Аннотация: А Paladin of Finance. Сцены и типы из картин современных нравов. Текст издания: журнал "Вѣстникъ Европы", No 9, 1882.
ФИНАНСОВЫЙ РЫЦАРЬ.
Сцены и типы изъ картинъ современныхъ нравовъ, Эдуарда Дженкинса.
I.
Еще памятенъ страшный финансовый кризись, разразившійся въ Парижѣ зимой нынѣшняго года и повлекшій за собой отчасти полное разореніе, отчасти большое сокращеніе состояній у множества лицъ, принадлежащихъ къ высшему, преимущественно клерикальному и легитимистскому обществу Парижа. Мы разумѣемъ катастрофу финансовыхъ предпріятій Бонта. Это событіе дало англійскому романисту Дженкинсу тему для романа подъ заглавіемъ: "А Paladin of Finance", изложеніе котораго мы предлагаемъ вниманію читателей.
Описаніе обширной аферы съ ея разнообразными отношеніями, и ея паденія, дало Дженкинсу поводъ нарисовать живую картину цѣлой области современной жизни,-- области крупной аферы,-- и вмѣстѣ рядъ ярко очерченныхъ типовъ и портретовъ дѣлового, журнальнаго и клерикальнаго Парижа. На этомъ и сосредоточенъ главный интересъ книги Дженкинса; романическіе эпизоды играютъ въ ней лишь второстепенную роль, поэтому и въ нашемъ очеркѣ они уступаютъ мѣсто основному сюжету романа.
-----
Блестящая и разнохарактерная толпа наполняла дворъ Грандъ-Отеля. Былъ тотъ часъ дня, когда самые запоздалые изъ завтракавшихъ въ великолѣпной столовой, по пяти франковъ съ человѣка, съ виномъ, медленно выползали на террасу. Группы и три, четыре человѣка вели оживленные разговоры. Мужчины, закуривая папиросы, съ лѣнивымъ видомъ потягивались на вѣнскихъ стульяхъ. Дамы, изъ которыхъ иныя были молоды и красивы, спускались по широкимъ ступенямъ въ своихъ башмачкахъ на высокихъ каблукахъ, производя на мостовой шумъ, обращавшій вниманіе джентльменовъ на стройныя ножки и изящную обувь, которыя искусно выставлялись на показъ съ помощью чуть-чуть приподнятой вышитой юбки. Иныя выходя дѣлали знакъ старому, но проворному коммиссіонеру, и на зовъ его мгновенно являлись со двора или съ бульвара разнообразные экипажи, подъѣзжали къ крыльцу и забирали нарядно одѣтыхъ дамъ и фешенебельныхъ кавалеровъ. Тутъ были представители почти всѣхъ національностей. Парижане съ неизбѣжной ленточкой въ петлицѣ, большими бантами вмѣсто галстуха, съ навощенными усами, въ блестящихъ шляпахъ, плотно-охватывающихъ шею сюртукахъ и сапогахъ съ высокими каблуками. Вотъ венгерецъ, не безъ успѣха облекшійся въ англійскій утренній костюмъ, хотя его темная кожа и большіе, закрученные вверху уши выдаютъ его національность. Вотъ двѣ прекрасныя дѣвушки, молодыя, высокія, съ почти величавыми движеніями, съ чертами, напоминающими женщинъ Рима, съ темными глазами, опушенными длинными, шелковистыми рѣсницами, говорятъ на музыкальномъ, но незнакомомъ языкѣ, съ довольно безобразнымъ человѣкомъ, лицо котораго, съ темными кругами подъ глазами, обнаруживаетъ признаки кутежа и связанной съ нимъ скуки. Это румынъ съ дочерьми; они пріѣхали провести мѣсяца два и истратить большую часть годового дохода съ заложенныхъ и перезаложенныхъ имѣній въ этомъ раю своихъ единоплеменниковъ. Эта полновѣсная дама въ темно-коричневомъ атласномъ платьѣ, разговаривающая съ высокимъ, худымъ, сѣдовласымъ господиномъ съ аристократической, но отцвѣтшей физіономіей, испанка. Это видно по движеніямъ ея маленькихъ, толстенькихъ, унизанныхъ кольцами рукъ, ногти которыхъ, повидимому, въ траурѣ по покойной щеткѣ, по чернымъ какъ уголь глазамъ и бровямъ, по блестящимъ волосамъ, собраннымъ въ густыя косы и ея красивой головѣ, по рту съ красными губами и мелкими, ровными, блестящими зубами, наконецъ, по ея шляпѣ, богатое кружево которой достаточно грязно, чтобъ вызвать восторгъ самаго пылкаго знатока. Весело смѣются и болтаютъ высокія, сильныя, цвѣтущія дѣвушки съ такимъ же, какъ онѣ, цвѣтущимъ старымъ джентльменомъ. Это англичанки; ихъ большіе блестящіе зубы, голубые глаза съ славнымъ, яснымъ, прямодушнымъ выраженіемъ, и прекрасный цвѣтъ лица составляютъ ensemble, нелишенный своеобразной прелести. Лица постоянно смѣняются точно въ калейдоскопѣ. Они входятъ въ читальню, выходятъ изъ нея, выходятъ изъ дверей ресторана, поспѣшно направляются на телеграфъ, въ контору отеля. Отъ времени до времени съ бульвара влетаетъ посыльный изъ магазина съ пакетами, куафёръ, посланный, возвращающійся съ какимъ-нибудь billet-doux, хорошенькая бонна съ дѣтьми, маклеръ съ биржи, или портниха съ громадной картонкой, заключающей въ себѣ какія-то тайны женскаго туалета. Это цѣлый мірокъ, этотъ Грандъ-Отель, съ его шестью этажами, сотнями слугъ -- французовъ, англичанъ, нѣмцевъ, итальянцевъ, венгерцевъ, шведовъ, швейцарцевъ, креоловъ, арабовъ. Онъ самъ себя снабжаетъ газомъ, электричествомъ, паромъ, торгуетъ виномъ, сигарами, имѣетъ свои рестораны и cafés, отводитъ помѣщенія для баловъ, свадебныхъ завтраковъ, общественныхъ обѣдовъ. Всего изумительнѣе -- его счеты.
Это также и дѣловой центръ. Онъ служитъ мѣстомъ rendezvous для агентовъ финансистовъ. Сюда стекаются остроумные американцы съ патентами, благодаря которымъ должны составить себѣ колоссальныя состоянія. Вотъ джентльменъ изъ Бразиліи, владѣющій шестью золотоносными розсыпями или пространствомъ въ нѣсколько тысячъ квадратныхъ миль на рѣкѣ Уругваѣ, истымъ раемъ; онъ готовъ уступить свои сокровища всего за нѣсколько милліоновъ. Вотъ группа англичанъ, чающая невозможной концессіи для проведенія желѣзно-конной дороги по бульварамъ, и другая, которая ведетъ переговоры для заключенія контракта по устройству канала на югѣ. Ежедневно въ этотъ удивительный каравансерай слетается съ полъ-дюжины джентльменовъ съ проектами въ карманѣ, и къ нимъ, какъ мухи къ меду, льнутъ мѣстные или натурализированные прожектеры, которыми изобилуетъ Парижъ.
Однажды, въ октябрѣ, у одного изъ столиковъ опустѣлаго ресторана отеля одиноко сидѣлъ джентльменъ. Стрѣлки часовъ показывали пять минутъ третьяго. Джентльменъ сидѣлъ тутъ уже болѣе получаса. Слуга гасконецъ подходилъ къ нему два раза и съ особеннымъ удареніемъ спрашивалъ:
-- Угодно ли, monsieur, кофе, ликеру, сигаръ?
Monsieur отказывался отъ предлагаемаго жестомъ, и во второй разъ такимъ сердитымъ и повелительнымъ, что сконфуженный garèon, оскорбленный въ своихъ святѣйшихъ чувствахъ, отошелъ бормоча сквозь зубы; sacr-r-é juif! что не дѣлало чести его проницательности. Единственнымъ оправданіемъ для него могло служить, что въ глазахъ лакея всякій, кто ничего не заказываетъ, жидъ.
Джентльменъ былъ не еврей. Довольно трудно было разгадать, кто это былъ. Одѣтъ онъ былъ какъ парижанинъ, правда, съ легкими преувеличеніями, что было особенно замѣтно на шляпѣ, сапогахъ и перехватѣ сюртука посрединѣ -- утверждать, что у него имѣется талья, значило бы льстить ему; по фигурѣ, онъ смотрѣлъ человѣкомъ лѣтъ пятидесяти, который "пожилъ". Онъ былъ ниже средняго роста и сильно сложенъ. Правая рука его легко покоилась на маленькомъ желѣзномъ столикѣ, черезъ край котораго свѣшивалась кисть ея, небольшая, бѣлая, но мускулистая. Онъ вертѣлъ между пальцами свѣтло-сѣрую перчатку, и этимъ движеніемъ выказывалъ кольцо съ крупнымъ изумрудамъ. Другая рука была небрежно перекинута черезъ спинку стула, на которомъ онъ сидѣлъ бокомъ, рука эта была въ перчаткѣ, двумя пальцами ея онъ держалъ трость, съ великолѣпныхъ шаромъ изъ лаписъ-лазули, обвитымъ золотой змѣей вмѣсто набалдашника. Набалдашникъ этотъ онъ, въ разсѣянности, отъ времени до времени сосалъ, потомъ отнималъ отъ губъ, вынималъ карманные часы, взглядывалъ и на стѣнные, и снова предавался размышленіямъ.
Всякій, кто случайно взглянулъ бы на этого человѣка, прошелъ бы мимо съ убѣжденіемъ, что онъ очень некрасивъ, но артистъ былъ бы пораженъ мощью, которая сказывалась во всѣхъ чертахъ его.лица. Вотъ онъ снялъ шляпу, мы можемъ изучать его. Лицо это довольно большое; впечатлѣніе это, быть можетъ, усиливается округленностью линій. Его высокому лбу соотвѣтствуетъ широкій, почти квадратный подбородокъ. Густые, черные волосы, съ очень легкой просѣдью, покрываютъ его большую голову. Цвѣтъ лица у него смуглый, но яркій румянецъ играетъ на щекахъ, до половины которыхъ доходятъ короткіе, англійскіе бакенбарды. Нижняя часть лица и губы чисто выбриты, ротъ маленькій, но суровый, съ полной, слегка нависшей верхней губой. Его темныя, красиво очерченныя брови нависли надъ черно-карими глазами -- глазами, въ которыхъ заключается странная, магнетическая сила. Невозможно читать въ этихъ глазахъ, такъ какъ цвѣтъ ихъ и выраженіе, повидимому, никогда не мѣняются. Какое бы душевное волненіе ни сказывалось въ остальныхъ чертахъ, въ сжатіи ноздрей большого носа, въ какой-то игрѣ бровями, въ глазахъ ничего прочесть нельзя было. Они оставались темными и загадочными.
Часы показываютъ четверть третьяго, половину. Люди приходятъ и уходятъ. Джентльменъ надѣлъ шляпу, еще разъ взглянулъ на свои часы, но тутъ взглядъ его упалъ на фигуру, проходившую подъ аркой, которая составляла входъ въ ресторанъ.
Онъ быстро встаетъ, и сдѣлавъ нѣсколько шаговъ, снимаетъ шляпу и протягиваетъ вновь прибывшему обѣ руки, т.-е. въ сущности два пальца, такъ какъ въ одной держитъ шляпу, въ другой -- палку.
-- Наконецъ, г. Дюмарескъ! Я боялся, что не увижу васъ сегодня, я ждалъ цѣлый часъ,-- сказалъ онъ на отличномъ, французскомъ языкѣ, хотя съ яснымъ иностраннымъ акцентомъ.
-- Тысячу извиненій, г. Космо,-- отвѣчалъ парижанинъ:-- но я былъ занятъ нашимъ дѣломъ. У меня отъ разговоровъ пробудилась жажда. Сядемъ, выпьемъ чего-нибудь. Что прикажете?
-- Ничего, благодарю васъ, я никогда не ѣмъ и не пью въ недоказанное время.
-- Diable! Вы пуританинъ или фратеръ? Garèon, рюмку вермута.
Слуга пріостановился и взглянулъ на своего жида.
-- А monsieur?-- наивно спросилъ онъ.
-- Monsieur проситъ васъ отправляться къ чорту и не надоѣдать ему,-- воскликнула жертва, въ глазахъ которой блеснулъ почти зеленый огонекъ, напугавшій лакея.
-- Жидъ, да еще какой!-- бормоталъ онъ, поспѣшно удаляясь за вермутомъ.-- Вѣнскій!
-- Эдакая масса негодяевъ-швейцарцевъ въ этомъ отелѣ. Suisse de nation, aubergiste de profession et voleur par habitude, какъ говорится гдѣ-то. Въ третій разъ этотъ человѣкъ у меня спрашиваетъ, что мнѣ угодно. Я живу въ отелѣ, сейчасъ здѣсь завтракалъ и имъ еще нужно грабить. Люди эти смотрятъ на всякаго, какъ на предметъ эксплуатаціи.
-- А вы?-- засмѣялся Дюмарескъ.-- Вы не думаете, что человѣческія существа созданы для эксплуатаціи?
Собесѣдникъ его пожалъ плечами, щеки его на минуту слегка вспыхнули.
-- Нѣтъ,-- серьёзно отвѣчалъ онъ.-- Я не изъ тѣхъ людей, которые эксплуатируютъ своихъ собратій. Я честно предлагаю имъ свой умъ и опытность -- за извѣстную плату. Плату я назначаю. Деньги не пропадутъ.
-- Отлично, никогда не слѣдуетъ быть слишкомъ скромнымъ. Великіе геніи потерпѣли неудачу за отсутствіемъ надлежащей самооцѣнки. Этимъ вы никогда не погрѣшите. Вы именно то, что нужно доя Парижа, въ который вы теперь вступаете при самыхъ благопріятныхъ обстоятельствахъ. Скромность въ мужчинѣ или женщинѣ уже болѣе не въ модѣ.
Дюмарескъ былъ высокій блондинъ, съ изящными манерами. Черты его длиннаго, узкаго лица были пріятны, но некрасивы. Его каштановые волосы вились. У него были очень густыя брови, покатый лобъ, сѣровато-голубые глаза, крупные зубы, пріятно очерченный ротъ, красивая мягкая борода, подстриженная à l'espagnole. Вообще лицо это могло нравиться женщинамъ. Онъ былъ молодъ, на видъ ему можно было дать около тридцати лѣтъ.
-- Г. Космо, я видѣлъ маркиза.
-- И монсеньора?
-- И монсеньора и маркизу. О, маркиза, что за красота, что за остроуміе; что за дѣловитость!
-- И что за скупость!-- прервалъ собесѣдникъ, посматривая на него сбоку.
-- Вы слишкомъ практичны, въ васъ нѣтъ никакой поэзіи; можетъ быть, она и любитъ деньги...
-- Къ дѣлу, что сказалъ монсиньоръ?
Дюмарескъ готовился отвѣчать, но Космо прижалъ палецъ и губамъ.
-- Тише! видите ли вы этого англичанина, что сейчасъ вошелъ, онъ слѣдитъ за нами..
-- Это -- Дараель.
-- Да, онъ поридочный финансистъ. Онъ подалъ мысль въ родѣ моей идеи о созданіи крупнаго, католическо-финансоваго центра. Узнай онъ о нашихъ планахъ, онъ можетъ попытаться разрушить ихъ.
-- Онъ не можетъ повредить намъ, синьоръ Космо. Увѣряю васъ, что письма его святѣйшества и кардинала Беретты произвели на монсеньора самое глубокое впечатлѣніе. Мы можемъ разсчитывать на него и, я думаю на маркизу. Все зависитъ отъ впечатлѣнія, которое вы на нее произведете. Я видѣлъ ее два часа тому назадъ и обѣщалъ привезти васъ въ половинѣ чегвертато. Пора ѣхать.
Дюмарескъ расплатился; они вышли и сѣли въ одинъ изъ самихъ нарядныхъ coupé изъ стоявшихъ у крыльца.
Дирвель слѣдилъ за ними изъ окна читальни.
-- Что-то затѣвается,-- размышлялъ онъ.-- Космо этотъ близкій другъ Беретты, тотъ въ свою очередь близкій другъ и совѣтникъ его святѣйшества; а Дюмарескъ, хотя онъ легитимистъ, ультрамонтанъ, полу-фанатикъ, полу-философъ, энтузіастъ и умный свѣтскій человѣкъ, пуританинъ, когда совѣсть его возбуждена, и развратникъ, когда ему удастся усыпить ее посредствомъ исповѣди; все же не дурной дѣлецъ, что доказывается успѣхомъ его журнала въ этой безумной республикѣ. Надо разузнать, что они затѣваютъ. Парижъ теперь точно только-что вспаханное поле, вороны всегда слетаются туда, гдѣ много червей.
Дюмарескъ и Космо быстро катили по итальянскому бульвару. Журналистъ воспользовался нѣсколькими минутами, ocтaвавшимися до свиданія съ маркизой, чтобы заочно познакомить съ нею своего союзника.
-- Въ качествѣ издателя и редактора, добраго друга,-- говорилъ онъ,-- мнѣ удалось проникнуть въ замкнутый кружокъ истой и притомъ глубоко-религіозной аристократіи. Маркиза де-Рошре -- одна изъ руководительницъ этого общества, которое, оставаясь вѣрнымъ бѣлому знамени и католической религіи -- эти два понятія нераздѣльны -- составляетъ въ Парижѣ маленькій оазисъ религіозности и легитимизма. Маркиза -- восторженно вѣрующая и вполнѣ свѣтская женщина. Это -- сила. По утрамъ будуаръ ея полонъ епископовъ и духовныхъ лицъ, позднѣе въ ея салонахъ толпятся самые блестящіе и веселые представители большого свѣта. Вліяніе ея громадно. У нея самыя солидный связи въ Римѣ, Мадридѣ, Лондонѣ, Брюсселѣ, даже въ Берлинѣ и Петербургѣ, гдѣ мы, вообще, не можемъ похвастаться вліяніемъ. Она обладаетъ искусствомъ оставлять свое благочестіе въ своей молельнѣ; иностранные дипломаты и великіе мира сего считаютъ ее капризной, свѣтской женщиной, а благочестивые католики признаютъ ее столпомъ и поборницей вѣры. Она неутомимая работница. Переписка ея огромна. Часть ея она ведетъ собственноручно, кромѣ того у нея два секретаря: одинъ -- священникъ, ея капелланъ отецъ Taille-Méche, другой -- Антуанъ де-ла-Гунъ, свободный мыслитель, писатель, поэтъ, даже художникъ. Онъ ее боготворитъ, отдалъ бы за нее душу чорту, еслибъ вѣрилъ, что у него есть душа. Его обширный умъ совершенно къ ея услугамъ. Онъ отличнѣйшій дѣлецъ и управляетъ всѣми дѣлами маркиза.
-- А велико ли состояніе маркиза?-- вскользь спросилъ Космо.
-- Не съумѣю вамъ сказать. Отъ десяти до сорока милліоновъ. Онъ очень скрытенъ.
-- Что онъ, гдѣ нибудь директорствуетъ?
-- Нѣтъ, его приглашали, послѣ войны, но онъ отказался. Онъ презираетъ и ненавидитъ республику. Но вотъ и отелъ де-Рошре.
Купе въѣхалъ въ ворота на улицѣ St.-Dominique и остановился у подножія широкой мраморной лѣстницы. У входа посѣтителей встрѣтили два напудренныхъ лакея въ богатой ливреѣ, шелковыхъ чулкахъ и башмакахъ, и съ поклономъ раздвинули передъ ними тяжелую портьеру изъ смирнскаго ковра.
Гости подъ предводительствомъ солиднаго слуги во фракѣ прошли залу съ краснымъ ковромъ и мебелью изъ темнаго дуба, три роскошныхъ гостиныхъ, въ стилѣ Людовика XIV, Людовика XV и Людовика XVI -- это оригинальное сопоставленіе было фантазіей маркизы -- послѣ чего слуга, однимъ движеніемъ, растворилъ бѣлую съ золотомъ дверь и не громко, но отчетливо доложилъ:
-- Г. Дюмарескъ, г. Космо.
Они поклонились, дверь за ними затворилась, и маркиза, сидѣвшая за большимъ бюро, покрытымъ книгами и бумагами, поднялась со стула.
Космо былъ пораженъ ея красотой и свободой, простотой и достоинствомъ ея движеній. Она протянула руку Дюмареску, который пожалъ ее à l'anglaise, и остановилась, ожидая, чтобы онъ представилъ ей своего пріятеля.
-- Марика, это -- мой другъ синьоръ или лучше, такъ какъ онъ собирается сдѣлаться парижаниномъ -- monsieur Космо.
Прежде чѣмъ маркиза отвѣтила на поклонъ посѣтителя, она замѣтила его лицо, фигуру, платье, и даже поставила себѣ о немъ мнѣніе.
Она опустилась на мягкій стулъ и движеніемъ руки пригласила гостей послѣдовать ея примѣру.
Они сѣли. При этомъ движеніи итальянецъ обнаружилъ грацію и гибкость, свойственныя его націи. Къ нему возвратилось его самообладаніе. Маркизѣ нѣсколько минутъ казалось, что она ничего не видитъ кромѣ его глазъ. Онъ, дѣйствительно, смотрѣлъ на нее упорнымъ, магнетическимъ взглядомъ.
-- Напротивъ,-- съ легкимъ поклономъ отвѣчалъ онъ,-- я хорошо его знаю. Я провелъ здѣсь годъ въ царствованіе Луи-Филиппа.
Дюмарескъ слегка вздрогнулъ. Маркиза осталась совершенно спокойной.
-- Это было несчастное время,-- замѣтила она,-- для Франціи и для праваго дѣла. Но вы, вѣроятно, были тогда очень молоды?
-- Я былъ въ іезуитской коллегіи, въ rue de Sèvres. Потомъ, при имперіи, я нѣсколько разъ бывалъ здѣсь по дѣламъ -- частью финансовымъ, частью политическимъ. Я былъ въ то время довѣреннымъ агентомъ кардинала Везинелли.
-- А теперь вы другъ моего друга, кардинала Беретты, какъ видно изъ его письма.
-- Лучшей рекомендаціей вы запастись не могли, какъ отъ него и г. Дюмареска.
-- Я объяснилъ вамъ, маркиза,-- вставилъ послѣдній,-- цѣль пріѣзда г. Космо въ Парижъ и характеръ великой финансовой идеи, для развитія которой онъ сюда явился. Вы благосклонно разрѣшили мнѣ представить вамъ сегодня г. Космо. Едва ли вы будете расположены сразу вдаться въ подробности; можетъ быть, вы пожелаете, чтобъ г. де-ла-Гупъ присутствовалъ при этомъ разговорѣ. Мы будемъ къ вашимъ услугамъ во всякое время, какое вамъ угодно будетъ назначить.
-- Нѣтъ минуты благопріятнѣе настоящей!-- съ удареніемъ сказалъ Космо, прежде чѣмъ маркиза успѣла выговорить слово.-- Дѣло колоссальное, не терпящее отлагательства. Не найдете ли возможнымъ, маркиза, посвятить ему теперь же нѣсколько минутъ?
Дюмарескъ не вѣрилъ ушамъ своимъ. Маркиза отнеслась къ этой выходкѣ очень милостиво.
-- Вы правы, г. Космо,-- отвѣтила она съ своей чарующей улыбкой.-- Я горю нетерпѣніемъ слышать отъ васъ самихъ о вашихъ проектахъ. Г. Дюмарескъ, потрудитесь позвонить.
Жакъ явился.
-- Меня нѣтъ дома ни для кого. Передайте мой поклонъ господину де-ла-Гупъ, и попросите его написать г. Дарвелю и пригласить его завтракать на завтра. Въ пять часовъ подайте намъ чаю.
Когда безмолвный слуга удалился, хозяйка спокойнѣе усѣлась въ своемъ креслѣ, скрестила руки на груди и съ улыбкой обратилась къ Космо со словами:
-- Теперь я совершенно къ вашимъ услугамъ.
Космо поклонился и обнаружилъ больше наивности, нежели такта, сказавъ:
-- Очень радъ, что разъ въ жизни встрѣтилъ женщину рѣшительную и дѣловую. Увѣренъ, что въ лицѣ вашемъ, маркиза, найду одну изъ самыхъ своихъ горячихъ и сильныхъ сотрудницъ.
Дюмарескъ со страхомъ посматривалъ на маркизу, которая осталась непроницаемой.
-- Не будемъ тратить времени на комплименты,-- спокойно замѣтила она.-- Мнѣ хочется вполнѣ усвоить себѣ вашъ проектъ. Я попрошу васъ объяснить мнѣ его во всѣхъ подробностяхъ.
Космо въ душѣ восхищался величавымъ спокойствіемъ и силой этой женщины. Ему хотѣлось произвести на нее впечатлѣніе. Пока онъ, задумавшись, собирается съ силами, мы набросаемъ портретъ его будущей слушательницы. Маргарита де-Рошре была не только самая блестящая, она была одна изъ самыхъ прекрасныхъ женщинъ Парижа. Красота ея была въ своемъ зенитѣ. Это была не спокойная и симпатичная красота, это была красота поразительная, сіяющая, величавая. А между тѣмъ въ ней не было ничего надменнаго: она очаровывала людей, вызывала ихъ поклоненіе. Размѣры продолговатаго личика, отъ черты, гдѣ волны роскошныхъ каштановыхъ волосъ раздѣлялись надъ лбомъ, до прелестнаго подбородка съ ямочкой, и отъ виска до виска, сводили художниковъ съ ума. Дивные каріе глаза, глубокіе, мягкіе; тонкія брови; лобъ такой, что закройте вы ей все остальное лицо, и художникъ угадаетъ, что это лобъ прекрасной и умной женщины. Носъ почти чисто-греческій, такъ же какъ и губы, иногда складывавшіяся въ гримасу, то полудѣтскую, то выражающую гнѣвъ богини. Волосы просто причесаны, съ косой и локонами на затылкѣ, какъ у греческой статуи. Ростъ средній, фигура достигла полнаго развитія только теперь, въ тридцать лѣтъ. Она безукоризненна, и по твердости своихъ очертаній напоминаетъ Діану. Маркиза слѣдитъ за модой настолько, насколько это необходимо, но рабски ей не подчиняется. И въ настоящую минуту платье ея падаетъ вокругъ ея стана граціозными складками.
Космо началъ съ того, что нѣсколькими мастерскими штрихами очертилъ положеніе католической церкви въ Европѣ, и различныхъ силъ Антихриста: англійскихъ протестантовъ, французскихъ, бельгійскихъ и швейцарскихъ атеистовъ, республиканцевъ и соціалистовъ, нѣмецкой культуры, итальянскаго возмущенія противъ папскаго престола, славянъ, греческой церкви и, наконецъ, евреевъ. "Эти, говорилъ онъ, стоятъ всѣхъ остальныхъ, вмѣстѣ взятыхъ. Ихъ сила -- финансы. Посмотрите, что происходитъ. Протестантизмъ чахнетъ подъ палящимъ солнцемъ науки, разума, достигшихъ своего зенита. Старые протестантскіе проповѣдники пытались вызвать раціоналистическій энтузіазмъ -- но уже въ самыхъ этихъ словахъ заключается противорѣчіе. Нельзя разсуждать и вѣровать. Пуританскія вѣрованія въ Англіи, Шотландіи и Америкѣ сдаются, такъ какъ ихъ нельзя примирить съ исторіей и наукой,-- не говоря о философіи, которая сама ни что иное какъ догадка, возведенная въ систему,-- тогда какъ сами эти вѣрованія опираются на безусловный авторитетъ. Безбожіе распространяется повсюду на континентѣ. Безбожіе логичнѣе протестантства. Помните, что безбожіе -- естественный и старый врагъ католической церкви. Оно было побѣждено прежде, будетъ побѣждено и впредь. Соціализмъ,-- это отрицаніе всякой власти,-- въ его смягченныхъ формахъ: ограниченной монархіи, конституціоннаго правленія, республиканства, коммунизма, есть только протестантизмъ, доведенный до его логическихъ крайностей. Но евреи, маркиза, это сила, превосходящая всѣ остальныя. Почему? Потому что она предлагаетъ не однѣ надежды на всякія блага въ невѣдомой вѣчности, а наслажденіе настоящимъ. Сила эта есть сила денегъ, то-есть, правительственная власть, власть надъ полиціей, арміями, печатью. Какъ вы думаете, что болѣе всего способствовало усиленію протестантства? Протестанты вамъ скажутъ: доказательства, энтузіазмъ и пр., и пр. Я говорю: громадныя богатства и дѣловая энергія протестантскихъ странъ. Посмотрите на чудовищное богатство Великобританіи! Она ежегодно тратитъ милліоны на одну религіозную пропаганду -- имѣетъ хорошо оплаченныхъ миссіонеровъ по всему земному шару. Сколько сотенъ милліоновъ истратила эта нація на поддержку и распространеніе своихъ протестантскихъ мнѣній! Она тратить милліоны на свои любимыя идеи. Но, какъ финансисты, англичане -- несмысленные младенцы въ рукахъ евреевъ. Далѣе, что способствовало поддержанію католичества во Франціи со временъ революціи? Проповѣди? Литература? ваши полемическія газеты?-- онъ вскользь взглянулъ на Дюмареска, который былъ совершенно уничтоженъ.-- Нѣтъ, громадное богатство конгрегацій! Республиканскіе вожаки это поняли и стараются убѣдить народъ наложить кощунствующую руку на собственность церкви и превратить ее въ безсильную проповѣдницу догматовъ. Съ другой стороны еврей притягиваетъ все къ себѣ. Его второй исходъ страшнѣе перваго. Его новая обѣтованная земля --весь міръ. Они покупаютъ все: жатву крестьянина прежде, чѣмъ она взойдетъ, помѣстья аристократовъ. Въ Австріи, Венгріи, Румыніи въ ихъ рукахъ всѣ водочные заводы, такъ какъ они одни ухитряются платить налогъ только на 30% своего производства. Кому принадлежатъ лучшіе дома въ Вѣнѣ, въ Берлинѣ? Евреямъ. Двѣ трети "Unter den Linden" -- въ ихъ рукахъ, на глазахъ самого императора Вильгельма. Сила ихъ все растетъ, вліяніе усиливается съ распространеніемъ роскоши и цивилизаціи. Стеклянныя бусы въ глазахъ обнаженнаго дикаря дороже золота, но по мѣрѣ того, какъ искусство и мода оказываютъ вліяніе на производство самыхъ обыденныхъ предметовъ, золото становится необходимостью. Сила эта, повторяю маркиза, представляетъ величайшую опасность для католицизма. Она подрываетъ всякую религію, взываетъ къ моднымъ страстямъ: къ алчности, честолюбію, жаждѣ удовольствій наживѣ, власти!"
Маркиза слушала эту рѣчь съ возрастающимъ вниманіемъ. Сначала она сидѣла наклонивъ голову, но по мѣрѣ того какъ онъ говорилъ и слова его лились точно раскаленная лава, она подняла голову, устремила на него глаза, слѣдила за движеніемъ его губъ, за его оживленными жестами, съ нескрываемымъ участіемъ. Да, онъ побѣдилъ. Онъ заставилъ ее выдти изъ своей раковинки и, наконецъ, обнаружить свои чувства!
Тутъ онъ коснулся великой идеи.
Церковь богата, очень богата. Богатства, завѣщанныя ей учредителями различныхъ религіозныхъ обществъ, несмѣтны. Но все это не организовано и не эксплуатируется. Лежащее втунѣ богатство теряетъ свою жизненность, становится не благомъ, а ядомъ. Евреи никогда не держатъ денегъ въ карманѣ. Если католицизмъ хочетъ постоять за себя, онъ долженъ побѣдить еврея.
-- Какимъ образомъ?-- спросила маркиза.
-- О, это вопросъ чисто техническій, объяснять долго,-- онъ взглянулъ на украшенные драгоцѣнными камнями часы, стоявшіе на столѣ:-- вы приказали подать чай въ пять часовъ. Подробности мы отложимъ до другого раза. Слѣдуетъ слить во-едино капиталы всего католическаго міра, предпринять что-нибудь грандіозное, начать строить желѣзныя дороги. На востокѣ Европы, и Венгріи, на Балканскомъ полуостровѣ, въ нихъ нуждаются. Эксплуатировать каменный уголь, желѣзо, золото, ртуть. Надо обратить вниманіе на печать, составить компанію, скупить самыя вліятельныя газеты, заставить міръ смотрѣть на событія сквозь очки религіи.
Тутъ Жакъ вошелъ и разставилъ чайный приборъ севрскаго фарфора на небольшомъ крытомъ бархатомъ столикѣ возлѣ кресла маркизы. Она сама разлила чай. Рука ея слегка дрожала, когда она подала чашку Космо.
Онъ это замѣтилъ.
-- Но какъ же вы намѣрены осуществить вашъ проектъ?-- спросила она.
-- Этого вопроса я ожидалъ отъ вашей проницательности, маркиза. Во-первыхъ, я забылъ упомянутъ объ очень важномъ дѣлѣ, о крайне интересномъ фактѣ. Его святѣйшество папа, черезъ кардинала Беретту, удостоилъ подробно ознакомиться съ этимъ проектомъ. Онъ даже далъ ему venerabilissima sanctio своего одобренія -- папское благословеніе. Онъ приказалъ письменно о томъ засвидѣтельствовать; вотъ копія съ этого документа, снятая кардиналомъ Береттой.
Онъ вынулъ ее изъ кармана съ благоговѣйной миной, развернулъ и прочелъ звучнымъ взволнованнымъ голосомъ; затѣмъ передалъ бумагу маркизѣ, которая взяла ее точно это былъ волосъ святой Маргариты, ея особой покровительницы.
Пока она еще находилась подъ вліяніемъ этого замѣчательнаго документа, онъ съ новымъ жаромъ продолжалъ:
-- Это не все, что я привезъ съ собой. У меня бездна предложеній, проектовъ, двѣ концессіи на постройку желѣзныхъ дорогъ, одна на устройство новой компаніи пароходства по Дунаю: въ этихъ дѣлахъ сотни милліоновъ, которыя мы отвоюемъ для католической церкви, для пропаганды, для вѣрныхъ; черезъ пять лѣтъ мы будемъ царить на европейскихъ биржахъ!
Онъ замолчалъ и взглянулъ на маркизу. Она была побѣждена. Ея умъ, смѣлый и восторженный отъ природы, сочувствовалъ человѣку, способному задумать и такъ искусно формулировать подобный проектъ. Она встала и протянула ему руку.
-- Это по истинѣ великая идея,-- сказала она,-- идея великаго ума. Я совершенно въ вашимъ услугамъ. Г. Дюмарескъ, отъ всего сердца благодарю васъ, что вы доставили мнѣ такое интересное и пріятное знакомство. Научите меня, чѣмъ я могу быть вамъ полезна, и я всегда готова дѣйствовать съ вами и въ вашихъ интересахъ.
Дюмарескъ и Космо спускались съ лѣстницы. Космо сіялъ, хотя старался скрыть свою радость; журналистъ былъ задумчивъ, онъ понялъ, что тотъ, кому онъ думалъ было покровительствовать, болѣе въ немъ не нуждается. Космо сознавалъ, что однимъ камнемъ убилъ двухъ зайцевъ.
II.
По возвращеніи въ отель, Космо написалъ маркизѣ записку, въ которой просилъ ее, при свиданіи съ его старымъ пріятелемъ Дарвелемъ, ничего не говорить объ его проектѣ. Дарвель также не дремалъ: воспользовавшись благопріятной минутой, когда Космо былъ одинъ въ ресторанѣ отеля, онъ подошелъ къ нему и старался разузнать объ его намѣреніяхъ, что, конечно, ему не удалось. Космо сидѣлъ въ задумчивости, находясь еще подъ вліяніемъ этого разговора. Изъ раздумья его вывело появленіе новаго лица. Человѣчекъ этотъ, снявъ шляпу, молча кланялся ему. Ростомъ онъ былъ съ покойнаго Тьера, но этимъ сходство ограничивалось. У него были коротко подстриженные сѣдые волосы, низкій лобъ, широкое и плоское лицо. Одѣтъ онъ былъ очень тщательно, на видъ ему можно было дать лѣтъ шестьдесятъ.
-- Вотъ и вы, г. Чекъ, отлично, пойдемте!
И дружески взявъ вновь прибывшаго подъ руку, Космо поспѣшно увлекъ его изъ отеля.
Черезъ нѣсколько минутъ они вошли въ простенькій ресторанъ, на двери котораго было написано "Vian". Главный гарсонъ, уважавшій въ лицѣ Космо почетнаго посѣтителя, провелъ ихъ въ отдѣльный кабинетъ. Только когда супъ былъ на столѣ и слуга вишелъ, Чекъ заговорилъ:
-- Я видѣлъ Пуловскаго.
-- Чтоже онъ говоритъ?
-- Онъ въ восторгѣ; говорить, что ваша идея -- настоящее Колумбово яйцо.
-- Фразы; но что онъ сдѣлаетъ?
-- Подпишется самъ на тысячу акцій, да для пріятелей возьметъ до пяти тысячъ. Онъ берется доставить двухъ директоровъ изъ "Argent Comptant", одного изъ крупнѣйшихъ финансовыхъ учрежденій Парижа, гдѣ почти всѣ директора -- католики.
-- Отлично, вотъ это -- дѣло!
-- Но... я нахожу условія его несообразными.
-- Чего онъ требуетъ?
-- Пятьсотъ учредительскихъ акцій за помѣщеніе пяти тысячъ, и десять тысячъ франковъ деньгами, за каждаго изъ директоровъ.
Космо сдѣлалъ гримасу.
-- Ну, хорошо дадимъ.
-- Былъ я у Перигора. Онъ занимается дѣлами францисканцевъ и многихъ высшихъ духовныхъ лицъ; сначала онъ былъ очень сдержанъ, но когда я ему показалъ письмо кардинала Беретты, обращеніе его совершенно измѣнилось. Онъ сказалъ, что совершенно къ вашимъ услугамъ. Онъ долженъ на дняхъ получить около милліона франковъ отъ своихъ довѣрителей и постарается хотя часть ихъ помѣстить въ наше дѣло. Онъ повидаетъ Галюша, знаменитаго натаріуса- іезуита, завтра.
-- Браво, г. Чекъ -- за ваше здоровье!
-- И за успѣхъ нашего дѣла. Но условіе Перигора...
-- Какъ, и онъ также? Сколько?
-- Пять процентовъ въ бумагахъ французскаго банка.
-- Онъ не беретъ акцій?
-- Ни на одинъ франкъ.
-- Скажу вамъ, г. Чекъ, это просто грабежъ!
-- Завтракалъ я съ Стюкатбромъ; онъ объявилъ, что если будетъ подписка на весь капиталъ, солидное правленіе и участіе господъ Абирамъ и К®, вы получите гарантію -- онъ за это ручается. Онъ имѣетъ большое вліяніе на своихъ товарищей по биржѣ.
-- Прекрасно. Дѣло подвигается.
Чекъ слегка кашлянулъ.
-- Но,-- началъ онъ.
-- Но что? Сказали же вы ему, что я заплачу 100,000 фр. деньгами, и дамъ 500 учредительскихъ акцій?
-- Сказалъ, но онъ смѣется. Онъ говоритъ, что взялъ бы столько съ небольшой поземельной компаніи въ Египтѣ, съ капиталомъ въ пять милліоновъ франковъ. Говоритъ, что надо заплатить нѣсколькимъ членамъ синдиката, и не акціями, а наличными деньгами. Одни М* и Н*, потребуютъ каждый по двадцати тысячъ, да еще четверо по десяти, по меньшей мѣрѣ. Кромѣ того, главный конторщикъ X*, его задобрить необходимо. Онъ и не посмотритъ меньше какъ на 10,000 фр. Да и самъ Оповатеръ. Вообще необходимо раздать около 250,000 фр., не считая акцій.
Глава Космо сверкали, онъ почти не видѣлъ своего собесѣдника. Воображеніе рисовало ему его враговъ, евреевъ, въ его власти. Онъ вскинулъ головой жестомъ, выражавшимъ силу и вызовъ, и бѣдному Чеку, показалось, что Космо видитъ въ его карманѣ портфель, а въ этомъ портфелѣ три письма, въ которыхъ лица, о которыхъ только-что шла рѣчь, обязывались не забывать его. Тутъ же лежало письмо самого Космо, гдѣ выведены были хорошіе итоги "за коммиссію": и то сказать, зачѣмъ агенту или посреднику брать барыши одной рукой, когда Богъ для этой цѣли далъ ему двѣ?
Изъ такихъ людей, какъ господинъ Чекъ, въ одномъ Парижѣ можно составятъ полкъ. Это -- интересный продуктъ цивилизаціи. Они знаются съ министрами, аристократами, финансистами, публицистами. Нѣкоторые служили на дипломатическомъ поприщѣ, и найдя невыгоднымъ лгать въ интересахъ отечества, стали, какъ люди практичные, лгать для собственной пользы. Въ числѣ ихъ можно найти отставныхъ офицеровъ, бывшихъ секретарей министровъ, писателей, вышедшихъ изъ моды, и пр., и пр.
Пока Космо велъ свои апроши, маркиза не переставала думать о немъ и его проектѣ. Ея изящный и самодовольный секретарь, Антуанъ де-ла-Гупъ засталъ ее, на другой день послѣ ея свиданія съ краснорѣчивымъ итальянцемъ, въ задумчивой позѣ, у письменнаго стола. Маркиза была прекраснѣе чѣмъ когда-либо, въ этотъ ранній часъ красота ея всегда являлась въ полномъ блескѣ. Разсѣянно просматривала она полученныя наканунѣ письма, съ сдѣланными на нихъ рукою секретаря отмѣтками, и покончивъ съ этимъ, съ улыбкой проговорила:
-- У меня вчера былъ Дюмарескъ и съ нимъ одинъ итальянецъ, Космо.
-- Космо,-- повторилъ съ недоумѣніемъ секретарь,-- я его не знаю.
-- Я васъ ему представлю.
-- Меня? Чтожъ, я всегда очень радъ, маркиза, когда вамъ угодно представить мнѣ человѣка, въ которомъ вы принимаете участіе. Онъ ищетъ мѣста?
Маркиза съ увлеченіемъ принялась говорить ему о Космо, но странно, она чувствовала, что выходитъ нескладно. Она прекрасно понимала, что невѣрующаго, практическаго человѣка, стоящаго передъ ней, ей не увлечь поэтически-грандіозной стороной проекта Космо; ей хотѣлось выказать передъ нимъ во всемъ блескѣ практическую сторону его замысла и она не могла не сознавать, что сдѣлать это не легко. Между тѣмъ одобреніе де-ла-Гупа было ей необходимо, такъ какъ она знала, что безъ ее совѣта мужъ ея, очень осторожный въ денежныхъ дѣлахъ, не сдѣлаетъ ни шагу. Онъ уважалъ де-ла-Гупа за безукоризненную честность и довѣрялъ ему вполнѣ. Разъ, когда аббатъ Taillelèche, капелланъ маркиза, началъ ему доказывать, что присутствіе такого безбожника, какъ г. Антуанъ, въ его благочестивомъ домѣ это чистый скандалъ, старикъ, сдѣлавшійся примѣрнымъ католикомъ только подъ старость, отвѣчалъ ему:
-- Я знаю, что Антуанъ -- не христіанинъ; боюсь, что у него оригинальныя понятія на счетъ нравственности, но онъ хорошій дѣлецъ, онъ мнѣ полезенъ и не противенъ въ этой жизни, а такъ какъ вы, дорогой аббатъ, утверждаете, что въ будущей жизни онъ навѣрное не будетъ безпокоить меня своимъ присутствіемъ, да и по всей вѣроятности не буду тамъ нуждаться въ его услугахъ, то и намѣренъ удержать его у себя и буду проситъ васъ никогда болѣе мнѣ на это не намекать.
Маркиза сама дорожила своимъ секретаремъ, она дала себѣ трудъ объяснить ему, въ главныхъ чертахъ, колоссальный проектъ Космо. Уходя отъ своей повелительницы, умный и самолюбивый французъ искренно возненавидѣлъ смѣлаго прожектера, хотя еще въ глаза его никогда не видалъ. Посѣщеніе Дарвеля утвердило его еще болѣе въ предположеніи, что прославляемый Космо ничто иное, какъ авантюристъ. Хитрый англичанинъ, видѣвшій Космо въ обществѣ Дюмареска и знавшій, что блестящій журналистъ пользуется расположеніемъ маркизы, понялъ, что они оба постараются заинтересовать ее въ своихъ затѣяхъ, зная, какую пользу она можетъ имъ принести. Онъ нарочно явился въ отель Рошре ранѣе назначеннаго часа, чтобъ переговорить съ де-ла-Гупъ и разсказалъ ему поучительный эпизодъ изъ жизни Космо, въ которомъ онъ, Дарвель, игралъ роль жертвы. Нѣсколько лѣтъ назадъ предпріимчивый синьоръ затѣялъ компанію на акціяхъ для разработки золотоносныхъ розсыпей, въ которыхъ, по ближайшемъ изслѣдованіи, не оказалось и крупинки благороднаго металла. Понятно, акціонеры не благословляли того, кто затѣялъ всю эту исторію. Дарвель обѣщалъ собрать обстоятельныя свѣдѣнія о дальнѣйшихъ похожденіяхъ финансоваго рыцаря и подѣлиться ими съ секретаремъ, взявъ съ него слово не заикаться маркизѣ о ихъ интимной бесѣдѣ.
А между тѣмъ судьба положительно благопріятствовала Космо. Въ то самое время какъ его враги заключали противъ него оборонительный и наступательный союзъ, онъ сидѣлъ, погруженный въ размышленія, за столомъ въ ресторанѣ отеля въ ожиданія завтрака.
Его вывелъ изъ задумчивости музыкальный голосъ, говорившій по итальянски:
-- Вы меня забыли, синьоръ Франческо?
-- Віолетта! Ты здѣсь?
-- Какъ видите.
-- Ты покинула La Scala? что сталось съ...
-- Тише, у васъ такой громкій голосъ, не называйте никого такъ громогласно.
-- Davvero! ты все прекрасна, Віолетта, я никогда не видѣлъ тебя прекраснѣе -- и туалетъ твой безукоризненъ. По крайней мѣрѣ обмѣнъ выгодный, ты промѣняла бѣднаго итальянскаго nobile на... pardon! кто счастливый amici?
Прелестная дѣвушка вспыхнула. Это была блондинка, отличавшаяся поразительной, чувственной красотой.
-- У меня прекрасная квартира въ улицѣ Penthièyre,-- отвѣчала она на вопросъ Космо.-- У меня ангажементъ въ Opera Bouffe.
-- Ты счастливица.
-- Не всегда,-- сказала она, многозначительно глядя своими большими глазами въ глаза собесѣднику, причемъ углы губъ ея слегка дрогнули.-- Я не была счастлива, синьоръ Космо, когда встрѣтила бѣднаго студента, по имени Ліонелло.
Лицо Космо на минуту покрылось смертельной блѣдностью. Онъ поспѣшно выпилъ воды и овладѣлъ собою.
-- Онъ умеръ,-- проговорилъ онъ необыкновенно кроткимъ, печальнымъ голосомъ и перекрестился. Дѣвушка послѣдовала его примѣру.
-- Да отпуститъ Богъ его грѣхи. Мой бѣдный братъ! Говори о немъ безъ злобы, Віолетта.
На энергическомъ лицѣ итальянца отражалось истинное волненіе; потъ выступилъ на лбу, онъ отеръ его платкомъ и бросилъ на Віолетту проницательный взглядъ.
-- Ева соблазнила Адама,-- сказалъ онъ,-- сыны Адамовы не сильнѣе своего прародителя. Только тебѣ, ему да Богу извѣстно, на комъ изъ васъ лежитъ болѣе тяжкая отвѣтственность. По крайней мѣрѣ я старался отдать тебѣ должное.
-- О да,-- сказала дѣвушка, устремивъ мягкій, восторженный взглядъ на его некрасивое лицо.-- Я не забыла. Но карьера моя была разбита имъ -- молодымъ священникомъ -- да и я была обманута. Но,-- проговорила она вдругъ, мѣняя тонъ,-- это странный разговоръ за завтракомъ въ Грандъ-Отелѣ. За нами наблюдаютъ. Можно узнать, что привело васъ въ Парижъ?
-- Я думаю здѣсь поселиться.
-- Вы покинули Римъ?
-- Много лѣтъ тому назадъ. Я пріѣхалъ изъ Генуи. Теперь я богатъ -- банкиръ.
-- Какъ я рада! Это добрыя вѣсти; съ вами иногда можно будетъ видѣться?
-- Я теперь серьёзный человѣкъ.
-- Вы и всегда имъ были,-- съ беззаботнымъ смѣхомъ отвѣчала она.-- Вамъ не стыдно говорить со мною?
-- Отчего-жъ? Но серьёзно, Віолетта, если я могу быть тебѣ чѣмъ-нибудь полезенъ, я очень радъ. Кто твои парижскіе друзья?
-- Во всякомъ случаѣ,-- съ горечью проговорила она: -- на этотъ разъ это не священникъ, переодѣтый студентомъ. Другъ мой -- человѣкъ, который ни во что не вѣрить.
-- Русскій нигилистъ?
-- Я не понимаю вашихъ мудреныхъ словъ. Онъ художникъ, писатель.
-- А зовутъ его?
-- Антуанъ де-ла-Гупъ.
Космо невольно вздрогнулъ, глаза его сверкнули.
-- Вы его знаете?-- спросила дѣвушка.
-- Я никогда не видалъ его. Но вчера я случайно слышалъ его имя. Онъ -- секретарь...
-- Маркизы де-Рошре, первой красавицы Парижа. Онъ ее обожаетъ.
-- Davvero! А тебя?
-- О, я такъ себѣ, подставная. Что вы о немъ слышали?
-- Рѣшительно ничего, кромѣ его имени и того, что ты мнѣ сейчасъ сказала. Но желалъ бы узнать больше. Знаешь ли что, Віолетта, поѣдемъ-ка покататься въ Булонскій лѣсъ. Мы обойдемъ озеро пѣшкомъ и ты возвратишься въ тремъ часамъ.
-- Къ вашимъ услугамъ, синьоръ Космо.
Никто въ мірѣ не могъ похвастаться такимъ вліяніемъ надъ этой итальянкой, пѣвицей и танцовщицей, какъ Космо. Да оно и понятно. Когда братъ его, подъ вліяніемъ страха и раскаянія, покончилъ самоубійствомъ, а Віолетта должна была вскорѣ сдѣлаться матерью, одинъ Франческо Космо поддержалъ ее, не далъ ей умереть съ голоду, впослѣдствіи доставилъ ей ангажементъ въ La-Scala. Ребенокъ ея жилъ не долго, но и до настоящей минуты она, утромъ и вечеромъ молясь за упокой его души, молилась и за своего живого благодѣтеля.
Космо, во время прогулки, объяснилъ ей, что ему необходимо привлечь на свою сторону Антуана. Віолетта была въ восторгѣ отъ мысли, что, въ свою очередь, можетъ пригодиться тому, кто такъ много сдѣлалъ для нея. Она объявила, что ручается за успѣхъ. Выходя изъ кареты, она улыбнулась своему другу торжествующей улыбкой и крѣпко пожала ему руку. Космо понялъ, что его два часа и его сорокъ франковъ не пропали даромъ.
День этотъ былъ необыкновенно счастливый. По возвращеніи въ отель, Космо засталъ у себя карточку нотаріуса Галіотѣ съ слѣдующей припиской карандашомъ: "Необходимо видѣть г. Космо сегодня, въ 11 часовъ вечера. 38, Rae neuve des Petite Champs".
Едва Космо вошелъ въ свою комнату, какъ послышался стукъ въ дверь. Онъ отворилъ. Передъ нимъ стоялъ священникъ въ безукоризненной сутанѣ, въ очень тонкомъ и чистомъ бѣльѣ, въ башмакахъ съ серебряными пряжками. Красивое, цвѣтущее лицо его было чисто выбрито, зубы отличались замѣчательной бѣлизной, въ глазахъ юморъ боролся съ напускной серьёзностью.
-- Тысячу извиненій! Я имѣю удовольствіе видѣть г. Космо?
Голосъ былъ свѣжій, чистый, звучный.
Космо отвѣсилъ низкій поклонъ.
-- Это я самъ, святой отецъ.
-- Вотъ моя карточка. Я -- аббатъ Taille-Méche, секретарь и капелланъ маркизы де-Рошре.
Космо съ еще болѣе глубокимъ поклономъ далъ дорогу посѣтителю и, затворивъ за собою дверь, жестомъ попросилъ его сѣсть. У Космо было неизмѣнное правило сажать гостей лицомъ къ свѣту, а самому садиться къ нему спиной, чтобъ незамѣтно изучать игру ихъ физіономій. Аббатъ, казалось, не замѣчалъ невыгоды своего положеніе. Онъ съ улыбкой взглянулъ на Космо и проговорилъ:
-- Вы объясняли маркизѣ де-Рошре вашъ планъ слитія католическихъ финансовъ?
-- Я только вчера, г. аббатъ, имѣлъ честь изложитъ маркизѣ мои идеи и намѣренія.
-- Именно, она говорила мнѣ объ этомъ. Она, я увѣренъ, вѣрно и подробно передала мнѣ все вами сказанное. Надо вамъ сказать, что маркиза -- женщина необыкновенно проницательная, съ чрезвычайно вѣрнымъ взглядомъ.
-- Именно, мнѣ онѣ хорошо, основательно извѣстны. Я -- ея самый близкій другъ, духовный руководитель всѣхъ ея домашнихъ, собесѣдникъ ея мужа, совѣтникъ ея по многимъ дѣловымъ вопросамъ, раздаватель ея подаяній.
Космо снова поклонился, не зная что отвѣчать. Видя, что аббатъ молчитъ, на всякій случай закинулъ комплиментъ:
-- Каждый, кто имѣетъ хотя какое-нибудь понятіе о семействѣ де-Рошре, непремѣнно оцѣнитъ вліятельное положеніе, которое вы въ немъ занимаете, г. аббатъ.
-- Маркиза, конечно, совѣтовалась со мной изъ первыхъ относительно вашей идеи. Она, я слышалъ, удостоилась вліятельной поддержки кардинала Беретты -- и даже благословенія святѣйшаго отца?
-- Я покажу вамъ документы, г. аббатъ. Они всегда при мнѣ. Ессе signum.
Бумаги явились на сцену. Аббатъ просмотрѣлъ ихъ съ глубокимъ вниманіемъ.
-- Они убѣдительны, г. Космо, въ смыслѣ святѣйшей санкціи. Но съ практической, дѣловой, финансовой точки зрѣнія какъ-будто требуются еще нѣкоторыя разъясненія. Здѣсь-то обнаружатся колебанія, которыя еще могутъ существовать въ душѣ маркизы; этотъ-то пунктъ и будетъ строжайшимъ образомъ разслѣдованъ маркизомъ и другимъ лицомъ, которое къ несчастью пользуется слишкомъ большимъ вліяніемъ въ дѣловыхъ совѣщаніяхъ этого дома. Конечно, вы, искренній и благочестивый католикъ, не безъ глубокаго сожалѣнія узнаете, что въ этой семьѣ, которая такъ отличается своей преданностью церкви, своей вѣрностью законнымъ представителямъ божественнаго права,-- республиканецъ, безбожникъ, коммунаръ занимаетъ очень вліятельное положеніе.
Космо началъ понимать, что гость его ведетъ къ чему-то интересному.
Онъ спросилъ:
-- Маркиза поручила вамъ, г. аббатъ, говорить со мной объ этомъ?
Румянецъ на щекахъ аббата слегка усилился, когда онъ отвѣчалъ:
-- Нисколько. Я явился къ вамъ какъ человѣкъ, сознающій, что въ силу своего положенія обязанъ оказать возможное содѣйствіе предложеніямъ, удостоившимся покровительства святѣйшаго отца. Полагая, что вы можете потерпѣть неудачу тамъ, гдѣ для васъ крайне важно найти искреннюю и восторженную поддержку, я рѣшился довѣриться вашей чести -- и предложить вамъ свое содѣйствіе для обезпеченія этой поддержки. Какъ видите, я питаю величайшее довѣріе къ вашей скромности; иначе я не былъ бы здѣсь.
-- Откровенность, подобная вашей, дорогой аббатъ,-- сказалъ Космо, быстро поднимаясь и беря собесѣдника за обѣ руки,-- не можетъ не вызвать откровеннаго отвѣта. Благодарю васъ отъ всего сердца. Отбросимъ всякія условныя недомолвки и поговоримъ дружески. Очевидно, у васъ свои взгляды. Посовѣтуйте, что слѣдуетъ дѣлать.-- Аббатъ горячо отвѣтилъ на рукопожатіе финансиста.
-- Г. Космо, я отнесусь къ вамъ какъ къ другу, съ которымъ могу говорить откровенно. Первое и главное -- уничтожить вліяніе Антуана де-ла-Гупъ. Если онъ не будетъ удаленъ или не перейдетъ на вашу сторону, вы не можете разсчитывать на содѣйствіе съ этой стороны.
-- Что же лучше всего посовѣтуете вы, г. аббатъ, чтобы облегчить достиженіе этой желаемой цѣли.
-- Въ лицѣ г. Антуана, какъ мы его называемъ между собой,-- сказалъ аббатъ, слегка кашлянувъ,-- мы имѣемъ дѣло съ человѣкомъ сатанинской хитрости.
-- Неужели?
-- Да, онъ свѣтскій человѣкъ и циникъ съ самыми дурными правилами. Мнѣ издавна извѣстно, что онъ ведете самую скандалезную жизнь.
-- А маркиза этого не знаетъ?
-- Я счелъ своей обязанностью сообщить маркизѣ, такъ же какъ и г-ну де-Рошре все, что узналъ объ его отношеніяхъ. Но они отвѣчали мнѣ, что поведеніе г-на Антуана у нихъ въ домѣ безукоризненно, что съ его именемъ не связано открытаго скандала, что онъ вѣрный и хорошій управляющій, словомъ, они не одобрили моего участія въ этомъ дѣлѣ. Я пошелъ далѣе и обратился за совѣтомъ къ духовнику маркизы, аббату Дюпре, и къ ея другу, монсиньору; но безуспѣшно. Они сочли неполитичнымъ вмѣшаться въ это дѣло, тѣмъ болѣе, что г. Антуанъ увѣрилъ ихъ, что экономическое устройство громаднаго состоянія де-Рошре -- дѣло его рукъ.
-- Вы этому не вѣрите?
-- Мнѣ лучше знать. Довѣрь мнѣ маркизъ свои дѣла, я убѣжденъ, что съ помощью пріятеля, одного изъ опытнѣйшихъ нотаріусовъ Парижа, могъ бы управлять его дѣлами съ большей экономіей.
-- Не будетъ нескромнымъ спросить имя этого господина?
-- Нисколько. Г. Галюша.
-- Но вамъ не удалось удалить г. Антуана. Что вы теперь намѣрены дѣлать?
-- Я вижу въ самомъ характерѣ вашего предложенія средство нейтрализировать, а, быть можетъ, и окончательно уничтожить вліяніе этой ненавистной личности. Ваши вчерашнія объясненія произвели на маркизу глубокое впечатлѣніе. Вамъ удалось живо затронуть главнѣйшія струны ея души. Она умна, честолюбива, искренне-религіозна -- истая католичка. Если вамъ удастся усилить эти впечатлѣнія, и въ то же время подать основательную надежду на практическій успѣхъ -- она будетъ за васъ. Г. Антуанъ составитъ оппозицію, бы побѣдите, и ему ничего болѣе не останется какъ удалиться съ поля битвы.
-- Вы очень успокоили меня этимъ увѣреніемъ. Хотя торжество моей идеи не зависитъ отъ согласія де-Рошре, я сознаю, какую громадную поддержку они могли бы оказать моимъ проектамъ. Надѣюсь, что могу положиться, г. аббатъ, на ваше неоцѣненное содѣйствіе?
-- Я совершенно къ вашимъ услугамъ.
-- Благодарю васъ. Такъ я могу разсчитывать, что вы воспользуетесь всѣми благопріятными случаями, какіе даетъ вавъ ваше положеніе, чтобы вселить въ умѣ вашихъ патроновъ убѣжденіе, что, содѣйствуя этому великому проекту, они послужатъ священнѣйшимъ интересамъ, примутъ участіе въ новомъ крестовомъ походѣ противъ силъ ада, помогутъ оживленію ослабѣвшихъ силъ церкви?
-- Не упущу ни одного случая, г. Космо. Это -- дѣло благочестія.
Черные глаза Космо сверкнули.
-- Но,-- скатъ онъ, положивъ руку на руку священника,-- должно ли это быть, благоразумно ли, чтобъ это было только дѣло благочестія? Вѣроятно у васъ, г. аббатъ, есть планы, въ которыхъ вы лично заинтересованы, добрыя дѣла, какія-нибудь любимыя благотворительныя учрежденія? Сказано: трудящійся достоинъ награды своей. Въ моемъ распоряженія будутъ значительные фонды для предварительныхъ расходовъ по этому обширному предпріятію. Они будутъ распредѣлены между агентами; они -- собственность тѣхъ, кто содѣйствуетъ созданію этого могучаго рычага церкви.
-- Помилуйте! (жестъ отрицанія).
-- Позвольте. Придя ко мнѣ, вы обнаружили безкорыстное желаніе дѣйствовать въ интересахъ церкви. Съ своей стороны я, какъ представитель тѣхъ же священныхъ интересовъ, считаю долгомъ предложить въ ваше личное распоряженіе нѣкоторую сумму, которую вы могли бы употребить по усмотрѣнію на какое-нибудь дѣло, близкое вашему сердцу.
-- Вы великодушны, вы...
-- Я только справедливъ, г. аббатъ.
-- Признаюсь, что какъ ни неожиданно ваше предложеніе, есть дѣйствительно предметы, на которые я могъ бы употребить плоды вашего заботливаго великодушія. Могу ли спросить, составили ли ни себѣ понятіе, въ виду важности ожидаемыхъ услугъ, о цифрѣ, которую за сочли бы себя въ правѣ назначить для этой цѣли?
-- Я не смѣлъ бы предложить менѣе пятидесяти тысячъ франковъ, господинъ аббатъ.-- Тѣнь мелькнула по улыбающемуся лицу аббата.
-- Это... это... очень щедро,-- прошепталъ онъ.
-- Но позвольте, дорогой аббатъ,-- сказалъ Космо,-- это не все. Я хотѣлъ прибавить, когда вы меня прервали, что сумма эта будетъ уплачена чистыми деньгами. Къ ней я намѣренъ прісоединить участіе въ новомъ дѣлѣ, номинально на ту же сумму, которая, надѣюсь, вскорѣ удвоится или утроится.
-- Все будетъ сдѣлано, что только въ силахъ человѣка и священника. До свиданья. Да благословитъ васъ Господь милосердый! Кстати -- vita brevis -- для заинтересованныхъ лицъ можетъ быть важно,-- если вамъ все равно,-- не дадите ли мнѣ коротенькую записочку, просто записочку, въ которой бы подтверждалось сдѣланное вами предложеніе?
Совершенно серьезно, безъ малѣйшаго измѣненія въ лицѣ, Космо присѣлъ къ столу, взялъ листъ бумаги, написалъ на немъ нѣсколько словъ твердымъ, четкимъ почеркомъ и, подписавъ, передалъ аббату.
III.
Письмо, полученное изъ Рима, побудило нотаріуса Галюша искать сближенія съ Космо. Въ посланіи этомъ говорилось:-- "Отсюда на-дняхъ выѣхалъ человѣкъ, очень усердно посѣщавшій Ватиканъ за послѣднее время. Это -- чрезвычайно замѣчательная лчвдсть. Зовутъ его Франческо Космо; родомъ онъ флорентинецъ, воспитанъ нашимъ обществомъ, хотя никогда не носилъ тонсуры. Служа въ банкирской конторѣ въ Миланѣ и дѣлая видь, что всячески поддерживаетъ политику Кавура, онъ имѣлъ возможность окащать неоцѣненныя услуги интересамъ религіи и предтавителямъ божественнаго права. Занимаясь дѣлами въ Генуѣ, онъ, по слухамъ, нажилъ себѣ довольно солидное состоявъ около двухъ милліоновъ франковъ, хотя враги его утверждаютъ, что онъ въ долгу. Онъ намѣренъ поселиться въ Парижѣ и тамъ осуществить великую идею, которую такъ благосклонно признали здѣсь. Идея эта -- употребить обширныя средства католической церкви и партіи для пріобрѣтенія преобладающаго вліянія на европейскомъ денежномъ рынкѣ. Космо надѣется учредить солидное кредитное общество съ огромнымъ капиталомъ. Оно будетъ имѣть отдѣленія въ Римѣ, Мадридѣ, Вѣнѣ и Лондонѣ и, кромѣ веденія всевозможныхъ финансовыхъ дѣлъ, заведетъ банки, страховыя общества, займется постройкой желѣзныхъ дорогъ. Будущій учредитель уже получилъ здѣсь концессію на дорогу, которая будетъ проходить на равномъ разстояніи отъ Средиземнаго и Адріатическаго моря, она сократить путь въ Индію на 350 миль; разсчитано, что, благодаря ей, десять тысячъ богатыхъ англичанъ ежегодно проѣдутъ черезъ нашъ полуостровъ. Любимый планъ Космо -- провести желѣзную дорогу черезъ весь Балканскій полуостровъ по прямой линіи отъ Рагузы до Варны. Строить ее будутъ католики; по обѣ стороны линіи будутъ католическія поселенія; этимъ путемъ Космо разсчитываетъ отдѣлить магометанское населеніе отъ нашихъ враговъ славянъ, и пріобрѣсти преобладающее вліяніе, на востокѣ. Когда эта дорога будетъ окончена, какъ и та что идетъ отъ Бѣлграда до Салоникъ, вы увидите, взглянувъ на карту, что онѣ образуютъ крестъ, знакъ подчиненія Балканскаго полуострова единой истинной вѣрѣ. Космо везетъ съ собою благословеніе святѣйшаго отца, и что важнѣе для дѣла, рекомендательныя письма отъ кардинала Беретты; не худо бы вамъ съ нимъ познакомиться да по пристальнѣе слѣдить за его дѣйствіями".
Письмо это подстрекнуло любопытство Галюша. Прождавъ нѣсколько дней посѣщенія Космо, онъ отправился къ нему самъ.
Космо въ свою очередь сознавалъ вполнѣ, какъ важно для него содѣйствіе присяжнаго совѣтника католическихъ конгрегацій, а потому въ 8 часовъ безъ 10 минутъ онъ выходилъ изъ кареты у большого дома въ Rue Neuve des Petits Champs. Ворота были заперты, онъ вошелъ въ маленькую калитку и, увидавъ въ стѣнѣ направо лѣстницу, направился-было въ ней, какъ его окликнулъ рѣзкій голосъ. Тутъ только Космо замѣтилъ рядомъ съ калиткой комнатку, полъ которой былъ ступени на двѣ ниже почвы; въ окошечко, занавѣска котораго была отдернута, онъ замѣтилъ человѣка, занятаго починкой скрипки. Это былъ повидимому рослый сильный человѣкъ, судя по его широкимъ плечамъ и большой головѣ. Въ дверяхъ стояла особа, окликнувшая посѣтителя, точно часовой. Это была женщина, необыкновенно высокаго роста, съ смуглымъ и некрасивымъ лицомъ.
-- Куда неволите идти?
-- Иду къ г. Галюша.
-- Ваше имя?
-- Синьоръ Франческо Космо.
-- Діонисъ, проводи.
Человѣкъ, чинившій скрипку, взялъ небольшую лампочку и пошелъ впередъ. Зеленый зонтикъ закрывалъ ему почти все лицо.
Самъ нотаріусъ отворилъ дверь.
-- Я имѣю удовольствіе видѣть синьора Космо?
-- Въ вашимъ услугамъ.
-- Сдѣлайте одолженіе, взойдите.
Космо вошелъ въ широкій корридорх, откуда хозяинъ провелъ его черезъ очень большую, слабо освѣщенную комнату, со множествомъ столовъ, картоновъ и пр., очевидно, контору,-- въ огромный, роскошно-меблированный кабинетъ. Съ потолка свѣшивалась лампа, ярко освѣщавшая всѣ окружающіе предметы. Середи комнаты стоялъ большой столъ изъ рѣзного дуба, а на немъ бронзовая жардиньерка, украшенная прекрасной рѣзьбой и наполненная цвѣтами. На каминной доскѣ красовались роскошные канделябры и великолѣпные часы въ стилѣ Людовика XIV. Комната была высокая. Стѣны оклеены коричневыми обоями, съ золотымъ узоромъ "repoupé". По обѣ стороны камина стояли ножные шкафы, украшенные одинъ бюстомъ покойнаго Пія IX, другой -- кардинала Ришельё. Все убранство отличалось вкусомъ и богатствомъ.
Галюша на видъ можно было дать лѣзъ шестьдесятъ. Его подстриженные подъ гребенку сѣдые волосы начинали рѣдѣть на темени. Высокій лобъ придавалъ ему особенно-глубокомысленный видъ. Глаза были маленькіе, темно-сѣрые, проницательные; носъ большей, орлиный; губы тонкія. Одѣть онъ былъ изящно, но изящество это не бросалось въ глаза.
Темные глаза Космо встрѣтились съ глазами нотаріуса, на губахъ его появилась откровенная, симпатичная улыбка.
-- Вамъ можетъ быть извѣстно, зачѣмъ я пріѣхалъ въ Парижъ,-- сказалъ онъ.
-- Я случайно узналъ,-- кашлянувъ отвѣчалъ нотаріусъ,-- отъ моего уважаемаго друга, г. Перигора, что нѣкто Чекъ сообщилъ ему о вашемъ пріѣздѣ въ Парижъ и о цѣли вашего прибытія. Я счелъ нужнымъ посѣтить васъ, такъ какъ предложенія ваши по существу своему должны глубоко интересовать человѣка, на которомъ лежитъ такая отвѣтственность, какъ за мнѣ.
-- Мнѣ пріятно слышать это отъ васъ. Я понимаю, какъ важно для меня заручиться вашимъ одобреніемъ въ этомъ великомъ предпріятіи.