Барбюс Анри
Сказка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перевод с французского Д. И. Выгодского (1926).


0x01 graphic

Анри Барбюс

Сказка

Перевод с французского Д. И. Выгодского

   -- Правда, что есть такие люди, которые спят двадцать лет подряд, а потом просыпаются с седой бородой? -- спросил Евгений, отрываясь от книги и поворачивая к родителям наивное детское личико с низеньким лбом.
   -- Нет! -- отрезал Поль.
   -- Как дети глупы! -- по-матерински вздохнула Каролина, не переставая шить.
   Наследник снова погрузился тоненьким, как лезвие перочинного ножика, профилем в усеянные феями и волшебниками страницы. Его увлеченная головка, маленькая и кудрявая, покачивалась над книгой; отец перешел на новую страницу газеты, а мать начала обрубать последний край нового кухонного полотенца, пахнувшего свежим холстом.
   Через пять минут отец, высосав своими близорукими глазами до последней строчки дневник происшествий, сложил газету, швырнул на стол, зевнул и промычал сквозь зевок.
   -- Мы тоже были глупы в его возрасте.
   -- Много времени прошло с тех пор, -- сказала Каролина невыразительным голосом, продолжая уверенно шить.
   К пятидесяти годам она начала седеть и полнеть. Легко можно было представить себе, как старость одолеет ее. И все же с ее одутловатого лица не сошла когдатошняя улыбка.
   Ее муж -- он был похож на нее, как брат -- не переставал зевать. У него было круглое и бледное лицо, глаза его слезились от зевоты. Потом, успокоившись, он стал прислушиваться к сопению сына, который сидел с полуоткрытым ртом - пресловутые полипы, которые придется в будущем году вырезать. Ребенок был всецело погружен в книгу. К тому же он невыносимо шуршал, время от времени переворачивая страницы.
   -- Пошел спать! -- выпалил вдруг отец. -- Давно пора. Ступай!
   Мальчик, оторванный от книги, со страхом и враждебностью взглянул на виновника его появления на свет, всхлипнул и поднялся, прошипев сквозь зубы уличное словцо, которого никто, кроме него, не слыхал, но которым он сможет завтра похвастаться в школе.
   Он медленно подошел к родителям пожелать им спокойной ночи. У него было маленькое личико, напоминавшее боб и очень томный косой взгляд. Под большим передником, широкой курткой и висящими штанами чувствовалось слабенькое тельце.
   Оставшись наедине с женой, Поль заговорил о новой трамвайной линии. Жена, заинтересовавшись, стала расспрашивать, потом ответила -- пошло как по маслу - длинным рассказом о том, как прислуга поссорилась со сварливой теткой, приехавшей из Пуату. Потом она принялась излагать все, что она успела сделать за сегодняшний день. Муж тупо смотрел на жену и зевал, но внимательно слушал.
   -- Кстати, -- вдруг сказала она без всякого повода, -- посмотри, что я нашла сегодня в часах между рамой и механизмом. Вот старье!
   Она порылась в сумочке и вынула связанную пачку каких-то листков бумаги.
   Он склонился над этими бумажонками.
   -- Что это такое?
   -- Это письма, -- ответила Каролина.
   -- Не понимаю... какие письма?
   -- Наши письма, что мы писали друг другу до свадьбы.
   -- Не может быть!
   С удивлением и любопытством он протянул к ним пальцы, потрогал их и наклонился к ним совсем близко своим толстым лицом, как бы обнюхивая их.
   -- А, а! А это что такое на них? Ленточки?
   -- Ну, да. Это вот мои с розовой ленточкой, а эта пачечка с голубой -- твоя. Ты не помнишь разве, что мы так делали?
   -- А ведь правда. Я совсем забыл про эти ленточки.
   -- Я тоже, конечно, -- сказала Каролина, -- но увидав их, я вспомнила.
   -- А что в этих письмах? -- спросил муж, барабаня толстыми пальцами по столу и теребя пожелтевшие бумажки.
   -- Откуда мне знать? -- ответила она.
   Он развернул одно из писем, неловко и осторожно, словно в руках у него была хрупкая бабочка, которой он хотел расправить крылышки во всю ширину их.
   Оттуда выпало несколько лепестков. Он вытаращил глаза.
   -- А это еще что такое?
   Он громко расхохотался.
   -- Это розовые лепестки, честное слово. Им уже двадцать шесть лет, ничего себе! Я посылал тебе розовые лепестки! Вот так штука!
   Он собрал обрывки лепестков и положил их снова в конверт, такой же иссохший как они.
   Женщина стала задумчива, сосредоточена. Обращенная случайно в этот вечер к прошлому, она, казалось, стала вспоминать... И так как письмо было у него в руках, никчемное, молчаливое, он поднес его к глазам, прочел чуть шевеля губами дату, потом шепотом первые слова:
   -- "Любовь моя..."
   Потом, не имея уже сил остановиться, он по складам, как школьник букварь, прочел то, что он писал когда-то. Он ничего не мог узнать. Он таращил свои круглые глаза с припухшими веками, читая эти н о в о с т и.
   Закончив страницу, он остановился перевести дыхание, хотел что-то сказать, не знал что, и кашлянул.
   -- Дальше, -- требовала она.
   Он снова стал разбирать слова по слогам. Она подсела совсем близко. Кусок холста, который только что так занимал ее, соскользнул с ее коленей. Она не подняла его. Ее руки, ее полуоткрытый рот, ее брови, сдвинутые настолько, насколько позволял ее бледный и рыхлый лоб -- все говорило о том, что она целиком обратилась в слух.
   Вдруг в письме прозвучало два имени "Лоло и Лилин".
   -- "Лоло и Лилин"! -- расхохотался он. -- Что это такое?
   -- Ведь это мы! -- ответила Каролина.
   -- Мы? Мы? Ну и имена!
   -- Это были мы, -- просто повторяла она.
   Он продолжал читать, но вдруг остановился посреди фразы, полной каких-то намеков и совершенно непонятной.
   -- Ничего непонятно...
   Она добавила с той глубиной, на которую порою способно женское сердце.
   -- Хуже: стало непонятно...
   Он бросил на стол письмо, которого он уже не мог воскресить. Она не могла удержаться, протянула руку, взяла одно из писем, что она писала, и стала в свою очередь вслух с таинственной проникновенностью читать его.
   Это письмо звучало меланхолически. Нежной невестой когда-то давно размышляя однажды о серьезных вещах, она заклинала своего друга любить ее вечно, потому что раньше или позже должна наступить роковая разлука.
   При этих словах толстый мужчина вдруг заерзал на стуле и бросил:
   -- Что? Что такое? Умереть? Мы? Я?
   Он замотал головой и закричал -- как утопающий о помощи:
   -- Неправда!
   Бесконечный ужас, казалось, толкал, толкал и наконец растолкал его. А она, она была совершенно изранена. Они посмотрели друг другу в лицо, они в первый раз за столько лет по-настоящему заглянули друг другу в глаза, они со смущением узнали себя такими, какими они были когда-то, какими они и теперь были в глубине души. В них зашевелился целый мир неопределенных бесформенных мыслей.
   -- Меняется, забывают. Привычка, -- прошептал один из них.
   -- Привычка. Кто мог знать, что она имеет такую силу?
   Женщина задрожала, осененная внезапной мыслью.
   -- И вот малыш говорил про колдуна, -- что ты скажешь? Ведь бывают люди, которые спят двадцать лет подряд? А?
   Но он ответил, уже почти отделавшись от впечатления писем:
   -- Да ну! Это совсем не то!
   -- Да, да! Спят! Спят бок о бок!
   Она понизила голос.
   -- Так и спят, сперва ночью, а потом и днем.
   Сказав это, она опустила голову и, еще необычная, еще раненая и скорбная, прибавила:
   -- Ах, если бы можно было проснуться!
   Он поднялся, успокоенный, в состоянии обычного благодушия. Он расставлял уже стулья по местам, но все же буркнул:
   -- Это было слишком прекрасно!
   Она взяла лампу и пошла за ним в спальню, уже покорная, как всегда, но все же еще взволнованная слишком невозможными -- потому что они слишком прекрасны - вещами.

--------------------------------------------------------------------------------

   Источник текста: Анри Барбюс. "Орден" и другие рассказы. Пер. с фр. Д. И. Выгодского. -- Ленинград: Прибой, 1926. -- 60 с.; 15 см.. -- (Библиотека для всех ; [No 196-197])
   Подготовка текста -- Лукьян Поворотов -- http://lukianpovorotov.narod.ru/barbusse_titul.html
   
   
   
   

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru