Фофанов Константин Михайлович
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 8.00*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Белый снег мутнеет в блеске".
    В роще.
    "Вечерняя звезда, звезда моей печали".
    Два гения.
    Душа поэта.
    "Еще повсюду в спящем парке".
    "Звезды ясные, звезды прекрасные".
    "К тебе, у твоего порога".
    Мир поэта.
    "Мой друг, мой нежный друг, люблю тебя - зову".
    "Мысли мятежные".
    На деревенском кладбище.
    Небо и море.
    Одуванчик.
    Осень.
    Осенью.
    "Под напев молитв пасхальных".
    После грозы.
    "Прекрасна эта ночь с ее красой печальной..."
    Голод
    Наш домовой
    Старый сад
    "Ищите новые пути!.."
    В старом саду
    "Летит мой дух на крыльях вожделенья..."
    "Как пышен вечер! Облака..."




                               К. М. Фофанов

                               Стихотворения

----------------------------------------------------------------------------
     Русская поэзия XX века. Антология русской лирики первой четверти века.
     М., "Амирус", 1991
     Дополнения по:
     И будет вечен вольный труд...: Стихи русских поэтов о родине / Сост.,
вступ. ст. и комм. Л. Асанова. - М.: Правда, 1988.
----------------------------------------------------------------------------

                                 СОДЕРЖАНИЕ

     "Белый снег мутнеет в блеске". (Иллюзии. 1900)
     В роще. (Там же)
     "Вечерняя звезда, звезда моей печали". (Там же)
     Два гения. (Стихотворения. Часть 2-я. 1896)
     Душа поэта. (Иллюзии. 1900)
     "Еще повсюду в спящем парке". (Там же).
     "Звезды ясные, звезды прекрасные". (Избранные стихи русских 
     поэтов. Период 3-й. Вып. I)
     "К тебе, у твоего порога". (Иллюзии. 1900)
     Мир поэта. (Стихотворения. Часть 2-я. 1896)
     "Мой друг, мой нежный друг, люблю тебя - зову". (Там же. Часть 5-я)
     "Мысли мятежные". (Там же)
     На деревенском кладбище. (Иллюзии. 1900)
     Небо и море. (Стихотворения. Часть 3-я. 1896)
     Одуванчик. (Там же)
     Осень. (Иллюзии. 1900)
     Осенью. (Там же)
     "Под напев молитв пасхальных" (Стихотворения. Часть 4-я. 1896)
     После грозы. (Там же)
     "Прекрасна эта ночь с ее красой печальной". (Там же)

                                  Дополнения

     Голод
     Наш домовой

                                   * * *

                      Звезды ясные, звезды прекрасные
                      Нашептали цветам сказки чудные;
                      Лепестки улыбнулись атласные.
                      Задрожали листы изумрудные.
                      И цветы, опьяненные росами,
                      рассказали ветрам сказки нежные -
                      И распели их ветры мятежные
                      Над землей, над волной, над утесами.
                      И земля, под весенними ласками
                      Наряжался тканью зеленою,
                      Переполнила звездными сказками
                      Мою душу безумно влюбленную.
                      И теперь, в эти дни многотрудные,
                      В эти темные ночи ненастные,
                      Отдаю я вам, звезды прекрасные,
                      Ваши сказки задумчиво-чудные!

                                   * * *

                 Прекрасна эта ночь с ее красой печальной,
                 С ее мечтательным, болезненным лицом.
                 О, если б жизнь цвела, как этот отблеск дальний
                 Померкнувшей зари на небе голубом!
                 О, если б дум моих неверное теченье,
                 Как эти облака, стремились вглубь небес:
                 Какое б подарил тебе я вдохновенье,
                 Какой бы мир открыл, мир красок и чудес!
                 Но жизнь моя темна, и дума безотрадна;
                 Как облетелый сад, пуста моя душа,
                 И ходит ветер в нем стремительно и жадно,
                 И гнет вершины лип, порывисто дыша.
                 Я не пущу тебя в мой сад осиротелый, -
                 Там осень, там туман, а здесь перед тобой
                 Сияние весны и этот отблеск белый
                      Лазури голубой.

                                   * * *

                    Вечерняя звезда, звезда моей печали,
                    Зажглася и горит меж дымных облаков, -
                    Навстречу ей огни земные заблистали, -
                    Огни труда, молений и пиров.
                    Но не для них мучительно и властно
                    В моей душе мечта пробуждена;
                    Земная ложь с мечтами не согласна
                    И песнями не тешится она.
                    Меня влечет звезда моей печали,
                    И песни ей пою я в полусне,
                    Ее лучи мне тайну нашептали
                    Иных огней в волшебной стороне, -
                    Иных огней - на алтаре небесном
                    Пылающих измученным очам
                    Земных борцов сияньем неизвестным,
                    Лишь в смутных снах являющимся нам...


                                  ОСЕНЬЮ.

                 Снова крепким ароматом отцветающего лета,
                 Словно ласкою забытою, пахнуло мне в лицо.
                 День осенний смотрит отблесками мертвенного света
                 И осыпал желтым листом, точно трауром, крыльцо.

                 С тихой жалобой и лаской и с мольбою покаянной
                 Я хотел склонить бы голову на любящую грудь,
                 Как склоняет ива ветки в пруд холодный и туманный,
                 Чтоб пред долгою разлукой о себе ему шепнуть.

                 Как осенний день, окутано туманами грядущее,
                 Назревающими соками развенчанной весны.
                 Только совесть - это солнце, это око вездесущее -
                 Смотрит с грустною улыбкой из сердечной глубины.

                 1897.


                                НЕБО И МОРЕ.

                        Ты - небо темное в светилах,
                        Я - море темное. Взгляни:
                        Как мертвецов в сырых могилах,
                        Я хороню твои огни.

                           Но если ты румяным утром
                           Опять окрасишься в зарю, -
                           Я эти волны перламутром
                           И бирюзою озарю;

                        И если ты суровой тучей
                        Нахмуришь гневную лазурь, -
                        Я подыму свой вал кипучий
                        И понесусь навстречу бурь...


                                   * * *

                 Мой друг, мой нежный друг, люблю тебя - зову,
                 И в сердце у меня как солнце ты сияешь...
                 И если ты со мной - и если ты ласкаешь,
                 Боюсь, что нежный сон недолог наяву...

                 Но если ты вдали - стремлюся за тобой.
                 Печальной памятью черты твои лаская...
                 Так ива грустная, склоняясь над волной,
                 Лобзает облака зардевшегося мая...


                                   ОСЕНЬ.

                          Уж холодом веет осенним,
                          И мнится, вершины шумят:
                          Мы плащ зеленеющий сменим
                          На ярко пурпурный наряд.

                          И мнится - цветы, увядая,
                          Друг другу прощальный поклон
                          Шлют, молча головки склоняя,
                          Как в день роковых похорон.

                          И вечер осенний так кроток,
                          И грусть его сердцу мила,
                          Как свет из больничных решеток,
                          Как дыма кадильного мгла.

                          Природа устала, - и скоро
                          Ко сну ее склонит недуг,
                          Но жизнь суетная для взора,
                          Для сердца все то же вокруг.

                          Со стуком проехали дровни,
                          На улице стало темней, -
                          И запах кофейной жаровни
                          Пахнул из открытых сеней.

                          Там цепь фонарей потонула
                          В дали, отуманенной сном,
                          Там ранняя лампа мелькнула
                          В окне красноватым пятном.

                          И в темной аллее бульвара
                          Под вечер разлуки немой
                          Гуляет унылая пара,
                          Шумя несметенной листвой.


                                   * * *

                         Еще повсюду в спящем парке
                         Печально веет зимним сном,
                         Но ослепительны и ярки
                         Снега, лежащие ковром.

                            Их греет солнце... Скоро, скоро
                            Под лаской девственных лучей
                            Стремглав помчится с косогора
                            Весною созданный ручей.

                         И, торжествуя, счастьем новым,
                         Любовью новой веселя,
                         Травой и запахом сосновым
                         Вздохнет усталая земля.


                                  В РОЩЕ.

                     Раннею весною роща так тиха,
                     Веет в ней печалью, смутною кручиною,
                     И сплелися ветками, словно паутиною,
                     Белая береза, серая ольха.

                     Дремлет в вязкой тине неподвижный пруд,
                     Дремлют камни старые, желтым мхом покрыт
                     И в тени под соснами, солнцем позабытые,
                     Перелески синие медленно цветут.

                     Если на закате вспыхнут небеса, -
                     Роща оживает под лучами алыми,
                     И блестит рубинами, и горит опалами
                     На траве и мохе ранняя роса.

                     И кружит воронкой мошек черных рой,
                     И косые тени, пылью осребренные,
                     Охраняют молча ветки, преклоненные
                     Над землею, веющей сыростью грибной.


                                   * * *

                        Белый снег мутнеет в блеске;
                        Все теплее день от дня, -
                        И звучней сквозь занавески
                        Канареек трескотня.

                           Веет негой воздух сладкий,
                           И журчит волна снегов
                           Над поставленною кадкой
                           Из железных желобов.

                        За решоткою ограды,
                        у оттаявших кустов,
                        Скачут, оттепели рады,
                        Стаи резвых воробьев.

                           В мутных сумерках, - бульваром
                           Проходя, я вижу вновь
                           По очам и юным парам
                           Пробужденную любовь.

                        Мне взгрустнулось... Что такое?
                        Как душа моя полна!..
                        Здравствуй, солнце молодое,
                        Здравствуй, юность и весна!


                                   * * *

                        Под напев молитв пасхальных
                        И под звон колоколов,
                        К нам летит весна из дальних
                        Из полуденных краев.

                           В зеленеющем убору
                           Млеют темные леса.
                           Небо блещет, точно море,
                           Море - точно небеса.

                        Сосны - в бархате зеленом,
                        И душистая смола
                        По чешуйчатым колоннам
                        Янтарями потекла.

                           И в саду у нас сегодня
                           Я заметил, как тайком
                           Похристосовался ландыш
                           С белокрылым мотыльком.


                                ПОСЛЕ ГРОЗЫ.

                          Остывает запад розовый,
                          Ночь увлажнена дождем;
                          Пахнет почкою березовой.
                          Мокрым щебнем и песком.

                          Пронеслась грога над рощею;
                          Поднялся туман с равнин.
                          И дрожит листвою тощею
                          Мрак испуганных вершин.

                          Спит и бредит полночь вешняя,
                          Робким холодом дыша.
                          После бурь весна безгрешнее,
                          Как влюбленная душа.

                          Вспышкой жизнь ее сказалася;
                          Ей любить пришла пора -
                          Засмеялась... разрыдалася...
                          И умолкла до утра!..

                          1892.


                                 ОДУВАНЧИК.

                          Обветрен стужею жестокой
                          Еще лес млеет без листвы,
                          Но одуванчик златоокий
                          Уже мерцает из травы.
                          Он юн - и силы молодые
                          В нем бродят тайною игрой;
                          Питомец поля, он впервые,
                          Лобзаясь, встретился с весной.
                          И смотрит он в часы восхода,
                          Как ходят тучи в высоте,
                          Как пробуждается природа
                          В своей весенней наготе.

                          А в дни сверкающего лета,
                          Когда все пышный примет вид -
                          И темной ризою одета
                          Дубрава важно зашумит,
                          Смотря на шумные вершины,
                          На злаки нив и цвет долин,
                          Он будет ждать своей кончины
                          Под пыльным венчиком седин.
                          Тогда зефир, в полях играя,
                          Иль молодые шалуны
                          Его коснутся седины -
                          И он умрет, питомец мая;
                          Он разлетится, исчезая
                          Как вздох, прощальный вздох весны!

                          12 мая 1888. Гатчино.


                          НА ДЕРЕВЕНСКОМ КЛАДБИЩЕ.

                         У косогора за деревней,
                         Где деды лапотки плетут,
                         Есть, окружен оградой древней,
                         Последний праотцев приют.

                         Там ивы, тощи и горбаты,
                         Семьею грустной расцвели,
                         Могилы, временем пожаты.
                         Не всех жнецов уберегли.

                         Страдальцы спят, без хмеля пьяны;
                         Забыты горе и мечты.
                         Как были серы их кафтаны,
                         Так ныне серы их кресты.

                         Душа скорбит, тоской об'ята...
                         Вдруг- безымянные холмы...
                         Здесь разве брат отыщет брата,
                         Как милый образ в царстве тьмы?..

                         Здесь воздух полн очарований,
                         И в этой чуткой тишине
                         Как будто тысячи молчаний
                         Кипят и плещутся извне.

                         Да лист сухой, спадая с клена,
                         Прошелестит, к земле припав,
                         Да прогудит, как эхо стона,
                         Пчела-работница из трав.

                         С весною силою волшебной
                         Жизнь вызывает теплота...
                         Вон там пушистой почки вербной
                         Белеет кокон у креста.

                         Пригретый - лопнул кокон нежный,
                         И пестрокрылый мотылек
                         Вспорхнул, и путь его безбрежный
                         Так лучезарен, так широк!

                         Из надмогильного покрова
                         Не пресмыкаться, а летать.
                         Он возродился к жизни снова,
                         Стал вольной волею дышать.

                         О, если б то же возрожденье
                         Вам, отошедшим, было вновь...
                         И сердце плачет от волненья,
                         Но плачет молча, как любовь...


                                   * * *

                            Мысли мятежные,
                            Нет вам забвения
                            В мире, страдающем
                            Жаждой стремления.

                               Гордо подыметесь
                               К небу свободному.
                               Шумно опуститесь
                               К морю холодному.

                            Молнией вспыхнете,
                            Скалы изроете;
                            Чрево земное,
                            Как книгу, раскроете

                               Звездами блещете,
                               Тучами таете,
                               Тайны нескромные
                               Разоблачаете!

                            Но за пределами
                            Мира заочного
                            Не успокоите
                            Сердца порочного;

                               Не разгадаете.
                               Мысли мятежные,
                               Страсти кипучие -
                               Тайны безбрежные!

                            И отчужденные
                            Светом живущего,
                            В мраке потонете
                            Сна всемогущего!..

                            1893.


                                 МИР ПОЭТА.

                  По шумным улицам, в живой толпе народа,
                  В вертепах праздничных разврата и гульбы.
                  Среди полян кладбищ, где гневная природа
                     Венчает зеленью гробы;

                  Во мраке темных рощ, в кудрявой чаще леса.
                  Где мягко бродит тень от сосен И берез.
                  Где звонче хрустали эфирного навеса
                     При вспышке майских гроз.

                  У тихоструйных вод, где тощую осоку
                  Лобзает беглых волн обманчивый прибой,
                  В пустынях, где земля завистливому оку
                     Грозит небесною стеной,

                  И там, где скаты гор в бессмертном изваяньи
                  Застыли навсегда под божеской рукой, -
                  Везде поэт, как царь, как гордый царь в изгнаньи,
                     Томится мощною душой...

                  Он носит мир в душе прекраснее и шире.
                  Над ним он властвует, как вдохновенный бог,
                  А здесь, в толпе людской, в слепом подлунном мир
                     Он только раб тревог...

                  И душно здесь ему, и больно пресмыкаться...
                  Он любит солнце грез, он ненавидит тьму,
                  Он хочет властвовать, он хочет наслаждаться
                     Не покоряясь ничему.

                  Он хочет взмахом крыл разбить земные цепи.
                  Оставить мрак земной в наследие глупцам...
                  Со стрелами зарниц блуждать в небесной стел
                     И приобщаться к божествам!


                                ДУША ПОЭТА.

                            Таинственный сумрак
                            В глубокой пещере;
                            Там гении неба
                            И хищные звери.

                               Там веет цветами
                               Забытого рая;
                               Там сырость могилы
                               И бездна земная.

                            Там два есть колодца
                            С кристальной водою:
                            С премудростью здравой
                            И с ложью больною.

                               Сквозь стены пещеры
                               Жизнь дико рокочет;
                               Ворваться не смеет,
                               Замолкнуть не хочет.

                            Когда же в ней вспыхнут
                            Лучами лампады, -
                            Скрываются в норы
                            И змеи, и гады.

                               Пещера сияет,
                               Как храм величавый,
                               И небо в ней блещет
                               Нетленною славой.

                            Узорами радуг
                            Свивается плесень
                            И слышатся звуки
                            Торжественных песен.

                            Июнь 1897.


                                 ДВА ГЕНИЯ.

                      Их в мире два - они как братья,
                      Как два родные близнеца,
                      Друг друга заключив в об'ятья,
                      Живут и мыслят без конца.

                         Один мечтает, сильный духом
                         И гордый пламенным умом.
                         Он преклонился чутким слухом
                         Перед небесным алтарем.
                         Внимая чудному глаголу
                         И райским силам в вышине, -
                         Он как земному произволу
                         Не хочет покориться мне.

                      Другой для тайных наслаждений
                      И для лобзаний призван в мир.
                      Его страшит небесный гений,
                      Он мой палач и мой вампир.

                         Они ведут свой спор старинный,
                         Кому из них торжествовать;
                         Один раскроет свиток длинный,
                         Чтоб все былое прочитать.
                         Читает гибельные строки -
                         Темнит чело и взоры грусть;
                         Он все - тоску мою, пороки,
                         Как песни, знает наизусть,
                         И все готов простить за нежный
                         Миг покаянья моего, -
                         Другой, холодный в мятежный,
                         Глядит как демон на него.
                         Он не прощает, не трепещет,
                         Язвит упреками в тиши
                         И в дикой злобе рукоплещет
                         Терзанью позднему души.


                                   * * *

                          К тебе, у твоего порога,
                          Я постучался, ангел мой,
                          Но ты гостил тогда у бога,
                          В его ложнице голубой.
                          Ты ткал воздушные одежды
                          Из радуг, солнца и луны.
                          Мою любовь, мои надежды,
                          Мои заоблачные сны!

                          И, грустью новой опечален,
                          Вернулся я с твоих высот, -
                          Бродить среди земных развалин,
                          Во мраке горя и забот.
                          И встретил гения иного, -
                          Он был не ты; угрюм и зол,
                          Не зная неба золотого,
                          Сквозь гром и пламень он пришел!

                          Он завладел душой моею, -
                          Земного торжища дитя,
                          И вновь молиться я не смею,
                          И вновь не смею жить шутя.
                          Как тень, блуждаю я над бездной
                          Без упованья и мечты.
                          Но ты покинул мир надзвездный,
                          Ко мне воззвал из суеты!

                          С небес принес свои скрижали,
                          Вещая проповедь добра, -
                          Но я в борьбе, но я в печали, -
                          Не мне сияние утра!
                          Меня слепят твои одежды,
                          И улетают, смущены,
                          Моя любовь, мои надежды,
                          Мои заоблачные сны!


     Фофанов Константин Михайлович. - 18.5.1862-17.5.1911.
     Стихотворения. Л., 1939. Стихотворения и поэмы. М.-Л., 1962.


                                  Дополнения

                                   ГОЛОД

                           Кто костлявою рукою
                           В двери хижины стучит?
                           Кто увядшею травою
                           И соломой шелестит?

                           То не осень с нив и пашен
                           Возвращается хмельна, -
                           Этот призрак хмур и страшен,
                           Как кошмар больного сна.

                           Всемертвящ и всепобеден,
                           В ветхом рубище своем,
                           Он идет без хмеля бледен
                           И хромает с костылем.

                           Скудной жертвою измаян,
                           Собирая дань свою,
                           Как докучливый хозяин,
                           Входит в каждую семью.

                           Всё вывозит из амбара
                           До последнего зерна.
                           Коли зернами нет дара,
                           То скотина убрана.

                           Смотришь, там исчезнет телка,
                           Там савраска пропадет...
                           Тяжела его метелка,
                           Да легко зато метет!

                           С горькой жалобой и с гневом
                           Этот призрак роковой
                           Из гумна идет по хлевам,
                           От амбаров к кладовой.

                           Тащит сено и солому,
                           Лихорадкою знобит,
                           И опять, рыдая, к дому
                           Поселянина спешит.

                           В огородах, по задворкам,
                           Он шатается, как тень,
                           И ведет по черствым коркам
                           Счет убогих деревень:

                           Где на нивах колос выжжен,
                           Поздним градом смят овес.
                           И стоит, дрожа, у хижин
                           Разрумяненный мороз...

                           1891


                                НАШ ДОМОВОЙ

                      Люблю тебя, наш русский домовой!
                      Волшебным снам, как старине, послушный;
                      Ты веешь мне знакомой стариной,
                      Пою тебя, наш демон простодушный;
                      Ты близок мне, волшебник дорогой.
                      Доверчивый, ты скромные угодья
                      Моих отцов как сторож охранял,
                      Их зернами и хмелем осыпал...
                      Ты близок мне: я - внук простонародья!

                      И первый ты в младенческой тиши
                      Дохнул теплом мне родственной души.
                      И слышался тогда твой вздох печальный;
                      Он как вопрос звучал из тишины,
                      А может быть, из тьмы первоначальной:
                      Не правда ли, все люди? Все равны?
                      И стал ты мне как откровенье сладок;
                      И полюбил я тихий твой приход -
                      То с негою пленительных загадок,
                      То с мукою язвительных забот.

                      Народ живет, народ еще не вымер...
                      Ты помнишь ли, как Солнышко-Владимир,
                      Твой добрый князь, крестился у Днепра?
                      Ты бражничал у княжего двора,
                      Ты сторожил и мел его хоромы...
                      И девичьи мечты тебе знакомы.
                      Как часто ты доверчивой княжне
                      Внушал любовь к докучной тишине,
                      Когда дрожал лампадный луч в часовне.
                      В бессонный час, при ласковой луне,
                      Она, дитя, мечтала о неровне...

                      Ты был один свидетель нежных чар,
                      Ты разжигал сердечной страсти жар,
                      Ей навевал влюбленную истому,
                      Сон отгонял - и наконец она,
                      Дыханием твоим обожжена,
                      Лебяжий пух меняла на солому...
                      И между тем как старый князь дрожал, -
                      Влюбленных след ты нежно заметал
                      И колдовал над милою деревней,
                      Где страсть полней и песни задушевней.

                      Ты дорог мне, таинственный кумир, -
                      Моих страстей и грез моих наперсник,
                      По-своему ты любишь грешный мир.
                      Родных полей и дымных хат ровесник,
                      Веди меня в седую глушь лесов,
                      К полям, к труду, к замедленному плугу...
                      Не измени неопытному другу,
                      Дай руку мне!.. Ты видишь, я готов
                      Сменить тоску нарядных лестью горниц,
                      Где зреет страсть завистливых затворниц,
                      Лукавых жен, холодных дочерей, -
                      Кичащихся лишь немощью своей, -
                      На скромный дар заветных огородов,
                      На золото колеблющихся нив...
                      Там ты вдохнешь мне силу новых всходов,
                      И стану я по-твоему счастлив!
                      И грешный вопль раскаянья забуду,
                      И радостью труда исполнен буду,
                      Свой новый путь, как жизнь, благословив!..

                      1891


     Константин  Михайлович  Фофанов родился в Петербурге в семье небогатого
купца.  Учился  в  дешевых  пансионах. Печататься начал с 1881 года и вскоре
завоевал  широкую  известность.  Стихам его присущи музыкальность, богатство
оттенков,  минорные  настроения.  Главная  тема  поэта  - противоречие между
изысканно  красивой  мечтой  и  грубой прозой жизни. Поэту пришлось изведать
нужду, невзгоды. Умер он в нищете.


                                 Старый сад

                         Люблю я этот старый сад,
                         Он мил, как мгла воспоминанья.
                         С тоской впиваю аромат
                         Его осеннего дыханья.

                         Вздыхаю тихо и грущу,
                         Входя в забытые аллеи.
                         Я место милое ищу:
                         Тропинки, узкие как змеи,

                         Там, извиваяся, бегут
                         По склону двух холмов, и вместе
                         Они сплетаются, где пруд
                         Блестит, как сталь. На этом месте

                         Я в раннем детстве отдыхал.
                         Там гнулись бледные ракиты,
                         И я под сенью их мечтал.
                         О чем? Мечты те позабыты!

                         Но я люблю и до сих пор
                         Тропинку, узкую как змейку,
                         И сень ракит, и ту скамейку,
                         Где уследит прилежный взор

                         Ножом начерченные строки
                         Элегий томных при луне,
                         Когда мне первые уроки
                         Дарила муза в тишине.

                         И в час, когда мечта приводит
                         Меня сюда, вздыхаю я:
                         Мое младенчество здесь бродит,
                         Здесь дремлет молодость моя:

                         1887



                                   * * *

                         Ищите новые пути!
                         Стал тесен мир! Его оковы
                         Неумолимы и суровы, -
                         Где ж вечным розам зацвести?
                         Ищите новые пути!

                         Мечты исчерпаны до дна,
                         Иссяк источник вдохновенья,
                         Но близко, близко возрожденье, -
                         Иная жизнь иного сна!
                         Мечты исчерпаны до дна!

                         Но есть любовь, но есть сердца...
                         Велик и вечен храм искусства.
                         Жрецы неведомого чувства
                         К нему нисходят без конца.
                         И есть любовь, и есть сердца!

                         Мы не в пустыне, не одни,
                         Дорог неведомых есть много,
                         Как звезд на небе, дум у бога,
                         Как снов в загадочной тени.
                         Мы не в пустыне, не одни!..

                         <1900>


                               В старом саду

                          Из аллей несутся звуки,
                          Звуки сладких серенад,
                          И заслушавшийся дремлет
                          И кивает старый сад.

                             Слышен шелест легких платьев,
                             Звон доспехов, звук речей,
                             И мигает сквозь аллеи
                             Пламя красных фонарей:

                          Дамы белые, как феи,
                          Строй изнеженных пажей:
                          И береты, и ливреи -
                          Тонут в сумраке аллей:

                             Греза ль душу мне пленила,
                             Или грежу наяву, -
                             Я не знаю: только страстно
                             Я мечтаю и живу:

                          Глубже: глубже в мрак роскошный,
                          Очарованный - иду,
                          Слышу звуки серенады:
                          И еще услышать жду!..

                          "Северный Вестник", No 10, 1895 г.


                                   * * *

                    Летит мой дух на крыльях вожделенья
                       Быстрее птиц;
                    Вокруг него воздушные теченья -
                       Ночь без границ.

                    Неясных волн, чуть зримых очертаний
                       Волшебный хор,
                    За ним плывет без цели, без названий
                       Туда, в простор!

                    И там, во мгле, где гаснет мирозданья
                       Последний свет,
                    Он ищет жизнь, где кончено страданье
                       Там жизни нет!

                    Где нет лучей, там умер звук для слуха, -
                       Безгласна тьма, -
                    И сетует скорбящий голос духа
                       На вопль ума:

                    "Северный вестник", No 6, 1895 г.


                                   * * *

                         Как пышен вечер! Облака
                         Горят и рдеют точно розы,
                         Недвижны ветки лозняка,
                         И над прудом звонят стрекозы.

                         И как стрела на тетиве,
                         Упасть готовая, трепещет,
                         Последний луч в густой листве
                         Сквозит и судорожно блещет:

                         О, сердце, сердце, замолчи,
                         Не бей безумную тревогу,
                         Твои последние лучи
                         Погаснут также понемногу.

                         От жгучих стрел твоих кручин,
                         От ран и мук твоей заботы,
                         Когда настанет час дремоты,
                         Лишь мрак останется один!..

                         "Северный вестник", No 8, 1895 г.

Оценка: 8.00*8  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru