Булгаков Валентин Федорович
Истинная свобода, No 4, июль 1920

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Под редакцией Вал. Булгакова и Алексея Сергеенко.
    В приложении можно скачать архивный Word-файл, правильнее отформатированный.


   0x08 graphic
  
  

ИСТИННАЯ СВОБОДА

  
   РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКИЙ, ОБЩЕСТВЕННЫЙ ===========
   ============================= И ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ
  

ПОД РЕДАКЦИЕЙ ВАЛ. БУЛГАКОВА И АЛЕКСЕЯ СЕРГЕЕНКО

------------------------------------------------------------------------------------

N 4. ИЮЛЬ 1920.

------------------------------------------------------------------------------------

   СОДЕРЖАНИЕ: -- "В защиту поруганной истины". П. П. -- "Кто виноват?". М. Никитиной. -- "Всемирное значение Толстого". П. Бирюкова. -- "Из мыслей Ангелуса Силезиуса". -- Отрывок из В. Гюго. -- Современные документы. -- Дружеское общение. -- Вести пробуждения.

------------------------------------------------------------------------------------

  

В защиту поруганной истины.

----------

  
   Жить в эпоху великих потрясений устаревших основ и форм государственной и общественной жизни, видеть гибельные результаты ошибок, то темного, вследствие недостатка просвещения, разума, то, хотя и получившего образование, но явно больного, отказавшегося от дисциплины законов логики, ощущать беспрерывную муку, от сознания, что безумно оскорбляется истина -- ужасно!
   Но вот наступило время, когда с особенной силой обнаружились: весь ужас, вся дикость, все бессмыслие, весь позор и бесплодность разрешения международных, национальных и классовых споров звериными способами борьбы, до сих пор по преемственности переходившими из поколения в поколение, от доисторических дикарей, предков современного культурного человечества, со все более и более совершенствовавшейся дубиной.
   Нельзя себе представить человека со светлым разумом, с душой пылающей любовью к истине, который бы не содрогался от отвращения, не горел бы от стыда при одной мысли, что он должен во имя справедливости итти калечить, душить, убивать, "сметать с лица земли" это родное ему, заблуждающееся, несовершенное человечество! Ведь свободомыслящий человек, не загипнотизированный наследственной ложью, не связанный злыми инстинктами, светлый разумом, знает то, что только любовь, только сила любви, побеждая, творит прекрасное: новую жизнь, новую радость, новое счастье, новую красоту форм и содержания. Не только в мире животном, но и в мире растений есть тайна цветения и рождения плода, а в мире минеральном -- тайна кристаллизации, в мире же духа есть тайна жалости, сочувствия, сострадания, содружества, братства... И, однако, есть такая категория людей, среди всех народов, среди всех классов; людей, получивших образование, но со столь странной, уродливой ду-
  

-- 2 --

  
   шевной организацией, с таким извращенным разумом, *) обладающих, однако, сильной волей, выдающейся энергией, настойчивостью, большой страстностью, что они, увлекаясь великой идеей преобразования, на началах справедливости, форм человеческой жизни (как и другая категория заблуждающихся людей, которая не брезгует никакими средствами ради защиты своего классового положения и интересов своей только нации или своего государства), с призывами к братству и любви на устах, потрясают все той же усовершенствованной дубиной и, осуждая кровавые ужасы войны, насилия и зверства, тут-же, словно захлебываясь каким-то злобным восторгом, зовут послушных их воле, обманутых, не просвещенных людей, сметать с лица земли своих противников. Такие выражения как -- "кроваво отомстить", "беспощадно", "жестоко" -- неудержимо рвутся из их уст.
   Они оригинально заботятся и о своих врагах, которые вследствие естественных мировых, огромной сложности причин, находятся, в каждый данный исторический момент, в различных жизненных условиях и разно мыслят. Они заменяют бранью об'яснения исторических явлений; они стремятся искоренить не зло, являющееся следствием несовершенства всех людей, а живых людей. Они говорят остающимся в живых своим противникам: победим вас дубиной и под ея гнетущей силой, под ее беспощадной угрозой будем вас перевоспитывать и освобождать вашу душу от чувства обиды, от ненависти, от жажды отмщения.
   Они против свободы слова. Они чувствуют, что их работа успешна только в душевных потемках доверившихся им людей. Они невольно страдают светобоязнью. Свет истины, правда, для них страшно опасны. Ведь только благодаря непросвещенности большинства человечества, которое логически мыслить не может, которое легко гипнотизировать соблазнами, у которого возможное и невозможное так же смешаны в сознании, как нравственное и безнравственное, только благодаря этой ужасной темноте человеческого разума, так упорно удерживаются варварские способы борьбы и такая же мораль.
   Ведь душевная чуткость и брезгливость за редкими исключениями, это тоже результаты культуры. И потому, казалось бы, какая великая и благородная задача была бы, для руководителей народных масс, влияя на них превосходством своего просвещенного, облагороженного духа, вести их к все большему и большему очеловечению! Но к несчастью, за власть хватаются люди сильной воли, но с такой (как было указано) уродливой душевной организацией, что они, не смотря на достаточную просвещенность, не брезгают самыми отвратительными, зверскими способами борьбы для достижения своих целей, способами, неизбежно развращающими и толкающими назад несчастных, обманутых людей. Эти душевно больные руководители народов не сознают, как они отсталы, консервативны. Их предшественники веками совершенствовали, удобно приспособляли, заготовляли все, что необходимо для звериной борьбы людей и для тиранического властвования над ними, -- и вот новые властители, будто бы самые передовые, опять повторяют ошибки своих предшественников, хватаются за старое оружие и старые методы и, утверждая, что их идея -- это последнее слово человеческой мудрости, благодетельствуют человека все той же (по существу) дубиной!
   До чего близоруки и душевно извращены эти бедные люди, видно из того, что они не замечают, что не уважают, прежде всего, самих себя, не верят в свое человеческое достоинство и, судя по себе, переносят это неуважение на тех, о ком так странно заботятся.
   --------------------
   *) Душевные, как и телесные ненормальности и уродства мы, конечно, не считаем позором, а большим несчастьем. Мы никого не браним, а устанавливаем факты.
  

-- 3 --

  
   Пора освободить от заблуждения, от суеверия людей, увлекающихся кровавой революцией, болезненным периодом в истории народов, -- людей, обоготворяющих революцию, и вместо приведения доказательств своей правоты, восклицающих в каком-то мистическом экстазе: "мы, одержимые духом истории, только одни знаем, как достигнуть общего блага", пора отделить разумное и доброе от болезненного, атавистического в наших воззрениях и настроениях.
   Как же сдвинуть человечество с мертвой точки, как вывести его из безумия звериного настроения? Только' признанием, что жизнь человека, как и разум, и совесть -- это его неот'емлемая собственность. Никто не имеет права, ни под каким предлогом, отымать жизнь у другого, так как только такое убеждение удерживает нас в нашем человеческом достоинстве. Только поступки, являющиеся результатом такого убеждения, ведут к торжеству правды, и добра в жизни человеческих обществ.
   Люди, не верящие в это, бессильны создавать прочно разумное, человечное, потому что не верят, в сущности, в самих себя, не уважают, унижают себя, не любят свою прекрасную, свободную душу. Они связывают ее, они не могут пылать чистой любовью к Истине. Не веря в великую силу своей облагороженной человеческой души, заменяя ее дубиной, они не могут побеждать зло и неправду жизни. Они лишают себя права даже -- жалеть и ненавидеть, и потому ужасны те мнимо передовые группы людей, которые, осуждая безжалостные приемы управления народами, будто бы жалея человечество и ненавидя зло, пытаются, во имя справедливости, строить новую прекрасную жизнь теми же позорными приемами угнетения и жестокости. Только сила чистой, сияющей любви, сила бесстрашного полного этой любовью духа -- всепобеждающа.
   Опыт веков безпощадно обличает ошибку всех вообще защитников насилия и принуждения, как метода управления обществом и внедрения правды в человечестве. Эта варварская идея, создающая одичание, порождающая жестокость и плодящая несправедливость, следовательно мешающая облагораживанию человека, свободному росту его духа, его гения, если будет продолжать господствовать -- будет продолжать консервировать и культивировать старое зло. Раз'единение, зависть, ненависть, жажда мести все будут расти и расти. Необходимо полное отречение от старого мира. Одна форма бесплодна. Должна быть изменена тенденция. Правильная такова: общественный строй должен быть во что бы то ни стало освобожден от насильничества. Такое направление мыслей создаст иное умонастроение: изобретательность будет направлена в другую сторону. Все учреждения будут становиться более свободными, во всех приемах управления будет проявляться уважение к личности. Ведь не личность постольку ценна, поскольку она угождает коллективу, а, наоборот, построение коллектива тогда только правильно, когда личность чувствует себя свободной, довольной, когда охраняются ея индивидуальные особенности, красота ея своеобразного творчества. Насилие в общественном строе -- насилие и над человеческим гением -- крылья его связаны. Лозунг нового времени, лозунг истинно передовых людей должен быть долой насилие.
   Пусть смеются над нами те близорукие люди, которые, остановившись на экономическом материализме, засыхая, так сказать, в односторонности материалистической философии, не понимают, не признают великой, творческой, всепобеждающей силы облагороженного любовью к истине духа человеческого. Пусть играющие жизнью людей называют сантиментальными наши убеждения, называют пренебрежительно, но с раздраженностью однако. Высмеивать можно все что хотите, а самое серьезное, как мудро когда-то заметил Шопенгауэр, легче всего поддается насмешке. Но мы,
  

-- 4 --

  
   не двоящиеся между черным и белым, идем вперед, к той правде, к истинной свободе, для которой, необходимо расстаться с авторитетом дубины.
   Итак, что же мы, наконец, должны сказать измученному губительными противоречиями человечеству? В чем же выявляется истина великого момента? Каковы веления истории, в переживаемое русским народом настоящее время?
   Не ясно-ли, что новое слово, которое он должен провозгласить, это и есть отречение от старого мира по существу, а не по форме только. И, прежде всего, он должен об'явить своим врагам, что бросает оружие смерти и исполняет это немедленно, что уважает безусловно право их на жизнь, что признает свою ошибку, ошибку и всего человечества, что изменяет коренным образом и весь строй общественной жизни, что уважение к человеческому достоинству каждой личности, признание неот'емлемой собственностью жизни каждого человека становятся в основу нового общественного строя.
   Тогда вооруженные, враждебные нам массы тоже бросят оружие смерти, бросят своих водителей. Ведь провозглашение давно ожидаемых всеми народами слов истины заставит весь мир вздрогнуть и очнуться. Мужественное признание своей ошибки русским народом будет действительным восхождением солнца правды и создаст новую, небывалую и прекрасную эпоху в истории. Новое летоисчесление, новая эра по истине начнется с этого величайшего дня жизни человечества.
   П. П.

==========

  

Кто виноват.

  
   Статья "Кто виноват" была написана в конце 1915-го года, во время наибольшего разгара германской войны, замечательной девушкой Марией Ивановной Никитиной, состоявшей учительницей земской школы в одном из глухих сел Ярославской губ. С своей чуткой, глубокой душою и горячим сердцем она не смогла спокойно отнестись к той великой бойне, на которую было согнано тогда с разных концов света 50 миллионов людей. Она с мукой в сердце задавала себе вопрос: кто виноват в том дьявольском деле, какое происходило на полях Европы, и не только в этом безмерном побоище, но и во всех тех злодеяниях, жестокостях, преступлениях, которыми полна жизнь человеческая. И она нашла себе на это ответ, который изложила в статье. Почувствовав потребность поделиться с другими своими мыслями, она устроила в своей школе собрание и прочла эту статью. На нее донесли, мысли ее были сочтены начальством преступными. Против нее было возбуждено дело. Ее должны были судить и сослать на вечное поселение в Сибирь. Дело ее долго тянулось и его собирались рассматривать в Московской Судебной Палате только 15 марта 1917 г. Но как раз перед этим произошла Революция и дело ее осталось незаконченным. Таким образом она смогла бы дальше свободно исповедывать перед людьми то учение, которому отдавала все свои силы. Но суждено было другое: она серьезно захворала и скончалась 14-го мая того же года.
   Печатаемая теперь ея статья еще никогда не появлялась в свет. Хотя она написана не к настоящему моменту, но напоминание, которое делает в ней Мария Никитина, более чем когда-либо нужно также сейчас, и на долгие времена еще, наверное, не утратит своего значения.
   Мы должны с своей стороны к этому прибавить, что понимание учения Христа, излагаемое в статье, совершенно совпадает и с нашим пониманием. Но пусть не подумает читатель, что то что Мария Никитина беспрестанно ссылается в ней на Христа и евангельские тексты, означает, что, как она, так и мы основываем наши убеждения на авторитете личности Христа и на букве Евангелия. Как Никитина, так и мы, смотрим на религию гораздо шире. Мы не ограничиваемся только одним Христом, но, считая его замечательнейшим мудрецом в числе других мудрецов, находим необходимым пользоваться мудростью всех великих учителей человечества. Он нам лишь ближе, понятнее, известнее других и, насколько мы знакомы с общей мудростью, более всех ярко выразил сущность истинного учения о жизни. Если мы ссылаемся на его слова, то не потому, что это -- тексты из яко-бы боговдохновенной священной книги, (таких книг никогда не было и нет), а только потому, что, по нашему убеждению, в них заключается вечная истина, кем бы и в какой бы книге она ни была выражена.
   Думается, что статья Марии Никитиной, написанная с редкой силой и ясностью, представит для многих интерес и принесет пользу.
   Алексей Сергеенко.
  

-- 5 --

  
   1900 лет тему назад было проповедано Христом величайшее учение, которое должно было освободить людей от их страданий. Христос начиная говорить народу, сказал словами пророка Исайи, что должно сделать его учение. "Дух Господень на мне, ибо Он помазал меня благовествовать нищим и послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедывать лето Господне благоприятное" (Исайя, 61, 1--2).
   Прошло 19 столетий с тех пор, как учил Христос -- и что же люди освобождены от страданий и сделалось все то, что обещал Иисус? Нищие услыхали благую весть Евангелия? Исцелены от их скорбей сокрушенные сердцем? Пленные освобождены? Отпущены на свободу все измученные заключенные? И духовно слепые, все те, которые живут во тьме кромешной -- те увидели свет истины? И настало лето Господне, и мир и любовь теперь на земле? -- Ничего такого нет.
   А что же есть? А есть то, что десятки тысяч людей страдают на каторге и в тюрьмах; льется кровь миллионов на ужасной, омерзительной бойне, которую те, которые устроили ее, называют полями сражений, и всюду, куда ни пойдешь, разлита скорбь матерей, жен, отцов, сестер... И табаком, дикими песнями и свистом, и развратом, заглушая в своей душе свое страшное горе и страшное унижение, уходят теперь и должны будут уйти из семей последние работники... И, как всегда, простой рабочий народ всех стран бредет, не видя света, во тьме кромешной, не зная, когда кончится весь ужас зла; в которое он оказался втянутым.
   Что же, Христос говорит, что его учение должно освободить людей от страданий, а вот уже 1900 лет, как проповедано это учение, а народы не только не освобождены от страданий, но страдания все увеличиваются и увеличиваются, и, кажется, скоро дойдут до последней степени, до своего предела. Что-же Иисус обманул народы? -- Нет, он знал, что он говорил, знал, что он делал, знал, за что шел на страдания и смерть. Христос говорит, что его учение освободит людей от страданий, но освободит только тогда, когда люди будут исполнять это учение.
   Исполняли ли мы учение Христа? В чем это учение? Чему учил Христос? Учение Христа все высказано в Нагорной проповеди, в 5, 6 и 7 главах Евангелия Матфея, в 6 главе Луки и в Посланиях любимого ученика Христа Апостола Иоанна, который глубоко понимал дух учения Христа. -- Христос учил, что Бог -- это любовь. "Бог есть любовь". Кто любит, тот в Боге и Бог в нем" (I Посл. Иоанна IV, 19). Бог есть дух (Иоан. IV, 24). "Бога никто никогда не видел; если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас. Любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога; кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь" (I Посл. Иоан. IV, 7, 8, 12). Бог -- это дух любви! И этот дух Божий живет в каждом человеке. И по духу каждый из нас сын или дочь Бога. Этот дух Бога, который живет в каждом из нас, наша душа -- это то, что самое драгоценное в нас. Христос всегда повторяет, что человек должен помнить, кто он: что главное в нем не тело а душа, дух Бога, частица Бога в нем, что по этому духу он -- сын Бога. Человек -- это дух во плоти. Живя на земле он должен всегда помнить, что его душа рождена от Бога, свою сыновность Богу. У всех нас один Отец -- Бог, и потому все люди всех народов -- самая близкая родня друг другу -- братья.
   Человек чувствует, что он живет на земле не по своей воле, а кто-то послал его сюда, от кого он зависит, как ребенок зависит от матери. Если человек усумнится в этом и скажет себе, что он живет здесь по своей воле и ни от кого не зависит, -- то он сразу почувствует себя одиноким, заброшенным, ему станет страшно, как одиноко и страшно ребенку, который в толпе оторвется от матери и потеряет ее. Человек успокаивается, ему становится хорошо и радо-
  

-- 6 --

  
   стно только тогда, когда он признает, что он зависит от того, кто послал его на землю. Послал его сюда Бог и по Его воле человек живет здесь.
   Каждый человек -- сын Бога, послан на землю Богом и, живя здесь, должен исполнять волю пославшего его Отца. В чем это воля, чего хочет, от нас Бог? Он хочет, чтобы каждый из нас познал Его, познал, что в нем живет Его дух, дух Божий и соединился с Богом. Бог хочет, чтобы мы соединились с Ним. Как мы можем это сделать? "Бог есть любовь". Мы соединяемся с Ним, когда, познаем в себе этот Его дух любви, очищаем его от всякого житейского сора который засоряет его, возвышаем и проявляем его -- начинаем любить людей. Когда мы любим друг друга, мы соединяемся с Богом, тогда мы в Боге и Он в нас, как говорит Апостол Иоанн. Любить людей Божеской любовью -- значит, жалеть их и делать им добро. Когда мы живем для души, то нам легко жалеть людей и делать добро, потому что наша душа ничего не хочет для себя, а хочет только добра другим. Когда же мы живем для тела, то нам трудно жалеть и творить добро, потому что наше тело хочет всего только для одного себя, чтобы оно было сыто, одето, в тепле, чтобы ему одному было хорошо. Живи люди для тела -- все они будут разделены, каждый будет думать только о себе и потому между ними будут ссоры, зависть, вражда, ненависть, убийства и страх смерти. Живи люди для души -- и они все станут жалеть друг друга, помогать друг другу, все будут вместе, и у них будет покой, радость и бесстрашие смерти. Чтобы исполнить волю Бога и соединиться с Ним, людям надо жить не для тела, а для духа, для Бога, который в них. Христос прямо говорит, что жить для тела безумно, потому что тело рано или поздно умрет и станет землею; человек должен жить для того, что не может умереть, погибнуть для своей бессмертной души. Душа в нас бессмертна и вечна, потому что она от Бога, и для нее только и можно жить.
   Человеку легко было бы жить для души, если бы он был только дух. Но он дух в теле и потому ему трудно. Тело влечет его в свою сторону, он испытывает желания и соблазны плоти. Если бы человек жил только для тела, он был бы как животное. Но дух в нем пересиливает, побеждает соблазны тела. Человеку нужно только знать, какие это соблазны и избегать их -- и он будет жить доброй жизнью. Вот эти соблазны Христос и указывает в своих заповедях. Христос учит, что для доброй жизни не нужно делать и придумывать ничего особенного трудного. Нужно только воздерживаться от соблазнов, не делать зла, всеми силами удерживаться от зла и невольно будешь делать добро. Все заповеди Христа указывают не на то, что надо делать, а только на то, чего не нужно делать, от чего надо уберечься. Убережешься от зла -- и ты будешь чистым и исполнишь волю Бога -- будешь любить людей. Все учение Христа в пяти заповедях, и заповеди эти все только в том, чего не надо делать. Поэтому Апостол Иоанн и говорит про них: "заповеди его не тяжки" (I Посл. Иоан., V, 3). И сам Христос сказал: "Иго мое благо, и бремя мое легко (Матф. XI, 30).
   Христос начал проповедывать свое учение еврейскому народу. У этого народа был свой древний закон Моисея. В законе этом было очень много ложного. Христос высказывая каждую свою заповедь, указывает народу на его древний закон. Он говорит первую заповедь: "Вы слышали, что сказано древним (т. е. в вашем старом законе): не убивай; кто же убьет, подлежит суду (Исх. 20, 13). А я говорю вам, что всякий гневающийся на брата своего подлежит суду" (Матф. V, 21, 22). В древнем законе Моисея запрещается убийство -- сказано "не убий". А Христос учит, что грех не только убивать, но и сердится на всякого человека. Потому что, когда сердишься, то забываешь, что в этом человеке, на которого гневаешься, живет тот же дух Божий, который и в тебе, значит ты восстаешь против Бога. Поэтому Христос говорит дальше, что если человек хочет молиться, и он с кем-нибудь в ссоре, то ему нельзя молиться Богу; он должен прежде пойти и помириться с братом и уже тогда молиться. Бог хочет, чтобы мы не оскорбляли Его дух в себе и в другом человеке враждой.
  

-- 7 --

  
   2-ая заповедь Христа: "Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй (Исх. 20, 14). А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Матф. V, 27--28). Это значит: не только не развратничай, но и не смотри на женщину нечистым взглядом, потому что это такой же грех, как и открытое распутство. И Христос добавляет еще к этой второй заповеди о грехе распутства: "Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную (Второзак. 24, I). А я говорю вам: кто разводится с женою своею, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует (Матф. V, 31--32). Разводиться нельзя никогда, потому что кто разводится с женою тот вгоняет ее в разврат и сам развратничает; развратничает и тот, кто женится на разведенной.
   Третья заповедь Христа: Еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй перед Господом клятвы свои (Левит, 19, 12; Второзак. 23, 21). А я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным; но да будет слово ваше "да, да", "нет, нет"; а что сверх этого, то от лукавого (Матф. V, 33--37). В старом законе Моисея сказано, что клясться можно, но только надо строго исполнять клясвы. А Христос учит, что клясться нельзя вовсе, потому что человек весь во власти Бога.. Раз человек весь во власти Бога, то он и не может ни в чем обещаться, как не может вперед обещаться работник, который всецело зависит от хозяина; работник не знает, позволит-ли ему хозяин; также и человек не знает, позволит ли ему Бог делать то, что он клянется сделать. Да клятва и не нужна совсем. Христианин может ответить тем людям, которые требуют от него клятву: "доброе дело я всегда и без клятвы сделаю с радостью, а худое я никогда сделать не могу, потому что мне не велит Бог". Так что связывать себя клятвой и великий грех (человек не знает, что заставят его сделать те люди, которые требуют от него клятву, быть может, они заставят его делать преступление), да и не нужно.
   4-ая, и самая главная, заповедь Христа: "Вы слышали, что сказано око за око и зуб за зуб (Исх. 21, 24). А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя итти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся (Матф. V, 38--42). Каждый из нас живет для того, чтобы исполнить волю Бога, сделать свою жизнь доброй и погасить зло жизни. И вот Христос говорит; если тебе кто-нибудь сделает зло, а ты станешь злу противиться злом же, на зло ответишь тоже злом, то зло не погаснет, а наоборот, еще больше разгорится. Ты ему ответишь злом, он тебе еще больше зла сделает, ты рассердишься и ему опять еще сильнее ответишь злом и зло в душе у обоих будет все разгораться и разгораться. Один скажет другому бранное слово, тот ответит таким же, первый еще сильнее скажет, другой рассердится и скажет вдвое больше -- и вышла уже ругань -- от одного слова. Или один другого ударит, тот отплатит ударом же, первый обозлится и еще сильнее ударит -- и вышла уже драка, а от нея не далеко и до увечья и даже убийства. Многим людям эти слова Христа кажутся странными: "если кто ударит тебя по щеке, подставь ему другую". Но ведь если отвечать злом на зло, то зло не только не погаснет, а только больше разгорится. Христос просто говорит, что платить злом на зло человеку невыгодно, прямо глупо: ему же будет хуже. "Медведей убивают тем, что над корытом меда вешают на веревку тяжелую колоду. Медведь отталкивает колоду, чтобы есть мед. Колода возвращается и ударяет его. Медведь сердится и сильнее толкает колоду, она сильнее бьет его. И это продолжается до тех пор, пока колода не убивает медведя. Неужели люди не могут быть разумнее медведя"? Если человек стерпит и на бранное слово,
  

-- 8 --

  
   как разумный, промолчит, на удар не ответит ударом, -- то зло само собой погаснет. Как бы обидчик много ни говорил, но если ты молчишь, он рано или поздно уймется -- и зло погасло. Христос и учит: чтобы уничтожить зло, надо терпеть обиды, не отплачивать злом на зло: тебе же будет лучше. Если же ты, кроме того, найдешь в своей душе силу простить обидчика (скажешь себе, что он ведь неразумный и несчастный, не знает, что этим он оскорбляет в себе дух Божий), то тебе станет радостно. Если же ты найдешь в себе еще больше силы и сделаешь обидчику услугу, то ты испытаешь большую божескую радость, такую радость, какой ты не знал никогда. А твоему обидчику станет тогда стыдно, и он из врага станет твоим другом. Отвечая злом на зло, нельзя погасить зла. Зло можно погасить только терпением, прощением, добром. Так учил и то же примером своим показал нам Христос, прощая и любя того, кто его предавал, и тех, которые его убивали. Только плотскому человеку в нас кажется трудно стерпеть, простить и сделать добро обидчику. Но стоит сделать так один раз и узнаешь такую радость, что всегда уже будешь так делать. Это все равно, как человек, попробовавший чудного напитка, всегда уже будет желать не пропускать случая пить его. И тогда поймешь учение Христа.
   Когда поймешь эту заповедь Христа -- о непротивлении злу злом -- тогда станет тебе понятна и последняя заповедь: "Вы слышали, что сказано: люби ближняго твоего и ненавидь врага твоего (Левит 19, 17--18). А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас. Да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный". (Матф. V, 43--48). Так говорит Христос. Так же сказано и в Учении 12 Апостолов: "То не добро, чтобы любить только тех, которые любят вас. То же делают и язычники. Они любят своих и ненавидят врагов и потому у них есть враги. Вы же любите ненавидящих вас, и тогда не будет у вас врагов". Чтобы полюбить врага, надо пожалеть его, сказать себе, что ведь этот человек самый несчастный, потому что он враждой оскорбляет Бога, который в нем. И тогда только полюбишь и узнаешь радость совершенную, божескую радость, как учит Христос.
   Вот все учение Христа в пяти заповедях: не только не убивай никого и никогда, но и не сердись, не распутничай; не клянись; не отплачивай злом за зло; никого не считай своим врагом и не желай ничего дурного тем людям, которые относятся к тебе, как враги.
   Что бы было, если бы люди исполняли учение Христа? Если бы не только не убивали, но и не сердились бы, вели воздержанную и целомудренную жизнь не связывали бы себя клятвой, воздавали бы добром за зло и любили врагов? Ведь тогда все зло кончилось бы и были бы мир и любовь на земле. Значит, Христос говорил истину, что только исполняй люди его учение, и придет конец злу, всякому насилию -- и царство правды, царство Бога установится на земле.
   Исполняй люди закон Бога, который высказан в заповедях Христа, и они пришли бы к любовной и радостной жизни. И если теперь такое зло в жизни, то это только потому, что люди не исполняют совсем заповедей Христа. Не исполняют ни одной. И убивают, и сердятся, и разводятся, и развратничают, и присягают, и отплачивают злом за зло, и ненавидят врагов...
   Исполняй люди заповеди Христа, покорись они Богу -- и это привело бы их к мирной и радостной жизни. А теперь к чему привело их неисполнение закона Бога? -- К покорности правителям, которые всегда днем и ночью могут вырвать из семей работников и послать их убивать людей, копать окопы или как-нибудь иначе участвовать в деле убийства.
  

-- 9 --

  
   Какие же люди, правители? Какие они -- это видно по их словам и по их делам. Вот что раз сказал один из них, германский император, своим солдатам: "Рекруты! В виду алтаря и служителя Бога вы присягнули мне на верность. Вы еще слишком молоды, чтобы понять истинное значение всего сказанного здесь, но заботьтесь прежде всего о том, чтобы следовать всегда данным приказаниям и учениям. Вы присягнули мне на верность, это дети моей гвардии, значит, что вы теперь мои солдаты, что вы предали себя мне душой и телом. Для вас существует теперь один враг, а именно тот, кто мой враг. При теперешних социалистических происках может случиться, что я прикажу вам стрелять в ваших собственных родственников, братьев, даже родителей -- от чего Боже сохрани -- и тогда вы обязаны беспрекословно исполнять мои приказы"... Человек этот высказывает то, что знают, но старательно скрывают все умные правители. Он говорит, прямо, что люди, служащие в войске, служат ему и его выгоде и должны быть готовы для его выгоды убивать своих братьев и отцов. Он прямо, самым грубым словом выражает весь тот ужас преступления, к которому готовятся люди, поступающие в солдаты, всю ту пучину унижения, до которой они доходят, обещаясь в повиновении.
   Жалкий, ошалевший от безумной власти германский император высказывает то, что другие правители только думают. Другие правители скрывают, что они думают, но поступать все поступают, готовы поступать -- и русский, и францусский, и английский и все правители -- так же, как германский император. Вспыхни где-нибудь недовольство, восстание и все они пошлют войска усмирять восставших. И этим несчастным обманутым парням тогда придется стрелять уж не в людей другого народа, к которым им внушили ненависть, а в своих седых отцов и матерей, что у нас, в нашей несчастной России и бывало не раз. И так же покорно, как они принимали присягу и обещались убивать людей другого народа, тех, кто их вспоил, вскормил и воспитал.
   Люди не исполняли закона Бога и это привело их к тому, что они оказались вынужденными подчиняться людям самым невежественным, жалким, безнравственным, тиранам-правителям, и обещаться им делать все, что они прикажут, хотя бы они приказали делать великий грех.
   Кто же виноват в этом страшном горе простого рабочего народа всех стран, кто виноват в его страшном унижении? Почему народы не исполняли учение Христа? и дожили оттого до такого рабства?
   Посмотрим, как передавали народам учение Христа те люди, которые взялись учить их закону Бога и передать им учение Христа.
   Христос первой заповедью не только запрещает убийство, как великий грех, но не велит даже сердиться на ближних. А люди, взявшиеся учить народы религии -- церковные люди -- не только не учат этой заповеди так, как учил сам Христос, а явно и грубо нарушают ее, уча, что убивать людей можно на войне и при смертной казни и что там это смертоубийство не только не грех, но даже дело хорошее. Так что первую заповедь Христа о великом грехе убийства и гнева (так как гнев ведет к убийству), церковные люди прямо нарушают и топчут.
   Во второй заповеди Христос запрещает развод, потому что он ведет к распутству. Церковные же люди допускают развод и всегда открыто его устраивают. Значит и вторую заповедь Христа они самым грубым образом нарушают.
   В третьей заповеди Христос запрещает клясться когда бы то ни было. Эти же церковные учителя разрешают клятву и вместе с правительственными людьми заставляют людей принимать присягу. На приеме же присяги и делается то страшное дело, от которого Христос предостерегал, когда он говорил, что нельзя человеку связывать себя клятвой. Принимая присягу, люди (по большей части молодые, не понимающие ясно, чего от них хотят, одуренные торжественной обстановкой присутствия) обещаются делать все, что им велят, хотя бы им велели делать великий грех: И присягу всегда заставляют принимать для дела
  

-- 10 --

  
   убийства. Церковные учителя заставляют несчастных, обманутых ими людей клясться над тем самым Евангелием, в котором ясными, простыми словами запрещена клятва. Великий грех этих учителей, что они скрывают от народов свет истины Христовой и обманывают народы страшным обманом.
   Четвертую заповедь Христа о том, что нельзя отплачивать злом за зло, а надо воздавать за зло добром, люди взявшиеся учить народ религии, совсем не признают, просто забывают ее. Они не учат ей, этой главнейшей заповеди, нигде, ни в школах, ни в проповедях, нигде и никогда.
   Пятую заповедь Христа о любви к врагам церковные учители прямо топчут в грязь, благословляя людей, идущих убивать на войне и благословляя самые орудия убийства и военного грабежа, захвата у людей другого народа их земель, имущества, по большей части добытого тяжелым трудом (потому что ведь при войне страдают-то главным образом те люди, которые кормились от земли -- крестьяне).
   Итак в этом великом грехе и преступлении войны, в этом страшном унижении и рабстве народов виноваты те люди, которые взялись учить народы религии, а вместо учения Христа передают бедному простому рабочему народу всех стран, который так обременен трудом, что не может проверить сам, чему его учат, -- передают ему страшную, коварную ложь вместо истины. Вместо христианского учения они учат своему ложному церковному учению. Они скрыли от народов свет учения Христа, и народы оказались во тьме кромешной.
   Они, эти церковные учители, вместо того, чтобы служить Богу и исполнять Его закон, стали служить безбожным правителям и исполнять их волю. И эти безбожные правители -- это вторые виновники великого греха и преступления войны. Они в своих манифестах призывают несчастных, обманутых рабочих людей к убийству именем Бога и креста (так именем креста в этой войне призывал в своем манифесте русский император) того креста, на котором был распят страдалец Иисус именно за то, что он, как великий грех, запрещал убийство.
   Правители и церковные люди скрыли от народа свет истины Христа, закрыли этот свет своим ложным учением. Но "свет и во тьме светит и тьма не об'яла его". (Иоан. 1, 5) сказано в Евангелии Иоанна. Слава Богу, в народах, есть люди (и к великой радости всех любящих истину, людей этих становится все больше и больше) есть люди, которые видят истину и открыли обман, которым правители и их пособники -- церковные люди сковали народ в рабство. Эти люди понимают учение Христа, верят в Бога и любят Бога больше своей жизни и потому могут страдать и умереть за Бога.
   Такие люди страдали раньше, страдают теперь и готовы страдать за правду. И людей этих теперь очень много. Тысячи наших русских крестьян-духоборов, которые не берут оружия и не служат на военной службе; тысячи назарен в Венгрии, Хорватии, Сербии, Боснии, Швейцарии и Соединенных Штатах, десятки тысяч квакеров в Америке и Англии, наши штундисты и менониты, бабиды и хариджиты в Турции и Аравии. И много простых людей, и высоко образованных, и простых неученых, крестьян, солдат, которые узнали закон Бога и желая быть верными Богу, то здесь, то там, отказываются итти убивать людей и брать оружие. Все они говорят: "Мы, как христиане не можем убивать, потому что убийство запрещено законом Бога".
   "Огонь принес я на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся" (Лука, XII, 49), сказал Христос. Христос называет свое учение огнем и говорит, жалея людей, что он так томится, когда же огонь этот загорится, когда люди поймут его ученье, которое освободит их от страданий. Теперь этот огонь не только загорелся, но уже сильно горит и близится время, когда его увидят все люди.
   Все те люди, которые страдали и страдают за ученье Христа, все эти ученики Христа своими страданиями показывают свет народам, и приближается время, когда народы поймут истину Бога. Только в этих людях надежда наро-
  

-- 11 --

  
   да. Хотя их сравнительно со всеми миллионами участников зла, и немного, но они сильны верой в Бога. Они любят Бога и верят в Него, так же, как любил Бога и верил в Него Христос и, как учитель они готовы перенести за Бога все страдания и смерть. Они постоянно слышат в своей душе голос Христа: "Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Божие. Блаженны вы, когда будут поносить вас и отлучат вас, и произнесут имя ваше как безчестное за Сына человеческого, и будут гнать вас; радуйтесь и веселитесь, потому что велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас. Меня гнали, будут гнать и вас". (Иоан. XV, 26). "В мире будете иметь скорбь, но мужайтесь: я победил мир" (Иоан. XVI, 33).
   Но скажут: "что же, если то здесь, то там один человек откажется присягать и итти убивать людей, он пострадает и о нем никто и не узнает". Но это неправда. Всегда около такого человека есть люди -- солдаты отказываются при других солдатах -- во всяком случае у этого человека есть близкие, родные, знакомые, которые узнают, что он пострадал за Бога и передадут это другим людям.
   Опять могут сказать: "Ну, что же, мы даже узнаем имена этих людей, ну что же, они пострадали, и кончено, а зла-то не убыло". Так кажется только плотскому человеку в нас, что они умерли и зла не убыло, а если мы посмотрим себе в душу, наша душа скажет нам совсем другое. Она скажет нам, что мы любим этих людей, как Бога, потому что Бог был в них, когда они страдали за Него, что мы восхищаемся ими, наша душа скажет нам, что их дух -- дух правды -- перешел в нас и оживает в нас. Как зла не убыло? А вот мы ясно видим, что, когда мы узнали об этих людях, мы стали лучше, мы уже не те.
   Каждый страдалец за Бога не остается один, не пропадает, но он пробуждает дух Божий в себе и этот дух Бога, пробудившись в нем, через него оживает в сердцах многих людей. Христос сказал: "Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши на землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то прорастет и принесет много плода" (Иоан. XII, 24). Так же и человек: если он не высказывает истину, то он остается один с нею, а если он выскажет ее, то истину узнает много людей.
   Итак, народы будут освобождены от страданий только тогда, когда познают закон Бога, который высказан в учении Христа и будут исполнять, не говорить только о нем, но исполнять его в своей жизни, веря в Бога. Страдать за Бога смогут немногие, только те, которых найдет Бог и зажжет в их сердце любовь к Себе, как говорит Христос. Страдать смогут немногие, но все люди могут и должны понять обман, который сделан над ними, понять, что великий грех делают те люди, которые взялись учить народы христианской вере, но сами грубо нарушают все заповеди Христа, что они делают преступление, когда заставляют бедных, темных, обманутых ими людей присягать на том Евангелии, в котором ясными простыми словами строго запрещена клятва, и над тем крестом, на котором Христу пришлось умереть за то, что он учил не произносить никогда клятвы; все должны понять, что церковные учителя делают великий грех, когда благословляют людей, идущих убивать, и самые орудия убийства и грабежа и молятся за убийство.
   Все люди должны понять, что война никогда не нужна простому трудящемуся народу всех стран, что для него она всегда и, в случаях победы, бывает невыгодна, тягостна, что простой рабочий народ всех стран -- не только русский, но и немецкий, и французский, и английский, и турецкий, и итальянский -- везде этот простой народ одинаково обманут правителями, которые всегда устраивают войны только для своей выгоды. Война -- это преступление, которое совершают правители. Все правители -- преступники закона Бога. Все люди должны понять, что деньги, большия жалования, которыми правительство во всех странах подкупает своих офицеров и генералов, чины, которые оно дает и медали, и всякие другие побрякушки -- что все это дается за убийство и есть мерзость перед Богом.
  

-- 12 --

  
   Мы должны искать истину и добиваться ея, иначе мы все погибнем. Разве не на краю гибели стоят народы, когда правители хотят взять всех мужчин и заставить их убивать и убить многих из них и искалечить почти всех?
   Мы должны понять, что мы освободимся от страданий только тогда, когда признаем Бога и покоримся Его закону, когда каждый из нас не будет делать ничего противно Его воле.
   Нам нужно помнить, что никакие люди не освободят нас, что люди только заменят одну власть другой, никакие бунты и восстания не освободят -- они (могут привести и) наверное приведут к худшему злу.
   Освободит только Бог, когда каждый из нас признает только Его власть, над собой.
   На самом деле, если бы люди познали истину Христа, то ведь все зло само собой бы рухнуло. Ведь христианам не нужны были бы войны, ружья, порох, пушки, бомбы, динамиты, мелиниты и всякие другие орудия смертоубийства, им бы не нужны были крепости, тюрьмы, каторги, суды, полиция; не нужны были бы правительства, которые только и делают, что воюют, угнетают народ податями, живут в безумной роскоши в своих дворцах -- на счет задавленного трудом народа, да запирают в тюрьмы и душат тех людей, которые передают истину. Если бы мы поняли истинное значение учения Христа, если бы мы стали не на словах, а на деле христианами, нам всего этого было бы не нужно. Так будем же искать истину, читать Евангелие, стараться понять учение Христа, будем расспрашивать о нем. И будем помнить, что ничто так не угодно, не радостно Богу, как когда Его дети ищут познать Его.
   Мы не слабы, мы сильны, потому что, когда мы ищем истину, сам Бог помогает нам и обещает нам свое содействие. Христос говорит: "где двое или трое собраны во имя мое, чтобы искать истину, там и я посреди них" (Матф. XVIII, 20). "Спрашивайте и вам ответят, ищите и найдете" (Матф. VII, 7). "Познайте истину и истина освободит вас. Тогда вы будете свободны свободой истины, той свободой, которую уже никто, никогда и нигде не сможет у вас отнять" (Иоан. VIII, 32, 36).
   Мария Никитина.

==========

  

Всемирное значение Л. Н. Толстого.

  
   Появление Л. Н-ча, как писателя, удивительно совпадает с тем переломом, который произошел в человечестве в конце прошлого и в начале нынешнего столетия. Во Льве Николаевиче Толстом, как в фокусе вогнутого зеркала, собираются лучи умственного и нравственного развития нашего века и как из оптического фокуса он бросает яркий свет на жаждующее этого света человечество.
   Не будем гнаться за точностью годов и десятилетий, определяющих поворот в развитии человечества. Возьмем эту эпоху шире, выразим её в частях века. Охватим вторую половину прошлого XIX века и первую четверть нынешнего, двадцатого. Что значат какие-нибудь сто лет во всемирной истории? Это едва уловимое мгновение. Но для нас, живущих теперь и переживающих все явления этой эпохи, она полна содержания и продолжительность ее осязательна.
   Для большего удобства выяснения значения Л. Н-ча Толстого, мы разделим проявления человеческой жизни на несколько отделов и уясним себе, что сделал Толстой по каждому из этих отделов.
  

* * *

  
   В области религии человечество пережило несомненно важный перелом, уже не позволяющий ему вернуться назад.
  

-- 13 --

  
   Конец 19-го и начало 20-го века ознаменовались падением государственных церквей. Уже немного осталось государств, где церковь не отделена от государств, и где религия не признана частным делом.
   Более 2000 лет тому назад многими пророками человечество было возведено на новую степень религиозного сознания. Иудейские пророки, греческие философы, китайские и индусские мудрецы проповедывали новую истину, и эта новая истина обновила мир.
   Но масса народа еще не готова была к принятию её. Правители народа, пользуясь невежеством масс, посредством подкупа жрецов -- духовенства -- извратили новую религию до такой степени, что вместо свободы она стала в их руках орудием порабощения народа. Но истину нельзя было утаить, и она продолжала делать свое дело и проявлялась в различных религиозных учениях, называемых ересями, жестоко преследуемых всеми правительствами и государственными церквами.
   Почти 2000 лет шла эта геройская борьба, и сыны света победили представителей тьмы. Христианство, отделившись от государства, стало свободным. Это освобожденное христианство, после целого ряда великих учителей, нашло себе выразителя во Льве Николаевиче Толстом.
   Хотя обычно и делят жизнь Толстого на две половины: Толстой -- художник -- писатель и Толстой -- проповедник нового учения, но для полного понимания Толстого и его значения нужно брать его жизнь целиком. Толстой является религиозным реформатором еще в то время, когда он по внешнему виду был артиллерийским прапорщиком и дежурил под градом пуль на Севастопольских бастионах.
   В его дневнике 5-го марта 1855 года, мы находим такую запись: "Разговор о Божестве и вере навел меня на великую, громадную мысль, осуществлению которой я чувствую себя способным посвятить жизнь. Мысль эта -- основание новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей будущее блаженство, но дающее блаженство на земле. Привести эту мысль в исполнение, я понимаю, что могут только поколения, сознательно работающие к этой цели. Одно поколение будет завещать мысль эту следующему, и когда-нибудь фанатизм или разум приведут ее в исполнение. Действовать сознательно к соединению людей религией -- вот основание мысли, которая, надеюсь, увлечет меня".
   В этих немногих словах, в этих мечтах молодого 27-ми летнего офицера выражена вся программа жизни и деятельности Льва Николаевича.
   В своих сочинениях он дал нам и всему миру эту практическую религию Христа, очищенную от веры и таинственности, религию, соединяющую людей.
   Вместе с тем, своим обличением церквей, извративших религию, в угоду власти, он настолько дискредитировал церковно-государственную организацию, что все религиозное человечество устремилось вон из церквей, к исканию своей правды, своего Бога, согласного со своею совестью. Дав новое выражение свободному христианскому учению, Толстой пошел дальше, -- он раздвинул рамки христианской религии до размеров религии общечеловеческой.
   В своем ответе Синоду на акт отлучения, он говорит так: "Тот, кто начнет с того, что полюбит христианство более истины, очень скоро полюбит свою церковь или секту более, чем христианство, и кончит тем, что будет любить себя (свое спокойствие) больше всего на свете", -- сказал Кольридж.
   "Я шел, говорит Толстой, обратным путем. Я начал с того, что полюбил свою православную веру более своего спокойствия; потом полюбил
  

-- 14 --

  
   христианство более своей церкви, теперь же люблю истину более всего на свете".
   И Толстой оставил нам свод общечеловеческой мудрости, который может стать основанием мировой религии. Последние 6 лет своей жизни он неустанно работал над этим сводом, называя его то "Круг Чтения", то "На каждый день", то "Путь Жизни", комбинируя различным образом собранный им материал пророков, мыслителей, художников слова и служителей истины. Отзываясь всегда с излишней скромностью о своих трудах, Толстой тем не менее этому труду придавал большое значение. Он говорил, что все написанное им может быть забыто, а это останется.
   Труд этот еще не достаточно оценен. Он не нуждается в рекламе, он медленно, но верно пробивает себе дорогу на благо человечеству.
   Реформа Толстого дала человечеству религию, без которой оно не может обойтись, несмотря ни на какие теории, если не хочет погибнуть.
  

* * *

  
   Обратимся к другой области развития человечества, к его философскому миросозерцанию.
   Если первая половина 19-го столетия была отмечена развитием материализма, то вторая половина его и начало 20-го века несомненно ознаменовались поворотом к идеализму. И Толстой является ярким представителем идеалистической философии.
   Как художник-мыслитель со своим бурным темпераментом, со своим независимым умом, со своею чуткостью к бытовым явлениям, Толстой не мог, да и не хотел оставлять нам какую-нибудь философскую систему. Но отдельные мысли его, разбросанные по его сочинениям, как художественным, так и философски-религиозным и публицистическим, по дневникам и письмам, дают огромный материал для установления нового идеалистического взгляда на смысл и задачи жизни и на самое определение жизни суб'екта, ее отношение к об'екту, к внешнему миру, к познанию его и к самосознанию. Толстой еще в молодости увлекается Фихте и Шеллингом, а в зрелом возрасте читает Шопенгауера "с неперестающим восторгом" и Канта. Затем, в последнее время он изучает русского философа Спира, его сочинения "Denken und Wirklichkeit" (Мышление и действительность), "Recht und Unrecht" (Право и бесправие). "Religion und MoralitДt" (Религия и Мораль) и др. Он присоединяется к основному тезису всех этих философов о нереальности внешнего мира; дает новое определение Пространства, Времени и Движения, Жизни, Личности и др.
   Вот напр., одно из его определений личности:
   "Я есмь нечто, сознающее свою отдельность от Всего. Все и себя вместе со Всем я не могу понимать иначе, как веществом в движении. А между тем, если бы я был только вещество в движении и весь мир был бы тоже только вещество в движении, то, будучи двигающимся веществом вместе со всем движущимся веществом всего мира, я не мог бы сознавать себя отдельным. И потому "я", сознающее себя отдельным; должно быть нечто невещественное и неподвижное. Если оно, это "я" вместе со Всем кажется мне веществом и движущимся, то только потому, что все, кроме его, этого "я", есть движущееся вещество. То, что мы называем жизнью, есть освобождение невещественного, не движущегося "я" от этого заблуждения"
   А вот его определение Времени и Пространства, отличающееся особенною художественною рельефностью:
   "Понятие о Времени есть способность представлять себе два предмета в одном и том же месте. Понятие Пространства -- возможность представлять себе два предмета в одно и то же время.
  

-- 15 --

  

* * *

  
   В области морали наша эпоха несомненно представляет ясно очерченную грань.
   Мораль опеки, мораль страха, мораль возмездия отошла в вечность. Мы видим с одной стороны учение утилитаристов: добро -- полезно. С другой стороны выступают детерминисты с их безответственностью. Наконец мораль вступает на научную почву в лице Спенсера с его Абсолютной и Относительной этикой. Появляются новые учения о морали бег санкции и обязательства Гюйо и наконец все эти учения заглушаются голосом Ницше "По ту сторону добра и зла".
   Этика Толстого как бы отражает и концентрирует в себе все эти учения.
   Внешним образом выведя ее из учения Христа, Толстой тем не менее дает ей рациональныя основания.
   Жизнь в ее нравственном значении, по учению Толстого, есть увеличение любви. Любовь есть закон жизни человеческой как личной, так и общественной. Любовь разрешает основные противоречия человеческой жизни.
   Толстой различает два рода любви.
   Любовь низшую, животную, как предпочтение, из многих предметов, того, который может дать наибольшее наслаждение нашей животной личности.
   Любовь высшая, разумная есть предпочтение всякого другого существа нашей животной личности, жертва ею для блага других. Конечно, только эта любовь и может разрешить основные противоречия человеческой жизни.
   Жизнь есть стремление к благу и вот в этом стремлении человек встречает препятствия.
   Сознательно живущий человек не может не чувствовать постоянно преследующее ее пугало физических страданий и смерти и это чувство нарушает его благо. Кроме того, стремясь к своему лучному благу, он вступает в борьбу со всеми окружающими его существами и условия этой борьбы отравляют ему жизнь. Но если ему и удается достигнуть того личного блага, к которому он стремится, то, как только его личное благо достигнуто, иллюзия его разрушается и оно перестает быть благом и только возбуждает новое неутолимое желание, не дающее человеку никакого блага.
   Приведенный к сознанию бедственности своего существования, человек чувствует остановку жизни и бывает близок к погибели.
   Разрешается это противоречие тем единственным средством, которое и составляет сущность учения Христа и всех мудрецов мира: служением вне себя, любовью, самоотвержением. И для этого нужно не уничтожить животную личность, а подчинить ее высшему, разумному сознанию.
   Любовь разрешает все противоречия жизни. Деятельность любви не встречает конкуренции, так как и конкурирующий становится предметом любви. Деятельность любви не знает смерти. Она не страшна ей, потому что весь мир живет вечно, а вступающий на путь любви приобщается к вечному миру. Деятельность любви не знает пресыщения, не встречает иллюзий, потому что есть сама сущность жизни, высшая и вечная реальность.
   Устанавливая абсолютные принципы христианской морали: "а я вам говорю не противься злому", отвергши этим самым всякое насилие в людских отношениях, Толстой дает высший идеал единения и согласия между людьми. Но идеал не достижим и жизнь человека есть стремление к идеалу. Поведение человека будет всегда равнодействующей между двумя си-
  

-- 16 --

  
   лами: стремлением к идеалу и той силой, которая отвлекает человека в сторону его животных стремлений.
   Нравственный поступок должен свободно вытекать из внутренних побуждений человека. Всякое насилие в этой области над самим собою уничтожает цену самого благонравного по внешности поведения.
  

* * *

  
   Этика всякою человека всегда выражается в его отношениях к людям. Окружающие его люди собираются в коллективы и эти коллективы, в виде государств, начинают давить на человеческую личность. В поведение человека входит элемент политики.
   И опять-таки наша эпоха ознаменовалась самым энергичным выступлением порабощенной коллективом личности против своего поработителя -- государства; этот протест выразился в учении анархизма. Толстой является представителем, и выразителем русского анархизма в его высшем этическом проявлении.
   Первое научное определение Толстовского анархизма было сделано немецким ученым юристом Эльцбахером, в его книге "Der anarchismus". По мнению Эльцбахера в основании анархизма Толстого лежит замена всякой государственной связи любовью.
   Последняя мировая война наглядно показала человечеству всю опасность подчинения личности государству. Миллионные полчища людей были брошены друг на друга для взаимного изстребления. Мирные жители, обменивавшиеся трудом и, знаниями, превращались в остервенелых зверей, терявших образ человеческий только вследствие подчинения государственному механизму.
   Толстой предвидел это бедствие, и если человечество до войны не умело воспользоваться его указаниями, то теперь несомненно они приобретут первенствующее значение.
   С истинным понятием анархизма связаны еще два политических понятия: коммунизма и интернационализма.
   Коммунизм, т.е. общая жизнь является следствием уничтожения капитала и частной собственности на землю и на орудия производства, Лев Николаевич Толстой, никогда не занимавшийся политикой, не употреблявший даже слова коммунизм, подготовил своими произведениями его возникновение. Его обличение грабительского капитала и насилия собственности глубоко всколыхнуло народные умы и открыло дорогу новому учению.
   Еще в 1865 году он писал в своем дневнике:
   "Всемирно-историческая задача России состоит в том, чтобы внести в мир идею общественного устройства поземельной собственности.
   "La propriИtИ -- c'est le vol" останется больше истиной, чем истина английской конституции, до тех пор, пока будет существовать род людской. Эта истина абсолютная, но есть и вытекающие из нее истины относительные -- приложения. Первая из этих относительных истин есть воззрение русского народа на собственность. Русский народ отрицает собственность самую прочную, самую независимую от труда и собственность, более всякой другой стесняющей приобретения собственности другими людьми, собственность поземельную. Это не есть мечта -- она факт, выразившийся в общинах крестьян, в общинах казаков. Эту истину понимает одинаково русский ученый и мужик, который говорит: пусть запишут нас в казаки и земля будет вольная. Эта идея имеет будущность. Русская революция только на ней может быть основана".
   Замечательна проницательность гения Льва Николаевича. За 50 слишком лет он предсказал то, что совершается на наших глазах: русская революция началась и укрепилась на основе уничтожения земельной соб-
  

-- 17 --

  
   ственности. И Россия действительно выполняет этим теперь свою Всемирно-историческую задачу.
   С другой стороны истинный анархизм касается интернационализма. Мир человеческий теперь полон всевозможными интернационалами: религии, интеллекта, труда, языка, искусства, благотворительности и других всевозможных союзов, включительно до "Лиги наций", в которой многие наивные люди видят зарю новых дней.
   Не "Лига наций" приведет людей к единению, а неудержимый поток интернациональных идей увлечет за собой и эту лигу и, быть может, даст ей возможность послужить чем-нибудь человечеству.
   Лев Николаевич Толстой был одним из могучих возбудителей этого интернационального движения. Он ясно и смело, с чистотой морального идеала, высказал убеждение, что национализм и патриотизм есть преступление. Все сочинения его последнего времени проникнуты этой идеей.
   Люди еще не достигли возможности осуществления полного анархизма. Компромисс государственности для них еще неизбежен. Но задача руководителей человечества -- ослаблять гнет центральной власти и воспитывать людей в сознании внутреннего нравственного закона, обязанности труда на общее благо и взаимной помощи, посредством группировки в автономные по возможности и федеративно-связанные единицы.
   К этому приводят все морально политические идеи Толстого.
  

* * *

  
   С политикой, т.-е. с вопросом государственным неразрывно связаны вопросы экономические и социальные.
   И в этой области человечество переживает резкий кризис в нашу эпоху.
   Основой экономической и социальной жизни по Римскому праву, господствовавшему эти 2000 лет в Европейском, Американском мире и отчасти в других частях света, была частная собственность. Толстой, отрицая насилие, вынул фундамент из под этого учреждения и оно рухнуло, чтобы уже никогда не подняться. Все дело в том, чтобы это уничтожение собственности совершилось наиболее безболезненным путем. К этому добровольному коммунизму и ведет учение Толстого, так же как и учение Христа.
   Толстой идет впереди социализма в уничтожении перегородок между людьми: за уничтожением, так сказать, вертикальных перегородок между нациями, он разрушает и горизонтальные перегородки между классами. Без насилия нет привилегий и прав и человек, гражданин всего мира, становится братом между такими же братьями -- работниками -- строителями лучшего будущего.
  

* * *

  
   Центром старого капиталистического строя, державшего в крепких цепях человечество, являются деньги.
   Кто не знает, какую эволюцию прошел вопрос о деньгах, как о знаке обмена. Развитие международного кредита в нашу эпоху значительно видоизменило значение металлических денег, золотого фонда и пр. Появился целый ряд научных трактатов, создались многочисленные общества пропаганды, борящиеся с денежным злом. И вот, как бы отвечая на эти вызовы и выражая эти новые стремления, Толстой пишет свой трактат "о деньгах", видя в них 3-й вид рабства, сменивший два первые: личное и земельное, и признает деньги крупным социальным злом, представляющим особый вид концентрированного насилия.
   Принцип разделения труда также получил в произведениях Толстого свое освещение. Разделение труда -- могучий фактор производства. Да, но
  

-- 18 --

  
   если бы он действительно существовал! Его нет. Существует захват сильными более легкого и приятного труда и сваливания на плечи слабого -- труда более тяжелого и менее привлекательного.
   Толстой восстает против этого во имя справедливости, во имя любви к ближнему и производит свою собственную революцию, берясь за плуг и становясь в ряды трудового крестьянства. Глубокий след оставил Толстой в этой важной области человеческого сознания.
  

* * *

  
   Перейдем к новой области человеческих отношений, к вопросу о воспитании.
   Конец 19-го и начало 20-го века несомненно останутся в истории отмеченными как эпоха освобождения школы. И Толстой является могучим представителем этого движения и с мировым признанием.
   Свободная школа создана Толстым, и русская свободная школа идет далеко впереди западных соседей.
   Нам известны многочисленные литературные труды, посвященные педагогическим взглядам Толстого. В Америке, Португалии, во Франции, Германии, Испании, Богемии и в Швейцарии вышли особые трактаты по этому вопросу и основаны школы на его принципах.
   Сущность реформы школы, провозглашенной Львом Николаевичем Толстым, заключается в следующем.
   Он перенес весь центр тяжести школы на самого ученика. Школа для ученика, а не ученик для школы. Это кажется так просто, а между тем еще до сих пор во многих учебных заведениях Зап. Европы ученики существуют для школы.
   Но раз школа действительно существует для учеников, то надо их спросить, что им нужно. Если ученики еще не знают названия тех наук, которые им нужно учить в школе, то тем не менее они могут выразить свое мнение, свое удовлетворение или неудовольствие по отношению к преподаванию.
   Таким образом школа является действительно опытной, и такова была Ясно-Полянская школа Льва Николаевича в 1861 и 62 году и таковыми стараются сделать лучшие свободные школы в Европе и в Америке в настоящее время.
   Л. Н-ч разрушил рутину старой школы, открыл эпоху новой народной школы. Он разрушил преграду в образовании рабочего народа, поставил его на равную, общечеловеческую ступень. Он проектировал университет "в лаптях", т.-е. доступный каждому крестьянину. Он потребовал своим властным словом от литературной интеллигенции, чтобы они писали для народа, и писали бы так, "чтобы было понятно тому ломовому извощику, который будет везти екземпляры из типографии", писал Л. Н-ч еще в 1873 году по поводу основания народного журнала. Уже тогда он разбивал перегородки классовых привилегий.
  

* * *

  
   Перейдем наконец к той области человеческой жизни, где всемирное значение Толстого не оспаривается не только его единомышленниками, но и его противниками. Мы будем говорить теперь о Толстом как о писателе-художнике.
   Я намеренно оставил под конец эту область. Значение Толстого в области художественной литературы наиболее привычно, и мне хотелось оттенить его значение помимо этого всеми признанного элемента его гения.
   Грань эпохи в этой области -- это переход от романтизма к реализму.
  

-- 19 --

  
   И Толстой является одним из основателей реалистической школы в литературе.
   Но реализм Толстого, оказавший могущественное влияние на всемирную литературу, -- особого характера, отличающегося от реализма западного. Западный реализм более внешнего характера, тогда как реализм Толстого имеет глубокое внутреннее значение. Особенность его заключается в том, что, не отступая от высших форм художественного творчества, Толстой достигает, кроме того, слияния морали с художеством, его герои живые, знакомые, говорят нам о добре и зле в столь сильной форме, что человек, познакомившийся с ними, меняется, он не может остаться тем, чем он был до своего знакомства с его творениями.
   Достаточно взглянуть на последнюю критическую литературу о Толстом после его романа "Воскресенье". Этот роман прочитан буквально всем миром. Прожив последние 20 лет в Западной Европе и приходя в столкновение с представителями всех наций востока и запада, я буквально не встречал ни одного культурного человека, который бы не только не прочел "Воскресенья", но который бы не заявил, что оно произвело на него потрясающее впечатление и произвело сдвиг в его душе.
   Каждое новое значительное литературное произведение Л. Н-ча являлось мировым событием.
   Конечно, ранние произведения Л. Н-ча, до его мировой известности, являлись событием национальным,
   Но уже романы "Война и Мир" и "Анна Каренина" скоро стали достоянием всего читающего мира. В одной Германии было около 15 различных изданий "Анны Карениной". Но после того как по миру прокатилась волна проповеди нового учения, каждое новое произведение Л. Н-ча становилось сразу всемирным достоянием. Так было с драмой "Власть тьмы", обошедшей все мировые сцены: так было с повестью "Крейцерова Соната", известность которой можно только сравнить с "Воскресеньем".
   Этот последний роман печатался сразу на всех европейских языках, в самых распространенных периодических изданиях. Каждое новое произведение Л. Н-ча поражало читателей своей новизной, важностью содержания и оригинальностью внешней формы.
   Содержание нового произведения давало читателю новый взгляд на жизнь как отдельных личностей, прокладывающих себе новые пути жизни, падающих и возрождающихся к новой жизни, так и целых обществ со всеми их сложными взаимоотношениями. Внешняя форма особенно поражала реализмом самого языка. Вещи назывались своими именами и потому являлись читателю в новом виде, доселе им не замечаемом.
   Эта новизна, глубина содержания, его высокое моральное значение и высота, и оригинальность художественного выполнения и покоряли перу Толстого весь образованный мир и подчиняли этот мир его неотразимому влиянию.
  

* * *

  
   Определив мировое значение Л. Н-ча Толстого, как писателя-художника, мы должны сказать о нем и как об основателе новой школы искусства.
   Наша эпоха ознаменовалась возникновением целого ряда новых методов в искусстве слова, пластики и музыки. Реализм, импрессионизм, символизм, футуризм, кубизм и проч. сменили прежний романтизм: но все эти школы остаются еще в пределах искания и не дали великого. Л. Н-ч Толстой, отмечая современный упадок искусства, приписывает это явление падению прежнего, религиозного идеала и отсутствию нового, который бы стал на его место и дал бы искусству ту значительность, которая была у него во время господства религиозного миросозерцания.
  

-- 20 --

  
   Только новая религия может дать новое искусство. И Лев Николаевич дает новое определение искусству, определяет новые условия, которым должно удовлетворять всякое художественное произведение. По его мнению, истинное художественное произведение должно удовлетворять главным образом трем условиям:
   1) Искренности: 2) Значительности содержания: 3) Совершенства формы.
  

* * *

  
   Кроме того он, устанавливая новый, свободно-христианский идеал жизни, дает определение ново-христианскому искусству:
   Христианское сознание, говорит он в своей статье "Что такое искусство?", -- дало другое новое направление всем чувствам людей и потому совершенно изменило и содержание и значение искусства. Греки могли воспользоваться искусством персов и римляне -- искусством греков, так же как евреи искусством египтян, -- основные идеалы были одни и те же. Идеалом было то величие и благо персов, то величие и благо греков и римлян. Одно и то же искусство переносилось в другие условия и годилось новым народам. Но христианский идеал изменил, перевернул все так, что, как сказано в Евангелии: "что было велико перед людьми, стало мерзостью перед Богом". Идеалом стало не величие фараона и римского императора, не красота грека или богатства Финикии, а смирение, целомудрие, сострадание, любовь. Героем стал не богач, а нищий Лазарь, Мария Египетская не во время своей красоты, а во время своего покаяния, не приобретатели богатства, а раздавшие его, живущие не в палатах, а в катакомбах и хижинах, не властвующие люди над другими, а люди, не признающие ничьей власти, кроме Бога. И высшим произведением искусства -- не храм победы со статуями победителей, а изображение души человеческой, претворенной любовью так, что мучимый и убиваемый, человек жалеет и любит своих мучителей".
   Можно, конечно, найти еще области, в которых Толстой сказал свое новое слово и сказал его на весь мир: но я полагаю, что и перечисленного достаточно для установления его мирового значения. Это его значение необ'ятно. Литературное наследство Толстого едва ли поместится в сотне томов среднего об'ема. А по качеству, по глубине проникновения оно превышает все до сих пор виденное и слышанное миром.
  

* * *

  
   При жизни своей Толстой уже представлял всемирный центр человеческой совести. Друг его и ценитель Николай Николаевич Страхов прекрасно выразил это значение Л. Н-ча в своем письме к нему:
   "На этот раз после долгого промежутка, писал он Л. Н-чу в конце 80-х годов, я особенно ясно почувствовал, что Ясная Поляна тоже центр духовной деятельности, но какой удивительный! Другие центры суть пустые точки, важные только потому, что к ним направлены мысли и стремления живых людей, так что, зная эти точки, можно видеть направление этих стремлений. В Ясной же Поляне сам центр живой, лучистый -- вы сами с своей неустающей мыслью и сердечной работой. Видеть это -- значит видеть зрелище удивительной красоты и значения. Простите меня, по своей привычке я вас об'ективирую, стараюсь стать от вас подальше и посмотреть на вашу деятельность со стороны. Часто мне больно думать, что я, как и другие, не умею видеть того великого, что совершается вокруг меня, и только потому твержу иногда: все стало скверно, везде пошлость, упадок ума и вкуса, Если однако сравнить знаменитую эпоху сороковых годов, остатки которой мы видим в Григоровиче, Фете, Полонском, с нынешним временем, то как не сказать, что с тех пор мы много выросли
  

-- 21 --

  
   и поумнели. Нигилизм и анархизм -- ведь это очень серьезные явления в сравнении с тою болтовнёю, которая составляет верх человеческого достоинства для Григоровичей и Фетов. И вся эта борьба, все мучительное брожение умов разрешилось и завершается вашей проповедью, призывом к духовному; и телесному исправлению, к истинной жизни, к тому истинному благу, без которого ничтожны все другие блага и которое никогда не может изменить нам. Пронеслось от вас какое-то веяние, раздался звук, на который невольно откликаются сердца, которого заглушить, подавить -- ничем не возможно. И я верю, что дело, вами начатое, уже никогда не умрет, что люди страдающие, ищущие, колеблющиеся постоянно будут приходить к выходу, который вы нашли и указали. Дай Бог вам здоровья, дай Бог сил и всего, что нужно для вашего дела"!
   С тех пор, как написано было это письмо, прошло 30 лет.
   Человечество пережило много страданий. И мировое значение Толстого усилилось.
  

* * *

  
   Во время жизни Л. Н-ча был момент, когда мировое значение его достигло апогея. Это было в год его 80-тилетнего юбилея. И не самый юбилей, не тысячи полученных телеграмм ознаменовали это значение, а написанная Л. Н-чем статья о смертной казни, под названием; "Не могу молчать". Статья эта, напечатанная сразу в один и тот же день на множестве языков (в одной Германии она появилась в 200 периодических изданиях), буквально облетела весь мир и показала миру, что есть человек, стоящий на страже высших интересов человечества. В это время Россия переживала тяжелое время. Бушевал "Столыпинский террор", расправа за революционное движение 1905 года.
   Казни не остановились и после статьи Льва Николаевича. Не осужденные его смелым словом, они стали преступлением и совершители их преступниками. Замечательно, что в осуждение казни и казнящих у Л. Н-ча не было злобы, а скорее жалость. И жалость не только к казнимым, а и к казнящим за их заблуждение.
   Эта статья Л. Н-ча получила в Европе название "Манифеста Льва Толстого", что уже само по себе указывает на его мировое повелительное значение.
  

* * *

  
   Юбилейный 1908-й год ознаменовался еще одним интересным явлением. Русскому литератору П. А. Сергеенко, расположенному ко Л. Н-чу, пришло на мысль обратиться к известным писателям разных стран, прося их выразить их мнение о Л. Н-че Толстом. Создался и был издан целый сборник полученных ответов, и эти безыскусственные ответы магометанина-индуса, утонченного францусского литератора, практического японца, глубокомысленного немца, как нельзя лучше определяют "всемирность" Л. Н-ча Толстого. Мы приведем несколько таких отзывов.
   Послушаем голос Мудрого Индуса-Мусульманина, Абдуллах-аль-Мамун-Сухраварди. Этот, очевидно выдающийся сын Востока, найдя удовлетворение в чтении соч. Л. Н-ча, написал ему письмо и получил ответ. На этом и кончилось их личное общение, но внутренняя, духовная связь установилась прочно. Вот что он, между прочим, ответил на запрос, обращенный к нему о его отношении к Толстому.
   "Я -- последователь Ислама, религии, с которой обыкновенно связывают насилие и кровопролитие. И все-таки я -- ученик Толстого. Я поборник мира и непротивления. Это может казаться парадоксальным. Но парадокс исчезает, если читать Коран, как читает и истолковывает Толстой Библию, -- в свете Правды и Разумения".
  

-- 22 --

  
   "Учение непротивления, так неустанно проповедуемое Толстым, более соответствует Востоку, особенно же Индии, сроднившейся с учением Готамы-Будды. И проповедь Толстого, сливаясь с теми учениями пророков и мудрецов, которые некогда славились в этой исторической стране, явит, может быть, и в наши времена также Мессий и Махдий, которые, распятые на крестах, будут благословлять распинающих их".
   "Мечта моя -- лично выразить Толстому мое благоговение перед ним -- не сбылась. И, должно быть, не сбудется в этой жизни. Мы обменялись с ним только одним письмом. И все же мне ясна его обаятельная личность. Толстой, подобно Магомету, один из нас, а не сверх человек, который глядел бы на нас с высоты своего величия, как на бедных людишек. Он не злоупотребляет своими почитателями и не подавляет их".
   "Свет -- есть свет от Бога, а не свет от Востока или Запада. Чтобы свет светил -- безразлично, горит ли он в золотом, серебряном или глиняном светильнике; китайский ли он, русский или арабский. Этот русский граф, этот учитель и пророк, предмет моего почитания. Я чувствую сродство моей души с его душою. Я также прошел через долину сомнений и испытаний, уныния и отчаяния. И, не видя того, шел той же самой стезёй, как и Толстой. И хотя мне всего тридцать лет, но я ношу в себе те же переживания, которые давали миру Христов, Будд и Толстых".
   Как трогательно это единение душ между столь разнородными по внешнему виду лицами. И как утешительно, что существует между людьми эта внутренняя однородность.
   Перенесемся теперь с востока на дальний запад и послушаем голос американской женщины, выдающейся по уму и по нравственным качествам. Имя ей Люси Малори. Л. Н-ч был в переписке с ней. Он поместил много ее мыслей в Круге Чтения. Вот что она написала о Л. Н-че.
   "Нет сомнения, что Лев Толстой есть величайший вождь, учитель и реформатор современной эпохи. До него человечество еще никогда не имело вождя, влияние которого захватывало бы весь мир.
   "Были и другие, так называемые вожди, которые, в пределах известной местности, и на время, путем кровопролития и грабежа, силой принуждали людей следовать за собой. Но ни один народ еще никогда не достигал прочного блага путем насилия.
   "Единственной же силой, которой пользовался Толстой, была сила любви и мудрости. И поэтому влияние его никогда не ослабнет, а будет продолжать все больше и больше развивать красоту и гармонию жизни, ибо любовь сама себя создает, сама в себе существует и содержит в себе начало вечного роста--развития и совершенства".
   Люси Малори подметила весьма характерную черту гения Толстого: он, отрицая всякое насилие, покоряет мир. Сила его есть любовь и мудрость. И эта сила определяет его всемирное значение.
   Обратимся к более скромному отзыву известного французского писателя Поль Маргерита. Отзыв его краток, изящен и глубок: он так выражает свое мнение о Толстом:
   "Глубокий моралист, он обновил христианское чувство и восстановил в современной совести чувство справедливого и несправедливого. Он моральный свет избранного человечества, и мы поклоняемся с глубоким почтением писателю, который был апостолом, и апостолу, который был человеком".
   Как и в отзыве индусского магометанина, так и в отзыве французского романиста, мы видим указание на человечность Толстого, как на его характерную привлекательную особенность. Эта черта и придала его гению свойство общечеловечности.
   Бельгийский писатель Шарль Саролеа посетил Толстого в 1905 году,
  

-- 23 --

  
   во время предыдущей революции. И вот проникновенный бельгиец уже видит роль, которую должен играть Толстой во всемирной революции. Бельгийскому писателю, уже видевшему зарево разгоравшегося пожара, представляется значение Толстого во всем его величии, и он говорит так:
   "Под этим зловещим заревом пожаров все творчество Толстого представлялось нам облеченным новым значением. Сама жизнь поясняла и подтверждала его. То, что казалось грезою поэта, становилось исторической действительностью. То, что представлялось противоречивым, укладывалось теперь и занимало соответствующее положение в стройном целом всего творчества. Толстой, как апостол идеи, поднялся во весь рост и высока стоял над воюющими сторонами, над мятежниками против грубой силы. Высоко поднявшись над виновниками разрушающей революции, Толстой являлся пророком революции созидающей".
   Эта созидательная роль Л. Н-ча должна с особой силой проявиться в нынешнюю великую русскую и всемирную революцию. Нельзя себе вообразить Толстого у пулемета, участником гражданской войны; но нельзя также вообразить, его себе контр-революционером, разрушающим добытые революцией ценности. Его созидательная роль должна дать моральный фундамент новому коммунистическому строю.
   Влияние Толстого проникло и в страну Восходящего Солнца на дальний восток. Японец Наоши Като также говорит о революционном значении Толстого. И он действительно произвел духовную революцию в этой удивительной стране. Като так описывает этот переворот.
   "Когда в 1902 и 1903 годах вышли в Японии переводы новых сочинений Толстого, было интересно наблюдать, как религиозные мысли Толстого проникали в каждую извилину японского ума и, подобно пороху, скрытому в трещинах скал, взрывались с большой силой, потрясая до основания все существующие теории и принципы. Это была почти революция. Не только христиане, которые достаточно прогрессивны, чтобы быть на уровне современной мысли, пришли к познанию страшной реальности истины, таящейся в исповедуемой ими религии, но даже буддисты нашли источник вдохновения в книгах графа Толстого. Многое указывает, что обновление, обнаружившееся в последние годы в буддизме, имеет здесь свое начало.
   "Если бы влияние Толстого ограничивалось религиозным миром Японии, было бы слишком много сказать, что его мысль потрясла духовный мир Японии до основания. Но дело в том, что его книги нашли ревностных читателей и последователей среди молодого поколения Японии, стоявшего вне религии. Десяткам тысяч молодых японцев открылась религия Христа в смелом рельефе и простейшей форме, которые сознательно или бессознательно скрывались от их взоров под оболочкой различных догматов и суетных условностей. Свет, брошенный графом Толстым на область разума, был подобен радию, проникающему столько слоев, сколько находится на его пути. Толстые панцыри, существующие для охраны от заразы религиозных эпидемий, оказались слишком тонкими для яркого света разумения. Благодаря этому свету люди нашли свою собственную религию, исходящую из глубины души, а не привитую внешним миром под именем церкви и догматов "Религиозное сознание" -- вот самые популярные слова вскоре после появления у нас книг Толстого".
   Зажечь в индифферентных душах пламя религиозного сознания есть дело сверх-человеческое, дело пророческого гения.
   А между тем Толстой даже не создал своего учения. И были люди, ясно сознавшие эту бессистемность его и в то же время преклонявшиеся перед его всемирною мощью. Мы приводим в заключение слова амери-
  

-- 24 --

  
   канского писателя Каруса, повторяющего почти буквально мысль, выраженную нами в начале статьи. Вот как он выражает ее:
   "Учение Толстого далеко не представляет из себя какой-нибудь стройной теории или системы. Религиозные идеи Толстого, его нравственные принципы, непротивление злу, его взгляды на войну, государство, деньги и т. п. -- все это служит предметом живейшего обсуждения, но лишь немногие мыслители решаются защищать это учение, смелое до дерзновения. Но нет никакой необходимости соглашаться с Толстым, чтобы проникнуться удивлением к человеку, являющемуся таким ярким воплощением вечных запросов духа, находящего свое высочайшее выражение в этих благородных порывах. Они, эти порывы, не носят личного характера, но являются выражением мирового сознания Универсального Духа, который нас создал, Самого Бога, с которым мы живем и движемся".
  

* * *

  
   И так всемирное значение Толстого не подлежит сомнению. В настоящее время, когда мы видим агонию старого мира, новое слово Толстого приобретает еще более величественное значение. Но что всего удивительнее, это то, что Толстой, которого большинство знавших его ставят на ряду с великими учителями человечества, как Сократ, Конфунций, Будда, Христос, Лаодзе -- этим недосягаемым полубогам -- Толстой был человеком, как мы, и недавно жил с нами. Мне выпало на долю великое счастье знать и любить его и я рассказал вам о значении Толстого для всего мира, чтобы и вы узнали и полюбили его.
   П. Бирюков.

==========

  

Из мыслей Ангелуса Силезиуса.

  
   Проживя со Львом Николаевичем два предпоследние года его жизни, я не видел, чтобы какой-либо религиозный мыслитель так сильно трогал и умилял его, как Ангелус Силезиус. Без волнения и радостных слез он не мог пересказывать многие из его мыслей.
   Настоящее имя Ангелуса Силезиуса было Иоганн Шеффлер. Он был немец; родился в 1624 г. и умер в 1677 году. Свои возвышенные мысли о Боге и об истинном человеке он выражал в двустишиях. На русский язык переведена часть его стихов и издана почти полтораста лет тому назад (в 1784 году) знаменитым деятелем истинного просвещения русского народа Николаем Ивановичем Новиковым. Несмотря на устарелость языка, перевод этот правильно передает сущность мыслей Шеффлера.
   Здесь выражены самые лучшие и сильные, по нашему разумению, из напечатанных Новиковым стихов Шеффлера.
   Н. Гусев.
  

1.

  
   Постой! куда бежишь? В тебе блаженства суть;
   Коль Бога ищешь вне, неправеден твой путь.
  

2.

  
   Коль в мире человек какую знает радость,
   Так тот не ведает, какая в Боге сладость.
  

3.

  
   Хоть в тысячи оков меня ты заключишь,
   Парящий к Богу дух свободы не лишишь.
  

-- 25 --

  

4.

   Бог -- вечное добро. Болезни, муки, ад, --
   Все злости, человек, в тебе одном лежат.
  

5.

  
   Коль к Богу человек не хочет возвышаться,
   То человеком он стыдися называться.
  

6.

  
   Коль христианин ты, старайся всех любить.
   Нет! агнец никогда не может тигром быть.
  

7.

  
   Будь беден, кроток, нищь, будь гладен и гоним:
   Тебя утешит Бог, трапезу вкусишь с ним.
  

8.

  
   Обижен, унижен, осмеян, презрен я,
   Без пищи, без чинов: вот сан и честь моя!
  

9.

  
   Осадой можешь ты небесно царство взять:
   Любовью действуй; Бог не может устоять.
  

10.

  
   Спокоен в духе будь; Бог в бурях не приходит:
   Ни пламень Бога в нас, ни гром не производит.
  

11.

  
   В союзе с Богом быть и Бога понимать
   Есть лучше во сто крат, чем все науки знать.
  

12.

  
   Желаешь взять жену, прекрасну как лилею:
   На мудрости женись, так все получишь с нею.
  

13.

  
   Посты, молитвы, скорбь, печаль не нужны Богу;
   Любовь одна к Нему являет нам дорогу.
  

14.

  
   Гонение сносить, за зло не делать злого,
   В обидах не роптать -- наука есть Христова.
  

15.

  
   Премудрости искать не должно за морями:
   Имей любовь ко всем, премудрость будет с нами.
  

16.

  
   Как! вечну хочешь жизнь ты лучше потерять,
   Чем в Боге Богом быть и миром управлять?
  

17.

  
   Свобода губит нас, свобода избавляет;
   Свобода вяжет нас, свобода и венчает.
  

18.

  
   Как можешь ты, мой друг, других людей учить,
   Коль сам своей души не можешь излечить.
  

19.

  
   Не место, не народ, не случаи, не дни:
   Что страждем -- мы тому виною суть одни.
  

20.

  
   Кто следует Христу, не мысли никогда,
   Чтоб мир его любил или почтил тогда.

----------

  

-- 26 --

  

Отрывок из Виктора Гюго*).

  
   1846.
   Вчера, 22 февраля, я шел в Верхнюю Палату. Было ясно и холодно, несмотря на то, что солнце грело и был полдень. Я увидал, как по соседней улице два солдата вели человека. Человек этот был белокурый, бледный, худой, угрюмый: приблизительно тридцати лет от роду. Одет он был в грубые полотняные штаны. Голые, исцарапанные ноги были обуты в деревянные башмаки, щиколодки были обмотаны кровавыми тряпками вместо чулок. Короткая блуза была запачкана на спине грязью, что показывало, что он обыкновенно ночевал на мостовой. Голова у него была открыта и вз'ерошена. Под мышками у него был хлеб. Вокруг него народ говорил, что он украл этот хлеб и что поэтому его уводили. Проходя мимо жандармских казарм, один из солдат вошел туда, и человек остался у двери. Другой солдат его сторожил.
   В это время перед под'ездом казармы остановился экипаж. Это была карета с герцогской короной на фонарях, запряженная двумя серыми лошадьми, с двумя лакеями сзади. Окна были подняты, и можно было разглядеть внутренность кареты, отделанную ярко желтой парчей. Взгляд человека, устремленный на эту карету, привлек мое внимание. В карете сидела дама в розовой шляпе, в черном бархатном платье, свежая, белая, красивая, цветущая; она смеялась и играла с маленьким, прелестным семнадцати-месячным ребенком, закутанным в кружева, ленты и меха. Дама не видела страшного человека, который на нее смотрел.
   Я задумался.
   Этот человек не был уже просто человеком для меня: это был призрак бедности, это было грубое, безобразное; мрачное видение, освещенное ярким светом солнца среди бела дня. Это был призрак еще погруженной во мрак, но грядущей революции. Было время, когда бедный шел вдоль тропинки богатого: призрак встречался с высокомерием, но они не смотрели друг на друга, они проходили мимо. Так могло продолжаться долго. Но с той минуты, как этот человек сознал, что эта женщина существует, тогда как эта женщина не замечает человека, катастрофа неизбежна.

==========

  

Современные документы.

I.

От группы кружка молодежи "Жизнь" в Ряжске.

  
   Мы, молодые люди, вступающие в жизнь, чувствуем голос в душе своей, который говорит, что благо людей и мое благо зависит только от любви ко всему живому, живущей в людях и во мне. Чем больше в людях любви, тем радостней и согласованней их жизнь. И как бы люди ни улучшали свою жизнь, раз они не считают главным делом увеличение в себе любви ко всем людям, они ничего не могут сделать в этом направлении и остаются несчастными, а мир наполняют враждой, злобою и кровью. Любовь же возвышает, облагораживает и того, кто любит, и того, на кого она направлена. Поэтому самый верный путь к всеобщему счастию человечества -- путь, указанный старыми и новыми мудрецами мира -- Христом, Толстым, Лаотзе и другими -- путь постоянной внутренней работы над собою. И этот невидимый извне способ борьбы со злом более всего революционен и скорее всего приведет к победе над несправедливостями, существующими в жизни людей.
   Это заставит нас говорить людям о истине, открытой две тысячи лет тому
   --------------------
   *) Эта страничка из дневника знаменитого французского писателя переведена для нашего журнала из книги "Choses vues" внучкой Л. Н. Толстого Татьяной Сухотиной.
  

-- 27 --

  
   назад Христом и всячески затемняемой и извращаемой учением церкви, всегда стремящейся служить сильным мира сего. И вот, чтобы голос наш был сильнее и громче, мы призываем всех, сочувственно к этому относящихся, к общению с нами и к оказанию помощи в распространении писаний Л. Н. Толстого и сродной ему литературы. Писания Толстого нам ценны потому, что они показывают учение Христа в истинном его виде, освобожденном от извращенного церковного понимания, разрушают в корне все церковные и политические суеверия, основаные на глубоко-религиозном и вместе с тем практическом основании, понятном простому русскому народу.
   Теперь, когда писания Толстого могут, наконец, беспрепятственно издаваться, всем нам, верящим в силу правды и любви, необходимо приложить самые напряженные и согласованные усилия в распространении взглядов свободно-христианского жизнепонимания в Духе Л. Н. Толстого.
   Приложим же наши маленькие силы к осуществлению этого великого дела. Бог -- источник света поможет нам.
   Май 1919 г. Г. Ряжск.

----------

II.

  
   0x01 graphic
  
   Мы стремимся к созданию коммунистического учения или социалистического учения, при которых не должно быть вражды класса с классом и не будет вражды народа с народом, ибо народы будут жить на одной и той же земле, занимаясь общим делом; поэтому тов. Троцкий в лекции 21 апреля 1918 г. напоминает великого утописта Льва Николаевича Толстого, который стремился к установлению лучшего строя на земле, что это можно достигнуть путем внутреннего перерождения угнетателей, а между тем угнетателям передаются по наследству из поколения в поколение угнетательские взгляды, чувства и стремления, они с молоком матери впитывают стремление к власти, к угнетению, к господству, и считают, что все остальные массы, трудящиеся массы, созданы для того, чтобы служить опорой и фундаментом, для господства этой небольшой группы привиллегированного сословия, которое рождается, так сказать, со шпорами на ногах, чтобы сесть верхом на шею трудового народа; а посему Президиум Ряжского Уездного Исполнительного Комитета впредь до особого распоряжения, извещает кружок молодежи "Жизнь", что открытие его в данное время недопустимо.
  
   ПРЕДСЕДАТЕЛЬ УИСПОЛКОМА: И. Вышегородцев.
   СЕКРЕТАРЬ: Катунген.
  

-- 28 --

  

ДРУЖЕСКОЕ ОБЩЕНИЕ

(Письма, мысли, заметки).

I. Духа не угашайте!

  
   Ни для кого не может быть сомнительной и не ясной та позиция, которую занимают так называемые "толстовцы" по отношению к различного рода проявлениям государственного насилия, к политике воо6щe и к тому, что делается теперь. Стоя вне политики, единомышленники Л. Н. Толстого и близкие ему по духу люди одинаково отрицательно относятся к проявлениям организованного насилия, откуда бы оно ни исходило, к террору справа -- также как и к террору слева, к войне -- всюду, где она ведется, и к смертной казни безразлично, совершается-ли она в пределах Советской России или в землях, захваченных войсками маршала Пилсудского, или еще кого-нибудь другого.
   Мы не верим в насилие, ужасаемся насилию -- и потому всегда и во всех случаях отрицаем его.
   И, кажется, как ни мала, повидимому, сравнительно наша группа, но поведение ее при царском режиме и после обоих революции (отказы от военной службы, воззвание против империалистической бойни, воззвания о мире к участникам междоусобной борьбы в России, обращения к "союзникам", против "интервенции", открытые протесты против смертной казни и пр.) -- достаточно выяснили, куда клонятся симпатии и интересы этой группы и чем болеет наша душа.
   Но одно надо принимать во внимание, что как бы ни осложнялась жизнь вокруг нас, главным страданием религиозных людей будут все-таки не внешние трудности и не материальные лишения как их самих, так и других людей (все это, так или иначе, переживается!), -- но то моральное разложение общества и то духовное обнищание, которые ведут и ко всем внешним бедам.
   Легче примириться с отсутствием хлеба и с нетопленой комнатой, чем видеть, как на твоих глазах люди убивают, обкрадывают и обманывают друг друга, не щадя ни своего, ни чужого человеческого достоинства. Ужасно видеть не столько последствия внутреннего разложения, сколько то, что порождает это разложение, а именно -- извращение понятий и идеалов человеческих.
   Когда человек убивает человека -- это страшно, но когда человек высказывает, как свое глубокое убеждение, что можно, нужно и полезно убить другого человека, -- то это безумно. Когда человек творит зло -- это ужасает, но когда человек вместе с этим творит зло сознательно, или когда он говорит, что совсем не верит в возможность добра, то это ужасает еще более, неизмеримо более.
   А время, которое мы переживаем, чревато именно этим упадком веры в добро и этим извращением основных понятий внутреннего человеческого бытия, из чего проистекает и все окружающее нас зло. Ибо по скольку мы не альтруистичны (человеколюбивы), а эгоистичны, и поскольку внешнее благополучие ставим выше духовной ценности и цельности своего "я", -- постольку будут: и убийства человека человеком, и всеобщая ложь и лицемерие.
   На-днях, пробегая советскую газету, я наткнулся на поразившее меня своим глубоким символическим (показательным) смыслом соо6щение. В N 123 "Известий В. Ц. И. К." приводится отчет о Совещании деятелей искусства и печати в "Доме Печати", в Москве. Я не поверил своим глазам, когда прочел в нем следующие строки (резолюции совещания):
   "Собрание, выслушав информационные доклады различных организаций об агитационной работе в Москве и во всей Советской республике, считает, что в такой тяжелый момент, когда мы бросаем все лучшие силы на фронт, освобожденное искусство должно быть призвано к духовной повинности. Для чего мы
  

-- 29 --

  
   считаем необходимой поголовную мобилизацию всех художественных сил в распоряжение рабоче-крестьянской власти в целях массовой агитации по борьбе с польской шляхтой".
   Какое роковое недоразумение! Какое ужасное слово сказали эти (не хочется верить!) "деятели искусства и печати"! Мало нам воинской повинности, трудовой повинности, -- эти хоть сколько-нибудь объяснимы, потому что тут мобилизуются сила и труд, -- но как же понять и об'яснить мобилизацию духа?! Какое же творчество возможно для мобилизованного, т. е. порабощенного духа? Ведь это то же самое, что связать человека по рукам и по ногам и потом сказать ему: "теперь работай"!
   "Над вольной мыслью Богу неугодны насилие и гнет!" -- писал еще Алексей Толстой.
   А современные "деятели искусства и печати" это забыли. Забыли, что sine qua non (необходимое условие) всякого искусства, как и всякого духовного творчества и духовной жизни вообще -- это, прежде всего, свобода.
   У человека решили все отнять -- его силы, труд, жизнь и, наконец, его дух. И находятся люди, -- так называемые просвещенные, образованные люди, -- которые полагают, что это хорошо и вполне возможно. И вот в этом то именно, -- в том, что находятся такие люди, -- и состоит весь ужас современного положения, в том, что люди с поразительной легкостью готовы отречься от самих себя, от своего человеческого достоинства, от своей личности и от свободы... не только тела, но и самого духа!
   Отсюда и наш долг, зорко стоять на страже идеалов человека и человечности, соблюдать чистоту высших человеческих принципов, защищать от каких бы то ни было посягательств понятия духовной свободы и свободной личности и, вместе с тем, стараться в своей собственной жизни оставаться верными этим идеалам, принципам и понятиям.
   Это -- не только "здоровый консерватизм", это -- величайший прогресс, какого только может желать человеческое сердце и который выведет все человечество на его настоящую дорогу, между тем как вне этой работы духа нет и не может быть спасения людям.
   Вал. Булгаков.

----------

  

II. Причина всего зла в неведении.

  
   Как это часто бывает со всеми, иногда ничтожный на вид незначительный случай наводит на весьма значительные мысли.
   Мне давно казалась вероятной мысль, что средний "массовый" человек сам по себе не так уж плох по своему нравственному уровню, как это может показаться при поверхностном взгляде на общее бедственное состояние людей. Единственный несомненный недостаток этого среднего человека это -- неведение, составляющее, еще по учению древне-восточной мудрости, основную причину всякого зла.
   На днях такой незначительный случай подтвердил мне эту мысль.
   Я проезжал через мост на велосипеде. Оказалось, что на мосту поставлен солдат с ружьем со специальным назначением: задерживать велосипедистов с не совсем исправными документами. Найдя и у меня такую неисправность, повел меня к коменданту. Дорогой спрашиваю:
   -- Неужели не нашел лучшей работы, как стоять на мосту и ловить велосипедистов?
   -- Что-ж делать, приказано.
   -- Я бы этого не делал, хоть-бы и приказывали.
   -- Врешь, сделаешь, когда прикажут, -- уверенно ответил солдат.
   Дорога была недальняя, и разговаривать с ним не пришлось.
   Этот простой, на вид честный и добрый человек, повидимому просто не
  

-- 30 --

  
   знал, что бывают случаи, когда не исполняют приказов начальства, что есть много таких людей, отказывающихся от повиновения, особенно когда предписывается какое-либо явно жестокое и неразумное дело.
   Я почувствовал, что если ему и рассказать о таких людях, в том числе и о себе, он не поверил бы -- настолько глубоко его неведение.
   Разумеется, одного знания еще недостаточно, -- нужно еще усилие над собой для освобождения от страха пред тяжелыми последствиями. Но у русских людей, как это всегда признавали старые военные авторитеты, мужества и самоотвержения много. Недостает лишь знания того, что нужно делать и что это уже делается.
   Давно уже известна сила именно этого знания -- как народу освободиться от всякого гнета, но оно все еще не может быть в достаточной мере распространено, как вследствие того, что заглушается путем распространения тысячи других самых ненужных знаний, так и вследствие гонения и даже убийства распространителей этого истинного знания. Но так как оно, это самое нужное знание, одно может освободить людей от мучительного рабства, то ничего другого и не остается, как всеми силами мысли и чувства пробиваться сквозь толщу "проволочных заграждений" невежества -- с одной стороны, и насилия с другой.
   С. Белинький.

==========

  

Вести пробуждения.

  
   С. Архангельское, Тамбовск. г., Моршанск. у. Среди членов местного О. И. С. мало по малу устанавливается прекрасный обычай непосредственной помощи окружающему населению: в запашке земли, в вывозке дров из лесу, в снабжении хлебом. В добрый час, дорогие братья-крестьяне! Надо помнить, что изречение: "рука дающего не оскудевает" -- имеет действительно глубокий, справедливый смысл.
   Г. Белый, Смоленск, губ. В марте с. г. здесь организовалась О. И. С. в память Л. Н. Толстого. В состав О-ва вошло 20 человек, из которых 5 человек избраны в Совет. Устав принят Московский, без изменений. В начале члены О-ва собирались на собеседования по два раза в неделю, но затем собрания эти стали происходить реже. Из Москвы получены книги, которые читаются и перечитываются членами О-ва. Инициатором О-ва был Николай Кудрявцев.
   Дер. Блошкино (ст. Сахтыш), Владим. губ. В здешней местности оказалась небольшая группа единомышленников Л. Н. Толстого, случайно узнавших друг в друге из общего разговора на одном из крестьянских собраний. Это -- деревенская молодежь. Один из них, Мих. Батарин, с'ездил в Москву и привез оттуда свободно-христианской литературы, которая и пошла по рукам среди крестьян. Книг далеко не хватает для удовлетворения спроса на них.
   С. Кардылово, Смоленск, губ. Здесь получен был лист Московского О. И. С. в память Л. Н. Толстого с текстом заявления против смертной казни. Этот лист представлен был 13 февраля с. г. членам волостного с'езда Цураковской волости, при чем присутствовавшие на с'езде председатели районных советов, в числе девяти, пожелали присоединить свои подписи к заявлению, именно в качестве председателей райсоветов, от имени 14,000 человек населения волости. Заявление было подписано, при чем волостной исполком оффициальными подписями и приложением печатей подтвердил подлинность девяти подписей председателей райсоветов. Лист с подписями был отослан в Москву. Инициатива в этой деле принадлежала местному жителю: К. К. Вистину.
   Г. Липецк, Орлов. губ. Проживающий здесь известный художник Н. В. Орлов, картины которого из жизни русской деревни (изданные отдельным альбомом В. Г. Чертковым) столь высоко ценил Л. Н. Толстой, проявляет, несмотря на преклонный возраст, большое рвение и силу духа в обличении всех пороков и недостатков современной жизни, основанной на насилии. Публичные речи и лек-
  

-- 31 --

  
   ции Н. В. Орлова, глубокие по содержанию и яркие по меткому и образному, всем понятному языку, производят сильное впечатление, Н. В. Орлов, об'явивший, что он, в противоположность участникам насильственной революции, причисляет себя к деятелям нравственной революции, подвергался аресту, но затем его выпустили, потому что слишком велико в Липецке общее сочувствие к этому старому, всеми уважаемому, прожившему безупречную жизнь деятелю.
   Дер. Никулино, Тверской губ. 15-го апреля с. г. здесь состоялась лекция о Л. Н. Толстом члена Московского О. И. С. А. П. Третьякова. Слушателей было очень много. После беседы состоялся обмен мнений: спрашивали о жизни Л. Н-ча, о Боге, о вечности и т. д. Выражено было пожелание, чтобы подобные лекции повторялись.
   Г. Тверь. 23 мая с. г. в г. Твери, в д. Красного Креста по Серебряной ул., А. П. Третьяковым проведена была лекция-беседа на тему "О величайшем мыслителе Льве Толстом", по следующей программе: 1. Современный исторический момент, переживаемый человечеством. 2. Детство Толстого (замечательная игра в детстве). 3. Толстой офицер. 4. Ужасы войны. 5. Сомнения в справедливости мирской жизни. 6. Славное писательство. 7. Совесть -- наш высший судья. 6. Наростание душевной драмы писателя (мысль о самоубийстве). 9. Мучительные искания вечной истины. 10. Учение Христа покорило сердце Толстого. 11. Последние 30 лет жизни мыслителя. 12. Царство Божие -- основной мотив в творениях Толстого. 13. Учение Христа в чистом виде. 14. Самосовершенствование. 15, Устройство человеческой жизни и Божественный Закон Любви. 16. Революция Духа.
   Слушатели состояли из раненых солдат, проявивших большой интерес к лекции. "Никто нам так не говорит, как вы", -- говорили они лектору.
   Г. Тула. Здесь успешно действует давно уже основанное О-во истинной свободы в память Л: Н. Толстого, очень демократическое по своему составу, в значительной части состоящее из рабочих тульских заводов и железнодорожных мастерских. Руководителями О-ва являются один из более молодых друзей Л. Н. Толстого С. М. Булыгин и рабочий Ив. Ю. Кадзюлис, при царском режиме дважды отбывавший продолжительное тюремное заключение за отказ от воинской службы по религиозным убеждениям. О-во устраивает собрания, собеседования и лекции, принимает участие в деле помощи пострадавшим за религиозные убеждения, положило начало основанию в Туле отделения Толстовского Музея и пр.
   Независимо от О. И. С., в Туле существует еще Просветительное О-во "Ясная Поляна", под председательством литератора П. А. Сергеенко, об'единяющее местную интеллигенцию. Это О-во принимало участие в управлении Ясной Поляны, заботилось об экскурсантах, посещающих Ясную Поляну и пр.
   Существует также в Туле отделение Московского Об'единенного Совета Религиозных Общин и Групп. Уполномоченными Об'ед. Совета по г. Туле состоят С. М. Булыгин, И. Ю. Кадзюлис и Е. Д. Высокомирный.
   С. Тума, Рязанск. г., Касимовск. у. Местное О-во истинной свободы в память Л. Н. Толстого, "желая с горячим чувством помочь возлюбленным братьям и сестрам, кои не имеют средств и питания", открыло Бюро благотворительности. Лица не имеющие средство, могут ежедневно, за счет Бюро, получать бесплатно обеды в сельской общественной столовой.
   С. Ясная Поляна, Крапив, у., Тул. губ. На родине Л. Н. Толстого, в с. Ясная Поляна, образовался кружок молодежи, разделяющей взгляды Л. Н. Толстого, под названием: "Кружок просвещения и братской помощи нуждающемуся населению памяти Л. Н. Толстого". К кружку примкнули также крестьяне из некоторых соседних деревень. Избран Совет Кружка, в составе 5 лиц.
   Устав Кружка настолько интересен, что мы приводим его здесь полностью. Может быть, он послужит образцом при возникновении других подобных кружков.
   "Устав Кружка просвещения и братской помощи нуждающемуся населению памяти Льва Николаевича Толстого.
   ї 1. Основной деятельностью Кружка является: признание власти Божией
  

-- 32 --

  
   выше всех установлений и законов человеческих и желание служить Богу в духе и истине. Вера в то, что все люди братья, дети одного Бога, Отца Небесного, и что воля Божия в том, чтобы мы, дети Его, любили друг друга, как возлюбил нас Христос, посланник Божий, и, наконец, признание того, что свобода, равенство и братство приходят лишь там, где царствует Любовь, там же, где жизнь строится на насилии, всегда будет вражда, рабство и угнетение одним другого.
   ї 2. Ближайшей целью кружка является осуществление членами его мирной, братской трудовой жизни, в духе любви Христовой и отстранение от всякого насилия, а тем более убийства человека человеком.
   ї 3. Вся деятельность Кружка направляется в духе наибольшей заповеди Христовой: "Возлюби Господа Бога и ближнего твоего, как самого себя".
   ї 4. В целях практического выражения этого, Кружок устраивает собрания с собеседованиями и чтениями, приобретает соответственную литературу, заводит библиотеку, а, самое главное, ставит перед своими членами задачу: каждому по мере сил своих становиться на путь доброй нравственной жизни, и отрешения от всего, что противно духу братской любви.
   ї 5. Кружок, ставя своим членам задачу мирной, братской трудовой жизни, стремится оказывать братскую помощь и окружающему населению, помогая по мере возможности сиротам, вдовам и другим нуждающимся.
   ї 6. Помимо сего Кружок стремится работать и по поднятию сельско-хозяйственной культуры и среди своих членов, а также, насколько возможно, и среди окружающего населения.
   ї 7. С этой целью Кружок организует чтения и лекции по различным отраслям сельского хозяйства, организует различного рода мастерские, артели, как напр.: пчеловодные, сапожные, огородные и т. д.
   ї 8. Членами Кружка может стать всякий, признающий власть Божию, т. е. голос совести, выше всякой власти человеческой, верующий, что все люди -- братья, дети одного Бога, и желающий поступить на путь мирной, братской жизни в духе любви Христовой, отвергающий всякое насилие и убийство человека человеком.
   ї 9. Кружок имеет свой Совет, для направления его деятельности.
   ї 10. Настоящий устав может быть изменяем и дополняем с согласия 2/3 всех членов Кружка.

----------

  

"ИСТИННАЯ СВОБОДА"

Религиозно-философский, общественный и литературный журнал,

издаваемый Обществом Истинной Свободы в память Л. Н. Толстого и Трудовой Общиной-
Коммуной "Трезвая Жизнь".

Под редакцией Вал. Булгакова и Алексея Сергеенко.

Выходит не менее 1 раза в месяц.

  
   Программа журнала: 1 Статьи по религиозно-философским вопросам, 2. Отклики на общественные вопросы. 3. Художественные произведения; рассказы, описания, стихи и пр. 4. Хроника свободно-религиозного движения. 5. Дружеское общение. (Письма, мысли, заметки и проч.) 6. Отзывы о новых книгах.
   Журнал служит, прежде всего, делу духовного общения и единения между всеми, интересующимися свободно-религиозным жизнепониманием в духе Л. Н. Толстого, а также, вообще, свободному и непредубежденному исканию истины, где бы и кем бы она ни выражалась, и развитию идеалов истинной свободы, на основе познания человеком своей внутренней природы.
   В виду неопределенности и изменчивости цен на бумагу и типографские расходы, подписка на журнал не принимается. Розничные номера высылаются по получении стоимости или налож платежом. Цена N. 1 -- 15 р. , N 2 -- 20 р., N 3 -- 25 р.
  

Цена N 4-го -- 25 руб.

Адрес редакции и конторы журнала: Москва, М. Бронная ул., д. 44. Книжн. складу Общины
"Трезвая Жизнь".

Типография "СОВМЕСТНЫЙ ТРУД" "ОБЩИНЫ ТРЕЗВАЯ ЖИЗНЬ". Б. Дмитровка, 28.


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru