Эйзенштейн Сергей Михайлович
"Освобожденная Франция"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Эйзенштейн С. М. Избранные произведения: В 6 т.
   М.: Искусство, 1968. Т. 5.
    

"Освобожденная Франция"

   Передо мной лежит старый американский еженедельник.
   Он раскрыт на страницах, посвященных Тегеранской конференции[i].
   Фотоаппарат американского репортера запечатлел исторический момент вручения английского меча для передачи героическому Сталинграду.
   Рядом у меня на столе лежит вырезка из газеты "Правда". Заметка ТАСС из Лондона от 19 октября 1944 года: "Корреспондент агентства Рейтер сообщает из Парижа, что великолепный замок с парком около Клермон-Феррана, принадлежавший Пьеру Лавалю, конфискован и поступил в продажу с аукциона. В замке Лаваля полицией были обнаружены тысячи бутылок отборного вина, золотой кинжал, подаренный Лавалю бывшим немецким послом в Виши Отто Абецом, а также много орденов и разных подарков от гитлеровских людоедов".
   Кинжал и меч! Подлость удара из-за угла -- и благородство героического подвига!
   Я люблю факты, детали, предметы, которые несут образное осмысление явлений.
   Я люблю сопоставление таких деталей, предметов, фактов, которые поднимаются почти до обобщенного символа событий.
   Вот почему я люблю документальный фильм и хронику, дающую в этом направлении такой простор.
   Удар меча Красной Армии под Сталинградом спас сердце Франции.
   Победа под Сталинградом явилась поворотным моментом истории второй мировой войны.
   Советский народ, приняв на себя удар варварских полчищ агрессии, спас цивилизацию Европы.
   На необъятных равнинах русской земли в великой победе Красной Армии под Сталинградом решались судьбы мира всего мира.
   Эта основная мысль, основная концепция пронизывает каждый кадр, каждую деталь, каждый монтажный стык нового волнующего фильма "Освобожденная Франция", смонтированного Сергеем Юткевичем из несметного количества беспристрастного документального материала.
   Именно мысль, а не прием; именно скорбь и гнев, а не формальные искания автора магически перевоплощают эти кадры фактов в захватывающую поэму борьбы за освобождение всем нам близкой и любимой Франции.
   Именно эти чувства диктуют прекрасно смонтированные страницы трагической судьбы покоряемой, порабощенной и вновь освобожденной Франции, проходящие перед нами по экрану.
   Именно эти чувства порождают великолепные эпизоды фильма.
   Так родилась, например, своеобразная сюита молчания порабощенной Франции в момент вступления немцев в Париж, еще не способный противостоять интервентам.
   От пустынных улиц, в мертвом молчании следящих за вступающими в Париж немецкими войсками, -- к наглухо закрытым ставням, к свинцовому молчанию оцепеневших домов и селений, дорог и полей...
   Медленно и неподвижно проходят перед вами застывшие кадры.
   И вы обязательно чувствуете с экрана эту тишину скорби, порождающей бурю, -- эту предгрозовую тишину, готовую взорваться огнем борьбы.
   Ходы режиссерского замысла изысканны и многообразны. И если эта часть фильма напоминает симфонию, то несколькими частями дальше фильм так же уверенно поднимается до высот захватывающей народной драмы.
   Радостный, праздничный Париж встречает своих освободителей. Среди ликующих масс народа по улицам Парижа идут представители объединенных сил союзников. Мелькают памятники национальной гордости Франции.
   Триумфальная арка. Площадь Согласия...
   Молчавшие при немцах пригороды и улицы вновь жужжат многотысячными толпами, сбросившими ненавистное иго.
   Но не дремлет "пятая колонна". В разгар радости и ликования внезапно раздается выстрел. И вы видите, как из слуховых окон старинных высоких крыш, обрамляющих площадь, внезапно вырываются огни выстрелов.
   Сухой треск. Бегущие толпы народа. Женщины и дети, падающие около парапетов, у подножия фонарей.
   Разорваны привычные ассоциации парижских мансард, непременно с поэтами, -- с мансард грохочут пулеметы, пулеметы в руках предателей Франции, оставленных в тылу, с тем чтобы убивать ее лучших сынов...
   Мы видим отравленный кинжал мерзавца Отто Абеца в действии.
   Но что может сделать кучка мерзавцев против освобожденных французов, вновь гордо поднявших головы?
   Облава на предателей!
   И вот уже подстрелен один из бандитов -- он пытался перебежать площадь, его подбила пуля, и гад подыхает на мостовой.
   И вот перед нами проводят снятых с крыш негодяев, стрелявших в народ.
   И жалеешь, что перед тобой только тени на экране и нельзя на них реально излить море негодования, которое клокочет в груди.
   Прекрасно задуман и выполнен автором фильма эпизод "Довольно паясничать!"
   Вспоминаешь плакаты первых дней войны.
   Вспоминаешь "Окна РОСТА" и "Окна ТАСС".
   Взят один из самых подлых аспектов Гитлера -- Гитлер, упивающийся победой над Францией, Гитлер в Компьенском лесу после подписания капитуляции правительством Виши.
   Он самодовольно ерничает, хлопает себя по брюху, издевается над побежденными, нагло выбрасывая ножку.
   Он хочет это сделать второй раз, но властно врывается гневное "Довольно паясничать!"
   Поднятая нога кровавого клоуна застывает в воздухе.
   И в фильме это -- отсвет того, как мощь Красной Армии властным окриком "Довольно!" остановила гитлеровские полчища под Сталинградом, похоронив миф о их непобедимости на просторах оскверненной ими земли.
   Я бегло вспоминаю лишь часть эпизодов; лишь часть композиционных разрешений, которыми захватывает зрителя этот фильм наравне с первоклассным интересом самого материала.
   Но эпизодов и приемов много. Они богаты и разнообразны. Они волнуют, ибо они пропитаны живой эмоцией и живой мыслью борьбы.

* * *

   Перед нами проходит не только история мировой войны.
   Перед нами проходит и новый любопытный этап истории советского кино.
   Когда-то, в двадцатых годах, хроника и документальный фильм вели наше киноискусство.
   На многих фильмах зарождавшейся тогда советской художественной кинематографии лежал несомненный отпечаток того, что создавала тогдашняя документальная кинематография.
   Острота восприятия материала и факта; острота зрения и остроумие в сочетании увиденного; внедрение в действительность и в жизнь; и еще многое, многое внес документальный фильм в стиль советской кинематографии.
   В дальнейшем хроника сама утратила многие из этих черт.
   Волнующий документальный фильм подчас стал заменяться простым дневником происшествий. Терялось сознание того, что мало склеить куски событий между собой и что, если это сопоставление не будет согрето чувством и озарено мыслью, то ни в мыслях, ни в чувствах зрителя оно не сумеет вызвать ответный живой отклик.
   И вот мы видим -- двадцать лет спустя -- любопытный обратный процесс.
   Долг платежом красен!
   Режиссеры художественного фильма идут работать в хронику[ii] (которая, надо сказать, и сама воспитала за это время множество первоклассных мастеров).
   Герасимов, Довженко и Райзман уже вышли с картинами.
   Готовятся Пырьев и Барнет.
   Сейчас с картиной выходит Сергей Юткевич.
   Они приходят в хронику, с тем чтобы плечом к плечу в едином общем усилии с лучшими мастерами документального фильма двигать к новым высотам эту прекрасную и благородную область киноискусства.
   Обогащение снова будет обоюдным, ибо приобщение к действительности и к документу, приобщение к героической подлинности этих великих дней вдохнет еще большую пламенность и страстность в произведения художественной кинематографии.
   Долг платежом красен!
   И сейчас, когда карающий меч занесен над головами виновников войны; сейчас, когда меч освобождения в руках Объединенных Наций, сверкая, рассекает оковы народов, порабощенных фашизмом, документальный фильм Сергея Юткевича "Освобожденная Франция" смотрится с особым энтузиазмом и теплотой, ибо зритель находит в нем совершенно реальные очертания другого близкого события, чье имя будет освобожденная Европа -- освобожденный мир, вырастающий на дымящихся развалинах фашистских концлагерей и застенков.
   Это живое обобщение, которое выносишь с просмотра фильма, -- еще одно большое его достоинство, ибо подобные обобщения доступны только подлинным произведениям искусства.
   Побольше таких фильмов, как "Освобожденная Франция", чтобы неустанно напоминать, что в час расплаты враг наш -- фашизм -- не будет достоин ни тени снисхождения, ни грана жалости.
   В этом также -- великая боевая актуальность нового фильма.
   

Комментарии

   Статья написана в 1945 г. в связи с выходом на экран документального фильма режиссера С. Юткевича "Освобожденная Франция" и опубликована 19 апреля 1945 г. в газете "Советское искусство" и в сб.: С. М. Эйзенштейн, Избранные статьи, М., 1956, стр. 114 -- 117. Авторский подлинник не сохранился, печатается по тексту первой публикации.

-----

   [i] Тегеранской конференции... -- На конференции в Тегеране (28 ноября -- 1 декабря 1943 г.) руководители союзных держав -- СССР, США и Великобритании -- согласовали план разгрома вооруженных сил гитлеровской Германии и заключили соглашение об обеспечении прочного послевоенного мира.
   [ii] Режиссеры художественного фильма идут работать в хронику... -- В мае 1944 г. Центральный Комитет Коммунистической партии обсудил вопросы, связанные с характером отражения событий Великой Отечественной войны в кинохронике и документальном кино. По призыву партии в документальное кино пришли ведущие режиссеры художественной кинематографии: С. А. Герасимов стал художественным руководителем и директором Центральной студии документальных фильмов (Москва), А. П. Довженко совместно с Ю. И. Солнцевой создал документальные фильмы -- "Битва за Советскую Украину" (1943) и "Победа на Правобережной Украине" (1944), Ю. Я. Райзман -- "К вопросу о перемирии с Финляндией" (1944) и "Берлин" (1945), А. Зархи и И. Хейфиц -- "Разгром Японии" (1945).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru