы 1874--1875 и 1875--1876 гг. я руководилъ, какъ ассистентъ проф. Эйхвальда, практическими занятіями III и IV курсовъ будущихъ женщинъ-врачей. Это былъ первый выпускъ женщинъ-врачей. Но своему составу онъ нѣсколько отличался, насколько я могу судить, отъ послѣдующихъ: въ числѣ слушательницъ было болѣе зрѣлыхъ по возрасту и лучше обезпеченныхъ матеріально женщинъ, чѣмъ впослѣдствіи. Это былъ первый опытъ женскаго медицинскаго образованія въ Россіи, сколько мнѣ извѣстно, и въ Европѣ. Преподаватели занимались съ ними, да и онѣ сами, замѣчательно прилежно, и я полагаю, что никогда мужчины не получали такого полнаго медицинскаго образованія, какъ первый выпускъ женщинъ-врачей". Впрочемъ, въ дальнѣйшемъ намъ еще придется вернуться къ этому выпуску.
   Теперь прошло 20 лѣтъ со дня массоваго выпуска первыхъ женщинъ-врачей и начала ихъ практической дѣятельности. Недавно, первыя курсистки отпраздновали въ Петербургѣ двадцатилѣтній юбилей. Въ теченіе этого времени онѣ не Только успѣли занять прочное положеніе, зарекомендовать себя прекрасными работницами по избранной ими спеціальности, но достигли большаго. Къ нимъ вполнѣ привыкли! Женщины-врачи успѣли стать на столько обычными членами русской врачебной семьи, что ихъ существованіе никого больше не удивляетъ, не вызываетъ никакихъ сомнѣній въ ихъ работоспособности и равноспособности съ товарищами-мужчинами. Слава Богу! прошло время, когда на нихъ нужно было смотрѣть, какъ на героинь, какъ на проводницъ новыхъ началъ въ общественномъ сознаніи. Онѣ такіе же труженики, какъ и врачи-мужчины, и только временными недоразумѣніями можно объяснить, что онѣ до настоящаго времени не вполнѣ уравнены съ нами. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что благопріятное рѣшеніе вопроса въ ихъ пользу есть дѣло ближайшаго будущаго {По газетнымъ свѣдѣніямъ, эта несправедливость уже устранена мнѣніемъ Государственнаго Совѣта и скоро женщины-врачи, по закону, будутъ признаны равноправными съ врачами-мужчинами.}. Вотъ почему теперешнее возобновленіе женскихъ курсовъ явилось дѣломъ столь естественнымъ, что никакого шумнаго ликованія не вызвало и вызвать не могло. Вопросъ о способности женщинъ трудиться на поприщѣ врачебной дѣятельности сталъ настолько безспоренъ, что законодательное признаніе его никого не могло удивить. Болѣе того, женщины-врачи на столько вошли въ общую колею русской врачебной семьи, что и среди нихъ начинаютъ время отъ времени являться такіе не симпатичные элементы, извѣстный процентъ которыхъ встрѣчается и среди врачей-мужчинъ. Положимъ, это печально, но иначе оно и быть не можетъ. Русскія женщины суть такой же продуктъ родной среды и данныхъ условій, вылѣплены изъ той же глины, какъ и товарищи-мужчины.
   Но если теоретическія разсужденія и прямыя наблюденія показали что женщины могутъ работать на поприщѣ врачебной дѣятельности, то посмотримъ, какъ отвѣчаетъ жизнь на вопросъ, находятъ ли женщины примѣненіе пріобрѣтеннымъ знаніямъ. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ я задался этимъ вопросомъ и отвѣтилъ на него статьей подъ такимъ же заглавіемъ, какъ и настоящая. Тогда я руководствовался оффиціальными цифрами о нихъ, относившимися къ 1893 г. Теперь же, въ виду празднованія двадцатилѣтняго юбилея перваго выпуска женщинъ-врачей, я рѣшилъ провѣрить еще разъ свои выводы и воспользоваться данными, относящимися къ 1897 г. Къ сожалѣнію, не смотря на всѣ старанія медицинскаго департамента министерства внутреннихъ дѣлъ, издаваемый имъ ежегодно "Медицинскій Списокъ" отличается многими ошибками, пробѣлами и недостатками свѣдѣній. Такъ, напр., относительно многихъ женщинъ-врачей, уже много лѣтъ состоящихъ на штатной службѣ въ городскихъ, земскихъ и другихъ больницахъ, показано, что онѣ вольнопрактикующія. Между прочимъ, не рѣдки и опечатки, которыя лишаютъ возможности судить о возрастѣ женщинъ-врачей, годѣ ихъ рожденія или окончанія службы. Точно также объ одномъ врачѣ упоминается 2 раза: разъ подъ ея дѣвической фамиліей, другой разъ по фамиліи мужа, причемъ разъ она показана живущей въ одномъ городѣ, второй разъ въ другомъ. Всѣ эти недостатки оффиціальнаго изданія не могутъ не отразиться и на точности нашихъ фактическихъ данныхъ.
   При всемъ томъ, нѣкоторые безспорные выводы можно сдѣлать изъ упомянутыхъ матеріаловъ и теперешняя наша замѣтка явится перефразой ранѣе напечатанной, исправленной по новѣйшимъ даннымъ.
   Попутно я приведу данныя о 409 русскихъ женщинахъ-врачахъ, свѣдѣнія о которыхъ собраны по карточной системѣ д-ромъ В. И. Гребенщиковымъ въ 1890 г. {В. И. Гребенщиковъ. "Опытъ разработки результатовъ регистраціи врачей въ Россіи. Справочная книга для врачей", т. I. Изданіе медицинскаго департамента. Спб. 1890.}. Само собою разумѣется, что ему не удалось получить свѣдѣнія, которыя онъ собиралъ оффиціальнымъ путемъ, о всѣхъ врачахъ, что почтенный авторъ объясняетъ тѣмъ, что многія изъ нихъ, по выходѣ замужъ, совершенно оставили врачебную практику, благодаря чему могли быть совершенно неизвѣстны регистрировавшему врачебному персоналу. Оговоривъ все вышесказанное, можно перейти къ характеристикѣ русскихъ женщинъ-врачей, причемъ начнемъ съ ихъ возрастнаго распредѣленія, для опредѣленія котораго мы руководствовались указаніемъ года рожденія.
   

Возрастный составъ русскихъ женщинъ-врачей.

   Неизвѣстенъ у 5; по одной родились въ 1835, 1842, 1843, 1844. Остальныя родились:

0x01 graphic

   Сопоставляя эту таблицу съ цифрами за 1893 г. замѣчаются незначительныя разницы. Такъ, напр., въ 1893 г. фигурировали женщины-врачи, изъ которыхъ по одной родилось въ 1831, 1833 и 1866. Но небольшія различія въ цифрахъ представляются и по всѣмъ остальнымъ возрастамъ и не только въ смыслѣ уменьшенія числа, но также и увеличенія его. Такъ, напр., въ настоящей таблицѣ показано 9 лицъ, родившихся въ 1848 г., въ прежней 8; въ настоящей родившихся въ 1853--37, а въ прежней 34. Ясно, что новыя свѣдѣнія о женщинахъврачахъ продолжаютъ поступать и по сіе время. Гораздо характернѣе цифры, показывающія уменьшеніе числа лицъ отдѣльныхъ возрастныхъ группъ, такъ какъ причиной тому можетъ служить только смерть ранѣе зарегистрированныхъ лицъ. Цифры за 1893 г. приведены нами въ скобкахъ. Какъ и слѣдовало ожидать, средній возрастъ женщинъ-врачей необычайно высокъ. Это объясняется, конечно, тѣмъ, что съ 1882 г. прекращенъ былъ пріёмъ слушательницъ на курсы. Принимая, что въ послѣдніе годы существованія послѣднихъ поступали даже 18-тилѣтнія {Въ первые 4 года существованія курсовъ пріемъ слушательницъ былъ ограниченъ лицами въ возрастѣ не менѣе 20 лѣтъ. Въ теченіе первыхъ восьми лѣтъ изъ общаго числа 796 принятыхъ только одна была въ возрастѣ 17 лѣтъ. Моложе 20 лѣтъ было всего 112. Достигшихъ 20-лѣтняго возраста было 229, т.-е. лицъ, старше 20 лѣтъ было почти 3/5. Около 10% всего числа поступившихъ было старше 25 лѣтъ. Самой старшей было 40 лѣтъ. Въ общемъ, средній возрастъ, при поступленіи былъ равенъ 21,8 лѣтъ. Само собою разумѣется, что столь высокій возрастъ при поступленіи не могъ не отразиться и на возрастномъ составѣ кончившихъ курсы, какъ мы сейчасъ увидимъ изъ прилагаемыхъ таблицъ.}, а такихъ было меньшинство, то теперь даже самыя юныя женщины-врачи должны быть въ возрастѣ 35 лѣтъ. Нормальный возрастъ мужчинъ-врачей при окончаніи ими курса равенъ приблизительно 24 годамъ, принимая возрастъ по окончаніи гимназіи въ 18 лѣтъ, срокъ пребыванія на медицинскомъ факультетѣ въ 5--6 лѣтъ. По вычисленіямъ д-ра Гребенщикова, онъ равенъ 26.9. По моимъ вычисленіямъ для женщинъ-врачей въ 1893 г. и въ 1897 г. онъ равенъ въ обоихъ случаяхъ 27 съ дробью. Подробнѣе это видно изъ прилагаемой таблицы распредѣленія нынѣ живущихъ женщинъ-врачей по возрасту при окончаніи курса.
   

Возрастъ при окончаніи курса.

   Неизвѣстенъ у 21, собственно у 13, у 8 показано возрастъ 20 и 21 года, что мы считаемъ опечаткой, по одной было въ возрастѣ 36, 38" 40 и 50 лѣтъ. Остальныя кончили въ возрастѣ:

0x01 graphic

   Средній возрастъ при окончаніи курса выше 27 (14.570: 539). Принимая его за норму, оказывается, что старше его были 101 чел. изъ общаго числа 539, возрастъ которыхъ извѣстенъ, или 36%. Почти такія же цифры были получены мною и по даннымъ 1893 г. съ тою только разницею, что тогда было еще болѣе лицъ въ болѣе старшемъ возрастѣ. Такъ, напр., тогда было по одной въ возрастѣ 45, 46 и 55 лѣтъ.
   Такъ какъ дѣвушки и женщины кончаютъ среднія учебныя заведенія приблизительно 17--18 лѣтъ, и, слѣдовательно, пріобрѣтали право поступить на курсы, а слѣдовательно и кончить ихъ, въ болѣе раннемъ возрастъ, то приведенное нами явленіе объясняется, безспорно, только тѣмъ, что право не всегда сочеталось съ возможностью осуществленія своихъ стремленій. Русская женщина съ рѣдкою энергіею лелѣяла свои мечты, боролась съ неблагопріятными обстоятельствами, терпѣливо выжидала наступленія счастливаго момента и тогда уже осуществляла свои конечныя цѣли. Если такія явленія характеризуютъ русскую женщину съ самой выгодной стороны, то съ точки зрѣнія соціально-экономической онѣ очень печальны. Врачи всѣхъ странъ, русскіе въ особенности, отличаются наиболѣе краткимъ вѣкомъ. Безспорныя, самымъ тщательнымъ образомъ собранныя статистическія данныя указываютъ, что ни одна профессія не представляетъ такой ранней инвалидизаціи, столь краткой средней продолжительности жизни, какъ врачебная. Ясно, что позднее окончаніе курса женщинами-врачами еще болѣе сокращаетъ и безъ того краткій продуктивный періодъ ихъ дѣятельности въ избранной ими спеціальности. Какъ для общества, такъ и для нихъ самихъ вредъ отъ того получается громадный. Совсѣмъ не одно и то же, если женщина будетъ работать въ роли врача 32 года (при окончаніи курса ими въ 23 года) или только 25 лѣтъ. Втянуться въ тяжелую медицинскую профессію въ годы расцвѣта силъ сравнительно легче, чѣмъ отдаться ей въ періодѣ начинающагося увяданія жизни. Наконецъ, не лишне прибавить, что женщина-врачъ въ молодые годы имѣетъ болѣе шансовъ вступить въ семейную жизнь, обстоятельство, во всѣхъ отношеніяхъ весьма благопріятное въ продуктивномъ отношеніи.
   Нѣтъ никакого сомнѣнія, что есть возможность устранить во многихъ случаяхъ причины, препятствующія женщинамъ отдаться изученію медицины въ болѣе раннемъ возрастѣ, но о нихъ мы скажемъ ниже.
   Укажемъ, по даннымъ д-ра Гребенщикова, семейное положеніе женщинъ-врачей. Изъ 409 зарегистрированныхъ имъ лицъ было: незамужнихъ 185 и замужнихъ 191, вдовъ 23, разведенныхъ -- одна и о 9 не имѣлось свѣдѣній. Изъ замужнихъ 131, а изъ вдовъ 10 имѣли въ общей сложности 303 дѣтей, притомъ: по одному ребенку -- 66, по два -- 44, по три -- 21, по четыре -- 6, по пяти и шести -- 1, по семи -- 3.
   Нѣтъ никакого сомнѣнія, что число замужнихъ гораздо значительнѣе, но многія изъ нихъ, выйдя замужъ, оставили медицинскую профессію. Для противниковъ женскаго медицинскаго образованія такой фактъ явился бы большимъ козыремъ, если только не взять во вниманіе, что всякая мать, получившая основательное медицинское образованіе, не только внесетъ разумныя начала воспитанія въ своей семьѣ, но и неизбѣжно окажетъ весьма широкое просвѣтительное вліяніе и на окружающихъ.
   Мы переходимъ къ самому главному пункту нашей статьи: находитъ ли примѣненіе женскій врачебный трудъ на практикѣ. Уже д-ръ Гребенщиковъ, имѣвшій свѣдѣнія лишь о 409 женщинахъ-врачахъ, сообщилъ, что 210 изъ нихъ ни на какой службѣ не состояли и занимались частной практикой; 4 совершенно ее оставили. Въ настоящее время такихъ лицъ 8. Изъ остальныхъ 195 состояли на земской службѣ -- 87, при больницахъ и богадѣльняхъ -- 59, въ должности думскихъ и санитарныхъ врачей -- 13, при учебныхъ заведеніяхъ -- 17, фабричными и заводскими врачами -- 9, на частной службѣ -- 6, при правительственныхъ учрежденіяхъ -- 8 и одна при благотворительномъ обществѣ. Означенныя 185 женщинъ получали жалованье въ размѣрѣ 141.000 руб., въ среднемъ около 723 руб. Помимо того, что у насъ вообще многія врачебныя должности оплачиваются весьма скромно, на размѣры содержанія, получаемаго женщинами-врачами, оказывало неблагопріятное вліяніе, странное правило нѣкоторыхъ земствъ цѣнить женскій трудъ дешевле мужского, какъ будто онъ менѣе продуктивенъ или менѣе доброкачественъ. Между тѣмъ многочисленные отчеты земствъ категорически убѣждаютъ, что разницы никакой нѣтъ, а если и есть, то скорѣе въ пользу женскаго труда. Дѣло въ томъ, что какъ ни печально обставленъ врачебный трудъ въ Россіи, для мужчинъ есть извѣстный выборъ: сегодня онъ земскій врачъ, почему-либо не понравился ему этотъ трудъ, онъ перейдетъ въ другое вѣдомство и учрежденіе. Для женщинъ выборъ крайне ограниченъ, а потому онѣ болѣе дорожать своими мѣстами.
   При среднемъ размѣрѣ жалованья въ 723 руб., 8 женщинъ получали его менѣе 200 руб. каждая. Среди нихъ не было ни одной, состоящей на службѣ земству. 43 врача, въ томѣчцслѣ 10 земскихъ получали, отъ 201 до 500 руб. Отъ 501 руб. до 1.000 получали 96 врачей, въ томъ числѣ 47 земскихъ. Свыше 1.000 руб. до 2.000 включительно 47 врачей, въ томъ числѣ 30 земскихъ; наконецъ, свыше 2.000 р. получала одна женщина-врачъ, не состоявшая на земской службѣ.
   Гораздо труднѣе поддаются учету доходы съ частной практики, хотя д-ръ Гребенщиковъ и по этому предмету даетъ нѣкоторыя любопытныя свѣдѣнія. Оказывается, что изъ 137 врачей, указавшихъ размѣры своей практики. 9 имѣли менѣе 100 р. въ годъ, 41 до 500 р., 37 до 1000 р., 30 до 2.000 р., 12 до 3.000 р.; но 3 имѣли до 4.000 и до 5.000 руб., одна до 8.000 руб., а одна -- грандіозную практику до 18.000 р. въ годъ. Если вспомнить, что цифры г. Гребенщикова относятся къ 1889 году, когда женскій врачебный трудъ не стоялъ на такой высотѣ, какъ теперь, когда среди женщинъ-врачей было много молодыхъ, недавно лишь передъ тѣмъ оставившихъ школьную скамью, то каждому покажется вполнѣ естественнымъ наше заключеніе, что съ того времени размѣры ихъ практики, равно какъ средній доходъ съ нея для каждой изъ женщинъ-врачей значительно должны были возрасти.
   Къ сожалѣнію, свѣдѣнія, которыми мы теперь располагаемъ, и извлеченныя нами изъ "Медицинскаго Списка" на 1897 годъ, завѣдомо неточны. Мы тамъ нашли вольно-практикующими лицъ, уже много лѣтъ состоящихъ на земской и городской службѣ, ординаторами больницъ и т. д. Но раньше, чѣмъ говорить о томъ, укажемъ распредѣленіе женщинъ-врачей по Россіи. Какъ и слѣдовало ожидать, наибольшее число ихъ 147 или свыше 26%, сосредоточено въ Петербургѣ. Это объясняется тѣмъ, что здѣсь на ихъ трудъ предъявляется огромный запросъ, сравнительно съ прочей Россіей, что многія вынуждены здѣсь жить изъ за семейныхъ условій, службы и занятій ихъ мужей, воспитанія дѣтей, изъ-за научныхъ цѣлей, возможности заниматься въ клиникахъ, лабораторіяхъ и др., столь же почтенныхъ побудительныхъ причинъ. О петербургскихъ женщинахъ-врачахъ мы ниже поговоримъ не много подробнѣе.
   Изъ другихъ большихъ городовъ болѣе или менѣе замѣтное число врачей было: въ Москвѣ -- 29, Одессѣ -- 23, Кіевѣ -- 11, въ Варшавѣ -- 9, въ Тифлисѣ -- 8. По семи женщинъ-врачей указано въ Екатеринославлѣ, Кишиневѣ и Харьковѣ. По пяти въ Ростовѣ-на-Дону, Саратовѣ и Тамбовѣ, въ 7 городахъ живетъ по 4 врача, въ 18 по три, въ 22 по 2; по одной въ 75 городахъ, губернскихъ и уѣздныхъ. Всего въ городахъ живетъ 472 женщины-врача; внѣ городовъ 88. Если исключить изъ числа живущихъ въ городахъ петербургскихъ, то на долю остальныхъ приходилось 34 земскихъ врача, состоявшихъ на частной службѣ -- 1, заводскихъ -- 3, городскихъ пріемныхъ покоевъ -- 3, училищныхъ -- 7, завѣдующихъ родильными пріютами -- 4, состоитъ смотрительницей больницы -- 1, при женскихъ гимназіяхъ -- 15, завѣдующая водолѣчебницей -- 1, преподавательница гигіены -- 1, врачъ пріюта -- 1, при женскихъ монастыряхъ -- 2, желѣзнодорожныхъ -- 2, врачей Краснаго Креста -- 3, при лѣчебницахъ -- 4 и завѣдующихъ земскимъ телятникомъ -- 2, всего 84. Повторяемъ, приведенное число значительно меньше дѣйствительнаго. Мы знаемъ, напр., 3 случая завѣдыванія земскими оспенными телятниками 3 женщинами-врачами; въ Одессѣ по списку, только одна женщина указана врачемъ лѣчебницы, между тѣмъ ихъ числится тамъ свыше 10; точно также въ Придворномъ вѣдомствѣ числится нѣсколько врачей -- въ спискѣ онѣ указаны вольнопрактикующими и т. д.
   Даже по отношенію къ петербургскимъ врачамъ мы можемъ указать множество пробѣловъ. По даннымъ "Списка" онѣ распредѣляются слѣдующимъ образомъ думскихъ врачей -- 15, городскихъ училищъ -- 14, завѣдующихъ городскими родильными пріютами -- 2 (въ дѣйствительности -- 3), ординаторовъ больницъ -- 6 (свыше 30), при гимназіяхъ и институтахъ -- 10, на частной службѣ, начальницей института, врачемъ воспитательнаго заведенія, при обществѣ дешевыхъ квартиръ, ассистентомъ лабораторіи по одной. Всего показано 52 женщины-врача на той или другой службѣ. Мы считаемъ, что таковыхъ свыше ста. Любопытно, что среди петербургскихъ женщинъ-врачей имѣется особовысокій процентъ лицъ раннихъ выпусковъ. Такъ, напр., изъ 47 женщинъ выпуска 1878 г. 20 живетъ здѣсь -- болѣе двухъ пятыхъ; изъ 25 выпуска 1879 г.-- 9, свыше трети и т. д. Объясняется это, конечно, тѣмъ, что для первыхъ женщинъ-врачей нашлось уже и здѣсь не мало дѣла. Многія, по окончаніи курса, оставались въ Петербургѣ для усовершенствованія, для дальнѣйшаго образованія. Здѣсь онѣ успѣли пріобрѣсти довѣріе, практику, получить выгодныя служебныя занятія. Дальнѣйшіе выпуски находили, такъ сказать, петербургскій рынокъ уже занятымъ и предложили свой трудъ провинціи.
   Нѣтъ никакого сомнѣнія, что громадная популярность женщинъ-врачей въ Петербургѣ создана почти исключительно образцовой дѣятельностью думскихъ врачей и врачей городскихъ амбулаторій. За крайне рѣдкими исключеніями составъ ихъ превосходный. По послѣднему отчету 1896 г., 14 женщинъ-врачей приняли въ теченіе года 131.679 больныхъ, сдѣлали 40.295 визитовъ (въ томъ числѣ свыше 900 ночныхъ), или, въ среднемъ, каждая свыше 9.400 больныхъ. Изъ 14 женщинъ 6 принимали ежегодно свыше 10.000 больныхъ, 4 отъ 9 до 10.000 {Одинъ участокъ былъ въ перемѣнномъ завѣдываніи мужчинъ и женщины, почему цифры его больныхъ я не включилъ въ итогъ.}. Впрочемъ, какъ извѣстно, вообще контингентъ петербургскихъ думскихъ врачей пользуется блестящей репутаціей. Роль женщинъ, какъ школьныхъ врачей, конечно, не такъ замѣтна, но стоитъ ознакомиться съ ихъ прекрасными отчетами, чтобы убѣдиться, что, несмотря на всѣ громадныя трудности, онѣ превосходно справляются съ своими сложными обязанностями.
   Говоря о врачахъ городовъ, нельзя не обратить вниманія на выдающуюся роль женщинъ, попавшихъ въ средне-азіатскіе города, въ которыхъ главный контингентъ жителей -- мусульмане, религія которыхъ запрещаетъ ихъ женамъ обнажать свое тѣло передъ мужчинами-врачами. Въ виду этого мѣстная высшая администрація устроила амбулаторіи для женщинъ и дѣтей, а веденіе ихъ поручило женщинамъ-врачамъ. Въ Самаркандѣ работаютъ 3 женщины, въ Наманганѣ -- 2, по одной въ Андижанѣ, Асхабадѣ, Бухарѣ, Керкахъ (Бухарск.), Кокандѣ и Ташкентѣ. Дѣятельность этихъ труженицъ имѣетъ громадное политически-культурное значеніе въ предѣлахъ Средней Азіи, привлекая симпатіи мѣстнаго коренного населенія къ Россіи и пріобщая его къ европейской цивилизаціи. Попадающіяся иногда въ печати свѣдѣнія о дѣятельности ихъ рисуютъ ее въ самомъ благопріятномъ свѣтѣ. Такое же громадное значеніе мы придаемъ и той мужественной женщинѣ-врачу, которая не побоялась избрать мѣстомъ своей службы Калмыцкую область Астраханской губ. Упомянемъ еще объ одномъ изъ нашихъ товарищей женщинъ, служащемъ пріисковымъ врачемъ въ тайгахъ Енисейской губ.
   Что касается 88 женщинъ-врачей, жившихъ внѣ городовъ, то наибольшая часть ихъ падаетъ на служащихъ въ земствѣ -- 53. Всего больше ихъ въ Московской губ.-- 10, въ Петербургской -- 7, въ Новгородской -- 5, въ Тверской -- 4, по 3 въ Вятской, Псковской и Смоленской губ., по 2 въ Бессарабской, Вологодской, Екатеринославской, Таврической, Тамбовской и Уфимской губ. и, наконецъ, по одной въ Нижегородской, Самарской, Саратовской, Тульской, Харьковской и Ярославской губ. Живя въ деревняхъ, земскіе врачи несутъ ту же тяжелую службу, которая выпадаетъ и на долю ихъ братьевъ-мужчинъ.
   Изъ остальныхъ 35 врачей внѣ города 20 указаны, какъ вольнопрактикующія; 10 числятся на частной службѣ, 4 служатъ заводскими и фабричными врачами.
   Вотъ тотъ скудный цифровый и фактическій матеріалъ, которымъ, за неимѣніемъ лучшаго, мы предлагаемъ воспользоваться для отвѣта на вопросъ -- находитъ ли примѣненіе, при современныхъ бытовыхъ условіяхъ русскаго народа, женскій врачебный трудъ. Намъ кажется что двухъ мнѣній на этотъ счетъ въ настоящее время быть не можетъ. При нежеланіи пользоваться для своихъ заключеній тѣми или другими единичными случаями, а руководствуясь для безпристрастной оцѣнки лишь рядомъ фактовъ, нельзя не признать, что во всѣхъ сферахъ врачебной дѣятельности женщины оказались не ниже мужчинъ. Безспорно, что при нѣкоторыхъ внѣшнихъ условіяхъ ихъ дѣятельность будетъ болѣе продуктивна, при другихъ -- менѣе. Безспорно, что во всѣхъ женскихъ учебныхъ заведеніяхъ, институтахъ, женскихъ монастыряхъ гораздо удобнѣе поручать медицинскую часть женщинамъ, чѣмъ мужчинамъ, какъ, наоборотъ, въ войскахъ, во флотѣ мужчины будутъ болѣе умѣстны. Вообще, безпристрастный разборъ фактовъ приводить къ заключенію, что женщины въ массѣ не лучше и не хуже мужчинъ.
   Нерѣдко приходится слышать по адресу женщинъ-врачей упрекъ, что онѣ себя не проявили ничѣмъ выдающимся въ области науки, что имъ не принадлежитъ ни одного капитальнаго труда по медицинѣ въ теченіе послѣднихъ 20 лѣтъ, несмотря на ихъ плодовитую литературную дѣятельность. За рѣдкими исключеніями, это утвержденіе совершенно вѣрно. Но много ли капитальныхъ работъ опубликовано русскими врачами-мужчинами, число которыхъ все-таки въ 25 разъ больше и которые поставлены въ болѣе благопріятныя условія для научныхъ занятій? Развѣ у насъ нѣтъ цѣлой массы профессоровъ, вся литературная дѣятельность которыхъ выразилась въ одной лишь тощенькой диссертаціи, написанной подъ указку, да самымъ безсодержательнымъ благерствомъ въ разныхъ ученыхъ обществахъ? Мы могли бы назвать несколько выдающихся ученыхъ женщинъ-врачей, прославившихся прекрасными, капитальными работами по бактеріологіи, славу и честь которыхъ безцеремонно присваиваютъ себѣ профессора, отъ которыхъ упомянутыя труженицы находятся въ служебной зависимости.
   Намъ, конечно, неудобно называть имена, да и вообще перечислять лицъ, такъ или иначе себя зарекомендовавшихъ на литературномъ или общественномъ поприщѣ, хотя бы изъ-за опасенія невольныхъ пропусковъ.
   Такимъ образомъ, на сколько женщины доказали свою способность къ научной и практической дѣятельности, на столько и жизнь привела достаточно фактовъ, что ихъ спеціальная подготовка находитъ себѣ вполнѣ достаточный спросъ. Ея знанія не остаются кабинетными -- удѣлъ лицъ, отдавшихся изученію медицинѣ для удовлетворенія личной любознательности, личнаго стремленія къ самообразованію и развитію, а напротивъ, вполнѣ соотвѣтствуетъ одной изъ законнѣйшихъ и естественнѣйшихъ потребностей русскаго народа и русской интеллигенція. При такихъ условіяхъ естественно, что всѣ не только примирились съ существованіемъ института женщинъ-врачей, но и сознали его громадную общественную пользу. А разъ пришли къ тому заключенію, то естественно было допустить женщинъ къ изученію медицины, тѣмъ болѣе, что, благодаря поддержкѣ русскаго общества, отъ правительства не требовалось ни затрать, ни воспособленій и т. п. Въ прошломъ 1897 г. Женскіе врачебные курсы были открыты въ С.-Петербургѣ при самыхъ благопріятныхъ предзнаменованіяхъ и сразу привлекли массу слушательницъ. Болѣе того, какъ извѣстно, и въ Москвѣ зародилась мысль открыть таковые же курсы, для каковой цѣли организаторы рѣшили собрать капиталъ въ милліонъ рублей. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что москвичи достигнутъ своего и, быть можетъ, скоро явится и у нихъ женскій медицинскій факультетъ.
   Казалось бы все хорошо, что хорошо кончается. Цѣной громадныхъ жертвъ, непрерывной борьбы, самоотверженія, энергической работы въ пользу ближнихъ женщины-врачи добились своего всесторонняго признанія и дали возможность новымъ поколѣніямъ безъ труда шествовать по новому, широко уже проложенному пути. Но нѣтъ ли другихъ, менѣе сложныхъ, менѣе шумныхъ и болѣе удобныхъ путей добиться того же?
   Медицина, по сложности, разнообразію и многочисленности составляющихъ ее наукъ, безспорно, самое трудное коллективное прикладное знаніе. На ряду съ изученіемъ громаднаго числа фактическихъ явленій во внѣшней и внутренней природѣ, отъ всякаго отдающагося изученію медицины, divinae artis, требуется способность къ самымъ тонкимъ умозрительнымъ заключеніямъ, умѣнье разбираться самостоятельно во множествѣ отдѣльныхъ фактовъ, группировать ихъ, сопоставлять, дѣлать изъ нихъ строго-логическіе выводы и умозаключенія. Другими словами, на ряду съ пріобрѣтеніемъ чисто реальныхъ, позитивныхъ знаній, необходимо выработать въ себѣ умѣнье строго философскаго размышленія, способности къ умозрительнымъ представленіямъ. Если женщины оказались способными къ изученію медицины, то нельзя не сдѣлать вывода, что онѣ одинаково съ мужчинами способны къ изученію другихъ философскихъ и прикладныхъ знаній. Намъ нѣтъ необходимости приводить доказательства перечисленіемъ такихъ лицъ, какъ Ковалевская, Ефименко, Богдановская, Шульцъ, Раскина, Федченко и др. Упоминаніе такихъ именъ давало бы возможность ссылаться на нихъ, какъ на людей исключительныхъ. Напротивъ, мы думаемъ, что всѣ эти лица не исключительное явленіе, а только выраженіе способности женщинъ ко всякой спеціальности, которую онѣ пожелаютъ избрать предметомъ своего изученія.
   Убѣдились и пришли къ заключенію, что женщинамъ можно смѣло довѣрить жизнь отдѣльныхъ людей, охрану здоровья многихъ общественныхъ группъ, какъ, напр., дѣтей школьнаго возраста, и въ то же время не рѣшаются довѣрить имъ менѣе отвѣтственныя обязанности: преподаваніе въ старшихъ классахъ гимназій, чтеніе лекцій въ учебныхъ заведеніяхъ, адвокатуру, судейскую дѣятельность и т. д. Мы видимъ въ этомъ безусловную непослѣдовательность.
   Но разъ женщины способны ко многимъ разнообразнымъ спеціальностямъ, то для удовлетворенія ихъ стремленій къ нимъ пришлось бы открывать спеціальныя для женщинъ высшія учебныя заведенія: спеціальные женскіе юридическіе и математическіе факультеты, спеціальные технологическіе и строительные институты. Вѣдь додумались -- цѣлая коммиссія съ серьезнымъ видомъ занимается такимъ вопросомъ -- до открытія высшей спеціальной женской земледѣльческой академіи. Да, я такіе курьезы выдвигаетъ наша современная административная мудрость! Не проще ли рѣшается вопросъ, какъ онъ рѣшенъ теперь въ Европѣ? Не естественнѣе ли, не создавая себѣ излишнихъ хлопотъ, безцѣльныхъ коммиссій, безплоднаго глубокомысленнаго, многолѣтняго изученія вопроса, прямо открыть двери высшихъ учебныхъ заведеній всѣмъ, удовлетворяющимъ пріемнымъ испытаніямъ, не справляясь о нолѣ желающихъ учиться. Къ чему тратить путемъ пожертвованій собранныя средства на постройку лишнихъ зданій, созиданій лишнихъ канцелярій, лишнихъ должностей, до директоровъ заведеній включительно? Не естественнѣе ли употребить собранныя средства, пожертвованныя истинными любителями просвѣщенія, не на оклады и квартиры совершенно излишнихъ должностныхъ лицъ, а на облегченіе условій жизни и увеличенія удобствъ занятій бѣдныхъ дѣвушекъ, пріѣзжающихъ издалека, изъ окраинъ Сибири, изъ дебрей Архангельской губ., съ горъ Сванетіи, изъ средне-азіатскихъ пустынь, новороссійскихъ степей. Всѣ эти дѣвушки пріѣзжаютъ въ Петербургъ, въ большинствѣ
   случаевъ, съ весьма ограниченными средствами и первое, что ихъ ожидаетъ -- это громадная сторублевая въ годъ плата за ученіе. Что же удивительнаго, что къ общественной благотворительности прибѣгаютъ раньше всего для сбора денегъ на уплату за слушаніе лекцій; а эти деньги необходимы потому, что нужно оплачивать особыхъ директоровъ, особыхъ профессоровъ, особыхъ прозекторовъ, особыхъ инспектриссъ, ихъ помощницъ, канцелярскихъ чиновниковъ и чиновницъ, библіотекарей и библіотекаршъ, пышныхъ швейцаровъ и, словомъ, на всѣ аттрибуты, безъ которыхъ у насъ на Руси немыслимо ни одно, самое скромное дѣло. Правда, въ однородныхъ условіяхъ находятся и мужскія высшія учебныя заведенія. Но мы постепенно уже освобождаемся отъ тѣхъ, недавно еще господствовавшихъ руководящихъ взглядовъ, что высшее образованіе должно быть удѣломъ только богатыхъ людей, когда въ ряду всякихъ мѣръ пресѣченія бѣднякамъ возможности поступать въ университеты, введена была и несоразмѣрно высокая плата, съ учащихся. Что было несправедливо и вредно относительно учащихся мужчинъ, не можетъ имѣть другого характера и по отношенію къ женщинамъ.
   Какія возраженія можно представить противъ совмѣстнаго изученія мужчинами и женщинами различныхъ наукъ въ университетахъ и др. высшихъ учебныхъ заведеніяхъ,-- мы себѣ представить не можемъ. Опасаться ли переполненія аудиторіи? Но для профессоровъ умозрительныхъ наукъ безразлично, читать ли передъ аудиторіей въ 10 человѣкъ или тысячу. Недостатокъ учебныхъ пособій? Да вѣдь это вопросъ матеріальныхъ средствъ. Будутъ средства, расширятъ лабораторіи, увеличатъ размѣры кабинетовъ, пріобрѣтутъ лишніе аппараты и инструменты. Тѣсно стало въ технологическихъ институтахъ, и министерство финансовъ, даже въ настоящій неурожайный годъ, нашло милліонъ для расширенія мастерскихъ и чертежныхъ. Не хватитъ больныхъ для клиническихъ занятій? Да всѣ, болѣе или менѣе серьезно относящіеся къ своимъ обязанностямъ, профессора мечтаютъ о передачѣ факультетамъ городскихъ больницъ для практическихъ занятій учащихся, къ обоюдной выгодѣ послѣднихъ, а тѣмъ болѣе городовъ.
   Опасаются ли совмѣстнаго посѣщенія лекцій мужчинами и женщинами? Но на это даетъ отвѣть не только западноевропейская и американская практика, но и нрша родная, отечественная. Въ началѣ шестидесятыхъ годовъ, когда двери университетовъ и медицинской академіи широко были раскрыты для мужчинъ и женщинъ, желавшихъ посѣщать лекціи, за все время ни разу не возникло ни одного недоразумѣнія. Кто не помнить, какъ мирно и безмятежно работали рядомъ въ анатомическомъ театрѣ проф. Грубера мужчины и женщины? Профессора клиническаго института Вел. Княгини Елены Павловны, собирающаго въ своихъ стѣнахъ множество врачей-мужчинъ и женщинъ, могутъ подтвердить, что никакихъ неудобствъ, никакихъ нежелательныхъ отклоненій отъ серьезнаго изученія науки никогда не возникло и возникнуть никогда не можетъ. Русская учащаяся молодежь, къ великой своей чести, рѣзко отличается отъ молодежи другихъ странъ своимъ серьезнымъ отношеніемъ къ дѣлу. Она свободна отъ пошлаго, дебоширничающаго буршества нѣмецкаго студенчества, кавалерской галантерейности французскаго. Русскій студентъ въ учащейся женщинѣ видитъ такого же серьезнаго труженика, какимъ является онъ самъ, а потому и его отношеніе къ ней свободно отъ бравурства, съ одной стороны, галантерейности -- съ другой. Если товарищеское сближеніе повлечетъ за собою болѣе тѣсное знакомство, люди другъ друга лучше узнаютъ, то возможныя по окончаніи курса брачныя узы, которыми они себя соединятъ на всю жизнь, кромѣ хорошаго ничего не обѣщаютъ. Будетъ больше семей, гдѣ мужъ и жена научили себя одинаково уважать общій трудъ, общіе интересы; будетъ больше семей, гдѣ и мужъ, и жена одинаково интеллигентны и проникнуты высокими идеалами, выносимыми изъ аудиторій.
   Удивительнѣе всего, что опасаются за нравственность молодежи обоего пола, стремящейся къ высшему образованію, и желаютъ ихъ изолировать, какъ будто можно опасаться вреднаго сближенія на лекціяхъ, во время совмѣстныхъ практическихъ занятій, а не внѣ стѣнъ учебнаго заведенія!
   Опасаются совмѣстныхъ занятій мужчинъ и женщинъ въ учебныхъ заведеніяхъ, куда стекаются серьезные молодые люди для высокихъ цѣлей, а не опасаются совмѣстнаго пребыванія мало-интеллигентныхъ, неразвитыхъ субъектовъ обоего пола, встрѣчающихся другъ съ другомъ въ разныхъ консерваторіяхъ, драматическихъ и музыкальныхъ школахъ, танцовальныхъ училищахъ. Гдѣ же логика?
   Между тѣмъ, открытіе всѣхъ высшихъ учебныхъ заведеній для женщинъ, удовлетворившихъ строгимъ условіямъ пріема, не менѣе строгимъ, чѣмъ и для студентовъ, избавитъ русскихъ многострадальныхъ женщинъ отъ необходимости годами ожидать возможности попасть въ далекій Петербургъ, надолго порвать связь съ семьей и ограничить свою спеціальность лишь одной медициной, когда призваніе тянетъ къ другой профессіи, въ которой она можетъ оказаться лучшимъ и болѣе продуктивнымъ работникомъ для родины {Интересующихся подробнѣе исторіей и вопросами женскаго медицинскаго образованія въ Россіи отсылаю къ ранѣе напечатаннымъ мною статьямъ: "Женскіе врачебные курсы". "Врачъ". 1880; "Страница изъ исторіи медицинскаго образованія въ Россіи". Ibid. 1883; "О женщинахъ-врачахъ и женскихъ вречебныхъ курсахъ". "Сѣвера. Вѣстн." 1893; "женщины-врачи на поприщѣ практической дѣятельности". "Врачъ".1893; "женскіе Врачебные Курсы","Реальная Энциклопедія Врачебн. Наукъ" изд. В. С. Эттингера; соотвѣтствующія статьи въ "Энциклопед. Словарѣ" Брокгауза и Ефрона; полемическія мелкія статьи въ общей и медицинской прессѣ.}.

Д-ръ мед. Г. М. Герценштейнъ.

"Міръ Божій", No 4, 1898

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru