Андерсен-Нексё Мартин
Новогоднее выступление по московскому радио

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Мартин Андерсен-Нексё.
Новогоднее выступление по московскому радио

Соотечественники, друзья!

   Прошел еще один год, и наша маленькая страна все еще держится! Когда я в октябре 1943 года вынужден был бежать в Швецию, я думал: "К Новому году война окончится, и я снова буду дома!" Но это было скорее смутным желанием, а не здравым предположением; да и все мы были склонны тогда так думать, иначе разве могли бы мы выдержать?
   И вот при помощи таких отсрочек с года на год мы выдержали почти пятилетнюю оккупацию страны. Завтра мы откроем глаза и в пятый раз увидим у нашего изголовья утро Нового года, зарождающегося в ужасах войны и оккупации. В пятый и последний раз! Теперь-то у нас уже имеются серьезные основания верить, что это безумие, наконец, прекратится.
   Следует порадоваться тому, что большинство из нас пока еще живо, -- радоваться чему-нибудь большему в настоящий момент нам не приходится. Миллионы прекрасных, миролюбивых и свободолюбивых людей пали на полях сражений, в борьбе с этим безумием, а миллионы других людей жестоко замучены, зверски убиты. Только что сообщили, что найден еще один, восьмой, лагерь смерти, около города Львова. Замучено семьсот тысяч душ -- семьсот тысяч детей, женщин, стариков, военнопленных, здоровых и раненых. Они жили в грязи и холоде за забором из колючей проволоки, спали на голой земле, никогда не. видели крыши над головой, им никогда не оказывали помощи врачи; они даже не получали настоящей пищи, им выдавали сто граммов хлеба из опилок и какое-то пойло с теми же древесными опилками, заменявшее кофе и суп. Людей изнуряли до того, что они падали, их расстреливали, их сжигали, часто даже заживо. Детей подбрасывали в воздух перед столами, за которыми кутили офицеры, и забавлялись тем, что стреляли в них на лету; или же дети служили движущимися мишенями для членов Союза гитлеровской молодежи.
   Эти немецкие офицеры, среди них были и высшие чины, -- настоящие изверги, чудовища, подобных которым вряд ли видывал мир. Они состязаются друг с другом в том, кто из них способен убить больше людей в кратчайший срок или кто дольше и изощреннее может истязать человека и замучить до смерти. В день пятидесятичетырехлетия Гитлера какой-то офицер собственноручно расстрелял пятьдесят четыре пленных в его честь! Фюрер может похвалиться тем, что побил все существующие рекорды дьявольской изобретательности.
   Но, пожалуй, его превзошел в этом Гиммлер. Все свидетели, а также документы, оставленные гестапо при поспешном бегстве, показывают, что Гиммлер неоднократно посещал этот лагерь смерти, поощрял палачей и награждал особо старательных из них.
   В этом (пока последнем) лагере смерти содержались, по-видимому, представители всех наций, -- палачи ослепли от крови и уже не делали между ними никакой разницы. Только, руководствуясь последними остатками нечистой совести, они скрывают следы умерщвления французов, американцев, скандинавов и итальянцев более тщательно, чем русских и поляков. Нечего уж и говорить о евреях, беспощадное истребление которых считается у них чуть ли не богоугодным делом.
   Но больше всего жертв было среди русских, -- вот почему в эти предновогодние дни сообщение правительственной комиссии витает над Москвой, как мрачная туча. Количество убитых в лагере смерти русских детей, женщин и стариков достигло нескольких миллионов. Сюда следует добавить раненых и взятых в плен красноармейцев, которых немцы беспощадно уничтожали. Надо радоваться, что мы еще живы.
   А с жизнью связана и надежда'. И в Новом году придет, наконец, тот день, когда мы снова сможем вдыхать -- такой человеческий -- воздух свободы, когда Фенрис [Фенрис -- в скандинавской мифологии -- волк, сын Локе (одного из богов, представителя злого начала, олицетворяющего войну)] если не будет окончательно убит, то по крайней мере закован в цепи, и мы сможем излечить наши искалеченные умы и восстановить нашу испоганенную, наполовину разоренную страну.
   Желаю, чтобы 1945 год был счастливым годом и принес нам всем человеческие условия существования! Желаю, чтобы как можно больше людей -- ив Дании и за границей -- отдали все силы построению лучшего мира, нежели разрушенный! Заканчивая свое выступление, я прочту стихотворение, написанное мной еще в прошлом году, но неизвестное у нас в Дании:
   
   Мы в яму год опускаем постылый,
   В ту яму, где три другие гниют.
   Мы совершаем праведный суд
   И плакать не будем над смрадной могилой.
   Мы -- всё человечество, мы -- кто пришли
   От всех концов и пределов земли, --
   Стоим над могилой, и каждый стремится
   Ногой подтолкнуть омерзительный труп.
   А чтоб не смел он к живым возвратиться,
   Без пышных речей, без литавров и труб З
   ловонную тушу мы погребем
   И кол ей осиновый в горло вобьем.
   Так новый прибавился к трем предыдущим,
   К тем отвратительным, страшным, гнетущим:
   Простился мир с добром и трудом,
   И черные силы могли без стесненья
   Осуществлять свои вожделенья
   О рабстве
   И о владычестве мировом.
   Пускай же скорей этот страшный год
   Сгниет!
   Земля превратилась в ад,
   Матери, сестры и жены скорбят.
   Убийство, кровь, насилие, плач.
   Бесстыдно поправ законы,
   Царят паразит и палач,
   И множатся миллионы
   Калек.
   Но весь этот ужас и все это горе
   Погребены, забудутся вскоре
   И не восстанут из ямы вовек!
   
   В забрызганной кровью черной одежде
   Стоит человечество, веря надежде:
   Хоть серые тучи клубятся над ним,
   Хоть землю во дни роковой гекатомбы
   Разворотили танки и бомбы
   И недра наполнены гулом глухим, --
   Но вот заалелся Восток, наконец.
   Не кровь ли там миллионов сердец?
   Не пар ли кровавый над бойней жестокой?
   Иль день лучезарный восходит с Востока?
   
   Иль дверь приоткрыл уже Новый год
   И нас он ведет
   В Страну Обретенной Свободы?
   Вернутся ли семьи, вернутся ль народы
   В свой дом, в уют родного гнезда
   Для игр и труда?
   Вернутся ли с фронта великой войны --
   Войны с исчадием сатаны?
   И даст ли Новый год обещанье?
   
   В великом молчанье
   Мы в землю прошлый год опустили,
   Чтоб гнил он с тремя другими в могиле,
   И в горло вбиваем осиновый кол,
   Чтоб он никогда уж назад не пришел.
   И что ни случится, мы бодры, как прежде,
   Мы смотрим в великой надежде
   На этот бушующий Новый год:
   Он скоро, скоро мир принесет.
   И мы в гнездо свое, в дом свой вернемся,
   Мы снова любимым своим улыбнемся
   И раны залечим, печаль задушив.
   
   Ведь мир не погиб, он цветет, он жив.
   Как прежде, он зеленеет весной,
   Зимой надевает убор снеговой.
   И пусть суждено нам страдать от разрухи,
   Пусть голод и мор, кровожадны и глухи,
   Вослед за войною ворвутся в наш дом
   И хлеб добывать нам придется с трудом, --
   Прилежные руки в последнем усилье
   Былое земле возвратят изобилье,
   И, миром хранимый, весь мир расцветет.
   
   Но все это -- если. Да, если народ
   Не пустит черта к себе в огород
   И в мире, который для мира проснется,
   Война не начнется.
   
   Перевод В. Левика.

-----------------------------------------------------------------------

   Выступление по радио 31 декабря 1944 года.
   Источник текста: Нексе М. А. Собрание сочинений в 10 томах. Том 10. Очерки. Публицистика (1924-1953). -- Москва: ГИХЛ, 1954.
   
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru