Федоров Николай Федорович
К статье "Философ черного царства"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Н. Федоров

К статье "Философ черного царства"

  
   В безумном бреде Ницше можно вычитать нечто великое. В первом произведении его, как последователя Шопенгауэра, можно обнаружить злую сатиру на прославленного пессимиста. Шопенгауэровскую волю, вернее - похоть <<1>> Ницше заменяет вакхическим началом, и когда к этому опьяняющему началу присоединяет аполлоновское, то это - не отрезвление, а лишь похмелье. Этот спутник опьянения, это тяжелое болезненное состояние и есть пессимизм. Если волю заменить вакхическим началом, то мир будет оргией, а представления станут видениями больного, бредом.<<2>>
   Правда, Ницше в Аполлоне видит мудрое спокойствие; но тогда (в пору античного Аполлона) мир был [еще] действительностью, а не видением (бредом) или представлением (иллюзией философской либо сценической, художественной). Говорящие на сцене герои - это аполлоновские образы, в коих объективируется Дионис, первоначальный трагический герой, то есть воплощение опьянения, [в отличие] от Сократа, [пытающегося] философским (трезвым) путем (мышлением) дойти до первоосновы бытия. Кант же, создавая "философию воздержания", и в этой трезвости находит опьянение. Философия воздержания была отрицанием философии; и если она после Канта возродилась в Шопенгауэре, как думал Ницше, и если Шопенгауэр открыл доступ к непознаваемому в интуитивном, то есть в вакхическом элементе, то это явилось новым опьянением, нарушением воздержания после неприятного похмелья.
   "Vivere"<<*1>> для Ницше значит "bibere",<<*2>> если историю как знание Прошедшего он противопоставляет живой силе Настоящего, совершающегося. Он предпочитал опьянение трезвенности, желая подчинить историю жизни. Ницше, говоря, что "лишь поскольку история служит жизни, постольку и мы должны служить истории", как будто предчувствует, что история как проект есть оживление того, что в истории как факте было умерщвлением. Признав же проективность, Ницше должен бы сделать нас слугами истории, то есть слугами отцов. Понявши историю таким образом, Ницше не было бы нужды прибегать к "вечному круговороту", к возвращению "проклятия жизни" со всеми ее недостатками, не нужно было бы сочинять и того неопределенного [существа], "которое выше величайшего из великих", - сверхчеловека, с богатейшею душою, с глубочайшим умом, с высочайшею религиозностью, тогда как в воскресающем человеке практический разум, [соединяясь] с теоретическою мыслью, становится делом, делом, по необходимости, самосозидания, обладания полнотою сил организации.
   История как воскрешение не делает души пассивною воспринимательницей прошлого. Великих людей Ницше называл "несвоевременными", что по-видимому значит: людьми всех времен, а именно этим и были бы все люди, если бы последовательность поколений превратилась в сосуществование, заменяющее невольный, бессознательный исторический процесс сознательным (волевым) делом воскрешения. Постигнуть такое дело Ницше мог бы, если бы он в позитивный период своего философствования подчинил инстинктивное разумному.
   Позитивная философия (у Ницше) была требованием подчинения истине, какова бы ни была последняя, и одновременно развенчано было "Слишком-уж-человечное" ("Die Allzumenschlichkeit").<<3>>
   В следующем периоде [развития Ницше], если бы он не уничтожал всякого долга, не проповедовал бы полного разобщения и безусловной личной свободы, тогда "Pereat veritas! Fiat vita!"<<*3>> должно было бы означать: "Да погибнет смерть и да царствует жизнь!", а ложное, выдуманное, то есть то, чего нет, но что должно бы быть, иначе сказать, - метафизика, оказалась бы проектом и искусством возвращения жизни.<<4>> Высказанное Ницше о фанатичности аскетических идеалов потусторонней безжизненности было бы верно не относительно только, но и заменилось бы полною противоположностью: аскетическое плотоумерщвление заменилось бы не эпикурейским разрушением плоти, но при совокупной силе всех умерщвленное и разрушенное воссоздалось бы к жизни: потусторонние, безжизненные, умершие вернулись бы в посюстороннюю жизнь.
   Если задача сверхчеловека - уничтожение всего вырождающегося и паразитного, и если вся культура - вырождение, в таком случае придется за сверхчеловеком признать одну только отрицательную задачу; если же вырождение есть и вымирание, тогда сверхчеловеку не остается никакого дела.
  
   1 Приписка на полях: [В противоположность Шопенгауэру надо бы сказать:] мир не как воля, а как неволя (рабство) и не как представление, а как проект освобождения от неволи!.. Для чего, спрашивается, неволя заменена [у Шопенгауэра] волею?..
   2 Если воля возбуждает к опьянению, то философия, ставящая в основу опьянение, выше ли философии похоти?.. Дионисиевское, вакхическое есть наивно или бессознательно пессимистическое опьянение "с горя", а не аполлоновское вдохновение Гомера, который не "запивал" горе войны, а оплакивал жертвы ее.
   3 На полях: "Слишком человечное" не значит ли ниже-человеческое?..
   4 Точное, слепое повторение прошлой жизни со всеми ее мерзостями, конечно, не имеет ничего привлекательного, а потому-то и нужно не в отдельности, а в совокупности,<<5>> [силами] всех обратить бессознательный круговорот [мирового процесса] в сознательное, всеобщее воскрешение.
   5 Личную заповедь: "поступай всегда так, чтобы твои поступки были достойны повторения", нужно бы обратить во всеобщую; но тогда не было бы и слепого повторения, все было бы сознательным (делом).
   *1 Жить (лат.).
   *2 Пить (лат.).
   *3 Пусть свершится жизнь, да погибнет истина! (лат.).
  
   Оригинал здесь -- http://www.magister.msk.ru/library/philos/fedorov/fedor061.htm
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru