Брет-Гарт Фрэнсис
Трое бродяг

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Three Vagabonds of Trinidad.
    Изданіе т-ва И. Д. Сытина. 1915.

   

СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
БРЭТЪ-ГАРТА.

Съ біографическимъ очеркомъ и портретомъ автора.

Книга VII.

РОМАНЫ, ПОВѢСТИ.
РАЗСКАЗЫ.

Изданіе т-ва И. Д. Сытина.

   

Трое бродягъ.

   -- А! такъ это ты?-- замѣтилъ редакторъ.
   Китайчонокъ, къ которому относились эти безцѣльныя слова, отвѣчалъ по своему обыкновенію съ буквальной точностью.
   -- Что правда, то правда!-- съ убѣжденіемъ воскликнулъ редакторъ.-- Едва ли на все Тринидадское графство найдется второй такой бѣсенокъ, какъ ты. Ну-съ, такъ въ слѣдующій разъ не скребись у дверей, какъ сурокъ, а прямо входи въ комнату.
   -- Въ послѣдній разъ,-- кротко возразилъ Ли-Ти, -- я стукъ-стучался. Вамъ не нлавится стукъ-стучаться. Вы говолите -- точь въ точь дятелъ.
   Въ самомъ дѣлѣ, положеніе редакціи Тринидадскаго Вѣстника, помѣщавшейся на небольшой просѣкѣ въ сосновомъ бору, особенно способствовало такого рода недоразумѣніямъ. Вдобавокъ точное подражаніе дятлу являлось однимъ изъ многоразличныхъ талантовъ Ли-Ти.
   Не отвѣчая послѣднему, редакторъ принялся дописывать начатую записку. При этомъ Ли-Ти, какъ бы внезапно припомнивъ что-то, приподнялъ служившій ему карманомъ длинный рукавъ и небрежно, наподобіе фокусника, вытряхнулъ на столъ письмо. Редакторъ вскрылъ его, предварительно бросивъ мальчику укоризненный взглядъ. Письмо оказалось обычной просьбой одного изъ подписчиковъ -- нѣкоего земледѣльца по имени Джонсона -- отмѣтить въ газетѣ гигантскую рѣдьку, вырощенную подписчикомъ и отправленную имъ съ подателемъ письма.
   -- А рѣдька-то гдѣ же, Ли-Ти?-- съ подозрѣніемъ спросилъ редакторъ.
   -- Нѣту у меня. Сплосите меликанскихъ мальчиковъ.
   -- Что-о?
   Здѣсь Ли-Ти снизошелъ объяснить, что, проходя мимо школы, онъ подвергся нападенію школьниковъ, при чемъ большая рѣдька, представлявшая собой, по обыкновенію всѣхъ чудовищныхъ продуктовъ калифорнской почвы, просто-напросто комбинацію изъ уплотненной воды,-- была раздавлена въ свалкѣ о чью-то голову. Редакторъ воздержался отъ упрековъ въ мучительномъ сознаніи, что его разсыльный подвергается правильной травлѣ.
   Возможно также, что онъ въ душѣ готовъ былъ согласиться съ тѣмъ, что рѣдька, не выносящая рукопашной, не заслуживаетъ рекомендаціи.
   -- Все-таки я не могу писать о томъ, чего не видалъ,-- замѣтилъ онъ добродушно.
   -- Вы можете солгать, все лавно какъ Джонсонъ,-- ободряюще посовѣтовалъ Ли-Ти.-- Онъ васъ надуваетъ гнилой длянью, а вы надувайте меликанцевъ, все лавно какъ онъ.
   Редакторъ хранилъ полное достоинства молчаніе пока не надписалъ адреса на письмѣ.
   -- Отнесешь это м-съ Мартинъ,-- сказалъ онъ, подавая письмо мальчику,-- да смотри держись подальше отъ школы. Также постарайся миновать пріискъ, если люди сейчасъ за работой, да еще, если только дорожишь своей шкурой, избѣгай хижины Фланигана, которую ты едва не поджегъ на-дняхъ этимъ своимъ фейерверкомъ. Остерегайся собаки Баркера на перекресткѣ, да ступай стороной отъ большой дороги, если увидишь, что изъ шахты выходитъ народъ.
   Спохватившись, что онъ заградилъ такимъ образомъ мальчику всѣ подходы къ жилищу м-съ Мартинъ, онъ добавилъ:
   -- Лучше всего, ступай кружнымъ путемъ черезъ лѣсъ, гдѣ ужъ, навѣрно, никого не встрѣтишь.
   Мальчикъ метнулся въ открытую дверь, а редакторъ простоялъ съ минуту, съ сожалѣніемъ глядя ему вслѣдъ. Онъ полюбилъ своего маленькаго protégé съ того самаго дня, когда злополучный сиротка, прижившійся въ китайской прачечной, былъ задержанъ негодующими рудокопами въ качествѣ заложника за плохо вымытое бѣлье. Къ сожалѣнію, другая компанія рудокоповъ, въ равной степени недовольныхъ китайцами, разнесла въ то же время прачечную и разогнала ея обитателей. Въ теченіе нѣсколькихъ недѣль мальчикъ былъ потѣхой и приживальщикомъ пріиска -- выносливой мишенью добродушныхъ насмѣшекъ и жертвой то небрежнаго равнодушія, то безразсудной щедрости. Ли-Ти принималъ поочередно тумаки и полудоллары съ одинаковой стоической невозмутимостью.
   Тѣмъ не менѣе подъ вліяніемъ этой системы онъ мало-помалу утратилъ покорность и воздержность, являвшіяся частью отцовскаго наслѣдія; и принялся въ свою очередь изощрять свои мозги противъ своихъ мучителей, пока имъ, наконецъ, не надоѣли и его и свои собственныя выдумки. Между тѣмъ они не знали, куда его дѣвать. Красивая желтая кожа закрывала ему доступъ въ "бѣлое народное училище"; съ другой стороны, хотя онъ въ качествѣ язычника и имѣлъ законное право на содѣйствіе воскресной школы, тѣмъ не менѣе родители, охотно дающіе взносы на просвѣщеніе язычниковъ дальнихъ странъ, не желали видѣть его товарищемъ своихъ дѣтей на родинѣ. Въ этотъ критическій моментъ редакторъ предложилъ взять его въ качествѣ разсыльнаго. Ли-Ти сразу началъ себя вести, какъ подлинный бѣсенокъ. Онъ заливалъ чернилами все, что попало, за исключеніемъ печатнаго станка; выцарапывалъ на свинцовыхъ полосахъ китайскія слова съ обиднымъ значеніемъ, печаталъ ихъ и расклеивалъ по всей конторѣ; сыпалъ трутъ въ трубку фактора; и видали даже, какъ онъ глоталъ петитъ просто-напросто въ видѣ дьявольской забавы. Какъ посланный, онъ былъ проворенъ, но ненадеженъ. Редактору какъ-то удалось уговорить доброжелательную жену фермера Мартина взять его къ себѣ на пробу, но на третій же день Ли-Ти сбѣжалъ изъ дому. Однако редакторъ не унывалъ, и въ посланномъ ей письмѣ именно и заключалась просьба сдѣлать вторичную попытку.
   Онъ все еще продолжалъ разсѣянно всматриваться въ лѣсную чащу, когда замѣтилъ легкое движеніе -- хотя и безъ всякаго шума -- въ ближнемъ кустѣ орѣшника, изъ котораго вслѣдъ за тѣмъ выскользнула крадущаяся фигура. Редакторъ тотчасъ же узналъ "Джима", извѣстнаго бродягу-индѣйца, связаннаго съ цивилизаціей поселка единственнымъ звеномъ -- "огненной водой", ради которой онъ бросилъ Reservations {Въ С. Америкѣ -- земельный запасъ или государственный земельный фондъ, изъ котораго раздаются участки индѣйцамъ, желающимъ бросить кочевую жизнь и заняться сельскимъ хозяйствомъ.}, гдѣ она была запретнымъ плодомъ, и родные лагери, гдѣ она была еще неизвѣстна. Не подозрѣвая о сосѣдствѣ безмолвнаго наблюдателя, Джимъ опустился на четвереньки, поперемѣнно приникая къ землѣ то ухомъ, то носомъ, подобно животному на слѣду. Удовлетворившись результатомъ, онъ всталъ на ноги и, наклонившись впередъ, двинулся прямо къ лѣсу упорной ровной рысью. Нѣсколько секундъ спустя, за нимъ послѣдовала его собака -- дикій, робкій, волнообразный песъ, превосходный инстинктъ котораго, однако, извѣстилъ его о присутствіи враждебнаго человѣка въ лицѣ редактора, о чемъ засвидѣтельствовало машинальное тявканье, въ ожиданіи обычнаго камня.
   -- Вотъ это ловко,-- произнесъ сзади голосъ, но, впрочемъ, я такъ и зналъ.
   Редакторъ поспѣшно оглянулся. За нимъ стоялъ его факторъ, очевидно, бывшій свидѣтелемъ инцидента.
   -- Не даромъ я всегда говорилъ,-- продолжалъ тотъ,-- что этотъ мальчишка и индѣецъ, какъ два сапога, пара. Ужъ если увидишь одного изъ нихъ двоихъ, то, стало-быть, и другой недалеко, и всякій у нихъ тамъ свои сигналы и штуки, которыми они оповѣщаютъ другъ друга. Разъ какъ-то на-дняхъ, когда вы были увѣрены, что Ли-Ти бѣгаетъ по вашимъ порученіямъ, я преспокойно разыскалъ его на болотѣ и для этого понадобилось только прослѣдить этого дрянного ублюдка Джима. Тамъ они всѣ оказались въ сборѣ,-- расположились лагеремъ и поѣдали сырую рыбу, пойманную Джимомъ, да зелень, украденную на огородѣ Джонсона. Не спорю, быть-можетъ, м-съ Мартинъ и возьметъ мальчишку, но, помяните мое слово, не долго она его продержитъ, если только Джимъ останется поблизости. Что могъ найти Ли въ этомъ старомъ пьяницѣ, и съ чего это Джимъ -- вѣдь онъ же, какъ-никакъ, американецъ -- дружитъ съ иноземнымъ язычникомъ?.. вотъ чего я никогда не пойму!
   Редакторъ не отвѣчалъ. Ему и раньше приходилось слыхать подобныя рѣчи. А между тѣмъ, почему бы и не льнуть другъ къ другу этимъ отщепенцамъ цивилизаціи?

* * *

   Пребываніе Ли-Ти у м-съ Мартинъ оказалось кратковременнымъ. Причиной его ухода послужило неожиданное происшествіе, предвѣстникомъ котораго, какъ это бываетъ съ большими бѣдствіями, явилось таинственное небесное знаменіе. Однажды утромъ на горнизонтѣ показалась таинственная птица гигантскихъ размѣровъ, которая, придвигаясь мало-помалу, нависла, наконецъ, надъ обреченнымъ городомъ. По тщательномъ наблюденіи, однако, оказалось, что зловѣщее пернатое -- не что иное, какъ огромный бумажный змѣй въ формѣ летящаго дракона. Появленіе его значительно способствовало оживленію поселка, но вскорѣ веселость смѣнилась досадой и негодованіемъ. Оказалось, что змѣй былъ сфабрикованъ Ли-Ти въ укромномъ уголкѣ усадьбы м-съ Мартинъ, но при испытаніи выяснилось, что допущена ошибка въ размѣрахъ, вслѣдствіе чего, ему потребовался необычайно длинный хвостъ. Ли-Ти пустилъ въ ходъ то, что подвернулось подъ руку, именно веревку вмѣстѣ съ находившимся на ней недѣльнымъ запасомъ бѣлья. Это обстоятельство не сразу бросилось въ глаза зауряднымъ зрителямъ, хотя хвостъ и показался имъ довольно страннымъ,-- впрочемъ, не страннѣе, чѣмъ полагается быть хвосту дракона. Когда же по городу, наконецъ, разнеслась вѣсть о грабежѣ, всѣ страшно заинтересовались, и пустили въ ходъ бинокли и подзорныя трубы, чтобы удостовѣриться, какія именно части одежды еще удержались на похищенной веревкѣ. Предметы эти медленно высвобождались отъ придерживавшихъ ихъ шпилекъ по мѣрѣ вращенія змѣя, и нелицепріятно распредѣлялись по различнымъ мѣстамъ города. Такъ, напримѣръ, одинъ изъ чулокъ м-съ Мартинъ угодилъ на веранду трактира "Полька", второй же, къ великому ужасу прихожанъ, былъ впослѣдствіи разысканъ на колокольнѣ методистской церкви.
   Хорошо еще, когда бы результаты изобрѣтенія Ли-Ти этимъ и ограничились. Увы! благодаря предательской веревкѣ змѣя, дьяконъ Горнблауеръ и констэбль прослѣдили китайчонка съ его сообщникомъ, индѣйцемъ Джимомъ, въ пустынномъ мѣстѣ болота, и грубо отобрали у нихъ ихъ произведеніе. Къ несчастью, побѣдители не замѣтили, что веревка змѣя была изъ предосторожности захлестнута за грузное бревно, дабы смягчитъ силу притяженія, и дьяконъ имѣлъ неосторожность замѣнить это бревно собственной особой.
   Очевидцамъ тогда представилось небывалое зрѣлище. Дьяконъ помчался неровными прыжками по болоту, вдогонку за змѣемъ; за нимъ вплотную слѣдовалъ констэбль, дико вцѣпившись въ конецъ веревки и дергая ее изо всѣхъ силъ. Необычайная скачка продолжалась до самаго города, гдѣ констэбль, наконецъ, упалъ, выпустивъ веревку изъ рукъ. Это придало внезапную воздушность дьякону, который, къ всеобщему изумленію, немедленно взлетѣлъ на дерево! Когда подоспѣли на помощь и отрѣзали его отъ демоническаго змѣя, обнаружилось, что у него вывихнуто плечо, констэбль же оказался сильно помятымъ. Этимъ однимъ неудачнымъ ходомъ двое отщепенцевъ создали себѣ вѣчныхъ враговъ въ лицѣ тринидадскихъ представителей закона и церкви. Кромѣ того, нельзя было положиться на инстинкты населенія пограничнаго поселка, которому они теперь были переданы во власть. Въ виду затруднительности положенія, они предпочли на слѣдующій же день исчезнуть изъ города неизвѣстно куда. Нѣкоторымъ указаніемъ на ихъ мѣстонахожденіе явился легкій голубой дымокъ, виднѣвшійся въ теченіе послѣдующихъ дней надъ одинокимъ островкомъ въ бухтѣ, но никто въ сущности не интересовался этимъ. Сочувственное вмѣшательство редактора натолкнулось на характерный отпоръ со стороны одного изъ виднѣйшихъ обывателей, м-ра Паркина Скиннера.
   -- Вамъ хорошо умиляться надъ неграми, китайцами и индѣйцами да еще смѣяться надъ тѣмъ, что дьяконъ вознесся на небо на окаянной китайской колесницѣ, но могу вамъ доложить, джентльмены, что эта страна существуетъ для бѣлыхъ людей. Да-съ, сэръ, противъ этого ужъ ничего не подѣлаете! Разъ что англо-саксонецъ пустился въ походъ, тутъ ужъ не мѣсто негру -- будь онъ желтый, красный или черный, и какъ-бы ни звать его -- индѣйцемъ, китайцемъ или канакой. Явно для здраваго смысла, что негру не мѣсто рядомъ съ печатными станками, жатвенными машинами и библіей! Да-съ, сэръ, библіей, и дьяконъ Гориблауеръ докажетъ это вамъ, какъ дважды два четыре. Наше очевидное назначеніе заключается въ томъ, чтобы очистить отъ нихъ страну,-- вотъ для чего мы здѣсь,-- и это вотъ именно та работа, которую мы призваны совершить!.
   Я привожу животрепещущія рѣчи м-ра Скиннера въ доказательство того, что Джимъ и Ли-Ти бѣжали исключительно въ виду возможнаго суда Линча; а также желаю демонстрировать тѣ высокія и облагораживающія чувства, которыя царили сорокъ лѣтъ тому назадъ въ заурядномъ американскомъ пограничномъ городкѣ, гдѣ еще и не помышляли въ то время о расширеніи имперіи.
   Какъ бы то ни было, м-ръ Скиннеръ въ данномъ случаѣ упустилъ изъ вида слабости человѣческой природы. Въ одно прекрасное утро его двѣнадцатилѣтній сынъ Бобъ уклонился отъ школы и отправился въ старомъ индѣйскомъ долбленомъ челнокѣ завоевывать островъ несчастныхъ бѣглецовъ. Планъ его еще не вполнѣ созрѣлъ, но долженъ былъ видоизмѣниться въ зависимости отъ обстоятельствъ. Либо онъ возьметъ въ плѣнъ Ли-Ти и Джима, либо примкнетъ къ ихъ нелегальному житью. На всякій случай онъ украдкой присвоилъ себѣ отцовское ружье. Кромѣ того, онъ запасся съѣстными припасами, такъ какъ до него дошло, что Джимъ питается кузнечиками, а Ли-Ти крысами, самъ же онъ не считалъ себя способнымъ довольствоваться подобными яствами. Сперва онъ гребъ медленно, тщательно держась подъ берегомъ, чтобы не быть замѣченнымъ, затѣмъ смѣло двинулъ свое утлое суденышко прямо къ острову -- косматому, заросшему клочку болотистаго мыса, оторванному отъ полуострова какимъ то стихійнымъ переворотомъ. День былъ прекрасный, бухта лишь слегка ерошилась предвечерними "барашками", но по мѣрѣ приближенія къ острову стали ощутительнѣе сильная зыбь и громы далекаго Тихаго океана, и мальчика началъ пробирать страхъ. Челнокъ кувыркнулся въ хлябь между валами, зачерпнулъ соленой воды, что показалось непомѣрно ужаснымъ выросшему въ преріяхъ мальчику. Забывая о планахъ тайнаго нашествія, онъ принялся кричать во всю глотку въ то время, какъ вода относила безпомощный челнокъ мимо острова. Тутъ изъ камышей выступила стройная фигура, сбросила съ себя изорванное одѣяло и скользнула безшумно, какъ животное, въ воду. Это былъ Джимъ, который наполовину вплавь, наполовину вбродъ доставилъ челнокъ съ мальчикомъ къ берегу. Юный Скиннеръ тотчасъ же отказался отъ нашествія и рѣшилъ примкнуть къ отщепенцамъ.
   Его безпомощное состояніе и открытое восхищеніе ихъ первобытнымъ цыганскимъ житьемъ значительно облегчило сближеніе, невзирая на то, что онъ былъ въ прошломъ однимъ изъ притѣснителей Ли-Ти. Но этотъ невозмутимый язычникъ обладалъ философскимъ равнодушіемъ, которое могло бы сойти за христіанское всепрощеніе, тогда какъ національная сдержанность Джима могла быть принятой за нѣмое согласіе. Возможно также, что въ душѣ двухъ бродягъ таилась скрытая симпатія къ этому тоже своего рода отщепенцу цивилизаціи и что имъ втайнѣ льстило, что явился онъ къ нимъ не по неволѣ, а по собственному желанію. Какъ бы то ни было, они вмѣстѣ ловили рыбу, собирали бруснику на болотѣ, застрѣлили дикую утку и двухъ куликовъ; когда же ему пришлось помогать въ изготовленіи рыбы, погруженной въ яму съ водой въ конической корзинѣ, при чемъ воду нагрѣвали, бросая въ нее раскаленные докрасна камни,-- ликованію Боба не было границъ. А что за конецъ дня! Лежать на животѣ въ травѣ, какъ пресыщенныя животныя, скрытыя отъ всего и всѣхъ, кромѣ солнца на небѣ; такъ тихо, что вокругъ нихъ безстрашно спускались сѣрыя стаи песочниковъ, и лоснящаяся мускусная крыса выползала изъ ила въ двухъ шагахъ отъ ихъ лицъ,-- было ни съ чѣмъ несравнимымъ блаженствомъ; казалось, будто они не болѣе какъ частица окружающей ихъ дикой жизни на сушѣ и въ воздухѣ. Не то, чтобы ихъ хищническіе инстинкты смягчались отъ этого божественнаго мира; достаточно было показаться надъ водой черной точкѣ, въ которой индѣецъ признавалъ тюленя; или мелькнуть въ чащѣ желтой лисицѣ, высматривающей утиный выводокъ; или случайно затесаться на болото лосю,-- чтобы ихъ охотничьи инстинкты уже забили тревогу, и начиналась упоительная, хотя и безплодная охота. Когда же черезчуръ рано наступила ночь, они сбились въ кучу у теплой золы костра, подъ низкимъ вигвамомъ изъ земли, камышей и валежника, вдыхая смѣшанные запахи рыбы, дыма и влажнаго соленаго дыханія болота, и сонъ ихъ былъ очень сладокъ. Далекіе огни поселка гасли одинъ за другимъ, на мѣсто имъ выступали непомѣрно большія и непомѣрно безмолвныя звѣзды. Слышался лай собаки въ ближайшемъ концѣ, которому отвѣчалъ болѣе отдаленный лай въ глубинѣ страны. Но песъ Джима, свернувшійся у ногъ хозяина, не откликался на ихъ зовъ. Что ему до цивилизаціи?
   Съ наступленіемъ утра у юнаго Скиннера проснулись нѣкоторыя опасенія относительно разультатовъ его побѣга, хотя и не поколебавшія его рѣшенія остаться. Странно сказать,-- здѣсь онъ встрѣтилъ противорѣчіе со стороны Ли-Ты:
   -- Что бы вамъ все-таки велнуться? Вы скажете лоднымъ, что челнокъ оплокинулся, плишлось далеко плыть до чащи. Ночь пловели въ чащѣ. Домой далеко -- какъ поспѣть?
   -- А ружье я оставлю здѣсь, и скажу папѣ, что оно утонуло, когда челнокъ опрокинулся,-- живо подхватилъ мальчикъ.
   Ли-Ти утвердительно кивнулъ.
   -- И вернусь въ субботу, и принесу еще пороха и дроби, а для Джима бутылку!-- въ возбужденіи добавилъ юный Скиннеръ.
   -- Ладно!-- буркнулъ Джимъ.
   Тогда они переправили мальчика на перешеекъ и указали ему извѣстную имъ однимъ тропу черезъ болото, которая приведетъ его домой. Когда же на слѣдующій день редакторъ выпустилъ среди прочихъ извѣстій статью: "Одинъ на бухтѣ. Чудесное спасеніе школьника", онъ не больше, чѣмъ его читатели, подозрѣвалъ объ участіи въ происшествіи своего исчезнувшаго разсыльнаго.
   Между тѣмъ, двое бродягъ вернулись къ своему лагерю на островѣ. Съ уходомъ Боба солнечный свѣтъ какъ бы потускнѣлъ немного. Оба испытывали тупое и безсознательное влеченіе къ маленькому бѣлому тирану, дѣлившему съ ними хлѣбъ-соль. Онъ былъ восхитительно эгоистиченъ и откровенно грубъ съ ними, какъ можетъ быть грубъ только школьникъ, съ добавленіемъ сознанія превосходства своей расы. Тѣмъ не менѣе оба мечтали о его возвращеніи, хотя и рѣдко поминали его въ своихъ односложныхъ бесѣдахъ, которыя вели каждый на собственномъ языкѣ съ примѣсью отдѣльныхъ англійскихъ словъ, а еще чаще ограничиваясь одними знаками. Въ тѣхъ рѣдкихъ случаяхъ, однако, когда говорилось о немъ, они съ утонченной лестью пускали въ ходъ то, что считали его собственнымъ нарѣчіемъ.
   -- Бостонскій мальчикъ много любитъ ловить его,-- говаривалъ Джимъ, указывая на отдаленнаго лебедя. Или Ли-Ти, вылавливая полосатую водяную змѣю изъ-подъ камышей, степенно замѣчалъ:
   -- Меликанскій мальчикъ не любитъ змѣю.
   Однако послѣдующіе два дня принесли имъ заботы и физическія неудобства. Бобъ поглотилъ или зря истребилъ всю ихъ провизію; мало того, его ружье и неумѣренная жизнерадостность спугнули дичь, чувствовавшую довѣріе къ ихъ спокойствію и угрюмому молчанію. Они голодали, но не осуждали его. Все пойдетъ на ладъ, когда онъ возвратится. Они принялись считать дни: Джимъ,-- съ помощью тайныхъ зарубокъ на жерди шалаша, Ли-Ти -- отмѣчалъ ихъ на шнуркѣ съ мѣдными монетами, съ которымъ онъ никогда не разставался. Наконецъ наступилъ знаменательный день, теплый осенній день, съ пятнами тумана похожаго на синій дымъ, въ глубинѣ страны и мирными открытыми пространствами лѣса и моря; но ни на одномъ изъ послѣднихъ ихъ выжидающіе довѣрчивые глаза не увидали желаннаго гостя. Весь день они хранили угрюмое молчаніе; когда же спустилась ночь, Джимъ сказалъ:-- Можетъ-быть, бостонскій мальчикъ умеръ.
   Ли-Ти кивнулъ головой. Этимъ двумъ язычникамъ казалось невозможнымъ, чтобы что-либо, кромѣ смерти, могло помѣшать маленькому христіанину сдержать данное слово.
   Послѣ этого съ помощью челнока они стали часто выходить на болото, охотясь въ одиночку, но то и дѣло встрѣчаясь на тропѣ, по которой ушелъ Бобъ, что вызывало у обоихъ хрюканье, выражавшее обоюдное изумленіе. Эти подавленныя чувства, никогда не выражавшіяся ни словомъ ни движеніемъ, подъ конецъ, повидимому, нашли побочный исходъ въ лицѣ сумрачнаго пса, который настолько отступилъ отъ обычной своей скромности, что даже раза два усѣлся на берегу рѣки, чтобы предаться неумѣренному вою. У Джима и раньше бывала привычка время отъ времени удаляться въ уединенное мѣсто, гдѣ, завернувшись въ одѣяло и прислонившись спиной къ дереву, онъ просиживалъ по нѣскольку часовъ безъ движенія. Въ поселкѣ это явленіе приписывалось похмелью, хотя самъ Джимъ и объяснялъ его тѣмъ, что у него сердце плохо. Теперь же, судя по этимъ мрачнымъ припадкамъ, можно было подумать, что сердце его плохо,-- очень и очень часто. А тутъ однажды ночью на крыльяхъ свирѣпаго юго-западнаго вихря налетѣлъ запоздавшій дождь, разметалъ ихъ хрупкій шалашъ, залилъ костеръ и разбушевалъ бухту, пока она не затопила ихъ камышеваго островка, со свистомъ приступая къ самымъ ихъ ногамъ. Дождь угналъ дичь отъ ружья Джима, изорвалъ сѣти и уничтожилъ приманку рыболова Ли Ти.
   Иззябшіе и заморенные душой и тѣломъ, но болѣе чѣмъ когда-либо упорные и безмолвные, они выбрались на челнокѣ въ бушующую бухту, и еле живыми достигли болотистаго полуострова. Здѣсь, на непріятельской почвѣ, таясь въ камышахъ или залегая за кустами, они, наконецъ, достигли полосы лѣса у поселка. Здѣсь также тѣснимые голодомъ и съ угрюмымъ равнодушіемъ къ послѣдствіямъ, они, наконецъ, позабыли объ осторожности, и Джимъ подстрѣлилъ дикую утку на самой окраинѣ поселка.
   Роковой выстрѣлъ разбудилъ и возстановилъ противъ нихъ всѣ силы цивилизаціи. Эхо его долетѣло до хижины дровосѣка у болота, и тотъ, выглянувъ наружу, увидалъ проходившаго мимо Джима. Беззаботный, добродушный пограничникъ, пожалуй, и не выдалъ бы присутствія бѣглецовъ; вся бѣда была въ этомъ окаянномъ выстрѣлѣ! Индѣецъ съ ружьемъ! Съ контрабанднымъ оружіемъ, за которое тотъ, кто его индѣйцу продастъ или подаритъ, подвергается строгимъ штрафамъ и взысканіямъ! Дѣло, требующее разслѣдованія и законнаго возмездія. Индѣецъ съ оружіемъ, дѣлающимъ его равнымъ бѣлому! Кто же послѣ этого въ безопасности? Онъ поспѣшилъ въ городъ увѣдомить констэбля, но встрѣтился по пути съ м-ромъ Скиннеромъ и выложилъ все ему. Тотъ осмѣялъ констэбля, не сумѣвшаго до сихъ поръ разыскать Джима, и предложилъ организовать самостоятельную погоню изъ вооруженныхъ гражданъ. Дѣло въ томъ, что Скиннеръ, плохо удовлетворенный въ душѣ объясненіемъ сына относительно исчезновенія ружья, раскинулъ умомъ и пришелъ къ опредѣленному заключенію, въ силу котораго ему вовсе не было желательно, чтобы происхожденіе ружья было засвидѣтельствовано законными властями. Въ результатѣ, онъ немедленно отправился домой и напалъ на Боба съ такой энергіей, такими яркими красками описалъ ему совершонное имъ преступленіе и сопряженныя съ послѣднимъ кары, что Бобъ признался въ своей винѣ. Мало того, я, къ прискорбію, долженъ вамъ открыть, что Бобъ солгалъ. Индѣецъ якобы укралъ у него ружье и пригрозилъ ему смертью, если онъ выдастъ его. Онъ разсказалъ, какъ его безжалостно высадили на берегъ и принудили возвратиться домой по тропѣ, извѣстной только имъ однимъ. Не прошло и двухъ часовъ, какъ по всему поселку прошла вѣсть, что злодѣй Джимъ, въ добавленіе къ незаконному владѣнію оружіемъ, виновенъ еще въ разбоѣ и насиліи. Что касается тайны острова и тропы черезъ болото, въ нее были посвящены лишь немногіе.
   Между тѣмъ, бѣглецамъ приходилось плохо. Близость къ поселку мѣшала имъ развести костеръ, могущій выдать ихъ убѣжище, и они просидѣли всю ночь въ орѣховомъ кустѣ, прикорнувъ для тепла другъ къ другу. Спугнутые оттуда ничего не подозрѣвавшими прохожими, они провели часть слѣдующаго дня и ночь подъ копной солончаковой травы, на холодномъ морскомъ вѣтру, и окоченѣли въ конецъ, но зато были надежно скрыты отъ любопытныхъ глазъ. Странное дѣло, но изъ троихъ одно только настоящее животное -- ихъ безыменный песъ -- теперь выказывало нетерпѣніе и даже малодушіе. Онъ одинъ бунтовалъ противъ тайны, съ которой они мирились, противъ страданій, которыя они переносили съ безмолвнымъ терпѣніемъ!
   Между тѣмъ Ли-Ти, привыкшій къ обильной порціи риса, болѣе страдалъ отъ лишеній, чѣмъ его товарищъ. Къ обычной его апатіи присоединилась физическая вялость, которой Джимъ не могъ себѣ объяснить. Когда имъ случалось бывать врозь, нерѣдко онъ, возвратившись, заставалъ китайчонка лежащимъ на спинѣ, со страннымъ остановившимся взглядомъ; а однажды издали увидалъ, что отъ лежащаго мальчика тянется прозрачный дымокъ, разсѣявшійся при его приближеніи. Когда Джимъ попытался встряхнуть его, Ли Ты отвѣчалъ слабымъ протяжнымъ голосомъ, при чемъ отъ него пахнуло какимъ-то зельемъ. Индѣецъ оттащилъ его къ болѣе надежному прикрытію, въ густой ольховникъ. Мѣсто было опасно, близко къ проѣзжей дорогѣ, но въ помутившейся головѣ Джима вдругъ возникло представленіе, что, несмотря на ихъ равенство въ бродяжничествѣ, Ли-Ти имѣетъ больше правъ на помощь цивилизаціи, такъ какъ его соотечественникамъ разрѣшаютъ жить среди бѣлыхъ людей, вмѣсто того чтобы загонять ихъ на запасныя земли, какъ сородичей Джима. Если Ли-Ти "много боленъ", то другіе китайцы могутъ найти его и ухаживать за нимъ. Что касается самого Ли-Ти, то онъ недавно замѣтилъ, въ одинъ изъ сознательныхъ промежутковъ: "Я буду умелеть -- все одно, какъ меликанскій мальчикъ. И ты будешь умелеть -- все одно,-- послѣ чего снова вытянулся со стекляннымъ взглядомъ".
   Джимъ не только не былъ испуганъ этимъ, но приписывалъ его состояніе чарамъ, вызваннымъ съ помощью одного изъ боговъ Ли-Ти,-- точь въ точь, какъ онъ видалъ колдуновъ собственнаго племени въ летаргическомъ трансѣ: его даже радовало, что мальчикъ больше не страдаетъ. Часы шли, а Ли-Ти все еще спалъ. Джиму послышался колокольный звонъ; онъ зналъ, что сегодня воскресенье -- тотъ день, въ который констэбль выпроваживалъ его съ главной улицы, въ которой лавки закрыты, а въ питейныя заведенія можно проникнуть только съ задняго хода. День, въ который никто не работаетъ, и по этой причинѣ, хотя онъ того не зналъ, день, признанный особенно подходящимъ для облавы изобрѣтательнымъ мистеромъ Скиннеромъ и его пріятелями. Колоколъ ничего не возвѣстилъ о томъ, однако, песъ глухо тявкнулъ и насторожился. Но тутъ Джиму послышался иной звукъ, пока еще отдаленный и неясный, однако вдохнувшій жизнь въ его тусклый взглядъ, освѣтившій тяжелыя семитическія черты и даже вызвавшій легкій румянецъ на выдающихся скулахъ. Онъ вытянулся на землѣ и прислушался, затаивъ дыханіе. Теперь онъ уже ясно слышалъ. Звалъ бостонскій мальчикъ, и слово, которое онъ произносилъ, было Джимъ!
   Затѣмъ огонь погасъ въ его глазахъ, и онъ съ обычной угрюмостью повернулся къ Ли-Ти. Онъ встряхнулъ его съ краткой фразой: "Бостонскій мальчикъ вернулся!" Отвѣта не было, мертвое тѣло безучастно качнулось подъ его рукой, голова откинулась назадъ и челюсть открылась подъ исхудавшимъ желтымъ лицомъ. Индѣецъ долго смотрѣлъ на него, затѣмъ степенно повернулся по направленію къ голосу. Однако его тупой умъ былъ въ смущеніи, ибо съ этимъ голосомъ сливались другіе звуки, похожіе на поступь неуклюже крадущихся шаговъ. Но снова голосъ позвалъ: "Джимъ!" и приложивъ руки ко рту онъ слабо гикнулъ въ отвѣтъ. Послѣдовало молчаніе, какъ вдругъ онъ снова услыхалъ голосъ мальчика -- на этотъ разъ совсѣмъ близко -- оживленно говорившаго:
   -- Вотъ онъ!
   Тогда индѣецъ все понялъ. Лицо его, однако, не дрогнуло. Онъ вскинулъ ружье, и въ ту же минуту изъ чащи на тропу выступилъ человѣкъ:
   -- Брось ружье, окаянный индѣецъ.
   Индѣецъ не шелохнулся.
   -- Брось, говорю!
   Индѣецъ стоялъ прямо и неподвижно.
   Изъ чащи грянулъ выстрѣлъ. Сразу показалось, что произошелъ промахъ, и говорившій въ свою очередь взвелъ курокъ. Но въ ту же минуту высокая фигура Джима осѣла на мѣстѣ, обратившись въ кучку изъ рванаго одѣяла.
   Стрѣлявшій медленно двинулся къ этой кучкѣ съ видомъ побѣдителя. Но вдругъ передъ нимъ всталъ ужасный призракъ, воплощеніе дикости существо съ горящими глазами, оскаленными клыками и жаркимъ кровожаднымъ дыханіемъ. Онъ едва успѣлъ крикнуть: "Волкъ!" когда челюсти звѣря уже вцѣпились ему въ глотку.
   Но то былъ не волкъ, что доказалъ второй выстрѣлъ -- а только потайной песъ Джима,-- единственный изъ отщепенцевъ, возвратившійся въ этотъ рѣшающій моментъ къ первобытной своей природѣ.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru