На Индію при Петрѣ I.-- Потемкинъ на Дунаѣ. Историческіе романы. Г. П. Данилевскаго. Спб., 1885 г. Имя г. Данилевскаго занимаетъ одно изъ выдающихся мѣстъ среди именъ писателей историческихъ романовъ; оно пользуется заслуженною извѣстностью и за границею: его романы: Бѣглые въ Новороссіи, Воля, Новыя, Мировичъ и др. переведены на. нѣмецкій языкъ. Въ романѣ На Индію при Петрѣ> I разсказана печальная исторія первой русской экспедиціи въ Хиву, снаряженной при Петрѣ Великомъ подъ начальствомъ Бековича. Въ приказѣ командующему экспедиціей царь писалъ, между прочимъ: "Ѣхать тебѣ къ хивинскому хану и въ Индію къ Моголу... Для сего дать четыре тысячи солдатъ, судовъ и Козаковъ. Все то сдѣлать... а въ газардъ не входить". Малочисленность вооруженной силы и инструкція государя показываютъ ясно, что экспедиція отнюдь не предназначалась для завоевательныхъ цѣлей; солдаты же и козаки должны были служить просто конвоемъ для охраны царскаго посольства,-- конвоемъ, достаточно сильнымъ, чтобы, въ случаѣ крайности, постоять за себя даже при враждебномъ настроеніи средне-азіатскихъ хановъ. Давая свои инструкціи, царь, очевидно, зналъ или догадывался, съ кѣмъ придется имѣть дѣло его посольству. Но Бековичъ, вопреки приказу, вошелъ въ газардъ; послѣ первыхъ удачныхъ стычекъ съ хивинскимъ ханомъ онъ повѣрилъ ему на слово, далъ заманить себя съ небольшою свитою въ непріятельскій лагерь для переговоровъ и былъ тамъ измѣннически убитъ со всѣмъ своимъ штабомъ; весь экспедиціонный отрядъ былъ уничтоженъ хивинцами по частямъ. Разсказъ объ историческихъ событіяхъ тѣсно связанъ съ романомъ артиллерійскаго офицера Касаткина, учившагося въ Парижѣ, прикомандированнаго къ отряду Бековича, попавшаго въ плѣнъ къ хивинцамъ, бѣжавшаго въ Индію и вернувшагося въ Петербургъ къ молодой женѣ, красавицѣ Дунѣ, любимицѣ царя Петра.
Потемкинъ на Дунаѣ представляетъ еще большій интересъ. Тутъ, какъ живой, встаетъ передъ читателемъ екатерининскій вѣкъ съ "большимъ" дворомъ въ Петербургѣ, гдѣ только что вошли въ силу Зубовы, и съ "малымъ" въ Гатчинѣ, гдѣ Кутайсовъ еще подаетъ ботфорты цесаревичу Павлу Петровичу, который съ затаенною досадою вынужденъ пожертвовать однимъ изъ лучшихъ своихъ офицеровъ нерасположенію къ нему новаго временщика. Съ удивительнымъ мастерствомъ, дышащимъ историческою правдою, написаны сцены въ тайной канцеляріи Степана Ивановича Шешковскаго, въ кабинетѣ цесаревича, въ Яссахъ у князя Потемкина, подъ Измаиломъ въ землянкѣ Суворова. Цѣлую картину, грандіозно-мрачную, представляетъ штурмъ этой крѣпости. Ни въ одномъ романѣ намъ не встрѣчались такіе превосходные портреты перечисленныхъ выше лицъ, какъ въ этомъ. Другія лица, какъ, напримѣръ, Мих. Ил. Кутузовъ, очерчены лишь нѣсколькими штрихами, но штрихами въ высшей степени характерными. Романъ написанъ отъ перваго лица, въ видѣ мемуаровъ секундъ-майора Бехтѣева. "Въ текстѣ найденной рукописи,-- говоритъ авторъ въ предисловіи,-- замѣнены лишь нѣкоторыя, совсѣмъ устарѣлыя слова, теперь мало даже понятныя, и разсказъ раздѣленъ на главы". Не мѣшало бы это принять въ свѣдѣнію и руководству каждому изъ нашихъ писателей историческихъ романовъ, которые не только не замѣняютъ устарѣлыхъ словъ болѣе понятными, а умышленно стараются щегольнуть устарѣвшими выраженіями и оборотами рѣчи и даже сами сочиняютъ таковыя, воображая придать этимъ колоритность своимъ писаніямъ. Оба вышеозначенные романа написаны такъ увлекательно, что отъ нихъ трудно оторваться, не дочитавши до конца.