Джекобс Уильям Уаймарк
В павлиньих перьях

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Fine Feathers.
    Перевод О. А. Ш. (1927).

В. В. Джекобс.
В павлиньих перьях

   Мистер Джобсон проснулся в воскресном, хорошем настроении. В полусне он слышал как вставала миссис Джобсон и в полусознательном состоянии занял порядочную часть освободившейся территории. Он потянулся и зевнул, а затем стал искать брюки.
   Он был аккуратным человеком и каждую ночь в течение более двадцати лет вешал их на медный шарик кровати со своей стороны. Туда же он повесил их и вчера, но сегодня их не было на обычном месте. Они исчезли вместе с красными подтяжками, которым исполнилось не более и не менее как десять лет. Вместо этого на стуле, стоявшем в ногах кровати, лежал комплект одежды, который заставил его содрогнуться. Дрожащими руками перевернул он черный фрак, белый жилет и светлые клетчатые брюки. Белая рубашка, воротничек и галстук дополняли этот наряд, и в довершение отчаяния он увидал на своей картонке около стула высокий блестящий цилиндр.
   М-р Джобсон стоял перед этим великолепием, слабо улыбаясь и рассеянно поглаживая свой щетинистый подбородок.
   -- Они решили пошутить надо мной, -- пробормотал он. -- Хотели сделать из меня чучело. Но куда же делось мое платье?
   Обойдя следующую комнату, он почувствовал беспокойство и, украдкой спустившись вниз, пробрался в лавку.
   -- О, боже, Альф! -- послышался голос. -- Что ты тут делаешь?
   М-р Джобсон обернулся и увидел стоявшую в дверях жену.
   -- Я ищу свою одежду, мать, -- отрывисто проговорил он.
   -- Одежду? -- сказала миссис Джобсон, стараясь придать своим словам равнодушный тон. -- Да ведь она же на стуле.
   -- Я подразумеваю одежду, достойную христианина, т. е. зеленщика, -- ответил мистер Джобсон, повышая голос.
   -- Это маленький сюрприз тебе, дорогой, -- сказала жена. -- Я, Берт, Глэдис и Доротея долго копили на это деньги.
   -- Это очень мило с вашей стороны, но... -- М-р Джобсон кашлянул. -- Дело, во-первых, в воротничке, мать. Я не надевал его более двадцати лет.
   -- Как тебе не стыдно! -- воскликнула жена. -- Я уверена, что не найти другого порядочного купца, обматывающего свою шею платком.
   -- Может быть, у них не такая нежная кожа, как моя, -- настаивал м-р Джобсон, -- а, во-вторых, вообрази меня в цилиндре. Да я буду посмешищем всего местечка.
   -- Ерунда! -- сказала миссис Джобсон. -- Это только простонародье будет смеяться, а на них не очень-то обращают внимание.
   М-р Джобсон вздохнул.
   С тех пор как Глэдис и Доротея достигли того возраста, когда становятся предметом интереса молодых людей, неприятности на почве его костюма становились все более и более частыми. Он приоткрыл штору и загляделся на залитую солнцем улицу, затем повернулся к смятой постели. Гул голосов, доносившийся снизу, ясно говорил, что заговорщики ожидают его дальнейших поступков.
   Наконец, он оделся и стоял, как ягненок, пока миссис Джобсон прилаживала ему воротник.
   -- Берт хотел взять повыше, -- заметила она, -- но я решила, что для первого раза достаточно будет и такого.
   -- Хотел, чтобы он закрывал мне рот, -- сказал несчастный м-р Джобсон. -- Ну, да ладно, как хотите, не обращайте на меня внимания.
   М-р Джобсон с растопыренными руками и неудобно закинув голову следовал за женой, и внезапное молчание, воцарившееся в кухне при его появлении, ясно подчеркивало эффект, произведенный его наружностью. Затем последовал взрыв восхищения, что заставило его покраснеть от смущения.
   -- Почему он раньше не подумал об этом? -- заметила Глэдис. -- Ведь по всей нашей улице на найдешь более элегантного человека!
   -- Воротник, -- отрывисто произнес м-р Джобсон, -- можно мне его снять, пока я буду есть копченую селедку?
   -- Не глупи, Альф, -- сказала жена, -- Глэдис, налей отцу чашку крепкого горячего чая, и не забудь, что поезд отходит в половине одиннадцатого.
   -- Он убежит лишь только меня увидит! -- заметил м-р Джобсон, косясь на свои брюки.
   Мать и дети, довольные успехом своего плана, одобрительно засмеялись, и м-р Джобсон, несколько удовлетворенный своим удачным ответом, принялся за завтрак. Короткая глиняная трубка, выкуривавшаяся для пищеварения, на этот раз была изъята из употребления бдительной миссис Джобсон.
   -- Мы с девицами идем наверх одеваться, -- сказала она, -- присмотри за ним, Берт.
   Отец и сын перемигнулись и, чтобы скоротать время, взяли по сигаре. Не успели они их докурить, как на лестнице послышался шум юбок, и миссис Джобсон с дочерьми, нарядно одетые, вошли в кухню, застегивая перчатки.
   -- Вы окружите меня со всех сторон, чтобы я мог немножко спрятаться, пока мы идем по улице, -- молил м-р Джобсон, когда они выходили из дому.
   Миссис Джобсон подняла его на смех.
   -- Ну, так переходи на другую сторону, -- заторопил м-р Джобсон, -- вон Билли Фоли стоит у своего дома.
   Миссис Джобсон презрительно фыркнула:
   -- Пусть его стоит!
   Но мистер Фоли не воспользовался ее разрешением. Он смотрел на м-ра Джобсона с минуту, вытаращив глаза от удивления, но когда нарядная компания поравнялась с ним, ноги его подкосились, и он очутился сидящим на своем собственном пороге. Дверь была лишь прикрыта и от толчка подалась назад. Билли комически растянулся, сверкнув парой огромных, подбитых гвоздями подошв.
   -- Я тебе говорил, что это так и будет, -- сказал покрасневший м-р Джобсон. -- Ты отлично знаешь Билли, точно так же, как и я.
   Все они прибавили шаг.
   Голос простодушного м-ра Фоли, звавшего свою мать, доносился им вслед.
   Выйдя из своего квартала, нравственно м-р Джобсон несколько успокоился, зато начались физические страдания. Больше всего ему досаждали шляпа и воротничек, хотя и остальные принадлежности туалета давали себя чувствовать.
   Его беспокойство было настолько очевидным, что миссис Джобсон после выраженного сочувствия предложила, кроме воскресений, одеваться так но вечерам, чтобы скорей привыкнуть.
   -- Да неужели же мне придется одеваться так каждое воскресенье?
   Миссис Джобсон приказала ему не дурить.
   Был жаркий день, и м-р Джобсон обливался потом. Крахмальный воротничек, к его громадному облегчению, размяк, а галстук очутился под левым ухом. К моменту возвращения домой он перешел к открытому восстанию.
   -- Никогда больше! -- говорил он, с ожесточением срывая воротничек и бросая фрак.
   Дети стали хором оплакивать свои покупки; но он был тверд. Доротея угрожающе фыркала, а Глэдис с завистью вспоминала отцов, которых имели другие девушки. И лишь только за ужином, видя сидевшую за столом и не притрагивавшуюся к кушаньям миссис Джобсон, он стал сдаваться. Он соглашался постепенно и принимал вещь за вещью, и когда вопрос коснулся цилиндра и благополучно был разрешен, миссис Джобсон принялась за еду.
   На следующее утро его рабочее платье снова появилось в спальне, но другое еще оставалось в руках тети Эммы. Однако, рабочий костюм был порядочно поношен, и, закрыв лавочку, м-р Джобсон после некоторого колебания нарядился в свое новое платье и, покорно взглянув на жену, вышел из дому. Миссис Джобсон с восторгом сообщила дочерям:
   -- Он привыкает. Он был доволен, что контролер в поезде назвал его вчера "господином".
   Следующие дни показали, что она как будто бы и права.
   -- Ты делаешься совсем элегантным, -- смеясь заметила миссис Джобсон.
   -- Нет, мать, нет! -- ответил он. -- Все дело в том, что я понял, что ты права, как и всегда была права. Человек моего положения не имеет права одеваться как какой-нибудь уличный торговец. Это не хорошо по отношению девушек и даже молодого Берта. Я не хочу, чтобы они стыдились своего отца.
   -- Теперь им не придется стыдиться, -- возразила миссис Джобсон.
   -- Я стараюсь исправиться, -- сказал ее муж. -- Но не имеет смысла хорошо одеваться, если не умеешь себя вести, и вот вчера я купил книгу "хорошего тона".
   -- Великолепно! -- воскликнула в восторге миссис Джобсон.
   Мистер Джобсон был доволен, что его покупка получила одобрение всех остальных членов семьи. Ободренный этим, за чаем он решился высказать свое мнение о пользе книги.
   -- Во-первых, -- медленно начал м-р Джобсон, -- до сих пор я не знал, что неприлично дуть на чай, если он горяч, а также пить его с блюдца, -- это делают лишь низшие слои общества.
   -- А если ты торопишься? -- спросил Берт, готовившийся поднести ко рту полное блюдечко.
   -- Ни в коем случае! Джентльмен скорее откажется от чая совсем, но не будет пить его с блюдечка.
   -- Ковырять в зубах пальцем тоже очень неприлично, -- продолжал м-р Джобсон. -- Пища должна удаляться незаметно кончиком языка.
   -- Я этого не делала, -- сказала Глэдис.
   -- Ни в коем случае не полагается есть с ножа, -- продолжал отец.
   -- Из-за тебя мама обрезалась! -- резко прервала его Глэдис. -- Вот что ты наделал!
   -- Co-временем мы все будем вести себя иначе, -- сказал мистер Джобсон. -- Но меня интересует еще вопрос о мясной подливке: вы не можете ее есть вилкой, а о ложке здесь ничего не говорится! Да, а также относительно холодных ванн, мать.
   -- Холодных ванн? -- удивленно спросила жена. -- Каких холодных ванн?
   -- Холодные ванны, которые мы с Бертом должны принимать. В книге говорится, что настоящий джентльмен лишит себя скорее завтрака, чем холодной ванны, а ты знаешь как я люблю свой завтрак.
   -- А как же я с девочками? -- удивленно спросила миссис Джобсон.
   -- В книге об этом ничего не говорится, в книге упомянуты джентльмены, -- ответил м-р Джобсон.
   -- Но у нас нет ванной комнаты, -- заметил сын.
   -- Это ничего не значит, достаточно будет лоханок. Мы с Бертом будем приносить их наверх каждый вечер, а девицам будет хороший моцион наполнять их по утрам водой.
   -- Не знаю, как это будет, -- заметила опешившая миссис Джобсон. -- Во всяком случае, тебе с Бертом придется таскать лоханки наверх и спускать их вниз. Я сказала бы, что это хлопотно.
   -- Но это необходимо, мать! Ведь только низшие классы обходятся без ежедневной холодной ванны. Так говорит книга.
   В тот же день вечером м-р Джобсон втащил наверх свою лоханку и наутро, после ухода жены из спальни, открыл дверь и, взяв стоявшие за ней ведро и лейку, вылил содержимое их в лохань. Подумав с минуту, он поболтал в воде правой ногой и после многократного погружения вытер ее полотенцем и, одевшись, спустился вниз.
   -- Я весь горю, -- сказал он, садясь за стол. -- Мне кажется, что я готов съесть целого слона, и чувствую себя свежим, как маргаритка... Не так ли Берт?
   М-р Джобсон младший, только-что вернувшийся из лавки, заметил, что он чувствует себя скорее подснежником.
   -- А кто это расплескал воду по лестнице? -- недовольно сказала миссис Джобсон. -- Не верю, чтобы все принимали холодные ванны по утрам. Мне кажется это вредным.
   М-р Джобсон взял книгу и, открыв на соответствующей странице, протянул ее жене.
   -- Если я за что принялся, то должен делать это как следует, -- торжественно произнес он.
   Покончив с завтраком и вытерев рот носовым платком, он вышел в лавку.
   -- Конечно, все это прекрасно, -- сказала жена, -- но он принимает это слишком всерьез.
   -- Вчера в течение утра он мыл руки раз пять, -- сказала входившая из лавки Доротея, -- и заставил ждать покупателей.
   Но этот ропот не доходил до м-ра Джобсона, так как было решено не выказывать ни малейшего неудовольствия, чтобы не испортить его влечения к новому костюму и хорошему тону. Даже когда удовлетворенный своею преображенною внешностью он принялся за внешность жены, то и тогда не было проявлено неудовольствия. До сих пор ширина ее платьев и размеры ботинок объяснялись желанием скрыть недостатки фигуры, но на этот раз м-р Джобсон, увлеченный новой идеей, отказался выслушивать эти философствования. Взяв с собой Доротею, он отправился за покупками. В ближайшее воскресенье миссис Джобсон, выйдя на прогулку с мужем, щеголяла в ботинках на высоких каблуках и с узкими острыми носками. Ее талия, сильно расплывшаяся за последние годы, была заключена в строгие рамки, а шляпа, предназначенная для модной прически, дополняла эффект.
   -- Ты великолепна, мама! -- сказала Глэдис.
   -- Но я чувствую себя далеко не великолепно. Эти ботинки жмут мне ноги, точно раскаленное железо.
   -- Они совсем тебе по ноге, -- возразил м-р Джобсон.
   -- А платье как будто чуть-чуть узко, -- продолжала она.
   М-р Джобсон окинул ее критическим взглядом.
   -- Быть может, его следовало бы распустить на четверть дюйма, -- глубокомысленно сказал он, -- но оно тебе совсем по фигуре.
   Жена сделала над собой усилие и улыбнулась, но затем шла молча и лишь пылающее лицо говорило об ее страданиях.
   -- Я чувствую себя ужасно! -- сказала она, наконец, прижимая руку к сердцу.
   -- Ты скоро привыкнешь. Посмотри на меня: я также чувствовал себя вначале не важно, но теперь ни за что не вернулся бы к прежнему платью. Ты полюбишь эти ботинки.
   -- Если бы я могла их сбросить, они мне были бы более любы. Я не могу дышать!
   -- Но ты очаровательна, мать! -- старался ободрить ее муж.
   Она попробовала было улыбнуться, но тщетно. Сжав губы, она с трудом переступала с ноги на ногу. Не доходя двух верст до дому, она остановилась и решительно заявила:
   -- Если я не сниму сейчас этих ботинок, то останусь калекой до конца жизни, -- у меня уже три раза подвертывалась нога.
   -- Но ты не можешь снять их на улице, -- поспешил остановить ее м-р Джобсон.
   -- Надо нанять извозчика, или что-нибудь! -- истерически воскликнула она. -- Иначе я стану кричать.
   Она оперлась о железный забор, окружавший какой-то домик, пока м-р Джобсон, стоя на мостовой, искал глазами извозчика, который появился как-раз вовремя и спас м-ра Джобсона от скандала, готовившегося разыграться на улице.
   -- Слава богу! -- вздохнула она, усаживаясь. -- И не думай расшнуровывать их, Альф, а разрежь поскорей шнурки и стащи их с ног.
   Они ехали домой с ботинками, торжественно красовавшимися на свободном переднем сидении. М-р Джобсон первым вышел из экипажа, и лишь только дверь, в которую он постучал, открылась, миссис Джобсон вылезла из пролетки и прошлепала все пространство от нее до двери дома в одних чулках, держа ботинки в руках. Она была уже у своей двери, как м-р Фоли, появлявшийся всегда бог знает откуда, когда его совсем не надо было, выглянул из-за пролетки.
   -- Катались в лодке? -- спросил он.
   Миссис Джобсон, обернувшись, надменно подняла голову и, спрятав ботинки за спину, подарила его молчаливым презрением хорошо воспитанной женщины.
   -- Я видел, как вы шли в этих ботиночках, -- продолжал бессовестный м-р Фоли, -- и подумал: форс, конечно, можно задавать, но если она думает подражать нынешним барышням...
   Дверь захлопнулась и м-р Фоли остался наедине с улыбавшимся м-р Джобсоном.
   -- Ну, как? -- спросил первый.
   Мистер Джобсон лукаво подмигнул:
   -- Держу пари на фунт, что я не надену эту штуку в следующее воскресенье, -- шопотом ответил он, указывая на цилиндр.
   -- Не подойдет! -- отрицательно покачал головой м-р Фоли. -- Я не раз держал пари с тобой, но еще никогда не случалось мне выигрывать. До свидания...

-----------------------------------------------------------------------------------

   Источник текста: В. В. Джекобс, "В павлиньих перьях". Л.: Издательство "Красная газета". 1927. Перевод О. А. Ш. Ориг. назв. "Fine Feathers".
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru