Дойль Артур Конан
Черный доктор

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    The Black Doctor
    Перевод М. Н. Дубровиной (1910).

Артур Конан Дойл

Черный докторъ.

  
   Источник: Художественная Библіотека
   А. Конанъ-Дойль. Черный докторъ
   Перев. М. Н. Дубровиной подъ ред. I. Ясинскаго
  
   Бишопсъ Кроссингъ -- маленькая деревушка, лежащая въ десяти миляхъ на югозападъ отъ Ливерпуля. Здѣсь въ началѣ семидесятыхъ, годовъ поселился доктюръ Алойзіусъ Лана. Въ той мѣстности никому не были извѣстны ни происхожденіе доктора, ни причины, заставившія его избрать своимъ мѣстомъ жительства эту глухую деревушку. Только два факта по отношенію къ нему были несомнѣнны. Первый -- что онъ получилъ степень доктора, и съ отличіемъ, въ Глазго; второй -- что онъ принадлежалъ, несомнѣнно, къ тропической расѣ и, по своей смуглой кожѣ, могъ даже быть индусомъ. Черты его лица были, однако, европейскія, а его величавая осанка и любезность дѣлали его похожимъ на благороднаго испанца. Смуглая кожа, черные какъ смоль волосы, темные, блестящіе глаза и густыя, черныя брови рѣзко выдѣляли фигуру доктора изъ толпы свѣтло или рыжеволосыхъ обитателей деревушки, и онъ скоро сталъ извѣстенъ подъ именемъ "Чернаго Доктора изъ Бишопсъ Кроссингъ". Сперва такое прозвище было дано какъ-бы въ насмѣшку. Но съ теченіемъ времени оно сдѣлалось почетнымъ титуломъ, было знакомо всѣмъ въ округѣ и перешло далеко за предѣлы маленькой деревушки,-- потому что онъ оказался прекраснымъ хирургомъ и опытнымъ, знающимъ докторомъ. Практика этого округа находилась въ рукахъ Эдуарда Ровъ, сына доктора Вильяма Ровъ -- ливерпульскаго консультанта. Но Эдуардъ Ровъ не наслѣдовалъ таланта своего отца, и докторъ Лана скоро отбилъ у него всю практику. Соціальный успѣхъ доктора Лана былъ столь-же быстръ, какъ и успѣхъ профессіональный. Замѣчательно удачная операція, сдѣланная достопочтенному Джемсу въ Лоури, второму сыну лорда Бельтона, открыла доктору двери въ кружокъ мѣстной аристократіи, гдѣ онъ сдѣлался всеобщимъ любимцемъ за свой симпатичный характеръ и прекрасныя манеры. Иногда отсутствіе старинныхъ знакомствъ и родственныхъ связей, является скорѣе помощью, нежели препятствіемъ для успѣха въ обществѣ, и выдающіяся умственныя качества красиваго доктора послужили ему самой лучшей рекомендаціей.
   Его паціенты находили въ немъ только одинъ недостатокъ. Онъ повидимому рѣшилъ остаться холостякомъ. Это было тѣмъ болѣе странно, что онъ занималъ большой домъ-особнякъ, а его успѣшная практика позволяла ему откладывать порядочную сумму денегъ. Сперва мѣстныя кумушки называли ту или другую дѣвицу, какъ его уже обрученную невѣсту, но быстро уходили годы, а докторъ Лана все оставался холостымъ, и общество пришло къ заключенію, что по какой-нибудь причинѣ ему нельзя жениться. Иные доходили такъ далеко, что утверждали, будто онъ уже давно женатъ, и что, желая избѣгнуть послѣдствій необдуманнаго, ранняго брака, онъ похоронилъ себя въ Бишопсъ Кроссингъ.
   И вдругъ, когда местныя свахи-любительницы только что махнули на него рукой въ отчаяніи,-- неожиданно было объявлено его обрученіе съ миссъ Френчъ Мортонъ, изъ Лейтъ Холлъ.
   Миссъ Мортонъ была дочерью эсквайра Джемса Гельдена Мортона. Ея родители оба умерли, и она жила вмѣстѣ со своимъ единственнымъ братомъ, Артуромъ Мортономъ, который унаслѣдовалъ фамильное состояніе. Миссъ Мортонъ была высокая, стройная, молодая дѣвушка, обладавшая смѣлымъ, живымъ характеромъ и сильной волей. Она познакомилась съ докторомъ на балу, и между ними сразу возникла симпатія, скоро превратившаяся въ самую страстную любовь. Между молодыми людьми было нѣкоторое неравенство лѣтъ, ему было уже тридцать семь, а ей только двадцать четьгре года; но во всѣхъ другихъ отношеніяхъ они какъ нельзя болѣе подходили другъ къ другу. Обрученіе состоялось въ февралѣ, а свадьба была назначена на августъ.
   Третьяго іюня докторъ Лана получилъ письмо изъ-за границы. Почтмейстеръ въ маленькой деревувшкѣ, обыкновенно, бываетъ главнымъ сплетникомъ, и не мало тайнъ было извѣстно м-ру Бенклею, почтмейстеру въ Бишопсъ Кроссингъ, про своихъ сосѣдей. Относительно письма, полученнаго докторомъ, мистеръ Бенклей замѣтилъ только, что оно было въ какомъ-то странномъ конвертѣ, адресъ былъ написанъ мужскимъ почеркомъ, и на штемпелѣ можно было разобратъ: "Буэносъ-Айресъ, Аргентинская Республика". Это было первое письмо, полученное докторомъ изъ-за границы, почему мистеръ Венклей и обратилъ на него особое вниманіе, прежде чѣмъ отдать мѣстному почтальону, разносившему вечернюю почту.
   На слѣдующее утро, 4-го іюня докторъ Лана сдѣлалъ визитъ миссъ Мортонъ, и между ними произошло длинное объясненіе, послѣ котораго докторъ ушелъ крайне взволнованный, а миссъ Мортонъ остававалась въ своей комнатѣ весь этотъ день, и горничная нѣсколько разъ заставала ее въ слезахъ. По истеченіи недѣли разнеслась молва, что между обрученными произошелъ разрывъ, что докторъ велъ себя недостойно по отношенію къ невѣсгѣ и что ея братъ, Артуръ Мортонъ, собирается избить его за это. Въ какомъ отношеніи велъ себя докторъ недостойно, въ точности не было извѣстно, и можно было дѣлать насчеть этого только одни предположенія. Но было замѣчено и принято, какъ сознаніе собственной вины, то обстоятельство, что докторъ, съ этихъ поръ, скорѣе готовъ былъ сдѣлать нѣсколько миль крюку, чѣмъ пройти мимо оконъ Лейтъ-Голла, и что онъ пересталъ ходить въ церковь по воскресеньямъ, чтобы не встрѣчаться съ миссъ Мортонъ. Кромѣ того, появилось объявленіе въ мѣстной газетѣ насчетъ продажи докторской практики и хотя не упоминалось ни адреса, ни имени, многіе предполагали, что это объявленіе сдѣлано докторомъ Лана и что онъ, слѣдовательно, думаетъ покинуть Бишопсъ Кроссингъ. Таково было положеніе дѣлъ, когда вечеромъ 21 іюня случилось нѣчто такое, что превратило простой, деревенскій скандалъ въ трагедію, обратившую на себя вниманіе цѣлой страны. Здѣсь необходимо упомянуть нѣкоторыя подробности, чтобы уяснить значеніе всего, происшедшаго въ тотъ вечеръ.
   Единственными обитательницами въ домѣ доктора были: его экономка, пожилая, очень почтенная женщина, по имени Марта Вудсъ, и молодая служанка, Мэри Пиллингъ. Кучеръ и мальчикъ, прислуживавшій доктору во время пріема больныхъ, жили въ отдѣльномъ помѣщеніи. Докторъ имѣлъ обыкновеніе поздно засиживаться ночью у себя въ кабинетѣ, который находился рядомъ съ операціоной комнатой, въ той части дома, которая была самой отдаленной отъ помѣщенія прислуги. Эта часть дома имѣла свой отдѣльный входъ для удобства паціентовъ, такъ что докторъ могъ самъ впускать и принимать посѣтителей безъ вѣдома слугъ, и, въ сущности, было даже обычнымъ явленіемъ, что когда паціеиты приходили поздно, докторъ впускалъ и выпускалъ ихъ самъ, черезъ этотъ отдѣльный входъ, не тревожа прислугу, которая рано ложилась спать.
   Въ тотъ вечеръ, о которомъ идетъ рѣчь, Марта Вудсъ въ половинѣ десятаго вошла въ кабинетъ доктора и застала его писавшимъ за письменнымъ столомъ. Пожелавъ доктору доброй ночи, она вернулась къ себѣ, отослала спать служанку, и до одиннадцати часовъ занималась работой по хозяйству. Часы въ прихожей пробили одиннадцать, когда она отправилась въ свою спальню. Она пробыла тамъ не болѣе четверти часа или двадцати минутъ, когда ей послышался не то крикъ, не то зовъ, изъ глубины дома. Она подождала нѣсколько времени, но крикъ не повторялся. Сильно встревоженная, потому что крикъ былъ очень громкійи настойчивый, она торопливо накинула на себя капотъ и подбѣжала къ двери кабинета.
   -- Кто тамъ? крикнулъ докторъ, когда она постучала въ дверь.
   -- Это я, сэръ -- мистриссъ Вудсъ.
   -- Оставьте меня въ покоѣ! Уходите сейчасъ-же въ свою комнату! снова крикнулъ докторъ. И его голосъ былъ такъ рѣзокъ, такъ не похожъ на его обычную ласковую манеру, что мистриссъ Вудсъ была вмѣстѣ и удивлена и обижена.
   -- Мнѣ показалось, сэръ, что вы звали, сказала она въ свое оправданіе, но не получила никакого отвѣта. Возвращаясь въ свою комнату, она взглянула на часы; было половина двѣнадцатаго.
   Между одиннадцатью и двѣнадцатью часами этого-же самаго вечера къ доктору приходила посѣтительница, но не получила никакого отвѣта на свой стукъ. Эта посѣтительница была мистриссъ Паддингъ, жена деревенскаго лавочника который былъ опасно боленъ тифомъ. Докторъ Лана самъ назначилъ ей зайти къ нему поздно вечеромъ и сообщить, въ какомъ состояніи находится ея мужъ. Мистриссъ Паддингъ видѣла, что кабинетъ доктора освѣщенъ, но когда на ея, повторенный нѣсколько разъ, стукъ въ дверь никто не отвѣтилъ, она рѣшила, что докторъ, вѣроятно, пошелъ навѣститъ какого-нибудь больного, и направилась домой.
   Выйдя изъ воротъ докторскаго дома на дорогу, она замѣтила, что къ ней навстричу приближается какой-то человѣкъ. Думая что это докторъ Лана возвращается домой, она стала поджидать его, но когда онъ подошелъ, оказалось, что это былъ Артуръ Мортонъ, молодой эсквайръ. При свѣтѣ фонаря, находившагося у воротъ, она замѣтила, что молодой человѣкъ взволнованъ и что въ рукѣ у него большой охотничій хлыстъ. Онъ хотѣлъ войти въ ворота, но мистриссъ Паддингъ остановила его.
   -- Доктора нѣтъ дома, сэръ, оказала она.
   -- Почему вы знаете? рѣзко спросилъ онъ.
   -- Я стучала въ дверь, сэръ, и никто не отозвался.
   -- Но я вижу свѣтъ въ окнахъ,-- возразилъ молодой эсквайръ, бросая взглядъ по направленію къ дому.-- Вѣдь это окна его кабинета, не правда-ли?
   -- Да, сэръ, но доктора навѣрное нѣтъ дома.
   -- Я подожду, пока онъ вернется,-- сказалъ Мортонъ и вошелъ въ ворота, а мистриссъ !!!!!Маддингъ направилась домой.
   Въ три часа ночи ея мужу стало такъ худо, что она сильно испугалась и немедленно пошла за докторомъ. Входя въ ворота докторскаго дома, она съ удивленіемъ замѣтила, что какой-то человѣкъ прячется за лавровыми кустами, и ей даже показалось, что это былъ Артуръ Мортонъ. Занятая своимъ горемъ и тревогой, она не обратила вниманія на это, и продолжала итти далѣе. Приблизившись къ дому, она, къ своему удивленію, замѣтила, что кабинетъ доктора еще освѣщенъ. Она постучала въ дверь. Отвѣта не было. Она повторила стукъ нѣсколько разъ, но отвѣта все не было. Ей казалось невѣроятнымъ, чтобы докторъ легъ спать или ушелъ изъ дома, оставивъ кабинетъ освѣщеннымъ, и она подумала, что можетъ быть онъ уснулъ въ своемъ креслѣ за письменнымъ столомъ. Тогда она рѣшилась постучать въ окно кабинета, но также не получила отвѣта. Замѣтивъ, что занавѣска въ одномъ мѣстѣ не плотно закрывала окно, мистриссъ Маддингъ заглянула въ комнату.
   Кабинетъ былъ ярко освѣщенъ большой лампой, стоявшей на столѣ, заваленномъ книгами и медицинскими инструментами. Въ кабинетѣ не было никого и не замѣчалось ничего особеннаго, кромѣ того, что въ тѣни, отбрасываемой столомъ, виднѣлась лежащая на коврѣ бѣлая перчатка. Но потомъ внезапно, когда глаза мистриссъ Маддингъ иривыкли къ свѣту, она различила близъ ковра ногу въ туфлѣ к съ ужасомъ убѣдиласъ, что на коврѣ бѣлѣла не перчатка, а рука человѣка распростертаго на полу. Догадавшись, что случилось нѣчто ужасное, она стала звонить въ парадную дверь, разбудила мистриссъ Вудсъ, и обѣ женщины кинулись въ кабинетъ, отправивъ сперва служанку Мэри за полиціей.
   Возлѣ стола лежалъ на полу докторъ Лана, уже безъ признаковъ жизни. Было очевидно, что онъ сдѣлался жертвой насильственной смерти -- вѣко одного глаза почернѣло, на лицѣ и на шеѣ были царапины и слѣды ушибовъ. Легкое вздутіе и опухоль липа, указывали, что смерть послѣдовала отъ задушенія. Онъ былъ одѣтъ въ свой обычный дневной костюмъ, но въ туфляхъ, подошвы которыхъ были совершенно чисты. Коверъ былъ весь испачканъ слѣдами грязныхъ сапоговъ. Было очевидно, что кто-то проникъ сюда черезъ отдѣльный входъ, убилъ доктора и скрылся незамѣтно. Что убійца былъ мужчиной, казалось несомнѣннымъ, судя по величинѣ слѣдовъ, оставленныхъ на коврѣ, но далѣе этого факта полиція затруднялась дѣлать какіе либо выводы.
   Не было признаковъ кражи, и золотые часы доктора лежали у него въ карманѣ. Денежный шкафъ доктора, находившінея въ кабинетѣ, былъ замкнутъ, но денегъ въ немъ не оказалось. По предположенію мистрисъ Вудсъ, въ немъ должна была находиться порядочная сумма, но доктору въ тотъ день пришлось много платить по счетамъ, и этимъ можно было объяснить пустоту денежнаго шкафа. Одной только вещи недоставало въ комнатѣ, и эта пропажа имѣла особое значеніе. Портретъ миссъ Мортонъ, всегда стоявшій на письменномъ столѣ, былъ вынутъ изъ рамки и унесенъ. Наканунѣ вечеромъ мистриссъ Вудсъ еще видѣла портретъ на столѣ, а теперь онъ исчезъ. Въ тоже время на полу былъ найденъ зеленый козырекъ для защиты глазъ, котораго, по словамъ мистриссъ Вудсъ, она никогда прежде не видала. Впрочемъ, присутствіе такой вещи въ кабинетѣ медика не предоставляло ничего страннаго и не было никакихъ основаній ставить ее въ связь съ преступленіемъ.
   Подозрѣніе падало только на одного человѣка и Артуръ Мортонъ, молодой эсквайръ, былъ немедленно арестованъ. Улика противъ него была тяжкая. Онъ былъ сильно привязанъ къ сестрѣ, и послѣ ея разрыва съ докторомъ Лана онъ при свидѣтеляхъ неоднократно высказывалъ различныя угрозы по адресу доктора. Его видѣли также въ одиннадцать часовъ вечера, входившимъ, съ охотничьимъ хлыстомъ въ рукѣ, въ ворота докторскаго дома. Согласно предположенію полиціи, онъ ворвался послѣ этого въ комнату доктора, испуганный или гнѣвный крикъ котораго былъ настолько громокъ, что его услышала мисиссъ Вудсъ изъ своей комнаты. Затѣмъ, когда мистриссъ Вудсъ постучала въ кабинетъ доктора, онъ, желая мирно объясниться со своимъ посѣтителемъ, приказалъ экономкѣ уйти обратно. Объясненіе какъ видно, длилось долго, перешло въ бурную сцену и окончилось убійствомъ доктора. По вскрытіи оказалось, что покойный страдалъ сильной болѣзнью сердца -- чего при жизни нельзя было предполагать -- и что его смерть могла послѣдовать не прямо отъ задушенія, но отъ поврежденій, нанесенныхъ ему убійцей во время борьбы,-- поврежденій, которыя для человѣка, не страдающаго болѣзнью сердца, не были-бы смертельными. Затѣмъ Артуръ Мортонъ вынулъ изъ рамки фотографію сестры и направился домой, но у воротъ, замѣтивъ идущую навстрѣчу ему мистриссъ Маддингъ, спрятался въ кусты. Таково было заключеніе полицейскихъ властей, производившихъ слѣдствіе по этому дѣлу, и оно было основано на прочныхъ данныхъ. Съ другой стороны, было нѣсколько фактовъ и въ защиту обвиняемаго. Мортонъ былъ, какъ и его сестра, пылкаго, порывистаго темперамента, но онъ былъ любимъ и уважаемъ всѣми за его честную, открытую натуру. и былъ неспособенъ ка преступленіе. Во время допроса онъ объяснилъ свой поздній визитъ къ доктору тѣмъ, что ему необходимо было переговорить съ докторомъ Лана насчетъ важныхъ, семейныхъ дѣлъ (онъ все время не хотѣлъ даже упоминать имени сеетры). Онъ впрочемъ не отрицалъ, что его бесѣда съ докторомъ была-бы не особенно мирнаго характера. Отъ мистриссъ Маддингъ онъ узналъ, что доктора нѣтъ дома и ждалъ его возвращенія въ саду, но прождавъ до трехъ часовъ ночи и видя, что докторъ все не возвращается, рѣшилъ уйти домой. Что-же касается убійства доктора, онъ такъ-же неповиненъ въ немъ, какъ и констебль, арестовавшій его. прежде онъ былъ близкимъ другомъ покойнаго, но обстоятельства, о которыхъ онъ предпочитаетъ не говорить, измѣнили эти дружескія отношенія.
   Были нѣкоторые факты, подтверждавшіе его невиновность. Такъ, было удостовѣрено свидѣтельскими показаніями, что докторъ Лана въ половинѣ двѣнадцатаго былъ живъ и находился въ своемъ кабинетѣ. Мистриссъ Вудсъ готова была присягнуть, что именно въ это время она услышала его крикъ. Друзья обвиняемаго утверждали, что, по всей вѣроятности, въ то время убійца уже былъ въ кабинетѣ доктора. Восклицаніе или крикъ доктора, испугавшій экономку, а также рѣзкій, необычный тонъ ея господина, которымъ онъ приказалъ ей оставить его въ покоѣ казалось, подтверждали предположеніе, что онъ былъ въ кабинетѣ не одинъ. Если это было такъ, то можно было предположить, что убійство совершилось въ промежутокъ между тѣмъ временемъ, когда экономка услышала его крикъ и тѣмъ временемъ, когда мистриссъ Маддингъ въ первый разъ пришла къ доктору и не получила отвѣта на свой стукъ въ дверь. Но если докторъ былъ убитъ именно въ этотъ промежутокъ времени, то мистеръ Артуръ Мортонъ не могъ быть виновенъ въ убійствѣ, такъ какъ мистриссъ Маддингъ уже послѣ этого времени встрѣтила молодого эсквайра входящимъ въ ворота докторскаго дома. Если было справедливо предположеніе, что у доктора Лана уже былъ кто-то раньше того времени, когда мистриссъ Маддингъ встрѣтила Мортона, то возникалъ естественный вопросъ: кто-же былъ этотъ таинственный убійца и какіе мотивы имѣлъ онъ для убійства доктора? Кромѣ того, присутствіе этого неизвѣстнаго въ кабинетѣ доктора было только предположеніемъ, между тѣмъ какъ присутствіе молодого эсквайра близъ докторскаго дома было доказано свидѣтельскими показаніями, а также было доказано и то, что онъ явился къ доктору съ самыми враждебными цѣлями. Когда мистриссъ Маддингъ пришла въ перный разъ, докторъ можетъ быть не былъ въ кабинетѣ, онъ могъ выйти изъ дома, какъ она и предполагала тогда, и, возвратившись, засталъ мистера Артура Мортона, ожидавшаго его. Нѣкоторые изъ защитниковъ обвиняемаго придавали большое значеніе тому факту, что фотографія его сестры, миссъ Мортонъ, унесенная изъ комнаты доктора, не была найдена у Мортона при обыскѣ. Но этотъ доводъ ничего не доказывалъ, такъ какъ Мортонъ имѣлъ достаточно времени передъ своимъ арестомъ, чтобы сжечь или уничтожить фотографію. Что-же каеается грязныхъ слѣдовъ, оставленныхъ на коврѣ, они были такъ неопредѣленны и такъ размазаны по мягкому ковру, что нельзя было сдѣлать почти никакихъ заключеній. По внѣшности, эти слѣды, пожалуй, могли быть слѣдами обвиняемаго, сапоги котораго были очень грязны въ тотъ вечеръ, но такъ какъ передъ вечеромъ шелъ сильный дождь, то, вѣроятно, сапоги у всѣхъ были грязны.
   Таковы были факты, предшествовавшіе странному и загадочному проступленію, которое своей таинственностью обратило на себя вниманіе всего общества. Неизвѣстное происхожденіе доктора, его обаятельныя и выдающіяся личныя качества, общественное положеніе человѣка, обвинявшагося въ убійствѣ, любовная исторія, предшествовавшая преступленію, все это скомбинировалось вмѣстѣ и создало одну изъ тѣхъ драмъ, которыя сосредоточиваютъ на себѣ вниманіе цѣлой страны. По всей Англіи шли споры и толки насчетъ таинственнаго убійства въ Бишопсъ Кроссингъ, и создавались многочисленныя теоріи для объясненія непонятныхъ фактовъ; но ни одна изъ этихъ теорій, какъ потомъ оказалось, не разрѣшала загадки. Въ то время какъ я пишу, предо мной лежатъ газеты, въ которыхъ напечатанъ отчетъ объ этомъ дѣлѣ, и я постараюсь подробно изложить ввсь ходъ судебнаго слѣдствія вплоть до того момента, когда вечеромъ перваго дня показаніе миссъ Мортонъ бросило новый и неожиданный свѣтъ на это дѣло.
   Мистеръ Карръ, выступившій на судѣ обвинителемъ, съ обычнымъ искусствомь сгруппировалъ факты и построилъ обвиненіе, и уже съ перваго дня стало очевидно какая трудная работа предстоитъ мистеру Гемфри, защитнику обвиняемаго. Нѣсколько человѣкъ свидѣтелей показали подъ присягой, что они слышали, какъ молодой эсквайръ не однажды произносилъ угрозы по адресу доктора. Мистриссъ Маддингъ повторила свое показаніе насчетъ встрѣчи съ обвиняемымъ въ тотъ вечеръ у воротъ докторскаго дома, а еще одинъ свидѣтель показалъ, что обвиняемому хорошо было извѣстно обыкновеніе доктора сидѣть поздно по вечерамъ въ этой отдаленной части дома, и обвиняемый яко-бы нарочно выбралъ для своего визита этотъ поздній часъ, чтобы имѣть жертву въ своей власти совершенно беззащитной. Слуга молодого эсквайра показалъ, что его господинъ вернулся домой въ три часа ночи, чѣмъ подтверждалось показаніе мистриссъ Маддингъ, что она видѣла обвиняемаго прятавшимся за лавровыми кустами близъ воротъ, когда она во второй разъ приходила къ доктору. Грязные сапоги Мортона и подходившіе къ нимъ, по внѣшности, грязные слѣды на коврѣ, все это, вмѣстѣ съ другими сильными уликами, казалось настолько убѣдительнымъ, что судьба обвиняемаго повидимому была уже рѣшена, если только что-нибудь совершенно неожиданное не спасетъ его. Было три часа, когда слѣдствіе закончилось, и послѣ этого случилось нѣчто неожиданное, благодаря чему дѣло приняло совершенно иной оборотъ.
   Когда первымъ свидѣтелемъ со стороны защиты была вызвана миссъ Мортонъ, сестра обвиняемаго, публика замѣтно взволновалась. Читатели, конечно, помнятъ, что эта молодая лэди была невѣстой покойнаго доктора Лана, и что разрывъ между обрученными побудилъ молодого эсквайра, изъ гнѣва и мести, совершить преступленіе. Миссъ Мортонъ, однако-же, во все время слѣдствія была совершенно не причастна къ дѣлу и теперь ея вызовъ въ судъ, какъ главнѣйшей свидѣтельницы со отороны защиты, явился для публики полной неожиданностью.
   Миссъ Мортонъ, высокая, красивая брюнетка давала свое показаніе тихимъ, но яснымъ тономъ, хотя было очевидно, что она до крайности взволнована. Она слегка упомянула о своемъ обрученіи съ докторомъ и послѣдовавшемъ разрывѣ cъ нимъ, происшедшимъ, какъ она говорила по причинамъ личнаго и семейнаго харктера, и удивила присутствующихъ своимъ замѣчаніемъ, что она считала гнѣвъ своего брата противъ доктора безпричиннымъ и несправедливымъ. На вопросъ защитника, она отвѣчала, что ни въ чемъ не можетъ упрекнуть доктора Лана и что онъ дѣйствовалъ по отношенію къ ней вполнѣ честно и благородно. Ея братъ, не зная истинныхъ причинъ разрыва ея съ докторомъ, смотрѣлъ иначе на дѣло и, вопреки ея мольбамъ, часто произносилъ угрозы противъ доктора, а въ роковой вечеръ объявилъ ей, что сегодня намѣренъ "раздѣлаться съ докторомъ". Она сдѣлала все возможное, чтобы урезонить брата и успокоитъ, но его характеръ былъ таковъ, что въ минуту гнѣва или возбужденія онъ дѣйствовалъ, не размышляя, и никого не слушалъ.
   Вплоть до этого пункта показаніе мимсъ Мортонъ было скорѣе противъ ея брата, чѣмъ въ его пользу. Дальнѣйшіе вопросы защитника скоро, однако, освѣтили дѣло иначе и выдвинули на сцену неожиданные факты.
   Защитникъ. Считаете-ли вы своего брата виновнымъ въ этомъ преступленіи?
   Предсѣдатель. Я не могу допустить подобньгхъ вопросовъ, мистеръ Гёмфри. Судъ разбираетъ факты, а не мысли и сужденія.
   Защитникъ. Извѣстно-ли вамъ, что вашъ братъ невиновенъ въ смерти доктора Лана?
   Миссъ Мортонъ. Да.
   Защитникъ. Чѣмъ вы можете доказатъ
   Миссъ Мортонъ. Тѣмъ, что докторъ Лана не умеръ.
   Среди публики произошло сильное волненіе и шумъ, прервавшіе на нѣсколько времени допросъ свидѣтельницы.
   Защитникъ. Почему вы знаете, миссъ Мортонъ, что докторъ Лана не умеръ?
   Миссъ Мортонъ. Потому что я получила письмо отъ него уже послѣ его предполагаемой смерти.
   Защитникъ. При васъ находится это письмо?
   Миссъ Мортонъ. Да, но я предпочла-бы не оглашать его.
   Зашитникъ. У васъ есть и конвертъ письма?
   Миссъ Мортонъ. Да.
   Защитникъ. Откуда было отправлено письмо?
   Миссъ Мортонъ. Изъ Ливернуля.
   Защитникъ. Котораго числа?
   Миссъ Мортонъ. 22-го іюня.
   Защитникъ. Черезъ день послѣ его установленной смерти. Вы готовы присягнуть, что это письмо нарисано его рукой, миссъ Мортонъ?
   Миссъ Мортонъ. Готова.
   Защитникъ (предсѣдателю). Я могу вызвать на судъ еще шестъ другихъ свидѣтелей, милордъ, которые подтвердятъ, что это письмо написано рукой доктора Лана.
   Предсѣдатель. Вы можете вызвать этихъ свидѣтелей завтра.
   Мистеръ Каръ (обвинитель). А до тѣхъ поръ, милордъ, мы просимъ предоставить въ наше распоряженіе это писько; чтобы экспертъ могъ доказать поддѣлку, такъ какъ мы продолжаемъ утверждать, что докторъ Лана умеръ. Считаю излишнимъ говорить, что неожиданное показаніе, сдѣланное свидѣтельницей,-- очевидная уловка со стороны друзей подсудимаго, чтобы спасти его отъ суда. Я только желалъ-бы обратить вниманіе присутствующихъ на тотъ фактъ, что во все время слѣдствія и полицейскаго дознанія, миссъ Мортонъ, оогласно ея собственному показанію, имѣла въ своихъ рукахъ вышеупомянутое письмо. И она желаетъ увѣрить насъ, что спокойно смотрѣла, какъ судебное слѣдствіе находитъ все новыя и новыя улики противъ ея брата, между тѣмъ какъ въ ея власти было тотчасъ-же представить въ его защиту это письмо.
   Защитникъ. Чѣмъ вы объясните это, миссъ Мортонъ?
   Миссъ Мортонъ. Докторъ Лана желалъ, чтобы его тайна была сохранена.
   Мистеръ Карръ. Въ такомъ случаѣ, зачѣмъ-же вы ее теперь обнаружили?
   Миссъ Мортонъ. Чтобы спасти моего брата.
   Шопотъ состраданія пронесся по залѣ, но предсѣдатель тотчасъ-же возстановилъ порядокъ.
   Предсѣдатель. Мистеръ Гёмфри, принявъ такой способъ защиты, вы обязаны объяснять намъ, кто былъ этотъ человѣкъ, тѣло котораго было принято всѣми знакомыми, друзьями и паціентами доктора Лана за тѣло самого доктора. Выражалъ кто-нибудь сомнѣніе въ томъ, что убитый былъ докторъ Лана?
   Мистеръ Карръ. Насколько мнѣ извѣстно, нѣтъ.
   Защитникъ. Мы надѣемся разъяснить это.
   Предеѣдатель. Объявляю перерывъ судебнаго засѣданія до слѣдующаго дня.
   Этотъ новый оборотъ судебнаго процесса до крайности заинтересовалъ публику. Комментаріямъ прессы помѣшалъ тотъ фактъ, что приговора еще не было вынесено, но повсюду шли толки о томъ, насколько правдиво показаніе миссъ Мортонъ, и послужитъ-ли оно къ спасенію ея брата. Въ послѣднемъ случаѣ подозрѣніе могло обратиться на самаго доктора, такъ какъ если-бы оказалось, что докторъ по какой-то необъямнимой случайности не былъ убитъ, то онъ являлся отвѣтственнѣнъ за смерть этого человѣка, имѣвшаго такое сходство съ нимъ и найденнаго убитымъ въ его кабинетѣ. Письмо доктора, которое миссъ Мортонъ не пожелала оглашать, могло быть признаніемъ въ убійствѣ, и миссъ Мортонъ оказывалась, такимъ образомъ въ ужасномъ, безвыходномъ положеніи -- она должна была погубить или брата, или своего прежняго жениха. Судебная зала на слѣдующее утро была переполнена публикой, и когда появился защитникъ, сильно взволнованный, и направился къ своему мѣсту, среди публики пронесся возбужденный ропотъ. Защитникъ немедленно обратился къ предсѣдателю и заявилъ,, что молодая лэди, дававшая показаніе наканунѣ, проситъ не вызывать ее болѣе въ судъ.
   Предсѣдатель. Но мистеръ Гемфри, вы еще не сдѣлали необходимыхъ разъяененій.
   Защитникъ. Можетъ быть, милордъ, слѣдующій мой свидѣтель съумѣетъ разъяснить все.
   Предсѣдатель. Въ такомъ случаѣ, вызовите этого свидѣтеля.
   Защитникъ. Прошу вызвать доктора Алойзіуса Лана!
   Мистеру Гемфри нерѣдко приходилось поражать судъ своими замѣчаніями, но еще никогда не производилъ онъ такого сильнаго впечатлѣнія одной короткой фразой. Судъ положительно онѣмѣлъ отъ изумленія, когда тотъ самый человѣкъ, трагическая смерть котораго послужила предметомъ судебнаго процесса, внезапно появился на свидѣтельской скамьѣ. Тѣ изъ публики, которые знавали доктора въ Бишопсъ Кроссингъ, увидѣли его теперь исхудалымъ, измѣнившимся, со слѣдами заботъ и горя на измученномъ лицѣ. Но несмотря на это, каждый долженъ былъ признаться, что ему рѣдко пряходилось видѣть человѣка болѣе замѣчательной и благородной наружности. Поклонившись предсѣдателю и попросивъ позволенія дать свое показаніе, онъ началъ:
   -- Мое искреннее желаніе заключается въ томъ, чтобы, ничего не утаивая, правдиво и чистосердечпо разсказать все, что случилось вечоромъ 21-го іюня. Если-бы я зналъ, что пострадаетъ невинный и что на тѣхъ, кого я любилъ больше всего въ мірѣ, обрушится столько горя и безпокойства, я давно явился-бы сюда. Но были причины, воспрепятствовавшія мнѣ узнать о томъ, что происходитъ здѣсь. Я старался только уйти, скрыться навѣки со своимъ горемъ, умереть для всѣхъ, кто зналъ меня, но я не предвидѣлъ, что отъ этого пострадаютъ другіе. Позволъте-же мнѣ, по мѣрѣ силъ моихъ, исправить зло, невольно причименное мной".
   "Всякому, кто знакомъ съ исторіей Аргентинской Республики, имя Лана хорошо извѣстно. Мой отецъ, происходившій изъ лучшей и древнѣйшей испанской фамиліи, занималъ высшія государственныя должности въ странѣ и былъ-бы президентомъ, если-бы не погибъ во время возстанія въ Санъ-Хуанѣ. Блестящая карьера открылась-бы моему брату близнецу, Эрнесту, а также и мнѣ, если-бы потеря всего нашего состоянія не принудила насъ добывать себѣ хлѣбъ собственнымъ трудомъ. Прошу извиненія, сэръ, за эти подробности; они -- необходимое предисловіе къ тому, что послѣдуетъ.
   Я уже сказалъ, что у меня былъ братъ близнецъ, по имени Эрнестъ, до такой степени похожій на меня, что даже когда мы были рядомъ, никто не могъ различить насъ. Во всемъ, по наружности, мы были похожи другъ на друга, какъ двѣ капли воды. Съ годами это сходство сдѣлалось менѣе замѣтно, потому что выраженіе лица у насъ было неодинаковое, но въ минуты молчанія и спокойствія между нами почти нт было разницы.
   "Мнѣ не подобаетъ говорить дурно о томъ, кто уже умеръ и кто былъ моимъ единственнымъ братомъ. Скажу только одно -- я долженъ сказать это -- что съ самыхъ юныхъ лѣтъ онъ сталъ внушать мнѣ какой-то ужась и отвращеніе, и что для этихъ чувствъ были основательныя причины. Моя репутація страдала отъ его поступковъ, потому что наше поразительное сходство заставляло людей ошибаться и приписывать мнѣ его пороки. Наконецъ, въ одномъ, особенно позорномъ дѣлѣ, ему удалось свалить свою вину на меня и притомъ такъ ловко, что я былъ вынужденъ навоогда покинуть Аргентину и попытать счастья въ Европѣ. Освобожденіе отъ ненавистнаго присутствія брата болѣе чѣмъ вознаградило меня за разлуку съ родиной. У меня была небольшая сумма денегъ, достаточная для того, чтобы окончить медицинскій факультетъ въ Глазго, а затѣмъ я поселился въ Бишопсъ Кроссингъ, твердо увѣренный, что въ этой отдаленной, глухой деревушкѣ никогда болѣе не услышу о своемъ братѣ.
   "Мои надежды оправдывались въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ, но затѣмъ, наконецъ, мой братъ открылъ меня въ моемъ убѣжищѣ. Какой-то человѣкъ изъ Ливерпуля заѣхалъ въ Буеносъ-Айресъ и навелъ брата на мой слѣдъ. Тотъ сидѣлъ въ это время безъ гроша, и ему пришло въ голову, что отлично было-бы отправиться ко мнѣ и раздѣлить со мной мои деньги. Зная, какой ужасъ я чувствовалъ къ нему, онъ весьма основательно предполагалъ, что я откуплюсь отъ него деньгами. Я получилъ отъ него письмо, въ которомъ онъ извѣщалъ о своемъ пріѣздѣ. Это было во время кризиса въ моихъ собственныхъ дѣлахъ, и его пріѣздъ могъ сильно повредить моимъ планамъ и причинитъ огорченіе той особѣ, которую болѣе всего желалъ я избавить отъ малѣйшихъ безпокойствъ и огорченій. Я принялъ мѣры, чтобы несчастье, долженствовавшее совершиться, пало только на меня одного, но...-- тутъ докторъ Лана повернулся и выразительно взглянулъ на обвиняемаго -- но мое поведеніе было дурно истолковано. Моимъ единственнымъ мотивомъ было избавить тѣхъ, кто былъ дорогъ мнѣ, отъ малѣйшаго общенія съ какимъ-бы то ни было скандаломъ и позоромъ, неминуемо грозившими мнѣ съ пріѣздомъ моего брата.
   "Онъ явился ко мнѣ вечеромъ, вскорѣ послѣ полученіи отъ него письма. Я сидѣлъ въ кабинетѣ, прислуга уже спала, когда я услышалъ его шаги на садовой дорожкѣ и, минуту спустя, увидѣлъ передъ окномъ его лицо, обращенное ко мнѣ. Онъ былъ, подобно мнѣ, гладко выбритъ и сходство между нами было еще такъ велико, что на мигъ я принялъ его лицо за отраженіе моего собственнаго лица въ оконномъ стеклѣ. Одинъ его глазъ былъ закрытъ зеленымъ козырькомъ, но всѣ остальныя черты были у насъ совершенно одинаковы. Тутъ онъ улыбнулся своей сардонической, знакомой мнѣ съ дѣтства улыбкой, и я понялъ что передо мной братъ, тотъ самый братъ, который заставилъ меня покинуть родину и навлекъ безчестіе на имя, бывшее прежде незапятнаннымъ. Я подошелъ къ двери и впустилъ его. Это случилось около десяти часовъ вечера.
   "При яркомъ свѣтѣ лампы, онъ показался мнѣ очень опустившимся и обнищавшимъ. Онъ пришелъ пѣшкомъ изъ Ливерпуля, былъ угомленъ и боленъ. Его видъ поразилъ меня. Знаніе медицины показало мнѣ, что у него какая-то серьезная, внутренняя болѣзнь. Кромѣ того, онъ былъ пьянъ, лицо его было въ царапинахъ и синякахъ, вѣроятно послѣ драки съ его сообщниками. Чтобы скрыть подбитый глазъ, онъ надѣлъ зеленый козырекъ, но при входѣ въ комнату снялъ его. Сапоги его были совершенно изношены, и пальцы ногъ вылѣзали изъ дыръ. Но нищета только еще болѣе озлобила его противъ меня. Его ненависть ко мнѣ превратилась въ безуміе. Я утопалъ здѣсь въ золотѣ, говорилъ онъ, между тѣмъ какъ ему приходилось голодать въ Южной Америкѣ. Я не могу передать вамъ всѣхъ угрозъ, которыя онъ произносилъ, всѣхъ оскорбленій, которыми онъ осыпалъ меня. Повидимому, пъянство и безпутная жизнь помрачили его разсудокъ. Онъ шагалъ по комнатѣ, изъ угла въ уголъ, какъ дикій звѣрь въ клѣткѣ, требовалъ вина, денегъ, и ругался ужаснѣйшимъ образомъ. Я -- вспыльчивый человѣкъ, но мнѣ удалось сдержать себя, и я не поднялъ на него руки. Мое спокойствіе, однако, только раздражало его все болѣе и болѣе. Онъ кричалъ въ ярости, проклиналъ, бранился, потрясалъ сжатыми кулаками передъ моимъ лицомъ, но вдругъ страшная судорога исказила его черты, онъ схватился руками за грудь и съ громкимъ крикомъ упалъ къ моимъ ногамъ. Я поднялъ его, уложилъ на кушетку и старался привести въ чувство, но все было напрасно. Его сердце, уже ослабѣвшее отъ болѣзни, не выдержало и разорвалось. Своей безумной яростью онъ самъ убилъ себя.
   "Долго сидѣлъ я какъ-бы подъ вліяніемъ ужаснаго кошмара, уставившись на мертвое тѣло моего брата. Я былъ пробужденъ стукомъ въ дверь; мистриссъ Вудсъ, встревоженная крикомъ умирающаго, пришла спросить, не звалъ-ли я ее. Я отослалъ ее спать. Вскорѣ послѣ этого какой то паціентъ постучалъ въ дверь пріемной, но я не отозвался на стукъ, и посѣтитель ушелъ. Медленно и какъ-то автоматически создавался въ моей головѣ планъ дѣйствій, въ то время какъ я сидѣлъ неподвижно возлѣ покойнаго. И когда я всталъ съ мѣста, мой планъ былъ уже готовъ безъ всякихъ усилій съ моей стороны, какъ-бы самъ собой. Словно какой-то инстинктъ, настойчиво и неуклонно направлялъ меня по одному опредѣленному пути.
   "Послѣ этой ужасной трагедія Бишопсъ Кроссингъ сталъ ненавистенъ мнѣ. Всѣ мои надежды, всѣ мои прежніе планы были раэрушены, я встрѣтилъ жестокость и несправедливое осужденіе тамъ, гдѣ ожидалъ видѣть ласку и участіе. Правда, что со смертью брата исчезла опасность позора и скандала, но сердце мое болѣло еще отъ нанесенныхъ ему ранъ, и я чувствовалъ, что жизнь моя здѣсь уже не будетъ идти по прежнему никогда. Возможно, что я былъ слишкомъ обидчивъ и щепетиленъ, и слишкомъ строго судилъ другихъ, не желая сдѣлать имъ снисхожденія, но таковы были мои чувства въ то время. Мнѣ хотѣлось. какъ можно скорѣе, уйти прочь отъ Бишопсъ Кроссингъ и всѣхъ его обитателей, и въ моей власти оказывалась полная возможность сдѣлать это, покончить навсегда съ прошлымъ, умереть для всѣхъ.
   "Передо мной лежалъ на кушеткѣ мертвецъ, до такой степени похожій на меня, что, за исключеніемъ нѣкоторой одутловатости въ его лицѣ, между нами не было никакой разницы. Никто не видѣлъ его прихода и никто не будетъ его искать. Мы были оба одинаково выбриты и наши волосы на головѣ были одинаковой длины. Если я перемѣнюсь съ мимъ одеждой, то здѣсь будетъ найденъ мертвымъ докторъ Алойзіусъ Лана, и такъ кончится вся его несчастная жизнь и всѣ разбитыя надежды. Въ несгораемомъ шкафу у меня храшілась достаточная сумма денегъ, которую я могъ унести съ собой и на эти деньги начать новую жизнь гдѣ-нибудь въ другомъ краю. Переодѣвшись въ костюмъ брата, я могъ добраться ночью, неузнаннымъ, до Ливерпуля, а въ этомъ огромномъ портовомъ городѣ безъ труда нашелъ-бы средства навсегда ппокинуть страну. Послѣ того какъ всѣ мои надежды были разбиты, самое скромное существованіе въ какомъ-нибудь глухомъ мѣстечкѣ, гдѣ никто не зналъ меня, было для меня лучше, чѣмъ жизнь въ Бишопсъ Кроссингъ, гдѣ я каждую минуту могъ столкнуться съ тѣми, которыхъ желалъ, сколько возможно, забыть. Я рѣшился привести свой планъ въ исполненіе.
   "Не буду вдаваться въ подробноети: онѣ пробуждаютъ слишкомъ болѣзненныя воспоминанія. Черезъ часъ мой братъ лежалъ на полу, одѣтый въ мое платье, между тѣмъ какъ я украдкой вышелъ изъ дома и направился боковой тропинкой черезъ поля въ Ливерпуль, куда и добрался въ ту же самую ночь. Мои деньги и фотографія одной особы -- вотъ все, что я взялъ съ собой, и, торопясь уйти, забылъ захватить зеленый козырекъ для глазъ, который носилъ братъ. Но все остальное,-- его платье, -- было надѣто на мнѣ.
   "Даю вамъ слово, сэръ, ни на одно мгновеніе не приходила мкѣ мысль, что меня могутъ принять за убитаго, и что мое исчезновеніе подъ видомъ умершаго, придуманное затѣмъ, чтобы покончить съ прошлымъ и забыть его, могло причинить кому-нибудь вредъ, и даже мной руководило въ этомъ случаѣ, главнымъ образомъ, стремленіе избавить другихъ отъ своего тягостнаго присутствія. Въ тотъ самый день изъ Ливерпуля отходилъ пароходъ въ Корунью и я купилъ себѣ мѣсто на немъ, надѣясь, что морской переѣздъ поможетъ мнѣ успокоиться и обдумать будущее. Но еще до отбытія парохода моя рѣшимость поколебалась. Я вспомнилъ, что есть на свѣтѣ одинъ человѣкъ, которому я не хотѣлъ-бы причинить и одной минуты печали. Какъ-бы ни были суровы и жестоки ко мнѣ ея родные, она, я былъ увѣренъ, станетъ горько оплакивать меня. Она понимала и сочувствовала мотивамъ моихъ поступковъ, и если ея родные относились ко мнѣ съ порицаніемъ, она никогда не осуждала меня и никогда меня не забудетъ. И вотъ я послалъ ей письмо, чтобы избавить ее отъ печали по мнимоумершемъ, но просилъ хранить мою тайну. И если она, принужденная къ тому несчастными обстоятельствами, нарушила тайну, то я могу только выразить ей сочувствіе и отъ всего сердца простить ей.
   "Только вчера вечеромъ изъ вечернихъ газетъ я узналъ о судебномъ процессѣ и обвиненіи Артура Мортона въ убійствѣ, и я немедленно-же прибылъ сюда съ экспрессомъ, чтобы явиться въ судъ и разсказать всю правду".
   Таково было показаніе доктора Алойзіуса Лана, приведшее къ неожиданному концу судебный процессъ. Начавшееся затѣмь новое слѣдствіе подтвердило показанія доктора. Былъ найденъ пароходъ, на которомъ прибылъ изъ Южной Америки Эрнестъ Лана. Пароходный врачъ удостовѣриль, что покойный во время пути часто жаловался на боль въ сердцѣ, и что симптомы болѣзни сердца были несомнѣнны.
   Что касается доктора Алойзіуса Лана, онъ снова поселился въ Бишопсъ Кроссингъ, откуда исчезъ было такимъ трагическимъ образомъ. Между нимъ и Артуромъ Мортономъ состоялось полное примиреніе. Молодой эсквайръ извинился чистосердечно передъ докторомъ за то; что дурно понялъ мотивы его дѣйствій. A затѣмъ послѣдовало и другое примиреніе, о которомъ извѣщалось въ "Утренней Почтѣ" слѣдующимъ образомъ:
   "19-го сентября состоялось бракосочетаніе между Алойзіусомъ-Ксавье Лана, сыномъ донъ Альфредо Лана, покойнаго министра иностранныхъ дѣлъ въ Аргентинской Республикѣ, и миссъ Френчъ Мортонъ, дочерью покойнаго Джемса Мортона, изъ Лейтъ Холла, Бишопсъ Кроссингъ".
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru