Географические Исследования_и_путешестви
Эль-Чаке. Из путешествия в Боливию

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Эль-Чаке. Изъ путешествія въ Боливію.

   Провинція Ингасъ въ Боливіи, это вѣчно-зеленый фруктовый и цвѣточный садъ, поражающій путешественника еще сильнѣе своимъ рѣзкимъ контрастомъ съ горными степями Пунаса и Памнаса. Тамъ вѣчная осень и зима, здѣсь вѣчная весна съ вѣчнымъ солнцемъ. Однако проникнуть въ этотъ садъ не совсѣмъ легко, такъ какъ природа оградила его второй гигантской стѣной, которую долженъ прежде перейти путешисгвенникъ.
   Здѣсь подымается близь границъ провинцій Омасуйосъ и Унгасъ, высочайшій гребень Восточныхъ Кордильеровъ, съ горой Илимани, имѣющей 21,000 футовъ вышины и Илампу, или Черро-де-Сорото, имѣющей 22,000 футовъ. Это двѣ высочайшія горы Америки. Между этими двумя боковыми верстами, остается свободный узкій проходъ, точно пробитая брешь въ стѣнѣ. Проходъ этотъ лежитъ на 14,000 футовъ надъ поверхностью моря Послѣ береговыхъ Кордильеровъ, вышина эта кажется еще довольно сносной; притомъ же нужно всего нѣсколько часовъ, чтобы изъ ея рѣдкаго воздуха перейти въ атмосферу, болѣе благопріятную для дыханія.
   Дорога настолько искуственно усовершенствована частію прорубленными въ скалахъ, частію возведенными изъ камня лѣстницами, что мы могли довѣрить себя вѣрному шагу муловъ; но само собою разумѣется, при этомъ необходимо одно условіе, чтобъ не кружилась голова отъ бездонной пропасти, зіяющей съ одной стороны дороги.,
   Видъ, открывающійся съ восточнаго склона этихъ Кордильеръ, неописанно хорошъ. Влѣво и вправо снѣговыя горы, надъ которыми ходятъ клубы облаковъ, закутывающіе насъ по временамъ, и опять разрывающіеся, чтобы показать намъ всю бездонную глубину подъ нашими ногами; внизу съ обѣихъ сторонъ крутыя, нависшія скалы растреснутаго гранита и гнейса, а впереди -- первыя зеленыя волны лѣсистыхъ долинъ Ундуави.
   По мѣрѣ того какъ дорога спускается внизъ, видъ становится менѣе грандіознымъ, и принимаетъ болѣе идиллическій характера долина съ ея шумнымъ ручьемъ постепенно съуживается, пряча въ своей свѣжей зелени три маленькихъ мѣстечка, Сорію, Понго и Ундуави, населенныхъ всего нѣсколькими семьями индѣйцевъ.
   До Ундуави, которре утонувъ въ фуксіяхъ и розахъ, лежитъ на кругомъ горномъ склонѣ, Ла-Паца, мы сдѣлали отъ прохода спускъ на 6,000 футовъ.
   Здѣсь отъ дороги въ Кулумани, главнаго города провинціи Унгасъ, спускается вѣтвь въ долинѣ Сандиллани. Послѣдняя раздѣляетъ Куеста де Нибласъ, горный хребетъ покрытый вѣчнымъ снѣгомъ, отъ долины Ундуави; въ концѣ ея высоко на горѣ. лежитъ Корой ко, второй по значенію городъ Унгаса.
   Въ тѣни густаго лѣса, лишь отъ времени до времени открывающаго свободный видъ на группы горныхъ великановъ, дорога вьеіея футовъ на 1000 вверхъ. Мы вступаемъ въ море тумана, который нерѣдко сгущается въ мелкій дождь, и ложится прозрачными слоями надъ долиной и надъ лѣсами, оживляя ихъ своимъ влажнымъ дыханіемъ, дающимъ вѣчную свѣжесть вѣчно-зеленому ихъ покрову.
   Затѣмъ дорога, пробитая смѣлыми зигзагами на три !!!!!лети по склону горы и обвитая ліанами, пальмовыми папоротниками, опять ведетъ насъ внизъ въ дѣйствительно райскія мѣста.
   Изъ за зелени выглядываютъ вездѣ хорошенькіе домики изъ пальмовыхъ вѣтвей и тростника; это здѣшнія гасіенды. Въ окружающихъ ихъ садахъ, мелькнули намъ первые апельсины и лимоны и бѣлоснѣжные цвѣты кофейныхъ деревьевъ. Едва, повидимому шевеля крылышками, порхаютъ вокругъ цвѣтовъ нѣжнѣйшія созданія тропическихъ странъ, колибри, переливающіяся на солнцѣ всѣми цвѣтами драгоцѣнныхъ каменьевъ; стаи желтыхъ иросянокъ, зеленыхъ лоросовъ и пестрыхъ попугаевъ, испуганныя приближеніемъ муловъ, вспархиваютъ съ маисовыхъ нолей и заглушаютъ своими криками тѣсячеголосный концертъ органистовъ этихъ, неутомимыхъ музыкантовъ съ ранняго утра до поздней ночи оглашающихъ воздухъ своей своеобразной музыкой.
   Отъ начинающейся здѣсь собственно тропической долины Цедро-Майо, главный хребетъ подымается еще футовъ на 300, и буквально покрытъ хлѣбными и масляными деревьями, такъ что въ полномъ смыслѣ слова хлѣбъ съ масломъ растетъ на деревьяхъ; недостаетъ только жареныхъ голубей, чтобы вполнѣ превратить эту землю въ сказочное царство. Да и этому легко пособить, если дать себѣ трудъ настрѣлять лѣсныхъ голубей, которые прилетаютъ на плантаціи огромными стаями. Вообще въ этой благословенной странѣ, гдѣ еще неизвѣстны охотничьи законы, можно имѣть богатую добычу; козули и разныхъ вкусныхъ птичекъ не обобраться здѣсь. Если у кого явится желаніе поохотиться за болѣе дикими обитателями этихъ лѣсовъ, тому стоитъ только довѣриться опытному проводнику-индѣйцу; тогда онъ подстрѣлитъ не одну дикую кошку или ягуара, не подвергаясь опасной рукопашной схваткѣ съ ними, которыми обыкновенно такъ любятъ хвастать охотники.
   Въ болѣе дикихъ, непроходимыхъ дѣвственныхъ лѣсахъ, слышатся крики ревуновъ и мартышекъ, и жалобныя ноты маленькой обезьянки. Индѣйцы очень любятъ этихъ обезьянокъ и умѣютъ выманивать ихъ изъ чащи въ разставленные западни. Въ болѣе низменныхъ болотистыхъ мѣстностяхъ по берегамъ рѣкъ живетъ акта, этотъ боязливый тапиръ Южной Америки; его также индѣйцы мастерски умѣютъ перехитрятъ и убиваютъ стрѣлами.
   Какъ ни многочисленны хищные звѣри тропическихъ странъ, и какіе ужасы ни разсказываются объ нихъ въ большинствѣ путешествій, но собственно для людей они совсѣмъ не такъ страшны. Случается что ягуаръ дѣлаетъ ночные визиты на скотный дворъ, душитъ куръ, овецъ и даже коровъ и муловъ, но на человѣка онъ не нападаетъ такъ легко, а скорѣе самъ убѣжитъ отъ него. Поэтому нѣтъ ничего удивительнаго въ томъ, что можно цѣлые мѣсяцы прожить въ гасіендѣ, не видавъ ни одного изъ этихъ хищниковъ; ихъ надо самому отыскать, чтобы увидѣть.
   Другое дѣло нѣкоторыя амфибіи и насѣкомыя; особенно много водится здѣсь гремучихъ змѣй, скорпіоновъ и стоножекъ. Эти гады какъ будто сами отыскиваютъ человѣка, Въ хорошихъ домахъ отъ нихъ еще можно защититься, но въ воздушныхъ индѣйскихъ постройкахъ, или подъ открытымъ небомъ, это не всегда возможно. Много погибаетъ жертвъ отъ укушенія этихъ гадинъ, если не подана быстрая помощь. Водится здѣсь еще два маленькихъ насѣкомыхъ, укушеніе которыхъ не будучи смертельно, составляетъ тѣмъ не менѣе величайшее мученіе для людей и скота. Первое изъ нихъ -- песчаная блоха; она забирается между пальцами, и кладетъ тамъ свои яйца, что вызываетъ болѣзненныя опухоли. Второе, самая маленькая изъ мухъ, москитъ, отъ укушенія котораго вскакиваютъ на рукахъ и лицѣ мучительные волдыри. Отъ этихъ злодѣевъ нѣтъ никакого спасенія, развѣ что день и ночь не снимать вуаля и перчатокъ, что при здѣшней жарѣ было-бы такъ-же несносно, какъ сами москиты.
   Съ наступленіемъ сумерекъ, тысячи большихъ летучихъ мышей, извѣстныхъ подъ названіемъ "вампировъ", оставляютъ уголки, гдѣ онѣ спали днемъ. Всю ночь онѣ летаютъ около домовъ, въ которые иногда влетаютъ и неслышно опускаются своими холодными крыльями на спящаго. Укушеніе ихъ не опасно, но отъ него выходитъ очень много крови. Хотя отъ этого обыыкновенно сейчась-же просыпаются, но ужъ одного страха и отвращенія чувствовать у себя на шеъ такую гадину, достаточно чтобъ не уснуть больше. У муловъ и лошадей онѣ neрѣдко высасываютъ такое количество крови, что послѣ этого бѣдныя животные, совсѣмъ обезсиленныя, дня два не могутъ быть употребляемы на работу.
   Все это, а равно и невидимый врагъ, перемежающаяся лихорадка, которая, правда, рѣже встрѣчается въ горахъ, но за то тѣмъ сильнѣе свирѣпствуетъ во время дождей въ долинахъ, составляетъ темную сторону прекрасной тропической страны. Но несмотря на эти непріятности, всякій кто разъ пожилъ въ ней, вспоминая ея великолѣпный климатъ, роскошную, величественную растительность, чудныя ночи, будетъ чувствовать страстное желаніе снова вернуться туда.
   Для какой-же собственно цѣли служатъ гасіенды съ ихъ висячими садами? Для однихъ апельсиновъ и лимоновъ не развели-бы этихъ дорогихъ садовъ, потому что названныя деревья растутъ здѣсь безъ всякаго ухода за ними; ихъ сажаютъ даже только въ такихъ мѣстахъ гдѣ хотятъ получить тѣнь или гдѣ на растетъ ничего другаго. Даже кофейныя деревья, юки, маисъ и различнѣйшіе овощи, скрывающіе въ своей роскошной зелени гасіенду, обремененныя цвѣтами и плодами, были здѣсь посажены или посѣяны, и потомъ предоставлены одной волѣ Божіей; затѣмъ остается лишь трудъ два три, иногда четыре раза въ годъ снять съ нихъ плоды. Кокосовое дерево и сахарный тростникъ требуютъ нѣкоторыхъ работъ, которыя впрочемъ также состоятъ единственно въ правильномъ выборѣ мѣста и удаленіи сорныхъ травъ и вредныхъ животныхъ.
   Растеніе, исключительно для котораго разводятся эти дорогія висячія плантаціи, и которое есть главный двигатель торговыхъ оборотовъ провинціи Унгасъ,-- это незамѣтное кустарнообразное деревцо и еще менѣе замѣтными цвѣтами и плодами, въ добавокъ неупотребляемыми здѣсь вовсе. Растеніе это кока. Листья его два или три раза въ году собираютъ, сушатъ на солнцѣ на мощеныхъ дворахъ, упаковываютъ въ мѣшки отъ 25 до 50 фунтовъ; въ такомъ видѣ они поступаютъ въ торговлю внутрь страны къ индѣйцамъ и смѣшаннымъ цвѣтнымъ расамъ, для которыхъ сдѣлались необходимымъ предметомъ удовольствія, и даже пищи.
   Процвѣтаніе этого капризнаго балованнаго растеньица зависитъ отъ извѣстныхъ мѣръ предосторожности въ уходѣ; именно, оно требуетъ постояннаго тепла и сырости. Хотя эти главныя условія даются уже самимъ климатомъ страны и частыми дождями, но въ большихъ гасіендахъ все-таки устраивается искуственное орошеніе террасообразныхъ аллей кока, для чего выдолбленные стволы пальмъ служатъ имъ превосходными трубами.
   Изъ сортовъ кока, разводимаго въ Перу и Боливія, самымъ лучшимъ считается кока Ингаса. Будутъ-ли посылать его также въ Европу для изслѣдованія его чудотворныхъ свойствъ? Начало кажется уже сдѣлано пилюлями изъ кока.
   Путь мой шелъ черезъ Коропко и Кулумани обратно въ Ла Пацъ. Въ Кулумани мы познакомились въ домѣ префекта съ многими чиновными особами города, поразившими насъ особенно своей точностью, качество не часто встрѣчаемое въ этихъ жаркихъ странахъ. Каждый день получали мы приглашенія то къ одному, то къ другому изъ нихъ, и я до сихъ поръ не могу вспомнить безъ смѣха и вмѣстѣ съ тѣмъ ужаса о томъ количествѣ резикадо, двойной дистиллированной, очень похожей на аракъ водки, какое выпивалось во время и послѣ стола. Толстяки вливали ее въ себя стаканъ за стаканомъ, какъ будто это была вода, и удивлялись, что мы пасовали уже послѣ втораго стакана.
   Къ этому надо прибавить еще превосходнѣйшій кофе, какой я когда либо пилъ въ своей жизни, но онъ здѣсь такъ крѣпокъ, что въ вискахъ у насъ заколотило точно молотками; мы часто должны были выходить на открытыя веранды, чтобы освѣжить ваши пылавшія лица. Хорошо еще что это опъяненіе скоро проходило при постоянной испаринѣ въ сырой атмосферѣ.
   У стараго Жура, достойнаго члена нашей новой компаніи, задавшаго намъ великолѣпный обѣдъ, былъ поданъ кофе, считающійся лучшимъ во всей Боливіи. Послѣ обѣда, нашъ любезный хозяинъ повелъ насъ къ источнику знаменитаго напитка-кладбищу. На давно развалившихся могилахъ, росли кофейныя деревья обремененныя цвѣтами и плодами, безъ устали перерабатывающія человѣческіе останки въ кофейные бобы. Вѣтеръ снесъ съ нихъ половину цвѣтовъ, которые, словно бѣлымъ саваномъ покрывали могильныя насыпи, но ихъ довольно еще оставалось еще на деревьяхъ для употребленія пастора и его друзей.
   Жаль что въ Унгасѣ, цвѣты кофейныхъ и апельсинныхъ деревьевъ, которые огромнѣйшими массами сносятся вѣтромъ, даромъ теряютъ свой ароматъ, сгнивая на землѣ. Никому и въ голову не приходитъ собирать ихъ и продавать, или самимъ извлекать изъ нихъ эфирныя масла; между тѣмъ это могло-бы дать значительный доходъ. Сколько богатствъ теряется здѣсь такимъ образомъ!
   Въ день нашего отъѣзда, префектъ съ большинствомъ нашихъ новыхъ знакомыхъ, проводилъ насъ до подошвы горы, Вега де Кулумани, гдѣ мы простились, выпивъ за здоровье другъ друга по стакану резикадо.
   Послѣ полудня мы достигли нижней части долины Ундуави; по ея постепенному повышенію, ясно было что мы опять приближаемся къ подошвѣ Кордильеровъ. Переночевали мы въ хорошенькой гасіендѣ. Это былъ единственный домъ, встрѣченный нами на всемъ длинномъ пути отъ Уанакахе. Гасіенда лежала въ расширенномъ мѣстѣ долины, называемомъ здѣсь Эль-Чаке. Кромѣ апельсиновъ, насъ угощали здѣсь сочными чиримоями, которые росли вокругъ гасіенды. Вверхъ отъ Чако, горы снова сводятся ближе и образуютъ узкое ущелье: подъ нимъ по крутымъ утесамъ и высокимъ уступамъ, смѣло извивается дорога, имѣющая видъ гигантской лѣстницы.
   Когда на слѣдующее утро мы проходили это ущелье, съ Кордильеровъ спускались въ долину нѣжные, прозрачные слои тумана. Изъ долины неслись къ намъ ароматы тропическихъ цвѣтовъ; органисты перекрикивали и попугаевъ и всѣхъ остальныхъ птицъ, а горный ручей внизу, казалось хотѣлъ заглушить шумъ водопадовъ, длинными хребетными полосами величественно спускавшихся съ громадной высоты по крутымъ утесамъ.
   Къ вечеру мы были опять въ Ундуави
   Кто любитъ горы и лѣса, найдетъ что лучше этого уголка нѣтъ во всей Боливіи -- можетъ быть даже на всемъ земномъ шарѣ.

"Нива", No 49, 1875

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru