Буш Вильгельм
Проказы шалуна

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Юмористический роман в стихах и карикатурах.
    (Fipps der Affe)
    Перевод Лиодора Пальмина.

0x01 graphic

Вильгельм Буш.
Проказы шалуна

Юмористический роман в стихах и карикатурах

                 Введение
   
   Резвый пегас! уноси поскорей
   Нас ты на крыльях мечты из столицы,
   В Африку, к области черных людей,
   Где так причудливы пестрые птицы.
   Модные платья неведомы там,
   Шляпы от зноя одни только носят,
   В сфере мужчин африканских и дам
   Черные члены убранства не просят.
   Пальма с широким зубчатым шатром
   К небу встает величаво и стройно,
   Степи сверкают сыпучим песком,
   В воздухе огненном душно и знойно.
   Воет в ущельях свирепый шакал,
   Блещет мираж изо мглы отдаленья~
   Львы там рыкают в расселинах скал,
   Только не светские львы, без сомненья.
   Страшен самум африканской страны,
   Страшны гиен кровожадные морды.
   Важны, как будто банкиры, слоны
   И величаво и царственно горды.
   Страусы бездны громадных яиц
   Сносят, а в беге и быстры, и ловки,
   В перья же страуса дамы столиц
   С видом кокетливым рядят головки.
   Плавно струится там царственный Нил,
   Полный старинной таинственной славы.
   Зубы там скалит в волнах крокодил,
   А на прибрежии -- змеи-удавы.
   Африка -- мир баснословных чудес
   В лоне кипучей тропической жизни~
   Там под сиянием жгучих небес
   Род обезьян процветает в отчизне.
   Милые звери! четыре руки
   С хвостиком вместе, дала им природа~
   Скачут они, грациозно-легки,
   Умные дети косматого рода.
   Будущей нашей поэмы герой,
   Бравый Коко, -- так его называем
   В нашей Европе, -- был послан судьбой
   К нам и расстался с полуденным краем.
   Много он странствовал тут и угас
   В северной области, в царстве тумана, --
   Крылья свои разверни ты, пегас!
   Будем следить за героем романа.
   
                 Глава I. Находчивость
   
   Коко, не может, без сомненья,
   Красавцем слыть, как модный франт,
   За то он полон оживленья,
   В проворстве весь его талант:
   Все, что понравится, -- украдет,
   Что ни случись, -- он тут как тут,
   Всем подражать он вечно ладит,
   При том весьма ехидный плут.
   Жил негр: он обезьян ловил
   И их готовил на жаркое,
   Но стариков он не любил,
   Предпочитая молодое.
   "Бебе"! он шамкал без зубов, --
   "На что мне жестких стариков!"
   Для этой цели тыквы три
   Берет он, выдолбив внутри.
   Одна для головы, большая,
   А две поменьше, те для рук,
   И, на себя их надевая,
   Он прячется в соломы пук.
   И с виду кажется, что тут
   Плоды прекрасные растут.
   Коко таких больших покуда
   Не видел с роду, -- просто чудо!
   И вот, при случае таком,
   Спешит сюда одним прыжком,
   Большую самую хватает
   И уж о завтраке мечтает.
   Но цели хитрый враг достиг,
   Кокошку в этот самый миг
   Он снизу за ноги хватает,
   И тыква каждая влезает
   На лапы задние вполне.
   Злодей кричит: иди ко мне!
   Кольцо, в носу у негра вдето.
   Для украшенья служить это.
   Его Коко схватил хвостом.
   И негр остолбенел при том.
   Нос у него, -- злодей смутился, --
   Спиралью длинной закрутился.
   Тут длинный сук берет Коко,
   Кольцо им зацепил легко.
   Тут негр от ужаса немеет,
   Короток дух, а нос длиннеет.
   Толчок -- и, надо быть греху,
   Порвался нос -- кольцо вверху.
   Негр обезьян с тех пор боялся
   И только зеленью питался.
   
                 Глава II. Морское путешествие
   
   Кокошка вести стал себя осторожно,
   Следит за другими он сколько возможно,
   Насколько дела их ко благу ведут,
   Глядит и пытливо, и зорко он тут,
   Что будет: приятность во след иль страданье?
   Ну, словом, пригодно ли впасть в подражанье?
   И вот он сидит на прибрежьи морском
   На пальме, раскинувшей листья шатром.
   На якоре в море корабль отдыхает,
   Оттуда челнок небольшой подплывает,
   А вот уж гребец и причалить готов:
   На нем нет сапог, да и нет башмаков.
   Две пары больших и две малых с собою
   Везет он, блестят сапоги красотою.
   Сапожки, которые меньше, смотри,
   Обмазаны клейкой смолою внутри.
   Причаливши к берегу, вот, наконец,
   Сапожные пары выносит гребец.
   Заботливо их он к груди прижимает,
   И, на небо глядя, печально вздыхает.
   Но только сапог натянул он один,
   Вдруг будто не стало недавних кручин.
   В улыбку печаль перешла во мгновенье,
   Когда же обулся он в номер второй,
   Вполне уж беспечно доволен душой
   И дальше с отвагой свой путь направляет,
   Садится в челнок, на земле-ж оставляет
   Он пару другую сапожную тут,
   Как будто забыв по рассеянью, плут.
   Кокошка слезает мгновенно с ветвей,
   На задние лапы спешит он скорей
   Надеть сапоги. Вот и обувь готова.
   Хитрец же выходит вдруг на берег снова,
   Увы, сапоги помешали бежать.
   Не трудно Кокошку за хвост удержать.
   Напрасно он бьется, усилье бесплодно,
   Добычу пловец забирает свободно.
   Затем к кораблю подплывает челнок,
   Уносит корабль в океан ветерок.
   Пловец же (в Европе он Шмидтом зовется),
   С добычею новою в Ригу несется.
   
                 Глава III. В парикмахерской
   
   Есть в Риге парикмахер славный,
   Крюль, немец ловкий и исправный,
   И все к нему в том городке,
   Кто без волос, кто с волосами
   Идут~ оттуда ж налегке
   Выходят чисто господами.
   Постричься захотел и Шмидт.
   Крюль нежно на Коко глядит:
   Забавна очень обезьяна,
   В ее покупке нет изъяна,
   И посетителям Коко
   Забавой может стать легко.
   И вот Коко он покупает.
   Как в парикмахерской бывает,
   Что посетителей в них нет,
   Тогда здесь рядом в кабинет
   Хозяин тотчас же уходит,
   Помаду лучшую разводит,
   Шиньоны, косы там плетет,
   Вид лучший парикам дает,
   Искусной, опытной рукою
   Служа как жрец пред красотою.
   И вот пришел в подобный час
   Крестьянин неуклюжий раз.
   У дурня волосы торчали
   Подобно трепаной мочале.
   Благообразней стать хотел
   Постригшись, дурень~ в кресла сел.
   Он пьян был, у него из глотки
   Разил сивушный запах водки.
   Ему на шею во мгновенье
   Вскочил Кокошка и стриженье
   Ему стал делать сгоряча.
   В ход ножницы пошли, звуча:
   Летит пучков волос не мало,
   И дурню что-то жутко стало.
   Ой! -- уха кончик обстригнул
   Ему Кокошка: -- Караул!
   Оставь! -- кричит он от страданья.
   Но вот щипцы для завиванья
   Каленые Коко несет
   И ими ухо прижигает,
   В крови железо погасает,
   И пар как облако встает.
   В такое страшное мгновенье
   Исчезло мира обольщенье.
   Несчастный закричал от боли,
   Мрачится свет в его глазах,
   Он лезет в воду по неволе.
   Тут Крюль вбегает второпях,
   Взамен кнута косой махая,
   Но вышла шутка тут плохая:
   В осколках зеркало звенит,
   Крюль сам как в рамке в нем сидит.
   "Я здесь не нравлюсь!" -- так Кокошка
   Подумал и прыгнул в окошко.
   
                 Глава IV. Вмешательство в чужой пир
   
   Тихо, сумерки стемнели.
   Вкусный пудинг у Адели
   Хочет друг ее души
   Скушать с ней вдвоем в тиши.
   Пудинг... что есть лучше в мире? --
   Молвит он, и потому
   Подает Адель ему
   Как десерт, на скромном пире,
   В красном соусе, большой,
   Пудинг с пышной красотой.
   Аппетитно он дымится.
   Друг глядит -- не наглядится.
   Но превратен мир наш весь,
   И -- увы! -- конец мечтаньям...
   Привлечен благоуханьем,
   В миг один Кокошка здесь.
   Миг, -- и пир он нарушает,
   Пудинг он украсть желает,
   Тащит жадною рукой.
   Ай, горячий он какой!
   Жар подобный досаждает.
   Шлеп! -- мужчине надевает
   Шапку теплую Коко,
   На Адель же льет при этом
   Красный соус. За корсетом
   Льются брызги далеко.
   Так сладчайший час порою
   Двум в союзе меж собою
   Третий грубо возмутит,
   Если в жизнь он к ним ворвется.
   Все вверх дном перевернется.
   Там печали вздох звучит.
   И тогда плохие шутки, --
   Воркотня пошла в желудке.
   
                 Глава V. Уличные похождения и плен
   
   Кокошке настало и время поесть.
   По счастию, улицей шел он такою,
   Кондитерской где заведение есть.
   Туда и шмыгнул он минуткой одною.
   Как много там лакомых, вкусных вещей,
   Там все соблазнительно, мягки печенья,
   И в лакомом торте -- восторг объеденья.
   Там пряников тьма, сухарей, кренделей.
   Куда ни взгляни, аппетитно и сдобно,
   Пирожное сладко и кушать удобно,
   Везде пастила, и изюм, и миндаль, --
   Глаза отвести от прекрасного жаль...
   Чу! -- молвит кондитор со страхом в смущеньи, --
   Как будто бы возится кто-то в печеньи?
   Догадку тут ужас полнейший сменил
   При виде, как ловкий Кокошка шалил.
   Как будто на палку, Коко поскорей
   На хвост нанизал целый ряд кренделей.
   На пальцы большие, точь в точь на шипки,
   На лапках своих, он надел пирожки.
   За хвост воровской тут кондитор хватает
   Скорей посетителя... хвост ускользает, --
   От масла и теста поверхность гладка, --
   И задал Кокошка при этом стречка.
   Кричать и ругаться -- одно остается.
   Вдруг старая дева зачем-то плетется,
   Тут сверток какой-то роняет с горшком,
   И с визгом упала на камень ничком.
   Кокошка меж ног убегает в сторонку.
   Но тут подмастерье сапожник в догонку
   Швыряет в Кокошку, шаля, сапоги,
   Теряет Кокошка из лап пироги.
   Вот нищий с горбом и двумя костылями
   Его на мосту повстречал, и скорей.
   Пленен с голодухи его кренделями,
   Их ловит одним из своих костылей.
   Но дело его неудачно немножко:
   Подпору последнюю тащит Кокошка.
   Валяется нищий как жук на спине.
   Коко через мост уж на той стороне,
   Из города в страхе, устав, убегает.
   С последним своим крендельком на хвосте,
   Но страшно. Смеркается, тьма наступает
   Он в сад чрез ограду спешит в темноте.
   Спокойный ночлег тут найти он мечтает.
   Трах! Лапой в железный капкан попадает.
   Тут вышел хозяин и следом же в сад,
   Добыче в капкане ужасно он рад.
   "Ага, -- говорит он, -- тот самый ты верно,
   Что кур воровал, так иди-ка, дружок...
   Его с удовольствием садит в мешок,
   Кокошку стегая при этом примерно.
   Покуда не зная, кто именно это,
   Оставив добычу свою до рассвета,
   В курятник пустой он спешит запереть,
   Чтоб вора на утро ясней рассмотреть.
   
                 Глава VI. В новой обстановке
   
   Если, может быть, кому
   Чуждо доброе деянье,
   Не пользительны-ль тому
   Будут пост и воздержанье?
   Господин во время ночи,
   Крепким сном сомкнувши очи
   (Доктор Финк его зовут),
   Тотчас смотрит утром рано,
   Кто добычею капкана.
   Изумился доктор тут:
   Тихо, скромно, со смиреньем,
   Обезьяна перед ним
   Из мешка ползет с почтеньем,
   Рыльцем кланяясь своим.
   Зверю яблоко с приветом
   Тотчас докторша дала.
   Вон толста, жирна, бела,
   Здесь и нянюшка при этом
   С Лизой маленькой вдвоем,
   Радость обе видят в нем,
   Рады все, лишь злы немножко
   Пес Барбос, да Машка кошка.
   К гостю новому у них
   Недоверье хоть безгласно,
   Но Кокошка смирен, тих
   И ведет себя прекрасно.
   Утром рано он встает,
   Финку трубку набивает,
   В печь вязанку дров несет
   Мелет кофе и внимает,
   Если музыки урок,
   Будто он в игре знаток.
   Но всего милей Кокошке --
   Колыбельку Лизы крошки
   С кроткой нежностью качать,
   А когда ребенок плачет,
   Он запрыгает, заскачет,
   Станет крошку утешать
   Няньчить Лизу, в доме целом
   Для него любимым делом,
   И за то в награду он
   В ситце пестрых панталон,
   Разукрашенных цветами.
   Блещут пуговки рядами,
   И на нем зеленый фрак
   Мило сшит, изящен так.
   Он и в зеркало порою
   Сам любуется собою,
   Как заправский фанфарон,
   Может стать героем он,
   Хоть и рожа обезьяны
   Ну, да в этом нет изъяна.
   
                 Глава VII. В семейном быту
   
   Спит Лиза в люльке мирным сном,
   Коко усердно мух гоняет,
   А няня добрая при том
   Чем ей заняться помышляет.
   А! вот залетная пчела
   На волю рвется вдоль стекла.
   Тут с жальцем бедное творенье,
   С ехидной мыслию она
   Словив, дает Кокошке. "На!
   Попробуй, что за угощенье"...
   Он, не предвидя зла ничуть,
   Спешит бумажку развернуть.
   Чик! В палец вдруг вонзилось жало.
   Ужасно больно. Но ни мало
   Кокошка не струхнул. Пчелу
   Он предал смерти на полу,
   Садится вновь он к люльке живо
   И мух гоняет терпеливо.
   Их всех назойливей одна.
   С особой резвостью она
   Взад и вперед, буяня, мчится:
   То здесь сидит, то там садится
   Вот няньке на плечо летит,
   Оттуда на щеку ей села,
   На ней погреться захотела.
   Уже глубоко нянька спит
   А!... муха верно испугает....
   Коко ее предупреждает:
   Он муху в этот самый миг
   Ударом гибельным постиг.
   Тут муха мертвой и осталась.
   Коко же дремлет мирным сном,
   Как будто ничего при том
   Особого не оказалось.
   И очи он сомкнул в тиши
   В покое сладостном души.
   
                 Глава VIII. Борьба и победа
   
   Если счастье судьба посылает кому,
   То иные завидовать станут ему.
   Где-то косточку ловкий Кокошка украл
   И в сторонке глодать с удовольствием стал.
   Пес Барбос, кошка Машка в углу, не вдали
   Полный зависти взор на него навели.
   Bay, вау! -- они разом бросились тут:
   Пес -- хап, хап! Кошка цап! Но Коко хитрый плут:
   Испугавшись и жадных зубов их и лап,
   От грабителей прыгает живо на шкап,
   Где домашняя разная утварь лежит,
   Он туда от напавших злодеев бежит.
   Пес Барбос, кошка Машка назад со стыдом,
   Опустивши хвосты, убегают при том.
   Кокошка же косточку тут нацепил
   На нитку с клубком, что со шкапа стащил.
   И нить продевает он с хитростью злой,
   В дырявое дно у корзинки пустой.
   А Машка желаньем добычи полна,
   Глубоко в корзинку влезает она.
   Трах! Машку Кокошка тут крепко прижал.
   Случайно клещи на шкапу он достал,
   Заботливо когти он ей вырывает.
   Мяукает кошка и горько страдает~
   Ведь в кончиках пальцев у самых когтей
   Нежнейшие нервы сокрыты у ней,
   Он хвост ей дугою к тому же согнул
   И в ручку корзинки его протянул.
   И шпилькой притом пригвождает ей хвост,
   Чтоб Машке побег был не очень-то прост.
   Барбос этим временем с костью своей
   Отсюда бежит в дальний угол скорей.
   Но это исполнить ему не легко:
   В минуту за хвост его ловит Коко.
   Тут пса много раз завертел он кругом.
   Пока тот сознанья лишился при том,
   Потом на средину двора поскорей
   Он тащит его на подобье саней.
   В глубокий колодезь спускает его.
   Как в пропасти там, не видать ничего.
   Несчастный со страхом и горькой тоской,
   Над бездной повиснув, глядит пред собой.
   Коко, не жалея работы и сил,
   По желобу жертву на крышу втащил.
   Он вешает пса в дымовую трубу,
   Дым валит оттуда подобно столбу.
   Кусает глаза в этом дыме густом.
   И даже задохнуться можно при том.
   Тогда, разумеется, мысли придут:
   "Не глупо ли дольше остаться мне тут?"
   А дым из трубы все сильней и сильней,
   На вышку Барбос убегает скорей.
   А Машка на встречу бежит с чердака
   И чувствует: ноша ее не легка...
   Торопятся с крыши, столкнулись, шумят,
   И вот на сучке оба разом висят.
   Они не без боли расстались в борьбе.
   Вот каждый остался
   И сам по себе.
   С тех пор у обоих в почете Коко.
   Его как хозяина чтут глубоко.
   
                 Глава IX. Музыкальные упражнения в четыре руки
   
   Рояль для залы украшенье.
   Когда отполирован он.
   Но даст ли звуком наслажденье --
   Вопрос конечно не решен.
   Вот хочет в музыке Кокошка
   Талант свой испытать немножко.
   Он левой заднею рукой
   Играет как артист порой.
   Играть и правой вместе может
   И яблоко при этом гложет.
   Пиесы "a quatre-mains" при том
   Один играет он прекрасно.
   Piano же берет хвостом
   И выразительно, и страстно.
   Барбос и Машка с чувством тут
   Под эту музыку поют.
   Открыты пасти две при этом
   Всегда тут видны за дуэтом.
   Но шум не верно взятых нот
   Не всем понравится, и вот
   Бежать приходится артистам
   Как бы под шиканьем и свистом.
   
                 Глава X. Подражание глубокомысленным мужьям
   
   В дружеской сладкой беседе за чарою светлой портвейна
   Вральман профессор и Финк славный доктор сидели.
   Так многоумную речь заключил досточтимый профессор:
   "Ведай, о друже, достойный: превыше всего во вселенной
   Матери нашей природы глубокая, тайная мудрость
   Столько кореньев и трав, создала она нам на потребу.
   Жестких и мягких! Последние служат для нас овощами.
   Много животных дала нам приятных, покорных, полезных,
   Кожей извне их покрыла: из ней сотворяем мы обувь.
   Мясом питательным внутренность им наделила.
   Но, как венец мирозданья, обдумав глубоко работу,
   Образ людской создала и отверстием уст наделила.
   Вот они именно здесь и приемлют с достоинством все". --
   Так проглаголав, профессор восстал. Надевает он шляпу.
   Горе! в отверстие уст заструились вдоль носа чернила...
   Горе! обмазанный клеем, пристал к его лику платок...
   Тонкий свой посох с угрозой и гневом поднял он.
   Ой! тут распухнувший палец вдруг петля кругом обвила.
   Он удаляется вспять. И достоинство мудрого страждет.
   
              Глава XI. Пожар
   
   На сон грядущий, как знаток,
   Тут нянюшка берет листок,
   К ней мирный сон сойдет тогда,
   Как у хозяев иногда,
   Вот например в минуту эту.
   Чепец на голове у ней.
   А спать все хочется сильней.
   Она сопит, зевает, дремлет,
   Спокойный сон ее объемлет,
   Не ждет опасности она~
   Но мигом вспыхнула газета.
   К самой свече наклонена.
   А тут, ее огнем задета.
   И шторка вспыхнула при том,
   Затем пылает целый дом.
   Бегут все из дому тревожно,
   Спасая все, что только можно.
   Вон тащить Финк -- отец скорей
   Сапожную колодку ловко.
   А вон и докторша: у ней
   В руках заметна мышеловка.
   Спешит и нянька из окна:
   Она слегка обожжена
   И в кадку для дождя упала,
   Где сыро, холодно ей стало.
   Здесь ей убежище верней.
   Но, ах! Где Лиза? Что же с ней?
   Взгляните вверх! Несет Кокошка
   Ребенка спящего в окошко,
   Вот он летит одним прыжком
   На дерево, что за окном.
   Вдоль по стволу слезая книзу.
   Заботливо он держит Лизу,
   Как мамка, на землю кладет
   И вновь родимым отдает.
   Не позабыл он даже фляжки,
   На случай жажды у бедняжки.
   
                 Глава XII. Побег
   
   Слава Богу, у Финка именье давно
   Застраховано~ где? -- нам не все ли равно?
   Лучше прежнего вдвое теперь он живет.
   Так прошло года два в свой обычный черед.
   И во всех отношеньях приятно, легко
   С этих пор без сомненья живет и Коко.
   Но -- увы! -- эта мирная жизнь для него
   Надоела, где нового нет ничего.
   И приходить мятежному умысел злой
   Испытать новой доли и жизни иной,
   Захотелось, -- хоть в том не великая честь,
   Быть таким же, каким в самом деле он есть.
   Вот однажды такая минута была:
   Вся семья на прогулку из дома ушла.
   Между прочим хотела она по пути
   И к профессору Вральману также зайти.
   Тут намеренье злое Кокошка сдержал:
   Твердо план свой обдумавши, он убежал.
   Вот и на поде он. Робко зайцы бегут.
   Пред собою попутчика видит он тут.
   Но у путника замерло сердце в груди.
   Вот и баба с горшками идет впереди.
   Ну, а если рассыплется связка горшков, --
   В это время послышится звон черепков.
   Тут судьба прихотливо устроила так,
   Что в избе по соседству жил парень дурак,
   Тот, которого в Риге Коко завивал.
   Дурень здесь обитал и хозяйство держал.
   Цыплята пищат все слабей и слабей, --
   Коко им повытянул шеи длинней.
   Сын маленький дурня грызет бутерброда, --
   Кокошка его положил себе в рот.
   Мальчишка отчаянно, страшно кричит,
   Тут мать, испугавшись, на помощь бежит
   И с криком: ох Господи, сам сатана!
   Тут б кадку с водой попадает она.
   Приходит и дурень, Коко он узнал,
   "Проклятый цирюльник!" он гневно вскричал.
   Берет он ружье, что висело давно,
   Лет двадцать уже не стреляло оно.
   С тех пор как в Москве побывал Бонапарт,
   Ружью был неведом воинский азарт...
   Отвсюду соседи стремятся толпой,
   Спеша увидать неожиданный бой.
   Большими шагами спешат все они.
   Вон кто-то вскричал: "Он стреляет, взгляни"!
   Нацелился дурень, спустил он курок:
   Бум! выстрел раздался и был он жесток.
   Ружье отдает очень сильно: оно
   За то не стреляло, давно уж, давно.
   
                 Конец
   
   Горе! Горе! Дурень метко запалил
   И плута Кокошку жизни он лишил.
   Собрались случайно все на сцену эту, --
   Все, кого Кокошка, странствуя по свету
   Шалостью невинной оскорблял своей.
   Тут, с отверстьем черных вырванных ноздрей,
   Даже негр попался, став слугой Адели,
   С барыней кондитер, подойти успели,
   Нищий, парикмахер, баба, чьи горшки
   Он разбил, проказя, мигом в черепки.
   Всех судьба случайно к этой сцене гонит,
   Но никто слезинки ни одной не сронит.
   И профессор Вральман слезки не сронил,
   Он с семейством Финка здесь в полях бродил.
   Не было и мамке жалости ни крошки.
   Лишь пожала лапку Лиза у Кокошки,
   Заблистали глазки детскою слезой,
   И она шепнула: умер, милый мой!
   И в саду у Финка, в маленькой могиле,
   Бедного Кокошку там похоронили.
   Где растут, красуясь, белые цветы,
   Там на век улегся спать он под кусты.
   Только пес Барбоска, с доброй Машкой кошкой
   Плачут неутешно, плачут над Кокошкой.

------------------------------------------------------

   Проказы шалуна. Юмористический роман в стихах и карикатурах. По рисункам В. Буша. Перевод с немецкого издания. Текст Л. Пальмина. М.: Типо-литография Высочайше утвержденного Товарищества И. Н. Кушнерев и Ко, 1890.
   Исходник здесь: https://literator.info/prokazy-shaluna-wppost-9621/
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru